Чаровница из вторника (ЛП)

Глава 1

Все это началось в чудный теплый вторник в два часа ночи, когда я ввалился в закусочную при угловом гастрономе и гаркнул:

– Тройной мокко-латте[1] да побыстрее!

Мой приятель и однокашник Раджив, присматривавший за магазином своих бабушки и дедушки, выглянул из-за учебника. В этот час он мог заниматься здесь с тем же успехом, что и дома.

– Подать тебе тройной – почти преступление, ты и так выглядишь, словно преодолел миль десять по отвратительной дороге. Не попробовать ли тебе малость поспать?

Даже после многолетней дружбы я не смог не улыбнуться контрасту между индийским лицом Раджива и его техасским акцентом[2]. Он спас мою шкуру, когда я вернулся в колледж после нескольких лет валяния дурака. К тому времени я совершенно утратил навык учиться, и именно Раджив вправил мне мозги, наставив на путь академического образования.

– Высплюсь, когда сдам все экзамены.

Он отложил книгу и переместился к кофейной машине, настолько большой и экзотичной, что казалось, она должна производить нечто гораздо большее, чем обычный кофе.

– Не волнуйся, Чарли, ты успешно со всем справишься. Как, впрочем, и всегда.

– Я столько сил отдаю учению, поскольку никакой другой жизни у меня нет.

Я нетерпеливо ждал, когда же он подаст мне высокую пенящуюся чашку. Отхлебнув сперва немного взбитых сливок сверху, я залпом проглотил все остальное. Маленькая ласточка[3], и я снова почувствовал, что живу.

– Сливки, шоколад и тройной кофеин, – довольно произнес я, – что еще нужно отчаявшемуся студенту?

Раджив вытащил из печки разогретую самсу[4] и вручил мне.

– Не помешает и немного протеина[5]. И пара-тройка сконов[6].

Я поблагодарил его полным ртом самсы. Он приготовил для себя капучино – одинарный, вот ведь зануда, – и я решил, что пережить последний экзамен мне все-таки удастся. Я жевал и одновременно рассматривал пустой гастроном.

Сверкая безупречной чистотой, он на небольшом пространстве был забит всеми самыми необходимыми товарами повседневного спроса, кроме того вмещал эспрессо-бар и предлагал неширокий, но превосходный выбор свежих продуктов. Нью-Йорк в миниатюре, где было все от пастромы[7] до буррито[8] и виноградных листьев с начинкой. Гастроном Гаптаса не давал мне умереть с голоду в течение многих лет.

– Уверен, спокойствие тут царит с самого вечера.

– Ночь вторника. Ничто и никогда не происходит по вторникам ночью, – авторитетно заявил Раджив. – Самое прекрасное время для учебы.

Неожиданный перезвон возвестил об открывающейся двери. Я оглянулся и так и застыл с открытым ртом, не совершив очередного укуса.

– Самая горячая цыпочка, какую я когда-либо видел, – тихо заметил я, перейдя на шепот, чтобы она не услышала и не обвинила меня в женоненавистническом комментарии.

Раджив внимательно к ней присмотрелся.

– Выглядит прилично, но ничего выдающегося. Если только у нее нет ключей от твоей ДНК[9], а судя по твоему обалдевшему виду, есть. – В его голосе слышалась явная насмешка.

Очень высокая, с великолепной фигурой и темными волосами, просто схваченными на затылке, она имела замкнутое выражение лица и профиль, словно отчеканенный на древней монете. Глаз я разглядеть не мог, поскольку она, нахмурившись, уставилась на витрину с упаковками различного печенья. Формально Раджив был прав. Она выглядела чертовски хорошо в простых джинсах и твидовой[10] спортивной куртке, но красавицей в полном смысле этого слова не являлась. Тем не менее один ее вид заставил меня пожелать перекатиться на спину и замахать в воздухе всеми четырьмя лапами.

– О’кей, она и впрямь не горячая цыпочка, – признал я, – а девушка, которую вам бы хотелось отвести домой к матери и, если вам это удастся, услышать от матушки что-то вроде: «,О, наконец-то ты сделал что-то правильное, Чарли».

– Либо ты сошел с ума от переизбытка учебы и кофеина, либо должен немедленно пойти и представиться ей, – заметил Раджив, направляясь назад к прилавку.

Кофейная машина имела зеркало. И отражение в нем бесспорно удручало. Высокий и слегка недокормленный, я максимум тянул на что-то среднее, находясь явно не в лучшей своей форме. Волосы давно не стрижены, не брился уже неделю, и матушка сожгла бы мои тренировочные штаны, если бы я имел глупость заявиться в них домой. Горячая цыпочка, вероятно, вызвала бы копов, вздумай я заговорить с ней.

В порядке эксперимента я попытался дотянуться до нее своей властью, чтобы прощупать, смогу ли читать ее. Меня немедленно отшвырнули магическим ударом, куда более жестким, чем просто физическим. Я задохнулся от неожиданности. Бог ты мой! Да горячая цыпочка оказалась Защитником, как и я!

Защитники – семьи, где магия в порядке вещей. Они повсюду, поскольку, как всем известно, пришло их время. Мы такие же люди, но обладаем некоторыми специфическими способностями. Родители обучают нас правильно их использовать, помогая людям, а не только набивая карманы и добиваясь власти для самих себя. Большинство из нас имеют обычную работу и ведут обычный образ жизни. Нас поощряют вступать в браки с такими же Защитниками, как мы сами, чтобы не растерять силу, но до сих пор я еще не встречал Защитницу, которая заставила бы меня задуматься о флердоранже[11] и домике со штакетником[12] вокруг.

Горячая цыпочка немедленно установила барьер, как только я сделал попытку проникнуть в ее мысли. Она быстро осмотрела магазин, находящийся под присмотром Раджива, и остановила на мне свой угрюмый взгляд, способный заморозить усы и у медной кошки. Я встал и двинулся к ней.

– Вы – Защитник, – тихо сказал я, – я тоже.

Теплота ее взгляда снизилась еще на несколько градусов.

– Тогда вам должно быть известно, что значит исследовать кого-то без разрешения. – Ее голос наводил на мысли то ли о виски, то ли о бархате, акцент выдавал англичанку, а глаза светились великолепным оттенком золотистого меда. Попроси она меня улечься так, чтобы прошагать по мне, и я тут же исполнил бы ее просьбу.

– Я искренне сожалею. Но я никак не подозревал, что вы окажетесь в состоянии ощутить это. – Я постарался придать лицу вид серьезного и очень славного парня. – Вы настолько поразили меня своей красотой, что мне было необходимо узнать как можно больше.

Думаете, мой искренний комплимент хоть немного смягчил ее, ничуть не бывало. Было похоже, что она готова избить меня первой попавшейся пачкой печенья.

– Доброй ночи, мистер Оуэнс. – Она обладала такой силой, что оказалась способной узнать мое имя, когда швырнула в меня магическим ударом.

– А ваше имя? – И как только ее брови выгнулись дугой, я вполне резонно заметил: – Уверен, вам не захочется, чтобы я продолжал думать о вас как о Горячей Цыпочке.

Лишь на одно мгновение я подумал, что она-таки выдавит из себя улыбку, но вместо этого услышал очень холодный ответ:

– Мэгги Макрей. Точнее, для вас – мисс Макрей.

Защитница, это прекрасно. Макреи – одна из самых известных британских семей. Когда она уже проносилась мимо меня, я спросил вдогонку:

– И какова же ваша самая сильная способность?

– Выставление щитов. – Она отвернулась и направилась к прилавку своей быстрой изящной походкой.

Она не шутила – ее щиты блокировали меня леденящим холодом. Я вздохнул с огромным сожалением, но сдаваться и не подумал. Теперь, когда я ее встретил и узнал, что она Защитница, я смогу ее отыскать.

Мэгги вытащила бумажник, собираясь заплатить за печенье.

– У вас когда-нибудь бывают британские шоколадные бисквиты от МакВитиз[13]? – Улыбка, которой она одарила Раджива, была великолепна.

– Нет, но я мог бы заказать немного, если вы зайдете через несколько дней, – с энтузиазмом предложил Раджив. Хотя Мэгги и не могла воздействовать на него с такой же силой, как на меня, остаться равнодушным к ее убийственной улыбке не сумел даже он.

Она скривила губки – свои спелые, полные, так и напрашивающиеся на поцелуи губки – и сказала:

– Я пробуду в Нью-Йорке еще некоторое время, так что, если бы вы заказали четыре коробки, я была бы вам очень благодарна. В понедельник их уже можно будет купить? – Я мог бы слушать ее великолепный голос с этим чудесным акцентом всю ночь. И попытайся Раджив начать соблазнять ее, я убил бы его.

Но прежде, чем он смог что-то ответить, в магазин ворвались три парня – видок еще тот: ваши самые кошмарные сны отдыхают, – и начали размахивать оружием.

– Это – ограбление! – завопил один и пальнул в камеру видеонаблюдения – осколки дождем посыпались вниз.

Другой тут же прорычал:

– Гони деньги, быстро!

Молодые парни с безумными глазами явно находились под воздействием какого-то наркотика – соображения ноль, а энергии хоть отбавляй. В голове пронесся заголовок: «Владелец магазина И ДВА КЛИЕНТА УБИТЫ В МОМЕНТ ОГРАБЛЕНИЯ!». Слава Богу, я вовсе не ясновидящий, и все это промелькнуло лишь от страха и не являлось предупреждением.

Тот, что казался руководителем банды: громила с редкой козлиной бородкой, – уставился на меня и Мэгги Макрей.

– Руки вверх и лезьте через прилавок, – приказал он, махнув оружием: нечто большое, похоже, полуавтоматическое.

Я поднял руки и стал очень медленно продвигаться к прилавку. Я попытался выглядеть как можно более безобидным, почти равнодушным. Мэгги сделала то же самое.

– Нет проблем, парень, – мирно произнес Раджив. – Забирайте все, что есть в кассе. Сейчас ее для вас открою.

Он взялся за выдвижной ящик с деньгами. Грабитель, разбивший камеру: коротышка с голыми покрытыми татуировкой руками, – заорал:

– Он полез за оружием!

Самый высокий из нападавших выпустил очередь, в небольшом пространстве уши просто заложило. Мерзавцы обрушились на Раджива. Он рванулся в сторону, его очки слетели, и брызги крови залили его желтую – «Будда рок!»[14] – футболку.

Мэгги закричала, и все три ствола развернулись к нам. Громилы выстроились, как Большой Каньон Колорадо. Я повалился на пол, схватив Мэгги и прикрыв своим телом – единственное, что я мог предпринять в данной ситуации. Магии Защитника подвластно многое, но остановить свинец она, к сожалению, не в силах.

Мэгги чувствовала себя подо мной глупо и была возмущена, но оказалась достаточно умна, чтобы не сопротивляться. Защитников иногда преследовали, как ведьм за столетия до этого, и те, кто смог прожить достаточно долго, чтобы родить детей, знали, как важно вовремя отступить и скрыться.

Несколько пуль успели врезаться в прилавок над моей головой прежде, чем Козлиная Борода проворчал:

– Прекрати стрелять, Акула! Не хватает, чтобы кто-нибудь вызвал копов.

Мне подумалось, что Раджив должен бы уже это сделать, используя кнопку на полу под прилавком. Боже, Раджив! У меня тут же скрутило живот. Он был единственным ребенком в семье. Его бабушка и дедушка не переживут, если он умрет.

Есть вероятность, что он еще жив. Я поднял голову и постарался произнести как можно мягче и спокойнее:

– Я – врач. Вы позволите осмотреть продавца?

– Этот лузер – доктор? – высказал сомнение Татуированный.

Третий из грабителей, Акула, нервно заявил:

– Да прикончить их всех и убираться отсюда к черту, пока есть возможность.

Мэгги, продолжая лежать на животе, сказала:

– Чарльз не доставит неприятностей. – Ее голос был столь же убедителен, как мед перед носом медведя. – Если он не даст продавцу истечь кровью, будет лучше для всех нас.

Козлиная Борода махнул оружием в сторону Раджива.

– О’кей, но не вздумай сделать чё-нить лишнее! Акула, вскрой-ка кассу. Заберем, что есть, и то, что отыщем у этой парочки. – Мутный взгляд задержался на Мэгги, и его выражение вызвало во мне острое раздражение.

Я двинулся в сторону Раджива. Повсюду была кровь, но он все еще дышал. У меня имелся опыт в оказании первой помощи, поэтому я приказал себе забыть, что один из моих лучших друзей истекает кровью. Передо мной лежала всего-навсего безликая жертва преступления. Сначала требовалось выяснить, насколько серьезны повреждения.

Я разорвал его футболку от шеи до талии. Три пулевых ранения, одно лишь царапнуло по предплечью, что нестрашно.

Его глаза, сверкнув, приоткрылись.

– Не бойся, если потерпишь неудачу, Чарли, – прошептал Раджив еле слышно. – Помни, я индуист. Я уйду... чтобы перевоплотиться. – И его глаза снова закрылись.

Что за болван ведет пустые разговоры в такое время?

Лучший из всех.

Две пули прошили грудь – любая могла оказаться смертельной. Я закрыл глаза и стал скользить руками чуть выше пулевых отверстий, ощутив чудовищное повреждение мускул, костей, нервов и кровеносных сосудов.

И все же раны были не совсем смертельны, если только мне удастся вовремя восстановить самые опасные разрывы.

– Мэгги, подойди сюда, – попросил я. – Мне необходима твоя помощь, чтобы сдержать кровь.

Она присоединилась ко мне, встав на колени возле Раджива. Осторожно взглянув на головорезов, она отвернулась и наклонилась над раненым. Я услышал еле различимое бормотание, когда она произносила простенькое заклинание, чтобы отвлечь от себя внимание грабителей.

– У тебя есть чистый носовой платок или что-нибудь вроде этого? – спросил я.

– Кому нужны платки в такие дни? – Окинув быстрым взглядом ближайшее пространство, все забрызганное запекшейся кровью, Мэгги потянулась к стойке различных туалетных принадлежностей слева от нас. Секунда, и она уже вскрыла пакет с комплектом для ухода за обувью.

Вручив мне сложенную ткань для полировки, она вскрыла второй пакет. Ай да умница, эта горячая цыпочка. Я надеялся, что мы оба переживем все это, и я смогу убедить ее, что со мной стоит иметь дело. Использовав свернутую ткань, чтобы зажать самое страшное из пулевых ранений, я сказал:

– Дави на другую рану. И, пожалуйста, не падай в обморок.

Она нервно улыбнулась и, прикрыв вторую рану своей тряпкой, налегла на ее, надавив ладонью.

– Не буду.

В это время Акула с шумом разбил кассовый аппарат. Мэгги дохнула мне в ухо, прошептав столь тихо, что лишь Защитник мог ее услышать:

– Ты действительно доктор?

– Да, если сдам последние экзамены на этой неделе. И к тому же я – Защитник-целитель. Но моя специализация – всяческие болезни и инфекции, в общем, что-то в этом роде, а не хирургия и травмы. – Я закрыл глаза и сконцентрировался на Радживе, самой смертельной из его ран – порванной полой вене[15]. Ясно представив всю структуру в голове, я направил энергию к разрыву, стягивая рваные края...

Черт, у меня это плохо получалось! Какие-то части постоянно ускользали из-под моего контроля.

Я попробовал еще раз, и еще раз. Но ничего не выходило, а время, так же как и кровь Раджива, быстро утекало. .