Частная Академия (СИ)

Глава 46

Он сидит на ковре, скрестив вытянутые ноги и прислонившись спиной к светло-бежевому дивану. В его руке бокал, наполненный коричневой жидкостью. Коньяком, наверное. Рядом на ковре стоят красивые узорчатые бутылки.

Темно-синяя рубашка на груди наполовину расстегнута, рукава завернуты до локтей. А в глазах — полное равнодушие.

— Привет?

Да, это не приветствие, это вопрос. Я как бы спрашиваю, можно ли войти в логово к бешеному дракону.

Дракон молча смотрит на меня и делает пару глотков из бокала. Ну ладно, молчи дальше.

Я жадно окидываю взглядом комнату. Не раз думала, что могут здесь прятать? Чувствую легкое разочарование — комнату как будто используют в качестве склада; вижу задвинутый к стене огромный белый рояль, большой письменный стол, шкафы, кровать явно новая, два кресла, стол и диван.

Обычная комната. С одним серьезным отличием.

— Здесь пыльно. Очень. Может, все-таки прибраться?

Баев ставит на пол пустой бокал. Вид у него совсем не дружелюбный, но я и не жду, что он мне обрадуется. У меня другая цель.

— Приди ты полчаса назад, выбросил бы из окна. Но ты умеешь выбирать время…

В переводе с «баевского» это означает «привет».

— Не знала, что вот так можно отмечать собственный день рождения. — Иду по ковру, как по минному полю. — Поздравлять, видимо, не обязательно?

Артем не отвечает и поднимает с пола бокал.

— Коньяк, да? — Без спроса сажусь подле Артема и беру в руку бутылку. — Хороший, наверное? Ты же паль пить не будешь?

— Лучший. — Баев отбирает у меня бутылку и наливает в бокал алкоголь. — Зачем ты здесь?

— А можно попробовать? Никогда не пила коньяк. А запах приятный.

Баев удивленно пялится — вопрос, что ли, мой не понял?

Осторожно забираю у него бокал и залпом выпиваю.

— А-а-а!

Горло, а потом и желудок обжигает огненная лава — пару секунд не могу дышать, сгорая изнутри. Но уже через мгновение становится тепло и хорошо. По жилам стремительно несется кровь, но это не напрягает, наоборот, расслабляет.

— Вкусно как. — Я улыбаюсь Баеву, его лицо совершенно непроницаемо. — И правда хороший коньяк!

— А ты разбираешься? — Артем не сводит взгляда с пустого бокала в моей руке.

— Нет, конечно. Говорю же, первый раз. Но мне очень понравилось.

На всякий случай прислушиваюсь к своему голосу — все отлично, такой же как всегда.

— Ты зачем вернулась?

Мы сидим бок о бок. От Баева пахнет коньяком, что логично, но он точно не вусмерть пьяный. Вовремя приехала.

— Вэл сказал, что ты запираешься здесь на свой ДР и пьянствуешь в одиночестве, — не скрываю я. — А потом еще разносишь все. А кому потом все это убирать?

— Ты поверила Селиванову? — Артем отбирает у меня бокал и снова наливает туда коньяк. Бутылка пуста! Но рядом еще две стоят. — Тому, кто гонял тебя как зайца по городу, пока ты ко мне под колеса не прыгнула? А потом Вэл насильно привез тебя на вписку. И ты ему поверила?

— А разве он наврал?

— Нет, но тебе не нужно было приезжать.

Пожимаю плечами: спорить с Баевым себе дороже, поэтому молча забираю у него бокал и пью. На этот раз не залпом, а мелкими и неторопливыми глотками. Так, чтобы почувствовать, как лава приятно обжигает внутренности. А запах какой!

— Что? — Баев легко поднимается на ноги и идет к двери. — Ты куда?

— Бокал взять, — отвечает он, не оборачиваясь. — Ты забрала мой, а пить из горла я пока не готов.

Он идет по коридору, скорее всего, направляется в гостиную на втором этаже — там есть мини-бар. Времени у меня мало — ощупываю взглядом пространство и замечаю большую бежевую коробку. Она лежит у стены, и Артем закрывал ее собой.

Рыться в чужих вещах нельзя, но эта комната и все, что в ней свалено, — явно имеет какое-то значение для Баева. Иначе вряд ли бы он пришел сюда напиваться. Почему он так ненавидит свои дни рождения?

Добраться до коробки не получается — Артем возвращается, — поэтому беру одну непочатую бутылку коньяка. Тяжелая какая и красивая!

— Ку…кур… — пытаюсь прочесть название. Явно на французском.

— Это «Курвуазье», — поясняет Артем и садится рядом. В его руке чистый бокал, точно такой же, как и у меня. — Лимитированная коллекция. Ты вообще алкоголь пила когда-нибудь?

Мне не нравится его тон — высокомерный слишком. И я не стану молчать. Так легко сейчас на душе.

— Пила, конечно! Шампанское на выпускном, еще вино сухое на день рождения в прошлом году. У нас в семье не пьют, папа резко против, да и мама тоже. А вот наши соседи… представь, три года назад дядь Леша так напился, что чуть своим трактором наш забор не протаранил!

— Как интересно! Тебе налить?

— Конечно! — Я резво подношу бокал к бутылке, раздается нежный «дзынь». Как от хрусталя. — Можно еще, если не жалко, конечно!

Плеснул самую малость!

— Не жалко. — На лице Баева появляется любопытство. По-моему, он уже не злится, что я здесь. И не гонит никуда. И не разносит половину пентхауса. Вэл наврал, гад.

— Ну и здорово! — Смотрю на янтарную жидкость внутри бокала. Какая же красота. — С днем рождения можно поздравить?

— Не стоит. — Артем сидит расслабленный и спокойный. Молчаливый слишком, даже для себя.

— А тебе сколько исполнилось?

— Двадцать три.

— Космос, а не возраст. — Приваливаюсь локтем к спинке дивана. С опорой как-то удобнее сидеть. — Почему так отмечаешь, тоже нельзя спрашивать?

— Нет.

Артем медленно, словно по капле, пьет коньяк, а в моем бокале уже почти пусто.

— Налей еще, пожалуйста, — прошу я. — Вообще-то, мне нужно перед тобой извиниться.

Баев так округляет глаза, что его вечная маска холодной надменности мгновенно исчезает с лица.

— Нет, правда. Я была не права. Я про Ингу и про всю эту историю с порно. — В голове немного шумит, но я делаю пару глубоких вдохов, и все проходит. — В общем, Ульссон знала, что ей изменяет Стэн, вряд ли ее сердце пострадало. Хотя я видела ее слезы…

— Инга помешана на своем социальном статусе, — наконец произносит Баев. — Ей важно только то, как она выглядит в глазах других. Я не унижал ее женское достоинство, ты ошиблась, Мира. Я лишь показал ей ее место в иерархии.

— Как это отвратительно, — вдыхаю я пряный аромат. — Мне не понять таких отношений!

Стена напротив вдруг начинает двигаться, и почему-то диван, на который я облокотилась, тоже качается. Что за черт?

— По-моему, тебе достаточно! — Баев выдергивает из моей ладони полупустой бокал. — Ты вообще что-нибудь ела?

— А тебе твои прихвостни не доложили?! — Язык говорит быстрее, чем я думаю. — На кой ты ко мне приставил каких-то бодигардов? Я как в тюрьме.

Кто-то внутри меня кричит, чтобы я заткнулась. Что мне завтра будет стыдно за свои слова, но я велю этому «кто-то» заткнуться! Я сама себя контролирую!

— Доложили, конечно, — неожиданно терпеливо отвечает Артем и похлопывает по телефону у себя в кармане. — Вообще, я в этот день все отключаю обычно, но тут как чувствовал.

Он сидит близко, еще чуть-чуть — и можно коснуться его бедра. Такой расслабленный и совсем не страшный.

— Добрый дракон в своей пещере.

— Что? — Баев поворачивается ко мне всем корпусом, и я залипаю на его руках, которые лишь наполовину скрыты под рубашкой. Какие же у него красивые пальцы и кисти рук, и запястья. Взгляд скользит вверх — под расстегнутой рубашкой медленно вздымается грудь. Завораживающее зрелище. В голове шумит, но я точно знаю, чего хочу. И я это сделаю.

— Баев! — Получается как-то смазано. — Помнишь, как ты меня… ты меня лапал, прижав к колонне?

«Замолчи, Мира, молчи! Что ты несешь? Зачем?»

Артем пристально смотрит на меня, даже бокал с коньяком убрал в сторону. По его лицу ничего не понять, только глаза еще темнее стали — или мне кажется?

— И?.. — От его тихого голоса у меня мурашки пробежали по коже.

— И… это было отвратительно! Оскорбительно и… очень неприятно.

— И что ты хочешь? — С любопытством рассматривает меня. Ну точно как кот с мышкой. А мне плевать! Я получу что хочу!

— Ты мне должен. Хочу тебя облапать! — Язык чуть заплетается, но я быстро поправляюсь: — Хочу тебя потрогать. Имею право! Чтобы тебе тоже было противно. Чтобы понял, как это… когда тебя лапают!

Он долго смотрит на меня таким пронизывающим взглядом, что становится не по себе. Похоже, я все-таки немного пьяна. Не надо было… но я никогда не осмелюсь до него дотронуться, если он не разрешит.

— Забей! — Я первой отвожу взгляд. — Наверное, я много выпила, да?

Артем не отвечает, медленно расстегивает сначала одну пуговицу, потом следующую, и еще одну… Глазам не верю, он в распахнутой рубашке, и я могу запросто коснуться его!

— Трогай, — разрешает он, заставляя мое сердце биться сильнее от нетерпения. И добавляет с легким смешком в голосе: — Пусть мне тоже будет… противно.

— Можно, да? — Я неловко тянусь к нему, что-то с координацией не то. — Правда можно?

Я как ребенок, которому наконец разрешили сладкое. Закусив нижнюю губу, чтобы не сорваться, осторожно касаюсь обнаженной груди Баева. Какая гладкая кожа, упругая, ее приятно трогать. Веду пальцами вверх, к шее, потом, осмелев, кладу ладонь на солнечное сплетение и, не спеша, двигаюсь вниз, к прессу.

— Какой он твердый! — выдыхаю я то, о чем думаю. — Никогда не трогала мужчину вот так…

— Польщен. — Тихий смешок обжигает мой висок.

Артем вдруг тянется ко мне, резко приподнимает и усаживает к себе на колени. У меня сразу все плывет перед глазами.

— Так ведь удобнее? — Его голос звучит словно издалека; покачнувшись, я почти падаю на Баева. Утыкаюсь носом в его шею и шумно вдыхаю в себя мужской запах. От него почему-то не пахнет алкоголем.

«Потому что ты все выпила, Мира! — доносится до меня сдавленный злой голос откуда-то изнутри. — Ты напилась, и завтра тебе будет стыдно!»

— П…прости. — Меня реально ведет, вцепляюсь в Артема, чтобы не упасть. — Я…

— Тш-ш…

Он заставляет меня замолчать, а сам медленно обводит пальцами мои губы. Как будто разряды тока запускает. Не могу сдержаться, судорожно выдыхаю через рот.

— Ну что? — Артем убирает руку от моего лица. — Достаточно? Или еще?

— Еще, — шепчу я так, что себя почти не слышу. Мне словно уши заложило. — Еще хочу.

— Тогда чего ты ждешь?

Артем чуть отклоняется назад и прикрывает глаза. Его руки мягко гладят мои бедра. И это до безумия приятно, в животе становится еще жарче, намного жарче, чем после коньяка. Я смелее вожу ладонями по гладким упругим мышцам пресса. Под моей рукой они заметно сокращаются, и мне это нравится. Кладу руку на грудь и слушаю, как колотится его сердце. Быстро опускаю руку вниз, еще ниже, где еще не трогала. Обвожу пальцами пупок, заставляя Артема вздрогнуть, упираюсь ладонью в жесткие короткие волосы.

— Достаточно. — Артем отводит мою руку. — Хватит. Иначе… иначе уже ты мне будешь должна, Мира.

До меня начинает доходить, что он имеет в виду. Тело и так пылает, голова кружится… что я делаю? Но ведь это все так естественно было, так хорошо.

Пытаюсь слезть с колен Артема, но он не позволяет, сам аккуратно сажает рядом с собой. Его левая рука на моем колене, бездумно провожу ладонью по ней.

— Это… это что? — Наклоняюсь ближе, чтобы рассмотреть. В глазах двоится. — Это… шрам такой?

Очерчиваю пальцем тонкую, длинную, светлую линию — от запястья почти до локтя.

— Н…никогда не видела у тебя.

Говорю, а сама себя почти не слышу.

— Артем…

Глаза закрываются, на меня что-то накатывает, я куда-то лечу, мне так плохо, что уже ничего не соображаю. Голова разрывается на тысячи осколков.

Последнее, что чувствую, — это горячие руки на своем обнаженном теле…