Чудачка

Глава 1 Новенькая

Сима нервно водила пальцами по парте, пока я смотрела в окно. Вся эта школьная суета была мне чужда, а вот моей лучшей подруге Симе- наоборот, привычна и, возможно, даже приятна. Всё дело было в том, что к нам в класс должна была прийти новая девчонка. Имени её не знали ни я, ни даже староста класса, Лера. Только классный руководитель, но нам она ничего не говорила.

Наш 11 класс был крайне взбудоражен новостью о том, что к нам придёт новенькая. Но я не испытывала никакого волнения, и лишь изредка слышала, как стуки моего сердца раздаются в моих ушах, а к горлу подкатывает ком.

Многие поймут меня, ведь что- то новое и неизвестное- это достаточно волнительно и, порой, даже жутко. Но мне жутко не было. Совсем нет, скорее, я волновалась, что я опозорюсь перед новенькой и этим самым подставлю Леру, чего мне совсем не хотелось. Я дружила с ней, хоть у нас обеих и были лучшие подруги. Но даже несмотря на это, с Лерой мы часто гуляли в парке, вместе делали домашние задания и списывали их друг у друга. Лера доверяла мне, а я-ей, и опозорить весь класс и этим самым опозорить Леру как лидера класса было для меня чуть ли не смертельно. Именно поэтому я стояла и готовилась к тому, что к нам придёт новая девушка, и, конечно же, это заметил Руслан, постоянно наблюдающий за мной. Я знала, что он в меня влюблён, поэтому повернулась к этому парню и стала ждать, что он мне скажет.

Долгое время мы молчали. Секунда была вечностью, но я хотела услышать то, ради чего Руслан подошёл ко мне. И наконец он молвил:

– Олесь, я тебя люблю.

Его губы расплылись в улыбке, словно сказать это было для Руслана единственным желанием. Но я, к несчастью или же наоборот, не испытывала к нему подобных чувств. Я Руслана и не ненавидела. Я считала его другом, парнем, который поддержит, с которым можно будет поделиться какими- то своими эмоциями… и до этого дня всё так и было! Ох, неужели сегодня мне придётся всё же разрушить отношения, которые я так долго и упорно строила?! Неужели мне нужно будет всё- таки расстаться с другом, который единственный знал про меня то, чего не знала даже я сама про себя?!

– Оле-е-е-есь…– протянул парень.– А ты меня любишь?

Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть и фальшиво улыбнуться, что в конце концов я и сделала. Но спасительный звонок помог мне отойти от Руслана и сесть за парту, и впервые я была рада началу урока, или, скорее, звонку.

Пунктуальная учительница химии, Алина Алексеевна, являющаяся ещё и нашей классной руководительницей, зашла в класс и позвала кого- то к себе. Я поняла, что новенькую зовут Ника, и пока что я не видела её, поэтому представляла, какой она будет. Наверняка похожей на Леру- все стремились быть такими же, как она, и вдруг кому- то перепадёт стать ещё лучше, чем Лера? А может быть, этой девушкой станет именно Ника? Пока с ней не пообщаюсь, не смогу ничего сказать. Представлять- слишком тщетное занятие.

Да и представлять долго не пришлось. Ника вошла в класс очень скоро. Неуверенной походкой она направилась к учительнице и натянуто улыбнулась. Эта улыбка напомнила мне меня саму, когда я улыбалась Руслану.

– Я- Ника…– сказала новенькая.– Я из Новосибирска… мне восемнадцать лет и я… я… я теперь учусь с вами…– и села за свободную парту.

Теперь я поняла, что эта девушка- полная противоположность моих мечтаний. Вместо серых у неё оказались зелёные глаза. Одета она была в какую- то синюю кофту. Волосы Ники были заплетены в косичку, и в нашем классе все бы начали издеваться над ней, но мне почему- то Ника безумно понравилась. Что- то в ней меня притягивало. Когда я посмотрела в глаза новенькой, меня бросило сначала в жар, потом в холод, потом наоборот, и я будто чувствовала, как моё сердце бьётся всё чаще, охватывает горло и стук его раздаётся у меня в ушах. Я не могла находиться рядом с этой Никой, и не могла начать с ней разговор. Эта девушка сводила меня с ума. Казалось, что я буду через секунду биться в конвульсиях, если не уйду от неё. Но я не могла никуда пойти. Я даже не могла оторвать взгляда от Ники, и я чувствовала, как я утопаю в её зелёных глазах… и мне хотелось в них утонуть навсегда…

Но так у меня и не получилось утонуть в глазах Ники, ибо за своей спиной я услышала кашель. Учительница химии стояла и смотрела на меня, и от её взгляда меня бросало в дикую дрожь. И вскоре я поняла причину такого озлобленного взгляда.

– Ты куда смотришь?! Какое неуважение ко мне! Что ты там разглядываешь, Олеся? Учи химию!!! Тебе, возможно, придётся её сдавать на ЕГЭ!

И без того плохое настроение было испорчено. Одно лишь воспоминание об экзамене портило мне весь день. Я не хотела ничего сдавать и то, что через год я буду сидеть и заполнять какие- то бланки, пугало меня до безумия, но мне пришлось оставить свой страх на другой день, потому что Алина Алексеевна начала писать что- то на школьной доске и мне надо было разглядеть эти надписи. Мой самый нелюбимый урок химии начался.

***

С Никой мы не разговаривали, ну а после окончания всех уроков она просто ушла, ничего не сказав никому из одноклассников и даже не попрощавшись с классным руководителем. Это было досадно для меня, ибо я надеялась постоять с ней на школьном дворе после уроков. Но я намеревалась её догнать, потому что не всё ещё было потеряно, и Ника только вышла из класса, поэтому мы ещё могли встретиться.

Быстро собрав вещи в рюкзак, я побежала к двери, но…

– Стой! У нас сейчас классный час!

«В одиннадцатом классе классный час… это только у нас такое… все остальные ребята из одиннадцатых классов спокойно уходят домой…»– пронеслось у меня в голове.

И как бы я не проклинала учительницу химии, как бы мне не хотелось ударить учебником её по голове и сбежать к Нике, мне всё равно пришлось сесть за парту и начать слушать лекции про то, как важно сдать экзамены и что будет, если их провалить. Глаза мои начали слипаться от этой смертной скуки, но вдруг в словах Алины Алексеевны я услышала то, что мне стало до безумия интересным и прекрасным:

– Кто- то должен помочь нашей Нике начать общаться со всеми нами. Итак, кто готов?!

Я даже не дослушала свою учительницу химии.

– Я ГОТОВА!– с улыбкой воскликнула я.

Все ребята с удивлением глянули на меня. Я же просто улыбнулась и не стала никому ничего объяснять. Провести время с Никой для меня было более чем прекрасно- но главное, если бы и Ника хотела бы общаться со мной. Я не хотела заставлять её, ибо видеть страдания этой девушки для меня были бы муки, которые я не могла даже создать в своём представлении, а едва я представляла грустные глаза Ники, я сразу вдруг захотела отказаться от предложенной помощи, но было уже поздно. Рациональный страх охватил всё моё тело, и лишь мысли о том, что Ника, возможно, тоже хотела говорить со мной, грели мою душу.

Между тем продолжался классный час. Сима навеселе говорила мне что- то про новогоднюю вечеринку у неё дома, на которую так хотела меня позвать, но я не слушала её. Все мои мысли крутились вокруг лишь одной девушки: Ники. Девушки, которая целиком и полностью заполонила весь мой разум собой, девушки, которая казалась мне прекраснее самых прекрасных моделей, красивее самых красивых девушек, и я знала, что не смогу отныне жить без неё. Казалось, что едва я потеряю хотя бы какую- то связь с Никой, я перестану дышать и моё сердце остановится, ибо Ника стала для меня синонимом слова воздух, и только думая о ней я могла вдохнуть его… я думала, что могу умереть, едва забуду Нику, а если узнаю, что она куда- то уезжает- не переживу этого. И для того, чтобы быть с Никой, я и предложила свою помощь…

Нет, я не могла дать Нике уйти.

– Мне плохо. Можно пойти домой?!– буркнула я.– Голова раскалывается на части, мне так плохо! Я… в общем…

– Да иди, иди!– сказала Алина Алексеевна.

Я собрала вещи и выбежала из класса, после чего пулей полетела вниз по лестнице. Я не чувствовала ног, не думала об усталости, ибо перед глазами у меня была та, ради которой, казалось, я живу- Ника. Я стала жить ради неё, я стала вдыхать воздух ради неё, и казалось мне, что я хочу стать с ней одним целым… и с мыслями об этом я бежала всё быстрее, видя, как Ника выходит за вороты школы.

Нику я всё же догнала. Она обратила на меня своё внимание, когда увидела, как я тяжело дышу. Я сама это чувствовала. Воздух не попадал в лёгкие, а на декабрьском морозе вдохнуть его было ещё тяжелее, чем в тёплом здании школы. Но я не чувствовала, что задыхаюсь. Зелёные глаза Ники… это меня волновало больше. Они, словно магнит, притягивали меня к себе, и я как будто бы жила этими глазами. Но Ника лишь стояла в наушниках и слушала музыку, смотря на то, как я, задыхаясь, гляжу в её глаза и хочу тонуть в них даже больше, чем вечность.

Тишину нарушил звук упавшего на снег наушника Ники. Девушка, ругнувшись, хотела поднять один из наушников, но это за неё сделала я и, очистив его от снега, подала этот предмет Нике. Девушка улыбнулась, а потом тихо молвила:

– Спасибо.

Мои щёки будто бы обожгло. Нет, не от холода. От того, что сказала Ника. Она поблагодарила меня… её голос был идеальным… эта девушка была даже лучше, чем мои мечтания, а её голос был сладостным для моих ушей. Я захотела, чтобы Ника была моей лучшей подругой. И я готова была к тому, что ради этого мне пришлось бы немного попотеть. Я была готова ко всему.

Ника же уткнулась в свой телефон, но я поняла, что нужно просто начать говорить с ней. Налаживать контакт. Но меня будто бы парализовало, и я не могла издать ни единого звука. Однако, всё же пришлось, ибо я вспомнила о том, какой прекрасный голос Ники, и какая замечательная у неё улыбка, обжигающая всё моё тело, но дарящая какие- то необыкновенные чувства. Чувства, которые я хотела испытывать вечность. Чувства, которые согревали меня, когда я стояла на улице и должна была мёрзнуть. Мне было так хорошо, как никогда ранее. Но я поняла, что больше молчать нельзя, поэтому глубоко вздохнула и сказала:

– Слушай, Ника, а… ты знаешь, какую у нас класс музыку слушает?! Ты с кем- то общалась по поводу этого?!– и я почувствовала облегчение от того, что сказала наипростейшую фразу.

Ника отрицательно покачала головой, а я взяла телефон и включила ей одну из песен, сохранённую в нём.

– Понятно.– разочарованно произнесла Ника.

– Ну ты чего? Волнуешься?!– спросила я, думая, что разговор наш пошёл в гору.

– Нет.

– Тогда что?!

– Всё в порядке.

Меня раздражало то, что перед нами будто бы была стена. Мне хотелось кинуть проклятый телефон Ники на пол, чтобы начать разговаривать с ней, но… я не могла этого сделать. Если бы Ника хотя бы раз заплакала из- за меня, я уверена, что умерла бы я на месте. Поэтому я всего лишь помахала рукой Нике на прощание, и та ушла. Я не знала, почему у меня не получалось с ней пообщаться, но единственное, что я почувствовала, так это безумное отчаяние. Оно пожирало меня изнутри, и я ничего не могла с этим сделать. Мне казалось, что всё в этом мире хочет сделать мне больно. Моим миром стала Ника. И у меня было ощущение, что её нравится играть мною, видеть, как я прислуживаю ей и смотрю на неё, не отводя глаз… но я не могла иначе. Не могла по- другому. Я хотела быть с Никой. Я не могла больше жить без неё. Мне достаточно было просто представлять её, но думать об этой Нике, ибо на то, чтобы совсем забыть о ней, у меня не было сил…

– ОЛЕСЯ!

Из грустных размышлений меня вывел голос Леры. Девушка неслась ко мне, поскользнулась на льду- и вновь, вновь побежала ко мне. Я же медленно шла к старосте класса, а затем поняла, что мы подошли вплотную друг к другу.

– Идём, сядем на «скамейку»?!– предложила мне Лерка.

«Скамейкой» мы называли срубленное дерево, лежащее рядом со входом в школу. На нём часто сидели и ждущие родителей, или автобус, ребята, и также школьники, которые просто решили поболтать друг с другом после школы. Для меня поговорить с Лерой, и забыть о произошедшем конфузе было как нельзя кстати. К тому же, говоря с Леркой, можно было бы узнать много интересного, поэтому я ответила:

– Пошли.

Мы сели на лавочку, и сразу же Лера начала разрываться от нахлынувшей злости:

– Ты что, спятила?! Соврала про то, что голова у тебя, бедненькой, болит…– кричала она.– А сама с Никой болтала! Это неуважение! Я скажу обо всём учителям!!! Совсем не слушаешься никого! А стоило бы!

Внутри себя я, конечно же, посмеялась. Но не стала показывать Лерке, что мне весело, ибо она и так была уже на взводе, а сказала я вот что:

– Мне нужно было поговорить с Никой.

– Нужно ей было! Важная барышня!– кривя душой, сказала Лера.– Таких аргументов я ещё не слышала, серьёзно. Нужно!!!

– Лера, ну что ты начинаешь?! Самой- то не надоело?

– Нет. Я просто волнуюсь за тебя. Понимаешь?!

– Не понимаю.

Девушка посмотрела на меня глазами, полными злости. От её взгляда мне стало не по себе, и я просто встала со «скамейки» и быстро направилась домой. Вслед я слышала множество ругательств. Лерка ругалась такими словами, которые не знала даже я- далеко не примерная ученица, и слышать такое от Леры было для меня слишком неожиданно. Но я не стала оборачиваться, чтобы смотреть, как на Лерку реагируют проходящие мимо люди, и просто пошла домой.

Снег хрустел у меня под ногами, и это успокаивало. По крайней мере, я хотя бы понемногу забывала о перепалке между мной и Лерой.

Вновь мысли о Нике. Не одной секунды без мысли о ней я не могла прожить. Эти мучения для меня были на удивление одновременно и ужасны, и в то же самое время до ужаса приятны. Я чувствовала себя мазохистской, которой нравилась собственная боль, но в любом случае, ничего с этим я сделать не могла. На самом деле, с этими муками пришёл и страх, который был вполне рационален. Я боялась идти в школу на следующий день после всего произошедшего. Думала, что не смогу вытерпеть косых взглядов Ники и Лерки, которую я сегодня вывела на эмоции. Но не идти в учебное заведение для меня было бы ещё большей пыткой, ибо не обменяться словами с Никой для меня было синонимом смерти. Возможно, то было достаточно глупо, но эти чувства преследовали меня, и с этим я ничего сделать не могла. Всё же мне пришлось бы идти в школу, как бы я тому не противилась, другая часть меня жаждала вновь заглянуть в зелёные глаза Ники, и я поняла, что эта сторона действует на меня гораздо сильнее, чем другая. Поэтому мною было решено идти в школу, вот только общаться с Никой, не показывая волнения.

Погружённая в мысли, я зашла в дом. Декабрь принёс в мою жизнь изменения. Теперь дома я должна была быть в четыре часа дня, а было уже пять. Это быстро вытащило меня из мира раздумий и я, поняв, что мама пока ничего не заметила, не издавая ни звука, сняла пальто и повесила его на серебряную вешалку. Меня выдавали лишь изредка цокающие каблуки, которые крайне подводили меня. Но даже несмотря на это, я всё же, сохраняя спокойствие, пошла по коридору на кухне, где я решила немного поесть…

– Ой…– вырвалось у меня.

Мама сидела на кухне, но, казалось, совсем не была разозлена на меня. Наоборот, она подошла и обняла меня, а я- её. На самом деле, я безумно соскучилась за своей мамой, просто волновалась, что мы повздорим- что было крайне редко, но когда то происходило, это были худшие моменты в моей жизни. Но сегодня конфликта удалось избежать. С колотящимся сердцем я обнимала свою маму, радуясь, что всё хорошо.

Мы отпустили друг друга, и я, налив нам с мамой чай, начала рассказывать по свой день в школе, и вдруг произошло то, чего я точно не ожидала. Мама, которая прежде молчала и слушала меня, задала такой вопрос:

– Я слышала, что у вас в классе появилась какая- то новая девчонка. Расскажи- ка мне, вы общались?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Я же не могла час рассказывать маме о нахлынувших чувствах, о том, как одно воспоминание о Нике для меня- ощущение эйфории, то, что лучшие чувства в своей жизни я испытывала в своей жизни, когда поднимала один из наушников Ники… но всё же, не растерявшись, я сказала:

– Мы не разговаривали.

– Но она тебе понравилась?!

– Не знаю. Мы не говорила. Внешностью она точно не вышла.– говорила я, пытаясь соврать.– Вообще.

– Ой, Олеся, ты слишком уж предвзято ко всем относишься!

– Неправда. Я просто…

Я не могла больше врать. Не могла- и всё тут. Мне понравилась внешность Ники, мне казалась она идеальной, прекрасной!!! Замечательной!!! И я уже была точно настроена на то, чтобы сказать об этом маме, но после услышала:

– Ох… ну и правильно. А то начнёшь говорить «мне она нравится, нравится…» так и ненормальной станешь… ну вроде тех девчонок, которые влюбляются в других девушек. Если бы ты была такой- выкинула бы тебя из дома!

Моё сердце словно заполонило всю грудь. Кровь приливает к лицу. Электрические разряды пробегают по всему моему телу. Я ощутила вдруг, что не могу дышать. Я почувствовала сильную боль, а главное- страх. Что, если я в самом деле влюбилась в Нику?! Нет. Это глупости. Такого просто не могло быть. Никак. Я не могла стать такой. Сама же я плохо относилась к таким девушкам, и полностью разделяла мнение своей мамы. Но вдруг я стану той, кого ненавидела на протяжении всей своей жизни? Такого не может быть. Нет. Я не могу. Ещё поздно о чём- то говорить. Мы виделись всего один. Ещё нельзя сделать какой- то вывод, поэтому пока что я не буду себя ненавидеть. Нужно подождать ещё немного…

Глава 2 Осознание

В школу со мной не шёл никто, хотя я постоянно ходила туда вместе с Симой. Озлобленная на свою лучшую подругу, я вошла в здание и пошла в свой класс. Мысли о вчерашнем разговоре с мамой не покидали меня. И лишь одна мысль грела мою душу: мы с Никой скоро увидимся.

Я себя не обманула. Ника действительно сидела в классе, но мои опасения подойти к не раздирали моё сердце, как самые острые режущие предметы. Но в то же самое время мне было очень больно оставлять Нику одну. Эта девушка сидела за своей партой, уткнувшись в телефон. Волосы в тот день у неё были распущены и лохматы, как будто бы кто- то выдирал ей их силой, и то никак не могло оставить меня в покое. Было ощущение, что над Никой издевались в тот момент, пока меня не было в школе, а прекратилось всё это лишь тогда, когда я вошла в класс… и я не могла найти себе места. Будучи уже сидевшей за партой, я смотрела на Нику, всё больше вникая в её боль.

Девушка в скором времени заметила меня и положила телефон на парту. Но смотрела я не в её телефон, а в её уставшие глаза, наполненные болью и страхом. Мне хотелось прижать к себе эту прекрасную девушку, крепко обнять и как-то поддержать. Но я боялась. Очень боялась. До мурашек по коже, до ужаса в моих глазах и до колотящегося сердца. Я хотела общаться с Никой, и можно было даже сказать, это стало смыслом моей жизни… но я не могла. Мои руки дрожали с неистовой силой, даже когда я просто смотрела на Нику. И Ника не понимала моей боли. А зачем?! Пусть она лучше будет счастлива. Мне слишком больно было смотреть на то, как она потерянно глядит в погаснувший экран телефона… Да, я бы отдала жизнь, душу, всё, что у меня есть, за то, чтобы Ника улыбалась и была счастлива. Но иная поддержка была мне чужда. Страх построил между нами невидимую стену, которую смогла бы разрушить лишь я. И я должна была не бояться.

Иначе я так и останусь такой. Девушкой, которая в стороне страдает, смотря на мучения той, ради которой отдала бы всё на свете. Я знаю, что не смогу долго жить, глядя на это.

Мне нужно было рано или поздно сломать свою гордость, или, скорее, страх. В этот день для того было лучшее время. Мои руки дрожали, как будто бы я находилась на улице, а не в тёплой школе. Ноги готовы были подкоситься в любой момент, и я была всё ближе и ближе к Нике. Уже могла разглядеть её прекрасные глаза зелёного цвета… Ника, сидевшая рядом со мной, плавно повернулась. Её глаза фокусируются на мне. Медленно. Время будто замирает, когда наши взгляды встречаются. Я даже не могу сделать вдох; кажется, стоит воздуху наполнить легкие – и связь оборвется.

Проклятье… она мучает меня.

Но я не хочу уходить, а Ника улыбается, смотря на меня. Я замираю. Не могу пошевелиться. А Ника встаёт и подходит ко мне ещё ближе… с каждым её шагом я чувствовала, как моё сердце бьётся всё быстрее и быстрее. Нет, это не чувство, что было порождено встречей с новой и почти незнакомой мне девушкой. То было гораздо больше, чем это. Словно землетрясение, антигравитация или вселенский взрыв. То, что не дает мне вынырнуть из этого взгляда зелёных глаз, которые сияют все ярче, приближаясь ко мне, словно огни, сжигающие меня дотла.

Удары сердца звучат все громче, поднимаются вдоль шеи, словно охватывают горло, отдаются в ушах. Я никогда не испытывала ничего подобного. Я приоткрываю рот, чтобы вдохнуть воздух, которого вдруг стало не хватать, и попытаться совладать с телом, которое не слушается меня. И я чувствую, как всё меньше принадлежу себе, отдаваясь лишь притяжению взгляда Ники.

Нужно было что- то сказать. Срочно. Главное- не выставить себя идиоткой.

– Привет…– неуверенным голосом сказала я.

Не самое удачное начало разговора.

– Привет.– произнесла Ника, которая на моё удивление ответила мне слишком быстро.

– Ты… что смотришь?!

– Да так…

На минуту повисло молчание. Ника усмехнулась. Её улыбка была для меня идеальной. Я уже достигла всего. Я увидела улыбку Ники. Я хочу видеть её такой вечно. Улыбка Ники для меня не была простым ощущением счастья- это было нечто большее, словно внутри меня расцвела роза, в моём сердце, будто бы я нашла себя в этом мире. Словно кроме Ники мне никто больше не нужен. И ничего. Я хочу быть с ней. Я боюсь быть с ней, боюсь, но так хочу… и я хочу вновь заговорить с Никой и услышать её голос…

– Ника… а у тебя есть полное имя… или Ника… оно так и есть?– спросила я, ища любую тему для разговора.

– Полное имя?!– переспросила Ника, нервно скрючивая пальцы.

– Ну да…

– Николь. Моё полное имя- Николь.

Николь… это лучшее имя… для меня. И я хочу повторять его вечно. Я одержима Никой. Я не могу её любить. Я должна перебороть в себе это чувство. Обязана. Но не сегодня. Не сейчас. Пока что я буду разговаривать с Никой на всякие разные темы, и не буду думать ни о чём ином. Самые счастливые минуты в своей жизни нельзя тратить впустую. Ведь мы с Николь всё равно не будем общаться вечно, поэтому… я буду говорить с ней, и не думать ни о ком. Ни о Симе, ни о Лере, ни о ком- либо ещё. Мы одни в этом мире. На всей земле. Я хочу продолжать разговаривать с Никой. И я начну ещё одну часть нашего разговора:

– Ника…– пытаясь скрыть радость, проговорила я.– Слушай… а ты… чем увлекаешься?! Я… я, например, рисую.

– А я- ничем.– сказала Николь.

– ОЛЕСЯ!!!!– раздалось сзади меня.

Сима.

Она прервала разговор меня и Ники. Возможно, это было и к лучшему, ибо Ника уже была крайне взволнованна. И я, пока была в атмосфере разговора, не замечала этого. Но, к счастью, Сима помогла мне, и я без особых уговоров подошла к своей подруге в знак благодарности.

– Привет. Ну как дела?!– спросила Сима.

– Нормально.– буркнула я.

– Что- то ты сегодня не в настроении. Рассказывай давай, что произошло!

– Слушай, я просто… мне вчера… Руслан в любви признался.

Сима взвизгнула.

– Ты чего?! – вопросила я.

– ЭТО ЖЕ ПРЕКРАСНО!!! ДУРА, ТЫ СВОЕГО СЧАСТЬЯ НЕ ВИДИШЬ!!! ОТ ЧЕГО ТЫ ТАКАЯ ГРУСТНАЯ?! ОЛЕСЯ?

– Я его не люблю.

На минуту Сима нахмурилась. В глазах её секундой промелькнула злость. Девушка хмыкнула, а потом, взявшись за голову, произнесла:

– Ты ему так и сказала?!

– Я влюбилась. Но не в него.– соврала я, дабы не спорить больше с Симой.

– А в кого?

– Тебе- то какая разница? Всезнайка. Слушай, Сима… всё…

– Олесь… прости.

– Слушай, Сима… я же тоже неправильно себя повела… сорвалась. Прости меня, пожалуйста, а! Я не нарочно!

– Всё хорошо.

– Ладно… поверю тебе.

Сима обняла меня и хихикнула. Оттолкнув её, я села за свою парту. Думать о Руслане мне не хотелось, да и о Симе- тоже. Урок начинался через две минуты, и я просто желала немного отдохнуть от всех. От всех, кроме Ники. Последняя была для меня той, с кем я готова была говорить без остановки. Я не могла от неё устать. Может быть, это всё было вызвано тем, что я просто находилась под впечатлением от того, что новая девушка стала учиться в нашем классе?! Вряд ли. Но всё возможно…

***

Я собрала рюкзак и уже собиралась выходить из класса, ибо уроки уже закончились, как вдруг моё внимание привлекла одна деталь: Ника общалась со своим соседом по парте… Васька. Он забрал её у меня!

Мою душу пронзила ревность, достигнувшая пика, когда этот придурок сжал руку Ники! Она улыбнулась! Ей было весело… проклятье… я отрывисто выдохнула и посмотрела в глаза сопернику. Уголки губ сползли вниз, и я с нескрываемой неприязнью, гневом и адской злостью глядела в глаза Васи. Внутри меня всё неприятно горело от ревности. Моё сердце пытало огнём жажды мести. Эти неприятные и порой ужасные чувства, сводящие меня с ума, сопровождались едкими мурашками. Хотелось вцепиться в горло соперника. Но я этого не делала, и даже не пыталась. Я не хотела огорчать Нику… видеть её слёзы мне бы было ещё больнее. Поэтому, издав нервный смешок, я вышла из класса, невольно сжимая руки в кулаки. Теперь я точно поняла, что влюбилась. И это ничтожно ужасное осознание было для меня слишком болезненное. Миллиарды игл пронзили моё тело. Я ненавидела себя. Ненавидела всё в этом мире. Всё, кроме Ники, единственной, кто удерживал меня на этой земле…

Глава 3 Происшествие

Выйдя из здания школы, я села на ближайшую скамейку рядом с продуктовым магазином, который был совсем рядом с вокзалом. Там мне нужно было купить хлеб… но пока я не могу даже пошевелиться.

Я словно умирала. В моей голове были мысли о том, как бы завладеть вниманием Ники. Мне было страшно возвращаться домой. Я- позор. Ничтожество. Мне лучше умереть… почему я должна чувствовать эту проклятую любовь?! Я не хочу ничего чувствовать! Эта невзаимная любовь убивала меня! Пожирала меня изнутри! Я не хочу больше этого чувствовать. Это адские муки!!! Я так хочу забыть эту Нику, но она появляется у меня перед глазами, и я с этим ничего не могу сделать. Ничего… Слёзы сами катятся по щекам. Конечно, мне было больно. Эта боль разрывала моё сердце на части, словно вживую сдирая с него «защитную оболочку», оставляя лишь голую, открытую рану. Мне хочется убить всех, кто мешает мне общаться с Никой. Но я же не буду этого делать!!! Я не собираюсь… мне будет больно смотреть на плачущую Нику. Я хочу стать её тенью. Я не могу больше жить… эта Николь убивает меня. Я ненавижу её. Но люблю больше жизни. Она заставляет меня чувствовать боль, но от встречи с ней я чувствую лишь радость. Я люблю Нику. Я одержима ей. Она словно втыкает мне нож в сердце, но я рада этому… я не хочу прекращать это. Я хочу, чтобы это продолжалось. Я умираю… но вчера и сегодня- лучшие дни во всей моей жизни. Я счастлива. Я плачу, но я счастлива. Нет, не потому что любовь моя не взаимна, а потому что она существует. Я умею любить. Мама будет против. Мы можем поругаться, но я готова к этому… я не прекращу любить Нику. Я буду обожать её. Она идеальна… я убью и умру за неё. Пожалуй, я буду и дальше чувствовать эту боль. Я хочу, чтобы она стала даже сильнее… ведь я хочу любить… любить… любить…

Слёзы текут по щекам. Ещё сильнее. Сильнее и сильнее. Горло раздирает жажда. Я всхлипываю, и электрички, тормозя, вторят мне. Ветер словно поёт свою заунывную песню, которая сливается с моими рыданиями. Метель понимает мою боль гораздо сильнее, чем даже я сама. Моя душа кричит, а я не могу издать ни звука. Боль сковывает тело. Мне будто бы помогают пакеты, хрустящие у меня под ногами… мне так плохо, но воспоминания о произошедшем не давали мне потерять сознание. Никто не обращал на меня внимания, да оно было и к лучшему, ибо мне не хотелось, чтобы кто- то успокоил меня. Мне хотелось почувствовать эту боль. И вроде бы она уже утихает, а слёзы всё равно текут по моим щекам, такие горячие и согревающие в зимнюю стужу… пускай текут. Я никуда не тороплюсь…

Мои слёзы остановил звонок от мамы. Выслушав нотацию про то, что мне скоро нужно быть дома, я встала со скамейки и пошла к магазину. В моих глазах всё ещё были слёзы. Тихо всхлипывая, я шла к вокзалу. Он меня раздражал. Впервые за всё время моего проживания в этом районе. Но лучше были бы вокзалы, чем мир, в котором не было Ники.

Все люди куда- то ехали, радовались, а мои мысли перемешались в один ком боли и грусти.

Я не спеша шла к магазину, смотря на поезд. В него сели люди, и он, радостно загудев, поехал куда- то. Я бы тоже улыбалась, если бы не произошедшее недавно. Как же я хочу об этом наконец забыть. Скорее бы уже сон. Я хотя бы не буду чувствовать себя плохо. А, проснувшись завтра утром, я надеюсь, что вообще забуду обо всём этом. Сейчас просто куплю себе что-нибудь и немного отвлекусь от ужасных мыслей, и этого мне и хотелось сегодня. А ещё я хотела полюбить Руслана, не Нику. Но мои чувства были сильнее мыслей. Как жаль, что я ещё умею чувствовать… как же это ужасно… я не хочу больше любить. Я хочу впасть в забытье. Навсегда.

Впервые в жизни я хотела попробовать алкоголь. Казалось, он единственный мог облегчить мои страдания. Никогда раньше я даже не думала об этом, но сегодня всё было не так, как обычно. Поэтому я могла себе позволить всё что угодно, ибо не знала, как мне ещё забыть обо всём. Боль была адской, терпеть её было больше, чем невозможно. Хотя, казалось, больше уже и некуда. Моя душа медленно угасала в бездне безумной боли и отчаяния. Мне хотелось обо всём забыть, и мне было всё равно на то, что скажет мне мама, когда увидит меня с бутылкой дешёвого вина… я угроблю свою жизнь… хотя, сегодня мне кажется, что она уже там. Она, моя жизнь, полностью связана с Николь. Я действительно люблю её. Люблю до мурашек по коже, до слёз, до улыбки и до безумия. Но терпеть это я больше не могу. Всё. Нет у меня сил мучиться дальше. Алкоголь- единственное, что мне сегодня поможет… и я решила идти, хотя до этого момента стояла по середине дороги, как истукан.

До магазина я не шла. Плелась, еле волоча за собой ноги, грозящие подкоситься в любой момент. Это жутко выматывало меня. Голова кружилась до безумия сильно, в глазах темнело и я еле могла унять дрожь, бьющую мои руки. На самом деле, я убеждала себя, что это из-за холода, ибо холодный ветер бил по моему лицу, и думать про что-то иное у меня уже не было сил, и свою первую попавшуюся мысль я возносила, как истину. Так и шла под стуки своего колотящегося сердца, не видя и не слыша ничего кроме этих звуков, уже начинающих раздражать меня. Глаза занесло пеленой, и я, пытаясь не заплакать, тяжело дышала.

До магазина я всё же дошла. Хоть и с трудом. Поняла, что я дошла к своей цели, я довольно смешно: едва я почувствовала сильную боль в голове, я сразу же открыла глаза. Поняв, что я врезалась в стену, я усмехнулась. Это был нервный смешок. Сегодня всё шло не так, как нужно… но, несмотря на это, раз я уже стояла возле двери в магазин, мне следовало бы зайти туда и купить всё, что было мне нужно.

Я потянула стеклянную дверь, и она бесшумно отворилась. В магазине почти совсем не было народу. Лишь только женщина с ребёнком, и какой- то парень, выглядевший чуть старше меня. Последний был за женщиной, поэтому я, поняв, что времени у меня осталось относительно много, решительно двинулась к нему. Подойдя чуть ближе, я тронула парня за плечо, после чего, когда он повернулся, показала ему, что мы должны отойти чуть дальше от продавщицы. Этот парень не сказал мне ничего. Не стал возмущаться, а, даже напротив, кивнул и пошёл за мной.

Я остановилась, когда поняла, что от кассы мы отошли достаточно далеко. Всё шло по плану. И оставалось последнее, что мне нужно было сделать, и в этот момент я испытала дикое волнение, но всё равно… я сделала то, чего бы никогда в жизни не сделала:

– Простите… купите мне вино, пожалуйста…– молвила я.

– Что?! Дурочка, ты же маленькая!– улыбнувшись, произнёс парень.

– Мне восемнадцать… и вообще… я дам Вам денег, пожалуйста, помогите мне… я сегодня… в ужасном состоянии. Я умираю…

– Прости, что? Умираешь? Каким образом?

– Мне плохо!!!

– Я понимаю тебя… но почему ты умираешь? Что такого могло произойти, что тебе стало плохо? А?! Ты же мне врёшь!

Слёзы покатились по моим щекам. Мне не нужна была его помощь. Ну и ладно… куплю хлеб- и домой…

– Я куплю, куплю…– сказал парень.– Серьёзно, только не плачь… куплю за свои деньги.

Он ушёл. Я доверяла этому парню, но всё же, в точности не могла сказать, правда ли я верю ему настолько, чтобы оставаться тут… но я готова была ждать этого парня, внушая себе, что мне присуща наивность, ибо боль в груди становилась всё сильнее и я готова была на всё, лишь бы эта боль утихла. Всё в этом мире так странно… мне с каждой секундой становилось всё холодней, и не помогало даже то, что я находилась в достаточно тёплом помещении… Ника. Она грела мою душу, но… то, что любовь не взаимна, убивало меня. Я не могла больше так жить. Негативные чувства переполняли меня и раздирали моё горло своими когтями. Но лучше уж горло, чем сердце, которое и так безумно болело. Ещё одна секунда- и я больше бы никого не полюбила. Никого, кроме Ники, но незнакомый парень вернулся ко мне и, быстро отдав мне бутылку вина, бросился наутёк. Слёзы всё ещё капали на пол, но я, поставив бутылку на пол, пошла покупать хлеб, молоко, масло и куриные яйца. Касса была свободна и я, молча расплатившись с молчаливой продавщицей, положила продукты в пакет и, взяв бутылку с вином, я вышла из магазина. Я тихо плакала. И, сев на скамейку, дрожащими руками открыла бутылку, как вдруг…

– Ты чего? Ты плачешь?

Она… я не готова… Николь… почему сейчас?! Нет, я не хочу больше грустить! С Никой боли нет места в моей душе! Плевать на всё произошедшее… я счастлива. Вновь. Словно вместо зимы наступило прекрасное лето, а в моей душе распустились цветы. И я кинула бутылку на пол. Не то, чтобы специально… я просто загляделась на Нику, и выронила из рук бутылку вина. Без Ники все эти часы пронеслись мимо. Я люблю. Вновь люблю. Снова хочу любить. Но почему это так больно?! Ладно… я хочу чувствовать это. Только… пускай Ника будет рядом. Я хочу видеть её, чувствовать, что она рядом. Это доставляет мне восторг. Я не могу вздохнуть. Воздух не доходит до лёгких. Сердце колотится так бешено… но мне так это нравится… Боже, я умру от счастья… я словно сейчас взлечу… нет, я не знаю, что такое грусть.

Но Ника напомнила мне обо всём.

– Ты пьёшь алкоголь?– вопросила она с улыбкой.

– Нет.– сказала я.– садись сюда.

Николь, волнуясь, села рядом со мной. А я пыталась сдержать чувство радости и страха, которые были прекрасны. Я любила Нику. Хотела, чтобы она была рядом, мне было слишком хорошо, чтобы говорить с Николь… я просто не могу говорить. Не умею. Я умею лишь смотреть на Нику и разглядывать её прекрасные глаза… мы просто сидим. Право, я хочу, чтобы этот момент был вечен. И эти чувства не высечь плетью. Не заставить забыть. Любовь вечна. В моём сердце огонь любви навечно, и если он всё же догорит, оставит мою душу сожжённой. Но он не догорит. Это попросту невозможно! Я люблю Нику! Больше жизни. Больше всех на свете. Я хочу быть рядом. И я хочу, чтобы мы были рядом. И если она не любит меня- пускай, но пусть я буду для неё хотя бы подругой… я приму это… а я буду любить. Вечно.

Так мы сидели ещё долго. Пока Ника не начала собирать осколки бутылки с пола, и я начала помогать ей.

Наши лбы вдруг соприкоснулись, и Ника отпрянула от меня, издав при этом визг. Я чувствовала жуткий жар и животный страх, распространившийся по своему моему телу. Повисло слишком неловкое молчание, которое нарушал лишь стук моего сердца и капли крови, ударяющиеся на пол- я порезалась о осколок, когда пыталась помочь Николь. Кроме этих двух звуков ничего не было слышно, а когда я прижала пальцем место пореза, то наступила пугающая меня гробовая тишина. Лишь изредка я слышала, как по улице ходили люди, стуча подошвами своих ботинок об асфальт. В остальном всё было тихо. Мои руки пробила дрожь. Это было такое неловкое событие, что от стыда мне хотелось провалиться под землю. Я не знала, что делать… но Ника была ещё более взволнованной, нежели я, поэтому, забыв обо всём, я подошла к Нике.

Подавив в себе желание убежать куда подальше, лишь бы больше не испытывать навязчивое чувство стыда, я подала Николь руку, дабы поднять девушку, сидящую на асфальте. Ника крепко сжала мою ладонь, после чего мы вместе присели на скамейку.

– Ну видишь,– сказала я,– необязательно было собирать осколки. Посмотри на себя! Ты выглядишь взволнованной!

– Всё в порядке.– отмахнулась Николь.

– Ник, ну будь ты честна со мной!

Девушка улыбнулась. По ней было видно, что эта улыбка до безумия фальшива, и для того, чтобы это понять, вполне достаточно было посмотреть на Нику невооружённым глазом, и становилось сразу понятно, что та волнуется. Как же не хотелось дальше мучать Николь! Но в то же самое время мне так хотелось быть с ней… и вдруг Ника сама начала со мной говорить. Я уже, пересилив себя, собиралась уходить, но остановилась, потому что услышала тихий голос Ники. Она звала меня. Радость переполнила меня, и я готова была разрыдаться на месте от счастья, но, загнав эти чувства глубоко внутрь, я просто села рядом с Николь и стала слушать её:

– Кстати, ты сегодня видела меня с Витей? Он ко мне приставал… представляешь?! Придурок… я кое- как от него отбилась. Как вы с ним общаетесь?

– Ника, это ужасно!– поддакнула я.– И я с ним почти не общаюсь.

– Ладно…– молвила Ника.– Пожалуй, мне стоит пойти домой.

– Хорошо, пока…

– Пока.

Ника встала со скамейки и направилась к своему дому. Я ещё долго смотрела ей вслед, и не могла наглядеться. С этой прекрасной девушки нужно было писать картины. Да и я уже хотела научиться художественному мастерству, дабы всегда носить с собой небольшой портрет Николь и чувствовать, что она всегда рядом. Но долго задерживаться у меня не было сил, и едва я увидела, как Ника скрылась за дверью, я отмерла и, взяв рюкзак, пошла к своему дому, дорога до которого была бы явно не сахаром, ибо идти мне надо было где- то час.

Солнце уже садилось, сверкая багровыми лучами последние несколько минут. Я люблю время заката, ведь обычно, сидя дома, я думаю о чём- то в такое время, выпивая горячий кофе глоток за глотком, но сегодня всё было немного иначе.

Было немного страшно идти домой, но я преодолевала себя. Мне казалось, что каждый смотрит на меня осуждающе… потому что я- больная. Не такая, как все. Я полюбила девочку и теперь не знала, что мне делать. Это были настоящие муки. Я озиралась по сторонам, крепко сжимая в руке рюкзак, ловя на себе взгляды прохожих- и мне казалось, что все эти взгляды неодобрительны по отношению ко мне. Было ощущение, что все они хотят сделать со мной что- то плохое, что- то, что причинит мне боль… казалось, даже деревья ненавидят меня. Я чувствовала себя изгоем общества. Но я любила Нику. И даже это не могло остановить мою любовь и погасить огонь, разгоревшийся в целый пожар в моём сердце. Но нет, я буду любить. Я уже сегодня пообщалась с Никой. Мы прикоснулись друг к другу. Она первая обратилась ко мне, и значит, наши отношения пошли в гору. И я не сдамся, чтобы ни происходило!

И вот, я уже стояла возле двери в свой дом. Закрадываются сомнения, которые охватывают всё моё тело. Маме я решила ничего не говорить, а дальше уже посмотреть, что и как будет происходить- а пока ни слова. С этими мыслями я, вздохнув, вошла в дом. Я сняла куртку и повесила её на вешалку, после чего бесшумно пошла в свою комнату. В этот день я до одури сильно устала, поэтому сразу же, едва увидев кровать, рухнула на неё, даже не снимая с себя школьную одежду.

***

Я зашла в класс навеселе. В отличии от прошедшего дня, сегодня моё настроение было более, чем хорошим. С Никой я сразу не стала общаться и решила дождаться, чтобы она подошла ко мне сама. Мне хотелось с кем- то коротать двадцать минут до урока, поэтому я приблизилась к Симе, с которой, я была уверена, мне было бы хорошо поразговаривать несколько минут, при этом не обидев Николь.

Едва Сима увидела меня, она бросилась ко мне с объятиями.

– Олеся, Олеся, как же я рада тебя видеть!– кричала она.

Я именно такой эту встречу и представляла, но была рада тому, что Симу я смогла порадовать хотя бы этим. Но думать мне было уже некогда, ибо через секунду моя подруга села на стул и пригласила меня присесть с ней за парту, что я и сделала, не желая обижать Симу… а потом девушка уже начала тараторить, как профессиональный диктор, и у меня на размышления уже не осталось никакого времени, ибо нужно было понять хотя бы одно слово из речи моей подруги, которая, казалось, даже пропускала некоторые буквы.

– Олеся, я встретилась с Максом, как мы и договаривались с тобой. И я узнала, что он… встречается с Анькой из параллельного класса. Ну ты же её знаешь! Со мной училась. Мы с ней ещё ненавидели друг друга…– говорила мне Сима.

«Хорошо хоть, что этот Максим не с моей Никой встречается, а то бы я точно потеряла сознание.»– промелькнуло у меня в голове.

–… и знаешь что?– продолжала Сима, и не думая останавливаться.– Они на днях сходили на первое свидание, а я тоже этого хотела! Она отобрала у меня парня, ведьма этакая!

– Да как она могла?!– с усмешкой сказала я.

– Не смейся. Я безумно, безумно люблю его.– молвила Сима, тоже улыбаясь.

Я хихикнула. После этого прозвенел звонок, и Сима взволнованно стала искать что-то то у себя в рюкзаке. Девушка выглядела немного испуганной, и я поняла, что меня больше в её мыслях нет, а её- в моих и подавно. Мне, конечно, хотелось бы помочь Симе, но к ней уже пришёл её возлюбленный, и мне пришлось сесть за свою парту и лишь наблюдать за их поцелуями и другими нежностями. Однако, видеть, как Сима волнуется, мне было не особенно приятно, да и Максим её раздражал меня до безумия. Он буквально переламывал Симу, заставляя её целовать его… и только я хотела подняться со стула, но вдруг Макс попрощался с моей лучшей подругой, после чего сел за другую парту, а в этот момент за моей спиной раздался голос, такой милый и знакомый до безумия- голос Ники:

– Что задали по русскому, а, Олеся?

Повернувшись, я поняла, что ко мне точно подошла Николь. Раньше я сомневалась и думала, что это может быть кто-то другой, и смелость моя ещё меня не покинула, а вот теперь, когда я увидела Нику, смелость испарилась.

И да, я не то, чтобы домашнее задание, я своё имя забыла, когда эта девушка подошла ко мне. Эти чувства волнения и страха пожирали меня изнутри, и мне хотелось кричать, плакать, стонать, да и умереть тоже, лишь бы не чувствовать этого. Внутри меня всё взрывалось, словно я- бомба. Это не были чувства, порождённые встречей с новенькой, просто дабы не опозориться перед ней, а нечто большее. Что- то, заставляющее меня чувствовать адскую боль… но в тоже время в Нике было что- то до безумия сильно притягивающее, как магнит, меня к ней. Что- то прекрасное и замечательное, от чего мне хотелось вечно быть рядом с Никой, даже просто молчать… почему я так к ней привязалась?

Главное- не опозориться перед Николь. Не показывать своего страха или волнения. Нельзя, чтобы Ника увидела мою слабость…

Хотя бы просто поздороваться! Что-нибудь, но только не молчать!

Сейчас, или никогда!

– Привет, я не знаю… ничего, что задали по русскому. Спроси у Леры…

Последняя фраза была явно лишней, и лишь усугубила всю ситуацию. Я понимала это и, пытаясь изменить то, что уже произошло, произнесла:

– Э….. ну… я всё- таки сейчас посмотрю… я…

– Ладно, я подожду.– с улыбкой сказала Ника.

Её улыбка сводила меня с ума. Когда Николь улыбалась, мои ноги подгибались, а внутри будто бы взрывалось абсолютно всё. И ради этой улыбки я была готова на всё. Но пока что мне нужно было всего лишь взять блокнот и посмотреть задание, в который я его и записала. Быстро найдя нужную дату, я сказала:

– Пятое на сто двадцатой.

Лицо Ники приобрело удивлённое выражение.

– Прости, я забыла, что ты из другой школы… в общем, пятое упражнение на сто двадцатой странице. В нашем классе вот так вот говорят: «пятое на сто двадцатой». Поняла?

Девушка кивнула.

– Спасибо.– сказала она.– За всё.

– Не за что. Всегда рада тебе помочь, Ника. Обращайся!– молвила я и улыбнулась.

После того, как Ника села за свою парту, а я осталась на своей, в класс вошла учительница географии, Наталья Петровна, энергичная и достаточно умная, но строгая преподавательница. Я обожала её предмет, и сегодняшний день не был исключением, и поэтому я стала наблюдать за каждым действием учительницы, не желая пропустить ничего важного. Женщина прикрепила к стене карту, после чего на доске своим мелким почерком написала дату, после чего села на стул и показала на меня. Моё сердце неприятно ёкнуло, ибо я не знала, что мне отвечать. Единственной, кто обратил на меня своё внимание, была Ника. Я пыталась не показывать ей, что волнуюсь. Я ведь была отличницей по географии, и получить четвёрку, не говоря уже о двойке, было для меня позором. Возможно, даже больше. Если я сейчас ничего не смогу придумать, мой мир рухнет. Навсегда. И лишь то, что Николь смотрит на меня, не разрушит его полностью… но я боялась того, что не выучила параграф. Боялась, что теперь я не буду примерной ученицей… да, это было страшно. До безумия, до боли и душевного крика, но нужно было рано или поздно испытать такой опыт. И я знала это.

– А нужно было что- то учить?!– спросила я учительницу, краснея от стыда.

– Ты со мной в эти игры не играй.– сказала Наталья.– Ты же отличница по моему предмету! Тебе должно быть стыдно, понимаешь?! С-т-ы-д-н-о. Позор, Олеся, позор…

Дальше я не слушала. Я потеряла поддержку- Ника, грустно взглянув на меня, отвернулась от меня- и именно после этого действия я зарыдала. Я пыталась сдержать в себе слёзы и крик, царапающие мою душу, но все попытки оказались тщетны. Я заплакала, закрыв лицо руками. Едва я вспоминала обо всём, в моё сердце словно втыкали иголку. Мне было адски больно, и я словно потеряла всю связь с миром… мне было стыдно. Да, я словно заживо сгорала от стыда. Эта боль заставляла меня плакать, и невозможно было скрыть этих ужасных чувств. Я умирала. Умирала внутри, и будто бы всё вокруг стало серым. Ненастоящим. Шаблонным. Я ощущала, как моё сердце пропускало удар, как крик раздирал моё горло. На сердце моём был ожог, а след от болезненных воспоминаний был для меня слишком уж глубокой раной. И я чувствовала, как хочу провалиться в забытье. Каждую секунду всё сильнее и сильнее…

Когда все одноклассники уже заметили то, как я бьюсь в истерике, Сима со своей соседкой по парте, Соней, стали шептаться друг с другом. И это вытащило меня из мира раздумий. И теперь я услышала голос учительницы:

– А ты чего плачешь? Ну, подумаешь, единственная двойка…– говорила мне учительница географии.

– Ей больно…– услышала я голос Николь.– Слушай, Олеся, поверь мне: ты самая лучшая! Знай это! Никакие двойки не изменят этот факт!

Эти слова были для меня лекарством от грусти. Я вытерла слёзы и глянула на Нику. Рана на сердце словно расцвела, и мне вдруг стало так хорошо, что я готова была кричать от радости. Но кричала я в душе, а вслух сказала:

– Спасибо, Ника.

Девушка улыбнулась мне, а я- ей. Мы недолго смотрели друг на друга, а потом Ника отвернулась от меня. Естественно, учительницу географии я тогда не слушала. Мои мысли были заняты не этим. Я вспоминала слова Николь, и они эхом раздавались в моей голове. Но я хотела слышать их вечно. Не уверена я была, что Ника воспринимает меня, как возлюбленная, но это меня интересовало меньше, чем то, что мы наконец начали нормально общаться. Со вчерашнего дня. Настроения учиться не было совсем, ведь я не могла думать ни о ком и ни о чём, кроме Ники. И так бы я, улыбаясь, и сидела, пялясь в одну точку и чувствуя приятные ощущения, обволакивающие меня, если бы не звук сирены.

Весь наш класс ринулся к окну. Все, кроме меня, Николь и многих других. Но, когда я увидела испуганное лицо своей лучшей подруги, я поняла, что случилось что- то очень плохое. Подойдя к окну, я увидела, как на носилках выносят чёрный мешок, из которого виднелась голова. Человек был мёртв. Всё моё хорошее настроение вмиг развеялось суровой реальностью, а когда учительница ещё и сказала, чтобы мы собирались и шли домой из- за смертей пяти человек, мне стало одновременно и хорошо, и до безумия грустно. Конечно, я обрадовалась из- за того, что на первом уроке нас уже отпустили, но то, что пятеро ребят не увидят больше ясного неба, не давало мне покоя. Это камнем осталось в моей душе, отражалось болью в груди и тяжким дыханием. Но самое главное, что я ничем не могла помочь умершим…

С этими мыслями я собрала рюкзак и стала ждать Нику. Сделав вид, что нечаянно уронила учебники, стала их поднимать. Мне очень хотелось пойти с Николь, или, хотя бы, попрощаться с ней. Я ради этого была готова на всё. У меня появился какой- то стимул стремиться, стремиться дальше общаться с Никой после того, как она поддержала меня. Общаться, но любила её я лишь когда повстречалась с Николь взглядами… и едва я увидела, как эта Ника пошла к двери выхода из класса, я, как щенок, побежала за ней. Ноги несли меня сами, а разумом, естественно, я сопротивлялась этому, но душа хотела… хотела быть с Николь. Казалось, если я её не догоню- то умру на месте. И я бежала, пытаясь не останавливаться, за Никой, которая была определённо быстрее меня.

Я догнала девушку на лестнице. Хлопнув Николь по плечу, я отошла, чтобы дать Нике шанс развернуться. Едва я посмотрела Николь в глаза, сразу же у меня появилось желание продолжать говорить с ней. Эта страсть убивала меня, но я хотела, чтобы эти муки продолжались. Я будто бы упивалась своими мучениями, но лишь с Никой мне было хорошо, как ни с кем больше. Я больше не хотела быть сильной и пытающейся показаться бесчувственной девушкой, которая общается с Никой только из- за скуки… Я хотела лишь свободного падения вместе с Никой в океан страсти и любви, которую, очевидно, чувствовала лишь я. Но всё же, я хотела провести время с Николь, даже если мои чувства были не взаимны. Только сегодня. Только сейчас. И чтобы нас навсегда связало сегодняшнее времяпрепровождение.

– Ника…– сказала я.– Может быть, погуляем где- то?

– Э…– Николь нервно хихикнула и скрючила пальцы.– Э… я… не знаю… не знаю… знаешь, я согласна… после всего этого… давай…

– Идём?

– Да… я с радостью… пойдём…

И мы пошли.

Глава 4 Прогулка

Дальше для меня было всё, как в тумане. Я шла с Никой, сгорая от безумного счастья. Я не помнила, когда ещё я чувствовала себя так хорошо, как в этот момент. И вот, я ощущаю себя самым счастливым человеком во всём этом мире. Глядя на идущую Николь, мне хотелось знать о ней всё: какую пиццу она любит, какое у неё первое домашнее животное и сколько чаевых она оставляет в кафе, сколько Ника лежит, ворочаясь в постели, проверяя свои социальные сети. Я бы с радость помогала ей уснуть: заваривала бы чай с мёдом, заворачивала бы её в плед и, если бы моя Николь хотела бы, читала её любимые книги монотонным голосом. Потом несколько минут я бы смотрела на Нику- спящую и такую до безумия прекрасную- моля Бога о том, чтобы рано или поздно засыпать вместе с ней. Я знала, что это ужасные мысли и то, что я ненормальная… но мои чувства… эти бабочки в животе… всё это сводило меня с ума. Я многое отдала бы, чтобы посмотреть вновь в зелёные глаза Николь и то, как волнение сменяется на спокойствие- такое я ни раз замечала во время общения с Никой, и эта метаморфоза удивляла меня. И я так надеялась, что сегодня я посмотрю в глаза Николь вновь, и я хотела глядеть в них вечно. И эта любовь меня убивала. Но сегодня я была счастлива.

И вот, я, пытаясь не улыбнуться и не подпрыгнуть от счастья, привела Нику в кафе, которое не раз видела в парке, в который мы с Никой и попали. Девушка улыбнулась и села за ближайший столик, завизжав.

– Мне… заказывать?– спросила Николь, радуясь, как ребёнок.

– Конечно.– сказала я, пытаясь не улыбаться, глядя на Нику.

Девушка указала на те блюда, которые хотела бы заказать. Придумывая темы для разговора, я подошла на кассу и указала на блюда, после чего улыбающаяся кассирша заранее пробила ту пищу, которую заказали я и Ника, после чего дала мне чек с суммой- 1088 рублей. Я приложила карту к терминалу и, взяв чек на всякий случай, села туда, откуда мне уже махала своей рукой Николь. Едва я села напротив Николь, последняя крепко сжала мои руки, вонзив свои ногти, покрашенные в красный лак, в них. Но мне совсем не было больно, даже наоборот, до безумия приятно.

– Ты замёрзла?– спросила у меня Николь своим взволнованным тоном.

– Вряд ли. Возможно, я… просто… в общем, у меня нет аргументов!– сказала я и засмеялась.– Ника, я не умею аргументировать!!!

– Ха- х, я тоже…

– Ты довольна?!

– Если честно, мне даже неловко… ощущение, словно я вымогаю у тебя деньги… но ты меня пригласила… и…

– Именно. Не переживай.

Я тоже сжала руки Ники, пытаясь делать это нежно и приятно для Николь.

– Красивые ногти.– произнесла я, пытаясь сказать хотя бы один комплимент.

– Благодарю… ты меня смущаешь!– с улыбкой сказала Ника.

– Я говорю чистую правду.

Я погладила Николь по руке. Чувствуя, как сгораю от волнения и недоверия всему происходящему, я отвернулась. Настолько близко с Никой я никогда не находилась, и мне было страшно. Было чувство, что если я сейчас сделаю что- то не так, я не смогу жить дальше, а если и смогу- то не буду получать от жизни никакого удовольствия. И это, как тернии, царапало меня, и я чувствовала эту боль, которая пронзала меня с ног до головы. Но я хотела быть с Николь, но не могла ничего сделать с тем, что боюсь даже общаться с ней. Возможно, это было связано с тем, что я поняла то, что влюбилась в неё. То, что если об этом узнает мама- мне конец.

Но Николь лишь успокаивающе гладила мою ладонь, и я, пытаясь сдержать крики и слёзы радости и одновременно, животного страха, всё- таки повернулась к Нике. Девушка волновалась за меня, о чём говорило её испуганное лицо. Я не хотела делать ей больно, нет, кому угодно, но только не ей. Я отворачивалась не для того, чтобы испугать Нику, а наоборот, чтобы её не тревожить!!! Почему… я оступилась? Теперь Николь точно будет считать меня сумасшедшей! И я не смогу простить себе этого…

И я уже была на грани истерики, и мне хотелось убежать из кафе, дабы не маячить перед глазами Николь. Но Ника сделала то, что заставило меня зарыдать от счастья- правда, внутри. Она, моя Ника, села рядом и обняла меня, после чего по моему телу пробежали мурашки. Это были поистине приятные ощущения, которые обволакивали моё тело. Рана, что была в моём сердце, расцвела. Страх исчез совсем. И, наконец, это происходит. Я люблю Нику безусловной любовью, и больше не имею возможности это отрицать. Я впервые в жизни влюбилась по- настоящему, и это захватывало дух, и вся жизнь вдруг заиграла яркими красками. Всё сразу стало иметь смысл. И я прижимала к себе Нику, и мне казалось, что я- самый счастливый человек во всей вселенной, и, возможно, так оно и было.

Я пыталась скрыть свои чувства под простой улыбкой и горящими, как огонь, щеками красного оттенка. Николь, казалось, даже не замечает моей скрытности. Но это было даже больше, чем хорошо, ибо этого результата я и хотела достигнуть. И я смотрела на Нику: в этот день она была гораздо прекраснее, чем всегда. Зелёные глаза отражались блеском, а пухлые губы расплылись в улыбке, которая была для меня глотком свежего воздуха. Николь сегодня не была взволнованной, скорее, наоборот, сегодня ей двигала взбалмошность. Она рассказывала мне смешную историю про то, как вчера ударила Ваську рюкзаком за то, что тот к ней приставал, и вела разговор, хотя раньше это делала я. И я поддакивала ей, и смеялась вместе с ней, и просто голос моей Ники заставлял меня улыбаться, а история её- тем более. Казалось, что она тренировалась перед зеркалом для того, чтобы рассказать эту историю. Я знала, что это не так, просто голос Ники звучал так уверенно и так достойно, что он разлетался по всем стенам кафе, и казалось, что даже они восхищаются им.

Так мы и сидели, пока нам не принесли то, что было заказано нами в кафе. Ника заказала кофе, а я- чай. Ничего больше. Но даже это мы не пили, а держались за руки. Иллюзия, что Николь тоже влюбилась в меня, вскружила мне голову. А самое главное, что мне бы хотелось верить в то, что это- точно не иллюзия. И мне бы не хотелось, чтобы окружающий нас «кокон» разрушился. Но в то же время эта близость и это волнение становятся невыносимыми.

Но вдруг Ника на мгновение опустила глаза вниз, а затем, подняв их, произнесла негромко:

– Как ты думаешь, почему к нам приехала скорая?

В голосе Николь вновь сквозило волнение, и девушка вновь уставилась куда- то вниз. Как только я разорвала взгляд с Никой, я поняла, что меня пробирает странный холод. Волшебный кокон, окутавший меня и Николь, вдруг исчез.

– Не думай об этом, Ника…

– Олеся, я боюсь.

После слов Николь мне стало не по себе. Я вновь обняла девушку, после чего той, вроде бы, стало немного легче. Но ни о чём хорошем я тоже не могла больше думать.

– Не бойся. Всё хорошо. Я с тобой.– сказала я.

– Прости…– молвила Ника.– Мне бы не стоило говорить тебе об этом. Просто… как- то странно всё это…

– Да брось ты! Нескольких человек увезли… но не умерли же они! Хотя… один умер.

– Не может быть такого, чтобы пятерых человек сразу же увезли. Когда мы с тобой шли, я увидела, как все из этих людей- девушки. У каждой были раны. Волдыри, словно они вылили на себя кипяток. Эти волдыри лопались, и я слышала, как они стонали.

– И… вдруг это дежурные в столовой?

– Вполне возможно. Хоть я и не уверена. В списке дежурных наш класс, а тут- какие- то чужие ребята!

– Николь…– я отпила немного из своей кружки с чаем, пытаясь не представлять всё то, что видела моя Ника.– То есть, ты согласилась погулять со мной только из- за того, чтобы рассказать мне о произошедшем сегодня?

– Я только вспомнила обо всём этом… но мне кажется, что… это может произойти с кем угодно.

– А учителя знают, что это за девушки? Смогли распознать?

– Был тот, кто смог. Учитель химии. Классный руководитель у старших классов. У параллели. Я это поняла по тому, что он говорил на интервью.

– Ника…

– Что?!

– Понимаешь, я думаю, что это всё же дежурные.

Я пыталась успокоить Николь, но, кажется, лишь усугубила ситуацию. Девушка заплакала, и, казалось, была на грани истерики. Каждая её слеза убивала меня, и я, всё ещё пытаясь помочь Нике, сказала:

– Завтра мы всё выясним.

Девушка подняла на меня глаза, полные слёз, после чего произнесла:

– Верю.

То, что Николь мне доверяла, сразу вывело меня из состояния грусти. Я понимала, что с Николь мы видимся впервые, и произвести хорошее впечатление было больше, чем важной составляющей сегодняшней прогулки. Поэтому я схватила Нику за руку и мы выбежали из кафе. Я слышала её смех, и это придавало мне уверенности. Я вела Николь туда, где, как мне рассказывала мама, случались чудеса и люди влюблялись друг в друга. Там познакомились мои бабушка с дедушкой, потом мама и папа, а теперь, я думаю, настал и мой с Николь черёд. Это был сбой в системе, и я знала, что моя любовь к девушке ужасна, и что я обязана спрятать её куда- то вовнутрь, но я не могла. Единственной, кто делал мою жизнь счастливой, была Николь. И я хотела бы любить её вечно. И мне было всё равно на мнение других.

С этими мыслями я молча вела Нику по парку. Увидев маленькую узкую тропинку, я побежала к ней. Скоро мы должны были подойти к тому самому месту, и сердце моё бешено колотилось от этого, и с каждым шагом ритм его становился всё быстрее и быстрее, и волнение охватывало горло огромным комом. Но я ждала того момента, пока мы с Николь встанем на холме… и я представляла эту встречу, пока шла.

Шумели кипарисы, а солнце в своей полной мере ослепляло мои глаза. Настроение было прекрасное, и о сегодняшнем происшествии я вообще не думала. Берёзы шуршали своими листьями, и моя душа пела, а они подпевали ей, словно тоже радуясь, как я. Я была на седьмом небе от счастья…

И вот, тот самый холм. Уже весь обросший травой, стоял там пенёк, почти совсем незаметный. И я взобралась на него, и вдруг почувствовала необычайный восторг, и ощущение счастья вдруг достигло пика. Я полюбила в жизни всё.

– Ника, залезай сюда!

– Ты уверена, Олеся?!– Ника с опасением съёжилась.

– Иди сюда, трусиха!

Девушка, вздохнув, подошла ко мне и встала рядом.

– И зачем мы здесь?– недовольным тоном поинтересовалась Николь.

– Тут познакомились мои папа и мама, бабушка и дедушка.– сказала я.– Мне бы хотелось постоять на этом пеньке.

– В этом парке? Два поколения?

– Ага.

Я ухмыльнулась. Сначала мне было весело, а когда я ощутила, что Ника со мной совсем рядом, стало вдруг страшно. Вдруг Николь поймёт, что я в неё влюблена… хотя как? Я, вроде бы, правдоподобно играю роль совершенно не влюблённой подруги… или же, я обманываю сама себя? Эти мысли мучали меня, и я не знала, что с ними делать. Было ощущение, что едва Ника приблизится ко мне ещё на шаг ближе, я взорвусь от одновременно и радости, и напряжения, которое даже сейчас было просто убийственно.

Но Ника не стала приближаться ко мне ещё ближе, наоборот, она отошла от меня и начала собирать цветы, которых на этом холме было великое множество.

– Зачем ты это делаешь?– спросила я Николь.

– Хочу подарить эти цветы сестре. Она сегодня экзамен по математике сдала.– сказала мне Ника, завязывая цветы какой- то резинкой.– Надеюсь, она не разлюбила ромашки.

– Я тоже люблю ромашки.

Какая же я дура! И зачем я это сказала?

– Слушай… я тебе сейчас тоже нарву!– молвила Николь и улыбнулась мне.– Подожди секунду! Я тебе венок сделаю!

Я вся залилась краской, а ей словно нравилось смотреть на мои терзания, мучения… И это выводило меня из себя. Я была счастлива, но боялась любого неправильного слова с моей стороны. Любовь без мучений была мне чужда, потому что Ника была моей первой любовью. Первым опытом. Но, кажется, этот опыт будет для меня и первым, и последним, ибо кроме Ники я никого не смогу любить также сильно, как её. И радоваться, когда с улыбкой мне вдруг отдают красивый венок из одних лишь ромашек. И мои руки в этот момент задрожали… ни с кем я такого бы не испытала больше. Только Николь, и лишь она в моём сердце. Она запала мне в душу. И её венок- я крепко сжала его в своих руках, я буду хранить вечно. Нет, я не выброшу его. И никому не дам того сделать. Этот венок- моя жизнь, причина моей жизни. Моих радостей и печалей, приятного волнения и липкого, ужасного, животного страха. Я люблю Николь. Страстно люблю её и готова убить и умереть за неё. Я дышу Никой, вдыхая аромат её приторно- сладких духов, ощущая, как мои лёгкие заполняются им и, кажется, никакого другого воздуха я вздохнуть не смогу, наверное, никогда.

Я живу Николь. И ни кем больше.

– Ну и как тебе венок?– улыбаясь, спросила у меня Ника.– Нравится? Я старалась!!!

– Это лучшее, что я держала в своих руках.– упиваясь своим счастьем, вырвалось у меня.– Николь, ты прекрасная девушка. Почему я так говорю, я не знаю… просто… хочется тебе сказать это… ибо я больше не могу…

– Спасибо.– Ника слегка покраснела.

– Кстати, как тебе сегодняшний день, Ника?

– Если что, я сейчас не буду преувеличивать: это прекрасный день, можно даже сказать, один из лучших дней в моей жизни!

– А как тебе это место?

– Тоже прекрасное. Мне оно нравится, и я… хочу сидеть на этом холме вечно, смотря на закат и делая венки из разных цветов… это такая приятная атмосфера… вот только… меня терзает то, что всё вот так…

– Николь, ты про что?!

– Если не будешь смеяться… я не верю, что всё так хорошо!

– Ты заслуживаешь этого, если не большего, поверь мне!– закричала я.

– Никогда не думала, что скажу это, но я чувствую себя жертвой. Меня унижали в классе, и от этого я и перевелась в твой класс, Олеся. Самое ужасное, что ребята, унижающие меня, сделали- было то, что меня заперли на чердаке на два дня.

– Всё уже хорошо.– я обняла девушку.

– Надеюсь, что здесь меня не тронут. Хотя я очень сомневаюсь в этом… знаешь, мне кажется, что сегодня мой последний день…

– Почему?!

– Потому что… Олесь, я не верю в это счастье.

– Николь, поверь, ты такая хорошая… ты заслуживаешь этого.

Ника обняла меня ещё крепче, чем я её. Я ощутила, что мне стало дышать слишком тяжело. Приступ удушья поглотил меня, и я, задыхаясь, улыбнулась. Голова кружилась, но это был лучший день в моей жизни. Я сама, также, как и Николь, с трудом верила в то, что не сплю, но всё то, что указывало мне на то, что это всё- реальность, воспринималось мною всерьёз. И я действительно не хотела, чтобы этот день заканчивался, но закат постепенно сменялся луной, и я, понимая, что мне уже нужно идти домой, произнесла:

– Мне нужно идти.– и убежала.

Глава 5 Снова скорая

– Помнишь вчерашнюю скорую?!

Мой одноклассник, Саша, как- то странно приветствовал меня. Я даже не успела разложить на столе учебник и тетрадь по химии, да даже не села ещё на своё место… и что этому Сашке нужно от меня?

– Чего тебе?!– сказала я.

– Да… это… мы узнали, что всё произошедшее вчера- это из- за кабинета химички нашей… точнее, учительницы химии. Ну и в общем, мы идём туда сегодня. Ты пойдёшь?

Вот это уже было интересно. Очевидно, день обещал быть крайне насыщенным.

– Конечно. Спрашиваешь ещё.– молвила я и расплылась в улыбке.

– Отлично. И подружку свою возьми.– с удовлетворённой ухмылкой сказал Саша.

– Какую?

– Ты что, с ума сошла? У тебя амнезия?!– Сашка рассмеялся.– Симу, конечно. Давай, иди, зови её!!! Быстрее!!!

– А ты что, сам не можешь?

– Я стесняюсь. Я же ей вчера в любви признался.

– Ладно, войду в твоё положение. Кстати, может быть, новенькую тоже возьмём?

– Гм… она же ничего не поймёт, Олесь. Наверняка настучит учителям о нашей идее. Я уверен. Она же ни с кем не общается!

– Я пообщалась с ней.

– И что?!

– Она совсем не такая. Николь добрая, милая и чувственная девушка. И ничего того, что ты описал, в ней нет, идиот!

– Ты в неё влюбилась, что ли?– с сарказмом сказал Саша.

Как он узнал?! Как- то даже больно стало, что меня не воспримет такой даже Сашка, парень, который вообще готов был меня поддержать во всём! Впрочем, в какой- то степени я была даже к этому готова, поэтому вскоре вся грусть исчезла.

– Что, язык проглотила?– продолжал подтрунивать меня Саша.– Ладно, возьмём мы твою Нику, чего расстраиваешься?– парень приобнял меня.

– Руку убери.– стиснув зубы, произнесла я.

– Да не расстраивайся ты. Давай так: ты- Нику, а я- Симу. Двадцать минут до урока, успеем всё осмотреть!

–Ладно… приводи всех и пойдём.

Я шла к Николь, дабы поделиться с ней радостной новостью. Та, как всегда, была уставлена в телефон. Очевидно, она могла быть раскрепощённой лишь со мной. Но было ещё всё впереди, поэтому я смело тронула девушку за плечо, и она вздрогнула.

– Чудачка, прости…– молвила я.

– Ты теперь меня так называешь?– с улыбкой спросила совсем недавно испугавшаяся Ника.

– Ага. В общем, идём в кабинет нашей химички. Там, сказал Саша, нашли то, что отравило тех несчастных вчера.

– Правда?!– Ника удивлённо подняла на меня глаза.– А это не опасно?!

– Нет вроде. Ну, чудачка, решай быстрее, идёшь или нет.

– Иду, конечно.

Радость приятно распространилась по всему моему телу. Сама информация о том, что Ника хочет быть со мной, была мне до безумия приятна. Я, конечно, волновалась. Не хотелось ударить в грязь лицом перед девушкой, с которой отношения мы сделали хотя бы неплохими вчера днём, и от этого я чувствовала, что удары сердца звучат все громче, поднимаются вдоль шеи, словно охватывают горло, отдаются в ушах. Я не испытывала ничего подобного уже достаточно давно. Но даже это волнение не могло быть сильнее радости, которую я испытывала тогда. И я шла к ребятам, крепко сжимая руку Николь, вереща:

– Я ПРИВЕЛА НИКУ!!!

И в тот день я радовалась, как ребёнок.

Ребята встретили нас, и тут уже моя радость достигла пика. С нами шёл почти весь класс! Саша, Сима, Надя, Федька, Геля и Андрей. Даже занудная Лина шла с нами, что было крайне странным. В тот момент моё сердце колотилось до безумия сильно и, казалось, норовило выпрыгнуть из груди при первой же возможности. Улыбка не исчезала с моего лица, хотя в голове моей творится полный бедлам. Всякие неприятные мысли посещали её, перекрывая иногда даже преувеличивающие их приятные эмоции и размышления. Но всё же, я пыталась думать о хорошем, однако из-за того, что здравый смысл ещё не был отключён желанием получить адреналин, я произнесла:

– Давайте разработаем план.

Федя удивлённо посмотрел на меня.

– Какой план?– спросил он у меня. – Ты знаешь, что до урока уже восемнадцать минут, и мы с твоим планом можем не успеть зайти в кабинет! Сейчас всё с тобой согласятся и всё- к химичке нам уже не попасть!

– Идиот, – молвила Сима, постоянно поддерживающая меня, – да для тебя сегодня развлекаться гораздо важнее, чем наши жизни или, хотя бы, состояние в школе!!! Федя, какой же ты ужасный… как же я тебя ненавижу…

– Ладно, какие тогда у вас планы?

– Ну, во- первых, нам стоит дождаться, пока химичка выйдет из кабинета, и в этот момент мы сразу забегаем туда и закрываем дверь. Ключ, как мне известно, она всегда оставляет в нем. Ну как вам план?