Богатый, сильный, одинокий

Часть первая: "Богатый, сильный, одинокий". Пролог

- Обожаю амбициозных самодовольных мужиков, - подмигивает мне Люси. - Их так прикольно обламывать. Они же после этого не сдаются, а только напор удваивают. Помни, малышка, мужчина - хищник. Тем более, сделавший себя сам миллионер. Тут их - целая стая. Правда каждый сам за себя. Но в этом и прелесть.

Люси - шикарна. Это слово отражает и её внешность и её суть. Она полностью, безоговорочно, фантастически шикарна. Он туфель до кончиков волос. Притягательна и эффектна.

Ей легко говорить - она сплошной секс. Взять её декольте. В белоснежной блузке с "таким как надо" загаром, глубокой полоской подана мечта - по крайней мере мужики часто не в силах вынуть оттуда взгляд. Это одновременно вызывает у меня жгучую ревность, причём непонятно кого к кому я ревную, и искренний восторг. Люси встречается с мужчиной взглядом, околдовывает его каким-то невероятным магнетизмом, затем забывает о нём. А он уже ни о чём кроме неё не думает.

- Приветствую, дамы! - бархатный, чуть хриплый баритон.

Высокий, коротко стриженый, холёный, самодовольный, умный, знает себе цену. Синий пиджак, какая-то фактурная фантастическая ткань, так и хочется потрогать, эксклюзивные джинсы, авторские кеды - "типичный кэжуал-бой", как говорит Люси.

Она поворачивается к нему и улыбается. Судя по его лицу, он сейчас кончит. Такое искреннее наслаждение от простой коммуникации. Люси может. Она такая.

Изящная кисть с потрясающим маникюром устремляется вверх, браслет из сдвоенных и переплетённых крест-накрест тонких золотых колец соскальзывает по запястью вниз. Люси едва-едва дважды сгибает указательный палец, подманивая синепиджачную жертву ближе - и он послушно придвигается к ней. Всё это происходит буквально за пару секунд.

- Вы хотите угостить нас? - вкрадчиво, не переставая мягко улыбаться, спрашивает она и заглядывает ему в глаза, снизу вверх, обольстительно и невинно одновременно. У неё это получается безумно естественно, но если ей верить "95% обольстительной "природной" сексапильности - это навык, Бельчонок. Чистая практика".

- С радостью сделал бы это... - прерывисто дышит он. Хриплый голос его полон каких-то чисто самцовских флюидов - они вызывают у меня сонм мурашек по спине и рукам - хорошо, что я в свитере и этого не видно.

- Ну так что же мешает? - тихо произносит Люси.

Её губы сводят его с ума и это настолько очевидно, что я немного краснею. Они полны его грёз о потрясающем сексе, причём он этого ещё не понимает, а только чувствует.

- Как вы относитесь к винам?

Люси подаётся лицом к нему и он наклоняется. Её фразу я едва слышу из-за тихой музыки фоном - играет приятный джаз:

- Я бы предпочла... капельку... ямайского рома...

Уверена, у него эрекция. Он стоит так, что я вижу только его правую ягодицу, бедро и руку в кармане. Ягодица, кстати, очень даже ничего. Фитнес не прогуливает.

На несколько секунд я погружаюсь в свои мысли и выныриваю из них только благодаря мелодичному голосу Люси:

- Бельчонок, ты с нами?

Он переводит взгляд на меня, удивлённо вскидывает брови и переспрашивает:

- Бельчонок?

- Юлия, - говорю я и протягиваю ему руку так, как меня учила Люси - расслабленно, кистью вперёд и вверх - он подхватывает её, увлекает вверх и касается губами пальцев.

- Очень приятно, Юлия... Денис.

- И мне приятно, Денис.

Спустя полчаса мы пересаживаемся за его столик. Общение протекает легко, но я больше молчу. А вот Люси блистает - она потрясающая собеседница. Начитанная, остроумная, внимательная. В целом мне нравится Денис, он довольно приятен в общении, но теперь я уже могу сказать наверняка, что это не мой тип. Он слишком фальшив и изворотлив. А я люблю искренних, действительно уверенных в себе мужчин.

Глава 1. "О прошлом"

«Привет, Юль, и пока.

Я тут подумал и решил, что не готов к серьёзным отношениям. Да, ты права, мне нравится жить так, как я привык: гамить, тусить с Михой и Стасом и мне нравится, что моей зарплаты достаточно для того, чтобы покрыть только свои нужды. Может я был не самым классным парнем, но меня всё устраивает. Прости меня и не обижайся»

Я тогда села на диван и уставилась в стену. Поначалу просто сидела и молчала, а слёзы переполняли веки и текли по щекам.

Когда-то одна девчонка из Питера, с которой я ехала в купе, психолог по профессии, сказала мне, что для того, чтобы понять отношение к тебе мужчины нужно просто в его сообщениях обратить внимание на местоимения. Сравнить соотношения «ты» и «я». Местоимения выдадут его с головой.

В этой короткой записке «ты» встретилось всего один раз. А "я" и производных было восемь.

Я так устала... Мне было до одури себя жалко и надоело себя за это укорять. Я сидела на диване, хлюпала носом, ревела и радовалась, что меня никто сейчас не видит – не факт, что удержалась бы от слёз в присутствии других людей, а если бы ещё бы пожалел кто-нибудь, по голове погладил, вот уж отвела бы душу в слезах – выплакалась бы так, как давненько не было. Мне давно этого хотелось. Уткнуться в мужскую грудь, в грудь сильного, любящего и нежного со мной и выплакаться всласть. Чтобы он прижимал к себе, гладил по спинке и шептал тепло и нежно в ушко:

- Не переживай, милая, всё будет хорошо. Ты у меня самая-самая лучшая.

Помню, как повернулась к разложенному дивану, упала на живот, вцепилась обеими руками в подушку и заревела в голос.

Сколько я себя помнила – всегда всё приходилось тянуть на себе. Подростком подрабатывала, чтобы помогать семье, часто обкрадывая себя в элементарных удовольствиях и банальном отдыхе и мне казалось это тогда совершенно нормальным – то, что на отдых в сутки всего один час и туда входит всё, от переписок с подругами до просмотра фильма – которые я редко смотрела из-за этого полностью за раз.

Чаще всего я закрывалась в ванной комнате, набирала тёплой воды с пеной, забиралась туда и минут сорок пять читала книжку. Это было самое лучшее время в сутках – ванна с книжкой перед сном. Никто не мешал мне мечтать, хоть сестра и возмущалась нередко, что вот, мол, «Юлька снова заперлась в ванной, не войдёшь». Всё остальное время я училась и работала с перерывом на семичасовой сон.

Затем уехала в Москву поступать в педагогический, с первого раза сдала экзамены на бюджет. Поначалу жила в общаге, потом, благодаря вечерней работе, смогла снять комнату. Часто, рассматривая страницы в журналах, глядя на то, как живут знаменитости, да и просто богатые люди, думала о том, что когда-нибудь обязательно тоже буду жить вместе с любящим мужем в красивом доме, буду рожать себе и ему на счастье детей и перестану наконец постоянно нуждаться.

Но мечтам не суждено было сбыться. Деньги уходили на лечение матери, на помощь сестре, учившейся на платном отделении, на аренду комнат и квартир, на еду, конечно. Я понимала, что мой максимум – ипотека, но только с таким мужчиной, с которым можно идти вместе рядом и не бояться, что завтра ему попадёт вожжа под хвост и он бросит меня, оставив наедине с душевной болью и долгами.

Но то ли что-то во мне было не так, то ли мужчин я выбирать совершенно не умела, а бросали меня уже в третий раз. И снова я осталась одна.

Я тогда не понимала почему – даже Сашины друзья постоянно отмечали и то, как нежна я с ним и то, как заботлива и как стремлюсь сделать так, чтобы после работы он хорошо отдыхал, не думал ни о каких проблемах, а только наслаждался уютом и женской лаской.

Так отчего же опять меня бросили?

Что я сделала не так?

Видимо это из-за того, что на днях мы поговорили о финансах и я, наконец, прямым текстом сказала Саше, что мне тяжело оплачивать квартиру одной и одновременно с тем покупать продукты, что хотелось бы иногда тоже покупать красивую одежду, бельё…

Он так посмотрел на меня, будто я сказала какую-то гадкую вещь. Посмотрел из глубин кресла, поднял бровь и произнёс:

- Юля, ты что, хочешь, чтобы я пахал на твои шмотки? Разве мало того, что я откладываю деньги на наше с тобой будущее?

Теперь-то, после прочтения этой записки, я понимала, что он, похоже, сознательно обманывал меня и чувствовала себя даже не глупой доверчивой простушкой, а просто слабой несчастной женщиной, которой снова надо себя откуда-то соскребать, снова поднимать вверх подбородок и снова просто жить, потому что там впереди должно быть счастье.

Почти два года вместе. Мы жили на мою зарплату, а его откладывали. Как теперь выяснилось – только для него.

Я грустно оглядела комнату, где не задвинутые ящики шкафов и комода, разбросанная одежда и мусор на полу говорили о спешке, с которой он собирал вещи и о том, что он не счёл нужным даже прибрать за собой.

Встала с дивана, прошла в ванную и умылась. Накапала валерьянки в чашку. Смотрела на темнеющее за окном небо и думала о том, что снова осталась одна.

У него теперь начнётся новая жизнь – он давно хотел перейти на неполный рабочий день, чтобы больше времени уделять двум своим компьютерным играм в Интернете – хотел стать киберспортсменом и много зарабатывать, занимаясь игрой - любимым делом: «Ты даже не представляешь, Юльк, какую деньгу зашибают киберспортсмены в Корее! И в России уже много зарабатывают! Обязательно разбогатеем и построим белоснежный дом с синей крышей, как ты и хотела! Надо только больше тренироваться!»

«Тренироваться» означало, что она снова проведёт вечер одна. Или выходной.

Он, словно зомби, мог часами смотреть в компьютер и на любые вопросы только что-то неопределённо мычать в ответ. Пальцы левой руки с отросшими грязными ногтями бегали по клавиатуре, правая рука то и дело двигала мышку. На работе он хоть немного следил за собой, а дома, если я не совала ему в руки чистых вещей, надевал старые носки, воняющие трусы и футболку. А после еды ленился даже посуду в раковину поставить. Воспринимал, как должное то, что я постоянно обслуживала его при том, что он для меня совершенно ничего не делал. Только рассказывал о том, как мы заживём потом, после того, как он выйдет на высокий уровень. Но это я поняла лишь позже. А тогда я просто уговаривала его провести время вместе, старалась заинтересовать чем-нибудь помимо компьютера.

Глава 2. "Люси"

Когда ты одинока, зимняя Москва особенно холодна. А если ты чувствуешь себя брошенной, то холодно так, что стынет сердце.

Темнело. Крупными хлопьями валил снег. В свой единственный выходной я отрешённо бродила по улицам, освещёнными фонарями и неоном вывесок и витрин. В тепле уютных магазинов люди занимались своими делами. Они шли навстречу, разговаривали, смеялись, а я видела клубы их дыхания и думала о том, что несчастна.

Мне казалось, что в этом огромном городе одинока я одна, а все остальные обязательно нашли своих половинок, ну уж по меньшей мере тёплую дружескую компанию.

В наушниках играла приятная грустная музыка. Я остановилась около небольшой сетевой кофейни и мысленно подсчитав финансы, решила всё же потратиться на чашку горячего капучино.

Села за столик, сделала заказ, огляделась по сторонам. У окна снимал короткое пальто какой-то симпатичный небритый парень с чуть всклокоченными волосами, чуть поодаль, в углу на диванчике, сидела влюблённая парочка: девушка на коленях у молодого человека, за барной стойкой протирал бокалы официант. за окнами проходили довольные люди. Они смеялись, шутили, разговаривали.

А я просто пила свой капучино и просматривала сообщения в телефоне.

- Слушай, можно тебя попросить об услуге? - раздался рядом приятный женский голос.

Я подняла взгляд: очень ухоженная, стильная и красивая девушка сидела напротив. Она внимательно посмотрела на меня. Таким людям очень трудно отказать, порой просто невозможно и внутренне я согласилась ещё до того, как узнала её просьбу. Меня не смутило ни то, что она без церемоний села за мой столик, ни её обращение на "ты". Вообще создалось впечатление, что она только-только вышла из какой-то дорогущей машины и решила над кем-нибудь подшутить, а этой кем-нибудь конечно же оказалась я.

- О какой... услуге? - спросила я больше для проформы.

- Видишь парня у окна? - она кивнула в сторону молодого человека, что недавно повесил пальто с шарфом на вешалку по соседству со столиком.

Сейчас он отложил в сторону телефон, откинулся на спинку дивана и о чём-то задумался.

- Вижу, - кивнула я.

- Это мой бойфренд, - сказала она, состроила умильную рожицу в стиле "Упс!" и я невольно улыбнулась. - Точнее, он им был до сегодняшнего дня, потому что я хочу с ним расстаться.

Я нахмурилась. Похоже меня хотят во что-то втянуть.

- Нет-нет, - будто прочитав мои мысли, возразила моя собеседница, - я тебя не подставлю, не беспокойся. Просто поцелуй его в щёчку и всё, остальное я сделаю сама.

Наверное, я округлила глаза.

- Да перестань, - изящно поправив русые волосы, принялась убеждать меня красотка. - он не кусается. Богатенький мажор, имеет несколько крупных активов, сын мультимиллионера. Приятно пахнет, дико интеллигентен, очень образован и скромняга, каких поискать. Он просто смутится и всё. Я закачу сцену, он сядет в свой "Infiniti QX80" и уедет, только и всего. А я тебя, разумеется, отблагодарю. Кстати, меня зовут Люси.

Она улыбнулась, протягивая руку, встряхнула головой, и до меня долетел аромат какого-то изысканного парфюма.

- Послушайте, - строго сказала я, прижав руку к груди. - Я всё понимаю, но я не целую незнакомых мужчин. Тем более по просьбе.

Она нахмурила брови и закусила ноготь большого пальца.

- Если я просто предложу вам деньги, вы обидитесь, так?

Я кивнула. При этом перед глазами промелькнули неоплаченные счета за коммуналку и ужасно красивое приталенное пальто, что я присмотрела в торговом центре неподалёку от дома. Я даже не сразу заметила, что она перешла с "ты" на "вы".

- Понимаете.... - сказала она и замолчала.

- Да? - наконец спросила я.

- Понимаете, мне нужно успеть на самолёт. И с ним нужно решить всё сегодня и сейчас. Я не хочу морочить ему голову - он очень хороший парень. Знаете, закрутилось просто, а потом я не раз пожалела, потому что... потому что он правда хороший, а я его не люблю. Тут... - она оглянулась, - только пожилые люди и влюблённая парочка, кроме вас мне помочь никто не сможет... Давайте сделаем так... Я запишу ваш номер, вы чмокнете его и выйдете из кафе, я всё оплачу. Через два... - она быстро достала смартфон из стильной брендовой сумочки, коснулась пальцем, взглянула на экран и понажимала на иконки: - через три дня я вернусь в Москву и мы с вами устроим шоппинг. Я оплачу все покупки. Понимаю, прошу вас о нетривиальной услуге, но и награда хорошая, согласитесь. Вы меня очень выручите.

- А почему я?

- Ну... вы достаточно симпатичная, чтобы причина сцены выглядела убедительной, к тому же вы не являетесь одной из моих подруг, а значит у него не будет шанса уладить всё это позже, через знакомых. Мы просто расстанемся и всё.

- А что мешает расстаться без подобных сцен? - задала я вполне резонный по моему мнению вопрос.

- Это невозможно. Мы... помолвлены. И мне действительно нужна причина. А времени всего ничего. Выручите меня. Уверяю вас, вы не пожалеете.

- Хорошо, - кивнула я. - Что от меня требуется?

Она благодарно улыбнулась.

- Я сейчас выйду. Наберу вас и сообщу дальнейшие инструкции, хорошо?

- Хорошо.

Я продиктовала ей номер и она вышла незаметно для по прежнему изучающего что-то в смартфоне молодого человека. Все пять минут ожидания я рассматривала его. Он был полностью погружён в свой телефон. Вот уж никогда бы не подумала, что это сын мультимиллионера. Парень, как парень. Симпатичный, да, в пиджаке, да, но в принципе таких пруд пруди. Я вздохнула, вспомнив Сашу в растянутой футболке с пятном от кофе и фразу "Да и так нормально!".

Иногда я бываю немного сумасшедшей. Могу залезть на крышу с другом и пить там шампанское или приняться валять дурочку в магазине с подругами. Правда такого давненько не было, всё больше в студенческие времена. Было классно.

Вот я и подумала сейчас - я девушка свободная, почему бы мне не чмокнуть симпатичного парня? Буду потом ходить дома довольная и говорить себе что-нибудь в духе "Так, миллионера я сегодня уже поцеловала, что там у меня следующее по списку? Ах да, мытьё посуды, стирка и надо ещё в ателье забежать, забрать сапоги, у которых отвалились набойки". Между прочим, мне было даже интересно чем эта небритая миллионерская щека отличается от щеки среднестатистического симпатичного парня.

Глава 3. "Заманчивое предложение"

Чем дальше я уходила от кофейни, тем сильнее чувствовала себя дурочкой, которую грамотно развели. Я даже машинально проверила на месте ли паспорт и кошелёк. Они оказались на месте. Как и ключи, перчатки, косметичка, влажные салфетки, прокладки и пара карамелек. В общем, ничего не пропало.

И вот когда я в этих раздумьях дошла до пересечения улицы с Тверской, то увидела, что рядом остановился чёрный кроссовер Audi Q7, опустилось стекло и моя новая знакомая, наклонившись к окошку, сказала с улыбкой:

- Запрыгивай в машину, малышка.

Её обращение одновременно и смутило меня и понравилось мне. Будто взяли под надёжное покровительство. И стало спокойно и даже уютно.

Я села в машину и Люси проворно перебросив через шею гарнитуру, снова обдала меня тёплой волной приятных духов. Нахмурившись, потыкала наманикюренным пальцем в экран навигатора, что-то буркнула о пробках, выбрала альтернативный маршрут, обогнула припарковывающийся «Рено Меган», мельком взглянула на меня, тепло улыбнулась, перевела взгляд на дорогу, снова нахмурилась.

Она производила впечатление вызывающе успешной, очень умной, проницательной и самодостаточной женщины. Такие с утра встают не для того, чтобы впрячься в плуг и выполнить ряд обязательств, которые надо себя именно заставлять выполнить, а для того, чтобы пройти в мягких тапочках по ковру на кухню, выпить стакан чистой воды и съесть йогурт, задумчиво глядя в окно. А оттуда непременно солнце и кот пушистый рядом мурлычет и трётся… И музыка приятная играет с музыкальных каналов…

- Что ты сказала? – переспросила я.

- Ты где витаешь? – улыбнулась Люси. – У тебя всё хорошо?

Не знаю, что такого особенного было в её интонациях, но слово за слово и я выложила ей всё: и про опостылевшую офисную работу, которую, судя по зарплате никто не ценит, и про личную жизнь и про мечты свои и про хандру – всё. Она очень внимательно слушала, кивала, вздыхала, пряча улыбку, а иногда и улыбалась, в общем с ней легко было делиться – и в итоге я поняла, что за эту недолгую поездку она стала мне не чужим человеком.

- Приехали, - сказала она и принялась парковаться на освещённой фонарями площадке. Перед нами светилась вывеска «ЦУМа». Несмотря на уговор, я смутилась. И только тут вспомнила, что Люси вроде как опаздывала на самолёт.

- Тебе же надо было куда-то лететь? – подозрительно поинтересовалась я, выходя из машины.

- Ну да, - небрежно кивнула она, запахивая полы пальто и захлопывая дверцу. Заблокировав двери, посмотрела на меня и в который раз улыбнулась, а в озорном взгляде её мелькнул фонарный свет. – Передумала, отменила бронь.

- Почему? – автоматически спросила я.

- Свои причины, - уклонилась она от ответа и я почувствовала себя бестактной, даже стыдно стало.

- Пойдём? – кивнула она с улыбкой на вход.

- Куда?

- Наряжать тебя, конечно. Ты же не поедешь на бал в этой одежде?

Я оторопела.

- Н…на какой бал?

- Я образно, - засмеялась она. – Полетишь со мной на остров?

- Н…на к…какой остров?

Она вздохнула, подошла ближе, приобняла меня за плечо, окутав ароматом парфюма, который я уже стала воспринимать, как что-то близкое, дружеское и мягко сказала:

- Тебе надо отдохнуть и расслабиться. Сейчас поужинаем и приведём твои мысли в порядок.

Я совсем смутилась. Что за добрая самаритянка встретилась мне на пути?

- Зачем тебе это?

- Что?

- Ну… вся эта забота обо мне. Ты меня знаешь чуть больше часа.

Она внимательно посмотрела на меня. Проницательно так. И было в этом взгляде что-то оценивающее и одновременно с тем что-то щемяще-тёплое.

- Знаешь, - сказала она тихо, - мне очень знакомо и хорошо понятно то, что ты рассказала. Да и просто я человек благодарный. Ты меня от такой кабалы спасла - ты и представить себе не можешь! Если бы ты отказалась - я бы так попала! Просто немного переборщила в своё время и вляпалась в историю с этим парнем. Не бери в голову. Пойдём. Поедим и приоденемся. Разумеется, я всё оплачу. Ты помогла мне, я помогу тебе. В обществе, в котором я кручусь, быть неблагодарной - моветон. Прими это как факт и постарайся обойтись без кокетства на тему денег. Для меня купить тебе золотые серьги, это как для тебя угостить меня "Чупа-Чупсом". Роскошь - это не вещи, малышка. Роскошь - это люди.

- Что ты имеешь в виду? - спросила я.

- Долго объяснять. Если вкратце, большинство людей думает, что роскошь - это дорогие вещи.

- А это не так? - удивилась я.

- Это не совсем так. Понимаешь, у меня такой статус, что я могу приехать в очень дорогие клубы или рестораны Москвы и без денег спокойно там пообедать, да и просто отдохнуть. Могу без денег переночевать в шикарной гостинице, улететь на юга погреть животик и поплавать, наблюдая проворных рыбок в прозрачной воде. Вот это и есть пример роскоши. Но в том мире, в котором живу я, роскошь это часто банальная честность и способность искренне улыбаться. Знаешь, когда хочется. Впрочем, не бери в голову. Просто не переоценивай цацки, хорошо? Будь на стиле и лови кайф от приятного вечера. Хорошо?

- Хорошо, - ответила я.

И мы пошли.

В "ЦУМе" она потратила на меня кучу денег. Всё оплачивала картой. Когда мы заходили в очередной бутик - ювелирный ли, полный акцессуаров от известного модельера или просто посмотреть платьюшки, её приветствовали с таким уважением, что создавалось впечатление, будто перепадало и мне. Поначалу я чувствовала себя неловко, но после пятого или шестого магазина расслабилась и начала получать удовольствие от купании в этом внимании и радушии.

Затем мы сидели в полумраке очень приятного кафе и ужинали. Бифштекс, "Цезарь", бокал итальянского полусладкого - "Ничего особенного" - сказала Люси и снова улыбнулась мне. Её улыбки были разными, но во всех сквозило очарование.

- Как он отреагировал-то? – спросила я, сделав глоток вина.

- Стёпа-то? Да как обычно. Я не я, корова не моя, но если ты так, то как хочешь. Там проблема не в Стёпе. А в его отце. Ну да ладно, не заморачивайся.

Глава 4. "Альтернативная форма жизни"

- Не нужно, Борис, я справлюсь, - благодарно кивнула Люси консьержу, который вызвался помочь донести пакеты на этаж, а их стало больше, потому что мы заглянули в очень приятный сетевой супермаркет для обеспеченных людей. И тут же ответила в трубку телефона, что придерживала плечом: - Нет-нет, я не тебе. Смотри, если он хочет скидку, то передай ему, что он её получит, но на условиях - аренда не менее чем на месяц. Да. Ну, хорошо, посчитай посуточно. Да. Да, меня устроит. Конечно. Конечно. Всё, договорились. Давай, жду звоночка.

Люси убрала смартфон, кивнула в мою сторону и сказала:

- Борис, а вот моей спутнице помочь стоит.

- Конечно. Сделаем.

Приятный усатый мужчина, по выправке и взгляду напоминающий белогвардейского офицера, улыбнулся мне, забрал пакеты и вызвал лифт. Я поблагодарила и встала рядом, взглянув на Люси. Отчего-то я очень волновалась. Сердце колотилось так, будто я не в гости шла, а как минимум на приём к послу. Если честно, это было вовсе удивительно, так как вся обстановка к этому располагала - подъезд был очень ухоженным и стильным, и совершенно не напоминал подъезды, к которым я привыкла. Вот уж где было уместно слово "парадная", хотя оно ассоциировалось у меня исключительно с Петербургом, и никак не с Москвой.

Люси, видимо желая меня подбодрить, снова улыбнулась мне. Я подумала о том, что за столь короткое время, что мы были знакомы, она уже стойко ассоциируется у меня, как минимум с тремя вещами: невероятным каким-то обаянием, приятным парфюмом и вдохновляющими меня потрясающе красивыми улыбками. Я подумала также о том, что сегодня утром мне и в голову не могло прийти всё то, что происходило сейчас. Это было что-то невероятное.

Лифт мягко и бесшумно поднял нас вверх, на тридцать четвёртый этаж. Борис поставил сумки у дверей, галантно попрощался, пожелав "двум элегантным сударыням доброй ночи" и скрылся в лифте.

- Он весьма учтив, - сказала я, глядя на то, как Люси достаёт из сумочки ключи и открывает дверь квартиры. - Думаю, что эпитет "элегантная" по отношению ко мне был немножко лестью.

- Разве что самую малость, - сказала Люси. - У тебя заниженная самооценка, ты знаешь об этом?

И открывая дверь, добавила:

- Не одежда преображает человека, а человек одежду. Когда наоборот - проблема не в одежде. Заходи.

Она нащупала выключатель и после мягкого щелчка прихожая осветилась, безоговорочно и разом погрузив меня в стиль и уют. Люси привела меня в очень просторную квартиру-студию с огромными окнами и действительно потрясающими видами из них. Пахло в квартире классно: свежестью и чем-то еле уловимым, но очень приятным.

- Давно я тут не была, - сказала Люси, снимая пальто - Недели две уже. Сейчас приведу квартиру в более гостеприимный вид. Кофе будешь? Или сразу перейдём к бару?

- О, не сочти за наглость, но я бы с удовольствием выпила бы немножко спиртного. Очень приятный, но и очень нестандартный вечер, знаешь ли.

Протянув мне вешалку, чтобы я смогла повесить куртку, Люси сказала:

- Отличная мысль! Как насчёт "Егермейстера" с вишнёвым соком перед ужином? Или предпочитаешь с самбукой?

- Э-э-э... я, честно говоря....

- Но-но-но, - строго сказала Люси, покачав головой. - Тебе скоро общаться с мужчиной, который подобный ответ с большой вероятностью воспримет, как преждевременную сдачу позиций. Этого делать нельзя вообще.

- Прости, не очень понимаю... - сказала я, состроив жалобную гримаску.

- Ну, просто не надо так отвечать. Не ставь себя ниже. Иначе он с большой вероятностью начнёт показушно распушивать перья. Начнутся все эти понты на тему богатства, и как итог - он не будет даже рассматривать тебя всерьёз. Произведёт впечатление на бедную девочку своими бабками, отымеет и выкинет. А ты влюбишься, не дай Бог.

Она помолчала пару секунд, потом добавила:

- Я не смогу тебя как в кино подготовить к диалогам с ними за ночь. Это нереально. Даже пытаться не буду. Но запомни, если звучит альтернативный вопрос - не демонстрируй лишний раз неосведомлённость. Тебя никто не заставляет врать. Просто останься внешне невозмутимой и выбери тот вариант, что устраивает больше. Договорились?

- Да, - кивнула я. - Тогда мне с соком.

- С апельсиновым или вишнёвым? - озорно улыбнулась Люси.

- С вишнёвым, пожалуй, - улыбнулась я в ответ.

- Хорошо, - хитрая улыбка превратилась в довольную. - Располагайся. Чувствуй себя, как дома.

И ушла в ванную мыть руки.

Надо сказать, это было непросто. Я никогда не жила в такой обстановке. Поначалу я просто осматривалась, медленно прогуливаясь по квартире и чувствуя себя, будто в каком-то диковинном музее, а потом, постояв у окна - вид действительно был потрясный! - вернулась в зал.

Люси, стоя за барной стойкой, заканчивала готовить коктейли.

- Я принесу тебе в ванную. Выбирай любую. Их тут три.

Похоже это был намёк, что мне стоит оставить её на некоторое время одну. Я выбрала самую дальнюю от входа, рядом с выходом на балкон. Это была очень женская ванная комната, несмотря на простор и колонны.

Одну из стен заполняло огромное количество различных пузырьков и флаконов, японские кондиционеры для волос соседствовали с французскими маслами, растения с ароматическими масляными шариками и пенами для ванны в миниатюрных бутылочках.

Спустя десять минут я лежала в просторной ванной комнате в белоснежной ванне, в ароматной пене, сверкающей в мягком тёплом освещении, пила потрясающе вкусный коктейль и никак не могла поверить, что всё это происходит со мной. Отчего-то в голову волей-неволей полезли самые разнообразные мысли эротического характера, но когда я запускала руку между бёдрами и принималась ласкать себя, пытаясь сконцентрироваться в обстановке этой элитной ванной на ком-нибудь вроде Саши, да на любом из своих бывших, возбуждение снимало, как рукой. Они были чужеродны тому комфорту, в котором я плавала, будто дельфин. Единственный, кто вписывался в мои фантазии в этой обстановке, был Стёпа - миллионер из кафе, но всякий раз, когда мысли мои переключались на него, я вспоминала его обомлевшее лицо и, улыбаясь, едва не прыскала со смеху, что по понятным причинам совершенно не настраивало меня на эротический лад. Для полноты расслабления, мне хотелось кончить, но даже концентрируясь на каких-то заводящих меня сценах с абстрактными людьми, я всё равно то и дело слетала с нужного психологического настроя. В конце концов я положила голову на мягкий и уютный валик и просто расслабилась. Не знаю, сколько я так лежала, в сладкой полудрёме ароматного тепла и дивной неги, но в себя меня вернули ритмичные звуки, едва слышные здесь, в ванной, но всё достаточно громкие, чтобы не обращать на них внимания.

Глава 5. "Разбуженное либидо и неожиданный удар"

День начался... странно. Всю ночь я купалась во снах. И все они были только о сексе. Я и выспалась и не выспалась одновременно. Проснулась в каком-то непонятном удовольствии, которое требовало продолжения банкета. Хотелось обнять мужчину, ткнуться носом в его грудь и сладко сопя, уснуть снова, закинув на него ногу. Я понимала, что лежу одна, и это какая-то сладкая полудрёма, когда уже рассвело, но можно лениться. Наконец, я в который раз открыв глаза, увидела рядом Люси. Она присела на кровать, держа в руке поднос, на котором дымился в белоснежной чашке ароматный кофе.

- Пора вставать, Бельчонок, - сказала она, с первой за день улыбкой мне. - У нас полно дел.

Сонная, довольная и разомлевшая от сладких снов, я сощурилась и улыбнулась. Подняв руки, потянулась сладко и забрала из рук Люси поднос. Она включила ТВ и минут пять мы смотрели какой-то музыкальный клип.

Мне вспомнился Жан, парень-мулат, который вчера нежно натирал меня маслом бергамота, массажировал и гладил, его искусство, его умелые руки, которые ласкали так, что поначалу я думала только о том, чтобы стоном не выдать наслаждение, но довольно скоро перестала контролировать себя и здесь. Непонятно, что он пробудил во мне этим массажем, но это не было похоже ни на что подобное в моей жизни ранее. Люси не солгала: он действительно был крутым профи. И когда он уходил, я погружённая в необыкновенную негу, желающая и других удовольствий тоже, но не считающая, что они уместны, просто прошептала ему "Спасибо..."

Я улеглась в кровать разомлевшей, в мягкой пижаме, которую дала мне Люси, на чистое, накрахмаленное белье, укрылась тёплым, объёмным, приятным на ощупь, одеялом. От белья пахло свежестью и фруктами и я, удобно устроившись и улыбнувшись, уснула.

Мне снилось что-то приятное, потом что-то другое приятное, а потом снова что-то приятное... И проснулась я... странной. В смысле я чувствовала себя очень необычно. Будто была не собой. А может наоборот, ею стала. Стоя в ванной под нежными струями душа, я чувствовала себя обновлённой, классной, уверенной в себе. Мне будто бы всё было по силам.

Мы ели гренки и пили апельсиновый сок. Смотрели музыкальные клипы, шутили и смеялись. Люси сказала, что читает исключительно экономические и музыкальные новости. Политика, эстрада, чернуха - то, что она сознательно избегает. "Я прекрасно себя чувствую без этой информации", сказала мне она.

Зимнее солнце наполняло квартиру и я чувствовала себя счастливой. Пожалуй, впервые в жизни я совершенно ничего не боялась и ни о чём не сожалела. Мне было просто очень хорошо. И мне надоело ломать голову на тему, зачем Люси я.

А ещё я была очень возбуждена. Не понимала почему, но не углублялась в это. Желание было приятным, ненавязчивым и просто сопровождало меня, что бы я не делала. Когда надевала джинсы, что приобрела вчера благодаря Люси, когда натягивала на себя мягкий, нежный и безумно приятный бежевый свитер с широким воротом и он приятно скользил по груди, когда прыскала новой парфюмированной водой на запястья и на ямочки за ушами, когда хрустела гренками, щурясь от солнечного света, заливающего квартиру-студию, когда отвечала улыбками на улыбки Люси, когда в лифте устроила с ней детскую возню с хохотом и когда молчаливо смотрела в окно машины, что везла нас в медицинский центр. Когда ела бургеры и измазалась в томатном соусе, когда флиртовала с официантом. Я всё время была сексуально возбуждена. И мне это очень нравилось.

И в какой-то момент произошло что-то странное. Я не уловила, когда точно это случилось, но одно могу сказать точно, когда мы с Люси ехали на собеседование, я перестала воспринимать реальность, как обычно. Возможно сказался мой менструальный цикл, а может это произошло потому, что я никак не могла получить разрядку - день был приятным, но очень насыщенным и всё, что я делала к сексу в общем-то отношения не имело никакого, но одно можно было утверждать наверняка - от желания трахаться у меня стала кружиться голова.

Я не понимала, что со мной происходит. Во мне как будто проснулась кошка. Я всё время хотела секса. Причём, не было понимания того, с кем я хотела бы им заняться, создавалось впечатление, что даже деревья, пролетающие за окном машины, безумно сексуальны.

- Люси... - хотела сказать я, но получилось, что я промурлыкала это имя, с какой-то едва заметной хрипотцой в голосе, которую я всё же считала и удивилась этому.

- Да? - хитро взглянула на меня Люси.

- Скажи честно... Ты мне... ох, - меня окатила волна желания и даже немного закружилась голова...

- Да, малышка?

- Ты мне... что-то подмешала в коктейль?

- О, нет, - рассмеялась Люси. - У тебя просто начался переход.

- Что? - страстно выдохнула я, желая просто спросить.

- Ну, это такой очень внутренний термин... В тебе было безумно много задавленной сексуальности. Ты её постоянно сдерживала. Благодаря резком переходу к совершенно другому образу жизни, твоё сознание и твой организм недолго посопротивлялись и в итоге сдались. Учитывая постоянную сексуальную подоплёку, ты будешь некоторое время находиться в состояннии постоянного практически возбуждения. Просто привыкай, потом будет полегче. Это здорово, что ты такая... правда. Ты очень заводишь этим. И члены клуба безусловно будут на тебя реагировать. Будь собой. Вот совсем собой. Такой, какая ты есть в действительности. Вне тех социальных рамок, которые заставляют тебя быть такой, какой ты не хочешь быть. Сейчас твоя сексуальность ищет выход, но это вовсе не значит, что когда она найдёт его, ты не сможешь ею управлять. При желании - сможешь.

- Как ты? - снова выдохнула я, откинулась назад, закинула ногу на ногу, крепко сплела их, подняла подбородок и набрав воздуха в лёгкие, медленно выдохнула... заметила, что у меня дрожит нога...

- Да. Как я. Ты в порядке?

- О... я не знаю... - страстно прошептала я. - я будто под чем-то...

- Это нормально, но всё же я несколько беспокоюсь. У тебя очень уж яркие реакции. Либидо женщины - это во многом чистая психология и оно нередко резко вырастает тогда, когда женщина чувствует себя благополучно, счастливой. Понимаешь, это природный механизм, с ним не надо бороться, надо просто принять, что сейчас ты сильно перевозбуждена не потому, что есть мужчина, которого ты хочешь, а потому что у тебя очень сильное либидо, которое нашло выход в связи с резкой переменой образа жизни.

Глава 6. "Загородный дом"

Некоторое время мы ехали молча. Полицейские будто забыли о мне. Но потом тот, что сидел справа, снова стал приставать ко мне с вопросами, сути большинства которых я не понимала. Он спрашивал какую-то ересь: участвовала ли я в квестах, гоняю ли с друзьями по ночной Москве, какое отношение мои родители имеют к Люси - в общем какой-то бред. Я отвечала честно, но его явно не устраивали мои ответы. Он делал паузы, шуршал бумагами, которые доставал из бардачка, слушал хрипы из рации, что-то туда говорил, а второй полицейский, тот, что был за рулём - молчал и только изредка ухмылялся.

В какой-то момент полицейский спереди и слева достал смартфон из кармана и вместо того, чтобы говорить, как в рацию - быдловато и и с явным чувствованием себя супергероем, отвечать стал односложно и как-то даже подобострастно. Будто яростный пуделёк вдруг увидел своего сурового хозяина и поджав хвостик, принялся старательно им вилять. Мне даже стало интересно, с кем это он говорит.

- Хорошо, Вениамин Карлович.

Он убрал телефон в карман и тот, что сидел за рулём, явно волнуясь, спросил:

- Что он сказал?

- Сказал в участок её не везти.

Я нервно сглотнула. Если это всё часть собеседования - то оно переходит все границы. Совершенно уже не смешно.

- А куда?

- На Можайском шоссе встречаемся.

- Ох, бля...

- Слушай, я тут ни при чём. Сам понимаешь, у меня нет таких полномочий, чтобы...

- Да заткнись ты. За рулём кто?

- А какая разница? Когда оба при исполнении?

- Да мне плевать. Привезли-увезли. Рапорт напишу и всего делов. Пускай сами там разбираются. И ты не лезь.

Они говорили очень тихо, тот, что сидел справа, часто наклонялся к этому Серёге, что-то тихо говорил, почти шептал, я не всё даже понимала, а то, что понимала, не была уверена, что понимала правильно, но одно могла сказать точно - у меня не было никакого чувства розыгрыша. Эти два огромных полицейских явно боялись. Какого-то неведомого мне Вениамина Карловича...

Вскоре машина закружила по развязке и выехала на МКАД, а потом, в полном молчании, свернула на шоссе. Судя по всему, Можайское...

- Могу я узнать, куда мы едем? - набралась наглости я.

Ни тот ни другой не удостоили меня ответом.

- Слушайте, молодые люди... - сказала я.

- Гражданочка, - гневно повернулся тот, что сидел на пассажирском сиденье, - не "молодые люди", а сотрудники полиции! Это рррря-аз. Вопросы здесь задаю я. Это два. Рот закрыли и молча едем. Что неясно?

Я промолчала.

- Я не слышу! - пробасил он громче.

- Всё ясно, - сказала я.

- Прекрасно, - удовлетворённо кивнул он и развернулся обратно.

И снова мы ехали молча. Не могу сказать, что мне было страшно. Скорее - очень неспокойно. Я допускала мысль, что всё это - не то, чем кажется, но с каждой новой минутой понимала, что больше надеюсь на это, чем это понимаю.

Шурша покрышками, машина съехала на обочину и остановилась. Вот теперь я испугалась по-настоящему. Потому что кроме дороги, что и спереди и сзади уходила вдаль, теряясь во тьме, и машин, которые время от времени шумно проносились мимо, ничего тут не было. Две чёрные стены леса по сторонам. Всё.

Рация полицейского слева снова что-то прохрипела, но он ничего не ответил. Затем открыл дверь и молча вышел. В окно было видно клубы дыхания из его рта на морозном воздухе. Он стоял у машины и смотрел по сторонам.

Вскоре к полицейской "Рено" подъехала какая-то незнакомая мне машина, явно очень дорогая. Чёрная и большая. Разом открылись все её двери и чуть ли не синхронно оттуда вышли два мужчины в коротких чёрных пальто и без головных уборов. Один из них открыл заднюю дверь и из машины вышел третий - крупный, в очках, высокий и широкоплечий, средних лет и тоже в пальто, но явно в более дорогом, отороченным чёрной, блестящей в свете фар шерстью.

Полицейский, стоявший у машины подошёл к нему и заговорил. Я лихорадочно соображала, что же мне делать. Никаких крутых связей у меня не было, рассчитывать я могла только на полицию... А полиция вон... жмётся стоит, стыдливо опустив взгляд... Подобострастно общаются с этим... Вениамином... Карловичем... Ну и имечко...

Беседа длилась недолго, они просто перекинулись несколькими фразами, а потом полицейский стоял и слушал того с воротником. Затем кивнул, ещё раз кивнул, вернулся к машине, открыл заднюю дверь, отчего в нагретый салон пахнула холодным воздухом и серые сквозь клубы дыхания, произнёс:

- Выходим из машины.

Я вздохнула и несколько раз подвинувшись попой, аккуратно вылезла на мороз, тут же запахнувшись в куртку.

- Послушайте, - сказала я. - вы сказали, что мы едем в участок. Однако я не...

- Со мной проходим, гражданочка, - ответил он.

-- Куда? - сказала я.

- Вперёд, - процедил он, махнув рукой в сторону того с воротником. Судя по всему - Вениамина Карловича.

Подвёл к нему и тот уставился мне в глаза. Нагло, презрительно и одновременно с тем с какой-то отстранённостью.

- Значит ты и есть - Юлия? - низким хрипловатым голосом спросил он. Тембр был приятен, а вот интонации - отвратительны. Как и хамоватое обращение на "ты".

- Мы с вами на брудершафт не пили, любезный, - как можно более уверенно и твёрдо сказала я.

Он чуть наклонился ко мне - я почувствовала приятный запах явно дорогого мужского парффюма, схватил меня за хвост, притянул к себе и зло, как-то даже яростно, прошипел:

- Значит, слушай сюда, сука. Твоя - не знаю, кто она там тебе - подружка-не подружка - подставила и опозорила моего сына. С твоей, сука, помощью. Ты можешь что угодно там себе думать, но я тебе скажу одно - вы напрасно решили, что это фуфло прокатит. Не прокатит. Ты сейчас поедешь со мной.

Он резко отпустил мой хвост и немного оттолкнул тем в сторону. Я испугалась. Почувствовала себя беззащитной.

- Я никуда с вами не поеду, - сказала я и оглянулась на полицейских. Тот, что привёл меня к этому Вениамину Карловичу, садился в машину. Спустя мгновение вспыхнули фары и машина уехала. Меня охватила паника, но внешне я скорее оцепенела. оставаться с этими людьми, особенно с этим гладковыбритым крупным мужчиной в чёрном воротнике, сверкающим злобой за очками, мне было попросту страшно. Неужели я чмокнула в щёчку его сына? Неужели это такое преступление, что они мне сейчас голову открутят за это? Да и вообще - как тот милый парень в кафе мог оказаться сыном этого вот внушающего ужас человека?

Глава 7. "Статус"

На самом деле до меня не сразу дошло, что «собеседование» закончено. Только после того, как меня отвязали, после того, как дали выпить "антидот" против возбудителя, которым меня дважды напоили ("Бельчонок, если бы я знала, что у тебя такое крутое либидо, я бы сократила дозу вдвое, честно, но по правилам - она именно вот такая, сорри"), после того, как мне объяснили, что "Вениамин Карлович" - на самом деле – трейдер по имени Даниил, а "босс" и "секретарша" - вообще муж и жена, только после всего этого я постепенно вернулась в более-менее нормальное состояние.

Потом я обулась (а точнее меня заботливо обули те же самые «охранники», что разували) и встала с кресла, а Люси, нежно тронув меня за локоть, позвала за собой. Миновав бильярдную, мы спустились по винтовой лестнице на второй этаж, где в окружении аквариумов и стильных минималистских картин, присели на бежевый кожаный диванчик. На придиванном столике дымился ароматный какао и высились горки канапе.

- Ну, что ж, - сказала Люси с улыбкой, когда мы остались одни. - Поздравляю тебя, Бельчонок. Теперь ты почти получила статус. Осталось только определиться: какой ты выберешь. Но фактически членом клуба ты можешь стать уже прямо сейчас и конечно можешь теперь принять участие в Игре. Ты очень здорово себя проявила. Мудро, выдержанно, грамотно, да и страстная ты очень… это заводит. Так что ты теперь практически в статусе, правда это означает немножко другое, а вовсе не то, что тебе надо ходить без трусов, в одной блузке или кофточке – рассмеялась она.

Я только диву давалась, слушая это всё. Ещё позавчера я знать не знала об этом обособленном мире, частью которого теперь становилась.

- Пойми, у этих людей есть если не всё, то многое – деньги, власть, возможности. И они куда больше ценят человеческие качества, чем те достижения, которые ценятся в другом, в привычном тебе мире, вроде должности в фирме или умения печь шарлотку. Ты вот, осознав, что не можешь вообще ничего, не имеешь никакого влияния в тестовых ситуациях, что не ты в них управляешь, а управляют тобой, тем не менее очень достойно себя при этом вела. Это, кстати, положительно сказалось и на моей репутации, ведь это именно я порекомендовала тебя. А ты ведь могла ныть, истерить, угрожать, возмущаться и плеваться, не так ли? Множество людей, когда осознают то, что ни на что практически не влияют, живут тем, что постоянно жалуются. Постоянно ноют. Ноют, завидуют, жалуются. Ситуации ведь были более чем нестандартные. Ханжество, комплексы неполноценности, лицемерие, истерики, хабалистость - всё всплыло бы. Но ты, повторю, проявила себя очень достойно. И, просто чтобы ты знала, уже четверо мужчин тобой всерьёз заинтересовались. Потому что проверка частично транслируется. Правда их появление в твоей жизни будет зависеть от выбранного тобой статуса.

Для того, чтобы хоть немного унять волнение, я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

- А можно узнать подробнее... - робко поинтересовалась я, немного успокоившись, - об этих статусах... и об Игре?

- Конечно, - кивнула Люси. - Но позже. После того, как ты снимешь напряжение. Это сейчас просто рекомендуется. Для здоровья. Можешь сама, а можешь воспользоваться приятной услугой.

Я смутилась, а она пояснила:

- Тебя сейчас проводят в очень уютную сауну, там есть джакузи, купель и если захочешь, сможешь позвать массажиста. На всё про всё у тебя час. Управишься?

- Думаю, да, - кивнула я.

- Отлично, - сказала Люси. - Потом съездим поедим, а ровно в половине двенадцатого нас будут ждать в одном закрытом клубе в центре Москвы. Если ты, конечно, согласишься участвовать после всего пережитого. Бывают и отказы. Ты попарься немножко в баньке, выпей ароматного травяного чаю, сними напряжение, подумай и реши для себя - надо тебе это всё или нет. Возможно, твоя прежняя жизнь покажется тебе теперь куда более приятной и уютной, чем та, которой ты живёшь прямо сейчас. Учитывая стрессы, которые ты испытала во время собеседования, такое очень даже может быть.

Затем, голодно глянув на канапе и какао, Люси спросила:

- Как насчёт перекусить?

- Я только за, - ответила я и улыбнулась.

В сауну меня проводили две девушки лет девятнадцати-двадцати. Молчаливые и услужливые, они помогли мне раздеться, принесли действительно очень ароматного чаю, предложили легонько попарить в бане. Я отказалась - хотела побыть одна.

Лёжа на деревянной полке, наслаждаясь теплом и действительно расслабляясь, я тем не менее всё равно была сильно возбуждена. И потому, выпив чаю из чашки, выдолбленной из цельного куска дерева, приняла душ и немного поласкала себя. Но разомлевшая от приятного пара, я жаждала чужих ласк, и, вспомнив слова Люси, я всё-таки вызвала массажиста. Для этого нужно было просто нажать на кнопку с одноимённой надписью.

Красавчик, который вошёл ко мне в предбанник, заставил меня испытать целую гамму эмоций: от умиления из-за его хорошенького, даже несколько смазливого лица и восхищения его мускулистым, рельефным телом, до дикого возбуждения и какой-то внезапно возникшей неловкости вкупе даже со стыдливостью. Я сидела, запахнутая в промокшую простыню, волосы тяжёлыми змейками лежали на плечах и смотрела на то, как он, совершенно спокойно обнажаясь - снимая с себя полотенце, которое всего секунду назад обтягивало его красивые бёдра - предстаёт передо мной эдаким двадцатипятилетним Аполлоном, стелит чистую простыню на массажный столик, а затем протягивает руку и мягким, необычайно уютным голосом говорит:

- Если позволите, я заберу простыню. Ложитесь сюда.

Я позволила... Отдала, рукой прикрывая грудь. Улеглась на живот.

Он натёр меня маслом бергамота, он натёр меня маслом иланг-иланга, он поглаживал и теребил моё тело, он ласкал и нежил меня своими мощными руками, с нажимом скользил пальцами вдоль позвоночника, разминал шею и плечи, гладил руки и ноги, потряхивал бёдра и наминал поясницу.

Временами он был нежным и трепетным, временами требовательным и немного грубым, но везде очень профессиональным и тонко чувствующим меня - всё это будило во мне желание и одновременно с тем я восхищалась его искусством - тем, как самозабвенно и качественно он делает то, что делает.

Глава 8. "Клуб"

При подъезде к проходной на частной территории, что скрывалась от посторонних глаз за большим кованым забором, Люси сказала мне:

- Ничего не бойся. Старайся меньше волноваться и помни, что ты - сама по себе.

Последние её слова меня несколько озадачили - я не очень поняла, что она хотела этим сказать, но переспрашивать не стала.

Остановившись у проходной, Люси опустила стекло, показала высокому квадратному охраннику, стояшему у КПП, какую-то карточку, должно быть членскую карту и сказала:

- Сто восемьдесят шестая и триста семидесятая.

После того, как охранник кивнул и ворота раскрылись и пропустили нас, я спросила:

- А что это значит?

- Это наши номера в базе.

- А я уже в базе? - спросила я несколько ошарашенно. - Я же ещё не подтвердила статус.

- Ты его ещё даже не выбрала, - невозмутимо сказала Люси, направляя машину вправо, на усеянную множеством низких круглых синих фонарей дорогу. - Но ты уже в базе, да. Просто пока без статуса. Документы подготовлены, ждут принятия твоего решения.

Спустя несколько минут "Audi Q7" съехала в крытый подземный гараж и мы покинули автомобиль, взяв с собой только дамские сумки.

- Все твои вещи в багажнике, позже передам их тебе с курьером, - сказала Люси. - Пойдём.

Мы вышли из гаража, прошли по аккуратной чуть присыпленной снегом дорожке мимо сугробов, через дворик, усеянный небольшими заснеженными елями, завернули за угол гаража и увидели светящийся вход в соседнее здание, очень высокое, в готическом стиле. Я задрала голову: длинные чёрные башенки на углах дома темнели на фоне звёзного неба. Было довольно прохладно и кроме башенок я увидела ещё и клубы моего дыхания.

У входа толпились люди, охрана пропускала всех строго по одному. Наконец наступила и наша очередь. Досмотр был такой же, как и в аэропортах: рамка и лента для личных вещей: преимущественно дамских сумочек.

Миновав охрану, мы оставили пальто в гардеробной, получив номерки, и что было весьма занимательно - они соответствовали номерам, названным Люси при въезде на территорию. Я указала на это, но она только улыбнулась мне. Затем мы спустились по роскошной каменной лестнице с деревянными перилами на этаж ниже, прошли мимо радушных хостес - улыбчивого кудрявого юноши с пунцовыми щеками и такой же улыбчивой миловидной светловолосой девушкой с синими глазами и стрижкой каре, откинули в сторону, шёлковый тяжёлый полог при входе в зал и я обомлела. Пространство, изящество линий, какая-то очень самодостаточная, стильная роскошь и множество людей в венецианских масках. Мы приехали на бал-маскарад.

- Надевай, - шепнула мне Люси, касаясь моей руки и вкладывая в неё резную чёрную маску. Сама она надела синюю с серебром.

Мужчины все до единого были в тёмно-синих костюмах, настолько тёмно-синих, что практически чёрных. Галстуки были того же цвета. Различались только часы, держатели для галстуков и запонки. Женщины были подстать - правда фасон тёмно-синих платьев разнился от облегающих с открытыми плечами до платьев в пол с длинными рукавами и рукавами "летучая мышь". Платья были из разной ткани - из бархата, жаккарда, шёлка, льна, но все без принтов и узоров, одноцветные - от довольно яркого-тёмно синего с переливами до тёмно-чернильного. Стили различались, встречались и платья в минималистском стиле, а были и в стиле готическом, с кружевами и без. Украшений было по минимуму, как на Люси и на мне, в основном кроме серьг встречались кулоны и броши. Реже ожерелья.

Количество людей в этом клубе, что бродили по залам, рассматривая картины, тихо и громко беседовали друг с другом, стоя группками, шутили и смеялись, останавливали официантов с подносами, чтобы взять канапе или бокал с вином или стакан воды или сока, было столь большим, что моя тревога, временами дающая о себе знать - понемногу утихла и практически пропала. До того, как я увидела, сколько людей задействованы в этой Игре у меня к ней было намного меньше доверия, я шла ей навстречу только из-за Люси - она была для меня своеобразным гарантом надёжности предприятия и его безопасности, потому что я провела с ней сутки и со мной не просто не случилось ничего плохого, но более того, я стала чувствовать себя намного, намного лучше, чем до встречи с ней. К тому же мне передавалась её уверенность в себе, а у неё она была какой-то железобетонной - мне сложно было представить Люси растерянной. Даже здесь, в клубе, где я могла заиметь много интересных знакомств, я всё же предпочитала держаться рядом с ней.

Маски, прячущие лица, бросались в глаза - потому что были разноцветными и потому ещё, что некоторые из-за сложности и перьев невольно привлекали внимание к себе. Некоторые мужские и несколько увиденных мною женских - скорее пугали, чем привлекали, вкупе с одеждой они напоминали, например, одеяния средневековых чумных докторов, некоторые же были едва заметны и за ними угадывались умные и интересные лица.

Впечатляла осанка присутствующих- никто не сутулился, все передвигались с достоинством и грацией и я невольно старалась соответствовать и видимо это заметила Люси, потому что улыбнувшись, она легонько толкнула меня в бок, приблизила губы к моему уху и тёплым шёпотом произнесла:

- Расслабься, Бельчонок. Всё хорошо.

В нескольких крупных залах сидели музыканты, играла приятная музыка - где-то камерная, где-то джазовая, но одно можно было сказать наверняка - благодаря расположению залов, проходов и затемнённых комнат с волшебным, изысканным освещением статуй и разнообразных инсталляций в стенах, никто не мешал друг другу и музыка не сливалась в какофонию, просто в некоторых местах она была чуть слышна - едва-едва - и там и там, но её заглушали звуки голосов беседующих членов клуба.

- Мне кажется, Маска, я вас знаю, - раздался рядом очень приятный баритон и я заметила, что рядом с Люси появился статный широкоплечий мужчина в треугольной шляпе с аккуратной небольшой бородой, такой аккуратной, что издали будто нарисованной, но в то же время очень естественной, она ему необыкновенно шла. насколько, конечно, позволяла судить его тёмно-серая маска-баута, скрывавшая большую часть его лица.

Глава 9. "Игра"

Действительно, комнаты были одна другой темнее и вскоре я оказалась во мраке, где страшно было даже ступать. К тому же и голоса и звуки музыки затихали с каждой новой пройденной мной комнатой и сюда уже просто недоходили. Пробираться наощупь, нащупывая впрочем только воздух перед собой, в кромешной тьме и полной тишине, за исключением звуков своих острожных шагов было довольно страшновато - пару раз я даже подумала о том, что бы просто сбежать. По крайней мере для того, чтобы там, на свету набраться сил и вновь направиться через этот полумрак и эту тьму, чтобы нащупать в ней дверь.

Наконец руки мои упёрлись в мягкий бархат. То была стена. Я сосредоточенно пошла вдоль стены, ощупывая её, моргая и не видя разницы между открытыми и закрытыми глазами. Я довольно долго искала дверь, но не находила её. Затем я ощупала боковые стены, тоже покрытые бархатной тканью, но и там не нашла никакой двери. Я снова вернулась к противоположной от входа двери, хотя я уже не была уверена в том, что это та самая стена. Появились сомнения в том, что эта нужная мне дверь вообще есть, промелькнула мысль, что возможно в этом новом квесте нужно найти какое-то нестандартное решение и оно - вовсе не дверь и тут мои пальцы обнаружили ручку. Она была на уровне моего колена. Я повернула её и дверь передо мной отворилась, на мгновение ослепив меня ярким светом. Я невольно прищурилась, прикрыв глаза рукой и выпрямилась.

В белой ярко освещённой комнате напротив меня стояла женщина. Её наряд был весьма скромен по сравнению с теми, что я видела совсем недавно, да и по сравнению с моим. Просто синее платье на тонких бретельках и синие туфли на высоких каблуках.

- Добро пожаловать, Юлия, - произнесла она.

Её голос был мягким, приятным и одновременно с тем завораживающим. Никакой манерности, никакой фальши.

- Здравствуйте, - смущённо сказала я, не зная, куда деть руки.

- Мы немного пообщаемся. Ты не против?

- Нет.

Она кивнула.

- Ты знаешь, кто я? - спросила она так, будто существовала вероятность, что мы знакомы.

- Нет, - сказала я, покачав головой.

- Я - Фильтр. Моё дело - дать тебе общие знания об игре, в той мере,в которой это позволено претенденткам на Статус. Ты готова услышать?

- Да, - сказала я, - я готова.

Она снова кивнула.

- Хорошо. Некое тайное общество, ведущее скрытый от обывателей образ жизни, двадцать четыре года назад придумало Игру. Она пришлась по вкусу целевой аудитории - людям, влиятельным в мире денег и власти и потому получила достаточное для развития финансирование. Она позволяет зарабатывать большие деньги. Очень большие деньги. Одновременно с тем, она такова, что очень большие деньги можно и потерять. Система работает очень жёстко и каждый Член Клуба подписывает ряд бумаг, где обязуется соблюдать все правила данной Игры. Бумаги различны, те, что нужны для твоего вступления в Клуб в двух вариантах уже ожидают тебя. Вариантов два - Куртизанка и Невеста. Это понятно?

- Да, - сказала я, кивнув. - Это понятно.

- Хорошо. Вне зависимости от того, какой статус ты выберешь, он будет являться начальным статусом. Это означает, что даже если ты захочешь сделать ставку - ты не сможешь этого сделать на правах своего статуса. До тех пор, пока не получишь следующий. После Куртизанки следует Честная куртизанка. После неё - Светская Львица. Это несколько другое значение, нежели то, что вовсю тиражируют по телевидению. И да, Светская Львица может делать ставки.

Она сделала паузу и я воспользовалась ею:

- Могу ли я узнать, о каких ставках идёт речь?

- Можешь. Все ключевые события, которые происходят с тобой в Игре, являются поводом для ставок. Твоё собеседование кого-то обанкротило, а кого-то обогатило. Твой выбор статуса - тоже повод проверить своё знание людей, знание конкретно тебя и просто - испытать удачу. Ставки очень большие - иногда это целые бизнесы. В эту игру играют люди, пресытившиеся обыкновениями. И эта Игра даёт им много сильных эмоций.

Сказать, что я была ошарашена, значит не сказать ничего... Я конечно понимала, что у всего этого должна быть подоплёка, но чтобы такая?

- Скажите... - робея, заговорила я, - А Люси она... тоже...

- Да, - с улыбкой ответила Фильтр. - Она тоже. Пока что она угадывает. Ты дала ей возможность заработать куда больше денег, чем она на тебя потратила, но она сделала подарки искренне, ты ведь могла не поехать ни на какое собеседование, не так ли?

- Да, конечно, - сказала я. - А чем отличается Честная Куртизанка от просто Куртизанки?

- Её более высокий статус позволяет ей выбирать мужчин.

- Простите? - недоумевая, спросила я.

- Куртизанка - не выбирает мужчин. Не выбирает того, с кем коммуницировать. Она может только отказаться. Три отказа - вылет.

Она произносила всё это вкрадчиво, медленно и плавно. А я пыталась понять, надо мне это всё или нет. Кровь бурлила, я была взбудоражена, но и напугана.

- Мне бы хотелось узнать о безопасности.... эмм.... нижних статусов.

- О, уверяю вас, Игра даёт больше безопасности, чем обывательская жизнь. Но конечно определённые риски имеются.

- Могу ли я узнать об этих рисках?

- Ну... в случае Куртизанок и Невест самый большой риск - это суицид. Но это выбор участниц. Самостоятельный выбор.

- Эмм... Простите, я не поняла...

- Когда ты живёшь в роскоши и богатстве, а потом, проиграв, возвращаешься в свою унылую тоскливую жизнь, есть вероятность, что тебе не захочется жить дальше. Депрессии надо лечить. Мы можем оказать содействие, но мы оказываем его исключительно членам Клуба. Впрочем, члены Клуба могут в порядке личной инициативы позаботиться о тех участницах или участниках, перед которыми дверь Клуба закрылась.

- Я поняла. А дверь закрывается в каком случае?

- Детали ты узнаешь только после получения статуса. Но для Куртизанки, если в общем, это три отказа. Участникам клуба малоинтересно делать ставки там, где куртизанка согласилась бы провести ночь с кавалером и без денег. Условия несколько усложняются. Для большей интриги... Для большего азарта... И для большего дохода. Ставки вариативны. Один из участников проиграл квартиру просто потому, что ты осталась в помещении после того, как изображающий босса засунул пальцы в вагину своей неофициальной жены при тебе. Но другой участник - её получил. Сделка оформлена, члены клубы довольны исполнением правил. Один доволен больше, чем другой, это безусловно, но такова Игра. Всегда можно попытаться отыграться.

Глава 10. "Жребий"

За дверью меня ждали трое собранных, сосредоточенных и деловых мужчин в чёрных костюмах и белых рубашках, оказавшиеся юристами. Их обходительность сначала порядком насторожила меня, а затем, по понятным причинам, расположила к себе. Они поздравили меня с выбранным статусом, усадили в кресло, придвинули журнальный столик, принесли бельгийского шоколада и горячего улуна в белоснежном чайничке. Они показывали постранично все бумаги, попунктно комментируя написанное и подробно и терпеливо отвечая на мои вопросы. Документы касались правил Игры и моего участия в ней. Мне гарантировали мою безопасность в тех рамках, которые обеспечивала Игра, а также предлагали ряд страховок, на некоторые из которых я согласилась. С моей стороны требовалось соблюдение правил Игры и отдельно подчёркивалось необходимость их неразглашения. Также запрещалось играть, обходя правила и прочее подобное. Отдельным и довольно объёмным пунктом шла тематика трансляций для членов Клуба: я давала разрешение на фиксацию и демонстрацию ключевых событий, за исключением секса, если на то не будет моего желания, но с обязательным подтверждением его наличия или отсутствия - видео или аудиофайлом. В общем, я изучала и подписывала документы, которые подразумевали, что в некоторой степени я становлюсь участницей реалити-шоу, только его демонстрация проходит исключительно по правилам Клуба и только для его членов. Также мне давалось право на расторжение контракта в любой момент на основании моего пожелания и без объяснения причин, но с условием возмещения ущерба, если я таковой нанесла Клубу и с условием невозможности повторного в него вступления. Наконец, с документами было покончено и меня проводили через какой-то витиеватый коридор в просторную светлую комнату, где на четырёх белоснежных диванах сидели девушки двадцати-тридцати лет. Все были симпатичными, а некоторые и вовсе красавицами. И все были в синих платьях и туфлях на высоком каблуке.

Они поприветствовали меня и я, ответим им тем же, села рядом. Всего нас было двенадцать и, как вскоре выяснилось, мы все ждали начало Жребия.

В его ожидании мы довольно быстро познакомились и разговорились. Оказалось, что три девушки были здесь уже не впервые, а одна из них - Эльвира, и вовсе - в третий раз.

- Волнуюсь, блин, ужас, - сказала она. – Главное, чтобы урод какой не попался. Ну, знаете, которые заставляют делать всякие ужасные вещи…

- Ты о чём? – несколько испугавшись, спросила я.

- Ну… мне нельзя говорить конкретно, потому что это конфиденциальная инфа… но, блин, ты ж понимаешь, что сексуальные предпочтения у людей бывают разными? Встречаются всякие… например, копрофилы…

- О Господи…

- Просто если мне снова попадётся такой урод, который обмазывается всем этим…. И… то я не пройду Жребий… и опять надо будет ждать три месяца, а у меня предпоследняя попытка…

- Подожди, - сказала сидящая рядом со мной жгучая брюнетка Сюзанна, - тебе что, попался мужик, который... фу, какая мерзость...

- Да ужас... - поморщилась Эля. - Они же специально подсовывают извращенцев всяких. Первый день они выполняют какие-то квесты и там трудно понять, что они из себя представляют, а вот во-второй день... вот тут они и показывают свою сущность... Тот, с которым я ушла после первого Жребия - первые сутки был вполне себе нормальный, даже интересный мужик... а потом...

Она опять поморщилась и замолчала.

- Что потом? - спросила Ольга, зеленоглазая блондинка с явно сделанными пухлыми губами. - Что?

- Да мерзость... блин, даже вспоминать противно...

- Да рассказывай уже! - нетерпеливо воскликнула Сюзанна.

- Ну, девочки... - неохотно начала Эля, - я не буду рассказывать подробности. Ну просто не хочу. У меня была весомая причина отказаться и это был нехилый такой стресс, потому что мы были на его даче, где я, одетая в бельё, которое он купил в секс-шопе, после душа оказалась в ситуации, которую... ну... просто даже описать сложно...

- Ну!

- В общем, у него там дог породистый... и он меня для него подготовил... хотел смотреть, как меня трахает его пёс... типа надо было между ног помазать привлекающей кобеля смазкой...

- Пипец...

- Жесть...

- Вообще кошмар какой...

- Да, девчонки... но второй оказался вообще.. говноедом... и он мне предложил..

- Ну фу! Ну хватит!- воскликнула Наталья, сероглазая рыженькая красавица со стрижкой каре. - Ну просто противно слушать!

- Слушайте, а отказаться можно ещё? - морщась, спросила Сюзанна и оглядела присутствующих. - Кто знает?

- Да, конечно... - сказала Ольга. - В любой момент можно, насколько я поняла. Тем более, ещё Жребий не начался... А чего ты? Ты думаешь, они все там такие, что ли?

- Да ну нафиг! - воскликнула - Я себя не на помойке нашла. Пойду откажусь, возьму такси и поеду домой... Хватит с меня этого всего. И вам, девчонки, советую. Кто со мной?

Кто-то опустил глаза, кто-то переглянулся, но все промолчали. Что касается меня, то я для себя решила, что раз уж отказаться можно в любой момент, то подожду, кто там мне попадётся. Если какой-нибудь извращенец, то, разумеется, откажусь. К тому же воспоминания о Люси придавали мне уверенности.

- Девчонки, вы нормальные вообще? Вы понимаете, во что вы ввязываетесь?

- Ты если хочешь идти, ты иди, - сказала Ольга. - Я лично и другие истории знаю. И сама тут второй раз.

- Ну, как хотите! - бросила Сюзанна. - Дело ваше!

И ушла.

В последующем молчании кто-то вздохнул, кто-то что-то тихо сказал и я не расслышала, а потом в комнату вошла девушка в маленьком чёрном платье и в серебристой венецианской маске и провела небольшой инструктаж перед выходом на, как она сказала, арену: не волноваться, держать спину ровно, не разговаривать, подать руку спустившемуся мужчине, которому по жребию выпадет номер одной из нас и проследовать за ним на выход, где нужно будет подписать ещё пару бумаг в целях безопасности и лучшего соблюдения правил Игры. Затем каждой из нас повторили её номер и мы, встав, друг за дружкой, по команде вышли в небольшой закуток, закрытый огромной синей шёлковой портьерой. Девушка ухватилась за её край и явно услышав команду в гарнитуре на ухе, приотворила её и сказала нам выходить по одной, друг за дружкой, достичитав до пяти после выхода впереди идущей. Я вышла четвёртой.

Глава 11. "Жребий. День первый"

Бывают такие мужчины, рядом с которыми постоянно чувствуешь себя не в своей тарелке. Все комплексы неполноценности вылезают наружу, кажешься себе нескладёхой, неряшливой, глупой, да что там - просто тупой. Ощущения непонятные и неприятные и ум, защищаясь, придумывает, что мужчина надменный, фальшивый, ещё какой-нибудь гадкий, только чтобы объяснить это состояние, хотя человек тебе не делал ничего плохого, был вежлив, разве что пожалуй, холоден.

Бывают другие, с которыми кажется, что море по колено, причём без какого-либо алкоголя.

Есть такие, с которыми понимаешь, что ты красивая, даже если таковой себя никогда не считала.

Этот был из тех, с кем нервно.

Это сложно описать парой слов и потому фразу "с ним было нервно" можно воспринять однозначно негативно, однако я вовсе не это имею в виду. С ним было приятно нервно, он держал в тонусе, при этом его галантность лакировала эту нервозность - гладко и приятно. Он возбуждал сексуально и вселял уверенность в том, что с ним запросто может быть потрясающе клёво. Очень уверенный в себе, но как сжатая пружина. Так кот готовится к прыжку, помахивая задом.

Однако галатность очень быстро закончилась. Так быстро, что я даже была несколько шокирована от разом возникшей перемены в моём спутнике. Она закончилась сразу после того, как мы, что несколько минут назад, улыбаясь и шутя, подписавшие необходимые документы, вышли на автомобильную стоянку на заднем дворе.

Во-первых, он тут же отпустил мою руку. Я взглянула на него и увидела, как в фонарном свете играют его желваки. Он посуровел и сделался каким-то напряжённым.

Во-выторых, он не открыл передо мной дверь своего "Nissan Qashqai". Он просто обошёл автомобиль, сел за руль, завёл мотор и принялся ждать, пока я сяду рядом. Точнее, это просто как бы логично вытекало из нашей совместной прогулки до автомобиля, но внешне это выглядело так, будто ему вообще плевать, сяду я в машину или нет. Я остановилась рядом с машиной, совершенно растерявшись, но он даже не повернулся в мою сторону. Уставился перед собой, потянулся к бардачку, достал оттуда сигариллу, закурил прямо в машине, снова уставился перед собой, положив обе руки на руль и держа сигариллу в зубах.

Я медленно выдохнула и пытаясь осмыслить чудаковатость моего недавно галантного спутника, открыла дверь и села рядом. Он никак не отреагировал.

В холодном салоне медленно растворялся дым. Он даже не потрудился открыть окошко.

-Можно тебя попросить не курить в машине? - робко спросила я. - Меня просто и так иногда укачивает, а от дыма, даже такого приятного, может реально плохо сделаться.

Он как-то то ли зло, то ли безразлично - я не поняла - взглянул на меня, сделал ещё одну затяжку и задавил бычок в пепельнице. Затем открыл окошко.

- Спасибо, - тихо сказала я.

Ничего не ответив, он завёл машину, повернулся назад, закинув локоть правой руки на сиденье и принялся потихоньку выезжать. Затем выпрямился и дал по газам.

Я судорожно пристегнулась и мы, выехав с охраняемой зоны, помчались по ночному шоссе.

- Я что-то не так сделала? - спросила я.

Он ничего не ответил. Молча вёл машину. затем включил музыку. Очень ритмичную и очень сексуальную, но, похоже, вовсе не для того, чтобы меня соблазнять. скорее отделаться от неприятной собеседницы. По крайней мере именно так это и выглядело.

По условиям контракта, который мы подписали, мужчине вручался конверт с квестом, который на протяжении суток, с момента выхода из комнаты, он должен был выполнять. Мысленно я предположила, что эта резкая и безусловно для меня неприятная перемена связана именно с этим заданием.

В голове пронёсся рой предположений, самым логичным из которых, наверное, было "Ему что, запретили разговаривать со мной сутки?"

Как себя с ним вести, я не понимала совершенно: он даже близко не напоминал ни одного из

парней, с которыми я так или иначе когда-то встречалась. Да и держался он так, будто вынужден

исполнять долг: холодно, отстранённо, даже, пожалуй, недружелюбно. Будто у него было много

важных и интересных дел, но вот так случилось, что ему меня навязали и теперь приходится

возиться с этой… «невестой».

- Ты спать хочешь? – вдруг спросил он, всё так же глядя перед собой.

- Нет, - сказала я.

Я действительно не хотела.

- Отлично, тогда заедем в одно место.

- В какое?

- Узнаешь, - холодно ответил он.

И вот тут я испугалась. Контракт контрактом, но кто даст гарантию, что он вообще адекватный? Если он везёт меня куда-то в бар, то почему так и не сказал? Что значит "одно место"? По сторонам был только чёрный лес, а впереди и сзади дорога с редкими автомобилями. Времени было далеко за полночь и я вообще плохо представляла, где мы находимся. Что-то покатушки с мужиками этими все какие-то стрессовые - то ли дело с Люси. Вспомнив о ней, я подумала, что если что могу ей позвонить, стараясь отгонять от себя мысль, что она запросто может быть недоситупна или просто не взять трубку.

Наконец я решилась.

- Слушай... ты меня пугаешь... Скажи хотя бы куда мы едем.

Он быстро взглянул на меня и снова уставился на дорогу. Затем чуть приглушил музыку и сказал:

- Слушай, я игрок. Мне баба не нужна. Я просто сделал ставку. выиграл. Но перспектива развлекать тебя мне вообще не улыбается. Ты мне как женщина неинтересна вообще.

Грубо и обидно. Совсем не тот парень, что взял меня за руку после того, как спустился на арену.

- Ясно, - тихо сказала я. - Ну, я не навязываюсь...

- Двое суток мы проведём вместе, - холодно сказал он. - Согласно контракту. - Мне совершенно не улыбается терять деньги.

- Хорошо, - сказала я. - Только...

Я остановилась и почему-то ждала, что он спросит "Что?", но он молчал. Я вздохнула и продолжила:

- Только знаешь что? Если тебя конечно не затруднит. Будь со мной понежней... ладно? Мне реально обидно сейчас, я тебе ничего плохого не сделала.

Глава 12. "Жребий. День второй"

Я плохо запомнила эти два дня, потому что всё, что я делала - трахалась.

Он трахал меня в машине, я скакала на его члене, будто в каком-то безудержном галопе, совершенно не думая, просто кайфуя от ощущений.

- Женский оргазм, - говорил он, - это не мужчина, это твоё восприятие мужчины. Напрямую я имею к этому очень мало отношения.

Я слушала, трахалась и кончала.

Дорвалась до секса. Настоящего. Не этого скользкого унылого траха, когда ты всё время озабочена тем, как выглядишь и правильно ли то, что ты делаешь. Тем, как это могли бы расценить другие люди, - родные и чужие, самые разные. Мне было плевать. Вообще на всё плевать, кроме собственного наслаждения, которое отключало всё, кроме ощущения блаженства, чистого кайфа. Он был моим наркотиком. Был тем, про кого мне не было интересно знать, что он любит в еде и тому подобное. Просто мужик, с которым я могла наплевать на всё, кроме получения удовольствия. И это удовольствие продолжалось и продолжалось - он словно заведённый, словно реклама батарейки трахал меня и трахал.

Мы ехали куда-то утром, мне было немного дурно с похмелья и я попросила остановить машину. Кругом был только лес. Он припарковался на обочине, я отошла в кусты, чуть не поскользнувшись в снегу, а потом подошла к ели, опёрлась рукой и меня вырвало. Это не назвать сексуальным зрелищем, не так ли?

Но уже спустя пару минут он, вышедший из машины, наклонил меня у капота - я упёрлась руками в перчатках в него - и приподняв платье и спустив трусики, трахал меня сзади чуть ли не морозе, а я просто понимала, что мне наплевать на этот мороз, на этот снег, на то, что кто-то может проехать мимо и увидеть, как мужчина трахает женщину раком у шоссе и подумать о том, что она проститутка. Мне было плевать.

Я просто подмахивала задницей. Потому что это было так клёво, что я теряла рассудок. Я вообще балдела от того, что меня так безудержно хотят. Меня никогда и никто так дико не хотел. Он был в моём понимании чем-то вроде живого вибратора, который настолько настроен на мою волну, что мне не надо заморачиваться с опциями. Смарт.

Потом мы ели, спали, снова занимались сексом. Мы хохотали, я свалилась с кровати в отеле на пол, он сполз ко мне, раздвинул ноги и принялся вылизывать каждую мою складочку, он буквально упивался мной, а я просто ни о чём не думала.

В те редкие минуты, когда мы не трахались, я либо спала, либо ела, либо пила - в основном алкоголь.

Эти двое суток были наполнены сексом и выпивкой. Ранее я никогда не вела себя так. Просто какое-то безумство. Секс ради секса. И оба мы понимали, что ничего больше нас друг с другом не держит.

Мы остановились только тогда, когда стало больно - он буквально натёр мне всё, к тому же исколол щетиной везде, где только мог, даже на руках у меня было полно красных пятен. А потом я съела какой-то салат и вырубилась. И проспала часов четырнадцать.

Проснулась расслабленной и совершенно ничего не желающей.

Он больше не был нужен мне.

И я не нужна была ему больше.

Смятые простыни, неловкие взгляды, пустые бутылки на полу, спокойная музыка фоном, ночь в окне.

- Привет, - сказал он. - Время вышло. Нам пора расстаться.

Я кивнула и тут же ощутила похмелье.

Заболела голова и я попросила анальгин. Он спустился вниз, вскоре вернулся и протянул мне пару оторванных таблеток и стакан воды. Я выпила, приняла душ, оделась, спустилась вниз, прошла мимо хостес и села в такси, которое он вызвал для меня.

Ехала и смотрела в окно.

Меня охватило странное чувство: какой-то непонятной беспричинной тоски. Мимо мелькали машины, свет фар и фонарей. Водитель то и дело поглядывал на меня в зеркало. Я ехала совершенно растрёпанная, уставшая и измотанная.

Дзынькнул телефон, сообщив о сообщении. Потом ещё раз. И ещё раз.

Я вынула его из сумочки и прочитала, похолодев:

"Статус Невесты не подтверждён. Вы можете повторить попытку спустя ровно три месяца. Обратитесь к рекомендатору".

Это было для меня ударом. Я совершенно не ожидала того, что он так поступит со мной. Мне казалось, что ему было тоже очень хорошо со мной. Я набрала его номер, но он сбросил звонок. Я повторила попытку. снова сбросил. Примерно через то же самое время, после трёх гудков. Похоже заблокировал мой номер.

Чтобы проверить это, я написала ему в WhatsApp:

"Почему ты не подтвердил мне статус? Тебе не понравилось?"

Долгое время я наблюдала только одну галочку.

Затем их стало две, а потом серый цвет сменился на вожделенный синий.

И спустя минуту пришло ответное сообщение:

"Мне очень понравилось. Ты очень страстная женщина. Трахаешься ты классно".

"Тогда почему ты не подвердил мой статус?" - спросила я.

"Согласно условиям квеста. Ты слишком доступна для Невесты. Я даже не ухаживал за тобой".

Будто окатил ледяной водой.

Дома я зарыдала. "Дура, дура, дура", - твердила я себе. - "Какая же я дура!"

Я лежала в пустой квартире со старой мебелью и чувствовала себя использованной тряпкой, грязной половой тряпкой, которую выкинули на свалку. Этих старых вещей, этих отклеившихся обоев, этого нищебродского жилья, которое на контрасте вызывало у меня только тоску. Я не хотела больше здесь жить.

Не хотела вообще оставаться в этой квартире. Не хотела возвращаться в свою прежнюю, унылую и тоскливую жизнь. В мир, где я только всем должна, в мир, где я ничего не могу, в мир, где я никому не нужна, кроме как в качестве обслуживающего персонала.

Все козлы. И Саша - козёл и Олег козёл, все. Все мужики до единого. Я "слишком доступна"? А кто ты тогда сам, а?! Провела пальцами по члену и ты бросился в секс - и это я "слишком доступна"?! Я тебя хотела - что, мне нужно было строить из себя недотрогу?!

Я лупила подушку кулаками и плакала от бессилия.

Дура, дура, дура, я ведь уже грезила этим Островом, этим Замком, который никогда не видела, этим полётом туда с Люси, я же одежду уже мысленно подбирала на бал... Дура, дура... Какая же я дура... Меня просто поимели...

Глава 13. "Новая жизнь"

Не буду рассказывать в подробностях, как мне заблокировали карту на основании Федерального Закона № 115 об отмывании криминальных доходов, как я потом бегала по отделениям банка, предоставляя документы и объясняя, как могла, что за сумма упала мне на счёт и откуда, как закрывала карту, как мне возвращали деньги в течении 45 дней и о том, как меняла банк.

Не буду рассказывать и о том, как искала новую квартиру внаём, сколько обзвонила агентств и как наконец связалась напрямую с одним из арендодателей, что взял с меня только сумму оплаты за первый месяц и депозит за последний и в итоге я поселилась на северо-западе Москвы в новой многоэтажке за относительно смешную сумму, сняв небольшую квартиру-студию с окнами в пол и современной мебелью.

О том, как я уволилась с работы, придя туда после нескольких посещений салона красоты, в новой стильной одежде, ухоженная и независимая, в дорогих украшениях, и как коллеги шептались за моей спиной и как начальник уговаривал меня остаться, поя песни о том, какой я ценный сотрудник и как мне обязательно повысят зарплату на целых 7000 рублей со следующего же месяца.

О том, как Саша, встретил меня у подъезда, когда я выходила к ожидавшему меня такси, клялся мне в любви и просил простить его, потому что никого сексуальнее и прекраснее он в своей жизни не встречал и что теперь он просто не представляет себя без меня и готов на руках носить, лишь бы я была довольна.

Деньги делали своё дело.

Я чувствовала, как они утекают сквозь пальцы, но благодаря общению с Люси совершенно не волновалась по этому поводу и когда Олег, спустя пару недель написал мне о том, что очень соскучился и хотел бы увидеться, я, в большей степени для того, чтобы он отвязался, ответила, что если он хочет увидеться, то он может оплатить аренду моей квартиры на полгода и приезжать ко мне в те дни, когда я к этому расположена.

Забавно, но он тут же приехал и оставил в коридоре необходимую сумму, перед этим вручив мне букет из двадцати семи красных роз.

Уехал без секса, но очень довольный тем, что я позволила ему проявить благородство.

Теперь я ловила на себе восхищённые взгляды мужчин совершенно не беспокоясь о том, что могу произвести впечатление не "вау". Я всегда была "вау". Ежедневно.

В моей душе пела весна и я радовалась каждому дню, особенно солнечным. Для себя я решила совершенно точно, что замуж я не хочу. Никак и вообще. Замуж - означало, что мир захлопывает перед мной двери, а я превращаюсь в обслуживающий персонал. А быть незамужней равнялось быть свободной и независимой.

Мы коротали с Люси дни, обсуждая различные франшизы - я хотела открыть небольшой косметический магазинчик под эгидой относительно известной марки и погрузиться в работу, мы ходили на выставки и ездили в Питер на выходные - просто для того, чтобы сменить обстановку.

Люси уверила меня, что то, что произошло со мной - я про отказ в получении статуса - это просто прекрасно, потому что во-первых я смогу обдумать всё и разобраться в себе, а во-вторых, благодаря гонорару - получила возможность изменить свою жизнь.

Парой месяцев назад я нехотя вставала с постели, слушая очередную трель будильника и думая о том, чтобы успеть до работы накормить Сашеньку, будто он был грёбаным младенцем, теперь же я лишь сонно щурилась, улыбалась и дремала ещё.

В квартире всегда были цветы, когда мне нужно было - у меня был потрясающий секс, мне никто не делал мозги и я была преисполнена замечательных, превосходных планов.

К слову, Люси сообщила мне, что неплохо заработала на отказе мне в статусе, потому что "Бельчонок, твоё тело замуж вовсе не торопилось, к тому же, скажи мне, куда ты денешь свою грёбаную дикую сексуальность, если сейчас посвятишь себя одному-единственному мужчине, м?" и как-то вечером в кофейне на Тверской сказала, что я могу быть ей полезной на Балканах, а конкретнее в Хорватии, где она сдаёт в аренду четыре небольших яхты и если я не против прокатиться на Средиземноморское побережье в целях помочь ей с бизнесом, то вполне могу рассчитывать на небольшой, но достойный процент от сделок, в которых мне нужно было заниматься организацией досуга отдыхающих и поставками еды и алкоголя. Я подружилась с местными рыбаками и получила только от них несколько предложений выйти замуж, потому что "Такая красивая женщина не должна быть одной!". А я и не была одна. Со мной была Люси.

Вы спросите, занималась ли я с ней любовью?

Нет. У нас были сугубо дружеские и деловые отношения, хотя иногда, особенно хмельной, мне её дико хотелось и я знала, что это взаимно.

Ни о каком статусе невесты я больше не помышляла. Я хотела быть, как Люси - независимой, свободной, богатой и счастливой. И мне для этого вовсе не был нужен мужик, связывающий меня узами брака. Я вообще перестала верить в этот институт.

Люси вела очень интересную жизнь - наполненную путешествиями, деловыми встречами, флиртом, салонами красоты и разнообразным досугом и хотя я пока позволить себе подобного не могла, я точно понимала, к чему хочу стремиться.

Как-то раз, ещё до переезда, Саша приехал с другом и принялся долбиться в дверь, находясь в изрядном подпитии. Я отказалась открывать дверь и похоже друг надоумил его меня напугать. Они принялись угрожать мне и колотить в дверь, причём Саша орал, что ему вообще плевать, кто там мои "ёбыри", я "его баба" и если я немедленно не открою, то он подстережёт меня утром и заставит быть с ним. Пьяный идиот. Я не стала звонить в полицию. Я позвонила Люси. Спустя двадцать минут приехали трое накачанных парней, очень брутальных и очень суровых, которые вежливо объяснили моему бывшему, что меня больше беспокоить не нужно. Никакого мордобоя. Просто беседа. Саша всё понял, по крайней мере я его больше не видела. И да, я не скучала по нему. Совершенно. И при мысли, что совсем недавно я рыдала из-за его ухода я, улыбаясь, находила ту прежнюю себя полнейшей дурой, которой дико повезло, что это инфантильное чмо слезло с её шеи.

Глава 14. "Вторая попытка"

Всё было как тогда. Синие костюмы, синие платья, музыка, вина, комнаты одна темнее другой.

- Здравствуй, Юлия, - с улыбкой произнесла Фильтр.

- Здравствуй, Фильтр, - улыбнулась я в ответ. - Рада снова видеть тебя.

- А я - тому, что ты не сдаёшься. Получить статус несколько сложнее, чем казалось ранее, верно?

- Верно, - согласилась я.

- Ты заметно похорошела.

- Спасибо.

- Ну что ж, перейдём к делу. Условия помнишь?

Я кивнула.

- В таком случае не буду тебя утомлять повторными пояснениями. Просто выбери дверь.

- Хорошо, - сказала я.

Фильтр развернулась, готовая уйти, но я остановила её вопросом:

- Скажи... А у тебя... есть статус?

Она обернулась, снова улыбнулась мне и сказала:

- Да. Я - Жена.

- Вы... давно вместе?

Я понимала, что возможно несколько бестактна, но эта женщина очень интересовала меня. В её улыбках, в отличие от улыбок Люси, было много грусти. Я часто вспоминала её.

- Семь лет.

Пару секунд я думала над тем, стоит ли задавать следующий вопрос и всё-таки решилась:

- А почему ты...

- Почему я до сих пор не Супруга? - с улыбкой перебила она меня.

- Да...

- Потому что у каждой женщины своя дорога, Юля. Я люблю его, он позволяет себя любить. Тем и жива.

- Но это неправильно! - выпалила я и тут же смутилась.

- Любовь не бывает правильной или неправильной, Юля. Она просто либо есть, либо её нет. У меня она есть, а греет именно своя любовь.

- Но... ты ведь хочешь стать Супругой, верно? И он наверняка знает об этом, понимает это.

- Я хочу быть с ним рядом. Я - рядом.

- Прости, если я...

- Ничего. Сейчас я снова выбрала бы Невесту. А затем снова его. Без него мой мир нецветной. Счастливо тебе!

- Счастливо, - я хотела сказать "Фильтр", но запнулась и спросила:

- Как твоё имя? Настоящее.

- Фильтр, Юлия, - сказала она. - Моё имя - Фильтр.

И снова улыбнувшись мне, она ушла.

У меня была минута. И всю эту минуту я думала только об одном - я. так. не хочу.

А затем я вошла в уже знакомую мне комнату и выбрала левую дверь.

Спустя некоторое время я рассматривала девушек в комнате ожидания. Никого из них я не знала, а полагая, что среди нас подсадная утка, внимательно слушала разговоры, стараясь определить, кто из них ею мог быть. Но так и не поняла - запугиваний не было, девчонки просто обсуждали статусы и волнение перед выходом на арену.

Забавно, но мне досталась очередь выйти первой. Так решила девушка у портьеры. Возможно потому, что я была тут не впервые.

- Итак, начнём наше представление! - снова воскликнул ведущий, после того, как умолкл оркестр.

Выяснилось, что подсадной утки не было, и нас как было девятнадцать, так и осталось. Мы стояли на ярко освещённой арене под взорами тысяч глаз. Ожидание томило и заставляло волноваться ещё сильнее.

- Ставки больше не принимаются, дамы и господа! - наконец воскликнул конферансье. - Начнём же наш Жребий!

Грохот аплодисментов. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.

- Участница под номером триста семьдесят - претендентка на статус Куртизанки - очаровательная Юлия!

Мне казалось, что волновалась я ещё больше, чем в первый раз. Стараясь унять дрожь, улыбаться и не суетиться, я подошла к отверстию и достала первый попавшийся шарик. Просто маленький синий шарик с номером, но как много зависело от него!

- Ноооооооомер тысяча трииииииии! - прогремел ведущий.

В ожидании спуска мужчины с этим номером мне хотелось провалиться под землю, закрыв предварительно глаза.

Никто не спускался. Ведущий вновь прокричал выигравший номер и предупредил, что в случае ожидания более пяти минут, он будет вынужден попросить меня выбрать новый шарик. Я еле стояла на ногах.

Только бы не какой-нибудь урод, - думала я, - Только бы не урод...

Наконец я увидела движение и вскоре на арену вышел мужчина в балахоне.

Уродом он не был. Но его вид откровенно пугал. Он был хмур, дико брутален и, как выяснилось после снятия капюшона, стрижен почти наголо. Несмотря на то, что он улыбался, взгляд его не сулил ничего хорошего. Мужчина напоминал видавшего виды питбуля. Мне захотелось сбежать. Меня остановила лишь гарантия безопасности, прописанная в контракте.

Ведущий, как и прошлый раз Олегу, принялся расхваливать меня, но на этот раз я чувствовала себя не осыпаемой комплиментами красивой женщиной, а товаром, просто товаром, который навязчиво втюхивали скептически настроенному потенциальному покупателю. И это было ужасно. При мысли, что мне нужно будет провести двое суток с этим лбом, мне становилось дурно от страха и потому я старась сосредоточиться на том, что внешность нередко бывает обманчива.

Заставив себя изобразить улыбку, я протянула спустившемуся мужчине руку.

Он никак не отреагировал. Я чувствовала себя не в своей тарелке и не знала, что делать. Так и стояла, как дура, с вытянутой вперёд рукой. Он только оценивающе осматривал меня. Наверное именно так американские рабовладельцы покупали на рынке негров. Или конезаводчики лошадей. По крайней мере, я бы не удивилась, если бы он заставил меня показать зубы.

В принципе, он сделал нечто похожее. Он подошёл ближе, схватил мою грудь, легонько помял в ладони, затем помял вторую - мне реально захотелось влепить ему пощёчину, но я понимала, что это обернётся крахом моих надежд, а потому продолжала изображать из себя обрадованную девчушку, только чуть подалась назад, давая понять, что его действия мне несколько неприятны, но он придвинулся ближе, наклонился к моему уху - от него пахло насыщенным древесным парфюмом - и сказал: - Сисечки хороши. Трахаться любишь?

И вот тут я позавидовала девчонкам, которых в прошлый раз выбрали старик и жирдяй... хотя... кто знает, насколько мерзкими были они?

- Обожаю, - сказала я сухо. - Любимое занятие.

Глава 15. "Сюрприз"

- Не ожидала, честно, - поделилась Люси. - Впервые проиграла на тебе. Думаю, нас таких много было и ты получила неплохой гонорар. Чем непредсказуемее поведение претендентки, тем больше выигрывает Клуб.
Мы, не торопясь, бродили по выставочным залам Центрального Дома Художника.
- А какие ты делала ставки? - поинтересовалась я, глядя на Люси, что рассматривала сатирический постер с котами.
- Разные, - ушла Люси от ответа. - Пролетела везде. Похоже я изучила тебя не настолько хорошо, как думала. Но тем интересней.
- Ну, например? - не отставала я.
Люси повернулась ко мне и покачала головой:
- Это конфиденциальная информация. Вот какой гонорар тебе заплатили?
Я улыбнулась.
- Это конфиденциальная информация, - сказала я.
- Умничка, - улыбнулась Люси. - Но думаю - лям. Максимум.
- Чуть поменьше. Но на машинку хватит.
- Ты хочешь купить автомобиль? - вскинула брови Люси.
- Да, хочу. И давно. А что тебя удивляет?
- Это же пассив. Бензин, ремонт, все дела.
- Зато свой личный транспорт и музыка в нём.
- Это верно, - улыбнулась Люси. - А какую ты хочешь?
- Ещё не решила. Подбираю. Тысяч за семьсот, б/у.
- Справишься сама? Или помочь?
- Если у тебя есть полезные контакты, то я бы воспользовалась.
- Есть. Дам твой номер одному парню, он занимается продажей подержанных автомобилей. Думаю, подберёте что-нибудь достойное.
- Спасибо.
- Пожалуйста, дорогая. Скажи, какие у тебя планы на ближайшие три месяца? Автовождение?
- Да. Автошкола, дополнительные занятия и получение прав.

- Не хочешь слетать в Хорватию? Немножко подзаработать.

- Отчего же? Хочу, конечно.
- Хорошо. Значит, договорились. Реши вопрос с автошколой, сообщи мне о своём графике и скоординируемся. Там нет ничего сверхсрочного, но деньги терять не хочется.
- Хорошо, - кивнула я.
- Ещё пробовать будешь? - спросила Люси, рассматривая стеллаж с гипсовыми фигурками - что-то историческо-политическое.
- Буду, - сказала я. - По меньшей мере это крутой заработок.
- Статус намного круче, - сказала Люси. - Он даст тебе контакты. А контакты часто ценнее денег. Особенно в России. Потому на музыкальных каналах поёт не тот, кто поёт хорошо, а тот, кто имеет нужные связи.
- Это несправедливо, по сути, - сказала я.
- Представлений о справедливости, Бельчонок, примерно столько же, сколько и людей. Иногда совпадает, иногда нет. Часто нужен не голос, а шоу, если продолжать аналогию. А иногда просто отмыть деньги. Для этого оперный вокал не нужен. К тому же представления о качестве тоже у всех разные и потому не озадачивайся вопросами справедливости. Это пустые рефлексии.

Несмотря на то, что мой образ жизни за последние полгода кардинально изменился, и однозначно в лучшую сторону, я всё чаще стала ловить себя на мысли, что мне не хватает приятно-волнительных приключений. Меня, словно болото, засасывала рутина деловых будней, перемежаемая только сном и мечтами о сказочном острове. Я грезила этим островом, этим замком, мне представлялся он чем-то невероятно загадочным и в воображении моём он всё чаще высился на холме, подножьем утопал в солнечной зелени, окружённый со всех сторон нежно-синим океаном. Когда я делилась с Люси своими представлениями об острове и замке, она, неизменно улыбаясь при этом, говорила, что если я получу приглашение туда, я сама смогу сравнить реальные впечатления со своими фантазиями.

В Хорватии мне было очень хорошо, я наслаждалась красотой озёр, купалась в чистом и тёплом Средиземном море и потихоньку занималась делами. Ничего сверхсложного я не делала, работа очень напоминала прежнюю офисную, только проходила в основном на побережье и яхтах. Я занималась закупками необходимого оборудования, отслеживала состояние яхт, организовывала поставки еды и напитков, нанимала и увольняла персонал, договаривалась с местными рыбаками о сотрудничестве, оформляла на правах и.о. различные мелкие сделки, присылала отчёты Люси, занималась подрядчиками, сотрудничала с яхт-клубами, выбивая для клиентов членские билеты и устраивая им возможность участия в регатах, если на то было их желание. Довольно скоро я стала более-менее понимать сербо-хорватский, а спустя некоторое время научилась и немножко на нём общаться. Впрочем, большинство моих собеседников прекрасно говорили на русском или на английском, а нередко владели и тем и тем языком.
Ухоженная, загорелая, улыбчивая и стильная, я купалась в мужском внимании, но старалась не производить впечатление легкомысленной особы и флиртовала редко и в свободное от рабочих вопросов время. У меня не было романов, хотя несколько раз я позволила себе секс с одним обаятельным парнем, клиентом Люси, арендовывающим у неё посуточно одну из небольших яхт и совершенно на мой взгляд не пригодным к более-менее серьёзным отношениям. Лёгкий и очень приятный в общении, романтичный бабник-раздолбай, он умел соблазнять, но представить его ответственным хоть за что-то кроме организации романтического ужина на берегу Адриатического моря я, как ни силилась, не могла никак. Секс с ним не был особенно примечательным, так как партнёр думал в основном о себе любимом, но меня устраивал в достаточной степени, чтобы я захотела пару раз повторить. Что, собственно, и сделала.

Так и пролетели три месяца - я летала на работу из Москвы в Дубровник и останавливалась там иногда на сутки, иногда на двое-трое, а затем возвращалась в российскую столицу брать уроки вождения и отоспаться в арендуемой квартире. К слову сказать, там никого кроме меня не бывало, за исключением конечно Люси.
Так вот, несмотря на то, что жизнь моя стала насыщенной приятными встречами и интересными событиями, я всё же чувствовала себя... как бы это сказать точнее... немножечко ущербной... неполноценной, потому что страсть, как хотела на Остров, но меня туда не брали. И вот за несколько дней до третьей своей попытки я стала так сильно волноваться, что принялась налегать то на хорватские вина, то на успокоительные средства, потому что порой не могла заснуть до утра, мечтая о том, чтобы наконец пройти уже этот Жребий и полететь с Люси на бал.
Надо сказать, что Люси, как я узнала в одном из разговоров, летала туда каждые три месяца и оставалась там на неделю-две, при этом отключала все телефоны, и только просматривала почту по вечерам, да и то не каждый. На вопросы, что она там делала, она не отвечала, лишь загадочно и немного, как мне казалось, грустно улыбалась. Иногда роняла что-то в стиле "Придёт время - сама узнаешь. Если придёт, конечно".
Но как-то раз, за два дня до Жребия, состоялся у нас диалог, во время которого я узнала о Клубе и Острове чуть больше, чем возможно изначально хотела Люси.
Поздним вечером мы сидели на широком подоконнике в одной из её квартир, пили ирландский кофе, много молчали и смотрели в темноту через оконное стекло, где маленькими оранжевыми звёздами светились фонари. Я снова спросила Люси, зачем так возится со мной, зачем обеспечила меня работой и платит солидную зарплату, и она сказала:
- Мне хочется, чтобы ты не повторяла моих ошибок.
- Каких? - заинтересовалась я.
Она немного помолчала, глядя в окно, отпила кофе и, повернувшись ко мне, внимательно на меня посмотрела.
- Я не всегда была богатой, Бельчонок. Было время, когда я твёрдо была убеждена в том, что такие люди, как я, иметь большой доход не могут по определению. Знаешь, будто не та каста. Что-то вроде "не дворянка" и максимум мне может светить зарплата, чуть большая, чем в среднем по региону. И то, если буду из кожи вон лезть, сутками пропадая на работе и абсолютно забыв про личную жизнь.
- Очень знакомо... - тихо сказала я. - Я, собственно, и сейчас нередко себя так ощущаю... Потому что без тебя...
Она не дала мне договорить:
- Вот именно, Бельчонок. Вот именно. Я хочу, чтобы ты преодолела этот барьер. Деньги - это мышление. Большие деньги - просто нетипичное мышление. Но для того, чтобы стать действительно финансово самодостаточной, тебе нужно понять, что ты не финансовая плебейка. Знаешь, это как преодолеть барьер в уровень месячного дохода в сто тысяч рублей. Ты это делаешь, сама, и понимаешь, что не просто хочешь и даже не просто можешь, а уже сделала. По факту. Как научилась плавать и проплыла от берега до острова. И вот ты сидишь на камнях этого острова и понимаешь, что доплыла. И снова сможешь. По факту. Мне, как твоей подруге и если хочешь... наставнице... важно, чтобы ты сумела сама. Я подкинула тебе работу не только для того, чтобы облегчить жизнь себе - в конце концов я могла бы найти опытную сотрудницу. Правда вряд ли она имела бы такой уровень доверия, какой имеешь ты и это однозначно для меня бонус - я не беспокоюсь по поводу махинаций с яхтами и тому подобным. Но в целом, мне даже не пришлось бы обучать её или его, как тебя, достаточно было бы ознакомить с бизнесом, ввести в него и платить ту же зарплату. Просто ты - это во-многом и моя репутация. И прежде всего перед самой собой. Знаешь, глядя на тебя, я часто вспоминаю себя прежнюю...
- Думаю, что понимаю тебя... - тихо сказала я.
Мы помолчали.
- Одно время я была просто потреблянткой, вытянувшей счастливый билет... - сказала она. - Я очень зависела от мужчины... а потом оказалась не у дел... И мне стоило огромных усилий вновь поверить в то, что я что-то могу сама. Тогда меня едва не раздавило понимание, что либо я целиком и полностью зависимая игрушка, либо должна вернуться в бедность, а для меня мой прежний на тот момент уровень жизни был уже бедностью. А твой недавний, к слову, я бы уже тогда сочла нищетой. Без обид.
- Никаких обид, - помотав головой, заверила я.
- Славно, - мягко улыбнулась она. - Так вот, я хочу, чтобы ты понимала, что и без меня кое-чего стоишь, что без меня достойна того уровня жизни, который обрела. Жребий будет всего лишь трижды или четырежды, а что дальше? Представь, что мы перестали общаться. Чем ты занималась бы?
- Скорее всего вернулась бы к прежнему образу жизни... Восстановилась бы на прежней работе или нашла бы подобную... Правда с мужчинами общалась бы иначе, это точно.
- Именно. А вот теперь ты вполне могла бы заниматься тем, чем занимаешься сейчас в Хорватии. Твоя зарплата больше прежней в четыре раза и она вполне себе среднерыночная. И для начала это совсем неплохо, уверяю тебя.
- Знаю, Люси. И очень тебе благодарна.
- Пойми, нужны навыки и вера в себя. Ты теперь водишь машину, знаешь немножко ещё один язык, постоянно практикуешься в инглише, осваиваешь новые горизонты в бизнесе. Ты учишься уважать себя. А раньше ты жила так, будто нашла себя чуть ли не на помойке. Пойми правильно, я не про деньги. Я про отношение к себе самой и про веру в себя достойную самых разных благ и удовольствий. В обмен на интеллект и труд. Если этого не будет, то без мужиков ты будешь никем. И внутренне, глубинно, не будешь себя уважать и ценить. А значит - останешься там же, где и была. Потому что не будешь чувствовать себя способной и достойной. Снова нашла бы подобного этому Саше мужика и принялась бы его "тянуть". А мужчину не надо тянуть, Бельчонок. Мужчину надо вдохновлять.
- Сашу вдохновлял, пожалуй, только компьютер...
- Да. Но потому, что ты не была круче компьютера. Уверена, познакомься я с ним и пофлиртуй вечер, вскружила бы ему голову, он бы и думать забыл бы про свои танчики или во что он там игрался.
- Так бы и было, - охотно согласилась я.
- Только вот мне он такой был бы зачем? - с улыбкой спросила Люси. - В моём понимании из себя не представляет вообще ничего. Просто балласт. Который ты даже не скинула, он сам отвалился, когда вопрос встал о том, чтобы перестать балластом быть. Но не будь нашей встречи - охотно бы повесила его на себя снова, при том, что он стопудово остался бы прежним.
- Да, очень вероятно...
- А теперь? Теперь ты стала бы встречаться с таким мужчиной? А выстраивать с ним серьёзные отношения?
- Ты смеёшься, что ли?
Люси действительно рассмеялась.
- У тебя чашка тоже пустая... Повторим?
- Повторим, - охотно откликнулась я.
- Для того, чтобы иметь хорошее, надо быть готовым к этому, надо иметь это сначала в голове, Бельчонок. Не просто хотеть, а иметь. А этого не будет, если ты сама не считаешь себя достойной. И неважно, сколько человек тебе скажут, что ты достойна. Надо самой так считать. А для этого надо на что-то опираться. На что-то устойчивое. Вроде навыков, умений и понимания, как и что делать, чтобы то или иное нужное получать. Вот именно этому ты сейчас и учишься. Учишься фильтровать мужское общество, учишься вращаться в мире бОльших, чем привыкла раньше, денег, учишься общаться с богатыми людьми на равных, а не как бедная родственница или лукавая хабалка - это обычные манеры общения бедных людей с богатыми. Либо прибедняться и заискивать, либо панибратствовать и рисоваться. Потому что внутренней убёждённости в относительном равенстве нет. Вот пусть она у тебя появится. Потому что пока её нет.
- А зачем тебе моя уверенность в себе? - спросила я.
- Вот то, что ты так часто задаёшь мне эти вопросы - как раз признак того, что её нет. Как и вытекающей из неё самодостаточности. Потому что видишь меня меценаткой и аристократкой, а себя - неспособным быть мне полезным заморышем. Понимаешь?
- Да, Люси... - сказала я. - Понимаю. Так и есть, в общем-то.
- Так есть, пока ты так считаешь. Это вопрос внутренней уверенности. Внимание, не показушно-фальшиво-нарочитой самопрезентации, а внутренней уверенности. Вот скажи мне, ты прежняя стала бы трахаться с вонючим, немытым, заблёванным и обгадившимся бомжом?
- Фу, мерзость... Нет, конечно!
- А для меня твой бывший Саша - примерно то же самое, Бельчонок. Однако ты с ним спала. В одной постели. А я бы его за руку не взяла бы, побрезговала. Не мой уровень совершенно. А вот зассанная бомжиха-алкоголичка с вонючим опустившимся алкашом спать будет запросто. Её уровень. И уровень тут - не снобизм, не показуха, а внутреннее понимание того, чего в действительности достойна ты сама. Фитнес поможет тебе выбирать спортивных и атлетичных, деньги - богатых, статус - влиятельных, интеллект и эрудиция - умных и интересных. Просто будет твой уровень. Понимаешь меня, Бельчонок?
- Да, Люси. Понимаю. Спасибо тебе.
- И тебе. Ты очень много делаешь для меня, знай. Ты очень выручила меня тогда в кафе, ты усилила уважение ко мне в Клубе, ты дала мне возможность не раз хорошо заработать, ты облегчаешь мне задачи в бизнесе, да и просто ты моя душевная подруга, близкий мне уже человек.
В каком-то порыве я обняла её и она тут же отозвалась нежными и тёплыми объятиями.
- А о каком уважении в Клубе ты говоришь? - спросила я. - Не очень понимаю, о чём речь.
- Благодаря тебе... точнее... моему введению тебя в Клуб, я стала чаще видеться с одним очень важным для меня человеком...
- Не понимаю... - призналась я.
- Я сама не очень хорошо понимаю взаимосвязь... но думаю, что ты ему интересна и поэтому он стал... больше общаться со мной...
- Интересна кому?
- Ему, - уклончиво ответила Люси и снова уставилась в окно.
Я тронула её за плечо.
- Кому "ему", Люси?
Она повернулась ко мне. В глазах сквозила грусть и какая-то отрешённость. Ни тени улыбки. Непохожая на себя Люси.
- Я не хочу обсуждать эту тему. По меньшей мере не сейчас. Ты ни в чём не виновата, более того, я тебе благодарна. Очень благодарна...
- Хорошо... Но ты хотя бы можешь сказать мне, кто он и почему я ему интересна? Это же напрямую меня касается. Я его знаю?
- Нет.
- Обалдеть. А он меня да?
- А он тебя да.
- И кто он?
- Создатель Игры. Создатель Клуба. Владелец Острова. Хозяин Замка.
Обомлевшая, я сидела, вытаращив на Люси глаза. А она тихо добавила:
- Мой любимый мужчина...

Глава 16. "Неожиданное предложение"

В ту ночь мы с Люси больше не возвращались к той теме. Не потому что мне было неинтересно, напротив - мне было очень интересно! - но потому, что она ещё раз твёрдо дала понять, что не хочет об этом говорить. И вновь настаивать я не стала. Стоит отметить, что несмотря на в целом привычно приятное общение, между нами будто пробежал холодок. Меня напрягала недоговорённость и ещё казалось, что Люси теперь относится ко мне несколько иначе, причём хуже, а не лучше, в то время как я ей ничего плохого не сделала.

Вечером следующего дня (напомню, чуть более, чем за сутки до начала Жребия, в котором я собиралась принять участие в третий раз) я наконец-то получила долгожданные водительские права, и наградить себя решила ужином в одном из любимых кафе, сразу после посещения салона красоты. Несмотря на то, что Люси, сославшись на дела, не смогла составить мне компанию, я чувствовала себя довольной, красивой, счастливой и испывающей приятное волнение в предвкушении долгожданного завтрашнего Жребия. Но только я вышла я вышла из салона неподалёку от своего нового дома в Москве, как ко входу подъехал блестящий чёрный Роллс-Ройс, откуда вышел мужчина в чёрном костюме и тёмно-синей сорочке и окликнул меня:

- Юлия Сергеевна?

- Да, - настороженно отозвалась я и остановилась. - Чем обязана?

Сухопарый, с зачёсанными назад посеребрёными из-за седины волосами, тонкими усиками всё с той же сединой и внимательным, цепким взглядом серых глаз, он походил на какого-нибудь белогвардейского офицера из современного исторического кино, в том числе своей выправкой и манерой держаться. В правой руке он держал чёрную папку.

- Позвольте представиться: Роман Станиславович, уполномоченный по вашему делу в Клубе. Эта папка, - он приоткрыл её, показывая документ, на котором значились мои фамилия, имя и отчество, - бумаги, которые подтверждают расторжение с вами договора о взаимном сотрудничестве с Клубом. Расторжение в одностороннем порядке, разумеется.

Кровь отлила от моего лица и я почувствовала накатившую слабость. Едва ноги не подкосились.

- Я что-то не так сделала? - тихо спросила я.

- Если возможно, Юлия Сергеевна, я предпочёл бы продолжить беседу в другом месте, не здесь. Здесь много лишних ушей.

Несмотря на то, что вокруг нас никого не было и только метрах в ста от нас удалялся прохожий, я кивнула:

- А где вы хотите поговорить?

- Предпочёл бы в машине, если вы, конечно, не против. Я отпустил шофёра погулять.

- Предпочитаю не садиться в автомобиль к незнакомым людям. Имеется опыт. Не самый приятный, надо сказать.

- Понимаю. Тогда, быть может, в парке? Сейчас правда заморосит, но у меня есть зонт.

Я посмотрела на серое небо. Действительно, судя по всему, дождь не заставит себя ждать.

- Давайте в машине, - сказала я. - Но предупреждаю, в случае...

Покачав головой, он перебил меня ровным и спокойным тоном: - Вам не о чем волноваться. К тому же эта беседа прежде всего в ваших интересах.

Мы прошли к автомобилю, он галантно открыл заднюю дверь, я поблагодарила и села. Просторный, приятно пахнущий салон со столиком между сиденьями.

- Водички? - предложил Роман Станиславович, усевшись рядом со мной.

- Да, благодарю вас, - ответила я и спустя минуту в несколько глотков осушила прохладный бокал, куда он щедро налил из при мне открытой бутылки "Перье", которую достал из миниатюрного бара.

- Ещё? - предложил он, всё так же внимательно глядя на меня.

- Нет, спасибо, - покачала головой я. - Перейдём к делу.

Он кивнул и протянул мне папку.

- Ознакомьтесь, пожалуйста.

Несколько минут я просматривала бумаги, некоторые из которых подписывала полгода назад, когда впервые приехала вместе с Люси в Клуб. Действительно, со мной расторгали контракт в одностороннем порядке.

- Я хотела бы узнать о причинах... - сказала я. - Здесь какие-то невнятные формулировки...

- Единственная причина - приказ сверху, - сказал мой собеседник. - Но это не всё. Вот, пожалуйста.

Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт из крафтовой бумаги, скреплённый сургучной печатью, и протянул его мне.

- Что это? - спросила я, принимая конверт.

Едва заметно пожав плечами, он сказал:

- Раскройте и узнаете.

Я повертела конверт в руках (на нём не было ни единой надписи, ни штемпеля, ни картинок, ничего, кроме сургучной печати), аккуратно надорвала его сбоку и вынула сложенный вдвое белоснежный лист. Развернув его, прочитала:

"Здравствуйте, Юлия!

Вы не знаете меня и оттого может возникнуть некоторая неловкость, учитывая обстоятельства, при которых Вы читаете это письмо. Конечно, я мог бы позвонить Вам, но простите мне мою старомодность в подобных вопросах, я всё же предпочитаю сообщить Вам то, что желаю сообщить, в письменной форме. Это позволит мне остаться инкогнито в случае, если Вас не заинтересует моё предложение, о котором пойдёт речь ниже и также даст вам возможность для отступления, если, опять же, оно Вас не заинтересует.

Итак, в силу ряда причин, моё отношение к Вам не является стандартным. Это просто надо принять. Раскрывать карты в этом письме я не стану, поскольку мы не общались тет-а-тет, но можете верить, у меня было достаточно оснований для того, чтобы сразу обратить на Вас внимание. Признаюсь, я пристально наблюдал за Вами с того момента, как Вы пожелали поучаствовать в моём проекте. И несмотря на то, что Вы вели себя достойно, мне не хочется, чтобы Вы продолжали участие в нём. На это тоже есть причины. Прошу извинить, что нарушил Ваши возможные планы, но третьей попытки Вам не предоставят.

Однако у меня к Вам есть совершенно неформатное предложение.

Не знаю, заинтересует ли оно Вас, но думаю, что цель Вашего участия в Игре была в некоторой степени с ним схожей. Я приглашаю Вас к себе. Напрямую. Без всяких жребиев. В гости. Просто в гости. Не в сезон, когда мы устраиваем эти пафосные балы, но в межсезонье, когда кроме меня и слуг на острове никого нет. Приглашаю Вас для того, чтобы пообщаться. В силу ряда обстоятельств последние несколько лет я предпочитаю не покидать свой остров. Но буду очень рад видеть Вас здесь, а не через экран одного из своих мониторов.

Глава 17. "Остров"

Не буду утомлять излишними подробностями, факт остаётся фактом - Люси я ничего не сказала. Остановилась на мысли, что поскольку о цели приглашения мне ничего не известно, значит и сообщать Люси о нём я не обязана. Иное дело, если бы хозяин острова меня прямо кадрил, тогда да, стоило бы сообщить подруге. Но этого не было, а получать порцию возможного негатива от Люси, к которой я относилась очень трепетно, мне совершенно не хотелось. Я и так переживала из-за того, что у нас возможно ухудшатся отношения из-за того, что она мне рассказала, так зачем было усугублять?

Короче говоря, без пяти шесть, в новом красивом светло-голубом платье, которое я купила утром (посчитала, что ехать в платье, подаренном Люси будет некрасиво по отношению к ней), я выглянула в окно и увидела уже знакомый чёрный Роллс-Ройс у подъезда. Всё было приготовлено загодя, я ещё раз удостоверилась в том, что всё выключено (вода, газ, розетки) и, закрыв квартиру, спустилась на лифте во двор.

Меня встретил всё такой же галантный Роман Станиславович (на этот раз на нём была чёрная водолазка и тёмно-синий двубортный костюм), открыл передо мной заднюю дверь и забросил дорожную сумку в багажник. Почти всю дорогу он молчал, потирая шуршащий двухдневной щетиной подбородок и глядя то в окно, то на меня, чем меня порядком смущал, и наконец, перед самым, как я поняла позже, приездом на небольшой аэродром, где нас ждал частный самолёт, сказал:

- Вы очень красивая женщина. И всё же мне непонятно, чем вы его так зацепили.

Я не нашла ничего лучше, чем скромно улыбнуться, поблагодарить и вновь отвернуться к окну, но сказанное им мне было конечно очень приятно.

"Значит, я его "зацепила"", - думала довольная я. - "Ну что ж, осталось выяснить, кого это "его".

О ено внешности я думать боялась. Не хотела нафантазировать себе прекрасного принца со смазливой мордашкой солиста какого-нибудь бойз-бенда, а потом разочароваться. Может он и вовсе какой-нибудь тип с отталкивающей внешностью, что годами прячется на острове от международной полиции. Или и вовсе какой-нибудь урод. Хотя, честно говоря, представить себе уродом мужчину, которого любила Люси мне было трудно, уж слишком она для этого была хороша. Хотя чего на свете только не бывает. Одно я понимала точно, он старше меня лет на десять минимум, потому как Фильтр говорила о паре десятков лет существования проекта, а он, как я поняла, был его создателем, потому и стоял во главе.

Самолёт оказался безумно комфортабельным, в нём разве что бассейна не было. У меня была личная прислуга, что то и дело норовила напоить меня чем-нибудь вкусным, я полусидела-полулежала в удобном мягком кресле, слушала любимую музыку и смотрела в окно, сквозь облака на бескрайний океан.

Ночью я подремала, солнечным утром посмотрела фильм о любви, который мне очень понравился и даже порядком растрогал, затем подремала вновь, заснув под просмотр музыкальных клипов, после поела (и всё было не просто вкусно, а потрясающе вкусно!), а после, утомившись долгим полётом и ожиданием, пообщалась с персоналом. На мои вопросы об острове они только с неизменными улыбками молча мотали головой - видимо им запретили о нём говорить, и в конце концов я сдалась и просто поболтала с ними на разные отвлечённые темы.

Надо ли говорить, что я сильно взволновалась, когда самолёт, покружив над освещённым солнцем зелёным островом пошёл на посадку? Мне казалось, что только ремень безопасности позволяет мне не выдать тот дикий мандраж, который я ощутила, когда поняла, что вот-вот и я увижу владельца острова.

Но всё оказалось не так просто. Остров, на котором мы приземлились был, безусловно, потрясающе красив инеплохо заселён, судя по обилию домиков и хижин, но не был целью моего путешествия. Он просто имел небольшой аэропорт.

Меня спросили о самочувствии, удовлетворились ответом, что всё хорошо и передали под крыло двум загорелым мужчинам и я было испугалась, увидев их суровые, хмурые и небритые лица, но вскоре выяснилось, что Роман Станиславович по прежнему составляет мне компанию, просто задержался у самолёта.

- Не беспокойтесь, - сказал он. - Моя задача доставить вас на остров в целости и сохранности. В рабство вас здесь не продадут, волноваться не о чем.

Услышав это, я подумала, что психотерапевт из него вышел бы хреновенький, но, естественно, ничего не сказала, толтко кивнула и последовала за ним, как оказалось, к внедорожнику-кабриолету, за рулём которого сидел какой-то смуглый черноволосый азиат. Увидев меня, он широко улыбнулся, обнажив ровный ряд белоснежных зубов, и что-то воскликнул на незнакомом мне языке.

Роман Станиславович хмуро покачал в ответ головой, ответив ему что-то на том же, судя по всему, языке и открыл передо мной дверь, предлагая сесть в машину.

Устроившись, я спросила его, севшего рядом:

- Что он сказал?

- Не берите в голову. Принял вас за другую.

Этот его ответ и напряг меня и озадачил, но точно не заставил переключиться на другую тему. Что значит "за другую"? За кого? Кого сюда возят, что этот туземец так сально осклабился? Или мне это показалось и в волнении я напридумывала всякой ерунды? в любом случае, Роман Станиславович чётко дал понять после первого же моего вопроса об этом, что продолжать разговор не намерен. Он вообще был ужасно молчалив и даже, пожалуй, скучен, этот Роман Станимлавович. Но зато надёжностью от него прямо-таки веяло.

На джипе мы докатили по грунтовой дороге до пристани, где высились самые разные, преимущественно белоснежные, яхты. Рядышком на поплёскивающей о пристань воде тихо покачивались лодки и катера.

Роман Станиславович подошёл к небольшой, выкрашенной зелёным цветом лодке и, повернувшись ко мне, спросил:

- Грести умеете?

Я обомлела.

- Ну... - залепетала озадаченная я. - Немного... наверное... а мы что...

- Да ладно вам, шучу я, - улыбнулся он. - Вон наша яхта.

И показал на тридцатиметровую, не меньше, яхту цвета слоновой кости с синими полосами и названием "Juliette".

Глава 18. "Гром среди пасмурного неба"

Пристань была безлюдна. И что самое интересное, совершенно пуста, если не считать яхты, на которой мы прибыли. Ни катеров, ни лодок, ни поодаль припаркованных машин.

Мы немного прошли по песчаному берегу вместе, а потом оказалось, что двое сопровождавших нас мужчин шли к какому-то небольшому сараю на берегу, скрытому между двумя крупными пальмами, казавшимися теперь почти чёрными.

И на насыпь, по роскошной лестнице со сверкающими от чистоты и гладкости металлическими бортиками, поднималась я уже только с Романом Станиславовичем.

Он шёл молча, хмуро глядя вперёд, а я шествовала рядом, стараясь вести себя, как благородная дама на балу. Наверное потому, что сама ситуация, да и вся обстановка вокруг внушали мне какой-то трепет.

Но после того, как мы поднялись на насыпь, надо сказать, довольно высокую и заросшую пальмами вокруг убегавшей вверх и поворачивавшей в сторону дорожки, Роман Станиславовчи остановился и, как мне показалось, хмуро, сказал:

- Дальше вы сами.

- В смысле? - не поняла я.

- Вас ждут, - ответил Роман Станиславович. - А мы тут больше не нужны. Таков приказ. Счастливо оставаться.

Он развернулся и пошёл назад.

- Постойте! - крикнула я ему вслед. - Я даже не знаю, куда идти!

- Просто идите по дороге. Не потеряетесь, не переживайте.

Так я и сделала, несмотря на то, что осталась в некотором недоумении из-за этого поступка моего сопровождающего. Но спустя минуту я посчитала, что раз он оставил меня, значит мне совершенно точно не угрожала никакая опасность и значит, он действительно получил именно такие указания и должен был им следовать.

В сумерках, поднимаясь всё выше и выше, я шла мимо пальм по аккуратной пологой асфальтированной дорожке, сокрытой с обоих сторон плотными рядами тропических пальм. Затем вместе с дорожкой повернула в сторону, прошла ещё немного и поднялась на самый верх насыпи...

И тут, в открывшемся выходе из этого пальмово-дорожкового тоннеля, я увидела замок во всей красе... Да уж... У меня аж дух захватило... Огромный, просто огромный, он возвышался надо мной, хотя до него нужно было ещё шагать и шагать. Высотой он напоминал какой-нибудь небоскрёб в Москва-Сити, но архитектура его поражала множеством невероятно красивых деталей: вокруг окон вились каменные виноградники с гроздьями крупных, величиной с арбузы плодов, полуголые, широкоплечие и рельефные каменные истуканы, подпирали витражные окна, потрясающей красоты и реалистичности девы вились вокруг десятков различный высоты башенок, то тут то там, какие-то чудные орнаменты пересекали стены, украшая их потрясающей воображение сложностью прорисовки и детализации. Замок высился в небо, верхние его башни были выше уровня птичьего полёта: наверняка оттуда вид на океан открывался просто сумасшедший. Одна из башенок была выше других и сейчас, в тумане пасмурной погоды, она была плохо видна, как впрочем и верхушки нескольких башенок поменьше.

Это была какая-то изысканная роскошь среди пасмурных сумерек тропиков.

И что удивительно, нигде в замке не горел свет. Лишь слабые уличные фонари, расположенные неизвестно где, освещали первые этажи.

Я стояла, задрав голову, поражённая великолепием этого дивного здания и поверить не могла, что действительно это вижу, более того, скоро смогу там оказаться. Подумать только! Ещё год назад я не знала, как выбраться из нищеты, раздумывая в универмагах на чём бы сэкономить, а теперь я, в дорогом и красивом платье, с золотыми серьгами и кулоном, стояла в туфлях перед величественным и прекрасным замком, куда пригласил меня хозяин этого острова, миллиардер, организовавший мой приезд сюда на прекрасной яхте, названной в мою честь... Всё это казалось сном... Но замок действительно высился передо мной, а в спину действительно легонько дул океанский ветер. Он чуть трепал моё платье и нежно перебирал распущенные волосы.

А затем я опустила взгляд на дорогу, что вела к главным воротам замка и увидела, что перед ними на небольшой, окружённой кустарником площадке, осветился тёмно-серый трон, спинка которого была раза в два выше человеческого роста. Трон будто вспыхнул и тем привлёк к себе внимание. Он подсвечивался неизвестно откуда и так, чтобы не было понятно, кто сидит на нём, а на нём однозначно кто-то сидел. Какая-то, как мне сначала показалось, грузная мужская фигура. Но по мере приближения (а я, стараясь унять дико колотившееся сердце, приведя в порядок сбивчивое дыхание, направилась к нему) я поняла, что просто на мужчине, сидящем на троне и явно ожидающим там меня надета то ли мантия, то ли плащ, цвет которого - то ли фиолетовый, то ли тёмно-сиреневый, я разобрать издалека не могла.

Идя, я всё всматривалась и всматривалась в того, кто сидел на троне и понимала только одно: я вижу его... хозяина острова.... Мне казалось, что от волнения и трепета перед замком и этой неподвижной фигурой на троне я вот-вот хлопнусь в обморок...

Но когда я подошла ближе и человек, сидящий на троне подался вперёд, я чуть было не отпрянула, едва не проявив тем самым неслыханную дерзость и просто банальную невежливость: мужчина не просто не был красив, от был отталкивающе некрасив, к тому же совсем не молод: ему было явно за пятьдесят, а может и за шестьдесят...

И с каждым шагом к нему я понимала, что тот образ, что сложился в моей голове ещё до того, как я получила приглашение на остров, ещё тогда, когда о нём упомянула Люси, так же как и замок, не имел с реалиями ничего общего.

Человек, сидящий на троне, явно приветствуя меня, опёрся на подлокотники и тяжело встал, сутулый, мрачный, с мутным взглядом вперившихся в меня глаз.

Невольно я замедлила шаг, а спустя пару мгновений и вовсе остановилась. Метрах в пяти передо мной стоял очень высокий и тем не менее очень сутулый (у него будто не было шеи) человек в тёмно-серых брюках и серой, закатанной до локтей сорочке, с накинутым на спину тёмно-серым плащом.

- Здравствуй, - то ли прохрипел, то ли просипел он, причём в голосе его то и дело слышались какие-то неприятные писклявые нотки. Будто простуженная привокзальная алкоголичка, бывшая когда-то певицей, поющей сопрано, пыталась говорить басом.

Глава 19. "Ультиматум"

И всё же подходить к замку мне было страшно. Я совершенно не понимала, чего ожидать от хозяина острова, он казался мне если не сумасшедшим, то по меньшей мере слишком уж эксцентричным, это если не обращать внимание на то, что он явно был самодовольным хамлом. Я боялась также, что на меня натравят собак, или каких-нибудь, подобных владельцу острова, слуг. И потому, то и дело озираясь, словно какой-нибудь магазинный воришка, у пристани я остановилась - моя решительность значительно поубавилась. К тому же я понимала только то, что сейчас раннее утро, а сколько конкретно времени и во сколько здесь у них принято просыпаться, я понятия не имела. Наверное, старик ещё спал. Но может быть его слуги уже проснулись? Я представила себя "мужланов" и мне перехотелось это проверять.

Пристань по прежнему была пуста. С тоской я смотрела вдаль, туда где океан граничил с небом и мечтала о том, чтобы яхта вернулась за мной. В какой-то момент, признаюсь, я не смогла сдержать слёз, коря себя за малодушие, и я была рада тому, что меня никто не видит. Хотя, конечно, гарантировать себе этого я не могла, учитывая то, что в привычках хозяина острова был максимально возможный аудио и видео доступ.

Тихо поплакав, я почувствовала некоторое облегчение, вытерла ладонью слёзы и повернулась к теперь уже залитой солнцем огромной насыпи, где среди пальм виднелась широкая лестница, сверкающая в лучах солнца своими отполированными бортиками и ещё выше скрывалась среди пальм асфальтовая дорожка, ведущая к замку, чьи высокие башни я видела поверх деревьев.

Набравшись смелости, я пошла туда. Я конечно очень сильно боялась и хозяина замка и слуг и собак, но другой страх - остаться здесь на острове и умереть от голода и холода, меня по прежнему очень подгонял. К тому же я понимала, что если меня и хватятся в Москве, то будет уже слишком поздно, а Люси я по глупости в известность о своём перелёте сюда не поставила.

Но по глупости ли, задумалась я? Можно ли меня вообще назвать хорошей подругой, учитывая то, что я сделала? Тайком от неё, девчонки, которая мне так помогала, так заботилась обо мне, я прилетела на этот остров с целью... С какой целью я сюда прилетела? О, уже не было необходимости строить из себя невинную овечку - я прилетела сюда в расчёте, как минимум на роман, чтобы, если мне понравится мужчина, меня сюда пригласивший. В этом не было бы ничего плохого, если не факт, что это был любимый мужчина Люси. И если бы он не оказался таким уродом, и прежде всего уродом моральным, то что произошло бы затем? Мне стало дико совестно. Жаль, что не в Москве три дня назад. По крайней мере я могла, как минимум, обсудить с Люси это приглашение. А вместо того, я сломя голову помчалась на зов загадочного миллиардера, который умеет писать такие приятные девушкиному сердцу письма и который так гадко меня встретил. Если этим миллионером вообще был он. Да и письмо написано наверняка какой-нибудь пресс-службой. Текст письма с произошедшей вчера встречей у меня совершенно не вязался. Постой-ка, подумала я... А с чего ты взяла, что это настоящий хозяин острова?

О Господи... Ранее я была настолько занята собой, купаясь в фантазиях на тему этого загадочного мужчины, а затем так сильно шокирована и напугана, что совершенно не думала о том, что этот тип, встретивший меня никак не мог быть ни автором прочтённого мной письма, ни любимым мужчиной Люси. Насколько я её узнала, при её элегантности и утончённости, она ни за что не влюбилась бы в такую быдлятину. Или же он только со мной себя так вёл? У меня не было представления о том, насколько Люси важна мужская красота, хотя она определённо была эстеткой. А если он вёл себя так только со мной, то тогда это был конечно именно тест. Но какова была его цель? Стоп. А не подстроила ли это сама Люси? Она вполне бы могла. В своё время она же подливала мне какое-то сильно возбуждающее средство в воду.

И это кресло с грамотно установленным светом, которое театрально вспыхнуло в нужный момент - разве это не элемент некоего шоу? О Господи... Да я похоже участница Игры, только в другом формате и на то, что я сейчас буду предпринимать ставят денежные суммы... И Люси, наверное, тоже делает ставки. Она наверняка в курсе... Впрочем, нет, вряд ли. Она действительно была тогда расстроена... Или же это театральная игра? Да кому здесь можно верить вообще?!

Сразу вспомнился Роман Станиславович. Пожалуй, он был единственный человек тут, которого я совершенно не боялась. Он обязательно бы помог мне, я была в этом уверена. Почему же он уехал? Почему оставил меня здесь одну? Неужели этот мерзкий старик имеет такую сильную власть над ним?

Что я несу, Боже... Какая власть над ним? Этот Роман Станиславович был, конечно, со всеми в сговоре, и на меня ему на самом деле было плевать, он просто один из работающих на Клуб людей, который, получив задание, блестяще его выполнил. Наверное, сейчас он обо мне даже и не вспоминал. Яхта давно уплыла... Названная в мою честь... Я горько усмехнулась.

А что, если он и есть настоящий владелец острова? Написать такое письмо он вполне бы мог, в соответствии с его текстом он заботился обо мне и ухаживал за мной. С ним я чувствовала себя в безопасности и он иногда вёл себя странно, как мне виделось теперь... Вспомнилось, как он заметно потеплел при виде острова... И как спрашивал меня, не голодна ли я....

Да чушь! Если хозяин острова - он, то тогда, скажите на милость, что мешало ему мне об этом лично сказать? Пригласить на остров в машине? И он что, оплатил бы мой перелёт сюда и другие издержки ради того, чтобы я сделала минет этому уроду? Ну, если так, то он вообще больной на голову идиот, а он такое впечатление ни разу не производил... А вот если представить себе, что он просто выполнял какое-то задание, то всё прекрасно сходилось. Но тогда получается, что и он был в сговоре... Да, это логично. Но в сговоре с кем? А не с Люси ли? Как чудесно она мне намекнула на некоего мужчину, который мной заинтересовался, а потом тут же нарисовался этот заботливый Роман Станиславович... Но кто тогда этот мерзкий старик?

Глава 20. "Изнеможение"

Накатила какая-то жуткая слабость и свернув за поворот, там, где меня не могли видеть хотя бы вживую, без камер, я присела на край дорожки и сняв обувь, обхватила колени руками, положив на них голову. Последний раз я спала в самолёте и смена широт, а также бессонная ночь и стрессы само собой сделали своё дело - меня стало вырубать. При этом я впала в апатичное состояние, вот прям здесь бы, под пальмой, легла и заснула и плевать на них на всех. Пускай сосут друг у друга. Пускай швыряются миллионами долларов, хоть костры из них жгут. Плевать, что они там обо мне думают.

Глаза закрывались. Но одновременно с тем я хорошо понимала, что поспать сейчас означало, во-первых то, что выспавшись сейчас, ночью я точно не засну, а мне повторять ночь, во время которой я вздрагивала от каждого шороха, не хотелось от слова "совсем", а во-вторых потерю времени - меня кормить никто бы во время сна не стал и не найдя еды, я вынуждена буду искать её ночью, а такого желания у меня тоже не было вовсе.

К тому же становилось жарко, а здесь было ещё и душно. Поспать лучше в тени какой-нибудь большой одинокой пальмы на берегу океана. Без змей, сколопендр и кто там ещё водился.

И я заставила себя открыть глаза и встать. Это было реально непросто, меня повело в сторону и я едва не упала. Туфли стали казаться неимоверной тяжестью и я, поднеся их к лицу и осоловело на них посмотрев - зашвырнула их куда подальше в эту пышную растительность джунглей. Вроде бы стало получше. По меньшей мере я задолбалась их таскать.

Медленно бредя по дорожке идущей вниз, к лестнице, я тёрла то нос, то щёки, они отчего-то ужасно чесались и старалась сосредоточиться на реалиях. Это получалось плохо, голова отказывалась нормально соображать. Понятно было только одно: времени у меня до заката солнца. После заката солнца, что бы я не выбрала, я останусь здесь навсегда. И вряд ли при таком раскладе жизнь моя будет долгой.

Минет старику стал видеться спасением. Дело было даже не в этом миллионе долларов, я грезила в те минуты вовсе не о том, я просто очень хотела напиться, что-нибудь типа яблока съесть и лечь в прохладную постель. И чтобы меня никто не трогал.

Меня никто и не трогал. Только вот живот от голода уже побаливал, а облизывание губ стало чем-то привычным, иначе они пересыхали. Нужно было идти к океану, его прохладная вода взбодрит меня и я подумаю над тем, что делать дальше.

"Торопиться некуда", - думала я. - "Океан не убежит. Надо экономить силы. Почему вода на листьях высохла? Потому что солнце уже печёт. А может где-нибудь в тени она ещё осталась? Может, но можно ли её пить? Лихорадки нам не надо... Дура, не запасла воды... А как бы я её интересно запасла? Надо идти к океану... Вот ведь урод..."

Спускаясь с лестницы, на последних ступеньках я всё-таки навернулась, но успела схватиться за перила и потому не скатилась кубарем вниз. Из-за столь яркой смены положения тела я даже немного взбодрилась и к океану шла уже относительно быстро, а когда дошла до пенистой кромки воды у песка, сделала несколько шагов вперёд и, выставив вперёд руки, рухнула лицом вниз в воду. Господи, как же мне стало хорошо... Правда в следующее мгновение я едва не захлебнулась и потому, отфыркиваясь я и отплёвываясь, встала на четвереньки и опустив голову, смотрела на то, как в воде оседают песчинки и как волны гоняют их туда сюда.

Мне пекло макушку, но я довольно долго пробыла в таком положении, несколько минут точно. Мне нравилось, как приближающаяся волна окатывает прохладной водой мой живот, а потом с платья на нём струйки стекают в океан.

Наконец я отползла к берегу и завалилась на спину, зажмурив глаза из-за яркого света. Становилось всё жарче и жарче. Нужно было искать тень. Но у меня не было сил встать. Прохлада океана взбодрила меня и я расхотела спать, по крайней мере верила в это, но усталости она не отняла.

Дальнейшие несколько часов были тупы и однообразны: я то засыпала на минуту-две, то, дёргаясь, просыпалась, то, покачиваясь, плелась в какую-то тень, то ползла снова к океану, чтобы засунуть голову в воду, а после и намокнуть полностью.

Наконец зной спал и я сразу почувствовала себя лучше, у меня открылось второе дыхание. Нет, конечно состояние моё было отвратительным, но ни сна, ни голода не было, а на ногах я стояла почти твёрдо.

Усевшись под пальмой и глядя на солнце, что уже давно преодолело свой зенит, я понимала, что оставшаяся часть его пути по небосводу - это всё, чем я располагала. Когда оно скроется за горизонтом, у меня будет только два выбора - стать рабой этого урода или подохнуть где-нибудь на берегу. И эта мысль меня разозлила настолько, что даже подбодрила. Пропало ощущение тупика. Я вспомнила про сарай. Появилась цель. Я поразминалась, искупалась, взбодрилась и направилась к этой металлической будке. Засов, говорите? Замок, говорите?

Если мне всё равно подыхать, то я хотя бы использую шанс и подохну в лодке, уплывая отсюда. А может мне повезёт и я найду какой-нибудь соседний остров, где есть люди. Другие люди, не такие, как этот подлый старый хрыч, который зажопил круассан и чашку кофе, чтобы сделать гадость и радоваться. Нет уж, пускай сам у себя сосёт и сам себе миллионы выплачивает. "Зарабатывает он" - мысленно передразнила я его. - "Лям в сутки". Придурок, нашёл чем гордиться. Нормальному парню женщина минет делает из любви, а этому идиоту даже за девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять долларов не сосут. Только за лям. Нет ляма - нет минета. Повод для выпендрёжа, ага. Смени парфюм, придурок. Денег сэкономишь. Одного этого хватит, чтобы тебе тысяч за восемьсот сосали.

Разозлилась я дико. Словно какая-то мокроволосая и растрёпанная амазонка-мегера в подранном мокром и вымазанном в песке платье я долбила камнем по засову, пока один из болтов, которыми он был прикручен к железной будке не расшатал дырку настолько, что выпал. А затем, вдохновившись успехом, я принялась, всё так же держа камень двумя руками, колотить по второму креплению и спустя некоторое время сдалось и оно. И засов упал на песок вместе с амбарным замком. А я вслед за ним на четвереньки, а потом перекатилась на спину. О, как я ликовала! И, наверное, вид мой был страшен. Чумазая, мокрая, умудрившаяся неизвестно где ободраться, с царапинами на руках я скалилась, весьма довольная собой, думая о том, как, если там всё же будет лодка, допереть её до воды. Надо ещё взять вёсла и чего-нибудь поесть, чтобы были силы грести...

Глава 21. "Ночь решает всё"

Моё пробуждение было приятным и оттого удивительным. Я лежала на кровати, укрытая мягким, нежным на ощупь, одеялом. Абсолютно голая. Захотелось сладко потянуться, но я не посмела, потому что во тьме просторной комнаты трепетали оранжевые всполохи. Чуть приоткрыв глаза и стараясь не выдать себя, я осторожно посмотрела в сторону источника света. Перед уютным потрескивающим поленьями, камином, спиной ко мне, поджав ногу, сидел мужчина. Статный, широкоплечий шатен с аккуратной и стильной стрижкой. Впрочем, аккуратной она была недолго, потому как спустя мгновение он небрежно провёл пятернёй по волосам, взъерошив их. В другой руке он держал вытянутый бокал, наполовину наполненный, судя по всему, вином. Пригубив его, он повернулся ко мне и я тут же, едва завидев его движение, закрыла глаза. Сердце заколотилось от волнения. Кто он? И как я тут оказалась?

- Вы проснулись, Юлия? - донёсся до меня очень приятный, мягкий баритон.

Этот голос ласкал слух и сильно контрастировал с хрипловатым-писклявым голоском встретившего меня старика. Это его сын? Или...

Судя по звукам, мужчина встал. Я замерла, затаившись. Лишь старалась дышать спокойно и ровно, будто по прежнему спала. Он тихонько подошёл ко мне. С минуту я слышала только потрескивание дров и едва-едва - его дыхание. Затем моих волос коснулись его пальцы, мягко, даже, пожалуй, нежно. До меня донёсся очень приятный и лёгкий, какой-то цитрусовый, запах.

- Вы же не спите, я знаю, - тихо сказал он совсем рядом, видимо наклонился ко мне.

Открыв глаза, я тут же натянула одеяло по подбородок, отчего он немного отпрянул. "Какой красивый..." - неожиданно для себя подумала я. Он действительно был очень хорош собой, правда скорее, смазлив, чем по-мужски красив, будто было в чертах его чуть улыбающегося лица что-то неуловимо женское. Чёлка, разделённая пополам пробором, приятный овал гладковыбритого лица, большие глаза, казавшиеся сейчас едва ли не чёрными, небольшой ровный нос, полные, слегка приоткрытые губы, чуть заострённый подбородок, длинная шея, широкие плечи. Он по прежнему держал в руке бокал и в свете каминного огня был виден рельеф мышц под матовой кожей. Я силилась понять сколько ему лет и никак не могла. Двадцать пять? Тридцать? Тридцать пять?

- Я должен извиниться перед вами, Юлия, - сказал он.

- За что? - спросонья чуть хрипло спросила я.

- За приём... Впрочем, вам надо позавтракать. Или поужинать, ибо сейчас вечер. Вы выспались?

Я ничего не ответила, только чуть кивнула.

- Я рад. Одну минуту.

Он совершенно очаровательно улыбнулся мне и вышел из комнаты. Я тут же вскочила, и, прикрывшись одеялом, уселась с ногами на постели.

Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в красивой и очень уютной спальне. Между тяжёлыми тёмно-синими шторами, за высоким окном таилась ночь. Перед камином лежал белый пушистый ковёр. На спинке стула рядом с кроватью аккуратно висело платье, отглаженное чьими-то умелыми руками. Поверх него кто-то положил тёмно-синие хлопковые трусики.

Схватив их, я быстро надела их под одеялом. Затем встала с кровати и принялась спешно надевать платье, то и дело, оглядываясь на дверь, в которую вышел незнакомец. Она была прикрыта, но я всё равно дико волновалась, что он увидит меня голой, хотя, наверное, это было глупо, учитывая тот факт, что голой я спала, а он был рядом.

Тут я вспомнила старика, требовавшего минет и меня едва не прошиб холодный пот от страха. Отчего-то я решила, что меня готовили для него. И первой мыслью было "Бежать!". Но куда? Я даже не понимала, где конкретно находилась, понимала только то, что в том самом замке, который видела до сих пор только со стороны. А какой этаж? А как тут устроены коридоры? А где лестницы? Или тут лифты? Или и то и то? А если я сейчас побегу наугад, то каковы мои шансы покинуть замок? А на чём я уплыву? А как вернуть мои вещи, документы?

И пока я мысленно металась от одного вопроса к другому, послышались шаги, дверь отворилась и в комнату вошёл мой новый знакомый незнакомец. Я только и успела, что плюхнуться в кресло за журнальный столик и принять максимально невозмутимую позу. "Ох, до чего хорош..." - снова подумала я.

Он был в джинсах и расстёгнутой на две верхние пуговицы белоснежной рубашке. Не самый, пожалуй, подходящий наряд для знакомства, но, что и говорить, ему невероятно шло. И судя по его самодовольной обаятельной ухмылке, он это прекрасно знал.

Холёный, стильный, красивый, спортивный, с дорогими наручными часами. Прям новенький Порше. Он явно хорошо знал себе цену и просто лучился обаянием . К тому же он очень сексуально двигался, был пластичен и даже, пожалуй, грациозен. Он так поставил передо мной поднос, что мне захотелось по-кошачьи потянуться, прогнувшись в пояснице, но что-то было в его улыбке и ещё более в его взгляде, что не давало расслабиться. К тому же мне, обжёгшейся на молоке, теперь очень хотелось дуть на воду.

- Думаю, вы в смешанных чувствах, - внимательно, даже пристально глядя на меня, произнёс он.

- Не то слово, - ответила я, удивляясь, что у меня не болит голова после вчерашнего - всё-таки весь день на жаре, да и не спала сколько... И тело не ломит... Если бы не царапины, можно было бы подумать, что вчера был мой обычный трудовой московский день.

- Не сердитесь.

Я промолчала.

Он вздохнул.

- Моё присутствие вас раздражает?

Оно меня скорее напрягало и смущало одновременно.

- Нет.

- Вы немногословны. Поешьте. Кофе, гренки, джем.

- Я вижу, - сказала я, глядя ему в глаза. - К тому же запах свежесваренного кофе сложно не заметить.

Он снова подошёл к камину и уселся перед ним, по-турецки скрестив ноги. Глядя на огонь, сказал:

- Это был тест.

- Да неужели? - съязвила я. - И что мне полагалось выбрать? Кофе или гренки?

- Вы прекрасно понимаете, о чём я.

- Неа, - я намазала немного абрикосового джема на гренку и откусила кусочек - Господи, как же вкусно! - Не понимаю.

Глава 22. "Посреди океана"

В половине десятого утра Бранди проводил меня вниз, в роскошную столовую комнату, где я, пожелавшая ранее позавтракать в одиночестве, в одиночестве и позавтракала: съела малиновый йогурт, штрудель и выпила чаю с бергамотом. Затем, зайдя на кухню и поблагодарив повара, вышла во двор.

Тёплое солнце тропиков светило уже вовсю, но на душе у меня было пасмурно и грустно. Однако желания уплыть это ни в коей мере не умаляло. Мне было неуютно. Особенно после отказа Евгению в близости, которой он явно очень желал. Казалось теперь, что я подзадержавшаяся гостья, к тому же более всего сейчас я хотела оказаться одна в московской квартире. А ещё меня беспокоил предстоящий разговор с Люси. Я боялась испортить с ней отношения, потому что она, как ни крути, была мне очень дорога. И дело было совершенно не в бизнесе в Хорватии, а прежде всего в том, что рядом с ней я всегда чувствовала тепло и заботу, чувствовала себя важной и значимой, да и просто, с ней было интересно и весело. И, даже несмотря на то, что я не всегда её понимала, я совершенно точно могла сказать, что будь я мужчиной, по уши бы в неё влюбилась. И всякий раз думая о ней и о ситуации, в которой я оказалась, я никак не могла взять в толк, почему Евгений заинтересовался мной и что же такого случилось между ним и Люси, что она не желала с ним общаться, а он говорил, что ей нужно научиться легче относиться к некоторым вещам.

В этих раздумьях я подошла к воротам, где меня ждал одетый в бежевые штаны и белую рубашку со стоячим воротником, по обыкновению хмурый Роман Станиславович. Но увидев меня, он тепло улыбнулся, чем надо отметить меня несказанно обрадовал. Почему-то его улыбка меня грела. Может потому, что создавалось впечатление избранности - он явно улыбался далеко не всем.

Теперь он был гладковыбрит - никаких усиков - и, возможно поэтому, казался значительно моложе. Ему сложно было дать больше тридцати, несмотря на посеребрянные то тут, то там, волосы. Роман Станиславович курил сигару и внимательно смотрел на меня.

- Доброе утро, - подойдя к нему, сказала я.

- Доброе, - отозвался он.

- Мои вещи у вас?

- Конечно, - произнёс он так, будто иного ответа и не могло быть. - В целости и сохранности. Они на яхте. В вашей каюте.

За спиной послышались голоса, я обернулась и увидела, как к нам в сопровождении Анри и Бранди направляется Евгений. В руках он нёс какую-то полотняную сумку. Подойдя, Евгений сначала радушно поздоровался со мной, потом протянул руку Роману Станиславовичу. Они казались ровесниками, несмотря на то, что Евгений был чуть ниже ростом. Оба широкоплечие, оба атлетично сложенные, но больше в сухопарость и жилистость, чем в полноту и грузность. А ещё я обратила внимание на то, что у них были очень разные руки - рука Евгения, холёная, практически безволосая, с длинными тонкими пальцами контрастировала с крепкой, грубоватой, немного волосатой рукой Романа Станиславовича. После рукопожатия, Евгений, совершенно другим тоном, нежели тем, что общался со мной, сказал:

- Закинь в Нижегородский филиал, после того, как отвезёшь Юлию и сделаешь то, о чём мы договаривались.

- Хорошо, - приняв сумку, сказал Роман Станиславович. - С камерами что?

- Пока не нужно. Николай заказал партию из Германии. Там триста штук, для оснащения хватит.

- Понял.

Евгений посмотрел на меня и произнёс мягче:

- Спасибо за то, что посетили остров. Ещё раз приношу извинения за дискомфорт. Приятного перелёта. Если захотите созвониться, то мой номер...

- Не стоит, - сказала я.

- Как пожелаете, - сказал Евгений. Было видно, что его обидел мой ответ, но я не хотела сглаживать ситуацию, просто отвернулась к беседке.

- Пойдёмте? - спросил меня Роман Станиславович.

Я повернулась к нему и кивнула.

Бранди открыл ворота и мы, вдвоём с Романом Станиславовичем пошли по дорожке к заросшей пальмами насыпи, чтобы после спуститься к пристани. Евгений, Бранди и Анри остались на территории замка.

Мягко дул южный ветер, мирно щебетали птицы. Одетая в новое платье, бежевое, приталенное и вообще - очень приятного фасона, и в босоножки на высоких каблуках, я шла рядом с Романом Станиславовичем и думала о том, скажет ли он мне первым хоть слово на протяжении этой дороги, если я с ним не заговорю.

Не сказал. Мы в абсолютном молчании спустились по асфальтированной дорожке вниз, затем по лестнице и вышли к пристани, где теперь стояло целых две яхты и четыре катера, в одном из которых суетился какой-то сутулый бородатый мужчина в гавайской рубашке.

- Что-то ищешь, Борь? - спросил Роман Станиславович, взойдя со мной на пристань и подойдя ближе к катеру.

- Да куда-то снасти засунул... То ли в замке оставил, то ли... - он сунул руку под какие-то наваленные друг на друга тряпки и удовлетворённо произнёс: - А-а, вот они где... А вы сейчас куда? В Москву?

- Точно, - сказал мой спутник. - В Москву. Но не все. Успешной вечерней рыбалки тебе.

"Что значит "не все""? - подумала я, но при рыбаке спрашивать ни о чём не стала.

- Да уж, - ответил бородач. - Утром, считай, вообще ничего. Место, похоже, не то выбрал. Но ничего, восполним. Килограммов двадцать-тридцать вечером точно наберу.

Уже знакомая мне яхта с именем "Julliette" стояла дальше и сначала мы прошли мимо другой, белоснежной с оранжевыми полосами, тоже трёхпалубной, но чуть больше. Увидев её название - "Foxy" - я вопросительно взглянула на Романа Станиславовича.

- Яхта Люси, - подтвердил он. - Она - партнёр в вопросах организации балов. Здесь домашняя марина её яхты. Убрали по приплытии сюда, чтобы вас не смущать, сейчас вернули на место.

- А могу я её увидеть? - взволнованно спросила я.

- Люси?

- Да.

- Её нет на острове.

- Позвольте уточнить, мы сейчас до аэропорта и я лечу в Москву?

- Совершенно верно, Юлия, - ответил Роман Станиславович. Прошу, - и он сделал пригласительный жест рукой.

Мы поднялись на борт, я впереди, он сразу за мной.

Глава 23. "Ледяной душ"

Когда я слезла с качелей, а вернее будет сказать, сначала подалась назад, а потом спустилась вниз вместе с ними, а потом вылезла из удивительно удобного кресла, Роман галантно подал мне руку и мы пошли пить чай на нижнюю палубу, где благодаря кондиционерам царила приятная прохлада.

Мне было так хорошо, что хотелось петь и смеяться. Наши разговоры не были чем-то сложным или напряжённым, мы просто шутили, подтрунивали друг над другом и рассказывали всякие интересные вещи, кто во что горазд.

Затем мы понежились в тёплом бассейне, после чего Роман вылез из воды, снова надел на себя джинсовые шорты до колен и голубую рубашку с коротким рукавом, в которых ходил последние пару часов, и ушёл в свою каюту для того, чтобы, как он сказал, разобрать документы и подготовиться к швартовке яхты на берегу острова.

Я немного постояла на носу, глядя на безбрежный океан под удивительно голубым небом и в какой-то момент увидела вдалеке выныривающих из воды дельфинов. Это было удивительно красиво и я засмотревшись, не сразу заметила, что яхта принялась замедлять ход.

В некотором недоумении я направилась на верхнюю палубу, куда собирался вскоре выйти Роман и нашла его там, в одиночестве, стоящим у бортика на боку яхты, курящим сигару и смотрящим вдаль.

Я подошла к нему и спросила, что случилось.

- Не беспокойтесь, Юлия, - улыбнулся он. - Вон, видите, коралловые рифы?

Он указал рукой в сторону отмели, неподалёку от одного из островов, где тёмными пятнами виднелись кораллы. Воды была совсем прозрачной и было видно, как над ними мелькают разноцветные рыбки.

- Вижу, - кивнула я.

- Пойдёмте со мной, проведу инструктаж.

- Какой инструктаж? - удивилась я.

- Мы здесь иногда останавливаемся, чтобы поплавать под водой. Это хорошее, удобное место. Любите дайвинг?

- Дайвинг? - спросила я радостно. - Что, серьёзно?

- Конечно, - улыбнулся Роман. - Опыт есть?

- Неа, - помотала я головой, улыбаясь до ушей.

- Значит будет, - сказал он. - Если, конечно, хотите. Там потрясающе красиво. Просто необыкновенно красиво.

- Хочу, хочу, хочу! - радостно завопила я, едва не запрыгав.

- Тише, тише, - не переставая улыбаться, сказал Роман. - Пойдёмте вниз, там ребята готовят снаряжение. Гидрокостюм вашего размера и прочее необходимое вам выдаст Пётр, это такой рыжий дядька с бородой и в тельняшке, а потом, после того, как он объяснит, что к чему, я объясню вам, что делать и мы с вами немножко поплаваем среди кораллов. Алкоголь мы не пили, так что всё окей. Ничего не бойтесь, я буду рядом.

- Я и не боюсь, - сказала я, глядя в его серые глаза. - Волнуюсь только немножко и всё.

Надо ли говорить, что мне с Романом было так хорошо, что я уже и думать забыла про свои позавчерашние и вчерашние мытарства на острове?

Инструктировали меня, наверное, часа два, не меньше, проверяли всё - научилась ли я обращаться со снаряжением, в с баллонами, правильно ли дышала, верно ли двигалась, объясняли, как продувать маску и рекомендовали ничего не бояться, все рядом, всё под контролем и любой из них обязательно придёт на помощь при любой нестандартной ситуации, если таковая возникнет, а вот для того, чтобы не возникла, сейчас снова повторим теоретический курс и поупражняемся в крытом бассейне на нижней палубе, он достаточно глубокий, а затем на корме, у откидной площадки, уже в океане в присутствии двух спасателей и двух контролёров на самой площадке. Я даже немного устала, но было интересно и очень хотелось попробовать уже погрузиться к манящим рифам с рыбками. признаюсь, пару раз меня охватила паника, когда мы тренировались уже в океане и я, старалась побыстрее выплыть, едва не забывая, как правильно дышать при этом. Но попрактиковавшись, я наконец-то удовлетворила запросы моих учителей, включая Романа, и, спустя небольшое время, мне разрешили пробное погружение на небольшую глубину.

Как же мне понравилось! Рыбки сновали мимо меня, когда я восторженно разглядывала то их, то различных моллюсков, то просто подводную поверхность корралового рифа, оказавшегося удивительно прекрасным. Осторожные рыбы-ласточки, забавные оранжево-белые рыбы-клоуны, красочные и важные рыбы-ангелы, морские звёзды и горгонарии среди мягких кораллов в пронизанной солнечным светом воде, плавающие рядом дайверы - всё это захватывало дух! Роман держался рядом и то и дело показывал мне в воде то очаровательных рыб, то красивые подводные растения, то колыхание мягких кораллов. И мне с ним было спокойно.

Мне настолько понравилось, что я не хотела вылезать, но пришлось послушаться значительно более опытных людей.

Потом мы все вместе пообедали и это был шумный и весёлый обед, а затем незадолго до объявленного мне прибытия, Роман ушёл к себе в каюту, а я, одетая в лёгкое белое платье, развевающееся на ветру, держа в руке, вот-вот начавший ловить сеть, смартфон, вышла на нос яхты, чтобы вновь насладиться скоростью её движения и красотой вокруг. Лазурное небо, синий океан, свежий, но тёплый ветер, далёкие, едва заметные голубовато-серые острова и острова близкие, зелёные, проплывающие совсем рядом - как же мне всё это нравилось!

Мы уже подплывали к острову, весьма отличному от того, где я провела пару дней - густо заселённому, со множеством пляжей на Коралловом побережье, как мой смартфон, словно припадочный, принялся то и дело вибрировать и сообщать о входящих смс.

Я устроилась на сером диванчике, закинула ногу на ногу, и принялась просматривать сообщения. Среди них были сообщения о семи пропущенных вызовах от Люси и отдельно - смс от неё:

"Привет, Бельчонок! Перезвони при первой же возможности. Очень волнуюсь за тебя. Или ты... там, где я думаю?"

Меня охватило волнение и стыд. В очередной раз продумывая в голове, что же ей сказать, я ушла в свою каюту и набрала нужный номер.

- Алло.

- Алло, привет, Люси... Прости, что заставила волноваться...

- С тобой всё хорошо?

- Да, всё хорошо, не переживай. Я просто...