А что, так можно было? (СИ)

Глава 20

К машинам пришлось снова пробираться сквозь толпу, которая, несмотря на то ли поздний, то ли ранний час, даже не собиралась расходиться. Юля уже так устала, что на заднее сидение внедорожника буквально рухнула, а не села. И даже не обратила внимания, что Мирослав в этот раз с тихим смехом оттеснил Сергея на переднее сидение, а сам нырнул в салон между ней и Данелией. Всё, на что хватило беличьих сил — откинуть голову назад и прикрыть глаза.

— Эй, не спать, — мурлыкающий голос над ухом запустил стайку мурашек по шее и рукам. — Впереди самое интересное.

— Самое? — Юля приоткрыла один глаз и тут же закрыла его обратно. Слишком близко было лицо Мирослава, слишком тесно даже в просторном внедорожнике, слишком остро ощущалось присутствие и близость мужчины. — То есть до этого была скукота?

Ответа Юля уже не услышала. Следующий раз открыть глаза её заставил звук хлопнувшей двери и удивлённые возгласы откуда-то снаружи. А окончательно сбросить с себя дрёму помогло понимание, что юлина голова уютно и комфортно расположилась на плече Мирослава. Во так задремала! Юлька подскочила, чуть не стукнувшись плечом и головой.

— Осторожнее! — Мирослав с мягкой улыбкой наблюдал за её метаниями. — Пора выгружаться. Думаю, на этот сюрприз у тебя силы точно появятся.

Водитель уже открыл для Юли дверь, и она сначала услышала тихий плеск воды, а дальше увидела причал, возле которого на волнах покачивался красивый и величественный корабль с алыми парусами!

— Что? Но… Это же… — Юлька замерла, во все глаза уставившись на изящные мачты и боясь моргнуть, чтобы сказка не развеялась. Слов не было, как будто русский язык в один миг перестал быть и великим, и могучим.

— Как приятно, что я могу лишить тебя дара речи. — Засмеялся Мирослав. — Но нам пора догонять твоих друзей.

На борт брига Юля поднималась на дрожащих ногах. Впереди на палубе были слышны громкие восторги Светы и подозрительно слишком радостный визг Даны и немного грубовато-матерные реакции мужчин. Можно сколько угодно обрастать панцирем, защищаясь от романтики, не верить в сказки и не поддаваться очарованию приключений. Но внутри каждого взрослого живут маленькие мальчики и девочки, для которых парус — это символ свободы и азарта. А когда этих парусов много, да ещё и ярко-красного цвета, даже если они и были сейчас убраны и плотно перевязаны, то станет понятно, что скептиков и прагматиков на палубе не осталось. Всю компанию встретил капитан брига — именно такой, каким Юля и представляла себе человека, стоящего за штурвалом парусника. Невысокий мужчина лет шестидесяти, с добрыми морщинками вокруг глаз и забавной бородкой, с платком на шее и множеством кожаных ремешков на запястьях. Такой современный, повзрослевший Джек Воробей, только без проблем с равновесием и координацией. Правда, представился он Иваном Абрамовичем, и на недоверчивый взгляд Юли усмехнулся и добавил:

— Если интересно, у меня ещё и фамилия Клименюк. А как это всё смешалось и встало в один ряд, расскажу, когда вы, милая барышня, приедете ко мне в гости с этим обормотом. — И с этим словами капитан отпустил обнимающую его как старого знакомого Дану и сам буквально повис на Мирославе, заключая его в крепкие объятия. — Ну, привет, баран упрямый. Сколько ж мы не виделись?

— Много, Иван. Спасибо, что откликнулся. И прости, что так…

— Да ладно, — Юле показалось, что в глазах Ивана Абрамовича что-то блеснуло, но, наверное, это был просто отсвет от воды или фонарей на палубе. — Что я, не понимаю что ли. Да и не сейчас это обсуждать. Когда ты позвонил, я был уверен, что у меня маразм начался и мерещится что-то нереальное. Я готов тебе не только корабль предоставить, ты же знаешь…

— Знаю.

Этих двоих мужчин, очень разных по возрасту и опыту, явно что-то связывало в прошлом. Юля не стала спрашивать, но это было видно по взглядам, которыми они обменивались, по улыбкам — открытым, грустным и немного виноватым. Как будто у обоих было, за что просить друг у друга прощения, а сейчас оба рады, что они снова вместе. Но даже любопытство не могло заставить Юлю задавать вопросы. Тем более, что экскурсия по кораблю, рассказы Ивана Абрамовича и сама атмосфера парусника, навеянная мягко плещущими о борт волнами, скрипом снастей, тихими разговорами матросов и всё ещё доносящимися с другого берега звуками праздника, настраивала на молчание и тихое впитывание окружающего волшебства.

В какой-то момент Юля встала из-за небольшого стола с напитками и закусками, накрытого для гостей прямо на палубе, где вся компания слушала рассказы капитана о предыдущих годах празднования, и отошла к борту, любуясь игрой света на воде. На душе было что-то такое сказочное, что просилось наружу музыкой и стихами, но ухватить пока не получалось.

— Ну, что — так легче поверить в сказку? — Голос Мира за спиной совершенно Юлю не удивил. Он весь вечер и ночь держался где-то рядом. И теперь Юля чувствовала себя тем магнитом, который держит иголку рядом и заставляет притягиваться. Юле даже голову поворачивать не нужно, чтобы знать, на каком расстоянии остановился Мир. Она как будто видела, как он стоит, засунув руки в карманы брюк и глядя через плечо Юли на воду и противоположный берег. А вот теперь лёгкая щекотка на шее и щеке подсказала, что его взгляд переместился. И теперь он рассматривает Юлю и ждёт реакции.

— Беспокоишься, что кто-то из присутствующих обвинит тебя в понтах? — С хитрой улыбкой обернулась к нему Юля.

— Не кто-то… — Совершенно спокойно отозвался Мир, не отводя взгляда.

— Я не думаю, что ты пытаешься выпендриваться. Ты просто… Как будто не думаешь об этом.

— О чём?

— Как это всё выглядит, как воспринимается. Да вообще — что думают о тебе другие люди.

— Хм. Ты права. Даже странно, как точно ты угадала. Я и правда о многом не задумываюсь. Да, у меня есть возможность делать многое из того, что недоступно большинству. И эта возможность — тратить деньги.

— Как Бэтмен?

Мир непонимающе приподнял брови, призывая пояснить сравнение.

— Ну, в одном из фильмов его спросили, какая у него супер-сила. И он сказал — деньги.

— Ты так говоришь, как будто я нефтяной миллиардер из первой десятки Форбса. У меня просто пара-тройка гостиниц, а не миллиардные долларовые счета. Но в целом как-то так, получается, что да — небольшая супер-сила имеется. До Бэтмена, конечно, не дотягиваю. Ты, наверное, ждала большего? Замки, яхты, личный самолёт и армия слуг, выстраивающихся шеренгой у входа, когда господин изволит явиться домой? Рискую растерять все набранные баллы, но у меня даже дорогущего спорткара нет — в плечах жмут, знаешь ли. Так что извини, что разочаровал. — Мирослав усмехнулся. — Я просто хотел исправить свой косяк. Вы приехали, я обещал разместить вас в своей гостинице. И не выполнил. Косяк? Косяк. Надо исправить. Вот я и договорился.

— И «просто» устроил всё это. — Кивнула Юля, обводя вокруг себя рукой.

— Что — всё?

— Ну, вот эти машины… — Начала перечислять Белкина.

— Деньги. — Кивнул Мирослав.

— И этот ресторан…

— Деньги. — К кивку добавилась улыбка.

— Пропуск на набережную на машинах…

— Связи и деньги…

— Балалайка… — Юля уже догадывалась, что услышит в ответ. И сюрприза не случилось.

— Снова деньги… — Уже в открытую развлекаясь, подтвердил Мир.

— Корабль тоже?

— Вот тут нет, — покачал головой мужчина, убирая улыбку с лица. — Самое интересное, что на экскурсию сюда может попасть любой желающий. Да, деньги, но не так много. Но только не сегодня. Сегодня здесь никого не должно было быть. Так что Иван сильно рискует. Антитеррористическая безопасность и всё такое…

— Но его это не остановило. Он к тебе так тепло относится. Вы давно знакомы?

— Да, немало.

— Расскажешь? — Юле это в самом деле было очень интересно. И момент показался подходящим, чтобы расспросить.

— Он мой тесть. — «ЧТО?». Хорошо, что Юля смогла промолчать, но на лице от удивления наверняка остались только глаза, а в них — одна мысль, можно ли утопить корабль пробившей насквозь палубу и трюм челюстью. А Мирослав, как будто не заметив состояния собеседницы, продолжал говорить как ни в чём не бывало. — Бывший. Его дочь была моей женой. Когда она… Когда мы расстались, он единственный, кто меня поддержал. А я не простил ему родства с ней и отрезал общение, как и со всеми, кто был… Как бы это сказать. На её стороне.

— Я так понимаю, расставание у вас было не таким милым, как хотелось бы, — чуть поморщившись от воспоминаний о последних годах своего брака, подсказала Юля. Что же там за история была, что даже пришлось делить друзей на «свою» и «вражескую» сторону?

— О, дааа, — с какой-то издёвкой в голосе протянул Мирослав и скептически глянул на собеседницу. — Тебе правда хочется это слушать?

— А тебе хочется рассказать?

— Мда. Никогда не обсуждай с девушкой, которая нравится, своих бывших, — рассмеялся медведь, взлохматив волосы одной рукой.

— Не переживай. Я уже немного переросла возраст, когда девочки ревнуют к прошлому мужчины, который нравится, — улыбнулась Юля. — Но за комплимент «спасибо».

— И ты призналась, что я тебе понравился, — подмигнул этот наглый медведь, и Юля закатила глаза.

— Не делай вид, что тебя это удивляет. Богат, красив и самоуверен. Кто бы устоял! — Иронично показав пальцами «кавычки» в воздухе, покачала головой Юля. — Не уходи от темы, казанова.

— Ладно, сдаюсь! — Мир поднял ладони, признавая поражение. — Допросы тебе, конечно, ещё рано вести, но ты на верном пути. Ты ведь права насчёт денег, всего этого. Это бьёт по мозгам. Вышибает их из головы. Пока не произойдёт что-то такое, что вернёт их на место. Я был молодой, в голове полная каша.

— А сейчас старый и мудрый?

— Ты слушать будешь или перебивать? — Возмутился Мирослав.

— Молчу, молчу, — и Юля сделала жест пальцами, как будто закрывает рот на замок.

— Деньги появились внезапно. Мы с другом были наглые и злые. Страну уже не так лихорадило, но откусить свои куски ещё можно было. Можно было творить, что угодно. Рисковать и выстреливать или прогорать до нуля. Нам повезло. Сняли подвал, открыли игровой клуб, потом сеть, потом добавили ночной клуб, которых тоже стало несколько со временем. Отец помог на старте немного. А дальше как-то… Повезло что ли. Я тогда думал, что деньги дадут мне всё — власть, признание, обожание. Мы с Витькой пахали и выгрызали всё собственными зубами. У меня была мечта — дом на Каменном. Это… Как медаль. Как показатель успеха был. Результата что ли. Как будто поднялся на Эверест и воткнул флаг в вершину. Собственно, только этот дом мне и остался. Как памятник собственной глупости и жадности.

— Почему?

— Я тогда познакомился с Машкой. Машенька Клименюк. Красиииивая. Смелая. Яркая. Как картинка из журнала. Как комета. Ворвалась в нашу жизнь. Мы втроём могли горы свернуть, как мне тогда казалось. И дом я в итоге купил. Точнее, купил участок с котлованом. Владелец не потянул стройку и перепродал. И я вложил туда кучу денег, влез в кредиты и долги, часть денег вывел из бизнеса. Но был уверен, что раскручусь. Подниму ещё больше. С Виктором мы тогда поделили бизнес — ему игорный, наш первый и основной на тот момент, мне ночные клубы. А потом… Я узнал, что он связался с наркотой и предлагал мне в моих клубах тоже толкать. Мы тогда очень… Скажем так, поссорились. Заигрались в матёрых волков, щенки. Ссора вышла громкая, заметная, с привлечением сторонних участников. Хорошо, уже тогда были связи, отмазали меня от проблем. И его тоже, правда. Я попросил за него, и с тех пор у нас было что-то вроде перемирия. Не лезли друг к другу. Я пахал, он что-то там своё делал. Потом, когда игорные клубы запретили… Я не знал, чем он там занимается. Да и не интересовался. Не до него было. Мои дела шли в гору. Всё выше и выше. Но, конечно, было тяжело. На работе пропадал сутками. Диван стоял прямо в кабинете в одном из клубов. А иногда в гримёрке танцовщиц ночевал в тех клубах, где кабинета не было. Не всегда было время вернуться домой, в нашу с Машкой квартиру. Не подумай чего, просто падал и засыпал. И все деньги уходили либо в стройку, либо в бизнес. Машка, конечно, была этому не рада. Денег не хватало на все хотелки. Хотелось ей того, что девочки любят — красивой жизни, шмоток, заграниц, тусовок. А я либо на работе, либо уставший как пёс. Я торопился, хотел скорее дом достроить, обставить. И её туда привести. И всегда-всегда возвращаться домой. Пусть на час. Но никаких больше ночёвок на работе. Достроил. — В голосе послышалась горечь. — Но, как оказалось, поздно. Ей это уже было не нужно. Ничего не нужно.

— Возможно, ей был нужен ты. Дома, а не на диване в офисе, — несмело предположила Юля.

— Может быть, а может быть и не я. — И снова смешок. — Как бы то ни было. Я остался без жены, без денег, без квартиры — хоть на дом, обвешанный кредитами, она не позарилась. А через некоторое время и без бизнеса.

— А бизнес тут причём?

— А тут Виктор возвращается в наше повествование. Ты же знаешь, что такое рейдерские захваты?

Юля кивнула, хмурясь и подсчитывая годы, когда это могло быть.

— Не удивляйся, Юль, — будто прочитал её мысли Мирослав. — Да, девяностые прошли, но методы остались. Стали более тонкими, чуть более законными внешне. Маски-шоу не устраивали. Дуло у виска мне никто не держал, по крайней мере — лично у меня… А Виктор… Как в сказке про зайчика и лису — у него «избушка» растаяла, а моя ему очень приглянулась. Не буду забивать твою голову подробностями, а то надолго это. В общем, у меня осталась куча долгов. И этот дом. Я ведь легко мог продать его. Закрыть часть долгов, часть пустить в новое дело. Но… Я не знаю, почему так вцепился в него. Вот точно — как напоминание о своей слепоте. Обо всех ошибках. И я выкарабкался. Иван тогда и помог. И Игнат Вереницкий. Это генерал, который помогал тебя искать, кстати. Игнат тогда помог устроиться, скажем так, на новом месте. А Иван… Он Машку тогда не принял после нашего развода. Он встал на мою сторону, помогал просто… по-человечески что ли. А я, дурак, не оценил. Порвал с ним все контакты. Вгрызся в новый бизнес, поднял старые связи. Ну а дальше ты знаешь — гостиницы выстрелили. И теперь мне не проблема порадовать гостей моей сестрёнки и оплатить все расходы ресторана. Не сотня-другая квадратных метров алой ткани, но тоже неплохо для капитана Грея, как считаешь?

— Знаешь, — Юля смотрела ему прямо в глаза. — Из всего произошедшего за сегодняшний вечер самое прекрасное не стоило тебе ни рубля.

— Даже боюсь предположить, что ты и твои тараканы сейчас имеете в виду.

— Я так понимаю, что Ивану Абрамовичу ты и не позвонил бы ещё ближайшие сто лет, если б не понадобилось привести нас на этот корабль.

— Ты права.

— Так вот этот звонок ему, этот корабль для нас. И этот разговор. Это и есть самое лучшее, что было сегодня.

— Э! А балалайка? — Возмутился Мир, надвигаясь на Юлю как будто гневно.

— И балалайка! — Не стала спорить Белкина. «Серенада» на балалайке ей явно запомнится надолго. Как и смех медведя ей в макушку, когда он сгрёб её своими огромными лапами и прижал к себе.