А что, так можно было? (СИ)

Глава 29

— Я никуда не поеду, Новодворская!

— Юлька, не пыли! — Лера деловито перебирала содержимое холодильника на белкиной кухне и даже не обернулась к подруге, которая металась туда-сюда, насколько позволяло крошечное помещение. Вдвоём им не было тесно, но всё равно Юля удивлялась, почему Лера последнее время предпочитала все «безмозглые штурмы» проводить именно на её кухонке, а не в привычных барах, как раньше. — Вот чего ты стрекочешь? Чем закончились твои прошлые возражения?

Юля насупилась и всё-таки нашла применение рукам — начала нервными и резкими движениями сворачивать салфетки и засовывать в подставку.

— Лер, ну какое «ехать»! Учебный год на носу!

— Это мы уже слышали. — Лера невозмутимо вытащила на стол сыр, яблоки и виноград, отошла к сумке, откуда выудила бутылку вина. — Так, штопор и нож где?

В четыре руки подруги быстро разместили на маленьком столике нарезку и бокалы с вином, и только после этого Лера прямо посмотрела в глаза уже привычно паникующей Белке.

— Юль. Ну, вы сколько с ним уже ерундой маетесь? Почти месяц! Точнее, если считать всё вместе, то полтора! Сначала он молчал три недели, теперь вы ещё столько же танцы с бубном устраиваете!

— Двадцать четыре дня, — поправила разошедшуюся подругу притихшая Юля.

— Это много меняет, ага. — Лера хмыкнула и постучала пальцем по лежащему на столе ноутбуку. — Ты даже считаешь, сколько дней вы общаетесь по этой бездушной коробочке. Больше трёх недель ты с ним разговариваешь чаще, чем с родной матерью. Ты научилась с ним спорить, отстаивать свои взгляды, познакомила его со своей лучшей, и заметь — очень скромной, подругой. И даже один раз при мне на него наорала! Ты же уже сама понимаешь, что можешь трепыхаться, но вещи пора начинать собирать. Ты же у меня умная, хотя и скрываешь это тщательно. И прекрасно понимаешь, что он прав.

— Конечно, святой Мирослав покорил мою подругу с первого взгляда! — Юля понимала, что Валерия права абсолютно в каждом пункте. Она в самом деле во время созвонов с Миром совершенно теряла привычную реальность. Ту, в которой есть Юлия Ильинична Белкина — стеснительная и неуверенная в себе женщина среднего возраста, достатка и талантов. И есть блистательный Мирослав Андреевич Медведев — высококлассный, можно сказать — элитный, сверхчеловек. Но когда эти двое сходились в одной точке, когда обсуждали очередной этап проекта, то законы параллельных линий, которые не пересекаются, нарушались. Все юлины страхи и нерешительность отключались. Ей нравились и тот материал, с которым пришлось работать, и стиль общения, так легко и естественно сложившийся у них с Мирославом. Его комментарии и объяснения, его рассказы о планах и представление, что он вообще хочет получить в итоге. Но стоило погаснуть экрану, на Юлю снова наскакивала вся армия тараканов, которые до этого молчали и удивлённо посматривали на свою спокойную и уверенную хозяйку. Вот и сейчас её трясло от настоящей бури сомнений и внутренних колебаний, подпитываемой привычками, аргументами и очень важными причинами спрятаться в родную ракушечку. — Мне начинать ревновать?

— Ну, во-первых, не с первого. Просто мне понравились его суждения. Он реально профессионал.

— Точно начну ревновать, — усмехнулась Юля. — Он о тебе и твоих идеях для нарядов персонала сказал то же самое. Слово в слово.

— Вооот. Видишь, умный человек сразу понял.

— Но куда мне ехать? Илюхе в школу скоро!

— Да-да. И поэтому Мирослав оплатил ему путёвку в классный лагерь на всю смену. Ну, пропустит он пару недель в сентябре. Кто там учится вообще в это время?

— Да этот твой Мирослав меня со всех сторон окружил! — Не сдавалась Юля. — Мало того, что мы общаемся почти каждый день по видеосвязи, обсуждаем его гостиницу… Он вон…

Юля махнула в сторону комнаты, где по всем горизонтальным поверхностям были расставлены вазы, бутылки и вёдра с цветами. Лера закивала с серьёзным выражением лица:

— Ужасный человек! Ага! Услышал случайно брошенную фразу, что тебе тыщщу лет не дарили цветы, и теперь пытает тебя этими отвратительными растениями. Когда ты попросила его перестать присылать букеты, потому что тебе жалко их выбрасывать, когда они вянут, то курьеры начали таскать к тебе горшки с живыми цветами. Но и тут этот деспот не угадал — оказалось, что тебе некогда за ними ухаживать, и вообще ты даже поливать их забываешь. На следующий день тебе привезли кактус! Кактус, Юля! Как он мог, злодей! И загранпаспорт тебе сделал заочно, гад такой. И тебе, и Илюхе, потому что ты заикнулась, что не знаешь, как так — оставить его в лагере, а самой уехать на другой конец земли. А ещё этот изверг готов полностью взять на себя расходы на перелёт и проживание в Будве на время твоей «командировки», ну просто издевается! Юль, выдохни и смирись уже с тем, что он прав! На этом этапе нужно, чтобы ты увидела всю территорию своими глазами. Ни фотографии, ни карта, ни всякие три-дэшки не дадут тебе полного представления. Отнесись к этому, как к отпуску и рабочей поездке одновременно — два в одном, так сказать. Ты всё равно собиралась брать отпуск в своей тюрьме. Да даже если бы ради этой поездки пришлось бы уволиться. Юль, ну ты чего?

— Да боюсь я, Лер, боюсь! — Юля опять вскочила и неожиданно даже для самой себя закричала на подругу. — Ты можешь это понять? Мне тупо СТРАШНО!!!

— Так, давай, выпускай своих тараканов и колись. Чего?

— Да всего! Я как заяц трясусь! Страшно оставить Илью надолго, страшно лететь в незнакомую страну. Не зная языка, не имея никакого опыта в подобных вещах. Да просто страшно, что всё это, — Юля снова обвела рукой цветы, виднеющиеся в дверном проёме, стоящий рядом ноутбук и лежащий на табуретке новенький загранник. — Что всё это — игра, всё это — неправдоподобно, понимаешь? Несерьёзно!

— Мать, ну ты даёшь, если это несерьёзно, то чего ты вообще хочешь? Просто так никто бы не стал заморачиваться. Ты реально ценные советы дала. Я видела изменения. И Мирослав хвалил фотографии с юбилея. Да что там, он был в восторге.

— Да я не про это серьёзно, Лер. Да, и это тоже. Я очень и очень боюсь, что не справлюсь с работой, с теми ожиданиями, которые на меня навесили. А вдруг я не потяну? Но ещё сильнее боюсь, что не справлюсь со всем… Этим. — И Юля постучала кулаком по груди, туда, где заполошным воробьём билось нервное сердечко. — А что если это, наоборот, серьёзно? Я не знаю, что хуже.

— Ну и чего сразу хуже-то? — Лера накрыла ладошки подруги своими и легонько растёрла их, пытаясь согреть и унять дрожь.

— Да потому что я не верю! Не верю, что такое возможно! Выросли мы из возраста русалочек, фей-крёстных и оживляющих поцелуйчиков! Не бывает «жили они долго и счастливо». Максимум — пока один не наиграется, а другой не сойдёт с ума от попыток подстроиться. Я прошла такое. Больше не хочу себя ломать и улыбаться, зная, что приближается катастрофа. Не хочу отдавать голос за возможность три дня побыть рядом с принцем и превратиться в морскую пену. У меня этот голос только прорезался и пока ещё слишком хрупкий. А в другие сценарии я! Не! Верю!

— Похоже, проблемы с доверием не только у Мирослава, — тихо заметила Лера. — А теперь задумайся, кто кого ломает сейчас. И кто кого голоса лишает. Я не Ванга какая-нибудь, но что-то мне кажется, что именно с голосом ты кое-кому и нужна. Да хоть с хвостом. И рогами, ага. Заметь — он делает шаги только к тебе, хотя на каждый его шаг ты делаешь два назад.

— Ты его лапы и его рост бы видела! — Прыснула Юля. — Мне три шага надо делать, и это только чтобы держать его на фиксированной дистанции!

— А зачем? Почему бы не расслабиться? Довериться человеку и просто жить?

— Лер, у меня нет проблем с доверием. У меня проблемы с тем, что всё это я уже видела. И знаю, чем это закончится.

— Юлька, даже я со своим опытом не видела всего. А тебе давно пора уже лететь. И я сейчас не про самолет.