Без лишних слов

Пролог

Август, 2012 год.

— Ты веришь в любовь с первого взгляда? — Федя повернулся ко мне лицом, задав вопрос слегка хрипловатым голосом. Посмотрев в его зеленые глаза, обрамленные темным кольцом, я шумно выдохнула. Завороженная, прикоснулась к его лицу, гладя по едва проступающей щетине на щеках. Он ухмыльнулся, ловя мою кисть, затем нежно целует в ладонь и кладет руку себе на грудь – прямо напротив сердца. И кажется, я ощущаю, как оно стучит – тихо и неспеша. Тепло разливается по всему телу, и мое собственное сердце гоняет кровь, разнося с ее помощью чувство легкости и влюбленности, которое я ощутила рядом с молодым человеком, ставшим для меня центром вселенной.

— Да, Федь, верю, — наконец отвечаю, переплетая пальцы с его рукой в крепкий замок. Я повернулась на бок и закинула ножку на него, касаясь бедром его возбужденной плоти. Обнаженные телами и душами, мы предавались любви, ведь скоро каждый из нас разъедется по разные стороны, начиная новый учебный год.

— Пообещай, что будешь звонить мне каждый день, — с серьезным выражением лица смотрит на меня, играя скулами на щеках. Лето пролетело, словно три дня, и будто не было всех этих счастливых дней, которые мы провели друг с другом. Облокотившись подбородком о его мощную грудь, я улыбнулась, но коснулась ли эмоция моих глаз? Скорее всего – нет, потому что Федя ненамеренно оттолкнул меня, затем поднялся с постели, натягивая попутно на себя шорты. Я села, укутавшись в простыню до самой шеи. Отчего-то стало прохладно, хотя за окном солнце все еще греет и весьма прилично припекает лучами землю.

— Я буду звонить, — снова тихо отвечаю.

Нас познакомили наши общие друзья в начале лета. Федя уже выпускник, перешел на пятый курс обучения в Военной Академии. Я же – только на третий в Финансовом, куда определили родители, чтобы я в будущем могла продолжить вести бизнес своего отца. У нас совершенно разный социальный статус – так однажды заявила мама, уперев руки в бока, когда узнала, что мы с Борзым теперь вроде как встречаемся, да и планы совершенно другие.

— Варя! — сурово окинув взглядом, мама топнула ногой, держа в правой руке полотенец. Она хлопотала на кухне, ожидая, когда я заявлюсь с поздней вечеринки.

Как нарочно, моя машина угодила в глубокую яму, и, конечно же, колесо полетело к чертям вместе с проколотой шиной. Но спустя пару минут подъехал внедорожник, и из него вышел Федя. Весь серьезный, брови нахмурил. Недовольный тем, что дорогу перекрыла какая-то легковушка, решившая проехать по бездорожью. Он безмолвно осмотрел мою машину, потом на меня и снова на машину. Кивнул, сжав плотно губы, которые тут же побелели от силы давления. Я наблюдала за ним, любуясь профилем, хотя изнервничалась вся и жутко трясло. Мало мне потрясений, так еще и красавец, на пару голов выше меня, да на внедорожнике. Что ему в голову вбредет, стукнет одной левой и отправит в нокаут. Зря я не послушала Лиду, а ведь она предлагала поехать с неким Федором, потому что после дождя дорогу к речке всю размыло. В сумерках было трудно разглядеть мужчину целиком, хотя темные прямые волосы были растрепанными, но видно, как то и дело он их зачесывал назад, освобождая высокий лоб. Накаченное здоровое тело, которое так и кричало, что мужчина занимался спортом – силовым, почему-то в тот момент именно этот вид пришел на ум. Обняв саму себя, я настороженно наблюдала за ним, не скрывая интереса в том, как рассматривала его всего и запоминала… так, на всякий случай.

— Ну что ты застыла!? — мама верещит, возвращая с небес на землю. — Так и будешь тут стоять и молчать? Почему ты вся в грязи? — с подозрением осматривает на мне каждый участочек, словно сканирует, выискивает к чему вновь придраться.

— Мам, ну что ты ко мне прицепилась? — сокрушённо взмахнула руками, глубоко вдыхая. — Я была с Лидой и нашими общими друзьями на берегу реки, — одним предложением выпаливаю, и конечно, не вдаюсь в подробности того, что уже познакомилась с замечательным парнем. И, кажется, успела влюбиться в него по уши. Но, что на это скажет сам Федя? Ведь молодой человек весь вечер держался отстранённо даже несмотря на то, что обратно Борзый вызвался довезти меня до дома. Мигом покрылась румянцем, вспоминая его едва уловимое касание губ моих. Как девчонка засмущалась, будто прежде никогда не целовалась, а с ним – словно всё в первый раз.

— Что? — она практически задохнулась, совершенно не ожидав от меня подобного, ведь Варя – тихая, примерная девочка, дочка главного финансиста страны. Не положено. Нельзя мне вот так просто расхаживать налево и направо, да еще общаться с теми, кого не одобрили мои родители. Потому что они уже подобрали мне будущего жениха – Мишку Рейна, сына депутата и папиного лучшего друга. Теперь осталось дождаться, когда я закончу университет, и все сложится именно так, как было задумано… не мной.

— Всё. Я устала и хочу спать, — отмахнулась от мамы, пряча девичью ухмылку. Я все еще чувствую на губах губы Феди, будто он до сих пор нежно целует меня, совершенно не намекая на продолжение. Мама выглянула в окно как раз вовремя, черт возьми, и заметила отъезжающий внедорожник Борзого. Она узнала его. По ее глазам увидела застывший страх и недоумение. Я сама замерла на первой ступеньке лестницы, собираясь сбежать от ее зоркого взгляда.

— Где твоя машина? — снова возмутилась, вроде как ожила, а потом снова уставилась гневно, искривив губы в косую ухмылку. — Только не смей мне врать, дорогуша. И не говори, что этот парень тебе помог – не поверю.

— А если это так? — с вызовом отвечаю. Мама хохотнула.

— Он тебе не пара. Не захламляй себе мозги, — махнула рукой, присев на край диванной рукояти. — У тебя учеба в приоритете, замужество, — вот, опять начала перечислять план всей моей жизни. Не обращая на меня никакого внимания, мама задумчиво стала глядеть в одну точку, а потом выдала: — Ты там своими танцульками занималась, вроде как.

Глава 1

Спустя 8 лет. Варвара

— Хей, хей, хей! — завопила Лида в микрофон, замотав руками в разные стороны. Толпа народа, что окружала мою подругу, завизжала. Крики, аплодисменты, свисты – зал наполнился разнообразными звуками, которые выдавали приятные овации, поддерживающие настроение выступающих на сцене ребят. — А теперь, давайте поприветствуем мою замечательную коллегу, подругу, и самую талантливую танцовщицу Москвы – Варвару! Нашу будущую звёздочку мировой эстрады! — Ребята-зрители завопили, вызывая меня на середину танцплощадки. Ох, уж эта Лида! Широко улыбаясь, я прятала свое порозовевшее лицо за вуалью длинных черных, как вороново крыло, волос. Потом выпрямив спину и вскинув подбородок, ступила на центр. Все замолчали, а диджей прокрутил пластинку, создавая скрежещущий звук, затем полилась плавная музыка, и я начала своё исполнение в сиянии прожекторов и неоновых, разноцветных софитов. Знакомые и друзья подтанцовывали и в то же время наслаждались просмотром моего танца, который я готовила практически два месяца, не вылезая из танцевального клуба «Рашель».

Из легкой, плавной мелодии и моих воздушных движений, все вмиг сменилось на темп и ритм битов, как и то, что я заняла центр собой, оживляя музыку, написанную диджеем, своими выученными до дыр элементами. Все шло от сердца, каждый шаг, каждый вдох и выдох. Каждая эмоция на моем лице. И, глядя на меня со стороны, любой из здесь присутствующих сказал бы: «она живет историей, которую сама же создала». Покрутив бедрами перед толпой ребят, которых смутила, но и подбадривала, подбивая на танец, снова вернулась на центр площадки. Хлопнула ладошками, тряхнула головой, и волна моих длинных волос улеглась каскадом за плечами. Развела руки в стороны, на месте стоя – я танцевала, виляя бедрами из стороны в сторону. Шаг за шагом, нота в ритм тела, и наоборот. Я чувствовала на себе сотни прожигающих, любопытных взглядов. Не только мужских, но и женских. И, если первые смотрели с интересом, желая узнать, что вселяется в меня и какой тайной я обладаю, когда перевоплощаюсь в миг до неузнаваемости. То вторые – любопытные и немного завистливые, напротив жаждали втоптать в грязь, чтобы не быть конкуренткой никому. До тех пор, пока не прозвучала последняя стоп-сирена, оглашающая, что мое время завершилось. Вдруг на секунду уловила краем глаза знакомый силуэт, но тут же мотнула головой, будто могла очистить мозги от привидевшегося из прошлого мужчину. Нахмурившись, опять стала приглядываться, но ощутила на себе вновь пронзающие на сквозь взгляды других парней. Да к чёрту, вновь померещилось. 

— Да-да-да! — снова наша Лида выскочила на середину, беря меня за руку, вернув мне былое настроение, словно ничего не произошло секундой ранее. — А я вам, о чем тут толкую весь вечер?! — подруга рекламирует меня во всех красках, снова смущая до чертиков. Наш танцпол вновь зашелся восторженными овациями, и, наконец, меня отпустили. Устала до невозможности, но счастливая, как никогда. Стоило подумать о моментах, которые были дороги мне когда-то, сердце вдруг екнуло, и я остановилась. Почему-то я снова захотела осмотреть волнующую толпу, будто точно могла знать, что он среди них. Я чувствовала его взгляд, сканирующий меня, и от того по спине шел холодок. Давно у меня не было панических атак, и вот опять… а все потому, что я отчаянно берегу в голове образ Феди. Ищу его в каждом молодом человеке, который пытался ухаживать за мной, но сдавался. И всякая попытка стать сильнее, оборачивалась для меня неудачной, потому что не смогла так просто отпустить то, что было важно когда-то. Для окружающих я избалованная сучка. Стоит мне щелкнуть пальцем, и любой находящийся здесь мужчина оказывался у моих ног, готовый исполнить любую мою придурковатую прихоть.

— Варь, — ко мне подходит Мишка. Да, тот самый Рейн. Без пяти минут мой муж. Наши родители все же уломали меня на свадьбу, хотя я знатно потрепала нервы каждому.

— Чего тебе? — уставилась, ехидно оскалившись. — Я еду домой, — выставляю перед собой руки, когда он намеревается взять меня под локоть. Мишка насупился, сам неуклюжий такой, что тошно смотреть, хотя я могу быть к нему предвзятой. Это мне он таким видится, а вот девчонкам – нет. На самом деле Рейн превратился в статного молодого мужчину, крупная грудь, сильные руки и довольно-таки симпатичное лицо… но он не Борзый. И никогда им не станет, даже если мне придется лечь с ним в одну постель. Твою мать! Шумно выдохнула, когда мое разыгравшееся воображение нарисовало не самую радужную перспективу дальнейшей жизни.

— Ты поедешь со мной, — проговорил глубоким тембром голоса, все-таки схватив за кисть. Сжал с силой и дернул на себя, беря в объятия. Мишка всячески пытается завоевать меня, прекрасно понимая, что в любом случае окажется в проигрыше. Я с силой ударила его в грудь, пренебрегая тем, что на нас уже обратили внимание и жаждут дальнейшего продолжения. Все знают – я его невеста. И красующееся кольцо на среднем пальце давно сияет в глазах других, будто сигнал, что территория занята. Ужас. Миша отпустил меня, скрепя зубами, а на скулах ходуном заиграли желваки, предвещая для меня ничего хорошего.

— Не смей ко мне прикасаться, придурок, — снова замахиваюсь, ударяя ему по лицу пощечиной. Рейн стоически принял каждый мой выпад, а потом просто скрутил и повел на выход, к его спортивной машине. Я выбивалась как могла, но против силы Миши не попрешь. Все-таки мужчина не даром проводит много времени в своих качалках, желая держать тело в форме. Я начала жутко истерить, призывая на помощь Лиду. Подруга всегда была на моей стороне, даже тот чертов год моей депрессии, который чуть ли не довел до суицида. Тогда навалилось всё: и мамины нравоучения, и папины планы, и Рейн со своими ухаживаниями, и его родители, капающие мне на мозг, что это выгодная сделка для всех нас. Да. Для всех, кроме меня. Мой «жених» потащил меня вдоль полной парковки, игнорируя свисты своих друзей. Те зазывали его оставить подружку и продолжить с ними наслаждаться ночным времяпрепровождением. Там и девочки в коротких юбочках прискакали, цокая по асфальту пятнадцатисантиметровыми шпильками. Будто школьницы, нацепили белые блузки, выставляя напоказ грудь. Тьфу, мерзость. Сморщила нос, и отвела в сторону взгляд, продолжая вырываться из крепкой хватки Рейна. Мы почти подошли к его машине, когда он резко дернул за руку, поворачивая к себе лицом. Я вся напряглась, но лава, что бурлила по венам, постепенно вскипала, как и мое терпение.

Глава 2

— Ты? — голос дрогнул, когда я, опешив, уставилась на Фёдора. Борзый окинул меня своим зеленым, спокойным взглядом, затем перевел глаза на Мишу. Оба мужчины молчали, но накалившаяся обстановка ощущалась на интуитивном уровне. Затем Рейн снова схватил меня за руку, по-собственнически притянул к себе, огибая рукой талию. Мне было неловко, но в то же время, не могла отказать «жениху», подчиняясь его идиотскому поведению. Каждое движение не ускользнуло от Борзого, на что мужчина лишь ухмыльнулся, слегка оскалившись белозубой улыбкой. Украдкой успела осмотреть его всего, отмечая, как время пролетело, и мы превратились из юных молодых людей во взрослых. Его черты лица стали грубее, но качественно подчеркивали мужскую стать и мощь. Легкая небритость украшала скулы, соблазняя тем, что я тут же захотела прикоснуться к его лицу. Ощутить кончиками пальцев колкость щетины, и понять – это не игры моего воображения. Он действительно стоит передо мной. Одетый во все черное, и лишь белая майка виднелась из-под кожаной куртки. В руке мотоциклетная каска, а другая сжата в крепкий кулак. Со стороны Фёдор выглядел слишком спокойным, но я почему-то знала, что это всего лишь маска, которую он надел, чтобы не показать, что на самом деле с ним происходит в данную минуту.

— Я, — выразительно отвечает мне, вновь глядя прямо в глаза. Мгновенно охватывают искры и напряжение, что молнией пронзает каждую клеточку в теле, и, естественно, я слегка дернулась в объятиях Миши, на что Рейн еще сильнее прижал к себе, причиняя мне небольшую боль. Он еще ответит за это, но не сейчас. 

— Уйди с дороги, Борзый, — грубо обрывает Миша, ступив на шаг вперед, увлекая меня следом за ним. Но Федя даже не шелохнулся с места, продолжая перекрывать собой водительскую дверь машины.

— Она, — он указывает на меня, приподняв руку, — поедет со мной. — Безапелляционно заявляет, лишая нас двоих дара речи. Кажется, вокруг стоящие люди тоже затаили дыхания, почувствовав, что запахло жаренным. Затем Федя делает шаг вперед, встав прямо напротив Миши – глаза в глаза, практически касаясь лбами, не сводили с друг друга взгляда. Я отпрянула от мужчин, постепенно удаляясь на безопасное расстояние. Вся дрожу, понимая, что на нервной почве опять будет срыв, тем более, увидев спустя столько лет Борзого, внутри будто тумблер щелкнул, и я вернулась в прошлое. В глазах слегка помутнело, и тряхнув головой, я оглянулась вокруг, решая, что мне делать дальше. Рядом с ними я не могла находиться, и пользуясь таким моментом, рванула в противоположную сторону стоянки, где находилась моя легковушка.

— Варя! — заорал Миша, а я, не оглядываясь, мчалась прочь от них двоих.

На ходу вынула ключи из кармана спортивных штанов, затем дрожащими руками нажала на разблокировку. Автомобиль пискнул, оповестив всю стоянку громким звуком сигнализации. Я не хотела знать, что между ними произойдет. Но явное столкновение не сулило приятного. Выразительный взгляд Борзого стоит перед глазами, как и тогда – в наш последний раз, когда он провожал меня на крыльце своего дома. Будто история вновь повторяется, только теперь на кону уже другие ценности в жизни. Быстро села за руль, заводя мотор. Краем глаза заметила, что Миша рванул за мной, а Феди уже след простыл. Может, и вправду привиделось? От переизбытка сегодняшних впечатлений и нагруженных дней в течение нескольких лет могла тронуться умом, и сознание вскрыло старые воспоминания, напоминая мне о прошлом разрыве. Но затем раздался характерный, рычащий звук мотора мотоцикла, и я метнула взглядом чуть в сторону, где увидела Федю, сидящем на своем байке. Он готов стартануть, но почему-то стоит на месте, игнорируя просьбы других ребят заглушить рев мотора. 

— Варя, выйди из машины, сейчас же! — в приказном тоне, Рейн ударил ладонью по капоту моей машины, затем наставил свой указательный палец на меня. Я передернулась, испугавшись его резкого голоса. — Только посмей! — угрожает мне, на скулах лица отчётливо заиграли желваки. Взгляд озверевший; я совсем не узнаю Рейна, будто подменили. Неужели появление Борзого настолько повлияло на него?

— Уйди, — одними губами шепчу, переключая передачу, а машину все еще держу на тормозе. — Миша, уйди, я предупреждаю тебя! — повысив голос, нажала на сигнал, оглушая его громким звуком. Мужчина закрыл обеими ладонями уши, отскакивая в сторону. И тогда я резко вдавила педаль газа в пол, сматываясь подальше от Рейна. Смотрю в зеркало заднего вида, выискиваю знакомые силуэт, но его нет. Борзый уехал, оставив меня в растрепанных чувствах – опять. Краем глаза замечаю, что выбежала Лида из помещения. С вопросом на лице уставилась на мою мимо проезжающую машину, а я мотнула головой, показав, что уезжаю к себе домой.

Выехав на трассу, мчалась на скорости по темной прямой дороге. На удивление мне не встретилась ни одна попутка. Облокотившись о панель двери, я подперла рукой голову. От нахлынувших эмоций все тело трепетало, только ощущение было не совсем приятным. Зачем Федя снова ворвался в мою жизнь? Да еще заявляя, что я должна была поехать с ним. С какой стати? Фыркнула, посмотрев на пассажирское сидение, на котором лежал мой мобильный телефон. Несколько сообщений высветились на экране, включая пропущенные звонки от Рейна. Прицепился, идиот. То, что я дала согласие на брак, не меняет моего отношения к нему. Он не приятен мне, и никогда не станет тем, на кого я смогу опереться плечом. Переключив передачу, я немного замедлила ход машины, поворачивая на крутом повороте, который выводил к городской дороге. Снова телефон зазвонил, а потом раздался звук быстро приближающегося байка, в унисон рычащего с моей машиной. Ударила по тормозам, когда мотоциклист подрезал меня с правой стороны.

— Придурок! — закричала, останавливая машину. Не на шутку испугалась, оставляя хороший след на асфальте от протекторов шин. Байк тоже остановился, и мужчина слез с него, а потом направился ко мне. Сердце забилось, будто крылья колибри, с такой силой, что даже, танцуя, я не разгоняла кровь по венам с такой скоростью. Я узнала его походку. Его одежду. И, наконец, «незнакомец» снял с себя мотоциклетный шлем и поставил на капот моей машины. Борзый. Стукнув по металлу кулаком, зыркнул потемневшим взглядом, а потом коварно ухмыльнулся. Я впилась в руль, до того, что кожаная оплетка хрустнула от силы сжатия ткани на ней. Отрицательно мотаю головой, безмолвно говоря, что не выйду из машины ни под каким предлогом. Пока я нахожусь на приличном расстоянии от Феди, я могу мыслить ясно, но стоит подойти к нему – башню снесет, и мне придется несладко.

Глава 3

Поцелуй был подобен затмению. Я отдавалась вся в объятиях Борзого, сминала его крепкие плечи, ощущая под ладонями холодную кожу мотоциклетной куртки. Федя ласково водил широкой ладонью мне по спине, прижимая к себе ближе, насколько это было возможным. Почувствовав его вкус на своих губах, словно вновь вернулась в прошлое – в миг оказалась в комнате мужчины и теперь готова была отдаться всей душой и телом, как когда-то. Но холодный ветерок, что обдувал нас, вернул меня в реальность, будто сумел унести за собой мои вспыхнувшие чувства к Борзому, напоминая, что я не должна так легко принимать его ласку к себе. Не должна показывать, как мне его не хватает. Нет. Об этом он никогда не узнает. С закрытыми глазами я хмурю брови, и перестаю отвечать на пылкий поцелуй Феди. Он замер на месте, но все еще сжимает мою талию в своих руках, и кажется опаляет кожу своим теплом, электризуя каждый участочек тела. Дышит прерывисто, набирая желанный кислород в легкие. Я отпрянула, опустив голову вниз, не в силах посмотреть в глаза мужчине, который так легко отпустил меня, а теперь вновь заявляется, встряхивая до дрожи.

— Зачем? — едва шепчу, спрашивая. Я положила свою ладонь на его грудь, будто смахиваю невидимую пылинку, которая осела на черную ткань. Шумно выдохнув, Федя приподнял мое лицо за подбородок, чтобы встретиться глазами. Чтобы смотреть только в них и видеть, как собираются непрошенные слезы. Сжав в тонкую полоску налитые кровью губы, он сощурил взгляд. И теперь изумруды сканировали меня, прожигая насквозь душу.

— Ты бы предпочла своего Рейна? — грубит, намеренно заводит, чтобы прочувствовать почву под ногами. Я дернулась в его объятиях, желая навсегда забыть его крепкую хватку рук на своей пояснице. Вздернув головой, я все-таки приняла его попытку позлить меня, и, косо глянув на Борзого, залепила пощечину. Руку саднит, но я крепко стою на ногах, терпя боль, которую пыталась причинить ему, но получила сама – вновь. Федя отпустил меня, но, кажется, был готов к подобной реакции. И вот моя догадка оправдалась – мужчина рассмеялся, злобно оскалившись.

Отойдя от него на пару метров, я скрестила руки на груди. Ветер продолжал развивать вихри пыли, набирая силу дуновения. Пусть летние дни были жаркими, но ночи все-таки брали свое; я продрогла, находясь в тонкой футболке. И то, вспотевшей после танцев в жарком клубе. Опять от глаз Федора ничего не утаилось, он тут же снял с себя мотоциклетку и резким взмахом, накинул ее на меня. Куртка все еще хранила его тепло и аромат духов, и я даже не успела возразить, напротив – я с благодарностью кивнула в ответ, пряча довольную улыбку.

— Ты не ответила на мой вопрос, — Борзый отошел на приличное расстояние. Облокотился о бампер моей машины, выразительно приподнял свою правую бровь и стал ждать. Мужчина откровенно наслаждался тем, как легко мог поставить меня в неловкое положение, и признаться ему – это было бы подобно поражению в битве.

— Конечно, предпочла бы своего жениха, — возмутительно мотнула головой, и каскад волос вуалью укутал мои плечи поверх куртки Борзого. Я демонстративно сняла ее и кинула ему в руки. — Не хочу провонять твоими духами, — специально бросаю в его адрес колкость. Федя ловит куртку на лету, и, недовольный, кладет рядом с собой на капот. Наступила гнетущая тишина, и только наши взгляды по-прежнему не упускали друг друга из видимости.

— Ты изменилась, — замечает он, щелкнув языком, цыкает. — Где та Варя, которая хотела свободы. Свободы рядом со мной, — тихо добавляет низким тоном голоса, от которого мне стало не по себе. Так Федя признавался мне в любви, шепча, как змей искуситель, слова, о которых было трудно отказаться после. Продрогнув до костей, я не стала отвечать ему, а просто прошла мимо и остановилась у дверей своей машины.

— Слезь с капота, и поваливай, — грубо начала, не глядя ему в глаза. В этот момент мимо нас проехали знакомые машины – друзья Рейна. Они просигналили нам, но останавливаться не стали, и где-то через пару-тройку, я заметила самого Мишу. На пассажирском сидении находилась Лида, и как-то странно мило улыбалась моему жениху. Борзый снова хохотнул, привлекая к себе мое внимание.

— Может еще передумаешь замуж выходить? — ехидно цепляется вопросом, ударив по больному. Я отрицательно мотнула головой, сощурившись. Я пыталась понять мужчину и цель его появления, но пока пазлы не желали складываться в единую картину. Некоторое время после расставания я честно искала с ним встреч, но он будто сквозь землю провалился, и все телефоны стали несуществующими. Ругалась с родителями, догадываясь, что они запросто могли приложить усилия, лишь бы он ушел и разорвал любую связь со мной. Мне было больно – очень, но я смогла оправиться, и вроде снова жить, занимаясь танцами. Ударяясь в музыку и ритмы, которые поддерживали во мне желание продолжать дышать. А теперь, когда я пересмотрела свою жизнь, некоторые приоритеты сами собой вышли на первое место. Особенно важный – моя семилетняя дочка, с зелеными глазами, как у ее отца. Но Борзый ни за что не узнает о ней, потому что я не подпущу его даже на шаг к ней. Моя Лика – мой лучик света в том мраке. Подарок свыше, который спас меня от самых печальных последствий.

— Сваливай, — почти прокричала, а в крови вдруг почувствовала прилив адреналина. Ярость охватила меня, и понять бы ее причину. Рейн припарковался сзади моего авто, преграждая выезд. Идиот, будто специально. Затем Лида и он сам вышли, встретив нас не в самом радушном настроении. Рейн вовсе озлобленно подлетел ко мне беря под локоть. Борзый сначала дернулся, желая защитить меня, но я вовремя выставила ладонь, останавливая его порыв.

— Какого хера ты творишь, дура?! — завопил он, тряхнув меня. Недолго думая, я толкнула мужчину в грудь, наставив указательный палец на него. Меня всю трясет от злости, и того, что я не могу послать к чертям этого идиота. Всему виной родительское условие, или светлое будущее для моей девочки, или нас обеих выкинут на улицу. Но, стоило мне выбрать второй вариант, так нашлась еще куча всего прочего, что могло меня остановить от поспешного решения жить самостоятельно.

Глава 4

— Какого черта он появился именно сейчас?! — громко хлопнув входной дверью в квартиру, воскликнула я. Лида плелась следом, тоже без настроения. Однако это не мешало ей параллельно переписываться с кем-то по телефону. Я обратила внимание, как подруга улыбалась всякий раз, когда пиликал ее мобильный. И, конечно, я радовалась, что она вроде как начала оттаивать после тяжелого разрыва с молодым человек. У Лиды сорвалась свадьба. Вот незадача – жених сбежал из-под венца, оставив ее в свадебном, роскошном белом платье у алтаря. Она так хотела угодить традициям своего мужчины, но Джордж – её американец, решил, что этого недостаточно для обычной русской девушки. Она вскинула голову, когда пауза затянулась, а я все стояла в коридоре и смотрела на нее с любопытством.

— Что, прости? — нахмурившись переспрашивает, покрываясь румянцем. Застыдилась. Я махнула рукой, будто все в порядке, блядь, но это не так. Борзый так и стоит перед глазами, насмехается, задевая за самые больные места в душе. — А…, — протянула Лида, с пониманием кивнув мне в ответ. — Ты про Федю, — сжав в тонкую полоску губы, она искоса посмотрела на меня, затем сняла обувь и прошла на кухню. Я последовала ее примеру, но перед этим закрыла дверь на замок. Даже на два – еще железную цепочку продела, хотя раньше не делала подобного. Рейн редко навещал меня, а если и приходил, то надолго не оставался. Он на дух не переносил мою дочку Лику, которая до одури была похожа на Борзого и внешне,и характером. Как будто портрет списали с оригинала, только превратили в женское обличие. Я знала, что Федя все поймет с первого взгляда, как только увидит девочку. Но пока… я не успеваю домыслить, Лида продолжает, усевшись на стул:

 — Просто, Варь, помни, что он бросил тебя, — зевает, и косо поглядывает на часы. Первый час ночи. Скрестив руки на груди, я облокотилась о дверной косяк. Задумалась. Федя не просто бросил меня, он дал ясно понять, что без слова родителей – моих, здесь не обошлось, но не стал бороться. Просто отпустил, будто мы никогда не были знакомы. Уверена, что и Рейн причастен к его решению. А Миша до сих пор молчит, знает, что тогда я сотру его в порошок.

— Бросил, — соглашаюсь, и ощутила, как ком в горле встал, не давая дальше мне сказать слова. Я прокашлялась, затем села рядом с Лидой, оперевшись о столешницу. — Лид, я очень боюсь, что Федя отберет у меня Лику, — голос дрогнул, а на душе стало тоскливо. Лида ошарашено уставилась на меня, не понимая.

— Что ты такое говоришь, Варь?! — кажется, подруга шокирована моими мыслями вслух. Она вскочила с места и стала ходить туда-сюда, обдумывать, и я прямо слышала, как она устраивала мозговой штурм у себя в голове. Хохотнула, сев ровнее. — Нет! — воскликнула она, всплеснув руками по разные стороны. Ее белокурые курчавые локоны подпрыгнули от вздрагивания всем телом. — Как он может узнать, Варь, если Борзый даже не знал о твоей беременности? Господи! Да как он вообще посмеет сказать, что является отцом?! — не унималась она, пытаясь рассуждать здравомысляще.

— Как? — пискнула я, — элементарно! Ты посмотри на нее, а потом на него и скажи мне, что она не его дочка.

Лида села на стул, проглотив язык. Наступила гнетущая тишина, от которой становилось не по себе.

— Ты искала его, звонила. Не однократно, — почти что шёпотом проговорила девушка, взяв меня за руку. Она крепко сжимает ладонь, разделяя мою надвигающуюся проблему.

— Я не хочу потерять Лику, — шумно сглатываю и смахиваю скатившуюся слезинку. — Готова ради нее на всё. Надо будет, даже от танцев откажусь в ее пользу, уеду вместе с ней из страны к дедушке своему. Он примет меня на Кипре. Будет тяжело, а кто сказал, что эта жизнь справедлива. Я не смогу, Лид…, — с содроганием вздыхают, опустив плечи. — Если бы не Лика, наверное, я все-таки покончила бы с собой, — едва слышно проговариваю самые страшные слова. Мне совестно, что хотела лишить себя жизни, но я не представляла, как на тот момент пережить предательство любимого. Я здраво рассуждала, что бывают мимолетные романы, что мне проще смириться с тем, как легко Борзый отшил меня. И всё-таки не смогла справиться, отравив саму себя снеданиями и страданиями. А когда я узнала о беременности, находясь на шаг от того света, будто во мне родилась другая Варя, способная выстоять ради светлого лучика любую проблему. Влюбленность к Феде отошла на второй план, потому что во мне росла частичка его самого. И теперь я каждый раз в дочери вижу ее отца. Все видят, но стараются отчаянно игнорировать этот факт. Лика на данный момент с моей мамой, та вцепилась клешнями в внучку и теперь надышаться ею не может. Я не препятствую, хотя что не сказать о моем отце – он не принял её, и теперь норовит скорее избавиться не только от мамы, но и от нее. Лида кинулась в объятия, и крепко прижала меня к себе, положив голову на плечо.

— Пусть только посмеет, Миша сможет вас защитить.

Я тут же отстранилась от нее, и с непониманием уставилась. Никак не ожидала услышать подобных слов от Лиды, потому что подруга была другого мнения о нем еще каких-то полгода назад. Потому что-то поменялось... Помощь Рейна мне нужна как минимум в последнюю очередь, и то, если только ради Лики.

— Что ты такое говоришь, Лид? Да я Мишку на дух не переношу, — хлопнула себе по лбу, вскочив со стула. Запрокинула голову назад, смотря на потолок. Думала. Черт возьми.

— Он не желает тебе зла, Варь, пойми, прошу, — взмолилась подруга, тоже встав со стула. Хватает меня за локти, немного встряхнув, привлекая к себе внимание. Сощурив глаза, я посмотрела на нее, практически затаив дыхание. Не знаю от чего, но меня дико раздражало, что Лида была на стороне Рейна в данный момент. — Миша поддержал тебя, помнишь? — Подруга напоминает мне, как мой недожених узнал о Лике, и что я не собиралась прерывать беременность. Мои родители чуть с ума не сошли, желая скорее «очистить» свой товар. Тьфу. Рейн просто сжалился, чтобы теперь было чем меня шантажировать. Это я поняла спустя пару лет, когда отказывалась от помолвки, ссылаясь на дочку и осуждение со стороны. Он очень болезненно реагирует на внешнюю критику к себе, потому обещал подождать, пока Лика немного подрастет. Вот так я смогла отбиваться от его предложения…, но одним днем все перевернулось к верху дном. Отец мой поставил условия вместе с родителями Рейна. Или пан, или пропал. Другого не дано, а теперь Борзого мне не хватало для полного счастья.

Глава 5

Лида ворвалась в комнату моей дочери и чуть ли от ужаса в обморок не упала, тут же накинулась на Мишу и начала колотить руками ему по спине. Рейн резко соскочил на ноги, совершенно позабыв обо мне. Он схватил мою подругу за волосы и со всей силы ударил по лицу, прорычав на ходу:

— Отвали, дрянь! — Лида отлетела от него, словно соломинка, ударившись о стену плечом и головой. Характерный глухой звук удара разнесся по всей комнате, а из рядом стоящего шкафа, который подруга задела спиной, посыпались игрушки Лики.

— А! — закричала я, поспешив на помощь девушке, потому что она упала без сознания. — Ты что натворил, Рейн!? — воскликнула, подхватывая Лиду. Миша ужаснулся, но потом снова вернулся в прежнее состояние, взывая во мне чувство беспокойства. — Проваливай! — зло наорала на него, совершенно позабыв про себя, что он чуть было не изнасиловал меня. — Что ты стоишь? — схватила первую попавшуюся вещь – игрушечный деревянный молоточек, получая в ответ усмешку. — Я вызову полицию, — с уверенностью заявляю, сжимая кулаки. Рейн истерически рассмеялся, но потом фыркнул и вышел. — Можешь не надеяться на свадьбу, — прокричала в след, находясь в агонии гнева. — Это не сойдет тебе с рук!

— А-ха-ха! — раздался его удаляющийся хохот, а потом Рейн прокричал на выходе: — не будь так в этом уверена, Варя, сама прибежишь ко мне, а я буду ждать, — в голосе Миши было столько желчи, но в последних словах мужчина был уверен больше, чем следовало бы ожидать.

— Лида, — похлопываю подругу по щекам, приводя ее в чувства. Небольшая струйка крови потекла по ее шее, оставляя ярко красную дорожку. Перепугавшись, вскочила на ноги, и рванула в ванную комнату за аптечкой. Она до сих пор не пришла в сознание, и даже мои потряхивания не помогают ей. В панике стала искать мобильный телефон, желая скорее вызвать медицинскую помощь. — Черт! Черт! — крушу все подряд, пытаясь вспомнить, где я могла его оставить. Но тщетные попытки только усугубили мое положение, я растерялась. Впервые в жизни я не смогла собраться с мыслями и действовать. Снова подбежала к подруге, которая вроде стала хмурить брови и приходить в себя. От облегчения рухнула на попу рядом с ней, и как только она раскрыла глаза, я опустила голову на коленки и заплакала, содрогаясь всем телом.

— Варь, — чуть хриплым тоном голоса Лида позвала меня, прикасаясь к плечу, — Миша не тронул тебя? — она переживает за меня, черт возьми, когда как досталось ей. Мотаю головой, кинувшись в ее объятия. Обе сидим на полу, обнимаясь друг с другом. Обе ревём, но потом вроде опустило.

— Как он вообще зашел в мою квартиру? — облокотившись о спинку кровати, я подперла голову рукой, поставив локоть на коленку. Лида глубоко вздохнула, прикасаясь к месту удара на голове. Шипит, затем проводит по рассеченной за ухом коже. Спохватившись, я снова вскочила с места, чтобы принести аптечку, за которой так и не добежала. Боже, как я могла забыть о главном, будто из головы вылетело. Возвращаюсь снова к ней, прихватив с собой бинт. — Вот, возьми, приложи, Лид. Давай я тебя в неотложку отвезу? — предлагаю подруге разумное решение, потому что она могла получить сотрясение.

— Нет, не надо, я нормально себя чувствую. Больно, но терпимо, — подруга зашипела, как только приложила бинт к ране. — Сама не поняла, что Рейн тут делал. Ты крепко спала, и я не стала тебя будить, когда зазвонил дверной звонок, — возмутилась Лида, уставившись в одну точку. — Да без задней мысли впустила его. Вы ведь практически женаты, — интонация голоса была скорее вопросительной. Но я не стала акцентировать внимания на последнюю мысль Лиды.

— Мне пора на работу, — глубоко вздыхаю, все еще ощущая на себе грубые прикосновения Рейна. Передернулась, а потом помогла Лиде встать. — Я завезу тебя в больницу, и пока меня не убедят, что с тобой все хорошо, не отстану от тебя. А Миша, — шумно сглотнула, почувствовав нарастающую злость, которая вновь нахлынула волной , — он еще попляшет.

Лида закивала, затем оперевшись о мою руку, поднялась. — Подбрось меня к дому, я сегодня не работник. И Георгию Владимировичу не говори о происшествии, — Лида склонила голову, прося об одолжении.

   — Мы с отцом сейчас редко сталкиваемся, ты же знаешь.

Но подруга сжала в тонкую полоску губы, которые тут же побледнели, как и вся краска отлила от щек. Она застыла на месте, чуть приоткрыв рот, собралась мне что-то сказать, и я понимаю это для нее очень важно, но потом Лида снова смыкает губы, опустив глаза, прошла мимо. В ее взгляде я видела желание поделиться чем-то сокровенным, давно засевшие в мыслях раздумья. Но вот только, о чем они… или о ком?

  Спустя пару часов я оказалась на пороге своего кабинета в отцовской палате. Он – главный финансист страны, и весь денежный поток проходят только через его подпись. Георгий Владимирович намерен из меня вылепить подобие себя, а потому в его планы не входит моя личная жизнь и мое мнение. И мне приходится плясать под его дудку, иначе… Закрыв глаза, я пару раз вдохнула и выдохнула, намереваясь с гордо поднятой головой войти вовнутрь. Намечается тяжелый день, и предстоит несколько важных встреч, на которых будут не только Петров, но и Рейн – отец Миши. Сам молодой человек исчез, будто сквозь землю провалился, и не явился на работу. И мне плевать, где он, если бы только меня это не касалось, но нет же. Вся женская половина офиса переспросила у меня по пути сюда, где же наш будущий «замначальник». Как будто насмехались надо мной, желая унизить, или уколоть. Перекинув на другую руку кипу врученных мне бумаг на подпись, я открыла дверь и тут же выронила все содержимое, потому что была ошарашена своим гостем.

Глава 6

Судьба преподносит шансы тем, кому они действительно нужны. Шанс начать все сначала, и, конечно, исправить прошлые ошибки, сделанные ради любви к любимой девушке. Когда-то эти глаза, что сейчас уставились на меня ошарашено, были полны нескрываемой влюбленности, а теперь страх. Он очевиден, как и то, что я держу в руках рамку с фотографией маленькой девочки, чертовски похожей на меня самого. Не мог поверить словам частного сыщика, хотел сам воочию увидеть свою дочь, и потому, бросив все свои дела в Санкт-Петербурге, рванул в Москву. Я намерено игнорировал всякую информацию о Варе, чтобы сохранить ее размеренную жизнь и не причинять снова боли. Поэтому не составило труда найти девушку, потому что ее отец был бесконечно у меня на виду. Но сам факт, как они смогли скрыть рождение нашей дочери, меня поразил основательно. Ведь с Варварой пытался несколько раз связаться, желал с ней объясниться после расставания, но ее отец решил иначе. Владея связями во всех сферах, этот старый ублюдок отправил меня куда подальше, только чтобы я не смел приблизиться к девушке. И мог бы не узнать о существовании дочери, но с этих пор все будет иначе. Потому что я намерен побороться за Варю и Лику, чего бы мне этого ни стоило. Теперь у меня предостаточно средств и собственных связей, чтобы взять за горло Георгия Владимировича.

— Варя, — намеренно игнорирую протянутую руку мужчины, а сам обращаюсь к девушке. Я все еще ощущаю ее вкус губ на своих, а вчерашняя встреча всю ночь не выходила из головы, и я не смог заснуть, зная, что она совсем рядом со мной. Намеренно поселился в гостинице напротив ее квартиры, чтобы видеть по утрам и, возможно, подвозить на работу. Но, когда я заметил сегодня Рейна у порога ее дома, был вне себя, желая сорваться с места и ворваться к ним без приглашения. Черт возьми, что они делали, хотя слишком быстро Мишка покинул ее квартиру. — Нам надо поговорить, — тон моего голоса непреклонен. Сам Петров опустил руку и повернулся полубоком, чтобы посмотреть на свою побледневшую дочь. Залегшие темные круги под глазами Вари говорили о недосыпе, и, хотя она сохраняла свое тело в безупречной форме, я видел, что она устала. Изматывающая работа, которой снабдил отец, и танцы, высосали все соки жизни из некогда светлого человечка. Но, что касалось второй части – танцев, здесь Варвара будто заряжалась особенной энергией, чтобы преодолеть все препятствия, что свалились на ее голову. И еще одной проблемой было ее предстоящее замужество. На Рейне. Как и в далеком прошлом, она все еще была его невестой, а я бесконечно удивлен, как Варя смогла сохранить нашу девочку, ведь ее родители, наверняка, настаивали на аборте.

— Нам не о чем говорить, — резко обрывает Варвара, пройдя мимо своего отца.

Бумаги, которые выпали из ее рук, по-прежнему валялись на полу у двери, но никто из нас не обращал на них никакого внимания. Девушка подошла к своему рабочему столу и демонстративно взяв рамку с фотографией дочери в руки, перевернула, положив на стол лицевой стороной вниз. Каждое ее действие кричало о том, что благополучного разговора не выйдет. Возможно, я слишком рано пришел к ней с заявлением, но и ждать не мог. Достаточно восьми лет, которые мы оба потеряли, когда как могли посвятить их друг другу. Я обошел стол и встал напротив Вари. На высоких каблуках девушка могла смотреть мне в глаза, не поднимая своей головы. Она метала гром и молнии, и я словно мысленно читал ее угрозы, посыпавшиеся в мой адрес. Словно не было вчерашнего притяжения, когда мы слились в поцелуе, выражая прошлые, далеко незабытые, чувства. Георгий Владимирович прокашлялся, привлекая к себе внимание. Стоя рядом с нами, он был недоволен обстановкой и напряжением, что теперь царило вокруг нас. Но также понимал, мужчина боялся, что я с порога объявлю о его гнусных делишках, что провернул старик, лишь бы избавиться от парня дочери. Ведь это могло помешать его задуманным планам, о которых он договорился со своим давним другом. Да и к чему ему иметь дело с бедной простой семьей, когда как на горизонте стоят баснословные гонорары за сделку.

— Это ты так думаешь, — не уступаю, выхватив из рук фоторамку. Она с испуганными глазами посмотрела сначала на меня, а потом перевела взгляд на разъяренного отца.

— Что тебе нужно? — раздался его голос, полный острых лезвий и иголок. Старик, не теряя времени даром, подошел вплотную ко мне, и я видел, как на его скулах, покрытых морщинами, заиграли желваки. Сощурив свой взгляд, он неотрывно глядел мне в глаза, пытаясь без слов передать, чтобы я проваливал отсюда. Как тогда.

— Я пришел за своей дочерью и Варей, Георгий Владимирович, и вы меня не сможете остановить, — с холодной расчетливостью вновь повторяю заявление. Наблюдая искоса за Варей. Девушка обняла саму себя, лихорадочно соображая, как выйти из положения. Но выход есть, один единственный – это пойти вместе со мной. И точка.

— Варя не может просто так взять и все бросить, — выплюнул он, толкнув меня в плечо. Но я оставался на месте, даже не сдвинулся ни на шаг. Старик сам отошел, пренебрегая своим этикетом при подчиненных.

— Федя, — раздался тонкий голосок Вари, который привлек мое внимание и также ее отца. Оба замолчали, и вроде прошло напряжение, сулившее только одни неприятности. Я сделал еще один шаг вперед, встав рядом с девушкой и взял под локоть. Каждое прикосновение к ней отдавалась болью в сердце, потому что рана будто сама вспоролась и теперь из нее хлещет фонтаном артериальная кровь. Варя передернулась, ощутив то же самое, и сама отошла от меня, пряча глаза. — Уходи, — тихо проговорила, указывая кивком на дверь.

— Нет, — безапелляционно настаиваю на своем, нарываясь на ее раздражение.

— Уходи! — уже повысив свой голос, повторяет. Подбородок предательски задрожал, и девушка тут же отвернулась от меня, встав спиной к нам двоим. Георгий Владимирович ехидно улыбнулся, поняв, что дочь никуда не уйдет, а потому перешел в наступление. Демонстративно вынул телефон и набрал охранников.

Глава 7

— Варвара, — прогремел голос отца. Георгий Владимирович уставился на меня, обозленный и шокированный появлением Борзого. Хотя, странно всё вышло, ведь папа собирался руку пожать мужчине из прошлого, который был дорог моему сердцу, но костью в горле для него и мамы. А теперь я подавлена, и не знаю, что делать дальше. Мобильник затрезвонил, отвлекая отца от тирады, которую он успел приготовить для меня. Заскрежетав зубами, вынул его и приложил к уху, внимательно слушая, что ему говорят. Затем перевел взгляд на меня и снова опустил, развернулся на пяткахпятках и вылетел из моего кабинета, переступая валяющиеся бумаги на пороге, даже слова не сказал. Практически рванул куда-то, и я так поняла, что Борзый не просто намекнул о встрече. Значит он ждет его, и у них состоится деловой разговор. Федор изменился. Не только внешностью, но и характером. Я буквально чувствовала, в какой степени мужчина был гневен. Что-то произошло тогда, восемь лет назад, но он посчитал не просвещать меня во все подробности, как и мои родители.

Прикоснувшись к груди кулаком, ощутила ускоренное сердцебиение, и так моя душа разрывалась между тем, чтобы остаться здесь и продолжить работу, или побежать следом за отцом и попытаться выяснить у Борзого, с какой целью заявился спустя столько лет. Уперев руки в бока, смотрела на удаляющуюся фигуру отца вдоль длинного коридора, а потом он повернул направо, как раз, где находилась огромная комната, переоборудованная в переговорную. На полу по-прежнему валялись бумаги, которые я выронила из рук, а подойдя к ним, присела на корточки и стала поднимать их, складывая аккуратно в стопку. Чувства противоречивые, и я пытаюсь с ними бороться. Заставляю себя выбросить из головы образ Феди и его поцелуй вчера. Вернее ночью… словно мы вновь вернулись назад и начали с конца, где остановились. И все равно в груди саднит, будто снова рана кровоточит, а я уплываю в воспоминания, когда не могла даже дня провести без того, чтобы не попытаться ему позвонить, или отправить несчастную смс-ку.

— Варвара Георгиевна, — окликает Вероника, моя помощница. Девушка подрабатывает на полставки, помогая мне разбирать документы и фиксировать все данные. Поток и объем работы колоссальный, но так решил отец, чтобы я всегда была под рукой у него. И, конечно, не задумала бежать к деду на Кипр. Это он еще не знает, что я уже давно договорилась с дедушкой, что в случае чего, прилечу с Ликой и мы некоторое время поживем с ним. Раньше отец прислушивался к советам и словам деда, а теперь оба мужчины будто стали чужими и даже не разговаривают между собой. Вероника прокашлялась, привлекая к себе внимание, мило улыбается, и на ее щеках образуются ямочки. Мы с ней познакомились в танцевальном клубе «Рашель». Она преподает хореографию для подростков, от которых сама ушла недалеко по возрасту. И как-то разговорившись с ней после тяжелых тренировок, длящихся в течение нескольких часов, Вероника пожаловалась, как трудно студентам приходится выживать в большом городе. У нее не оказалось ни родителей, ни родственников. Поэтому девушка хваталась за любую работу, чтобы просто выжить. Тогда-то я и предложила ей попробовать поработать в министерстве у меня помощницей на полставки. Я смотрела на нее тогда, и понимала, в ее возрасте у меня были другие проблемы, но мне приходилось так же выживать среди толпы богатых друзей и быть им ровней. Да что говорить, это продолжается до сих пор. Борьба и конкуренция за право быть видной свысока, и при этом того требуют от нас наши родители. В частности, мои отец и мать повернуты на этом, хотя мама в последнее время странно резко притихла. Она отобрала у меня Лику, и теперь практически к ней не подпускает, потому что семья Рейн не желает, чтобы Миша расстраивался, когда видит девочку – не его дочь. Тьфу, аж противно стало, от мыслей, как легко моим родителям далось решение, приструнить меня, чтобы я не пыталась больше чудить.

— Вероника, — я будто очнулась от тяжелых размышлений, пару раз моргнув. — Если тебе не трудно, можешь посмотреть, что происходит в переговорной, — я встала и отнесла на стол бумаги, а сама озадаченно уставилась на девушку, потом нахмурилась. Вероника ждала дальнейших указаний, вопросительно смотрев на меня, продолжая ослеплять своей доброй улыбкой. — Нет, я сама схожу, — отмахнулась, и быстрым шагом направилась из кабинета, бросая на ходу: — Начинай без меня, звонки не перенаправляй, тоже принимай и фиксируй… разберешься.

Я спешила, словно там за дверями происходило нечто важное, что уж точно касалось моей жизни. Борзый просто так не станет предъявлять права на Лику, и тем более на меня, а значит Федя что-то придерживает за собой и теперь мой отец наверняка станет плясать под его дудку. Завернув за угол, я сняла туфли на шпильках, чтобы не цокать ими по коридору и поспешила к двустворчатой огромной двери переговорной. Прислонилась щекой к холодному дереву и прислушалась: голоса слишком глухие и мне не удается разобрать слов, но тон повышен, а значит переговоры происходят не совсем на теплых нотах. Я снова оглянулась по сторонам, не желая, чтобы застали врасплох за подслушиванием. Стояла тишина, а затем двери отворились, и я упала прямо в руки Борзому, ахнув от неожиданности.

— Вот так сюрприз, — ухмыльнулся он, удивившись моему присутствию. Посмотрел на руку, в которой я держала обе туфли, а потом рассмеялся, подмигивая. — Очень хорошо, что ты оказалась здесь, — как-то загадочно проговорил, окидывая своим зеленым взглядом, скрывающих тайны, которые были неподвластны никому, кроме него самого.

— Что? — нахмурилась я, покраснев от стыда. Карма, сука, все-таки наказала за подслушивание, и теперь придется как-то выкручиваться.

— Ничего, — лукавит, а потом резко подхватывает меня и перекидывает через плечо.

Глава 8

Мы смотрели друг на друга, не отрывая взгляда. Казалось, будто земля остановилась, и наше время застыло только для нас. Борзый боролся с самим собой: каждое его движение отчетливо прорисовывалось напряжением мышц. Его рука дрогнула, когда я отпрянула от стены и захотела уйти. Он перекрыл мне дорогу, опираясь ладонью о стену. Дышит слишком учащенно, словно прежде не мог глотнуть кислорода, а сейчас запасается им. Опустив голову, он долго молчит, ну, а мне не остается ничего другого, кроме как наклониться и пролезть под его рукой, ставшей преградой.

— Зачем? — вырвался его вопрос, когда Федя схватил меня за локоть и дернул на себя. Уставившись на него озлобленно, я не могла сконцентрироваться, ощутив желание, что сравнимо только с тем, которое я испытывала к нему много лет назад. Тряхнув головой, я опустила взгляд, чтобы он не смел затуманивать мне глаза самим собой. Словно гипнотизер, он ловко использовал свое очарование и магнетизм. А спустя восемь лет в молодом парне проснулась мужская мощь, ощутимая каждым, кто окажется рядом с Борзым.

— Что «зачем»? — грубо переспрашиваю, пытаясь вырваться из его крепкой хватки, но тщетно. стараюсь держать дистанцию с Борзым и реже дышать, ведь аромат его духов пронзает лёгкие, заполняя их совими флюидами. Каждое ддвижение мужчины завораживает, притягивая к себе больше внимания. 

— Вчера, — начинает он, переводя дыхание и шумно сглатывая, сощуривает глаза и смотрит в упор, не давая мне возможности увильнуть. Я для него всегда была открытой книгой, и, судя по всему, ею остаюсь по сей день. Значит, он понял, что танец был посвящен многим событиям из моей жизни. И он был частью ее. Важной. — Ты танцевала вчера для меня? — в голосе таится надежда, задав вопрос с подвохом. Я внимательно слежу за его реакцией, пытаясь понять, что именно он желает от меня услышать. все равно, Федя не получит от меня ни горстки правды. я лучше останусь немой, чем признаюсь ему в своих чувсвах, одолевающих меня не первый день. Столько вопросов, которые я бы хотела обрущить на мужчину, но, боюсь, Борзый просто опустит их и завалит своими собственными.

— Нет, — в том же тоне отвечаю, все-таки сумев вырваться и отойти на приличное расстояние. Я до сих пор стою с босыми ногами. Бросила туфли на пол, и те со стуком отскочили, отпружинив. Надела одну и вторую туфлю, оперевшись о стену рукой для поддержки. Все это время Федя смотрел на меня, но уже отошел на пару метров, затем поза его сменилась на расслабленную, и мужчина скрестил руки на груди.

— Поужинаешь со мной? — решает зайти с другой стороны. Я ухмыльнулась, покачав отрицательно головой. Со мной такой номер не пройдет. Уже не та девочка, чтобы доверяться с первых слов.

— Федя, — переступив с ноги на ногу, я уперла руку в бок. Решительности во мне, хоть отбавляй. И я не понимаю, откуда берется эта сила, противостоять ему, словно барьер между нами незаметно обретает слой. Борзый вздернул подбородком, продолжая сверлить меня своими зелеными глазами. — Наше с тобой время прошло, — обрываю резко, расставляя по полочкам недопонимания, на что в ответ получаю его лукавую ухмылку, которую он пытается спрятать от меня. — Ни ты, ни я – друг другу ничего не должны, а значит у каждого из нас свои жизненные пути.

— Да? — прогремел его голос, урезонив. Своими колкими словами, которыми пыталась задеть Федю, сама заблуждалась в них, ведь мужчина не объяснился со мной, почему игнорировал столько времени. А теперь вдруг появился, в тот момент, когда я все решила и расставила по полочкам. Замужество не входило в мои планы, но именно благодаря ему, я могла бы тихо сбежать с Ликой. Для Рейна это не стало бы потерей, а вот для меня – только свободой. А, главное, что Лика была бы рядом со мной. Выпрямившись, Борзый подошел ко мне, и я слегка покачнулась от его твердого упорства, очнувшись от мыслей. Тут же поддевает указательным пальцем мой подбородок и направляет лицо на себя. Я хочу сопротивляться его силе, но прикосновение кожи пальцев к моей, и снова пробивает знакомыми искрами. — Я что-то не заметил этой разницы, когда целовал тебя пару минут назад. — Хохотнул и обрушился с поцелуем, обнимая меня за талию и притягивая к себе с силой. Вдохнув глубоко, я зажмурила глаза, а, когда почувствовала движение губ на своих – пропала. Сама обняла его за шею и впилась ногтями в затылок, царапая его кожу, глубоко впиваясь в нее. Федя зарычал, но и сам не отстает: сминает под ладонями мои ягодицы, а другой рукой обвил талию, словно плющ и притянул к себе, показывая свое возбуждение. Я почувствовала, как в бедро уперся его член, готовый к действиям, дай только больше пространства для размышлений. Федя разворачивает меня вместе с собой, и снова придавливает своим весом к стене, поднимая за ягодицы. Я обернула его торс ногами, беря в крепкое кольцо. Он гладит мои бедра, задирая до талии юбку. Сам, просунув свою руку, расстёгивает на брюках ширинку, освобождая возбуждённый член. Меня распирают самые разнообразные чувства: я ругаю себя, я ненавижу себя, и в то же время, я буквально таю в его объятиях, и готова сама ускорить все его действия, только чтобы он уже вошел в меня и напомнил, как это – ощущать его в себе.

Отстранившись, пытаюсь отдышаться. Федя вновь обрушивается с поцелуями, но мне удается увернуться от него, и он опускается к моей шее, начав покрывать ее чувственными прикосновениями и ласками губ и языка. Я прогнулась в пояснице, отдаваясь этим мгновениям, которые кажутся каким-то сном. Словно личный черный ящик приоткрыл все мои страдания по Борзому, и теперь воплощает в реальности каждый пережитый день без него. Федя времени даром не терял: осторожно отодвинул трусики в сторону и, придерживая одной рукой всю меня, другой направил свой член, входя одним резким движением.