Амазонка

1. Эй! Ты что, умирать сюда прилетел, а?!

Аннотация:

— Убери руки! Я – феминистка!
— Это та, кто насилует мужчину, пока он спит, предварительно привязав его руки веревками?
— Откуда ты знаешь? Ты же был в отключке!
— Детка, ты так стонала, что мертвый бы ожил!

Фантастическая эротика #мжм #истинная пара #многомужество

И море страсти и любви!

***

Эсми

Обычный день. Триста сороковой после конца света, что был любезно устроен нам новыми владельцами Земли. Я поскребла острым камнем дощечку, отмечая его, и горько усмехнулась своей участи. Двадцать первый век, а я как пещерный человек заточенным камнем вырезаю черточки и рисую угольком на скалах. Хотя, теперь я и есть пещерный человек. Человек, которому не посчастливилось выжить. Девушка, которая должна брать копье и идти добывать себе пищу, потому что для меня ее никто не добудет.

За те месяцы, что я провела на острове, я так и не смогла заставить себя убивать животных. От фруктов хотелось есть еще сильнее, а ягоды были мне не знакомы и поэтому, я считала их опасными. Оставалась только рыба.

Выйдя из хижины, криво сколоченной мною из дерьма и палок, я подбросила ногой копье и тут же подхватила его, забрасывая на плечо.

Ну почему на этом острове ни одного мужика не завалялось, господи? Так хочется настоящего мяса…И обнимашек!

Не смотря на раннее утро, солнце пекло нещадно. Наверняка, я находилась где-то вблизи экватора, потому что за все время, что я провела в этом «раю» с картинок рекламных брошюр турагентств, зима не пришла.

Зайдя в воду по колено, я так и не почувствовала прохлады. Вода была такой же горячей, как и воздух. Я замерла, выжидая добычу, в прозрачной как стекло голубой воде, и уже через несколько секунд показалась первая рыба. Небольшая, с красными ажурными плавниками. Мне не очень нравился ее вкус, но другая могла и не прийти, поэтому рисковать не стоило.  

Резким движением я вогнала острие копья точно в жабры и победно вытащила ее из воды.

Детка! Ты сегодня в ударе!

Пусть это и не самая любимая из рыб, что водились здесь, но голодной на сегодня точно не останусь.

Сняв свой завтрак с копья, я отбросила его на берег, и, не теряя надежды поймать свою любимую желтобрюшку, приготовила орудие.  И только жертва приплыла к моим ногам, как колени подкосило, и ударная волна отбросила меня вперед, прямо в море.

Горячая соленая вода попала в нос, в рот, неприятно защипала слизистую и, кажется, добралась до самого мозга. Я поднялась с колен, одновременно пытаясь отплеваться и откашляться, и даже не успела подумать о том, что могло стать причиной моего падения, как увидела корабль хоров.

Облако песчаной пыли быстро оседало, давая прочувствовать ужас от увиденного по полной.

В принципе, на этом можно было попрощаться с жизнью и сразу утопиться самой, пока эти твари не располосовали мое тело лазером на тонкие кусочки как колбасную нарезку. Но я продолжала стоять.

Темная, как ночное небо махина накренилась, до половины погрузившись в песок. Корабль был полностью покрыт копотью, а из щелей поврежденной обшивки валил черный густой дым. Понимая, что космолет потерпел крушение, я осмелела и даже сделала шаг вперед, к берегу.

— Так вам и надо, уроды! — заорала я, пиная воду.

Неожиданно часть обшивки корабля с грохотом отлетела, будто ее выбили изнутри. Смелость моя испарилась как вода с раскаленной сковородки, и я шагнула назад, жалея, что кричала слишком громко.

 Две крупные ладони зацепились за рваный край, затем показался локоть, и подтянувшись на руках, из дыры по пояс вылез мужчина. Свободной рукой он снял шлем, и сделал жадный вдох.

— Нет уж! Я не сдамся тебе просто так! Сначала ты выслушаешь, как я ненавижу тебя и всю твою расу! — я хорохорилась из последних сил, понимая, что мое время прощаться с жизнью настало.

Но пришелец внезапно перекинулся через борт, тяжелым мешком рухнул с трехметровой высоты, и распластавшись на песке, обмяк.

 Умер чтоли?

— Эй! Ты что, умирать сюда прилетел, а?!

Я рванула к берегу, раздираемая сомнениями: спасать этого пришельца, или бежать от него вглубь острова. Но ноги сами принесли меня к нему.

 Я обошла его по кругу, боясь приблизиться меньше, чем на два метра.

 — Свалился на мою голову! Ну мог ты протянуть на своем драндулете немного дальше, а? Всего двадцать метров, и у меня не было бы проблем! Ночью вода унесла бы тебя и твое корыто в море. Нет же! Ты решил, что мало проблем на мою голову!

 Моя гневная тирада придала мне храбрости, и я даже подошла к мужчине, или как там называются самцы хоров, пнула ногой его колено и отскочила назад.

 — Эй! Ты живой вообще?

Я робко перевела взгляд на его лицо, с ужасом ожидая, что он внезапно откроет глаза, или резко сядет…в общем, как в самых страшных ужастиках. Но он продолжал лежать неподвижно, от чего становилось еще страшнее и…интереснее. Потому что он был похож на потухший вулкан, который мог проснуться в любую минуту. Проснуться, чтобы убить, но перед этим восхитить своей безупречной красотой и мощью.

А восхититься там было чем! Густые темные брови вразлет, широкий гладкий лоб с прилипшими прядками волос, что выбились из хвоста, густая и короткая борода, подчеркивающая четкий овал. Резкие, но при этом манящие черты лица, какие бывают только у брутальных парней, что знают себе цену и считают себя хозяевами жизни. И никакой шелухи вроде украшательств! Такой, каким создала природа. Не думала, что хоры такие красавчики. Вернее, как такие красавцы могут быть такими уродами?!

 — Ну что делать с тобой? — я схватилась за голову, истерично топчась на месте.

Одна половина меня понимала, что это живое существо, и, если он продолжает дышать, я должна попытаться его спасти. Другая же кричала об опасности, и запрещала приближаться к нему. Именно из-за таких как он почти все население Земли было уничтожено.

2. Я только погреюсь. Лягу рядом и просто полежу с тобой

Пройдя по берегу, я так и не нашла свой улов. Еще бы! После эпичного падения этого корыта все засыпано песком!

От этих мужчин одни проблемы! Не надо было его спасать, не известно, чем это еще обернется для меня.

Я покосилась на махину, свалившуюся с неба. Мрачная, искореженная, занимающая четверть бухты, она вселяла ужас своим смертоносным видом.

Надеюсь, ночью тебя заберет море.

Оно забирало все, что оставалось в прибрежной зоне. Так же, как однажды забрало и мой корабль.

В день конца света я пила мохито у бассейна на верхней палубе круизного космо-лайнера и наслаждалась своей важностью. Тогда мне казалось, что звание «первый космический турист» сделает меня знаменитой и откроет двери в счастливую жизнь.

Когда со стороны Луны в нас полетели камни с огненными хвостами, я приняла это за часть развлекательной программы, и с недоумением смотрела на людей, в панике разбегающихся кто куда.

Нас закручивало, бросало в свет, заливало пеной системы пожаротушения, люди вылетали в разбитые иллюминаторы, и только я сидела, пристегнутая к шезлонгу, и наблюдала за этим фильмом ужасов, не понимая, что являюсь его непосредственным участником. И медленно надвигающаяся волна яркого света, обжигающая сетчатку, стала апогеем этого кошмара.

Я очнулась, совершенно не ориентируясь в пространстве. Мой рот, нос были полны скрипучего песка, легкие горели огнем, все тело жутко чесалось. Разлепив воспаленные глаза, не имея сил поднять даже головы, я попыталась рассмотреть, где нахожусь, но тщетно. В узкие щелочки невозможно было увидеть ничего.

Ощущение того, что по мне лазает какая-то мерзкая живность, взбодрило. Даже мертвую меня мог бы привести в чувства паучок, мирно проползающий мимо. Тогда я поняла, что действительно жива, и должна собраться с силами и попытаться выжить.

Теперь, спустя почти год, по иронии судьбы на этот остров упал спонсор моей нескучной жизни. И я зачем-то решила его спасти.

Беспощадно вонзив копье в рыбу, будто это была моя месть хорам, я вернулась на берег, чтобы, наконец, позавтракать и решить, что делать дальше.

Весь день я находила себе дела снаружи, опасаясь входить в хижину, но на всякий случай за гостем приглядывала краем глаза. Пришелец так и не шелохнулся. Пару раз мне хотелось подойти и проверить, жив ли он еще, но я одергивала себя, вспоминая, как сладко ныло между ног от аромата, источаемого его кожей.

Близился вечер. Совсем скоро солнце зайдет за гору, что отделяет бухту от основной части острова, а это значит, что с минуты на минуту море начнет наступать, поглощая все, что осталось лежать на берегу. И к утру оно оставит после себя лишь волнистый песок и немного водорослей.

Заприметив пару небольших крабов, сцепившихся в бою, я обрадовалась тому, что ужин сам пришел ко мне, подхватила наглецов, в миг ополчившихся против меня, и без сожаления бросила их в кипяток.

Нечего на меня нападать! И такая участь постигнет каждого мужчину, кто посмеет пойти против меня!

Представив себя карающей воительницей, я гордо повела плечом, и покосилась на того, кому вряд ли смогла бы сказать нечто подобное.

А может, оттащить его обратно, к кораблю? Море заберет его и утром от его пришествия не останется и следа.

Резкая волна шумно накатила на берег, словно возмущенная моими мыслями, и разбилась о космолет.

Надо же! Обычно все происходит медленно, постепенно, а тут…Ладно, гость. Сама природа просит, чтобы я оставила тебя здесь.

Я доедала свой ужин, когда низкие тучи, гонимые ветром с моря, быстро затянули небо. Мгновенно стало темно и зябко. Засыпав костер песком, я поспешила в укрытие, которое пошатывалось от порывов ветра.

Пересекая порог, я сразу же почувствовала ауру чужого. Казалось, что он занимает все пространство, не оставляя для меня даже клочка земли. Я передернула плечами, сбрасывая странное ощущение, и решительно шагнула внутрь.

Он привязан. Можно не боятся.

С этой мантрой я села в уголок, подтягивая юбку из волокон пальмы к коленям вместо покрывала.

 А если бы ты не полезла к нему в штаны, сейчас смогла бы укутаться в теплую простыню!

Я прикусила губу, злясь на свою глупость. Ну правда, зачем было раздевать его? Можно, конечно, стащить с него покрывало, но тогда он будет лежать передо мной совсем голый.

От неожиданного раската грома затряслась земля. И я вместе с ней. Кожа покрылась мурашками от страха. В хижину ворвался холодный ветер, принося с собой крупные капли дождя.

Я завыла, глядя в низкое небо.

Еще и брезент под этим гадом! Ну что за невезенье!

Я поджала колени к груди и натянула юбку по глаза, чтобы не замерзнуть. Так холодно здесь еще не было никогда. И как на зло, я не могу закрыть вход в хижину плотной тканью, потому что на ней лежит хор.

Тепло тебе, негодяй! Укрылся! Лежишь тут!

Я стучала зубами от холода и злости, но внезапно меня осенило.

На четвереньках, будто так он меня не заметит, я подползла к пришельцу и, почувствовав тепло, исходящее от его тела, вперемешку с приятным ароматом, расслабленно вдохнула.

Я только погреюсь. Лягу рядом и просто полежу с тобой.

Словно оправдываясь, я легла рядом с незнакомцем, прижимаясь всем телом к его горячей коже, и потянула на себя простынь, стараясь не рассматривать деталей.

Просто полежу…

Минут пять я действительно просто лежала. Но с каждой минутой это давалось все труднее. Я, как бы невзначай, положила голову ему на руку. Мужчина продолжал лежать неподвижно, все так же будучи без сознания. Тогда я положила ладонь на его грудь. Никакой реакции. Пальцы сами стали перебирать волоски, поглаживая атласную кожу, очерчивали грудные мышцы, стали спускаться ниже, лаская рельефный живот.

Я глубоко вдыхала его запах, от которого в глазах все плыло, и сама не поняла, как начала целовать его. Сначала мои губы легко касались его плеч, потом медленно поднялись вверх по шее. Я терлась носом о мягкую бороду и гладила волосы, убирая выбившиеся пряди с лица.

3. Опускай девчонку. Знакомиться будем!

Сон как рукой сняло, стоило лишь в утренней полудреме приоткрыть глаза и уткнуться взглядом в мужскую подмышку.

Боже! Боже! БОЖЕ!

Я вскочила с постели и за секунду оказалась снаружи.

Ну ты даешь! Бесстыжая!

Зато утолила голод по мужчине!

Я шикнула на голоса в голове и с опасением повернула голову в сторону хижины.

Пришелец лежал в той же позе, привязанный веревками к деревьям, будто и не было ничего.

Тут же между ног засаднило, и я заметила высохшие следы нашей страсти.

Хорошо, что я не могу иметь детей. Потому что вынашивать, рожать и воспитывать ребенка от этого вражины было бы совсем плохой идеей.

Плохой идеей было переспать с ним!

Да ладно! Потрахалась разочек, что такого?

— Заткнитесь! — зарычала я и вцепилась в волосы.

Мозг закипал. Сердце рвалось из груди. Ноги хаотично топтались на месте.

Надо же было так облажаться! Набросилась на мужика, повела себя как последняя шлюха. И главное, даже ни на секундочку не задумалась о последствиях. Это все чертовы гормоны!

Мне хотелось зарыться с головой в песок и сделать вид, что меня здесь нет, но это вряд ли спасло бы от гнева инопланетянина.

Надо валить отсюда, пока он не узнал, что я с ним сделала. Хоры слишком жестоки. Они не прощают такого отношения к себе.

Пришелец внезапно сделал глубокий вдох и напрягся.

Все. Мне конец.

Сердце провалилось в пятки. Я встала на носочки, чтобы разглядеть, что происходит в хижине. Может, это был последний вдох, и я зря переживаю?

— Да, чтоб те…бя…

Конец фразы я договаривала с отвисшей челюстью, шокированная тем, насколько здоровой выглядела его нижняя часть тела. И то, что гордо возвышалось в том месте, где ноги переходят в туловище, лучше всего говорило об этом. Хотя нет, не говорило. Оно орало о том, что хозяин живее всех живых.

Щеки вспыхнули от возмущения, и я, зажмурившись, чтобы не глазеть на внушительное достоинство, ворвалась в домик, сдернула с петли тревожный чемоданчик, который был готов на случай непредвиденных ситуаций, и поспешила убраться, кинув напоследок гневный взгляд.

— Бесстыжий кобель!

 Отвязав лодку, что была спрятана в кустах, я спустила ее на воду, благодаря высшие силы за то, что надоумили меня сразу же после крушения взять ее с собой, как и некоторые другие вещи. Но теперь и их я должна была бросить из-за непрошенного гостя.

Отплывая от берега, я все чаще гребла веслами, всматриваясь в дверной проем хижины, моля высшие силы, чтобы он проснулся не раньше, чем моя лодка скроется из вида.

— Ничего…возможно, когда-нибудь я вернусь…

Куда меня занесет на этот раз я даже не предполагала. Раньше я не отплывала далеко от берега, потому что до жути боялась глубоких вод. Но сейчас у меня не было выбора. Бежать вглубь острова было тоже опасно. Много раз ночами я слышала громкий вой, и похоже, что издавал его кто-то очень страшный и очень клыкастый. Здесь на берегу я чувствовала себя в безопасности. Моя бухта была отделена от острова высокой горой, а узкую щель между скалами я нарочно завалила ветками и камнями. Но теперь это уже была не моя бухта.

Дольше часа я работала веслами. Мышцы дрожали от перенапряжения, кожа на ладонях стерлась. Солнце поднялось достаточно высоко и безжалостно обжигало кожу. Мне срочно нужно было спрятаться в тень, но на моем острове спасения нет. Нужно попытаться отыскать другой, на котором не будет опасных зверей. И пришельцев.

Словно из ниоткуда справа от меня возникла песчаная дюна, а затем показался островок. Благодаря злости на саму себя открылось второе дыхание, и подгоняемая легкой волной, через четверть часа я уже была на новой земле.

Ладони были стерты, и песчинки, попадающие на кожу только усугубляли ситуацию. Я привязала веревки к запястьям и вытащила лодку на берег. Еле шевеля пальцами, привязала лодку к пальме, сделала глоток воды из своих запасов, достала складной нож, и осмотрелась.

Густые тропики. Такие же, как на моем острове. Если повезет, я найду источник воды, а потом отдохну в тени.

Сбегая от палящего солнца, я шагнула в чащу, и мою ногу больно дернуло, мир перевернулся и я взмыла вверх.

Все мои внутренности чуть было не вытряхнуло наружу. Голова безвольно качалась, и была тяжелой как камень. Я висела вниз головой, подвешенная за одну ногу к толстой ветке, а внизу собирались люди.

 Десятки людей, говорящих на разных языках.

Неужели на мою голову было мало приключений?

— Ах, какая чудная добыча! Смотрите, какая цыпа залетела в клетку!

— Нас ждут горячие денечки! Снимай ее скорее! Так хочется уже ворваться в ее тесную щелку!

Я понимала основной смысл сказанного, и более точный перевод не требовался. Меня сейчас будут иметь..

И в хвост, и в гриву! — заржал мой внутренний голос, — ты же хотела трахаться! Вот, насладишься по полной!

 — Эй, полегче! Ловушка моя, значит девка тоже моя! — из толпы мужчин выбежал чернокожий парень с дредами и победно ударил себя по груди.

 — Остров мой! — спокойный властный голос заставил заткнуться этих уродов.

Люди расступились, заметно притихли, стоило только появиться этому парню. Неужели он – мое спасение?

 — Значит, и девчонка моя. Кто-то против?

 Я с сожалением выдохнула, теряя последнюю надежду на спасение.

 Такой же урод, как и остальные.

 — Опускай девчонку, — качок с татуировками стал аккурат подо мной и совершенно необаятельно улыбнулся, — знакомиться будем!

4. Первая помощь пострадавшим

Дор

Как чувствовал! Не хотел отпускать Шанго, но он упрямый засранец, рванул-таки к своей любовнице на Мирану. Теперь, наверняка, лежит в мягкой постели с пустыми яйцами, а я не знаю, дотяну ли до Эллы.

 Хоры взялись из ниоткуда. Эти твари обычно нападали шумно, с огоньком, но не сегодня. И как на зло, я был один, поэтому максимум, что смог сделать, так это выключить их на время.

Мы с Шанго атмосы – существа, похожие на людей, но отличающиеся от них тем, что некоторые вещи в жизни можем делать только в паре с другим таким же существом. Например, лишать жизни врага или создавать новую жизнь.

Боги назначили нас борцами со злом. Хоры – наши самые древние враги, и чтобы убить одного из них, нужно действовать вдвоем. Их регенерация настолько быстра, что только одновременно пронзая сердце и отсекая голову, можно уничтожить этих демонов. Так каялы стали работать в паре и это странным образом отразилось на личной жизни.

Продолжить род мы можем только в тройственном союзе. И пока мы не нашли ту единственную, что будет послана небом, у нас может быть сколько угодно женщин, но ни к одной из них наше сердце не прикипит, ни одна из «чужих» не сможет зачать. И как только мы встречаем «свою», предназначенную богами, наша душа расцветает.

Иногда я бесился от мысли, что мы не можем создать семью с женщиной без третьих лишних, как это бывает у других рас, но тут же приходило понимание, что лишних в наших браках нет. Только вдвоем мы сможем защитить свою любимую, иначе, она станет добычей хора.

Увидев в закопчённом стекле голубую точку, я воодушевился. Теперь мне не придется болтаться в космосе. Отлежусь в буферной зоне, а там, глядишь, и домой доберусь. И начищу уши этому герою-любовнику.

Сила притяжения Эллы оказалась настолько мощной, что я сам не заметил, как прошел сквозь атмосферу и начал падать. Не зря же именно сюда попадают все корабли, терпящие бедствие в районе млечного пути. Все летят на Эллу…

Меня впечатало в крышу, когда корабль врезался в землю. В глазах затроилось.

Люблю спецэффекты!

Если бы не шлем, мои мозги украсили бы стены кабины. Сейчас бы глоток свежего воздуха, и можно переходить в режим гибернации.

На автомате я поднялся, нащупал люк и попытался открутить вентиль, но он не сдвинулся ни на миллиметр.

Придется выбить стену, чтобы выбраться наружу.

Направляя оставшиеся силы в ногу, я замахнулся так, чтобы удар пришелся на трещину в смятом потолке, и кусок металла отлетел, открывая доступ к свободе.

Подтянувшись на руках, я, зацепился за рваный край обшивки, отбросил закопчённый шлем и осмотрелся.

Отлично…Лучшего места не нашлось. Ночью бешеная вода утащит за собой мой кроп, и придется оплыть всю планету, чтобы найти его. Если, конечно, мой напарник не соизволит оторваться от очередной юбки и не вспомнит обо мне.

Солнце отражалось от бирюзовых вод, слепя глаза после долгого пребывания в темноте. Но щуплое созданье, которое громко ругалось на языке землян и пинало воду, я заприметил сразу. Наверняка, очередная пострадавшая космо-туристка, которую притянуло на Эллу.

Сумасшедшая какая-то. Мечется, вопит…Если эта припадочная решит разделать меня на котлеты, восстановление займет больше времени, чем я предполагал.

Я набрал полную грудь воздуха, чтобы напитать клетки кислородом, и окончательно отключился.

Быстро перенеся сознание из физического тела в фантом, я осмотрелся. Нужно быть готовым ко всему и возможность видеть и слышать, пока я восстанавливаюсь, будет весьма кстати. Потом быстрее сориентируюсь, что к чему.

Я точно на острове. В какой части Эллы было уже не важно. Здесь бурные ночные воды подбирают все, что плохо лежит. В данный момент плохо лежал мой кроп. Странно, что девчонка выжила в таких условиях.

Пока мой фантом взбирался на скалу, чтобы осмотреть местность сверху, пигалица обошла мое тело и пнула ногой.

Мелкая зараза! Еще и возмущается!

Я вернулся к телу и стал наблюдать. С каждой секундой ситуация меня все больше веселила. Девчонка смешно ругалась, проклинала меня на чем свет стоит, однако, готовности рвануть с низкого старта не теряла.

Я усмехнулся и подошел ближе. Она сидела передо мной на коленях и пыталась нащупать пульс.

Дьявол! Жаль, у меня совсем нет сил, чтобы открыть глаза. Вот бы визгу было.

Длинноволосое лохматое чудо попыталось сдвинуть тело, подсунув маленькие ручонки мне под мышки, но ее ноги заскользили, и она упала, задевая бедрами мои плечи. Сквозь сонный дурман я почувствовал запах женщины.

Ммм…Я все больше начинаю жалеть о том, что отключился так не вовремя.

Ее грудь, едва прикрытая ожерельем из ракушек, покачивалась прямо над моим лицом, мотивируя регенерироваться как можно скорее, чтобы попробовать на вкус эти розовые сочные соски, так дерзко торчащие между нитями бус.

— Якорь…— мечтательно прошептал я, подумывая о том, что, если бы она догадалась бросить якорь, тем самым спасти мой кроп, то я, пожалуй, остался на пару ночей, чтобы скрасить ее одиночество. А может, и с собой бы забрал. Жалко оставлять ее тут.

Она отряхнулась, выругалась и побежала в хижину.

Наверное, решила разделать меня на части прямо здесь, на берегу.

Но нет, я ошибся. Девчонка волокла по песку кусок тяжелой ткани, видимо, решив, все-таки, оттащить меня в дом.

Неужели у нее хватит смелости меня спасать?

— Якорь! Брось якорь! — зачем-то опять я шепнул ей на ухо.

Я отчаянно повторял это слово в надежде, что смогу внушить ей мысль спасти мой корабль, но она самозабвенно пыхтела, затаскивая меня внутрь своей лачуги.

Конечно, она не слышит. Это же не моя истинная…

Интересно, с какой части тела она начнет меня есть?

Когда дикарка таки затащила меня в дом и стала связывать мои руки, по-детски неумело накручивая узлы, мое терпенье лопнуло.

5. Хорошая самочка

Эсми

Рывком меня опустили к земле. Хруст костей пробрал до мурашек. На секунду даже показалось, что моя голова оторвалась и покатилась вглубь леса.

С трудом сфокусировав зрение, я увидела перед собой того самого, «благодетеля», на которого имела неосторожность понадеяться. Его глаза с оттенком гнильцы сверкали напротив моих, разница была лишь в том, что он крепко стоял на ногах, а я висела вниз головой, подвешенная за щиколотку.

— Хорошая самочка…люблю таких…— прохрипел он и потянул свои мерзкие тонкие губы ко мне.

Лучше было бы не сдерживаться и сделать то, к чему меня так и призывал желудок, пока я висела вверх тормашками. Но кулак решил за меня, прилетев аккурат ему в челюсть.

Зверолюди, окружавщие нас, возбужденно заулюлюкали. От их радостного свиста закладывало уши, но они продолжали подначивать своего главаря, пока тот приходил в себя от удара, потирая губу.

Ты, безусловно, молодец! Но такие ублюдки не соблюдают правило «не бить женщин»

Ага. Готовься. Щас прилетит!

И тот, кто трещал в моей голове оказался прав.

Вожак медленно, словно дразня, один за одним сжал пальцы на рукояти оружия, что висело на поясе, а потом размашистым движением руки вынул длинный закругленный нож, и посмеиваясь, двинулся в мою сторону.

Как я могла не заметить? Упустила отличную возможность вынуть его нож, пока он стоял рядом. Эх, сейчас бы раскрошила его сосиску на порционные кружочки!

Толпа оглушительно ревела, стучала ногами, била палками о стволы деревьев, радуясь тому, что их босс вот-вот вынет из меня кишки. Я откровенно не понимала, как цивилизованные люди могли превратиться в таких маргинальных существ.  

Понимая обреченность быть избитой, я пыталась придумать, как себя защитить, но ни хороших идей, ни тем более сил на их исполнение у меня не было.

Я зажмурилась, когда нож завис в воздухе, и приготовилась почувствовать холодное лезвие, но вместо этого долю секунды провела в свободном падении, и затем рухнула на землю.

Меня выгнуло от боли, что прострелила позвоночник, и пока я корчилась на земле, пытаясь вдохнуть, толпа окружала меня, нависала, продолжая строить отвратительные рожи.

Главарь сел на корточки возле моего лица, больно сдавил щеки своими грязными пальцами.

— Дерзких люблю еще больше! Особенное удовольствие иметь их в задницу, пока они брыкаются!

Ослабив хватку, он похлопал меня по щеке, что было не столько больно, сколько унизительно.

— Унесите! — скомандовал он, и, сплюнув кровь, скрылся меж людей.

Меня грубо схватили за ноги и поволокли. Ветки, камни, обломки ракушек царапали спину, впивались в кожу, но этим садюгам не было никакого дела ни до меня, ни до моих слез, что непроизвольно катились по щекам.

Ну, пришелец! Попадешься ты мне! Голыми руками сверну тебе шею!

Я вспомнила о том, из-за кого в моей жизни началась черная полоса. Если бы не он на своем ржавом корыте, сидела бы я у себя на острове, не зная проблем!

6. Молись

Ледяная вода привела меня в чувство. Чернокожая девушка с дредами в красном длинном платье, отдаленно напоминающем сари, стояла надо мной, потрясая пустым корытом.

— Очнулась, спящая красавица! — она ехидно улыбнулась и швырнула таз в молоденькую девушку с животом.  Та ловко поймала его и молча исчезла в темноте.

Я лежала под открытым небом. Местами, где ажурные кроны пальм не переплетались между собой, на черном фоне мерцали яркие звезды, гордо заявляя о своей свободе.

Костер, разведенный неподалеку, освещал небольшое пространство вокруг, и, потрескивая, запускал вверх крошечные искры.

— Свадьбу проспишь! Подъем!

Двое молодых беременных женщин потянули меня за руки, помогая сесть. В отличии от той, что командовала тут на правах хозяйки, они были полураздеты. Бедра и грудь прикрывали изношенные до дыр тряпки, а волосы были связаны узлом на макушке.

— Какую свадьбу?

— Твою! — захохотала главная, широко открывая рот, — подготовьте!

Она кивнула девушкам и те суетливо забегали. Их было всего пятеро. Трое из них имели круглые животы, тянувшие месяцев на пять. Ну прям конвейер.

Стоило самой одетой уйти, как девушки набросились на меня с расспросами. Они перебивали друг друга, не давая мне ответить. Да и говорить мне не особо хотелось. Зато из обрывков фраз я узнала, что они такие же туристы, попавшие под обстрел.

И тут я впервые за год обрадовалась тому, что отбилась от группы и осталась одна, ведь не известно, во что бы превратились мы, попав на остров вместе.

Девушки помогли мне вымыть тело подогретой на костре водой, нарядили меня в белое хлопковое платье и вернули мое ожерелье.

— Откуда у вас все это?

— Успели спасти с корабля. Да и бывает к берегу приносит что-то…

Надо же, у них даже расчески и зеркала есть. Я же нож, и тот потеряла…

Пока одна бережно расчесывала мои волосы, не знавшие гребня почти год, и заплетала их во множество колосков и кос, другая старательно вырисовывала узоры на моей коже, выдавливая из свернутого в трубочку листа черную ароматную массу.

Раньше мне нравились все эти этнические штучки на девушках: длинные кружевные платья с бахромой, море фенечек, кожаные браслеты, бирюза, обрамленная в серебро, перья, украшающие волосы, но я никогда не думала, что этот стиль подойдет и мне!

— Готова! — с придыханием сказала Энн, — уверена, Джей останется довольным.

— Джей – это тот ублюдок?

— Не говори так! Джей главный здесь. И пока ты его женщина, тебе ничего не грозит.

— По-моему, такие упыри как он и есть самая большая угроза.

— Если ты родишь ему ребенка, будешь главной. Как Мэри, — она глазами указала на ту, что вылила на меня ведро воды.

Теперь ясно, почему она такая наглая.

— Перебьется! Ребенка ему! — шикнула я, поправляя платье.

Оказывается, я совершенно отвыкла от одежды.

— А он и спрашивать не будет. Сделает свое дело и залетишь! — съехидничала одна из беременных.

— А, если за пару месяцев с ним не получится, он передаст тебя другому. И так по рукам пойдешь…— обрадовала меня вторая, — так что, лучше от него!

— У меня не может быть детей. Пусть расслабится!

Я вздернула нос, но победительницей прочувствовала себя не долго. Меняющийся взгляд Мэри насторожил.

— Зря ты это сказала…— сочувствующе опустила глаза Энн, — она сейчас доложит…

— Ну и пускай.

— Дура! Пока ты официально женщина Джея, ты неприкосновенна. А теперь, тебя поимеют все, кому не лень. Возможно, одновременно, с них станется.

Энн разочарованно покачала головой, с трудом поднялась с земли, придерживая живот, и, бросив сочувствующий взгляд, ушла в хижину, оставляя меня наедине со своей отчаянной глупостью.

— От этих тварей тебя спасет только чудо…Принцев на белых конях у нас тут не водится. Так что, молись!

7. Каждый сам за себя

Молись…Ха! Было бы кому!

Не уверена, что кому-то наверху есть до меня дело. Кажется, он вообще хотел от меня избавиться, отправив в космическое путешествие. Потом забыл про меня, а теперь вспомнил, что осталась одна недобитая!

Год я сидела на этом дурацком острове. Год! День был похож на день. Но вдруг на меня навалилось столько ужасов, и все за одни сутки!  

— Иди поешь! — окликнула меня одна из девушек, приглашая к огню.

Запеченные на костре мидии были не очень вкусными, к тому же, мне постоянно попадались мелкие камни и песок. Но, если я хочу сбежать, понадобятся силы и надо немного поесть.

— Ешь, ешь! Морепродукты повышают либидо! — иронично улыбнулась, кажется, тайка.

— Угу, — закивала японка, придвигая по песку чашу, полную мидий, — больше ешь. Жалеть тебя не будут, тем более, такую нервную. А нам легче!

В глазах этих девушек было столько ненависти, столько желания уколоть меня, сделать больно, будто я в чем-то виновата перед ними.

— А вообще, зря мы ее кормим. До утра не дотянет. Желающих на новую дырку наберется много.

От ее слов меня затошнило. Неужели у этих людей не осталось ничего от…людей?

— Почему вы такие жестокие? Что я вам сделала? Вы устроили здесь гадюшник, поставили во главу каких-то животных и охотно им подчиняетесь, вместо помощи друг другу, вместо того, чтобы сплотиться ради спасения! Мы же люди!

Девушки охотно выслушали мою речь, осуждающе посмотрели на меня, и продолжили есть.

— Людьми мы были раньше. Сейчас мы звери. И каждый сам за себя.

Оно и видно…

Отпросившись в туалет, я, наконец, осталась одна. Хорошо, что меня никто не стал сопровождать, и мне не пришлось даже делать вид, что я иду туда, куда собиралась.

Что-то острое больно вонзилось в пятку. Я взвизгнула, но тут же закрыла рот рукой, чтобы не привлекать внимание. Это оказался обломок ветки с сучком. Отличное оружие за неимением чего-то поприличней.

Только спрятать некуда…Хотя, как раз на моей голове соорудили воронье гнездо. Там ей и место! Я воткнула оружие в волосы, надеясь, что оно затеряется среди косичек, перьев и прочей чепухи, которой местные стилисты щедро украсили меня.

Чего я жду? Надо бежать, пока есть такая возможность. Судя по освежающему ветру, мы не в глубине острова и море совсем близко. Жаль, конечно, что лодку мою они, наверняка, перепрятали. Значит придется вплавь. Ночью. В глубокой черной воде.

Меня передернуло от одной только мысли, что придется войти в воду, но выбора не оставалось. Либо я решусь на побег, либо эти твари надругаются надо мной.

Бочком, короткими перебежками, я стала продвигаться в сторону деревьев, растущих вдоль берега. Вряд ли там устанавливали какие-то препятствия. Думаю, что нечасто на их острове появляются новенькие, да еще и те, кто яростно не желает здесь оставаться.

 Еще раз обернувшись, и не заметив за собой слежки, я пошла быстрее в темноту, и уже увидела море, когда сзади послышался окрик Мэри. Этот грубый, я бы даже сказала, прокуренный голос буду слышать ночами в кошмарах. Если выживу.

— А ну, стой!

Кровь хлынула в голову. Адреналин мгновенно прыснувший в кровь, придал смелости, и я рванула к воде.

С острова слышались крики. Наверняка, за мной уже гнались.

Споткнувшись о камень, я упала, напоровшись на другой, более мелкий и наполовину утопленный в песке. Пальцы ловко подхватили его, чтобы использовать в случае надобности.

Путаясь в длинном платье, я неуклюже поднялась с песка, чтобы бежать дальше, но черная рука Мэри ухватила край юбки.

— Стой, сука!

«Каждый сам за себя» пронеслось в голове, и я запустила камень в голову с выпученными глазюками.

Мэри застонала, падая на песок, держа в руке обрывок моего платья.

Некогда думать о ней! Надо спасаться!

Я не дышу, не слышу, не чувствую. Я только знаю, что должна бежать как можно скорее.

Несколько шагов, и я по колено в воде, но внезапная боль охватывает кожу головы, и я попадаю в вакуум.

Кто-то держит меня под водой, не давая сделать вдох, скручивая до пронизывающей боли волосы. Кажется, что я не продержусь больше и секунды, но долгожданный кислород врывается в легкие.

За шкирку, под едкие смешки, меня вытаскивают на берег и бросают в ноги Джея. Я пытаюсь отдышаться, и пары жадных вдохов хватает, чтобы вернуть самообладание и заметить тот самый нож, что висел на его поясе еще утром. Но я у его ног и не дотянусь…

Ни секунды не сомневаясь, я вынимаю из волос припрятанную ветку и вонзаю ее в бедро. Понимаю, что лучше бы в пах, но бедро ближе. Джей, заскулив, падает на колени, давая мне возможность выдернуть оружие из ножен, и я без промедления делаю это.

Его дружки, преграждают отход на сушу, и я понимаю, что, либо меня поймают, как только я сунусь в воду, либо мне придется сражаться здесь на суше.

Джей все так же пищит, вгрызаясь в песок, а я, осмелев, размахиваю ножом, запугивая каждого, кто осмелится подойти. И не представляю, что делать дальше.

— Хор! — истошный крик оглушает, и я перестаю быть центром внимания.

Взгляды людей направляются к морю, и до меня им уже нет никакого дела. Их лица искажает страх, кто-то пятится назад, кто-то прячется за спины стоящих рядом, кто-то падает, теряя сознание. А я…

Оборачиваюсь…

Из моря, что своей тьмой слилось с ночным небом, в блеске лунной дорожки плавно рассекая волны, появляется тот, кого я спасла. Тот, от кого я так отчаянно бежала.

8. Тебя только не хватало!

Дор

Пока это странное, но чудесное создание находилось рядом, мой организм невероятно быстро регенерировал. Я решил списать это на то, что мне не хотелось зря терять время, которое мы могли бы провести весьма нескучно и с пользой для обоих. Но как только малышка сбежала, я потух. Никакие уговоры не помогали восстанавливаться быстрее, даже не мотивировало то, что за такое своеволие я найду ее и надеру ей… хотя нет. Я буду нежным. Даже несмотря на то, что она ушла, не попрощавшись.

Со мной такого еще не было. Сколько женщин прошли через мою постель, но ни одна не убегала вот так. Скорее я пытался поскорее распрощаться с ними. И теперь одна маленькая незнакомая мне женщина устроила переворот в моем сознании.

Первое, что я осознал после пробуждения, так это то, что на моем плече остался ее запах. Теплый, мягкий, окутывающий…Сразу вспомнилось ее умиротворенное лицо, пока она спала, прижимаясь ко мне…Мне и сейчас казалось, что она трогает меня, словно она оставила частичку себя рядом.

Я напряг затекшие руки и услышал тихий треск. На запястьях уныло болтались оборванные канаты. Совсем забыл! Это же она привязала меня к деревьям. Наивная!

Мое снаряжение, успевшее полностью восстановиться, лежало на расстоянии вытянутой руки, только вот шлем отсутствовал. Без него придется трудно, но, как только я найду свой кроп, смогу без проблем вернуться домой. А сначала, я увижу ЕЁ.

Пока я одевался, глаза сканировали хижину, ища хоть одну зацепку, которая могла бы рассказать о хозяйке дома. Я всматривался в каждую деталь, придумывая историю, одновременно понимая, что мое поведение ненормально.

Стол, сплетенный из веток, дощечка-календарь, некогда дорогие прохудившиеся ткани, ведерко, пахнущее морем, с ржавыми отверстиями, где раньше, вероятно, находились ручки.

Я замер, когда наткнулся на кресло космического лайнера… Искореженное от удара, оно было спрятано под грудой бесполезного скарба. Смахнув мусор, я присмотрелся к эмблеме, что была выдавлена на потрескавшейся кожаной обивке. «Меотида»

Меотида…Некоторое время назад я слышал новость о том, что первый космический лайнер с туристами-землянами был атакован хорами, и, кажется, это была «Меотида».

Я пробежал взглядом по количеству засечек на календаре…Совпадает.

Сердце сжалось. А вместе с ним и кулаки. Впервые в жизни испытывал чувство, которое даже не поддавалось описанию. А может, я просто боялся признаться самому себе, что испытываю чужую боль. Ее боль. Мне так захотелось обнять девушку, закрыть собой ото всех бед. Возможно, был бы я рядом в тот день, ей не пришлось бы пройти через ад.

Эта девочка пережила нападение хоров, смогла выжить в космосе, на чужой планете, одна, да еще и на острове, совершенно не приспособленном к цивилизованной жизни. Еще и я на нее с неба упал. Даже наши девчонки, с детства привыкшие к видам корпов, обходят их десятой дорогой. А эта не побоялась, прибежала меня спасать. Хоть и не надо было. Но она же не знала.

 Насколько сильна духом эта женщина!

Я точно должен найти ее. Она не заслуживает умереть от холода, перенеся все эти трудности. Здесь оставлять ее нельзя, скоро на Элле наступит зима, и девочка точно не переживет ее. И дело даже не в укрытии или одежде. Зимы здесь длинные, не похожие на те, что бывают на ее родной планете. Только вот и дома теперь у нее нет, Земля разрушена хорами.

 Найду ее, а после уже решу, что делать дальше.

— Координаты кропа!

— Не обнаружен.

Информационный центр, встроенный в скафандр меня не порадовал. Наверняка, он восстановился не полностью, и пока не может отыскать кроп. Значит, корабль отнесло не меньше, чем на две сотни километров. Даже, если я буду плыть с максимальной скоростью, то смогу отыскать его часов через 10, и то, если возьму верное направление, а за это время с девчонкой может случится все, что угодно. Уже могло случиться.

— Шанго!

Я вызвал атмоса, понимая, что без его помощи не обойтись.

— Какого черта тебя занесло в эту глушь, дружище! Элла! Я не верю своим глазам!

— Да так, захотел набить морду парочке хоров, — съязвил я, — жаль, что тебя рядом не было.

Шанго замолчал, чувствуя вину передо мной и огорчение, что не попал на веселую драку.

— Дор, прости! Черт! Я не знал! Ты цел?

— Ладно. Я в порядке! Кроп унесло.

— Я вылетаю!

На том конце послышался огорченный женский стон.

— Особо можешь не торопиться, если ты занят.

— Не понял.

— Мне еще тут найти нужно кое-кого…

— А щас вообще не понял!

— Закончишь, свяжись со мной.

— Стой, стой!

Я специально не стал вдаваться в подробности, зная о его любопытстве. Чем ярче интрига, тем быстрее он прилетит.

— Отключаюсь.

Шанго будет здесь часа через три! А я пока найду ЕЁ! Хорошо, что я изучил схему поверхностного течения. Теперь наверняка знаю, куда отнесло ее лодку.

Не медля ни секунды, я погрузился в воду. Уже ночь, и на острове, куда прибило беглянку может быть опасно.

Спустя несколько минут я увидел огни. Несколько кострищ освещали линию берега. Странно, но человек не стал бы разжигать столько, тем более, если она одна. А что, если она не одна?

Возможно, она вовсе не от меня убегала, а возвращалась? К мужчине…

Я поднажал, чтобы скорее разобраться со всем этим. Ненавижу неясность. И когда до берега оставалось метров двести, сердце грохнуло, точно взрыв прогремел внутри. Мои глаза даже не видели этого ангела, но сердце трепыхалось, предвкушая встречу. Казалось, что мир замер, что я снова потерял сознание, которое уже устремилось к ней. И я проклинал тело, что так медленно перемещалось вслед за ним. Когда кровь, насыщенная гормонами, слегка отлила от мозга, я заметил орущую толпу, полукругом стоящую у берега. Они издавали гортанные звуки, свистели, шумели, словно травили зверя. А в центре этого безумия находилась она…

9. Люблю свадьбы!

Дор

— Тебя только не хватало! — она сквозь зубы зашипела и оскалилась.

А я почувствовал укол. Прямо в сердце.

Вот как значит…Хорошо, маленькая стерва. Если ты так уверена в себе, не смею вмешиваться. Покажи, на что ты способна.

Злюсь, на то, что она не рада мне, но понимаю, что и не должна была. Рассматриваю ее напряженное лицо, сведенные брови, крылья носа, трепещущие на вдохе, губы, сжатые в тонкую полоску. Сейчас она совсем не похожа на женщину, объятую огнем, сидящую верхом на мне. Но все же эта дикость, необузданность, страсть делают ее еще притягательнее.

Мой взгляд ползет ниже, по влажной загорелой шее, что отражает оранжевые огни костра, скользит по глубокому вырезу платья и цепляется за сосок, выпирающий из-под мокрой ткани, что облепила ее тело, как вторая кожа.

Хочу прикрыть глаза, чтобы перевести дыхание, но не могу. Я должен следить за тем упырем, что вертится на песке, держась за ногу, и пытается осторожно подняться, чтобы не привлечь ее внимание.

Я предугадываю каждый его шаг, знаю, что сейчас он отнимет у девушки нож и приставит его к ее горлу, но даже не пытаюсь вмешаться, потому что ОНА взглядом просит меня исчезнуть.

Дьявол! С каких пор ты стал таким обидчивым? Выруби этого придурка! Не дай ему обидеть девушку!

Но я продолжаю молча наблюдать. Я не должен лезть со своими правилами. Возможно, женщина не приемлет помощи, если сама не просила о ней. У них на Земле всегда были странные веяния, непонятные нам. И, если он навредит ей, если оставит хоть царапину, я оторву пальцы по одному и заставлю их сожрать! Но он не навредит. Я быстрее его, я успею.

Как я и предполагал, пользуясь замешательством девчонки, он поднимается и остервенело пинает ее под колени. Она ахает от неожиданности, попытается удержать равновесие, вывернуться, но не успевает. Он сжимает запястье, направляет ее руку с ножом к ее же горлу.

А она вместо того, чтобы уничтожать взглядом этого подонка, ненавидит меня.

— Что ты здесь забыл? — плюет он в мою сторону, и люди, пятившиеся назад останавливаются, чувствуя его смелость.

Расстановка сил становится в миг понятной. Он главарь этой шайки потерпевших, и, похоже, единственный, кто в курсе, что я не хор и убивать их не стану. Без необходимости, конечно. Но он не станет сообщать об этом, пусть все вокруг восхищаются его смелостью, за счет этого он еще выше поднимется в их глазах.

— Что с девушкой?

Я делаю шаг по направлению к ним, и люди с ужасом отходят на метр. Но не он. Он продолжает крепко держать свою вырывающуюся добычу и с вызовом смотрит мне в глаза.

— Брачные игры! Не твое дело! — огрызается он, и перехватывая из ее ладошки нож, бросает девушку своим дружкам.

Она молча глотает это унижение, а глаза словно выжигают на моей коже «не суйся, благодетель чертов!». Я окончательно теряюсь в рое своих мыслей. Да, женщины необъяснимые создания, но, черт подери, не настолько же! Или это я идиот.

— Отлично. Люблю свадьбы, — я бросаю взгляд на девушку, которую удерживают двое ушлепков, и прохожу вглубь острова к главному костру.

 Главарь, как ни странно, идет за мной, и даже садится напротив, предлагая мне какое-то пойло. Наглый, мерзкий, скользкий тип.

Принимая из его рук пиалу с мутной жижей, считываю его волнение с нотками страха. Отлично. Значит не совсем отбитый, понимает, что к чему. И пока я принюхиваюсь к запаху дрожжей, его люди рассаживаются на бревна вокруг костра. На их лицах читается страх и недоумение. На главаря они начинают поглядывать как на божество.

Затылком чувствую ЕЁ взгляд и буквально слышу проклятья, которыми она осыпает вчерашний день. Слышу и не понимаю, ПОЧЕМУ я их слышу, причем уже не впервые, ведь эта женщина не моя пара.

10. Право первой ночи

— Несите ритуальный чай! Не будем задерживать церемонию, тем более у нас такой почетный гость.

Двое коренастых парней, держа на перекладине огромный чан, подвесили его на треногу над костром. Жидкость уже парила, и как только языки пламени обняли стенки сосуда, она пеной вышла за его края и зашипела, испаряясь в огне. В нос ударил знакомый запах травы. У людей она вызывает опьянение, вплоть до галлюцинаций, но мой организм готовили к ядам с детства, и теперь я невосприимчив ни к одному из ныне существующих.

Вожак племени идиотов кивнул на место рядом с собой, приказывая беглянке сесть. Удерживая за руки, ее оторвали от земли, чтобы не упиралась ногами, и посадили рядом с будущим мужем, давя на плечи. Руки ее уже были связаны.

Прихвостень зачерпнул кипящую дурь чашкой и в первую очередь подал мне. Вторая досталась главарю, от чего он заметно воодушевился. Похоже, подобные ритуалы у них тут не редкость, потому что этот характерный тремор в руках и резко расширившиеся зрачки говорят именно об этом.

— Я не буду пить это! — оскалилась невеста.

Манерно хмыкнув, парень сжал пальцами ее щеки и стал вливать жидкость насильно, но она сразу же выбила чашу из его рук, и та бесшумно упала в песок. Прокашлявшись, дикарка вытерла мокрое лицо плечом. Надеюсь, она не глотнула этой дряни.

— Дорогая, это вместо шампанского! Ты же хочешь немного расслабиться перед тем, как станешь нашей женой?

Ее лицо скривилось в презрении.

— Вашей? — этот мудак о себе так, или он решил поделить девушку на всех?

— Именно. Ей предоставили возможность стать моей женщиной, но она вместо благодарности устроила бойню. Поэтому, сначала Я попробую этот дикий мед на вкус, а затем дам попробовать парням. Назовем это красивым словом «свадьба». Видишь, милая, не такой я мудак, как ты подумала. Все для тебя!

Он положил широкую лапу на хрупкое плечо девушки и силой притянул ее поближе к себе. Не медлив ни секунды, она зачерпнула ладонью песок и бросила его в лицо этого подонка. Тот отшатнулся, и не удержав равновесия повалился назад, а девчонка подорвалась с места. Парни, кинулись, чтобы задержать ее, но та, не задумываясь пнула ногой треногу, и кипяток хлынул им в ноги.

Дикая, смелая, решительная! Все ее действия были настолько неумелы, что сразу выдавали в ней не профессионального бойца, а просто отчаявшуюся женщину, желающую жить. И это было достойно еще большего уважения.

Конечно же, ее сразу поймали, заломав руки. Она вырывалась из цепких лап, которые, наверняка, оставляли синяки на ее теле, рычала, пыталась укусить всех, кто тянул к ней руки, но это еще больше раззадоривало толпу. И я больше не мог наблюдать за этим цирком уродов. Пусть она хоть трижды не приемлет чужую помощь, но смотреть над тем, как эти твари издеваются над ней я не выдерживаю.

— Кажется, не все традиции соблюдены, — я посмотрел прямо в глаза их предводителю, и он занервничал.

— Намекаешь на право первой ночи, хозяин земель?

Щеки малышки вспыхнули, и она поспешила отвести взгляд. Неужели стесняется? Ни за что бы не поверил, что вчерашняя ненасытная львица и эта скромница одна и та же женщина!

— Именно!

Не дожидаясь ничьего ответа, я подошел к девушке, брезгливо смахнул чужие пальцы с ее тела, обхватил тонкое плечо, и заставил подойти ближе. От моего прикосновения она вся зажалась, похолодела, превращаясь в камень, а меня затрясло. Нет, внешне это никак не проявлялось, но кровь будто в лаву превратилась. Я вдохнул аромат ее тела и чуть не взлетел. То, что было так неуловимо, что я пытался почувствовать после того, как очнулся, теперь словно цветок благоухало прямо передо мной. Какого дьявола со мной происходит? Надо собраться.

— Пещера там! Кровать и выпивка уже готовы к приходу дорогих гостей! — с нарочитой любезностью главарь поклонился и руками указал нужное направление.

— Я предпочитаю заниматься этим под звездами.

Если мы подождем Шанго наверху, сможем бесшумно покинуть это злачное место. Иначе, драки, точно не избежать.

— Романтик, бля! Похвально!

— Будь осторожен, не останься без члена! Кобылка необъезженная! — омерзительный хохот разнесся по толпе.

11. Моя!

Дор

Я пропустил мимо ушей идиотские выкрики и пожелания нескучной ночи, и придерживая беглянку за плечо, повел ее в сторону скал. Она послушно шла, даже не пытаясь вырваться, а я пытался предугадать, что же она выкинет. Наверняка же что-то задумала! Лучше объясню все сейчас, чтобы она не натворила глупостей и перестала меня бояться. Но она опередила меня, дернув рукой, что была зажата в моей ладони.

— Давай уже! Сделай это здесь и убей меня, наконец!

Я остановился, не выпуская ее руку из своей. Девушка напугана, но старается прятать страх за дерзостью.

— Я не собираюсь тебя убивать, — я говорил как можно мягче, пытаясь войти в доверие, чтобы она перестала как волчица смотреть на меня, потому было невыносимо видеть ее такой.

— Заболел?

Она посмотрела таким жалостливым взглядом, что я опешил. Куда делась ее строптивость?

— С чего ты взяла?

— Хоры всегда насилуют и убивают! Они уничтожают все, что попадается на их пути. А ты добренький такой. С чего бы? Головой, наверное, сильно ударился. Когда падал! На мой остров!

Вот оно что!

— Начнем с того, что я не тот, за кого ты меня приняла.

Пришлось немного склонить голову, чтобы была возможность наблюдать за переменами на ее лице. Глаза девушки расширились, заблестели еще ярче, отражая Луну, ее ротик приоткрылся, и она смущенно прикусила губу.

— Я не хор. Я не собираюсь тебя убивать, — захотелось добавить, что падение и удар головой повлияли на меня в меньшей степени, чем то, что произошло чуть позже, но решил, что не время это обсуждать. — И ничего дурного делать с тобой тоже не собираюсь.

— Жаль…— тихо простонала она.

Я ослышался? Она сказала, что ей жаль?

— Прости? Ты сказала…

— Нет, ничего я не сказала! — она опустила голову, пряча лицо, —тогда зачем я тебе? Куда ты меня ведешь?

 — Просто хочу забрать тебя с этого острова.

Она громко сглотнула, снова пряча глаза, и кажется, задрожала. Еще бы, здесь прохладно, а на ней мокрое платье.

— А ты не хочешь оставить право выбора мне?

— Желаешь остаться в компании одичалых парней?

 — Желаю жить на своем острове, с которого мне пришлось уйти. Из-за тебя, между прочим!

 Она ткнула свой палец в мою грудь, как будто отчитывала. Нет, дорогуша, такого обращения с собой я не потерплю!

Я резко притянул ее к себе, и крепко сжал, не давая двигаться. Она пыталась вырваться, смешно кряхтела и стонала, и когда поняла, что сопротивление бесполезно, немного обмякла.

От ее волос исходил запах солнца, смешанный с ее ароматом, и я с наслаждением вдохнул его. Перед глазами промелькнули воспоминания нашей ночи. Сердце забилось еще быстрее.

— Почему ты убежала? — я говорил, не в силах оторвать губ от ее жестковатых волос. Мне показалось, что я дал достаточно времени привыкнуть к себе и понять, что ничего плохого от меня ждать не нужно.

— Потому что я пожалела, что спасла хора, — судя по ее разраженному тону, я ошибся. Она до сих пор мне не доверяет.

— Я не хор. Если бы ты встретила хора, мы бы с тобой не разговаривали сейчас. А теперь честно, почему убежала?

Давай, девочка, скажи, что испугалась своего желания, что это было необычно для тебя, так хотеть мужчину, что тебе стало стыдно, за то, что не смогла сдержать свою страсть…

— Я что обязана отчитываться? — она закричала, одновременно вырываясь из моих рук, — ты вообще кто такой? Ты мне всю жизнь испортил! Нарисовался не сотрешь!

Она возмущенно топала ногами, толкала меня, вскидывала руки кверху и хваталась за волосы, а я не понимал, как реагировать. Кажется, я все неправильно понял и у нее действительно проблемы с психикой!

Маленький кулачок взлетел, чтобы в очередной раз ударить меня. Я тут же перехватил ее руку, одновременно чувствуя разочарование. Надо вернуть ее обратно на тот чертов остров и забыть. Но нечто приятное волной окатило меня с ног до головы, и я не сразу понял, что ее рука лежит на моем затылке, а губы тянутся к моим.

 Девочка прикрыла глаза и, встав на носочки, коснулась моих губ. Я замер, впервые в жизни не понимая, что мне делать.  Не дожидаясь ответа, она легонько всосала мою нижнюю губу, провела по ней язычком и застонала.

Дьвол! Какого черта она творит? Только что обвиняла, теперь целует. Мой мозг не выдержит такой перегрузки.

Она легко подпрыгнула, обвивая мои бедра ногами, и я подхватил ее под ягодицы, вспоминая, как мне хотелось смять их в своих руках прошлой ночью. Наверное, не стоит пытаться найти логику в этой женщине.

— Велик бицепс у эксби…гипсби…бициониста, — она промурлыкала мне в губы улыбаясь, и продолжила врываться в мой рот языком.

А я снова впал в ступор. У кого?

— Кокосовары варят в скорококосоварках кокосовый…— она рассмеялась, откидывая голову назад, и стала напевать.

А до меня наконец дошло. Девчонка пьяна. Она –таки проглотила то пойло.

— Не хор, поцелуй меня! Ты должен мне поцелуй!

О, боги!

— Целуй, не хор! Или ты только можешь лежать и спать?

Вот попал! Сумасшедшая, да еще и пьяная – адская смесь.

Чтобы немного остыть, я снял ее с себя, ставя на ноги, и это недоразумение принялось танцевать, мыча что-то себе под нос. Красиво, мать твою, танцевать, соблазнительно, задирая мокрое платье до самого откровенного места.

— Не хор может только спать рядом с такой женщиной! Голодной женщиной! — смеялась она, корча нарочито страстные мордашки, поигрывая обнаженным плечом.

Нет! Нет! Остынь! Ты же не можешь спать с пьяной женщиной!

— Не хор! — внезапно девушка затихла, и глаза заволокло влагой.

Только без слез! Всегда терялся, когда младшие сестры начинали плакать.

— Обними меня, мне холодно!

Она, точно ласковый зверек юркнула под мышку, довольно прикрыла глаза и отключилась.

Подхватив ее на руки, чтобы девушка не упала, я одной рукой кое-как разжег костер, сел у огня и положил ее на колени. Стянул мокрую одежду, старательно отводя глаза от обнаженного тела и положил платье сохнуть. Снял с себя куртку, и прижав к груди маленькую женщину, закрыл ее спину от ночного ветра.

12. Охренеть, у вас тут весело!

Дор

Я лежал на остром камне, который впивался под лопатку, сырые листья липли к спине, но все это было ничем по сравнению с тем, что я испытывал от ЕЁ близости. Я тонул в тепле, исходящем от ее тела, запахе, исходящем от волос, которые я гладил. Мурашки разбегались по коже, каждый раз, когда она шевелилась, медленно протягивая свою ладонь по моей груди. Я чувствовал спокойствие и счастье, но все же где-то внутри чего-то не хватало. Шанго! Верно! Мне хотелось разделить свое странное и новое состояние с ним. Хоть раньше мы не часто проводили время с одной женщиной, и у каждого были свои увлечения, все же такой опыт имелся. Но никогда прежде я не чувствовал себя неполным без него. Сейчас же меня распирало от желания поделиться эйфорией с близким другом. Но, девушка меня воспринимает в штыки, а если появится Шан, он может все испортить, слишком уж напорист.

Сигнал от Шанго выдернул из полудремы. Вспомнил на свою голову.

— Дор! Я на подлете. Ты готов? Там шушера какая-то внизу, ты с ними, я не понял?

— Нет, я не с ними…

Я с лучшей женщиной во всей вселенной. Она жмется ко мне обнаженной грудью и дышит в такт со мной. Хмурится во сне…а теперь улыбается…Такая милая, когда спит. Над характером, конечно, поработать нужно, но уверен, она успокоится. Я смогу приручить ее.

— Дор! — динамик захрипел от громкого звука.

— Да не ори ты! — шикнул я, — полетай еще часик.

— Дор, ты свихнулся? — голос атмоса стал тревожнее.

— Да. Свихнулся. Вали отсюда.

— Охренеть, брат! То привали, то отвали! Ты определись там уже!

Наша перепалка, естественно не осталась незамеченной. Девушка протяжно вздохнула, потянулась, немного приоткрыла глаза…

Сейчас начнется!

Ее глаза распахнулись, она напряглась, как дикий зверек, попавшийся в силки.

 — Убери руки! Я – феминистка! — она резко оттолкнула меня и слезла с моих ног, прикрывая свою наготу курткой.

Ух, какая недотрога! Что же тогда с тобой вчера случилось, что ты не смогла устоять и сама начала приставать?

— Это та, кто насилует мужчину, пока он спит, предварительно привязав его руки веревками?

Ее челюсть упала вниз.

— Откуда ты знаешь? Ты же был в отключке!

Боже! Эти глаза! Дикие, возмущенные! Хочу каждую ночь делать так, чтобы они прикрывались от удовольствия.

— Детка, ты так стонала, что мертвый бы ожил!

Не сводя глаз с ее розовеющих щечек, я слегка нагнулся, чтобы вернуть нашу близость, но услышал треск веток.

— Охренеть, у вас тут весело!

Сквозь заросли, в приподнятом настроении, к нам пробирался Шанго.

— Да сколько ж вас тут! — воскликнула девчонка, протягивая руки в рукава моей куртки.

Шанго вопрошающе взглянул на меня, потом на девушку, и сразу же был послан подальше одним взглядом.

Я выставил руку, останавливая его. Ни к чему напрягать девушку.

— Это Шанго, мой друг. Я, кстати, Дор, — она застегивала молнию и, кажется, даже не слушала меня.

— То есть вы…— Шан пальцами изобразил акт соития, — и даже имени друг друга не спросили? Обожаю такие истории! Можно подробности?

— Ты идиот? — наконец, отреагировала она.

— Я любопытный!

Шан, как ни в чем не бывало, расселся у костра, расстегнул ворот куртки, и полез в карман.

— Шоколад. Хочешь? — он протянул ей батончик и улыбнулся своей чертовски обаятельной улыбкой, от которой таяли все женщины.

Я почувствовал укол ревности, но видя, что девушка сделала шаг в нашу сторону, стало легче. Может, хоть он сможет расслабить ее.

— Хочу! — она горделиво задрала нос кверху, и взяла из его рук шоколад с таким видом, будто делает одолжение, — и куртку твою…тоже хочу.

Шан, как под гипнозом, выпрыгнул из куртки и протянул ей. Кажется, не один я свихнулся.

Девушка подмигнула завороженному сердцееду, улыбнулась и небрежно бросила его униформу на землю. Ступила на нее босыми ступнями, и, скрестив их, медленно опустилась.

Моя куртка натянулась на коленях, открывая взору то, что обычные люди не видят, но, во-первых, я знал, что под моей курткой ничего нет, а во-вторых, я не просто знал, я видел. Видел в темноте треугольник коротких волосков и розовые складочки, чуть расходящиеся в стороны, открывающие вид на самое сокровенное.

— Эсми, — представилась она и откусила кусочек.

Эсми. Боги! Эсми! Запомни! Ее зовут Эсми!

Ее глаза прикрылись, и она тихо застонала, рассасывая сладость. Слегка причмокнув, она облизнула губу, медленно поднесла оставшуюся половинку к носу и улыбнулась, вдыхая чудесный запах. Шумно сглотнув, она положила оставшуюся половину в рот, и туда же отправился средний палец со следом подтаявшего шоколада.

Только заметив, что ее глаза смешливо смотрят на нас, я понял, что сижу, застывши, с открытым ртом, так же, как и Шан. Хорошо, что мы сняли только куртки. Потому что сидеть с эрегированными членами наперевес было бы слишком.

— Безумно вкусно! — протянула она, — есть еще?

Шан отмер и прокашлялся. Да, он видел то же, что и я.

— Боже! Детка, для тебя сколько угодно! Ты только ешь!

Он поторопился достать из набедренного кармана второй батончик. Не знал, что он таскает с собой сладости. Наверняка, это один из способов завлекать девчонок.

— Спасибо, Жан?

— Шанго. Можно просто Шан…— залепетал мой друг, и мне захотелось дать ему подзатыльник.

В то время, как я спасаю ее от всяких тварей, пытаюсь втесаться в доверие, не делая резких движений, он врывается из леса, угощает ее шоколадом, за что получает милую улыбку. Где справедливость?

Не ной, бро! Забыл, кто вчера получил самое сладкое? Кстати, жду подробностей!

Я уставился на атмоса, не ожидая, что именно сейчас он заговорит в моей голове.

Просто ты очень громко думаешь, Дор. Расслабься.

13. Откуда ты такая?

— Откуда ты такая, Эсми? — Шан чуть ли не стелился перед ней. Не узнаю друга. Обычно, женщины добиваются его внимания, а тут…

Вытри слюни, придурок!

Я послал свою мысль, на что тут же получил ответ.

На себя посмотри! Ты ее сожрешь сейчас!

— С юга России, — улыбнулась Эсми.

Надо бы запастись сладким, это хорошо влияет на ее настроение.

— Земля? — уточнил Шан, который пока был не в курсе ее приключений.

Эсми посмотрела на него как на идиота.

— Конечно Земля, что же еще? Или ты не знаешь, куда прилетел?

Дор, я чего-то не знаю?

Я почувствовал, что Шанго сожалеет. Его, казалось бы, безобидный вопрос сейчас может поднять ненужную тему.

— Эсми была в числе первых космических туристов. Верно? — я посмотрел на девушку, ища подтверждения своим догадкам, и она кивнула.

— Их лайнер попал под обстрел. Помнишь?

Шан переменился в лице. Конечно он помнил. Это событие долго обсуждалось на всевозможных советах и в СМИ.

— Откуда ты знаешь?

Эсми прекратила ворошить костер тонкой веткой и напряженно уставилась на меня. Что такого? Я же не в душу ее влез, всего лишь исследовал вещи, стоящие в хижине.

— В твоей хижине стоит кресло. На нем гравировка…

Она понимающе кивнула и посмотрела сквозь огонь.

— Я была пристегнута ремнями к этому креслу, когда это произошло. Ничего толком не помню. Все завертелось, было трудно дышать, кажется, я упала в море, а после…меня выбросило на берег.

Она говорила ледяным равнодушным голосом, но это не мешало мне прочувствовать ее боль.

— Мама проектировала этот лайнер. Она назвала его в честь моря, рядом с которым мы жили. Меотида. Так раньше называли Азовское море. В те времена там жили племена скифов. И амазонки!

— Выходит, ты не феминистка, а амазонка! — мне хотелось разрядить атмосферу, но Эсми никак не отреагировала.

— Я не силен в истории Землян, но кажется, это примерно одно и то же. Мужиков не жалуют ни одни, ни вторые. Это все гены?

Шанго был мастером заболтать женщин, но сейчас явно не справлялся. На него не реагировали так же, как и на меня.

— Это все жизненные обстоятельства. А мое проживание на территории древних поселений амазонок всего лишь красивая история!

Флер легенд о древних мирах быстро улетучился. Кажется, ее жизнь потрепала еще до атаки хоров.

— Кстати, где мы сейчас?

Эсми с надеждой заглянула мне в глаза, а я не мог подобрать слов, чтобы сообщить ей.

— Наверное, где-то в районе экватора? Доминикана? Или Филиппины? Почему вы молчите?

— Эсми, — начал я и тут же замолчал. Как же трудно говорить такое! — Земли, такой какой ты ее помнишь больше нет.

— Хоры? — ее губы дрожали, но она сдерживала слезы.

— Да. Они уничтожили все. Остались группы людей, но они практически не коммуницируют. Живут, обособленно, вернее выживают.

— Так где мы? Здесь, кажется, все осталось нетронутым? Может быть, и города какие-то уцелели?

— Мы не на Земле.

— Нет, — она замотала головой и одна слезинка все же вырвалась.

— Да, Эсми. Мы на другой планете.

— Что ты говоришь? Нет! — ее голос срывался на крик, и она все время повторяла «Нет! Нет!»

На трясущихся ногах она приподнялась, и стала топтаться на месте, наматывая волосы у корней на пальцы. Я уже не раз видел ее в таком состоянии, но сейчас малышка была в еще большем отчаянии. Я подошел к ней и медленно, боясь напугать, протянул руки, чтобы обнять. Шан стоял рядом и тоже не знал, как будет правильнее сейчас повести себя.

Я прижал бормочущую Эсми к своей груди, а Шанго бережно отцепил ее пальцы. По одному, осторожно, он выпутывал ее волосы и сжимал губы, не находя нужных слов.

Она стояла между нами, маленькая, несчастная, но теперь не одинокая, и я чувствовал, что Шан, переживает ее боль так же, как и я. И черт с ним, что она не слышит нас телепатически, все равно она наша. Теперь наша девочка, о которой мы позаботимся.

14. Держи себя в руках

Спустя несколько минут Эсми затихла. Неловкий момент: она стоит, зажатая с двух сторон, наши руки переплелись на ее теле, и благодаря связи, я не могу понять, где именно мои. На плече ли, на пояснице, на мокрой щеке или в волосах. Я чувствую то, что чувствует мой атмос. Он чувствует то, что ощущаю я. И все это смешивается, еще больше усиливаясь. Я знаю, что он хочет эту женщину, так же безумно, как и я, но не в этот момент, сейчас нельзя.

Я вдыхаю густой воздух, пропитанный нашими эмоциями, слившимися воедино.

— Я могу оставить вашу одежду себе?

Наши с Эсми взгляды пересеклись, она поспешила отвести глаза, но там был Шанго. Девочка засуетилась, нервно поправляя волосы и покидая кольцо наших рук.

— И нож…Я потеряла свой.

— Зачем тебе нож? — Шан напрягся, не понимая, что она задумала. Я же, к сожалению, уже догадался, что она собирается вернуться на свой остров.

— Ты не видел, куда они спрятали мою лодку? — Эсми обратилась ко мне, смотря куда-то под ноги.

— Нет. Мы отвезем тебя. Шан отвезет.

Он отвезет и нам придется расстаться. Может быть, когда ты снова устанешь быть одна, я прилечу к тебе, и ты захочешь улететь со мной…

В смысле отвезет? Ты рехнулся?

Шан заорал в моей голове.

Мы не можем ее заставить!

Верно, бро. Значит, надо показать все прелести жизни с нами!

Только сунься!

Знаю я, каким он может быть бесшабашным и наглым.

— Ммм…кроп на восстановлении. Придется подождать немного, — выкрутился Шан, — сейчас сгоняю за спальниками.

— Ты хочешь сказать, что мы будем ночевать здесь?

Она с опаской покосилась на плотные заросли и была права. На острове много хищных животных.

— Придется…— вздохнул Шан, всем своим видом показывая, что разделяет ее печаль по этому поводу.

Ты хочешь подвергнуть Эсми опасности только ради того, чтобы немного побыть с ней?

Какие опасности Дор? С нами ей ничего не грозит.

Шан, это нечестно!

Зато девочка на целую ночь наша!

Думаешь, тебе хватит ночи, чтобы ее уболтать?

Уверен!

— Захвачу шоколад! — подмигнул Шан, скрываясь в лесу.

С его уходом стало пусто и тихо. Эсми съежилась у костра, стараясь не смотреть на меня.

Зачем я это сделала, боже! Зачем?

Тревога завибрировала между лопаток, и я замер. Что это было?

Эсми краем глаза мазнула по мне, и, заметив, что я вижу это, поспешила отвернуться.

Я только что слышал ее?

Сердце грохнуло, ударяясь о ребра так сильно, что я еле вдохнул.

Я подошел чуть ближе, сел у костра, чтобы это не выглядело подозрительно, подбросил парочку сухих веток, тем временем пытался прислушаться.

Тишина. Ни мыслей, ни волнения. Только тяжесть в области висков.

— Эсми, — я тихо позвал ее, и она вздрогнула, будто ждала и боялась, — как ты себя чувствуешь?

— Голова болит немного.

Она запрокинула голову назад, и протяжно втянула ночной воздух. Я не мог оторваться от вида ее обнаженной шеи, подбородка, груди, поднимающейся в такт дыханию.

Я жадно всматривался, пытаясь запомнить навсегда это мгновенье, а внутренний голос раскладывал факты по полкам.

У нее болит голова и я чувствую это. Не явно, но чувствую. Эти звери напоили ее травой, вызывающей сильнейшую интоксикацию, а у нее «немного болит голова». Странно, что она вообще не выплюнула внутренности. С непривычки так обычно и бывает. Я быстрее восстанавливался, пока Эсми была рядом. Она чувствует себя лучше, чем должна была, потому что рядом я. Она наша истинная!

Адреналин прыснул прямиком в мозг. Я подорвался, желая прижать ее к себе, но видя мою резкость, Эсми вздрогнула и заметно напряглась, делая шаг назад.

Я старался не дышать, иначе выходило слишком шумно, пытался унять рой мыслей в голове и сдержать слабо контролируемый порыв рвануть к ней. Но ее испуг отрезвлял.

И прагматизм победил. Все это случайность. Такого не может быть, иначе, она слышала бы меня.

Эсми…

Я мысленно позвал ее, чтобы убедиться в своей правоте. Ее голова чуть дрогнула, но так и не повернулась. Не слышит…

Я сглотнул горечь, и пошел расчищать пространство у скалы. Надо подумать о том, как мы будем спать, а не мечтать, что Эсми наша женщина.

— Ты голодна?

— Нет.

— Ты убежала утром, даже не позавтракав. Не уверен, что здесь тебя встретили накрытым столом.

 — Когда я нервничаю, нет аппетита. Да и сладкое…

Ясно. Она просто стесняется сказать, о том, что хочет есть.

 — Я сейчас.

— Нет! — вскрикнула она и крепко сжала мою руку.

Правда, поняв, что сделала то, что, по ее мнению, было неверным, тут же отпустила.

 — Не уходи. Я боюсь.

 Я убрал волосы с ее лица, задерживая руку. Какая же она красивая…

— Я буду у тебя на виду. И пока ты у костра, с тобой ничего не случится, звери боятся огня.

Я коснулся пальцами ее щеки, изучая реакцию. Девушка поджала губы, но руку мою не убрала. Это хорошо…уже легче.

Я подошел к кромке леса, всматриваясь в переплетенные ветви. Несколько гнезд птиц, если повезет, будут яйца. Прискет, прилипший к ветке, ты-то у нас и станешь главным блюдом.

— Дор, — жалобно пискнула Эсми, боясь, что я скроюсь из виду.

Я выставил палец, прося тишины, и девушка притихла.

Через несколько минут у нас в руках были ингредиенты для вкусного ужина.

— Возьми, упадут, — я протянул раскрытую ладонь с шестью яйцами грокля, и Эсми с трудом уместила их в своих двоих, — а этого зверя мы сейчас запечем.

— Год не ела мяса, — Эсми будто оправдывалась, громко сглатывая слюну, — мне было жалко их убивать.

 — Эти гады злобные ребята. Один из них чуть скальп с меня не снял, будем считать, что мы квиты.

 Эсми с отвращением посмотрела на мертвую тушку звереныша.

15. Наша девочка

Эсми

Последние сутки кардинально изменили мою жизнь, мою веру в людей и отношение к инопланетным расам. Смотря на двоих мужчин, что носились со мной как с хрустальной вазой, я пыталась убедить себя в том, что они не честны, что действуют в своих интересах, но умиротворение и покой накатывали раз за разом, когда один из них невзначай касался меня. А, если они были рядом одновременно, я просто с головой уходила под толстый слой нежности.

Наверное, я смогла бы расслабиться и принять их ухаживания, но привычка видеть в мужчинах врага, воспитанная, привитая, взращенная с детства, становилась поперек моей интуиции. Мужчина не может быть хорошим, как бы он не старался. Это истина, которую нельзя забывать, иначе будет больно.

Пока парни готовили место для сна, я следила за их движениями и пыталась понять, кто же они. Вроде бы, такие же люди, как и мы, но было в них что-то необычное. Высокие, крепкие, мощные, но грациозные…Их движения завораживали, на их тела, да еще полураздетые благодаря мне, хотелось любоваться вечность.

Я улыбнулась, вспоминив глаза Шанго, когда я бросила его одежду себе под ноги, как он жадно смотрел на то, как я ела шоколад. Кажется, я даже почувствовала его возбуждение в тот момент! А Дор! Как этот огромный человек может быть таким нежным, заботливым, мягким, но надежным, способным защитить? Его выдержке позавидовал бы любой! Мне стало даже немного стыдно за свое поведение там внизу.

 Парни были очень разными, но дополняли друг друга. Наверное, не зря они дружат.

— Все готово!

Дор подошел ближе и подал руку. Я вложила свою ладошку в крепкую мужскую лапищу, чувствуя себя хрупким цветком. Не знаю, восторг ли это был, или адреналин, но перед глазами поплыло и в теле потеплело. Приятно так…расслабляюще, будто я выпила бокал шампанского на голодный желудок.

Вот как действует правильный мужчина!

Я улыбнулась своим мыслям, понимая, что вся моя независимость и свободолюбие такими темпами улетучатся в скором времени.

Спальник был один. Он лежал на большом квадратном коврике, где поместились бы и парни. Я легла в мягкий кокон, от которого пахло незнакомыми травами, и не удержалась, чтобы не потянуться, так сладко было предвкушение сна на мягкой постели.

Шан опустился на колени у моих ног и потянулся к замочку, чтобы застегнуть спальный мешок.

— Нет! — я одернула ноги, освобождая их из замкнутого пространства.

Шан поспешил расстегнуть замки, прося прощения взглядом.

— Тогда я укрою?

Господи! Какой же он милый! Такой большой и такой милый!

А я что-то как кисель стала. Не похоже на меня…

— Условия, конечно, не очень…— Дор подложил прямоугольную подушку мне под голову, а сам устроился у изголовья на подстилке.

— Спасибо! Это лучше, чем кусок брезента на песке, — глупо заулыбалась я, потираясь щекой о мягкую ткань.

Мне хотелось пошутить, чтобы не казаться обезумевшей стервой, и, судя по его улыбке, это удалось.

Необъяснимое возбуждение все быстрее распространялось по телу, проникая в каждую клеточку, которая трепетала и просила поиграть с этими двумя в запретные игры. Я сняла с себя куртку Дора, и, высунув руку, протянула ее мужчине, что смотрел, не отводя глаз.

— И я снова тебя раздела. Извини…— я невинно захлопала глазками, с трудом подавляя смех и пряча чувство удовлетворения от его реакции.

Дор невольно сглотнул пересохшим горлом. Его мышцы напряглись, делая торс еще рельефнее, и я сама чуть не подавилась слюной, вожделея это божественное тело.

— Возьми подушку! Я лягу на твои колени, если ты не против, конечно! — решила его добить, но неожиданно оказалась в неловкой ситуации сама.

Дор умело переложил мою голову и часть спины на свои бедра, прижимая к обнаженному прессу мои плечи.

— Не против. Вчера, кстати, я тоже был не против. Только сказать не мог.

Упс! Здесь я не нашла, что ответить, да еще и близость его кожи, источающей такой пьянящий аромат полностью отключала желание болтать.

— Мне кто-нибудь расскажет, о чем речь? — Шан сделал вид, что возмущен, но на самом деле, уверена, его просто распирало от любопытства.

— В хижине Эсми я ночевал на непромокаемой ткани.

— И? — Шан стал жестикулировать пальцами, прося продолжать, — ты спал, и что было дальше?

Он был таким смешным, что злиться совершенно не хотелось, хотя надо бы дать ему по лбу за эти намеки.

  — Дальше был дождь…— голос Дора стал ниже, и вибрация передалась моему телу, будоража кровь, — Эсми замерзла…И решила, что не будет ничего страшного, если она погреется рядом со мной…

Он говорил медленно, вводя в транс, и я понимала, что пропадаю, исчезаю в этом сладком тумане, что окружил меня со всех сторон. И самое важное, я не хочу, чтобы было по-другому.

— Она нежно касалась моей кожи своим дыханием…

Рука Дора мягко забралась в копну моих волос и крепко сжала их, заставляя прогнуться и открыть доступ к шее. Я почувствовала себя кошкой, которую хотят, которую возьмут, которую будут брать жестко, до изнеможения…и приняла это, не желая сопротивляться.

— Рисовала узоры…

Его пальцы очертили яремную выемку, совсем немного отодвинув одеяло вниз, прошлись по ключицам, и поднялись к скулам.

Я замерла, напрягаясь всем телом, но больше всего были напряжены мои бедра, сведенные вместе.

— А я был не в том состоянии, чтобы ответить ей, о чем сильно сожалею.

Он очертил мое лицо, убирая невидимые волоски.

— Она касалась меня заледеневшими пальчиками ног, заставляя ненавидеть свое состояние еще сильнее.

Горячая рука проникла под одеяло, крепко сжимая мои ступни. Шанго! Я и забыла о нем.

Он охватывал мои пальцы, словно поглощал. Сжимал, отпускал и нежно поглаживал. Никогда бы не подумала, что массаж ног может быть настолько эротичным, но то, что вытворял этот мужчина с моими ступнями, рушило все мои прежние представления об эротике.