7 футов под Килем

Глава 38

Ник

Я стоял в маминой спальне перед платяным шкафом и с удивлением рассматривал свое отражение в зеркале на двери. Пиджак отца сидел как влитой, длина брюк оказалась идеальной, а ботинки из гладкой черной кожи подошли по размеру. Жаль, что отец не увидел меня таким. Он бы наверняка мной гордился.

– Как ты на него похож, – вполголоса пробормотала мама.

Она сидела за моей спиной на кровати. Я обернулся. Голубое платье в белый цветочек плотно обтягивало потерявшую былое изящество фигуру, зато новая короткая стрижка заметно омолодила лицо. Сама того не замечая, мама крутила на пальце обручальное кольцо. В глубине души я хотел, чтобы она наконец сняла его. Я стиснул зубы. Ник, радуйся, что она два месяца не пьет! Правда, я продолжал ждать очередного срыва и по два раза в день проверял все шкафы и ящики на наличие припрятанных бутылок.

– Этот костюм мы купили ему к пятнадцатой годовщине нашей свадьбы, – добавила мама.

Я бросил взгляд на фотографию родителей, стоящую в рамке на комоде справа от меня. Папа в этом же пиджаке, который сейчас был на мне, а мама – в темно-зеленом платье в мелкий цветочек. Они улыбались друг другу. Такими я помнил их смутно. Рядом стояла их свадебная фотография. Им там было по двадцать лет, папа обнимал маму за плечи, она поддерживала снизу свой огромный живот. Я родился через два месяца после их свадьбы. Краска фотопленки слегка поблекла, а рамку покрывали царапины, но они должны были быть очень счастливы. Впервые со дня смерти папы не злость, а тоска сжала мое сердце. Я подошел к маме и присел рядом с ней на край кровати.

– Ты когда-нибудь жалела о том, что встретила отца?

– Нет конечно.

– Но какими кошмарными были последние два года…

Мама замотала головой.

– Если бы я не встретила его, как бы у меня родился ты?

В груди заныло, слишком редко я слышал от нее добрые слова. Я обнял маму за плечи и поцеловал в макушку, в душе надеясь, что, как и она, никогда не пожалею о том, что влюбился. Что бы ни случилось.

По квартире разнеслась трель дверного звонка. Я отпустил маму, вышел в коридор и открыл дверь. На пороге стоял Майк в элегантном черном костюме, даже в петлице торчала белая роза.

– Ну ты и вырядился, – ухмыльнулся я.

Однако вместо того, чтобы осадить меня, он ущипнул кожу на тыльной стороне ладони.

– Ты чего так смотришь? – опешил я.

– Да я тебя не узнал сначала, – прокашлялся Майк, опустив глаза в пол.

Похоже, он тоже заметил мою схожесть с отцом. Сердце болезненно кольнуло. Маме должно было непросто изо дня в день наблюдать, как я повторяю карьерный путь отца и становлюсь все больше на него похож.

Она показалась в коридоре, на ходу поправила прическу. Почему она так долго оставалась одна в комнате? Может быть, зря я не поискал бутылку у нее под кроватью? Или в шкафу? Нет, она шла ровно, а глаза были трезвыми. Я должен снова научиться доверять матери.

Я завел речь о том, ради чего мы сегодня все так вырядились.

– Ну что, поехали? До шести полчаса осталось. Хотелось бы успеть к началу выпускного.

– Поехали, – беззаботно сказала мама.

Майк не пошевелился, преграждая нам путь. Его щеки стали красными.

– Ник, я это… – Он большим и указательным пальцем пригладил усы. – Спасибо, что позвал меня. Это очень много для меня значит. – Он засунул руки в карманы, прокашлялся. – Даже если я не говорил этого вслух, я всегда гордился тобой.

В горле образовался колючий комок. Майк сделал шаг в мою сторону, вытащил руки из карманов и после секундной паузы, которую он специально выдержал, чтобы, если захочу, я мог увернуться, крепко обнял меня. Мама приблизилась к нам, и тут же оказалась зажатой между нами.

– Спасибо, – выдохнул я. Глава 39

Ник

Новые шатры, украшенные светящимися гирляндами, выглядели даже лучше первых: просторнее, белее, устойчивее. Казалось, такие даже ураганом не снесет. При входе стояли тяжелые вазы с цветами, а винтовая лестница снаружи здания яхт-клуба была оплетена белыми розами. В теплых лучах вечернего солнца блестела водная гладь. Легкий ветерок дергал металлические канаты на мачтах яхт, добавляя беззаботной музыке, лившейся из динамиков, расставленных у шатров, характерный звон дальних путешествий. Земля все еще была влажной после урагана, но уже довольно плотной, чтобы ботинки не увязали в зеленой траве.

Я знал, что Луиза устроит все красиво, но чтобы настолько?

– Я словно в какой-то голливудский фильм попала, – с благоговением сказала мама, крепче сжимая мой локоть.

– Может, мы перепутали адрес? – проворчал Майк. – Это даже на выпускной не похоже.

Мое сердце наполнилось гордостью.

– Потому что его организовала Луиза.

Я высматривал ее среди гостей и официантов, снующих между шатрами. Перед входом в большой шатер мне встретилась Марта в такой же огненной юбке, как и ее волосы, и в стильных байкерских ботинках.

– Вау, – присвистнул я. – Отпадно выглядишь.

– Спасибо.

Она так сильно покраснела, как будто ей в жизни ни один парень не говорил комплиментов. Чтобы она чего лишнего не подумала, я поспешил перевести тему.

– Это моя мама Лилли и друг семьи Майк.

– Приятно познакомиться. Марта. Поторопитесь, а то будете стоять в проходе. – Она недовольно скривила губы. – Пригласить неограниченное количество гостей Луиза-то, конечно, придумала, а что шатры не резиновые, забыла.

– Мы можем и постоять, – отмахнулась мама. – Тут так красиво, что я все равно буду крутиться, чтобы рассмотреть все.

– Ну, тут вы правы… – неохотно отозвалась Марта. – Ладно, увидимся. Мне нужно диджею отнести удлинитель.

Внутри большого шатра было шумно, а обилие запахов сбивало с толку. Гости сидели спиной ко входу на складных белых стульях, украшенных голубыми ленточками. Все места были заняты, поэтому мы действительно остались стоять в проходе. Я рассматривал макушки присутствующих, но не мог распознать Луизу. Зато схлестнулся взглядами с Патриком. Тот сидел в предпоследнем ряду и с неприкрытой ненавистью смотрел на меня через плечо. Хотя мы с Луизой не афишировали наши отношения, слухи до него наверняка дошли. И эти слухи его явно не радовали.

Вскоре на импровизированную сцену – просто свободный пятачок со стойкой для микрофона – в другом конце шатра вышла фрау Вайс. Она нацепила темную юбку-карандаш и коричневую блузку с миллионом оборочек. Стыдно признать, но, кажется, они мне даже стали нравиться. Когда она взяла в руки микрофон, присутствующие разом замолчали.

– Я не буду вести долгих речей, потому что наверняка успела надоесть вам за последние восемь лет, – начала она своим хрипловатым голосом.

«Вы мне не надоели, – хотелось возразить этой старушенции. – Я с вами и года провести не успел».

– Но раз это мой последний выпускной, то…

Гости испуганно загалдели, кто-то привстал, я сам заволновался. Фрау Вайс подняла одну руку, призывая к тишине, будто не было разделения на детей и их родителей, а все присутствующие были в равной степени ее учениками.

– Я провела в школе больше сорока пяти лет и чувствую, что пришло время уйти на заслуженный покой. Но напоследок я хотела бы сказать вам три вещи. Во-первых, помните, что любые события в вашей жизни спустя время могут обернуться благом. Возможно, вы не поймете этого сразу, но позднее, оглянувшись назад, вы сможете увидеть корни вашего счастья в несчастье.

Мне сразу вспомнилась драка со Свеном, которая казалась мне тогда концом света, а в итоге привела в гимназию. Вспомнилась и пьяная заварушка, после которой мама впервые за долгое время услышала меня. И проблемы с деньгами, благодаря которым я стал помогать с выпускным и в результате сблизился с Луизой.

– Во-вторых, – продолжила фрау Вайс, – всегда оставайтесь голодными: до знаний, до чувств, до впечатлений. Вы никогда не узнаете, что делает вас счастливыми, пока не попробуете. Не останавливайтесь на первом попавшемся варианте, не слушайте родителей, друзей, общество. Ищите себя, пока не окажетесь на своем месте.

Кто-то из присутствующих родителей недовольно фыркнул, а я улыбнулся.

– В-третьих, ничего не откладывайте на завтра. Очень может быть, что завтра просто не настанет.

Она сделала паузу и посмотрела на кого-то в первом ряду. Я сразу догадался, что там сидит Луиза, и привстал на цыпочки, чтобы лучше разглядеть ее. Она вспорхнула со своего места, привлекая всеобщее внимание. Нежно-розовый костюм подчеркивал женственную фигуру и соблазнительные бедра. Завитые в мягкие локоны темные волосы струились по спине. От восхищения мое сердце забилось быстрее.

– Смотри, не упусти ее, – сказал Майк, толкая меня локтем в бок.

– Ни за что.

Луиза окинула всех присутствующих взглядом и с заметным облегчением выдохнула, заметив меня.

– На Рождество я узнала, что значит потерять близкого человека, – сказала она. – Просто удивительно, как легко может оборваться чья-то жизнь.

За спиной кто-то громко зашептал. Я обернулся, чтобы цыкнуть на них, и уставился на незнакомого светловолосого мужчину и высокую женщину с большими голубыми глазами. Она показалась мне смутно знакомой.

– Извините, – сказала она, прикрыв ладонью рот.

Я снова обернулся к Луизе, которая продолжала рассказывать про Эмму – лучшую подругу и своевольную дочь. К моему облегчению, я не слышал печали в ее голосе. Он был полон любви и благодарности.

– Мне повезло, что Ник верил в меня, Марта, Нелли и Джули согласились организовать выпускной в необычном месте, а родители Эммы – Генри и Катрин – выручили в последний момент и одолжили нам эти прекрасные шатры.

Женщина за моей спиной прерывисто вздохнула.

– С вашей поддержкой мне удалось осуществить мечту Эммы. – Луиза приложила ладонь к сердцу. – Спасибо вам всем.

Она кивнула фрау Вайс и пошла ко мне, но вдруг застыла в паре шагов, увидев кого-то позади меня.