4 Мужа Для Землянки

1. Может, передумаешь?

Москва. Наши дни.

— Наливай полный! Возможно, это последний бокал вина, который я позволю себе в ближайшие пару лет!

— Может, передумаешь? — Юлька добавляла вино, пока то не растеклось красной лужицей вокруг бокала.

— Если ты на счет вина, то НИ ЗА ЧТО! — вот последний разочек сниму стресс по старинке, а потом только йога! Честно-пречестно!

— Я на счет ЭКО! Мне кажется, что ты делаешь это только назло своему Вадиму.

При упоминании имени этого ублю…эм…мерзавца, даже вино прокисло, не то что мое настроение.

— Я это делаю только для себя! Поняла? — внезапно проснувшаяся львица внутри меня зарычала от желания оторвать тому гаду причинное место.

— Ага. Как же! Почему-то ты захотела ребенка как раз после того, как узнала о его свадьбе.

— О его свадьбе в моем ресторане! На минуточку!

Мы встречались почти полгода. Вадик был из менеджеров среднего звена, а я – дочь посла. Та еще парочка. Но свое благосостояние я научилась скрывать, причем весьма успешно. Врала, что работаю официанткой в ресторане после универа, откладываю на подержанный опель и путевку в Турцию.

Он же сочинял стихи про любовь, рисовал смешные рожицы на салфетках в дешевых кафешках и отлично трахался.

И вот однажды, когда я по легенде проведывала бабушку, а он помогал родителям с ремонтом крыши на даче, мы встретились. В моем ресторане.

В течение недели администратор все уши прожужжала, что ресторан бронируют важные шишки из Подмосковья, денег обещают оставить прилично, и такой заказ мы не можем потерять, поэтому просила присутствовать лично, чтобы уважить дорогих гостей.

И вот выхожу я в зал и что вижу? Сидит мой Вадим, поглаживая ручку какой-то профурсетки…ну ладно, выглядела она вполне ничего себе, и оказывается, что это их свадьбу мы должны обслужить.

Первое, что пришло в голову, треснуть бутылкой Вдовы Клико о его башку, а самой вдове вручить остатки. И башки, и бутылки. Н потом решила, что поимею с этого так называемого нищеброда, который заставлял меня жрать бигмаки с колой в течение шести месяцев, хоть шерсти клок, а точнее, кучу бабок.

Я вовремя скрылась за барной стойкой, оставшись незамеченной.

Свадьбу мы накормили «на ура», и даже организовали первую семейную сцену, когда я, переодевшись в официантку, возревела на коленях уже чужого мужа, причитая что-то вроде «на кого ты меня покинул?!»

Сука, скажете вы. Да. Форменная. А может, фирменная. Но боль свою я уняла. Хотя пустоту внутри заполнить ничем так и не смогла. Вру. Смогла. Разочарование в мужчинах и сказочной любви заполнило меня по горло.

Я отпила сухого вина и закусила виноградинкой, пытаясь изобразить пофигизм. Зря старалась. Юлька просекла мою игру тут же.

— Вот-вот. И чтобы ему доказать, что ты не осталась убитой горем брошенкой, ты решила завести ребенка.

— Родить.

— Без разницы.

Жар, от алкогольного яда ударил в голову, принося мысль, что в чем-то, Юлька права. Я хочу ребенка, чтобы не убиваться в одиночестве. Чтобы иметь родного человечка: крошечного, но занимающего так много места в моем сердце. Того, кто никогда не предаст и не изменит.

— Разница есть. Заводят собаку. Может быть котенка. Любовника, на худой конец…

— На толстый практичнее, — подмигнула подруга, чокаясь со мной бокалом.

— А ребенок…Это совсем другое. Тем более, я нашла клинику, которая предоставит проверенного донора, который даже не узнает о своем ребенке. А нет мужиков – нет проблем!

— Ты еще такая молодая. Найдешь ты себе нормального мужика, а не какого-то «проверенного донора»!

— Нет их, нормальных! Все – козлы. Буду одна. Феминистка и все такое.

— Еще скажи, лесбиянка! — Юлька подкатила глаза, ехидно ухмыльнувшись.

— Почему бы и нет! — я сказала, а сама подумала, что ни за что на свете не смогла бы сделать ЭТО с женщиной, — все лучше, чем под этих му…жиков подстраиваться. Больше ни одного! Слышишь? НИ ОДНОГО из них не будет в моей жизни! И в том самом месте, откуда появляются дети, тоже, — я обиженно надула губы и парой глотков прикончила вино.

Юлька разочарованно вздохнула, убирая пустые бокалы в посудомойку.

— Если ты хоть немного сомневаешься…Не делай этого. Ведь ты даже не представляешь, как изменится твоя жизнь в тот момент, когда ты окажешься на операционном столе.

2. "Дети будущего".

После вчерашнего вина голова раскалывалась так, словно я пила текилу, закусывая абсентом. Да-да, я знаю, о чем говорю.

Во времена бурной, ладно, очень бурной молодости и вседозволенности, пока отец не прознал, на что я трачу карманные деньги и как провожу время вместо подготовки к сессии, я жила так весело, что до сих пор краснею и прячу глаза. Ну а что! Зато есть, что вспомнить! Теперь-то я буду добропорядочной матерью семейства, правда, семейства без папаши, то есть мужика, но не в мужиках счастье, как показал мой недолгий жизненный опыт. Я бы даже сказала, что в мужиках одни несчастья. Но, не буду портить настроение себе и своим яйцеклеткам. Все у нас будет хо-ро-шо!

Папин водитель остановился у входа в больницу, а я даже не поняла, что мы уже на месте.

Обычная клиника «привет из советского прошлого» на первом этаже обычного дома в обычном спальном районе. Кстати, абсолютно не та, где брали мои яйцеклетки. За что с меня содрали такие деньги не понятно. Я-то рассчитывала минимум на вид из окна. Ладно. Хороший настрой –половина дела!

Вывеска «Дети будущего» выглядела многообещающе. Но место было больше похоже на большой холодильник, я бы даже сказала морг, и никак не на то, где «делают детей». Ох! Как-то странно это все.

Хотя, скорее всего, это просто волнение. Мое дело – предоставить плацдарм, так сказать. А потом упаковка тестов с двумя полосками и море! Кстати, беременным не опасны перелеты?

Обшарпанная дверь в клинику оказалась закрыта. Прекрасно! Может у них и гинекологические кресла обиты драным дерматином?

— Приложите ваш пропуск к камере, — металлический женский голос напугал. Оказывается, ржавая дверь умеет говорить. Что ж. Возможно, внутри не все так плохо.

Я выполнила просьбу и дверь бесшумно отъехала в сторону, впуская меня в темный сырой тамбур два на два.

Нет. Все плохо. Может, не поздно передумать?

— Встаньте напротив камеры и смотрите прямо перед собой.

Капец! Я в кино? Пытаюсь попасть на космическую станцию?

— Ментрале Ариэль Петровна, — все тот же металлический голос оповестил о том, что мой фэйс распознан.

— Пэдровна, вообще-то, — возмутилась я.

Да. Именно Пэдровна. Потому что мой папа испанец и зовут его Пэдро. Дон Пэдро, блин! Это в России он Петр, а в документах именно Пэдро. Соответственно я – Пэдровна! Чтоб моей маме жилось так же весело, как и мне!

Нет, ну а что! Найти мужа Пэдро, а потом еще и дочь Ариэлью назвать! Это высшая степень креатива!

Дверь стала прозрачной, а потом и вовсе исчезла. Вот тут-то я и потеряла дар речи.

Светлое просторное помещение, подсвечиваемое невидимыми источниками света, прохладный свежий воздух, словно я на вершине Альп, и никого…Я одна среди бесконечно белого пространства.

Нормально современные клиники маскируются.

— Доброе утро, Ариэль Петровна!

Хрен с вами. Пусть буду Петровной.

Доктор, бравший мои яйцеклетки и помогавший в поиске донора мчался по белоснежному кафелю на гироскутере.

— Как настроение? Вы готовы?

Он резво соскочил со своего транспортного средства и, взяв меня под локоть, повел к стене.

— Сейчас успокоительный укольчик, затем подпишем документы и можем начинать!

Я не успевала отвечать, как он задавал все новые вопросы ни о чем, а необычная обстановка и вовсе полностью рассеивала мое внимание.

— Ваша палата!

Доктор открыл двери, пропуская меня первой.

— Переодевайтесь и через пять минут придет медсестра. Вы не завтракали?

Я покачала головой. Знал бы он, что после вчерашнего ничего не лезет…не задавал бы таких глупых вопросов.

Пока я надевала больничный халат, кстати, вполне приличный: мягкий, приятный к телу и кипельно белый, а не ситцевый в цветочек и дырочку, какие обычно выдают в наших больницах, в палату вошла медсестра.

— С жиру бесятся, уже не знают, чем заняться!

Это она мне? Девушка пробубнила себе под нос, но, наверняка, хотела, чтобы я услышала.

— И вам доброго дня! — улыбнулась я. Ну мало ли, может ее парень обидел…они могут.

— Что, по-нормальному нельзя? — она со зловещим блеском в глазах выпустила воздух из шприца.

— Простите?

— Замуж выйти не пробовала?

Так! Ну это уже наглость.

— Ваше дело – уколы колоть, а не жизни учить, вам не кажется?

— Да ты сама не знаешь, на что подписываешься!

— Пригласите моего врача, пожалуйста.

Я скрестила руки, давая понять, что не обираюсь подставлять этой неадекватной свои вены.

— Приглашу. А ты пока подумай! — швырнув шприц в лоток, медсестра вышла из палаты.

Подумай! Будет она еще тут умничать!

Оповещение о входящем сообщении отвлекло. Наверное, Юлька.

— Эми беременна. Не лезь в нашу семью. Я больше не люблю тебя. Вадик.

Ну не мудак ли? И кто лезет-то? У меня есть чувство собственного достоинства, чтобы не вешаться на шею женатому, да еще и тому, кто так безжалостно обманул.

— Я тоже беременна. Причем не от тебя, — написала я.

И потом добавила:

— И на хрен ты мне не сдался!

Где там мой врач?

Сердце колотилось, вырываясь из груди. Утро и так было полным волнения, но это сообщение выбило меня окончательно.

— Я прошу прощения! Это новая сотрудница, и мы накажем ее, — доктор без стука вошел в палату, держа в руках новый шприц, наполненный голубой жидкостью.

— Не надо никого наказывать. Давайте поскорее начнем, — и лекарство потекло по вене.

Мгновенно стало так спокойно и тепло. Как будто меня окунули в теплую ванну, и дали молока с медом. Ох! А можно пару шприцев этого чуда завернуть с собой?

3. С вами было весело, но я пошла!

Где-то на просторах Вселенной. 187 лет спустя.

— Объект 87 начал выход из гибернации. Персоналу прийти в полную готовность.

И меня оглушил вой оповещения, словно пожар начался.

Прикольно! Давайте дальше! Только сирены приглушите, слишком уж громко.

Ну а что? Мои глюки, заказываю, что хочу!

— Просыпайтесь! Ариэль, откройте глаза! — мягкий мужской голос просил очнуться.

— Не хочу я! Сначала, покажите мне что-нибудь захватывающее!

—Просыпайтесь! У вас две минуты, чтобы успеть прийти в сознание.

Какие две минуты? А как же глюки? Это же мое любимое развлечение после наркоза! Как привидится, потом хоть кино снимай!

— Готовьте шоковую терапию, иначе, мы потеряем ее!

И тут же мои стопы нестерпимо защекотало, а затем прострелило адским холодом до самой макушки, заставляя все тело напрячься и вытянуться в струну.

Да ну его, такой сон! Тем более, что у меня есть странное ощущение, будто я проспала лет сто.

Еле разлепив тяжелые веки, я увидела силуэт мужчины на фоне мерцающего приятно-голубым света.

— Добро пожаловать, гэйтана! — он поклонился и медленно подошел ближе, почти вплотную ко мне.

В глазах раздвоилось, но я сразу поняла, что вижу самого мужчину и его отражение на крышке стеклянной капсулы, в которой я находилась.

Отлично. Вторая серия глюков подъехала.

— Ну давай, удиви меня! — выпалила я, на что лицо мужчины перекосило гримасой удивления, — побыстрее, мне скоро просыпаться! А я ненавижу вставать, не досмотрев сон!

— Вы уже не спите! — робко ответил он, нажимая какие-то светящиеся символы на стекле капсулы.

По очертаниям я догадывалась, что это цифры и буквы, но они не были мне знакомы.

— А что я по-вашему здесь делаю?

— Ваш организм восстанавливается после анабиоза. Вы удачно прошли стадию перехода, и теперь мы ждем сигнала, чтобы открыть вашу капсулу.

— Анабиоз…Это, кажется, когда змеи впадают в спячку…

Парочка моих бывших, было дело, говорили мне, что я змеюка. Но надо же, как это отложилось на моей подкорке, что теперь мозг смоделировал мне такую галлюцинацию!

— Не только змеи. Человека тоже можно ввести в состояние анабиоза.

Не то, чтобы я не любила животных, но гадюкой, даже во сне, быть не очень-то хотелось. Я попробовала пошевелить рукой, но руки не почувствовала. Я все-таки змея?

— Где моя рука? Я ее не чувствую, — черт! Могла я стать лягушкой? Так у меня хотя бы осталась надежда встретить прекрасного Иванушку и превратиться в жабу. Тьфу! В принцессу.

— Все ваши органы на месте и функционируют исправно.

— Так кто же я? — уточнять лягушка, змея или все же человек, я не стала.

— Вы гэйтана.

Прекрасно. Теперь-то мне все стало ясно.

— На нашем языке гэйтана означает «почтенная жена и мать».

Ааа! Ну как же я сразу не догадалась. Я же под наркозом по случаю ЭКО, вот мне и мерещится, что я уже почтенная мать.

Неожиданно капсула заполнилась прохладным паром, пахнущим свежескошенной травой, и подо мной что-то щелкнуло.

— Это она, да? Моя гэйтана? — на капсулу шлепнулись две крупные ладони, а потом к стеклу приблизилось лицо юного парня. Слишком юного. Лет пятнадцати… Он смотрел влюбленными глазами, искрящимися счастьем.

— Осторожнее! — рявкнул на него серьезный молодой мужчина с холодным синим взглядом, от которого даже у меня побежали мурашки, словно волна поглотила меня пучину океана, и оттащил его за шкирку от капсулы.

Сам же мистер «океан» скользнул по мне взглядом, и стал в метре от капсулы, скрестив руки на широкой груди.

— Чувствую, брат, что она тебе нравится! — слева от меня стояли два абсолютно одинаковых парня, подтрунивая и пиная друг друга, — ну хоть с этой справишься сам? — один из них взъерошил волосы другому, на что получил шутливый, но довольно сильный хук в живот. Хотя, судя по горе мышц, выпирающих из-под рубашек, эти удары были, что слону дробина.

— Ты поможешь! — ответил второй, отряхиваясь после имитации драки.

И кто все эти люди, простите за мой нескромный вопрос?

— Эти мужчины очень долго ждали вашего пробуждения! — торжественно пропел первый, кого я увидела, открыв глаза, наверное, врач, — вы драгоценность их жизни! Ради вас, они готовы на многое!

Круто! Разве не об этом мечтает каждая женщина? Иметь в своем распоряжении четыре мужика, способных «на многое» ради тебя одной? Ах! Какой хороший наркоз в этой клинике!

Пока в капсуле что-то пищало, фыркало и пыхтело, четверо моих благоверных тихонько ждали в стороне, наблюдая за персоналом, снующим вокруг меня.

Товарищи! Давайте-ка побыстрее! Там четыре парня ждут моих распоряжений, а вы тут со своими припарками!

И наконец, свершилось! Створки капсулы раскрылись надо мной и тут же отъехали куда-то вниз. Свобода!

Я почувствовала свое тело и поспешила встать, но…не смогла, так как была привязана. Шею, запястья, живот, колени и щиколотки держали прочные ремни, не дающие ни малейшего шанса шелохнуться.

— В чем дело? Зачем вы меня привязали?

Четверо моих рыцарей все так же молча стояли поодаль, а врач, или кто он там был, подошел почти вплотную.

— Мы развяжем ремни, как только вы выразите свое согласие взять в мужья этих мужчин.

— Пффф! Вот это номер! Сразу четырех? Шутите? — вот что значит жить в мире, где предложения от мужчины надо ждать годами…А тут уснул, и сразу четыре мужика готовы отдать свое сердце и кредитку!

4. Есть один нюанс.

Я разомлела в надежных руках, чувствуя себя любимой куклой. Только вот игра нам предстояла отнюдь не в дочки-матери. И было ли все это игрой?

Будущее, долгие годы анабиоза, четверо мужчин, называющих себя моими мужьями. Бред чистой воды! Вот только, кажется, они не плод моего воображения, а что ни на есть самая настоящая правда.

— Эй, так не честно! — самый младший из парней перегородил нам путь, — почему это ты первым взял ее на руки?

— Норд, будь любезен, не устраивай здесь базар. Дай пройти! — нетерпеливо ответил мистер «океан» и попытался обогнуть парня.

— Вообще-то, он прав! — хмыкнул кто-то из близнецов.

Синие глаза уставились на меня в ожидании ответа, а у меня дар речи пропал. Зачем он так смотрит? Я не могу сосредоточится, когда меня накрывает такой мощной океанской волной, несущейся с неистовой силой, от которой дух захватывает.

— Это так важно для вас? — я окинула взглядом троих парней, пытаясь понять, что за честь великая тащить меня на руках.

— Ты наша жена, — юноша нахмурил брови, чем вызвал мою улыбку. Он так старался выглядеть взрослым и сердитым, но выходило скверно, — а не только Оушена!

Оушен… А я была права. Его действительно зовут мистер «океан».

— Не ссорьтесь, мальчики! Давайте вы будете делать это по очереди. Сейчас Оушен, завтра ты, Норд.

— Это решает жребий! — снова возмутился малец. Вот же неугомонный!

— А я что-нибудь решаю?

Все четверо переглянулись и кивнули.

— Значит, я решаю, что сейчас Оушен несет меня.

А вы, готовите мне ванну, варите кофе и массируете пятки.

Про ванну и пятки, конечно, я только подумала. Мало ли, обидятся еще!

Все молча приняли мое решение и поплелись вслед за нами.

— Куда мы идем?

— Тебе нужно подготовиться к церемонии, — ответил кто-то из них.

— Свадебной? Быстро же тут у вас! Наших годами уламывают.

— Церемония жеребьевки, — пояснил Оушен, а я любовалась тем, как двигается его мощная челюсть во время разговора. Черт! Такое лицо нужно отлить в мраморе, чтобы сохранить потомкам эту мужественную красоту.

Под моим нагло прилипшим взглядом он смущенно отвел глаза и сглотнул. Но тут снова влезла малявка.

— Судьба решит, кто первый станет твоим атэном.

Гэйтаны, атэны? Мы вообще в России?

— Кто такой атэн?

— Это тот, с кем ты проводишь ночи его месяца.

— Муж на месяц чтоли?

— Не совсем, но можно и так сказать.

Прикольно! До чего технологии дошли. Раньше был муж на час. Теперь уже на месяц. Практично.

— У тебя четыре мужа только днем. Ночью же твоим мужем является только тот, чей месяц, согласно жеребьевке, наступил. И так, пока мы не узнаем благие вести о ребенке.

— Фух! Я уж думала, что мне придется сразу со всеми…— нет, ну а что…четверых разом я бы не выдержала! Тем более, эти парни кони еще те. Судя по внешним габаритам, уверенным взглядам и взрывному темпераменту, приборы там тоже не хилые.

— Вообще, есть один нюанс…— близнецы заметно притихли, даже голос охрип.

— Ну давайте, ребята, добейте меня!

— Не думаю, что стоит говорить об этом сейчас! — рявкнул Оушен.

— Здесь ты не главный! Пусть узнает сейчас. — огрызнулся Норд.

А этот малый наглый. Так и хочет, чтобы я узнала чью-то подноготную. Ну-ну, ребенок…далеко пойдешь. Ты мне уже не нравишься.

— Мы же близнецы…— робко, словно боялся меня напугать, начал один, — привыкли постоянно быть вместе…

— И делать все тоже вместе! — бойко продолжил второй.

— И… надеюсь, это не то, о чем я думаю? — сама не знаю почему, но я заглянула в синеву взгляда напротив, будто эти глаза могли бы меня утешить, сказать, что все совсем не так…

— Да. Ночи с тобой мы будем проводить тоже вместе!

Норд ехидно ухмыльнулся, видимо ожидая, что я закачу истерику этим братьям из ларца, а Оушен напрягся так, что его пальцы больно впились в мои ребра. И только почувствовав боль, я поняла, что забываю дышать.

Судя по лицам малявки и того, на чьих руках я удобненько так лежала, им сей расклад приходился не по душе. А вот близнецы улыбались как ни в чем ни бывало. Но все четверо ждали моей реакции.

Я заерзала в руках, тисками сжимающих мою талию и колени, пытаясь высвободиться из железных объятий, и тут же была бережно поставлена на ноги.

Я смотрела на этих четверых, и мой врожденный оптимизм покидал меня так же быстро, как вода разбитую бутылку…То, что все происходящее в данный момент не шутка сомнений уже не было. А это значит, что я встряла по самые помидоры.

— Я могу еще раз прочесть контракт, который подписала?

5. Господи! Во что я влипла?

Мои благоверные любезно оставили меня в уютной комнатке с приглушенным светом, чем-то напоминающей соляную пещеру. Перед глазами тотчас пронеслись картинки с рекламных листовок: умиротворенные бабульки, оздоравливающиеся на удобных креслах, вусмерть уботоксированные дамы, релаксирующие под соляными сводами. «Помогает снять напряжение, расслабиться и даже побороть депрессию» — воображаемый голос диктора из магазина на диване дополнил картинку.

Это они меня так расслабить задумали? Или решили, что у меня уже депрессия? Черта с два! Скорее маниакально-депрессивный психоз, гэйтану, то есть мать их за ногу!

А может, это очередная уловка вроде наркоза? Надышат сейчас меня каким-нибудь возбудителем, да так, что на стены лезть начну от желания, а тут и спасатели готовы в количестве четырех штук. Как говорится, получите-распишитесь, и потом не жалуйтесь.

Вот же продуманные! Не то, что я. Несколько лет в ресторанном бизнесе и наставления моего любимого падрэ ничему так и не научили меня. Как была доверчивой клушей... Нет, ну а как меня еще назвать? Недобросовестный доктор подмахнул мне контракт, а я, злая и обиженная на мужчин, сама подписала себе приговор. Пусть я и была в не совсем адекватном состоянии, но договор прочесть могла…Но не прочла.

— Доброго дня, гэйтана! — мальчишка лет десяти протянул мне стеклянный цилиндр с замком, внутри которой лежал сверток.

В памяти всплыл нечеткий момент, как ловкие пальцы наскоро прятали подписанный мною договор именно в этот тубус.

— Открыть, к сожалению, вы его не сможете, но, приложив большой палец к замку, на стене отобразится текст, — не поднимая на меня глаз, мальчик вышел.

Что ж. Посмотрим, какой приговор я себе подписала.

По мере чтения я становилась похожа на одуванчик. Почему? Да потому что волосы на моей голове становились дыбом!

Гэйтана согласна провести в режиме гибернации от 100 до 270 лет, пока для нее не будут подобраны кандидаты, наилучшим образом подходящие по генетическим и физическим параметрам.

То есть я проспала минимум сто лет?

Тубус выпал из рук и гулко грохнулся о соляной пол, прикатившись обратно к моей ноге, словно говоря: «читай дальше!»

Кандидаты в мужья должны заручиться согласием гэйтаны, прежде чем проведут жеребьевку.

И я, черт возьми, дала свое согласие. Теперь не отвертеться.

Если гэйтана отказывается от предоставленных кандидатов, ее тело подвергается гибернации на 50 -70 лет до того момента, пока она не даст согласия на брак.

Космический армагеддец!

То есть отказываться не имеет смысла. Все равно будут меня замораживать, пока я не соглашусь.

Можно, конечно, было попытаться войти в историю, как самая долгоживущая женщина в мире, она же, самая переборчивая, но не охота лежать в морозилке еще сотню лет... Как говорится, легче отдаться…

Программа «Дети будущего» была создана для заселения планеты Земля обновленными расами после глобальной катастрофы, уничтожившей человечество.

Глобальная катастрофа? Это же невозможно! Это же только в фильмах! Неужели, все погибли? Все… Родители, Юлька…все люди…

А я, благодаря своей дурости выжила.

Что было бы со мной, не подпиши я тот договор? Не реши я сделать ЭКО? Не узнай я об измене своего мужчины?

Может, все события в наших жизнях действительно в руках божьих?

Каждый атэн является одним из лучших представителей правящих родов своих планет, но вывозить за пределы орбиты детей, рожденных его гэйтаной на Земле, ему запрещено.

Так они еще и принцы? Господи! Во что я влипла? Точнее, ты меня влепил…Хотя, наверное, все же не стоит перекладывать на кого-то ошибки своей молодости… А что, сейчас-то мне уже, небось, за сотню, а то и за две!

Толку только ноль, мозгов-то не прибавилось! Зато, морщин, наверное…

Я оглянулась в поисках хоть какого-нибудь зеркала и заметила дверь в уборную. Там точно должно быть зеркало.

Осторожно, боясь увидеть лицо с отпечатком времени, я медленно толкнула дверь и замерла. На меня смотрела молодая женщина лет тридцати с копной огненно-рыжих волос, блестящими глазами и белоснежной кожей. Это была я, да! Но какая-то модифицированная, улучшенная версия себя! Словно моей кожи никогда не касались вредные лучи солнца, а только заботливые ручки косметолога, а все годы, я не то что пролежала в морозилке, а провела в наикрутейшем люксовом спа.

Ух! Вот это я могу!

Но опустив глаза ниже, то, что я увидела, меня повергло в еще больший шок.

Моя фигура, облаченная в телесного цвета комбинезон из невесомой ткани, была…мягко сказать, полноватой. Аккуратная двоечка превратилась в гордо выпирающую четверку. Мои руки сами потянулись к груди, чтобы проверить наличие силикона, ну не могла же моя грудь вырасти сама до таких размеров. Но ничего постороннего не обнаружила: мягкая и упругая, а еще очень чувствительная. Вот так сюрприз.

Талия казалась затянутой в корсет, и на фоне слишком выдающихся бедер выглядела просто осиной.

Я повернулась спиной, разглядывая в зеркале отражение своей пятой точки.

Вот это ж…!

Да за такую задницу мне без разговора вручили бы все титулы мира, начиная от «Мисс Плейбой», заканчивая «Мисс Вселенная», а сторонницы бодипозитива сделали бы меня своей иконой.

Я шлепнула себя по ягодице. Зачем? А черт его знает? Не удержалась! Теперь понятно, почему мои красавцы чуть не подрались за право потискать такое тело.

Вау! Вау-вау! Сама бы себя трахнула, будь я мужиком!

— Вы решили освежить в памяти некоторые детали перед жеребьевкой?

Я подпрыгнула от неожиданности.

— А, Доктор…— облегченно выдыхая, я расслабилась. Мало ли, кто еще по мою душу пришел, весь контракт-то я прочесть так и не успела.

6. Чем дальше ты бежишь, тем сильнее притянет обратно.

— Попался, лисенок! — чьи-то руки сгребли меня в охапку, и придерживая голову, чтобы не ударилась, прижали к стене, — мой огненный лисенок!

Без тени стеснения горячее твердое тело жалось к моему, не давая ни малейшей надежды на освобождение.

— Именно такой я тебя и представлял! — горячее дыхание обожгло висок, а ледяные мурашки побежали по шее, словно по оголенным нервам.

Мужчина отклонился, чтобы посмотреть на меня, и я узнала в нем одного из близнецов.

Вот же гад! Поймал, зажал, и не отвертишься! Муж как-никак.

Он рассматривал мои губы, и готова поспорить, представлял, что сделает со мной в нашу первую ночь. Его обволакивающий взгляд словно касался меня, и я сама вдруг стала видеть в отражении его зрачков картинки из Камасутры. А особенно четко я рассмотрела, как он переворачивает меня на себе в позу 69, рывком раздвигает мои бедра и впивается губами в жаркое влажное пространство.

— Детка, тебе понравится…— и кончик его языка прошелся по верхней губе.

Черт! Откуда он знает, о чем я думала?

В растерянности от испуга, я оттолкнула его от себя.

«Оттолкнула», конечно, громко сказано, но он все же сделал полшага назад. Парень был выше меня на голову, да и внушительная гора мышц, не таких, конечно, как у стероидных качков, но рельефных и красивых, буквально вопила о том, что он просто мне поддался.

— Я тебе не лисенок! — ничего более умного придумать я не смогла, но возмутиться было необходимо, иначе я оседлала бы его лицо прямо сейчас.

— Как скажешь, детка, — и глаза с поволокой хитро сверкнули, обещая горячее продолжение знакомства.

Послышался шум открывающейся двери, и в длинном пространстве коридора показался куратор. Почему-то он задержался в соляной комнате, но сейчас это было как нельзя кстати. Вот он-то и нагонит моего наглого муженька!

— Лорд Туат! — куратор почтительно склонил голову, тем самым спрятав от нас улыбку.

Неужели видел, как меня зажимали у стенки? Эх, на роль злого папочки, ремнем гоняющего нерадивых ухажёров своей дочери, он явно не подошел бы.

—Куратор Олд! — не отступив от меня ни на шаг, мой муж только лишь убрал руки за спину.

Так-так. Значит публичные проявления любви между мной и моими мужчинами здесь легализованы. Даже, не смотря на жеребьевку и очередность.

И пока ситуация позволяла, я решила потихоньку смыться вслед за куратором. Но не тут-то было!

— Куда? Мы не закончили! — и наглые пальцы сжали талию, а потом скользнули вверх, остановившись под грудью.

И возмутиться бы, но так хотелось, чтобы этот наглец продолжил. Я же могу позволить себе хотя бы минутку слабости?

— Чем дальше ты бежишь, тем сильнее притянет обратно, — тихим, чуть охрипшим голосом он сказал это, склонившись к моему уху, — вот так! — и резко вжал в себя.

Внутри меня произошел взрыв, мелкая дрожь рассыпалась по всему телу. А зубы, нежно прикусившие шею, заставили замереть, чтобы насладиться этой лаской.

Длинные пальцы легли на грудь, очертили полушария и, чуть сжав их в ладонях, остановились. Довольное урчание, словно позади меня стоял не мужчина, а большой кот, заставило инстинктивно выгнуться в пояснице, еще сильнее прижимаясь к его паху.

— Мне нравится ход твоих мыслей! — прохрипел Туат, и одна его рука поднялась к шее, обвивая ее словно тесное ожерелье, а вторая скользнула вниз по лобку, остановившись между сомкнутых ног.

Интересно, что будет, если он сделает «это» со мной прямо сейчас, не дожидаясь жеребьевки?

— Это будет сложнее, чем я представлял. Зачем ты такая?

— Какая? — тяжело выдохнула я, продолжая тереться задницей о его отвердевший член.

— Отзывчивая…— его пальцы проникли глубже, массируя клитор сквозь тонкую ткань комбинезона, — податливая, — и двинул бедрами, словно насаживая меня на свой член.

О том, что я творю, подумаю в другой раз. А сейчас я хочу продолжения!

Выгнувшись еще сильнее и слегка повернув голову, я нашла его губы и сама впилась в них, жадно посасывая, словно пробуя на вкус спелое сочное манго.

Почему-то я думала, что этот парень не сможет контролировать себя и мне придется остужать его пыл. А вышло, что крышу напрочь снесло мне. Ладно. Я не виновата. Это все двести лет воздержания. Только это!

— Внимание! Всем срочно занять свои места. До отделения спускаемого корабля осталось три минуты пятьдесят пять секунд, — роботизированный голос из динамиков не умолкал, продолжая обратный отсчет.

Такой секс обломали!

Разочарованно вздохнув, мой несостоявшийся первый за двести лет мужчина, развернул меня к себе лицом.

— Надо идти. Иначе служба безопасности сама отведет нас в кресла, — разочарование в его глазах опровергало мои догадки, что сумасшествие накрыло одну меня. Этот Лорд тоже был вне себя от желания!

Переплетя наши пальцы, Туат быстрым шагом повел меня по кораблю.

Я еле успевала за ним, иногда переходя на бег, поэтому, к моменту, когда он усаживал меня в кресло и пристегивал бесчисленные ремни, я тяжело дышала, что заводило еще сильнее и без того возбужденного мужчину.

А я пыталась все же унять рой мыслей в голове и хоть немного успокоиться, чтобы трезво анализировать все, что происходит со мной.

Я проснулась какой-то новой. Я в космосе. Вытворяю черте что с незнакомым мужчиной, и буду делать это еще с четырьмя.

Боже! Спасибо тебе!!!

Сев в соседнее кресло, он дотянулся до моей руки, привлекая внимание. Карие, глубокие глаза, похожие на коньяк в бокале, подсвечиваемый свечой в старинном канделябре, снова посылали мне картинки нашей любви, только теперь в них не было пошлости и страсти. Лишь нежность.

7. Хвостик.

Визуализация героев выложена в моем блоге и на страничке автора ВК!

***

— Десять. Девять…

К голосу из динамиков добавился предупреждающий сигнал, и я то ли от страха, то ли от предвкушения, вжалась в кресло и затаила дыхание.

Снова вера в происходящее меня покинула. Я, простая женщина с Земли, рожденная почти две сотни лет назад, пребываю на орбите своей планеты и совсем скоро вернусь домой. Вот только есть ли он, этот дом…

Что осталось от прежней жизни на Земле? Существуют ли прежние города, или новые люди успели построить свои? На каких языках теперь говорят жители? Есть ли у них правительство? Каким богам они молятся?

— Три. Два. Один.

Я зажмурилась, вдохнула и даже отвернулась. Непонятно, правда, от чего.

Сейчас меня расплющит в кресле, и я почувствую себя настоящим космонавтом!

Но меня не то что не расплющило, меня словно в ванну с шампанским уложили. По коже растеклось приятное покалывание и тепло, и тело само расслабилось.

— Не забывай дышать! Иначе потеряешь сознание! — Туат пощекотал пальцами мою ладошку.

Вот оно что! Это просто предобморочное состояние, а никакая не ванна с «Crystal». День обломов прям какой-то!

Я бесшумно вдохнула, и растеклась по креслу.

— Мы уже летим? Падаем? Приземляемся, в общем? — окно опять превратилось в стену, и ничего не было видно. Ощущений особенных тоже не было, поэтому я совершенно растерялась в происходящем.

— Летим. Не падаем. И пока не приземляемся, — с улыбкой ответил Туат, — расслабься! Полет проходит в штатном режиме.

— А где остальные?

— Корабль слишком большой. И чтобы занять места можно было в течение минуты, они расположены по всему кораблю.

Хорошо. Значит, Оушен где-то рядом. Как и малявка со вторым близнецом.

— Кстати! То, о чем вы с братом хотели мне рассказать…

Конечно же меня волновал этот вопрос! Проводить ночи с двумя мужчинами как-то… неприлично, чтоли…

Вот в мое время…

Стоп! Вот и маркеры старушечьего маразма подъехали! Двести лет – это вам не шутки.

Но, все же продолжу. Ханжой я никогда не была, и, чего греха таить, о сексе с двумя мечтала частенько. Но мечты – одно. А лечь в постель, по-настоящему, с двумя реальными самцами… Я столько не выпью!

— Ты боишься? — его голос чуть сел, став еще более соблазнительным.

Боюсь ли я? Нет. Скорее, волнуюсь.

— Вы же говорили, только один из вас в течении месяца может проводить ночи со мной…

— Проводить ночи можно по-разному! — иронично поднятая бровь обещала продолжение игры в «не скажу, помучаю еще немножко».

Ладно. Правила игры приняты!

— Например, заниматься каллиграфией?

Черт! Почему каллиграфией?

— Почему нет, если холстом станет твой животик!

Оу, как вывернул!

— А кисточкой – твой хвостик? — нет, ну не употреблять же слово «пенис»! Хотя, хвостик, тоже глуповато звучит.

— Хвостик? Откуда ты знаешь? — взгляд Туата мгновенно стал озадаченным.

А я чуть язык не проглотила. У него что, реально есть хвост? Прям настоящий?

И пока я растерянно моргала, открыв рот от изумления, мои губы оказались под натиском мужского желания.

Его язык без труда скользнул внутрь рта, распаляя желание не задумываясь ответить на этот поцелуй. Он отрывался от меня лишь на секунду, чтобы перевести дыхание и взглянуть на мои раскрасневшиеся щеки, а потом продолжал нагло врываться.

Чувствуя, что контроль над разумом практически иссяк, я с трудом прервала наше влажное слияние.

— Что ты творишь? — хриплый голос с придыханием нарушил тишину в отсеке.

— Я твой муж, могу целовать тебя, когда захочу! — и его губы вернулись к моим.

— А как же очередь? — все же увернулась я.

— Очередь существует на занятия сексом. Чтобы точно знать, чье дитя ты носишь под сердцем.

— То есть, три месяца каждый из вас на сухом пайке?

Вот это не повезло парням! Ложиться в холодную постель и знать, что в эти минуты твою жену вдоволь имеет кто-то другой… Неужели это не влияет на потенцию? Разве мужчинам в их возрасте не нужен регулярный секс? Так и до простатита недалеко. И вместо четырех жеребцов мне достанется четыре вялых баклажана.

— Ты можешь нам помочь, если станет жаль…

— Мне надо переспать с этой мыслью.

Я заерзала в кресле, нервно поправляя ремни безопасности.

— Рядом с нами тебе некогда будет спать, поверь!

И он так спокойно говорит об этом? Неужели они ни капельки не ревнуют друг к другу?

За спиной раздались тяжелые шаги, предупреждая о чьем-то появлении.

— Ты уймешься? — это был недовольный Оушен.

Он обошел кресло и присел передо мной, протягивая руки к замкам ремней.

— Я помогу? — его синие глаза заглянули в мои, ожидая разрешения.

Вот что обычно человек делает, когда тонет? Хватается за воду, жадно вдыхает воздух и согласен на любую помощь. Вот и я, стоило мне лишь коснуться взглядом синих омутов, почему-то вцепилась в его пальцы, тяжело задышала и согласно кивнула.

Да делай ты со мной, что хочешь! Можешь не только ремни расстегнуть!

— Шел бы ты…Без тебя справимся! — Туат за секунду освободился от ремней и посмотрел на меня с укором, будто я на его же глазах ему изменяю.

Зато это и стало ответом на вопрос. Ревнуют. Еще как ревнуют!

Нет, мальчики! Так дело не пойдет! Нечего тут мне устраивать сцены ревности. Сами знали, на что подписывались. Так что не надо тут изображать обманутых мужей!

8. Женская логика.

Земля. 137 год после последней глобальной катастрофы.

Оушен нес меня на руках так долго, что я успела разомлеть и даже задремать под размеренный стук его сердца. Если он каждый день будет вот так баловать меня, я назначу его любимым мужем. Ведь в каждом приличном гареме должен быть любимчик!

Перед нами то и дело шипели двери в расконсервированные отсеки, а в глаза бил яркий свет зажигающихся ламп. Каждый раз вздрагивала, жмурилась и утыкалась носом в теплое мужское плечо жадно вдыхая аромат его тела.

Вот странно, он не позволяет себе никаких вольностей, а реагирую я на него так, будто он уже пару раз сделал меня своей.

Но хватит думать об этом. Ходить в промокшем между ног белье мало радости. Надо отвлечься!

Интересно, сколько еще времени займет полет?

— С возвращением домой! —вибрация бархатного голоса синеглазого Лорда передалась мне.

Как домой? Уже? И получаса не прошло!

Но стоило мне взглянуть в панорамное окно, как вопросов стало еще больше.

Я слезла с рук и прильнула к стеклу, прижавшись лбом к холодной поверхности.

Как? Такое? Возможно?

Огромные розоватые сферы, бликующие на солнце, парили в воздухе, отражая небеса с кучевыми облаками. Они утопали в кудрявой зеленой листве деревьев, волшебным образом произрастающих изнутри шаров. Похожие на гигантские мыльные пузыри, они поддавались ветру, но тут же возвращались на место, словно привязанные невидимыми нитями. И все происходило настолько плавно, что на эту картинку можно было медитировать.

— Что это? — потеряв голос от восхищения, прошептала я, и стекло запотело от моего выдоха.

— Здания. В одном из них находится наш дом, — справа от меня заговорил Туат.

— Ты предпочитаешь шум водопада или пение лесных птиц?

Прохладное дыхание коснулось левого плеча, и, обернувшись, я встретилась со знакомым лицом, но незнакомым взглядом. Это был второй из близнецов.

Я, признаться, совсем забыла о его существовании, пока его братец обхаживал меня. Но теперь снова почувствовала себя неловко. Вот они, мои мужчины. Стоят так близко, что я чувствую аромат их кожи.

Туат осторожно, словно спрашивал разрешения, обвил мою талию, и в тот же миг спины коснулась незнакомая рука. Второй брат провел пальцами вдоль позвоночника и замер на середине спины, а я вздрогнула, чувствуя, что сердце ухнуло в пятки.

Кроме этих двоих мужчин, стоящих позади меня, в отражении окна я уже больше ничего не видела. Они касались меня вдвоем, одновременно. Ничего особенного, просто легкое поглаживание. Но почему-то кожа горела огнем, словно то были не ладони, а раскаленные утюги.

Что это значит вообще, и что это значит для них? Как я должна себя вести? Ненавижу такие неловкие ситуации!

Эти парни мне не противны. Отнюдь! Они привлекательны, и подкати каждый из них ко мне по одному, в свидании я бы не отказала. Но чтобы вот так, сразу оба…

Черт! Что же делать?

И очень вовремя мне вспомнилось, что говорила моя Юлька: «Не знаешь, что делать? Беги!»

Правда, она относила эту фразу к похудению. Что-то вроде, если заняться нечем, беги, иначе сожрешь холодильник.

Но совет хороший! Пожалуй, воспользуюсь.

Я неловко вывернулась из объятий близнецов, пытаясь не показать, что меня вообще побеспокоили их прикосновения. Но судя по их переглядыванию, они почувствовали мое смущение.

Далеко мне уйти не удалось. Лишь сделав шаг, я уткнулась в преграду в виде Норда и Оушена, оказавшись окруженной мужчинами со всех сторон. Вот же встряла!

Мгновенно я почувствовала себя маленькой птичкой, попавшей в силки. Не отступить, не вырваться и не улететь…

Их высокие крепкие фигуры вызывали трепет. Я стояла в мощнейшем поле, сплетенном из мужских энергий, которые своими тягучими вибрациями буквально вытягивали силы из моих ног, лишали способности трезво мыслить, но в то же время обещали позаботиться обо мне, не дать в обиду.

Но мужчины лгут. Они умело обманывают своих женщин, водят за нос, давая красивые обещания, а потом безжалостно бросают, оставляя с разбитым сердцем и израненной душой. Я не хочу больше страдать!

Жалость к себе накатила слишком резко, так, что я даже не успела зажмуриться, чтобы попытаться удержать слезы.

— Ты боишься нас? — резко разворачивая меня к себе, Норд заставил смотреть на него.

Что ж, пусть видит свою «счастливую» невесту с красным носом и опухшими глазами.

— Почему ты плачешь? Мы же ничего тебе не сделали!

Я шмыгнула носом и передернула плечами, чтобы убрать его пальцы, больно удерживающие меня.

— Вы окружили меня, как голодные волки! Я же чувствую, что нужно каждому из вас!

Мой севший голос походил на тихое рычание. И я настолько осмелела, что даже стала заглядывать каждому из них в глаза. По очереди.

И в каждом взгляде читала полнейшее замешательство и незнание, что делать с этой эмоционально неуравновешенной женщиной, то есть со мной.

А мне все равно! Я девочка, мне можно и поплакать иногда! Пусть поволнуются, им полезно.

Видимо, мой мини-концерт возымел нужное действие, потому что парни расступились, давая мне свободу. Отлично! Запишем, что слезы на них действуют!

И как нельзя кстати, мне вспомнилась моя бабуля. К слову, она была замужем семь раз! Что бы она сказала мне? Что бы посоветовала?

Перед глазами тут же возникло воспоминание из детства. «Деточка,» — говорила она, — «зачем выбирать, если можно не выбирать? Бери все и побольше!»

Правда это относилось к шоколадным конфетам. Но, уверена, про мужей она сказала бы то же самое. Ведь своих она любила. Каждого. Очень сильно. А вот они не могли смириться с тем, что не единственные. Вот так и насчиталось семь штампов в паспорте у бабули.

9. Гетера вызывает в спальню!

Куратор вел меня по бесконечным переходам внутри прозрачного шара, то и дело сворачивая, поднимаясь и спускаясь. Лестницы, как и стены были прозрачными, и мне казалось, что мы проходим одно и то же место уже сотый раз. Но я все же молча следовала за ним, пытаясь представить, что меня ждет.

Кроме зеленых человечков, несущих обручальные кольца, и коряво напевающих мелодию из «Крестного отца», прямо как тот инопланетянин в советском мультфильме, в голову ничего не приходило. (Имеется в виду мультфильм «Контакт» 1978года и мелодия «Speak Softly Love» Нино Роты. – примечание автора.)

Ох, знала бы я тогда, когда при виде этого ужасного неземного чудовища пряталась от страха под диван, что мне достанутся аж четыре гуманоида. Правда красивее. Даже меня. Но это не точно.

— Здесь вы можете отдохнуть и подготовиться к церемонии.

Олд взглянул на дверь, и та распахнулась перед нами, впуская в светлое пространство, заполненное цветущими магнолиями.

Я даже не успела понять, искусственные ли они, как Олд заговорил сам.

— Благодаря тому, что стены в наших домах прозрачны, мы можем не использовать дополнительные источники освещения. Это, как вы понимаете, бережет окружающую среду. Деревьям этого света тоже достаточно, поэтому, мы с удовольствием пользуемся возможностью выращивать их прямо в домах.

— Надеюсь, здесь нет всякой гадости типа гусениц и богомолов…— пробурчала я.

— В домах нет. Но внизу…Туда одной вам лучше не спускаться. Мы восстанавливаем утраченные популяции животных и насекомых. Некоторые из них для вас могут быть опасны.

— То есть, мы живем на Земле, но как бы в воздухе?

— Пока да, — Олд подошел к небольшому столику с пультом управления, — можно сделать стены непрозрачными, вызвать помощника, охрану и врача, — куратор указывал на иконки с обозначениями служб.

— Сейчас принесут поесть и вашу одежду. С помощью этого, — он протянул мне что-то вроде мобильного, — вы можете связаться со своими мужьями.

— Первый, первый, гетера вызывает в спальню, как слышно? Прием!

Куратор просто убил меня своим осуждающим взглядом.

— Простите! Не удержалась! — прыснула со смеху я, одновременно пытаясь заткнуться.

— Не гетера, а гэйтана! — возмутился Олд.

— Уууф! Один хрен: гетера, гэйтана…Одна я на четверых мужиков…

Олд, похоже, приготовился прочесть мне лекцию, но вошедшие мальчики с подносами в руках, явно ему помешали.

Каждый из детей поклонился мне и проследовал дальше. Те, что постарше, лет десяти, несли хромированные вазы с фруктами и кувшины с напитками, те, что были лет семи, несли нарядные коробки с обувью, одеждой и украшениями. Но вошедшие следом за ними двое парней лет двадцати удивили меня еще больше. Они катили перед собой тележки с расческами и косметикой, а на нижних полках я разглядела мочалки и жидкость, напоминающую гель для душа.

— Это ваши помощники. Рам и Каим. Они помогут вам подготовиться к церемонии.

Дети удалились, а двое юношей вышли из-за скрывающих их фигуры тележек, и я обомлела. В одежде чуть скромнее, чем набедренная повязка, они остановились передо мной, играя просушенными мышцами, блестящими от втертого в кожу масла.

Я невольно сглотнула. И что все это значит?

— Почему они голые? — я повернулась к Олду, стараясь не смотреть на этих ходячих соблазнителей.

— Чтобы радовать ваш взор. Вы же должны всегда быть в хорошем настроении для своих мужчин.

Ну да, конечно, как же я не подумала! Четырех мужей, они считают, мне мало. Еще и стриптизеров добавили для полного счастья.

— А женщин нет? — мне не хотелось обижать парней, но к их услугам я бы не стала прибегать. В целях их же безопасности…Четыре мужика в доме…мало ли.

— Наши женщины считают ниже своего достоинства прислуживать землянкам, — виновато ответил куратор.

Что ж, неприятно. Зато честно.

— А мужчин это, я смотрю, не сильно беспокоит.

Я оглядела красавцев. Они стояли, не смея поднять глаз.

— Для мужчин это единственный выход не дать прерваться жизни в нашей галактике.

Сердце сжалось, глядя на этих парней. Так же, как и мои мужья, они были согласны наступить на горло своей гордости, лишь бы продолжить род. Им просто приходится принять правила. Впрочем, как и мне.

— Благодарю вас, парни. Но я справлюсь сама. Можете идти.

Куратор округлил глаза.

— А как же…

— Сама!

Аполлоны ушли безропотно, а куратора пришлось буквально выталкивать.

— Чуть не забыл. В комоде душевой комнаты вы найдете специальное белье. Наденьте. С минуты на минуту ваш организм известит нас о начале цикла.

В смысле месячные? Он-то откуда знает?

Завесив прозрачные стены, наконец, я осталась одна.

Первым делом я отправилась в душ, чтобы поскорее смыть с себя нервную тяжесть и перевозбуждение.

Кабинка с видом на темно-синее озеро, расположившееся в чаше гор в бело-серую полоску, аромат черной смородины и теплая вода, нежно стекающая по телу не расслабили меня настолько, чтобы я безропотно приняла свое счастье, так неожиданно свалившееся голову. И в нее тут же пришла крамольная мысль.

Побег вряд ли будет хорошей идеей. А вот мятеж…

Скажу, что была не в себе. Ну не станут же они меня насиловать!

А что тогда? В доме точно не оставят, не заслужила. Опустят на землю? На съедение львам, или кого они тут разводят…

Да. Скорее всего так и будет. А умирать-то не хочется!

Я вышла из душа и тело обдало струей теплого воздуха. Я покрутилась, подставляя искусственному ветру волосы, которые он безжалостно вздымал кверху, но после, по привычке, все же обмоталась мягким полотенцем.

10. Не там ищешь, детка!

— Прошу проследовать в церемониальный зал, — голос куратора эхом разнесся по бесконечным коридорам.

Я с облегчением выдохнула. Наконец, они перестанут пожирать меня глазами.

Но зря надеялась.

За те двадцать шагов, что мы шли, ни один из них даже не попытался скрыть свой интерес ко мне. Хотя, нет. Вру. Иногда они метали молнии друг в друга.

Зато, я тоже времени даром не теряла. Очень кстати я вспомнила про хвост. Самое время выяснить, есть ли он у Туата, или это была шутка, чтобы меня обескуражить, а потом поцеловать.

Я никогда не увлекалась фэнтэзи, и была совершенно не в курсе отличительных особенностей всех этих волшебных рас. Жаль, сегодня эти знания мне бы очень пригодились. И, если в теории троечницей я была почти по всем предметам, то практика мне удавалась на отлично.

Бесшумно, чтобы не привлекать внимания мужчин, я остановилась, сделав вид, что подвернула ногу. Туат успел выйти немного вперед, а сама я тем временем стала пялиться на его задницу, чтобы уловить очертания хвоста под тканью брюк. Но тот заметил мою остановку практически сразу же, и заботливо подошел вместе с остальными, чтобы помочь решить мою проблему.

— Все в порядке, — отрапортовала я, злясь, что у меня было слишком мало времени.

Я все-равно должна узнать! Вот только как?

Судьба, видимо, сегодня была ко мне благосклонна, поэтому она сама дала мне шанс, сделав так, что мои ноги запутались в длинной юбке. И вот я уже в полете к полу.

Конечно же Туат, как идущий ближе всех, успел меня поймать! А я, естественно, совершенно случайно, ухватилась за его талию, а потом опустила руку ниже. Как раз туда, где должен был находиться тот самый хвост. Пошарив немного по его пояснице и крестцу, я все же решилась опустить пальцы чуть ниже, к копчику. Мало ли, может он прячет его между булок. Кто их разберет, эльфов этих.

— Лисенок, если ты продолжишь, я решу, что ты сделала свой выбор относительно очередности.

— Не обольщайся! Я просто проверяю, есть ли у тебя хвост.

— Не там ищешь, детка…

В карих глазах загорелись оранжевые искорки, тут же сменившись картинками нашего поцелуя возле соляной пещеры, когда я как безумная прижималась попкой к его члену, рвущемуся из штанов. Я заворожённо всматривалась в темные глаза, не столько наслаждаясь увиденным, сколько пытаясь понять, как он это делает.

— Я могу взять тебя на руки! — на этот раз я была рада появлению Норда. Иначе, мало чего бы еще я увидела в тех хитрых глазах.

Я убрала руку с копчика Туата – дело сделано, хвоста нет! И это не может не радовать! Потом улыбнулась малявке и Сиду и поспешила отвести глаза от нахмуренных бровей Оушена.

И нечего на меня смотреть как на последнюю грешницу.

В зал мы входили в полной тишине. Освещаемый лишь слабым светом красного заката, он выглядел торжественнее, нежели его бы украсили специально. Это была настоящая оранжерея, в которой цвели гранатовые деревья, а дорожка, по которой мы шли, словно парила над зеленым озером с огромными белоснежными лотосами.

На балконе, кольцом опоясывающем сферу, в которой мы находились, был уже накрыт праздничный стол. Сервировка никак не отличалась от привычной, а я-то думала, будут автоматы с едой.

Мое место располагалось так, чтобы я могла прекрасно видеть всех мужчин, а они сидели напротив, рядом друг с другом. Видимо, пока не брошен жребий, никто из них не должен выделяться. Но Туат говорил что-то о выборе очередности…Надо бы разузнать.

За ужином мои пальцы дрожали так, что приборы пришлось отложить, сказав, что я не голодна. С бокалом дела обстояли еще хуже. Сок просто расплескался, выдав мое волнение.

— Не стоит нас бояться, — мягкий взгляд синих глаз притянул мой.

— Не каждый день, знаешь ли, выходишь замуж сразу за четверых прямиком из морозилки.

— Ты не одинока! — и Оушен посмотрел в сторону близнецов.

Они переглянулись и улыбнулись мне.

— Правда, мы проснулись немного раньше, — оправдался Сид.

— Мы жили на Земле в одно время с тобой, — с грустью признался Туат, — возможно, ты нас даже знала, я – так тебя точно!

А это уже интересно!

— И откуда же?

— Как недавно выяснилось, я был в твоем ресторане, после концерта мы зашли поужинать.

После слов о ресторане сердце сжалось в комочек. Я так любила это место. Проводила в нем дни и ночи, стены даже сама красила! Я молчу об интерьере. Я очень долго училась доверять свое детище другим людям, профессионалам. Мне казалось, что они все испортят, сделают то, что мне не понравится. Я была дотошной мамочкой, не дающей покоя ни уборщице, ни повару.

— Да, рядом был концертный зал…

— Я видел тебя.

Он сказал это, словно извиняясь.

— И даже пытался познакомиться.

— Снять! — хохотнул братец, за что получил локтем в ребро.

— И что я?

— Сказала, что у тебя есть парень.

Ой дура! Надо было замутить с этим красавчиком и наставить рога Вадику.

— И он обиделся! Звезде до тебя никто не смел отказывать! — ляпнул братец, заранее прикрываясь от удара.

— Звезде?

— «Рабы Солнца», только не говори, что ты ни разу не слышала наших песен!

Я только и успевала моргать. Видел меня после своего концерта в моем же ресторане. Еще и подкатывал ко мне, но получил отказ. И вот, столько лет спустя он мой муж. Звездец!

— Думал, ты вспомнишь…

— Сид, ты тоже там был?

Тот кивнул, и откинулся на спинку стула, сцепляя руки за головой.

Двойной звездец!

— А ты что скажешь? — я посмотрела на серьезное сосредоточенное лицо мистера «Синие глаза».

11. Просто доверься...

Сидя в полумраке комнаты, я прислушивалась, пытаясь поймать хоть какие-то отголоски происходящего за стеной. Но тщетно. Стены буквально впитывали каждый шорох, я даже не слышала звуков своего нервного ерзанья по дивану.

Сердце выскакивало из груди от волнения, во рту пересохло, а пальцы выстукивали истерические ритмы по коленям. Кто войдет первым?

Кого из этих четверых я хотела бы видеть своим мужем на ближайший месяц? А, если учесть, что в этот же месяц я забеременею?

Нет. Не могу выбрать. Не знаю.

Не в силах больше сидеть на месте, я принялась мерять шагами комнату, до боли кусая кожу большого пальца.

Черт! Ну почему так долго?

Как только в проеме арки показался силуэт, я замерла, зажмурившись от страха. Будто это пришел не один из моих мужей, а смерть с косой.

— Поздравляю, малышка! — дрожащий от волнения голос тут же впитался в стены, но я успела его узнать. Норд.

Какая на хрен я тебе малышка? Сам-то давно соску выплюнул?

Но длинные руки парня сгребли меня в охапку, приподнимая от пола, что я не успела озвучить свои мысли. Как же меня бесила эта бесцеремонность.

— Поставь меня на место! — пробубнила я ему в шею, не в силах оторвать прижатую его рукой голову.

Норд опустил меня на пол, но объятий не разжал.

— Старость нужно уважать, тебя не учили?

— Ты совсем не старая!

Он чмокнул меня в макушку, а мне стало так стыдно, словно это я пыталась изобразить из себя мачо, умудренного опытом отношений с женщиной.

— Милый, я тебе в прабабушки гожусь, давай-ка мы будем соблюдать субординацию, — я выкрутилась из плена его загребущих лап, и закрылась от малявки скрещенными на груди руками.

— Ты слишком предвзято относишься ко мне! Я уже взрослый! Мне восемнадцать!

Вот если сказать ему, что то, что его член вырос и умеет стоять, не делает его взрослым, он обидится?

— Я докажу тебе, что я мужчина!

Он шагом настиг меня и впился в мой рот неумелым поцелуем.

О, Боже! Давайте уже следующего поскорее!

Когда, наконец, он отлип от моих губ, довольный собой он строил мне глазки, думая, что это был лучший поцелуй в моей жизни.

— Я должен нанести свои символы на твою кожу, — он достал из внутреннего кармана что-то похожее на чип.

— Зачем это?

— Не помню. Олд сказал, что нужно прикрепить это к твоей руке.

Ладно. Клей уже и проваливай быстрее.

Я приподняла ткань рукава на запястье, освобождая кожу.

Чип выпорхнул из его пальцев, словно магнитом притягиваясь ко мне, и проник под кожу. Совершенно не больно и нереально красиво. Теперь моя кожа светилась изнутри голубым мерцанием в виде замысловатых завитушек.

— Ваше время, мой Лорд! — послышалось из-за двери.

Я с облегчением выдохнула, а мой муженек снова притянул меня к себе.

— Мне тоже жаль тебя оставлять. Но у нас впереди целый месяц.

И что-то мягкое пощекотало мой живот.

И это все? А как же хваленый перманентный стояк молоденьких мальчиков?

Наконец он вышел, а я поспешила вытереть губы ладошкой, чтобы убрать с них малявкины следы. Похоже, следующий месяц мне придется принимать какой-нибудь пофигин-форте, иначе, малявке несдобровать.

А вдруг, за этот месяц я…

Фу! Фу! Фу! Даже думать об этом не хочу! Секс с ребенком, от которого у меня будет ребенок! Хотя…мне же сказали, что договор на одного малыша…Быстрее отстреляюсь, быстрее его не будет в моей спальне!

Очередной из мужей появился в проеме и на секунду замер. Кажется, кто-то из близнецов пожаловал.

Медленно, стуча тяжелыми ботинками по полу, он прошел мимо меня и вальяжно развалился в кресле.

— Подойди, — прозвучало как просьба, но что-то меня насторожило. Слишком уверенно, настойчиво… Туат, сто процентов, тут же накинулся бы на меня с поцелуями. Значит это его братец.

— Боишься? — он наклонился вперед, опираясь локтями о колени.

— Не люблю, когда командуют.

— Всего лишь просьба, — Сид пожал плечами и встал.

Но тут меня оглушило, ударной волной сбило с ног. Вот только она принесла не боль, а истому, желание вручить себя в руки этому мужчине. Даже не так! Упасть перед ним на колени и умолять его сделать со мной все, что он хочет.

— Тебе понравится, — прошептал он, еле касаясь моего виска горячим дыханием, — только не сопротивляйся мне.

Да я и не собиралась. Куда ж я денусь с подводной лодки? Тем более, что колени дрожат.

— Уверен, мы поладим.

И твердые губы обожгли мои. Это был поцелуй-клеймо, подчиняющий, не дающий ни малейшего шанса увернуться, вздохнуть, воспротивиться. Но в то же время, эта сила, эта страсть и бескомпромиссность возбуждала, наливая низ живота тяжестью.

Сейчас Сид был совсем другим, не похожим на того, каким он мне казался до этого. Прежний Сид – рубаха-парень, смешливый и простой. Этот же – тиран и деспот, обещающий показать мне небо в алмазах. Боже! Такое вообще возможно?

Ладони Сида опустились на мои плечи и нежно скользнули вниз по рукам. Сквозь прохладную ткань я чувствовала, как его кожа горяча и как от нее исходит нечто волшебное, похожее на магнитное поле.

Взяв мои запястья словно в наручники, он резко убрал мои руки за спину, подтягивая меня ближе к себе.

Вот это я понимаю, мужчина хочет! То, во что уперся мой живот потрясало воображение своим размером.

— На счет того нюанса…— я жадно хватала воздух после поцелуя, но хотела выяснить поскорее, почему ночи мы будем проводить вместе с его братом, и можно ли как-то этого избежать.

— Это не важно. Просто доверься, — и его руки ущипнули мои возбужденные соски, обтянутые шелком, — тебе понравится.

12. Стоп! А кто меня раздевал?

Как я очутилась в постели не помню совершенно. Да и это уже было не важно, стоило только увидеть то, что меня окружало за прозрачными стенами дома.

Мой шар парил над гладью озера, и свежий воздух врывался в комнату сквозь открытые окна. Я тут же отбросила одеяло и выскочила на балкон.

Вода омывала дом снизу, и легкой волной накатывала на прозрачное ограждение балкона. Стоило подойти ближе, как озеро запестрило оранжевыми, серебристыми, зелеными красками, и у моих ног появились стайки разноцветных рыбок, с интересом наблюдающих за мной.

Я перегнулась через перила, чтобы зачерпнуть воды, а может и потрогать рыбку, если повезет, как тут же была одернута назад.

— Нельзя, гэйтана! Опасно!

Каим, мой помощник, взявшийся из ниоткуда, убрал свои руки от моей талии и виновато опустил глаза.

Боковым зрением я заметила всплеск воды от приближающегося черного пятна, и через секунду, рассекая зеркальную поверхность, в воздух выпрыгнул клыкастый монстр, размером с бегемота, и заглотил красивых рыбок в бездонную глотку.

Пока я не могла шелохнуться, скованная колючим льдом, Каим загородил меня своей широкой спиной от водного чудовища.

— Ограждение он не пробьет, не волнуйтесь.

Облегченно выдохнув, Каим снова опустил глаза, но тут же стыдливо отвернулся, словно увидел то, чего не должен был.

Что не так? Неужели я обделалась от страха и даже не почувствовала?

Но нет…Все оказалось еще хуже. Месячные.

Не разжимая ног я мелкими перебежками побежала в душ, проклиная эти чертовы трусы-будущего. Хотя, сама виновата. Выключилась после приятного знакомства с четвертым мужем, позабыв обо всем на свете.

Стоп! А кто меня раздевал?

Я замерла под струями воды, нервно сглатывая, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь.

— Я подготовил платье для вас, гэйтана, — от неожиданности я подпрыгнула, и растянулась на мокром полу, взвыв от боли в коленке.

У двери душевой тут же появились слуги.

— НЕТ! — истошно заорала я! Еще их тут не хватало, — все в порядке. Благодарю, Рам!

Рам, чтоб тебя! Нельзя же так пугать!

Зато сразу стало ясно, кто меня и раздевал, и спать укладывал. Мои личные няньки Рам и Каим.

Поднявшись в прозрачном лифте на верхний этаж сферы, на свежем воздухе в кружевной тени деревьев я неспешно завтракала, иногда озираясь по сторонам. Мало ли, динозавр еще какой прилетит. Но, к счастью, прилетали лишь красивые птички с красными хохолками и воровали мои булочки, нагло топчась по тарелке.

— Какие на сегодня планы? — наверняка, мои няньки в курсе расписания.

— В течение трех дней вы свободны от любых занятий и отдыхаете.

Отлично! Значит куратор в курсе того, что женщину с месячными лучше не трогать, дороже выйдет. Этим и воспользуюсь.

В первый день я изучала свой дом, в котором, как оказалось жила я одна, если не считать штата прислуги и роботов, похожих на людей и совершенно не страшных. Во второй – валялась в кровати, листая газеты с инопланетными новостями и журналы мод, поедая фрукты и орешки, потому что вредностей вроде чипсов с соленой рыбкой и пивом у них не оказалось. Ну и в третий, я слонялась без дела, взламывая мозг нянькам, роботам и поварам. Ну а что! Должна же я на ком-то практиковаться в выносе мозга! А то так всю сноровку растерять можно!

В общем, на исходе третьего дня дела внезапно появились не только у нянек, но и у роботов. Поэтому, с чувством выполненного долга я легла спать, и даже мысль о том, что завтра начинается мой первый месяц замужества, не смогла прогнать сон.

13. Слоник.

— Доброе утро, любимая!

Я открыла один глаз и тут же его закрыла. Ну началось!

— Я нафол гаписи о вызни людей в насяле двухтысисных и ешил жделать тебе сюпжиш!

Это глупое, но длинное недоразумение, стояло одним коленом на моей кровати, держа в руках поднос с завтраком, а в зубах красную розу.

Потирая глаза, я заставила себя сесть и изобразить счастливый вид.

— Очень мило! — но мимо…

Норд тут же поставил на колени поднос и потянулся, чтобы поцеловать меня, точнее, вложить в мой рот розу. Но не успел! Я взяла ее в руки, и приложила бутон к губам. На первый раз пронесло!

Чтобы не допускать неловких пауз, я тут же принялась за еду. Но малявка, видимо пересмотревший голливудских романтических фильмов из загашника, решил, что должен кормить меня сам.

— У вас что, сохранились кинопленки?

— Да! Я каждый день смотрю какой-нибудь фильм и учусь, как делать тебя счастливой, — просиял он и прижался щекой к моим бедрам.

Н-да. Надеюсь, "Пятьдесят оттенков серого" он не смотрел, иначе, боюсь даже представить, какое «счастье» меня ждет ночью.

Никогда в своей жизни я не мылась в душе столько, сколько сегодня. Я уговаривала себя закрыть кран, выйти к мужу, но успокаивала себя «еще минуточкой», и когда моя кожа совершенно раскисла, а малявка под дверью в очередной раз заныл, что он соскучился, все же вышла.

До самого вечера он ходил за мной по пятам, рассказывая истории из детства, и то и дело предлагал массаж-погулять-покормить и тому подобную заботу, от которой уже ком в горле стоял.

И я чудесно знала, что этот ком можно запить текилой, водкой или коньячком…Ладно. Хотя бы шампанским.

— Здесь есть шампанское? — я была не уверена, но все же спросила в надежде поднять градус своего настроения.

Пусть лучше наша первая брачная ночь пройдет под девизом «грязные танцы», а не «тишина в библиотеке». Между прочим, для любимого мужа старалась! Но допинга так и не получила.

И как бы я не тянула время за ужином, в спальню идти все же пришлось.

Как называется чувство, когда волнуешься, не хочешь вообще, хочешь поскорее, а еще кого-нибудь придушить? Вот и я не знаю. Но я его точно испытывала, пока ждала малявку из душа.

— Сюрприииз!

Спиной ко мне, пританцовывая и потрясывая черным банным полотенцем на уровне бедер, в спальне появился Норд.

Юное поджарое тело хоть и было красивым, и даже вполне неплохо двигалось, не возбуждало ни капельки.

А, может, это я старая фригидная кляча? Двести лет, как-никак, чай не девочка.

И в следующую секунду я убедилась в этом окончательно.

Несите корвалол, вызывайте скорую!

Это чудо с лицом заправского мачо повернулось ко мне и распахнуло полотенце.

Слоник!

Слоник, мать его!

На его член был надет СЛО–НИК! С красным хоботом, круглыми глазами и помятыми ушами.

Я закрыла рот двумя руками, чтобы не заржать.

— Где ты это нашел? — сжимая губы, подавляя в себе смешки, так и рвущиеся наружу, я сползла на пол.

— Сам сшил! — гордо отчитался стриптизер, — нравится?

— Еще как! Только уши печальные!

И тут, видимо, вдохновившись похвалой, Норд приступил к активным действиям.

Расстегивая многочисленные пуговицы моего платья, а я постаралась выбрать такое, чтобы их было побольше, его пальцы подрагивали, а дыхание сбивалось. Меня же трясло от сдерживаемого смеха, потому что картинка этого ушастого кошмара так и стояла перед глазами. Норд же, наверняка, был уверен, что я вся горю!

— Не волнуйся, — успокоил он меня.

Я промычала «угу» и желая покончить со всем этим побыстрее, дернула полы платья так, что половина пуговиц разлетелась, легонько стуча по полу.

Ошалевшие глаза и восставший хобот стали нервно подергиваться, в отличии от хозяина. Тот застыл, точно статуя, и лишь жадно глотал слюни, глядя на мою грудь.

Молодежь! Всему вас учить надо!

Я толкнула истукана, заставляя лечь на кровать, и он безропотно подчинился.

— Ну, давай, взрослый мужчина…покажи своей мамочке, на что ты способен! — я встала на четвереньки над его ногами, и медленно поползла вверх.

Специально цепляя сосками его подрагивающие бедра, напряженный живот и грудь, я остановилась над его ртом, буквально зажав его лицо между своих грудей. На что Норд жалобно завыл и тяжело задышал, закрыв глаза.

Ээээ… Все чтоли?

Я, конечно, секси, супер-хат и все такое, но не до такой же степени, чтоб сразу кончить!

Я села на его живот, ожидая, когда мой мачо придет в себя.

— Просто, у меня давно никого не было, — краснея пробубнил он.

— Аааа, это меняет дело… — я понимающе закивала.

Ага, давно. Лет восемнадцать.

И слезла с неудалого коня.

— Спокойной ночи, малыш! — я выдернула из-под него простынь, чтобы укрыться, радуясь, что кончил он в своего слоника, и теперь не надо тратить время на смену белья, чтобы не спать на мокром.

— Хочешь, я сделаю тебе…

— Нет, спасибо! — поспешила отказаться я, — мне и так хорошо! Милый.

Иначе, я и усну с твоим языком между ног.

14. Ждите своего месяца!

После неудавшейся ночи любви я проснулась, как ни странно, в приподнятом настроении. А глядя на то, как на самом краю кровати посапывает облажавшийся малыш, мне захотелось даже его обнять. И заплакать.

Бесшумно, тише самого крутого ниндзя, я почти взлетела над кроватью, лишь бы не разбудить мастера по пошиву слонят. И, накинув первое, что попалось под руку, вышла из спальни.

— Доброе утро, гэйтана! — Рам и Каин, как обычно, были на посту.

Интересно, они в курсе фиаско Норда?

— Вы будете завтракать одна?

— Ваш атэн Оушен просил накрыть ему на балконе, возможно, вы захотите присоединиться.

Конечно захочу! Надо же мне вернуть веру в мужчин после вчерашнего. А Оушен, уверена, как никто другой подойдет для этого!

Глядя на свое отражение, я любовалась тем, как красиво развевается ткань пеньюара, и как приятно она же ласкает кожу. Я напевала и танцевала, останавливаясь у зеркал, и снова бежала вниз по ступенькам, забыв о том, что все здание, при желании, просматривается насквозь, и даже подумать не могла, что за моим танцевальным экспромтом станут следить три пары голодных глаз.

— Доброе утро, мальчики! Слюни подбираем и продолжаем завтракать!

Я обошла стол, выкладывая на тарелку кусочки сыра и фрукты, и упала в кресло неподалеку, положив ноги на журнальный столик.

Так смешно наблюдать за тем, как их челюсти отвисают, глядя на мое полуодетое тело, а потом жадно стискиваются, пытаясь усмирить свои хотелки.

Пусть помучаются! Им полезно!

А вообще, неплохой улов с утра. Хотела застать одного, а поймала аж троих. Интересно, на сколько хватит их выдержки?

Я нарочно согнула одну ногу в колене, чтобы полы халата соскользнули вниз, открывая бедро.

Сид поперхнулся. Оушен вспомнил о срочном деле в планшете. И только Туат продолжал сверкать хищным взглядом.

— Как прошла ночь? — Туат, налил мне кофе, но поставил чашку рядом с собой, — и где Норд? Замучила парня так, что он даже к завтраку не спустился?

И в темных глазах сверкнула ревность. Остальные приготовились внимательно слушать, но виду не подали. Вроде и не интересно совсем.

А, если так?

Я медленно встала с кресла, кошачьей походкой подошла к столу и потянулась за белоснежной чашечкой с ароматным напитком.

— Благодарю, Туат…— я сказала это, понизив голос и слегка прикрыв глаза.

— Не за что, всего лишь кофе…— его наглость куда-то испарилась.

— Я не о кофе, милый, — и подмигнув, отвлеклась на Оушена. А ты пока подумай, что я могла иметь в виду.

— Подай, пожалуйста, сахар! — и провела ладонью по плечу, слегка проникая пальцами под ворот футболки.

— Один? Два? — чуть охрипшим голосом уточнил синеглазый, бросая кубики рафинада в чашку.

— Еще! — почти шёпотом, с придыханием попросила я, и кубик в щипцах под натиском пальцев хрустнул, рассыпаясь песчинками по столу.

Невинно поцеловав его в щеку, я подошла к третьему и присела рядом с ним. Откуда он взял стул за две секунды не знаю.

— Угостишь? — я увидела на его тарелке кусочек инжира и глазами указала на него.

Сид, не мешкая, взял его пальцами и вложил в мой рот так, чтобы я коснулась их языком.

Вот же лис! Ладно. Ты сам этого захотел.

Обхватив губами пальцы мужчины, я тихонько застонала, прикрыв глаза, словно это было самое сильнейшее наслаждение в моей жизни.

И как ни в чем ни бывало, забрала свой кофе и вернулась в кресло.

Парни выглядели так мило!

Страсть, желание взять меня тут же, на этом столе, не смотря на запрет, привносил в их лица новые черты. Растерянные и немного милые. Как у обиженных детей. Ведь не станут же они делать это втроем…

А, если бы не было Оушена? Пошли бы близнецы на это?

И Оушен? Смог бы нарушить правила, если бы мы остались наедине?

— Доброе утро! — по взгляду поняла, что куратор Олд идет по мою душу.

Его-то сейчас и не хватало.

— Вы уже освоились? — он налил крошечную чашку крепкого кофе и присел рядом.

— Вполне…— я потянулась за чашкой, а Олд уставился на мое запястье, где были нанесены символы мужей.

— Нам нужно поговорить. Наедине, — он почему-то побледнел и даже постарел лет на пять.

С чего бы? Что не так с этими символами? Ну стали они менее заметными, не такими как в тот вечер, но все же на месте?

Через минуту мы беседовали в закрытом помещении, укрытые от любопытных глаз и ушей.

— Как вы провели эту ночь? — Олд был черным как туча.

— Вам не кажется, что это не ваше дело?

— Мое! Именно мое! Ответственность за программу лежит на мне. Я должен знать, что было между вами этой ночью.

Дожили! Никогда бы не подумала, что придется в подробностях рассказывать о таких вещах. Ладно. Лучше рассказать, а то камеру еще поставят…мало ли что им в голову стукнет.

— Да ничего не было. Спать легли.

— Это все? — по нахмуренным бровям было ясно, что он хочет подробностей.

— Он кончил, как только увидел мою грудь. Этого хватит? — мои щеки полыхали. Такого стыла я еще не испытывала никогда. Рассказывать какому-то мужику, как я занималась сексом…Ладно. Пыталась заниматься сексом.

— Теперь понятно, почему символы не горят.

— Они должны гореть?

— Так же, как в первый день. В этих чипах вся информация о ваших атэнах. Если вы были близки с кем-то из них, его символ начинает сиять.

Понятно, как он вычислил.

— Послушайте! Мальчик старался.

— Это не важно. Он не смог выполнить задачу, значит не достоин быть в проекте.

15. Ты немного опоздал.

После случившегося скандала я запретила появляться в моем доме всем троим, благо имела на это полное право. Теперь-то и встречаться с ними не хотелось. Один порнухой с моим же участием меня соблазняет, второй посылает возбуждающие импульсы, третий… А что третий? Оушен, вроде самый порядочный из них. Во всяком случае, то, что я таю от его синих глаз, еще не значит, что он каким-то образом на меня воздействует. Хотя, надо бы присмотреться.

И все же меня мучал вопрос! Эта драка была из-за меня, или из-за спермотоксикоза? Нужна ли им конкретно я, или им все равно, кто станет баночкой для спермы? Как и любой женщине, мне хотелось верить в свою уникальность и в их любовь…Но в нашем случае было еще кое-что. Договор. И это меняло дело.

А что, если они хотят побыстрее наплодить отпрысков и уйти в закат, подальше от чокнутой землянки? Что, если они хотят меня не по любви, а просто, как красивую картинку?

Но я же их тоже не люблю…Так почему жду от них высоких чувств?

Может быть, действительно, стоит подружиться, выполнить свой долг по заселению планеты и разойтись с миром, оставшись друзьями, не требуя, не ожидая чего-то особенного, вроде искренней любви, привязанности и желания навсегда быть вместе?

— Если вы желаете, можно было бы отправиться в гости, — Олд не унимался, пытаясь хоть как-то растормошить меня.

— К кому? К свекровям? Избавьте от такого счастья…— не глядя на него, я бросала крошки хлеба птицам.

— Зачем к свекровям? На планете живут еще несколько женщин-землянок. Уверен, вам есть, что обсудить.

— И ты молчал все это время? — не помня себя от восторга, я кинулась на шею куратору и завизжала как дитя!

За пару часов мои няньки собрали чемоданы, и я уже стояла у гравитса, предвкушая знакомство с такой же отмороженной, как и я.

Может ее опыт замужества окажется более удачным, и я возьму кой-чего на вооружение.

Широкая дверь серебристой летающей тарелки отъехала вверх, выпуская немного пара. Совсем не страшно! И очень волнительно! Сейчас я взлечу на настоящем инопланетном корабле!

Но весь мой задор обломали три туловища в скафандрах.

— Я не поняла, они тоже летят? — я застыла в дверях, не желая проходить внутрь.

— Если ты забыла, ты наша жена, — огрызнулся Туат. Остальные стояли молча, играя желваками, но лениво изображая полнейший пофигизм.

Ну и шут с вами! Не терять же такую возможность, только из-за этих!

Я прошла на свое место, и вскоре мы взлетели.

Никакой особой эйфории от полета я не испытала. Все те же ощущения, что и в самолете. Вот только на месте бывшей Австралии мы были уже спустя минут семь.

Пока наш аппарат парковался, по террасе суетливо бегала смешная барышня: маленькая, кругленькая, розовощекая и невероятно улыбчивая.

Не сказав ни слова, это милая женщина прыгнула мне на шею, и то, что она была меньше меня ростом на полторы головы ее не остановило. Так рады мне еще не были никогда!

За минуту я узнала, что зовут ее Аня, она из Новосибирска, и заморозили ее в 2027 году.

После очередного бокала приветственного коктейля с насыщенным цитрусовым вкусом, мы расположились в уютной беседке, густо заплетенной цветущей лианой.

— Ты откуда, подружка? — она улыбнулась, и на щеках проявились ямочки.

— Я отовсюду! Папа – испанец, родилась в Канаде, умерла в России.

— Тьфу на тебя! Что ты такое говоришь!

— Ты знала, на что шла? — прежде, чем задать этот вопрос, я убедилась, что мужчины заняты своими разговорами.

— Конечно! Я мечтала об этом полжизни! А почему ты спрашиваешь?

— Да так…И давно тебя разбудили?

— Видишь парней? — она кивнула в сторону бассейна, где плавали трое мальчишек лет семи-восьми, — это наши младшие! Старший уже получил свою землю и живет там. Скоро и внуки будут.

— А его жена тоже из наших?

— Ага. У этих, — она покосилась на мужчин, — совсем бабы плохие.

— Страшные?

— Дурные! – залилась она смехом. — А ты, давно проснулась?

— Две недели.

— Эй! Не вижу радости в глазах! Мы с моими первые пять лет из кровати не вылезали. А ты какая-то потухшая.

— Да я вообще-то не собиралась участвовать в этом. Легла на ЭКО, а проснулась здесь.

Толстушка от удивления закрыла рот пухлой ладошкой.

— И что?

— И вот что…— Я окинула взглядом своих благоверных, стреляющих из рогатки по банкам вместе с мужьями Ани и их мальчишками.

— Ты научила?

— А то! У этих инопланетных только высокие технологии! Но наша рогатка тоже по вкусу пришлась!

Аня хоть и сочувствовала мне, но грустить долго точно не умела. Не ее это. Поэтому, вскоре она бегала за детьми, брызгалась водой из бассейна, и раздавала команды помощникам. А мужья, то и дело заигрывали с ней, трогали, гладили, щипали, угощали чем-то вкусным. И совершенно не соперничали за ее внимание. Ее хватало на них на всех.

Наверное, именно такая жена нужна была и моим мужчинам. Правда 100 килограммов счастья было бы для них многовато. А может не это главное?

— Давай попробуем еще раз, — я замерла, услышав тихий голос рядом с собой.

Теплые пальцы убрали мои волосы с плеч, и нежно коснулись кожи.

Мой мистер «Океан». Это был он.

— Это приглашение на свидание? — мне было приятно чувствовать его рядом с собой, и я уже была согласна.

Он, улыбаясь, кивнул и достал из-за спины белый цветок на короткой ножке.

Ну и как я могла устоять? Конечно же никак! Поэтому потянулась к его губам и поцеловала. Сама.