Чертовски неправильное свидание

Глава 5. Оливия

Что-то в нем изменилось, когда он вышел из ванной, он выглядел более напряженным… более таинственным.

И все неправильное во мне еще больше заинтересовалось его новой стороной.

Только на сегодня. Вот, что я сказала. Но когда вновь посмотрела на то, насколько он был совершенен, подумала, что хотела бы, возможно, провести еще какое-то время вместе.

Уходя из дома сегодня днем, я даже не подозревала, что окажусь здесь. Но по мере того, как вечер перетекал в ночь, что-то внутри меня, та часть, которую я держала запертой из необходимости… захотела освободиться.

Я хотела отдаться этой всепоглощающей похоти, где есть только этот парень и сладкий момент удовольствия.

Только на сегодня.

– Я никогда… никогда этого раньше не делала, – сказала я ему, натянув край джерси и пригладив парик, чтобы убедиться, что он все еще на месте.

Он не узнал меня, но если бы узнал… это испортило бы все.

– Ты… – Его глаза расширились, в них загорелся безумный блеск.

– О! Нет. Я имею в виду… просто хочу сказать, что у меня никогда не было секса на одну ночь, – выпалила я. – Никогда просто вот так не уходила домой с парнем.

Мое словесное недержание было тем еще зрелищем. Для человека, который заработал миллионы на умении писать и петь витиеватые и идеальные куплеты… я, очевидно, сейчас была не слишком хороша в выражении своих мыслей.

Чего я не сказала, так это того, что не знаю, как точно ответить на его невысказанное предположение. Мне было сложно точно сказать ему, что Марко сделал со мной в детстве, или сделать какие-то выводы из того, что на некоторых фотографиях, снятых в ночь, когда я потеряла все, была запечатлена в постели с каким-то наркоманом… совершенно голая.

Мне дали противозачаточные таблетки на следующее утро, просто на всякий случай, но они ничего не проверяли. Думаю, такое решение было принято из-за того, что обо мне говорили СМИ. Наверное, они решили, что я какая-то шлюховатая певица, раздвигающая ноги перед каждым встречным… хотя, честно говоря… инфантильная часть меня не хотела бы знать правду. Может быть, если бы я знала, та ночь была бы…

– Эй, Уолкер Дэвис вызывает Вайолет, – пробормотал Уолкер, взяв меня за подбородок, поэтому мне пришлось посмотреть на него. Кажется, ему понравилось привлекать мое внимание таким способом.

Но смотреть на него было опасно. Близость к нему ощущалась как близость к солнцу, после которой я обречена сгореть.

Его взгляд был сфокусирован на мне, как будто из всего в этом мире я была единственной, кто имел значение.

Это ощущение пьянило и делало нижнее белье мокрым. Будоражащая похоть, которая плескалась в его синих океанах, кажется, была заразной.

– Прикоснись ко мне, – наконец прошептала я, желая разрушить все чары, которые он на меня наложил.

По-видимому, это было единственное приглашение, в котором он нуждался.

Крепкая рука Уолкера легла на мой затылок, он нежно сжал мою голову – ровно настолько, чтобы я вернулась мыслями к нему.

Чтобы смогла доверить себя ему. Чтобы отпустить контроль и не беспокоиться ни о чем… только сегодня вечером.

Он наклонился ближе, и я забыла, как дышать. Меня уже целовали раньше.

Но я была уверена, что ни один поцелуй, который у меня когда-либо был, не сравнится с тем, что будет сейчас.

Уолкер Дэвис меня погубит.

И, возможно, один раз такое стоит испытать.

Первое прикосновение его губ к моим было похоже на лихорадочный сон. Он целовал нежно: все тело пронзили электрические разряды, когда его губы дотронулись до моих, а язык осторожно скользнул внутрь.

Магия.

Вот чем был этот поцелуй.

Как виски, лунный свет, жаркие летние ночи. Как клубничное вино и самые смелые мечты.

Его поцелуй был похож на татуировку, клеймившую меня. Я поняла, что никогда не смогу стать прежней.

Он целовался искусно, и я, не выдержав, простонала в поцелуй.

– Малышка, – пробормотал он между поцелуями. – Моя великолепная, идеальная девочка.

Он пьянил. Я была зависима от него. Безнадежно.

Его хватка на моей шее усилилась, и он подарил мне собственнический доминантный поцелуй. Тело начало дрожать, а нижнее белье промокло от всепоглощающего желания.

Уолкер не мог насытиться мной, будто я была его самой любимой вещью. Наши языки сплелись, и он простонал в поцелуй, он выглядел так, будто этот момент был лучшим в его жизни.

Из головы исчезли все мысли, я чувствовала себя уничтоженной… всего лишь из-за поцелуя.

Что будет, когда он окажется внутри меня?

Уолкер поднял меня, и я обхватила его руками и ногами. Мы продолжили целоваться, пока он нес меня до кровати. С каждым шагом его огромный, твердый член все сильнее терся о чувствительное место между бедер.

– Я не очень хороша в этом, – сказала я ему, паническая неуверенность пробилась сквозь пелену возбуждения, потому что все, что он делал, ощущалось идеальным.

Уолкер был моей полной противоположностью.

Он положил меня на кровать, и я в ту же секунду почувствовала нехватку тепла его тела.

Я всегда думала, что терпеть не могу доминантных любовников. Представляла, что выйду замуж за какого-нибудь чиновника, который никогда мне не отказывает и позволяет принимать все решения за него.

Я много лет не имела возможности сама решать что делать, поэтому вступление в подобные отношения, где мне уготована доминантная роль, казалось единственным возможным вариантом развития событий.

Но когда Уолкер обращался со мной, как с личной куклой, будто владел мной…

Я не была уверена, что смогу когда-нибудь вернуться к своим старым идеалам.

Очередное подтверждение того, что внутри меня что-то сломалось.

Он усадил меня на край кровати и уставился на мое лицо блестящими, сверкающими, полными похоти глазами.

– Сними джерси, – пробормотал глубоким бархатным голосом. Под воздействием его тембра невозможно было не сделать то, что он хотел.

Трясущимися руками я стянула джерси через голову, стараясь выглядеть сексуально во время этого, но, кажется, у меня это плохо получалось.

Под джерси была тонкая черная майка… и под его пристальным, жаждущим взглядом на ней отчетливо были видны вставшие соски.

– Ты ангел, – прошептал он благоговейно. Мне захотелось плакать, хотя слезы выглядели бы сейчас совершенно нелепо. Но никто в моей жизни никогда не смотрел на меня так.

Я хотела бы удержать тебя. Слова повторялись в голове снова, снова и снова.

Я бы хотела, чтобы ты удержал меня.

– Я не знаю, смогу ли я быть нежным, детка. Я слишком сильно тебя хочу, – прорычал он, и его слова, казалось, проникли в каждую частичку моего существа.

– Давай, Дисней, – поддразнила я, вспомнив прозвище, которое слышала несколько раз сегодня вечером.

Кажется, произнесенное мной прозвище что-то сломало в нем, потому что он в одно мгновение пристально смотрел на меня, а в следующее… набросился.

– Моя, – хрипло прошептал он. Ох, черт.

Одна только мысль о том, что я могу принадлежать ему, возбуждала сильнее любого афродизиака.

Он толкнул меня на кровать, нетерпеливо проводя ладонью от шеи до груди.

– Вся моя, черт возьми.

Неожиданно майку на мне разорвали, а бюстгальтер сорвали, будто он был сделан из ничего.

Внутри меня все затрепетало, и он самодовольно ухмыльнулся, словно точно знал, что только что сделал со мной.

– Господи, – пробормотал он, и его улыбка исчезла, когда взгляд опустился на мою грудь.

Он смотрел так, будто это была самая красивая грудь из всех, что он когда-либо видел. Что не могло быть правдой. Он наверняка видел миллион голых женщин с грудью намного более совершенной, чем моя.