Альвиана: по зову луны и сердца

Глава 1

Ух, нагулялась! Неимоверно хочу есть, и ноги гудят. Пара блинчиков с сиропом, которыми перекусила на фуд-корте, показались желудку закусью, и теперь он настоятельно требует подкрепиться по-хорошему.

«Вот приду домой и как наемся!» – от мыслей, какие вкусности оставила мама в холодильнике, отвлекла небольшая витрина. Обычная, ничем не примечательная, приютившаяся в закутке торгового центра, но она стояла прямо перед выходом, и, проходя, я зацепилась взглядом за одну брошь.

«Серебряный ларец» гласила вывеска. Я притормозила, и продавщица оживилась.

– Показать вам что-нибудь?

– Вон того зверька с желтыми глазками, – указала на брошь в виде свирепого животного. Небольшая серебряная фигурка была преисполнена  грации и изящности и показалась мне очень интересной. Вроде бы обычная, а чем-то зацепила.

Не знаю, чем я думала, и что на меня нашло, но на эту безделушку потратила с карты последние деньги и счастливая направилась к выходу.

«На смену выходить только через неделю, а уже все растранжирила, – уколола бережливость, и мне стало жаль потраченных денег. Сама же взяла небольшой отпуск, поменялась сменами с девочками, чтобы помочь Денису написать диплом. – Ой, ну и ладно, у родителей займу. В конце концов, деньги нужны, чтобы приносить радость!» – успокоила себя и пошла к остановке.

Увы, денег нам с Денисом пока хватало в обрез. Но мы решили: как только он получит диплом и начнет работать в полную силу, обязательно переедем на съемную квартиру и начнем жить вместе. Он хороший, заботливый и добрый… Конечно, не любовь всей моей жизни, но как человек замечательный. Вспомнив о нем, я улыбнулась.

Однако чем дальше отходила от торгового центра, тем больше чувствовала сожаление о спонтанной покупке. У Дениса скоро день рождения. Я по магазинам гуляла-то, чтобы приглядеть ему подарок, а в итоге купила себе брошь, которая не подойдет ни к одному наряду. Всегда предпочитала платья, туфельки, что-то легкое, женственное, а дикого зверя куда прицелю? Совсем не подходит по стилю.

Обычно я перед покупкой хорошо думаю, нужна ли мне вещь, а тут… Хоть продавщица и утверждала, что это эксклюзивный товар, но я-то знаю, что они всем так говорят, лишь бы выручка была. И чем думала?

Подойдя к остановке, я оглянулась. Может, вернуться и возвратить ненужную покупку? Но нависали тяжелые, серые облака. Вот-вот закрапает дождь. И попасть под него совсем не хочется. Зонт-то с собой не прихватила.

Сомневаясь, я достала из сумочки фирменную коробочку с логотипом магазина, куда упаковала брошь продавщица, приоткрыла крышечку и высыпала украшение на ладонь.

Гибкая фигурка хищника, изогнутая перед прыжком. В осенних сумерках желтые капельки глаз, отражая свет фар проезжающих машин, ярко поблескивали. Из-за игры света зверек казался необыкновенным, даже будто бы сказочным. Любуясь им, я едва не пропустила троллейбус.

Когда он подъехал, забралась в полупустой салон, прошла к переднему сидению и села. Троллейбус тронулся, но внезапно дернулся и резко тормознул. Вцепившись в поручень, я сжала и ладонь с брошью – и зашипела от неожиданной боли. Крепеж-иголка у украшения была не зацеплена за крючок, и острие вонзилось в ладонь.

– Ах! Зараза! – я закусила губу и вытащила иглу. На коже проступила крупная алая капля. Вроде бы мелочь, бывает, но почему-то зародилось дурное предчувствие.

Жаль, что не вернула. Но возвращаться в торговый центр уже поздно – домой еду.

Ладно, Викуське подарю. Это я страдаю мнительностью, а сестра обожает подобные штучки и не забивает голову всякой ерундой.

До дома осталось рукой подать. У подъезда я взглянула на наши темные окна. Свет не горит – значит, домой вернулась раньше сестры. Родители уехали к тетке в гости, и Вика, пользуясь свободой, удрала из дома. Поди, еще и уроки не сделала. Ладно, созвонимся – напомню ей.

Лифт перед моим носом вызвал кто-то из соседей, и на четвертый этаж пришлось подниматься пешком. Обычно так и делаю, но сегодня устала и едва переставляла ноги. Пришлось себя подбадривать, поднимаясь пролет за пролетом:

«Такая девушка, как я, достойна стройной и подтянутой попки!»

Когда открыла входную дверь и вошла в квартиру – от облегчения воскликнула:

– Ура! – и плюхнулась на стульчик, стоявший у порога.

Отдышавшись, включила в коридоре свет, стянула с ноги сапог, принялась за второй. Уже начала расстегивать пуховик, но боковым зрением заметила, что зеркало в прихожей какое-то не такое. Несмотря на включенный свет, в коридоре темно.

Странно! Еще утром зеркало делало прихожую светлее. Или Викуська чем-то его протерла по ошибке?

Ох, расстроятся родители! Шкаф-купе купили недавно, мама на него не нарадуется, а тут такое. Я протянула ладонь, чтобы потереть зеркальную гладь, однако рука не нашла опоры, и я полетела в нее.

Перед глазами вспыхнула и взорвалась фейерверком желто-розовая сфера. Искры опалили жаром, затем все закружилось, поплыло перед глазами, а потом я упала на что-то холодное, мокрое, склизкое.

Подняла голову и обомлела. Вокруг темный лес. Черные стволы огромных деревьев уходит в ночное небо, где немного виден алеющий закат. Пахнет летом, полевыми цветами, порослью, сыростью после дождя...

Отчаянно вертя головой и моргая, я пыталась хоть что-нибудь разглядеть. Но после яркой вспышки видела плохо, едва различая очертания леса. Глюки? Обморок? Да что происходит?!

Почему стою на четвереньках посреди темной чащи, в пуховике и босая?! И отчетливо, очень реалистично ощущаю, как липкая грязь проникает сквозь колготки и носки? И почему лето?!

Ладно, я непонятно как оказалась в лесу, но на дворе декабрь! А тут недавно прошел дождь, и вот руки нащупали папоротник и еще какую-то поросль!

Глава 2

Утром эти двое вернулись и выволокли меня наверх. Нет, они не переоделись из странной одежды в нормальную, привычную. Да и деревянная утварь, расставленная по подвалу, отчетливо подтверждала подозрения, что я куда-то вляпалась. Одно радовало: типы как будто успокоились. Недружелюбие осталась, но ночного страха и волнения в них больше не чувствовалось.

– Из какого ты клана, песка?! – строго спросил Дельрен. Судя по его усталому виду, он всю ночь не спал. Однако без перекошенного злобой лица выглядел все равно симпатично. Светлая рубашка хорошо сидела на нем, и я бы пленилась его брутальной внешностью, как и квадратным мужественным подбородком, если бы не обстоятельства знакомства.

– Клана?! – обвела их недоуменным взглядом. – Нет у меня клана.

– Клеймо?

– Какое клеймо?! – я же не скотина, чтобы клеймить меня.

На лице синеглазого все отчетливее проступало недоумение. Он пригладил темные, волнистые волосы, на зависть любой деве, и подозрительно оглядел меня с ног до головы.

– Напишите в городскую палату! – шепнул ему седоусый. – А то денежки из казны тянут, а указы нарушают!

– Заткнись! – грубо припечатал «господин» мнительного слугу. – Мешаешь думать.

Я тихо сидела на стуле и разглядывала комнату. Мебель в ней – книжный шкаф, стол, кресла – добротные, деревянные. Лампа старинная. У окна имелись ставни. Сейчас они распахнуты, и свет наполняет помещение через толстые, искажающие вид, стекла. Я все больше склонялась к мысли, что… неужели попала в иной мир?! От догадки задрожали ноги, накатила слабость, закружилась голова, и я едва не съехала со стула. Если бы не здоровенная лапища Дельрена, схватившая за плечо, упала бы.

Видимо, мое состояние убедило его, что мне не сбежать, и он соизволил развязать веревки на руках.

– Значит, Алькольм… – захлопала я испуганно глазами. Синеглазый кивнул, и тогда на меня нашла истерика. Пока я рыдала и приходила в себя, он молча расхаживал по комнате и о чем-то раздумывал, перебирая пальцами злополучную брошь. Так и знала, что она принесет неприятности.

– Чудная песка! – задумчиво подытожил седоусый Альн, когда я выдохлась и притихла. – Может, ей мясца дать?

– Лучше воды, – попросила.

Напившись, я рукой пригладила волосы, вытерла глаза, еще немного расстегнула пуховик и почувствовала, как хмурый Дельрен заинтересованно уставился на лиф платья. Чтобы не искушать его, застегнула пуховик до предела.

– В академию на курсы приехала? – спросил он вдруг.

– Нет.

– Как в лес попала?

– Не знаю. Пришла домой, разулась, стала куртку расстегивать – голова закружилась. Очнулась уже в лесу.

– Так не бывает!

– Оказывается, бывает, – всхлипнула.

– Покажи плечи. Должна быть клановая метка!

Оголяться я, естественно, не спешила, боялась раздразнить двух типов, но синеглазый потянул лапищу к пуховику, собираясь дернуть за горловину, и я крикнула:

– Сама!

Вздохнув, стянула верхнюю одежду, затем нехотя расстегнула пуговицы и приспустила лиф платья, обнажая шею, плечи и часть груди. Интерес Дельрена, чисто мужской, ощущала нутром. Не будучи наивной, внутренне сжалась, ожидая чего угодно, однако он держал себя в руках и усиленно делал вид, что заинтересуется только отсутствием метки. Но я-то не дура. Понятно, что гордец тайком косится на кружево бюстгальтера и ложбинку меж грудей.

– Чего там, господине Дельрен?! – сунулся к нам противный Альн, но я ловко повернулась к нему спиной и прикрылась. Хоть из-за круглого лица, пухлых губ и копны взлохмаченных волосы, он походил на простака, во взгляде его проступали хитрость и пронырливость. Уверена, тоже под шумок решил поглазеть.

– Нет метки, – озадаченно произнес синеглазый.

И тут я взорвалась:

– Какой клан?! Какая метка?! Хватит на меня пялиться! – возможно, нарывалась на грубость, но это из-за страха, адреналина в крови и отчаяния. – Да что вы ко мне пристали?!

Дельрен прищурился и хищно изогнул бровь.

– А чего же не пристать к бесклановой песке? Нарушение псами императорского указа палате не понравится, – его рот растянулся в самодовольной ухмылке. – Альн, дай ей плащ. Едем в палату!

Слуга забрал у меня пуховик, зато накинул на плечи что темное и длинное с капюшоном. В таком виде я вышла во двор высокого двухэтажного дома и окончательно убедилась, что это все-таки иномирье. От улицы нас отделял высокий кирпичный забор, но до меня доносились громкий цокот копыт, грохот колес по мостовой и другие звуки, не похожие на привычные городские. Тем не менее у ворот под навесом стояло нечто, походившее по форме на прямоугольную карету. Небольшая повозка черного цвета имела железный низ и деревянный кузов, с лобовым стеклом, который в качестве фар украшали два обычных уличных фонаря.

Дельрен подошел к ней, сдул с лакированной крыши невидимую пыль, любовно протер рукавом пятно и приказал слуге:

– Запихивай ее!

Не успела моргнуть, тот грубо подтащил меня к задней части повозки, открыл дверцу, явно не предназначенную для посадки людей, и толкнул на груду барахла.

– Живее! Лезь в скаперт и не визжи! Не сожрет он тебя, дура!

От сильного толчка я полетела и ударилась коленом о ящик. Это передняя часть скаперта для людей, с мягкими сидениями и стеклами для обзора, а задняя для вещей, поэтому темная и заставленная не пойми чем. В ней-то мне и предстояло ехать.

Пока открывали ворота, я успела почти на ощупь отыскать себе местечко и усесться на ящик, подтянув к груди ноги, но так ехать – издевательство! И тут еще Альн брякнул очередную «гениальную» мысль:

Глава 3

Я снова и снова пересказывала историю, уточняла детали. Накручивая золотистую прядь на палец, Варден и его телохранитель внимательно слушали рассказ, иногда переглядывались. Да, в такое трудно поверить, однако как-то иначе объяснить мое появление у них не получалось. Еще очень смущала их ткань моего платья – тонкая джинсовка с легким мерцанием смотрелась богато и нарядно. Подобного тут прежде не видели. От греха подальше я пожертвовала им пояс, иначе Эрх с хозяином норовили ухватить меня за зад, якобы ощупывая приятную ткань.

Спасибо, ловчий не оставил плащ, иначе не знаю, как общалась бы с этими двумя озабоченными товарищами.

– Так говоришь, про клан Нависов ничего не знаешь?

– Нет.

– И мир другой? С ма-ши-на-ми?

– Да.

– И оборотней у вас нет?

– Нет, – вздохнула я, пытаясь сохранять самообладание, под испытывающими взглядами двух мужчин с желтыми глазами.

– А ты тогда кто?

– Человек, – после моей реплики эти двое заржали так, что стены затряслись.

– Человек! Ха-ха! – однако несмотря на смех, Варден оставался серьезным. – Отныне ты Альвиана Навис – двуликая. Твой запах отличается от привычного, но ты одна из нас.

– Угу, душисто пахнешь, – довольно хрюкнул кряжистый Эрх и сально подмигнул.

– И выглядит ничего так, – согласился Варден, поглядывая на мою грудь, заметную даже под плащом.

 Мне стало так страшно, что я зареклась: буду мыться раз в неделю, лишь только на меня так не реагировали озабоченные типы!

Вдруг наверху хлопнула дверь, раздались быстрые шаги и недовольный женский голос:

– Вы меня разбудили!

– Прости, Падия, – откликнулся Варден, – но у нас важная причина!

– Знаю я ваши причины! – в зал вошла высокая, худощавая девушка, которая, увидев меня, нахмурилась: – Это кто?

– Знакомься, сестрица, это Альвиана.

– Какая, ко тьме, Альвиана! – зарычала та. – Она умерла!

– Мне кажется, слухи ошибаются! Посмотри!

Падия медленно обошла стол, за которым мы сидели, встала напротив и прищурилась.

– Не может быть! – удивленно выпалила. – Это невозможно! Такое сходство! Если бы не глаза!

– Можно сказать, что их цвет поменялся после какой-нибудь болезни!

– Но она пахнет… странно! – добавила Падия.

– Да кто запомнил запах дикарки Альвианы? – хитро осклабился Варден, обнажая клыки. –Подберем этой малышке одежду, ты ради спасения чести клана пожертвуешь лучшие духи. А потом к новому запаху Альвианочки привыкнут…

– Бред! – выпалила Падия, но сомнение в ее голосе уже проступило.

– Но согласись, в этом что-то есть?

– Но я не хочу быть ею, – собравшись с духом, выпалила я, не желая, чтобы за меня решали мою судьбу.

– Куда денешься? – приветливая улыбка сошла с лица Вардена. Он резко наклонился ко мне, протянул руку и фамильярно заправил прядь моих волос за ухо. Затем его палец скользнул по моей шее, перешел на ключицу и начал ласкать кожу… Вот только от его холодного взгляда мне стало нехорошо. Такой как он, не слушает других. И делает лишь то, что хочется ему. – Ты аппетитно пахнешь, недурна собой. Вот только беда – без клановой метки любой может забрать тебя и сделать кем угодно, хоть рабыней. И никто не вступится… – Его наглые заигрывания были мне неприятны. Я дернула головой, и недобро оскалившись, Варден, убрал руку. Видимо, чем больше я отталкиваю его, тем интереснее для него добыча.

И Эрх, тоже жаждущий забраться мне под юбку, осклабился и добавил еще аргумент:

– Вот уж твой папаша обрадуется такому ценному подарку!

– Что значит, обрадуется?! – намек на здешнего папашу мне не понравился. – Не собираюсь я признавать в нем папашу!

– Иномирянка! Это другой мир с другими правилами! Без сильного самца тебе не обойтись! –Эрх так поглядывал, что без слов понятно, кого в качестве сильного самца предлагает. Возмущенный Варден скривился и смерил телохранителя гневным взглядом. Еще немного, и тонкокостный аристократ заявит, что здесь самый сильный он, и тогда я истерично расхохочусь и наживу себе врага. Я не дура, просто нервы на пределе, однако вовремя вмешалась Падия.

– У нее точно нет метки?! – уточнила она, хмуря тонкие, почти невидимые светлые брови.

– Могу осмотреть более подробно, – предложил «помощь» ее братец, похотливо поглядывая на меня.

– Позже, – сердито осадила Вардена сестра.

Странно, они очень похожи внешне, но совершенно разные по характеру. Падия собранна, холодна и умна, а вот брат умом не вышел, наверно, все ушло в рост иных частей тела. – Сейчас нужно хорошо продумать каждую мелочь. У нас есть невероятная возможность убедить всех, что не было никакого бешенства!

– Бешенства?! – насторожилась я.

– Увы, – вздохнула она, – периодически случаются среди двуликих приступы бешенства. У незапятнанных родов возрастает возможность укрепить положение. Альвиана была из бедного клана, подчиняющегося нашей семье. У отца есть враги, и он уже начали разносить по столице, что мы тоже прокляты. А тут такой подарок: ты живая и невредимая! Отец сможет укрепить положение в совете.

– Думаете, вам поверят, что я воскресла?

– Кто заболел – тот умирает. Так что сам факт твоего здравия опровергает подозрения о бешенстве Альвианы. Вопрос только в том, чтобы некоторые держали язык за зубами.

– Будет, – уверенно ответил Варден. – Я щедро заплатил, и он в докладе напишет, что метка погибшей не определилась из-за ран. Для него главное, что бешеный истреблен, на остальное Дельрен за хорошую сумму закроет глаза. А ее, – кивнул в мою сторону, – клан примет.

Глава 4

Варден настойчиво отговаривал нас от поездки в академию.

– Падия, сейчас вечер! Ваше появление будет не ко времени, а вот утром…

– Как же! Думаешь только о себе! – хмыкнула в ответ сестрица, выбирая мне подходящие платья. – С утра в академии все сбегутся посмотреть на нее. Нам этого лучше избежать!

Если бы не она, он бы и в ванную сунулся следом за мной. Надо сказать, что мне ее братец очень не нравился. Непристойные взгляды, что он бросал, явственного говорили о его помыслах, поэтому я придерживалась точки зрения Падии. Варден принимал доводы сестры, но видимо, уже настроился, что ночь я проведу с ним. Ага, сейчас!

– Да, лучше отправиться сейчас. Как раз до утра у меня будет немного времени, чтобы осмотрелась и немного обвыкнуться, – пролепетала я, скрывая злорадство. Птичка улетала из-под самого носа заносчивого аристократа, и он откровенно злился. Эрх же заинтересованно наблюдал, как я аккуратно довожу его босса до белого каления.

Когда Варден понял, что я догадываюсь о его намерениях и совсем не горю желанием познакомиться с ближе, злорадно ухмыльнулся:

– Ничего, Альвианочка, мы еще увидимся. Ведь тебе понадобится помощь! В случае чего смело обращайся, – и плотоядно улыбнулся, обнажая хорошие зубы, с длинноватыми для обычного человека, клыками.

На лицо он был симпатичным, но развратная улыбка и уверенность, что девушки мечтают прыгнуть в его койку, невероятно раздражали. Не люблю таких самовлюбленно-озабоченных типов. Да, я не девственница, но гордость у меня есть. Так что пусть губы не раскатывает.

Падия, пользуясь удачным моментом, не медлила и наспех скидывала вещи в объемный саквояж. Она выбрала из своего гардероба наиболее подходящие мне туфли, благо, что размер ноги у нас одинаковый. Еще добавила необходимые на ее взгляд вещи, духи и, подхватив меня под руку, потащила вниз, где нас ждал экипаж с гербом в виде оскаленного льва, но с ленточкой на кончике хвоста.

Варден уже не скрывал своего разочарования, зато крепыш Эрх успел подмигнуть мне. Да, кажется, меня ждет успех среди оборотней, особенно если они все такие озабоченные.

Как только мы выехали за ворота особняка, Падия с облегчением выдохнула:

– Фух! А ты не дура!

– Спасибо, – ответила спокойно.

– Только в академии будь проще. А то ты больше похожа на воспитанницу из состоятельной семьи, чем на Альвиану.

– Мы не решили вопрос с «моим» кланом. Если папаша объявится и заявит на меня права – я молчать не буду! – предупредила серьезно.

– Знаю, но надо дождаться моего отца. Он скоро приедет и тогда все разрешит. И, вообще, тебе пока беспокойся рано. Письмо с известием о гибели Альвины мы не успели отправить. Не до того было. Так что, он не должен узнать. И пока ты проходишь обучение – никто не смеет увезти из Акольма.

– А потом?

– Я пообещала тебе и сделаю все, чтобы так и было. Но у тебя в любом случае нет выбора, – Падия поджала губы, задумалась. – В безопасности ты будешь только на наших землях. Однако чем ярче ты будешь, тем больше Нависы будут гореть желанием похитить тебя. Даже если у тебя не будет их метки.

От подобного оборота я растерялась.

– Поэтому, – продолжила Падия, – постарайся в академии найти себе покровителя из наследников влиятельных родов. Чуть позже я привезу тебе милые платья.

– Что значит – найти покровителя? Стать любовницей?! – меня затрясло от возмущения.

– У нас – оборотней – это обычное явление. Но отношения должны быть узаконены обрядом при шести свидетелях.

Я гневно задышала и уже подумывала отказаться от хитрой затеи Падии, как она продолжила:

– Таков наш мир! Ты слишком лакомый кусок и даже под протекторатом нашей семьи тебе необходим влиятельный мужчина. Пока ты незамужняя и вне отношений, тебя могут выкрасть. Не обязательно твой клан – любой встречный оборотень, привлеченный твоим запахом. А если тебя увезут за пределы нашего влияния и насильно выдадут замуж, они перетянут закон на свою сторону. Им лишь придется выплатить моему клану штраф, но будет ли тебе от этого легче?

– И с чего такая откровенность? – недоверчиво усмехнулась я.

– Ты умна. И я думаю, что через хороший брак ты принесешь нашему клану больше пользы, чем если сгинешь в дебрях леса с одичавшим двуликим.

– Как мило.

– Такова жизнь. Не я придумала ее законы.

– А ты замужем?

– Папа не хочет продешевить, торгуется за влияние.

– Я не хочу так жить.

– Я тоже. Но таковы правила. Клан для меня – все, и я сделаю всевозможное, чтобы усилить его и привести к расцвету.

– А чувства?

– Чувства – это инстинкты, прикрытые поэзией. Предпочитаю сохранять рассудок трезвым. Пламя страсти не для меня. Так учил отец, – она улыбнулась. – И я прислушиваюсь его советов.

Я сомкнула зубы, и Падия предупредила:

– Если откажешься помогать – за тебя перед Нависами никто не вступится! – ее глаза сверкнули, но быстро поняв, что угрозами меня так просто не запугать, объяснилась:

– Оборотни редко обращаются в суд. Часто мы решаем, стоит ли поступок того, чтобы столкнуться с местью другого клана? А если ты без клана, без влиятельного покровителя, то становишь совершенно бесправной вещью в юбке, на которую может заявить права любой!

– Какой гадкий мир! – выпалила я с горечью.

– Я не хочу, чтобы ты вернулась в клан Нависов. Та Альвиана была его частью, но ты другая! Кроме того, насколько я знаю, у Нависов есть спор за территорию с соседним кланом. Уверена, Нависы предпочтут пожертвовать тобой, чтобы уладить конфликт.

Глава 5

Сильные руки немилосердно трясли меня, а над ухом кто-то настойчиво требовал:

– Вставай! Вставай! Опоздаешь!

– Ага. Встаю, – вырвалось само.

– Ох, ты ж, Светлая Луция!

С перепуга я мигом проснулась, распахнула глаза и увидела оцепеневшую мадам Пуи, которая ошеломленно разглядывала меня. Ой!

Чтобы оправдать неожиданный приступ болтливости, я промямлила:

– Жениху нравился мой голос, вот и…я… это… – но вспомнив о наставлениях Падии, сомкнула зубы и уставилась в пол. Даже попыталась изобразить угрюмость, от чего брови коменданта взметнулись на середину лба и там застыли. Вдобавок, под ее пристальным взглядом я покраснела, как рак. Ну какая из меня суровая оборотница?!

Уверена, она догадывается о подмене. Вон как зыркает желтыми глазищами. Я испугалась, что сейчас посыпятся вопросы, однако мадам вздохнула и мягко произнесла:

– Жаль тебя, детка. Но ты жива, обласкана вниманием – и то хорошо, – подумала и добавила: – Я тебе немного мяска принесла. Поторопись, скоро Ардия придет, вместе пойдете в академию.

Едва за комендантом закрылась дверь, я с облегчением выдохнула и потянулась к подносу с едой. Сдернула салфетку – и растерялась. На нем стояла чашка с еловым отваром, блюдце с булочкой и сыром и тарелка с тоненькими ломтиками сырого мяса.

И что делать с ним? Холодильника нет, приготовить негде. Закопать, чтобы не множить подозрений? Так и не придумав, я жевала булочку и разглядывала красную мякоть. Вот если бы это поджарить с лучком…

От мечтаний отвлек неожиданный громкий стук. Я подпрыгнула и чуть не крикнула: войдите! Но вовремя спохватилась: Альвиана бы так не сделала. А пока раздумывала – дверь бесцеремонно приоткрылась, и в комнату просунулась рыжая голова.

– Ты Альвиана? – спросила девушка, рассматривая на меня исподлобья. – Комендант сказала зайти за тобой.

Я кивнула головой. Тогда она вошла, встала посреди комнаты и начала озираться.

Гостья была худенькой, поджарой. Если бы не длинные волосы, собранные в небрежную косу и подол застиранного платья, выглядывавшего из-под темно-серой хламиды, не подумала бы, что это девушка. Даже в ее взгляде, жестах не проступало ничего девичьего. И разговаривала быстрыми, рваными фразами.

– Ардия. Из клана Подпалых, – представилась она и застыла, выжидая моей реакции. Мне это ничего не говорило, а до ее внешнего вида тоже нет дела. Лишь бы человеком была хорошим. Хотела по привычке ответить: «Алена… Альвиана», но спохватившись, просто кивнула и протянула ей тарелку с мясом.

– Мило! – оживилась гостья и вмиг растеряла настороженность. А когда схватила пальцами кусочек, положила в рот и разжевала, расплылась в блаженной улыбке.

Я пыталась не смотреть, как оборотница с волчьим аппетитом уминает мясо и облизывается, но она заметила мое удивление. Правда, повезло, что приняла его на свой счет.

– Знаю. Ем, что три дня не ела, – смерила меня упрямым взглядом, в котором чувствовался вызов. Оно и понятно. Судя по ее внешнему виду, хорошо, если дома она мясо раз в три дня ест. Но я не снобка и не из тех, кто любит осуждать, поэтому пожала плечом и принялась заплетать волосы.

Так и не дождавшись осуждения, Ардия спросила:

– Молчунья? Хорошо! – улыбнулась и пояснила. – Я-то трещу безумолку. Но ты бы чесалась живее. Хламиду надевай и в путь!

Я засуетилась, схватила со спинки стула платье и услышала удивленный возглас:

– Ого! Откуда оно у тебя?!

Меня всегда раздражала бестактность в людях. Так и хотелось осадить новую знакомую: «Где взяла – там уже нет!» – но, блин, рот надо держать на замке, поэтому оставалось лишь смерить ее негодующим взглядом и начать торопливо одеваться.

Будь у меня что-то проще, надела, но выбирать не из чего. Высокородная Падия Тойлеп не носит ситцевых нарядов. Но пока застегивала мелкие пуговички на лифе, не желавшие сходиться на груди, спиной ощущала жгучий, завистливый взгляд.

Моя хламида точь-в-точь, как и ее. Только край платья и носы туфелек виднелись из-под формы, однако чувствую, если остальные слушательницы подобны Ардии, барские наряды Падии мне не простят. Но вопрос, что задала гостья, дрожавшим от восхищения голосом, окончательно сбил с толку.

– Подарок?

Я обернулась, и по ее заблестевшим от возбуждения глазам поняла – дурочка подумала Бог весть что, в меру своей испорченности. Да только не объяснить, ни осадить ее не могу, потому что мне нужно быть Альвианой. Ну, Падия! Провалится план – сама виновата!

Не дождавшись ответа, назойливая гостья хмыкнула:

– Смотри, украдут подарочки! – затем достала из своей сумки ключ с брелком в виде небольшой деревянной печати и протянула мне. – Мадам-комендант передала.

Я знала, что первое утро в академии будет нервным, но из-за новой знакомой оно выходило еще и раздраженным. Ардия сменила неприветливость на показное дружелюбие, и теперь при любой возможности демонстрировала симпатию. Небо, дай терпения! Ибо молчание и выдержка – не мой конек.

Прихватив тетрадь, тоже любезно подаренную Падией, я вышла из комнаты, заперла дверь и смело зашагала по коридору к лестнице. С Ардией или без нее, но до ворот академии точно дойду. Его каменные стены и рыжая черепица, как маяк, виднеются отовсюду. А там сориентируюсь как-нибудь.
Однако от надоедливой спутницы был прок. Едва спустились во двор общежития, она сообщила:

– Мне по нужде надо! – и убежала за беседку. Мне тоже надо было, поэтому я проследовала за ней и увидела здешние туалеты. Мда…

Из-за того, что вышли из общежития раньше других слушательниц, мы шли по тихой, просыпающейся улочке почти вдвоем. Воздух еще не успел нагреться, солнечные лучи, ласкавшие кожу теплом, радовали, и я впервые подумала: пусть так, пусть в дурацком мире, зато живая! И пусть на меня навалились трудности, я справлюсь. Иначе и быть не может! Улыбнулась, и Ардия, решив, что это я ей, затараторила с двойным воодушевлением.

Глава 6

Крадясь украдкой, я спустилась на первый этаж, а там увидела, как несколько слушательниц выныривают из-под парадной лестницы. Хм.

Осторожно заглянула в темный закуток и уловила запах еды!

Нащупала ручку, потянула на себя дверь и попала в низкий, тускло освещенный коридор, где запах столовой чувствовался отчетливее. Надеюсь, элитники обедают в ином, более приличном месте. Хочется поесть спокойно, а не прятаться от зарвавшихся студентов.

Я ускорила шаг, дошла до следующей деревянной двери, приоткрыла ее и застыла. В тишине зала за длинными столами сидело больше сотни слушательниц. И среди них даже рыжеволосую Ардию с первого взгляда не отыщешь. Придется прервать вынужденное молчание и самой разбираться со столовыми правилами.

– Альвиана! – вдруг услышала оклик.

Повернула голову на него и увидела притулившуюся в уголке Ардию. Она возбужденно махала рукой, давай знак, чтобы я шла сразу к ней.

Но когда приблизилась, не удержалась и шумно выдохнула: на столе опять стояла тарелка с сырым мясом.

– Я оставила тебе половину своей порции! – счастливо сообщила она. – Боялась, что опоздаешь, и тебе мяса не хватит!

От растерянности, что делать с таким щедрым подарком, я заморгала, и она пояснила:

– Ну, я же утром съела твое. Вот, – и подвинула мне тарелку.

– А булочки есть? – спросила с отчаянием. Если здесь кормят только сырым мясом, ходить мне голодной.

– Да ну их! Мясо лучше! Съела – и день сытая.

– Я худею! – соврала. – Поэтому ешь сама.

– А я думала, ты обрадуешься… – искренне удивилась Ардия. – Сходи к той стряпухе, может, булочки еще остались.

– У меня денег с собой нет, – вздохнула я, вспомнив, что подаренные Падией деньги остались в комнате.

– Они и не нужны! Покажи печать, они поставят штамп в своей записной книге, и все.

К раздаточному столу, за которым стояла коренастая, широкобедрая женщина в чистеньком переднике, я шла с надеждой.

– Извините, пожалуйста, – обратилась вежливо, чем вызвала у нее приступ бурного удивления. – А есть ли булочка? – Посмотрела умоляюще. – Или каша?

Женщина с желтоватыми глазами неопределенно хмыкнула, отвернулась, взяла с соседнего стола плетеную корзину и протянула мне. В ней красовались такие румяные, ароматные булочки, что слюнки потекли. Я взяла одну.

– Бери еще. Их плохо берут.

– Спасибо! – обрадовалась и прихватила еще две. – Печать надо?

– Нет. Но если хочешь рагу, да.

– Хочу!

Еще раз поблагодарив, я отправилась с подносом обратно к Ардии, которая, увидев, чего я набрала, пожала плечом.

– Не обижайся, но ты странная.

Пусть думает, что хочет. Тоже пожала плечом в ответ и села есть.

Когда поели, отправились «попудрить носики». А потом раздался предупреждающий о начале следующей лекции удар колокола.

После сытного обеда разморенные оборотницы сидели тихо, потому что… дремали. Одна даже начала храпеть, но заботливая подружка двинула ее по локтю, и та мигом проснулась с криком:

– Не сплю, не сплю! Качаю!

Соседки прыснули от смеха, а мне стало ее жаль.

Однако к концу занятий даже мне приходилось нелегко, про остальных и говорить нечего.

После лекций я не менее радостно, чем остальные, выбежала из класса и побежала в общежитие.

Возвращаясь по лесной дорожке, я щурилась от послеполуденного солнца, радовалась, что первый учебный день наконец-то закончился, и предвкушала, как запрусь в комнате и побуду собой. Еще день не прошел, а мне уже осточертело быть китайским болванчиком. И так тяжело, а еще приходится постоянно себя одергивать, за мимикой следить. С ума сойти можно. За два последних дня, совершенно невероятных и ненормальными, я, наверно, похудела и поседела.

Но Ардия нагнала меня и вырвала из размышлений:

– Понравилась академия?

Кивнула.

– В городе лучше. Можно пройтись…

Снова кивнула.

Она невероятно раздражает, но от совместной прогулки не откажусь, потому что мне, сомневающейся в себе оборотнице, страшно выходить к людям одной. И смех, и грех.

Вернувшись в общежитие, оставила сумку, перекусила кашей с овощами, которую любезно принесла к моему возвращению мадам Пуи, почти успела переплести растрепавшуюся за день объемную косу.

– А чего делаешь?! – в комнату заглянул «банный лист», намертво прилипший ко мне, и восхищенно выпалил. – О, мило!

И у меня тут же созрел план: если немного пошаманить, придумать что-то интересное – я смогу открыть небольшую парикмахерскую! От замечательной идеи перехватило дыхание. Но пока надо потренироваться и убедиться, совпадают ли мои вкусы со здешними, поэтому похлопала ладонью по стулу, приглашая Ардию присесть.

Когда она села, расплела ее косу и начала творить. Уже скоро густая рыжая шевелюра, очень жесткая, была красиво уложена и заплетена в аккуратный «рыбий хвост».

У меня было ручное зеркало, подаренное Падией, но в нем Ардия видела лишь кончик косы, поэтому побежала показаться подругам. Но уходя, смерила меня фирменным взглядом исподлобья и выдала:

– Не обижайся, но ты странная. Молчишь все время, хотя видно, как тебя распирает от желания поболтать!

Я замерла.

– Разве не так? – хитренько улыбнулась она.

Если думала, что меня так просто расколоть, пусть погладит птичку обламинго! Я пожала плечами, не произнеся ни слова.

Пока Ардия хвасталась прической, я успела положить в кармашек пару монет на мелочи, запереть дверь комнаты и спустились во двор, где она меня и догнала.

Глава 7

Окраина Акольма больше походила на небольшой городок. Двух-трехэтажные домики, витрины на первых этажах, узкие кривые улочки. Если бы не отсутствие палисадников из-за дороговизны земли, было бы живописнее, а так хозяйкам – любительницам цветов – приходилось довольствоваться подвесными горшками.

С большим интересом я осматривала академический поселок, только смущало, что на меня оборачивались прохожие. В незнакомом мире при повышенном внимании чувствуешь себя особенно беззащитной, поэтому я развернулась и хотела вернуться в общежитие, однако Ардия преградила дорогу:

– Куда?! Сегодня твой день! Ты обязательно найдешь нового жениха!

Так и захотелось огреть ее сумочкой! Но порочащее честь академии поведение карается крупным штрафом или отчислением, и тогда я сразу же попаду в лапы папочки Альвианы.

Куда ни плюнь – везде засада. Если так дело дальше пойдет, мой внутренний зверь, если, конечно, он у меня есть, озвереет и сам проснется, чтобы покусать всех, кто меня достает!

– Смотри, как они смотрят!– шептала Ардия, строившая глазки в ответ всем. Причем делала это неумело, грубовато, и подозреваю: со стороны мы смотрелись как две девицы в поисках приключений. Убью ее! Кипя от бешенства, я шагала по дорожке и своим неприступным видом охолаживала любого, кто подумывал подойти.

И вдруг шестое чувство закричало: Ловчий рядом! Настроение стало особенно скверным.

Как же он достал! Думает, может безнаказанно портить мне жизнь? С трудом приживаюсь в новом мире, так он еще решил подгадить!

Обозленная и злая, как ведьма, я развернулась и, прислушиваясь к интуиции, пошла навстречу ему.

– Эй, ты куда?! – заволновалась Ардия, не понимая, куда идем. – Там кусты и ничего интересного! Платье порвешь!

– Пусть! – процедила сквозь зубы, идя прямо в заросли. Когда подошла к разросшемуся кусту, приподняла юбки, чтобы не порвать их, сделала несколько шагов и осторожно отогнула густую, но гибкую ветку.

Сначала ничего не увидела и даже расстроилась, что внутренний голос подвел, а потом… потом сквозь листву заметила, как что-то моргнуло.

– Ах, ты ж! – выдохнула. Засранец напугал меня.

Ветки зашевелились, и из зелени стала подниматься огромная фигура в темном.

– Как ты меня заметила? – вместо приветствия спросил Дельрен.

– Зачем следишь за мной?!

Мы не спешили раскрывать свои тайны, поэтому стояли, испепеляли друг друга взглядами и молчали. Зато Ардия, увидев у него на плечевой перевязи блестящий жетон в виде дохлой песьей головы, спряталась за моей спиной. Видимо, сказалась врожденная нелюбовь к ловчим.

– Хватит следить за мной! – отчеканила первой.

– Не тебе решать! – процедил он, свысока разглядывая меня, мое платье, прическу.

– Подожду тебя у книжной лавки, – пропищала Ардия и бросилась наутек.

– Мне! – вышла я из себя. Так и хотелось вцепиться в его наглую морду, сделать хоть что-то, чтобы стереть самодовольную ухмылку. – Меня и так считают странной, еще ты всех распугиваешь!

– То-то вырядилась, – осуждающе усмехнулся Дельрен. – Одиночество томит – пару ищешь?

– Да уже нашла! – зло выпалила, и тут лицо ловчего перекосилось в брезгливой гримасе.

– Да таких, как ты, хвостатых, я за девиц не считаю!

– Вот и отстань! И хватит пялиться на меня! – вряд ли Дельрен догадывался, что я кожей, нутром ощущаю его присутствие. Не знаю, почему так, но чувствую каждый его шаг, вздох, взгляд, что бросает на меня.

– Ты бешеная! – зашипел он. Видимо я попала в цель.

– Озабоченный псих! – не осталась в долгу и, гордо развернувшись, пошла к Ардии, не забывая завлекательно покачивать бедрами. Он у меня еще попляшет! Нашел хвостатую недевицу!

Ардия стояла за соседним домом и тайком подглядывала за нами. Но как только поравнялась с ней, она схватила меня за руку и потащила подальше от Дельрена.

– Ты точно сумасшедшая! – шептала Ардия, ошеломленная увиденным. – Так это был Ловчий?!

– Ловчий,  – подтвердила я без задней мысли.

– И как он в этом деле? Неужели хотел, тебя… ну, перевернутой?!

– Что?! – меня будто молнией пронзила догадка, что эта дура подумала. – Пшла вон! Или я за себя не ручаюсь! – и двинулась на нее.

– Ладно! Ладно! – испуганно попятилась она, затем развернулась и побежала, наконец-то оставив меня одну.

Вроде бы я отошла недалеко от знакомого переулка, всего-то прошла наискось и свернула к логу. Также собиралась возвращаться. Тогда почему Ардия убежала прямо?!

Подумав, решила возвращаться той дорогой, которую помнила и считала верной, однако пройдя, вышла в незнакомое место и теперь растерянно озиралась по сторонам.

Чувствуя мое смятение, мужчины стали оборачиваться на меня. Один заигрывающее улыбнулся и остановился. Предчувствуя грядущие неприятности, я решила зайти в подвернувшуюся по пути лавку, с изображенными пучками трав на вывеске. Хозяин-то по любому должен знать округу.

Идея казалась хорошей ровно до того момента, как открыв деревянную дверь, вошла в небольшую лавочку и наткнулась на беседующего с хозяйкой лавки темноволосого элитника, того самого, что цеплялся ко мне в академии с блондином на пару.

Увидев профиль с характерным носом с горбинкой, я инстинктивно сделала шаг назад, чтобы уйти, но он, повернув голову на звякнувший колокольчик, заметил меня:

– Куда?! – рявкнул и успел схватить за руку. – Какая встреча!

– Пустите! – отчеканила я, дрожа, но выдерживая нескромный, пристальный взгляд. А он довольно скалился, как волк при виде молочного поросеночка. Едва не облизывался. – Уберите руки!

Глава 8

Выходные я просидела в общежитии, отказываясь выходить в город.

Теплилась надежда, что при встрече Падия подскажет, как же лучше разрулить ситуацию, однако она отложила свидание из-за непредвиденных дел на следующую неделю.

«Придется решать самой, – вздохнула я, перечитав торопливо написанную красивым, каллиграфическим почерком записку. – Но пусть потом не пеняет, что поступила не так, как надо бы. Как уж «шмогла».

Однако никаких иных вариантов у меня не было, кроме как, трясясь от страха и оглядываясь по сторонам, идти на занятия.

Встав утром раньше всех, я тихо, как мышка, добегала до ворот академии, прошмыгивала во двор, почти перебежками пересекала аллею, а затем опрометью поднималась в аудиторию.

Ожидание возмездия сильно трепало мои и без того напряженные нервы, но иного выхода нет. Лишь увлекательные занятия магистра Эйфеля позволяли мне временно отвлечься от тягостных дум. Вот только курс его лекций подходил к концу. Жаль, я бы с удовольствием и дальше посещала их.

Завершив третью лекцию, преподаватель дождался, когда большинство слушательниц, спешащих в столовую, покинет класс, и обратился ко мне.

– Мои лекции подходят к концу, однако я заметил ваше прилежание. Надеюсь, рекомендованная книга позволила вам почерпнуть новые знания? Если интересно, могу порекомендовать еще несколько.

 Под его пристальным вниманием я закрыла тетрадь и от волнения прижала к себе. Понятно же, что магистр Эйфель деликатно интересуется: читала ли я книгу. Нет! Хотя очень хотела.

Опустила голову, и внезапно в голову пришла гениальная мысль: а ведь у меня сейчас есть удивительный шанс получить бесплатную консультацию высококвалифицированного законника! И как раньше не подумала!

– Благодарю. Да, мне интересно. Вот только… Наверно, уже почти весь Академический поселок наслышан о моих злоключения, – помолчала. – Я на занятия-то хожу с опасениями. А дойти одной до библиотеки – кажется мне невероятным подвигом. Боюсь нарваться на недоброжелателей.

– Да будет вам, – улыбнулся магистр. – У недоброжелателя ныне много хлопот: не уронить достоинство окончательно, обуздать слухи, сохранить лицо. Его имя склоняют на каждом углу, он уязвлен, однако можете ходить совершенно спокойно. Теперь он лично заинтересован, чтобы у вас все было хорошо. В академии с дисциплиной строго. Да и род его известный, влиятельный. Прилюдно опуститься до мести из-за «досадного недоразумения, к которому он не причастен» – подобно подтверждению вины. Так что зря беспокоитесь.

– Правда?! – я выдохнула с огромным облегчением. – А где находится библиотека?

– Под башней обсерватории. Не промахнетесь.

– Спасибо!

– Только знаете, я все удивляюсь: откуда в вас такая тяга к знаниям? – магистр улыбался, был доброжелателен, однако он очень наблюдателен, и с ним надо быть острожной.

– Воля свыше, – склонила голову, чтобы избежать зрительного контакта. А то по глазам увидит, что вру. – Ударилась головой – и вот, тяга проснулась.

 Конечно, глупейшая отговорка, но чем нелепее ложь, тем проще людям поверить в нее.

Пытаться и дальше изображать дикую оборотницу с окраины – бесполезно. Вокруг же не идиоты. Подметили давно, что я стала другой. Лучше начать осторожно показывать свою истинную натуру.

– И чем именно ударились? – лукаво прищурился он. – Есть парочка отпрысков, на которых тоже не мешало бы применить инновационное воздействие.

– Ой, не буду подначивать, – улыбнулась я.

– А чем будете заниматься после окончания курсов?

– Думаю остаться в городе, открыть небольшую парикмахерскую, а там как дело пойдет.

От удивления магистр озадаченно почесал седой затылок.

– Скорее ожидал услышать, что вы собираетесь выйти замуж! – удивленно признался он.

Решив не шокировать собеседника своей самостоятельностью, по здешним меркам слишком смелой, примирительно пояснила:

– Хотелось бы, однако замужество – дело серьезное и спешить с ним не стоит. Но, конечно, хотелось бы.

– И все-таки чем вы конкретно ударились? – взгляд его внимательных глаз взволновал меня, я покраснела и начала изображать легкое кокетство. Закончилось все тем, что общительный старичок лично сопроводил меня до библиотеки.

Стоило войти в зал, я замерла на пороге. От ужаса. Потому что в библиотеке за книгами сидело несколько элитников. И Сарнар был среди них! Он поднял голову, и я увидела у него под глазом багровый синяк, еще один на распухшей губе. И рука вдобавок стянута повязкой. А хуже всего: он едва заметно, но злорадно улыбнулся мне.

– А… а… я потом приду, – сделала осторожный шажок к выходу, и едва не наступила магистру на ногу.

Почувствовав повисшее в воздухе напряжение, другие элитники обернулись на нас, и магистр Эйфель ехидно предупредил:

– Студиоз Сарнар, рекомендую помнить о дисциплине!

Сарнар в ответ скривил оскорблено-пренебрежительную мину и процедил сквозь зубы:

– Ей напомните! – и отвернулся, будто ему до меня, мелочи деревенской, нет дела.

Магистр ободряюще подмигнул мне и направился к стойке библиотекаря.

– Приветствую, Вильд. Вот, привел тебе слушательницу. Порекомендовал ей «Обычаи и традиции двуликих в канве императорских законов» Коттиса.

– Не забудьте, магистр, – донесся раздраженный смешок Сарнара, – порекомендовать и свод уголовных законов!

– Не следует меня поучать! – отчеканил жестко Эйфель. – А чтобы вам, студиоз Сарнар, впредь было неповадно умничать, даю вам личное задание: написать работу на пятнадцать листов об обороте запретных средств и влиянии степени вины на размер штрафа.

Глава 9

– Алена Нотка! Ты сильная, умная, уверенная в своих силах! Ты все сможешь! – твердила я себе утром, собираясь в академию.

Чтобы успеть уйти без Липучки, встала пораньше, перекусила припасенной вчерашней булочкой. Заплела наспех простую косу. А надевая самый скромный наряд Падии, решила, что возьму немного денег из заначки и обязательно схожу к портнихе – закажу простенькое платье из простой ткани, чтобы перестать будить зависть и не плодить слухов. Ведь видя меня в красивых нарядах, что думают окружающие? Что я жажду внимания элитников.

Приоткрыв дверь, высунула голову и оглядела пустынный коридор. Затем осторожно выскользнула наружу и, почти бесшумно заперев дверь, на цыпочках побежала к лестнице.

Спустившись во двор, выдохнула с облегчением. Чудесное утро! Я одна! Под ухом никто не стрекочет глупости!

Мадам Пуи с сыном-подростком, как две капли похожим на нее, уже хлопотали у кухни, начищая корзины овощей.

Приветливо помахала им рукой, пожелала доброго утра, и в ответ комендант лукаво улыбнулась.

– Иди и сведи там их всех с ума!

– Да я… – попыталась объясниться.

– Скромная? Как же! Чую, в душе ты бестия. С появлением только и баламутишь округу. Иди уж! – и, вытерев натруженную ладонь передником, махнула мне вслед.

Я шагала по хорошо знакомому маршруту. Сквозь листву светило утреннее солнце. Каменные ступени, ведущие в академию, еще не нагрелись. А из леска тянуло влажной прохладой, душистыми ягодами, полевыми цветами и зеленью.

И все-таки я благодарна мирозданию. Пусть свалилась куча неприятностей, но все еще жива. В запасе есть почти три лунья, чтобы узнать этот мир и принять решение. Благодаря магистру Эйфелю и его лекциям появилась надежда избавиться от влияния отца и жить самостоятельно. Правда, для этого надо решиться на неслыханную для здешних мест дерзость: обратиться в общий суд и попросить признать мою самостоятельность. Так иногда делали оборотни-мужчины, рискнувшие пойти против клана, но чтобы женщины? Но я смогу! Главное начать зарабатывать, а там, как будет.

Но чтобы дело пошло, надо начинать рекламировать свои умения уже сейчас. Так и быть, заплету сестрицам Мали и Энли по косе. Девочки на них посмотрят и тоже захотят – уже копеечка будет. А там и наладятся с кем-то отношения и первые знакомства. Надо учиться жить в обществе, каким бы оно ни было. Конечно, можно строить из себя гордячку, но, по правде, быть изгоем – худший из вариантов. А насчет Сарнара скажу, что мое сердце занято другим – простым парнем с окраины. Так люблю, что жить без него не могу, и богатство Сарнара не нужно. Пусть все гадают. Глядишь, и успокоятся…

Вдруг за спиной послышался шорох. Я резко обернулась и заметила между стволов мужскую фигуру в блеклой одежде. Дурное предчувствие зашевелилось в груди и разлилось холодком по спине. В защитном жесте я прижала к груди сумку, будто могла защититься ею, и попятилась от незнакомца со злобными, безжалостными глазами, который выйдя из тени, наступал на меня.

Это был явно оборотень с окраины. Лишенный лоска, даже налета цивильности, чем-то отдаленно похожий на громилу Эрха, только безжалостнее, агрессивнее, моложе и ростом ниже. Но что в нем силы много – без сомнения.

– Что… в-вам надо?! – задала я глупый вопрос, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы разговорить его. Да все отдам, только бы унести ноги.

Двуликий остановился, и на его губах появилась злая ухмылка.

– Зазналась, тварь?! – просипел он, почти не размыкая скривленного рта. – Друга не узнаешь?

На меня нашел такой животный ужас, что я онемела и остолбенела. Слишком хорошо понимала, что это хитрое, хладнокровное животное в человеческом обличье, умеющее говорить и мыслить, сейчас свернет мне шею.

Он поравнялся со мной, шумно повел носом –  и я покачнулась. Какой же он уродливый! Чего только скошенный лоб стоит.

– Ты не она! – в его, полных ненависти, глазах на мгновение мелькнуло удивление. Не успела я пискнуть, тяжелой лапищей схватил меня поперек талии, рывком поднял, будто невесомую пушинку, и потащил в лес.

Двигался ловко, быстро, не как человек, и уже через несколько мгновений швырнул на землю. Поросль смягчила удар, и все равно дыхание сперло, в глазах потемнело, и вдобавок оборотень схватил меня за волосы и заставил встать на ноги. Боже, лучше бы я не видела его так близко!

Он скалил желтые клыки и шумно сопел, находясь у самого моего лица.

Я старалась не дышать, чтобы не стошнило от его своеобразного, тяжелого запаха, чем-то похожего на собачий. Зато он уткнулся носом мне в шею, дыша глубоко, ненасытно, так, когда запах нравится.

– Пахнешь странно… Свежо…

Я задрожала и, позабыв о косе, зажатой в его кулаке, дернулась. Боль опалила кожу, проступили слезы. А он лишь сильнее вцепился в волосы, задирая голову, и слюнявым языком медленно заскользил по коже, оставляя влажную, противную дорожку. Или мой нюх обострился, или от него так мерзко разило, но еще чуть-чуть, и меня вывернет от омерзения.

– Отпусти! – выпалила я, не надеясь на чудо, однако он неожиданно замер.

– То-то гадал, что Сарнаский щенок нашел в тупой порченной девке? – зло рассмеялся и, еще раз проведя языком по щеке, резко, с силой отшвырнул от себя.

Падая, я плечом налетела на ствол и оцарапала висок о шершавую кору дерева.

– Еще встретимся, когда высокородные щенки натешатся, да вышвырнут, – он смачно плюнул мне под ноги. – Еще в ногах ползать будешь.

Он давно скрылся в зарослях, а я все еще продолжала стоять, обнимая дерево, и пыталась успокоиться.

Откуда это чудовище взялось? Разве слушателей и слушательниц собирают не в разных полугодиях? Неужели папаша Альвианы тоже в городе?

Глава 10

В обеденный перерыв мы почти все пошли в академический сад. Не то, чтобы группа дружная, просто идти поодиночке страшно. Не мог магистр Велле придумать чего-нибудь иное?!

Началось с того, что ректор решил основательно расширить кругозор слушательниц, нанял в городе специалиста по основам сельского хозяйства и ввел дополнительные лекции.

Увидев в расписании «Земледелие», мы пожали плечами: зачем нам это? Однако уже на первом занятии преподавателя засыпали вопросами: почему у соседей не вызрела кавора; реально ли собирать с участка озвученные им урожаи? Или просили порекомендовать: что лучше сеять, и как чередовать посевы, чтобы почва не уставала…

Я тоже внимательно слушала и конспектировала, допуская, что моя невероятная судьба вполне может выкинуть еще крутой вираж, и когда-нибудь у меня будет своя ферма. Ничему уже не удивлюсь. И все было замечательно, пока, отпуская нас на обед, магистр Велле не произнес:

– После обеда рекомендую совместить прогулку с полезным делом! Проходя мимо академического сада, – он добродушно улыбнулся, – соберите растения и травы. Затем зарисуйте их и сделайте пометки, сверяясь со справочником!

Мы замерли. Магистр не из академии, поэтому не знает, что среди слушательниц есть девочки, впервые взявшие перо в руку лишь на курсах. Да чтобы они красивенько изобразили гербарий и сделали подписи – название и краткие сведения об их полезности и съедобности? Невероятное дело. Но с этим как-нибудь справились бы.

Вторая и главная загвоздка заключалась в том, что студиозы презирали нас – бедных, диковатых провинциалок. Лишний раз мы старались не ходить по академии, а тут он отправляет нас в любимое место их отдыха.

– А пойдемте вместе? – предложила неуверенно одна слушательница, но ее услышали и подхватили.

– Пойдемте! Пойдемте!

Так мы всей группой и пошли.

Раньше нам только и оставалось, что с высоты четвертого этажа любоваться ухоженными кустами, деревьями, дорожками, за ними спортивной площадкой и лесной опушкой. Красиво, вот только сунуться туда мы побаивались. А теперь пришлось.

Спустившись с крыльца, по боковой аллее свернули за здание академии, подошли к саду  – и застыли на месте, стушевавшись раздавшихся при нашем появлении смешков, свиста, хохота.

– Фу! – скривился элитник, обходя нас на расстоянии и намекая, что своим присутствием мы портим воздух.

Мне плевать на их выходки, но девочки очень смутились и как бы не восхищались чудесными видами, хорошей погодой, захотели скорее уйти. Поэтому быстренько оборвали с фиолетового кустика резные листочки, еще травы и что подвернулось под руку, и заторопились обратно.

Я тоже собиралась уходить, но не сбегать. Протянула руку, чтобы сорвать лист с красноватыми прожилками – и за спиной раздался голос:

– Эй, иди сюда!

Видимо, участь у меня такая – мозолить глаза, и находить приключения.

Только я не девочка на побегушках, поэтому демонстративно игнорируя оклик, сорвала подвернувшийся листик и развернулась, чтобы уйти, но дорогу преградил студиоз. Вдобавок за его спиной возник еще один высокий розовощекий парень, немного похожий на тюфяка, однако он смело положил руку первому на плечо и строго произнес:

– Она не для тебя, Тенет!

– Без тебя разберусь! – вспыхнул тот и сжал кулаки. Но как не злился, напасть на пухлощекого не решился. Лишь прошипел перед уходом: – Ты еще пожалеешь, Вильден!

– А ты ничего! – задумчиво изрек «спаситель», оглядывая меня. – Но лучше не дразни Сарнара. Если не хочешь проблем, не вороти нос и улыбнись ему.

Этот Вильден – не красавец и не урод, спокойный, разговаривает доброжелательно, поэтому я чуть улыбнулась и вежливо ответила:

– Благодарю за совет, но улыбаться я буду тогда, когда сочту нужным. Или по подходящему улыбке случаю, – и развернувшись, зашагала в академию.

Не успела обрадоваться, что все обошлось, увидела, что на дороге стоит оборотница и смотрит с ненавистью. Я взяла чуть левее, чтобы обойти ее, но проходя мимо, услышала шипение:

– Жаль, что тогда не сдохла!

Из-за крупного длинного носа она и так не красавица, а злобная гримаса сделала ее совсем отталкивающей.

– Не подавись злобой, – ответила ей, и та по-настоящему зарычала, скалясь в хищном, жутком оскале.

Вот теперь я поняла Ловчего. Такое увидишь – спать не сможешь! Попятилась назад и уперлась спиной в кого-то…

– Не стоит! – услышав стальной мужской голос, вздрогнула от неожиданности. – Вылетишь из академии!

Думала, это мне угроза, но подняв голову, поняла, что смотрят на девушку. Обернулась, а ее уже и нет! Как не противилась душа, пришлось поблагодарить Сарнара:

– Спасибо, – произнесла тихо.

– Надо же, ты знаешь такое слово? – он улыбнулся краями тонких губ. – Не кокетничай с Вильденом. – Сейчас в элитнике не было злости, только любопытство. И будто другой человек.

– Да не нужен мне никто! – выдохнула с отчаянием. – Хочу просто прослушать курсы, сдать экзамены и спокойно жить. И мне нет дела ни до какого-то Вильдена, которого в первый раз вижу. Неужели нельзя просто сделать вид, что меня нет?!

– А мне нужно было сделать вид?

– Нет. Я благодарна, что ты не остался в стороне. Но я очень устала от нелепого внимания и слухов обо мне. Почему никто не верит, что я приехала просто прослушать короткий курс?

– А как же чувства, страсть? Наконец, зов плоти?

– А голова на что? – я смело взглянула ему в глаза.

– Хм! – прищурился Сарнар. – Не все так думают. Ты, наверно, не умеешь оборачиваться?