1000 Первая дочь

Глава 16

Майлин

- Мне нет нужды вас привораживать, - призналась я, отводя глаза в сторону.

И пусть чувствовала себя глупо и неуютно под его настороженным взглядом, не могла не возразить. Знаю, рабыням не положено говорить подобное. Но ведь Алексис сам сказал, что я не обычная рабыня. Лагра так долго убеждала меня, что можно перечеркнуть прошлое, забыть о том, где родилась и от кого. Я почти поверила. Даже не так: на какой-то период я уверовала, что могу быть свободной. Пусть в наряде горбуньи, но не рабыней.

Теперь мне сложно привыкнуть к новой роли. Магра не оставила мне выбора. То, что предложил Алексис - самое лучшее будущее, которое может представить девушка без рода и племени. Без документов и права распоряжаться собственной жизнью.

И все же где-то глубоко в подсознании я чувствовала себя уязвленной. Раненая гордость заставляла болезненно сжиматься сердце. Алексис взял меня не как свободную девушку, хоть и долго добивался моего расположения. Он сам провозгласил меня рабыней. Пусть и необычной. Как долго продлится его благосклонность, я понятия не имела. Говорят, любовь сильных мира сего похожа на шторм - она так же стремительна, пронзительна и прекрасна в своем буйстве. Но так же опасна. Я чувствовала себя утлой лодчонкой, выброшенной в бушующее море без весел и паруса. И слова Алексиса топили меня, я почти захлебывалась от горького счастья, которое подарил мне этот смелый и решительный мужчина. Воин, не проигравший ни одной схватки, в том числе любовной.

- Что ты этим хочешь сказать? - обхватив мой подбородок, он слегка приподнял голову, вынуждая смотреть ему в глаза.

В его взгляде было раздражение и... Страх?

Нет, я не поверила собственным глазам. Алексис не может испытывать это чувство, оно чуждо ему в принципе.

Нервно сглотнув, я сжала кулаки и призналась, стараясь не выдать обреченность, что испытывала в тот момент:

- Рабыня не может проводить подобные ритуалы. Мое имя не освящено в храме, а значит, ни один бог и ни одна богиня не ответят на мой призыв.

Злость в его взгляде утихла, утонула, словно камень, брошенный в воду. В его черных глазах поселилась нежность. Пальцы Алексиса больше не сжимали мой подбородок, они ласкали его. Большой палец коснулся губ, и я тут же вспомнила о поцелуях, подаренных мне ночью. О манящей сладости его губ и твердости его тела. Теплая волна прокатила по телу и затаилась в груди.

- Тогда куда ты несла простыню? - спросил он.

- Хотела спрятать, - призналась я. - Не хочу, чтобы ее увидели служанки или Магра.

Он порывисто прижал меня к себе, и я практически впечаталась в крепкую грудь. Тепло его тела и запах кедра, смешанного с сандалом, окутали меня, словно магическое покрывало, способное спрятать от всех бед и печалей.

- Камин не разжигали, - продолжила я, - вот мне и подумалось, что лучше будет сжечь ткань в кухонной печи. Только... не уверена, что смогу пробраться туда незаметно.

- Хочешь, я разожгу для тебя огонь?

Предложение Алексиса отозвалось сладкой дрожью во всем теле. И все что я смогла, это кивнуть в ответ. Он уже разжег огонь - в моей душе. И потушить его мне не удавалось при всем желании.

Алексис улыбнулся и подмигнул мне. Щелчком пальцев он высек искру и, подув на ладонь, разжег сухие дрова в камине. Попросил передать ему простыню. Как два заговорщика, мы сжигали следы прошедшей ночи - прятали их от посторонних глаз. Глядя, как пламя с жадностью лижет ткань и удовлетворенно щелкает, вкусив угощение, я не могла не признаться:

- Никогда прежде не видела магию огня в действии. Наверное, это очень сложно, управлять могучей стихией.

- Ничего особенного при определенных навыках, - Алексис пожал плечами. Всполохи огня отражались в его глазах. Мне показалось, что в нем самом, глубоко внутри, горит адское пламя. - Маги Озиса обладают лишь малой долей того, на что способна эта стихия. Наследники Ишатра - вот кто истинные дити огня. Эта магия настолько сильна, что управлять ею может лишь один человек в королевстве - король.

Я вздрогнула. Будто ледяной ветерок подул неизвестно откуда. Забрался ко мне под платье и коснулся ледяными пальцами позвоночника.

- Слышала, на престол Ишатра взошел внучатый племянник Тирима Первого, - голос мой прозвучал настороженно. - Ему удалось разжечь священное пламя.

Во взгляде Алексиса промелькнуло удивление. Конечно, простой рабыне из захудалой гостиницы недосуг интересоваться подобными вещами. Но я всегда была любознательной. Особенно меня интересовало все, что связано с Ишатром. По крупицам мы с Лагрой собирали информацию - моя приемная мать говорила, что для меня это важно. Почему? Я не знала, даже не догадывалась...

- Армия Ишатра когда-то сумела отбить войска противника, отбиться от армии Лимба, но не осталось ни одного прямого наследника Тирима Первого, - подтвердил Алексис. - Оттого и привезли из далеких краев внучатого племянника, но идти за ним ни старейшины, ни воины не хотят. Он марионетка в чужих руках. В Ишатре неспокойно, страна раздирается противоречиями.

- Вот как... - задумчиво произнесла я.

- Тебе не стоит беспокоиться об этом, - продолжил Алексис. - Озис соблюдает нейтралитет и не ввязывается во вражду между Ишатром и Лимбом. А сейчас идем, поприветствуем Магура, одного из моих командиров. Все уже собрались за столом, нехорошо заставлять их ждать. Хотя, я бы предпочел остаться с тобой и закрепить пройденный ночью материал.

Он говорил как наставник, но глаза его сияли задорным блеском. Ненадолго воин и брат короля вдруг превратился в задорого мальчишку. Таким он мне нравился больше.

- Рабыне не следует есть за одним столом с командирами, - вздохнула я.

Осмотрела себя с головы до ног: платье измято, прическа явно не соответствует случаю. Алексису будет стыдно за меня. А мне будет стыдно встретиться с Магрой и Наяной. Теперь-то они смогут вдоволь поглумиться надо мной.

Алексис

Наконец-то Магур прибыл, и мы могли возвращаться в столицу. До чего мне осточертело сидеть в этой забытой всеми богами гостинице на краю света. Даже привычные к порой скудному питанию воины едва не отравились тем, что подала на завтрак эта чертовка Магра. Это надо додуматься: подать воинам кашу из плесневого гороха и прогорклого масла! И сдается, эта тварь в женском обличье сделала это специально.

Утром, спустившись в общий зал, я почувствовал на себе ее премерзкий взгляд - словно гадкий слизень прополз вдоль спины.

- Что такое, женщина?! - пришлось прикрикнуть и состроить мину, которой побаивались даже первые помощники.

- Н-ничего... - протараторила Магра. - Ровным счетом ничего.

Она опустила глаза, но я успел заметить на ее лице ехидную усмешку.

И, кажется, понял, что послужило причиной. Майлин! Ну, разумеется, Магра знала, что эту ночь я провел с проданной мне рабыней. Вот только эта мерзкая тетка еще не понимала, что поступив подобным образом, она подписала себе приговор. Я ценю в людях честность и открытость, но не терплю предательства - ни в каком виде. Выставить приемную дочь сестры рабыней - это мерзость, на которую способен не каждый. И, несмотря на то, что в приобретении была и моя выгода, прощать Магре ее поступок я не собирался.

А, попробовав завтрак, только убедился в выводах.

- Что это за еда, женщина?! - взмахом руки я отбросил тарелку с вонючим месивом на пол, почти под ноги хозяйке гостиницы. - Отравить королевских воинов решила? Ослабить силы Озиса?

Магра затряслась, ее тучное тело заколыхалось, подобно желе. Неужели она не ожидала подобной реакции? Или, продав племянницу, уверовала в собственную безнаказанность?

Ну, так я напомню ей о правилах.

- Это пахнет заговором, - голос мой был уже спокоен, но оттого прозвучал еще более угрожающе. - Понимаешь, чем тебе это грозит?

- Господин... - Магра бросилась ко мне и упала в ноги. - Простите меня, это больше не повторится. У нас кончились продукты, все же мы не рассчитывали на такое количество гостей. Пришлось готовить из того, что осталось. Я уволю кухарку, если хотите. Это она не позаботилась о продуктах заранее и...

- Замолчи! - оборвал я ее обличительную речь. Похоже, она кого угодно готова сдать, лишь бы снять вину с себя. - За те деньги, что я заплатил, в другом месте мы могли бы каждый день питаться деликатесами. А что до того, что это не повторится - это ты верно подметила. С этой минуты гостиница переходит в полное распоряжение армии вместе с имуществом и прилегающими территориями. У тебя есть выбор: остаться и прислуживать, либо...

Договаривать не стал. Магра и сама все поняла: одно мое слово, и она окажется за решеткой. И не как обычная воровка, а как изменница. Ее ждут пытки и публичная казнь. На что она вообще надеялась, провоцируя меня и моих воинов? Что, получив Майлин, я сочту ее чуть ли не родственницей?

О, если бы эта тетка действительно встала на защиту девушки, а не продала ее, как ненужную вещь, мне бы и в голову не пришло вспомнить о своем праве изымать имущество в пользу казны и для нужд армии. Но сейчас...

Сейчас запас моего терпения иссяк.

- Вы не сделаете этого... - прошипела она, белея, как молоко.

- Уже сделал, - равнодушно ответил я и отошел, с трудом вырвав сапог из захвата Магры. - Возможно, я верну вам имущество, но только после того, как вы исправитесь в моих глазах. А пока ты и твоя дочь приготовите другой завтрак - немедленно!

- Но у нас нет продуктов...

- Так купите их!

Магра попыталась надавить на жалость, причитая и заламывая руки. Но я решительно оборвал представление.

Как итог новый завтрак был готов менее чем через час. К этому времени как раз прибыл Магур со своим отрядом, и мы смогли нормально поесть и поговорить. Но, несмотря на дела, мысли мои раз за разом возвращались к Майлин. Она не спустилась к завтраку, и я решил было отправить к ней служанку с подносом. Но передумал, решив, что она просто решила отоспаться.

- Чему ты улыбаешься, друг? - не выдержал Магур. - Ты все время поглядываешь на ведущую наверх лестницу. Как дракон, который оставил в комнате свое сокровище.

- Так и есть, - рассмеялся я. - В этом унылом местечке я действительно отыскал сокровище. У нее густые шелковистые волосы, голубые глаза и фигура богини.

- Женщина?! - Магур несказанно удивился моему заявлению. - Впервые вижу, чтобы ты польстился на чьи-то прелести. А как же Ниора?

Признаться, мысли о ней давно покинули мою голову. В сравнении с Майлин она уступала - и уступала сильно. И дело не только во внешности.

- Подожди, вот увидишь ее своими глазами, и поймёшь, - пообещал я.

А потом был разговор с Майлин и сжигание простыни - почти священный ритуал. Не думал, что девушка интересуется политикой. Как же много я еще о ней не знал. Каждый день она, как настоящий бриллиант, показывала новые грани своей прелести.

Я был опьянен ей. Настолько, что когда в гостиницу прибыли ювелир и модистка, разрешил Малин выбрать все, что ее душа пожелает. Забавно, но она примерила лишь два платья - самые простые и скучные.

- Так не пойдет, - я поморщился, увидев ее в тусклом бесформенном одеянии. Это платье годилось разве что для гувернантки или ярой прихожанки. Слишком закрытое, мешковатое и унылое. - Мне не нужна монашка. Примерь вон то, оттенка павлиньего пера. Я же видел, как твои глаза загорелись, когда ты его увидела.

- Но... - Майлин так мило краснела. - Это слишком дорого. И... Я не знаю, как такое носить.

Пришлось подняться с кресла и самому вручить ей платье. В огромной комнате были только мы с Майлин и модистка с тремя помощницами. И все же моя молодая и прекрасная любовница стеснялась.

- Придется тебя научить. Носить платья и снимать их, - шепнул я в ее маленькое розовое ушко. - Сегодня я даже готов исполнить роль твоей горничной. Повернись спиной, чтобы я смог расстегнуть все эти пуговицы и вытащить тебя из этого душного мешка, именуемого платьем.

Она послушалась, хоть и с явной неохотой. Две девушки-помощницы хихикнули, но модистка пригрозила кулаком, и они затихли, опустив взгляды. Теперь я отчетливо слышал, как дышит Майлин, и как громко стучит ее сердце.

Она так же реагирует на мою близость, как и я не нее? Что ж, это хороший знак.

- Может быть, прогоним их, пусть подождут за дверью, - предложил я, опуская платье Майлин до талии. - Скажем, час. Или даже два?

Она затаила дыхание и испуганно вздрогнула. А после выхватила платье цвета павлиньего пера и убежала с ним за ширму. Оттуда послышался шорох тяжелого шелка и напряженное сопение.

Ничего, у меня еще будет время освободить ее не только от одежды, но и от комплексов. В столице для этого куда больше возможностей.