Глава 1
Ударила по будильнику раньше, чем он успел бы пикнуть. Буквально, разминировала бомбу за секунду до взрыва. В некотором смысле, так оно и есть, потому что, стоит будильнику начать трезвонить, как из соседней комнаты послышится топот маленьких ног, которые затем, не сбавляя скорости, будут скакать по мне, а их обладатель станет бескомпромиссно требовать на завтрак блинчики с преступно большим количеством ореховой пасты.
Поэтому, отложив детонацию минут на двадцать, решила хотя бы раз в неделю побаловать себя омолаживающей маской. Всё-таки, скоро тридцать годков и пора бы уже начинать гнаться за эластичностью кожи. И плевать, что тридцать мне только через два года. Зря я маску, что ли, купила?!
Прочесав волосы пальцами, на цыпочках прошла в ванную комнату и аккуратно прикрыла за собой дверь. Подошла к раковине и достала из висящего над ней ящичка баночку с маской. Ополоснула лицо теплой водой, заглянула в глаза своему отражению.
- Привет, разведенка, - натянуто улыбнулась сама себе, старательно подавляя рвотный позыв от ярлыка, которым меня наградили не только бабки у подъезда, но и родители, и большая часть друзей и знакомых.
А я не просто разведенка. Я – разведенка класса люкс, ибо я с прицепом, которому недавно исполнилось пять лет. А такую не каждый мужчина потянет, так как нужно много сил и крепости яи… рук, чтобы повести её за собой.
Причина развода с некогда горячо любимым супругом проста и это даже несколько печалит. В загсе он обещал любовь до гроба, но в итоге его любовь закончилась в мягкой постели чужой женщины. Вероятно, в представлении моего бывшего мужа так и выглядит гроб. Гроб супружеской жизни, в который, почему-то оказалась вложена ещё одна женщина.
В общем, никакого экшена в моей жизни не было и нет. Хотя, вру. Был. Но это было настолько давно, что уже не кажется правдой.
Поднесла баночку с маской ближе к лицу, чтобы прочитать мелкий шрифт и выяснить, насколько долго нужно держать маску на лице, чтобы, не дай Бог, не перемолодеть.
Десять-пятнадцать минут. Отлично. Успею тесто на блины замесить.
Открутила крышку баночки и почувствовала, как прямо на макушку упала капля воды. Затем еще одна, и третья пришлась на руку.
- Ну, Луиза Викторовна! – почти взвыла я в потолок, сокрушаясь о том, что новый ремонт ванной комнаты сейчас медленно сползет со стен и потолка и придется всё начинать сначала. А я только неделю назад закончила эту почти бесконечную возню.
Закрыв баночку и вернув её в ящичек, решительно запахнула халат, вышла из ванной комнаты и, схватив с комода в прихожей ключи от квартиры, отправилась к несносной соседке сверху, которая клялась и божилась, что починила свою протекающую ванну вместе со стояком и больше не будет портить мне квартиру.
Поднялась на этаж выше и с силой нажала на дверной звонок, почти садистски наслаждаясь тем, как он истошно вопил в квартире. Мысленно пожалела о том, что не прихватила топор специально для исключительно жирного намека для бабки. Ну, да ладно. И так сойдёт. Словом рубить буду.
Дверь открылась внутрь и я, не собираясь церемониться, открыла рот, чтобы снова начать совсем недавно закрытый спор.
- Я… - и все слова и возмущения в одну секунду застряли где-то в горле, не в силах протолкнуться дальше.
Вместо того, чтобы привычно упереться взглядом в цветастый халат скандальной бабки, я уперлась в полотенце, что было слишком низко обмотано вокруг бедер. Мужских бедер. Поросль темных жестких волос порочной дорожкой манила заглянуть под махровую ткань.
Вот это у бабки апгрейд!
- Ты… - донесся откуда-то сверху насмешливый голос обладателя бессовестно красивого тела. Литой торс. Пресс не перекачен, но когда он выдохнул один только слог, под кожей проступили твердые мышцы.
Идеально.
- Потекла… там… - пыталась я прийти в себя или хотя бы поднять взгляд. – У меня там… потолок. У вас, наверное, стояк…
- Ещё немного и будет не наверное, - веселился голос наверху.
Бог. Так говорит Бог, владеющий этим телом. Не иначе.
Прочистила горло и, всё же, нашла в себе силы поднять взгляд от торса, чтобы тут же об этом пожалеть.
- Козырский?! – земля ушла из-под ног и оставила меня в подвешенном состоянии. С одной стороны хотелось бежать отсюда как можно дальше, а с другой – пробежаться по лицу этого мерзавца самыми острыми каблуками из имеющихся у меня.
- Литвинова? – сощурил он скептически глаза, вглядываясь в мои черты.
А я уже понадеялась на то, что не узнает. Спустя двенадцать-то лет.
- Ты что здесь делаешь? Где бабка? То есть Луиза Викторовна.
- Не знаю, про какую бабку ты говоришь, но когда я покупал эту квартиру, к ней никакая бабка не прилагалась. Но могу глянуть под шкафом. Может, закатилась.
- Очень смешно, - скуксилась я и завязала пояс халата потуже, стараясь не краснеть и не дрожать под пристальным взглядом темных глаз сытого кота, только что полизавшего сметану. А если быть точнее, то все изгибы моей фигуры, что были отлично видны под тонкой тканью шелкового халата.
- Ну, так что? – подпер он плечом дверной косяк и сложил руки на широкой груди, отменно демонстрируя рельефные мышцы. – Потекла, говоришь?
Глава 2
Вбежала в свою квартиру, хлопнула дверью и прижалась к ней спиной. Сердце молотило в груди так, словно я вернулась в детство и только что бежала от выдуманного монстра после того, как выключила в кухне свет.
Только в этот раз монстр был абсолютно реальным. Его даже можно было бы пощупать, если бы мой мозг отключился окончательно.
Козырский… Твою-то душу! Какого лешего его принесло снова в наш город? Соскучился по родным местам? Культурная столица нашей необъятной пожевала и выплюнула его (надеюсь, через задницу)?
Двенадцать лет. Двенадцать счастливых лет прошло с его последнего звонка, когда я, стоя на линейке за спинами своих одноклассников, мысленно душила его лентой выпускника, надеясь больше никогда не увидеть.
Двенадцать лет я радовалась жизни и не вспоминала о том, что где-то по Земле носит это туловище. А оно вот оно! Сверху поселилось, полотенчиком обмоталось и выглядит еще красивее, чем в старших классах на общих уроках физкультуры.
За что мне это? За что? Где я согрешила? Я же была хорошей девочкой всё это время. Даже материлась только тогда, когда застукала мужа с любовницей, а потом их же чуть не застукала напольным торшером.
Святая женщина. Чистый ангел.
Ну, вот за что мне этот Дьявол во плоти сверху? Ещё эти брови густые отрастил… Много чего себе отрастил, вообще-то.
О, Боже!
Уронила лицо в ладони и тихо взвыла, сдерживая себя от биения головой о металлическую дверь.
Не думать о нём, Аня. Не думать!
- Мама, я покакал! – донесся крик со стороны ванной комнаты. – Бумага кончилась, мама!
- Сейчас, - быстро собрала себя в кучку и вбежала в ванную комнату, где сын, сидя на унитазе, поторопился освежить воздух, прыская освежителем практически мне в лицо.
- Это чтобы ты не нюхала, - пояснил мой джентльмен и с благодарностью принял у меня новый рулон туалетной бумаги.
Так, Литвинова, выбрасывай всех неугодных мужиков из головы и сконцентрируйся на том, которого сама родила. А Козырский пусть утрётся прямо тем полотенцем, которым был завешан его зад. Уверена, что со времен старшей школы эгоизм и самовлюбленность в нём лишь увеличились в масштабах и им почти тесно в одной квартире. А уж когда он узнает, что я не просто разведенка, а разведенка с ребенком на руках, то ничего кроме жалости и ядовитой усмешки я от него не получу. Поэтому будем жить, как добрые соседи многоквартирного дома – словно мы не верим в существование друг друга.
- А блины будут? – спросил Ваня, устраиваясь ну высоком стуле за обеденным столом.
- Ванюш, а давай кашу сварим? А то я уже не успеваю постряпать блины. Нам с тобой скоро выходить.
- Ладно, - выдохнул сын несколько расстроенно. – А можно хотя бы маленький кусочек хлеба с ореховой пастой съесть, пока каша варится?
- Можно, только если пообещаешь, потом съесть всю кашу.
- Обещаю, - маленькое личико озарилось довольной улыбкой.
- Тогда доставай пасту, а я пока нарежу хлеб.
Трясущейся рукой кусочек за кусочком нарезала хлеб до тех пор, пока не изрезала его весь. Было очень увлекательно его резать, представляя на месте буханки голову с торчащими в разные стороны волосами.
Ну, вот зачем ты вернулся? Зачем поселился сверху? Специально?
Я с упорством щепетильного сварщика собирала разбитое двенадцать лет назад сердце, но явился Козырский и одним поверхностным взглядом показал, что швы держались на честном слове. Честном слове о том, что я его забыла и мне на него плевать.
Не забыла, не плевать и снова всё в осколках. Вот только теперь мне хочется, чтобы и он тоже почувствовал, как больно они царапают.
- Мам, - донесся неуверенный голос за спиной.
- Да, Вань? - обернулась и увидела застывшего с банкой ореховой пасты в руках сына.
- Я так много не съем, - бросил он обалделый взгляд на хлеб. – Для каши места в животике не хватит.
- Значит, сегодня без каши. Но это первый и последний раз, Ванюш.
- А папа говорит, что попа слипнется, если много сладкого есть.
- Скажи папе, чтобы больше не ел попой, - подмигнула я сыну, насмешив его таким советом.
- Папа попой, - заливисто смеялся Ваня. – Попа папой.
- Только тсс, - приложила палец к губам и заговорщицки улыбнулась. – Папе об этом ни слова.
- О чём?
- Молодец, - чмокнула сына в макушку и потрепала густую каштановую шевелюру. – Завтракай, и поедем в садик.
Глава 3
- Восемь пишем, один в уме, - бубнил себе под нос ученик, пытаясь сложить два трёхзначных числа.
- Молодец, - подбодрила мальчика, чьи одноклассники за спиной тихо над ним подхихикивали.
Вернее, подхихикивали они не над ним, а в ожидании того, что этот главарь их преступной наногруппировки может выкинуть в следующую секунду.
Шестиклашки – опасные ребятки. Лучше не связываться с ними. Ну, это они так о себе думают, на деле же они легко управляемы, если не пытаться показать им, «кто в доме хозяин». Только на равных, только диалог.
- Не-не-не, Васёв! - остановила его, едва он попытался начать складывать столбиком в стороне от основного примера. – Ты уже почти закончил всё без «костылей». Добивай задачу. Тебя ждёт четвёрка.
- А почему не пятёрка?
- Ты схватился за «костыль».
- Ну, Анна Витальевна! – загнусавил мальчишка, при этом, не забывая хитро поглядывать на свою банду на галёрке.
- А если будешь продолжать строить глазки Нурееву и Быстрову, то четверка превратится в тройку. Лучше построй глазки Самойловой, она тебе хотя бы подскажет что-нибудь.
- Делать мне больше нечего, - фыркнула Самойлова, отличница их класса, и гордо выдержала прямой взгляд Васёва, который смотрел на нее с лукавой полуулыбкой.
Вот как они это делают?
Еще одно доказательство того, что обаятельными гадами не становятся, а рождаются. Это должно быть в крови. Либо универсальный ключик от девичьих сердец вручается им вместе с первым подгузником?
Ну, ничего. Совсем скоро закончится последний на сегодня урок, Васёв дёрнет её напоследок за косичку, она его за это ударит портфелем по голове, а я в очередной раз узнаю о том, что между этими двумя существует симпатия. Детская, неуклюжая, странная в своём проявлении, но она есть. К сожалению, такому крутому мальчику, как Васёв, будет не круто показать всем, и Самойловой в том числе, что она ему нравится, потому что: «Фу! Влюбился! Как лох!». Пацаны не поймут, в общем. Поэтому и остается подросткам подносить симпатию под соусом неприязни.
Эх, и почему всё должно быть так сложно?...
Одёрнула сама себя от потока мыслей. Появление Козырского сдвинуло мой мозг набекрень и, судя по всему, наклон вышел в его направлении, поэтому весь день я не могла думать ни о чем ином, кроме как о совершенном, влажном после душа теле, обмотанном махровым полотенцем.
Бесит! Одолжить у Самойловой портфель, что ли?...
- Васёв, через минуту звонок, - поторопила мальчика, который, мне кажется, давно решил пример в уме, но, опять же, и «ботаником» быть тоже не круто.
- Триста восемь, - донёсся до уха тихий шёпот Самойловой, но я сделала вид, что не услышала этой маленький подсказки.
Бросив быстрый взгляд на одноклассницу и подавив довольную ухмылку, Васёв наконец, закончил решение задачи и, деловито отряхивая пальцы от мела, неторопливо пошел между рядами парт.
Притаилась, ожидая от него следующий ход. Раз уж Самойлова ему помогла, то Васёв, как истинный джентльмен, не может оставить сей факт без внимания.
Уже почти пройдя одноклассницу, мальчик мимолетно дернул её за косичку и поспешил почти бегом вернуться на своё место на заднем ряду.
А вот и благодарность от подрастающего «бэдбоя».
- Дурак! – буркнула Самойлова, опустила взгляд в тетрадь и, всё-таки, не смогла сдержать милой улыбки и смущение на розовеющих щёчках.
Прозвеневший звонок, всё равно, что сигнал для спринтеров начинать бег, и желательно при этом скидывать все школьные принадлежности в портфели прямо на ходу и бежать по головам одноклассников, пока великий и могучий подаватель звонков не передумал. Поэтому на выручку приходит одна фраза, которую я тоже не любила, когда была школьницей:
- Звонок для учителя! – эти слова значительно сбавляют темп сборов детишек и помогают избежать толкучки на выходе из кабинета. – Васёв, дневник на подпись.
- За что?! – огромные синие глаза уставились на меня в упор.
- А четвёрку свою забрать не хочешь?
- А, - расплылся в довольной улыбке мальчишка. – Сейчас.
Убедившись в том, что кабинет пуст, вернула журналы и методички в учительскую, ключ оставила на вахте и покинула школу, чтобы добраться до садика и забрать сына.
Каждый такой визит в садик подобен для меня стрессу. Потому что каждый раз я боюсь того, что Лёша – мой бывший муж, может выкрасть Ваню и увезти его в неизвестном направлении.
Знаю, что так думать о человеке, который тоже родитель своему сыну, глупо, но после развода страх того, что у меня могут отнять ребенка появился вместе со штампом в паспорте.
- Мама! – восторженно крикнул Ваня, стоило мне показаться в дверном проёме игровой комнаты.
- Привет, Ванюша! – присела на корточки и чмокнула сына в щечку. Немного отклонилась и заметила, что глаза у него на мокром месте. – Ты плакал? Что случилось?
- Мы со Стасом подрались, - уже совсем безрадостно пояснил сын.
- Из-за чего? – с трудом не поддалась панике.
Глава 4
Дура!
Нет, не так.
Дура дурацкая, как сказал бы Ваня, узнай он, чем его мать занималась сегодня у подъезда, пока он доставал из морозилки тефтели.
Кто, вообще, меня просил лезть целоваться к Козырскому? С чего вдруг я решила, что прикрытие в виде нового-старого мужчины самое надежное? Почему вместо того, чтобы сразить бывшего мужа своим красноречием, как я это делала обычно, я засунула свой язык в… рот Козырскому? Хотя, это он первый мне его засунул. Как настоящий мужчина подставил плечо помощи и вывалил в рот, полный благодарности, еще и язык.
По рукам и спине пронеслись мурашки. Воспоминания о случившемся поцелуе отразились приятной истомой внизу живота и пощекотали теплом солнечное сплетение
Так, Литвинова! Стоп! Продолжаем злиться, не сбавляем градус!
Попыталась собрать волосы в высокий хвост резинкой. Ничего не вышло. Локоны подобно маленьким змейкам разбегались в стороны, отказываясь собираться единым коллективом на моей макушке. Швырнула резинку обратно в шкатулку и смерила быстрыми шагами комнату. Замерла. Прислушалась к обстановке сверху.
Тихо, но слышны легкие шаги. Значит, Козырский дома. Бросила взгляд на настенные часы – одиннадцатый час.
Может, стоит подняться и извиниться? Это поможет избежать ненужных предположений и лишних надежд со стороны мужчины. Да, и зачем ему чужие проблемы? У него, наверняка, и своих вполне хватает.
Неслышно заглянула в комнату к сыну. Спит. Его сон надежно охраняет робот, стоящий на тумбочке, а рядом с ним ночник в виде футбольного мяча, который отбрасывает тусклый свет на стены детской.
Вот если бы я сама себе не создала сегодня проблем, то тоже сейчас бы безмятежно слюнявила подушку до самого утреннего будильника.
На цыпочках прошла в прихожую, сняла с крючка ключи от квартиры, надела тапочки и снова застыла в нерешительности на маленьком коврике у самого выхода.
Или стоит оставить извинения на завтра? Нет, лучше сегодня и прямо сейчас, потому что завтра я буду гораздо менее смелее, чем сегодня, а моё молчание даст Козырскому плодородную почву для выращивания разных теорий амурного оттенка. Начиная от той, в которой я всё ещё люблю его и, заканчивая той, в которой я - изголодавшаяся разведенка, которая готова прыгнуть, как блоха, на любого мужчину, который ответил на её «привет».
Не буду давать ему ложных надежд. Вообще, ничего давать ему не буду!
Прикусила ноготь на большом пальце, подняла взгляд на потолок и снова вслушалась в шаги. Ходит. Значит ещё не спит. Вобрала в грудь побольше воздуха, наивно полагая, что надышусь смелостью. Завязала потуже шнурок пижамных шортов, запахнула кардиган, вставила ноги в тапочки и тихо покинула квартиру, прикрыв её за собой на ключ. Сейчас быстренько извинюсь, объясню ситуацию, покраснею, позаикаюсь и прибегу домой, прятать голову под подушкой, как страус в песке.
Не спеша поднялась на этаж выше. Замерла у нужной мне двери и мимолетно оглядела себя, чтобы нигде не выпал ни одни сантиметр намёка на сексуальный подтекст. Всё пристойно. Даже кардиган, словно снятый с плеча бабки, мог служить оберегом или венцом безбрачия - ужас, летящий на крыльях моли.
Прочистив горло, нажала на дверной замок и сделала шаг назад. Обняла себя за плечи и мелко вздрогнула, когда услышала быстрые приближающиеся шаги внутри квартиры и последовавший за ними скрежет старого замка.
Дверь отъехала в сторону и в свете подъездной лампочки появился Козырский в одних черных спортивных штанах, сидящих непозволительно низко. Немного взъерошенный и даже несколько уставший. Черные, густые брови слегка съехались над переносицей.
Не ожидал.
- Привет, - качнулась я с пяток на носки.
- Привет, - прочистил он горло и отошел в сторону. – Заходи?
- Нет, Матвей, - тряхнула головой и запустила пальцы одной руки в волосы. Пытаясь замаскировать неловкость, взлохматила макушку и перекинула густую гриву на одно плечо. – Я пришла извиниться за сегодняшнее.
- А что ты сегодня успела натворить? – спросил он насмешливо и уперся плечом в один дверной косяк, а ладонью в противоположный.
Пробежалась взглядом по мышцам рук, что плавно перекатывались под его кожей при этих простых движениях. Снова прочистила горло и опустила взгляд на пальцы его ног. Босой. Куда ни глянь – там нет одежды. Нельзя так!
- Тот поцелуй у подъезда…
- Тебе не понравилось? – перебил он меня.
Вскинула обалделый взгляд и поймала лёгкую улыбку на хитром лице.
- Я не о том пришла поговорить.
- Так понравилось или нет? – настаивал он.
- Козырский! – вспыхнула я раздражением и сжала кулак, мысленно представляя, как зажала в нем его горло. – Заткнись и не мешай мне извиняться.
- Ну, раз ты сегодня такая милая, то, продолжай.
- Спасибо, - фыркнула и сделала глубокий вдох.
Боже! Я столько дышу, что еще немного и у меня произойдет гипервентиляция.
- Я не должна была этого делать, особенно учитывая, что утром я на тебя наорала, а потом вечером этим же ртом полезла к тебе с поцелуем…
Глава 5
Телефон трезвонил в глубинах сумки. Несколько любопытных детских взглядов уставились на меня, ожидая, когда я возьму трубку или они начнут дискотеку.
Детская площадка – здесь за любой движ всеми конечностями.
Выудила телефон из сумочки и, прежде чем ответить на звонок, убедилась в том, что Ваня в поле зрения и никуда не планирует бежать.
- Да? – бросила небрежное в трубку и откинулась на спинку скамейки.
- Привееет, - протянула подруга довольная, как кошка.
- Привет, Алён, - улыбнулась, представив её хитрую моську.
- Чего поделываешь?
- Бразильский сериал смотрю.
- Да? И что в сегодняшней серии? – оживилась подруга.
- Только что Марсель и Габриэль подрались за Камилу.
Обвела взглядом мальчиков, сидящих в разных углах песочницы.
- Да ты что?! – с придыханием протянула Алёнка. – Ну, дела! А Ванька наш что?
- А Ванька заселился с Камилой в отдельный домик и сейчас они… - пригляделась к молодоженам. … - Пересчитывают деньги, ну, которые молодые листья черемухи.
- Хах! Вот это я понимаю! Наш Ванька нигде не пропадёт!
- Это точно.
- А то вышла на детскую площадку и будто заграницей побывала. Габриэль, Камила… У нас только Ванька да Машка. Кто б нам раньше сказал, что детей можно делать иностранцами…
- И как бы мы своих назвали? По-моему, лучше, чем Иван-да-Марья не придумаешь, - проследила взглядом за сыном, который смущенно дарил одуванчик своей избраннице.
- Чай-Хана, например, - деловито заявила Алёнка. – У тебя сын – Чай, у меня дочь – Хана. Сочетание даже покруче, чем Иван-да-Марья.
- Они нас не простят за это, когда подрастут, - смеялась я. – Чай Алексеевич и Хана Петровна… О, боги!
- А классно звучит, слушай.
- Так, кхм, - перестала я смеяться и прочистила горло. – И чего ты мне звонишь? Выкладывай.
- Да, так… - пропела она невинно. – Просто.
- Алён, - цокнула я. – Ты последний раз звонила «да, так, просто», когда в роддоме захотела говяжий бульон. Чего случилось?
- Слышала, твой бывший в город вернулся? – спросила подруга аккуратно, зная, что ступает по тонкому льду.
Глубоко вдохнула и закатила глаза. Так и знала, что скоро об этом узнает весь город.
- Угу, - ответила я бесцветно.
- Говорят, он стал ещё краше и выше, чем был… - прощупывала она почву.
- Знаю, - произнесла я, нарочито равнодушно.
- Да?! Откуда? – взорвалась Алёна на том конце провода.
- Он купил себе квартиру прямо над моей. Мы соседи уже два дня.
- Соседи?! – не сложно представить, как она выпучила глаза. – Ты уже пустила газ в его квартиру?
- Нет, - тихо хохотнула я.
- А слюни? – в голосе слышалась хитрая улыбка.
- Отстань, - уже смеялась я. – Наши отношения давно в прошлом. Лет двенадцать как…
- А ты уверена, что он думает так же?
После вчерашнего вечера я уже ни в чем не уверена. Ещё этот поцелуй…
- Уверена, Алён. У каждого из нас давно своя жизнь. У меня, вообще, Ванька и развод.
- Ну, не чума же и понос! – воскликнула она возмущенно. - Подойти-то к тебе можно. Ничем не чревато, вроде.
- Ну, да. Подойти и снова отойти, - вздохнула я. – Мне эти качели сейчас совершенно ни к чему. Тем более, у нас уже был шанс…
- Вы тогда были двумя зелеными соплями, - фыркнула Алёнка. – Ты, вообще, думала, что залетишь после поцелуя. Так что не сравнивай то время с тем, что у вас есть сейчас. Тем более, теперь-то ты знаешь, что для залета нужно чуть глубже… целовать.
- Нацеловалась уж.
- Да, брось! Ещё остались не целованные места… – усмехнулась она. – В гости-то к тебе заглянуть можно? Завтра, например.
- Зачем?
- За солью, блин! У неё там Аполлон над башкой живёт, а она спрашивает, зачем к ней можно в гости зайти. Машка тоже давно в гости напрашивается. Петьку брать с собой не буду, а то слюну при муже на чужого мужика пустить не получится…
- Тортик хоть с собой возьми.
- Естественно! Над подругой поселился замечательный сосед. Я еще и шампанское прихвачу.
- И кляп, Алён. И кляп.
- Ладно, - протянула она почти разочаровано. – Постараюсь быть хорошей девочкой и не открывать рот слишком широко.
- Верится с трудом.
- Ещё бы!
Глава 6
- Почему в этом сарае нет лифта? – пыхтела за спиной Алёна, поднимаясь следом за мной по лестнице.
- Потому что лифт в этом сарае собачки, кошечки и человечки используют в качестве туалета, - бросила ей через плечо и тряхнула руками с пакетами продуктов.
Ваня и Маша уже убежали вперед и, наверняка, ждали нас у входной двери квартиры, продолжая бороться на игрушечных мечах с мыльным раствором для пузырей.
- Брось меня здесь. Я дальше не могу.
- Алён, - остановилась я на одной из ступенек и обернулась к подруге. – Мы поднимаемся на второй этаж. А ты устала уже на подходе к подъезду. Не ной, а!
- Я – мать! Я рожала! – попыталась она вклинить в наш диалог любимый аргумент, которым буквально только что дразнила яжемать на кассе в супермаркете.
- Ты рожала четыре года назад, а не прямо сейчас. Так что ноги в руки, колготки в брюки и пойдём. Остался всего один пролёт. И дети уже, наверное, облились мылом и скользят под дверью.
- Кто, вообще, придумал, что идти по магазинам после работы и садика – отличная идея?
- Ты, Алён.
- А, ну, тогда всё нормально.
Поднялись на нужный этаж, за спиной послышался облегченный вздох.
- Вань, возьми, пожалуйста, у меня в сумочке ключ и открой квартиру, - взглядом указала сыну на сумочку, которую удерживала мизинцем и силой мысли от самой автобусной остановки.
- Хорошо, мам.
Запрятав пластиковый меч под подмышку, он взял у меня сумочку и нашарил в ней ключи, стараясь не помять тетради, который я взяла на проверки на время выходных домой.
Пока Алёна умирала за моей спиной, пыхтя как старый паровоз, Ваня открыл дверь и прихватил у меня пакет со сладостями, чтобы облегчить мою ношу и заодно раздербанить его вместе с Машей – своей боевой подругой.
- А я-то думала, что после развода женщина срывается с моральных цепей и под её дверями стоит очередь из желающих… не при детях будет сказано, но так как они здесь, то назовём это донести пакеты с колбасой в твоё одинокое гнёздышко.
- Фу, Алён! Фу! – вошла в квартиру вслед за детьми. – Сейчас разберем пакеты и помоем тебе рот с мылом. Хозяйственным.
- Рот мне мыть не надо, но от душа я бы не отказалась. Холодного. А то утром, когда я собиралась на работу, за окном была зима, а сейчас опять весна. Я - потная лошадь.
- Заходи уже в стойло.
В стороне послышались шаги. Кто-то поднимался по лестнице и делал это довольно бодро. Без какой-либо цели вскинула голову и пригляделась, ожидая увидеть… кого-то. Праздное любопытство узнать, кто создает этот бодрый топот.
Алёнка, продолжая горбиться и тянуться руками с пакетами к полу, тоже повернулась на звук приближающихся шагов. Едва нашим взорам показалась макушка с черными волосами, подруга выпрямила спину, выпятила груди и напустила на своё лицо небывалую лёгкость, словно не была всего секунду назад умирающей потной лошадью.
За черной макушкой последовал лоб, завешанный знакомой густой взлохмаченной челкой, под ней ещё более знакомые густые брови и темные, почти порочные, глаза, что снились мне сегодняшней ночью, не позволяя уснуть и расслабиться. Вместо этого я лежала на спине и злилась на него, сверля глазами потолок.
Словно почувствовав на себе мой взгляд, который я не успела вовремя отвести, приклеившись к его лицу, Матвей вскинул подбородок и посмотрел прямо в глаза. Будто точно знал, куда ему следует смотреть.
Почувствовала, как лицо вспыхнуло багрянцем, желудок упал в пропасть, а по рукам пробежалась мелкая дрожь.
Боже! Как девчонка! Он всего лишь посмотрел, а я уже краснею и бледнею, как в десятом классе на уроках физкультуры, когда он забивал гол и салютовал мне, чтобы снова и снова добиваться такой реакции на себя.
На губах, обрамленных лёгкой щетиной мелькнула улыбка. Мимолетное подмигивание и я, наконец, соизволила опустить взгляд и сосредоточить его на подруге, которая без какого-либо смущения пялилась на Матвея во все глаза.
Только когда его пятки исчезли с поля зрения, я смогла выдохнуть и расслабиться. Алёнка же, подойдя к лестнице, продолжила наблюдать за его восхождением до последнего момента.
- Вау! – выдохнула она восхищенно, когда сверху хлопнула дверь. – Вау! Вау! Вау! Он как рок-звезда. Ты видела эти плечи? А размер ноги? Ты понимаешь, что это значит? А эта бородка? Он все двенадцать лет после школы купался в фонтане с тестостероном? Вау!
- Алёна, помнится, ты устала.
- Ммм, - прикрыла она глаза, втягивая носом воздух. – А как пахнет! Спроси у него, какой туалетной водой он пользуется. Мужу такую же куплю. Если это его природный запах, то я буду приходить и тереть об него Петьку.
- Думаю, Петя не обрадуется такой косметической процедуре.
- Да, кто его спрашивает? – скуксилась Алёнка, наконец, соизволив спуститься к моей квартире. – Ну, Козырский… - качала она головой, входя в распахнутую для неё дверь. - Как вино, блин, с годами только краше. Ты, кстати, тоже, - бросила она через плечо, скинула в прихожей туфли и занесла пакеты в кухню, поставив их на обеденный стол. – Вспомни себя в старшей школе.
Глава 7
- Где думаешь провести отпуск? – спросила Алёнка, накалывая помидорную дольку на вилку.
Дети давно уже наелись, получили желанный десерт, ради которого можно стерпеть полтарелки нелюбимых овощей, и убежали в комнату к Ване, чтобы продолжить войну супергероев с одной стороны и белокурых барби с другой.
- До отпуска ещё полтора месяца, - повела я плечом. – Да, я и не думала, если честно. Может, к родителям на неделю съездим с Ваней.
- Зачем? – уставилась на меня подруга, вскинув брови. – За ватным трусом? Или шерстяным?
- Трусом?
- Трусами, боже! – выдохнула она шумно и обтерла уголки губ салфеткой. – С таким настроем в твоём доме кружевом и не пахнет. Ты, вроде, развелась с редкостным куском дерьма, а не овдовела, потеряв мужа-героя.
- И что теперь? – отложила вилку и отпила остывшего чая. – Мне нужно пуститься во все тяжкие и мстить ему до самых мозолей в причинных местах? Год всего прошёл, Алён. Я не готова снова кого-то подпускать к себе, а тем более, к Ване. Это так просто не делается. По крайней мере, не с моей ответственностью.
- Вот, если бы у меня случилось что-то такое... Тьфу-тьфу-тьфу, конечно! Не хотелось бы отрывать Петьке голову и всё, что посмело торчать без моего ведома, - поплевалась она в сторону и постучала по поверхности стола. – Мне кажется, я бы начала фестивалить так, что краснели бы путаны, которые стоят на пятаке у кинотеатра. Честное слово. Если у любого города существует свой супергерой, то у нашего города была бы своя суперпотаскуха.
- Это тебе так только кажется, Алён. Я тоже первые сутки думала, что займусь чем-то таким назло бывшему, но на деле ничего кроме отвращения ко всему мужскому полу не испытала.
- Что ж, - сложила она пальцы домиком под подбородком. – В таком случае, раз уж прошёл уже год и отвращение, скорее всего, давно выветрилось из твоих чресел и чертогов, предлагаю тебе в следующие выходные сгонять с нами на природу. Ваньку возьмёшь.
- Что-то как-то подозрительно, - сощурилась я.
- Ничего, - поспешила подруга опустить глаза и заняться салфеткой, снова и снова складывая её вдвое. – Просто май. Просто шашлыки.
- Алён…
- Ладно, - закатила она глаза и отбросила салфетку. – Мы с Петей хотим тебя познакомить с одним военным, красивым, здоровенным. Довольна?
- Тем, что меня пытаются выманить на какую-то мутную случку? Нет.
- Потому что иначе… - подруга воровато огляделась и подалась вперед. Понизила голос до шепота. – Потому что иначе секс в твою дверь не постучится еще лет пять. А ты, знаешь ли, не молодеешь.
- Как и ты, Алён.
- Эй! Могла бы сказать, что я всё еще прекрасна, как и десять лет назад.
- Не могла. Я же тебя вижу, - злорадствовала я, за что получила салфеткой в лицо.
- Коза! – фыркнула Алёнка, смеясь. – А злая ты, потому то мужика тебе надо, а то скоро превратишься в ту бабу, которая ругается на кассе с кассиршей Галей из-за кривой картошки.
- Отстань.
- Вот, если сейчас в эту квартиру зайдёт мужик, то я отстану, - сложив ручки на коленях, подруга выжидающе уставилась на вход в кухню, демонстративно взглянула на наручные часы. – Что ж… - разочаровано вздохнула она. – Не сложилось, не срослось. В следующие выходные едешь с нами на шашлыки и, возможно, нашампурят там не только мясо.
- С такими перспективами я никуда не поеду, - смеялась я.
- Да, ладно. Один раз - не навсегда.
Звонок в дверь заставил нас переглянуться и выпучить глаза.
- Надеюсь, это мужик, - спрыгнула Алёнка первая со стула и поволокла меня за собой в прихожую. Остановила перед дверью, повернула к себе лицом и распустила мой домашний пучок, мягко ущипнула за щёки, вероятно, чтобы добиться легкого румянца и открыла дверь, прячась за ней.
- Привет, - за порогом в джинсах и свободной футболке стоял Козырский.
- Кхм, - прочистила я горло и попыталась прочесать пальцами волосы, чтобы не казалось, что я летела с сеновала, тормозила головой. – Привет, Матвей.
Восхищенный вздох за дверью, хотелось заглушить, сунув Алёнке в рот большую перьевую подушку.
- Не помешал? – спросил он неожиданно скромно и смущенно потёр пятерней колючий затылок.
- Нет, - отмахнулась и я нарочито расслабленно улыбнулась – Мы тут с подругой ужинаем. Ничего особенного.
- Ммм, - протянул он, словно несколько расслабившись. – Помнится, ты говорила, что потекла…
- Потолок, Козырский. Потолок, - повторила фразу, которую сказал ему еще позавчера.
- Выходные у меня свободные, поэтому предлагаю тебе устранить пятно после течи. Наверняка, осталось.
- Я вызову бригаду. Не беспокойся. Они, наверное, далеко не успели уехать.
- Нет, Анют. Так не пойдёт, - заглянул мне уверенно в глаза, отчего моих щек коснулся вполне естественный румянец. – Я устроил эту течь, я и устраню её последствия. Тем более, со своим стояком я уже разобрался…
Крик задыхающейся совы послышался из-за двери. Так смеется моя подруга.
Глава 8
Войдя в кухню, несколько опешила, увидев, как Ваня аккуратно опускает рычаг крана, обрывая поток воды.
- Мам, я сам помыл за собой тарелку!
Ваня спрыгнул с невысокого стульчика, который сам придвинул к раковине, и обтёр кухонным полотенцем ручки.
- Молодец какой! – на самом деле не ожидала, что он помоет за собой тарелку, учитывая, что он раньше этого никогда не делал. Да и не было в том нужды, я и сама с этим с легкостью справлялась. – Совсем взрослый ты у меня.
И плевать, что с тарелки, криво положенной в сушилку, шмякнулся кусок овсянки. Сын же старался.
- Это, чтобы ты быстрее начала собирать со мной новую железную дорогу, - хитро заявил сынишка и, пока я не передумала, навёл на меня указательный палец и почти строго произнес. – Ты обещала, что в выходные мы начнем её строить.
- Ну, раз я обещала, то предлагаю приступить… немедленно! - подхватила его на руки и начала щекотать маленького в меру шкодливого шалопая.
Не удержалась и чмокнула в мягкую щёчку, получив в ответ:
- Ну, мам! Ну, чё ты как маленького? – смущенно улыбался Ваня, обтирая щеку так, будто я оставила на ней ведро слюней.
- Ох, простите-извините! – театрально вздохнула и поставила его на пол близ шкафа, на верхней полке которого уже несколько дней жила коробка с новой железной дорогой. – Доставай. Ты же у нас теперь не маленький.
Серьёзный взгляд. Взгляд безысходности. Обреченность. Капитуляция.
- Ладно, - вздохнул он громко и подставил другую щечку с видом, словно за всю свою пятилетнюю жизнь устал от мамкиных поцелуев. – Только быстро.
Быстро чмокнула и пообещала себе впредь делать так как можно меньше, ибо мужчина растет. Хотя… Кто матери запретит любить своё дитя? Обниму-ку ещё!
- Мы так не договаривались! – сопротивлялся Ваня смеясь. – Давай, уже железную дорогу собирать.
- Вот, теперь давай, - довольная собой, привстала на цыпочках и поддела картонную коробку двумя пальцами. С трудом придвинула её к себе и, наконец, схватила рукой. – Держи.
- Вау! – округлил Ваня глаза, прижимая к груди коробку, которая размерами была две трети его роста. – Вот это да! Настоящая железная дорога! А поезда по ней ездят? На пульте управления?
- Конечно! Ты же такую и хотел, - потрепала по макушке и, развернув за плечики, направила в сторону его комнаты. – А теперь пойдём её собирать. Мне тоже не терпится!
- Круто! – продолжал Ваня восхищенно вздыхать, едва неся коробку.
- Тебе помочь?
- Я сам! – заявил мой гордый орёл и, таки, внёс игру в свою комнату, звучно плюхнув её на пол.
Устроилась рядом с сыном на полу, наблюдая за тем, как он бережно открывал коробку и доставал деталь за деталью, отдельно восхищаясь каждой из них.
Звонок в дверь несколько нарушил нашу утреннюю идиллию, но Ваня его, кажется, даже не заметил, продолжая заниматься долгожданной игрой.
- Я сейчас посмотрю, кто там пришёл, а ты пока доставай все детальки.
- Только ты быстро там.
- Хорошо.
Поднялась с пола, прошла в прихожую и заглянула из неё на часы на микроволновке. Кто ходит в гости в восемь утра в субботу?
Запахнула халат, потуже перевязав пояс. Прочесала волосы пальцами и напустила на себя максимально недоброжелательный вид. Я никого не жду, стало быть, гостям в восемь утра в выходной я не очень рада.
С потаенным чувством тревоги приоткрыла дверь и встретилась с обладателем темных глаз.
- Спишь, что ли? – спросил он неожиданно весело для столь раннего часа и сам открыл дверь шире, проходя внутрь квартиры.
Оттиснул меня к комоду, почти усадив на него.
- Я не думала, что ты придешь так рано, - дрожащими руками попыталась сделать и без того скромное декольте еще скромнее. Напустив на себя вид самой деловой колбасы в шелковом халате, подняла взгляд и посмотрела прямо в ухмыляющееся лицо. – Так… кхм… и что тебе показать?
Не краснеть, Аня! Только не краснеть!
Но как же не краснеть под таким пристальным взглядом темных глаз, который способен раздеть, не прикоснувшись?
- Покажи-ка мне, Анют… - вкрадчиво произнес Матвей и нежно заложил прядь моих волос за ухо. - … Где у тебя здесь ванная?
- Пойдём, - почти царапаю спину о комод, выскользнула из капкана его харизмы. Молча дождалась, когда он стянет белые кроссовки и последует за мной. – Вот.
Открыла перед его носом дверь ванной комнаты и жестом показала проходить.
Но, куда там? Вплыл в помещение аки корабль на парусах. Расправил плечи свои широкие кожаной курткой обтянутые и окинул взором своим могущественным тесную комнатку.
Именно голосом из мультиков про богатырей хотелось комментировать его неспешное движение внутри моей квартиры.
- Потолок здесь, - указала ему вверх и получила в ответ укоризненный взгляд с искрами веселья. – Мало ли… - сделала неопределенный жест руками и отступила ко входу, ожидая, когда Матвей даст свой вердикт.
Глава 9
- Мам, а эту штуку куда? – не глядя на меня, Ваня протянул деталь железной дороги, назначение которой мне пришлось снова искать в инструкции для «чайников», написанной китайским «чайником».
- Судя по всему, - протянула я и поднесла листок с инструкцией ближе к глазам. – Эта штука вставляется вот сюда.
Указала пальцем на трёхметровую железную «кишку», которая заняла почти всё свободное пространство пола в комнате сына. Покрутив деталь, наконец, нашёл ей достойное место.
- О! – счастливый возглас. – Это же тоннель! А вот тут нужно поставить дерево, чтобы было как на картинке.
- Ну, точно! А вот здесь перед тоннелем должен быть городок. Смотри, какие домики забавные, – выдохнула я с облечением, когда картинка нашла отправную точку, начиная от которой процесс сбора детской игрушки, ломающей взрослой тете мозг, пойдёт быстрее.
- И человечки тоже.
- И даже стадо барашков, - поставила пластикового барашка на его конечности и он предсказуемо упал. – Устал, наверное.
- Может, ему лёжа удобнее травку щипать? – предположил Ваня и тихо хохотнул, когда снова поставленный на ноги баран, упал.
- Ну, ладно. Пусть ест так, если ему удобнее. Только под поезд его не клади, а то он… подавится, - звонок в дверь прервал нашу маленькую идиллию строителей железной дороги. – Это, наверное, дядя Матвей пришёл.
Ответила на немой вопрос сына и встала, стараясь не наступить ни на одну из деталей, разбросанных по полу.
- Это, который будет потолок нам красить? – спросил Ваня, вспомнив слова, которыми я подготавливала его к визиту постороннего мужчины в наш дом. Ведь Матвей не просто потопчется у порога квартиры, а наведет нехилый беспорядок в ванной комнате.
- Да, Ванюш, - коротко кивнула и направилась к выходу из его комнаты. – Ты пока вагончики соединяй, как мы делали, а я покажу дяде Матвею, где у нас ванная.
- Угу, - протянул он, уже потеряв ко мне интерес.
Железная дорога явно куда более интереснее нудной мамы, которая краснеет и бледнеет, просто подходя к двери для того, чтобы её открыть и впустить Козырского.
Машинально поправила волосы, стянутые в пучок на макушке, и огладила домашние штаны, вместе с тем убедившись, что на футболке нет никаких пятен.
Открыла входную дверь и сразу отошла в сторону, когда вместо лица Козырского увидела бумажный мешок с какой-то смесью. и ещё кучу приблуд, которыми были полны его руки.
- Командуй, куда, - произнес Матвей сдавленным голосом, очевидно, неся тяжесть. – Я нифига не вижу.
- Сюда, - спохватилась я и указала ему рукой в нужном направлении. Попыталась стащить верхний мешок, но поняла, что значительно тяжелее, чем выглядит.
- Пупочек не развяжется? – съехидничал Козырский, заметив, как я покраснела от внезапной тяжести.
- Ха-ха, - только и нашлась я с ответом и пропустила его в ванную комнату, где он оставил весь свой бутор на полу близ раковины.
- Так, дверь не закрывай. Я сейчас переоденусь в рабочее и ещё кое-что донесу из машины.
- Тебе, может, помочь?
- Там немного осталось. Не парься.
- Как знаешь, - махнула рукой.
- Мам, - выскочил Ваня из комнаты, неся в руках вагончики. – А эти не соединяются. Ой, здравствуйте, - осёкся он, увидев здоровенного мужика в кожаной куртке в нашей прихожей. – А вы Матвей, да?
- Всё верно, старик, - Козырский подошёл к нему ближе и протянул руку для пожатия. – А тебя как зовут?
- Ваня, - вместо крутого мужского пожатия сын растерянно вложил ему в ладонь один из вагончиков и вопросительно посмотрел на меня.
«Мать, чё происходит?» - читался в глазах ребенка вопрос.
- У тебя настоящая железная дорога? – восхищенно спросил Матвей и присел рядом с ним на корточки.
- Да, - расплылся в расслабленной улыбке сын. – Мама подарила.
- Круто! – присвистнул Козырский. – Всё детство мечтал о своей железной дороге.
- А почему не купил? – спросил Ваня.
- Вырос, - дёрнул плечом Матвей. – И теперь мечтать об игрушках мне не положено. У взрослых свои игры. Очень скучные игры, старик. Что у тебя там не получается, говоришь?
- А, – спохватился он и протянул второй вагончик, пытаясь соединить его с тем, который был у Матвея в руке. – Эти вагончики не соединяются. Видишь?
- Давай-ка попробуем так, - несколько нехитрых манипуляций и вагончики соединились, как родные. – Принимай работу.
- Спасибо, - аккуратно удерживая вагончики, Ваня вопросительно смотрел на Матвея, словно хотел еще что-то сказать, но не знал, что.
- Давай кулачок, - протянул ему Козырский сжатый кулак. – Будет наша фишечка. Рукопожатия для слабаков. Давай, ударяй своим кулаком.
Неуверенным, но резким рывком Ваня ударил своим крохотным кулачком по кулаку мужчины, который размером был с голову моего сына.
- Вот так, старичок, - довольно кивнул Матвей. – А теперь, давай, отрепетируем. Привет, Ваня, - протянул он сжатый кулак.
Глава 10
Приготовила обед на троих. Отвыкла от этого мероприятия.
Хотела привычно приготовить на двоих (себя и сына), но решила, что это будет невежливо – оставить гостя голодным. А теперь мнусь у обеденного стола, не зная, как позвать того третьего и удержаться от подтягивания ему джинсов.
Уже почти три часа он старательно разрушал потолок и часть стены в ванной комнате. Вручил ключи от своей квартиры, чтобы мы с Ваней могли ходить в его туалет, пока до нашего унитаза добраться невозможно, ибо путь к нему преграждают многочисленные мешки с какой-то сухой смесью и многосантиметровый слой пыли.
Вошла в комнату к Ване, оперлась плечом о дверной косяк и аккуратно, чтобы не спугнуть увлеченного игрой сына, произнесла:
- Вань, обедать пойдём?
В ту же секунду синие глаза нашли мои и их обладатель горестно вздохнул.
- Поезд не едет.
- Как? – подошла к нему ближе и упала рядом с железной дорогой на колени. – Мы же всё правильно собрали. И он немного у нас даже проехался.
- Не знаю, - надул губки сын и показал на пульт в руках. – Я нажимаю сюда, а он не едет.
- Странно, - прокрутила в руках пульт и тоже нажала на небольшой рычаг, подергав его из стороны в сторону. – Давай, перекусим, а потом попробуем его починить.
- Ладно, - вздохнул Ваня расстроенно и нехотя поднялся с пола. Перешагнул рельсы и, обернувшись ко мне, уже с большим позитивом добавил. – А что на обед?
- Суп с сырными клецками.
- О! Мой любимый!
- Я знаю, - и тоже выпрямилась во весь рост. – Ручки в кухне помой. Хорошо? А я сейчас Матвея позову с нами пообедать.
- Ага, - бодро кивнул он и вприпрыжку убежал в кухню, где почти сразу зашумела вода.
Вышла из комнаты сына и, перекатившись с пяток на носки и обратно, всё-таки, решилась позвать Козырского к столу. Приоткрыла дверь в ванную и сразу наткнулась на широкую спину в каплях пота. Отрыла рот и тут же захлопнула, предварительно облизав губы.
Стоя на высоком стуле, так как стремянка сюда не поместилась, Матвей выравнивал потолок широким шпателем. От натяжного потолка я отказалась, ибо Ваня любит из чего-нибудь пострелять или чем-нибудь побросаться, из-за чего такой потолок не проживет в целостности и сутки.
Очень большой шпатель в очень сильных руках Козырского заставлял слишком красочно перекатываться мышцы под гладкой загорелой кожей широкой спины. Оторвать глаза от лопаток и плеч казалось преступлением. Я словно наблюдала за движением величественных волн у берега океана.
- Хочешь помочь? – сознания коснулся насмешливый голос.
С трудом оторвала взгляд от спины и подняла его выше, прямо туда, где должны быть голова. Острый профиль с потаенной улыбкой в уголках губ был обращен на меня.
- Если только штанишки тебе подтянуть, - ответила и сразу пожалела, поняв, как бы дядюшка Фрейд обрадовался, услышав, как я умею завуалировать скрытые желания.
- Подтянуть? – а вот и реинкарнация дядюшки в лице Козыркого.
Раздраженно выдохнула и молча проследила за тем, как он спустился со стула и отложил шпатель. Стянул рабочие перчатки и демонстративно подтянул джинсы, которые, впрочем, снова вернулись туда, где держались на одном… честном слове.
Повела бровью, предпочитая не комментировать его действия. Вместо этого, как взрослая тетя сложила руки на груди и кивнула в сторону кухни.
- Я обед приготовила. Ты голодный?
- Не откажусь, - повел он плечом и стянул с головы подобие банданы, являя миру примятый ёжик. – Руки в кухне помою? Здесь раковина занята.
- Да, конечно, - сдержано кивнула и пулей влетела в кухню, чтобы не столкнуться с Матвеем ни в одном из дверных проемов.
- Всё, мам, я помыл руки, - довольный собой сын повесил махровое полотенце на крючок близ раковины и спрыгнул со стульчика. Обернулся и увидел Матвея, входящего в кухню. – Мой руки и будем кушать мой любимый суп с сырными клецками.
- А я думаю, чем так вкусно пахнет под потолком, - усмехнулся мужчина и подошел к раковине, открыл кран и неспешными движениями начал мылить руки.
Удерживая в руке поварешку и тарелку, засмотрелась на это простое действо. Не ожидала, что руки можно мыть так красиво и в то же время мужественно. А еще чисто. Ни одна капля грязных брызг не покинула пределы раковины, а уходила прямо в водосток.
Когда руки мыл Леша, то грязная пена летела во всех возможных направлениях, долетая порой до верхнего ящика гарнитура. Стоит ли говорить о том, сколько раз мы из-за этого ругались?
- Мам, три ложки на стол класть? – вернул меня с небес на землю голос сына.
- Да, Вань, три, - проморгалась и, наконец, приступила к разливу супа по тарелкам.
Расставила их на столе и поменяла местоположение одной, так как привычно поставила её туда, где раньше сидел муж. Под вопросительным взглядом сына быстро передвинула тарелку на противоположный край стола.
- А ты ел когда-нибудь суп с сырными клецками? – спросил Ваня у Матвея, пока они устраивались на стульях.
Глава 11
Небольшой ремонт маленького поезда от детской железной дороги перерос в самую настоящую транспортную эпопею.
Уже глубокий вечер, сыну скоро спать, а я пару часов пытаюсь работать и не реагировать на звуки из детской комнаты. Там постоянно что-то якобы взрывается, поезда сходят с рельсов, а Каренина (которой стала ни в чем неповинная пластиковая овца) то и дело жуёт рельсы.
Очередной «взрыв», порвавший долгожданную тишину, вынудил меня оторваться от проверки тетрадей и раздать парочку люлей машинистам, один из которых, вообще, сейчас должен ремонтировать ванную комнату, а не вот это вот всё. Хотя, потолок он сделал. И на том спасибо.
Широко и уверенно шагая, добралась до детской комнаты, распахнула дверь, открыла рот, чтобы произнести гневную тираду, и снова захлопнула, поймав необъяснимую с первого взгляда картину. Ваня и Матвей, сидели на полу с колготками сына на головах.
- Чё? – бросил мой мальчик вполне резонный вопрос и теперь на меня с пола смотрели две пары глаз. Синие и темно-карие.
- Н… ничего, - выдавила, едва шевеля губами.
Сделав вид, что не знакома с этими двумя любителями колготочек, прикрыла за собой дверь. Постояла рядом с ней некоторое время, ожидая, когда пройдёт растерянность и оцепенение.
На ужин были грибы. Шампиньоны. Стало быть, дело точно не в них, а значит, не мешало бы выяснить, что здесь, все-таки, происходит.
Набравшись смелости, вновь приоткрыла дверь, но в этот раз не так резко, как минутой ранее. Мало ли… Вдруг там уже и мои платья пошли в ход.
- О, нет! – притворно страдальчески пищал Козырский. – Туфелька принцессы застряла между шпалами. Кто ее спасет?
Принцессой была очередная овца, стадо которой было разбросано по всей комнате. Мальчики такие мальчики… Одной овцой с замашками принцессы дело не обходится – перебрали всех, что попались под руку.
- Лосиныч спасёт принцессу! – почти басил Ваня, когда из-за его спины «вылетал» маленький плюшевый медвежонок, плащом которому служила салфетка, которую Матвей слямзил за ужином, а вместо лосин у медведя была надета чистая рабочая перчатка. Вот только если две его лапы были продеты в отделения для пальцев – указательного и безымянного, то оставшиеся три свободно висящих отделения представляли собой шокирующую для матери и педагога картину. К двум болтающимся пальцам по бокам медвежонка - мизинцу и большому - у меня претензий не было, а вот средний из них занимал не самую выгодную позицию между лапками Лосиныча, болтаясь тканевой тряпочкой. Вероятно, полное имя этого супергероя - Конфуз Лосиныч.
- Эм… - почесала лоб, подбирая слова, чтобы не казаться истеричкой, которую не взяли третьей в эту странную игру. – А почему у вас на головах колготки?
- Мам, - цокнул и почти закатил глаза Ваня. – Ты чё? Мы же троллейбусы. А это наши штанги, - поднял он и вытянул колготы над головой.
- Угу, - поджала я губы и шумно вдохнула. – Ванюш, ты пока начинай собирать игрушки, а я со старшим троллейбусом поговорю. Хорошо. И Лосиныча маме дай, пожалуйста.
- А что уже спать пора? – выпучил сын глаза.
- Да, Вань. Уже почти десять.
- Ого, старичок! – поднялся на ноги Матвей. – Вот это мы с тобой засиделись.
- Ага! – активно закивал Ваня, сияя восхищением в синих глазах.
- Сейчас я быстро поговорю с твоей мамой и помогу собрать поезд, чтобы завтра ты смог сам его запустить.
- Ладно, - коротко кивнул он и снова присел на пол, чтобы собрать мелкие детальки обратно в коробку.
Схватила троллейбус за колготки и выволокла из комнаты. Прикрыла дверь, изо всех сил стараясь ею не хлопать, и оттолкнула в сторону прихожей улыбающегося Козырского.
- Лосиныч?! – шипела ему в лицо, вместе с тем тыча в него же медвежонком.
- Я не вспомнил ни одного супергероя, - развел он руками. – Но я помнил о том, что они все, вроде как, носят лосины. Поэтому вот – Лосиныч. Что не так?
- Вот, что не так. Вот! – продолжала трясти перед его лицом медвежонком. Оттянула неугодный клочок ткани между плюшевых лап. – Это, по-твоему, детская игрушка? Что это?
- Испорченная ты девчонка, а еще педагог, - качал головой Козырский, прикусывая нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. – Между прочим, Анют, это карающий меч, а не то, что успела надумать твоя кучерявая головушка. И Ваня, на секундочку, этим карающим мечом положил целую армию ковбоев. Ни в чем неповинных овец, правда, тоже, но это другая сказка…
- Карающий меч, значит. Угу, - кивала я активно. Подняла, с позволения сказать, меч, поднесла его к лицу Козырского и щелкнула им по носу.
- И чего это? – усмехнулся он.
- А это я тебя покарала, - заявила деловито. – Учишь моего сына всяким пакостям, будь готов к тому, что к лицу подтянут… карающий мяч. Усёк?
- Ты совсем не изменилась, Литвинова, - криво ухмыльнулся, пробежав по мне взглядом. – Всё такая же злючка. И всё так же забавно щуришь глаза, когда отчитываешь.
- Не делай вид, что что-то обо мне помнишь. И, ради Бога, сними с башки колготки моего сына.
- Мы еще не доехали до конечной. Не ломай мне троллейбус, женщина, - отклонился он, когда я потянула к его голове.
Глава 12
Вышла из комнаты Вани в режиме неслышного ниндзя. Прежде чем плотно закрыть дверь, заглянула одним глазом, чтобы убедиться в том, что он точно спит.
Спит. Крепко. В обнимку с Лосинычем. Отобрать его я так и не смогла. Так же как и прекратить поток восхищения Матвеем. Пришлось выслушать, какой он весь из себя классный и что завтра они продолжат завоевывать Техас, спасать овец и, очевидно, растягивать ремонт ванной комнаты до безобразного «завтра».
Шагая по узкому коридору квартиры, стянула с волос резинку и растрепала их, чувствуя приятную легкость после тугого стягивания макушки. Мысленно прикинула, что не мешало бы, всё-таки, начать омолаживаться. Маска всё ещё ждёт встречи с моим лицом. Уставшим, потрепанным жизни и конкретно этим днем, лицом.
Завернула в кухню и подпрыгнула на месте, успев закрыть ладонью рот до того, как крикнуть.
- Ты чего? – выгнул Матвей брови и вопросительно заглянул мне в глаза.
- Я забыла, что ты всё ещё в моей квартире, - призналась честно и прошла к графину, чтобы налить себе стакан воды. – Думала, ты уже давно ушёл.
- Ну, я же обещал убрать в ванной, - вышел он из-за стола, лениво подтянул джинсы и достал футболку, торчащую из заднего кармана. – Дашь мне какое-нибудь ведро или таз, чтобы я там отмыл стены и пол после себя?
- Ещё чего? – фыркнула и уставилась в стакан, чтобы не смотреть на то, как он надевает футболку.
Нельзя так сексуально одеваться! Я звоню в полицию!
- Полоскать половую тряпку в раковине, наверное, будет не очень прилично.
- А если я тебя оставлю в ванной одного, то ты мне ещё что-нибудь там сломаешь, - отставила стакан в сторону и оперлась бедром о столешницу кухонного гарнитура. – Я сама всё отмою, а ты просто собери свои инструменты, чтобы я тоже что-нибудь не сломала.
- Пошли уже, ворчунья, - вздохнул он устало и мотнул головой в сторону выхода из кухни.
Ворчунья? Похоже, омолаживающий крем нужно будет нанести не только на лицо, но еще и толстым слоем на язык.
Молча последовала за ним в ванную комнату. В том же молчании достала из тумбочки под раковиной маленькое ведерко и набрала в него воды. Налила моющего, закинула тряпку и вскинула руки, чтобы собрать волосы обратно в хвост. Локтем случайно задела стоящего ко мне спиной Матвея.
- Что? – повернулся он боком и поймал в отражении мой взгляд.
- Ничего. Случайно рукой задела. Тут тесно, - поспешила оправдаться и опустить взгляд за секунду до того, как начну краснеть.
Боже! Здесь, и правда, катастрофически тесно. Еще немного и мы слипнемся задницами так, что не разлепят даже хирурги.
Инструменты один за другим пропадали в его старой спортивной сумке. Скручивал длинные черные провода, очищал от пятен, снимал насадки и закидывал всё в сумку.
- Можно… - обратила на себя внимание темных глаз и указал пальцем на стену, кафель которой был в светлых пятнах. - … пройду?
- Да, - кивнул Матвей сдержано и прижался бедром к стиральной машинке, пропуская меня. Поднял руки и развернул ладонями ко мне, чтобы я не могла усомниться в чистоте его намерений и… рук, заодно.
Поставила ведерко на машинку, выжала тряпку и приготовилась оттирать стену. Пришлось привстать на цыпочках, чтобы дотянуться до самого верхнего и самого большого пятна. Начала остервенело тереть и почти возрадовалась, когда оно с легкостью стало оттираться. Осталось только подпрыгнуть до этого угла, а дальше можно тереть, не напрягаясь и не изворачиваясь.
Прыгать в присутствии Козырского не стала, поэтому почти грациозно, выпятив пятую точку, тянулась к этому злосчастному пятну, мысленно надеясь на то, что оно растворится само и перестанет причинять мне неудобства.
- Тебе не идёт быть феминисткой, - послышался чуть хриплый уставший голос над само макушкой. Поверх руки легла теплая мужская ладонь и сжала мои пальцы вместе с тряпкой. – Я подниму тебя за руку, если ты не отпустишь тряпку.
- Держи, - выдавила из пересохшего горло и отпустила тряпку. На мгновение прикрыла глаза, чувствуя ненавязчивое тепло мужского тела за спиной.
Матвей мягко прижимался ко мне, но, как ни странно, это не казалось наглостью или нарушением личных границ с его стороны. Всего лишь неизбежность, вызванная маленьким метражом ванной комнаты.
Хорошо, что он в футболке.
- Ты… - попыталась отвлечь себя болтовней, наблюдая за тем, как он оттирал самое верхнее пятно, не прилагая никаких на то усилий. – Где научился ремонту?
- У меня своя бригада отделочников, - произнес он непринужденно.
- Да? – удивленно вскинула брови и повернулась к нему вполоборота. Внезапная мелкая дрожь и легкий трепет прокатились вместе с волной мурашек по телу, когда носом уткнулась ему в шею. Развертелась тут, сова. – Я… Ты… - резко отвернулась и почесала лоб. Опустила руку, заметив, как она дрожит. – Ты же, вроде, юристом хотел быть, а не отделочником.
- Задохнулся из-за тугого галстука и поперхнулся геморроем от сидячей работы, - тихо усмехнулся Матвей. – Да, и потом… Что плохого в простом работяге?
- Никто и не говорит, что простой работяга – это плохо. Просто, у тебя была другая мечта.
Глава 13
Макияж в семь утра в воскресенье? Серьёзно?
Боже, женщина, иди ещё поспи!
К тебе придут, чтобы плитку клеить, а не тебя. Да, и вообще, с чего вдруг этот марафет? Ты бы еще меха и шелка на себя напялила, чтобы встретить Матвея и его приспущенные джинсы. Хотя, джинсы были вчера. Сегодня, возможно, опираясь на опыт вчерашнего дня, когда я не клюнула на его провокацию в виде белых трусишек, он оставит те ненадежные джинсы и наденет что-то, что будет надежно держаться на поясе без риска слететь до непозволительного «не балуйся».
Захлопнула дверь ванной комнаты, которую вчера до полуночи драила с небывалым ранее фанатизмом, запахнула халат и вернулась в свою комнату, рухнув на постель. Ваня еще спит, Матвей после вчерашнего трудового дня, вряд ли, нагрянет раньше обеда, поэтому и мне тоже можно попробовать еще хоть на полчасика провалиться в сон.
Натянула одеяло до подбородка, обняла вторую подушку, которую по привычке так и клала туда, где раньше находилась ветренная голова мужа, и закрыла глаза, на удивление быстро провалившись в сон.
Всё-таки, утренний сон самый парадоксальный. Если вечером, прежде чем уснуть, нужно познать дзен, лечь так, чтобы ни один мускул и ни одна конечность не чувствовали себя некомфортно, а посторонние звуки не смели раздражать, то утром достаточно выброситься на постель, как вычихнутая в платок сопля, и это окажется самой удобной позой для сна.
Но как бы ни был сладок сон, просыпаться всё равно нужно. Особенно, когда слышишь смех сына в глубине квартиры и не понимаешь, над чем он так громко смеется, если телевизор выключен, а меня в качестве клоуна рядом нет.
Чувство материнской тревоги сжало грудную клетку, заставляя убедиться как можно скорее в том, что с Ваней всё хорошо. Не хорошо, конечно, для меня, если нагрянул бывший муж, но для сына, скучающему по своему отцу – хорошо. Хотя, если бы пришёл Лёша, то точно разбудил бы меня, чтобы я не дрыхла, пока его эгоистичное величество не напоят чаем и в рот не всунут печеньку.
Отбросила одеяло в сторону, не забыв при этом зацепиться об него ногой. Прыгая на свободной ноге, высвободилось из сатинового плена. Отбросила волосы от лица и неуклюжей лосихой поскакала на голос сына, звук которого, предположительно доносился из ванной комнаты.
Что он там делает? Дует пузыри? Омолаживается моей омолаживающей маской?
Лишь бы не примерял мои платья, а то, знаете ли, «сын без отца» и прочее бабкино бурчание…
Распахнула дверь ванной комнаты и застыла на месте, когда на меня обернулись двое: сын и тот, чьи джинсы нуждаются в подтяжках. Ох, и что это? Красные боксеры? Как моё лицо сейчас, должно быть?
- Доброе утро, мам! – бодро произнес сынок, выйдя из ступора первым.
- Доброе утро, красавица, - почти промурлыкал Козырский, пройдясь голодным взглядом по моей фигуре.
Опустила взгляд, силясь понять, что он там такого аппетитного увидел, и едва не провалилась на этаж ниже, когда обнаружила распахнутый халат, демонстрирующий короткую шелковую сорочку.
Лихорадочно запахнула халат до самого горла и туго перевязала поясом.
Вот теперь я точно в цвет его боксеров.
- А почему ты так рано пришел? – спросила у Матвея, который в этот момент зубами перекусывал ленту скотча.
Что ж так красиво-то, а? Еще эти ровные белые зубы…
- Мам, уже почти обед, - ответила за него Ваня, болтая ногами, сидя на стиральной машинке. – Я открыл Матвею дверь.
- Обед?! – выпучила глаза и метнула взгляд в прихожую на настенные часы. – Почти одиннадцать?! Ого! – прочистила горло, заложила волосы за уши и взяла себя в руки. – Голодные? Вы что-нибудь ели? И давно ты здесь? – последний вопрос был адресован Матвею.
- Мы пожарили яичницу. С сосисками, - деловито отчитался Ваня, откусывая шоколадную конфету. – Я хотел тебя разбудить, чтобы ты пожарила блинчики, как обещала, но Матвей сказал, что ты еще не всю подушку наслюнявила, поэтому тебя лучше не трогать.
- Что?! – каркнула сдавлено.
Матвей отвернулся, делая вид, что занят стеной, но движения широких плеч слишком явственно выдавали, что он отвернулся поржать.
- И ничего я не слюнявила, - прозвучало по-ребячески, но факт остается фактом: я сплю аки принцесса, а принцессы, как известно, всякие бывают. – А ты чего тут с Матвеем делаешь? – обратилась к сыну. – Не рановато ли тебе ремонтом заниматься?
- Мам, - вложил сынок в рот вторую половину шоколадной конфеты. – Вообще-то, я начальник… заместителя… - старательно вспоминал какие-то слова и формулировки, но быстро сдался. – Кто я, Матвей?
Почти философский вопрос от пятилетки.
- Заместитель начальника по неважным делам, - ответил Матвей и игриво мне подмигнул. – Большой человек, вообще-то.
- Угу, - кивнула, поджав губы. Ваня достал из-за спины еще одну конфету и стал распаковывать её. – И какая это по счёту конфета?
- Не последняя, - важно заявил сын.
- О, как! – мои брови поползли вверх под тихий смешок, с позволения сказать, отделочника. – Чему еще тебя Матвей научил, пока я спала?
Глава 14
Стук в дверь уже через двадцать минут после Аленкиного звонка нисколечко не удивил. Она легка на подъём и быстра на то же слово, но с окончанием на букву «б». Так что пропустить сие действо в виде Козырского в красных боксерах, да еще и в моей ванной комнате для нее было бы самым большим упущением года.
Подколоть подругу – дело святое.
- На метле долетела? – открыла ей дверь.
- Иначе никак, - обмахиваясь кепкой, ответила Аленка, входя в квартиру.
- А парусом тебе служил язык, как я понимаю?
- Я его разминала, - хохотнула подруга и замерла, вслушиваясь в тишину квартиры.
- А чего одна? Где Маша?
- Оставила её с Петей. У него сегодня наряд вне очереди за вчерашнее поведение, - злорадствовала она. – Но я ему прикуплю чего-нибудь. Боксеров, например. Надо только глянуть на модели, какие именно нужно взять, - ехидно подмигнула Аленка и на цыпочках прошла дальше по коридору. - Где он? – спросила шепотом.
- С Ваней. Всё там же, - качнула головой в сторону приоткрытой двери в ванную комнату. Собрала волосы в высокий хвост на макушке и последовала за Аленой, которая сразу направилась в самую горячую точку моей квартиры.
К красным боксерам, разумеется.
- Ой, здравствуйте! – счастливый возглас подруги, открывшей дверь в ванную шире, позабавил. – А я тут зятя будущего ищу. Привет, Ванятка.
- Привет, Алёна! – бодро поздоровался Ваня, повиснув у любимой крестной на шее.
- Привет, - сдержано поздоровался с ней Козырский.
- Ох, Матвей, добрый день. Я вас не сразу заметила, - кокетливо отозвалась Аленка и поставила Ваню на пол, чтобы он снова запрыгнул на стиральную машинку – самое удобное место для наблюдения за отзывчивым отделочником.
Стоя за ее спиной, прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться, когда она завела руку назад и незаметно показала мне большой палец вверх.
Ясно. Боксеры прошли проверку на ура.
- Можно на «ты», - произнес Матвей и обтер со лба капельки пота запястьем.
- Оу, спасибо, Матвей, - хихикнула Алёна. - Можно маленький вопрос? Это Аннушка маслице на тебя разлила или тут жарко?
- Так! – вывела смеющуюся подругу из ванной и прикрыла за собой дверь, поймав веселый взгляд Матвея. Втолкнула Аленку в кухню, и сама с трудом сдерживая улыбку, отвесила ей шуточного подзатыльника. – Я тебя когда-нибудь прибью!
- Нельзя убивать сваху.
- Тебя можно. Сваха из тебя так себе. Не сватовство, а случка какая-то.
- Не бурчи. Бери свой большой рюкзак и пошли по магазинам, - закинула она в рот мятную конфетку. – Пока мой не завыл от очередной спа-процедуры, которые ему сейчас устраивает Машка.
- Сейчас. Ваню только соберу.
- Зачем Ваня? – выпучила подруга глаза, преграждая мне путь в ванную. – Давай вдвоем сходим. Сто лет вдвоем никуда не выбирались.
- А с кем я Ваню должна оставить? Лёше позвонить?
- Фу, блин! – изобразила она рвотный позыв. – Не произноси его имя. Хуже опарышей, что разбежались по моему холодильнику из Петиной банки для наживки. Брр! Мерзость!
- Не с Матвеем же его оставлять?
- Почему бы и нет? – осенило подругу. – Мужику нужно нарабатывать баллы перед тобой. Да он за ним как за родным присмотрит.
- Нет. Я не буду этого делать, - стояла на своем. – Ему, итак, ремонта хватает. С утра возится.
- Матвей! – крикнула Аленка, хитро подмигнув мне.
- Что? – выглянул он из-за двери.
- Слу-ушай, - протянула она задумчиво. – Мы хотим быстро пробежаться по магазинчикам. Ну, знаешь, девичьей компанией…
- Так, - кивнул он понимающе и уперся локтем в дверной косяк. Почесал большим пальцем широкую бровь и спросил. – А я какое отношение имею к девичьей компании? Хотя, с одной девчонкой я бы с радостью прогулялся, - подмигнул он мне.
Вздохнув, закатила глаза и с трудом подавила смущенную улыбку.
- А не мог бы ты посидеть с Ваней, пока мы с Аней закупаемся? – аккуратно спросила Аленка. – Мы быстро! Туда, туда, потом вот туда и, по возможности, обратно.
- Алён, - окликнула её. – У Матвея и без Вани полно дел.
- Я посижу с Ваней, - произнес Козырский, улыбнувшись мне уголками губ. – Можешь не волноваться. Да и мне одному тут не так скучно будет.
- Точно? – спросила я, подойдя к нему ближе. – Ты справишься?
- Мы, вроде, вчера выяснили, что опыт у меня есть. Поэтому можешь смело идти туда, туда, а потом вот туда, - ответил он, цитируя Аленкин план по пунктам.
- Хорошо, - неуверенно согласилась с ним. – Но я, всё же, у Вани спрошу. Может, он с нами захочет.
- Спроси, - хмыкнул Козырский.
Обошла его стороной и протиснула голову в ванную, где Ваня всё еще сидел на стиральной машинке и ждал компаньона.
- Вань, мы с Аленой собрались по магазинам. Хочешь с нами или с Матвеем останешься?
Глава 15
- Мм! Мороженое! – блаженно прикрыла глаза Алёнка и откинулась на металлическую спинку стула. Облизала ложечку и ехидно ухмыльнулась. – И всё мне. Одной. Делиться ни с кем не надо. А-то я недавно была близка к тому, чтобы закрыться от Машки в туалете и съесть там в одну каску шоколадку с цельным фундуком.
- Жадюга, - рассмеялась, отламывая кусочек пирожного. – Могла бы и поделиться с ребенком. Не чужие же люди.
- Не чужие. Но шоколадку Петя привёз мне. И я бы её растянула на весь день, смакуя. Но Машка её просто как питон: хлоп в рот и нет шоколадки. Да она во рту растаять не успевает.
- Во рту не успевает, но вот на маленьких пальчиках и щечках – вполне.
- Кстати, да, - активно закивала подруга. – С ума сойти!
Вздохнула она и покачала головой.
- Что? – непонимающе нахмурилась.
- Мы – мамочки, - выдала она несколько шокировано, что ли.
- Очнулась, блин, - рассмеялась я. – Уж сколько лет. Пора бы и привыкнуть.
- Каждый день я только к вечеру и привыкаю. Утром просыпаешься, идешь в кухню, думаешь, сейчас бахнешь кофе и неспеша соберешься на работку, а потом из ниоткуда появляется «мамакушать» и всё. Мама готовит кушать. А недопитый кофе остывает до состояние ледяной корки.
- А к вечеру что меняется?
- А к вечеру я забираю Машку из садика и понимаю, что соскучилась. Но утром, всё равно, всё повторяется, - хохотнула Алёнка. Отправила очередную порцию сладости в рот и загадочно посмотрела на меня.
- Что? – вопросительно повела бровью.
- Ничего, - качнула она головой.
- Говори уже, - обреченно вздохнула и откинулась на спинку сиденья, сложив руки на груди. – В этом твоём «ничего» я слышу «всё».
- Что с Козырским думаешь делать? – почти пропела она.
- Ничего.
- В этом твоём «ничего» я слышу «всё». И мне это нравится. Отличный план, подруга, - протянула она ладонь, которую мне, видимо, полагалось отбить.
- Очень смешно, - фыркнула, проигнорировав её жест. – Ничего, Алён. Ничего. Сегодня он закончит ремонт, а завтра мы будем просто соседями, которые иногда встречаются на лестничной площадке или у входа в подъезд. Он мне не интересен.
- Ну, да. Ну, да, - кивнула она размашисто. – Помнится, в десятом классе ты тоже так говорила. Утром. А вечером пошла с ним на свидание.
- Тогда я была наивной шестнадцатилеткой, которая просто была влюблена в самого крутого парня школы. Сегодня я - взрослая тётя, с осколками розовых очков в глазах. За спиной развод, а на плечах ребенок. Так что, Алён, ничего у нас с Матвеем не будет.
- Прям-таки, не будет? – ухмыльнулась она и многозначительно посмотрела на меня. – А его глаза говорят, что у вас будет всё.
- Ты успела поговорить с его газами? - скептически взглянула на подругу.
- С ними и говорить не нужно. Всё ж и так видно. Я бы сказала, что он смотрит на тебя так же, как и двенадцать лет назад, но это не так. К счастью. Смотрит он на тебя как мужчина должен смотреть на желанную женщину. И это логично, - остановила она меня взмахом руки, когда я открыла рот, собираясь убедить ее в обратном. – Двенадцать лет назад ты была тощей девчонкой с острыми коленками. А сейчас ты в самом соку. Да твоей фигурке любая молодуха до двадцати лет позавидует! Так что зря ты ставишь на себе крест, Ань. Ставь на себе большой указатель с местами, куда тебя нужно целовать.
- Да, не в этом дело, Алён, - отодвинула от себя тарелку с пирожным. – Дело сейчас не в нашей внешности. Дело во внутренней готовности впустить в дом нового мужчину. Ладно бы я была одна. Можно было бы попробовать что-то с Козырским ещё вчера. Но у меня есть Ваня. Он привяжется к Матвею. Да, он уже от него не отлипает. Потом у нас с Козырским опять что-то не заладится, и мне придется объяснять сыну, почему от нас ушел сначала папа, а потом еще и этот дядя.
- Ну, да, - фыркнула Аленка, всплеснув эмоционально руками. – Поэтому теперь тебе надо обрасти мхом и стараться резко не двигаться, чтобы ярлык «разведенка с прицепом» не слетел со спины и других примечательных мест. Вдруг кто-то его не разглядит.
- Я тебя сейчас лицом в мороженое мокну.
- И ты думаешь, для меня это станет наказанием? – усмехнулась подруга.
- Хотелось бы.
- Наивная, - закатила она глаза. Поставила локти на стол и оперлась подбородком о раскрытые ладони. – И что прям, совсем ни-ни? Не дрогнуло сердечко при Козырском? Глазки не упали на литой торсик? И даже резинкой боксеров щелкнуть не захотелось?
- Отстань, – спрятал смущенную улыбку за ободком чайной кружки.
- Так я и думала, - расплылась в довольной улыбке подруга. – Ежели что, я с радостью посижу с Ванюткой-малюткой несколько ночей подряд. Всё-таки, вам с Матвеем нужно многое друг другу… рассказать. Ну, разумеется, когда язык освободится от других более важных дел… - пошевелила она игриво бровками.
- Ты невыносима, - возвела взгляд к потолку.
- Это ты невыносима. Если бы ты твердо сказала «нет отношениям с Козырским», то это было бы твое окончательное решение. Потому что «нет» говорить, ты умеешь. А тут… ты не говоришь «нет». Ты, скорее, говоришь: «я подумаю», «наверное», «может быть», «а покажи мне еще больше боксеров»… но «нет» ты так и не сказала. Так что, подруга, это уже наталкивает на определенные мысли и надежды касаемо вашего возможного союза. По крайней мере, тебе любопытно, а это уже что-то, - подмигнула она, отпив моего чая. - И почему ты не купила тот комплект белья? Он же отпадный!
Глава 16
С трудом отделалась от многочисленных наставлений Аленки. Сексолог-астролог в ней сегодня просто бесчинствовал. А если быть более конкретнее, то по ее мнению за двенадцать лет звездочки сложились именно так, чтобы мы с Козырским уже сложили некую фигуру при помощи страстного слияния тел. Примерно после этой фразы я перестала её слушать и стала мысленно молиться о том, чтобы её автобус, который мы вместе ждали на остановке, приехал как можно скорее. Мне, конечно, приятно, что подруга так сильно печется о моем личном счастье, но забота подобного толка должна быть несколько дозирована.
Либо это только я так думаю, ибо у самой в голове адский бардак, который устроил Козырский, чей образ с капельками воды на точеном торсе и низко сидящем полотенцем до сих пор не выходит у меня из головы. Пора наводить уборку в мыслях. Сегодня вряд ли получится, потому что Его Кубейшее Торсичество всё ещё находится в моей квартире и всё ещё не обзавелся футболкой. Хотя, я кое-чем специально для него обзавелась. И сделала это только ради того, чтобы минимизировать эффект влияния его мышц на способность моего мозга думать, анализировать и принимать взвешенные решения, не основанные на том куда бы спрятать глаза, чтобы перестать пялиться.
Поднялась к своей квартире и замерла у ее двери. Прислушалась. Тишина. Тревога ударила по ребрам изнутри. Быстро открыла дверь и ввалилась в квартиру, бросив у порога пакеты.
- Ваня! – крикнула, скидывая кроссовки. – Ты где?
- Мама, мы здесь! – донесся бодрый голос сына из его комнаты.
С облегчением выдохнула и расслабила напряженные плечи. Стянула рюкзак и приставила его к комоду в прихожей. С любопытством приоткрыла дверь Ваниной комнаты и просунула голову в проем.
- Чего поделываете? – спросила с легкой улыбкой.
Ваня и Матвей лежали на полу на животах. Подбородки обоих подпирали мягкие игрушки, а перед их лицами был открытый ноутбук с каким-то фильмом, судя по звукам, про гонки. По крайней мере скрип шин и драйвовая музыка намекали на нечто подобное.
- У нас перекур, - ответил за двоих сын.
Такого слова в нашем лексиконе еще не было. Вопросительно зыркнула на Матвея, но в ответ получила лишь немое «ага».
- А ноутбук вы где взяли? – спросила, увидев, что гаджет не мой.
- К Матвею в гости сходили, - произнес Ваня буднично. – Представляешь, он живет прямо над нами!
- Представляю, - кивнула согласно и поймала легкую улыбку соседа, который не спешил вклиниваться в наш с сыном диалог. – Я там пакетов много принесла. Поможешь разобрать, Вань?
- А в пакетах есть конфеты? – спросил он хитро сощурившись.
- А ты помоги маме их разобрать и узнаешь, что там еще и печенье есть, - подыграла ему, скопировав мимику.
- Пойдём, Матвей, поможем маме, - бодро поторопил сын и как пружинка встал с пола.
- Иду, - вздохнул Козырский и ленивым сытом тигром сначала потянулся на полу, снова парализую игрой мышц под смуглой кожей, а затем неторопливо поднялся на ноги и прочесал пятерней вечно стоящие ёжиком волосы. – А для меня ты что-нибудь купила? – игриво промурлыкал он, намеренно застряв со мной в дверном проеме.
- Не поверишь, - выдохнула, надеюсь, с таинственным придыханием. – Купила.
Протиснулась мимо, случайно задев рукой пуговицу на джинсах, и побежала к рюкзаку, выудив из него небольшую коробочку. Заглянула в кухню, где Ваня шуршал пакетами и уже раскидывал по вазочкам печенье и конфеты, и снова повернулась к Козырскому, чтобы достать из коробочки то, отчего Аленка взвизгнула у кассы, поняв зачем я это купила.
- Серьёзно? – рассмеялся Матвей.
- Ну, да. Мне кажется, они тебе необходимы. Ну, знаешь, чтобы не возникло конфуза. Или плохие парни нынче должны выглядеть как американские заключенные, готовые к соитию? – повела вопросительно бровью.
- Эй! – возмутился мужчина. – Ты так не говори. А то ж мне гуглить сейчас придется, что ты имела в виду. Но, судя по выражению твоего лица, мне лучше об этом не знать. Ладно, - вздохнул он и повернулся ко мне спиной. – Лепи.
- А сам? Никак?
- Ты придумала купить эту штуку, ты ее и надевай, - ответил, не оборачиваясь.
Инициатива имеет инициатора.
Могла бы и предположить такой исход.
Внутренне теряя сознания и сгорая от стыда от неловких прикосновений, подтянула Матвею джинсы. Расправила подтяжки и закрепила единичный ремешок над задней шлевкой его джинсов. Два оставшихся конца подтяжек закинула на его плечи и в несколько шагов оказалась лицом к лицу с Козырским. Шумно глотнула и постаралась избежать зрительного контакта, пристегивая подтяжки рядом с передними шлевками.
- Не нравится красный цвет? – спросил он насмешливо, обдувая теплым дыханием лоб, пока я регулировала длину подтяжек. – А я так старался.
- Напрасно, - напустила на себя невозмутимый видок. – А еще это пошло и неприлично. О том, какое на тебе белье, должен знать только ты и максимально близкий человек.
- Ну, значит, всё правильно, - лениво повел широкими плечами. – Мы двое об этом и знаем.
- Ну, да, - хохотнула я. – А еще Ваня, Аленка и благодаря ей - полгорода.
Глава 17
За столом три взрослых человека и один ребенок. Из разговоров только… шумное проглатывание горячего чая. Из жестов – разворачивание конфет и быстрые взгляды друг на друга, в ожидании того, кто первый слетит с петель.
- Когда я ем, я глух и нем, да, мама? – не выдержал, наконец, Ваня.
- Правильно, сынок, - согласно кивнула и улыбнулась своему чаду, сидящему между моим бывшим мужем и, с позволения сказать, бывшим парнем.
- А долго надо неметь? – не намеревался отступать Ваня.
- Пока не наешься.
- А я наелся. Теперь можно разговаривать?
- Можно, Вань.
- Папа, - повернулся он к Лёше и коснулся его руки. – А ты поиграешь со мной в железную дорогу?
- Конечно, сынок. Её ещё, наверное, собрать нужно?
- Матвей мне всё вчера собрал. А ещё мы играли с Лосинычем и спасали принцессу от поезда. Его пираты угнали, представляешь? – широко распахнутыми глазами Ваня смотрел на отца так, словно пересказывал самый настоящий вестерн, а не обычную игру на полу детской.
- Какой Матвей молодец, - с издевкой пропел Лёша, бросив на Козырского взгляд полный отвращения. – Везде успевает. Глаз да глаз нужен…
- Ну, если тебе нужен глаз да еще один глаз, советую не совать их, куда не следует, - обманчиво доброжелательным тоном проговорил Матвей. Залпом осушил кружку и встал из-за стола. Взглянул на меня и с благодарностью сказал. – Спасибо. Было вкусно.
Ну, да. Чай, конфеты – изысканное блюдо высокой кухни.
- На здоровье, - выдавила я с легкой улыбкой, и все собравшиеся молча пронаблюдали за тем, как Матвей помыл за собой кружку и оставил ее на сушилке.
- Я пойду закончу в ванной, - проговорил он, неторопливо обирая руки полотенцем. – Если нужна будет помощь, зовите, - судя по многозначительному взгляду и тону речь была обращена исключительно ко мне.
- Хорошо, Матвей, - улыбнулась уголками губ. – Спасибо.
Едва заметно кивнув и полоснув напоследок взглядом по Лёше, Козырский покинул кухню и неспеша прошагал до ванной комнаты.
- Пап, а мы играть пойдём уже?
- Пойдём, Вань. Пойдём, - ответил Игнатьев, словно в прострации. – Ты иди, пока, начинай, а я сейчас подойду.
- Ладно. Только ты быстро приходи, – сынишка спрыгнул со стула и вприпрыжку поспешил в свою комнату.
- А я смотрю, он шустрый, - подался вперед и проговорил Лёша, едва дверь в комнате Вани захлопнулась.
- Наш сын всегда был шустрым, - безразлично посмотрела в его лицо и пригубила уже остывший чай. – Видел чаще, знал бы больше.
- Я не про сына. А про этого… Матвея.
Не смогла скрыть едкую усмешку. Отодвинула почти опустевшую кружку в сторону и оперлась локтем о стол, подперев ладонью подбородок. Заглянула в синие глаза бывшего, выискивая там хоть одну дельную мысль.
- Лёш, если ты хочешь посплетничать о мужчинах, то давай ты будешь делать это со своими подружками. Хорошо?
- В смысле? – опешил он, чуть нахмурившись. – Какие еще сплетни, Ань?! Кто он, вообще, такой?
- Иди и спроси у него, - ответила я с нажимом, указывая рукой в сторону выхода из кухни. – От меня-то ты что хочешь услышать? Он здесь, ты здесь, иди и поговори. Возьми у него интервью с такими же выпученными глазами срущей собачки. От меня только отстань, ладно? Я не собираюсь отчитываться перед тобой о своей личной жизни. Тебя она давно не касается.
- Я тебя услышал, - изрёк он излишне пафосно и вышел из-за стола, задвинув стул.
- А понял хоть что-нибудь? – спросила, глядя перед собой на пустое место, где он сидел мгновение назад.
- Я пошёл играть со своим… - акцентировал он внимание на принадлежности. - …сыном.
- Смотри, сознание не потеряй с непривычки, - буркнула себе под нос, не надеясь, что он услышит.
- Стерва, - рыкнул Лёша обиженно и, наконец, соизволил покинуть кухню и унести с собой тяжелый запах туалетной воды.
Странно, раньше она мне нравилась, а сейчас хочется открыть окно пошире и как можно скорее проветрить помещение.
Прикрыла глаза, сосчитала до пяти, чтобы успокоиться и принялась за приготовление обеда. В доме три мужика разной степени мужественности, но всех их нужно чем-то кормить.
Что они там хотели? Жареную картошку и салат с фунчозой? Проще простого, тем более, что часть работы Ваня уже сделал.
Единственного мужчину, на которого я могу положиться в этой жизни, я родила сама.
Хоть где-то я молодец.
Глава 18
Между ванной комнатой и детской находится стена. Еще утром она мне казалась максимально толстой и надежной, но из-за образовавшегося напряжения в квартире, которым, буквально, можно было заряжать целый город, стена становилась всё тоньше и менее осязаемой.
В детской, играя вместе с Ваней, Лёша, разве что, кишкой наружу не выворачивался, дабы показать кто здесь папочка. Никогда еще в нем не было столько энтузиазма и подвижности во время игры с сыном. Обычно его хватало минут на пятнадцать относительно активной игры, а затем он плавно перебирался в телефон и подсовывал сыну планшет, чтобы тот не отвлекал его от «важных» дел. Но сегодня Игнатьев являл собой целый аттракцион с клоуном. Приходилось заглядывать каждые минут в комнату, чтобы убедиться в том, что очередной внезапный грохот – это не треск сломанных позвонков или черепа моего сына.
Если что-то случится с бывшим – не страшно, потому что сам идиот. Но если что-то случится с сыном, то только по причине того, что рядом с ним идиот, который потеряет голос, если продолжит так же вопить еще хотя бы минут пять.
На очередном вопле моя нервная система лопнула. Откинув кухонное полотенце на стол, решительно направилась прямиком в распахнутые двери Ваниной комнаты.
Словно почувствовав моё приближение, Матвей, заканчивающий со стеной в открытой ванной комнате, обернулся и непонимающе нахмурился.
Снова мужской вопль из комнаты и в этот раз не выдержал даже сын.
- Папа, не кричи так. У Лосиныча голова болит.
Переглянулись с Матвеем и, не сговариваясь улыбнулись, тут же спрятав улыбки, поджав губы.
На долю секунды я даже подзабыла, что шла с разборками.
Но лишь на долю маленькой секунды.
- Пап, ты сломал Лосиныча! – неожиданно взвыл сын, и теперь я и Матвей в одно мгновение стали серьёзны.
Переступила порог комнаты и беглым взглядом оценила масштаб трагедии.
Детская просто в хлам. В одном месте отстал кусок обоев, в другом месте вместо обоев осталась дыра. Шкаф залеплен чем-то, что напоминало жеваную бумагу, которой школьники плюют из разобранных ручек. Все игрушки, какие только можно было найти в квартире, разбросаны по полу таким слоем, что рельсы железной дороги попросту не видны.
- Что у вас здесь происходит? – едва сдерживала себя от крика, пока Лёша неспешно поднимался с пола, отлепляя кусок зеленого… чего-то от своей футболки.
- Играем, - сказал Игнатьев.
- Папа Лосиныча сломал, - почти плакал Ваня, держа в одной руке маленького плюшевого медвежонка, а в другой – рабочую перчатку.
- Кто, вообще, придумал надеть на детского медведя грязную перчатку? Какой идиот? – активно жестикулировал Лёша.
- Ну, я, например, - возник за моей спиной Матвей, почти прижимаясь ко мне, как и всегда, горячим торсом. – И перчатка не грязная. Новая.
- Какая разница? – выпучил Игнатьев глаза. – Нечего в игрушки пихать всякий хлам.
- Матвей, сделай мне, пожалуйста, обратно Лосиныча, - совсем расстроенным голосом произнес Ваня, подойдя к Козырскому.
- Давай я сделаю твоего Лосиныча, - нервно выплюнул Игнатьев и дернул сына за руку на себя.
Напряглась, готовясь выцарапать бывшему глаза. Судя по сгустившейся атмосфере и тому, как за моей спиной дернулся Матвей, но вовремя остановил себя, видимо, не планируя начинать драку при ребенке, в этой квартире Игнатьев мог отхватить от двух людей сразу.
- Ты не умеешь, - едва сдерживая слёзы ответил ему Ваня и вырвал руку из отцовского захвата. – Пусть лучше Матвей.
- А, может… - начал было Игнатьев.
- Ваня, - перебила я его чуть громче, чем хотела, и взяв себя в руки, улыбнулась сыну. – Сходите с Матвеем на кухню, поставьте чайник – обед готов – и заодно Лосиныча там покормите. А мы с папой сейчас вернемся.
- Пойдём, Матвей, - проговорил в нос сын.
Всё-таки, слёзы обиды были близко.
Едва они скрылись в кухне, я закрылась с Лёшей в детской комнате и с силой толкнула его в грудь, едва не уронив.
- Ты не заигрался ли? – шипела, чтобы не кричать. – Это что за цирк, Игнатьев?
- Это я тебя хочу спросить, что здесь за цирк? Что за клоун ремонтирует тебе толчок? Какой ещё, нахрен, Лосиныч?
- Ты всё прекрасно увидел и всё прекрасно понял. А если хочешь покрасоваться перед Матвеем, то делай это не за счет сына. Ясно тебе?
- Ни перед кем я не красуюсь! – поморщился он брезгливо и под его ногой хрустнула какая-то игрушка. Торопливо дернул ногой, сбрасывая с носка осколки маленькой машинки. – Новую куплю.
- Сказал человек, который хочет уменьшить сумму алиментов, - выплюнула я насмешливо.
- На машинку добавлю, - ёрничал он и чуть тише добавил. – Не боишься оставлять Ваню с этим лосем?
- Лучше с лосем, чем с оленем, - ответила многозначительно и сложила руки на груди, с наслаждением наблюдая за тем, как в обиде скривились его губы. – Значит так, Игнатьев. Сейчас ты с довольной рожей обедаешь, а потом проваливаешь по любым срочным делам. Думаю, у Вани сегодня передозировка отцовской любви и твоих воплей. У меня, если честно, тоже уже болит голова от тебя.
Глава 19
Я – ниндзя.
Весь день мне приходилось почти невидимой тенью бродить между мужчинами, чтобы у них было как можно меньше общих точек соприкосновения. Иначе драки не миновать. Атмосфера слишком накалена, неприязнь, витающую в воздухе, можно резать ножом и травится ею.
Моей основной задачей после обеда и ужина было – распихивать Матвея и Лёшу по разным комнатам квартиры. Во время приема пищи они сверлили друг друга обманчиво спокойными взглядами. Я в это время прятала ножи и вилки, прикидывая, насколько быстро успею спрятать сына под юбку в случае, если драка, всё-таки, случится.
Лёша провоцировал как мог. И плоскими шуточками с весьма выпуклыми намеками и действиями, при которых старался задеть Матвея так, чтобы тот сорвался первым.
Но, к счастью, Козырский оказался умнее и большую часть выпадов со стороны Игнатьева пропускал мимо ушей, лишь в редких моментах, вонзая в него лезвие колких фраз.
Матвей давно закончил ремонт, но квартиру не покидал. Не знаю, зачем, но он оставался здесь, ремонтируя между делом розетки, которые Игнатьев обещал мне починить в давно прошедшем «завтра»; починил мой старый компьютерный стул; закрепил отваливавшуюся дверцу кухонного гарнитура и даже помог с ужином.
Он был рядом весь день. Не наседал, не давил своим присутствием, не тянул внимание на себя. Просто был рядом и невидимой тенью блуждал за спиной, становясь каменной стеной передо мной, если рядом оказывался Игнатьев.
Уже почти одиннадцать вечера. Нервы, которые во время напряженного ужина были натянуты подобно струнам, наконец, ослабли. Неприятное щекотание в затылке ушло вместе с бывшим мужем, громко хлопнув дверью. Ваня, пожаловавшись, что устал за сегодня, принял душ и, попрощавшись с Матвеем ударом кулачком в большой мужской кулак, прихватил Лосиныча и отправился с ним спать в свою комнату. Я домывала посуду, стоя у раковины, понимая, что устала ничуть не меньше, чем сын.
- Это удобно? – тихий голос Матвея за спиной вырвал из пучины мыслей.
- Что? – повернулась вполоборота к мужчине, подпирающему дверной косяк плечом.
- Мыть посуду на одной ноге, - указал он взглядом на позу цапли, в которой я мыла посуду.
- А, это… - хохотнула я, встав на обе ноги. – Я не замечаю, как так встаю. Но, как ни странно, так удобнее всего.
Поставила последнюю тарелку на сушилку, помыла руки и выключила воду. В молчании обтерла руки полотенцем. Стало неловко за весь сегодняшний день. Поворачиваться к Матвею и снова смотреть в его темные глаза грозило для меня покраснением кожных покровов от стыда и смущения.
- Мне прийти в следующее воскресенье? – спросил Козырский.
Шуршание неторопливых шагов за спиной свидетельствовало о том, что медленно приближался.
Излишне резкими и отрывистыми движениями вернула полотенце на дверную ручку плиты, слишком тщательно его расправляя.
- Зачем? – собственный голос подвёл, упав до тихого хрипа. Пришлось прочистить горло и скромно откашляться. – С ремонтом ты, вроде, закончил.
Тепло мужского тела за спиной ускорило пульс до немыслимой скорости. Дыхание слишком очевидно подводило, становясь шумным. Или это только в тишине кухни так кажется?
- А что насчет ремонта наших отношений? – спросил Матвей, обдувая теплом распущенные волосы у самого уха. Оперся ладонями о раковину по сторонам от моей талии.
Вот и попала птичка в капкан.
- Наших отношений? – повторила с едким смешком. Шевельнулась на месте и почти вжалась спиной в литой мужской торс. – Нет у нас никаких отношений, Козырский. И ремонтировать нам тоже нечего.
- Совсем нечего? – спросил наглец, продолжая дразнить дыханием у самого уха. – А если подумать?
- Тут не о чем думать, Матвей, - стояла на своём, но не удержалась и на короткий миг прикрыла глаза, когда его рука плавно поднялась и убрала волосы с плеча, обнажая его вниманию шею и ухо.
- Совсем не о чем?
- Совсем, - шумно выпустила воздух из лёгких.
- Сходим куда-нибудь в следующие выходные? – спросил Матвей, не планирую выбираться из моего личного пространства.
- В следующие выходные… - протянула я, будто и правда задумалась. - … у меня дела.
- Да? И какие, если не секрет?
Боже! Ну, нельзя же столь интимно стоять за спиной!
- У меня… Я… - тараканы в голове выискивали отмазку, к которой нельзя будет придраться. – Меня Алёна пригласила на природу. Точно! Хочет познакомить меня с другом своего мужа. Военным, - набралась смелости и развернулась в капкане его рук, смело заглянув в глаза. – Так что, прости, но мне будет не до тебя.
- Ну, это вряд ли, - самоуверенно заявил Козырский.
- Нет, это точно, - тихо хохотнула и кивнула сама себе. – Вряд ли – это диагноз наших поломанных отношений, Матвей. Мы уже пробовали. Вышло паршиво, насколько ты помнишь.
Опустила взгляд на темную щетину на подбородке и неотрывно следила за движением красивых мягких губ, пока он говорил.
- Думаю, нам просто нужна небольшая работа над ошибками. Ты, как учитель, должна знать, что над ошибками лучше работать, иначе ситуация станет совсем запущенной.
Глава 20
И какой идиот решил, что если он проснулся, то вместе с ним проснулся и весь мир?
Телефон нервной вибрацией разрывался на тумбочке. Будильник еще не сработал, зато чьё-то желание поболтать с рассветом было не унять.
Перевернулась на спину, вытащила руку из-под одеяла и, не глядя, нащупала телефон.
Алёнка? Серьёзно?
- И чего тебе не спится? – поинтересовалась я вместо приветствия.
- В смысле? – возмущенное на том конце провода. – Мужа на работу выпроводила вместе с мелкой в садик. Сейчас кофе бахну и за работу сяду.
- То есть? – рывком села в постели. – Который час?
- Ну, по моим расчетам у тебя сейчас должен быть час стояния на автобусной остановке.
- Алён!
- Без двадцати восемь, - проворчала подруга. – Ты проспала, что ли? Смотрю, выходные с соседом прошли утомительно…
- И с соседом, и с бывшим мужем… - сбросила с себя одеяло и бегом помчалась в комнату сына. – Долго рассказывать. Потом поговорим. Мы проспали. Спасибо, что позвонила.
- С бывшим?! – услышала в трубке вопль Алёнки за мгновение до того, как сбросить звонок.
- Ваня, Ванечка, Ванюша! – аккуратно коснулась плеча сына, обнимающего Лосиныча во сне. – Просыпайся, заяц. Мы проспали. Нужно очень быстро собираться.
- Быстро? – сразу вошёл в ситуацию сын, свесив ноги с кроватки.
- Очень быстро, Ванечка. Иначе опоздаем в садик и на работу.
- Тогда я чистить зубы?
- Беги. Твоя одежда на стуле. Обязательно надень носки.
Выбегая одновременно с сыном из его комнаты, застряли с ним в дверном проеме. Быстро чмокнула в макушку, без слов поблагодарив за понимание и оперативность реагирования.
Ох, и достанется же кому-то идеальный муж!
Разбежались по разным углам. Я – в комнату, наспех надевая простое серой платье и чулки; Ваня в ванную комнату, откуда уже шумела вода, свидетельствующая о том, что сегодня его не нужно было заставлять умыться.
Хоть какой-то плюс у просыпания.
Когда Ваня закончил с гигиеническими процедурами, ванную заняла я. Наспех умылась, причесалась и закрепила волосы на затылке обычной заколкой. Вроде, и распущенные, но в то же время, что-то заплетено.
- Вань!
- Сейчас. Носки только надену.
- Хорошо, - вернулась в комнату и сгребла в сумочку телефон и тетради, которые вчера проверяла после ухода Козырского.
Эти выходные однозначно вымотали меня физически и морально. Не помню, чтобы я хоть раз проспала хоть что-то со студенческих времен.
- Кроссовочки, Ваня, - поставила их перед сыном, который вместе со мной вышел в прихожую. – Куртку.
- Мам, ты чего? Это же твоя куртка, - выпучил глаза сын.
- Ой, точно! Мой плащ, - вдела руки в рукава и достала с вешалки Ванину куртку, помогая ему её надеть. – Застегнем.
- Я сам!
- Конечно-конечно, - закивала согласно и нахлобучила на его макушку тонкую шапку.
Хоть и май месяц за окном, но утром еще прохладно.
- Я всё, - резюмировал сын.
- Я тоже. Идём. Вовремя никуда не придем, но и сильно не опоздаем, - вдела ноги в туфли, закрыла за собой дверь квартиры. Взяла сына за руку и вместе с ним стрелой метнулась вниз по лестнице.
Из подъезда вылетела, едва не прихватив с собой увесистую дверь в качестве сувенира.
- Побежали?
- Ты же не разрешаешь бегать, когда мы с тобой идём в садик, - скептически поднял брови Ваня, глядя на меня снизу вверх.
- Сегодня я побегу вместе с тобой.
- Ого! А ты умеешь? – еще немного и сын спросит всё ли со мной в порядке. – О, Матвей! Привет!
- Привет, старичок.
Чёрт!
Внутренне выругалась, увидев, как Козырский оторвался от разглядывания распахнутого капота своего пикапа. Закатанные рукава старого черного свитера выгодно демонстрировали его руки с проступающими через загорелую кожу тонкими венками.
Мой маленький фетиш. Но и на него у меня нет времени.
- А мы проспали, - гордо заявил Ваня, пока я пыталась увести его в сторону автобусной остановки.
- Проспали? – переспросил Матвей, обтирая руки от мазуты потрепанной временем тряпкой.
- Да. И теперь я не успею поесть кашу в садике.
- Успеешь, если мы пойдём быстрее, - потянула на себя сына, увлекая его в сторону остановки.
- А если я вас подвезу на своей машину, то ты, старичок, еще и на компот успеешь. Прыгайте.
- А можно? – Ваня уже высвободился из моей хватки, так что этот вопрос был для него чистой формальностью.
- Прыгай, конечно, - Козырский распахнул заднюю дверцу своего танка и терпеливо помог Ване взобраться в салон, подхватив на руки.
Глава 21
У ворот садика черный танк Козырского остановился со свистом колёс. Не знаю, какой идиот вручил ему права и за какие заслуги, но чем больше мы ехали, тем чаще я приходила к выводу, что заветную карточку со своей фотографией он получил только за то, что смог отличить треугольный дорожный знак от круглого лица инструктора по вождению.
- Приехали? – спросил Матвей, отпустив рычаг переключения передач и повернувшись ко мне вполоборота. – Или нужно заехать на территорию?
- Ничего больше не нужно! – смахнула волосы с лица и трясущимися руками отстегнула ремень безопасности. – Кто так, вообще, водит? Ты нас сразу на тот свет хотел подвезти?
- Ты же сказала, что вы опаздываете. Вот я и мчал.
- Кошмар, - ворчала себе под нос. Повернулась в сыну, которому, судя по широкой улыбке, понравилось абсолютно всё в этой поездке. Даже ремень, почти перекрывающий ему лицу, его нисколечко не смущал. – Ваня, отстегивай ремень и пора идти.
- Хорошо, мам, - ловкими пальчики нажал кнопку и проследил за тем, как плотная ткань исчезла в своем гнезде.
- Идём, - открыла дверцу и зависла, пытаясь прикинуть последствия прыжка с высокой подножки. В голове промелькнул вопрос: если я сейчас прыгну, то каблуки войдут в асфальт или мне в пятки?
- Я помогу, - с улыбкой в голосе проговорил Козырский за моей спиной и покинул салон машины. Обошёл со стороны капота и потянул наглые ручонки к моей талии. – Иди ко мне.
- Можно делать такие приглашения без этой особой интонации? – ворчала я старой бабкой, цепляясь за его широкие плечи, пока он вытаскивал меня из салона и ставил рядом с собой на потрескавшийся асфальт.
- А что я такого сказал? – вскинул он лохматые брови. – Просто позвал тебя к себе.
Ага, просто! Всё-то у него просто!
- Может, отпустишь меня? Люди начинают пялиться, - ненавязчиво попыталась смахнуть его руки со своей талии.
- И что? Очередная семья привезла ребенка в садик. Тут таких, наверняка, полно.
- Не идеализируй, Козырский. Мы не в рекламе майонеза, - всё-таки, избавилась от его горячих рук и открыла заднюю дверцу, где Ваня уже был готов спрыгнуть с подножки. – Ваня, здесь высоко.
- Тогда ловите! – почти с боевым кличем сказал сынок, и я опешила, выронив сумку, чтобы было чем его ловить.
Но вместо того, чтобы прыгать в мои распахнутые объятия, Ваня прыгнул прямо в руки Козырскому, который ловко его подхватил и даже еще подкинул над своей головой, вызвав звонкий смех сына.
Что ж… Со стороны выглядит даже круче рекламы майонеза.
Матвей, к счастью, поймал Ваню и аккуратно поставил рядом со мной, не забыв стукнутся на прощание кулаком о детский, протянутый ему кулачок.
- До встречи, старичок, - подмигнул ему мужчина.
- А вечером ты тоже меня покатаешь?
- Если мама разрешит, - свалил на меня всю ответственность Козырский.
Сощурила на него глаза, но предпочла промолчать. Потом выскажусь.
- Ну, всё, идём, Ванюш, - торопливо взяла сына за руку, заметив, как на нас пялилась «тётя лошадь», которая любила встречать всех припозднившихся родителей и их детей у ворот садика. Так ей было удобнее источать укоризну, когда к ней, сбивая ноги и запинаясь, бежали воспитанники.
- Здравствуйте! – первым с ней поздоровался Ваня.
- Здравствуй, - ответила она, скользнув небрежным взглядом по его макушке и снова вернула внимание Козырскому и его машине за нашими спинами. – Опаздываете, Анна Витальевна.
Таким голосом стоит выносить смертные приговоры, а не встречать детишек в садике.
- Да, простите. Будильник не сработал, - ответила ей, желая как можно скорее обойти ее стороной и сдать сына в руки милейших воспитателей.
- Ну, да, - хмыкнула она, продолжая пялиться на черный танк, нас привезший. – Будильник…
Оставила ее шпильку без внимания. Молча завела сына в группу, помогла переодеться, проследила за тем, как он вбежал в игровую и сразу влился в какую-ту местную движуху. Почти бегом выскочила в весеннюю прохладу и ждущему меня у своей машины Козырскому.
- Что за Шапокляк вас встречает? – почти смеялся он.
- Это тётя лошадь, - пробурчала себе под нос, попутно норовя самостоятельно запрыгнуть в салон в узком платье. – Прости, что наглею, но можешь меня и до школы подвезти?
- Без проблем, - легко подхватил меня за талию и усадил на сиденье. – С тебя безудержный поцелуй на задних сиденьях.
- Я лучше пешком дойду, - сделала вид, что намерена выпрыгнуть из машины.
- Шучу, - поспешил Матвей закрыть перед моим носом дверь и с хитрыми искорками в темных глаза добавил. – Меня и на переднем кресле можно целовать.
Закатила глаза и пока Козырский обходил машину и устраивался за рулём, пристегнулась ремнем безопасности и вытряхнула сумочку, в которой должен быть стратегический запас косметики, на колени.
Тушь, тоналка и помада. Сойдёт.
- Зачем это? – спросил мой стихийный водитель, выруливая с парковки.
Глава 22
В машине Матвея освоилась как у себя дома, но, кажется, он и не был против. Пользовалась зеркальцем под козырьком, разложила часть косметики и даже стопку тетрадей на приборной панели, пока мой водитель вёз нас, сокращая дорогу до школы через дворы. Навела относительно приличную прическу, пользуясь только расческой и небольшой заколкой. В какой-то момент настолько сильно расслабилась в пикапе Козырского, что едва не поправила чулки, для чего уже начала задирать платье. Но вовремя одёрнула себя, что, к сожалению, не осталось без внимания глаз цвета темного шоколада.
- И чего ты лыбишься? – спросила, чинно сложив руки на коленях.
Хорошо, что не трусы приспичило поправить.
- Ничего, - ответил он загадочно, улыбаясь уголком губ.
Ох, уж это «ничего». Почти всегда в нём намешано столько всего, что можно потеряться в догадках и прийти к самым неожиданным выводам, имея определенный контекст. И бы пофантазировала, поковыряла с особым усердием это его небреженое «ничего» и, возможно, нашла бы для себя кое-что интересное, но, к счастью, сейчас мне этим заниматься некогда, ибо мы уже подъехали к главному крыльцу школы, как раз в тот момент, когда из её окон послышался звонок на первый урок.
- Школа совсем не изменилась, - хмыкнул Козырский, тоже отстегивая ремень безопасности.
- Более того, в ней даже учителя всё те же. Двенадцать лет для постоянства – не такой уж и большой срок. Всё те же, всё там же.
Открыла дверцу и обреченно вздохнула. Спрыгнуть с этого танка и сломать себе ноги у порога школы – не то, с чего хотелось бы начинать и сразу заканчивать трудовую неделю. Поэтому осталась сидеть в кресле и ждать, когда Матвей обойдёт машину и поможет мне спуститься на землю родную, ну, или на асфальт учениками изрисованный.
«Выпуск 2015! Школа не вечна. Ура!»
Позитив да и только.
- Не можешь без меня, да? – ехидно ухмыльнулся Козырский, протягивая ко мне руки.
- Спуститься с твоего танка, не разбившись? Не могу, да. Но могу позвать кого-нибудь другого, чтобы он мне помог, пока ты выпендриваешься.
- И кого ты позовёшь? Никого уже нет.
Посмотрела на площадку перед главным крыльцом школы и убедилась в том, что она уже пуста. Все разбежались по кабинетам, одна я кукую в пикапе, боясь с него спрыгнуть.
- Опаздываете, Анна Витальевна! – из-за цветущей черемухи показался физрук, фирменной фишкой которого всегда считалось опоздание на первый урок. И это при том, что жил он рядом со школой. Но вовремя пришедшим его еще никто не видел, даже в те времена, когда я была школьницей.
Но этот маленький недостаток ему прощался. Сложно держать зло на человека и отчитывать его, когда он такой добродушный и больше напоминает плюшевого усатого медвежонка, нежели злобного заядлого опоздуна.
- Дурной пример заразителен, Иван Степанович, - хохотнула я и ухватилась за широкие плечи, подхватившего меня Козырского.
- Ничего, - махнул рукой физрук, подходя ближе. – Если ты всю ночь женихалась, то тебе простительно. Молодость всё прощает.
- Не женихалась я! – встрепенулась, едва туфли коснулись асфальта. – Козырский меня просто подвёз до школы, Иван Степанович.
- Козырский? – глаза мужчины округлились. Подойдя ближе, он с неверием осмотрел своего бывшего ученика и главного спортсмена школы с ног до головы. – Ничего себе, как ты вымахал! Сразу видно – спортсмен! Моя школа!
- Здравствуйте, Иван Степанович! – не меньше обрадовался Матвей и крепко пожал руку бывшему учителю. – Смотрю, вы тоже форму не теряете. Молодцом!
- Конечно, молодцом, - хохотнул физрук. – Уж скоро шестьдесят, а я всё за мячом бегаю и никак догнать его не могу. А ты чего, Матвейка, всё-таки с Анюткой нашей сошёлся, да? Хорошая она. Сам бы женился, да моя не разрешит.
- Иван Степанович! – вырвалось из меня возмущенное. – Никто ни с кем не сходился. Мы просто соседи.
- По кровати же? Я со своей тоже соседствую. Лет сорок уже…
- По дому, Иван Степанович, - краснела и багровела я. – И, вообще, я опаздываю!
Крутанулась на каблуках и пошагала к высокому крыльцу.
- Ты еще помнишь, как мяч гонять? – продолжал допытывать Матвея физрук.
- Конечно, Иван Степанович. Мастерство не пропьёшь.
- Ну, тогда идём. Покажешь деткам мастер класс.
- Вообще-то, без пропуска его не пустят, - обернулась я, как самая умная.
- Под мою ответственность пустят, - заверил меня мужчина. - Тем более, его там весь педколлектив еще помнит.
- Ещё бы, - фыркнула я. – Такой занозы в своей заднице, как Козырский, школа больше никогда не видела.
Знаю, что веду себя, как обиженная и капризная девчонка, но сдержать себя уже не в силах. Мало того, что мы соседи, он подвёз меня до школы, так теперь еще и будет гулять по моему рабочему месту, как у себя дома.
- Вот, значит, - проговорил Иван Степанович, словно не слышал как из меня вылетела порция яда. – Сейчас немного поиграем, а потом я покажу тебе кабинет, в котором работает твоя невеста.
Глава 23
- Записываем домашнее задание и только потом бежим, куда хотим! – перекричала гул голосов шестиклашек, которые рвались сорваться с мест, едва прозвенел звонок. – Васёв, завтра у тебя будет персональный экзамен.
- Я чё я-то сразу? – это, должно быть, какая-то супер-способность подростков – так сильно пучить глаза, чтобы они были на грани падения с лица.
- А кто не смог умножить шесть на семь? Завтра расскажешь мне таблицу умножения. Без запинки. Ясно?
- Ясно, - нервно дёрнул плечами и размашисто записал что-то в своём дневнике. Наверное «математичка афца».
Эх, Васёв, понимаю, но без знаний тебя оставить не могу. Терпи, малыш. От звонка до звонка, как говорится.
- До свидания, Анна Витальевна! – на перебой прощались со мной девочки и, нехотя, что-то бормотали себе под нос мальчишки, выходя из кабинета.
Дождалась, когда все выйдут, пробежалась взглядом по партам, чтобы убедиться в том, что никто на них не уснул и не застрял под ними. Привела в порядок свой рабочий стол и приготовилась ко встречи со следующим классом. Пока есть время, решила унести журнал в учительскую, заодно голову проветрю и ноги разомну.
Из бокового крыла, где находился спортзал доносился смех, перемешанный со свистом свистка Ивана Степановича. Очень громко и очень «густо».
- Ну, даёт! – шла мне навстречу учительница математики, которая когда-то учила меня. – С ума молодёжь свёл.
- Иван Степанович балуется? – улыбнулась в ответ на её лучезарную улыбку.
- Какой там… - махнула она рукой. – Козырский балуется. Хотя, не без Ивана Степановича, конечно. Время летит, а мальчишки так и остаются мальчишками.
- Мальчишка Козырский до сих пор в зале? – большим пальцам указала себе за спину, со скепсисом выгнув брови.
- Ну, да. Вся школа его уже повидала. Бегает с малышнёй.
Закончился третий урок, а Матвей всё ещё в школе? У него дел, что ли, больше нет, кроме того, как гонять мяч в старом школьном спортзале.
- Пойду гляну, - попятилась я эпицентру свиста и воплей.
- Пойди глянь, - хмыкнула женщина. – Журнальчик-то отдашь или обдуваться им как веером будешь?
- Ой, да! Занесите его, пожалуйста, в учительскую, - протянула ей журнал.
Крутанулась на месте и, приглаживая платье на бёдрах, направилась к залу. Вклинилась в толпу собравшихся детишек и встала перед ними в первый ряд. Чтобы лучше видеть, разумеется.
Баскетбол. Никогда его не любила. Со стороны выглядит так, будто толпа детей пытается догнать мяч, бегая от кольца к кольцу. Поэтому, когда приходилось на уроках, я просто бегала со всеми за компанию, никогда при этом не стараясь сделать так, чтобы мяч угодил мне в руки.
Волейбол, гимнастика и сидение на лавочке в углу во время освобождения – три кита, на которых держалось моё посещение физкультуры.
Но отчего-то особым удовольствием было наблюдать за тем, как играют в баскетбол старшеклассники или школьная сборная, которую возглавлял, конечно же, Козырский. Да, они тоже бегали по залу как табун за одним мячиком, но в этом табуне были собраны такие красивые жеребцы. Отборные. Самые породистые. Невозможно было оторвать взгляд от перелива мышц на руках (спасибо форме без рукавов). Любоваться движением ног, когда даже скрип подошвы не казался раздражающим и органично вписывался в происходящее. Но чистейшей магией для меня были их лица, когда они не занимаются позирование, не выпендриваются перед девчонкам, а полностью поглощены игрой, продумывая все возможные ходы прямо здесь и сейчас.
Но всё моё внимание в эти моменты всегда было отдано одному единственному игроку: Матвею. Россыпь пота на высоком лбу, сосредоточенный взгляд угольных глаз, ловящий движение соперника еще до того, как тот пошевелит рукой. Обманные ходы с проводом мяча между широко расставленных ног оппонента. Неизменное прикусывание нижней губы за секунду до броска в кольцо и безупречное попадание. Беглый взгляд на восхищенных фанатов, сцепление наших взглядов и мимолетное подмигивание, словно этот гол был посвящен мне одной.
Это я видела двенадцать лет назад и ровно это же я наблюдала сейчас. Козырский снова в составе школьной сборной, только в этот раз не в качестве капитана, а как играющий тренер. Но трепещущее в груди сердце, которое по старой привычке замерло перед броском, сходило с ума так, словно мне до сих пор шестнадцать и я безумно влюблена в школьного хулигана.
Глава 24
- Сегодня в спортзале появился магнит для девчонок, - Антонина Сергеевна, завуч, ворковала довольной голубкой рядом со мной. – Каждую перемену вход забит, не прорваться. Даже я умудрилась заглянуть.
- Новый снаряд привезли? – спросила я без особого интереса, корректирую в ежедневнике измененное расписание.
- Ага. Снаряд. Козырский называется. Что-то с кардио связанное, - звучно хохотнула женщина и поддела меня плечом. - Ох, Анюта, видела бы ты, как я отплясывала джигу, когда он выпустился. Да что я? Весь педколлектив выдохнул в тот день. А тут, смотри-ка! Явился чертяка и сразу взгрустнулось по тем временам, когда я только начала седеть. С его помощью, разумеется. Вот, есть в этих хулиганах что-то особенное. Даже злиться на него долго не получалось, хотя знала, что он скоро опять что-то выкинет.
- Зато сейчас как спокойно.
- Спокойно, но скучно, - поджала Антонина Сергеевна губы. – Вот, раньше придешь на урок биологии к его классу. И с опаской к своему рабочему столу приближаешься. То презерватив на указку надет, то Козырский чучело белки опять вынес в школьный сад и спрятал в дупло тополя, то на скелет трусы надеты… Веселые времена были!
- Очень, - хохотнула я, вспоминая те эпизоды, о которых учителям не было известно. - Так и сейчас детки шалят. Козырский такой не единственный.
- Шалят, Анют, - согласно кивнула женщина. – Но как-то по злому, что ли. Не с целью посмеяться со всеми, а с целью высмеять кого-то. Раньше бывало, поворчишь на них, пальцем потрясешь перед носом, вызовом родителей поугрожаешь, а потом отворачиваешься и сама же смеешься, прокручивая в голове сцену того, как трусы с утятами со скелета снимала или белку из дупла вытаскивала, а она там еще орехами завалена… - взгляд её стал мечтательно-отстраненным, словно она ушла куда-то глубоко в свои воспоминания. – И ещё полуулыбочка такая хитрая на моське, пока его отчитываешь. Да он и сейчас такой же. Надо, кстати, белку проверить, а то, может, опять переселил по старой привычке.
- За указку тоже сразу не хватайтесь, - не удержалась от маленькой шуточки.
- Точно-точно! – поддержала меня коллега и, поправив, жакет от строгого костюма, направилась к крылу, где был её кабинет. – Пойду проверю.
Вернула внимание расписанию и быстро внесла оставшиеся правки. Теперь дело за малым – побегать. Да-да, я собралась побегать от Козырского. Если он решил задержаться в школе подольше для того, чтобы отвезти меня домой, то шиш ему с маслом. Достаточно с него выходных, во время которых он не покидал мою квартиру. Спасибо, что хоть с ночевкой не оставался.
Поэтому после последнего на сегодня урока замкнула кабинет и быстрым, но очень трусливым зайцем ускакала за сыном в садик. Трусливым зайцем я себя чувствовала оттого, что постоянно казалось, что чей-то очень настойчивый взгляд вперился мне в затылок и нужно петлять по тропинкам и между ними, запутывая следы.
Как школьница, сбежавшая с последнего урока, честное слово…
- А почему Матвей за мной не приехал? – спросил Ваня уже дома. Всю дорогу он почти не проронил ни слова, глядя куда-то себе под ноги.
- Ванюш, - мягко погладила его по голове. – У Матвея есть своя работа. Он не может нас возить, когда нам захочется.
- Ладно, - ответил сыночек и продолжил без аппетита ковырять вилкой в тарелке.
Чувство вины за трусливое бегство давило внушительным весом на плечи. Что такого в том, что Матвей подвёз бы нас по-соседски? Ему тоже по пути с нами.
Нет. Нельзя давать еще больше поводов мне и Ване привязываться к Матвею. Нам опять может быть больно. Затем надо будет снова объяснять сыну, почему ещё один, запавший ему в сердце человек, отдалился от нас. Его отца на этом поприще вполне достаточно.
Но неловкое молчание, что паутиной висело между мной и сыном, всё сильнее запутывало в свои липкие сети, и теперь чувством вины накрывало с головой. Еще несколько минут такой пытки и я буду готова сама пойти за Козырским только ради того, чтобы мой сын хоть немного улыбнулся за вечер и не смотрел на меня как на врага народа.
Ещё этот Лосиныч тут нагнетает. Сидит у вазы с фруктами и прожигает мне лоб своими глазами-пуговицами. Пока Ваня гонял по тарелке стручок фасоли, незаметно отвернула от себя этого героя в рабочей перчатке вместо лосин.
Внезапный звонок в дверь как спасительный гонг разорвал тишину, царящую в кухне.
- О! Кто-то к нам в гости пришёл! – оживился сынок и, схватив Лосиныча, выбежал вместе с ним в прихожую. – Кто там?
- Открывай, старичок. Свои.
Вот, чёрт!
- Мам, это Матвей, - озарилось солнечной улыбкой Ванино лицо. – Давай, открывай.
- Даю, открываю, - нехотя направилась к двери, зачем-то бросила взгляд в зеркало и поправила прическу и одежду.
Боже, Литвинова! Ещё губы накрась и укладку сделай.
Приоткрыла дверь и встретилась с озорным блеском темных глаз.
- Привет, - сказал Матвей.
- Привет, - отозвалась я эхом, чувствуя, что рядом протиснулся сын.
- Ты так спешила утром от меня удрать, что оставила в машине косметику, - протянул он на ладони тушь, тоналку и помаду. – И вот ещё, - в другой руке показалась расческа.
Глава 25
- А это что такое? Брокколи-альбинос? – тихий шёпот моего соседа за спиной заставил насторожиться и навострить уши. Даже поток воды из крана чуть убавила и замерла с недомытой тарелкой в руках.
- Цветная капуста, - после секундной заминки ответил тем же шёпотом Ваня. – Не нюхай и не дыши, пока не проглотишь.
Поджала губы, чтобы не прыснуть. Эти двое уже минут пятнадцать пытаются умять ужин, который все окрестили полезным. Неоднократно прошлись по всем продуктам, лежащим в тарелках и вывели отдельные методики для поедания каждого.
- А это кукуруза. Она вкусная, - шепнул Ваня, а я порадовалась тому, что хоть что-то, из лежащего в его тарелке, оказалось ему по вкусу. – Сосиску бы сейчас сюда. Да?
- Так, заговорщики! – отложила тарелку на сушилку, обрубила поток воды и повернулась к ним, вытирая руки кухонным полотенцем. – Во-первых, я всё слышала, во-вторых, быстрее доедайте. Не ночевать же мне у раковины, дожидаясь ваших пустых тарелок.
- А мы уже всё, - втолкнул в себя сын ненавистную им цветную капусту и, в самом деле, не дыша, и почти не жуя, проглотил её. – Спасибо, мама. Всё было очень вкусно, - сгрёб свою тарелку и прихватил пустую тарелку Матвея. Поставил их в раковину и, обтерев губы тыльной стороной ладони, спросил. – Можно мы теперь поиграем?
- Может, Матвею нужно отдохнуть после работы? Он, наверное, тоже устал, - предположила я.
- Но у меня там… - начал сын возмущенно, слишком явно выискивая повод для того, чтобы Матвей остался у нас. – Я там вагончик не могу прицепить. И овца постоянно падает.
- Ну, раз овца постоянно падает… - начала я.
- Серьёзное дело, - хмыкнул вместе со мной Матвей, встав плечом к моему плечу.
- Не то слово, - иронично подметила я. Прочистила горло и чуть отступила в сторону от мужчины.
Слишком много тепла и ауры, укутывающей спокойствием, исходило от него. Не нужно обманываться. Он, всё равно, уйдёт.
- Ну, можно? – круглые синие глаза смотрели на меня с мольбой, но в то же время с упрёком.
За этим «ну, можно?» без труда можно было расслышать: «мать, не тупи. С Козырским дружу я, тебе с ним дружить необязательно».
- Хорошо, - капитулировала. – Но только потом, чтобы собрали все игрушки и разложили по полочкам и коробкам. Ясно?
- Да, мам, - широкая улыбка расцвела на лице сына. – Мы всё уберём. Да, Матвей?
- Да, старичок, - кивнул ему мужчина. – Ты иди пока раскидай всё, а я сейчас приду.
- Только ты не долго тут, ладно? – подпрыгнул Ваня на месте и жестом показал Козырскому наклониться к нему. – Если мама будет ругаться, сразу зови меня. Она у меня вот где, - показал он сжатый кулачок.
В безмолвном возмущении выпучила глаза и сдержала себя от того, чтобы дать обоим, тихо смеющимся друзьям, кухонным полотенцем по головам.
- Это что это такое? – всё-таки, вырвалось из меня. – Кто тебя этому научил?
- Дедушка, - ответил Ваня, нисколечко не уменьшая ширину улыбки. – Он сказал, что ты у меня здесь, - снова сжатый кулачок.
- Этот дедушка… - шумно вдохнула, но воздержалась от дальнейших комментариев. – Его ждёт серьёзный разговор.
- Ну, я пошёл в комнату. Матвей, приходи, - взяв Лосиныча, Ваня убежал к себе в комнату и почти сразу на пол посыпались игрушки.
- Слушай, - чтобы не смотреть Козыскому в глаза во время общения, увлеклась складыванием полотенца пополам. – Ты извини, что Ваня так наседает. У тебя, наверняка, есть свои дела.
- Всё в порядке, - прервал меня Матвей. – Дела у меня появятся, примерно, через час, так что пока могу поиграть.
- Хорошо. Спасибо, - как болванчиком кивала головой.
- Анют?
- М? – всё-таки, подняла на него взгляд и сразу увязла в темных омутах. – Что?
- Может, сходим куда-нибудь на днях? – спросил он. Вскинул руку и прочесал пятерней затылок.
Ух, ты! Кому-то неловко?
- Куда-нибудь? – выгнула брови. Скрестила руки на груди и уперлась бедром в столешницу. – И куда же?
- В тихое место. Нам нужно поговорить.
- О чём?
- О многом, - повторил он мою позу, встав напротив. – Двенадцать лет прошло, Анют.
- Когда?
- Когда захочешь.
- Хорошо. Я подумаю.
- Над положительным ответом? – уголки его губ приподнялись в полуулыбке.
- Я сейчас откажу, не думая, - сощурила глаза.
- Ушёл, - поднял он руки в примирительном жесте и сытым львом направился в комнату Ваня.
Покачала головой и прикусила нижнюю губу, чтобы остановить расползающуюся по лицу улыбку. Отбросила полотенце в сторону и почти сразу же подпрыгнула на месте, когда за спиной раздался сигнал входящего звонка.
Алёнка. Кто ж ещё?
- Да? – ответила на звонок. Устраиваясь на стуле, подмяла под себя ногу.
Глава 26
- А я смотрю, Козырский прям прописался в твоей квартире, - кокетливо повела бровками Аленка. – Мёдом ему тут намазано, поди, да только язычок всё никак не достанет, чтобы хоть немного лизнуть. Да?
- Можешь пригубить чай так, чтобы на кружку весь рот натянулся? – поморщилась я, указывая взглядом на большую кружку горячего чая в её руках.
- Да, брось, Ань! Просто наблюдаю. Мысли вслух и всё такое.
- Всё такое, - закатила я глаза. – Если ты такие мысли выдаешь вслух, то страшно представить, что у тебя в голове творится. Твоих тараканов, наверное, и дихлофосом не возьмёшь.
- Какие тараканы, мать? Ты чего?! В моей голове хозяйничают исключительно пушистые белочки, которые всеми силами пытаются спрятать от меня маленький орешек моего мозга, но я всё равно его нахожу и пользуюсь им.
- Надо им подсказать, чтобы они его вытолкнули из уха.
- Тогда им точно могут завладеть тараканы. Поэтому пусть катают внутри черепной коробки пушистые белочки, - рассмеялась Алёнка и отхлебнула еще немного чая. – А завтра он тоже придёт?
- Алён, - шумно выдохнула и поставила кружку перед собой на стол. – Я не знаю. Это друг моего сына. Они сами решат, когда и к кому в гости будут приходить.
- Друг твоего сына? Серьёзно?! Почти тридцатилетний мужик друг твоего пятилетнего сына? – её светлые глаза едва держались в орбитах. – Почему моё детство было не таким крутым? Я бы тоже не отказалась от такого друга. Высокий, красивый, ухоженный, а пахнет как! Ммм!
- О, боже! – взмолилась я и спрятала лицо в ладонях. – Опять эта песня. Ненавижу её.
- Зря, - хмыкнула подруга. – Я так складно пою. Надо вас как-то наедине оставить. Хочешь я с Ванькой погуляю?
- Не хочу. Мы только что из садика пешком шагали, - убрала руки от лица и подарила пристальное внимание своей пустой кружке, которую стала толкать из ладони в ладонь. – Хотя, знаешь… Хотя, нет, - отмахнулась я от своих же мыслей.
- Нифига не нет! – возмущенно загорланила Алёна. – Выкладывай давай, чего я там знаю или не знаю?
Подняла взгляд и неуверенно посмотрела в лицо подруги. Она разве что не подпрыгивала на стуле. Ей, в принципе, редко когда хватало терпения на что-либо. Вот и сейчас она была готова выпрыгнуть из штанов, чтобы узнать подробности того, о чем я не договариваю.
- Матвей предложил куда-нибудь сходить с ним и…
- Да! - спрыгнула она со стула и довольной козой заскакала по кухне. – Наконец-то, блин! – вернула себе самообладание и уселась на стул почти ровно. Похоже, у нее только что вырос собачий хвост, которым она активно махала и не могла усидеть на месте спокойно, то и дело поддрыгивая. – Значит так. Ваньку к нам на пару дней… на месяц! Блин, двенадцать лет прошло. Месяц, не меньше!
- Угомонись ты, юла, - шикнула на неё. – Я ещё не согласилась, вообще-то.
- В смысле? – снова эти огромные блюдца, смотрящие в самую душу. – У тебя язык сломался и не поворачивается в сторону положительного ответа? Почему не согласилась?
- Потому что это свидание, Алён, - шёпотом, чтобы никто не слышал добавила. – С Козырским. Ты помнишь, вообще, кто это и в каких мы с ним отношениях?
- А ты в курсе, что уже двенадцать лет прошло и помнить детские обидки совершенно ни к чему? Дофига чего с того времени изменилось. Даже курс доллара. Так что не нужно ставить на настоящем крест из прошлого. Ясно? Тем более он сам тебя позвал. Сам! Играет с твоим сыном, каким-то святым образом держится и не превращает твоего бывшего в фарш. Мальчишка Козырский давно вырос и, скорее всего, многое осознал. Возьми и поговори с ним. Никто тебя не просит раскладывать его на столе в ресторане и брать там без ножа и вилки. Заодно уже закроешь этот гештальт и расставишь для себя все точки над «ё», - тараторила она, захлестнутая эмоциями. – Фу, блин! Аж вспотела, пока говорила.
- Белки в твоей черепной коробки, наверное, тоже.
- Не переводи мне тут стрелочки! – ткнула Аленка в мою сторону наманикюренным ноготком. – Завтра после садика я забираю Ваньку себе с ночевкой. Может, Козырского ты не приведешь в свою постель так скоро, но ночь на подумать после разговора тебе точно пригодится.
- Ты невыносима, - покачала я головой.
- Меня ещё никто никуда не выносил, просто. Ногами вперед еще рано.
- Замолчи! – бросила в неё салфеткой. – Эти твои загробные шутки… Я же поддерживать начну.
- Люблю, когда ты срываешься с педагогических цепей, - лукаво улыбнулась подруга. – Загляденье.
- … а теперь спуститесь на этаж ниже, - послышался из прихожей голос Матвея, а потом и он сам показался в кухонном проёме, держа телефон у уха. – Анют, одолжи, пожалуйста ручку на минуту.
- Да, - встрепенулась я, спрыгнув со стула. – Сейчас.
Прошла мимо него в прихожую, порылась в сумке и достала несколько ручек на выбор.
- Вот, держи.
Вместо благодарности игривое подмигивание.
С усилием не зарделась.
- Так, сейчас выйду, - произнес он собеседнику в телефоне и стал наступать на меня. Отключил звонок, убрал телефон в карман джинсов и выставил руку вперед, коснувшись моей талии. Толпы слоновьих мурашек потоптались по моей ментальной обороне. – Солнце, - еще этот вкрадчивый голос. Боги! – Мне нужно открыть дверь.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги