7 футов под Килем

Глава 28

Лу

– Не знаешь, сколько времени? – спросила я, оглядывая кухню в поисках часов.

За окном было как-то совсем черным-черно, словно наступила ночь, а в многоэтажке напротив лишь в редких окнах горел свет. Неприятное предчувствие холодными мурашками пробежало вверх по рукам, поднимая волоски дыбом.

– Думаю, около одиннадцати, – пожал плечами Ник, открывая дверцу микроволновки, чтобы разогреть в ней остатки пиццы.

– Что? – вскрикнула я и бросилась к пальто, которое висело на одном из двух кухонных стульев. Дрожащими от волнения пальцами выудила из кармана телефон и в ужасе застонала: – Мама меня убьет… После смерти Эммы она меня постоянно контролирует. Я не предупредила ее, где буду вечером! И сейчас уже почти полночь.

Ник обернулся и непонимающе посмотрел на меня.

– Ну и что?

Я показала ему экран телефона, на котором помимо часов также отражались тринадцать пропущенных вызовов.

– Черт. – Я закрыла глаза ладонью и захныкала.

– Лу, тебе восемнадцать. – Он слегка сжал мои плечи пальцами. – Ты ни перед кем не должна отчитываться.

Я убрала руку от лица и замотала головой.

– Это не просто кто-то, это мама. Она, наверное, с ума сходит от волнения.

– Уверен, ты преувеличиваешь.

– Вовсе нет. – Я вывернулась из его рук и принялась расхаживать по крохотной кухне, чтобы унять тревогу.

Как я могла так забыться? В горле образовался комок.

– Черт! – Я топнула босой ногой, еще больше злясь на себя, и слезы покатились по щекам.

– Лу, успокойся, пожалуйста. – Ник подошел ко мне вплотную, взял мое лицо в ладони и вытер большими пальцами мокрые щеки. – Это точно не конец света.

– Что я ей скажу? Как объяснюсь? – всхлипнула я, но вырываться в этот раз не стала.

– Скажи, что твой парень так хорош в постели, чтобы ты позабыла о времени.

Он подмигнул мне, но я не смогла даже улыбнуться в ответ. Почему Ник не понимал, насколько все плохо? Может, дело в том, что он отвык от заботы родителей? Телефон в моей руке завибрировал. Я вздрогнула всем телом и посмотрела на экран. Там отражалась фотография мамы и имя: «Хайди Штарк».

– Пожелай мне удачи, – попросила я Ника, нажала на кнопку «Ответить» и поднесла телефон к уху. – Алло-о-о.

– Луиза! – заорала мама, да так громко, что я чуть не уронила телефон. – Куда ты пропала? Что с тобой? Господи, я чуть с ума не сошла, пока обзванивала больницы! Где ты?!

– У друга…

– У друга? Какого такого друга? Что ты несешь?

– Я у Ника.

– Это тот голодранец на ржавом велосипеде?!

Я не успела закрыть динамик ладонью. Ник услышал, нахмурился, его пальцы на моей талии дрогнули, и объятие ослабло. Проклятие!

– Да, я у Ника, – как можно ровнее ответила я. – Но не называй его так, пожалуйста.

– Даже говорить об этом не хочу! – еще больше разозлилась мама. – Как ты могла не предупредить меня, что задержишься? Я себе места не находила! Луиза, после всего что случилось! Как ты можешь быть такой безответственной эгоисткой?!

Жгучий стыд заставил меня отвернуться к окну и спрятать от Ника горящие щеки и уши.

– Мам, извини меня, пожалуйста, – прошептала я. – Я скоро буду дома, и мы обо всем спокойно поговорим.

– Скоро?! – взревела Хайди. – Что это за скоро? Немедленно возвращайся домой. Хотя нет, не вздумай мотаться где-то по ночам. Я сама тебя заберу! Немедленно пришли мне адрес!

С этими словами она отключилась, и я постаралась сглотнуть, но во рту пересохло, и язык лишь наждачной бумагой процарапал небо. Как же все так обернулось? Я написала маме сообщение с адресом Ника и обняла себя руками. Мне было холодно, кожа покрылась мурашками.

За спиной послышались шаги. Я обернулась и увидела удаляющегося Ника. Спина была слегка сгорблена, плечи опущены. Я бросилась следом. В спальне он собирал мою одежду с пола. Войны на двух фронтах я не потяну.

– Ник, не обращай внимание на мою маму, пожалуйста! – взмолилась я. – Она тебя просто плохо знает.

Он распрямился, подошел ко мне с охапкой одежды, прижатой одной рукой к груди, и запустил пальцы другой руки в мои влажные волосы, убрал локон за ухо, не отрывая взгляда от своей руки и как будто избегая смотреть мне в глаза. Внутри меня все оборвалось.

– Лу, ты и я, мы оба знаем, какая пропасть между нами, – тихо, но уверенно сказал Ник.

Я замотала головой, обхватила рукой ладонь Ника на моей щеке и прижалась к ней.

– Не говори глупостей. Это не имеет никакого значения. Тем более скоро закончится школа и перед тобой откроется уйма возможностей. – Я чуть не привела в пример отца Патрика, который своими силами сколотил огромное состояние, но вовремя остановилась.

Ник тяжело вздохнул и наконец посмотрел мне в глаза.

– Ты права.

– Конечно права. – Я отпустила его ладонь, протянула руки и сцепила пальцы в замок за его шеей. Поднялась на цыпочки, моя грудь коснулась его. Наши сердца бились в унисон. – Очень скоро ты станешь всеми уважаемым комиссаром полиции и призером Олимпийских игр, и тогда моя узколобая мама поймет, как сильно ошибалась на твой счет.

Ник хмыкнул и опустил свой лоб на мой, прикрыв глаза.

– У тебя очень богатая фантазия, но мне нравится ход твоих мыслей.

Он запечатлел легкий поцелуй на моих губах. Мне хотелось остаться в его объятиях, но времени совсем не осталось. Мы поспешно оделись, и я собралась уже попрощаться, как Ник взял меня за руку, и мы вместе спустились по лестнице во двор. Не прошло и трех минут, как подъехала мама. Она припарковалась прямо перед входом, наплевав на бортик и заехав на тротуар, чуть не отдавив мне ноги. Я вжала голову в плечи, предчувствуя неминуемую катастрофу. Мама выскочила из салона и тремя шагами пересекла разделяющее нас пространство. В свете лампы над входом в подъезд за нашей спиной она выглядела пугающе: ее обычно аккуратно уложенные волосы растрепались, а глаза, под которыми размазалась тушь, метали молнии. Она плакала, переживая за меня. Чувство вины с удвоенной силой сжало мое горло, мешая вздохнуть, но и обида за Ника не дала мне пошевелиться. Мама наскочила на меня и до хруста в ребрах сжала в объятиях, даже не обращая внимания на Ника, который продолжал стоять совсем рядом, держа меня за руку.

– Девочка моя, – заплакала мама, уткнувшись носом мне в плечо. – Как же ты меня напугала.

Она обхватила мое лицо ладонями и покрутила голову из стороны в сторону, внимательно рассматривая меня. Улыбнулась сквозь слезы и вытерла нос рукавом дорогого белого пальто. Моя мама! Самая опрятная женщина на свете!

– С тобой и правда все хорошо, – выдохнула она с дрожью в голосе.

– Конечно.

– Это моя вина, я задержал Луизу, – подал голос Ник.

Мама нахмурилась, будто только сейчас заметила его, опустила взгляд на наши переплетенные пальцы. Кончики моих пальцев закололо от стремления разомкнуть руки, но я пересилила саму себя и еще крепче сжала его ладонь. Мама раздула ноздри и посмотрела на меня, демонстративно игнорируя Ника.

– Марш в машину, – грозно приказала она с металлическими нотками в голосе. – Нам не место в этих трущобах.

– Мам, я тебя прошу, не говори так. Ник здесь живет…

– Тем более нужно убираться отсюда, – потребовала она, дернула меня за свободную руку и потащила к машине.

– Мам! – вырвалась я, сжимая пальцы Ника.

– Лу, езжай домой, – тихо попросил он, отпуская меня. Я обернулась и увидела столько боли в его глазах, что сердце мое сжалось.

– Ник…

– Потом поговорим.

Я через силу сглотнула. Мама вновь схватила меня за руку и потянула в сторону машины. Распахнула дверь и затолкала меня на сиденье рядом с водительским. Я беспомощно глядела на Ника, который рассматривал носки своих кроссовок. Мы тронулись с места, и я провожала его взглядом до тех пор, пока он не пропал из виду. Потом обернулась к маме.

– Мам, как ты можешь? Ник очень хороший парень!

В свете уличных фонарей я заметила, что она ногтями вцепилась в кожаный руль и кинула на меня испепеляющий взгляд.

– Ты совсем ума лишилась, – зашипела мама. – Мало того, что пропала, так еще и связалась с каким-то отребьем! Ты его лицо видела? Он что, в банде состоит? Ужас! Социальный проект поддержки бедных одноклассников вышел за рамки дозволенного.

– Какой проект? – непонимающе переспросила я.

– Наш школьный благотворительный фонд, в котором я председатель. Мы дали ему деньги на взнос для выпускного, а взамен потребовали участие в организации праздника. В основном, конечно, чтобы он адаптировался к приличному обществу. У него в анамнезе одни драки и проблемы с законом. Ты же не думаешь, что он добровольно в середине последнего года решил школу поменять? Он использовал и нас, и тебя! Какая же я дура! Вот что называется пригрела змею на груди.

Я сжала обеими руками ремень безопасности в районе живота. Меня совершенно не волновало, как он попал к нам. То, что он пережил, наложило на него отпечаток, но не делало его хуже. На мой взгляд, как раз наоборот, это сделало его сильнее.

Мама раздраженно цокнула языком.

– Я надеялась его облагородить, а он сразу полез к тебе в трусы.

– Все совсем не так! – Я передернула плечами. – Я влюблена в него.

Мама неожиданно рассмеялась, откинул голову назад.

– Если у тебя гормоны играют и хочется с кем-то обжиматься, вернись к Патрику! Он из хорошей семьи, с перспективами, мозги на месте, с детьми не торопится. Мы хоть будем знать, что вы предохраняетесь.

– Да я и с Ником ведь предохраняюсь! – не подумав, ляпнула я.

Мама ахнула.

– Ты совсем стыд потеряла! Пока я думала, что ты переживаешь из-за смерти Эммы, ты уже кувыркаешься с первым встречным-поперечным! Ты нормальная вообще?

– Мам, мне восемнадцать! И Ник важный для меня человек!

Она затрясла головой.

– Даже слышать ничего не хочу! С завтрашнего дня ты под домашним арестом. Из комнаты будешь выходить только в туалет и в школу. А после школы сразу домой.

Истерический смех рвался из груди – именно из-за страха перед домашним арестом Эмма попала в аварию.

– Но мам…

– Никаких «мам». – Она сильнее нажала на газ, и я стукнулась затылком о сиденье. – Если ослушаешься, я поговорю с герром Шредером об этом парне.

Желудок болезненно сжался. Мама была на короткой ноге с директором. Последствия для Ника могли быть катастрофическими.

– Ты не посмеешь, – в ужасе выговорила я, чувствуя, как желчь поднимается вверх по пищеводу. – Шредер не станет тебя слушать.

– О, не переживай. Он меня послушает как миленький. Ты даже не представляешь, сколько мы с отцом делаем для твоей школы. – Она потерла большой палец о средний и указательный, намекая на большие благотворительные взносы. – Так что можешь не волноваться, Шредер примет правильное решение.

Разочарование горечью разлилось во рту. Меня затошнило. Я хотела накричать на маму, воззвать к здравому смыслу, но ничего не выходило, точно кто-то сшил мои губы ниткой. Несмотря на работающий подогрев сиденья, мне стало холодно. Я вспомнила, как мы с Ником ехали на этой машине. Как он пел песню и ужасно фальшивил, лишь бы вызвать у меня улыбку. Он был самым лучшим парнем на свете, и я не имела права рисковать его будущим.

– Держись от него подальше, – приказала мама. – Это мое первое и последнее предупреждение. Одна твоя ошибка, и он останется без аттестата.

Я отвернулась к окну, не в силах больше смотреть на маму. Это было бесчеловечно! Нику нужен этот чертов аттестат, чтобы поступить в академию! От этого столько зависит! В салоне машины повисло молчание, холодное и липкое. Мы подъехали к дому. Я уже собралась открыть дверь, чтобы поскорее убраться подальше от мамы, как ее ладонь опустилась на мое плечо.

– Отцу про сегодняшнюю ночь ничего не говорим, чтобы лишний раз не беспокоить.

Я еле сдерживалась, чтобы не накричать на нее.

– И до понедельника отдай мне свой телефон.

– Нет…

Хватка на плече стала жестче. Я поджала губы, вытащила из кармана телефон, выключила его и кинула ей на колени. Отстегнула ремень безопасности, распахнула дверь автомобиля и выскочила на улицу.