Будь покорной, малышка

Глава вторая

После звонка Киры Илья чуть не разбил телефон. Даже замахнулся, но сумел сдержаться. Противная девчонка! Как же так можно?! Он едва привык к тому, что каждое утро отпускает ее одну на жуткие московские улицы. Нет, все еще не привык, но хотя бы перестал вздрагивать от каждого звонка, когда Кира за рулем. И тут этот чертов ураган, и целых полчаса неизвестности и липкого противного страха. Интересно, сколько седых волос добавила ему эта короткая девичья память!

Одно радует — с Кирой все в порядке. Вот только наказывать все равно придется. И не потому что ему хочется, а потому что освобождение нужно самой Кире. Теперь эта дурища приедет домой с глубоким чувством вины, и игнорировать ее страдания не будет никакой возможности. Провинившаяся саба — это ад в чистом виде! Пустяковая или надуманная вина — ерунда, которая прекрасно «лечится» сессией, однако Кира не посчитает свою забывчивость пустяком.

Они уже давно вместе. Илья изучил все потребности своей сабы, как и она — его характер и требования. Эту ситуацию простым житейским скандалом не разрулить.

Когда Кира зашла в квартиру, Илья сидел в кресле и смотрел фильм. На самом деле только делал вид, что смотрит — он запустил первый попавшийся диск. Щелкнул замок, звякнули ключи, полилась вода на кухне. Кира проскользнула в комнату, как мышка, и сразу опустилась на колени возле кресла. Низко опустила голову. Замерла.

Игнорирование. В небольших дозах она в состоянии его перенести. Долго — нельзя, потому что это мучает ее по-настоящему, детская травма. Он как-то раз попробовал применить к ней это наказание всерьез. Все закончилось панической атакой, перепугавшей его чуть ли ни до инфаркта.

Минут через пять Кира тихонько вздохнула и потерлась щекой о колено. Он поставил фильм на паузу и одарил сабу тяжелым взглядом. Она прикоснулась к своим губам и умоляюще на него посмотрела.

«Разреши говорить».

— И что ты мне скажешь? — мрачно спросил Илья. — Как тебе жаль?

«Да, господин».

Ответ легко читался по глазам, а говорить он ей пока не разрешил.

— Хорошо, считай, сказала. Ужин в микроволновке, поешь. Потом можешь заниматься своими делами. У тебя экзамен? Вот и готовься. Уходи.

Он включил фильм и отвернулся, уставившись в экран. Кира не двинулась с места, даже не шелохнулась.

— Кира! — рыкнул он.

После этого ее как ветром сдуло. Илья прислушался: с кухни не доносилось ни звука. Она собирается включать микроволновку или нет? Он рассчитывал, что Кира придет к нему еще раз, но перед этим выполнит хотя бы одно из его распоряжений. Впрочем, с нее станется самой придумать себе наказание. Так уже было, когда она решила, что должна мучиться от чувства вины. Противная девчонка!

Илья пришел на кухню и встал на пороге, прислонившись к дверному косяку. Так и есть, глубоко несчастная Кира размазывала по тарелке пюре и поливала его слезами. Она даже не заметила, что он рядом.

— Кира-а-а…

Она вздрогнула, бросила вилку, быстро вытерла глаза.

— Ты снова решила, что знаешь все лучше меня? — он вздохнул и сел напротив нее. — Или просто нарываешься на жесткий урок? Да говори уже.

— Илья, прости, пожалуйста, — выдавила Кира. — Я так спешила, там все грохотало, валилось… Ты же знаешь, когда мы на громкой связи, я кладу телефон на подставку… Там я его и забыла… Прости-и-и…

— Горе ты мое, иди сюда.

Он усадил Киру на колени и прижал к себе.

— Мне так жаль… — всхлипнула она, уткнувшись носом в плечо.

Что и говорить, эта девчонка умела вить из него веревки. Конечно, он знал — она искренне раскаивается. Конечно, вся злость и раздражение улетучились в тот же миг, как она обняла его за шею и доверчиво прижалась щекой. Но она сама просила о наказании, встав на колени. Он не объявлял сессию, но Кира тоже имела право выбрать то, что ей было нужно.

— Тебе лучше? — спросил Илья спустя некоторое время.

— Немного, — улыбнулась она. — Спасибо.

— Что будем делать с непослушанием? — Он погладил ее по волосам, отводя назад растрепавшиеся пряди.

Волосы влажные, да и одежда тоже. Зря он не отправил ее сразу в душ, ведь простудится же.

— Эм… я…

Судя по расширившимся зрачкам, Кира вспомнила о приказах, отданных ей несколько минут назад. Она могла отказаться от продолжения — Илья дал ей эту возможность, задав вопрос. Однако она скользнула вниз и снова встала на колени.

— Простите, господин.

— Хорошо. — Илья встал. — У тебя полчаса, чтобы поесть и принять душ, девочка.

После пережитых волнений Кире кусок в горло не лез. Однако спорить с Ильей по поводу еды — себе дороже. Тем более, не во время сессии, тут уж вообще без вариантов.

Она поковыряла пюре, проглотила пару кусков мяса, потом прислушалась — кажется, Илья у себя в ванной. Соскребла остатки еды в пакетик и засунула его на самое дно мусорного ведра. Стыдно, но лучше так, чем давиться.

Ровно через полчаса Кира стояла на коленях на ковре в гостиной: обнаженная, волосы подняты наверх, ошейник, поза покорности. В соседней спальне что-то звякало и стукало. Вероятно, Илья выбирал игрушки для сессии.

Кира судорожно перевела дыхание. Стоило ей подумать о том, что ее ожидает, и по телу разлилось приятное тепло. Она давно уже не новичок, но ощущения стыда и предвкушения не становились слабее. Соски слегка сморщились, между ног стало горячо. Ты бессовестная девчонка, Кира! В нетерпении она облизала губы. Сначала, правда, будет больно, зато потом…

Илья появился в гостиной. Кира не поднимала взгляд, послушно рассматривая ворсинки на ковре, но чувствовала его присутствие. Кажется, он двигает стул.

— Посмотри на меня, девочка, — негромко велел он.

Кира тут же подняла голову. Илья любил зрительный контакт. Говорил, ее глаза становятся потрясающе глубокими. Она тоже предпочитала видеть его лицо. Его удовольствие и одобрение дарили ей дополнительную радость.

Так и есть, стул поставлен на середину комнаты, и Илья уже сел. Ой-ой, ее попке это не нравится. Кира скосила глаза на журнальный столик — ничего. Ремень? Нет, на Илье были мягкие домашние брюки без ремня.

— На меня! — рыкнул Илья, практически не повышая голос.

Она вздрогнула и посмотрела ему в глаза. По телу словно пробежал электрический разряд.

— Ко мне.

Кира медленно поползла к стулу — ерунда, всего-то пара метров. Как только она села рядом, Илья взял ее за подбородок, провел пальцем по щеке.

— Зачем ты здесь? — спросил он, гипнотизируя ее взглядом.

Киру охватило знакомое чувство счастья: она — его, вся, без остатка.

— Чтобы получить наказание, — прошептала она.

Сердце замерло, пропустило пару тактов. Дыхание перехватило, и тут же закружилась голова. Это правильный ответ?

— За что, девочка?

— Я заставила вас волноваться, господин.

На глаза навернулись слезы. Если бы она могла все исправить!

— Ложись.

Без лишних объяснений Илья похлопал ладонью по бедру. Кира поднялась, сделала шаг в сторону…

— Нет. — Он шире развел колени. — Сюда. — И снова хлопнул по левому бедру.

Ох, нет! Лежать на коленях попкой кверху ужасно стыдно, но сейчас Илья требовал от нее большего — развести ноги и выставить все на показ. Черт! Что он там не видел? И почему ей все равно так стыдно?

Кира заскулила, но не посмела ослушаться, опустилась животом на бедро. Илья тут же развернул ее так, что его колено оказалось между ее ног. Кира повисла головой вниз и схватилась за ножку стула. Илья еще ничего не сделал, а ей уже хотелось плакать — от беспомощности и унижения.

— Мокрая, — сообщил Илья, проведя пальцем по лону.

Низ живота свело сладкой судорогой. Кира всхлипнула.

— Плачешь заранее? Ну-ну… — усмехнулся Илья. — Готовилась?

Его палец скользнул между ягодицами, потер тугое колечко ануса.

— Д-да, господин…

— Хорошо.

Он стиснул одну ягодицу, потом другую. Кира захныкала.

— Тридцать, — объявил он «приговор». — Считай.

Звонкий шлепок.

— Ай! Один.

Первые десять Илья выдал в таком быстром темпе, что Кира едва успевала считать, задыхаясь от боли и душивших ее слез. Потом дал передышку и помассировал горящие ягодицы. Следующий десяток — размеренно, позволяя продышаться после каждого шлепка. А на третьем десятке Кира уже ревела, и он считал вместо нее.

После Илья гладил попку, успокаивая боль, но встать не разрешил. И как только Кира перестала плакать, сказал:

— Мне очень жаль, котенок, но еще пять. И не рукой, а паддлом.

— Нет! Нет, пожалуйста, нет! — Кира бешено заерзала на колене, пытаясь вывернуться.

Илья удерживал ее, прижимая за поясницу.

— Да, девочка. Скажешь сама, за что?

— Я не зна-а-аю… — она снова заплакала.

— Знаешь. Так и быть, я скажу сам. Кто-то не съел свой ужин.

— Черт! Илья, ты рылся в мусорном ведре?! — взвыла Кира.

А как иначе он мог узнать?

— Семь, — припечатал Илья. — И будет больше, если я сию минуту не услышу правильный ответ.

— Д-да, господин. Простите, господин, — выдавила она.

Илья провел по ягодице паддлом. Деревянная поверхность дарила прохладу. Но это пока!

— Один, — объявил он, и Кира взвизгнула от боли.

На седьмом ударе она даже не поняла, что все закончилось. Ей казалось, на ягодицах не осталось живого места, и любое движение отдавалось болью. Однако внутри появилось облегчение: все закончилось, наказана и прощена.

Илья подхватил ее на руки и понес в ванную — умываться. А потом уложил на кровать и щедро смазал ягодицы прохладным обезболивающим гелем. Несмотря на боль, Кира таяла от нежных ласкающих прикосновений. Ей уже хотелось большего.

— Готова к продолжению? — услышала она хриплый голос Ильи.

Он тоже хотел большего. Он хотел с ней играть. Он хотел ее.

— Да, господин, — ответила Кира, улыбнувшись.

Илья давно перестал сравнивать Киру со своими бывшими партнершами. Эта девочка была создана специально для него. Он изучил каждую клеточку ее тела, он знал, как доставить ей удовольствие, он умел предугадывать ее желания. И Кира реагировала на любой его приказ, на любое прикосновение, как в первый раз: остро, ярко, чувственно. Его возбуждало все: ее тело, ее движения, ее дыхание, ее голос. Во время сессии ее взгляд становился особенно красивым: зрачки расширялись и затапливали и без того темную радужку, ресницы трепетали. Он видел такое искреннее обожание, такое безграничное доверие, что чувствовал себя абсолютно счастливым.

— Встань сюда, — он указал на край кровати. — На колени. Обопрись на локти и разведи ноги.

Кира научилась двигаться плавно и грациозно, как кошка. Поэтому иногда он звал ее котенком. Это обращение ей тоже не нравилось, но гораздо меньше «девочки». Покачивая грудью, она приняла требуемую позу, выгнула спину. Ох, скоро он доберется и до ее сладких сосков. Но сначала подготовит попку.

Илья коснулся кожи на внутренней поверхности бедра. Кира вздрогнула и задышала чаще. Он погладил ее ножку, вниз и вверх, несколько раз, едва заметно, словно невзначай, касаясь лона. Потом то же самое проделал и на другой ноге. Кира попыталась вильнуть ягодицами, чтобы пальцы Ильи попали на влажные складочки.

— Стой ровно, Кира! — прикрикнул он.

Она тихонько заскулила. Илья снова погладил бедра, на этот раз легонько постукивая по ним. А потом резко вошел пальцем в вагину. Кира ахнула и подалась назад, насаживаясь на палец.

— Ровно, я сказал! — рыкнул он и шлепнул ее по бедру.

Кира задышала еще чаще, но послушалась. Илья обвел пальцем упругие влажные стеночки, потом погладил складочки. Кира старательно сохраняла позу, подрагивая и поджимая пальчики на ногах. Илья немножко поиграл с клитором, возбуждая ее еще сильнее, а потом отошел, чтобы взять лубрикант и игрушку.

Почувствовав, что Илья смазывает анус, Кира захныкала. Пробки она не жаловала, а увидеть, что у него в руках, не могла. Он осторожно вошел пальцем в попку, потом выдавил еще смазки и протолкнул внутрь первый анальный шарик. Чувственный стон — как награда. Еще шарик — и проверка. Илья нажал на кнопку пульта управления, шарики завибрировали, Кира с визгом шлепнулась на пятки.

— Нехорошая девочка, — со смехом произнес Илья. — Совсем непослушная. Накажу.

И наказал — снова заставил встать ровно и помассировал клитор, не выключая шарики. Кира повизгивала и дрожала от охватившего ее возбуждения.

— Вставай.

Она поднялась, пошатываясь. Посмотрела на него безумными и умоляющими глазами.

— Рано, Кира, — усмехнулся Илья, усаживаясь с кресло. — Иди ко мне. — Она подошла и встала между его ног. — Руки. — На запястья легли мягкие кожаные наручи. — Повернись. — Он зацепил наручи друг за друга, и Кира выгнула спину, вынужденно оставляя руки за спиной. — Сюда.

Он показал ей, как встать, чтобы упереться коленями в сидение у подлокотников, и помог удержать равновесие, положив руки на талию, а потом заставил присесть так, чтобы попка оказалась между его ног. Щадящая поза, учитывая отшлепанные ягодицы. Наверняка, они еще горят после порки. И очень возбуждающе: груди торчат, соски вытянулись, лоно открыто.

— Поцелуй меня.

Кира потянулась вперед, изящно выгибаясь, чтобы не упасть. Он придержал ее за плечи, а потом впился в губы, запуская руку в волосы. Кира прижалась животом к его возбужденному члену.

— Я хочу вас, господин, — прошептала она, едва отдышавшись после долгого и страстного поцелуя.

— Скоро, котенок. Я еще не наигрался, — улыбнулся ей Илья. — Сиди смирно.

Он обвел груди, накрыл их ладонями, поласкал, покатал между пальцами горошинки сосков. Кира сладко постанывала, а когда он взял сосок в рот — задрожала.

— А-ах…

Илья сжал сосок и прицепил на него маленький колокольчик. Потом проделал то же самое с другим соском. Кира вздрагивала — и колокольчики нежно звенели.

— Потерпи, котенок. Ты знаешь, как потом будет сладко.

Она смотрела на него из-под полуопущенных ресниц, одновременно плавясь от удовольствия и умоляя о большем. Илья расстегнул штаны и провел головкой члена по влажным складочкам, помогая себе рукой. Кира дернулась, колокольчики звякнули.

— Ближе ко мне. Еще.

Он помог ей занять удобную позу, уперся головкой в клитор, слегка подразнил его, осторожно ввел головку в вагину. Кира ерзала от нетерпения. Он крепко взял ее за талию и насадил на себя.

— Ах!

Несколько толчков, громкие стоны Киры, звон колокольчиков, безумный взгляд черных глаз. Илья нажал на кнопку, и шарики завибрировали, возбуждая Киру еще сильнее.

— Пожалуйста, го-господин… пожа-а-алуйста…

Она извивалась в его руках и умоляла разрешить ей кончить.

— Да, Кира, можно.

Она закричала, содрогаясь всем телом, и он сам отключился от мощного оргазма, извергая семя в тесную и горячую вагину. Кира давно на противозачаточных таблетках, и секс без презерватива стал более чувственным и ярким.

— О… о…

Кира сжала его бедрами и откинулась назад. Илья еле удержал ее от падения. Стенки влагалища сократились, еще плотнее обхватывая член. Он выключил шарики и медленно вытянул их, заставляя Киру всхлипывать.

— Котенок, ты еще со мной?

— Д-да, господин…

Она с трудом переводила дыхание, на лбу и над верхней губой выступили бисеринки пота.

— Еще не все, котенок.

Илья снял зажим с соска, и Кира закричала от боли. Он нежно гладил ее между грудей, пока не восстановилось кровообращение. Потом быстро и аккуратно снял второй. Теперь можно превратить боль в наслаждение. Он стал ласкать клитор, набухший и чувствительный, и Кира снова испытала оргазм.

— Кира-а-а… — ласково прошептал он, подхватывая ее на руки. — Ты великолепна, моя сладкая.

Расцепить и снять наручи, уложить обмякшую Киру на кровать, укрыть… и пристроиться рядом, собственнически обнимая. «Моя, только моя…» Кира ровно дышала, проваливаясь в сон.

Когда Кира проснулась, Илья потащил ее в душ и сам вымыл, напевая себе под нос от удовольствия. Кожа на ее ягодицах все еще была красной, и он повторил процедуру лечения, бесцеремонно перекинув Киру через колено.

Она чувствовала себя превосходно, как будто и не было изнурительного дня. Хотела даже готовиться к экзамену, но Илья не позволил.

— Сначала я тебя все же накормлю, — прищурился он. — Значит, еду в мусорку, да?

— Так ты не знал! — возмутилась Кира.

— Но угадал, — возразил он. — Котенок, ты предсказуема, а еще бесподобно честна.

Она зарделась от похвалы.

— Но есть все равно придется.

Илья приготовил овощной салат, усадил Киру на колени, и стал кормить, как маленького ребенка.

— Ты моя заботливая мамочка, — вздыхала Кира, однако довольно прижималась и послушно жевала.

— Почему не папочка? — хмыкнул Илья.

— Потому что ты строгий папочка и заботливый мамочка, — выдала она и улыбнулась. — Я так тебя люблю… — она потерлась щекой о его плечо.

— Я тоже тебя люблю, — он поцеловал ее в макушку. — Не отлынивай, ешь.

Илья скормил ей салат, заставил выпить стакан яблочного сока, и лишь потом отпустил.

— Может, заниматься сегодня не будешь? Выспись, завтра у тебя еще день.

— Может… Ой, а я не все тебе сказала, — вспомнила вдруг Кира.

— О чем? — он составил посуду в мойку. — Кстати, завтра твоя очередь готовить.

— Я помню. О том, что было во время грозы.

— Кира-а-а… — он развернулся к ней, скрестив руки на груди. — Ты издеваешься?

— Не-е-ет… — она улыбнулась. — Ничего такого. Но тебе, может… и не понравится.

— Милое начало. — Илья снова сел, сгреб ее на колени и пошутил: — Говори. Если что — еще раз выпорю, делов-то.

— В общем, когда мы говорили по громкой связи, в машине у меня был пассажир.

— Хм… И почему ты меня не предупредила?

— Как будто ты даешь хоть слово вставить!

— Что за пассажир?

— Моя препод по шизе. Ой, по физиологии. Уже начался дождь, у нее сломался зонт, и я предложила подбросить ее до метро.

— Ладно. И что такого она услышала?

— Ты грозился меня выпороть.

— Ерунда. В порыве гнева многие грозятся. Еще и убить грозятся.

— Да, но… она заметила, что я испугалась. И еще… на мне уже был ошейник.

— Кира-а-а…

— Нет, ты дослушай.

— Хорошо. Что еще? На заднем сидении она увидела плетку, которую ты везла мне в подарок?

Кира фыркнула и рассмеялась.

— Не дождешься. Я лучше подарю тебе масло для массажа, чтобы ты меня холил и лелеял.

— Кира, я тебя сейчас полелею… по попе, — улыбнулся Илья. — Договаривай.

— Когда мы пережидали грозу в кафе, Марина сказала, что догадалась о том, что я саба. И попросила об услуге.

— О, нет…

— Ну… да. Она хочет найти партнера среди наших. Я пообещала ей, что спрошу у тебя.

— И отказать — никак?

— Вроде бы отказ не скажется на моих оценках. Но… Илья, она милая. Изящная, миниатюрная. Познакомь ее с кем-нибудь?

— Я подумаю, что можно сделать, — вздохнул Илья.

— Спасибо! — Кира просияла и обняла его за шею. — А ты тоже ляжешь спать? Если да, то неси меня в спальню!