7 футов под Килем

Глава 36

Лу

Глубоко за полночь, когда наши ноги и руки окончательно заледенели, мы спустились в каюту. Ник помог мне раздеться и принять душ, ласково водя ладонями по моему уставшему телу, а потом закутал в пушистый халат и замер в дверях каюты, собираясь уйти, но, видимо, не решаясь. Я взяла его за руку и потянула за собой в постель. До самого рассвета он крепко держал меня в объятиях, и я чувствовала себя спокойно, точно он был якорем, который удерживал меня в безопасной гавани.

С началом новой недели я снова стала посещать кабинет фрау Кох. Влюбившись в Ника и окунувшись в подготовку к выпускному, я даже не заметила, как стала делать вид, что вылечила свои раны. В действительности же я просто спрятала их от глаз, и они продолжали преть под толстым слоем бинтов.

В середине апреля уроки в школе закончились, и наступила пора экзаменов. И если Ник со всей ответственностью готовился к ним все свободное от тренировок время, то до меня вдруг дошло, что сама я понятия не имела, чем собираюсь заняться после окончания школы. Наш с Эммой план открыть ивент-агентство больше не имел смысла.

Я сдавала экзамены, даже не понимая ради чего. Фрау Кох во время наших сеансов повторяла: «Тебе некуда спешить. Делай маленькие шаги». К счастью, на учебу я забила только после Рождества, поэтому по всем предметам кроме любимой литературы получила четверки, там я выцарапала единственную пятерку. Ник же радовался своим «уверенным тройкам».

Погода в июне выдалась на удивление прекрасной. Наладились отношения с Мартой, которая окончательно проникалась идеей с шатрами. И утром за два дня до выпускного, когда мы приехали в яхт-клуб, чтобы проверить, правильно ли установлены шатры, даже гордо продемонстрировала нам с Джули и Нелли фотографию новой кожанки и длинной плиссированной юбки оранжевого цвета под цвет ее волос.

– А еще я надену вот такие ботинки, – сообщила она, показывая следующую фотографию.

На экране телефона появились тяжелые башмаки с металлическими капами.

– Ого, – удивилась Джули. – Ты уверена?

Марта пробормотала:

– Но ведь девиз нашего выпускного – «свобода».

– Мне очень нравится! – тут же отозвалась я, а Нелли энергично закивала.

Под нашими придирчивыми взглядами пятеро рабочих устанавливали большой белый шатер на двести гостей. Там в течение дня должны расставить столы для фуршета, а завтра, накануне выпускного, соорудить бар. Еще два шатра поменьше уже расположились ближе к берегу: в одном было решено устроить дискотеку, а во втором – конкурсы и фотосессии.

Большая капля упала мне на нос, и я фыркнула. Джули вытащила телефон из рюкзака и изучала прогноз погоды.

– Сегодня обещают легкий дождь.

– А послезавтра? – с волнением уточнила Нелли, вытянув шею и заглядывая подруге через плечо.

– Солнце и плюс двадцать пять.

– Все будет хорошо, – заверила Марта, любуясь фотографией башмаков.

Ник приехал к нам после тренировки ближе к вечеру, когда мы с девочками сидели на палубе папиной яхты, ели мороженое и мастерили из голубых салфеток бумажные цветы для украшения столов. Папа опять пропадал в командировках, и я без зазрения совести стащила его ключи, чтобы проводить время с Ником наедине и быть поближе к морю.

Ник обнял меня за талию, приподнял и усадил к себе на колени, прижался грудью к моей спине и зарылся носом в волосы.

– Вы такие сладкие, что меня аж тошнит, – сказала Джули, затягивая узелок, чтобы цветок не распался.

– Это тебя от зависти тошнит, – парировала Марта.

– Ха-ха, очень смешно, – скривилась Джули, но потом смущенно добавила: – Меня никто не пригласил на выпускной. Может, пойдем все вместе?

– С радостью, – отозвалась Нелли, а Марта подняла большой палец.

– Я Луизу ни с кем делить не буду, – глухо отозвался Ник, не поднимая головы.

Его голос звучал так, будто он засыпал. Подготовка к Любекской регате шла полным ходом, и сейчас, когда экзамены остались позади, он либо тренировался, либо спал без задних ног.

– Мы идем вдвоем, – вполголоса сказала я, боясь его побеспокоить.

С пятой попытки мне удалось убедить маму, что Ник хорошо на меня влияет. По крайней мере, мама больше не требовала с ним расстаться, ведь я уплетала огурцы, вырезанные в форме звездочек, не страдала паническими атаками и неплохо спала в своей кровати ночи напролет.

В начале июня мы вместе с ней прошлись по магазинам, чтобы выбрать платье, но я остановилась на легком брючном комбинезоне нежно-розового цвета. Брюки у него были настолько широкие, что напоминали юбку, а верх мог сойти за блузку. Вместо туфель на высоком каблуке мы купили удобные босоножки на плоской подошве, и мама пошутила, что мне нужно пользоваться случаем и носить шпильки, ведь с таким парнем, как Ник, я все равно буду от горшка два вершка.

Девочки уехали около шести вечера, когда небо затянули тучи.

– Сегодня поморосит, зато послезавтра будет отлично, – сказала Нелли на прощание, смахивая дождевые капли с лица.

Я сварила какао, и мы с Ником спустились в мою каюту и уютно устроились на кровати.

– Мама ездила с Майком в клинику в Гамбурге, – растягивая слова, сказал Ник.

Он лег на спину и примостил голову на моих коленях. Я осторожно обвела кончиками пальцев контуры его бровей, между которыми залегла глубокая складка, и он закрыл глаза.

– Уже известно, когда начнется лечение?

– Договорились с сентября, когда придет моя первая зарплата.

– Хочешь, я поговорю с родителями? Уверена, если что, они согласятся помочь.

Ник еще сильнее нахмурился, но глаза не открыл.

– Ты прям как Майк. Этому тоже неймется мне денег дать. Даже предлагал свой олдтаймер продать. Идиот.

Хотелось возразить, но я знала, каким гордым был Ник, поэтому промолчала, запустила пальцы в его мягкие волосы и принялась массировать виски средними пальцами. Тихий довольный стон сорвался с его губ, и черты лица наконец-то разгладились.

Я не заметила, как мы уснули. А проснулась я от резкой боли. Вся правая сторона тела нещадно ныла. В кромешной тьме я ощупывала пространство руками, пытаясь понять, где нахожусь. Вроде, в своей каюте. Ладони коснулись холодного гладкого пола, но в этот момент он сильно качнулся, и я покатилась в сторону, ударяясь о него плечами, головой и бедрами. Значит, проснулась я от того, что упала с кровати. Наконец мне удалось ухватиться за край того, что должно было быть моей кроватью. Я приподнялась на коленях, забралась на матрас, нащупала ноги Ника, а потом выключатель настенной лампы. Когда свет озарил пространство, Ник поморщился, но не проснулся. Удивительно, как ему удалось остаться в кровати, да еще и продолжать спать при такой сильной качке. Из него вышел бы отличный капитан дальнего плаванья.

Яхта резко накренилась, и я, не успев ни за что ухватиться, снова улетела с кровати! Дождь барабанил в иллюминатор. Я выскочила из каюты, перебежала вдоль кухни, расставив руки в стороны, чтобы удержать равновесие, потому что пол под ногами ходил ходуном, и взбежала по ступенькам. Распахнула дверь на палубу и застыла в немом ужасе. Шквальный ветер бросил мне в лицо ледяные капли дождя, обжигая и царапая кожу.

Перед глазами стояла пелена из ливня, мокрого тумана и тьмы. Вода стекала с волос, по моему лицу и по шее, и за считаные секунды промочила шорты и майку, я моргала, пытаясь рассмотреть, что творится на берегу. Одинокие фонари вдоль берега неровно моргали, а на небе не было ни луны, ни звезд. Соседние яхты натужно скрипели, качаясь из стороны в сторону, и до предела натягивая канаты, державшие их вблизи пирса. Судна, созданные для того, чтобы выдерживать шторм, кренились и трещали. Что же творилось с шатрами на берегу?

Хватая ртом воздух, я сбежала обратно вниз, бросив дверь открытой, влетела в каюту и принялась трясти Ника за плечи.

– Просыпайся! Просыпайся! Пожалуйста!

Спустя вечность он с трудом разлепил глаза.

– Что такое? – спросил он хриплым голосом.

– Шатры! На улице ураган! Мы должны что-то сделать, Ник! Вставай!

– Лу, ложись спать. Ничего с твоими шатрами не случится.

Он повернулся на бок и снова закрыл глаза. Я представила, как мои одноклассники и их родители приедут в яхт-клуб на выпускной, на который сдали уйму денег, а я покажу им груду разорванных тряпок и погнутых балок на берегу. Застонав от бессилия и злости, я спрыгнула с кровати, натянула кроссовки и выбежала из каюты. На лестнице чуть не навернулась, поскользнувшись на мокрых ступенях. Перебравшись с яхты на пирс, сто раз пожалела, что не надела желтый дождевик. Ветер хлестал меня и пытался столкнуть в воду. Подошвы кроссовок скользили по деревянным балкам. Закрыв голову руками и безрезультатно пряча лицо от дождя, я пробиралась к берегу, где, к моему ужасу, главный шатер покосился, а двух меньших по размеру шатров и вовсе не было. Черт!

В двух метрах слева от меня ветер сорвал синий брезент с лодки, подхватил и швырнул в меня. Я сразу присела, чтобы он пролетел над головой, но не удержала равновесие и упала на живот. Подбородок ударился о деревянный пирс, в ладони впились занозы. От боли и паники на глазах выступили слезы. Собрав волю в кулак, я подтянула ноги и собралась вскочить, но крепкая рука обхватила меня в районе талии, вздернула в воздух и потащила назад.

– Тебе жить надоело? – сквозь рев ветра донесся голос Ника.

– Отпусти! – заорала я, пытаясь высвободиться из его хватки.

Ник одной рукой прижал меня к своей груди и силой утащил обратно на яхту. Я ударила его локтем в живот, но он, казалось, этого даже не заметил. Еще три шага, и я кубарем скатилась в камбуз, пока он плотно закрывал дверь, чтобы отсечь от нас ветер и дождь.

– Зачем ты это сделал? – закричала я, когда он обернулся.

Его лицо перекосилось от злости.

– Я жизнь тебе спас! О чем ты вообще думала? Там ураган! – взвился он.

Он стянул насквозь промокшую майку и кинул ее на обеденный стол. Грудь бурно вздымалась, а мышцы на напряженных руках бугрились.

– Вот именно! И пока мы тут сидим, этот ураган к чертям унесет наши шатры!

– Ты издеваешься, да? – Он округлил глаза. – Ради этого ты собралась рисковать своей жизнью? Да пусть эти шатры горят синим пламенем!

– Если я не спасу то, что осталось, то у нашего класса не будет выпускного!

Ник развел руками в стороны.

– И что? Зато ты будешь цела!

– Эмма будет разочарована!

Повисла тишина, более пугающая, чем шум ураганного ветра. Напряжение в плечах Ника пропало. Он приблизился и обхватил ладонями мое лицо. На краю сознания промелькнула мысль, что он шел ровно, несмотря на качку, будто море было частью его самого.

– Ты не можешь отвечать за все на свете. Ни за погоду, ни за придурков, которые пьяными садятся за руль!

Я судорожно вздохнула. Его слова попали в цель.

– Лу, даже если шатры сломаются или их отнесет на десяти метров, ты ничего не сможешь сделать. Ты маленькая и хрупкая, а там конструкции, которые устанавливали пять взрослых мужиков.

– Но ведь я придумала делать выпускной в этих шатрах. Это была моя идея, – беспомощно возразила я. – Вы все останетесь без праздника из-за меня.

Ник слегка склонился, заглядывая в глаза.

– Неправда, – вкрадчиво сказал он. – И фрау Вайс поддержала идею, и оргкомитет, и я. Мы все в одной лодке. Фигурально! Мы вместе принимали это решение. Мы вместе будем нести ответственность за случившееся. Прекрати считать себя кругом виноватой!

Колючий комок возник в горле.

– Что же мне делать? – спросила я, пытаясь сглотнуть.

– Ты говоришь, Эмма умела справляться с трудностями. Подумай, как бы поступила она. Разве неслась бы сломя голову по пирсу в шторм?

Я безмолвно замотала головой.

– Что бы она сделала?

– Она бы нашла тех, кто мог бы починить или заменить шатры.

– И… Есть у тебя такие люди?

Паника вновь всколыхнулась во мне. Из скудного списка Джули только одна фирма согласилась сдать шатры в аренду. И сейчас ее имущество наверняка было уничтожено.

Но были еще люди, к которым я могла обратиться за помощью. Те, кого последние полгода я так тщательно избегала.