Большой секрет Анаит

Глава 45. Злой папа

Дима вертел головой, то глядя на маленькую девочку с двумя косичками, то на Анаит. При этом он чувствовал себя самым большим кретином и неудачником на свете. Кому не сообщают о беременности? Конечно же неудачникам! Полным придуркам, которые в жизни ни на что не годны. Таким его считала Ани?

Вот она — его плоть и кровь! Стоит в дверях кухни, с ноги на ногу переминается. Огромные карие глаза широко распахнуты, смотрят на него с непониманием. А что ей сказать, он не знал. Что вообще тут скажешь?

То, что это его ребенок, стало очевидно сразу. Неужели Ани не знала этого? Знала, не могла не знать! А значит, намеренно не сказала ему про беременность. Ушла к другому с его плодом — двойная подлость.

Как только Дима это понял, в голове будто переключился тумблер.

Еще недавно он хотел признаться Ани в чувствах, просить ее о возможности построить новые отношения, присмотреться друг к другу. Теперь же был способен только требовать объяснений и злиться.

— Как ты могла не сказать, что родила от меня ребенка?! — тут же взъярился он. — Ты должна была мне сказать! Это же моя дочь, Анаит!

Он ожидал увидеть в ее лице хоть каплю вины, да что там — хоть молекулу, атом. Но никакой вины в ее взгляде не нашлось. Она что, не понимала, что лишила его дочки, а дочку отца?

— Не при Нане! — вдруг зашипела Анаит.

Посмела повысить на него голос, когда сама так виновата.

Однако она права, ругаться при ребенке действительно последнее дело. Он снова оглянулся на девочку и вдруг подметил, как у той задрожали губы.

— Это мой папа? — задала малышка прямой и, очевидно, очень важный для нее вопрос.

— Анаит? Ну что молчишь? Ответь ей! — Дима развел руками.

Тут же заметил, как лицо Анаит дернулось, а потом сделалось очень строгим. Она словно превратилась в фурию. Натуральную фурию! Подняла указательный палец, а потом ткнула им в сторону и зарычала настоящей тигрицей:

— Нана, в спальню! Я поговорю с тобой позже.

— Ну мам! — простонала девочка.

Но ослушаться не осмелилась, тут же скрылась.

Следующим на очереди оказался Дима.

— А ты — вон из нашей квартиры! — приказным тоном проговорила она. — Поговорим без свидетелей…

Дима подобного тона от нее с роду не слышал и не ожидал. Даже немного растерялся, позволил вытолкать себя на лестничную клетку.

— Зачем ты вообще пришел? Тебя никто не звал! — зашипела она на него тихо.

Должно быть, боялась, что услышат соседи. Диме же на это было решительно плевать.

— Ты еще смеешь на меня наезжать? — спросил он обалделым тоном. — Объясни по-русски, какого хрена ты не сообщила мне о ребенке? О моем ребенке!

— Прости, милый, никак не думала, что тебе это будет интересно, — развела она руками, искусственно улыбнулась, а потом ткнула пальцем ему в грудь и снова зашипела: — Как ты там написал, когда запостил те фото и видео? «Сучки нужны, чтобы их драть». Верно? Так вот я решила не говорить о Нане козлу, который считал меня сучкой, годной только для секса. Уж извини, мне такой папа для дочки на фиг не сдался, понял?

— Даже не думай сваливать вину на меня! — зарычал он, нависая над Анаит. — Сама как со мной поступила, а? Один раз поругались, и побежала к своему богатому папику за сладкой жизнью. Замуж за бабло собиралась! И вышла бы, если бы не те фото, а?

Дима не понял, что произошло дальше. Вроде бы Анаит стояла ровно, руки держала на виду. Миг — и щеку обжег удар ее ладони. Хорошо вмазала, качественно — у него аж кожа на лице загорелась.

А потом Анаит вздрогнула, закрылась от него, будто он мог ударить в ответ. Снова осмелела, лишь когда поняла, что ответной оплеухи не будет. Тут же пошла в наступление.

— Ты дебил, Дима? — зашипела она зло. — Считаешь, что я сбежала бы от тебя к дяде Ваграму? Да я его на дух не выносила! Я много раз говорила тебе об этом! Я как только оказалась на улице в тот день, меня Багиш увидел, тут же в машину затолкал, отвез к отцу. Меня взаперти держали целую неделю, брат за мной следил. А когда уезжал куда-нибудь, пихал в подвал. Я там сидела по многу часов. Знаешь, как мне страшно было? Знаешь, как я удрать хотела? Ну как, похоже это на сладкую жизнь, а?

Анаит говорила это с таким апломбом, будто… это была правда! Но он-то знал, что нет.

«Какой подвал? Какое взаперти! Телефон же у нее там был, писала она мне откуда-то».

Он не поверил ей. Ни на секунду не поверил и еще больше оскорбился.

— Хочешь сделать меня во всем виноватым? — процедил он сквозь зубы. — Типа это из-за меня, козла такого, ты решила держать беременность в секрете? Винишь только меня? А знаешь что, вини на здоровье! В любом случае все это уже неважно — кто, зачем, почему… Все это случилось десять лет назад, быльем проросло. Мы сейчас вернемся в твою квартиру, и я тебе помогу.

— Стесняюсь спросить чем? — Ани недоуменно на него уставилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Как чем? Собрать вещи, конечно! Вы с Наной переезжаете ко мне!

— Это с чего вдруг? — Анаит захлопала ресницами.

— Я и так пропустил девять лет жизни своего ребенка, — пожал он плечами. — Больше ни дня пропустить не хочу.

— Ты еще права на нее предъяви! — зафырчала Анаит, чуть не подпрыгнув на месте от злости. — Еще забрать попытайся!

— Надо будет, и предъявлю! И заберу! Вас обеих… Вы мне нужны в комплекте.

— Дима, нет! — качала головой Анаит.

— Немедленно пойдем собирать вещи! — заявил он, шумно дыша. — Сейчас же… сию же секунду!

— Держи карман шире! — фыркнула она.

Тут в его кармане зазвенел телефон. Дима отвлекся всего на секунду, но этой секунды оказалось достаточно, чтобы Анаит скрылась за дверью.

— Ани! — взревел он, подергал ручку, убедился, что заперто, и продолжил зло: — Немедленно открой!

— Не устраивай сцен! — зашипела она через дверь. — Я тебе ни за что не открою! Убирайся с глаз долой, видеть тебя не могу!

О, как он хотел еще постучать. Раз эдак триста-четыреста. Долбить в черную железную дверь кулаком, сапогом, тараном. Вынести ее к чертям собачьим и возникнуть перед Анаит, спорить с ней до посинения и доказать, что ее поступок — верх подлости.

Однако он заставил себя отойти от двери.

Несколько раз глубоко вздохнул и понял, что если устроит скандал, то никому от этого лучше не будет. А самое главное — он нанесет травму Нане. Какому ребенку нравится, когда ругаются родители? Тем более что он для нее не родитель даже, а так, чужой мужик, который наезжает на ее мать. Девочка стопроцентно будет переживать, и что он за отец, если такое допустит?

Нет уж, он вернется сюда завтра. Остынет, даст остыть Анаит, тогда уж и поговорят. Обо всем поговорят! И о переезде, и о совместной опеке…

Пыхтя от злости, он пошел к лестнице, спустился на первый этаж, вышел на улицу, сел в машину.

И никуда не уехал.

Не смог — духу не хватило включить зажигание. Как он мог уехать, когда в этом доме оставалось его все? Его ребенок, его женщина. Пусть Анаит с последним фактом и не согласна.

Дима начал массировать виски, прокручивая в памяти услышанное от Анаит. Все не шли из головы слова о том, что ее, несчастную, держали взаперти.

— Как удобно у нее все складывается… — цокал он языком.

А как же те сообщения, которые он от нее получил? Не вяжется в ее рассказе одно с другим, от слова «совсем». Но вдруг писала не она? Такое возможно? Чисто теоретически да, но ведь Дима не полагался только на те сообщения, верно? Он отправлял к Анаит маму, пока лежал в больнице. Мама подтвердила, что эта мелкая сучка действительно готовилась выйти замуж.

По всему выходит, что Анаит собиралась в загс с тем богатым уродом, а сегодня просто устроила перед ним шоу, чтобы выглядеть белой и пушистой, ни в чем перед Димой не виноватой. Эта версия гораздо больше походила на правду.

Если только…

Дима достал телефон, трясущимися пальцами набрал номер матери.

— Привет, мой хороший, — тут же ответила она. — Как твои дела? Я тут такой пирог испекла…

И она по привычке начала вываливать на него все, что случилось с ней за день.

— Мама, я спрошу один раз, — перебил Дима строго. — Ответь как на духу, ты правда ходила к Анаит, когда я лежал в больнице десять лет назад?

В трубке не раздалось ни звука. Звенящая тишина все длилась и длилась. Секунду, две, три… десять.

А потом мама все-таки заговорила:

— К-конечно, х-ходила… Я ж-ж тебе еще тогда сказала, она недостойная девочка! Т-такого парня не разглядела…

Дима шумно задышал, пытаясь сложить дважды два.

— Мам, я в последние годы заметил, ты, когда врешь, всегда заикаешься, — сказал он отрешенным голосом и положил трубку.

Застыл с телефоном в руках, а тот все звонил и звонил. Абонент «Мама» пытался связаться с ним пять раз подряд, но он был не в силах ответить. Через несколько минут Дима отключил телефон.

Если бы он тогда не получил подтверждение от мамы, ни за что не стал бы размещать все в Сети те видео…

Как только до Димы дошло, что сотворила мать, на душе заскребли кошки.

Это все она. Она виновата!

Но стоило об этом подумать, как он понял и другую не менее важную вещь — не по-мужски обвинять других в своих косяках. Да, мать сотворила жуткую вещь, солгала ему в самый гадкий момент его жизни. Но… Не она разместила видео! Это сделал он. Опозорил и унизил мать своего ребенка. Позволил обиде и горечи взять над собой верх.

Анаит не изменяла ему, больше того, она нуждалась в его помощи. А он так глупо подставился перед ее родичами-садистами, а потом растоптал ни в чем не повинную душу.

Чувство вины накрыло его зловонной жижей. Забралось в ноздри, в уши. Он стал тонуть в этой жиже, он в ней захлебывался.

Маленькая девочка Ани без всякой поддержки несмотря на все трудности родила и воспитала его ребенка. Отличную девочку воспитала! Красавицу с умными глазками и сладким голоском. Девчонка — высший класс. Ему безумно захотелось насмотреться на малышку, наговориться с ней, показать ей мир, дать свою фамилию, позаботиться, наконец!

Это ли не самоотверженный поступок — воспитать ребенка от того, кто тебе так напакостил? Как она на это решилась, Дима не понимал. Куда проще было бы сделать аборт. Но она не сделала… Почему? Да, наверное, потому же, почему не изменила ему — потому что любила.

Нана — доказательство любви Анаит, доказательство того, как сильно он ошибался.

Дима не знал, сколько просидел в машине, глядя в пустоту. Мимо ходили люди, ездили автомобили. Постепенно поток пешеходов стал редеть, потом улица и вовсе опустела, а он все продолжал сидеть за рулем и пялиться вперед.

Пытался понять, как мог сотворить подобную глупость. Так оскорбить и унизить любимую женщину. Обречь собственного ребенка на скитания… Нет и не может быть ему за это никакого прощения.

Хотелось залезть в какую-нибудь конуру и сдохнуть. Да только не имел он на это права. Анаит достаточно долго была одна, выживала, как могла. Лучше он постарается ей как-то помочь, чем, поджав хвост, улетит в Питер или еще куда.

Да, это нереальная задача — загладить вину перед Ани, слишком эта вина велика. Но он попытается сделать хоть что-то.

Глава 46. Разговор по душам

Анаит застыла в спальне, глядя на спящую Нану.

Девочка ворочалась, лицо ее казалось напряженным. А еще вчера спала как ангелок, за всю ночь ни разу не шелохнулась.

Дорого Анаит стоило сегодняшнее Димино появление. Очень уж неприятный разговор вышел с дочерью. Да и с ним беседа получилась ох какая отвратительная. Чего теперь ждать? Она даже не представляла.

Как же она не хотела, чтобы Дима знал про Нану! Боялась, что он, чего доброго, заявит права. У него вон и квартира своя, и зарплата гораздо больше. Хотя суд в России, слава богу, на стороне матери, но все же. Доверия к этому типу — ноль!

Она вздрогнула, услышав трель дверного звонка.

Испуганно посмотрела на дочь, но та не проснулась. Умаялась за день.

Анаит прикрыла дверь в спальню и побежала в прихожую во избежание второй трели, которая стопроцентно разбудит ребенка.

— Кто там? — спросила, не открывая дверь.

И тут услышала голос Соболя:

— Это я.

Глянула на часы — пол-одиннадцатого. Ну естественно, это он. Кто еще догадается заявиться к ней в такое время.

Анаит мгновенно напряглась, по спине пробежал неприятный холодок.

Строго спросила:

— Зачем ты здесь? Пришел качать права?

— Нет, — последовал быстрый ответ. — Я не буду ничего качать…

— Ой ли? С чего вдруг? — пропыхтела она обиженно.

— Потому что у меня нет никаких прав, — последовал более чем неожиданный ответ.

Анаит замерла на месте. Плотнее запахнула желтый махровый халатик, соображая, какая муха покусала Диму в подъезде, раз он такое сказал.

— Впусти, пожалуйста, — попросил он. — Нам надо поговорить. Я обещаю, ничего плохого тебе не скажу и не сделаю.

И таким голосом он это все сказал, что Анаит невольно поверила. Поразилась сама себе. Слишком много горечи оказалось в его словах. Откуда? Еще недавно он был дико зол.

— Я открою, — пропыхтела она. — Но учти, если что, тут же выпровожу, понял?

— Понял… — тут же ответил Дима. И Анаит открыла дверь.

Она поразилась тому, каким грустным выглядел Соболь.

— Я правда только поговорить, — сказал он, поднимая обе руки в примирительном жесте.

— Пойдем на кухню, — вздохнула Анаит.

Заперла за ним дверь, усадила его за стол. Сделала сладкий чай, как он любил, и сказала:

— Я тебя слушаю, Дима.

Он сделал глоток, задумчиво на нее посмотрел и нерешительно начал:

— В общем… Ани, милая, я хотел, чтобы ты знала. Я ни за что не выложил бы те фотки и видео, если бы знал, что ты беременна от меня!

От его слов у Анаит задергался глаз. Да что там — все внутри задергалось тоже, будто ее шибануло током.

— То есть, по-твоему, будь я беременна от кого-то другого, то отчего бы не выложить интимные видео, да? А тебе не приходило в голову, что это подло?

— Я не так выразился, — Дима снова поднял руки в примирительном жесте. — Если бы я знал, что ты беременна, неважно от кого, я бы с роду такого не сотворил. И тем более я не стал бы этого делать, если бы знал, что ты не собиралась меня предавать… Оправдывает меня только то, что мне было дико больно из-за того, что ты собралась замуж за другого. Мне писали от твоего имени, сообщили про скорую свадьбу, и я как лошпет повелся…

На этом Анаит застыла. Долго смотрела на Соболя недоверчивым взглядом.

— То есть ты выложил фото из ревности? — охнула она, заерзав на стуле.

— Конечно! — развел он руками. — Отчего же еще?

Анаит замялась, ей такая идея в голову не приходила.

— Я думала, ты хотел покрасоваться перед приятелями, — вздохнула она. — Ты правда думал, что я ушла к дяде Ваграму? А я решила, что ты просто хотел похвастать, что переспал со мной…

Дима запыхтел как паровоз, сжал кулаки.

— Ты прикалываешься? Нет, Ани! Нет… Я теперь понимаю, как глупо поступил с тобой и с Наной. Если бы не те фото, ты пришла бы ко мне, ведь пришла бы, да?

— Пришла, — кивнула Анаит с грустной улыбкой. — Если бы меня не выдали за дядю Ваграма. Мои родственники — свиньи, они бы ни перед чем не остановились…

— Я в курсе дела, — загадочно ответил Дима. — В любом случае это меня не оправдывает. Ты знаешь, я очень хотел от тебя ребенка. Поверить не могу, что собственными руками угробил возможность его растить… Анаит, если ты позволишь мне быть отцом Наны, я все для вас сделаю! Я пойду на любые твои условия. На все готов! Командуй мной, говори, что нужно, я в твоем распоряжении.

— Ого… — только и вымолвила она. — Нана спрашивала про тебя, мы с ней долго разговаривали. Очень хотела поближе с тобой познакомиться.

— Да? — Дима заметно оживился. — Я рад! А что ты ей про меня сказала?

— Правду, — пожала она плечами, заметила, что Дима погрустнел, и поспешила объяснить: — Не про фото и видео! Для той правды она слишком маленькая, да и не нужна она ей. Я просто сказала, что мы разъехались по разным городам, когда я забеременела. А потом не нашлись, и вот только недавно встретились снова. Правда же, по сути, да?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Дима кивнул, снова воспряв духом.

А Анаит продолжила:

— Дима, ты понимаешь, что это очень серьезно? Я бы тебя и близко к ней не подпустила, если бы вы так внезапно не познакомились. Но раз уж так случилось… Если ты войдешь в круг общения Наны, тебе уже нельзя будет потеряться. Или будь ее отцом или не лезь. Но ни о какой совместной опеке мы сейчас не говорим. Все, на что я согласна, — это общение под моим присмотром, и только.

Думала, он разозлится, начнет спорить, но вместо этого Дима закивал:

— Конечно, я все понимаю. Я серьезен! Готов пойти на твои условия.

Подобной адекватности она от него никак не ожидала. Почувствовала резкое облегчение. Получается, думала о Диме хуже, чем было на самом деле.

Они еще немного поболтали, Анаит угостила Диму булочками собственного приготовления. Булочки были непростые — покрытые сверху белковым кремом и украшенные мармеладками.

Дима расплылся в счастливой улыбке, когда Анаит сказала, что Нана помогала их украшать.

Когда она спровадила его домой, он все еще продолжал счастливо улыбаться.

Как мало нужно Диме для счастья… всего лишь булочки, которые украшала дочка. Но мало ли это?

Глава 47. (Не)везение

Клавдия Прудская в свои тридцать с лишним, а сколько лишних, она никому не скажет, очень хотела замуж.

Она считала себя дамой эффектной во всех смыслах.

Смотрелась в старенькое, заляпанное зубной пастой зеркало в ванной и восхищалась собой — своеобразная утренняя традиция.

Что за чудесные у нее волосы! Рыжие, пушистые. Ну и что, что толком не уложишь. Ах, какие прекрасные зеленые глаза! И кому какая разница, что ресниц почти нет. А фигура-то, фигура — шик! Ерунда, что талия по объему равна бедрам, зато грудь — полновесный четвертый размер.

— Я эффектная, эффектная, эффектная молодая женщина! — твердила она себе снова и снова.

Жаль, что эффектность эту замечали немногие.

Точнее, те, кто замечали, были Клаве неинтересны, а кто ее интересовал, тот страдал от выборочной слепоты, поскольку в упор ее не замечал.

Однако и на ее улице случился праздник, перевернулся грузовик с мороженым, прилетел тот самый волшебник на голубом вертолете.

Устроился к ним недавно новый водитель, Пашка. Клава, как один из основных менеджеров продуктовой базы, всегда была на виду и, естественно, новенького тут же приглядела. Тем более, что он ей подмигнул!

Павел был недурен собой, и лет ему всего чуть — сорок четыре. Как раз, если сложить ее тридцать и добавить лишние, получится… в общем, не важно.

Понравился он Клаве — веселый, с чувством юмора, трудолюбивый и совсем непьющий. Джекпот, хоть сейчас в загс. Да только не звал пока.

Имелась в бочке меда и ложка дегтя, и звали эту ложку Ленка. Мерзавке-разлучнице даже тридцати не стукнуло. И талия имелась, очень от бедер в меньшую сторону отличающаяся. Беда из всех бед — Пашка ей тоже понравился, начала присматриваться. Того и гляди, уведет мужика.

Оно Клаве надо? Оно Клаве не надо!

Однако был у нашей невесты в рукаве козырь. Жирный такой, своеобразная «небитка», как в картах называют комбинацию, которую невозможно победить.

Квартира у нее была!

Досталась по наследству от бабушки. Они с матерью проживали вместе, а бабушкины хоромы сдавали — хорошая прибавка к зарплате. Вот уже несколько лет ту квартиру снимала одна мать-одиночка с дочкой. Жила тихо, мужиков в гости не водила, исправно платила, никаких проблем с такой квартиранткой не было. Оно, конечно, жаль выселять, да и мама закатит скандал. Виданное ли дело — лишиться дохода. А все же выселить надо, если Клава хочет хоть когда-нибудь сходить в загс.

Причем действовать необходимо срочно, потому что Паше она пообещала показать квартиру уже этим вечером. Он мужчина иногородний, ему каждый день — копейка, зачем тратить деньги на чужую хату, когда у Клавы есть своя? Туда и позвала.

Так что выпроваживать жильцов придется без предупреждения. Только как это сделать, если жиличка с ребенком? С маленькой дочкой на улицу… Как-то не по-людски, не по-доброму.

А впрочем… Если хорошо подумать, у жилички хоть дочка есть, а у Клавы — только мечты. Ей тоже надо дочку, и только ради этого стоило действовать без всякой жалости. А ну как опоздает, и Ленка успеет захомутать Пашку, пока она миндальничает с квартиранткой?

Подумала и решила — сегодня же выселит.

Ну не вечно ж ей в девках сидеть, в самом-то деле.

Тварь она дрожащая или право имеет?

С этими мыслями Клава собралась сегодня с утра пораньше и до работы заскочила по известному адресу. Отбросив все сомнения, с силой надавила на звонок.

Хотела поступить по-честному, вернуть жиличке залоговые деньги за квартиру, даже сняла их с карточки. Все же квартирантка ничего не сломала, и это было прописано в договоре. Хотя договор у них старый, продлять не стали за ненадобностью, да и деньги, честно говоря, возвращать не хотелось. В их с Павликом новой жизни они пригодились бы.

«Надо вернуть, так будет по-человечески», — убеждала она себя.

— Да-да, — послышалось из-за двери.

Клава переминалась с ноги на ногу, соображая, как бы половчее начать разговор.

Жиличка открыла, вся такая нарядная, дальше некуда. Белая блузка, черная юбка-карандаш. Ох, сколько Клава ни покупала себе подобных юбок, никогда они на ней так здорово не сидели. А все потому, что не было у Клавы талии…

И тут она вконец разозлилась. Отчего этой жиличке так в жизни повезло? И дочь у нее, и талия, и физиономия без морщин, и даже ресницы в наличии… Только свистнет, и замуж ее наверняка возьмут, причем даже без квартиры. Еще и деньги ей возвращать? Ага, щас.

Сказала как отрезала:

— Анаит, извини, но до обеда вам нужно съехать!

Дима приехал на работу пораньше. Еще бы, ведь он встал в четыре утра. После вчерашнего уснуть не смог вообще, все гадал да рядил, что бы такого сделать для Ани и Наны, чтобы приняли в семью. Уж очень хотелось стать частью их жизни, как-то позаботиться, хотя бы начать заглаживать вину.

Он сегодня тщательно выбрился, выбрал лучший костюм — итальянский, в темно-серую полоску, надел белую рубашку, с полчаса выбирал галстук. Перед работой заехал в цветочный магазин, купил белые розы для прекрасной Анаит. В пекарне приобрел нежнейшее песочное печенье — тоже для нее, любимой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Все составлял речь, чтобы рассказать ей о своих чувствах. Хотя, может, о чувствах рано? Но о Нане говорить точно не рано. Дима мысленно составил список вопросов, которые хотелось задать. Здорова ли малышка? Есть ли какие-то проблемы? Довольна ли школой или выбить местечко получше? Дима в Краснодаре не так давно, но уже есть самого разного рода подвязки. У него талант — обрастать нужными связями, это происходило с ним в каждом городе практически мгновенно.

В общем, сегодня Дима ждал своего ненаглядного секретаря с особым нетерпением. Вышагивал сначала у себя в кабинете, а потом уже и в приемной.

Однако ни в девять, ни в девять ноль одну, и даже в девять ноль пять она не появилась.

Дима начал злиться — что за непунктуальность? Раньше Анаит подобным не отличалась, приходила за пятнадцать минут до рабочего дня. Может, решила уволиться и послать его куда подальше? Последняя мысль больно резанула.

Со скрипом подождал до девяти пятнадцати, а потом вконец забеспокоился.

Достал телефон, позвонил своей ненаглядной.

— Дим, я сегодня не приду! — заявила она со всхлипом.

У него по спине тут же пробежал холодок.

— Что случилось? — тут же забеспокоился Дима. — Ты заболела? Нана заболела? Что происходит?

— Никто не заболел, — снова всхлипнула она. — Я тебе потом все объясню, ладно? Мне сейчас некогда. Можно я сегодня возьму выходной за свой счет?

И бросила трубку.

— Вот нахалка! — разозлился он.

Ишь ты, объяснит она ему. А он что, мучайся теперь в безвестности? Чем дольше он думал о том, что могло случиться, тем страшнее становилось. Попытался начать работать, но куда там. Мысли только об Анаит и возможных неприятностях, которые наверняка свалились на ее красивую голову.

Дима предупредил кого нужно, отменил ближайшие встречи и отправился по известному адресу.

Домчал до места в рекордные сроки. С гулко стучащим сердцем поднялся на нужный этаж. О-о-очень удивился, когда заметил, что дверь в квартиру Анаит приоткрыта.

— Ани? — позвал он, чуть шире распахнув дверь.

Она вышла к нему.

Одета по офисному, видно еще недавно собиралась на работу.

— Что случилось? — спросил он, обозрев творящийся в прихожей хаос.

Тут и там лежали какие-то пакеты, вещи.

— Нас выселяют, прикинь! — запыхтела она и жалобно на него посмотрела. — Без предупреждения! Раз — и на улицу, пинком под мягкое место… Как я за полдня квартиру найду, а? Уже половину риелторов Краснодара обзвонила, и все дерут жуткий процент! Мало этого, так еще и квартиры предлагают у черта на рогах за баснословные деньги. А самое гадкое — мне хозяйка залог не отдала! За какие деньги мне теперь жилье снимать? Это же риелтору заплати, потом за квартиру за два месяца…

— Как это хозяйка не отдала залог? — удивился Дима. — У вас это было прописано в договоре?

— Было! — проговорила Анаит и шмыгнула носом. — Только я живу здесь уже не первый год, срок действия договора давно закончился.

И тут Дима хлопнул себя по лбу.

— Вот я дурень! Отменяй своих риелторов, Ани. Я знаю один отличный вариант за символическую цену!

Анаит посмотрела на него с надеждой:

— Сейчас, пожалуй, подойдет любой вариант…

— Вот и отлично! Для вас с Наной это будет идеально. У меня приятель ищет жильца на время, пока будет работать за границей. Давай паковать вещи…

И он с большим удовольствием стал помогать Анаит.

Через пару часов все ее пожитки, коих было не слишком много, разместились в сумках и пакетах, а потом перекочевали в багажник его машины.

Дима с довольным видом посмотрел на Анаит, которая устроилась на переднем сиденье, и на Нану, скромно устроившуюся сзади. Завел машину и повез самых дорогих людей в новую жизнь.

Через какое-то время Анаит стала догадываться, куда он ее везет. А когда подъехал, и вовсе заголосила:

— Дима, ты прикалываешься? Это дом, в котором ты живешь!

— Да, это дом, в котором я живу, — кивнул он. — И что такого? У меня трехкомнатная квартира, достанется комната и тебе, и Нане!

— Ты издеваешься! — фыркнула она. — Я думала, ты предлагаешь что-то реальное…

— А что нереального в том, что я предлагаю? Там полно места…

— И ты! — резонно заметила Анаит.

Когда она бросила ему это в лицо, Диме аж поплохело. Настолько ей неприятен?

— Не проблема, Ани, — он постарался скрыть обиду за улыбкой. — Я могу на время съехать.

Тут ей, видно, стало неловко, потому что она тут же сказала:

— Извини, я не хотела тебя обижать. Просто жить вместе — это как-то…

— А что такого? — пожал он плечами. — Тебе нужна крыша над головой, и я тебе ее предлагаю. Разве это плохо? Останешься столько, сколько тебе будет нужно.

— Мам? — Нана подала голос с заднего сиденья. — Я кушать хочу…

— Ребенок хочет есть, — Дима развел руками и вопросительно посмотрел на Анаит.

— Ладно, — вздохнула она.

Очень скоро мечты Димы начали воплощаться в реальность. И Анаит, и Нана, и даже их вещи теперь находились в его квартире. Он получил немалое удовольствие, устраивая девчонок. Сам по ходу примечал, чего не хватало, что стоило докупить. Шутка ли — дома появились сразу две принцессы.

Отдал в их пользование спальню, сам устроился в кабинете. Гостиную решили объявить общей территорией.

Когда немного разгребли вещи, Анаит вдруг схватила Диму за локоть и отвела на кухню, посмотрела в глаза и задала вопрос, которого он совсем не ждал:

— Ты что-то говорил про оплату…

Тут он не удержался, ляпнул:

— Оплата строго натурой!

Надо было сфотографировать Анаит в этот момент. Глаза ее по размеру стали как блюдца. Она захлопала своими чудо-ресницами с такой скоростью, будто хотела сдуть Диму с места.

— Ой, какая ты пошлая, Ани! — зацокал он языком. — Я булочки имел в виду! Будете печь мне булочки…

Услышав последнее, Анаит отмерла, кивнула.

— Хорошо, будут тебе булочки. Но учти, мы тут всего на несколько дней, пока я не найду что-нибудь подходящее.

— Ага, всего на несколько дней, — кивнул он.

Про себя посчитал: «Триста шестьдесят пять умножить на пятьдесят — это будет больше восемнадцати тысяч дней. Как раз успеем сыграть золотую свадьбу…»

Глава 48. Глава семьи

День выдался очень богатый на события, выматывающий, но какой волшебный!..

Неожиданно Дима из одиночки превратился в полноценного семьянина, практически главу их маленькой семьи, пусть Анаит с этим пока не согласна.

Он сидел в гостиной за круглым столом, который накрывал вместе со своими девочками. Делал вид, что наслаждается едой, а сам строго следил за поведением Анаит и Наны.

Сегодня вечером на ужин обошлись пиццей и роллами из ближайшего кафе, но завтра он накупит продуктов, деликатесов. Лично приготовит для своих девчонок настоящий царский ужин! А пока что доставка на дом — не худший вариант.

Однако Нана роллы проигнорировала. Надкусила один с лососем, плюнула в кулачок, выкинула в мусорку и больше к ним не тянулась. Зато ей понравилось все остальное — и пицца, и пирожки, и сок, и пирожное на десерт. А еще дочка оказалась в восторге от его квартиры. Еще бы, теперь малышке было где разгуляться, площадь-то немаленькая — сто двадцать квадратов. Девочка пришла в восторг от большой кровати, ванной комнаты, огромного телевизора в гостиной.

Нана вмиг слопала все, что положила себе на тарелку. А потом с самым невинным видом спросила Диму:

— Можно я поиграю в твой планшет?

— Нана, не наглей! — тут же цыкнула на нее Анаит.

— Не ругай ее, — покачал головой Дима. — Пусть поиграет, что плохого? — И, дождавшись неуверенного кивка Анаит, обратился к дочке: — Конечно можно, Нана. Я установил для тебя пару игр.

Про себя подумал — надо завтра же купить малышке свой планшет. И установить в него программу родительского контроля… Достал телефон, добавил этот пункт к списку нужного.

Нана унеслась в гостиную, а Анаит тяжело вздохнула.

Дима заметил, что она почти не притронулась к еде.

Ох и тяжело было с этой девчонкой! Вот с Наной просто, ее осчастливить — раз плюнуть, а с Анаит все по-другому.

— Анаит, объясни, что не так? — наконец не выдержал Дима.

Она посмотрела вслед Нане, потом тяжело вздохнула и начала вываливать на него свои проблемы:

— Школа отсюда далеко… Как возить? Да и кто будет забирать? Раньше забирала наша соседка, ее дочка учится с Наной в одном классе, а теперь как быть? Она сама ездить не сможет, ей всего девять. Что делать, я ума не приложу…

Закончив жаловаться, Анаит грустно посмотрела на Диму, а тот, наоборот, заулыбался. Еще бы не заулыбаться — в кои-то веки милая женщина доверила ему свою проблему. Дала шанс проявить заботу, а такие шансы на дороге не валяются.

Он тут же авторитетно заявил:

— Не бойся, Ани, справимся.

И они правда справились.

На следующий день вместе отвезли Нану в школу на Диминой машине, в обед вместе забрали, а потом поехали на собеседование с няней. Нашли для дочки замечательную специалистку, в прошлом воспитательницу частного садика.

— Это жутко дорого, — жаловалась Анаит, когда няня ушла и они остались одни в квартире Димы.

— Какие проблемы, — пожал он плечами. — Я ж нанимаю, тебе это не будет стоить ни рубля.

Но разве это успокоило малышку Ани? Совсем нет.

— Так мне тем более неловко, — простонала она, нахмурив лицо.

Дима развел руками:

— Ты сказала: или будь отцом, или не лезь. Я очень хочу быть отцом, а отцы ведь обеспечивают своих детей, разве нет?

Анаит кивнула и сказала с виноватым видом:

— Извини, просто я не привыкла…

— К чему? — Дима приподнял левую бровь.

— К тому, что кто-то помогает.

Дима смотрел на ее хмурый лоб, резко повлажневшие глаза, и в сердце в очередной раз за эти дни кольнуло старой болью. А ведь это его вина, что Анаит не привыкла к помощи. Все сама, всегда сама. Один бог знает, как ей было все эти годы тяжело…

Не удержался, подошел к Анаит совсем близко, обнял за плечи и прижался губами к ее виску в нежной ласке. Тут же сделал шаг назад, давая ей пространство. Ведь не хотел на нее давить. Наоборот, стремился показать, что не ждет от нее за свою помощь каких-то дивидендов. Для него теперь главное — не напугать любимую.

Секса хотелось, и даже очень. Но еще больше хотелось наладить с Анаит по-настоящему прочный контакт.

Дима прогуливался по отделу мебели для школьников, выбирал для своей принцессы самый лучший, самый многофункциональный мебельный уголок. Приценивался, присматривался, решал, какой понравится ей больше всего. Какой будет самым удобным? Модным?

Выбрал набор, который состоял из стола, стула с мягкой спинкой и подвесных полочек. Все одинакового цвета — нежно-розовое. К комплекту еще предлагался комод и даже светильник, решил взять и их.

«И вот эти часы куплю — с кошкой. Нана будет в восторге», — тут же решил он.

А что? Имеет полное право баловать свою маленькую принцессу. Она у него одна, зато какая!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Дима честно и откровенно балдел от своей маленькой дочки. Уже успел сводить ее в кино и развлекательный центр. Девочка — сплошной позитив, она бесконечно фонтанировала радостными эмоциями.

Дима любил смотреть, как Нана улыбалась. Что угодно готов был сделать, чтобы увидеть эти сладкие ямочки на ее щеках. Боялся к ней прикоснуться, сжать в объятиях, как бы сильно этого не хотел, ведь она еще совсем плохо его знала. А недавно Нана обняла его сама, чем растрогала до глубины души.

Добрая, чистя сердцем девочка — это ли не подарок?

Самое удивительное, стоило людям увидеть их вместе, все умилялись и твердили — она его копия. Его отцовство было очевидным для каждого. Только Дима не понимал, как такая красивая, миловидная девочка может быть копией большого, взрослого мужика.

Все в жизни Димы изменилось в одночасье. Быт, цели, желания.

Отчего-то ему начало казаться, что раньше он и не жил вовсе, так — мучился, существовал. А вот с Анаит и Наной — это настоящая жизнь.

Хлопнул себя по карману, услышав трель мобильного.

Достал, долго смотрел на экран, где крупными буквами значилось: «Кристина».

— Да чтоб тебя… — пробурчал он зло.

Хотя разве на нее он должен злиться? Э-э, нет. На себя и только на себя. И как он умудрился снова про нее забыть? Какой день подряд хотел ей позвонить, объясниться, и всегда находились дела поважнее. Слишком много навалилось на него разом. Работа, отцовство, налаживание быта. А все-таки нехорошо, что оставил невесту без объяснений. Не по-мужски!

Перезвонил.

— Ну что ты, милый? — начала дуть губы Кристина. — Совсем про меня забыл… Когда приедешь? Я соскучилась…

Дима представил, как сядет в самолет и полетит в Питер — подальше от своих девочек, и аж всего передернуло. Ну нет!

Может быть, и надо было бы слетать к бывшей невесте, все по-человечески ей объяснить, повиниться. Все же она ему не чужой человек, он собирался связать с ней жизнь. Надо бы лично сообщить о расставании, но…

Он не мог и не хотел оставлять Анаит даже на день, даже на полдня. Чьи чувства ему дороже? Кристины или Анаит с Наной? Ответ очевиден.

— Извини, Кристина, для тебя это будет как снег на голову, но я должен признаться. Я встретил другую… У нас все серьезно, и я собираюсь сделать ей предложение. Прости, но между нами все кончено.

— Т-ты с ума сошел? — взвизгнула она. — А как же я? Ты обо мне подумал?

— Я понимаю, неожиданно… — протянул Дима, в принципе готовый к воплям, и постарался подсластить пилюлю: — В этом месяце я вышлю тебе денег на кредит, как обычно. Пусть это будет прощальным подарком…

— А я чувствовала! — Кристина снова принялась визжать. — Я все почувствовала! Кто она? Какая-нибудь потаскушка с длинными ногами, да?

Последняя ее фраза подействовала на Диму как красная тряпка на быка.

— Следи за словами, — процедил он холодно.

— Ты очень скоро пожалеешь о своем выборе и вернешься ко мне! — тут же заявила Кристина.

— Этого не случится, — заверил он.

Но куда там, всегда такую спокойную и рациональную Кристину понесло по кочкам. Впервые она разговаривала с ним как настоящая истеричка.

— Ты захочешь вернуться, но будет поздно! — кричала она в трубку. — Я не приму тебя потом, Дима! Немедленно возьми свои слова назад! Я прощу тебе адюльтер…

— Извини, — протянул он с чувством. — Но я люблю другую.

На этом он повесил трубку. Чуть подумал и написал ей:

«Не хотел тебя обижать, так сложилось».

Ведь действительно не собирался делать ей больно, предавать. Но разве он виноват, что так ее и не полюбил? Да и реально ли это — полюбить кого-то другого, когда в сердце совсем нет свободного места?

Его сердце еще со школы все целиком занято Анаит.

Анаит встречала Диму с улыбкой:

— Ого! Ты скупил полсупермаркета?

— Примерно, — усмехнулся он, занося пакеты в дом.

Ну а что? Мясо домой надо? Надо! Овощи? Крупы? Сладкое?

Дима скрупулезно прошелся по всем отделам — взял и молока, и йогуртов, и колбасы, и сыра, и икры. Тортик прихватил. А то у Анаит список был какой-то совсем маленький, несерьезный. Его прямо до глубины души умиляло, как она порой пыталась экономить его деньги.

До сих пор не верил, что девчонки живут с ним. И, если совсем по-честному, до сих пор боялся, что проснется на следующий день, а их нет. Каждую ночь проверял перед сном — в спальне ли они? Уснули ли?

Боялся как огня, что они решат съехать. Возьмут и бросят его, оставят в квартире совсем одного. Что ему тогда делать?

Но нет, пока не бросали, оставались в его квартире, общались с ним, нуждались в его помощи. В нем… По крайней мере, он хотел так думать. Поэтому он окружил их таким плотным кольцом заботы — чтобы видели, что он полезный, его не надо бросать. Каждый день Дима задавался вопросом — что еще он мог для них сделать? И боялся, смертельно боялся показаться лишним в их жизни.

Пока Нана гуляла с няней, Дима с Анаит принялись разбирать продукты.

Вдруг в прихожей раздался звонок в дверь.

— Ты кого-то ждешь? — спросила Анаит с улыбкой.

— Скорей всего, доставщик. Я купил кое-что для Наны.

— Что? — тут же забеспокоилась Анаит.

Вечно она так — он хочет порадовать, а ее это только тревожит.

Когда рабочие занесли мебель, глаза Анаит увеличились в объеме раза в два. Дима аж напрягся от такой ее реакции.

— Ты купил стол для Наны? — спросила она, нахмурившись.

— Конечно купил, — кивнул он. — Не может же ребенок постоянно делать уроки за кухонным столом, правда? Теперь у нее будет подходящее место. Я в спальне кровать чуть подвину, и это все отлично встанет у окна.

Думал, такой ответ ее удовлетворит, но не тут-то было.

Анаит уперла руки в боки, вперила в него серьезный взгляд и сказала то, что он так боялся от нее услышать:

— Дим, а ты не забыл, что мы тут временно?

Она его этим вопросом будто ножом по сердцу полоснула. Попала в самую уязвимую часть. Так ему стало после ее слов паршиво и больно, что не описать. Не воспринимала его всерьез? Плохо старался? Недостаточно? Совсем ей не нужен?

— Анаит, — строго отчеканил он, — неужели не понятно, что не нужно вам никуда уезжать? Тебе плохо здесь? Нет? Ну и оставайтесь! Нечего мне трепать нервы!

Сказал и ушел расставлять в спальне мебель.

Анаит замерла, уставившись Диме вслед. Не знала, как реагировать на его резкую отповедь. Изначально они договаривались о временном совместном проживании, но Соболь, кажется, все воспринял иначе.

Все-таки не надо было соглашаться у него останавливаться. Но тогда куда бы она делась? Да и по большому счету Анаит соврала бы, сказав, что ей тут не нравится. Кому не понравится жить с самым заботливым в мире мужчиной?

Да о ней сроду никто так не заботился, как Дима! Никто и никогда не относился к ней с таким вниманием.

А Нану и подавно никто, кроме нее, не опекал. Анаит со слезами на глазах наблюдала за тем, как Дима ворковал с Наной, что-то ей объяснял, пока они сидели над планшетом в гостиной, баловал подарками, приглашал погулять. Ведь ее отец никогда не проявлял к ней такого внимания. Впрочем, он ей был неродной, хотя это не оправдывало его скотского поведения.

Да, Дима вел себя в последнее время как идеальный мужик. Да что там — идеальный мужик рядом с ним не стоял!

Нана млела от счастья, часами крутилась у зеркала, примеряя обновки. Заставила игрушками все полки в гостиной и спальне, самозабвенно играла в игры на новеньком планшете, который Дима ей подарил. Называла его папочкой, а тот лыбился от уха до уха и продолжал ее задаривать.

А Ани… Она все еще не знала, как ко всему этому относиться.

Дима не лез к ней, дал максимум личного пространства, будто ждал, что она сама к нему придет. Самым невероятным казалось то, что ей очень хотелось к нему прийти. И его отношение к дочке тут было абсолютно ни при чем. Ей хотелось Соболя как мужчину. Он даже начал ей сниться.

Анаит злилась на этого человека много лет. Она ненавидела его. Но, к своему удивлению, теперь обнаружила, что никакой ненависти в ней не осталось и близко. Ей надоело на него злиться, да и повод для злости сам себя исчерпал, стоило ей понять причину того подлого поступка. Ревновал, с ума сходил, вот и натворил дел. Это можно понять, хотя простить нелегко.

Можно, конечно, еще лет десять на него дуться. А можно все эти десять лет его любить.

Но готова ли Анаит на такое?

Звонок риелтора застал ее врасплох. Анаит увидела номер и сбежала на кухню.

— Да, — ответила тихонько.

— Мы нашли для вас отличный вариант, — заворковала женщина елейным голосом. — Недалеко от школы, в которую ходит ваша дочь, и хозяйка готова уступить в цене…

Риелтор долго и красочно рассказывала о том, какую замечательную квартиру нашла для Анаит, но она ее не слушала. Представила, как снова соберет вещи и уедет в неизвестность, и сразу поняла — не хочет она никуда уезжать. Совсем!

— Извините, но я уже нашла квартиру, — ответила неожиданно даже для себя самой и повесила трубку.

Нет, нет, она не решила остаться с Димой на веки вечные. Ни в коем случае!

Она просто поживет с ним немножко и решит, нужны ли ей эти отношения. Так будет правильнее, чем сбежать сейчас, а потом полжизни гадать, что могло бы у них получиться.

Дима подумал-подумал и решил — глупо скрываться в спальне и изображать дикую занятость, когда назрел такой разговор.

Для себя решил — не мытьем, так катаньем убедит Ани остаться. Зря он, что ли, окончил курсы по переговорам? Он обязательно найдет нужные слова, если они вообще есть.

Поспешил на кухню и замер, услышав долгожданное:

— Извините, я уже нашла квартиру.

Подождал, пока Анаит положит трубку, и подошел.

— Ты это кому сказала? — спросил с прищуром.

Анаит уставилась на него немного виновато.

— Риелтору. Ты же пригласил нас остаться, так? Или я что-то не так поняла? — спросила она дрожащим голосом.

Дима в первую секунду опешил, а потом с чувством закивал:

— Пригласил! Конечно…

Не стал спрашивать, отчего Анаит так неожиданно поменяла мнение, не стал выяснять причин. Просто подошел, прижал любимую женщину к себе и поцеловал в макушку.

— Пожалуйста, больше не делай мне больно… — прошептала она, прижимаясь к его груди.

— Ты простила меня? — все же не удержался он от вопроса.

— Да… — проговорила Анаит, обвивая его торс руками.

Дима замер, наслаждаясь этим удивительным чувством сильнейшего облегчения. У него за спиной будто выросли крылья, и он воспарил над землей, в секунду взлетел на седьмое небо. Не забыл захватить Анаит с собой.

— Ты не пожалеешь! — проговорил он с чувством. — Милая, ты не пожалеешь, клянусь!

А потом наклонился к ее лицу, стал покрывать нежными поцелуями. Наконец добрался до ее сладких губ и стал ласкать их своими.

Анаит не сопротивлялась. Наоборот, открылась его ласке, обвила шею руками, прижалась к нему всем телом.

О таком отклике любимой женщины Дима даже не мечтал. Остро почувствовал нарастающее желание. Захотелось усадить Анаит на стол и прямо здесь и сейчас взять то, о чем столько мечтал. У Димы желания с делом не расходились, он тут же подхватил Анаит за талию. Но только ее очаровательная попка коснулась столешницы, как в прихожей раздался шум. Через пару секунд оттуда послышались голоса Наны и ее няни. Надо же, как не вовремя они вернулись с прогулки.

— Ночью… — шепнула Анаит ему на ухо.

Диме не надо было объяснять, что именно должно случиться ночью. И без того почувствовал ее ответное желание.

— Обещаешь? — спросил с чувством.

И получил долгожданный кивок.

Через несколько часов, уже после того как съели ужин и уложили спать Нану, Анаит с Димой устроились в гостиной у телевизора. Он включил мелодраму, позвал ее к себе на диван.

Анаит устроилась рядом, такая уютная в своем розовом домашнем халате, что невозможно было ею не любоваться. Она позволила себя обнять и даже поцеловать в щеку.

Естественно, поцелуем в щеку он не ограничился. Очень скоро запустил руки под ее халатик. А там… ничего! Вот это подарок ему, оголодавшему без ее ласки.

Дима сам не заметил, как разделся. Жутко не терпелось добраться до самого сокровенного. А сокровенное это оказалось таким сладким, что с ума сойти! Причем и местечко, и сам процесс.

В этот раз он очень старался не спешить, брал Анаит мучительно медленно и ускорился лишь тогда, когда стало невмоготу терпеть сладкую пытку. Но все равно показалось, что все произошло слишком быстро. Раз — и удовольствие взорвалось в них обоих, а потом закончилось, оставив после себя лишь приятные отголоски.

О, Дима мог бы заниматься с Ани любовью часами. И займется! Вот немного отдышится, и обязательно снова займется.

Несколько часов спустя они все еще оставались вдвоем на диване. Голые, мокрые, крепко друг к другу прижатые, они говорили о самом важном, самом сокровенном.

— Я люблю тебя, Ани! — шептал ей на ухо Дима. — Я больше всего на свете тебя люблю…

— У меня тоже есть к тебе чувства, — призналась Анаит в ответ.

Дима долго целовал ее лицо, вдыхал цветочный аромат волос, гладил по голове, плечам, груди и спине.

Сегодня в нем проснулось столько нежности, которой он в себе даже не подозревал. И вся она принадлежала Ани — главной женщине его жизни. Как приметил ее в шестнадцать, так она и осталась для него самой желанной, самой любимой.

— Спасибо тебе, милая… Большое тебе спасибо! — вдруг сказал ей.

— Это ты за секс? — спросила Анаит, хихикнув.

— Нет, не за секс… — выдохнул Дима. — За Нану тебе спасибо!

Анаит улыбнулась, кивнула, обняла чуть крепче.

— Я теперь даже жалею, что мы с тобой второй раз не встретились раньше, — сказала она со вздохом. — Многое в нашей жизни было бы по-другому…

Дима без труда расслышал в ее словах скрытую горечь. Сердце сжалось в болезненной судороге. Он прекрасно понял причину такого тона.

— Как же ты выжила с Наной? — вдруг спросил он. — Одна с маленьким ребенком на руках, без поддержки… Ани, я когда об этом думаю, хочется убиться головой об стену!

— Все было не так ужасно… — попыталась она его успокоить.

Но Дима не поверил — слишком уж много грусти появилось в ее глазах. Так о счастливом времени не вспоминают.

— Мне помогли, — вдруг начала рассказывать Анаит. — Я, когда узнала, что беременна, думала — все, не выплыву. А потом устроилась горничной в один богатый дом. Там было совсем немного работы, хозяйка оказалась добра ко мне, позволила доработать, сколько я смогла. Так что я там трудилась до самого девятого месяца. Потом она даже помогла с деньгами на первое время. Затем фриланс, еще подрабатывала няней. Помню, мне так хотелось выгрести из этого вечного безденежья. Пошла учиться, а на сессиях с ума сходила, потому что у Наны по ночам резались зубки…

Дима слушал-слушал, продолжал ее гладить, впитывал каждое слово. И клялся себе, что больше никогда не оставит ее одну.

Глава 49. Неожиданные новости

Что такое два дня командировки?

Раньше Дима бы сказал — фигня, пролетят, и не замечу.

Теперь же два дня в столице показались ему пыткой. Очень тянуло обратно, к любимой Ани, драгоценной Нане. Лучше бы он взял девчонок с собой, честное слово. Но у дочки была школа, а Ани не могла ехать без нее.

Дима все утро гулял по ювелирным магазинам столицы, высматривал для своих девочек подарки. Нане уже купил — очаровательные серьги в форме бабочек. Естественно, с сапфирами, ведь у нее любимый цвет — синий.

А вот с подарком для Ани было сложнее.

Дима решил купить кольцо.

Ну а чего тянуть? Они жили вместе вот уже две недели, все у них складывалось, все получалось. В своих чувствах он уверен, так что готов сделать предложение.

Жениться сразу необязательно, это уж как Анаит решит. Можно еще пожить вместе в качестве жениха и невесты, лучше узнать друг друга. Если что, Дима готов и два месяца подождать, и три. Но не дольше, естественно. Его ангельскому терпению есть пределы.

Да, в качестве жениха он еще протянет пару-тройку месяцев, а в качестве «никого» больше ни дня быть не хочет. Конечно, Анаит не вела себя с ним, как будто он ей никто, у них установились теплые, полные любви отношения. Но Диме хотелось, чтобы все было официально. Именно поэтому он побежал в ювелирный.

Он хотел подарить ей необыкновенное кольцо, чтобы носила с любовью, с гордостью показывала подругам. Чтобы оно радовало ее, чтобы она улыбалась. Да только как такое найти? Измучил не одну продавщицу, а подходящего ничего не нашел.

Вот и теперь замер перед очередной витриной с кольцами, стал высматривать нечто особенное. Только, похоже, что это особенное на планету Земля еще не завезли.

В кармане раздалось жужжание. Дима сунул туда руку, достал телефон, с удовольствием отметил, что звонит Анаит. Тут же взял трубку, только никак не ожидал, что из этой трубки на него начнут ругаться.

— Свинья ты, Соболь! — выдала Анаит и запыхтела в динамик.

Дима опешил, негромко кашлянул, поинтересовался:

— Что случилось?

— Свин! Свин! Свин! — запищала она почти на ультразвуке.

— Э-э… Я ничего не творил, чтобы ты меня так называла, — заметил слегка обиженным голосом.

— Творил… О, творил еще как! Со вкусом творил! — воскликнула она. — У меня задержка, я тебя поздравляю!

Дима расплылся в улыбке, прямо как Чеширский Кот.

— Ани, ты беременна? Малышка, это же здорово!

— Я еще не знаю, беременна или нет, — запыхтела Анаит в трубку. — Но задержка два дня, а у меня обычно все как по часам, так что… Я сдала анализ крови, чтобы наверняка. Результаты пришлют вечером. Но какой же ты свин, Дима! У меня в голове не укладывается…

Нет, он не свин! Он снайпер. Шутка ли — один раз с Анаит без презерватива, и пожалуйста — второй ребенок. Кто молодец? Он молодец!

— Тебя вообще где учили предохраняться, Соболев? — все продолжала разоряться она. — Я вот не удивлюсь, если у тебя с твоими навыками по части контрацепции еще куча детей по всей стране…

— Язычок прикуси, — хмыкнул он беззлобно. — Если хочешь знать, я вообще за всю жизнь ни с кем, кроме тебя, без резинки не спал.

Это было чистейшей правдой. Всегда четко следил за безопасностью. Только с Ани вышла осечка — тогда, в их самый первый раз, и десять лет спустя у него дома. Два раза и два ребенка. Каково?

— А почему ко мне такое отношение? — ничуть не угомонилась Анаит. — Я у тебя какая-то особенная, что ты со мной экстрималишь без резинок?

Да, особенная, еще какая. Он каждый раз боролся с собой, когда натягивал презерватив. С ней хотелось без всякой защиты, ее хотелось пометить, заделать ей десяток детей.

— Ани, малышка, не паникуй раньше времени. И даже если ты беременна, не переживай, мы со всем справимся вдвоем. Я буду счастлив, если ты мне еще родишь. Ну? Успокоилась?

— Я все это себе не так планировала, — буркнула она.

Но по тону Дима понял — остывает, скоро будет нормально общаться.

Оказался прав, Анаит перешла на другую тему:

— Ты точно завтра возвращаешься?

— Точно, — кивнул он, хоть его кивка ей и не было видно. — Завтра вечером буду дома. Соскучился…

— Я тоже, — вдруг призналась она.

Дима расплылся в новой улыбке. Надо же — она скучала!

— Я рад, — поспешил сообщить.

— Мы правда справимся, Дим? Я ведь правда могу на тебя положиться? — спросила она напряженным голосом.

— Конечно, Ани, все будет хорошо, даже не думай переживать. Я приеду, и мы обо всем поговорим.

Анаит отправила ему воздушный поцелуй, и они попрощались.

В этот самый момент Дима все-таки приметил подходящее кольцо — крупный грушевидный сапфир, окруженный множеством бриллиантов.

— Девушка, покажите мне это кольцо, — он ткнул пальцем в витрину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Покрутил кольцо со всех сторон, а потом выбрал голубую бархатную коробочку. Ему упаковали покупку, и он отправился в московский офис «Алинван».

Уже не мог дождаться завтрашнего вечера. Первым делом как вернется домой, вручит Ани самый значимый подарок в жизни. Помнил, как делал ей первое предложение, — впопыхах, перед ее домом. Той ночью был уверен — откажет, и она отказала… Тогда не сложилось, но пусть получится теперь!

Если Ани беременна — это же подарок судьбы! Конечно, она переживала. Еще бы, если учесть все то, через что она прошла с Наной. Но это она еще просто не в курсе, что он готов на решительный шаг.

А что? Им по двадцать восемь, как раз время завести второго малыша. Пусть будет мальчик… Если судьба позволит. А потом еще одна девочка. Дима всегда хотел иметь троих детей.

Он размечтался по полной программе, мысленно уже выбирал имена и мальчику, и девочке. Представлял, как удивится Ани, когда получит от него кольцо.

Позвонил любимой этим же вечером. Очень переживал — как же результаты? Беременна ли? Или не повезло? Весь день маялся этим вопросом. Однако телефон Ани оказался недоступен. Он набрал ее утром, пошли гудки, но она не взяла трубку. А потом снова отключила мобильный.

Дима позвонил снова днем, а потом по дороге в аэропорт. Но ее телефон почему-то так и не включился. Тогда он набрал номер Наны — тот же результат! Отключен!

Забыли зарядить все гаджеты в доме? Это точно не про его Анаит.

Дима летел домой, сходя с ума от беспокойства. Оказалось, не зря…

Глава 50. Одна очень наивная девочка

За сутки до того.

«Вот же я дуреха…» — ругала себя Анаит, буравя взглядом экран мобильного.

Бесконечно обновляла и обновляла страничку с письмами в ожидании того самого — из клиники. Очень уж не терпелось узнать, беременна или нет?

— Как я могла это допустить? — Анаит покачала головой и положила телефон на кухонный стол.

Налила себе чаю, сделала глоток, позволила жидкости согреть горло, глянула в окно. С полминуты полюбовалась на бьющиеся о стекло капельки дождя и снова принялась себя ругать.

Ладно бы только Дима был виноват в том, что она, вполне возможно, беременна, — так нет. Глупо и несправедливо винить его одного. Ребенка делали оба.

Кто мешал напомнить тогда Диме про резинку? Страстная страсть? Ну да, она самая… Но это ведь не отменяет наличие у Анаит мозга и осторожности. Отчего-то раньше она никому не позволяла себя касаться без защиты. Правда, к другим она не испытывала и десятой доли тех чувств, что питала к Соболеву.

Но даже если случился секс без защиты, кто мешал выпить срочные контрацептивы?

Она хотела, честно! Даже купила. И не выпила.

В тот день, когда все случилось, сначала заявился Дима, устроил ей головомойку, потом Анаит весь вечер сидела успокаивала Нану. Будто этого мало, Дима снова заявился в гости, проговорили до глубокой ночи. А наутро Анаит уже ни о каких контрацептивах не помнила. Как закинула их в аптечку, так и очнулась лишь на следующий вечер.

И снова не выпила.

Будто ее подсознание устроило саботаж, честное слово. На тебе, Анаит, беременность, чтобы жизнь медом не казалась. А то у тебя все так просто, что дальше некуда.

Эх, не так она хотела начать их совместную жизнь. По-хорошему присмотреться бы друг к другу. А тут сразу хардкор, и пути назад сожжены.

Грело душу, что Дима очень радостно воспринял новость о предполагаемом отцовстве. Прямо удивительно радостно. Неужели правда хотел от нее еще детей? С другой стороны, почему бы ему их не хотеть? Вон как бодро и с придыханием признавался ей в любви перед отъездом! Это тоже грело душу.

А может быть, и хорошо, что Анаит не вытравила из себя семя Димы? Ведь знала, каких замечательных детей он умеет делать. Мастер!

Мысль о дочке вызвала на лице улыбку.

И вдруг Нана появилась на кухне, словно почувствовала, что о ней подумали.

— Мам, можно твои большие наушники? — спросила Нана.

— Зачем? — Анаит навострила уши.

— Я хочу по планшету посмотреть кино с качественным звуком.

— Ладно, бери, — пожала плечами Анаит.

Дочка с этим планшетом совсем сошла с ума. Если в день хотя бы два часа не посидит, пальчиками в экран не потычет, не успокоится.

Анаит проводила Нану взглядом, снова глотнула чаю.

Вдруг в прихожей раздался звонок. Настойчивый такой, требовательный.

Первой ее мыслью было — Дима.

А что? Услышал про ребенка, бросил работу, прилетел. Глупо, конечно, но как же Анаит этого хотелось… Уткнуться ему в грудь, позволить себя обнять, и пусть бы гладил по голове, бесконечно повторял, что все будет хорошо.

Она хотела к Диме, он был ей срочно нужен, прямо сию же секунду.

Анаит засунула телефон в карман шорт и понеслась к двери открывать. Даже не подумала, что у Димы вообще-то есть ключи, он не стал бы звонить.

И правда на пороге оказался совсем не он.

На лестничной клетке стояли две женщины. Одна молодая, в элегантном бежевом пальто, капли дождя так и сверкали в ее медной шевелюре. Это же надо быть такой рыжей! Вторая пожилая, лет пятидесяти, очень на Диму похожая. Анаит узнала его мать без труда, даже вспомнила, как ту звали.

С настороженным видом она протянула:

— Здравствуйте, Татьяна Игоревна.

— Ты кто такая? А ну посторонись! — Мать Димы зло сверкнула глазами, а потом повернулась к спутнице: — Пойдем, Кристиночка.

Обе зашли в квартиру как к себе домой.

«Дима не сказал маме, что мы живем вместе», — тут же догадалась Анаит, и это новое знание больно укололо сердце. Но как так? Ведь у них все серьезно… А матери не сказал.

Эти двое протопали в гостиную, даже не удосужившись разуться. Испачкали мокрыми следами паркет, который Анаит этим же вечером идеально вымыла.

Будто в душе натоптали.

Немного злая, Анаит проследовала за ними и сказала деланно спокойным тоном:

— Димы нет. Если вы к нему, то он вернется только завтра…

— От темы не уходи, — процедила девица, которую Татьяна Игоревна назвала Кристиной. — Кто ты такая? Домработница?

Анаит постаралась справиться с нахлынувшим раздражением.

Ну да, ну да, может быть, по ее внешнему виду и можно сказать — домработница. На ней были старые шорты и видавшая виды футболка с покемонами. Но ведь Димы дома не ожидалось, к тому же она провела за уборкой не один час. Не видела смысла выряжаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Анаит повела плечами, будто стряхивая с себя неприятное ощущение после того, как ее обозвали домработницей. Именно обозвали! Хотя в подобной работе лично она ничего плохого не видела.

— Так ты домработница? — повторила вопрос Татьяна Игоревна.

— Я его невеста, — проговорила Анаит, гордо вскинув голову.

Ну да, чуть опередила события. Дима предложения пока не сделал, но отчего-то ей показалось — это не за горами, тем более что и сам он перед отъездом во время занятия любовью проболтался, что привезет ей особенный подарок с камушком. Что это еще могло быть, как не кольцо?

У обеих гостий после ее слов вытянулись лица.

— Кто?! — зашипела Кристина, зло прищурившись. — Ты соображаешь, что несешь? Еще Соболев на домработницах не женился… Я! Я его невеста!

С этими словами она продемонстрировала Анаит кольцо на безымянном пальце. О, что за чудесное это было кольцо — с крупным квадратным бриллиантом, сверкающее и наверняка неприлично дорогое.

У Анаит округлились глаза. Однако разве наличие кольца у какой-то там девицы что-то доказывает?

Видно, рыженькая и сама поняла — на кольце не написано, что дарил его Дима. Достала телефон и принялась листать фото, на которых они с Соболевым где-то гуляли в обнимку.

— Нет, — покачала головой Анаит. — Этого не может быть… Я же говорю, мы уже две недели живем вместе… Где ж ты была все это время, невеста?

— В Питере! Мы собирались пожениться, как только Дима разберется с проектом в Краснодаре, я все это время я его ждала! Не веришь? Вот, пожалуйста… наша переписка…

С этими словами рыжая девица открыла мессенджер и стала крутить сообщения перед самым носом соперницы.

Анаит увидела несколько противоречивых фраз, выхватила у Кристины телефон и сама начала листать.

«Дождаться не могу, когда тебя увижу!»

«Все так надоело, тут без тебя серость».

«Пришли мне голое фото!»

А сегодня утром он написал ей:

«Моя дорогая Кристиночка, ты родишь мне девочку?»

Последнее убило Анаит наповал. Она словно приросла к полу, в горле пересохло, а сердце будто разучилось биться.

В это время сбоку раздалось грозное:

— Я тебя узнала, тварь такая! Ты опять решила моему Димочке жизнь попортить? Узнала, узнала глаза твои бесстыжие, волосы крученые…

Это говорила Татьяна Игоревна, а потом она принялась оглядываться по сторонам. Должно быть, приметила расставленные по гостиной игрушки, потому что тут же взвилась хуже прежнего:

— Так ты еще и с дитем к моему сыночку приклеилась? Ах ты…

Анаит ее не слушала, все никак не могла переварить прочитанное.

«Это что же получается? Со мной в постели лежал, а писал ей?»

Новое знание душило, не давало соображать здраво.

— Раз мы разобрались, кто чья невеста, — продолжила Кристина с надменным видом, — не изволите ли вы, девушка, пройти на выход?

— Точно! Точно! — заголосила Татьяна Игоревна. — Шуруй отсюда и выродка своего забери!

— Еще Дима всякую шушеру не воспитывал… — вторила ей Кристина.

И тут Анаит услышала сзади скрип двери. Резко обернулась и застонала.

Надо же было Нане выйти из спальни именно в этот момент. Ее крошка-дочка стащила с головы наушники и с круглыми глазами уставилась на этих куриц. Маленькое личико скуксилось от страха. Девочка явно не понимала, что происходит, и не на шутку испугалась.

До того Анаит стало жалко свое дитя, что хоть вой. Нигде малышке нет места, никто ей не рад. А все почему? Не у той мамы девочка родилась, у несчастливицы.

— Это твоя дочь? — зачем-то уточнила Татьяна Игоревна.

— Видно, что ее… — запыхтела Кристина. — Такая же кудрявая пуделиха…

Это оказалось для Анаит последней каплей. Она бросила на двух куриц злобный взгляд и зашипела не своим голосом:

— А ну, заткнулись обе! Можете что угодно говорить обо мне, но не смейте и слова дурного сказать про мою дочь! Иначе я вам хребты повыдираю, ясно?

При этом топнула обутой в тапочку ногой, да так громко, что обе гостьи вздрогнули. Видно, прониклись, поскольку и правда замолчали.

Татьяна Игоревна так вообще застыла на месте с открытым ртом, все продолжала смотреть то на Анаит, то на Нану. Было видно — хотела что-то сказать, но так и не произнесла ни звука.

Анаит же и вовсе не имела никакого желания продолжать разговор. Метнулась в спальню, со скоростью звука переоделась в джинсы и свитер. Покидала что попалось под руку в сумку, схватила Нану и, не обращая внимания на злющих ведьм, прошла в прихожую. Обулась, натянула куртки на себя и на дочь и поспешила вон.

«Какая же ты дура! — ругала она себя по дороге на вокзал. — Счастья тебе захотелось? Любви? Семью…»

Нет, не будет ничего этого.

Анаит больше ни за что не подпустит к себе ни одного мужика. Особенно Диму!

Глава 51. Возвращение домой

Дима вставлял ключ в замочную скважину трясущейся рукой.

Не знал, чего ждать, и от этого чувствовал себя гаже некуда. Молился про себя, чтобы, когда войдет, к нему навстречу выбежала сладкая девочка в игривом халате. Пусть обнимет, поцелует в губы, скажет, как соскучилась. И все страхи последних часов растают, будто не было. Он даже ругать ее не будет за выключенный телефон.

Девочка выбежала.

В игривом халатике, с игривым же настроением. Все как он хотел. Только не сладкая оказалась девочка, не его…

— Привет, милый! — защебетала Кристина.

Кокетливо захлопала ресницами, будто она все еще его невеста и они совсем не расставались.

Сказать, что Дима опешил, — ничего не сказать.

— Ты как сюда попала? — прохрипел он, закашлявшись.

— Как-как? Через дверь! — усмехнулась она как ни в чем не бывало. — Ужинать будешь? Я приготовила лазанью…

Дима будто попал в другой мир, где его чудесная Ани не жила с ним, а вместо нее он поселился с Кристиной, собирался построить с ней будущее, родить детей.

Не мог поверить, что еще недавно был на такое согласен.

Он прошел в прихожую, огляделся. Однако, понятное дело, ни Анаит, ни Наны не увидел. Их курток тоже, что насторожило еще больше.

— Где Анаит? — проговорил он зло.

— Ты имеешь в виду свою секретаршу, которая по глупости решила, что сможет стать твоей женой? — фыркнула Кристина высокомерно.

«Похоже, кто-то в материале…» — отметил он про себя.

— Я спросил, где она, а не на какой должности работает! — отчеканил Дима зло.

Кристина же сделала вид, что и вовсе его не услышала, продолжила тарахтеть о своем:

— Ты нехорошо поступил, ой как нехорошо! Думал, не узнаю, что ты тут проделываешь и с кем? Ждала-ждала, пока ты одумаешься, приедешь просить прощения, а потом терпение закончилось. Взяла да и набрала Софочку из бухгалтерии. Да, да, Димочка, у меня в вашей фирме тоже есть связи! И вот Софочка мне сообщает, что уважаемый Дима Соболев теперь возит на работу и с работы свою секретаршу… Что я могла сделать? Естественно, прилетела сюда! Я умею драться за свое…

У Димы от этой истории задергалось левое веко.

— Последний раз спрашиваю, где Анаит? — прогудел он, буравя ее взглядом.

— Ты что думаешь, я оставлю тебя ей? Но-но, ты плохо меня знаешь… Ты мой!

Тут-то до него окончательно дошло — у Кристины поехала крыша, разговаривать с ней дальше бессмысленно.

— Так, собрала манатки и пошла вон! — процедил он, доставая телефон.

Бывшая невеста встала перед ним как вкопанная.

Дима молча набрал номер Анаит, убедился в очередной раз, что абонент недоступен, и разозлился еще сильнее.

— Ты так не поступишь! Мы же любим друг друга! — запищала Кристина.

— Я сказал, вон пошла! — зарычал он, уже совсем не церемонясь. — Сейчас возьму за шкирку и вытолкаю взашей, хочешь? Ты что думала, если явишься, я растаю, что ли? На хрен ты мне не сдалась, неужели не понятно? Хоть бы гордость имела… Ну? Выставить силой или сама пойдешь?

Кристина вперила в него обиженный взгляд.

— Дай хоть переодеться.

— У тебя три минуты, — процедил Дима, качая головой. — Все, что не успеешь забрать, полетит с балкона, и ты в том числе, если к тому времени не будешь готова.

Он стоял в гостиной, топал ногой и ждал, пока Кристина металась по квартире в поисках своих вещей, которые уже успела рассовать куда ни попадя.

Злился до ужаса. На себя, на Кристину, на всю женскую породу.

Хотел же расстаться с ней по-человечески. Но нет, этой злыдне нужно было явиться в его дом и по полной программе нагадить. Кредит ей? Хрена ей лысого, а не кредит. Дима ни копейки этой сучке больше не даст.

— Собралась? А теперь пошла вон…

Он схватил ее за локоть и вытолкал из квартиры.

Когда вернулся, вдруг увидел в дверном проеме кабинета еще одну незваную гостью.

Там стояла мать.

Спрашивать, как она сюда попала, было бессмысленно. Должно быть, заявилась в квартиру вместе с Кристиной.

Он не общался с матерью с тех самых пор, как выяснил, что она соврала ему в самый ужасный период его жизни. Не смог ей этого простить, понять, как-то оправдать. Как такое оправдаешь? Не знал, что ей сказать. А она все звонила и звонила… За неделю он пропустил от нее больше пятидесяти звонков. Жестоко? Да. Ну а она не жестоко с ним поступила?

Однако одного Дима не понял — раз мама приехала с Кристиной, отчего же не вступилась за свою любимицу? Вместо этого тихо ждала, пока Дима ее выпрет. Где логика?

Мать стояла молча, смотрела на него круглыми глазами и держала в руках фото Наны в золоченой рамке. То самое, которое Анаит пыталась спрятать от Димы в самый первый рабочий день.

Нана подарила эту фоторамку Анаит, а Анаит Диме. И вот теперь вещицу держала в руках его мать. На том снимке дочка — вылитая копия бабушки в детстве. Должно быть, она это заметила, не могла не заметить.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 52. Грани материнской любви

— Мама, что случилось? — спросил Дима хриплым голосом. — Где Ани?

Татьяна смотрела на сына влажными от слез глазами и не могла сказать ни слова. Горло прочно сковало немотой.

Впрочем, она уже целые сутки была сама не своя, словно в прострации, и не могла выдавить из себя ни слова. Все прокручивала в голове сцену, где Анаит брала за руку девочку с удивительно знакомыми карими глазами и уводила ее прочь.

Татьяна не вступилась за Анаит, не преградила ей путь, не побежала следом, хотя чувствовала — надо. И с каждой минутой, с каждым часом, что проходил после ухода нежеланной будущей невестки, она кристально ясно понимала, что совершила ужасную ошибку.

— Сыночек, — наконец спросила она надтреснутым голосом, — ты мне только одну вещь скажи! Эта девочка на фото, это твоя дочка, да?

— Да, мам, — кивнул он. — Девять лет назад Анаит родила от меня девочку. Мы недавно встретились, взыграли чувства, а потом я узнал про ребенка… Теперь мы семья. Мам, Анаит вышла? Кристина что-то ей сказала? Где Ани?

Острый приступ дежавю болезненной судорогой прошил тело Татьяны. Она на миг закрыла глаза и словно оказалась в прошлом. Когда-то Дима уже стоял перед ней такой же обеспокоенный и спрашивал: «Мам, где Ани? Где Ани? Где?»

— Прости меня, сыночек, я не знала! — сказала она, глотая слезы. — Я тогда не знала…

— Что не знала?

Дима взъерошил волосы, прямо как делал это в юности, когда сильно нервничал. Ее красивый, статный сыночек, любимый настолько, насколько умело любить ее черствое сердце. Он стоял перед ней и сходил с ума от волнения, а она была перед ним бесконечно виновата.

— Димочка, прости меня, дуру! — проговорила Татьяна, прижимая к груди фоторамку. — Я, когда ее выгоняла десять лет назад, не знала, что она от тебя беременна! Если бы знала, я бы никогда… Собственную внучку своими руками… собственную кровиночку…

— Что ты сделала, мама?! — взревел Дима и уставился на нее горящим взглядом.

— Помнишь, у меня вырезали аппендицит, я пришла домой злая, а там твоя Анаит… Ну я и…

В эту самую минуту она увидела, как лицо Димы перекосило, во взгляде появилась страшная обида и, что еще хуже, разочарование. Разочарование в ней.

Татьяна съежилась от тяжелого взгляда сына, вся скукожилась, прикрыла рот ладонью, громко всхлипывая.

— Так это ты ее тогда выгнала?! — взревел он, а потом навис над ней: — Мам, я десять лет думал, что она меня бросила из-за ерунды. Как ты могла?! Ты же видела, как я мучился, пока лежал в больнице… Как ты посмела тогда соврать мне, что ходила к Анаит? Что она замуж за другого ради денег собралась? Как ты посмела… Это предательство!

Татьяна утерла слезы, на секунду прикрыла глаза, вспомнила то страшное время. Ее сынок почти умирал в больнице, а она ровным счетом ничего не могла с этим поделать. Даже участковый — и тот ничем не помог. Эти гады, Марияны, от всего откупились, отплатились.

Что ей было тогда делать? Потакать желанию сына связаться с Анаит? Да его, дурака, убили бы за эту девочку…

— Да, сыночек, я соврала! — закричала она сквозь слезы. — Я соврала тебе в больнице, и не жалею… Я защитить тебя хотела от этих иродов! Чтобы ты больше не лез к ней, чтобы тебя больше не били! Я за жизнь твою боролась… Тебя без малого не сделали инвалидом!

Дима отшатнулся от нее, как будто она врезала ему пощечину. С болью в голосе проговорил:

— А из дома ты тогда Анаит выгнала тоже чтобы меня защитить?

— Да… — кивнула она, смахивая снова набежавшие слезы. — Я хотела, чтобы ты выучился, чтобы стал большим человеком. А какая учеба, когда на тебе голодный рот? Я испугалась, что ты со своей любовью все на свете забудешь, по ветру молодость пустишь… Шутка ли жениться в восемнадцать…

— Эта девочка сама дочь растила без меня! — взревел Дима с болью в голосе. — Снимала квартиру, училась, работала и растила. Я должен был быть рядом! С ней…

— Прости меня, сыночек! Если бы я знала, что она с ребеночком, я бы сама ей помогла…

— Ты не у меня прощения проси, а у нее, — зарычал Дима зло. — И у Наны. Ты перед ними виновата!

— Я попрошу! — Татьяна с чувством закивала. — Ты только их найди, сыночек! Найди!

— Я-то найду, — ответил Дима, прищурившись. — Только не надейся, что после всего у нас с тобой будут какие-то отношения. Я не подпущу тебя к своей семье, ясно? Не подпущу! Сейчас же отправляйся домой!

Под его строгим взглядом Татьяна будто постарела лет на десять.

Ее Дима всегда был добр к ней, заботлив. Не грубил матери и никогда не смотрел на нее так, как теперь. Впрочем, сама виновата. Пошла на поводу у Кристины… Да, ей очень нравилась потенциальная невестка. Кому не понравится настоящая профессорская дочка, образованная, начитанная, интеллигентная? В ней были все те качества, которыми Татьяна сама хотела обладать, которые, как она считала, должны быть в будущей жене сына. А на деле оказалось, что ранила родную душу. Две родные души. Сына и внучки.

Да, каким-то чудом она, глупая уборщица из глубинки, смогла воспитать замечательного сына — умного, пробивного, доброго. Но как теперь понимала, она его не заслужила!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Как не заслужила внучку с прекрасными карими глазами.

Глава 53. Душу наружу

Дима вот уже который час делал все, чтобы отыскать Анаит. Он позвонил ее приятельницам, сходил на старую квартиру, наведался к соседке, с которой она водила дружбу. Все без толку. Ани и Нана будто растворились в воздухе.

Он даже пошел в полицию, чтобы подать заявление об исчезновении… Только кто он Анаит? И Нане по документам он никто. Заявление взяли, сказали — ждите. Но Дима был уверен, никто ничего делать не будет, даже если он как следует пошуршит деньгами.

Решил обратиться к знакомому частному детективу, да тот не брал трубку. Впрочем, неудивительно — десять вечера.

«Завтра заявлюсь к нему в офис с утра пораньше», — решил он.

Вернулся в уже совершенно пустую квартиру, зашел на кухню, уселся за стол и опустил голову на руки. Жуткое беспокойство за Ани и дочку ело Диму поедом. Как при таком раскладе дожить до утра?

Тут в кармане зажужжал телефон. Дима достал его и не поверил своим глазам, когда увидел на экране имя Анаит.

— Алло… Алло! — прокричал в трубку. — Ани, это ты?

— Я… — ответила она тихонько.

— Какого черта ты была недоступна? — принялся он ее ругать. — Я тебе миллион раз позвонил! Я всех на уши поднял… Я волновался!

— Со мной все в порядке, — ответила она сдержанно. — Наверное, надо было позвонить раньше… Сначала я хотела просто исчезнуть, а потом подумала, что это будет очень по-детски. К тому же нечестно по отношению к Нане. Поэтому решила объясниться. Не кричи на меня, пожалуйста…

От этого ее робкого «Не кричи» у Димы все внутри перевернулось.

— Я не буду кричать, Ани! — проорал он в трубку, потом опомнился, сбавил тон, постарался продолжить спокойно: — Просто скажи, где ты, и я сейчас приеду. Адрес!

— Я не в Краснодаре, — призналась она обиженным голосом.

— А где? Пожалуйста, скажи!

И она назвала место — небольшой городок на Черноморском побережье, в котором Дима раньше никогда не был.

— Господи, зачем ты туда поехала? — нервно спросил он и крепче сжал трубку.

— Мне надоел Краснодар, — ответила она, как ему показалось, со всхлипом. — Устала там пробиваться. Одна моя знакомая недавно звала в приморскую гостиницу администратором. Она шеф-повар в местном ресторане. Вот я и решилась…

— Что значит, тебе надоело пробиваться в Краснодаре, Ани? — взревел Дима, не выдержав. — У тебя хорошая работа, у тебя есть дом! Наш дом…

— У меня нет дома, и никаких нас тоже больше нет! — теперь уже кричала она. — Не после того, что я узнала о тебе и Кристине! Господи, я не понимаю, зачем тебе вообще нужна была эта игра со мной, с Наной… Мы же живые, Дима! Зачем тебе понадобилось делать нам так больно…

Ее слова как удар под дых — такой же неожиданный и лишающий способности дышать. Несколько бесконечно долгих секунд Дима ловил ртом воздух и никак не мог глотнуть кислорода.

Наконец справившись с собой, прорычал одно лишь слово:

— Адрес!

— Я не хочу тебя видеть! — зашипела Анаит.

— Ты беременна! — взревел он не своим голосом. — Нам нужно поговорить!

— Я не беременна, выдохни, Соболев, — продолжила Анаит свысока. — Я дождалась тестов, результат отрицательный.

Новый удар, которого Дима совсем не ожидал. Не снайпер. Никакой он не снайпер, к сожалению. Не будет никакого ребенка. И только тут он понял, как сильно хотел второго малыша от своей Анаит. Собирался в этот раз сделать все по-человечески. Таскать ей экзотические фрукты в три утра, когда ее будут мучить разные несуразные желания, вместе с ней ходить на узи, держать ее за руку, когда придет время произвести ребенка на свет. А потом любить, любить, любить… Младенца, Анаит, Нану.

Казалось бы — о чем переживать, если ребенка нет? Не выделил бог для них с Анаит новую невинную душу. Но Дима все равно чувствовал себя так, будто потерял что-то крайне дорогое, бесценное.

«Если я с ней сейчас каким-нибудь чудом не помирюсь, то сойду с ума!» — понял он со всей ясностью.

Дима не мог больше жить без своей Анаит.

— Адрес… — повторил хриплым голосом.

— Зачем тебе это? Я же сказала, что не беременна…

— Я хочу с тобой поговорить с глазу на глаз. Пожалуйста! — взмолился он.

И тогда Анаит назвала улицу и гостиницу, где остановилась с Наной.

— Буду у тебя через два часа, — пообещал он серьезным голосом.

— Э-э… Дим, от Краснодара сюда ехать часа три, не меньше…

— Сказал, буду через два часа.

Он доехал за час пятьдесят пять, благо дороги ночью практически пустые.

Наверняка множество камер зафиксировало превышение скорости, скоро ему придет стопка писем со штрафами. Но Диме было плевать. Все, чего он хотел, это сделать то, чего не сделал десять лет назад, — объясниться с Ани. Ждать не хотел ни минуты.

Дима припарковался у отеля «Приморский» после полуночи. Написал Анаит сообщение. Боялся, что она могла уснуть, но любимая очень быстро к нему вышла. Должно быть, ждала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Сердце Димы сжалось в приятной судороге, когда он ее увидел. В свете фонаря ее фигура, завернутая в куртку, показалась ему до боли родной и милой.

Он выскочил ей навстречу.

— Привет!

По привычке потянулся, чтобы обнять, но Анаит отпрянула.

— Не надо, Дима… — тихо сказала она и очень грустно на него посмотрела.

Он нервно сглотнул, сжал кулаки, мысленно досчитал до пяти, чтобы не сорваться на Ани. Слишком долго ехал, слишком устал, слишком длинным и волнительным выдался этот день.

— Садись в машину, поговорим, — сказал как можно ласковее.

Анаит позволила усадить себя на переднее сиденье.

Дима устроился на водительском месте и тихо спросил:

— Как Нана?

— Она спит, — ответила Ани со вздохом.

Дима воскресил в памяти образ безмятежно спящей дочки. Как же ему нравилось, что обе его любимые девчонки находились под крышей его дома, под его защитой. Так оно и должно быть. Так и никак иначе.

— В машине поспит… — пропыхтел Дима, буравя взглядом любимую женщину. — Давай сейчас пойдем к тебе, соберем вещи, и погрузим в машину. Нану можно вообще не будить, я сам отнесу ее, устрою на заднем сиденье. Я вас забираю, Ани! С остальным разберемся завтра.

Собрался говорить с ней, да, обсудить ситуацию, а с губ сорвалось то, что сорвалось.

Неудивительно, что его нежная девочка тут же взвилась и зафырчала, как кошка, которой наступили на хвост:

— Никуда ты нас не заберешь! И не смей тут строить из себя невиновного после того, что я про тебя узнала!

— Что Кристина тебе наговорила? — спросил Дима, прищурившись. — Учти, я с ней расстался…

— А может быть, стоило рассказать мне о том, что у тебя вообще была невеста… Как считаешь, а, Дим? Она тоже обо мне не знала, кстати! Ты как планировал выкручиваться? Жить на две семьи? Я не понимаю…

— Я с ней расстался! — воскликнул Дима, разведя руками. — Она тебе бред наговорила…

— Врешь! — Ани вся подобралась, ткнула в Диму указательным пальцем. — Я видела вашу переписку! Ты просил ее родить тебе дочку… вчера утром! Я четко запомнила дату сообщения.

— Что за ерунда?! Не было такого! — вконец разозлился он.

Сдернул с подставки мобильный и вручил Анаит:

— На, смотри мою с ней переписку. Где я там что прошу?

Но любимая телефон не взяла, на провокацию не поддалась.

— Ой, вот не надо этого… — она сморщила лицо. — Я все видела своими глазами…

— Что ты видела, толком объясни! — настаивал Дима.

Тогда Анаит снова принялась твердить про какие-то признания в любви и прочее в переписке в мессенджере.

Дима почесал затылок, пошевелил уставшими извилинами и тут же понял — Кристина, не будь дура, сделала поддельную переписку.

— Дай телефон, — попросил он строгим тоном.

Анаит посмотрела на него непонимающим взглядом, но мобильный все же выдала.

Дима немного покопался в нем, переименовал в ее телефонной книжке свой контакт на ник «Любовник номер один» и показал Анаит:

— Вот смотри, узнаешь переписку?

Анаит круглыми глазами уставилась на нежные слова, которые они еще недавно писали друг другу, и удивилась, почему вдруг имя Димы сменилось на какого-то любовника, да еще и номер один. А потом до нее дошло, как быстро и легко можно сфабриковать переписку путем смены имени контакта. Номер она не проверяла, видела только имя.

— Хорошо, ладно, я признаю, переписку она могла и подделать… — кивнула Анаит. — Но почему она вообще приехала, Дима? Если ты с ней давно расстался… Она сумасшедшая?

О, Дима мог наврать Анаит с три короба. Что расстался триста лет назад, что у Кристины справка из какой-нибудь психлечебницы и так далее и тому подобное. Но что если правда опять вылезет в самый неподходящий момент? Опять испортит ему все на свете?

Нет, ничего скрывать от Анаит он больше не собирался. С этого самого дня пообещал себе, что будет с ней кристально честным и открытым.

— Я расстался с ней на прошлой неделе… — признался он сдавленным голосом.

— Как это на прошлой? — охнула Анаит. — Когда мы уже жили вместе?

— Да, — кивнул он. — В тот день, когда купил Нане мебель.

— То есть все это время, пока ты ухаживал за мной, укладывал в постель и прочее, ты все еще собирался жениться на другой? Боже, Дима, зачем?.. — Анаит схватилась за виски и принялась с отчаянием их тереть.

— Нет, Ани, милая… Нет! Ты не так все поняла! Давай, расскажу тебе все как было с самого начала, ладно?

Анаит кивнула, обхватив себя ладонями, будто ей резко стало холодно, хотя салон машины был отлично прогрет.

И Дима заговорил, выложил все как на духу:

— Некоторое время назад я пришел к выводу, что пора остепениться. Кристина показалась мне достойной кандидатурой, я собирался переехать в Питер, жениться на ней, завести детей. Планировал это сделать сразу после того, как закончу проект в Краснодаре. Закончил и… случайно встретил на улице тебя. После этого все планы пошли псу под хвост. Я ради тебя устроился работать в «Алинван», Ани!

— Устроился ради меня, но с ней не расстался? — спросила она с болью в голосе. — То есть, пока ты ухаживал за мной, оставался с ней помолвленным?

— Если ты думаешь, что я спал одновременно и с ней, и с тобой, то нет. Ничего такого не было. Мы с Кристиной давно не виделись вживую. Лишь иногда перезванивались. Общение практически сошло на нет к тому моменту, когда мы с тобой начали жить вместе. Но ты права, мне стоило расстаться с ней раньше…

— Но зачем тебе нужна была эта двойная игра, Дима? — воскликнула Ани с чувством. — Почему ты не расстался с ней, когда начал за мной ухаживать?

И он снова мог соврать ей, что-то придумать. В голове даже вертелась пара-тройка достойных отговорок. Но какое будущее они построят на лжи? Поэтому с упорством, достойным лучшего применения, он снова пошел на передовую с открытой грудью:

— Все эти годы я очень злился на тебя, Ани! — наконец признался Дима. — Я безумно на тебя злился, ненавидел… Теперь понимаю, что ты во мне будила столько эмоций лишь потому, что я не перестал тебя любить. Считал, что ты меня бросила, и мне было очень больно. В общем, я хотел закрутить с тобой роман, а потом бросить и улететь в Питер. Чтобы ты на личном примере почувствовала все, что чувствовал я. Боль, предательство…

— У тебя получилось, — простонала Ани со слезами на глазах. — Месть удалась на славу. Во!

Она выставила вперед большой палец.

— Прости меня, пожалуйста, Ани! — заговорил Дима, глядя ей прямо в глаза. — Я почти сразу отказался от своего плана. Чуть-чуть с тобой пообщался и понял, какая ты удивительная, сильная, добрая, ласковая, и как сильно ты мне нужна. Я могу бесконечно перечислять твои положительные качества, так их много. Все, что я тебе говорил и делал для вас эти недели, было искренне, от души. Я никогда тебя не брошу! Скорее руку себе отгрызу… Я кольцо купил… Вот! Давай поженимся?

С этими словами он потянулся к бардачку, достал бархатную коробочку и открыл, включив в машине свет. Окруженный бриллиантами сапфир блеснул на весь салон автомобиля.

Однако появление кольца ничуть не смягчило взгляда Ани. Она продолжала ежиться и смотреть на него как на предателя:

— Что творится в твоей голове, Дима? Неужели ты думаешь, что после твоей истории я соглашусь выйти за тебя замуж? Нет!

С этими словами она выскочила вон и помчалась обратно в гостиницу.

Дима очень хотел побежать следом. Снова просить прощения, молить ее стать его женой. Но понимал, что этим ничего не добьется.

Она снова ушла от него. Да что там, он бы и сам от себя ушел после такого. Как и в прошлый раз, это была исключительно его вина.

Глава 54. Служебный роман

— Пойдем чаю попьем?

Подруга Анаит Анжела пригладила светлые кудри, улыбнулась и выставила вперед корзинку с чем-то сладко пахнущим. Показала взглядом на каморку для персонала.

Анаит встала со своего места у стойки ресепшн, огляделась по сторонам. Фойе гостиницы будто вымерло, никого вокруг. Впрочем, неудивительно — не сезон. В начале апреля тут тихо, как ей объяснила хозяйка.

— Да не бойся, если вдруг кто зайдет, услышим, — пожала плечами Анжела.

И Анаит согласно кивнула, тем более что она еще не завтракала.

За те два дня, что она проработала администратором, подруга уже не раз успела наведаться к ней на чай. Похоже, ей в приморском городке было скучно.

— Как тебе работается на новом месте? — спросила Анжела, выкладывая на тарелку аппетитные эклеры собственного приготовления.

Она любила сладкое. Эта ее любовь выражалась и на словах, и на деле, и на фигуре, к сожалению. К тридцати годам подруга шеф-повар обросла энным количеством килограммов и останавливаться на достигнутом, похоже, не собиралась.

— Нормально работается, — пожала плечами Анаит, включая чайник.

Она расставила на маленьком столике чашки, сахарницу, достала пакетики с чаем.

— Правда нормально? — спросила Анжела, прищурившись.

Анаит кивнула. А что еще она могла ответить? Что тосковала по дому, который не ее? По работе, которая досталась ей за красивые глазки? По мужчине, который только и умеет, что врать?

Вроде бы все для себя решила — новый город, новая работа, новая жизнь. Даже школу для Наны нашла. А все равно сомневалась, правильно ли сделала? Мудро ли поступила?

Дима вроде бы понял и принял ее выбор. Больше не навязывался, кольца в лицо не совал. Позвонил ей вчера, спросил, когда сможет видеть Нану, а заодно поинтересовался номером карты Анаит. Хотел начать перечислять ей алименты. Она не стала отказываться. Дочке много чего нужно, почему она должна ущемлять ребенка? Из-за глупой гордости? Если отец хочет о ней позаботиться — пусть.

Беспокоило другое.

Почему Дима вот так слету согласился на расставание? До обидного быстро согласился! Сначала прилетел сюда на крыльях злости, ругался, хотел их забрать, а на следующий день взял и согласился. Анаит думала, станет осаждать ее днями и ночами, засыпать сообщениями и прочим. А он не стал.

«Значит, правильно я решила, — убеждала она себя. — Хорошо, что ушла!»

— Кстати, новость, — татуированные брови Анжелы запрыгали вверх-вниз, пока она наливала кипяток в чашки. — У нас новый охранник! Я его утром видела, сегодня заходит на смену. Сказка, а не мужик! Весь такой — ух! Плечистый, глаза голубючие, взгляд цепкий… Эх, будь я постройнее, обязательно пригласила бы его на ужин в наш ресторан, приготовила бы ему «блюдо от шефа»… Жаль, не пойдет. А ты при фигуре. Дерзай, Анаит! Заведи служебный роман! Это как раз то, что тебе сейчас нужно.

— Еще чего не хватало… — Ее аж передернуло от такой перспективы.

Она еще не отошла от прошлого служебного романа, а ей предлагают следующий.

— Ни за что! — протянула Анаит, хватая с тарелки эклер. — Ты не забыла, что я только что рассталась с мужчиной?

— Ой, нашла из-за кого париться… — махнула рукой Анжела. — Ты жила с мужиком две недели. Что такого? Я сапоги себе дольше выбираю…

— Но мы же не просто жили! — тут же возмутилась Анаит. — Он отец моего ребенка.

Анжела поджала губы и покачала головой.

— Отец, который девять лет вообще не участвовал в жизни дочери. Так что это не считается… — вынесла она вердикт.

Анаит отчего-то захотелось защитить свой пусть и краткосрочный, но очень яркий роман:

— Мы еще общались на работе, какое-то время привыкали друг к другу… Так что это не совсем две недели.

— Сама сказала, на работе у вас был только один поцелуй. При всем желании это на роман не тянет. — Подруга зацокала языком и сунула в рот новый эклер.

Пока Анжела наслаждалась десертом, Анаит прокручивала в голове ее слова.

А ведь и правда, по сути их с Димой «роман» вряд ли можно было назвать чем-то серьезным. Пожили вместе всего чуть-чуть, спали и того меньше. Никаких клятв в верности друг другу не давали.

Тогда почему у нее такое чувство, будто из груди выдрали сердце? Из-за Наны? Да, малышка очень расстроилась, но немного успокоилась, когда Анаит сказала ей, что Дима будет продолжать с ней видеться.

Нет… дело не только в Нане.

Сколько бы времени Анаит ни провела с Димой — неделю, день, час, — оно было для нее безумно ценно. Десять лет она хранила воспоминания о прошлом, а о настоящем, так и подавно. Очень похоже, что она будет вспоминать свою первую любовь, даже когда ей стукнет девяносто — вот насколько он для нее важен.

Дима — хитрый лис, лгун и интриган, к тому же злопамятный, готовый пойти на все, чтобы добиться своих целей, не гнушающийся подлостей. Словом, хулиган. Каким был в восемнадцать, таким и остался.

Он ей не пара. Совсем не пара… Но почему без него так плохо?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Мне пора возвращаться на ресепшн, — проговорила Анаит, когда последний эклер исчез в необъятном желудке подруги.

— Вечером зайду с вафлями, — отрапортовала Анжела с улыбкой. — Нана любит вафли?

— Нана любит все, — улыбнулась Анаит.

Спровадив подругу обратно на кухню, она вернулась на рабочее место.

Уселась на свой неудобный стул, ответила на звонок. Положив трубку, занялась проверкой броней по компьютеру. И вдруг заметила, как из-за угла появился новый охранник.

Надо же, действительно широкоплечий, с цепким взглядом. А еще высокий, статный, крайне привлекательный в новой униформе. Соболю всегда шел темно-синий цвет.

Он поравнялся со стойкой ресепшн, притормозил, вежливо кивнул ей:

— Привет, Ани!

Тут-то она и не выдержала, пискнула, закашлявшись:

— Дим, ты дурак?

— Почему у тебя такие серьезные сомнения в моих умственных способностях? — спросил он, нахмурив брови.

— Ты что, правда устроился сюда охранником? — спросила она с круглыми глазами. — Ты совсем, что ли? У тебя же в «Алинван» должность главы рекламного отдела! Неужели ушел с той работы?

— Ушел, — Дима пожал плечами. — Нашлось кое-что перспективнее.

— Работа охранником в отеле?! — Анаит поперхнулась своим же вопросом. — Это ты называешь перспективой?

— Ани, ты ж не понимаешь главного… — Дима развел руками и со знанием дела продолжил: — В работе главное — получать отдачу…

— И какая же отдача в работе охранником? — поинтересовалась Анаит хмуро.

— Ну, тут классный вид…

— Какой вид? На море, что ли? — она еще больше нахмурилась.

— На любимую женщину! — Дима подмигнул ей и с важным видом прошагал прочь.

Ани же замерла, глядя ему вслед.

Это ж надо, как загнул! «Вид на любимую женщину…»

Глава 55. Анаит, Дима и Багиш

Багиш вот уже год как мечтал отдохнуть на побережье. Чтобы с шиком — ужины в ресторане, прогулки по пляжу, морская рыбалка.

Ну и что, что в апреле, а не в июле, как хотелось бы. В июле цены с акульими зубами, слишком больно кусаются. Так что лучше уж апрель, чем, скажем, никогдабрь — тринадцатый месяц в году, который никогда не наступает.

Отдых ему был совершенно необходим, ведь давно заработался по самое не балуй. Заслужил! А как же еще?

Багиш трудился аки пчела мужского пола. Что ни день, то час-два проведи в магазине. Товар закажи, за всем проследи, а иногда и вместо продавца поторгуй этими долбаными сотовыми телефонами. Там разновидностей вай-вай сколько — попробуй все выучи, проще застрелиться.

С тех пор как Багиш унаследовал бизнес отца, он хлебнул много горя. Доход год от года сокращался, несмотря на все его старания. Да и вообще, сложным это оказалось занятием — управлять магазином, особенно когда душа требует воли. Оно бы, конечно, можно было провести этот, как его там… ребрендинг! Разведать новые базы для закупки товара или вообще сменить сферу деятельности на более выгодную. Но это ж сколько возни! А Багиш и без того уставал. Работал-то практически на износ! Трудоголизм у него в крови, тут ничего не попишешь — гены.

На отдых Багиш взял с собой Рузанну.

Женщина хорошая, вполне для отдыха годная. Высокая брюнетка с большой аппетитной грудью. Главное — не наглая. На тысячи коктейлей не выпьет, потому что в принципе не пьет. Много не съест, бережет фигуру. Метит Багишу в невесты, поэтому давать будет как в последний раз. В общем все, как он любил.

Только вот она тридцати трех лет от роду. Считай, старуха. Багишу бы кого помоложе…

А что, он еще мужчина хоть куда! Ему всего тридцать семь. Он по-прежнему крепкий, даже брюшком не обзавелся. Да, шевелюра немного пообтрепалась, кое-где поседела, но это делало его лишь солиднее. Состоятельный мужчина в летах. Для разведенки типа Рузанны, считай, мечта. Кто ее замуж возьмет в таком возрасте, да еще и не девственницу.

— Приехали, Рузанночка, — улыбнулся он.

Открыл дверь машины, взял свою даму под руку, помог выйти. А потом достал из машины чемодан и повел Рузанну к гостинице «Приморская».

— Сейчас заселимся, пойдем обедать, — объявил с важным видом.

Подошел к ресепшен и обомлел.

— Здравствуйте, вы бронировали номер? — спросила его Анаит.

Багиш так удивился, что думал — потеряет челюсть, так резко она у него отвисла. Еще бы ей не отвиснуть, увидел сестру спустя столько времени. Сколько лет прошло с тех пор, как она выскочила из его машины в лесу? Десять? Вечность?

На какую-то минуту Багиш выпал из реальности. Снова почувствовал себя двадцатисемилетним юнцом, рыщущим в поисках девчонки по всему лесу.

Жаль, не мог обратиться в полицию, а ну как те нашли бы ее да услышали ее версию событий последних недель? Тогда и Багиша и отца забрали бы в кутузку. Любовь любовью, но в тюрьму не хотелось. Поэтому искал сам.

Обыскался тогда сучку такую! Орал, кричал, до самой ночи блуждал по тропинкам, чуть сам не заблудился. Потом снова искал ее у знакомых, родственников — все зря.

Багиш тогда триста раз пожалел, что с наскока к ней подкатил. Был согласен на все — пусть был хоть месяц к нему привыкала, хоть полгода бы к ней не лез, лишь бы вернулась. Очень хотел хотя бы узнать — жива ли, здорова ли. Но больше свидеться так и не довелось. До сего момента.

Потом годами вспоминал свою сводную сестру, лелеял в памяти ее образ. Идеальное лицо, мягкие, вьющиеся волосы, ровные ноги и тонкую талию. Так и не познал ее ладного тела, хоть в мечтах взял всяко.

Отчего-то вспомнился наказ отца. Тот, когда уже был при смерти после очередного инфаркта, послал за Багишем, схватил его за руку и зашептал:

— Найди Анаит! Попроси у нее за меня прощения… Ко мне во сне приходила Сирануш. Сказала: если дочь не простит, не видать мне райских кущей…

Багиш слушал умирающего, кивал, а самого передергивало от омерзения. Не желал он отцу никаких райских кущей. Тем более не стал бы передавать Анаит просьбу нерадивого родителя. Если бы не отец, может, у него все совсем по-другому сложилось бы с этой чудесной девушкой. Давно был бы на ней женат, нарожал детей. А так… до сих пор жил один, как неприкаянный.

Не стал Багиш искать Анаит после смерти отца еще и потому, что давно уверился в том, что сестрица лежит где-нибудь в канаве мертвая… А она вон стоит у стойки ресепшен как ни в чем не бывало.

— Живая! — только и выдохнул он.

— Извините? — протянула Анаит, да с таким видом, будто правда Багиша не узнала, во что он, конечно же, не поверил.

— Все в порядке? — к стойке регистратуры подошла Рузанна.

Тут-то он и пожалел, что позвал ее на отдых. Это ж надо так лопухнуться? Встретить девушку своей мечты, когда приехал отдыхать со своим самоваром!

— Конечно, все в порядке, — заявил Багиш как ни в чем не бывало.

Еще раз с жадностью осмотрел Анаит. Сердце в груди не билось, пока ощупывал ее взглядом. Подметил в ней все — и высокую грудь, и нисколько не располневшую талию, и идеальную кожу, пухлые губы. Незаметно вдохнул свежий аромат ее духов, мысленно обцеловал сводную сестру всю раза три-четыре.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Тут же решил — судьба дает второй шанс, и на этот раз он его не упустит.

— Я звонил, бронировал номер на фамилию Мариян, — проговорил он, выжидательно посмотрев на Анаит.

Та немного дернулась назад, будто он не ее фамилию произнес, а грязно выругался.

— Да, конечно, — кивнула она.

Взяла его паспорт, проделала все необходимые манипуляции.

— Ваш номер на втором этаже, вот карта-ключ.

Багиш взял из ее рук белый пластиковый прямоугольник. Постарался при этом невзначай коснуться ее пальцев. Почувствовал, как она вздрогнула… От желания? Вполне может быть!

— Пойдем, Рузанна, — скомандовал он, строго посмотрев на свою спутницу.

Та поспешила следом, не заметив, какая активная химия только что возникла между Багишем и Анаит.

Пока поднимались наверх, Багиша внутри аж всего скрутило, так захотелось вернуться к милой сводной сестрице, продолжить беседу, узнать, как жила, все ли у нее хорошо. Ну а то, что она увидела его с другой женщиной, — сущая ерунда. Он объяснит ей, что Рузанна для него ничего не значит.

Анаит обязательно согласится на роман с Багишем — он в этом даже не сомневался. В конце концов, он мужчина видный, при деньгах, даже смог себе позволить отпуск в гостинице, где она работала. Любая на ее месте побежала бы, и она побежит.

Только с этой сладкой конфетой простой роман Багиша вряд ли устроит. Он заберет ее с собой… Со временем распишутся, будут жить-поживать, добра наживать. Анаит будет по гроб жизни ему благодарна, что забрал из нищеты, будет его уважать, любить, послушно ноги раздвигать.

Отчего-то в памяти всплыла рука сводной сестрицы — он заметил на левом запястье фенечку, какие плетут дети. Сразу не придал этому значения, а вот теперь вспомнилось. Фенечка непростая — белая с черным. Кажется, там было выведено слово «мама», или показалось? Да, вроде бы именно так. Мама! Неужели Анаит с довеском? Похоже, что с девочкой. Пацан не стал бы плести никаких фенечек.

Но что же поделать, похоже, придется Багишу повторить судьбу отца — взять в жены брошенку с довеском. А в том, что Анаит бросили с ребенком, он не сомневался. Иначе почему она без кольца на пальце? Отчего служит администратором в гостинице? Разве это должность для женщины ее лет? Сколько ей? Двадцать восемь, кажется. Считай, еще чуть-чуть, и старуха, никто замуж не возьмет.

Нет, выглядела она, конечно, обалденно. Он лично не дал бы ей больше двадцати двух — двадцати трех. А если бы торговал спиртным, еще и паспорт бы попросил, так, на всякий случай.

Но время никого не щадит.

На миг Багиш представил, как приведет Анаит в свою квартиру. Пусть она у него со старым ремонтом, да и мебели надо бы подкупить. Но все же наверняка лучше, чем сводная сестричка могла себе позволить даже в мечтах.

А то, что у нее дочка, — оно, может быть, и к лучшему. Багиш удачно пристроит этот довесок замуж. Найдет достойного жениха! Тем более если малышка окажется такой же красивой, как мать. Эх, все-таки чуйка дельца у Багиша сильно развита — тут ничего не попишешь. Какой же он молодец, что среди обилия черноморских курортов выбрал именно этот, именно эту гостиницу. Как знал, как знал…

Ждать новой встречи с прекрасной Анаит Багиш был не в силах.

Как только зашли с Рузанной в номер, сразу начал лихорадочно искать повод, чтобы уйти. Впрочем, отшивать женщин он умел прекрасно. Мог похвастать обширной практикой.

Прищурился, посмотрел на спутницу и нарочито грубо процедил:

— Рузанна, ты пойди хоть искупайся, что ли? В порядок себя приведи.

Та стащила пальто, осмотрела себя вскинула на него взгляд:

— Что-то не так, Багиш?

А и правда — выглядела она как конфетка. В облегающем красном платье ее стройное тело смотрелось идеально. Опять же, лицо не подкачало — макияж выглядел так, будто только что нанесла. По плечам струились тщательно уложенные локоны.

Если бы не Анаит, Багиш бы ее… ух, попользовал бы с удовольствием прямо у обувницы. Однако теперь размениваться на это не хотелось. Хотелось главного десерта! Того, что так ему и не достался.

— В зеркало на себя глянь, и все поймешь… — процедил он тем же грубым тоном.

Потом показательно задрал нос и вышел, оставив спутницу одну.

Побродил немного по коридору, чтобы Анаит не думала, что тут же сорвался к ней, а потом все же спустился вниз. Надеялся увидеть прекрасные карие очи сводной сестры, но вместо нее на ресепшен оказалась какая-то курица с русой косой.

— Я не понял, где Анаит?

— Что-то не так? — поинтересовалась та с выпученными глазами. — Я могу вам помочь?

— Я к Анаит по личному вопросу! — насупил брови Багиш.

— А, так она ушла на обед, — кивнула девушка.

Обед в три часа дня? Поздновато.

— Где тут у вас обедают?

— В гостинице работает ресторан, вы можете пройти туда по коридору налево.

«Странно… — протянул Багиш про себя. — Откуда у Анаит деньги на обед в ресторане? По блату ее там кормят, что ли?»

Зашагал в указанном направлении, вскоре нашел нужную дверь. Зашел в не слишком просторное, почти полностью пустующее помещение. Увидел Анаит сразу — она сидела за накрытым белой скатертью деревянным столом в самом уголке перед окном. Смотрела куда-то вдаль, а перед ней остывала тарелка с чем-то красным. Или борщ, или солянка.

Выглядела сводная сестрица грустной-прегрустной. Должно быть, переживала, что увидела Багиша с женщиной. Ревность — дело такое.

Подходя к ней, Багиш заметил, как она побледнела, даже, можно сказать, позеленела. Это реакция на него? Определенно.

— Ты меня преследуешь? — спросила она, прищурившись.

— Все-таки узнала… — протянул он с довольным видом.

— Конечно, узнала, я же не слепая, — проговорила Анаит со вздохом.

— Я тебя искал… — Багиш опалил ее взглядом. — Извини, что поставил тебя перед таким выбором тогда в машине десять лет назад. Знай, я бы никогда не взял тебя силой…

Думал, эти слова растопят многолетний лед, но Анаит, наоборот, разозлилась, свела вместе брови и принялась шипеть на Багиша:

— Знаешь, мне от твоих слов ни холодно, ни жарко! Сводные мы, не сводные, родные, не родные, а это было низко с твоей стороны требовать от меня близости в обмен на жизненно необходимую мне помощь! Я в том лесу блуждала полтора дня, и все по твоей вине! Если бы не лесник, может быть, и умерла бы…

— Я этого не знал, милая девочка! — воскликнул Багиш с чувством. — Целых полтора дня, ой, как же ты настрадалась… Но теперь я с тобой! Все беды окончены!

С этими словами он плюхнулся на деревянный стул рядом с ней. Хотел обнять, но Анаит взвилась как ведьма:

— Я тебя сесть не приглашала! Давай отсюда подобру-поздорову!

— Ты белены объелась, женщина? — тут же возмутился он. — Я к тебе с объятиями, а ты ко мне с грубостью… Я, может, отношения тебе предложить хочу! Вижу-вижу, кольца на пальце нет, ты все еще свободная…

Но вместо радости на лице Анаит отразилось лишь полнейшее недоумение. Она аж закашлялась после его предложения. Посмотрела на него с широко распахнутыми глазами, выдавила из себя:

— А ничего, что ты приехал сюда с женщиной?

«Точно ревнует…» — уверился он, и на душе потеплело.

Враз осмелев, Багиш заявил:

— Да она вообще для меня никто! Хочешь, я прямо сейчас ее выгоню взашей. С тобой отдыхать будем. Ну, согласна?

— Ты больной? — взвизгнула Анаит и захлопала ресницами.

«Недотрогу из себя строит…» — догадался Багиш.

— Да ладно, ну че ты?

С этими словами он положил руку Анаит на колено и повел вверх по внутренней стороне бедра…

В это время Дима как раз спешил к стойке ресепшен.

Да и как не спешить, целых полдня не видел Ани — шутка ли? Соскучился! Тем более что у него для малышки роскошная новость. Можно было, конечно, подождать вечера, поговорить с ней после работы. Только ведь не дотерпит он до вечера, душа требовала сообщить немедленно.

Недаром сегодня взял внеурочный выходной — сделал большое и хорошее дело. Диме сильно не терпелось выложить все Ани. Да, она его всю неделю не жаловала, только и делала, что ворчала, всячески от себя отваживала, как бы он ни старался заслужить ее благосклонность. Но сегодня все изменится, он в это свято верил.

Подошел к ресепшен с коробкой шоколада из любимой кондитерской Анаит — порадовать милую сладким. Авось и ему перепадет сладкой улыбки или хоть одного доброго взгляда?

Однако за стойкой оказалась совсем не Анаит.

— Привет, Кать. Где Ани?

— Ее Анжела пригласила попробовать солянку по новому рецепту, — ответила та.

Дима кивнул и решил — составит любимой компанию. Вдвоем пробовать новые блюда куда веселее. Особенно под хорошую новость!

— Катюнь, тогда это тебе, угощайся, — он оставил коробку с шоколадом сменщице Анаит и зашагал в сторону ресторана.

Решил — лучше он угостит любимую фирменным тортом Анжелы, тем более раз есть, что отпраздновать.

Зашел в зал. Пробежал взглядом по пустым столикам, увидел Анаит в самом углу… Да не одну! А с каким-то хреном ярко выраженной армянской национальности.

Парочка оказалась очень друг другом увлечена, никто на появление Димы не отреагировал. Он бы даже, может, заревновал, да только действия за столиком развивались уж в больно не романтичном русле.

— Отстань от меня, козел! — взвизгнула Анаит на весь зал и снесла рукой тарелку с солянкой прямо на неудачливого ухажера.

Тот тут же подскочил с места, зарычал на нее бешеным голосом:

— Ты офигела? Дрянь! Знаешь, сколько стоят эти джинсы?

Никто не смел оскорблять Анаит. Особенно в присутствии Димы!

Не помня себя, он подлетел к носатому уроду и схватил за грудки.

— Извинился перед девушкой. Быстро!

— А то че? — гад ловко отпихнул Диму от себя. — Иди на хрен, защитник фигов! Тебя не звали…

И в этот момент Дима его узнал.

«Фигов защитник… Тебя не звали…» — эти слова брата Анаит годами преследовали Диму в кошмарах.

Он посмотрел на противника совершенно другим взглядом. Тот же рост, цвет волос, глаз, морда чуть обрюзгла, но вполне узнаваема.

— Багиш? — спросил Дима со злорадной улыбкой.

О, сколько лет он мечтал вот так оказаться перед этим уродом. Но никогда не думал, что встретит своего давнего недруга при таких обстоятельствах. Вот он — шанс поквитаться за старые обиды.

— Ну Багиш, и что? — высокомерно ответил противник. — Ты меня знаешь, что ли? А раз знаешь, тем более теряйся быстрее…

Это было последнее, что тот сказал с целыми передними зубами.

Дима сам не понял, как у него так ловко получилось. Рука сама сжалась в кулак, а потом метнулась к морде гада. И вот его губы уже в крови. Чудеса отлично отработанной техники.

Не зря Дима систематически избивал в спортзале грушу последние годы, да и в юности было много практики выбивания духа из незадачливых противников.

После второго удара Багиш повалился на пол, как подкошенный.

Дима наклонился над ним и взревел не своим голосом:

— Что, со взрослым противником не так-то просто справиться, а? Извиняйся, мурло!

И тут Багиш извернулся, каким-то чудом подскочил на ноги, попытался нокаутировать Диму. Однако тот был начеку. Очень скоро эти двое сцепились не на шутку, повалились на пол, награждая друг друга ударами.

Через минуту Дима оказался наверху и врезал Багишу по уху, оглушая. Жаль, удар получился не слишком сильный, он еле удержался сверху, когда противник снова попытался извернуться, чтобы повалить Соболева на пол.

— Димочка, осторожней! — влетело в правое ухо предупреждение Ани.

— Ты что делаешь с моим женихом, козлина! — влетело в левое ухо.

А потом какая-то фурия бросилась Диме на спину.

— Не тронь его! — тут уже закричала Анаит.

И, похоже, оттащила фурию, потому что та отпустила спину Димы. Он снова сосредоточил внимание на превращении морды Багиша в фарш. Знатно его отделал, остановился, лишь поняв, что гаденыш больше не сопротивлялся.

— Что здесь происходит?! — заорала откуда-то сбоку Софья Карловна, хозяйка гостиницы.

После появления хозяйки гостиницы в зал ресторана выскочило много разного народа. Второй охранник, повара, сменщица Анаит с ресепшен. Все как один подтвердили, что драку начал совсем не Дима, и вообще он защищал честь администратора гостиницы. А гость нагло приставал.

Изрядно побитый Багиш был с данной точкой зрения в корне не согласен, впрочем, как и его невеста. Они стали орать и угрожать, что засудят гостиницу, и тогда их с почетом выпроводили вон — во избежание дальнейших инцидентов. А то вдруг еще на кого-нибудь накинутся с кулаками.

Анаит думала — все обойдется, но их с Димой все равно уволили. Сразу попросили написать заявления, как только Багиш с девушкой покинули гостиницу.

Что делать, пришлось подчиниться.

Видно, судьба такая у Анаит несчастливая — нет ей места под солнцем.

После случившегося ее всю трясло. Отстаивать себя перед директрисой она оказалась не в силах.

Анаит с Димой вместе пошли в отдел кадров, написали по заявлению, а потом вместе же вышли из гостиницы. Не сговариваясь, зашагали к пляжу, на ходу застегивали куртки. Теплое апрельское солнце хоть и грело, но морской ветер холодил лицо.

Парочка добрела до беседки с навесом, расположенной у самого моря. Они устроились на деревянной лавочке, уставились в морскую даль, вслушиваясь в шум волн и крик чаек.

— Дим, почему я такая неудачница, а? — проговорила Ани с болью в голосе.

Схватила Диму под локоть, уперлась лбом в его плечо.

Пусть, они расстались, пусть между ними было много плохого, но сердце Анаит по-прежнему тянулось к Диме, в первую очередь у него искало утешения.

— С чего это ты взяла, что ты неудачница? — удивился он. — Ты это из-за работы? Наплюй да разотри!

— Я ужасно невезучая! Ну почему из всех приморских городков, из всех гостиниц Багишу нужно было зайти именно сюда? Устроить этот цирк… Спасибо тебе, конечно, что ты заступился, насовал ему как надо… Но теперь я ведь не только работы лишилась, мы с Наной в этой гостинице жили. А теперь у нас снова нет дома… Куда мне ее из школы забирать?

И тут Соболев сказал то, чего она никак не ожидала от него услышать.

— У тебя есть дом, Ани! Конечно же, у тебя есть дом.

— Как это есть? Что ты имеешь в виду? — удивилась она.

— Я нашел обалденный дом, куплю его для тебя!

— Ты серьезно? Ты покупаешь дом? — Анаит не поверила собственным ушам. — Продал квартиру?

— Ту квартиру в Краснодаре я снимал, но давно копил на собственную жилплощадь. Я ж ездил по всей стране с командировками, брался за любые проекты не просто так. Мне хорошо платили, и ты знаешь — я ас своего дела. В общем, собрал сумму. Я обратился к риелтору с просьбой найти подходящий дом, как только узнал, что Нана моя дочь. Тебе не говорил, потому что хотел сделать сюрприз. Вот вчера мне позвонили, поэтому я взял выходной, съездил, все посмотрел, проверил. Сделка назначена на завтра, так что…

— Но это будет не мой дом! — покачала головой Анаит. — Он твой! Ты же покупаешь, а я не заработала…

— Еще как заработала, — проговорил Дима, насупившись. — Своим добрым нравом и любящим сердцем. Ты вообще-то целых девять лет сама растила мою дочь, забыла? Тебе ничего не стоило десять лет назад сделать аборт, но ты не сделала и этим подарила мне счастье. Считай это компенсацией всех алиментов, которые я не доплатил тебе за эти годы. Да и десять раз по столько было бы мало, я считаю. Так что я оформлю дом на тебя. Хочу, чтобы вам с Наной всегда было где жить. Хорошее место… с бассейном, широким двором. Тебе там понравится, Ани! Вот, посмотри фото…

С этими словами Дима достал телефон, чудом не разбившийся в потасовке, и стал показывать ей фото двухэтажного дома из белого кирпича. Дом был с шикарным балконом, надежным забором, зеленым двором.

— Вау… — вырвалось у нее.

От восхищения у Анаит в зобу дыханье сперло. Она никогда и не мечтала о таком доме. Он был даже больше и красивее, чем жилье Ашота Марияна. Вот какой шикарный подарок ей купит Дима!

«Тюрьма по нему плачет!» «Ни на что не годен!» «Такие с рождения с изъяном». Это и многое другое Анаит слышала о Диме много раз, пока училась с ним в одном классе. Так говорили учителя, некоторые родители. Даже ученики.

Увидеть бы теперь их лица, когда Дима на деле доказал, на что на самом деле годен. Кто бы мог подумать, что хулиган, которому прочили тюремное будущее, сможет выучиться, найти достойную работу, а потом реализовать себя так качественно?

Вот тебе и Димка Соболь.

А все ж насколько чистое у него сердце, если он хочет подарить плоды многолетнего труда матери своего ребенка, о котором недавно еще не знал.

Поступок? Поступище!

— Так что завтра первым делом с утра поедем оформлять сделку, — сообщил Дима деловито.

— Ты правда хочешь подарить нам с Наной дом? — Анаит все еще не верила в эту сказку.

— Сказал же! — пожал он плечами. — Кстати, если пригласишь в гости, буду рад! Приду с удовольствием…

Анаит посмотрела на него влажными от подступающих слез глазами. Представила, как они с Наной переедут в эти хоромы, как будут каждое утро завтракать в здоровенной кухне. Одни.

Жить в огромном доме без него? Нет уж, дудки, она на такое не согласна. Ее бедное сердце изольется кровью, если она немедленно не помирится с Димой. Он столько времени вился вокруг нее и Наны, столько всего для них сделал, столько любви подарил. Что скрывать, ей хотелось, чтобы он всегда был рядом. Чтобы дальше любил, а она бы любила в ответ.

Анаит решительно взяла его за руку и предложила:

— Дим, ты сразу с чемоданом приходи…

— В смысле? — не понял он.

— Давай жить в этом доме вместе? — спросила она дрожащим голосом.

— Ты хочешь сойтись? — проговорил Дима с надеждой.

Анаит почувствовала, как он сжал ее руку, кивнула.

— Да, хочу… — сказала, опустив голову, а потом вскинула на него взгляд и призналась с чувством: — Ты говорил, что все эти годы в разлуке продолжал меня любить… Так вот, я тоже, Дима! Я тоже! Ты не просто моя первая любовь… А первая и единственная!

От ее признания Дима опешил, уставился на Анаит во все глаза. Она увидела, как его рука метнулась в карман брюк и достала смятую бархатную коробку.

— Вот упырь этот Багиш… Раздавил, сука! — ругнулся он, цокнув языком.

Но смятая коробка Анаит ничуть не расстроила.

— Главное же, что внутри, так, Дим? — Ани улыбнулась ему, смахнув со щеки непрошеную слезу.

— Верно, — кивнул он и достал кольцо.

Анаит дала ему правую руку, с придыханием наблюдая, как он надел ей на палец кольцо с крупным грушевидным сапфиром. Покрутила им на солнце, полюбовалась.

— Оно прекрасно, Дима.

— Ты выйдешь за меня? — спросил он, жадно вглядываясь в ее лицо.

— Конечно выйду! — Она кивнула и прижалась к нему всем телом, обняла за шею.

Дима поцеловал ее в висок и вдруг спросил:

— Но ты же понимаешь, Ани, что это все, так?

— В каком смысле? — тут же забеспокоилась она.

— В том смысле, что раз ты согласилась быть моей женой, больше никаких побегов и прочего. Я физически больше никогда тебя от себя не отпущу, это ясно?

От перспективы всегда быть рядом ее сердце забилось чаще.

— Не отпускай меня, пожалуйста! — простонала она, подставляя для поцелуя губы.