Буду жить тобой

Глава 1

– Как дела, мелкий?

Треплю брата по взъерошенным волосам, и он тут же скалится.

– Да хорош уже, Макс! Вы с Жекой до самой старости будете считать меня мелким?

– О, да! – расплываюсь в улыбке.

Хотя Киру уже двадцать пять стукнуло, а ростом и телосложением он не уступает мне, он всё равно остаётся для меня младшим братишкой. Таким... проблемным братишкой. За которым время от времени присматривать приходится.

– Да пошёл ты, – беззлобно бросает Кирилл, слезая со своего байка.

Повесив шлем на руль, приглаживает волосы. Смотрит на мою новую машину. Присвистывает.

– Почему продать решил?

Я вздыхаю и вручаю ему ключ от трёхнедельной бэхи.

– Деньги нужны. Ещё вчера. Сможешь это организовать?

– Вчера – нет! А вот уже завтра – вполне. Причём, не так уж сильно скинув цену.

– Отлично! – хлопаю брата по плечу и тут же тяжело вздыхаю.

Моя натянутая улыбка меркнет, да и Кир становится серьёзнее некуда.

– Короче, ты в заднице, я правильно понимаю?

– В полной, – согласно киваю и бросаю взгляд на здание через дорогу.

В сотый раз прочитываю говорящую надпись на входе: «Юридическая помощь». Я выбрал именно эту конторку потому что она – единственная, кто готов взяться за моё дело.

– Не уверен, что у них хватит опыта и компетенции, – задумчиво скребу небритую щёку.

– Да ты заранее сдался, Макс! – поморщившись, выплёвывает брат.

Где-то он прав. Но я ни за что в этом не признаюсь. Потому что должен быть примером для младшего братика. Хотя лучшим примером всегда был и есть Жека. Наш старший брат – бесспорно, самый лучший представитель семьи Савельевых.

Кир отклеивается от своего блестящего байка и шагает к пешеходному переходу.

– Пошли, Макс! Составлю тебе компанию, – бросает через плечо.

Я нехотя иду следом, и мы переходим дорогу.

Не планировал брать его с собой, но вот кто ж его остановит?

– Кир!.. Блин, Кир! – схватив брата за плечо, торможу возле дверей юридической фирмы. – Давай я сам как-нибудь...

– Да? И как? – он претенциозно вскидывает брови. – Забьёшь на то, что тебя пытаются оклеветать? Позволишь им лишить тебя титулов? Вышвырнуть из сборной? Да ты всё потеряешь, если не будешь бороться! Насрать на методы! Если потребуется купить это чёртову контору, чтобы все юристы в ней занимались твоим делом – значит, мы это сделаем!

Как у него всё просто...

– Ладно, убедил, – согласно киваю. – Только говорить буду я, понял? Ты просто ждёшь меня в приёмной!

По его лицу вижу, что он не согласен. Поэтому говорю ещё раз и твёрдо:

– Ты – ждёшь! Я – общаюсь с юристом! Понятно?

– Понятно, – нехотя отвечает Кир.

Я для надёжности смотрю в его лицо ещё несколько секунд, удерживая строгость во взгляде.

Кажется, он меня понял... Кажется!

Мы заходим в здание и попадаем в просторный холл, где нас встречает миловидная девушка.

– У вас назначено?

– Вообще-то, нет, – тут же вставляет Кир, вылезая вперёд. – Но это ведь не проблема?

– Я звонил вам, – боднув Кира локтем, вынуждаю заткнуться. – Мне назначено на двенадцать, – бросаю взгляд на часы на запястье, а потом вновь на девушку. – Я немного раньше...

– Фамилия? – интересуется девушка, удерживая на лице дежурную улыбку. Правда, её щёки неестественно розовеют.

– Савельев… Максим Савельев.

В ту же секунду её смущение становится ещё более очевидным. Она знает, кто я такой!

– Минутку... Подождите.

Девушка заходит за ресепшен. Там имеется дверь, в которую она поспешно влетает.

– Дёрганая какая-то, – фыркает Кир, разваливаясь на кожаном диване. Нервно барабанит пальцами по подлокотнику, метая взгляды на дверь, за которой только что скрылась девушка.

Брат часто бывает вспыльчив, хотя с возрастом начал вести себя потише. А вот раньше прям бедовым был. Правда, сейчас бедовым кажусь я, учитывая мою ситуацию. Отмыться вряд ли получится, и мысленно я почти сдался...

– Пойдёмте, Максим Борисович, – администратор внезапно вновь появляется в приёмной.

Прежде чем идти за ней, награждаю Кира тяжёлым взглядом, и он тут же очерчивает невидимый круг над своей головой.

Короче, обещает вести себя тихо.

Администратор провожает меня до дверей нужного кабинета. Легонько постучав, приоткрывает её на пару сантиметров, а потом заговорщически шепчет:

– Ева Андреевна – лучшая в своём деле. Вы можете довериться ей.

После чего распахивает дверь шире, впуская меня в просторную комнату.

А меня начинает колбасить от имени адвоката...

Ева...

Понятно, что это не та Ева. Но вот уже пять лет меня трясёт, как только я слышу это имя.

Неуверенно переступаю порог, и дверь за мной захлопывается. Окидываю взглядом кабинет, который не кажется особо роскошным. Наоборот – убранство здесь явно бедновато.

– Добрый день, – говорю девушке, сидящей за столом в центре комнаты. Тот завален кипами документов.

Хозяйка кабинета словно и не заметила моего появления, увлечённо перекладывая бумажки.

Шагаю к столу, опускаюсь на стул. Недолго разглядываю макушку миниатюрной брюнетки. По её телосложению вполне можно определить примерный возраст. Она едва ли старше моего брата. И уже адвокат. Серьёзно?

– Добрый, – наконец отзывается она. – Чем могу помочь?

Её тихий голосок буквально режет меня на части.

Чёрт... Нет…

Весь воздух покидает мои лёгкие.

Нет!! Этого просто не может быть! Твою ж мать…

Ева поднимает голову, оторвавшись от документов. Вопросительно смотрит в моё застывшее лицо.

Чёрт! Да!..

Теперь я точно уверен. Это – она! Божественные глаза нефритового цвета. Немного курносый носик. Маленький шрамчик на подбородке - его она получила в детстве, упав с велика… И пухлые губки… Их я помню особенно чётко.

Лёгкие горят, потому что я всё ещё не могу затолкнуть в них воздух. Сунув палец за ворот рубашки, дёргаю ткань в попытке освободить шею. Не выходит.

Глава 2

– Что же Вы, Максим Борисович?.. Вроде детей тренируете... – укоризненно качает головой Ева.
– Меня подставили, – отвечаю я всё ещё хриплым голосом, отчаянно боясь разоблачения. 
Я же помню её голос... И она мой может вспомнить. 
– Вот именно это меня и интересует, – Ева вновь приветливо улыбается. – От Вас требуется полное доверие адвокату. И, конечно, необходимо говорить правду. Во всяком случае – мне. 
Девушка шарит по моему лицу испытующим взглядом. Ищет в нём ответы. Возможно –  мою ложь. Но меня и правда подставили! Я никогда не употреблял наркотики.
– Кто-то на Вас зубы точит, верно? 
– Вероятно... 
Ева берёт ручку, осматривает стол, заваленный документами, и начинает приподнимать папки, будто что-то ищет. Наконец находит блокнот, вырывает страницу и быстро там что-то записывает.  
– Для начала займёмся сбором характеристик. Коллеги, ученики и их родители. Мнение о Вас каждого из них имеет ценность. 
Шариковая ручка порхает по клочку бумаги. Сейчас Ева не смотрит на меня, а я тупо уставился на её густые ресницы без капли косметики и светлую кожу на веках. 
Она почти не изменилась за пять лет. Разве что стала уверенной, сильной! А я думал, что тогда сломал её. 
Поддавшись какому-то глупому импульсу, протягиваю руку и накрываю её миниатюрные пальчики ладонью, останавливая писанину. Ева стреляет в меня непонимающим взглядом и секунду или две позволяет удерживать свою руку. Потом, резко отпрянув, в недоумении хлопает ресницами.
– То есть ты... – сглатываю. – То есть Вы готовы взяться за моё дело? 
Выпрямляюсь и откидываюсь на спинку стула, изображая расслабленность.
– Да, готова, – с уверенностью заявляет девушка. – Но стопроцентного успеха не обещаю. Вы должны это понимать, Максим Борисович.
И я понимаю. Но должен ли я соглашаться на всё это? Мне опасно находиться рядом с ней. Вдруг она всё-таки вспомнит меня!
Пока всерьёз обдумываю свой позорный побег из кабинета, дверь распахивается, и на пороге возникает мой брат. Он бесцеремонно проходит к столу, даже салютует адвокату в знак приветствия. Но как только вглядывается в лицо Евы, тут же застывает на месте. А потом ошеломлённо смотрит на меня.
Узнал! 
Твою ж мать...
Я едва заметно качаю головой, пытаясь призвать Кира к молчанию. 
Пусть заткнётся! А ещё лучше – пусть свалит отсюда. Убежать нам обоим будет сложно. И чертовски глупо.
– А Вы..? – протягивает Ева.
– Он со мной, – тут же вставляю я, поворачиваюсь к Киру и выразительно стреляю взглядом на соседний стул.
– Я с ним, – хрипло вторит мне брат, опускаясь на этот стул.
Смотрит на Еву слишком пристально. Мне приходится пнуть его под столом, чтобы он отвёл свои глаза куда-нибудь. К счастью, Кирилл понимает мой пинок правильно. Скрестив руки на груди, лениво разваливается на стуле и переводит взгляд на меня.
– Ну что? Она тебе поможет?
– Поможет, – вместо меня отвечает Ева. – Только и Максим Борисович должен постараться! Нам нужна кристальная репутация. Надеюсь, она такая и есть?
Теперь адвокат смотрит мне в глаза. И опять её взгляд становится испытующим. Почти рентгеновским.
Я слабо киваю, соглашаясь. Наверное, мою репутацию до случая с допингом действительно можно назвать кристальной. Но вот только сам я так не считаю... Потому что когда-то обидел девушку, которая из-за превратностей судьбы сейчас сидит напротив.
– Курите? – спрашивает Ева. – Употребляете алкоголь?
– Нет и нет. 
– Может, недавно участвовали в каких-то драках вне ринга? Посещали незаконные игорные заведения? Были там замечены? Ваши компрометирующие фото попадали в соцсети?
– Тоже нет.
– Хорошо... – Ева задумчиво постукивает ручкой по столу. – Жена или девушка есть? Дети?
– Девушка есть, детей пока нет.
– Вы проживаете вместе?
– Да...
– Характеристика от Вашей девушки тоже потребуется, – Ева вновь наклоняет голову и царапает на листке бумаге ещё несколько слов. – А также от соседей. Это будет Вашим заданием на пару дней. После Вы мне позвоните, – протягивает бумажку, исписанную идеально ровными буквами. – И мы вместе пообщаемся с родителями Ваших учеников. Сможете это устроить?
Забираю клочок бумаги. На нём – и телефон Евы, и всё то, что она попросила сделать. Молча киваю. 
– Подождите, – вдруг вклинивается Кирилл. – Как-то это всё долго... Бегать, характеристики собирать... Может, по старинке? Взятку дать… в особо крупных размерах. Целенаправленно судье! И дело с концом! Ведь наверняка у Вас имеются нужные связи?  
Я награждаю Кирилла убийственным взглядом. Брат отмахивается и смотрит лишь на Еву, дожидаясь её ответа. На самом деле мне тоже интересно. Как далеко она готова пойти, чтобы спасти мою шкуру?
– Мы можем это провернуть, – неожиданно для меня она говорит абсолютно серьёзно. – Если получится, всё закончится действительно быстро. Нас уведут прямо из здания суда, если Вы понимаете, о чём я! 
Мои губы растягиваются в невольной улыбке. Ева смогла заткнуть моего брата и вызвать на его лице гримасу недовольства. Но и согласие с тем, что она одержала над ним верх. 
Мы с Кириллом синхронно поднимаемся со стульев.
– Так... ладно, будем бегать по соседям, – изображает Кир подчинение, но это не про него. – Пошли, Максим Борисович, – начинает паясничать, – время не ждёт.
Он тут же выходит из кабинета. Я тоже начинаю отступать от стола, сжимая в руках клочок бумаги.
– Хорошего дня... Ева Андреевна.
– Спасибо, – она вновь приветливо улыбается. – Жду Вашего звонка, Максим Борисович.
Прежде чем выйти за дверь, бросаю последний взгляд на девушку. Выбившаяся прядка из идеально гладкой причёски щекочет её скулу, и она смахивает ту тыльной стороной ладони. Облизывает пересохшие губы, удерживая мой взгляд. Потом берёт ручку и вновь склоняется над документами. 
Я вырываюсь из её плена... Она и не знает, что всё это время меня в нём удерживала. Наверное, все пять лет удерживала... 
Выйдя в коридор, прохожу мимо брата, подпирающего стену. Нужно на воздух. А ещё – подальше от чужих ушей, ведь Кирилл сейчас совершенно точно будет материться.
– Твою ж мать! – взрывается он, едва мы оказываемся на улице, полностью оправдывая мои ожидания. 
Брат вырывает бумажку с телефоном Евы из моих рук, быстро читает написанное. Долго сквернословит, а потом выплёвывает: 
– Тебе это ни хрена не нужно! Надеюсь, ты не собираешься ей звонить? 
Я молчу, всерьёз обдумывая его вопрос.
– Чёрт, нет! – Кир болезненно зажмуривается. Комкает в руках листок. – Макс, не делай этого! Если эта Ева всё-таки тебя узнает, испортит твою жизнь окончательно!
Знаю... Но мне почему-то вдруг нестерпимо хочется испытать судьбу. Пройтись по лезвию ножа, только чтобы вновь увидеть её.  
– Дай сюда! – отчеканиваю, протягивая руку за бумажкой. 
Кирилл сокрушённо выдыхает:
– Ты – конченый псих!

Глава 3

Ева
Мне вдруг становится холодно. Не знаю, почему, но телом овладевает такой озноб, будто меня ледяной водой окатили. И этой ледяной водой был сейчас Максим Савельев. Незнакомец, которого я раньше и по телевизору-то не видела. Потому что далека от всяких там спортивных звёзд.
Но вот одно короткое мгновение... Его тёплая ладонь на моей руке – и мне вдруг кажется, что мы уже раньше встречались. Однако заглянув в его лицо, понимаю – этого не может быть. Я бы запомнила.
Сейчас у меня от этой встречи мурашки по коже...
А когда в дверях появился второй мужчина, вообще захотелось забиться в угол.
Не нужно было соглашаться на это дело. Просто во мне взыграло упрямство. Не вовремя как-то...
Спрятав ладони в рукава свитера, пытаюсь согреться. Со мной происходит что-то странное. Сердце стучит так быстро, будто готово выпорхнуть из груди. Я с трудом держала себя в руках при этих двух мужчинах, а теперь готова расклеиться.
Может, домой пойти? Всё равно на сегодня у меня дел больше нет.
Неожиданный стук в дверь вынуждает меня вновь собраться. Расправив плечи, наблюдаю за тем, как в узкую щель заглядывает Алёнка с ресепшена. Заметив, что я одна, она тут же врывается в кабинет и бесцеремонно падает на стул напротив меня.
Не сказать, что мы прям уж подруги. Девушка слишком часто суёт свой нос куда не следует. Но она такая доброжелательная... Совсем не злая, не завистливая. Немного наивная в силу своего юного возраста. В нашем коллективе мне намного легче общаться с ней, чем с большей половиной продвинутых и суперамбициозных юристов.
Дело Савельева мне просто сбагрили, посчитав его гиблым. А я вот взялась.
Ненормальная...
– Может, чайку? – лучезарно улыбается Алёнка, выкладывая плитку шоколада со своей тёзкой на упаковке.
С козырей пошла.
Улыбнувшись в ответ, поднимаюсь со стула и подхожу к подоконнику. Там стоит электрический чайник, чашки, пакетики с заваркой...
Включив чайник и бросив по пакету с чаем в две кружки, разворачиваюсь к Алёне. Тщательно скрываю отголоски дрожи в теле, крепко обняв себя за плечи.
– Ты какая-то бледненькая, Ева, – девушка смотрит на меня с беспокойством. Но потом её губы растягиваются в улыбке, и она с лукавым прищуром заявляет: – Может, Максим Савельев так на тебя подействовал?
Да. Именно он. Только вот я не знаю, почему.
Однако вслух я фыркаю с наигранным возмущением.
– Нет ничего ТАКОГО в этом Савельеве!
– Да прям! – подражая мне, она тоже фыркает. – Ни великолепных серо-голубых глаз, в которых жаждешь утонуть. Ни чувственных губ. Ни ямочки на широком мужественном подбородке. Ни шелковистой шевелюры, в которую хочется зарыться пальцами. Ни божественного тела такого знаменитого бойца муай-тай. Ни запаха... Такого... – она щёлкает пальцами, пытаясь подобрать слова. – Такого, как у настоящего самца! Терпкого, будоражащего, – мечтательно хлопает ресницами. – Ты права, Ев. Каждый второй мужик в нашем городе именно так и выглядит!
Вот теперь я точно знаю, почему общаюсь с Алёнкой. Она за две секунды способна поднять моё настроение, особо не прикладывая усилий. И отвлечь от странной трясучки во всём теле она тоже смогла.
– Ты преувеличиваешь, – отмахиваюсь, с трудом сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос.
В чайнике мало воды, и он уже успел закипеть. Разливаю кипяток по чашкам. Взяв их в руки, подхожу к столу. Алёнка распечатывает шоколадку.
– Нет, не преувеличиваю, – упрямо качает головой, принимая чашку из моих рук. – Он просто бог! Во всяком случае, внешне!
– Я не смотрю на его внешность, – пожав плечами, обхватываю пальцами горячую чашку и, наконец, расслабляюсь и согреваюсь. – Максим Борисович в первую очередь – клиент нашей фирмы.
Провальный, скорее всего... Но об этом я умалчиваю.
У сборной там всё схвачено. Если решили его подвинуть, значит, всё для этого сделают.
Ещё до его визита я бегло изучила дело Савельева. Свой последний бой он выиграл слишком легко. И судейская комиссия решила провести дополнительные тесты, взять повторно анализы на допинг. И вуаля – Савельев стал наркоманом. Слух об этом, кажется, облетел весь интернет всего за сутки. А юристы сборной, конечно же, от него отказались.
И ему пришлось прийти к нам. Точнее, ко мне.
Надо было тоже отказаться...
– Нее, не верю я тебе, Ев, – хмыкает Алёна. Набивает полный рот шоколадом, запивает чаем, морщась от того, что тот ещё очень горячий. А прожевав, смотрит на меня уже серьёзно, без улыбочек: – Была бы на твоём месте – точно к нему приклеилась бы.
– У него девушка есть, – зачем-то говорю я, вмиг покраснев до кончиков ушей.
– Вот! Видишь, я права! Всё-таки приглянулся тебе Максим Борисович! – девушка практически взвизгивает, поймав меня на оплошности.
И я краснею ещё сильнее.
От возбуждённого состояния Алёнки, от её распахнутых голубых глаз, огромных, словно блюдца... начинаю хохотать.
Чашка дрожит в моей руке, но роняю я её совсем не от смеха...
Внезапно в груди что-то защемляет, перехватывает. Острой болью ударяет в самый центр. Кипяток расплёскивается по столу и плитке шоколада... Я успеваю отпрыгнуть и хватаюсь за сердце...

– Эй, ты в порядке?
Испуганная Алёнка быстро обходит стол. Так как она намного выше меня, ей приходится согнуться в три погибели, чтобы заглянуть мне в глаза.
Колющая боль в сердце прекращается, но сердечный ритм такой бешеный, что это пугает. И я боюсь пошевелиться, опасаясь нового приступа боли.
– Не знаю... – отвечаю слабым голосом. – Как-то странно себя чувствую...
Неосознанно комкаю в руках свитер в районе груди. Он будто душит меня. Хочется содрать его с себя.
– Сердце болит? Может, скорую вызвать? – всерьёз паникует Алёна.
– Нет, не надо, – покачав головой, осторожно расправляю плечи. Делаю глубокий вдох, потом ещё один. – Кажется, отпустило...
– Точно? – она мне не верит. – У тебя со здоровьем проблемы? И ты молчишь?!
– Нет у меня проблем со здоровьем, – отвечаю я с вымученной улыбкой. – Какие могут быть проблемы в двадцать пять лет? Может, из-за перемены погоды защемило?
Обернувшись, смотрю в окно. Последнюю неделю было достаточно тепло и солнечно, но теперь, кажется, октябрь вовсю заявил о своих правах. На улице весь день дождём набухают тучи, и, видимо, мой организм ждёт этих погодных изменений. И странный озноб, а потом и боль в сердце никак не связаны с Максимом Савельевым.
– Ну ты бы поостереглась, Ев, – Алёна ещё раз испытующе заглядывает мне в глаза, – если плохо себя чувствуешь, лучше обратиться к врачу.
Девушка приближается к подоконнику, хватает рулон с бумажными полотенцами, возвращается к столу и начинает быстро вытирать пролитый чай.
– Да не люблю я всех этих медиков, – запоздало отзываюсь, поёжившись. – Сколько раз их халатность приводила к печальным исходам. Нет... Лучше попью травки успокаивающие, и всё пройдёт.
– Травки! – с недовольством фыркает Алёна. – Ну да, и подорожник на коленку в случае ушиба.
– Можно и подорожник, – улыбаюсь я от её странной, но такой приятной заботы.
– А сейчас лучше домой иди, – достаточно строго говорит Алёна. – Всё равно на сегодня у тебя больше встреч нет.
Она права. Лучше закончить на сегодня. К тому же текущими делами можно заняться дома. Закутавшись в тёплый плед, сжать в руках кружку с горячим шоколадом...
От нарисованной в мыслях картинки по телу бегут мурашки удовольствия. Я обожаю одиночество. Может быть, даже кажусь многим ненормальной. Такой... не из мира сего. Но я давно перестала обращать внимание на мнение окружающих. А соседи, скорее всего, очень довольны, что из моей квартиры никогда не доносится ни звука, и смирились с тем, что об её хозяйке они ровным счётом ничего не знают.
Помогаю Алёне убраться на столе. Спохватившись, проверяю папки с важными документами на наличие чайных разводов и с облегчением выдыхаю. Ничего критичного не случилось.
Надев жакет, беру две папки под мышку и смотрю на Алёну.
– Спасибо тебе.
– Да мне-то за что? – отмахивается девушка.
С тоской выкидывает остатки шоколада, и мы вместе выходим из моего кабинета. Я закрываю его на ключ.
– Но вот про Савельева – подумай! – добавляет она с улыбкой, когда мы спускаемся по лестнице на первый этаж.
– У меня сейчас снова сердце выпрыгнет, – отвечаю с притворной угрозой в голосе.
Она отмахивается и начинает показательно загибать пальцы:
– Во-первых, ты ни с кем не встречаешься. Во-вторых – ты очень интересная девушка, и Максим наверняка это оценил. Видела бы ты, с каким лицом он на улицу вышел.
– С каким? – мой голос вдруг снова дрожит.
О, Боже!.. Мне ведь не может быть это интересно! Да и не допустимо вот это вот всё. Алёнка может шутить на эту тему сколько угодно, только вот она забывает о профессианальной этике. Я адвакат, а Савельев мой клиент.
Алёна явно замечает моё волнение и говорит с довольной ухмылкой:
– У него было такое растерянное лицо... Погоди, сейчас объясню, – она задумчиво поднимает глаза к потолку. – Словно он хотел очень тебе понравиться, но заранее решил, что этого не произойдёт.
– Конечно, он хочет понравиться своему адвокату!
– Да не так, Ев, – она укоризненно качает головой. – Понравиться как мужчина женщине. Поверь, я разбираюсь в том, что говорю.
Мне хочется расхохотаться от её важного вида, но я сдерживаюсь.
– Хорошо, я тебе верю, – говорю серьёзным тоном.
– Нет, не веришь, – качает головой Алёна. – Очень жаль, что я не адвокат, а то бы с радостью заняла твоё место...
Теперь уже она начинает хохотать, увидев мою реакцию на свои слова.
– Не переживай Ев, Савельеву понравилась именно ты.
– Я и не...
– Переживаешь! – перебивает меня девушка. – Просто сама этого ещё не поняла.
Я почти закатываю глаза от её самоуверенности. Почти.
Мы пересекаем холл и останавливаемся возле двери.
– Ладно, беги, пока дождь не начался, – говорит Алёна.
– До завтра... – я уже поворачиваюсь, чтобы уйти, но в последний момент спохватываюсь: – Алён... а тот, второй, который был с Савельевым. Ты не знаешь, он тоже какая-то спортивная звезда?
Я ещё не изучала основное окружение своего подопечного. И этого приятеля Савельева тоже раньше не видела.
– Можно сказать – да, звезда, – отвечает Алёна без улыбки и как-то резко. – Это Кирилл Савельев – младший брат Максима Борисовича. Мотогонщик, ловелас и повеса. Можешь посмотреть его страничку в инстаграмме. Тебе всё станет понятно.
– У меня нет инстаграмма, – отвечаю машинально.
И уже не слушаю Алёну, потому что сердце вновь пускается вскачь.
Два брата Савельевых.
Почему я чувствую себя так, словно должна бежать от них как можно дальше?

Глава 4

Макс
– Даш, ты можешь уже отлипнуть от своего телефона?
Уперев руки в стол, нависаю над ней раздражённым коршуном.
Моя девушка старательно меня игнорирует. Вот уже сколько?.. Да недели три, не меньше.
Мы серьёзно поругались сразу после сенсационных новостей о том, что я был на допинге. Видите ли, ей не хочется разговаривать с наркоманом! Стыдно перед подружками!
– Отстань от меня, Максим, – бросает она бесцветным голосом. – К тому же я занята важным делом.
– Это каким? – пытаюсь заглянуть в экран айфона. – На маникюр записываешься? Или мониторишь, какой цвет волос будет в тренде этого сезона? Ооо... Или ищешь, где сейчас новый привоз соболиных шуб?! А что? К зиме уже пора готовиться!
– Несмешно! – резко отчеканивает Даша, вскидывая на меня возмущённый взгляд. – И даже как-то глупо! Я целыми днями торчу в интернете, потому что, и правда, мониторю... Но не тренды! А свежие новости о тебе – дураке, который умудрился так влипнуть.
– И что намониторила?
Я начинаю кипеть от злости. Никакой поддержки, чёрт возьми! Будто я и на самом деле был в тот день на допинге! Моя девушка легко в это поверила. А теперь ищет в сети то, чем можно будет меня оправдать. Хотя бы в своих же глазах.
– В инстаграмме тебя полощут, – отвечает она так, словно не поняла, что мой вопрос был риторическим. – В ютубе – тоже! В остальных соцсетях немного улеглось.
Да плевать мне на этот чёртов интернет! Мне поддержка её нужна, а не свежие новости.
Тяжело вздохнув, всё-таки сажусь за стол напротив девушки.
– Даш!
– У-у...
Нет. Даже не смотрит на меня. Продолжает изучать новостные сводки вместо того, чтобы просто поговорить со звездой этих новостей.
Резко вырываю телефон из её рук.
– Макс! – она практически взвизгивает от неожиданности и от того, что я прячу телефон в своём кармане. – Дай сюда! Отдай его мне! Да ты его раздавишь!
Да и пофигу! Раздавлю – куплю новый. Она знает, что я никогда ничего для неё не жалел.
– Ты можешь уделить мне пять минут своего драгоценного времени? Даш, пожалуйста! Это очень важно.
Откинувшись на спинку стула, она раздражённо вздыхает.
– Могу! Но только пять. Больше я пока не готова. Потому что чертовски злюсь на тебя. Мало того, что терпела все слухи о твоих бесчисленных любовницах. А теперь ещё и это!
Твою ж мать...
Любовниц у меня, конечно, нет. Но телевизионщикам и блогерам нравится раздувать сенсации из всего подряд. Заметят меня с какой-то девчонкой – сразу же приписывают интимную связь с ней. А мне и Дашки предостаточно. Иногда её даже чертовски много!
– Даш, – говорю примирительно.
Протянув руку через весь стол, пытаюсь поймать её ладошку, но она быстро скрещивает свои руки на груди, пряча ладони под мышками.
– Говори уже, – фыркает, подгоняя меня.
С ней так сложно стало в последнее время... Вот уже год мы вместе. Сначала нас поглотила страсть. Дашка казалось мне чертовски лёгкой и влюблённой в меня по уши. Я даже закрывал глаза на некоторые её минусы типа того, что не умеет готовить и далеко не чистюля. Часто разбрасывает свои вещи... Но потом она вдруг изменилась. И теперь я совсем её не узнаю, не вижу в ней прежней влюблённой девочки.
Возможно, разница в десять лет между нами начала сказываться. Об этом я переживал поначалу. Потом успокоился. А вот теперь вновь не вижу развития наших отношений. Детей Дашка не хочет. Но в этом я, в общем-то, с ней согласен. Куда ей в двадцать-то лет? Да и учебу она ещё не закончила. А все её интересы сконцентрированы лишь на брендовых тряпках, чтобы можно было пустить пыль в глаза подружкам-модницам.
Я в свои тридцать на фоне своей девушки и её ближайших подруг кажусь себе каким-то устаревшим. А вот Киру Дашка нравится. В его окружении полно таких – не обременённых интеллектом, как он сам выражается.
– Я адвоката нашёл. Возможно, ещё не всё потеряно.
– Правда? – её глаза загораются.
– Да. От тебя тоже помощь требуется. Характеристику мне напишешь?
Вскочив со стула, она быстро обегает стол и прыгает ко мне на шею.
– Конечно, напишу, Максик! Напишу, напишу, напишу, – осыпает короткими поцелуями мои щёки, спускается к подбородку, впивается в губы в требовательном поцелуе. – Напишу там, что ты самый лучший! Честный! И никогда-никогда-никогда не стал бы прибегать к допингу!
Я начинаю тихо посмеиваться от её вдруг проснувшейся нежности. Усадив Дашку к себе на колени, обвиваю руки вокруг тонкой талии, забираюсь пальцами под футболку.
– Значит, мир?
– Ещё бы не мир, – она расплывается в улыбке. – Ты ведь теперь не станешь продавать БМВ, верно?
Твою ж мать! Всё дело в тачке! В чёртовой тачке!
Она думала, что я подарю машину ей... И подружкам всем своим об этом растрепала. А сегодня утром я сказал, что продам бэху. Потому что готов пойти на крайние меры.
Услуги адвоката, конечно, не стоят как новое БМВ. Но вот если придётся дать взятку...
Короче, Дашка вспылила, разбила пару тарелок, а потом заперлась в спальне. А теперь вот решила, что я отказался от продажи машины. Но я не отказался, потому что должен быть готов к любому исходу ситуации. Если попрут из сборной, ездить на такой дорогой тачке будет слишком накладно.
Я вынимаю руки из-под майки Даши. Устало прислоняюсь к спинке стула, и девушка в одно мгновение понимает – машину я всё равно продам!
На её лице появляется недоумённое выражение, и почти сразу же она раздражённо сжимает губы. Быстро спрыгивает с моих колен и несётся к окну. Нервно осматривает парковочные места большой придомовой территории и, конечно же, не находит там нашу тачку. Оборачивается ко мне и с каким-то остервенением восклицает:
– Да ты охренел, Савельев! Ничего я не напишу, понятно? Не получишь ты никакой характеристики!
А у меня, наверное, заканчивается последняя капля терпения.

– Слушай, Даш, а давай-ка ты к своей маме в однушку!
Поднимаюсь со стула и, скрестив руки на груди, застываю в центре кухни.
– Что-о? Хочешь меня выгнать?!
От напоминания о не самой комфортной жизни, которая уже маячит на горизонте, губы девушки начинают дрожать. А глаза вмиг застилает влагой.
Вот только слёз её мне сейчас не хватает!
Таких наигранных, ненастоящих... От них мне, скорее всего, станет ещё противнее. Хотя уже вряд ли, ведь противнее просто некуда. Девушка, которая делила со мной постель целый год, в итоге готова подставить из-за сраной тачки.
Карман джинсов жжёт от клочка бумаги с телефоном Евы. Похоже, у меня появился повод позвонить своему адвокату этим вечером. Нужен её компетентный совет. К тому же я должен сообщить ей, что у меня больше нет девушки. И характеристики, соответственно.
– Это называется – пожить порознь, – говорю со сталью в голосе.
– Нет, это называется – выгнать, – цедит Даша сквозь зубы. – А точнее, ты просто решил бросить меня!
Может, ещё пять минут назад я ещё ничего не решил окончательно, но теперь с каждой секундой стремительно приближаюсь к этому решению. Если сейчас Даша проявит хоть немного гордости, соберётся и уйдёт, с лёгкостью распрощавшись с комфортной жизнь... то я подумаю о том, чтобы когда-нибудь её простить... Или нет... Но совершенно точно не прощу, если она сейчас вновь начнёт притворяться.
– Иногда побыв порознь, люди начинают ценить то, что раньше имели. Может, и ты научишься, – разжёвываю ей свою непреклонную позицию.
– Максим... – Даша громко сглатывает, и её поза перестаёт быть оборонительной. А лицо становится напуганным. – Давай не будем горячиться, – делает шаг ко мне и протягивает руки. – Ладно... Я неправа... Просто машину жалко. Но ведь это всего лишь машина. И характеристику я напишу. Вот прямо сейчас сяду и напишу, хочешь?
Даша пытается вновь повиснуть на моей шее, но я резко отступаю.
– Нет, не хочу! – отрезаю.
Поморщившись, выхожу из кухни, направляясь к нашей спальне.
Твою мать, Савельев, да ты просто идиот! Вот подсказывал же тебе здравый смысл не связываться с этой девчонкой. Но я часто к нему не прислушиваюсь, а потом влипаю в истории. Точнее, влипал раньше, и мне казалось, что с этим давно покончено.
– Макс, мы же не договорили! – доносится до меня робкий голос Даши, а потом она сама заходит в спальню.
Переминаясь с ноги на ногу, смотрит на меня с мольбой и обожанием. Теперь я почти уверен, что и эти взгляды всегда были неискренними.
– Пока собираешься, можем и поговорить, – открываю шкаф, сгребаю вешалки с её тряпками. Швыряю на кровать. Потом туда же летит чемодан. – Тачки у меня теперь нет, – вновь давлю на больное. – Поэтому вызову тебе такси, надеюсь, ты не против.
– Макс... пожалуйста, Макс!
Она вновь пытается ко мне подступиться. Прикоснуться. Поцеловать. Но замечает, наконец, в моём взгляде непреклонность и начинает плакать. Уши буквально закладывает от её наигранного воя.
– Даш, давай без драм, ладно? Как будешь готова, свистни!
Обхожу рыдающую девушку и покидаю спальню. На душе скребут кошки как минимум от того, что я стал причиной чьих-то слёз. Пять лет назад поклялся себе, что никогда не обижу больше женщину. Да вроде и не обижаю сейчас Дашку. Она сама себя обидела своими фальшивыми чувствами ко мне.
Возвращаюсь на кухню, варю себе кофе. Редко злоупотребляю кофеином, но сейчас мне просто надо чем-то заняться.
Слышу, как она вскоре перестаёт плакать и начинает швыряться вещами. Кажется, начинается второй акт этой постановки. Бранные слова, обвинения в том, что я совершенно её не ценю, и именно поэтому останусь совершенно один.
Лучше уж один, чёрт возьми!
Пока варю кофе, вызываю такси через приложение. Спустя секунд десять машина уже назначена. Ещё через десять минут – ждёт возле подъезда.
Медленно пью кофе, наблюдая за дверью кухни. Через двадцать минут Даша появляется на пороге полностью одетая. Даже шубу напялила – видимо, та не влезла в чемодан.
– Знай, что даже если будешь умолять меня вернуться – я не вернусь! – выплёвывает Даша.
Вернётся! Уверен, что вернётся, как только позвоню ей. Но я не позвоню.
Встаю из-за стола, приближаюсь к девушке. Задрав голову, она смотрит мне в глаза, не моргая. А я наклоняюсь и шепчу напротив её губ:
– Можешь оставить себе банковскую карточку, я не стану её блокировать. Будешь тратить с умом – хватит на несколько месяцев.
– Ой, какая щедрость! – ядовито шипит она.
– Такси уже на месте, – продолжаю я. – Иди… А то упреешь.
Её глаза расширяются, и Даша тут же отвешивает мне пощёчину.
– Сволочь! Савельев, ты такая сволочь! Я даже рада, что у тебя всё так получилось!.. И вообще, верни мой телефон!
Потерев щёку, расплываюсь в недобром оскале. Я не бью женщин, но ЭТА способна разозлить даже самого спокойного мужика.
Пусть всё забирает и поскорее уходит. Пока я ещё могу держать себя в руках.
Не раздумывая, выдёргиваю айфон из кармана джинсов и вкладываю в протянутую руку. Она крепко сжимает телефон пальцами, но её взгляд направлен совсем не на него. Даша смотрит на пол, там валяется клочок бумаги. Должно быть, только что вылетел из моего заднего кармана…

Глава 5

Ева
– Давай! Выходи! – тяжёлый шёпот в самое ухо.
Тычок под рёбра – и я неуклюже соскальзываю с подножки джипа. Лечу на колючую сухую траву, слегка присыпанную снегом, и приземляюсь на колени. С трудом сдержав слёзы, тихо шмыгаю носом.
– Какого чёрта ты делаешь? – рычит вдруг второй голос. – Эй... Всё нормально? – тихо шелестит он уже напротив моего лица.
Я не отвечаю... Сильные руки обхватывают меня за плечи и бережно тянут вверх, поднимая моё ослабевшее тело с травы. Так же бережно отряхивают мои колени. Подушечки пальцев проходятся по моим щекам, вытирая слёзы, которые всё-таки брызнули из глаз и потекли по лицу из-под непроницаемой повязки.
– Зря ты это делаешь, – недовольно бросает тот, кто вытолкнул меня из машины. – Хотя знаешь что? Делай с ней, что хочешь! Теперь – это твоя проблема!
Слышу, как парень матерится, а потом громко хлопает дверца машины.
Сказать, что мне страшно – ничего не сказать. Хотя страх – это то, что уже осталось в прошлом. Просто страшно мне было неделю назад. А теперь я в ужасе.
– Пойдём, – сильные руки всё ещё придерживают меня за плечи, помогая шагать в неизвестном направлении.
Мне хочется отстраниться. Хочется, чтобы он перестал меня трогать... Но у меня просто нет сил на сопротивление.
Неделя, проведённая в заточении рядом с этим надзирателем, что-то сломала внутри. Он меня сломал...
Моё сердце начинает стучать оглушительно громко, когда мы наконец останавливаемся. Тёмная повязка на глазах совсем не пропускает свет, и я даже не понимаю, какое сейчас время суток. Ничего не вижу. А слышу лишь оглушительный стук собственного сердца. И кажется, начинаю задыхаться от паники.
Уже не пытаюсь сдержать дрожь во всём теле, когда мой надзиратель убирает руки с плеч. Мне кажется, что он отходит на некоторое расстояние, и я тянусь к повязке. Но он тут же перехватывает мою руку.
– Подожди... – говорит тихо, успокаивающе. – Прежде чем снимешь её, ты должна досчитать до тридцати. Сможешь?
Киваю. Часто, слишком часто... Так же часто, как бьётся моё сердце.
– Хорошо... – вновь шелестит его голос напротив моих губ. – Тебе нужно будет двигаться прямо. Через километр выйдешь к небольшому посёлку. Там есть остановка...
Ощущаю, как он забирается в карман куртки. Своей куртки, которая сейчас накинута на мои плечи. Он пытался остановить мою дрожь ещё в машине, согревая меня таким образом.
Машинально хватаюсь за воротник, намереваясь снять его вещь, но и тут он меня останавливает.
– Нет, оставь, – в его голосе слышна грусть. Своим дыханием он обжигает мои губы, когда говорит на прощание: – Начинай считать, Ева.
Торопливые шаги по сухой траве...
Хлопок машинной дверцы...
Один, два, три...
Я стою смирно. Сердце почти выпрыгивает из груди. Почти ломает мне рёбра... Почти оглушает своим грохотом.
Десять, одиннадцать...
Звук отъезжающей машины...
Порыв ветра – словно попытка сдуть с меня ЕГО запах... Очистить.
Сейчас мне кажется, что я никогда его не забуду... А потом?.. Что будет через месяц? Или год? Буду ли я так досконально помнить всё то, что случилось?
Двадцать один, двадцать два...
Запускаю руку в карман куртки. Нащупываю какие-то гладкие листки бумаги. Почти уверена, что это деньги.
За что он заплатил?
За моё молчание? За то, что сделал со мной?
Тридцать.
Срываю повязку – и меня тут же ослепляет яркий солнечный свет. Смаргиваю слёзы...

Просыпаюсь. Порывисто сажусь.
Ошеломлённо осматриваюсь по сторонам.
Я дома. В своей квартире-однушке, доставшейся мне от мамы. Меня окружают привычные вещи. Старый диван, письменный стол, огромный шкаф, в котором всё ещё лежит мамина одежда. Я так и не смогла её выбросить. Да и размер у нас один, поэтому иногда кое-что надеваю. Когда Алёнка видит меня в очередном стареньком, но уютном свитере, всегда кривит носом, называя эти вещи «прошлым веком». Но мне нравятся мамины свитера, иногда кажется, что они всё ещё пахнут ею.
Выбираюсь из-под одеяла. Приглаживаю волосы и стираю со лба испарину. Надев тёплый халат, прохожу в кухню и включаю электрический чайник. На полках нахожу упаковку с чайными пакетиками. Производители заверяют, что этот чай меня успокоит и поможет уснуть. Это то, что мне сейчас нужно.
Заварив чай, обхватываю чашку онемевшими пальцами. Забираюсь с ногами на стул и делаю пару глотков обжигающей жидкости. Перевожу взгляд за окно – в серое предрассветное небо.
Это был сон! Просто сон. Ужасный и реалистичный. Он как-то связан с моим прошлым... Которое я предпочла забыть.

***
– Ева... Ева Андреевна...
Я вздрагиваю от неожиданности. Медленно шагая по тротуару, немного задумалась и никак не ожидала, что кто-то коснётся моего плеча.
Резко разворачиваюсь и вижу Савельева. Мне приходится задрать голову, потому что он возвышается надо мной словно гора, закрывая собой и без того редкие лучи солнца.
– Доброе утро.
Расплываясь в улыбке, протягивает мне пластиковый стаканчик со знакомой этикеткой из кофейни на противоположной стороне улицы.
Моё утро нельзя назвать добрым... Скорее, странным. Сначала этот сон, после которого я так и не смогла уснуть. А теперь посторонний мужчина встречает меня перед работой и покупает кофе. Хоть он и мой клиент, но всё же...
– Доброе, – отзываюсь я, пробегая по его лицу внимательным взглядом. – У Вас что-то случилось?
Максим Борисович так и держит стаканчик в руке, но я не спешу его принять.
– Да... случилось, – растерянно произносит он. Его голубые, а сейчас почти синие глаза смотрят на меня с необъяснимым волнением. – Возьмите, Ева Андреевна. Пожалуйста. Хотя бы в качестве извинения, что я отвлекаю Вас с утра пораньше.
– Быть в курсе Ваших проблем – это моя работа, Максим Борисович, – отвечаю с дежурной улыбкой.
Однако всё же протягиваю руку и нерешительно сжимаю стаканчик. Тот сразу приятно согревает мои пальцы. А ещё меня обжигает от прикосновения с пальцами этого мужчины. Это совсем лёгкое и быстрое касание будоражит настолько, что дыхание на миг перехватывает.
Почему он так действует на меня?
– Спасибо, – шепчу, спрятав взгляд под ресницами.
Мои щёки, должно быть, розовеют. И это крайне непрофессионально – так реагировать на своего клиента. Пусть и такого красивого. Высокого. Статного. Успешного.
Наверняка Савельев знает себе цену и просто умело пользуется своим обаянием. А у меня совсем нет опыта, чтобы противостоять этому обаянию, потому что уже очень давно я отказалась от близких отношений с противоположным полом. И до своих двадцати пяти лет прекрасно прожила без мужчин.
Тогда почему сейчас мои колени слабеют, стоит лишь взглянуть в его ясные синие глаза?
– Ева Андреевна...
– Максим Борисович!
Мы говорим одновременно, и тут же оба замолкаем, улыбаясь. Савельев уступает мне:
– Сначала – Вы.
– Давайте не будем здесь мёрзнуть, Максим Борисович, – бросаю взгляд на здание нашей фирмы. – В моём кабинете намного комфортнее, чем на улице.
– Я не займу у Вас много времени, – с благодарностью выдыхает Савельев.
– Вы можете занять у меня столько времени, сколько потребуется, – вновь улыбаюсь, но уже какой-то другой, совсем не дежурной улыбкой.
Робость Савельева вызывает во мне странные чувства. Желание помочь ему разгорается с новой силой. И ещё я чувствую, что он хороший человек, который просто не заслуживает того, что с ним случилось.
Мы подходим к зданию, и Савельев придерживает для меня дверь, пропуская вперёд. Зайдя в холл, видим Алёну, идущую нам навстречу. Девушка умеет контролировать свои эмоции, поэтому шок на её лице быстро сменяется вежливой улыбкой.
– Доброе утро, – здоровается она прежде всего с Савельевым. А мне умудряется незаметно подмигнуть.
– Доброе, – отзывается мужчина, даже не взглянув на девушку.
Всё его внимание приковано ко мне. Чересчур пристальный взгляд, направленный на мою скромную повседневную одежду, на то, как я сжимаю стаканчик с кофе, и мимолётные взгляды на моё лицо. Особенно на губы, которые я время от времени прикусываю.
Когда заходим в мой кабинет, я снимаю пальто и предлагаю Савельеву снять куртку.
Мне хочется как-то избавиться от неуместной натянутости и почувствовать себя хозяйкой положения. Я же его адвокат, в конце концов!
Только вот я себя таковым не чувствую. А что именно чувствую, пока не понимаю...
Мы проходим к столу и садимся друг напротив друга. В воздухе повисает странное напряжение, которое не развеивается ни его добродушной улыбкой, ни моим старательным настроем на профессиональный разговор.
Поставив кофейный стаканчик на стол, вдруг спохватываюсь:
– А Вы?.. Может быть, хотите кофе... или чай?
– Нет, я уже попил... Спасибо.
Мужчина немного нервничает. Поёрзав на стуле, просовывает палец за ворот рубашки и слегка оттягивает его, освобождая шею.
– Что у Вас случилось, Максим Борисович?
Прислоняюсь спиной к спинке стула, пытаясь расслабиться. Открываю стаканчик, и в нос сразу ударяет знакомый запах горячего шоколада.
Это мой любимый напиток.
Но он же не мог об этом знать, верно?
Сделав глоток, встречаюсь с мужчиной взглядом. Между нами пробегают почти осязаемые искры.
– Я люблю горячий шоколад, – признаюсь, практически теряя голос. – Спасибо…
– Значит, я угадал с выбором, – отзывается он без тени улыбки на губах.
Больше ничего не говорит, но его взгляд такой осязаемый, будто он может им до меня дотронуться.
– Так что у Вас случилось? – прокашлявшись, вновь задаю вопрос.
– Моя девушка... – начинает Савельев, быстро облизав губы. – Дело в том... Вчера мы расстались. Характеристики от неё не будет, – растерянно проводит по волосам, немного их взъерошивая, а потом с кривой ухмылкой добавляет: – Во всяком случае, ничего хорошего она точно не напишет.
Это не моё дело! Не моё дело, что именно у них там случилось!.. Но я почему-то спрашиваю:
– Почему вы расстались?
– Потому что... Потому что… – он пытается подобрать слова, а потом совершенно неожиданно произносит: – Я понял, что она – совсем не та, кто мне нужен. Я встретил другую...

Глава 6

Макс

Да, встретил... Тебя! Снова...
И не думал, что такое возможно, но судьба распорядилась иначе.
Однако я оставляю свои мысли при себе. И так сказал слишком много.
Ева даже взгляда на меня не поднимает. Наверняка обескуражена подобным заявлением.
Но что я должен был ей сказать? Что девушка, с которой я прожил целый год, показала своё истинное лицо, как только запахло настоящими проблемами? И я разглядел вдруг её меркантильную сущность, которую раньше не замечал?
Да всё я замечал, ведь не слепой же. Я и сам, как и Дашка, вышел из самой обыкновенной семьи, поэтому не видел в её желаниях ничего сверхъестественного. Ну хотелось ей дорогую и красивую одежду, цацки там всякие, машину... Это нормальные желания для любого человека. А вот к подлости её я готов не был. Думал, Даша меня действительно любит, а оказалось, что любила она только мои деньги.
Скажи сейчас я всё это Еве, наверняка вызвал бы у неё жалость. Ну или она просто посмеялась бы надо мной. Потому что я был так слеп. Уж лучше пусть она меня подлецом считает. И думает, что я с лёгкостью бросаю девушек, быстро увлекаясь другими. Прослыть подлецом намного лучше, чем казаться жалким.
– Как-то не вовремя Вы с девушкой расстались, – сконфуженно произносит Ева, сделав ещё один глоток своего напитка.
– Считаете, стоило подождать? – театрально вскидываю одну бровь. Скрестив руки на груди, откидываюсь на спинку стула. – Сначала надо было взять характеристику, а уже потом разбегаться с ней?
Щёки девушки моментально вспыхивают. Она принимает мой сарказм за чистую монету.
– Нет... Конечно, Вам было виднее, как поступать, – мямлит она смущённо.
– Да я просто шучу, Ева Андреевна, – мои губы кривятся в ухмылке. – И Вы правы, конечно. Всё совсем не вовремя. А Вы знаете, когда бывает это вовремя? Мы же не выбираем, кого любить, а кого нет!
Она заметно расслабляется и задумчиво улыбается.
– А кто выбирает, если не мы?
Очень хороший вопрос...
Я опускаю взгляд с её глаз и останавливаю его в районе груди, обтянутой серым свитером.
– Сердце, наверное, – пожимаю плечами. – Оно подсказывает нам. Подталкивает к нужному человеку. Вы когда-нибудь чувствовали что-то подобное?
Вновь смотрю в зелёные глаза девушки. Теперь она выглядит очень бледной. Кажется, почти не дышит.
– Всё в порядке?
Я протягиваю руку, чтобы прикоснуться к её запястью. Правда в последний момент понимаю, каким абсурдом это попахивает.
Ева, к счастью, не понимает, кто сидит перед ней на самом деле. Считает меня просто клиентом... Сумасшедшим, судя по всему, который несёт сейчас какой-то бред.
Но это не бред!
Странно, что она этого не понимает... И не помнит.
Может, судьба устроила нашу встречу, чтобы дать мне шанс всё исправить? Завоевать эту девушку по-человечески! Свидания, душевные разговоры, прогулки... Объятия, поцелуи...
Мысли о поцелуях с ней вмиг приковывают мой взгляд к губкам девушки. Своим поведением я, кажется, смущаю Еву ещё больше.
Так... Надо притормозить...
Она отставляет пластиковый стаканчик в сторону. Берёт в руки блокнот и ручку. Явно нервничает, поэтому стремится занять чем-то свои суетящиеся руки и заполнить мысли работой.
– Что ж... Давайте тогда начнём с Ваших подопечных. Мы могли бы вместе сходить на занятие с этими детьми. Сообщите мне адрес и скажите, когда оно состоится. Я обязательно приеду.
– Сегодня вечером, – тут же отвечаю я.
Да, моё пребывание в сборной висит на волоске. И если всё-таки вылечу, мне придётся тренировать ребят в каком-нибудь частном клубе. Если, конечно, будет, кого тренировать. Ведь наверняка моя репутация пострадает ещё больше, чем уже пострадала. Но пока не состоялся суд, вина не может быть доказана. Поэтому я имею полное право тренировать своих подопечных там, где делаю это последние два года.
– Хорошо. Где проходят занятия? И во сколько? – интересуется Ева, глядя на листок бумаги перед собой.
– Я вызову для Вас такси, Ева Андреевна.
– Это лишнее, – тут же отказывается девушка.
– Хорошо, тогда я сам за Вами заеду, – практически иду ва-банк.
Машину я отдал Киру, чтобы он её продал. Но звонков от него сегодня ещё не было. Вывод – моя тачка пока ещё моя.
Пока Ева не начала протестовать, быстро поднимаюсь со стула и с напором уточняю:
– Во сколько заканчивается Ваш рабочий день?
– В пять, но...
– Отлично, занятия начинаются в шесть, – перебиваю я девушку. – У нас будет достаточно времени, чтобы добраться, да и чтобы перекусить где-то по дороге.
– Максим Борисович! – в её строгом тоне появляются звенящие нотки. – Это действительно лишнее.
– Нет, не лишнее, – добродушно улыбаюсь. – Мне будет спокойнее, если я сам доставлю Вас на место. Вечером в транспорте такая толкучка. К тому же Вы будете заниматься моим делом вне рабочего времени. Позвольте мне хоть немного облегчить это занятие, ладно?
Смотрю на Еву выжидающе. А она после серьёзных раздумий, о которых говорит маленькая морщинка между тонкими бровями, всё-таки соглашается, едва заметно кивнув головой.
– Тогда... до вечера, – протягиваю руку.
Девушка тоже поднимается со стула и сначала достаточно уверенно отвечает на рукопожатие. Но уже в следующее мгновенье её ладонь вдруг становится мягкой и влажной.
– До вечера, Максим Борисович, – произносит Ева ослабевшим голосом.
Ещё секунду я сжимаю её руку в своей и удерживаю наш зрительный контакт. Возможно, во мне из какой-то глубины даже всплывают нотки мазохизма.
Потому что я бы хотел, чтобы она меня вспомнила...
Потом отпускаю её нежную ладонь, будничным тоном желаю хорошего дня, хватаю свою куртку с вешалки и покидаю кабинет, не оборачиваясь.
Сознание уже вовсю заполняют воспоминания пятилетней давности…

– Твою ж мать, Кир!! Что ты сделал?
Я смотрю на брата ошеломлённо. Готов простить ему многое, но это... Это что-то за гранью здравого смысла.
– Я сделал то, на что ты не способен! – выплёвывает брат, заходя в дом.
Ясно, обиделся. Потому что я не оценил его стараний, чёрт возьми!
Тяжело вздохнув, тоже врываюсь в дом и в два шага настигаю Кирилла. Схватив за плечо, рывком поворачиваю к себе лицом.
– Ты ведь шутишь, верно? Ты же не похитил человека?
В моём голосе помимо ярости звучит и мольба. И страх, потому что Кирилл может перейти черту и так же, как Жека, угодить за решётку. И я могу остаться совсем один, без своей семьи.
– Конечно, я не похищал человека, Макс, – фыркает брат, вселяя в меня крупицу облегчения. Которое в ту же секунду тает, когда брат добавляет ядовитым тоном: – Эту девку и человеком-то назвать нельзя. Так... подстилка.
Стиснув челюсти, сжимаю его куртку на плече так, что костяшки пальцев белеют. Мы смотрим друг другу в глаза, не моргая.
Вот что мне с ним делать, а?
– Дело уже сделано, – спокойно продолжает Кир. – Или ты предлагаешь её отпустить?
Да, чёрт возьми, предлагаю!!
Правда, я почему-то медлю с ответом.
– Она должна отказаться от своих показаний! – выплёвывает брат. – Только так Жеку отпустят. Если у тебя кишка тонка, то можешь уйти, Макс. А я останусь и заставлю её оправдать нашего брата!
Я ещё сильнее стискиваю его куртку, она буквально начинает трещать по швам. Кирилл вырывается, отпрянув от меня. Идёт к одной из трёх дверей, выходящих из большого зала и скрывается за ней.
Чёрт, чёрт, чёрт...
Зажмуриваюсь. Мне хочется прибить младшего братишку! Я терпеливо относился к его постоянным проблемам в универе, закрывал глаза на мелкие кражи и даже кражу покрупнее, когда он угнал байк своего одногруппника. Но это!..
Это просто дичь!
Распахнув глаза, быстро осматриваюсь по сторонам. Дом внутри выглядит так же роскошно, как и снаружи. Правда, кое-где на стенах висит паутина, а на мебели толстый слой пыли. Видимо, хозяин этим домом давно не пользуется.
Не удивлюсь, если Кир вообще не знает, чей он. Просто вломился сюда, опять не думая о последствиях. Мелкий засранец...
Срываюсь с места. Иду в том же направлении, куда мгновение назад ушёл Кирилл. Распахиваю ту же дверь – и меня встречает мрак. Тусклая диодная подсветка под самым потолком позволяет разглядеть лишь очертания длинного коридора. Я достаю телефон из кармана. Включив фонарик, свечу себе под ноги и вперёд. Логично было бы позвать брата, но в этой темноте и такой мрачной тишине мне не хочется этого делать. Отчего-то хочется оставаться незаметным.
Причина, скорее всего, в том, что мы всё-таки в чужом доме. А ещё в том, что в этом доме находится пленница.
Твою-то мать... Всё это похоже на затянувшийся кошмар, из которого не получается проснуться...
Коридор заканчивается широкой лестницей. Я беззвучно поднимаюсь на второй этаж, всерьёз подумывая позвонить Кириллу.
Куда он делся, чёрт возьми?
На втором этаже полно дверей, и, похоже, придётся открыть каждую. Когда хватаюсь за дверную ручку первой комнаты от лестницы, та не поддаётся. Дёргаю ещё раз. Тщетно. Перемещаюсь к двери на противоположной стороне коридора и слышу внезапный тихий шорох за спиной. А потом кто-то неистово начинает барабанить в дверь. Это происходит так неожиданно, что на мгновение я теряю дар речи.
Вновь возвращаюсь к первой двери.
– Откройте!.. Эй, тут кто-нибудь есть?! – раздаётся из закрытой комнаты надрывный девичий голосок. – Помогите! Пожалуйста, помогите! Меня похитили...
Громко сглотнув, как загипнотизированный смотрю на дверь. Девушка за ней явно чертовски напугана и близка к истерике. Рука сама тянется к дверной ручке. Во мне растёт желание выпустить пленницу на свободу. Это же всего лишь девчонка, в конце концов! Молоденькая и напуганная. Наверняка нам удастся с ней как-то договориться... Может, она уже осознала то, что сделала.
– Какого чёрта ты творишь, Макс?! – шипит в самое ухо Кир, появившийся словно из ниоткуда.
Отрывает мою руку от дверной ручки и, приложив палец к своим губам, вынуждает меня соблюдать молчание. Указывает за спину. Обернувшись, вижу, что противоположная дверь теперь открыта, и там горит свет. Брат, поманив рукой, зовёт меня за собой, и мы заходим в комнату. Картина, представшая передо мной, лишает меня последних крупиц терпения... У дальней стены стоит стол, на нём монитор компьютера. Экран поделён на четыре части, и на каждой из этих частей – она. Пленница. А Кир просто наблюдает за ней отсюда.
Сжав переносицу двумя пальцами, сдавленно шепчу:
– Твою мать, ты спятил...

Глава 7

Ева
Мне кажется, что мы оба чувствуем себя неловко в обществе друг друга. Атмосфера в салоне практически звенит от напряжения. А моё сердце так громко стучит, что я боюсь повторения того, что было вчера в кабинете. Что мне вновь станет больно, а сердце неприятно сдавит и болезненно начнёт покалывать.
Невольно хватаюсь за молнию куртки и расстёгиваю её, а потом ещё и горловину кофты тяну вниз, освобождая шею.
Мне словно нечем дышать...
Помню, как более опытные коллеги как-то предупреждали меня, что такая ситуация обязательно случится. Нет, не боль в сердце, а сложности при работе с противоположным полом. Клиент-мужчина в первую очередь будет видеть во мне не адвоката, а молоденькую девицу.
Но ведь я ни словом, ни жестом ни разу не пыталась показать Савельеву, что претендую на что-то, кроме его дела, за которое взялась.
Тогда зачем он всё это делает?
Приехал на машине, навязчиво ухаживает, отвешивая неуместные комплименты... А потом ещё и в цветочный магазин заехал, и теперь на заднем сиденье лежит целая охапка белых роз.
Нет, это, безусловно, приятно, ведь никто и никогда не дарил мне такие цветы... Но всё же степень неловкости между нами увеличилась стократно.
Возможно, мне стоит напомнить Савельеву, что прежде всего он мой клиент. А я – его адвокат. И между нами ничего быть не может сейчас...
О, Боже! Я что, и правда так думаю? Что сейчас мы не можем, а после суда...
– Мы на месте, – внезапно говорит Савельев, откидываясь на спинку кресла.
Он так неожиданно нарушает тишину, что я немного теряюсь, с трудом выныривая из своих мыслей.
Оказывается, он уже заглушил машину и даже вынул ключ из замка зажигания. Правда, для меня при этом ничего особо не изменилось, потому что машина очень дорогая и работала совершенно бесшумно.
Пытаюсь отстегнуться, но то ли ремень заело, то ли я слишком сильно нервничаю. Максим Борисович подаётся ко мне всем телом, и его рука ложится поверх моей на замке ремня безопасности. Он с лёгкостью освобождает меня и оказывается так близко, что я невольно втягиваю носом аромат его парфюма... и будоражащий запах мужского тела.
Зажмуриваюсь.
А потом в сознании всплывает то, что я должна была забыть...

– Отпустите меня!! Прошу вас, отпустите меня!! – что есть силы барабаню по двери ладонями, теряя последние крупицы разума и адекватности.
Что я сделала? Почему меня здесь держат? Кто этот человек?!
Я просто возвращалась вечером домой от своего ученика. Совсем недавно нашла себе подработку в качестве репетитора. У этой работы был один-единственный минус – занятия всегда вечерние. А я не любила возвращаться домой после наступления темноты.
Район у нас был не самый благополучный. И нередко меня тревожили мысли о том, что опасность может поджидать за каждым углом.
Накликала! Собственноручно придумала себе эту опасность, и вот – вляпалась!
Меня схватили, как только шагнула в свой плохо освещённый подъезд. Нападающий был сзади, и я его не увидела. На лицо легла какая-то тряпка. В нос ударил резкий запах хлороформа, и сознание тут же поплыло.
А потом я очнулась здесь! В какой-то комнате с заколоченным окном и кроватью. И мне так страшно, что даже думать здраво не получается.
– ПОМОГИТЕ!
Я вновь колочу по двери, но тут же отпрыгиваю, потому что она резко открывается. На пороге стоит мужчина. Высокий, крепкий, одет во всё чёрное. На его лице – маска.
Зубы отбивают дробь, пока я смотрю на мужчину. Не знаю, кто он и что ему нужно. У меня пропадает голос, и я даже не в состоянии спросить об этом.
– Завяжи себе глаза! – его голос звучит резко и грубо.
У моих ног падает что-то чёрное. Но я не могу пошевелиться, потому что тело оцепенело.
– Завяжи глаза, – повторяет мужчина. – Только тогда мы сможем поговорить и начать сотрудничать... Или ты можешь показать свой характер, и я с превеликой радостью покажу свой. Поверь, тебе не понравится!
Он делает шаг ко мне, и я быстро приседаю на корточки. Схватив то, что он бросил, недолго разглядываю лоскут чёрной ткани. Прислоняю её к влажным от слёз глазам и завязываю сзади. Ткань оказывается очень плотной, и я ничего не вижу...
– Ладно, сядь на кровать.
Сильные руки ложатся на мои плечи, и мужчина довольно жёстко подталкивает меня до тех пор, пока я не упираюсь голенями в край кровати.
– Если будешь вести себя разумно, то сможешь выйти отсюда уже завтра, – продолжает мужчина.
Его голос звучит очень близко. Возле самого моего уха. И я понимаю, что передо мной молодой парень лет двадцати-двадцати пяти. Но не знаю, радоваться мне этой информации или пугаться ещё сильнее.
– Почему я здесь? – поборов дрожь в голосе, изображаю желание сотрудничать.
– Потому что ты подставила моего брата, – тут же отвечает мой похититель. – И теперь он в тюрьме. По твоей вине. Ты должна отказаться от обвинения, Ева. Мой брат должен выйти из СИЗО. Тогда выйдешь отсюда и ты. Видишь, всё предельно просто!

– Я... яничего не понимаю! – мой голос срывается на писк, и я вскакиваю с кровати. – Я не знаю Вашего брата... Я ничего такого не делала!
Мне хочется содрать с лица повязку, чтобы с пылом доказывать своему похитителю, что он, должно быть, ошибся с выбором пленницы.
Да это, чёрт возьми, просто смешно! Если бы не было так страшно...
Сильные руки в тот же миг ложатся на мои плечи и резко толкают обратно на кровать.
– Притворяешься ты натурально! – злобно фыркает мужчина совсем близко. – Но недостаточно хорошо. Так что... Лучше подумай хорошенько, прежде чем играть со мной в игры.
– Я не...
– Заткнись! – резко обрубает он. – Я дам тебе время до завтра, Ева. А потом пеняй на себя!

– Ева... Ева Андреевна, с Вами всё в порядке?
Взволнованный мужской голос шелестит возле самого уха, и я, вздрогнув, распахиваю глаза. В лицо ударяет порыв холодного ветра, насыщенный мелкими каплями. Дождь... Дверь машины почему-то открыта. Максим Борисович сидит на корточках возле моих ног, а я лежу на пассажирском кресле, спинка которого откинута назад до упора.
Часто моргая, медленно сажусь. Во рту так сухо, что даже слово выдавить не получается.
Савельев смотрит на меня с неподдельным беспокойством, сжимая пальцами моё запястье. Словно пульс прощупывает. А может, действительно именно это и делает.
– Похоже, это был обморок, – констатирует мужчина. – Ева Андреевна, с Вами такое часто случается?
Отрицательно качаю головой. Вообще-то, моё самочувствие последнюю пару лет было нормальным, без перебоев. Тот раз, когда я жаловалась на здоровье и угодила в больницу с ангиной, вспоминала как страшный сон и обещала себе больше никогда и ни за что не болеть. Но сейчас это не болезнь! Моё странное состояние как-то совпало именно с появлением его – Савельева.
Понятно, что это просто совпадение, но всё же... Словно сама судьба предостерегает меня: нужно держаться от этого мужчины подальше!
Или у меня разыгралась паранойя.
– Я просто напрочь забыла про обед сегодня, – произношу шёпотом, пока мужчина поднимает спинку кресла обратно в вертикальное положение.
Потом он протягивает мне бутылку с водой, которую я с радостью принимаю, выдавливая робкое «спасибо».
Пока я пью, Максим Борисович не сводит с моего лица свой взгляд с каким-то странным выражением, повергая меня в ещё большую неловкость. В этом взгляде есть что-то ещё помимо волнения, но я не могу понять, что именно. А потом и совсем перестаю об этом думать, потому что в голове, словно пазл, начинают собираться воспоминания...
Несколько лет назад меня похитили. И силой удерживали в какой-то комнате, обвиняя в том, чего я не делала. А потом отпустили...
И это всё, что у меня пока есть.
Почти уверена, что меня даже предупреждали, что так и будет. Рано или поздно то, что я хотела забыть, всё равно вернётся, потому что от воспоминаний избавиться навсегда невозможно. Я пока не помню в подробностях, как и когда это было. А ещё не помню, почему решила забыть. Но, судя по тому, что уже вспомнила, ничего хорошего со мной не случилось. Иначе вряд ли я пошла бы на это. Вряд ли добровольно позволила бы кому-то копаться в моей голове.
– Я хотел пригласить Вас на ужин после тренировки, – взяв меня за руку, мужчина улыбается и помогает выйти из машины. – Но, похоже, нам нужно что-нибудь придумать прямо сейчас.
Он смотрит на часы на запястье, потом по сторонам в поисках общепита. Понятно, что тогда мы опоздаем на его тренировку, поэтому я касаюсь плеча Савельева, вынуждая его посмотреть на меня.
– Всё в порядке, – заверяю мужчину. – Я себя прекрасно чувствую. Возможно, просто реакция на атмосферное давление и... вот ещё дождь пошёл.
Мелкая морось в этот момент усиливается и тяжёлыми каплями начинает стучать по голове. Савельев тут же достаёт зонт из багажника и, раскрыв его над моей головой, снова берёт меня за руку.
Мне настолько неловко, что я и шагу ступить не могу. Однако и руку по каким-то неведомым причинам не вырываю. Его ладонь такая тёплая и так бережно сжимает мою ладонь, что по всему телу расплываются волны... удовольствия.
Да, именно удовольствия! Со мной такого никогда раньше не было, потому что никто и никогда не держал меня так за руку.
– Замёрзла, да? – лёгкая улыбка на его губах кажется невероятно заботливой и доброжелательной.
А ещё – флиртующей... Но я, и правда, замёрзла, и нет смысла врать об этом. Поэтому часто киваю, потупив взгляд. Савельев тут же отпускает мою руку, но только для того, чтобы приобнять за плечи. А потом ведёт меня к дверям здания, у которого мы припарковались.
– После тренировки мы пойдём в ресторан. И не спорь. Я хочу накормить тебя ужином, – непререкаемым и уверенным тоном заявляет мужчина, с ходу переходя на «ты»...

Глава 8

Ева
Савельева окружают дети, как только он появляется в зале. Мужчина уже успел переодеться в спортивный костюм, а для меня он приготовил вакантное место на трибуне. Тут же сидят родители его подопечных, которые решили посмотреть на то, как тренируются их дети. И пока Максим Борисович выполняет свои прямые обязанности - учит детей новым приёмам. Я тут же вспоминаю про свои.
Временно отгораживаюсь от воспоминаний, которые странным образом всплывают в памяти неприглядными картинками. А так же от непонятных чувств, вдруг возникнувших к собственному клиенту. Он не может и не должен мне нравится как мужчина. Безусловно привлекательный и такой заботливый мужчина... Но я же в конце концов на работе!
Встав с лавки, перемещаюсь на соседнюю. Тут сидит какой-то хмурый тип лет сорока.
- Ваш сын давно занимается у Савельева? - прыгаю с места в карьер, едва усевшись на скамейку.
Мужчина переводит свой взгляд на меня и он становится оценивающим и даже враждебным.
- А ты у нас кто? - не приветливо выплёвывает он. - Блогер? Или мент? Ни с тем, ни с другим разговаривать не буду, поняла? Нормального тренера зачморили, скоты! И к кому теперь ходить будем? Мой оболтус, наконец спортом занимается с удовольствием! На все тренировки Макса, бежит как на праздник! А вы что?! Вы нормального мужика подставляете!
Невольно улыбаюсь, выслушав пламенную речь мужчины.
- Вообще-то, я адвокат, Максима Борисовича. И так же как и вы, хочу чтобы он не потерял свою должность тренера. А так же не лишился титулов, да и вообще остался в сборной.
- Да?! - тяжёлый взгляд собеседника, становится претенциозным и пробегает по мне сверху-вниз. - Адвокат?!
- Да, - подтверждаю с улыбкой.
- Ну так защищай, адвокат! Суетись. Выполняй свою работу, а не штаны просиживай!
- Как Вас зовут? - натягиваю на лицо дежурную улыбку, хотя внутри начинает клокотать негодование.
Но я всё же пропуская мимо ушей хамство мужчины, достаю из кармана телефон и открываю в нём приложение "Блокнот". Когда нет под рукой бумаги и ручки, я всегда делаю записи в телефоне.
- Виктор Разумов, - нехотя отзывается собеседник. Потом переводит взгляд на ребят и тычет пальцем на самого высокого среди них. - А вон тот оболтус - мой сын Гриша.
Я быстро вбиваю данные в пустой лист.
- То есть Вы напишите положительную характеристику Савельеву? - уточняю я, а когда он с пылом соглашается, обвожу взглядом остальных родителей: - А они? Тоже напишут?
- Все, кроме вон той, - Виктор понижает голос до шёпота и указывает на молодую девушку. Она сидит в первом ряду по диагонали от нас. - Неприятная дама, - брезгливо заявляет мужчина. - Совсем недавно стала водить своего пацанёнка, но вроде как из-за самого Макса. Он личность знаменитая, поклонниц около него много, сами понимаете... А видимо у этой, - вновь кивает на девушку, - нет ни единого шанса. Вот и бесится. Ведёт себя как грымза, вечно цепляется к Савельеву.
Я внимательнее приглядываюсь к девушке. Она очень эффектная - блондинка с роскошной длинной гривой. Тонкая талия. Длинные ноги, которые она сложила одна на другую. Красивая, явно дорогая одежда. Девушка время от времени откидывает волосы с плеч, и всё время следит за собственной осанкой. Она напряжена. Глаз не сводит с Савельева и словно ждёт от него ответного взгляда. А он конечно занят своими прямыми обязанностями, полностью растворившись в детях.
С этой девушкой могут быть проблемы, раз она безответно влюблена в Максима Борисовича. Но я в один миг забываю о ней, потому что мой клиент вдруг отвлекается от тренировки и находит меня глазами.
Мы буквально зависаем друг на друге. И пока его обеспокоенный взгляд шарит по моему лицу, я начинаю гореть. Мои щеки пылают от стыда, потому что то, как он смотрит совершенно не профессионально. Причём ни с моей стороны, ни с его. Ему нельзя так на меня смотреть, а мне нельзя так реагировать…
К счастью Савельева вдруг отвлекает один из подопечных и наш зрительный контакт обрывается. Мои лёгкие горят, когда я делаю глубокий вдох. Видимо не дышала всё это время, полностью растворившись в этом странном моменте. Находится с Савельевым рядом с каждой минутой становится всё сложнее. Сегодня он сказал мне, что бросил свою девушку, потому что встретил другую. И мне даже как-то страшно, потому что другая - это я.
В этом я почти уверена!
- В общем, если найдёте возможность, не привлекать к делу Макса, эту мадам, - негромко продолжает Виктор, - то проблем не будет. Остальные родители уважают Савельева. А дети просто обожают и всегда с удовольствием посещают его занятия.
Я могу не привлекать фанатку Савельева, ссылаясь на её личный интерес к моему клиенту. Опять же если хотя бы пятьдесят процентов родителей подтвердят, что она бегает за Савельевым. Но мне странным образом хочется и с ней пообщаться. Хотя бы для того, чтобы узнать Максима Борисовича лучше.
Я вновь бросаю взгляд на девушку, а она оказывается смотрит на меня. И её взгляд не предвещает ничего хорошего...

- Всё в порядке, Ева?.. Пусть будет - просто Ева, ладно?
Я отклеиваю свой взгляд от тарелки с греческим салатом и смотрю на мужчину.
- Эмм... Что?
- Мы же можем общаться без лишней фамильярности? - терпеливо повторяет Максим Борисович.
Последние полчаса я проявляю настоящую растерянность и пропускаю все вопросы Савельева мимо ушей. Мы уже успели доехать до ресторана, заказать и даже дождаться еды, но я так ни к чему и не притронулась.
- Мы могли бы соблюдать субординацию в стенах вашей фирмы, Ева, - продолжает Савельев. - А сейчас уже глубокий вечер... И у нас что-то вроде свидания. Во всяком случае мне бы хотелось так думать.
Его искренняя улыбка меня подкупает. Да и тон, с котором он склоняет меня нарушить правила, звучит как-то игриво, словно в шутку. Мне бы, конечно, следует поставить его на место и возможно отчитать. Ну или просто объяснить, что между нами ничего не будет... Однако я вопреки здравому смыслу, просто киваю, соглашаясь.
А потом вновь смотрю на свою тарелку с салатом и даже вонзаю вилку в маслину. Но так и не кладу еду в рот. Просто верчу вилку в пальцах и снова забываю, где нахожусь.
- Что-то случилось? - слышу тихий вопрос Савельева и вновь поднимаю глаза.
Он выглядит обеспокоенно и даже немного напуганно.
Так и не донеся вилку до рта, оставляю её в тарелке и решаюсь наконец высказаться...
Всё дело в том, что этот странный вечер, стал ещё и запутанным, когда после тренировки ко мне подошла та самая девушка - якобы поклонница Савельева.
Максим Борисович и его подопечные отправились в раздевалку, родители неторопливо побрели из зала, а я шла последней. Девушка, которая всю тренировку смотрела на меня через чур предвзято, оказалась рядом, когда я вышла в коридор. И не смотря на то, что её взгляд был каким-то злым и негодующим, поздоровалась она достаточно приветливо:
- Привет! Могу я отвлечь Вас на пару минут?
- Да, конечно, - я дежурно улыбнулась. - Заодно покажите мне, где здесь уборная.
- Без проблем, - просияла она, откидывая светлый локон с плеча. - Я даже провожу.
Мы неторопливо побрели к лестнице и поднялись на второй этаж.
- Я так понимаю, Вы адвокат Савельева?
Немного обескуражила меня своим вопросом, ведь об этом знал только Виктор - тот самый мужчина, который предупреждал меня не привлекать эту девушку к делу Савельева.
- Не удивляйтесь, - она вновь улыбнулась, на этот раз лукаво. - У Вас буквально на лбу это написано. Да и вряд ли Савельев увлёкся бы кем-то вроде Вас... Наверняка уже вскружил Вам голову, верно? На всё пойдёт лишь бы не получать по заслугам.
- Да, я его адвокат. И если честно я не очень понимаю, о чём идёт речь...
Мой голос остался ровным, хотя внутри закипало непонимание. Которое я старательно тушила, сжав зубы.
- Речь о том, что с таким как Максим, нужно быть осторожнее.
Всё в этой девушке, говорило о её ревности. Которую она выражала таким странным образом.
- Мне нужны характеристики, - я старалась говорить миролюбиво. - Что Вы ещё можете сказать о Савельеве?
- Ну... - задумчиво протянула она, глядя перед собой. - Он достаточно видный мужчина. Статный. Успешный...
На один миг, мне даже захотелось закатить глаза, от очевидности сказанного ею.
Девушка выглядела скорее расчётливой, чем глупой. Но словно специально пыталась показаться недалёкой.
- Хорошо, а что насчёт его спортивных достижений? Вам же нравится какой он тренер? Иначе не привели бы сюда своего сына?
- Савельев, конечно, хороший тренер. Даже самый лучший, - нехотя отозвалась она. - Но...
И резко замолчала, когда мы приблизились к двери туалета.
- Но?
А потом она так же резко схватила меня за локоть и выпалила:
- Не помогайте ему!! Откажитесь от этого дела! Этот человек не достоин того, чтобы его спасали! Ни он, ни его братья!
Она сжимала кожу на моей руке так сильно, что мне захотелось вскрикнуть. Я отшатнулась от странной девушки. А переведя дух, сама ринулась в атаку.
Извлекая телефон, для записи, засыпала её вопросами:
- Ваше имя? Кем приходитесь моему клиенту? И что имели ввиду, говоря о его братьях?
Она успела представиться, называя лишь имя - Валерия. А потом к ней подбежал её сын.
- Вот туалет, - указала Валерия на дверь. - Не благодарите, - грациозно махнула рукой на прощание.
Но я не позволила ей уйти.
Буквально стеной выросла перед ней, хотя она превосходила меня в росте и в горделивой осанке.
- Мне бы хотелось пояснений, Валерия, - включив телефон, быстро нацарапала там несколько коротких фраз - заметки. - Пожалуйста, расскажите поподробнее о Максиме Борисовиче.
- Я лучше характеристику о нём напишу, ладно? - ядовито улыбнулась девушка. - И передам Вам, через него.
Держать её силой, я все-таки не имела права. Поэтому сделала шаг в сторону, позволяя Валерии уйти...

Глава 9

Макс
- Ты уверен, что она та самая девушка? - застыв на месте и скрестив руки на груди, уже минут десять наблюдаю за Евой, через монитор старого компьютера. - Эта мышка мне кажется… безобидной.
Сначала её трясло и она не решалась снять с глаз повязку. А потом всё-таки содрала её с лица и бегло осмотрелась по сторонам. Встав с кровати, обошла комнату по кругу. Дёрнула дверь. Отступила. Вновь дёрнула. И отчаявшись сползла по стене, усаживаясь на пол.
- Ева Жданова, двадцать лет, учится на юрфаке, - отчеканивает Кир. - Я всё тщательно проверил, прежде чем переходить к решительным действиям.
Он только что вернулся от неё. Своим появлением, почти довёл девчонку до истерики. Ещё и маску на лицо нацепил, чёрт бы его побрал.
- И долго ты намерен её здесь держать?
- Последнее слушание через неделю, - Кир дёргает головой влево-вправо, хрустнув шеей. - И Жека либо выйдет из здания суда, из-за отсутствия состава преступления. Либо сядет! Надолго сядет, Макс!.. Я не хочу его потерять.
Голос брата, хрипнет. Да и выглядит он достаточно подавленно. Жека практически заменил ему отца, потому что Кирилл не помнит нашего батю. Он был слишком мал, когда его не стало.
- Ты же поможешь мне с ней? - спрашивает Кир, переводя взгляд на монитор. - Немного прессинга и она согласится забрать заявление. Ты же знаешь, наш брат никого не насиловал, - зажмуривается, сжав переносицу двумя пальцами. И произносит уже с отчаянием: - Он просто не стал бы...

Кирилл прав. Жека ни за чтобы не стал брать кого-то силой. Девчонки отдаются ему самостоятельно, без давления и уговоров. И часто влюбляются в нашего брата без памяти, потому что его есть за что любить...
- Какого рода прессинг? - я всё-таки не могу не спросить.
Пребываю в таком же отчаяние, как и Кир, но не стал бы никого похищать и тем более держать в плену. Это просто дичь на самом деле! Ощущение кошмара от которого не получается проснуться, всё ещё давит на виски.
- Голодом я её морить не собираюсь, - отзывается брат. - Да и пальцем не трону. А вот словом очень даже могу тронуть. Будет отпираться, перейду к угрозам!
Твою мать, меня всё равно колбасит от этого плана. Кир конечно прав - у нас нет выбора. Если ничего не будем делать, Жеку сто процентов посадят. Папаша этой Евы прокурор, с ним бесполезно бодаться по-честному. А вот когда он обнаружит пропажу дочери...
- Я знаю, о чем ты думаешь, Макс, - подаёт голос Кирилл. - Мы могли бы поторговаться с её отцом. Обменять её свободу, на свободу Жеки. Вот только все ниточки приведут следствие к нам. Ведь только мы замотивированы свободой подсудимого.
- Значит нас посадят, как только мы её отпустим.
- Нет, не посадят, - брат беспечно пожимает плечами. - Ева всё забудет...

У моего младшего братишки был больной, но продуманный до мелочей план. Продержать Еву взаперти до тех пор, пака она не откажется от своих обвинений. А потом с помощью гипноза, заставить её забыть. У Кирилла для этого даже какой-то друг имелся. Только вот зачастую, задуманное не случается и всё выходит из под контроля.
У нас так и было! Контроль был утерян, неделя превратилась в безумство, а кошмар в реальность. И первый наш промах был в том, что Ева Жданова оказалась не той девушкой, которая была нужна. Только вот поняли мы это слишком поздно!
- Что-то случилось? - спрашиваю Еву уже обеспокоенно.
Она ведёт себя слишком тихо. Молчала всю дорогу до ресторана. А сейчас выглядит так, словно мыслями она очень далеко отсюда.
- Да, случилось, - отвечает Ева, кажется наконец полностью заостряя на мне своё внимание. До этого она смотрела куда угодно, но не на меня. - У меня состоялся весьма странный разговор с некой Валерией.
От этого имени, мне становится дурно. Чертова Лера! Какого хрена ей нужно!?
- Что она сказала? - отзываюсь бесцветно.
- Что я не должна помогать, - тут же признаётся Ева. - Ни Вам, ни Вашим братьям, ни при каких обстоятельствах, я не должна помогать. Что Вы об этом думаете, Максим Борисович?
Наверное именно сейчас могут сформироваться первые крупицы доверия или недоверия с адвокатом. Начну лгать и Ева сразу это почувствует.
Громко сглотнув, пытаюсь улыбнуться и решаюсь на полу-правду:
- На самом деле, Лера терпеть меня не может. Она ближайшая подруга бывшей девушки моего старшего брата. Многие приписывают нам с Лерой роман, но там и близко нет ничего такого. Скорее она водит сына именно ко мне, потому что ему нравятся мои тренировки. Мальчишка у неё достаточно способный и видимо лишь я смог это разглядеть. С другими тренерами у него не склеилось. Но Лера всё равно меня ненавидит. Да и мою семью в целом. Запудрила мозги своей подружке, называя братьев Савельевых мерзавцами. И теперь бывшая брата не даёт ему видеться с ребёнком.
- Хм... значит личностные отношения, - задумчиво протягивает Ева. - Хорошо, тогда я не буду привлекать её к делу.
Девушка достает свой телефон и что-то туда быстро вбивает.
- Ты делаешь заметки? - я по инерции подаюсь вперёд и пытаюсь заглянуть в экран её смартфона. А ещё я продолжаю говорить с Евой на "ты".
Мы же были раньше знакомы. Мы говорили… Много говорили друг с другом. И пусть она не видела моего лица, но мы успели сблизиться. А теперь она просто меня не помнит...
Это странно и как-то непостижимо. Что можно взять и всё забыть...

Наш дальнейшей ужин складывается вроде бы весьма неплохо. Я убеждаю Еву больше не говорить о моём деле и всё больше склоняю разговор к её персоне. Пропасть в пять лет её жизни не даёт мне покоя. Я как изголодавшийся, хочу знать всё о девушке, с которой был знаком лишь неделю... Однако запомнил её навсегда.
- В фирме Альберта Андреевича я работаю всего полгода. Сначала он по знакомству взял меня на практику. А потом так и оставил, - она отвечает на очередной вопрос, потягивая горячий шоколад и немного щурясь от удовольствия. Достаточно мило улыбается, когда добавляет: - Надеюсь, Вас это не смущает... Ну-у, адвокат с маленьким опытом.
- Не смущает! - отрезаю. - Мне кажется из тебя получится хороший адвокат.
Кажется смущаю девушку своей откровенной лестью и тем, что постоянно ей тыкаю. А вот она всё ещё говорит со мной на "вы".
Ева пожимает плечами и отводит взгляд. Обвив чашку пальцами, словно согреваясь от тёплой керамики, выглядит как-то по-домашнему. Хочется оказаться с ней где-то в другом месте. Не в ресторане! Возможно дома, на диване перед телевизором. В такой простой, домашней атмосфере, и только Ева вызывает во мне подобные желания. Хочется укутать девушку тёплым пледом, обвить руками со спины и покрывать поцелуями нежную кожу на шее, пока она медленно смакует свой любимый напиток...
Да уж... Ева и горячий шоколад! Это вызывает во мне столько воспоминаний...

Глава 10

Ева
Удивительно, но мне всё же комфортно находиться в обществе Максима Савельева. Он весьма галантен, не смотря на то, что иногда ведет себя дерзко. Обходителен. Даже чересчур обходителен, наверняка потому, что очень хочет понравится мне. И, конечно, нельзя закрывать глаза на то, что он очень красив. Его внешность и фигура приковывают взгляды всех девушек, пока он встает из-за столика в ресторане и ведет меня в холл.
На улице уже немноголюдно, но и случайные прохожие тоже засматриваются на Савельева. Девушки - как на желанный кусок пирога. Мужчины - с очевидной завистью. Ну а я... Наверняка выгляжу застенчиво и пугливо. Постоянно краснею, когда он например невольно касается моей руки или задевает плеча. А ещё мой голос непроизвольно начинает дрожать, когда я отвечаю на вроде бы невинный вопрос Савельева. И это на меня совсем не похоже.
Его внешность в паре с настойчивостью, определённо отвлекают меня от работы.
Я должна быть его адвокатом, а не фанаткой!
Торопливо прохожу к машине, но Максим (в мыслях я уже начинаю называть его по имени) всё-таки успевает открыть для меня дверь. Я быстро опускаюсь на сиденье и пристёгиваюсь. Он захлопывает дверку и через короткое мгновение занимает место водителя. Заводит мотор, включает негромкую музыку на магнитоле, но не трогается с места, а смотрит на меня, прожигая своим взглядом дыру в моей щеке.
Дёрнувшись, поворачиваюсь в сторону мужчины.
- Ты скажешь мне адрес? - с улыбкой уточняет он.
Я мямлю адрес, сразу же жалея о том, что даю эту информацию. И пока Максим выруливает с обочины, выезжая на шоссе, а потом и ловко маневрирует между неплотными потоками авто, с головой ухожу в мысли.
Я - запуталась... Вроде бы всё предельно ясно: он пытается со мной сблизиться, а я должна сказать ему прямо, что между нами ничего не может быть.
Но внутри себя я не могу найти достойную причину - почему я не могу быть с Максимом Савельевым. Кроме того, что он мой клиент, у меня нет повода отказывать ему. Наши отношения нужно просто отложить, вот и всё. После суда, он же перестанет быть моим клиентом.
Да и не понимаю я, почему отказывалась раньше от отношений с противоположным полом. Словно в спячке провела последние пять лет. Ни с кем не встречалась, не ходила на свидания, не принимала ухаживаний от мужчин. А теперь чувствую себя всё равно что подросток, у которого расшалились гормоны, при виде такого роскошного мужчины. И как бы не пыталась думать об этом как о гормональном сбое, все равно не могу отрицать очевидного - Савельев мне нравится.
- Ева, - голос Максима выводит меня из задумчивости и я вновь смотрю на него. - Мы на месте.
И правда... Приехали.
Родная девятиэтажка, в которой прожила всю жизнь.
Я медленно отстёгиваю ремень безопасности, удерживая тяжёлый взгляд Савельева на своём лице. Уходить мне не хочется.
- Что ж... Вечер был отличный. И прощаться совсем не хочется... Я бы мог попробовать напроситься на кофе, - мужчина расплывается в дерзкой улыбке.
- Не нужно напрашиваться, - улыбаюсь в ответ, пытаясь выглядеть смело. - Я и сама хотела пригласить Вас... то есть тебя на кофе.
Кажется он шокирован такими резкими переменами в моем настрое. Да и тем, что я обратилась к нему на "ты" - тоже.
- Я... Кхмм... Эмм... Супер! - сбивчиво тараторит Максим, часто кивая.
- Супер! - вторю ему, распахивая свою дверку.
Пока выбираюсь из машины, он не может видеть моего лица. Глупая улыбочка никак не хочет с него стираться и меня переполняет восторгом. Я смогла пошатнуть самоуверенность Савельева, лишь тем, что сама пригласила его на кофе. А ещё мне понравилось быть немного дерзкой.
Макс тоже выбирается из тачки и нагоняет меня возле подъезда. Мы мило друг другу улыбаемся. Мило... и как-то заговорщицки. Словно сейчас мы поднимемся в квартиру и между нами разгорится пламя страсти. Будто когда мы останемся совсем одни, Максим перестанет быть таким обходительным и попробует меня поцеловать. И я пока не знаю, как себя поведу, поэтому просто мило улыбаюсь...
- Ты живёшь одна? - спрашивает Савельев, пока мы поднимаемся на лифте на мой этаж.
Его голос становится хриплым и тихим. Наши тела соприкасаются так, словно мы неосознанно жмёмся друг к другу в этом узком лифте.
- Да, одна, - отвечаю на выдохе.
Максим ничего не говорит. Звенящая тишина нарушается лишь звуком шестерёнок и подшипников в устройстве лифта. Двери распахиваются и я выхожу первая. В спешке ищу ключи в кармане пальто и быстро открываю дверь. Максим так же безмолвно проходит в квартиру и даже там умудряется быть обходительным, помогая снять пальто.
Как можно не влюбится в такого мужчину?
Красивый успешный спортсмен, который попал в беду, но это плюс, а не минус. Пятьдесят процентов женщин любят мужчин попавших в беду. От желания помочь им, ещё больше проникаются.
- Итак... - переминаясь с носка на пятку, замираю в прихожей.
- Итак, - вторит мне Максим, запустив руки в карманы брюк и осматриваясь по сторонам.
- Кофе! - вспоминаю я о главном.
Тут же краснею до кончиков ушей и поспешно направляюсь на кухню, поманив Максима за собой. Он немного стушевавшись, опускается на стул возле окна.
- У тебя очень уютно, - бросает очевидную ложь, ведь это не так.
В моей квартире полно всяких недоделок. Взявшись за ремонт на кухне, я немного зависла на стадии потолков, потому что уже месяц жду, когда ко мне придут замерщики. Или они уже приходили и меня не оказалось дома.
А в комнате полно старой мебели, доставшейся от мамы. И чтобы было действительно уютно, нужно поменять её на новую и современную.
Я награждаю Максима неоднозначным взглядом, никак не комментируя его откровенную лесть. Включив чайник, тянусь за банкой кофе, которую поставила на самый верх из-за без надобности. Кофе я пью редко, предпочитая вместо него горячий шоколад.
- Подожди, я помогу, - слышу хриплый голос мужчины за спиной.
Чувствую, как он прижимается ко мне, и по телу проносится табун мурашек от такого близкого контакта.
Сердце начинает стучать как сумасшедшее, а дыхание застревает в горле. Рука Максима тянется за кофейной банкой и он берёт её в руки. Опускает на столешницу передо мной, но не спешит отстраняться.
Всё! Миссия выполнена! Он вполне может вернуться за стол! Дальше я сама!
- Спасибо, - тихо шепчу, теряя голос.
Однако Максим не уходит. Отпускает банку и его ладонь ложится на столешницу. Потом медленно скользит ко мне и кончики пальцев задевают край свитера и участок оголённой кожи на животе, потому что свитер успел немного задраться.
Я судорожно втягиваю носом воздух. Начинает кружится голова, ноги становятся ватными и меня почти не держат. Наваливаюсь на грудь мужчины и его руки тут же ложатся на мою талию.
Вроде бы нет в этом прикосновении ничего такого. Словно Максим лишь хочет поддержать меня, защищая от падения. Но мне вдруг становится так страшно, что тело сотрясается мелкой дрожью.
Что же случилось со мной в прошлом?
Что?
Что именно я пожелала забыть?

Глава 11

Макс
- Максим... - с её губ срывается моё имя на глубоком вдохе.
Я сильнее прижимаю девушку к себе одной рукой, а второй убираю её волосы за ушко и невесомо прикасаюсь губами к мочке.
- Ева... ты такая красивая, - понижаю голос до шёпота.
Меньше всего на свете мне хочется её напугать. Но сопротивляться собственным желаниям у меня не получается.
Она начинает дрожать ещё сильнее. А потом происходит что-то совершенно неожиданное и Ева сама медленно разворачивается ко мне лицом. Её грудь, ласкающе проходится по моим рёбрам, заставляя содрогнуться и меня.
Ева прячет взгляд под трепещущими ресницами. Кусает губы, прежде чем выдавить слабое:
- Мы не можем...
Я обхватываю её лицо ладонями. Провожу большим пальцем по сухим и искусанным губам девушки и она наконец поднимает свои прекрасные глаза на меня.
- Можем, - говорю уверенно. - Если наше притяжение взаимно, то можем.
Медленно, очень медленно приближаюсь к её губам своими.
Если Ева сейчас скажет, что ничего ко мне не чувствует или начнёт вырываться, то я её отпущу. Знаю, что придётся приложить титанические усилия, но всё равно отпущу!
Однако она не вырывается и ничего не говорит. Я накрываю её губы и без спешке, смакуя, начинаю целовать.
Её губы мягкие и нежные именно такими я их и запомнил. А их вкус - просто неповторимый.
Словно наркоман, я целых пять лет не получал свою дозу удовольствия и теперь не знаю, как остановиться.
Углубляю поцелуй. Языком раскрываю её губы и прохожусь по её языку. Теперь мы оба дрожим ощутимее. И мне начинает казаться, что тело девушки, как-то обмякло в моих руках. Через мгновение я понимаю, что это и правда так.
Ева опускает голову вниз, тем самым прекращая поцелуй. Хочет отстраниться, но её ведёт в сторону и девушка хватается за сердце.
- Ева! - держу её за плечи. - Что с тобой? Тебе плохо?
Она рвано хватает воздух ртом и слабо вырывается. На мои вопросы не отвечает, словно потому, что не может выдавить ни слова. Морщится, как от боли.
Я подвожу девушку к стулу и помогаю сесть на него. Опускаюсь перед ней на колени.
- Может какие-то лекарства надо принять? Где болит?
Я пытаюсь заглянуть в ее глаза, но она не хочет встречаться со мной взглядом.
- Ева... Давай скорую вызовем? Ты просто скажи, что с тобой и я всё сделаю!
- Уходи, - внезапно выдыхает девушка.
Я в неверие смотрю на неё. Теперь она не прячет взгляд под ресницами, и устремляет его прямо мне в глаза. В её глазах - боль, страх и сожаления.
- Нет... нет, я не уйду. Тебе нужна помощь врача! Что это было, чёрт возьми?!
- Пожалуйста, уходи, - её отстранённый голос пробирает меня до мурашек. - Мы увидимся завтра в моём офисе и обсудим дальнейший план действия. А сейчас уже поздно и я хочу отдохнуть.
Девушка медленно убирает руку из центра грудной клетки. Расправляет поникшие плечи и садиться прямо. А потом произносит ровным, непоколебимым тоном:
- До завтра, Максим Борисович.

- Ну ты же видишь, что здесь как-то всё не чисто! - нависаю над младшим братом. - Она говорит, что ни при чём! И знаешь... мне почему-то хочется ей верить.
- Да похеру на то, что она говорит! – отмахивается Кирилл, отстраняясь. - Ты посмотри какая изворотливая... сука! Подставила Жеку, а теперь изображает саму невинность.
Брат почти срывается с места. Чтобы избежать конфликта, хочет сбежать из комнаты, но я не даю ему такой возможности.
- Кир! - схватив за локоть, разворачиваю к себе лицом. - Ты спятил!? Запер девчонку в комнате! Заставляешь напяливать повязку на глаза, каждый раз, когда заходишь к ней! Да она так напугана, что уже давно бы согласилась на всё, имей она хоть какое-то отношение к нашему брату!
- Тебе мало фактов, Макс?
- Мало! - отрубаю.
- Хорошо, тогда отпускай её прямо сейчас! Давай же! На! Держи ключ, - вкладывает мне в ладонь связку ключей, которые раньше висели на дверной ручке комнаты Евы. А после моего утреннего визита к ней, брат забрал их себе. - Иди, Макс! - настойчиво подначивает Кирилл. - Открой чёртову дверь и отвези девушку домой! Только уже завтра и нас с тобой закроют! Ты отделаешься условкой, конечно же. Ведь ты просто сторонний наблюдатель! О-о-о... И ещё спасителем станешь! Её спасителем! И она конечно тебя оправдает! Ну а Жеку посадят за изнасилование, а меня за похищение человека... Иди! Открывай!! Если ты хочешь именно этого!
Твою мать!
Конечно, я этого не хочу. Да и эта девчонка мне никто, а они - мои братья. Моя семья! Самое дорогое, что есть в моей жизни.
- Повесь ключи обратно, - возвращаю связку Киру. - Я тоже буду заходить к Еве, когда пожелаю. Не собираюсь быть наблюдателем! Но и издеваться над девчонкой не позволю!
- Я могу подумать, что ты запал на неё, Макс, - скалится брат.
- Тебе показалось, - отрицаю.
В тот момент, когда отпускаю брата и разворачиваюсь, почти вижу его самодовольную улыбку победителя.
Кир безусловно знает на какие кнопки нужно нажать, чтобы я подчинялся. Младший брат всегда умел манипулировать и мной и Жекой. Только вот любить его никто из нас не перестал. Да, мы ругали его за то, что часто косячил. А потом, очертя голову, бросались разгребать его косяки.
Вот и сейчас я делаю то, что он хочет. В первую очередь, чтобы попытаться помочь Жеке. Ну и во вторых, чтобы уберечь девушку от Кирилла, а Кирилла от непоправимой ошибки. А ещё, я пока не понял, как именно он собрался на неё давить и от этого мне как-то не по себе.
Впервые в жизни я не узнаю младшего брата. Да и Жека не одобрил бы подобных мер, для его спасения.
Выхожу из комнаты, где стоит компьютер и бросаю взгляд на противоположную дверь. Прежде чем вновь идти к Еве, нужно сварганить хоть что-то напоминающее обеденную пищу. Обернувшись, смотрю на брата и говорю негромко:
- Голодом морить мы её не будем. Давай лучше попробуем с ней подружиться.
Кир в недоумении фыркает.
- Подружится?
- Да! Хочу втереться к ней в доверие, - объясняю на полном серьёзе. - Так у нас будет больше шансов на успех.
- Валяй, дружись, - отмахивается мелкий. - А я пожалуй останусь плохим полицейским, пока ты разыгрываешь хорошего!

Глава 12

Ева
Как только Максим ушёл... То есть после того, как я бесцеремонно выставила его за дверь, всё чего мне хотелось - это упасть на кровать, уткнуться лицом в подушку и разреветься.
Но я собрала волю в кулак, заварила успокоительный чай и провела на кухне половину ночи в поисках информации, гугля всё подряд.
Что происходит?
Почему нельзя было просто вбить в поиск именно этот вопрос и получить исчерпывающий ответ?
Что со мной такое? Почему я вспоминаю то, что словно и было-то не со мной. А если всё-таки со мной, то как я умудрилась это забыть.
Запросы в гугле дали мне ничтожно мало информации. Возможно у меня какие-то психологические отклонения или я была подвержена гипнозу. Или это амнезия, полученная от травмы головы, например в ходе аварии.
Только вот я никогда не попадала в аварию. И травм головы у меня никогда не было. Последний раз когда лежала в больнице, вряд ли могла получить амнезию, потому что хоть и угодила туда с осложнениями, но всё же с ангиной, а не с травмой головы.
Я могла бы поверить в гипноз, например. Эта версия казалась мне самой "нормальной"...
Когда откладываю телефон, на часах уже два часа ночи и я всё-таки иду в постель. Стянув одежду, бросаю её на пол, потому что сил почти не осталось. В голову возвращаются мысли о Савельеве.
Почему я его выгнала?
Всё дело в том, что мне стало стыдно. И страшно.
Он поцеловал меня, я поцеловала его, а потом... В голову полезли эти страшные воспоминания. Сердце кольнуло острой болью, ноги подкосились, а пульс наверняка рухнул под самый плинтус. Я чувствовала как реальность ускользает из моих рук и наверняка показалась Максиму какой-то странной. Словно от поцелуя я могу упасть в обморок.
Что он мог подумать обо мне?
Согласна, это не самая лучшая причина выставлять мужчину за порог, но тогда мне показалось, что я должна остаться одна. Ко всему прочему эти странные воспоминания начались именно после знакомства с Савельевым.
Как это может быть связанно?
И конечно гугл вряд ли ответит мне на этот вопрос.
Завтра я извинюсь перед Савельевым и постараюсь настроить нас обоих на рабочий лад. В первую очередь нужно выиграть суд. И он должен это понимать, и не тратить время на любовь, в которую решил поиграть со мной.
Да, я всё ещё не верю в искренность его намерений. Потому что... где он и где я?
Ворочаясь с боку на бок, долго не могу уснуть, размышляя о гипнозе. В одной статье мне удалось почерпнуть необходимую информацию и теперь мне стоило попробовать воспользоваться ею.
Для начала нужно расслабиться. А потом зацепиться за последние воспоминания, которые уже воспроизводил мозг. Прокручивать их постоянно. И возможно, сразу вспомнится и всё остальное.
Вспоминать, если честно, страшно... Однако, нужно попытаться это сделать.
Глубоко вздохнув и выдохнув, начинаю прокручивать в голове, то что уже знаю.
Их было двое. Меня держали в плену. Я надевала повязку на глаза, чтобы не видеть их лиц. Один был груб, молод и мне казалось, что он и сам напуган. Второй - доброжелателен. Он поил меня горячим шоколадом и с лёгкостью выполнял мои просьбы...

Замок в двери поворачивается и я заставляю себя не дрожать так уж явно. В голове укореняется план, но в той же степени он кажется мне чистым сумасшествием.
Я вижу, что парень с маской на лице, вешает мою одежду на дверную ручку и собирается уйти. Хоть и обещал, что не будет подглядывать, всё равно наблюдает за мной сквозь шторку. И так как я прекрасно вижу его, то он наверняка отчётливо видит каждый изгиб моего тела.
Стыда я не испытываю. Лишь поглощающий меня страх.
Что я делаю?
Запоздалый голос разума остаётся неуслышанным, когда я уверенно прошу парня, подать мне полотенце.
Он приближается и просовывает старую зелёную тряпку в щель между шторой и стеной. Я обматываюсь ею, фиксируя над грудью. А потом парень даёт мне и второе полотенце, которым я просушиваю волосы.
Выходить из душевой мне не хочется. Но и допустить, что сейчас мой похититель слетит с крючка, я не могу. Распахиваю штору в тот момент, когда он почти открывает дверь и собирается выйти. Парень резко оборачивается и смотрит на меня с изумлением.
Сейчас либо разозлиться, что я глазею на него без повязки. Либо сохранит свою доброжелательность и тогда это подтвердит мою теорию, что парень ничего плохого мне действительно не сделает.
Пока он растерянно молчит я осматриваю его с ног до головы. Лицо спрятано за чёрной маской, но я могу запомнить его рост и телосложение. Он высокий и крепкий. Его тело наверняка рельефное и он много времени уделяет спорту. Его волосы тёмные, как смоль. Одежда спортивная - штаны, кроссовки, футболка. Из кармана торчит телефон - судя по размерам, с шестидюймовым экраном…
- Надень маску, - доносится до меня голос парня и я часто моргаю. - Одевайся, Ева. Я буду за дверью.
Говорит он спокойно, но в его голосе звенит напряжение. Не злость! Что вселяет в меня немного уверенности.
- Подожди, - поднимаю с пола повязку. - Я переоденусь в комнате. Помоги завязать.
Протягиваю чёрный лоскут и делаю шаг вперёд, сокращая расстояние между нами. Парень неуверенно забирает повязку, а я поворачиваюсь к нему спиной. Дрожь возвращается в тело, когда повязка ложится на мои глаза, а моя спина задевает торс парня.
Он глубоко дышит. Его грудная клетка поднимается и опадает, вынуждая дышать с ним в унисон и так же глубоко.
Он всё никак не может справится с повязкой, а я наконец решаюсь прибегнуть к своему сумасшедшему плану и потеснее прижимаюсь спиной к его груди. Парень замирает.
- Ты знаешь моё имя, - собственный голос звучит, как из-под толщи воды. - А я не знаю твоего.
Он молчит. Уже завязал повязку, опустил руки, но не спешит отстраняться.
Я нравлюсь ему - в этом я почти уверена. И готова сыграть на этом. Должна вынудить его меня отпустить!

Глава 13

Макс

Что происходит?

Она заигрывает со мной? Или мне это просто кажется?

Надев повязку на лицо девушки, с трудом удерживаю себя от того, чтобы не коснуться её напряжённых обнажённых плеч.

– Готово, – от напряжения мой голос звучит неожиданно радостно.

Ева медленно разворачивается ко мне лицом и сама протягивает руку, чтобы я отвёл её обратно в комнату.

– Подожди минутку.

Собираю её вещи и те, которые сам принёс пару минут назад. Потом беру мягкую ладошку, и девушка совершенно неожиданно сплетает наши пальцы.

Я стараюсь не реагировать на этот странный жест и на то, как моё сердце отбивает дробь, барабаня где-то в ушах.

Медленно ступая по коридору, мы проходим несколько метров, прежде чем оказываемся рядом с её комнатой. Потянув Еву за руку, помогаю ей пройти внутрь, и мне приходится отпустить её ладошку.

Вещи, которые я забрал из ванной, оставляю на кровати и замираю в нерешительности, не сводя с хрупкого тела девушки плотоядного взгляда.

Чёрт возьми, это нормально – когда парень хочет красивую девушку! Даже при таких дичайших обстоятельствах. И я, конечно, ничего ей не сделаю, но ведь смотреть не запрещается!

– Мне хочется есть, – подаёт голос Ева, теребя пальцами край полотенца, которое лишь немного прикрывает её бёдра.

Пропускаю её слова мимо ушей, потому что во все глаза наблюдаю за движениями её рук.

Кажется, я поплыл от этой девчонки. Неудивительно, что мой брат вляпался из-за неё, ведь она сущий дьявол с внешностью ангелочка.

Подобные мысли немного отрезвляют, и я отступаю к двери. Вроде бы она сказала, что голодная. Заверяю её, что через час будет обед. После чего выхожу за дверь и тут же её закрываю. Срываю с лица маску. Делаю глубокий вдох...

Проношусь мимо комнаты с компьютером прямиком на лестницу. Нужно убраться отсюда, спуститься на первый этаж и заняться обедом...

Однако до кухни я так и не дохожу, потому что инстинкты побеждают.

В два прыжка преодолев лестницу, залетаю в заветную комнату. Монитор всего в шаге от меня, но я застываю на миг, прикусив кулак, не в состоянии решить, должен ли смотреть.

Твою ж мать! Но ведь она хочет, чтобы я посмотрел! Иначе оделась бы в ванной. Ведь я предлагал ей так сделать.

Нервно взъерошив волосы, всё-таки приближаюсь к монитору, убеждая себя, что лишь взгляну на Еву. Чтобы убедиться, что всё в порядке... А потом просто уйду вниз...

Чёрт! Твою-то мать! Я остаюсь!

Практически падаю на стул, не отрывая взгляда от четырёх квадратиков на экране. В каждом! Блядь, в каждом я вижу все изгибы её тела и самые пикантные подробности. Стройные ноги и бёдра, тонкая талия, налитая упругая грудь, лебединая шея.

Ева неторопливо вытирается полотенцем. На её глазах нет повязки. И кажется, что она время от времени бросает косые взгляды в камеру над дверью.

Полностью обнажённая, девушка перекладывает одежду на кровати. Выбирает ту, что я принёс, и надевает штаны, игнорируя трусики. Потом натягивает кофту – и не надевает бюстгальтер. Удивительно, но даже такая невзрачная одежда сидит на Еве просто потрясающе. А ситуация усугубляется ещё и тем, что я в курсе – на ней нет нижнего белья.

Отпрянув от компьютера, вскакиваю со стула и принимаю положение лёжа, уперев ладони в пол. Начинаю отжиматься до тех пор, пока давление в паху не становится менее ощутимым.

Да, чёрт возьми, у меня есть лекарство от запретного желания! Во всяком случае, на какое-то время меня хватит!

Сто жимов от пола прочищают мою голову. А ещё сто заставляют тело приятно гореть от напряжения мышц.

Не глядя больше на монитор, я поднимаюсь с пола и покидаю комнату. Скоро меня ждёт второй раунд с самим с собой. Когда отнесу Еве обед...

– Максим.

Часто моргая, выныриваю из воспоминаний. Ощущаю, как на губах образовалась улыбка, пока я вспоминал всё это.

Ведь тогда я и поплыл от Евы. Именно в тот день всё и началось! А потом у нас было всего четыре дня и... пропасть в пять лет.

Улыбка сползает с моего лица.

– Ты так глубоко задумался, что мне даже стало интересно, о чём – говорит Ева, сложив руки на столе в позе примерной ученицы.

Оказывается, она уже вернулась с планёрки и сидит напротив. А я не заметил её возвращения, увлечённо вспоминая красивое тело девушки. Я и сейчас помню его в мельчайших деталях. И, несмотря на то, что сейчас Ева носит весьма бесформенную одежду, вполне могу воссоздать в своей голове всё, что она под ней скрывает.

– Я просто думал о предстоящем суде, – бросаю первое, что приходит на ум.

– И что надумал?

– Мы вряд ли выиграем его, потому что бодаться со сборной – бесполезная трата времени. Прежде всего, твоего!

– Ты не прав, – качает головой девушка, немного нахмурив брови. – Для меня, не менее чем для тебя, очень важно выиграть. Это мой шанс показать себя среди коллег. И твой шанс очистить своё имя. Разве ты этого не хочешь?

Да, безусловно хочу!

А ещё хочу её!

И это желание перевешивает всё остальное.

– Тогда... какой будет план? – натягиваю на лицо маску серьёзности.

– Мне нужны характеристики от твоих коллег, и я сама их возьму, – задумчиво произносит Ева. – Возможно, смогу выяснить, кто именно точит на тебя зуб.

– Поиграем в детективов? – вновь расплываюсь в улыбке.

Я пребываю в потрясающем настроении и никак не могу настроиться на важный разговор. Около часа назад Ева согласилась быть со мной! А я до сих пор не отведал её губ и могу думать лишь о предстоящем поцелуе. Хотя обещал, что до суда буду вести себя примерно, как клиент своего адвоката.

Ни хрена у меня не получится!

– И я всё ещё жду от тебя характеристики от соседей, – продолжает наставления Ева. – И ещё... Пусть твой брат напишет пару строчек тоже.