Курсантка с фермы. Адаптация к хитрости

Глава 1

Будущее. Создан Союз людей – организация, в которую входят гуманоидные формы жизни ближних звездных систем. Это развитые расы – старшие, и развивающиеся – младшие. Представители старших рас в большинстве своем владеют психокинезом, являются телепатами, эмпатами, могут левитировать и т. д. Младшие расы эти умения только развивают.

Действие романа разворачивается в Центаврианской Федерации, на планете Горунд в системе Альфа Центавра. Горунд в течение многих лет принимал граждан, пострадавших от агрессии спящих – воинственной расы рептилоидов, но беженцев стало так много, что Федерация приняла решение депортировать большую их часть в родные системы.

Глава 1

— Куда прешь!

Я не успела юркнуть в сторону, за что меня немедленно наказали – толкнули в плечо. Потерев ушибленное плечо, я начала с удвоенным рвением пробираться через толпу. А толпа была солидная. Отделение Миграционной службы было переполнено: собрались представители младших рас Союза людей – белокурые орионцы, смуглые апранцы, шустрые земляне. Я умудрилась протиснуться мимо двоих орионцев к автомату с напитками.

Душно!

Подождав, когда экран заказа вспыхнет зеленым, четко произнесла:

— Вай-вай взрыв.

И провела рукой с платежным браслетом над сканером. Деньги списались с личного счета, что-то зашипело, и я получила свой коктейль – терпкий сок плодов вай-вай с обогащенной минералами и газами водой. Отойдя от автомата, я прислонилась спиной к прохладной стене и стала пить напиток мелкими глотками. Людей пришло слишком много, и всем хотелось одного – успешно пройти собеседование.

Скоро должна была подойти моя очередь, и я нервничала, то и дело проверяла пропускной браслет и с замиранием сердца ждала, когда на нем загорится нужный знак.

Послышались грудные воркующие голоса, и я узнала один из диалектов местных, центавриан. Я посмотрела в ту сторону, откуда они шли.

Толпа перед расступилась, голоса смолкли. Они, центавриане, были похожи, как близнецы – черты лица правильные, рост высокий, стать горделивая. Сразу видно, старшая раса. Форма – черные костюмы с темно-синими нашивками на плечах.

Кто-то толкнул меня в бок, и я выронила стаканчик с коктейлем; тот красиво полетел на пол, фонтанируя оранжевыми брызгами. Большая их часть попала на одного из проходящих мимо центавриан.

Я заставила себя остаться на месте и произнести извинение. Старшие рассмеялись и пошли дальше, лишь запачканный мужчина остался на месте. Он брезгливо тронул брюки и посмотрел на меня, как на рептилоидную служку. Я привыкла к врожденной высокомерности центаврианской расы, но этот взгляд меня покоробил, и я нахмурилась.

Обрызганный потерял всякий интерес к пятнам и неожиданно улыбнулся:

— Ничего страшного.

Надо бы улыбнуться в ответ, но я так сильно волновалась, что оцепенела да так и осталась в нахмуренном состоянии. Управляющая зданием система отправила за стаканчиком робота-уборщика, и я позабыла про этот инцидент, начиная мысленно проговаривать свою краткую биографию.

«Нина Ветрова, 25 лет, землянка. Планета рождения – Ева-2. Отец погиб на войне со спящими, указан в списке героически павших за Союз. Вместе с матерью и братьями в возрасте пяти лет прилетела на планету Горунд. Получила общее образование. Культурно адаптирована».

Браслет зажегся приглашающим зеленым знаком с номером нужного кабинета. У меня пересохло во рту и прихватило живот. Как же не вовремя! Как я смогу выглядеть уверенной, если буду скрывать перед агентом желание скрутиться в крендель?

Наскоро поправив волосы (они  сегодня категорически отказывались лежать, как надо!), я в который раз за день начала протискиваться через людей, не забывая извиняться. Нужный кабинет оказался на втором этаже, и мне пришлось подняться на лифте с прозрачными стенками. Кажется, мое дело сочли не таким уж простым... Наконец, я оказалась у цели, и, запомнив фамилию миграционного агента, указанную на двери, вошла внутрь.

Кабинет был светлым и обставлен мебелью по минимуму: два изогнутых стула стояли у широкого, абсолютно гладкого белого рабочего стола, чье тихое жужжание говорило о том, что он активирован.

Миграционный агент, сидящий за столом, как раз просматривал мое личное дело, спроецированное на стену. Это был тот самый мужчина, которого я обрызгала.

Как его приветствовать? Обычным союзным «Блага» или церемонным «Мое почтение, гражданин Малейв»? Я предпочла второй вариант и жалко проблеяла приветствие.

— Блага, гражданка Ветрова, — произнес агент весело. — Присаживайтесь.

Эта веселость в его голосе меня насторожила. Я присела и разгладила ладонями юбку, собравшуюся в складки на коленях.

Мужчина начал быстро что-то набирать на панели, встроенной в стол. Пока он этим занимался, я его разглядывала. Типичный центаврианин – высок, отлично сложен, худощав и темноволос, черты лица правильные, генетически выверенные.

«Идеальный гражданин, сразу родился, где надо»,  — подумала я с завистью,  и проверила, включен ли блокирующий режим моего телепатического передатчика [1].

Глава 2

Глава 2

Несколько дней я ожидала последствий отказа – вызова в Миграционную службу, уведомления о срочной депортации или еще какой-то подлянки. И подлянка не заставила себя ждать. В один из сонных, жарких дней я лежала в теньке, уставшая после установки систем полива. Потягивая обогащенную воду, глядела одним глазком на попугаев, прилетевших покушать наших фруктов. Время медленно тянулось к трем часам дня, и я балансировала на самой грани сна.

Зевнув, я перевернулась на своей лежанке, и закрыла глаза.

Просторная светлая гостиная. Диван вогнутой формы с идеально гладкой поверхностью, «плавающие» по стенам горундские рыбки – с серебристой чешуей и яркими плавниками, как настоящие. Я иду по приятно шершавому полу, улыбаясь и с восторгом ребенка разглядывая обстановку. Трогаю розовые цветы, похожие на орхидеи, и те начинают распространять терпко-сладкий аромат, немного кружащий голову.

Андроид-компаньон жмет кнопку на панели, и в центре комнаты прямо из пола появляется стол, заставленный знакомыми и незнакомыми фруктами. Я смеюсь, и андроид тоже смеется, предлагает начать во-о-он с того красного фрукта… Но я пробовать не спешу, чувствуя подвох, и резко оглядываюсь.

Настоящий хозяин квартиры смотрит на меня зелеными глазами.

Я вскочила с лежанки так быстро, будто меня окатили водой, и вытерла ладонью испарину, выступившую на лбу. Что это было? Голову напекло или… или агент Малейв что-то успел внушить мне? Но как, когда? Во время единственной встречи?

Бр-р-р…  Правильно Агапий таких людей «гадами» кличет. Гады они и есть, раз позволяют себе влезать в чужие головы!

Я стянула с ветки коротенькое цветастое платье, и натянула его прямо на купальник. В таком виде и вышла к ограде. Неподалеку Тема, сияя намасленным обнаженным торсом, уговаривал очередную пассию сходить искупаться. Пассия млела от жары и комплиментов и артачилась чисто для приличия. Я вышла на улицу и подошла к брату.

Девица мне была знакома – она живет неподалеку и лет на пять меня младше. Однако совсем недавно она была девочкой, и вот уже девушка со всеми полагающимися округлостями…

— Блага, — улыбнулась я.

Тема нахмурился, окинув меня взглядом.

— Нин, ты чего меня позоришь? Еще бы голая на улицу вышла!

— Да ладно, Тема, — прощебетала юная соседка. — Как еще одеваться в такой жаркий сезон?

И, чтобы поддержать меня, стянула с себя мешковатую футболку, оставшись в  обтягивающем коротеньком топе. Тема как-то сразу позабыл про то, что хотел меня отчитать, и завороженно уставился на открывшийся вид.

— Ну что, идем купаться?  — спросила соседка.

Тема был способен в этот момент только на кивок: так заворожил его коротенький топ на девушке, точнее то, что он обтягивает.

 — Нин, ты с нами?

 Я тоже кивнула: мне надо было охладить голову, в которую лезли лишние видения.

Купаться мы обычно ходили к морю, до которого от резервации было не так уж далеко – всего сорок минут пешком. Можно было, конечно, нанять аэрокар и добраться за пять минут, но Агап привил нам любовь к движению, и мы никогда не пренебрегали возможностью погулять.

По пути Тема умело соблазнял «внезапно» повзрослевшую соседку каждым жестом и словом, а я тихо посмеивалась, но его игры не рушила. Если у девочки есть мозги, она позволит Темке только поцелуй, да и тот – в щечку.

Наконец, мы вышли из царства сочной зелени, и нам открылось море – темно-синее вдалеке и прозрачно голубое вблизи, с белой пеной, набегающей на чистый песок. Море дышало величием и безмятежностью, так и маня нас. Дикий пляж шумел от множества голосов: многие из резервации приходили сюда купаться. В основном, апранцы и земляне, но я углядела и парочку орионцев вдалеке.

Мы поторопились скинуть с себя остатки вещей и бухнуться в теплую воду.

Я заплыла подальше, и разлеглась на волнах, позволяя им себя укачивать, глядя в ослепительно-яркое голубое небо без единого облачка. Черными точками в нем пронеслись несколько аэрокаров – не тех дребезжащих штуковин, которые покупали беженцы, а бесшумных, обтекаемой формы, на два пассажира.

С них в море начали прыгать хозяева, не опасаясь ушибиться о воду. Я заглушила зачатки зависти и расслабилась. Что может быть лучше такой жизни? Как можно променять благополучный Горунд на израненную Еву-2? И, может быть, это эгоистично с моей стороны, но я не хочу в родную систему. Слишком люблю море и голубое небо над головой.

Поплавав, я вернулась к берегу. Выжимая на ходу волосы, нашла брошенные нами вещи и расположилась прямо на песке. Но недолго мне удалось отдохнуть после купания…

Мирный день потерял свое очарование, когда раздались негодующие крики и визг. Узнав голос соседки, я приложила руку ко лбу и посмотрела туда, откуда доносился шум. Брызги, апранцы, Тема… Брат азартно работал кулаками; его то и дело отбрасывали в воду, но он возомнил себя неуязвимым и снова бросался в самую гущу дерущихся апранцев.

Соседка выбралась из воды вся в слезах:

— Нина, ко мне пристали, а Тема меня защищать стал! Они его бью-ю-ют!

Глава 3

Глава 3

Нас повели по другому переходу к рекреации с несколькими кабинетами и скамьями. Бугай вызвал парня с номером один в самый ближний кабинет. Собеседовали его добрый час – парень вышел красный и потный, но с горящими от радости глазами. Зашел второй. Все это время я сидела на жесткой скамье с неудобной спинкой и думала об обеде. Который час я уже нахожусь в центре, а во рту ни крошки – живот так и стонет.

Сидящие рядом молодые люди успели все обсудить, и, судя по их результатам теста, они-то видели жизнь, болтали не менее чем на пяти языках и вообще показали себя молодцами. Девушка заявила, что собеседуют только тех, кто быстрее всех прошел тест или тех, чьи ответы показались подозрительными.

«Ну, прекрасно, Ветрова – ты снова в списке подозрительных», — поздравила я себя, распрощалась с надеждами на академии и подумала о Малейве. Он счел меня привлекательной. Значит, и кто-то из местных может счесть меня приятной девушкой и решить на мне жениться. Теперь только на это чудо можно надеяться.

Из кабинета вышел второй номер, бледный, с испуганными глазами.

Вот и пришло мое время. Я поднялась, поправила юбку, выпрямила спину и вошла в кабинет.

Белые стены, большой стол, трое центавриан за ним: бугай, женщина с короткой стрижкой, и усталый мужчина. Все трое в синих форменных костюмах и явно не первой крови, без внешней идеальности, как у Малейва.

— Мое почтение, граждане, — звонко возвестила я.

— Почтение, Ветрова? — рявкнул бугай. — О каком почтении может идти речь, если ты сдалась врагу?

— Позор, — отчеканила женщина.

— Что вы можете сказать в свое оправдание? — утомленно спросил усталый. 

— Ну-у-у, — уверенно сказала я и на этом моя уверенность иссякла. — Сражаться было бессмысленно.

— Что?!

— Мне кажется, с ней все ясно.

— Бороться с врагом – бессмысленно? — приподняла бровь женщина. Ее мой ответ поразил больше всех, она даже подалась вперед.

— Будь это реальность, рептилоид или гибрид сразил бы меня с одного взгляда. Их воздействие таково, что даже ТПТ-блок не выдерживает. Что бы я ни сделала, враг бы все равно меня убил. Поэтому я приняла решение ничего не делать. Бесполезно ведь пытаться руками остановить цунами, так? — попыталась я отшутиться.

Центавриане переглянулись.

— Из кого приходится выбирать? — проворчал раздраженно бугай. — Одного не понимаю: почему ты смотрела рептилоиду глаза? Даже дети знают, что нельзя смотреть рептилоидам в глаза!

Они правы. Нельзя, конечно. Но ведь это был тест, к тому же со мной не случилось от этого взгляда ничего ужасного. Может, поэтому я и проваливаю тесты год за годом? Всегда прохожу их в своей дурацкой манере… Какой черт меня дернул проходить общий тест по военной программе? Ах да, этого черта зовут Кеша.

Так страшно было находиться перед этими гражданами, и такой стыд я испытала, что у меня задрожала нижняя губа, а на глазах выступили слезы.

— Я могу идти? — пискнула я, решив, что на этом все, и попятилась к двери.

— Куда?

— Вот это наглость!

— Вернись, Ветрова!

Я быстренько стерла с щеки слезы и вернулась.

— Какой кошмар, — уже тише произнес бугай. — Сил нет смотреть.

— Так мне уйти или остаться?

— Не плачьте, — сказал усталый. — И останьтесь.

— Ты хоть понимаешь, почему стоишь перед нами, Ветрова?

— Потому что вы меня вызвали.

Женщина объяснила:

— Вы здесь, потому что результаты вашего теста противоречивы. Вы не наблюдательны, плохо концентрируетесь, образование получили посредственное…

— Но вы не сошли с ума, — закончил усталый. — Последнее задание теста сгенерировано таким образом, чтобы сломать вашу психическую защиту и свести с ума. Прямой контакт с рептилоидом без ущерба может длиться не более пяти секунд, а вы смотрели десять. Подобных абитуриентов зачисляют без конкурса.

— В академию Культур я с такими показателями поступлю? — воодушевилась я.

— Нет.

— А в академию Жизни?

— Тем более нет.

Я опустила плечи.

— Ветрова, — удивился бугай, — ты что, не хочешь в Военную академию?

— Нет, — призналась я, и все трое оскорбились.

— Зачем тогда пошла на наш тест?

— К вам очереди не было.

Бугай хохотнул.

— Да вы послушайте, послушайте! Наверное, и на тест пришла, чтобы только на
Горунде остаться?

— Да, — честно ответила я.

— Потрясающе! Как же надоел этот космический мусор! Приходят всякие: ни умений, ни стараний, ни целей, лишь бы куда прибиться!

— Если исключить последнее задание, все предыдущие она провалила, — задумчиво произнес усталый. — Будь пройдено хотя бы три задания, мы могли бы ее зачислить.

Глава 4

Глава 4

Неделю спустя мы с Тони стояли перед аналогом земного дворца бракосочетаний – вытянутым трехэтажным зданием из белого камня с колоннами. Здесь его называли «Домом любви», и служили в нем лирианцы. По традиции брачные церемонии могли проводить только представители старших рас.

Заявление мы подали вчера, но пока мы не подтвердим, что прошли обязательные брачные обряды, нас никто не зарегистрирует, как пару. Я страшно волновалась, в отличие от Тони, который  был спокоен, как удав.

Для такого случая мы облачились в церемониальные дорогие одежды синего цвета, украшенные дешевыми кристаллами. На предплечьях Гаррисона красовались серебряные наручи, на моих запястьях – широкие браслеты из того же металла. Мы стояли на плитке; мерзли босые ноги. Позади и перед нами толпились такие же нарядные и взволнованные пары из резервации. Многие из них жертвы нового закона о депортации, как и я, и пришли заключать фиктивный брак. Но мой-то брак не  фиктивный, а по расчету…  Так ведь? Тони даст мне крышу над головой и свое имя. А что дам ему я? Смогу ли быть хорошей женой?

— Тони, — сказала я прерывающимся голосом, — ты уверен?

— Уверен.

Я сникла. Ситуацию усугубляло то, что в толпе пар мы выглядели самыми молодыми. Нам запросто могут отказаться в регистрации из-за нашего возраста.

— Я не собираюсь тащить тебя в постель сегодня же, Нина,  — произнес Гаррисон.  — Я отлично понимаю, почему твои братья так хотят скорее выдать тебя замуж. Официально мы станем супругами сегодня, а на деле – тогда, когда друг к другу привыкнем. В конце концов, я тебе помогаю, как друг. Даже если у нас ничего не выйдет, ничего страшного не произойдет.

— Ты сумасшедший, раз связался с нами,  — нервно  усмехнулась я.

— Может быть.

Чем ближе мы подходили к колоннам, тем большие сомнения меня охватывали. Естественно, я была не единственной волнующейся невестой у Дома любви – но единственной, которая была готова развернуться и убежать.

— Тебе не страшно на мне жениться? — спросила я. — Вдруг, я ужасный человек?

— Если так, я тебя перевоспитаю.

— А если ужасный ты? Мы так мало знакомы. Зря я поддалась уговорам, — я решительно повернулась к выходу, и Тони перехватил меня за плечи, потом поднял руку и коснулся пальцами моего лица. Я замерла. Тогда Гаррисон наклонился и поцеловал меня, на несколько мгновений прижав к себе.

Я ничего особенного не почувствовала, несмотря на то, что это был первый поцелуй в моей жизни. Но и желания оттолкнуть парня не возникло.

— Это так плохо, что ты готова убежать? — спросил Гаррисон и отстранился.

— Нет, не плохо.

«Не время медлить и сомневаться. Я к этому привыкну. Уже привыкла. Все будет хорошо. Как же иначе?» Мысли обрывками проносились в голове; я по-прежнему находилась в смешанных чувствах.

Настала наша очередь, и приветливая лирианка, стоящая сразу за колонной, начала искать наши фамилии в списках. Искала она долго, и несколько раз уточнила адреса проживания, возраст и расу.

— Вашего заявления нет в базе, — возвестила она, наконец. — Мы не можем допустить вас к брачным церемониям.

— Поищите еще!

— Вас нет в списке подавших заявление.

— Но вчера наше заявление приняли!

— Мне очень жаль, — сочувственно произнесла лирианка, и нам пришлось возвращаться. Мы были не первыми, кого не пустили в Дом любви, поэтому особого внимания не привлекли.

— Слишком много желающих заключить брак, — весело произнес Тони, чтобы меня подбодрить. — Наверное, нас просто не успели внести в базу или с кем-то спутали. Не расстраивайся, за такую ошибку они предложат нам компенсацию.

Я не была в этом так уверена. Заказав такси, мы полетели в Отдел по заключению браков, к которому относились по адресу проживания. Зайдя в просторный холл, я ощутила, как пол уходит из-под моих ног.

На диванчике для посетителей сидел Малейв. Он что-то читал в планшете, небрежно опершись локтем о подлокотник диванчика. Тони не заметил изменений в моем поведении и целеустремленно зашагал к стойке администратора-андроида. Я догнала его, еле переставляя ногами, и сказала:

— Тони, я присяду, ладно? Устала очень.

— Конечно, — он даже не обернулся. — Я сам узнаю, что за путаница вышла.

Администратор быстро объяснил, куда нужно зайти и кого спросить. Когда Тони ушел, я бросилась к диванчику.

— Это вы сделали?

Центаврианин продолжал пялиться в планшет.

— Я к вам обращаюсь, Малейв!

— Не поднимайте шум, гражданка, сохраняйте спокойствие. Сядьте рядом, иначе мне придется говорить громко и все в этом зале будут в курсе наших взаимоотношений. И, мы, кажется, уже перешли на «ты»?

— Нет у нас никаких взаимоотношений и быть не может! — отчеканила я и сложила руки на груди. — Если вы что-то хотите сказать, поднимите свою центаврианскую задницу с дивана.

Малейв поднялся – медленно, с кошачьей ленцой, что только подчеркивало его физическое совершенство.

Глава 5

Глава 5

Недавно я думала, что депортация – моя главная проблема. Теперь же первое почетное место заняла проблема под названием «проверки». Вместо одного общего углубленного теста, который обычно проходили граждане с «особенностями», я прошла три центаврианских, два лирианских и один по земной методике. На всех этих тестах настаивал агент Ли Малейв; именно он и водил меня по бессчетным Отделам, Управлениям и Центрам.

Я не относилась к людям, которые мечтают о невероятных способностях, невиданных приключениях и великих страстях, мне было ближе мирное существование, и более чем устраивала жизнь, которую я вела до принятия закона. Пристальное внимание спецслужб к моей скромной персоне нервировало так, что я по ночам просыпалась от кошмаров. Мне снились опыты и много других неприятных вещей, и делал эти вещи Ли Малейв.

После последнего тестирования он ждал меня в коридоре.

— Вот и все, Нина. С вами теперь все определено.

— Если бы я еще могла что-то понять, — вздохнула я. — Может, вы объясните мне коротко, во что я вляпалась?

— Вас хотят военные. То собеседование, на котором вы швырнули карточку, прошло для вас удачно. Вас заметили, оценили и рады видеть на абитуре.

— О.

Я поежилась, и в замешательстве взглянула на снующих по коридорам людей в темно-синих костюмах. Все они были собраны, немногословны и напоминали андроидов, разве что не улыбались. За последние дни мне пришлось встретиться с таким количеством военных, что я уже мечтала вернуться к неотесанным соседям в резервации. Лучше дикие апранцы, чем холодные  расчетливые центавриане.

— Готовьтесь к поступлению в Военную академию.

— О, — повторила я и поднесла руку ко рту: вспомнилась детская привычка грызть ногти. Впрочем, я вовремя опомнилась и убрала руку от греха подальше. — Скажите, а вы учились в Военной академии?

— Учусь.

— Так проверять подозрительных беженцев – это ваша практика?

— Да. — Малейв был немногословен. Так, значит, он не просто миграционный агент, а в целом – агент, шпион, представитель романтичной и опасной профессии. Точнее, станет таковым, когда закончит обучение.

— Вот это вы провернули. Даже моего брата убедили…

— Любые способности проявляются ярче во время стресса. А вы, Нина, подсознательно боитесь старших. Поэтому я и принял решение вас припугнуть.

— Перестаньте! Мне до сих пор стыдно, что поверила. Скажите лучше, на каком факультете Военной академии легче учиться?

— На всех тяжело. На общевойсковой вы вряд ли попадаете – не та физическая форма, на факультет военной дипломатии поступают только центавриане, для факультета разведки вы не очень подходите, а вот факультет систем управления и связи самое то для вас. Но, повторюсь – на каждом из факультетов учиться тяжело.

— Звучит обнадеживающе. А если я провалю вступительные экзамены? — я подалась к мужчине и заговорщицким тоном продолжила. — Допустим, сымитирую травму?

— Вас проверили вдоль и поперек. Граждане Федерации должны приносить пользу Федерации, — процитировал он Конституцию.

— На том злосчастном собеседовании меня признали недостаточно образованной малолетней беженкой и пристыдили за слезы. Так почему же передумали?

— Вы показали, что не выносите насмешек. Кое-кому это пришлось по вкусу. Почему вы так переживаете, Нина?

— Наверное, потому что меня поразили ваши методы. А еще я не могу представить себя среди военных, потому что не из того теста вылеплена.

— Не думаю, — многозначительно произнес Малейв. — Вы-то как раз слеплены очень удачно для военной. Не той военной, которая машет оружием, а которая сидит в штабе. У вас самый подходящий для этого тип мышления: вы осторожны и изворотливы.

— Скажите прямо: трусливая прохиндейка…

— Если бы вы знали, Нина, как нам не хватает трусливых прохиндеек… К тому же вы удачно прошли мою проверку. Помните?

— Такое сложно забыть.

Мужчина усмехнулся, мне показалось, что взгляд его потеплел.

— Мой вам совет: покажите все, на что способны, отнеситесь к экзаменам так, будто от их результатов будет зависеть вся ваша жизнь. У вас есть преимущество при поступлении, но если вы будете уступать остальным абитуриентам, не пройдете. И тогда вам найдут другое применение…

— То есть?

— Оставшись на Горунде и приняв гражданство, вы будете обязаны подчиняться нашим законам. Либо выучитесь в академии и станете служить на благо государству, либо будете работать энергодонором на станции связи. — Малейв намеренно умолчал о том, что даже если я решу улететь с Горунда, меня не отпустят. Центаврианская Федерация не отпускает тех, кто ей полезен.

По моей коже побежал мороз, и, как по заказу, замерцал зеленым браслет на запястье. Финальная стадия проверки... Я взглянула на агента и поняла, что он не шутит и в какой-то мере нарушил устав, предупредив меня насчет донорства.

— Значит, либо академия, либо донорство? И больше никак? Такова цена жизни на Горунде?

Глава 6

Глава 6

Настал день «икс», и я оказалась в Учебном центре Военной академии, находящемся в дебрях тектумских джунглей. Как ни старалась взять себя в руки, не могла перестать волноваться. Братья были уверены, что я пришла сюда, чтобы «выпендриться», как выразился Тема. Не сомневающиеся, что сегодня же вечером или завтра утром я вернусь домой, они даже не соизволили сказать напутственное слово. Хотя нет, слово было: «К ужину будешь?»

Итак, меня отправили по длинному коридору. Пройдя его, я попала в небольшое помещение с многочисленными выемками на стенах и панелями. У стола стояла женщина в синем с выражением лица: «Я тебя не знаю, но уже ненавижу». Чуть поодаль – андроид-мужчина. Отдав ненавидящей женщине документы, я показала свою карточку. Женщина глянула на меня внимательно (запоминает приметы, не иначе), взяла карточку, сунула ее в выемку на стене и вынула уже широкий плоский браслет и ТПТ-блок, надеваемый на ухо.

Я надела ТПТ на ухо, а браслет на руку – он сел плотно, но кожу не пережал. Моя фамилия загорелась белым на черном браслете. Андроид достал с выдвинувшейся панели коричневый костюм, из другой панели выбрал нижнее белье, носки, а с третьей взял ботинки.

— Переодевайтесь, — строго велела женщина.

— Полностью? Даже белье поменять?

— Полностью. Белье поменять.

Я взяла предложенные вещи и замялась. Как-то не приходилось мне раздеваться перед незнакомцами...

— Быстро раздеться! — гаркнула военная.

Чтоб вас! Я торопливо разделась и взяла в руки предложенное: спортивный топ и шортики; костюм из плотного материала, прилегающего к коже. Когда я застегнула молнию и выпрямилась,  выяснилось, что костюм не обтягивает и сидит довольно свободно. Ботинки оказались впору, не жали, что просто замечательно.

Андроид взял мои вещи и, аккуратно сложив, опустил на полочку. Полочка алчно поглотила мои вещи, умыкнув их куда-то за стену, и появилась вновь – пустая.

Открылась дверь в длинный коридор, браслет на запястье мигнул новым знаком. Ненавидящая женщина ненавидяще на меня глянула, и я поспешила уйти.

Еще один переход. Я свернула, куда было указано, и оказалась в огромном зале со стеклянными потолком и стенами. Зал был заполнен абитуриентами в коричневых костюмах. Мне на ум пришла аналогия абитуриентов с муравьями. Маленькими, копошащимися, коричневыми…

Хмыкнув, я пошла через толпу и скоро поняла, что попала не в муравейник, а в серпентарий. Как много центавриан! И все, как на подбор – высокие, мускулистые, красивые. Даже девушки выглядят «сильно». Абитуриенты уже разбились по группкам по расам и обменивались впечатлениями.

Я не увидела землян и растерялась, не зная, к кому примкнуть. Одна девушка-орионка показала на меня пальцем и громко рассмеялась: парни рядом с ней тоже засмеялись. Я не обратила на это ребячество внимания.

Один из апранцев шлепнул меня пониже спины и послал воздушный поцелуй. Я промолчала, как подобает воспитанной девушке. Впрочем, вряд ли меня можно принять за воспитанную девушку с таким синяком под глазом! Виноваты военные на входе в центр: заметили, что у меня на лице много косметики и потребовали ее смыть. Так мой синяк воссиял аки звезда под глазом. Да, выгляжу я точно так, как, по мнению местных, и должна выглядеть не особо развитая беженка... Сказать, что мне стало неудобно, это значит, ничего не сказать. Но не бегать же с плакатом «Люди! Я прожила здесь двадцать лет! Я ваша, горундская!»

Когда в зале собралось человек сто пятьдесят прозвучало приветственное сообщение. Я ожидала, что явится военный и заверит нас в величественности момента, но вместо того нас сухо поздравили через динамик и объяснили, что поступающих ждут две недели сдачи нормативов и экзаменов, что номера объектов и аудиторий, а также время экзаменов и тестов будут сообщаться посредством инфобраслетов. После этого мужчина коротко зачитал основные положения Устава Военной академии и пожелал нам удачи.

На браслете высветилась белым цифра три. Началось…

Абитуриенты сплошным потоком потекли к лифтам. Забившись кое-как внутрь, я начала разглядывать открывшийся вид на территорию. Увидела казармы – приземистые серые здания, спортивные площадки, еще несколько построек с крупными номерами на стенах. Территория была огорожена высоким забором, в который были встроены датчики движения, камеры и элементы генератора силового поля. Только самоубийца решился бы перелезть через забор…

Оказавшись на улице, я зажмурилась от яркого света и последовала за теми, у кого на браслетах сияла тройка. Мы пошли по пыльной дороге и начали глазеть по сторонам. Учебный центр казался обветшалым и неказистым, в пределах видимости ни роботов-уборщиков, ни автоматов с напитками (при такой-то жаре!), ни даже дорожек. Только утоптанная почва под ногами, и никаких технических наворотов. Мне это уже не нравилось. Раз нет уборщиков, значит, убирать придется нам.

А вот и третий корпус, к которому нам было велено идти.

У входа нас ожидал военный, по отрастающим вихрам и типичным круглым глазам я узнала в нем апранца. Разделив, он отправил нас по пяти кабинетам на первом этаже здания. Войдя в кабинет, я увидела десять табуреток. Абитуриенты, вошедшие за мной, начали обсуждать, что это может значить. Через некоторое время апранец зашел к нам и приказал:

Глава 7

Глава 7

Стоило мне увидеть на старте, сколько муравьев-абитуриентов собрались на гонку, и без того хилая надежда на победу издохла. Нам не дали ни оружия, ни медикаментов, ни инструкций – сказали только, что, если хотим учиться в Военной академии, должны добраться до финиша. Демоница добавила: «Вы можете подставлять друг друга, тащиться верхом на других, ползти.  Неважно, как, но вы должны добраться до финиша быстрее остальных. Первые трое получат высокие баллы и звание чемпионов».

Итак, нас выгнали в джунгли. Поначалу я бодро бежала вслед за основной массой муравьев и даже начала воодушевляться, что не отстаю, а когда выяснилось, что бегу я очень даже хорошо, кто-то решил от меня избавиться и толкнул в кусты, оказавшиеся замаскированной ловушкой.

Я упала в довольно глубокую яму, не сломав ничего важного, кроме ногтя. И, пока пыхтя, пыталась выбраться, абитуриенты уже разбежались. Моя изначальная тактика была предельно проста – бежать за группой Вальдолы, но меня быстро вывели из строя… Сама виновата, нечего было бежать так резво, нужно было быть хитрее, плестись в конце, чтобы потом сделать рывок и всех этих напыщенных удивить.

А сейчас что? Вот выберусь я из ямы, побегу за остальными, начнется ливень и стемнеет, я устану и упаду, и найдут меня жалкую, мокрую, отстающую… и скажут: «Вот же дурочка эта землянка! С кем состязаться задумала? Что доказать захотела?» И загрузят несчастную меня в аэрокар, и отвезут в учебку… хотя нет, с той стороны неудобно лететь, так что полетим мы через озеро.

Идея пришла нежданно. На первый взгляд она показалась сумасшедшей, но, как известно, именно сумасшедшие идеи порой ведут к успеху.

Я с новыми силами стала взбираться, цепляясь руками за кусты и корни. Падала я раз семь точно, но на восьмой попытке мне удалось выбраться, правда, уже без одного ботинка.

Я пошла по следам, оставленным первопроходцами, не особо заботясь о гонке и думая только о том, как бы подать сигнал, чтобы меня отсюда забрали. Прошло так мало времени, а я уже устала, выдохлась и вспотела; хорошо еще, что к джунглям я привычна с детства и меня не пугал диковинный мир непроходимых кустарников, нависающих змеями лиан, заполненный странными криками и шорохами. Скоро должен был начаться ежедневный ливень, а пока что мучила изнуряющая жара, да клубились вокруг жалящими облачками ненасытные мошки.

Я знала по опыту, что в незнакомых местах очень просто угодить в беду. Скоро жара даст по голове, а царапины и укусы насекомых начнут гноиться. Еще нужна вода, много и часто. Я же иду без ботинка и рискую собрать голой ступней полный комплект неприятностей. О, корни деревьев показались – рядом вода! Жаль, нельзя пить из стоячих источников в джунглях... Я огляделась и увидела веерную пальму. Из нее можно добыть воды, но она тоже будешь кишеть всяким разным, отчего бывает плохо.

Я нажала кнопку вызова на браслете. Дело сделано. Теперь все зависит от моих актерских способностей.

Я почесала зудящую голову. Какая жара! И какая влажность! Закружилась голова, и я решила присесть на корточки, и с этой позиции увидела двоих парней, сидящих на корнях и философски глядящих в никуда. У одного из них рука была в крови, другой мелко трясся – должно быть, наступил на кого-то ядовитого.

Видимо, не только меня «вывели из строя»… Я подошла к ним и разведала, что парни не в состоянии продолжать гонку и уже вызвали помощь через инфобраслет. Так даже лучше! В компании несчастных меня сложнее будет заподозрить в симуляции.

Когда за нами явились двое врачей и инструктор, я начала изображать умирающую. Мужчины в первую очередь осмотрели парней, и только потом меня. Один из них спросил:

— С тобой что?

Я начала лепетать что-то про укусы.

— Сейчас польет, — обратился к инструктору врач. — Парней мы дотащим до ближайшего кара, и пришлем обратно. Девчонка подождет.

Тот кивнул.

Мужчины без усилий взвалили на руки раненых и понесли. Со мной же остался инструктор весьма грозного вида, и я не была этому рада. Его будет сложно одурачить…

Я оперлась спиной о ствол дерева и спрятала голую ступню за обутую ногу. Стремительно темнело. Даже жаль стало остальных абитуриентов, которым придется тащиться сквозь джунгли, во время ливня превращающихся в непроходимое царство грязи. Хочешь не хочешь, а промокнешь, от падений ничего не спасет, можно запросто угодить в разлившуюся речку или в лапы хищника…

Я глянула на мужчину. А если он решит лететь не через озеро? Тогда весь мой план провалится. Инструктор посчитал мой взгляд жалобным, и спросил:

— В глазах двоится? Тошнит?

Да, меня подташнивало, а  часиков через пять начнет трясти, как одержимую, потом – выворачивать наизнанку; я знала об этом, потому как меня несколько раз уже кусали тектумские насекомые.

Я рискнула изобразить обморок и картинно сползла по стволу; при этом дернула ногами, чтобы это выглядело, как судорога. Инструктор кинулся ко мне, подхватил под коленями и за талию, и поднял. Я мило уронила голову ему на плечо. Должно быть, весьма романтично выглядит со стороны! На концентрате я несколько прибавила в весе, но инструктор нес меня сквозь кусты без труда.

Между тем, первые капли дождя уже барабанили по широким плоским листьям, вдалеке грохотало. Инструктор донес меня до скрытой в джунглях утоптанной площадки, куда после пятиминутного ожидания опустился двухместный аэрокар, управляемый на расстоянии.