Созвездие Волка. Блуждающая во тьме

© Миа Тавор, 2015

© NATA, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

От автора

В первую очередь хочу выразить любовь и благодарность своему супругу, который предоставил мне возможность свободно писать и поддерживал в самые тяжелые моменты работы.

Огромное спасибо художнице NATA за еще одну прекрасную обложку.

Также хочу поблагодарить Олесю Козачок (Дутчак) за комментарии и важную для меня поддержку.

Если хотите узнать больше о книге и ее авторе, найдите меня на моем блоге http://sozvezdievolka.blogspot.com/.1 Буду ждать вас там.

Приятного чтения

Глава 1. Лин

– Если бы я убежала, ты пошел бы со мной? – я провела рукой по мягкой белой шерсти, наблюдая как она сверкает и переливается, отражая лунный свет. – Мы могли бы жить где-нибудь в лесу. Нашли бы заброшенную хижину, я часто видела такие в кино. Жили бы вдвоем на краю света, вдали от всех. Там, где нас никто никогда не найдет.

Волк потянулся и, повернув голову, посмотрел мне в лицо.

Я полусидела-полулежала, положив голову ему на спину, и смотрела вверх, в усыпанное звездами небо.

– Однажды я уже хотела уйти, – я чувствовала на себе взгляд его синих глаз. Таких разумных, что порой мне казалось, что на меня смотрит человек. – Это было еще до встречи с тобой. У меня тогда никого не осталось, понимаешь? Даже Роберт меня бросил.

Я повернулась и погладила волка по голове.

– Ты бы ему понравился. Ну, тому Роберту, каким он был до того, что случилось с моими родителями. Он всегда говорил, что волки – необыкновенные животные и совсем не такие кровожадные и хищные, какими вас везде представляют. Он был единственным, кто видел вас иными, не такими, как все. Раньше я этого не понимала. Пока не встретила тебя.

Волк внимательно слушал, словно понимал каждое мое слово. Иногда мне казалось, что так оно и было.

– Давай уйдем вместе. Тебе здесь грозит опасность. Если красные про тебя разведают, то они не пожалеют сил, чтобы найти и убить тебя, – я вспомнила, как исказилось лицо миссис Джеймс, когда Эрик и Дилан доказывали ей, что в округе обитает волк. – Да и я тут все равно никому не нужна… Я на всех навлекаю только беду. Подумай об этом, хорошо?

Волк отвернулся. Навострив уши, он высматривал что-то в темноте окружающего леса. Наверно, неосторожный заяц или легкомысленная белка сновали где-то рядом.

Я вздохнула и снова повернулась на спину. Тепло, исходящее от него, согревало меня в эти лютые морозные вечера, когда температура опускалась под минус сорок. Я с удовольствием прижималась к нему, не испытывая ни капельки страха, а волк заботливо принимал меня к себе. Его длинный теплый мех защищал меня от мороза, и иногда, прислонив голову к его груди, я слушала, как бьется его сильное сердце. Этот звук действовал на меня успокаивающе. Я лежала, чувствуя себя в полной безопасности, и смотрела на звездное небо над головой, думая обо всем, что произошло после рождественского бала.

Оказалось, что тетя встречала рождество с оставшимися в городе родителями красных, взяв на прием Марджи в качестве подмоги тамошней прислуге. Вернувшись, она еще долго выражала свое восхищение, расхаживая с телефонной трубкой по затихшему в отсутствие Николь дому. «Как жаль, что Виктора вызвали по срочным делам в Лондон, – повторяла она раз за разом. – Он так хотел пойти! Но вы же знаете, как важно для него наше дело… Да-да, он такой трудоголик, готов все праздники провести над работой, если понадобится. Другая жена ворчала бы на моем месте, но я не нарадуюсь. В моем лице он всегда видит только поддержку. Вы же знаете, как наша семья дорожит нашим родом: со своей стороны мы делаем все, чтобы поддержать остальных! Скоро Майк с Николь подрастут и примкнут к общему делу. Вы слышали, какие успехи они делают в школе?» И так далее. И тому подобное. Вскоре от ее подобострастных речей меня начинало мутить, я вставляла в уши наушники, включала музыку и залазила под одеяло, лишь бы ее не слышать. Особенно раздражало, когда она в сотый раз пересказывала никому не нужные подробности с отдыха Николь, которыми та делилась во время редких и коротких звонков домой. Тетя была готова обсуждать их до бесконечности. С той же страстью она бросалась говорить про Майка, который интересовал ее знакомых куда больше нескладной и не особо одаренной умом Николь. Но рассказывать особо было нечего – он не уехал на шикарный курорт и не делился с ней подробностями своей жизни. За неимением лучшего, ей приходилось ограничиваться его школьными успехами, в которые ее охотно посвящала миссис Джеймс.

Майк по-прежнему сидел у себя в комнате, и с того рождественского вечера я его больше не видела. Иногда я жалела о том, что сказала ему тогда. Все же благодаря ему моя изуродованная рука полностью зажила, он не рассказал директору и миссис Джеймс про волка и знал (но почему-то молчал) про мои ночные прогулки. Но стоило мне вспомнить о соревновании и тренировках красных в школьном подвале, которые несомненно были частью его «школьных успехов», как меня тут же пробирала дрожь, и все сомнения сразу улетучивались. «Отныне он для меня – это цвет его формы», – твердо решила я. Не более.

До самого начала занятий моим единственным развлечением были вылазки в лес, где меня неизменно встречал волк. От нечего делать я выполнила свою часть работы по политологии и даже осталась почти довольна результатом. Затем вернулись дядя и Николь, без конца трещавшая по телефону о новых шмотках, которые она привезла с Европы, и моя неприятная жизнь в этом доме пошла своим чередом.

С возвращением красных школьный чат тоже постепенно вернулся к жизни. Все разговоры были естественно о том, как они провели каникулы. Близняшки радостно заявили, что на этот раз их ожидания оправдались: они обнаружили магазины с «совершенно потрясающими тряпками», которые собирались продемонстрировать на первой же вечеринке в честь своего возвращения. Эрик и Дилан тоже постоянно участвовали в переписке, но про меня или волка не сказали ни слова – действовала угроза нависшего на ними наказания. Что ж, чем скорее это забудется, тем лучше.

Волк подо мной зашевелился – пришло время прощаться. Я встала, отряхнула снег и погладила его по голове на прощанье. «Увидимся в следующее воскресенье», – прошептала я, и он одним огромным прыжком скрылся в темной лесной чаще.

На сердце снова стало тоскливо. Каникулы закончились. Впереди новый, бесконечно длинный семестр, который завершится ужасным соревнованием красных, про которое рассказал мне мистер Честертон и которое теперь не выходило у меня из головы. Предавшись грустным размышлениям, я повернулась и зашагала по хрусткому снегу в сторону дома.

Первое построение красных надо было видеть. Те из них, кто отдыхали в разных местах (это касалось в основном параллельного класса Камиллы, Джейка и Майка, а также четырех старших классов красных, которые по большей части держались своими компаниями), воодушевленно целовались и радостно визжали при встрече, словно не виделись целую вечность. За этим следовали обмен подробностями и демонстрация новых шикарных побрякушек, которые они в изобилии привезли с собой, а также идеального загара и результатов разнообразных косметических процедур. У близняшек на голове творилось нечто невообразимое: растрёпанные вверх короткие прядки отливали всеми цветами радуги. Они называли это модным «авангардным беспорядком», но выглядело просто ужасно. Камиллу снова окружила толпа поклонников и друзей, и она с деланной скукой делилась подробностями своего «не слишком впечатляющего отдыха». И это в одном из самых шикарных Швейцарских курортов! Через толпу до меня донесся низкий голос Джейка – все присмирели, когда кто-то спросил его об отдыхе. Однако ответ был кратким, немного резким и не располагал к дальнейшим вопросам. И красные, с некоторой опаской оставив его в покое, вернулись к прежним веселым обсуждениям.

Он все еще злится из-за того, что я ему сказала? Я специально не смотрела в его сторону, но подумала, что лучше держать уши востро. Эрик и Дилан уже доказали, что красные ничего не забывают.

По привычке встав позади всех, я думала о том, что ждет меня в этом семестре. Новые неприятные подробности об этой школе из уст мистера Честертона давили на меня сейчас куда хуже очередной напыщенной и изобилующей лестными эпитетами в сторону красных речи миссис Джеймс. Сама она если и уезжала куда-то, то по ней это было незаметно: все та же тощая, костлявая фигура, облаченная в водолазку с длинным узким воротником, которой сжимал ее шею чуть ли не до самого подбородка, и прямую, безвкусную юбку до колен. Кроме броши льва, приколотой к тому месту, где по идее должна быть грудь, никаких украшений на ней не прибавилось. Монашки в католическом монастыре и то выглядели куда привлекательнее ее.

Рядом кто-то встал, и я оглянулась.

– Привет, – шепнул мне одними губами Уилл.

– Привет, – шепнула я в ответ.

Уилл совершенно не изменился за каникулы, лишь его темные волосы были слегка взъерошены. Я отметила этот факт, потому что никогда раньше не замечала, что он пытался уложить их как-то по-особенному. Сейчас это больше походило на неудачную попытку, после которой он сдался и оставил все, как есть.

Поздоровавшись, мы отвернулись и молчали, пока миссис Джеймс по привычке превозносила красных, однако я отметила, что была очень рада видеть Уилла после сколького времени. Я не раз чувствовала, что скучаю по нему во время каникул, но не решалась признаться в этом даже самой себе, объясняя это обыкновенной скукой и бездельем.

– Впереди второй и самый ответственный семестр в году, в конце которого только лучшие из вас получат возможность продемонстрировать свои умения, – миссис Джеймс довольно оглядела красные ряды, и они ответили ей воодушевленными возгласами. Краем глаза я заметила среди красной толпы Майка. Его высокий рост, изящную, прямую спину и белокурые волосы трудно было не зацепить взглядом, даже если очень захотеть, но я тут же отвернулась. Он тоже не смотрел в мою сторону. Сегодня с утра он снова вел себя, как прежде, и для себя я решила придерживаться той же тактики. Зря я надеялась, что хоть кто-то из этой семейки окажется нормальным. К тому же, теперь у меня появился волк. Он вполне заменял мне семью.

– Как вам всем хорошо известно, десять команд из четырех человек старше пятнадцати лет будут соревноваться за первые места, – красные довольно загалдели и принялись бить себя в грудь, доказывая, кто лучший. – Списки участников будут опубликованы к концу семестра. Помните, что вы должны показать себя лучшими на тренировках, чтобы в них попасть.

Ученики в желтой форме испуганно съежились, и у меня вновь заныло сердце, когда я наткнулась взглядом на Лин и Хлое, которые опустили глаза в пол. Я могла только представлять, какие чувства испытывает сейчас стоявшая рядом Джин. Она выглядела необычно бледной и нервно закусывала губу. Будь у меня сестра, которая носила желтую форму, я бы, наверно, умерла. Прежде чем я сообразила, что делаю, мои пальцы нащупали холодную руку Джин и легонько ее сжали. Она вздрогнула, но руку не убрала, и мы простояли так до самого конца построения. Про себя я отметила, что была рада видеть и ее.

– Уилл, как отбирают команды у красных? – спросила я, когда мы шли назад к классу.

Уилл заметно помрачнел. Видно, эта тема была ему неприятна. Мне тоже, но что поделать? В самом начале миссис Джеймс намекнула на то, что у меня высокие шансы попасть в список тех, кто примет участие в соревновании. И не на самой привлекательной стороне. С того дня много чего произошло, и я уже не сомневалась, что так оно и будет.

– Пожалуйста, мне нужно знать, – умоляющим тоном прибавила я.

Но он все еще выглядел нерешительным.

– Тебе уже рассказали о том, как все проходит? – Уилл хотел убедиться, что не нарушит запрет директора.

Я подправила съезжающую сумку и посмотрела себе под ноги.

– Мистер Честертон – тогда на балу… и в очень общих чертах… Извини, что ушла, не попрощавшись, – вдруг вспомнила я. – Просто… просто это меня ужасно шокировало.

Уилл покачал головой, показывая, что не держит на меня зла.

– Все нормально.

Он немного посторонился, чтобы пропустить толпу красных. Обгоняя нас Эрик и Дилан, которых я видела впервые с того вечера в кабинете директора, кинули на меня многозначительный, полный злобы взгляд.

– Что-то стряслось? – спросил меня Уилл, почувствовав пробежавшую между нами волну взаимной ненависти.

– Нет, ничего. Соревнование, – напомнила я, когда мы возобновили подъем по ступенькам.

Он оглянулся, чтобы убедиться, что позади нет никого из красных. Я поторопила его глазами – времени до урока было позарез мало.

– Ладно, – он вздохнул. – Когда они достигают пятнадцати в том году, в котором проходит соревнование, они могут претендовать на участие («Поэтому Николь уже участвовала в прошлом году», – отметила я про себя). Но выбирают учителя, а окончательно утверждают миссис Джеймс и директор. Они могут что-то изменить, если посчитают нужным. После того, как огласят имена, участники сами делятся между собой на команды по четыре человека, – Уилл избегал смотреть мне в лицо, пока говорил.

– Как определяют победителя?

– Подсчитывают, какая группа поймала больше человек.

– Так просто?

– Не совсем. За нас дают очки, – Уилл понизил голос. – Больше всего дают за тех, кто носит синюю форму. Мы – самая выгодная добыча, потому что нас трудно догнать, ведь они не могут нами управлять. К тому же нам позволено защищаться с помощью наших животных. – Вспомнив, каких животных разрешили выбрать моим одноклассникам, я сильно сомневалась, что они будут чем-то полезны. Но Уилл, похоже, действительно в это верил, и я не стала его разубеждать. – За них (он кивнул в противоположную часть школы, где находились классы желтых) дают намного меньше, так как они им не особо интересны. К тому же самые сильные из них могут использовать их в охоте, – глухим голосом добавил он. Я вздрогнула.

Значит, важно не только, сколько человек поймает каждая группа, но и кто именно окажется у них в руках. От этого будет зависеть конечный результат. Из слов Уилла выходило, что мы – самая ценная «добыча», поэтому не трудно представить, за кого именно будет идти главная борьба.

– А как выбирают из нас и желтых?

– Как повезет, – он хмуро сдвинул брови и добавил: – Точнее – не повезет.

– Но должны же как-то отбирать? – не отставала я, когда мы свернули в нашу часть коридора.

Уилл снова вздохнул.

– Красные выбирают из тех, кто носит желтую форму, как им вздумается. Миссис Джеймс – из нас. Она отбирает по неуспеваемости и так далее, – он спрятал глаза.

Все понятно. Мне точно конец.

– Алекс, – он вскинул голову. На миг я подумала, что он возьмет мою руку, но Уилл не взял. Он просто смотрел мне в глаза так, что я невольно ощутила дрожь. – Постарайся туда не попасть. Там происходят… ужасные вещи. На соревновании никакие запреты больше не действуют… Им можно все. Тут, в школе, они нас не трогают, но там не жалеют никого.

– Как будто это возможно, – фыркнула я, в очередной раз удивляясь наивности Уилла. Уж миссис Джеймс точно постарается занести мое имя в список.

– Возможно… – Он замялся, словно не решался продолжить.

– Что ты имеешь ввиду? Уилл, ну говори же! Эта карга сейчас придет!

– Есть один способ…

– Ну!

– Если ты докладываешь учителям… миссис Джеймс о нарушениях, сделанных кем-то из твоих одноклассников, то можешь не бояться, что попадешь на соревнование, – тихо произнес он.

Шестерки! Вот как учителя умудряются поддерживать дисциплину в свое отсутствие! Это же объясняет, почему мои одноклассники почти не общаются между собой – каждый боится, что его «друг» донесет на него, как только представится удобный случай.

– Я не шестерка, – презрительно отозвалась я, злясь, что Уилл вообще мог мне такое предложить. – Никогда ей не была и не буду.

– Ты не понимаешь… Красные тоже тренируются с животными, но их животные намного больше и агрессивнее. Если бы ты знала, что там происходит, то…

– Нет, Уилл! – я повысила голос. Некоторые из проходящих мимо учеников недовольно покосились в мою сторону. – Мне все равно. Я их не боюсь и уж тем более не буду доносить на кого-то, чтобы меня не выбрали!

Уилл посмотрел на меня, но ничего не сказал. А я постаралась не думать о том, что готов сделать он, чтобы не попасть в список «добычи», на которую будут охотиться красные.

– Есть еще кое-что, – хмуро добавил он. Я бросила на него выжидательный взгляд. – Я подумал, что тебе будет лучше знать. Обычно сосед по парте… В твоем случае, Джин, ответственны за успеваемость и прилежность своего напарника. Если тот плохо учится, то наказывают и того, кто несет за него негласную ответственность. В том числе – участием в соревновании.

Меня обдало жаром.

– Уилл, почему ты мне раньше этого не сказал?!

– Мне нельзя было говорить с тобой о соревновании… Да и Джин не хотела ничего тебе рассказывать.

– Не хотела? Но почему?!

Ответить он не успел. Из-за поворота появилась миссис Джеймс.

– Какая прелесть, – ядовито заметила она, завидев нас склонившими друг к другу головы в коридоре. – А теперь марш в класс.

Пока миссис Джеймс спиной к классу выводила на доске химические формулы, я взяла карандаш, написала этот вопрос в тетрадке и подсунула ее Джин. Она ничего не ответила, только с немым укором посмотрела на Уилла. Видимо, она правда не хотела, чтобы я знала. Но почему? Я ведь ни о чем не догадывалась! И была бы куда меньшей эгоисткой!

Но так ли это? Поверила бы я ей? А главное – заботило бы меня это вообще? Она ведь не раз намекала мне на то, что из-за меня пострадают другие, но я упрямо отвергала эту мысль, занимаясь исключительно своими проблемами. Из-за меня Джин может стать жертвой красных на соревновании, но она ни разу не поставила мне это в укор, тихо пытаясь удержать от ошибок и помогая с домашним заданием и подготовкой к экзаменам. Теперь я смотрела на нее совершенно другими глазами.

На биологию мы трое шли молча. Впереди гуськом текли наши одноклассники, и я больше не хотела заводить разговор при них. После того, что рассказал мне Уилл, я поняла, что опасаться мне стоит не только красных, но и всех, кто здесь учится и кто в этом году может попасть в список участников. Каждый из них наверняка сделает все, чтобы этого избежать.

Спустившись по каменной винтовой лестнице за остальными, я впервые оказалась в школьных помещениях, которые находились под землей. Проход был слабо освещен тусклыми лампами, и света едва хватало, чтобы видеть дорогу. Но Уилл и Джин уверенно шли вперед, и я следовала за ними, попутно оглядывая тяжелые кованые закрытые двери, из-за которых не доносилось ни звука. Везде стояла давящая, гнетущая тишина.

Наконец перед дверью поменьше мы остановились, один за одним мои одноклассники потекли внутрь. Я зашла последней.

Сколько я не думала об этом моменте, я все равно не могла предвидеть, что увижу внутри.

Потолки в помещении были высокими. На длинных, прочных, сделанных из толстого дуба столах располагались клетки с животными. Я без труда угадала всех, кого мои одноклассники называли тогда в лесу. Лисы, хорьки и другие мелкие хищники – поскуливали и метались в своих клетках, отчаянно пытаясь найти выход. Некоторые от ужаса принялись грызть железные прутья. Мне стало их неистерпимо жалко. Сходные эмоции проступили на лицах окружающих меня учеников. Возбуждение перед долгожданными тренировками постепенно сходило на нет – никто не думал, что все будет именно так. Лишь Джин спокойно смотрела на своего ежа, скрутившегося в почти незаметный комок на полу огромной клетки.

– Приветствую, – раздался откуда-то спереди голос мистера Честертона. – О, я вижу, вы переживаете по поводу зверюшек. Не стоит, – он провел рукой по отчаянно скулящей лисе, которая пыталась перегрызть железную решетку. Его глаза на миг полыхнули рыжеватым светом в тон лисьих глаз – и лиса тут же затихла, скрутившись в комок посреди клетки. Колин Флемминг, парень из моего класса, который ее выбрал, изумленно приоткрыл рот. Как и остальные. Хоть они и прожили здесь всю жизнь и, в отличие от меня, знали, что этот день когда-нибудь настанет, сейчас все мои одноклассники выглядели не менее изумленными и растерянными, чем я.

– Скоро вы все сможете делать подобное, – заложив за спину…