Дом ведьмы. Большая уборка

1. Глава об уведомлениях, зеленом змие и белочке с очень подозрительной мордой

"Гурцкой Марьяне Николаевне, бухгалтеру, место работы — бухгалтерия.

Уведомление о сокращении штата..."

Я глядела на листок бумаги перед собой и в сто сорок пятый раз пыталась зайти дальше шапки этого письма и дочитать дальше.

Самолюбие нежно пришептывало мне на ушко: "Зачем? Ты ведь и так все понимаешь, большая девочка. Что такое сокращение штата тебе прекрасно известно. Давай выкинем эту дрянь в урну, чего зря расстраиваться?"

Заботливое у меня самолюбие. Нервы мои бережет. Вот все бы так делали!

Конверты раздали после обеда, наш шеф — полноватый и лысеющий Сан Палыч — не поднимал глаз за весь период их вручения.

Наша фирма переживает не лучшие времена. Говорят, какой-то там толстосум решил нас разорить, и это у него прекрасно получилось. Говорят — он даже согласен выкупить активы фирмы, но весь штат работников ему не нужен и бухгалтера у него свои. Из всей бухгалтерии белый конвертик не получила только Ир-Борисовна, она у нас главбух, резерв стратегического значения, кто ж её выгонит.

Вот ведь! А я только документы собрала на ипотеку и на первый взнос денег наскребла! Теперь точно откажут. Денег выданных при расчете, однозначно не хватит на нормальное погашение кредита на жилье, а как мне надоело мыкаться по съемным углам, кто бы знал. Ни кота не заведешь, ни о семье не задумаешься. Все ищут "одинокую девушку без детей и животных", да еще и арендную плату вечно повышают.

А новую работу поди еще найди. Большой город, таких провинциалов, как я, тут пруд пруди, бродят, смотрят голодными глазами, утверждают, что готовы работать даже за еду.

В углу пошмыгивала носом подружка по несчастью Наташка. У нее было двое детей на попечении, а муж... Ну, он был не добытчик.

У окна медленно ощипывала нашу героическую герань Олечка — наша зажигалочка тоже нынче пребывала не в форме. У неё мама болеет, тоже деньги постоянно нужны.

Я резко дернула в разные стороны  чертово уведомление, раздирая его на две части, и этот треск не мог не привлечь всеобщее внимание. На меня уставились как на человека, вдруг запевшего Марсельезу на утопающем Титанике.

Плевать на Титаник! Погибать так с музыкой. Господа музыканты, прошу вас, сыграйте нам что-нибудь бодренькое!

— Выше нос, дамочки, — во все свои двадцать восемь зубов улыбнулась я, — это не они нас сокращают. Это мы слишком хороши для этого лягушатника.

Наташка нервно хмыкнула, покачивая головой, а вот Олька — ну, в ней я бы точно ни в жизнь не ошиблась — подхватила мою мысль.

— И правда. Тоже мне беда, — подбочилась наша ягодка, упираясь руками в пухленькие бедра, — платит Сан Палыч паршиво, карьеры никакой, сколько раз мы тут все хотели поувольняться? Вот ты, Наташ?

— Т-три, — нервно шмыгнула носом Наташа.

— Вот. А я восемь! — Олька даже ногой притопнула от переполняющих её эмоций. — Нафиг это болото. Долой эту зону комфорта! Нас ждут великие дела!

— За Родину, за Ленина, за феминизм, — громогласно добавила я. Ну а что? Пусть будет до кучи. Раз уж мы тут заговорили речевками.

Девчонки загудели. Тут же нашлась тысяча недостатков у нашей скромной компании, и Сан Палыч не только жмот, но и шовинист, зарплаты женщинам зажимает, и начальник транспортного цеха — гад редкостный и за попу щиплет, и… Ну, короче, простите мужики, вы сами виноваты. Надеюсь, хватит мозгов нас сейчас не беспокоить?

— А давайте сегодня напьемся! — нежданчиком предложила из угла тихушница Сонька. — За освобождение!

— Отличная мысль, — тут же уцепилась я за это предложение, — обязательно надо напиться. И плевать, что завтра рабочий день. Мы теперь сокращенные, пусть нас осудят. Кто с нами?

С нами быстренько собираются все. Даже Ир-Борисовна, хотя ей отмечать освобождение не довелось, но «я не могу оставить вас в такую трудную минуту, вы же все мои девочки»…

Ой, девочки...

Ой, зря мы все-таки это…

Повторенье — мать ученья.

Если это утвеждение правильное, то рано или поздно мне все-таки суждено уяснить три основных заповеди человека, который вступил в неравную борьбу с зеленым змием, а именно:

Заповедь первая: Не смешивай!

Заповедь вторая: Не понижай градус!!

Заповедь третья: Знай черту дозволенного!!!

Не сегодня. Сегодня мы нарушили все писаные и неписаные правила. Праздник же!

Я помню — меня грузили в такси. Я это помню, а значит, я уже была не в дрова. И я всем рассказывала, что моя прабабка — ведьма, оставила мне в наследство книгу заклинаний, и никакое такси мне вообще не нужно, сейчас я сама полечу домой, только одолжу метлу у ближайшего дворника.

Дворника мы, увы, не нашли, а вот Убер приехал на диво быстро.

Я поклялась девчонкам, что мастеркласс обязательно дам в следующий раз, можно даже завтра, сразу после работы, только делала я это, когда меня уже заботливо укладывали на заднее сиденье машины.

С четырнадцатого раза мы с водилой таки договорились насчет того, куда меня везти, я предлагала к нему, он возражал, что рад бы, но жена будет против, я говорила, что вторая мама детям никогда не помешает, это ж такое счастье, когда мамы две, у меня вот — ни одной, я точно знаю, как это печально…

Потом я спала. На радость себе, на радость водиле и всему остальному миру, для которого пьяная Марьяша Гурцкая — это беда похлеще урагана «Сюзанна».

А еще я видела сон.

Красивый такой, цветной.

В нем был полный света и гостей дом, хотя приглядевшись я поняла, что это скорее гостиница, и гости были какие-то странные — кто зелененький, кто остроухенький, кто — с ладонь величиной.

— Нужно читать меньше фэнтези и смотреть меньше мультиков, — во сне подумала я, свернулась калачиком поуютнее и продолжила смотреть — это ж когда такое приснится в следующий раз?

Во сне я прошла от центральных дверей к стойке, за которой можно было заказать себе номер — телефонов-компьютеров тут не было, зато вполне себе были загадочные кристаллы разных форм и размеров в изящных подставочках. А еще был колокольчик. Серебряный.

2. Глава о том, что с фэнтези надо было завязывать раньше...

— В-вы ко мне? — деловито уточнила я у белочки, уже малость перетрухнув. Белая горячка — это вам не шуточки. И таки вдруг он-она-оно все-таки ошиблось дверью? — Если что, я могу порекомендовать вам своего соседа. У него это… Стаж больше моего!

Белочка озадаченно крутила мордой, разглядывая меня то одним глазом, то другим. По всей видимости — тоже не понимала, как сие недоразумение попало в её разнарядки, но отчет есть отчет...

И все-таки он был очень подозрительный — этот мой глюк.

Первое, что я сделала — села, попутно пытаясь припомнить, как именно я вчера вышла из машины и почему не нашла в себе силы уползти дальше коврика в прихожей — а так темно у меня было только в коридоре. Хотя…

Я себя помню. До коврика доползла — молодец, Марьяша.

И где, черт возьми, выключатель? Шарюсь-шарюсь по стене, а найти не могу…

Первое впечатление оказалось максимально правильным — ко мне прислали не белочку, не зеленых человечков, а именно крысу, белую и очень большую — мне она достанет маковкой, наверное, до пупка, когда разогнется.

Просто крыса — это было бы просто. Мой крыс — а я в уме все-таки решила, что это все-таки мальчик — был в стильном, но уже видавшем виды красном клетчатом жилете, с карманами, из одного из которых свешивалась цепочка часов. Карманных часов! Подсознание, откуда ты это все берешь, мне интересно? Я такие штуки только в старинных фильмах и видела. Как и стеклянную вычурную лампу, стоящую у лап моего персонального видения, в которой теплым желтым цветом светился огонек.

Нет, все-таки где выключатель? Со сто двадцать четвертого раза даже я могла бы попасть! И почему у меня так сильно пахнет плесенью и пылью? Вчера же делала уборку! Генеральную, между прочим, чтобы перед квартирной хозяйкой не ударить в грязь лицом.

Я, наконец, соображаю отвести взгляд от своей «белочки» и чуть повертеть головой. Чтобы увидеть странное. Много странного.

Моя прихожая вдруг стала гораздо выше в потолках, и судя по всему — шире в стенах. Только ей это не помогло, потому что вокруг, насколько хватает моим глазам света лампы, грудами свален какой-то хлам. Угловатые сундуки, затянутые пылью клетки, чемоданы, какие-то странные груды непонятных вещей. Одинокая ножка стула, например, находится совсем рядом со мной, и судя по всему, она послужила мне подушкой. Ближе всего к лампе я замечаю голову детской лошадки-качалки, деревянной и криво раскрашенной. Нет, не очень похоже на мою маленькую чистенькую квартирку.

— Где это я? — наконец обращаюсь я к крысу, потому что иных собеседников у меня, видимо, не предвидится. Ну а что, жилет носит? Часы? Значит, заподозрить в нем умение говорить — не самая безумная мысль, забежавшая в мою темную головушку этим утром.

Я угадала!

— Здравствуйте, миледи, — неловко прокашлялся крыс, — как ваш дворецкий я бы хотел первым поприветствовать вас в доме Бухе.

Голос у него был немножко пискляв, но все-таки мужской.

Я хихикнула, прикинув, что вот именно дома Бухе мне для полного счастья и не хватало. Простите, я так… Бухе! Больше не предлагайте.

— Что я тут забыла, вы случайно не в курсе? — с интересом спросила я, испытывая острое желание взять у крысюка лампу и пройтись по узкой тропочке между грудами хлама, чтобы посмотреть, насколько сильно меня занесло в моей белой горячке. Ну потрясающая же детализация продумки!

— По всей видимости, вы новая хозяйка дома, миледи, — крыс сделал неловкую паузу, намекая, что мне можно и представиться уже.

— Марьяна, — милостиво представилась я, разворачиваясь и любуясь тяжелой дверью из темного дуба за своей спиной. Красивой — даже витражные вставки у неё имелись. Правда ряд стеклышек выпал, и их заклеили бумажками. Которые, кстати, уже пожелтели.

Тоска по маленькой, чистенькой съемной квартирке начала приобретать все более настойчивый характер.

Проснуться бы поскорее.

— А я — Триш, — тут же живо откликнулся на мое представление крысюк, — хотя если миледи интересно мое полное имя, то оно звучит как Сар’артриш Лайнет Кориандров.

— Пожалуй, Триш все-таки проще, — тихонько икнула я, осознав, что имя у крысюка длиннее и сложнее, чем все, мной слышимые раньше. Но как гордо он его назвал. Особенно фамилию. Будто рыцарское звание озвучивал.

— Мой род издревле служил ведьмам Бухе, — продолжал пыжиться мой глюк, горделиво топорща усы и заметно приосаниваясь, — даже после того, как на семью пало проклятие — мы не оставили свой долг и этот дом. И теперь я буду служить вам как единственной наследнице рода до самого вашего последнего дня…

— Простите, — неловко пискнула я, у которой уже в голове гудело, — а вы не могли бы меня куснуть?

Крыс вытаращился на меня, будто это предложение было сродни: «Эй, цыпа, пойдем вот в тот проулочек, там точно никого нет…»

— М-миледи! — возопил Триш возмущенно, полностью оправдывая мои подозрения. — Я потомок древнего рода крысов-дворецких. Я знаю три основных языка Велора и два самых распостраненных наречия сопряженных миров. У меня красный диплом Межвидового Университета Управления и Организации. И вы мне предлагаете… Опуститься до банального укуса? Как примитивному грызуну?

— Ну, тогда ущипните, — согласилась я, проникшись степенью собственной темноты, — только так, чтобы было очень больно. Чтобы я точно проснулась. Или…

Триш оскалился — по всей видимости, это была улыбка — и щипнул мою протянутую руку. От души так щипнул, так, что я аж подпрыгнула, взвизгнула и поскорей отдернула конечность обратно. Она мне еще пригодится…

Хлам никуда не исчез. Светлей не стало. В голове пронеслось туманное: «Значит, моей наследницей будешь ты», — и какая-то там муть про мои способности.

Ну, приехали…

Я что — попаданка?

Поверить в такое было сложновато.

Но на моем запястье расползался очень болючий синяк, мой нос настойчиво хотел сморщиться от невыносимой душности помещения и все сильнее хотел чихнуть, короче… Не верить не получалось. Надо как-то думать, как выкрутиться из этого положения. Как же мой мир? Мои вещи, наконец?

3. Глава о чае и презентациях, которые можно было и не проводить

Чай был странный и пах сеном. С похмелья мне привередничать не хотелось, а вот жажда мучила неописуемая, поэтому я рассудила, что если сей напиток годится для Триша — сгодится и для меня. Где-то я слышала, что крысы никогда не возьмут в рот, тьфу ты, в пасть ничего ядовитого или токсичного.

Интересно, грызуны с высшим образованием не теряют естественных навыков в процессе получения образования? Боюсь, если все-таки спрошу — в следующий раз, как всякий приличный дворецкий, Триш все-таки меня отравит.

Жажду чай из сена утолял прекрасно! Наверное, потому, что после пары глотков этой сомнительной жидкости, её просто переставало хотеться.

— Ну, хорошо, — я получила от сообразительного крысюка второй бутерброд, — наследники вроде есть, но они умные и своя шкура им дороже какого-то старого сарая…

Над моей головой лязгнула цепь покачнувшейся люстры. Это было так внезапно, что я замерла, втянув голову в плечи от этого резкого и какого-то кровожадного звука.

— М-миледи, — Триш, между прочим, тоже настороженно уставился на люстру, значит, тревожилась я не зря, — вы не могли быть аккуратнее в выражениях? Дом Бухе — один из семнадцати волшебных домов Велора, построенных в точках магических сопряжений. И, как следствие — он обладает своей душой. Очень чувствительной к критике.

Для полноты счастья мне не хватало только обидчивого дома. И вот на тебе — получай, Марьяша.

— Приношу свои искренние извинения,— тем не менее самым виноватым тоном, что имелся в моем арсенале возвестила я. Понятия не имею, какие есть возможности у этого магического дома, но если он, допустим, может проломить подо мной пол или заставить исчезнуть ступеньку, на которую я ступаю — лучше было бы этого избежать, по возможности.

Люстра снова обиженно скрипнула, но на этот раз тише, будто бы прощая меня на этот раз. Хорошо бы я поняла правильно, а то… Вот уронит он эту красоту мне на голову, и действия проклятия можно не дожидаться.

— Ладно, — продолжила я прерванную мысль, — наследников, понятное дело, нет, но почему бы, — тут я запнулась, пытаясь подобрать самое необидное слово, — прислуге дома Бухе не избавиться от этого хлама? Вы ведь не являетесь наследниками? Найдете штуковину, поможете наследникам, заодно и самим в таком бардаке жить не обязательно…

На меня Триш посмотрел как на дурочку. Потом демонстративно прихватил какую-то старую засаленную книжицу со стола и засеменил к двери. Открыл её, с легкостью определив, какой именно ключ из его огромной связки подходит именно к этой двери, а потом шагнул за порог.

Ну, точнее попытался. Его что-то удерживало на одном месте, хотя Триш очень старательно упирался лапками в пол и рвался наружу. Побултыхавшись так пару минут для наглядности, крыс отбросил книжонку в сторону и чуть не кубарем выкатился за порог.

Поднялся, с достоинством отряхнулся, глянул на меня с укоризной — не сработало, кстати. Мог и словами объяснить, без всей этой презентации. Но оправлял свой жилет дворецкий восхитительно потешно. Хихикала я про себя — не дай бог крысюк обидится! Настоящая язва никогда вслух даже виду не подаст что собеседник забавен. А то повод для гнусного хихиканья про себя пропадет.

—  Видите ли, леди Марьяна, — вернувшись на кухню, Триш плотно закрыл входную дверь и снова запер её на ключ, — леди Улия была очень подозрительной особой. Опасалась этого исхода для своих сокровищ, как она называла то, что приносила в дом. Поэтому зачаровала дом так, чтобы он не позволял слугам выносить ничего, что считается принадлежащим его хозяйке. Да и что там, все слуги разбежались, когда леди Улия только начала сходить с ума. Остался…

— Только ты, да? — понимающе кивнула я понурившемуся дворецкому. Что-то было в его грусти чересчур глубокое, личное. Интересно, не было ли среди ушедших каких-то его близких друзей? А может быть, даже какой-нибудь симпатичной крыски?

— Род Кориандровых знает, что такое истинная верность, — Триш даже на задние лапки встал, чтобы казаться внушительнее, — мой предок Антиох Кориандров присягал самой леди Матильде, первой хозяйке этого дома, той, что сделала из него гостевой дом для всех странников миров сопряжения. Нам полагается прижизненная рента, если мы остаемся верными долгу.

О, да, верность, подкрепленная материальным стимулированием, становисются куда интереснее верности бесплатной.

И тем не менее, мужество Триша я оценила. Он три года исполнительно ходил на помойку, ожидая — нет, не меня. Но наследников, желающих стать владельцами дома. А мог бы делать карьеру. Наверняка у них тут есть спрос на хороших дворецких. Был ли хорош Триш? А вот это мы еще посмотрим.

— Ну, а мне? — подняла я самый животрепещущий вопрос на текущий момент. — Мне дом вынести мусор позволит?

Крыс задумался неожиданно надолго. Видимо, были причины для сомнений.

— Если вы и вправду хозяйка дома… — наконец выдал он в сомнении.

Кстати, отличный повод проверить — вступила ли я в права наследника, и стоит ли мне уже напрягаться, что скоро проклятие придет по мою душу?

Я задумчиво обвела взглядом кухню. Выкинуть хотелось все и сразу, причем на волонтерских началах, но… Свой пупок был против «все и сразу», да и папенька мой всегда говорил, что за просто так работать ни в коем случае нельзя.

— Найдется мешок, Триш? — деловито поинтересовалась я.

Мешок нашелся. Пыльный, подзадубевший, и меньше всего мне хотелось, чтоб он касался моей одежды, поэтому сильно нагружать я его не стала. Так, сгребла с края стола несколько потрескавшихся тарелок, четыре чашки разной степени щербатости, чайник без носика и сахарницу, в которой засохла какая-то прозрачная смола, вместе с застрявшей в ней мухой.

Выкидывать было не жалко — я, как и бабушка, терпеть не могла битой посуды. И ни один из этих предметов не тянул на важный артефакт, из-за которого можно было проклясть — скорей всего, вещица была ценная и выглядела как таковая, раз полоумная старуха не пожелала с ней расставаться. Да и уж наверное её дочка нашла бы этот артефакт, будь он так на виду.

4. Глава о знакомстве с соседями, которые могли бы быть и подружелюбнее...

Что-то плотное, упругое толкнуло меня в грудь, обдало теплым воздухом, и я увидела ее!

Великую и могучую Свалку.

Ладно, не такую уж и великую.

По всей видимости, местные маги скрыли помойку от глаз и носов горожан каким-то магическим куполом. Ну, а что, практичненько. Пока не подошла вплотную — даже не подозревала, что рядом. Только знак с человечком, кидающим мусор в ведро, на столбе и свидетельствовал о том, что скрывалось под чарами.

Свалка как свалка, на нашу один в один похожа. Те же тяжелые баки, тот же запах, от которого хочется побыстрее сбежать, и последователь секты леди Улии, роющийся в крайнем правом контейнере — один в один наш бич, ищущий, чем ему поживиться среди чужого мусора.

Разницу я вижу только одну — над нашими контейнерами не поднимается странный переливающийся дымок, чем-то напоминающий северное сияние.

— Это контейнеры для магического мусора, — ответственно сообщил мне крыс, — а обычные — это вот те, что слева.

Ну и хорошо. Приближаться к местному бездомному у меня никакого желания не имелось. Я вытряхнула посуду из мешка, деловито встряхнув этот самый мешок над баком. Ну, а что? Я понятия не имею, сколько имеется в моем распоряжении этих самых мешков. Вдруг этот — единственный? Надо будет постирать его на досуге. Бабуля моя стирала пакеты, а я — мусорные мешки…

Хотя ладно, хороший мешок, крепкий.

— Ну, все, Триш, теперь показывай, где тут живет тот, кто проклинает полоумных старушек, — вздохнула я, торопливо уходя из границ магического купола. Свежим воздухом дышать приятно.

— Лорда Филиуса ди Венцера сейчас в Завихграде нет, — дворецкий виновато опустил морду.

— А сразу сказать нельзя было? — я прикинула свои перспективы найти то, не знаю что, да еще и вернуть тому, кто незнамо где шляется. Нет, все-таки мне пора заказывать гробик. С обивкой в веселенькую незабудочку.

— Зато есть его сын, — Триш поспешил меня успокоить, — он держит ресторан на нашей улице, мы можем заглянуть на обратном пути.

Идти с пустым мешком в руке мне понравилось больше, чем с полным. Я даже полюбовалась красивыми разноцветными домиками и опечалилась, издалека заметив тусклый, будто бы даже слегка понурый дом ди Бухе.

Мое нечаянное «наследство».

Я в какой-то степени сочувствовала и обычным заброшенным домам из своего мира, лишенным даже шанса на то, чтобы в них происходила жизнь, а этот — был живой. С душой! И по самое горлышко оказался завален каким-то хламом. Мне почему-то просилась на ум метафора с огромной бессмертной кошкой, которую хозяева накормили не нормальным кормом с высоким содержанием мяса, а жеваной бумагой вперемешку с макаронами. И лежит несчастное животное, умереть не может — бессмертие не дает, а жить с бумагой в пузе счастливо и безмятежно не получается.

— Леди Марьяна, — окликнул меня Триш, и я, моргнув, повернулась к нему.

Триш стоял у дверей приятного здания, украшенного интересной мозаикой. Именно на веранде этого заведения я и видела давешних кролика и эльфийку. Сейчас на веранде никого не было, зато внутри самого заведения — людей было достаточно.

Или — не людей?

Шагая между столиками и скользя взглядом по лицам оглядывающихся на меня людей, мне невольно хотелось втянуть живот и куда-нибудь сплавить пыльный мешок в моей руке.

Слишком красивые, слишком чопорные. Будто я вошла в разгар бала высокой аристократии, оставляя за собой следы грязных копыт.

Это заведение спасал только запах кофе, будто пропитавший каждую молекулу воздуха в этом зале. Вот ему я была рада! А всем этим высокомерным взглядам — нет.

Навстречу нам стремительной лаской метнулся высокий молодой человек с зализанными в хвостик пепельными волосами. Я впервые видела такой цвет волос и потому восхищенно залипла.

— Господин Сар’артриш, — с дежурной улыбкой обратился он к крысу, — как и всякому представителю семьи ди Бухе вам запрещено появляться в любом заведении рода ди Венцер. Вы забыли? Или, может быть, оставили службу?

— Кориандров никогда не оставляет службу, — буркнул Триш недовольно, но судя по всему — примерно такого приветствия он и ожидал.

— Тогда я провожу вас на выход, господин Сар’артриш, — с медовой улыбкой сообщил юноша, и в этой улыбке сверкнули… Два длинных белых глазных клыка.

Вампиры!

Вокруг меня вампиры!

У некоторых кстати в бокалах что-то красное!

— Мы здесь по делу к вашему хозяину, между прочим, — выпалила я торопливо, пока Триша и вправду не увели, — нас интересует тот арт…

Я не успела сказать ничего больше — на мой рот молнией легла ладонь подскочившего ко мне со спины мужчины, и меня потащили куда-то в сторону. Впихнули в просторный кабинет и только после этого выпустили на свободу.

Первое слово, что я сказала после этого — детям при родителях произносить нельзя, только если уши лишние завелись.

Второе — кстати тоже.

— Какое блестящее у вас воспитание, леди ди Бухе, — холодно заметил мужчина за моей спиной.

Я развернулась к нему, попутно сочиняя третий заковыристый эпитет, но прикусила язычок, разглядев своего собеседника.

С мужчиной я, конечно, поторопилась. Этот тип больше тянул на юношу, хотя конкретного возраста по его физиономии я определить не смогла. Глаза все-таки скрадывали его моложавость, накидывая ему лишний пяток лет. Темноволосый, синеглазый, широкоплечий, высоченный — при виде такого парня девушки от пятнадцати и до пятидесяти синхронно выставляют вперед грудь и торопливо поправляют волосы. Впрочем, ехидная улыбка на губах его портила, смазывая все очарование.

— Что вы себе позволяете? — возмутилась я, все-таки припомнив, что мое самолюбие не тряпочка для протирания пола.

— Что ты себе позволяешь на моей территории, ведьма? — поинтересовался вампир, как и его администратор, выпроваживавший Триша, в холодной улыбке демонстрируя клыки. — Явилась сюда без приглашения и орешь на весь зал об утрате моей семьи? Хочешь поторговаться за наш артефакт? Если жизнь тебе ничего не стоит — то давай, попробуй. Только ни монеты лишней не получишь. Я подожду исхода твоего срока и заберу кольцо с твоего еще теплого тела.

5. Глава о вуайеристах, анимагах и о том, что дело мастера, конечно, боится, но само не делается

Честно говоря, я добралась до дома ди Бухе на реактивной тяге собственного возмущения.

Вот же гад! И нахамил, и толкался, и угрожал. О, еще и ведьмой меня обзывал!

Только у самых ворот дома ди Бухе я остановилась, чтобы рассмотреть его получше. Оценить, так сказать, фронт работ.

Вблизи мой новый дом выглядел даже чуть более драматично, чем издали. 

Обшарпанный, с некрашеным фасадом и даже с двумя разбитыми окнами на втором этаже.

Второй этаж! 

Это же еще один целый этаж бардака! 

Я мысленно застонала, только представив масштабы предстоящей мне работы.

Разобрать это за месяц? Одной? Можно мне сразу сказать, что у меня лапки?

К дому, кстати, прилагался небольшой садик спереди и большой сзади. И наверное, когда-то они были прекрасными и цветущими, но сейчас — напоминали классический пейзаж жуткого дома, какими их рисуют в каких-нибудь мультиках. Сероватая трава, черные скрючившиеся стволы деревьев, затянутый ряской пруд на заднем дворе, и пара покосившихся одноэтажных домиков — баня и дом садовника, как пояснил мне Триш. Только кладбища для окончательного сходства с домиком семейства Аддамс мне и не хватило.

А жаль, что сходство было не полным, кстати. В какой-то момент я аж представила, как посажу тут хищную лозу, которая будет кусать всех проходящих мимо хамских, но возмутительно симпатичных вампиров, скажем, пониже спины. А потому что нельзя быть на свете красивым таким, особенно если ты такой редкостный гад, как Джулиан ди Венцер.

Гад обязан быть страшненьким, кривым, и желательно — еще и горбатым, чтоб печалиться было не о чем!

— Ну-с, с чего мы начнем, миледи?

Триш не выглядел преисполненным энтузиазма. Кажется, он понимал, что в отсутствие любой прислуги у меня на побегушках будет только он и никто другой. Ну а что такого? Пора бы отрабатывать пожизненное содержание, полагавшееся благородному крысу из рода Кориандровых.

— С кухни! 

Этому было несколько причин. Во-первых — я помнила масштабы беды, раскинувшейся в холле, и кухня казалась меньшим из зол. Во-вторых — к бардаку на кухне я всегда относилась хуже всего. Творческий бардак в спальне — еще терпимо, а вот там, где хранится священный Грааль, то есть еда — не должно быть ни малейшего уголка для тараканов или прочей гадости. Ну и… Спать я и на кухне могу, если найду себе какой-нибудь матрас — надо кстати у Триша поинтересоваться, нет ли такого где-нибудь в заначке, — а вот жрать посреди бардака — увольте!

Короче — кухня.

Честно говоря, фронт работ был тот еще. Света в кухне не было, окно было наглухо затянуто толстой плотной шторой, свежий воздух тоже отсутствовал как факт. Но, если уж взялся за гуж…

Прикинув объемы работы, я решила, что толстовку можно оставить и во дворе, на скамейке под осунувшейся яблоней.

И только дернула за молнию, расстегиваясь, как….

— Сударыня ведьма, ну кто так раздевается? Кто вас вообще этому учил? Скажите ему, что он ни черта в этом не разбирается. Раздеваться надо не торопясь. И так, чтобы каждым вашим движением можно было любоваться!

Голос был ехидный и доносился откуда-то сверху.

Чуть повертев головой, я обнаружила, что моя частная жизнь беспардонным образом нарушена.

Дом ди Бухе соседствовал еще с двумя особняками. Один из них был вычурный и слегка напоминал средневековый замок в очень сильно уменьшенной версии. Вот на балкончике этого мини-замка и сидел сейчас какой-то блондинчик в синем камзоле. С кроличьими ушами, торчащими из светлых волос.

Нет, я, конечно, в волшебном мире и все такое прочее, но картинка…

— Сударыня, вы что, анимага, никогда не видели? — обиженно озадачился нахал, когда я прыснула со смеху, глядя на его уши.

— Да знаете, не доводилось, сударь, — хихикнула я.

— А еще ведьма, — “кролик” возмущенно надулся, а потом спохватился, — вы раздевались, продолжайте, мне очень интересно. Хотите, колдану вам музычку?

Интересно ему. Можно подумать, он тут на выставку пришел.

Я подергала молнию взад-вперед, подумала, что рукава, если что, можно и закатать, а кое-кто обойдется и без бесплатного стриптиза.

А кухня ждет, между прочим! И сама себя она не уберет.

— Все ведьмы обломщицы, — получила я диагноз уже после того, как направилась к дому, так и не сняв толстовки.

— В следующий раз подглядывайте молча, сударь, — бросила я через плечо. Поклявшись, что в следующий раз раздеваться буду за задернутыми шторами.

Ага, где бы их еще взять.

— Триш, а кто живет слева от нас, — поинтересовалась я, останавливаясь в дверях кухни и прикидывая, с какого места начать так, чтобы при этом хламом мне не отдавило ногу.

— Молодой Кравиц, — крыс недовольно сморщил нос, — бездельник и лоботряс, если честно, миледи. Сын почтенного кроличьего семейства, выучился на анимага, но так и не занялся никаким полезным делом. Проматывает отцовское состояние и никак не думает остепениться. А как маг подавал большие надежды.

— Кроличьего? — повторила я задумчиво. — То есть анимаг — это?...

— Это как если бы я выучился обращаться в человека, миледи, — пояснил крыс более доходчиво, — такое возможно, но такие граждане Велора становятся зависимее от лунных циклов, и все равно носят на себе особые приметы, позволяющие опознавать их как анимагов.

— Вроде кроличьих ушей? — уточнила я на всякий и получила утвердительный кивок крыса.

Интересно, а тот кролик, которого я видела в ресторане Джулиана ди Венцера — он тоже анимаг, или нет?

Хотя, если честно, куда более интересно, почему уже второй велорец в лоб именует меня ведьмой. 

Или тут по умолчанию, что ни попаданка — то ведьма?

Тогда где мои супер-пупер-волшебные силы шляются, спрашивается?

Очень бы не отказалась переносить мусор силой мысли!

Первым делом я взялась за заваленную раковину. На ней было много посуды, вся она была грязная, и увы, никто не спешил мне на помощь с Фэйри и резиновыми перчатками.

6. Глава о копьях и неожиданных находках

Если бы найденный мной в посудной куче нож был тупой — мне пришлось бы придумывать другой план. Но только попробовав пальцем его острие я тихонько ойкнула и сунула раненый палец в рот. 

— Ножи были зачарованы не тупиться, — запоздало сообщил мне Триш, — срок годности у чар еще не должен был истечь. 

Чудесно. Правда в следующий раз хорошо бы, чтобы нужные новости приходили без задержек.

Итак, нож был острый, Триш после недолгой возни выудил мне из-за почти заваленного хламом буфета длинную палку от швабры.

В моем супер-квесте не хватало только того, чего я точно не могла найти в этом мире. Скотча!

Что ж, хочешь жить, Марьяша — начинай вертеться. Я и начала. Повертела для начала головой, зацепилась взглядом на пресловутую стопку непонятно чего, обернутого пыльной бумагой и обвязанного веревкой.

Интересно, а веревка не истлела в труху?

Нет. Веревка оказалась весьма крепкой и на мою удачу — еще и достаточно тонкой, для моего дела сгодилось.

— Вот таким нехитрым образом швабра превращается… — приговаривала я, усердно окручивая ручку ножа веревкой, и своей болтовней просто заменяя самой себе радио, — превращается швабра…

Уболтала я даже крыса — Триш наблюдал за мной заинтересованно и пристально, пытаясь понять, что именно я затеяла.

Швабра превратилась в копье. Примитивное, и будь оно боевым — им было бы проще сделать себе харакири, чем нанести кому-нибудь урон. Только вот противостоять мне надо было не воину в доспехах, а обычной шторе, старой, пыльной настолько, что даже её исходный цвет угадывался с трудом. Желтый? Бежевый? Белый?

Одно только понятно — штора была в клеточку.

Была!

Валькирия из меня вышла так себе, и в первый раз мое “копье” умудрилось аж застрять в пробитой насквозь ткани, и чтобы вытащить его, мне даже пришлось подпрыгнуть.

Больше метать копье я не рискнула, расширяла разрез плавными рассекающими движениями. Расширила его с одной стороны до края, а потом ткань затрещала, и штора дорвалась уже сама. Её доконал мусор, наваленный поверх прямо на широкий подоконник.

— Да будет свет, — драматично возвестила я, косо глянула на обрывок шторы, прикинула, хочу ли я воспользоваться им как драпировкой в замену ангельской тоги, поняла, что нет, ангелы не носят столь грязных тряпок. Что ж, придется обойтись без тоги, явиться в облаке пыльного света как есть.

Света и вправду стало в три раза больше. Настолько, что обернувшись, я остановилась, оглядывая масштаб происходящей вокруг катастрофы более пристально, чем мне давала это сделать лампа Триша.

Мда!

Тот случай, когда “глаза боятся”. Настолько боятся, что руки хотят заранее опуститься, но… 

Не, я жить хочу.

Долго и счастливо.

И желательно — умереть с кем-нибудь в один день, в окружении рыдающих внуков и правнуков.

Значит — придется, хоть я и сроду не была коммунисткой, жить по завету дедушки Ленина, а именно работать, работать... Много-много работать!

Если бы не завал — я бы признала, что кухня была грандиозной. В моей кухонке на съемной квартире с трудом умещался кухонный стол, холодильник и стол обеденный. На этой же кухне могли с комфортом развернуться три поварихи. И два поваренка. И четыре холодильника нашли бы, где им приютиться.

Не очень похоже, чтобы эта кухня была предназначена для приготовления пищи для одной семьи. И ох-х, мой пупок, он хоть не развяжется от таких-то нагрузок.

—Триш, как думаешь, можно как-то убрать эти чары, которые мешают другим выносить из дома хлам? — это я спросила, уже закатывая рукава повыше. Крыс задумчиво пошевелил усами, а потом кивнул.

— Если дом признает вас хозяйкой, миледи, да. Он вам подчинится и уберет чары.

Над нашими головами что-то скрипнуло. Будто кто-то на втором прошелся, хотя ходить там было некому. Это что, был намек? Типа “черта с два я сдамся так просто, Марьяша, выметайся подобру-поздорову”?

Срочно требуется переводчик с языка магических домов на человеческий.

— А кто был первой хозяйкой дома, Триш? — я снова повернулась к освобожденному подоконнику. — Ты говорил, этот дом она получила от короны?

Болтовня помогала не думать о том, что будет с моим маникюром, и как долго я в этом бардаке буду искать маникюрные ножнички.

И почему попаданкам не выдают попаданский рюкзак — аптечка, сухпаек, косметичка и тоненькая брошюрка “Основы волшебства для чайников” в одном рюкзаке?

— Первой хозяйкой дома была госпожа Матильда Елагина, — с готовностью подхватил мою тему для разговора крыс,  — она была талантливой ведьмой из провинции и смогла спасти королевского наследника и королеву в момент тяжелых родов. Столичные целители обещали, что один из двоих умрет — либо мать, либо дитя, уж очень сложно протекала беременность. Но не леди Матильда. Она вела родовой ритуал в течении одиннадцати часов и спасла обоих. После этого она и получила титулярную фамилию ди Бухе и поместье в черте города. Она была матерью леди Улии. С той поры кстати многие её родственники подтянулись в столицу. Вы наверняка с ними еще встретитесь.

— Жду не дождусь, — саркастично вздохнула я.

С одной стороны — можно было бы попросить их помочь с разбором завалов, с другой — за три года со смерти предыдущей владелицы дома ни один из них не вознамерился это сделать. А ведь могли бы навалиться всем кланом, глядишь, и отрыли бы искомый артефакт.

Не навалились.

Значит — не очень-то и хотелось. Я знавала такие семейки — вроде большая семья, но при этом дяди-тети между собой не разговаривают и за наследство попросту перегрызут друг другу горло в битве за лишнюю золотую зубочистку покойного дедушки.

Будут они подвязываться ради меня, попаданки из чужого мира, которая им даже родственником по крови не является.

Ага, как же!

Ведро с негодной посудой я отставила к двери. Буду вытаскивать разобранный хлам — вытащу все. 

Под грохот стекающего на пол хлама: коробок и жестянок, каких-то книг и гнутых ложек, — я все-таки стащила с подоконника останки занавески. Мешков у меня немного, а из этого лоскута можно сделать хороший узел.

7. Глава о том, что получить штраф - дело нехитрое!

Перед смертью не надышишься, перед представителями магической инспекции — не успеешь привести в порядок прическу. Волосы натурально стояли дыбом, наэлектризованные магией. И спутались они будь здоров.

Интересно, какие шансы найти в «добыче» леди Улии расческу?

Триш семенил за мной следом, виновато пыхтя что-то про то, что он ужасный дворецкий, так отвык от службы.

Ну, кто бы спорил, я — не буду.

У ворот нас и вправду ждали. Костистая дамочка в вычурном и старомодном по меркам нашего двадцать первого века платье и совсем молодой, полноватый паренек, с встрепанной шевелюрой и суетливыми пальцами.

— Здравствуйте, — я ощущала, как спалилась в одной только приветливой улыбке. За одну её было понятно, кто тут напакостил и кого надо пороть.

— И вам не хворать, госпожа ведьма, — подал голос парень, но тут же прихлопнул рот, будто одернутый косым взглядом своей спутницы.

— Кто вы такая и по какому праву колдуете на территории дома ди Бухе? — чопорно поинтересовалась женщина, с какой-то категоричной брезгливостью меня оглядывая. На меня так даже вампиры так не смотрели! Даже пренеприятнейший милорд ди Венцер, и тот видел во мне кого-то поинтереснее таракана.

— Госпожа Софик, леди Марьяна прибыла из другого мира, — подал голос Триш, — и леди Матильда назначила её магической наследницей дома.

— Я разговариваю с ведьмой, господин Сар'артриш, — холодно буркнула мадама.

Так, Триш её знает, она знает Триша. Это уже зацепка. А еще — на золотом значке на груди я разбираю «Ст. инсп-р маг.надз. С.Елагина». Так это родственнички бывшей хозяйки дома? Те самые, что подтянулись в город, когда старшей ведьме даровали титул и положение, но перед проклятием вампиров спасовали и разгребать волшебный дом отказались?

Отчасти мне понятно её возмущение в этом случае. Но какого черта она катит на меня бочку? «По какому праву колдуете»…

— Немыслимо, — инспекторша еще раз окинула меня взглядом и презрительно скривила губы, — вот это? Без образования? Без происхождения? Не пойми из какого помойного мира откопанное? И леди? Возмутительно!

— Хотите на мое место? — любезно осведомилась я. — Отличный вариант, шикарное место, полная трудовая занятость на рабочий день обеспечена, зарплату выдают хламом, один недостаток — больничный по проклятию не полагается. Неуважительная, говорят, причина, чтоб не работать!

Лицо у Софик Елагиной вытянулось так, будто я лично наложила ей в тарелку сушеных тараканов и предложила откушать. Не надо? А чего тогда возбухаем?

Как собака на сене, ей богу.

— Вы колдовали на территории пресветлого столичного Завихграда, не имея на то разрешения надзорных органов, — пафосно и обвиняюще заявила инспекторша, — возможно, вы не знали, но весь город накрыт сканирующим куполом, и любое незаконное колдовство распознается мгновенно.

Да уж я заметила, что вы не задержались, господа.

— Всего лишь сделала себе элементаля, — буднично пожала плечами я, делая вид, что это для меня раз плюнуть и вообще, маникюр сложнее сделать, — мусор мне будет выносить. Это настолько страшное преступление?

Судя по выражению лица госпожи Елагиной — да. За такое надо бы сжечь прямо сейчас, и Софик уже готова принести хворост к столбу, к которому меня привяжут.

Любоваться на испекторшу у меня напрочь отпало всякое желание. Вобла как вобла, ничего особенного, нужно быстренько уладить это дело и спровадить её вон. У меня еще кухня не освобождена, а дело уже к обеду клонится. Этак я до вечера вообще ничего не успею, а спать где?

Я случайно глянула на парня, который по идее — если судить по планшетке с пришпиленной к ней белым листом, и какой-то старомодной, но все-таки узнаваемой ручке, должен был вести протокол нарушения. Только он это не делал. Он таращился мне за плечо. И с каждой секундой его глаза становились все больше и больше.

Я оказалась в ситуации, когда чуешь запах дыма, и понимаешь: кроме твоего хвоста гореть нечему, но до него еще не дошло…

Я резко крутанулась на пятках и охнула.

Я ведь не закончила цикл ритуала!

Элементаль, оставленный без присмотра, продолжал расти. И делал он это довольно резво, уже мог потянувшись достать до крыши двухэтажного особняка ди Бухе.

С балкона соседнего замка с такой же опешившей рожей и встопорщенными ушами таращился анимаг-расхлебай и просто любитель подглядывать — мой сосед Кравиц, собственной персоной.

И пока я отвлеклась на него, мой элементаль макушкой дорос до линии крыши…

— Аментис! Аментис, раскудрыть тебя… — Ой, не зря бабуля говорила мне, что у меня сильный голос. Да-да, сильный, а не красивый и вот это все. Пение никогда не было моей сильной стороной, нигде, кроме караоке. На Фабрику Звезд меня б не взяли.

От моего вопля с осунувшихся деревьев в моем саду поднялась целая стая ворон, решивших, что они, пожалуй, поищут себе более спокойное место для жилья,

Элементаль вздрогнул, будто услышал мой рык и ужаснулся, что ему вот с этим еще работать, но расти перестал.

Черт! И что мне теперь с этой бандурой делать? Ди Венцеров пугать?

— Вы закончили, леди Марьяна? — по одному только елейному голосочку Софик Елагиной я поняла — мой концерт мне обязательно зачтется. — А теперь давайте обсудим полагающийся вам штраф, если вы не возражаете.

— А выбор у меня есть? — кисло поинтересовалась я, хотя уже догадывалась о правильном варианте ответа.

Выбор у меня на самом деле нашелся. Волшебный такой!

Три злотых штрафа в пользу короны или три недели исправительных работ не меньше чем по восемь часов в сутки.

С одной стороны — денег у меня не было. С другой стороны — три недели исправительных работ — это ровно три четверти отведенного мне проклятием срока. За неделю я точно не успею найти то кольцо.

И я еще не знаю, будет ли оно протекать бессимптомно или меня начнет быстрее одолевать усталость.

— А как быстро должен быть оплачен штраф? — практично поинтересовалась я. Кажется, это было жесткое палево насчет моего финансового состояния, и у Софик торжествующе вспыхнули глаза, но…

8. Глава о безвыходных положениях, не той помощи и о неожиданных находках

Дальнейшее общение с представителями магической инспекции, к моему бесконечному восторгу, уложилось в семь минут рабочего времени. Мадам инспекторше наконец-то надоело тратить на меня свою бесценную жизнь, и она решила больше не спорить с судьбой.

Мне выдали квитанцию на оплату штрафа, объяснили, где находятся два ближайших отделения магической инспекции, а затем и госпожа Елагина, и её ассистент изволили отчалить в дальние дали, оставив меня наедине с моим земляным Кинг-Конгом и ушастым анимагом, все еще сидящим на заборе.

Я кисло разглядывала змейку-блокиратор на своем запястье, размышляла о превратностях жизни — ну правда, нечестно же! Почему мне не выдали сюжет, в котором все легко и просто, всю грязную работу делают маленькие феи, а из неприятностей только то, что принц приехал на простом белом коне, а не на серебряном единороге?

Неть. Мне выдали сюжет с вредным упырем, штрафами и эверестом работы. Нечестно!

— Вежливые ведьмочки знают о существовании слова “спасибо”, магесса ди Бухе, — изволил обратить на себя мое внимание анимаг. 

Ну это ты зря, ушастый!

— Дайте взаймы на штраф! — радостно ощерилась я. Как бухгалтер со стажем я точно знала — не бывает такого момента, когда нельзя попросить у человека денег. Ну, разве что у него ногу отрубило.

А так — быстрее попросишь, больше шансов что дадут.

Анимаг склонил голову набок, таращась на меня своими светлыми голубоватыми глазами.

— Наглость — второе счастье, да, магесса? — усмехнулся он, подтягивая на руках шелковые белые перчатки.

— Почему магесса? — озадачилась я, не давая этой волшебной дискуссии угаснуть.

— Магический этикет, — невозмутимо пояснил мне сын почтенного кроличьего семейства, — любой маг, чьи магические способности по шкале Мерлина Мирдинского оцениваются на 50-75 условных магических единиц, именуется званием “магистр” или “магесса”, в зависимости от пола или собственного самоопределения.

Ничего не поняла. 

— Не заморачивайтесь, магесса, — кроликоухий потянулся, — это вдалбливают в магических академиях. У вас сильный дар, я всего лишь отдаю ему должное.

О, боже, да неужели хоть что-то мне дали как полагается приличной попаданке?

— А с чего вы взяли, что сильный?

Сосед красноречиво качнул головой в сторону моего ожидающего приказов элементаля.

— Скажу вам честно, запасов магии местных ведьм-домохозяек хватит на голема, который максимум вашему до коленочки достанет. Так что… Наслаждайтесь, магесса. Кто бы вы ни были, откуда бы вы ни пришли, у вас большой потенциал.

И блокиратор магии на запястье. 

В этот момент мне стало еще обиднее, что вот так обломилась моя магическая практика.

— Ну не кукситесь, магесса.

После этой реплики я во все глаза уставилась на парня, сидящего на моем заборе. Мне не мерещилось — со мной флиртовали. Бесстыже строили плутоватые глазки.

Ах так!

— Ну как можно, магистр! — томно вздохнула я, ненавязчиво выпячивая грудь. — У меня такое сложное положение… Колдовать я не могу, проклятие одолевает, а мой помощник сейчас совершенно не годится для помощи по хозяйству…

— Это да, — рассеянно кивнул анимаг, с видимым удовольствием изучая подставленные для его лицезрения рельефы, — скорее для штурма крепости.

Что, кстати, идея. Впарить бы еще этого голема кому. Только Триша вдумчиво допросить по поводу курса местных валют и о том, что тут как и по чем, и можно будет поискать желающих обзавестись личным стенобитным орудием. Например, пылкого влюбленного в принцессу рыцаря. Или местный вариант коллектора — почему нет? Долги выбивали везде и всегда. Смешно предполагать, что если меня занесло в волшебный мир — тут вдруг разом испарились нищета и проблемы. Сказки просто редко обращают на это внимание.

— А я хрупкая девушка, между прочим, первый день в чужом мире, — заканючила я, тем временем, снова подводя своего собеседника к мысли “дай денег, раз такой добренький”, — и помочь-то некому, и…

“Штраф платить нечем” — я договорить не успела.

— Нашли горе, тоже мне, — сосед повернулся к моему элементалю, стащил с руки перчатку, вытянул вперед кисть, согнул пальцы, что-то там пробормотал, и…

Одна большая фигура моего голема развалилась на три поменьше. Быстренько так. Без кругов и наговоров. Круто! Это в какой академии такому учат? Я уже хочу туда! Надеюсь, симпатичный ректор там есть в шоу-программе?

— Трансформация материи с выдерживанием закона сохранения общей её массы, — самодовольно усмехнулся этот дивный уникум, — ну вот, магесса ди Бухе, вам теперь будет полегче?

— Наверное, — вздохнула я задумчиво, прикидывая общую грузоподъемность големов. 

Желание снова просить в долг в корне отпало — что уж там, я этого не любила, только в очень безвыходных положениях это делала.

А так ли безвыходно сейчас мое положение?

Занять мы всегда успеем. Десять дней впереди. Мусор есть кому выносить. А пока — можно порыться в этой помойке и поискать вторую сережку, а потом — и местного ювелира. Уж на штраф-то что-нибудь наскребу. Будем на это надеяться!

— Большое спасибо вам, магистр Кравиц, — прочувствованно поблагодарила я и широким шагом направилась обратно к дому, к земляной армии чистоты. Надеюсь, я верно поняла, что он тоже "магистр"? В любом случае, если нет — пусть ему будет лестно, что я так впечатлена его величием.

— Питер, — догнал меня на ходу голос анимага, — зовите меня просто Питером, Марьяна.

Ишь, ушастый какой! Даже имя мое услышал.

— Приятно познакомиться, — не оборачиваясь и не останавливаясь крикнула я. В конце концов, мой бардак меня ждал.

— В следующий раз я напрошусь на чай, Марьяна, — в ход у анимага пошли нешуточные угрозы.

Ну, что ж… Есть повод разгрести до конца хотя бы кухню!

— Пущу только со своей заваркой, Питер, — не удерживаюсь от колкости я, — моя пахнет сеном и приличных лю... анимагов я ею поить не буду.

9. Глава об отзывчивости соседей и вылуплении драконов

— Марьяна, я даже не успел по вам соскучиться, — насмешливо произнес Питер Кравиц, ехидно топорща кроличьи уши на своей голове, — вы решили не ждать меня с заваркой, а принести нам яйцо для утренней яичницы?

— Вы ведь волшебник, магистр? — я только крепче обняла яйцо и погладила его по острой макушке.

Не слушай этого ушастого дядю, маленькое, мама в обиду не даст.

Удивительное дело, но я ощущала скорлупу этого яйца теплой и потихоньку нагревающейся. Может, конечно, глюк. Но переставать его обнимать мне пока не хотелось. Наоборот, укутать его потеплее и самой свернуться вокруг него, согревая своим теплом.

Нет, я слышала, что у женщин есть материнский инстинкт, но чтоб инстинкт курицы-наседки...

— Волшебником я был с утра, — Питер оперся о косяк своей входной двери, с высоты своего впечатляющего роста глядя на меня, — вы хотите узнать, чье это яйцо, Марьяна?

— А вы мне для этого пригодитесь? — я округлила глаза, делая вид, что эта светлая мысль не приходила мне в голову. — Вообще-то я хотела узнать, какую магическую библиотеку вы мне можете для этого дела посоветовать, и как туда пройти.

— Проходите, — анимаг посторонился, пропуская меня в свою прихожую.

Я испытующе сощурилась на него.

Вот так просто идти в дом к мало знакомому колдуну?

Другое дело, что я уже приперлась…

— Пущу вас в свою библиотеку, так и быть, — милостиво сообщил мне анимаг, бросил взгляд на серебряные часики, зажатые в ладони, — но давайте скорее, Марьяна, я опаздываю на прием к королеве.

— К Червовой? — брякнула я как-то по инерции, этот парень, в перчатках, с кроличьими ушами и этими примечательными часиками вызывал у меня неслабые ассоциации с персонажем сказки, за которым гонялась девочка по имени Алиса.

— К Елизаре Марлианской, вдовствующей королеве Варосса, — скучающе откликнулся анимаг, — Марьяна, вы будете заходить или нет? Мой портал активируется через пятнадцать минут, и это все время, что я готов пожертвовать вам.

Я подумала и решила, что буду.

А если…

А если он замыслит какую-то гнусность в адрес моего яичка и притащит мне сковородку вместо справочника, я его пну. У меня разряд по метким пинкам в самое чувствительное мужское место.

Но вообще Питер пока был единственным человекоподобным завихградцем, проявившим ко мне даже не симпатию, а доброжелательность.

Поручился вон за меня, големов мне разлепил…

Конечно, я надеялась, что он мне поможет. Сразу, как решила осчастливить его своим появлением.

Дом у анимага был уютный, было много теплых древесных цветов и оттенков синего. В обивке мебели, в шторах, даже в выпендрежных витражах на окнах нижнего этажа. Я шла за Питером и с любопытством лупала глазами по сторонам. На вьющуюся винтом каменную лесенку башенки, по ступенькам которой мне довелось подниматься, на резные перила, по которым неизвестный скульптор пустил виться деревянные, и от того еще более искусные, ветви цветущего вьюна.

— Нравится? — хмыкнул анимаг, останавливаясь у одной из дверей и опуская на золоченую ручку свою ладонь, спрятанную в белый шелк перчатки.

— Чистенько тут у вас, — вздохнула я, припоминая, к какого рода завалу мне еще предстоит возвращаться.

Судя по поджатым губам анимага — он рассчитывал на иную степень восторга.

Ох, мужики, вот до чего с вами тяжко, даже если вы — кролики во второй своей ипостаси.

— Ох, ну, конечно же, нравится, магистр Кравиц, — с чувством добавила я, — у вас потрясающий дом. Хотела бы я когда-нибудь стать хозяйкой такого же.

Вот свой отмою до блеска — и сразу стану. И у меня будет даже покруче!

Улыбка Питера стала более удовлетворенной, и он наконец-то открыл передо мной дверь.

Библиотека у него была небольшой, с выходом на тот самый балкончик, обращенный к моему дому. Так, делаем заметку — спальню с этой стороны дома не устраивать! Или вешать плотные шторы.

А то выйдет господин сосед почитать утречком, да так и не начитается, засмотревшись на сомнительное зрелище похрапывающей меня.

А что у нас тут на полках?

Часовая магия. Углубленный курс, 3 том.

Яды и токсичные зелья. Рецепты.

Прикладная анимагия, первый уровень.

— Карликовые драконы: вылупление, разведение, уход, — звучно процитировал Питер, заставляя меня отлипнуть от пристального разглядывания книжных корешков.

Пока я ловила ворон — Питер уже подошел к светлому и круглому кристаллу хрусталя в золоченой подставке, установленном на одну из полок, и опустил на него голую ладонь, с которой уже снял перчатку.

Драконы? Карликовые?

Книга планирует откуда-то сверху, с самых высоких полок.

Я кошусь туда, и у меня чуть челюсть до пола не падает.

Оказывается, с вердиктом «небольшая библиотека» я поторопилась. Полки уходят вверх, куда-то в бесконечность. А вместо потолка у этой библиотеки — полномасштабная иллюзия неба с бродячими по ним облаками.

У анимага в кармане что-то начинает вибрировать, отвлекая меня на это, и он — достав из кармана ромбовидный красный кристаллик, удивленно вглядывается в него.

— Должны же были через четверть часа… Опять что-то напортачили при расчетах, а потом скажут, что я опаздываю… Магесса… — Питер бросает на меня виноватый взгляд, — мне жаль, но составить вам компанию я сейчас не могу.

— Ну вот. А как же яичница на завтрак? Я, может быть, даже уже начала соблазняться? — капризно поинтересовалась я, старательно изображая смертельную обиду.

Питер фыркнул, покачивая головой, а потом просто протянул мне книгу.

— Берите в долг, через неделю она сама ко мне вернется. Там должна быть вся нужная вам информация.

— А вы таки уверены, что здесь, — я крепче обняла свою драгоценную ношу, — дракон? Да еще и карликовый?

— Ну конечно, — Питер фыркнул, встряхивая светлыми волосами и поджимая уши, — это самый модный домашний питомец среди столичных ведьмочек. Я дарил такое одной из своих пассий. Так что радуйтесь, магесса ди Бухе, если все сделаете правильно — скоро вы станете драконьей мамой.

10. Глава о вылупляшках и о том, что некоторых дворецких только колбаса и исправит

“Итак, доброго вам вечера, милостивые магессы и магистры. Если в ваши прелестные ручки попало яйцо карликового дракона…”

Я не стала задумчиво коситься на собственные руки и думать, достаточно ли они прелестны для карликового дракона. Достаточно! И точка!

Кому-то, может быть, покажется, что я немножко шизанулась на идее вылупить из этого яйца дракона, так вот этим людям я скажу…

Поздравляю вас, господа, вы очень догадливы, вам не кажется.

И может быть, это очень опрометчиво — заводить себе дракона, когда тебе в детстве даже рыбок не разрешили завести. Но азарт в моей крови перекрывал вопли занудства, притворявшимся “здравым смыслом”.

Хочу. И пусть оно будет огнедышащее, кусающее и сгрызет мне тапки. Ради такого дела я эти тапки даже куплю! И даже денег попытаюсь заработать!

“...первым делом надлежит проверить, все ли в порядке с зародышем дракона. Скорлупа сохраняет его от опасности внешней среды, но случается, что магический потенциал карликовых драконов иссякает, и они впадают в мертвую спячку, так и не дождавшись вылупления. Прикоснитесь к скорлупе ладонью, пошлите сквозь пальцы импульс магической энергии. В случае если с яйцом все в порядке — оно должно вам откликнуться”. 

Эта книга на самом деле абсолютно не походила на журнал с его прибауточным заклинанием. На справочник, да! 

По всей видимости, домохозяйки Велора редко проходили обучение в магических академиях, поэтому для них и выпускались журнальчики с самыми примитивными бытовыми заклинаниями и зельями.

Ну, и правда, ведь для того, чтобы приготовить пельмени, не обязательно получать высшее кулинарное образование. Достаточно загуглить рецепт в интернете.

Ох, Гугл и Яндекс, спонсоры моих кулинарных шедевров — мне будет вас не хватать в этом мире.

Я не кочевряжилась. Для начинающей меня сойдут и простенькие обряды из журнальчика, осталось только избавиться от блокиратора.

Как именно “послать магический импульс”, я соображала некоторое время, ибо с моим-то опытом…

А как должно откликнуться яйцо? Почему не написано подробно? Я, может, девушка мнительная, мне бы желательно четкое объяснение, чего мне ждать.

А вдруг блокиратор этому помешает?

А вдруг нужно что-то еще, и на простом кухонном столе вылупление лучше не проводить? Может, для этого нужен каменный алтарный камень двенадцатиугольной формы, кровь двенадцати девственниц, корень разрыв-травы, собранной строго в полнолуние и строго в период с полуночи по половину первого ночи?..

Мои глаза зацепили одну из сносок в конце первой страницы главы, посвященной вылуплению карликовых драконов.

“Процесс передачи магической энергии карликовому дракону не считается магическим ритуалом, не требует произношения заклинаний, особых зелий и ингредиентов. Если ваш продавец не торгует контрабандными яйцами или поддельными имитациями — для вылупления понадобится только ваше желание и минимальный магический дар. Больше ничего…”

Что, и даже крови двенадцати девственниц не нужно? Ну, я так не играю!

А если серьезно — у меня отлегло. Не совсем, правда, блокиратор все еще меня беспокоил, но, кажется, что-то там говорил помощник Софик Елагиной, что блокиратор только препятствует проведению магических ритуалов в черте города. Из которого меня, кстати, не выпустят, пока я не оплачу штраф.

Но ведь у меня тут не ритуал, так ведь?

Я закрыла глаза и сосредоточилась. Я ощутила его не сразу — странное тепло прямо под сердцем. Будто большой сгусток тепла притаился у меня в груди. И от него к пальцам, опущенным на скорлупу, вдруг побежали маленькие искорки. Жгучие, колючие, колкие. И скорлупа под моими пальцами вдруг откликнулась едва слышным постукиванием. Будто чье-то сердце там внутри сильнее забилось...

В первую секунду после этого я даже руку отдернула, до того ощущение было необычное. Потом перевела взгляд на зачарованно уставившегося на меня Триша, укоризненно нахмурилась, но крыс все равно остался в режиме “смотрю на магию, о раковине не вспоминаю”, забила и снова опустила ладонь на скорлупу, косясь левым глазом в справочник.

“Если вы ощутили магический отклик зародыша дракона — значит, он жив и готов к вылуплению. Продолжайте передавать магическую энергию дракону, обязательно — импульсами, с промежутками в три секунды. Зародыш должен ощутить ваш ритм и подчиниться ему. Дышите глубоко, с мощным выдохом, выталкивая магию из себя плотными энергетическими сгустками…”

На этом я остановилась и попыталась для начала научиться дышать, как было в учебнике. Вот звала же меня Надюха Варфоломеева на йогу, утверждала, что я дышу неправильно, чего я не пошла, кто мне расскажет?

Получилось у меня не с первого раза, но в какой-то момент я поняла — то, что нужно.

Между пупком и позвоночником ощущался какой-то плотный сгусток тепла, и именно от него и отделились кусочки энергии для дракончика.

Сердечко под скорлупой билось вовсю. Громко, требовательно, будто уже требуя, чтобы я поторапливалась со своим вылуплением.

“На данном этапе происходит формирование магической связи между фамилиаром и его владельцем, поэтому постарайтесь не отвлекаться на посторонние задачи”.

Да хоть потоп пусть будет, я не отвлекусь, я вылупляю дракона! Наслаждаюсь положительной стороной своего попаданства. Их на самом деле пока что было немного!

“Яйцо не будет трескаться сразу. Маленькими трещинками, с разных сторон. Как только заметите первую трещинку — визуализируйте в воображении, каким именно должен быть ваш фамилиар. Цвет чешуи, пол особи, размах крыльев, длина хвоста, наличие зубцов и цвет гребня — все это настраивается под владельца на конечной стадии вылупления. Конечный вид, разумеется, зависит от количества переданной фамиллиару магии и магического потенциала владельца дракона. Примечание — будьте предельно осторожны на этом этапе, скорлупа становится очень хрупкой, а после её разрушения никаких изменений во внешний вид фамилиара уже не произведешь”.

11. Глава о снах и драконьих методах побудки

Мне снилась мусорная груда. Огромная, черная и живая — я явственно видела, как она дышала и угрожающе похрипывала — как профессиональный маньяк. Выглядела она грозно, и я завертела головой в поисках оружия.

Оружия не нашла, зато нашла домик, притаившийся за моей спиной и выглядевший как кукольный. Домик глядел на кучу всеми окнами и явственно трепетал от страха. Я присела и погладила его по красной черепичной крыше.

— Все будет хорошо, мой маленький. Я с тобой.

Голос я подала зря.

Тишина, которую до того разноображивало только хриплое дыхание Кучи, именно Кучи, с большой буквы, иначе ей просто не шло, не желала, чтобы её тревожил еще и мой голос.

Куча за моей спиной шевельнулась. Я не разворачиваясь глянула туда через плечо. В трех десятках черных провалов и ямок из-за неровно наваленного мусора загорелись красные глаза и уставились они на меня.

— Спи, моя радость, усни? — предположила я подрагивающим голосом. Пою я редко, неохотно, но колыбельная — дело святое. Правда, колыбельная в моем исполнении обычно приводит детей в истерику, но тут же у нас не деть!

Куча не вдохновилась моим предложением и со зловещим хрустом, будто разминая кости, начала вздыматься еще выше, нависая надо мной и над домиком, угрожая завалить нас обоих.

Ну ладно меня! Но дом! Он был такой крошечный, от страха съежился еще сильнее и так отчаянно боялся, что в моих висках громко закудахтала мама-птица, требующая поскорее спасти птенца одним из двух доступных методов — накрутить обидчику хвоста или дать деру.

Оружия по-прежнему не было видно. С голыми руками бросаться на Кучу было необдуманно. Поэтому я выбрала второй вариант.

Подхватила оказавшийся неожиданно тяжеленьким домик на ручки и со скоростью профессионального марафонца драпанула подальше от Кучи. Ну, про марафонца — это я, может, быть преувеличиваю, но я очень старалась соответствовать!

Куче это не понравилось, и она с рыком и голодным посапыванием забурлила позади нас. На пятки наступала — по крайней мере, какие-то старые башмаки регулярно докатывались до моих пяток и пребольно меня за них кусали, заставляя прибавить шагу.

Куда я неслась — я и сама не понимала. Вокруг были то ли колонны, то ли деревья, света почти не было, и я регулярно обо что-то спотыкалась, но тем не менее — не выпускала из объятий поскрипывающий жалобно домик и неслась дальше. А потом — вылетела на открытую площадку. Круглую, с выложенным белыми мозаичными камушками двенадцатилепестковым цветком. Посреди этого круга претенциозно высился камень, а из камня торчала рукоять. Или палка? Я бы поставила на второе, но где вы видели палки, торчащие из камня? Тем более она была резной, что все-таки поднимало её на уровень выше обыкновенной палки.

Подчиняясь неписанным законам жанра, я остановилась у камня, бережно опустила домик у своих ног и покрепче взялась за «рукоять».

Куча, разумеется, тут же меня догнала, вкатилась на площадку, торжествующе загрохотала, забулькала…

— Технический перерыв, зайдите через пять минут, — не поворачиваясь к ней, рявкнула я. Ну, а что? Срабатывает у Почты России — сработает и у меня.

Получилось. Куча агрессивно зарычала — как тетки в очереди, но замерла там, за границами круглой площадки. Домик, поскуливая, жался к моей ноге. Я потянула на себя свой «гуж». Разумеется, ничего не вышло.

Я потянула еще раз, на этот раз сильнее. Результат оказался тем же.

Так, и где моя мышка, та самая, которая вытягивает любые репки? Опять все сама, да, Марьяша? Тянем-потянем…

Рукоять наконец-то поддалась и выскочила из камня, настолько резко, что я отлетела назад на пару шагов и шлепнулась на попу. В руках у меня оказалась…

Швабра на длинной ручке!

Вот тебе и Экскалибур, Марьяша! А ты чего ожидала?

Куча за моей спиной зарычала, сообщая, что мой перерыв закончен и что перед смертью не надышишься.

Ну что ж, Экскалибур, яви свою мощь!

Я развернулась на пятках, вскидывая швабру перед собой на манер копья. За себя и за двор стреляем в упор.

Куча ринулась на меня, пытаясь снова обратить меня в бегство. Ну, уж нет, сейчас не выйдет.

— Ты не пройдешь! — торжествующе взревела я на манер Гэндальфа, и рубанула шваброй наотмашь.

Слава Ктулху, меня не ожидал конец толкиеновского чародея, в котором для взятия нового уровня магу было обязательно умереть.

От моей швабры отделилась вертикальная полоса белого света, будто лезвие разрезавшая Кучу напополам, и тем самым положившая ей конец. Куча постояла еще немножко, а потом рассыпалась в разные стороны, раскатившись на мелкие частички.

Ну, отлично, и кто все это будет убирать?

Я задумчиво огляделась, но других красоток со шваброй в поле моего зрения не обнаружилось. Что, опять я? И врага победи, и кровь за ним вымой?

Бах!

Я не успела расстроиться и даже понять, что за наковальня шляпнулась мне на грудь. Я просто проснулась.

На моей груди сидела моя дракошка и лупала на меня своими золотыми глазками. Судя по всему — она залезла по боковым полочкам на шкаф и сиганула на меня оттуда, решив, что я слишком долго сплю.

— И тебе с добрым утром, Вафля, — сонно пробормотала я.

Почему я назвала дракошку Вафлей? Пусть скажет спасибо, что не Гладиолусом. Я, между прочим, вчера замучилась определять, кто у меня вышел — мальчик или девочка. Опционально — кажется, это все-таки была девочка, но не помешало бы проконсультироваться у специалиста. Интересно, есть тут какая-нибудь ведьма-ветеринар?

Нет, об этом я еще не способна думать сейчас. Дрема напала на меня без объявления войны, буквально требуя моего возвращения в сладкие объятия Морфея. Я погладила Вафлю по гладкой теплой спинке и попыталась прикинуться ветошью. Может, мне еще дадут немножечко доспать?

Ага, сейчас, Марьяша, закатай губу. Дракошка начала нетерпеливо по мне топтаться и абсолютно по-кошачьи когтить на моей груди одеяло. С одной только разницей — коготки у моей красавицы были подлиннее и поощутимее...

12. Глава о добром утре и новых делах

А двор-то, между прочим, у меня оказался огого — можно было в футбол играть, даром что деревья и тут и там росли. Так даже интереснее прокачивать маневренность. Может, этого нашим футболистам и не хватает? А то бегают болезные по пустому полю, грустно им, наверное…

Стало как-то сразу спокойнее, и дышалось легче. Скамейки я бы покрасила…

И вон тот декоративный скворечник тоже. Ну, и конечно, не помешала бы зелень на деревьях. А то… Как-то странно вообще смотрится мой мрачный дом с сутулыми и голыми стволами посреди зеленых кущ цветущего Завихграда.

— Это потому, что ушел садовник, миледи, — тут же пояснил Триш, когда я поинтересовалась, отчего между моим двором и двором того же Питера Кравица столько очевидных различий, — наш садовник был, как бы это сказать… Лесовиком. И когда леди Улия отказалась платить ему за работу — сговорился с деревьями, чтобы они даже листочка не показывали старой ведьме.

— Куда ни плюнь — везде проклятия, — вздохнула я, — скоро окажется, что и ты, Триш, у меня по уши сглаженный.

Самое смешное, что в этой ситуации Триш как-то уж очень подозрительно раскашлялся. Но…

Я на это не обратила внимания. Я задумчиво созерцала сметенную в углу двора гору листьев. Она была грандиозной, с неё можно было скатиться на санках, вот что называется — сон в руку.

И что мне с ней делать. Садика у меня вроде нет, этот дом был гостиницей, подсобного хозяйства к нему не прилагается, на перегной листья не пустишь. Разве что самой копать грядки, но… Скажем честно, огород и я испытывали друг к другу стойкую неприязнь буквально с самой первой нашей с ним встречи в рамках бабушкиного дома.

Возвращаясь к теме избавления от кучи — ну что её мне, жечь? Опасненько! По крайней мере, если жечь все сразу и на улице — так можно и дом спалить, а я ему всего сутки как хозяйка. А в печи жечь неконструктивно, сгорают листья быстро, замучаешься бегать туда-сюда, чтобы натопить ими хоть даже комнату.

Интересно, может, в Завихграде есть аналоги управляющих компаний, которые за отдельную плату вывезут мусор в специально отведенное ему место?

А есть ли среди них те, кто сделают это из благотворительности, войдя в сложное материальное положение новоиспеченной попаданки?

Что-то я сомневалась!

Пока я прикидывала, что мне сделать с кучей, а Триш — разбирался с одолевшим его кашлем и командовал големами, заставляя их собрать вынесенный вчера из кухни мусор, дракошка тоже не скучала.

Она первой заметила, что големы мне очистили от листьев даже невысокий фонтан из белого мрамора, который до этого был завален по самую голову бронзовой статуи единорога и старательно маскировался под кучу мусора.

Вафля нетерпеливо вперевалочку — передвигалась она на массивных задних лапах как на ногах — подрулила к бортику и уцепилась за его краешек длинными коготками цепких передних лапок и запищала, требуя немедленно прийти к ней на помощь.

На помощь я вероломно не бросилась, ибо я была сторонницей варварского метода воспитания «тебе надо — ты и доставай», относящегося как к живности, так и к детям. Ну, должны же и те и другие интеллектуально развиваться? Ну, или хотя бы соизмерять свои желания с возможностями? Вот и я думаю, что должны

А хорошие у моей Вафельки «тузы в рукавах», то бишь коготки, длинные, да острые. И в мрамор глубоко вошли…

Мне еще повезло, что с меня кожу заживо не сняли во время сеанса утреннего пробуждения!

А Вафля меж тем повисела, поизвивалась и задрыгала тщедушными, еще такими скромными крылышками. Впрочем, к моему удивлению, это помогло чуть оттолкнуться от воздуха, магия, наверное… Вскарабкавшись на бортик, Вафля с любопытством уставилась внутрь. Ничего кроме пустой чаши не увидев, дракошка повернулась ко мне и воззрилась на меня с таким немым укором, будто лично я обещала ей бассейн из живой воды и синхронное русалочье плаванье.

— Пошли гулять, хватит дурью маяться, — я деловито сунула руку в сумку из грубой рогожи, найденной в одном из шкафов хозяйственным Тришем.

В сумке лежало всякое. Свежая бутыль молока — только сегодня утром принес молочник, рожок для кормления — вдруг Вафле приспичит поесть где-нибудь посреди города — и тот самый мешок с пуговицами.

Последний кстати при ходьбе внушительно брякал, создавая иллюзию, что у меня там лежит целый золотовалютный фонд.

Вафля напряглась, заметив мой жест. Драконьих вкусняшек у меня не предполагалось, но, как я уже заметила — дракошка обожала блестящие и звенящие игрушки. И вообще все интересное, включая хвост Триша, чему кстати дворецкий был отнюдь не рад.

Сработало.

Обнадеженная позвякиванием металлических пуговиц Вафля спрыгнула с фонтана, все также вперевалочку вернулась ко мне и заскребла когтями по моей голени, требуя её подсадить.

Ой, чудо. Вот что с тобой, спрашивается, делать? И это ведь ты еще летать не умеешь — к концу второй недели крылья должны окрепнуть, и вот тогда, я чувствую, станет совсем весело.

Вы представляете меня носящейся по Завихграду с длинным сачком и пытающейся поймать им маленькую трехголовую летучую бестию? Я вот представляю. Живенько так.

— Мы готовы, миледи, —  важно сообщил мне Триш, стряхивая с сегодняшнего синего суконного жилета невидимую пылинку. Груженые големы за его спиной напомнили мне караванных верблюдов, буквально погребенных под всяким хламом, но что уж тут, не я же буду все это нести!

— Ну, тогда выдвигаемся, — я наклонилась, прихватила Вафлю под мягкое пузо и бережно опустила её в сумку. Кто-то в нашем мире таскает в сумочках той-терьеров, а я — буду носить дракошку. И ей хороший обзор, и мне быстрее добраться.

Рынок в Завихграде открывался ненадолго, а я все-таки хочу там осмотреться и поторговаться.

Вафля поелозила в сумке, вытащила со дна крупную золотистую пуговицу с блестящим камнем и все-таки уставилась на мир, высунув из раскрытой сумки все три свои любопытные головы.