Больше не люблю тебя, жена

Глава 1

ЛЕНА ГОЛД

БОЛЬШЕ НЕ ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЖЕНА

Михаил

— Ты сегодня сам не свой, — замечает Тоха, наливая в бокал напиток. — Что такое? На совещании молчал, а потом как начал на всех рычать. Сам удивился.

— С ними нельзя мягко. Они то и дело наезжают. Смотрят на нас свысока. Какого черта? Пусть знают свое место. А не нас недооценивают.

— Хм-м-м… — Приятель крутит в руке стакан. — Нет, тут что-то другое. Тебя никогда не задевало поведение партнёров. С женой как?

Знает, гад, куда бить надо. Выгибаю бровь, таращусь на него. Хочется съязвить, но решаю промолчать. Не его дело, как у меня там с женой, даже если Тоха — мой близкий друг.

— А у тебя как? С той… Настей?

Как вспомню выражение лица Антона несколько лет назад… Как он защищал свою серую мышь. А потом оказался неправ. Держит девчонку с тех пор взаперти. Жить не дает. Никуда не пускает. Она как рабыня для него…

— Нормально.

Его верхняя губа едва заметно дёргается, а это значит, что все как раз не айс. Злится, гад. На что — даже спрашивать не стану. Не сдалась мне его личная жизнь, когда у самого все катится на самое дно. Разрушается.

Ехать домой нет желания. Саша наверняка опять привела к нам бездомных мальчишек и девчонку, внучку коллеги. Или же детей алкаша из соседнего дома и пытается их чему-то научить. Никогда не понимал, к чему такая безграничная доброта. Даже к тем, кто однажды ее предал.

Жена не стала разрывать отношения с братом, который буквально хотел ее продать. Сказала, что он совершил ошибку и больше такого не повторится. Вон, два года общается с ним как ни в чем не бывало, а меня это конкретно бесит. Видеть его не могу, готов придушить собственными руками. Как и свою сестру, которая болт забила на мое мнение.

— Ну, пусть будет нормально. С Виктором разговаривал?

— Нет. Я же с ним редко. — Тоха отводит взгляд. Понимает, почему Вик держит дистанцию. Ведь когда-то Тоха буквально ударил его в спину. А теперь ему стыдно за прошлое. Хоть раньше мы втроём были не разлей вода.

— Надеюсь, вернётся в Москву с Машей и детьми.

— Так и будет. С его-то характером.

— Ты, кажется, характер Маши не знаешь, — усмехаюсь я. Достаю из кармана мятую пачку сигарет, но не решаюсь закурить. Саша не любит запах табака.

Хотя… Я тоже многого не люблю, но она всегда делает так, как считает нужным.

— Поживем, увидим, — говорит Антон. — Мне пора домой.

— Мне тоже.

Еду домой, хотя опять же — нет желания. По вечерам жена занята. В квартире стоит вонь. Ненавижу, когда она приводит чужих детей. Саша это знает, но постоянно отмахивается, заявляя, что чужих детей не бывает.

Открываю дверь своим ключом. Заметив несколько пар детской обуви, понимаю: и сегодня я был прав.

С грохотом бросаю ключи на тумбочку, захожу в гостиную. За столом помимо мальчишек ещё и мои племянники. Они-то тут что делают?

— Сестра здесь?

Саша поднимается из-за стола, что-то сказав Марине. Подходит ко мне и, сжав локоть, тянет на кухню.

— Дарины нет. Она оставила детей у нас. Поехала с мужем в Питер на пару дней. Там у них какая-то важная встреча.

— Саша, я сто раз предупреждал, чтобы ты не соглашалась присматривать за ее детьми! — чуть ли не рычу я.

— А я и не соглашалась, Миш. Она внезапно пришла. Я открыла дверь, а Дарина втолкнула детей в квартиру, сказала, что им с мужем срочно нужно уехать, и ушла. Я даже пару слов не успела вставить, — говорит она на одном дыхании и косится на дверь. — Не кричи, пожалуйста. Дети же не виноваты, что ты не перевариваешь их отца. Они тебя боятся, Миш. Хотя не должны. Ты же их дядя.

Не сдерживаюсь — закатываю глаза. Сашина наивность просто убивает. Нет, скорее, раздражает и бесит. Как можно быть такой слепой и не видеть дальше своего носа?!

— Он настоящий ублюдок! Я был против их брака, но сестра не приняла мои слова всерьез. Ты прекрасно знаешь, для чего он женился на Дарине.

— Миш… — Саша выдыхает, поправляет выпавшую прядь за ухо. — Прошло столько лет. У них дети, которые все понимают. И видят, как ты их не любишь. Пожалуйста, перестань так на них смотреть. Мне их просто жаль.

— А тех мальчишек ты опять для чего привела? Я ведь просил…

— Миш, ну у них денег нет. Дети хотят учиться, мать работает днём и ночью, чтобы их прокормить.

— Их отец пьет. — Я делаю акцент на последнем слове. — Днём и ночью, Саша! Он алкаш! Это значит, что деньги у него есть! — Мы спорим посреди кухни. — А купить обувь сыновьям он не может, правильно? Это делаешь ты!

— Миш, ну перестань.

— Нет, так дальше продолжаться не может.

— Я просто люблю детей.

— Так роди своих, Саша! — вылетает неожиданно.

Жена сглатывает, моргает часто-часто. Даже губы облизывает, а потом кусает нижнюю. Задел ее. Но что есть, то есть. Нечего обижаться.

— Ты же знаешь, что будь у меня возможность, я бы давно родила. — Она еле сдерживает слезы, смотрит исподлобья. — Но не получается. Что бы ни делали. В чем моя вина, Миш? Что с тобой сегодня? Почему ты так груб? Я хочу заниматься детьми. Это моя работа. Мне это доставляет удовольствие.

— Какая, к черту, работа, Саша? Ты не деньги с них берешь, а наоборот — покупаешь им все, что им родители не купили!

— А почему бы и нет, Миша? Я вправе делать со своими деньгами все, что хочу! — Она повышает голос, но сразу же зажимает рот ладонью, сбавляя обороты. — Я же у тебя ничего не прошу! Готовлю, стираю, ухаживаю за тобой! Делаю всё, что ты хочешь. Но ты по какой-то причине не принимаешь всерьез мою работу! Не относишься с уважением! Постоянно давишь, что-то запрещаешь! Мне нравится заниматься с детьми! Я же тебя не спрашиваю, почему ты до утра торчишь в компании!

Глава 2

Александра

— Все написал?

Мальчишка кивает, впихивая тетрадь в старую тряпичную сумку вместо портфеля. Говорит, что и в прошлом году ходил с ней в школу.

— Да. Спасибо вам, учительница.

И этот блеск в его глазах, восхищение… Для меня как самая большая благодарность.

Слышу дверной звонок — пришла мама мальчишек. Открываю и вижу ее заплаканные глаза.

— Что случилось? — интересуюсь аккуратно. — Ангелина?!

— Мы отнимаем ваше время, я знаю. В школу они больше… не пойдут.

Поджимаю губы и до боли в зубах сжимаю челюсти. Мать года, черт возьми!

Мальчики идут к лифту, а я пытаюсь удержать под контролем эмоции, которые готовы вырваться наружу и ураганом снести все на своем пути.

— Ангелина, — выдыхаю, пытаясь до нее достучаться. — Ты — мать. Хорошая мать, которая работает ради своих детей, чтобы они не оставались голодными. Ты платишь за жилье, в котором вы живете, ты… Да господи, разведись ты с ним! Он же вас уничтожает! Хочешь, чтобы твои дети тоже страдали, как ты? Чтобы даже нормальную работу не смогли найти? Они же десять плюс десять с трудом складывают!

— У нас так не принято, — качает головой она. — Братья потом меня убьют!

— Так пусть братья помогают вам хотя бы финансово. Пусть хотя бы твоего недомужика поставят на место, раз…

— У нас нельзя перечить мужу, Александра. Не принято.

— Ну и ладно. — Я зло усмехаюсь. Ощущение, будто разговариваю со стеной. — Вам решать, конечно… Ангелина, я три раза занималась с вашими детьми. Хотела бы, конечно, больше, но к сожалению, это невозможно. Мне больно видеть их с разбитыми губами или синяками. Мне сказали, что на днях ваши соседи вызвали полицию, когда он вас бил, но вы… Вы встали на его сторону и не написали заявление. Не знаю, до каких пор вы будете терпеть этот ужас, но с меня достаточно. Раз вам хорошо…

— Я просто… Мне страшно! Как вы не понимаете!

— Государство вам поможет, Ангелина! Некого вам бояться! Ваш муж окончательно свихнулся!

— Я… Я подумаю. — Она тяжело сглатывает, опуская глаза. Значит, врет.

Киваю. Пожелав всего наилучшего, закрываю дверь и возвращаюсь в гостиную, где дети Мишиной сестры Дарины смотрят мультфильмы.

Слова мужа не выходят из головы. Знаю, что он от злости так сказал. Ну не может он меня предать. Так, кольнуть хотел. Задеть. Но, честно говоря, у него получилось.

— Марина, а мама не сказала, когда вернётся? — аккуратно интересуюсь я.

— На следующей неделе! — отвечает вместо нее Олег.

Класс! А сказала — на пару дней уезжает. Мне на работу выходить, поэтому… Извините, но я на это не подписывалась. Раз родной матери наплевать на своих детей, то почему я должна о них думать? Даже если мне жаль оставлять их без присмотра…

О чем вообще думала Дарина? Школа ведь начинается!

— А почему мама вас к бабушке не отвезла? — обращаюсь к Олегу. Он, видимо, знает больше, чем сестра.

— Бабушка завтра приедет! Она к своей сестре поехала в Кро… Кра…

— Краснодар?

— Да!

Замечательно.

Иду на кухню и набираю номер свекрови Дарины. Благо отвечает она быстро, не заставляет долго ждать.

— Анна Игнатьевна, — начинаю я и сразу слышу в ответ:

— Добрый вечер, Сашенька. Только не говори, что детей снова привезли к тебе…

— К сожалению или… к счастью. Анна Игнатьевна, я не прочь присмотреть за ними, но… Учебный год начинается. Я же работаю. А оставить их без присмотра я не смогу при всем желании. А ещё им же тоже в школу надо…

— Надо, да, но кто же о них думает, Сашенька? Ты сама-то как? Нет ещё приятных новостей?

— Нет… — Я глубоко вздыхаю. — Вы как?

— Да нормально я. Вот только что зашла домой. Вещи раскладывала. Сашенька, ты детей не укладывай. Я сейчас приеду за ними.

— Спасибо большое, Анна Игнатьевна. Прямо выручили! Я жду вас.

Женщина приезжает примерно через час. Я кормлю детей, убираюсь в кухне и, конечно, думаю над словами Миши. Я приготовила пельмени — он их любит. Но он ушел, оставив неприятный осадок. Ушел, не задумавшись над тем, как задел меня. Его слова причинили мне боль.

— Сашенька, — зовёт меня Анна Игнатьевна. — Никогда! Никогда, слышишь, не соглашайся на такое! Я не знаю, о чем они думают. Что мой сын, что Дарина! Не понимаю, для чего им дети, раз постоянно оставляют их без присмотра. Они не видят родительской любви!

— Согласна с вами. Но… я не успела отказаться, а Дарина с Игорем ушли, едва дети зашли в квартиру. Не выставлять же их за дверь, верно?

— И снова ты права, — выдыхает женщина. — Спасибо тебе за все, дорогая.

С улыбкой провожаю их до лифта. Возвращаюсь и первым делом иду в душ.

«Так своих роди, Саша!» — слова мужа больно впиваются в сердце. Облизываю губы, чувствуя, как обида мощнейшим ударом вонзается в грудь, дрожью пробегает по всему телу.

Если бы я могла… Чего мы только не делали! К сожалению, безрезультатно. То у меня одна проблема, то другая… И Миша это прекрасно знает. Он никогда не позволял себе так грубо разговаривать со мной, тем более бить в самое больное место.

Он просто был зол и в итоге просто отыгрался на мне. Наверное, что-то на работе пошло не так. Но это же не повод так обращаться со мной, верно? Я его жена, а не…

Господи, да он и про детей плохо высказался! Они были в нашей квартире всего три раза! И почему бы нам не помочь им, когда есть финансовая возможность? Я всего лишь купила им обувь, но и на это Миша отреагировал остро, хотя раньше я не замечала подобного недовольства с его стороны.

Муж не появляется до глубокой ночи. Я решаю позвонить ему, но он не берет трубку. Может, вернулся в офис? Неужели так сложно сообщить? Или обиделся? Ну детский сад. Мы взрослые люди и должны уметь разговаривать, а не вот так вот уходить из дома при первом же разногласии.

Возвращается он ближе к двум. Приняв в очередной раз душ, чтобы остыть (потому что злюсь не на шутку), я сажусь на диван и включаю телевизор. Миша заходит в гостиную. Выглядит он неважно: рукава рубашки закатаны до локтей, волосы растрепаны, а на лице — усталость.

Глава 3

Александра

Нет, это невозможно. Я отказываюсь верить в его слова, потому что… Потому что это настоящий бред. Миша не мог так со мной поступить. И если он действительно меня разлюбил, если у него есть другая, то почему не разводится?

Смотрю в его темные глаза, а потом отвожу взгляд. После таких ранящих слов видеть его совершенно не хочется.

— Раз у тебя есть другая, то зачем ты… Почему не переезжаешь к ней, Миша? Зачем вернулся ко мне? Остался бы там и… кайфовал до утра.

Горло дерет, эмоции уничтожают. В груди так сильно печет... Ощущение, будто сердце не выдержит такого предательства и вот-вот разлетится вдребезги.

Муж неопределенно пожимает плечами.

— Замечательно, — зло усмехаюсь который раз за этот день. — Наш брак рушится. Чувства угасли, Миша. Вот это надо было мне сказать, а не идти налево. Если тебе с ней хорошо… Скатертью дорога. Но сначала — развод.

Он смотрит в упор, ожидая моих дальнейших слов, но я молчу, глядя на него, как на совершенно чужого человека. Не как на мужа, с которым мы вместе уже пять лет. Сегодня он перешёл все границы. Прощения его словам — нет.

Иду в спальню и закрываю дверь на замок. Пусть валит к своей Альбине или спит в гостиной. Мне плевать. Он пьян, и разговаривать с ним я не вижу смысла. Хотя… Считается, что под воздействием алкоголя человек говорит правду. И если верить этой логике, то…

Выдыхаю. Ложусь на кровать с той стороны, где обычно спит Михаил. Его запах ударяет в нос, и я зажмуриваюсь.

За что ты так со мной? Что я сделала неправильно? Ведь дело точно не в чужих детях, которых я привела в нашу квартиру. Его мнение насчет меня и нашего брака изменилось давно, однако раньше он почему-то не говорил об этом, а сегодня вылил на меня всю грязь, которая была у него в душе.

Спать не могу. В мозгах полный раздрай. Мне хочется уснуть, но до самого утра я так не нахожу себе места. А потом проваливаюсь в сон. Встаю от звука будильника. Ближе к обеду мне нужно быть в школе, а я не в себе. Тело ломит от боли и раздражения. Вчерашний разговор с мужем не выходит из головы. Его взгляд стоит перед глазами — холодный и безэмоциональный. Воспоминание проходится по грудной клетке очередным ударом.

Иду к двери поворачиваю ключ. Щелчок. Миша, кажется, давно проснулся. Сидит в гостиной на диване, на письменном столе перед ним — ноутбук. Муж щелкает клавиатурой. Поднимает голову, скользит по мне взглядом. Таким же холодным, как вчера. А ещё — усталым. Ощущение, будто он всю ночь не спал.

Прохожу мимо него в ванную и, включив воду, подставляю под нее лицо. Я ненавижу плакать, но вчера Миша довел меня до слез. Наверное, впервые за последние годы мне хотелось реветь в подушку.

В доме такая тишина… Обычно мое утро начиналось с поцелуев, но сегодня день, когда мы наконец поставим все точки над «i». Так продолжаться не может. Я не хочу слышать несправедливые слова и обвинения. Я в этой жизни никого не обижала, никого не задевала и всегда дистанцировалась от людей, которых считала злыми и жестокими. Миша со вчерашнего дня попал в список именно таких.

Представить не могу… Когда он так изменился? Когда превратился в бездушное чудовище? Ладно, те мальчишки чужие, где-то я могу его понять. Ну не хочет он видеть их в своем доме, окей. Но как можно обращаться так со своими племянниками?

Варю кофе. Ловлю себя на мысли, что разговаривать с Мишей совершенно не хочется. Я еще не остыла. Я очень зла, а выяснять отношения в таком состоянии — нельзя.

По привычке беру две кружки и наливаю кофе. Ставлю на стол. Будет пить или нет — его дело.

К моему удивлению, муж входит на кухню и садится напротив меня. Хмурый, брови сведены к переносице. Берет кружку, делает глоток…

Я наблюдаю за ним исподлобья, чувствуя такое разочарование…

— Говори.

— Что?

— Выскажись. Ты же так этого хочешь.

— Я вчера все сказала. Хотя… Думала, к утру немного приду в себя и мы сможем сесть и нормально поговорить. Понять, что к чему и как быть дальше. Но сейчас мне кажется, что тебе это не нужно. Ругаться снова? Зачем? Трепать себе нервы я не намерена, поэтому, если у тебя есть претензии, тоже оставь их при себе. Не унижайся, Миша. Ты и так сделал все возможное, чтобы разочаровать меня.

— Ну вот, уже высказалась, — усмехается он.

Муж сидит вполоборота ко мне, широко расставив ноги и уперевшись локтями в колени. Пьет кофе как ни в чем не бывало. На меня не смотрит, его взгляд устремлён в одну точку на полу.

Не так я представляла себе наш брак. Миша всегда меня поддерживал, если очередной тест для определения беременности показывал одну полоску. Говорил, что у нас все впереди. Я считала себя самой счастливой и везучей девушкой в мире. Верила в него больше, чем в саму себя. Но, как оказалось, в жизни бывает всякое . Люди могут меняться со скоростью молнии. Еще вчера я не чаяла в муже души, а сегодня мне даже видеть его не хочется.

Нет смысла тянуть. Говорить жестокие слова, ранить друг друга. Все, что надо, муж уже сделал. А я ответила, хотя и не так жестоко.

— Сам подашь на развод или мне это сделать? — бросаю, пристально глядя на него. Он крутит в пальцах полупустую кружку. Я вижу, как напрягаются его мышцы, однако не понимаю почему. На меня он по-прежнему не смотрит.

Наконец муж усмехается краем губ.

— Так не терпится от меня избавиться?

— Избавиться? Это ты сейчас говоришь то, чего на самом деле хочешь сам? Тебе напомнить, как мы до такого докатились? Ты наплевал на нашу любовь, на наш брак. На наши, черт тебя побери, чувства! Это ты вчера уехал к любовнице и торчал у нее полночи!Ты мне изменил, а не я тебе! Ты поставил точку в наших отношениях! А сейчас сидишь передо мной такой белый и пушистый и обвиняешь меня в том, что я хочу от тебя избавиться? Миша, что ты куришь в последнее время? У меня ощущение, что у тебя крыша едет!

Меня всегда было сложно вывести на эмоции. Я умею сохранять маску безразличия и внешне не реагировать на то, что причиняет мне боль. А сейчас меня задевает его молчание. Он держит меня за идиотку, и мне это совсем не нравится. Что это за спектакль?

Глава 4

Александра

Мне жаль, что мы стали такими чужими друг для друга людьми. Очень жаль, что Михаил не стал со мной разговаривать, когда его чувства начали угасать, и не признался, что его отношение ко мне изменилось и что он больше меня не любит и не хочет.

Мысленно я ругаю себя за то, что не увидела холода с его стороны, но в тот же момент не могу вспомнить, когда именно мы так сильно отдалились. Всего пару недель назад мы весело проводили время даже перед телевизором. Ездили на разные мероприятия, часто были в гостях у родителей в их загородном доме… А после приезда занимались любовью. Сейчас же он убивает меня жестокими словами.

— Светлана Аркадьевна, — говорю в трубку, не сводя глаз с мужа. — Мы поссорились. Но такое бывает в отношениях, верно? Очень скоро решим проблему. Вы не переживайте слишком. Это же всего лишь сон…

Проблему решим однозначно. Я же не соврала, а сказала всё как есть. Просто не стала вдаваться в детали и говорить свекрови, что ее сын изменил мне.

— Ох, Сашенька. Мишенька у меня немного вспыльчивый. Пожалуйста, не ругайтесь сильно. Он может сказать что-то на эмоциях, а потом пожалеть. Надеюсь, ваша ссора — всего лишь недоразумение. Не разбивайте друг другу сердце. Вы же так любите друг друга.

Из горла вырывается смешок. Я зло усмехаюсь, наблюдая за тем, как на скулах Михаила выступают желваки.

— Всего хорошего, Светлана Аркадьевна.

Отключаю звонок и кладу телефон на стол. Скрещиваю руки на груди. Мне так больно — словами не передать. Но показывать это Михаилу не хочется от слова совсем, поэтому приходится играть в безразличие и холодность.

В отличие от некоторых женщин, я никогда не любила казаться слабой.

— Ну и зачем? Теперь она всех родственников против меня настроит, Саша. Названивать будут неделями. Некогда мне с ними часами разговаривать и отчитываться.

— Верно. Зачем отчитываться или разговаривать по-человечески, когда можно просто наговорить гадостей и завести любовницу!

Миша выдыхает. Кладет ладони мне на плечи и сжимает их.

— Чего ты от меня хочешь?

— Уже ничего. Потому что с тобой бесполезно разговаривать.

— Саша!

— Тебе просто надо было сказать, что ты больше не хочешь быть со мной!!! А не вот это вот все! — Я развожу руками, а потом скидываю с себя его ладони. — Надеюсь, ты добился своего. Хотел причинить мне боль, да? У тебя это прекрасно получилось. Знать бы еще, для чего ты это делаешь! В чем я провинилась! Езжай в свой Питер и ни о чем не думай.

— Мне нужно остыть. Запутался.

Я издаю нервный смешок.

— Запутался? Вот оно теперь как называется… Миша, а с Альбиной было хорошо?

Он отшатывается от моих слов. Делает пару шагов назад, а потом отворачивается, стараясь не смотреть мне в глаза.

Забрав со стола телефон, иду в спальню. Достаю из шкафа сумку и впихиваю туда документы. Нахожу даже ключи от старой квартиры, которая когда-то досталась мне от покойной бабушки. Сто лет там не была, но придется поехать, ибо возвращаться в родительский дом я не собираюсь.

Принимаю душ, переодеваюсь. Привожу себя в порядок: укладываю волосы, наношу макияж. Юбка-карандаш и блузка белого цвета сидят на мне идеально. Я больше похожа на бизнес-леди, нежели на учительницу начальных классов.

Михаил сидит, откинувшись на спинку дивана. Запрокинув голову, смотрит в потолок. Почувствовав мой взгляд, поворачивается и скользит по мне изучающим взглядом.

— На важную встречу собралась? — спрашивает хрипло.

— Уж точно не на встречу с любовником. — Я иду в прихожую. — Хотя… все может быть. Это же жизнь.

Достаю из шкафа туфли, обуваюсь, чувствуя, что Миша стоит позади меня. Оборачиваюсь и попадаю в кольцо его рук. В нос сразу ударяет его запах — такой привычный, любимый. Свежий. Вчера тошнило от него.

— Что ты несёшь?

— Я? Говорю то, о чем потом могу пожалеть, как ты сделал это вчера. Но после тебя у меня вряд ли проснется совесть. По крайней мере, я ехать к другому мужчине не собираюсь и вонять мужскими духами не буду.

— Я же его в тот же день прикончу…

— Кого?

— Того, к кому ты осмелишься поехать.

Господи. Я скоро свихнусь. Совершенно не понимаю, чего он от меня хочет… Он абсолютно неадекватен. Сегодня говорит одно, завтра устраивает сцены ревности.

— Отойди. Я спешу. Не хочу тратить время на эти непонятные и бессмысленные диалоги. Ты определись уже, что тебе надо. Я тебя не узнаю. И, честно говоря… Мои чувства к тебе тоже угасают. После того, что ты сделал, думаю, это нормально.

Я упираюсь ладонями в грудь мужа, смотрю ему в глаза. Время будто замирает. Пытаюсь понять, чего он хочет. Найти хоть какие-то эмоции в его взгляде. На вид он холоден и безэмоционален. Однако под моими пальцами быстро и шумно бьётся его сердце.

Губы Миши поджимаются. Его дыхание касается моей щеки. Я слегка отталкиваю его, потому что не хочу стоять настолько близко. Схватив сумку, открываю дверь и выхожу на лестничную площадку, вдыхая полной грудью.

Глава 5

Некоторое время Егор молчит. Я не знаю, что он обдумывает, но мне совершенно не нравится такой расклад. Кого-кого, но Дениса в нашем городе я совсем не ждала. Тем более спустя столько лет. Думала, он в столицу больше ни ногой, однако ошиблась.

— Короче, не пересекайся с ним. Ясно?

— Я замужем, Егор, — напоминаю, глядя на себя в зеркало заднего вида. Я не плакала, но под глазами появились темные круги, выдающие усталость.

— И что? Твой муженёк может развестись с тобой в любой момент.

От этих слов сердце в груди сжимается, а в висках начинает пульсировать от напряжения.

— Егор, оставь свою идиотскую реплику при себе, окей? И не лезь в мою личную жизнь, которая тебя совершенно не касается. Если ты позвонил мне, чтобы сообщить «отличную» новость, то у тебя это получилось. Все, у меня дела.

— Саша, — рычит он в трубку. — Чтобы я не видел тебя с Лавровым!

— Это не тебе решать. Будь твоя воля, ты бы сделал все, чтобы я развелась с Михаилом. Ты бы о себе думал, Егор…

Когда-то брат хотел выдать меня замуж за взрослого мужчину, который был старше меня на двадцать пять лет. И все ради какого-то масштабного и перспективного проекта. После этого случая я почти перестала с ним общаться, да и он не звонил мне, потому что Михаил прессовал его со всех сторон.

Я отключаюсь и бросаю телефон на соседнее сиденье. Чего только не случилось в моей жизни за последние два дня… Как бы не потерять голову…

Денис — мой бывший. Когда-то наши семьи жили по соседству. Я всегда чувствовала заинтересованные взгляды с его стороны, но не обращала внимания. Девочкой только об учебе и думала. А потом он начал приезжать в наш университет. Дарил мне цветы, крутился вокруг меня, признавался в любви. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что он мне тоже нравится. Однако почему-то не решалась признаться в своих чувствах. Да и вообще, близко его к себе не подпускала.

Брат развивал свой бизнес. Однажды он явился и заявил прямо с порога, что выдает меня замуж. Денис был в бешенстве. Но Егор избил его, и тот попал в больницу. В коме лежал недели две.

Я считала их близкими друзьями, однако они стали настоящими врагами. Его родители проклинали меня и моих родителей, даже желали Егору смерти. А я молчала, потому что понимала: они правы.

И вдруг, совсем неожиданно, в моей жизни появился Михаил. Он очень помог нашей школе, вложил много денег в ее развитие. Оказывается, он часто занимался благотворительностью.

Это был ужин в ресторане. Мы отмечали юбилей директора школы, куда были приглашены все учителя, в том числе и Миша. Не знаю, когда мы начали переглядываться. Я смущалась, щеки пылали, но я не переставала на него смотреть. Такой красивый. Взрослый! А мне было всего двадцать три. Я лишь год работала в школе, но в тот момент меня уже многие любили и уважали.

Миша позвонил мне спустя три дня после той встречи. Откуда взял номер — я даже спрашивать не стала, но мне было приятно. Естественно, со временем у нас закрутился роман. Он узнал о выходках моего брата, назначил ему встречу и жестко поставил его на место. Тогда Егор вернулся домой злой как черт. Сломал все, что под руку попало. Отец вышел из себя и выгнал его, а меня поддержал.

Миша стал моим первым и единственным. Естественно, с Лавровым у нас ничего не было. Пара поцелуев в щеку, наверное, не в счёт…

Я именно с Михаилом поняла, что такое любовь.

Из горла вырывается нервный смешок. И этот смех возвращает меня в реальность.

— Ах, Саша, знала бы ты, как все обернется… — бросаю в пустоту. — Знала бы ты, как поступит Михаил, полюбила бы его?

Не знаю. Мне кажется, я влюбилась в него с первого взгляда. Предвкушала каждую встречу. Тщательно подбирала платье, когда он приглашал на свидания. Хотела выглядеть идеально.

А сейчас… Нет, не жалею. Это жизнь. И каждое разочарование — урок, который заставляет снять розовые очки и посмотреть на окружающих другим взглядом.

Да, больно. Да, невыносимо обидно. Но реветь в подушку днями и ночами я не собираюсь. Ибо жизнь продолжается. Нет Михаила — нет смысла, знаю. С ним мне было хорошо. Однако… Все хорошее когда-то заканчивается.

Еду в школу. Паркую автомобиль, вспоминая наше первое свидание с Мишей и его предложение руки и сердца. Именно с ним я поняла, что такое любить. Что такое ценить и заботиться. Между нами было все: уважение друг к другу, безумная страсть, порой даже сцены ревности. Но каждое наше разногласие заканчивалось тем, что мы наслаждались ночью, которая длилась вечность.

Постукивая каблуками, иду к входу. Ищу в сумке вибрирующий телефон.

— Александра Ефимовна, — зовет меня кто-то сбоку.

Оборачиваюсь на мужской голос, но почему-то первым замечаю не Тимофея Давыдовича — учителя истории, а Дениса. Он стоит, широко расставив ноги, и в упор смотрит на меня. На губах — едва заметная улыбка.

— Здравствуйте, — киваю, пристально смотря на коллегу. — Вы чего-то хотели, Тимофей Давыдович?

— Познакомить. — Он жестом указывает на Лаврова. — Это наш физрук, Денис Павлович.

— Приятно познакомиться, Денис Павлович, — раздраженно говорю я и быстро поднимаюсь по лестнице.

Никогда не нравился мне этот Тимофей. Слишком наглый мужик около сорока, а порой ведет себя как подросток. Его внешность и телосложение вызывают восторг у некоторых женщин. Только не у меня. Никогда не любила мужчин, которые говорят и делают не думая.

Захожу в учительскую. Поздоровавшись с коллегами, сажусь рядом со своей подругой — она преподает английский язык. Отвечаю на все вопросы нашего любопытного завуча, сбрасываю очередной звонок Егора.

— Саш, — шепчет подруга спустя пару минут.

— М?

— Ты странно выглядишь.

— Как? — преувеличенно удивляюсь я. — Что со мной не так?

— Ну, не знаю… Вялая какая-то, нет привычного блеска в глазах.

«И в ближайшее время точно не будет», — говорю мысленно, но вслух произношу, конечно, совершенно другое:

Глава 6

Меня передергивает от слов Дениса. Я вырываю руку из его хватки и, вздернув подбородок, цежу сквозь зубы:

— А ты забыл, как меня унижали твои родители, когда я приезжала к тебе в больницу? Забыл, черт тебя побери, как они меня выгнали?! Хотя я поступила по-человечески. Да, брат был виноват, и поэтому я навещала тебя. Но сейчас ты несёшь бред, забыв обо всем, что я сделала... И да, мой муж бизнесмен. Вполне успешный. А ты для меня — никто. Совершенно чужой человек. Поэтому, будь добр, держись от меня как можно дальше. Я не хочу чувствовать на себе чужие взгляды, понятно? Меня уважают все мои коллеги, и я не хочу из-за тебя и из-за твоих выходок терять это уважение . Я прекрасно помню, каким неуравновешенным ты можешь быть!

Открываю дверь автомобиля и сажусь за руль. Благо Денис не настаивает и не пытается продолжить диалог. Но я вижу,что он злится.

Я все верно сказала… Ни капли лжи.

Да, он был в коме, и я его навещала. И даже после того, как он пришел в себя. Разговаривала с ним, пыталась сгладить вину, хотя сама была совершенно не виновата в случившемся. Но его мать перешла все границы. Я пыталась с ней поговорить, но тщетно. Она дала понять, что мне нет места среди них, и видеть меня никто не хочет. Что я не пара ее сыну… Хотя я приходила к Денису совсем не для этого. После того случая между нами ничего и быть не могло!

Денис все это слышал и видел, однако сейчас строит из себя идиота и во всем винит меня. Это не по-мужски.

Возвращаюсь домой без настроения. Я не ответила на звонок мужа, но в салоне авто сделала вид, будто разговариваю именно с ним. Чтобы Денис отстал.

Мне совершенно не нравится такой расклад. Муж обвиняет непонятно в чем, а Денис откровенно наезжает, хотя прекрасно знает, что на наши отношения повлияли его родители. И как хорошо, что они меня тогда выгнали! Потому что быть в нормальных отношениях с теми неадекватными людьми… просто невозможно. Судя по Денису, он пошел в мать, хотя внешне очень похож на отца. Между нами не может быть ничего серьезного. Наш брак сразу развалился бы, ибо характер у него такой… непостоянный, что ли. То он говорит одно, то его мнение меняется.

Переодеваюсь в домашнюю одежду. Собираю волосы в высокий хвост и, достав из шкафа чемодан, начинаю собирать вещи. Их много. Очень много! В одну сумку точно не поместится.

Ближе к вечеру я все же справляюсь. Ложусь на диван усталая, без сил. Взгляд цепляется за большую рамку на стене. Наша с Мишей фотография. День нашей свадьбы. Я в белоснежном платье, которое подарил муж, и он в черном смокинге.

Улыбаюсь, чувствуя, как на глаза набегают слезы.

Еще недавно мы были счастливы. Но Михаил резко изменился и стал грубым. И изменил мне…

Усмехаюсь. Боже, как же мы отдалились друг от друга. Как же мы дошли до такого?

Не знаю.

Я же спать без него не могла.

Смотрю в глаза мужа. Хочется встать, снять рамку с фотографией и… притронуться к нему. Я его так сильно любила! Но он меня разочаровал. Внутри такая пустота и горечь…

Разглядываю его лицо. Он был моей вселенной, а сейчас кажется таким чужим и далеким.

— Миша… Что с нами случилось? — шепчу я.

Опускаю глаза на телефон, лежащий на письменном столе. Вижу на экране номер брата. Лениво тянусь к нему и, выдохнув, принимаю звонок:

— Да, Егор.

— Я внизу. Нам надо поговорить.

Господи, дай сил…

— Поднимайся.

Через две минуты он уже заходит в квартиру. Садится на диван, широко раздвинув ноги, а я быстро закрываю дверь спальни, чтобы Егор не увидел сумки. Обрадуется ещё, а потом допрос устроит. Мне не нужны лишние разговоры, а нервы — тем более.

— И где твой муженёк? Пашет?

— Не твое дело.

— Что ты такая колючая, Саша? Я же по-доброму. Может, уже забудем прошлое, а? Я же понял свою ошибку.

— Но не перестал быть раздражающим элементом в моей жизни. Зачем ты пришел, Егор? Ты прекрасно знаешь отношение Михаила к тебе.

— Да я поговорить. Есть важное дело. Ему будет полезно узнать. На мои звонки он не отвечает.

— Потому что не переваривает тебя. Впрочем, как и я.

Егор откидывается на спинку дивана, а я сажусь в кресло и закидываю ногу на ногу. Смотрю на него, желая понять, какое у Егора дело, которое могло бы заинтересовать моего мужа. Уму непостижимо…

— Короче, сестрёнка, Денис сотрудничает с давним конкурентом твоего мужа. Некий Мезенцев. Обязательно передай ему мои слова. Не думаю, что эта акула бизнеса тянет за собой Дэна просто так. Тут что-то нечисто.

— И что? Зачем Михаилу эта информация, Егор?

— Ты передай и не задавай лишних вопросов. Поняла? — раздраженно бросает брат.

— Тон сбавь. И не командуй, понял?

Я никогда не боялась Егора, хотя порой он был довольно жесток. Старше меня на пять лет. Родители всегда защищали меня, поэтому он не мог сильно наезжать и чего-то требовать. Со временем я стала дерзкой и гордой. Да, перестала видеть его врагом после того случая, как он пытался меня «продать старику», как часто выражается Миша, но и разговаривать с ним по-доброму — выше моих сил.

— Что-то ещё?

— Позвони ему.

— Что, прости? — усмехаюсь я. — Егор, ты начинаешь испытывать мое терпение. Ты сказал — я ответила. Окей. На этом разговор окончен. Выйди из моего дома.

Брат выдыхает, но не спорит. Встаёт и оглядывается, рассматривает квартиру.

— Интересно, почему твой муж живёт в этом курятнике? Имея такие возможности, как у него…

— Я счастлива в своем курятнике, понял? Ты о себе и своем жилье думай, а к нам не лезь. Иначе это обернется для тебя не лучшим образом.

— Ты мне угрожаешь?

— Предупреждаю.

— Твой муженек просто не любит тратить деньги. А это плохо, сестрёнка. Он же просто скряга.

Я поднимаюсь. Скрестив руки на груди, смотрю на брата и смеюсь. Просто не могу сдержать насмешку.

— Это говорит человек, который готов был продать родную сестру пожилому мужику?

Глава 7

Михаил

— Вот придурок! — комментирует друг мой рассказ двумя словами.

— Ну, спасибо, — усмехаюсь я, глядя вдаль.

Кто-то живёт вместе годами и что-то идёт не так, приходится расходиться. А кто-то не видится целых пять лет, и любовь у них вся такая же крепкая. Маша молодец, добилась в итоге своего. Аж на душе тепло становится, когда я на них смотрю.

В моей жизни полный раздрай, как и в голове. Не понимаю, что со мной происходит. С каких пор я стал ублюдком, который не умеет себя контролировать?

«Миша, что ты куришь в последнее время? У меня ощущение, что у тебя крыша едет!»

Никогда не слышал от жены подобных слов. Да она вообще ничего плохого в мой адрес не говорила. А потом ее вдруг прорвало. Довел ее. Заслужил, наверное, раз поперся к ней пьяным, да еще и воняя духами Альбины.

Усмехаюсь. Вот я ублюдок. Настоящий, реально. Трижды ублюдок.

— Папа! — Широко улыбаясь, к нам подбегает сын Виктора.

— Что такое?

— Мама в комнате в тако-о-ом красивом платье!!! — Он с восхищением округляет глаза.

А я сразу вспоминаю Сашу в свадебном платье, которое я привез из Америки. Был уверен, что на жене будет идеально. Так и случилось. Она выглядела настолько потрясающе, что я взгляд от нее оторвать не мог.

— Красивая? — усмехается приятель.

— Ага! Она с тетей Олесей!

Думаю о Саше, не замечая, как к нам подходит принцесса Даша — дочка Вити.

— Дядь Миш. — Она тянет меня за рукав.

Я выныриваю из воспоминаний.

— Да? Что такое, принцесса?

— А тетя Саша где? Ты ее не привез?

Повернувшись к Виктору, тяжело сглатываю. Прожигаю его вопросительным взглядом.

Вик лишь пожимает плечами.

— Нет, не привез. У нее работа…

— Даже на день не смогла приехать? Я видела ее фотографию!

— Где?

— У папы в телефоне! Там есть! Где она в свадебном платье, как у мамы. А рядом с ней ты.

Приехали, черт побери.

— Я обязательно вас познакомлю, Дашуль. Хорошо?

— Хорошо!

Глажу ребенка по голове. Волосы шелковистые… Глаза голубые-голубые. Как у Виктора. Личико прямо кукольное… У Вика двое детей. Столько лет прошло, а я так и не сумел стать отцом.

— Зря ты, Мих. На самом деле. Разве не видишь, как я жалел? Как собака бездомная. Тебя, как я понимаю, тоже уже начала совесть мучать.

Слова Амирова обжигают, как кипяток. Не то чтобы жалею, но…

— Ничего подобного. Не сравнивай меня с собой. И Машу с Сашей тоже. Да и… Маша чиста была, а Саша — нет.

— Ты сейчас гонишь. То, что она не может родить детей, не зависит от ее невинности. В чем ее вина? И вообще… Может, проблема не в ней, а в тебе? Ты же никаких анализов не сдавал, если память мне не изменяет. Или сдавал?

Напрягаюсь не на шутку. Потому что не помню, чтобы мне говорили о какой-либо проблеме.

— Бред не неси, Виктор. Со мной все в порядке, — цежу ледяным тоном.

— Короче, зря ты так с ней.

Зря, не зря — время назад не открутить. Не скажу, что в восторге от своих поступков, но слово не воробей. Вылетело, не вернёшь обратно.

Церемония длится около трех часов. Гости расходятся, а я сижу в беседке, слушая, как капли дождя падают на крышу, слегка постукивая. Скоро начнется ливень.

Курю одну за одной, хотя давно эту гадость бросил. Саша не любит запах табака. Раньше ее всегда тошнило от сигарет, поэтому бросил на хрен, пообещав, что больше не стану травить себя.

Очередное слово не сдержал.

— Выглядишь не очень, — раздается сбоку голос Маши.

Уже переодевшись, она заходит в беседку и садится напротив. Волосы собраны в хвост, макияж уже смыт.

— А ты, как всегда, прекрасна, — делаю комплимент, почему-то представляя перед собой Сашу.

Они совершенно не похожи. Маша блондинка, губы не такие полные, брови домиком… Саша — полная ее противоположность. С темными длинными волосами аж до талии, с пухлыми от природы губами.

Что-то хреново на душе становится.

— Знаешь… Вот смотрю на тебя и понимаю: накосячил, сидишь тут и жалеешь.

— Не жалею, — отбиваюсь я. — Не преувеличивай.

— Ага… — усмехается Маша

Мне же хочется свалить отсюда. Надо возвращаться. Не вариант это — сбегать от проблем. Да и не по-мужски.

— А если увидишь жену с другим, тоже будет пофиг, Миша?

Я не понял, она сейчас чего добивается? Саша с другим? Нет, конечно. Быть такого не может. Мы женаты!

А потом я вспоминаю слова Саши, и п@#дец как колбасит. Чего я от нее ждал? Что будет молчать и соглашаться со всем, что я скажу? Нет, ни в коем случае. Она никогда не была молчаливой, а уж когда права, тем более не будет закрывать на мои выверты глаза.

— Ну вот, можешь не отвечать. Ответ и так очевиден, — усмехается Мария. — Миш, я скажу по-доброму, ты в штыки не бери. Окей?

— Попробуй. — Я затягиваюсь, прикрываю глаза. Докурив, тушу сигару в пепельнице.

Маша молчит до тех пор, пока я не поднимаю на нее вопросительный взгляд.

— Ты же помнишь, как у нас все с Виктором началось. И как закончилось, — выдыхает она, заламывая пальцы. — Порой мы делаем все, но разговаривать по-человечески не можем. Все наши страдания из-за этого, поверь мне. Если бы мы с Виктором тогда услышали друг друга, не потеряли бы столько лет. Я это к чему говорю… Не вариант сидеть тут и ждать не пойми чего. Езжай к ней, Миша. Каждый день, проведенный без жены, — шаг назад от нее. Еще и удивляться будешь, когда она начнёт тебя отталкивать, хотя должен понимать, что это именно из-за тебя между вами выросла стена. Она ни в чем не виновата.

— Виктор все доложил?

— Не то чтобы доложил, Миш… Я просто хочу понять, что между вами происходит. Собственный опыт позволяет дать тебе пару советов. Я не понимаю причины, по которой ты так наехал на жену. Сам-то хоть не жалеешь? Забыл, как мы разошлись с Виктором? Его слова убили во мне все хорошее. И сейчас уже ты поступаешь так с Сашей. По сути, мы с Амировым были чужими друг для друга. Несколько месяцев отношений — ну, такое себе. А вы столько лет вместе. Подумай хорошенько, Миша, перед тем, как окончательно все уничтожить. Возможно, у тебя еще есть шанс все исправить.

Глава 8

Я всегда расслаблялась на работе, хотя некоторые коллеги считали минуты до окончания уроков. А я люблю работать с детьми, поэтому никуда не спешу. Как сейчас.

Через два дня первое сентября. Я — классный руководитель у третьеклашек. Позвала двух родителей, чтобы украсить наш класс. Так детям будет приятно заходить. А ещё мы решили купить им небольшие подарочки. Люблю, когда малыши радуются. Даже если эту радость вызывает какая-то мелочь.

С досадой обнаруживаю, что мне горько от понимания, что я больше ничего не смогу рассказать Мише. Он меня всегда слушал, поддерживал, порой выдвигал свои идеи. Но в последнее время его начали раздражать дети, даже родные племянники. Не знаю, что творится в его голове, но мне очень жаль, что все сложилось таким образом.

— Так, Наталья Сергеевна, с родителями вы сами договаривайтесь. Думаю, все согласятся. И спасибо за помощь, — благодарю родителей и, улыбнувшись, киваю в сторону выхода.

— До встречи, Александра Ефимовна.

Попрощавшись, девушки уходят, а я достаю телефон, чтобы позвонить двоюродной сестре. Мне необходима ее помощь. Из дома вынесли все лишнее и даже убрались. Сегодня привезут новую мебель, которую я заказала буквально ночью. Обещали доставить после обеда.

Сама удивляюсь, насколько гладко у меня все получается. Всего пару недель назад я даже не представляла себе, что все обернется таким образом. Что моя личная жизнь превратится в кашу, а в голове будет хаос.

— Привет, — раздается прямо у уха мужской голос.

Я роняю телефон. Тот с грохотом падает на пол. Кажется, разбивается защитная пленка.

— Извини, не хотел испугать.

Денис поднимает мой телефон, а я уничтожаю его злобным взглядом. Какого черта?! Я же просила держаться от меня как можно дальше!

— Можем поговорить? Я вчера нагрубил.

Я иду туда, где припаркован мой автомобиль. Нет желания с ним общаться. Да даже смотреть на него противно. Что-то мне кажется, не просто так он ко мне лезет.

— Хочешь попросить прощения за свою выходку, Денис? — спрашиваю, открыв дверь машины.

— Ну да.

— Считай, что извинения приняты. Но ещё раз подойдёшь ко мне… Если тебе нравится болтать самим с собой, то делай это подальше от меня. Я не хочу тратить на тебя время.

Грубо, но как есть. Я все еще замужняя женщина. Да и коллегам не объяснишь, чего это ко мне клеится мужик, который только-только устроился к нам в школу. Людям свойственно придумывать то, чего нет на самом деле. А я не хочу быть центром внимания и чувствовать, как в меня тычут пальцами и перешептываются. Это мне нет дела до других, но им-то интересно обсуждать меня. Ведь я жена миллиардера. Многим непонятно, как я, едва устроившись на работу в простую школу, стала супругой бизнесмена, который спонсировал это самое учебное заведение. К нему многие подкатывали, откровенно флиртовали, но выбрал он почему-то меня.

М-да-а-а… Знали бы, в каком состоянии наша личная жизнь, не стали бы нам завидовать. Наверное…

— Ты поосторожнее со словами, Саш, — предупреждает Денис.

— А то что? — бросаю с вызовом. Ничего кроме раздражения он во мне не вызывает. Как он мог мне нравиться, а? Уму непостижимо.

— Ну, я не такой терпеливый, как кажусь со стороны.

— Так… Знаешь, я никогда не понимала таких людей. Ты ко мне постоянно лезешь, хочешь о чем-то поговорить, хотя я категорически против всяких бесед с тобой и говорю это тебе прямо в лицо. Так ещё и я виновата? Господи, вроде бы взрослый мужик, а ведёшь себя как ребенок. Денис, ты сюда работать пришел? Так работай! А от меня держись как можно дальше! Я замужем, понял?

Он усмехается. А потом и вовсе прыскает в кулак, чем окончательно выводит меня из себя.

— Срок годности вашего брака исчерпан, милая.

Черт. Даже ответить нечего.

Я показательно фыркаю. Когда-то я была дерзкой, а потом постепенно стала смягчаться. Однако сейчас так и тянет показать этому самодовольному индюку средний палец и свалить отсюда.

Сажусь за руль и завожу двигатель. Мне бы не хотелось разводиться с Михаилом. Наверное, потому что многие этого ждут. Да и… Я люблю его. Но он перешёл все границы. Этой ночью я буду спать уже в другом доме. Там, где не будет пахнуть мужем. Но другого варианта у меня нет. Я не из тех, кто прощает измену и живёт дальше как ни в чем не бывало.

Не могу наступить себе на горло. Да и делить любимого человека с другой женщиной? Не-е-ет…

Набираю номер Оли. Кладу телефон на подставку и выруливаю на трассу. Денис отходит, но я ловлю странный взгляд, который явно не предвещает ничего хорошего.

— Сашуль… Привет.

— Здравствуй, родная. Ты не занята?

— Нет. Только приехала домой. Что-то случилось?

Мы с Олей близки с самого детства. Ровесницы, даже вместе в педагогическом учились. В итоге она устроилась в другую школу, а я — сюда. Да, ближе нее подруг у меня нет. Она знает о наших отношениях с Мишей все, но вот о том, что творится в нашей жизни в последнее время, я не сказала даже ей.

— Можешь приехать ко мне? Надо поговорить.

— Конечно. Муж на работе?

— В Питер улетел. И да, Оль, приезжай в другую квартиру. Скину адрес. Ладно?

— Хорошо, — соглашается подруга, уверенная: по телефону я ничего рассказывать не собираюсь. Она знает мой характер лучше моих родителей.

Минут на двадцать задерживаюсь — пробок не избежать. Смотрю в зеркало заднего вида. Ощущение, что вон тот черный седан едет за мной от самой школы. Если бы я не заметила за рулём мужчину лет сорока, подумала бы, что это Денис. Но это не он.

На экране появляется надпись «Любимый муж». Надо бы поменять имя контакта, но рука не поднимается. Интересно, вернулся уже? Или стало скучно и он решил со мной поговорить? Вымотать очередной раз…

Глава 9

Михаил

Звонок Мезенцева застает меня в момент, когда я сажусь в машину.

— Все не можешь угомониться, да?

Тру переносицу пальцами. Устал дико. Туда-обратно на самолете — просто вымотался. Аккуратно трогаюсь с места.

— Я же по делу, — хохочет он. — С женушкой проблемы, да? До меня дошли слухи, Мих, что она с чемоданами из твоего дома выходила.

Что за бред? Этого быть не может. Не так быстро, мать твою! Между ребрами моментально ноет, но приходится терпеть, ибо сам виноват.

Порой чувства толкают нас на неверный путь. Сам не понимаешь, как это происходит, но вдруг оказываешься на краю пропасти. Еще один шаг — и все, сука. Конец. Окружающий мир распадается на куски. Последнее время ненавижу собственные решения. Потому что постоянно потом жалею. Но какой смысл в раскаянии, если знаешь, что неправ и что дороги назад нет? Что время не открутишь и ошибки не исправишь? Что все давно потеряно…

Сжимаю челюсти так, что зубы сводит от боли. Мезенцев ищет повод задеть меня, вывести из себя. И да, получается у него отлично. Потому что ублюдок знает, куда надо бить.

Саша… Не ожидал, что так быстро захочешь уйти. Все надеялся… Ждал разговора. Но мне нужно было остыть, привести мозги в порядок. Они у меня в кашу превратились с недавних пор.

— Почему тебя так @бут мои отношения с женой, Ваня?

— Допустим, — тянет он задумчиво, — нравится она мне. Красивая, фигура как надо, умная, дерзкая. Язычок острый. И плюс… правильная. Таких девушек сейчас найти трудно, Мих.

Зубы сводит, между ребрами пламя. Грудь пронзает что-то очень острое. Врезаю по рулю ладонью, втягиваю воздух, ощущая, как кровь в венах закипает от злости и… ревности?

Сукин сын. Убью!

— Все сказал? — говорю как можно спокойно.

— Да нет. — И снова у него приступ веселья. Смеется, сволочь. — Короче, слушай… Девушка, конечно, приятная, но я же вижу, как она на своего бывшего смотрит. Прямо течет, когда с Дэном разговаривает. Глаза влюбленные, улыбка до ушей… Так что нет, я не встану между ними и не претендую на твой огрызок.

Это он про Сашу? Совсем охренел?

Вырубаю звонок. Понятно, для чего он звонил. Чтобы я слетел с катушек. И ведь почти получилось! Молодец. Ничего, скоро расплатится. Поймать его на крючок — дело пары минут. Все зависит от желания, а его слова завели меня так, что я буду не я, если завтра же не накопаю на него какой-нибудь компромат.

Бред такой про Сашу. Дениса я давно знаю, и про их “несостоявшиеся” отношения — тоже. Никогда не смотрела Сашка на него так, как смотрела на меня. Так что эта мразь врет как дышит.

Еду в клинику. Договорился со знакомым врачом. Виктор подбросил мысль, которая не даёт покоя вторые сутки. Если детей у нас с Сашей нет из-за меня… Это будет настоящий пи#дец. Я, сука, столько лишнего наговорил Саше, что самому до сих пор стыдно. Если уж расходиться, то по-человечески. Права жена.

В больнице торчу около часа. Регистрация, заполнение долбаных документов, сдача анализов. Да, чтобы получить результаты в течение нескольких дней, пришлось выложить приличную сумму. Но лучше так. Не успокоюсь, пока не убежусь в собственных догадках. А если слова Витька подтвердятся… Вот это будет настоящей смертью. Лучше сдохнуть, чем в глаза жены смотреть. Мне и так тяжело на нее взгляд поднять. После тех-то слов… Совесть иметь надо.

После больницы сам не знаю, куда ехать. Не думаю, что Мезенцев врал насчёт ухода Саши, да и жена говорила об этом. И да, характер у нее не сахар. Гордая она у меня, упрямая. Целеустремлённая. Слов на ветер не бросает. А значит, либо сняла квартиру, либо поехала в ту старую, которая досталась ей от предков.

Детский сад какой-то. Кто меня за одно известное место дергал? Сам все испоганил. Собственноручно. И чего добился?

Да хрен его знает.

Брак разрушен, без сомнений. Факт. Жены лишился. Идиот. До недавних пор у нас даже мелких разногласий не было, а тут конкретно вывела из себя. Какого черта я вынужден постоянно пялиться на чужих детей, о которых собственные родители не думают?

Пи#дец.

И вообще, это ли вывело меня из себя? Или я тупо искал, за что уцепиться? Хотел поссориться? Для чего? Что вдруг меня так завело, что я набросился на нее, как бешеный пес?

Примерно помню адрес квартиры, куда могла отправиться Саша, но ехать туда как минимум час. Звоню жене — трубку не берет. Не успеваю вернуть телефон на подставку, как на горизонте снова появляется Мезенцев с очередными фотками.

Ну, ясное дело, что он с тем ублюдком заодно. Раз тот даже на работу в ту же школу устроился, где Сашка моя работает. Явно планируют какую-нибудь херню. Либо Сашку использовать в своих грязных делах, либо так Ваня мне отомстить хочет.

Ну уж нет. Не позволю, чтобы Сашу во все это дерьмо впутывали.

Очередной звонок вырубает во мне здравый рассудок.

— Что, бл@дь, тебе надо?! — рычу в трубку.

— Смотри, Мих, — деловито произносит Мезенцев. — Сейчас мой человек едет за твоей женой. Это предупреждение. Не надо палки мне в колеса втыкать. А ты делал это уже несколько раз. Теперь вот сделай так, чтобы я тебя больше не видел, ясно?

— Сил только на женщин хватает, да? Слабо мне навредить, ублюдок?

— И до тебя доберусь, не волнуйся. Но для начала посиди и подумай. И за жену попереживай. Мне на радость.

— Сукин сын! — ору в пустоту. — Сукин сын!

Ненавижу людей, которые не могут сражаться с сильными конкурентами. Вместо того, чтобы достойно принять поражение, они просто начинают вредить их родным и близким.

Саша не отвечает на звонки. Меня, наверное, впервые так трясет от злости. И злость эта, сука, на самого себя.

Глава 10

Александра

Мне не нравится, как Миша смотрит на меня. На губах усмешка, а вот в глазах такая грусть, что очень непривычно. Лицо усталое, волосы растрепанные — будто на себя в зеркало не смотрел перед тем, как заявиться ко мне. Хотя раньше он следил за своим внешним видом. И одежда мятая… Таким я его не то что давно… Таким я его никогда не видела.

Невольно принюхиваюсь, но никакого запаха, кроме его парфюма, не ощущаю. Вздергиваю подбородок и в упор смотрю на Мишу. Он сглатывает, что-то цедит сквозь зубы, а потом, взяв за руку, резко тянет меня на себя. Обнимает, ногой захлопывая дверь за спиной.

— Чувствуешь что-нибудь?

Во мне поднимается яростное желание оттолкнуть мужа и врезать ему пощечину. Но вместо этого я почему-то прикрываю глаза и легко втягиваю его запах, заполняю им легкие. Пользуюсь ситуацией, позволяя себе секундную слабость.

Я его люблю. Несмотря ни на что — люблю. Но ему этого знать не стоит.

— Отпусти, — бурчу, пытаясь отойти. — Отпусти, Миша.

— Не пахнет? — Он утыкается носом в мою макушку, спускается ниже — к изгибу шеи.

Чувствую его дыхание. Теплые ладони скользят по моей спине.

— Нет… Не знаю. Отойди.

Он делает шаг назад и выпускает меня из своих объятий. Его грудь тяжело вздымается.

— Объясни мне, что происходит.

Нервным движением руки заправляю за ухо выпавшую прядь. Иду на кухню и ставлю на плиту старый чайник. Мебель привезут через полчаса — мне позвонили минуты через две после того, как я сбросила звонок мужа.

Миша идет за мной. Подойдя к окну, я складываю руки на груди, наблюдая, как он входит, оглядывает кухню. Да, она совсем маленькая, да, мебель старая, зато тут уже чисто. И да, стол и два стула нужно выкинуть.

Выглядят они не очень презентабельно, но Миша все-таки отодвигает один из стульев и садится. Широко расставив ноги, упирается локтями в колени и, опустив подбородок на сжатые кулаки, смотрит на мои босые ноги.

— Чего от тебя хотел тот… Денис? — спрашивает тихо.

Я удивляюсь не на шутку.

— Я даже твоих обвинений не услышу? — язвлю вместо ответа. — Так же поступают те, кто ходит налево? Чтобы не чувствовать виноватыми себя, обвиняют вторую половинку во всех грехах. Ты меня удивляешь, Миш…

— Я не ходил налево, Саша. Так чего он от тебя хотел?

Миша не смотрит на меня. Взгляд устремлен в одну точку на полу. Точно так же, как при последнем нашем разговоре в его квартире.

— Понятия не имею, чего он хотел. Сказал, что я тварь, которая бросила его и побежала замуж за тебя, когда он находился в коме. — Я пожимаю плечами. — Что ты гораздо богаче его, вот и я выбрала тебя.

Муж наконец поднимает глаза и, изогнув одну бровь, усмехается краями губ.

— И все? Почему устроился именно в твою школу — не сказал?

— Нет. Я не так долго с ним разговаривала часами, чтобы успеть обсудить все на свете. От силы пару минут. К тому же беседа была настолько неприятной, что мне хотелось от него сбежать. Да и он не горел желанием вести длинный диалог. Ладно, это мелочи. Главное, ты так и не сказал мне, кто те люди, которые гнались за мной.

Некоторое время муж пристально смотрит на меня. Потом поднимается и, зарывшись пальцами в волосы, выдыхает:

— Вроде как из-за компании в Питере, которую мы выкупили. На самом деле это не так важно, Саша. Я решу этот вопрос. Но имей в виду, что тот… ублюдок… играет против тебя. Ну и меня, соответственно. Верная шавка моего старого конкурента, всеми силами пытающаяся мне навредить. Ну, или отомстить. Даже не знаю, как правильно назвать. Денис работает на него. Иначе как я получил бы ваши с ним фотографии? Те, где вы стоите вплотную. Да он чуть в рот тебе не залез, а ты говоришь, что он не горел желанием с тобой разговаривать? — усмехается муж и, оглядывая меня, качает головой.

— То есть в моих проблемах виноваты твои… кхм… конкуренты?

Мише не нравятся мои слова. Он морщится, а потом цедит сквозь зубы пару крепких слов.

— Как есть, — разводит руками. — Но я решу этот вопрос. Главное, будь осторожна. Да и… Саш, ну что за бред? Ты серьезно решила съехать? Даже не обговорив это со мной?

— А разве с тобой можно поговорить нормально? Я тебе вопрос задаю, а ты надо мной издеваешься! Говоришь, что любишь и переживаешь, а всего пару дней назад обвинил меня непонятно в чем и свалил к своей Альбине! Я же забеременеть не могу, так иди к ней, пусть она тебе детей рожает!

Я чувствую, как внутри меня разрастается комок боли и обиды, который становится все труднее игнорировать. Словно огромный камень давит на грудь, затрудняя дыхание и вызывая слезы. Я просто вспоминаю его слова и… задыхаюсь.

Михаил отводит взгляд, чтобы не смотреть мне в глаза. Сжимает губы и качает головой. И снова не отвечает на самый важный для меня вопрос! Нет, его спокойствие меня просто бесит.

Каждое его слово, сказанное мне несколько дней назад, повторяется в голове как надоедливый попсовый припев, который я терпеть не могу. До тошноты. Я нервно сглатываю, не сводя с мужа глаз.

Я так надеялась на его поддержку и любовь, но вместо этого чувствую себя ненужной и забытой. Он же столько раз говорил, что рано или поздно у нас родятся дети… Что он не торопится… Но в итоге сказал те страшные слова и побежал к любовнице.

Внутри меня снова начинается буря: гнев, разочарование и невыносимая тоска. Почему он выбрал другую? Чем я не угодила? Я же не бесплодна! Такого диагноза мне никто не ставил!

Вопросы кружатся в голове, но на них нет ответов. Наверное, он просто устал от меня, как выразился сам.

— Миш, послушай, — не выдержав его молчания, говорю я, стараясь дышать ровно и осторожно. Эмоции сейчас — ужасный помощник. Нужно выключить их, рассуждать здраво, что я и пытаюсь сделать. — Окей, я тебя поняла. Ну, исчезли чувства. Нет больше любви. Так давай не усложнять ситуацию. Я подам на развод и со своими проблемами справлюсь сама. Чем меньше мы будем видеться, тем лучше. Я не горю желанием на тебя смотреть.

Глава 11

Михаил

«Ненавижу!» — Слово бьет, словно бейсбольной битой. Я прихожу в ярость. Смотрю в глаза жены и ничего не могу сказать.

Не уверен, что из-за меня пострадал ее отец, но как последний лох взял на себя вину, сам толком не убедившись.

— Надо ехать в больницу. — Я с трудом сглатываю, глядя, как Саша поджимает губы, стреляя в меня убивающим взглядом.

Она молча уходит, чтобы буквально через минуту вернуться со своей сумкой. Что-то сказав мужикам, которые заносят в спальню мебель, выходит из квартиры. Иду следом за ней. Постучав в соседнюю дверь, Саша разговаривает с соседкой, женщиной средних лет, я же стою у окна и жду, когда они договорятся. Кажется, Саша просит ее проследить за работниками и сообщить ей, когда они уйдут.

Не думаю, что после случившегося жена согласится ко мне вернуться. С одной стороны, мне жизненно необходимо, чтобы она была рядом. А с другой… Не хочу подвергать ее опасности. Нужно разобраться с проблемами, и только потом будет время покопаться в своих мозгах и понять, чего я на самом деле хочу. И только после этого вернуть Сашку. Ибо без нее жизнь какая-то не такая… Непонятная. Бесцветная, будто краски исчезли.

Усмехаюсь собственным мыслям. Сгоряча сделал то, что не сделал бы даже в ярости от предательства родных людей. Пошел к Альбине, а потом спокойно рассказал об этом жене. Сейчас и хотел бы дотянуться до Сашки, коснуться ее, а нельзя.

Идиот. Хреново на душе.

— На моей машине поедем, — говорю в лифте.

— В какой больнице отец? Я сама доберусь.

Сашка упирается, показывает зубки. Не удивлен. Она всегда была такой — уверенной, сильной и упрямой. Сама справлялась со своими проблемами, лишь иногда просила у меня совета. А сейчас сделает все, чтобы от меня не зависеть.

— Сейчас не до споров, — чеканю я, вцепившись за локоть жены. — Поехали со мной. Я не могу отпустить тебя одну. Надо разобраться в том, что случилось с Ефимом Анатольевичем.

Сашка поворачивается ко мне, окидывает недоверчивым взглядом, но все же кивает. Решает не спорить дальше. Идем порознь. Как чужие люди, ей-богу… Раньше даже из подъезда выходили, держась за руки.

Верно. Раньше.

— Скажи, что это не из-за тебя, — повернувшись ко мне, говорит жена, пристегивая ремень безопасности.

— Мне нужно узнать, что произошло, Саша. Врать не хочу. Да и смысл? Как узнаю, так тебе первой все расскажу. Обещаю.

— Неужели ты вляпался во что-то реально ужасное?

Голос Саши я едва слышу. Она смотрит взволнованно. Переживает, но в то же время взгляд холодный. Ее волнует отец, а не мои проблемы.

— Есть такое… Поэтому, пожалуйста, — последнее слово говорю с нажимом, — будь послушной. Я боюсь за тебя. Ублюдки обычно бьют в самое больное место…

— Самое больное, — шепчет она, отворачиваясь к окну.

Завожу двигатель, плавно выруливаю из двора. Саша молчит всю дорогу, а я подключаю друга-мента, чтобы тот раскопал нужную информацию. Мне надо знать, что произошло.

В больнице Саша теряется. Беру ее за руку и тяну к лифту, уже зная, на какой этаж нужно подниматься.

— Саш, твой отец разговаривал со мной, и его голос звучал вполне нормально. Не переживай так.

— Зато на мои звонки не отвечает! — вспыхивает она.

— Увидишь сейчас. Потерпи.

— Палата какая? — Мы выходим из кабины лифта. — Мама тут…

— И брат…

Егора я не перевариваю. То скользкий, то слишком прямой резкий. Его прямота и вспыльчивость мне нравятся, потому что бояться нужно молчаливых — именно они за спиной они творят дичь. Но этот парень все время разный — всегда надо быть настороже.

Шурин смотрит на меня странно. Избегает прямого взгляда. Вопросительно выгибаю бровь, глядя на него. Мне совершенно не нравится его поведение.

— Тормоза не сработали. Слава богу, что это произошло не на трассе, а на тихой улице. Чтобы не сбить ребенка, пришлось врезаться в забор чужого дома.

— Пап, главное, что с тобой все хорошо и пострадавших нет. А что с тормозами — версии есть? Полицейские не разобрались еще?

— Не знаю, дочь. Но одно ясно точно: кто-то был в нашем дворе. Возможно, и с машиной что-то сделали.

Егор трет лицо ладонью, глаза у него бегают. Склонив голову набок, смотрю на него в упор и жду, когда наши взгляды встретятся.

— Есть предположения, кто это может быть, пап? Может, на работе что-то произошло… Может, конкуренты…

— Дела в офисе не так чтобы хорошо, дочка. Но я ни с кем не спорю и стараюсь не лезть в конфликты. Поэтому даже не знаю…

Тесть лежит и смотрит на Сашу. Теща сидит на диване, наблюдая за мужем и дочерью. Егор стоит и окна, то и дело пялясь на экран телефона.

Жена расспрашивает отца, и я понимаю, почему: надеется получить конкретный ответ. Хочет увериться, что я тут ни при чем.

— Выйдем, — говорю одними губами, встретившись взглядом с шурином. Он выдыхает, но из палаты выходит. Иду следом. Доходим до коридора и сворачиваем за угол — к лестнице.

— Выкладывай.

— Что?

— Все, что знаешь! — рявкаю я. — И не нужно отрицать. Я все равно все выясню. Не нужно испытывать мои нервы на прочность.

— Это Денис, — выдыхает Егор. — Я с ним вчера поспорил. Он обещал расплатиться. Короче, так просто они с Мезенцевым не отстанут.

— Ты зачем тигра за усы тянешь? — чеканю зло, надвигаясь на Егора. — Какого хрена лезешь не в свое дело? Кто тебя просил?

— Я с ним поговорить хотел! А он начал выделываться. Пришлось врезать. Он, конечно, не ответил, зато противно усмехнулся. Вон, сообщение отправил, мол, знай свое место. Миха, нужно их как-то за глотку взять.

Глава 12

Александра

От ощущения его губ на моих меня захлестывает ностальгия. Воспоминания о наших счастливых моментах, смехе и бесконечных разговорах снова оживают в памяти. Мы так мечтали о будущем, безгранично веря друг в друга…

Однако мысли о предательстве, о том, как он обманул меня, убил мои чувства и разрушил наши планы, разрывают раненое сердце, которое колотится, словно пытаясь выбраться из груди.

Хочется быть сильной, но тяжесть от осознания его измены ледяной волной сбивает с ног. Разочарование и ненависть смешиваются с любовью. Я вроде как люблю его, но в то же время ненавижу за то, что он сделал. Это противоречие — как яд.

Радость от близости любимого человека и его поцелуя, но в то же время злоба и горечь, которые не отпускают ни на минуту.

Он все испортил. Все, что было между нами на протяжении нескольких лет, превратилось в пепел.

Я чувствую, как разум пытается защитить меня, отталкивая его, даже когда мои руки невольно тянутся к нему. Поцелуй словно провоцирует внутреннюю борьбу: рада его видеть, рада, что он трогает меня и… хочет, судя по эрекции, которая упирается мне в живот, но не могу простить, потому что…

В виски до сих пор долбят его слова о том, что у него есть другая. Что он от меня устал… Но как бы я ни старалась сдержаться, оттолкнуть его, уперевшись ладонями в мощную грудь, все же в какой-то момент я расслабляюсь и отвечаю на его поцелуй.

Последний поцелуй…

Сейчас, сидя в палате отца на небольшом диване, ловлю себя на мысли, что, подслушав разговор Миши и Егора, я даже выдохнула от облегчения. Мне совершенно не хотелось думать, что папа пострадал из-за моего мужа.

Я нахожусь тут больше получаса. Олька обещала присмотреть за работниками, которые обставляют новой мебелью мою квартиру. Ещё бы в магазин сходить, купить продукты. Старый холодильник пустеет, а есть всё-таки надо, чтобы окончательно не сломаться.

Миши нет, как и Егора. Я не знаю, куда они ушли, да и неинтересно. Хотя… Нет, интересно, но… что я могу поделать? Они любят что-то скрывать, недоговаривать, а я терпеть не могу заставлять делиться информацией. Тем более людей, диалога с которыми я упорно избегаю, хоть любопытство порой и убивает.

— Пап… — Я поднимаюсь и подхожу к кровати. — Мне нужно идти. Ты ещё на два дня тут останешься, да? Я приеду завтра.

— Не волнуйся, дочка… Не нужно приезжать. Сам к вам в гости приду, когда выпишут.

Отец смотрит за мою спину. Обернувшись, вижу у двери Мишу.

— Хорошо. Как пожелаешь, пап… Если что-то надо будет — сразу пиши.

Внутри ураган. Так хочется сказать хоть что-то! Например, чтобы папа не ехал в ту квартиру, где мы с Мишей жили много лет. Но я не нахожу подходящих слов. Сейчас не место и не время… Если намекну, мне устроят длительный допрос.

— Саш… — Мама приобнимает меня. — Ты сильно похудела. Позаботься о себе, дочка, хорошо? И… у тебя глаза странно сверкают. Ты, случайно, не беременна? — говорит вроде бы тихо, но у меня ощущение, будто все услышали ее слова.

— Нет, мам, я не беременна.

Она кивает, отстраняется.

— Все, до встречи.

— Всего хорошего, — отзывается Михаил. — Если что, звоните мне, Ефим Анатольевич. С ментами я разберусь — по этому поводу тоже не переживайте.

— Конечно, Михаил. Спасибо. Только… Скажи, если что-то узнаешь. Сразу.

— Естественно. — Миша кивает и, обняв мою талию правой рукой, вместе со мной выходит из палаты.

Мы идем к лифту.

— Сама доберусь! — Я впиваюсь ногтями в его руку, но Михаил не отпускает меня. — Ты меня слышишь?

— Угу, — бросает он безэмоционально. — До дома тебя довезу, чтобы на душе спокойно было. А потом уже поеду в отделение.

— Я говорю, что сама доберусь! — возмущаюсь оттого, что муж меня не слышит. — И я еду не домой, а к адвокату. У нас назначена встреча.

Мы заходим в кабину. Со всех сторон зеркала. Ловлю Мишин взгляд.

— Можешь подождать пару дней?

— Зачем? За пару дней мое решение не изменится.

Лучше бы мы были здесь не одни… Тогда не пришлось бы обсуждать эту неприятную тему и причинять себе новую боль.

И снова ловлю взгляд мужа в отражении зеркала. Он сводит брови к переносице, поджимает губы, смотрит на меня… тоскливо?

Да нет же! Это только кажется!

Хватка на моей талии не слишком сильная. Поэтому едва створки расходятся, я вырываюсь и быстрыми шагами направляюсь к выходу. Тошнит ужасно. Не помню, когда я ела последний раз.

Достаю телефон и вызываю такси. Михаил смотрит на экран своего айфона и снова хмурится.

— Саш, — останавливает меня, когда я иду в сторону подъехавшего белого седана.

— М?

— Я тебе вечером позвоню. Поговорим, окей?

— Миш… — Я устало тру лицо пальцами. — О чем нам говорить, скажи, пожалуйста? Мы все обсудили. И пришли к выводу, что нам нужно развестись.

— Я к такому выводу не приходил, — перебивает он.

— Один и тот же разговор по кругу. Я устала. Хватит уже.

— Я приеду вечером, — ставит он перед фактом и кивает на авто: — Садись в такси.

Качнув головой, открываю дверь такси и сажусь. В нос тут же ударяет сладковатый запах парфюма. Он такой навязчивый... Я пытаюсь сделать глубокий вдох, но не получается. Чувствую, что меня опять начинает подташнивать.

Ловлю себя на мысли, что в последнее время меня часто тошнит. Возможно, это из-за стресса и нагрузки. Из-за всего, что творится в моей жизни. Но в то же время внутри рождается крошечная надежда. Может, я беременна? Бред, конечно… Я несколько лет мечтаю стать матерью, но у меня не получается… Именно сейчас, когда наш с Мишей брак идёт под откос, я… беременна?

Глава 13

Михаил

Сижу в машине, прислонившись лбом к холодному стеклу. Сердце колотится в груди, отзываясь на каждое движение в окнах подъезда. Оглядываюсь, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы выдать угрожающую Саше опасность. Ощущение, будто со всех сторон за мной наблюдают, ждут, когда я уеду. Судя по тому, что от вседозволенности Мезенцеву совершенно снесло кукуху, он пойдет на все. И ему абсолютно плевать, что Саша не при делах. Этот урод сделает все возможное, чтобы причинить мне боль. А моя слабость — именно жена. И он это прекрасно знает.

Как же это глупо — сидеть у подъезда, где живет жена! Будто подросток, влюбившийся в первый раз и неспособный сказать ни слова. Конечно, в моем случае все немного иначе. Как дать Сашке понять, что слова, которые я ей наговорил, лишь мимолетная злость? Сорвался хер пойми на что и сейчас жалею как собака.

Раньше я был уверен, что Сашка никуда от меня не денется. Что она моя судьба, и с ней я буду до последнего вздоха. Сейчас эта уверенность кажется такой же хрупкой, как стеклянные бусины на порванной нитке, готовые раскатиться в разные стороны. Сам все испортил. Сам лишился ее доверия и любви.

Дебил.

Снова поднимаю глаза на окна квартиры. Чего жду? Наверное, думаю, что она подойдет и посмотрит. Но ничего подобного не происходит. Гордая она у меня. Умеет скрывать эмоции и каменное лицо держать — тоже. Поэтому я и не жду ничего: ни шага навстречу, ни готовности к диалогу. Говорит, что хочет развестись, но реакция на мои прикосновения все такая же: я чувствую, как ее трясет от желания.

Посмотрев в зеркало заднего вида и ничего не заметив, решаю уехать. Сквозь темное стекло снова бросаю взгляд в окно квартиры, где в легком полумраке мелькает силуэт. Сердце подскакивает: это она? Неужели? Чувствую себя идиотом. Что за реакция? И что за детская радость? Где голова была раньше? Мозги куда испарились несколько дней назад? Пи#дец.

Жму на газ. Мотор ревет, словно давая понять, что мне немедленно нужно уехать, чтобы разобраться с тем, что происходит голове. Выезжаю из двора. Мысли жужжат, как назойливые мухи. Сашка сказала мне все, что думала, без намеков и недомолвок. Обо всем, что творится у нее внутри.

Разведется она… Я криво усмехаюсь. Ничего удивительного, это же Сашка. И после сказанных ей долбаных слов следовало ожидать и незамедлительного решения.

Пытаюсь сосредоточиться на дороге, но вместо этого передо мной встает ее лицо — холодное и решительное. Полусогнувшись за рулем, не сразу замечаю, что от напряжения до боли стиснул челюсти. Трель телефона на миг отвлекает от тяжелых мыслей. Я быстро бросаю взгляд на экран и вижу имя друга. Не сейчас, не время для разговоров, но я принимаю звонок и включаю громкую связь. Нужно отвлечься. Необходимо.

— Виктор…

— Как дела, брат?

— Хреново, — говорю как есть.

От него у меня никогда не было секретов. Правда, несколько лет назад я был готов на все, лишь бы его женщина не покинула город. В итоге ни черта у меня не вышло. Маша сделала так, как считала нужным.

— Что-то серьезное? Связанное с женой?

— Почти, — выдыхаю, остановившись на светофоре. — Мезенцев решил насолить. Да, тут и мой шурин постарался, но в итоге пострадал тесть. Тормоза авто отказали, Решили провести полное обследование автомобиля, чтобы установить причины неисправности. Благо не сильно покалечился.

— Сочувствую, — говорит друг. На заднем фоне слышны детские голоса. — Помощь нужна? Мне прилететь?

— Сюда? Зачем? Ты только женился. Наслаждайся новой жизнью! Не парься насчёт меня. Сам справлюсь.

— Но если что, брат, не забывай, что всегда рад помочь.

— Спасибо, — бросаю я и плавно двигаюсь с места, увидев зеленый свет. — Бля, Мезенцев звонит. Я перезвоню.

— Дай знать, чего он хочет. Буду ждать.

Я отключаюсь и принимаю звонок. Все равно хотел связаться с ним. По-любому надо встретиться. Хорошо, что позвонил.

— Какие люди! — Мой голос звучит холодно и раздраженно.

— Есть разговор.

— Приезжай.

— Я назначу место.

— Не мечтай. — Я не пытаюсь скрыть неприязнь — она звучит в каждом слоге. Звуки отрывистые и резкие. Я сдерживаюсь из последних сил, чтобы не рявкнуть. Внутри все буквально кипит. — Адрес скину я. Будь там через полчаса. Опоздаешь — хрен меня найдешь. Дел по горло. На тебя времени нет.

Отключаюсь и сразу же высылаю адрес ресторана, который находится в десяти минутах езды отсюда. Отказаться от встречи Мезенцев не сможет. Она ему выгодна, а не мне. А унижаться перед ним я не стану, что бы там ни случилось.

Не знаю, как с ним общаться. Главное, чтобы ничего лишнего про Сашу не сказал, иначе шею ему сверну.

Сажусь за стол в дальнем углу, заказываю кофе. Смотрю в окно и жду Мезенцева. Приезжает он вовремя. Значит, тоже был неподалеку.

— Ну, здравствуй, Ми-ишенька, — противно тянет он мое имя, опускаясь на соседнее кресло.

Я откидываюсь на спинку кресла, ощущая, как уверенность наполняет меня изнутри. Мезенцев поправляет пиджак, будто ненароком демонстрируя мне ствол пистолета, который торчит из-под пояса его брюк. Улыбка сама собой возникает на моих губах. Смешно. Он пытается произвести впечатление, но его старания тщетны.

Я не боюсь. И не потому, что у меня есть какое-то преимущество. Просто я знаю себя и свои силы. В глазах Мезенцева отчетливо читается напряжение, он пытается скрыть страх, но получается у него хреново. Он по-прежнему считает, что может меня испугать, но я вижу только его собственную глупость и беспокойство.

— Неужели ты думаешь, что переубедишь меня своим пистолетом? Это же игрушка, не? — говорю с улыбкой, подавшись вперёд. — Ты как ребенок, честное слово. Сколько тебе лет? Сорок? Считаешь, что папаша всю жизнь будет защищать тебя и вытаскивать из дерьма? Он у тебя что, бессмертный?

Глава 14

Откидываюсь на спинку кресла, прикрываю глаза, и в висках моментально начинают стучать слова Мезенцева. Словно зловещая музыка, проникающая в самую душу. Каждая его фраза — это нож, нацеленный в самое сердце. Холод пронзает все тело. Становится хреново от вчерашних воспоминаний. Я закопаю Ваню, как и обещал, если он решит пойти против меня. Это не какой-нибудь проект, на который мне в прямом смысле этого слова может быть плевать, если он начнет за него сражаться. Сейчас речь идёт о моей жене. На кону ее жизнь, ее здоровье. Поэтому рисковать я не стану. И да, пойду на все, если кто-то ненароком перейдет ей дорогу.

Мысли о том, что какой-то ублюдок осмелится угрожать ей, сказать что-то лишнее или подставить, как моего тестя, разрывают меня изнутри. Едва вспоминаю её нежное лицо… Понимаю, что готов перевернуть весь мир.

В голове возникают образы: её улыбка, её смех, её тепло, заполняющее каждый уголок моей жизни. Только жаль, что поздно опомнился. Никогда не задумывался над вопросом, что будет, если я ее потеряю. Никогда не ощущал страха лишиться ее, как ощущаю сейчас.

Дебил. До сих пор не понимаю, чего добивался в тот долбаный вечер. Просто, бл@дь, в голове не укладывается! В порыве злости нес какой-то бред.

— О чем задумался? — Антон исподлобья пялится на меня. Точнее, прожигает во мне дыру своим взглядом.

Я настолько задумался, что забыл, что нахожусь в кабинете не один.

— Ничего интересного, Тох, — усмехаюсь. — У тебя что? Есть движ?

— Нормально, — отбивается он.

Раньше мы были настолько близки, что ничего друг от друга не скрывали. Сейчас у каждого свои проблемы, своя жизнь. И не всегда мы готовы делиться информацией о личном.

— Ну, окей, как скажешь. — Я выпрямляюсь, складываю руки на столе. — Что с последним контрактом?

— Там все отлично, — оживляется Антон. — Единственное… Мне вчера Мезенцев-старший звонил. Попросил, чтобы мы с его сыном никаких сделок не заключали.

Я удивляюсь. Смеюсь в кулак.

— Ну, значит, Ванек был прав, когда говорил, что отношения с отцом у него так себе…

— Ты с Иваном встречался? — догадывается друг.

— Да. Он мне угрожает. А точнее… что-то мутит. Надеюсь, не станет лезть ко мне, иначе ему не поздоровится. Уничтожу. И защищать его никто не станет. Если уж родной отец отвернулся после его выкрутасов…

— Не понял, че он от тебя хочет-то?

Рассказываю все по порядку. Антон бросает несколько крепких слов. Зовёт секретаршу, просит принести пару чашек кофе. Да, действительно не помешает.

Едва дверь за девушкой закрывается, я смотрю на наручные часы. После обеда надо ехать в больницу за результатами анализов. Честно говоря, нет никакого желания, потому что не знаю, как отреагирую, если вдруг Виктор окажется прав. Мало будет биться головой об стену и жалеть о сказанных жене словах. Даже если начну волком выть — не поможет. Я как был ублюдком, так им и останусь. Сам себя не прощу.

— Ты так и не помирился с женой?

— Нет. Она требует развода, — со скрипом выдавливаю из себя. — Ну и, если честно, имеет право.

Не рассказываю в деталях, ибо это личная жизнь, которую я редко с кем-то обсуждаю. Да тут и обсуждать нечего. Что сказать другу? То, какой я лох? Думаю, это у меня уже на лбу написано, раз сделал дело, а сейчас выкручиваюсь как могу, чтобы вернуть все в прежнее положение. Да только это не так просто, учитывая характер Саши.

— Охренеть, — присвистывает Антон. Подносит кружку к губам, делает глоток кофе. Пялится на меня, как на идиота. — Чё так? Раз признаешь свою вину… — И ухмыляется.

Раздражение бьёт по мозгам.

— Ты, что ли, никогда не признавал? — подавшись вперёд, рявкаю я.

Антон ржёт.

— Я же не отрицаю. — Поставив кружку с кофе на стол, он поднимает руки, а потом встает. — Мира и добра, Мих. Мирись с женой. Она у тебя нормальная. Не повторяй наших с Виктором ошибок. Давай, я побежал.

Тяну время как могу. Сбрасываю несколько звонков от Альбины, даже Виктору не отвечаю. От Саши — полная тишина. Сообщения игнорирует, трубку не берет. Передумала? Хотела же сегодня встретиться и что-то обсудить? Может, развод? Документы, что ли, подготовила? Уж очень торопится развестись со мной.

Пи#дец. Неприятно-то как от этих мыслей.

Снова набираю жену и только потом вспоминаю, что она, скорее всего, в школе. И только потом до меня доходит: первое сентября. День знаний, черт возьми! Она наверняка вернется домой как раз вечером, с цветами. Раньше самый большой букет дарил ей я.

Встряхиваю головой, усмехаюсь невесело. Встаю и, забрав со стола телефон и брелок от автомобиля, накидываю на плечи пиджак. Плевать на совещание.

«Освобожусь ближе к пяти», — прилетает сообщение от жены.

Прикидываю в голове, успею ли я съездить в больницу, а потом в школу. Наверное…

Через полтора часа я забираю результаты и направляюсь на парковку. В кармане так и ревёт телефон, но я не беру трубку, потому что знаю, кто там не может угомониться. Просится в черный список.

Сажусь за руль, пялюсь на конверт. Хочу открыть, но отвлекаюсь, когда в стекло стучит…

Бл@.

— Привет, — улыбается Альбина, заправляя выпавшую прядь за ухо. — Куда спешишь, Миш? Я тебе звоню, зову, бегу за тобой, а ты не слышишь…

— Дела есть. Что тебе надо?

Она хмурится, кусает накачанные ботоксом губы.

— Блин, Миш, ты стал слишком холодным. И в прошлый раз сбежал. Что происходит, а? Я что-то сделала не так?

Закатываю глаза. Пусть видит, как раздражает.

— Дело не в тебе. Перестань прилипать, как жвачка. Не беру трубку — значит, не хочу разговаривать. Ясно?

Глава 15

Александра

Наверное, даже слова Миши о том, что он устал от меня, не причиняли мне такую боль как эти.

Вижу, как Денис останавливается. Я кожей чувствую, что он торжествующе ухмыляется, услышав слова Михаила. А я так старалась не подавать виду, как у нас все плохо. Но муж все испортил одним предложением.

«Документы о разводе готовы?»

Все вокруг тускнеет и теряет смысл. Я чувствую, как горло сжимают невидимые ледяные пальцы, и дышать становится нечем. Вокруг нас будто все замолкают, хотя буквально пять минут назад я не могла разобрать речь детей из-за шума.

Как? Как он так может?

Это я должна подавать на развод. Я должна давить на него, а не он на меня. Тем более не прилюдно. Зачем он так поступает? Нравится причинять мне боль? И какого черта тогда тащиться за мной хвостом, если так плевать на меня?

Благо Денис не говорит ни слова. Не поворачивается к нам, не ухмыляется, хотя и может добить одним взглядом. Просто уходит. Я же смотрю вдаль, не решаясь заглянуть в глаза Михаила. Не хочу его сейчас видеть. Мне нужно домой, чтобы спрятаться под одеялом. Ни с кем не общаться! Потому что я сейчас раздавлена и морально истощена.

Вчера, увидев положительный результат на тесте для определения беременности, я не поверила своим глазам. Внутри настолько распирало от счастья, что я мерила шагами квартиру и не знала, как быть дальше. Не находила себе места! И да, решила рассказать Мише все как есть. Сесть и по-человечески поговорить, расставить точки над «i». Он же утверждал, что никакой измены не было. Я бы его послушала. Несмотря на сказанные в тот вечер слова, решила дать ему шанс. Нет, не на отношения. Я не готова делить с ним постель после того, что так ранило мое сердце и убило все хорошие воспоминания. Не готова вести себя как прежде и смотреть на него с бесконечной любовью. Я просто… Просто начала бы с ним общаться, а не избегать встреч. Ведь у нас родится ребенок…

Но Миша решил рубануть сплеча. Ну что ж… Он свой выбор сделал. Больше я к нему лезть не собираюсь. И если быть честной — не хочу. С лицемерами и лжецами нужно говорить на том языке, который они знают лучше всего.

Боже, вот я дура…

Этот человек не изменится. Он хочет развестись, избавиться от меня, но в то же время не может окончательно отказаться, раз ходит за мной по пятам. Или у него все-таки есть совесть и он не может допустить, чтобы его враги навредили мне?

Нужно делать правильные выводы. Не хочу оставаться с ним лишь из-за того, что у нас будет общий ребенок. В каком мы веке живём? Но в то же время не хочу, чтобы мой малыш родился вне брака…

Господи, не дай мне сойти с ума.

Буквально пару месяцев назад мы обсуждали тему детей. Я же видела, как сверкали его глаза, когда я сказала, что очень хочу двух девочек и одного мальчика. Он улыбался, обнимал меня и целовал, поддерживая каждое мое слово. А сейчас в его глазах лишь холод и пустота.

Миша оглядывается. Постоянно пробегается взглядом по толпе.

Адвокату отца я звонила, попросила, чтобы вышел со мной на связь, когда будет свободен. Но вчера, после новости о беременности, в голове все превратилось в кашу. Я решила подождать с разводом и не стала напоминать адвокату о просьбе, потому что для начала собиралась поговорить с Мишей. Однако он одним словом лишил меня желания рассказать ему о главном. Мне будто сломали крылья, и я с огромной высоты свалилась на землю, чтобы вдребезги разбиться.

Подонок. И как я могла любить такого бессердечного человека?

— Извини, что отняла время. Не стоило сюда приезжать. — Как хорошо, что вокруг шумно и Михаил вряд ли заметит, как дрожит мой голос. — У меня дела в школе. Освобожусь не скоро. Ты езжай, документы адвокат тебе передаст.

Миша хмурится. Хочет что-то сказать, но я быстро иду к входу.

— Саш, — останавливает муж, вцепившись в локоть.

— У меня дела, — повторяю с нажимом. — Освобожусь не скоро. Плотный график, Миша. Я же не торчу в твоём офисе и не отвлекаю тебя от твоей работы? Нет, — отвечаю на свой же вопрос. — Вот и ты не мешай мне. Всего хорошего.

— Послушай, я специально так…

— Александра Ефимовна, — зовут меня со стороны, и Миша замолкает. Сжимает губы в тонкую полоску.

— Иду, минуточку, — улыбаюсь завучу.

— Саш, ты меня не так поняла.

— Да, я как всегда… Лохушка, да? Не так понимаю простые и четкие предложения. Как же я образование-то получила и учителем стала? Ужас какой… — Я выдергиваю руку из его хватки и отхожу, замечая, как меняется выражение лица Михаила.

Он мрачнеет, сжимает кулаки, но ничего больше не говорит.

Буквально через час я уже свободна. Прошу Таню помочь с букетами и подарками от учеников. Не с первого раза все относим в машину, приходится бегать дважды.

— Ты в курсе, что твой муж сейчас в школе? — спрашивает подруга.

— Угу, — бросаю через плечо, пытаясь не сталкиваться с Таней взглядом, потому что она сразу поймет все по моим глазам. — Дела у него тут.

— Ну, ожидаемо. Он же каждый год проводит с тобой тут День знаний.

И опять воспоминания обрушиваются на меня осколками стекла. А ведь Таня права… Ни разу Миша не отпускал меня одну. До самого вечера ждал, когда я освобожусь и мы вместе вернемся домой. Я на эмоциях рассказывала ему все, а он с интересом слушал и хвалил меня.

Внутри бушует ураган, который я не в силах остановить. Больно-то как!

— Я… сумку заберу.

Я снова иду в школу, а когда возвращаюсь, Тани уже нет. Замечаю Мишу рядом с директором. Муж слегка поворачивает голову и видит меня. Жестом дает понять, чтобы я подождала, однако я притворяюсь слепой. Сажусь за руль и, не дожидаясь его, завожу двигатель. Благо людей уже не так много — все разошлись по домам.

Глава 16

Распахнув дверь, вижу мальчишку лет десяти. Рыдая, он бьет носком ботинка в другую дверь и зовет на помощь.

Босыми ногами подбегаю к нему и, сжав плечо, заставляю повернуться ко мне.

— Что случилось?

Глаза у него красные-красные, будто давно плачет. Трясется, будто торчал на морозе несколько часов.

— У меня… мама! Ей плохо! Помогите, пожалуйста!

Из соседней двери выходит соседка. В руках сковородка, словно собралась как минимум на войну.

— Чего вы хотите?! — кричит она.

— Ничего! Матери мальчика стало плохо, сейчас мы разберемся. Извините, — говорит Оля. — Мы не хотели вас беспокоить.

— Мама где? — спрашиваю я.

— Внизу!

Мы спускаемся на этаж ниже. Мальчишка открывает дверь и показывает, куда идти. Мы заходим в квартиру. Женщина лежит на полу на кухне. Она такая бледная… как неживая. На нее страшно смотреть.

— Скорую не вызывал?

— Нет. Я телефон как назло потерял, а у мамы она на блокировке, включить не могу. А у нее сердце больное. — Он вытирает слезы рукавом олимпийки.

— Хорошо, сейчас вызовем скорую помощь. — Я достаю мобильный. — А ты перестань плакать. И скажи, как тебя зовут?

— Матвей. Сначала брату сообщите, пожалуйста!

Вызываю медиков и только потом набираю номер брата и передаю трубку ребенку. Мальчик разговаривает максимум минуту. Коротко объясняет ситуацию и просит брата приехать. Тот, кажется, обещает, что скоро будет.

— У нее впервые такое? Твоя мама лекарства пьет?

— Пьет! Ей операция нужна! Братья днями и ночами работают, чтобы денег накопить!

Матвей снова начинает реветь, а у меня сердце в груди сжимается. Опустившись на колени рядом с женщиной, дотрагиваюсь до ее плеча, слегка сжимаю. Ноль реакции. Наклоняюсь, чтобы проверить пульс, но не могу его прощупать. По коже бегут мурашки, внутри все холодеет. Олька спокойно стоит у двери. Она всегда была такой — хладнокровной.

Скорая помощь приезжает быстро. Помимо нас, к квартиру заходит еще пара соседей. Мальчик не успокаивается, все плачет, говорит, что боится потерять маму. Взяв его за руку, прошу выйти со мной. Он поспешно кивает.

Медики обследуют женщину, я же тяну Матвея к окну.

— Не переживай, слышишь? Все с твоей мамой будет хорошо. Не плачь, — вытираю слезы с его лица.

Створки лифта расходятся. Из него выходят два парня лет двадцати, второй кажется мне чуть старше. Они тяжело дышат.

— Матвей! Что с мамой? — спрашивает один из них.

— Там врачи! — тычет тот пальцем в сторону квартиры.

Второй из парней скользит по мне заинтересованным взглядом. Останавливается на моих ногах, удивлённо вскидывает брови и я только сейчас понимаю, что так и не обулась.

Маму Матвея увозят в больницу, а я киваю соседям и парням и возвращаюсь домой.

— Мне так жаль их! — говорит Олька, резво несясь вверх по ступенькам. — Три сына. Старшие пашут как ненормальные, чтобы мать прооперировать. У них, оказывается, и папаша есть. Вполне себе обеспеченный. Но не помогает. Бросил…

— Откуда знаешь?

— Услышала, как они говорили. Младший старшему сказал, что надо отцу позвонить и попросить помощи, а тот огрызнулся… Мол, захотел бы помочь — давно помог бы. Смысла идти к нему нет, потому что по-любому пошлет далеко и надолго. Короче, я в шоке.

Теперь я тоже.

Иду в ванную и принимаю душ. Я испугалась за соседку, хотя совершенно их не знаю. Но воспитать трёх сыновей, тем более таких, которые из кожи вон лезут, чтобы помочь матери, может не каждый. Она достойна уважения, как и те парни.

Ночь тревожная. Я очень устала, хочу спать, но мысли в голове не дают покоя. Я все думаю, как быть. Рассказать Мише о беременности надо при любом раскладе. Какими бы ни были наши отношения, он обязан знать правду. Потому что это и его малыш.

В то же время гордость не позволяет согласиться на встречу. Он написал несколько сообщений с просьбой взять трубку. Но… хотел бы встретиться — приехал бы сам. Он же знает, где я теперь живу.

Просыпаюсь с адской головной болью. Привожу себя в порядок и, выпив чаю, выхожу из дома. Работа не ждёт. В школу надо ехать при любых обстоятельствах. Плохо… учебный год только начался, а я уже чувствую себя выжатой как лимон.

— Доброе утро, — слышу, едва выхожу из подъезда.

Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с Матвеем. Прошла ночь, а он все еще выглядит заплаканным. Личико опухло, под глазами темные круги. Но одет в школьную форму — видимо, не хочет пропускать занятия.

— Привет. Как ты? С мамой все хорошо?

— Ей скоро операцию сделают, — тянет он задумчиво. — Брат нашел деньги.

— Матвей, — раздается за спиной, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть одного из его старших братьев. — Не тормози, в школу опоздаешь. Здравствуйте, — говорят уже мне.

— Доброе утро. У вас… все хорошо?

— Да, слава богу. — Парень забавно чешет затылок. — Наверное, я должен вас поблагодарить. Спасибо, что не оставили Матвея одного. Он очень испугался.

— Не за что. Операция когда будет?

Парень выдыхает. Ему лет двадцать пять. Высокий, красивый, ухоженный. А ещё, судя по телосложению, — спортсмен.

— К… концу недели. — Он запинается и бросает короткий взгляд на младшего брата. — Надеюсь, — добавляет тише. — Ещё раз спасибо.

Я киваю и пару минут смотрю им в спину. Мне кажется, или он врёт? Может, сказал так лишь для того, чтобы успокоить младшего брата? Но это неправильно.

Невольно снова думаю о Мише. Нам всегда нравилось заниматься благотворительностью. Часто помогали людям, которые нуждались в помощи. Наверное, он и сейчас не отказался бы помочь, но…