Белый рыцарь

Белый рыцарь

Пролог

Винсент опустил телефонную трубку на аппарат, закрыл глаза и на мгновение застыл на месте, прокручивая в голове только что состоявшийся разговор. Итак, решение принято окончательно и бесповоротно. Этим разговором он сам отрезал себе все дороги назад. Собственно говоря, выбор сделан уже давно, вполне самостоятельно, в здравом уме, без всякого постороннего нажима. А в разговоре он просто подтвердил окончательность этого решения.

Лоренцо, его собеседник и старший брат, заменивший ему и Роберто родителей, по-прежнему оставался для него главой их малой семьи и клана. Незыблемый и непререкаемый авторитет во всех основных житейских делах. Поэтому его одобрение было главным мерилом правильности принятого решения. Если не считать, конечно, собственного мнения.

По счастью, мнения обоих совпали, так что не пришлось ничего особенно объяснять и доказывать. Со службой в армии пора было заканчивать. Срок контракта истекал, и продлевать его не было никакого желания и смысла. Пора было возвращаться домой, в Нью-Йорк, к нормальной гражданской жизни. Поступить в престижный университет, тем более что оплату учебы гарантировало министерство обороны. Закончить его, приобрести приличную и доходную специальность, найти хорошую и перспективную работу и завести семью. Его жена будет не слишком красивой, но достаточно миловидной, чтобы радовать его глаза и не привлекать чужие мужские взгляды. И, естественно, она будет весьма домовитой, чтобы стать хорошей матерью для его детей. Их будет не менее четырех. Три чудных мальчика и их прелестная сестренка. В общем, ему теперь предстояло получить от жизни все то, что положено иметь настоящему итальянцу, представителю старинного клана Абруцци, даже если он родился и вырос на американской почве.

Винсент открыл глаза и потянулся за амуницией, разложенной на столе. Сегодня последнее дежурство в этом неспокойном мире на водоразделе Востока и Запада. Предстоит последний раз проехаться по улицам Западного Берлина на патрульном джипе, в идеально отутюженной и удачно пригнанной по атлетической фигуре форме военного полицейского. Белая каска и белая портупея с кобурой, дубинкой и наручниками завершали его воинственный наряд. Гроза разгулявшихся американских солдат, активно сбрасывавших напряжение заграничной службы и близкого соседства с «русским медведем» в местных пивных и барах, которых вполне хватало на этом передовом форпосте свободы и демократии.

А после дежурства предстоит прощание с Гретхен. Хорошая, симпатичная немочка. В меру стройная, не слишком высокая, беленькая, чистенькая, аккуратная. Единственный недостаток — слишком пунктуальная и размеренная, даже в постели. «Во всем должен быть порядок и разумный подход». Это ее любимая фраза, а также девиз, пригодный на все случаи жизни. Хотя в технике сексуальных упражнений эта дочь Нибелунгов вполне преуспела и не чуралась новаций. Во всяком случае, в ханжестве ее не обвинишь.

Правда, приходится скрывать их достаточно длительную по местным меркам связь. Особенно от ее соседей. Точнее, не саму связь, а то, что он — американский военнослужащий. Практичная Гретхен в самом начале знакомства сразу же заявила, что не питает особых иллюзий в отношении его намерений и не хотела бы, чтобы соседи потом добросовестно изложили ее будущему арийскому мужу всю подноготную новобрачной. Особенно про связь с «аусландером», с чужаком, имеющим неопределенный статус то ли бывшего оккупанта, то ли нынешнего временного союзника.

Интересно, что их знакомство началось весьма романтически. Он спас ее от грубых приставаний какого-то верзилы, одетого в гражданское, но с явно выраженными повадками и характерной стрижкой бойца американской морской пехоты. Почему-то большинство его знакомств с дамами начиналось со спасательных акций. И здесь, в Германии, и до этого на родине, в США. Городские джунгли Нью-Йорка, с развитой уличной преступностью и хулиганством, давали в прошлом прекрасные возможности для проявления своих лучших рыцарских качеств и полученных еще в детстве бойцовских навыков.

Хотя порой его даже настораживало такое единообразие в общении с прекрасным полом. Стандартная завязка знакомства, как по трафарету. Затем столь же однообразное последующее развитие отношений и их концовка. Как будто попал на заколдованный конвейер или карусель любви. Просто какое-то наваждение.

А, в общем, бог с ними, с воспоминаниями. После дежурства надо будет переодеться в гражданское и отправиться в гости на такси. Или лучше встретить даму после работы у цветочного магазина, где она зарабатывает на жизнь аранжировкой и продажей прекрасно и со вкусом подобранных букетов. А за время дежурства подобрать хороший прощальный подарок и продумать вопрос о том, где отпраздновать их последнюю встречу. И о том, как сообщить милой Гретхен о завершении их знакомства. Интересно, как она будет на это реагировать? В присущей ей деловой манере? Или поддастся обычным женским эмоциям? В его жизни было уже немало встреч и расставаний. Но, как правило, все завершалось без особого надрыва.

Ну что ж. При любом раскладе это вскоре останется в прошлом. А впереди новый виток жизни. И надо выбрать правильную дорогу по ней, чтобы не ошибиться. Дорогу, на которой его ждут новые приятные знакомства и новые прекрасные женщины. Томные, изысканные и нежные блондинки, темпераментные брюнетки и воспламеняющиеся от первого поцелуя огненноволосые девы. Прекрасные незнакомки с изумрудными, шоколадными или васильковыми глазами под сенью пушистых ресниц, с нежной бархатистой кожей, гладкой как шелк, с чарующими голосами, обволакивающими как кокон...

И как трудно будет выбрать из них ту, единственную, с которой можно будет остаться вместе, навсегда, «в горе и радости, в богатстве и бедности, пока не разлучит смерть». С той, которая станет матерью его детей.

1

Кэтрин сошла с трапа самолета и торопливо направилась к зданию аэровокзала. Холодный зимний ветер продувал насквозь, забрасывая на лицо длинные белокурые волосы, развевая полы ее просторного пальто, нагло забираясь под платье, выстуживая стройные ноги, легкомысленно прикрытые лишь тонким нейлоном колготок. Надо скорее взять такси и ехать в Манхэттен, к подруге по колледжу, которая согласилась приютить ее на несколько дней, пока Кэтрин не подберет себе доступную по цене и достаточно приличную квартирку.

Позади остался чиновный, сановитый Вашингтон, с его амбициозными политическими играми и громкими скандалами, с ее бывшими любовниками, с удачно начавшейся карьерой в банке, прерванной по собственной инициативе. И по собственной глупости.

Да, иначе как глупостью это не назовешь. Естественно, с позиций текущего момента. Поначалу это так не казалось. Умудрилась близко сойтись с коллегой по работе и даже увлечься им. Слишком увлечься. Пустила его к себе в сердце. Открыла для него душу. Хотя, как быстро выяснилось, он этого совершенно не стоил. К тому же это именно он бросил ее. Грубо, внезапно и без всяких объяснений. Из щедрого, деликатного и страстного поклонника, с которым она уже составляла взаимные планы на будущее, он вдруг в одночасье превратился в чудовищного монстра. Холодного, жестокого и циничного.

После этого она просто не смогла оставаться на работе, в одном помещении с этим оборотнем. Решила сменить не только работу, но и город, чтобы снизить до минимума возможность встречи. Выбор нового места обитания был совершенно случайным. Она не смогла бы сама себе объяснить, почему направилась именно в Нью-Йорк, а не в Бостон, Чикаго или Лос-Анджелес. Наверное, просто в силу географической близости. Или из-за традиционного представления о том, что Нью-Йорк — это центр финансовой жизни США. И где же искать в этой связи опытному банковскому работнику свое новое служебное пристанище? Конечно, именно здесь можно будет начать новое восхождение в банковской сфере.

Она уже заранее, еще до вылета сюда, разослала свое резюме по ряду финансовых учреждений, с обещанием связаться с ними позднее и уточнить дополнительно свой новый адрес. Будем надеяться, что процесс поиска новой работы надолго не затянется, ибо накопления обладают странной особенностью очень быстро таять при отсутствии постоянного пополнения. Пожалуй, она может позволить себе пару-тройку дней передышки на поиск жилья и обустройство. А потом надо будет начинать активный поиск работы. Вначале по объявлениям в газетах.

— Нет, Чезаре. Ты даже не понимаешь, что ты мне предлагаешь. Я же юрист. Пока без диплома, но он скоро у меня будет. А вот если я соглашусь на твое предложение, то я его, вероятнее всего, не увижу. Ты говоришь о дружеской помощи. Но друзьям такие вещи не предлагают. Это же как минимум нарушение трех местных законов. И не исключено, что еще и пары федеральных.

— Да брось ты цепляться за законы. Я их тоже знаю. Ты не прав, Винс. Ты чрезмерно драматизируешь ситуацию. Ни о каких нарушениях законов речи не идет. Ну, в крайней случае, можно говорить лишь о несколько вольной их трактовке. И лицензия частного детектива мне не менее дорога, чем тебе будущий диплом юриста. Я бы не хотел менять свою профессию. Она мне нравится, и у меня неплохо получается. Честно говоря, даже не представляю, чем я бы еще мог заниматься.

Разговор в таком духе между двумя приятелями продолжался уже целых полчаса, прерываемый лишь глотками терпкого, рубинового кьянти из высоких стаканов, периодически пополняемых из пузатой, оплетенной соломкой бутыли. А перед этим разговором они, как и положено добрым итальянцам, вначале опустошили огромную миску спагетти с томатным соусом и тефтелями, обильно сдобренными перцем, чесноком и свежей петрушкой. Заодно очистили от содержимого большую тарелку с помидорами и салатными листьями, политыми настоящим неаполитанским оливковым маслом.

Они сидели в обычном итальянском ресторанчике на Лонг-Айленде. Таких было полно в этом районе, весьма плотно заселенном выходцами из солнечной средиземноморской страны, не слишком благосклонной в прошлом к своим экспансивным и непоседливым детям. Единственной особенностью данного заведения и его главным отличием от сонма других было то, что им владел Лоренцо, старший брат Винсента. Это объясняло все остальное, прежде всего — традицию его регулярного посещения для проведения собраний семейного клана и семейных празднеств, для встреч с друзьями, знакомыми и деловыми партнерами.

Правда, на этот раз беседу между друзьями детства трудно было отнести к какому-то определенному разряду. Ни к дружеской, ни к деловой. Да еще с весьма сомнительным подтекстом. Проще всего было бы давно ее прекратить. Но от настырного Чезаре трудно было отвязаться. Он вновь и вновь переходил в атаку, не жалея все новых аргументов и пафосных слов.

— Послушай, Винс. Я прошу лишь о небольшой услуге. Я бы не стал этого делать, если бы мог обойтись своими силами. Просто неудачное стечение обстоятельств. У меня небольшое бюро, и оно ведет сразу несколько дел. Все сотрудники в разъездах. Мне тоже надо завтра вылететь во Флориду для подготовки одного бракоразводного процесса. И я не хотел бы нанимать для такого дела случайного человека со стороны. Пойми, что речь идет о весьма солидном гонораре. Десять процентов от похищенной суммы в случае ее возврата. От двухсот пятидесяти тысяч долларов. Ты умеешь считать? Это двадцать пять тысяч. Пять из них твои. Тебе же ничего особенно сложного не придется делать. Всю предварительную работу я уже проделал. Просто присмотреть за объектом пару-тройку дней до моего возвращения. Ты же бывший военный полицейский и знаешь, как это надо делать. Да и объект весьма симпатичный. Тебе будет даже приятно за ней последить. Особенно когда она в спальне. Я же тебе показывал ее фото. В жизни она еще лучше.

— Чезаре, давай обойдемся без пошлостей. Мы же о серьезных вещах говорим. Ты слишком глубоко погрузился в свои бракоразводные процессы и слишком долго вращаешься в мире неверных жен и мужей. Да, я понимаю, что пять тысяч долларов для меня будут не лишними. Но не надо лукавить. За простенькую работу такую сумму не предлагают. И я не хотел бы знакомиться с полицией на последнем году учебы. Тем более, попадать в черный список тех, кому будет закрыт доступ в коллегию адвокатов.

— А я еще раз тебе напоминаю, что речь идет о розыске беглой преступницы и ее возможного сообщника. Если и говорить о нарушениях законов, так только с их стороны. Мы делаем благое дело. Оказываем помощь полиции, фактически выполняя ее работу. Помогаем банку в возвращении похищенных средств. Нам просто повезло, что финансовые боссы не обратились в полицию. Не захотели ненужной огласки. Не захотели пугать клиентов, чтобы те не сомневались в надежности своих счетов и хранимых средств. И второй раз повезло, что они обратились именно ко мне. В моем бизнесе слишком много конкурентов. Особенно здесь, в Нью-Йорке. Кроме того, у тебя же брат работает в полиции. В крайнем случае, выручит.

— Я бы не хотел задействовать Роберто в такой ситуации. Ладно, не трудись. Можешь не продолжать. Так и быть. Я уже понял, что ты все равно не отвяжешься. Но сразу оговариваю, что нанимаюсь только на время каникул. Итак, где находится разыскиваемая дама?

— Совсем рядом. Всего в нескольких кварталах отсюда. Она там снимает небольшую квартирку на третьем этаже. Так что прямо отсюда и пройдем к месту твоей будущей работы. Необходимую аппаратуру я уже установил в пустующих апартаментах напротив, через улицу. Насколько я помню, ты в школе увлекался фотографией. Надеюсь, еще не разучился пользоваться фотоаппаратом? Если вдруг понадобится, на месте покажу, как это делается. Я арендовал небольшое помещение. Банк не поскупился, выделил вполне приличную сумму на оперативные расходы.

Детектив сунул руку в карман, извлек оттуда рулончик «зеленых» и, отделив от него три бумажки, протянул их собеседнику.

— Держи пока три сотни. Это тебе на гамбургеры и кока-колу. Или на салями и кьянти, по твоему выбору. А также в компенсацию за возможное недосыпание и прочие страдания. К сожалению, с установкой «прослушки» в ее квартире пока не получилось. Хорошо бы, конечно, заложить ей «клопа» прямо в сумочку или в бюстгальтер. Тогда и следить было бы проще, и компромат легче собирать. Придется заняться этим после Флориды. А пока поработаешь по упрощенной схеме, с помощью ног и глаз. Пощелкаешь фотоаппаратом в интересных местах. Походишь за ней по городу. Главное — это выявить и зафиксировать на пленке ее контакт с возможным сообщником. Банк подозревает одного бывшего сотрудника, который был с ней близок. Вот его фото. Его зовут Юджин Сборовски. Предполагается, что похищенные деньги хранятся здесь, в Нью-Йорке, и он должен с ней встретиться, чтобы забрать свою долю. Ладно, пошли. Ты сейчас без машины, но, как я говорил, это все рядом. Кстати, а что с твоей «тачкой» случилось?

— Да какие-то хулиганы исцарапали и исписали. Оставил на полчаса без присмотра в, так сказать, социально неблагополучном районе. Пришлось сдать в покраску.

— Это не страшно. Главное — ездить можно. Думаю, что она тебе пригодится для этой работы. — Он поднял с полу объемистую спортивную сумку и закинул себе на плечо. — Пошли. Остальное я тебе по дороге доскажу. Оплата обеда за мной. Надеюсь, что Лоренцо сделает мне скидку, как обычно. Не так ли, парень?

Да, подумал Винсент, прекрасное завершение беседы. Этому сукиному сыну удалось все-таки его обломать. Так что теперь он уже не просто друг, а работодатель. Чуть ли не благодетель. Придется вскоре обращаться к нему со всем приличествующим почтением и трепетом, называя не иначе как padrone — хозяин.

Добираться до места им, действительно, пришлось недолго. Но этим все удобства и исчерпывались. Было такое впечатление, что в этих трущобах уже давно никто не обитал. Очень давно. Кроме крыс, пауков и тараканов, конечно. Ступени лестницы, по которой пришлось подниматься, были покрыты толстым слоем пыли, по которой, похоже, не ступала нога человека со времен вселенского потопа. Или, по крайней мере, со времен постройки Нью-Йорка. Интересно, как это маэстро Чезаре умудрился попасть сюда ранее, не оставив следов. Наверное, для маскировки прихватил с собой пакет с этой гадостью и посыпал ею ступеньки при отходе.

При каждом шаге злополучная пыль поднималась вверх, раздражая легкие, глаза и ноздри, вызывая кашель, чихание и слезы. Старые, полуистлевшие деревянные ступени отчаянно скрипели, грозя рассыпаться в труху под ногами. Да, похоже, что съем помещения в этом доме обошелся padrone не слишком дорого. Если не задаром. В таких домах даже нелегальные иммигранты из Китая и Пуэрто-Рико не живут.

В самой квартире обстановка выглядела не лучше. Комната, из которой ему предстояло следить за объектом, была практически пустой. Лишь возле окна, выходящего на улицу и обеспечивающего обзор дома напротив, стояла небольшая кушетка. Рядом с ней был установлен штатив с закрепленным на нем прибором, чем-то напоминающим старинную подзорную трубу. Возможно, похищенную из музея или просто найденную рачительным Чезаре на городской свалке. На кушетке лежал фотоаппарат с длинным «телевиком». Вот и вся суперсовременная техника охотника за двадцатью пятью тысячами долларов. Не густо и без фантазий. Слава богу, что работодатель догадался хотя бы предварительно протереть окно и кушетку от пыли. Так сказать, подготовил рабочее место для лучшего друга. Будем надеяться, что в этой квартире не живут летучие мыши и привидения. Да и зачем им жить в таком холоде? Возле одной из стен красовался полуразрушенный камин. К сожалению, давно уже не пригодный к использованию по прямому назначению.

— Послушай, Чезаре, а ты не подумал о том, как я буду тут обогреваться? Если растоплю камин этой кушеткой, то мне не на чем будет спать. А если начну выламывать ступени из лестницы, то не смогу потом спуститься вниз. Выпрыгивать из окна с третьего этажа мне бы тоже не хотелось.

— Ты слишком пессимистично настроен, мой друг. Я не только подумал, но и позаботился обо всем заранее. — Мастер сыска полез в сумку и достал оттуда термос и небольшой сверток. — Здесь кофе «по-ирландски», с виски, и бутерброды. На сегодняшнюю ночь этого хватит. А потом сам пополнишь запасы. В двух кварталах отсюда, направо от выхода из подъезда, есть неплохая китайская закусочная. Надеюсь, палочками для еды ты умеешь пользоваться? Извини, но, к сожалению, роскошный отель напротив ее квартиры в свое время не догадались построить. Так что придется потерпеть. Но это недолго. Максимум три дня. Да и вряд ли мисс Маклеллан будет все эти трое суток сидеть у себя в квартире. Побегаешь за ней по городу днем, заодно и согреешься. Ночью, я думаю, она будет спать, как и все нормальные люди. Так что и ты сможешь подремать. Я тебе даже будильник принес вместе с фонариком.

Он опять полез в свою неисчерпаемую сумку и достал оттуда очередной сверток. Затем продолжил психологическую обработку клиента.

— Всего три дня и три ночи — и пять тысяч долларов у тебя в кармане. Пусть тебя согревает и бодрит эта мысль.

— Я так и предполагал, что эти деньги мне тяжело достанутся. Мог бы заодно извлечь из своей сумки и электрокамин. Он бы пригодился больше, чем кофе с бутербродами. Или хотя бы предложил запастись заранее комплектом арктического снаряжения. Я все же не пингвин и не белый медведь.

— Я пробовал, но камин в сумке не поместился, — пошутил работодатель. — И мы не в Арктике живем. Ничего, ты парень крепкий, выдержишь. Напоминай себе, что страдания очищают душу. Заодно нью-йоркские дамы смогут немного отдохнуть от тебя. Надеюсь, я не сорвал тебе очередное свидание?

— Нет. Тебе просто повезло. Иначе ты бы меня не уговорил. У меня как раз сейчас перерыв, ровно на три дня. Правда, после таких испытаний, боюсь, что буду не в форме. Придется продлить воздержание еще на пару дней до полного восстановления сил.

— Ну, что ты. Зачем такие крайности. Наоборот, в женских объятиях ты гораздо быстрее исцелишься. А пока тебе предстоит виртуальное общение с дамой. Вот ее окна, как раз напротив. Тут даже без бинокля все хорошо видно. Тебе повезло. Окна сейчас не зашторены. Вот эти три окна, на третьем этаже. Спальня справа, гостиная слева. Так что обзор прекрасный, как на витрине магазина. — Новоявленный босс усмехнулся и добавил: — Будешь заниматься сексом заочно. С такой красоткой... — Он причмокнул и выразительно поцеловал кончики пальцев традиционным жестом сельского ловеласа. — Просто кинозвезда. Прима. Я тебе даже завидую. Но не подходи близко к окну. А то она может заметить. Позвонит в полицию, обвинит в извращении.

— Да, веселую перспективу ты мне нарисовал. Но, раз уж ты мне так завидуешь, то, может быть, останешься и сам этим займешься? А я поеду домой, спать в одиночестве, в своей теплой, уютной постельке.

— Я бы с удовольствием, Винс, поменялся с тобой местами. Но не могу. Не получается. Ну ладно. Я пойду. Пора собираться в дорогу. Устраивайся. Не скучай. Желаю успехов и приятных для глаз сюжетов. В случае чего, звони моей секретарше. Ее зовут Дороти. Вот моя визитка, там телефон указан. Будем держать связь через нее. Она в курсе. Я ее предупредил. Я бы ее послал на это дело, но она уже на шестом месяце беременности. Ей нельзя волноваться. Так что ты делаешь дважды благородное дело. Помогаешь выявить преступницу и спасаешь мою секретаршу и ее будущего ребенка от излишних мучений.

— Да, Чез. Похоже, что ты, действительно, все предусмотрел. Ладно, пока. Надеюсь, что при следующей встрече тебе не придется вытаскивать меня из тюрьмы или размораживать мой труп, застывший в этом природном холодильнике.

— Я тоже на это надеюсь. Не так уж у меня много настоящих друзей. Да и не люблю лишние хлопоты, — мрачно сострил Чезаре. — Ну, пока, до встречи.

Оставшись в одиночестве, Винсент еще раз осторожно прошел по комнате, оглядывая затемненные углы в поисках привидений и дополнительных предметов интерьера. Не обнаружив ни тех, ни других, он вернулся к окну и посмотрел вниз, на улицу. Ничего примечательного. Несколько случайных прохожих, да с десяток припаркованных вдоль тротуара машин. Он вытащил из кармана фотографию подозреваемой и, повернувшись к окну спиной, включил фонарик. М-да, действительно, девочка весьма симпатичная. Фотогеничная. Совсем не похожа на преступницу. Хотя, конечно, теории Ламброзо уже давно устарели. Преступный мир с тех пор пополнился весьма приятными на вид личностями. Особенно среди женщин. К тому же, со слов маэстро сыска, девочка с образованием и интеллектом. Выпускница финансового колледжа. Сразу после выпуска получила работу в довольно престижном банке в Вашингтоне. Имела неплохие перспективы для карьеры. Странно, что пошла на такое криминальное дело. Неожиданно уволилась и теперь опять ищет работу в банковском деле. Вряд ли найдет. Без положительной аттестации со стороны предыдущего работодателя в этой сфере не устроишься. Этот мир слишком тесен и жесток. Достаточно одних подозрений, и ты уже в черном списке. Впрочем, ты тоже можешь вскоре оказаться в таком же списке, усмехнулся он про себя. Для потенциально нежелательных юристов.

Он оторвался от фотографии, погасил фонарик и повернулся лицом к окну. Скользнул взглядом по дому напротив, отыскивая нужные окна. Старой постройки сооружение, из красного кирпича, но еще вполне крепкое. А вот и они. Темные. Может, дама уже спит. Он зябко поежился, плотнее запахнул куртку и поднял воротник. Ничего, пока можно и подремать вполглаза. Про запас.

Неизвестно, сколько он проспал. Но внезапно что-то щелкнуло в мозгу, и Винсент открыл глаза. Видимо, среагировал на зажегшийся в ее гостиной свет. Да, повезло. Шторы на окнах не задернуты. Видимо, дама решила, что ей нечего скрывать от окружающего мира. Или, скорее всего, посчитала, что напротив никто не живет, а с улицы ее не видно.

После передвижений по комнате и расставаний с пальто и обувью девушка примостилась на диване и занялась разглядыванием каких-то бумаг, вычитывая их и периодически что-то подчеркивая. Он прильнул к объективу устройства и навел прибор на резкость.

В освещенном круге четко вырисовывалась высокая стройная блондинка. Длинные волосы свободно ниспадают до плеч. Розовая пушистая кофточка выразительно очерчивает хрупкие плечи и высокую грудь... Как раз в его вкусе.

Было бы неплохо, если бы она сменила положение, чтобы получше разглядеть все остальное. И в фас, и в профиль. С медленным разворотом всем туловищем по круговой оси, как в рекламном ролике. Чтобы мысленно измерить изящность талии и округлость бедер, скрытых под джинсами. Внезапно блондинка отшвырнула в сторону бумаги, вскочила и прошла в спальню. Пока он возился с неподатливой техникой, она успела включить свет в спальне и подойти к платяному шкафу. И вот тут-то он наконец получил желаемое удовольствие.

Чаровница за окном одним легким и весьма эротичным движением непринужденно избавилась от кофточки и сбросила ее на пол. Тут же ее ладони потянулись назад и нерешительно застыли в районе лопаток, у застежки лифчика.

Винсент шумно втянул воздух, одобрительно присвистнул и пробормотал:

— Хороша! Вот бы с такой птичкой в одной клетке запереться. Хотя бы на недельку. Нашли бы, чем заняться. А теперь, пожалуйста, повернись. Не стесняйся. Покажи свои грудки. Кроме меня, тебя никто не видит.

Он торопливо потянулся за фотокамерой, подталкиваемый мгновенно вспыхнувшей в мозгу мыслью о том, что любое прекрасное видение мимолетно. Но можно успеть его сохранить с помощью техники. На секунду, правда, мелькнула вторая мысль о том, что это не совсем этично. И даже глупо. Похоже на действия прыщавого подростка, подглядывающего через щелку в женскую раздевалку в школьном спортзале. А уж снимать даму в таком виде, да еще без ее разрешения? Это уже тянет на более серьезное правонарушение. То есть на уголовное дело.

Однако благопристойная мысль была какой-то вялой и неубедительной. И тут же исчезла сама по себе, без всяких усилий с его стороны. Он вдруг услышал щелчок фотоаппарата и с некоторым недоумением осознал, что это сделали его собственные руки. Действия перешли в стадию автоматических, как это иногда бывает в минуты опасности или сильной страсти. Им уже овладевал охотничий азарт.

— Ну же, детка, повернись!

Однако девушка, как будто чувствуя, что за ней наблюдают, не торопилась. Как опытная стриптизерша, она растягивала удовольствие и взвинчивала напряженно сопящих зрителей, поддразнивая их и подогревая грубые и примитивные мужские чувства. Правда, на этот раз аудитория состояла всего из одного анонимного зрителя, но зато весьма отзывчивого и впечатлительного.

Она по-прежнему стояла к нему спиной. Ее пальцы потеребили еще пару секунд узкую полоску ткани, а затем, как будто передумав, скользнули вниз и взялись за плотно обтягивающие бедра джинсы. Вскоре те оказались на полу, вместе с кофточкой. Мисс Очарование проделала несколько разнообразных расслабленных движений руками и ногами, как бы сбрасывая с полуобнаженного тела напряжение дня и восстанавливая вокруг него защитную ауру. Потом вдруг совершила пируэт. Медленно, очень медленно, приподнявшись на цыпочки, соединив ладони над головой, словно замыкая свой защитный кокон сверху руками.

Изящные трусики на ее стройных, округлых бедрах оказались в тон лифчику. Черные и ажурные. Неплохой вкус для сотрудницы банка, думающей только о счетах и колонках цифр. А какое одухотворенное, тонкое лицо. И какие чувственные губы. Какое искрение глаз под бархатными шторами ресниц... Или это просто игра его взбудораженного воображения?

Его пальцы продолжали машинально работать с фотокамерой, нажимая на кнопку...

Он уже совершенно забыл о том, что всего минуту назад страдал от холода. Какой там холод? От возбуждения его лихорадило. На лбу выступили бисеринки пота. Кровь все быстрее бежала по жилам, язык машинально облизывал пересохшие губы.

Так, девочка... Теперь было бы неплохо еще с чем-нибудь расстаться. Как при игре в покер на раздевание. Лучше начать сверху. Самое сладкое оставим для концовки.

Он еще раз подкрутил объектив, наводя на резкость точно в середине ее упругих верхних полушарий, явно не нуждающихся в искусственной поддержке. Затем промурлыкал себе под нос:

— Пора вбрасывать в игру эти «мячики». Жаль, что не могу помочь тебе справиться с застежками. Может быть, как-нибудь потом, если повезет.

С моим опытом я проделал бы это элегантно и красиво, мечтательно подумал он. А потом притянул бы ее к себе, прижавшись всем телом сзади, чувствуя мягкие, теплые влекущие полушария внизу, у своих бедер. Затем обнял бы спереди руками, ощущая в ладонях ласковую тяжесть спелых грудей, осторожно пробуя пальцами набухающие соски...

— Черт побери! — непроизвольно сорвалось с его губ.

Какое разочарование! «Порхающая бабочка» за стеклом непринужденно и изящно проделала еще один пируэт и вдруг, вне всякой логики, оказалась в шелковом пеньюаре. Как по мановению волшебной палочки. Взмах рукой, одеяние появляется буквально из воздуха и еще через мгновение окутывает тело. Всего одним движением, в долю секунды. Даже не сняв предварительно изящную черную паутинку с великолепных достопримечательностей своего прекрасного тела. Какой-то непостижимый женский фокус. А для него — немилосердный психологический удар. Вдруг как-то сразу похолодало и даже потемнело вокруг, как будто его захлестнуло ледяным порывом ночного зимнего ветра. Ощущение человека, которого внезапно сбросили с прогретых солнцем райских небес на стылую, грешную землю, так и не дав распробовать сочное запретное яблоко.

Да, это было незабываемое зрелище при всей своей разочаровывающей незавершенности. В жизни девочка выглядела гораздо более впечатляюще, чем на глянцевом прямоугольнике фотобумаги. Однако не успела в мозгу созреть эта мысль, как последовал новый удар. Обольстительная красавица в пеньюаре подошла к окну и некоторое время зачем-то всматривалась в полутьму городской ночи. Затем решительно задернула шторы, даже не дождавшись аплодисментов. Это уже не просто антракт. Это конец спектакля. Занавес, похоже, больше не поднимется. Актеры разбирают пальто и покидают помещение театра.

Да, теперь он понимал ее сообщника. Как мужчина мужчину. Такой прелестнице совсем нетрудно было сбить с толку любого банковского клерка, даже покрытого серо-зеленой плесенью от банковских купюр после сорока лет работы с ними. Достаточно слегка поманить пальчиком или кокетливо подмигнуть. Не говоря уже о том, чтобы ослепить обнаженным коленом в разрезе юбки или глубоким декольте. Банковский червь сам откроет сейф и принесет ей эти несчастные двести пятьдесят тысяч на серебряном подносе, аккуратно завернутые в подарочную бумагу и перевязанные розовой ленточкой с бантом. Несчастная жертва женского коварства и неумолимой женской красоты. Он положит свой скромный дар у ее ног, трепетно виляя облезлым хвостом и заискивающе заглядывая в чарующие, волшебные глаза, даже не надеясь на ответные милости.

Минут через десять свет в ее комнатах погас, а Винсент все еще продолжал стоять возле окна, размышляя о превратностях жизни и взаимоотношений между мужчинами и женщинами в этом странном мире. Наедине со своими мыслями и своими видениями. Он как будто вновь видел за шторами это великолепное тело, представлял, как шелк пеньюара соскальзывает с ее плеч, открывая взору шикарное содержимое. Как ее пальцы вновь ложатся на крючки бюстгальтера, как бретельки аккуратно соскальзывают вниз по рукам, открывая возбужденно торчащие соски в аккуратных розовых овалах. Как ее пальцы мягко и эротично поглаживают бедра, растирая оставленную тугой резинкой тонкую поперечную полоску, под которой призывно и нежно светится пушистый светлый треугольник. А потом она начинает свой медленный танец, кружась по комнате в томительном ожидании партнера.

Он не знал, сколько простоял в мечтательном полузабытьи и когда успел опуститься на ложе кушетки. И сколько времени он проспал, продолжая во сне видеть этот танец, в котором они кружились уже вдвоем. Он не знал, что разбудило его. Может быть, случайный шум с улицы. Или предостерегающий голос насквозь промерзшего организма, требующего от хозяина каких-то экстренных спасательных мер, хотя бы простого движения. Или внутренний часовой, недреманно следящий за обстановкой на вверенном объекте. В квартире напротив явно что-то изменилось.

Винсент спросонья протер глаза, размял занемевшие от холода руки, восстанавливая кровообращение, и взглянул на часы. Первый час ночи. В ее окнах было по-прежнему темно. На улице было тихо. Лишь где-то вдали прозвучал звук сирены, то ли «скорой помощи», то ли пожарной машины, и как бы в ответ тут же пролаяла собака. Он окинул взглядом окна напротив, проверяя свои подсознательные ощущения и явно назревающее, хотя и непонятное, необоснованное чувство тревоги. Может быть, совершенно напрасное чувство. Просто что-то почудилось... Галлюцинации на почве неудовлетворенных чувств?

И тут он заметил какой-то проблеск в ее окне. Причем источник света явно перемещался. Вот он приблизился к стеклу, и стало понятно, что, скорее всего, это свет карманного фонаря. Его владелец или владелица зачем-то передвигался по квартире, похоже занимаясь поисками чего-то. Причем тайно от хозяйки жилья. Иначе она бы тоже принимала в этом участие и при полной иллюминации.

Какого черта! Скорее всего, это вор или налетчик. Если бы это был ее сообщник, то он бы действовал открыто. И если его обнаружит хозяйка, то беды не миновать. Нью-Йорк известен размахом преступности. Здесь слишком много наркоманов и опустившихся жителей трущоб. Слишком много нищих иммигрантов и неудачников. Людей, готовых на все, в том числе и на убийство. Нередко чисто случайное, просто из-за неопытности и от страха. Неужели он, бывший военный полицейский, будет спокойно наблюдать из окна, как в квартире напротив совершается преступление, жертвой которого может стать привлекательная женщина. Может быть, она и преступница, но все равно не заслуживает такой участи... хотя бы в силу своей внешности. «Презумпция невиновности» для красоты. Кстати, интересная находка в юридической теории и практике. Внутренняя ссылка на «особые обстоятельства» для оправданий перед собственной совестью в такой ситуации не пройдет. Ничего, временный работодатель Дон Чезаре поймет и простит своего нового и неопытного служащего.

Он еще мысленно проигрывал эту непростую моральную дилемму, а ноги уже сами несли его по ступенькам лестницы, ведущей вниз, а затем уже по ступенькам другой лестницы, ведущей вверх. В голове как-то смутно мелькнула мысль о том, что лучше было бы не лезть не в свое дело и вызвать полицию. Всего лишь набрать 9-1-1, бросить пару фраз, сообщить адрес и дожидаться у подъезда прибытия полицейского патруля. А еще лучше вообще не появляться на сцене, наблюдая за разворачивающимися событиями из окна. Или хотя бы вначале сообщить в полицию, а уж потом мчаться сломя голову, прыгая через несколько ступеней.

Однако здравые мысли не всегда вовремя приходят в голову. Чаще всего, когда бывает уже слишком поздно что-то исправлять. Взлетев на одном дыхании на третий этаж, Винсент обнаружил, что дверь квартиры слегка приоткрыта. Это подтвердило его догадку. Незаконное проникновение постороннего лица в ночное время в чужое жилье. Попытка кражи со взломом. И до чего наглая! Вор даже не посчитал нужным проверить, есть ли в квартире жильцы. Или припас на этот случай какой-нибудь убедительный аргумент? Что-нибудь типа обрезка свинцовой трубы или револьвера?

Так что надо быть максимально осторожным, чтобы не познакомиться с каким-нибудь увесистым предметом или не поймать в живот «свинцовую сливу» в никелированной оболочке, вылетевшую из ствола после испуганного нажатия пальца на спусковой крючок. Придется вспомнить свое полицейское прошлое и далее действовать осмотрительно и профессионально. Как когда-то его учили на специальных курсах в армии.

Он медленно и плавно открыл дверь, прислушался, одновременно давая время глазам освоиться с темнотой. Затем осторожно шагнул в коридор, на всякий случай пригнувшись, прикрывая голову рукой от возможного удара сверху. Он умел двигаться тихо, ступая на всю ступню. Входная дверь не скрипнула, видимо, петли были новыми или хорошо смазанными. Половицы тоже не подвели. Впереди, в гостиной, он заметил человеческую фигуру. Средний рост, средняя комплекция. Затемненный тучами сумеречный лунный свет из окна позволял разглядеть на его лице лыжную маску.

Винсент осторожно вдохнул и напружинился, приготовившись к прыжку. Противник ничего не подозревает. Это хорошо, это уже половина успеха. Внезапный ошеломляющий бросок, сбить врага с ног, навалиться всей массой и скрутить. Использовать на полную силу свое преимущество в росте и весе. Не говоря уже о некоторых приемах рукопашной борьбы. Будем надеяться, что у парня под рукой нет ничего огнестрельного или относящегося к режущим и колющим инструментам.

2

Кэтрин внезапно открыла глаза и в течение какого-то времени никак не могла понять, где находится. В сознании все еще плавали обрывки сна, мешая сориентироваться в пространстве и во времени. И уловить причину своего пробуждения. Однако когда она услышала шум в гостиной, то мгновенно и окончательно пришла в себя, как будто разом стряхнув остатки сна с ресниц. Почувствовала каждой клеточкой тела близкую и непосредственную опасность.

Перед тем, как ложиться спать, она проверила, заперта ли входная дверь. И даже заглянула под кровать и в шкафы. Дурацкая привычка с детства, в извечной борьбе с младенческими страхами темноты и одиночества. Так что неожиданный посетитель мог проникнуть в эту квартиру, только взломав дверь, пока она спала. Визиты через окно на третьем этаже были маловероятны. Судя по шуму, что-то ищет. И непонятно, что ему надо? Каких-то серьезных ценностей у нее в квартире нет. Это ведь временное жилье, всего на несколько дней. Или недель, в худшем случае. По крайней мере, до того, как она найдет себе работу.

Ее мозг банковского работника тут же начал просчитывать ситуацию и возможные пути решения проблемы. Телефон стоял у изголовья кровати, и можно было бы сразу позвонить в полицию. Но ее голос может услышать грабитель, и неизвестно, как он на это среагирует. Наверное, все же лучше вначале осторожно встать с кровати и постараться закрыть дверь в спальню, а затем уже позвонить в полицию. А что, если он заранее повредил телефонный кабель? Например, вставил в него какую-нибудь иголку. Она читала о таких уловках преступников в каком-то детективе. И, услышав шум в спальне, просто снесет одним ударом ноги хрупкую преграду в виде тонкой двери. А вдруг он еще и маньяк-насильник?

Нет, вначале надо обезопасить себя, приготовившись к схватке. Например, вооружиться на этот случай тяжелой настольной лампой из китайского фарфора, которая весьма кстати стояла на прикроватной тумбочке. Зажав лампу в правой руке, она соскользнула с постели и медленно, на цыпочках, подошла к двери. Увлеченный поисками преступник явно ничего не замечал. Или просто был слишком нахальным. А может, он наркоман? Они вообще могут ни на что не реагировать под воздействием своих препаратов.

Кэтрин протянула руку к ручке двери и похолодела. Вот же черт, как не повезло. Замок на двери спальни был в ее предыдущей квартире, в относительно благополучном Вашингтоне. А в этом криминальном, чужом, раздувшемся от злобы и самодовольства мегаполисе, как назло, все наоборот. Никакой дополнительной защиты для жильца. Если не считать, конечно, возможности спрятаться под кроватью. Хотя, пожалуй, это вряд ли поможет. Можно еще истошно заорать. Спасите, убивают! Да только вряд ли на эти вопли сбегутся жалостливые соседи. Скорее, сами попрячутся под кровати. В лучшем случае, позвонят в полицию. И еще неизвестно, как отреагирует бандит на повышенный шум. Может быть, просто перережет ей голосовые связки и хладнокровно продолжит свои поиски в наступившей тишине.

Нет, придется биться самой, в одиночку, спасая собственную драгоценную и уникальную жизнь. В этом мире надеяться можно только на себя. Собрав всю волю в кулак, она по возможности бесшумно открыла дверь спальни и скользнула в гостиную. Внезапно перед ней возникла какая-то фигура. То ли от неожиданности, то ли от страха она что-то крикнула во весь голос и резко обрушила всю тяжесть лампы на то, что могло оказаться головой преступника. Похоже, что удар достиг своей цели. Массивный кусок фарфора разлетелся у нее в руках, столкнувшись с преградой, и чье-то оглушенное тело повалилось ей прямо под ноги. Снизу донесся сдавленный стон и грубое мужское ругательство, дополненное более понятным вопросом:

— Какого черта? Мне же больно.

Кэтрин еще сильнее сжала остатки лампы в руке, готовясь повторить свой сокрушительный прием. Затем скомандовала:

— Лежи молча и не двигайся! А то получишь еще. Перевернись на живот, руки за голову, ноги раздвинуть.

— Ох, да вы же не того бьете! Я же пришел, чтобы помочь вам, спасти...

— Молчать! Выполняй команды. А то совсем вырублю!

— Да не кричите вы. Осторожней. Настоящий преступник рядом, в этой комнате. Вон он.

Кэтрин повернулась в указанном направлении и заметила темную, полусогнутую фигуру, устремившуюся к входной двери. Инстинктивно она швырнула лампу во второго пришельца, но не попала. И тут же пожалела о своем порыве, поскольку вдруг осознала, что осталась без своего импровизированного оружия. Один на один с недобитым и вполне еще дееспособным противником. И наверняка вооруженным.

Боже, какая же я дура, мысленно обругала она себя. В этом лихом Нью-Йорке порядочной женщине надо спать с пистолетом под подушкой. А днем носить его с собой в сумочке или бюстгальтере. Но не надо терять присутствия духа. Кажется, где-то рядом, на книжной полке, должен быть толстенный фолиант. Справочник по разведению рыб или еще что-то столь же экзотическое. Наверное, хобби предыдущего жильца.

Эта спасительная мысль пришла ей в голову весьма вовремя. Скрюченная фигура у ног сделала попытку приподняться. Но не тут-то было. Фолиант был уже у нее в руках, и, описав крутую дугу в воздухе, он обрушился на голову первого бандита. Второй, то ли к сожалению, то ли к счастью для нее, уже успел ускользнуть от справедливого возмездия. Она отчетливо услышала, как захлопнулась дверь, и даже расслышала, как он сбегает вниз по лестнице, трусливо бросив своего сообщника. Ничего, полиция его быстро найдет, по показаниям оставшегося бандита, который больше не шевелился после повторного урока.

Кэтрин нашла выключатель, чтобы осмотреть свой «улов» при нормальном освещении. Лежавший на потертом ковре мужчина выглядел не столь пугающе, как в темноте. Скорее, наоборот. Он выглядел весьма привлекательно. Если, конечно, забыть, что перед ней находится бандит.

Надо срочно позвонить в полицию. Нет, пожалуй, надо вначале его связать, пока не очнулся. Или еще раз как следует треснуть чем-нибудь по голове. Например, сбегать за сковородкой на кухню. А, ладно, не будем зверствовать. Интересно, а чем его можно связать? В детективных фильмах и книгах для этого обычно используются дамские колготки или клейкая лента. А вдруг колготки порвутся? Жалко будет.

Ей повезло. Не пришлось жертвовать нижним бельем. В ящике шкафа она нашла солидный моток бельевой веревки, и уже через минуту симпатичный бандит лежал, обмотанный с ног до головы. Кэтрин обыскала его на всякий случай в поисках оружия и документов. Ни того, ни другого не удалось обнаружить. Даже водительских прав нет. Странно. Или она просто не умеет обыскивать. Непрофессионально работает. По-любительски. Впрочем, это же впервые в жизни. Можно обойтись и без самокритики. Лучше похвалить себя в такой ситуации. Задержать в одиночку, будучи практически безоружной, матерого и опасного преступника... Хотя, честно говоря, не очень-то он похож на закоренелого бандита.

Кэтрин набрала по телефону номер экстренного вызова полиции 9-1-1 и объяснила суть произошедшего, дав свой адрес. Голос в трубке заверил, что ближайший патруль вскоре прибудет к месту вызова. Не успела она повесить трубку, как обезвреженный преступник, вновь пришедший в себя, начал нести всякие глупости, тщетно пытаясь спастись от ареста.

— Мисс, объясняю еще раз, что произошла ошибка. Я появился в вашей квартире, чтобы спасти вас от преступника. Я случайно увидел его на улице, когда он входил в ваш подъезд, уже в надетой лыжной маске. Я сразу заподозрил неладное и решил последовать за ним, чтобы поймать с поличным. Я бывший военный полицейский и умею задерживать преступников. Если бы вы не вмешались, он бы уже лежал на полу вместо меня. А так вы позволили ему удрать. Да еще и меня ударили.

— Не говорите глупостей. Я вам не верю. Сейчас приедет полиция, ей и будете все объяснять.

— Ну и прекрасно. Полиция разберется. Но, по крайней мере, можно хотя бы ослабить узлы? Вы их слишком туго затянули.

— Ничего, потерпите. Полиция приедет, заменит веревки на наручники.

Винсент замолчал, откинувшись на спину, и задумался. Да, крепкий орешек. Такую не убедишь. А лихо она его к полу пригвоздила. И тут до него стала доходить вся, мягко говоря, пикантность ситуации. Интересно, а как он будет оправдываться перед полицейскими? Что он им скажет? Его версия объяснения событий выглядит в лучшем случае неубедительной. Или попросту глупой и наивной. Ну, хотя бы, как это он так запросто смог разглядеть бандита в незнакомом человеке, прямо на улице, перед входом в дом? Обычно преступники маски заранее не надевают. Это делается перед входом в квартиру.

Полиция как минимум инкриминирует ему незаконное вторжение в чужой дом, да еще в ночное время. Заодно вволю посмеется над незадачливым квартирным вором. Так что впереди его наверняка ждет следственная камера и долгие часы, а то и дни допросов. И ему будет весьма трудно оправдаться. Придется обратиться за помощью к брату, несмотря на всю нежелательность такого обращения.

Ну, допустим, от тюрьмы он освободится. Но вот как повлияет это на его будущее юриста? Удастся ли замять скандал? И к тому же он провалил свое оперативное задание. «Утратил свое лицо», как говорят китайцы, перед другом и работодателем. И потерял, так их и не увидев, весьма бы пригодившиеся пять «штук». Симпатичный рулончик наличных бумажных долларов.

Пока эти грустные размышления роились в голове мнимого преступника, Кэтрин размышляла примерно на ту же тему. Вначале она, конечно, сходила на кухню, чтобы как следует вооружиться. Выбрала самый большой нож и еще прихватила довольно тяжелый молоток для отбивки мяса. После этого она наконец почувствовала себя в относительной безопасности. По крайней мере, сердце билось уже не так сильно, и она уже гораздо более спокойно и уверенно могла разглядывать связанного бандита. Конечно, на всякий случай с безопасного расстояния,

Винсент, увидев столь мощный арсенал в изящных женских руках, сделал еще одну попытку оправдаться. По крайней мере, втянуть бывшую работницу банка в разговор и попытаться выудить у нее какую-то дополнительную информацию. Надо же хоть как-то реабилитировать себя перед нанимателем, чтобы попытаться остаться в деле. Чем черт не шутит? Вдруг да удастся, пока ангелы спят. Что-то интуитивно подсказывало ему, что это был не простой грабитель. Ведь он явно искал что-то специфическое.

— Послушайте, мисс. Как вы думаете, что он искал в вашей квартире? Я бы на вашем месте проверил, не пропало ли что-нибудь ценное.

— Вы слишком много говорите, мистер. И чересчур заботитесь обо мне. На словах. Думаю, что вам это не поможет. Жаль, что такой симпатичный юноша занимается столь нехорошим делом. Могли бы найти себе занятие поприличнее. По крайней мере, не такое опасное для вашей головы.

Она уже начала успокаиваться, и в ее голосе прозвучало даже что-то похожее на иронию.

— Спасибо за заботу о моей голове. Правда, несколько запоздалую. Может быть, вы все же ослабите узлы, хотя бы на ногах. Они уже начали затекать и неметь. Я ведь не смогу даже стоять, а тем более ходить, когда появится полиция. Обещаю, что буду вести себя спокойно и разумно. Честное слово бойскаута. Пожалуйста.

Кэтрин еще раз взглянула на симпатичного мужчину, лежащего на жестком, холодном полу. Может быть, он действительно хотел ей помочь? И пострадал ни за что ни про что. Она подошла поближе.

— У меня в руке нож, не забывайте это. И я умею им пользоваться.

— Не сомневаюсь.

— И вы останетесь на полу. До прибытия полиции. Не будете пытаться вставать.

— Хорошо, договорились. Кстати, а как вас зовут? А то как-то неудобно все время называть вас просто «мисс».

Она на секунду заколебалась, стоит ли идти на контакт с подозреваемым. Но потом решила, что вреда от этого не будет.

— Меня зовут Кэтрин. Осторожно, не двигайтесь. Я сейчас перережу веревки на ногах. Но закреплю попрочнее путы на руках. Вот так.

Наклонившись над «пленным», она заметила подтек крови из-под густой шапки черных, вьющихся волос на голове. И даже потрогала пальцем.

— Ой, что это у вас?

Узник невольно поморщился от ее неосторожного движения.

— По-моему, рана. После вашего удара. Надеюсь, не смертельная. Но болезненная. У вас не найдется аптечки?

— Да, кое-что есть, в ванной. Бинты и йод, во всяком случае, найдутся. Что-то полиция запаздывает. Но вот-вот прибудет, — на всякий случай добавила симпатичная амазонка.

Кэтрин знала, что не должна доверять этому человеку. Но он выглядел таким беззащитным. И так стойко переносил причиненные ею страдания. А главное, она видела его глаза. В них не было никакого зла. Никаких злобных намерений. Только тепло и мужской интерес к ней. Человек с такими глазами не мог совершить преступление. Но нельзя же ориентироваться в этой жизни, опираясь только на ощущения и инстинкты. Тем более что они уже столько раз ее подводили в прошлом, при общении с мужчинами. Поэтому она постаралась вложить побольше суровости в свой голос.

— Не двигайтесь до моего возвращения. Для вашего же блага.

Она прошла в ванную, взяла в шкафчике вату, бинты, йод и лейкопластырь, намочила полотенце, прихватила ножницы, вернулась к пострадавшему и вновь склонилась над ним.

— Пожалуйста, не шевелитесь. Я, конечно, не специалист по перевязкам, но постараюсь вас не слишком терзать. Если будет больно, потерпите. Не дергайтесь.

Затем положила нож на пол, чтобы был под рукой, и осторожно начала обработку раны. Состригла волосы вдоль пореза, по счастью, небольшого и неглубокого, и смыла кровь. Ладно, обойдемся без йода, подумала она. Достаточно будет сделать небольшую повязку из бинта и приклеить ее лейкопластырем.

— Вам повезло, — прокомментировала она свои действия. — Рана неглубокая, так что быстро заживет. Зашивать не придется. Вас не тошнит? Сотрясения мозга нет?

— Все в порядке, — улыбнулся пациент. — Кстати, забыл представиться. Меня зовут Винсент. Можно просто Винс. Я студент, учусь на юриста в университете. Здесь, в Нью-Йорке. Последний год учебы остался. У меня сейчас каникулы.

— А в мою квартиру проникли для юридической практики? — съехидничала Кэтрин.

— Я же вам уже объяснял. Это недоразумение.

В его глазах, по мере улучшения физического состояния, все заметнее разгорался огонек мужского интереса. И голос тоже становился все более выразительным, бархатистым и вкрадчивым, с нотками заигрывания. Похоже было на то, что мальчик решил испробовать на ней свое мужское, обаяние. И, надо признаться, не без успеха. А это уже опасно для нее. Сколько же можно обжигаться на одном и том же, подумала она.

— Прекратите, Винсент.

— Что прекратить? — невинным голосом переспросил пленник.

— Ничего. Вам это не поможет.

— О чем вы?

— Все о том же. — Она нахмурила брови и постаралась вложить в голос побольше суровости. — Прекратите меня гипнотизировать своим взглядом и голосом.

Боже мой, опять это повторяется, с тоской подумала она. Просто какой-то злой рок. При виде привлекательного парня сразу же отключаются все предохранительные механизмы. Вместо них просыпаются какие-то иллюзии и романтические видения. Она начинает наделять мужчину, о котором почти ничего не знает, ослепительными качествами, которыми он не обладает. Которые, скорее всего, вообще никогда у него не появятся. Наверное, это какая-то неизвестная разновидность психической болезни. Или ей просто нравится быть влюбленной, даже если это приводит к печальным последствиям.

Она даже занялась изучением прикладной психологии, пытаясь найти ответ на мучивший ее вопрос. Естественно, по популярным пособиям, для любителей-психологов. Недавно проштудировала одно из них, под названием «Громко о любви». В нем как раз говорится о том, что, когда дело доходит до романтических отношений, необходимо ежедневно сверять свои ощущения с реальностью. Как выразилась по этому поводу автор, «расщеплять сказку на составные части».

Именно эти самые романтические отношения, точнее, отсутствие их повседневного анализа и последующий крах иллюзий, предопределили ее бегство из банка и из Вашингтона. Добровольный уход с работы, которая ей весьма нравилась. Да и любовью эти отношения трудно было назвать. Скорее, они определялись отсутствием любви. Со стороны этого подонка. Она даже мысленно выругалась. Она поклялась никогда больше не произносить имя этого человека и даже не вспоминать о нем. Забыть навсегда, выкинуть из памяти. Но вот что-то не получается. Может быть, со временем само пройдет. Его вытеснит другое мужское имя. Правда, с таким везением вполне может получиться, что это новое имя тоже придется потом выдавливать из памяти, как зубную пасту из тюбика. А его имя станет нарицательным, даже ругательным. Юджин Сборовски — исчадие ада. Как я тебя ненавижу. Жаль, что она порвала на мелкие клочки и выбросила его фотографию. Ее было бы лучше использовать для сеансов черной магии, насылая на него порчу. Или в качестве мишени для тренировки в метании дротиков и столовых ножей.

Странно даже. Какое дурацкое имя, липкое и противное. А ведь когда они впервые познакомились, ей казалось, что оно звучит очень аристократично. И вел он себя поначалу тоже очень аристократично, в соответствии со своим именем. А затем...

— Может быть, вам стоит опять позвонить в полицию, — прервал ее мысли страдальческий голос снизу. — Что-то они запаздывают. На вызов по телефону 9-1-1 они должны реагировать гораздо оперативнее. А вдруг бы я был настоящим преступником и у меня оказался бы пистолет? За это время я бы давно успел вас застрелить и исчезнуть. У меня у самого брат-полицейский. Я знаю, как им трудно работать. Они постоянно перегружены. Но все же, когда о помощи просит женщина, полиция могла бы быть более отзывчивой. К тому же у меня уже руки занемели. Вы не могли бы проявить сострадание и развязать их?

— Думаю, что, пожалуй, смогу. — Она на секунду заколебалась, но затем решительно продолжила: — Думаю, что смогу развязать вас, если дадите слово не причинить мне никакого вреда и оставаться на том же месте, где сейчас находитесь. Я, конечно, понимаю, что напрасно доверяю вам. Особенно после того, что сделал со мной мистер Сборовски.

— А кто такой этот мистер Сборовски?

— Для вас никто. И для меня теперь тоже. Мужчинам вообще нельзя доверять.

— Вы зря обобщаете. Мир не может состоять только из плохих людей. Иначе в нем невозможно было бы жить. Да и незачем. Во всяком случае, мне бы не хотелось, чтобы вы считали меня плохим человеком, которому совершенно нельзя доверять. Разве я похож на лжеца или на преступника?

— Не надо напрашиваться на комплимент. Да, вы весьма симпатичны, но это ни о чем не говорит. Во всяком случае, не дает вам право заигрывать со мной.

— А я и не заигрываю. Это довольно трудно делать, сидя связанным на полу с затекшими руками и разбитой головой.

— Извините, если произошла ошибка. Ладно, давайте, я вас все-таки развяжу. — Она наклонилась над пострадавшим и перерезала оставшиеся веревки ножом. — Так вас устроит, надеюсь? Это в качестве компенсации за ваши раны. Но, интересно, как бы вы поступили на моем месте, если бы обнаружили ночью, у себя в квартире, причем закрытой на замок, постороннего мужчину? Даже двоих мужчин.

— Да, Кэтрин, я вас прекрасно понимаю. Спасибо за освобождение от оков. — Винсент, слегка морщась, начал растирать кисти рук, восстанавливая кровообращение. — Так кто такой этот мистер Сборовски? И чем он вас так обидел, что вы теперь презираете весь род мужской?

— Это мой бывший друг. Но я не хочу говорить о нем.

— Тогда давайте поговорим о вас. Вы такая симпатичная и смелая.

— Я же предупредила, что не надо со мной заигрывать. А то придётся опять вас связать. И вообще, я решила больше не поддаваться на мужское обаяние. Я буду отныне тверда как скала.

Винсент непроизвольно усмехнулся.

— Хорошо, не буду. Хотя мне нравятся женщины, твердые как скалы. Кстати, не могли бы принести мне стакан воды, раз уж запретили уходить сотого места. А то во рту все пересохло.

Однако с утолением жажды не получилось. На лестнице послышались тяжелые шаги. Кэтрин буквально подпрыгнула и сделала несколько шагов в сторону, машинально стремясь установить как можно большую дистанцию между собой и «пленником». К несчастью для нее, весьма приятной наружности и деликатным в обращении. И как раз того типа, который ей больше всего нравился. И выглядел он намного лучше, чем все ее предыдущие знакомые. А еще от него весьма приятно пахло каким-то изысканным одеколоном.

Она не успела сформулировать должный вывод из этой цепочки впечатлений, ибо в квартиру буквально ворвались двое полицейских с револьверами наизготовку. С ходу оценив обстановку, они тут же принялись за дело. Один из полицейских, помладше и покрепче фигурой, буркнул:

— Этот, что ли? — И, не дожидаясь подтверждения, приступил к обработке подозреваемого, уложив его лицом вниз на пол и надевая наручники на вывернутые за спину руки.

Второй галопом промчался по квартире, проверив на всякий случай спальню и ванную комнату. Затем вернулся на помощь коллеге. Вдвоем они подняли Винсента на ноги, поставили у стенки и еще раз тщательно обыскали под взглядом Кэтрин, молча сидевшей на диване и смущенно наблюдавшей за процедурой.

Только после этого они соизволили начать допрос мнимого преступника и опрос потерпевшей. Первым приступил к трудной словесной работе старший и, несомненно, более опытный страж порядка.

— Послушайте, мистер, может быть, объясните, что вам понадобилось в такое позднее время в этой квартире? И как вы проникли в нее?

— Я шел по улице мимо дома и увидел, как подозрительно выглядевший мужчина вошел в подъезд. Я последовал за ним, решив понаблюдать и, в случае необходимости, помешать ему совершить...

— Да, конечно, — перебил его старший полицейский и, ухмыльнувшись, продолжил с явной иронией: — Решили помешать совершить злодеяние. Как это благородно с вашей стороны. И как вам удалось сразу определить, что это был потенциальный злодей, а не муж этой дамы?

— Я не замужем, — тут же вставила реплику Кэтрин, обратив на себя внимание обоих полицейских. И не только служебное.

— Извините, мисс, — спросил тот, что был помладше и поулыбчивее, — а вы никогда раньше не встречали этого мужчину? Вы его знаете?

— Нет. Мы совершенно незнакомы. Их было двое в квартире. Но второй сбежал после того, как я оглушила вот этого.

— Ну что ж, леди. Он вполне заслужил такое обращение, — вновь перехватил инициативу старший полицейский. — К тому же вы успели оказать ему первую медицинскую помощь, как я вижу.

— Да, вы же задерживались с прибытием, каким-то извиняющимся голосом, как будто оправдываясь, объяснила Кэтрин. — Он мог истечь кровью. И я не совсем уверена, что он бандит. Ну он не очень похож на преступника, — смущенно пояснила она, заливаясь румянцем. — Он вел себя вполне прилично. Может быть, действительно хотел спасти меня. К тому же он не знал того, второго, который сбежал.

— Да если бы все преступники были похожи на преступников, это значительно облегчило бы нам работу, — философски заметил ветеран охранных служб и вновь повернулся к допрашиваемому. — Так я жду от вас объяснений, мистер. Как вы определили, что этот человек представляет опасность?

— У него была лыжная маска на лице.

— Он что, шел в ней по улице? Странно. А может быть, он просто защищался от холода? Знаете, есть люди с очень чувствительной кожей. А на улице сейчас совсем не жарко. С океана сильно задувает, — рассудительно пояснил старший патруля.

— Да, возможно и такое. Но я заподозрил неладное, и оказался прав. В прошлом, в армии, я служил в ВП — военной полиции. Так что у меня есть некоторый опыт выявления преступников.

— А, бывший военный полицейский! Это становится интересным, — оживился старший. Его голос заметно смягчился. — Мой молодой напарник тоже из бывших ВП. Ну раз вы профессионал, то тем более должны знать, как надо действовать в подобных случаях. Надо было просто позвонить 9-1-1 и продолжать вести наблюдение снаружи, до нашего прибытия. А не лезть в чужую квартиру и не пугать женщину. Тогда и настоящий преступник никуда бы не делся. Но это ваша версия, — тут же поправился он, вновь напуская на себя строгость. — Ладно, сейчас проедем к нам, в полицейский участок, и там во всем разберемся. — Затем старший патруля добавил слегка извиняющимся тоном: — Вам придется пока все же побыть в наручниках. Напарник отведет вас к машине. Потом он обратился к даме:

— Ну а нам придется заполнить кое-какие документы. В том числе ваше заявление. Надеюсь, это не займет много времени.

— Да, конечно. Только вот... — немного засмущалась она. — Надеюсь, вы окажете ему необходимую медицинскую помощь. У него рассечена кожа на голове. Возможно, придется накладывать швы.

— Безусловно, мисс. Можете не беспокоиться. Все будет сделано в лучшем виде. Кстати, вы проверяли, не пропало ли что-нибудь?

— Думаю, что вряд ли: У меня здесь нет ничего ценного. Но я посмотрю на всякий случай.

— Хорошо, договорились. И мой совет — поменяйте замки. А лучше поставьте систему электронной защиты. Спокойнее будете спать. У меня брат работает на фирме, которая занимается установкой такого оборудования. Могу дать его телефон.

— Спасибо, офицер. Я подумаю над вашим предложением.

3

Винсент сидел на холодной металлической скамье в камере для задержанных. К счастью, один, что давало возможность спокойно подумать над своим положением. Всего час назад это помещение было битком забито всякими мелкими правонарушителями, включая каких-то подвыпивших студентов, попытавшихся угнать полицейскую машину, чтобы покататься по ночному Нью-Йорку. Их всех увезли в суд, оставив его одного в этом пропитанном зловонием приюте правосудия.

Да, размышлял Винсент над своим злоключением, во всем виноват я сам. Слишком привык в своей жизни исполнять роль белого рыцаря, защитника слабых, обиженных и угнетенных, победителя драконов и злых троллей, коллекционера дамских сердец. Вот и доигрался. Вполне мог бы обойтись вызовом полиции. Или просто спугнуть преступника. А вместо, этого безрассудно ринулся спасать незнакомую даму от неведомого злодея, сорвав тем самым операцию частного детективного агентства и подставив самого себя под удар.

Да, как говорится, нарочно не придумаешь. А что, если Кэтрин действительно преступница? И за ней охотится некто, кто знает, что она похитила большую сумму денег? Ведь он искал что-то вполне конкретное. Но не нашел. И теперь может вернуться вновь в эту квартиру. Значит, она по-прежнему в опасности. И если преступник не сможет сам найти искомое, то, вполне вероятно, возьмется за нее. Угрозами и даже пытками постарается узнать ее тайну.

Ему вспомнился ее облик. Соблазнительная фигура, представшая перед ним при включенном свете... Она была в полупрозрачной ночной рубашке, открывавшей взору самое сокровенное... Только сейчас до него дошло, почему краснел и отворачивался молодой полицейский в ее присутствии. После удара по голове самому Винсенту было не до эротических ощущений. Однако, несмотря на экстремальную ситуацию, мозг машинально зафиксировал самое интересное, чтобы прокрутить занятные картинки в более спокойной обстановке.

При этом воспоминании он болезненно поморщился и осторожно потрогал перебинтованную голову. По счастью, обошлось незначительными повреждениями. Полицейский врач сказал, что штопать не придется. И мрачно пошутил, что заживет и так, без следов, как на собаке. Интересно, а что делает сейчас Кэтрин? Сидит дома, с ножом в руках, вздрагивая от каждого громкого звука снаружи, от случайного шороха за стенкой или шагов у дверей? Или, может быть, спит вполне безмятежным сном у себя в постели, в полупрозрачной и короткой ночной рубашке, вытянув свои длинные прелестные ноги. А какие у нее спелые груди, весьма приятной, радующей мужской глаз формы! Мисс Америка во плоти и крови. А может даже, и мисс Вселенная. Во всяком случае, ему не приходилось еще встречать столь красивую, столь обаятельную девушку.

Почему-то совсем не хотелось думать о ней, как о коварной преступнице, которая временно осталась без контроля. И теперь имеет возможность спокойно забрать похищенные средства и благополучно исчезнуть вместе с ними в неизвестном направлении. От досады он даже застонал. Вот уж подставился, так подставился, придурок несчастный. Херувим блаженный. Белый рыцарь остался без копья, щита и коня и сидит за решеткой в темнице у злого волшебника. В которую сам себя и загнал.

Нет, долой мрачные мысли. Кэтрин не виновата. Надо доверять своей интуиции. Возможно, ее тоже кто-то подставил. Может быть, как раз ее мнимый сообщник. И теперь белый рыцарь обязан спасти прекрасную даму от настоящего злодея. Спасти ее прекрасное тело и восстановить незапятнанную репутацию. А какие выразительные у нее глаза! Ярко-голубые, бездонные и чистые, как горное озеро. Хотя, конечно, рот несколько великоват по стандартам современной моды. Но как раз такой рот ему нравится. Очень чувственный. Просто так и манит к поцелуям. Если бы не удар лампой по голове, кто знает, чем закончилась бы их первая встреча.

Хм, твердая как скала. Ну, может, и так. Во всяком случае, она вела себя весьма сдержанно. Обычно девушки на него реагировали более активно. Кокетничали, старались как-нибудь коснуться ненароком, бросали выразительные взгляды, принимали эффектные позы. А тут вместо соблазнительных и чарующих улыбок вдруг сразу лампой по голове. И потом веревками, как паутиной, спеленала. И хотя вроде бы поверила в его невиновность, но поведение не изменила. Не поддалась на его очарование.

Впрочем, может быть, спросонья не разглядела? Или стрессовая ситуация помешала? Или он сам недостаточно старался? Ладно, если предполагаемая преступница не сбежит, воспользовавшись удобной ситуацией, то будет возможность еще раз проверить на ней свое обаяние. При том условии, что его не поместят на долгое жительство за счет казны города Нью-Йорк в приют с решетками. Конечно, та версия, которую он попытался «продать» полицейским, не выдерживает никакой критики. Он бы и сам ее отверг как явно несуразную, если бы выступал в роли детектива. Но не объяснять же этим «меднолобым», как было на самом деле.

Единственная надежда на то, что выручит брат. Он хоть и не из этого участка, но все же у него есть какие-то связи. И есть такое понятие, как корпоративная солидарность. К сожалению, не удалось связаться с ним напрямую сразу после задержания, используя свое право на один звонок. Однако Ивонна, жена брата, заверила, что сделает это сама. Постарается разыскать своего вечно отсутствующего мужа, детектива в отделе расследования убийств.

В коридоре перед камерой послышались шаги, звякнули ключи, и перед решеткой возникла рослая фигура полицейского в форме. Некоторое время он задумчиво разглядывал человека, находящегося по ту сторону ровного ряда стальных прутьев. Винсент настороженно приподнялся и, чтобы смягчить как-то повисшее в воздухе Напряжение, спросил:

— Простите, офицер, я могу позвонить по телефону?

Фигура в форме качнулась пару раз с носка на пятку, а потом произнесла:

— Ты уже сделал свой звонок. Второй не разрешается.

— Но я так и не смог дозвониться до брата. Поэтому такой звонок не засчитывается.

— Так ты решил диктовать мне правила?

— Нет, что вы, офицер. Я просто хотел сказать, что...

— Что ты просто случайно проходил ночью мимо дома, а потом решил зайти к одинокой женщине. А она это не так поняла. Лучше помолчи. Мне уже надоело слушать твою галиматью.

— Знаете что, офицер. Хочу дать вам полезный совет. Из своего собственного опыта. Никогда не надо спасать женщин от неприятностей. Они это не умеют ценить.

Полицейский ухмыльнулся.

— А это ты зря. Тебе незаслуженно везет, парень. Она не такая. И к тому же у тебя брат детектив. Мисс Маклеллан не стала выдвигать против тебя обвинение. А твой брат за тебя поручился. Он сейчас разговаривает с двумя полицейскими, которые тебя задержали.

— Так, значит, я могу идти? Я свободен?

— Конечно. — Полицейский открыл дверь камеры. — Выметайся на все четыре стороны. Кстати, мы даже оказали любезность твоему брату и по его просьбе не стали регистрировать твой арест. Он объяснил, что ты будущий юрист и тебе не нужны эти грязные пятна в биографии. Надеюсь, что, когда станешь адвокатом или судьей, будешь более лояльно относиться к простым работягам-полицейским. Но учти на будущее. Если опять столкнешься с чем-то подобным, лучше просто позвони 9-1-1 и жди полицию.

Винсент улыбнулся.

— Именно так я и поступлю. В точности с вашими указаниями.

— Ну-ну, посмотрим. Во всяком случае, держи нос чистым, не суй его не в свое дело, и тогда твоя голова останется цела.

Бывший узник не стал больше затягивать общение с бывшим «опекуном». Бросил последний взгляд на зарешеченное пространство — весьма гнетущее зрелище для любого человеческого существа — и тут же заторопился на выход. По счастью, все закончилось благополучно. Будем надеяться, что возвращаться сюда уже не придется. Наверное, ангел-хранитель вмешался в предначертанное свыше и вытащил его из очередной авантюры. Причем уже не первый раз. Интересно, сколько раз можно искушать судьбу, пока твой ангел окончательно от тебя не отвернется?

Роберто ждал его возле стойки, где возвращали личные вещи освобожденных. Лицо, темное от гнева, губы плотно сжаты, желваки на скулах закаменели, в глазах полыхают молнии, руки скрещены на груди. Брат всегда скрещивал руки, сжимая кулаки, чтобы сдержать ярость, не дать ей прорваться в присутствии посторонних.

Винсент решил опередить возможный взрыв. Он радостно улыбнулся и хлопнул родственника по плечу.

— Привет, Роб. Я знал, что могу рассчитывать на тебя.

— Лучше помолчи, — выдавил из себя детектив. — Из твоего рта я могу слышать только извинения. Иначе сам отведу обратно в камеру и закрою на ключ, а ключ выброшу в Гудзон. У меня слишком чешутся кулаки.

— Извини, Роб. Я знаю, что виноват. Но мне больше некому было позвонить в этой ситуации.

— Ладно, потом объяснишь. Забирай свои вещи, и пошли.

Винсент быстро расписался в книге, забрал пакет, и они направились к выходу из участка. В автомашине Роберта Винсент устроился на переднем сиденье, рядом с водителем.

— Ну и куда мы сейчас отправимся?

— К Лоренцо. Объяснишь сразу нам обоим, что с тобой произошло. Чтобы тебе лишний раз не напрягаться и не повторять все дважды. Да и горло смочить не помешает после такой встряски. К тому же я не завтракал. Ты тоже, я полагаю.

— Да, выпивка сейчас не повредит. Как и еда. Уже ведь время ланча, а у меня со вчерашнего вечера во рту ни крошки не побывало, — слегка заискивающе поддакнул младший брат.

— Тебе не повредила бы пара хороших оплеух. Своим звонком ты разбудил моего сына. Жене пришлось его потом больше часа успокаивать.

— Как он себя чувствует? Чем занимается?

— А чем он может заниматься, когда ему всего три месяца. Ест да спит, когда ему никто не мешает. Как ты, например, — съязвил детектив. — Жена уже выдыхается. На сон времени почти не остается. Сам понимаешь. При моей работе из меня плохой для нее помощник. Все самой приходится делать. А тут еще с тобой нужно возиться.

Атмосфера в машине начала явно сгущаться. Но, к счастью, ненадолго, поскольку они довольно быстро достигли места назначения. В ресторанчике уже кипела бурная жизнь. Пятница всегда была самым прибыльным днем. Публика уже начала расслабляться в преддверии двух выходных дней. Стойка у бара была заполнена посетителями. С краю сидели две довольно смазливые и раскованные девицы. Они приветственно помахали руками при виде Винсента и даже назвали его по имени, хотя попытка вспомнить их имена ему самому не удалась. Он поймал себя на том, что непроизвольно сравнивает их несколько вульгарную привлекательность с мягким обаянием Кэтрин.

Да, чрезмерно эротичной ее не назовешь, подумал он. Девушка, не предназначенная для обложки журнала «Плейбой». Никакой раскованности. Но именно этим она и привлекала. Наверное, он уже устал от слишком доступных и чрезмерно эмансипированных девиц, которые сами лезли к нему в постель и навязывали позы для интимного общения.

И к тому же весьма самостоятельная и стойкая. Не стала прятаться под кроватью или запираться в ванной. Сама перешла в атаку, не думая о возможных последствиях. А ведь он мог оказаться каким-нибудь серийным убийцей. А какой мощный у нее удар, Он невольно потрогал голову, а затем потер кисти рук, до сих пор помнивших тугие веревочные узлы. Странно, что Роберто даже не поинтересовался повязкой на голове. Впрочем, он наверняка прочитал рапорт тех двух полицейских о задержании мнимого преступника. Прежде чем. этот документ был уничтожен по его просьбе.

Увидев обоих братьев, Лоренцо тут же подошел к ним.

— Привет, родственники. Послушай, Винсент, где это ты такой шикарной чалмой обзавелся? Помнится, мы ведь с тобой совсем недавно расстались. Ты был без этого украшения. Когда же ты это успел? И кто тебя так приласкал?

— Вот для этого мы и приехали, — пояснил вместо Винсента Роберто. — Чтобы он тебе все объяснил подробно. Да и мне заодно будет интересно послушать. Я его только что из каталажки вытащил. Хотя, наверное, поторопился. Ему бы не повредило еще недельку там посидеть. Может, поумнел бы.

— Ну ладно, ребята. Минут пять—десять я смогу вам уделить. Но не больше. Видите, какой наплыв посетителей. Было бы неплохо, если бы кто-нибудь из вас потом помог мне, например, за стойкой. Хотя бы часа два, пока основной дневной поток не схлынет. Кстати, Роб, как там твой малыш? Не скучает без папы?

— Лучше не спрашивай. Если бы не наш младший братец, я бы сейчас общался со своим сынишкой. У меня как раз намечался выходной.

— Сочувствую. Но что поделаешь. От него и в детстве были одни неприятности. Пойдемте вон к тому столику в углу. Его зарезервировали, но у нас еще есть полчаса. Мне оттуда удобнее будет наблюдать за обстановкой. Устраивайтесь. Я только стаканы и вино прихвачу, для разговора.

Уже через минуту все трое чинно расселись за накрытым синей клетчатой скатертью столом, убрав табличку «Зарезервировано». Лоренцо разлил вино по высоким стаканам, поднял свою емкость, машинально посмотрев на свет содержимое, и, оценив цвет напитка, произнес:

— Ну, давайте за встречу. А ты выкладывай, Винс, не томи. Поделись, что с тобой приключилось. И почему из-за тебя должны страдать старшие родственники и их домочадцы.

Винсент отпил глоток вина, облизнул губы и начал свою исповедь.

— Если кратко, то меня задержала полиция в доме у одной женщины. Я хотел ей помочь. Заметил, что в ее квартиру забрался преступник. Пытался его схватить, но в этот момент она меня оглушила чем-то тяжелым. Преступник сбежал, а она вызвала полицию. К счастью, удалось ее убедить, что я не виноват. Она не стала писать на меня заявление. И Роберто помог. Поручился за меня. Вот и все.

— Да, звучит складно, но непонятно, — первым отреагировал Роберто. — Как это ты мог заметить преступника в ее квартире? Кстати, в протоколе допроса ты показал, что выявил его у входа в дом. Якобы он был в лыжной маске. Что-то у тебя не вяжется.

— Да уж... На самом деле я его увидел из дома напротив, откуда вел наблюдение за ее квартирой.

— Да ты что, извращенец, что ли? — возмутился старший брат. — С каких это пор ты начал подглядывать за женщинами по ночам? У тебя с ними всегда вроде было полное взаимопонимание. Они бы тебе и так все свои прелести показали, стоит только попросить. Постой, я, кажется, понимаю. Ты же последний раз был здесь, в этом зале, с Чезаре. Так ты что, теперь работаешь на него?

— Похоже на то. Во всяком случае, начал работать, да вот только полиция помешала.

— Да уж, нашел с кем связаться, — желчно заметил Роберто. — Чезаре занимается весьма грязным делом. Обеспечивает бракоразводные процессы. Фабрикует доказательства неверности и основания для щедрых алиментов. И попутно спит со своими клиентками. Хороший у тебя работодатель. И работенка интересная. Наверное, снимал объект в обнаженном виде?

— Нет, это совсем другое. Но дело весьма конфиденциальное. Я обещал Чезаре его не разглашать. И смогу на нем прилично заработать, если оно выгорит. Поэтому я и не мог сказать в полиции всю правду. Нельзя вмешивать в это дело официальные власти.

— Так, теперь более или менее ясно, — прокомментировал Роберто услышанное. — А ты сумел разглядеть преступника?

— Нет, в помещении было темно. А он был в лыжной маске. Подсвечивал себе фонариком во время обыска квартиры. Не слишком высокий и явно не атлет.

— Так, значит, ты не хочешь поделиться со мной информацией по этому делу?

— Нет, Роб. Это не моя тайна. И я обещал ее сохранить. А ты не только мой брат, но еще и полицейский. Представитель закона. Не хочу тебя впутывать в это дело. Когда не знаешь, о чем идет речь, то ничего не нарушаешь. Я же вам объяснил, что клиент Чезаре настаивает на полной конфиденциальности. Весьма солидный клиент. Это не частное лицо. Ну, скажем, назовем это компанией. И условия установил совет директоров этой компании. Кстати, пока что я не нарушил никакие законы. К тому же проинформировал полицию полностью по данному происшествию. Так что перед законом я чист.

— Ладно, петухи, давайте мириться, — вмешался Лоренцо. — Не надо заострять проблему и вносить разлад в семью. Раз эта девушка не выдвинула против Винса официального обвинения, то и спорить особо не о чем. Слава богу, что все благополучно закончилось. Весьма разумный поступок со стороны этой леди. Наверное, как обычно, поддалась на твое обаяние, наш самый младший и шаловливый. На тебя все женщины западают. Кстати, как она выглядит? Симпатичная? Или страшна как смерть?

— О чем ты спрашиваешь, Лоренцо, — насмешливо бросил реплику Роберто. — Если бы она была страшной, то Винс ни за что бы не согласился на такую работу. Ты посмотри, как у него глаза блестят, когда он о ней говорит.

— Да, она симпатичная. Ее зовут Кэтрин. Закончила финансовый колледж. Работала раньше в банке, в Вашингтоне. Но я не выбирал ее для работы. Мне просто повезло. И она не любит, когда с ней заигрывают мужчины. Она сказала, что тверда как скала в отношениях с парнями.

— Так вы уже успели познакомиться? — спросил Лоренцо.

— А чем еще было заниматься? Она меня вначале оглушила, потом связала и оставила лежать на полу. Но рот не заклеила. Полиция не спешила прибыть по вызову. Так что, кроме словесного общения, заняться было больше нечем, чтобы время скоротать. Кстати, до того как полиция ворвалась в квартиру, она успела оказать мне первую медицинскую помощь и даже освободила от веревок.

— Да, я вижу, что ты успел девчонке голову вскружить, — заметил Лоренцо. — Такое безрассудство с ее стороны. А если бы ты оказался настоящим бандитом? Похоже на то, что ты у нас теперь стал альпинистом. Будешь неприступные скалы покорять. — И он раскатисто захохотал, довольный собственной шуткой. — Кстати, она дала тебе номер телефона?

Винсент пожал плечами.

— Нет еще. Но я знаю, где она живет. — И, не выдержав, тоже засмеялся.

— Извини, Винс, что лезу в твою личную жизнь, — рассудительно заметил Лоренцо, с трудом подавив приступ безудержного веселья. — Но хотел бы напомнить о заклятии рода Абруцци. Тот из нашей семьи, кто спасает девушку от беды, рискует стать ее мужем. Ты же знаешь историю того, как твои старшие братья оказались окольцованными перед лицом Господа и кучки нежелательных свидетелей у алтаря в церкви. Берегись. Боюсь, что и тебя вскоре ждет такая же горькая участь.

— Не надо меня запугивать. Я не верю в заклятия. Тем более что вы не похожи на людей, которым не повезло в браке. Вас никто силой под венец не тащил. Я был у обоих на свадьбах, и вы оба выглядели весьма счастливыми. Это, скорее, вашим женам не повезло. Им достались такие монстры. Один целыми днями и ночами за преступниками гоняется, даже за ребенком некогда приглядеть. Другой сутки напролет в ресторане проводит, в этом вертепе, где полно соблазнов. Вон, посмотри, какие девочки за стойкой бара сидят. Юбочки приподняли чуть ли не до талии. А ножки какие. А грудки. Видишь, уже заметили наши взгляды и ручками машут. Нет, Лоренцо. У тебя слишком доверчивая жена. На ее месте я бы давно принял соответствующие меры безопасности. Держал бы тебя дома в цепях, а сюда бы управляющего нанял.

— Это они тебе, Винс, машут, а не мне. Наверное, уже узнали, что тебя только что освободили из каталажки, и решили застолбить участок, пока его еще не заняли, — отбился от нападок Лоренцо.

Его тут же поддержал Роберто:

— Девицы думают, что найдут золото в твоих штанах. А ведь внешность может быть обманчивой. Копнут поглубже, а там, внутри, вовсе даже не золото таится, а совсем наоборот. Все то же, что у других мужиков. — И он первым заржал над своей грубой шуткой.

Первоначальное напряжение начало спадать, и все трое перешли к привычному подтруниванию друг над другом. Винс механически улыбался в ответ на шутки разыгравшихся братьев, одновременно погружаясь в собственные мысли и планы.

Для себя он уже решил, что не будет ничего страшного, если он опять встретится с Кэтрин. На этот раз вполне открыто. Позвонит ей в дверь. Попросит разрешения войти. Кстати, действительно, жаль, что не узнал номер ее телефона. Было бы более удобным вначале ей позвонить. И повод хороший есть. Поблагодарить ее за то, что не стала писать на него заявление. Для выполнения оперативного задания тоже удобно. Чем следить за объектом со стороны, лучше быть с ней рядом. Должен же он выявить настоящего преступника, который обязательно постарается увидеться с ней. Тут-то он его и засечет. И будет одновременно оберегать симпатичную, невинно обвиненную девушку от возможных неприятностей. Он не верил в то, что она виновата. Красавица с такими кристально чистыми глазами не может лгать и заниматься грязными делами.

Интуитивно он связывал пребывание незнакомца ночью в ее квартире именно с хищением банковских средств. Ценностей в доме, насколько он понял, не было. И человек в маске явно не за ними охотился. Не похож был по своим действиям на обычного квартирного вора. Искал что-то вполне конкретное, и, видимо, небольшое по объему. Но не нашел. Потом сбежал, воспользовавшись ситуацией. Значит, опять вернется. И неизвестно, к каким средствам затем прибегнет, чтобы получить желаемое.

Так что просто необходимо взять под свое покровительство и защиту эту девушку. Будем считать, что ведется охота на живца. Чезаре одобрит проявленную инициативу по сближению с объектом с учетом изменившейся ситуации. Так что из неприятного происшествия вполне можно извлечь оперативную выгоду. Да и личную выгоду тоже, если честно признаться самому себе. С ней приятно быть рядом. И нечего бояться каких-то глупых заклятий. У него уже было достаточно много близких подруг, чтобы убедиться в том, что он настоящий мужчина-кремень, когда надо. Когда отношения с подружкой заходили слишком далеко, он всегда умел вовремя это понять и уйти из ее жизни. Иногда, правда, со скандалом, но чаще всего по-хорошему, оставаясь друзьями. Не может же он жениться на каждой, с кем был близок? Это и так понятно.

В его мысли вторгся голос Роберто.

— Кстати, раз уж мы встретились. У меня есть официальное объявление. Предстоит крещение ребенка на следующей неделе. А потом мы с женой устраиваем по этому поводу дома небольшой прием. Ваше присутствие на нем, естественно, обязательно. Время потом уточним. Супруга пришлет вам официальное приглашение.

— А кто там еще будет? — поинтересовался Лоренцо.

— Да не так много народу. Несколько коллег по работе, с женами. Родители жены, прилетят из Оклахомы. Соседи. Вот, пожалуй, и все.

— Хорошо, Роб. Мы придем, — ответил за всех Лоренцо. — Может, прислать жену пораньше, с утра, чтобы она помогла приготовить еду? Вино я тоже прихвачу, чтобы ты не разорился. На твою зарплату полицейского много не погуляешь. А то племянника не на что будет расти. Ну а ты, Винс? Или ты на правах студента? Ограничишься присутствием?

— Ну, поскольку вознаграждение от Чезаре я еще не получил, думаю, что придется ограничиться трудовым вкладом. Поработаю вместе с женщинами. Как вы знаете, я неплохо умею делать спагетти и жарить сосиски на гриле. Я умею даже мыть посуду.

— Прекрасно, Винс, — заулыбался Лоренцо. — Ловлю на слове. А то у меня сегодня проблемы. Мойщик посуды заболел, так что пришлось попросить официантку заняться этой работой. А это, сам понимаешь, не ее дело. Ты не мог бы ей помочь? Это всего на несколько часов. Пока основной поток не спадет. Обед и ужин за счет заведения, разумеется. Если не разобьешь ни одной тарелки, я тебе даже премиальные выплачу. Или у тебя другие планы? Сам понимаешь, полицию к такому делу я не могу привлечь. — Он выразительно покосился на Роберто. — А то некому будет с преступниками бороться.

— Ладно, братишка. Уговорил. Ты же мне всю жизнь за отца был. А родителям неудобно отказывать.

4

Кэтрин сидела за стойкой в кафетерии, наслаждаясь двойным капуччино и венскими пирожными. Нельзя лишать себя мелких радостей, особенно если они никак не сказываются на фигуре. Сегодня это уже вторая чашка, хотя обычно она ограничивалась одной. Но организм надо было как-то поддержать и подбодрить. Она невольно поежилась и потерла усталые от недосыпания глаза. Наверное, красные. И веки набрякли. Нельзя так себя распускать. Уже три дня прошло после того инцидента с симпатичным парнем, вторгшимся в ее квартиру, чтобы спасти ее от неизвестного злодея. И вот уже третью ночь она не может спокойно заснуть. Все время кажется, что кто-то опять забрался в ее квартиру и шарит по шкафам. Даже смена замка не помогла. Наверное, действительно, лучше поставить электронную сигнализацию. Или завести большую собаку. Или вообще сменить квартиру.

В памяти опять всплыла обмотанная веревками атлетическая мужская фигура, возлежавшая у ее ног. Было бы неплохо проявить сообразительность и вместо вызова полиции освободить его от этих веревок, чтобы заняться вместе чем-нибудь более приятным. У него такое выразительное и доброе лицо. Такой мужчина не способен обидеть женщину. Не то что мистер Сборовски. Она уже устала быть одинокой в этом чужом городе. И с поисками работы почему-то все никак не клеилось.

Интересно, что воспоминания об этом юноше как-то странно будоражили ее. Действовало лучше, чем крепкий кофе. Похоже, даже румянец на щеках появился. А ведь по прибытии в Нью-Йорк она поклялась, что больше не будет связываться с мужчинами. Будет держаться от них на безопасной дистанции. И никогда в жизни не будет больше влюбляться в них, даже самых распрекрасных. Они этого не заслуживают. Ни один. И вот на тебе. Стоило столкнуться с первым же из них в необычной ситуации — и все клятвы в сторону. Правда, парень умеет произвести впечатление. Наверное, уже и счет потерял соблазненным и покинутым красоткам.

А вот у нее было всего четыре романа. Если не считать, конечно, мистера с польской фамилией. И все они прервались не по ее вине. Точнее сказать, вообще по непонятной для нее причине. Все вроде идет прекрасно, и вдруг следует разрыв. Просто наваждение какое-то. Впору к гадалке обратиться. Или к специалисту по белой и черной магии.

После второго разрыва она подумала, что мужчины просто сами не знают, чего хотят. После третьего расставания решила, что надо быть предусмотрительней при выборе знакомств. После четвертого начала сомневаться в себе. Так можно и комплекс неполноценности нажить. А о последнем случае и говорить не приходится. Впору заявить, что любовь придумана романистами и сценаристами и существует только в кино и книгах. Во всяком случае, ничего хорошего от нее ждать не приходится.

А ведь поначалу Юджин Сборовски производил впечатление серьезного, энергичного банковского работника с набором сплошных добродетелей. Не пил, не курил, с дамами не флиртовал. Никаких видимых увлечений. Наверное, даже марки в детстве не собирал. Дисциплинированный, пунктуальный, выдержанный и обязательный. У него не было друзей даже среди мужчин. Человек, полностью посвятивший себя банковскому делу. Иметь такого сотрудника — мечта любого банкира.

Как правило, женщины такими мужчинами не увлекаются. Слишком зануден и замкнут только на себя и свои проблемы. Однако с того момента, когда они впервые встретились, он совершенно преобразился. Не сводил с нее глаз, щедро осыпал комплиментами, дарил цветы. Она уже думала о том, что наконец-то встретила мужчину своей мечты. Человека, который заслуживает ее любви. И вдруг все закончилось так же, как и прежде. Неожиданно и без всяких объяснений. Работать вместе с ним в одном банке после этого было немыслимо. Она бы это не выдержала. Поэтому и решила покинуть Вашингтон, чтобы начать новую жизнь в Нью-Йорке.

И дала себе зарок на всю жизнь больше не связываться с мужчинами. Во всяком случае, не пускать их больше в свое сердце. Но, похоже, продержалась недолго. Слишком быстро почувствовала себя одинокой в этом чужом и враждебном городе. Подруга по университету не в счет. Слишком занята своими семейными проблемами. Наверное, чувство одиночества и отчуждения прогрессирует в связи с тем, что она никак не может найти работу. Это даже становится подозрительным и аномальным для человека с ее квалификацией и послужным списком.

К тому же она не слишком общительна и с трудом сходится с людьми. На новом месте жительства ее узнавала в лицо только Элен, крепкая и немного мрачноватая официантка, с волевым лицом и короткой стрижкой. Она быстро и умело обслуживала посетителей в кафетерии, где мисс Маклеллан выпивала по утрам большую кружку крепкого, черного и очень сладкого кофе, прежде чем отправиться на поиски работы.

Кэтрин взглянула на свои изящные часики. Было еще только семь утра. Слишком рано. Обычно ее трудовой день начинался на два часа позднее. Лучше было бы еще с часик понежиться в постели и перечитать свою любимую книгу «Я настолько прекрасна, насколько могу сделать себя прекрасной». В ней давалась масса полезных советов по психологическому тренингу, прежде всего по внушению положительного отношения к самой себе. На этой неделе предстояло пройти четыре собеседования в банках этого города, и позитивный настрой вместе с уверенностью в себе не помешал бы.

Она достала кошелек, чтобы расплатиться с официанткой, и подумала о том, что деньги слишком быстро тают, когда не пополняются регулярно. А вот результаты от ее контактов с менеджерами по персоналу в банках не внушают оптимизма. Все усилия напрасны. Как вода в песок. Прошла уже почти с десяток собеседований, а результаты нулевые. Ни одного повторного приглашения на беседу, ни одного звонка по телефону. Не было даже вежливо-формальных уведомлений с отказом в приеме на работу. Странно, очень странно. У нее были прекрасные характеристики на последней работе. Руководство всегда относилось к ней доброжелательно. Без сомнения, в случае запроса начальство дало бы положительный отзыв. Кэтрин вздохнула. Может быть, просто временный спад на рынке труда.

Она расплатилась за кофе и выбралась из-за стола, направившись к двери. Но вдруг замерла, чуть не окаменев от неожиданности. В дверь кафетерия вошел молодой мужчина весьма симпатичной наружности, в котором она без труда угадала главного героя ее ночных приключений. В поношенных джинсах, потертой кожаной куртке с поднятым воротником и вязаной шерстяной шапочке, натянутой до самых бровей.

Он ее то ли не заметил, то ли не узнал, так что можно было спокойно проскочить мимо. Но она не захотела. Почему-то вдруг решила, что просто обязана сказать ему нечто благодарственное за попытку спасти ее от преступника. И извиниться за некоторые причиненные неудобства. Ну так, по мелочам — лампой по голове, веревки, сидение за решеткой в камере... Но ведь могло быть и хуже, если бы она подала официальное заявление в полицию.

Кэтрин развернулась, когда он прошел мимо, и легонько хлопнула Винсента по плечу. Он медленно повернулся, и их глаза встретились. Ее вдруг как будто обдало кипятком. Кожа на лице мгновенно окрасилась жарким румянцем, сердце сразу начало выбиваться из ритма. Какие у него необычные глаза. Зеленые, с золотыми искорками. И еще она сразу поняла, как трудно будет говорить. Как-то сразу пересохло в горле. С некоторым напряжением удалось только вымолвить: «Привет».

Винсент вздрогнул, как будто увидел привидение. Его глаза по мере узнавания начали округляться то ли от радости, то ли от удивления. Видимо, все же от радости, судя по тону.

— Привет, Кэтрин.

Ну слава Богу. Значит, узнал. Даже имя помнит. По крайней мере, не надо опять представляться.

На некоторое время возникла заминка. Каждый пытался что-то придумать для поддержания беседы. К тому же хотелось сказать что-то умное, но это не очень получалось с ходу. Первой затянувшуюся паузу прервала Кэтрин.

— Я хотела поблагодарить за помощь. И извиниться за то, что получилось как-то несуразно. Мне просто неловко. В полиции все объяснили. Мне повезло. Грабители часто бывают вооружены. И если бы я была одна в квартире, неизвестно, чем бы все закончилось.

— Ну что вы. Это я должен вас поблагодарить за освобождение от тюрьмы. Вы не стали подавать заявление. Это сняло проблему.

Винсент чувствовал какую-то растерянность в ее присутствии, весьма необычную для него в общении с женщинами. Даже никак не мог придумать, о чем бы еще сказать, найти подходящие слова для того, чтобы выйти за рамки неловкого обсуждения неприятной для него темы. На глаза попалось меню, и он машинально уткнулся в него, чтобы больше не встречаться с ее взором. Вновь в воздухе повисло напряжение.

— Ну что ж. Пожалуй, я пойду, — неуверенно сказала Кэтрин. — Еще раз большое спасибо.

— Да не за что.

Кэтрин шагнула было к выходу, но потом вдруг решительно остановилась.

— Знаете, у меня вдруг возникла идея.

Она успела подумать, что ведет себя как сумасшедшая, но уже не могла остановиться. Слишком устала за последние дни от одиночества, неопределенности и страхов. Глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, и выпалила:

— Почему бы нам не поужинать вместе?

— Со мной? — Он тут же покраснел от столь глупого вопроса.

— Да, конечно. Я чувствую, что должна что-то сделать для вас. В качестве благодарности за спасение. Вы для меня как рыцарь на белом коне.

— Ну какой из меня рыцарь, — засмущался собеседник. — Да и не совершил я ничего особенного. Так, пустяки.

— Так вы что, отказываетесь от предложения дамы? Рыцари так себя не ведут. Или вы меня теперь боитесь? — слегка поддела она его.

— Нет, что вы. Просто я, ну, не знаю, как сказать...

— Обещаю, что тяжелые предметы и веревки против вас не буду больше использовать. Так что вы в полной безопасности.

Боже, что я такое несу, подумала она. Полная дура. Откровенно навязываюсь мужчине. Говорю глупости. Что он может обо мне подумать? После разрыва с Юджином она прочитала книгу «Что мужчины думают на самом деле». Пыталась разобраться в мужском менталитете. Наверное, напрасно. Слишком чужой мир, с нелепыми и искривленными представлениями об окружающем. Существа с другой планеты. Наверное, лучше будет уйти. Вернуться к своему безрадостному одиночеству.

— Хорошо, Кэтрин, — донесся до нее его приятный, бархатистый голос. — Я с удовольствием принимаю ваше предложение. А когда будет удобнее?

— Пожалуй, можно сегодня.

— Сегодня? Отлично. А во сколько?

— Как насчет семи вечера?

— Вполне подойдет. Я знаю, где вы живете, — улыбнулся Винсент. — Ровно в семь буду у ваших дверей.

Кэтрин улыбнулась в ответ. Сердце уже не металось в груди.

— Ну что ж. Буду ждать. Мне пора. До встречи. — Она повернулась и торопливо пошла к выходу, пока ее спаситель не передумал.

Кэтрин впервые вдруг почувствовала, что, возможно, ей понравится жизнь в этом городе. Завела себе друга, и какого! Самого сексуального парня из тех, которые встречались в ее жизни. Но тут же мысленно одернула себя. Надо обойтись без фантазий и не впадать в эйфорию. Не повторяй ошибки прошлого. Никаких романтических отношений. Это простое знакомство и должно таковым и остаться.

Она вышла на улицу и оглянулась, надеясь еще раз увидеть будущего гостя. Не удалось. Зато, машинально шагнув назад, наткнулась на какого-то человека. Оба остановились. Увидев его лицо, она невольно вздрогнула. Даже перехватило дыхание.

— Юджин?

— Кэтрин! Что ты здесь делаешь?

Она пристально посмотрела в лицо человека, который когда-то был ее любовником.

— Ничего особенного. Я теперь здесь живу.

Он очень изменился с тех пор, как они виделись последний раз. Раньше у него были аккуратно зачесанные назад темные волосы средней длины. Теперь голову украшала короткая стрижка, волосы были осветлены. Очки в темной, солидной оправе тоже отсутствовали. Судя по зрачкам, заменены на контактные линзы, к тому же цветные. Юджин зачем-то сменил карий цвет на серо-голубой. А бледноватая прежде кожа теперь отливала бронзой. Интересно, где это он успел так загореть? Во Флориде или в солярии?

— Я тебя едва узнала, Юджин. Ты очень изменился. И совершенно не ожидала увидеть тебя здесь, в Нью-Йорке.

— Я тоже. Но я рад. Я не знал, что ты сюда перебралась. Я приехал навестить своего старого приятеля по Колумбийскому университету. Учились вместе, на одном курсе. Он живет в нескольких кварталах отсюда. Кстати, что мы стоим тут, на холоде? Может быть, зайдем куда-нибудь, выпьем по чашке кофе? Как мне кажется, нам есть о чем поговорить. Может, вот в тот кафетерий, чтобы далеко не ходить?

Кэтрин машинально оглянулась и тут же с ходу отвергла такое предложение. Только не это. Ей совсем не хотелось, чтобы Винсент увидел ее с бывшим любовником. Да и о чем им говорить...

— Ты, видимо, забыл, как мы расстались. Думаю, что нам нечего после этого обсуждать.

— Напрасно ты так. У меня были сложные обстоятельства. Я просто не хотел вовлекать тебя в них. Не хотел, чтобы у тебя были из-за меня неприятности. Но теперь ситуация изменилась.

В его голосе появились доверительные, теплые нотки.

— Может быть, наша случайная встреча — это подарок судьбы. Возможность вновь вернуть то счастливое время, когда мы были вместе. Я все время думал о тебе в последнее время. — Он даже взял ее за руку, проникновенно заглядывая в глаза.

— Не надо, Юджин. — Она попыталась освободить руку, но как-то вяло и неуверенно.

Как ни странно, он не вызывал у нее никаких эмоций. Ни положительных, ни отрицательных. Абсолютное равнодушие. Холодное прикосновение руки постороннего человека. Когда произошел разрыв, она иногда думала о том, встретятся ли они вновь и как произойдет эта встреча. Даже приготовила маленькую речь. Гневную, естественно. Хотелось высказать все, что думает по поводу его поведения и их расставания. Выплеснуть все накопившиеся эмоции.

И вот теперь у нее есть ответ. Встреча произошла. И есть возможность высказать все то, что хотелось. Но почему-то никакого желания сделать это не возникает. Похоже, что все чувства и припасенные слова остались в прошлом.

— Послушай, Кэтрин. Я хочу, чтобы мы были вместе. Что ты делаешь сегодня вечером?

Она вздохнула и мягко пояснила:

— Ты зря стараешься. Ничего не получится. Я начала здесь новую жизнь. У нас ничего не получилось в прошлом, и не думаю, что стоит начинать заново. Хорошо, что мы опять увиделись. Есть возможность все прояснить, чтобы больше к этому не возвращаться. Извини, но у меня дела. Мне пора идти.

Она попыталась шагнуть вперед, но Юджин удержал ее за руку, схватив за запястье.

— Подожди, Кэтрин. Не уходи. Если нельзя вернуться к прошлому, то,— по крайней мере, мы можем остаться друзьями.

— Не хотелось бы вспоминать прошлое, Юджин, но придется. У тебя короткая память. Какая еще дружба? — В ней начал закипать гнев. — О чем ты говоришь? После расставания ты даже потребовал, чтобы я вернула твои подарки. Например, то жемчужное ожерелье, которое ты подарил мне на день рождения. И музыкальную шкатулку, в которой хранилось это ожерелье. Странно, что не догадался предъявить счет за цветы и посещение ресторанов. Кстати, я же не потребовала вернуть те галстуки, которыми решила украсить твою жизнь. И в довершение продемонстрировал вульгарную и глупую девицу, которую тут же подобрал мне на замену всего через неделю после нашего разрыва. Нет, друзья так не поступают.

— Не говори так. Ты не права. Люди меняются. Как и обстоятельства.

— Нет. Все кончено. Прощай. — Кэтрин рванула руку, но он намертво вцепился в нее. — Прекрати, Юджин. Отпусти меня немедленно. Не заставляй кричать и звать полицию.

— Эй, мистер, — послышался знакомый голос сзади. — В чем дело? Вам же дама ясно говорит, чтобы вы отстали. Хотите неприятностей?

Увидев стоящих рядом Винсента и Юджина, Кэтрин только сейчас осознала, насколько невзрачно выглядит бывший любовник. Особенно по контрасту с крепким и рослым новым знакомым, грозно возвышавшимся над ним наготове к схватке, со сжатыми кулаками, почти в боксерской стойке.

— Он вас обидел? — повторил Винсент голосом, не предвещавшим ничего хорошего обидчику.

— Нет, ничего. Все в порядке. — Кэтрин совсем не хотелось, чтобы из-за нее вспыхнула драка, которая будет больше похожа на избиение младенца, судя по разнице в весовых категориях. И не столько из-за Юджина, которому хорошая трепка совсем бы не помешала, сколько из-за возможного вмешательства полиции. Не хотелось бы, чтобы приглашенный на ужин человек вместо ее квартиры оказался вновь за решеткой.

— Я пойду, — дрожащим голосом промолвил Юджин. Он мгновенно отпустил ее руку, быстро достиг конца квартала и исчез за углом.

Кэтрин пронаблюдала за его исчезновением и затем повернулась к своему спасителю.

— Спасибо. Вы как всегда вовремя.

— Это ваш знакомый? Что он хотел?

— Это не имеет значения. Мы едва знакомы. В общем, ничего серьезного. Не будем больше о нем говорить. Мне пора по делам.

— Тогда не буду больше задерживать. До встречи вечером.

— До встречи.

И они разошлись в разных направлениях. Кэтрин с трудом преодолевала искушение оглянуться, чтобы увидеть его еще раз. Не было необходимости. Она улыбалась. На этот раз она была уверена, что ее Белый рыцарь вернется.

Кэтрин приподняла крышку кастрюли, в которой готовила овощное рагу, гарнир к телячьим отбивным, затем взглянула на часы. Она принимала Винсента впервые и не знала его привычки. То ли сразу придется гостя кормить, то ли он предпочитает вначале светскую разминку перед едой. Например, словесное общение и аперитив.

Приглашение на ужин было чисто импульсивным поступком. Думать над проблемой она начала потом. И всевозможных вопросов возникло множество. Во-первых, пойти поужинать в ресторане или приготовить ужин дома? Если пойти в ресторан, то кто будет платить? А что, если он будет настаивать, чтобы оплатить счет самому? Поскольку это она пригласила, то ресторан будет выбирать сама. А ведь это совсем не просто. Она не слишком хорошо знакома с этими заведениями, как и с городом в целом. И еще много-много всяких других вопросов.

В этой ситуации единственным выходом было приготовить ужин самой. Снимается сразу много вопросов. Правда, пришлось срочно пробежаться по магазинам, особенно в поисках вина, в котором она не очень хорошо разбиралась. Взяла на всякий случай бутылку французского красного вина и бутылку шотландского виски. И пришлось также изрядно поломать голову над составлением меню, ведь она не знала его вкус. И понервничать. Не дай бог, что-то подгорит или перепреет. Жаль, что все эти вопросы не пришли сразу в голову, еще при разговоре с ним. Можно было бы легко снять многие проблемы, хотя бы в выборе меню и марки вина. Черт, а вдруг он вообще вегетарианец и не пьет ничего, кроме минеральной воды? Вот будет весело. Да нет, вроде не похоже. Такие мускулы на морковке и проросших злаках не разовьешь.

Она помешала ложкой содержимое, убавила немного, огонь и накрыла кастрюлю крышкой. Затем вновь взяла в руки книгу с заложенной где-то вначале страницей, приобретенную только сегодня, специально для предстоящего вечера. Под интригующим названием «Как подружиться с мужчиной». Процесс чтения шел очень медленно, поскольку постоянно прерывался решением кулинарных проблем, а также подготовкой вечернего наряда.

Ее гардероб был не слишком велик, она не придавала особого значения светской жизни. Это упрощало и одновременно усложняло проблему выбора. Тем более, она не знала, во что будет одет Винсент, в обычный костюм или даже во что-нибудь более домашнее и удобное. Или, чтобы поразить хозяйку дома своим великолепием, вырядится в смокинг со всеми полагающимися аксессуарами. Соответственно, от этого зависел и ее собственный выбор. Правда, в случае явного диссонанса в одеяниях можно будет переодеться и после его прихода. Главное — не комплексовать из-за мелочей.

К сожалению, автор книги слишком пространно писала об общей проблеме взаимоотношения полов, но маловато давала практических рекомендаций. Однако основная идея была понятна. Как только дружба между мужчиной и женщиной начинала приобретать романтический оттенок, дружеские отношения были обречены. Нельзя совмещать несовместимое. Поэтому если она хочет сохранить дружеские отношения с Винсентом, то лучше забыть о романтизме. А настоящий друг ей был сейчас нужнее, чем любовник.

Однако, как предупреждала автор другой книги «Будь честной с собой», самое опасное в жизни женщины — это стать жертвой собственных заблуждений и иллюзий. Поэтому, думая о дружеских отношениях с Винсентом, надо честно признаться себе, что он самый сексуальный мужчина на свете. И удержаться в рамках чисто дружеских отношений будет очень непросто.

Ну хорошо, внушала она сама себе. Конечно, у него красивое, мужественное лицо, для описания которого трудно подобрать слова. У него великолепные глаза и потрясающая улыбка, от которой девушки тают. За его тело не жалко отдать жизнь. Это надо честно признать.

Мне нравится смотреть, как он передвигается, призналась себе Кэтрин, и я уже несколько раз представляла его обнаженным. Это лакомый кусочек для любой нормальной женщины. И для меня тоже. С ее губ даже сорвался смешок при этой мысли.

Однако книги остаются книгами. А в жизни все сложнее. Всего не предугадаешь. Надо руководствоваться сердцем и быть ко всему готовой. Именно так, или почти так, называлась одна из книг в ее домашней библиотеке — «Загляни в свое сердце». Хороший совет.

— Да, я буду следовать велениям своего сердца, — громко произнесла она и добавила: — Но буду прислушиваться и к голосу разума.

Ее размышления прервал сигнал домофона. Кэтрин вздрогнула и прижала ладонь к груди, успокаивая подпрыгнувшее сердце. Затем несколько раз глубоко вдохнула и резко выдохнула, попытавшись успокоить себя. Это просто дружеский ужин, без всякой эротической нагрузки. Хотя, с другой стороны, она потратила почти два часа на прическу и макияж. Пожалуй, впервые в жизни. Из-за друзей так не стараются...

Она, не спрашивая, нажала на кнопку, открывающую входную дверь внизу, затем открыла входную дверь в квартиру и подождала, пока гость преодолеет несколько пролетов лестницы до ее этажа. Похоже, он решил не шокировать хозяйку резкой сменой имиджа. Во всяком случае, предполагаемый смокинг остался дома в шкафу или, скорее всего, в прокатной конторе. На нем были те же кожаная куртка и джинсы, в которых она встретила его в кафетерии. Правда, ботинки теперь блестели, и от него приятно пахло дорогим одеколоном. Так что ее красное шерстяное платье с неглубоким декольте, достаточно длинное, чтобы прикрывать колени, и достаточно плотно сидящее, чтобы не скрывать достоинства фигуры, а также красные замшевые лодочки на невысоком каблуке вполне гармонировали с одеждой гостя. В руках он держал большую коробку, на которой была изображена лампа, похожая на ту, какая была у нее до соприкосновения с его головой. Затем Кэтрин увидела его волшебные глаза, и все остальное как будто отошло в сторону. Странно. С каждым разом он выглядит все прекраснее и прекраснее.

— Привет, Винсент, входите. А что это у вас в руках?

— Да вот, решил возместить вашу потерю. Это лампа.

— Как интересно. Блестящая идея.

Она шагнула в сторону, пропуская его в дом. Затем не спеша закрыла дверь, воспользовавшись возможностью осмотреть гостя сзади.

— Спасибо за подарок. Но в этом не было необходимости.

— Да, наверное. Обычно парни приносят девушкам цветы или конфеты. Но я посчитал, что лампа будет для вас полезнее. Раз уж предыдущий светильник больше нельзя использовать по назначению.

— Ну что ж. Пусть она будет напоминанием о нашем знакомстве. Может быть, мне ее поставить в воду вместо цветов? Хотя бы на этот вечер.

Эта шутка вызвала улыбку на его губах.

— Можно, конечно, и в воду. Но лучше я включу ее в розетку. — Он сунул руку в карман кожаной куртки и достал оттуда лампочку. — Сейчас прикрутим, и все будет в норме. Знаете, я вначале хотел купить лампу с бронзовым основанием. Но потом решил не рисковать, если моей голове опять придется познакомиться с этим предметом.

— Похвальная предусмотрительность. Хотя я вроде бы обещала, что до этого не дойдет. Если будете себя вести более разумно, конечно. А как голова?

— Ничего, не болит. Все прошло. Осталась только небольшая шишка.

— Это хорошо. Ладно. Примите еще раз мои извинения и давайте закроем эту тему.

— Конечно. Вы сделали то, что и должны были сделать. Так что извиняться не за что. А куда пристроить лампу?

— Да вот, на этот стол, возле дивана.

Винсент поставил лампу на стол, затем снял кожаную куртку и огляделся, раздумывая, куда ее пристроить. Под ней оказалась наглаженная рубашка, подчеркивающая широкие плечи и узкую талию. Кэтрин поспешила на помощь и забрала куртку у него, пояснив:

— Положу ее у себя в спальне. — Затем, спохватившись, что может быть неправильно понята, решила уточнить прозвучавшую двусмысленность: — Просто больше некуда. Это старый дом, и здесь нет встроенных шкафов.

Гость улыбнулся.

— Я так и понял. Вы можете смело положить куртку прямо на кровать. У нее нет никаких опасных для девушки намерений.

Кэтрин тихо вздохнула и отправилась в спальню. Здесь она присела на кровать и приложила куртку к груди, чувствуя, как буйно бьется сердце. Спокойнее, дорогая, приказала она себе, спокойнее. Затем поднесла куртку к лицу, прижавшись носом к шелковой подкладке, и почувствовала струящийся от нее пряный, мускусный запах настоящего мужчины.

Главное — это спокойствие, и все будет хорошо, пробормотала она, словно буддийский монах, повторяющий раз за разом мантру. Затем положила куртку на кровать и вернулась в гостиную.

К ее появлению лампа уже работала. Честно говоря, она была намного лучше, чем ее предшественница.

— У вас прекрасный вкус, — искренне похвалила гостя Кэтрин. — Умеете выбирать вещи. Долго искали?

— Да нет, не очень. Повезло. Почти сразу наткнулся на то, что хотел. Итак, что у нас на очереди? Что-нибудь еще отремонтировать или заменить?

— Да нет, пока не требуется. Тем более что вообще-то я пригласила вас на ужин, а не для работы.

— Куда-нибудь пойдем? Уже сделали выбор?

— Нет. Я предлагаю поужинать у меня дома. Уже все готово. Вы разве не чувствуете аппетитный запах из кухни?

— Конечно. Давно уже чувствую. Просто молчал из скромности. Не сомневаюсь, что вкус будет такой же аппетитный, как и запах.

Кэтрин на секунду задумалась, вспоминая, что там у нее намечено по программе. Ах, да. Конечно. Вначале напитки.

— Простите, Винсент. Не знаю ваши вкусы. Принести вам что-нибудь выпить? Правда, выбор небольшой. Виски или красное вино? Можно апельсиновый сок или минеральную воду.

— Немного виски со льдом будет в самый раз. Можно с содовой, если есть.

— Есть, конечно. Тогда присаживайтесь на диван, а я сейчас принесу.

Она прошла в кухню, открыла холодильник и сунула туда голову, чтобы охладить горящие от волнения щеки. Затем достала бутылку виски и попыталась отвинтить пробку, не желавшую поддаваться ее изящным пальцам. Наконец ее усилия увенчались успехом.

Кэтрин достала пластиковую бутылку с содовой и, зажав обе емкости в одной руке, потянулась за высокими стаканами, стоящими на кухонном столе.

— Да, просто божественный аромат, — донесся из-за спины мужской голос.

От неожиданности она выронила бутылку с виски, которая описала полукруг в воздухе, расплескивая содержимое, а затем всей своей тяжестью приземлилась на ее замшевые туфельки.

Винсент одним прыжком подскочил к Кэтрин, наклонился и убрал с пола бутылку, поставив ее на стол. Затем нашел кухонное полотенце, вытер лужу на полу, на секунду задумался и прокомментировал происшествие:

— Извините, что так получилось. Наверное, это последствия той ночи. Психологический шок. Такое не сразу забудешь. Да еще и мое внезапное появление на кухне. Я не хотел вас напугать.

— Вы меня не напугали, — солгала она. — Все в порядке. Просто не привыкла принимать гостей. Немного волнуюсь. Честно говоря, не ожидала, что будет столько проблем. Я даже не знала, что вам приготовить. Совершенно не представляю, что вам нравится, а что нет и что вы пьете.

— Ну, за это не надо волноваться. Я ем практически все. Тем более, если вы это сами приготовили. Не сомневаюсь в ваших кулинарных талантах. Давно уже не пробовал хорошей домашней пищи. Практически с детства, после того как умерли родители. Нас трое братьев, и вырастил нас старший брат, Лоренцо. Он, конечно, старался, но, к сожалению, поварское искусство ему не удалось освоить. Так что мы выросли в основном на пицце. Хотя теперь он владелец небольшого итальянского ресторанчика, но сам не готовит. Предпочитает работать за стойкой в баре, иногда в качестве официанта, когда посетителей много. Ну и, конечно, осуществляет общее руководство. Иногда мы помогаем ему в этой работе. Кстати, ресторан так и называется «У Лоренцо». Он находится в Лонг-Айленде. Будет желание — заходите. Мы там часто проводим время.

— Спасибо за приглашение. А вы, наверное, самый молодой в семье?

— Да, вы угадали. Среднего брата зовут Роберто. Он у нас полицейский. Так что это родство пригодилось, когда пришлось побывать за решеткой. А как насчет вашей семьи? — поспешил он сменить неприятную тему.

— Отца нет. Я его даже не знаю. Покинул семью, когда мне было всего три года. Мать не любит о нем говорить. Я была единственным ребенком.

— Похоже, что у нас много общего. У обоих было нелегкое детство, — задумчиво сказал Винсент.

— Да нет. Мое детство по-своему было счастливым. Мать, правда, была постоянно занята на работе. Она библиотекарь по специальности. Мы жили в маленьком городке, в штате Пенсильвания. Днем я была в школе. Хозяйство вела бабушка. Мы жили втроем. А после школы я отправлялась в библиотеку. Я любила читать книги и узнавала мир и окружающую жизнь в основном из книг. Я до сих пор люблю читать. Думаю, что в книгах есть ответ на любой вопрос, который может возникнуть у человека. Надо только найти нужную книгу. — Она задумалась и примолкла, не зная, как он воспримет ее признания. Может быть, с мужской точки зрения все это звучит наивно и даже глупо.

— Да, я тоже люблю читать, — понимающе улыбнулся собеседник и успокаивающим жестом коснулся ее руки. — Правда, времени на любимые книги не хватает. Практически вообще нет. Учеба забирает все время, без остатка. Даже на сон мало остается. Ну ничего. Главное, что мы выросли и нашли свое место в жизни. Кстати, а чем вы зарабатываете на жизнь?

— В настоящий момент ничем. Трачу прежние накопления. Мечтаю поступить в Гарвардский университет. В школу бизнеса. А вообще-то я банковский работник. Закончила финансовый колледж. Недавно переехала в Нью-Йорк из Вашингтона и ищу новую работу.

— А почему уехали из Вашингтона?

— Ну... возникли кое-какие обстоятельства. Я больше не могла работать в этом банке и, вообще, оставаться в этом городе.

— Это почему же?

Кэтрин почувствовала раздражение от этой попытки гостя влезть в ее личную жизнь. А еще обвиняют в этом недостатке женщин. Появилось желание сказать какую-нибудь дерзость и даже нагрубить, чтобы прекратить неприятный допрос. К тому же ей совсем не хотелось посвящать в столь деликатный вопрос парня, на которого она уже имела кое-какие виды. Но не портить же сразу отношения с человеком, едва успев с ним познакомиться. Да еще с таким симпатичным. Поэтому она подавила законное чувство недовольства, любезно улыбнулась и красноречиво вздохнула, пожав плечами.

— Мне бы не хотелось говорить на эту тему. Это все в прошлом. Я решила начать новую жизнь в новом городе. Кстати, я, наверное, была чрезмерно настойчивой, когда приглашала вас на ужин. У вас, видимо, были свои планы на вечер.

— Да нет, что вы. Все идет прекрасно. Я очень рад. Я и сам хотел с вами познакомиться поближе. Просто не решался зайти. Но вот судьба сама вмешалась и свела нас вновь. Кстати, я уже говорил о том, что вас, видимо, беспокоят остаточные страхи. Это и неудивительно после такого стресса. Мне кажется, стоит принять дополнительные меры предосторожности по охране квартиры. Это плохо, что в нее так просто проникнуть постороннему человеку.

— Право, не знаю. Полицейский говорил о том, что может порекомендовать специалиста по установке электронного оборудования. Но ведь это довольно дорого, насколько я понимаю. Я не могу себе этого позволить, пока не найду работу.

— Не обязательно сразу начинать с электроники. Можно обойтись более простыми и достаточно надежными средствами. Хотя бы поставить более надежные замки. Если хотите, я могу кое-что подобрать в магазинах и сам их установлю. Я в этом немного разбираюсь.

— Да, конечно. Буду вам очень признательна. Но мне как-то неудобно. Мы еще так мало знакомы.

— Вот как раз и появится возможность лучше узнать друг друга. К тому же я должен хоть как-то отработать свой ужин.

— О, извините, Винсент, но мы заговорились, а мне надо переодеться. Хотя бы сменить обувь.

— Да, конечно. Простите. Я иногда становлюсь болтливым, что не подобает мужчине. Но... Пожалуйста, постарайтесь больше не вспоминать о той ночи. Это все в прошлом, и надеюсь, что больше не повторится. — Он опять взял ее за руку и легко коснулся губами ладони. — Расслабьтесь, все будет хорошо. По крайней мере, меня нам не надо больше бояться.

Кэтрин уставилась на то место на руке, которого коснулись его губы. По всему ее телу в тот же миг пробежала сладостная дрожь. Да, похоже на то, что со своими платоническими иллюзиями она поторопилась. Если и дальше будет реагировать так же бурно на простое прикосновение, то что уж говорить о более существенных проявлениях мужского внимания?

— Ладно, я пойду в спальню, переоденусь. А вы пока займитесь виски. Давайте, я вам налью.

— О нет, не надо, — поспешно отреагировал гость. — Не беспокойтесь. Я лучше сам. Кстати, а вы что будете пить?

— Вообще-то, я не пью. Ну если только за компанию. Налейте мне немного вина. Правда, бутылка не открыта, но вы сможете сами похозяйничать. Это французское вино, вон там, на столе. Принесите напитки в гостиную, на стол. А потом займемся закусками и горячими блюдами.

— О, буду ждать с нетерпением. Я уже просто истекаю слюной.

— Не торопитесь с комплиментами. Вначале надо все же попробовать.

Через несколько минут Кэтрин вышла из спальни, переодетая под стать гостю. В слегка расклешенных вельветовых брюках бежевого цвета и легкой бледно-розовой шерстяной кофточке с довольно глубоким вырезом.

— Извините, Винсент, но вам придется еще чуть-чуть подождать. Чуть не забыла про главное блюдо. Наверное, у меня уже все перепрело на плите. Я сейчас, быстро.

— Может быть, помочь?

— Да нет, не надо. Сама справлюсь. А то получится, что перекладываю всю работу на вас. И замки вставлять, и вино открывать.

— Открывать вино и вставлять замки — это как раз чисто мужская работа.

— Ну вот видите. А возиться с кастрюлями считается чисто женским занятием. Тем более что это моя кухня, и я на ней хозяйка. Это мое маленькое королевство.

Она вновь зарделась и, чтобы скрыть смущение, быстро вышла. После его предложения она почувствовала, как в душе разливается тепло. Давно уже о ней никто так искренне не заботился. А какой домовитый мужчина. С таким чувствуешь себя легко и просто, а главное — спокойно и уверенно. Странно, что он до сих пор не женат. Или уже разведен. Возможно, что есть постоянная девушка. А может быть, скрывает, что он женат? Почему-то эта мысль впервые пришла ей в голову. Да нет, не похож он на женатого. Женатые мужчины ведут себя в гостях у одинокой, красивой женщины совсем по-другому. А как по-другому? Можно подумать, что у тебя есть опыт в этой области, мысленно одернула она сама себя. Ладно, успокойся. Не надо сразу думать о плохом. Больше всего он похож на мужчину, которого еще ни одной женщине не удалось довести до алтаря. Впрочем, это можно легко выяснить. Проще всего задать прямой вопрос. У него честные глаза. Такому будет трудно лгать даме.

Кэтрин сняла кастрюлю с плиты, попробовала содержимое, удовлетворенно хмыкнула, одобрив произведение собственного кулинарного искусства. Затем открыла холодильник, достала из него пару глубоких тарелок с заранее приготовленными салатами и отнесла все в гостиную.

— Ну что ж, похоже, что мы можем наконец приступить к еде. А то я уже и сама проголодалась. Присаживайтесь. Давайте начнем. Вы назначаетесь виночерпием. Разливайте.

Пока хозяйка дома раскладывала салат по тарелкам, гость быстро и умело наполнил бокалы, себе виски, даме вино. Затем поднял свой бокал.

— Думаю, что пора произнести тост. Давайте выпьем за того преступника, который, сам того не желая, свел нас вместе.

Кэтрин недоуменно пожала плечами и поправила его:

— Нет уж. Лучше выпьем за вас — моего спасителя.

Они соединили со звоном свои бокалы, а затем одновременно поднесли их к губам. Боже, мысленно вознесла молитву Всевышнему Кэтрин, делая первый глоток, ниспошли мне хоть немного благоразумия на этот вечер.

5

— Хотите еще глоток вина? — Винсент взял бутылку и щедро долил бокал Кэтрин, не дожидаясь ответа.

В состоянии легкого опьянения девушка выглядела просто великолепно. Нежно-розовые щеки, искрящаяся яркая голубизна глаз, призывно полураскрытые губы, обнажавшие в улыбке влажный перламутр идеально ровных зубов. А еще она постоянно наклонялась к нему во время разговора, вводя в искушение мужской взор пленительным видом своих упругих полушарий.

— Мне уже более чем достаточно, — хихикнула Кэтрин. — Два бокала — мой предел.

У Винсента хватило такта не напоминать девушке, что этот барьер она давно уже преодолела. Наверное, еще часа два назад. Собственно, бутылка вина уже опустела более чем наполовину, причем без его участия, поскольку он оставался преданным поклонником шотландского виски. Он не любил коктейли и смеси, чреватые непредсказуемыми последствиями. Особенно опасные в обществе дамы.

Судя по всему, утром, после пробуждения, мисс Кэтрин придется испытать физические страдания, характеризуемые в медицине как похмельный синдром.

Винсент не занимался спаиванием женщин, чтобы помочь им преодолеть психологические барьеры при общении с мужчиной. В этом не было никакой необходимости... Однако, поскольку сегодня речь шла лишь о дружеских отношениях и продолжение вечера в постели отпадало, то почему не позволить даме расслабиться? Без всякой задней мысли и последствий для обоих. Забавно было смотреть на женщину, которая даже не подозревает о своей повышенной сексуальности.

Эта природная сексуальность проявлялась постоянно, во всем. И в том, как она улыбалась. И в том, как дотрагивалась до него. И в том, как непроизвольно облизывала губы после глотка вина. Все это постепенно проникало к нему в подсознание, в какие-то отделы мозга, связанные с эротикой, и сводило с ума.

Он залюбовался тем, с какой милой непосредственностью прекрасная хозяйка погрузила изящный пальчик в шоколадный торт, а затем облизала его, чтобы снять пробу, прежде чем подать на стол в качестве десерта. Кусочек крема остался на верхней губе, и она машинально слизнула его розовым язычком, медленно обведя им четко очерченные контуры чувственных губ. В этом движении было столько эротизма, что он не смог удержаться от видений, в которых эти губы сливались с его губами, а потом отправлялись в путешествие по его телу. Он с трудом сглотнул подступивший к горлу комок и почувствовал, как заметно потяжелело и отвердело внизу.

В эту минуту он понимал библейские страдания аскета-отшельника в пустыне, которого навестили юные девы, придя за благословением и с подробной исповедью о своих плотских грехах. Хватит ли у него сил сдерживать свои помыслы? Ведь теперь продолжение вечера зависит только от него самого. Он достаточно разбирался в женщинах, чтобы понять одно — стоит только захотеть, и сегодня он останется у нее до утра.

Это было бы чудесно, если бы не одно но. Вначале надо было решить несколько проблем. Для начала, выяснить, насколько Кэтрин действительно причастна к ограблению банка. А если причастна, то кто ее сообщник. И где могут находиться сейчас похищенные деньги. А главное — он хотел доказать ее невиновность. И для банка, а еще больше для себя. Ему бы не хотелось делить постель с преступницей и признаваться в любви прожженной интриганке, использующей мужчин для осуществления своих грязных дел. Конечно, это не очень этично — использовать ее опьянение, чтобы узнать истину, но это делается для ее же блага, утешал он свою совесть.

— Послушайте, Кэтрин. Я ведь так мало знаю о вас. А вы мне совсем не безразличны. Расскажите о своей работе в Вашингтоне. Почему вы покинули такой прекрасный и интересный город, бросили перспективную работу и перебрались в эту кишащую преступниками клоаку? Нью-Йорк принято называть «Большим яблоком». Но иногда мне кажется, что это червивое яблоко...

— Не хочу вспоминать про Вашингтон, — капризным тоном отреагировала Кэтрин, неуверенно взмахнув рукой. — Плевать я на него хотела. У меня остались плохие воспоминания о плохом человеке в этом городе. И не об одном. Их было четверо. Нет, пожалуй, пятеро. И все один хуже другого. А последний — вообще ничтожество. Свинья. Таких мужчин не должно быть на свете. Их надо, как в древней Спарте, сбрасывать со скалы сразу после рождения.

— А что это за мужчина, которого я увидел рядом с вами на улице? — не смог сдержать своего любопытства гость.

Он как-то сразу почувствовал, что эта встреча не была случайной. Их явно что-то связывало. И эта весьма подозрительная ссора. Ставшая особенно подозрительной после того, как незнакомец тут же постарался исчезнуть, когда Винсент вмешался в конфликт. Что-то его настораживало в облике этого человека. В нем было что-то неприятное. И еще он кого-то напоминал. Он был похож на человека с фотографии, которую ему вручил Чезаре.

— Да вы, никак, ревнуете? — радостно и даже торжествующе прозвучал голос Кэтрин. — Не рано ли?

— Я не ревную. Я просто беспокоюсь о вас. Он вел себя грубо, и очень жаль, что вы помешали мне преподать ему небольшой урок вежливости.

— А вот этого я как раз и хотела избежать, — рассудительно заметила Кэтрин. — Вы только что выбрались из заточения, и мне не хотелось, чтобы вы опять оказались за решеткой. Я бы себе этого не простила.

— Так я вам не безразличен? — с надеждой в голосе спросил Винсент.

— Не воображайте о себе слишком много, молодой человек. Мужчину украшает скромность. И вообще, вы задаете неделикатные вопросы. Вначале напоили, а теперь заигрываете. Вы забыли, что я тверда как скала.

— Нет, почему же. Я все помню. Я просто вижу перед собой заснеженную вершину, которую не удастся покорить ни одному альпинисту. Даже самому опытному и смелому.

— Вот-вот. Именно так. Лучше даже не пытаться.

— А здесь, в Нью-Йорке, разве никто не пробовал испытать свою удачу? Вы такая эффектная, что не можете не привлекать внимание.

— Вы очень грубо льстите, Винсент. Но это приятно. Ну, конечно, бывает. Даже на улице пытаются приставать. Но я редко выхожу из дома. Только по делам. В основном в поисках работы. И я умею отбиваться от уличных нахалов.

— А как, по-вашему, здесь, в Нью-Йорке, мужчины более интересные, чем в Вашингтоне?

— Ну не знаю. Я не сравнивала. И у меня весьма ограниченный опыт общения с мужчинами. Тем более, я здесь недавно. Лучше вы мне расскажите про местных мужчин.

— Что вас интересует? Хотите покорить их всех?

— Вы плохо слушаете. Я же сказала, что я неприступна. Поэтому меня интересуют те, которых я должна опасаться.

— Вам нечего опасаться, когда я рядом. Я буду их от вас отгонять. Так что самое простое — быть всегда рядом со мной. Особенно когда выходите в город.

— Интересное предложение. Предлагаете себя в роли телохранителя?

— Нет, Кэтрин. Лучше в качестве друга.

— Ну хорошо, Белый рыцарь. Я подумаю над вашим предложением. После Вашингтона мне как раз не хватает именно друга. А, зачем откладывать. Вы мне нравитесь, я вам верю. Я принимаю ваше предложение.

— Может быть, тогда скрепим наш союз еще одним глотком вина. И перейдем на «ты», как и положено друзьям?

— Да, ты прав, мой друг. Наливай. Еще один глоток не повредит.

Винсент тут же, не мешкая, исполнил ее просьбу, вновь с удовольствием наблюдая за тем, как ее язычок повторяет ритуально-эротическое облизывание губ после переливания рубиновой жидкости из бокала в изящный ротик. Господи, подумал он, до чего же хочется почувствовать вкус этих губ на своих губах. Послать бы к черту все эти премудрости слежки и просто стать обычным мужчиной рядом с красивой, ну просто неотразимой девушкой. Однако вслух он произнес нечто другое.

— Поскольку мы теперь друзья, может быть, расскажешь о том, что с тобой случилось в Вашингтоне. Кто тот плохой человек, из-за которого тебе пришлось покинуть город и бросить работу? Может быть, если он попадется на моем пути, я объясню ему весьма доходчиво, что нельзя обижать такую прелестную и такую ранимую девушку. Обещаю, что он это надолго запомнит.

Кэтрин засмеялась.

— Хорошая мысль. Охотно верю, что у тебя это получится. Ты намного сильнее. Приличная трепка ему бы пошла на пользу. У него даже имя совершенно дурацкое — Юджин Сборовски. До сих пор не знаю, почему я с ним сошлась? Вечно мне попадаются какие-то поганки. Просто не везет. Извини, тебя я не имею в виду. Это я о своем прошлом. Надо начинать новую жизнь. Собственно говоря, я ее уже начала. Мы ведь друзья, не так ли? И ты мой лучший друг.

— Конечно. Лучше не бывает. А чем занимается этот Юджин? Что плохого он тебе сделал?

— Что плохого? Да все сразу. Во-первых, заставил влюбиться в себя. Нет, я неправильно говорю. Заставил увлечься собой. Обманом. Выдавал себя не за того, кто он есть на самом деле. Во-вторых, втянул в одно неприятное дело. И затем бросил меня. Да еще ему хватило наглости потребовать вернуть назад все его подарки.

Винсент смотрел на сидящую напротив красавицу, размышляя о том, что даже если она и совершила преступление, то сделала это не по злому умыслу, а по любви. Или по любовному недомыслию. Она именно из тех женщин, которые становятся жертвой своих чувств и ради любви готовы на все. Иногда такой тип женщин даже опаснее, чем профессиональные преступницы.

— Странное поведение. А он не сумасшедший? Мужчину, который сам расстался с тобой, вряд ли можно считать нормальным.

Кэтрин улыбнулась, перегнулась через стол и протянула ему руку.

— Ты умеешь говорить приятные вещи. Хороший мальчик. А тебя когда-нибудь бросали женщины?

— Да, конечно. И не раз, — солгал Винсент.

— Тоже странно. Я бы тебя не бросила. Ты такой хороший. Тебе надо прочитать одну книгу. Очень полезную. Я даже могу подарить ее тебе. У меня дома много полезных книг. Правда, они не всегда мне помогают. Может быть, я неправильно их истолковываю. Или не умею пользоваться советами из этих книг? Подожди, я сейчас ее найду.

Она резко встала, что было весьма неосторожно, принимая во внимание количество выпитого вина. Если бы не феноменальная реакция гостя, девушка могла бы упасть.

— Думаю, что мы вполне можем отложить поиски книги на следующий раз, — пробормотал он, поддерживая ее за талию.

Кэтрин мечтательно закрыла глаза, положила руки ему на плечи, прильнула к нему, так что он почувствовал упругость ее груди,— и несколько раз волнообразным движением качнулась из стороны в сторону.

— Мы уже танцуем? Нет? А я хочу танцевать.

— В следующий раз. Тебе лучше лечь спать.

— Это тоже хорошая мысль. Я понимаю, что немножко пьяна, но думаю, что все будет хорошо. Пойдем, дорогой. Думаю, утром меня будут ждать приятные воспоминания.

— Боюсь, что вспоминать будет нечего, моя дорогая. Тебе надо просто выспаться. Одной. Давай я тебе помогу.

Он подхватил ее за талию и под колени и отнес, уже засыпающую, в спальню. Затем осторожно положил на кровать, рядом с собственной курткой, и снял туфли. Кэтрин мгновенно свернулась клубочком, глубоко вздохнула, пробормотала что-то невнятное и вскоре уже ровно задышала во сне. Он заботливо укрыл ее одеялом, поправил прядку волос на виске, любуясь безмятежным, умиротворенным выражением прелестного лица. На секунду задумался и, не выдержав искушения, быстро нагнулся и мягко, едва прикасаясь, поцеловал ее в губы.

— Спокойной ночи, принцесса. — Затем забрал куртку и направился к двери.

Улица была холодной и пустынной. Дом напротив взирал на него темными глазницами окон. В одном из них когда-то маячила его голова, разглядывавшая через оптику симпатичную девушку. Сейчас эта девушка спокойно спит в своей постели... В которой мог бы находиться и он сам. Но сам же себя и выгнал из ее спальни, безжалостно лишив такой возможности. Но, с другой стороны, принципы есть принципы. Он никогда не соблазнял женщину, если та не понимала, что с ней происходит. Нельзя пользоваться беспомощностью человека. Ему хотелось длительных и серьезных отношений, а их не построишь на обмане. Поцелуй не в счет. У этого поцелуя должно быть и обязательно будет настоящее продолжение. Он в этом уверен.

За сегодняшний вечер он не слишком много узнал о ней и ее прошлом. Но вполне достаточно, чтобы понять, что она ни в чем не виновата. Если что-то и содеяла, то непроизвольно, став жертвой обмана. Она не способна кого-то обмануть. В ней нет хитрой изощренности. Милая, прекрасная девушка, весьма романтичная, чуточку легкомысленная, улыбчивая и отзывчивая на шутку, с заливистым смехом, как у маленькой девочки. И одновременно эротичная, хотя даже не подозревает об этом.

Так что, пока принцесса спит, придется вернуться к делам, которые обеспечат ее защиту. Вновь посетить дом напротив, войти в промерзшую насквозь квартиру, к оставленным там приборам наблюдения и свертку с едой, которая давно уже протухла, если ее, конечно, не съели крысы. Он оглянулся по сторонам и быстро перебежал через улицу, шмыгнув в запыленный подъезд. Мигом проскочил несколько пролетов лестницы, перепрыгивая через несколько ступеней, открыл дверь и вошел внутрь, остановившись у порога и ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.

— А я знаю, где ты был, — донесся из темноты знакомый голос.

От неожиданности Винсент вздрогнул, но быстро взял себя в руки. При свете луны он разглядел Чезаре, сидевшего на диванчике возле окна, откинувшись на спинку. Ноги вытянуты во всю их немалую длину, руки за головой.

— Черт, мог бы предупредить, что вернулся. Ты меня напугал.

— А я думал, что ты ничего не боишься. Я заходил в ресторан к Лоренцо, но он не знал, где ты. Зато поведал о том, как ты пообщался с полицией. И о том, чем это закончилось. Заодно прочитал нотацию по поводу моего паршивого бизнеса и привлечения тебя к грязной работе. Правда, уволить тебя не требовал. Сказал, что ты уже большой мальчик и должен думать своей головой. Мол, если вляпался в дерьмо, так сам из него и выползать должен. Я звонил тебе домой, но там никто не отвечал. Твоего брата-полицейского я решил не тревожить. Второй раз выслушивать то же самое не было никакого желания. В общем, я решил, что ты вновь вернулся к своим договорным обязательствам. Соответственно, собрался навестить эту квартирку. И что же я в ней увидел? Да ничего. Точнее, никого. А вот зато в квартирке напротив было много интересного.

— И давно ты вот так следишь за квартиркой напротив, Чез?

—Достаточно, чтобы оценить твое мастерство в общении с объектом. И твой нестандартный подход. Впрочем, я тоже не сторонник шаблонов. Значит, решил пойти на сближение с дамой? Чтобы, так сказать, было удобнее не спускать с нее глаз ни днем ни ночью? Правда, не ожидал, что ты ее оставишь одну в постели. Для тебя это не характерно. Неужели знакомство с нарами в полиции так повлияло? Может быть, все же вернешься, пока не поздно? Пока она не проснулась. А то ведь может и обидеться поутру. Проснется вся в мечтах и желаниях, а тебя рядом нет.

— Хватит куражиться, Чез. Я ведь о деле стараюсь. Вернулся в это убогое помещение, а не поехал к себе домой отсыпаться. А пообщаться с ней стоило. Так гораздо больше узнаешь, чем от простого наблюдения со стороны. К тому же я не частный детектив. И не обязан соблюдать все правила.

— Ну и что же ты узнал?

— Многое. Но для начала я должен тебе кое-что пояснить. Тебе Лоренцо рассказывал, почему меня загребла полиция?

— Да так, в самых общих чертах. Буду рад, если ты меня просветишь.

— В ту ночь, когда ты меня оставил в этой квартире вести наблюдение, кто-то забрался к ней домой. Примерно в час ночи. Она спала, а он что-то искал в гостиной.

— Ты его сфотографировал?

— Нет. Не имело смысла. Он был в лыжной маске и работал в темноте. Пользовался фонариком. Я поспешил к ней на помощь. Я не знал, кто он. Думал, что это простой грабитель. Боялся, что он доберется до спальни и неизвестно что может сделать с ней. Хотел задержать его, но не получилось. Он успел сбежать.

— Как это ему удалось? Ты же вроде тренированный и здоровый. Он что, был вооружен?

— Это она нечаянно помогла ему сбежать. Подумала, что я тоже бандит, и огрела меня лампой по голове. А он успел сбежать, пока я приходил в себя.

— А почему ты решил, что это не простой грабитель? Ты что, его узнал? Или опять интуиция? — скептически заметил Чезаре.

— Да нет, не узнал. Я же сказал, что он был в маске. Заметил только рост и комплекцию, вот и все. Ниже меня, физически не очень крепкий. Но я довольно долго наблюдал из окна за его действиями. Он явно искал что-то специфическое. Скорее всего, небольшого размера, так как копался в ящиках шкафов. Из ценностей, насколько я знаю, ничего не тронуто. Если они вообще там были.

— Полиции ты это сообщил?

— Да, почти все. Кроме того, что был в этой квартире и вел за девушкой наблюдение.

— Это хорошо, что полиция осталась в стороне. А родственников все же решил просветить. — В голосе Чезаре прорвался сарказм и неодобрение.

— Извини, но семья есть семья. К тому же Роберто спас меня от дальнейших разборок с полицией. Ты не бойся. Он в это дело вмешиваться не будет.

— Надеюсь. А все-таки, Винс, может быть, пояснишь, зачем ты после всего этого опять отправился к ней в гости? Кстати, с Юджином Сборовски она не встречалась за эти дни?

— Вот как раз для того, чтобы ответить на твой вопрос, я и отправился к ней домой. — Винсент постарался вложить в свой ответ не меньше желчи и сарказма, чем это получилось у padrone, — Кстати, это вышло совершенно случайно, и по ее инициативе. Мы с ней столкнулись в кафе, и она пригласила к себе на ужин. Хотела отблагодарить за спасение от преступника. Я решил, что это удобный случай, чтобы собрать необходимую информацию об ограблении банка. Так сказать, из первоисточника.

— Так ты же мог ее спугнуть?

— Не бойся. Все было проделано очень аккуратно. И я много выяснил. Прежде всего, она не связана с этим ограблением напрямую. И, во-вторых, скорее всего, это Сборовски ограбил банк. А ее подставил. Изобразил, что влюбился в нее, и втянул в это дело. А потом бросил. Так что деньги, скорее всего, у него.

— Это она тебе сказала? — недоуменно переспросил Чезаре,

— Ну не все, конечно. Это мои предположения. Логические размышления. Анализ ситуации. Моя интуиция, в конце концов.

— Ага. Насколько я понял, это интуиция тебе подсказала, что она не виновата.

— По-твоему, я не умею разбираться в женщинах?

— Не сомневаюсь, что ты прекрасно разбираешься в их фигурах, а вот в мозгах вряд ли. Она красивая женщина, а красота ослепляет. Ладно, что сделано, то сделано. Надо как-то выпутываться из этой ситуации. Раз уж так получилось, что вы теперь хорошо знакомы, то это надо использовать. Да и тебе будет удобнее нести свою вахту. Чем торчать здесь, в этом убогом помещении, лучше уж проводить время в ее уютной гостиной. Или в спальне, — съязвил Чезаре. — Кстати, тебе не приходило в голову, что если исходить из твоей версии, то ночным посетителем в ее квартире вполне мог быть сам мистер Сборовски? И если он не нашел то, что искал, то опять туда вернется. Или постарается встретиться с ней в городе.

— Ну не знаю. Можно строить любые догадки. Фактов пока нет. Между прочим, когда мы встретились с ней в кафе, потом, на выходе, у нее была ссора с каким-то мужчиной. Похоже, с ее знакомым. Когда я вмешался, он тут же сбежал. Как и тот преступник, в ее квартире. И фигура у них примерно одинаковая. К тому же этот незнакомец мне кого-то напомнил. Немного похож на парня с твоего снимка.

— Да, вокруг нее что-то происходит, и, видимо, это как-то связано с пропавшими деньгами. В общем, как мне кажется, ты должен с ней сойтись. Так будет легче вести за ней наблюдение и выявить тех, с кем она общается.

— Еще ближе сойтись? Ты это санкционируешь? Рекомендуешь каждый день ходить к ней на свидание? — ехидно заметил Винсент.

— Да хоть на свидание, хоть сразу в постель. Это твои проблемы. Я не твой старший брат и не обязан заботиться о твоей нравственности. Я забочусь о твоем гонораре. И о своем тоже. Так вот. Для начала ты должен обыскать ее квартиру. Раз этот мнимый грабитель не нашел в ней то, что искал, значит, оно там еще лежит. Вот ты и должен это найти.

— Ну и как я это, по-твоему, должен сделать? Напоить ее до полного бесчувствия, чтобы не мешала? Или снотворного подсыпать?

— Насчет снотворного это мысль. Правда, банальная. Лучше будет, если она тебе доверит ключи от квартиры в свое отсутствие. Или сделаешь дубликат. Только это нельзя откладывать надолго. Чувствую, что события могут ускориться. У меня ведь тоже интуиция развита, — усмехнулся Чезаре.

— Ладно, я думаю, эту проблему будет несложно решить. Я как раз пообещал ей помочь сменить замки в квартире. Так что ключи у меня будут.

— Вот и чудесно. Ты действуешь как профессионал, с упреждением. Не успел босс выдвинуть идею, как ты ее уже почти осуществил. Я знал, кому предложить эту работу. Чувствую, что если так и дальше пойдет, то придется раскошелиться и увеличить твою долю. А может, выделить тебе деньги на ресторан? Сводишь девочку куда-нибудь, а я тем временем сам в ее квартирке пошарю. И твоя мужская совесть будет чиста.

— Решим по ходу дела, Чез. Там будет видно, кому этим лучше заняться.

Почему-то Винсенту стало неприятно, как только он представил Чезаре, роющегося в личных вещах Кэтрин, в ее белье.

— Хорошо, решим позднее. Тем более что я не закончил еще одно срочное дело. Так что приходится разрываться. Не исключено, что придется опять отлучиться на пару-тройку дней. Слетать кое-куда. Эти бракоразводные процессы весьма непростое дело. Требуется ювелирная работа. Отнимает порой слишком много времени и энергии.

— Лоренцо говорил что-то насчет этого. Да и Роберто тоже. Что у тебя очень трудная работа. Приходится даже спать с клиентками, — съехидничал Винсент.

Чезаре добродушно улыбнулся и меланхолично заметил:

— У тебя хорошие братья, но с длинными языками. Порой болтают о том, чего не знают. Бог им судья. Будем считать, что это они от зависти. — Он полез в карман и вытащил оттуда перетянутый резинкой бумажный рулончик. — Ты неплохо потрудился и к тому же пострадал. Так что я должен выплатить тебе компенсацию. Держи пятьсот баксов. Надеюсь, этого хватит на ресторан. Ты же должен устроить ответный прием для дамы. И не ударить лицом в грязь перед ней. Чтобы хватило не только на миску спагетти и кьянти, но и на шампанское с устрицами. А то что она подумает об итальянцах? Мало того, что не спит с ней, так еще и не кормит! — И он довольно заржал во весь свой могучий голос, нисколько не заботясь о том, что может пробудить весь дом напротив.

Дверь за боссом закрылась, а Винсент остался стоять у окна, сжимая в кулаке полученные бумажки. Эти деньги жгли руки. Он вдруг понял, что это уже не игра. Что его наняли для того, чтобы довести дело до логического конца. И если она виновата, то отправить ее в тюрьму. Ему придется делать выбор между чувствами и долгом. Звучит высокопарно, но от этого никуда не уйдешь. До этой минуты женщины для него были своеобразным вызовом. Их следовало очаровывать и завоевывать. Это было интересно. Это будоражило. Это было прекрасным испытанием его мужских качеств. А вот теперь ему надо было очаровывать женщину, выполняя работу. За деньги. Впрочем, в данном случае это не просто работа. Ведь он верит в то, что она невиновна. И следовательно, он обязан доказать ее невиновность и найти настоящего преступника.

Винсент решительно сунул деньги в карман. Для нее он бы сделал эту работу бесплатно. Но деньги тоже не помешают. Да и, вообще, все в жизни когда-то бывает в первый раз. Так что, прочь сомнения и вон из этой вонючей берлоги. Чез был прав. Следить за красивой девушкой и охранять ее лучше в ресторане, в ее гостиной, а еще лучше в ее спальне.

Кэтрин настороженно смотрела на довольно сложное сооружение из перекрещивающихся и перемещающихся металлических полос, с какими-то датчиками и кнопками, блокирующее ее дверь.

— А я думала, что ты просто купишь новый замок.

Винсент улыбнулся и обнял ее за плечи.

— Нельзя экономить на твоей безопасности. Если с тобой что-нибудь произойдет в этой квартире, я себе этого не прощу.

— Но ведь это, наверное, очень дорого? — На ее щеках начал расцветать румянец, то ли от его дружеского прикосновения, то ли от теплоты проявленной заботы.

Правда, от дружеских прикосновений не слабеют колени и не кружится голова, как это происходило с ней в данный момент.

— Да нет, ничего. Вполне доступно. — Он небрежно отмахнулся жестом Крёза, не привыкшего считать деньги. — К тому же мне удалось подработать в качестве юриста-консультанта. Так что гонорара вполне хватило. Считай это небольшим дружеским подарком. Вместо цветов, духов и шоколада.

Да, подумала она, этот мужчина не может не привлекать. Ни одна женщина не смогла бы устоять перед его обаянием. Именно это и произошло с ней вчера. И не под воздействием вина, хотя, конечно, на следующее утро голова побаливала. Вино, естественно, тоже подействовало... Это и заставляло Кэтрин смущаться, когда она вспоминала прошедший вечер. Особенно то мгновение, когда она почти повисла на нем, приглашая танцевать. И хорошо помнила прикосновение его рук, когда он относил ее в спальню. И то, как ей хотелось его поцеловать. И его скромный поцелуй, уже в полудреме уловленный краешком ускользающего сознания.

Но это все не имело значения, поскольку когда она проснулась полностью одетой на своей кровати, то сразу поняла, что между ними ничего не было. Винсент, как истинный джентльмен, не воспользовался временной слабостью дамы. И хорошо, что именно так. Если уж у них дойдет до близких отношений, то лучше, чтобы это происходило в здравом уме и при полном понимании происходящего.

— Да, но дело не только в стоимости, — смущенно призналась она. — Для того чтобы этим пользоваться, надо иметь техническое образование. Для меня это слишком сложно. Такое обилие кнопок и датчиков... Мне в этом трудно будет ориентироваться. Я даже с видеомагнитофоном по полчаса вожусь, прежде чем включить его на запись. Каждый раз приходится инструкцию доставать и заново все повторять. Я просто не способна удержать в памяти надолго все эти манипуляции. Меня вообще пугает современная техника. У меня до сих пор даже автомашины нет.

— Ну не надо занижать свои способности. Это не сложнее, чем вести банковские счета. Зато это лучше, чем новый замок. Это целая охранная система. Со световыми и звуковыми сигналами.

— Послушай, Винсент... Может, проще было бы сторожевую собаку завести? С животными я умею лучше обращаться, чем с механизмами.

— Да? А у тебя что, была когда-нибудь собака? Ты хоть представляешь, каких забот она потребует? Ее же надо будет кормить и каждый день выгуливать.

В душе она понимала его правоту. Тем более что собаки у нее никогда не было. Как, впрочем, и другой живности. Конечно, было бы лучше вместо собаки завести мужчину. Если бы он каждую ночь проводил в ее постели, тогда бы и она была спокойна. Тоже преспокойно бы спала всю ночь. Или наоборот? С таким мужчиной, как этот темноволосый красавец, жаль тратить целую ночь на сон. Стоп, мысленно скомандовала она себе. Дальше не надо. Это опять заведет совсем не в ту сторону. Ты же решила не выходить за рамки дружеских отношений. Вот и не выходи. Лучше все время повторяй как заклинание: «Это друг, а не мужчина», «Это только друг». Машинально она произнесла это вслух, чем вызвала некоторое недоумение у объекта размышлений.

— Ты о чем?

— Да так, — нашлась Кэтрин, — вспомнилось известное выражение «собака — друг человека». Да, ты прав. У меня никогда не было собаки, даже в детстве. Мама не разрешила завести, хотя бабушка была не против. У мамы была сильная аллергия на шерсть.

— Тогда не о чем и говорить. Ты лучше не отвлекайся. Давай еще раз все объясню, чтобы потом самой не тратить время на изучение инструкции.

— Не надо, Винсент. Ты и так уже дважды все повторил. Я все равно сразу не запомню. Мне надо постепенно выдавать нужную информацию, по частям. Так легче запомнить. А ты хочешь вдолбить все сразу.

— Ну ладно. Не надо — так не надо. Основную настройку я тебе сделал. В принципе, можно будет попозже подключить эту автономную охранную систему к сигнальной системе компании, обеспечивающей безопасность квартир. По получению сигнала тревоги их крутые ребята сразу прибудут на место и задержат нарушителя.

— Так ты уверен, что бандит опять пожалует? Я где-то читала, что преступника всегда тянет на место преступления.

— Нет, конечно. И это вовсе не тот случай. Но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

— Да, в этом ты прав.

Кэтрин представила ситуацию, когда в квартире вновь появляется преступник, а рядом никого нет. Ее даже зазнобило от страха.

Винсент тут же чутко уловил тревогу в ее глазах. Он приподнял пальцами ее подбородок и успокаивающе заметил:

— Не бойся. Когда будет нужно, я буду рядом с тобой. — Затем наклонился и мягко поцеловал ее в губы. Он сделал это так естественно, как будто целовал ее всю жизнь. — Так лучше? Уже не так страшно?

— Не знаю. А ты не мог бы повторить? Я с первого раза плохо воспринимаю. — Только после того, как слова уже покинули рот, она осознала, что именно сказала. Но было уже поздно.

— Ну, раз ты просишь...— Он обнял ее за талию и притянул к себе.

Затем их губы вновь соприкоснулись и слились воедино, на этот раз надолго. Судя по всему, Винсент был не только большим мастером поцелуев, но и любил заниматься этим делом. Кэтрин с трудом отогнала мысль о том, как много женщин пришлось ему перецеловать, чтобы овладеть мастерством. Такому искусству теоретически, по одним пособиям, не научишься...

Его язык скользнул вовнутрь, раздвигая ее губы, и она почувствовала такое жгучее желание, какого не испытывала никогда в жизни. Внизу живота даже появилась физическая боль, нарастающая с каждым его поцелуем и прикосновением.

Кэтрин прижала ладони к его груди, неторопливо исследуя пальцами каждый мускул. Какая прекрасная мужская фигура! С ее нового друга можно было бы ваять статуи богов и героев.

Все-таки, наверное, у нее есть заступник на небесах, пославший ей утешение за ранее перенесенные страдания. Поневоле будешь благодарить неизвестного преступника, который стал причиной появления этого красавца в ее квартире.

Он медленно отодвинулся, затем поцеловал ее еще один раз, напоследок, и пробормотал извиняющимся тоном:

— К сожалению, мне надо идти.

Ее сердце при этих словах вдруг соскочило с оси и укатилось куда-то в пятки. Она уже представляла, что эти поцелуи будут длиться весь день, весь вечер и, может быть, даже всю ночь.

— Я ведь еще не закончил учебу. Слишком много пропустил занятий за последнюю неделю.

— Ты и так все прекрасно знаешь из того, что нужно знать мужчине. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала его сама. — Какой ты сладкий. Просто не могу оторваться от тебя. Я как пчелка возле цветка. У меня тоже есть дела, но я ими готова пожертвовать ради тебя.

— Не надо ничем жертвовать, Кэтрин. Мне, правда, уже пора идти. А как у тебя с поисками работы?

— Пока без особых успехов. Я уже прошлась по всем крупным банкам в этом городе и безрезультатно. Теперь решила заняться более мелкими. Проработала несколько лет в банковской сфере, но, похоже, придется сменить род занятий. Например, заняться бухгалтерией. Или уйти в малый бизнес.

— Думаю, ты найдешь что-нибудь подходящее. — Он успокаивающе погладил ее по щеке. — У тебя блестящие способности и прекрасная внешность.

— Если ты меня опять поцелуешь, то попробую поверить в это.

Винсент тут же удовлетворил эту несложную просьбу, затем, пообещав позвонить вечером, схватил свою куртку и покинул гостеприимный дом.

Кэтрин закрыла за ним дверь, провела пальцем по губам, еще влажным от поцелуя, и мечтательно улыбнулась. Как это было чудесно. И поцелуи, и его прикосновения. Будет о чем вспоминать, по крайней мере, до следующей встречи. Вот только ее сердце явно в опасности. Ни как не удается сохранить здравый смысл и хладнокровие. Похоже на то, что она влюбилась в этого парня. И бесповоротно.

Трудно даже было понять, что именно в нем так ее притягивало. Несомненное мужское обаяние? Да, конечно. Умение говорить правильные вещи в нужный момент? И это тоже. Иногда ей даже казалось, что он влюбился в нее. Но только иногда. А порой он становился каким-то чужим и незнакомым. Это было похоже на смену картинок в калейдоскопе или, скорее, на танец, в котором партнеры то сближались, то отдалялись друг от друга.

Она перебралась в этот город, чтобы покончить с печальной историей своих отношений мужчинами. Но, похоже, эта история вновь повторяется. Перебралась вместе с ней в Нью-Йорк Правда, начало у нее весьма многообещающее. Знакомство с таким потрясающим парнем. Вот только не удается никак сохранить над собой контроль и выполнить свою клятву — никаких романтических иллюзий. Никаких сердечных страданий и мук.

Она подошла к книжной полке и пробежалась пальцами по корешкам выстроенных в ряд книг. Да, вот она, как раз подходящая для такой ситуации. «Найти мужчину своей мечты». Приобрела три года назад. Она устроилась на диване, накрыла ноги пледом, подсунула под голову подушку и открыла книгу, настроившись на серьезное чтение. Теперь, когда она нашла нужного мужчину, надо выяснить, как можно его сохранить. Может быть, в этой книге найдется несколько мудрых советов.

6

Винсент сидел дома, перебирая фотографии, сделанные им в первый вечер наблюдения за ее квартирой. Девушка была в безопасности, за крепкими запорами, так что беспокоиться было не о чем. Чезаре забрал пленку, лично проявил в своей лаборатории и отпечатал фотографии, сделав копии для своего нового сотрудника. Причем у него хватило такта никак их не комментировать. Не все фотографии получились удачными, но зато некоторые вполне можно было бы представить на конкурс или даже поместить на выставку художественных фотографий.

Из Кэтрин получилась бы прекрасная фотомодель. Надо подсказать ей эту идею, если ничего не выйдет с работой в банке. Особенно выразительно выглядит вот эта фотография, где она одета в шелковый халат и стоит задумчиво, вполоборота к окну. Ткань мягко обрисовывает контуры ее пленительной фигуры. Она выглядит такой беззащитной и доверчивой. И четко выделяется чувственный рот, напоминая о сладостном вкусе поцелуев и манящей теплоте ее тела. Он непроизвольно застонал, чувствуя неодолимый позыв в определенной части собственного тела. Вообще-то он не собирался ее целовать, но инстинкты оказались сильнее. Или ее очарование оказалось сильнее его волевых способностей.

Он пытался понять своим рациональным умом, что в ней было столь привлекательным. Может быть, сработал эффект запретного плода? Он запретил себе думать о сексе с этой девушкой, и тем самым разжег свой интерес? Или сработал контраст между ожидаемым и увиденным? Вначале он представлял ее в виде хищницы с калькулятором в мозгу. А она оказалась очень милой, хрупкой, излишне доверчивой и легко ранимой девушкой, случайно попавшей в мир банковских акул. А за холодной и сдержанной внешностью таилась пылкая и страстная натура.

Нет, подумал он, на этом надо остановиться. Эти поцелуи до добра не доведут. Вначале надо выяснить ее подлинную сущность и роль в совершенном преступлении. А уж потом заняться чувствами. Если, конечно, его не обманывают инстинкты. Как сказал Чез, красота ослепляет. Попадаешь под гипноз ее обаяния, и мозги отключаются вместе со здравым смыслом. Считай, что поцелуи были просто средством оперативной маскировки. Частью оперативного замысла по разработке клиента. Тьфу, даже самому противно такое сказать...

Звонок в дверь прервал его размышления. Это оказался Крис Бристол, преуспевающий репортер, работающий над добыванием остросюжетной и скандальной информации для одной крупной телекомпании. И по совместительству его школьный друг. Как обычно, щеголевато одетый, ухоженный, подтянутый, одним своим видом свидетельствующий о достойном месте в обществе. Прекрасно сидящий темно-синий костюм из английской шерсти, голубая шелковая рубашка, темно-синий галстук с легкой серебристой искрой и отливавшие матовым блеском черные ботинки ручной работы придавали ему респектабельность и элегантность.

Его лицо было знакомо многим ньюйоркцам, поскольку регулярно появлялось на экранах телевизоров в программах вечерних новостей.

Сейчас он позволил себе ослабить узел галстука, знаменуя окончание рабочего дня на сегодня.

— Послушай, Винс, что-то ты выглядишь неважно. Много проблем? Учеба замучила или женщины?

— Да нет, не больше, чем обычно. Веду жизнь аскета, так что с женщинами проблем нет. Просто давно не посещал своего парикмахера и массажистку.

— Все шутишь? Это хорошо. Мне нравится твой оптимизм. — Он подошел к столу, на котором были разложены фотографии, и присмотрелся. — Ну вот, а говоришь, что женщинами не интересуешься. Симпатичная девочка. Кто она?

— Не твое дело. Лучше скажи сразу, зачем пришел. Ты ведь просто так не заходишь.

Крис аккуратно пожал плечами, чтобы не помять дорогой пиджак.

— Да так, ничего серьезного. Работаю над одной историей. И мне нужен помощник. Кое за кем проследить.

— Ну и...

— Ну и я решил предложить это тебе. — Он бесцеремонно взял стул и уселся поближе к столу, взяв в руки фотографию. — А как ее зовут?

— Никак.

— Для девушки без имени она слишком красивая. Ладно, пусть пока остается прекрасной незнакомкой в твоем гареме. Мне своих знакомств с женским полом хватает. — Однако после такого демагогического заявления он подсел еще ближе к столу и начал медленно перебирать остальные фотографии.

— Да, — пробормотал он, — все-таки по силе воздействия фотография или фильм стоят выше чем печатное или устное слово. Хотя, с другой стороны, печатное слово более живуче. Более длительно по воздействию. Проходят века и тысячелетия, а оно живет. Возьми, например, Библию. Ты знаешь, похоже, я уже начинаю выдыхаться. Устал от этой постоянной погони за сиюминутными сенсациями. Все это так эфемерно. Хочется чего-то более прочного и устойчивого

— У тебя сегодня какой-то необычный настрой. Я бы его назвал философским. Что-то случилось?

— Я же сказал, что хочу изменить свою жизнь. У меня высокий интеллектуальный коэффициент, множество поклонников и поклонниц, зрители и руководство мне доверяют. Я делаю грандиозные шоу из событий нашей бурной жизни для телевидения. Меня опять хотят повысить, сделать ведущим обозревателем. Но все это не то. Не для меня.

— А что плохого в том, что ты перечислил? Тебя больше не устраивает карьера на телевидении?

— Да, не устраивает. Надоело мельтешить на экране. Не хочу, чтобы меня узнавали на улице. Не хочу видеть свое лицо на расклеенных по всему городу афишах. Я хочу сменить амплуа. Буду работать вольным охотником. Собирать информацию и помещать там, где захочу. В газетах и журналах, которые публикуют исследовательские материалы. Хочу стать свободным художником.

— Кончай нести вздор. Мне бы твои проблемы. Я, например, ничего не имею против того, чтобы хоть раз увидеть собственную физиономию на телеэкране. Или если бы кто-нибудь узнал меня в баре и предложил бесплатно бокал пива с сандвичем. Чего тебе еще не хватает? У тебя хорошая работа, приносящая устойчивый доход. Тебя любят женщины. Тебя все знают, для тебя открыты все двери в этом городе. А ты хочешь променять все это благополучие на полную неопределенность. Ты просто устал или сошел с ума.

— Знаешь, Винс, по-своему ты прав. Ты крайний рационалист. Не романтик, не поэт. Ты скучный прагматик. Когда ты излагаешь высокие материи своим простым языком, то со стороны это воспринимается как истина. Ладно, вернемся к нашим баранам. О чем это я? Ах, да, мне нужен человек, умеющий быстро сходиться с женщинами. Для одной довольно деликатной исследовательской работы.

Винсент не выдержал и расплылся в улыбке.

— Это становится уже интересным. Вы что, сговорились все, что ли?

— Кто все? О каком сговоре ты говоришь? — недоуменно переспросил Крис.

— Да нет, ничего. Это я так, о своем. Боюсь, что уже ангажирован. Ты немного опоздал. Но вот как только закончу одно дело, так я в полном твоем распоряжении. Уже как опытный специалист по работе с дамами. Думаю, что моя нынешняя работа надолго не затянется. Несколько дней ты сможешь подождать?

— Да, вполне. Но ты меня заинтриговал. Может, и для меня что-то интересное найдется? Для моей передачи.

— А знаешь, не исключено. Ты мне подсказал одну блестящую мысль. Мы живем в открытом обществе, основанном на информации. Ты можешь получить эксклюзивную информацию от одной женщины и помочь ей избавиться от ложного обвинения. Она работает в финансовой сфере. Тебя ведь интересуют финансовые скандалы?

— Естественно. И чем крупнее сумма, тем лучше.

— Вот и прекрасно. Только надо будет правильно подать эту информацию, так чтобы не пострадали интересы банка и интересы этой женщины. Я думаю, мы сможем договориться с руководством банка и найти разумный компромисс.

— Собираешься заняться шантажом банковских акул?

— Нет. Это просто честная сделка, к взаимной выгоде обеих сторон. Если, конечно, все пройдет удачно на начальном этапе. Я дам тебе знать, как только все выяснится. Надеюсь, что уже через несколько дней.

Винсент выпроводил друга из квартиры и закрыл дверь. Затем оделся сам и вышел на улицу. Новую идею требовалось как следует обмозговать. А это лучше всего получалось в движении. Особенно за городом, в скоростном потоке, на автостраде. Оставленная на улице, перед подъездом, машина, несмотря на холод, быстро завелась. Он ехал наугад, почти автоматически, даже не задумываясь о направлении. Просто куда-то на север. По автостраде Лонг-Айленд — Джерико. Включил радио и слушал ночную музыку, для тех, кто не спит. Потом открыл окно, позволяя сырому воздуху охладить разгоряченные мозги. Разогретые не только интенсивной работой мысли, но и видениями той прелестной девушки, ради которой так напряженно трудились его мозги. Чей облик все чаще и чаще вторгался в его жизнь и в его сновидения.

Винсент и Чезаре сидели вдвоем в машине под моросящим дождем, перемежаемым крупинками мокрого снега и мелких градин. Стеклоочиститель равномерно скрипел по стеклу, размазывая холодную кашицу. Машина была припаркована недалеко от дома Кэтрин. Предполагалось, что к ней вот-вот пожалует главный подозреваемый — мистер Сборовски. Но это только предполагалось, в соответствии с расчетами Чезаре. Винсент явно не разделял его надежд и вот уже второй час пытался вразумить излишне самоуверенного босса.

— Не могу понять, какого черта мы тут высиживаем? Где гарантии, что он должен к ней прийти? Может, он уже давно нашел эти деньги и где-нибудь удачно их пристроил. В Центральной Америке, например. Или в какой-нибудь оффшорной зоне на Багамах.

— Ты не прав, Винс. Ты же сам говорил, что они были любовниками. То есть близкими людьми. И подозреваемая фактически призналась, что помогла ему в одном темном деле. К сожалению, мы не знаем деталей того, как это было сделано, и ее роли в этом. Но в итоге он ее бросил. Тут несколько вариантов. Например, она стала ему не нужна. Или это был мнимый разрыв. Или это ему понадобилось, чтобы спровоцировать ее на уход из банка и списать все на нее. Или же бывший любовник использовал ее втемную, и деньги хранятся где-то у нее, но в таком месте, о котором она сама ничего не знает. Я почему-то склонен думать о последнем варианте. Интуиция сыщика, если хочешь знать. Она меня никогда не подводила. Если бы эта пара была в сговоре, все можно было бы решить гораздо проще. И не затягивая время.

— Я тоже больше верю в последний вариант, Чез. Но по другим причинам. Просто я ей доверяю. Она не могла совершить преступление. Сыграла в нем какую-то роль, возможно, но пассивную. Ее просто использовали втемную, вот и все.

— Ты пребываешь под воздействием ее очарования. Поэтому не можешь быть беспристрастным и мыслить логически. Или, по крайней мере, не исключать другие варианты в расследовании. Многие преступники весьма симпатичны. Поверь моему профессиональному опыту. Ты когда-нибудь сталкивался с профессиональными мошенниками? Они, как правило, очень обаятельны. Работают на доверии, а доверие внушает их внешность.

— По-моему, ты слишком все усложняешь. Гораздо проще решить эту проблему в ходе открытой игры. Карты на стол, и посмотреть на ее реакцию. Я могу сам провести с ней эту беседу. Я сразу пойму, если она начнет лгать.

— Ты что, хочешь сразу завалить все дело? А если она в этом деле вполне сознательно? Ты их предупредишь, они тут же заберут все денежки и исчезнут в неизвестном направлении. И ищи их потом по всему свету. Хочешь в Старом Свете, хочешь в Новом Свете. А может, и в Гренландии. Или ты надеешься на то, что в ней вдруг пробудится раскаяние под воздействием твоих душещипательных речей и личного обаяния и она вручит тебе припрятанный под кроватью мешочек с золотом?

— Это тоже вполне возможно. Например, если деньги, действительно, хранятся у нее, можно было бы договориться о сделке. Она возвращает похищенное, а банк не выдвигает против нее официальное обвинение.

— Послушай, Винс. По-моему, у тебя явные проблемы в отношениях с женщинами. По крайней мере, с банковскими работниками. Ты даже начинаешь рассуждать как женщина, без всякой логики. Ты, случайно, не стал активистом в феминистском движении? Из тебя бы получился прекрасный борец за женские права.

— О каких проблемах ты говоришь? О каких женских правах? Я говорю об истине. О поисках настоящего преступника.

— Вот и ищи. Выполняй свою работу. Ты не адвокат, а сыщик. Хотя и не профессиональный. Вначале возьмем ее с поличным, а потом будешь защищать. Искать смягчающие вину обстоятельства. В том числе учитывать принадлежность к женскому полу.

— Да ты просто женоненавистник, Чез. Как же ты можешь работать на них в бракоразводных процессах?

— А я просто на время раздваиваюсь, — усмехнулся напарник. — Тебе тоже надо этому научиться. Пригодится после окончания университета. Иначе какой же из тебя юрист получится? Ладно, давай закончим дискуссию. Все равно она ни к чему не приведет. Ты выполняешь свою работу, ради которой тебя наняли. И уже получил кое-какие деньги, которые надо отрабатывать. Смотри проще на мир и будет легче жить. Ну я пошел. Сейчас твоя очередь дежурить. Будем считать, что морально я тебя поддержал. Главное — не сорви дело. Мы уже вышли на финиш.

Чезаре открыл дверцу автомашины и вылез под дождь. Он быстро огляделся по сторонам, поднял воротник теплого плаща, захлопнул дверцу и затрусил в сторону своей машины, стоявшей метрах в пятидесяти от автомашины Винсента.

А его напарник откинул голову на спинку сиденья, вздохнул и вновь задумался обо всем происходящем. Все шло как-то не так, как хотелось. Хотя он привык очаровывать женщин, но это делалось ради страстных ночей в постели. Обе стороны это устраивало, и никто не страдал.

Но на этот раз все было по-другому. Главной целью их делового партнерства с Чезаре было взять с поличным и отправить девушку в тюрьму вместе с ее сообщником. Однако чем дольше длилось его знакомство с ней, тем больше он понимал, что Кэтрин не заслуживает того, чтобы провести двадцать лет за стальной решеткой. Независимо от того, что она совершила. Даже если действительно серьезно виновата. Ему хватило всего одной ночи в камере, чтобы понять, что тюрьма — не место для нее.

Он потянулся, с удовольствием вспоминая их страстные поцелуи, прикосновение ее теплых рук, ее нежное тело в своих объятиях. Он любил целовать женщин. Это всегда доставляло только радость. Но на этот раз все было иначе, сложнее. Эти поцелуи одновременно и возбуждали, и вызывали беспокойство. И даже порой смутное чувство вины, прежде всего перед ней, ибо он поневоле ощущал себя в роли тюремщика, обманывающего свою будущую жертву.

Их встречи с поцелуями продолжались уже несколько дней, и с каждым днем все труднее становилось играть роль провокатора. Постоянно подмывало положить этому конец и объясниться с ней открыто. Хотя чем больше он втягивался в эту игру, тем лучше понимал, что это будет трудно сделать. При любом исходе их объяснения это приведет, скорее всего, к разрыву. Она не простит ему обман, даже если ни в чем не виновата. А если она виновата, то он подставит под удар и все расследование, и всю предварительную работу Чезаре.

А, к черту все эти сложности, мысленно выругался он и открыл дверцу машины. Белому рыцарю пора поднимать забрало. Надо просто задать несколько вопросов и получить на них внятные ответы. Причем постараться сделать это достаточно деликатно, чтобы не потерять эту девушку окончательно. Ибо у него в прошлом было много красавиц, веселых, приятных и сексуальных. Но ни одна из них не затронула его сердце. А вот Кэтрин это удалось.

Почему так? Неизвестно. Сколько он ни задавал себе этот вопрос, он не мог найти на него ответа. В чем ее отличие от других? Что в ней так притягивает? Что делает ее неотразимой? Почему все время хочется быть с ней рядом? Может быть, потому, что она до сих пор остается для него загадкой? Или, может быть, потому, что до сих пор они ограничиваются одними поцелуями? Может быть, после проведенной в общей постели ночи все миражи растают, как утренний туман в лучах восходящего солнца, и откроется ее истинное я, лишенное ореола загадки и романтизма?

Однако уже по первым поцелуям он чувствовал, что, когда это произойдет, эта ночь в постели не останется единственной. Что это будет только началом. Сила влечения к ней не ослабнет после этого. Скорее, наоборот, станет неодолимой. Что они созданы друг для друга, и он не сможет потом жить без нее. А обстоятельства могут сложиться так, что им придется расстаться. Причем он сам создает эти обстоятельства. Может быть, поэтому и боялся такого развития их отношений, и всячески оттягивал то, что называют физической близостью.

Он подошел к телефону-автомату, расположенному в двух кварталах от ее дома. Когда она подняла трубку и приглушенно произнесла «Да», он почувствовал, как бурно вздымается грудь и колотится сердце.

— Это я, здравствуй. Чем занимаешься?

— Да так, ничем особенным. Читаю объявления по рабочим вакансиям. Сделала несколько звонков в другие города. Может быть, зря я выбрала Нью-Йорк. Надо было осчастливить своим присутствием какой-нибудь маленький городишко. Где-нибудь на Диком Западе или во Флориде. Позвонила также нескольким «охотникам за головами» насчет работы в других городах. В Чикаго, Бостоне... Чем шире забрасываешь сеть, тем больше шансов, что в нее что-нибудь попадет. Так учила моя бабушка. У нее муж был заядлым рыболовом.

Винсент как-то сразу помрачнел. Не хотелось даже думать о том, что Кэтрин может исчезнуть из его жизни. Он решил уйти от неприятной темы.

— А не могла бы ты отложить на время свои дела и пойти со мной прогуляться?

— И куда это мы направимся?

— Еще не знаю. Но я могу поработать в качестве экскурсовода. Представь себя заранее в роли туриста. Я уже рядом с домом и буду у твоих дверей максимум через минуту. Так что быстро готовься на выход. — И, не дожидаясь неминуемого возмущения таким насилием над личностью, тут же повесил трубку.

Когда он в несколько прыжков преодолел последний пролет лестницы, красавица-хозяйка ждала его у порога, возле распахнутой двери. На ней были потертые джинсы и мешковатый свитер неопределенного цвета. Волосы были гладко зачесаны назад и затянуты в конский хвост. На лице не было никакой косметики. И все же она выглядела как королева.

Без всяких слов он обхватил ее за талию, притянул к себе и быстро поцеловал.

— Какой самоуверенный и нетерпеливый парень, — прокомментировала его порыв королева.

— Никто не сможет устоять против моего обаяния, — горделиво возвестил пылкий поклонник и заботливо добавил: — Одевайся теплее. На улице слякотно.

Кэтрин исчезла в глубине квартиры, а он остался у входа, переминаясь нетерпеливо с ноги на ногу. Конечно, подумал он, из-за глупых условностей придется таскаться по городу в такую мерзкую погоду. Лучше было бы прилечь сейчас на диванчик, прижаться друг к другу, обняться, поворковать неспешно о чем-нибудь не слишком серьезном, периодически прерываясь на сладкие поцелуи...

Она появилась, уже одетая в теплую куртку с капюшоном и с зонтиком в руках.

— Я думаю, зонтик не понадобится. У меня машина, — заметил Винсент.

— А я хочу пройтись пешком. Это прекрасный день для прогулок.

— Да ты что? Там же дождь со снегом.

— Именно поэтому. Дождь со снегом освежает и пробуждает к жизни. Я недавно прочитала одну книгу под названием «Проверь себя». Там как раз рекомендуется отказаться от стереотипов в восприятии жизни. Это мобилизует организм и обновляет чувства.

— Интересная теория. Как это сырость сможет обновить чувства?

— Влага омоет твою душу, а очищение души — это и есть путь к обновлению чувств. И надо делать это как можно чаще.

— Я понял твою мысль. Хотя, на мой взгляд, лучше бы проделывать эту процедуру в другое время года. Летом, например. И предлагаю все же укрыться в моем «крайслере», пока не доедем до какой-нибудь достопримечательности, заслуживающей пешего обозрения. Не хотелось бы ходить потом с мокрым носом. Тебя красный нос тоже не украсит. Кстати, я прихватил на всякий случай фотоаппарат. Хочу сделать пару исторических снимков. Например, на фоне архитектурных достопримечательностей Манхэттена. Ты же не хочешь выглядеть на этих снимках как мокрая курица?

— Не пугай понапрасну. Я ужасно фотогеничная и на всех снимках получаюсь прекрасно. И вообще, ты конформист и чересчур организован. Ладно, все равно тебя не убедишь. Пошли к машине. Зонтик я все же возьму. Вдруг ты отважишься высадиться у какого-нибудь памятника.

Они добрались до 77-й улицы, решив заглянуть в Музей естественной истории. Отсюда ежегодно, на День Благодарения, взмывали в воздух раздувшиеся от гелия огромные фигуры популярных героев Уолта Диснея — Микки Мауса, Дональда Дака, Буллунка — и прочие порождения творческой фантазии мультипликаторов, развлекая детей и взрослых и любуясь сверху красочным зрелищем праздничного парада.

Поскольку возникла проблема с парковкой, Винсент решил высадить спутницу у тротуара и отъехал в поисках места для стоянки. По счастью, ему не пришлось этим долго заниматься. Какая-то многодетная семья с собакой удивительно быстро погрузилась в свое вместительное транспортное средство и отчалила, освободив площадь для его «колес». Он выбрался из машины и отправился на поиски оставленной дамы.

Кэтрин заметила его, помахала рукой и двинулась навстречу, пересекая улицу. Винсент даже не понял вначале, что его насторожило. Возможно, внезапный рев мотора и визг шин по мокрому асфальту. Краем глаза он уловил несущийся прямо на нее огромный черный автомобиль, который сознание воспринимало как безжалостного, разъяренного монстра, стремящегося раздавить хрупкую и беззащитную женскую фигурку. Он что-то закричал и рванул ей навстречу, пытаясь одновременно предупредить и прикрыть ее своим телом. И отчаянно понимая, что уже не успеет.

Все происходящее воспринималось как в замедленной съемке. Вот она останавливается, недоуменно глядя на него. Потом замечает мчащееся на нее черное чудовище, делает шаг назад, еще один, затем падает, скрываясь за капотом припаркованной автомашины. У нее оказалась феноменальная, просто фантастическая реакция. Мрачное исчадие ада, разочарованно и гневно взревев, проносится мимо, обдав ее волной ледяной воды пополам со снегом, и быстро исчезает вдали. Но не настолько быстро, как хотелось бы сидящему за рулем посланцу преисподней. В своем замедленном восприятии мира Винсент почти автоматически успел зафиксировать номерной знак, марку автомашины и чем-то знакомый силуэт водителя.

Кэтрин еще не успела подняться с асфальта, растерянно озираясь и пытаясь осмыслить происшедшее. Лицо было забрызгано грязью, куртка и джинсы тоже в мокрых, грязных разводах. Винсент помог ей подняться, поддерживая за руки, потом прижал к себе, чувствуя, как дрожит от пережитого ее тело.

— С тобой все в порядке?

— Не знаю. Наверное, да. Откуда эта машина появилась? Я же смотрела. На дороге никого не было. Если бы ты не крикнул, то... — Она прижалась к его груди, уткнувшись лицом в плечо, и ее плечи затряслись.

— Ну, ну, моя девочка. Успокойся. Все уже позади. Я с тобой.

Он гладил ее по волосам и целовал в лоб, виски и щеки, пытаясь снять с нее нервное напряжение и подавить собственную панику и страх. Ведь если бы не ее самообладание и реакция, он бы сейчас стоял на коленях у ее раздавленного, изломанного и окровавленного тела. Ничего, с мрачным ожесточением подумал он, я найду этого ублюдка. И выясню, чем ему помешала эта девочка.

У него возникла мысль о том, что все это не случайно. Все это звенья одной цепи. Похищение в банке, ночной обыск в ее квартире и вот эта попытка наезда. И во всех трех случаях фигурирует мужчина, который, похоже, имеет одно и то же имя. Уже знакомое ему имя. Приобретающее с каждым днем все более зловещий характер. Юджин Сборовски.

— Пойдем в машину. Приведем тебя в порядок. Почистим. — Он обнял ее за плечи, чувствуя, как неровно бьется собственное сердце и холодный пот стекает по спине. — Пойдем, моя радость. Я отвезу тебя домой.

7

Винсент нажал несколько кнопок, отключая охранную систему, пока Кэтрин возилась с ключами. Она вытащила связку из кармана и пыталась вставить один из ключей в замочную скважину, но неудачно. Руки не слушались и продолжали мелко дрожать. Она чувствовала, что вот-вот разрыдается и уже не сможет остановиться. Или, еще хуже, потеряет сознание. Надо продержаться хотя бы до входа в квартиру.

— Дай, я попробую. — Ее спаситель осторожно разжал дрожащие женские пальцы и забрал ключи. Щелкнул замок, пропуская обоих внутрь. Он помог ей снять куртку, затем обнял и прижал к себе. — Самый хороший способ быстро прийти в себя после такой встряски — принять горячую ванну. Я помогу тебе раздеться.

Кэтрин положила голову ему на плечо, закрыв глаза и чувствуя, как стекает с нее напряжение и страх в крепких мужских объятьях. В этих руках она могла бы оставаться всю жизнь. На секунду опять всплыло видение ужасной черной машины, несущейся на нее. Она проскочила всего в нескольких дюймах от тела, обдав вонью бензина и грязной водой, и тут же скрылась в небытие. Словно посланец из ада, явившийся, чтобы забрать ее душу в обитель сатаны. Если бы не Винсент, то ее уже не было бы на этом свете. И тут же в голову пришла другая мысль. Уже несколько дней она не чувствует себя в безопасности в своей квартире. А теперь не будет безопасности и вне жилья. Этот город становится все более враждебным. Особенно, если вспомнить, что он не хочет дать ей работу. Лишает возможности выжить» Непонятно только, чем же она ему не угодила? Почему этот город отторгает ее? У нее есть только один защитник в этом мире. В этом чужом, холодном и враждебном мире. Ее Белый рыцарь.

— Наверное, меня преследует злой рок, Винсент. Наступила черная полоса в моей жизни. Хотя некоторые считают, что такого понятия, как предопределение или предначертание, не существует. Недавно я прочитала книгу под названием «Секреты самоанализа». В ней как раз говорится об этом. Что все, что с нами происходит, мы создаем фактически сами. Так или иначе, мы сами являемся первопричиной происходящего с нами. Но я в это не верю. Ко мне в квартиру недавно забрался преступник. Почему он выбрал именно мое жилище? В моем подъезде есть гораздо более состоятельные жильцы. Думаю, что в любой квартире он нашел бы гораздо более приличный телевизор, чем у меня. И я никак не могу найти работу, хотя делаю все возможное для того, чтобы решить эту проблему. У меня есть для этой работы все необходимые способности, знания и опыт. Но вот никак что-то не получается. И не могу понять, почему именно на меня чуть не упал кирпич, когда я выходила из подъезда.

— Какой еще кирпич? — встревоженно перебил ее Винсент. — Ты о нем раньше не говорила.

— Это случилось пару дней назад. Отправилась утром на очередное собеседование в банк. Выхожу из подъезда, и на секунду задержалась, чтобы открыть зонтик. Вдруг что-то пролетает рядом с плечом и с треском разбивается о тротуар. Я даже не успела испугаться. Смотрю, а это кирпич, такой же, как и те, из которых построен этот дом. Я пожаловалась управляющему. Он поднялся наверх, на крышу. Нашел там еще несколько таких же кирпичей, сложенных рядом. Решил, что это дети баловались. Они иногда любят лазить по крышам. Я сама несколько раз их видела. Знаешь, наверное, мне все же лучше будет сейчас принять горячую ванну, а не вспоминать обо всех своих злоключениях. Это меня хоть как-то успокоит.

— Может, тебе помочь? — нарочито безразличным тоном поинтересовался Винсент.

— В ванне? — лукаво усмехнувшись, спросила Кэтрин и, не дожидаясь лицемерного ответа, тут же продолжила: — Нет, спасибо. Сама справлюсь. Лучше приготовь мне чай. У меня есть баночка с медом в шкафу на кухне и лимон в холодильнике.

— Как скажете, мэм. Всегда к вашим услугам.

Он нарочито сымитировал гарлемский акцент и, вживаясь в роль, даже слегка поклонился, демонстрируя величественно-достойный вид хорошо вышколенного черного слуги.

Кэтрин засмеялась и небрежным жестом руки удалила его из комнаты в кухню. Потом быстро скинула грязную и мокрую одежду, собрала все необходимое для того, чтобы переодеться, и прошла в ванную комнату. Повесила банный халат на крючок, рядом с огромным махровым полотенцем, присела на край допотопной ванны, стоящей на узорных чугунных лапах, и вдруг почувствовала страшную усталость. Полное истощение сил. Совершенно не хотелось двигаться. Наверное, зря она отказалась от дружеских услуг. В такой ситуации сильные руки мужчины не помешали бы. Хотя общение в ванной само по себе уже предполагает определенный уровень отношений. Той близости, которой они еще не достигли. Или является прелюдией к такой близости, к которой она еще не готова.

Невольно она задумалась о том, что может их ждать в дальнейшем. Они знакомы уже много дней, причем познакомились при своеобразных обстоятельствах. И их отношения, несмотря на странное начало, постепенно развиваются вполне нормально. Если не считать того, что с ней все время что-то происходит. А он оберегает ее и периодически спасает от всяких неприятностей. Как вездесущий дух-хранитель. Иногда ей даже кажется, что он постоянно рядом, готовый в любую минуту прийти на помощь. Верный Белый рыцарь.

Она открыла краны, отрегулировала нагрев воды, потом расстегнула бюстгальтер и сбросила его в корзину для стирки белья. В этот момент послышался стук в дверь, сопровождаемый чарующим голосом ангела-хранителя.

— Ваш чай, мисс Кэтрин. Я могу зайти?

— Нет, конечно. Я уже успела раздеться. Подожди.

Она торопливо набросила халат и открыла дверь, за которой маячила лукавая физиономия с блестящими от любопытства глазами. Увидев даму в халате, он разочарованно вздохнул:

— Я не слишком большой специалист по приготовлению чая. Поэтому просто опустил в кружку пакетик «Липтона» и добавил ломтик лимона и два кусочка сахара.

— Спасибо за заботу. Поставь кружку вот сюда. — Она поплотнее запахнула полы халата, чувствуя, как наливаются краской лицо и шея. Извечная проблема блондинок.

Однако рыцарь не спешил удалиться, явно не воспринимая безмолвные намеки. Похоже, полагал, что его функции спасателя приготовлением чая не исчерпываются. Неловко помявшись пару секунд, видимо придумывая предлог для продления радости общения, он вдруг предложил:

— Мне кажется, что тебе бы не повредил небольшой массаж. Как дополнение к ванне. Комплексная терапия — она более эффективна

— Не сомневаюсь. Но не сейчас. Вообще-то я не пью чай в ванной. Ты мог бы подождать меня в кухне. И мне не нужен в ванне ассистент.

Объяснение прозвучало более чем понятно, и, сверкнув напоследок разочарованным взглядом, мужская фигура исчезла за дверью.

Если быть честной, его появление было ей приятно. Может, он как раз угадал ее желания? Или, что даже страшно представить, прочитал мысли? Тогда он очень-очень опасен для красивых девушек, особенно бывших банковских работников.

Она разделась и осторожно опустилась в воду. Немного полежала на спине, расслабленно вытянув руки и ноги. Затем протянула руку, нащупала кружку с чаем и сделала несколько неспешных глотков ароматного, тонизирующего напитка, потом вернула кружку на место. Приятная теплота растеклась по телу, вызывая сонливость. Надо бы взять губку и шампунь и вымыться как следует, мелькнула благая мысль, но на это совершенно не было сил. Наверное, зря она выпроводила добровольного ассистента. Сейчас бы он пригодился. Завязать ему глаза, чтобы не смущал своим призывным взором, и разрешить немного поработать над своим телом. Легкий массаж, потом ласковые, скользящие движения губки по спине и плечам, шапка пены от шампуня над водой — что в этом плохого?

Кэтрин проснулась, почувствовав на себе пристальный взгляд и, не открывая глаз, сразу поняла, что проспала в ванне довольно долго, ибо вода уже заметно остыла. Все так же, не открывая глаз, она произнесла слегка ворчливым и назидательным тоном:

— Винсент, в ванную к даме без приглашения не входят.

— Извини, я как-то об этом не подумал. Ты давно уже не подаешь признаков жизни, и я начал волноваться. Решил, что с тобой что-то случилось. Вдруг ты потеряла сознание и тебе нужна срочная помощь. — Он говорил так искренне, и в его голосе было столько заботы, что она не смогла рассердиться.

— Ладно, я тебя прощаю. Раз уж пришел, то, может, подашь мне халат? И не забудь зажмуриться перед тем, как я буду выходить из воды. До того, а не после.

Он добросовестно выполнил команду, прикрывая лицо распахнутым халатом, который держал перед собой на вытянутых руках. Кэтрин встала во весь рост, зябко поежилась, почувствовав, что успела продрогнуть в прохладной воде, и быстро завернулась в длинное махровое одеяние ослепительно белого цвета. Любимый цвет чистоты и непорочности. Затем оперлась на мужское плечо и элегантно перебралась на пол, оказавшись лицом к лицу с Винсентом. Во время этого перемещения его руки как-то естественно и просто оказались у нее на талии и не спешили расставаться со своей добычей. Его зеленоватые глаза отсвечивали золотистым блеском, видимо отражая цвет ее волос.

Как-то сразу вспомнились их поцелуи, каждый по отдельности, один слаще другого. Непроизвольно она поднялась на цыпочки и потянулась к нему губами, забросив одновременно руки на шею. От этого движения халат распахнулся, поскольку она совершенно забыла повязать поясок. Однако такая мелочь не могла остановить ее порыва. Это было так необычно — ощущать контраст между собственным нежным, обнаженным телом и его жестким мускулистым торсом, укрывшимся за грубой тканью одежды.

Винсент прижал ее плотнее к себе, чувствуя впрессованные в его плоть упругие груди с уже набухшими сосками, и жадно припал к ее рту, проникая в ароматную глубину своим нетерпеливым языком.

Она понимала, что еще недостаточно знает этого мужчину, чтобы доверить ему свое тело. Но за последние несколько дней произошло слишком много событий, которые сблизили их и доказали, что ему можно доверить свою жизнь. А человеку, который охраняет твою жизнь, можно доверить и свою душу, и свое тело. Хотя в голове предостерегающе зазвенел сигнал, напоминая о клятве, которую она дала себе самой перед отъездом из Вашингтона. Избегать мужчин как можно дольше и никакой интимной близости в течение ближайшего года. Но сигнал предупреждения звучал как-то очень слабо и неубедительно. Похоже было на то, что поцелуи заглушали все остальные звуки в ее голове.

Их губы слились как будто навечно, а его руки соскользнули с ее талии и перебрались под халат. Боже, как страстно отзывается каждая клеточка ее тела на любое его движение! Такого у нее не было никогда прежде. Ни с кем из пятерых бывших любовников. Ни с Юргеном Густавссоном, специалистом по инвестициям в ценные бумаги. Ни с Мэнни Абрахамом, лоббистом какого-то техасского нефтяного магната на Капитолийском холме. Ни со Стивом Винтером, помощником конгрессмена от штата Висконсин. Ни с Оскаром Броудхиллом, начинающим писателем-фантастом. Не говоря уже об этом чудовище Ю.С. Даже имя вспоминать не хочется.

Вот и пусть все они останутся в прошлом вместе с ее клятвой. С Винсентом все выглядит совсем иначе. С ним ее ждет совсем другое будущее. На этого человека можно вполне положиться. Именно такой тип рекомендуется во многих дамских книгах для серьезного знакомства с продолжением.

Ей с трудом удалось оторваться на некоторое время от его губ, стараясь одновременно отвлечься и от блуждающих по телу мужских рук, которые уже обхаживали самые заповедные места.

— Послушай, Винсент. Я как-то прочитала книгу, в которой говорится, что у людей, стоявших на грани смерти, резко повышается чувствительность. Они становятся страстными и нетерпеливыми.

— Мм, — недовольно пробурчал собеседник, отвлекаемый пустыми разговорами от любимого дела. — А что в этом плохого?

— Да, в общем-то, наверное, ничего. Это просто идея автора. Мне кажется, она ко мне вполне подходит.

— Ты на что намекаешь? Чтобы я прекратил тебя ласкать?

— Нет, совсем наоборот... — Она заглянула ему в глаза, пытаясь прочитать в них свое будущее, ожидая увидеть в них больше, чем он сказал. Хотела не только увидеть, но и услышать, как он страстно жаждет ее и не может больше жить без нее ни одного дня. Чтобы они всегда были вместе. День за днем, год за годом.

Теплая и сильная мужская рука скользнула вверх, и она почувствовала, как доверчиво и послушно легла ее грудь в чашу его ладони, посылая электрические волны по всему телу.

— Ты такая прекрасная, — пробормотал срывающийся голос Белого рыцаря. — С того момента, когда я впервые увидел тебя, моя жизнь совершенно перевернулась. Я все время думаю о тебе. Я все время представляю тебя перед своими глазами.

Кэтрин чувствовала, как страстное желание все сильнее овладевает ее телом. Его слова вползали в душу, обволакивая ее и лишая остатков здравого смысла. С другими мужчинами все происходило гораздо медленнее. Проходили недели и месяцы, прежде чем она позволяла мужским рукам проникать в тайники ее тела. Но сейчас все было иначе. Пропали совершенно инстинкт самосохранения и элементарный рационализм. Сейчас душа и тело оказались во власти только одного желания — желания обладать им. Все остальное не имело никакого смысла.

Она быстро пробежала пальцами по пуговицам на мужской рубашке, частично расстегнув, частично просто оторвав их. Затем отбросила на пол мешавшую ткань и мягко провела ладонями по обнаженной мускулистой груди, обильно поросшей темным курчавым волосом. Полоска вьющихся волос уходила вниз, под джинсы, как путеводная тропа, приглашающая к познанию радостей жизни. Следуя этому пути, она добралась до пуговицы на поясе джинсов и начала расстегивать ее, но была остановлена твердой рукой.

— Не спеши... — Его голова опустилась вниз, и губы начали свою неутомимую и кропотливую работу с ее сосками, поочередно ублажая то одну, то другую грудь. Затем он опустился на колени, обхватив ладонями ее ягодицы, и осторожно усадил на край ванны. Угадывая продолжение, она откинулась назад, удерживаемая от падения только сильными мужскими руками. Острое предвкушение предстоящего наполняло ароматными соками ее лоно. Она уже ощущала кончик языка, мягко раздвигавший припухшие складки на своем пути.

Наслаждение было столь невыносимым, что Кэтрин застонала и вцепилась пальцами в его густые, жесткие волосы. Казалось, что из тела вдруг исчезли все сочленения, оно стало мягким как желе, готовое растечься по полу. Из головы исчезли все тревоги и страхи, исчезли все мысли. Полная, абсолютная пустота, заполняемая только одним чувством — наслаждением, которое накатывало волнами, с каждым разом все выше и круче.

Тело изгибалось и просило пощады, чувствуя, что больше не в силах выдерживать накал эмоций, понимая свою уязвимость и неготовность противостоять силе эротических волн. Она почти не слышала свой голос, то требовавший прекратить эту сладостную пытку, то умолявший продолжить ее вновь. Спазмы оргазма, сопровождаемые собственным криком, начали сотрясать ее тело, растворяя остатки сознания и унося ее душу на верхние этажи мироздания.

Она очнулась в его объятиях, постепенно приходя в себя после пережитого, шаг за шагом восстанавливая зрение и слух. Сквозь дымку пробуждения услышала мягкий, убеждающий голос:

— Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше. Теперь тебе надо поспать. Не бойся. Я буду рядом.

Сильные руки подняли ее расслабленное тело и понесли в спальню, чтобы продолжить там этот сумасшедший сеанс целительной магии любви.

Белый рыцарь проснулся первым и долго лежал неподвижно, боясь потревожить спящую принцессу. Одеяло немного сползло вниз, обнажая прелестные груди с нежно-розовыми сосками. Чувственные губы раздвинулись, приоткрывая мерцающий перламутр зубов. Длинные, пушистые ресницы слегка подрагивали во сне... Она выглядела такой прекрасной, такой чистой и уязвимой, что у него невольно сжалось сердце при мысли о том, что он обманывает ее доверие. Проник в ее спальню и в душу для того, чтобы выполнить поручение нанимателя и отправить Кэтрин на скамью подсудимых. Похоже, неплохо справился с поручением хозяина. После такой практики совсем нетрудно будет перейти на постоянную работу в детективное агентство. Естественно, в качестве специального агента по деликатным поручениям для обеспечения бракоразводных процессов.

Конечно, он не верил в ее виновность, но шанс ошибиться всегда оставался. По крайней мере, она могла быть невольной соучастницей. Однако больше его тревожило другое. Отнюдь не ее возможная причастность к ограблению банка. Гораздо сильнее его беспокоила глубина собственной привязанности к этой девушке.

Он заметил легкое шевеление. Кэтрин слегка качнула головой, потом, не открывая глаз, подтянула одеяло повыше, и улыбка раздвинула ее губы.

— Нехорошо подглядывать за спящей девушкой.

— А я не подглядываю. Я любуюсь. Как себя чувствуешь?

— Прекрасно. Как будто вновь родилась на свет. И ни о чем плохом не хочется вспоминать.

— Ты о вчерашнем происшествии?

— Да, о нем. Я считаю его случайным. Просто на будущее надо быть более осторожной, вот и все.

Винсент нагнулся и осторожно поцеловал ее в губы, а затем в кончик носа.

— Я рад, что ты правильно воспринимаешь жизнь. Осторожность никогда не помешает. Вдруг меня не окажется рядом.

Мысленно он уже дал себе зарок в ближайшие дни любой ценой найти водителя, несомненно связанного каким-то образом с Юджином Сборовски. Если, конечно, за рулем не находился сам мистер Сборовски. Номер автомашины и марку он знает. Остальное дело техники. Чезаре оставил ему номер телефона своей секретарши. Наверняка у агентства есть связь с городским управлением полиции и возможность выяснить по номеру владельца машины. Хотя, конечно, ее могли специально угнать для выполнения такой задачи. Но попробовать стоит. Правда, на его звонки в офис агентства пока никто не ответил. А к Роберто за этой информацией обращаться пока, наверное, рано. Хотя, с другой стороны, кто знает?

Однако делиться собственными догадками и замыслами с Кэтрин он, конечно, не стал. Не стоит раньше времени опять тревожить ее и рассеивать лучезарное утреннее настроение.

— Извини, Винсент, но вынуждена тебя на время покинуть, — прервала его размышления проснувшаяся принцесса. — Не волнуйся. Это всего лишь путешествие в ванную комнату. Вчера так устала, что забыла помыть голову.

— Так, может быть, я смогу быть полезным в этой процедуре? Мне не хочется с тобой расставаться, даже на короткое время. — Он опять склонился над ней, целуя в губы, и одновременно потянул с нее одеяло.

— Не приставай, пожалуйста. Ты и так меня замучил за ночь. Мне нужно под душ. — Она выскользнула из-под одеяла, ловко уклонившись от его рук, и бросила на ходу нечто более утешительное: — Хорошо, я подумаю над твоим предложением. Если надумаю, то позову.

Ему повезло. Спустя некоторое время ласковый голос из-за дверей пригласил его пройти в ванную, отделанную черно-белым кафелем, где ему было доверено высочайшее таинство ублажения женского тела с помощью воды и шампуня. В прошлом Винсент никогда не думал, что купание женщины может быть таким приятным, а внешне простая процедура мытья волос может быть столь интимной. В чем-то даже более интимной, чем занятие сексом. Его размышления на эту тему были внезапно прерваны телефонным звонком. Он рванулся к телефону, но был остановлен Кэтрин.

— Не надо. У меня автоответчик включен. Через некоторое время они услышали громкий и четкий мужской голос:

— Привет, Кэтрин. Это Юджин. Хочу извиниться за прошлую встречу. Я, наверное, вел себя не очень правильно. Но это просто от неожиданности. Совсем не предполагал встретиться с тобой здесь, в этом городе. Мне надо кое-что с тобой обсудить. У меня есть кое-какие контакты в местных банках, так что это будет для тебя интересно. Ты не могла бы мне позвонить в ближайшее время? Я живу в «Шерри-Нидерланд», — с гордостью произнес он название фешенебельного отеля.

Затем телефонный монолог прервался.

Винсент похолодел, услышав это имя. Черт, когда это она могла встретиться с главным подозреваемым? И как он мог это пропустить? И что произошло между ними? На какое-то время он забыл о том, какую чудовищную путаницу сотворил своими действиями, проведя ночь с этой девушкой. Звонок вернул его к мрачным реалиям. К тому, что ситуация может выйти из-под контроля. К тому, что все это может закончиться весьма печально и для него, и для обнаженной красавицы в ванной.

Но что толку теперь жалеть о случившемся? Конечно, он сам во всем виноват. А может, вмешались какие-то высшие силы. Наверное, вместе с первым поцелуем он впитал в себя дозу волшебного эликсира любви, лишившего его воли и разума. Теперь надо как-то выкарабкиваться из этой нелепой ситуации. Он услышал сдавленный смешок и, опустив голову, встретился глазами с девушкой в ванне.

— Прости, Винсент, мне как-то неловко. Впервые сталкиваюсь с такой ситуацией. Быть в ванной с одним мужчиной, в то время как второй пытается назначить свидание.

— А кто такой Юджин?

— Как, ты разве не помнишь? Я же тебе рассказывала. Это мой бывший коллега в банке, в Вашингтоне. И бывший... — Она на секунду задумалась над тем, как его лучше охарактеризовать, но решила не развивать эту тему. — Впрочем, теперь это уже не имеет никакого значения.

— Что не имеет значения?

— То, что мы были близки. Но никто в банке об этом не знал. Руководство не поощряет близкие отношения между сотрудниками. Если бы наша связь стала известной, это могло серьезно повредить карьере обоих. А потом он меня бросил, без всяких церемоний и даже без объяснений. Просто отбросил в сторону, как ненужную вещь. Именно из-за этого я и уехала в другой город, чтобы не сталкиваться с ним в Вашингтоне даже случайно. И вот опять не повезло. Как будто злой рок преследует меня. Это тот человек, с которым я встретилась возле кафе. Тот, с которым у тебя возникла ссора. Вспомнил? Правда, когда мы встретились, он не очень был на себя похож. Сильно изменился с тех пор, как мы не виделись.

Надо же быть таким идиотом, мысленно отругал себя Винсент. Ведь у него были вполне определенные подозрения. Надо было лишь слегка пошевелить мозгами, и половина дела была бы уже сделана. Почему он решил, что человек обязательно должен быть похож на свою фотографию? Особенно если он не хочет, чтобы его узнавали. А вот Кэтрин не пытается изменить свою внешность. И никуда не скрывается. Наоборот, афиширует свое место нахождения в поисках работы. Еще одно очко в ее пользу. Впрочем, и теперь не поздно связать вместе все концы. Адрес разыскиваемого известен. Он сам его назвал. Вот что значит оказаться вовремя в нужном месте. Даже подслушивающие устройства не нужны, если есть собственные уши. Мистер Сборовски явно не случайно оказался в этом городе и явно не случайно хочет встретиться с Кэтрин. Или выманить ее из дома на время обыска, если в этом доме что-то хранится.

— Может быть, стоит позвонить ему? — предложил Винсент.

— Ему? А зачем? И почему ты заинтересовался этим? Это наши с ним проблемы. — Она приподняла голову, недоуменно вглядываясь ему в глаза. — Ты же не думаешь, что я могу...

Кэтрин раздраженно шлепнула ладонью по воде, так и не закончив фразу. Впрочем, смысл был понятен и без продолжения. Некоторое время оба молчали. Винсент в этот момент думал о прошлом. Да, у нее были до него мужчины. Но намного меньше, чем у него женщин. Однако это о количестве. А вот если затронуть вопрос о глубине отношений... Трудно сказать, что важнее. Ведь если она действительно пошла на преступление ради этого человека...

— Кэтрин, пора вылезать из ванны. Вода остыла. — Он встал во весь рост и протянул ей полотенце.

Она внимательно посмотрела на него, как будто пытаясь прочитать на его лице что-то важное для себя. Потом пожала плечами и как можно равнодушнее произнесла:

— Ты иди пока. А я еще раз промою волосы. Надеюсь, этот звонок тебя не обидел?

— А почему я должен на это обижаться?

— Ну, мне показалось, что ты расстроился. Ты что, ревнуешь к моему прошлому?

— Может быть. Я и сам не знаю. Но это не должно тебе мешать. Вдруг он поможет тебе найти работу.

— Наверное, ты прав. Честно говоря, у меня нет никакого желания вновь его увидеть. Но вопрос с работой надо как-то решать. В том числе через его связи. По крайней мере, он должен хотя бы таким способом искупить свою вину. Ладно, у меня еще будет время подумать. А пока лучше отправляйся на кухню и приготовь завтрак. Солнце уже давно встало, а у меня и капли кофе во рту не было.

— Прости, дорогая. Это моя вина. Залюбовался тобой с самого утра и забыл все на свете. Лечу в кухню. Держи полотенце, вытрешься сама. А после завтрака отправимся в город. Есть одно предложение — навестить моих родственников. Я потом объясню для чего, когда ты выйдешь из ванной.

Интуитивно он понимал, что события вступают в решающую стадию. Главный враг обнаружен, и его надо быстро обезвредить, пока он не натворил еще массу зла. Хватит и того, что он испортил жизнь Кэтрин. Уже за одно это он заслуживает самого сурового возмездия. Сейчас главное — как можно быстрее связаться с Чезаре и Роберто. Пусть поработают оба. И для сбора доказательств, и для подготовки к аресту преступника. Больше ему не удастся сбежать.

А пока он должен ее охранять, быть всегда рядом. И сейчас, и потом, когда все это благополучно разрешится. Наверное, ради этого судьба и свела их вместе. Ради этого стоит бороться. И за нее, и за себя. За их общее будущее.

Когда Винсент вместе с Кэтрин добрался до апартаментов Роберто, семейное торжество в честь крещения ребенка было уже в полном разгаре. Он немного нервничал, поскольку не знал, как примут ее родственники и как она сама сможет вписаться в их среду. Но, похоже, зря переживал. Девушка успешно прошла первый этап клановой проверки. Он с удовольствием наблюдал, как легко и непринужденно она ведет себя с окружающими, тактично обходя острые углы, неизбежно возникающие при общении с практически незнакомыми людьми.

По счастью, родственники тоже не стали особенно выступать по поводу того, что он пришел на такое событие с незнакомой девицей, не предупредив об этом заранее. Конечно, кое-кто из женской публики поднял недоуменно брови и даже задал с ехидцей извечные дамские вопросы. Например, уж не собирается ли он прервать свой непомерно затянувшийся холостяцкий образ жизни? И не намеревается ли воспользоваться удобным случаем, чтобы представить сородичам будущую миссис Абруцци?

Пришлось, правда, выдержать серьезный разговор с Роберто, объяснив ему в деталях возникшую ситуацию и попросив о помощи. Да еще сразиться с Чезаре. При виде Кэтрин у того даже вздыбилась шерсть на загривке, как у кота, столкнувшегося нос к носу со своим кровным врагом — собакой. Он тут же схватил Винсента за рукав и потащил в дальний угол, подальше от гостей.

— Ты что, с ума сошел? — гневно прошипел он. — Ты зачем ее сюда притащил?

— Мы же договорились, что я не должен глаз с нее спускать. А пропустить крестины племянницы я тоже не мог. И, кроме того, произошли важные события. На Кэтрин было совершено несколько покушений. Она же тебе нужна живая, насколько я понимаю. А главное — обнаружился наконец и сам Юджин Сборовски.

Он бегло объяснил, как все это произошло, где находится разыскиваемый объект и что пришлось подключить к этому делу брата. Без помощи полиции при задержании преступника все равно не обойтись.

— Так, — задумчиво протянул Чезаре. — Как ни странно, но при всех неувязках и неурядицах дело близится к концу. Это хорошо, что ты запомнил номер машины. Плохо то, что ты все глубже влезаешь в это дело на стороне подозреваемой. Ты что, спишь с ней?

— В данный момент нет.

— Я бы на твоем месте не шутил.

Padrone оглянулся и бросил скептический взгляд на объект наблюдений, стоявший возле огромного праздничного торта, выполненного в виде детской колыбели. Кэтрин разговаривала с Ивонной, женой Роберто, держа на руках виновника торжества. Причем мальчуган вел себя совершенно спокойно, как будто находился в руках у матери.

— Да, Винс, с тобой не соскучишься. Придется с этого момента постоянно следить за тобой, пока ты не спускаешь глаз со своей красавицы. Ладно, представь ее мне официально. Раз уж так получилось, то придется выходить на поверхность. Будем знакомиться с объектом вплотную.

— Хорошо. Кстати, возьми заодно и ключ от ее квартиры. Я поменял замки и поставил охранную систему. Код четырехзначный. Запомни — 5-3-4-2. Ты же хотел осмотреть ее квартиру. Я могу пригласить ее на матч по бейсболу на завтра. «Янкиз» играют против «Метс». Квартира на несколько часов будет свободной.

— Спасибо за ключи и идею. Надо подумать. — Чез прихватил со стола бутылку шампанского «Пол Масон», пару бокалов, и они направились к столу с тортом, возле которого стояла Кэтрин.

— Насколько я понял, самая красивая девушка на этом празднике является знакомой моего друга детства, — радостно возвестил частный детектив. — Меня зовут Чезаре. Хотите шампанского? — И, не дожидаясь ответа, тут же сунул бокал в руки даме и щедро плеснул туда пенной влаги. — Как всегда, мой друг меня опередил. Ему вечно достается самое лучшее. Он сказал, что вы не из Нью-Йорка?

— Да, недавно приехала сюда из Вашингтона. Меня зовут Кэтрин.

— Надолго к нам?

— Не знаю. Как получится.

— И чем собираетесь здесь заниматься?

— Я банковский работник. Ищу работу по профилю.

— Ну что ж. Тогда выпьем за банковских работников и за их успехи. А где успели познакомиться с Винсом?

— Он спас меня от грабителя.

— О, тогда выпьем за ваше чудесное спасение. Боюсь, что в таком случае мне, действительно, трудно с ним конкурировать. Женщины любят благородных рыцарей. Ну ладно, оставляю вас с вашим спасителем и шампанским. Вам есть что отметить. — И он удалился, сделав какие-то свои, непонятные посторонним выводы.

— Забавный у тебя друг, — заметила Кэтрин, глядя вслед Чезаре. — Только любит задавать много вопросов. А кем он работает?

— Он частный детектив. Так что задавать вопросы — это не просто привычка, это профессия, — ответил Винсент, внимательно вглядываясь ей в глаза, пытаясь уловить возможную реакцию.

— О, какая романтическая профессия, — равнодушно бросила Кэтрин и тут же добавила: — Давай лучше выпьем шампанского. У меня сейчас прекрасное настроение. И я хочу, чтобы оно было еще лучше. За твоего прелестного племянника! Я вообще очень люблю детей. А ты?

— Ну я же итальянец. Для меня дети основа жизни.

— Вот и прекрасно. Давай выйдем на улицу. А то здесь слишком много народа и слишком шумно. И к тому же я хочу целоваться. Шампанское и поцелуи — это так красиво...

8

— Ну вот, теперь ты выглядишь как настоящий нью-йоркский болельщик-фанат, — сказал Винсент, пристраивая фирменную бейсбольную шапочку команды «Янкиз» на светлые волосы Кэтрин.

Они сидели в машине, застряв в очередной автомобильной пробке, после возвращения со стадиона. Всего в пяти минутах езды от дома прекрасной пассажирки,

— Вообще то я не любительница бейсбола и не слишком в нем разбираюсь. Так что мне было все равно, кто выиграет. И, по-моему, проще было остаться дома и смотреть матч по телевизору.

— По телевизору я бы ничего не увидел. Мы бы все время были заняты поцелуями.

— А что в этом плохого? Или тебе уже не нравится целоваться со мной?

— Нравится. Даже очень. Но мужчина не может жить одними поцелуями. К тому же я люблю смотреть бейсбольные матчи вживую, а не по телевизору. Первый раз в жизни я попал на матч, когда мне было восемь лет. У меня не было денег на билеты, но зато у старшего брата было двое дружков, продававших воздушную кукурузу на стадионе. Если была возможность, то они проводили нас туда бесплатно. Уже после начала игры, естественно. Так что в детстве я ни разу не видел весь матч. Зато у меня были автографы многих известных игроков.

— Да, у каждого в детстве были свои развлечения. У меня книги, у тебя бейсбол. Я почему-то, когда начала учиться в школе, считала, что учебники пишут сами учителя. Что все они живут в одной комнате где-то под крышей и разговаривают день и ночь только о книгах и об уроках. А стены в комнате увешаны книжными полками, которые сплошь заставлены их работами.

Они наконец выбрались из автомобильной пробки и через несколько минут уже въехали на ее улицу. Винсенту удалось даже припарковаться возле ее подъезда. Заглушив двигатель, он дождался формального приглашения зайти «согреться за чашкой горячего шоколада». Как ни странно, после совместно проведенной ночи это стало своеобразным ритуалом их общения, подчеркивающим сохранение независимости и свободы выбора будущего для каждого из них.

Добравшись до третьего этажа, Винсент резко остановился. Дверь в квартиру была распахнута. Он молча отодвинул Кэтрин в сторону и осторожно зашел первым. В квартире все было перевернуто вверх дном. На всякий случай он прошел по всем закоулкам, убедившись, что в доме никого нет. Затем вернулся в гостиную. Кэтрин сидела на диване, обхватив голову руками, и задумчиво раскачивалась из стороны в сторону.

Он присел рядом, обнял ее за плечи, даже не зная, что сказать, чем можно ее успокоить. Надо найти ей какое-то дело, мелькнула спасительная мысль, чтобы вывести ее из ступора.

— Знаешь, надо бы посмотреть, не пропало ли что. Давай, начнем вместе раскладывать все по своим местам, и сразу будет видно, если чего-то недостает. Хотя, конечно, лучше вначале вызвать полицию. Пусть она посмотрит сама на то, что произошло.

— Нет, — с каким-то ожесточением сказала Кэтрин. — Я не буду вызывать полицию. И не буду раскладывать вещи по своим местам. Это уже второе вторжение в эту квартиру. Я не могу больше в ней оставаться. Я хочу убраться отсюда куда-нибудь подальше. А лучше вообще покинуть этот город.

— Непонятно только — почему не сработала сигнализация? — недоуменно пожал плечами Винсент.

— Наверное, я поторопилась и забыла ее включить. Да и что толку? Эти новые замки с повышенной защитой все равно были открыты. Я не могу здесь оставаться. Надо собрать самое необходимое и куда-нибудь перебраться. В какую-нибудь не очень дорогую гостиницу. На пару дней, а там уже окончательно решить, что дальше делать.

— Не надо в гостиницу. Я предлагаю переехать ко мне, — неестественно хриплым голосом произнес Белый рыцарь, как-то неожиданно даже для себя самого. Впрочем, эта мысль ему все больше импонировала. Пожалуй, в этой ситуации она выглядела наиболее разумной.

Кэтрин нервно передернула плечами, затем на секунду задумалась и ответила:

— Нет, мне это не подходит.

— Почему? Это самое безопасное место для тебя сейчас. Ты будешь под моей охраной.

— Я не смогу поехать к тебе, — упрямо заявила пострадавшая. — И не настаивай.

— Сможешь, — столь же упрямо заявил ее охранитель. — Еще как сможешь. — Он притянул ее к себе и плотно закрыл ее рот губами, блокируя поток речи.

В объятиях и поцелуях прошло не менее десяти минут. Весьма целительных минут, спасительных для ее психики и разума.

— Хорошо, я согласна. Но мне надо кое-что собрать. Не могу же я переезжать на новое место жительства только в том, что на мне?

— Нет, конечно. Хотя ты лучше всего выглядишь, когда на тебе вообще ничего нет.

— Глупости. Это в тебе говорит мужской эгоизм и бессердечие. — Она заметно восстановила самообладание и даже начала улыбаться, реагируя на его незатейливые шутки.

— Тебе помочь?

— Нет уж, спасибо. Свое белье я предпочитаю отбирать сама. Посиди здесь, на диване, несколько минут. Я быстро закончу со сборами.

Действительно, уже через десять минут она появилась перед Винсентом с объемистой дорожной сумкой в руке и небольшой сумочкой через плечо.

— Странно, но грабитель не тронул мои драгоценности, хотя и копался в ящике, где они лежали. Мне почему-то кажется, что я знаю, кто это мог быть.

— Кого ты имеешь в виду?

— Человека из моего недавнего прошлого, из Вашингтона, о котором я тебе говорила. С которым ты столкнулся возле кафе. Возможно, у меня паранойя, но это, скорее всего, именно он.

— Ты имеешь в виду Сборовски? — У Винсента тревожно забилось сердце. Неужели сейчас все прояснится?

— Да, именно его.

— А зачем ему устраивать бедлам в твоей квартире? Ведь это он бросил тебя, а не ты его, — изобразил он недоумение.

— Ну я могу только предположить, что именно он ищет. Но мне бы не хотелось сейчас об этом говорить. Мне надо самой вначале все как следует обдумать.

— Хорошо, думай. Только поскорей. Не забывай, что речь идет о твоей безопасности. — Он взял дорожную сумку и направился к выходу. — Пошли быстрей. Я, пожалуй, все же включу сигнальную систему. Хотя твой знакомый вряд ли опять появится.

Войдя в собственную квартиру, он сразу понял, что в ней кто-то есть. Из тех, кто везде чувствует себя как дома. Винсент открыл дверь в гостиную. Да, так оно и есть. За столом, уставленным банками с пивом, сидели Чезаре и Роберто с видом двух заговорщиков.

— Привет, братишка, — махнул рукой Роберто. — Проходи. Извини, что без спроса. Пришлось попросить управляющего, чтобы он открыл твою квартиру. Показал ему свой полицейский жетон. О, да ты не один. Добро пожаловать, Кэтрин. Что занесло вас в эту холостяцкую берлогу?

— В ее квартире кто-то устроил погром. Уже второй раз, — ответил за гостью Винсент. — Так что она пока поживет у меня.

— Привет, Кэтрин. Есть какие-нибудь идеи насчет того, кто бы это мог быть? — вмешался в разговор Чезаре.

— Привет. Да, у меня есть кое-какие предположения в отношении моего бывшего знакомого. Но хотелось бы вначале самой в этом убедиться.

— Насколько я понял, ваше вторжение в мои апартаменты не случайно, — перехватил инициативу беседы Винсент. — Но давайте отложим все разговоры на потом. Вначале надо разместить Кэтрин, а затем перекусим. У меня кое-что припасено в холодильнике. А пиццу и мороженое закажем по телефону. — Затем он повернулся к гостье и добавил: — Иди в спальню, распакуй и разложи вещи. А я пока кое-что должен обсудить с этими двумя джентльменами.

Как только за Кэтрин закрылась дверь в спальню, он тут же обратился к Чезаре:

— Это не ты так славно потрудился в ее квартире?

— Ты что? Я же профессионал. После обыска положил все аккуратно на место, как и было.

— О чем вы это, ребята? — встрепенулся Роберто. — Опять занимаетесь чем-то недозволенным?

— Я дал ему ключи от ее квартиры и сообщил кодовый номер охранной системы. Договорились, что Чез проверит ее квартиру, пока мы с Кэтрин будем на стадионе. Значит, кое-кто оказался проворнее и хитрее, чем мы думали. Она подозревает, что это совершил Сборовски. Даже призналась, что догадывается о том, что именно он может искать.

— Вот как раз об этом мы и хотели с тобой поговорить, — продолжил разговор Роберто. — Я выяснил, кому принадлежит машина, на которой была сделана попытка наезда на твою подругу. Она была арендована Юджином Сборовски на фирме «Херц» сразу после его прибытия в Нью-Йорк, в аэропорту. Не слишком умный поступок — использовать такую машину для наезда. Профессиональный преступник угнал бы для этого первую попавшуюся тачку. В Ист-Сайде, в еврейском квартале, можно без всяких формальностей приобрести автомашину с номером любого штата, были бы только наличные. Мое впечатление о нем — это дилетант. Грубо работает, сам себя подставляет. Однако прямых доказательств его причастности ко всем этим событиям пока нет, и мы не можем в настоящий момент инкриминировать ему что-то официально.

— Значит, надо продолжить его разработку. Пора выманить эту лису из норы. По крайней мере, для начала установить за ним постоянное наблюдение. Мы же знаем, в какой гостинице он остановился, — озабоченно сказал Винсент.

— Полицию для слежки за ним не привлечешь, — заявил Чезаре. — Да это пока и нежелательно. Возьму это дело на себя, пока ты будешь охранять красотку у себя в квартире. — Он цинично ухмыльнулся.

— Мне это будет приятнее делать, чем сдавать постельное белье в прачечную после твоих гастролей. После того, как я тебе оставил ключи от своей квартиры в прошлом году, когда уезжал на неделю, — парировал Винсент. — Надо было взять с тебя хотя бы половину стоимости аренды квартиры за тот месяц.

— Ну какие могут быть счеты между друзьями, — миролюбиво отреагировал Чезаре. — Хотя я понимаю, что деньги тебе понадобятся. Похоже на то, что скоро тебе придется обзаводиться имуществом для семейной жизни. Новая посуда, новые одеяла и полотенца, и все в двух комплектах. Чувствую, придется для тебя деньги собирать по кругу. Иначе для чего же друзья и родственники? — Он хлопнул мрачновато настроенного Роберто по плечу и довольно расхохотался. — Ладно, не будем мешать твоему младшему брату. Пошли, страж закона. Сами придумаем, как заманить Сборовски в ловушку. Как надумаем, так сразу кандидату в новобрачные сообщим. А ты, Винс, звони сейчас же по телефону насчет пиццы или китайской лапши. Тебе же надо кормить даму. Пора выполнять нелегкие, но приятные семейные обязанности.

Кэтрин рассматривала себя в зеркале, стоя обнаженной в ванной комнате. Выражение лица было слишком напряженным и встревоженным. С таким выражением нельзя показываться из дверей. Лучше уж оставаться здесь до утра. Собственно, непонятно, чего она так боится. Даже желудок разболелся на нервной почве. Ведь она уже провела целую ночь вместе с ним в постели. Да и ванная комната тоже напоминает, с чего начались их близкие отношения. Правда, все это происходило в ее квартире, где она чувствовала себя хозяйкой положения. А теперь как бы ступила на его землю. Даже пришлось попросить у него какой-нибудь заменитель ночной рубашки. Притащила с собой огромную сумку с вещами, а самый нужный предмет забыла туда положить.

Она провела руками по бедрам, потрогала упругие груди. Да, он вполне мог решить, что я специально не взяла с собой ночную рубашку, чтобы предстать перед ним во всей красоте. Чтобы вновь соблазнить его и не устоять самой перед этим неотразимым мужчиной. А чем все это может закончиться? Неужели так же, как и с его предшественниками? Ведь злой рок продолжает тяготеть над ней. Может быть, она совершенно неправильно ведет себя с мужчинами? То ли слишком агрессивно, то ли, наоборот, недостаточно агрессивно? Может быть, она недостаточно умелая в постели? Или, наоборот, отпугивает своей опытностью?

А ведь так не хочется терять этого человека, который разбудил ее страстную натуру. В нем она почувствовала мужчину, которому можно доверять. С ним можно быть раскованной, свободной и уверенной. Ну что ж. За свое будущее надо уметь бороться. Да и не торчать же в этой ванной до зари. Все равно когда-то придется выходить. Она улыбнулась своему отражению в зеркале, глубоко вздохнула, накинула рубашку Винса и направилась на выход. Главное — выглядеть смело и уверенно, а там как повезет.

И тут же улыбка на ее лице стала натянутой. Он стоял спиной к ней, в пижаме, и разглаживал простыню на диване, готовясь к ночлегу. Конечно, они не обсуждали данный вопрос, но она думала, что спать они будут вместе, в общей постели. В его спальне.

Она постаралась не выдать своего разочарования.

— Не стоит беспокоиться. Я сама приготовлю постель.

— Я это делаю для себя. Ты будешь ночевать в спальне.

Она подошла поближе и забрала подушку у него из рук.

— Не глупи. Это я у тебя в гостях, и диван меня вполне устроит. А спальня для хозяина дома. Я сама справлюсь. Спокойной ночи. — И демонстративно сделала шаг в сторону, как бы открывая ему путь к двери напротив.

Винсент тоже держался как-то неестественно, чувствуя неловкость. Он на секунду замялся, видимо не зная, как поступить, но затем ответил:

— Хорошо. Спокойной ночи. Надеюсь, тебе здесь будет удобно. Если что, то я рядом.

Она лежала без сна уже второй час, слушая, как назойливо тикают часы на противоположной стене. Действительно, ее преследует какой-то злой рок. Что могло произойти? Почему он не захотел быть с ней рядом этой ночью? И именно тогда, когда она больше всего в этом нуждалась. Не в сексе. Просто хотела, чтобы этот сильный мужчина был рядом. Ее спаситель и утешитель. Ведь ей нужно сейчас совсем немного — чуточку человеческого тепла и участия. А он вдруг оставил ее одну. Странно. Ведь она ясно видела желание в его глазах. Наверное, она неправильно оценила его. Переоценила и возвеличила. А напрасно. Он такой же, как все мужчины. Как все ее предыдущие любовники.

Она перевернулась на другой бок, пытаясь прогнать из сознания видение его мускулистой груди и темной полоски вьющихся волос, призывно уходящей вниз, к узкой талии, и дальше... Что было ниже, она тоже помнила, но тут же прогнала эту заманчивую картинку из своей головы. Иначе вообще не уснуть до утра.

Нет, похоже на то, что так просто ей не успокоиться. Хватит будоражащих воспоминаний. Надо переключиться на что-то более реальное и приятное. Она прошлепала босыми ногами по холодному полу, добралась до холодильника на кухне и открыла дверцу, вспомнив о том, что Винсент заказал по телефону много мороженого. За ужином они не могли съесть его полностью. В прошлом это нередко ей помогало. Мороженое приносило успокоение и сон.

Вечером она не стала вмешиваться в его кухонные дела. Он и без того держался неловко, видимо чувствуя какие-то нежелательные ассоциации с семейной жизнью. Поэтому не знала, что ее может ждать внутри холодильника. Мужчины иногда бывают такие забавные в своей бесхозяйственности. Впрочем, наверное, и некоторые женщины тоже. Холодильник был битком забит коробками с пиццей и мороженым. Как будто хозяин дома приготовился к длительной осаде. К сожалению, в избытке кулинарной фантазии его не обвинишь. Хотя, конечно, выбор сортов мороженого впечатляет. «Рокки роуд», «Французское ванильное», «Кукиз энд крим», «Чоколит чип минт». Да, с этим можно долго продержаться. В своем собственном холодильнике она никогда не держала в запасе больше пинты этого лакомства, Слишком велик был соблазн съесть все сразу.

Кэтрин нашла чайную ложку, устроилась за столом и открыла первую картонку из выставленного перед ее взором набора средств для борьбы с депрессиями. Засунула ложку поглубже и зачерпнула весьма увесистый кусок шоколадного мороженого с вкраплениями шоколадной стружки. Наверное, подумала она, надо было открыть и коробку с ванильным мороженым, чтобы приготовить себе смесь двух любимых сортов. В некоторых случаях это лучше, чем секс, или, по крайней мере, неплохо его заменяет.

— Что, не спится?

Она чуть не упала от неожиданности со стула, на который забралась с ногами, чтобы не слишком мерзли ноги. Ложка с увесистым содержимым, которое так и не попало ей в рот, глухо звякнула об пол. Винсент стоял у входа на кухню, одетый только в пижамные брюки, босиком, со скрещенными на груди мускулистыми руками.

— Ты не мог бы появляться как-нибудь более аккуратно, чтобы не пугать людей? А то возникаешь как привидение. Извини, что хозяйничаю на кухне без спроса. Но уж очень захотелось мороженого.

— Ничего страшного. Холодильник большой, запасов на двоих вполне хватит. Я здесь по той же причине. Что-то не спится, зато очень хочется есть.

Гостья вытащила из шкафчика вторую ложку и вручила ее хозяину.

— Тогда присоединяйся. Вдвоем будет веселее. Ты какое мороженое предпочитаешь?

— То же, что и ты. Разделим коробку на двоих. — Он залез ложкой в коробку, зачерпнул кругляшок мороженого и вдруг поднес ложку к ее рту.

Вначале Кэтрин заколебалась, но потом позволила положить тающий комочек себе на язык.

— Объедение, — причмокнула она языком.

И тут же, не задумываясь, зачерпнула пальцем немного подтаявшей сладкой массы из того же источника и весьма интимным жестом поднесла его ко рту кавалера.

Глядя ей прямо в глаза, Винсент добросовестно облизал предложенное лакомство. А затем одним резким движением смахнул коробки с мороженым на пол и привлек ее к себе. Он целовал ее так, как будто никак не мог насытиться. Его руки забрались к ней под рубашку, ритмично сжимая набухшие груди. Она чувствовала, как кружится голова и как слабеют руки и ноги. Ею овладело столь мощное и непреодолимое желание, что она даже испугалась. Никогда еще в жизни ей не хотелось мужчину так сильно. Она запрокинула голову, подставляя шею его поцелуям, и услышала собственный стон.

Он потянул ее за руки, заставив подняться на слабеющих ногах, затем стащил с нее рубашку и вновь прижал к себе, впрессовывая в свои мускулы ее обнаженные груди с торчащими сосками. Она почувствовала, как набухает и уже упирается в низ ее живота огромная, быстро твердеющая плоть. Она потерлась призывно своим естеством об это мужское украшение и сразу почувствовала, как охотно он откликается на ласку. Такой же горячий и нетерпеливый, как и его хозяин. Кэтрин ухватилась за эластичный пояс на брюках Винса и потянула вниз, но он удержал ее за пальцы и хрипловато-приглушенным голосом произнес:

— Не здесь. Пойдем лучше в мою спальню.

Она почувствовала его губы на своем обнаженном плече и медленно открыла глаза навстречу утреннему свету. Винсент лежал рядом, поверх одеяла, одетый в джинсы и тенниску. Его губы слегка изогнулись в приветливой улыбке.

— Доброе утро, дорогая.

— А сколько уже времени?

— Начало десятого. Вполне еще можешь поспать. — Он придвинулся поближе и убрал локон с ее виска.

— Как прекрасно ты выглядишь по утрам.

— Не издевайся. Я еще не причесана, не умывалась и не завтракала.

— Ну это легко исправить. Пойду на кухню, приготовлю кофе. — Он поцеловал ее в губы и отправился исполнять свой священный долг хозяина.

А она еще немного полежала, собираясь с мыслями, затем перекатилась на его половину двуспальной кровати, невольно задумавшись о том, сколько женщин на ней перебывало. Ее взгляд привлекла пачка фотографий, торчащая из одного из учебников по юриспруденции, груда которых лежала на прикроватной тумбочке.

Видимо, сработала интуиция. Она никогда не позволяла себе рыться в чужих вещах. Но в данном случае ее рукой двигала какая-то непреодолимая, не рассуждающая сила.

Пачка фотографий оказалась полностью посвященной ей самой. Причем все они были сделаны откуда-то снаружи, в тот момент, когда она находилась в спальне своей квартиры. У нее перехватило дыхание и онемели руки. Боже мой. Это даже хуже, чем общение с Юджином Сборовски. Нарвалась на извращенца. Да еще и оказалась у него в квартире. И провела с ним в одной постели целых две ночи. Ее даже передернуло от отвращения. Господи, за что караешь, мысленно взмолилась она.

Дальше она действовала спонтанно. Быстро оделась, схватила свою сумочку и всю эту мерзкую пачку фотографий. Лучше уж вернуться в свою квартиру, задвинув занавески и закрыв ее на все замки. Черт, у него же есть ключи от ее замков. Наверное, придется хотя бы на время перебраться в гостиницу. А перед уходом сказать ему все, что она о нем думает. И пригрозить обратиться в полицию, если он хотя бы раз осмелится появиться рядом с ней. Его место в больнице для психически больных. Его вообще надо изолировать от женщин. А ей никогда больше не приезжать в Нью-Йорк. Эти фотографии пополнили длинный список катастроф, приключившихся с ней в этом городе. Как она могла ему довериться? Такому мужественному на вид извращенцу. Может, он сам подстроил все эти происшествия, чтобы забраться к ней в постель? Нанял такого же извращенца, чтобы тот изобразил преступника. Хороший способ, чтобы загнать ее в угол, воспользоваться ее смятением и слабостью и получить свое, вожделенное.

У выхода из спальни она столкнулась с этим извращенцем нос к носу. И не смогла произнести заготовленные слова, потому что ее душили слезы. Она молча протянула ему пачку фотографий, а потом бросила ее на пол, перешагнула через эту мерзость и направилась к двери, чтобы хлопнуть ею изо всех сил, навсегда отрезав его от себя.

К сожалению, на двери оказались слишком сложные замки незнакомой ей конструкции. Это позволило мнимому извращенцу быстро оценить ситуацию и попытаться спасти положение.

— Кэтрин, это совсем не то, что ты думаешь. Подожди, не уходи. Я тебе все объясню.

— Мне не нужны твои объяснения. Объясняться будешь с психиатром. Открой мне дверь. Немедленно. И никогда больше не появляйся рядом со мной.

— Ты не понимаешь, о чем идет речь. Я не могу тебя отпустить, пока не объясню.

— Так ты еще собираешься удерживать меня здесь силой? Ты болен, и тебе нужно обратиться к психиатру.

— Кэтрин! Я не извращенец. Я следил за тобой, выполняя задание.

— Какое еще задание? О чем ты говоришь?

— Я все объясню, Кэтрин, но вначале ответь на прямой вопрос. Честно и откровенно. В банке, где ты работала, пропали двести пятьдесят тысяч долларов. Ты причастна к этому?

От изумления у нее открылся рот.

— Ты что, с ума сошел? За кого ты меня принимаешь? Лучше объясни свои собственные действия.

— Я вел наблюдение за тобой по поручению детективного агентства. Заказ поступил от банка, в котором ты работала в Вашингтоне.

Она стояла, не шевелясь, глядя на него широко открытыми и недоумевающими глазами.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. При чем здесь детективное агентство?

— Я еще раз повторяю, что после твоего ухода из банка была обнаружена пропажа двухсот пятидесяти тысяч долларов. Подозревают в этом тебя и Сборовски. В полицию руководство банка пока не обращалось. Посчитало, что будет удобнее решить проблему через частных детективов.

— Так ты считаешь, что я присвоила эти деньги?

— Это банк так считает. Мне будет достаточно, если ты просто скажешь, что не делала этого. И объяснишь, как это могло произойти. Почему они могли тебя в этом заподозрить? И какую роль в этом деле играет Сборовски?

Она долго смотрела на него, с тенью сомнения во взгляде. Затем решительно мотнула головой.

— Не вижу необходимости что-либо тебе объяснять. Ты лживый, подлый и двуличный субъект. Ты подозревал меня в воровстве, но, тем не менее, не побрезговал разделить со мной постель. И готов отправить меня в тюрьму после того, как влез ко мне в душу и получил мое тело. Жаль, что я вытащила тебя из камеры. Тебе она гораздо больше подходит, чем мне. — Она вырвала руку, которую Винсент сжимал во время всего разговора, и заявила: — Нам не о чем больше разговаривать. Немедленно выпусти меня из квартиры.

Дверь захлопнулась, и он услышал, как Кэтрин сбегает вниз по лестнице. Черт, надо же было ввязаться в это дело. А ведь мог выйти из него еще несколько дней назад, как только понял, что она ни в чем не виновата. И потом еще было не поздно сделать это, когда их отношения начали приобретать все более личный характер. А теперь поздно. И дело завалил, и девушку потерял. Полный обвал. Пожалуй, придется поехать к Лоренцо, в его ресторан. Излить ему душу за парой стаканчиков вина и получить совет старшего брата.

— Так ты ее любишь? — скорее не спросил, а просто констатировал Лоренцо.

Они сидели за столом, накрытым синей клетчатой скатертью. Винсент лениво ковырял вилкой в тарелке, наматывая спагетти. Лоренцо задумчиво вращал стаканчик с кьянти, разглядывая брата и одновременно периодически обозревая зал. Посетителей было немного, в том числе несколько иностранных туристов, а завсегдатаев еще меньше.

— Не знаю, — меланхолично заметил Винсент. — Я еще сам не разобрался. Да и какое это теперь имеет значение. Она мне этого не простит. Я бы тоже на ее месте не простил.

— У тебя что, приступ самобичевания? Девушка погорячилась. Это нормальная реакция. Потом она все обдумает еще раз в спокойной обстановке и поймет, что была не права. Хотя, конечно, ты изрядно запутал ситуацию. Ну ничего. Отношения с женщинами у мужчин в нашем роду всегда были не простыми. Что-нибудь придумаем, чтобы восстановить ваши отношения. Если ты, конечно, действительно этого хочешь. И если она на самом деле не виновата. Чезаре и Роберто, я так думаю, не собираются бросать это дело. Разберутся, что и как, и без твоей помощи. Кстати, что за книгу ты тут притащил в мой ресторан? — Он кивнул на потрепанное издание, лежащее на столе, с претенциозным названием «Десять шагов к подлинной любви»,

— А, это. Эту книгу Кэтрин забыла у меня в квартире. У нее все полки заставлены такой литературой. Все с полезными советами о том, как построить отношения с мужчиной. Я ее бегло просмотрел, по диагонали. Глупость страшная. По этой книге я отношусь к категории мужчин номер четыре. Тип мужчины, который нуждается в постоянной психологической поддержке со стороны женщины, в ее похвалах и одобрении. Я делаю все, что нравится даме, чтобы добиться ее близости и восхищения. Потом, удовлетворив свое эго, бросаю ее. Затем перехожу к другой красавице, чтобы получать от нее новые порции восхвалений. То есть нуждаюсь в постоянной подпитке своего вечно сомневающегося «я». Это у меня патология такая, судя по данной книге.

— Да, действительно, глупость какая-то. Слишком сложно и на тебя совсем не похоже. А меня к какой категории можно отнести? — заинтересовался Лоренцо.

— Это ты уж сам поработай мозгами. Я могу тебе ее оставить. Почитаешь с женой на досуге, пусть она сама тебя классифицирует. Если верить автору, это поможет вам улучшить взаимопонимание в семье.

— У нас и так полное взаимопонимание. А книгу лучше верни Кэтрин. Как раз будет повод зайти к ней. Подумай еще раз над нашим семейным заклятием. Тот, кто спасет женщину, обрёчен влюбиться в нее. А может, даже и жениться на ней. Ну ладно, ты тут посиди еще, а я пойду, займусь посетителями.

Винсент задумался. Можно ли говорить о том, что он влюбился в Кэтрин? Или это обычное увлечение, каких было много в его жизни. Надо попытаться провести анализ. Разложить все по полочкам. Хотя это трудно сделать. Да и просто непривычно копаться в собственной душе. Собственно говоря, чем Кэтрин отличается от других женщин, которые появлялись и исчезали из его жизни? Почему она смогла занять место в его сердце, сделав то, что не удавалось другим? Почему впервые в жизни он желает, чтобы их отношения продолжались как можно дольше, хотя с ее предшественницами ему вполне хватало нескольких месяцев общения? Особенно остро он это почувствовал после их разрыва; Да, они не слишком долго знакомы, чтобы можно было определиться в своих чувствах. Но вполне достаточно, чтобы понять основное — эта девушка идеально подходит ему. В ней есть то, чего ему всегда хотелось видеть в женщине. Честность, порядочность, доброту, упорство, целеустремленность и оптимизм в сочетании со страстностью и непосредственностью. После неудач с мужчинами не озлобилась, не стала циничной.

Но теперь все это в прошлом. И то, что он решил покончить со своей недолгой карьерой детектива-любителя, уже ничего не изменит. Остается только одно — постараться забыть ее. Вытеснить из памяти новыми впечатлениями и новыми знакомствами. Самый хороший способ забыть о женщине — завести себе другую женщину. И лучше начать сразу же, чтобы не терзать себе душу понапрасну. Вон какие красотки восседают за стойкой бара. Явно не против познакомиться с симпатичным, крепким парнем.

Кэтрин стояла у входа в итальянский ресторан, разглядывая неоновые огни на вывеске. С океана дул холодный, влажный бриз, насыщая воздух йодистым запахом моря. Она плотнее запахнула пальто, сделала несколько быстрых вдохов и выдохов, настраиваясь на возможную встречу.

В необходимости этой встречи она совсем не была уверена. Но подсознательно чувствовала, что ее не избежать. Что им нужно объясниться еще раз, и более серьезно. К этому ресторану пришла по чистому наитию. Просто вспомнила, что когда-то Винсент рассказывал о нем, как о месте сбора всего клана. Если не удастся увидеть его самого, то, по крайней мере, найдутся люди, которые подскажут, где его найти. Несколько раз она звонила по телефону в его квартиру, но трубку никто не взял.

Она не знала, о чем будет говорить. Не представляла, кто перед кем должен оправдываться и извиняться. Может быть, нужна просто заключительная встреча, чтобы окончательно расставить все точки над «i» и убедиться, что поступила совершенно правильно, порвав окончательно с этим человеком.

После разговора в его квартире она была настолько взбешена, что действовала импульсивно, без всяких размышлений. Однако потом у нее было время поразмыслить над случившимся. Проблема была даже не в самом Винсенте, а в том, что над ней нависло подозрение в воровстве. Теперь становились понятными ее неудачи с поиском работы. Она знала, как слаженно работает аппарат банков, когда затрагиваются корпоративные интересы. Она стала парией в финансовом мире. И если не очиститься от подозрений, то ее ждет весьма печальное будущее. А она сама, поддавшись эмоциям, отвергла предложенную руку помощи.

Да, пожалуй, эта встреча нужна, прежде всего, ей самой. Она еще раз глубоко вздохнула, решительно сжала кулаки и перешагнула порог ресторана, сразу погрузившись в шумную атмосферу довольства жизнью и веселья. Ей повезло, если можно так сказать об увиденном. Винсент оказался на месте. У стойки бара. Спиной к ней. Но не один. Рядом с ним, обняв его за плечи, стояла роскошная рыжеволосая бестия, что-то говорившая ему на ухо. Ее круглый зад, туго обтянутый замшевой мини-юбкой, непрерывно покачивался из стороны в сторону, как будто аккомпанируя ее словам.

Кэтрин была настроена на деловой разговор, но от такого зрелища весь ее рационализм улетучился. Она почувствовала, как ее захлестывает черная волна ярости и ревности. Да как он смеет? Так быстро забыть ее! Променять на это рыжее чучело! Она даже не знала, как поступить. Забыть про университетское образование, воспитание и кодекс чести банковского работника, и отвести душу так, как хотелось? Или молча уйти, пока ее не заметили, и поставить на нем большой жирный крест? Или просто стоять рядом, ожидая его реакций?

Однако ей недолго пришлось размышлять.

Видимо, почувствовав ее взгляд, он обернулся. Вначале на лице отразилось удивление, потом появилась улыбка. Он отстранился от рыжеволосой, хладнокровно сняв ее руку с плеча, и шагнул в сторону Кэтрин.

— А я думал, что ты сразу уедешь из города.

— Уеду, позже. Мы можем поговорить? Без посторонних.

— Да, конечно. Как скажешь. Пойдем вон за тот стол. Лоренцо обычно держит его свободным для своих.

Они устроились по обе стороны стола. Некоторое время она сидела молча, избегая его взгляда, пытаясь собраться с мыслями. Потом решилась.

— У меня к тебе дело. Ты все еще занимаешься розысками Юджина Сборовски?

— Я? Теперь уже не знаю. Еще не решил окончательно. В основном им теперь занимаются Чезаре и Роберто. Каждый по своей линии. А что, ты решила нам помочь?

— Да. Я знаю, что он ищет. — Она положила на стол сумочку и достала оттуда музыкальную шкатулку. — Он подарил мне ее за несколько недель до разрыва. А потом, когда мы расстались, потребовал вернуть. Я тогда так разозлилась, что увезла ее с собой. Потом оставила шкатулку у подруги. Поэтому Юджин и не нашел ее при обыске квартиры. Этот ящичек с секретом. Я это случайно обнаружила. И сразу же заподозрила, что тут дело не чисто, что Юджин втравил меня в какую-то историю. Вот, видишь. Стоит нажать на рычажок, и открывается потайное днище.

Винсент заинтересованно посмотрел на шкатулку и прокомментировал:

— А там лежит волшебный ключик.

— Правильно. Судя по всему, ключ от банковского сейфа, который находится в Нью-Йорке. Мы как-то провели с Юджином выходные дни в одном местном отеле. Банк, где абонирован сейф, находится рядом с этим отелем. Мне кажется, в этом сейфе находятся доказательства преступления. Возможно, в том числе и похищенные деньги.

— Так мы можем заглянуть в него?

— Это не так просто. Сейф абонирован, скорее всего, на его имя. Во всяком случае, не на мое. Я не помню, чтобы заполняла какие-то бумаги. Так что нам его не откроют. У меня есть другое предложение.

— Что ж, выкладывай. С удовольствием послушаю. — Он смотрел на нее с возрастающим восхищением.

— План простой. Я звоню ему и сообщаю, что знаю все о хищении в банке. Затем требую свою долю в обмен на ключ. Соответственно, обговариваю условия обмена и гарантии.

— Но это же опасно. Я бы не хотел, чтобы ты подвергала себя такому риску. Ты же помнишь о попытке наезда. Этот человек на все готов.

— Я все прекрасно понимаю. Но я собираюсь это сделать. Сама. Вне зависимости от того, будешь ты мне помогать или нет. Да пойми ты. Это нужно для того, чтобы я могла снять с себя подозрение.

— Хорошо, Кэтрин. Я на твоей стороне. Я с самого начала считал, что ты к этому не причастна. — Он медленно протянул руки и заключил в чашу ладоней ее лицо.

Она спокойно убрала его руки и встала.

— Так как мы это проделаем?

— Видишь ли, вся проблема в том, что арестовать этого человека не так просто. Банк ведь не выдвигал официальные обвинения. Вначале мы должны собрать обличающие его доказательства. Затем передать их в банк, а банк на их основе обратится к властям. Дело будет передано в Большое жюри, оно вынесет постановление и выдаст ордер на арест.

— Да, выглядит достаточно сложно. Но я добуду доказательства. Сделаю так, чтобы он сам признался.

На этот раз Винсент поступил более решительно. Он обхватил ее за плечи и привлек к себе. И она больше не стала отталкивать его. Забросила руки ему на шею, прижавшись к нему всей грудью. Поцелуй был долгим и страстным. Оба постарались вложить в него все, что чувствовали, не прибегая к словам, поскольку не готовы были еще произнести вслух все то, что накопилось на сердце. К тому же, если бы ее признания остались безответными, ее сердце просто разлетелось бы на миллион осколков. Впервые в жизни она влюбилась по-настоящему. Но одновременно поняла, как важно научиться сдерживать свои порывы. Пора было снять розовые очки и видеть мужчин такими, какие они есть на самом деле.

Она мягко отодвинула его от себя и разомкнула объятия.

— Извини, мне пора. У меня много дел.

— Я тебя подвезу. Хочу убедиться в том, что с тобой все в порядке.

— Хорошо, спасибо. — Она чувствовала себя намного спокойнее, когда он был рядом. По крайней мере, физически. Чего не скажешь об эмоциональной стороне. Стоило ему опять поцеловать ее, и вся психологическая оборона разлетелась вдребезги.

По дороге к ней домой они обсудили в деталях возможные варианты действий по «выманиванию лисы из норы», выбирая наиболее простые и безопасные варианты, обеспечивающие возможность подстраховки.

9

Кэтрин стояла у зеркала, разглаживая черное платье для коктейлей, подчеркивающее пикантные округлости и впадины ее фигуры. Пожалуй, на ее нынешний вкус, слишком откровенное. Грудь чересчур открыта, юбка слишком коротка. Она приобрела его три года назад, после того как познакомилась с одним очень приятным молодым человеком. Он пригласил ее на вечеринку в доме родителей. Надеялась тогда произвести на него нужное впечатление своим одеянием. Но платье не понадобилось. Буквально в последний момент он позвонил и объяснил, что вечеринка отменяется. И больше никогда уже не звонил.

Когда она достала платье из шкафа, на нем даже сохранились ярлычки и бирочки. Будем надеяться, что теперь оно пригодится. Как раз подойдет для той роли, которая ему отводится. Произвести неотразимое эротическое воздействие, чтобы заманить противника в ловушку.

По идее, она должна сейчас тревожиться по поводу предстоящего. Но, как ни странно, чувствовала абсолютное спокойствие. Скорее, холодную злость и полную уверенность, что все будет так, как задумано. Она, конечно, не претендует на роль роковой женщины, но вполне способна очаровать именно этого мужчину. Юджин заслужил то, что получит. Хотя бы за то, что отводил ей роль жертвенного агнца.

Кэтрин еще раз оценивающе оглядела себя в зеркале и удовлетворенно констатировала:

— Я выгляжу прекрасно. Он будет в моих руках. И в руках правосудия.

— Отлично выглядишь. Правда, на мой вкус, одета слишком вызывающе, — услышала она знакомый бархатистый голос за спиной.

Винсент приехал вместе с Чезаре для установки подслушивающей аппаратуры в ее квартире. С частным детективом не было проблем. Он быстро установил микрофоны и удалился в дом напротив, откуда в свое время велась съемка ее квартиры мистером Абруцци. Теперь он так и вился вокруг нее, настраивая на успех, хотя в этом не было никакой необходимости. Честно говоря, даже начал немного раздражать, мешая сосредоточиться.

— Ты что, уже ревнуешь? Это же сценическое одеяние. Я должна соблазнить Юджина, убедить его, что я не пыльный цветок на асфальте. Я должна произвести впечатление уверенной в себе светской львицы, умеющей о себе позаботиться. И готовой на все для того, чтобы получить то, что хочется.

— А в более скромном платье это у тебя разве не получится? Ты можешь перестараться. Спровоцируешь его на действия, которые тебе самой будет не остановить.

— А ты на что в таком случае? Ты же будешь подстраховывать меня из соседней комнаты.

— Ну ладно, Кэтрин. Все равно уже поздно что-то переделывать. Лучше бы, конечно, чтобы не дошло до необходимости моего появления.

— Как чертик из табакерки, — хихикнула Кэтрин.

— Скорее, из музыкальной шкатулки, — скорректировал ее шутку Винсент. — Запомни, если что-то пойдет не так, то ты громко скажешь «Я голодна». Запомнила?

— Да помню я это все. Ты это уже раз двадцать повторил.

— Ну и что. Повторить никогда не мешает в такой ситуации. Я верю в успех. Все должно сработать. Просто объясни ему, что музыкальная шкатулка находится в сейфе в другом банке. Ты заберешь оттуда ключ завтра, и вы вместе отправитесь в его банковский сейф, чтобы забрать оттуда деньги. Вот и все.

— А если он будет рваться в спальню?

— Постарайся не распалять его до такой степени.

— Я не об этом. Вдруг он захочет предварительно осмотреть квартиру?

— Тогда я спрячусь в шкаф или под кровать.

— Похоже, у тебя уже был такой опыт?

— Нет. Я не встречался с замужними женщинами.

В это время заработал зуммер домофона. Кэтрин вздрогнула и заторопилась.

— Ладно, я все поняла. Прячься скорее. Это наверняка Сборовски. Прибыл раньше назначенного времени.

— Успеха тебе. Ты справишься.

Придется. Она посмотрела на свои дрожащие пальцы, машинально вытерла о бедра мгновенно взмокшие ладони и нервно сжала кулаки, впиваясь ногтями в плоть.

Она заранее открыла дверь в квартиру и наблюдала, как Юджин поднимается по лестнице. При его появлении на площадке смогла выдавить приветственную улыбку.

— Привет, Юджин. Проходи.

— Привет, красавица.

Он тоже улыбнулся. Только сейчас она заметила, насколько неестественно он улыбается, хотя видела до этого его улыбку сотни раз.

Сборовски был одет в темно-серое пальто, под которым оказался аккуратный синий костюм государственного служащего, с белой рубашкой и синим галстуком. Как резко он отличался от небрежно одетого Винсента, не придававшего большого значения своему внешнему виду. Впрочем, с его природными данными в этом нет особой необходимости, подумала она.

Нежелательный пришелец прошел в гостиную и огляделся.

— Прекрасное место. Давно тут живешь?

— Почти сразу после переезда. Присаживайся на диван. Кстати, хочешь бокал вина? У меня есть калифорнийское. Тебе оно раньше нравилось.

— Да, конечно. С удовольствием подниму бокал в честь нашей прошлой дружбы. Мои вкусы не изменились. И к вину, и к женщинам.

— Хорошо. Подожди, я принесу бокалы с кухни. Хочешь чем-нибудь закусить? Могу предложить крекеры и сыр.

— Нет, спасибо. Я буду только вино.

Когда она вернулась в гостиную, то обнаружила, что Юджин стоит у книжных полок, разглядывая ее домашнюю библиотеку.

— Интересная подборка, — заметил он, — в основном на одну тему. О взаимоотношении полов. О войне и мире между ними. Я пришел мириться. Кстати, среди твоих безделушек я не вижу музыкальную шкатулку, которую когда-то тебе подарил.

— Это хорошо, что ты об этом вспомнил, — хладнокровно отреагировала хозяйка. — Присаживайся за стол. Нам есть что обсудить. Но вначале по глотку вина. Так легче будет разговаривать. Не сочти за труд, открой бутылку сам и наполни бокалы.

Он молча повиновался, с некоторым недоумением глядя на нее.

Кэтрин отпила из бокала чуть-чуть, гость же одним глотком опустошил свой бокал почти наполовину. Юджин явно нервничал, хотя и пытался это скрыть.

— Ну так о чем нам предстоит поговорить?

— Неделю назад я позвонила одной своей знакомой в банке, где мы с тобой работали. Возможно, ты ее помнишь. Ее зовут Дора. А впрочем, это неважно. Так вот. Она рассказала мне кое-что. О том, что кто-то похитил двести пятьдесят тысяч. Представляешь? Весьма кругленькая и очень аппетитная цифра.

Собеседник никак не отреагировал на ее фразу, лишь пару раз нервно сглотнул, глядя на нее, как удав на кролика.

— Но самое интересное не это, а то, что у руководства банка в наличии всего двое подозреваемых. Как ты думаешь, кто это?

— Не имею ни малейшего представления. — Он, похоже, смог наконец проглотить застрявший в горле комок.

— Ой ли? А знаешь, что самое любопытное? То, что среди этих двух подозреваемых числюсь и я. А вот вторым кандидатом проходишь ты. Поскольку я знаю, что не брала эти деньги, то в списке подозреваемых остаешься только ты.

— Ты что, думаешь, что это я украл деньги?

— Юджин, прибереги свой пафос для суда присяжных. Не буду тянуть время и доказывать что-то. Я проделала небольшую умственную работу и в конечном счете нашла некий ключ в музыкальной шкатулке. Полагаю, что именно его ты дважды искал в моей квартире. Возможно, попытка наезда машины и сбрасывание кирпича мне на голову были из той же серии. Видимо, ты надеялся, что я надолго попаду в больницу, а за это время ты без помех осмотришь мои апартаменты.

— Кэтрин, я понимаю. Ты на меня сердита за то, что мы расстались. Но ты явно не отдаешь себе отчета в том, что говоришь.

— Юджин, у нас деловой разговор. По твоим действиям я поняла, как для тебя важен этот ключ. Я умею сложить два плюс два. Я тоже, как и ты, бывший работник банка. Итак, поскольку тебе очень нужен этот ключ, а он находится у меня, то мы можем заключить взаимовыгодное соглашение.

Юджин долго смотрел на нее, что-то прикидывая в голове, нервно покусывая при этом нижнюю губу. Затем решился.

— Ну хорошо. Допустим, это я похитил деньги. И что ты хочешь?

— Я не собираюсь отнимать у тебя последнюю рубашку. Конечно, я могла бы потребовать свою законную половину. Тем более что это ты меня подставил, и все выглядит так, как будто именно я это сделала. Но я не жадная и умею прощать чужие грехи. Мне будет достаточно семидесяти тысяч. За моральный ущерб. Хватит на то, чтобы начать новую жизнь где-нибудь в Калифорнии или во Флориде. В каком-нибудь маленьком городке, где я могу затеряться в качестве бухгалтера небольшой фирмы.

— А ключ сейчас у тебя?

— Я похожа на дурочку? Когда имеешь дело с тобой, Юджин, приходится быть осторожной. Ключ хранится в банковском сейфе. Завтра я возьму его, и мы пойдем в банк, где ты держишь похищенные денежки. Ты вручишь мне мою законную долю, и мы с тобой расстанемся. Надеюсь, навсегда. Кстати, не вздумай торговаться, иначе ставка сразу возрастет.

Он задумчиво пожевал губу, сердито насупив брови, а потом вдруг рассмеялся. Затем с сожалением заметил:

— Да, похоже, что я тебя недооценил. Или ты сильно изменилась за последнее время. А знаешь, мы могли бы сработаться. Почему бы нам не вернуться немного назад, в прошлое? Мы же с тобой когда-то весьма неплохо проводили вместе время, не так ли?

— Мужчины вообще плохо разбираются в женщинах, — равнодушно ответила Кэтрин. И я не люблю возвращаться в прошлое. Так как же насчет сделки?

— Хорошо. Договорились. Ты меня убедила. Но я бы на твоем месте не торопился с решением. Подумай. Мне нравятся женщины твоего типа. Съездим куда-нибудь вместе. Например, в Мексику или на Карибы. Снимем виллу, расслабимся как следует. Поживем комфортной жизнью. А пока давай скрепим нашу сделку поцелуем. Ну так как? — Он протянул руку к бутылке, налил себе полный бокал и тут же залпом выпил.

— Не смеши меня, Юджин. В наше время на твою долю от этих двухсот пятидесяти тысяч вдвоем долго не проживешь. А свои деньги я не собираюсь тратить на развлечения.

Собеседник заметно опьянел и все более терял бдительность. Он потянул за галстук, расслабив узел почти наполовину, и ухмыльнулся.

— Теперь уже ты меня недооценила. У меня их больше. Намного больше, чем ты думаешь. У меня целая куча этих бумажек с портретами президентов. Это уже не первый банк, с которым я прокручиваю такую операцию. Начинал с мелочей. Но потом стал брать больше, когда понял, что это можно сделать вполне безопасно. Я очень умный. Я разработал схему, которая работает весьма эффективно. В каждом банке я работал под другим именем. Использовал данные реально существующего финансового работника, ищущего вакантное место. Естественно, человека с хорошим послужным списком. А дальше дело техники. Создаешь фиктивные счета, начинаешь перемещать на них суммы. И удачно инвестировал потом полученные деньги. Так что я уже миллионер. Ты не хочешь поцеловаться с миллионером?

— Миллионер — это уже звучит интереснее. Есть о чем подумать. Так, значит, Юджин — это не твое настоящее имя? Прежде чем приступить к поцелуям, хотелось бы знать, как тебя на самом деле зовут.

— Не надо спешить. Всему свое время. Вот когда станешь моим компаньоном, тогда, может быть, узнаешь мое настоящее имя. Если я буду тебе доверять, конечно. У меня появился новый замысел. Хочу попробовать новую схему. С твоими способностями, как я понял, ты вполне можешь сыграть в ней важную роль. Не бойся. На этот раз не в качестве подставы. Для этого мы найдем другую жертву, на месте. Хочу пригласить тебя войти в дело, ну, скажем, через пару-тройку месяцев. Кстати, вдвоем мы сможем взять гораздо больше. Так что через некоторое время ты тоже сможешь называть себя миллионершей. А эти два-три подготовительных месяца мы вполне могли бы провести разумно и весело. Как я уже предлагал, где-нибудь в Акапулько или в Рио-де-Жанейро.

— Мне надо подумать. Хотя бы пару дней.

— С твоим умом ты можешь принять решение прямо сейчас. Ну... или сегодня вечером. У тебя уютная квартира, наверняка с хорошей спальней. Почему бы нам не побыть там вместе до утра? Это поможет тебе принять правильное решение. — Он привстал с места и потянулся к ней.

— Подожди, Юджин. Не спеши. — Она остановила его порыв выставленной вперед ладонью. — Давай-ка вначале решим первую проблему. Обмен ключа на семьдесят тысяч. А потом я уже подумаю над тем, можно ли тебе доверять. И стоит ли с тобой сотрудничать. Мне нужны гарантии и уверенность. Одних сладких слов и поцелуев будет мало.

Она представила, как там, за стеной спальни, прислушивается к каждому слову и изнывает от ревности Винсент, и ей вдруг стало весело и легко. Появилась даже озорная мысль слегка поддразнить охранителя, согласившись на звучный, хорошо слышимый через стенку поцелуй. Лучше, конечно, на прощание, чтобы не осложнять ситуацию. А то вдруг придется отбиваться от настырного бывшего любовника.

— Хорошо, Кэтрин. В твоих словах есть резон. Тогда созвонимся завтра. Договоримся о технических деталях. Жаль, конечно, поцелуй бы не помешал. Как символ перспективы нашего сотрудничества.

— Ты его получишь, и не один. Но только завтра. Это будет зависеть от тебя. Будь хорошим мальчиком, и у тебя будут и деньги, и я.

Винсент едва дождался, когда за посетителем закроется дверь, и ринулся наружу. Он увидел Кэтрин, возбужденную, раскрасневшуюся, довольную собой, и, не выдержав, тут же заключил ее в объятия.

— Ну как ты? Все в порядке?

— Как видишь. Если не считать того, что ужасно хочется принять душ и почистить зубы. Вся кожа зудит. Думаю, что ловушка сработала.

— Да, надеюсь. Главное теперь — чтобы у Чеза все получилось с записью. Эта техника, к сожалению, не всегда срабатывает.

— Будем надеяться, что получилось. Впрочем, один свидетель уже есть. Ты же все слышал?

— Конечно. Слово в. слово. Вы достаточно громко говорили. Кстати, не забудь сохранить стакан с отпечатками его пальцев. Роберто обещал его отправить на экспертизу в ФБР.

В этот момент послышался сигнал домофона, оторвавший их друг от друга. Через полминуты в дверях квартиры появился радостный Чез.

— Кэтрин, можно я тебя расцелую?

— Ты уже не первый сегодня. Боюсь, что Винсент тебя не поймет.

— А жаль. Хочу вас обрадовать обоих. Прекрасная запись. И по качеству, и по смыслу. Получился отличный компромат на этого сукиного сына. Ты его хорошо раскрутила, девочка. И заодно получила надежное алиби для себя. Думаю, что он заглотил наживку с потрохами. Так что завтра проведем завершающий тур и предоставим дальше работать полиции, ФБР и судебным органам.

— ФБР? — переспросила удивленно Кэтрин.

— Да, конечно. Он же нарушил несколько федеральных законов. И действовал на территории нескольких штатов, как я понял. Так что это их клиент. В общем, поздравляю вас, мисс Маклеллан, с успешно выполненным заданием. И позвольте вас все же поцеловать в связи с этим. Хотя бы в щечку. Винсент отвернется.

— Ну как. Ты готова?

— Да, вполне. Немного нервничаю, конечно. И аппаратура подслушивания на теле слегка мешает. Все боюсь, что она может отклеиться и отвалиться. А так все в порядке. — Она посмотрела на Винсента, сидящего за рулем, потом оглянулась на Чезаре, копошившегося на заднем сиденье.

Тот приподнял голову и пояснил.

— Не волнуйся. Аппаратура надежная. Крепление тоже. Ребята из ФБР знают свое дело. У тебя отличное прикрытие внутри. Несколько опытных агентов. Так что все будет отлично.

— Но я же их не знаю в лицо. Вдруг мне понадобится их помощь?

— А тебе их и незачем знать. Главное — что они тебя знают и слышат. В крайнем случае, кричи во весь голос. Сразу подскочат. Ну все, пора идти. Сборовски уже давно ждет внутри, в здании банка. Томится в ожидании.

— Как только он выйдет из хранилища, его сразу арестуют. Так что тебе нечего бояться, — вклинился в инструктаж Винсент.

— Да, если не считать самого расследования. Допросы, показания, свидетельства. Для меня это будет очень трудно.

— Ничего, ты выдержишь. Ты крепкая. Во всяком случае, поможешь ему получить то, что он заслужил. Думаю, что по совокупности деяний этот человек со многими именами получит столько, что ты успеешь стать бабушкой, прежде чем он выйдет из тюрьмы. — И Винсент улыбнулся очаровательной улыбкой, в которой явственно читалось желание немедленно приступить к реализации первого этапа в приобретении Кэтрин этого почетного семейного титула.

Так хотелось верить в искренность его улыбки, в то, что их ждет прекрасное, светлое будущее... И так хотелось простить его за обман, за невольную ложь... Но сможет ли она ему доверять потом, после всего случившегося? Может ли она позволить себе связать свое будущее с таким человеком? На этот сложный вопрос у нее пока не было ответа.

Внешне такой сладкий, такой сексуальный, такой Обаятельный и убедительный. Как он красиво говорил ей о своей любви! И с какой легкостью он ее обманывал. Как легко совмещал поцелуи и слежку. А что будет потом, если он найдет себе новое увлечение? Какую-нибудь смазливую и легко доступную девчонку? Будет столь же непринужденно ее обманывать? Или просто бросит и уйдет к новой пассии?

Она понимала, что не обладает внешностью супермодели, что не блистает светскими манерами и воспитанием. Она простая девчонка из банка, и ей нужен такой же не слишком сложный парень. Человек, с которым было бы легко общаться, которого она бы легко понимала, надежный и преданный в любви. Но вот сердцу об этом не скажешь. Не убедишь. По крайней мере, сразу. Требуется время на зализывание ран и пришивание заплаток.

Ладно, прочь эти романтические мысли из головы. Сейчас надо настраиваться на работу. Выполнить ее как следует и тогда уже взяться за решение следующей задачи. Предстоит определиться окончательно в отношении Винсента и целесообразности оставаться жить в Нью-Йорке. Пожалуй, город все же лучше сменить. Слишком много накопилось неприятных воспоминаний, связанных с этим местом. Америка ведь достаточно велика, и в ней много других, более удобных для жизни городов. А что, если именно в них живут и ждут ее с нетерпением как раз те самые простые парни, которые ей сейчас так нужны? А этого человека, разбившего ее сердце на миллион осколков, придется выкинуть из головы. Попробовать, постараться изо всех сил, хотя это будет не так уж просто сделать.

Ну что ж. Пора. Еще раз взглянуть на него, потом спокойно выйти из машины, скрывая подступившие слезы, и пойти уверенно вперед, не оглядываясь. Уйти красиво из его жизни, чтобы больше не возвращаться.

Винсент сидел в ресторане «У Лоренцо», за стаканчиком красного вина, погрузившись в уже ставшие привычными размышления. Все на ту же тему. О ней и о себе. О блондинке с чистыми голубыми глазами, внезапно вошедшей в его жизнь и столь же внезапно исчезнувшей из этой жизни.

Она исчезла сразу после ареста Сборовски. После ее исчезновения Винсент пытался разыскать ее. Вначале сам. Когда прибыл на ее квартиру, то управляющий сообщил, что дама съехала, отдав распоряжение оставшиеся вещи сдать на хранение. Потом, мол, сообщит, куда их переслать. Пока новой информации не поступало.

Потом он обратился в банк, где она раньше работала. Основания для этого были. Все же кое-что он успел для нее сделать. Например, с помощью Криса Бристола. Вместе они разработали неплохую схему. Крис сделал фото мерзавца Юджина при задержании его с поличным, а затем подготовил и опубликовал серию статей об этом преступлении. В них, естественно, весьма выигрышно осветил роль мужественной и умной девушки, помогшей своими действиями разоблачить матерого преступника, покушавшегося на ее жизнь.

При этом умно и тонко показал роль руководителей банка, которые чуть ли не сразу распознали профессионального преступника и подготовили ему ловушку с помощью детективного агентства Чезаре. В общем, как говорится, и овцы целы, и волки сыты. По их расчетам, это должно было помочь Кэтрин уладить конфликт с финансовым миром и, как выразился Крис, «заставить этих банковских свиней раскошелиться».

Судя по всему, их расчет оправдался. Директор по персоналу отказался сообщить о ее местонахождении, ссылаясь на просьбу самой Кэтрин и ее желание сохранить инкогнито. Зато не преминул любезно проинформировать, что банк предложил ей новую работу с повышением в одном из своих филиалов в крупном городе и выплатил достойные премиальные.

Так он потерял ее следы. Конечно, в разговорах Кэтрин упоминала несколько городов, куда хотела бы отправиться. Но искать в них человека — все равно что иголку в стоге сена, особенно если он сам не хочет, чтобы его нашли. Не было иного выбора, кроме как признать поражение, смириться с потерей, прекратить розыски и осознать, что никогда больше не увидит ее. Это было особенно горько, ибо только сейчас он почувствовал весь ужас потери, осознав, как ее любит. Заклятие Абруцци подействовало, но как-то странно. Спасенная красавица, влюбив в себя, бросила своего спасителя. Отвергла его. Остается только утешать себя известной сентенцией о том, что все женщины — зло, созданное дьяволом на погибель мужчинам.

Прошел почти месяц его душевных самоистязаний, и вот теперь, похоже, забрезжил свет. Розыск с помощью друзей вот-вот должен принести результаты. Причем оба предложили свои услуги добровольно и бескорыстно. Правда, Чезаре заикнулся было насчет оплаты оперативных расходов, но под суровым взглядом Криса тут же передумал. Тот ему доходчиво разъяснил, что после публикации статей по этому делу известность и клиентура детективного агентства настолько возросли, что сами по себе окупают любые побочные расходы.

— Привет, Ромео, — услышал он голос за своей спиной.

Да, как раз они. Легки на помине. С широкими, радостными улыбками на лицах. Сразу видно, что с приятной информацией, которой не терпится поделиться.

— Не печалься, Ромео, — столь же поэтично продолжил Крис. — Вытри слезы и распахни улыбку навстречу своим друзьям. Твоя Джульетта нашлась. Все оказалось довольно просто. Ее вызывают свидетелем в суд, на предварительное слушание. Дата и место явки нам известны, так что вскоре ты с ней увидишься. Готовится серия судебных процессов в нескольких штатах, где Сборовски совершил преступления. Он действовал под пятью псевдонимами. Кстати, его настоящее имя — Бенджамин Гудмэн. Хорошее имя, но не тому досталось. Первое заседание будет в Вашингтоне. Вот, держи, я тут записал на бумажке время и место, где она должна появиться.

— Остальное будет зависеть уже от тебя. Главное, не позволяй ей второй раз исчезнуть, как Золушке с бала, — вмешался в разговор Чезаре. — Если опять придется ее разыскивать, то это будет уже сложней. Кое-какие зацепки у меня, конечно, есть, но, сам понимаешь, последующие услуги — уже не бесплатные. Я расширяю агентство, и людям надо платить. Я же не сам буду заниматься розысками.

— Не пугайся, Винс, и не обращай внимания на этого шантажиста, — улыбнулся Крис. — С деньгами у тебя тоже, надеюсь, проблем не будет. Кстати, своей серией статей я на тебе неплохо заработал, мой мальчик. Так что держи конверт со своей долей. Пригодится на свадьбу. Я верю в твои способности влиять на женщин. Думаю, что ты, наконец-то, нашел ту, с кем готов провести вместе остаток жизни. Когда поймаешь свою синюю птицу — держись за нее обеими руками.

Эпилог

К сожалению, в небольшой, переполненный преподавателями и бывшими студентами зал заседаний ее не пустили. Так что наблюдать, как взлетают в воздух четырехугольные академические шапочки после трогательной, полной грусти и патетики речи лучшего выпускника ей не довелось. Но ничего страшного. Ибо на трибуне ораторствовал не Винсент, хотя и был довольно близок к этому. Однако все же экзаменационных баллов не хватило. Так и остался со скромным титулом одного из лучших выпускников года, а не самого лучшего.

Винсент вышел из зала одним из первых, чтобы принять поздравления многочисленных родственников и друзей, собравшихся на лужайке перед старинным зданием университета. В развевающейся черной мантии с красной подкладкой и академической шапочке, с трудом державшейся на вьющихся волосах, он выглядел весьма внушительно, больше напоминая молодого профессора или даже декана факультета.

Впрочем, и без мантии он выглядел не хуже.

Представилась редкая возможность увидеть его в элегантном, сшитом на заказ темно-синем двубортном костюме, шелковой белой рубашке и черной бабочке, в сияющих черных туфлях. Вполне стильный, современный нью-йоркский адвокат, слегка похожий на преуспевающего мафиози новой формации.

Правда, сам Винсент еще окончательно не решил, чем ему предстоит заняться. С одной стороны, были весьма лестные и перспективные предложения от двух крупных адвокатских контор в родном городе. С другой стороны, хотелось попробовать себя в самостоятельном плавании. Стать владельцем собственной конторы. И не обязательно в Нью-Йорке. Лучше начинать свое дело в менее конкурентной зоне. Хотя Дон Чезаре и пообещал клятвенно, что предоставит достаточно клиентов на первое время. При том условии, естественно, что начинающий мэтр займется в первую очередь бракоразводными процессами.

Кэтрин скромно стояла во втором ряду встречающих, после братьев Винсента и их жен, рядом с Крисом и Чезаре. С некоторых пор она испытывала к ним особые чувства, чем-то напоминающие родственные. В своем летнем костюме из легкого белого шелка, в белых лодочках на высоких, тонких шпильках и белых ажурных колготках, с прической, уложенной в салоне Элизабет Арден, она выглядела как невеста. Для полноты образа не хватало только огромного букета из белых роз в руках. Впрочем, букет уже был заготовлен. Красиво упакованный, лежал на заднем сиденье новенького «шевроле», тоже белого цвета, принадлежащего выпускнику. Очень символично. Белый рыцарь на белом коне.

После поздравлений на лужайке всем им предстояло отправиться в ресторан «У Лоренцо» для продолжения намечаемых грандиозных торжеств. С маленьким дополнением к предварительно намеченной программе мероприятий. Винсенту предстояло расширить торжество, объявив об их помолвке.

По опыту общения с кланом Абруцци она уже заранее предчувствовала, во что это выльется. Будет много вина и спагетти. А еще больше будет цветистых речей и скабрезных итальянских шуток, пожеланий и песен на тему о будущем потомстве и о том, как способствовать его появлению на свет. К счастью, ограниченный словарный запас спасал ее нежные ушки от понимания всех тонкостей и нюансов итальянской речи. Хотя, как она подозревала, у клана Маклелланов тоже нашлось бы, чем достойно ответить на эту тему, из неисчерпаемого и самобытного фольклора шотландских гор. Но участие в таком соревновании — это уже чисто мужская работа. Не для леди.

А ей предстояло публично ответить этому человеку на его предложение и сделать свой последующий выбор. Продолжить работу в банке, здесь, в Нью-Йорке, пойти учиться в Гарвард, в школу бизнеса, или стать полноправным компаньоном семейной адвокатской конторы. Например, ее финансовым директором. Правда, с названием конторы они никак не могли определиться. «Абруцци и Маклеллан» или «Маклеллан и Абруцци» звучало неплохо, конечно, но Винсент настаивал на том, что одной фамилии на вывеске и фирменных бланках будет достаточно. Например, «Кэтрин и Винсент Абруцци».

Впрочем, был и другой вариант. В свете которого вопрос об учебе в Гарварде на некоторое время отпадал. О ней сама Кэтрин узнала только вчера. После посещения врача. Впрочем, опытный эскулап не сказал ничего нового. Просто подтвердил окончательно то, что она и сама давно уже чувствовала и предполагала. Она отложила эту новость для Винсента на сегодняшний вечер.

Вначале он объявит об их помолвке, как они и договаривались. А уж потом узнает, что через некоторое, отведенное природой время ему предстоит стать отцом чудесного мальчугана. Почему-то она была уверена, что это будет именно мальчик. Потом у них будут две девочки, а затем опять мальчик. Хорошая цифра, вполне устраивающая обоих будущих родителей. И поровну, по справедливости. Два мальчика и две девочки. Прекрасные плоды осуществления заклятия Абруцци. Как он и обещал, когда нашел ее в Вашингтоне, в здании суда, а потом долго и красиво объяснялся на коленях в любви, моля о прощении, о милосердии и о маленьком личном уголке в ее сердце.