А что, так можно было? (СИ)

Глава 51

И она была. Была рядом, пока Мир, не расцепляя рук, вёл её к столику, за которым уже сидела Лера с Беркутовым, Дана, Сергей, Каролина и ещё две девушки из дизайнерского отдела, а ещё переводчик — молодой парень с горящими глазами, в которых читался неподдельный, совершенно детский восторг, выдававший настоящего поклонника творчества Толкина. Была всем сердцем с Мирославом, когда он поднимался на небольшую сцену в виде балкончика с резными перилами, вырастающими как будто прямо из деревьев, и каменными статуями в нишах за спиной. И оттуда приветствовал гостей, рассказывал о проекте, комментировал видео-презентации, и отвечал на вопросы, вплетая в свою речь фразы из их с Юлей переписки и даже из тех разговоров ещё по телефону, когда они спорили до хрипоты или смеялись до икоты. Он запомнил! Он запоминал всё, что она говорила. Когда Мирослав представлял команду, называя каждого — каждого поимённо, а не только замов и начальников, и перечисляя роли и заслуги в проекте, Юля слушала, молчаливо восхищаясь этими людьми, и даже не ждала услышать своё имя. Кто она такая? Официально — никто, просто помощница, подсказчица. И замерла, не веря ушам. Умирая от волнения, пыталась улыбнуться, когда увидела направленные на неё бесстрастные и пугающие, как дуло автомата, объективы камер. Лучше б расстреляли, честное слово! С камерами Юля никогда не дружила — не считая себя красавицей, сразу терялась, тянула неестественную улыбку и не знала, куда деть руки, глаза, да всю себя! А тут, совсем стушевалась. И была безумно благодарна Медведеву, когда он, будто уловив её смятение, сам потянулся к ней своей силой, тёплой улыбкой, спокойным взглядом. А потом быстро и ловко перевёл интерес журналистов и гостей на себя. И Юля снова, немея от трепета и восторга, слушала его речь, вместе с остальными заражалась его куражом и азартом и не могла поверить, что вот этот смелый, яркий, уверенный в себе, легко удерживающий всеобщее внимание мужчина — её!

Мирослав больше не смущал Юлю слишком откровенными поцелуями на публику, но нашёл другой способ вызвать принудительную миграцию мурашек с севера на юг, обратно и врассыпную. Когда гости снова разошлись по тематическим шатрам, Мир вернулся к Белке. К ним подходили люди, что-то спрашивали, что-то говорили, убеждали, смеялись, восхищались, уточняли. А Юля млела от ласковых прикосновений к спине или руке, от почти невесомых поглаживаний подушечками пальцев по запястью. В этих жестах не было какого-то особого сексуального подтекста. Зато была такая нежность и почти зависимая нужда. Как будто Мир сам не осознавал, но не мог обойтись без этого контакта. Юля даже тихонько усмехнулась, поймав ассоциацию с многочисленными популярными среди детей игрушками «антистресс». Их было столько на прилавках, на каждому углу, даже в продуктовых магазинах где-нибудь поближе к кассе, что невольно задаёшься вопросом — неужели у современных детей столько стресса, что с ним надо так активно бороться. А вот сейчас Юля сама выступала в роли такой игрушки-мнушки, которую надо постоянно щупать, стискивать, сжимать и поглаживать. И совершенно неожиданно для самой себя — ничего против этой роли помятая и защупанная Белка не имела.

Намного больше Юлю смущало то, что в любом разговоре, где Мир её упоминал, перед именем всегда добавлял «моя». Вот так просто, нарушая все возможные рабочие правила и субординацию, заставлял Юлю сгорать от волнения. При этом для Мирослава всё, похоже, звучало естественно. И Юля улыбалась, понимая, что это снова он — медведе-носорог. Что-то решил для себя и всё — ни секунды сомнений, ни шага в сторону. Ни свернуть, ни сдвинуть. И ей тоже захотелось заразиться этой уверенностью. Пусть не на совсем, пусть на время, но сейчас, пока он говорит «Это моя Юлия», она — его Юлия! Пока она здесь — будь что будет.

Рядом с Юлей на стул опустился Беркутов.

— Необычное мероприятие.

— Согласна. — Выдохнула Юля, осматриваясь. Мирослав уже минут двадцать как пропал где-то с американцами, и Белкина начала нервничать. Ну, то есть продолжила нервничать, только теперь чуть посильнее. — Но вроде все довольны.

— Некоторые даже слишком! — Как-то обречённо пробормотал Иван, и Юля бросила на него быстрый взгляд. Что это с ним? Вроде вполне нормально проводил время, с Леркой общался, она ему даже улыбалась и не сказала ни одной колкости. А сейчас Иван, не отрываясь и как будто даже не моргая, смотрел на Леру. Новорядская стояла к ним спиной. Короткие локоны, тонкая шея, открытые плечи. Спина, расчерченная перекрестьем тонких ремешков, а под ними — очертания красочной татуировки в виде ловца снов. Юля понимала, что такой девушкой как Лера легко залюбоваться. Что, кстати, делали многие присутствующие мужчины разных возрастов и статусов. Юля хмыкнула, вспомнив, как один из официантов засмотрелся на Леркину ногу, когда та наклонилась и приподняла юбку, чтобы поправить ремешок на босоножке, и врезался в своего коллегу… Залипшего на этом же зрелище. Иван же был слишком серьёзен и смеяться не собирался. А всё потому, что смеялась Лера — легко, задорно, закидывая голову назад. И постукивая ладонью по плечу собеседника. Виктор как всегда не отличался эмоциональностью, но и в его глазах собрались весёлые искорки, а губы подрагивали, как будто он пытался сохранить каменное выражение лица, но получалось плохо. После того, как Мир рассказал, что Виктор относится к Лере как к своей взбалмошной младшей сестре, эта картина вызывала умиление. А вот если не знать, то… Всё это слишком напоминало флирт, причём людей, уже давно и близко общающихся.

— А вас, Иван, что не устраивает? — На всякий случай уточнила Юля. Не говорить же, что его ревность душит не только его, но и окружающих, уж слишком осязаема.

— Меня? — Наиграно удивился Беркутов. — Разве меня может что-то не устраивать! Кто я такой?

— Вань, — ласково позвала собеседника Юля. В ней бурлило столько заряженного счастья и азарта, что хотелось делиться им с окружающими. — Не гони. Лерку нельзя ревновать. Нельзя загонять. Ты же это уже понял!

— Да понял я! — Досадливо процедил Иван, не обращая внимания на внезапный переход на «ты». — Но она же… Чёрт, все эти мужчины!

— Иваан! — Протянула Юля, но её голос похолодел сразу на несколько градусов. Как бы ей ни нравился Беркутов и его явная тяга к Лере, обижать подругу осуждением и пренебрежением она не позволит. — Ты знал, за кем рванул в другую страну! Ни за что не поверю, что в вашей истории и с твоими навыками сбора информации ты сохранил какие-то иллюзии о Лере и её образе жизни. Да и не скрывает она… Но если у тебя есть мозги и глаза, то ты уже понял, что она никогда никого не обманывает и не вынуждает быть с ней! Пока она с мужчиной — она только с ним. Долго или нет, но только с ним и на полностью прозрачных условиях. Так что если ты решил, что теперь тебя что-то в ней не устраивает, вали обратно и оставь мою подругу в покое! Найди другую яркую девчонку, которая тебя заведёт, а потом переделывай её в удобную и понятную швабру! А Лера тебе ничего не должна!

— Мдаааа, — вздохнул Иван. На Леру он больше не смотрел. Устало потёр лицо ладонями, как будто стирая что-то липкое. А потом откинулся на спинку стула и перевёл внимательный взгляд на Юлю. — Я вообще не понимаю, как мог так ошибиться в выводах. И снова вынужден просить прощения. Юлия, я был не прав.

— Я бы рада сказать, что мне приятно, что моя речь так подействовала, — отозвалась Белка, напрягшись. Иван опять извиняется, а она и не в курсе, за что. Неприятное ощущение. Подстава какая-то чувствуется. — Но что-то мне подсказывает, что ты сейчас не о Лере, так?

— Не о ней. — Согласился Иван. — Хотя я услышал тебя. И сам всё понимаю. Никто никому ничего не должен. Но… Каждый может быть кому-то нужен. А я хочу быть нужным ей. Но… Чёрт, не думал, что буду говорить об этом с её подругой… Но я обычный мужик, со своими подозрениями, с обычным чувством собственника. Ну не могу я не думать, что она…

— Вань, поговори с ней. Словами через рот. Лерка хоть и язва, но в душу не плюёт. Никому. И объясни мне уже, за что ты извиняешься. Второй раз.

— Да так… — Иван отвёл глаза и замолчал. Но заметив, что Юля всё ещё внимательно смотрит на него, ожидая ответа, сдался. Шумно выдохнул и выдал. — Когда я искал Леру, нашёл её здесь. И решил, что она тут с М… С Медведевым.

— Да, я знаю, мне уже сказали. — Улыбнулась Юля. Нашёл, за что извиняться. — У нас тут правда забавная компания подобралась.

— Да… Компания… Просто я и представить не мог, что ты… Что он мог…

Юлькина улыбка приклеилась к лицу.

— Ах, вот оно что. Великий господин Медведев не мог обратить внимание на старую толстую простушку-провинциалку. — Голос Юли дрогнул, а взгляд заметался между столиками, выискивая во взглядах гостей пренебрежение. К чему-то подобному она была готова. И даже не собиралась остро реагировать. Но думала, что получит такую оценку от высокомерных феечек, имевших виды на богатого холостяка Медведева. Или как будто случайно услышит разговор где-нибудь у зеркала в туалете. Но не от мужчины. Которому нравится её подруга, а значит, им, вероятно, придётся часто видеться. — Не волнуйтесь, Иван. Уверена, вы не оригинальны в своём мнении.

Иван коснулся Юлиной руки кончиками пальцев.

— Юля. Вот ты сейчас делаешь то же самое, что только что запрещала мне — дурацкие выводы. Это была моя ошибка! — Иван сделал ударение именно на слове «моя». — Не твоя вина, не твоя ответственность. Мой косяк, моя предвзятость. Просто она… Лерка, она… Ну просто её нельзя пропустить, пройти мимо. И после неё смотреть на кого-то ещё.

— Ты просто влюблён, — усмехнулась Юля.

— Не буду спорить, — легко согласился Иван.

— И я не в твоём вкусе.

— И это тоже. — Ещё одно согласие. — Но только на первый взгляд. Я понимаю Медведева. Просто у него было больше шансов оценить тебя более полно.

— Даже любопытно, что же такого он должен был увидеть. — Уже не смущаясь, Юлька решила нагло напроситься на комплименты. Виноватый мужчина — очень полезный продукт. Иногда просто необходимо принимать в лечебных целях. Главное, не превысить дозировку.

— Юля, ну ты же умная!

— А задаю глупые вопросы, да?

— Нуу… Сейчас да. — Иван засмеялся. — Вообще-то я хотел сказать, что это одно из достоинств. Но главное — это сила. Сила в слабости и гибкости. В умении выпрямляться и тащить за собой других. Как… Знаешь, как одуванчик какой-то. Розы всякие как ни поливай, они всё равно то капризничают, то дохнут. А он берёт и пробивает асфальт, разрастается по всему газону. Не вытравишь, не выведешь, если уж поселился рядом.

— Хорошая попытка, Иван. — Уже в голос смеялась Юля. — Романтика из тебя так и прёт. Ты только что меня с сорняком сравнил.

— Может, и сорняк. Только после зимы люди тянутся именно к этому солнцу на ножке. Вокруг такой цветник, а Медведев смотрит только на тебя. Вот как сейчас, и мне наверное пора, не хочу в самолёт грузиться со сломанной челюстью. Передай Мирославу моё восхищение, но не думаю, что нам нужны долгие прощания.

Иван встал и направился к Лере, буквально оттащил её за руку от двух каких-то холёных и строгих женщин, которые заменили Виктора, а потом резко прижал Новорядскую к себе и что-то убеждённо и жарко зашептал ей на ухо. Ну вот. А Лерка переживала, что никто её не хватает в объятия. Юля улыбнулась. Второй раз за сегодня мужчины показывают ей свои слабости. Как будто ей дают знак, что каждый человек чего-то может бояться, от чего-то грустить или прятаться, к чему-то стремиться всей душой. И что в своих страхах она не уникальна, но всегда есть выбор — вариться в них, сидя в стороне, или взять и сделать что-то!

— Ты как? — В макушку прилетело горячее дыхание, а на плечи легки знакомые руки. Даже не видя лица Мирослава, Юля знала, что он улыбается.

— Устала. — Честно призналась Белкина. — Эмоции просто на качелях летают — от страха до эйфории, от смущения до восторга. А вот сейчас и в целом — не могу поверить, но прекрасно. Как твои переговоры?

— Не могу поверить, но прекрасно! — Вернул её же фразу Мирослав. Юля подняла голову и столкнулась с совершенно счастливыми карими глазами. — Завтра с утра встречаемся с юристами и запускаем подписание договоров и подтверждение лицензии. Если всё пойдёт хорошо, максимум через неделю у меня будут все необходимые права на использование наследия Толкина в этом проекте. А ещё. Трое инвесторов готовы хоть сегодня вложиться. Правда, в них сидит столько алкоголя, что я не уверен, что завтра они вспомнят свои обещания. Но… Юлька, у нас получилось!

Юля поднялась и развернулась всем телом, выкручиваясь из рук Мирослава и тут же вцепляясь в его рубашку своими пальчиками.

— Миииир! — Громкий визг привлёк всеобщее внимание, но ей было плевать! Просто плевать на всех, кто что-то там мог не так подумать. — Аааааа! Урааа!!!

Рядом возникла Данелия.

— Да? — Возбуждённо спросила она, почти отцепляя Юльку от Мира. — Да? ДА? ДА???

— Да, девчонки! — Засмеялся Мирослав, сгребая в охапку уже обеих. — ДА!

К ним начали подходить другие сотрудники, что-то говорили, спрашивали, шум нарастал, пока Мирослав не шикнул на всех, призывая к порядку — презентация ещё не окончена, договора не подписаны, всё только на словах. Юлька отошла в сторону, чтобы позвонить и поделиться радостью с Илюшкой, Надей и Ленкой, а потом найти Лерку, которую почему-то не видно было в восторженной толпе.

Лерку она нашла в беседке. Она сидела одна, ровно держа спину и глядя вперёд, но явно ничего не видя. Юля села рядом.

— Всё получилось? — Спросила Лерка. — Я слышала твой визг.

— Да. — Юля смутилась. Эти крики все слышали. — Американцы довольны. Наследие великого и ужасного Автора не будет опозорено.

— Хорошо.

— Лер? Ты в порядке? — Юля обняла подругу. — Тебе от Илюхи привет.

— Спасибо. — Лера улыбнулась. — Как он там?

— Да нормально. Мы же почти каждый день созваниваемся. Я ему даже надоела. Отвлекаю от друзей и вожатых. У них там своё Братство. Иван уехал?

— Уехал. — Отозвалась Лера. — Как тебе вообще тусня?

— Устала я, Лер. — Призналась Юля. — Не могу долго. Все эти вежливые разговоры, прямые спины, маски, маски, маски. Не все, конечно. Здесь хоть контингент в целом заинтересованный. Не знаю, как бы я выдержала на каком-нибудь светском рауте не по делу, а для связей.

— Выдержала бы! — Убеждённо отозвалась Лера, накрывая ладошкой сцепленные руки подруги. — Или ушла. Знаешь, жизнь такая короткая, что нельзя тратить её на то, что тебе неприятно. Надо уходить, отказываться, отменять.

— Легко сказать! — Возмутилась Юля. — Вот отсюда я уйти не могу. И как быть?

— Не можешь или не хочешь? — Лукаво покосилась на неё Новорядская. — У тебя тут такой медведь! Ну, а если и правда не можешь уйти откуда-то прямо в этот самый момент, надо просто наслаждаться тем, что есть. Например, халявной выпивкой! А потом всё равно валить туда, где ты хочешь быть.

Подруги снова рассмеялись. Как у Лерки всё легко всегда! Но только почему-то Юле казалось…

— Лееер? — Задумчиво протянула Белка. — А ты сейчас там, где хочешь быть?

Лера молчала долго. Юля не подгоняла, но уже и не ждала ответа. У них с Лерой была такая особенность в общении — если не хочется отвечать на вопрос, можно не отвечать. Без извинений и объяснений. И похоже, что Юля сейчас влезла за стоп-линию. Но Лера вдруг громко выдохнула и встала со скамьи.

— А знаешь, Юль… — Лера запнулась и немного виновато посмотрела на Белку. — Кажется, у меня самолёт. Мои каникулы подзатянулись. Ты…

— Я не обижусь, — кивнула Юля. Первым порывом было ехать с Лерой, но… Она была права — надо быть там, где хочется быть. А Лере сейчас нужен не бегущий рядом человек, а тот, кто скажет — беги.

Рядом раздалось покашливание. Мир и Виктор стояли на выходе из беседки. Мирослав сделал шаг ближе, привлекая Юлю в свои объятия, но глядя на Леру.

— Лер, машина у ворот. Виктор отвезёт. Твои документы в бардачке, билеты там же. Из Подгорицы прямой рейс, прилетишь даже раньше, чем Беркутов.

Лерка кивнула и застучала каблучками в сторону парковки, даже не глядя, идёт ли за ней Виктор.

— Ты знал? — Удивлённо выдохнула Юля. — Мир! Ты откуда знал, что она так сделает? Вы сговорились что ли? С Иваном?

— С Ирэн. — Усмехнулся Мирослав. — Не знал, но предполагал. Если б знал наверняка, ещё и чемодан с её вещами в багажнике был. А так придётся багаж завтра отправлять.