Абсолютное подчинение

Рокси Слоан Абсолютное подчинение

Пролог

Все отношения основаны на компромиссе. Власть и подчинение. В сотне малых путей разыгрывается битва двух желаний. Большинство людей находят компромисс — тонкий баланс между своими собственными потребностями и желаниями своих партнеров.

Я не большинство людей.

Я требую полного контроля, но взамен подарю тебе удовольствие. Это моя воля, которая всегда доминирует. Мои команды будут определять каждый твой шаг. Но взамен я предлагаю тебе самую сладкую капитуляцию.

Без вины. Без стыда. Никаких подвохов.

Потому что ты и правда так долго этого хочешь. Просто отдаться мне и не волноваться о последствиях. Позволь мне взять под контроль твое удовольствие, чтобы ты никогда больше не чувствовала вины за него.

Я знаю, что тебе нужно. Знаю, как твое тело сжимается в ожидании моего ошейника. Твои бедра стискиваются при мысли о моем члене. Я знаю, потому что это моя работа, мой долг. Чтобы быть в гармонии с твоими желаниями, я могу поднять тебя на высоту, о которой ты никогда не мечтала.

Может быть, ты сдашься, но я тот, кто в твоей власти, моя милая. Я должен иметь тебя, и я сделаю все, что потребуется, чтобы привести тебя ко мне.

Влажную. Готовую. У меня на коленях.

Изабелль нуждается во мне. Чтобы доминировать над ней, лелеять ее, освобождать. И я не отпущу ее. Я не остановлюсь, пока она снова не станет моей, крича от удовольствия, полностью открытая и в безопасности в моих руках. Она — все, что я хочу, а я всегда получаю то, что хочу.

Она мое все.

Глава 1

Изабелль

Прошло десять дней.

Десять дней, как я ушла от Кэма. Десять дней с тех пор, как я посмотрела ему в глаза и солгала, как никогда раньше. Я сказала ему, что он мне отвратителен, что я хотела прекратить наши отношения прежде, чем они начались.

Но я не сказала ни слова правды. Уход разбил мое сердце, и теперь эта боль преследует меня каждую минуту каждого дня.

Я хочу позвонить ему. Выйти, просто чтобы увидеть его снова. Я хочу сказать ему, что не хотела говорить тех слов. Я могу поклясться, что никогда не чувствовала себя такой уверенной, такой любимой, как в его руках. Выполняя его команды.

Отдаваясь удовольствию, которое может дать только он.

Но у меня нет выбора. Не с Брентом, который шантажирует меня, используя страшные секреты моей жизни, чтобы купить мою лояльность. Он приказал мне уйти от Кэма и вернуться в мою старую квартиру вместе с ним, и я согласилась, но это не останавливает меня от того, что я продумываю каждый момент, пытаясь придумать способ оставить его, а во снах я мечтаю о Кэме: его голосе, прикосновениях. Его губах.

Его требованиях.

Если кто-то узнает правду обо мне...

Я обрываю эту мысль, отворачиваясь от мрачного отражения в зеркале гардеробной. Я вернулась в свою старую спальню, окруженную красивыми вещами: мягкие синие бархатные шторы и золотое шелковое покрывало, зеркала с золочеными краями и гардеробная, полная дизайнерской одежды, которой больше, чем у большинства людей.

Ничто из этого ничего для меня не значит. Без Кэма.

В дверь стучат, на пороге появляется Брент.

— Пойдем, я готов.

— Я же сказала, тебе сюда нельзя!

Брент насмехается. Он осматривает меня.

— Ты ведь не пойдешь в этом, не так ли?

Я напряглась. Он сказал мне, что я должна пойти с ним на ужин. Я не знаю, что там с дресс-кодом.

— Что не так? — На мне простое черное платье и каблуки. Не понимаю, как пройду девять ярдов с ним, когда не могу даже находиться рядом.

Брент фыркает.

— Ты похожа на гребаную депрессивную монашку. Надень что-нибудь приличное, покажи свое тело.

Я скрещиваю руки на груди, содрогаясь от мысли о его глазах.

— Нет.

Брент приближается.

— Ты ничего не забыла, сестра? — Он понижает голос. — На этот раз я приказываю. Я позволил тебе уйти однажды к этому шотландскому мудаку, но теперь ты моя.

Он протягивает руку, чтобы коснуться меня, но я уклоняюсь.

— Держи свои руки подальше от меня! Что помнить? Я вернулась, оплачиваю твои счета, но ты никогда больше не тронешь меня.

Глаза Брента вспыхивают от гнева.

— Холодная сука, — проклинает он. — Было время, когда ты умоляла об этом. Доставала меня.

Это никогда не было правдой, но я не могу позволить ему слишком далеко зайти.

— Времена меняются, — выплевываю я, в горле поднимается желчь. — Ты хочешь, чтобы я пошла на ужин? Если да, позволь мне одеться в тишине.

Брент делает паузу, затем говорит.

— Мы здесь не закончили, — говорит он, отступая. — Ты принадлежишь мне, а это значит, что ты моя. — Он усмехается. — Просто подожди.

Он выходит, хлопнув дверью.

Я опускаюсь на кровать с колотящемся сердцем. Я так устала. Я держала его подальше, все это время заполняя дни встречами и социальными мероприятиями и закрывая дверь спальни по ночам. Но я знаю Брента, и он не остановится, пока не получит то, что хочет. Я никогда не буду в безопасности.

Я проглатываю свой страх и выбираю новое платье: что-то короткое, узкое и серебряное, чтобы выглядеть так, как он хочет. Может быть, если он достаточно ревнив ко вниманию, он будет в более снисходительным.

Либо это, либо он будет слишком пьян, чтобы обратить на меня внимание.

Я ведь могу помечтать, не так ли?

* * *

Брент везет нас в центр города, слишком быстро ускоряясь в спортивном автомобиле, который оплачиваю я. С тех пор, как его трастовый фонд был заблокирован, он зависим от меня, чтобы вести щедрый образ жизни. Это единственный рычаг, который у меня есть, но я не знаю, как долго буду удерживать его.

— Веди себя хорошо за ужином, ладно? — Брент рычит на меня, когда подзывает камердинера. — Это важный инвестор, возможно, мой большой прорыв.

Я не отвечаю. Он всегда говорит о своем следующем крупном деле, но большинство времени это всего лишь предлог для дорогих обедов и вечеринок с его богатыми друзьями.

Он крепко сжимает мою руку и направляет меня в ресторан.

— С возвращением, мистер Эшкрофт! — Хозяйка улыбается Бренту. — Так приятно видеть Вас снова.

— Взаимно, Бекка. — Брент склоняется к ней. — Вы посадили нас за лучший столик, не так ли? Ничего другого.

— Конечно. — Она ведет нас к столу посреди комнаты. Брент подводит меня к нему, будто хочет, чтобы все смотрели.

И они это делают. В этом платье с четырехдюймовыми каблуками и румянцем я выгляжу так, будто должна быть в каком-то дрянном ночном клубе, а не в стильном ресторане вроде этого.

Я чувствую, что оцепенела под их взглядами. Пусть они смотрят. Они не видят меня настоящую, а только этот поступок, который я должна выдержать.

«Помни, что ты больше, чем его опора, — напоминаю себе. — Помни, что ты больше, чем это».

— Принеси бутылку «Брута», — лает на Бекку Брент, когда мы занимаем места. — И никакого нового дерьма. Только винтаж.

Ее улыбка тускнеет.

— Сейчас. — Она смотрит на меня, прежде чем уйти, как будто говорит: «Что, черт возьми, ты с ним делаешь?»

Я тоже, дорогая. Я тоже.

Приятели Брента прогуливаются к нам с напитками в руках и требуют места за нашим столом, как будто они владеют этим местом. Они все друзья с колледжа. Теперь они все банкиры и руководители, поддерживаемые связями пап и трастовых фондов. Вскоре они начинают сплетничать о размерах бонусов и новых дорогих игрушках.

— Бассейн на крыше, современная электроника… — Один из парней похвастался новой квартире в пентхаусе. — Это была долбаная война, которую я выиграл.

Я стараюсь выглядеть заинтересованной, но чувствую, как мои глаза стекленеют. Эти люди не знают, как разговаривать с женщиной, как ее уважать, заставлять ее чувствовать себя ценной. Я просто украшение для них.

— Сладкая, — говорит Брент, — Я тоже присматриваюсь, верно, Из? У тебя тесно. — Он заметил, насколько я тиха, и пытается заставить меня участвовать в разговоре.

Моя двухкомнатная квартира в Верхнем Ист-Сайде не маленькая, но я улыбаюсь и киваю, успокаивая его, пока потягиваю шампанское.

— Вы должны переехать в центр города, — настаивает его приятель. — У них есть большие квартиры в Сохо — девять-десять миллионов. Хорошая сделка.

Челюсть Брента сжимается.

— Конечно, конечно, — соглашается он, но я вижу ревность, кипящую в его глазах. Я этого не понимаю: благодаря Чарльзу Эшкрофту, который принял нас обоих из разных домов, когда мы были детьми, Брент и я выросли в роскоши. Но Бренту ничего не хватало, он всегда болтался с детьми, которые были еще богаче нас и у которых было больше прав. Теперь у него ничего нет, кроме моего заемного целевого фонда, но он все равно не перестанет пытаться вести себя как богач.

Мой взгляд блуждает по комнате, осматривая толпу. Это новый популярный ресторан, и он забит в пятницу вечером модными людьми и… мое сердце останавливается.

Кэм.

Он сидит за столом со своей сестрой, Кили, и ее женихом, и он выглядит так же умопомрачительно горячо, как и всегда. Высокий и широкоплечий, он одет в дизайнерский костюм, а его темные волосы сочетаются с сексуальной щетиной.

Я дрожу, пропадая в воспоминаниях. Его руки крепко сжимают мои запястья. Его тело прижимается к моему. Его пальцы, рука, скользящая по моему плечу. Но это не Кэм. Брент так сильно схватил меня, что я вздрогнула, затем поднимает другую руку, чтобы помахать.

— Маккалоу, — говорит он, самодовольно. — Рад тебя видеть, чувак.

Кэм оглядывается, и его лицо застывает. Его нечитаемые взгляд встречается с моим.

И затем он продолжает идти мимо меня, как будто меня не существует.

Мое сердце разбивается.

В тот момент, когда он уходит, Брент отрывает руку от моего плеча.

— Интересно, что его подталкивает? — ухмыляется он. — Не умеет проигрывать достойно.

Как будто я выиграла приз.

Я молча жду, пока он снова не заговорит с парнями.

— Простите, — бормочу я, а затем быстро выхожу из-за стола. Я вслепую пробираюсь к туалетным комнатам, готовая развалиться на части.

Что Кэм думает обо мне?

Я залетаю в прохладное мраморное помещение дамской комнаты, пытаясь успокоиться.

Глубоко вздыхаю, но не могу остановить панику, которая меня захватывает. Я погружаю свои руки под холодную воду и пытаюсь успокоиться.

Он здесь, прямо здесь. Так близко. И все же Кэм никогда не был так далек от меня.

Я смотрю в свои глаза в зеркале и вижу всю грусть, боль и страх.

Моя решимость угасает. Я думала, что могу попрощаться с ним, но теперь меня разрывает на части. Он всего в нескольких шагах от нас, но кажется, что нас разделяет весь город. Если бы я могла поговорить с ним, объяснить, почему сделала то, что сделала.

Но он, вероятно, ненавидит меня. Он ненавидит Брента, зная, что я вернулась к нему, несмотря на все, что произошло. Это может быть слишком для Кэма.

Слишком, чтобы когда-либо простить, даже если я заслуживаю его прощения.

Дверь открывается. И перед тем, как у меня появляется возможность выглянуть, Кэм появляется прямо передо мной. Его тело напряжено, глаза сердиты.

— Изабелль.

Просто имя на его губах, а я побеждена.

Глава 2

Кэм

Я смотрю на Изабелль, которая находится в нескольких дюймах от меня в маленькой мраморной дамской комнате.

После всего этого я убедил себя, что она не может быть такой же красивой, как я вспоминал, но ошибся. Она все еще захватывает дух.

Каждый раз, когда я вижу ее, ощущается как в первый раз. Эти большие голубые глаза, сочный рот. Тепло ее тела так близко к моему. Знакомый запах ее духов словно удар под дых. Я ничего не хочу так, как ее объятий. Вкус ее сладких губ, широко открытых для меня.

— Кэм... — сглатывает она. — Тебя не должно быть здесь.

— Да. Не должно, — яростно прорычал я. — Ты не отвечаешь на мои звонки, не встречаешься со мной. Мы поговорим прямо сейчас, и я не уйду, пока все не выясним.

Ее глаза нервно бегают до двери.

— Я не могу с тобой говорить...

Я ненавижу видеть ее такой, какой делает ее мудак Брент, как будто она какое-то домашнее животное. Она не могла иметь в виду то, что сказала. Она не может отталкивать меня.

— Скажи мне, почему ты ушла, — требую я, приближаясь. — Скажи, почему нарушила договоренность и вернулась к нему. — Мой голос искажается. — Что он сделал? Изабелль? Что он делает, чтобы ты осталась?

— Ничего, — слабо протестует Изабелль. — Я все сказала. Ты был прав. Это не для меня. Жизнь, которую ты ведешь... Сабы и Домы, это не то, что я хочу. — Она опускает взгляд в пол, и я знаю, что каждое слово ложь.

— Ты лжешь, — тихо говорю я, делая еще один шаг к ней. — Я знаю тебя, Изабелль. Я знаю, когда ты хочешь меня. Когда твое тело жаждет меня...

Я протягиваю руку и поглаживаю ее по шее, она задерживает дыхание, когда я мягко провожу кончиками пальцев по ее шелковистой коже.

— Я хочу… — шепчет Изабелль, но потом останавливается и вздыхает.

— Ты хочешь больше, — бормочу я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее ключицу, чувствуя, как ее тело дрожит из-за меня. — Ты уже влажная для меня, не так ли, милая? Тебе нужно больше.

— Кэм, — хныкает она. Нужда в ее голосе, сырая похоть, этот звук идет прямо к моему члену.

Я целую ее горло, вдыхая, когда опускаю руки вниз, на ее талию и восхитительную задницу. Черт, я представлял себе этот момент, возникающий в моих мыслях одинокой ночью. Ничто не помогало мне согреться, кроме воспоминания о ее дрожи в момент кульминации и о том, как она кричит мое имя.

Ничто не заставляет меня чувствовать себя так, кроме нее. Ничего большего, чем это, никогда не будет. И если мне нужно играть грязно, чтобы она увидела, что она теперь со мной, черт возьми, я буду наслаждаться каждую минуту.

— Ты нужна мне, — прошептал ей на ухо. Я скольжу рукой между ее бедер поглаживая кончиком пальца по влажному кружеву ее трусиков. — Я могу приказать тебе встать на колени прямо сейчас, приказать тебе сосать мой член. Ты хочешь, чтобы я доминировал над тобой, моя дорогая, потому что это самое живое, что ты когда-либо чувствовала раньше. И я могу дать тебе это. Я могу дать то, что тебе нужно. — Она вздыхает не сдаваясь, но и не сопротивляясь.

— Так что не бойся, — мягко говорю ей, снова поглаживая. Черт, она такая мокрая для меня.

Готова для пальцев, языка, члена.

— Отдайся мне, Изабелль. Иди домой, там, где твое место. Где я могу позаботиться о тебе.

Я убираю ее трусики в сторону и погружаю два пальца глубоко в ее мокрую киску и закрываю рот поцелуем.

Изабелль стонет мне в рот, изогнувшись над рукой. Я запускаю пальцы глубже, наслаждаясь чувством ее капитуляции, тем, как она сдается моей воле. Мой язык атакует ее рот, когда мои пальцы исследуют ее тесную влажность, и она охотно открывается мне. Я могу попробовать шампанское на ее губах и почувствовать ее желание.

Независимо от того, насколько она это отрицает, Изабелль была сделана моей сабой. Сделана моей.

— Да, — рыкнул я. — Откройся мне.

Но внезапно, как будто сработал переключатель, она отрывается.

— Мы не можем этого сделать! — Ее голос взволнован, наполнен отчаянной мольбой. — Не понимаешь, Кэм? У нас нет будущего. Мы не можем быть вместе.

Слезы блестят в ее глазах.

— Это слишком опасно. Если люди узнают о... — Она останавливается и качает головой. — Я не могу. Пожалуйста, пойми, Кэм.

— Что понять? — Я борюсь, пытаясь сохранить самообладание. — Скажи мне, что не так. Брент угрожал тебе? Он навредил тебе? Потому что, если он... — Ярость кипит внутри меня, и я сжимаю кулаки, чтобы сохранить контроль.

— Оставь меня. Пожалуйста, Кэм. — Ее голос сорвался, Изабелль пробежала мимо меня.

Я протягиваю руку и хватаю ее за руку.

— Изабелль, позволь мне помочь тебе.

Изабелль вздрогнула. Я вижу тоску в ее глазах, желание подчиниться. Но потом она отводит взгляд.

— Все сделано, — шепчет она, щеки покраснели. — Ты не можешь помочь.

О чем она говорит?

Она убегает, закрывая за собой дверь.

Я остаюсь на минутку, чтобы привести себя в порядок, затем выхожу из туалета. Я смотрю на нее. Она вернулась к столу и встала рядом со стулом Брента. Послушная. Бесшумная.

Несчастная.

Ярость пробивается сквозь мое замешательство. Ни в коем случае я не сдамся без боя.

Независимо от того, что она говорит, я поклялся позаботиться о ней, и моя работа — убедиться в ее безопасности.

Я набираю номер телефона. Частный следователь, которого знаю годами. Я могу доверять ему, потому что он не болтлив и… скрупулезен.

— Да? — грубо ответил Джейк, но мне плевать, что я прервал, я не так часто на линии.

— Это Кэм, — говорю я. — Для тебя есть работа.

Идя по залу, вижу, как Изабелль подделывает улыбку, но ее глаза рассказывают другую историю.

Эта женщина — мое тело, ум и душа, и я сделаю все, что потребуется, чтобы раскрыть правду о том, что удерживает ее от меня.

Глава 3

Изабелль

Случайная встреча с Кэмом в «Нобу» так потрясла меня, что оставшуюся часть ночи я молчу. К счастью, Брент и его друзья решили сходить в стрип-клуб, поэтому он не возражает, когда я заказываю такси и отправляюсь домой.

Наконец-то я одна.

Я просто лежала в постели и не могла заснуть, пока рассвет не просочился сквозь шторы. Боже, каждый раз, когда я думаю, что, наконец, получила контроль, все распадается на куски.

Когда Кэм спас меня из того уродливого места с Брентом в Подземелье, я, наконец, почувствовала себя свободно. Я преследовала Кэма, пока он не согласился позволить мне быть его сабой. Впервые я делала то, что хотела. Внезапно я оказалась в совершенно новом мире удовольствия, но когда позволила себе поверить в лучшее будущее, шантаж Брента заставил все рухнуть.

Теперь я здесь, в начале. В ловушке жизни, которая делает меня пустой внутри. Обреченная, без желаний, будто это цена за прошлые грехи.

Но не такая же.

Я чувствую вспышку решительности. Увидеть Кэма снова было больно и ужасно, но встреча с ним напомнила мне обо всем, что отсутствует в моей жизни. Никогда не думала, что у меня могут быть такие сильные чувства. Только тот мимолетный момент в ванной разрушил мое оцепенение, и я снова закричала.

Даже если я не смогу быть с ним, я не вернусь к тому, что было раньше.

Спешу в спальню и вытаскиваю чемоданы из шкафа. Не могу задержаться еще на день, оставаясь в заключении с Брентом. Я бросаю вещи в чемодан. Брент может думать, что он разбил меня, но я выходила из худших ситуаций. Опыт показал мне, насколько легко бросить все и начать с чистого листа. Это непросто, но у меня нет другого выхода.

* * *

Я собираю все, что не могу оставить, а потом одеваюсь и заказываю такси прямо в банк, где моя семья проводила все операции.

У меня не назначена встреча, но имя Эшкрофта достаточно, чтобы позвать моего финансового консультанта, мистера Гранта. Он провожает меня в личный офис.

— Изабелль, как приятно снова Вас увидеть. — Мистер Грант показывает на стул. — Присаживайтесь. Могу я предложить Вам что-нибудь? Кофе, чай?

— Я в порядке, спасибо. — Мое сердце бьется как сумасшедшее, будто я собираюсь грабить вместо того, чтобы просто снять то, что принадлежит мне. И убежать из страны.

— Итак, что я могу сделать для Вас? — Мистер Грант улыбается мне. — Когда мы встречались последний раз, год назад или больше? Как Ваши дела?

— О, Вы знаете. — Я подделываю усмешку. — Всегда занята! Я принимала участие во многих благотворительных акциях и организовала несколько мероприятий по сбору средств.

— Отлично! — одобряет господин Грант. — Ваш отец был бы горд. Он был такой преданный филантроп. А теперь как я могу помочь?

Я вздыхаю, зная, что поставлено на карту — мое будущее.

— Мне было интересно узнать о моем трастовом фонде. Я могу получить к нему доступ прямо сейчас?

Мистер Грант выглядит любопытным, но он смотрит на свой компьютер и записывает несколько цифр на бумагу. Взглянув на свои заметки, он говорит:

— Ваш трастовый фонд довольно надежно привязан к инвестициям и имущественным ценностям, которые Ваш отец создал для Вас, но у Вас есть около двух миллионов долларов в ликвидных активах.

Два миллиона? Я скрываю свое облегчение. Это огромная сумма денег, более чем достаточно, чтобы начать новую жизнь где-то еще и прикрыть следы. Брент никогда не сможет меня найти.

— Как быстро Вы сможете передать их мне? — спрашиваю, сохраняя небрежность. — Мне сделали квартирное предложение, — добавляю я в качестве объяснения. — Нужно сделать первоначальный взнос.

Мистер Грант хмурится.

— Ах, отлично. Вы уверены, что не хотите заключить сделку через семейное доверие? Это пойдет Вам на пользу, при налоге на прирост капитала…

— Нет, нет, — быстро прерываю. — Я бы предпочла сделать это сама. Проект, — я одариваю его усмешкой тупой блондинки, — мол, будь взрослым.

Он улыбается.

— Просто пришлите мне номер счета, на который нужно их перечислить, и все будет готово.

— Благодарю вас, мистер Грант. Скоро я получу детали.

Он кивает, и мы пожимаем друг другу руки. Я выхожу из банка на один шаг ближе к новой жизни.

Как только я ступаю на тротуар, звонит мой мобильный. Я смотрю на экран, чтобы не отвечать Бренту или Кэму, но звонит Оливия.

— Эй? — отвечаю я.

— Я так голодна, — стонет Оливия. — Я нахожусь на втором дне сахарной детоксикации, и, клянусь, торты танцуют передо мной.

Я смеюсь, несмотря на все. Оливия — единственный хороший друг в моем обществе сук. Усмехаюсь, потому что внезапно понимаю, что она — единственный человек, по которому я буду скучать, кроме Кэма.

— Встретишься со мной за поздним завтраком? — с надеждой спрашивает она. — Ты можешь съесть десерт за меня, я буду есть салат и смотреть на тебя.

Я останавливаюсь. Я должна как можно скорее выбраться из города, прежде чем Брент осознает, что происходит, но мне нужно все осознать и увидеть дружелюбное лицо в последний раз.

— Хорошо.

— Я буду через двадцать минут.

Когда подъезжаю к ней, пытаюсь придумать, что скажу. Я никак не могу рассказать ей правду о том, что происходит, но мне нужно оправдание, что-то, почему мне нужно уехать. Может быть, война с Брентом в конце концов, не была так далека от истины.

Оливия ждет в дальней кабинке, печально глядя на женщину, которая ела вафли за соседним столом.

— Привет, дорогая. — Она встает, чтобы поцеловать меня в щеку, а затем делает паузу. — У тебя все хорошо?

Я сажусь.

— Не так хорошо, — неохотно признаюсь я. Ее лоб морщится, и когда я думаю, что сказать Оливии, я понимаю: она может быть единственным человеком, который может помочь. Если когда-то было время, чтобы опустить броню, то оно наступило. — Послушай, мне нужно ненадолго уехать из города. Мне нужно открыть новый банковский счет, может быть, за границей? Где-то, где никто не будет задавать вопросы и где нельзя будет отследить счет обратно до меня. Но я не знаю, с чего начать.

— Ого, — выдохнула Оливия. — Изабелль, что происходит? Я имею в виду, выглядит так, как когда люди прячутся от мафии. Или в беде с IRS.

Она садится прямо и пристально смотрит на меня.

— О мой Бог! У тебя проблемы с IRS?

— Ничего подобного. Не волнуйся, — успокаиваю я ее, быстро думая. — Это из-за Брента, ты знаешь? — Ложь легко срывается с моего языка. — Он собирается потратить каждый пенни нашего капитала, если я не сбегу от него. — Ну, по крайней мере, это часть правды. Оливия была в моей квартире, когда UPS доставил Бренту массажное кожаное кресло за пять тысяч долларов.

Я чувствую вину, когда тревожное выражение Оливии исчезает, заменяясь симпатичной улыбкой.

— Хм. — Она достает свой мобильный телефон и прокручивает контакты. — Хорошо. Думаю, у меня есть кто-то. Он очень осторожен. Просто скажи ему, что от меня, и он все сделает.

Я выдыхаю.

— Ты лучшая. Спасибо. — Я сжимаю ее руку через стол.

— А теперь как насчет того, чтобы мы немного перекусили, прежде чем ты поедешь?

Официант приносит наши салаты, и мы немного болтаем о благотворительных мероприятиях и сплетничаем, но Оливия может ясно понять, что мой разум в другом месте.

Она делает паузу, как будто пытается понять, что сказать.

— Я знаю, что ты не откроешься. — Она говорит тихо. — И все в порядке. Просто знай, если тебе когда-нибудь что-то понадобится, я рядом.

На меня нахлынули эмоции.

— Спасибо, — говорю я, пытаясь держаться. — Со мной все будет хорошо. Я уезжаю из города. Мне нужен отпуск. — Я улыбаюсь, пытаясь поднять настроение. — Ненадолго, чтобы зарядиться. И, может быть, отвлечься.

Оливия дает мне понять, что не верит. Особенно после того, как я спросила об иностранных банковских счетах. Но она не спорит. Вместо этого она говорит:

— Ты можешь использовать мой домик в Сент-Люсии. Он находится на частном пляже, полностью удален. Там круглый год сотрудники, они позаботятся обо всем, что тебе нужно. В том числе чистильщик бассейна.

Я моргаю, ошеломленная. Она серьезно?

— Возьми все, что нужно, — добавляет Оливия. — Я никому не скажу, что ты там, особенно Бренту.

— Спасибо, — прошептала я, переполненная чувствами. Я чувствую себя виноватой, что никогда не ценила ее дружбу. Теперь я понимаю, какой она прекрасный человек, щедрая и лояльная. — Но что ты скажешь всем? Люди заметят мое отсутствие.

— У меня все получится! — Оливия вдруг рассмеялась. — Я скажу, что ты отправилась в спа, на пластическую хирургию. У них будет день для сплетен!

Я смеюсь.

— Боже мой, ты можешь представить себе лицо Николь, когда скажешь ей? Хотела бы я быть там, что увидеть ее лицо.

Оливия усмехается.

— Она не-так-уж-тайно ненавидит тебя, потому что думает, что ты идеальная. Давай сделаем отвратительно секретное несчастье и посмотрим, сколько времени потребуется на распространение слухов. Может быть, у тебя есть пупок, который выходит наружу.

— Пока я буду там, то смогу, наконец, удалить третий сосок.

Мы с Оливией расхохотались. Мне очень приятно знать, что она в моей команде.

— Фух, я так завидую тебе, — вздыхает Оливия. — Мне бы очень хотелось уехать.

— Почему бы тебе не взять короткий перерыв?

— Ты серьезно? — Оливия закатывает глаза. — Мой календарь забит на следующие шесть месяцев, как минимум. Благотворительные и семейные мероприятия. Плюс Джеффри… — Она прекращает. Сейчас Оливия встречалась с напыщенным придурком, но она, похоже, не замечала этого, и не бросала его. — Во всяком случае, я позвоню Педро на остров и сообщу ему, что ты приедешь. Когда приедешь, отправь мне открытку и ни о чем не беспокойся.

Я улыбаюсь, потягивая сок. До сих пор есть о чем беспокоиться, но с деньгами и планом спасения я на полпути к новому старту. Я смогу достаточно долго оставаться на острове, чтобы составить реальный план, и тогда Изабелль Эшкрофт будет просто воспоминанием.

Воспоминания, как и мое время с Кэмом. Его лицо омрачило мои мысли. Я чувствую боль, вспоминая то, что я оставляю.

Но сейчас он недосягаем, и он заслуживает гораздо большего, чем я. Однажды он поймет, что мой уход был лучшей вещью для него.

Если бы только я могла сама поверить в это.

Глава 4

Кэм

Мой следователь, Джейк, первым делом организует встречу. Мне было известно, что это займет немного времени, потому что он лучший в своем деле. Джейк имеет опыт работы в ФБР и предпочитает громкие дела об убийствах или многомиллионные дела о промышленном шпионаже. Это одолжение с его стороны, что он пришел в мой офис в девять часов утра в субботу, когда обычно он страдал от похмелья и зависает с какой-нибудь шикарной девушкой. Обычно, буквально.

Но он знает, мои сомнения об Изабелль не могут ждать.

— Хорошее местечко, — говорит Джейк, когда заходит в мой офис. Вид Манхэттена впечатляет, но меня больше интересует файл у него подмышкой. Он выглядит расслабленным и немного взъерошенным, будто все время проводит на вечеринках.

Однако я держу себя в руках.

— Кофе? — предлагаю я. — Моя секретарша может сделать что угодно.

Джейк ухмыляется.

— Ты и ее вызвал? Бедняга. Надеюсь, у нее хорошая зарплата.

— Будь уверен, мои сотрудники более чем адекватно компенсируют свое время. Как и ты, — напоминаю ему. Минимальный оклад Джейка — пятьдесят тысяч долларов. Я оплачу каждый цент, если он сможет помочь мне разобраться в том, что происходит с Изабелль.

— Да, да, я понял. Сплошная работа и никакого веселья, — усмехается Джейк. — Тебе нужно потратить немного больше времени на свой клуб, перестань тянуть кота за хвост.

Я злюсь от упоминания «Подполья», но не удивляюсь. Джейк делает свою работу — знает все обо всех. Вот почему он так хорош.

— Я буду более спокоен, когда узнаю, что ты нашел. — Жестом указываю ему на один из кожаных диванов, но сам продолжаю стоять, все еще слишком напряженный.

— Твоя девушка, верно. — Джейк открывает файл и раскладывает несколько страниц на мраморном кофейном столике. — Прежде всего, она изменила свое юридическое имя на Изабелль Эшкрофт после усыновления, но до этого ее звали Иззи Джонсон. Она родилась в Таллахасси, мать наркоманка, прочерк в графе отец, но, словом, это еще один наркоман, который не дожил до сегодняшнего дня. Судя по адресу, она выросла за городом, в парке с трейлерами. Выглядит он не очень.

Джейк показывает мне несколько фотографий. Я с грустью смотрю на них.

Изабелль так сильно избегала своего прошлого. Я знал, что оно было плохим, но это мрачнее, чем я себе представлял.

Насколько сильная Изабелль, раз прошла через все это. Она храбрая, даже сейчас.

— Ее маму уволили и выкинули из системы, — продолжает Джейк, проверяя заметки. — Несколько арестов, какая-то приказанная судом реабилитация, предупреждение о изъятии жилья. Я удивлен, что социальные службы не забрали ее раньше, но думаю, за ними просто не уследили, по крайней мере, до пяти лет Изабелль. Затем ее маму арестовывают за приставания к мужчине на улице, она не может выйти под залог, проводит пару ночей в тюрьме. Им понадобилось три дня, чтобы понять, что Изабелль была одна в трейлере. Вот когда они взяли ее под опеку, и она попала в систему.

Моя кровь замерла, представляя Изабелль в одиночестве. Малышка, оставшаяся одна, должно быть, была так напугана и не знала, что делать.

— После этого бумажный след стал явным. — Джейк откидывается назад. — Изабелль переезжала от приемной семьи к другой семье и из дома в дом, пока Эшкрофты не удочерили ее, когда ей было тринадцать. Больше нет сообщений полиции, кроме пожара в доме одной из приемных семей, когда ей было двенадцать. Это убило их отца, но ее не было поблизости. Большинство этих мест не были настоящими домами, — добавляет он. — Многие люди просто держали детей из-за льгот, давали им пищу и кровать, но не больше.

Неудивительно, что она жаждала любви и привязанности, собирая ее везде, где могла. Даже от Брента. Все эти годы. Все эти годы никто не смотрел на нее саму.

— А Брент? — спрашиваю я. — Что он сейчас делает? У него что-то есть на нее, я просто знаю это.

— О да, это очевидно. Она помогала ему круглый год. Кредитные карты, а теперь наличные деньги. — Джейк показывает мне документы. — Она перечисляет ему по десять тысяч в месяц, и он так же быстро их тратит. Заказывает высококлассных стриптизерш и наркоту, — добавляет он, закатывая глаза.

— А ты нет? — бросаю я ему.

Джейк легко улыбается.

— Настоящие мужчины не должны платить за это. И я чист. Ты же знаешь мою работу.

Я качаю головой, все еще обеспокоенный.

— Продолжай копать, я хочу точно знать, чем он держит ее. Это что-то большое. Должно быть большое. Из-за выплат.

— Я выкопаю дорогу в Австралию, если ты будешь платить за мою лопату. — Джейк разворачивается и встает. — И еще одна вещь, которую ты должен знать. — Твоя девушка сегодня утром назначила встречу в банке с советником. Она просила его о переводе всех ее средств.

— Откуда ты это знаешь? — Я снова восхищаюсь навыками Джейка.

— У меня свои источники, — подмигивает он. — Она просто отправила данные о счете. Это банковский счет в Швейцарии, полностью анонимный. Выглядит так, будто она готовится сбежать.

Сбежать? Я напрягаюсь.

— Продолжай следить. Позвони мне, когда узнаешь, что ее так напугало.

— Конечно, — говорит Джейк и уходит, оставляя меня наедине с файлом.

Пока я расхаживаю по офису, мои мысли мечутся. Я знал, что история Изабелль была непростая, но никогда не мог подумать, что у нее будет столько боли и потерь в жизни. Это чудо, что она прошла через все это. Другие люди сломались бы или стали бы жесткими, но она сохранила свою мягкость, даже если похоронила ее глубоко в себе.

Внезапно все обрело смысл для меня. Почему она сохраняет свою совершенную маску и отталкивает собственные чувства.

Она выжила. Она думает, что может полагаться только на себя.

Но она ошибается. Сейчас я здесь, и, клянусь, ей никогда не придется чувствовать себя одинокой.

Мой телефон звонит, врываясь в мысли.

— Мистер Маккалоу, у Вас посетитель.

Я подхожу к столу.

— В графике никого нет, — отвечаю я, — кто это?

Но дверь открывается прежде, чем я получаю ответ. Брент Эшкрофт.

Мне нужно все самообладание, чтобы не впечатать его самодовольное лицо в гребаную стену.

Мария бежит за ним.

— Простите, я сказала ему подождать.

— Все в порядке. — Я беру себя в руки и отпускаю ее. Поворачиваюсь к Бренту и поднимаю бровь. Я отказываюсь опускаться до его уровня и показывать, насколько его ненавижу.

Есть причина, по которой он здесь. И пока Изабелль не выйдет из-под его большого пальца, я сделаю все что нужно, чтобы она была в безопасности.

Даже если это означает не трогать его.

— Тебе что-то нужно? — спрашиваю я, сдерживая ярость в голосе. — У меня плотный график. В следующий раз назначь встречу.

Он выглядит разочарованным. Он хотел вывести меня из себя.

Не сегодня, приятель.

— Угловой офис, а? — Брент прогуливается, изучая место. — Папа всегда думал, что ты совершенен. Кэм подхалим. Приклеился прямо туда — к старой сморщенной заднице дорогого папаши.

Я сдерживаю свое отвращение. Брент всегда был разочарованием для Чарльза Эшкрофта, потому что никакие деньги и дорогое образование в мире не могли убрать внутреннюю гниль.

— Что тебе нужно, Брент? — Гнев кипит внутри, но я не уступаю ему. Брент пришел для боя, но он не понимает, что контроль — это мой талант.

— Скорее, чего хочешь ты. Вернее, кого. — Брент ухмыляется. — Была ли она хороша для тебя? Лично я думаю, что ее навыки можно использовать для небольшой работенки. Но, возможно, «фригидная сука» как раз для тебя.

Я сосредотачиваю свое внимание на дыхании. Он хочет, чтобы я сломался. Я не доставлю ему этого удовольствия. Вместо этого смотрю на него со скучающим выражением.

— Может быть, я не прав. — Брент пожимает плечами. — Я решил, что, может быть, смогу отдать ее тебе по правильной цене.

— Цена? — повторяю я в отвращении. Но Брент интерпретирует гнев в моем голосе как интерес.

— Видишь, я знал, что ты мой парень, — самодовольно улыбается Брент. — Я хочу восстановить справедливость и акции компании, которые забрала сучка Кили. Если ты сделаешь это, если ты дашь мне то, на что я имею право, тогда я отдам тебе Изабелль.

Я решаю сыграть в его игру и посмотреть, могу ли я заставить его раскрыть свои карты.

— И как я узнаю, что ты выполнил свое обещание? Изабелль может не согласиться. Фактически она может отказаться, не думаешь?

Брент фыркает.

— Ты только что узнал, как с ней справиться. Не волнуйся, у меня есть свои методы.

— Например? — давлю я на него, но Брент усмехается.

— Ты думаешь, что я тупой? Ты вернешь свою маленькую шлюху. Просто дай мне то, что я хочу.

Я сдержал ярость. Я бы с удовольствием разбил его жалкое лицо, но это не даст то, что мне нужно.

Изабелль, свободную от его контроля. Снова моя. По собственной воле.

Но скоро... Брент и я поговорим. Тот самый тип слов, которые будут сказаны моими кулаками, избивающими его лицемерную рожу.

Я киваю ему, сжимая челюсти.

— Посмотрю, что смогу сделать с советом на этой неделе. Я дам тебе знать, смогу ли выполнить условия договоренности.

Брент победно ухмыляется.

— Я знал, что ты согласишься. Не понимаю, что ты нашел в ней, — добавляет он, поворачиваясь, чтобы уйти. — Я имею в виду, она уже пользованная, понимаешь?

Он выходит, оставляя меня ни с чем, кроме ярости, бушующей в моей крови, и решимости. Я не оставлю Изабелль под одной крышей с этим животным еще на одну ночь.

Я ждал достаточно долго. Изабелль моя. И мне пора делать то, что я умею лучше всего — взять все под контроль.

Глава 5

Изабелль

В последний раз, когда я начинала свою жизнь заново, потребовались месяцы для принятия документов об усыновлении и посещения социальных работников; даты судов и интервью, прежде чем я, наконец, сидела в задней части лимузина, подъезжая к воротам усадьбы Эшкрофтов. И после этого были годы социальных тонкостей в учебе, мимике и миллионы различных способов казаться беззаботной, чтобы стать Изабелль Эшкрофт не только именем, но и по жизни.

На этот раз все, что требуется — несколько быстрых телефонных звонков. У меня есть новый секретный банковский счет и билет на ночной рейс до Карибских островов. Все, что мне нужно сделать сейчас — собрать сумки, паспорт и отправиться в аэропорт.

К концу дня Изабелль Эшкрофт исчезнет навсегда.

Это должно быть облегчением. Конец всему беспорядку и боли. Так почему мое сердце так болит, когда я думаю о том, что оставляю Нью-Йорк и Кэма позади?

Я отталкиваю эмоции и возвращаюсь в свою квартиру, чтобы забрать вещи. Я уже проверила, что Брент в его любимом спортивном клубе подпирает бар с друзьями. Горизонт чист.

Но когда я захожу в квартиру, все мои сумки пропали. Я оставила свои вещи в спальне, готовая сбежать. А теперь их нигде нет.

Какого черта! Брент. Должно быть, он каким-то образом пришел и все забрал. Не только одежду — я могу легко ее заменить, — но и несколько личных вещей, которые много значили для меня: фотографии меня с Эшкрофтами, старые дневники и единственные вещь, которая осталась моей настоящей матери — сломанная старая музыкальная шкатулка. Она последний символ того, кто я на самом деле.

Слезы стоят у меня в горле. Я не могу обойтись без них, но что теперь делать?

Внезапно в дверь постучали. Я вздрогнула, ожидая Брента, но потом вспомнила: он никогда бы не постучал. Я иду, чтобы посмотреть, кто это, задаваясь вопросом, почему швейцар не объявил о приходе.

Водитель Кэма ждет снаружи. Он неловко отходит.

— Эдди? — спрашиваю я, смущенная. — Что ты здесь делаешь?

Он прочищает горло.

— Мистер Маккалоу послал меня забрать Вас. Я уже отвез вещи в пентхаус.

— Забрать меня? — повторяю я. — Подожди, ты забрал мои вещи? — Я злюсь. — Как ты это сделал, черт возьми? Кто дал тебе право?

— Мне очень жаль. — Эдди очень неловко. — Я просто следую приказам, мэм. Если Вы пойдете со мной, то сможете поговорить с мистером Маккалоу.

Мое сердце забилось быстрее. Еще раз увидеть Кэма? Я не могу. Я помню, как в последний раз прошла наша встреча. Как он соблазнил меня в туалете в том ресторане, пробуждая желание, которое, как я думала, ушло навсегда. Его руки на моем теле, его сексуальный шотландский акцент в командах, произнесенных мне на ухо. Чувство пальцев внутри меня завладело мной на мгновение, как будто только он знает, что делать. Было безумно жарко, поэтому я могла бы поехать туда.

Но ты этого не сделала. Ты выбралась и сохранила свою душевную боль.

Теперь то, что он предлагает, безумие. Мы вдвоем... Одни в его квартире ...

Я не могу снова рисковать. Это безумие. У меня забронирован билет, я должна просто хлопнуть дверью перед лицом Эдди и уехать в аэропорт, не оборачиваясь.

Но что-то заставляет меня медлить.

Мне нужно получить вещи. Я торгуюсь с собой. Я смогу держать себя в руках, верно?

— Машина ждет внизу. — Эдди отходит в сторону.

Неохотно я запираю дверь и следую за ним.

* * *

К тому времени, когда мы останавливаемся снаружи здания Кэма, мое волнение превращается в пылающий гнев. Что дает Кэму право так выдергивать меня? Так просто красть мои сумки и отправлять своего водителя забрать меня, будто я собственность, которую он может потребовать по желанию? Наш контракт закончился. Я больше не его саба. И мне надоело, что меня воспринимают как игрушку.

Я выхожу из лифта и захожу внутрь квартиры.

— Кэм! — кричу я яростно. — Где ты? Кэмерон Маккалоу, ответь мне!

Но он этого не делает. В квартире тихо.

Смущенная, я направляюсь в гостевую спальню, где спала в последний раз, когда оставалась. Но моих вещей здесь нет. Она такая же аккуратная и безликая, как гостиничный номер.

Куда он все положил?

Я осматриваю квартиру, мой гнев растет. У меня нет времени на эти игры, не с самолетом, на который могу опоздать. И хотя я ненавижу это признавать, я разочарована тем, что его здесь нет, чтобы встретить меня. Я настолько нервничаю из-за его влияния на меня, что мое сердце болит от мысли, что я снова могу увидеть его.

Наконец я добираюсь до его спальни. Это его личное святилище, в которое он никого не приглашал. Даже когда я оставалась здесь с ним, он почти никогда не позволял зайти внутрь, и я чувствую бунтующий всплеск, когда открываю дверь.

Я замираю.

Мои вещи здесь, все они. Распакованные и с осторожностью разложенные, будто они были здесь все время. Как будто они принадлежат этой комнате.

Мой фотоальбом и духи стоят на комоде, моя одежда аккуратно висит рядом с его костюмами в огромной гардеробной.

Он даже сложил мое любимое шерстяное одеяло и положил его на постель в ногах.

Внезапно это больше не комната Кэма. Это наша комната.

Грусть поражает меня, словно молния.

Вот как это будет выглядеть, если я разделю мою жизнь с ним. Просыпаться каждое утро в этой постели вместе. Спать в объятиях друг друга.

Мое тело тонет в тоске. Этого никогда не будет у меня в жизни.

Я опускаюсь на кровать и оглядываюсь на свои вещи, которые с гордостью красуются в личном пространстве Кэма. Впервые интересно, как бы это могло быть.

Остановить ложь, страх и боль. Не убегать от проблем, а смотреть им в лицо.

Но как я могу? Брент все еще знает правду обо мне, и я могу поспорить, что он не постесняется использовать ее в тот момент, когда узнает, что я снова с Кэмом.

По крайней мере если я убегу, то буду за тысячу миль отсюда, когда правда всплывет.

Я неохотно встаю. Осматриваю комнату в последний раз, и мой взгляд падает на полированный шкафчик. Там записка и ключ.

Поднимись наверх.

По мне пробегает дрожь. Его игровая комната на верхнем этаже. Он дал мне ключ.

Он приглашает меня в свое самое личное убежище.

Я должна оставить ключ и уйти. Воспользоваться своим стартом, уехать из города прежде, чем кто-нибудь поймет, что меня нет. Нужна ли мне эта жизнь? Она начинается сейчас.

Все, что мне нужно сделать, — это развернуться, собрать вещи и выйти из этой двери.

Но я знаю, что символизирует этот ключ, что символизирует комната. Это означает все. Как я могу отказаться?

В оцепенении я выхожу в коридор и поднимаюсь по лестнице. Моя рука дрожит, я волнуюсь, когда достигаю двери и вставляю ключ в замок.

Дверь распахивается, и вот он сидит в кожаном кресле у окна. Ждет меня.

Мое тело дрожит от желания. Боже, он выглядит прекрасно. Его глаза смотрят на меня, и я могу чувствовать его взгляд на себе, словно он меня ласкает. Сразу же мои соски затвердевают и наливаются кровью.

— Изабелль, — холодно говорит он, — добро пожаловать. Приятно видеть, что ты все еще можешь следовать приказам.

Мой гнев снова вспыхнул.

— Я не твоя собственность, чтобы ты звал меня, когда тебе угодно, — возразила я. — Наш контракт закончился, помнишь?

Он встает.

— Так ли?

Я останавливаюсь. Ком застревает в горле при виде него. Боже, почему он так влияет на меня? Хотела бы я просто уйти.

Хотелось бы так легко сказать ему «нет».

— Я не могу остаться, — шепчу я, и моя решимость дрогнула.

— Ты можешь. И останешься.

Кэм приближается. Я дрожу.

— Во что ты играешь? — спрашиваю я снова.

Он качает головой.

— Это не игра для меня, Изабелль. Я тебя подвел, я понял это сейчас. Я никогда не должен был позволить тебе вернуться к нему.

Я открываю рот, чтобы выразить протест, но он поднимает руку, заставляя меня замолчать.

— Я знаю, у Брента есть что-то на тебя, и знаю, что ты не доверяешь мне достаточно, чтобы рассказать свои секреты. Но я твой Мастер. Мой долг — защищать тебя, и я никогда не забуду об этом.

Его слова проникают в меня. Уверенность. Обещание. Глядя на него здесь, короля в его собственном доме, я не могу не поверить в то, что он говорит.

Поверь ему, ты хочешь его.

— Не беги, — бормочет он мне, и его слова остаются со мной, как приказ. — Останься, пройди через это. Обещаю, я позабочусь о тебе. Позабочусь обо всем, что тебе нужно.

Кэм идет ближе, и теперь я беспомощна под интенсивностью его взгляда.

— Материальные потребности, — говорит он, доходя до меня. — И физические тоже. Что говорит твое тело? Чего хочет сердце?

Его прикосновение словно молния. Я откидываюсь назад.

— Слишком поздно.

— Никогда не поздно, Изабелль, — поправляет меня Кэм. — Я не позволю тебе убежать.

Я задыхаюсь.

— Откуда ты узнал?

— Я знаю, потому что мой бизнес — знать все, — говорит Кэм, и теперь он так близко, что я вижу решимость, исходящую от него. Сжатая челюсть, вихрь силы в его теле. — Ты теперь мой бизнес, Изабелль. Моя милая, дорогая Изабелль. Ты принадлежишь мне. Ты никогда не переставала быть моей.

Я выдыхаю, дрожа. Боже, я так хочу его. Он никогда не был таким сексуальным, как сейчас, с яростной страстью в глазах. Для меня. Это все для меня.

И тут я чувствую, что внутри меня что-то сдвигается. Моя последняя защита падает до земли.

Потому что я и правда хочу сдаться. Я хочу остаться. Я хочу ему доверять, поверить ему, сдаться и узнать, что все будет хорошо.

Я никогда не хотела ничего такого в своей жизни прежде.

Кэм гордо стоит передо мной, будто видит свободу, которую он только что дал мне.

— Ты знаешь, что делать, Изабелль, — твердо говорит он. — Ты знаешь, чего я хочу от тебя.

Да.

Мое сердце медленно стучит, я опускаюсь на колени.

Я занимаю позицию сабы, которой Кэм научил меня.

Мое тело расслабляется от облегчения. Его глаза пылают нежностью. Весь мир исчезает, остаемся только мы.

Это ответ. Это то, кем я стала.

Никаких больше побегов. Никаких игр. Просто самая правильная вещь, которую я когда-либо делала.

Я склоняю голову в счастливом поражении.

— Я готова, Мастер.

Глава 6

Кэм

Изабелль ждет моего приказа, стоя на коленях и послушно склонив голову.

Мастер.

Звук этих слов, сорвавшихся с ее губ — самый сильный афродизиак, который я когда-либо знал. И это только начало.

Никогда больше я не буду подвергать сомнению свои инстинкты. Никогда больше не позволю себе отпустить то, что хочу. Теперь она моя. И точка.

Остается только заявить о себе навсегда. Показать ей истинную сладость капитуляции, когда ее тело дрожит в экстазе, а она задыхается от моего члена. Я не могу дождаться момента, когда Изабелль раздвинет свои бедра для меня, крича мое имя.

Но, во-первых, она заслуживает реального Дома. Того, кто не потерпит непослушания, кто может дать ей инструкции и правила, в которых она так явно нуждается.

Я позволил эмоциям взять верх надо мной. Я не повторю эту ошибку.

Я хожу взад-вперед перед Изабелль, проводя пальцем по ремню для верховой езды, который висит на стене, паре наручников, шарфу. Слышу, как она сильно вздыхает в ожидании, и мне приходится сдержать улыбку. Контроль.

В конце концов, я не выбрал ничего из этого, потому что сейчас я дразню ее, получая от этого удовольствие. Я поворачиваюсь к ней и скрещиваю руки на груди.

— Не будешь слушаться — вернешься к Бренту.

— Да, Мастер. — Изабелль снова дышит. Ее грудь вздымается, и с моего места я вижу, как ее соски напрягаются под простой шелковой футболкой.

Я не могу больше ждать, чтобы попробовать ее, каждый дюйм. Пристегнуть ее с помощью зажимов и цепей и проверить пределы ее удовольствия. Я наклоняю ее подбородок, ища в этих синих глазах гнев и сомнение, которые видел там всего несколько минут назад, но теперь все, что я вижу в ее взгляде, — это вожделение, потребность и готовность угодить. Она идеальна.

— Что происходит, когда ты меня не слушаешь? — рыкнул я.

Ее дыхание замирает.

— Меня наказывают.

Тело Изабелль дрожит от ожидания. На этот раз я ее не разочарую.

— Вставай. Снимай одежду.

Она вскакивает на ноги. Я вижу желание на ее лице, ее щеки порозовели. Она быстро снимает с себя футболку и джинсы, оставаясь только в белом кружевном белье. Изабелль пытается снять лифчик, но я останавливаю ее.

— Прекрати, — приказываю ей. — Я хочу посмотреть на тебя.

Ее руки опускаются по бокам. Я медленно обхожу ее, рассматривая каждый дюйм ее тела. Набухшая грудь, напряженные соски под кружевом, подтянутая задница и мышцы бедер.

Черт, она невероятная.

Я наклоняюсь к ее уху, все еще не касаясь ее и шепча:

— Ты скучала по мне?

Изабелль вздрагивает.

— Да.

— Ложась спать, думала обо мне? — продолжаю я, опаляя ее кожу дыханием. Она пытается откинуться на меня, но я остаюсь вне досягаемости.

— Ты прикасалась к себе, представляя мои руки? Мой член внутри твоей киски, твое тело на грани оргазма?

Она стонет, и я чувствую ее желание. Я знаю, что она мокрая для меня. Изабелль сжимается, чтобы сохранить контроль.

— Признайся, дорогая, — бормочу я. — Расскажи мне все грязные и постыдные вещи, которые ты делала со своим сладким телом, воображая, что это я.

— Да, — вздыхает она. — Я трогала себя. Боже, я так скучала по тебе. Я сходила с ума без тебя.

Ее слова давят на меня, поэтому я отступаю, чтобы взять себя в руки. Теперь я говорю нежно, чтобы Изабелль услышала, как я хочу ее:

— Тебе больше не нужно страдать. Я здесь, и я обещаю тебе, что ты получишь именно то, что заслуживаешь.

— Да, Мастер.

Я отступаю и снова сажусь на стул.

— Иди сюда, — приказываю ей. — Ложись на мои колени.

Голова Изабелль поднимается. Ее глаза вспыхивают от волнения.

— Вы будете шлепать меня? — спрашивает она с дрожью возбуждения в голосе. Я помню, как было горячо в прошлый раз, когда я шлепал ее, а потом трахал. Кровь сразу прилила к моему члену.

— Ты меня спрашиваешь? — встречный вопрос.

Она сразу же покраснела.

— Нет, конечно, нет.

Изабелль торопится и устраивается у меня на коленях. Ее живот лежит на моих бедрах, задница приподнята, едва прикрытая кружевом.

Я медленно поглаживаю восхитительную попку, окунаясь между ног, чтобы дотронуться до ее влажной киски. Она всхлипывает в ответ.

Блядь. Я собираю весь свой контроль, чтобы не сорвать эти трусики вниз и просто не трахнуть ее прямо здесь: загнать член ей глубоко внутрь, пока не заклеймлю ее собой.

Но это не то, что ей нужно прямо сейчас. Ей нужно, чтобы я заботился о ней. Ей нужно знать, что я все контролирую.

— Ты не слушала меня, — напомнил ей. — Твое наказание — десять ударов. Если ты дернешься или издашь звук, наказание удвоится.

Я чувствую, как она замирает на мне.

— Ты готова?

На этот раз ее голос дрожит от страха.

— Да, Мастер.

— Хорошо.

Я больше не предупреждаю ее, прежде чем снимаю ее трусики и делаю сильный удар.

Изабелль окутала боль, но она сдерживает свой крик.

Я шлепаю ее снова, сильно, серия точных ударов, после которых остается красный след от моей ладони на ее коже. С каждым ударом моего сердца, как будто в мире ничего не существует. Я точно отмеряю силу, которой достаточно, чтобы боли не было больше, чем она может вытерпеть.

Я беру ее шелковистые волосы в другую руку, удерживая ее на месте в качестве продолжения наказания.

— Ты меня не спрашиваешь, — громко говорю я, двигаясь, чтобы передвинуть назад ее бедра. — Не протестуешь и не возражаешь. Это правила нашего договора, моя дорогая, и не думай, что в один момент я забуду о наказании.

Тело Изабелль трясется, когда она тихо рыдает с каждым ударом. Но я знаю, что ее тело теперь готово для удовольствия и что, когда я подведу ее к краю, это будет еще более интенсивным, чем ранее.

— Ты поняла? — требую я, выделяя слово еще одним шлепком. — Ответь мне сейчас!

— Да! — всхлипывает Изабелль, задыхаясь. — Я поняла!

Я глажу ее нежную кожу и дразню клитор сквозь трусики. Небольшое удовольствие для моей сексуальной шалуньи.

— Хорошо.

Одним движением я поднимаюсь со стула и поворачиваю ее перед собой. Я дергаю ремень и спускаю брюки, освободив мой уже стоящий и ноющий член.

— Ты хорошо приняла свое наказание, — говорю ей. Слезы все еще бегут вниз по щекам Изабелль, но на ее лице написано другое, ее глаза горят от волнения и желания. Она бросает взгляд на мой член, и ее рот раскрывается в стоне. Она облизывает губы.

— Поверьте мне, Мастер. Пожалуйста, — просит она. — Я готова. Позвольте мне доставить Вам удовольствие.

Я проглотил стон. В мире есть только одна вещь, которую я хочу больше, чем наблюдать, как мой член исчезает между этих влажных губ, — глубоко погрузиться внутрь нее.

Я ждал достаточно долго. Я беру то, что принадлежит мне.

— Ты доставишь мне удовольствие, — соглашаюсь я. — Но по моему.

Я тяну ее к себе, чувствуя, как ее тело прижалось ко мне.

Медленно, я веду нас обоих обратно в кресло и сажусь так, чтобы она оседлала меня, ее бедра раздвинулись и поднялись над моими коленями.

Открыто. Влажно. Мое.

С рычанием я толкнулся напряженным членом прямо в Изабелль.

Изабелль издала крик, дико сжимая меня.

— Кэм, — кричит она. — О мой Бог!

Я хватаю ее за бедра, дергая ко мне на колени, вдалбливаясь сильнее в ее влажную киску. Ее тело дрожит, и она хватает мои плечи для равновесия.

— Правильно, — рычу я, любя ее, клеймя каждый ее дюйм. — Оседлай меня, детка. Дай мне то, что я хочу.

Изабелль поднимает голову, чтобы встретить мой взгляд. Ее рот открыт, глаза подернуты пеленой страсти.

Я притягиваю ее ближе, а затем снова вхожу в нее, и, клянусь, я чувствую, как она мне нужна.

Она стонет.

— Боже, ты так глубоко. Не останавливайся!

— Никогда, — клянусь я, толкаясь. Изабелль задыхается с каждым толчком, и теперь она находит ритм, опускаясь на меня одновременно с моими толчками, принимая меня глубже, более жадно, до последнего дюйма моего члена. Ее задница каждый раз опускается на мои бедра.

И я не оттолкну ее, не в этот раз.

Животное во мне берет верх. Я покрываю ее поцелуями, облизывая чувствительную плоть ее шеи и твердую, идеальную грудь. Снимаю с нее бюстгальтер и ловлю сладкий сосок в рот, жестко сосу, пока она не хнычет в моих руках.

— Кэм, Боже, ты так хорошо ощущаешься!

Черт возьми, да.

Мои член входит и выходит из нее, сводя меня с ума. Она отчаянно скачет на мне, ее груди подпрыгивают, голова откидывается назад от страсти.

Я проникаю рукой между нашими телами и нахожу ее опухший клитор. Глажу его. Изабелль сжимает меня, встречая мои толчки. Ее крики становятся головокружительной песней для меня.

— О Боже! О Боже!

Мой член находится глубоко внутри нее.

— Черт возьми, Мастер! — умоляет она. — Сделай это! Сильнее!

Господи, кто эта богиня? Все, что я даю, она охотно берет и просит больше.

Я вхожу в нее сильнее, давая ей то, что нужно, добираясь до места, которое никто другой не может достичь. Глаза Изабелль широко раскрыты, и я вижу, как она наслаждается сексом, крепко сжимая мой член. Содрогания рвутся из нее, и она так сильно сжимается вокруг моего члена, что я не могу больше сдерживаться.

— Изабелль, — стону ей в шею.

Я кончил, находясь глубоко внутри нее. Мир исчез и все перестало существовать, но чистое удовольствие разрывает меня.

Изабелль ослабевает в моих руках, наши сердца стучат в унисон, как одно. Я держу ее, наслаждаясь ощущениями.

Это был лучший секс в моей жизни.

— Ты была хорошей девочкой, — говорю я ей.

Она с сонной улыбкой поднимает голову с моего плеча.

— Если это то, что происходит, когда я не подчиняюсь Вам, мне, возможно, придется делать это чаще.

Я хихикаю, положив голову на мокрую руку.

— Это работает не так, дорогая.

Она хихикает.

— Я знаю. Но... ничего себе. Это было невероятно.

— Ты невероятна, — поправляю ее, аккуратно отбрасывая влажные волосы. Изабелль прижимается ближе, все еще довольная.

Я чувствую ее дыхание на шее, ее удовлетворение, а затем ее дыхание ускоряется. Ее ум больше не находится в состоянии покоя.

Я чувствую, что она помнит. Кто она. Что она сделала.

От чего она бежит.

Ее тело напрягается, но я не позволяю ее мыслям заходить так далеко.

— Тшш, — мягко говорю я. — Тебе больше не нужно волноваться. Я здесь. Я защищу тебя.

Она немного расслабляется.

— А вдруг…

— Нет, — говорю я твердо. — Я приказываю.

Губы Изабелль изогнуты.

— Я думала, тебе понравился мой зад, — усмехается она. — Ты, безусловно, оставил свой след.

Я наклоняюсь, чтобы посмотреть. Изгибы ее попки краснеют от моего отпечатка руки.

— Больно? — спрашиваю я, обеспокоенный. Я думал, что правильно оценил ее болевой порог.

— Немного щиплет, — пожимает плечами Изабелль. — Но это было потрясающе. Когда ты окутал тело болью, удовольствие стало намного сильнее. Ты всегда знаешь, что мне нужно.

— Это только начало, — бормочу я, гордясь ее храбростью. — Я собираюсь показать тебе, на что способно твое тело. Пределы, о которых ты даже не мечтала.

Она дрожит от волнения.

— Но сначала позволь мне позаботиться об этой боли. — Я обнимаю ее и встаю, без усилий поднимая ее на руки. Я несу ее в ванную и сажу на мягкую скамью, затем включаю кран, наполняя воздух паром от горячей воды. Я добавляю масло, специально предназначенное для смягчения кожи. Вскоре ванна уже заполнена водой и пузырьками от пены.

Я снова поднимаю ее и осторожно опускаю в воду.

Она радостно вздыхает.

— Ты не присоединяешься ко мне? — спрашивает она.

— Просто повосхищаюсь видом.

Я снимаю остальную одежду и сажусь за ней. Я тяну ее влажное и скользкое тело назад на себя и выдыхаю с удовольствием.

Идеально.

— Так хорошо, — бормочет Изабелль. Я медленно поглаживаю ее плечи и чувствую, как напряжение уходит из ее тела.

— Ты можешь расслабиться со мной, Изабелль. Этот дом — безопасное место для тебя, и я хочу, чтобы ты чувствовала себя как дома.

— Спасибо. — Ее голос мягкий. Я не могу видеть ее лицо, но могу услышать все эмоции в голосе.

— Потому что это твой дом. Ты там, где должна быть. — Я целую ее обнаженное плечо, медленно водя руками по телу, мягко успокаивая каждый дюйм. — Ты больше не одна. Теперь я защищу тебя.

Изабелль расслабляется на мне, последняя капля напряжения уходит из ее тела.

Она находит мою руку и поднимает ее к губам, даря нежный поцелуй.

Это всего лишь маленький жест, но он наполняет меня незнакомыми эмоциями.

Это то, что должно чувствоваться. Безопасность и тепло.

Как дома.

Глава 7

Изабелль

Я просыпаюсь с улыбкой на лице в первый раз, за все время, которое помню. Растягиваюсь, чувствуя сладкую боль в теле.

Это похоже на мечту.

Рядом со мной лежит Кэм, крепко обняв меня руками, устойчивый звук его дыхания убаюкивает меня, будто успокаивающая колыбельной.

Я не могу поверить, что это все реально. Передернувшись, понимаю, что почти сбежала прошлой ночью, но приехала к Кэму. Я не чувствовала себя так хорошо годами, поэтому счастлива. Я просто лежу здесь, наблюдая, как солнечный свет падает через шторы, и зная, что я принадлежу ему.

Теперь все будет хорошо.

Я выгибаюсь рядом с ним, наслаждаясь ощущением его твердого тела около меня.

Его очень твердого тела.

Толстый кончик его члена упирается в мою задницу.

— Доброе утро, — довольно говорит Кэм.

Это так легко и естественно — быть в его объятиях.

— Эй. — Я выдыхаю, опуская голову ему на грудь.

— Как спалось? — бормочет он, двигая руками по моему животу.

— Удивительно, — отвечаю я. — Не думаю, что спала так хорошо последние месяцы, а все благодаря тебе.

Он смеется.

— С удовольствием. Каждый раз, когда тебе нужна будет разминка, дай знать.

— А сейчас? — Я прижимаю задницу к нему. Кэм стонет.

— У меня нет времени трахнуть тебя так, как я хочу. — Он одаривает мое плечо поцелуем. — Но обещаю, это будет стоить ожиданий.

Я вздыхаю от разочарования. Теперь, когда он пробудил эту сторону меня, я хочу, чтобы мое тело всегда кричало от его прикосновений.

— Но, может быть, есть время для тебя… — Кэм выскользнул из постели, и я проследила за его обнаженным телом до комода, где он взял что-то темное и звенящее из ящика.

Когда он поворачивается ко мне и возвращается к кровати, я смотрю на пару черных кожаных наручников в его руках.

— Это мягкие наручники. Кожа поверх стали и внутри, чтобы защитить тебя. Перевернись на живот и положи руки за спину.

Я подчиняюсь его командам. Мое сердце стучит сильнее, когда наручники закрываются. Они плотно облегают мои запястья, но наручники на удивление комфортные. Кэм поворачивает меня и скользит рукой по моему животу, все ниже и ниже, дразня до вершины бедер. Другая рука движется, чтобы взять мою грудь, но внезапно щипает мой сосок.

Я вскрикиваю, но с удовольствием, а не болью. Нетерпеливо трусь напротив Кэма, за спиной я выкручиваю свои руки в наручниках, толкаясь на головку его члена, когда он прижимается к задней части моей спины.

— Это еще не твое, — говорит Кэм, отстраняясь от моих пальцев. — Это тебе.

Я стону, но теперь знаю, что не надо жаловаться на своего Дома. Он вознаграждает меня мягкими расслабляющими поглаживаниями между бедрами, своими умелыми руками. Я приглашающе раздвигаю ноги.

— Значит, ты любишь делать это утром, м? — Кэм звучит забавно, его пальцы проникают глубже, чтобы найти мой клитор, он сжимает мой сосок в восхитительной хватке.

— Мне нравится, когда ты захочешь, Мастер. — Я тяжело дышу от возбуждения.

— Я запомню это… — Кэм быстро потирает мой клитор, и пылающие импульсы проходят через меня. «Боже, да, — думаю я. — Этот мужчина».

Я наслаждаюсь своей беспомощностью, потому что с руками за спиной я ничего не могу сделать, кроме как подчиниться Кэму. И он точно знает, как прикоснуться ко мне, чтобы доставить удовольствие. Я задыхаюсь, голова откинута назад на его грудь, так близко к разрядке, когда внезапно он убирает руки.

Кэм встает с постели и подходит к шкафу. Снимает наручники и бросает назад в ящик, прежде чем я могу понять, что происходит.

— Позже, моя дорогая. — Он лукаво усмехается.

Я хватаю ртом воздух, и почва уходит из-под ног. Я была так близко! Но на стадии ожидания есть свой кайф — мне нравится, как Кэм может держать меня на краю, всегда контролируя. Это так сексуально, что мое тело так сильно желает его, и я знаю, что когда он, наконец, даст мне свободу, то это будет даже лучше, чем сейчас.

— Итак, что у тебя на повестке дня? — небрежно спрашивает Кэм, шагая к встроенному шкафу. Меня вознаграждает вид его мускулистого тела: Кэм в тонусе и совершенен в лучах утреннего солнца.

Я сажусь в постели и обнимаю руками колени. Мои мысли снова витают в облаках, потому что я думаю о той ошибке, которую почти сделала.

— Не знаю. Я планировала исчезнуть к этому времени.

— Как насчет того, чтобы повеселиться? — говорит Кэм. — Неделя моды. Знаю, что Кили и Джастин отправятся на шоу Лючия ди Лоренцо, ты должна пойти с ними.

Я быстро качаю головой.

— Нет, все нормально. Я придумаю что-нибудь.

— Почему? Тебе не нравится? — спрашивает Кэм, выглядя озадаченным.

Я промолчала. Правда в том, что я им не нравлюсь. И я не могу винить их. Они думают, что я сумасшедшая ледяная принцесса и сука.

— Они не пойдут со мной, — настаиваю я.

Кэм смотрит на меня, а затем хватает свой мобильный.

— Привет, Кили? — говорит он. Я смущаюсь и трясу головой, но он игнорирует меня. — У тебя есть дополнительный билет на показ мод сегодня? Изабелль хотела бы пойти.

Я поворачиваюсь и зарываю голову в подушки. Как унизительно!

— О да, конечно. Я скажу ей.

Кэм заканчивает разговор и вешает трубку с улыбкой.

— Она сказала, что с удовольствием встретится с тобой.

— Она просто вежлива. — Я вздыхаю.

Кэм подходит ближе и садится на край кровати.

— Слушай, я знаю, что вы не особо ладите, но на самом деле она замечательная.

— Ты имеешь в виду, что она не против того, что мы с Брентом урвали у нее наследство? — Я съеживаюсь, когда вспоминаю, как я соглашалась с его планами.

В отличие от нас с Брентом, Кили — настоящая дочь Эшкрофта. Она никогда не знала, что он даже существовал до тех пор, пока не умер, оставив ее единственной наследницей компании и его состояния. Мне было больно, что мой отец выбрал ее вместо меня, но я понимала, почему он не хотел оставлять что-то для Брента.

Теперь, когда Кили заняла место качестве главы компании, я избегала ее любыми способами. Мне стыдно за то, как я поступала, когда мы впервые встретились, и не думаю, что смогу отменить первое ужасное впечатление, которое произвела.

Кэм одаривает мне успокаивающей улыбкой.

— Послушай, Кили о тебе хорошего мнения. Она более чем готова дать тебе второй шанс, и я думаю, что ты должна воспользоваться им.

Я кусаю губу.

— Позволь мне перефразировать, — говорит Кэм. — Я приказываю тебе пообщаться с ней. Я обещаю, что это будет весело.

Каким-то образом Кэм, командовавший мной, снимает напряжение. Я киваю.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Но если это не сработает, это все твоя вина.

Он смеется.

— Я смогу жить с этим. А теперь хорошо проведи время. И если ты захочешь что-то купить, не стесняйся. — Он вытаскивает свой кошелек и вручает мне черную AmEx (прим. переводчика — Банковская карта American Express).

— Мне это не нужно, — возразила я. — Я могу сама заплатить.

Кэм замолчал и посмотрел на меня.

— Я сказал, что позабочусь о тебе, Изабелль. — Его голос твердый. — Я хочу. Подумай об этом в качестве подарка для меня...

— Для тебя? — начинаю я, но он сужает глаза, прежде чем я могу сказать что-нибудь еще.

— Для меня. Поскольку я буду ожидать, что ты покажешь мне все, что захочешь. Приватно.

Я больше не спорю.

— Спасибо, — смущенно бормочу я, беря карточку.

Кэм смеется.

— Хорошая девочка.

* * *

Я мучаюсь в течение часа над тем, что нужно надеть, прежде чем, наконец, выбираю облегающие джинсы, случайную футболку от какого-то дизайнера и обалденную короткую кожаную куртку с блестящими пряжками и молниями. Я собрала свои волосы в небрежный пучок и накрасила губы красной помадой, чтобы соответствовать внешнему виду «любительницы моды».

Странно нервничать о простой встрече за обедом, но разговор с Кили для меня ощущается так, будто я нахожусь на острие ножа. Я знаю, что она подруга Кэма, но не знаю, сколько она знает о наших отношениях.

Мои нервы были на пределе, когда водитель Кэма привез меня на шоу. Я подошла к VIP. Супертощая девушка с короткими платиновыми волосами просматривает список и находит мое имя.

— О, ты Изабелль Эшкрофт, — говорит она, глядя на меня. На секунду я чувствую вспышку знакомой тревоги. Я выбрала неправильный наряд? Нанесла неправильный оттенок губной помады? Но девушка просто дает мне одобрительный кивок.

— Отличная куртка.

Я с облегчением выдыхаю. Конечно, я вписываюсь. Я провела свою жизнь притворяясь привлекательной девушкой, но теперь странно вращаться в этих кругах снова.

Думаю, что эта часть моей жизни закончилась, когда я решила покинуть город.

Теперь я напрягаюсь и пробираюсь через толпу. Журналисты и фотографы гудят вокруг дорожки, настроившись на шоу. Я рассматриваю людей и вижу, как Кили машет мне из первого ряда.

Я отхожу назад и пересекаю помещение, чтобы поприветствовать ее.

— Привет, — говорю я неловко, но Кили одаривает меня восторженным объятием.

— Я так рада, что ты здесь! — говорит она. Она надела случайный дизайнерский костюм и завила свои светло-коричневые волосы. Она поворачивается, чтобы познакомить меня с девушкой, сидящей рядом с ней. — Ты помнишь Джастину, да? Она достала для нас эти удивительные места.

— Приятный бонус от работы личным адвокатом Лючии, — соглашается Джастина. Ее улыбка прохладнее. — Эй.

— Привет. — Я кусаю губу, неловко. Джастина — влиятельный адвокат и довольно пугающая. Особенно когда вы на другой стороне иска. — Спасибо, что пригласили меня. Это было очень мило с твоей стороны.

Джастина выглядит удивленной.

— Конечно, не проблема. — Ее сотовый телефон звонит. Она проверяет сообщение и вздыхает: — Драма, драма, драма. Я скоро вернусь.

Она спешит за кулисы, а мы с Кили занимаем свои места. Я осматриваю толпу вокруг.

Кили наклоняется.

— Посмотри на парня напротив нас. Знаешь его?

Я смотрю через блестящее белое пространство пустой узкой сцены. Горячий парень в бейсболке, спортивных штанах и кожаной куртке растянулся в кресле со скучающим выражением на лице.

— Этот парень в кепке?

— Да, — говорит Кили, наклоняясь. — Это Рейф Далтон, актер.

— Ты шутишь! — восклицаю я, взволнованная. — Я думала, что он в тюрьме за вождение в нетрезвом виде. TMZ (прим. переводчика — Таблоидный новостной сайт) писал об этом.

— Правда? — Кили продолжает: — Он должен был, но Джастина сказала, что он и прокурор с «близкими личными отношениями», провела какую-то сделку, чтобы отмазать его. — Кили добавляет воздушные кавычки для того, чтобы придать значения ее словам.

Я хихикаю.

— Держу пари, что она его освободила!

Рейф смотрит на нас, и Кили хватает мою руку.

— Тише!

— Не волнуйся, он нас не слышит, — успокаиваю я ее, все еще хихикая, но я быстро смотрю в другую сторону, на всякий случай.

Кили улыбается и снова сжимает мою руку.

— Я рада, что у нас есть шанс поговорить, подальше от всех, — добавляет она, искренне.

— И под «всех» ты имеешь в виду Брента.

Она строит гримасу.

— Да. Я слышала, вы, ребята, разбежались. Надеюсь, с тобой все в порядке. Я знаю, что ты закрылась, — добавляет она.

Мое сердце сжимается. Я ищу в ее лице любой признак того, что она знает, насколько близки мы действительно были, но Кили тепло смотрит на меня.

Я снова расслаблюсь.

— Он мудак, — говорю прямо. — И я никогда не хочу его снова видеть.

— Прости, — говорит она. — Это, должно быть, сложно. Я знаю, что он твоя семья.

Я киваю. Был.

— Мне лучше без него.

— Черт возьми, ты права. — Кили снова улыбается. — И вообще, я тоже семья. Значит ты не одна.

Мне повезло, что свет погас, чтобы скрыть внезапный прилив эмоций, которые я почувствовала.

Доброта Кили ошеломляет, особенно учитывая нашу историю.

Возможно, Кэм прав. Может быть, это мой второй шанс с ней, чтобы стать реальной семьей. Или, по крайней мере, хорошими друзьями.

Джастина возвращается на место, как только начинается музыка.

— Все хорошо? — спрашивает она.

Мы киваем.

— Прекрасно!

Прожекторы светят на дорожку, и скоро я теряюсь в зрелище великолепных моделей на невероятно высоких каблуках, идущих в одежде с перьями, блестками и шифоне. Камеры сверкают, и зрители приветствуют каждый новый наряд восторженными аплодисментами.

Тем не менее я не могу потерять себя в шоу. Слишком много на уме: Брент, Кэм, даже Кили рядом со мной. Так много всего произошло, сложно все это пропустить через себя, и мои мысли все еще далеко, когда свет снова включается, а Джастина зевает.

— Нет ничего лучше, чем смотреть на моделей, чтобы заставить меня захотеть хорошей еды. Кто хочет пообедать?

— Я! — заявляет Кили. Она поворачивается ко мне с поднятыми бровями. — Ты как, Изабелль?

— Конечно! Я имею в виду, звучит хорошо. — Я проверяю, не простая ли это вежливость с их стороны, но Джастина уже хватается за пальто.

Когда мы направляемся к выходу, Джастина машет людям, мимо которых мы проходим.

— Она ушла из высокой моды, — говорит Кили подмигивая.

— Не надо! — протестует Джастина. — Просто потому, что моя работа связана с потрясающей скидкой для сотрудников, не значит, что я не одеваюсь в H&M.

— Эти туфли — H&M? — Я смотрю на удивительные неоново-желтые туфли-лодочки Джастины.

Она усмехается.

— Ну, может быть, я давно не ходила на шоппинг...

Я смеюсь.

— Эй, я не сужу. Ты должна увидеть размер моего обувного шкафа. Или скорее, сейчас Кэма.

— Может быть, у нас есть что-то общее, — улыбается Джастин. — Кто бы мог подумать.

* * *

Кили и Джастина все время до ресторана говорили о работе, женихах и сплетнях. Но не жестоко, как в компаниях, с которыми я обычно общаюсь, и это прекрасно, что мне не надо никого обсуждать, чтобы попасть к ним.

Эти женщины по-своему уверенны в себе. Им не нужно быть сучками, чтобы сохранить свое место на социальной лестнице. Это освежающее отличие от моей обычной компании. К тому времени, когда мы сидим в милом греческом бистро, я фактически расслабляюсь и наслаждаюсь каждой минутой.

— Клянусь, я собираюсь сбежать, — вздыхает Кили, проверяя телефон. — Мой организатор свадьбы сводит меня с ума. Я не знала, что есть так много оттенков розового для цветов.

— Ты выбрала розовый? — Слова вылетели прежде, чем я поняла, что мой тон пренебрежительный. — Извини, — я краснею, — просто, ты не похожа на человека, которому идет розовый. И Вон? — Я замолкаю, пытаясь представить себе самого сурового человека, которого я когда-либо видела, и то как они идут по проходу, усыпанному лепестками розового.

— Спасибо! — восклицает Джастина. — Я пыталась ей сказать, что организатор не должен решать все за нее. Она должна сделать что-то четкое и современное, абсолютно минималистическое.

— Нет, — Кили поправляет ее с усмешкой, — это ты и Эш. Я не знаю, чего хочу от своей свадьбы. Я начинаю просматривать книги по дизайну, и все это так угнетающе.

— Ну, может быть, выбрать тему, которая имеет личный смысл для вас обоих, — говорю я. — Как вы познакомились?

Кили и Джастина обменялись забавным взглядом.

— Что, я что-то не то сказала? — смущенно спрашиваю. Я делаю глоток воды.

Кили усмехается.

— Нет, это просто... Я встретила Вона, когда его наняли, чтобы соблазнить меня.

Я подавилась.

— Серьезно? — Я кашляю. — Хорошо, тогда это не самая лучшая идея.

Кили смеется.

— Это нетрадиционно, знаю. Но как насчет тебя и Кэма? Как вы стали так близки?

Я чувствую, что мои щеки краснеют.

— М-м... мы столкнулись друг с другом в клубе, не так давно.

Кили хмурится.

— Я не думала, что Кэм ходит по клубам.

— Не такой клуб, — говорит Джастина. Она подмигивает мне. Глаза Кили расширились.

— О. Хорошо!

Я смущена, но девушки не выглядят раздраженными.

— Мы с Эшем были в «Подземелье» пару раз, — небрежно говорит Джастина. — Было весело.

Я должна была догадаться. Джастина выглядит довольно дикой и желающей попробовать все.

— Значит, ты встречаешься с ним? — Кили надавливает на меня.

— Полагаю, что так. Он вроде бы настаивал, чтобы я переехала к нему, — признаюсь я.

— Ему нравится получать то, что он хочет, — соглашается Кили. — Очень хорошо для тебя. Он один из лучших парней, которых я знаю.

— Да. — Я киваю. — Лучше, чем кто-либо.

Ему, наверное, сейчас икается, потому что мой телефон тут же загорается с текстом.

Надеюсь, тебе весело. У меня есть планы для нас сегодня вечером...

Я не могу скрыть свою улыбку.

— Позволь мне догадаться — это он, — говорит Кили.

Я счастливо пожимаю плечами и отвечаю Кэму:

Ты был прав, я отлично провожу время.

Он отвечает немедленно.

Я буду дома в 7. Надень то, что на кровати, и жди меня там.

Просто чтение сексуального текста Кэма заставляет мое тело напрячься в ожидании.

— Ты покраснела! — Кили дразнит меня. Я краснею сильнее и убираю телефон.

— Не волнуйся, Вон — король грязного текста, — сообщает мне Джастина.

— Кили всегда оправдывает себя за грязные разговоры в ванной.

— Нет!

— Ну, тогда ты многое упускаешь, — самодовольно говорит Джастина. — У Эша все в порядке со словами.

Когда они добродушно дразнят друг друга, мой телефон снова гудит. Мое сердце скачет, ожидая большего от Кэма. Но когда я смотрю на свой телефон, там текст от Брента.

Ты получишь то, что заслуживаешь, сука.

Я удаляю сообщение и смотрю, как Кили и Джастин смотрят на меня, ожидая веселья.

— Итак, что он сказал? Или тебе нужно посетить женскую комнату? — Кили подмигивает.

Я не могу придумать, что ответить.

— Он сказал... Кэм сказал, что оплачивает нам обед. — Я блефую, сверкая его AmEx с улыбкой, которая, я надеюсь, не выглядит такой же фальшивой, как кажется.

Кили и Джастина говорят спасибо, а я заталкиваю текст Брента подальше из своей головы, но мой аппетит пропал, и я не могу прогнать тревогу в течение всего обеда.

Не то чтобы я не доверяю Кэму свою защиту, но я просто не знаю, захочет ли он меня, когда узнает, что я сделала.

Глава 8

Кэм

Невозможно сосредоточиться на работе с постоянно всплывающими воспоминаниями об Изабелль.

Работа — утомительное отвлечение от мыслей о ее гибком теле, открывающемся для меня. Ее губ, скользящих вокруг моего члена. Ее теплой, скользкой влажности, поглощающей меня целиком.

К тому времени, когда закончился день, моя член стоит как никогда раньше. Я захожу в квартиру и иду прямо в спальню, по дороге ослабляя галстук.

Как я и писал в сообщении, она лежит на кровати, ожидая меня.

Одетая в простой черный шелковый пеньюар и с подходящей шелковой повязкой на глазах. Готова угодить мне, жаждущая моего прикосновения.

— Кэм? — Ее голос дрожит от похоти.

Я смотрю, как она напрягается, чтобы услышать хоть звук от меня, ее грудь опадает быстрее, когда ее дыхание ускоряется в предвкушении. Солнце село, сделав комнату тусклой, за исключением слабого свечения от ламп.

Я здесь главный. Как и должно быть.

Я приближаюсь, упиваясь ее видом. Я планировал связать ее, но теперь жаль позволить этим умелым рукам пропасть даром.

Не тогда, когда они могут сделать так много всего вместо этого.

— Ты следовала моим указаниям, — бормочу я, стоя в нескольких дюймах.

Изабелль толкается, и я вижу, как ее соски встают.

— Да, — шепчет она, ее глаза скрыты под повязкой. — Я ждала тебя.

Сила проходит через меня. Боже, она так жаждет. С самого начала я знал, что она была бы прекрасной сабой, и теперь она здесь, полностью доверяя мне свое удовольствие или все, что я сочту нужным.

Это доверие должно быть вознаграждено.

Я знаю, чего хочу от нее сегодня вечером. Часть меня сомневается, готова ли она. Я начну медленно.

Я иду к тумбочке и открываю ящик, вытаскивая тонкий вибратор, который купил для такого случая.

Я сажусь на кровать рядом с ней. Изабелль вертит головой, будто пытается разобраться что к чему.

— Тсс, — бормочу, нежно освобождая ее плечи от лямок пеньюара. — Тебе не нужно делать ничего сегодня вечером, но надо расслабиться. Расслабься и чувствуй.

Изабелль выдыхает. Я осторожно кладу ее на подушки, скользя вниз по телу, пока она не остается полностью голой лишь с повязкой на глазах. Я скольжу поцелуями по ее телу, пока она не начинает извиваться в моих руках.

— Ты такая сладкая, — шепчу я, оставляя поцелуи на ее животе и бедрах. — Я фантазировал о том, как буду облизывать тебя весь день. Теперь раздвинь эти великолепные ноги.

Она подчиняется и задыхается, когда мой язык находит ее сладкую мокрую киску.

М-м-м.

Я жадно пью ее, сжимая ее икры и заставляя полностью обнажиться. Я сосу ее клитор, наслаждаясь тем, как ее тело содрогается и сжимается вокруг меня.

— Кэм! — вздыхает она, откидывая голову назад. Она цепляется за простыни кулаками, и я все глубже зарываюсь языком в ее тугую киску. — О мой Бог!

Я возвращаюсь к опухшему клитору и облизываю его, пока она не хнычет от давление моего языка, большого пальца и зубов. Затем я окунаю пальцы в ее сок, дразня ее, проскользнув внутрь и снова выходя.

— Еще, пожалуйста, — стонет она. Я стону в ее киску.

— Скоро.

Когда она начинает извиваться и тяжело дышать передо мной, я поднимаю ее бедра выше и проскальзываю своими длинными пальцами вниз. Я осторожно тру ими ее тугое, сморщенное анальное отверстие и чувствую, как Изабелль вздрагивает.

— Кэм... — говорит она, нервничая.

— Не думай, — приказываю я ей. — Просто чувствуй.

Ее тело остается напряженным, пока я не начинаю снова лизать, дразня ее клитор, пока она снова не подходит к грани удовольствия.

Я сильнее прижимаюсь к ее щели и подталкиваю влажный палец в ее попку. Сейчас Изабелль не сопротивляется. Ее тело содрогается, приспосабливаясь к незаконному вторжению. Я нежно двигаюсь, пока из нее не выскальзывает судорожный вздох удовольствия. Изабелль полностью моя.

Ее стоны становятся глубже. Она толкается мне рот.

Она почти готова.

Я отворачиваюсь, снимая с себя одежду, а затем аккуратно переворачиваю Изабелль на живот.

— Такая готовая, — одобрительно бормочу, поглаживая ее обнаженную спину и попу. Я хватаю ее за бедра и ставлю на колени. Изабелль встает в позицию, послушно следуя моему руководству.

— Теперь, моя дорогая. Я хочу чувствовать тебя, чувствовать твою вкусную киску вокруг члена.

Изабелль нетерпеливо толкается назад, и я улыбаюсь. Черт возьми, эта женщина совершенна.

Я раздвигаю ее бедра шире, становясь за ней. Мой член напряженно проскальзывает в ее сладкую влажность, но я не тороплюсь, скручивая горсть ее волос в руке и потянув ее тело, как я медленно дюйм за дюймом погружаюсь в ее влагалище.

Черт, она ощущается так хорошо.

Изабелль хнычет. Ее внутренние мышцы сжались вокруг меня, заставляя меня стонать.

Я выхожу, а затем снова полностью погружаюсь в нее с бесконечной медлительностью.

Изабелль задыхается.

— Черт, боже мой, — стонет она. Ее голова падает вперед, но я резко слегка дергаю ее волосы, снова потянув ее назад. — Кэм! — хнычет она, соскальзя обратно на мой член.

Я глубоко внутри ее киски, и на этот раз, когда я выхожу, я раздвигаю ее задницу шире и медленно погружаю тонкий вибратор в анус.

Затем я вошел.

Изабелль выпускает крик наслаждения. Черт, она такая тугая. Вторжение вибратора растянуло ее до предела, и теперь каждое движение моего члена вызывает трение глубоко внутри.

— Ты моя, понимаешь?

— М-м-м, — отвечает Изабелль.

Я останавливаюсь и тяну ее за волосы.

— Скажи, что ты понимаешь.

— Я понимаю, Мастер. Я твоя, — хнычет она.

— Это означает, что ты кончишь, когда я скажу, и только тогда.

— Да, Мастер, — стонет она.

— Хорошо. Ты собираешься кончить для меня сейчас.

Я сжимаю челюсть и вхожу, медленно, а затем нажимаю на выключатель. Изабелль вздрагивает, когда вибратор начинает жужжать, создавая трение внутри ее задницы, как мой член трется о стены ее влагалища. Ее стоны становятся громче, а движения быстрее, глубже, пока она, наконец, не начинает кричать, содрогаясь.

Но я не останавливаюсь.

Я выхожу и снова вхожу глубже. Она кричит, трясясь в моих руках.

— Кэм!

Я держу ее крепко, заставляя ее тело подчиняться, так как мой член требует все, что она должна дать. Я трахаю ее быстрее, глубже, и она снова подходит к краю, содрогаясь в неконтролируемой лавине удовольствия.

— О Боже! Да! Еще! — кричит она, захваченная экстазом, в то время как мой член и яйца жадно пульсируют, и мой член жадно проглатывает, и я толкаюсь в нее снова и снова, пока не взрываюсь в горячем потоке удовольствия настолько сильном, что это почти больно.

Изабелль снова кричит, скользя по моему члену, впитывая каждую мою каплю, пока не падает на кровать.

Я жду, когда отступит мой оргазм, затем выхожу и осторожно вытаскиваю вибратор. Я развязываю ее и снимаю повязку.

Изабелль снова смотрит на меня, она изумленно смотрит на меня.

— Святое дерьмо, — задыхается она. — Это было невероятно.

— Это была просто разминка, — говорю ей, быстро дыша. Это было так хорошо, но сейчас я хочу знать, как далеко могу зайти. Мне нужно удовлетворить темную жажду внутри меня, мне нужна полная капитуляция.

— Что? — спрашивает она.

— Я могу показать тебе безграничное удовольствие, кое-что из того, что ты никогда прежде не знала, но сначала ты должна сказать мне: как сильно ты мне доверяешь?

Удовольствие уходит из ее глаз, и ее взгляд очищается. Я вижу свежее любопытство и вновь вызванное желание, а затем что-то еще. Что-то гораздо большее и ценное для меня. Необходимость. Изабелль нуждается в удовольствии, нуждается в том, чтобы кто-то подтолкнул ее к пределу. Нуждается в подчинении.

Каждой моей команде. Всем до одной.

Глава 9

Изабелль

Мы пошли дальше, чем когда-либо, поэтому я даже не могу представить, что это была разминка. Но я не могу отрицать сильные удары моего сердца и вновь появившийся жар между моих бедер. Я знаю, что это не может быть нормой, но невозможно остановить жажду Кэма. Когда я пытаюсь пересчитать количество оргазмов, которые у меня только что были, я осознаю: нормальность не имеет значения. Мне никогда не будет его достаточно.

Кэм нежно смотрит в мои глаза.

— Скажи мне, Изабелль. Теперь ты доверяешь мне?

На меня никогда не смотрели с такой заботой и желанием.

Я чувствую всплеск уверенности.

— Да, — отвечаю, глядя ему в глаза. — Я доверяю тебе.

И это правда. Кэм показал мне только внимание, и я никогда не чувствовала себя настолько в безопасности с кем-либо еще. Что бы ни случилось между нами, я знаю, что он не будет судить или критиковать меня. Я действительно могу быть собой и быть с тем, с кем хочу. Ощущать. Желать.

Это опьяняющее ощущение.

Кэм улыбается и наклоняется, чтобы коснуться моих волос.

Внезапная мысль приходит ко мне.

— Ты мне доверяешь? — спрашиваю я.

Я знаю, что у нас было многое, но важно, чтобы он знал, что я на его стороне. Я сделаю для него все, но не только потому, что я его саба. Это глубже. Это связь, которую я не могу отрицать.

— Да, — отвечает Кэм. — Я тебе доверяю, Изабелль. Иногда я думаю, что доверяю тебе больше, чем ты сама.

Я тяжело сглатываю.

— Наверное, я так долго притворялась кем-то, кем не являюсь, что трудно понять, на какие инстинкты я могу положиться, — признаюсь я. — Я все время сомневаюсь в себе. Я не знаю, во что верить.

— В себя. — Кэм прикладывает руку к моему сердцу. — Верь в себя, потому что я верю в тебя.

И когда его ладонь прижимается прямо к моей теплой груди, я понимаю, что больше нет и тени сомнения, потому что в мире нет ничего, что значило бы для меня больше, чем этот мужчина.

— Я твоя, — говорю ему. — Что бы ты не хотел от меня, я дам тебе это.

Глаза Кэма темнеют, и я могу сказать, что мои слова действительно что-то для него значит.

— Видя тебя такой, с этой сексуальной сонной улыбкой на лице, зная, что ты абсолютно доверяешь мне... это подарок для меня. Ты отдала мне в дар себя, Изабелль, это бесценно. И я очень дорожу этим. — Пальцы Кэма лениво крутятся, пока он смотрит на меня.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя настолько свободной, — говорю я, чувствуя себя застенчиво. — Я думала, что буду стесняться, или даже смущена некоторыми из вещей, которые мы делали, но это было открытием — допустить нечто подобное.

— Хорошо. — Кэм одаривает меня сексуальной улыбкой. — Я хочу, чтобы ты чувствовала себя свободной. Это все часть отношения сабы и дома — показать тебе свободу подчинения. Это еще один путь показать, что я могу позаботиться о тебе. Но сейчас я хотел бы вывести нас на новый уровень. Если ты готова к этому. Ты готова, Изабелль?

Я чувствую нервную дрожь и волнение.

— Да, — прошептала я. — Я готова, если ты покажешь мне как.

— С удовольствием.

Кэм садится, и я делаю то же самое, скрещивая ноги, садясь лицом к нему на кровати. Он протягивает руку и нежно гладит мою ключицу, прослеживая путь вокруг моей шеи.

— Что ты знаешь об игре с дыханием? — тихо спрашивает он.

Я качаю головой от нетерпения.

— Это высшая степень доверия между сабой и ее домом, — объясняет он, его голос звучит грубо, но и сексуально. — Во время секса я буду контролировать все в тебе — даже твое дыхание.

Я смотрю на него, все еще смущенная.

— Отсутствие кислорода может усилить оргазм, — продолжает Кам, его глаза не отрываются от меня. — Это опасно, но, если все сделано правильно, ощущения невероятные. Но ты будешь доверять мне свою жизнь, Изабелль. Мне нужно знать, что ты готова на это.

Мое сердце останавливается. Это звучит чертовски рискованно — отдать мою жизнь в его руки. Что, если он толкнет меня слишком далеко? Я могу серьезно пострадать.

Но потом я смотрю на Кэма и знаю, что в мире нет более безопасного человека. Он никогда бы мне не навредил. Все, что он делал до сих пор — доказывал, что он, прежде всего, заботится о моей безопасности.

Моей безопасности и удовольствии.

— Ты делал это раньше? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Несколько раз, но только с очень опытными сабами. Вот почему я не хочу давить на тебя. Это не для всех.

— Но тебе это нравится. — Я смотрю на его лицо и вижу красноречивый блеск в его глазах.

— Да, — отвечает он просто. — Для дома власть не похожа ни на что другое в мире. И для сабы оргазм может быть потрясающим, таким, как никогда раньше. Но у всех есть ограничения. Возможно, это одно из твоих. Тебе решать.

Его слова соблазняют меня. Несмотря на мой страх, мне любопытно.

— Как это будет работать?

Он улыбается.

— Как и все остальное, ты будешь доверять мне заботиться о тебе. Но на этот раз у нас тоже будет стоп-слово. Сигнал, когда ты не хочешь продолжать. Когда ты используешь слово или знак, я сразу остановлюсь. Это черта, которую я никогда не пересеку.

Я киваю. Это заставляет меня чувствовать себя более уверенно.

— Итак, если ты скажешь «персики» или покажешь кулак вот так, — он показывает мне, — это означает, что ты хочешь остановиться, без вопросов.

— Персики? — Я улыбаюсь.

— Потому что твои груди похожи на два зрелых, восхитительных персика. — Кэм сгибается, чтобы лизнуть мой сосок. Я содрогаюсь от наслаждения, погружаясь в него. Кэм двигается к другой груди, надавливая на жесткую вершину.

Он движется от одной груди к другой, кусает и прижимается к нежной плоти. Его зубы сжимают мою кожу с достаточным давлением, доводя меня до состояния безумного возбуждения.

— Кэм, — бормочу. — Я готова. Я хочу этого.

— Ты согласна? — спрашивает он.

Я киваю.

— Да. Покажи мне. Контролируй меня.

Кэм берет галстук с кровати, куда бросил его ранее. Осторожно завязывает его вокруг моей шеи. Шелк скользит по моей коже, ощущается мягким и эротичным, когда Кэм наклоняется и медленно прижимается к моему рту.

Его язык ласкает мой по мере того, как галстук затягивается. Мое сердце начинает колотиться быстрее от опасности и волнения, и мои вдохи становятся короче и быстрее под давлением шелка вокруг шеи.

Он целует меня глубже, отталкивая на кровать, пока я не ложусь под него. Он скользит рукой по внутренней части моего бедра и слегка поглаживает мой клитор, дразня меня. Я раздвигаю ноги, открываясь ему. Его дыхание ускоряется, и он скользит пальцем, затем двумя, глубоко внутрь моей жаждущей киски.

Я открыта и горю от желания, мой первый невероятный оргазм все еще полностью расслабляет меня.

Кэм разрывает поцелуй и облокачивается на локоть надо мной. Он ослабевает галстук и ждет, когда я переведу дыхание, прежде чем снова затянуть его.

— Сделай вдох, — бормочет он. — Держи его, пока я не скажу тебе выдохнуть.

Я поступаю так, как он приказывает, держа его взгляд, когда он проскальзывает пальцами глубже в мою скользкую и жаждущую киску. Проходит время, и я чувствую головокружение, но он не позволяет мне вдохнуть. Я потерялась в чувствах Кэма, ошеломляющих ударах его пальцев по моему клитору, кровь стучит в ушах, когда он снова подводит меня к грани снова...

— Сейчас.

Я со свистом судорожно вдыхаю воздух. Кислород наполняет мои легкие, я чувствую головокружение и бодрость с возбуждением.

— Ого, — прошептала я. — Это было очень интенсивно.

Кэм смотрит одобрительно.

— Это было не слишком для тебя? — спрашивает он.

Я качаю головой, полная желанием сейчас.

— Нет, я хочу попробовать еще.

— Еще? — поддразнивает Кэм. Он подталкивает ко мне жесткий член, и я стону.

— Пожалуйста, еще, Мастер.

Он стонет.

— Боже, люблю, когда ты меня так называешь.

— И я люблю это говорить, — признаюсь я.

— Здесь нечего стыдиться, — бормочет он, словно чувствуя мой стыд. — Ты принадлежишь мне, и это замечательно.

Это. Все, что касается отношений между нами, красиво и дорого для меня. Он понимает меня лучше, чем я сама, видит мои самые личные желания и удовлетворяет потребности, о которых я даже не подозревала.

Теперь я хочу доставить удовольствие ему. Чтобы показать ему наслаждение и власть, которую, я знаю, он так жаждет.

— Я готова, — говорю ему, кладя руки на его задницу. Я раздвинула свои бедра шире, открываясь ему. — Готова принять все это.

Глаза Кэма вспыхивают от желания, а затем он нависает надо мной. Он берет мои запястья, одной рукой вдавливает их в матрац, полностью доминируя над мной.

Затем он проникает глубоко внутрь одним толчком.

Черт, он ощущается так хорошо! Его член наполняет меня полностью, так глубоко, так восхитительно.

Я стону, изогнувшись под ним, и он вознаграждает меня еще одним жестким толчком. Его рука сжимается вокруг шелкового галстука, он затягивает его туже, когда трахает меня жестче.

Боже, так интенсивно! Я чувствую давление вокруг шеи. Это лишает меня возможности получать кислород, делая каждое ощущение еще более ярким. Вес его тела на мне. Теплые и влажные от пота тела. Движения члена Кэма, вбивающегося внутрь меня, сводят с ума от удовольствия и желания.

Секунды растягиваются в бесконечность. Я чувствую возрастающее давление, этого почти чересчур…

Кэм развязывает галстук, и я жадно вдыхаю. У меня кружится голова, будто я поднимаюсь на вершину горы, все мое тело излучает жар. Он снова движется, и Боже, я ошеломлена и двигаюсь вместе с ним в отчаянном, голодном толчке. Он поменял угол, ударяясь о мой клитор с каждым тяжелым толчком, и я стону, слыша свой голос, будто издалека.

Кэм ложиться на меня, так решительно, полностью контролируя ситуацию. Он скручивает галстук в руке.

— Готова? — рычит он. Я киваю.

Он снова затягивает галстук, его лицо горит таким доминированием, что оно меня поглощает. Я уступаю ему, мчась к краю. Я не могу двигаться, не могу дышать, все, что я могу сделать, — это взять то, что он дает мне снова и снова, толстый, сладкий член, который разбивает меня на две части, когда моя голова пульсирует и сердце пускается вскачь, и мир начинает ускользать, остается лишь чистый экстаз.

Это самая невероятное подчинение, которое я когда-либо знала.

Кэм, мой Кэм, смотрит мне в глаза. Он может видеть все, всю мою душу. У меня кружится голова, ощущение, будто я в самолете. Мои легкие сжимаются, страстно желая воздуха, но все, что я чувствую, — это только нас, его горящий взгляд и то, как он движется внутри меня, блять, так глубоко внутри, толкаясь в меня, обладая мною, до тех пор, пока я не смогу больше терпеть…

— Кончи со мной, — задыхается он, жестко двигаясь во мне. — Кончай!

Он ослабляет галстук. Воздух наполняет мои легкие, холодный и хрустящий, и ощущения настолько острые, что они смешиваются с удовольствием его члена и ноющей болью моего тела. Все мое тело разбивается на осколки в ошеломляющем оргазме. Удовольствие проносится сквозь меня снова и снова. Я раскололась, обнажена и на виду, каждая эмоция, мчащаяся в одной подавляющей приливной волне.

Я слышу рваный стон, а затем Кэм взрывается внутри меня, пульсируя, когда мы оба плывем на волнах удовольствия, пока наш оргазм не исчезает.

Это чистый рай. Я прихожу в себя.

В груди зарождаются рыдания.

— Изабелль? — Кэма обеспокоен, но его лицо светится нежностью.

Я смущена слезами. Но не могу остановиться, что-то во мне сломалось и открылось, и теперь я не могу отгородить эмоции и прекратить громко рыдать.

В его руках я, наконец, свободна.

— Выпусти это, Изабелль. Позволь мне разобраться с этим. — Кэм подталкивает меня к себе. — Я тебя понимаю. Ты в порядке. Теперь ты в безопасности. Все будет в порядке.

В его руках я, наконец, свободна. Я не хочу тайн между нами. Я не хочу больше прятаться.

Я судорожно вздыхаю и вытираю слезы.

— Мне нужно рассказать тебе правду о том, что случилось со мной, — говорю я ему, мое тело дрожит от волнения. — Почему я бежала, почему Брент держится за меня. Из-за того, что он знает секрет, который я скрываю. Он не отпустит меня, и я не могу... Я не могу...

Это невыносимо, я не могу сдержать всхлипывания.

— Что бы ты ни сделала, что бы ни скрывала, это не изменит мои чувства к тебе, — клянется Кэм. — Поверь мне, Изабелль. Я защищу тебе, независимо от того, чего это будет стоить.

Он такой спокойный, такой уверенный, что это придает мне сил. Выпрямившись, я смотрю в его глаза и признаюсь в своем ужасном секрете, который так долго скрывала.

— Я... я кое-кого убила, Кэм.

Глава 10

Кэм

Я замираю от шока. Не могу поверить, что Изабелль способна на такое. Но сейчас она застряла в своей вине и эмоциях, так сильно рыдая, что это разбивает мне сердце.

Я обнимаю ее, не задумываясь.

— Тсс, — бормочу я, крепко прижимая ее. — Я здесь. Слушаю.

Изабелль вздыхает.

— Я не хотела, клянусь. Или, может быть, хотела. Может быть, часть меня хотела причинить ему боль. Но я не понимала...

Она заливается слезами. Я снова успокаиваю ее.

— Просто начни с самого начала. Расскажи мне все.

Изабелль трясется в моих объятиях.

— После того как моя мама отправилась в тюрьму, я была в приютах и приемных семьях в течение многих лет. Некоторые из них были нормальные, но большую часть времени люди не могли заботиться о нас. Мы были просто денежным чеком для них, ожидающие, что о нас будут заботиться.

Я вспомнил файл, который Джейк показал мне, и почувствовал, что прихожу в ярость. Как мог кто-нибудь издеваться над таким невинным ребенком, как Изабелль? Как они могли не показать ей любви, которой она заслуживает?

Изабелль еще раз вздыхает. Она успокаивается, устраиваясь поудобнее так, чтобы я мог видеть ее лицо и все эмоции, причиняющие боль и наводняющие ее красивые голубые глаза.

— Когда мне было двенадцать, меня отправили к Клейтонам. Там уже было трое детей, и мы все спали в одной комнате. Миссис Клейтон работала в больнице, все время уходила. Также сначала было и с мистером Клейтон, но потом он потерял работу.

Она делает еще один вдох. Я беру ее за руку и крепко сжимаю. Моя бедная прекрасная девушка.

— Он начал постоянно пить, зависая дома. Он мог внезапно войти, когда старшие девочки переодевались или были в душе или что-то вроде того. — Изабелль вздрагивает от воспоминаний. — Это было жутко и неправильно, но что мы могли сделать? И никто из нас не хотел создавать проблемы. Миссис Клейтон была достаточно милой, и там было лучше, чем в приюте.

У меня возникло щемящее чувство от мыслей о том, что с ней происходило.

— Он прикасался к тебе? — спросил я мягко, сдерживая свой гнев.

Изабелль сглатывает.

— Сначала нет, — шепчет она. — Но потом Кайла, одна из девочек, ушла, когда ей исполнилось шестнадцать. И остались только я и Кристалл, которая была совсем ребенком. Моего возраста, но моложе, понимаешь? Она не могла спать без своего плюшевого медведя. Итак... он начал обращать на меня внимание.

Я хочу убить этого подонка. Я хочу разорвать его на куски.

— Мне удавалось держаться подальше от него, — продолжает Изабелль. — Я вставала рано и спала в постели с Кристалл, держалась подальше от него. Но однажды я пришла домой из школы, больная. У меня была температура, и дома никого не было. Я легла спать, а когда проснулась... он был на мне. — Ее голос дрогнул. — Пытался забраться под одеяло.

Я сосредоточен на том, чтобы оставаться спокойным. Изабелль нужно, чтобы я ее выслушал, а не мой гнев на грязного ублюдка, который осмелился насиловать ее.

— Все хорошо, — снова успокаиваю ее.

Изабелль сердито вытирает слезы.

— Я пыталась бороться с ним, но он был гораздо больше меня. Он был пьяный, мокрый и грязный, и мне удалось сбежать. Он преследовал меня по дому, и я думаю, он споткнулся и ударился головой. Он отключился на полу, истекающий кровью. Я не... Я не осталась, чтобы помочь. Я просто убежала, так быстро, как могла, вернулась в школу и притворилась, что была там целый день. Но когда я пришла обратно домой...

Она останавливается, ее взгляд становится несчастным.

— Я, должно быть, уронила пепельницу, когда бежала, но не остановилась. Все сгорело дотла. Он умер в огне, Кэм. Он умер, и я оставила его гореть!

— Нет, ты этого не сделала, — настаиваю я, обнимая ее. — Ты не хотела причинить ему боль.

— Но я это сделала. — Изабелль моргает. — Он лежал там с растекшейся по всему полу кровью. Я могла бы помочь ему, я могла бы позвонить кому-то или пойти к соседу. Но я не сделала этого. Я стояла над его телом и надеялась, что он никогда не проснется. И я получила желаемое!

Я крепко сжал ее плечи.

— Не говори так, Изабелль. Ты была просто испуганным ребенком, ты не несешь ответственности за то, что случилось, слышишь? Ты защищала себя, вот и все. Никто не может винить тебя в этом.

Она кривится.

— Брент обвинил. Я рассказала ему, когда мы были подростками. Он сказал, что я убила Клейтона и, если кто-нибудь узнает, я попаду в тюрьму на оставшуюся часть жизни. Я не могу принять вину, — рыдает она, — мне так жаль.

Я сдерживаю ярость. Как мог Брент сделать это с ней? Она прошла через многое. Но теперь я вижу ужасное бремя, которое она несет, веря все эти годы, что она ответственна за смерть человека.

Что она ужасный и подлый человек и может быть отправлена ​​в тюрьму в любой момент.

— Посмотри на меня, Изабелль, — приказываю я.

Она все еще плачет, отчаянно всхлипывая, поэтому я наклоняю ее подбородок к себе и успокаивающе смотрю в глаза.

— Теперь ты в безопасности, обещаю. Прошлое ушло, все позади. Ты не сделала ничего плохого, клянусь. Ты сделала все, что нужно, чтобы выжить, но я ни на секунду не верю, что ты кого-то убила. Ты хороший человек, это у тебя в крови. Он был плохим, он приставал к тебе и пытался причинить боль. И он получил то, что заслужил.

Глаза Изабелль светлеют.

— Ты... ты меня не ненавидишь? — шепчет она.

Это то, о чем она думала? Что если бы она раскрыла свой секрет, я бы ушел? Неудивительно, что она сохраняла дистанцию, всегда сдерживалась, пытаясь сохранить контроль.

— Нет. Я никогда не смог бы тебя ненавидеть, моя дорогая, — клянусь я. — Твоя тайна в безопасности со мной.

Я вижу облегчение в ее глазах.

— Я скрывала это так долго. — Она делает глубокий вдох. — Думала, что никогда не освобожусь от нее.

— Сейчас так и есть. — Я мягко целую ее, чувствуя, как она поддается мне, полностью доверяя. — Ты свободна. Прошлое больше не может причинить тебе боль.

Глава 11

Изабелль

Эта ночь меняет между нами все.

Раньше я сдерживалась, боялась уступить ему из страха, что мой темный секрет будет раскрыт. Независимо от того, насколько я хотела уступать ему и подчиняться, часть меня чувствовала, что я на краю высокого обрыва — слишком напугана, чтобы совершить прыжок. Боялась, что, узнав все, он не захочет меня.

Теперь я падаю, но это потрясающее чувство. Я знаю, что Кэм поймает меня прежде, чем я ударюсь о землю.

Он всегда будет рядом.

Теперь мы достигли такого уровня согласия, как никогда прежде. Мы впадаем в расслабляющую рутину, каждое утро просыпаясь вместе и завтракая, прежде чем он идет на работу. Я сменила номер телефона и больше не слышала ничего от Брента. Когда я выхожу куда-то, охранники, нанятые Кэмом, позволяют мне чувствовать себя защищенной. Прошла уже неделя, и мне нравится возможность того, что я могу проводить время одна. Иногда я встречаюсь с Оливией за обедом, но в основном я наслаждалась городом, посещала художественные галереи и музеи и занималась планированием множества благотворительных мероприятий.

Я думала, что могу сделать нечто большее, чем просто сбор пожертвований. Когда умер мой отец, он оставил много денег на благотворительном фонде, оформленном на имя семьи. Но я никогда не чувствовала себя достаточно уверенной, чтобы поговорить с советом директоров о наших пожертвованиях. Однако теперь я планирую встретиться с ними и обсудить, что мы собираемся делать с этими деньгами. Я бы хотела запустить программу помощи приемным детям или подготовить волонтеров и организовать однодневные поездки в детские приюты, чтобы дети могли увидеть мир за пределами узких границ системы.

Мне так сильно повезло. Долгие годы я была в панике из-за того, что меня могут арестовать, но теперь, с Кэмом, я чувствую себя в безопасности. Никогда себя так не чувствовала. Может быть, я перестану беспокоиться о том, что могу потерять все это, и подумаю о том, что могу отдать взамен.

Неделя пролетела, и пятница наступила внезапно. Мой день рождения.

Я не говорила Кэму, но дни рождения для меня всегда очень странные. Это горьковато-сладкое напоминание моей жизни о женщине, которая была моей родной матерью. Эшкрофты любили тратиться на пафосные ужины и подарки для меня, но это всегда заставляло меня чувствовать себя так, будто они из кожи вон лезут в попытках вычеркнуть мое прошлое. Сейчас я предпочту тихий и спокойный день, поэтому я не говорю Кэму ни слова, вместо этого провожу день в спа, обдумывая идеи для моей встречи с советом. К тому времени, когда я возвращаюсь вечером в пентхаус, я расслаблена и полна изумительных идей для программы помощи детям.

— Кэм? — зову я, входя в квартиру. Он сказал, что придет к ужину. Я люблю наши вечера вместе: каждую ночь он показывает мне новую сторону удовольствия, подталкивая меня дальше, обучая всем способам подчинения.

Я наступаю на что-то мягкое. Останавливаюсь. Пол прихожей покрыт лепестками роз. Путь из лепестков тянется прямо в гостиную.

Мой пульс учащается.

— Кэм? — снова зову я, ступая дальше по коридору.

Кэм ждет меня в гостиной, окруженный горой коробок, завернутых в подарочную упаковку.

— С Днем ​​Рождения, милая.

Я задыхаюсь.

— Ты сделал все это для меня? — Я с изумлением осматриваюсь. Комната заставлена хрустальными вазами с сотнями роз моего любимого сорта — белыми английскими, — которые наполняют воздух потрясающим сладким ароматом. Похоже, что розами заставлены все свободные поверхности, а пол покрыт коробками. — Кэм, как ты узнал?

Он встает и берет меня на руки, даря мне медленный, горячий поцелуй.

— Ты моя, — говорит он властно. — Это моя работа — знать все о тебе.

Черт, он такой сексуальный, когда проявляет свою сущность доминанта.

Я озираюсь, потрясенная. Как же мне так повезло с этим мужчиной? Он заставляет меня чувствовать себя такой особенной и важной.

— Садись и открывай свои подарки, — усмехается Кэм, как будто у него праздник. Он ведет меня к дивану.

— Я не знаю, с чего начать! — протестую я все еще шокированная. Он смеется и передает мне подарок размером с коробку из-под обуви, украшенный потрясающей серебряной и золотой бумагой и лентой.

— Это кажется преступлением — разрывать такое, чтобы добраться до подарка, — говорю я, осторожно сбрасывая ленту.

— С такими успехами мы будем здесь всю ночь, — улыбается Кэм. Он наклоняется ближе и шепчет на ухо: — А у меня есть еще сюрпризы, приготовленные для тебя.

Его дыхание опаляет мою кожу, и я дрожу от его близости. Мои соски твердеют. Каждая предыдущая ночь с ним была словно сумасшедшее приключение. Я не могу представить, что он запланировал в этот раз.

Может быть, я смогу распаковать все быстрее.

Я разорвала бумагу и обнаружила под ней коробку обуви Louboutin. Внутри были потрясающие черные босоножки с ремешками, скрещивающимися на голенях. Абсолютно сексуально и порочно.

— Кэм, потрясающе! — визжу я, примеряя один. Конечно, он идеально подходит.

— Это только начало, — усмехается Кэм, протягивая мне еще одну коробку. Я разрываю обертку, чувствуя себя так, будто Рождество и день рождения наступили в один день.

Вскоре пол усеян бумагой и ленточками от открытых мной дорогих подарков, выбранных для меня Кэмом: дизайнерская одежда, роскошные ювелирные изделия с бриллиантами, косметика и многое другое.

— Ты меня балуешь, — возмутилась я, когда Кэм протянул мне последнюю коробку. — Этого слишком много, Кэм.

— Ничего не слишком для тебя, — улыбается он, нежно целуя меня. — Мне просто нравится видеть твою улыбку.

— Я бы улыбнулась и без всего этого, — честно говорю ему. — Мне нравится эта мысль, но все, что мне нужно — это ты.

В глазах Кэма вспыхивает пламя.

— Мне нравится слышать, как ты это говоришь.

— Да, Мастер, — дразню его усмешкой. Я наклоняюсь и прикусываю его ухо, двигаясь рукой к колену. Его член напрягся под брюками под моей рукой.

Он рычит.

— Иди, одевайся, — приказывает он. — Надень свое новое белье и то черное платье, которое мне нравится.

Я нетерпеливо ерзаю.

— С трусиками или без? — Я игриво усмехаюсь, и он шлепает меня по заднице.

— Без. Я хочу знать, что ты голая под платьем. Голая и мокрая для меня.

Боже, да. Я уже дрожу в нетерпении. Я не хочу заставлять Кэма ждать, поэтому хватаю коробку и спешу в спальню. Я быстро раздеваюсь и надеваю новое нижнее белье, которое он мне подарил. Кружевной бюстгальтер соблазнительно подчеркивает грудь, а пояс для чулок и сами чулки, обрамляют мою голую киску, заставляя ее выглядеть еще более обнаженной.

Черный шелк скользит по моему телу. Платье подчеркивает каждый изгиб моего тела. Я выгляжу стильно и красиво, но прекрасно знаю, что за неприличный секрет скрывается под короткой юбкой, и это заставляет меня чувствовать себя еще более горячей.

Я застегиваю свои новые босоножки и поворачиваюсь вокруг, осматривая образ. Отлично. Я ненавидела, когда мужчины смотрели на меня так, будто я была безмолвной игрушкой, но сейчас мне нравится выглядеть сексуально для Кэма. Я чувствую себя сильной, когда его глаза, наполненные похотью и дикой страстью, смотрят на меня.

Я снова захожу в гостиную, плавно покачивая бедрами. Я могу видеть лицо Кэма, это стоило ожиданий.

Его глаза скользят по мне, разжигая пожар внутри.

— Иди сюда, — приказывает он стальным голосом.

Мое сердце быстро бьется, когда я подхожу к нему. Боже, я хочу его руки на мне. Я не могу насытиться тем, что он делает со мной.

Удовольствием, которое он дарит мне.

— Теперь посмотрим, следуешь ли ты указаниям… — Кэм скользит своими руками вверх по моим бедрам, подталкивая платье выше. Он очерчивает пальцами подвязки, затем поднимает ткань к моей талии. — Хорошая девочка, — одобрительно рычит он, опаляя дыханием мою кожу.

Я чувствую слабость в ногах. Он все еще сидит, поэтому моя киска прямо напротив его лица. Я дрожу в ожидании его прикосновений.

— Не двигайся, — приказывает он. — Не издавай ни звука. Только если ты не будешь умолять меня, — добавляет он с порочной ухмылкой.

Кэм еще шире расставляет мои ноги и погружает два пальца в мою ноющую киску.

Я задыхаюсь. Его глаза не отрываются от моих ни на минуту, когда он сгибает пальцы внутри меня так, что они теперь трутся в самом нужном месте.

Как только удовольствие начинает расти, Кэм наклоняется вперед и прикусывает чувствительную кожу бедра со внутренней стороны.

Я вскрикиваю.

— Полегче, — бормочет Кэм, медленно двигая пальцами внутри меня. Каждое чувство обострено, боль от его зубов все еще зудит на моей коже. — Просто дыши…

Он лижет мой клитор и медленно кружит пальцами внутри меня. На этот раз я в экстазе издаю громкий стон. Он скользит пальцами глубже, добавляет третий, растягивая меня.

Черт, это так хорошо!

Я покачиваюсь, погружаясь в удовольствие от его пальцев и языка. Затем Кэм зажимает мой клитор, и появляется резкий импульс боли, совершенно противоположный вихрю наслаждения от его пальцев.

Я стону, становясь все ближе к краю. Я люблю это, люблю то, как он подчиняет мое тело, открывая для меня совершенно новые чувства, которые заставляют ощущать все намного лучше. Больше тепла, больше удовольствия, больше напряжения в моем животе.

Голос Кэма звучит рядом.

— Ты хочешь этого, не так ли, Изабелль? Хочешь почувствовать боль с удовольствием, хочешь сказать себе, что ты действительно жива.

— Да. — Я задыхаюсь, мои ноги подкашиваются. Я держу его за плечи, и Кэм одним быстрым движением поднимает меня и сажает на кофейный столик, сбрасывая подарки и упаковочную бумагу. Теперь мне не нужно ничего делать, кроме как погрузиться в ощущение того, что Кэм все контролирует.

Кэм качнулся с носка на пятку.

— Посмотри на себя, — стонет он в восхищении. Он может видеть каждую часть меня, каждую нежную складку. Понимание, что его глаза на мне, вызывает порочную дрожь в моем позвоночнике. — Мокрая и готовая для траха.

— Да. Пожалуйста. Мастер, — добавляю я, зная, как подтолкнуть его.

Внезапно он переворачивает меня и ставит на четвереньки, тянет мои бедра назад, и моя попа оказывается в воздухе. Он раздвигает ягодицы, а потом трахает меня своим языком, я чувствую его там. Его язык касается меня, подталкивает скрытый комок нервов. Я напрягаюсь в удивлении, громко стону от ощущения его движения во мне. Он вовремя потирает мой клитор, и, черт возьми, я близко, так близко…

Я задыхаюсь, сжимая край кофейного столика. Мои соски сильно напряжены под тонкой тканью платья, и я толкаюсь назад на Кэма, нуждаясь в большем.

— Не сейчас, Изабелль. — Кэм резко шлепает меня по заднице. Этот удар выталкивает меня из неясного тумана. Затем Кэм возвращается. Его язык мастерски лижет, его пальцы погружаются в мокрую киску. — Пока я не дам тебе разрешения.

Мой разум отчаянно мечется в поисках какой-нибудь обычной вещи, о которой нужно думать. Что-то, что отвлечет меня от сильных ощущений, проходящих через мое тело. Но я не могу сосредоточиться, блять, это так хорошо!

Я стону, представляя себе его толстый пульсирующий член. Он мне нужен внутри, боже, я никогда не хотела чего-то так сильно.

Он снова подводит меня к краю, так близко, а потом снова прерывается, сбивая мое удовольствие двумя жгущими шлепками. Боль лишь усиливает мое разочарование. Все мое тело в огне и требует освобождения.

— Пожалуйста, — умоляю я. — Пожалуйста!

— Скоро, моя сладкая. Я хочу, чтобы тебе это нравилось. На краю, готовая к моим командам. — Кэм еще раз потирает мой клитор. — Всю ночь, ты будешь мокрая для меня. И когда я скажу тебе кончить, когда я наконец дам тебе разрешение... ты будешь на моем члене, и я почувствую каждое чертово сжатие, я обещаю.

И с этим последним грязным обещанием он уходит, оставив меня, дрожащую на столе. Я хныкаю от разочарования. Я натянута как струна и чувствую, будто сейчас взорвусь!

Кэм помогает мне подняться и опустить платье.

— Готова к ужину? — как бы невзначай спрашивает он, будто я не нахожусь на грани.

— Ублюдок, — говорю я ему, хватая воздух ртом.

Он усмехается.

— Терпение, дорогая. Я обещаю, это будет стоить ожидания. — Я ему верю.

Он надевает пиджак, а я медленно возвращаюсь с небес на землю. Все мое тело сверхчувствительно и все еще болит из-за отсутствия освобождения, но Кэм отказывает мне.

— Машина внизу. — Кэм протягивает мне руку, как джентльмен. — Мне нравится, когда я зарыт языком глубоко в твоей киске.

Подмигивая, он указывает на дверь.

* * *

Поездка на автомобиле позволяет мне прийти в себя. К тому времени, когда мы подъезжаем к ресторану, я почти вернулась к своему нормальному состоянию.

Почти.

Я выхожу из машины и смотрю на элегантное здание.

— У тебя есть бронь в «Метро»? — восклицаю я счастливо. — Здесь шестимесячный лист ожидания!

— Я подергал несколько нитей, — говорит Кэм, провожая меня внутрь.

Мы заходим в ресторан, но вместо того, чтобы вести нас в главный зал, метрдотель ведет нас по короткому коридору через несколько стеклянных двойных дверей в отдельную комнату.

Внутри темно, и помещение кажется пустым.

— Я думаю, что это неправильная комната… — шепчу я Кэму.

Внезапно вспыхивает свет, и хор из нескольких голосов кричит:

— Сюрприз!

Я замираю. При включенном свете видно, что комната полна знакомыми лицами. Кили, Вон, Джастина, Эш, Оливия… Мои старые друзья из светского общества тоже тут. Николь и Ко растягивают губы в завистливых улыбках, когда все приветствуют меня и называют мое имя.

Слезы счастья наполняют мои глаза.

— Это все для меня? Кэм, я не могу в это поверить!

Он гордо улыбается и целует меня в макушку.

— Ты заслуживаешь этого, милая.

Мы подходим к моим друзьям и семье, приветствующих нас.

— С Днем Рождения! — Кили взволнованно обнимает меня. — Не могу поверить, что ты ничего не сказала! В следующий раз ты должна предупредить нас!

— Правильно! — соглашается Джастина, целуя меня в щеку. — Как ты собираешься получать лучшие подарки, если ты не даешь людям время пройтись по магазинам?

— Но мне не нужны подарки, — возразила я. Того, что у меня есть сейчас, более чем достаточно.

Я крепко сжимаю руку Кэма, когда он провожает меня через толпу. Я так благодарна ему за то, что сейчас он является частью моей жизни. Я не могу представить, где бы я была без него, я просто знаю, что моя жизнь полна дружбы и тепла, о которых я мечтала годами, пока была одна.

Я никогда не была счастливее, чем сейчас, и все из-за него.

Глава 12

Кэм

Вечеринка прекрасна, но нет ничего лучше, чем счастливая улыбка на лице Изабелль.

Она заслуживает счастья, и после всех тех ужасных вещей, через которые она прошла, ничто не приносит мне больше удовольствия и гордости, чем способность заставить ее чувствовать себя такой счастливой, словно она дома.

— Ты не возражаешь, если я украду ее на минутку? — Я прерываю ее разговор с Оливией.

— Вперед, — усмехается Оливия. — Я собираюсь попробовать еще один из этих удивительных пирожных. Не говори Николь, — добавляет она, подмигивая Изабелль.

Я веду Изабелль в укромный уголок. Музыка играет, шампанское льется, и все выглядят так, будто отлично проводят время, даже высокомерные друзья Изабелль. Рад, что пригласил их на вечеринку. Хочу, чтобы все видели, насколько сейчас счастлива Изабелль.

— Я говорила тебе, что ты лучший? — Изабелль сияет, опираясь на меня. Она беззаботно хихикает, и это самая, блять, милая вещь в мире. — Потому что ты лучший.

Я смеюсь.

— Наслаждаешься шампанским?

— Да. Мое любимое. На самом деле, здесь все мое любимое. Как ты это делаешь? — спрашивает Изабелль. — Знаешь, чего я хочу, даже до того, как я захочу это?

Я притягиваю ее ближе, наслаждаясь чувством ее тела в этом порочном шелковом платье и личным удовольствием, которое ждет только меня.

— Это моя работа как твоего Мастера — давать тебе все, что нужно. — Я скольжу рукой по ее заднице. — Все.

Изабелль вдыхает, ее глаза сияют.

— Я все еще сильно хочу тебя, — шепчет она. — Ты нужен мне внутри. Я не могу дождаться, когда получу тебя дома.

Она чертовски сексуальна. Я хочу ее.

— Я заказал нам номер в Плаза, — говорю ей. — Как только мы покинем эту вечеринку, я не дам тебе встать с постели все выходные. И я подготовил кое-какие особенные игрушки, — добавляю я, наслаждаясь мыслью о том, как мои новые игрушки пометят ее сладкую плоть.

— Пошли, — немедленно говорит Изабелль. — Я схожу с ума по тебе здесь.

Я подавляю рычание.

— Еще час и потом мы уйдем, — обещаю я. — Я хочу, чтобы ты была голая и привязанная к кровати до полуночи.

— Я не помню этого в «Золушке», — смеется Изабелль.

— Ну, это не стеклянная туфелька, которая подойдет тебе, как перчатка. — Я наклоняюсь, жалобно шепча ей на ухо. — Мой член собирается заявить на тебя права, дорогая. Я наполню тебя настолько, что ты будешь кричать мое имя.

Изабелль перевела дыхание.

— Как ты думаешь, они поймут? — спрашивает она, поворачиваясь, чтобы вернуться на вечеринку. — Что я мокрая для тебя, отчаянно жаждущая внутри твой член?

— Они даже не могут этого осознать, — говорю я. — Это наш маленький секрет. — Я кладу руку на ее задницу в собственническом жесте.

Затем я вижу в комнате человека, от которого каждый мускул в моем теле каменеет.

Брент.

— Нет, черт возьми, — прорычал я, прорываясь сквозь толпу.

— Что? — Я слышу, как Изабелль спрашивает. — Подожди, Кэм, остановись!

Я добираюсь до передней части комнаты и хватаю его за воротник, подталкивая его к стене.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — требую я яростно. — Это вечеринка Изабелль, и тебя не приглашали!

Брент задыхается, его лицо становится ярко-красным.

— Опусти меня! — хрипит он. Я сильно трясу его, а потом чувствую мягкую руку на плече, оттягивающию меня назад.

— Кэм! Кэм, пожалуйста!

Я отпускаю его, и он падает на пол.

— Все в порядке, — обещаю я Изабелль, — Он уходит. Прямо сейчас. Он больше не сможет причинит тебе боль.

— Я не тот, о ком ты должен беспокоиться. — Голос вернулся к Бренту. Он выпрямляется, глядя на Изабелль с отвратительно самодовольной усмешкой. — С Днем ​​Рождения, сестра. Я привел к тебе гостя, которого ты не ожидала увидеть.

— О чем ты говоришь? — Изабелль хватается за мою руку.

Брент кивает на кого-то позади себя. Коренастый мужчина в полицейской форме наблюдает за нашей перепалкой.

— Я же сказал, что не блефую. — Брент издевательски усмехается. — Наслаждайся остатком жизни за решеткой.

Коп делает шаг вперед.

— Мне нужно, чтобы Вы пошли со мной, — говорит он строго.

Я задвигаю Изабелль за спину.

— Нет! — рычу я. — Она никуда не пойдет. Что все это значит?

— Это касается прошлого, догоняющего тебя, — самодовольно отвечает Брент. — Думала, что тебе все сойдет с рук? Меня никто не предает!

Другая пара полицейских входит в комнату, и теперь все смотрят на нас.

Изабелль поворачивается ко мне, плача.

— Кэм... — шепчет она, явно испуганная. — Ты обещал...

— Все будет в порядке, — обещаю я ей, пытаясь придумать что-то. — Клянусь, все будет хорошо.

Коп движется, чтобы взять Изабелль за руку. Он поворачивает ее спиной и достает наручники из обычного металла, я чувствую тошноту, видя, как они защелкиваются на запястьях Изабелль

— Изабелль Эшкрофт, Вы арестованы по подозрению в убийстве.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…