Беглянка. Дорога к счастью

Глава 1

Последний рейсовый автобус пригородного сообщения не спеша ехал по разбитой трассе привычным маршрутом. Народа в салоне было немного, лишь те, кому посчастливилось работать в городе. Молодая женщина, крепко сжимавшая ручку детской коляски, резко выделялась на общем фоне. Она была инородным телом в слаженном коллективе жителей близлежащих поселков, которые знали друг о друге все.

Незнакомка сразу же привлекла к себе всеобщее внимание пассажиров, они долго перешептывались, обсуждая гостью, но, в конце концов, интерес угас, люди переключились на насущные проблемы, забыв о ее существовании.

Татьяна облегченно вздохнула, радуясь, что ее оставили в покое, и отвернулась к окну, с ужасом осознавая, в какую глушь завела ее судьба. Всю жизнь она прожила в мегаполисе и не привыкла к деревне, но обстоятельства сложились таким образом, что лишь здесь она могла чувствовать себя в безопасности.

Наблюдая за тем, как поздние сумерки сгущаются за окном, укутывая все вокруг темным, непроглядным покрывалом, она с трудом сдерживала внутреннюю панику. Раньше никогда не думала, что за городом наступление ночи ощущается отчетливее. В слабом свете фар природа казалась мрачной и пугающей, деревья превращались в зловещих монстров с когтистыми руками и огромными зубами. Тихие перешептывания пассажиров, больше напоминавшие заупокойные молитвы, тоже не добавляли оптимизма.

Татьяна зябко поежилась, чувствуя, как страх проникает все глубже под кожу, как его ледяные щупальца опутывают ее со всех сторон. С трудом усмирив разыгравшееся воображение, проверила мирно спавшую дочь и прислонилась щекой к прохладному стеклу. Прикрыв веки, мечтала лишь о том, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился.

Через несколько минут автобус резко дернулся и остановился. Татьяна открыла глаза и осмотрелась, силясь понять, где находится. Тусклое освещение не позволяло прочитать название на блеклой табличке. С трудом различив буквы, она поняла, что это не ее остановка и чуть слышно вздохнула — сколько осталось до конечной, даже не представляла.

Двери открылись, и ночная прохлада ворвалась в салон, заставив кожу покрыться мурашками. Несколько человек вошли в автобус, и неприятный запах перегара тут же заполнил пространство, провоцируя мерзкую тошноту. Смерив недобрым взглядом новых пассажиров, Таня инстинктивно зажала нос ладонью, стараясь глубоко не вдыхать. Запах перегара с детства вызывал у нее рвотные позывы. Пришлось приложить немало усилий, чтобы справиться с реакцией организма.

***

Нетрезвой походкой Александр прошел вглубь автобуса и огляделся в поисках свободного места. Едва заметно кивнув пассажирам, опустился на кресло в дальнем конце салона, на соседнее поставил пакет с громко звякнувшими бутылками и отвернулся к окну. В отличие от других он предпочитал сидеть один и ни с кем разговаривать. Работая в сельской поликлинике врачом общей практики, он знал всех жителей своего многочисленного участка в лицо, но ни с кем из них не сближался, ревностно оберегая личное пространство. Люди его ценили как хорошего специалиста, но побаивались, поэтому особо не докучали, обращались только по важному делу.

Сашу такое положение дел полностью устраивало. Он не горел желанием заводить новые знакомства. Будучи коренным жителем своей деревни, даже несмотря на то, что много лет прожил в Москве, имел немалый авторитет среди односельчан, и этого было достаточно.

Он знал, что о нем ходит множество разнообразных легенд. Местные сплетницы не уставали перемывать ему кости, придумывая все новые и новые факты в его биографии. Но правду не знал никто, сам он упорно хранил молчание и игнорировал все, что о нем говорили, не подтверждая и не опровергая многочисленные слухи. Ему было попросту все равно, что о нем думают — со своей работой он справлялся на отлично, за полгода ни единой жалобы на него не поступило, а остальное считал своим личным делом, его жизнь никого не касалась.

Рассматривая причудливые тени, отбрасываемые деревьями, Саша мечтал поскорее добраться до дома, привычно закончить вечер с бутылкой в руке и утопить в ней все мысли и воспоминания. Случайно его блуждающий взгляд зацепился за отражение девушки в окне. Незнакомые черты сразу же бросились в глаза, заставив нахмуриться — появление нового человека не сулило ничего хорошего, кроме дополнительной работы. С трудом сфокусировавшись на ней, Саша мысленно вынес свой вердикт: «Очередная стерва» — и поморщился.

Все в этой женщине виделось ему в негативном свете: внешность, движения, небрежный наклон головы. Ее неброская, холодная красота отталкивала, но он никак не мог отвести глаза, будто под гипнозом следил за ней сквозь тонкую прозрачную гладь стекла и ощущал, как в душе просыпается необоснованная злость. С нескрываемым отвращением скользнул по хрупкой фигурке взглядом и отвернулся, беспощадно топча ростки жалости, начавшие прорастать где-то внутри.

Его совершенно не интересовала судьба незнакомки. Не хотел он знать и зачем она приехала в их глушь ночью с маленьким ребенком на руках. Для него куда проще было навешать ярлыков, а не вникать в чужие проблемы. Одного взгляда было достаточно, чтобы он возненавидел ее. Ее лично и весь женский род в ее лице. Саша презирал таких женщин — красивых и холодных, считал их всех лживыми и расчетливыми, и ничто не могло пошатнуть его убеждения.

С трудом поборов раздражение: на весь мир, на свою неудавшуюся жизнь, на чертову незнакомку с огромными глазами — заставил себя переключиться на насущные проблемы. С сожалением подумал, что в очередной раз забыл купить еды, но это не пугало, привык довольствоваться малым, главное, «анестезию» он никогда не забывал.

Монотонный шум колес действовал успокаивающе, и Саша прикрыл веки, отключаясь от тягостных мыслей. Он не спал, лишь привычно делал вид. Слышал, как автобус остановился на конечной станции и немногочисленные пассажиры покидают салон, стремясь поскорее добраться до дома, но открывать глаза не спешил. Ему некуда было торопиться, дома никто не ждал.

Глава 2

Дождь монотонно стучал по подоконнику, каждой каплей упорно пробиваясь в сознание. Татьяна с трудом разлепила веки и посмотрела в окно. Погода сильно испортилась, небо заволокло темными тучами, а дождь стремительно превращался в ливень. Она понимала, что пора вставать, утро давно наступило, но накопившаяся усталость давала о себе знать. Сил, чтобы вырваться из теплых объятий сна, просто не было. Чистое белье приятно пахло свежестью, манило в свои сети, и Таня сдалась: повернувшись на бок, позволила себе еще немного понежиться в уютной постели.

Дочка мирно спала рядом, методично посасывая пустышку. Как всегда при виде ребенка сердце Тани наполнилось нежностью, она была счастлива, что родила свое чудо, и не жалела ни о чем. Улыбнулась и невесомо провела пальцем по нежной щечке. Хоть в чем-то ей повезло — девочка родилась спокойной, очень редко закатывала истерики и любила поспать. Будто прочитав мысли матери, Мила заерзала и, выплюнув соску, недовольно скривилась.

Откликнувшись на призыв ребенка, грудь тут же наполнилась молоком. Подвинувшись к дочери, Таня аккуратно вложила в ротик дочери сосок и прикрыла глаза, стараясь игнорировать адскую боль, сопровождавшую этот процесс, и наслаждаться моментом единения. Несколько минут спустя ощущения притупились, и Таня смогла расслабиться и немного подремать.

Внезапный раскат грома эхом разнесся по комнате, заставив вздрогнуть и открыть глаза. Гроза за окном только усилилась, а ведь предстояла дорога в неизвестность. Таня не знала, сколько сейчас времени, ушел ее вчерашний спаситель или еще нет, но валяться в постели дальше не имело смысла — проблемы сами собой не решатся. Тяжело вздохнув, она аккуратно отцепила спящего ребенка, встала и принялась одеваться.

Осторожно вышла за дверь и прошлась по пустынному дому, остановившись в кухне. По-видимому, хозяин уже ушел, по крайней мере, ничто не говорило о его присутствии. Места в кухне было немного, но уют от этого не страдал. Все было на своих местах, ничего лишнего. В холодильнике вопреки ожиданиям нашлись яйца и молоко, в хлебнице лежало несколько кусочков хлеба.

Желудок скрутило от голода. Забыв про гордость, Таня отбросила сомнения, нашла все необходимое и принялась жарить яичницу. Это было, пожалуй, единственное блюдо, которое она умела готовить.

Удобно устроившись за обеденным столом, с жадностью беспризорника поглощала пищу и смотрела в окно на дорогу, которая превратилась в жидкое месиво. Как идти в такую погоду и, главное, куда идти, Татьяна не имела понятия. Перспективы были слишком туманны и непонятны…

Вспышка молнии осветила небо, от раската грома завибрировали стекла в доме. Таня зябко поежилась, взвесив все «за» и «против», приняла единственно верное для себя решение — сегодня она никуда не поедет. Осталось только как-то озвучить его хозяину дома, который вряд ли обрадуется этой новости… и надеяться на его доброту и сострадание.

  ***

Александр медленно пробирался к дому, освещая путь фонарем телефона. Ливень, начавшийся еще утром, к вечеру закончился и оставил после себя мерзкое месиво. Дорогу размыло окончательно, огромные лужи, больше похожие на болото, расстилались по всей площади. Саша сначала попробовал обходить их, а потом плюнул и пошел напролом. Промокшие ноги утопали в грязи и разъезжались на скользкой глине, но он не сдавался, упорно преодолевая метр за метром.

Весь день Саша пытался не думать о вчерашней гостье. Решил забыть этот вечер, просто стереть из памяти, как ненужный файл. Старательно убеждал себя в том, что ему совсем неважно, куда она пойдет и что с ней будет дальше. Но внутренний голос не обмануть, все стремления обнулялись под новой волной воспоминаний. Они преследовали его повсеместно, от них невозможно было спрятаться.

Белов упорно запрещал себе думать о ней и погружался с головой в работу, выслушивал чужие проблемы, но даже не понимал их суть. Злился на себя за слабость и безволие, за то, что, как ни отгораживался, Татьяне все-таки удалось встревожить его израненную душу. Но он не был готов к этому. Не хотел ничего чувствовать: ни жалости, ни сострадания. Давно похоронил все эти эмоции в сердце и не желал воскрешать.

Но вопреки здравому смыслу, Саша переживал за нее, хоть и отчаянно с этим не соглашался. При мысли о том, что с ней или ребенком могло случиться что-то плохое, все внутри переворачивалось, а сердце непривычно сжималось.

Целый день он, как мантру, повторял заветные слова: «Это не твое дело. Это тебя не касается». Но взбунтовавшаяся совесть не соглашалась. Терзала и мучила. Не сумев договориться с ней, Саша закончил работу и привычно заглушил ее голос доброй порцией алкоголя. Легче не стало, но разум затуманился, давая необходимую передышку.

Чем ближе Саша подходил к дому, тем сильнее нарастало чувство тревоги. Свернув на улицу, сразу заметил свет в своих окнах и насторожился. Ускорил шаг, быстро вбежал по лестнице и не разуваясь вошел в дом.

Звенящая тишина давила на нервы. Сердце пропускало удар за ударом. «Наверное, забыла выключить,» — пронеслась внезапная догадка в воспаленном мозгу. Он не успел сообразить, обрадовало его это или огорчило, как дверь, ведущая в одну из гостевых комнат, открылась, и вчерашняя гостья появилась перед ним.

— Здравствуйте, — робко проговорила она и потупила взгляд, будто провинившаяся школьница.

Белов вскипел мгновенно. Неясное чувство облегчения просто снесло ураганом праведного гнева.

— Ты что здесь делаешь?

— Извините, я…

— Я что, не по-русски тебе вчера сказал? — грубо выкрикнул он, с трудом сдерживая агрессию. Эмоции, копившиеся весь день, рвались наружу. Ему просто необходимо было выплеснуть их, он не справлялся с ними, а выпитый алкоголь только ухудшал ситуацию.

— Не кричите, пожалуйста. Ребенок спит. — Таня попыталась смягчить его, но, почувствовав запах перегара, поняла, что это бессмысленно. Мужчина опять был пьян, а значит, скорее всего, неадекватен. Чувство самосохранения подсказывало спасаться от него, но бежать было некуда.

Глава 3

— Что с тобой сегодня? — промурлыкала пышногрудая барышня, крепче прижимаясь к Саше.

— Нормально все.

— Ты будто не здесь, случилось чего?

— Нет. Просто устал. — Он методично перебирал пальцами пряди каштановых волос Ларисы и думал о чем-то своем. Точнее, о незваной гостье. Весь день пытался решить эту дилемму. Просчитывал возможные варианты, но ни один его не устраивал.

— Давай массаж сделаю… — предложила Лариса и скользнула ладонью по его груди. Обычно Саша приходил к ней на несколько часов и все это время они не вылезали из постели, с упоением изучая камасутру, а сегодня его будто подменили.

— Не надо, мне пора. — Александр сел на постели, затушил забытую в пепельнице сигарету и принялся искать свои трусы.

— Может, останешься? Мой только завтра приедет…

— Ларис, не начинай, — напряженно ответил он. Терпеть не мог таких разговоров, но она, будто забыв об этом, каждый раз поднимала эту тему. — Ты же знаешь, что я всегда ночую дома.

— Ну мало ли… вдруг сделаешь исключение… — Лариса обиженно надула губки, но, заметив, что на Сашу это не произвело должного впечатления, сменила тактику. — Я бы приготовила чего-нибудь…

— Нет. Мне пора, — терпеливо ответил он и встал, застегивая на ходу джинсы. Его отношения с Ларисой были просты и понятны с самого начала. Саша никогда не скрывал, что не хочет серьезности, что его интересует только секс. Раньше ее все устраивало, но в последнее время она все чаще требовала большего. Его сильно раздражала эта тенденция, но на данный момент менять он ничего не хотел.

— Когда приедешь?

— Пока не знаю.

— Смотри, а то может быть поздно… — поддела его Лариса, желая вызвать хоть какие-то эмоции, но лицо Александра осталось непроницаемым.

Ему было откровенно все равно. Он не испытывал никаких чувств к этой женщине и совершенно не держался за отношения с ней. Приходил скорее по привычке, чтобы снять накопившееся напряжение. Не собирался бороться за нее и посчитал нужным поставить в известность:

— Лар, я не собираюсь играть с тобой в игры. Если ты хочешь все закончить, так и скажи. Мы взрослые люди.

— Да не хочу я ничего заканчивать! — вспылила она и скрестила руки на груди. Ее бесило, что Саша не отвечает ей взаимностью. Просто пользуется телом, не отдавая ничего взамен. — Мне тебя мало, понимаешь?

— Ну извини, большего дать не могу. Я изначально тебя обо всем предупреждал, — напомнил он, надевая ботинки. Саша пребывал в полной готовности закончить их свидания раз и навсегда, если Лариса продолжит наседать.

Но она, будто прочитав его мысли, утихла.

— Я помню.

— Если начались проблемы с пониманием, то больше я не приду. Мне весь этот театр не нужен.

— Сашуль, ну что с тобой? Ты сегодня сам не свой. — Она пыталась докопаться до истины. Женская интуиция подсказывала наличие соперницы, но, зная характер Белова, она сильно сомневалась в этом. Тем не менее факт оставался фактом: обычно ее горячий и неутомимый любовник сегодня был как сонная муха.

— Мне квартира нужна, здесь, в городе, сможешь помочь?

Вопрос застал врасплох и одновременно взволновал. Различные мысли тут же заметались в мозгу, а сердце забилось чаще.

— Тебе? Зачем? Собрался переехать ко мне поближе?

— Нет. Для друга. Срочно надо.

Лариса была звездой своего города и лично знала всех нужных людей, поэтому Александр и решил обратиться к ней напрямую, чтобы ускорить процесс поиска жилья.

Она кивнула и скрылась на кухне. Вернулась через пару минут с листком бумаги.

— Вот, возьми телефон. Это Дмитрий, он занимается квартирами. — Лариса представила знакомого и снисходительно добавила: — Скажи, что от меня, и все будет в лучшем виде.

— От тебя? — Саша ехидно приподнял бровь.

— Ревнуешь? — спросила она с надеждой и обняла его за талию.

— Нет. Спасибо за все. — Он невесомо чмокнул ее в висок и вышел за дверь.

— До встречи?

— Пока.

Знакомый Ларисы оказался проворным парнем. Выслушал все пожелания, и через час Александр уже шел смотреть первую квартиру из трех вероятных.

Только переступив порог, сразу понял, что это совсем неподходящий вариант: облупленные стены, древний диван и тараканы на кухне — не лучшее место для женщины с грудным ребенком. Две другие оказались почти такими же и были отметены безоговорочно. Дмитрий пытался оправдаться, доказывая, что это самые дорогие предложения в городе и можно посмотреть другие варианты, но Саша остался непреклонен. Не хотел больше тратить время впустую, понимая, что в более дешевых квартирах ситуация обстоит еще хуже. Ему пришлось признать поражение и отказаться от идеи переселить Татьяну в город.

***

Саша закурил и откинулся на стенку автобусной остановки. Выпуская сизые клубы дыма, терпеливо ждал, пока все пассажиры покинут салон и Колесник присоединится к нему.

— Парень, ты что-то совсем сник. — Иван Федорович похлопал его по плечу и опустился рядом на лавку. — Случилось чего?

— Дядь Вань, что мне делать?

— Выкладывай.

— Помнишь ту девушку с ребенком? — Колесник закурил и кивнул, побуждая продолжить рассказ. — Она сейчас у меня дома. У нее проблемы с жильем — просит сдать ей одну комнату.

— Я так и знал, что вы еще встретитесь. — Водитель довольно усмехнулся своей проницательности. — И что тебе мешает? Дом большой, живешь один…

— Я не хочу, понимаешь? Она мне не нравится, — горячо возразил Саша, пытаясь отстоять свою позицию. Ему нужен был взгляд со стороны, добрый совет, какое-то подтверждение правильности своих действий.

— Что-то мне подсказывает, что ты лукавишь… — Колесник хитро прищурился и внимательно посмотрел на собеседника. Знал его еще озорным мальчишкой, и даже сейчас, когда Саша стал взрослым мужчиной, ничего не изменилось — читал его как открытую книгу.

— В смысле?

— Все с точностью до наоборот. Она тебе нравится, и ты боишься снова влюбиться, — спокойно рассуждал Иван Федорович. — Но ведь в любви и есть смысл жизни, без нее нельзя.

Глава 4

Проснувшись рано утром, Татьяна принялась штудировать полученную накануне книгу. Читая рецепт за рецептом, не понимала абсолютно ничего. Все, в общем-то, было просто и доступно, но она никак не могла представить, как это воплотить на практике. Так и не найдя идеального для себя рецепта, загнула несколько страниц и, отложив книгу в сторону, прикрыла глаза.

Ситуация с жильем разрешилась в лучшую сторону, можно было бы облегченно выдохнуть, но какая-то непонятная тревога не покидала. Таня постоянно вспоминала тяжелый взгляд Саши и внутренне сжималась. Он смотрел с такой неприязнью и презрением, что волоски на коже вставали дыбом. Да и вообще вел себя очень странно, его настроение и отношение к ней менялись, как ветер. Она не могла найти причин такому поведению, как ни старалась.

Татьяна не преследовала цель завоевать его расположение или добиться симпатии, но, если бы они наладили хотя бы минимальное общение, жить бы стало проще. Она бы не вздрагивала от каждого шороха и не боялась находиться с ним в одном доме.

Ребенок закапризничал, сигнализируя о том, что пора поменять памперс и покормить.

— Ну что? Будем переодеваться? — нежно спросила Таня и взяла девочку на руки.

Та заулыбалась в ответ. В такие моменты для Тани весь мир переставал существовать. Любовь к дочери затмевала все проблемы и неурядицы, наполняя жизнь счастливым светом.

Напевая веселую песенку, она ловко переодела малышку и положила ее на свою кровать, с трудом сдерживая нервную дрожь перед кормлением.

В последнее время с одной грудью творилось что-то неладное. Она болела, увеличилась в размерах и была будто каменной. Боль при кормлении становилось невыносимой, Татьяна не знала, что с этим делать, старалась как можно реже прикладывать к ней ребенка, но в другой молока не хватало и приходилось терпеть. Она очень переживала по этому поводу, боялась осложнений после родов или еще хуже — онкологии, но спросить было не у кого. Добраться до больницы не представлялось возможным, да и без документов ее могли попросту не принять. Круг замкнулся, Таня старалась не думать о смерти и том, что будет с ребенком, если ее вдруг не станет.

Настроившись на свои мучения, она стиснула зубы, легла рядом с дочерью и дрожащими руками вложила в ее ищущий рот сосок. От боли напряглась каждая мышца, а на коже выступила испарина, но Татьяна мужественно терпела.

Через несколько минут ощущения притупились и наступило долгожданное облегчение. Несколько соленых капель невольно скатились по щеке, она небрежно смахнула их и посмотрела на довольно причмокивавшую малышку. Ради нее готова была выдержать все что угодно.

Дождавшись, пока дочка уснет, она аккуратно переложила ее в коляску, взяла кулинарную книгу и вышла из комнаты. Начинался первый рабочий день в качестве горничной-кухарки. Таня невольно улыбнулась, представив, как вытянулись бы лица знакомых, узнай они о ее должности. Татьяну и так всегда считали белой вороной за то, что она отличалась от большинства представителей своего круга, а теперь и вовсе заклевали бы.

Саша спустился ближе к полудню. Голова ожидаемо болела, а внутренности неприятно потряхивало, но как бы плохо ни было, он никогда не похмелялся. Считал это первым шагом к болоту, из которого будет не выбраться. Сейчас его полностью устраивала такая жизнь, но где-то на подсознательном уровне он все же оставлял себе крохотную надежду на спасение.

Остановившись в дверях, с интересом наблюдал за Таней. Она суетилась около плиты и ласково сюсюкала с ребенком, лежавшим в коляске. Малышка словно понимала речь мамы, в ответ громко гулила и радостно махала руками и ногами.

Они были поглощены друг другом настолько, что не замечали ничего вокруг. Их счастье было осязаемым, казалось, протяни руку — и дотронешься. Грудь сдавил болезненный спазм, а сердце застучало быстрее. Когда-то он тоже мечтал создать семью, завести детей, но судьба распорядилась иначе — в одночасье отняла у него все и бросила на самое дно жизни.

Смотреть на свою несбывшуюся мечту было невыносимо. Почувствовав себя лишним на этом семейном празднике жизни, Саша хотел уйти, но Таня не вовремя обернулась.

Увидев его, вздрогнула и выронила из рук кастрюлю с водой.

— Один-один, — констатировал он и криво усмехнулся, напоминая вчерашнее происшествие. Не хотел специально язвить, просто сработал инстинкт самосохранения. Своей агрессией он выстраивал вокруг себя непробиваемый щит, защищавший от женских чар.

— И тебе доброго утра, — устало выдохнула Татьяна, осматривая масштабы бедствия. С самого утра она возилась здесь, пытаясь разобраться, как и что устроено, и все шло гладко, пока не появился хозяин дома. Она не могла понять, почему в его присутствии начинала робеть, как девчонка. Коленки тряслись, а сердце выпрыгивало из груди. Таня боялась его до жути. Взгляд Саши пробирал до костей, буквально прожигал насквозь, но в то же время было в нем что-то этакое. И это что-то волновало ее, заставляя замирать каждый раз, как кролик перед удавом.

— Осваиваешься? — сыронизировал он, кивая на разгром в кухне. Такого бардака не видел здесь ни разу. Мать была хорошей хозяйкой и всегда следила за чистотой, сейчас же это место больше напоминала поле боя. Вся кухонная утварь была вытащена со своих мест, всевозможные крупы и специи тоже стояли неподалеку. Саша даже не знал, что у него все это имеется, так как не пользовался абсолютно ничем. Готовить он не любил, предпочитая питаться на работе или в городе.

— Стараюсь. — Таня виновато пожала плечами, проследив за его взглядом. — Я уберу…

— Может, есть какие-то вопросы? — между делом поинтересовался он, намекая на свою помощь в поиске нужной ей вещи. Аккуратно пробрался к графину, налил воды и запил две таблетки аспирина.

— Есть, — обреченно согласилась Татьяна. Вынуждена была признать, что сама не справляется. — Что такое сотейник и где мне взять тряпку, чтобы вытереть пол?

Саша ненадолго задумался. Что такое сотейник, он и сам с трудом представлял, но, логически помыслив, извлек из духовки несколько сковородок, выбрал самую глубокую и протянул ей.

Глава 5

Саша проснулся необычайно рано, но не спешил вставать. Нечасто позволял себе понежиться в теплой постели, но сегодня сил, чтобы начать новый день, просто не было. Он никак не мог избавиться от мыслей о Тане, они, будто голодные звери, яростно атаковали мозг. Попав в плен подсознания, Саша метался в поисках выхода. Шаткое внутреннее равновесие нарушилось, а душу заполнило раскаяние. Вчера он позволил себе слишком много и теперь ужасно жалел. Не должен был выпускать личное наружу, но эти волшебные мгновения было не так просто забыть.

Нежность Таниной кожи все еще теплилась на кончиках его пальцев, вибрируя нервными импульсами. Ее еле уловимый запах до сих витал в воздухе, раздражая обоняние. Саше казалось, что он пропитался им до костей, с каждым вдохом тот все глубже проникал в его тело, с потоком крови распространяясь по организму. А как она смотрела ему в глаза? Этот наивный, полный доверия взгляд врезался глубоко в душу, с легкостью преодолев все так долго возводимые им барьеры.

Скрывать, что Таня взволновала его, было бессмысленно, но Саша не собирался сдаваться и принимать эту ситуацию как данность. Не хотел ничего чувствовать, но глупое сердце будто ожило и неистово колотилось в груди. Шальная мысль проскользнула в сознание, но он не дал ей даже сформироваться, на корню пресекая свою слабость. Таня не для него, и точка. Единственное, что мог ей предложить, это место в своей постели, но не хотел даже думать об этом. Она слишком молода и неопытна, а он не имел никакого права пользоваться этим.

Саша с силой сжал кулаки, чтобы не зарычать в бессильной злобе. Твердо решил, что впредь должен держать себя в руках, чтобы не допустить трагедии. Кое-как договорившись с собой, он спустился и замер, наблюдая за тем, как виновница его кошмара порхает по кухне. Татьяна обернулась и беспечно улыбнулась. Сердце пропустило удар и забилось с удвоенной силой. Ее улыбка, чистая и открытая, завораживала, манила его с нечеловеческой силой. В груди тут же вспыхнул пожар, и все установки полетели к чертям. Саша понял, что пропал, как мальчишка, попал под ее обаяние, но назад дороги не было.

— Доброе утро. Как ты? — хрипло спросил он и нервно сглотнул — в горле неожиданно пересохло. На ватных ногах добрался до кувшина с водой и залпом осушил бокал.

— Доброе утро. Отлично. — Щеки Тани покрылись легким румянцем. Смутившись, она отвела глаза. — Ты завтракать будешь?

— Может, не надо? — Саша притворно ужаснулся, чем вновь вызвал солнечную улыбку Татьяны.

— В этот раз я попробовала и, как видишь, живая.

— Ладно, уговорила, — сдался он и присел за стол. — Что едим?

— Яичницу.

Таня наложила в тарелку еду, нарезала хлеб, поставила перед ним, а сама вернулась к раковине.

Саша осторожно попробовал кусочек и вынес свой вердикт:

— Надо же, вкусно.

Таня лишь довольно усмехнулась, празднуя маленькую победу. Шум льющейся воды заглушал все остальные звуки, она не слышала, как он подошел.

— Спасибо.

Его бархатистый голос, зазвучавший совсем близко, заставил ее сердце подпрыгнуть и забиться чаще. Таня замерла, боясь пошевелиться.

— Что ты делаешь? — тихо поинтересовался Саша, рассматривая орудие пыток в ее руках.

— Картошку чищу. — Она подняла на него глаза и шумно выдохнула. Он был совсем рядом, всего лишь несколько сантиметров отделяли их друг от друга.

— Ты ее мучаешь, — прошептал Саша почти на ухо и поставил свою тарелку в мойку. Заметил, как Танины зрачки расширились от волнения, и намеренно продолжал игру в кошки-мышки. Запретный плод находился совсем близко, но Белов был уверен в силе своей воли на сто процентов. Он получал извращенное удовольствие от внутренней борьбы, при этом держа эмоции под жестким контролем. — Смотри, покажу тебе мастер-класс. — Он аккуратно взял из ее рук нож и, ловко управляясь им, избавлял от кожуры картошину за картошиной.

— Здорово, — на автомате ответила Татьяна. С придыханием смотрела на его руки и невольно вспоминала, как вчера они ласкали ее. Мурашки, будто взбесившись, ринулись по коже.

— Сама попробуй. — Саша передал ей нож и очередную картофелину, будто случайно коснувшись ладоней. Не смог отказать себе в маленькой слабости — почувствовать ее тепло.

Танины руки дрожали от волнения и смущения одновременно. Она старалась повторить его действия, но получалось очень коряво, никак не могла сосредоточиться на процессе. Близость Саши отвлекала, не давала собраться с мыслями.

— Ну вот, другое дело. — Он удовлетворенно кивнул, вытер руки и отошел. — А что ты вообще готовишь?

— Не помню. — Она обернулась и указала на стол. — Вон книжка, сам посмотри.

Саша пробежался глазами по открытой странице и не понял ровным счетом ничего из этого замороченного рецепта.

— Гратен Дофинуа, — прочитал вслух, будто прикидывая, каким блюдо с таким названием будет на вкус, полистал остальные рецепты, захлопнул книжку и закинул ее туда, откуда позавчера утром достал.

— Что ты делаешь?

— Знаешь, я погорячился, дав тебе эту книгу, — констатировал он, полностью признавая свою ошибку. — Здесь нет ровным счетом ничего съедобного.

— Серьезно? — сыронизировала Татьяна и, повернувшись к нему, скрестила руки на груди. Она только-только начала немного разбираться в замысловатых рецептах. Составила примерное меню и список продуктов…

— Да.

— А как же я готовить буду?

— Я бабу Зину попрошу, она тебя всему научит. — Саша широко улыбнулся, довольный своей гениальной идеей

— Ну хорошо, — немного поразмыслив, согласилась Таня, рецепты из книги ей и самой не нравились. — А с картошкой что делать?

— Не знаю, давай, может, пожарим?

— Гениальная идея, и как же нам это сделать?

Он шумно выдохнул и вернулся к миске с картофелем. Когда предлагал, напрочь забыл о том, что Таня не умеет готовить, а теперь приходилось отвечать за свои слова.

— Я сам пожарю.

Глава 6

Время продолжало свой привычный бег. Татьяна понемногу вливалась в роль хозяйки дома, полностью переложив на свои плечи заботы о нем. Саша, как и обещал, договорился с соседкой Зинаидой Федоровной — теперь та каждый день приходила к ним и учила готовить. По началу Таня тушевалась, не знала, как себя вести, и от этого чувствовала дискомфорт, но баба Зина оказалась очень доброй и общительной женщиной. Не прошло и пары дней, как Татьяна смогла расслабиться и даже начала получать удовольствие от процесса. Легко и непринужденно Зинаида Федоровна научила ее основным блюдам, рассказала много нового, поделилась своими хитростями. Таня пыталась конспектировать полученные знания, но по совету бабы Зины бросила эту затею, оттачивая практические навыки.
Ей нравилось готовить, нравилось пробовать незнакомые ранее блюда, но больше всего хотелось порадовать Сашу. Каждый вечер она накрывала стол на двоих и ждала его. Ей не терпелось узнать его мнение, услышать похвалу в свой адрес, но он не приходил вовремя. Обида и разочарование поселились в ее душе. Татьяна отчаянно не понимала, чем вызвала такое отношение, но решила больше не навязываться и постараться принять ситуацию как данность. В конечном итоге у нее было все, чего она так хотела: крыша над головой, спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. В очередной раз, так и не дождавшись Белова, привычно накрыла ужин салфеткой и ушла в свою комнату. Проверив спящую дочку, разделась и легла в постель. Быстро заснуть не получилось, она долго ворочалась с боку на бок, пока не услышала тяжелые шаги на крыльце. Входная дверь с грохотом открылась, заставив Таню насторожиться. За время проживания с Сашей она научилась определять его приближение издалека, а сейчас интуитивно чувствовала, что это не он. Страх мгновенно просочился в кровь, наполняя сердце ударной дозой адреналина. Татьяна прижала ладонь ко рту, чтобы не закричать, на негнущихся ногах подошла к двери и осторожно выглянула в коридор. Не заметив ничего подозрительного, облегченно выдохнула и хотела вернуться в постель, но чья-то рука грубо вытащила ее из комнаты, сильно припечатав спиной к стене. Запах перегара ударил в нос, тут же вызвав приступ тошноты. Таня едва успела задержать дыхание, иначе реакцию организма было бы не остановить. С ужасом смотрела на нависшего над ней бородатого мужика и дрожала, как осиновый лист. Первая мысль, что пришла в голову, — Павел нашел ее. От этого в душе все перевернулось
— Где твой муж? — прорычал бородач и крепче сжал ее плечи.
Татьяна не могла вымолвить ни слова. Паника охватила все тело, а зубы отбивали ритмичную дробь. Его слова не сразу дошли до нее. Муж? Он ищет Пашу?
— Оглохла? — Мужчина встряхнул ее и вновь ударил спиной о стену. — Муж твой где?
— Не знаю, — заикаясь, проговорила Таня. От страха и тошноты ком подступил к горлу, грозясь вот-вот вырваться наружу. — Мне плохо, пустите, — взмолилась она, но бородатый проигнорировал ее просьбу.
— Пока не ответишь, не отпущу.
— Я правда не знаю… — чуть не плача, ответила Таня. — Мы давно не живем вместе.
— Я что, похож на идиота?
— Что здесь происходит? — Резкий голос Саши громом ворвался в помещение, перетягивая все внимание на себя.
— Саш, — всхлипнула Таня и, ощутив, что хватка бородача ослабла, вырвалась из его рук и спряталась за широкой спиной своего спасителя.
— О, а вот и муж, а говоришь «не знаю». — Бородатый довольно улыбнулся и поспешил к хозяину дома.
— Иваныч, че тебе надо? — грозно прорычал Александр, едва сдерживаясь, чтобы не размазать незваного гостя о стену. Увидев открытую нараспашку дверь в дом, он не на шутку испугался за Таню, а обнаружив рядом с ней местного алкоголика, пришел в бешенство.
— Налей выпить, а… Умираю.
— Пошел вон из моего дома, — сквозь зубы процедил Саша. Если бы дрожащая от пережитого ужаса девушка не прижималась к нему так доверчиво, сорвался бы и выместил на Иваныче свою злость. Но он чувствовал каждой клеточкой своего тела, что Таня нуждается в нем, и не посмел оставить ее даже на секунду.
— Ну Санек. Ты ж врач. Ты клятву давал. Я ж сдохну без бутылки, — канючил Иваныч, уговаривая о снисхождении.
— На, забирай. — Саша достал из своего пакета водку и отдал ему. — Чтоб больше я тебя здесь не видел.
— Никогда, — радостно воскликнул тот, схватил бутылку и скрылся в неизвестном направлении.
Повисла гнетущая тишина. Саша развернулся и крепко прижал к себе испуганную девушку. Старался дышать ровнее, чтобы унять скачущий ритмичной рысью пульс. Его чувства так быстро сменяли друг друга, что он не успевал за ними.
На протяжении всей недели он упорно игнорировал Таню. Умышленно уходил еще до того, как она просыпалась, а приходил, когда уже спала. Несколько раз, поддавшись порыву, останавливался около ее комнаты, но так и не решился войти. Слишком хорошо помнил, какой трогательной она была во сне, боялся не справиться с чувствами и потерять контроль.
Саша бесился от безысходности, противоречивые эмоции разрывали его на части. Понимал, что в Тане его погибель. Стоит только впустить ее в свое сердце, как она непременно его уничтожит. Но вместе с тем он еще ни одну женщину не хотел так сильно…
Стоило только закрыть глаза, как ее образ появлялся перед ним. Это видение преследовало повсеместно, ни каторжная работа, ни объятия пылкой любовницы, ни лошадиные дозы алкоголя не помогали избавиться от мучений. От желания увидеть ее, вдохнуть еле уловимый аромат тела, прикоснуться к нежной коже сводило скулы, но он упрямо боролся с собой. Не знал, сколько еще продержится, но не собирался сдаваться.
А сейчас, сжимая в руках властительницу своих мыслей, понял — все его усилия напрасны. Он проиграл этот бой, проиграл еще тогда, в автобусе, когда увидел Татьяну в первый раз и сердце дернулось в предвестии беды. Но вопреки ожиданиям Саша не чувствовал себя побежденным. Ему было на удивление хорошо. Теплое дыхание Тани приятно щекотало шею, отчего мурашки разбегались по коже в разные стороны. Время остановилось, позволив ему насладиться моментом близости, но он понимал, что нужно убедиться, все ли в порядке с ней.
— Тань, — позвал негромко, но она не ответила. Страх прошел, оставив после себя в голове туманность. Забыв все обиды, она крепко прижималась к груди Саши и, чувствуя методичный стук его сердца, растворялась в своих ощущениях. Ей не хватало его, она так отчаянно нуждалась в нем, что сейчас просто не могла оторваться. Инстинктивно желала пропитаться им до костей, стать одним целым, пусть ненадолго, пусть лишь краткий миг…
Саша приподнял ее лицо за подбородок и заглянул в глаза.
— Ты как?
Жадно всматривался в ее лицо, боясь увидеть малейшие следы насилия, но, к счастью, ни синяков, ни ссадин не было, и он облегченно выдохнул.
— Терпимо, — прошептала Таня и судорожно вздохнула. — Испугалась только.
— Он выглядит страшно, но абсолютно безобидный. — Саша виновато улыбнулся и снова прижал ее к себе, бессовестно пользуясь ситуацией. — Я врач. Ко мне часто приходят все, кому нужна помощь…
— Но он же не больной, — резонно заметила она. — Пьяный просто…
Татьяна пока не понимала, как у них тут все устроено. Для нее было дикостью, что ночью кто-то беспардонно вламывается в дом и чего-то требует. Но раз Саша относился к этому спокойно, спорить не стала, в конце концов, она здесь в гостях.
— Это тоже болезнь. — Он устало вздохнул. — Болезнь души.
— У тебя тоже болит душа? — немного подумав, все же спросила она и замерла в ожидании ответа.
— Почему ты так решила?
— Ты тоже часто выпиваешь… — напомнила и неосознанно напряглась, боясь его реакции. Несколько раз, когда она затрагивала эту тему, Саша огрызался или грубил.
Он молчал и, глядя в глубокие синие омуты ее глаз, переваривал услышанное. Сравнение с Иванычем ему совсем не понравилось, но вдвойне неприятно было слышать это от Тани. Для нее интуитивно хотелось стать лучше.
— Больше не буду, — хрипло ответил и сглотнул, чувствуя, как удавка на шее затягивается все сильнее. Саша не мог противостоять этой ведьме, она украла его волю, пленила разум. Как под гипнозом наблюдал за ее губами, тут же расплывшимися в улыбке, и мечтал только об одном — ощутить наконец их вкус.
— Честно? — осипшим от волнения голосом уточнила Таня. Саша был слишком близко, непозволительно близко. Она напрочь лишилась способности мыслить здраво. Вообще не могла думать, лишь чувствовала, как сладостный трепет охватывает ее всю до кончиков пальцев. Желание дотронуться до него было слишком острым, чтобы противостоять. Протянув руку, невесомо провела пальчиками по его лицу, описывая линию скул, осторожно очерчивая контур чувственных губ. Они были горячими и мягкими и неудержимо манили ее в свой плен.
Белов замер от невинной ласки, не смея пошевелиться. Сердце громко ухало в груди, заглушая голос разума, кричавший об опасности. Саша не смог заставить себя прервать утонченную пытку, слишком отчаянно желал продолжения.
— Обещаю, — выдохнул он, неосознанно подписывая себе смертный приговор. В этот сказочный миг готов был на все, лишь бы она не останавливалась.
Согревшись от его тепла, Татьяна осмелела. Приятная истома медленно разливалась по телу, находила дорогу к каждой частице организма и наполняла его неутолимой жаждой. Не прерывая зрительный контакт, она обвила руки вокруг шеи Саши и потянулась к нему.
Он не сдержался, ответил на призыв, жадно впившись в приоткрытые губы. Властно завладел языком и уверенно повел в диком танце вожделения. Сомнения и страхи рассыпались в прах, дрогнув перед мягкостью и покорностью желанной женщины. Их поцелуй не был ни нежным, ни красивым, но был настолько пропитан животной страстью, что обжигал до кончиков пальцев. Столько раз Саша представлял этот миг в своих фантазиях, но реальность оказалась намного красочнее. Таня отвечала ему с не меньшим азартом, чем только сильнее распаляя его. От тихой и невинной девушки не осталось и следа, на волю вырвалась женщина — пылкая и темпераментная.
Таня трепетала в его руках, отдавая всю себя без остатка. Искусный язык плавно скользил по ее нежной коже, даря невыразимое удовольствие. Она бесстрашно ныряла в омут нараставшего наслаждения с головой. От охвативших фееричных эмоций кружилась голова, а коленки непривычно дрожали. Никогда прежде не чувствовала ничего подобного, но с каждой секундой все отчетливее понимала, что хочет большего. Хочет его. В себе. Желание сжигало ее изнутри, лишало комплексов, толкало в пропасть похоти.
Саша, как одержимый, ласкал языком ее шею и плечи и вновь вернулся к припухшим губам. Возбуждение засасывало в трясину удовольствия. В груди горело от жаркого пламени, разгоравшегося все сильнее.
Сил, чтобы прекратить это безумие, оставалось все меньше, маленькая красная лампочка, мигавшая на периферии сознания, не помогала разбудить голос разума. В отчаянном стремлении слиться с Таней в одно целое Саша зарылся рукой в ее волосы, а второй плавно скользил по спине, исступленно изучая каждый миллиметр. Мягко огладил упругую ягодицу и невольно стиснул в ладони, крепко прижимая к своему паху.
Татьяна явственно ощутила силу его желания и не смогла сдержать хриплый стон. Мурашки крупной рябью разлетелись по коже, а дыхание застряло где-то в горле.
Этот звук эхом разнесся в пространстве, дразня Сашу еще больше. Он был на грани. Еще секунда — и точка невозврата будет пройдена…
Недовольный плач ребенка ворвался в их мир, как молния, и мгновенно вернул в реальность. Болезненно поморщившись, Саша отстранился и, тяжело дыша, взял лицо Тани в ладони. Потемневшие от страсти глаза и раскрасневшиеся щеки делали ее еще прекраснее. Ощущая, как упругая грудь тесно прижимается к нему, он с большим трудом сдерживался, чтобы не сорваться в пропасть, но осознание, что чуть не совершил чудовищную ошибку, быстро отрезвляло.
— Ребенок, — прошептал Саша, внезапно потеряв голос.
— Да, — ответила Таня, прекрасно понимая, что это значит. Тело еще дрожало от его поцелуев, но нужно было идти к дочери. — Я скоро, — пообещала она и на ватных ногах поспешила к малышке.
На автомате совершала необходимые манипуляции. Руки дрожали от волнения, а тело полыхало от неутоленного желания. В голове творился полный хаос. Мысли, чувства, мысли о чувствах — все смешалось в одну кипучую массу.
Таня поражалась, откуда в ней появилось столько бесстыдства. В интимных делах она всегда была холодной и отстраненной, снисходительно принимала ласки мужа и никогда не проявляла инициативы. Его касания были, бесспорно, приятны, но то, что творил с ней Саша, не шло ни в какое сравнение. С ним ее тело оживало, наполнялось мощной энергией в преддверии неминуемого взрыва. Нарастающее томление внизу живота четко давало ответы на все вопросы — она хотела его во всех смыслах этого слова. Первый раз в жизни ощутила на себе, что значит страстно желать мужчину. Это открытие не напугало, наоборот, толкало на сумасбродные поступки, абсолютно ей не свойственные. Она не хотела думать, что будет дальше, просто отключила голову и уверенно шла на зов сердца, осознанно поддаваясь потребностям тела. Ей не терпелось познать плотскую любовь Саши, еще раз ощутить его дикую животную страсть и почувствовать наконец то блаженство, о котором пишут в умных книжках.

Глава 7

Дождь монотонно барабанил по подоконнику и действовал на нервы. Саша распахнул глаза и гневно выдохнул. Настроение оставляло желать лучшего. Мало того, что организм настойчиво требовал свою дозу алкоголя, наказывая за неповиновение вполне себе ощутимой ломкой, так еще и чувство вины плотно засело в сознании, капая на мозг подобно уличному дождю.
Данное Тане обещание не имело особого значения, но Саша и без него понимал, что под алкогольными парами все сложнее контролировать себя. Одержимость Таней приобретала космические масштабы, и он просто боялся сорваться в бездну и погубить их обоих.
Мысленно осыпая проклятьями вчерашний вечер, так круто усложнивший его жизнь, Саша насилу поднялся и поплелся вниз. Бессонная ночь давала о себе знать, он не выспался и чувствовал себя совершенно разбитым, лишь чашка крепкого кофе могла вернуть его в реальный мир.
— О, а вот и папашка твой выспался, — прокомментировала его появление баба Зина, державшая на руках ребенка Тани.
Сама Таня суетилась около плиты и даже не обернулась, но Саша заметил, как напряглись ее плечи, а движения стали механическими. И снова вина за вчерашние события надавила изнутри. Но Саша умело проигнорировал голос совести, знал, что поступил правильно и не намерен был поддаваться на провокации. Лишь со злостью подумал: «Если бы держал себя в руках, не было бы никаких проблем».
— Доброе утро, — хмуро поздоровался и опустился на стул. — Можно мне кофе?
Татьяна замерла. Его голос электрическим током прошелся по телу, вызвав лавину колючих мурашек. Руки от волнения задрожали, и она сжала их в кулаки, чтобы не дай бог не выдать своего смятения. Желание сбежать, скрыться от вчерашнего позора росло с каждой секундой. Если бы не Зинаида Федоровна, она ни за что бы не вышла из своей комнаты, а теперь приходилось играть роль заботливой супруги.
— Доброе утро, — еле выдавила из себя Таня и, не поднимая глаз, поставила на стол его чашку, сахар и растворимый кофе. Она физически ощущала его тяжелый взгляд, но не могла понять, в каком он настроении.
— Вы что, поссорились? — хитро прищурившись, спросила Зинаида Федоровна, сразу уловив напряжение, повисшее в воздухе.
— Нет, — в один голос ответили они и вынужденно посмотрели друг на друга. Немой диалог глазами. Дымчато-серые против небесно-голубых. Его злость и ее покорность. Татьяна не выдержала первой и отвернулась, слезы предательски задрожали на ресницах. Ей казалось, он насмехается над ней, и от этого болезненный комок в груди разрастался все больше.
Баба Зина все поняла и без них, слишком давно жила на свете, и обмануть ее было не так просто. Сразу почувствовала стаи искр, летавших в воздухе, и решила поспособствовать примирению.
— На вот, попробуй, жена твоя напекла, — подвинула тарелку с блинами.
На аромат свежей выпечки желудок отреагировал мучительным спазмом, напомнив Саше, что последний раз он ел очень давно.
— Спасибо, пока не хочу, — вежливо отказался и покосился на напряженную спину Татьяны. Многое бы отдал, чтобы узнать, о чем она сейчас думает.
— Как ты с ним живешь? — Зинаида Федоровна не сдавалась. — Если бы мой Федот был таким хмырем, давно бы уж отходила его скалкой.
Саша невольно улыбнулся, вспомнив ее мужа. Дед Федот был божьим одуванчиком и на жену свою молился, уж не из-за скалки ли…
— Саш, ну попробуй, она же старалась.
Шумно выдохнув, он сдался и взял один блин. На удивление, тот оказался вкусным. Всю неделю Саша думал, что еду готовит баба Зина, но сейчас начинал в этом сомневаться.
— Спасибо, вкусно, — холодно прокомментировал и отодвинул тарелку.
— И все? — не унималась бойкая старушка. — А поцеловать?
Уловив смысл ее слов, Татьяна вздрогнула и выронила из рук тарелку. С громким звоном та разбилась об пол, привлекая к себе всеобщее внимание. В этот момент ей хотелось провалиться сквозь землю.
— Баб Зин, давай мы как-то сами… — раздраженно отмахнулся Саша и интуитивно поспешил на помощь. — Стой и не шевелись, а то порежешься не дай бог.
Холодно и официально, будто они всего лишь случайные знакомые. Татьяна с трудом подавила в себе желание ответить что-то колкое, чтобы задеть его за живое. Понимала, что весь этот спектакль хорошего мужа разыгран для Зинаиды Федоровны, но так отчаянно хотелось ощутить его заботу на себе. Таня завороженно следила за действиями Саши, стараясь лишний раз не дышать. Его близость действовала на нервы, безжалостно напоминая о том, что она так хотела забыть. Он был везде, его запах окружал со всех сторон, и вырваться из этого плена не было возможности.
— Все, — констатировал Саша, когда смел все осколки в совок и выбросил их в мусорное ведро.
— Спасибо, — пробормотала Таня и невольно подняла глаза. Он лишь едва заметно усмехнулся, но ее сердце не выдержало и затрепыхалось в горле. Судорожно вздохнув, она отвернулась, чтобы закончить с посудой.
Саша вернулся на свое место и огляделся. Ребенок лежал в коляске, а прозорливой старушки и след простыл.
— А где баба Зина?
— Ушла, наверное… — ответила Татьяна и почувствовала, как холодок пробежал по спине. Случилось то, чего она так боялась — они остались наедине. — И мне, кстати, тоже пора, — засуетилась она, придумывая повод испариться. — Ребенка кормить, — забрала дочь и поспешила скрыться из кухни.
Саша лишь проводил ее равнодушным взглядом, в очередной раз убеждаясь, что контролирует ситуацию. Он был уверен, что выбрал правильную тактику, и надеялся, что вскоре все встанет на свои места.

***

Сев за руль после долгого перерыва, Саша даже не представлял, какое испытание ему предстоит. Благо автомобиль знал хорошо, чувствовал малейшее колебание и умело управлял им.
Темно-синий «Вольво» — единственное напоминание о прошлой жизни, с которым он так и не смог расстаться. Внедорожник несколько лет служил ему верой и правдой, а потом был безжалостно заперт в темном гараже. Саша физически не мог ездить за рулем, понимая всю опасность для окружающих. Вместо комфорта передвижения выбирал алкоголь. А сегодня будто переклинило. Захотелось вновь почувствовать себя нормальным человеком. Поддавшись порыву, завел двигатель, осознавая, что предстоит еще один трезвый вечер. Но жажда перемен была сильнее. Не терпелось вновь ощутить вкус скорости и свободы. Теперь настала расплата.
Первые снежинки, невинно кружившие в воздухе несколько часов назад, превратились в снег с дождем. Дворники едва справлялись с причудами погоды, а летняя резина не позволяла ехать быстро. Саша был предельно сосредоточен на дороге, не позволяя посторонним мыслям отвлекать себя. Гасил невольную злость в темном извилистом шоссе.
Встреча с Ларисой прошла как в тумане. Он даже не мог вспомнить подробностей, лишь яростное желание отключить мозг и забыться в ее объятиях. Отчаянно нырял в омут страсти, старательно стирая со своего тела трепетные касания Тани, безжалостно заменяя их другими, более опытными и откровенными. Губы горели от жгучих поцелуев, вкус которых он так не почувствовал, даже привычное наслаждение не принесло удовлетворения. Стремился избавиться от воспоминаний, подменить одну женщину другой, слишком поздно осознав, что делает только хуже, загоняя себя в угол. Тело жило отдельной жизнью, упрямо игнорируя желания хозяина. Саша, будто наркоман, впервые попробовавший наркотик, боролся с пока еще терпимой ломкой. Понимал: если сорвется — погибнет, но жажда вновь пережить эйфорию становилась все сильнее.

Глава 8

Звук дверного звонка настойчиво пробился в сознание, безжалостно выдергивая Татьяну из мира сладких грез. Дочь, услышав надоедливую трель, тоже проснулась и сразу же выказала свое недовольство громким плачем. Подскочив на постели, Таня взяла на руки ребенка и поплелась открывать дверь, попутно успокаивая малышку.
— Спите, что ль? — усмехнулась баба Зина, бесцеремонно шагнув в дом.
— Да, мы спали… — Таня закрыла дверь и привычно пригласила в кухню. Настроения принимать гостей не было абсолютно, но совесть не позволила сказать об этом.
— Саша дома? — Зинаида Федоровна по-хозяйски включила чайник и удобно устроилась на одном из стульев.
— Нет. Уехал в магазин.
— Ой, а что ж он не зашел? Мне ж тоже надо было…
— Не знаю, может забыл. — Таня устало опустилась на соседний стул и усадила на колени Милу. Та продолжала капризничать и изредка покашливать.
— Ну ладно, в следующий раз. А ты чего не поехала?
— Нездоровится, да и дочь какая-то сегодня беспокойная…
— Может, колики? — предположила Зинаида Федоровна, пристально рассматривая девочку.
— Давно закончились. Я думаю, приболела немного, покашливает вот еще, — поделилась своими наблюдениями Татьяна.
— А Саша что думает?
— Я ему не говорила… еще… — уклончиво ответила Таня, не зная, как объяснить бабе Зине, почему «отец» не знает, что происходит с его «дочерью». На самом деле, она хотела попросить его осмотреть ребенка, но после неловкой ситуации с прокладками просто забыла. В его присутствии все вообще вылетало из головы. Решила спросить, когда он вернется, но его до сих пор еще не было.
— Ну давай я посмотрю, — предложила старушка и протянула руки, чтобы взять Милу.
— А вы понимаете? — уточнила Татьяна, сомневаясь в компетенции Зинаиды, но за неимением лучшего решила все же доверить малышку. В конце концов, чем старушка может навредить?
— Двоих детей и четверых внуков как-то вырастила, — отмахнулась та. — Ложку только дай.
Таня послушно передала ложку и внимательно следила за манипуляциями. Зинаида Федоровна посмотрела горло и вынесла свой вердикт:
— Ну и ничего страшного, обычная простуда. Травки заваривай и по ложечке давай. Скоро пройдет.
— Какие травки? — удивилась Таня, никогда ничего не лечила народными средствами и, соответственно, ничего о ней не знала.
— Да хоть ромашку.
— У меня ее нет…
— Я сейчас принесу, — охотно предложила Зинаида Федоровна и, отдав ребенка матери, засеменила к двери.
— Спасибо. — Татьяна была крайне озадачена, но спорить не стала. Ведь обычная трава не может нанести никакого вреда, а если поможет, будет просто замечательно.

***

Саша блуждал по торговому центру. Обычно его дико раздражало это мероприятие, но сегодня он был спокоен и сосредоточен как никогда. Проходя мимо полки с памперсами, остановился, прикидывая, надо ли их купить ребенку. Таня ничего не сказала по этому поводу, а телефона у нее для связи не было. Прикинув, что лучше будут лишние, чем не хватит, взял пачку тех, что она просила купить в прошлый раз, и пошел дальше со списком.
Заметив стеллаж с женскими принадлежностями, остановился, внимательно изучая ассортимент. Глаза разбегались от обилия выбора, но он не понимал ровным счетом ничего. Все яркие пакетики были для него на одно «лицо». Разобравшись с количеством капель, выбрал два самых дорогих варианта и крутил в руках, пытаясь понять, чем они отличатся друг от друга.
— Надо же, какая встреча.
Саша услышал голос за спиной и замер с прокладками в руках. Более идиотскую ситуацию придумать было просто невозможно. Глубоко вдохнув, нацепил на лицо дежурную улыбку и повернулся к Ларисе.
— И я рад тебя видеть, — небрежно скользнул взглядом и положил в тележку обе пачки прокладок.
— Вот эти лучше. — Она указала на одну из цветных упаковок. — Не вызывают раздражения.
— Спасибо, я как-нибудь сам разберусь, — ответил он, всем своим видом демонстрируя нежелание продолжать разговор и покатил тележку дальше по проходу.
— А я думала, слухи о возвращении жены — неправда. — Лариса разгадала его маневр и пошла следом.
— Как видишь, правда…
— И что теперь? Ты поэтому больше не приезжаешь?
Он резко развернулся и сделал несколько шагов к ней, оказавшись в опасной близости. Ему нечего было стыдиться, поэтому смотрел прямо в глаза:
— Я не приезжаю, потому что не хочу. Мне казалось, в последний раз я доступно тебе это объяснил.
Лариса смутилась и, не выдержав его пронзительный взгляд, отвернулась.
— Я слышала, она всего лишь серая мышка, значит, опять наскучит тебе…
— Это уже не твои проблемы, — отрезал Саша, не желая обсуждать свою «жену» с бывшей любовницей. Но поразился, как быстро расползлись слухи.
— Не груби. — Лариса вскипела мгновенно. Поддавшись порыву, крепко сжала его руку, лежавшую на поручне тележки. — Я ведь могу съездить к ней и рассказать, как ты тут жил один.
Глаза Саши опасно сверкнули. Даже если бы Таня была настоящей женой, шантажа он бы ни за что не допустил. Бояться и пресмыкаться было не для него.
— Ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, но не забывай о последствиях, — грубо скинув ее руку, он пошел вперед, в очередной раз оставив Ларису ни с чем.
— Угрожаешь? — Она усмехнулась и опять пошла за ним. Не привыкла проигрывать. Давно считала его своим и не намерена была просто так отпускать.
— Предостерегаю.
— Белов, хватит! — Лариса не выдержала и повысила голос, не замечая любопытные взгляды зевак. — Ты не можешь меня бросить! Нам же было хорошо вместе.
— Ключевое слово здесь «было», — спокойно напомнил Саша, возвращая бывшую любовницу с небес на землю. — Прекрати истерику.
— Ты еще об этом пожалеешь, — сквозь зубы процедила она, едва сдерживая кипевшие эмоции, и, развернувшись, ушла в обратном направлении.
— Уже боюсь, — пробормотал он, достал список и продолжил покупки.
Встреча с Ларисой была крайне неприятной. Еще в прошлый раз он расставил все точки над «i» и совсем не ожидал подобной сцены. Но винил в первую очередь себя, видимо, был недостаточно убедителен и не смог донести до нее свою позицию.
Купив все необходимое, вышел на стоянку и загрузил пакеты в багажник. Достал список и, еще раз пробежавшись по нему, обнаружил, что забыл купить молоко. Звучно выругавшись, щелкнул брелоком и пошел обратно в магазин.
Саша завел двигатель и выехал с парковки торгового центра. Не проехав и нескольких метров, заметил, что что-то не так. Машина плохо слушалась управления: руль поворачивался с трудом и появились посторонние скрежещущие звуки. Остановившись на обочине, вышел и осмотрел автомобиль. Все четыре колеса были спущены почти полностью. Ехать на такой машине было невозможно.
Он присел около одного колеса на корточки, внимательно изучая поверхность, и к своему удивлению обнаружил прокол. Тот был в том месте, где случайно проткнуть было нельзя. Нахмурившись, осмотрел все остальные колеса и пришел к неутешительному выводу — кто-то специально проколол их. И этот кто-то скорее всего Лариса. Что может быть хуже обиженной бабы, ослепленной жаждой мести?
— Дура, — процедил сквозь зубы и с силой пнул по покрышке. Злость быстро распространялась по организму. Сашу так и подмывало позвонить бывшей любовнице и выплеснуть накопившийся негатив, но он прекрасно понимал, что именно этого она и ждет. Все это совершила, только чтобы вызвать его эмоции, но он не намерен был доставлять ей удовольствие.
Несколько раз глубоко вдохнув, чтобы успокоить гнев, он вернулся в салон и достал мобильный. Найти эвакуатор в этом захолустье было большой проблемой, как, в общем-то, и качественный шиномонтаж, но другие варианты рассматривать не имело смысла. Последний автобус уже ушел, а такси попросту не поедут в его деревню.
Не придумав ничего лучше, Саша позвонил своей медсестре и кратко обрисовал ситуацию. Она откликнулась и пообещала что-нибудь придумать. Теперь ему оставалось только сидеть и ждать помощи.

Глава 9

С самого утра Татьяна суетилась на кухне. К счастью, дочь сегодня чувствовала себя намного лучше и не доставляла больших хлопот и переживаний. Плотно позавтракав, лежала в коляске и играла с разноцветными рыбками, висевшими на капюшоне. Ничто не напоминало о ночном инциденте, и Таня смогла успокоиться и сконцентрироваться на себе.
Вчерашний разговор с Сашей придал ей сил и уверенности, открыл второе дыхание. Проворочавшись полночи, она приняла одно очень непростое и важное для себя решение — забыть все и попытаться заново наладить отношения. Он был прав, то что случилось между ними уже не изменить, но прятаться друг от друга тоже не выход. Тем более, отсутствие у него жены давало новую надежду на то, что не все еще потеряно и, быть может, в дальнейшем Саша обратит на нее внимание, просто нужно еще подождать.
Ее же чувства к нему с каждым днем только росли и крепли в сердце. Татьяна давно перестала бороться с ними, позволив распуститься в душе целому саду из цветов любви. Она заботливо ухаживала за ними и щедро удобряла, чтобы ни один бутон не погиб в борьбе со стихией. Свято верила, что такое чистое и светлое чувство просто не может остаться безответным. Но даже если так случится, не жалела о том, что испытала его.
Услышав шаги на лестнице, ощутила, как сердце забилось быстрее. Небрежно поправив на себе одежду, повернулась к входу и широко улыбнулась, встречая героя своих мыслей. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы дыхание привычно сбилось, а пульс участился в разы. В футболке и легких брюках Саша был таким домашним и уютным, ужасно хотелось прижаться к нему всем телом, пригладить непослушные волосы и коснуться губами небритой щеки.
— Доброе утро, — поприветствовала его и жестом пригласила к столу.
— Доброе утро. — Он смутился, не зная, как относиться к таким переменам. — Как малышка?
Присел за стол и не успел моргнуть глазом, как тонкое запястье мелькнуло в воздухе и перед ним материализовалась чашка с ароматным кофе.
— Все хорошо.
 Таня опять улыбалась. Так открыто и нежно, что у него внутри затрепыхались рыбки. Как давно он не видел ее улыбку? Только сейчас осознал, насколько ему ее не хватало.
— Не против, если я осмотрю ее? — спросил, не отрывая глаз от ее манящих губ. Понимал, что ведет себя неприлично, без причины пялясь на девушку, но не хотел отводить взгляд.
— Конечно нет. Что будешь на завтрак?
— Большой выбор? — саркастично поинтересовался Саша.
— Яичница, каша, оладьи, — перечислила она все, что могла предложить ему в ближайшее время. — А, бутерброды еще.
— И все это для меня? — Он продолжил шутливое поддразнивание.
«Да», — хотела ответить Таня, но не решилась и уклончиво промямлила: 
— Не только…
— Тогда оладьи.
Она кивнула и через несколько минут поставила на стол миску с оладьями и несколько тарелочек с дополнением: сметана, варенье, сгущенное молоко.
— Ничего себе. — Он пораженно смотрел на стол. Его никогда так не кормили. — Спасибо.
— На здоровье. — Она довольно улыбнулась. — Сначала осмотр или завтрак?
— Осмотр, — уверенно ответил Саша, отпил кофе и поднялся из-за стола.
Она кивнула и, взяв коляску за поручень, повезла в комнату. Раздев дочь полностью, передала ее в заботливые руки врача.

Саша провел полный осмотр и разрешил одеть ребенка. Судя по всему, состояние девочки не вызывало опасений, но какая-то неясная тревога не давала покоя. Квалификации гинеколога не хватало, чтобы дать стопроцентную гарантию, поэтому он решил не заниматься самолечением, а отвезти ребенка к специалисту.
— Дай мне ее медицинскую карту. Я посмотрю прививки и определю ее на осмотр к педиатру, — обратился он к Тане.
Услышав просьбу, она замерла на несколько секунд и несмело посмотрела на Сашу. Весь его сосредоточенный вид говорил о том, что он ждет ответа и проигнорировать его не получится.
— У нее нет карты, — обреченно выдохнув, пояснила она. Закончила одевать девочку и уложила ее в коляску.
— То есть как нет?
— Мы никогда не прикреплялись к поликлинике…
Саша сильно удивился. Бегающий взгляд Тани говорил, что она что-то скрывает, и это нравилось ему все меньше. Он не намерен был играть в игры, тем более с ребенком.
— Ну хорошо, дай мне ее документы, я сам прикреплю, — предложил он идеальный вариант и сложил руки на груди.
— У нее нет документов… — тихо ответила она и отвернулась к окну, избегая пристального взгляда. Кожей чувствовала, как меняется атмосфера в комнате. Напряжение скоро можно будет резать ножом.
— Совсем?
— Совсем.
На некоторое время воцарилась тишина. Саша не знал, что сказать. Ситуация была, мягко говоря, непонятная. Он пытался найти хоть какое-то логическое объяснение, но не находил.
— С ума сойти… Ничего не хочешь мне объяснить?
— Нет. — Таня все так же смотрела в даль, лишь крепко обхватила себя руками. Голос ее звучал тихо и отстраненно.
— Ты понимаешь, что так нельзя? — Вспылив, он повысил голос и, преодолев расстояние между ними, развернул ее к себе. — Это же маленький ребенок. Случиться может все что угодно…
— Я не могу рисковать… — прошептала она, усердно пряча слезы, и вновь опустила глаза.
— Ты уже рискуешь! — Саша распалялся все больше. Такая безответственность к собственной дочери не укладывалась в голове. — Может, ты украла ребенка и спряталась от властей?
Почему он сразу не додумался проверить их документы? Как позволил так легко окрутить себя? Повелся на ангельские глазки, забыв о своем главном правиле — не связываться с красивыми женщинами. Ведь они все как одна — стервы.
— Нет, я… — торопливо воскликнула Таня, чтобы оправдать себя, но не решилась закончить. Он был прав во всем. Но опасность, что ее найдут, была в сто крат больше. Таня не имела права рисковать ребенком.
— Ну говори уже! — не выдержал Саша и несильно встряхнул ее за плечи, вынуждая продолжить. Голубые глаза с ужасом смотрели на него, и он чувствовал, как гнев сходит на нет. Хотелось одновременно вытрясти из нее всю правду и прижать к себе, чтобы успокоить. Помешательство какое-то.
— Прости. Я не могу рассказать, — тихо проговорила она и, вывернувшись из его рук, снова отвернулась к окну. — Не сейчас.
— Когда? — Он буравил ее спину, буквально прожигал дыру. Все эти тайны ему совершенно не нравились. Если уж его втянули в какую-то аферу, он имел право знать, в какую. — Таня!
— Попозже. — Она повернулась и умоляюще посмотрела на него. — Дай мне время, пожалуйста. Я обязательно все расскажу…
Несколько бесконечно долгих секунд он смотрел ей в глаза, силясь принять хоть какое-то решение. По-хорошему должен был вызвать полицию, и пусть бы разбирались с ней сами, но разве мог поступить так с ней? Это же Таня… Его Таня. Его? Странное тепло побежало по венам от таких мыслей. Он понял, что влип по самые уши.
— Я никого не крала и закон не нарушала… Это моя дочь. Прошу, поверь мне…
И он верил. Принял бы любую ложь от нее за правду.
— Так, ладно, — устало выдохнул и провел ладонями по лицу, стряхивая наваждение. — Я что-нибудь придумаю. Как зовут ребенка?
— Мила.
— А полное?
— Это и есть полное. — Таня невольно улыбнулась.
— Дурацкое имя, — констатировал Саша скорее из вредности.
— Спасибо. — Она нисколько не обиделась на такой комментарий.
— Попробую устроить как свою дочь, скажем, что документы потеряли при переезде. Если никто придираться не будет, прокатит. Но помни, ты должна мне рассказать всю правду, — озвучил он свое решение таким тоном, что у Тани не возникло даже малейшего желания возразить.
— Хорошо. Спасибо тебе.
— Пока не за что.
Он вышел из комнаты, а Татьяна облегченно выдохнула и опустилась на кровать. Руки мелко дрожали от волнения. Вот и все. Спокойствию пришел конец. Прошлое не желало отпускать, только притупило бдительность, чтобы с новой силой обрушиться на нее и разрушить настоящее. Она очень дорожила тем, что имела на данный момент, но страх был сильнее. Как дальше быть? Саша не отступится, и все равно ему придется рассказать правду. Но может ли она ему доверять? Захочет ли он ей помогать после того, как все узнает?

Глава 10

Саша проснулся с улыбкой на губах. Провел по соседней стороне кровати и нахмурился — Тани рядом не оказалось. Открыв глаза, осмотрелся, но ничто не напоминало о ее присутствии. Страх невесомо коснулся его сердца — неужели это всего лишь сон? Он с трудом отогнал бредовые мысли, не могло ему присниться слишком, отчетливо помнил ее тело, губы, слова, что шептала в порыве страсти. От сладких воспоминаний перехватило дыхание, и Саша подскочил на постели — не терпелось увидеть Татьяну, заглянуть в глаза, удостовериться, что она ни о чем не жалеет.
Вчера он сдался ей на милость, не смог оттолкнуть. Сил противостоять притяжению между ними больше не осталось. Саша понимал, что ступает на очень опасный путь, и боялся новой боли и разочарования, но Таня крепко держала его за руку. Сам того не желая, он доверился ей. Вопреки всем своим обещаниям и установкам открыл для нее свое израненное сердце, и теперь уже назад дороги не было. Только вместе и только вперед.
Ощутив небывалый внутренний подъем, он резко поднялся на ноги. Давно не чувствовал ничего подобного, словно массивные цепи, сдерживавшие его, разжались, и он вновь стал свободным и полным энергии. И все это благодаря Татьяне.
Наспех приняв душ, Саша спустился и вошел в комнату к Тане. Она мирно спала рядом с дочкой, подложив ладонь под щеку. Безграничная нежность проснулась в его душе и приятным теплом растеклась по телу, приятно щекоча каждую клеточку.
Саша улыбнулся и подошел ближе. Аккуратно убрал непослушную прядь, упавшую на лицо. Смотрел на Таню и не мог поверить, что все это происходит с ним. Такая красивая, утонченная, хрупкая — как она могла выбрать его? Ощущение волшебства не покидало, он словно попал в сказку, но больше не хотел реальности. Вкусив запретный плод не мог насытиться, отгоняя подальше дурацкие мысли.
Поддавшись порыву, прилег рядом с ней на кровать и прижался грудью к ее спине. Зарылся носом в мягкие волосы и по-хозяйски скользнул ладонью по животу вверх. Погладил окружность груди и осторожно потянул за сосок, почувствовав, как тот сразу затвердел. Улыбнувшись, дразняще-медленно перекатывал его между пальцами, ощущая едва заметный отклик желанного тела. Затем проделал то же самое со второй грудью и, добившись желаемого, медленно спустился к плотно сжатым бедрам, нежно лаская бархатистую кожу пальцами.
— Сашка, — хрипло выдохнула Таня, наконец проснувшись, и попыталась развернуться, но он не позволил, вместо этого уверенно развел бедра в стороны и сорвал томный стон.
— Ты бросила меня, — тихо проговорил он, продолжая чувственную игру с ее телом. — Я проснулся один в холодной постели.
— Извини. — Она тяжело дышала от нарастающего возбуждения. — Дочери я была нужнее…
— Спорный вопрос. — Он усмехнулся и сжал губами мочку ее уха, опалив горячим дыханием. Мурашки ринулись по коже, и Саша ощутил сладостную дрожь, прокатившуюся по ее телу. — Я сегодня же решу эту проблему.
— Интересно как? — с трудом оставаясь в реальности, поинтересовалась Таня. Его руки все настойчивее ласкали ее, приглашая вновь окунуться в омут блаженства.
— Позже увидишь, — пообещал он и проник в ее лоно пальцем, затем добавил второй и начал не спеша двигаться, растягивая ее наслаждение, словно жвачку. Таня сладко застонала и раскрылась навстречу, позволяя ему делать все, что заблагорассудится. Еще свежи были в памяти эмоции от прошлой ночи, но Саша умело добавлял в них новых красок. Она плавилась от его ласк, тонула в удовольствии, забывая обо всем. Балансируя на грани реальности, Таня закрыла глаза и полностью расслабилась.
Стараясь вести себя как можно тише, чтобы не разбудить ребенка, Саша жадно целовал изящную шею и плечи, а рукой ублажал разгоряченную плоть. Таня так доверчиво отдавалась ему, что сносило крышу. Она принадлежала ему вся без остатка, и он дурел от этой абсолютной власти. Ее сладостные стоны, словно музыка для его ушей, лишали способности мыслить, но он мужественно держался.
С трудом выдержав пытку ее оргазмом, Саша прижал к себе разгоряченное тело, щедро осыпая поцелуями.
— Сумасшедший, — выдохнула Татьяна и, развернувшись к нему лицом, заглянула в глаза. От огня, бушевавшего в них, в груди затрепетали миллионы бабочек. Неужели это она делает с ним? С особой нежностью погладила колючую щеку и потянулась к губам, теснее прижимаясь к мускулистому телу. Его кожа была влажной и горячей, так приятно было касаться ее.
— Подожди, — хрипло попросил Саша и, выпустив ее из рук, поднялся. Под откровенно похотливым взглядом, осторожно поднял на руки ребенка, переложил в коляску и вернулся обратно, стянув по дороге боксеры. — Теперь я весь твой.
— Мой, — довольно протянула Таня и без стеснения забралась на него сверху, начиная чувственную скачку в погоне за наслаждением.

Несколькими часами позже она лежала и смотрела на спящего мужчину. Во сне он был такой милый и трогательный. Наконец Таня получила возможность рассмотреть его поближе. Он был красив в ее понимании: прямой нос, морщинки вокруг глаз и чувственные губы, которые так и хотелось поцеловать, но она сдержалась. Не хотела нарушать его сон. Татьяна стремительно гнала от себя мысли о будущем, решив жить здесь и сейчас, позволила себе расслабиться и с головой окунуться в водоворот переполнявших эмоций.
Услышав настойчивый стук в дверь, аккуратно выбралась из уютных объятий, накинула легкий халат и бесшумно выскользнула из комнаты.
— Спите, что ль? — недовольно пробурчала баб Зина и уверенно шагнула в дом.
— Угу.
— Помирились наконец?
— С чего вы взяли? — Таня прошла вслед за ней на кухню и поставила чайник.
— Тут и знать нечего, у тебя все на лице написано. Вся светишься…
Татьяна смущенно улыбнулась и отвернулась, почувствовав, как щеки вспыхнули румянцем.
— Как мало человеку надо для счастья, всего лишь мужик рядом…
— Баб Зин, — с упреком протянула она и поставила на стол две чашки. — Чай или кофе?
— Чай. Ну что я, не права, что ль? С мужем помирилась и расцвела сразу, а то смотреть было тошно.
— Хватит. — Таня снова улыбнулась. Не могла не улыбаться, счастье так и рвалось наружу, скрывать его было невозможно.
— Ох, молодежь… — отмахнулась Зинаида Федоровна и решила сменить тему. — Я че пришла-то? — Покопавшись в бездонном кармане своего фартука, она вытащила небольшую бумажку и положила на стол. — Вот. Сашка в магазин если поедет…
— Хорошо, я передам. — Татьяна забрала список и ловко приклеила его на холодильник магнитом.
— Ну и славно, а то внучка с мужем скоро в гости приедут, а мне и стол накрыть нечем.
Немного поболтав о ничего не значащих мелочах, баба Зина засобиралась. Таня проводила ее и принялась готовить завтрак. Настроение было просто сказочным, и, если бы не прошлое, от которого не так просто избавиться, она была бы абсолютно счастлива.
Переворачивая блины один за другим, Таня упорно думала, что делать дальше. Хорошо было бы просто забыть все и начать жизнь с чистого листа здесь, с Сашей, но она понимала, что рано или поздно муж ее найдет. На кону стояли слишком большие деньги, чтобы он отступил. Надо как-то набраться смелости и рассказать обо всем Саше, может, он подскажет правильное решение. Таня так увлеклась своими мыслями, что не услышала шаги за спиной.
— Доброе утро. — Хриплый голос раздался совсем рядом, статическим электричеством прошелся по позвоночнику и разлетелся по нервным окончаниям. Она обернулась и не смогла сдержать улыбку: Саша стоял около стола с ребенком на руках.
— Доброе утро. — Она подошла ближе, сразу же оказавшись прижатой к крепкой мужской груди. Его губы без спроса нашли ее и подарили легкий, но очень чувственный поцелуй, одним махом пробудив голод в теле, словно они не занимались любовью всю ночь и утро.
— Ты бессовестная, — с улыбкой сказал он, все еще обнимая ее за талию одной рукой. — Бросила меня второй раз за утро.
— Зато я приготовила завтрак…
— О да, мы зверски голодны.
— Вы? — поинтересовалась Таня, игриво скользнув глазами по его обнаженному животу вниз.
— Мы, — засмеялся он, перехватив ее взгляд и передал ей капризничавшего ребенка. — Корми людоеда, я накрою на стол.
— Спасибо. — Она забрала дочь и вышла из кухни.

Глава 11

Проводив последнего пациента, Белов устало откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. День был очень длинным и тяжелым. Сезонное обострение ОРВИ значительно добавило работы, и все бы ничего, но это не являлось его специальностью. Дипломированный, высококлассный гинеколог-репродуктолог вынужден был по много часов в день тратить на обыкновенные сопли, и это порядком раздражало. Но роптать не имело смысла — Саша сам выбрал эту дорогу, променял работу мечты в одной из лучших клиник столицы на должность семейного врача в родном захолустье. Похоронил свои амбиции под личными переживаниями и чуть не потерял квалификацию. После измены жены не хотел даже думать о возвращении в профессию — руки дрожали, а одна мысль о женских гениталиях вызывала волну отвращения. Ольга сломала его и как мужчину, и как врача.
Саша так и довольствовался бы малым, находя удовлетворение в лечении обычных соплей, если бы в его жизни вдруг не появилась Татьяна. Словно разряд дефибриллятора, она вернула его к жизни. Заставила посмотреть на себя со стороны и вспомнить, кто он на самом деле. Таня зажгла в нем уже почти потухший огонек, вернула смысл жизни. Рядом с ней он вновь почувствовал силу и уверенность в себе и своих способностях. Для нее хотелось свернуть горы. Лишь благодаря ее поддержке Саша переосмыслил многое и принял очень важное для себя решение — отправил резюме на должность гинеколога в городскую больницу. Пускай в сравнении с Москвой это шаг назад, но после полугода в сельской амбулатории — гигантский рывок вперед. С чего-то нужно было начинать, а дальше… возможно, они вместе с Таней и Милой смогут перебраться в Москву.
Саша сам не заметил, как мысли переключились с работы на семью. Более того, пропустил момент, когда стал считать недавнюю незнакомку с дочкой своей семьей. Все как-то само собой получилось, как будто так и было всегда. Им было хорошо не только в постели, но и в общении, и в быту. Саша до такой степени привык к своим девочкам, что уже не представлял своей жизни без них.
— Может, кофе? — Медсестра заглянула в кабинет, нарушив его уединение и прервав поток мыслей.
— Да ну его, поехали лучше домой. — Он невольно улыбнулся, ощутив уже привычное тепло в области сердца. Скоро увидит ее, постоянную жительницу своих мыслей, сожмет в объятиях и почувствует, как душа наполнится счастьем. — Тебя подвезти?
— Не надо. — Она смущенно опустила глаза и тихо пояснила: — Меня уже ждут…
— Беги давай, раз ждут, — рассмеялся Саша и поднялся на ноги. — Я сам все выключу и закрою.
— Спасибо. До завтра.
— До завтра.
Саша выключил допотопный компьютер, убрал карточки пациентов в ящик и направился к выходу. Не терпелось оказаться дома, а еще предстояла долгая дорога в потемках. Он ужасно соскучился, не видеть Татьяну целый день и так было пыткой, а сегодня рабочий день затянулся, отнимая у них ценные часы, предназначенные друг для друга.
Звук входящего смс застал уже в дверях. Повернув ключ в замке, Саша достал смартфон и разблокировал дисплей.
«Давай быстрее» — прочитал сообщение от Тани и нахмурился. Сама формулировка не предвещала ничего хорошего.
«Что-то случилось?» — отправил и торопливо сбежал по лестнице. Щелкнув брелоком, сел в салон и завел двигатель. Нервно барабаня пальцами по рулю, ждал ответ.
«Соскучилась…»
«Выезжаю».
«Жду!»
Он улыбнулся и тронулся с места. В голове сразу возник образ Тани, как она встретит его в одном халатике и подарит долгожданный поцелуй. Они вместе поужинают, обсудят последние новости и достижения дочки, а затем отправятся спать… Продолжая довольно улыбаться, Саша вырулил на основное шоссе и направился к дому.

***

Татьяна взглянула на часы и радостно улыбнулась. Примерно знала, сколько времени Саша тратит на дорогу, а значит, вот-вот должен приехать. Целый день не видела его и ужасно соскучилась, не терпелось очутиться в его крепких, заботливых объятиях и вновь почувствовать себя маленькой девочкой. Рядом с ним все проблемы отходили на второй план, а тягостные мысли, постоянно терзавшие ее, улетучивались в никуда.
Выглянув в окно, Таня тихо вздохнула, томясь в ожидании встречи, сходила проверить спящую дочь и принялась накрывать на стол. Руки мелко подрагивали от предвкушения, а сердце заходилось трепетным волнением. Знала, что Саша чувствует то же самое, и все его эмоции легко читались в каждом взгляде, улыбке, жесте. Расставаясь утром, они никак не могли дождаться вечера. Днем несколько раз созванивались и писали бессчетное количество смс, лишь бы постоянно ощущать связь друг с другом. Это общение стало неотъемлемой частью их жизни и нравилось обоим.
От звука въехавшей во двор машины сердце Татьяны подпрыгнуло и забилось где-то в горле. Кое-как справившись с переполнявшими эмоциями, она побежала встречать Сашу. Он ввалился в дом и сразу же сгреб ее в охапку. Она не успела опомниться, как оказалась в плену его жадных губ и рук и забыла обо всем, полностью растворившись в своих ощущениях. От его близости уже привычно кружилась голова, а в груди трепыхались тысячи бабочек. Любила. Отчаянно и искренне, как любят только раз в жизни, и хотела прожить с Сашей всю жизнь. Таня вдруг поняла, что готова забыть все, что было раньше, отречься от прошлого и остаться в этой деревенской глуши насовсем. Если он захочет…
— Ты чего дрожишь? — Саша отстранился и внимательно посмотрел на нее. — Замерзла? Прости, я холодный с улицы. — Нехотя выпустил Татьяну из объятий и принялся раздеваться. — Где Мила?
— Ты время видел? Она спит давно. — Таня мягко улыбнулась и, забрав из его рук куртку, повесила на крючок.
— Да, точно. — Он опустился на пуфик, стянул ботинки и, усадив Таню себе на колени, зарылся носом в непослушные локоны. — Рабочий день сегодня затянулся…
— Устал? — Таня нежно погладила его по голове и осторожно коснулась губами виска.
— Есть немного. Покормишь?
— Конечно. Пойдем. — Легко соскочив с колен, направилась на кухню.
— Иди, я руки помою и приду.
Она достала картофель и мясо по-французски, быстро заправила салат и поставила это все на стол.
— Потрясающий аромат. — Саша появился на кухне и, обняв ее за талию, коснулся губами шеи. — У нас какой-то праздник?
— Нет… просто тебя побаловать решила… — уклончиво ответила Таня, кокетничая напропалую. От невинных ласк щекочущие мурашки то и дело бегали по ее коже, разжигая пламя в теле и душе.
— М-м-м, балуй, — прошептал Саша, опаляя ухо горячим дыханием. — У меня для тебя тоже кое-что есть…
— Что? — Она развернулась к нему и подставила губы для очередного поцелуя. Не могла отказать себе в удовольствии получить порцию любви.
— Я привез укол, о котором говорил… — легко чмокнул в приоткрытые губы. — Наконец прислали из столицы по блату. — Саша углубил поцелуй, упиваясь нежностью и теплотой, что Таня ему дарила.
— Долой презервативы? — рассмеялась она, пряча смущение в его мужественном плече.
— Однозначно! Три месяца полной свободы.
— Уверен?
— Ты мне доверяешь? — Он отстранился и заглянул ей в глаза.
— Конечно, — не колеблясь ответила она, но крамольная мысль о том, что правду ему так и не рассказала, немного испортила настроение.
— Значит, сделаю тебе укол перед сном. Сегодня самый правильный день.
— Хорошо. Давай ужинать?
— Да. Не терпится попробовать. — Саша потер ладони и опустился на один из свободных стульев.

Глава 12

Таня проснулась на удивление поздно и расстроенно вздохнула, не обнаружив рядом Сашу. Посмотрела на часы и поняла, что он уже уехал на работу и не стал ее будить, оставив без поцелуя. Нащупав телефон, написала ему ругательное смс и, получив в ответ обещание вечером восполнить ущерб, довольно улыбнулась и распласталась на кровати, не желая начинать новый день. Дочка тихо посапывала в своей кроватке, и Таня решила последовать ее примеру и прикрыла глаза.
Ситуация с Ларисой должна была оттолкнуть ее от Саши, наделить сомнениями и подозрениями, но все случилось с точностью до наоборот. После жаркой ночи в его объятиях неприятные события вечера стерлись из памяти и появилась стальная уверенность в нем. Он не обманывал ее, всегда говорил только правду, а она… Таня горестно вздохнула и уткнулась носом в подушку Саши.
Жизнь сделала крутой зигзаг и изменилась до неузнаваемости. Еще совсем недавно казалось, что темнота, в которой она плыла несколько месяцев, никогда не рассеется, руки опускались, а безвыходность сдавливала со всех сторон, но внезапно появился Саша и, словно прибрежный маяк, осветил ее путь ярким лучом, провел сквозь непроглядный мрак и помог увидеть твердую землю. Таня всем сердцем стремилась к нему, но преодолеть прибрежные рифы из собственной лжи было не так просто. Прекрасно понимала, что в любой момент может нарваться на них и погибнуть, но никак не получалось преодолеть страх.
Она искренне любила Сашу и чувствовала, что он тоже неравнодушен к ней, хоть до вчерашнего вечера и не произносил громких слов, но его поступки и искренняя забота говорили сами за себя. Он даже телефон ей купил, чтобы всегда быть на связи. Рядом с ним Таня почувствовала себя живой, настоящей, необходимой. Казалось, так просто расслабиться и довериться ему, рассказав всю правду, но какая-то часть души трусливо отступала каждый раз, когда она хотела затеять откровенный разговор.
Паутина лжи все сильнее опутывала ее. Саша будто чувствовал неладное, задавал наводящие вопросы, давая ей шанс за шансом признаться во всем и попросить прощения, но Таня лишь увиливала от ответов. Знала о его отношении к таким, как она, и это только ухудшало ее положение. Страхи множились со скоростью света. Если раньше она боялась лишь за себя и дочь, то теперь еще и потерять Сашу было сродни смерти. Нервы натянулись как струны и готовы были лопнуть в любой момент. Одного, даже самого небольшого колебания было бы достаточно, чтобы спровоцировать срыв. Таня и сама понимала, что дальше так продолжаться не может, всему должен быть предел, и ее, наконец, наступил. Она очень устала, вся извелась муками совести, постоянно думая лишь о том, как лучше рассказать Саше, кем является на самом деле и истинную причину своего побега.
Судорожно вздохнув, Татьяна распахнула веки и села на кровати. Так продолжаться больше не могло. Их отношения с Сашей развивались слишком стремительно и зашли очень далеко. Они стали настоящей семьей, именно такой, о какой она всегда мечтала. Между ними царили уважение и взаимопонимание. Разве Саша заслуживал такого обращения? Нет. Он имел полное право знать, с кем живет.
Таня сдалась, надеясь на благосклонность Саши, и решила написать ему смс, что вечером их ждет серьезный разговор. Пальцы, набиравшие текст сообщения, мелко дрожали от волнения, а сердце заходилось тревожным набатом. Тысячи разнообразных «если» крутились в голове, но Таня всеми силами старалась не поддаваться панике. Прекрасно знала, с каким презрением Саша относится к людям ее круга, и от этого становилось еще страшнее. Сможет ли она донести до него самое важное? Поверит ли он ей? В конце концов, они уже не чужие люди, любят друг друга, и он должен ее понять и поверить…

***

С самого утра Белов крутился как белка в колесе. Не успел приехать на работу, как ему позвонили из больницы, в которую он недавно отправил свое резюме, и попросили срочно подъехать на собеседование. Расправившись с неотложными делами, Саша оставил амбулаторию на медсестру и помчался в город.
Собеседование прошло на удивление хорошо, главврач — мужчина преклонных лет, по счастливой случайности тоже врач-гинеколог — оказал ему радушный прием. Расспросил о месте учебы и рабочем стаже, задал несколько серьезных вопросов по специальности и, удостоверившись в том, что Белов хорошо ориентируется в своей профессии, принял его в штат. Осталось только отработать положенные две недели и можно было смело выходить на смену в больницу.
Саша был на седьмом небе от счастья, руки так и чесались начать работать. Былой азарт вновь зажегся в нем с новой силой, и не терпелось приступить к своим обязанностям. Вернувшись в машину, он хотел позвонить Тане и поделиться своей радостью, но с сожалением обнаружил, что телефон забыл в амбулатории.
Вырулив с территории больницы, Саша направился в торговый центр. Раз сразу поделиться новостью не получилось, решил устроить Тане сюрприз и создать романтическую обстановку: купить цветы, легкое вино и свечи. Пока ехал, фантазия разыгралась не на шутку, рисуя яркие картинки будущего вечера. Так некстати вспомнились слова Ларисы: «Жена, говоришь… А почему тогда кольца нет?» — и заставили неприятно поморщиться. Доля смысла в них была, раз назвал своей — обязан купить кольцо. Белов довольно улыбнулся, ощутив, как при мысли о Тане пульс участился. Не обязан, а страстно желал надеть ей на палец кольцо, чтобы все знали, что она его женщина. Только его. Пусть пока не обручальное, Саша не питал напрасных иллюзий, понимая, что для начала нужно много всего решить, но с удивлением для себя осознал, что готов к браку. Готов рискнуть еще раз и доверить свою руку и сердце Татьяне.
«А если она не согласится?» — бегущей строкой пронеслось в мозгу. От этой мысли колючие мурашки пробежали по позвоночнику, но Саша не стал концентрироваться на плохом. Даже если Таня не захочет сейчас выходить за него, он сможет в будущем ее убедить. Довольный таким положением вещей, свернул на стоянку торгового центра.

Глава 13

Вязкая густая темнота окутывала со всех сторон, словно плотное покрывало. Таня на ощупь блуждала в ней и никак не могла найти правильный путь. Даже не представляла, куда идет и зачем, но никак не могла остановиться. Страх сковывал легкие, мешая нормально дышать, а горло саднило от громких криков, но неведомая сила гнала вперед в неизвестность, и Татьяна следовала ее желаниям. Надрывный плач ребенка яркой молнией ворвался в сознание, заставив вздрогнуть и проснуться. Это был всего лишь кошмар…
Открыв глаза, Таня несколько секунд пыталась выровнять дыхание и успокоиться, но нехорошее предчувствие лишь усилилось. Оглядевшись, с ужасом осознала, что не понимает, где находится. Точно помнила, что засыпала в своей кровати, а сейчас вокруг нее были незнакомые кипенно-белые стены и окно с плотно закрытыми жалюзи. На руке катетер от капельницы с лекарством, а также напульсник, мерно отсчитывавший частоту ее сердцебиения. Из всего этого Татьяна сделала вывод, что она в больнице, но как сюда попала, не имела ни малейшего понятия. Паника с новой силой накинулась на нее, мешая адекватно оценивать ситуацию, а при попытке вспомнить хоть что-то голова начинала адски болеть. Отчаявшись справиться с реакцией организма, Таня прикрыла глаза, чтобы дать ему небольшую передышку.
Глубоко вдыхала и медленно выдыхала, надеясь, что это поможет успокоить расшатавшиеся нервы и спокойно все вспомнить. Привычным движением руки скользнула по округлившемуся животику и вздрогнула, не ощутив его. Страх колючими мурашками прошел по позвоночнику, вызывая мерзкий озноб. Дрожащими руками она откинула одеяло и застыла, глядя на свое тело, не увидев никаких признаков беременности.
Такого просто не могло быть, еще вчера она чувствовала и разговаривала со своим ребенком, а сегодня живот исчез. Леденящий ужас проник во все системы организма, буквально парализуя их. Дыхание застряло где-то в горле, а сердце остановилось. Не веря в происходящее, Таня закричала что было сил и заметалась по кровати в истерике.
В палате сразу же стало очень людно, белые халаты сновали туда-сюда. Словно сквозь вату Таня слышала их голоса, но лиц не видела, они расплывались одинаковыми пятнами перед глазами. Почувствовав болезненный укол, провалилась в спасительную темноту.

***

Противный писк приборов пробивался в сознание словно сквозь вату. Таня слышала его, но не могла вырваться из плена лекарств. Сколько провела в небытии, не знала, но судя по ощущениям — вечность. С большим трудом разлепив веки, неуверенно огляделась. Ничего не изменилось, она по-прежнему находилась в той же палате. Лишь у окна появилась черная фигура.
— Пить, — попросила она и сглотнула колючий ком в горле. Сил не было совершенно, поэтому снова зажмурилась. Голова неприятно кружилась, а тело словно не хотело слушаться. Таня не могла пошевелить ни одним пальцем.
— Танюша, ну слава богу, — услышала она знакомый голос и нахмурилась, пытаясь вспомнить, кому он принадлежит. — Как же ты меня напугала. — Теплая рука обняла ее запястье, и губы коснулись ладони.
— Паша? — неуверенно спросила и, открыв глаза, посмотрела на мужчину рядом. Конечно, это он, какие могут быть сомнения? Ее муж, ее главная поддержка и опора. После смерти родителей самый близкий человек. Облегчение волной прокатилось по телу. Он рядом, значит, все будет хорошо.
— Паша, Паша. — Муж улыбнулся и нежно потерся о ее ладонь щекой. Затем взял бутылку с трубочкой и дал сделать несколько жадных глотков. — Как ты себя чувствуешь?
В его взгляде было столько любви и заботы, но Таня интуитивно чувствовала, что что-то не так. Какое-то непонятное ощущение кололо в груди острой занозой, не давая расслабиться.
— Как-то странно… где я?
— В больнице.
— Что я здесь делаю?
— А ты не помнишь? — с сомнением спросил он, а Таня лишь покачала головой в ответ. Не помнила совершенно ничего из того, что с ней случилось.
— Ты попала в аварию…
Татьяна зажмурилась, пытаясь выловить в омуте памяти хоть какие-то зацепки или намеки, но тщетно: память спала беспробудным сном, не желая помогать
— А ребенок? — взволнованно спросила она, с надеждой глядя на мужа. — Где наш ребенок? Где он?
— Тань, да ты чего? — Павел прижал ее к себе, пытаясь успокоить. — Ты потеряла его еще полгода назад…
— Этого не может быть… — в ужасе зашептала Таня, стараясь вырваться, но муж крепко держал ее. Мысли в голове заметались со скоростью света, но ни одна не находила подтверждения. Она не могла потерять ребенка. Беременность была идеальной, образцово-показательной. Не было повода для волнения. Но даже если бы что-то пошло не так, ее врач лучшая в столице, почему она ничего не сделала? Почему не помогла? Как много вопросов и ни одного ответа.
— Прости, — шептал на ухо Паша и покачивал ее, как маленькую девочку. — У нас еще будут дети…
Но Таня не хотела других детей. Ей нужен был ее малыш, тот, кого она носила под сердцем. Как поверить во все это, если она не помнит ничего? Сил бороться с мужской силой не осталось, она сдалась и перестала вырываться. Слезы, дрожащие на ресницах, сорвались и крупными каплями потекли по щекам, оставляя мокрые дорожки.
— Что со мной? — сквозь всхлипы спросила она. — Почему я ничего не помню?
— Ты попала в аварию и, видимо, ударилась головой… — предположил Паша и нажал на кнопку вызова врача. — Сейчас врач придет, у него и спросим.
— Этого просто не может быть… — тихо бормотала она, с отчаянием гладя плоский живот ладонью, и чувствовала лишь пустоту и в теле, и в душе. Должна была испытывать непомерное горе, но не испытывала. Не понимала почему, но не ощущала боли потери. Все это не укладывалось в голове. Неужели смерть собственного ребенка совсем не трогает ее?
— Добрый день, как вы себя чувствуете? — Немолодой мужчина в белом халате вошел в палату и сразу же направился к ним.
— Нормально, — сухо ответила Таня. — Голова только кружится…
Врач придирчиво осмотрел ее, записал данные в карту и вынес вердикт:
— Это нормально в вашем состоянии. У вас небольшое сотрясение, а вообще вы в рубашке родились…
— Подушки сработали, — пояснил Паша, словно это было очень важно для нее.
— Я не помню, — сквозь слезы пожаловалась Таня, умоляюще глядя на врача, как будто он мог помочь ей. — Я ничего не помню.
— С какого места?
— Со вчерашнего вечера. Я как всегда легла спать у себя дома, а проснулась уже здесь.
— Полгода, — напряженно уточнил Паша. — Полгода назад мы потеряли ребенка на позднем сроке, и этого она не помнит.
— Думаю, это временно, — заключил врач со знанием дела. — Удар головой и стресс. Ваш мозг решил просто заблокировать воспоминания, причиняющие боль. Отдохните и расслабьтесь, память обязательно вернется, дайте только немного времени и пока не нагружайте голову.
— Когда я смогу забрать ее домой? — спросил Павел, пожав руку врачу.
— Через пару дней, я думаю, станет лучше, и заберете.
— Хорошо, спасибо! — Он поднялся на ноги и, приобняв доктора за плечо, повел к выходу.
Таня проводила их равнодушным взглядом и, отвернувшись к стене, прикрыла глаза. Если верить врачу, то ей нужно просто отдохнуть, и тогда она все вспомнит. Обязательно вспомнит, и все вернется на свои места.

Глава 14

Монотонный шум дороги действовал успокаивающе. Удобно устроившись на заднем сидении рядом с мужем, Татьяна старательно делала вид, что спит. Разговаривать не хотелось совершенно, ей нужно было просто побыть одной, но Паша не разделял ее стремления, насильно окружая заботой и своим обществом по максимуму. После аварии он сильно изменился, его стало слишком много в ее жизни, и от этого было очень некомфортно.
Черный «Галендваген» плавно остановился около роскошного особняка. Таня нехотя открыла глаза, возвращаясь в реальность, выглянула в окно и невольно улыбнулась, увидев дом своих родителей. После их гибели по настоянию Павла они переехали сюда. Она искренне любила этот огромный дом, провела в нем все детство и юность, но раньше он казался ей величественным замком, а теперь стал местом силы. Особняк был построен по проекту отца и хранил множество детских тайн и секретов. Таня знала его как свои пять пальцев и могла найти нужный уголок даже в полной темноте. Он был наполнен особой атмосферой и счастливыми воспоминаниями.
— Наконец-то ты улыбнулась. — Вкрадчивый голос мужа вторгся в ее мысли и рассыпался по коже колючими мурашками. — Я уже успел забыть, как выглядит твоя улыбка.
Павел взял ее за руку, поднес к губам и нежно поцеловал.
Почувствовав его горячие губы на своей коже, Татьяна вздрогнула от неожиданности и едва поборола инстинктивное желание отдернуть руку.
— Паш, — протянула укоризненно и осторожно вытащила свою ладонь. — Может, пойдем уже?
Он был очень чуток и тактичен, выполнял любую ее прихоть, окружил заботой и любовью, но Таня не могла заставить себя ответить ему взаимностью. Она не понимала, что происходит, не понимала сама себя, будто стоял какой-то барьер, мешавший почувствовать себя счастливой. Она словно заледенела изнутри, больше не испытывала к Паше совершенно ничего. Просто в одну секунду разлюбила, и все. Умом понимала, что так не бывает, что это, скорее всего, из-за амнезии, но ничего не могла с собой поделать. Касания мужа внезапно стали неприятны, она едва выносила случайные ласки и скромные супружеские поцелуи и с ужасом представляла, что ее ждет дальше.
— Пойдем. — Паша вышел из машины, обошел ее и галантно помог Тане выбраться из салона. — Узнаешь?
— Конечно.
Положив ладонь себе на локоть, повел жену по гравийной дорожке к парадному входу. Павел преследовал свои корыстные цели, ему во что бы то ни стало нужно было отмотать время назад и вернуть жену на полгода назад. От этого зависело слишком много, огромные деньги стояли на кону. Он был уверен в себе и своем природном обаянии, один раз уже смог добиться расположения Татьяны и даже жениться на ней, с легкостью обойдя других кандидатов на ее руку и сердце, ничто не могло помешать ему сделать это еще раз. Немного стараний — и она вновь упадет в его объятия, а затем подарит сына. В этот раз он собирался быть более осмотрительным и не допустить повторения ситуации.
Преодолев несколько массивных ступеней, они вошли в дом. Таня остановилась на пороге и осмотрелась, ища хоть какие-то изменения, но тщетно: все было так, как всегда, только непривычная тишина резала слух, словно ее дом из сказочного замка превратился в мрачный склеп. Таня кожей чувствовала, что что-то не так, но что конкретно, так и не смогла понять. Неясная тревога холодной змеей прокралась в сердце и надежно там обосновалась, безжалостно разрушая надежды на то, что дома она сможет вздохнуть спокойно.
— Наконец-то мы дома, — хрипло прошептал Паша, опаляя щеку Тани горячим дыханием, и заботливо обнял за плечи.
Она внутренне напряглась, но постаралась не подать виду, чтобы не обижать мужа. Руки заскользили по плечам, откровенно намекая о намерениях Павла, но Таня не хотела продолжения. Во всяком случае, не здесь и не сейчас. Сначала нужно разобраться в себе и в своих ощущениях.
Она набрала в легкие побольше воздуха, чтобы озвучить свою позицию, но не успела: из столовой вышла пожилая женщина и, всплеснув руками, направилась к ним. Таня небрежно высвободилась из тесных объятий мужа и поспешила навстречу экономке.
— Танечка, — воскликнула та и крепко прижала Таню к себе. — Как же я по тебе соскучилась.
— Галина Андреевна. — Она тепло улыбнулась. — Меня не было всего три дня.
— Я вся испереживалась, как ты там… — Экономка щедро делилась своими эмоциями. — Когда Павел позвонил и сказал, что с тобой случилось, я…
— Галина Андреевна, — грубо перебил ее Паша и с нажимом продолжил: — Не нужно нагружать Татьяну.
— Да-да, я все понимаю, — запричитала та. — Ну что же вы стоите, проходите в столовую, обед скоро будет готов.
— Почему до сих пор не готов? — Павел был крайне недоволен, и это чувствовалось даже на расстоянии. — Я же сказал, во сколько мы вернемся
— Паш, ну что ты… — вмешалась Таня, стараясь остудить гнев супруга. — Я все равно не хочу пока есть… пойду лучше прилягу ненадолго.
— Я провожу.
Она нехотя кивнула и направилась к лестнице, муж проследовал за ней. Таня медленно поднималась на второй этаж, слыша тяжелые шаги Паши за спиной и усиленно боролась с собой. Нестерпимо хотелось накричать, прогнать, да все что угодно, лишь бы не оказываться с ним в замкнутом пространстве.

Добравшись до нужной двери, уверенно вошла внутрь, и Павел, к ее большому неудовольствию, проследовал за ней.
— Все хорошо? — притянул ее к себе и коснулся губами щеки, явственно намекая, что хочет большего. Его откровенный взгляд красноречиво говорил о желании, но Таня не могла ответить взаимностью.
— Да. — Она вывернулась из его рук, отошла к окну и устремила взгляд вдаль.
Все это время муж не отходил от нее ни на минуту, был очень нежным и заботливым, всячески доказывая свою любовь, но Татьяна никак не могла переступить невидимую черту внутри себя и вновь принять его. Каким-то непостижимым образом Павел стал чужим для нее человеком. Она никак не могла пробудить в себе те чувства, что жили в сердце еще несколько дней назад. Что с этим делать, Таня пока не знала, но все это ее пугало.
— Танюш, ну что с тобой? — Паша вновь приблизился, но больше ее не касался. — Ты как будто чужая…
— Не знаю, — честно призналась она, было больно от того, что отталкивает мужа, но пересилить себя Татьяна не смогла. — Какое-то нехорошее предчувствие не отпускает. Как будто я забыла что-то важное, понимаешь?
— Конечно, понимаю, — охотно согласился Паша и извлек из кармана пиджака таблетки, достал одну и протянул ее Тане. — Вот, держи. Врач прописал. Все будет хорошо, ты обязательно все вспомнишь.
— Паш, я хочу к своему гинекологу съездить. — Таня взяла из его рук стакан с водой и запила таблетку.
— Хочешь, вместе съездим? — участливо предложил он. — Я только позвоню в офис и скажу, что меня сегодня не будет…
— Не нужно я сама. — Таня обняла себя руками и снова отвернулась к окну. — Одна хочу.
— Хорошо, только возьми водителя.
— Не доверяешь? — Она резко развернулась и посмотрела ему в глаза, но не увидела ничего, кроме заботы и теплоты.
— Тань, ну что ты говоришь? — Он мягко улыбнулся и заправил непослушную прядь ей за ухо. — Ты же после аварии только…
Почему она сомневается в нем? Ведь он самый близкий ей человек… ее муж… они столько лет вместе…
— Прости. — Таня устало выдохнула и опустила глаза. Было стыдно за свои подозрения и недоверие, но нехорошее предчувствие так и не исчезло. — Я не знаю, что со мной.
— Все наладится, просто нужно немножко времени — Павел приподнял ее лицо за подбородок. — Отдохни, я не буду мешать, — приблизившись, невесомо поцеловал в губы. Таня внутренне сжалась, не зная, как реагировать, но Паша не стал настаивать и отстранился. — Я пойду, не скучай.
— Паш, — окликнула она его. — Спасибо тебе… за все…
Павел пристально посмотрел в глаза, затем кивнул и вышел за дверь, наконец оставив Татьяну в спасительном одиночестве.
Облегченно выдохнув, она принялась бесцельно ходить по комнате. Усиленно напрягала мозг, пытаясь вспомнить хоть что-то, но неизменно натыкалась на глухую стену в сознании, словно воспоминания были заблокированы. Таня интуитивно чувствовала, что упускает что-то важное, что-то незримое ускользало от нее, но что — оставалось загадкой. Ей было неуютно и холодно, мелкий озноб пробрался под кожу и сотрясал изнутри. Обхватив себя руками, чтобы сберечь остатки тепла, она легла на кровать и прикрыла глаза в жалкой попытке уснуть, но и эта затея с треском провалилась. Ни уснуть, ни успокоиться у Тани не получилось.
Не могла больше находиться здесь, накинула теплую шаль и вышла из комнаты. Побродила по дому, обошла каждый уголок, но ничего не дрогнуло в душе, ничего не натолкнуло на воспоминания. Едва сдерживая слезы, Таня вышла в сад. Жадно вдыхала пропитанный поздней осенью воздух. Прикрыв глаза, просто стояла и не думала ни о чем, позволяя энергии курсировать по телу. Ей вдруг стало так легко и хорошо, словно кто-то обнял ее и согрел своим теплом. Она боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть это волшебное, щекочущее в груди ощущение.
— Танечка! — Звонкий голос Галины Андреевны разрушил волшебство момента и заставил вернуться в реальность. — Ну что же ты на морозе-то и раздетая.
— Все хорошо.
— Пойдем скорее, обед готов. — Экономка приобняла Таню за плечи и повела к дому. — Я приготовила все самое твое любимое
Таня не стала спорить и послушно пошла с Галиной Андреевной.

Глава 15

Тусклый свет ночника еле-еле освещал пространство комнаты. Татьяна опасливо огляделась и поняла, что находится в ней одна. Незнакомая обстановка не пугала, наоборот, дарила чувство уюта и защищенности. Никогда прежде Таня не была в этом месте, но оно почему-то казалось ей смутно знакомым. Непередаваемая легкость и счастье внезапно окутали ее, словно одеяло. Не хотелось даже шевелиться, чтобы не спугнуть это сказочное ощущение.
— Где же наша мама? — Таня услышала мягкий мужской голос и повернулась на звук. — Вот же она.
Мужчина с ребенком на руках вошел в комнату и направился к ней. Она не испытывала ни капли тревоги, лишь покой и умиротворение. Пусть не видела лица, но точно знала этого человека и не боялась его.
— Ма-ма-ма, — залепетал малыш и потянул к ней свои ручки. Таня невольно улыбнулась, предвкушая, как прижмет его к себе, как уткнется носом в пушистые волосики. Это ее ребенок, она была уверена в этом. Сердце взволнованно забилось в груди, а душа наполнилась материнским счастьем.
— Корми людоеда, а я в душ, — тихо произнес мужчина, так и не показав лица.
Таня, как в замедленной съемке, взяла ребенка. Руки предательски дрожали, но желание прикоснуться к этому маленькому человечку пересиливало страх и неопытность. Положив его рядом с собой на кровать, с упоением рассматривала личико, трогала волосики и пальчики. Все казалось таким родным и знакомым, что перехватывало дыхание. Внезапно малыш занервничал, состроил недовольную гримасу и захныкал. Таня испугалась, не зная, что делать. Вспомнила, что мужчина просил покормить, но чем — не дал. Не получив желаемого, малыш разразился требовательным плачем, а Татьяна совсем растерялась. Заозиралась по сторонам в поисках бутылочки с молоком, но ничего не нашла. Поддавшись порыву, взяла ребенка на руки, чтобы покачать и почувствовала, как он уткнулся ей в сорочку и зачмокал. Словно в ответ на призыв малыша, ее тело отреагировало мгновенно: грудь налилась, ее словно распирало изнутри, а соски закололо тысячами иголочек.

Таня вскрикнула от неожиданности и, открыв глаза, резко села на постели. Не сразу сообразила, что это был всего лишь сон. Такой яркий и красочный, а ощущения реальные. Судорожно вздохнув, инстинктивно провела ладонями по груди и вздрогнула, обнаружив, что сорочка сырая насквозь. В панике включила ночник и осмотрела себя — в области груди растекались огромные мокрые пятна.
— Господи, что это? — хрипло прошептала она и с ужасом стащила с себя тонкую ткань.
— Танюш, ты чего?
Обеспокоенный голос мужа пробивался сквозь гулкие удары сердца. Татьяна старалась сохранять спокойствие, но паника уже завладела ей. Не понимала, что происходит и как такое возможно.
Трясущимися от страха руками ощупала упругие полушария и несильно сжала соски — молоко брызнуло тонкой струйкой, вызвав испуганный крик. Таню заколотило от ужаса. Ведь это был сон. Всего лишь сон.
— Паш, это же молоко, — ошеломленно прошептала она и перевела на мужа оторопелый взгляд. — Откуда у меня молоко?
— Я не знаю. — Павел нахмурился. — А Елена Михайловна ничего не говорила?
Таня лишь отрицательно покачала головой и спрятала лицо в ладонях. Мысли в голове пустились по кругу, но ответов на многочисленные вопросы не находилось. Реальность и сон переплелись между собой в тугой узел и совершенно сбивали с толку. Головой Таня понимала, что все это не по-настоящему, всего лишь иллюзия, но сердце отказывалось признавать этот факт, упрямо возвращая в ночную сказку.
Она готова была поклясться, что ситуация из сна с ней уже случалась. Ей снился ее ребенок, именно таким она себе его и представляла, но это был всего лишь сон. Яркий, реальный, но сон. Таня до сих пор чувствовала его отголоски в своей душе. Подсознание сыграло с ней злую шутку, выдав желаемое за действительное.
— Давай сейчас ты выпьешь таблетку, которую тебе прописали, а завтра позвоним врачу и все узнаем? — предложил Паша, достал из ящика блистер с лекарством и, налив в стакан воды, протянул Тане.
Она не стала спорить и послушно выпила таблетку, чтобы не расстраивать мужа.
— Ложись. — Он похлопал по постели рядом с собой, но Таня решила по-своему и встала. — Ты куда?
— На кухню. Чаю выпью успокаивающего, — ответила она и накинула халат на почти обнаженное тело. — Спи, тебе вставать рано…
— Не задерживайся, — попросил Паша, мягко улыбнулся и проводил жену самым что ни на есть влюбленным взглядом. Как только за ней закрылась дверь, достал смартфон и не раздумывая набрал номер Вершининой. Долгие гудки действовали на нервы, но он настойчиво продолжал ждать.
— Алло, — наконец-то ответил сонный женский голос.
— Какого хрена из моей жены течет молоко? — без предисловий начал он. — Вы же обещали, что от таблеток оно пропадет.
— Как молоко? — сразу проснулась Елена Михайловна. — Не должно его быть. Ребенка же нет.
— Ребенка нет, а молоко есть! — зло бросил Павел и решительно встал. Терпеть не мог, когда все шло не по плану, а сейчас ситуация явно выходила из-под контроля. Не для того он разработал такой гениальный план, чтобы все пошло коту под хвост из-за какой-то досадной ошибки мелкой пешки.
— Я не знаю… — замялась врач. — Возможно, что-то спровоцировало выброс гормона.
— Меня это не интересует. Разберитесь с этим сами и как можно скорее, — жестко потребовал он. — В конце концов, за что я вам плачу такие деньги? Мне нужна здоровая женщина как физически, так и морально.
— Я поняла, завтра же ей позвоню…
— Делайте что хотите, но свои косяки исправьте. 
Не дожидаясь ответа, Павел сбросил звонок и, небрежно швырнув телефон на тумбочку, подошел к окну. Уперевшись ладонями в подоконник смотрел в темноту ночи и напряженно думал. Не мог допустить промаха еще раз. В прошлый раз Таня лихо обвела его вокруг пальца и исчезла, полгода он искал ее по всей стране и когда уже практически отчаялся найти и хотел объявить без вести пропавшей, ему позвонил некий Сергей и рассказал, что готов предоставить точное местонахождение жены за вознаграждение. Все оказалось так просто, что Павел не сразу поверил своей удаче. Тщательно проверил информацию и помчался за Таней. Не знал, что скажет ей и как, да это было и не важно, он преследовал лишь одну цель — забрать жену и сына во что бы то ни стало и сделал это. Дочь в его планы не входила совершенно, и он хладнокровно избавился от нее, оставив в ближайшем детском доме вместе в внушительной суммой денег на содержание.
Паша понимал, что после всего произошедшего Таня ни за что не согласится вернуться к нему добровольно. Терять было нечего, поэтому решился на опасный эксперимент с ее памятью, и результат превзошел все ожидания. Несколько четко подобранных препаратов — и Татьяна забыла все, что с ней происходило в последние полгода. Сколько продлится эффект, никто не знал, она могла вспомнить все в любую минуту или не вспомнить никогда. Поэтому нужно было действовать максимально быстро. Паша давал ей таблетки для поддержания уровня лекарства в крови и старательно оберегал от любых воспоминаний. Главное для него сейчас — чтобы жена произвела на свет наследника многомиллионного состояния. Цель оправдывала средства, а остальное его не интересовало.

Глава 16

Павел посмотрел на часы и лениво потянулся, разгоняя сладостную истому по мышцам. Тело еще не остыло от недавней близости, но время поджимало, нужно было собираться. Глубоко вздохнув, он резко сел на постели и принялся натягивать боксеры.
— Ты куда? — томно промурлыкала блондинка и, перевернувшись на живот, пробежала пальчиками по его позвоночнику. Паша невольно напрягся, прекрасно зная, что будет дальше, но все же ответил.
— Лер, я тебе уже говорил. Ужин с женой. Столик на восемь вечера.
— Конечно. — Она недовольно надула губки, начиная любимую песню. — Ее ты по ресторанам водишь, а меня уже и забыл, когда куда-то брал.
— Ты прекрасно знаешь, что сейчас я не могу по-другому, — привычно оправдался Павел, попутно застегивая рубашку и надевая брюки. — Потерпи немного…
— Я уже так долго слышу эту сказку, — упрекнула она в очередной раз, будто не замечая, что он начинает заводиться. — Ты обещал объявить ее без вести пропавшей и жениться на мне, а в итоге притащил из какого-то захолустья и всячески обхаживаешь! — Распаляясь все больше, Лера поднялась на ноги и, подойдя к Павлу вплотную, истерично взвизгнула. — Я устала это терпеть и прятаться! Если мой отец об этом узнает…
— Я делаю это для нас обоих, — торопливо перебил он, не давая ей закончить свою тираду. Так не хотелось ругаться и портить и без того никудышное настроение. — Для нашего с тобой будущего…
— Может, у нас вообще нет будущего и ты просто морочишь мне голову? — серьезно заявила Лера и, уперев руки в бока, преградила ему дорогу к двери, всем своим видом демонстрируя желание учинить разборки.
— Прекрати, — холодно предупредил Павел, надевая ботинки. Ему порядком надоели постоянные истерики любовницы, но терять такой хороший вариант он не хотел. Во-первых, Лера была богатой наследницей, его запасным аэродромом на случай провала с Таней, а во-вторых, она полностью устраивала его в постели. В отличие от фригидной жены, Лера всегда знала, как доставить ему удовольствие, и могла воспламенить его одним лишь касанием. Если бы не планы на вечер, он бы непременно остался еще на пару часов.
— Да сколько можно делать из меня дуру? — воскликнула она и возмущенно топнула ногой, привлекая повышенное внимание к своей персоне. — Второй год я уже это терплю и слушаю твои сказки. Ты просто трахаешь меня, когда тебе удобно! Но я не проститутка!
— Конечно, нет. Я же не плачу тебе деньги, — терпеливо пояснил он, сдерживаясь из последних сил, чтобы не выплеснуть все, что накопилось. — Я очень устаю и, приходя к тебе, хочу отдохнуть, а не устраивать разборки. Лера, прошу тебя, услышь меня, иначе нам придется расстаться, — строго предупредил Паша, прекрасно зная, что ее такой вариант не устроит. Она была влюблена в него, как кошка, и он умело этим пользовался.
— Я так и знала, что этим кончится. Ты хочешь меня бросить. — Лера ожидаемо шмыгнула, значит, буря была позади. Осталось только пожалеть ее и успокоить.
— Я не хочу, — пояснил свою позицию Павел и притянул девушку к себе. — Но и терпеть это не намерен.
— Я хочу нормальную семью, мужа, а не вот это вот все.
— Будут у тебя и муж, и семья, но чуть позже, — уверенно пообещал Паша, стер мокрые дорожки с ее щек и едва ощутимо коснулся губ.
— Когда?
— После того как жена родит мне наследника…
— Ты потом ее никогда не бросишь. — Лера вновь залилась слезами.
— Брошу, а ты воспитаешь моего сына. — Он приподнял ее лицо за подбородок и заглянул в глаза. — Ты же справишься?
— Правда? — с сомнением спросила Лера, не до конца веря его словам.
— Правда.
— Ты обещаешь?
— Обещаю, так все и будет. — Паша довольно улыбнулся, радуясь очередной победе, и, запечатлев жаркий поцелуй, подтверждающий его слова, продолжил: — А теперь проводи меня, я уже опаздываю.
Лера расплылась в счастливой улыбке и повисла на его шее. Он осторожно отцепил ее руки и, поцеловав на прощание, покинул квартиру.

***

Припарковавшись во дворе, Паша внимательно осмотрел себя на наличие компрометирующих отметин и, не обнаружив ничего необычного, заглушил двигатель. Взял с сидения букет алых роз и направился в дом. Сегодняшний вечер он обещал посвятить жене, и это не внушало ему оптимизма, зато добавляло шансов наладить необходимый контакт и добиться ее расположения.
Павел вошел в дом, услышал стук каблуков и повернулся в сторону лестницы. Татьяна как раз спускалась навстречу ему. Увидев ее в облегающем черном платье, он на секунду потерял дар речи. Забыл, насколько Таня может быть прекрасной, и бесстыдно рассматривал ее снизу вверх. Бесконечно длинные ноги на высокой шпильке, плавный изгиб бедер, тонкая талия и высокая упругая грудь, мерно вздымавшаяся в такт дыханию. Фигура жены была идеальна, словно вылеплена умелыми руками мастера. Паша тяжело сглотнул и перевел взгляд выше. Волосы, собранные в высокую прическу, открывали изящную шею, чувственные губы, едва заметно подчеркнутые блеском, так и напрашивались на поцелуй, а глаза… бездонные и глубокие синие омуты настороженно смотрели на него.
Павел довольно усмехнулся, ощутив, как брюки стали тесными в области паха. Так непривычно было хотеть свою жену, но это добавляло перчинку сегодняшнему вечеру и пробуждало инстинкт охотника.
Увидев в первый раз, Паша сразу понял, что добьется ее любой ценой. Татьяна была не только красива, но еще умна и прекрасно воспитана. С ней не стыдно было показаться в любом месте, она отлично знала, как и где себя нужно вести, могла поддержать разговор в любой компании. А в довершение всему единственная наследница богатого папочки. Тесть с большим энтузиазмом принял его в семью и компанию, возлагая большие надежды, дал престижную должность с приличным окладом, ввел в высшее общество.
Павлу завидовали многие, и ему это нравилось. Считал себя победителем, ведь столько завидных женихов пытались растопить ледяное сердце Татьяны, и только он смог заполучить этот лакомый кусок. Он не любил ее, но готов был терпеть капризы ради высокой цели. Его дико раздражало, что Таня во всем была лучше него, на ее фоне Паша казался вечным двоечником, но все эти неудобства с лихвой компенсировались растущей суммой на его банковском счете.
Да и наличие маленького изъяна у во всем идеальной жены приятно грело душу. Насколько Таня была прекрасна, настолько же бесполезна в постели. Она никогда не отдавалась ему целиком, Паша всегда чувствовал ее отстраненность. Позволяла касаться, но сама никогда не проявляла инициативу, словно секс нужен был лишь ему одному. Павел стал ее первым и единственным мужчиной. Поначалу упорно пытался разжечь огонь в ее теле, научить искусству любви, но потерпел оглушительное фиаско — Татьяна была абсолютным и безнадежным бревном. Что бы он ни делал, так и не смог расшевелить деревянное тело, жена так и осталась ледышкой в его руках. В итоге Паша бросил свои попытки и появлялся в ее спальне лишь временами, чтобы исполнить супружеский долг, а удовольствие получал в койке Леры. Вот с ней у него никогда проблем не возникало.
Усмехнувшись своим мыслям, Паша подумал,6 почему бы сегодня не попытаться начать все сначала. Когда они познакомились, Таня была прекрасной юной девушкой, сейчас же перед ним стояла дико сексуальная женщина. Его женщина. Вдруг именно сегодня ему улыбнется удача, и ледяная крепость падет к его ногам, а вместе с тем он приблизится к основной цели.
— Ты потрясающе выглядишь, — восхищенно прошептал он, с трудом смиряя разбушевавшуюся фантазию, и, нежно поцеловав ее руку, протянул букет. — Это тебе.
— Спасибо. — Татьяна смущенно улыбнулась и уткнулась носом в цветы, вдыхая нежный аромат любимых садовых роз.
— Готова?
— Да, можем ехать.
Павел взял пальто и накинул ей на плечи, словно случайно задержавшись ладонями на плечах. С большим удовольствием отправился бы в спальню, воплощать свои неизвестно откуда взявшиеся желания, а не в ресторан, но боялся все испортить и спешкой порвать тонкую нить доверия, протянувшуюся между ними. Шумно выдохнув, отпустил Таню и, положив ее руку себе на локоть, повел к машине. Галантно распахнул дверцу и помог ей сесть в салон, сам занял водительское сидение и завел двигатель.
— Куда едем? — спросила Таня и, пристегнув ремень безопасности, с любопытством взглянула на мужа.
— Увидишь, — загадочно ответил он, выруливая на главную дорогу.
Татьяна довольно улыбнулась, предвкушая приятный вечер.
— Как день прошел? — участливо спросил Паша.
— Плодотворно… — уклончиво отозвалась Таня, невольно вспомнив картину, оставленную в мастерской. — Два наброска сделала.
— Завтра покажешь?
— Тебе правда интересно? — удивилась она, муж раньше никогда не интересовался ни ее работой, ни творчеством. Да и вообще, кроме бизнеса, Пашу ничего не интересовало.
— Конечно, — с готовностью заверил он ее.
— Покажу.
— Ну и славно. — Павел взял ее ладонь и поднес к губам. — О работе завтра, а сегодня отдохнем.
— Хорошо, — согласилась Таня, ощутив колючие мурашки на коже. По интонации догадалась, что Паша имеет в виду, и ей не понравились его намерения, но портить такой чудесный вечер совершенно не хотелось. Решила, что скажет ему… но чуть позже.