Благодарю тебя

Благодарю тебя

Supra nos Fortuna negotia curat

Минуя нас, Судьба вершит дела

(Гай Петроний Арбитр)

-1-

В студии было жарко. Ярко горели софиты, еще больше нагревая воздух, и Лиза в душе пела себе хвалебные гимны, что в последний момент передумала надевать свой красивый брючный костюм "на выход", а облачилась в тоненькую шифоновую блузку без рукавов и легкие брючки. Ей было легко и комфортно, не то, что Наталье Мигуновой, которая вырядившись в меховую жилетку, джинсы и сапоги-ботфорты тяжело дышала, капризничала, потела и бесконечно звала гримеров, чтобы ее пудрили и подправляли макияж.

На капризы и причуды Мигуновой смотрели снисходительно, ведь она была "звезда". Фильмы с ее участием практически всегда имели большой успех, а демонстрация их на телевидении обеспечивала стабильно высокие рейтинги. Совсем недавно на одном из центральных каналов завершился показ очередного сериала, бившего все рекорды просмотра. Его с замиранием сердца смотрела вся страна и плакала над перипетиями судеб главных героев.

Сериал назывался "С благодарностью, Любовь" и повествовал о нелегкой судьбе простой российской женщины из глубинки, которая встречает "заморского принца" - немецкого бизнесмена в годах, бросает безработного мужа-алкоголика и уезжает за любимым в Германию. Там, заграницей, она становится преуспевающей бизнес-леди, наследует фирму погибшего в аварии пожилого мужа и позже выходит замуж за его младшего брата, влюбленного в нее с первого взгляда. Естественно в фильме была подруга-разлучница, коварные партнеры по бизнесу, желающие прибрать фирму к рукам, переживания, страдания и традиционный счастливый конец.

Наталья Мигунова была из категории "женщина без возраста" и потрясающая актриса, она умела мгновенно превращаться из простушки в самоуверенную красотку и наоборот. Вот сейчас, пока все настраивались на съемку ток-шоу, она требовала к себе повышенного внимания, разговаривала со всеми свысока, чуть поджав губы. Но только объявили, что запись передачи началась и жизнерадостный ведущий Никита Матвеев выпорхнул в центр студии со словами: "Здравствуйте, мои дорогие зрители!", как Мигунова моментально преобразилась, взгляд ее потеплел, на губах заиграла полуулыбка и она стала такой, какой привыкли считать почитатели ее таланта: милой, доброй, правильной и очень простой, как большинство ее героинь.

Лиза внимательно наблюдала за метаморфозами Натальи, восхищаясь про себя ее таланту. А ведущий начал тараторить:

- Сегодня мы пригласили на передачу съемочную группу так полюбившегося нам сериала "С благодарностью, Любовь" и я хочу представить вам людей, стараниями которых, мы нескольких недель прожили вместе с героями этого замечательного фильма. И так, режиссер картины - Красноус Владимир Иванович.

Зрители в студии зааплодировали.

Владимир Иванович Красноус, маститый режиссер, снимающий проникновенные фильмы о любви и человеческих взаимоотношениях, с затруднением поднялся и кивнул в приветствии на камеру. Это был уже довольно пожилой человек, но под его тяжелыми веками блестели умные, внимательные глаза. Он чутко реагировал на настроение актеров и легко улавливал фальш в их игре, Владимир Иванович мог быть невыносимо нудным, заставляя переснимать одни и те же сцены много раз, а мог с первого же дубля возносить актера за его безупречную игру. Красноуса уважали и многие хотели сниматься у него. Как и у большинства режиссеров у Владимира Ивановича были свои любимчики, которых он часто снимал в своих фильмах, и Наталья Мигунова была из их числа.

Следом за режиссером были представлены оператор - Роман Ибрагимов, давний друг Владимира Ивановича, сценарист - Надя Ким и, наконец, очередь дошла до актерского состава.

Под оглушительные аплодисменты присутствующих в студии зрителей, ведущий объявил имя несравненной и талантливой Натальи Мигуновой. И под нескончаемый поток его комплиментов Наталья привстала с места и чуть поклонилась зрителям, нежно улыбаясь и поигрывая своими сильно накрашенными глазами.

Еще из актеров присутствовали Петр Зайкович, брутальный актер, игравший в основном бандитов и полицейских, исполнитель роли Толика - мужа-алкоголика главной героини, Нелли Маркисова, игравшая "лучшую" завистливую подругу и собственно сама Лиза Черникина, сыгравшая второстепенную роль секретаря немецкого бизнесмена и, впоследствии, верной помощницы его жены.

Лизе было уже за тридцать, даже ближе к тридцати пяти. И к этому возрасту у нее было несколько второстепенных ролей в кино и съемки в двух рекламных роликах. Громкой карьеры актрисы она не сделала, зрители ее узнавали с трудом, а уж о том, чтобы назвать ее имя и говорить не приходилось. Поэтому уже некоторое время она серьезно задумывалась о том, чтобы сменить деятельность и всерьез посвятить себя написанию сценариев.

К слову сказать, в обсуждаемом фильме она выступила в качестве второго сценариста, но ее имя фигурировало только в качестве исполнительницы роли секретаря Аннет. Это ее немного задевало, но всерьез не беспокоило, в конце концов, пока она была просто актриса.

Никита Матвеев уже успел задать несколько вопросов режиссеру, поговорить с оператором и сценаристом и, наконец, переключился на актеров.

- Расскажите нам о вашей героине, Наталья, - задал он вопрос Мигуновой. - Насколько она вам близка?

Наталья чуть потупила взор, улыбнулась и сладким голосом уверенно произнесла:

- Моя героиня Люба, такая же, как и я, простая русская женщина с непростой судьбой и сильным характером. В один прекрасный момент судьба посылает ей шанс изменить свою жизнь, и она встает перед выбором - оставить все как есть, свой серый привычный быт, продолжать жить с нелюбимым мужем, просто потому, что он отец ее ребенка или взять и развернуть свою жизнь на сто восемьдесят градусов, не зная, что из этого получится. Моя героиня получив... эм-м-м... "волшебный пендель" от судьбы, простите за прямоту, - хихикнула Мигунова, под одобрение зрителей, - решается на перемены, готовая к трудностям и, веря, что все у нее сложится хорошо. В общем, все так и происходит.

- А вы, Петр, - обратился Никита к Зайковичу, - мы привыкли видеть вас этаким суперменом, как вы решились так кардинально поменять свое амплуа?

Петр Зайкович, откашлялся, бросил насмешливый взгляд на Красноуса и ответил:

- Когда мне предложили роль в этом фильме, я был уверен, что сыграю Томаса, младшего брата главного героя. Но Владимир Иванович, умеет уговаривать. И я благодарен ему, что он открыл во мне другие грани. Признаюсь честно, играть хороших или плохих парней гораздо проще, а стать жалким неудачником и показать зрителю свои глубокие переживания по этому поводу, требует больших усилий.

Тут в зале поднялась одна из зрительниц и, восхищенно глядя на Петра, произнесла:

- Петр, вы так замечательно сыграли Толика, что я даже плакала от несправедливого к нему отношения. Он такой хороший и такой несчастный, что хочется забрать его к себе, приголубить, пожалеть, вот, глядишь, и он приличным человеком станет.

Зрительница смахнула слезу и села на место, а Лиза едко заметила:

- Вот пока есть на свете такие жалостливые женщины, "Толики" будут жить припеваючи, потому, что им не нужно ни к чему стремиться и ничего в себе менять.

За ее прямоту, Наталья Мигунова бросила на нее неодобрительный взгляд, а ведущий вернул разговор в нужное русло и вновь обратился к Красноусу:

- Владимир Иванович, как вам пришла в голову идея, пригласить на роль главного героя известнейшего немецкого актера Маркуса Риттера. Есть мнение, что успех сериала во многом обязан его имени.

- Не правда, ваша, - возразил режиссер. - Маркус Риттер действительно талантливый актер с громким именем и он хорошо справился со своей задачей. Но успех фильму принес весь наш высокопрофессиональный коллектив.

- Как вы уговорили его сняться? - продолжал допытываться Никита Матвеев. - Или это секрет?

- В общем-то, никакого секрета нет, - ответил ему Красноус, пожимая плечами, - мы впервые познакомились с ним много лет назад, еще в советское время на кинофестивале, проходившем в одной из соцстран, он тогда еще только набирал популярность. Я дал ему пару полезных советов и он пообещал, что в благодарность, выполнит любую мою просьбу. Когда искали актера на главную роль, я решил связаться с ним и, шутя, напомнить о его обещании. К моему удивлению, он все помнил и с легкостью согласился на съемки.

- А, правда, что у Риттера очень.. хм... непростой характер? - поинтересовался Никита.

- Да, - подтвердил режиссер, кивая головой, - Ему нужно войти в роль, настроится и в этот период он становится очень резкий и раздражительный. Но у нас было "тайное оружие", наша Лиза Черникина, с которой они подружились, нашли полное взаимопонимание и помогали друг другу.

Лиза, вспомнив Маркуса Риттера, улыбнулась и добавила:

- Я бы не сказала, что у него сложный характер, просто он многогранен и безумно талантлив. А играть с ним легко и приятно. Думаю, что Наталья подтвердит, - дала она слово Мигуновой, увидев, что та уже начала нервничать, что ей достается так мало внимания.

Пока Наталья с упоением рассказывала о совместной работе с известным немецким актером, Лиза вспоминала:

- Талантливый Маркус Риттер... она была совсем маленькой, когда впервые увидела его еще в черно-белом ГДР-овском фильме про фашистов, где он играл обаятельного разведчика, внедренного в стан врага. Долгие годы он был для нее образцом мужественности и стойкости. И она мечтала, что если у нее когда-нибудь будет муж, то только такой. А потом вышел фильм, где он играл немецкого офицера, и она рыдала от горя и отчаяния, что советская пионерка Лиза Черникина влюблена во "врага".

Боже, какая я была дурочка, - думала про себя Лиза.

В молодости он был очень красивым - высокий, статный и ему очень шла военная форма, поэтому долгое время его охотно снимали в фильмах про войну. Чуть позже в романтических фильмах и сказках. За свою долгую актерскую жизнь в уже зрелом возрасте он сыграл даже в нескольких голливудских фильмах. Сейчас же преподает актерское мастерство, играет в театре и практически не снимается.

Она испытала небольшой шок, когда увидела его на съемочной площадке. Да, конечно она понимала, что лет ему уже ого-го сколько, а точнее шестьдесят шесть, но в ее-то воображении, он до сих пор оставался молодым красивым разведчиком. Поэтому познакомившись с уже глубоко зрелым человеком, поначалу она не почувствовала особого душевного трепета или преклонения, он просто был ее партнером по фильму, только и всего. Немецкий язык она знала, учила сначала в школе, позже в институте и они начали общаться. Лиза сама не понимала, в какой момент их совместная работа переросла в нежную дружбу, и они стали проводить много времени репетируя вместе. Вот только тогда она разглядела под его морщинами и сединами хорошо знакомые черты молодого разведчика. А еще у него оставалась такая же обаятельная улыбка и яркие голубые глаза. Он сохранил свою стать и проникновенный баритон. Был прост в общении, хорошо эрудирован. И совершенно очаровал ее. Под конец съемок она испытывала к нему уважение, доверие, глубокую симпатию и нежную привязанность, как к любимому родственнику.

Из раздумий Лизу вывел голос ведущего шоу.

- А теперь, сюрприз для всех участников и зрителей нашей программы, - Никита выдержал интригующую паузу и продолжил, - Мы пригласили к нам на передачу известного актера.... Маркуса Риттера! Поприветствуем его!

Зал забился в аплодисментах. Наталья Мигунова приосанилась и расцвела, а Лиза с нетерпением ждала появления Маркуса с рассеянной улыбкой на губах.

Он вышел упругой походкой уверенного в себе человека, обвел глазами зал и помахал рукой зрителям в студии, под восхищенное аханье присутствующих в зале женщин. Подошел к диванчикам, на которых располагались участники шоу, пожал мужчинам руки, перебросился приветствием с Красноусом, поцеловал протянутую руку Натальи, которая чуть сдвинулась, приглашая его присесть рядом, но он прошел дальше и сел рядом с Лизой, похлопав ее по руке и прошептав "привет, дорогая подруга".

- Герр Риттер, - обратился к нему Никита Матвеев, и, получив замечание "называйте меня Маркус" тут же исправился, - Маркус, с какими сложностями столкнулись вы, немец, участвуя в российском проекте?

Маркус внимательно выслушал перевод, в прикрепленном в ухе микрофоне, улыбнулся и сказал:

- О, только с языковыми. Первое время ко мне прикрепили переводчика, но он только путался под ногами и мешал. Поэтому я отказался от его услуг, а понять роль мне помогла Лиза, с которой мы очень подружились.

Лиза была польщена вниманием в свой адрес, но, не желая, дразнить этим Наталью снова постаралась перевести разговор на нее:

- У нас на площадке сложилась очень дружелюбная атмосфера, мы все друг другу помогали и Петр, и Нелли, и остальные актеры, и конечно Наталья.

Мигунова только и ждала того, что произнесут ее имя, она снова радостно защебетала, не давая ведущему и слова вставить.

Он протиснулся сквозь поток ее красноречия и вновь обратился к Маркусу, предвкушая что-то интересное:

- Мы уже слышали, что вы подружились с Лизой Черникиной, но расскажите подробнее, что именно вас сблизило?

- Она объясняла мне тот или иной смысл сцены, - не заметив ехидства Никиты начал объяснять актер, - Эмоциональную окраску реплик, переводила требования режиссера. А еще мы вместе репетировали.

Маркус что-то вспомнил, засмеялся и добавил:

-- Один раз мы даже спали вместе.

Зал охнул, а Лиза смущенно зажмурилась, покраснела, на секунду прикрыла лицо руками и иронично произнесла, обращаясь к нему:

- Герр Риттер, ты хоть понимаешь, что скомпрометировал меня перед всей страной.

Ведущий подтрунил насчет того, что передачу смотрит весь мир.

Маркус осознав, что именно он сказал, испуганно распахнул свои голубые глаза и прикрыл рукой рот.

Лиза захихикала и попыталась обратить все в шутку:

- Теперь ты как истинный джентльмен, должен на мне жениться.

Актер смущенно улыбнулся и отшутился:

- Ты ведь знаешь, что я джентльмен только на четверть, по деду, поэтому могу лишь удочерить тебя.

И объяснил публике, что он лишь хотел сказать, что они много работали, долго и усердно репетировали и один раз даже уснули за отработкой одной из сцен.

Зрители засмеялись. Тут взял слово Красноус, который промокнул платком слезившиеся от смеха глаза, добавил, что с так называемыми "трудностями перевода" было связано много забавных казусов, но есть одна пока необъяснимая для него вещь и он хотел, чтобы Маркус просветил его насчет этого.

Маркус замер в ожидании вопроса, чуть склонив голову набок и внимательно вглядываясь во Владимира Ивановича.

Тот спросил:

- Помнишь сцену, где Люба-Наталья рассказывает твоему герою анекдот, а тебе надо было от души расхохотаться...

Актер кивнул, а Красноус уже объяснял зрителям, что та сцена долго не получалась, Риттер не мог рассмеяться так, как ему было нужно, все время получалось неискренне, натянуто или даже зловеще.

- Открой мне секрет, что такое произошло, - вновь обратился он к Маркусу, - Что ты неожиданно захохотал во все горло?

Риттер от заданного вопроса засмеялся и, указывая пальцем на Лизу, ответил:

-- Она показала мне язык!

-- Как? - искренне удивился Владимир Иванович.

-- Вот так! - ответил Маркус Риттер, непосредственно вытащил и показал всем свой язык.

Зал хохотал и аплодировал.

- На этой веселой ноте мы заканчиваем нашу передачу, - задорно проговорил ведущий, - Желаю всем удачи, до новых встреч!

Софиты погасли, зрители спустились к участникам взять автографы и сфотографироваться с любимыми актерами. Лиза тоже пару раз позировала для фотографий и даже расписалась у кого-то на афишке к фильму, но до славы Маркуса, Натальи и Петра ей было далеко, их обступили таким плотным кольцом, что выбраться из него они не могли, как не старались. Только когда администратор несколько раз повторил, что в соседней студии начинается запись кулинарной передачи, зрители, а преимущественно это были зрительницы, спохватились и заспешили на следующее ток-шоу. Женщина, умилявшаяся роли Толика, на прощание подскочила к Петру Зайковичу и страстно поцеловала, оставив у него на щеке след от темно-вишневой губной помады.

Обозрев опустевшую студию, участники облегченно вздохнули, ушли за кулисы, переоделись, попрощались друг с другом и разбрелись по своим делам.

-2-

Лиза и Маркус вышли на улицу, чуть поежились на ветру и с наслаждением втянули прохладный мартовский воздух.

- Ты надолго? - спросила его Лиза.

- Нет, сегодня уже вылетаю в Берлин, - покачал он головой и уточнил, - Вечерний рейс. Как видишь, я даже без вещей, прямо отсюда поеду в аэропорт.

- Хочешь, я тебя провожу? - предложила Лиза, - Мы хоть немного поболтаем.

Маркус внимательно посмотрел на нее и озабоченно проговорил:

- Ну, если только тебе не сложно, и ты потом без труда доберешься домой.

Лиза взяла его под руку и они спустились в метро. Ему нравилось ездить в метро и с интересом разглядывать окружающих, отпуская шепотом ироничные замечания, домысливая поведение пассажиров, и Лиза хихикала над его остротами.

- Как поживает Эмма? - спустя какое-то время поинтересовалась у него Лиза.

Эмма была женой Маркуса, с которой он был вместе уже 43 года. В глубине души, Лиза восторгалась этой хрупкой женщиной, которая на протяжении многих лет с достоинством относилась к армии поклонниц мужа и его съемкам со всевозможными красотками. А еще немного завидовала тому, что ей достался такой потрясающий мужчина. Маркус оказался однолюбом и, не смотря на его негласное звание, как сейчас бы сказали, "секс-символа" своего времени, в его жизни была только одна женщина - его дорогая Эмма.

Часть съемок сериала проходила в Германии, поэтому Лиза не только познакомилась с ней, но даже побывала в гостях в их уютном двухэтажном домике на окраине Бернау. Эмма была художником-иллюстратором детских книг и по всему их дому были развешаны ее милые картины, изображающие всевозможных кошечек, собачек, зайчиков и ангелочков. Отчего в самом доме ощущалась неповторимая сказочная атмосфера, и было понятно, что в нем живут очень добрые и светлые люди.

- Хорошо, - ответил он, - Эмма передает тебе привет.

- Ой, да, - еще вспомнил Маркус, - Ты, надеюсь, помнишь, что в июне у меня День рождения? Мы надеемся, что ты сможешь приехать ко мне на праздник, а еще Эмма мечтает познакомить тебя с ее племянником Тимом.

Лиза смущенно улыбнулась и пообещала обязательно приехать.

Ее забавляло постоянное стремление окружающих устроить ее личную жизнь. Она была не замужем и серьезные отношения с мужчинами не складывались. Не то, чтобы были какие-то большие запросы, просто Лизе не хотелось тратить свое время на самовлюбленных актеров-неудачников, гулящих "женатиков" и маменькиных сынков. Сейчас у нее был вялотекущий роман с одним парнем, работающим менеджером в рекламном агентстве, по имени Ярослав или как он сам просил его называть Ярик, который время от времени приходил к ней, обедал, иногда оставался ночевать, но замуж не звал и со своим родителями не знакомил. Ее это даже устраивало, долгое общение с ним тяготило - он постоянно жаловался на клиентов, вечную нехватку денег, мечтал стать богатым и знаменитым. Но в тоже время она и не гнала его, хоть он был зануда, но зануда симпатичный. Несмотря на то, что душа требовала иного, для тела ей вполне хватало Ярика.

Ее собственная мама таких отношений не одобряла, постоянно напоминала ей о возрасте, пыталась познакомить с разведенными сыновьями своих приятельниц и коллег по работе. И все твердила, что если она не хочет замуж, пусть не выходит, но только ребенка родить нужно, хотя бы для себя. Собственно так ее мама и поступила, когда родила Лизу. Отца у нее не было, и мама ничего подробно о нем не рассказывала, а отчество Лиза носила дедушкино. Когда она была маленькая, мама говорила, что ее отец был военный и погиб накануне свадьбы, а когда Лиза подросла, как-то упомянула, что это был небольшой командировочный роман. Она благодарна случайному партнеру за дочь, но ничего о нем не знает. Отсутствие отца Лиза воспринимала философски - ну нет, так нет, у кого-то есть, а у кого-то нет.

Может это и сблизило ее с Маркусом Риттером, он-то всегда был в ее жизни в качестве героев своих фильмов и именно таким был для нее образец мужчины: умный, смелый, надежный, верный и очень обаятельный.

Лиза перевела свой взгляд на Маркуса и обнаружила, что тот внимательно на нее смотрит.

- О чем ты задумалась? - спросил он.

Она отмахнулась:

- Да так, всякая глупость в голову лезет.

- Расскажи, с удовольствием послушаю твои глупости, - сообщил Маркус, располагаясь в кресле зала ожидания.

Они удивительно быстро добрались в аэропорт, и до начала регистрации на рейс было еще добрых полтора часа.

- Да я насчет племянника Тима, навеяло что-то... Знаешь, у меня в детстве была пластинка со сказкой "Знаменитый утенок Тим", мама часто ее ставила, мне она очень нравилась, - смутилась Лиза, - Я же говорила, что ерунда.

Маркус немного погрустнел:

- А я не знаю такой сказки. Мне некому было их читать.

Мысленно ругая себя, что подняла болезненную для Риттера тему, Лиза думала, как отвлечь его от грустных мыслей и спросила:

- Как восприняли студенты твое возвращение?

- Они искренне рады, - заметно оживился Маркус, - жаловались мне на то, что преподаватель, замещавший меня, сильно к ним придирался и ограничивал их в импровизации.

Ему нравилось преподавать больше, чем сниматься, а о своих студентах он мог говорить часами.

Время пролетело незаметно, и чуть гнусавый женский голос вскоре поведал, что началась регистрация на рейс "Москва-Берлин".

Душа Маркуса налилась свинцом, когда они прощались с Лизой. Он по настоящему привязался к этой молодой женщине. Если бы его единственная дочь осталась жива, то ей было бы почти столько же лет, сколько сейчас Лизе Черникиной. У нее могли быть такие же чуть рыжеватые вьющиеся волосы, такие же волосы были у его мамы, и теплые зеленые глаза, как у Эммы.

Он на прощание отечески обнял Лизу, поцеловал в макушку, взял с нее обещание обязательно приехать в июне на его День рождения и, помахав рукой, скрылся в зоне паспортного контроля.

Лиза еще немного постояла, посмотрела вслед Маркусу и медленно побрела на автобусную остановку.

-3-

Приехав домой уже поздним вечером, Лиза надеялась, что мама спит, поэтому, не включая света, тихо разделась в коридоре и на цыпочках прошла в свою комнату. Но заспанная мама появилась на пороге Лизиной комнаты и, кутаясь в пуховый платок, накинутый на ночную рубашку, поинтересовалась, как прошли съемки передачи и когда ее покажут в эфире.

Поняв, что от расспросов сегодня уйти не удастся, она позвала маму на кухню пить чай и там, в подробностях, рассказала об участии в ток-шоу и о том, что приезжал сам Маркус Риттер.

- Завидую я тебе Лизунь, - протянула мама, отпивая маленькими глоточками горячий чай, - с такой знаменитостью общаешься. Каким же красавцем он был в молодости. Сейчас наверно старый совсем.

Лиза достала из вазочки сухарик, обмакнула в чай и, скривив губы, возразила маме:

- Нет, я бы не назвала его стариком. Он энергичный, подтянутый, если не знаешь, сколько ему лет, то вполне можно дать меньше.

И допив чай, сообщила:

- В июне я еду на его День рождения и знакомиться с утенком... тьфу, то есть с племянником Тимом.

- Ну, дай-то Бог, чтобы твое знакомство прошло удачно, - выдохнула мама.

Она укоризненно посмотрела на свою дочь и произнесла уже надоевшую Лизе фразу:

-- Я хочу нянчить внуков!

Вслед за этим обычно следовал довод, что у Натальи Петровны, Ирины Геннадьевны или еще какой-нибудь неизвестной Лизавете женщины, родился второй, третий, N-ый внук или внучка, а у нее до сих пор никого нет.

Лизе эти разговоры уже набили оскомину, она отмахнулась и легкомысленно произнесла:

- На следующий год я обещаю родить тебе внука.

- От кого? - заинтересовалась мама.

- Понятия не имею, - развела руками Лиза, - От мужчины, какого-нибудь. Да ладно, какая разница от кого, лишь бы здоровенький, - отшутилась она.

- Тебе бы все хаханьки, - возмутилась ее мама, - А часики-то тикают...

Она встала из-за стола, подошла к дочке, обняла и, поставив подбородок ей на макушку, тихо добавила:

- Лизунь, мы же воспитаем.

- Все мам, поздно, пошли спать, - сказала Лиза, прекращая неприятный разговор.

Она поднялась, поцеловала маму в щеку, пожелала спокойной ночи и удалилась в свою комнату.

Уже лежа в кровати и, уставившись на медленно двигающее пятно света на потолке от проезжающей по двору машины, Лиза размышляла, что будет, если забеременеть от Ярика? Ведь он смоется! Точно, смоется! Она даже представила, как это будет: "Ярик, я беременна", скажет она. Ярик побледнеет, пробормочет что-то вроде "как это... почему сейчас... мне надо подумать..." и трусливо станет ее избегать.

- Фу, не хочу унижаться! - повернувшись на бок, подумала она, - Если так получится, то я никому ничего не скажу! Сама справлюсь или как говорит мама "мы же воспитаем".

Лиза закрыла глаза и уже через несколько минут наслаждалась яркими идиллическими картинками, которые рисовало ее освобожденное сном воображение:

Она сидит на скамейке в парке и смотрит, как маленький светловолосый мальчик в красной курточке кормит булочкой плавающих в озере уток и лебедей.

- Дай еще! - подбежал он к Лизе и затормошил ее за рукав.

- Да, мой милый, конечно, возьми, - она извлекла из пакета и протянула ему небольшую круглую булочку.

Малыш взвизгнул, схватил сдобу и помчался обратно к своим уткам.

Она с любовью посмотрела ему вслед. Откуда-то появилось имя - Марк. Так звали этого мальчика и он был ее сыном.

Настойчивый писк будильника развеял приятный сон, и Лиза не открывая глаз, пыталась удержаться за него, сохранить в голове картинку с малышом. Но будильник настойчиво пищал, сообщая, что пора вставать и ей ничего не оставалось делать, как подняться и с раздражением отключить кнопку пластмассового злодея.

Она сладко потянулась, подошла к окну, отодвинула занавеску и выглянула на еще сумеречный утренний двор, покрытый свежевыпавшим за ночь пушистым снегом, по которому сонные родители тянули заспанных малышей в детский сад.

Увиденное умилило ее. Услышав за спиной тихие шаги матери, она, не оборачиваясь, спросила:

- Мам, тебе нравится имя Марк?

- Марк? Не знаю... - прозвучал мамин голос, - Мне больше нравится Матвей.

- Матвей?! - недоуменно пожала плечами Лиза и утвердительно произнесла, - А у меня будет Марк!

- Да хоть Полиграф Полиграфович, лишь бы был, - иронично ответила мама, - Одевайся и иди завтракать, я уже все приготовила. Удачи на пробах!

Щелкнул замок входной двери и мама ушла на работу, в свой информационный холдинг, где уже много лет трудилась в должности главного бухгалтера.

Пробы Лиза с треском провалила, требовалось изобразить отчаяние, а полученный с утра заряд хорошего настроения мешал ей как следует настроиться. Нисколько не переживая на этот счет, она решила зайти в ближайшее кафе и порадовать себя кофе с пирожным, а может даже и не с одним.

Расположившись за одним из столиков, она увидела в центре зала сценариста Надю Ким, которая, отчаянно жестикулируя, что-то пыталась объяснить своему спутнику, молодому человеку лет тридцати. Лиза, перехватив ее взгляд, приветливо помахала рукой. Эмоциональная Надя закатила глаза, вскинула руки к потолку и жестами позвала Лизу за свой столик.

Лиза, оставив пустую посуду на своем столике, присоединилась к их компании. Даже не успев поздороваться, Надя схватила Лизу за руку и сообщила, обращаясь к молодому человеку:

-- Вот кто вам нужен! Знакомьтесь - это Лиза Черникина, талантливый сценарист.

Лиза удивленно подняла брови, ничего не понимая, а Надя представила Лизе сидевшего рядом с ней молодого человека:

- Лизок, знакомься - это Тимофей. Ему нужен сценарий. Я пыталась объяснить, что пишу сценарии только к фильмам и работы у меня "во-о-от", - рубанула она себя по шее ребром ладони, - Я и так зашиваюсь, а он вцепился в меня как клещ. Я так рада, что встретила тебя, поэтому передаю тебе Тимофея и уж, извините, убегаю!

Все так же ничего не понимающая Лиза проводила глазами быстро удаляющую Надю и вопросительно посмотрела на погрустневшего Тимофея.

- Что это было? - хихикнула она.

Тимофей поднял на нее свои серо-голубые глаза и переспросил:

-- Вы, правда, сценарист?

-- Начинающий, вообще-то я актриса - призналась Лиза.

Тимофей поднялся, пробормотал "извините" и собирался направиться к выходу, но замечание Лизы, что в последнее время она работала в паре с Надей Ким, остановило его и вернуло на место.

Его лицо просветлело, и Лиза поняла, что, скорее всего, ему еще нет тридцати, а лет двадцать семь или двадцать восемь. Она с интересом рассматривала его: круглое мальчишеское лицо, серо-голубые глаза, светло-русые взъерошенные волосы, маленькая серьга в ухе. Одет он был просто, даже небрежно: в джинсы и объемный бежевый свитер, но в целом производил приятное располагающее впечатление.

- Еще кофе? - спросила его Лиза.

- Тогда с меня пирожные, - широко улыбнувшись, ответил он.

Они взяли еще по одному кофе и начали знакомиться заново, перейдя на "ты".

Тимофей оказался начинающим художником-мультипликатором, он с еще несколькими друзьями организовал собственную анимационную студию. Ряд его работ уже стали популярными, благодаря интернету. Сейчас назрела идея создать детский многосерийный мультипликационный фильм, для которого уже были разработаны герои, но отсутствовал сценарист для разработки каждой отдельной серии. Ребята пробовали делать это своими силами, но ничего хорошего не вышло, поэтому они решили обратиться к профессионалу и вышли на Надю Ким.

- Мы еще только начинаем, поэтому большой оплаты не обещаю, но в будущем наш проект может стать очень успешным, - заверял он Лизу.

Лиза внимательно на него посмотрела и, не задумываясь, приняла предложение. Ей показалось довольно забавным писать сценарии к мультфильмам. А еще очень понравился сам Тимофей, не смотря на то, что был младше ее.

Он пригласил ее приехать к ним на студию, познакомиться с остальными ребятами и обговорить детали их сотрудничества. На этом они и расстались.

Был чудесный, солнечный, весенний день. Возвращаться домой не хотелось. Внезапно Лизу осенила мысль - утки! Ей хочется покормить уток. Лиза зашла в продуктовый магазин, купила половинку батона и отправилась в парк, в водоеме которого и зимой, и летом жили вечно голодные кряквы.

-4-

Студия "Утконос" располагалась в обычной панельной пятиэтажке в спальном районе города. Тимофей пояснил, что квартира досталась ему от бабушки и работа в ней их пока утраивает. Когда они раскрутятся, то обязательно снимут офис в центре. А может и не снимут, если в этом не будет необходимости.

Открыв металлическую дверь ничем не примечательной квартиры без какого-либо указания, что за ней находится, Тимофей завел Лизу в самую настоящую студию, состоящую из двух комнат. Заглянув в одну из них, она увидела четыре компьютера и множество приспособлений, назначение которых ей было неизвестно. На полу змеилась куча проводов. Перед мониторами сидели двое ребят в наушниках, один из них что-то рисовал на планшете, а второй постоянно щелкал компьютерной мышкой. На стенах висели рисунки забавных мультяшных героев в разных проекциях.

Во второй комнате располагалось хорошо знакомое Лизе звукозаписывающее оборудование. Еще была кухня, заваленная пустыми пакетами от чипсов и коробками от пиццы, а на столе одиноко подсыхал надкусанный пирожок в окружении немытых чашек.

Увидев это безобразие как будто в первый раз, Тимофей смущенно улыбнулся и провел Лизу обратно в большую комнату. Встав в ее центре, он громко хлопнул в ладони несколько раз. Отчего ребята за компьютерами сняли наушники и повернулись в его сторону. Лиза с удивлением обнаружила, что одним из ребят оказалась миловидная девушка.

Девушка ойкнула, вытаращила глаза и, указывая пальцем, на Лизу сказала:

- А я вас знаю, вы Аннет из фильма "С благодарностью, Любовь". Ой, мне он так понравился!

- Ну, надо же, а ты действительно знаменитость, - удивленно произнес Тимофей, - А я не поверил.

Лиза усмехнулась:

- Я такая знаменитость, что никто не знает моего имени.

- Да, ребят, знакомьтесь, - представил он ее, - Это Лиза Черникина, она будет писать сценарии к нашим мультикам. Мне посоветовала ее Надя Ким.

- Света, - представилась симпатичная девушка с короткой стрижкой.

- Олег, - произнес юноша, не сводя восхищенных карих глаз с Лизы.

- Очень приятно, - улыбнулась Лиза, приподняла полиэтиленовый пакет, державший в руке, и предложила, - ну что, тортик за знакомство!

Света поднялась из своего кресла, с вызовом посмотрела на окружающих и произнесла:

- Ради такого случая, я даже помою посуду!

И гордо прошествовала на кухню, а Лиза проследовала за ней.

За чаем, Тимофей продолжил рассказывать, что все они занимаются всем сами: сами рисуют, сами озвучивают, сами продвигают. Света больше художник, а он с Олегом - технические специалисты: прорабатывают движения, устанавливают свет, накладывают звук и всякое такое. А он сам еще и что-то вроде продюсера.

- У тебя красивый голос, - сообщил Олег. - Можешь озвучивать.

- Жаль, что у нас буквы закончились, - с грустью произнесла Света загадочную фразу.

- Какие буквы? - переспросила Лиза.

И Света пояснила, что название студии "Утконос" образовано из их имен и фамилий: Ульянов Тимофей, Корчнев Олег и НОскова Светлана.

- Ребят, вы мне нравитесь, - сердечно ответила Лиза, - Я готова работать с вами без всяких букв.

К моменту поездки Лизы в Германию на День рождения Маркуса произошло множество событий: первые две серии их нового мультфильма стали бешено популярными и для работы над продолжением были приглашены еще несколько человек. Лиза написала сценарий к десяти новым сериям, озвучила главную героиню, снялась в небольшом телесериале, избавилась от Ярика и сблизилась с... Олегом.

Да, именно с малоразговорчивым и немного угрюмым Олегом, который покорил ее тем, что пришел в гости, и пока она разогревала обед, отремонтировал протекающий кран и вывалившуюся из стены розетку. Олег относился к ней как к дорогому подарку, его ни о чем не надо было просить, он просто приходил и делал. Он свозил ее к себе в Казань и познакомил со всей многочисленной семьей, с бабушками и тетушками и Лизавета впервые поняла, какое счастье иметь рядом хорошего надежного мужчину. Ее даже ничуть не смущало, что она старше его на целых семь лет.

-5-

Всю оставшуюся до поездки на День рождения неделю Лиза бегала по магазинам, не зная, что приобрести в подарок Маркусу Риттеру. Ей хотелось, чтобы это была не банальная вещь, а что-то очень личное, ценное только для него, но, как назло, никаких мыслей на это счет в голову не приходило.

Посетив очередной крупный торговый центр и ничего не присмотрев, она пришла в студию к ребятам, села рядом с Олегом и, положив голову ему на плечо, стала молча наблюдать за его работой. Олег снял наушники, внимательно посмотрел на нее и не то спросил, не то подтвердил:

- Не купила.

Лиза устало помотала головой.

- Все не то! Уже всю голову сломала!

- В чем проблема? - спросила, как всегда, вмешиваясь в их разговор, новенькая девушка по имени Марина.

Лиза еще не могла понять для себя, была ли Марина наивной и непосредственной, банально плохо воспитанной или, таким образом, пыталась привлечь внимание Олега.

- Лиза ищет подарок на День рождения и не может придумать, что подарить, - откликнулась Света.

- Обращайтесь, сегодня даю советы даром, - развернула к ним свое кресло Марина и закинула ногу на ногу, - Кому дарим?

- Известному актеру Маркусу Риттеру, - ответила Лиза.

Марина пожала плечами:

- Не знаю такого.

- Ну, правильно, - ехидно произнесла Света, тоже недолюбливающая Марину за ее беспардонность, - Когда он был популярным, тебя еще и в проекте не было.

- Ладно, проехали... - отмахнулась девушка, - Что любит этот известный старикан? Чем увлекается? Книги, музыка, фильмы?

Не смотря на то, что слова Марины покоробили Лизу, она задумалась. И правда, что интересно Маркусу. Книги, музыка, фильмы? Книги, музыка... Книги, музыка! Точно! Маркус упоминал, что однажды играл в спектакле Людовика XIV - Короля - солнце и настолько проникся духом той эпохи, что если бы можно было выбирать, то он хотел бы родиться в эпоху Барокко, все эти кружева, напудренные парики, изящные манеры. Красивый век, красивая музыка. У себя дома он включал ей "Времена года" Вивальди, заставлял закрыть глаза и полностью погрузиться в музыку. Показывал альбом с репродукциями Караваджо и так любовно рассказывал о каждой работе, как будто лично участвовал в ее создании.

Лиза довольно улыбнулась и произнесла одно слово:

- Барокко.

- Что? - удивилась Марина явно незнакомому слову.

А Света была куда сообразительнее и образованнее, она схватила телефон и сообщила Лизе:

- У меня подружка работает в Доме Книги, давай я позвоню ей и спрошу, может у них есть какое-нибудь красочное подарочное издание.

Обрадованная Лиза закивала. Света набрала подружку, поговорила и, пообещав перезвонить, несколько досадно сообщила:

- Лиз, есть у них книга, называется "Искусство Барокко", мелованные страницы, кожаный переплет, с переводом на английский и даже с коллекцией дисков... ну там Бах, Вивальди, Гендель. Но она стоит... - и Света назвала такую цену, что Олег присвистнул, а Марина открыла от удивления рот.

Деньги у Лизы были, она планировала приобрести им с мамой путевки на Кубу. Ну ладно, подумала она, съездим позже, а Свете ответила:

- Звони своей подруге, скажи, что я сейчас приеду. И спасибо, Светик, ты меня очень выручила.

Воодушевленная Лиза полетела в Дом книги за подарком. Что и говорить, издание оказалось потрясающим, подруга Светы запаковала его в винного цвета бумагу с золотым орнаментом и вручила счастливой Лизе, которая ушла с ним, нежно прижимая к груди, боясь испортить упаковку.

Эмме Лизавета решила приобрести шоколадные конфеты, которые та очень любила. Маркус всегда вез в подарок жене конфеты, не наборы, а весовые: Мишка на Севере, Красный мак, Белочка, Красная шапочка, Мишка косолапый и прочие.

Уже дома, аккуратно выложив покупки на стол, Лиза включила свой ноутбук и в электронной почте обнаружила письмо от Маркуса, которое начиналось словами "Здравствуй, дорогая подруга! Мы с Эммой ждем тебя в гости, уже приготовили комнату!". Прочитав послание до конца, она отправила ответ, что запаслась подарками, купила билет и с нетерпением ждет с ними встречи, а все новости расскажет по приезду.

Маркус и Эмма. Благородный Маркус и заботливая Эмма, они стали ей такими родными. Их нерастраченная родительская любовь распространялась на всех, кто их окружал. У Маркуса это были его студенты, у Эммы - ее племянники. Немного досталось и Лизе. И от этого ей было хорошо.

Судьба жестоко с ними обошлась, отказав в желании иметь детей, они бы были замечательными родителями. Она знала, что это очень болезненная и закрытая тема, поэтому в общении с ними всегда старалась избегать разговоров об этом. Что очень отличало их от ее собственной мамы, которая постоянно рассказывала: кто кого и от кого родил.

Наступил день вылета. Спешно поцеловав на прощание Олега, Лиза одна из первых прошла регистрацию, села в самолет и с нетерпением стала ждать посадки в аэропорту "Тегель". Она просила не встречать ее, поэтому представляла, как будет ехать в пригородном поезде и любоваться тихими пасторальными пейзажами под музыку Вивальди из плеера.

-6-

В Берлине было пасмурно, накрапывал дождик. Маркус, несмотря на все ее заверения, что она сможет без проблем добраться сама, уже ждал в зале аэропорта, выискивая глазами среди прибывших пассажиров. Лиза еще издалека увидела его и помахала рукой. Он расплылся в улыбке, раскинул руки в сторону и направился к ней. Лиза влетела в его объятия и легко чмокнула в щеку.

- Привет, подруга! Как долетела? - спросил он.

- Быстро, - ответила Лиза, - Закрыла глаза в Москве, а открыла уже в Берлине.

Маркус взял ее дорожную сумку, и они зашагали к автомобильной стоянке, где находился его серебристый фольцваген "поло". По пути, Лиза заметила, что некоторые женщины оборачиваются и заинтересовано на него смотрят.

- Тебя узнают, - отметила она.

- Уже меньше, - иронично отозвался он, распахивая перед ней дверь автомобиля.

Пока они добирались до его с Эммой дома, дождь закончился, и Лиза смогла в полной мере насладиться умиротворяющими картинками, пробегающими за окном автомобиля и окунуться в чарующие и так любимые Маркусом "Времена года".

Заслышав подъезжающий автомобиль, Эмма вышла на порог дома. На ней был красный клетчатый передник, а через плечо переброшено белое вафельное полотенце, которым она на ходу вытирала руки.

Это была очень милая, жизнерадостная пожилая дама. Ее коротко остриженные белоснежные вьющиеся волосы окружали голову, подобно ореолу и придавали дополнительное свечение облику. Зеленые глаза лучились теплом и добротой. Будучи от природы миниатюрной, рядом с высоким Маркусом она выглядела просто хрупкой Дюймовочкой и едва доставала ему до середины груди. Она была талантливая художница и работы у нее выходили светлые, чуточку наивные. При всем этом Эмма была поистине сильная женщина, которая достойно перенесла все жизненные сложности и не утратила природного жизнелюбия.

- Лиза, милая моя, - всплеснула она руками, подошла, обняла и поцеловала, вышедшую из автомобиля Лизавету. Потом хитро прищурила один глаз, пристально посмотрела и произнесла, - Ты изменилась, похудела, похорошела. Наверно, тому есть причины?

- Я потом расскажу, - шепнула ей Лиза.

- А, на мой взгляд, она какой была, такой и осталась, - пожал плечами Маркус, проходя мимо них и занося в дом Лизину сумку.

- Ох, уж эти мужчины, - вздохнула Эмма и увлекла ее за собой в дом.

- Мы приготовили твою комнату, если хочешь, можешь отдохнуть с дороги, - продолжила говорить Эмма.

- Ну, надо же, - думала Лиза, - В этом доме уже есть "моя" комната.

А Эмме она ответила, что ничуть не устала, так как проспала весь полет, сейчас она переоденется и вернется, чтобы помочь ей с готовкой.

Ее поселили в маленькой гостевой на втором этаже, окна которой выходили на задний двор. Утром комната наполнялась солнечным светом. Легкие шторы, светлые обои с мелкими розовато-сиреневыми розочками, на стене картина Эммы: рыжий пушистый котенок, играющий с бабочкой.

- Наверное, эта комната когда-то предназначалась под детскую, - внезапно догадалась Лиза.

Она быстро разложила вещи, скинула джинсы и кроссовки, переоделась в удобное хлопковое платье, сандалии и, взяв гостинец для Эммы, спустилась вниз.

Риттеры были на кухне. Эмма хлопотала у плиты, а Маркус сидел за столом и, нацепив на нос очки, читал газету.

- Вот и я,- сообщила Лиза, - Я привезла вам подарки, но дорогому Маркусу я вручу его завтра в День рождения, а тебе Эмма - прямо сейчас!

Эмма выключила плиту и с любопытством заглянула в принесенный Лизой пакет.

- Мои любимые конфеты! - воскликнула она, - Спасибо тебе, дорогая! Здесь такие не продают.

- Давайте ужинать, а потом Маркус пойдет заниматься своими делами, а мы с тобой займемся приготовлениями к завтрашнему празднику, - ставя тарелки на стол, сообщила Эмма.

После ужина, Лиза с Эммой занялись готовкой всевозможных закусок и салатов. Точнее готовила Эмма, а Лиза была у нее на подхвате и между нарезанием овощей и чисткой картошки делилась последними новостями, что познакомилась с чудесными ребятами, вместе с которыми работает над рисованными на компьютере историями, меньше снимается, пишет сценарии и встречается с замечательным парнем Олегом.

Сообщение об Олеге раздосадовало Эмму, она хотела представить Лизу своему старшему племяннику Тиму, который приедет на завтрашний праздник.

Лиза поинтересовалась, много ли ожидается гостей, на что получила ответ, что будут: два племянника Эммы со своей матерью, женой ее покойного старшего брата, крестница Маркуса с мужем и двое его коллег по работе, итого вместе с ними десять человек.

Лиза заметила, что время от времени Эмма сосредоточенно посматривала на нее, как будто хотела что-то сказать, но никак не решалась. Решив не лезть к ней с расспросами, она предоставила самой Эмме собраться с мыслями и силами, чтобы что-то ей сообщить или спросить.

Они закончили приготовления только поздно вечером, выпили чаю с конфетами и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам.

По пути в свою спальню Эмма зашла к мужу пожелать доброй ночи. Они уже много лет спали раздельно. Маркус любил поработать, почитать или посмотреть телевизор перед сном, а Эмма предпочитала сразу засыпать в темноте и тишине.

Подложив под спину обе подушки, Маркус сидел на расправленном диване в своем кабинете и смотрел ночной выпуск новостей по телевизору.

Эмма осторожно присела на краешек дивана, молча, посмотрела новости вместе с ним и после завершения программы произнесла:

- Мне бы очень хотелось, чтобы Лиза была твоей дочерью.

- Она не моя дочь, - ответил он жене безразличным голосом, не отвлекаясь от телевизора. Эмма уже не раз говорила ему что-то подобное.

- Да, я знаю. Она и не похожа на тебя, она больше похожа на меня в молодости. Мне кажется, я начинаю верить в переселение душ. Наша бедняжка Анна умерла, так и не родившись, а ведь она могла бы стать такой же красавицей, - всхлипнула она, - Ну почему, почему, Маркус, все так случилось?

Слезы полились по ее лицу и Маркус, прижал ее к себе, поглаживая по спине, чтобы она успокоилась:

- Тише, милая, тише. Так распорядилась судьба...

Эмма вытерла слезы и еще дрожащим голосом спросила:

- Ты бы мог родить ребенка на стороне. Почему ты этого не сделал? Что останется после нас? Кому все это, - она обвела рукой вокруг, - Достанется? Мои картины, твои работы, память о тебе?

- Я не мог, - помедлил с ответом он, - Я любил и люблю тебя! А все "это" мы завещаем твоим племянникам.

- Им ничего этого не нужно, для них все, что нам дорого просто хлам. Они оставят себе дом, мои украшения, а все остальное выбросят на помойку. Я не так наивна, как кажется. Я все это понимаю, поэтому и хотела, чтобы Тим познакомился с Лизой. Она выросла на твоих фильмах, любит твое творчество, уважает нас, я нахожу в ней родственную душу. Она могла бы сохранить память о тебе в семье, передать ее детям, - горячо произнесла Эмма, глядя ему прямо в глаза.

- Почему тебя это беспокоит? Завтра придет Тим, ты их познакомишь. Может у них все сложится...

- Лиза рассказала, что у нее в Москве есть жених. Олег, кажется.

- Не переживай, милая, - сказал Маркус, целуя Эмму в висок и снизив голос до шепота добавил, - Supra nos Fortuna negotia curat.

- Ты, фаталист, дорогой, - вздохнув, с теплотой добавила она, - Я благодарна тебе за то, что был со мной все эти годы.

Эмма поднялась, выключила телевизор, заботливо укрыла мужа одеялом, поцеловала в щеку и напоследок сказала:

-- Доброй ночи, любимый. Завтра у тебя тяжелый день, тебе предстоит родиться.

Ступеньки заскрипели у нее под ногами, когда она поднималась на второй этаж в свою спальню. Открылась и захлопнулась дверь. И дом погрузился в сон.

-7-

Солнечный свет бил прямо в глаза. Лиза проснулась и пару секунд не могла понять, где она находится. Вспомнив, что приехала к Маркусу на День рождения, потянулась и улыбнулась. Но, тут же, испугалась - сколько сейчас времени? Она посмотрела на свои часы:

-- Одиннадцать часов! Неужели я так долго спала?! К часу должны подъехать гости. А ведь я обещала помощь Эмме.

-- Так стоп, - успокоила она себя, - Одиннадцать чего? По местному или по Москве?

Лиза быстро вскочила, привела себя в порядок, подхватив подарок для Маркуса подмышку, сбежала вниз.

Маркус и Эмма сидели на кухне и спокойно пили кофе с булочками.

- Доброе утро! Сколько сейчас времени? - с порога спросила их Лиза.

Эмма посмотрела на настенные часы и сообщила:

- Начало десятого. Доброе утро, Лиза. Садись завтракать.

Лиза с облегчением вздохнула и опустилась на стул:

- Я не перевела часы, и мне показалось, что проспала все на свете.

Затем опомнилась, хихикнула и спела Маркусу популярную песенку про День рождения. Под аккомпанемент хлопков в ладоши от его жены, подошла ближе, чмокнула в щеку и вручила свой подарок.

- Что это? - взвесив на ладонях увесистый предмет в подарочной бумаге, удивленно спросил он.

- Посмотри, - загадочно произнесла Лиза, - Надеюсь, тебе понравится!

Он осторожно развернул шуршащую обертку и извлек из нее диски с классической музыкой и книгу "Искусство Барокко". Нежно погладил темный кожаный переплет с золотым тиснением, зачарованно перевернул несколько первых страниц и, подняв на Лизу широко распахнутые голубые глаза, недоверчиво произнес:

- Это мне? О Господи... Лиза, она ведь очень дорогая.

Лиза дотянулась до руки Маркуса, затем до руки Эммы, чуть сжала их и совершенно искренне сказала:

-- Вы мне намного дороже!

- Спасибо, милая. Я очень тронута, - отозвалась Эмма.

Маркус, оставив недопитый кофе, забрал свой подарок и скрылся у себя в кабинете.

- Ну, все, кажется, мы его потеряли, - пошутила Эмма, подавая Лизе кофе, - сейчас закроется у себя в кабинете, включит музыку и будет через лупу рассматривать каждый сантиметр изображений. Хорошо, что он успел установить тент и расставить столы со стульями на заднем дворе, поэтому, ладно уж, дальше справимся без него.

- Пусть наслаждается, сегодня его день, - ответила ей Лиза, быстро выпивая свой кофе. - Ну, все, я в полном твоем распоряжении, командуй, что делать!

Вдвоем с Эммой они управились очень быстро. Еще за час до приезда гостей все было готово к празднику. Вытащенный из своего убежища и принаряженный Маркус был отправлен встречать гостей, а Лиза с Эммой, переодевшиеся в нарядные платья и со свежим макияжем, сидели в подвесных садовых качелях на заднем дворе и, вдыхая аромат цветущих роз, временно отдыхали от хозяйственных хлопот.

Первыми прибыли приятели Маркуса, актеры местного театра. Это были два представительных господина с брюшком, одному из них, Йохану было лет столько же сколько и имениннику, а второй моложе, лет пятидесяти, его звали Эдгар. Тот, который моложе, был совершенно лысый и постоянно протирал свою голову носовым платком.

Эмма убежала на кухню, проверять свиной окорок, стоящий в духовке, а Лиза, представленная как друг семьи, предлагала напитки и общалась с гостями. Приятели Маркуса постоянно подтрунивали между собой и, тем самым, смешили ее. Выяснив у нее, кто еще приглашен на праздник, при упоминании жены брата Эммы, они странно переглянулись и ухмыльнулись.

Следующими приехавшими гостями стали крестница Маркуса Марта с мужем, имени которого Лиза не запомнила. Это была высокая худощавая несимпатичная особа неопределенных лет, а ее супруг представлял себе полное ее зеркальное отображение только с усами. Они сразу уселись в углу стола, о чем-то тихо переговаривались, и все попытки Лизы завлечь их в общую беседу безуспешно провалились.

- Оставь их, они всегда такие, - весело глядя на нее и, подставляя бокал, в который Лиза налила еще немного вина, сказал Йохан и, понизив голос, добавил, - Трудно представить, что в детстве она была милой розовощекой девочкой. Ее мать, Труди, была поклонницей Маркуса. Это теперь фанаты, готовые разорвать своего кумира на части, а тогда были поклонницы.

Он помолчал немного и мечтательно произнес:

- Они посещали все твои спектакли, дарили цветы, присылали открытки на Рождество и Пасху. Труди была самой восторженной и преданной. Она стала для семьи Риттеров, кем-то вроде дальней родственницы. По ее просьбе, Маркус стал крестным для ее дочери.

Слушавший их разговор Эдгар, пояснил:

- Сама Труди, в силу возраста и здоровья, уже никуда не ездит, поэтому отправляет свою доченьку. Видно, что Марта делает это без всякого удовольствия. Когда ее матери не станет, она ограничится открытками.

За кустами послышался гул голосов и на дорожке в сопровождении хозяев появились последние гости. Лиза посмотрела на них и еле сдержалась, чтобы не расхохотаться. Для ее богатого изображения, эти двое напомнили обитателей болота из сказки про Дюймовочку.

- Ну, сейчас начнется..., - произнес кто-то рядом, не то Йохан, не то Эдгар.

Парочка действительно была колоритной. Сильно накрашенная худощавая женщина с морковного цвета волосами была одета в зеленовато-коричневое переливающееся платье. Она была одних лет с Эммой, но было видно, что ей изо всех сил, хочется выглядеть моложе. Ее макушку украшал ободок с большим цветком в тон платья, из которых торчали пластиковые тычинки, колыхающиеся при ходьбе, оттого казалось, что на голове у нее сидит большая жирная муха и шевелит усиками.

Женщина, держа спину очень прямо, медленно прошествовала мимо остальных гостей, приветствуя их еле заметным кивком головы, уселась на садовых качелях и капризно произнесла, чуть прикрыв глаза:

-- Я устала, принесите попить!

Ее спутник тучный мужчина лет сорока, как поняла Лиза, тот самый племянник Тим, сделал вид, что не слышит просьбу матушки, он налил воды себе и залпом выпил. Видя, что никто не торопится выполнять желание гостьи, Лиза решила сама принести ей стакан воды.

- Не хочу воды, дайте вина, - отвергла стакан рыжеволосая дама и, взглянув, на Лизу спросила, - Ты кто?

- Меня зовут Лиза, я друг семьи, - пояснила та.

- А-а-а, - протянула матушка Тима, - русская подруга Маркуса, слышала про тебя. А я Изольда Майер. Она произнесла это таким тоном, что у Лизы создалось впечатление, будто от нее ждут бурной реакции на это имя, но оно ей, совершенно, ни о чем не говорило.

Лиза ответила, что ей приятно познакомиться, принесла гостье бокал вина и вернулась к своим новым друзьям - Йохану и Эдгару.

- Ну что, познакомилась с нашей несравненной Изольдой Майер, - весело спросил ее Эдгар.

- Милая тетушка, кто она, актриса? - поинтересовалась Лиза.

- Нет, в молодости была танцовщицей, довольно известной... в определенных кругах. Удачно вышла замуж за беднягу Бруно, брата Эммы, помыкала им всю жизнь, чуть не поссорила с сестрой, теперь пытается командовать окружающими, но как видишь, у нее это плохо получается.

По саду расплылся чудный запах запеченной свинины, внесенной Эммой на большом блюде, и Маркус пригласил всех к столу.

Лизе досталось место рядом с Тимом и она изподтишка разглядывала его. Тиму было не больше сорока лет, это был полный светловолосый мужчина с близко посаженными светло-голубыми глазами, пуговичным носиком и большим ртом с узкими губами, что еще больше делало похожим его на лягушонка. Он неуклюже пытался ухаживать за Лизой, чем очень ее забавлял. На капризы и замечания маменьки он, как и все остальные, смотрел снисходительно. Тим был мелким клерком в городской Ратуше в Берлине. В общении он оказался вполне приятным человеком, и Лиза даже прониклась к нему симпатией.

- Почему не приехал ваш брат? - спросила она его.

- Он уехал на какой-то рок-концерт со своей девушкой, - отложив вилку, сообщил ей Тим. - По правде говоря, ему не очень нравятся подобные мероприятия, он считает их очень скучными и называет "пенсионерские посиделки".

- А ты?

- Кому-то надо сопровождать нашу маму, а еще мне очень нравится тетя Эмма. Она всегда была добра ко мне и очень вкусно готовит.

Он помолчал, посопел носом и решился спросить:

- Лиза, ты надолго приехала?

- Нет, завтра улетаю домой, - покачав головой, ответила она.

- Жаль, я хотел показать тебе Берлин, - с явным сожалением в голосе произнес Тим. - Значит в другой раз.

Они обменялись контактами и обещали писать друг другу электронные письма и созвониться, когда Лиза приедет снова.

День плавно перетек в вечер и сыто-ленивые гости, пожелав имениннику долгих лет жизни, стали разъезжаться по домам.

Проводив последними своих приятелей и что-то длительно обсудив с ними у ворот, Маркус вернулся и ушел в дом. Судя, по раздавшейся из полуоткрытого окна его кабинета классической музыки, он вернулся к оставленному на время занятию: изучению книги, подаренной Лизой.

Сама Лиза вместе с Эммой сидела за опустевшим столом. Сдвинув на край грязные тарелки, они медленно пили вино, слушали стрекотание кузнечиков и рассматривали ночных мотыльков, кружившихся вокруг ярко горевших шарообразных светильников во дворе.

Эмма первая нарушила молчание:

-- Я заметила, вы очень хорошо общались с Тимом.

-- Да, он очень мил. Мы обменялись телефонами, - отозвалась Лиза.

-- Он хороший мальчик... точнее теперь уже мужчина и напоминает мне моего брата. Я даже рада, что они приехали без младшего. Он, иногда бывает, невыносим, и так походит на свою мать, - посетовала Эмма.

Немного подумав, она, наконец решилась начать нелегкий для нее разговор.

- Лиза, - обратилась она, - я долго собиралась поговорить с тобой и теперь в наш последний вечер больше откладывать невозможно.

Эмма тяжело вздохнула и продолжила:

- Я не знаю, что получиться или не получиться у вас с Тимом. Я бы очень желала, чтобы ты вошла в нашу семью... стоп, просто выслушай меня...- оборвала она попытку Лизы что-то возразить. - Да, ты единственная из всех, кто действительно восхищается творчеством Маркуса и может сохранить его фотографии, работы и вообще память о нем. Но поговорить я хотела не об этом... Как бы то не сложились обстоятельства, я бы хотела, чтобы ты пообещала мне одну вещь!

Лиза молчала и внимательно смотрела на Эмму, обхватившую пустой бокал так, что, сожми его она чуть сильнее, он бы раскололся.

Эмма выпустила бокал из рук, взяла руки Лизы в свои и, умоляющим голосом, произнесла:

- Не бросай моего старика одного. Он очень к тебе привязан, и, по сути, у нас никого нет, кто мог бы позаботиться о нем.

- Эмма, да конечно, вам не надо было просить. Вы стали для меня близкими и родными, я всегда готова вам помочь, - Лиза недоумевала. - Но к чему этот разговор, вам самой не так много лет и вы отлично выглядите.

- Это не так Лиза. Я много лет, очень много лет борюсь с онкологией... по женской части. Некоторое время я ее побеждала, потом мы были на равных. У меня "там", - указала она глазами вниз, - уже ничего не осталось и, тем не менее, сейчас она одерживает надо мной победу.

Лиза смотрела на нее расширенными от ужаса, потемневшими глазами, на которых выступили слезы.

А Эмме, наоборот, стало легче разговаривать:

- Не плачь, дорогая, не надо! Такова жизнь! Я чувствую, что это лето будет для меня последним, поэтому очень тебя прошу - не оставь нашего Маркуса!

Смахнув с лица слезы и хлюпая носом, Лиза поинтересовалась, сообщила ли она самому Маркусу.

- Нет, он не знает. Не хочу его волновать. Когда придет время, тогда и будет переживать.

- Эмма, - пролепетала расстроенная Лиза, - может еще обойдется?

Эмма грустно улыбнулась, нежно провела рукой по щеке Лизы и сказала:

-- Может и обойдется!

Они убирали посуду в абсолютном молчании. Лишь стрекотали кузнечики, а из дома доносилась мелодия "Летнего шторма".

Разговор с Эммой наложил тяжелый отпечаток на душу Лизы, она проворочалась в кровати почти до утра. Проснувшись, с трудом заставила себя выпить кофе. Напоследок, отправив Маркуса укладывать вещи в машину, они так горячо прощались с Эммой, что даже обе заплакали.

- Помни о своем обещании! - шепнула Эмма.

- Клянусь! - пообещала ей Лиза, - Ты потрясающая женщина, Эмма, я не подведу тебя!

По дороге в аэропорт, Маркус поинтересовался, почему Лиза такая грустная.

- Мне жаль с вами расставаться, - ответила она, сдерживая вновь подступающие слезы.

- Не переживай, осенью День рождения Эммы, мы снова все встретимся! - весело сказал он.

- Я бы очень этого хотела! - горячо произнесла Лиза.

Самолет унес ее в Москву, где ее ждали мама, Олег и привычная жизнь.

-8-

В период летнего затишья ролей, даже самых крошечных не предлагали. Зато у ребят, во всю, кипела работа над мультфильмами. Лиза зачарованно наблюдала, как рисованные анимационные персонажи начинают двигаться, моргать, разговаривать голосами Тимофея, Светы, Олега и ее собственным, спорить, ругаться, мириться и дружить. Время от времени Надя Ким подбрасывала ей работу, так, что скучать не приходилось.

Приходили письма от Маркуса и Тима, которые одинаково писали, что у них все хорошо и так же одинаково звали в гости.

Лиза успокоилась, что у них все хорошо и, убедив себя, что хорошо будет и дальше, приобрела себе и маме путевки и на целых три недели улетела на Красное море.

Вернувшись в первых числах сентября, она первым делом просмотрела электронную почту и обнаружила множество писем от Тима, который писал, что тетя Эмма лежит в больнице и рассказывал о ее состоянии. И, судя по его сообщениям, в этот раз "не обошлось".

Лиза пыталась дозвониться до Маркуса, отправляла ему письма, но безуспешно. Он не отвечал. Наконец, нашла номер Тима и позвонила ему. Ее тоже постигла неудача. Вечером он перезвонил ей сам. Она уже догадывалась, что он хотел ей сообщить - что Эммы больше нет.

- Похороны были три дня назад, мы пытались с тобой связаться, но не смогли дозвониться, - сказал он упавшим голосом.

- Меня не было в городе, я уезжала, - глотая слезы, говорила Лиза. - Я не могу поверить, что все так быстро. Как Маркус?

- Безутешен. Пока она была в больнице, он верил, что она вернется к нему. А теперь он ждет только того, чтобы она забрала его к себе.

- Я приеду, его нельзя сейчас оставлять одного, - тревожно проговорила она.

- Да, я думаю, это правильно. Я встречу тебя, только сообщи дату и время прилета, - пообещал Тим и повесил трубку.

Через день она уже летела в Берлин самым ранним рейсом. Тим хоть и обещал, встретить ее не смог. Он долго извинялся, клял работу, но Лиза сильно и не рассчитывала на него. Она знала, как добраться самостоятельно. Подъехав к жилищу Риттеров и отпустив такси, она прошла в ворота и ее поразила звенящая пустота, окружающая дом. Он даже показался ей нежилым. Многочисленные цветы, растущие в ухоженных ранее клумбах, поникли и засохли. Розы больше не цвели. Лизавета безуспешно стучала, звонила во входную дверь и кричала, но ей так и не открыли. Она слышала, что Маркус внутри, из дома доносилась музыка. Это был Бах, трагическая органная музыка.

Лиза обошла дом и подергала ручку двери, выходящей во двор. Та была открыта и она зашла внутрь. Музыка усиливалась по мере того, как она подходила к кабинету Маркуса. Глубоко вздохнув, Лиза открыла дверь.

Маркус сидел за столом, постаревший на несколько лет, между бровями залегли глубокие морщины, под глазами набрякли мешки. Непохожий на себя старик. Он даже не отреагировал на ее появление, сидел, уставившись в одну точку на противоположной стене, там, где висел большой фотопортрет молодой Эммы.

Лиза сделал музыку тише, подошла к нему со спины, обняла за шею и прильнула щекой к его затылку.

- Ее больше нет, - только и сказал он сдавленно.

- Я знаю, мне жаль...

- Я остался совсем один.

- Нет, у тебя есть я.

- У тебя своя жизнь.

- Я готова поделиться ее с тобой.

Маркус встрепенулся и Лиза спросила его:

- Ты ел, что-нибудь сегодня?

- А зачем? - он обернулся и посмотрел на нее. - Я ничего не хочу, я хочу к ней!

- Успеешь, туда еще никто не опаздывал.

Лиза оставила его одного и прошла на кухню. На секунду ей показалось, что сейчас она зайдет туда и, как всегда, увидит Эмму в красном клетчатом переднике с переброшенным через плечо полотенцем, но в кухне было пусто. Пахло сигаретным дымом, в раковине стояла немытая посуда, в окно билась и жужжала залетевшая с улицы муха.

Она распахнула окно, чтобы проветрить помещение, выгнала муху обратно на улицу и перемыла всю грязную посуду. В холодильнике ничего не было кроме пары консервированных сосисок, сморщенного помидора и яиц в картонной упаковке. Она обшарила все ящики, даже макароны в доме отсутствовали.

Приготовив из имеющихся продуктов омлет, она позвала Маркуса к столу. Он пришел, тяжело ступая и сутулясь, сел за стол, включил телевизор и машинально съел все, что ему подала Лиза.

- У тебя закончились продукты, где у вас магазин? - спросила она.

Он назвал адрес.

- Мне это ни о чем не говорит, можешь рассказать подробнее, а лучше нарисовать, как туда пройти, - попросила Лиза, подвигая ему блокнот и карандаш.

Взяв нарисованный им план, она пошла к входной двери.

- Лиза, возьми деньги! - крикнул ей в след Маркус. - Кошелек у меня в кармане куртки.

Поразмыслив, что продукты предназначаются ему, она взяла его кошелек и направилась в местный магазинчик, сверяясь с нарисованным им планом.

Притащив две тяжеленных сумки доверху набитые продуктами, Лизавета обнаружила, что в ее отсутствие в доме появился Тим.

При виде Лизы, он засуетился, вновь принялся извиняться, что не смог отпроситься с работы, чтобы встретить ее, и начал помогать разбирать покупки.

Маркус, все еще сидевший на кухне перед телевизором, взирал на происходящее с безразличным видом.

Вдруг Тим остановился и со словами: "я сейчас", ринулся в прихожую к вешалке с верхней одеждой. Вскоре вернулся на кухню с пакетом и достал из него пластмассовую миску, накрытую крышкой.

- Это пудинг, мама просила передать, - протянул он Лизе посуду.

Она приподняла часть пластиковой крышки, посмотрела на серо-коричневую субстанцию, которая ничем не пахла. Не рискнув попробовать, поблагодарила и убрала в холодильник.

Тим еще немного посидел, посмотрел с ними телевизор и после телефонного звонка, как поняла Лиза маминого, отбыл домой.

Закрыв за ним дверь и вернувшись на кухню, она застала Маркуса перед открытым холодильником за пристальным изучением пудинга. Он понюхал его, покачал из стороны в сторону и со словами: "Не своей ли стряпней Изольда довела бедного Бруно до могилы? Теперь за меня взялась?! Ну, уж, нет, я "это" есть не буду!" - выбросил пудинг вместе с миской в мусорное ведро.

- Давай лучше выпьем чаю, - предложил он Лизе.

Та облегченно вздохнула: ну все, "пациент скорее жив, чем мертв", - подумала она. Если он шутит и ест, значит, постепенно оправляется. Он сильный и мудрый, он не станет делать глупости.

Лизавета пробыла с ним около двух недель. Но ее уже ждали дома: звонили ребята, звонила Надя, звонил знакомый продюсер. И после того, как мрачный Бах, звучавший в его кабинете, вновь сменился "Временами Года", Лиза решила, что он сможет побыть некоторое время без нее. Заручившись поддержкой Йохана, Эдгара и Тима, она вернулась домой.

-9-

Лиза летала в Берлин еще несколько раз, тратя на это все заработанные деньги, срывая рабочие графики и ссорясь с Олегом. Пока в последний ее визит, Изольда Майер не высказала ей прямым текстом, что она, мол, слишком зачастила. Что о Маркусе есть, кому позаботиться, а Лизе лучше заняться собственной жизнью. Лиза решила, что может Изольда и права, оставила Маркуса на попечение матушки Тима и ограничилась электронным общением с ним.

Ссоры с Олегом стали все чаще, они продолжали работать вместе, но как-то отдалились друг от друга. Чтобы это исправить, договорились уехать перед Новым годом на родину Олега в Казань и провести там все праздники.

Незадолго до Католического Рождества Лиза получила умоляющее письмо от Маркуса с просьбой приехать и повести с ним праздник. Он сообщал, что устал от назойливой опеки Изольды, та вцепилась в него своими острыми коготками и не дает спокойно жить. А встречать Рождество одному ему будет очень и очень тяжело. Если у нее будут затруднения, он готов оплатить ей перелет, лишь бы она приехала и побыла с ним немного. Еще он писал, что считает Лизу близким и родным человеком, и дороже нее у него больше никого нет.

Она никогда ранее не получила от него таких трогательных писем. Решив, что Изольда скоро окончательно сведет его с ума и его надо ехать спасать, Лиза, не раздумывая, купила билет.

Олегу она сообщила о своей поездке по телефону. Тот молча выслушал ее заверения, что праздники длинные и она обязательно приедет к нему в Казань, ничего на это не ответил, засопел и положил трубку. Решив подумать над этим позже, Лиза начала готовиться к поездке.

Прикупив символический подарок и угощения для Маркуса, она улетела встречать с ним Рождество.

Берлинский аэропорт был весь в огнях и гирляндах, служащие сновали в забавных красных шапочках, и у всех было праздничное настроение. Маркус, как и прежде, встретил ее и Лиза, с удовлетворением отметила, что противостояние с Изольдой явно пошло ему на пользу, он снова стал самим собой и выглядел значительно лучше.

По дороге к нему домой, Лизавета прилипла носом к окну автомобиля и зачарованно рассматривала вечерний город, похожий на пряничный домик, переливающийся разноцветными огоньками. Она считала, что это станет самое незабываемое Рождество в ее жизни.

На следующий день, в Рождественский сочельник, ее разбудил Маркус в маске Санта Клауса и зычным голосом позвал спускаться завтракать. Весь день они дурачились, украшали дом, наряжали елку, готовили праздничный ужин, который получился скорее русско-новогодним: с салатом "оливье" и запеченной курицей, чем традиционно рождественским. Но никого из них это не обеспокоило. В перерывах между делами они пили вино и бесконечно поздравляли друг друга с Рождеством.

К тому моменту, когда вечером они сели за накрытый праздничный стол, Маркус и Лиза были уже пьяны, счастливы и смешливы. Только они успели поднять бокалы и чокнуться ими "за все хорошее", как зазвонил телефон.

- Это она, - проговорил Маркус чуть заплетающимся языком.

- Кто? - не поняла, захмелевшая Лиза.

Маркус скорчил смешную рожу:

- Изольда Майер. Липучка Изольда. Поговори с ней, - сунул он телефонную трубку в руки Лизы, - я не хочу!

- Да, слушаю вас, - постаралась придать своему голосу твердость Лизавета.

- Кто это? - прозвучал в трубке резкий женский голос.

- Кот в пальто, - подумала Лиза, но представилась, - Лиза.

- Это Изольда Маейр, пригласи к телефону Маркуса, мне нужно с ним поговорить, - холодно сказала трубка.

Маркус весело наблюдал за ней и уплетал приготовленный Лизой салат.

- Он не может говорить, - ответила Лиза и неожиданно икнула.

- Почему? - удивилась трубка.

Лиза развела руками, как будто Изольда могла ее увидеть и доверительно сообщила:

- Он ест.

- Прекрати хулиганить и дай сюда Маркуса, - заверещала Изольда.

Но Лиза уже нажала кнопку отбоя и скривилась.

- Обрыв связи, - заявила она звучавшей гудками телефонной трубке.

Маркус снова разлил вино по бокалам, наклонился к Лизе и, показывая пальцем на телефонную трубку, шепотом произнес:

- Она хотела затащить меня в постель.

Лиза в испуге прижала ладонь ко рту, и также показывая на телефонную трубку, удивленно вытаращила на него глаза.

- Да, да, - подтвердил он и предложил. - Слушай, а давай выпьем!

- Давай! - поддержала его Лиза. - Давай выпьем за то, чтобы у всех нас всегда все получалось!

- Не понял, но выпью!

Маркус встал, его чуть покачивало, но он залпом выпил и закусил салатным листом.

Пойдем танцевать, - потащил он Лизу.

Они пытались танцевать вальс, танго и диско, но только уронили елку и чуть не оборвали шторы.

Устав и успокоившись, они стали смотреть телевизор. Увидев, что Маркус дремлет, Лиза растолкала его и отправила спать, а сама убрала остатки еды в холодильник. Грязную посуду сложила в мойку, решив, что займется ей завтра.

Она умылась и поднялась в свою комнату. Натянув ночную рубашку, рухнула в кровать и моментом уснула.

Посреди ночи ее разбудил страшный грохот и звон разбитого стекла. Лиза вскочила, хмеля как не бывало. Быстро спустившись по лестнице, она вбежала в кабинет Маркуса и увидела того мечущимся в страшном волнении по комнате. В руках у него был разбитый фотопортрет жены, по рукам текла кровь, и он бесконечно бормотал "где молоток и гвозди, мне нужен молоток, где гвозди".

Лиза отобрала фотографию Эммы с разбитым стеклом, задвинула ее за шкаф, усадила Маркуса на диван, сбегала за аптечкой и, уже обрабатывая его порезы, выяснила, что большая фотография в тяжелой раме, неожиданно сорвалась, упала и разбилась, чем очень его напугала.

Она замела стеклянные осколки, сделала ему чай и пока он его пил, успокаивала, нежно поглаживая по спине. Уложила в кровать, поцеловала в лоб и, собралась было вернуться к себе, но он неожиданно схватил ее за руку: "Подожди, не уходи. Еще немного побудь со мной", - умолял Маркус.

Лиза присела рядом, облокотившись на спинку дивана, Маркус положил голову ей на грудь и она стала нашептывать ему, что все будет хорошо.

Что произошло дальше, она, как не старалась, объяснить даже самой себе не смогла и детально не помнила. Он перегнулся через нее, выключил настольную лампу, стянул ее вниз, навалился и поцеловал. Почему-то, она не сопротивлялась, а закрыла глаза и отвечала ему. Дальнейшее помнит смутно. Когда вновь открыла глаза, увидела, что лежит обнаженная, а рядом спит Маркус.

Лиза в панике вскочила, подхватила свои вещи, влетела наверх в свою комнату и забилась под одеяло. Нет, такого не могло быть, говорила она себе, уткнув в подушку пылающее лицо. А если не было, то отчего же так волнующе и стыдно.

Наверно это все ей только приснилось, - успокаивала она себя. - Пусть это будет сон. Просто маленький непристойный сон. Сейчас я буду спать дальше, а утром ничего и не вспомню.

Она забылась тревожным сном, но, как назло, утром все помнила и решила проваляться в постели, как можно дольше, не решаясь показаться Маркусу на глаза. Лиза размышляла, как вести себя дальше и решила, что если она сделает вид, что ничего не произошло, то все будет как и прежде.

Лизавета привела себя в приличный вид и спустилась на кухню, где перед телевизором сидел Маркус, читал свою газету и пил утренний кофе.

Пожелав ему сдавленным голосом доброго утра, она тоже налила себе кофе и невозмутимо уставилась в телевизор, чувствуя, что он наблюдает за ней поверх очков и газеты.

Они провели в молчании добрых четверть часа, он смотрел на нее, а она смотрела в телевизор.

Наконец Маркус не выдержал, он отбросил газету, снял очки и сказал ей:

-- Хватит делать вид, что ничего не произошло!

Лизу бросило в краску:

- Ты не понимаешь, - ответила она, закрывая лицо ладонями, - я чувствую себя, как кошка, которая написала в тапки. Мне приятно и стыдно одновременно.

Он хихикнул над ее словами и начал объяснять:

-- Утром, я решил, что мне все это приснилось, но потом нашел твои трусы в постели и понял, что нет.

Лиза хрюкнула в ладони, не смея посмотреть на него.

Он оторвал ее руки от лица, приподнял голову и, смотря прямо в глаза, продолжил:

- У меня не было этого много лет. Эмма давно и долго болела. Я не смог устоять, извини. Я бы не хотел, чтобы это послужило причиной нашего отдаления, я бы больше всего желал, чтобы мы еще больше сблизились. Ты мне очень и очень дорога.

- Куда уж больше сближаться! - съязвила Лиза.

Затем помолчала, помешивая ложечкой остывший кофе и тихо произнесла:

- Я не знаю, Маркус... мне надо разобраться... наверное, лучше ухать домой.

Он изменился в лице, крепко стиснул зубы, подвигал желваками и с трудом ответил:

-- Если ты действительно этого хочешь.

Лиза допила кофе, поднялась наверх, собрала свои вещи и вызвала такси, решив поехать в аэропорт, чтобы там купить билет на любой рейс, даже транзитный, лишь бы быстрее трусливо сбежать из этого дома, где произошло ее грехопадение.

- Ха, смешно, грехопадение в ее-то тридцать четыре года, - усмехнулась она про себя и тут же в отчаянии обхватила голову руками. - Прости меня, Эмма, прости, - мысленно каялась она. - Я слишком перестаралась с твоей просьбой.

Увидев Лизу с дорожной сумкой и такси на улице, Маркус опешил:

- Лиза, что ты делаешь!? Не поступай со мной так! Я отвезу тебя сам!

Она подошла к нему, обняла на прощание и попросила:

-- Дай мне время. Я вернусь, только дай мне время!

И села, не оглядываясь в такси.

-- У МЕНЯ его не так много, - проговорил Маркус вслед отъезжающему автомобилю.

Лизе повезло, она улетела домой вечерним рейсом.

-10-

Ни в какую Казань она не поехала. Провела все праздники дома с мамой в ленивом ничегонеделании.

Больше Маркус ей не писал и она ему тоже. После возвращения Олега с каникул они стали с ним совсем чужими и налаживать с ним отношения не хотелось, внезапно он ей стал совсем безразличен.

Иногда приходили письма от Тима, в которых он доверительно сообщал, что его мама не одобряет общение с ней и он не понимает, почему. А еще она каждый раз раздражается при упоминании Лизиного имени. Лиза никак не комментировала полученную информацию, цинично передавала фрау Майер пламенные приветы и отписывалась Тиму общими фразами. Из его писем она знала, что дела у Маркуса идут неплохо.

Так прошел январь, начался февраль. Лиза постепенно успокоилась, втянулась в работу. Тот случай вспоминался забавным недоразумением и начал постепенно забываться.

Как раз они с девчонками: Светой и Мариной сидели на кухне студии и увлеченно сплетничали.

- Лиза, поставь чайник! - попросила ее Света. - У меня пироженки припрятаны, сейчас чай попьем.

Лиза поднялась и неожиданно плохо себя почувствовала. У нее закружилась голова и она ухватилась двумя руками за стол, чтобы не упасть.

- Что... что с тобой? - испугалась Света.

- Не знаю, - ответила удивленная Лиза, - может давление.

- Может ты "того"? - ухмыльнулась всезнающая Марина.

- Чего "того"? - не поняла вначале Лиза, а, осознав смысл фразы Марины, отшутилась, - Нет, не может быть. Это просто давление, погода меняется. Наверное, уже старость дышит мне в затылок.

Разговор снова вернулся к обсуждению кто, из известных артистов, с кем встречается, но в душе Лизы появились сомнения. Поэтому на обратном пути домой она зашла в аптеку и купила тест на беременность. Еле дождалась утра и сделала его. Он показал две полоски.

Лиза не поверила, в жутком волнении, натянув джинсы и куртку на пижаму, сунув голые ноги в сапоги, добежала до ближайшей аптеки и купила несколько разных тестов. За весь день она перевела 5 штук, все они показывали ни больше, ни меньше, а ровно две полоски.

Визит к врачу подтвердил ее новое состояние. А срок не давал усомниться в том, кому принадлежит отцовство.

Поэтому первым, кому она решила рассказать, был Олег. Он, как всегда, молча ее выслушал. О его переживаниях она могла судить только по глубоко несчастному лицу. Не застав его однажды в студии, она узнала, что тому предложили хорошую работу и он переехал в Санкт-Петербург.

Лизавета долго собиралась сообщить о новости маме, но никак не решалась. Но мама сама подтолкнула ее к признанию, когда вновь начала свою любимую тему, спросив однажды за ужином:

- Ты помнишь о своем обещании на этот год? Когда в этом доме появится малыш?

Лиза, подумав про себя, что она слишком легко раздает всем обещания и слишком рьяно начинает их выполнять, коротко ответила:

- В сентябре.

Мама бросила на нее насмешливый взгляд, но по мере того, как до нее стал доходить смысл сказанного, глаза и рот у нее округлялись. Что-что, а считать она умела, иначе бы не была бухгалтером.

- Ну это же...это же значит... - ошарашено лепетала она.

- Да, мама, это значит, что я жду ребенка, - договорила за нее Лиза.

Мама подскочила к шкафчику, достала припасенную бутылку коньяка, плеснула в рюмку и торжественно произнесла:

- Ну, за тебя Лизок и моего внука!

И махом выпила.

Повеселевшая, с возбужденно блестевшими глазами села обратно за стол и спросила:

- Как назовем, Марком? А если девочка?

Лиза пожала плечами:

- Я не думала, может в честь бабушки, Анна? Хотя, я, почему то уверенна, что это будет именно Марк.

- Хорошо, Марк, так Марк, - согласилась мама и продолжила спрашивать, - А отчество у Марка как будет? Олегович?

Лиза помолчала, глубоко вздохнула, перевела взгляд в окно и ответила:

- Нет, мама, не Олегович. Я ему дам свое отчество, Дмитриевич.

Мама была в замешательстве:

- Почему, не Олегович? Он хороший парень...

Лиза оборвала ее:

- Вот потому, что он хороший парень, мне не хочется его обманывать. Это был... случайный роман.

- Жаль, конечно. Хорошо, когда у ребенка есть отец, - протянула мама, но тут же спохватилась, - не переживай Лизок, мы же воспитаем.

Она обняла дочь:

-- Все будет хорошо! Это же такое счастье!

Лиза думала, что так будет лучше. Пусть это будет только ее ребенок, она не хочет проходить через сомнение и недоверие.

-11-

Беременность воодушевила Лизу, наполнила новыми чувствами ее работы. Она приобрела собственное имя, как сценарист. Теперь обращались именно к ней. Ребята успешно продвинули свой проект, первый сезон их мультфильмов уже вышел на дисках и был подписан контракт по демонстрации их на одном из детских каналов.

Тим писать ей перестал, зато вновь стали приходить письма от Маркуса. Она отвечала ему редко и чаще дежурными фразами, смысл которых сводился, что "у меня все хорошо, чего и вам желаю".

Близился его День рождения. Он настоятельно просил ее приехать, но она, сославшись на неотложные дела, сообщила, что в этом году не приедет, но обязательно его поздравит.

Он ничего на это не ответил. Наверно обиделся, решила Лиза, но ей было не до его переживаний, она целиком и полностью сосредоточилась на себе и проблемы остального мира ее не волновали.

Маркус очень переживал, что Лиза отдалилась от него. Ругал себя за трусость, что так и не поговорил с ней по душам после происшедшего на Рождество.

- Она же не сказала, что не хочет меня видеть, - размышлял он, - отвечает мне на письма, редко, но отвечает. Может еще удастся вернуть ее доверие. Как же мне ее не хватает! Она была самым близким моим другом, а я все испортил. Я рассчитывал, что она приедет на мой День рождения и мы сможем поговорить, но если она не может, наверное, следует приехать к ней самому?

- Глупый старик, - ругал он себя мысленно, - Глупый и малодушный. Ты должен съездить и поговорить с ней. Давно бы съездил, чего ждал столько времени?!

- Да, - решил он, - я поеду. Поеду и мы поговорим.

Сообщать Лизе о своем приезде он не стал, убедив себя, что разговор получится более искренним, если он состоится неожиданно. Через режиссера Красноуса он узнал ее адрес и решил, что для беседы сам придет к ней домой.

Прилетев в Москву, купив букет цветов, он добрался до дома, где жила Лиза, поднялся на нужный этаж и позвонил в дверь.

Дверь открыла довольно привлекательная женщина, очень похожая на Лизу.

- Лиза дома? - спросил он ее.

Женщина его не поняла, он переспросил по-английски.

- Ах, Лиза, нет, - помотала она головой, - Лизы дома нет.

Он понял, что Лизы нет дома.

Женщина на него внимательно посмотрела и недоверчиво переспросила:

-- Вы... вы Маркус Риттер?

-- Да, - подтвердил он, - я Маркус Риттер.

Лизина мама, а он понял, что это именно она, сходство было поразительное, схватила его за руку и втянула в квартиру. Он ни слова не понял из того, что она ему говорила, но проследовал за ней и оказался на уютной светлой кухне, и вскоре перед ним оказалась чашка ароматного чая.

Не зная, куда пристроить цветы, он вручил их маме Лизы, и она что-то снова непонятно заговорила, заулыбалась, поставила их в вазу, а вазу на подоконник.

Затем села неподвижно напротив и не сводила своих восхищенных глаз. Маркусу было смешно и неловко.

Не зная как вести с ней диалог, он выпил чай и сказал "Good (хороший)".

Это она поняла и тут же налила новую чашку. История повторилась еще три раза. Чай начал просится наружу, поэтому Маркус решил воспользоваться туалетной комнатой и извинившись, вышел.

Моя в ванной руки, он слышал, как хлопнула входная дверь, и раздался голос Лизы.

- Мама, я вернулась! - крикнула из коридора Лиза, с наслаждением скидывая туфли.

Ноги опухали и любая обувь быстро становилась тесной.

- Лизунь, у нас гости! - откликнулась ей радостная мама.

- Какие еще гости, я так устала, - ответила Лиза, проходя на кухню. Она встала у стола, положив руки на поясницу и выпятив свой круглый живот.

- Здравствуй Лиза, это я, - раздалось за ее спиной.

Лиза, не меняя позы, медленно повернула голову и от неожиданности ойкнула:

- Ты! Как ты здесь оказался?!

- Приехал поговорить с тобой, - пожал плечами Маркус и переспросил, - Ты поговоришь со мной?

- Да, наверное, ты прав, нам надо поговорить, - ответила она, - Пойдем со мной.

Лиза провела его в свою комнату и усадила на диван, сама осторожно опустилась рядом, сев в пол-оборота к нему.

Маркус осматривался, а Лиза терпеливо ждала, когда он начнет разговор.

- Уютно, - сказал он, - красивый зеленый цвет, указал он на обои.

- Успокаивает, - ответила ему Лиза.

- Знаешь, - начал он, - я думал, что ты обиделась на меня. А теперь понимаю, почему ты не смогла приехать. Мне обязательно надо было тебя увидеть, чтобы убедиться, что с тобой все хорошо.

- Да, со мной все хорошо, - подтвердила она.

Он помолчал, встал, походил по комнате и спросил:

- Он хоть хороший человек? Ты его любишь?

Лиза пристально посмотрела на него и неспешно ответила:

- Он самый замечательный...и, наверное, да, по-своему я его люблю.

Маркус зачем-то посмотрел на свои часы, развел руками и смущенно сообщил ей:

- Ну вот, я теперь знаю, что напрасно за тебя волновался и поеду обратно домой. Я приезжал, только, чтобы увидеть тебя.

- Ну, я пойду? - переспросил он.

- Подожди, - сказала Лиза, тяжело вставая с дивана. Она решила, что молчать больше не может и должна сказать правду и все равно, как он к ней отнесется.

- Присядь!

Он послушно сел.

- Маркус, - начала она, очень нервничая, - Ты стал мне дорогим человеком. Я очень уважаю тебя и ценю. Мне ничего от тебя не нужно, я в состоянии справиться со всем сама... В общем... ты должен знать... О Боже, не могу. Не знала, что это так трудно.

Маркус поднялся с дивана и сделал шаг в ее сторону, но она остановила его.

Набралась духу и произнесла каждое слово раздельно, внимательно вглядываясь в его лицо:

- Маркус... это... твой... ребенок.

Он вытаращил глаза, открыл от изумления рот и как подкошенный упал на диван.

- Что, что, - ринулась к нему обеспокоенная Лиза, - воды, лекарство, что?

Он смотрел на нее счастливыми неверящими глазами с рассеянной улыбкой на лице и переспросил:

- Это правда?

- Да, это правда. Если не веришь, можешь делать любые тесты.

- Не надо тестов, тебе я верю! Я не верю, что такое действительно возможно!

Он нежно провел рукой по ее животу, затем наклонился и поцеловал его.

- Здравствуй, малыш, это я твой папа, - сказал он ей в живот, - ой, он толкается.

- Это мальчик, его зовут Марк, - сообщила Лиза, ошалевшему от счастья Маркусу.

- Марк, - повторил он, - моего сына зовут Марк.

Лиза взяла его за руку и повела на кухню:

- Пойдем, налью тебе "успокоительного" и познакомлю с мамой.

Лиза усадила Маркуса с мамой друг напротив друга, налила обоим коньяк и заставила выпить.

Затем начала знакомить их заново:

-- Маркус, познакомься, это моя мама, Елена.

Он кивнул и сказал, что ему приятно с ней познакомиться.

- Мама, познакомься это Маркус, отец Марка.

Мама замерла, налила себе еще коньяк, выпила и только после этого проронила:

-- Как это?

-- Мама, ты взрослая женщина, я думала, ты знаешь, как это, - усмехнулась Лиза.

- И что мне теперь делать? - возмутилась мама, - Называть его своим сыном? Да он старше меня!

- Мама, не надо его никак называть, прими это просто как факт.

Маркус спросил, о чем они разговаривают. Лиза пояснила, что ее мама сейчас узнала, что он отец ребенка и очень удивлена.

Он взял ее маму за руку и начал говорить с остановками, чтобы Лиза успевала перевести:

- Елена, я понимаю ваше недоумение и чувствую нечто похожее. Я знаю, что не молод, но считаю, что у меня есть в запасе еще двадцать полноценных лет и я смогу вырастить и воспитать своего ребенка. Я ждал этого малыша почти пятьдесят лет. Я буду любить и заботиться о нем и вашей дочери. Я хочу, чтобы она поехала со мной.

Немного подумал и добавил.

- Если вы пожелаете, можете тоже поехать с нами.

Мама всплеснула руками, залилась слезами, обняла и поцеловала поочередно свою дочь и Маркуса и сказала:

- Ну что ж тут поделаешь. Такая у тебя судьба, Лизавета.

Маркус понял, что знакомство прошло успешно и почувствовал себя неимоверно счастливым. Он как будто обрел давно потерянную для него семью.

Остаться надолго он не мог, потому, что планировал прилететь всего лишь на день для разговора, поэтому они с Лизой договорились, что она улаживает свои дела и как только будет готова, он приедет и заберет ее.

-11-

Уже некоторое время Лиза счастливо жила вместе с Маркусом в его уютном домике, наслаждалась размеренной провинциальной жизнью и готовилась стать матерью.

Она перестала испытывать какие-либо угрызения совести перед покойной Эммой, мысленно считала ее кем-то вроде бабушки для своего будущего ребенка и благодарила за причастность к появлению Марка. Ведь это ее портрет упал со стену в ту ночь.

Маркус изменился, это было видно не только самой Лизе, но и его зрителям, знакомым и студентам. Как будто, скинул старую шкурку прежнего Маркуса Риттера. Он стал энергичным, веселым, деятельным и выглядел моложе. Но нравилось это не всем.

В один из дней, Лиза вернулась из магазина и, зайдя в дом, услышала шум, доносящийся из кабинета Маркуса.

Она заглянула туда и увидела разъяренную Изольду Майер, похожую на шаровую молнию: красные волосы, красная помада и оранжевое платье. Напротив нее стоял абсолютно невозмутимый Маркус.

- Ты, - кричала она ему, потрясая пальцем с кроваво-красным ногтем, - старый развратник, вот ты кто! Не поросла еще травой могила твоей жены, а ты притащил в дом эту девку и живешь с ней во грехе!

Тут она увидела Лизу, выпучила глаза и продолжила свой монолог:

- Вы и это уже успели! Хотя откуда тебе знать, от кого на самом деле забрюхатила эта девка, а ведь она только и думает, чтобы прибрать к рукам твой дом и драгоценности, моей дорогой Эммы. Ты умрешь в нищете и позоре! Одумайся!

Маркус, молча подошел к двери, распахнул ее и рявкнул на тяжело дышавшую и покрасневшую Изольду:

- Пошла вон! И больше никогда не появляйся в этом доме! И на мои похороны приходить не смей!

Изольда смерила всех испепеляющим взглядом и гордо прошествовала за дверь.

Он опустился за стол, потер пальцами виски и засмеялся:

-- А ведь она права!

-- В чем? - переспросила Лиза c сарказмом, - В том, что я хочу прибрать к рукам твой дом и выгнать тебя на улицу босого и голодного?

- Нет, - серьезно сказал он, - в том, что я живу с тобой во грехе. Нам надо задокументировать наши отношения. Процесс этот долгий и сложный, но я хочу, чтобы ты и наш ребенок носили мое имя, а ты сама находилась здесь на официальном положении.

- И не возражай мне, - предотвратил он ее попытку высказаться.

Марк Риттер - младший родился 30 сентября, его отец просто светился от счастья. Он не выпускал малыша из рук, пока у него не отобрали его силой.

- Ты помнишь, какой сегодня день? - спросила его Лиза.

- Да, сегодня самый счастливый день в моей жизни, - весело отозвался Маркус, с нежностью глядя на сына. - Смотри, он похож на меня.

- Сегодня еще и день рождения Эммы, - с грустью произнесла Лиза, - мне иногда кажется, что это она все подстроила. Она очень боялась оставить тебя одного.

Маркус подошел к ней, провел рукой по волосам и очень тепло произнес:

- Теперь я никогда не будут один. Я очень благодарен тебе за сына и за то, что вы есть в моей жизни!

-12-

Лиза, сидела на скамейке Берлинского зоопарка и, еле сдерживая смех, наблюдала, как малыш Марк, задрав свою мордашку вверх, смотрит на резвящихся обезьян.

- Мама, мама, посмотри, как они играют! - закричал он, распахивая от удивления свои яркие голубые глаза.

Лиза нежно на него смотрела и машинально крутила на пальце свое колечко. Это кольцо подарил ей Маркус, когда они, наконец, зарегистрировались. Она сняла его, в очередной раз прочитала выгравированную на нем надпись и снова надела. На кольце Маркус написал по латыни: Gratias tibi ago, что означало "Я благодарю тебя". Он никогда не говорил ей, что любит ее, а всегда только, что благодарит. Однажды она спросила его об этом, и он объяснил, что благодарность, в отличие, от любви, всегда взаимное чувство, оно более прочное и безграничное. Ведь, когда человек уходит, его перестаешь любить, ты лишь помнишь, о том, что любил его когда-то, но ты никогда не перестанешь благодарить его. По его мнению, благодарность - сильнее и вечнее любви.

- Кому мороженое? - раздался рядом родной голос.

- Мне, мне! - радостно запрыгал Марк и повис у Маркуса на шее.

Они уселись рядышком на скамейке, ели мороженное и с одинаковым интересом смотрели на мартышек, один седой, второй светловолосый, оба голубоглазые и похожие друг на друга даже в манерах.

Через пару дней в один из вечеров, когда Марк уже спал, Маркус позвал Лизу в свой кабинет с просьбой помочь ему.

- Что случилось, милый, - спросила Лиза, заходя к нему и вытирая руки о полотенце, висевшее у нее на плече.

- Мне нужен твой совет, - произнес он, разбирая какие-то бумаги, - я хочу переписать завещание.

- Ох, Маркус, - вздохнула Лиза, и опустилась на стул, подперев голову кулаком, - почему ты решил заняться этим сейчас?

- Не охай, а помоги мне, - посмотрел он поверх очков. - И так, дом. На тебя?

- Зачем он мне? - усмехнулась она. - Разве что устроить музей твоего имени. Я не буду жить здесь одна без тебя, я не смогу, я вернусь к маме.

- Не забывай, что у нас есть сын! Значит дом на сына! - подытожил он.

- Драгоценности Эммы? - вновь спросил он ее.

Лиза подумала и ответила:

- Завещай их Тиму, он очень любил свою тетю. Я хоть и хорошо относилась к Эмме, но не собираюсь донашивать за ней ее побрякушки.

- Права на работы Эммы и мои я оставлю тебе, - сам себе сказал Маркус, что-то записывая.

Он поднял глаза на Лизу и увидел, что та плачет, отвернувшись от него в стенку.

- Ну, ты чего? Я же еще не умер! Просто такие дела надо делать заранее, - объяснил он.

- Знаешь, что! Вот сиди и делай свои дела сам, без моего участия, - резко сказала Лиза и, хлюпая носом, стремительно вышла из его кабинета.

Маркус немного посидел, подумал и пошел за женой. В доме ее не было, он обнаружил ее сидящей в садовых качелях и отчаянно рыдающей.

- Ну что ты, что, - нежно сказал он, погладил ее по руку и присел рядом.

Она уткнулась ему в грудь и продолжала плакать.

Он гладил ее волосы и шептал, что они будут жить еще долго и счастливо.

- Я тут подумала, - наконец произнесла Лиза, икая от рыданий и поднимая свое опухшее от слез лицо, - вот придет время, и ты уйдешь. Тебя будет ждать Эмма, ты уйдешь к ней. А когда придет мое время, КТО будет ждать меня, там?

И она снова захлебнулась слезами.

Маркус не нашел, что ей сказать. Он лишь гладил ее по спине и баюкал, как ребенка.

-13-

Прошло больше двадцати пяти лет. Марк вырос, закончил институт кинематографии и телевидения, но вопреки ожиданиям, актером не стал, а выбрал для себя профессию мультипликатора. Он оживил рисунки Эммы и уже несколько поколений детей по всему миру учились доброте и дружбе с ее чуть наивными котята, крольчатами и прочими пушистыми малышами.

Вместе с женой и двумя малышами Юджином и Эммой он жил в родительском доме в Бернау. Лиза иногда их навещала и с удивлением наблюдала, как меняется дом. Только кабинет Маркуса оставался таким, каким она его запомнила, со всеми его книгами, фотографиями, личными вещами. Марк очень дорожил памятью отца и решил ничего в нем не менять. Он даже признался матери, что только там может по-настоящему плодотворно работать.

Маркус до конца своих дней сохранял живость ума и интерес к жизни. Накануне своего ухода он позвал Лизу к себе и сказал, что долго думал над теми ее словами. Да, безусловно, Эмма дала ему свою любовь, но настоящее счастье ему принесла только Лиза. И нет таких слов, которые смогут описать его благодарность к ней. Поэтому, когда придет ее время, она не должна сомневаться, в том, что ОН будет ждать ее, а уж с Эммой как-нибудь договорится. В ту же ночь он ушел от нее в вечность. Марку - младшему было уже двадцать три года.

Лиза не смогла оставаться в доме, после того как Маркуса на стало. Она взяла некоторые его вещи, альбом с фотографиями и вернулась ухаживать за своей уже престарелой мамой.

Она бесконечно много раз пересматривала фильмы с его участием и писала книгу о талантливом актере Маркусе Риттере, своем дорогом муже, которую озаглавила "Благодарность сильнее, чем любовь".

Минуя нас, Судьба вершит дела (Гай Петроний Арбитр).