Быть ближе к тебе

Пролог

– Отпусти, умоляю! Не надо! Помогите! – голос предательски срывался.

Он тащил меня по темному переулку, заламывая руки и блокируя всякое сопротивление, а в голове билась только одна мысль: "Если не вырвусь сейчас, не смогу сбежать – я обречена!"

Хоть бы кто-то, хоть одна живая душа оказалась рядом, но, как назло, именно в этот момент на улице было безлюдно.

– За что? Я не сделала ничего плохого! – брызнули слезы из глаз.

– Я тоже малость разочарован твоим поведением, да и тобой в целом, ласточка. Но если ты не заткнешься сейчас и не сядешь в машину, я за себя не ручаюсь!

Черный бмв, к которому он приволок меня, отливал в свете уличных фонарей синим цветом. А может, он и был темно-синий, но я раньше этого не замечала?

– Пожалуйста, остановись! Остановись, слышишь? Давай поговорим. Я все объясню! Обещаю!

Мужчина прижал меня к холодному металлу авто, нависнув сверху. Опасно сверкнул взгляд из-под густых ресниц, и на меня пахнуло омерзительным запахом алкоголя. К горлу тут же подступила тошнота.

Да он пьян, боже!

Нет, нет, нет!

Только не это!

– Сядь в машину, ласточка! Избавь меня от вот этих бабских соплей. – Он на мгновение умолк, словно беря передышку. Переключился на другую волну. И тихим зловещим шепотом продолжил: – Обещаешь? Обещаешь, говоришь? Я верил твоим обещаниям, верил тебе, дрянь! Верил, как последний идиот! Повелся на смазливое личико и невинный взгляд. А ты? – Он шумно сглотнул, тяжело дыша. Прикрыл глаза, словно ему было больно вспоминать прошлое. – А ты этим воспользовалась, Юля. Больше у тебя этот номер не пройдет. Второго шанса я тебе не дам...

Глава 1

Я очнулась от резкого звука за дверью. Распахнула глаза, пытаясь понять, что происходит, и сконцентрировать зрение на окружающих предметах. Разглядеть обстановку.

Что произошло? Где я? Как тут оказалась?

Все вокруг сливалось в одну серо-белую массу, плыло и ускользало.

– Я вам еще раз повторяю: к ней пока нельзя. Она не пришла в себя. К тому же действие препаратов, которые мы ей вкололи, не закончилось, – прозвучал где-то рядом усталый раздраженный женский голос. – И кто вас вообще сюда пустил?

– Мне необходимо с ней поговорить! И я не уйду, пока не добьюсь своего, – резанул слух грубый мужской голос со стальными нотами.

Агрессивными, злыми, неприветливыми. Словно с трудом держал себя в руках.

– Я вызову охрану!

– Рискни! – не повышая тона, но так, что ледяные мурашки побежали по телу, бросил вызов собеседник. – Вы прекрасно понимаете, чем это может закончиться. И в чью пользу. Вам действительно нужны проблемы?

Я попробовала повернуть голову в ту сторону, откуда слышались голоса. Тщетно. Свинцовая тяжесть не позволила даже открыть глаза, не говоря уже о том, чтобы двигаться, и я снова провалилась в спасительную вязкую темноту.

Совсем близко захрустели пружины кровати. Так, будто прогнулись под солидным весом. Звук заставил вздрогнуть и распахнуть веки. В глаза ударил яркий солнечный свет, от которого хотелось зажмуриться.

Первое, что я заметила, – большое пластиковое окно с открытой створкой, а за ним колышущиеся цветущие ветви сирени на фоне сине-голубого неба. Картина завораживала своей безмятежностью, но странное чувство беспокойства заставило оглядеться вокруг.

Нежно-бежевого цвета стены. Запах лекарств в воздухе. Стойка для капельницы с левой стороны.

– Здравствуй, Юля! Проснулась? – раздалось совсем рядом, стоило мне дернуться и подать признаки жизни.

Я невольно обернулась в сторону двери и столкнулась с пристальным взглядом серых глаз.

Напротив моей кровати на стуле сидел мужчина, сложив кисти рук в замок, и как-то странно улыбался. С едкой насмешкой и предвкушением.

Это он мне? Или кроме меня тут есть еще кто-то?

Огляделась в поисках той девушки, к кому он мог обратиться.

Никого.

В палате находились только мы двое.

– Это вы мне? – все же задала глупый вопрос.

– Тебе. Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, уже лучше, – кивнула, пытаясь приподняться на локтях, но резкое головокружение на корню пресекло мою попытку, и я рухнула обратно на

кровать. – Кто вы? Где я? Что со мной произошло? – выдохнула, когда слабость немного отпустила.

– Ты не помнишь?

Я попробовала отмотать время назад. Что было до? Несчастный случай? Нападение? Меня сбила машина?

Виски сдавило невидимым обручем. Не больно. Но когда тебе медленно и верно выдавливают мозги, приятного мало. А любая попытка вспомнить хоть что-то, хоть какую-то маленькую деталь из последних событий, только усиливала давление внутри головы.

– Нет, – призналась честно.

– И меня не узнаешь?

Я снова повернула голову в сторону незнакомца, решив разглядеть его в этот раз более детально.

Несмотря на то, что он сидел на стуле, в мужчине угадывался высокий рост. Под белой футболкой, выгодно обтягивающей широкие плечи, угадывались крепкие канаты мышц, мощная грудная клетка и недюжинная сила. Парень однозначно дружил со спортом.

Короткая прическа еще более убедила меня в этом. Никаких тебе новомодных стрижек в стиле милитари или гранж.

Красивые черты лица.

Прямой крупный нос, четко очерченная линия полных губ, ямочка на квадратном подбородке и орлиный взгляд серо-голубых глаз.

Я его не знала. Такая породистая внешность бросается в глаза. Я бы точно запомнила.

– Нет, – мотнула головой.

– Забавно, – протянул он, еще больше усмехаясь. Откинулся на спинку стула, расставив широко ноги, и выдал: – Ну что ж, давай знакомиться. Меня зовут Егор Стрельцов. Я – старший брат Арсения. Отца твоего ребенка.

– Простите, кого? – не поверила своим ушам.

Перевела взгляд на свою талию и неверяще замерла, заметив под сорочкой явные очертания растущего живота. Круглого, упругого, еще небольшого, но достаточного, чтобы понять, что это не слой подкожного жира, а самая настоящая беременность.

Я залетела? От кого? Когда?

Мысли лихорадочно заметались, пытаясь найти в голове нужную информацию, выцепить необходимый файл, но каждый раз натыкались лишь на звенящую пустоту. Снова и снова.

– Как? – прошептала, ощупывая себя. – Когда? Я не могла...

Я беспомощно взглянула на Егора, который с интересом наблюдал за моими дергаными движениями.

Новость обрушилась на меня подобно холодному душу. Поползла, растекаясь по капиллярам смутной тревогой.

– Вот как, – задумчиво протянул Егор. – Неожиданно. Так ты что – вообще ничего не помнишь? – Похоже, удивлена и обескуражена оказалась не я одна. – И что мне теперь с тобой делать? А, Юля?

– Меня зовут Юля?

Глупый вопрос, но я не помнила даже этого.

Ничего.

Абсолютно.

Ни кто я, ни где я, ни как здесь оказалась.

Одна сплошная черная дыра в памяти. И новость о беременности в довесок.

Захотелось расплакаться от беспомощности.

– Тебя зовут Юля, – кивнул мужчина, вглядываясь в меня с еще большим интересом. Со странным лихорадочным блеском в глазах. – Арташова. Юля Арташова, – продолжил он. – Тебе двадцать два года, ты живешь с матерью в общежитии и учишься на четвертом курсе университета на бюджетной форме обучения. Окончила школу с золотой медалью, умница, красавица... – Егор помолчал, выдерживая небольшую паузу, и добавил: – Чуть-чуть беременна, – усмешка перекроилась в оскал.

Нехороший.

Многообещающий.

Я сглотнула вязкую слюну и отвела взгляд, не в силах выдержать непонятное осуждение в глазах мужчины. Уставилась в потолок, рассматривая швы пластиковых панелей, и крепко сжала в ладонях кончик простыни.

Глава 2

Егор вернулся через четверть часа. К тому времени я успела встать с кровати, выглянуть в окно, оценить прилегающую к больнице территорию, сходить в туалет и даже почти созрела, чтобы принять душ.

Белое пушистое полотенце дожидалось меня на тумбочке, заботливо оставленное местным персоналом.

Порылась в ящиках в поисках чистого нижнего белья, но, увы, ничего подходящего не нашлось, поэтому пришлось отправиться без него.

Голова немного кружилась от слабости, тело местами болело. Идти тоже было непривычно, словно ноги малость подзабыли свою прямую функцию, то и дело норовя подкоситься.

Интересно, как долго я спала? Или была без сознания?

Уже у самой двери услышала щелчок щеколды, обернулась, чтобы посмотреть, кто пожаловал.

Вдруг мама? Или еще какие важные гости из прошлого?

Но от резкого движения перед глазами все неожиданно поплыло.

Я неуклюже схватилась за пластиковую панель, пытаясь не упасть. Кровь мощным напором хлынула в голову, в ушах зашумело, и дышать стало тяжело.

– Твою ж мать! – громыхнуло рядом.

Странный шум сзади еще больше вывел из равновесия, и я почувствовала, как медленно оседаю на пол.

– Юля! Юля, ты меня слышишь? Да чтоб тебя! – Сильные руки вовремя подхватили за талию, прижав к крепкому торсу.

В нос ударил аромат мужского парфюма. Насыщенный, волнующий, с нотками сандала, кедра и мускуса. Проник в каждую клеточку легких, вызывая странное опьянение и желание вдохнуть этот запах глубже, распробовать, надышаться им.

– Юля? Юля, ты слышишь меня? – настойчиво повторили вопрос, встряхнув меня хорошенько.

Я слышала, только открывать глаза не торопилась. В крепких объятиях было так уютно, тепло, что хотелось продлить эти секунды. Насладиться заботой, ощущением того, что ты кому-то важна, нужна и небезразлична.

– Да, да, все в порядке. Просто голова закружилась, – пролепетала растерянно.

Открыла глаза и уставилась на полные чувственные губы. Совсем близко. Всего в каких-то нескольких сантиметрах от меня.

В голову ударила шальная мысль. Дикая, совсем не к месту, противоречащая всем правилам.

Если чуть-чуть податься вперед, то я коснусь их. Попробую на вкус.

– Ты меня напугала. Кто тебе разрешил вставать? Ты же только-только пришла в себя, – тихим баюкающим голосом произнес Егор, а я вспыхнула от смущения, понимая, что если бы он не заговорил в эту секунду...

Втянула шумно воздух, отстраняясь и пряча взгляд.

Боже, что со мной происходит?!

У меня погиб любимый человек, а я так остро реагирую на его брата! Тянусь, млею в его объятиях. Думаю о несостоявшемся поцелуе.

Это сейчас я ничего не помню и не ощущаю боль утраты. Но рано или поздно память вернется ко мне – и ответочка прилетит нехилая.

– Я вполне нормально себя чувствую. Ты просто напугал меня.

Теперь и Егор отступил, делая шаг в сторону. Оглядывая с ног до головы и странно хмурясь, словно ему не понравился мой ответ.

И руки нервно спрятал руки за спину, показывая, что не причинит мне вреда.

Или ему неприятно меня касаться?

Мысль ощутимо задела за живое, отозвавшись недовольством внутри.

– Извини, – сухо бросил он.

– О чем вы разговаривали с врачом?

– Можешь называть меня на ты. Нам придется долго и тесно общаться, – прислонившись плечом к стене, протянул Егор.

Переходя уже на другой тон, с вибрирующими нотками, на которые тут же отозвались мурашки по всему телу.

Он будто угадал мое недавнее смятение и теперь откровенно насмехался. Проверял свои догадки.

– Хорошо. О чем ты разговаривал с врачом?

– О тебе.

– А конкретнее?

– О твоем здоровье, о предполагаемом лечении.

– Это платная клиника? Кто меня сюда привез? Я смогу оплатить счет по окончании?

– Давай-ка для начала вернись в постель, – спокойно отреагировал Егор на шквал моих вопросов. – Тебе сейчас нельзя долго разгуливать. И волноваться.

– Я хотела искупаться.

– Позже, – отрезал он. – Тебе на пороге стало плохо. Где гарантия, что ты не потеряешь сознание в душе? Тем более мы еще пока не знаем, насколько серьезна полученная тобой травма.

– Но...

– Вариант, что мы пойдем в душ вместе, устроит? – без тени намека на шутку.

– Н-нет, – запнулась я, чувствуя, что щеки опять заливает румянец, и ощутила на себе острый, как бритва, взгляд Егора.

Он проникал под кожу, подогревал кровь и запускал необратимые процессы в глубине сердца, которое начинало биться в два раза быстрее под этим сканирующим взором.

Я даже разозлилась на себя за подобную реакцию.

Это ведь ненормально?

А если Егор заметит?

– Значит, договорились. Будь хорошей девочкой, и мы поладим, – добил он бархатным голосом.

В палате резко стало жарко, несмотря на открытое окно и свежий ветерок, то и дело путавшийся в жалюзи.

Так дело не пойдет.

Я отвернулась, чтобы не выдать себя. Проковыляла на непослушных ногах до кровати и села на край.

– Я могу позвонить маме? Она знает о том, что произошло? – специально перевела разговор на другую тему.

Мне нужно было отвлечься, подумать о чем-то другом, и вопрос о родительнице всплыл как раз кстати.

Необходимо оповестить ее о том, что со мной все в порядке, я пришла в себя и даже удалось сохранить ребеночка. Чудом, как сказал врач.

Обрадовать, чтобы не переживала.

Мне очень-очень захотелось увидеть ее. Обнять. Родного человека, которому могу доверять. Потому что Егор вызывал много сомнений, а других вариантов у меня не было.

Мама... Мама – это всегда мама. Это забота, ласка, поддержка. Надежное плечо в трудной ситуации, когда кажется, что выхода нет и все отвернулись от тебя.

Возможно, ее визит поможет мне вспомнить прошлое, узнать, что случилось в день аварии.

Я не сразу поняла, что пауза затянулась. Егор не отвечал на мой вопрос.

Глава 3

Я возвращался домой весь на нервах. Уставший, злой, голодный. Еще, как назло, попал в пробку, простояв в ней чуть ли не больше получаса, а после умудрился на кочке пробить колесо. Провозился еще с этой бедой. Не заметил, в какой момент сдох мобильный, а нужно было отзвониться начальнику охраны, чтобы узнать, какие новости он нарыл по моему запросу.

Как итог, сил осталось разве только на то, чтобы доползти до кровати и вырубиться на первых же секундах, даже не раздеваясь. Поэтому я решил заночевать сегодня в городской квартире.

Так быстрее.

Удобней.

А самое главное, там нет отца, вид которого я уже не мог выносить.

Последние дни для меня стали сущим адом. Известие об аварии, пять часов под дверью реанимации, смерть брата, беременная девушка, оказавшаяся в его машине. И куча новых фактов о жизни Арсения, всплывшие после его гибели, которые теперь активно муссировались в местных СМИ и на интернет-ресурсах.

Слухи ширились. Проблемы росли. Отец свирепствовал. А основная нагрузка легла на плечи мне, добавив бессонных ночей.

Я наконец добрался до квартиры, проклиная всех и всё на свете. Открыл дверь, бросая ключи от машины на столик в прихожей, скинул обувь.

В голове мелькнуло, что нужно поставить телефон на зарядку.

Да и перекусить чего-нибудь не помешало бы. Если бы не одно но: продуктов в холодильнике не оказалось.

Проклятие!

Прикинул в уме, сколько времени займет самому смотаться в ближайший супермаркет, вернуться обратно, приготовить все это, и понял, что легче позвонить в любую забегаловку и заказать доставку.

Телефон зарядился на десять процентов, чего вполне хватило бы на звонок и даже больше, но стоило мне его включить, как тут же на экране высветился номер отца. Отвечать не хотелось. Я знал, что возьми сейчас трубку – и начнется очередной вынос мозга, но и тупо отморозиться уже не получится.

Смахнул значок вызова, принимая звонок.

– Да, слушаю, – протянул устало.

– Как в офисе?

– Под контролем.

– Каротаева прогнул на сотрудничество?

– Еще вчера. Я уже говорил.

– Да? Не помню, – рассеянно отозвался отец.

Я усмехнулся, прекрасно понимая, что бизнес в эти дни его волновал меньше всего. Смерть любимого сына слишком сильно подкосила, чтобы думать еще и о работе.

Не удивлюсь, если весь сегодняшний день он провел с бутылкой коньяка, воспоминаниями и фотографией Арсения перед собой.

– Контракт с японцами удалось продлить?

– Завтра переговоры, – процедил сквозь зубы очередной раз.

Про японцев он сам договаривался еще в начале месяца.

– Ладно, черт с ней, с этой работой, – выдохнул он обреченно. Пощелкал задумчиво языком. – А что насчет этой девочки? Юли, кажется? Арташовой? Она пришла в себя?

– Пришла, – констатировал в ответ.

– И? Что дальше?

– И ничего. Пока ничего. У нее посттравматическая амнезия. Как быстро вернется память, врачи сказать не могут, но шансы неплохие.

– Меня это вообще не интересует, – рявкнул он, повышая голос. – Когда можно провести тест ДНК на отцовство? Это действительно ребенок Арсения? Ты разговаривал с врачом?

Я сдавил двумя пальцами переносицу, зажмуривая глаза. Усталость брала свое, наваливаясь грузом пережитых проблем и забот.

– После родов. Не раньше. Угроза выкидыша, как сказал врач, слишком велика. Любое вмешательство приведет к потере ребенка. Если тебе действительно важен потенциальный внук, то стоит подождать и только тогда действовать.

– Я не могу ждать! Не хочу!!! Эта тварь убила Арсения! Твоего брата, между прочим. Я каждую минуту об этом думаю, каждую секунду. И мне все больше хочется стереть ее в порошок. Останавливает только то, что она действительно может быть беременна от Арсения.

– Пап, прекрати, – перебил поток его желчи. – Еще ничего не ясно. Девчонка чистая по всем каналам. Дай мне время, и, если твои предположения подтвердятся, я ее сам лично подам тебе на блюдечке, – заверил отца, понимая, что один черт он не успокоится.

– Она заплатит, – повторяя как мантру в который раз, – за все. Чтобы глаз с нее не спускал! Подружись, войди в доверие, не знаю, влюби в себя, если понадобится! Посади ее на короткий поводок, чтобы даже мысли не возникло сбежать. И заставь рассказать правду. – Он тяжело вздохнул, переводя дух. – А я уже решу, что с ней делать потом.

Я согласно промолчал, еще не зная, как буду воплощать в жизнь его указания, но одно ясно было уже сейчас: Юлю никто никуда не отпустит. Зная отца, с уверенностью можно сказать, что девочке очень не повезло.

Что бы там ни случилось, как бы ни вывернула кривая жизни ее на скользкую дорожку, Арсений тоже в этом участвовал и прекрасно понимал, чем все грозит закончиться. Но никто, ни один заинтересованный в этом деле человек, в том числе и я, не примет этот факт к сведению. Потому что при любом раскладе весы перетянут в нашу сторону.

Не думаю, что Юля не знала, с кем связывается, чтобы не просчитать все риски. Бедная девочка из обшарпанной довоенной общаги, выросшая с матерью-алкоголичкой, просто не могла не мечтать о лучшей жизни и, соответственно, не отказалась от своего шанса, когда заинтересовала сына самого Валерия Стрельцова. Владельца крупной сети строительных компаний и одного из ведущих игроков на рынке в нашей стране.

Юная умница, отличница и полная дурочка. По-другому не скажешь. Она хоть понимала, куда лезет, когда решила забеременеть от сына настолько влиятельного человека? Не зная о нем абсолютно ничего?

Или все-таки знала?

И действительно ли это ребенок Арсения?

Голова начинала болеть от количества информации, пережеванной и до конца не усвоенной за сегодняшний день.

Плюс все слишком усложнено тем, что Юля ничего не помнит после аварии.

Врачи подтвердили диагноз.

Остается только ждать.

Ждать и надеяться, что память вернется к ней быстрее, чем отец нароет на нее что-нибудь сам и окончательно слетит с катушек.

Глава 4

Я крутила в руках свой телефон весь вечер и полночи. Это было похоже на издевательство: оставить мне мою вещь, в которой хранится часть прошлой жизни, важные моменты, – и, насмехаясь, пожелать удачи в подборе пароля.

Я перепробовала кучу вариантов, узнала у врачей свою дату рождения, вбивала наобум набор цифр и комбинаций – и ни-че-го.

Смартфон упорно не хотел мне приоткрывать завесу тайны. Надежда на то, что кто-нибудь позвонит и таким образом я смогу зайти в данные устройства, тоже провалилась. Мне не оставалось других вариантов, кроме одного: сидеть и ждать Егора, чтобы всеми правдами и неправдами выведать у него важную для меня информацию.

Ну либо еще кого-то из моих близких, кто поможет пролить свет на покрытое мраком прошлое.

Ведь должны быть у меня друзья? Родные?

Какие-нибудь сочувствующие люди?

Хоть кто-то же обязан быть!?

Следующий день начался по типу предыдущего: неприятное гнетущее пробуждение, осмотр врачами, куча процедур, забор анализов.

Не хватало только визита Егора. Вот его-то я ожидала с нетерпением, кусая губы и заранее продумывая вопросы.

Ближе к обеду, когда я лежала на кушетке, обвитая кучей датчиков, и вглядывалась в необычный рельефный потолок, в процедурную кто-то зашел. Мелькнули два белых халата и стройные фигурки в проеме, не загороженном медицинской ширмой.

Раздался тихий женский голос. Я не прислушивалась вначале, погрузившись в свои мысли. Медперсонал периодами заходил проверить, как дела, или взять какие-то бумаги. Поэтому не сразу поняла, о ком речь, пока ухо случайно не уловило брошенную сочувствующим тоном фразу:

– ...бедная, такая молодая. Хорошо хоть, сама выжила и ребенка сохранила!

– Уверена, что ей повезло? – так же тихо, почти шепотом, с явным сарказмом ответил ей другой женский голос. – Еще неизвестно, как его отец отреагирует.

– А что отец? К нам ее как раз по его распоряжению направили. Вчера вот старший сын полдня продежурил у кровати девочки. Охрану оставил.

Я насторожилась, включив слух на максимум. Очень похожая ситуация...

– Чтоб не сбежала! Ты хоть в курсе про их семью? Знаешь, что отец сыновей воспитывал сам? Он жену лишил родительских прав и детей отобрал при разводе. А та вполне нормальная женщина была. Деньги решают все!

– Чушь! – возмутилась чуть громче оппонентка. – Как можно мать лишить родительских прав, если она нормальная, как ты говоришь?

Напряглась, все больше интересуясь их диалогом. Сердце застучало сильнее от нахлынувшего волнения.

Могло быть, что разговор шел не обо мне? Клиника дорогая, и каждый первый – даже не второй – клиент здесь более чем обеспеченный.

Я уже убедилась, даже не видя расценок, что лечение тут совсем не дешевое. Ремонт, отношение медперсонала, обслуживание, наличие дорогостоящего оборудования – буквально все кричало о высшем разряде и космических ценах.

Мне даже страшно представить, в какую сумму обойдется мое лечение.

Так возможно ли, что девушки разговаривали не обо мне?

– Вот так! Накачать наркотой, закрыть в психушке, создать скандал вокруг этой ситуации, – продолжила вторая. – У меня подруга вела его жену, гинеколог. Они даже дружили в свое время. Она хорошо знала Светлану. Не была та ни наркоманкой, ни сумасшедшей. И сыновей любила.

– Твою мать...

– Стрельцов самый настоящий мизогин. Она ради детей его и терпела. Ну, может, из-за денег тоже. А когда не выдержала и развестись решила, он ей и устроил... райскую жизнь.

Они обе замолчали, а я дышать забыла, с ужасом понимая, что это не ошибка и не совпадение. Разговор действительно изначально шел обо мне.

Вот и он, кусочек уродливой правды. Хотела что-то раскопать?

Пожалуйста!

Получите и распишитесь!

Знала ли я эти подробности, когда начинала встречаться с Арсением? Почему-то мне кажется, что вряд ли.

Ведь если сыновей воспитывал отец, то он и ненависть свою к женщинам им передаст с детства.

Взрастит и укрепит.

Неужели я не замечала этого в своем парне?

Он умело скрывал?

Или все-таки пошел не в отца?

– Думаешь, он оставит в покое эту девчонку? Возможно, если она сама ребенка им отдаст и исчезнет в неизвестном направлении, то обойдется. А нет – так ей помогут. Она вон сына его на тот свет отправила. Или, по-твоему, охрана просто так стоит у ее палаты и каждый шаг сопровождает? Для красоты? Это пока она ничего не помнит, не понимает, куда влипла. А осознает... Хотя, если жить захочет... – И опять громкое молчание. – Вот и оно.

В голове страх мелкими молоточками вбивал только одно слово: "Бежать! Бежать! Бежать!"

Но куда и как, когда даже имени своего толком не помнишь?

Ни родителей, ни друзей, ни документов.

И денег тоже нет.

Или есть?

В палате в тумбочке я видела дамскую сумочку. Даже открывала, рылась в надежде найти что-то интересное. Там были деньги, только я не считала сколько.

– А похороны сегодня? – неожиданно перевела тему одна из девушек.

– Да. Кажется, да. Вроде сегодня, – задумчиво протянула вторая. – Теперь понимаешь? Ей даже проститься с ним не дали, не то что... – словно обухом по голове.

Секунда. Вторая. Третья...

Осознание услышанного.

К горлу подступила горечь обиды. Сменился вектор мыслей, и на время отступил страх, заглушаемый новостью о похоронах.

Да, я виновата. Да, была за рулем того проклятого автомобиля, о чем наверняка буду жалеть всю оставшуюся жизнь.

Но неужели мне нельзя в последний раз увидеть отца ребенка?!

Проводить в мир иной?

Попросить прощения?

Это ведь за гранью!

Не по-человечески!

Меня уже и этого лишили?

Я уставилась стеклянным взглядом в одну точку, не слушая дальнейший разговор. Сердце гулко стучало в груди.

А Егор?

Почему он промолчал?

Не сказал ни слова, не намекнул, не спросил. И плевать на то, что я еще недавно была на грани жизни и смерти. Я уверена, что все можно было организовать!

Глава 5

Я смотрел на нее и понимал, что Юля сейчас отчаянно блефует. Слишком наигранное удивление, чересчур неправдоподобный страх и очень хлипкое оправдание своего неудавшегося побега.

Неужели она действительно верит в то, что сможет убедить меня, будто она летела на пятой скорости, торопясь выбежать из здания клиники, именно на похороны Арсения?

Не попытаться связаться со мной, не попросить охрану о помощи?!

Нет, вряд ли бы пацаны пошли ей навстречу, торопясь выполнить требования госпожи по первому щелчку, но мне бы маякнули точно.

Уверен.

А тут я чудом успел перехватить ее на выходе. Словно почувствовал. Ноги сами понесли в указанном направлении, стоило закончиться основной церемонии прощания.

Что-то гнало в спину, царапало, нашептывая вдавливать педаль газа до упора.

И, как оказалось, не зря.

Еще бы пара минут, несколько секунд промедления – и птичка реально могла упорхнуть из клетки.

Твою ж мать!

С охранниками разберусь позже. Обязательно.

С них стрясу отдельно.

Но главное даже не в этом. А в том, что вся эта ситуация с неудавшимся побегом открыла мне глаза на истинное лживое лицо этого прекрасного ангелочка, проглядывающее сквозь дырявую маску непорочности.

Даже интересно, как долго она сможет притворяться? Играть в свои игры и пытаться водить меня за нос?

День?

Неделю?

Месяц?

Насколько ее самой хватит?

Чтобы не проколоться в мелочах и при этом взять свое.

Нет, девочка гораздо хитрее, чем я предполагал.

Но ведь врачи подтвердили ее травму и последствия. Неужели так быстро вернулась память? Или все же природное чутье заиграло на инстинктах?

Сжал кулаки в карманах брюк, чтобы не выдать своего напряжения.

Не стоит подавать вида, что я догадываюсь о ее маневрах. Пусть пока спит спокойно, будучи уверенной в своем таланте врать и извиваться.

Я отвел взгляд, стараясь не задерживаться на хрупкой точеной фигурке. Стройной, еще не испорченной беременностью.

Она так и манила к себе против воли магнитом.

Юля стояла у окна, спиной ко мне.

Беззащитная, растерянная.

Обхватив себя руками.

Так и напрашиваясь на то, чтобы ее утешили, поддержали.

Я ехал сюда со стойким желанием если не придушить, то хотя бы взглянуть в эти бездонные зеленые глаза. Прижать гадину к стене и дать прочувствовать,

пусть всего лишь на мгновение, но заставить ее пережить боль, страх, возможность потери чего-то дорогого и важного. Кого-то.

За все то, что она натворила.

За брата.

За его смерть.

В груди клокотали ярость и бессилие. Выкручивали, кромсали на лоскутки. Но стоило мне встретить девчонку на пороге больницы, такую ранимую, уязвимую, как всю мою ненависть к ней смыло волной, остались лишь злость и раздражение на самого себя.

Нет, я по-прежнему был уверен в ее виновности, в причастности ко всему случившемуся. Но рядом с ней почти каждую минуту, снова и снова, мне приходилось напоминать об этом самому себе. Борясь со стойким желанием плюнуть на все и взять под свою защиту.

– Сегодня должен прийти следователь, – стараясь скрыть обуревавшие меня эмоции, бросил небрежно. – Он еще вчера рвался к тебе.

– Хорошо, – не оборачиваясь, отозвалась Юля. – Только вряд ли я смогу сейчас чем-то помочь следствию.

И снова это неизвестно откуда взявшееся желание подойти ближе, обнять, утешить. Подбодрить и заверить, что все будет хорошо.

Не будет!

После тех спорных моментов, что нарыл на нее Кирилл, я сомневаюсь, что она сможет выйти сухой из воды. Ее и так спасает лишь то, что она беременна.

От Арсения.

По крайней мере, с большой долей вероятности.

– Насколько будет возможно, я улажу проблему. Ты что-нибудь вспомнила?

Юля отрицательно мотнула головой.

Медленно обернулась, кусая губы. Пухлые, розовые, не тронутые помадой. А меня словно током прошибло от какой-то странной, почти жизненно-важной потребности прикоснуться к ней.

Тело еще помнило тепло объятий, когда нес ее на руках в палату. Как она прижималась, как дышала, уткнувшись носом мне в шею, вызывая смешанные чувства и настоящую бурю эмоций в душе.

И к чертям собачьим вся выдержка, вся моя решимость наказать ее.

– Почему? – спросила она таким тихим голосом, что я ощутил себя последним дерьмом, прекрасно понимая, о чем речь.

– Ты хочешь уйти следом за ним? – Юля замерла, рефлекторно прижав ладони к животу. – Плохое, очень-очень нездоровое стремление. Беременным нельзя появляться на кладбище – примета такая. А тем, которые едва выжили и пришли в себя буквально вчера, – тем более. Давай будем более рационально смотреть на вещи?

Прошло немного времени, прежде чем мои слова достигли результата. Юля сглотнула, облизнув губы. Присела на край кровати, обхватив себя руками.

– Я поняла. Егор, можно попросить тебя об одолжении?

– Попробуй,– усмехнулся, прекрасно понимая, что если просьба не будет связана с преждевременным отъездом из клиники, то вряд ли смогу отказать.

Особенно когда она вот так произносит мое имя.

Черт! С этим надо что-то делать.

– Мне нужен телефон. Хоть какой-нибудь. Можно самый простой. Для звонков. Свой я так и не смогла разблокировать. – Помолчала немного и добавила: – И твой номер. На всякий случай, чтобы я могла напрямую связаться с тобой. В случае чего.

Ну конечно! Второй такой финт ушами, как сегодня, у нее уже не пройдет, и это надо учитывать.

– Хорошо.

– И ещё. – Она умоляюще взглянула на меня, задерживая дыхание. Словно от моего решения сейчас зависела вся ее жизнь. Я мысленно выругался, ощущая, как что-то стянуло за грудиной. – Пожалуйста! Мне нужен номер телефона мамы. Я хочу ее услышать.

Глава 6

Следователь пробыл у меня недолго. Несколько вопросов, ни на один из которых я не смогла нормально ответить, короткий разговор с Егором, и он покинул палату с задумчивым видом. Оставив после себя неловкое молчание и чувство вины.

Хотя, сказать по правде, оно почти и не покидало меня с того самого момента, как пришла в себя.

Стараясь уйти от плохих мыслей, я перевела взгляд на Егора.

Черная рубашка. Черные штаны. Ему невероятно шел этот цвет, подчеркивая рост, фигуру.

Я невольно начала разглядывать породистые черты лица и залипла как муха на мед.

Прямой крупный нос, полные чувственные губы, легкая небритость, придающая особый шарм и добавляя своеобразную нотку мужественности в его образ.

Интересно, как выглядел мой жених?

Такой же статный и красивый? С волевым взглядом и бешеной мужской энергетикой?

Они ведь братья, должны быть похожи.

Егор, словно почувствовав пристальное внимание к своей персоне, недоуменно оглянулся. Вопросительно выгнул бровь.

– Спасибо, – смутилась, краснея, как девчонка, пойманная на горяченьком.

Ляпнула первое, что пришло в голову.

– За что?

– За поддержку, за то, что остался со мной при следователе. Я бы одна не справилась.

Он развернулся ко мне корпусом, пристально рассматривая, как букашку под микроскопом. Медленно скользя взглядом по телу.

А вот теперь стало неуютно под этим сканирующим, ощущаемым на физическом уровне взором.

Он как будто прощупывал меня, проникал под кожу. Пытался залезть в голову, в мысли.

Красивый, далекий, чужой.

Опасный.

Не мой мужчина.

Грациозный безжалостный хищник с жестоким блеском в глазах.

Да я сама бы все рассказала, если бы могла вспомнить. Все-все, с малейшими подробностями.

А под таким ментальным натиском и вовсе готова признать любое преступление.

– Пока не будут выяснены все обстоятельства аварии, привыкай. Он теперь станет частым гостем у тебя. И я не всегда смогу быть рядом.

– Да, понимаю, – кивнула согласно, ощущая непонятное разочарование от его слов.

Словно меня только что лишили сильного плеча.

Странно, но я до сих пор не могла определить отношение Егора ко мне. Иной раз я отчетливо видела беснующуюся ненависть в его глазах, желание придушить на месте.

Но вместо того, чтобы стереть в порошок, он внезапно протягивал руку помощи, опять и снова даря ложную надежду.

Неужели Егор не понимал, когда устраивал мне такие эмоциональные качели, что кроме него у меня сейчас никого нет?

Ни друзей, ни родных?

И мне просто не на кого уповать, кроме как на своего палача.

В дверь постучали, заставляя вздрогнуть. В проеме появилась фигура охранника.

– Телефон, – протянул он новенькую коробку Егору. – Как вы и просили. С сим-картой и оплаченным тарифом. Полный пакет: минуты, смс, интернет.

– Благодарю, – сухо бросил мужчина, забирая вещь и тут же передавая ее мне. – Держи. Ты просила.

На белоснежном картоне бросились в глаза характеристики смартфона. Приличная память, какое-то зашкаливающее количество мегапикселей основной камеры, большая диагональ экрана, мощный процессор.

Это далеко не простая звонилка и наверняка даже не прошлогодняя модель.

Такой телефон стоит кучу денег!

Я не поверила своему счастью. Застыла, не зная, как реагировать.

Это же... это как мостик в другое измерение.

То самое, что шумит за окном, загорается ночными огнями в вечернее время, доносится смехом детей и клаксонами машин.

Это связь с внешним миром!

Ответы на многие мои вопросы!

Взяла в руки коробку, ощущая шероховатость надписей под пальцами, и задержала на мгновение дыхание.

А после не выдержала. Выдохнула полной грудью и кинулась на шею к Егору, забыв о приличиях и гонимая лишь жаждой отблагодарить.

– Спасибо! – прижалась на мгновение к мощной широкой груди. Ощущая недюжинную силу, скрытую в твердых мышцах под рубашкой, и согревающее тепло.

Егор был единственным человеком в моей новой жизни после аварии, к кому я могла обратиться за помощью. Единственной ниточкой, за которую я хваталась, чтобы не утонуть в водовороте происходящих событий, где чувствовала себя слепым щенком, выкинутым за борт.

Он был рядом, когда я очнулась, нес на руках, когда мне стало плохо, помогал при общении со следователем.

Он стал роднее всех родных за эти два дня.

Он...

– Может, еще заплачешь от счастья? Не переигрывай, Юля. Не надо. Договорились? – прозвучало внезапно над ухом вымораживающим тоном.

Возвращая в реальность и заставляя взглянуть на ситуацию со стороны. Вспомнить, что передо мной далеко не ангел-хранитель.

Я инстинктивно дернулась назад, едва не споткнувшись. Встречаясь взглядом с Егором и замечая снова ядовитую ненависть в глубине глаз, о которой уже почти забыла.

Жгучую, испепеляющую.

Господи, какая же я дура!

Глупая!

Идиотка!

Что на меня нашло?

А самое главное – что теперь обо всем этом подумает Егор? Что я аферистка, пытающаяся втереться в доверие, сыграть на чувствах и избежать полагающегося мне наказания?

Судя по выражению его лица – так и есть.

– Извини, – пролепетала, отворачиваясь. – Я... просто...

Щеки пылали от стыда.

– Номер телефона матери еще нужен или ты о нем уже забыла? – напомнил он, складывая руки на груди.

Короткие рукава натянулись, обрисовывая рельефные бугры мышц.

– Нужен. За телефон я все верну. Обязательно. Как только выйду из больницы, – затараторила в свое оправдание, еще даже не зная, где возьму денег.

Но отдам.

Все до копейки.

– Даже не сомневаюсь, – хищно улыбнулся в ответ. – И не только за него.

Глава 7

Егор ушел, а я приступила к осваиванию смартфона. Неловкость и смущение быстро забылись под мощным натиском любопытства, которое особенно разыгралось после того, как я получила в руки телефон. Интернет мог дать многие ответы на мои вопросы. Особенно на те, на которые я не решалась по тем или иным соображениям спросить напрямую у Егора.

Четверть часа я потратила на то, чтобы создать аккаунт, разобраться с тонкостями и приступить к поиску нужной мне информации.

– Ну же, мой хороший, не подведи!

Первым делом внесла в книгу контактов нужные два номера и попробовала дозвониться до мамы.

Длинные унылые гудки.

Один.

Второй.

Пятый...

Она не брала трубку.

Может, не слышит?

На работе?

Набрала еще несколько раз, но никто так и не ответил.

Решив отложить попытку на потом, я переключила свое внимание и теперь с замиранием сердца печатала в поисковой строке браузера имя своего жениха.

Арсений Стрелецкий.

Информация выскочила сразу.

Но не про него, а про отца.

Валерия Стрелецкого.

Строительный магнат, крупный акционер холдинга "ИнвестКо", владелец сети фешенебельных гостиниц.

Человек, чье состояние оценивалось в миллиарды долларов США и увеличивалось с каждым годом.

Где я могла пересечься с сыном такого олигарха?

Как, если, по словам Егора, я живу с мамой в общежитии и точно не вхожу в число светских львиц?

Зачем, когда в руках столько возможностей и куча шикарных женщин?

Опять вопросы, вопросы, вопросы...

Я так надеялась, что их станет меньше, а они растут в геометрической прогрессии.

Как грибы после дождя.

И никаких предпосылок к тому, что теперь я не запутаюсь еще больше.

Чуть ниже в статье все же мелькнуло семейное положение и дети.

Два сына.

Егор, тридцать лет, генеральный директор в гостиничном бизнесе и правая рука Валерия Стрелецкого.

И Арсений, больше известный в узких кругах как "Барс". Недавно вернулся из Европы, где получал высшее образование, любитель уличных гонок. Последние месяцы активно принимал участие в благотворительных акциях.

Барс.

Что-то откликнулось в памяти на последнее. Вспыхнуло, подобно дежавю, тут же погаснув, но все же оставило за собой едва заметный след.

А ниже статья о трагической аварии, в которой погиб младший сын Стрелецкого и чудом выжила его беременная девушка. Фотографии нашей пары издалека, в клубе, у новенькой блестящей машины дорогой марки.

Там была я.

С ним.

Другая.

Из прошлой жизни.

Строчки расплывались перед глазами, смысл ускользал.

Я приблизила кадры, чтобы получше разглядеть лицо.

С экрана на меня смотрел молодой человек с открытой улыбкой и харизматичным взглядом.

Такой молодой, красивый, жизнерадостный.

Совсем не похожий на Егора.

Несмотря на те же знакомые черты: крупный прямой нос, чувственные губы и голубые глаза, – братья были абсолютно разные!

Как плюс и минус.

Всегда суровый, хмурый не по годам Егор – от него буквально фонило силой и стальным характером – и яркий, озорной, местами беззаботный Арсений.

Я отложила телефон в сторону, откидываясь на спинку кровати и пытаясь переварить информацию.

Вот и увидела своего несостоявшегося жениха. Только легче почему-то не стало.

Память по-прежнему не желала отдавать спрятанные в дремучих лабиринтах воспоминания. Ни про Арсения, ни про мою прошлую жизнь.

Очень странным казалось то, что по ощущениям, по моему личному восприятию Егор казался более знакомым, чем его брат.

Хищный взгляд, манера поведения, даже парфюм вызывали непонятную дрожь во всем теле.

И отклик в душе.

А вот при взгляде на Арсения никаких ассоциаций не возникало. Хотя должно было.

Ведь именно он был отцом моего ребенка и наверняка любимым мужчиной.

Я снова вернулась к телефону, в этот раз вбив в поисковике свое имя и дату рождения. Пролистав социальные сети, наткнулась на закрытый профиль.

На аватарке красовалась я: в тонкой куртке, у старого двухэтажного дома, с букетом роз и смущенным видом. Такая милая и искренняя, будто фотограф случайно поймал удачный кадр, когда я этого меньше всего ожидала.

Двести тридцать семь друзей. Только вот последняя дата посещения аж три месяца назад. И никаких других аккаунтов с моим именем больше не нашлось, чтобы можно было сказать, что потеряла пароль, завела новую страницу.

В общем, получалось, и тут засада. Хотя, наверное, попросить Егора найти умельцев, чтобы вскрыть аккаунт, не составит особого труда, но стоит ли сейчас втягивать его в это? Он и так дал понять, что хоть и помогает мне, но далеко не дружбы ради. А лишь ждет момента, когда я все вспомню, чтобы прижать к стенке и размазать до мокрого места.

Не более.

Да, именно так.

Об этом сегодня он и намекнул, тыкая носом, чтобы не переигрывала.

А у меня и в мыслях не было.

Как говорится, каждый судит по мере своей испорченности.

Пока Егора нет рядом, я еще могу трезво смотреть на вещи.

Оценивать ситуацию.

А вот в противоположном случае мозг почему-то отказывается верить в происходящее, всячески пытаясь сделать из него героя и защитника.

Время пролетело незаметно.

Вечером не было никаких процедур, меня никто не дергал, и я совсем забыла о времени. Очнулась только тогда, когда заметила, что на улице давно стемнело.

Отложила в сторону телефон, решаясь немного размяться. Прошлась по палате, открыла пошире окно, выглядывая наружу и вдыхая свежий, насыщенный цветочным ароматом вперемешку с запахом свежескошенной травы вечерний воздух.

В дурманящем букете отчетливо прослеживались нотки сирени.

Прикрыла глаза, наслаждаясь происходящим, и совсем не ожидала, когда сзади меня внезапно громко заиграл рингтон. Я даже не поняла, оглядываясь и отыскивая глазами нарушителя спокойствия.

Глава 8

– С кем разговаривал? – игриво протянула Инга, стоило вернуться в спальню. Обошла сзади, положив ладони мне на плечи, и начала разминать мышцы. – Ты слишком напряжен. Что-то случилось?

– Все в норме. Тебе показалось.

– Показалось, что ты звонишь некоей Юле среди ночи? – Ревнивые коготки заскребли по спине.

Профессиональные пальцы заскользили по коже, надавливая на нужные точки. Удобно, когда после жаркого интима сразу можно получить качественный массаж.

Хотя назвать нашу сегодняшнюю близость с Ингой горячей не поворачивался язык.

Последние дни выбили меня из колеи. Слишком ощутимо, чтобы это прошло без последствий.

Поэтому ласкового и нежного любовника из меня этим вечером не получилось.

По правде говоря, никакого не получилось.

Просто не зажглось.

– Это был важный звонок.

– Еще скажи, что по работе!

Этим вечером мне нужна была нейтральная компания. Посидеть в тишине, послушать рассказы на тему чего-то отстраненного. Не связанного с Арсением.

Именно поэтому я оказался тут, а не поехал домой выслушивать пьяные бредни отца. И не остался в квартире, откровенно боясь одиночества и одолевавших мрачных мыслей.

Кажется, это была плохая идея...

– Тебя это не должно касаться, Инга. Не лезь куда не следует, – предупредил, теряя терпение.

– Даже так? Ты уже на моих глазах звонишь другим женщинам, а я должна терпеть? И молча глотать? – закончила на визгливых нотах.

Я резким движением скинул ее руки с плеч. Только вот бабских истерик мне не хватало сейчас.

– Я могу уйти, если что-то не устраивает, – бросил в ответ.

В последнее время Инга предъявляла слишком много прав, требуя повышенного внимания. Мы встречались больше года, но никаких оснований думать, что она может предъявлять мне претензии и устраивать сцены ревности, я ей не давал.

Более того, с самого начала прямо заявил, что, кроме интима, мне от нее ничего не требуется.

И первые месяцы все шло прекрасно. Инга не создавала мне проблем, я оплачивал все ее хотелки.

Однако с некоторых пор она начала подзабывать важный пункт нашего негласного договора, чем все чаще вызывала во мне глухое негодование.

– К Юле? – криво усмехнулась девушка.

Заставляя вспыхнуть и так тлеющее раздражение.

Я накинул рубашку, поправил запонку на манжете и молча, без сожаления, вышел в прихожую.

Кажется, с такими отношениями пора завязывать.

На автомате дошел до лифта, нажал нужный этаж и, погруженный в тяжелые думы, спустился в подземный паркинг, где оставил свой автомобиль.

Салон встретил запахом натуральной кожи и тишиной. Я откинулся на спинку прохладного кресла, вытащил телефон, нервно кусая губы.

Мысли снова возвращались к девушке брата.

К ее удивленно-распахнутым глазам, взгляду раненой лани, пухлым, не тронутым помадой губам и хрупкой фигурке. Такой грешный ангел, спустившийся с небес на землю.

И отправивший туда моего брата.

Я распорядился, чтобы мне докладывали о каждом ее шаге. О каждой просьбе, если таковая нарисуется, хотя и сам мог отслеживать все действия Юли в реальном времени.

Через камеру слежения в палате.

Благодаря нужным людям я получил круглосуточный доступ к наблюдению.

Через смартфон.

Пальцы сами тянулись запустить нужное приложение, чтобы увидеть ее. Чувствовал себя гребаным вуайеристом, подглядывающим в замочную скважину, но ничего сделать не мог.

Убеждал себя, что это необходимость, важный момент в восстановлении истины, и был не в силах оторваться от созерцания девчонки.

Возможно, потому меня и не завела Инга, что все мое внимание в этот вечер было приковано к другой.

Пусть не в том смысле, в каком меня обвинила подруга, но зерно истины в ее словах имелось.

Какого черта меня вообще дернуло позвонить среди ночи Юле?

Почему нельзя было сделать это завтра? Убедиться, что она ждала моего звонка?

Не ждала. Более того, четко дала понять, что ей неприятна моя опека.

Правда, деваться ей все равно некуда, а ситуация обязывала.

Вряд ли девчонка осознавала это в полной мере. Надеялась на маму, на возможных друзей.

Сейчас она еще слишком слаба, чтобы рисковать. Но когда ее здоровье придет в норму, я первым делом докажу своей подопечной, что как бы ни хотелось, как бы ни мечталось, но рассчитывать и ждать помощи ей не от кого.

Не знаю почему, но сей факт приятно грел душу.

Я все же нажал призывно светящийся значок на экране. Вспыхнула заставка, запуская приложение, и... почти тут же выскочило оповещение о том, что нет связи.

Черт! Совсем забыл, что в подземке не ловит интернет.

Нужно ехать отдыхать. Завтра очередной рабочий день, а у меня не осталось сил даже на подвиги на личном фронте, не говоря уже о чем-то другом.

Прикрыл на мгновение веки, вытаскивая из памяти совсем свежие воспоминания. Нежный образ, невинный взгляд – и куча темных пятен в прошлом.

Что же с тобой не так, девочка? Что мне в тебе так не дает покоя?

Выдохнул шумно, ударив ладонями по рулевому колесу.

Завтра! Все завтра.

Я обязательно докопаюсь до правды, вскрою все самые потайные ларчики и выведу тебя на чистую воду. А сегодня пора домой.

Глава 9

Следующие дни побежали один за другим, напоминая день сурка: с утра сдача анализов, обход врачей, капельницы, уколы, замер давления и прочие сопутствующие профилактические процедуры.

Мне по-прежнему не рекомендовано было много двигаться, так как угроза выкидыша все еще сохранялась.

Покой, покой и еще раз покой, от которого хотелось выть и лезть на стенку.

Хорошо хоть, разрешили гулять на улице. Недолго, с обязательным сопровождением и только по территории клиники.

Егор больше не появлялся. Я бы могла предположить, что обо мне забыли, если бы не охрана, которая тенью следовала на расстоянии, не давая расслабиться и забыться даже на время.

В одну из таких прогулок, когда я уже собиралась подниматься к себе в палату, меня заметила молодая девушка, с удивлением озирающаяся по сторонам. В накинутом на плечи халате для посетителей и с пакетом фруктов.

– Юлька! Юляшик! – замахала издалека свободной рукой, привлекая внимание.

Я даже оглянулась вокруг себя, чтобы убедиться, что она обращается по адресу.

Кроме охранников рядом на лавочке отдыхала старушка и чуть подальше пожилая пара. Больше никого на роль "Юляшика" я не заметила.

– Мать моя женщина, живая! Слава богу, жива! – затараторила незнакомка, стоило ей подойти чуть ближе.

Накинулась с объятиями, едва не задушив от радости в кольце рук.

– Девушка, аккуратнее! – предупредительным жестом ступил вперед охранник, оттесняя ее собой.

– Все, поняла! – настороженно кивнула она, поднимая вверх раскрытые ладони, и снова переключилась на меня: – Как ты? Что с тобой? Я с ног сбилась, пока нашла. Везде пишут "выжила", а в больницах тебя нет. Напугала, честное слово!

Я криво улыбнулась, пытаясь вспомнить, кто она и кем мне приходится.

– Все в порядке, насколько это вообще возможно в моем положении.

– Правда? Нет, в такой-то клинике, наверное, и мертвых на ноги ставят, согласна. А эти, – незнакомка покосилась на охранников, которые хоть и отошли на несколько шагов, но все равно продолжали пристально наблюдать за нами, – твои или местные?

– Стрелецких.

– Вот черт! – закусила она губу, переводя встревоженный взгляд на меня. – Хотя... ладно. Они же нам мешать не будут?

Хотела бы я знать, но увы. Меня никто в известность не ставил.

Я неопределенно мотнула головой, присаживаясь на рядом стоящую лавочку и с надеждой глядя на незнакомку. Какие еще моменты я узнаю сейчас из своей прошлой жизни?

Судя по общению и поведению девушки, она как минимум была мне хорошей подругой.

– А мы... дружили? – зашла аккуратно со стороны.

– Ты какая-то странная, – словно налетев на невидимую стену, остановилась девушка. Рассматривая меня с удивленным выражением лица. – Что-то не так? Это из-за парней? Тебе угрожают? – понижая голос до шепота.

– Я просто ничего не помню с момента аварии. Очнулась – как заново родилась. И тебя тоже не узнаю. Извини, – пожала плечами.

Улыбаясь глупой, идиотской улыбкой и ожидая реакции.

– Совсем-совсем ничего? – присвистнула подруга, осторожно присаживаясь рядом. Словно теперь она опасалась уже не охраны, а меня. – Вот это поворот. А как тогда...

– Я очнулась уже здесь, в больнице. Рядом был Егор. Он и рассказал частично, что произошло. Остальное нашла в новостных лентах в интернете. Ну и частично сплетни, слухи от медперсонала, случайно подслушанные в коридорах, – призналась честно.

– Дела-а-а. Это он тебя определил сюда? Хотя, блин, о чем я спрашиваю! И так понятно, что у тебя денег не хватило бы. – Она задумчиво почесала переносицу. – Только это не гуд, наверное.

– Почему?

– А сама не догадываешься? Ах, да! Ты же не помнишь. Вот черт! – запнулась подруга.

– Говори, Марин! – вцепилась ей в руку, чувствуя, что мы подошли к чему-то важному.

К той теме-табу, которая не давала покоя и которую мне даже не с кем было обсудить. Вокруг чужие незнакомые люди, которым, в принципе, безразлична моя судьба.

Что бы они могли мне ответить?

– Ты же сказала, что ничего и никого не помнишь? А назвала мое имя... – протянула девушка, медленно вытаскивая ладонь из захвата.

Я замерла, почувствовав опасную смену интонаций в словах незнакомки.

Та словно резко отдалилась, натянув глупую улыбку и начав нервно озираться по сторонам.

А я и не поняла, как ее имя неожиданно вылетело при разговоре, если учитывать, что по-прежнему не могла вспомнить подробностей.

– Не знаю. Случайно получилось. Так я угадала? Марина?

Она кивнула головой в подтверждение.

– Марина. На одном курсе учимся, дружим уже три года. Вспоминай.

– Врачи говорят, что память со временем вернется. Только затрудняются ответить, насколько быстрым будет этот процесс. Так что насчет не гуд? – вернула ее к интересующей меня теме.

Подруга ответила не сразу. Словно взвешивая все за и против, оценивая, стоит ли дальше развивать этот разговор.

– Да я в общем. Какие у тебя отношения с семьей Арсения? Ты только с Егором говорила или его отец тоже был здесь? Я же не в курсе, что с тобой происходило в последние дни. Кстати, держи, это тебе, – протянула пакет с фруктами. Я молча взяла передачу, откладывая в сторону, и снова жадно уставилась на девушку. – Не смотри на меня так, мне не по себе становится. Я имела в виду, что тебе стоит держаться подальше от Стрелецких. Вообще. Слинять с горизонта как можно скорее, пока есть возможность. Ничего хорошего ты от этой семейки не дождешься. Тут и так уже слухи ходят, ставки делают, что с тобой дальше будет, как долго протянешь, прежде чем исчезнешь без вести.

– Куда исчезну? – не поняла сразу, а как только дошло, похолодела от неприятных предчувствий. – А мама? Ты не была у меня дома? Я не могу до нее дозвониться. Егор дал номер, но она трубку не берет. И на смс не реагирует.

– Насчет мамы твоей не знаю, – отмахнулась Марина. – Не ходила. А вот за тебя переживаю.

Глава 10

Я все же подписала требуемые бумаги. После долгих размышлений, после всех за и против мне пришлось согласиться с тем, что в данной ситуации мое сопротивление ни к чему не приведет. А слишком явный протест еще и усугубит положение.

Егор все равно получит необходимые результаты. Да и мне так будет спокойней.

Врач констатировала значительное улучшение моего состояния, угроза выкидыша осталась в прошлом. Только память по-прежнему топталась на месте.

Но тут медицина пока была бессильна.

Поэтому, когда в один прекрасный день позвонил Егор с новостью, что меня выписывают, я даже не удивилась.

– Я заеду ближе к обеду. Заберу тебя, – сухо бросил в трубку.

– Подожди, – замерла на мгновение, – сегодня? До обеда?

– Да. Врач настаивала подождать до понедельника, но я договорился пораньше. В будни у меня не будет времени заниматься этим. Да и все показатели в норме, как мне передали. Не вижу смысла тянуть.

Пульс подскочил до критической отметки – то ли от радости, то ли от страха, – забившись в области горла.

– Да, но... Я так и не смогла дозвониться до мамы. Может быть, ты сможешь кого-нибудь послать проверить? Я боюсь остаться на улице. Вдруг она уехала из города? Или что-то случилось? Как я попаду домой?

– При чем здесь твоя родительница? – резко бросил Егор. – Юля, ты, наверное, не понимаешь. Ни о каком "домой", в смысле туда, где ты жила раньше, не может быть и речи!

– Что это значит? – похолодела от неприятного предчувствия.

Его тон явно не подразумевал компромиссов.

– Это значит, что ты переезжаешь жить ко мне. Туда, куда я скажу! И до тех пор, пока не родится ребенок. За условия можешь не переживать. Ты будешь находиться под надежным контролем, все необходимое тебе привезут или купят. Так понятно?

У меня на мгновение пропал дар речи.

Нет, я подозревала что-то подобное, но не в столь категоричной форме.

И его словосочетание "надежный контроль" наверняка имеет совсем иной смысл.

Тотальный!

Без права голоса.

– Результаты теста уже готовы? – поняла сразу.

– Вчера.

Тогда ясно, откуда такая спешка. Я уверена: судя по его словам, по добытым фактам, каждый мой шаг будет отслеживаться в реальном режиме.

Хотя с того момента, как пришла в себя после аварии, все так и было.

Но именно сейчас меня это почему-то начало напрягать.

– Я не поеду.

– Не понял?

– Я сказала, что не поеду с тобой! – повторила упрямо. – Я хочу домой. Ты слышал рекомендации специалистов. Мне нужна домашняя знакомая обстановка, родные люди рядом. А не эти твои шкафообразные тени, следующие за мной по пятам.

– Юля! – предостерегающе начал Егор, но я перебила его:

– Покой и никакого стресса! Как ты себе это представляешь в подобных условиях? Думаешь, мне комфортно, когда я слышу за спиной дыхание твоих цепных псов? Когда все вокруг чужое, незнакомое? Когда...

– Для тебя сейчас все незнакомое. Я заеду и мы поговорим! – отрезал он, давая понять, что разговор окончен.

И отключился.

Вот так просто.

А чего, собственно, я ждала? Уговоров?

Просьб?

Я медленно отложила в сторону телефон и огляделась. Собирать мне было нечего. Все, чем пользовалась в больнице, было выданным тут же.

Только моя дамская сумочка с личными мелочами лежала в тумбочке, ожидая нужного часа.

И телефон, купленный Егором.

Вот и все мои пожитки.

– Юля, к вам пришли, – заглянула медсестра, пропуская визитера.

Почти тут же мимо нее в палату юркнула Марина.

– Юляшик! – радостно взвизгнула она, протягивая руки.

– Мариш! – искренне обрадовалась в ответ.

Наверное, впервые за последние дни.

Обняла подругу, ощущая, как улыбка невольно ползет по лицу и шкала настроения медленно, но верно повышается.

– Я закрутилась, завертелась. Ты уж прости, – затарахтела она автоматом. – Хотела пораньше прийти, но что-то никак. Я и сейчас буквально на минутку забежала. А у тебя как дела? Щечки порозовели, смотрю. На поправку идешь?

– Выписывают сегодня.

– Ох! Вот это я вовремя!

– Ты помнишь мою просьбу? Ходила?– сразу накинулась с волнующим меня вопросом.

– Ходила, – замялась Марина, пряча взгляд.

Разжала объятия и села на кровать, поправляя полы халата.

– И? Что? Ну, говори же, не тяни!

– Мне дверь не открыли. Нет, знаешь, может, мне показалось, но у меня было такое чувство, что дома кто-то есть. Не знаю, может, реально почудилось. Может, от соседей звук шел?

И снова ничего.

А если маму в заложницах держат спецы Стрелецких? Если ее давно вывезли?

Нет, бред.

Егор бы сказал. Лишний рычаг давления на меня.

Я взглянула на время. До обеда оставалось около двух часов.

Что бы ни случилось, сегодня я сама выясню, в чем дело.

– Я забыла у тебя взять номер телефона, – спохватилась, вспомнив прошлую свою оплошность. – Продиктуй, пожалуйста.

Марина назвала комбинацию цифр, подождала, пока я внесу ее в список контактов, и только после этого осторожно спросила:

– А что у тебя со Стрелецкими?

– В смысле?

– Дело в отношении аварии закрыли. Ты в курсе? Они не стали подавать заявление. Женька на днях сказал. И всю шумиху в прессе пытаются замять. Они тебе какое-то предложение сделали? Решили сами расправиться? Что?

Кто такой Женька, я не стала уточнять. Брат, жених, друг? Какая разница.

А вот информация меня зацепила.

Как минимум тюремный срок мне не грозит, судимости за моими плечами тоже не предвидится. А значит, мне не придется расставаться с ребенком после рождения.

Понимание оного теплым бальзамом легло на душу, хоть и не умаляло чувства вины.

– Нет, все в порядке. Мне никто не угрожал, – мотнула головой.

– Серьезно? Я не шучу. Если что... Я знаю, как тебе помочь. Поверь. Я уже все в мыслях перебрала и нашла один очень действенный способ, – в упор взглянула Марина. – Это ведь не шутки. Такие люди просто так от тебя не отстанут.

Глава 11

Глядя на всю эту ситуацию, частично смоделированную своими же руками, в глубине души я чувствовал себя конченым дерьмом.

Да, я знал, что мать Юлии увлекается алкоголем, знал, что последняя пыталась ее безуспешно лечить в прошлом и периодически гоняла местных собутыльников.

Но в достижении нужного мне результата, если ситуация того требовала, я готов был идти по головам.

Правда, в этот раз итогом не был доволен совсем. Неизвестно, чем бы все закончилось, не окажись я рядом. И последствия могли быть самыми непредсказуемыми.

От подобных мыслей меня бросало в пот и пробирало странным ознобом.

Я должен был убедить девчонку без нервов поехать со мной, втереться в доверие, но сдерживать свой характер, то и дело прогибаясь под ее капризы, оказалось непросто.

Поэтому и созрел простой план: вместо того чтобы спорить и доказывать свою правоту, показать ей ситуацию в самом выгодном для меня свете.

Она сама все поймет.

И согласится.

План сработал.

Юля впечатлилась.

А я чувствовал себя последней тварью.

И винить было некого.

– Тебе нужно перевязать рану. Или даже зашить, – подала голос девушка, все еще не глядя в мою сторону.

Я уводил ее из этого злачного места, именуемого родными пенатами, обняв за плечи, пока вслед неслись проклятия и какие-то странные обвинения. Ощущая под пальцами, как дрожат ее плечи, как отчаянно она пытается не показывать своего состояния, как ее корежит изнутри в немой истерике.

И был бессилен что-то сделать, чтобы девчонку отпустило.

Постепенно начинал ненавидеть самого себя, мысленно матерясь и проклиная все на свете.

– Не нужно. Это просто царапина, – ответил, не задумываясь.

Подвел к машине, открывая пассажирскую дверь.

– У тебя кровь. И она, кажется, не останавливается. Где аптечка? – Юля решительно крутанулась на пятках, скидывая невидимую гранитную плиту с плеч.

Словно в ней проснулось второе дыхание, давшее силу посмотреть правде в глаза и отсечь все ненужное.

Правильно, девочка. Не нужно стыдиться того, в чем ты не виновата.

– В бардачке есть бинты и перекись.

– Хорошо.

Она пыталась отвлечься, стараясь не думать о том, что произошло. Суетясь и дрожащими руками разрывая упаковку с бинтом.

Но все равно то и дело замирала на месте, останавливая бесцельный взгляд в одной точке, словно раз за разом пропускала через себя обжигающие эмоции.

– Так, все! Хватит! Прекрати! – встряхнул ее хорошенько, нечаянно запачкивая кровью. – Слышишь? В твоем положении еще нервных срывов не хватало.

Юля упрямо поджала губы, все так же пряча взгляд. И продолжая разматывать бинт.

– Дай руку, – бесцветным голосом попросила она.

Я послушно протянул ладонь, рассматривая черты лица девушки. Ее мокрые дрожащие ресницы, красивый маленький нос, пухлые розовые губы без тени помады. Которые она, нервничая, то и дело прикусывала.

Так соблазнительно, чувственно, что ни один мужик не остался бы равнодушным. Ненужные мысли тут же закружились в голове, а свободная рука сама потянулась убрать непокорную прядь, упавшую ей на глаза.

– Сейчас будет немного щипать, – предупредила Юля, поднимая на меня взгляд своих бездонных зеленых омутов.

Кивнул согласно, не вдумываясь в смысл ее слов. Если бы она сказала в этот момент, что обольет меня кислотой, я и на это наверняка подписался бы.

И почти сразу же ощутил обжигающую боль в левой ладони. На коже тут же появилась белая пузырящаяся пена.

Черт! Про спортзал в ближайшие пару недель можно забыть. Рана и правда оказалась глубокой.

Старая ведьма метилась серьезно. И наверняка последствия оказались бы куда более худшими, если бы Юля пошла туда одна.

Я сам не ожидал, что она так резво отреагирует и накинется на дочь, размахивая ножом.

– Надо зашивать, – покачала головой девчонка. – Я пока перевяжу, но, боюсь, этого будет мало.

– Я отвезу тебя домой – ко мне домой, – подчеркнул последнюю фразу, принимая решение, – и потом разберусь. Это не смертельно.

Изначально я собирался снять квартиру для нее, оставить у дома охрану и просто наблюдать со стороны.

Вернее, уже снял.

В частном элитном поселке.

Но сейчас понял, что рано ее везти туда. В таком нестабильном состоянии еще натворит глупостей – взглядом моргнуть не успею.

Поэтому решено! Оставлю ее у себя в городской квартире. Понаблюдаю первое время, пока не буду уверен, что все в порядке, а там уже будет видно, что делать дальше.

Юля отступила на шаг, закончив бинтовать, и беспомощно обхватила себя руками. Все еще сомневаясь, стоит ли бросать мать в таком состоянии.

– Я не оставлю тебя здесь. Слышишь? Даже не думай! Ради твоего же блага. Садись в машину! – рявкнул, обходя автомобиль.

Все еще злясь на себя за то, что произошло.

Если бы я знал в тот момент, какое это глупое решение и как оно повлияет на мои дальнейшие планы...

Но увы. Мужские инстинкты защитника взяли верх над банальной логикой. И я просто не оставил девчонке выбора.

Глава 12

Всю дорогу мы ехали молча. Мне не хотелось спорить или что-то доказывать, даже желание отвоевывать свою свободу пропало в эти минуты.

Я просто бесцельно смотрела в окно, пока Егор, маневрируя в потоке машин, гнал по незнакомым улицам.

В этой части города мне наверняка не приходилось бывать. Память никак не отзывалась, да и я не пыталась вспомнить.

В последнее время я уже настолько привыкла жить с чистого листа, что вера в то, что прошлое рано или поздно прояснится в моей голове, таяла с каждым днем. А после сегодняшней встречи с матерью желание и вовсе поубавилось.

Поэтому, когда мы оказались у новенькой многоэтажки и Егор заглушил машину, я не сразу поняла, что это конечная остановка.

– Прибыли, – коротко констатировал он. – Я провожу тебя в квартиру, а потом мне надо будет отлучиться.

Окинула взглядом современный жилой комплекс, прикидывая, сколько тут может стоит жилье, и перед глазами всплыли стены родной общаги с облупившейся краской и грязными разводами под окнами.

Интересно, я любила Арсения? Или повелась на его деньги? Купилась на красивую тачку и мечты о богатой жизни?

Не знаю, как в прошлом, но сейчас меня не впечатляла окружающая роскошь. Напыщенная, выпячивающаяся буквально из каждого куста здесь.

Пугала своей вседозволенностью.

Мы поднялись на лифте на один из верхних этажей. Какой именно, мне в тот момент было все равно. Какая разница, если другого выхода все равно нет и мне пока некуда идти?

Слишком хорошо и наглядно сегодняшняя встреча с матерью продемонстрировала полную зависимость от Егора.

Можно, конечно, рискнуть. Но, боюсь, последствия могут быть очень плачевными.

Хотя, наверное, опускать руки рано. Марина говорила, что она что-то придумала и у меня есть шанс на благополучный исход.

Что именно она имела в виду, стоит узнать поточнее.

Возможно, сегодня и займусь этим, если будет такая возможность. Ее номер телефона у меня теперь есть. Дело за малым.

Лифт остановился, выпуская нас на этаже, где была только одна дверь.

Егор галантно пропустил вперед.

– Добро пожаловать! Располагайся. Прямо по коридору кухня. Справа моя спальня и гостиная. Слева две комнаты свободны, можешь занимать любую. На втором этаже мой кабинет, тренажерка. Туда вообще не советую подниматься. Будем считать, что там мое личное пространство. Квартира оборудована системой "умный дом", поэтому не пугайся, если где-то что-то начнет само работать, включаться, выключаться.

Я стояла на пороге, боясь ступить дальше.

Второй этаж?

Умный дом?

– А ты? – растерялась, забыв, что Егору еще нужно в травмпункт. Причем по моей вине.

– Я вернусь вечером. Возможно, поздно. Возможно, вообще не приеду ночевать, – добавил задумчиво, а меня почему-то ощутимо задела за живое его последняя фраза. Он не сказал прямо, но в том, что его планы включали в себя приятное общество женщины, я почти не сомневалась. – Меня ждать не нужно. В холодильнике есть продукты, полуфабрикаты. Можешь заказать доставку, если не найдешь того, что тебе хочется. Все остальное решим завтра.

Поставил на пол сумку с моим скудным имуществом, махнул рукой, словно был уверен, что я каждый день бываю в таких роскошных апартаментах и без проблем разберусь, и ушел, оставив меня одну в квартире.

Замечательно!

А дальше сама, все сама.

Хотя надо признать, что Егор мне в няньки не нанимался. Он и так сделал слишком много, взвалив на свои плечи ответственность за абсолютно незнакомого человека. Страшно даже подумать, куда бы я пошла сегодня, не будь его рядом. И осталась бы вообще жива, если бы не он.

Вздохнув, отогнав мрачные мысли и вспомнив, что мне вообще противопоказаны негативные эмоции, я скинула босоножки и прошлепала по коридору, разглядывая обстановку.

Что ж, будем разбираться с квартирой самостоятельно.

По комнатам решила пройтись чуть позже и начала знакомство с кухни. Огромной, светлой, в нежных сливочно-салатных тонах, плавно переходящей в столовую. Барная стойка, встроенная техника, большой двухкамерный холодильник.

По поводу продуктов Егор не соврал. Там действительно можно было найти еду на любой вкус.

Он живет здесь не один?

У него такой отменный аппетит?

А как иначе объяснить наличие такого количества еды для одного человека?

И кто следит за сроком годности?

Желудок заурчал, напоминая о том, что пора обедать.

В больнице я так и не смогла нормально поесть, ожидая, когда приедет Егор, и вот сейчас голод дал о себе знать.

Только вначале хотелось с себя смыть больничный запах.

В ванной комнате я нашла чистый банный халат, пусть и немного великоватый для меня, свежее полотенце, набор мужских гелей, шампуней, бальзамов после бритья.

С нотками того самого дурманящего запаха, от которого кружилась голова и туманилось сознание.

Я несколько раз втянула в себя знакомый аромат, наслаждаясь каждым вдохом и понимая, что становлюсь парфюмерной фетишисткой.

И раза три намыливала себя, подолгу смывая пену под тугими струями теплой воды, желая растянуть удовольствие.

Наконец, когда с водными процедурами было окончено, замотав волосы в самодельный тюрбан из полотенца, я снова направилась на кухню.

Сложнее оказалось разобраться с электрической плитой. Но спустя четверть часа я и тут нашла все искомое, прогуглила в интернете инструкцию по эксплуатации и приступила к делу.

Нарезала овощи, отбила мясо, натерла специями. Посыпала сыром и убрала в духовку.

Странно, но мне даже не приходилось задумываться, сколько и чего брать. Руки помнили нужную дозировку, играючи управляясь с продуктами.

Пока готовились отбивные, завела тесто на блинчики. Из холодильника на меня заманчиво поглядывали сгущенка с десертным творожком.

По кухне поплыл аппетитный аромат хрустящей мясной корочки со специями.