Быть невесткой

Безобразие

Локация:
Обычный город с населением в 350 тысяч жителей.

От центра далековато. Поблизости нет ни ресторанов, ни клубов, ни даже офисных зданий, но район не самый захудалый, у него есть своя история, и одновременно он всё ещё развивается и растёт.
Короче, место хорошее. Самое то, чтобы жить и растить детей.

Теперь об улице.
Пусть она не самая оживлённая, зато здесь расположены почти напротив друг друга два жилых комплекса, автобусная остановка, аптека, а в трёхстах метрах обустроенная для прогулок, пробежек и занятий спортом роща, поэтому народа хватает.

Участники:
И дама лет шестидесяти с пальцами, усыпанными золотыми кольцами, толкающая перед собой летнюю прогулочную коляску с белокурой задремавшей малышкой внимания этого народа к себе не привлекала.
Куда занятней было смотреть на бегущую по тротуару запыхавшуюся женщину, просящую остановиться какую-то Аллу Олеговну. На её крики оборачивались все, но ни гуляющие подростки, ни проезжающие мимо автовладельцы, открывшие окно, чтобы насладиться погожим летним деньком, ни едущий на велосипеде курьер, ни пара, помогающая сыну управляться с детским самокатом, ни грустный мужик, что нес два больших пакета с логотипом супермаркета, на окликаемую не тянули.
Но вот бегущая нагнала даму с коляской, и случилась безобразная сцена.

Безобразная, но интересная, потому что все те, кто стали её невольными свидетелями, притихли и замедлились, чтобы послушать, а потом обдумать и может даже пересказать домашним, какое бесплатное представление им устроили.

Действие:
- Отдайте сюда! - не дожидаясь выполнения своего требования, потянула на себя ручку коляски тяжело дышащая то ли после бега, то ли от гнева женщина. - Что вы себе позволяете? Не смейте так делать! В следующий раз я в полицию обращусь, будете им объяснять свою попытку похищения!
- Что творишь, ненормальная? Я её бабушка! Имею право!
- А я имею право ударить старуху, что куда-то тащит моего ребёнка, - доставая малышку из коляски, прошипела младшая женщина старшей.
Вот это да! А так и не скажешь, что она дебоширка!
Ничего маргинального в облике: чистое лицо с раскрасневшимися щёчками, длинный зелёный сарафан, волосы заплетены в аккуратный колосок, тонкая цепочка с подвеской с бриллиантом, короткие ухоженный ногти, белый фитнес-браслет на запястье и сандалии на плоской подошве.
Но назвать старухой и угрожать распусканием рук этой взрослой даме с идеальной осанкой и малиновой помадой на недовольно поджатых губах? Она точно какая-то психопатка.
Однако то, как поднятая на руки малышка, проснувшись и довольно хихикая, обняла её и обхватила за шею, указывало, что для неё это неопасная незнакомка, а кто-то близкий. Наверное, мать.
Должно быть поэтому никто из свидетелей этой разборки не попытался вмешаться и остановить опустившуюся до угроз барышню в зелёном.
А возможно, их бездействию способствовали очень уж раздражающие слух визгливые нотки в голосе бабушки ребёнка. Да и высокомерное выражение лица не располагало к желанию встать на её защиту.
Или всё прозаичней: либо всем всё равно, либо зеваки не вмешиваются так как рассчитывают поглазеть, что будет далее, и заснять на телефоны, если случится натуральный экшн.
А, впрочем, какая разница?
Главные в этой сцене три разновозрастные барышни. Бабушка, которую назвали старухой, мама (примчавшаяся откуда-то психопатка) и повисшая на её шее светловолосая малышка.
Ох, бедный ребёнок! Она оказалась предметом спора двух неразумных взрослых.
Почему двух? Старшая же тоже участвует. И каким-то образом она спровоцировала приступ агрессии. В её годы пора уметь избегать стычек и конфликтных ситуаций. Особенно с людьми, склонными к прилюдным выяснениям отношений.
Так что эта самая Алла Олеговна сама напросилась.
А касательно зачинщицы безобразия…

Эта психованная я.
Между прочим, образованная женщина без двух месяцев тридцати шести лет.
Без преувеличений и ложной скромности отличный продажник. Не столько по профессии, сколько по призванию.
Даже по молодости, сидя на холодных прозвонах, мне удавалось найти подход к тем несчастным, что отвечают на звонки с незнакомого номера.
И тут спустя почти полтора десятилетия опыта, заимев стальную выдержку, я устраиваю сцену по отношению к родной и дорогой свекрови.

Хотите узнать, как я до этого докатилась?

Фигура

У всего есть положительные стороны. Нужно концентрироваться на плюсах.

Я избежала попадания в плохую компанию крутых ребят, которые курили за школой сигареты и пили алкогольные коктейли, меня обошло стороной раннее начало половой жизни, способствующее незапланированной беременности и распространению венерических заболеваний, и не затронули других неприятностей, связанные с активностью подростков.
И кому за это нужно сказать спасибо?
Лишнему весу.

Толстый парень может быть крутым из-за силы или чувства юмора, а вот с девчонками это не работает.
Единственное, что можно отнести к хлопотам со мной, был выбор одежды.
В детском саду пухлощёкие детишки умиляют, на линейках в начальных классах они чуть крупнее одноклассников, и блузки с рубашками натянуты на их животиках, но потом они либо вытягиваются и лишние килограммы уходят в рост, либо…
Я входила во второе либо.
Рост у меня средний и вызывающе толстой, чтобы на медосмотре врачи цокали языками, я не была, но в старших классах носила 46 размер. Поэтому у нас с мамой был один стиль и шкаф. Шкаф стоял в моей комнате, а одежду мама покупала на свой вкус.
И вроде бы если мама толстой не считается, и у нас один гардероб, то и меня толстой назвать нельзя. Но когда в строю на физкультуре все одиннадцатиклассницы весят от 47 до 53 килограмм, а ты одна все 65, то тебя считают пампушкой. Хорошо, что у нас был достаточно дружелюбный класс, так бы могли и жирной называть.
Парни из школы предпочитали стройных девчонок. Я со дня знакомства для них была пухлой, и объектом для своей подростковой симпатии они меня не воспринимали.

Не очень то мне и хотелось.
Подумаешь.
Кому нужны эти мальчишки с провожаниями домой, подарками из шоколадок и слюнявыми поцелуями под школьной лестницей у входа в каморку уборщиц?
А ещё ради них нужно носить душные лифчики с поролоном, создающим под одеждой идеально круглые горки, или твёрдые чашечки словно из картона, которые сдавливают грудь таким образом, что в вырезе футболки получается выемка. Как маленькая задница. Только не из ног, а из грудей.
У меня такой не было.
Могла бы быть, но я носила эластичные топы, а не бюстгальтеры на крючках.
Мама предлагала купить что-то взрослое и кружевное, а я отказалась. Померила её бельё и решила, что мне такое не подходит. А она не настаивала.
Во-первых, потому что доверяла моему выбору.
Во-вторых, из-за разумной экономии.
В лифчике моя полная и упругая двойка превращалась почти в тройку, отчего наша с ней общая одежда становилась мне в груди мала. Правда к двадцатилетию тройка у меня всё равно сформировалась хоть в топе, хоть без.

В универе обнаружилось, что я не толстая, а фигуристая.
И что в джинсах, а не прямых брюках, которые я носила в школу, моя попка похожа на наливное яблочко, своим видом вызывающее повышенное слюноотделение. Я не сама это придумала, так сказал аспирант, помогающий подслеповатому старому преподу принимать экзамен по математике на моей первой сессии.
Сказано это было уже после того, как в зачётке появилось заслуженное «отлично», и не мне, а другому старшекурснику. А я стояла у окна, копаясь в сумке, и качала головой в такт музыке в наушниках.
На самом деле плеер включён не был, но я сделала такой вид, потому что вдруг подумала, что аспирант хочет подойти и сказать, что видел мою шпаргалку. Я ею не воспользовалась, но в рукаве рубашки она у меня была.
Уже не вспомнить, с чего я решила, что пожелай он мне это сказать, мой якобы занятой вид его остановит, но тогда я поступила именно так. И благодаря этому услышала первый комплимент своей фигуре.
Смущающий и неуместный, но до этого хвалебные слова перепадали только моим волосам, поэтому услышать такое от взрослого парня было немного шокирующе, капельку приятно и очень волнительно.
Это помогло отвлечься от страхов из-за остальных экзаменов. Перед сном я повторяла билеты, а уже лёжа в кровати и закрыв глаза, думала не о том, как тупану и не смогу ответить на вопрос, а стоит ли мне вернуться к прямым брюкам в мамином стиле или продолжить носить то, что подчёркивает мои отложившиеся сзади килограммы.

Так я нашла первый и, что уж мяться, самый главный плюс своего телосложения.
Я не худая, не спортивная, и ко мне никогда не подойдут на улице с предложением стать моделью.
Пусть это и развод на деньги, чтобы втюхать курсы по ходьбе и позированию, либо деятельность преступной группировки, заманивающей девушек в мир интимсферы. Даже у мошенников язык не повернулся бы назвать мою внешность модельной.
Нет, сейчас то рамки расширились, всякие там плюс сайзы появились, вот только моё время уже прошло.
Но это совсем не по теме, вернёмся в не настолько далёкое прошлое.

В тридцать два года замуж я выходила имея среднюю грудь, небольшой мягкий живот, округлую задницу и, тьпу-тьпу-тьпу, аккуратные лодыжки, а не слоноподобные ножища.
Я знала, что мне идёт, умела выбирать подходящие фасоны джинсовых брюк и оптимальную длину платьев.
Кажется, будто я помешана на одежде и своих бледных телесах?
Всё не так запущено.
Просто даже эти незначительные детали помогут вам понять, что я человек адекватный.
И незлой, ведь не голодаю ради похудения и научилась принимать себя такой, какой меня создала природа.
И я не взорвалась от одного слова.
Я же воплощение самоиронии и терпения!
Вот, например, когда лодыжки (вместе со всем остальным) всё же увеличились в размере в связи с беременностью, я чертовски удивилась узнав, что таз у меня узковат для крупного плода, и будет назначено плановое кесарево.
До этого момента считала, что лёгкое деторождение будет ещё одним плюсом форм пампушки.
Поэтому, услышав от Аллы Олеговны:
- Такую коровушку в жёны нашёл, а она даже сама родить не может, - только хмыкнула. Это ведь мои собственные мысли. Только в грубой форме. Очень грубой.
Если вы не поняли, «коровушка» – это я.
- Это она шутит так, - сказал мне тогда муж, далеко не в первый раз объясняя нелестные и неуместные комментарии свекрови в мою сторону.
Он то в отличие от маменьки располагался спиной к окну и видел, что я стою на пороге комнаты.
Но опять же, на Аллу Олеговну обижаться глупо, решила я тогда.
Она же не меня обозвала, а поделилась удивлением с сыном.
А вообще коровушка – это вам не какая-то корова, а уменьшительно-ласкательное обозначение.
Как солнышко или малышка.
И корова – это благородный зверь. Она целые семьи в деревнях кормила, и в Индии священное животное.
Так что никаких обид.

Знакомство

Одно слово – это мелочь.

Назвала меня мама мужа представительницей крупного рогатого скота.

Бывает и хуже.

Я её и не так называла. В мыслях. И не сразу. Сначала я находила объяснение всем её выпадам. Пришлось выдумывать их, потому что Вовино: «У мамы такой характер, она так шутит» я достойным оправданием грубости не считала.

А ведь он меня предупреждал заранее.

Подготавливая к знакомству, тогда ещё жених несколько раз повторил, что мне не нужно стараться ей угодить или ждать от неё каких-то тёплых слов. И ещё он дал совет, не воспринимать её замечания на свой счёт и ничего не доказывать, сказав, что его мама всю жизнь проработала с детьми, привыкла быть самой взрослой и как следствие самой умной в комнате, отчего её манера общения может казаться поучающей и покровительственной.

Когда Вова это произносил, то смотрел в сторону, а между бровями и на лбу у него образовались морщины.

Тогда мне показалось это очень милым. Вроде как признаки смущения. Не каждый день взрослый мальчик собирается познакомить свою девочку, которую уже назвал невестой, с маменькой. Для него это важный шаг, и он хочет, чтобы всё прошло благоприятно, не оставив после себя негативных впечатлений.

Уже позже я поняла, что он вдумчиво хмурился, потому с трудом подбирал более-менее деликатные формулировки. А в глаза не смотрел, потому что сам не верил тому, что говорил.

Первая встреча с Аллой Олеговной и Вячеславом Викторовичем.
Было волнительно, прошло всё прилично.

Мы с Вовой пришли к его родителям с шампанским, тортом и морковкой по-корейски. Почему такой набор? Как бы я не расспрашивала его, что любят родители, он смог вспомнить только то, что папе нравится этот салат.
Так вот мы у них.
Сына хозяева квартиры обняли, со мной обменялись дружелюбными приветствиями на словах и сразу пригласили в кухню.
Прямоугольный стол прижимался длинной стороной к стене, и мне сразу указали на стул у окна, через угол сел Вова, рядом с ним его мама, а Вячеслав Викторович оказался напротив меня. Не самый плохой расклад. Может быть, у окна – это самое королевское место?

За обедом меня не трогали. Нет, Вова несколько раз сказал: «А Лена, мы с Леной», а его отец спросил, как мне далась дорога, и успела ли я отдохнуть, но Алла Олеговна всё переводила на сына.
Что абсолютно естественно и понятно. Он много времени провёл за рулём, а она соскучившаяся по ребёнку мать, её заботит его самочувствие, а не той, кого он притащил с собой.
Чего ей мной интересоваться? Мы всего-то практически живём вместе последние полгода.
И то, что стоило Вове повернуться ко мне, она задавала ему очередной вопрос, вынуждая снова оборачиваться, и хватала его за руку, когда он в знак поддержки прикасался ладонью к моему колену или накрывал пальцами мою кисть, тоже нормально.
Пусть внешне Алла Олеговна не походила на ту, кого можно назвать заботливой наседкой, ничего страшного в этом нет.
Хотя по фотографиям, которые нашлись на телефоне Вовы, мне показалась чопорной. Пришлось тогда прикусить язык, чтобы не ляпнуть, что она похожа на Долорес Амбридж. Только повыше и красится в платиновый блонд. Гарри Поттер сравнивал её с жабой. Я о Вовиной маме так не думала. По крайней мере, в то время.

Короче, знакомство получилось смазанным. Меня особенно не рассматривали и не расспрашивали. Либо потому что они люди интеллигентные, либо потому что посчитали меня незначительным эпизодом для своего сына. Временной подружкой, которую не нужно запоминать.

Зато когда мы встретились следующим днём в ресторане, где Вова официально представил меня им своей невестой и сказал, что мы так отмечаем нашу будущую свадьбу, вопросы ко мне появились.

Шутка ли это? К чему такая спешка? Не беременна ли я?
И самое интригующее: не рожала ли я?
Причём до этого было озвучено, что замужем я никогда не была и живу одна.
Рассчитывала ли Алла Олеговна, что я, скрыв информацию о своем предполагаемом тайном ребёнке, почему-то сейчас её раскрою, или это был её первый намёк на то, что я толстовата, я не поняла, но оба варианта малоприятны.

Что примечательно, в ту пору она и сама весила килограмм под 80. Правда через пару лет похудела на десятку из-за болезни и подозревала, что её хворь вызвана сглазом в моём исполнении.

Конечно, прямо образованная женщина этого не сказала, но спросила у Вовы, не затаила ли его жена на неё беспочвенную обиду и не нашёптывает ли что-нибудь перед сном.
Обычно Вова мне не докладывал всё, что маменька ему говорит. А в это раз поведал, так как был поражён надуманной чушью и поинтересовался, не кажется ли мне это симптом зарождающейся деменции.

Будучи хорошей женой и мудрой женщиной, я не стала ему объяснять, что это не старческое слабоумие, а типичное проявление её злой и неумной натуры, на которую он привык закрывать глаза.

Вернёмся в ресторан.
- Хорошая затея, ребята! Давно пора, - высказался Вячеслав Викторович и на прощанье сыну пожал руку, а вот меня обнял. Я ж скоро ему невесткой стану. Считай, без пяти минут родственница.
А его жена, мягко говоря, была шокирована новостью.

Когда мы, закрыв счёт, вышли на улицу, ожидая такси, она обхватила Вову за лицо, вынудив опустить к ней голову, и простояла так с повлажневшими глазами и дрожащими губами почти с минуту. Молчала и смотрела.

Было неловко. Вова же меня под локоть держал, поэтому я стояла рядом и как будто влезла во что-то личное и интимное.

Звоночки в первые месяцы

Расскажу о своём свадебном путешествии.
После свадьбы предполагается медовый месяц - несколько недель, когда супруги сбегают от рутины и забот, чтобы провести время вдвоём, наслаждаясь друг другом и отдыхом.
Если график и доход позволяет – у молодых есть реально месяц, но обычно им перепадает две максимум три недели.
У меня не было и этого.
Я отпуск взяла на десять дней и потратила их так:
Первый день – подготовка к свадьбе. Второй и третий – само торжество и отдых после. И шесть ночей у Средиземного моря в Турции.

Самоуверенно, учитывая, что я три года дальше области не выбиралась (не считая поездки для знакомства), а Вове в срочном порядке потребовалось делать загранпаспорт.
На наше счастье, не последовало ни акклиматизации, ни штормов, ни других страшных кар за то, что мы не послушали мудрых советов о том, что лететь куда-то опасно, а хорошо отдохнуть можно на даче. Или в Геленджике.
Эти варианты поступили от будущей свекрови.
Причём то, что никто даже комментировать не стал её предложение отдохнуть на их даче, она приняла спокойно. А вот то, почему мы не хотим поехать к её двоюродной сестре, посуточно сдающей двухкомнатную квартиру у Чёрного моря, где мы с удобством устроимся втроём, она не поняла.
Кстати, втроём, потому что это у папы Вовы работа, а Алла Олеговна может вырваться, чтобы повидаться с родственницей.

И даже тогда я восприняла это нормально.

Геленджик курортный город, и скидку по-родственному на жильё бы сделали – нашлось у меня здравое объяснение. А её идею лететь в отпуск и жить с молодожёнами на одной территории можно считать удачной шуткой.
Свадебное путешествие с мамой – ну разве не умора?!
Вернувшись чуть подзагорелыми и счастливыми, через неделю мы стали ещё счастливей, ведь пришла пора писать на палочку.

Вопросом продолжения рода человеческого мы вплотную занялись два с половиной месяца назад, когда определились с датой свадьбы.
С первого раза ничего не получилось, но мы и не рассчитывали. Да и процесс попыток приносил удовольствие, а не разочарование.

- Сохраним его на память, - без брезгливости сжимая в кулаке положительный тест, заявил взволнованный Вова. - Это важно.
- Запишусь на приём к врачу, вот что важно, - стараясь не уподобляться его дебильно-восторженному выражению лица, натянула я серьёзную мину. Кто-то же должен из нас быть ответственным.

Родителям и друзьям решили говорить после двенадцатой недели и только при личной встрече.
Так что об этом расскажу как-нибудь позже.

Вова проявил выдержку и молчал о моём положении, а ведь с мамой говорил едва ли не каждый день.
Бомбардировка звонками началась за полмесяца до свадьбы.

За всё время нашего с ним общения, включая период регулярных встреч, и ещё два месяца сожительства до кольца и предложения, Владимир не показал зависимости от матери. За наше знакомство он трижды к ним ездил, имея в родном городе и другие дела, а не только желание повидаться с родителями, и при мне говорил по телефону с ними раза два от силы.
В теории он мог созваниваться с ними, когда меня нет поблизости, и я могла просто не видеть, насколько он близок с мамой, но это чушь. Такое нельзя не заметить.

Ведь когда она стала названивать перед свадьбой, я же заметила.

- Снова заманивает в Геленджик?
- Нет, теперь списком гостей интересуется, - ответил мне Вова, закончив очередной разговор с Аллой Олеговной.

Также она звонила ему по поводу того, как он устроит гостей со своей стороны, какое будет меню, как мои родные относятся к нашему решению пожениться, сколько мы потратим на свадьбу и моё любимое: не передумал ли он.
Наверняка было что-то ещё, но говорили то не со мной, и я делала выводы только из того, что иногда доносилось из динамика телефона, и ответах моего жениха.

А вот уже в качестве мужа Вова отвечал на другие вопросы:
Как он себя чувствует?
Не хочет ли развеяться, съездив к ним на выходные?
Чем его кормили, когда мы ходили на ужин к моей маме?
Какие именно у него планы на будущее?
Как у него дела на работе, и не бросила ли я свою?

-… у неё будто какие-то возрастные изменения с головой начались. Она себя никогда так не вела. С тех пор как я учиться уехал, всегда был один звонок в неделю, - чуть не отшвыривая свой смартфон на подоконник и раздражённо выдыхая через нос так, что ноздри расширились как у пыхтящего быка, сказал мне муж одним июльским вечером.

А я тогда уже о беременности знала и солидарно отстаивала право любой мамы беспокоиться о взрослом сыне.

Вот я о своём зародыше уже беспокоилась, а ведь там лишь пучок клеток.
- Твоя жизнь меняется, она волнуется и переживает из-за того, что не может быть рядом и помогать.
И я действительно так думала.
- Анастасия Петровна тебя так не дёргает.
- Переедем отсюда к тебе, и моя мама начнёт.
- Считаешь? - заинтересовался Вова, сбросив с себя хмурость, набежавшую за время телефонного разговора, и, сев рядом со мной на диван, снова закинул мне руку на плечи, вернувшись в положение, в котором находился до звонка своей матери. - Трудно представить.
- И правильно, - признала я. - Так сильно она переживать не будет, потому что ты ей сразу понравился, и она рада, что я теперь пристроена.

В первые месяцы после свадьбы мы были, что называется, на расслабоне.
Переезд и материнство меня, естественно, волновало, но в целом состояние было благодушным. И у Вовы тоже. Почти всегда.

То ли он начал считать меня полноценным членом семьи Бессоновых и перестал скрывать заскоки мамочки, то ли порядком задолбался её повышенным вниманием и нуждался в моей поддержке, раз стал пересказывать смысл их разговоров, всем видом и интонацией показывая, что это его раздражает.
А ведь если задуматься, то эти вопросы можно расценить едва ли не оскорблением, ведь обо мне она спросила только в контексте работы. Мол, не села ли я ему на шею.
Видимо, я корыстная соблазнительница, заманившая его в сети и женившая на себе ради материальной выгоды.

Свадебная

Семьёй мы стали на свадьбе.
Это сказал Вячеслав Викторович сразу после регистрации и повторил в ресторане.

О событии и его дате гости были извещены за четыре недели, как только мы определились с местом и забронировали его. Подготовка прошла без нервов.

Непонятно, почему все считают данное мероприятие хлопотным? У меня с этим проблем не было. Главное определиться с бюджетом и не вылезать за рамки.

- Ты уверенна?
- Думаешь, слишком дорого?
- Нет. Они точно на себя затраты отобьют, но нам необязательно звать всех, - сказал Вова, имея в виду своих коллег.
- Я своих позову. Мне пришлось искать платья, чтобы соответствовать цветам их свадеб, каждый раз находился какой-нибудь дядюшка из родни, приседающий мне на уши или пытающийся облапать, приглашая на танец. Один раз мне пришлось три часа сидеть рядом с бабушкой жениха, потому что я напоминала ей давно умершую маму, и она начинала рыдать, как только я отпускала её руку.
- А почему бедную старушку домой не отправили?
- Потому что бедной она не была. Когда с головой проблемы начались, бабульку перевезли в дом престарелых, а её квартира должна была стать подарком на свадьбу, поэтому нельзя было её расстраивать. Знаешь, а я ведь могла сделать так, чтобы она бы мне квартиру отписала. У меня бы получилось.
- Но не сделала. Тебе за это спасибо сказали?
- Большая корзина в прихожей с тапками и балетками. Изначально там были благодарственные цветы. Завяли быстро, а корзину я приспособила под обувь.
- Все ещё не хочешь говорить им, что это твой последний год?

Непонятно?
Сейчас объясню.

Владимир Бессонов мигрант. Мигрировал в мои края ещё пять лет назад, заключил контракт, работал, снимал квартиру и платил ипотеку за двушку, купленную ещё десять лет назад в строящемся доме в его родном городе.
В декабре его контракт тут завершался, и он намеривался вернуться домой.
А потом появилась я и перевернула его жизнь.
Перевернула, но планы у него остались те же, но теперь с учётом меня. Мы переедем и поселимся в его квартире, в которой практически с момента сдачи дома и до предсвадебной весны жили квартиранты.
Если с его работой всё понятно, и даже новое место он себе присмотрел, то с моей всё немного сложнее.

В некотором роде, я собираюсь поиметь родную фирму на декретные.
Переезд означает, что ближе к зиме мне надо бы написать заявление на увольнение. Всё просто.
Вот только мы с Вовой сошлись на том, что готовы к детям, и после подачи заявления в загс за два месяца до свадьбы ещё в конце апреля принялись за дело.

Можете считать меня расчётливой девицей, но я исправно трудилась здесь восемь лет и кое-что заслужила.
Помимо моих профессиональных способностей, принёсших родной конторе прибыль, я была удобным работником. Отдыхала половину отпуска и в те месяцы, которые не подходили семейным, только один раз уходила с гриппом на больничный, отгулы брала дважды: первый из-за зуба мудрости, а второй из-за похорон дедушки, соглашалась представлять нас на семинарах и конференциях, не филонила на корпоративах, не задирала нос, когда нужно было проявить себя командным игроком, и посещала свадьбы и юбилеи сотрудников.
И за всё это я заслужила право уйти в декрет, а уже потом уволиться. И право вынудить их раскошелиться и расстараться, поздравляя меня со свадьбой.

Считаете меня хитрой и жадной?
Ну и ладно. Можете обсудить мою меркантильную натуру с Аллой Олеговной.

- Не хочу. Увольнять не будут, но и раздавать деньги на прощанье у нас не принято, поэтому уходить придётся с минималки. Я берегу твою шею, мне же на ней сидеть.
- Видишь, горбиться начал? - похлопал Вова себя по шее. - Это чтобы тебе удобней сидеть было.

Вернёмся к свадьбе.

Алла Олеговна, Вячеслав Викторович и его сестра Алевтина Викторовна, сразу предложившая обращаться к себе тётей Алей, приехали за день до свадьбы, заселились в гостиничный номер, а потом жених повёз их знакомиться со своей будущей тёщей.
Я уже была там, помогая маме с готовкой, а отчиму с выбором приличной футболки к джинсам. Можно было бы нарядить его в рубашку, но работая на скорой, в распоряжении он имел только три рубашки: новую, которую оденет на свадьбу, и две старые: чёрная и белая с длинными рукавами.

Знакомство прошло нормально.
Не затянулось, так как гости с дороги, и всем нужно было отдохнуть перед свадьбой, поэтому успели лишь поужинать и запомнить имена друг друга.
Может, что-то и было не так, но я ничего не заметила.

В утягивающих панталонах было жарко, зато прямое платье кремового цвета с открытыми плечами смотрелось эффектно. Хоть и пришлось хорошенько пошуршать в поисках фатина для маленькой фаты на заколке и туфель, чтобы соответствовать образу невесты, потому что платье имело оттенок бежевый, а не белый, да и вместо традиционной длины в пол, доходило только до щиколоток, что делало его с одной стороны проще, а с другой универсальнее обычного наряда брачующейся.
Что тут поделать? Я за мамой донашивала, пока не переросла её в объёмах, покупать дорогую вещь, которую точно больше никуда не наденешь – выше моих сил.

И вот загс.

Я красотка, Володя тоже загляденье в тёмных брюках, пиджаке, белоснежной рубашке и бабочке.

Мама утирает платком слёзы, все нас обнимают, а я только могу целовать их в щеку, потому что руки заняты подаренными цветами.

Его родители и тётя чуть в стороне, но мы сами к ним подходим, чтобы дать себя поздравить, пока отчим уносит букеты в машину.
- Привет, Елена Бессонова! Принимай новую родню! - обняв меня, а потом, уступив место своей сестре, выдал свёкор.

А когда поездка по симпатичным местам для фотосессии на память закончилась, его жена предложила мне помощь.
- Давай я фату в сумку свою уберу, - шепнула она мне на ухо, объяснив, что фотографии сделаны, и дальше можно выйти из образа, ведь мне не по возрасту такой аксессуар.
- Спасибо, но у меня свадьбы ещё не было, хочу побыть в образе до конца, - поблагодарила и отказалась я.

Холодильник и шторы

Что самое трудное при переезде:

Сбор вещей? Муторно и хлопотно.

Прощанье с тем, что оставляешь? Жадно, это ведь за свой счёт покупалось.

Расставание с теми людьми, от которых уезжаешь? Это непросто, но ведь не покорять другую вселенную отправляешься, близкие останутся близкими и на расстоянии звонка. А тут семьсот километров всего лишь. Машина, автобус, поезд – ночь или полдня в пути и можно увидеться.

Ко всему этому я была готова. А вот к тому, что в квартире мужа мне нужно бороться за право чувствовать себя как дома, нет.

В Вове проблемы не было, ещё когда мы приехали знакомиться с его родителями и ночевали у него в квартире, он открыв дверь, сказал:
- Вот наше жильё.
И после свадьбы, говоря о своей квартире, он всегда употреблял местоимения «наша», а не «моя».

Я так не могла. Да, моя студия была нашим домом, пока мы жили в ней вместе, но оставалась моей собственностью. Я вложила в неё сбережения, что мама отложила с алиментов, и семь лет своей жизни, посвящённой оплате ипотеки, поэтому она только моя. С другой стороны, Вова в свою все десять лет вложил, а готов поделиться.
Хотя это всё ведь на словах, собственность не общая и куплена до брака, но я и на словах своими квадратными метрами поделиться не могла.
Короче, я вышла замуж за щедрого мужчину с правильными понятиями семьи.

И по идее должна была сказать за это спасибо человеку, воспитавшему его таким замечательным.

Но куда больше хотелось не благодарить, а попросить отвалить.

Ремонт квартиры после съёмщиков отслеживать должен был Вячеслав Викторович. Да там и делать особо было нечего, Вова купил обои и новую сантехнику, его отцу нужно было только впустить и проконтролировать работу сначала мастеров, а потом и клининговой бригады, чтобы они профессионально избавились от мусора и отмыли пустые шкафы, балкон, окна, ванну с туалетом и кухню.
С этим проблем не возникло, и когда мы останавливались там в ночь между знакомством и посещением ресторана, где рассказали о предстоящей свадьбе, меня устроило будущее гнездо. Можно было хоть сейчас переехать, докупив технику, кровать и избавившись от уродливых штор.
В кухне висел белый тюль, напоминающий истончившееся полотенце, в самой большой комнате – оранжевые шторы, а в другой – жёлтые.

И дело тут даже не в цвете, а в том, что они были «дизайнерскими». Подарок от подруги Аллы Олеговны в виде уродских конструкций не из двух прямых портьер, а ещё и с верхней частью, называемой ламбрекеном. Жёлтый вариант был украшен бахромой, а оранжевый был как-то странной прострочен, и подвязан по всей длине шнурками со стразами, из-за чего создавалось впечатление, что окно оккупировано огромными гусеницами. Б-р-р. А ведь это наша будущая спальня. Поэтому я ещё тогда спросила:
- Это от квартирантов осталось? Надо будет заменить.
- Выбери, что нравится, - дал добро Вова.

Вот я и выбирала. А холодильник мы выбрали вместе. Выбрали в магазине здесь, убедились, что такой же имеется в филиале в городе Бессоновых и заказали оттуда доставку.
Встретить её должен был свекор, но судя по возмущённой отповеди, доносившейся из динамика телефона Володи, сделал он это с женой.

Сначала Алла Олеговна пристала к доставщикам, ругая их за то, что они перепутали заказ, потом требовала позвонить менеджеру, который оформил не тот товар, а Вячеслав Викторович предпочёл сначала позвонить сыну. А раз это был выходной, то я находилась рядом и смогла всё услышать.

- Мы заказали такой. В цвете металлик, а не белый. Всё правильно привезли, пусть папа распишется, - сказал Вова.
- Ты чем смотрел, когда выбирал? Он же тёмный. Оформим возврат, я тебе нормальный холодильник выберу.
- Мама, мы с Леной выбрали такой, нас он устраивает, не нужно ничего менять. Спасибо за помощь. Давай, пока.
- Подожди, Владимир, мы не договорили. Этот холодильник не подходит, а нам на него следующие двадцать лет любоваться, - так громко выговаривала свекровь, что раздражённый Вова не только встал и отошёл от меня, но и принялся уменьшать звук.
И правильно сделал, потому что мне очень хотелось вмешаться в обсуждение, сказав свекрови, что холодильник наш с Вовой, а не её, и ей необязательно им любоваться, она может вообще у нас не бывать и глаза свои не мучить.
Скажите, я слишком бурно реагирую?

Возможно. Но это был только второй месяц после свадьбы, холодильник – не просто техника, а наша первая большая покупка в качестве семьи. Да я ещё и беременна тогда была, и моим гормонам не нравилась критика.
И всё-таки я не вмешалась. Хотя разговор матери и сына длился ещё минуту. Да и последующие годы раз в пару месяцев Алла Олеговна фыркала на наш холодильник.

А переехав в декабре, мы купили кровать и повесили новые шторы. (Вернее я их только гладила в три подхода, потому что стоять долго на одном месте у гладильной доски ноги уставали, а вешал Вова).
И когда свёкры навестили нас и увидели перемены, Алла Олеговна чуть не лопнула он возмущения нашим (моим) произволом.

- Куда вы дели шторы?
- В пакете на балконе лежат. Заберёте?
- Зачем вы это сделали? Красиво было, и деньги потрачены, скажи им Слава.
- Деньги? Ты говорила подарок, - удивился Вова.
- За ткань я тёте Свете заплатила. Что я теперь ей скажу? Обидится, когда узнает, что вы их заменили на эту простоту и серость.
- А вы ей не говорите, чтобы она не расстраивалась, - предложила я самый очевидный вариант решения проблемы.
- Да, мам, как она узнает, если ты не скажешь? Мы с тётей Светой только у вас в гостях увидеться сможем. Скажем спасибо за шторы, и все будут довольны.
- Она сама увидит, - начала свекровь.
- Алюся, ну как она увидит? В окна на 9 этаж заглядывать будет? - рассмеялся её муж. - Детям зачем стариков у себя собирать, у них своя компания будет.

И ведь я ничего плохо не сделала, принизить маму Вовы не пыталась. К тому же я его ни к чему не принуждала, холодильник выбирали вдвоём, и против смены штор он не был. Да и Вячеслав Викторович нас поддержал.
Но поджатые губы и колкие взгляды достались именно мне.

О вкусах кричат

Терпеть глупые вопли я научилась ещё на своей первой работе, когда сидела в душной комнатушке оператором. На самом деле помещение было большим, и окна открывались, но из-за количества народа и гула голосов под конец смены казалось, что ты заперт в переполненном подвале.

Но если ворчание и недовольная морда лица меня не трогали, то ремарку о вкусе и чувстве прекрасного, включающую упоминание квартиры мамы, я стерпеть не смогла.

Мне было почти тринадцать, а ей тридцать семь, когда в нашей жизни появился Дядя Миша. Как-то так плавно он к нам пристроился и через некоторое время стал мужем и отчимом. Таким очень удобным и ненавязчивым третьим обитателем квартиры. С собой он привёз компьютер с играми, две сумки с одеждой, старый красивый альбом с жёлтыми фотографиями его предков, баян и дворового кота. А привёз он это на старой семёрке.
Конечно, совсем не повлиять на ниши жизни новый член семьи не мог. Через три года я играла на баяне, а мама выучилась водить, но в остальном наш быт не сильно изменился. Дядя Миша много работал и перевоспитывать нас с мамой не пытался.
Стал ли он мне отцом? Нет. Я была слишком взрослой, а он слишком… простым что ли? Не в том смысле, что глупым, а в том, что не лез, куда не просят. Работу работал, жену любил, свободное время дома проводил.
И мама с ним стала спокойнее. Не сразу, сначала на права отучилась, потом они его семёрку продали и купили маленькую праворульную иномарку, которая по сути стала только её, потому что ему руль был неудобен и ездить особо было некуда.

Куда-то меня ни туда понесло, речь то о том, что мама и отчим у меня люди хорошие. Может, не самые интеллигентные и состоятельные, но честные и искренне желающие мне добра.

Поэтому я могу посмеиваться над тем, как дядя Миша записывает в специальную тетрадь свои победы и проигрыши компьютеру и дарит маме тапочки, каждый раз выбирая что-то мягкое и кокетливо-девчачье, либо на танкетке, либо с розовым пушком поверху. И над тем, как мама рисует себе тонкие стрелки на глазах, считая, что так выглядит моложе, и что она приноровилась не выкидывать старую одежду, а плести из неё коврики.

Я могу любя пошутить, но вот другим этого делать нельзя. Не их дело, как они живут и чем развлекаются.
Вот эти коврики и стали последней каплей.

Но началось всё с коляски.

Знаете, сколько они стоят?

Много. Особенно, если хочешь что-то удобное и манёвренное, а не двадцатикилограммовую махину, не помещающуюся в лифт.

С выбором мы дотянули до января. Уже зная, что ждём достаточно крупную девчушку, раз мой «коровий» таз для неё узковат.

Нашла я её в одиночестве. Увидела в соцсети отзыв на один магазинчик, который мы с Вовой пропустили в своих поисках, и поехала туда.
Приехала, увидела и выдернула мужа с работы. Уже вдвоём мы осмотрели её со всех углов, выискивая причины для скидки в 25%, без которой её цена выходит за наши рамки, но не нашли и купили.

Удачная покупка!

Мы её даже отметили коктейлем из минералки с соком. И осторожным и нервным сексом. Мне-то на радостях пузырики в голову ударили, я бы и на второй заход пошла, а вот для переживающего Вовы процесс вышел напряжённым.

А через два дня в солнечную субботу, позвонив и предупредив за пять минут до выхода, спустя полчаса после звонка притопала свекровь.
Не просто так, а с оладьями из кабачка. Не жареными, а печёными в духовке, потому что так полезней и менее калорийней, а мне нужно думать о весе.

Я, кстати, уже рассказывала, что к девятому месяцу набрала одиннадцать килограмм? По ощущениям половина из них ушла в грудь, по полкило обосновалось в отёкших лодыжках и всё остальное – вес ребёнка.

Так вот пришла к нам заботливая Алла Олеговна с угощеньем и увидела коляску.
- Вы ЭТО для ребёнка купили? - смогла она одной интонацией показать своё отношений к увиденному.

- Да. Повезло поймать скидку, очень удобная модель, - отрекомендовала я и предложила попробовать, как легко ей управлять.

- О чём вы думали, когда девочке катафалк покупали?

Коляска не была полностью чёрной, по бокам располагались вставки светло-серого цвета, но сравнение с катафалком… Меня оно позабавило.

- А если бы она была белой, то был бы свадебный лимузин, - подмигнула я Вове, вызвав его усмешку.

- А если зелёной, то танк. Мам, чёрный стильный и немаркий цвет, - веселясь, сказал он. - Говорят, он стройнит.
И на этом обсуждение коляски, которую мы купили для СВОЕГО ребёнка на СВОИ деньги, должно было завершиться.

Но Алла Олеговна взяла только паузу, потому что, когда я заваривала свежий чай, а Вова выкладывал из контейнера на тарелку мамины оладьи, она, погладив, тонкую полупрозрачную занавеску с изображением листочков, что переместилась из кухни моей квартиры в кухню Вовиной (или всё же нашей), продолжила рассуждать о моде и стиле.

Я не слушала. С одной стороны от меня вскипевший чайник пар пускал, с другой Вова у раковины мыл пустой освободившийся контейнер. А потом вдруг стало тихо, и я чётко услышала:
-… хоть пока без ковров, а то у родителей всё в них. Откуда будет вкус, когда растёшь в такой обстановке?

Было ли это сказано с желанием обидеть? Нет.
Думаю, свекровь и критиковать моих родных не планировала, просто её понесло, и рот выдавал всё, что было в голове.

А я устала быть беременной, до планового кесарево оставалось четыре дня, и было немного тревожно, и вот одно неуместное замечание и меня тоже понесло:

- Моя мама плетёт коврики из ненужных тряпок, для неё это приятное и бесплатное хобби. Та висевшая на окнах аляпистая фигня в стиле сельского шика – тоже тряпки! А вы на это уродство ткань покупали. Улавливаете разницу? Но я не стала обсмеивать ваше чувство прекрасного, так будьте добры уважать наши предпочтения и не касаться моих родителей. Договорились?

Ну, вспылила я. А чего она все месяцы напрашивалась?

Беременность

После моей отповеди Алла Олеговна поднялась, вышла в коридор, оделась и ушла. Происходило это всё в тишине. Она гордым молчанием, должно быть, показывала обиду, я делала медленные глубокие вдохи, успокаиваясь, а Вова был слишком растерян тем, как всё обернулось, чтобы сказать что-то.

- Я не считаю себя виноватой.
- Я ничего такого не говорю, - покачал он головой и засунул оладушек целиком в рот.
- А в мыслях считаешь?
- Нет, мама же сказала какую-то гадость?
- Какую-то? Ты не понял?
- Я не слушал. Она вечно что-то говорит, с ума сойдёшь, если будешь во всё это вникать.

Наверное, дальше могла начаться война. Или как минимум бойкот.

Однако ничего не случилось. Нас не настигла кара за нанесённую Алле Олеговне обиду.

Какие тут могут быть разборки, если подошло время родов?

Но перед этим стоит рассказать, как родственники восприняли новость.

Первыми узнали мои.

Мы приехали к ним через два дня после скрининга.
- Быстро как получилось! Дай я тебя обниму! И ты, Владимир, сюда иди! - поборов первое удивление, принялась поздравлять нас мама.
Дядя Миша сегодня был дома, поэтому и от него нам перепала пара добрых слов, меня он осторожно погладил по спине, а Вове пожал руку и предложил обращаться, если нужна будет помощь.
Позже, обсуждая это между собой, мы с мужем не смогли определиться, о какой именно помощи говорилось. С маленьким ребёнком или заботе о беременной женщине. С одной стороны, ни в первом, ни во втором отчим замечен не был, а с другой – при его работе он видел всё и обладает слоновьем спокойствием, а такой человек в добровольных помощниках лишним не будет.

До Вовиных родителей новость мы донесли ещё через три недели, когда я без опасений смогла осилить дорогу и тряску туда-обратно. К тому моменту у него в квартире уже были поклеены новые обои, висели нелепые шторы, но для приёма гостей она была не готова, поэтому мы там только поужинали взятыми с собою продуктами, переночевали и на следующий день поехали к свёкрам. Не в квартиру, куда меня Вова привёл знакомиться с ними, а на дачу.

Кстати, ещё до того, как стать мне мужем, он рассказал показательную историю об этой даче.
Ну, как показательную. Доказывающую его желание быть независимым и тягу Аллы Олеговны к манипуляциям.
Подыскивая одиннадцать лет назад жилищный комплекс, где купит квартиру, взяв на себя долгосрочные обязательства перед банком, ещё молодой и наивный Володя Бессонов выбирал район по двум критериям: тихое и не слишком загазованное место, чтобы можно было открывать окна, и близость к родителям. Во-первых, район ему хорошо знаком, во-вторых, в его расположении уже имелась пежо, выпущенная в 20 веке, и твёрдая убежденность, что его нынешняя работа - временная, отчего подстраиваться под её расположение смысла нет. Вот и вышло, что он купил квартиру в строящемся доме, до которого можно добраться от родителей за шесть минут на машине, за тринадцать, если часть пути проехать на автобусе, и чуть больше двадцати минут, если идти пешком.
А потом он расстался с подружкой, с которой снимал квартиру. По словам Вовы, они больше были удобными соседями, чем любовниками, но я особо не расспрашивала, это дело прошлого.
Так вот расставшись, он переехал к родителям, и тут стало ясно, что мальчик вырос.

- С папой проблем не было, но мама. Я с ними не жил с тех пор, как учиться уехал, привык самостоятельно решать, что и когда съесть, одеть, постирать и так далее, а тут тебе вечно что-то указывают и пытаются контролировать. Я выдержал два месяца, пока не нашёл объявление двух студентов, ищущих соседа. Когда сказал, что съезжаю, мама до слёз расстроилась, скандал устроила и предложила мне денег. Оказывается, отец давно откладывал, и она мне условие поставила, что если проявлю себя взрослым и ответственным человеком, они в мою ипотеку вложатся.

- Ты себя таким проявил?
- Да. А от денег отказался. Попрекать они меня ими бы не стали, но у меня такая мама, - покачал Вова головой. - Когда познакомлю, сама поймёшь, лучше ей рычагов давления не давать. Папа пытался настоять, я ему объяснил, что зарабатываю и квартиру сам себе оплачу. Он меня понял. В итоге они купили участок с полусгнившей дачей и года четыре её в порядок приводили, прежде чем там стало не страшно на ночь оставаться.

И вот на эту дачу мы и поехали, чтобы сообщить, что ждём ребёнка.
- Уже! Как быстро! - практически повторила реакцию моей мамы свекровь. А потом выдала то, что моя бы никогда не спросила. Особенно при свидетелях. - Вы уверены? Лена, у тебя цикл раньше не сбивался?
- Уверены. Ближе к февралю жди внука или внучку, - ответил ей сын.

С собой мы привезли коньяк для Вячеслава Викторовича, сладкое вино для Аллы Олеговны, безалкогольное пиво для Вовы и гранатовый сок для меня. Ведь есть что отметить тостом!

Пока мужчины были заняты шашлыком и мангалом, я в крохотной кухне мыла виноград, составляя компанию режущей овощи свекрови.

- Не могу сообразить, когда тебя к нам Вова привёз, ты уже беременной была?
- Ещё не была. Но получается, примерно посередине между нашим с вами знакомством и свадьбой.
- У тебя это в первый раз?
- Да, - решила я позволить ей разузнать всё, что беспокоит.
- Так сразу. Значит, оба здоровы. У нас со Славой только на второй год после свадьбы получилось.
Лично мне такие детали были не интересны. Но я слушала и поддакивала.
-… у Алевтины проблемы по женской части. Ей в 2004 году всё вырезали, покупает дорогие препараты, чтобы с гормонами порядок был. Она ещё тогда надеялась на что-то, объявления о знакомствах читала, а после операции успокоилась. Чего переживать, если родить способности уже точно нет? - перешла она на интимные дела сестры мужа. - Тебе в консультации сказали, что нужно за весом следить?

Ладно. Кто-то показывает свою радость словами и объятиями, а кто-то интересуется подробностями и рассказывает беременной о чужих болячках. Это тоже проявление заботы.

Большая Алёна

-… Марина Владимировна.
- Ребята уже решили, как назовут. Алёнка у нас будет, - раскрыл имя свёкор.
Не то чтобы это был какой-то секретный секрет, с именем мы определились быстро. А чего тут думать, если у меня идей не было, а будущий папа хотел назвать ребёнка Алексеем или Алёной? Решив этот вопрос, мы не распространялись, чтобы не начать сомневаться и нервничать, если кто-то что-то скажет. Но отцу, похоже, Вова уже успел сообщить. Ничего. Я своей маме тоже ещё до переезда сказала.
- Хорошее имя. Светлое, - улыбнулась Алевтина Викторовна.
- Как-то слишком просто. В честь шоколадки или мамы? Алёна – это как Лена, - прокомментировала выбор Алла Олеговна.
- В честь всех наших женщин. Алевтина у нас Аля, ты Алюся, внучка будет Алёна, - снова заговорил Вячеслав Викторович. - И шоколадка отличная, наш российский продукт, будет любимым лакомством.
Вот блин. Ласкательным именем к свекрови обращался только муж, все остальные говорила Алла, но и впрямь же похоже Алёна – Алюся.
- Ты ведь не в честь своей мамы имя подбирал? - спросила я Вову, когда мы вернулись домой.
- Нет. Мне оно в голову пришло, когда ты меня привела знакомиться с Анастасией Петровной и Михаилом Евгеньевичем. Увидел в рамке ту твою фотку в подсолнухах. Ты на ней такая милая малышка, волосы совсем белые, и я подумал, что у нас будут такие же светловолосые дети. Если девочка, то Алёнка, если мальчик, то Лёшка.
И я растаяла и больше никогда не объединяла имя дочери и свекрови.

Хотя оставался шанс, что этот хитрец приврал, чтобы успокоить сильно беременную женщину. Пусть это будет на его совести. Меня его объяснение утроило.

Потом был визит с оладьями, молчаливый уход и плановое кесарево.
Алёна Владимировна Бессонова огласила своим мяуконьем наш мир тридцатого января.
Ростом в 55 сантиметров и весом в 4 килограмма 770 граммов мой ребёнок по видеозвонку заставил прослезиться своего отца.
Я тоже плакала, но от боли, потому что последовала рекомендации и почти сразу после операции встала.
Короче, мы с Вовой рыдали, а наша дочь спала.

Через четыре дня на выписке меня встречал муж и его родители.
Свёкор был за рулём, дав сыну возможность самому держать в дороге конверт с дочерью, пока я, морщась от неприятного ощущения, так как усесться с удобством в машине пока было невозможно, держала большой букет.
Квартира блестела, и пахло в ней куриным бульоном.

Как бы я не готовилась и не подходила к материнству осознанно, после роддома чувствовала себя настолько отвратно, что могла бы прогнать всех и потребовать тишины и покоя. Но тишины мне не хотелось. В роддоме из развлечений были только кормления и осмотры. Ни первое, ни второе к приятным процедурам не относилось, и по сравнению с этим лежать на диване, наблюдая, как Вова с родителями на цыпочках танцуют вокруг детской кроватки, было интересней.

- Лысенькая, - ласково протянул Вячеслав Викторович.
- Были же маленькие волосики, - смяв в кулаке тонкую шапочку, всполошился молодой отец, обернувшись ко мне. - Лен, ты же показывала?
- Они тоненькие совсем и белые. На макушке и внизу затылка видно, - дала я им ориентиры для поиска.
- С именем не передумали? - спросила Алла Олеговна.
- С чего передумывать?
- Крепенькая девчушка, - одновременно проговорили её сын и муж.
- Может, в словаре имён посмотреть что-то со значением «большая» или «крепкая»? - продолжила свою мысль новоявленная бабушка, обратившись к сыну. - В переводе твоего имени есть слово «великий».
Мне было лень указывать на очевидный факт, что ей не нравится выбранное нами имя, и спорить. А Вова то ли не замечал её попыток заставить нас передумать, то ли ему было всё равно, потому что он ответил так:
- У нас уже Алёнка родилась, куда её такую переделывать?
Железная логика!

Буду честной. Ребёнок у нас получился здоровенным. Понятно, с чего мой таз сочли узким.
Алёна Владимировна родилась дамой внушительных размеров. Не богатырша, а сдобная булочка. Вернее, круассан. Такой слоённый и в складочку.
Я сама это видела, это отметила медсестра, и свекровь не обошла этот момент вниманием. Ничего плохого и обидного, только факт.

Обидное и бесящее началось дальше.

Я молчала, когда она, тяжело вздыхала над тем, что мама неправильно питалась, раз ребёнок получился таким пухленьким. Я вообще тогда ко всем могла испытывать только благодарность, потому что первый месяц у меня болел шов, и в положении стоя я могла держать на руках дочь не больше нескольких минут, отчего визиты свекрови в будни были очень полезны.
И первые три месяца её еженедельные гостинцы в виде судочков с котлетами и сложными салатами вроде «сельди под шубой» или «оливье с мясом» приходились очень кстати, ведь благодаря им мне не нужно было каждый вечер подолгу стоять у плиты, чтобы приготовить мужу ужин.

Правда позже выяснилось, что забота была проявлена не ко мне, а к Вове, и изначально Алла Олеговна предлагала ему с работы заезжать сначала к ним на ужин, а уже потом возвращаться домой к жене, которой нужно есть только рис и отварную грудку. (Потому что из-за меня ребёнок родился толстым и не худеет - опять же по вине непутёвой матери).

Я дважды поднимала с ней эту тему.
Без свидетелей объясняла ей очевидные истины, что в первые полгода здоровый ребёнок должен прибавлять в весе и расти, а не худеть. Что я готовлю ей пюрешки из кабачков, цветной капусты и брокколи, и в Алёнку попадают исключительно полезные продукты. Она отвечала, что сама всё знает и понимает, но мне бы не помешало лучше следить за питанием.
Было обидно.
После школы никто меня толстой в глаза не называл. Только фигуристой. А Алла Олеговна на это намекала, так ещё и ребёнка моего трогала, пусть и считала это беспокойством о здоровье внучки, о котором она печётся в отличие от меня. Прямо меня не обвиняла, но намекала на то, что я сама в теле и дочку закармливаю.
Осознавая, что я сейчас гормональная бомба, способная надумать от однообразия в четырёх стенах то, чего нет, доказывать что-то на повышенных тонах не бралась, либо замалчивала, либо переводила всё в шутку.

Злая я

Девятый вал. Прекрасное и смертельное буйство природы.
Так же и тут.
Вспышка Вовы была некрасива, ведь он буквально орал на родную мать. И было страшновато, я впервые увидела его настолько вышедшим из себя. Но как же мне это понравилось!

Никогда не понимала девчонок, что с горящими глазами рассказывали, как кто-то подрался за них с конкурентом, заступился кулаками или угрожал их обидчику. Мужчина должен быть сдержанным и уравновешенным, ведь он априори сильнее, и, чтобы отношения были комфортными, нужно чувствовать себя с ним в безопасности.
Безусловно, ходить по тёмным подворотням лучше в паре с кем-то внушительным или умеющим драться, но куда важнее иметь рядом не защитника от гипотетических хулиганов, а того, кто будет для тебя опорой, поддержкой и гарантом спокойствия.
В Вове я увидела именно это, а тут такая экспрессия по отношению к женщине.
Но вместо разочарования, меня охватил трепет. Вот теперь мы точно одно целое. Свадьба, переезд, дочка – всё это нас однозначно объединило, а общий условный враг (ладно, не враг, а дорогая свекровище, ставшая раздражителем) сплотил.
Муж озвучил то, что я хотела, но мялась, не желая создавать острый конфликт. Это круто!
Вот такая я злорадная толстуха. И ведь ни капельки не стыжусь.

- Давайте все успокоимся, - первым нарушил повисшее после отповеди молчание Вячеслав Викторович. - Вов, мы любим Лену и Алёну, они у нас самые красивые девчонки. Кто-то на пенсии цветы разводит, а Алюсе этого мало, она на пустом месте от скуки проблемы придумывает. Ты же знаешь, она это не со зла, характер такой. Вы уж извините её за эти разговоры, по-настоящему так никто не думает.
- Слава, - схватившись за грудь, просипела его жена, то ли ощутив боль в сердце от слов сына, то ли не понимая, с чего муж извиняется.
- Поедем мы домой, - предложила я, погладив Вову по плечу.

В рекордные четыре минуты мы собрали Алёнку, кивнули на прощанье Вячеславу Викторовичу и уехали.
В машине была тишина.
Ребёнок разглядывал собственные пальчики, растопырив ладошку, а взрослые переваривали случившееся.

- Прости меня.

Час спустя стояли мы над дочерью, глядя как она, пуская слюни от радости и усердия, грызёт четырьмя зубами и обсасывает свеженький огуречик, прихваченный мной с дачи.
Эта картина прямо-таки настраивает тебя на благодушный лад.

И я решила, что Вова думает о матери, жалея, что повысил на неё голос и был груб. Типа видит своего ребёнка, вспоминает, что он мамин любимый сыночек и не имеет право общаться с ней в таком тоне.
И раз мы уже условились, что я злобная коровушка, сообщу вам, что мне это не понравилось. Расстроила меня мысль, что муж так быстро дал заднюю.
И ведь не признаешься в таком. Мне даже от себя самой тошно стало, а признать это вслух, сказав Вове, что я горжусь им, когда он со своей мамой в ссоре – это уже совсем крайность.
Такое даже в шутку сказать не получится, неприятный осадочек останется.
И я молчала, приготовившись услышать, как ему тяжко из-за того, что он обидел Аллу Олеговну.

- Надо было давно маме сказать, чтобы не тюкала нас, - продолжил Вова, удивив. - Досталось тебе от неё?
- Мне? Даже и не замечала ничего такого.
- Всё ты замечала, - закинув руку на плечо, прижал он меня к своему боку.
Сама не знаю, зачем я сначала соврала, но продолжать не стала.
- А ты всё замечал?
- Не знаю. Вот она начала, и сразу вспомнил прошлую её чушь, а раньше как-то всё мимо внимания проходило. Знаешь, бурчит там что-то себе и пусть бурчит, какая нам разница? А сегодня как-то всё разом навалилось, и я осознал, что она уже полгода вещает. Прости, что раньше её не тормознул.
- Без проблем.

Уже ближе к ночи, уложив Алёнку, я в спальне мазала ноги увлажняющим кремом и нарвалась на вопрос:
- Ты точно не злишься?
- На кого?
- На меня и маму. За то, что я молчал, а она болтала. Всё прокручиваю это в голове, вспоминаю её фразочки. Странно, что ты раньше меня не взорвалась. Это на тебя не похоже. Ты там не планировала чего похуже устроить в отместку?
- Думаешь, я могу строить планы мести? Что за грязные инсинуации!
- Значит, никаких обид? - не успокоился Вова.
- Расслабься, милый.

Пфф. Вот так вот я взяла и призналась ему во всём.
Конечно, детального плана мести составлено не было. Но у меня уже знатно подгорело, и в ближайшее время я бы сама устроила большой переполох, вызвав свекровь на разговор. При свидетелях припомнить парочку её замечаний, а потом спросить, не стесняется ли она таких родственников в лице меня и моей дочки. Алла Олеговна бы выпучила глаза и сказала, что такого она не говорила, соответственно, о признании вины и извинениях речи быть не может. Но на следующие пару месяцев свекровь бы придержала своё жало, доказывая мужу, сыну и тем, кто услышат мой выпад, что я её оболгала.

А почему же я терпела полгода?

Благодарность.

И не столько к свекрови, чья помощь была очень кстати, пока я восстанавливалась, сколько к её сыну.
Вова проявил себя ответственным родителем и заботливым мужем, посвящая дочери все вечера, а когда она засыпала, помогал мне принимать душ.
А ещё он выдержал десять дней жизнь под одной крышей с тёщей.
Мама приехала на первый месяц внучки и пробыла с нами полторы недели.
Мне она помогала, но вот по отношению к Вове она всё же чужая тётя, хозяйничающая на его территории.

Он показал себя идеально: выходя из спальни, всегда надевал брюки и футболку, не щеголяя трусами и голым торсом, предлагал помощь и беседовал с ней, когда маме хотелось поболтать.
Никакого закатывания глаз, скрежетания зубами и вопросов, когда уже она отправится к себе домой.
Создавалось впечатление, что он искренне рад её присутствию.

Я вот так не могла, меня хватало только на вежливость с его маман.
И ощущая эту разницу в отношениях, когда он молодец, а я злюка, мне казалось, что мои претензии к Алее Олеговне надуманные и раздутые. Вот я и терпела.

Ключи

Если уж разбирать то время, стоит отметить, что я немного раздраконила Аллу Олеговну.
Я же отобрала у неё ключи от нашей квартиры.
Буквально вырвала из рук.
Было круто!

Как здесь уже упоминалось, кесарево в дуэте с крупным и тяжёлым младенцем одержали надо мной вверх. Одна я не справлялась, нужна была помощь, и мне её оказывали. В частности муж и его мама.
Когда она в первый раз воспользовалась запасным комплектом ключей от нашей квартиры, я не помню.
Просто теперь мне не нужно было бежать на стук и открывать дверь, а Алла Олеговна волшебным образом появлялась на пороге комнаты, и я могла неспешно подмыться и выпить чая с молоком.

Я всю жизнь буду ей благодарно за оказанную тогда помощь.
Бабушка она или нет, я взрослая девочка и рожала, рассчитывая только на себя и мужа, поэтому добровольное участие свекрови стало очень нужным подарком.

Но потом я восстановилась, смогла без наворачивающихся от боли слёз брать на руки Алёну.

К четвёртому месяцу у нас образовался режим дня, при котором я сама днём справлялась и с ребёнком, и с хозяйством.

И вот ты со всем справляешься, а к тебе всё равно приходит гость, причём приходит, как к себе домой: без звонка и стука, а открывая дверь ключом.
И мало того, что Алла Олеговна через день забегала на полчасика, уже не кидаясь на выручку мне, чтобы дать передохнуть, а водила носом, указывая на грязную кружку в мойке и ложку на столе, спрашивая не пора ли мне устроить стирку, в сотый раз подмечая, какая Алёнка крупная, ну и самовольно складывая вещи с сушилки на гладильную доску, предлагала их погладить, если мне некогда позаботиться об этом.
Ещё и предлагала таким особенным тоном, что сразу становилось жаль Вову, ведь с женой ему не повезло, какой-то непутёвый тюлень ему достался.

К концу мая мои прогулки с коляской стали длиннее. А у Аллы Олеговны появилась новая фишка, она начала приходить к нам, когда нас нет. Я возвращаюсь домой, а на кухне сидит уважаемая свекровь и встречает меня вопросом:
- Кто у вас копчёный сыр ест? Тебе такое неполезно, через тебя ребёнок жирным питается. Хочешь сыра, покупай какой-нибудь творожный или «Адыгейский».
- Я думала, вам так наш холодильник не понравился, что вы к нему никогда не подойдёте, - оставалось сказать мне.
- Ужин принесла, чтобы ты Володю накормила.
- Вы бы позвонили, чтобы застать меня на месте.
- Зачем лишний раз беспокоить? У меня ключи есть, - ответила свекровь.
И ведь не поспоришь.

Тогда я ежедневно начала продавливать в массы, что оправилась, и помощь со стороны нам не нужна, мы с Вовой справляемся сами.
И это сработало. За следующий месяц Алла Олеговна свела свои визиты сначала до двух, а позже и до одного раза в неделю. Не считая выходных, когда приходила вместе с Вячеславом Викторовичем, или мы собирались в гости к родителям Вовы.

Но вот за десять дней до того всплеска на даче случился её последний визит в стиле: «как к себе домой».

Алла Олеговна вошла в подъезд, поднялась на лифте на этаж и комплектом ключей, что Вова, поменяв дверь после съезда последних квартирантов, дал отцу, чтобы тот впускал доставку и тому подобное, открыла замок, перешагнула порог и вскрикнула.
Точнее она подхватила услышанный вскрик, повернувшись и увидев вышедшую из ванной почти голую невестку.
- Да что это такое! Я в своей квартире одна могу себе позволить пройти до комнаты свободно? Неужели так сложно соблюдать рамки приличий и воспользоваться звонком, а не вламываться?!

Пока невестка в праведном гневе, обратно юркнув в ванную, напяливала футболку, яро высказывая своё недовольство от неожиданной встречи, свекровь молчала.
Вновь выйдя в коридор в чуть более одетом виде, обнаружила, что она перевоплотилась в рыбу, продолжая всё так же стоять на месте, хлопая глазами и беззвучно открывая и закрывая рот с накрашенными помадой сливового цвета губами.
- Забываете звонить перед приходом, ладно, - приблизилась я к ней. - Спишем это на возраст, но давайте ключи останутся здесь, чтобы вы не забывали дождаться, когда вам дверь откроют.
Выхватывать их было бы слишком, поэтому я только протянула ей открытую ладонь и спросила:
- Мы же не хотим больше встречаться в таком виде, или чтобы вы вошли в квартиру в момент, когда мы с Вовой исполняем супружеский долг? Вы же к нам ходите не за тем, чтобы подглядывать.
- Я никогда не подглядывала! - обрела дар речи Алла Олеговна, чуть ли не бросив в меня брелком с ключами, развернулась и вышла из квартиры, с силой хлопнув за собой дверью.

Тремя часами позже я кратко и сухо пересказала мужу, каким образом у нас оказался запасной комплект ключей.

- Капец. И чего она дверь сама открывает? Я им ключи оставил, чтобы были на случай ЧП или если уедем куда-то и потребуется что-то забрать. Они должны хранить их в серванте и не трогать, пока мы не попросим.
- Она ими практически с самой выписки пользовалась. Иногда это было удобно, чтобы я не вскакивала со швами к двери, и Алёнка от звонка не просыпалась, но тот период уже давно прошёл, - объяснив, пожала я плечами.

Снова с Аллой Олеговной мы увиделись через два дня, когда они пришли к нам в воскресенье после обеда, чтобы погулять с коляской.

В отличие от жены, Вячеслав Викторович всегда заранее обговаривал свой визит и звонил перед выходом, давая время собрать Алёнку на прогулку. Этот раз был не исключением.
Я одевала дочь и проверяла, есть ли всё необходимое в сумке коляски, а Вова подготовил речь.
- Пап, ключ возьми и дома в сейф спрячь, чтобы у мамы к ним без причины руки не тянулись.
Судя по лицу свёкра, он не знал, что супруга регулярна ими пользовалась, а сама она только недовольно поджала губы и раздражённо дёрнула головой.
А я, не удержавшись, попросила:
- И дубликат никому делать не давайте.

И через неделю случилась дача и вспышка Володи.