Теплые коты

Ноги неслись, как сумасшедшие, дыхание сбилось ко всем чертям, а в лёгкие будто напустили разгоряченный воздух. Она бежала изо всех сил, спотыкаясь на ровном месте, с трудом удерживая равновесие и иногда поднимаясь, когда на пути так некстати возникал дверной косяк или коллега с суицидальными наклонностями. Черт возьми, почему всем понадобилось выбраться из кабинетов именно сейчас, когда выходные на носу? Решили сделать все сегодня, чтобы потом оттянуться по полной? Принцип оптимизации работоспособности, дьявол бы их побрал. Сердце колет от бега, и Юлия ускоряется. Только бы успеть, только бы успеть, надо ещё поднажать, ещё чуть-чуть…

Мимо проносились двери, мелькали коридоры и раздавались раздражённые вскрики: это возмущались все-таки попавшие под ноги коллеги. Вернее, кто кому попался под ноги, это ещё большой вопрос, но Юлию он не волновал. Рядом вприпрыжку поспевал кот Барсик, подергивая пушистым хвостом и изредка поглядывая на хозяйку. Он не отставал, а, наоборот, будто чувствовал ритм Юли, пружиня и огибая чересчур опасные места вроде углов. Наконец, впереди мелькнула спасительная дверь, и Юлия, едва не врезавшись в неё со всего маху, затормозила в последний момент, скрежетнув подошвами кроссовок по полу. Взмахнув руками, она ойкнула и ухватилась за ручку, практически повиснув на ней. Оказавшийся рядом котейка испуганно мяукнул. Чтобы вернуть телу равновесие, потребовалось всего несколько секунд (во время которых Юля зависла на одной ноге), а чтобы распахнуть дверь — ещё меньше. Дверь со свистом рассекла воздух, сильно ударившись о стену, и девушка, тяжело дыша, ворвалась в помещение.

— Внимание, тревога! Объявляется всеобщая мобилизация! Срочно!

Крик мгновенно потонул в звенящей тишине. Юля по инерции пробежала ещё чуть-чуть и замерла, как вкопанная. Рядом послышался топоток и хруст — это кот последовал её примеру. Остановившись, он нагнул голову набок, удивленно повёл усиками и вопросительно уставился на хозяйку. За столом сидела девушка и что-то сосредоточенно писала. По крайней мне, до этого момента. Услышав незваную гостью, она дернула бровью. Ладонь, сжимающая ручку, на секунду мелко затряслась. На Юлю поднялись изумлённые глаза.

У Дарьи Воронцовой — лучшей подруги Юли — были каштановые, стриженные под каре волосы, пронзительный взгляд глубоких серых глаз и поистине царская осанка, впитавшаяся в мраморного цвета плечи. Кабинет просторный, в нем всегда пахло дорогим освежителем воздуха, чаще всего хвойным или мятным. Дарья с удовольствием развешивала эти приятно пахнущие пакетики и даже украшала бисером, чтобы гармоничнее смотрелись. Однако на этом творческие порывы ее души заканчивались. В остальном кабинет был выполнен в черных и белых тонах с легкими вкраплениями коричневого, и каким бы простым это сочетание ни казалось, выглядело оно чертовски элегантно. Белое и черное. Шик и простота. Вечная борьба противоположностей.

Основную его площадь занимал большой белый письменный стол с кучей разных подставок, которые Дарье дарил ее муж Аркадий — мэр города и владелец нескольких магазинчиков старинной мебели и антикварных лавок. Неподалеку стоял маленький диван для посетителей, а вдоль стен разместились стеллажи с книгами и статуэтками.

Бежевые обои были украшены замысловатым древесным узором не то в виде цветов, не то в виде корней и стеблей. Сплетаясь вместе на стенах, они образовывали нечто вроде красивой сетки из растений. На самом видном месте висело большое зеркало в будто бы разбитой на осколки рамке. Разумеется, это был всего лишь декоративный эффект (о котором наверняка позаботился тот же Аркадий, любивший баловать свою жену), но выглядело все равно впечатляюще. Даже Юля, никогда не признававшая официальностей, согласилась бы работать в таком кабинете. Правда, случай к долгим прелюдиям не располагал, а спавший у стола пёс как раз заинтересованно поднял голову.

— Что на этот раз? — голос звучал подчеркнуто спокойно, однако Юлия могла поклясться, что у подруги нервы звенькнули. Как ручка, чиркнувшая по бумаге и не попавшая в нужное поле. Вздохнув и приказав себе не терять самообладания, Дарья с сожалением отложила бумаги в сторону и подняла голову, сложив руки перед собой. — Дай угадаю: пожар в библиотеке, украденные детьми безделушки из магазина и… — она изобразила, будто подбирает слова, и щелкнула пальцами, натолкнувшись на верный ответ. — Ах да, самое главное — во всем же оказалась виновата ты.

Юля сделала вид, что ничего не услышала, хотя слова больно прошлись по мозгу. Плевать. Главное — Борис Гришин. Он же там совсем один, в холоде и, наверняка, в голоде. Мотнула кудрявыми блондинистыми волосами, которые вздрагивали от каждого движения, закручивались на концах, и приступила к делу. Вечно они лезли в уши, особенно при беге, черт возьми. А тут еще и Дарья смотрела так, будто выше нее на половину головы. По сравнению с Борисом и Дарьей Юля всегда ощущала себя низкой, но никогда этого не стеснялась: девушке не зазорно быть хрупкой. Наоборот, никто и не подумает, что она может кому-нибудь дать в глаз. Обманный манёвр.

От дикой гонки стало жарко, и Юля быстро стянула с себя коричневую дублёнку, набросив её на руку. Разумеется, свитер в буйную разноцветную полоску Дарью не обрадует, но Метелкину это, как говорится, не колышет.

— Как что? — она бесцеремонно опёрлась руками на стол, проигнорировав возмущённый взгляд подруги. Так ей и надо, сейчас узнает, каково друзей в беде бросать. — Угроза жизни. Неужели ты не видишь, какой на улице буран, а? — она неопределенно махнула рукой в сторону окна, из которого ничего нельзя было рассмотреть: морозные узоры покрыли его практически полностью. В правом углу светился смайлик, выщербленный каким-то недальновидным сотрудником. Видимо, чтобы позлить Дарью. — Или ты дальше своего кабинета не выходишь? — Юля саркастично усмехнулась и внезапно нахмурилась. — И вообще, не смешно. Я ненавижу твой сарказм, ты же знаешь.

Юля картинно надулась, а Дарья едва удержалась от смеха: Метелкина иногда вела себя, как сущий ребёнок.

— Но все равно его терпишь, мы же подруги, — Юле наконец удалось унять нервную дрожь, и она, подвинув кресло Дарьи, бесцеремонно плюхнулась рядом на соседний стул, положила ногу на ногу и придвинула к себе вазочку с печеньем. У Дарьи дрогнула бровь, однако изо рта не вылетело ни единого звука. Свет белой лампы с черным окаймлением озарял ее шикарное синее платье, скрытое за мягко-серым пиджаком. Дарья умела одеваться не вызывающе и со вкусом.

— Которые едва друг друга не прибили, — добавила она и шутливо пихнула Юлию в плечо, не переставая буравить взглядом украденные печенья. Так же клиентам ничего не достанется! Юля упорно продолжала этот взгляд не замечать, и Дарья в конце концов сдалась. Глаза её потеплели, а тонкие губы растянулись в улыбке. Пёс рядом успокоился и смиренно пристроился у стола, положив голову на лапы. Только на котейку поглядывал иногда несколько настороженно, а тот не преминул пару раз свирепо шикнуть на врага.

— Да, и если ты не поторопишься, прибивать тебя уже будут два человека, — к Юле вернулся прежний настрой, и кончики пальцев опять закололо. Она перегнулась через стол и вперила в Дарью настолько обеспокоенный взгляд, что та и не сомневалась: если что-то пойдёт не так, Юля закопает у яблони на заднем дворе два трупа и глазом не моргнёт. — Он застрял, ясно?

— Кто, твой ненаглядный? — кажется, Дарья все же догадалась и присвистнула. Она откинулась на спинку кресла и предприняла отчаянную попытку отшутиться и вернуться к делам. — Надеюсь, не в чьем-нибудь чужом доме.

Она уже было потянулась за отложенными бумагами, как тут Юля изменилась в лице, и Дарья по инерции остановилась.

— Прекрати. Я и ударить могу, — процедила Юля сквозь зубы и в доказательство продемонстрировала кулак. Правда, он мог напугать разве что кота, но если хорошенько прицелиться, сжать пальцы и попасть прямо в нос… А лучше в глаз…

— О, знаю, — Дарья усмехнулась и на всякий случай отодвинула кресло, указав глазами на пристроившегося у тюбика с клеем кота. — А твой котик поцарапать. Ты только излагай все спокойно, без криков и лишней драматизации, у меня и так голова раскалывается: дрянная погодка вышла.

У Юли опять точно закоротили вены. Какое спокойно, черт возьми! Он там во льдах, в снегах, может, погибает, а она — спокойно?

— Ах, спокойно? — глаза у неё вспыхнули, а ноготок под умоляющий взгляд Дарьи — «Не трогай здесь ничего, пожалуйста» — процарапал поверхность столешницы. Кажется, ее собеседница уже была готова взвизгнуть. — Так я тебе скажу спокойно: он застрял, — выплюнула она почти что с яростью, а кот приподнялся и угрожающее посмотрел на Дарью своими большущими зелёными глазами. — В участке застрял, его там снегом занесло! Надо бежать, спасать его, что-то делать!

Дарья закатила глаза. Боже, неужели опять?

— Ты издеваешься, что ли? — она сокрушенно опустила голову на руки и издала нечто, подозрительно напоминающее стон. — Думаешь, с его навыками вождения его остановит какая-то там жалкая буря? — она махнула рукой в сторону окна, из которого все равно было не видать ни зги. В ответ ветер на улице зарычал, как дракон, и Дарья поспешила замять неловкую ситуацию, потому как Юлия испепеляла её таким взглядом, что, существуй магия в реальной жизни, от нее осталась бы горсточка пепла. — Он наверняка опять местность в который раз прочёсывает.

— Ага, как же, — буркнула Юлия, чувствуя, как кровь закипает, подобно шипучке. Прочесывает он. В буран. Делать ему нечего, кроме как проявлять суицидальные наклонности? А уж если бы они были, Юля даже не посмотрела бы в его сторону, на кой черт ей упали герои-камикадзе? Внезапно она извлекла из кармана смартфон, разблокировала его и, открыв сообщения, сунула под нос дражайшей подруге. — То есть вот это он мне тоже во время проверки местности прислал?

На дисплее мелькнуло красноречивое SOS.

— Ну… — на лицо Дарьи было приятно смотреть. Оно вытянулось, глаза забегали туда-сюда, и, кажется, в них мелькнула растерянность. На лице Юлии засияла торжествующая улыбка, а Дарья, словив эту эмоцию, тут же сделала невозмутимое лицо. Настолько, насколько это было вообще возможно. — Пожалуй, теперь это похоже на правду. Хотя, постой… — внезапно в глазах её полыхнул огонёчек, и она резво перехватила руку Юли. Та издала нечленораздельное возмущенное ругательство. — Когда ты научилась профессионально пользоваться фотошопом?

— Что? — Юля мгновенно выпала в осадок и попыталась вырваться из цепкой хватки подруги, только вот держала та крепко. Спустя пару мучительных минут Метелкина наконец легонько вонзила ноготки в кожу Дарьи, на что та вскрикнула, а девушка улучила момент и вырвалась. — Совсем крыша поехала? Какой фотошоп, там человек в беде! Делать мне нечего.

И она фыркнула, поправив кудрявые волосы.

— А курсы, на которые ты записалась… — ехидно поддела её Дарья.

— Это другое, — Юля тряхнула волосами, и кудряшки подпрыгнули-спружинили. Со стороны могло бы показаться, что они дрожали от возмущения. Будто желая поддержать хозяйку, кот мяукнул. Юлия улыбнулась ему, быстро встала, с шумом отодвигая стул, сделала пару манипуляций в телефоне и протянула его уже было расслабившийся Дарье. Не тут-то было.

— И раз ты мне не веришь, то хоть на него не гони, — на её лице сверкнула саркастичная улыбка, а глаза предупреждающе сузились. — Знаешь, голос я ещё подделывать не научилась.

Щелчок — и из динамика зазвучал он. Его обладатель Борис нещадно крыл непечатной лексикой буран. Повисло минутное молчание. Дарья кусала губы, поднимала глаза к потолку, и Юля словила себя на мысли, что ее подруга словно сейчас чертит там взглядом невидимую пентаграмму, чтобы изгнать гостью с её несносным котом куда подальше в адские чертоги.

— Охотно верю, — наконец хмыкнула Дарья. Юлия шумно вздохнула: она уж было решила, что подруга потеряла дар речи. — Если бы ты так не говорила каждый год перед провалом осенней ярмарки, я бы даже прослезилась.

— Очень смешно, — фыркнула Юля и закатила глаза. Впору было взвыть. Да, она сама напросилась в команду, чтобы помочь организовать ярмарку, потому что она любила этот чертов город, кто ж знал, что что-то пойдёт не так? Сердце неприятно кольнуло, и Юлия нетерпеливо потянула подругу за рукав. — Ну что, прозрела? Бежим скорее, что ты тут сидишь, как курица на насесте, людям помощь нужна.

— А я-то тут при чем? — невозмутимо вскинула брови Дарья, даже не думая двигаться с места. Кажется, она решила, что стоит кивнуть и согласиться, как от неё тут же отстанут и убегут спасать своего ненаглядного. — Мое дело — город благоустраивать, а твоё…

— Спасать его, — Юлия невозмутимо качнула ногой в кроссовке. — Видно, от самой себя. Вот я и спасаю, а что спасателю в первую очередь нужно? — с заговорщическим видом она уставилась на собеседницу, но, не дождавшись ответа, щелкнула пальцами и надулась, будто общается с глупым ребёнком. — Правильно, финансовое обеспечение. И оборудование, — второй щелчок, на сей раз перед самым носом Дарьи, заставил её слегка отодвинуться и вжаться в спинку кресла, скрывая раздражение. — Желательно все разом. Но лучше сначала второе, тогда расходов меньше. Конечно, и денежки тоже неплохо, только, боюсь…

— Так… — Дарья мягко прервала её, тронув за плечо. — Остапа понесло. К чему ты ведёшь?

— К тому, что от тебя мне транспорт нужен, не на велосипеде же я поеду! — обозлилась Юля, хлопнула ладонями по столу и сложила руки на груди с красноречивым видом: разговор закончен. Господи, сколько тугодумия! Неужели сразу было непонятно, что сюда она пришла не сердечной болью после очередного проваленного розыгрыша делиться.

У Дарьи округлились глаза.

— Я тебе ничего не дам, — сухо отозвалась она, придвигая к себе бумаги с явным намерением продолжить заполнять ведомость. Немного подумала, пощелкала ручкой, поднеся её к подбородку, качнула ногой. — Только если со мной вместе.

— Или с мужем, — нахально ухмыльнулась Юлия, расплываясь в улыбке Чеширского кота.

— Что? — Дарья едва не поперхнулась, а её вскрик разбудил мирно сидевшего неподалёку кота. Обиженно мяукнув, он вздернул хвост, повилял им аккурат перед носом шокированной Дарьи и, завершив важную миссию, спрыгнул на руки хозяйке. А вот Дарья все ещё пребывала в ступоре, который Юлия, как самая верная подруга, поспешила развеять:

— Не буду я на твоем Мерседесе разъезжать, народ пугать, — она пожала плечами и фыркнула. — Только позориться. Да и застрянет он в снегу, и ты меня потом на кусочки расщепишь. В камикадзе я ещё не записывалась. А вот у мужа твоего есть прекрасный трактор, в самый раз! — глаза у неё загорелись, и Юля даже перегнулась через стол поближе, торжествующе хлопнув в ладоши. — Не вездеход, конечно, но точно проедет. И тепло у него там…

— Так… — тонкая бровь Дарьи стрелой взлетела вверх, — откуда ты это знаешь?

— Мы же вместе ездили, — Юлия пожала плечами и, потянувшись за очередной печенюшкой, запустила её в рот, расслабленно покачивая ногой. — Ярмарка два года назад, помнишь? — она удивлённо вскинула брови, будто не понимая, как это фееричное событие вообще можно забыть.

Там же чуть палатка с предсказаниями не сгорела. Дарья же, вопреки уверениям подруги, тот праздник фееричным не считала. Видимо, у них просто разные представления о фееричности.

— Я бы с удовольствием забыла все, начиная с момента, когда меня выбрали директором этой фирмы, — прошипела Дарья, провожая взглядом черт знает какое по счету печенье, которое на сей раз отправилось не только в рот Юлии, но и в пасть коту. Пушистый гаденыш благодарно промурчал, схрумкав вкусняшку, и получил порцию ласковых поглаживаний за ушком. Дарья едва удержалась, чтобы не дернуть проказника за хвост.

— Вот мужа позовёшь, его трактор достанешь и можешь забывать все, что угодно, — с легкой усмешкой отчеканила Метелкина, подпирая рукой подбородок и облокачиваясь на поверхность стола. Ее собеседница умоляюще подняла глаза к потолку, скрежетнув зубами.

— Ладно… Если я дам тебе этот чертов трактор, ты уберешься с глаз моих? И оставишь, наконец, мое печенье?

— Конечно, — Юля, не веря своему счастью, просияла и тут же с готовностью отодвинула от себя вазочку. Кот не успел ухватить последний кусочек и обиженно мяукнул. Юля потрепала его за ушком. — Для тебя — все, что угодно. Потом ещё и репортаж Тане помогу записать для вечернего выпуска новостей. Знаешь, я же мастер рассказывать сюжеты.

— Угу. Если судить по твоим статьям, мы живём как минимум в Дерри, а как максимум — в Безнадёге, — парировала Дарья. Судя по тону, разговор её порядочно достал, а значит, пора пускать в ход тяжелую артиллерию.

— Ну, не настолько… — Юля провела ногтем по столешнице. — Касл-Рок вполне подойдёт. Знаешь, я тут подумала написать роман…

— Господи, ладно, забирай, что хочешь, только исчезни с глаз моих, — всегда спокойная Дарья вдруг вспыхнула и даже подскочила на месте, напугав кота. Он бросился наутёк, по пути задев подставку для ручек и карандашей. Чертыхнувшись под смех Юли, Дарья проворчала: — Лучше бы тебя придушил этот клоун в Дерри.

— Так что, ноги в руки, вперёд и с песней? — Юлия с готовностью спружинила со стула.

— Черт возьми, почему так холодно? — Юля заскулила и спрятала продрогшие ладошки в карманы. Пригревшийся за пазухой кот обеспокоенно мяукнул, боднув головой её подбородок. Мягкие усики приятно защекотали кожу, и промозглое ощущение понемногу улетучивалось. Юля сидела в громадном тракторе вместе с Дарьей и её мужем Аркадием и уже битый час пробиралась сквозь снежные завалы, гордо именуемыми улицами городка. Трактор трещал, гудел, подрагивал, а на особо внушительных сугробах и кочках его ох как потряхивало.

— Ты бы это ещё в Якутии спросила, — саркастично усмехнулся сидящий на соседнем сиденье Аркадий и вырулил прямее. Трактор простестующе засипел. Аркадий — статный, импозантный мужчина — был одет в темно-коричневое, даже черноватое пальто, отороченное мехом, а застежки на нем так и сияли серебром, отражаясь от солнечных лучей. Светло-каштановые длинноватые волосы оттеняли немного суховатое лицо с орлиным профилем и внимательными глазами. Иногда Юле казалось, что стоит задержать на нем взгляд чуть дольше, и Аркаша у тебя всю душу выпьет, если увидит в ней хоть малейший намек на угрозу своей семье.

— Тебя бы уже убили там за такие шутки и съели вместо оленей. — Какой ужас! — Юлия сделала страшные глаза и прижала пальцы к щекам. — Я вся дрожу. И, кстати, с какой это радости вы поехали со мной в полном составе? — она обернулась, стрельнув глазками по Дарье, которая расположилась сзади и всю дорогу пронзала ее испепеляющим взглядом. При виде подруги Дарья поджала губы и поглубже засунула руки в карманы, всячески делая вид, что глубоко оскорблена.

— Думала, оставим тебе трактор, чтобы ты исполнила ему смертный приговор? — казалось, у Дарьи не дрогнул ни один мускул, но глаза горели, а слова будто сверкали молниями.

— Ну зачем так сразу… — Юлия вытянула губы и как ни в чем не бывало почесала за ушком кота. Аркадий закатил глаза и мысленно взвыл.

— А кто весь транспорт на веломарафоне угробил, а? — как бы невзначай бросил он, изогнув губы в усмешке. Юля мгновенно стушевалась. Да, был такой случай пару лет назад… Но ведь тогда начался жуткий ливень, дорогу размыло, а это уже не её проблема! Если бы пришлось перекраивать маршрут, Дарья её бы прибила, изуродовала, а потом придушила. Необязательно в таком порядке. Да и веселее же гнать по трассе, когда не видишь ничего.

— Ладно, давайте лучше музыку послушаем, — она не горела ни малейшим желанием продолжать этот бессмысленный, по её мнению, разговор, поэтому срочно предприняла пути к отступлению: бойко потянула руку к портативной колонке, которую Дарья все-таки притащила с собой. Разумеется, Аркадий доломать агрегат ей не дал. Он твёрдо зацепил её за рукав, аккуратно и как бы само собой направив на противоположную траекторию, а сам щелкнул по нужной кнопке. И врубил.

Колонка запищала, зафыркала и — что удивительно! — не замолкла навсегда, а выдала пищаще-хрипящую мелодию. Юля уткнулась головой в холодное стекло, и в голове замелькали воспоминания.

Она приехала в этот город всего лишь год назад. Хотя нет: память на редкость дырявая, несмотря на возраст. Год. Второй-то едва-едва должен на днях начаться. Но Юля помнила все так четко, будто это было вчера. Она примчалась сюда на уродской ярко-красной машине, которую видно было не то, что за версту, а за тридевять земель. Привязанные к крыше коробки с вещами, старые скрипящие двери, почти не открывающийся в морозы багажник, парочка потертых наклеек на боку — вкупе с кричащим цветом авто представляло забавное зрелище. Грохоча и фыркая, транспорт домчался до ближайшей гостиницы, и уже тогда Юля успела словить на себе несколько любопытных взглядов. Плевать. Она не планировала задерживаться здесь надолго.

Она всего лишь бежала. Ну, не сказать, чтобы совсем, скорее… Юля предпочитала называть это «Я просто избегаю неприятностей». А нервозность, стремление в который раз обернуться, проследить, не промелькнет ли знакомая фигура за углом — так, мелочи.

Юля буквально прилетела в этот городишко, когда узнала, что ее парень замышляет что-то неладное. Сначала он был милым, романтичным, предлагал гулять при луне по набережной и все такое, а после Юля стала замечать подозрительно дорогие подарки. Кольца, сережки, броши, затем — дорогие рестораны вместо уютных кафе. И сам Степа день ото дня мрачнел и мрачнел, нервничал все больше, раздраженно одергивал одежду, пугливо озирался по сторонам.

Тревожный звоночек уже которую неделю позвякивал в голове прежде, чем Юля решилась узнать, в чем дело. Выследить Степу, пробить его покупки, проверить чеки — проще простого. Оказалось, Степка никогда не думал, что кто-то вроде его девушки может полезть в его личный компьютер. Да и вообще, он, кажется, видел в ней тупую миловидную блондинку с атрофировавшимися мозгами. Не то чтобы Юля пыталась как-то восполнить этот пробел в знаниях Степы, ей было просто удобно встречаться с ним. Иногда и вертеть этим пустомелей, как хочешь, легко, по-женски воздействовать. А при случае — похвастаться подружкам, пока более подходящих кандидатур не было. Для Юли эта была игра, небольшое развлечение, но, когда запахло жареным, она поняла, что нечаянно обронила где-то спичку.

Степа то ли скупал что-то краденое, то ли, наоборот, воровал, в общем, что-то в таком духе. У Юли не было ни времени, ни желания объяснять, она поняла лишь, что парень связался с какими-то отморозками. Подслушивать телефонные разговоры — полезный навык, который может пригодиться не только в школе. Только до Юли долетел слух, что у Степы наклевывалось какое-то дело и он обязательно придет впечатлить ее, она не теряла больше времени. Сумка была давно собрана, квартира уже нашла себе арендатора, а мелкий пушистый негодник примостился в переноске. Здесь ее больше ничего не держало.

Поэтому она с легким сердцем схватила в охапку свою раскиданную по коробкам жизнь и, захватив ключ с веселым желтым брелоком, умчалась во весь дух. Случилось это зимой.

Юля зиму не любила хотя бы потому, что приходилось кутаться в куртки, шубы и щеголять в таком виде по улицам без возможности нормально побегать. А еще — вокруг все такое мрачное, тусклое, холодное, что Метелкина иногда ловила себя на мысли, что ей вообще не хочется выходить из дома. И это — нонсенс, с которым надо что-то делать. Она ведь даже больная всегда куда-то рвется, а тут — ничего, апатия. Погода на нее так действует, что ли? Неизбежный дефицит тепла?

Тогда Юля стискивала в объятиях Барсика и пропитывалась энергией от его шерстки, как в детстве, когда, посмотрев какой-то мультик, она решила, что у котов с рыжей шерсткой есть сила солнца. И они обязательно передают ее своим владельцам, то есть хозяевам. Глупые детские сказки, но Юля отчаянно прижимала к себе Барсика в самые темные дни. И буря — шутка, не шутка? — отходила.

С наступлением зимы Метелкина каждый день наблюдала одну и ту же картину: люди как можно скорей бежали с пустых и холодных улиц домой, чтобы вновь оказаться в тепле и уюте, чтобы обнять своих теплых котов. Будто они превращались в крохотные островки лета, чудом сохранившиеся посреди бури. Зима идет за летом, перед весной в моде теплые коты — звучит как аксиома. При мысли о том, что дома кто-то ее ждет, Юля улыбалась. Единственное, чего она желала: вот бы это был не только Барсик. Но Борис предпочитал мерзлые окрестности города витающим в мыслях мурчащим котам.

Борис был не таким, как Степа. Юля в первый раз его увидела и даже не поняла: то ли Дарья с Аркадием ее разыгрывают, то ли ей все снится. Потому что не бывает таких мужчин. Он походил не на принца из сказки, а на умилительного дровосека или охотника — большого, лохматого, немного хмурого и серьезного снаружи, но теплого плюшевого мишку внутри. Они буквально столкнулись с ним в дверях, когда он выносил огромный ящик, полный сластей и напитков для надвигающейся ярмарки. Вокруг него копошилось множество детишек. Они кричали на все лады, смеялись и норовили тайком ухватить кусочек побольше.

Хихикнув, Юля подтолкнула одну малышку прямо под нос Борису, а сама, пока он занимался мелкой, ловко стянула пряник. Когда до него дошло, кто же зачинщик, вкусняшка оказалась почти съедена, а выражение лица Юли, что невозмутимо подпирала собой стенку, было неописуемым. У мужчины же оно быстро сменилось на испепеляющее, когда он услышал сдавленное «мяу» и понял, что половину пряника схрумкал котейка, примостившийся у ног хозяйки. Тем не менее, именно так завязалось их знакомство. Позже, сидя с ним вместе в беседке на набережной в окружении фонариков, Юля старательно пыталась себя убедить, что подмигивания Дарьи и Аркадия ей просто, черт возьми, почудились.

Метелкина оживала.

Степан полоснул ее по сердцу не хуже настоящего кинжала или изогнутого когтя. Пусть она никогда его не любила, но это фиаско означало конец не только ее отношениям, но и привычному образу жизни. Дочка богатых родителей, она всегда стремилась отгородиться от них, зарабатывать и жизнь строить сама. Будучи подростком, наивно полагала, что никто не посмотрит на ее статус и деньги, если поймут, что ей скорее ближе простой мотоцикл, чем дорогущий ламборджини. Только вот Степан вкупе с остальными парнями плевал на это с высокой колокольни. Поэтому Юля и умотала из дома: здесь никто не знает, кто она, никто не видит трясущих золотыми цепочками призраков прошлого. Люди иногда страшнее животных.

Ее верный Барсик иногда может впиться в ногу, но вот ранить душу — никогда. Наоборот, понимающе ткнется мордочкой в колено и промурчит что-то на своем кошачьем языке. И на Степу он иногда шипел, демонстративно подняв хвост. Надо было слушать Барсика вместо того, чтобы засыпать в арендованной квартире в незнакомом городе в обнимку с теплым котом и надеяться, что завтра, как в старой песне, будет лучше, вчера.

Он был полицейским до мозга костей. Хоть в жару, хоть в холод — выйти, сделать обход, проверить, нет ли в округе нарушителей — и так по кругу каждый день.

Оставалось одно лишь «но». Он не любил котов. Совсем. Нет, он не собирался запирать в участке каждого встречного котейку, но… Стоило Юле появиться в поле зрения вместе с Барсиком, как он начинал заметно нервничать, трясти коленом и отводить взгляд, закусив губу. Или же просто зарывался в отчеты, едва ли не устроив себе из них норку. Котов он не боялся (а что? Бывает и такое), аллергии тоже. Тогда что же с ним не так? Юля даже пробовала заговорить с ним на эту тему, однако он каждый раз отшучивался.

Но Юля была бы не Юлей, если бы не провела собственное расследование. Итак, вердикт оказался чертовски прост: он до жути боялся стать домашним. Просто привык, что вот здесь есть участок, есть холостяцкий дом и этот маленький город, который никогда его ни к чему не обязывал, кроме работы.

Юлию это не остановило. Поэтому сейчас она и торчала в ледяном плену вместе с Барсиком, Дарьей и Аркадием. Возможно, помощь в этот раз оказалась слишком навязчивой. Борис больше не звонил, не писал за этот день. Может, забота и правда чересчур навязчива? Может, это прихоть маленькой золотой девочки?

Некоторые знакомые не без издевки называли ее женщиной-кошкой: мол, та тоже гуляла сама по себе. А Юле казалось, что лучше водиться с собственным котом, чем с кучкой якобы друзей, которые в свободное время обсуждают, кого развели на деньги в этот раз. Нет, Метелкина святой — упаси Господи! — себя никогда не считала. Были и романы, и кутежи, и жалкие попытки шантажа, которые в шестнадцать лет казались хитроумными. Только после пары ожогов поняла: в мире человечьем все вещи до чертиков переменчивы. А ее верный Барсик всегда рядом. Не хуже (а может, даже лучше) любого пса.

И Борис тоже. Даже без котов.

Внезапно машина резко затормозила, и Юля едва не въехала лбом в стекло. Барсик раздраженно мяукнул из-под полы пальто.

— Эй, приехали! — прокричал Аркадий, нарочито громко хлопнув ладонью по приборной панели.

— В смысле? — Метелкина не нашла в себе сил ни на что, кроме безмозглого хлопанья ресницами. — Я ездила сюда сто раз, мы даже половину пути не проехали!

— А мы и не проехали, милочка, — едко фыркнул Воронцов и бросил раздраженный взгляд в окно. — Мы застряли, и это нам еще повезло, что трактор не решил, будто это конечный пункт в его жизни, и не заглох навсегда. Так что, да, теоретически — мы приехали.

Юля на некоторое время выпала в осадок вместе с нежданно замолчавшим Барсиком.

— И… — она вопросительно приподняла бровь, — что прикажете делать?

— А черт его знает, — махнул рукой Аркадий и, кажется, выругался сквозь зубы. Сдержанно, разумеется. Статус и присутствие жены не позволяют. — Выкапываться будем. Наверное. Эй, стой, куда ты?..

Он не успел договорить, как Юля кошкой выпорхнула из машины, на секунду исчезла из поля зрения, а затем сзади раздался хлопок. И его виновницей определенно была Метелкина.

— А ну верни лопату, это собственность города!

Дарья оказалась проворнее и злее своего супруга. Она уже стояла перед Юлей, уверенно сжимающей лопату в тонких руках, и едва держалась, чтобы самостоятельно не вырвать ее у Метелкиной из рук.

— Если на то пошло, я тоже собственность города, а собственность собственности — рознь! — выкрикнула Юля и так тряхнула будущим орудием избавления, что выскочивший на улицу Аркадий попятился. — И вы не правы, до отделения осталось немного, я не слепая и в маразм еще не впала. Оставайтесь здесь, я сейчас прорублю себе дорогу, вызволю его, и мы вместе что-нибудь придумаем. Хорошо?

Ответа не потребовалось. Юля уже развернулась и, тряхнув выбившимися из-под капюшона волосами, прошествовала вперед, звучно опуская лопату перед собой: прорубала снег и лед. Докричаться до нее не оставалось ни малейшей возможности, да и не повернула бы она. Растерянные Воронцовы, взявшись за руки, застыли посреди снежного бурана. Первой тишину нарушила Дарья.

— Трактор ведь не сломан, верно?

— Еще как, милая. Успела телепаткой стать? — уголок его губ дернулся в доброй усмешке.

— Не отрицай, я слишком хорошо тебя знаю, потому мы и идеальная команда, — Дарья послала в сторону супруга красноречивый взгляд. — Ты ведь не мог просто так завести меня черт-те куда и заставить ждать эвакуатор?

— Конечно, нет. Надейся, что мои планы никогда не выйдут из-под контроля, — он приобнял Дарью за плечи. — Иначе мы быстренько примем на себя роли Красной шапочки и Серого волка, чтобы найти бабушку, которая отвезет нас обратно. А теперь поехали домой, у меня уже пальцы скоро на Олафа будут похожи.

Засмеявшись, Дарья утянула его в трактор. Подождав некоторое время, пока Юля пропадет из зоны слышимости, Аркадий завел транспорт, и он, кряхтя, потащился по дороге. Воронцова с предвкушением смотрела в окно: дома-то она точно узнает, какое благое дело задумал ее муж на этот раз.

Борис сидел за столом, уставленным всякой всячиной, и с интересом смотрел в заиндевевшее окно. Её нет. Все ещё нет. Да где же ты, Юля, неугомонная стрекоза, когда так нужна? Ладонь непроизвольно сдвинула с места кучу бумаг. Длинный стол весь завален разными документами, рядом с которыми стоит уже ненужный вентилятор. Юля бы его за это давно убила. А вот за жуткий беспредел на календаре, что висел на соседней стене и блистал кислотными стикерами, ответственна исключительно Метелкина. Она пару раз на праздники дарила ему коллекционные забавные фигурки и просила расставить на столе. Бабушка Галина, владелица кафе-мороженого, так на него посмотрела, когда увидела Йоду из «Звездных войн»… После этого Борис все фигурки убрал в шкаф, но Юля и там умудрилась их красиво расставить. Чтобы участок домом стал. Желательно с котами, которыми она Бориса тоже засыпала. К счастью, не живыми. Собака — для работы, кочевой жизни, когда защищать кого-то надо, а коты — для дома.

Пришлось смириться со всем. Даже с радостью. Главное — стойку информации Юля не трогала. Пока. Видимо, потому что она чуть ли не под потолком висела. Борис-то легко мог до неё дотянуться, а вот Юля… Разве что в прыжке.

Воспоминания отдались тонкой грустью. Гришин вздохнул и поскрёб ногтем столешницу, а второй рукой устало потёр переносицу. Немецкая овчарка Белла рядом пронзительно гавкнула, подняв голову с протянутых лап.

— Да ладно тебе, — фыркнул Борис, нехотя поворачиваясь к собаке на крутящемся стуле. — Уж ты-то точно не имеешь права меня осуждать. Спасибо за поддержку, верный друг, по-другому и не скажешь, — собака обиженно заскулила и с нарочито обиженным видом отвернулась, напоследок вильнув хвостом.

— Ну и пожалуйста, дуйся, — сдвинул брови Борис и тоже повернулся к товарищу по несчастью спиной. Чтобы по справедливости было. Да и ненадолго. Все равно ведь знал, что очень скоро овчарка устанет строить из себя капризную девочку и побежит к нему облизываться-извиняться. Совсем как Юля. Черт возьми.

Ей нравились его темные, коротковатые и немного взъерошенные волосы. Их будто кто-то тупыми ножницами немного обрезал, вот они и мило топорщились. За легкую щетину Метелкина всегда журила, а потом смеялась, что с ней Боря кажется настоящим хмурым воином. Высокий, пахнущий хвоей, лесом, кофе и приключениями, Борис, по скромному мнению Юли, только пытался выглядеть грозным медведем, а на деле превращался в уютного домашнего зверька, которого так приятно затащить на чай в палатке. Даже если он натягивал серо-голубую рубашку, надевал сверху джемпер и решал приправить все это кожаной курткой. В сочетании с прической и щетиной — хоть сейчас вручай посох и отправляй в лес: за лесника примут. Или охотника, как в сказке о Красной шапочке.

Юля все пыталась затащить его в тёплое семейное гнездышко, а он никак не поддавался. Просто потому, что не привык. У него всегда был только он сам, не считая брата, давным-давно укатившего покорять большой город. Родители не особо интересовались жизнью отпрысков, поэтому Гришин рано научился жить самостоятельно, готовил братишке завтрак, учил защищаться и однажды увидел в новостях репортаж об ужасной перестрелке в супермаркете. Там погибла учительница, с которой родители мечтали его познакомить и позже отдать на дополнительные занятия. Пусть Боря совсем не знал эту женщину, да и родители о ней лишь слышали по отзывам знакомых, но именно тогда парень решил пойти в полицию. Чтобы в других городах такого не было. И сразу после выпуска переехал сюда.

Со стороны улицы (если так вообще можно было назвать территорию вокруг участка: там же аж лес начинался) раздался странный дребезжащий звук. Борис передернул плечами. Будто железным лезвием по стеклу водили, Господи Боже. Кто там ремонт затеял? Вдруг все стихло. Борис поднапряг слух, вслушиваясь в тишину, и даже выгнул шею в попытке разглядеть что-нибудь в обледеневшем окне. Собака с любопытством приподняла голову, и, если бы Борис мог видеть себя со стороны, он бы удивился, насколько они с питомцем похожи друг на друга.

Звук повторился. Только теперь он напоминал чью-то неумелую игру в бейсбол. Тудум-тудум, тудум-тудум, и так по кругу. А теперь — скрип, скрип, тудум-тудум. Вдруг шум прекратился, зато послышался жуткий треск, звук падения, а затем красноречивое:

— Твою мать!

Голос заглушали плотные стекла, поэтому Борис не сразу определил, кому он принадлежал. Он вскочил с места и крикнул:

— Да что такое? Кто там устроил акт добровольного самоубийства? Убирайся отсюда, пока это не стало просто убийством. Я полицейский, я могу!

«Твою мать!» повторилось, но уже четче. Слишком знакомое «Твою мать».

В голове у Бориса что-то щелкнуло, будто старый пес наконец почуял запах хозяина, он подорвался с места и опрометью кинулся к двери. Белла приподнялась, пошевелила ушками и громко гавкнула, но парень ее уже не слышал. По пути он едва не споткнулся о ножку вращающегося стула, выругался и, допрыгав до пункта назначения на одной ноге, распахнул дверь.

Борис ожидал всего, чего угодно, но только не лопаты, едва не опустившейся ему на голову. Парень успел вовремя отскочить, и злостное орудие возможного убийства приземлилось на дверной косяк. Следом раздался треск, лопата опустилась, а ее заменило ошарашенное лицо гостьи, застывшей в дверях.

— Юля? — Борис шокированно распахнул глаза. С минуту они стояли молча: Борис переводил взгляд с Юли на теперь опущенную и воткнутую в снег лопату, а Метелкина — с него на подозрительно залитое огоньками отделение за его спиной. Еще и смотрела-то как проницательно, глаза большущие щурила. Черт. Как бы не заподозрила чего. Наконец, сориентировавшись в сложившейся ситуации, Юля буркнула:

— Нет, Снежная Королева. Отойди, весь проход своей медвежьей фигурой загородил, — и, толкнув Бориса тонким плечиком, вошла внутрь, размазывая по прихожей снег с ботинок.

Словив взгляд Бориса, она хмыкнула и послушно сняла обувь, шумно поставив рядом переноску. Та оказалась таких внушительных размеров, что Борису пришлось пододвинуться, только вот Юлю это не заботило. Девушка прошла внутрь, придирчиво оглядываясь и облизывая губы.

— Что-то не похоже на стихийное бедствие. А, судя по двум твоим сообщениям, вокруг именно оно и было. Объяснишь? — она вскинула бровь и замерла на месте, скрипнув ногами по полу.

— Ну, я… — Борис замялся и как-то по-детски почесал шею. Да, наверное, в сочетании с его внешностью это смотрится жутко смешно, но стоять без движения на глазах у Юли — самоубийство. Надо хоть что-то делать. — Немного преувеличил. Бывает.

— Бывает? — у Юли округлились глаза, и Борис на всякий случай отшагнул в сторону. — Бывает? Да меня Дарья за такое «бывает» убьет, а милый Аркаша татуировки ножом нарисует. А потом воскресит и еще раз убьет.

— Оу, какие мы злые, — Борис попытался превратить все в шутку, но стоило ему метнуть взор на Юлию, как чувство самосохранения адски запульсировало в мозгу, и парень попятился еще дальше, выставив руки для самообороны. Так, на всякий случай. — Смотрю, спешили к своему ненаглядному.

— Что-то Кай мне какой-то неправильный попался, — процедила сквозь зубы Метелкина и покрепче сжала лопату, которая все еще была у нее в руках. — Нормальный дома сидит, телевизор смотрит и тихонько слово «вечность» из льдинок складывает. Что-то не помню, чтобы он самолично замуровывался в участке, придумывал невесть что, а потом заставлял меня едва ли не под страхом смерти у Аркаши трактор через Дарью выпытывать.

— Тебя же всегда выбешивали стереотипные принцы, чему тут удивляться? — Борис обезоруживающе улыбнулся, а Юля в ответ лишь нахмурилась, надув губы, и, еще раз вскинув лопату, со всей силы шарахнула ей по полу.

— Хотя бы тому, что ты торчишь тут в день нашей годовщины. Какой дьявол тебя дернул сюда загреметь? Спасибо, хоть не в качестве заключенного в собственном участке.

Теперь-то Борис совсем растерялся. Он опустил взгляд, старательно изучая носки своих ботинок, а пальцы сами по себе принялись теребить густые волосы.

— Эм… — он неловко качнулся, оглядываясь по сторонам в поисках выхода для бегства, однако Юлия пронзила его таким испепеляющим взглядом, что парень мгновенно потупился, — Ну, я как бы… Сюрприз хотел сделать.

В горле как-то странно защекотало. Совсем как ребенок, который боится взять и подойти пригласить на танец самую красивую девчонку на чьем-то дне рождения, черт возьми. Пальцы мелко задрожали, и Борис поспешил успокоиться. Нет, так не пойдет. Тогда Юля точно все поймет. Боже, он хоть не так ужасно смотрится со стороны? Правда, ему, наверное, простительно: все же не танцевать приглашает, а на кое-что поважнее. Юля же окинула его взглядом прищуренных глаз и хмыкнула, повернувшись вокруг своей оси:

— Ну и где твой сюрприз?

Борис просто просиял. Она не кричит, потопы слез не устраивает, коту жаловаться не бежит. Последнее его особенно пугало, и не только потому, что сторониться всего домашнего у него уже в подкорку въелось. Ну вот какая, скажите на милость, польза от того, что ты высказал свои мысли коту? Они ведь эгоистичные существа, хвостом махнут и дальше пойдут. Собака хоть тявкнет, и то приятнее. А еще хуже бывает, если кот лезет к тебе на колени. Создается впечатление, будто никому, кроме этого несчастного кота, ты не нужен. Одно дело — собаку за ушами потрепать, она же на ручки не лезет. М-да, он бы посмотрел, как Белла пытается примоститься у него в объятиях…

Ход его мыслей прервал красноречивый взгляд Юли. Борис быстро опомнился, схватил ее за руку и потянул в соседнюю комнату, которую он предусмотрительно закрыл занавесом. Метелкина вскинула брови, глянув на него, посмотрела на Бориса так, что во взгляде явственно читалось: «Ты дурак», но ничего не сказала. Только губу от любопытства прикусила. Нахал Барсик потопал следом. Борис по привычке передернул плечами, однако тут же спохватился. Не стоит выгонять это пушистое создание, особенно тогда, когда вы с ним вот-вот породнитесь. Хотелось бы надеяться, что породнитесь. Да и уютнее с котом.

Бодро втянув Юлю в комнату, где располагался «обезьянник», Борис застыл посреди помещения с поистине мальчишечьей улыбкой на лице. Юля нахмурилась, с сомнением окинула взглядом окрестности, и еще не родившийся сарказм замер у нее на губах. Тут было, на что посмотреть. Все оказалось увешано гирляндами из светящихся лампочек, везде обернуты ленточки, а где-то еще и шарики подвешены. Красные, розовые, белые воздушные шары в виде сердец летали под потолком, решетка оказалась увита гирляндами с таким же узором, и все это великолепие лишь иногда разбавлялось дерзкими яркими лентами, к которым Борис умудрился прикрепить некоторые особо трогательные фигурки, подаренные Юлей.

Гришин стоял гордый, как черт. Он вскинул руку и отбил ногами дробь. По идее, она должна была быть похожа на чечетку, вот только в процессе подготовки что-то пошло не так (видимо, по причине совершенного отсутствия танцевальных навыков), и Борис остановился на простом, но ярком топанье. У Юли округлились глаза, когда он, уверенный, что произвел на девушку неизгладимое впечатление, задорно крикнул:

— Та-дам!

У Юли слегка подкосились ноги.

— Что… — она обернулась, потом покружилась на месте, зажмурилась, покрутив головой, и только открыла глаза — все было по-прежнему. — Что это?

— Как что? — удивленно похлопал ресницами Борис. Уязвленное самолюбие слегка кольнуло сердце. Стараешься, стараешься, а тебе «Что это?» — Сюрприз! — пока Юля ошарашенно озиралась по сторонам, точно загнанный зверь, Борис продолжил болтать.

Ничего-ничего, это у нее от радости, наверное. Сейчас отойдет немного, и все поймет. Потом останется отойти самому, когда дело дойдет до самого важного. Главное — чтобы Барсик его не поцарапал. Он, кстати, сейчас увлеченно исследовал ленточки, увитые вокруг «обезьянника», и вдруг, будто почувствовав настроение хозяйки, вопросительно мяукнул.

— Это еще не все. Я там на улице кое-что соорудил. Посидим в снегу, поедим. Не пропадать же ужасной погоде?

Борис тараторил и тараторил с такой силой, словно боялся, что Юля одним взглядом захлопнет ему рот, развернется и уйдет в бушующую метель, бухнув дверью. Растворится, как призрак. Надо ей просто все рассказать, заинтриговать, и все получится, все образуется.

Кажется, в процессе Борис увлекся и не сразу заметил, как Юля надвигается на него явно не с намерением кинуться в объятия и поблагодарить за сюрприз. Борис, конечно, полицейский, но все его способности разом отключались, стоило Метелкиной замаячить рядом, потряхивая своими кудрявыми волосами. Не успел он опомниться, как Юлия подошла к нему и резко схватила за плечи, перекрывая пути к отступлению. Борис непонимающе хмыкнул, дернулся было, да и только, а него обрушился целый град из маленьких, но цепких кулачков.

— Ах ты, гад! — тонкие девичьи пальчики хлестали то туда, то сюда, правда, нигде не причиняя серьезного урона. Борис жмурился, скорее, инстинктивно, но понимал, что Юля просто так забавно выплескивает эмоции. — Да чтоб тебя, как ты… — попытка перехватить ладонь Юли успехом не увенчалась: она попробовала вывернуть его руку, но Борис не дался, вызвав у нее новый приступ шипения. — Как ты мог, ты…

— Спокойнее, спокойнее, остановись, — Борис поднял руки, пытаясь защититься, хотя била Юля, скорее, в шутку. Прилетела еще парочка ударов, и парень прикрыл глаза, отмахиваясь от них. — Я, вообще-то, подарок хотел тебе сделать, — ладошка занесена над головой — уклонился. — С сюрпризом, — от следующего легкого удара уклониться не удалось, но ничего. Кулак сам замер в миллиметре от его плеча. — Тебе же они нравятся.

Внезапно Юля затихла так же быстро, как вспыхнула.

— Уже нет, — буркнула она себе под нос и, замерев на секунду, отдернула руку, прикусив губу и виновато смотря куда-то в стену. Наверняка сейчас начнет извиняться, сваливать все на свой ужасный характер, и это затянется еще минут на тридцать. Момент будет безнадежно упущен. Кончики пальцев предательски закололо, а удар сердца отозвался под ребрами щекоткой. Сейчас. Сейчас самое время. У Бориса похолодела кожа, однако внутри все горело.

Рядом с Метелкиной Гришин забывал, что он, вообще-то, угрюмый полицейский, посвятивший себя спасению городка, как какой-нибудь супермен. Он был просто человеком, который иногда, будто по ошибке, тянул руку к коту, чтобы его погладить. Ему до дрожи хотелось, чтобы этот Барсик однажды пришел и к нему. Поиграть, обвалять в шерсти свитер, растерзать ненавистного еще со школы «Дон Кихота», поточить коготочки о любимое кресло. Потому что это настолько уютно, настолько по-домашнему, что Борис уже не в силах этому противиться. Юля вместе с наглым комком шерсти пришла к нему из мира каких-то странных снов, и он не хотел его покидать. Наверняка, где-то в глубине сознания дремали и его коты, просто они боялись Беллу и не высовывались, пригрелись у батареи его зоны комфорта.

Может, стоит плюнуть на предрассудки и разбудить своих котов? Была не была, черт возьми!

Одного движения хватило, чтобы перехватить руку Юли, а вторая ладонь сама собой потянулась к заднему карману джинсов. Чтобы достать бархатную коробочку, потребовалась всего пара секунд, еще три — чтобы буквально рухнуть на колени перед Метелкиной. Слова вырвались прерывистым шепотом:

— Выйдешь за меня?

Повисла минутная пауза. Юля замерла, как статуя, и, вмиг забыв все свои обиды, уставилась на кольцо остекленевшими глазами. Лицо ее выражало полное замешательство.

— Нечестно, — она вдруг обиженно поджала губы, рывком подняв голову, и своими сверкнувшими, как угли, глазами посмотрела на Бориса так, что у него дар речи пропал.

— Что нечестно? — Борис опешил. Юля нарочито грозно нахмурилась, сдвинув пушистые брови.

— Я первая хотела. Ты украл мою идею. Плагиатчик, — и она шутливо толкнула Бориса в плечо. Парень все еще стоял на коленях, потому немного пошатнулся и едва не познакомился поближе с полом. Из последних сил охнул:

— Где ты видела, чтобы девушка делала предложение парню? И не говори, что в «Клубе любителей пирогов из картофельных очистков».

— Я и не хотела первая, — Юля насупилась серьезно-серьезно и сложила руки на груди, будто с глупым ребенком разговаривала. — Я одновременно хотела. Чтобы ты мне — кольцо, а я тебе — кота.

С этими словами она сорвалась с места, ничего не объяснив (Борис и отреагировать не успел), и мигом бросилась к оставленной в коридоре переноске. Борис запоздало понял, что Барсик — далеко не единственный кот, кого Метелкина непрошенным гостем притащила в дом. Какой же он дурак. Не успел Борис даже логически завершить свою мысль и додумать, почему именно он дурак, а не Юля, вообразившая невесть что, потому как в комнату вбежала запыхавшаяся девушка, трепетно прижимая к себе какой-то урчащий комочек. Она улыбалась во все тридцать два, будто кто-то широко мазнул алой краской.

Метелкина усмехнулась своим мыслям, хихикнула и, присев рядом с диваном Бориса, раскрыла ладони, смотря на него заговорщически-заговорщически. На раскрытых ладонях уместился крохотный трехцветный котенок. Оказавшись на воле, он прижал ушки, повел вокруг глазами и смешно чихнул, ткнувшись мордой о колени Бориса.

— Вот! — просияв, Юля немедля сунула Борису в руки запыхтевшее новоприобретение. Пока он его гладил, прошло несколько мгновений, которые в конце концов были разрезаны одновременно заданным вопросом:

— Так что скажешь?

Последовал такой же одновременный ответ:

— Да!

А потом они сидели на диване, забравшись на него с ногами, пили горячий шоколад, весело болтали, пока рядом уютно мурлыкал Барсик. Белла тоже пристроилась неподалеку, и если сначала она лишь ушами водила на громкий смех и шутливые попытки влюбленных отобрать друг у друга кружки, чтобы выяснить, чей напиток вкуснее, то под конец она уже сдалась и ласково подставила ушко Борису. Даже Барсик уже не шипел и не хохлился, когда видел Беллу.

Юля опомниться не успела, как сильные и умелые руки схватили ее изящную ладонь и потянули в сторону двери. Метелкина лишь рассмеялась, чувствуя, как голова постепенно отключается, и рациональные мысли заменяются припевами любимых песен о свадьбе. Они кружились посреди метели, играли в снежки, совсем как дети, дурачились, подкарауливали друг друга за сугробами и ждали, когда кто-нибудь из них отвернется и его можно будет уронить головой в снег.

Белые хлопья кружились, искрились фейерверком вокруг них, оседали мелкими колючими кристалликами на одежде и волосах, больновато жгли губы, но и Юле, и Борису было на это наплевать. Даже Барсик юркнул за ними следом (когда только успел проскочить в быстро захлопнувшуюся дверь!) и носился посреди сугробов, утопая то в одном, то в другом. Пару раз ушел едва не с головой, благо его Белла вытащила, аккуратно поддев носом и поворчав для порядка. Кот фыркнул, задрав хвост, и посеменил дальше, оставляя на белом снежном полотне чернильные следы крохотных лапок.

Это как раз Юля заметила. Остановилась, дернула уголком губ и, обернувшись, махнула рукой в ту сторону, где должен был находиться Борис. Только вот его там не было. Юлия удивленно вскинула брови, громко хмыкнула и, теребя тесемку на куртке, завертела головой в поисках Бориса, но в этот момент что-то большое, теплое и пахнущее хвоей сбило ее с ног. Пискнув, она влетела в ближайший сугроб, придавленная чьим-то до боли знакомым телом, и на секунду позже, чем ее рецепторы уловили еще и древесный аромат, перед ней вынырнуло раскрасневшееся и улыбающееся лицо Бориса. Юля толкнула его в плечо.

— Идиот.

— Сама напросилась, — издевательски отозвался Борис.

Только злиться на него совсем не хотелось. И, кажется, это было чертовски похоже на счастье.