Белая орчанка и оборотень

18 глава. Нарушительница

Белый берег.

Девушка шла по высокой, сочной траве и в задумчивости раскачивала из стороны в сторону пустой корзинкой. Сегодня Оливия собралась втайне от других отправиться на Красный берег. На этот шаг её толкнула совсем не глупость или простое девичье любопытство. Нет, она шла туда с определенной целью, собирать весенний урожай Перхалки, травы облегчающей кашель. Она была потомственной травницей, в её семье из поколения в поколение передавались знания о секретах растений. Когда в их деревню пришел Красный мор, она стала единственной из всей их большой семьи, оставшейся в живых. Это случилось шесть далеких лет назад.

Правоведение сослужило ей хорошую службу здесь, на краю Безысходной топи. До её приезда девушки в обители собирали некоторые, широко известные травы, но пользовались ими в основном как заваркой для чая. Её умение собирать полезные растения и лечить ими, оказалось здесь на вес золота. Её сразу назначили лекарем, и все теплое время года она бродила по лесам и болотам, заготавливая нужные ей корешки, листья и цветы. Оливия сушила растения и складывала из них разные сборы, очень нужных в быту. Витаминные для питья, отхаркивающие для облегчения частых здесь кашлей, подсушивающие и заживляющие для компрессов на кожу. Она у девушек из-за плохого питания была сухая, а рубцы, оставшиеся после язв, часто шелушились и трескались, делая их жизни совсем невыносимой. Приходилось делать примочки и принимать ванны с лечебными отварами.

Так, исследуя однажды берег реки, в поисках нужных растений, она неожиданно наткнулась на старый, полу обвалившийся, каменный мост. Оливия сильно испугалась и в страхе сразу убежала оттуда. Дома она рассказала девушкам о находке, чем вызвала у них многонедельную панику. Эта реакция была вполне понятной, теперь они знали, что с берегом людоедов их соединяет настоящий мост, расположенный совсем близко к обители. Оли категорически запретили ходить к тому месту, девушки боялись что чудища, почуют близкое присутствие человека, взбесятся и, наплевав на Разымающий договор, перейдут границу, чтобы убить их и съесть. Про оборотней среди людей говорили много, в основном это были настоящие сказки, не имевшие с реальностью ничего общего, ими обычно пугали баловавшихся детей. Оборотни для людей постепенно превращались в мифических существ, но не один человек находясь в здравом уме, никогда не перейдёт реку, названную Багровой. Люди помнили, почему она так называется. Это были страшные рассказы, о том, как воды её месяцами окрашены были кровью невинных человеческих жертв, жестоко убитых оборотнями в огромном количестве. И абсолютно все истории о них утверждали, что они людоеды и до отселения, охотились на людей как на дичь, нападая на поселения и пожирая их под покровом ночи.

Но страх страхом, а на другой стороне реки в изобилии росли заветные травы. Евлалия стала очень сильно кашлять прошлой осенью и собранные на зиму запасы Перхалки, помогавшей останавливать приступы, быстро подошли к концу. Оли уже собрала её везде. Везде с этой стороны реки, но на той… Там были целые заросли! Их видно было даже отсюда. Она как хитрая лиса возле курятника, ходила вдоль берега, подходя постепенно день за днем все ближе к древнему строению. И наконец-то решилась.

Сначала за каждым кустом ей виделся огромный волк, мечтающий её съесть. Она бегала на Красный берег короткими, стремительными перебежками, напоминая своим поведением молодого, испуганного зайца. Потом осмелела и на следующий год, уже спокойно бродила по запретной стороне, как у себя в огороде. Пока об этом не узнали остальные прокаженные. Они стояли возле древнего сооружения с обиженным видом и наблюдали, как она осторожно перебирается по неровным камням, обратно на Белый берег.

— Так было нужно! — Не желая оправдываться, заявила Оливия. Она несла полную корзину трав, нужных для обители.

— Понятно. — Спокойно ответила Берта. — Но ты должна пообещать нам, что это в последний раз, и ты больше и тапка не перекинешь через реку.

— Обещаю. — Миролюбиво согласилась Оли, предварительно скрестив за спиной пальцы.

После, она еще много раз застигнутая сестрами за пересечением границы, давала слово больше не рисковать своей жизнью и каждый раз его нарушала. Вот и сейчас она шла через мост, не сказав никому ни слова. И знала, что когда вечером девушки увидят редкие травы, ее будет ждет взбучка. Но что такое жизнь Лали и что, какие-то глупые легенды?

Красный берег.

Амичит шел примерно на десять метров левее Ксинита, двигавшегося по уже протоптанной к реке дорожке. Сбивая сапогами россу, он присматривал себе на будущее заросли малины. Её кусты уже начинали цвести, и Амич запоминал местечко, чтобы вернуться сюда за сладким лакомством, когда ягоды созреют. Оборотни шли на давно запланированную рыбалку, Амичит обещал научить молодого волка ловить красноперку на новую удочку, которую сейчас нес на плече. Из всей стаи Ксинит больше всех общался именно с ним, добродушным здоровяком и относясь к Амичу как к отцу или старшему брату, которого у него никогда не было.

Теплый, весенний ветер, пробираясь сквозь густые деревья, приятно обдувал им лица. Амичит поднял голову и с наслаждением, втянул полной грудью насыщенный лесной воздух. В этот момент его ноздрей коснулся еле уловимый запах. Оборотень застыл на месте как пораженный молнией. Глаза его расширились и пожелтели, зрачки сузились и приняли вертикальное положение. Такими они становились, когда оборотень был либо сильно возбужден, либо находился в ярости. Направив нос по ветру, он опять глубоко и жадно втянул воздух полной грудью. Обоняние оборотней сравнимо было со зрением, оно вырисовывало перед ними как бы картинку, сотканную из запаха. Сейчас Амичит «видел» как сквозь деревья, к нему паря в воздухе, тянулась золотая лиана. На ней пульсируя и завораживая, горели ярче пламени раскрытые бутоны невиданных им раннее цветов. Они и источали волшебный аромат, заставивший оборотня забыть обо всем на свете. Амичит как загипнотизированный, помчался сквозь кусты на этот запах, совсем не соображая и ничего больше вокруг не видя. От захлестнувших его сумасшедших эмоций, самых сильных за всю жизнь, он почти перекинулся в волка и являл собой жуткий вид огромного человека — зверя. Лицо его вытянулось скулы стали еще шире, показались острые клыки. На загривке появилась серая шерсть, а на руках вытянулись и заострились когти.

Ксин с удивлением увидел, что друг рванул куда-то совсем в другую сторону от их намеченного пути. Он пронесся по лесу с огромной скоростью, чуть не столкнувшись с деревом. Ксинит несколько раз окликнул товарища и, не дождавшись ответа сильно забеспокоившись, побежал за ним следом.

Оли стояла на коленях в траве и аккуратно рвала живицу. На лицо ей то и дело падали пряди выбившиеся из пучка. Ей не нравилось носить косу, и в городе она обзавелась шпильками, теперь её темно каштановые волосы были собранны на затылке в тугой узел. Девушка была приятной внешности, все в ней было аппетитной, округлой формы. Она была круглолица, и все черты на ее лица тоже имели закругленные формы. Кнопочкой нос, пухлые губки, синие, широко распахнутые глаза. Если б не шрамы, она была бы очень привлекательна. Такой же, мягкой и женственной была у неё и фигурка. Прокаженная нашла отличную, солнечную поляну, где трава уже хорошо выросла. Ее корзинка быстро наполнялась, она напевала себе под нос веселую мелодию, которую исполняли на площади актеры на последнем празднике. Отвар из этой травы отлично помогал унять кашель при Болотной чахотке, как раз то, что сейчас нужно Лали.

Тут девушка услышала сильный треск, который ни с того ни с сего, резко начался и быстро стал к ней приближаться. Казалось, будто огромное животное, ломая все на своем пути, неслось в её сторону сквозь чашу леса. Дикий страх моментально сковал все её тело, и все что Оливия смогла сделать, это просто подняться с колен. Замерев, Ливи стояла всего секунду, прежде чем увидела издававшее шум существо. Это был огромный, страшный, свирепый и много, много всего оборотень, при взгляде на которого она оглушительно завизжала. Оцепенение отпустило её, и Оливия развернулась на пятках, собираясь бежать.

В одно мгновение ее смело мощное тело волка. Он обхватил ее за плечи в железный захват, не давая пошевелить руками, и припав к ее шее, стал жадно вдыхать запах девушки. Оливия решила что зверь сейчас порвет ей горло. Но отдавать так просто свою жизнь, она не собиралась и сделала единственное что смогла — что было сил, вцепилась зубами волку в основание шеи. Кажется, она прокусила ему кожу, потому что на губах тут же почувствовала соленый вкус крови. Оборотень замер и не шевелился, девушка тоже не двигалась. Скулы у неё от напряжения свело судорогой, и Оливия нехотя разжала зубы. Оборотень поднял голову и всмотрелся ей в глаза… Радостно?! Нежно?! Решительно!!! Он издал странный горловой звук напоминающий скуление и, схватив ее за волосы, резко отклонил ей голову назад. Как бы мстя ей в ответ, он укусил Оливию за оголившееся в вырезе платья горло. Девушка решила, что пришла её смерть и, потеряв сознание от пережитого шока, обмякла у него на руках.

Амич старался кусать аккуратно и совсем чуть-чуть прокусил нежную кожу девушки, Выпустив из зубов тонкую шейку, оборотень начал заботливо зализывать место укуса. Тут на слишком близком расстоянии он почувствовал запах соперника.

— Амич? — Нерешительно входя на поляну, позвал Ксинит.

— Моя… — Тихо, почти неразборчиво, зарычал волк, сильнее прижимая к себе маленькую самочку.

— Что? — Не расслушал, ошарашенный его видом Ксин.

— Моя! — Амичит заорал это слово во все горло. — Моя! — Его глаза горели бешенным желтым огнем, и он снова начал трансформироваться, еще больше увеличиваясь в размере. Не выпуская из рук свою ношу, он одним прыжком перемахнул ближайшие кусты и оказался в не зоны видимости.

Ксин был шокирован поведением друга и в растерянности вернулся на оставленную ими тропинку. Подобрав брошенные другом удочки, он пошел обратно в замок.

Ксинит был, как любой оборотень, крупным и широким в плечах, бравый вид дополняли узкие бедра и длинные, крепкие ноги. Несмотря на ещё юный возраст, мальчишескую стать уже успела смениться мужской. Фигура оборотня приняла внушительный вид. Хотя юношу в нем выдавали немного неуклюжие, пока, движения, не привыкшего к крупным размерам тела. Он пробирался по лесу походкой хищника но отличался от более взрослых товарищей так, как может, отличается молодой, породистый щенок от матерого и опытного пса. Еще он по мальчишески мотал головой, откидывая отросшие за зиму волосы. Темные, почти черные, прядки постоянно норовили попасть ему в глаза. Они были большими светло-серыми, на фоне темных волос светлые, льдистые зрачки особенно выделялись и привлекали к его лицу внимание противоположного пола. Глаза были его гордостью, и он в совершенстве научился ими «стрелять» в ветреных гномок.

Молодой прибился к этой стае совсем недавно, во время войны. Он рано сбежал из дома, гонимый инстинктом размножения. Его тело созрело и стало требовать самку. К тому времени у него не осталось ни отца, ни матери. Как у многих оборотней мать умерла родами, а отец не вынес потери и зачах в течение года после смерти своей пары. Они не оставили ему братьев, Ксенит был единственным живорожденным ребенком у своих родителей, две первые девочки родились мертвые. Несколько лет его воспитывал дядя, брат отца. Но у него была своя семья, в которой подросток всегда чувствовал себя лишним и большую часть времени, Ксенит был предоставлен сам себе. Молодой оборотень (сейчас ему было девятнадцать), какое-то время бродяжничал по городам, нигде особо не зацепляясь. Известие о начале войны с гоблинами застало его в караване веселых девчонок. Их кибитки колесили по стране, собирая неплохой урожай с любителей сладкого. Ксинит за секс и еду выполнял у них разную работу, это было почти единственное, что тогда его интересовало. Девчонки присоединились к продуктовому обозу оборотней и в перерывах между битвами помогали войнам расслабиться.

Стая Гелиодора была самой сильной из всех, что видел Ксенит. Они сражались как боги! К тому времени гормоны чуть поутихли и он взял под контроль свое либидо. Его сексуальный опыт был богат, теперь он мог продолжительное время обходился без женщины. Он попросился оруженосцем в их стаю и быстро обучился искусству боя. Почувствовав близких по духу оборотней, он остался с ними и после завершения войны. Оборотням всегда свойственно желание сбиваться в стаи.

В конце прошлой осени они переехали в этот замок и кажется, собирались здесь задержаться. Он был в отличном состоянии. Гоблины не устраивали в нем себе логово, их тропа проходила намного севернее. Там две горы сходились пологими склонами вместе, образовывая узкий перевал, по которому остроухие спускались в Широкие земли.

Внутри обширного замкового двора было множество построек, все они были сделаны из светлого песчаника, а крыши были из серой черепицы, со временем покрывшейся мхом. Наружная стена оказалась местами обвалена, и они за эти весенние месяцы здорово потрудились, восстанавливая ее. Почти все оборотни жили сейчас в центральном здании крепости, потому что во многих помещениях протекали крыши. Большой зал для приемов оказался самой сухой постройкой, а снег не давал им всю зиму заделать дыры в крышах других зданий. И волки ждали весну, чтоб обзавестись отдельным жильем. Теснота их не смущала, они годы провели вместе, в условиях гораздо хуже этих. Но альфа предложил завести каждому свой дом или комнату, место позволяло. Амичит первый кто уже отселился. Он выбрал себе южную башню. По его словам из нее был потрясающий вид на ближний лес. Гелиодор оставил за собой центральную, которая раньше была хозяйской.

Их альфа Гелиодор, его побратим Тумит и еще пять оборотней, отправились пару дней назад в город. Это была первая вылазка, за то время что оборотни тут жили. Они собирались пополнить запасы продовольствия и объявить всем купцам, что крепость теперь жилая и в ней будут рады торговцам.

Ксинит еще долго и бесцельно бродил по лесу вдоль каменных стен замка. Он все раздумывал о случившемся, пока его желудок не напомнил, что настало время обеда. Все еще ошарашенный, молодой волк зашел в зал, где уже заканчивали есть оборотни. Он насыпал себе наваристой похлебки из котла, висевшего над очагом и сел за общий стол.

— Эй, дружище, а ты что тут делаешь? — Увидев его, удивился Церус. — Ты ведь с Амичем пошел на рыбалку. Я думал раньше вечера, вы не вернетесь.

— Тут такое дело… — Ксенит ненадолго задумался, помешивая ложкой еду и не зная с чего начать свой рассказ. — Мы с Амичетом шли по лесу, к реке. — Он решил рассказать всю историю по порядку. — Тут Амичит как будто взбесился и сразу побежал… Он учуял сладкую малютку, которая паслась на полянке в лесу. И схватил ее!

Волки за столом перестали жевать и разговаривать. Они с интересом прислушались к тихому рассказу Ксена.

— Она так кричала… — Ксин горько вздохнул. — Аааааа! — Тоненько протянул он, изображая крик девушки.

Все волки подняли удивленно брови. Видя такой всеобщий интерес, Ксенит решил напустить пыли в свой короткий рассказ.

— Мне было так жаль крошку, и я сказал Амичиту: отпусти пискуна, ведь дома его, наверное, ждут мама… и папа. — Ксинит покачал головой давая понять, что его попытки остались безрезультатными.

Он опять горестно вздохнул. Потом, сделал голос грубее и, изображая теперь Амича, прокричал:

— Моя!!!

Оборотни в сильном удивлении охнули и отпрянули назад. В мгновенно воцарившейся в зале, гробовой тишине кто-то уронил ложку.

— Малыш, ты уверен, что слово было именно «моя»? — Аккуратно и вежливо, чтоб не обидеть Ксена, спросил Церус.

— Конечно уверен. Он так четко орал его мне в лицо! — Убедительно заверил слушателей Ксинит.

Оборотни переглядывались и тихо обсуждали новость.

— Не похоже на него. Амич самый спокойный из нас. — Оглядывая стаю, сказал Сфелер.

— А как она выглядела, ну … эта малютка? — Поинтересовался кто-то из толпы.

— Не знаю, я сильно ее не рассмотрел. Что-то маленькое и лохматое. — Растеряно отвечал Ксенит.

— Как Бёрк? — Предположил Церус. — Я помню Гел, когда встретил ее, тоже все повторял: «моя, моя».

— Я не знаю, как выглядела Бёрк.

— А, ну да. Ты ведь примкнул к нам уже после ее гибели. — Грустно вздохнул Цер, вспомнив орчанку.

Воспоминания о Бёрк не притупили интереса оборотней к виду пойманного Амичитом пискуна, и они начали задавать наводящие вопросы.

— У нее кожа была как у орков? — Начал спрашивать Сфел.

— Зеленая? — Уточнил Ксен.

— Да нет. Неровная, такая, в шрамах вся, в ямках, но светлая.

— Кажется, да.

— А волосы? Волосы у неё были белые? — Продолжал выяснять облик «жертвы» Сфелер.

— Нет. Точно нет. Темные как у Сфелера. — Вспомнил Ксенит.

Церус переглянулся со Сфелером и, пожав плечами, сказал.

— Ну и что? У нас всех, волосы тоже разного цвета.

— Ну и? Дальше? — Нетерпеливо подгонял рассказ Ксенита, Церус.

— Ну, маленькая как молодой гномик. И худенькая… Как детеныш… И так сладко пахнет!

Волки заволновались. Они представили пойманную особь, и она чертовски напоминала сородичей Бёрк, если бы таковые были. Тут в зал вошел Гессон. Со всеми поздоровавшись, он сел обедать. Гес ремонтировал крышу у домика, который себе выбрал и поэтому припозднился. Ему тут же пересказали историю Аксинита.

— То-то я смотрю он странный какой-то.

— Так ты его видел? — Спросил Церус.

— Да, где-то около двух часов назад. Он быстро пробежал в свою башню. Я еще удивился и спросил, почему он не на рыбалке, как планировал. Но он ничего мне не ответил.

— Он был один?

— Да, только нес что-то на плече. Мешок кажется, или тушку какого-то животного.

Оборотни заговорили разом. Каждый строил свои предположения, и предлагал разные планы действия.

— Так, — встал со скамьи Церус, пока не было Гела он был за старшего. — Вот что получается: карликовая орчанка забрела на нашу территорию. — Он ходил по залу и вслух размышлял. — За всю зиму мы ни разу их тут не встречали. Значит или ходит она сюда редко, или отлично прячется.

— Это было бы не удивительно, они такие крошки, каждый может их обидеть. — Поделился своим мнением Гессон. В ответ ему закивали.

— Значит, шанс встретит тут еще одну орчанку, ничтожно мал, или вообще, равен нулю. Кто знает, вдруг, если она не вернется в свою стаю, карликовые орки (если это они) испугаются, снимутся с места и покинут этот лес навсегда. — Подытожил Церус.

— А почему ты думаешь, что она не вернется в свою стаю? — Наивно спросил Аксинит.

— Потому что Амич, ее не отпустит. — Медленно как ребенку разъяснил ему Цер. — Поэтому предлагаю. — Он развернулся к сидящим за столом оборотням и прочистил горло, как перед важным выступлением. — Орчанку у Амичита отнять! И выпустить на том месте, где её поймали. Малютка побежит домой. — Он посмотрел на Ксинита и повторил его слова. — К маме и папе. А мы проследим, куда она нас приведет… — Широко улыбаясь, закончил Церус.

Вокруг радостно и одобрительно заговорили.

— Но как мы ее отнимем? Это Амич, он самый сильный из нас, пока мы его скрутим, разнесем пол замка. Гелиодор нам спасибо за это не скажет.

Все волки задумались. Связываться с разъяренным самцом, бьющимся за пару? Они слышали легенды о таких боях, победы были не в пользу соперников.

— А мы выследим его. — Нашелся Гессон, — Он же должен есть? А когда он спустится в погреб, запрем его там.

План был принят. Подготовка началась.