Академия пурпурной розы

Глава 1

Всё началось с зеркала.

Когда я впервые взяла его в руки, даже не подозревала, что оно изменит мою судьбу.

- Эмма, ну давай погадаем на женихов! – глаза сестры сияли тем особенным блеском, который я очень хорошо знала. Он предвещал обычно очередную безумную затею, за которую влетит мне.

- Не приставай со своими глупостями. Тебе завтра рано вставать, забыла? Если проспишь, не успеешь добраться до столицы к церемонии открытия Академии.

Я уселась на краешек постели и принялась расплетать причёску, выпутывая из волос бесконечные шпильки. Каштановые пряди упали на плечи крупными волнами, и я помассировала голову, чтобы немного отдохнуть. Как же я устала! Родители редко приглашают в Замок ледяной розы гостей. В ушах до сих пор звенит от шума.

- Не будь занудой, Эм! Чего тебе стоит?

- Гадай одна.

- Мне одной скучно! И потом – кто удержит меня от безрассудства, если вдруг в зеркале покажется нереальный красавчик и захочет утащить в своё Зазеркалье?

Дженни с надеждой посмотрела на меня. Мы обе уже были в белых ночных рубашках до пят, вот только сестра свою бальную причёску расплетать не намерена, кажется. У неё волосы чуть короче моих и светлее на кончиках –   она больше в маму, а я в папу... ну или она просто на солнце чаще бывает. Зато глаза одинаковые, карие. И в остальном мы как две капли воды. Всего-то разницы, что я родилась на две минуты раньше… и с бракованным магическим даром.

Некоторые думают, что иметь сестру-близняшку – это здорово. И это правда здорово! Но не тогда, когда она знает тебя как облупленную и мастерски давит на болевые точки, в то время как всё, чего хочется в данную минуту лично тебе – растянуться уже на постели и поскорее заснуть. Мои болевые точки – ответственность старшей сестры за непутёвую младшенькую и природная осторожность, которую родители все восемнадцать лет моей жизни тщательным образом культивировали. А ещё знает, зараза, что я по ней уже безумно скучаю, хоть и не показываю виду. И стану скучать в тысячу раз сильнее, когда завтра она уедет в эту свою Академию пурпурной розы, а я останусь с родителями.

Джен рухнула на постель, раскинув руки, и с мечтательной улыбкой уставилась в потолок, продолжая вещать с того края комнаты.

- Хорошо бы знойный брюнет… нет, ослепительный блондин… хотя нет, я ещё не решила. Пусть будет сюрприз! Зеркало, зеркало, покажи мне моего суженого…

- У тебя один ветер в голове, - проворчала я, забираясь с ногами на свою кровать. Наша спальня была в небольших круглых покоях на самом верху башни. Мы с сестрой затребовали их себе давным-давно, потому что это была самая романтичная комната во всем Замке.

Правда, по намёкам родителей мы поняли, что ней связана какая-то мрачноватая тайна из семейной истории многовековой давности – то ли кто-то кого-то любил, то ли кто-то кого-то убил… но в древних замках и шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на нечто подобное. Так что ж теперь, помещению зря пропадать? В общем, родители сдались после долгих уговоров и отдали комнату нам.

- Зато в голове у тебя - ничего, кроме книжек и нотаций. Ну давай же, Эм! Повеселимся! Сегодня последний вечер вместе!

Снова давит на ту же мозоль. Даже представлять не хочется, что будет, когда она уедет, и я останусь в этой комнате одна. Но родители были непреклонны. Мне нельзя ехать с Джен. Там будет слишком много людей. Вдруг что-то случится?

Да, я всё понимала. И не хотела, чтобы мои проблемы как-то сказывались на сестре. Пусть живёт полной жизнью. Я не такая эгоистка, чтобы ей мешать. А значит, нам впервые придётся разделиться.

- Дженни, я правда не в настроении.

Я забралась под одеяло и отвернулась. Привычным движением провела кончиками пальцев по шершавой стене белого камня. Этот ритуал меня всегда успокаивал. Немного тактильных ощущений, чтобы восполнить вакуум.

Сестра завозилась. Судя по сухому дробному стуку, наконец-то посыпались на пол шпильки из её причёски. Мои лежали аккуратным рядком на прикроватной тумбочке.

- Зеркало, наверное, заразилось от тебя кислым настроением, Эм! Не хочет ничего показывать, вредина металлическая.

Я вздохнула.

- Ну или просто это самая обыкновенная безделушка и ты опять всё себе нафантазировала. Замок, выключай свет! – попросила я тихо и удобнее устроилась на подушке, подложив ладони под щёку.

Наш Замок, точно ручной пёс, послушно выполняет любые команды. Вот и сейчас рой лиловых светляков под потолком медленно погас, оставляя в комнате лишь сумерки и отблики синего витражного стекла на полу. Через полуприкрытое окно робко вплывали ночные шорохи и шелест листвы. Ветер приносил ароматы знаменитых на всё Королевство «ледяных роз Винтерстоунов», что оплетали башню до самой крыши.

- Прости… я всего лишь хотела тебя немного отвлечь… - пробормотала сестра сонным голосом.

- Я знаю, солнышко. Но сама подумай… какие мне женихи? Даже сказать смешно. Не будет у меня никогда никаких женихов.

Джен помолчала, возмущённо сопя. Когда она сердится, становится похожа на ёжика.

- Глупости… мы найдём способ исправить твою магию! Ты же знаешь, папа с мамой не успокоятся, пока…

- Да знаю я, знаю, спи уже!

Глава 2

И словно кто-то по щелчку пальцев стёр все звуки спящего мира.

Шум в ушах прекратился, наступила абсолютная тишина. Ни шелест ветвей за окном, ни тихий шёпот ветра, ни глубокое ровное дыхание спящей сестры – ничто не проникает под купол окружившего меня безмолвия.

Так чувствует себя человек, в летний шумный день нырнувший с разбегу в прохладные воды глубокого тёмного озера. Вернее, мне кажется, что он должен чувствовать себя именно так – сама я ни разу не ныряла. Родители запрещали и близко подходить к рекам, озёрам и другой большой воде. Даже в ванной мама не оставляла меня одну, пока я не подросла.

Лет в одиннадцать, помню, я пыталась взбунтоваться при виде того, как Дженни увлечённо плещется в мелкой речушке неподалёку от Замка, куда мы с семьёй как-то выбрались на пикник. Ей было очень весело, она брызгалась и заливисто хохотала. Мне тоже хотелось. Мама побелела как мел, увидев, что я уже по колено в воде - тут же заставила выйти и на берегу прочитала мне длинную-предлинную речь на тему: «Эмма, ты вообще представляешь, что будет, если…» После этого я даже не заводила речь о том, чтобы учиться плавать.

И вот теперь я словно погружаюсь на глубину, и сквозь толщу воды меня манит сокровище, спрятанное на дне – свет, мягко льющийся из овального окна в другой мир. И я покорно плыву ему навстречу.

Металл под ладонью сначала теплеет, потом становится горячим, но я не выпускаю зеркала из рук. Это приятное тепло – оно не обжигает, а согревает, и кровь всё быстрее и быстрее бежит по венам.

Странная двойственность – я ощущаю одновременно неподвижность твёрдого пола под ногами в нашей комнате, которую не покидала, и неумолимое притяжение окна, сквозь которое, наконец, проплываю сознанием.

Огромный пустой зал укутан тенями. Чёрный каменный пол, чёрные массивные колонны квадратного сечения по обе стороны от меня уходят на невообразимую высоту и там теряются во тьме. Меж ними на полу установлены чаши, в которых кипит живое пламя. Его языки взмывают вверх, трепещут и потрескивают. Пахнет дымом и благовониями. Тягучий и сладкий запах.

А потом полог тишины вспарывает свист рассекающей воздух стали, и я понимаю, что зал только кажется пустым.

Я прекрасно знаю этот звук. Мой отец – великолепный мечник, один из лучших в Королевстве Ледяных Островов. Люблю сидеть с книгой на краю тренировочной площадки, когда он занимается. Пение меча и ровные, отточенные движения разящего клинка обычно кажутся мне успокаивающими.

Но сейчас я как никогда в жизни далека от спокойствия.

Потому что человек, в одиночестве тренирующий удары меча в этом тёмном зале в такой поздний час, больше похож на хищника, проверяющего когти перед охотой, чем на фехтовальщика.

Я вижу только широкую спину и руки, освещённые бликами пламени. И я заворожена этим зрелищем.

На обнажённой коже пляшут тени, очерчивая рельеф. Танец тренированных мышц. Короткие выдохи на завершении броска вперёд, с которым он вонзает меч в пустое пространство перед собой. Подаётся всем телом одним скользящим, текучим движением.

И снова клинок возвращается в исходную позицию. И вновь раскалённый свист, и серебристая дуга взрывает ночную тьму, выбивая из меня дыхание и заставляя пульс нервно вздрагивать в моих венах.

Судя по гибкости и скорости движений, воину вряд ли больше двадцати пяти. У него тёмные волосы чуть ниже ушей. Они взмокли и закурчавились. Капли пота блестят на спине, стекают по впадине позвоночника. А от плеча через лопатку по всей правой половине спины тянется узор, будто нарисованный под кожей чёрной краской – языки пламени, которые кажутся живыми от беспрестанного перемещения их владельца.

Как долго уже продолжается это сумасшествие? Я не знаю, но время будто остановилось для меня и всё сконцентрировалось на острие клинка, рассекающего воздух. Рассекающего мою жизнь на до и после.

Я не сразу замечаю, что воин замер и прекратился немой разговор чёрного пламени и смертоносной стали.

Напряжённая спина, широкий разворот плеч. Меч опущен, но всё ещё готов в любой момент вступить в бой, повинуясь велению сильных пальцев, крепко сжатых на его эфесе. Воин тяжело дышит и кажется… втягивает носом воздух.

И тогда я тоже его чувствую. Тонкий аромат роз, принесённый прохладным ночным ветром. «Ледяных роз Винтерстоунов», что оплетают белую башню моего родового замка, где в уютной спальне на тёплом каменном полу стоит сейчас босая девушка в ночной сорочке с зеркалом в руке.

Ветер срывает горсть синих лепестков. И несёт их мимо моей щеки, кружа, играя по дороге с прядями длинных волос. Несёт воину с мечом в правой руке – а он резко вскидывает левую и ловит беспечные лепестки, сжимает их в кулаке.

Я вздрагиваю всем телом. Предугадывая следующее его движение, подаюсь назад и бегу прочь прежде, чем воин успевает обернуться. Все силы вкладываю в паническое бегство, и тёмные волны снова смыкаются за моей спиной, а я выныриваю на поверхность, судорожно дыша.

Зеркало выпадает из моей руки на стол с грохотом, я делаю шаг назад.

Глава 3

В тот же день, несколькими часами ранее

- Джен, ты можешь поменьше копаться?

Привычными аккуратными движениями вдеваю шпильки в причёску одну за другой, закрепляю крошечные бутоны синих роз в волосах. Пара капель духов на запястье…

- А ты мофешь поменьфе буфчать как фтарушка? Фсё рафно не фсе гофти ишшо добрались.

Джен поспешно обвязывает лентами бальных туфель лодыжку, держа шпильки в зубах.

Скрипнула и распахнулась дверь. Мы одновременно подняли головы, а потом переглянулись.

- Вот видишь – даже Замок считает, что ты копуша!

Сестра закатила глаза и ничего не ответила.

Несколько витков по лестнице внутри башни вниз – и мы уже выходим в коридор третьего этажа Замка ледяной розы. Две образцово-показательные барышни, в одинаковых голубых платьях с небольшими рукавами и длинными пышными юбками. Мисс Эмма Винтерстоун и мисс Джен Винтерстоун, собственной чинно-благородной персоной! Бабушка будет довольна – она с детства вдалбливает нам нормы этикета и правила поведения, приличествующие благородным девицам. Причем по большей части вдалбливает именно старшей половине нашего дружного сестринского коллектива, к её, этой половины, горю, потому что младшая обычно очень быстро умудряется сделать ноги. Мне бы её таланты!

Впрочем, наша чинно-благородность чуть было не оказывается под угрозой, когда пол под ногами ощутимо начинает потряхивать. Джен взвизгивает и пятится.

- О нет, Эм! Только не это! Так, давай тебя вперёд, срочно! Встречай опасность грудью.

- Почему это я?!

Мои слабые попытки возмутиться немедленно пресекают.

- Потому что он тебя лучше слушается!

А к нам по широкому проходу коридора из белого камня уже несётся со всех лап Светлячок. Уши торчком, хвостом виляет прямо на бегу, пшеничного цвета шерсть, вся в чёрных тигристых полосах, лоснится, а на улыбающейся морде – выражение вселенского счастья и готовность немедленно облобызать любимых хозяек от полноты чувств. Если к портрету добавить, что наш фамильный пёс размером примерно с крупного телёнка… ну или не очень крупную корову… становится понятен масштаб нашего с Джен восторга.

- Светлячок, фу! – я вложила в голос всю тренированную годами строгость старшей сестры.

Ответом мне был взвизг, означающий примерно «я всё понимаю, но хозяйки сегодня такие хорошенькие, что срочно нужны обнимашки».

- Свелячок, сидеть!! – я указала пальцем, где, собственно, сидеть.

Ушастая скотина даже не притормозила.

На помощь, как обычно, пришёл Замок. От узора на стене отделилась длинная чёрная плеть с мелкими листочками и крупными бутонами роз из матово-белого камня. Метнулась к собаке, обвила хвост и как следует дёрнула.

Светлячок плюхнулся на зад, разочарованно гавкнул и с обиды слегка уменьшился в размерах.

Ах да, я не упомянула, что наш пёс – не совсем пёс? Кто он по своей природе, нам доподлинно не известно, но лично для нас всегда был прежде всего нянькой. И да – он действительно умеет светиться в темноте.

Пользуясь поддержкой Замка, мы успешно миновали лохматое препятствие и возобновили наш чинно-благородный путь.

Сестра следовала в метре с небольшим сразу за мной. Она единственная держится так близко – на минимальном расстоянии, хотя я говорила много раз, чтобы она так не делала. Но Джен всегда чувствует до миллиметра, где идти еще можно. А на мои просьбы как-то раз ответила: «Не волнуйся за меня - я просто не хочу, чтобы тебе казалось, что ты идешь одна». После этого я от неё отстала, но привычка чуть ускорять шаг, чтобы хоть немного обмануть её и выиграть дополнительные сантиметры успокоительного расстояния, сохранилась.

Мы живём так уже много лет – в постоянном ощущении присутствия друг друга, каждым нервом и каждой клеткой кожи чутко прислушиваясь, где находится близкий человек.

У меня нет никого ближе Джен. И в переносном… и в прямом смысле слова. Обычно люди инстинктивно держатся дальше. Даже мать с отцом.

Светлячок за нашими спинами грустно положил лобастую голову на передние лапы. Ветка оставила его хвост в покое и втянулась обратно в узор. Придётся потом умасливать вкусняшками, чтобы простил.

Мы уже шагнули на лестницу, когда услышали снизу грохот, звон битого фарфора и шумные ругательства. Кажется, папин ездовой снежный олень опять пробрался в холл с улицы, громко цокая копытами и задевая развесистыми серебряными рогами картины, и уже вовсю хозяйничает среди букетов в напольных вазах. Снова будет меланхолично с ними расправляться, тщательно пережёвывая и кося сапфировым глазом, пока старик-дворецкий Торнвуд кричит на него и пытается выгнать, чтоб хотя бы к приезду гостей создать видимость добропорядочного дворянского имения.

Да уж, в нашем дурдоме не соскучишься!

Мы спустились на второй этаж Замка, где располагался бальный зал. Его так редко открывали на моей памяти, что было даже странно видеть высокие белые двери распахнутыми.

Глава 4

Дженни бросила на меня сердитый покрасневший взгляд. Сестра всегда смотрела так, когда я принималась её отчитывать за сломанные игрушки. Вот только мы уже не маленькие. И то, что она только что сломала – не игрушка. А сердце одного очень хорошего человека.

- И что я по-твоему должна делать? – вдруг взорвалась она. – Влюбиться в него только за то, что он любит меня?! А я не просила его в меня влюбляться! Я не хочу… так.

- А как ты хочешь, Дженни? – устало спросила я, потирая виски.

- Чтоб как у папы с мамой! До безумия! Чтобы искры из глаз и сердце пело от одного присутствия человека рядом!

- И ты думаешь, что у тебя от принца искры полетят? – съязвила я, не удержавшись.

Джен насупилась.

- Не знаю!! Но точно знаю, что мне только восемнадцать, и если не мечтать сейчас, то… когда ещё мечтать? Мне хочется… сказки, понимаешь?

Ну вот что с ней будешь делать? Тоже по-своему права.

- Пойдём уже в зал, пока нас не хватились… сказочница моя.

Я отвернулась и пошла по коридору, абсолютно точно убеждённая, что Джен скоро догонит и пойдёт в паре шагов за мной, как всегда. Но когда я бросила взгляд назад, увидела, что она застыла и растерянно смотрит на бокал с водой, одиноко стоящий на столе.

Танцы уже завершались, всех пригласили к столу на поздний ужин. Моё место как всегда в самом конце. От Дженни отделяет два стула. Напротив никого. Сестра притихла и задумчиво ковыряется в своей тарелке.

Неспешные разговоры то затихают, то вновь принимаются журчать громче, сливаются как ручейки в одну общую реку и снова распадаются на несколько обособленных потоков. Вечереет, и всё отчётливее доносится аромат «ледяных роз Винтерстоунов» из распахнутых витражных окон – уникальный сорт, такие во всём Королевстве растут только в Замке ледяной розы.

Когда очередь доходит до десерта, тётя Эмбер неожиданно стучит ложечкой по бокалу, призывая всех к вниманию.

- Я обещала ещё хороших новостей! И они у меня есть. Это об Академии пурпурной розы.

Мы с Джен уныло переглянулись. Новости есть, да не про нашу честь. В эту самую Академию пурпурной розы, из-за которой всё Королевство уже который месяц на ушах стоит и открытия которой ждут как чуда, ни я ни сестра учиться не едем. Только по разным причинам.

Мне запретили родители. Сказали, что с моим дефектом магии опасаются отпускать одну далеко, да ещё в место, где столько народу.

Ну а Джен… у неё просто-напросто нет магического дара. Абсолютно.

Мы с сестрой обе – эллери, потомки одного из древнейших родов, к тому же наследницы Замка ледяной розы, который сам по себе – мощнейший источник магии для своих хозяев. Мы должны были стать одними из самых сильных волшебниц Королевства Ледяных Островов. Но при нашем рождении что-то пошло не так. И весь магический запас, который должен был распределиться равномерно, достался мне одной, оставив сестру полностью пустой. Поэтому она живёт, как обычный человек без каких-либо магических способностей… но по крайней мере, нормальной жизнью. Ну а мне двойной объем магии вышел боком, создав что-то вроде уплотнения, пробки на магических потоках. И то, как это проявляется... в общем, о нормальной жизни, как у Джен, я могу только мечтать.

Но послушать о первой в истории школе магии, единственной на оба Королевства, которая откроет свои двери для учеников уже завтра, нам всё равно интересно. Почему бы и нет.

Дождавшись тишины и всеобщего внимания, тётя продолжила.

- Я долго размышляла, и у меня возникла одна теория. Которую я хочу проверить на практике. Мне кажется, что любой человек от природы обладает магическим потенциалом – а эллери всего лишь смогли развить его в себе в незапамятные времена.

Отец даже приподнялся, азартно стукнув кулаком по столу.

- Отличная теория! Мы только на днях обсуждали такую вероятность.

– Ты как всегда читаешь наши мысли, Эмбер! – добавила мама. -  Но зная тебя, ты не только подумала, но и сделала. И что же ты сделала?

Тётя улыбнулась.

- На правах члена попечительского совета Академии пурпурной розы я предложила создать в нём отдельный факультет для юношей и девушек без магических способностей. Но с большим желанием эти способности развить. Вот и проверим на практике – возможно это или нет.

Сестра уронила вилку. Тётя посмотрела прямо на неё.

- Это значит, что Джен тоже может поехать учиться. Если… вы, конечно, её отпустите.

Родители молча переглянулись. Сестра осторожно перевела взгляд на меня и закусила губу. Я знаю прекрасно, о чём она сейчас думает.

- Я не думаю, что… - начала она неуверенно.

Сейчас скажет, что никуда не поедет. Потому что не захочет оставлять меня одну. Но я уже вижу, как помимо воли в её глазах разгорается огонёк восторга, который она не успела притушить.

Поэтому невозмутимо беру ложечку и начинаю поедать свой шоколадный мусс, концентрируя на нём всё своё внимание и отсекая лишние эмоции.

Глава 5

Куда могли пойти родители для «очень важного разговора» я, конечно, догадывалась. Скорее всего, в свои покои наверху. Теперь весь вопрос в том, на чьей стороне окажется Замок. Выдаст меня, что я подслушиваю, или наоборот, поможет подслушать? Если по первому варианту, мучиться мне угрызениями совести и стесняться родителям в глаза посмотреть всё время, пока Джен будет наслаждаться учёбой в Академии.

Потому что я очень сомневаюсь, что мама сумеет убедить отца отпустить бедную маленькую Эмму учиться тоже.

И всё же… надежда умирает последней. Мне безумно хотелось послушать этот разговор.

Выждав время, я на цыпочках поднялась на третий этаж и с непередаваемым ощущением крадущегося вора преодолела до конца весь длиннющий коридор. Остановилась у знакомых с детства дверей и скрестила пальцы за спиной.

Ну давай, Замок, миленький, не подведи!

Дверь передо мной слегка приотворилась. На щёлочку. Ровно так, чтобы мне было всё слышно.

Я погладила украдкой тёплый камень стен, благодаря за помощь, и обратилась в слух.

- …сядь уже наконец! Мечешься как тигр в клетке.

- Черепашка, ну ты хоть перестань уже смотреть на меня такими глазами!

- Какими – «такими»?

- Как на изверга.

Мамин вздох.

- Да какой из тебя изверг, скажешь тоже… Даже Эмма так не думает. Она знает, что ты просто слишком сильно её любишь.

Молчание. Шаги. Скрип кровати под моим крупногабаритным папой.

- Ну сама посуди – как её отпустить?

- Очень просто. Вот так взять – и отпустить. Эмбер права. Мы не сможем вечно держать её взаперти. Неужели ты думаешь, мне будет просто решиться? Да я поседею от одних мыслей о том, что может произойти с нашей девочкой из-за какой-нибудь непредвиденной случайности.

- Вот именно, Рин! Вот именно. Представь на секунду, что она упала в обморок от переутомления, пока зубрила. А зная Эмму, она непременно будет. К ней же никто не сможет даже приблизиться, чтобы помочь! А упадёт с лестницы и подвернёт ногу? Наш Замок не даст ей ушибиться и всегда подхватит. А что будет в незнакомом месте? Ни один доктор к ней не подойдёт, чтобы оказать первую помощь! Не будет рядом даже заботливой мамы, которая тайком лечит от малейшего насморка. И не отводи глаза, не отводи! Или ты думаешь, я не замечал?

- Раз ты такой у нас глазастый, лучше скажи – неужели сам не замечаешь, что она всё сильнее уходит в себя? Замыкается, прячется… даже от нас. Она так легко отпустила Джен. Разве не видишь, чего ей это стоило?

Снова молчание. Они молчат оба. Долго.

Я как наяву вижу их, сидящих рядом. Папа наверняка держит мамины руки. Она положила голову ему на плечо.

- Я просто… не хочу, чтобы с нашей малышкой что-то случилось. Никогда себе не прощу, если не уберегу.

- Мы не сможем защитить их от всего, Рон! Ни её, ни Дженни. Даже с обычным ребёнком может случиться несчастье вдали от дома. Эмма… по крайней мере, она самая разумная и осторожная девочка на всём белом свете. Может быть, всё же дадим ей шанс? Здесь она будет тихо вянуть.

- Ты предлагаешь мне рискнуть? Рискнуть безопасностью нашей дочери?

Папа снова начинает горячиться. Мама обиженно молчит.

А я… больше не могу этого выносить.

И плевать, что обо мне подумают.

Толкаю ладонью дверь и замираю на пороге. Они выглядят именно так, как я представляла. И обоих разрывает желание сделать меня счастливой, но при этом не угробить. А я до чёртиков устала быть причиной их тревог.

- Пап, мам, вы что же – меня куда-то отправляете? Я вам совсем надоела?

Отец смотрит на меня обескураженно, а мама… подозрительно. Значит, надо лучше стараться и превзойти саму себя в актёрской игре.

- Вообще-то я никуда не собираюсь! Простите, что подслушивала… можете меня оставить без сладкого на ближайший месяц. Но я хочу вам сказать, что наш дом – самый лучший, самый тёплый и уютный дом на свете. Я отсюда ни ногой! Очень надеюсь, что вы не станете выпихивать меня на учёбу насильно. Потому что если так – я забаррикадируюсь в своей комнате!

Разворачиваюсь и ухожу. Замок сам аккуратно притворяет за мной дверь, отсекает ошеломлённое молчание.

Делаю пару шагов по коридору, убираю с лица приклеенную улыбку.

Прислоняюсь спиной к стене, вцепляюсь пальцами в камень. А потом в бессильной тоске бьюсь об стену затылком, сжимая зубы, чтобы не дать пролиться слезам. Даю себе ровно пару мгновений, чтобы прийти в себя. Чтобы снова стать той спокойной, невозмутимой, уравновешенной Эммой, которую все знают.

От стены отделяется изогнутая плеть каменных роз. Осторожно гладит меня по щеке.

Из теней, что в этот вечерний час окутывают Замок, неслышно приближается Светлячок. Тычется лохматой вислоухой головой мне в руку, пыхтит и молча сочувствует.

Наверное, я не перенесла бы проклятия своего испорченного дара, если б не мои молчаливые друзья. Ну кто в здравом уме захочет с ними расстаться? Кому вообще нужны эти учёбы и тревоги.

Глава 6

Утро началось… странно.

Я открыла глаза и полежала немного, прислушиваясь к ощущениям.

Рассветное солнце бросало на стены сине-золотую сеть ярких бликов от витражного окна. Безмятежно пели птицы. Новый день только-только разгорался, и утренняя прохлада гладила щёки сквозняком.

Мне было до странности хорошо, будто приснился приятный сон. Что-то, что отдавалось во всём теле лёгкостью и светом, и отчего кровь по венам бежала быстрее – как весенние ручьи, наполняющие землю жизнью и заставляющие её пробуждаться от зимних мороков.

Что же это такое выбило меня из колеи монотонных, похожих один на другой дней… каждую клеточку тела наполнило ощущением, какое бывает лишь в Новогоднее утро, когда ты бежишь под ёлку за подарками…

Я рывком села и обхватила колени руками. Ночная сорочка сползла с плеча.

Косой взгляд на пол подтвердил, что я вспомнила правильно, и мне ничего не прибредилось. Там по-прежнему были рассыпаны лепестки, теперь, правда, основательно увядшие.

Я вздохнула, призвала беспокойно скачущие мысли к порядку. Жалящим воспоминаниям приказала оставить меня в покое – у меня ещё будет время перебирать их в ладони, как драгоценные бусы, когда я буду ночи напролёт лежать без сна в своей одинокой комнате.

Откинула одеяло, осторожно запихала лепестки ногой под кровать и позвала:

- Эй, соня, вставай! У тебя сегодня большой день.

Джен потянулась, как сонная кошка. Она не любила ранние подъемы. Хотя кто их любит? Но если она хочет успеть добраться до столицы к моменту открытия Академии, некогда разлёживаться. И я рывком сдёрнула с неё одеяло, заставляя вставать.

Зевая на ходу и покачиваясь, Джен всё-таки приняла вертикальное положение... ну почти.

Я как раз остановилась у распахнутой дверцы шкафа, размышляя, что надеть, как сзади раздался разочарованный возглас:

- Эм, ну ты представляешь – надпись пропала!

- Какая надпись? – машинально спросила я.

- Как это какая? На зеркале. Неужели она мне приснилась…

Ох. Ну да. Я же оставила зеркало на столе.

- Кстати, сестрёнка, мы не обсудили. Как мы его делить будем?

Я чуть не подскочила.

- Кого – «его»?!

- Зеркало, разумеется, - ответила мне Джен таким тоном, будто я сморозила несусветную глупость.

- А, ну да, зеркало, конечно…

Я попыталась унять бешеное сердцебиение, в которое вдруг вздумало удариться моё непослушное сердце.

И правда – что же теперь делать с этой глупой безделушкой с её дурацкими шутками?.. Я удивлённо поняла, что мне ужасно не хочется с ней расставаться, и какая-то собственническая жилка внутри, что дремала все восемнадцать лет, проснулась неожиданно и теперь настойчиво требует оставить зеркало себе. Вот только за каким оно мне сдалось? Только будет травить душу.

- Забирай его. Зеркало, в смысле. И… попробуй ещё погадать. Ты вчера слишком рано сдалась, мне кажется.

- Спасибо, спасибо, спасибо! Ты лучшая в мире сестра!

Я решила не оборачиваться, чтобы выражение лица ненароком не выдало меня Джен, которая, когда хотела, могла быть очень наблюдательной. Всё-таки не зря мы с ней близнецы. Знаем друг друга как облупленных.

И тут в дверь тихонько постучали, избавив меня от необходимости и дальше делать вид, будто содержимое шкафа – самое интересное зрелище за всю мою жизнь.

- Как тут мои Улиточки? Тьфу ты… дочурки!

Мама вошла в нашу комнату, сияя улыбкой, и беседа к моему счастью отклонилась от опасного предмета.

Дальше мы наскоро одевались и причёсывались, очень быстро собирали Джен, закидывая в притащенный мамой чемодан самое необходимое и отклоняя попытки сестры впихнуть туда раза в два-три больший объем вещей, чем предусматривала конструкция – и одновременно пытались наговориться впрок обо всём на свете за каких-то полчаса.

Где-то посреди всего этого бедлама Дженни неожиданно спросила.

- Мам… как узнать, что ты влюбилась?

Мама оторвалась от раскладывания по кровати шпилек, заколок и прочей полезной дребедени, посмотрела на Джен своим фирменным подозрительным взглядом, и сестра стушевалась.

- Ты не подумай, я в сугубо исследовательских целях интересуюсь! Ну вот ты, например, - как ты поняла, что любишь папу?

Я присела на противоположный краешек кровати и тоже приготовилась слушать. Мама задумалась. Её губы тронула мягкая улыбка.

- Что ж… Я скажу так. Ты понимаешь, что кто-то занял место в твоём сердце, когда этот человек вдруг исчезает – и на этом самом месте в сердце словно кто-то пробивает дыру. Пустота, которую ничто не может восполнить.

Дженни сцепила руки на коленях и потупилась.

Мама посмотрела на неё искоса.

- Я поняла, что люблю вашего папу, когда он ушёл. Но это очень длинная история и…

Глава 7

Гости разъехались (или распорталились, в случае с тётей Эмбер) ещё ранним утром. Провожать Дженни на лужайке перед главным входом собрались только самые близкие.

Отец под укоризненным взглядом кучера лично проверял, надёжно ли запряжена карета, наша кухарка миссис Торнвуд торопливо подсовывала к ручной клади корзинку со свежими пирожками, мама давала последние наставления Дженни, а я стояла поодаль и слушала, как моя бабушка, старая графиня Винтерстоун, причитает скорбным голосом, прикладывая платочек к совершенно сухим глазам:

- Ну что за родители! Лучше б вы её замуж поскорее отдали, чем отсылать неведомо куда. В её возрасте давно пора своих рожать! Ничего, зато теперь-то вы поймёте, каково это – не знать, где твоё чадо и что с ним. Вот и мой младшенький, мой бедный Эдвард тоже…

Отец раздражённо прервал её, поправляя подпругу у лошади:

- Матушка, насколько мы знаем, Эдди великолепно себя чувствует там, куда он провалился! Глубоко женат и полностью доволен жизнью.

Бабушка поджала губы и всем своим видом продемонстрировала, как разочарована непочтительным поведением сына.

Мой дядя Эдвард, папин младший брат, - своего рода «паршивая овца» семейства Винтерстоун. Ещё до моего рождения он со скандалом уехал из отчего дома куда-то за тридевять земель. Говорят, живёт себе припеваючи на каких-то островах посреди океана с женой из простонародья, которую не торопится привозить в Замок ледяной розы и знакомить с роднёй. Бабушка по этому поводу бесится и сколько я себя помню сворачивает на «моего бедного Эдварда» каждый второй разговор.

Мама не удержалась и добавила безукоризненно вежливым тоном, в котором только очень тонкий слух уловил бы едва заметную толику насмешки:

- К тому же, дражайшая свекровь, мы отправляем Джен не куда-то, а в королевскую академию магии! Мы совершенно точно будем знать, где она находится.

- Если только я не угожу там в какое-нибудь Зазеркалье, - нервно хихикнула сестра, очевидно волнуясь.

Я не смогла, к сожалению, посмеяться вместе с ней её шутке.

Наконец, мама закончила осматривать Джен с ног до головы, словно проверяя, что у неё руки-ноги-голова всё ещё на месте, а потом сняла с шеи медальон на длинной цепочке, который прятала под платьем, и перевесила ей. Сверкнула на солнце хрустальная капля в оправе белого золота.

- Это один из волшебных медальонов тёти Эмбер, - пояснила мама. – Их всего несколько штук на всё Королевство, так что береги! Через него ты всегда сможешь вызвать её на связь, если нужно. А она переместит нас к тебе, если срочно понадобится помощь…

- Ма-ам! – взмолилась Дженни. – Ты же меня не на войну собираешь! Я честно-честно планирую там учиться, а не влипать в неприятности.

- Учитывая наследственность, я бы на всякий случай поостерёгся так категорически это утверждать, - хмыкнул папа, бросая на маму косой взгляд. – Так что бери, и не спорь с матерью!

Дженни благоразумно прикусила язык и поблагодарила.

А потом перевела взгляд на меня.

Мы встретились глазами. Я смотрела на отражение себя, такое знакомое до каждой мельчайшей чёрточки – и мне казалось, что отпускаю сейчас половину своей души. Отрываю от себя, отрезаю по живому кривыми ножницами.

Джен слабо улыбнулась и сделала несколько шагов, поднялась на высокое крыльцо Замка, на котором я стояла одна позади всех.

Мама инстинктивно дёрнулась, когда Дженни подошла ко мне совсем близко, но потом расслабилась – доверяет нашему умению чувствовать границу.

А мы с сестрой просто стояли друг напротив друга и молчали.

Папа, мрачный словно туча, поторопил нас:

- Карета подана, лошади готовы. Лучше поспешить, не то опоздаешь – и так слишком долго собиралась, солнце уже высоко.

- Как скажешь, папуль! – откликнулась Дженни, не отводя от меня пристального, неожиданно серьёзного взгляда. А потом набрала воздуху в грудь и принялась говорить длинную речь, которую, я так понимаю, тщательно готовила всё утро.

- Эм, прости меня за то, что тебя оставляю! Я же… я всё вижу и всё чувствую. Твой взгляд… он как ножом по сердцу. Просто… интуиция подсказывает мне, что так надо. Что так будет правильно. Мы не сможем ничего изменить, если не будем что-то делать, Эмма, понимаешь? Столько лет мы старались, и всё впустую…

Я опустила глаза. Она сбилась, но продолжила:

- Знаешь, мне кажется, если ты роешь и роешь землю, а выход никак не находится – возможно, ты всего-навсего роешь яму вглубь, а надо в сторону. Просто мы должны сменить направление рытья! Я ведь еду в место, куда соберутся преподаватели и ученики-эллери со всего света. Невероятная концентрация магии и знаний! В таком месте обязательно должен найтись ответ. И я его найду, обещаю! Я обязательно отыщу способ снять с тебя… твой дурацкий панцирь. Поэтому… я так сильно хотела поехать. Не потому, что я безответственная дурочка, которой захотелось поразвлечься.

Слеза дрожит на кончике её ресниц, решимость на бледном лице. Как же я люблю свою сестру! Сколько я теперь не увижу её? Месяц? Три? Год?

- Джен, я не думаю, что ты безответственная дурочка! Ну по крайней мере, не чаще одного раза в неделю.

Глава 8

Мы с Джен переглянулись и мысленно возблагодарили прозорливость нашей дорогой тёти. Стоя друг от друга на расстоянии широкого шага, настраивались, чтобы окончательно отбросить все колебания и вступить за гостеприимно распахнутые ворота, где нас уже ожидало ожившее, воплощённое в камне чудо.

Сквозь кружево пышных ветвей ухоженного парка, одетого в самую первую, самую детски-нежную зелень, уже проглядывал светло-лиловый камень стен под пурпурными крышами. Витражи всех оттенков сирени и лавандового мечтательно ловили вечерние солнечные лучи. Даже отсюда Замок пурпурной розы, что вот-вот станет Академией, казался совсем свежим, юным, новеньким и чистым, как только что купленная игрушка. Сразу было видно, что его вырастили недавно и среди всех трех Замков роз он – самый молодой.

- Па-ап! – подозрительно протянула Джен. – Ты же не собираешься нас туда за ручку отводить как маленьких?

Отец бросил на неё свой фирменный надменный графский «как-ты-могла-такое-подумать» взгляд, на дне которого таился смех.

- Всего лишь намеревался переговорить с руководством… насчёт Эммы. Улитка Старшая, ты же понимаешь, что мы не можем утаивать… особенности твоей магии. В столь людном месте это может быть опасно для окружающих. Этих самых окружающих надо предупредить, чтобы они были начеку. При должной степени предосторожности, думается мне, серьёзных проблем можно избежать. Если же кто-то всё-таки пересечёт черту… что ж, здесь все взрослые люди, пусть пеняют на себя. Эти студиозусы собрались всерьёз изучать магию! А это большая ответственность. Так что пускай привыкают держать контроль над ситуацией.

Я кивнула, соглашаясь.

- Ваша светлость, - подкатился к нам усатый толстячок в своём забавном охристо-оранжевом сюртуке и лимонно-жёлтых клетчатых брюках. – Нет никакой необходимости что-то дополнительно объяснять. Поверьте, мы в курсе того, что мисс Эмма... особенная студентка. И руководство планирует на первом же собрании сокурсников объявить во всеуслышание о необходимых мерах предосторожности. Это избавит девушку в будущем от необходимости при каждой встрече в коридоре или аудиториях заново объяснять, что можно, а чего нельзя делать в её присутствии. Так что вы можете со спокойно душой доверить нам дочерей прямо сейчас! Я провожу обеих мисс. Скоро и впрямь начнётся собрание.

Ох. Что-то у меня внутри аж похолодело всё. Объявят! При всём собрании!! Выставят как зверушку в зоопарке, наверное, и всем расскажут…

Я увидела полный тревоги взгляд Джен, и он неожиданно меня отрезвил. Я расправила плечи. А пускай рассказывают! Хватит мне уже бояться всего на свете и прятаться по углам. Буду ходить свободно туда-сюда, и пусть лучше все вокруг думают, как меня обойти по дальней траектории. А я стану думать об учёбе.

Папа, кажется, каким-то шестым чувством уловил смену моего настроения.

- Ну что скажешь, Улитка Старшая? Сама поползёшь, провожать не надо?

- Сама, сама! – заверила я его.

- Там без тебя мама уже на стенку лезет наверняка! - встряла Дженни. - Возвращайся скорее, а не то они снова поспорят с бабушкой о чём-нибудь. У них теперь на два громоотвода меньше, так что надо спасать Жука!

Ухмыльнувшись, папа вскочил снова на спину Снежного.

- Ну как скажете! И последнее напутствие. Раз уж вы у меня теперь такие две взрослые барышни… Имейте в виду – любое приближение лиц противоположного пола к моим Улиткам на расстояние ближе трёх шагов допускается только с моего прямого письменного согласия! Вероятных кандидатов оповещайте, что согласие выдается по результатам собеседования, которое я буду проводить с применением всего арсенала… оружейной Замка.

- Ну па-ап!!

И под дружный возмущённый вопль наш очень заботливый и обладающий отменным чувством юмора… ну попросту ржущий над нами отец умчал-таки за горизонт. Хотя мы понимали, что в каждой шутке есть доля шутки.

- Не завидую я своему будущему жениху! – пропела Джен с мечтательной улыбкой. И я почувствовала, будто тень проплывающего облака легла на моё солнечно-счастливое настроение. А сердце ощутимо сбилось с ритма.

И уже далеко не так спокойно и безмятежно вступала я за ограду Академии, оставляя за спиной прежнюю жизнь под родительским крылом. Ветер, веющий по аллеям, оседал терпким вкусом свободы на губах.

Там, в конце этой длинной аллеи, уже виднелась группа людей, что толпились у входа. Доносился шум голосов, то и дело звенели переливы смеха.

Что ж – возможно, это будет не так и трудно! Всего лишь держаться позади и не попадать в толпу, приходить чуть позже остальных, а уходить чуть раньше, усаживаться с краю… особенно если учесть, что все будут в курсе, что Эмма Винтерстоун – та самая белая ворона, от которой надо держаться подальше…

- Эй! Погодите! Подождите меня, я тоже опаздываю!

Медленно, словно я на шарнирах и кто-то забыл меня смазать, оборачиваюсь через плечо.

Сквозь закрывающиеся уже ворота вбегает девушка примерно нашего возраста. У неё невероятно кудрявые чёрные волосы, завитые что называется «мелким бесом», очень пышные и небрежно сколотые у виска одной-единственной заколкой. Миндалевидные глаза такого ярко-зелёного кошачьего оттенка, какого я ещё в жизни ни у кого не видела. Высокие скулы, чуть крупноватый нос и яркие губы, которые на очень светлой коже выделяются спелыми вишнями. На шее – бархотка с крупным фиолетовым камнем, который покачивается в такт её движениям.

Глава 9

В коридоре я растерянно остановилась и посмотрела по сторонам. Куда теперь, раз уж провалиться сквозь землю, чего мне хотелось сейчас больше всего, вряд ли получится?

Но какова старушка, а?! Изображала белого и пушистого одуванчика, а потом неожиданно ударила исподтишка! Подставила меня в качестве приза… награды за старание самому умелому и сильному магу! Как будто она не знает, что чувства – это не то, что возникает по приказу.

Тем более, я давно уже решила, глядя на легкомысленную Джен, которая влюблялась уже раз двадцать, наверное, и хорошо ещё что только платонически, - свои чувства я запру под самый надёжный замок. Никаких влюблённостей! В моём случае это неизбежно обернётся разочарованием и разбитым сердцем. А только их мне и не хватало для полного счастья.

Я побрела куда глаза глядят по гулким коридорам. Скоро через эти двери из лекционного зала повалит на ужин весёлая шумная толпа, а я не хочу с ними встречаться.

Неожиданно вопрос о том, что делать дальше и куда идти, решился сам собой.

В самом конце коридора, что огибал прямоугольником очертания лекционного зала, показалось несколько человек. Королевская стража – и Её королевское величество собственной королевской персоной. И теперь она не казалась больше такой улыбчивой и излучающей уверенность – плечи поникли, голова опущена… она шла очень быстро, как будто выполнила неприятную обязанность и теперь хочет поскорее уйти.

Я себе никогда не прощу, если потрачу зря такой шанс удовлетворить своё любопытство.

- Ваше величество! Ваше величество, постойте…

Стража остановилась перед королевой, храбро встречая грудью бегущую со всех ног к королеве хрупкую невысокую девушку. Ну да, работа такая, понимаю! Спасать монарших особ от ужасных угроз. Спасибо, алебарды остриями не выставили.

Королева Николь очнулась от глубокой задумчивости, мягко улыбнулась, увидев меня, и жестом дала отбой страже. А потом и вовсе отправила прочь, и они замерли на отдалении, шагах в десяти от нас, беспокойно поглядывая в нашу сторону. Ага, если девушка окажется какой-нибудь заговорщицей и нападёт на их подопечную с мечом наперевес, вытащенным откуда-нибудь из-под юбок, король с них голову снимет.

Я остановилась, не добегая, и присела в глубоком почтительном книксене.

- Ваше величество, простите пожалуйста мою дерзость! Не уделите мне минуту своего драгоценного времени?

- Встань, дитя моё! Я хорошо знаю твоих родителей и питаю к ним самые нежные дружеские чувства. Драгоценнейшие воспоминания моей юности связаны с Замком ледяной розы. Ты очень похожа на них! Эмма или Джен?

- Эмма, - улыбнулась я, выпрямляясь. – Я только хотела… не сердитесь пожалуйста, но я хотела у вас узнать – что случилось в Арвеноре? Из-за чего Его величество не смог присутствовать на открытии Академии. Дело в том, что там живут наши друзья, и я волнуюсь…

На лицо королевы легла тень.

- Мы не хотели пустых слухов и паники. Надеемся, что Королевства Ледяных Островов эта напасть не коснётся. И всё же… то, что я скажу, будет нашим большим секретом, согласна? Можешь поведать об этом только родителям и сестре.

Я заверила Её величество, что от меня слова лишнего никто не услышит. Николь кивнула.

- Видишь ли, на юге Арвенора сегодня проснулся вулкан.

- Как?! Настоящий?!

Прежде я только читала о вулканах в книгах, и мне было крайне трудно представить, как это… вулканы казались мне чем-то не совсем реальным, как феечки и розовые единороги.

- Увы. Самый настоящий и очень опасный. Жителей ближайших деревень едва успели эвакуировать. А весь ужас в том, что начали куриться вершины ещё трёх – и один из них в непосредственной близости от крупного города на западе страны. Природу лихорадит – и мы никак не можем найти причину. Слишком много всего одновременно, даже старики не помнят на своём веку подобного разгула всех стихий разом! Подозреваем, что дело в магии… Но дальше мы вступаем на почву очень зыбких догадок и предположений, которые уж точно не для посторонних ушей, дитя. Могу только сказать, что Их королевские величества обсуждают сейчас возможность отправки исследовательских групп в разные части Королевства Ледяных Островов, чтобы проверить, не собираются ли проснуться и какие-то из наших гор. Мы делаем всё, чтобы обеспечить безопасность обоих Королевств и помочь семьям, которые уже пострадали в Арвеноре. По счастью, никого из родных ребят, которые приехали учиться в Академию пурпурной розы оттуда, эта беда не коснулась, так что мы решили пока молчать. И от тебя жду того же.

- Разумеется… спасибо за доверие…

Я слушала её растерянно и не верила ушам. Было такое чувство, словно что-то плохое, грозное надвигается на мой маленький мир и хочет наступить на него, раздавить хрупкий безмятежный уют. Неужели так получится, что проклятый панцирь окажется самой крохотной и незначительной проблемой в моей жизни?

Тряхнув головой, я отогнала тревожные мысли. Николь смотрела на меня с пониманием. Она казалась такой доброй, такой милой… но чуточку печальной. И эта грусть в крохотных морщинках в уголках глаз – она ведь не была связана с новостями из Арвенора. О нет! Что-то застарелое, что-то…

- Но я вижу, что ты хочешь задать мне ещё вопрос, дитя. Смелее, задавай! Меня уже ждут. К сожалению, короли и королевы менее свободны в распоряжении своим временем, чем их подданные.

Глава 10

И я не успела понять, относится ли это желание к зверьку или зеркалу – хотя и тот, и другой вариант мне определенно не нравились – потому что чемодан я тут же захлопнула, а Тушкан с недовольным писком запрыгнул на стол, с него на стену, а оттуда – на потолок. Резво прошлёпал над нашими головами к выходу и в пару прыжков скрылся в своём любимом коридоре, заставив всех присутствующих головы вывернуть. Ну вот! Спугнули мне мою меховую прелесть.

- Эм, что это было? – поинтересовалась сестра ошарашенно.

Я пожала плечами и встала, наконец-то, с пола.

- Всего-навсего местный зверь-хранитель. Очень любопытное и непоседливое создание. К себе никого не подпускает.

- Никого, кроме тебя, судя по всему, - улыбнулась Солейн, а мне по-прежнему чудилось в её выражении лица что-то хищное.

- Попробуй как-нибудь, может и у тебя получится, - равнодушно бросила я и невозмутимо уселась обратно на свою кровать, принялась массировать икры, которые затекли от сидения на полу. Вежливость не позволяла мне в открытую попросить новую знакомую уйти и дать отдохнуть. Быть может, поймёт намёк?

Намёк Солейн не поняла. Ну, или сделала вид, что не поняла.

И ещё битый час мне пришлось выслушивать, как они с Джен щебечут, сидя на её кровати, обмениваясь впечатлениями о первом дне. Я в разговоре участия почти не принимала, только усиленно давила поднимающееся раздражение. И вовсе мне не кажется, что меня оставили одну! И что Джен променяла меня на новую подружку. Просто я слишком привыкла к тому, что сестра принадлежит мне одной, вот и выискиваю в Солейн недостатки. Принимаю дружелюбие за бесцеремонность, а открытость и непосредственность – за бестактность. Она же не виновата, что у меня не хватает духу сказать, что я устала и хочу тишины – просто из боязни показаться невоспитанной букой.

Ну а взгляд Солейн… сказать по правде, мало нашлось бы девчонок, которым не хотелось бы обладать таким необычным зеркалом или таким чудесным питомцем. Да к тому же там, откуда она приехала на учёбу, могут быть другие правила этикета, которые не предполагают, что хозяева комнаты могут уже захотеть и на боковую… в десятом-то часу вечера. Хм.

- Откуда ты, кстати, а – Солейн? – не удержалась я, наконец, от вопроса.

Девушка перекинула на одно плечо облако чёрных кудрей и небрежно бросила:

- Один очень отдалённый угол Арвенора. Тебе это название ни о чём не скажет.

И продолжила обсуждать с Джен преимущества мужских брюк перед женским платьем ещё с полчаса – пока головная боль медленно, но верно ввинчивалась мне в виски.

Наконец, совесть проснулась у моей сестры. Она вспомнила всё-таки, что завтра утром начнутся испытания магических способностей и тестирование перед распределением на факультеты.

- Как же здорово учиться! – сонно проговорила она, растягиваясь на постели, пока я гасила свет. – Дня не прошло, а у нас уже появилась подруга.

- Джен… я бы на твоём месте не спешила ей доверять, - осторожно начала я.

Сестра приподнялась на локте в полутьме.

- Не будь такой подозрительной, Эм! Тебе нужно научиться открываться людям. Может, тогда и панцирь будет проще снять.

Я насупилась и ничего не ответила. В такие моменты я забывала, что мы с сестрой близнецы – мы как будто говорили на разных языках и я знала, что продолжать бесполезно. Она меня не услышит.

- Вот увидишь, завтра будет чудесный день! У нас появится много новых друзей, - пробормотала она, снова откидываясь на постели и зарываясь поглубже в одеяло.

- Можешь себя не уговаривать. Я знаю, ты дико волнуешься, что у тебя ничего не получится и тебя не возьмут ни на какой факультет. Ты и Солейн оставила в комнате, чтобы она своей болтовнёй не давала тебе думать и изводиться волнением. Так вот перестань! Всё будет хорошо.

Сестра помолчала немного.

- Мне бы твою уверенность, Эм…

Сестра засыпала, я тоже постепенно погружалась в беспокойный сон, чувствуя, как круговерть мыслей и впечатлений постепенно успокаивается и потревоженным илом опускается на дно моего усталого сознания…

И только одна мысль осталась на поверхности, кристально ясная и невыносимо приставучая.

Если бы никто не помешал, я бы не удержалась и снова посмотрела в зеркало. Но мне ни в коем случае нельзя этого делать.

В этой части Академии пурпурной розы всё настраивало на рабочий лад и сияло деловитой свежестью – светло-лиловые стены, бликующий камень полированных полов, витражи, сквозь которые проникали лучи утреннего солнца.

В просторный коридор с рядами стульев и декоративными деревьями в кадках выходило несколько одинаковых дверей. На каждой из них была круглая эмблема. Нитка с иголкой, капля воды, пустой круг, стилизованная буква «М», звериная лапа.

Утром на небольшом собрании Леди Ректор поведала, что всего факультетов пока создано пять. Возможно, когда-нибудь число увеличится. Но обучение магии – эксперимент, аналогов которому еще не бывало в истории Королевства Ледяных Островов, поэтому ни учебников, ни учебных программ, ни профессоров с многолетней практикой, разумеется, пока нет. Поэтому основатели и патроны Академии пурпурной розы пригласили в качестве преподавателей самых опытных, умелых и знающих эллери, каких только смогли найти по обеим сторонам океана. Они и будут передавать свои знания и опыт новому поколению волшебников, попутно совершенствуя методику обучения.

Глава 11

Законное место бального зала в Академии пурпурной розы занял лекционный зал, а потому танцы объявлены были во внутреннем дворике. Вечера по весне ещё бывают холодными, но не здесь, где живёт волшебство. Закатное небо, окружённое кольцом стен, будто Замок сжимает его в объятиях, слабо просвечивало через витражное стекло тонкого ажурного потолка. По слухам, этот потолок летом сам собой исчезал, когда в нём не было больше необходимости.

Пение фонтана в центре прямоугольного пространства, обсаженного клумбами, пурпурные розы карабкаются по стенам и оплетают опоры, ароматы пьянят, откуда-то слышатся чарующие звуки тихой музыки…

И они хотят, чтобы мы в таком месте учились? Да скорее студенты перевлюбляются все, и о нормальной учёбе можно будет забыть.

- Джен, как договорились – я на полчасика, и спать. Устала за день ужасно.

- Как скажешь, - удивительно покладисто соглашается сестра, а сама уже вовсю крутит головой по сторонам и кого-то высматривает.

- И вообще, скажи мне снова – почему я каждый раз должна так наряжаться? Я же не собираюсь танцевать.

- Для внутреннего самоуважения! – провозглашает Джен. – И потом, ты никогда не знаешь, в какой день встретишь свою судьбу. Надо всегда быть при полном параде.

- Если моей судьбе я буду интересна только, когда я при полном параде, то не нужна мне такая судьба… - пробормотала я скорее из чувства противоречия. Всё равно этот разговор бессмысленный.

- О, вот она где! Сол, иди сюда!

Дженни машет рукой и к нам наперерез через толпу плывёт Солейн. Ради особого случая она вырядилась в ярко-алое платье, которое очень идёт её чёрным волосам и оттеняет фиолетовый камень на шее. Правда, оно полностью закрыто, до самой шеи, и я понятия не имею, как она выдерживает это в такой духоте.

Солейн немедленно хватает мою сестру под локоть и куда-то утаскивает. Великолепно! Ну, хотя бы, никто не помешает мне забиться куда подальше в угол, чтобы пересидеть мои законные полчаса неприятной повинности.

Ко всему прочему, я не на шутку опасаюсь, что вот теперь-то наши мальчики вспомнят главное наставление Леди Ректор на нынешний семестр: «кто завоюет Эмму Винтерстоун, тот самый крутой волшебник». Всё утро господа благородные маги были заняты низменными вопросами распределения по факультетам и им было не до меня, а вот теперь их внимание полностью свободно, и они могут заняться проблемой завоевания этой самой девушки… а вернее, звания самого крутого волшебника.

Как же я так влипла-то, а? Вот сейчас как никогда скучаю по любимому папочке. Пожалуй, стоит особо назойливым кавалерам сообщать о его предупреждении. Насчёт трёх шагов и письменного согласия.

- Очаровательная мисс Винтерстоун? Уделите мне минуту своего драгоценного внимания!

Началось…

Не успела уйти подальше в угол. Поворачиваюсь, и вижу, что в двух шагах от меня стоит высокий блондин с длинными и гладкими, очень ухоженными волосами ниже плеч. Одет в голубое с серебром, на холёном лице приличествующая моменту улыбка, в тонких пальцах – бокал. Не знаю, чего, вряд ли студентам разрешен алкоголь, но всё равно не горю желанием пробовать то, что плещется во втором таком же, который мне протягивают.

Отступаю на шаг.

- Простите, но не советовала бы приближаться. Я…

- Знаю. Спасибо леди Темплтон, все уже предупреждены, не бойтесь, - в холодном голубом взгляде блондина загорается огонёк. – Не возражаете? Я хотел бы предложить вам помощь в решении вашей… м-м-м… проблемы.

Я хотела сказать, что возражаю… но вдруг? Джен была в чём-то права. В Академию пурпурной розы съехались маги со всего света. Вдруг у кого-то есть необычный дар, с которым мы ещё не сталкивались? Вдруг и для меня есть надежда?

Но мой собеседник не дожидается даже кивка с моей стороны. Просто взмахивает бокалами, алая жидкость поднимается в воздух. Там обретает форму стрелы и в мгновение ока твердеет, становится льдом. Ледяная стрела кроваво-красного цвета несётся в мою сторону, и врезается в панцирь, который немедленно возникает вокруг меня.

Да меня же просто таранят! Проверяют крепость щита!

Я вспыхиваю как спичка от возмущения ещё раньше, чем стрела осыпается на узорчатые плиты дорожки бесполезным крошевом.

- Не лучший способ для знакомства вы выбрали, мистер…

- Коул. Джереми Коул, к вашим услугам. Очень жаль, что ничего не вышло. Возможно…

Но я уже отворачиваюсь и ухожу.

Чтобы с ходу влететь в медвежьи объятия того самого юноши, что пытался открыть двери Академии пурпурной розы в день нашего приезда. Он обхватывает мой щит ручищами, которые прямо на глазах превращаются в когтистые лапы. Широкое лицо морщится от натуги, а ещё ему наверняка уже больно, но он молчит. Сфера потрескивает разрядами синих молний, искры угрожающе брызжут вокруг. Я перепугана ужасно, замерла в центре невидимой оси моего панциря, не понимая, что происходит. Парень начинает глухо реветь от боли, и это уже совершенно не смешно.

- Прекратите немедленно!

Он как будто не слышит, и швы его серого костюма уже начинают ползти, просвечивая белой рубахой. Вот только не хватало мне, чтоб мой панцирь начал рвать настоящий медведь! С ума они все тут посходили, что ли?!