Академия тишины

Пролог. Прошлое

Вступление от автора – для тех, кто читал первую часть.

Доброго времени суток, мои дорогие друзья!

Для меня это совершенно особенная история. Во-первых, она пишется не благодаря, а вопреки, во-вторых, герои по-подростковому капризны и своевольны. В-третьих, когда все нормальные люди пишут про властных ректоров, мои ребята, мягко говоря, не дотягивают до грозных чёрных властелинов – ну да я всегда на это жалуюсь, но никогда не работаю над ошибками. О да, мне стыдно.

Спасибо за внимание)

***

/Прошлое/

День был отличный и резко контрастировал с моим отвратительным настроением. Однако я старалась изо всех сил сдержаться и хотя бы не демонстрировать этого окружающим – это было бы «не комильфо». Мы, Менелы, несмотря ни на что, должны держать лицо на публике, говорил покойный ныне дедушка.

Ха. Да три раза «ха». Посмотрела бы я на него, как он будет лицо держать, в моей-то ситуации. Сбежал бы, небось, сверкая пятками и выкрикивая самые некомильфошные ругательства. Впрочем, о чём это я? Наша фамильная Академия, та, в которой учился мой отец, а также сам приснопамятный дед, недаром называется «Академия безмолвия». Не особо чего-то там повыкрикиваешь. Отец не жаждал делиться подробностями, но я, по нелепой прихоти судьбы лишённая с детства магического дара, во всех отношениях неудачная, но единственная наследница древнего рода, филигранно овладела искусством психологического насилия и добилась скудных и весьма удручающих сведений: в первый год обучения нас лишат дара речи, за исключением одного часа после заката.

Вот ведь… демоны.

Перед воротами Академии мама обняла меня и пожелала удачи. Отец помахал рукой, несколько рассеянно, впрочем, ничего удивительного - он всегда такой. Если бы тогда я знала, что вижу их живыми последний раз, наше прощание, последние слова друг другу могли бы быть совсем, совсем другими. Но в тот момент я, конечно, ни о чём не знала и думала только о себе и о том, каково будет мне, привыкшей всегда получать самое лучшее и непременно самой первой, учиться в магическом заведении. Моё школьное образование было отличным, за одним маленьким нюансом – раскрывшийся в раннем детстве сильный огненный дар также благополучно и закрылся, помахав на прощание сложенной фигой. И теперь каждый день из грядущих двух лет в этом закрытом от посторонних глаз отстойнике обещал быть бессмысленным, позорным и бесконечно долгим. Никакие разговоры, слёзы, подкуп и шантаж с такими беспроблемными обычно родителями не сработали.

Стоило потакать мне во всем долгих семнадцать лет, чтобы потом вот так…

- Мам, заберите меня домой! – взмолилась я. Мама обняла меня за плечи, похлопала по волосам – медно-рыжим, тяжёлым и длинным, как у неё самой. - Я хочу учиться в самой обычной Академии. Пожалуйста!

- Дар не может пропасть окончательно, солнышко. Он вернётся. И здесь – самое лучшее место для того, чтобы помочь тебе.

Уверена, именно так говорят смятенным духом и разумом на пороге соответствующего лечебного учреждения. Ещё надо добавить что-нибудь вроде «скоро мы тебя заберём».

- Год промчится незаметно, наступит лето, и мы обязательно приедем за тобой, Нелли.

- Не по сценарию, - пробормотала я, глядя, как бесшумно закрываются удивительно красивые резные ворота – узоры на них изображали многочисленных, до мельчайших подробностей вырезанных из металла животных. Вышедший встречать меня слуга без труда подхватил объёмные чемоданы и сделал приглашающий жест рукой. – Ладно. Чисто из уважения к предкам и семейным традициям. Всего-навсего год. На второй я точно сюда ни ногой. И не просите.

Слуга бросил на меня острый и быстрый взгляд.

- Спешу наговориться на год вперёд, - пояснила я. – Я очень болтлива. Надеюсь, языки здесь не отрезают.

Слуга улыбнулся, покачал головой. А потом, торопливо оглядевшись, осторожно высунул кончик языка – розового, как свиная колбаска. Или фермерская ветчина. Кажется, завтрак был целую вечность назад, если уж у меня такие продуктовые ассоциации…

- Главное – чтобы кормили хорошо, - я бодро тряхнула волосами и двинулась вперёд. – Демоны с ней, с магией!

Глава 1

Дорогой папочка, привет, я пишу тебе из поместья Фоксов – надеюсь, скоро я вернусь домой, вот только избавлюсь от утомительной и  круглосуточной заботы отца семейства, посматривающего на меня – даром, что я моложе его на двадцать с лишним лет и влюблена в его сына - с такой нескрываемой, почти плотоядной нежностью, что очаровательная леди Маргарита скоро треснет его по улыбке сковородкой, а меня на всякий случай утопит в садовом бассейне.

Новостей – воз и маленькая тележка. Есть среди них даже хорошие, ну, относительно хорошие. Во-первых, ты больше никогда не услышишь бесконечных дочерних жалоб на неудавшуюся внешность – оказывается, это всё была только иллюзия, а на самом деле я вполне себе красавица. Настолько красавица, что за мной, кажется, ухаживает молодой человек из этого богатого и знатного рода Фоксов, ты его уже видел – ну, помнишь, когда нас с ним поймали ночью на кладбище? Да, замечательный юноша, когда у людей общие интересы – ну, там, магия, походы по кладбищам, битвы с умертвиями и тому подобное, это очень сближает. Вот у вас с мамочкой общих интересов было мало. Угадай-ка, кто отец моего сердечного друга? Да, этот шикарный аристократ, готовый оплатить моё обучение и достать хоть звезду с неба, когда-то встречался с моей беглой родительницей и твоей гражданской женой, соответственно. У них было всё серьёзно, даже родился ребёнок. А вот что случилось с моим старшим братом, я тебе писать не буду, потому что ты просто мясник, а никакой не маг (зачёркнуто), потому что это очень сложно объяснить, да и братец из чистого упрямства настаивает на сохранении его тайны. Так вышло, что у нас с Габриэлем есть общий брат – хотя меня бы устроила общность интересов. У Джеймса на редкость паршивый характер, надеюсь, это всё же из-за того, что он долгие годы был лишён собственного тела и жил голосом в моём сознании, а не потому, что он такой уродился на свет…

Не знаю, зачем я всё это писала – и сразу же сжигала, даром я, что ли, владею стихией огня? – говорят, написание помогает упорядочить мысли, а в моих перепутанных мыслях демоны рога пообломают. Разговор с отцом в реальности пугал – но страшно было не за себя, а за него. Мой новый облик, проявившийся благодаря снятию сэром Энтони  наложенных иллюзий сокрытия внешности безумно напоминал портрет моей матери, Корнелии Менел. Каково будет отцу смотреть на меня – а вспоминать её? Судя по сэру Энтони, буквально не сводящему с меня глаз те пару дней, что я прожила в поместье Фоксов, очень даже непросто. Все остальные – Габ, Гриэла и их мать Маргарита – тоже протирали во мне дырки взглядами, а Джеймс  изголялся ехидными комментариями на счёт каждого из своих родственничков по очереди и в совокупности, чем утомил меня до крайности.

Несмотря на то, что расставаться с Габом не хотелось, домой я отправилась с облегчением.

Надо сказать, первые шестнадцать лет моя жизнь была более чем тихой – хутор, школа, спокойная жизнь с отцом – действительно, мясником. И хотя я люблю животных и всячески стараюсь избегать лицезрения процесса перехода живых существ из мира собственно живых в статус «свежее парное мясо», его работа давала нам возможность относительно безбедной и простой жизни. По мере того, как я взрослела, у меня и моего лучшего друга Ларса Андерсона открылся магический дар, у неспокойной и взбалмошной меня - огненной стихии, а у невозмутимого и надёжного Ларсена – земли. Однако на престижную и популярную Академию стихий средств у родителей якобы не хватило, и мы отправились туда, где попроще и подешевле, а к тому же учиться надо не шесть лет и даже не четыре, а всего два. Ну, как учиться… по большей части молчать надо. Почти круглые сутки.

Всё бы ничего, но в Академии безмолвия мы с Ларсом и Габриэлем ввязались в приключения – довольно загадочные и мрачные, в результате которых нам разрешили – в добровольно-принудительном порядке – провести пару недель дома. Восстановиться после встречи с мёртвым уже демоново количество лет сыном нашего ректора сэра Лаэна, а также с плотоядными монстрами преподавательницы леди Сейкен.

Ларс действительно отправился домой, а я, словно манерная девица, измученная бесконечными балами, упала в позорный обморок, а очнулась в доме семейства Фоксов. Габриэль Фокс – мой однокурсник и друг, а по совместительству он совершенно прекрасен, и я влюблена в него по уши, кажется, даже взаимно. Не знаю, чем я могла привлечь его в том, иллюзорном, довольно непривлекательном на мой взгляд облике, когда Габ на полном серьёзе почти год считал меня мальчишкой – но как-то умудрилась.

А может быть, всё это лишь игра, насмешка судьбы – ведь наши с Габом родители, моя мать, которую я никогда не видела, и его отец когда-то тоже любили друг друга. Надеюсь, сходство жизненных путей разных поколений этим и ограничится, ведь они расстались, причём сэр Энтони так и не узнал о рождении своего первого сына Джеймса и был уверен, что ни его, ни Корнелии нет в живых.

Экипаж, заказанный сэром Энтони, прибыл утром – днём я должна была оказаться дома. Я нервничала и даже чувствовала себя виноватой, Джеймс притих, а сэр Энтони никак не желал оставить нас с Габом вдвоём.

- До скорого, Джейма, - сказал он с нескрываемым сожалением. – Надеюсь, ещё заедешь. Двери нашего дома всегда для тебя открыты. 

Я посмотрела на него – нет, никак не могла я воспринимать интерес этого взрослого мужчины личностно. Лучше бы не взгляды бросал, а рассказал мне хоть что-нибудь! Но делиться конкретными информативными воспоминаниями он отчего-то не желал. Ладно, сама разберусь.

- До скорого, Габ, - наши взгляды, мой – непривычно-сиреневый и его, разноцветный, насмешливо-зелёный и нежно-голубой  – пересеклись на мгновение. Через пару дней мы договорились встретиться на кладбище («Где же ещё!» - хмыкнул Джеймс), у склепа, где покоился, погружённый в магический стазис Сэмюэль Фокс, младший брат Габа и Гриэлы. Но об этом сэру Энтони знать было не обязательно, по крайне мере, пока.

- Увидимся, - Габриэль проигнорировал ревниво-недовольную физиономию отца и мягко поцеловал меня в уголок губ. Этого было мало, но я не рискнула ответить.

Глава 2.

Над горячими чашками поднимается лёгкий серебристый дымок, тает в воздухе. Сложно сказать, в чём заключается магическое воздействие этих самых чашек - в гладком ли фарфоре, мягко согревающем пальцы и ладони, в самом ли напитке, в этом объединяющем таких разных людей ритуале - почти синхронном вознесении молитв незримым чайным богам при поднятии чашек по неизменной траектории от солнечного сплетения к губам?

Главное, целебный эффект ритуала чаепития несомненен.

- У мамы был дар. Она наложила на меня заклятие изменения внешности, но нашёлся маг, который смог его снять. 

- Заклятие изменения внешности? – отец был растерян. – Зачем, Джей?

- А зачем она сбежала от нас, пап? – вопросом на вопрос ответила я и поставила чашку на стол. – Зачем и куда? Ты никогда мне ничего о ней не рассказывал. Никогда и ничего!

Отец выглядел смущённым, растерянным. Но не виноватым. Так смущался старенький дедушка Ларса, когда проливал суп, не справившись с ложкой, или обнаруживал, что не до конца застегнул штаны – очень искренне, но как-то поверхностно, словно бы по заведённому порядку.

- Ты и не спрашивала никогда, Джей…

Нет, так мы никуда не продвинемся.

- Почему ты сегодня не в лавке?

- Взял помощника пару месяцев назад. Спина, знаешь ли, побаливает, а дела идут неплохо, доход позволяет.

- Почему она ушла, пап?

Отец поперхнулся, потом пристально оглядел богатый обильный стол: ветчина, палка кровяной колбасы, вяленое мясо, запечённая с овощами говядина, пирог с яблоком. Поправил примятую льняную скатерть, пошевелил пальцами, переставил местами солонку и перечницу. Покосился на неровно стоящие в деревянной салфетнице салфетки. Почесал округлую лысоватую голову.

- Не знаю. Я очень плохо знал её на самом деле. Очень плохо и очень недолго, если можно так выразиться. Мы были весьма… разные, Джей. Да ты, наверное, и сама это понимаешь. Ты же у меня такая умная девочка. Честно говоря, мне даже немного жаль, что… - он не договорил, провёл пальцами по пряди моих волос, но я поняла недосказанную мысль. – Эта красота не принесла ей счастья. Она не была счастлива, Джей – ни до встречи со мной, ни после. У неё была какая-то история до меня, если можно так выразиться, но я не расспрашивал, а она сама почти ничего о себе не рассказывала. Я и не настаивал, потому что был рад просто… Ты такая юная, наверное, ты, как и все девушки, думаешь, что отношения, дети меняют жизнь кардинально, вытаскивают из тьмы к свету, но это… не совсем так. Рано или поздно ты всё равно остаёшься наедине с самим собой и со своими демонами. Мне очень жаль, Джей. Я не знаю, почему она ушла и куда.

Джеймс притих внутри меня. Об этом периоде жизни Корнелии – со дня физической смерти и до переселения его сознания в меня – он ничего не знал.

- Она меня совсем не любила? – не хотела я говорить это вслух, и спрашивать такое у отца было бессмысленно: откуда ему было знать, что творилось у Корнелии – мысленно я продолжала называть её именно так – в голове. Но я всё-таки спросила – и даже братец подавился очередным подступившим к горлу комментарием, а ведь подобная тактичность была ему глубоко чужда.

- Конечно, - чуть помедлив, сказал отец. – Конечно, любила. И, видимо, хотела сберечь от чего-то – даже такой ценой, как расставание с тобой – не зря же были все эти заклинания. Про дар она мне ничего не рассказывала, она вообще... мало со мной говорила. Ох, Джей, может быть, можно вернуть всё обратно? - и он неловким жестом обвёл вокруг меня круг в воздухе.

- Нельзя, поздно уже обратно, - вздохнула я и задала, наконец-то, правильный вопрос – по делу. – Скажи мне, как я оказалась в Академии Безмолвия? Как мы с Ларсом там оказались?

Отец взглянул на меня удивлённо:

- Но я же говорил тебе, Джей. Из учебных заведений для учащихся, владеющих даром, Академия безмолвия была самая дешёвая и простая, к тому же только два года обучения…

- Нет, - перебила я. – Она не дешёвая и уж точно не простая. Мама училась там же. Ты просто подал туда запрос, а тебе просто ответили? Указав моё имя и фамилию, верно? А узнал о ней от кого?

- Ну-у, - отец выглядел теперь по-настоящему растерянным. – Не совсем так. Документы в Академию безмолвия подавал Алексан…

Отец Ларса?

«Любопы-ытно», - пропел Джеймс, а я кивнула - ему и себе самой.

- И по поводу вступительного взноса и прочих условий тоже он тебе сказал?

- Да, а почему ты спр…

В дверь постучали, и отец осёкся, глядя на меня как-то неуверенно. Мои вопросы и, соответственно, ответы на них нужны были только мне, не ему. Ему было проще оставить всё, как есть.

- Открою?

Отец неопределённо кивнул, и я подошла к двери, распахнула её – даже такие простые действия вызывали какую-то невнятную внутреннюю оторопь, словно за эти несколько месяцев, проведённых в Академии, я совершенно оторвалась от семнадцати лет прошлой жизни. Месяцы, к некоторому моему стыду, легко перевесили годы.

- Мистер Джон, я…

На пороге стоял Ларс и глядел на меня во все глаза. И мне снова на мгновение стало стыдно.

«На всех не угодишь. Отомри, Джейма. Не хватает только пронзительной сюиты в исполнении виолины - для проникновенности момента»

«Он смотрит на меня так, словно я воскресла из мёртвых. А меня всего два дня не было»

«Он смотрит на тебя так, потому что с этой внешностью ни разу не видел, балбеска»

Демоны, точно.

- Ларс, а вот и я! – преувеличенно бодро говорю, отодвигаюсь, чтобы дать ему пройти, но Ларс не двигается с места. – Немного… ммм… задержалась в поместье Фоксов, потому что мистер… - произносить его имя здесь, в доме отца, кажется кощунственным, хотя отец, насколько я поняла, совсем не в курсе той давней истории. – Отец Габриэля снял с меня иллюзию. Ну, как я тебе?

Неуместно-кокетливый вопрос прозвучал довольно жалко – кокетство никогда мне не давалось, да и чувство неловкости разбухало, словно дрожжевое тесто. Ларс, как и отец только что, медленно протянул руку, коснулся шёлковой рыжей пряди, пропустил между пальцев. Я задержала дыхание – демоны, ну как будто я тут в чём-то виновата!

Глава 3

/примечание: подробнее сцена в склепе описана в эпилоге предыдущей части/

Наша очередная плановая вылазка на кладбище, на этот раз вчетвером, с дерзкой и весьма самонадеянной целью проведения душевозвратительного ритуала, закончилась... ошеломительно. Для каждого из нас по-своему. Одно было общим: отчего-то никто из нас не подумал, а что же мы будем делать после ритуала возвращения души в тело младшего брата Габа и Элы - в случае удачного исхода, разумеется. Вот до этого момента всё было обмозговано от и до - как мы соберёмся в стоящем на отшибе нашего хутора белокаменном особняке, принадлежащем Фоксам ("этотбогатый мальчик!" - ехидно передразнил Джеймс, отчего-то особенно разговорчивый в тот вечер, видимо, за успех нашего предприятия он переживал куда больше, чем хотел показать). Как отправимся в путь, как перелезем через ограду...

Всё это слишком напоминало нашу первую, детско-бравадную вылазку на то же самое кладбище почти двухлетней давности - и всё же отличия были весьма существенны. С Элой я всегда чувствовала себя невероятно защищённой, настолько меня успокаивала её взрослая по отношению к нам - и по сравнению с нами - позиция. Но главное было не в этом. В прошлый раз Габ обращался ко мне преимущественно "мелкий", ёршился и ехидничал, а прикасался разве что случайно. Теперь же он крепко держал меня за руку, и это тоже было какой-то нереальной медово-ванильной сказкой, вот так идти с ним за руку, открыто, не опасаясь никакого подвоха, ловить на себе тёплый взгляд его разноцветных глаз - насмешливого зелёного и нежного голубого. Мне так нравилось это новое, незнакомое чувство, щекочущее, волшебное, заглушающее то и дело возникающую по самым разным поводам ядовитую тревогу. Взгляд же Ларса противно колол в спину и затылок, острый, как можжевеловая иголка, и это злило невероятно. Я ничего ему не обещала - это раз. Он знал про Габриэля и мои к нему чувства с самого начала - это два. Как самый близкий друг, мог бы и порадоваться за меня, а не строить из себя обиженного и самого несчастного - это три. Так что нечего проявлять вот это вот... беспочвенное собственничество. Не хочет разговаривать, предпочитает шарахаться и отводить глаза - да на здоровье. Первой идти на контакт я не буду.

"Милая моя, то, как он реагирует - это его дело. А вот то, как ты реагируешь на то, как он реагирует на то, что..."

"Заткнись"

... однажды эти внутренние диалоги всё-таки сведут меня с ума. И тогда, когда держать меня за руку будет в лучшем случае только сиделка, считая пульс, а слюни на губах и подбородке будут исключительно моими же собственными, вот тогда Ларс, верю, станет абсолютно счастлив.

"Милая моя..."

"Заткнись!"

В этот раз удача благоволила нам по полной - никаких подозрительных ночных похорон, никаких чрезмерно бдительных кладбищенских служителей. Мы пересекли незримую границу между хуторским и городским кладбищами и как ни в чём не бывало подошли к фамильному склепу Фоксов, где покоился ни живой ни мёртвый, а погружённый в стазис младший брат Габриэля и Гриэлы Фокс.

"Папаша окончательно съехал мозгами. Если сын не умер, то сын жив, а если сын жив, его надо держать дома, а не в склепе" - на это мне возразить было нечего. Лично мне гораздо более правдоподобной виделась картинка безутешных рыдающих родителей, проводящих дни и ночи у изголовья несчастного ребёнка - а не проживающих себе спокойненько в богатом особняке - картина, которую я наблюдала два проведённых там дня. 

Но, с другой стороны, какая мне разница! Я делаю это всё ради Габриэля - и только. Чтобы он не чувствовал себя виноватым, не тащил в одиночку этот груз, который его родители, кажется, нести не хотели вовсе.

***

Кажется, мы все остались живы - и я, и он, незнакомый мне юноша Сэмюэль Фокс.

...Незнакомый ли?

Всё-таки не зря я надеялась на Элу больше, чем на весь остальной мир в совокупности: Эла, само собой, не подвела. Пока я валялась на стылых каменных ступеньках склепа практически без чувств и в подпаленном платье, бездумно глядя на потолок, девушка развила бурную деятельность. Экипаж она, видимо, заказала заранее, поэтому оставалось только сорганизовать мальчишек перетащить потерявшего сознание Сэмюэля туда. Пока они пыхтели где-то за пределами моей видимости, миловидная и элегантная сестра Габриэля подошла ко мне, присела рядом и заглянула в лицо.

- Ты как? 

- Порядок, - я постаралась сесть. Рядом с ней я всегда чувствовала себя мелкой, безвкусной и какой-то... второсортной. А теперь ещё и потрёпанной и грязной. Светлые волосы девушки едва закрывали уши, но эта экстравагантная в наших краях прическа ничуть не делала её менее женственной. Голубые глаза смотрели с сочувствием и... пониманием. Вот только, к сожалению, понять меня на самом деле она не могла. Никто не мог.

- Ты хочешь, чтобы родители знали о твоём участии... в этом всём? - неожиданно спросила Эла, а я покачала головой:

- Лучше без меня.

- Спасибо, - неожиданно заключила она. - Ты необыкновенный человек, Джейма Ласки. 

Я снова отрицательно помотала головой - в данном случае своих заслуг я не чувствовала. Скорее, была просто проводником - неведомые знания о ритуале возвращения были попросту вложены мне в голову, как в шкатулку.

- Но я хотела поговорить не об этом, - негромко продолжила моя собеседница. - Может быть, моя просьба покажется тебе оскорбительной или глупой... Пожалуйста, ты уж не обижай моего братца. На самом деле, он... довольно ранимый, - она хмыкнула, то ли скрывая смущение, то ли иронизируя над собственными словами.

Я не нашлась, что ответить - настолько дико это всё звучало.

Джеймс, тот бы, конечно, вдоль и поперёк бы уже высказался. Может быть, мне показалось, и...  Но тишина внутри становилась всё более давящей, всеобъемлющей, всепоглощающей.

"Джеймс? Джейси? Отзовись, пожалуйста..."

Глава 4.

Демонов Ларс! Вздумалось же ему лезть со своими дурацкими нежностями и страданиями так не вовремя... Вообще-то, я собиралась дойти до его дома и задать пару вопросов Алексану Андерсону, отцу моего дражайшего приятеля, самому обычному человеку, лишённому дара, кузнецу на хуторе, который откуда-то знает о закрытой, спонсируемой королём Академии Безмолвия и умудряется достать приглащения туда не только собственному сыну, но и мне. 

Но теперь...

А почему я так зла, и что, собственно, произошло? Ничего особенного, кроме того, что я лишний раз убедилась - все парни падки исключительно на внешность. Вот была я серая мышка - и никаких поползновений в мою сторону не было. А теперь - пожалуйста. Два дня косые взгляды, оскорблённое молчание, и вот оно, то, о чём буквально семнадцать лет патетически, но бессмысленно предупреждал меня отец - не ходи, Джейма, с мальчиками ночью по кладбищам, даже с друзьями детства, им только одно и надо! - а вот пригодилось-то только теперь. Но я уже могу за себя постоять. 

Демоны, почему так обидно-то?

Ладно, как-нибудь перебьюсь. Главное, теперь мне нужно придумать повод и добраться до особняка Габриэля, потому что просто вернуться в Академию и не узнать, как там Джеймс, я не могу. Несмотря на то, что теоретически он мой старший брат, фактически человеческое тело Джейси потерял в три года, поэтому мало ли куда его занесёт... одно дело - ехидничать за бортом, совсем другое - самому строить реальную жизнь, отношения с родственниками, родителями, с чужой по сути женщиной, которую нужно называть матерью, с отцом, которого он почти напрямую всегда винил во всём произошедшем...

Нет, я не могу вот так его бросить. Да и увидеть Габриэля ещё раз... 

"Он тебя не удержит!" 

Я зло тряхнула волосами. Может, обстричь их к демоновому дедушке обратно - и у Ларса сразу просветлеет в мозгах? 

Нашёлся, тоже мне, удержатель!

Домой я зашла, не таясь, готовая отчитываться за ночную прогулку по полной программе. Но отец то ли спал и действительно не слышал меня, то ли решил, что воспитывать отбившуюся от рук уже почти совсем взрослую дочь смысла нет. Вот так всегда - вздумай я таиться, полезла бы в окно - точно бы спалилась и нарвалась бы на семейный скандал.

Ладно, сегодня хватит с меня этого всего. Надо ложиться спать, буду думать обо всём завтра. 

Уже переодевшись в ночную рубашку, я на мгновение останавливаюсь перед зеркалом и рассматриваю себя - но до сих пор не могу поверить, что это я и есть. Касаюсь кончиков густых ресниц, вычерчиваю пальцами дорожки по скулам, линии лба...

- Сколько можно собой любоваться, смотреть противно.

Гулкий голос возник словно внутри головы, внезапно и так знакомо... От неожиданности я чуть не врезалась лбом в стекло, резко развернулась - и увидела зависшую над потолком в дальнем углу комнаты полупрозрачную женскую фигуру.

***

- Ты что здесь делаешь?! - я заговорила громко, но тут же резко понизила голос до шёпота. - Откуда тут взялась? Кто тебе разрешил заходить в мой дом?!

- Заглянула. В гости.

Анна, единственное академическое привидение, да и в принципе единственное знакомое мне привидение, выглядела непривычно мирно - даром что призрак и висит в метре от пола. Её длинные волосы, словно живущие своей собственной жизнью, напоминающие щупальца осьминога, на этот раз мирно свисали вдоль спины. 

- Так вот ты теперь какая... и живёшь в такой тесноте? - призрак огляделся почти с человеческим любопытством, опустился в кресло и светски сложил ногу на ногу.

- Зачем ты здесь? - если бы Анна появилась у Габа или, на худой конец, у Ларса - я бы ещё поняла, ко всем без исключения более-менее симпатичным мальчикам она всегда питала слабость. Отношение ко мне у неё было соответствующее - даже тогда, когда почти вся остальная Академия считала меня юношей, Анна не купилась на такой дешёвый обман и презрительно фыркала, громко выражая недоумение по поводу мальчишек, их странных предпочтений и моих незавидных перспектив. А теперь, по идее, должна ещё и завидовать - по крайнее мере, Корнелия ей вроде бы тоже не нравилась. 

Резко захотелось показать язык или выкинуть ещё что-нибудь в этом роде, но я сдержалась.

Впрочем, после истории с ректором Лаэном и его сыном, у которого Анна когда-то работала няней, она могла действительно слегка изменить своё отношение. Но не настолько же, чтобы появиться тут!

- Соскучилась. В Академии без вас грустно и ничего не происходит. Студенты уныло учатся и гадают, куда вы пропали, отменили ежепятничную встречу. Никто не носится по кустам, не лезет не в свои дела, не нарывается на неприятности. Арта почти льёт слёзы по твоему дружку, а кое-кто - и по...

- Анна, что тебе нужно?

Призрак снова взмыл к потолку, покружился над слабо горящим светильником, резко спланировал и уставился в глаза, обдав влажноватый холодком. 

- Передай...

- Что? Кому?

Призрак очевидно заколебался.

- Тебе нужно навестить Габриэля Фокса. 

-  Я и так... - начала было я, но тут же спохватилась. - Это зачем?

- Передать кое-что его матери.

- Та-ак, - я села на кровать и сложила руки на коленях. - А ну, говори толком. Что передать, кому передать, почему именно я, а не Габ, кто тебя отправил!

- Никто.

- Врёшь.

- Я только посредник, только передаю, - призрак завертелся под потолком, словно гигантская моль.

- Передаёшь, чтобы я передала? Не слишком ли сложно? Почему бы не передать напрямую?

Призрачные волосы, обхватили меня за плечи, приподняли, отрывая от земли - отвратительное чувство, словно тебя обнимает холодный, изрядно сердитый и слегка простывший сопливый студень.

- Передай ей: не двенадцать, а одиннадцать. Запомнила? - лицо призрака, красивое... когда-то, пошло скептическими волнами, словно она была уверена, что такая тупая адептка не в силах запомнить больше одного слова за раз. - Не двенадцать, а одиннадцать!