8 марта, зараза!

4(9)

Меня захлёстывает жаркой волной — стоит только представить, почему будем не смотреть…

— Только у меня будет условие, — произносит Гектор и замолкает, чтобы я прониклась интригой, начала нервно ёрзать на табурете. И я это делаю.

— Да, — отзываюсь я, нервно облизывая вмиг пересохшие губы.

— Ты будешь в одежде, выбранной мной. Курьер уже скоро всё доставит.

— Думаешь, угадал размер?

— Я не гадал, Алла. Я и так отлично его знаю и в цифрах не ошибаюсь. Всё подойдёт.

— Даже так? — напоказ возмущаюсь я, а сама внутренне замираю от предвкушения.

— Именно так, — отвечает мой соблазнитель. — Сбросишь мне адрес кинотеатра и начало сеанса. Встретимся там.

Гектор отключается, а меня чуть потряхивает от одних только мыслей о предстоящем…походе в кино.

Раньше муж никогда не лез в мой гардероб. Если какая-то вещь ему не нравилась, он просто говорил:

— Чтобы я на тебе этого больше не видел.

Как всегда спокойно, не повышая голоса. Но и такого тона хватало, чтобы вещь бесследно исчезла из моего шкафа.

Гектор по-прежнему резок в высказываниях и оценках. Порой, до обидного. Режет правду в глаза, не щадя. Но теперь я умею воспринимать это по-другому — ведь во многих случаях прав оказывается именно он.

Также его холодность, равнодушие, цинизм — лишь грани личности. Но есть и другие — забота, нежность, страсть. И если убрать что-то из этого, разве будет алмаз по имени Гектор блистать столь же ярко?

Если любишь — люби всяким. Это я усвоила из прежнего своего замужества, и отчасти даже благодарна второму мужу за такой опыт.

Временами мне хочется, чтобы Гектор был мягче, теплее, гибче, но… ведь тогда это будет другой человек. А другой мне не нужен, я люблю своего, и знаю, что он любит меня. И что такая любовь даётся лишь раз. Мне повезло — судьба дала второй шанс. И я использую его по полной.

Муж выбрал мне наряд на сегодняшний вечер? Отлично, поиграем!

Ожидая курьера, я улыбаюсь и порхаю по комнатам, наводя порядок.

К нам, как и раньше, приходит клининговая компания. Но сейчас я сократила их визиты до двух раз в неделю. Мне самой хочется создавать уют для Гектора. Благо, я научилась этому в прошлой жизни.

Муж ворчит, говорит, что я позорю его: мол, его женщине приходится работать по дому. То, что этим занимаются миллионы женщин по всей стране — вообще не аргумент. Приходится упирать на то, что мне приятно. Да и занять себя чем-то надо — ведь я теперь не работаю.

Однако скоро, знаю, и такой домашний труд станет для меня не доступен — как только мой живот станет больше. Гектор уже обозначил будущую линию поведения на мой счёт, и сворачивать с неё не намерен. Придётся мне какое-то время мириться с домработницей и поваром.

Пока же Гектор зовёт меня «труженицей» и «хозяюшкой», целует руки и каждый раз слегка обмирает, когда я ставлю перед ним еду, которую приготовила сама.

А ещё — я глажу ему рубашки. Раньше он отдавал свою одежду в химчистку, откуда возвращали всё идеально отутюженным. Но рубашки мне удалось отстоять. Мне слишком нравится видеть удовольствие в глазах мужа, каждый раз, когда он забирает вещь ещё тёплой, почти что из-под утюга. И млеет, надевая.

Будучи очень заботливым, сам каждый раз едва ли не смущается, когда в ответ проявляешь заботу о нём. Это трогает до глубины души.

Размышления о моём чудесном муже прерывает звонок в дверь. А вот и курьер! Бегу открывать. Бояться мне нечего: в общем холле, куда выходят двери ещё двух квартир, — обосновались охранники. Соседи не возражают. Им так надёжнее. Чужой и непрошенный сюда точно не пройдёт.

Я ставлю подпись возле галочки и забираю из рук доставщика внушительный пакет.

Почти приплясываю, пока бегу к спальне. Так не терпится увидеть, что же там.

А там… тончайшая блуза с воздушной пелериной из молочно-белого шёлка, корсаж из вишнёвого панбархата, коротенькая юбочка в складочку с мелкой бело-чёрно-вишнёвой клеткой… Но не это сушит моё дыхание и сбивает сердечный ритм, а бельё: ажурные кружевные тёмно-красные трусики и такие же тоненькие тёмно-вишнёвые чулки с красивой резинкой, пояс и подтяжки. Они непременно будут выглядывать из-под столько короткой юбки.

Боже, я действительно должна выйти из дома в этом?

Так и вижу коварную самодовольную улыбочку Гектора.

Ррр… Соблазнитель, распутник, гад.

Сама ругаю, а сама не могу прекратить улыбаться, представляя, как он всё это выбирал. Он же, кстати, так и не вернул мне те трусики, что стащил во время…шоколадного десерта.

Да что за мужчина! Он заставляет меня всё время краснеть от воспоминаний — таких жарких, порочных и только наших.

Оставив наряды разложенными на кровати, сажусь за ноутбук и выбираю сеанс — попозже. Фильм? Пусть будет комедия. Я их не люблю, не так жалко будет пропустить. Кидаю ссылки Гектору — билеты он купит сам.

Ехать нам придётся в краевой центр — в нашем городке нет приличного кинотеатра.

И хорошо, что меня повезут на машине с секьюрити на первом сиденье. В общественный транспорт в таком виде я бы не зашла.

Время до назначенного часа пролетает быстро, и вот я уже стою перед огромным зеркалом и критично осматриваю себя.

Н-да… Выгляжу я одновременно скромно и крайне развратно. В этой пышной юбочке и корсаже, обтягивающем, как вторая кожа. Чулочках и кружевных стрингах. У меня пылают щёки. На лице — никакой косметики. Я лишь слегка прикасаюсь к губам блеском с вишнёвым вкусом. И пушу волосы, которые так и норовят выпасть и причёски.

Боже, я взрослая замужняя женщина (уже трижды!), я беременна! А веду и чувствую себя как вчерашняя школьница перед первой дискотекой.

Довершаю свой образ лёгким плащом и туфельками на невысоком каблуке. И спешу вниз, где меня уже ждёт машина.

Забираюсь на заднее сидение, прижимаюсь пылающим лбом к холодному стеклу.

Мы с Гектором редко куда-то выходим вместе: он всё такой же гиперответственный трудоголик да и мизантроп, к тому же. Не выносит шумные компании. Я, в принципе, тоже. Поэтому каждый выход в люди для нас обоих — событие.

А тут ещё и такое. В кино!

… С Гектором мы встречаемся на ступеньках кинотеатра. Он подхватывает меня и целует прямо здесь.

Я замечаю, что нас фотографируют — несмотря на нелюбовь к обществу, Гектору приходится быть публичным, появляться на страницах газет, давать интервью. Недавно состоялось открытие самого крупного в крае спортивного комплекса, который построил его холдинг. Гектора Асхадова показали по всем каналам, включая федеральные. И вот теперь толпы любопытных щелкают известного в крае бизнесмена, целующего какую-то девчонку на ступеньках кинотеатра.

Но кажется ему всё равно.

Он берёт меня за руку, переплетает наши пальцы. Его глаза горят потусторонним плотоядным блеском.

Он готов сожрать меня.

Я хочу быть сожранной им.

— Ты выглядишь, как вишнёво-сливочный десерт, — хрипло шепчет он, дразня меня своим низким голосом. — Изысканная вкуснятина.

Краснею до кончиков волос.

Он тащит меня за руку внутрь здания. Мы успеваем едва-едва. Когда входим в зал — по экрану уже идут первые кадры.

Держась за руки, поднимаемся на самый верх, туда, где за небольшим парапетом виднеются диванчики. Здесь очень темно, даже света от экрана не хватает.

А ещё — очень громко. Это хорошо. Потому что я уверена, что тоже буду скоро издавать громкие звуки. И хорошо, если что-то будет их глушить.

Наш диванчик в самом центре. Он небольшой — Гектор занимает его почти целиком. Мне не остаётся ничего другого, как сесть к нему на колени.

Мы сразу же дорываемся друг до друга и начинаем целоваться так дико, словно не виделись вечность.

Длинные тонкие пальцы Гектора тут же задирают мою коротенькую юбочку и гуляют по краю трусиков. То, что мы в зале кинотеатра, полном людей, лишь добавляет остроты. Даже самое лёгкое прикосновение прошивает разрядами электричества. Выбивает стон.

— Тише-тише, — шепчет муж, — ни звука! Сосредоточься на ощущениях.

Закрываю глаза, закусываю губу.

Одна мужская рука забирается под трусики, другая — сжимает грудь сквозь ткань корсажа. Горячие губы исследуют шею.

Мне стоит больших усилий сдерживать стоны, особенно, когда два пальца осторожно проникают в меня, дразня, несильно потрахивая, лаская…

Гектор вертит меня, как куклу, покорную и послушную. Я в его плену, в его власти, подчинена.

И мне невыносимо хорошо от этого подчинения.

— Двигайся, сладенькая, — шепчет Гектор, прикусывая мочку уха, и я насаживаюсь на его пальцы. Продолжает целовать меня и терзать грудь через ткань корсажа.

Я чувствую его желание.

Гектор усаживает меня верхом на себя, поворачивая лицом к экрану, будто позволяя смотреть фильм.

— Откинься мне плечо, — командует он бархатно, но властно, и я подчиняюсь. — Подними руки и обними меня за шею.

Делаю так, грудь выскакивает из чашечек корсажа. Теперь её скрывает, вернее, обрисовывает только тонкий шёлк блузки.

Мои ноги широко раздвинуты, коленями я упираюсь в диван по обе стороны от бёдер Гектора.

Спиной ощущаю его каменную эрекцию.

В этой позе я предельно открыта и уязвима. Чем он и пользуется, пощипывая бесстыдно торчащие соски и трахая меня пальцами.

Не могу. Слишком хорошо. Хочется кричать, но приходится кусать губы.

— Сплошная сладость, — шепчет мне на ухо Гектор, добавляя сладостных мурашек.

Он приподнимает меня, высвобождает стоящий колом член и помогает мне усесться на него, отодвинув край трусиков …

…вот так, до конца, глубоко, на всю длину…

Двигается яростно, рывками, тараня. Мучая при этом грудь и терзая клитор. Я ловлю ритм и схожу с ума вместе с ним.

…быстрее…

…сильнее…

…ах, хорошо… да…пожалуйста… ещё…

Насаживаюсь, подмахиваю, извиваюсь.

А потом… мир меркнет, расходится яркими пятнами, и я падаю…

Мне не страшно, я знаю — мой мужчина меня удержит…

И упадёт вместе со мной.

…не знаю, о чём был тот фильм, но, кажется, финал у него очень счастливый. Надо будет «пересмотреть» ещё раз.