Академия чаросвет. Тень

Глава 10. Сомнения

После того, как меня чуть не выгнали из академии, день пошел на удивление прилично. Профессор Понки забрала мой реферат по гуляке и, полистав, одобрительно кивнула, на архитектуре света я сидела тихо и не высовывалась, и даже Гильденсторм как будто стал относиться ко мне лояльнее. Дал заполнить опрос по дому Альваро, а на прощание отчего-то попросил не держать на него зла. Может, дело в моем внезапно выросшем уровне?

Я бы могла решить, что ректор специально занизила мой чаросвет при первом измерении, но, кажется, она искренне удивилась. Профессоры говорили о том, что уровень мог вырасти, потому что теперь я живу под солнцем, но я знала, что это не так. Довольно просто сложить одно к одному: Бастиан целует меня в таверне – и вспыхивает чаросвет, целует еще раз – и уровень вдруг растет.

– Ты куда потом? – спросил Фалько, расправившись с первой котлетой и воткнув вилку во вторую.

– В библиотеку, – ответила я, скользя взглядом по унылым стенам столовки.

Я хотела поблагодарить Расмуса за внезапную поддержку, быть может – разузнать еще что-нибудь о погибших Левых Порожках, а заодно попытаться найти информацию, которая пролила бы свет на то, что происходит между мной и Бастианом.

– Я сегодня обойдусь без рефератов, – сказал Фалько. – Пойду домой. Может, лягу спать пораньше…

– А как ты попал в закрытый сектор библиотеки? – полюбопытствовала я. – Твой доклад по седьмому дому был просто огонь.

Фалько посмотрев по сторонам, склонился над столом и прошептал:

– Бастиан дал мне ключ.

– А откуда он у него? – так же шепотом спросила я, подавшись вперед.

– Я не знаю, – уже нормальным тоном ответил Фалько. – Сама спроси. Думаю, он и тебе может одолжить ключ, если хорошо попросишь.

– Обойдусь, – отказалась я и лениво поковырялась в салате.

Капусту надо было резать тоньше, подсолить и помять руками, чтобы пустила сок, а масла налить меньше. За столами раздачи виднелась монументальная повариха: вся плотная, сбитая, как крутое тесто. Она воинственно нахмурилась, когда я, поднявшись из-за стола, направилась прямо к ней. Видно, ее стряпню хвалили не часто.

– Добрый день, – сказала я. – Меня зовут Мэди. У меня к вам просьба.

– Все блюда готовятся по нормам, утвержденным советом академии, – скучным голосом уведомила она. – Добавку можешь брать, сколько влезет, но ничего другого я готовить не буду.

– И не надо, – успокоила я ее. – Я по другому вопросу.

Кейден Монтега рассказывал про ужины у Строка, но я в число избранных точно не попаду, хоть наружу вывернусь. Так почему бы не попытаться проникнуть с черного хода?

– Понимаете, я из Сумерек, – начала я. – Там у меня осталась тетя. Она чем-то похожа на вас. Держит таверну. Я помогала ей с детства и умею довольно неплохо готовить.

Лицо поварихи напоминало непропеченный блин, и эмоций на нем было примерно столько же. Это сбивало с толку, но я продолжила болтать.

– Тетя осталась совсем одна, и я бы хотела ей помочь. Выслать немного деньжат, если удастся подзаработать. Мы в Сумерках живем бедно, каждая монетка на счету.

Повариха вздохнула, и взгляд ее будто потеплел.

– Я поняла, в студенческой столовой все по нормам, и у вас наверняка хватает помощников, да и с уборкой проблем нет – все так и сияет, – похвалила я.

– Артефакты, – нехотя ответила тетка. – Чистят, драят, моют.

– Но я слышала, что помимо студентов вы кормите и преподавателей. Допустим, когда они решают устроить званый ужин у себя дома…

Это была догадка чистой воды. Кейден сказал – кормили у Строка паршиво. Если бы у того была своя кухарка, то наверняка расстаралась бы.

Повариха медленно кивнула, подтверждая мои слова.

– Я бы с радостью вам помогла. За плату. Тетя очень нуждается. – Она все молчала, и я сказала прямо: – Вот, говорят, профессор Строк устраивает вечера…

– Завтра, – сказала повариха, и мое сердце так и подпрыгнуло. – На семь персон. Приходи в шесть, поможешь. Приготовить, доставить, сервировать…

– За сколько? – уточнила я, вспомнив о роли.

Тетка помолчала, явно прикидывая, как сильно можно меня обуть.

– Пять монет, – ответила она.

– Восемь, – решила я из принципа поторговаться.

– Справишься – в следующий раз заплачу восемь.

– Ладно, – сказала я. – Спасибо.

Чуть не вприпрыжку вернувшись к Фалько, чокнулась с ним компотом и отпила глоток.

– Что? – спросил он с набитым ртом. – Ты уговорила ее приготовить бубочки из зубохвата?

Я лишь загадочно улыбнулась. Можно и поэкспериментировать с блюдами. На преподавателей скучные нормы не распространяются. Но главное, у меня будет шанс выполнить задание Первого!

– Доедай, а я к знаниям, – сказала я. – До завтра.

Фалько промычал мне что-то в ответ, кровожадно втыкая вилку в третью котлету, а я пошла в библиотеку.

Там меня встретила непривычная суматоха: у стойки Расмуса собралась целая толпа. Библиотекарь дернул носом, повернулся в мою сторону и приветственно поднял руку. Я тоже махнула ему в ответ, и лишь мгновением позже сообразила, что впустую.

– Профессор Строк сказал, что эта схема есть в двадцать втором томе трудов Вилфрида, – капризничала девушка с двумя светлыми хвостиками, листая огромную книгу. – Но тут ее нет!

– Посмотри в следующем, – вздохнул долговязый парень, стоящий за ней. – Мне нужно что-нибудь по практике твареведения. Желательно для дома Карренов.

– Тебе ничего не поможет, Карл, – заявил следующий. – Дайте мне книжку про путешествия одного чара… Как там его… Вроде из дома Монтега. Но может и Карренов. Помню, обложка синяя. Но может и зеленая.

– По одному, – попросил Расмус и склонился к девушке. – Какая именно схема по архитектуре света тебе нужна?

Решив ему не мешать, я пошла в глубь библиотеки, прогулялась вдоль одного из шкафов. Толстая книга с серебряной цифрой семь на корешке вдруг вырвалась из тесного ряда и, вспорхнув, улетела. Окинув взглядом шкафы, я заметила сверху поясняющие надписи: твари, архитектура, законы… Чем дальше я уходила, тем слабее доносился плачущий голос девушки, которая все не могла найти нужную ей схему, и тем старше становились обложки книг.

Я остановилась у двери, на которой висела медная табличка «закрытый сектор». Не особо надеясь на удачу, потянула ручку на себя, и дверь бесшумно приоткрылась.

– Вот Фалько балда, – прошептала я, – забыл запереть…

Недолго думая, юркнула в полумрак помещения, разбавленный плавающими светящимися шариками. Шкафы уходили куда-то вдаль, теряясь в темноте, как деревья в ночном лесу, пахло пылью и тайнами. И я, облизнув пересохшие от волнения губы, медленно пошла вперед.

– Прорицание по когтям кривохлюпа, – тихо читала я. – Переплетения судеб великих домов, нынешние и будущие. Предсказания на сумеречной крови…

Поморщившись, отошла к другому ряду. Потрогала корешок книги, показавшейся мне ярче остальных, и она вдруг плюнула в меня снопом света. Пискнув от испуга, я отпрыгнула, врезалась в шкаф, стряхнула с юбки потрескивающие искры. Книга обиженно зашипела и, погаснув, спряталась глубже в полку.

– Атакующие заклинания чаросвета высшего уровня, – прочитала я на мерцающем корешке. Нет, это мне не надо. – Знать бы еще, что искать? – пробормотала, зашагав дальше. – Поцелуи дома Альваро: причины и следствия? Лечебные свойства слюны высшего чара? Язык Себастиана Альваро: мифы и реальность.

Он шагнул ко мне из темноты, появившись словно из ниоткуда, и быстро обхватил за талию одной рукой, когда я шарахнулась от испуга и снова чуть не впечаталась в шкаф.

– К мраку чтение, – усмехнулся Бастиан, прижимая меня к себе. – Давай сразу к практике.

– Что ты тут делаешь? – выдохнула я.

– Кажется, то же, что и ты, – ответил он.

В полумраке библиотеки Бастиан показался мне старше: острей выступили скулы, щетина подчеркнула твердый подбородок. Уже не парень, мужчина. Словно за этот день он вдруг повзрослел. Мелькнула мысль, что Бас и правда красивый, но я ее прогнала – и без того хватает, о чем подумать.

– Выходит, ты уже знаешь, что мой чаросвет подрос, – сказала я. – Я забрала его у тебя, да? Слушай, Бас, я все верну. Мне чужого не надо.

Хоть и было немного жаль отказываться от всех возможностей чара. Втайне я надеялась, что хоть искорка мне перепадет. И выжигание бородавок, и особенно ускорение созревания овощей – очень полезные умения в Сумерках.

– Тут столько книг, должен быть вариант, – успокоила я его.

– У тебя вырос уровень чаросвета? – переспросил Бас, а его ладони погладили мою спину и улеглись чуть ниже талии, как будто там им и место.

– Если ты не знал, то что тогда ищешь? – удивилась я. – И перестань меня лапать.

Я оттолкнула его руки, и Бас послушно их убрал.

– Что-нибудь про свет под кожей, – ответил он. – Смотри.

Он взял мою ладонь и, поднеся к лицу, неспешно поцеловал. Теплые губы коснулись моей кожи, задержались, как будто пробуя ее вкус, медленно переместились выше, к запястью. Сердце подскочило и забилось быстрее. Я почувствовала острое касание зубов, а следом жаркое – языка.

– Чаросвет, – сказал Бастиан, когда дорожка от его поцелуев замерцала на моей руке золотыми искрами. – Обычно он так себя не ведет. Вы будете проходить на втором курсе анатомию. Есть определенные точки, где концентрируются чары. По ним даже можно определить способности. Вроде – на лбу, как третий глаз, значит, прорицание. А у тебя… Ты как будто вся сплошной свет. Хотя надо проверить. Я еще далеко не все места исцеловал.

Он вновь привлек меня к себе, но я уперлась руками ему в грудь.

– Ты, кажется, не понял, что я сказала. Если у меня уровень вырос, то у тебя снизился, – повторила я. – Ты отдал мне часть своего света при поцелуях.

Бас снисходительно улыбнулся.

– Мэди, чаросвет – не герпес, так не передается.

– Но это происходит! – воскликнула я.

Легонько стукнув его кулаком по груди, я задержала руку и расправила пальцы, невольно залюбовавшись солнечными метками на коже. В полумраке и правда смотрелось завораживающе.

– При поступлении у меня был уровень девять, а сегодня с утра уже тридцать два, – добавила я.

– Неплохо, – кивнул Бас, и его голос прозвучал хрипло. – Давай повысим еще немного.

– Ты вообще слышал, что я сказала? – рассердилась я. – Нет, Себастиан! Мы не должны больше этого делать.

– Пока не выясним, что происходит? – уточнил он.

– Вообще, – отрезала я и, высвободившись из его объятий, пошла дальше вдоль книжных шкафов. – Ничего не изменилось. Ты по-прежнему наследник Альваро, а я тень.

– Все изменилось, – заявил он, шагая следом.

Я лишь закатила глаза.

– Нам нужно что-то про внезапное повышение уровня, – задумалась я. – Или, быть может, про необычные проявления чаросвета.

Я остановилась перед шкафом, забитым старыми книгами, осторожно вытащила одну, но она не плевалась светом и не кусалась.

– Зеркальные башни ночи, – прочитала я название на растрескавшейся обложке.

– Мэди, – шепнул Бастиан, став позади меня. – Пошли домой.

– Мой дом в Сумерках, Себастиан Альваро, – напомнила я, возвращая книгу на место – в ней было полно схем с лучами, и я ничего там не понимала. – Смотри, «Искажение отражений». Это что?

– Это сложно, – пробормотал он, убирая мои волосы. – Вкратце: есть такие башни, где свет отражается не так, как должен.

Его губы коснулись моей шеи, и у меня дыхание перехватило.

– Что ты делаешь?

– Проверяю свою гипотезу, – пробормотал он.

– И в чем ее суть?

– В том, что ты прямо светишься от моих поцелуев.

Я вытащила еще одну книгу, открыла, но сосредоточиться на чтении не получалось. Бастиан вроде касался меня совсем легонько и даже безобидно: то гладил шею, то целовал в висок, но мое сердце так и заходилось от его ласк.

– Перестань, – приказала я, напустив в голос строгости. – Это неправильно!

– А мне кажется, только это и правильно, Мэди, – ответил он, а его руки обхватили мою талию и потянули назад, прижимая теснее к твердому мужскому телу.

– Я буду кричать, – пригрозила я.

– В библиотеке? – ужаснулся он. – Тебя вообще не должно быть здесь, Мэдерли Эванс. Свет знает, сколько баллов спишет с тебя ректор, если только узнает, что ты самовольно проникла в закрытую секцию. Полагаю – очень много.

Я собиралась высказать все, что думаю и о нем, и о его шантаже, но увидела еще одну книгу. Она стояла в углу полки: непримечательный коричневый корешок, не толстый и не тонкий, даже без названия, но на нем виднелся оттиск знака, который был на моем медальоне: круг, а в центре точка.

Я вытащила книгу, а ладони Баса тем временем выдернули мою рубашку из-под пояса юбки и легли на обнаженную кожу. Ахнув, я развернулась к нему, но Бас меня опередил:

– Тишина в библиотеке, – сказал он и закрыл мой рот своим.

Легкие дразнящие ласки и требовательные поцелуи, гулкая тишина, в которой наши вздохи казались громче, запах мяты у меня во рту…

– А что, если твой уровень упадет? – прошептала я, когда его губы оторвались от моих.

– Волнуешься за меня? – спросил Бастиан, заглянув мне в глаза.

– Вообще нет, – заявила я и задохнулась и от ощущений, и от поцелуя, который оказался куда жарче предыдущего.

Упругий язык проник в мой рот глубоко и бесцеремонно, и его ритмичные движения бесстыдно пообещали другое проникновение. Ловкие пальцы быстро расправились с пуговицами на моей блузке, и горячая ладонь сперва обхватила мою шею, заставив запрокинуть голову сильнее, а потом неожиданно нежно погладила грудь, так что я невольно задрожала и выгнулась навстречу чутким пальцам. Его руки изучали мое тело, то аккуратно трогая, то жадно сжимая, и я совсем потерялась в ощущениях. И еще в свете. Он был везде: и в глазах Бастиана, и в его поцелуях, и в ласках, которые давно перешли все границы приличий.

– Кх-кх, – откашлялся кто-то совсем близко, и я, пискнув, оттолкнула Бастиана, который с похвальной скоростью выступил передо мной, закрыв широкими плечами.

– Какую книгу вы ищете, Альваро? – поинтересовался Расмус. – Вам не кажется, что вы злоупотребляете особым допуском?

– Я уже ухожу, – ответил Бастиан и, взяв меня за руку, повел за собой.

– Мэди, ты в порядке? – спросил библиотекарь, поворачиваясь следом.

– Да. Я хотела вас поблагодарить. Спасибо, – сбивчиво произнесла я. – За то, что утром вы заступились за меня. И вообще.

– Останешься выпить чай? – спросил Расмус с нажимом.

– Нет. Я тоже пойду. Прошу прощения, – выдохнула я и поспешила за Басом.

Мы выскочили из закрытой секции, и я, спрятавшись за шкафом, привела себя в порядок: застегнула блузку, почти все пуговицы которой оказались расстегнуты, заправила ее в юбку, пригладила волосы.

– Какое счастье, что он слепой, – пробормотала я, чуть не плача. – То есть, это очень, очень плохо! Но в нашей ситуации…

Ойкнув, я заметила торчащую из моей сумки книжку, с таинственным знаком на корешке. Видимо, я машинально сунула ее туда, когда Бас поцеловал меня. А может, это сделал он, забрав книгу из моих рук, чтобы не мешалась.

– Наверное, надо вернуть? – вслух подумала я, но знакомый знак так и манил. Я коснулась кулона под блузкой, и решение стало очевидным: верну, когда прочитаю. По сути, я за этим и пришла.

– Ты можешь что-то сделать, чтобы не сиять так ярко? – спросил Бастиан, напряженно меня разглядывая.

Облизнув губы, я прикрыла глаза и позвала чаросвет, пылающий под кожей. Он ощущался чем-то теплым и мягким, точно во мне поселился толстый и добродушный кот. Он послушно спрятался внутри, свернувшись клубком, и когда я открыла глаза, Бастиан одобрительно кивнул. Взяв меня за руку, вновь повел за собой.

Он молчал, пока мы шли из библиотеки через учебный корпус, не отвечал на приветствия студентов, которые косились на нас с явным любопытством, и не произнес ни слова за все то время, что мы плутали по дорожкам парка, приближаясь к башне Альваро, которая выглядывала из-за деревьев.

Уже у крыльца я сообразила, куда он так спешит, и остановилась, выдернув руку из его ладони.

Бастиан выдохнул и повернулся ко мне.

– Нет, – сказала я. – Я не хочу.

Он остановился перед тяжелой дверью, придержал ее для меня, но я не могла сделать и шага вперед. Я боялась не Бастиана, а себя. Если он сейчас сгребет меня в охапку, занесет наверх в свою спальню и поцелует, то сказать «нет» я уже не смогу. Да что там: если бы не внезапное появление Расмуса, то я могла бы лишиться девственности еще в библиотеке.

Бас подпер дверь плечом, прищур серых глаз полыхнул чаросветом, а на челюсти выделились желваки и исчезли.

– Ладно, – сказал он.

– Ладно? – повторила я.

Бастиан усмехнулся, уловив мое недоверие.

– Слово Альваро, – сказал он. – Я понимаю, что значит «нет».

Я слегка выдохнула, но не торопилась заходить внутрь.

– Пойдем? – предложил Бастиан, которому, видимо, надоело подпирать двери. – Посмотрим, что за книжку ты украла из библиотеки.

– Я не крала! – возмутилась я, шагнув на ступеньку крыльца. – Я верну.

– Ну да, конечно, – фыркнул Бас, пропуская меня вперед. – Обокрала слепого библиотекаря. Как низко ты пала, Мэдерли Эванс.

– Да это ты мне ее в сумку засунул! – воскликнула я, поднимаясь по винтовой лестнице, которая тихо загудела в такт нашим шагам. – Отвлек, воспользовался моментом и стырил ценный раритетный экземпляр!

– Стыд и позор, – согласился Бастиан. – Но мне нравится, когда ты меня обнимаешь, а не тычешь острым уголком переплета в затылок.

Я споткнулась, и Бас тут же схватил меня за руку, но я быстро отдернула ладонь и вцепилась в перила.

– Хватит от меня шарахаться, – рассердился он. – Ты еще возьми, да опять замуруйся в комнате и сиди там голодная, как вчера. Это, в конце концов, оскорбительно.

– А может, хватит надо мной издеваться? – попросила я.

– Я пока не понял, как с тобой обращаться, – признался Бастиан. – Так ты, по крайней мере, начинаешь язвить мне в ответ и не прячешься, как улитка в раковину.

– Хорошо, я не стану уходить к себе, – согласилась я. – И дальше что?

Мы поднялись в зал, и я вопросительно посмотрела Басу в глаза.

– Ну, вариант заняться любовью ты категорически отмела, – вздохнул он.

– Я тебя совсем не знаю, Бастиан, – ответила я. – Да и ты меня тоже.

– Я знаю о тебе куда больше, чем ты полагаешь, – ответил он, проходя в глубь комнаты и направляясь к барной стойке. – Ты любишь читать на подоконнике, не любишь кофе и зачем-то разуваешься перед тем как ступить на ковер.

Я взглянула на пушистый ковер нежно-абрикосового цвета, который вызывал у меня чистый восторг.

– Он очень красивый, – пояснила я. – Точно облачко на закате. И вообще. Ты хоть раз чистил ковры, Себастиан Альваро?

– Нет, – он мотнул головой. – По выходным приезжает прислуга и наводит здесь порядок. Это, кстати, завтра. Если тебе надо что-то постирать – кинь в корзину в гардеробной.

– Я лучше сама, – отказалась я.

– Чай будешь?

Кивнув, я подошла к стойке и забралась на высокий стул.

– Кофе мне тоже понравился, – добавила я. – Просто Фелиция сказала, что меня вызывают к ректору, и я не успела допить.

Оказалось, мы вполне можем общаться как друзья. Я рассказала про собрание у ректора, Бас – как прошел его день. Он больше не пытался ко мне приставать, но его взгляд то и дело задерживался то на моих губах, то на ключицах. А иногда он просто смотрел мне в глаза так внимательно, словно видел там больше, чем остальные. Я вызвалась приготовить ужин. Ничего особенного: салат и мясная нарезка из того, что нашлось в холодильном шкафу.

– Хочешь съездить со мной завтра в город? – предложил Бас, съев все, что я ему положила.

– Я? В город Альваро? Меня пустят?

– Со мной? – усмехнулся он. – Спрашиваешь! У меня где-то был измеритель. Можем смотаться, посмотреть, что с твоим уровнем.

Если бы на стене закутка, который я считала своей комнатой в таверне, висела карта, я бы воткнула флажок только в Порожках. Конечно, я хотела увидеть один из великих городов!

– Только к шести мне надо вернуться, – вспомнила я об ужине у профессора Строка.

– А что у тебя в шесть? – спросил Бас.

– Дела, – ответила я.

– Вот как, – протянул он. – Ну что ж, в шесть ты будешь в академии, обещаю. А мне, кстати, пора уходить прямо сейчас.

– Куда? – вырвалось у меня.

– На занятия.

– Ты меня за дуру держишь? – обиделась я. – Уже поздно. Если собрался в женское общежитие, так не надо врать.

– А я и не вру, – пожал он плечами, явно наслаждаясь моей реакцией. – Некоторые уроки на старших курсах проводят позже и подальше от территории академии – там, где темно.

– Ой да иди куда хочешь, – буркнула я.

– Ты ревнуешь, – улыбнулся он. – У тебя нет повода, Мэди.

– У тебя засос еще не сошел, – напомнила я.

Я вытащила из сумки книжку с сумеречным знаком, скинула туфли и устроилась в кресле, демонстративно не обращая внимания на довольную ухмылку Баса. Он скрылся в комнате, стукнула дверь шкафа. Через пару минут Бастиан вышел, переодетый в спортивные штаны и майку черного цвета.

– Ты правда на занятия? – спросила я, опустив на колени книгу, в которой пока не прочитала ни строчки.

– Я так и сказал, – ответил он и, подойдя ко мне, склонился и быстро поцеловал в щеку. – Вернусь поздно, не жди меня, Мэди.

– Я и не собиралась! – выкрикнула я ему в спину, но Бас уже ушел, оставив меня одну.

Вскочив с кресла, я подбежала к окну, выходящему на крыльцо, и вскоре увидела Бастиана, выбежавшего наружу. Он повернул в сторону парка, который чем дальше от академии, тем больше напоминал дикий лес, и вскоре скрылся под деревьями.

А я увидела в стекле свое неясное отражение. След от поцелуя на моей щеке сиял точно солнечный зайчик. Я коснулась его кончиками пальцев и вернулась в кресло. Открыв книгу, принялась за чтение, то и дело возвращаясь мыслями к Бастиану и его внезапным ночным урокам, но вскоре увлеклась всерьез. Ведь уже в прологе я выяснила, что означает символ на моем кулоне. Круг – теневая сторона планеты, а камешек в центре – седьмой дом.

***

Конечно, отказ Мэди его разозлил. Но, видимо, его тени нужно больше времени, чтобы осознать очевидное – они все равно будут вместе. Это даже вызывало уважение – ее способность владеть собой и руководствоваться разумом, а не желаниями тела. Ведь оно, Бас был уверен, хотело его, и еще как. Но Мэди сказала «нет», и где-то в глубине души он даже был благодарен ей – за острое предвкушение, которое раньше ему испытать не довелось.

Образцово прилизанный парк сменился дикими зарослями, но утоптанная дорожка упрямо бежала вперед. Воздух наполнился ароматами леса и мокрой листвы, и едва уловимо – ягод. Волосы Мэдерли пахли ягодами. Какой-то сумеречный шампунь или ее собственный запах – Бас толком не понимал, но ему нравилось. Когда он подошел к полю, там уже было полно народу.

– Чему так мечтательно улыбаешься? – спросила Ронда, глянув на него.

– Секрет, – ответил Бастиан. – Что сегодня отрабатываем?

– Вроде опять поиск, – ответила Ронда, намотав поводок вокруг запястья. – Где твое чудовище?

Ее поджарая псина цвета запекшейся крови смирно сидела у края огороженного поля, и лишь острые уши, развернувшиеся в сторону Баса, показывали интерес. На узкой длинной морде тускло блестел намордник, сплетенный чарами, но у Ронды и ее питомца и так все было прекрасно с дисциплиной. Не то что у него.

– Не обзывай так моего песика, у него чуткая душа, – укорил ее Бастиан.

– Дунгер жаловался, что он опять погрыз прутья, – наябедничала Ронда. – Может, ему железа не хватает? Или твердой руки?

Проигнорировав поддевку, Бас пошел в крытый загон, где его шибануло волной острых и резких запахов. Редкие фонари едва разрежали мрак, но Бас мог найти дорогу и с закрытыми глазами. У последнего вольера он остановился и положил ладонь на толстые железные прутья со следами зубов. Влажный нос тут же появился из темноты, ткнулся в его пальцы, обдав жарким дыханием, а шершавый язык прошелся по коже точно наждак.

– Скучал по мне? – спросил Бастиан, просунув руку между прутьями и почесав жесткий загривок.

– Бас! – окликнул его профессор Дунгер. Он спешил к нему по проходу между вольерами, прихрамывая на левую ногу и постукивая себя по бедру жестким хлыстом. – Ты снова забыл о правилах безопасности? Если пес откусит тебе руку, я сниму двадцать баллов, не меньше, так и знай!

Призрак не собирался кусаться, но вел себя как полный дурак. Предвкушая забаву, он повизгивал и прыгал на месте, как щенок, даром что размером с теленка.

– Крепкая связь, – неохотно признал Дунгер, остановившись у вольера. – Зачет по твареводству у тебя в кармане.

– Веник, лежать, – приказал Бас, и пес охотно распластался на брюхе, раззявив клыкастую пасть и постукивая шипастым хвостом по земле с такой энергией, что поднялось облачко пыли.

– Веник? – недоверчиво переспросил профессор.

– Призрак, Привидение, Веник… – пояснил Бас.

Дунгер покачал головой.

– Намордник, – напомнил он.

Бастиан распустил чары, спящие на толстом кожаном ошейнике, и сверкающие узы оплели морду пса. Он обиженно вздохнул, вздернул верхнюю губу, пытаясь подцепить чары зубами.

– Прости, Веник, твою улыбку без намордника никто не оценит, – Бас сдвинул тяжелый засов. – На выход.

Пес ломанулся к двери и едва не сшиб его с ног. Встал на задние лапы, поставив передние на плечи, ткнулся носом в щеку, жадно втянув запах. А Бастиан почесал ему пузо, где чешуя была мягче.

– Я не пойму, он пытается тебя сожрать или все же выражает радость? – поинтересовался Дунгер с обидным равнодушием. – Учти, расхожее выражение о том, что шрамы украшают мужчин – гнусная ложь. Проверено на собственном опыте.

Бас скинул когтистые лапы, пока Веник не ободрал ему плечи, и покрепче взял поводок.

– Что сегодня в программе?

– Повторим пройденный материал, – ответил профессор. – Ментальное управление тварью ночи. Сложные команды поиска, прохождение полосы препятствий на время. Если хочешь знать, Монтега поставил новый рекорд.

– Посмотрим, насколько я его побью, – усмехнулся Бастиан.

Связь с Призраком установилась легко и прочно. Картинка перед глазами раздвоилась, и вторая, пусть и черно-белая, была куда отчетливее. Мир наполнился звуками: шорохом листьев, шуршанием песка под ногами, кто-то громко высморкался на другом конце поля. Пару минут назад Бас наивно полагал, что окунулся в ароматы леса, но теперь они его буквально оглушили. И тонкий запах Мэди, едва уловимый, оставшийся на его руках и волосах, вдруг выделился отчетливой нотой. Пес обернулся, в его глазах отразились искры чаросвета, а Бастиан увидел себя со стороны: и правда улыбается как блаженный.

– После Ронды пойдешь, – сказал Дунгер, отпирая ограждение поля. – Как бы она не уделала вас обоих.

– А Найрин? – спросил Бас с легкой опаской.

– Уже прошла. Едва уложилась. Потом отыгралась на своей кошке… – в сухом голосе профессора померещилось неодобрение. – Я не спорю, наказание – необходимый инструмент. Особенно с тварями ночи. Но для долгосрочной работы поощрение куда действеннее. Терпением и лаской можно добиться большего.

– Это точно, – подтвердил Бастиан.

Терпение и ласка. Если ему удалось приручить тварь ночи, то неужели он не справится с сумеречной девчонкой?