Чёрный феникс

Часть первая. Глава первая. Рокси

Знаете, иногда мне хочется быть другой.

Девушкой, которая каждый день ходит по магазинам, записывается к косметологу и восхищается новыми ноготочками. Она умеет входить в образ «дурочки» с пушистыми ресницами, пользуется мужским вниманием да и мужчинами в целом. Живёт в просторной элитной студии со светлыми стенами, где очень удобно делать фотографии для социальных сетей, и самой важной проблемой в её жизни является выбор цвета для тех самых ноготочков, которые будут собирать сотни, а то и тысячи лайков.

В другой раз хочется быть независимой женщиной с красной машиной. Она каждый день подписывает важные договоры, в её штате сотня подчинённых, а дома ждёт маленькая пугливая собачка – самый главный объект для выплёскивания заботы и внимания.

Мужчины в её жизни занимают второстепенную роль. Для здоровья, как принято говорить. Иногда она грустит в собственном большом доме от одиночества, но такие порывы заканчиваются утром. Она вновь выбирает дизайнерские лодочки в гардеробной и отправляется покорять этот мир.

Порой я хочу примерить на себя образ возвышенной особы, которая ходит по выставкам, а вечерами принимают ванную со строками из книги какого-нибудь древнего философа.

Такая девушка знает адреса всех галерей в городе, может рассказать краткую биографию абсолютно любого известного художника и по выходным подбирает себе очередное маленькое чёрное платье для выхода в театр. Она спокойно выносит оперу на несколько часов, потому что ей безумно нравится атмосфера вокруг.

Сейчас я была бы не прочь побыть девочкой, чьи свадебные фотографии будут показывать на больших семейных застольях, а все будут умиляться, приговаривая какая она молодец.

Закончила школу с золотой медалью, получила непременно красные корочки об окончании высшего образования, во время которого нашла себе хорошего парня, который вообще-то будет таким только первое время. Через месяц, максимум, она осчастливит всех новостью о своей беременности, а ещё через пару лет родит второго.

Она будет сидеть дома с детьми, варить борщи и наглаживать рубашки мужа, пока он зарабатывает деньги для содержания семьи. Некоторые подруги от неё отвернутся, потому что в голове такой девочки постоянно будут крутиться только рецепты и фирмы подгузников, но она совершенно не огорчится – найдёт себе таких же «мамочек», у которых любимый мужчина впоследствии превращается в ещё одного ребёнка, и начнёт уговаривать мужа решиться на третьего карапуза.

Вот примерно как Маруся. На ней образцовое пышное белое платье, абсолютно банальные свадебный макияж и причёска с искусственными цветочками, вокруг розовые шарики и каждому гостю подарят тарелки с изображением молодоженов. 

Меня бы подташнивало от такого «как у людей», но Маруська улыбается и вроде искренне смеётся, когда очередной гость пытается ввернуть в свой тост шутку. Не очень удачные попытки, если честно.

Я сижу за дальним столом, хоть мы и очень неплохо общаемся с Машей. Просто её мама не захотела, чтобы я своим видом портила фотографии, которые потом разойдутся на десяток альбомов.

Она вообще меня никогда особенно не любила, а рядом со своей дочерью терпела только потому, что я не делала ничего такого, за что можно было бы поставить ультиматум и заставить выбрать себя, а не эту «будущую проститутку и наркоманку».

Забавно, как стереотипно некоторые люди судят других за внешний вид. На самом деле я не хотела приходить и, кажется, именно в эту секунду передумала примерять на свою жизнь подобную «правильную» модель, потому что начался очередной совершенно глупый конкурс, где пара должна хлопнуть шарик без помощи рук, но подруга в последний момент уговорила меня разделить с ней этот приторно радостный день.

Она очень волновалась, а у меня всегда находились доводы для её успокоения.

За мной весь вечер ухаживал какой-то парень со стороны жениха. Очень настойчиво подливал мне шампанское, притаскивал со шведского стола полные тарелки сладостей. Их опустошала мадам по соседству – четвероюродная, или как-то так, тётка, которую пригласили только из вежливости, а мой кавалер думал, что это в меня может столько влезть.

Удивлялся, но приносил ещё.

Ему даже удалось развести меня на танец. Скорее парню просто повезло, потому что у меня затекло сидеть одно место, но ему мы об этом говорить не будем.

– Давай-давай, попроси у него ещё вон тех кексов с клубничным кремом, я с собой специально контейнеры взяла, домой заберу несколько, – просьбу тучной женщины я пропустила мимо ушей. Если ей так нужно – пусть сама встаёт и тырит эти несчастные кексы.

Моя тонкая душевная организация больше не смогла выносить вакханалии на сцене: подоспел следующий конкурс, где нужно было попасть привязанным к талии карандашом в пустую бутылку, коих, кстати, уже было предостаточно – какой-то алкогольный магазин здорово наварился, потому что масштабы выпитого действительно впечатляли. А сколько ещё осталось…

Мне захотелось проветриться. Погуляю сейчас немного, выкурю пару сигарет, а потом извинюсь перед Марусей за то, что не смогла досидеть до конца. Скажу, что голова разболелась, а я не хочу портить её праздник кислой физиономией.

На улице лёгкий ветерок бабьего лета приятно охладил покрасневшие от духоты щёки. Я вышла на задний дворик, потому что эта дверь была ближе, а мне не очень было в радость привлекать к себе внимание. Вдруг ещё ведущий подумает, что я для тоста поднялась и иду в его сторону. Было бы неловко.

– Заскучала, киса? – чёрт, только не это.

Парень, чьё имя я уже успела забыть – тот самый, с повышенным вниманием к моей персоне – вышел следом и теперь сверлил меня неприятным, затуманенным от алкоголя взглядом.

А от этой «кисы» меня в очередной раз передёргивает. Какими же непонятливыми бывают люди.

– Я, кажется, уже говорила, чтобы ты меня так не называл. Мне неприятно, – поморщилась, скрестив руки на груди. Хотелось закрыться.

Глава вторая. Рокси

На самом деле, меня ещё подташнивало от некоторой степени лицемерия. Ваня, избранник моей подруги, теперь уже законный муж, не отличался примерным поведением.

Нет, он честно что-то испытывал к Маруське, не зря же они несколько лет вместе были перед этим серьёзным шагом практически без ссор, но последнее время я ловила его на заигрываниях в компании с симпатичными девчонками.

Он даже со мной пытался флиртовать, но попытки быстро прекратились, когда до мальчика дошло, что я ценю дружбу и не собираюсь менять Машу на какой-то крайне сомнительный член.

Я пыталась как-то поговорить с подругой на эту тему, но мы тогда знатно поругались, потому что она начала отстаивать своего Ваню очень уж рьяно.

Я не поняла, по собственному желанию ли она закрывает глаза на всё это, или действительно ничего не замечает, но отлично усвоила, что лезть в чужую личную жизнь дело неблагодарное, даже если у тебя искренне светлые мотивы. Сами разберутся.

– Ты можешь сделать это прямо сейчас. И я бы предпочёл, чтобы ты на коленях поцеловала где-нибудь повыше, – парень положил ладонь на свой член, как будто одного отвратительного намёка было недостаточно.

– Мечтай, придурок, – я попыталась обогнуть его, чтобы добраться до двери, которую он загораживал. – Дай пройти.

– Киска выпустила коготки? Мне нравится. Правду говорят, что такие как ты абсолютно раскрепощены в постели и готовы к любым экспериментам? – намекает на мою весьма нестандартную внешность. Татуировки, пирсинг по всему уху, цвет волос только вчера обновила, так что теперь они стали ещё ярче. В целом реакция понятна, большинство людей мыслят шаблонами, но приятнее от этого не становится. – Давно мечтал поиметь чью-нибудь задницу.

И в этот момент он настолько резко притянул меня к себе, чтобы схватить за зад, что я даже не сразу сообразила. Несколько секунд потратила на немой шок, но зато в следующий миг на его щеке уже красовался отпечаток моей ладони.

Это было настолько сильно, что у меня сразу же заняла рука. Чего уж говорить о его лице.

– Ну сейчас я тебе покажу, как надо с нормальными мужиками себя вести, – мои трепыхания в его руках казались совершенно бессмысленными.

Сразу попыталась зарядить ему ещё раз, но он успел перехватить мою руку в воздухе и довольно болезненно выкрутил её. Я оказалась спиной к нему, мужские ладони шарили по телу и задирали подол платья.

Я хотела закричать, даже набрала воздух в лёгкие, чтобы получилось громче, но внезапно осознала, что получается лишь беззвучно открывать рот. Шок?

– Нормальные мужики так себя со слабым полом не ведут, не обольщался бы ты на свой счёт. Я вижу перед собой лишь трусливого барана, – в моё сознание врезался уверенный чуть хрипловатый голос с гортанными нотками.

– Чё ты сказал? – меня тут же отпустили. Пришлось упереться ладонью в стену, чтобы не скатиться на пыльный асфальт.

– Ещё и глухой. Чувак, да тебя жизнь по полной обидела, – незнакомец продолжал издеваться над моим неудавшимся насильником, а я постепенно смогла проморгать расплывчатый фокус перед глазами.

Какой же он большой. Или это испугавшееся сознание в моей голове увеличило его габариты? Высокий брюнет в белой рубашке и тёмно-синих джинсах с недокуренной сигаретой в левой руке.

Шея была забита чернилами, из-под манжет проглядывался какой-то рисунок, тыльная сторона одной ладони тоже была занята татуировкой.

Мой неудавшийся насильник тоже был хорошо сложен, но незнакомцу значительно уступал. Парень попытался зацепить кулаком лицо мужчины с сигаретой, но последний легко увернулся, так что – я вспомнила его имя – Костя полетел вперёд, едва умудрившись удержаться на ногах.

Поражение его не остановило, он тут же развернулся, чтобы в следующую секунду снова занести руку для удара, но и это оказалось провалом, потому что незнакомец быстро отбросил сигарету и припечатал его куда-то в живот так, что даже я поморщилась.

Ауч.

– Мне не нравится обычно бить слабых, так что свалил бы ты по-хорошему, – после этих слов мужчина перевёл взгляд на меня, улыбнулся и подмигнул, чуть не пропустив новую попытку Костика отомстить за поруганное мужское достоинство.

Я ликовала, потому что этого, как там сказал незнакомец, барана опять ожидал провал. Терпение его соперника закончилось, мой ухажер, которого лучше и не было бы сегодня, получил по лицу до разбитой губы, а затем последний удар в печень, если я не ошибаюсь, окончательно свалил его с ног.

Он сплюнул на асфальт, посмотрел очень злобно в мою сторону – по-моему, десять раз успел пожалеть, что сегодня выбрал именно меня – и только после этого поднялся, тут же покачнувшись.

Костя вполз обратно в здание, где на втором этаже гуляла свадьба, а я так и осталась стоять около стены, растирая занывшее от его болезненной хватки запястье, не сводя взгляда с незнакомца.

– Ты в порядке? – мужчина сделал несколько шагов в мою сторону и остановился примерно в метре, чтобы не слишком вторгнуться в моё личное пространство. Очень мило с его стороны.

– Да. Спасибо за спасение, – я даже немного засмущалась, тут же ощутив волну мурашек по телу. Мне было легче свалить это недоразумение на ветер, чем признаться себе же, что незнакомец меня волновал.

– Я не успел вмешаться раньше, хотя с самого начала вас слышал, – он кивнул в сторону другого здания, откуда, по всей видимости, и вышел. – Подумал, что ты заигрываешь с ним. Мой косяк, – поправил пряди, которые упали ему на лицо, а я подумала, что сама была бы не прочь зарыться в них пальцами.

Это всё от шампанского.

Точно.

Совсем не потому, что он весь из себя такой привлекательный.

– Сама виновата. Не стоило вообще приходить на эту свадьбу. Знаю же, что на подобных мероприятиях пьяные приставания мужчин, которые вдруг возомнили себя альфа-самцами – не редкость. Этот просто грань перешёл, – что-то я разоткровенничалась.

– Хочешь, я тебя украду? Предложение актуально, даже если ты невеста.

Глава третья. Незнакомец

В очередной раз поругался с отцом.

Я уже несколько лет пытаюсь понять, почему родители считают своих детей собственностью и думают, что могут решать как именно отпрыскам жить.

Стараются реализовать через них свои несбывшиеся мечты и надежды, категорически отказываются принимать иное мировоззрение собственного ребёнка, яростно навязывая свою картину мира, или опускают на дно старания детей, которые не понимают. А может, и не хотят понимать.

Такое поведение можно оправдать возрастом ребёнка. Когда лет в восемь он, например, отказывается завтракать полезными продуктами и предпочитает просто наесться конфет – вполне рационально спрятать все сладости в доме и кормить кашей по утрам через не хочу.

Представьте ситуацию, когда ребёнок давно вырос, больше десятка лет назад перешагнул порог совершеннолетия, и теперь хочет идти по жизни своим путём.

Не скатывается на социальное дно, ни в коем случае, а просто протаптывает собственную дорожку, свернув с маршрута, на который надеялся его отец.

Это не максимализм, потому что он попробовал идти так, как советовали – зачёркнуто, исправлено на «хотели» – его родители, но через пару лет понял, что это совершенно точно не его направление.

Я хочу заниматься тем, от чего кайфую, а не торчать в душных офисах, перетягивая шею удавкой из дресс-кода, и каждое утро от всей души ненавидеть только начавшийся день.

В выпускном классе я понятия не имел, чего хочу от этой жизни, поэтому следовать плану отца, который распланировал все мои годы ещё до моего рождения, было удобно. Поступил на вышку, которую выбрал отец, отучился и пришёл к нему в фирму на какую-то начальную ставку.

Сам поднялся до руководителя филиала, прошёл весь путь, потому что батя не хотел, чтобы мне всё свалилось с неба – детство у меня было обеспеченное, но без излишеств. Золотым мажором я никогда не был. И не хотелось, если честно.

Нет, гулять я, конечно, гулял, но всё обходилось заведениями средней руки, обычными съемными хатами и даже иногда комнатами в общаге, где жили мои друзья. Я был своим в компании, хоть мои друзья и существовали на стипендии и доходы от мелких подработок, в то время как на моей карте всегда лежало не меньше сотни штук.

После четырёх лет каторги я положил отцу заявление на стол, выбросил к чёрту все галстуки из шкафа и признался в том, что на моём теле уже давно есть татуировки, которые начал набивать ещё несколько лет назад. Мама тогда за сердце хваталась, а теперь уже научилась воспринимать их спокойно. Отец до сих пор категорически против.

Я выгреб все деньги с личных счетов, которые появились там благодаря зарплате, и вложился на пару с другом в тату-студию. Он уже долгое время работал в этой сфере, а у меня скопилось приличное количество эскизов, которые я начал рисовать ещё в институте.

Из квартиры пришлось съехать, машину загнал в отцовский гараж, еда из ресторанов сменилась на обычные пельмени. Первое время мы с Герой ночевали поочередно в студии и маленькой однушке на окраине, потому что бабок хватило только на неё.

Оба привыкли жить одни, так что после первой же совместной ночёвки составили расписание, чтобы не поубивать друг друга.

Постепенно всё начало набирать обороты. Я быстро научился работать с машинкой под чутким руководством друга и ещё нескольких его приятелей, которых мы взяли на ставку.

Клиенты шли, прибыль росла, так что примерно через полгода мы смогли расширить арендуемые метры и снять приличные квартиры. Тогда это казалось просто «вау».

Огорчало только одно – отец категорически отказывался принимать мой выбор. Каждая наша встреча заканчивалась жёстким скандалом, после которого мы несколько недель не общались.

Мать заняла его сторону, но с ней мы могли нормально общаться, не затрагивая эту тему. Я думал, когда отец увидит, что у меня всё получается – отступит и мы пожмём друг другу руки, но теперь это казалось несбыточным.

Он был уверен, что моя жизнь складывается из бесконечных алко-тусовок, трипов и вереницы доступных женщин и не хотел замечать действительно достойных результатов: деятельность приносила стабильно высокий доход, в соседнем городе открылась ещё одна студия под нашим началом, а я имел довольно неплохую репутацию в этой тусовке не только в нашей стране. Отец по-прежнему считал, что я играюсь и позорю его фамилию.

Иногда так и подмывало её сменить.

Девчонку я заметил, ещё когда курил после разговора на повышенных тонах с родителем. Пытался успокоиться, чтобы вернуться на свадьбу хорошего приятеля без напряжения на лице.

Терпение моё лопнуло, когда хмырь полез на девушку, хоть и до этого хотелось ему двинуть за одни только слова в её адрес. Мне ещё в детстве привили уважительное отношение к женщинам, а пацан явно переступил черту.

Мы заметили машины с атрибутикой ещё в самом начале, кода парковали наши, так что не составило труда догадаться, что она из свадебной свиты. Она была довольно милой: большие светлые глаза, пухлые губы, ухоженные волосы и привлекательная фигура, которую только подчёркивало платье.

Вообще мне нравились разные женщины, так что специфика её внешнего вид не стала решающим фактором – так, приятный бонус. Всегда есть тема, в которой можно зацепиться языками.

– Хочу, – говорит это чудо, а на щеках приятный румянец. Лишнее подтверждение тому, что смотреть надо глубже. Яркая внешность далеко не признак того, что человек будет самоуверен и раскрепощён на двести процентов.

– Тебе нужно ещё что-то забрать? Могу пойти с тобой, не понравился мне взгляд этого барана в последний раз, – я и сам рад сбежать, потому что после очередной выволочки от отца не очень-то хочется возвращаться в веселье.

– Нет-нет, всё со мной, – машет невероятно маленькой сумкой в воздухе. – Напишу невесте сообщение с извинениями. Я как раз думала о том, чтобы испариться.

Пришлось возвращаться в зал, пока девочка ждала меня на первом этаже. Ещё раз поздравил другана со сменой статуса, обнял невесту, хоть это и было весьма проблематично с её платьем, и вернулся к своей нимфе, которая уже успела немного заскучать.

Глава четвертая. Незнакомец

В здании, где располагалась наша первая студия, есть выход на крышу. Я подкупил охранника, чтобы он давал мне периодически ключи. Мне нравилось наблюдать за городом в особенные периоды жизни, когда нужно было подумать или просто хотелось перезагрузить мозги.

Я не знаю, почему прежде никого туда не пускал, считая это чем-то личным, но мне захотелось разделить это место с девчонкой, в чьих глазах я видел отражение собственного взгляда в те моменты, когда крыша приходилась очень кстати.

– Для начала всё банально: заедем в магазин и возьмём что-нибудь пожевать, потому что, клянусь, я уже несколько раз слышал, как у тебя в животе урчит.

– Я просто чувствовала себя не в своей тарелке на торжестве, поэтому не особенно налегала на еду. А завтрак был очень давно, – пожимает плечами, а в следующий миг мы одновременно смеёмся, потому что её желудок снова себя выдаёт.

– Тем более. После я тебя кое-куда отведу.

– Вот с таких историй и начинаются сюжеты, которые потом попадают в новостные сводки, – шутит и цепляет зубами нижнюю губу.

– Ты можешь вооружиться в магазине набором пластиковых ножей. Я не уверен, что в случае чего они тебе помогут, но для собственного успокоения сгодятся, – выруливаю на стоянку и занимаю первое попавшееся на глаза свободное место.

В магазине практически пусто. Я замечаю, как девушка начинает хромать, когда мы ходим между полками, и бросаю взгляд на её ноги. На щиколотке сзади уже прилично покрасневшая потёртость от тонких ремешков, так что в следующий миг я прошу её подержать содержимое корзины – там пока совсем немного – а после подхватываю на руки и опускаю в эту самую тележку.

Она лишь хохочет и болтает ногами, пытаясь дотянуться до туфель, которые я тут же с неё осторожно снимаю.

– А нас не выгонят? – откидывает голову назад, потому что я теперь за её спиной кладу руки на ручку тележки.

– Кому какое дело? Тем более тут есть специальная подставка для детей. Им можно кататься внутри, а тебе нет? Дискриминация по возрасту, – улыбаюсь и снимаю с полки упаковку печенья, к которой она тянется.

До машины мы доезжаем прямо так. Только продукты теперь собраны в пару пакетов после кассы. Гружу всё на заднее сидение, нагибаюсь, чтобы девчонка могла зацепиться за шею, и вновь подхватываю её, чтобы перенести в машину.

Никогда не понимал, зачем женщины покупают себе такую неудобную обувь. Очевидно же, что она больше подойдёт для пыток в аду.

– Как ты оказался в том дворе? – она сидит, поджав ноги под себя, совершенно не заботясь о том, что платье сбилось на бёдрах. Бельё не видно, но ещё немного… Надо перестать об этом думать.

– Вышел подышать, – опускаю все подробности. – Я ведь тоже со свадьбы. Только здание соседнее.

– Забавно, – тянет голосом. – Надеюсь, ты не жених.

– В этом случае я бы выбрал себе очень неправильную невесту, раз мне захотелось променять её на прекрасную красноволосую нимфу. Знакомые праздновали. Девочка захотела себе что-то классическое, друг даже на рубашки нас всех уболтал, чтобы одному в ней не париться. Скука смертная в общем, но не пойти не мог – всё-таки хорошо общаемся.

– Ресторан, платье, куча гостей. Брр, – морщит свой милый носик. – Я бы не хотела так.

– А как хотела бы?

– Вдвоём. Где-нибудь на берегу океана, чтобы морской бриз трепал волосы и любимые глаза напротив.

А она романтик. Романтик, который, кажется, прячется очень глубоко внутри.

Петрович без проблем даёт мне ключи. Я прошу нимфу немного посидеть в машине, чтобы отнести сначала продукты и плед на крышу.

Раскладываю всё это и только потом возвращаюсь за девочкой, которая порывалась вернуть туфли на место и дойти сама, но от первого касания ремешков к коже пискнула и бросила это занятие, потянув ко мне руки.

Я вылавливаю прямо из банки очередную оливку, а нимфа кривится, когда я отправляю ту в рот.

– Чего?

– Я просто их терпеть не могу, – кивает в сторону банки. – Бабушка в детстве говорила, что до них надо дорасти, – замолкает. Я замечаю, что её глаза заволакивает пелена слёз.

– Если ты их не любишь до такой степени – я запросто могу их выкинуть, – прекрасно понимаю, что дело не в этом, но хочется разрядить обстановку. Сделать так, чтобы она снова улыбалась.

– Прости. Её просто не стало совсем недавно, – всхлипывает, зажимает рот ладонью и закрывает глаза на несколько секунд. Очень быстро приходит в себя и продолжает. – В смысле бабушки. Никак не могу это осознать. Извини, я всё порчу.

Поднимаюсь с пледа, протягиваю ей руку, за которую малышка тут же хватается. Тяну её в сторону парапета, возле которого мы останавливаемся. Встаю позади, обнимаю её, сам вздрагиваю, когда она в очередной раз беззвучно всхлипывает.

– Тише. Смотри. Подними голову, малыш, – она повинуется и упирается затылком мне в грудь. – Твоя бабуля где-то там, в небе. Присматривает за тобой и очень не хочет, чтобы ты грустила. Не плачь, принцесса. Наши близкие живы, пока мы о них помним. Моей бабушки со стороны отца тоже, к сожалению, уже нет в живых. Хотя ей никогда не нравилось, когда я называл её бабушкой. Алевтина Николаевна. Все вокруг удивлялись, когда я мелким так к ней обращался.

– Почему ей не нравилось?

– Чувствовала себя сразу старушкой, наверное. Она вообще была своеобразной. Такая, знаешь, манерная дама в норковом манто и с тонкой сигаретой в руках. Не затягивалась даже, просто вдыхала носом дым.

– Интересно. Моя была классической бабулей с пирожками. Вечно пыталась накормить меня и в сумку умудрялась подкладывать, пока я не видела.

– Максимум, на который была способна моя – отправить меня в ближайшую кулинарию за нашим будущим обедом, пока у неё свидание с Музом, как она любила говорить. Детективы писала, – уточняю прежде, чем девушка успевает спросить.

Мы стоим так ещё немного. Я украдкой вдыхаю аромат её духов – очень лёгкий и ненавязчивый, мне тоже такие нравятся. Через несколько минут малышка начинает возиться в моих руках, чтобы оказаться лицом ко мне, и одними губами шепчет пробирающееся изнутри «спасибо».

Глава пятая. Рокси

Я этого не планировала. Честно.

Не планировала обжигающих поцелуев, от которых кружится голова. Не планировала мужских больших ладоней на моём теле, под которыми вспыхивает каждый сантиметр кожи. Не планировала несдержанных покусываний шеи, когда я сама вплетаю пальцы в его волосы и не позволяю отстраниться, потому что мне хочется ещё.

Ещё больше жадных ласк, чтобы до ноющих на следующий день отметин. Я позволяю себе забыться в его руках, которые настойчиво собирают подол моего платья на талии и тянут трусики вниз, освобождая меня от белья, которое в один момент стало лишним.

Мужчина тянет меня к пледу, осторожно заставляет опуститься на него, тут же устраиваясь между бесстыдно разведённых ног, вернувшись дорожкой влажных поцелуев к губам.

Он целует меня, глубоко и развязно, а я пытаюсь стянуть с него футболку. Перевожу взгляд на торс, когда у меня это получается, и на какой-то момент подвисаю, разглядывая линии, тени и картинки, в которые всё это складывается.

– Обещаю, что дам тебе рассмотреть всё, но позже, детка, – усмехается, когда наши взгляды пересекаются, и вновь затягивает меня в водоворот тягучих поцелуев, продолжив скользить ладонями по моему дрожащему от всплеска ощущений телу.

Мои волосы оказываются намотанными на кулак, когда я расстегиваю ремень, ширинку и специально мучительно медленно поглаживаю пальцами ствол через ткань его боксеров.

Он практически рычит мне в губы, после заставив запрокинуть голову, чтобы ощутимо укусить чуть повыше ключицы, принявшись сразу после скользить языком по коже, где, я уверена, уже алеет его отметина.

– Сильнее, девочка.

И я подчиняюсь. Перестаю мучить мужчину и обхватываю тяжелый твёрдый член ладонью, начав резче двигать рукой по возбуждённой плоти.

У нас не хватает терпения, чтобы нормально раздеться, поэтому мужчина просто тянет лямочку от лифа моего платья ниже по плечу, открывая грудь, тут же захватывая напряженный ноющий сосок губами, постукивая кончиком языка.

Такие бесстыдные ласки отзываются новой волной двести двадцать между ног, и я начинаю извиваться под ним, потому что до бешено стучащего сердца хочу ощутить его там, где уже так невозможно мокро, что смазка пачкает внутреннюю сторону бёдер.

Я ощутила, как его горячая ладонь накрыла подрагивающий живот, как пальцы коснулись лобка и скользнули ниже, выбивая из меня первые стоны удовольствия.

Он нежно и бережно ласкал влажные складочки, на контрасте с чувственными поцелуями, которые всё чаще переходили в укусы, пока он несдержанно толкался в мою руку.

Закрыла глаза, потому что перед ними остались лишь непонятные яркие вспышки, когда он медленно одним пальцем скользнул внутрь, оттянув мочку зубами, опаляя чувствительное место за ушком своим прерывистым тёплым дыханием.

– Какая отзывчивая малышка, – выдохнул мне в губы, потопив новый стон в поцелуе, мимолетно коснувшись своим языком моего. – Хочешь кончить, да?

– Да-да-да… – хриплым шёпотом, потому что в горле пересохло от этого вихря наслаждения.

– Попроси.

И я просила. Умоляла позволить мне дойти до финала, потому что невозможно было терпеть туго затянутый узел внизу живота, чьи верёвки с каждым новым прикосновением сплетались ещё прочнее.

Меня выгнуло в позвоночнике на череде резких, на грани болезненной грубости движений пальцами внутри, когда мужские губы продолжали жалить шею новыми следами.

Это было что-то невероятное.

Я парила несколько секунд, пока мужчина продлевал моё удовольствие скольжениями подушечек по чувствительной точке, удерживая меня свободной рукой, глотая всхлипы, которые срывались с моих припухших от ласки губ.

– Готова к ещё одному раунду? – меня хватило только на беззвучный кивок головой.

Он развернул меня спиной к себе, заставил упереться коленями в твёрдую крышу, которую совсем немного смягчал плед, и прижался сзади, потираясь твёрдым горячим членом между ягодиц.

Когда он медленно толкнулся внутрь всё ещё пульсирующего от оргазма лона, я не смогла удержаться на локтях – выгнулась сильнее, прижавшись грудью к полу, получив в ответ удовлетворительное мужское рычание на ушко, перед которым он нагнулся и накрыл меня своим телом, собирая мои волосы в хвост на затылке.

– Ещё… – попыталась вильнуть бёдрами, потому что мне болезненно необходимо было почувствовать движение возбуждённого ствола внутри.

– Так? – я вскрикнула от оглушающего глубокого толчка и сжала пальцами плед, когда он насадил меня на член ещё жёстче. – Так, малыш?

– Пожалуйста… Не останавливайся…

Я сходила с ума от быстрых несдержанных рывков, от хаотичных поцелуев, которые сыпались на плечи, шею и спину, от хриплых рыков мне в волосы. Обожаю, когда мужчина не сдерживается и тоже показывает голосом как ему хорошо.

Он гладил руками моё тело, задерживаясь на груди, лаская затвердевшие соски подушечками пальцев до лёгкой боли, которая заставляла меня только сильнее сжиматься вокруг члена.

Шептал какие-то пошлости мне на ухо, натягивая волосы жёсткой хваткой, прерываясь на медленные движения между моих ног, от которых я ёрзала и пыталась насаживаться в прежнем темпе.

Каждое новое движение вызывало волны мурашек в моём разгоряченном теле, заставляло сжиматься приятными чувственными спазмами и кусать губы, пока я не ощутила пальцы мужчины во рту. Он скользнул глубже по языку одновременно с ярким мощным толчком, от которого я упала на живот.

А дальше всё перешло на новый уровень какого-то максимально яркого удовольствия.

Его пальцы и член поймали одинаковый ритм, мужчина навалился на меня своим весом, каждым проникновением вдавливая меня сильнее в крышу. Я приподнимала бёдра, чтобы он мог войти глубже, а мужчина вбивался с такой силой, что мне оставалось лишь прикусывать его пальцы и раздвигать ноги шире, жмуря глаза и чувствуя, как новая лавина чистого наслаждения начинает набирать обороты, затягивая меня всё глубже в пучину сладкого кайфа.

Глава шестая. Рокси

Мужчина вбивается в меня до протяжных громких стонов, до прокусанных губ, когда от отнимает ладонь от губ и скользит ниже по телу, сжав грудь болезненными тисками, до безумно острых ощущений во всём теле, стоит члену выскользнуть и задеть головкой клитор при следующем движении.

Я сама увожу руку назад, обхватываю ствол пальцами, пачкая кожу влажностью, и направляю его обратно внутрь, чтобы в следующую секунду разгореться ещё сильнее.

Его хватает только на парочку дразнящих медленных движений, когда член едва не выходит, чтобы после сантиметр за сантиметром скользнуть до основания, когда мужчина вжимается в мои ягодицы пахом – после он переходит на грубые резкие толчки, которых мне так не хватало.

Не могу больше. Не могу.

Срываюсь с глубокого обрыва, когда миг свободного падения слишком быстро сменяется жёстким ударом возвращения в реальность.

Мне настолько не хочется, чтобы мой полёт заканчивался, что я ныряю пальцами к чувствительной точке, осторожно продлевая подушечками момент беспомощного удовольствия, пока мужчина после своего пика продолжает медленно двигаться, позволяя нашим сердцам вернуться к прежнему ритму.

Мне кажется, моё заново начало стучать после краткосрочной остановки.

Валяюсь на животе, прижавшись щекой к пледу, потому что сил не хватает даже на простые движения. Мужчина перекатывается на спину, тянется к салфеткам и использует их на себе, после чего осторожно стирает последствия нашего на двоих безумия с моей кожи.

– Твою мать… – тихо, но мне удаётся расслышать. Кажется, до него только дошло отсутствие латексного барьера.

– Расслабься, я на таблетках, – спешу успокоить, ни капли не краснея от его слегка растерянного взгляда, который направлен на всё ещё голую ниже пояса меня. Есть у меня такая особенность – после первого секса с мужчиной испаряются все крупицы существовавшего до этого смущения. – Ничем не болею, проверяюсь регулярно, надеюсь услышать это же от тебя, – мысленно дала себе оплеуху. Это надо же было забыть о защите.

– Свежая справка в бардачке валяется, – теперь он довольно улыбается и поправляет на мне платье, закрыв обнажённые ягодицы подолом. – Соблазняешь тут своими видами.

– Хочу пить, – мне, наконец, удалось хотя бы сесть. Вставать на ноги я до сих пор не решаюсь, потому что могу не удержаться и рухнуть обратно на колени. Будет неловко.

Я осушаю сразу два пластиковых стаканчика подряд. Плед перетаскиваем к стене, чтобы можно было удобнее расположиться – я между крепких мужских ног облокачиваюсь на твёрдый раскаченный торс, а он упирается в стену сзади и кормит меня маленькими виноградинками.

Рассказываем друг другу о первых татуировках, делимся реакцией родных на это. Мужчина удивляется тому, что моя «классическая» бабуля спокойно реагировала на все изменения. Забавной была только её первая реакция.

Я тогда сделала небольшую руну на щиколотке за пару недель до и по дурости забыла в один прекрасный момент надеть носки, когда её навещала летом. Это не первая моя татуировка, остальные просто были на тщательно скрываемых местах, поэтому я и не придала значения этому событию – почти сразу забыла, что у меня там вообще что-то есть.

Мне она казалась несущественной.

Бабушка на первых же минутах её разглядела, спросила какая это по счёту. Пришлось сознаваться, потому что она всегда могла распознать мою ложь. Сняла рубашку, оставшись в майке, засветила «рукав» и несколько точечных рисунков.

Бабуля только выдохнула, потому что до этого она думала, будто я скрываю вены от неё – плотные рубашки летом в сорокаградусную жару, согласитесь, явление странное. Мы посмеялись, она сказала, что будет принимать меня любой, даже если я превращусь в расписного инопланетянина. Со старушками на лавке во дворе даже разбиралась, отстаивала моё честное имя.

Постепенно отключаюсь на очередной истории, когда мужчина перебирает мои волосы, а я спиной чувствую вибрации его грудной клетки, стоит ему засмеяться.

Открываю глаза на несколько секунд, когда меня осторожно передвигают и укладывают головой на свёрнутую футболку, а после сзади прижимается тёплое тело.

Ночевать на крыше для меня в новинку, но, когда поперёк моего живота ложится мужская ладонь, а шею щекочет тёплое дыхание, я понимаю, что не хочу сопротивляться отяжелевшим закрывающимся векам.

Просыпаюсь я, когда на улице уже рассвело. Меня начинает знобить, стоит мне осторожно вылезти из-под горячего мужского тела. В первые секунды я тянусь к мужчине, который переворачивается на другой бок, но тут же отнимаю руку. Зачем портить это маленькое приключение?

Роюсь в сумочке, нахожу там помаду и оставляю на салфетке отпечаток губ, положив её под недопитую бутылку вина, чтобы не сдуло и мужчина ненароком не смял, потому что изначально я хотела придавить её футболкой, на которой спала.

Тяну на себя тяжелую дверь, держу босоножки в руках и шлёпаю босыми ногами по ступеням до лифта, где у меня замирает рука над кнопкой на несколько секунд, прежде чем я нажимаю. Мне становится не по себе на короткий миг от того, что я решила единолично закончить всё это.

Обнимаю себя руками на улице в попытке спрятаться от прохладного ветра, оглядываюсь, находя табличку с адресом здания, и вызываю такси, жмурясь, когда от шагов на месте ремешок скользит по ещё вчера натёртому месту.

И только в салоне автомобиля понимаю, что даже не знаю имени мужчины, с которым провела самую потрясающую ночь в моей жизни.

Вчерашнее солнышко сменилось серым небом. Город поглотила моя любимая тяжёлая золотая осень.

Глава седьмая. Рокси

– Ты меня задушишь когда-нибудь с такими пробуждениями. Вот и кто тебя кормить тогда будет, морда наглая? – стоило только глаза открыть, а уже появилось первое дело на этот день: отплеваться от кошачьей шерсти, которая залезла во все места на лице.

В основном этот пушистый комок мне нравился, но не в те моменты, когда он считает, что сухого корма Его Величеству недостаточно. Непременно нужно разбудить хозяйку, чтобы она пополнила миски свежим завтраком.

Бабуля подобрала его ещё маленьким котенком на улице, практически отбила у стаи бродячих собак, которые обступили трясущееся тельце и уже думали о том, как разделить его на всех.

Принесла домой, отмыла, молоком напичкала из пипетки и решила оставить себе, хотя всегда считала домашних животных лишней антисанитарией в доме.

Неожиданно для нас Максик – Максимилиан, если полностью – начал расти со страшной силой. Когда он превысил размеры полноценного взрослого кота, мы заподозрили неладное и отвели его в хорошую ветеринарную клинику, где нам сказали, что он вообще-то из знатного рода мейн-кунов.

Пришлось переводить на премиальные корма и покупать ему ошейник с именной биркой, потому что уж очень бабушка любила с ним по двору разгуливать. Детей к нему с тех пор она не подпускала, нечего элитную шерстку портить своими ручонками.

После смерти бабули кот по наследству перешел ко мне. Теперь мы пытались наладить приятельские отношения. Хотя. Это скорее я пыталась, кот же считал себя полноправным царем на территории квартиры и вел себя очень нагло: то на колбасу мою позарится, пока я за чаем хожу, то на голову мне залезет, когда я хочу еще пять минут поваляться.

Зря я сегодня на другой бок перевернулась, сразу как проснулась. Выучила ведь вроде, что ни в коем случае нельзя двигаться в постели, потому что некоторые особо умные пушистые сразу понимают – человек проснулся.

С одним открытым глазом переложила паштет кошачий из жестяной банки в миску, ещё раз убедилась, что Макс питается точно лучше моего – утка с овощами это вам не бутерброды с зачерствевшим хлебом, и уточнила у мастера, с которым списывалась пару дней назад, о времени нашей консультации.

Неприятная на вид вереница шрамов на бедре меня катастрофически не устраивала. Я и решила перекрыть всё это асфальтное художество новой татуировкой.

Нашла салон, который пользовался популярностью в этом городе – бабушка в последние свои месяцы совсем сдала, так что мне пришлось взять академический отпуск и переехать к ней, а ранее все свои рисунки я делала там же, где и училась – выбрала мастера, чьи работы мне наиболее импонировали, и договорилась о встрече по поводу эскиза.

Он уже был рождён в моей голове, осталось детально обсудить все нюансы с мастером и показать кое-какие наброски.

Следы на теле от падения напоминали о бывшем. Я не могу сказать, что это была сказочная история любви, но я питала к нему тёплые чувства. Мне нравилось проводить время с Виктором, он разделял мои взгляды на жизнь, я даже хотела познакомить его с компанией, которая приютила меня в «Бархате».

Познакомились мы банально: в интернете. Нашли анкеты друг друга, перебросились парочкой сообщений и встретились через пару дней.

Изначально мы хотели просто переспать и разойтись. Не осуждайте, я не из тех, кто считает чувства обязательной атрибутикой хорошего секса. После первого раза был второй, потом третий, а потом мы как-то синхронно почти удалили анкеты с сайта.

Всё шло хорошо, он очень поддерживал меня в истории с бабушкой, а в один из дней я узнала, что мой мужчина не свободен. Более того, листочек с детьми в паспорте у него тоже не пустой.

И ладно, если бы Виктор просто спокойно признался, извинился и отправился бы в закат на своём белом Форде, так вместо этого он начал обвинять во всём меня, мол, зачем я полезла, могла бы пройти мимо и сделать вид, что не заметила его.

Ну не смешно ли?

А я на самом деле совершенно спокойно позвала его в сторону, чтобы поговорить. Не стала сдавать жене и устраивать сцены ревности перед маленькими детьми. Мужчина вспылил. Сильно вспылил.

Я очень прилично приложилась об асфальт, долго потом всё заживало. Хорошо ещё, что девушка Руслана мимо проходила. Очень ей на самом деле благодарна за то, что она меня тогда одну в слезах не оставила сидеть на дороге.

Мне было очень обидно. Я ведь не сделала ничего плохого, но тем не менее выслушала такой шквал негатива от мужчины, который занимал отдельное местечко в моей душе, что первые дни после действительно считала себя виноватой.

После пары недель мозги встали на место, я переключилась на другие заботы и постепенно смогла забыть Виктора, который потом ещё несколько месяцев мне написывал и предлагал всё вернуть. Никак не пойму, на что он надеялся.

Если собрать все истории моих отношений – можно снять неплохой фильм, где героиня будет грустно смеяться после каждой истории. В конце она останется с жирненьким котом и сменит ориентацию.

Шучу, конечно. Кота лучше не заводить, сон крепче будет.

Началось всё ещё в школе, когда мальчик, который мне очень нравился, закрутил со мной отношения лишь потому, что хотел поближе подобраться к моей подруге.

Расставание знатно потрепало ещё тогда не закаленной мне нервы и лишило подруги, с которой мы просидели за одной партой все средние классы. Бабуля тогда очень злилась из-за зря потраченных на «какую-то профурсетку» пирожков – она просто подкармливала нас после школы, когда мы приходили ко мне.

Дальше был первый курс и неудавшийся сексуальный опыт с парнем, который превратил мой первый раз в ту еще адскую пытку. На словах он был отменным любовником, такие горячие сообщения мне на парах присылал, что у меня коленки дрожали, а в итоге даже не знал месторасположение клитора.

Мне хотелось покончить с девственностью – пунктик в голове был, да – в целом парень мне импонировал, поэтому я не ушла после его вопроса о моем оргазме, когда он пару раз надавил на лобок. А лучше бы ушла.

Глава восьмая. Рокси

«Подъезжай в любое время, буду в студии» – прилетело от мастера, и я сразу начала собираться.

Кувыркнулась, запутавшись в джинсах и коте, который терся под ногами, потёрла ноющий от соприкосновения с полом локоть и выстроила на карте нужный мне маршрут.

Погода шептала прохладой и лёгким ветерком, так что можно было прогуляться, не умирая от палящего до сегодняшнего дня солнца. Никогда мне не нравилась повышенная температура на улице.

Я бы предпочла замерзнуть, чем стирать капельки пота с лица и каждые пять минут присасываться к бутылке со спасательной водой.

В студии было уютно. Мне удалось побывать во многих, но большую часть я старалась обходить стороной, потому что интерьер оставлял желать лучшего.

Я понимала, что креативит каждый по полету души, но явный перебор и нагромождение никогда не вызывали во мне отклика вернуться в это место еще раз.

Здесь же был баланс. Различные сертификаты на стенах, эскизы, приятная зона для встречи гостей, где можно было выпить чай-кофе и сыграть в приставку во время ожидания.

Смущало только отсутствие живого человека за стойкой – немного растерялась, потому что не знала порядки местные. Снимать ли обувь? Куда можно убрать вещи? Как пройти к нужному мне мастеру?

Я еще немного потопталась на месте, а потом все же решила привлечь к себе внимание.

– Кто-нибудь есть?

– Да, погодите минуту, – раздался из глубин приятный мужской баритон. – Привет. Это мы с тобой договаривались, да? – ко мне вышел мужчина чуть старше меня с короткой, почти под ноль стрижкой в чёрных джинсах и грубых ботинках. Очень даже симпатичный.

– Ну, да. Я по поводу бедра, – он кивнул в ответ и протянул мне пару синеньких бахил, которые я сразу натянула на свои кроссовки.

Какое-то время мы обсуждали будущую композицию, которую он нанесет на моё тело, а после мастер попросил показать ему шрамы, чтобы точно понять их характер и возможность перекрытия чернилами.

– Давай я тебе маркером набросаю примерно, чтобы ты посмотрела и убедилась, что всё подходит. Только зеркало у нас только в той части, – он махнул куда-то в сторону. – Лучше будет снять джинсы, чтобы ты потом как каратица не добиралась до него.

Тату-мастер в моём понимании похож на врача. Перед ним не нужно стесняться, потому что он никогда не будет рассматривать твоё тело в каких-то коварных целях. Для него это лишь холст, где он может оставить отпечаток своей профессиональной рукой. В общем – стеснение нужно оставить за пределами студии.

Джинсы я стянула за ширмой, всё прошло гораздо лучше, чем когда я их утром надевала: в этот раз мне удалось устоять на двух ногах.

Сложила их аккуратно на стуле и шагнула к рабочему месту, где Стас, он представился ещё в самом начале, уже разложил все картинки и несколько цветных маркеров.

– Сеанса за три, я думаю, управимся. По цене мы уже разговаривали. Можно разбить на части, если тебе так будет удобнее, – я пыталась не засмеяться, пока мужчина водил цветом по моей коже.

– Как будет удобнее, мне не принципиально, – деньги на будущий шедевр я уже давно отложила, так что мне действительно было не так важно. Отдавать в любом случае всю заначку.

– Давай тогда пятьдесят на пятьдесят. На первом сеансе и в конце.

Стоять мне пришлось около десяти минут, я периодически подглядывала за рождающимися линиями на бедре и уже предвкушала, как очень скоро на этом месте будет порхать игла для контуров.

После завершения я добралась до зеркала, где очень придирчиво рассматривала размеры и думала, не нужно ли сдвинуть рисунок в какую-нибудь из сторон.

– Мне нравится. А точно успеем за три сеанса? Как-то слишком уж много работы здесь.

– Не переживай. Если ты не будешь просить прерваться каждые пять минут, то вполне. Думаю, первый даже часика три будет, – обычно стандартный длится около пяти часов. Дальше уже начинаются проблемы с кожей, потому что она устает. Краска плохо ложится, а иногда и вообще не вбивается. – Точно всё устраивает? – кивнула. – Можешь тогда одеваться. Или смыть тебе наброски?

– Пусть остаются. Буду привыкать к новому, – и тут мой взгляд упал на другой рабочий стол, над которым висел совершенно нереальный эскиз большого феникса.

Это была любовь с первого взгляда.

– Понравился, да? – Стас заметил мой взгляд. – Он многих привлекает. Для конвенции создавался, только у нас тогда не получилось поехать.

– Я его хочу, – честное слово, меня будто магнитом притягивало.

– Без вариантов. Фил его для себя приберег, всё никак не соберется, – жаль. Остаётся лишь томно вздыхать и облизываться издалека. – Ты одевайся пока, я за стойкой буду. Телефон валяется на зарядке.

Осторожно вернула джинсы на прежнее место, стараясь не смазать маркер во время натягивания, собрала все свои распечатки в рюкзак и подошла к столу. Захотелось мне поближе рассмотреть эту чудесную птицу. Не запрещено ведь.

Представила в голове, как его крылья обнимали бы меня сбоку, хвост струился бы по бедру, а клюв заканчивался бы где-нибудь на рёбрах. Какая же всё-таки красота.

– Хочешь? – знакомый тембр из-за спины заставил меня вздрогнуть. Обернулась и сразу же ощутила, как приятная волна воспоминаний подняла температуру тела, потому что передо мной стоял тот самый незнакомец с крыши. Моё наслаждение до мурашек и волнующего трепета внизу живота.

– Хочу.

Дежавю какое-то. 

Глава девятая. Незнакомец

В следующий раз женщину, от близости с которой у меня сердце стучит настолько сильно, что, я готов спорить, еще немного и оно выпрыгнет из грудной клетки, я буду приковывать наручниками к себе, чтобы ей не удалось так просто от меня сбежать.

Поможет только распил руки, но и это не беда – заранее спрячу всё острое.

Я не помню, когда мне в последний раз было настолько обидно. Чертовка даже номер свой не оставила. Только отпечаток собственных губ, который я теперь таскаю с собой в бардачке – лежит в книге, чтобы не помялся.

Очень жаль, что малышка решила бесследно исчезнуть после того как, я уверен, сорвала голос подо мной.

Следующий день провел как в тумане. Вроде со мной разговаривают, чего-то спрашивают, а у меня перед глазами лишь её яркие волосы и глаза глубокого зеленого оттенка.

Я только во второй половине дня понял, что бесполезно пробовать сегодня погружаться в рабочие моменты. Такое ощущение сложилось, что мне нарукавники незаметно натянули – ныряешь, а задержаться не можешь, потому что тебя моментом выкидывает обратно, к горячим воспоминаниям об упругой груди под ладонями и поцелуях со вкусом красного вина в самом начале.

Обычно с женщинами как? Нравится на личико, фигура привлекает – знакомишься и переводишь дальше историю в горизонтальное положение.

У меня так было последние годы.

А здесь что-то внутри зацепило, когда она у меня в руках оказалась после воспоминаний не особо радостных. Прижать к себе хотелось, обнять и просто дать возможность успокоиться на моей груди, потому что девочке это было нужно.

Это потом уже я от её запаха улетел так, что сдержаться не смог. На физическом нужны были её прикосновения.

Судьба так издевается, не иначе. В жизни любого мужика рано или поздно появляется такая вот прелестница. В наказание. И только в его силах перевести эту кару в нечто особенное, когда ради одной конкретной женщины ты готов перевернуть свою уже давно устоявшуюся жизнь.

А я упустил своё. Вернее, думал, что упустил.

Где там мои наручники? Очень бы сейчас пригодились.

– А ты всегда на всё соглашаешься? – вспомнил, как девочка и в прошлый раз ответила на мое предложение таким же образом, усмехнулся, продолжая разглядывать её.

В тот вечер она была в шикарном платье, на каблуках, а сейчас стоит в слегка великоватых ей джинсах и простой футболке.

По логике мне должен был больше понравиться первый вариант, но эти джинсы так выгодно обтягивают её попку – я уже успел насладиться видом сзади, когда она потянулась пальцами к моему эскизу – что я задумываюсь над выбором фаворита.

Себе оставлял феникса, хотел спину дополнить, а теперь спокойно предлагаю практически родное совершенно незнакомой девчонке.

– Не всегда, – она немного растерялась, это заметно. – Он мне просто в душу запал. Боюсь, что не так просто его будет вытеснить, – я тоже боюсь, малышка. Боюсь, что ты во мне засела слишком сильно и никакая высококлассная девочка без комплексов тебя не вытравит, пока все эти молнии не затихнут.

– Я не шутил. Отдам тебе, если уж так понравился. Готова приступить прямо сейчас? – потому что я снова хочу прикоснуться к этим ножкам. А там и разговорить получится, процесс будет долгим.

– Сейчас? Ты не шутишь? – удивляется, снова смотрит феникса.

– Абсолютно серьезен. У меня день не занят, я готов. Всё зависит от тебя, – давай же, малышка, ты точно не пожалеешь. Рука у меня лёгкая, если в ней тату-машинка, а не кожаный ремень, которым я мечтаю пройтись по твоей заднице за побег.

– Хорошо. Чёрт, да. Я не смогу отказаться от такого.

– Снимай тогда свои штанишки и милости прошу в мои руки, – а здесь она краснеет, прелесть-то какая.

Перебрасываюсь парой фраз со Стасом, обещаю ему компенсировать сорвавшуюся работу и прошу оставить нас вдвоем, потому что мне совершенно не хочется, чтобы ещё кто-то разглядывал девчонку, когда она без штанов.

Вот он, инстинкт собственника.

Никогда таким не страдал, но прямо сейчас я был бы не прочь закутать её в паранджу, а после, уже ночью, медленно обнажать сантиметр за сантиметром её кожи.

Мы остаёмся в студии вдвоем. Первым делом я стираю наброски маркером с её ноги, а затем осознаю, что белье ей тоже придётся снять. А это будет не так просто. Меня уже конкретно клинит, особенно когда малышка вздрагивает от моих пальцев и кусает нижнюю губу, стоит мне коснуться даже мимолетно внутренней стороны бедра.

– Это тоже, – щёлкаю резинкой её трусиков. Непозволительная вольность, если бы это был сеанс с незнакомым человеком.

– Ты специально? – вспыхивает и хмурит брови, поглядывая на меня сверху.

– Я ничего не делал, – улыбаюсь и провожу кончиками пальцев по её ягодице. Ныряю под ткань, глажу кожу, которая тут же покрывается мелкими мурашками. – До этого момента.

– Непрофессиональное поведение. Я оставлю самый гневный отзыв, – по её улыбке понимаю, что она поддерживает мою игру.

– Какой удар по моей репутации. Могу ли я как-то заслужить помилование? – тяну вниз её трусики и удивляюсь, когда девчонка сама спешит из них выпрыгнуть. Жаль, футболка слишком длинная – скрывает всё от моих глаз.

– Ты обещал мне в прошлый дать рассмотреть себя, – всего лишь? Какая мелочь.

Быстро избавляюсь от футболки, ловлю её руку и кладу себе на грудь. Медленно веду ниже, позволяю замереть над краем выступающих из-под ремня трусов и склоняюсь к её ушку.

– Достаточно? Или всё, что ниже, тоже показывать? – татуировки у меня уходят к паху, так что примерно четверть сейчас от неё точно скрыта.

Малышка вырывает свою руку, делает несколько шагов назад к кушетке, которую я уже успел обмотать плёнкой перед будущим сеансом, и ловко запрыгивает на неё, закинув ножку на другую.

Упирается ладонями сзади, слегка прогибается, так что теперь футболка плотно облепляет её на груди, и склоняет голове немного влево, сканируя меня взглядом с откровенным желанием.

Глава десятая. Незнакомец

Как же она меня заводит.

Даже без соблазнительного образа роковой красотки, без откровенно похотливого взгляда – она просто кусает свою губу и бегает глазами по моему телу, а я уже на пределе.

Уже хочу побыстрее опрокинуть её на эту чертову кушетку и вбиваться как можно глубже, до её несдержанных вскриков от каждого жёсткого толчка.

– Ещё? – я уже успел расстегнуть ремень и слегка спустить боксеры вместе с джинсами. Глаза девчонки заблестели ещё сильнее.

– Ну, это уже тянет на три звезды. Если хочешь повысить свой рейтинг в отзыве, то да. Ещё, – и маленькая бесстыдница в ответ немного раздвигает свои ножки. Она тут же упирает ладони впереди между ними, так что я опять остался без сладкого.

– Интересно, что я должен буду сделать на все пять? – спускаю одежду ещё ниже и делаю пару шагов к ней, чтобы тут же заключить девчонку в ловушку из моих рук по обе стороны от её тела.

– Трахнуть меня? Только ты должен будешь сделать это так, чтобы мне понравилось, – она заставляет меня немного нагнуться к ней рукой на шее и шепчет прямо в губы, напоследок коснувшись их своим язычком.

– Не припомню, чтобы на крыше слышал что-то помимо твоих милых стонов.

Кажется, именно в этот момент её смущение на мимолетные пару секунд вырывается наружу, потому что я замечаю тень румянца на щеках.

Веду костяшками пальцев по её бедру, выше, к груди, которую сразу же сжимаю ладонью, вырывая из крошки шумный выдох. Она ёрзает и тут же смеётся, потому что намотанная пленка забавно скрипит, ещё и ягодицы прилипают к ней. Я лишь улыбаюсь.

– Одна победа – всего лишь нелепая случайность, – пожимает плечами, а сама лапки свои тянет к ширинке.

Ну уж нет, девочка. Пока ты не признаешь, что мне не просто повезло – останешься без десерта.

– Одна, говоришь? А это не ты ли сейчас дрожишь? – откидываю волосы с её плечика и касаюсь губами нежной кожи за ушком, оставляю влажный след и тут же легко дую прямо на это место. – Не ты едва удерживаешь свои ножки сдвинутыми? Не твой пульс ускорился так, что я легко могу прощупать сильные удары под твоей кожей? Руки свои уже тянешь к моему члену, а я, между прочим, не разрешал тебе это делать, – перехватываю её ладони и кладу на свои плечи. – Давай же, малыш, признай, что ты меня хочешь так же сильно. Тебе будет очень хорошо, – и руку под футболку на ягодицу, слегка сжав пальцы.

– А если нет? Я ведь вижу, что ты хочешь этого не меньше.

– А если нет, вредина, я не позволю тебе получить оргазм, – закидываю её ножку на бедро, она послушно обвивает его и чуть наклоняется. Освобождаю член и толкаюсь вперед, чтобы головка скользнула по её чувствительным складочкам до клитора.

Девочка прикрывает глаза и откидывает голову, а я не теряю времени и сразу грубовато впиваюсь в её шею, оставляя на коже слегка покрасневшие отметины. Веду языком ниже, к острой ключице, и прикусываю уже жёстче – малышка дёргается, вплетает свои пальчики мне в волосы и тянет назад.

Всё ещё не хочет сдаваться.

Делаю ещё одно движение бёдрами, и на этот раз она сама закидывает ножку, выгибается в спине и заставляет меня придвинуться ближе, надавливая мне на поясницу скрещенными за моей спиной ступнями.

Не хочу я сейчас просто трахнуться и получить разрядку. Гораздо интереснее играть с этой девчонкой, впитывая каждую реакцию, которая не заставляет себя долго ждать.

Очень многие женщины привыкли симулировать в постели. Порнухи насмотрятся и считают, что мужчинам нравится, когда в постели орет так, будто её режут. Нет, я совершенно не против, если это искренне. Пусть она хоть всех соседей оглушит.

Но когда это происходит из-за установки «потому что так принято», хочется встать и побыстрее свалить подальше от этой свинки на убое.

Как же я рад, что малышка не из этих. Она шумно дышит, обнажает зубки, мучая нижнюю губу новыми укусами, и тихо срывается на первые стоны, когда я опускаю пальцы между её ног. И от таких естественных реакций я просто кайфую, потому что здесь и без лишних подтверждений понятно: ей нравится.

А ведь я просто хотел порадовать эту девчонку, когда предлагал ей набить эскиз прямо сейчас. Я же знаю какого это, когда тебе в голову ударяет. Только всё пошло не по плану. Плёнку на кушетке должна была пачкать краска, а теперь под девочкой следы её же смазки.

Пачкаю подушки пальцев влагой и мажу по её губам, тут же впившись поцелуем до последней порции кислорода в лёгких. И ещё немного, когда голову уже начинает кружить от его недостатка.

– Чувствуешь? Твоё тело уже давно тебя предало, – продолжаю поглаживать её между ног, девчонка начинает уже откровенно ёрзать от нетерпения.

– Это взаимно, – я рычу, потому что в этот же миг чувствую её ладонь на твёрдом стволе. Очень уверенные касания, коготки пониже живота, которыми она хочет раздразнить меня ещё сильнее. Хотя куда уж больше.

Мы доводим друг друга до состояния, когда ещё немного – и тормоза окончательно сорвутся.

Малышку начинает натурально потряхивать, а я пытаюсь понять: в состоянии она сейчас что-либо соображать от этих тягучих пыток или мне придется сжалиться и дать ей то, что просит каждая клетка её тела. Помучить можно и позже.

– Хватит… Прекрати это… – срывает на шёпот и сама насаживается на мои пальцы, которыми я планировал медленно скользнуть внутрь её пульсирующей плоти.

– Что прекратить? – только усмехаюсь, лишь сильнее проталкивая фаланги вперед, накрывая чувствительную точку сверху большим пальцем. Ещё немного, малыш. Хочу услышать, как ты умоляешь поиметь себя.

– Это, всё это… Боже, да хватит уже! – не выдерживает, когда к пальцам я добавляю губы на её груди, оттянув ворот футболки, втягивая кожу чуть повыше кромки лифа. – Хочу тебя, прямо сейчас. Ты так сильно нужен мне внутри…

Как же она хороша в этот момент с разметавшимися по плечам волосами и с затуманенным взглядом от наивысшей степени её желания.

Глава одиннадцатая. Рокси

Я закрываю глаза, сообщив мужчине о своей полной капитуляции. Извиваюсь на этой чёртовой плёнке, потому что мне до бешено стучащего сердца хочется, чтобы он, наконец, оказался внутри.

Чтобы рычал мне в шею на каждый грубый толчок, чтобы сжимал своими сильными руками и оставлял следы на коже, которые я потом буду нежно любить глазами перед зеркалом, чтобы не сдерживался, когда нам обоим захочется чувствовать еще глубже.

До сладкой боли в каждой мышце после.

– Держись за меня, малышка, – и после этого он специально дразнит моих внутренних демонов, проникая в меня до безумия медленно, на каждый сантиметр возбужденной горячей плоти.

Мои пальцы впиваются в широкие мужские плечи, я прижимаюсь сильнее к своему незнакомцу и тут же морщусь, потому что проклятая футболка не дает мне насладиться кожа к коже. Не хочу так.

Тяну тонкую ткань к голове, но мужчина лишь ухмыляется и перехватывает мои руки, не позволяя мне избавиться от той. Качает головой и забирается руками под неё, гладит чуть выступающие от напряжения рёбра и почти невесомо проводит пальцами по груди, толкнувшись жёстче между ног.

– Не торопись, – оттягивает зубами мочку и горячо выдыхает в волосы, совершим еще одно движение бедрами.

– Я тебе сейчас что-нибудь откушу, – хнычу и специально ёрзаю, сжимая его член внутри.

– Орального секса в ближайшее время не будет, я запомню, – он лишь хохочет и собирает мои волосы на затылке, когда я бью его кулаком в плечо. Пока не сильно, но если он немедленно не начнет двигаться в нормальном  темпе – получит втройне. – Так хочешь, девочка? – опять этот искушающий шёпот вместе с более резким толчком, который вырывает из моей грудной клетки протяжный хриплый стон.

Да, да, да! Только не вздумай останавливаться…

– Пожалуйста...– чёрт, кажется, последнее я произношу вслух, потому что в следующий миг мужчина одобрительно тянет меня за волосы, чтобы я запрокинула голову, и проводит языком по шее, вновь натягивая моё желание внизу живота мощным рывком.

Голова начинает кружиться. Я обнимаю этого большого незнакомца и вжимаюсь грудью в его хотя бы через слой ткани, утыкаюсь ему в шею и дразнюсь касаниями кончика языка, чередуя с лёгкими укусами, когда он входит особенно глубоко.

Мне так хочется кончить, что я забываю обо всём и просто отдаюсь в мужские руки, каждый раз подаваясь бёдрами навстречу, когда твёрдый член скользит внутри моего влажного лона.

Я вздрагиваю от рычания, когда прохожусь коготками по его спине и впиваюсь в ягодицы, подталкивая к ещё более сумасшедшему грубому ритму таких нужных сейчас скольжений.

– Шалишь, малышка? – мои волосы опять оказываются в плену его кулака, и мужчина отвечает горящей отметиной, кажется, насыщенно багрового цвета на моей беззащитной перед его касаниями шее.

Так волнующе приятно чувствовать, что незнакомец не может сдерживать свои порывы, когда ему хочется сжать бёдра на грани сладкой боли или ответить мою кожу своими зубами.

– Хочу увидеть, как ты себя ласкаешь.

И я послушно провожу по пальцам языком прямо перед его глазами, втягиваю их в рот, заметив, как зрачки мужчины расширяются.

Веду ниже по груди, ныряя подушечками во влажную плоть, простонав от простреливающих все тело волн чистого удовольствия, когда они задевают клитор.

– Я тоже… – сбиваюсь на очередном рваном толчке. – Тоже хочу посмотреть.

Мужчина чуть отстраняется, обхватывает себя у основания кулаком и начинает двигать ладонью по стволу, переводя взгляд от моих пальчиков к глазам, вынуждая меня стараться держать их открытыми.

Я едва могу удержаться, чтобы не зажмуриться, когда всё же опускаю их ниже. Туда, где мой незнакомец бесстыдно сжимает пальцами горячий член.

Задыхаюсь, когда он отнимает мою руку от влажных складочек и с силой сжимает её поверх своей плоти. Заменяет мои пальцы между ног на свои и толкается мне в руку, прижав подушечки к чувствительному клитору.

Ещё немного, ещё пара движений и я готова была кончить, но он растягивает моё удовольствие: то с силой надавливает на пульсирующую точку, то уводит пальцы ниже и нежными движениями скользит внутрь, одновременно с этим цепляя мою нижнюю губу чувственным укусом, который сразу же успокаивает скольжениями языка.

Мне кажется или его член в моей ладони становится ещё твёрже?

Он заставляет меня сжать пальцы вокруг сильнее и задаёт более быстрый темп. Перестает мучить меня и сам срывается на жёсткие ласки, а я чувствую подступающую тягучую дрожь и прямые разряды наслаждения, ударяющие в каждую клетку.

Как я жила раньше без его рук?

Мужчина кончает мне на бедро. Пачкает кожу горячей спермой и размазывает головкой, пока я продлеваю пальцами его тяжелый оргазм, сладко смакуя приятные покалывания от собственного пика.

А следом мы вновь тонем в поцелуях, когда даже, казалось бы, вульгарные сплетения языков кажутся самым лучшим сумасшествием.

– Какая же ты охуенная, малыш.

И это лучше самых витиеватых комплиментов про глаза, которые как небо, или про чистое золото в волосах.

Мне нравится, что он такой. Нравится, что мужчина не сдерживает своих эмоций, даже если кому-то они могут показаться слишком грубыми. Я сейчас переполнена эмоциями – губка, которая взорвется от одного лишь нажатия.

Кажется, мужчина это понимает, потому что я чувствую осторожные прикосновения к моему телу.

Он стирает следы с моей кожи, осторожно проводит бумажным полотенцем, второй рукой поглаживая мои мурашки. Целует в кончик носа, а потом слегка его кусает, вырывая из меня тихие смешки.

Трётся о шею носом, дует на разгоряченную кожу и осторожно спускает меня на пол, придерживая за поясницу.

– Стоишь? – я лишь киваю, тут же впиваясь в его руку, потому что меня до сих пор потряхивает, как будто я получила настоящий разряд электричества. – А говорить ты можешь?

– Мне тоже очень понравилось, – болтаю первое, что приходит в голову, ищу взглядом своё бельё, которое я в порыве куда-то отбросила.

Глава двенадцатая. Рокси

Мой незнакомец всё ещё таковым остается. Он как-то ловко съехал с темы имён, что я снова забыла выпытать из него эту информацию.

– Почему ты тогда убежала?

Я даже теряюсь. Сказать правду? А знаю ли я её сама? Возможно, побоялась на подсознании разочароваться в ещё одном мужчине. Хватит уже моему списку любовных неудач расти. До сих пор последствия приходится расхлебывать. Хорошо еще, что сегодня последнее из них исчезнет.

– А почему нет? – это самое логичное, что пришло мне в голову. – Рассматривала в качестве приключения. Лёгкого и мимолётного. Зачем нужно было усложнять обычный секс?

Ага. Обычный. Только загвоздка в том, что после обычного секса обычно тайно не надеются пересечься с партнёром ещё раз. А я надеялась, только сейчас это понимаю.

– Обычный, говоришь? – замечаю, что мужчина резко становится каким-то хмурым. Неужели не я одна чувствую, что между нами начали материализовываться невидимые нити невероятного притяжения.

– Хочешь поспорить?

– Пожалуй, да, – он притягивает меня к себе и выдыхает в мои полураскрытые губы серый сигаретный дым, который я тут же втягиваю, отравляя свою кровь ядовитым никотином. – В любом случае сегодня ты допишешь на той салфетке свой номер телефона, потому что я не намерен снова перебирать в голове возможные варианты твоей поимки.

– Ты её сохранил? – улыбаюсь до ушей. – Я ведь всё равно к тебе вернусь. Мы не уложимся в один сеанс, помнишь? – я просто наслаждаюсь теплом его тела и ловлю очередной никотиновый выдох.

– Ни в один, ни в два, ни даже в десять.

– Сеансов?

– Раз, – подмигивает мне и зарывается пальцами в волосы.

Я уже давно перестала заливаться краской от пошлых шуточек и намеков, но этому мужчине каждый раз удается заставить мои щеки краснеть.

От первого касания иглы к коже я вздрагиваю. Мужская ладонь сильнее прижимается к бедру, он удерживает меня, чтобы в следующий миг провести довольно длинную линию.

В начале сеанса всегда так: жмуришься от каждого нового штриха, прикусываешь губу от боли, скребешь кушетку ногтями, когда касание выходит особенно длительным, но буквально через десять минут тебя отпускает.

Просто иногда срываешься на частое дыхание, когда иголка порхает по наиболее чувствительному участку.

Я уже предвкушаю, как буду пищать, когда мужчина перейдет к верхней части. К той, что заходит на рёбра. Вот там расслабиться не получается от слова «совсем» – у меня уже есть такой опыт.

Я после него тогда думала, что больше ни ногой в тату-студии. Ничего, через несколько месяцев как миленькая снова прибежала, потому что после одной уже невозможно остановиться.

Есть в этом всем нечто сакральное.

– Почему у вас так пусто? Самая раскрученная в городе студия вроде, – хочу отвлечься на разговор от покалывающих ощущений после обработки специальным раствором свежей части рисунка.

– Сегодня день такой просто. Все резко решили отдохнуть. Стасян только вкалывает как обычно. Он у нас тот еще трудоголик, – мужчина меняет перчатки, а я слежу за его пальцами, от которых ещё недавно вздрагивала и была невообразимо мокрой.

– Он на меня не злится? Ну, соскочила так с приличного объёма, заработок обломался, – перед ним было, правда, неудобно. Я в тот момент ничего не соображала, даже извиниться забыла.

– Не волнуйся, Вредина, я с ним договорился.

– Почему ты меня так назвал? – не скажу, что это неприятно, просто как-то необычно. Обычно кошечки там всякие, заи.

– А почему нет? – возвращает мне мою же фразу и возвращается к работе, а я смакую на языке это обращение.

Мне начинает нравиться.

К концу сеанса я уже чувствую дикую слабость и температуру. У меня всегда так: организм пытается бороться с болевыми ощущениями. Пытаюсь осторожно дотянуться до рюкзака, где лежит небольшая бутылочка с домашним морсом – сладкое как раз поможет.

Мне, наконец, заматывают ногу в плёнку, чтобы краска запечатывалась в течение нескольких часов. Мужчина всовывает мне в руки какую-то мазь, хоть я и отнекиваюсь, потому что дома в холодильнике уже лежат запасы.

– У меня нет налички, так что получится только переводом. Скажи, пожалуйста, куда перевести? – запрыгиваю обратно на кушетку, болтаю ногами и захожу в мобильный банк.

– Это подарок, – мой незнакомец пожимает плечами, продолжая убирать своё рабочее место. Я вожу пальцами по свежему слегка припухшему рисунку.

– За какие такие заслуги? – мне категорически не нравится такой поворот событий.

– Просто подарок. Можешь даже не пытаться, я всё равно обратно верну, – щелкает меня по носу, когда я тянусь к его телефону и хочу сделать дозвон на свой, чтобы узнать номер, к которому может быть привязана банковская карта.

Бреду за ширму, чтобы не корячиться перед его глазами в не слишком привлекательных позах. Осторожно залезаю в джинсы, морщусь, когда ткань проезжает по плёнке и задевает ноющие линии. Уже спешу на выход, как в помещении раздаётся незнакомый женский голос.

– Я тебя долго ещё буду по всему городу искать? Сколько можно от меня бегать?

– Не выдумывай, Лора, я ни от кого не бегаю. Давно тебе уже всё сказал, прекращай эти истерики, – мужчина спокоен, ни одной повышенной нотки в отличие от его собеседницы.

– Что ты мне сказал? Надумал себе что-то там, поверил слухам, а я должна в одиночку справляться со всеми проблемами? Не выйдет у тебя ничего. Ребенок твой.

Ребёнок, ребёнок, ребёнок…

Эхом проносится в моей голове. У меня внутри что-то обрывается после этого слова.

У него будет ребёнок. Реальный маленький кричащий карапуз, который будет называть его папой.

Я снова чувствую себя настолько грязной, что хочется тереть кожу в душе наждачной бумагой, лишь бы смыть с себя это липкое мерзкое ощущение.

Быстро хватаю свои вещи в охапку и вылетаю из своего укрытия, сразу поймав на себе удивленный взгляд девушки с уже округлившимся животом.

Глава тринадцатая. Незнакомец

Как-то глупо все получилось.

Я даже слова вставить не успел, когда девчонка с бешеной скоростью мимо промчалась. Всё так хорошо шло, и надо же было Лоре все испортить.

Вообще она Лариса. Только имя ей не особенно нравится, так что представляется она исключительно сокращенной версией. Мол, так звучит куда лучше.

Мы с ней около месяцев десяти назад познакомились. Общая компания, чей-то день рождения. Весь вечер флиртовали, а утром проснулись рядом. Обсудили всё, сошлись на том, что обоих устроит вариант свободных отношений.

Я тогда с новой студией разбирался, у меня не было лишнего времени на новые знакомства, а тут вариант, который всегда под боком, нарисовался. Девушку тоже все устраивало, так что никто никого не обманывал и не использовал.

А потом она мне рассказала о своей беременности. Причём подано это было так, будто мы пять лет пытались, уже отчаялись и вот оно – чудо.

Я, конечно, в целом отнесся адекватно к этому внезапному «сюрпризу», всё-таки понимаю, что самый надежный вариант предохранения – воздержание.

Сразу сказал: бросать никого не собираюсь, если уж так случилось, настаивать на аборте не буду, пусть сама решает, но вот со всем этим супружеским счастьем и полной чашей точно не ко мне. Да, на мою помощь она может рассчитывать, но штамп в паспорте отменяется.

Лоре такой вариант не понравился. Она надеялась меня окольцевать и зажить спокойно в своё удовольствие: характер у меня нормальный, материальное положение хорошее – в целом вариант очень даже ничего.

Первое время она за мной бегала. Атаковала во всех сетях, каждое утро начиналось с десятка слезных сообщений, которые я просто проматывал, друзьям на уши присела, караулила везде, где только можно.

Через несколько недель плотных атак мне прилетел в интернете текст с анонимного аккаунта, где доброжелатель настоятельно советовал затащить «мою даму» к гинекологу и лично присутствовать при ультразвуке.

Я так и сделал.

Выяснили мы несовпадение сроков. Получилось так, что во время зачатия меня в городе не было – я тогда лично ездил на открытие студии и жил там три недели, пока всё в поток не вошло.

Если честно, я выдохнул. Ребёнок от нелюбимой женщины мне казался скорее обузой, чем счастьем всей жизни.

Любовница моя, надо полагать, об этом даже не подумала, когда на крыльях неслась ко мне рассказать обо всем.

Лора закатила скандал в кабинете, начала обвинять бедную женщину в белом халате во всех смертных грехах.

На следующий притащила мне липовую купленную, судя по всему, справку с «правильным» сроком и настаивала на том, что это, цитирую: плод нашей с ней любви.

В ответ получила лишь мой смех и совет использовать эту бумажку по назначению.

Вообще я, конечно, не понимаю, зачем женщина изначально влезает в отношения без эмоциональной связи, если заранее знает, что в итоге привяжется к мужчине и будет страдать.

Найди ты себе хорошего парня и живи в своё удовольствие. Когда мужчины предлагают просто секс без обязательств, они обычно подразумевают именно то, что произносят.

Это девушки могут юлить и использовать ситуацию в качестве хитрого хода в плане по завоеванию мужика.

Уж не знаю, правда ли Лора в меня втрескалась или просто внушила себе это в голову, потому что в двадцать восемь лет пора бы уже. Разбираться у меня не было никакого желания.

Я предложил сделать тест на отцовство, она парировала тем, что это может навредить ребёнку. Ладно, смирился.

Сошлись на варианте проведения процедуры после родов. Лора тогда из себя невероятно обиженную особу строила, ушла с гордо поднятой головой.

Неделю я о ней ничего не слышал, а потом опять по новой. Поняла, видимо, что пока ребёнок в животе – ещё можно что-то попробовать. Дальше уже будет просто без вариантов.

Перетерпеть мне осталось несколько месяцев. Я уже смирился с её истериками на людях, но вот конкретно сейчас хотелось собственными руками придушить наглую курицу.

Мало того, что хочет целого человека на меня повесить, так теперь из-за её выходок женщина, которая мне действительно нравится, опять от меня сбежала. Только на этот раз в слезах – я успел поймать глаза Вредины.

– Тебе гормоны в голову ударили? – зло бросаю, с силой сжимая флакончик краски, который всё это время был у меня в руках.

Чёрт, оттирать теперь придется.

– Не повышай на меня голос! Мне вообще-то волноваться нельзя, – корчит из себя обиженную, поворачивается спиной ко мне и обнимает себя руками. Вот ни капли не жаль.

– Так и пошла бы к тому, кого это заботит. Чего ты ко мне таскаешься? – как ни в чем не бывало продолжаю уборку: убираю оборудование, двигаю кушетку на положенное место, перед этим почти смыв краску с ладони.

– А к кому мне ещё обращаться? У меня подходит день платить за квартиру. Анализы ещё нужно сделать, малышу всё нужное купить, – всё становится на свои места. Я все эти месяцы перечислял ей какие-то деньги. Ну, просто потому, что жалко девку чисто по-человечески да и где-то внутри меня грыз маленький червь сомнения: после теста я бы точно успокоился и сбросил всё это со своих плеч. А недавно карту потерял банковскую: новую сделал быстро, а вот авто-платежи ещё не успел все настроить.

Работала Лора в скромном цветочном салоне, её зарплаты на одного едва хватало, а здесь ещё все «беременные» расходы. Родители у неё жили где-то в посёлке – понятно, какие там зарплаты – и, я подозреваю, ни о чём не догадывались.

Вытащил телефон, быстро перевел ей месячное содержание, погрустил о том, что вообще-то не я это обязан делать, и заодно попросил Стасяна скинуть мне контакты моей потеряшки.

Должны же были они как-то договариваться о консультации.

– Всё? Или ты ещё чего-то ждёшь? – Лора так и стояла с надутыми губами, всё это время стараясь прожечь во мне дыру.

Жаль, что за длительное время нашего знакомства она так и не поняла, что я ей не по зубам. Не из категории мужиков, которых можно запросто прибрать к рукам, если они этого не хотели изначально.

Глава четырнадцатая. Рокси

Сегодняшний день решил меня добить.

Отправила статью в редакцию, а мне в ответ пришло сообщение с просьбой подъехать и написать заявление по собственному.

Я числилась на самой маленькой ставке – подрабатывала в свободное от учебы время, а в академическом отпуске плотно писала в каждый номер, получая за это серым на карту.

С работой мне помог мой бывший. Последний. Тот, который оказался женат.

Я не понимала людей, которые со своим уходом забирают всё: у моей знакомой девочки парень как-то отобрал серебряную цепочку, которая стоила рублей пятьсот.

Писала я исправно хорошо, так что других вариантов причин внезапного увольнения у меня просто не было. Месть за то, что я отказалась играть на вторых ролях.

Мелочно, аж до слёз от истерического смеха.

Стало грустно, потому что это занятие мне действительно нравилось. Никакого специального образования я не имела, но получалось же, очень недурно.

А сейчас придётся очень срочно искать работу, которая поможет мне не перейти на одни пустые макароны. В кошельке было что-то, но лишь на несколько недель – придётся побегать.

С работодателями у меня складывались натянутые отношения после моего появления на их глазах. По телефону всё было хорошо, в переписке тоже устраивала моя кандидатура, но вот с внешним видом были большие проблемы.

Люди в большинстве своём думают, что броская внешность автоматически показывает человека как нестабильную личность без профессиональных навыков. Грустно, что оболочка не позволяет докопаться до сути.

В журнале с этим было проще: я – лишь десяток букв псевдонима под каждой статьёй. По большому счету меня видели лишь в бухгалтерии, куда я каждые две недели приходила за конвертиком и приносила очень милым женщинам шоколадки.

Почти все относились ко мне хорошо.

Одна только была – Людмила Викторовна. Каждый раз выходила из кабинета при моём появлении, потому что боялась подхватить «какую-нибудь заразу».

В январе месяце у меня начинается учёба, я ума не приложу, какое начальство станет терпеть отлучки в другой город даже при условии заочного обучения.

Возвращаться в общежитие и жить пусть и со знакомыми, но тараканами после бабушкиной чистой и уютной квартирки мне решительно не хотелось. Я отвыкла.

Если уж совсем ничего не выйдет с работой – придётся сдавать квартиру и жить на эти деньги в комнате с девочками, которые надеялись на моё возвращение. Они держали мою кровать свободной за небольшие плюшки коменданту.

Уснуть я смогла только на несколько часов. Утром побросала нужные вещи в рюкзак, оделась удобно и поехала в редакцию, до которой мне было несколько часов поездом.

– Елена Альбертовна, добрый день, – прямо у входа мне удалось поймать женщину, с которой меня свёл мой женатый бывший. Она же и принимала меня на работу. – Мне вчера пришло письмо… Я думаю, это какая-то ошибка, – всё же я надеялась на маленький шанс. Вдруг это всего лишь халатное недоразумение.

– Никакой ошибки. В Ваших услугах мы больше не нуждаемся, – холодно отрезала девушка в броском красном костюме и с идеальной укладкой, где, мне кажется, на каждый волос отдельно пшикали лаком.

– Что произошло? Вас же устраивала моя работа, – я немного растерялась от столь категоричного тона.

– Думать надо, милочка, и не отказываться ноги раздвигать, когда тебя просят, – она прошлась по мне оценивающим взглядом и продолжила. – На большее ты всё равно не годишься, – в этот момент она явно чувствовала себя на вершине мира, только я никому не позволю себя унижать. Тем более таким расфуфыренным стервам, которые сами не далеко ушли в получении должности – я это точно знаю, мне тётушки из бухгалтерии рассказывали.

Очень удачно в моих руках оказался стаканчик с недопитой порцией кофе, которую я выплеснула на её отутюженный костюмчик, зацепив немного лицо.

Елена тут же начала размахивать руками и визжать так, что у меня мгновенно заложило уши.

– Сбавьте тональность, он уже успел остыть. Заказчиков рекламы распугаете, – улыбнулась самой милой улыбкой и протянула ей бумажный платочек. Она практически выдернула его из моих рук, принявшись прижимать к расползающимся пятнам. Красота. – Зла не держите, Елена Альбертовна, я просто такая никчёмная, что даже в руках ничего удержать не могу, – бросила ей напоследок и отправилась писать заявление в отдел кадров, где мне быстро всё оформили и послали за последним гонораром, который мне полагался в оплату недавней статьи.

Жаль, шоколадку не купила. Придётся нарушить традицию и прийти с пустыми руками.

Слёзы у меня хлынули только после того, как белый конверт с парочкой купюр оказался в моих руках. Грустно что-то стало от накативших эмоций, а пожаловаться было некому.

Хотелось просто выплакаться у кого-то на груди, как следует измазать тушью и всхлипами, а затем шагнуть дальше, потому что я точно была уверена: всё у меня будет замечательно в жизни, когда я перепрыгну очередную чёрную полосу.

Женщины отпоили меня чаем и даже умудрились затолкать парочку вкусных эклеров с собой, потому что в кабинете я отказывалась есть – у меня, правда, не было аппетита.

Из стеклянного здания я выходила с трудовой книжкой в руках и в солнцезащитных очках, хоть на улице и было слегка пасмурно. Дождя мне только не хватает для полного счастья.

В тот момент, когда я уже хочу поехать на вокзал и обменять билет, потому что гулять по городу до вечера мне совершенно не улыбается, звонит Виктор. Он просит о ещё одной встрече, и в этот раз я сдаюсь – не хочу, чтобы мужчина спамил мне в личные сообщения везде, где я есть. Он может.

Через сорок минут я прячусь от всё-таки начавшейся грозы в уютной кофейне, где мы договорились встретиться.

– Привет, кнопка, – Виктор тянется за поцелуем, я уклоняюсь, выставив ладонь вперед. Пусть жену свою целовать идёт, а я уже всё ему сказала. Любопытно даже, зачем ему очередное бессмысленное свидание. – Гордую из себя строишь? – падает на стул и пролистывает меню, пока я будто заново изучаю его лицо.

Глава пятнадцатая. Незнакомец

Хорошо иметь в друзьях людей самых разных профессий. Особенно хорошо, когда тебе внезапно нужно пробить номер телефона, который одна несносная девчонка оставила Стасяну, когда записывалась на консультацию.

Вопрос, который стоит между нами, по телефону не решается.

Пришлось немного потерпеть, но минут пять назад я получил сообщение с адресом прописки Вредины. Начну с этого варианта и буду надеяться, что фортуна на моей стороне.

Два раза она меня подставляла, но сегодня пришло время отыгрываться. Я с ума сойду, если всё обернётся провалом – придётся буквально рыть землю.

По пути заехал за цветочным веником. Взял самый большой в качестве компенсации беременного недоразумения.

Лора, кстати, отправилась в чёрный список с нового профиля, потому что закидала меня фотографиями вещей из детских магазинов, которые «просто обязаны быть у нашего малыша». Девка упёртая, но не в той области.

Звонок.

Нажать и постараться не облажаться в этот раз. Мысленно я уверен в нахождении Вредины за этой дверью.

Слышу шебуршание по ту сторону, отклоняюсь с траектории глазка, чтобы меня невозможно было увидеть, и давлю на кнопку ещё раз.

– Кто? – я сейчас готов визжать как девочка на концерте своего кумира, который только вышел на сцену.

Её голос.

– Показания снять со счётчиков надо бы. Откройте, будьте добры, – стараюсь изменить голос и болтаю первое, что приходит в голову.

– Но я же только недавно передавала… – Вредина возится с дверью, та открывается через пару секунд сантиметров на двадцать – остальному мешает серебряная цепочка. А я думал, что такие вещи уже вымерли.

– Ну привет, потеряшка.

Она хочет захлопнуть вход, я быстро выкидываю ногу вперед, и дверь с силой придавливает кроссовок, заставляя меня взвыть от крайне неприятных ощущений. На что только не пойдешь ради женщины, которая тебе понравилась.

Сравним ли этот поступок с серенадой под окном? Я считаю, что вполне.

– Зачем ты это сделал?! Чёрт, подожди, – девочка суетится с цепочкой и после нехитрых манипуляций впускает меня к себе.

Гореть мне за это на адских котлах, но я делаю вид, что придавило мне гораздо сильнее, чем могло показаться на первый взгляд.

Пульсацию в ступне на самом деле уже отпустило, но я продолжаю прихрамывать, потому что чувство жалости у женского пола – одно из самых сильно развитых.

– Ты как вообще меня нашёл? – малышка усаживает меня на маленькую банкетку, куда, если честно, помещается лишь одна половинка моей задницы.

– Сердце подсказало путь к моей истинной половинке, – конечно, я шучу. Говорить о таком пока рано, но девчонка всё равно косит брови к центру и одаривает меня хмурым взглядом.

А после забавно чихает, отгоняя кота-переростка от моих ног.

– Кыш, иди к себе, побудь хоть раз послушным, – опять раздаётся чих, и я начинаю подозревать, что где-то в моей подарочной композиции затесался её аллерген. Неудобно получилось. – Лилии, да? – кивает в сторону букета и делает несколько шагов назад, зажимая нос.

Развожу руками, потому что чёрт их пойми. Я вообще не разбираюсь в этом.

– Я у вас там мусоропровод заметил. Пойду что ли, выброшу, пока тебе скорую вызывать не пришлось, – поднимаюсь и подхватываю веник с тумбы, но Вредина меня останавливает, быстро проворачивая клапан замка на двери.

– Оставь. Мне нравится, поставлю на кухне. Если это вообще мне, – тут же легко краснеет и подхватывает кота на руки. Эта морда вернулась облюбовать мои кроссовки.

– Тебе. Обменяешь на чай?

На кухне, куда меня пригласила  девчонка, я прыгаю в карьер. Сразу рассказываю ей про Лору, про отношения, которые у нас с ней сложились, и в конце извиняюсь за то, что Вредине пришлось стать невольной свидетельницей очередной сцены.

Во время нелегкого процесса пытаюсь погладить кота, который пришёл выпрашивать какое-нибудь лакомство при полных мисках, но это чудовище едва не отгрызает мне палец, оставляя несколько кровавых точек на фаланге своими зубами.

– Кто так ведет себя с гостями? – девчонка пытается читать ему нотации, но он перекатывается к выходу, задев хвостом мою лодыжку. Ударив, если точнее.

– Он явно мне не рад, – очень уж хочется поймать этого пушистого засранца и показать, кто тут хозяин, но малышка оказывается ближе, так что на моих коленях оказывается именно она.

– А ты?

– Что..? – пытается соскочить, но не так это и просто, когда тебя поперек живота удерживает мужская лапища.

– Ты мне рада? – я сейчас похож на домашнего откормленного безобидного лабрадора: хочу, чтобы она погладила меня своими маленькими ладошками. Пузо подставлять не готов, но вот голову вполне.

– Я ещё не определилась.

Мне нравится её голос. Он не приторно девчачий и низкие глухие нотки отлично ей подходят. Завораживает. Вывести бы её на откровенный шёпот с пометкой «для совершеннолетних» – встанет без помощи рук, я уверен больше чем на сто процентов.

– Могу помочь, – на это девочка лишь пожимает плечами и продолжает пытаться разжать мои пальцы на талии.

Позволяю ей это, отрываю один за другим, а на финишной прямой вновь стискиваю её в свои руках и специально прижимаю ближе, сдувая волосы с открытого плеча, чтобы тут же прижаться губами к коже и коснуться языком чуть выступающей острой косточки.

Во рту остаётся приторный химический вкус какого-то, очевидно, лосьона для тела, но меня не останавливает это от следующей порции ласки, которая уходит на лопатку.

Девочка ударяется в дрожь.

– Что ты делаешь? – совсем тихо, так что я едва улавливаю смысл вопроса.

– Склоняю тебя на сторону зла.

Она опять начинает шевелиться, и на этот раз я выпускаю малышку на свободу, потому что иначе разложу прямо на этом столе, снеся нахрен всю посуду перед этим.

Что-то мне подсказывает, это не то развитие событие, которое должно быть при чётком условии в голове продолжить нормально наше знакомство. Я хочу разобраться, а не подсаживаться сильнее на эту Вредину.

Глава шестнадцатая. Незнакомец

Ты вылетаешь из родительского гнезда, налаживаешь свою жизнь и доходишь до возможности питаться не лапшой за двадцать рублей, а доставкой из вполне неплохих ресторанов, но доказать матери, что ты уже давно вырос и можешь сам о себе позаботиться – квест с добрым десятком звёздочек.

У меня не получается.

Каждый раз, когда я приезжаю домой, она пытается распихать мне по карманам весь набор продуктов из холодильника. Доходит даже до абсурдных яиц, которые продаются в каждом магазине.

– Мамуль, оставь ты этот бедный плов, мне только сегодня привезли комплект завтраков-обедов-ужинов на четыре дня вперед, – перехватываю её руки, когда она начинает усиленно суетиться на кухне. Мне просто хотелось увидеть её, давно не заезжал.

– Знаю я эти ваши контейнеры, ничего полезного.

Ну да, ну да. А довольно жирная баранина с тяжёлым рисом – рай диетологов. Не то, чтобы я сильно следил за тем, что оказывается в моём желудке, но просто справедливости ради.

– Загляни к отцу, пожалуйста. У него к тебе какой-то разговор есть. Серьёзный, – кривлюсь, представляя очередную порцию нотаций, которую вывалит на меня этот человек. Недавно ведь разговаривали, чего надо опять.

– Ничего не могу обещать. У меня день расписан буквально по минутам, – конечно же я лукавлю. У меня просто были планы встретиться с Врединой. Мы всё это время перебрасывались нелепыми сообщениями, а сегодня решили сходить на премьеру одного фильма по комиксам вселенной, которая нам обоим нравится.

– Сынок, я тебя прошу, – физически невозможно отказать матери, когда она разговаривает с такой интонацией.

Приходится чуть перекраивать расписание: с девчонкой встречусь позже часика на два, потому что после отца мне явно потребуется время, чтобы сбросить пар.

В офисе меня сразу узнают. Начинают стелиться и болтать что-то приторно вежливое. Ещё одна причина моего неделания идти по стопам отца – фамилия всегда будет впереди.

Перед тобой прыгают на задних лапках, пытаясь таким образом подмазать своё лицо перед самым главным. Практически тем, чьё имя нельзя называть. Отвратительно.

– Отец, – захожу в кабинет после предупреждения секретарши, внешний вид которой поселяет во мне сомнения по поводу её умственных способностей.

Я не знаю, изменяет ли отец моей матери, да и, честно говоря, не горю желанием владеть подобной информацией. Это мои родители, но в отношения между ними я предпочитаю не лезть.

– Рад, рад, что ты приструнил свою гордость, – мы ударяем по ладоням, я заинтересованно жду дальнейшей реакции. – Садись, сейчас я тебе всё ещё раз расскажу. Паспорт заграничный, надеюсь, у тебя не просрочен?

А сейчас я начинаю чувствовать неладное.

– Притормози на секунду. Что вообще происходит?

– Мать не рассказала? – отрицательно киваю. – У нас открывается международный филиал в Германии. Мне очень нужен проверенный человек, который сможет контролировать всё. Месяца четыре, не больше. Все мои ведущие специалисты заняты, так что я хотел, чтобы поехал ты, – уже было открываю рот, чтобы вставить хоть слово, но отец тут же продолжает. – Погоди, не руби сразу. Я не прошу тебя вернуться в бизнес, мне просто нужна помощь.

Сначала четыре месяца в Германии на открытии, затем понадобится задержаться, после найдётся еще какое-нибудь срочное дело. Знаем, проходили. Ушёл один раз – нечего метаться.

– Нет. Этой мой окончательный ответ. Пошерсти свои кадры – я уверен, там целый список кандидатур наберется на место, – почти готов поставить свой месячный доход на то, что это всё очередная уловка.

– Я тебя воспитал, на ноги поставил, а ты родному отцу помочь не можешь?! – началось. Переходим к основному действию. – Да как у тебя совесть только позволяет так поступать? – а вот и манипуляции подъехали. Внутрь давит, но я уже давно научился справляться. – Никакого толку от тебя. Столько было вложено, лучшая школа, престижный университет, а ты всё уничтожил наколками своими! – аж зеваю от скуки.

Ссора сурка какая-то.

– Пап, не совершай больше ошибок таких. Вкладывайся в проверенные акции – они уж точно принесут тебе такую любимую прибыль. А я тебе не актив и не инвестиция. Детей обычно заводят по другим причинам. Подумай, – стучу пальцами по виску и разворачиваюсь, игнорируя ударяющие вслед ругательства.

Хрен я ещё раз поведусь на провокации матери. Знал же, что не надо сюда ехать.

На первом этаже выбиваю в автомате бутылку воды и выхожу из здания, где бесцельно просиживал несколько мучительно долгих лет. Что-то всхлипывающее на лавочке справа от меня заставляет притормозить.

– Эй, Вы в порядке? – трогаю девушку, которая спрятала своё лицо в ладонях, за плечо и замечаю, что цвет её волос подозрительно напоминает мне Вредину.

Да вы шутите?

Она поднимает свои заплаканные глаза на меня, а я роняю взгляд на губы, которые в эту же самую секунду вопросительно приоткрываются. Присаживаюсь рядом, сгибая ноги в коленях и оказываясь на уровень ниже, откручиваю крышку и протягиваю ей прозрачный пластик.

– Спа… Спасибо, – срывается на всхлип, а после делает несколько глотков. Протирает горлышко бутылки рукавом свитера и возвращает обратно в мои руки.

– Ты чего здесь делаешь? И почему разводишь сырость посреди улицы?

– На работу приходила устраиваться. Вакансию нашла как раз после твоего сообщения, – машет своей маленькой ладошкой в сторону офисного здания. – Меня не очень приятно отшили.

Я не знаю, что нужно сказать такой девушке – она скорее бойкий кактус, чем трепетная лань, но мне это нравится – чтобы вывести её на мокрый уровень отклика, только у меня уже чешутся кулаки подрехтовать рожу менеджера по подбору персонала. Или пару ласковых отвесить, если это женщина.

– Так, заканчивай сопливить. Хватайся, – протягиваю ей ладонь, в которую она вкладывает свои пальчики. – Пошли тебе настроение поднимать.

А дальше мы впадаем в детство.

Глава семнадцатая. Рокси

С работой ничего не получалось.

Я сходила на не один десяток собеседований, большая часть из которых закончилась фразой «мы обязательно перезвоним».

Только процентам двадцати хватило смелости в открытую сказать мне о том, что я не подхожу по внешнему виду – они даже резюме моё не стали открывать.

Сегодня я договорились встретиться с Машулей.

Изначально мы хотели посидеть в каком-нибудь приятном месте, но она внезапно начала всхлипывать мне в трубку, когда я уже почти вышла из квартиры, и напросилась в гости, потому что у неё ко мне очень серьёзный разговор, по ходу которого, чувствую, подруга переведет мне весь запас бумажных полотенец.

– Привет, – она появилась на моем пороге с пирогом в картонной упаковке, хотя под ситуацию скорее подошла бы бутылочка красного.

– Проходи, плакса. Котика можешь погладить, но только когда успокоишься, – подмигнула и подвинула смешные тапочки в её сторону. – Он не очень любит сырость.

– А я, кажется, развожусь.

Протараторила быстро с гордо поднятой головой, а после шлепнулась на стул в кухне и снова начала реветь в три ручья, размазывая всё это по лицу.

– С чего бы такие новости? Только недавно свадьба была, Манюнь, месяца не прошло. Ты ведь его любишь, сама мне очень упорно доказывала.

– Люблю. Наверное. И мама говорила, что он очень мне подходит. Вот только… – снова собралась рыдать, но я быстро впихнула ей в рот ягоду с пирога, так что сцена перенеслась. Ещё что-нибудь придумаю потом, а то Максик уже нервно вокруг неё круги наворачивает – следующий всхлип явно будет сопровождён довольно болезненным укусом кошачьими зубами. – Я Ваню в комнате для персонала застала после твоего ухода. Сделала вид, что ничего не видела, потому что ужасно стыдно было бы признаваться перед всеми гостями. Хотела проглотить всё – он молодой, не нагулялся, женился-то всё равно на мне.

– Солнце моё ненаглядное, ты вот вроде очень даже умная, но иногда бываешь таким лопушком, – теперь я понимаю, что в прошлом подруга так отчаянно защищала репутацию своего рыцаря лишь потому, что пыталась саму себя убедить в нормальности их отношений из-за давления своей чудесной мамули. Бедный ребёнок.

– В нашу первую брачную ночь он вскрывал конверты и ругался, если сумма его не устраивала, пока я пыталась выпутаться из платья в ванной и едва сдерживала слёзы. И как-то успела обдумать всё. Не хочу я так жить. Всё мимо меня проходит. Вечно пытаюсь кому-то угодить, а в итоге остаюсь совершенно без личного счастья, – монотонно, смотрит в одну точку, но эмоции можно распознать по тому, как нервно Маруся чешет моего кота за ухом. Бедняга хвостом недовольно бьёт, но всё равно терпит. Иногда этот пушистый засранец бывает понимающим.

– Ты ведь знаешь, что я тебя поддержу всегда? А этого Ваньку-дурака давно пора слать куда-нибудь в тёмный угол на печь.

– Страшно.

– Чего тебе страшно? – всё же выдёргиваю Макса из её рук, потому что он уже начал примеряться своими зубами к её бедру. Ненадолго терпения пушистой жопы хватило.

– Я ведь разведёнкой останусь. Да и квартиру нам родители подарили. Как теперь с ней быть? На свадьбу столько потратили, билеты лежат в Италию…

– Так, давай разбираться по пунктам? Если вот так всю смешивать в одну большую кучу – вообще можно прийти к выводу, что проще терпеть и жить без улыбок. Ты, главное, запомни своё состояние после свадьбы в той ванной и держись за него, когда на тебя давить будут. А они будут, Манюнь, я не сомневаюсь.

Через многое придётся подруге пройти, не один раз ещё будет на моей кухне сопли по рукаву размазывать, но она сможет. Решиться всегда сложно, но если уж мысль в сознание ударила – назад пути не будет. Прорвёмся.

– Ты шуршишь, – тянется к моей ноге и слегка приподнимает край свободной длинной футболки. – Новая? – после того, как заметила примотанную к моему бедру пелёнку, под которой заживает контур моего будущего шедевра.

Каждое утро разглядываю в зеркале чёрные линии и уже предвкушаю новый сеанс.

– Ага. Самое начало, впереди ещё куча работы, – мне кажется, я улыбаюсь так широко, что через секунду у меня сведёт скулы.

– Я бы тоже хотела.

– Ты? Татуировку? – удивляюсь, потому что прежде таких порывов не наблюдала.

– Мне давно хочется что-нибудь миниатюрное. Твои масштабы впечатляют, но… – пытается подобрать слова, но я её опережаю.

– Но это не твоё, Марусь. Я всё понимаю, дело вкуса. Мы с тобой не из-за рисунков на теле дружим, а потому что люди мы хорошие и друг к другу притянулись.

– Мама категорически против была всегда, – задумчиво тянет и обхватывает кружку с горячим шоколадом ладонями.

– А мы ей не скажем, – активно кивает на мои слова и с аппетитом начинает жевать пирог, который сама же и принесла. – Хочешь, сегодня устроим? Не обещаю, но попытаться можно, если у тебя действительно есть желание. Первый шаг к твоей свободе.

Следующие полчаса мы тратим на поиск примерного эскиза. В итоге какими-то переходами забредаем на страницу того самого мастера, у которого я должна была забивать изначально бедро, и Марусин взгляд падает на один рисунок: женский силуэт на качели, концы которой держат небольшие птицы.

Получается так, что девушка будто свободно парит в воздухе с разметавшимися за спиной волосами.

Выглядит очень даже оригинально.

Я прошу подругу подождать меня в комнате, а сама иду с пачкой сигарет на балкон, где тут же набираю номер моего незнакомца, с которым нам не удавалось увидеться с того похода в кино.

– Вредина на связи? – он смеётся, а мне становится так тепло в душе от его голоса. – Ты же должна быть с подругой. Неужели заскучала? – мужчина знает о моей сегодняшней встрече, потому что мы перекидываемся сообщениями по вечерам.

– Привет. Мне тоже пора придумать тебе какое-нибудь прозвище, раз уж ты скрываешь настоящее имя, – за всё это время мне удалось вытянуть из него только «Фила».

Глава восемнадцатая. Рокси

Со Стасом мы договорились в переписке, пока я приводила себя в нормальный вид и осторожно пыталась натянуть джинсы.

Подруга в этот момент вскрывала очередную баночку кошачьего корма – мурчащие жалобы кота на медлительность было слышно даже через закрытую дверь.

Пришлось вооружаться зонтом, а потом как-то умудряться не обляпаться им в такси, потому что на улице резко зарядил такой ливень, что машины на дорогах начали плавать.

Не завидую я тем людям, которые слишком близко стоят к проезжей части – прямо на моих глазах нескольких уже успело окатить из-под колёс.

Мне не нравится такая сырость. Я бы предпочла вытащить тёплую куртку из тёмного угла в шкафу, чем каждый день оказываться с пушистыми от влажности волосами – прогноз погоды обещал облачка ближайшие двенадцать дней.

Подозреваю, они были и дальше, но мой экран телефона вмещал лишь неполные пару недель.

Маруся всю дорогу нервно поправляла волосы каждые семь секунд и разглядывала эскиз своей будущей татуировки со всех сторон, постоянно спрашивая моё мнение.

Хотелось уже записать ответ на диктофон и просто каждый раз проигрывать ей свой положительный отзыв.

Чертыхнулась, когда моя нога из-за невнимательности угодила в лужу, залезла обратно в салон автомобиля и попросила таксиста проехать несколько метров вперед, чтобы лишний раз не мочить и без того процентов на пятьдесят промокшие кроссовки.

Вообще в такие сырые дни хочется зарыться в несколько тёплых слоёв одеяла, захватить в плед под бок несговорчивого кота, чтобы греться друг о друга и топить пальцы в его шерсти, обложиться коробками с вкусняшками и смотреть какой-нибудь совершенно нелепый сериал под недовольное мяуканье.

Ладно, кота можно и отпустить минут через десять.

А для совсем идеальной картины рядом должно появиться мужское, желательно большое, как у моего незнакомца, тело, которое будет тебя гладить во всех местах.

Но это я совсем уже размечталась.

– Что-то я передумала, – заявляет мне Маруся, когда я уже почти впихнула её внутрь. А это не так просто сделать одной рукой, во второй-то у меня зонтик. – Давай уедем? И маме будет очень сложно объяснить всё.

– Давай. Ты поедешь домой, приготовишь своему Ванечке три блюда на выбор и будешь ждать его с очередных потрахушек за твоей спиной. Нравится?

Подруга испугалась совсем не встречи с тату-мастером. Её пугает перспектива войти в острую стадию конфликта со своей роднёй.

Разрушать чужие надежды очень сложно, особенно если их в твою голову вбивали с самого детства, но каждый хочет быть счастливым. А без здорового эгоизма это совершенно невозможно.

– Пошли. Я готова менять свою жизнь, – и она начинает совершенно искренне светиться изнутри. Моя умница.

В студии сегодня не так безлюдно. В дальнем углу девушка с короткой стрижкой трудится над, если мне не изменяет зрение, орлом во всю мужскую спину, а чуть левее от неё ближе к нам кто-то огородился высокой ширмой, которая полностью скрывает деятельность за ней.

Эх, заглянуть бы. Очень уж мне любопытно.

– Здравствуйте, красавицы, – Стас расплылся довольным лисом, а моя подруга моментально вспыхнула от столь заинтересованного взгляда. – У нас чисто, так что я попрошу снять обувь. Лучше будет около батареи пристроить, хоть высохнет. Я перекурить хотел выйти, так и не рискнул – льёт адски.

– Можешь воспользоваться зонтом, мы пока разденемся и осмотримся, – Стас принимает моё предложение, а я хватаю под руку слегка растерявшуюся Марусю и веду её вглубь помещения, подальше от входной двери. 

Сбежит ещё, если за ней не присматривать, прямо босиком в лужу у входа.

– Мне кажется, это была очень плохая идея, – только я вижу, как у неё начинают гореть глаза, когда взгляд мечется от одной картинки на стене к другой. – Может, и не очень. Я просто трусиха, – прижимает ладони к пылающим щекам и плюхается на удобный диванчик для гостей.

– Не забывай дышать. Ты ведь не передумала делать на рёбрах? – машет головой отрицательно. – Никто ничего не увидит, твоя мама уж точно. Будет твоим личным маленьким секретом.

– А Ваня? Он же растреплет обо всём моим родителям.

– А он увидит тебя без футболки? – вопросительно приподнимаю брови с лёгкой иронией.

– Нет? Точно нет. Пусть идёт к своим подружкам, – очень правильный настрой, даже подталкивать не пришлось.

Стас вернулся до того момента, как подруга начала грызть ногти от волнения. Я заметила, что она дёргалась от каждого прикосновения к коже, а парень лишь улыбался и что-то шептал ей так, чтобы лишние уши не смогли расслышать.

Когда пришло время укладываться на специальную кушетку, я поймала в глазах Маруси дикую панику и показала ей большие пальцы для подбадривания.

Иногда подходила и наблюдала за процессом, утаскивая из вазочки конфеты для девушки, чей цвет лица стал напоминать слишком сильно припудренную гейшу.

Сладкое и разговоры хотя бы немного отвлекали моего бойца с плотно сжатыми зубами. Нежный цветочек перешел рубеж и шагнул во взрослую жизнь.

– Осталось немного. Хочешь передохнуть или закончим так? – мужчина брызгает на свежую татуировку специальной жидкостью, а я отсюда замечаю, что до полного завершения не хватает лишь одной маленькой птички.

– Давайте закончим, – Маруся жмурится, потому что дезинфекция немного пощипывает – по себе знаю.

– Перейдём на «ты», красотка? После того, что между нами было, – подруга снова становится похожа на спелую помидорку, я шутливо шикаю на Стаса, а он лишь поднимает ладони в воздух, капитулируя.

Плетусь обратно на диванчик, позволяя химии между этими двумя набирать обороты.

Я практически на сто процентов уверена в том, что моя подруга понравилась парню и он точно своего не упустит.

А Маруся поймёт, наконец, что она очень даже может нравиться мужчинам – на её этом похотливом единороге звёзды не сошлись.

Минут через пятнадцать в зеркале отражается слегка припухший чёрный рисунок с покрасневшей кожей вокруг, а с лица подруги не сходит радостная улыбка, когда она со всех сторон рассматривает своё приобретение.