Чужая Истинная для Ледяного дракона

Велл

Я снова подхожу к знакомой двери. Лия наверняка уже ждёт, покусывая от нетерпения свои алые губы.

Наша поездка на каникулы должна стать незабываемой. Предвкушаю, какой восторг она испытает, когда увидит Западный предел. Уверен, ей понравится мамин зал для занятий. Они обязательно найдут общий язык, ведь обе любят танцевать…

Но чем ближе я к комнате, тем сильнее непонятная тревога. Сердце стучит как сумасшедшее, грозя выломать рёбра. Успокаиваю дыхание. Убеждаю себя: всё хорошо.

– Лия!

Тишина в ответ. Прихорашивается? Разве можно сделать ещё прекраснее её пушистые ресницы, розовые щеки и нежные пухлые губы? Только бы не забирала в причёску свои роскошные огненные пряди…

Дверь медленно и со скрипом открывается.

Нежный аромат роз окутывает меня. Дракон начинает волноваться. Успокаиваю его, но он рычит и пытается вырваться из-под контроля.

Комната пуста. В глаза бросается дорожная сумка, небрежно брошенная посреди комнаты. По всему полу раскиданы вещи. Гаргулья срань, что здесь произошло?

Сердце срывается в галоп. Всё неправильно. Всё должно быть иначе.

Бросаюсь к окну, чувствуя, как покрывается кожа ледяной чешуёй. Лия! Она где-то там. Мой зверь знает, он ведёт меня. Она просто выбежала на улицу. Ничего страшного.

Но сердце кричит о другом. И то, что я вижу внизу, вызывает у меня неконтролируемую ярость. Два человека в чёрных плащах с капюшонами тащат к карете мою Лию. Успеваю заметить на дверце герб Ангильи. И в следующее мгновение дракон вырывается. Звон стекла.

Лия вскидывает голову:

– Велл!

Пикирую вниз: я должен вырвать Лию из лап безумцев, посмевших посягнуть на моё. Один из них поднимает руку: и в меня врезается оглушающий шар. Небо и земля меняются местами… падаю… И наступает темнота.

Грохот. Боль. Прихожу в себя и некоторое время с недоумением разглядываю разбитые в кровь костяшки правой руки, потом перевожу взгляд на пострадавший стол.

Я уснул в собственном кабинете? Похоже на то. С утра было несколько тяжёлых, изматывающих тренировок. Вот и результат: отключился, сидя в кресле.

Морщусь, но не от боли в руке. Сон, опять этот сон. Я думал, что уже избавился от тягостных воспоминаний. Всё-таки больше пяти лет прошло. Пора смириться. Лию не вернуть. Пять лет как она замужем, если это можно так назвать. У шейха Ангильи не одна жена.

В ушах всё ещё стоит её отчаянный крик: «Велл!»

Смог бы я что-либо изменить в тот день, если бы вернулся раньше?

Судорожно вдыхаю. Мне снова мерещится запах роз, хотя это невозможно. Став ректором Воздушной Академии Аэртании, я добился, чтобы на всей территории не осталось ни одного цветка, напоминавшего о ней. Но проклятый сон снова и снова возвращает меня в тот чёрный день.

Нужно срочно отвлечься.

Хватаю первую попавшуюся папку. У ректора много работы. Очень помогает прийти в себя. Некоторое время сортирую документы, пытаясь вчитаться. Вроде получается сосредоточиться. Почти. Лёгкий аромат роз продолжает витать в моём воспалённом воображении.

Сигнал магического кристалла воспринимаю с облегчением. Фиолетовый цвет подсказывает, что звонок из моей приёмной. Касаюсь грани кристалла, и тишину кабинета прорезает голос личного помощника:

– Господин ректор, прибыла преподаватель на вакансию мастера иллюзий. Вы говорили, сразу к вам на собеседование.

– Пусть войдёт.

Закрываю папку, так и не поняв, зачем я её открывал, и откидываюсь в кресле.

Дверь открывается, и мой дракон делает охотничью стойку.

Я ещё не вижу саму соискательницу, но дуновение ветерка, возникшее из-за приоткрытого окна, доносит до моего обоняния слабый аромат роз.

Глава 1.

Лия

– Куда прёшь старуха? – рявкает огромный грузчик, от которого несёт потом. – Что рот раззявила?

Шарахаюсь в сторону. Стараюсь сгорбиться ещё сильнее и семеню, старательно подражая старческой походке.

Мало нацепить на себя иллюзию, нужно поддерживать её на уровне движений тела и подкреплять мимикой. И, главное, глаза в землю. Потому что сменить цвет глаз несложно, а вот возраст можно выдать одним взглядом.

Вчера я впервые после побега едва не столкнулась с магами Ангильи. Двое мужчин в тёмных плащах стояли по обеим сторонам главной улицы и внимательно разглядывали всех проходящих мимо. Особое внимание уделяли молодым девушкам.

С сильно бьющимся сердцем я нырнула в боковую улочку. Пришлось бегом бежать по закоулкам. В итоге на работу я опоздала.

Хозяйка не стала особо церемониться.

– Тебе работа не нужна? – уперев руки в бока и глядя на меня, как на пыль у своих ног, спросила она.

– Нужна, госпожа Фирст, – я виновато опустила глаза, рассматривая её начищенные до блеска кожаные ботинки, из которых, как перестоявшее тесто из формы, вываливались опухшие ноги. – Простите. Такого больше не повторится.

– Конечно, не повторится, – приторно-сладким голосом произнесла хозяйка.

Кому-то другому это могло бы дать надежду на то, что его простили. Но не мне. Я точно знала, что меня ждет дальше.

– Иди отсюда и больше не появляйся, – презрительно бросила она. – Из жалости никого держать не собираюсь.

– Но, госпожа… – вскидываю голову слишком резко, но потом склоняюсь еще ниже, принимая скорбный вид. – Госпожа Фирст, а как же мое вчерашнее жалова…

– Пшла вон! – взвизгивает хозяйка. – Это неустойка за сегодняшний прогул и моральная компенсация за то, что мне приходится тут с тобой разговаривать!

Вот так из-за ангильских магов я осталась без денег и работы, а сегодня рискую остаться и без крова над головой.

Я бы ни за что не рискнула лишний раз высунуть нос из дома, зная, что эти профессиональные ищейки шныряют по улицам. Но мне позарез нужна работа. Если чуть-чуть помечтать, то такая, чтобы с жильем и питанием. Но вообще… Найти бы хоть что-нибудь, а то уже завтра платить за маленькую комнатушку у местной пряхи мне будет нечем.

Поэтому я нацепила новый образ, в этот раз старухи с длинными серыми паклями и выцветшими глазами, и пошла искать место поломойки. В целом маскировка удачная. На неброско одетую бабку мало кто обратит внимание, если только она не зазевается так, как я, и не попадёт под ноги какому-нибудь грубияну.

А засмотрелась я на парящего в небе белоснежного дракона. Чуть не выдала себя: так защемило сердце. Здесь, на окраине Аэртании, я живу уже два месяца, а дракона вижу впервые. Вообще не думала, что тут, в стране воздушных магов, есть драконы. Да еще такие похожие на…

Сердце снова предательски начинает ныть при воспоминании о том, что у меня отобрали пять лет назад. В груди спирает, а пальцы сами собой сжимаются в кулаки, сминая грубую ткань юбки.

Не думать! А то опять зазеваюсь и точно попаду в какую-нибудь переделку. Оглядываюсь по сторонам, не обратил ли кто на меня внимания, но вокруг обычная суета людей, спешащих по своим делам.

Чуть поворачиваю голову, чтобы снова взглянуть на небо: может, мне привиделся дракон? Просто из-за переживаний и усталости. Сейчас в затянутом тяжелыми свинцовыми тучами небе нет и намека на прекрасного ящера. Видно только торчащий из-под облаков край летающего острова с закрытой академией магии.

Если бы мне тогда позволили доучиться… Хватит. И так забот полон рот, а я себе еще мозги воспоминаниями забиваю. Что было, то прошло, и хватит уже об этом – надо жить с тем, что есть.

А есть то, что я сбежала перед самой консумацией брака с шейхом, и теперь меня разыскивают его лучшие ищейки. Моя удача только в том, что никто не знал и не смог предугадать, что я владею магией иллюзии.

Однако всё равно понятно, что эта погоня не будет вечной – или меня поймают, или у меня всё-таки получится спрятаться так, чтобы мой след окончательно потерялся.

С неба падают первые крупные капли, разбиваясь о разогретую поверхность белого булыжника, которым вымощены улицы Илинеи, и тут же испаряются. Еще этого мне не хватало для полного счастья!

Дождь расходится, наполняя воздух тяжелой влагой и запахом сырой пыли. Чувствую, как постепенно промокает мой капюшон и тяжелеет подол.

Проклятье! Я могла бы сделать себе иллюзию зонта и вообще не промокнуть, но это привлечет слишком много ненужного внимания.

Поэтому ныряю в ближайшую таверну, где таких же, как я, желающих укрыться от дождя, уже много. Пахнет жареной на гриле курицей и картошкой из печи, приправленной заморскими травами.

Желудок громко урчит, напоминая: последнее, что я ела, – это сухая корочка хлеба на завтрак. Стараюсь не думать о том, что на обед меня ждет точно такая же корочка. Особенно, если я не найду работу. Буду её есть и представлять аромат сытной еды… Жаль, что иллюзии не распространяются на запахи.

– Ректор снова разослал приглашения, но в эту дыру никто ехать не хочет, – слышу рядом хрипловатый голос и аккуратно скашиваю глаза, чтобы посмотреть на говорящего.

Чуть сгорбленный немолодой человек в синей мантии поправляет круглые очки на крючковатом носу и продолжает.

– У третьего курса вот-вот должно начаться мастерство иллюзии, а преподавателя все нет, – он отправляет в рот сочный, поблескивающий жиром в тусклом освещении таверны ломтик картофеля.

Рот наполняется слюной, я отвлекаюсь и чуть не пропускаю следующую пару фраз, которая кардинально меняет мои планы.

– И что же он решил делать? – спрашивает собеседник, которого мне не видно за столбом, поддерживающим потолок.

– Будет рассматривать все кандидатуры, даже с малым опытом, которые захотят попробоваться на эту вакансию, – пожимает плечами тот, что в мантии. – Но только после личной консультации и проверки умений.

Я. Должна. Там. Работать!

Наверное, я выбегаю из таверны несколько быстрее, чем этого можно ожидать от старухи. Но упускать такую возможность я не намерена!

Сердце стучит от волнения и решимости. Если я получу это место, то у меня будет то, что мне нужно: и жилье, и питание, и убежище, ведь на летающие острова всех подряд не пускают.

Перед самой стоянкой пегасов ныряю в переулок и меняю свой образ. Образ старухи для подобной должности не подойдёт. Поэтому я решаю стать обычной аэртанкой средних лет. Чуть полноватые руки, округлые бедра и, конечно же, белоснежные волосы, фиалковые глаза.

Извозчик недоверчиво смотрит на меня, сомневаясь в моей платёжеспособности. Ну да, моя одежда не говорит о хорошем достатке. Но, когда я протягиваю ему свой последний сол и говорю, что собираюсь в академию по поводу вакансии мастера иллюзий, ухмыляется и открывает дверь вытянутой кареты, больше напоминающей желудь, чем привычные средства передвижения.

Я так волнуюсь, что пропускаю почти весь полет и прихожу в себя только тогда, когда мы вылетаем из плотного покрывала туч, а через окно кареты на мою юбку начинает струиться чистый солнечный свет. Интересно, а здесь, вообще, бывает плохая погода?

Приземление дает о себе знать лишь слабым толчком, а потом извозчик открывает дверцу и подает руку, помогая слезть.

– Мне подождать? – с лёгкой ухмылкой спрашивает он.

– Чего? – я не сразу понимаю его намек на то, что мне дадут от ворот поворот. – Нет, спасибо. Я уверена, что я останусь тут.

Мило улыбаюсь, а сама дрожу. А что, если нет? Если я испытываю ложную надежду, и все пойдет совсем не так?

Нет. Все пройдет идеально. В своём мастерстве я уверена, а остальное приложится. Главное, с ректором сейчас найти общий язык.

Поправляю платье, приглаживаю волосы и, стараясь не пялиться по сторонам, иду ко входу в огромное здание из белого камня, ослепительно сияющего под лучами солнца.

Я настолько взволнована и погружена в свои мысли, что чисто механически отвечаю на вопросы, следуя за полноватым, уже начинающим лысеть мужчиной в красном бархатном камзоле.

Он проводит меня по петляющим светлым коридорам с огромными окнами к высоким дверям из дуба венге, с помощью сияющего кристалла оповещает о моем прибытии и тянет за бронзовое кольцо на одной из створок.

«Главное – показать ректору, на что я способна», – убеждаю себя я.

Но первый же шаг в кабинет, первый взгляд на сидящего за столом мужчину доказывает мне, что не это самое главное и сложное.

За столом сидит он.

Тот самый белоснежный дракон из моего прошлого…

Глава 2.

Лия

Непроизвольно вздрагиваю, останавливаясь на пороге и не решаясь шагнуть внутрь.

Это невозможно. Я, должно быть, обозналась. Он всего лишь похож. С чего бы сыну одного из князей Айсгарда перебираться в Аэртанию?

Однако ректор вскидывает голову, и надежда развеивается, как дым. Я застываю под ледяным взглядом таких знакомых, таких родных голубых глаз. Нервно сглатываю. Это он – тот, кто снился мне ночами, тот, кого я безуспешно пыталась забыть: Роувелл.

Наши взгляды пересекаются, и я понимаю, что ещё миг молчания, и я себя выдам. Нельзя. У него есть истинная пара. А я всего лишь увлечение из прошлого. И мне надо думать о том, ради чего я сюда пришла. Мне нужна работа.

Я под иллюзией, Велл не должен меня узнать. На Авейре, где мы оба когда-то учились, этот предмет не преподавали. А следовательно, и распознавать иллюзии не учили. Эти два вида мастерства тесно связаны между собой.

Сейчас Роувелл должен видеть перед собой женщину средних лет. Вот только ноздри его почему-то хищно раздуваются, как будто он заранее чует ложь.

Что ж, пришло время показать, стоят ли мои умения хоть чего-нибудь.

– Простите, господин ректор, – я добавляю в голос грассирующее «р», типичный акцент северной провинции Аэртании. – Я по поводу вакансии.

– Что? – вырывается у Роувелла с хорошо знакомой хрипотцой. – Кто вы такая?

Сердце сжимается в груди при звуках его голоса, но я тут же беру себя в руки. Хотя мои руки сейчас – это не самое надёжное: пальцы дрожат, и я сцепляю их перед собой, чтобы волнение не было таким заметным. Впрочем, чего я боюсь? Любая на моём месте нервничала бы.

Делаю вдох и медленный выдох. Я должна справиться со своей ролью.

– Вакансия преподавателя по мастерству иллюзий.

– Ах, да.

Раздаётся треск, Велл опускает недоумённый взгляд на сломанный карандаш, который только что вертел в руке, и отбрасывает в сторону две неравные части. А мой взгляд залипает на его красивых сильных пальцах. Я-то помню, как они умеют ласково касаться волос, отводя их в сторону, как…

Лия, очнись. Тебя больше ничего не связывает с этим мужчиной. Стискиваю зубы.

Когда Велл снова поднимает голову, я уже в порядке, ну или почти в порядке.

– Ну что ж, проходите, госпожа…?

– Сайлана Эристер, – представляюсь самым распространённым именем для тех мест, откуда я родом.

Велл проходится взглядом по моей фигуре и встряхивает головой, словно отгоняя какую-то мысль. Затем тяжело вздыхает. А я еле удерживаюсь, чтобы не закусить нижнюю губу. Дурацкая привычка, за которую он меня не раз отчитывал.

– Садитесь, я вас слушаю.

Опускаюсь на краешек стула, стоящего напротив, складываю руки на коленях.

– Я преподавала мастерство иллюзий в одной из школ на севере страны, – начинаю я.

И если на первом слове я спотыкаюсь, то к концу фразы у меня получается усмирить предательскую дрожь в голосе.

– Хотите сказать, этого достаточно, чтобы рассчитывать на место мастера иллюзий в самой престижной Академии Аэртании? – сощуривается Велл, продолжая изучать меня.

Начинаю злиться.

– А почему бы и нет, господин ректор? Между прочим, мастерство иллюзий родилось именно на севере Аэртании, а уже потом распространилось по всему королевству.

– И у вас есть соответствующие рекомендации?

Этого вопроса я ожидала. Но вот ответа на него, такого, чтобы устроило ректора, увы, нет.

– У меня есть соответствующие умения, – решительно заявляю я.

Левая бровь Роувелла знакомо изгибается.

– Во всяком случае самоуверенность у вас есть, – хмыкает он.

«Выхода у меня нет», – думаю про себя.

Роувелл откидывается в кресле.

– Вы же понимаете, госпожа Эристер, что на слово я вам поверить не могу? – Сейчас в его голосе появляются нотки раздражения.

Чувствую, что он уже пришёл к какому-то выводу и вот-вот выдаст решение не в мою пользу.

– Одних умений…

Перебиваю его:

– Я умею всё: создавать фантомы, накладывать иллюзии на предметы и людей.

– Фантомы?

И, прежде чем Велл скажет ещё хоть слово, раскрываю ладонь, с которой слетает белоснежный дракончик. Он взлетает к потолку, закладывает вираж вокруг люстры и пикирует на ректорский стол. Как только мелкая рептилия оказывается прямо перед глазами Роувелла, я вижу, как на лице мужчины возникает удивлённое выражение

Дракончик подцепляет когтистой лапой один из кусочков пострадавшего карандаша и взлетает снова для того, чтобы выбросить обломок в урну для бумаг. Велл напряжённым взглядом следит за фантомом, а я, пользуясь моментом, поедаю глазами его самого.

Как же я по нему скучала. Впитываю каждую чёрточку его лица, подмечаю усталость в уголках рта, знакомую хмурую складку на лбу. Я так любила разглаживать её подушечками пальцев. Велл в такие минуты специально морщил лоб, чтобы продлить удовольствие.

Всё хватит себя мучить. Дракончик истаивает в воздухе. Мне не стоило сюда приходить. Я не смогу выдержать эту пытку. Работать здесь, рядом с ним, и каждый день чувствовать, как сердце обливается кровью. Надо бежать куда-нибудь вглубь Аэртании.

Стараясь не смотреть на Роувелла, поднимаюсь.

– Вы куда-то собрались?

– Ну вам же не понравился мой фантом?

– Почему же? Понравился, – Велл пристально смотрит мне в лицо.

Кровь приливает к щекам, и мне приходится усилить иллюзию, чтобы скрыть это от него.

– Как насчёт остальных ваших умений? Предметы? – хрипло спрашивает Роувелл.

Почти не соображая, что я делаю, накладываю иллюзию на второй обломок. И карандаш шустрой змейкой уползает на поиски своей половинки.

– Оу! – восклицает Роувелл, инстинктивно отдёргивая руку.

Не могу удержаться от мимолётной улыбки. Похоже, у меня всё-таки получилось его удивить. Но стоит ли продолжать?

– Ну а теперь, – Роувелл поднимается из-за стола во весь свой огромный рост. – Как насчёт третьего умения? Может быть, вы снимете иллюзию с себя, госпожа Сайлана Эристер?

Глава 3.

Лия

Сердце уходит в пятки. Он догадался? Где я могла проколоться? Непроизвольно оглядываюсь в поисках зеркала, чтобы убедиться, что вся моя иллюзия на месте, и мне ничего не угрожает.

– С чего вы взяли, что она на мне есть? – лёгкая сиплость в голосе выдаёт мое волнение.

Откашливаюсь, чтобы прочистить горло, но ничего не выходит. Нервничаю так, что даже ладони вспотели, поэтому я как можно незаметнее вытираю их о ворсистую ткань юбки.

– Госпожа Эристер, – Роувелл с едва заметной хитрой ухмылкой смотрит на меня. – Я уверен, что вы хорошо подготовились и готовы впечатлить меня.

Так, Лия, выдохнули. Это было просто предположение, а ты уже напридумывала себе. Теперь нужно просто сменить одну иллюзию на другую. Уверена, что он не заметит, что это всего лишь смена маски. Такое доступно лишь магам иллюзий самого высшего уровня и в академиях Айсгарда не преподаётся из-за специфичности предмета.

– Вас не провести, господин ректор? – натягиваю беззаботную улыбку и концентрируюсь на том, чтобы эффектнее сменить иллюзию.

Отчего-то не хочется больше становиться ни аэртанкой средних лет, ни старухой, ни кем-либо ещё… Сердце отчаянно требует снять иллюзию совсем, чтобы он узнал меня. Чтобы убедил, что всё, что мне рассказывали о его истинной и женитьбе, – ерунда. И чтобы потом пообещал, что никуда не отпустит и защитит.

Но разум рационален и не готов к бессмысленным надеждам и чаяниям. Он понимает, что случившееся с нами предопределено судьбой. Нам никогда не быть вместе, как бы больно ни было это понимать.

В результате получается нечто среднее: молодая девушка, но типичная аэртанка. Типичная – это значит: белые волосы и фиалковые глаза, а не такая «неправильная», как я, у которой с рождения огненно-красные волосы и тёмно-шоколадные глаза. Моё проклятие – из-за которого меня не принимали сверстники на севере. Именно поэтому дядя и тётя отправили меня учиться в академию Авейры, где смешаны все расы и обладатели всех стихий.

На лице ректора читается разочарование и даже, можно сказать, недоумение. Настолько сильно не впечатлился сменой образа? Интересно, а чего он ожидал?

– Что ж, неплохо, – тянет Рэй.

Он берет со стола новый карандаш и постукивает им по столешнице.

– Но вы же понимаете, что вам придется работать не с детьми, как вы работали у себя дома. Тут студенты едва ли намного старше вас. Вы сможете завоевать их уважение?

Поднимаю бровь. Это что? Вызов? Или намёк?

– А ваше? Смогла?

Кажется, ему нравится мой ответ, потому что чувственные губы ректора растягиваются в улыбке.

Родной. Любимой. Заставляющей сердце сейчас сжиматься от боли и тоски. Нет. Всё же не смогу. У меня обязательно будет какой-то другой шанс, другая работа, другое убежище. Такое, что не будет напоминать мне о разрушенных планах и несбывшихся мечтах.

– Вполне, – отвечает ректор и тянется к дальней стопке, доставая оттуда чистый лист и с тихим шуршанием кладя его на край стола передо мной, а поверх него – карандаш. – Пишите заявление.

Смотрю на перекатывающийся по бумаге карандаш и поджимаю губы. Солнечный зайчик, который только что бегал по листу, меркнет, а через открытое окно в кабинет врывается влажный воздух с запахом свежести и грозы. А вот и ответ на вопрос, возникший, когда я прилетела сюда: дожди тут тоже бывают.

Роувелл хмурится и встаёт, чтобы прикрыть створки, а потом переводит на меня вопросительный взгляд, ожидая, когда я сяду за стол.

– Спасибо, господин ректор, – говорю я и качаю головой. – Пожалуй, я переоценила свои способности и…

– Господин ректор! – раздается стук в дверь, и в кабинет, не дожидаясь разрешения, влетает взъерошенный секретарь. – Предсказатели погоды… они… Уф… Шторм!

Он тяжело и часто дышит, будто ему самому пришлось спасаться бегством от этого шторма. Роувелл мгновенно становится серьёзнее, собирается, смотрит своим пронзительным взглядом ледяных глаз на секретаря.

– Балл? – кратко спрашивает он.

– Девять, – отвечает секретарь, как будто сам не верит тому, что говорит.

– Когда?

– Ч-ч-через семь минут.

Они переговариваются отдельными фразами, пока в моей голове складывается не очень радостная для меня картина.

В Аэртании штормы в верхних слоях атмосферы бывают редко, но, как говорится, метко. На земле они приводят к ливням, которые смывают посевы и заставляют выходить реки из берегов.

В стране, особенно в крупных городах, работают даже специальные конклавы магов, которые снижают опасность для людей. А вот в воздухе… В общем, в воздухе в это время лучше не оказываться, уж тем более на летающем острове.

– Накрыть академию щитом, – приказывает Роувелл. – Всем укрыться в зданиях. Перемещение через пять минут.

Что? Перемещение? Куда перемещение? Я на такое не рассчитывала.

– Я, пожалуй, пойду. – От волнения закусываю губу, что не укрывается от внимательного взгляда ректора.

Он прищуривается, окидывает меня взглядом с ног до головы, хочет что-то сказать, но его перебивает секретарь:

– Что вы, госпожа? – возбужденно дребезжит он. – Куда сейчас идти? На землю вы, ясно дело, не попадете, все пегасы уже закрыты в надёжных конюшнях, а…

– Иди, Парсонс, – вклинивается в его трёп ректор. – Времени и так остается очень мало. И ещё…

Роувелл подходит ближе к секретарю и что-то негромко ему говорит, а я на ватных от шока ногах отхожу к огромному секретеру в углу и опираюсь на него. Понятия не имею, что мне теперь делать?

Я слышала о перемещениях летающих островов. Вот, он сейчас тут, а через секунду в другом конце страны. Но как же мне быть? Все мои скромные пожитки остались в съёмной комнатке. А значит…

– Кажется, вам придется тут задержаться, госпожа Эристер, – звучит над моим ухом бархатный вибрирующий голос Роувелла, а по коже разбегаются мурашки волнения.

Глава 4.

Лия

– Но, как же так? – растерянно начинаю я. – Я ещё не решила. И вы сами сказали, что мой возраст не соответствует.

Роувелл стоит близко, слишком близко. Он не касается меня, но всем своим существом я ощущаю жар его тела. Спину начинает жечь, особенно то самое место на лопатке, которое мне приходится регулярно закрывать плетением.

Хоть бы проклятая метка сейчас не активировалась и не подала сигнал тому, кто меня ищет.

Поворачиваюсь к Роувеллу и отклоняюсь, стараясь хоть немного увеличить расстояние между нами. Сейчас оно на грани приличий. И у меня возникает ощущение, что эта грань истончается с каждым мгновением.

Отступать некуда, позади секретер, на который я наваливаюсь спиной. Воздух между нами начинает вибрировать, хотя, скорее всего, это только моё восприятие, потому что находиться рядом с ним невыносимо.

Соберись, Лия.

Мне приходится высоко задрать голову, чтобы посмотреть в глаза этому близкому и одновременно ставшему таким далёким дракону и показать ему, что я совсем на него не реагирую. Почти сразу же я начинаю об этом сожалеть.

Велл смотрит на меня в упор. Его взгляд с жадным вниманием проходится по моему лицу, очерчивает губы, изучает линию скул. Он словно ищет знакомые черты.

Меня охватывает паника. Что я буду делать, если он всё-таки меня узнает? У меня метка принадлежности другому мужчине, а у Велла, я это точно знаю, есть истинная пара. И даже если он ещё не женат, это ничего не значит.

– А мне показалось, – бархатным голосом говорит Велл, – что я согласился с вашим утверждением: умения важнее всего прочего.

– А? Что? – не сразу понимаю, о чём он говорит.

– Мне… то есть нам, Академии, нужен мастер иллюзий. И вы нам подходите.

– Но я не могу так, – как ни стараюсь я держать себя в руках, мой голос срывается. – В любом случае мне очень нужно попасть в Илинею. Все мои вещи остались там.

– Ну вы же слышали, госпожа Эристер, – Велл разводит руками и наконец-то отступает на шаг, – что сказал мой секретарь? В настоящее время покинуть Академию невозможно. Остров уже находится в начальной стадии перехода. Если мы промедлим ещё хоть пару минут, на наши магические щиты обрушится ураган. Мы, конечно, выдержим, но, боюсь, истощим наши ресурсы. Не переживайте: как только окажемся на месте, у вас будет возможность приобрести всё необходимое. Я сам отвезу вас в ближайший город.

Сейчас в голосе Велла появляются такие знакомые бархатные нотки, что мне очень трудно ему противостоять. Но разум всё ещё держится, хоть и непонятно на чём, и подкидывает мне спасительную мысль, охлаждающую мой жар: «Он что, пытается за мной приударить?»

Этого ещё не хватало. За девушкой, которую впервые видит? Меня охватывает возмущение, а сквозь него вопреки всему робко проклёвываются ростки радости. Мне так хочется снова почувствовать себя желанной.

Давлю их. Желанной? А может, к нему в любовницы напроситься? Ну уж нет. Прикусываю щёку изнутри, боль отрезвляет. У меня получается разозлиться то ли на него, то ли на себя. А злость помогает взять себя в руки.

– Вы обо всех преподавателях так заботитесь? – холодно интересуюсь я.

– Разумеется, – отвечает он с совершенно серьёзным видом. – И об учениках тоже. Учебный процесс – вот что важно для меня, как для ректора. И вы, как и все остальные, должны чувствовать себя хорошо в моей Академии.

Мне становится стыдно. Роувелл сейчас говорит об элементарных и очень понятных вещах. А я себе успела надумать всякой всячины.

Опускаю голову, чтобы скрыть румянец.

– У меня нет с собой денег, – подчёркиваю слово «с собой».

Пусть не думает, что я какая-то нищенка. И спешу объяснить:

– Я ведь пришла на собеседование.

– Понимаю, – кивает Велл. – Вам выделят аванс в счёт будущей зарплаты. Заявление на столе. Подписывайте, госпожа Сайлана. Для вас сейчас это лучший выход. Ну и для Академии тоже.

А ведь он прав. На острове меня вряд ли станут искать. А с собой я постараюсь как-нибудь справиться. Если Велл не разгадал мою тайну в первую минуту, то, возможно, и дальше удастся продержаться. Главное – на глаза ему попадаться пореже, а с работой я как-нибудь справлюсь.

– Ну как, согласны? – в его голосе звучит знакомая мягкость.

Всегда сдержанный Велл так говорил только с одним человеком, со мной. Но, может, он просто изменился за эти годы?

Неуверенно наклоняю голову, что можно принять за согласие.

Велл отступает в сторону, открывая мне дорогу и широким жестом показывает на свой стол, где сиротливо лежит чистый лист, придавленный карандашом. Он говорит так спокойно и убедительно, что все мои опасения начинают казаться мне надуманными. Я неуверенно делаю шаг, и в этот момент остров содрогается. От неожиданности я теряю равновесие.

Велл реагирует мгновенно. Перехватив меня в падении за локоть, он дёргает на себя, и я впечатываюсь в его мощную грудь.

Горьковатый запах полыни со знакомой терпкой ноткой наполняет мои лёгкие. Время замедляется. Под щекой перекатываются стальные мышцы. Я вернулась в прошлое?

Борюсь с собой. Нужно отстраниться. Но тело ватное.

Это моя слабость, или что-то случилось с островом?

Воздух вокруг нас становится упругим, сдавливает тела и прижимает друг к другу ещё крепче.

Уши закладывает, голос Велла доносится как будто с огромного расстояния:

– Переход. Не бойся! Я держу.

Я не боюсь – я в панике. Голова идёт кругом. Пол под ногами вибрирует и раскачивается. Сознание начинает уплывать. Последняя мысль: «Я должна удержать иллюзию».

Глава 5.

Лия

Голова гудит, как будто кто-то рядом ударил в колокол. Аж до боли в зубах. Зажмуриваюсь и прикладываю ладони ко лбу, надеясь хоть так усмирить этот звон в ушах и ломоту. Словно издалека доносится хриплый стон. Проклятье! Это мой голос, что ли?

Глубоко вдыхаю и чувствую запах лекарственных трав, спирта и чистого больничного белья. Ох, где же я?

Резко распахиваю глаза и тут же жалею об этом: яркий свет настолько ослепляет, что головная боль моментально усиливается. Проморгавшись, и растерев виски, потихонечку осматриваюсь.

Белоснежные стены, металлический шкаф, небольшая тумбочка с какими-то колбочками и баночками, стул в дальнем от меня углу и не до конца прикрытая дверь. Тёплые лучи солнечного света падают на хлопковое покрывало, которым я укрыта, оставляя тень от рамы.

Опираюсь на руки и чуть-чуть приподнимаюсь, облокачиваясь спиной на изголовье кровати. Значит, лазарет.

Продираясь сквозь головную боль, вспоминаю то, что произошло: шок от встречи с Роувеллом, осознание, что я долго с ним не вынесу, а потом шторм и…

Хватаю себя за волосы, чтобы понять, смогла ли я в неосознанном состоянии удержать иллюзию или нет. За эти доли секунды сердце успевает сделать кульбит и затрепетать, как крылья пташки.

Белые. Всего пара волосинок появились ярко-красного цвета, но их в общей массе практически незаметно. С облегчением выдыхаю и запрокидываю голову. Удержала. Есть шанс и есть время. На всякий случай подправляю иллюзию.

– Ой, госпожа, вы проснулись, – в комнату с лёгким ветерком влетает молоденькая девушка в белом фартуке и медицинском чепце. – Как хорошо! Ректор так беспокоился. Ну не переживайте, это всё с непривычки. Ещё пара таких переходов, и вы их вообще перестанете замечать!

Еще пара ? Да я этот-то еле вынесла! Надеюсь, не сейчас?

Девушка подходит к окну и распахивает створки, откуда до меня доносится солёный морской аромат и отдалённый шум прибоя. Мы явно уже не в Илинее…

– Надеюсь, что у этого портового города мы пробудем подольше, – щебечет девушка, переливая что-то из колбы в стакан. – Тут, вы просто не представляете, такие лавки с товарами из Айсгарда! Просто невероятные! А… А ещё обещала танцевальная труппа прибыть на днях. Если вы не видели, то непременно нужно!

Пытаюсь сообразить, где именно мы можем быть, но не получается. Мысли всё ещё как будто перемешаны, а во всём теле жуткая слабость.

– Как же долго я была без сознания? – я недоверчиво беру стакан из рук девушки и принюхиваюсь.

Что-то свежее с лёгким ароматом имбиря и шалфея.

– Вы спали примерно семь часов, – мило улыбается она. – Выпейте, не бойтесь, это снимет головную боль и прояснит мысли. Я сейчас вернусь.

Ох… Семь часов! Ничего себе!

Глотаю чуть горьковатое лекарство и только теперь понимаю, насколько сильно я хотела пить. Почти сразу становится легче.

Открывается дверь, и я жду появления уже знакомой девушки, но вместо неё сначала влетает лёгкий запах полыни, а следом появляется хмурый и чем-то недовольный Роувелл. Он бросает на меня взгляд с упрёком, а мне хочется съёжиться.

– И сколько вы голодали, госпожа Эристер?

От удивления я приоткрываю рот, на который тут же падает взгляд ректора. Я инстинктивно закрываю его и закусываю губу, но, кажется, делаю только хуже. Велл очень раздражён.

Нахмурившись, он стал похож на своего отца, ректора нашей бывшей Академии на Авейре, грозного князя Рагнара. А вот улыбка у Велла была особенная, как у его матери. Вздыхаю, отгоняя ненужные воспоминания.

– Госпожа Сайлана Эристер, – с большим нажимом говорит Роувелл, вытаскивая меня из моей задумчивости. – Как давно вы голодаете?

– Я… Я не голодаю, – еле слышно лепечу я и отвожу глаза.

Он молчит, но я чувствую на себе его пронизывающий взгляд. Мне неуютно и стыдно. Как будто это моя вина в том, что я едва сводила концы с концами.

– Результат осмотра главным лекарем академии говорит об обратном, – констатирует он. – Ваше переутомление и отсутствие нормального питания, как я понял, уже достаточно длительное время, привели к тому, что вы тяжело перенесли переход.

Чувствую себя девочкой, которую отчитывают. Кровь приливает к щекам, и я радуюсь, что нахожусь под иллюзией, потому что, будь я без неё, была бы уже вся красная, как и положено рыжим.

Дверь снова открывается, и в комнату вплывает девушка с подносом-столиком. Она очень ловко ставит его перед кроватью и, прощебетав: «Приятного аппетита», выпархивает из палаты.

Роувелл не двигается с места, продолжая пристально смотреть на меня.

Он – на меня, а я – на еду.

Передо мной на белой фарфоровой тарелке с серебристым ободком в виде венка лежат кусочки тушёной картошки, посыпанной укропом, и запечённая курица с красивой румяной корочкой. Совсем как тогда в таверне!

Над ними лёгкими завитками поднимается пар, вдыхать который я просто боюсь, потому что аромат невероятен настолько, что знаю: у меня снова закружится голова. И так уже слюну еле успеваю глотать, а живот сводит.

– Ну же, госпожа Эристер, – Роувелл кивает на еду. – Приступайте. Я считаю своим долгом проконтролировать, что вы точно поедите. Иначе в случае нового перехода ваш организм может не выдержать.

Он что думает? Что я намеренно буду отказываться от пищи? Нет, конечно. Тянусь к столовым приборам, но подрагивающая от нетерпения рука замирает воздухе.

Есть, когда он вот так смотрит? Это как-то выше моих возможностей.

Пялюсь на еду и не решаюсь взять в руки вилку с витиеватым гербом на ручке. Внезапно Роувелл оказывается слишком близко, буквально перед моим лицом, а та самая вилка – в его длинных красивых пальцах. Он накалывает кусочек картошки на зубцы и подносит к моим губам, останавливая в миллиметре от них.

– Или мне вас насильно покормить? – Велл приподнимает бровь и лукаво смотрит на меня.

Я судорожно сглатываю и облизываю губы. Взгляд ректора резко перемещается на них, и я задерживаю дыхание.

– Ректор Роувелл, вас ищут, чтобы… – в палату внезапно заходит полноватая женщина средних лет с высокой причёской и яркой помадой. – Ой, простите, что помешала.

В её глазах разгорается любопытство, а губы растягиваются в сладчайшей улыбке. И я только теперь понимаю, как мы с Веллом выглядим со стороны.

Проклятье! Что она сейчас о нас подумает?

Глава 6.

Лия

Женщина не спешит выходить. Топчется на пороге, бормочет какую-то несуразицу и одновременно с этим бесцеремонно разглядывает меня.

Ситуация неловкая. Сглатывая голодную слюну, я тем не менее нахожу в себе силы отодвинуть рукой вилку с таким аппетитным кусочком картошки.

– Простите, господин ректор, но я всё-таки сама. Мне уже легче.

– Так и быть, госпожа Эристер, – совершенно не смущаясь, подхватывает Велл, вкладывая мне в руку столовый прибор и при этом совершенно случайно проводя по тыльной стороне моей ладони подушечкой большого пальца.

Моё тело словно магическим разрядом пронизывает. Пытаюсь справиться с мурашками, роем разлетевшимися по всему телу. Нужно что-то делать с этой ненормальной реакцией, если я собираюсь здесь работать. А я ведь собираюсь? Пожалуй, да. Хотя бы до тех пор, пока остров не окажется в таком месте, где я смогу его покинуть без опасения наткнуться на ищеек шейха.

А вот от Велла придётся держаться подальше. И, вообще, в голову закрадывается подозрение, что для него привычное дело – кормить девушек собственноручно. По крайней мере, ведёт он себя невозмутимо. Возможно, это так и есть. И ворвавшаяся мадам просто видит во мне очередную пассию любвеобильного ректора?

Мне становится неприятно при этой мысли, и я стараюсь отодвинуться хотя бы немного. Но Велл продолжает сидеть на моей кровати, прижав собой край одеяла и явно не думая о приличиях.

К пришедшей он всё-таки неохотно поворачивается.

– Слушаю, магистр Тарина, что там у вас за срочное дело? – в его голосе сквозит неудовольствие.

Но, главное, он всё-таки отвлёкся от меня. Пользуясь моментом, я быстро отправляю в рот желанный ломтик. И сразу забываю и о двусмысленности ситуации, и о смущении. Потому что всякие там душевные терзания и переживания – они для тех, кто уже поел.

М-м-м, как же это волшебно. Картошка, пропитанная соком курицы, распадается на мелкие кусочки, и я глотаю их, почти не жуя. Живот скручивает спазмом, моему оголодавшему желудку надо больше, и я сразу же тянусь вилкой за новой порцией лакомства. Разговор перестаёт меня интересовать, но не слышать его я не могу.

– Ох, – кажется, ворвавшаяся мадам немного медлит, как будто уже забыла, зачем пришла. – У нас вопрос: подавать ли новое объявление о свободной вакансии? Здесь на юге, боюсь, найти мастера иллюзий ещё сложнее, чем в Илинее. Северяне не любители путешествовать.

– Не нужно, магистр, в этом больше нет необходимости. Завтра я представлю всем вам нового преподавателя.

Женщина всплескивает руками:

– Неужели нашли?

– Нашёл, – со значением в голосе говорит Роувелл, переводя взгляд на меня.

И мне начинает казаться, что он сейчас имеет в виду что-то другое.

Кусок курицы с хрустящей корочкой едва не становится поперёк горла. А сердце сжимается от сладкой и несбыточной надежды.

Спокойно! Почему я ищу в его словах какие-то двойные смыслы? Разве я не приняла решение держаться от него подальше? Так в чём же дело? Что за глупости приходят в голову?

Узнать меня он не мог, а почувствовать – тем более. У дракона может быть только одна истинная. И это не я.

От последней мысли в моей душе разливается такая горечь, что аппетит пропадает. Я отодвигаю тарелку от себя и откидываюсь на подушки.

– Что за новости, госпожа Эристер? – тут же замечает Велл. – Вы должны всё съесть до последней крошки. Это распоряжение целителя. Завтра у вас первое занятие с адептами, и мне нужен здоровый и сильный мастер иллюзий. Тем более, что мы вас так долго искали.

– Так это и есть новый преподаватель? – от изумления глаза женщины округляются. – Она же совсем молод… ой, простите, если я что-то не так сказала.

– Всё так, госпожа Тарина. Вот только вы меня удивляете: разве маги всегда выглядят на свой возраст? Возьмём, к примеру, вас. – Велл одаривает женщину дежурной улыбкой, но на неё и это действует.

– Ну да, ну да, – часто кивает она, и на её щеках из-под слоя пудры и румян проступает настоящий румянец.

Видимо, восприняла слова ректора как комплимент. Обаяние Велла действует на всех сногсшибательно. Выглядит госпожа Тарина лет на тридцать, но, скорее всего, она старше. Однако явно молодится и не прочь построить глазки молодому и красивому ректору.

А Роувелл, прямо чувствуется, привык к женскому вниманию и обожанию. И научился легко управлять ими одним движением брови. Раньше за ним такого не водилось. Изменился. Стал опытнее и … опаснее.

По тому Веллу из прошлого, которого я помнила, вздыхали многие девчонки и с его старшего курса, и со всех остальных. Но он всегда был так холоден и отстранён, что девушки, недолго пострадав, очень быстро переключались на других парней. Только у меня так и не получилось. Не видела я никого, кроме него.

Рыжие легко краснеют, и каждый раз, когда мне казалось, что Велл смотрит в мою сторону своим ледяным взглядом, меня бросало в жар.

А потом на Новогоднем балу он пригласил меня на танец…

Вздыхаю, что не остаётся незамеченным.

Велл тут же вспоминает обо мне.

– А вы почему не едите, госпожа Эристер? – строго спрашивает он. – Или мне вас снова с ложечки кормить?

– Нет, – вырывается у меня резко.

У Велла дёргается уголок рта.

– В таком случае, магистр Эристер, выполняйте распоряжение целителя.

Приходится подчиниться. Однако до дна тарелки я так и не добралась. Сытость, от которой я отвыкла, принесла с собой сонливость, словно и не спала перед этим семь часов.

Появившаяся девушка забирает посуду из моих ослабевших рук, и я проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь я от звука чьих-то голосов. В палате никого нет, но дверь в коридор приоткрыта, и я отчётливо слышу каждое слово, произнесённое раздражённым женским голосом:

– Не припомню, чтобы господин ректор вокруг кого-то так хлопотал. Я должна её увидеть.

Глава 7.

Лия

Резко скидываю с себя сонный морок и сажусь на кровати. Судя по голосу, эта встреча ничего хорошего мне не сулит, да и не может.

Голова слегка кружится, но к тому моменту, когда раздражённая женщина оказывается в моей палате, я уже стою на ногах. Не очень приятно было бы смотреть на неё снизу вверх, в таких ситуациях начинаешь чувствовать себя беспомощной.

Этим часто пользовались наши «воспитатели»: они ставили провинившихся на колени в ряд и старательно отчитывали, иногда используя тонкий прут и удары по ладоням. Удобно: синяков на теле нет, а как мера воспитания действенно.

Холодок пробегает по спине, и я невольно вздрагиваю. Отбрасываю от себя эти воспоминания: мне опасно даже думать о том месте, откуда удалось сбежать, иначе метка может активироваться и…

– Мне плевать, что вы там думаете, – раздаётся голос совсем рядом с дверью. – Я её увижу, и вы мне не помешаете.

На пороге появляется статная красивая брюнетка с аристократическими чертами лица и тёмным тяжелым взглядом. Мне она кажется смутно знакомой, как будто мы уже когда-то встречались, но я совершенно не помню, когда и где.

Девушка или, скорее, молодая женщина прищуривается, глядя на меня, а потом осматривает с ног до головы. Её губы искривляются в презрительной усмешке.

От этого пристального внимания хочется поправить то волосы, то платье. Но любое проявление нервозности будет воспринято как слабость.

– Так вот, какая ты, – говорит она и обходит меня вокруг. – А я всё гадаю, что же за особенная преподавательница у нас появилась. Оказывается, простушка… Интересно, чем же ты так поразила ректора, что он тебя аж под личный контроль взял?

Брюнетка пропускает прядь моих волос сквозь пальцы и снова отходит.

– Моль бледная, – усмехается она.

– Вы все ваши знакомства начинаете с оскорблений? – спрашиваю я и поправляю волосы. – Очень надеюсь, что это не относится к местным традициям.

В глазах женщины вспыхивают огоньки негодования.

– А ты кто такая, чтобы мне что-то указывать? – выплёвывает она. – Ещё толком не преподаватель. Так, приживала.

Неприятно, но не пугает. Пять лет я жила в окружении девиц, к которым нельзя было ни на мгновение поворачиваться спиной. И избалованная дамочка, явно не встречавшая на своём пути настоящих сложностей, не самое тяжёлое испытание. Но ставить подобных на место лучше сразу же.

– Вы что-то путаете, – пожимаю плечами. – Для вас я магистр Эристер, приказ о зачислении в штат уже подписан ректором. И прошу относиться ко мне с должным уважением, иначе я вынуждена буду поднять вопрос о знании вами профессиональной этики.

– Да как ты смеешь? – почти шипит женщина. – Да я…

В палату входит уже знакомый мне секретарь, кажется, господин Парсонс, и женщина, которая, кстати, так и не представилась, поджимает губы.

– Госпожа Эристер, мне велено проводить вас до вашей комнаты и помочь обустроиться, следуйте за мной, – он только едва кивает брюнетке и жестом показывает на дверь. – Целитель подтвердил, что вы уже восстановились после вашего первого перемещения и можете перебраться в свои апартаменты.

– Давайте это сделаю я, – вклинивается моя невежливая гостья. – Провожу её, покажу тут всё.

Понимаю, что такая экскурсия мне точно не понравится, и уже собираюсь отказаться от столь заманчивого предложения, но секретарь меня опережает:

– Госпожа Вилланд, – подчёркнуто вежливо говорит он. – Вас ждут в западном крыле на собрании преподавателей по поводу грядущих проверочных работ. Вы можете опоздать, если не пойдёте прямо сейчас.

Брюнетка гневно сверкает глазами, но, похоже, ничего сделать не может, поэтому, развернувшись так резко, что взметнувшийся подол платья задевает меня, выходит из палаты.

Я благодарно улыбаюсь господину Парсонсу, и мы, выдержав небольшую паузу, чтобы не дышать в затылок злобно пыхтящей госпоже Вилланд, покидаем палату.

Коридор ведёт сквозь огромное больничное крыло с парой десятков палат, большим холлом и улыбающейся девушкой за столиком у входа. Здесь тоже пахнет какими-то травяными отварами и чистотой, а ещё всё помещение словно наполнено воздухом и светом.

От больничного крыла к жилому зданию тянется длинная открытая галерея, откуда можно увидеть почти весь остров, на котором расположена академия, а также открывается вид до самого горизонта, на широкую бирюзовую полосу моря.

Мне начинает казаться, что я слышу плеск волн. Полной грудью вдыхаю свежий воздух, оседающий на губах легкой солоноватостью, и подставляю лицо нежным лучам утреннего солнца. Тут прекрасно. И даже госпожа Вилланд своим грубым поведением не испортила впечатление от академии и острова вообще.

Пока иду, осматриваюсь – на территории, кроме главного здания, ещё несколько отдельных корпусов разной формы. Меня сразу охватывает любопытство и желание узнать, что же в них происходит. Вот только к этому примешивается горькое ощущение того, что когда-то я могла учиться в не менее прекрасной академии острова Авейра. Но этой возможности меня лишили.

Пройдя всю галерею, мы попадаем в главный корпус, а оттуда по лестнице поднимаемся чуть выше и оказываемся в огромной зале с высокими потолками и стенами из белого мрамора.

Взгляд останавливается на большом камине, оформленном в классическом стиле.

Потолок поддерживают несколько полупрозрачных колонн с диванчиками вокруг них, а вдоль дальней стены – стеллаж с книгами.

– Вот, госпожа Эристер, – говорит секретарь. – Это гостиная преподавательского жилого этажа. Колонны магически подогреваются изнутри, и в непогоду или прохладное время года магистры частенько тут коротают вечера. Как их активировать, вам обязательно объяснят чуть позже. А сейчас нам дальше по коридору.

Я чувствую, как мои ноги утопают в мягком кремовом ковре, устилающем весь пол. Мы пересекаем гостиную и проходим дальше, в коридор, освещаемый магическими светильниками. Несмотря на то, что здесь нет ни одного окна, помещение кажется лёгким и воздушным, как и вся академия.

По обе стороны коридора расположены одинаковые двери из светлого дерева с красивыми коваными ручками.

– Вот, это ваша комната, – открывает передо мной одну из многочисленных дверей господин Парсонс. – Можете тут располагаться. Постельное бельё меняют раз в неделю, каждый день наполняют графин свежей водой. Ну и убираются.

Я вхожу и застываю: моему взору предстает аккуратная комната с двуспальной кроватью, покрытой нежно-голубым атласным одеялом, и мебелью из такого же светлого дерева, как дверь. Через окно, занимающее почти всю стену, в комнату проникают солнечные лучи, оставляющие на ковре дорожку света.

– Там двери в гардеробную и ванную, – секретарь показывает в глубь комнаты. – Завтрак, обед и ужин подаются в столовой за преподавательскими столами. Я думаю, вы разберётесь. Приятного дня!

– Спасибо, господин Парсонс, – киваю я, всё ещё не отойдя от тихого восторга при виде того, насколько роскошные условия предоставляются преподавателям академии.

Секретарь кивает и выходит из комнаты. Я подхожу к окну и некоторое время просто любуюсь видом на белые каменные дорожки, петляющие между густыми зелёными зарослями деревьев и кустарников.

Что ж, надеюсь, что хотя бы на некоторое время этот летающий остров будет и моим островом безопасности и спокойствия. Всё, что мне нужно, – это держаться от Велла и скандалов подальше.

Просто преподавать иллюзии и стойко держать свою. Я же справлюсь, правда?

Насколько я понимаю, у меня сегодня по расписанию первое занятие. Осталось узнать, где и когда оно будет. Ох! Вот об этом-то от радости я и забыла спросить господина Парсонса. Может быть, он ещё не ушёл?

Выхожу из комнаты и спешу в гостиную, но мне не везёт: она уже пуста. С чувством разочарования возвращаюсь в свою комнату. Дёргаю ручку, а она не поддаётся!

Вот растяпа! Я и об этом забыла Парсонса спросить. Пробую выпустить чуть-чуть магии, чтобы открыть замок, ещё пару раз дёргаю ручку, но всё бесполезно! Аж рычу от злости и досады вслух.

Совсем невоспитанно пинаю дверь, и тут она распахивается, а на пороге возникает обеспокоенный, слегка взъерошенный ректор. В… одном полотенце на бедрах. Ой!

Глава 8.

Лия

Увидеть его в своей комнате, да ещё в таком виде, настолько неожиданно, что я несколько мгновений стою, оторопев, и, позабыв о приличиях, разглядываю полуобнажённого мужчину.

Велл, видимо, только что вышел из душа, а вытереться не успел. С рельефных грудных мышц вода скатывается ручейками и, обрисовывая кубики пресса, направляется вниз, впитываясь в уже намокший верхний край полотенца.

Нервно сглатываю.

– Что вы…– начинаю я, и внезапно до меня доходит, что я перепутала двери.

В полной растерянности перевожу взгляд на лицо Роувелла, отмечаю, как хищно раздуваются его ноздри, как потемнели до глубокой синевы его глаза, и начинаю пятиться.

– П-простите, господин ректор, – лепечу я. – Дверь…

Но, похоже, драконьи боги сегодня решили вдоволь посмеяться надо мной: на первом же шаге я оступаюсь и начинаю падать назад.

Молниеносное движение, и Велл перехватывает меня в полёте.

Вот только для того, чтобы поддержать полотенце, свободных рук у него не остаётся и, успев заметить, как оно поползло вниз, я поспешно зажмуриваюсь.

Снова моя щека прижата к его рельефным грудным мышцам, только на этот раз на нём нет рубашки.

Запах полыни наполняет лёгкие. Я ощущаю оставшуюся на его коже после душа влагу. А ещё слышу, как стучит сердце, мощными ударами разнося в пыль остатки моей уверенности в том, что я способна выдержать эту пытку.

– Я… я случайно, – шепчу я.

Скрип соседней двери. Вялая мысль: «Нас сейчас увидят».

И снова Велл реагирует быстрее меня. Мои ноги отрываются от пола, и уже в следующее мгновение дверь захлопывается, отсекая нас от коридора. Осторожно приоткрываю один глаз и понимаю, что мы в его комнате. И это при том, что он по-прежнему прижимает меня к себе, а одежды на нём не прибавилось.

– Спокойно, – хрипло говорит над моей головой Роувелл. – Я всё понял: ты… вы ошиблись дверью.

– … с-случайно, – повторяю, как заклинание.

– Случайно, – подтверждает он, не выпуская меня из объятий.

И долго мы будем так стоять?

– Пустите, пожалуйста, – жалобно прошу я, хотя возникают опасения, что, как только я останусь без поддержки, мои ослабевшие ноги меня подведут.

Короткий рык над головой. Велл хищно втягивает носом воздух. А я чувствую себя крохотной пичужкой в кошачьих когтях. И повторяю ещё тише:

– Пожалуйста.

– Вы понимаете, госпожа Эр…Эр-ристер-р, что, если я сейчас сделаю шаг в сторону, полотенце, в котором вы меня застали, окажется на полу? Вы к этому готовы? М?

Моё «нет» напоминает мышиный писк и вызывает у Велла короткий смешок.

– Тогда вы можете закрыть глаза и отвернуться, – говорит он низким бархатным голосом у моего уха.

Зажмуриваюсь ещё сильнее, отстраняюсь от него и часто-часто киваю, будучи не в силах говорить.

– Я быстро оденусь и провожу вас, госпожа… Сайлана.

Мне кажется, или, прежде чем отпустить меня, Велл обжигает горячим дыханием не только моё ухо, но и шею.

Некоторое время стою столбом, отвернувшись лицом к стене и на всякий случай опираясь на неё рукой. Потом пытаюсь сообразить: это что он только что сказал? Что проводит меня? Это ещё зачем? Ну уж нет. Бежать! И чем скорее, тем лучше.

Не открывая глаз, бочком двигаюсь к тому месту, где должна быть дверь. И, кажется, на этот раз мне везёт. Берусь за круглую металлическую ручку и начинаю её поворачивать.

– Вы куда-то собрались, госпожа Эристер? – раздаётся за спиной вкрадчивый голос Велла.

– Нет, то есть да. М-можно я пойду? – Меня трясёт от волнения.

– Нет, – категорично отвечает Велл.

– В смысле?

От удивления я даже дрожать перестаю, а дверная ручка выскальзывает из моей руки.

– Я ещё раз извиняюсь за вторжение, – начинаю сбивчиво объяснять я, сосредоточенно изучая узор на спинке драконьей златоглазки, ползущей по стене. – Я, правда, перепутала двери.

– Ну вот, чтобы больше не путали, – голос Велла раздаётся очень близко. – Я лично проведу для вас экскурсию по Академии, чтобы вы снова не заблудились.

Велл стоит прямо за моей спиной. Скорее всего, он уже одет, но ни спросить об этом, ни тем более повернуться, чтобы это проверить, я не решаюсь.

А он продолжает:

– Тут, знаете ли, на этаже все двери одинаковые, и у нас немало преподавателей-мужчин. Вы же не будете к каждому врываться и объяснять, что случайно перепутали?

– Я к вам не врывалась, – выдыхаю я. – Вы сами меня сюда затащили.

– А было бы лучше, чтобы нас застали в коридоре в недвусмысленной позе?

– Знаете что, господин ректор, – с возмущением говорю я. – Не стоило открывать дверь в таком виде.

– Но вы так настойчиво стучали, – насмешливо говорит Велл, и, судя по голосу, он приблизился ещё на один шаг. – У меня возникло ощущение, что вы ногами пытаетесь выбить мою дверь. Пришлось открыть.

Возразить нечего. В тот момент я злилась на себя и, действительно, пару раз пнула его дверь. Вздыхаю.

– Так-то лучше, – хмыкает Велл. – Кстати, вы можете повернуться, а то скоро испепелите взглядом несчастное насекомое.

Я фыркаю и резко поворачиваюсь, но только для того, чтобы оказаться в капкане. Руки ректора упираются в стену по обеим сторонам от моей головы. Он, конечно, одет, но от этого не легче.

Велл так близко, что хочется податься назад, однако там, где-то на уровне моей головы, ползает хаосова драконья златоглазка. И я либо раздавлю её, либо она свалится мне за шиворот. Оба варианта меня не устраивают.

– Итак, госпожа Эр-ристер-р, вы готовы отправиться на экскурсию? – волнующе-бархатным голосом интересуется невыносимый дракон, сосредоточив взгляд на моих губах.

И я понимаю в этот момент, что, если Велл сейчас захочет меня поцеловать, устоять я не смогу.

Глава 9.

Лия

Рука Велла касается моих волос и медленно, едва задевая их, перемещается к затылку. Всё, сдаюсь. Это выше моих сил. Сейчас его длинные пальцы скользнут между прядями, и он властным движением притянет меня к себе. Запах полыни, горьковато пряный вкус его поцелуя. Я помню всё так, словно это было вчера, и я так соскучилась. Прикрываю глаза и поднимаю лицо вверх. Губы начинает покалывать.

Лоб на линии роста волос обжигает горячим шёпотом:

– Поможете мне её выпустить?

– Что?

Открываю глаза и растерянно смотрю на драконью златоглазку, лениво перебирающую лапками в центре широкой ладони Велла. Он держит её прямо перед моим лицом.

– Говорят, златоглазки – посланники драконьих богов. И выпустить их на волю – это к счастью.

Кровь приливает к щекам. Велл всего лишь спасал златоглазку, а я… Но самое ужасное – он наверняка понял, чего я ожидала от него. Нас ведь учили в академии при гареме, что есть огромное количество признаков, по которым можно показать мужчине, что ты к нему неравнодушна. И что, когда подойдёт очередь предстать перед шейхом, мы должны использовать их все. Вот только там я была самой нерадивой ученицей. А сейчас я неосознанно применила их все. Как будто только и делала, что практиковалась в соблазнении. Хаосов стыд.

– Вашу руку, госпожа Сайлана, – требовательно продолжает Велл.

И я, почти не соображая, что делаю, протягиваю раскрытую ладонь. Велл вкладывает в неё красавца жука и отступает на шаг, продолжая наблюдать за моим лицом. От чего я ещё больше краснею, и, кажется, иллюзия меня на этот раз не спасает.

– Я знал только одну девушку, которая могла взять в руку насекомое и не завизжать при этом.

Ну всё… влипла. Или нет ещё? Ответ вылетает прежде, чем я соображаю:

– Вы, видимо, жили в окружении высокородных леди, господин ректор. А у нас, в деревне, любая девчонка могла руками собрать гусениц с фруктовых деревьев или вымести паутину из углов вместе с пауками.

Велл хмыкает:

– Ну раз так, госпожа Эристер, выпускайте этого красавца. И не забудьте загадать желание.

Велл делает шаг в сторону, открывая мне путь к окну. Несколько мгновений стою в раздумьях, что же такое попросить у драконьих богов.

Велл подходит и становится рядом со мной.

– Не спешите, – говорит он. – Нужно обязательно хорошо представить, чего вы хотите.

Окно открыто, вдыхаю свежий ветер, наполненный запахами моря и цветов. Златоглазка, кажется, чувствует, что свобода близка, и начинает беспокоиться, щекоча изумрудными усиками мои пальцы. Накрываю её другой рукой, чтобы не сбежала раньше времени.

Подожди, милая. Дай подумать, чего я хочу.

Ответ приходит сам собой: я хочу свободы. Свободы от страха быть пойманной, хочу, чтобы исчезла эта проклятая метка. Вот только как несколькими штрихами нарисовать эту картинку, чтобы посланник драконьих богов унёс её на своих крыльях? И чтобы там наверху ничего не перепутали.

Закрываю глаза и отпускаю себя. Картинки нет, но есть ощущение, как тогда, в момент перехода острова: я в объятиях Велла, в кольце его сильных рук.

Понимаю, что это всего лишь иллюзия, но она перекрывает собой все остальные мысли и все остальные желания.

Я раскрываю ладонь.

– Исполнится, – с улыбкой говорит Велл, – видишь, эм… видите, как высоко полетела? Сразу вверх, к облакам.

Наблюдаю за полётом жука, переливающегося разными красками в солнечных лучах, и так хочется верить, что сказки о посланниках богов – это реальность.

Вздыхаю.

– Ну что? Идёмте считать двери? – вырывает меня из задумчивости голос Велла.

– Какие двери? Зачем считать? Ах да. Вы мне просто покажите, а я сама посчитаю, – смущённо отвечаю я и начинаю бочком продвигаться к выходу.

– Сами вы уже ходили, – категоричным тоном заявляет Роувелл, открывая передо мной дверь.

Выхожу и с опаской оглядываюсь. Не думаю, что начинать работу на новом месте стоит с того, чтобы давать повод для сплетен. К счастью, в коридоре по-прежнему пусто.

– Ваша комната, – Велл указывает мне на соседнюю дверь. – Считать будем? Моя от гостиной четвёртая, ваша – пятая. Чтобы открыть, достаточно приложить руку к замку.

– Но он, наверное, ещё не настроен на меня.

– Почему? Вас ведь сюда привёл мой помощник? Думаю, он уже это сделал.

– И сюда никто не сможет войти без моего разрешения?

Бровь Велла изгибается, и он с ехидцей в голосе интересуется:

– Опасаетесь, что теперь я буду ломиться в вашу комнату в отместку за сегодняшнее вторжение? Не бойтесь, если мне понадобится, я постучу… рукой.

Что ответить, не знаю. Я, действительно, боюсь, вот уже два месяца ежечасно, ежеминутно боюсь появления рядом фигур в тёмных плащах. Утром боюсь открыть глаза и увидеть вокруг себя аскетичные стены той тюрьмы, то есть ангильской академии, в которой я провела пять лет. Ночью просыпаюсь от собственного крика.

Но объяснить это Веллу я не могу. Поэтому просто бросаю на него укоризненный взгляд, надеясь, что он поймёт более простые вещи: своим избыточным вниманием он ежесекундно ставит меня в неудобное положение.

Я для него посторонняя молодая девушка. А он… он и правда изменился, стал совсем другим. Тот Велл, которого я знала, не стал бы вот так с ходу ухаживать за незнакомкой.

Наверное, рано или поздно это должно было произойти. С его внешностью и положением, трудно понять, как он вообще держался в тот год, когда мы познакомились в Академии. Девушки вокруг него порхали стайками.

Если бы я тогда осталась с ним, если бы у нас вообще хоть что-нибудь получилось, рано или поздно я всё равно столкнулась бы с этим. Он слишком притягателен, чтобы быть верным одной женщине. Я ведь была просто увлечением, а не истинной парой.

– Ну что, госпожа Эристер, вы готовы идти?

– Куда?

– В хозяйственный корпус. Экскурсию придётся отложить на потом. А вот найти для вас подходящую одежду желательно прямо сейчас. После обеда у вас первая встреча с вашими учениками.

М-да, одета я всяко не так, как положено преподавателям. Вообще-то выходила я из дома вчера утром в поисках работы поломойкой. Когда работаешь с иллюзией, одежда легко перестраивается под другой размер, но для того, чтобы изменить её полностью: цвет, фасон и ткань, – нужно очень много сил потратить. Тело в этом смысле гораздо пластичнее.

– Едва ли мы найдём что-то, кроме униформы, – продолжает Велл. – Но вечером мы обязательно спустимся в город и подберём что-нибудь более подходящее к вашему новому статусу.

– Мне кажется, это будет не совсем удобно, – решаюсь возразить я. – Вы – ректор, у вас наверняка много работы.

Велл пожимает плечами:

– Мне всё равно нужно в город. К тому же я здесь уже бывал. Без меня вам не справиться.

Я должна возразить. Но горло перехватывает. Так давно обо мне никто не заботился. А ведь обо мне вообще никто и никогда не заботился так, чтобы я чувствовала тепло.

Приютившие меня после смерти родителей дядя и тётя постоянно подчёркивали, сколько денег они вложили в меня и как я должна быть им благодарна. А потом… они так радовались, когда меня забрали в Ангилью. И дело было не в том, что они думали, что мне там будет хорошо. Тётя обмолвилась, что, благодаря этому, они смогут купить дом побольше. В сущности, они меня продали.

А заботу – теперь я это ясно понимаю – я видела только от Велла. Все эти годы старалась об этом забыть. Шмыгаю носом, пытаясь сдержать слёзы. Что-то я стала слишком чувствительной. Не хватало ещё, чтобы Велл заметил моё состояние. Угу, как же, не заметит он…

– Что-то случилось? – тут же спрашивает Велл, и я чувствую пальцы на своём подбородке.

Он вынуждает меня поднять голову и внимательно всматривается в моё лицо.

– Я просто ещё не совсем пришла в себя после перехода, – вру я и отворачиваюсь, смаргивая слёзы.

И в этот момент в конце коридора, там, где начинается холл, неожиданно замечаю какое-то движение. Вроде бы мелькает женская фигура. Из-за пелены, застилающей глаза, не могу разглядеть, кто это, хотя резкие движения кажутся знакомыми. Моргаю ещё раз, вглядываюсь, но там уже никого нет. Мне померещилось? Нас ведь никто не видел?

Глава 10.

Лия

Померещилось ли или нет, но вспоминаю недавнее происшествие в лазарете, когда мне нахамила брюнетка, и понимаю, что сильно лезть на глаза тем, кто здесь работает или учится, не стоит.

Моя безопасность зависит от моей незаметности. После того, как ищейки перевернут с ног на голову всю Илинею, наверняка вспомнят и про летающий остров. Вполне возможно, что захотят проверить и его.

Лучшим вариантом для меня было бы спуститься в другом городе, к примеру, в том, над которым Академия зависла сейчас, и, не задерживаясь, отправиться куда-нибудь дальше. Причём желательно сделать так, чтобы на самом острове меня никто не запомнил.

Внимание ректора ко мне вряд ли пойдёт на пользу. Я, может, и выгляжу как бледная моль, по словам брюнетки, но рядом с таким красавцем, как Велл, даже моль становится заметной.

Только вот как ему об этом сказать? Может, лучше прямо? Не юлить? Велл – дракон, а драконы всегда чувствуют ложь. Набираю в лёгкие воздух, чтобы разом всё высказать, но Велл опережает меня:

– Ну что ж, тогда идёмте, чем быстрее мы решим вопрос с вашей одеждой, тем больше у вас будет времени на отдых и подготовку к занятию. С чего вы планируете начать?

– Сначала – теория, потом небольшая демонстрация.

– Фантом или предметы?

Пожимаю плечами:

– Ещё не знаю, но что-нибудь простенькое. Зависит от вопросов.

Мы проходим через уже знакомый холл. Здесь пусто. Преподаватели, скорее всего, на занятиях. Оно и к лучшему.

Широкая лестница из белого мрамора ведёт вниз, на первый этаж, и вскоре мы оказываемся снаружи.

От входа сетью разбегаются дорожки, по обеим сторонам которых плотной стеной растёт аккуратно подстриженный кустарник. А за ним высокие деревья, скрывающие корпуса. Я почти сразу же теряюсь в пространстве. Понимаю, что будь я одна, точно заблудилась бы.

Пожалуй, стоит отложить разговор с Веллом о дистанции. Я сейчас быстренько освоюсь с его помощью, пока все на занятиях, а уж потом буду держаться подальше.

Роувелл увлекает меня по одной из аллей.

Облаков над нами нет, и солнце начинает припекать. Одновременно с этим тело овевает прохладный ветерок. Видимо, связано с высотой.

– У нас бывает холодно, даже летом, – объясняет Велл, заметив, что я поёжилась, проходя через сетчатую тень раскидистого дерева. – Нужно будет купить те… вам в городе тёплый плащ.

Как же… плащ. Велл вообще знает, что такое жить без денег? Сейчас лето, можно и обойтись. А к зиме, если заработаю, куплю зимний тёплый плащ.

Вслух не говорю, потому как опасаюсь, что сын князя Айсгарда, для которого денежные проблемы никогда не существовали, начнёт настаивать. А я не собираюсь жить в долг или на чужие средства. Нужно будет выяснить, какая у меня здесь будет зарплата, и тогда уже заниматься подсчётами. Хорошо уже и то, что за жильё платить не придётся. Я улыбаюсь, вспоминая светлую комнату, в которой мне предстоит жить. Ещё вчера утром я не знала, будет ли у меня на обед что-нибудь сытнее корочки хлеба, а сегодня судьба неожиданно повернулась светлой стороной.

– Пришли.

Мы стоим перед невысокой двухэтажной постройкой, утонувшей в парковой зелени. Белые стены здания увиты виноградом до самой крыши. Оно стоит чуть в стороне от аллеи, и к нему ведёт узкая дорожка с проросшей между камнями травой.

Даже если бы я знала направление, то могла бы запросто пройти мимо этого двухэтажного домика, так надёжно он укрыто растительностью.

Велл тянет дверь за бронзовое кольцо, торчащее из пасти дракона, и пропускает меня вперёд.

– Госпожа Каэлинна, – низкий голос Велла заполняет небольшой холл и тонет в гобеленах, которыми завешаны стены.

Тишина.

С любопытством разглядываю изображения. На гобеленах вытканы картины из прошлого Аэртании. Одна из них посвящена первому появлению на наших землях Драконов Айсгарда. Это было ещё до эпохи Хаоса. Любуюсь белоснежными красавцами. Велл наверняка знает, кто есть кто. Ведь это его предки. Это для меня они все на одно лицо.

И, словно подслушав мои мысли, Велл, который стоит позади, тихо спрашивает:

– А вы знаете, что не существует двух одинаковых драконов?

К чему это он? Запах полыни становится ярче. И, судя по мурашкам, которые запускает под кожей моя воздушная стихия, Велл подошёл ближе. Теперь его горячий шёпот звучит прямо над моей головой:

– Где вы видели того белого дракона, которого использовали для фантома?

Меня начинает трясти, потому что я чувствую: в его вопросе есть какой-то подвох. Но Велл слишком близко ко мне, и мысли разбегаются.

Выручает меня появление высокой стройной шатенки. От волнения я не успеваю заметить, откуда она появилась: вот только что в комнате никого не было, и вдруг она оказалась рядом с нами. Должно быть, гобелены скрывают немало дверей.

– Господин ректор? Чем могу быть полезна? – раздаётся приятный грудной голос, и я вздрагиваю так, словно нас с Веллом застали за чем-то неприличным. Хотя, может, это так и есть в глазах постороннего человека, если учесть, как близко друг к другу мы с ним стоим.

Ректор делает шаг в сторону, а я выдыхаю с облегчением.

Велл представляет меня «фее порядка, на которой держится всё хозяйство Академии».

В ответ на комплимент на лице женщины расцветает улыбка. Лучики маленьких, почти незаметных морщинок разбегаются от её тёмных глаз.

Пока Велл объясняет женщине, что мне нужно, я, не вслушиваясь в их разговор, пытаюсь сообразить, что он имел в виду, спрашивая о драконе для фантома.

Может, ничего страшного? Я ведь видела его парящим в то утро над Илинеей. Если ещё раз спросит, так и отвечу. Вдыхаю и выдыхаю, стараясь унять нервную дрожь. Откуда у меня это ощущение, что я постоянно прокалываюсь?

– Пройдёмте, госпожа Эристер, – предлагает «фея порядка». – А вы, господин ректор, уйдёте, или я распоряжусь, чтобы вам подали мой фирменный напиток из листьев дайрето?

– В другой раз, госпожа Каэлинна. – Велл отвешивает лёгкий поклон. – Я зайду чуть позже за своей подопечной.

*****

Униформа после магической подгонки села на меня как влитая. Белая рубашка, синие пиджак и юбка до середины голени. Золотистая эмблема воздушного смерча на лацкане пиджака.

– Даже не представляю, как вы будете вести занятия, – скептически поджимает губы госпожа Каэлинна. – Вы, деточка, такая молоденькая и такая тоненькая, как тростиночка. Многие адептки выглядят старше вас. Ой, ничего, что я к вам так, по-свойски?

– Ничего, – отвечаю я с улыбкой, разглядывая себя в зеркале. – Я, думаю, справлюсь.

– У вас ведь третий курс?

Киваю.

– Ну, может, и ничего тогда. Справитесь. Они не такие наглые, как на старшем. Вот там все как на подбор из высшей элиты Аэртании. Как специально подбирали. При прежнем ректоре молоденьким девушкам проходу не давали, житья от них не было. Но господин Роувелл поставил их на место. При нём ведут себя тихо. Вы, наверное, не знаете, он у нас дракон?

Женщина говорит об этом с гордостью.

– Мы единственная Академия Аэртании, которой управляет Ледяной дракон. Года три, как он у нас ректором стал. И сразу навёл порядок.

Я киваю, поддакиваю. Впрочем, большего от меня не требуется.

Наконец, госпожа Каэлинна, придирчиво осмотрев меня в последний раз и убрав с моего плеча несуществующую нитку, удовлетворённо кивает:

– Идите прямо в этом. Я распоряжусь, чтобы вашу одежду привели в порядок. Её доставят к вам в комнату.

Мы возвращаемся в гостиную. Велла нет, и, надо сказать, меня это радует. Дорогу назад я и сама найду.

Поблагодарив госпожу Каэллину и попрощавшись, я отправляюсь уже знакомой дорогой.

Сейчас доберусь до своей комнаты и немного приду в себя.

Так, здесь налево… по-моему. Или свернуть надо позже.

Начинаю на себя сердиться. Кто мне мешал запоминать путь сюда? Вот только не надо во всём обвинять Велла.

Сейчас, когда его нет рядом, мои мысли начинают выстраиваться в стройную систему, и я понимаю, что непозволительно расслабилась и растеклась лужицей рядом с ним.

А ведь мои проблемы никуда не исчезли.

О том, что появились новые, я понимаю в тот момент, когда, резко свернув на очередную аллею, я с ходу влетаю прямо в центр группы парней.

– Ты глянь, Стив, какая малышка у нас появилась! – радостно хохотнул один из них, темноволосый с прорезанной шрамом щекой.

– Новенькая? – обхватывает меня за талию высокий парень с длинными белыми волосами, забранными в хвост. – Заблудилась?

– Так мы тебе всё тут покажем, – вкрадчиво заявляет третий, лица которого я не вижу.

Но чувствую, как его рука бесцеремонно гладит меня пониже спины.

Омерзительное ощущение, когда тебя лапают.

– Пустите немедленно, – пытаюсь вывернуться из рук парня, который меня держит.

Но это вызывает у всех троих только новый приступ веселья.

– Куда это ты собралась, малышка? Что за неуважение к старшему курсу? – блондин запускает руку в мои волосы на затылке и тянет их вниз, заставляя меня запрокинуть голову.

Взгляд наглеца проходится по моему лицу и останавливается на губах:

– Пухлые какие, – похотливо усмехается он. – И, наверное, сладкие на вкус. Всё, как я люблю.

Глава 11.

Лия

Так вот о каком поведении старшего курса говорила госпожа Каэлинна. Это действительно не лезет ни в какие ворота! Они со всеми девушками так обходятся? Меня захлёстывает волной возмущения. Несмотря на не самое удобное положение, я выпускаю плетение, помогающее вырваться из захвата этих противных лап.

Похоже, это только злит хвостатого. Он цыкает, прищуривается и готовится снова схватить меня, но в этот момент из-за ближайшего поворота аллеи появляется широкоплечая, атлетично сложенная фигура.

Из-за солнца, находящегося прямо за спиной мужчины, не разглядеть, кто это. Велл?

– Адепт Хойс, – слышится низкий, но незнакомый голос. – Держите ваши руки при себе.

Парни тут же переключают своё внимание с меня на мужчину, но наглого выражения лица не теряют. Даже, наоборот, принимают ещё более развязный вид.

– А то что, профессор Ардэн? – хвостатый делает шаг вперёд и наклоняет голову набок. – Поставите неуд? Давайте не будем делать вид, что вы можете как-то повлиять на мою успеваемость.

Пока парни отвлеклись, я пячусь, чтобы увеличить расстояние между нами. По-хорошему, мне бы бежать отсюда. Но… Кто я, в конце концов? Я же преподаватель. Я должна суметь поставить парней на место. Иначе житья не будет.

Мужчина подходит ближе, и теперь я могу разглядеть его. Тёмный камзол подчёркивает его статную фигуру: мускулистые плечи, широкую грудь и узкие бёдра.

Профессор Ардэн, как его назвал хвостатый, выразительно выгибает чёрную бровь и ухмыляется.

– А кто говорит про успеваемость? – в тёмных, таких же, как у меня, шоколадных глазах сверкает опасный огонёк. – Просто внезапно вам потребуется назначить дополнительные тренировки по боевой магии. До основных занятий и после. Каждый день. Как вам такая перспектива?

Кажется, это не нравится парням. Что? Просто испугались напрячься лишний раз?

При этом почему-то вспоминается, как Велл мог часами пропадать на тренировочном полигоне, отрабатывая приёмы, а когда выходил оттуда, был довольный и счастливый. И это несмотря на то, что он был сыном князя и мог рассчитывать на поблажку.

А эти оболтусы пасуют? Это вызывает у меня усмешку. Наверное, я хмыкаю слишком громко, потому что парни бросают на меня многообещающие взгляды. Но, похоже, они всё же решают ретироваться.

Хвостатый некрасиво, я бы сказала, совсем не благородно сплёвывает и кивком показывает своим приятелям, что им нужно идти. Проходя мимо меня, он делает резкое движение в мою сторону, словно собираясь толкнуть меня плечом, но я, слегка шевельнув пальцами, создаю фантом огромного шершня, который летит прямо в его высокомерное лицо. Тот отшатывается так резко, что оступается и заваливается на одного из парней. На того, у которого на щеке глубокий застарелый шрам.

Интересно, это какая-то из девушек, которых он обижал, на память оставила? Хотелось бы верить.

Шершень исчезает так же внезапно, как и появился, поэтому неуклюжесть хвостатого кажется очевидной. Его бледно-лиловые глаза мечут молнии ярости, он вертит головой, искренне пытаясь понять, откуда взялось и куда исчезло насекомое. Но… Его же просто нет.

Я вскидываю подбородок и злорадно улыбаюсь. Не стоит недооценивать противника, даже если кажется, что он беззащитен. Особенно, когда сам гроша ломаного не стоишь.

Парни скрываются за поворотом, а мужчина подходит ближе и с интересом рассматривает меня.

– Если бы я доверял только своим глазам, то решил бы, что вы наша новая адептка, – с тёплой, немного хитрой улыбкой говорит он. – Но вы гораздо интереснее и загадочнее, госпожа…

– Сайлана Эристер, – представляюсь я и неловко поправляю волосы, растрёпанные после столкновения с парнями. – Новый преподаватель мастерства иллюзий.

Брови профессора ползут вверх, а потом он начинает смеяться да так заразительно, что искренняя улыбка сама появляется на моём лице.

– Простите мне мою реакцию, – извиняется мужчина. – Но я бы никогда не поверил, что это вы навели столько суеты среди женской части преподавательского состава.

Хмурюсь. Во-первых, потому что суета и слухи – это лишнее внимание ко мне, хотя мне больше всего хотелось бы оставаться серой и незаметной. А во-вторых, потому что я даже не знаю, как расценивать слова профессора: что значит, он не поверил бы?

– Прошу прощения ещё раз, не хотел вас расстроить, – с теплом в голосе объясняет он. – Вы очень милая девушка. Просто по рассказам наших «добросердечных» преподавательниц, я представлял вас… иначе.

– И как же?

– Как минимум высокой и несколько более… вызывающей сердцеедкой с хищным взглядом, – мужчина улыбается так доброжелательно, что обидеться на его слова просто невозможно. – Ну и в третий раз мне стоит извиниться: я так и не представился. Профессор Рональд Ардэн, декан боевого факультета. А вы куда-то шли?

Пожимаю плечами и тяжело вздыхаю. Пора признаться: я снова заблудилась.

– Да, я шла к жилому крылу преподавателей и, кажется, где-то не там свернула.

– Увы, мне кажется, что вы не там свернули гораздо больше, чем один раз. Мы сейчас чуть ли не в противоположной стороне острова, – он показывает рукой вдоль аллеи туда, откуда я пришла. – Если идти до самого конца, можно выйти на северную смотровую площадку. Оттуда отправляются пегасы в город. А нам с вами в противоположную сторону.

Мы идём по тенистой аллее из амарантовых деревьев. Сочные мясистые листья плотно покрывают переплетающиеся ветви, а кое-где в плотной зелени, словно яркие мазки волшебной кисти художника, розовеют огромные, источающие сладкий аромат цветы.

На дорожке из плотно притёртого белого кирпича видны лишь солнечные проплешины от лучей, пробивающихся сквозь плотные кроны деревьев. Они создают ощущение воздушности и лёгкости, и кажется, будто мы идём по кружевному полотну.

Я старательно осматриваюсь в надежде хотя бы в этот раз запомнить дорогу. Но Рональд рассказывает мне, как легче ориентироваться среди многочисленных аллей на острове, приправляя это всё забавными историями о том, как тут несколько дней прятались адепты, избегая зачёта.

Путь хоть и кажется извилистым, с большим количеством поворотов, но после комментариев профессора Ардэна легко откладывается в моей памяти, и теперь я совершенно точно уверена, что до северной смотровой площадки смогу добраться сама.

Я настолько увлекаюсь рассказами Рональда, что не сразу замечаю, как мы оказываемся у самого крыльца жилого корпуса, выйдя из зарослей деревьев.

Он как раз заканчивает очередную забавную историю, а я, чуть запрокинув голову, смеюсь над ней. Щёки горят от постоянной улыбки: давно я так много не смеялась. Прикладываю ладони к лицу и чувствую, как по спине пробегает холодок.

Оглядываюсь в поисках источника и ловлю на себе взгляд потемневших глаз цвета зимнего штормового моря. Велл стоит на нижней ступеньке крыльца и с мрачным видом рассматривает то меня, то Рональда.

Глава 12.

Лия

Почему-то испытываю угрызения совести, будто бы я обманула какие-то ожидания Велла. Но умом не понимаю, что я сделала не так.

– Магистр Эристер, – обращается он ко мне. – Я думал, вы дождётесь меня, чтобы я показал вам дорогу обратно.

– Прошу прощения, господин ректор…

Проклятье, отчего мне так неудобно?

Отвожу глаза.

– Видимо, господин ректор оказался очень занят, и наша новая прекрасная преподавательница решила попробовать справиться своими силами, – Рональд говорит уверенно, словно с равным. – Пришлось спасать её от недельных блужданий по нашим аллеям.

Тон у профессора Ардэна вроде бы шутливый, но, кажется, словно воздух вокруг стал плотнее и прохладнее.

– Вам письменную благодарность вынести, профессор Ардэн? – недовольно сверкая глазами, интересуется Велл. – Или устной будет достаточно?

Рональд прищуривается, переводит взгляд на меня, а потом, наклонив голову набок, отвечает:

– Судя по всему, я достоин премии, раз нашёл такое сокровище.

– Я подумаю над этим, – в голосе Велла слышатся стальные нотки. – Можете быть свободны, профессор Ардэн. Ваши студенты наверняка заждались вас. И вашего внимания.

Рональд учтиво склоняет голову на прощание и уходит по аллее дальше. А я остаюсь наедине с Веллом. Снова.

И снова от его взгляда по телу пробегает трепет, а мозги начинают плавиться, как будто Велл не ледяной дракон, а огненный.

Спокойно, Лия. Надо взять себя в руки. Тебе же сказали, что слухи уже начали расползаться. Ты же не хочешь, чтобы они находили хотя бы косвенное подтверждение? Не хочешь. Вот и…

– Идёмте, магистр Эристер, – чуть более мягким голосом говорит Велл. – Вы по недосмотру моего человека пропустили завтрак, а это вам строго запрещено лекарем.

– Пропустила? – недоуменно спрашиваю я и вспоминаю, что, действительно, ещё не ела сегодня.

Но я привыкла питаться очень скромно, а вчера меня так плотно накормили, что я до сих пор не проголодалась.

– Именно, – кивает Велл и протягивает мне руку, чтобы помочь подняться по лестнице. – И, раз вы этого даже не заметили, я понимаю, что мой вчерашний вопрос актуален. Как давно вы нормально не питаетесь? И почему?

Я вежливо улыбаюсь, но избегаю брать руку Велла.

Вот что я ему сейчас должна сказать? Что с того самого момента, как сбежала за несколько часов до обряда с шейхом, вчерашний ужин был первым полноценным приёмом пищи? Что не могла позволить себе лишнего, потому что на нормальную работу мне нельзя было устроиться из-за того, что в любой момент могла возникнуть необходимость бежать.

– К сожалению, меня не очень хотели брать на нормально оплачиваемое место, – говорю я полуправду. – А того, что мне платили, едва хватало на крышу над головой.

Кулаки Велла сжимаются, глаза темнеют. На скулах ходят желваки.

– И никого рядом: ни семьи, ни друзей, – кто мог бы вам помочь? – выдавливает он сквозь стиснутые зубы.

– Я сирота, – просто отвечаю я.

– Не поверю, что никому не было интересно ваше мастерство иллюзии. – Велл показывает жестом на самый правый коридор, ведущий из холла с крышей в виде купола с прозрачным потолком. – Это же практически уникальное умение.

– Но не все так мудры и терпеливы, как вы, чтобы дать возможность проявить себя, – говорю я искренне.

Он только хмыкает в ответ и идёт чуть впереди. А я не могу отказать себе в том, чтобы полюбоваться на его спину в камзоле, который только подчёркивает идеальную трапецию между широкими плечами и узкими бёдрами в штанах, идеально облегающими… Закрываю глаза, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

О чём я думаю?!

Тем временем мы покидаем жилой корпус и идём по длинному переходу с арочными пролётами, ограждёнными мраморными резными балясинами с широкими перилами. Отсюда открывается вид на весь остров.

С одной стороны виднеется, как и рассказывал Рональд, смотровая площадка, где сейчас стоят и время от времени лениво помахивают крыльями пегасы, а с другой – огромная по площади тренировочная площадка, разделённая на несколько секций.

Самая дальняя из них обнесена высоким ограждением и накрыта мерцающим защитным барьером, а внутри то и дело появляются вспышки разного цвета: так боевые плетения разбиваются об этот барьер. Красиво…

– Старший курс сейчас на практике по боевой магии, – говорит Велл. – К сожалению, по требованию правительства мне пришлось немного изменить им учебную программу.

Я не совсем понимаю, о чём он, но слова «старший курс» у меня точно теперь не ассоциируются ни с чем хорошим. Впрочем, госпожа Каэлинна сказала же, что мне у них не вести.

Из длинного перехода мы попадаем в просторное помещение, по которому суетливо перемещаются адепты в точно такой же, как у меня, форме. В самом центре расположена широкая винтовая лестница, обвивающая прозрачный столб.

Присмотревшись, я замираю: студенты входят туда, а потом их уносит столб из голубого света.

– Это учебный портал, – с легкой улыбкой объясняет мне Велл. – Переносит в отдельные корпуса на острове. Бывает слегка некомфортно после него, зато быстро. Это входной, выходной – в левом крыле.

Следую дальше за ректором по коридору с большими панорамными окнами, рассматривая стену с деревянными дверями, на которых висят таблички с замысловатыми символами. Честно говоря, я не припомню, чтобы изучала такие.

– Это учебные классы, – заметив мой интерес, рассказывает ректор. – В каждом символе закодирован предмет, преподаватель и учебная группа, которая должна оказаться в этом классе в это время. Вам потом в деканате выдадут ваше личное расписание. Там будут подсказки, как попасть в нужную аудиторию. А пока я ваш личный проводник.

Он опять улыбается той улыбкой, перед которой я никогда не могла устоять, и мои мысли улетают далеко-далеко в прошлое. Так что я снова не успеваю запомнить дорогу до столовой.

– Я, наверное, отвлекаю вас от чрезвычайно важных дел, – еле удерживаясь от того, чтобы закусить губу, говорю я. – Мне так неудобно.

– Всё в порядке. Как вы сами верно сказали, у меня есть терпение и мудрость, чтобы ценить то сокровище, которое попало ко мне в руки.

Звучит так двусмысленно, что я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не слышал.

– Это преподавательская столовая. Но я распорядился чуть раньше накрыть для вас из-за пропущенного завтрака и внепланового занятия. – Велл хмурится и ведёт меня вглубь столовой.

Она, честно говоря, совсем не похожа на нашу столовую в академии на острове Авейра. Тут небольшие круглые столики, покрытые белоснежными скатертями с голубой окантовкой, мягкие стулья с высокой спинкой и картины на стенах. Как будто я не в учебном заведении, а в доме у богача.

Несмотря на то, что последние пять лет своей жизни я провела во дворце шейха и видела роскошь, питаться в подобных условиях нам позволяли только на уроках этикета, и когда шейх приходил навестить нас.

В остальное время мы ели за грубыми деревянными столами и на табуретах без спинок. При этом если у кого-то была не идеально ровная спина, он получал в качестве наказания час с книгой на голове у стены.

Меня передёргивает от воспоминания.

– Вам холодно? – беспокоится Велл и, сняв с себя камзол, собирается накинуть его мне на плечи.

Качаю головой и отвожу взгляд. Для полноты картины и подтверждения слухов ещё этого не хватало.

– Тогда присаживайтесь, сейчас всё принесут.

Он пододвигает мне стул и садится напротив.

Погруженная в собственные мысли и неприятные воспоминания, я даже не замечаю, как проходит обед. Понимаю, что еда, скорее всего, была очень вкусной, и Велл наверняка ожидал, что я оценю.

Но сейчас вся окружающая роскошь и уют кажутся чем-то неправдоподобным, временным. Тем, что может исчезнуть, стоит только появиться тут людям в чёрных капюшонах. А они появятся…

– Благодарю, – говорю я и промакиваю губы салфеткой.

Я не съела и половины того, что мне принесли, но впихнуть в себя больше не смогла. Уже и так чувствовала, как растягивается сытый, наполненный желудок.

– Что ж, – Велл первым поднимается из-за стола. – Тогда мы можем идти на ваше первое занятие. Как раз успеем дойти не спеша.

Мы снова проходим по светлым коридорам. Кажется, я никогда не смогу запомнить ничего и буду как те студенты, которые, по словам Рональда, блуждали неделями.

В конце концов, выходим к высоким дверям из белого дерева, через открытую створку которых я вижу уже заполненную почти до отказа аудиторию.

– Прошу вас подождать здесь немного, – просит Велл. – Я вас позову.

Расслабленный вид, который был у него всё то время, что мы общались, пропадает. Велл подбирается, хмурится и заходит внутрь.

А на меня внезапно накатывает осознание, что меня сейчас ждёт мой первый настоящий урок в роли преподавателя. В груди замирает, а живот скручивает.

Ох. Надо успокоиться. У меня получится. Всё. Будет. Хорошо.

Так я уговариваю себя и почти даже верю в это, пока меня не зовёт к себе Велл.

– Знакомьтесь, – строго, даже немного угрожающе говорит он. – Это ваш новый преподаватель мастерства иллюзий, магистр Сайлана Эристер.

Я окидываю взглядом ряды парт, расположенные амфитеатром, и натыкаюсь на трёх уже знакомых мне адептов. Проклятье! Я буду вести у старшего курса?

Глава 13.

Лия

Тройка наглецов занимает места на последнем ряду. Не удивлюсь, если успеваемость у них не на высоте. Чаще всего авторитет таких парней держится на происхождении, а не на их настоящих достижениях. Это беда Аэртании, переждавшей все опасности эпохи Хаоса в сторонке, за мощными спинами Ледяных драконов.

В Айсгарде, в том числе и на острове Авейра, среди адептов ценились знания и умения. Возможно, так сложилось, потому что именно Айсгард принял на себя основной удар во время нашествия Хаоса. А дешёвый выпендрёж в среде первокурсников был не в чести.

Сейчас на лицах всех троих удивление. Но не только на их. Я прохожу к преподавательскому столу, и некоторое время мы с аудиторией друг друга изучаем. Большинство адептов – на вид коренные аэртанцы: светловолосые с фиалковыми глазами. Но есть и несколько человек, либо прибывших с других континентов на учёбу, либо давно уже переселившихся в Аэртанию. Есть даже один огненно-рыжий.

– Можно вопрос? – не выдерживает девушка с пухлыми щеками, сидящая на первом ряду прямо передо мной. Судя по голубым глазам, кто-то из её родителей, возможно, из Айсгарда.

– Пожалуйста, – киваю я.

– А почему вы в такой же форме, как мы?

– Я полагаю, адепт Линетта, – начинает Велл раздражённо. – Это не относится к теме сегодняшнего занятия. И если учесть, что у вашего курса большие пробелы…

Нет, так не годится. Я должна сама общаться со своими учениками. Роувелл не будет всё время за мной присматривать.

– Ну почему же, господин ректор, – перебиваю я, – ответить несложно. Перемещение этого прекрасного острова произошло в тот момент, когда я подписывала заявление о приёме на эту должность. Я просто не успела собраться. Конечно, можно было отложить занятие с вами на завтра, но, учитывая те самые пробелы в обучении, я решила, что моя одежда – это не самое важное, тем более что и это можно использовать для занятий.

Я накладываю кратковременную иллюзию на свою униформу, превращая её в строгие пиджак и юбку тёмно-синего цвета.

– Так лучше?

Девушка отрицательно мотает головой и смущённо улыбается.

– Так вы сразу стали казаться строже, а скажите… – она опасливо косится на Роувелла. – Красивое бальное платье тоже можно сделать из иллюзии?

– Можно и платье, и макияж к нему. Но, чтобы держать иллюзию в течение хотя бы нескольких часов, нужно либо иметь при себе артефакт, либо…– я делаю паузу, – долго практиковаться, иначе магический ресурс быстро истощится.

Шепотки волной пробегают по женской части аудитории. Похоже, девушки сейчас настраиваются на серьёзный подход к учёбе.

– Ну а для мужчин что-то полезное можно извлечь из этих знаний? Нам-то бальные платья без надобности.

Ну кто б сомневался, хвостатый не выдержал. И его дружки сопровождают слова своего предводителя смешками.

Краем глаза замечаю, как напрягся Велл. Надо бы его как-нибудь повежливее выпроводить.

– Можно, но зависит от того, что именно вы считаете полезным для себя: боевые искусства или что-нибудь вроде вот такого. Вы не могли бы встать для демонстрации, адепт…?

– Адепт Стивен эр Хойс, – хвостатый вальяжно поднимается со своего места и выходит на открытое пространство между рядами.

Оу, известная аристократическая семья из столицы Аэртании. Ну, этого можно было ожидать по уровню наглости и по тому, что двое других ему в рот заглядывают. Кроме того, приставка «эр» свидетельствует о том, что хотя бы некоторые из его предков умели оборачиваться в драконов.

– Мне подойти к вам? – спрашивает адепт чуточку развязно, но границ дозволенного не переступает.

– Необязательно.

Пару мгновений разглядываю парня. Жилистый, неплохо сложён, но… от лишних тренировок явно бегает.

Щёлкаю пальцами, отправляя плетение. Можно, конечно, было и без жеста обойтись, но так эффектнее.

Хвостатый раздаётся в плечах и становится выше ростом и мощнее. Сам-то он этого не ощущает, продолжая изучать меня насмешливым взглядом. Зато со стороны парень выглядит великолепно, а главное, так, как никогда не выглядел.

Девичья часть группы ахает.

– Стив, – не выдерживает томная брюнетка, – ты выглядишь очешуенно.

Хвостатый наконец-то переключает внимание на самого себя. Поднимает руку и изучает бицепс.

Запоздало понимаю, что слепила из парня свой идеал. Надеюсь, Велл этого не заметит.

Один из приятелей парня, тот, который со шрамом во всю щёку, не выдерживает и подходит ближе, чтобы потрогать красиво очерченную мышцу.

– Ух ты, – восклицает он, – прямо как настоящая.

Ну всё, полюбовались, и хватит. Снимаю иллюзию, и бицепс сдувается прямо под рукой парня со шрамом.

– У-у-у, – разочарованно выдыхают девушки.

– А так тебе было лучше, Стив. – Брюнетка отворачивается.

– Настоящие мышцы появляются в результате упорных тренировок.

А до хвостатого наконец-то доходит, что, приодев его в иллюзию по-настоящему интересного парня, я несколько подпортила ему репутацию. Он оскорблённо фыркает и садится на своё место.

Но если начистоту, то мог бы и спасибо сказать. Только идиот будет лелеять свои амбиции, вместо того чтобы оценить собственные возможности и взяться за дело.

– Ну бицухи каждый и сам может себе сделать, – понимающе заявляет плечистый темноволосый парень, у которого рельеф мышц из серии «не прибавить», и мне кажется, что я через всю аудиторию слышу скрежет зубов Стивена эр Хойса. – А вот насчёт боевого применения, магистр Эристер, было бы интереснее. Иллюзии могут использоваться только для отвлечения внимания, для маскировки или ещё для чего?

– Да-да, – осмелев, спрашивает девушка, которую Велл назвал Линеттой, – для чего ещё нужны иллюзии, кроме обмана?

– Иллюзия булочки вместо ужина поможет похудеть, – с серьёзным видом предполагает рыжий парень, который сидит за спиной девушки.

У Линетты розовеют пухлые щёчки, но обиды в глазах нет. Похоже, она уже привыкла к подначкам этого парня, а может, он ей даже нравится.

– Видам иллюзий будет посвящена сегодняшняя лекция, – отвечаю я, чувствуя, что настроение в аудитории изменилось, и у меня получилось завладеть всеобщим вниманием.

Бросаю взгляд на Велла, намекающий, что ректор мог бы уже и по своим делам отправиться. Дожидаюсь, когда за ним закроется дверь, и беру в руки журнал:

– Но сначала я бы хотела с вами познакомиться.

Всех я, конечно, с первого раза не запомню. Но с чего-то надо начинать. Мне нужно ещё несколько минут, чтобы сосредоточиться, потому что сегодня я буду вести занятие первый раз в жизни.

Список подходит к концу, кладу журнал на стол, набираю в грудь побольше воздуха.

– Три основных направления при создании иллюзий, – голос чуть подрагивает, но мне удаётся взять себя в руки, – фантом, оживление предмета, изменение внешности человека. Начнём с простого.

Раскрываю ладонь, и с моей руки разлетаются разноцветные бабочки.

Я увлеклась. А когда прозвучал сигнал об окончании занятия, меня окружили и засыпали вопросами.

– О! Я вижу, новый предмет пользуется успехом у старшего курса, – раздаётся от двери низкий хрипловатый голос. Повернувшись, я вижу уже знакомое лицо того профессора, который пришёл мне на помощь в парке.

– Вы заставили моих учеников забыть об ужине, а у них после него ещё вечерняя тренировка.

При этих словах адепты потянулись на выход.

– И вам, госпожа Эристер, не мешало бы поесть, вы такая худенькая, как будто вас голодом морили.

Я не удержалась и фыркнула от смеха.

– Почему меня все пытаются накормить?

– Вы такая хрупкая, что невольно появляется желание о вас заботиться, – серьёзно отвечает Рональд Ардэн. – Вы позволите проводить вас в столовую?

Глава 14.

Лия

В первый момент я теряюсь. Поведение профессора меня смущает. Он за мной что, ухаживает? Мне это точно ни к чему. Но Рональд делает это так обходительно и обаятельно, что сказать «нет» было бы невежливо.

Возможно, я ошибаюсь, и он всего лишь беспокоится о том, чтобы я опять не заблудилась? Да и кто знает этот старший курс: поняли они, что с преподавателем лучше держать дистанцию, или хвостатый затаил обиду и, быть может, караулит меня где-нибудь со своими дружками?

И всё же я пытаюсь отказаться:

– Спасибо, профессор Ардэн, но в этом нет необходимости. Я уже запомнила дорогу.

– Разве красивую девушку провожают только ради того, чтобы она не заблудилась? – в голосе профессора появляются мягкие, обволакивающие нотки.

Всё-таки ухаживает. Вздыхаю. Рональд Ардэн, конечно, красив и молод, но я не готова ни с кем начинать отношения. А лёгкий флирт мне тем более не нужен. Придётся об этом сказать ему прямо. Надеюсь, он не обидится.

Поднимаю глаза. Отмечаю, что в зрачках профессора вспыхивают красные огоньки. Маг огня? Или же… ну да, он кажется слишком молодым для должности профессора, если только он не… дракон. Неужели огненный дракон?

Пауза затягивается. Я веду себя сейчас так, словно Рональд мне тоже нравится. И это никуда не годится. Как бы ни был хорош профессор, но моё сердце рядом с ним бьётся ровно, совсем не так, как рядом с другим драконом.

Собираюсь с мыслями. Но, прежде чем я успеваю подобрать слова, за моей спиной раздаются шаги. Судя по тому, как окаменело лицо профессора и сощурились тёмные глаза, а главное, по тонкому аромату полыни, мне не нужно гадать, кто явился за мной.

– Я сам провожу госпожу Эристер в столовую, профессор, – произносит низкий рокочущий голос за моей спиной.

Велл явно раздражён.

Делаю шаг в сторону, чтобы видеть обоих. Мужчины стоят друг напротив друга, меряясь взглядами, и есть в этом что-то из древних времён. Волнующее и одновременно дикое. Два дракона. Я больше не сомневаюсь, что профессор Ардэн тоже дракон. Два дракона, не поделивших самочку. Угу, и эта самочка – похоже, я.

Всё-таки Велл, который в прежние времена казался мне таким неприступным и порядочным тоже решил приударить за новенькой преподавательницей. Каким же он стал бабником. Настроение резко портится.

Гордо вскидываю голову:

– Позвольте мне пройти, господа.

Что-то в моём тоне заставляет обоих драконов прекратить игру в гляделки и расступиться, освобождая дорогу.

Не говоря ни слова, направляюсь к выходу.

Угу! Так меня и отпустили. Спинным мозгом чувствую, оба идут за мной.

– Простите, госпожа Эристер, – откашлявшись, начинает профессор Ардэн, – мне кажется, мы вас расстроили.

Фыркаю. Надо же, какое слово подобрал деликатное: не «обидели», а «расстроили». И вдруг до меня доходит: уже несколько часов я живу. Просто живу обычной жизнью, не думая об опасностях, о том, что меня ищут.

Ох, правильно ли это? Расслабляться нельзя. И любвеобильных драконов стоит сразу же поставить на место.

– Расстроили? Пожалуй, да, – строго отвечаю я. – Я устроилась сюда с единственной целью – работать.

– Надеюсь, профессор, – довольным тоном заявляет Велл. – Вы правильно поняли слова нашего нового сотрудника и больше не будете чисто случайно появляться рядом с ней?

Резко останавливаюсь и поворачиваюсь к обоим мужчинам:

– Стоп! То, что я сказала, относится ко всем мужчинам на этом острове.

Вижу, как заходили желваки на скулах Велла. И у меня невольно сбивается дыхание. Он всегда таким был: очень сдержанным снаружи и одновременно горячим. Вот только свою вторую сторону он редко проявлял. Точнее, никогда. Только у меня получалось почувствовать, как его разрывает изнутри от избытка эмоций. И порой, чтобы его успокоить, достаточно было взять его за руку.

Встряхиваю головой, чтобы отогнать наваждение и избавиться от минутной слабости.

– А вы не думаете, господин ректор, – говорит профессор Ардэн, – что я, пользуясь случаем, хочу повысить свой уровень в изучении мастерства иллюзий?

Что? Повысить? Значит ли это, что он изучал иллюзии? Мне становится тревожно. Интересно, далеко ли он продвинулся? Что если профессор умеет распознавать маски?

Отворачиваюсь, чтобы скрыть смятение, и продолжаю идти по направлению к столовой. Вот только задумавшись, я пропускаю нужный поворот. Профессор Ардэн тихонько хмыкает. Прямо чувствуется его невысказанное: «Я и не сомневался, что заблудится».

– Здесь направо, – холодно уточняет Роувелл.

Обиделся на мои слова. Оно и к лучшему: меньше будет уделять мне внимания. Но почему-то становится не по себе.

До столовой доходим в молчании. Преподаватели уже успели поесть, а вот разойтись по своим делам – нет. И на крыльце я вижу часть коллектива. Одного из мужчин я моментально узнаю. Это тот самый магистр из таверны, из-за которого я и оказалась в этой академии. Рядом с ним на крыльце стоит аэртанец средних лет и несколько особ женского пола. И все откровенно меня разглядывают.

А заодно бросают красноречивые взгляды на моих спутников. Это сколько же женских сердец в академии разбито двумя драконищами? Ну моего-то точно среди них не будет. Не дождутся. Вот только бы объяснить это дамам, из глаз которых буквально сочится яд.

– Это и есть наш новый преподаватель по мастерству иллюзий? – медовым голосом интересуется уже знакомая мне госпожа Вилланд.

Сейчас она притворяется, что видит меня впервые.

– Совершенно верно, госпожа Ариста, – отвечает Велл, и я, наконец-то, вспоминаю эту девушку.

Она же училась на одном курсе с Веллом в Академии Авейры. Как же она оказалась здесь?

– Я представлю вас чуть позже, сейчас госпожа Эристер спешит, – Велл бросает быстрый взгляд на часы и неожиданно резко останавливается. – Да, более чем спешит.

Велл подхватывает меня под локоть и тянет прочь от столовой, не обращая больше внимания на остальных, в том числе и на нахмурившегося профессора Ардэна.

– Надеюсь, вы не очень голодны, Сайлана? – спрашивает Велл, отведя меня на расстояние, на котором нас не услышат. – Боюсь, если мы здесь задержимся, можем не успеть.

– Куда? – пытаюсь высвободить локоть, но Велл держит крепко, а дёргаться и вырываться на глазах всего преподавательского коллектива как-то не очень.

Ничего не понимаю. То он старается меня накормить, а сейчас не даёт поужинать. А я, между прочим, несмотря на обильный обед, даже проголодалась. Сдвоенное занятие – теория плюс практика выпили из меня значительную часть магического ресурса.

Но Веллу, похоже, наплевать.

– Увидите, – кратко отвечает он, увлекая меня по одной из аллей. – Вы ведь всё ещё хотите работать в Академии?

Глава 15.

Лия

Я могла бы, конечно, сейчас повозмущаться, повырываться, но, во-первых, это ни к чему не приведёт, а во-вторых, привлечёт ещё больше внимания, чем неожиданное изменение планов Велла. И так, судя по разговорам, обо мне уже очень интересные слухи ходят, а если я скандалить начну…

– Господин ректор, – говорю так тихо, чтобы слышал только Роувелл. – Была бы вам безмерно благодарна, если бы вы отпустили меня. И всё же были так добры и объяснили, что всё это значит.

– Это значит, что я выполняю своё обещание, – спокойно отвечает ректор и, наконец, отпускает мой локоть, внимательно следя за тем, чтобы я продолжала идти. – Адептам будет проще воспринимать вас как преподавателя, когда вы будете в более подходящей одежде.

Уф… Так вот в чем дело. Я киваю и немного расслабляюсь. Мы проходим по аллее к северной смотровой площадке. Запряжённые в воздушные кареты пегасы фыркают и периодически взмахивают мощными крыльями с белоснежными перьями, отливающими золотом в отблесках закатного солнца.

Роувелл подходит к карете, открывает передо мной дверцу и протягивает руку, чтобы помочь забраться внутрь. Вроде он делает это галантно, и ни на что не намекая, но как только наши пальцы соприкасаются, мне кажется, будто по мне проходит цепь молний.

Время словно замедляется, а сердце сбивается с ритма. Оказываюсь внутри и тут же отдёргиваю руку. Это наваждение какое-то!

Непозволительно, преступно испытывать то, что я испытываю, и тем более глупо краснеть от взгляда и прикосновения Роувелла.

Между нами пропасть, а своим поведением я создаю впечатление флиртующей женщины.

Отодвигаюсь в самый дальний угол кареты и демонстративно утыкаюсь в окно. Но как же, наверняка странно это выглядит со стороны!

Слышится команда извозчика, удар хлыста, и мимо окна проносится конец крыла пегаса. Карету дёргает вперёд, а потом резко вниз так, что сердце подскакивает к самому горлу.

Я от неожиданности вцепляюсь пальцами в мягкий бархат обивки сидений. Надо же, а в прошлый раз я сюда летела на более скромном варианте, где сидения были обиты льняной тканью. Возможно, это личная карета ректора?

Достаточно быстро карета выравнивается, и остаётся в небольшом наклоне, будто мы едем по склону вниз. Сердце всё ещё бешено стучит, я часто моргаю и дышу, чтобы успокоиться. Вроде и смотрю в окно, а не могу оценить всей красоты ни летающего острова среди розовеющих облаков, ни бирюзы моря, разбивающего свои волны о берег городка.

– Не переживайте, госпожа Эристер, первый раз спускаться с острова всегда непривычно. Потом освоитесь, – заметив, что мне некомфортно, говорит Роувелл и пытается меня отвлечь. – Вы были когда-нибудь в приморской части Аэртании?

Мысленно усмехаюсь, но стараюсь не выдать этого. В Аэртанию через эту её часть я и попала. На корабле. Ночуя в трюме среди крыс и огромных коробок. Голодая и лишь изредка по ночам под иллюзией кого-то из команды позволяя себе выйти, чтобы попить.

А потом я перебралась в предгорья, надеясь скрыться в крупных городах среди простого люда и черни. Но оказалось, что даже в очень крупной по меркам Аэртании Иллинее оставаться мне небезопасно.

– Увы, нет, – решаю соврать я. – Наверное, жить у моря прекрасно.

И я, действительно, так думаю. То время, что я провела в морской академии, – лучшее в моей жизни. И, конечно, не только из-за моря…

– Когда рядом тот, с кем хорошо, жить везде приятно, – голос Велла понижается, и от бархатных ноток по моему телу разбегаются волны мурашек.

Я резко оборачиваюсь, чтобы столкнуться с тёплым, улыбающимся взглядом его ледяных глаз. И дыхание перехватывает. Мне всё больше кажется, что эта поездка была ошибкой, но деваться уже некуда. Потому что одежду купить надо. Естественно, в счёт моей зарплаты.

Подпрыгнув пару раз, карета опускается на землю, и вот я уже слышу стук копыт пегасов по мостовой. Мы некоторое время едем по набережной, а потом останавливаемся.

– Ну что ж, добро пожаловать в Портурею, – улыбается Велл, распахивая дверь кареты.

Он снова подает руку. На этот раз, чтобы помочь выйти, но теперь я предпочитаю избежать прикосновения и сама спускаюсь по ступенькам кареты. Вокруг – ухоженная набережная, по которой беззаботно прогуливаются люди, наслаждаясь ласкающими лучами закатного солнца.

– Госпожа Эристер, давайте мы с вами немного ускоримся, а то самый лучший салон вот-вот закроется, – поторапливает меня Велл, отвлекая от созерцания размеренной жизни вокруг.

– Мне… Не нужен самый лучший, господин ректор, – хмурюсь я. – Я не могу себе это позволить. И вы прекрасно это понимаете, учитывая, что вы дважды спрашивали меня, почему я долго не ела.

– Да, – кивает Велл. – Знаю, так же, как и то, что вы теперь сотрудник моей академии, и вашего жалования достаточно, чтобы оплатить себе пару-тройку платьев и необходимых для жизни мелочей.

В чем-то он прав. Сейчас, когда у меня есть и крыша над головой, и пропитание, мне не на что тратить деньги. Но, с другой стороны, это даёт мне возможность накопить на тот случай, если мне придётся быстро убегать и опять где-то прятаться.

Словно в ответ на мои опасения, мне мерещится в толпе тёмный плащ, такой, как у ищеек Ангильи. Кровь застывает в жилах, а всё тело напрягается в готовности в любой момент бежать прочь.

– Всё в порядке? – Велл аккуратно касается моего предплечья.

– Д-да, – рассеянно отвечаю я, все ещё скользя по толпе глазами.

Может, всё же привиделось?

Мы петляем по парочке улиц, выходя на широкий бульвар, по обеим сторонам которого расположены всякие лавки и мастерские. Солнечные лучи сюда уже не попадают, поэтому на улицу ложатся теплые сумерки, фонарщики начинают обход, зажигая уличные магические фонари, а в витринах товары становятся ещё лучше видны за счёт внутреннего освещения.

Должна признать, тот магазинчик, который выбрал Велл, действительно оказывается хорош. И не только тем, что в нём хорошие материалы, интересные модели платьев и очень приятная хозяйка. Но и тем, что там действительно доступные цены.

Ещё при входе мне в глаза бросается платье на манекене, стоящем у самого окна. Серебристое, струящееся, открывающее спину на грани приличия. Но тем самым очень нежное и женственное. Не каждая решится надеть его. И уж точно не я, потому что тогда моя метка окажется у всех на виду. Отвожу взгляд, надеясь, что никто не успел заметить, как я разглядываю дорогущую вещь. Такое мне точно не по карману.

Роувелл убеждает меня взять по паре домашних платьев и платьев для академии, а потом выходит, чтобы не смущать меня, пока я обсуждаю с хозяйкой магазина нижнее белье, которое, увы, мне тоже нужно.

Хозяйка, достаточно молодая аэртанка, периодически с завистью поглядывает на Велла, а в конце не удерживается и роняет:

– Хороший вам жених достался – заботливый и тактичный. – Она сворачивает мои покупки и упаковывает их в бумагу. – Другой бы на его месте ни с платьями не додумался помочь, ни выйти, пока мы с вами о женском белье говорим.

Грустно бросаю взгляд на улицу, где терпеливо стоит Велл. Сердце обнимает тоска. Если бы он был моим женихом, я была бы самой счастливой женщиной на свете. Но у него есть другая, а я обречена бегать от того, кто предначертан мне.

Роувелл ловит мой взгляд, чуть улыбается и, поняв, что мы уже закончили, возвращается в магазин.

– Отправьте всё в академию, – распоряжается он и кладёт на стол мешочек с монетами.

Мне очень неудобно, что Роувеллу приходится за меня платить. Но я старательно убеждаю себя, что если не сразу, то постепенно точно верну все деньги с жалованья. Велл ещё о чём-то спрашивает хозяйку магазинчика, а я позволяю себе чуть ближе рассмотреть платье, которое привлекло моё внимание сразу, как только мы сюда вошли.

– А теперь, пожалуй, я просто обязан вас накормить, – отвлекает меня от моих невесёлых мыслей Велл. – И поскольку в академии ужин уже закончился, предлагаю зайти в одно место тут неподалеку.

Мы выходим, а я насупливаюсь. Это всё меньше походит на поход за необходимыми вещами и больше на… то, что недопустимо.

– Господин ректор, – решительно начинаю я, но отвлекаюсь.

Видимо, мы проходим мимо местного театра, потому что вместо товаров тут в огромном стеклянном окне висит афиша. Гастроли танцевальной труппы из Айсгарда. Внутри меня будто бы просыпается ребёнок.

Всегда мечтала побывать на их представлении! Столько про них слышала. Но больше всего – от Велла. Он, когда узнал, что мне нравится танцевать, пообещал познакомить с мамой, которая и принесла из другого мира в наш необычные танцы. Однако именно тогда, когда мы уже собирались отправиться в Западный предел, за мной пришли…

– Вы тоже любите танцы? – спрашивает Велл.

Напряжённо думаю, соврать или сказать правду. Впрочем, есть ли ему действительно дело до того, чем увлекается один из его преподавателей? Нет. И не должно быть. Так правильно.

– Я вот вырос в семье, где танцы – это практически стиль жизни, – с тихим смешком говорит Роувелл. – Ну это если не считать моего отца. Его единственный танец, как он сам говорит, – это с мечом. Хотя мама какое-то время даже его пыталась перевоспитать.

Улыбаюсь шутке, но стараюсь держаться и не поддаваться чарам Велла и вечернего города, который так и норовит настроить на романтический лад.

– А ваша невеста? Тоже любит танцевать? – вырывается у меня раньше, чем понимаю, что я спрашиваю.

– Невеста? У меня нет…

Но договорить Роувелл не успевает. С крыльца театра сбегает весёлая рыжеволосая девушка и кидается ему на шею.

Глава 16.

Лия

Я замираю там же, где стояла. С раскрытым ртом, в растерянности и смущении.

Велл подхватывает девушку и кружит, как будто безмерно рад её видеть.

Мне кажется, что проходит уйма времени, ну или оно замедляется настолько, что в голове успевает промелькнуть тысяча мыслей. В том числе и та, что у девушки почти того же цвета волосы, что у меня. С горечью думаю о том, что вкус за эти годы у Велла, похоже, не изменился.

Порой мне кажется, что я начинаю забывать, как выгляжу на самом деле. Просто потому, что мне опасно снимать иллюзию. Чёрные капюшоны могут появиться откуда угодно.

Пока я стою и глупо пялюсь, Велл отпускает девушку.

– Велл! Ты чего не сказал, что будешь тут? – поправляя волосы, говорит незнакомка. – Мы могли встретиться раньше!

Велл снимает какую-то блестку с блузки девушки и искренне улыбается ей:

– Нас занесло сюда только вчера вечером, – объясняет он. – Незапланированный переход со случайной конечной точкой. Но, судя по всему, это нас удачно сюда занесло. Вы давно в Портурее?

– Да почти неделю уже, через два дня финальный концерт, и плывём дальше. – Она переводит на меня взгляд и внимательно рассматривает. – А ты, кажется, растерял всю свою вежливость. Познакомишь с очаровательной спутницей?

Роувелл смотрит на меня, а мне, честно говоря, настолько неудобно, что я не знаю, куда себя деть.

– Не в вежливости ведь дело, а в твоем неудовлетворённом любопытстве, ведь так? – ухмыляется он, а потом представляет: – Анна, это наша новая преподавательница по мастерству иллюзий. Госпожа Эристер, позвольте вам представить одну из моих сестер, Анну.

Проклятье! Так это его сестра?!

Мне становится вдвойне неудобно за то, что я успела себе напридумывать. Я натянуто улыбаюсь и протягиваю руку:

– Приятно познакомиться, – выдавливаю из себя я, когда мои пальцы уверенно сжимает ладонь Анны.

– Фух, успокоил! – беззаботно отвечает она. – Я уж думала, мой братец по стопам Вальгарда пошел и решил студенток кадрить. Мне тоже очень приятно, госпожа Эристер.

– Так ты с выступления? – спрашивает Велл.

– Нет, сегодня была только репетиция, но о-очень долгая. Я голодная, как дракон после спячки, – весело болтает Анна.

– Отлично, – кивает Роувелл. – Мы как раз собирались зайти поужинать. Присоединишься к нам?

Словно в ответ на эти слова, у меня громко урчит в животе. К щекам приливает кровь, я отвожу взгляд. Ох, как же это неудобно.

– Велл, ты совсем своих преподавателей заездил? Идёмте скорее, тут в одном месте готовят отличные жареные крылышки в медовом соусе. – Анна разворачивается, делая знак следовать за ней. – Уверена, что вы такие ещё не пробовали.

– Анна, я не первый раз в Портурее, – ворчит Велл.

– Да-да, но отличные места выбирать не умеешь, – отмахивается Анна.

Мне хочется отказаться, чтобы не мешать семейному ужину, но есть хочется больше. Поэтому я следую за ними, в тайне радуясь тому, что мне не придётся ужинать наедине с Роувеллом. Пожалуй, это было бы выше моих сил.

Приветливый лакей на входе провожает нас к уединённому столику в глубине зала, где Велл галантно пододвигает стул сначала мне, а потом Анне.

Тут уютно, царит приятный полумрак. Из освещения только несколько неярких ламп под потолком и по паре магических свечей на столиках. Почти никого нет, играет тихая фортепианная музыка, пахнет смесью удивительно вкусных ароматов. Так что даже сложно один от другого отделить. Хочется наслаждаться ими всеми одновременно.

Мы заказываем хвалёные крылышки и легкий гарнир из тушёных овощей к ним. Потом Анна не выдерживает и заказывает дополнительную порцию.

Поймав мой удивлённый взгляд, она смеётся:

– Понимаю, на языке вертится вопрос, как же так, танцовщица и столько ест. А как же фигура? – она общается настолько раскованно и свободно, что это настроение невольно передаётся и мне. – Дело в том, что моя драконица – та ещё любительница поесть. Да и мой режим сейчас настолько напряжённый, что энергия успевает тратиться до того, как осядет где-то на боках.

– А вы драконица? Огненная? – решаюсь спросить я.

– Неправильная, – пожимает плечами Анна.

Нам как раз приносят еду. Мы принимаемся с аппетитом разделывать крылышки, а девушка продолжает.

– После моей во всём правильной старшей сестры, которая вся в отца, как и мой любимый братец, – она подмигивает Роувеллу, – родилась я. Рыжая, как мама. Да ещё и без магии. Все ждали, когда во мне проснётся огонь и огненная драконица. Под стать волосам.

– Ага, – подтверждает Велл. – Я хоть тогда и был ещё достаточно мелкий, но помню. Ожидали, что Анна будет как мама. А сестрёнка возьми и окати всех льдом. Никто от неё ледяную магию не ожидал.

Я смотрю на Анну и удивляюсь. Надо же, как мы похожи! Обе с совершенно не подходящей под магию внешностью. Но какой же разной оказалась наша жизнь. Она, окружённая заботой и имеющая возможность осуществлять свои мечты. И я… помеченная шейхом и обречённая прятаться и скрываться.

– А у тебя, Велл, как дела? – спрашивает она. – С Аристой всё так же?

Он бросает на меня короткий взгляд, сжимает челюсти и кивает. Как будто не хотел бы в моём присутствии говорить об этом.

Хм… Ариста… Получается, он с ней с самой академии. И работает она с ним. Возможно, это она и… додумывать не хочу, потому что эти мысли заставляют болезненно сжиматься сердце.

Дальнейшая беседа крутится вокруг выступлений и гастролей коллектива Анны. Она рассказывает, как ведущая танцовщица нашла себе жениха в одном из городов, и Анне теперь приходится замещать её.

Велл делится историей, как мы тут оказались, а потом, убедившись, что я съела всё до последней крошки, подытоживает:

– Нам пора. – Он встаёт и подает мне руку. – А то у госпожи Эристер завтра с самого утра занятия, ей стоит отдохнуть.

– Не напоминай про завтра! Столько кутерьмы, – с улыбкой говорит Анна и тоже поднимается из-за стола. – Но вы просто обязаны прийти на наш завершающий концерт! Лучшие места за вами. Велл, – она, прищурившись, смотрит на брата, – обижусь!

Роувелл кивает, и мы отправляемся к порту, чтобы на пегасах вернуться на остров. Велл рассказывает мне что-то о Портурее, но я не слушаю.

Неожиданно появляется лёгкое покалывание в области метки. Оно исчезает через мгновение, оставляя внутри червячка тревоги. Волнение не даёт сосредоточиться на словах ректора. Я скольжу глазами по тёмным улицам, проулкам, лицам случайных прохожих, чёрным и горящим окнам домов.

По спине будто пробегает холодок. Неужели не почудилось, и они где-то рядом? Но если так, то почему так быстро? Или шейх отправил ищеек сразу же во множество городов?

Инстинкт буквально кричит: «Беги!» Но куда?

Заставляю себя успокоиться. Самый лучший выход сейчас – спокойно отправиться на остров. В академию им будет не так-то просто добраться.

Мы доходим до порта, и Велл отходит к смотрителю стоянки, чтобы выкатили нашу карету. Я стою чуть поодаль и рассматриваю чернеющий в ночи остров. На фоне неба, освещённого луной, он выглядит величественно, завораживающе. Засматриваюсь.

И тут происходит это. Метку обжигает. В глазах будто пожар вспыхивает. Стиснув зубы, я накладываю ещё пять слоев иллюзии и ныряю в ближайшую тень.

Дальше как в тумане. Бегу, не разбирая дороги. Слышу, что за мной гонятся. Не один. Их как минимум трое. Проклятье! Я должна суметь сбежать.

Петляю ещё по двум проулкам, пока не врезаюсь в огромную тёмную фигуру. Меня впечатывают в стену и нависают надо мной. Всё… я пропала.

Глава 17.

Лия

Столкновение вышибает воздух из моей груди. А вместе с выдохом вылетает то ли стон, то ли крик. В тот же миг широкая мужская ладонь закрывает мне рот.

Паника. Рывок. Ещё один. Но мужчина держит крепко, а стена за моей спиной каменная, и мои попытки освободиться напоминают трепыхания птички в когтях у кошки. Прибегаю к последнему доступному мне способу: впиваюсь зубами в руку. Во рту появляется вкус крови.

Мужчина издаёт сдержанный рык, но продолжает меня удерживать.

– Да тише ты, Ли…Лана, – шипит знакомый голос.

И до моего сознания наконец-то доходит, что и голос, и запах полыни, и ладонь принадлежат Веллу.

От неожиданности я всхлипываю и затихаю.

– Я сейчас уберу руку, а ты постарайся не шуметь. Хорошо? – тихо говорит Велл.

Киваю.

Велл осторожно, словно не верит, что я не закричу, убирает ладонь.

– Умница, а теперь замри.

И в этот момент в глухой тишине переулка я слышу топот бегущих ног. Они приближаются, и моё тело пронизывает дрожь ужаса. Зажмуриваюсь, как будто если не видишь опасности, то и она тебя не заметит.

Велл наклоняется ко мне, одна его рука обнимает меня за талию, вторую он запускает в мои волосы на затылке и прижимает мою голову к своей груди оберегающим жестом. Новая волна дрожи прокатывается сверху вниз, только теперь у неё другая природа. Два самых сильных чувства: страх и влечение – сплетаются в единое целое.

Шаги ближе, и я, прерывисто дыша, уже сама инстинктивно вжимаюсь в Велла, ища защиты.

Шаги замедляются. Останавливаются.

Преследователи тихо переговариваются. К своему ужасу, узнаю характерный говор Амиратов. Я не ошиблась, это они. Кусаю губы, чтобы сдержать крик. Как они могли найти меня так быстро?

Бессознательно накладываю ещё два или три слоя иллюзии на метку. Это уже инстинкт.

Звук шагов возобновляется и начинает удаляться. Не верю. Велл, похоже, тоже сомневается, потому что продолжает стоять неподвижно, словно скала. Не совсем неподвижно: чувствую, как его ладонь успокаивающе гладит меня по голове. Словно ребёнка.

И я постепенно прихожу в себя. Жар тела, такой знакомый аромат полыни. Я словно снова оказываюсь в своём беззаботном и счастливом прошлом. Хочется так и застыть в этом мгновении. Нет никакого желания двигаться. Но понимаю, что чем больше мы так стоим, тем сложнее объяснить даже самой себе, что это попытка спрятаться.

Рука Велла по-прежнему на моём затылке, его пальцы переплелись с моими волосами. И всё, чего мне сейчас хочется, чтобы он, как когда-то давно, легонько оттянул мои волосы назад и… Мне кажется, или именно это сейчас и происходит?

Моё лицо уже обращено к Веллу, и он наклоняется к моим губам. В голове срабатывает сигнал тревоги. Нельзя! Опасно!

– Ты использовал завесу невидимости? – спрашиваю шёпотом, нажимая затылком на его ладонь в попытке хоть немного отодвинуться.

– Что? – глухо спрашивает он.

В темноте я не вижу его глаз, но это и не обязательно. И так чувствую, как горят мои губы. Еле удерживаюсь от того, чтобы не облизнуть их.

– Господин ректор, вы применили завесу невидимости? – поворачиваю голову, и мягко высвобождая свои волосы из захвата.

– Завеса невидимости? – Велл хмыкает. – Что ж, можно и так назвать.

Что он имеет в виду?

Пытаюсь выглянуть из-за его плеча.

Велл чуть разворачивает корпус, и я с волнением оглядываю переулок с той стороны, где в тенях растворился шум шагов.

Преследователей не видно, но мне по-прежнему кажется, что это лишь временная передышка. Вот сейчас они поймут, что пробежали мимо, и вернутся.

Вроде никого поблизости.

Издалека доносятся какие-то голоса, слышен отдалённый женский смех. И чудится мне в этом смехе что-то не очень приличное.

– Идём? – Велл наконец-то выпускает меня из объятий и теперь придерживает за локоть.

В тусклом свете фонарей замечаю какие-то силуэты. И в первый момент невольно прижимаюсь к Веллу, ожидая увидеть что угодно, только не целующуюся парочку. Ну мало ли, где влюблённых настигло желание поцеловаться. В этом же ничего нет предосудительного.

Через пару домов по ходу нашего движения ещё одна парочка, хорошо различимая в круге жёлтого света, который отбрасывает кривой фонарь. Потом ещё и ещё. Иду быстро поддерживаемая Веллом и стараюсь не смотреть по сторонам. Из очередного тёмного угла до меня доносятся странные ритмичные постанывания. Не сразу, но до меня доходит, чем тут занимаются.

Теперь мне понятен смысл ответа Велла на вопрос о завесе невидимости: «Можно сказать и так».

Я бежала, не разбирая дороги, и мы случайно оказались в квартале, где люди ищут любовь за деньги. И, конечно же, в глазах преследователей мы были всего лишь одной из зажимающихся по углам парочек.

Хорошо, что Велл не видит сейчас, как кровь приливает к моим щекам.

Но зато он замечает другое: отпускает меня на мгновение, и тут же на мои плечи опускается его камзол.

– Говорил я, что надо в первую очередь приобрести плащ, – ворчит Велл, – правда, не думал, что он так быстро понадобится.

Страх, который колючей льдинкой впился в моё сердце, немного отпускает.

Камзол полностью скрывает униформу. Из-под него видна только тёмная юбка. Вид у неё, конечно, строгий, не для квартала Свиданий, но краешек юбки – это ерунда.

Главное, чтобы случайные прохожие не увидели и не запомнили, что по такому злачному месту ходила девушка в форме с отличительными знаками Летающей Академии.

Ищейки шейха свой хлеб даром не едят. Они успели почувствовать мою метку. И гнались за мной в верном направлении. После того, как они поймут, что потеряли мой след, наверняка обшарят все проулки и закоулки в том месте, где чувствовали меня последний раз. И вытянут сведения обо всём необычном у всех, до кого дотянутся.

А свидетели всегда найдутся. Кто-то в окошко случайно выглянет, кто-то, как вот эти двое мужчин, идущих навстречу, оценивающе посмотрит на дорого одетого мужчину, забредшего в место для мужских развлечений. И накинутый на мои плечи камзол – это спасение.

Прислушиваюсь к ощущениям в левой лопатке. Я, похоже, даже перестаралась, запечатывая метку. Даже рукой двигать трудно, так стянуло спину и плечо. Но зато, если ищейки не окажутся на расстоянии пары метров, у них вряд ли получится снова её активировать.

А в том, что они вооружены поисковыми артефактами, настроенными на собственность шейха, сомнений нет.

Горько усмехаюсь. Я всего лишь собственность.

А метка – это, скорее, уж клеймо. Тавро, как у любимых лошадей шейха Ангильи.

Снова всё внутри сжимается. Я не чувствую себя в безопасности. И почти привыкла к этому состоянию. Может быть, именно поэтому меня до сих пор не поймали. А рядом с Веллом я иногда начинаю расслабляться, и это очень может плохо закончиться.

Так, что изменилось? Ищейки теперь точно знают, что я в Портурее, но едва ли они успели заметить, во что я одета, и ничего не знают о моей новой внешности. Гнались за мной они вслепую после блокировки метки, и я петляла часто, каждый раз успевая свернуть в новый проулок до того, как преследователи вынырнут из предыдущего. Значит, временно я в безопасности. Но в Портурею мне точно больше нельзя спускаться. Сейчас бы добраться до Академии без новых проблем.

Кошусь на Велла. Он идёт быстро, я едва поспеваю за его широкими шагами. По тому, как он двигается, чувствую, что Велл собран и готов отреагировать на любое изменение вокруг. Чуточку успокаиваюсь.

Выглядит он опасно: рост, плечи. А ещё от него исходит хищная энергетика. Не думаю, что кто-нибудь из местных рискнёт заступить ему дорогу. Вон как та троица быстро нырнула в переулок. Мне кажется, или одного из них я совсем недавно уже видела?

Я додумать не успеваю, как из мрака, прилегающего к стенам домов, отделяются несколько фигур и заступают путь.

– Куда-то спешишь, франт? – раздаётся за нашими спинами низкий утробный рык.

Глава 18.

Лия

Я невольно вздрагиваю, но почти сразу же отмечаю главное. Эти люди не имеют ничего общего с теми, кто за мной охотится.

Моя рука лежит на предплечье Велла, и он мягко сжимает мои пальцы, как бы намекая, что волноваться необязательно.

Это я и сама уже поняла. От мужчин не фонит магией. Обычные грабители.

– Спешу, – спокойно подтверждает Велл и поворачивается на полкорпуса так, чтобы, не выпуская из виду тех, кто перегородил нам путь, одновременно видеть и того, кто всеми управляет.

Я делаю так же, хотя для этого приходится выпустить руку своего спутника.

За нашими спинами оказываются ещё трое мужчин. Один из них едва ли не на голову выше Велла, двое других среднего роста, но каждый из этих двоих держит правую руку за спиной. То есть вместе с теми, кто перегородил нам дорогу, всего разбойников то ли шесть, то ли семь. И за спинами наверняка прячут оружие. А возможно, и в тенях домов есть поддержка.

Прислушиваюсь. Пока что я не чувствую, чтобы Велл активировал ледяную стихию, но сама на всякий случай привожу воздух в боевую готовность. Я немного напрягаюсь, но Велл всё также спокоен.

– То есть ты думаешь, что можно вот так спокойно ходить по нашему кварталу и при этом никому ничего за это не платить? – с угрозой спрашивает здоровяк.

– И кому и за что я должен? – почти ласково интересуется Велл.

– Хозяевам квартала, – мужчина сплёвывает. – Сюда со своим товаром не ходят, если ты не знал. Вот если бы ты взял кого из наших девочек в любом из домов свиданий да заплатил бы, как положено, мы отнеслись бы к тебе с уважением, выпивку поднесли.

– Вот оно в чём дело, – насмешливо тянет Велл и тут же говорит жёстко, добавив в голос толику драконьего рыка: – Учту на будущее. А сейчас вам лучше убраться с дороги подобру-поздорову.

В воздухе ощутимо потянуло холодом.

– Маг, что ли, – опасливо говорит один из окруживших нас мужчин и делает шаг назад.

– Может, и маг, – цедит главарь, которого, похоже, испугать этим сложно. – Но даже если так, франт, на тебя сейчас нацелен арбалет, так что придётся тебе заплатить за проход. Ну а из-за того, что я на тебя время потратил, к деньгам девчонку свою добавишь, мы её вернём утречком. Она вроде ничего…

Последнюю фразу здоровяк произносит с большими паузами между словами, и растягивая гласные, а потом застывает, так и не закончив.

– Ах ты…

Один из мужчин выхватывает из-за спины нож и останавливается, занеся руку для броска.

– Бежим, – с дрожью в голосе говорит самый умный.

Но его приятели бросаются вперёд.

Не обращаю на них внимания, не сомневаюсь: Велл справится. Сейчас важно другое: действительно, где-то поблизости в тенях домов скрывается арбалетчик, или здоровяк блефовал.

Отправляю несколько воздушных потоков в разных направлениях. Это что-то вроде поисковых щупов, сплетающихся в подвижную сеть и способных отреагировать даже на пылинку, чуть более крупную, чем обычные.

Этому меня учили в Академии Ангильи. Невесты шейха были обязаны владеть магией на хорошем уровне. И более других стихийников ценились воздушницы. Нас учили предсказывать песчаные бури и по возможности им противостоять.

Остановить настоящий смерч я бы, конечно, не смогла, но вот чуточку подкорректировать и перенаправить – это было проще. Подобным искусством мы овладевали уже к третьему курсу.

А уж пропустить арбалетный болт было бы стыдно.

Не знаю, как именно Велл собирался расправиться с арбалетчиком.

Я успеваю чуть раньше. Один из воздушных потоков сбивает летящий болт с курса, а другой сужается до жёсткой плети и бьёт в том направлении, откуда был произведён выстрел, чётко по траектории летящего болта. Вопль арбалетчика нарушает тишину переулка.

– Это ты зря, – Велл подхватывает меня под руку и мимо скульптур, в которые превратились нападавшие, увлекает меня в тёмный проулок. – Я бы его тише обезвредил.

– Почему зря? А если бы…

Велл идёт быстрым шагом, и я почти сразу же начинаю задыхаться.

– Минут через пять действие заклинания закончится, и примороженные не поймут, куда мы свернули, – начинает Велл.

Он на мгновение замедляет шаг и неожиданно подхватывает меня на руки. В ответ на вырвавшийся у меня писк Велл коротко поясняет:

– Так будет быстрее. Нам следует поспешить.

Он прав, но, проклятье, как же неловко.

– Так вот, – продолжает Велл, переходя на бег, и мне остаётся только удивляться тому, что его дыхание остаётся ровным. – Отомрут они одновременно и едва ли кому-то побегут рассказывать. Но из-за шума могут появиться свидетели и увидеть скульптурную композицию.

– И поймут, что в переулке был маг?

– Верно.

Проклятье. А ведь он прав. Может произойти то, чего я боялась. Ищейки не пройдут мимо такой странности, как появление мага Льда там, где потеряли мой след. Наверняка охотникам известно, что пять лет назад моим, эм… близким другом был именно Ледяной дракон.

– Я не подумала, – со стоном вырывается у меня, и Велл, ощутив мою дрожь, крепко прижимает меня к груди.

За дорогой я не слежу, да если бы и следила, не поняла бы, в каком направлении мы движемся. Когда я прошлый раз была в Портурее, даже центральную часть её не изучила. Нужно было как можно быстрее бежать от побережья вглубь страны. Но Велл то бегом, то быстрым шагом передвигается уверенно.

Когда начинаются людные места, я всё-таки убеждаю его опустить меня на землю. Велл и сам замедляет шаг. Бегущий мужчина с девушкой на руках наверняка запомнится многим. А так мы вливаемся в небольшой поток прохожих и становимся обычной парочкой.

Поворот, ещё поворот, и мы снова возле стоянки с пегасами. К счастью, на этот раз ждать не приходится: карета ректора уже наготове, и кучер сидит на козлах.

Велл немедля усаживает меня в карету и гаркнув:

– Полетели, – опускается на сиденье рядом со мной.

Небольшой разбег по булыжной мостовой, толчок, и карета взмывает вверх, и уже в воздухе резко разворачивается. Меня прижимает к Веллу.

Попытка отодвинуться ни к чему не приводит. Тем более, что Велл, которому явно надоели мои трепыхания, одной рукой обхватывает меня за талию и притягивает к себе, а другой прижимает к своему плечу мою голову.

– Спокойно, всё хорошо, – хрипло говорит он. – Всё позади.

Еле сдерживаюсь, чтобы не выкрикнуть в истерике: «Нет, не всё! И это никогда не закончится». Искушение вывалить всё на Велла, признаться и спрятаться за его спину велико. Но… чем он может мне помочь? Он и так уже сделал для меня за эти два дня больше, чем кто-либо за последние пять лет.

Всхлипываю. Велл молча гладит меня по волосам. И я впервые – за не помню сколько времени – отпускаю себя. Слёзы катятся по щекам, и я не могу остановиться. Чувствую, как намокает под моей щекой ткань его рубашки. Слабость. Я впервые позволила себе быть слабой. Нельзя. Не имею на это права.

– Простите, господин ректор, – выдавливаю я с трудом и ладошкой упираюсь в его грудь, отстраняясь.

Велл отпускает меня, но мне кажется, что делает он это медленно и словно бы неохотно.

– Всё в порядке, госпожа… Эристер? – спрашивает Велл с небольшой запинкой.

– Не совсем, – силюсь улыбнуться я, – по-моему, я испортила вашу рубашку.

Велл удивлённо хмыкает, а потом отвечает:

– Госпоже Каэллине проблем на пару минут.

– Спасибо, – наконец, говорю я дрогнувшим голосом то, что должна была сказать уже давно. – Вы, наверное, уже жалеете, что приняли меня на работу?

– Ничего подобного, – невозмутимо отвечает он. – С завтрашнего дня я добавлю в ваше расписание третий курс.

– Но… – начинаю я и замолкаю.

Что я могу ему сказать? Что мне лучше уехать? Что спокойной жизни у меня не будет даже в его академии?

– Никаких «но». – Велл смотрит мне прямо в глаза. – Не нужно ничего объяснять, и никому ничего говорить не нужно. Через два дня мы отправимся вглубь материка. Я бы дал команду сделать это сегодня, но острову нужно восполнить магический ресурс. Между прыжками должно пройти несколько дней.

Он серьёзно? Велл готов переместить остров прямо сейчас ради меня, девушки, которую он едва знает?

Тут же отбрасываю эту мысль. Глупости, я просто не так его поняла. У него обычное запланированное перемещение. Убеждаю себя в этом, но ощущение неловкости остаётся. Я совершенно не понимаю Велла, который как ни в чём не бывало начинает говорить мне о программе для третьего курса. И это после того, что произошло.

Перед входом в преподавательский корпус я спохватываюсь и снимаю камзол. Не хватало, чтобы меня в нём кто-нибудь увидел. Хотя это, наверное, уже ничего не изменит, учитывая то, как Велл сегодня практически утащил меня на глазах у всех.

Мы расстаёмся около двери в мою комнату. Велл в последний миг подаётся ко мне, но я, пробормотав: – Спокойной ночи, господин ректор, – быстро ныряю внутрь.

Хватит сегодня с меня и происшествий и неловких ситуаций. Нужно прийти в себя.

Некоторое время стою, прислонившись спиной к двери. Не знаю почему, но мне кажется, что Велл никуда не ушёл, а так и стоит в коридоре. И при одной мысли об этом мои щёки горят, а в сердце появляется слабенький огонёк надежды.

И пагубные мысли лезут в голову. Что если мне рассказали о нём неправду и у него нет ни невесты, ни жены? Что если всё ещё можно изменить в моей жизни?

«Сомневаюсь, что сегодня у меня получится уснуть», – думаю я, ложась в постель, и моментально засыпаю со счастливой улыбкой на лице.

И с ней же и просыпаюсь. Происшествия вчерашнего вечера кажутся мне тусклыми и неважными. Всё ведь хорошо? Едва ли ищейки попадут на остров. Вниз я, пожалуй, второй раз спускаться не рискну. А Велл готов предоставить мне убежище. И, по-моему, к новой мне он неравнодушен. Так к чему я его ревную? К тому, что он забыл прежнюю меня? Так ведь столько лет прошло. Даже если всё это ненадолго и завтра я снова пущусь в бега, почему бы не позволить себе побыть счастливой хоть пару дней? Просто помечтать. Просто почувствовать его тепло.

В таком светлом настроении я подхожу к окну и отдёргиваю штору.

Внизу прямо под моим окном спиной ко мне стоит Велл, а перед ним Ариста. И её рука лежит на груди Велла.

Ариста поднимает глаза, замечает меня и усмехается торжествующе, а потом приподнимается на цыпочки и тянется к Веллу, вытянув губы трубочкой как для поцелуя.

Глава 19.

Лия

Закрываю глаза и отворачиваюсь. В голове проносится вопрос Анны: «С Аристой всё так же?»

Так это она его истинная? Значит… О, небеса! А я, глупенькая, уже готова была позволить себе помечтать. Что-то там додумала, допридумывала за Велла.

Чувствую, что хрустальный кокон, в который я поместила сердце несколько лет назад, чтобы не погибать каждую ночь от боли при мыслях о Велле, покрывается глубокими трещинами. И все, что там хранилось на протяжении этого времени, все чувства, страхи и переживания вот-вот затопят меня.

Отчего у меня не ледяная магия, чтобы сковать всё льдом, чтобы не болело?

Велл и Ариста. Теперь понятно, почему она так отнеслась ко мне, почему так ревностно рассматривала меня ещё там, в лазарете.

А Роувелл? Все-таки он изменился… Никогда бы не подумала, что он сможет, имея истинную, оказывать знаки внимания другой девушке. Ну не поверю я, что это простая вежливость и забота о «ценном преподавателе», когда он тащится со мной в город, помогает (очень компрометирующим, между прочим, способом) скрыться от преследователей и даже вопросов не задаёт.

Как будто в полусне умываюсь, привожу в порядок волосы и собираюсь начать одеваться, когда понимаю, что вещи, которые мы купили вчера, так и не прибыли. Ох… Ещё один день в студенческой форме? Впрочем, переживу. Не голышом же. Когда уже собираюсь натянуть на себя юбку, раздаётся вежливый стук в дверь.

– Я слушаю, – откликаюсь я, но не открываю: не в исподнем же мне это делать.

– Госпожа Эристер, – звучит знакомый голос секретаря. – Ваши покупки доставили.

Ох! Как вовремя! Несмотря на то, что я до этого пыталась себя уговорить, что всё в порядке, и я смогу обойтись, сейчас испытываю облегчение.

– Да, благодарю, – отвечаю я из-за двери. – Оставьте, я сейчас заберу.

Слышу приглушенное шуршание бумаги и удаляющиеся шаги. Приоткрываю дверь и забираю покупки. Смотрю на два огромных бумажных пакета и не понимаю. Неужели я вчера набрала столько всего?

В первом всё, как я и ожидаю: домашние и рабочие платья, одно из которых я сразу откладываю, чтобы надеть.

Во втором сверху лежит небольшая полупрозрачная табличка с моим расписанием, как и обещал Велл. А вот ниже – то, что я вчера не брала. Два плаща: тонкий и утеплённый и… то самое платье!

Сначала дыхание перехватывает, в груди сжимает. Он… заметил. И это окончательно путает меня. Это больше, чем просто флирт. Это больше, чем просто забота. Это нечто более… тонкое, чуткое.

Проклятье! О чём я вообще? Из-за того, что я вообще не понимаю, что происходит, внутри начинает закипать возмущение. За кого он меня принимает? Чего хочет добиться? И как может так поступать со своей истинной?

Надеваю светло-голубое платье из тонкого, хорошо выделанного хлопка, которое закрывает тело до самого горла. То, что нужно в моей ситуации. И иду в столовую – хоть ужин с удивительно вкусными крылышками и был сытным, организм требует восстановить силы.

Столовая сегодня заполнена почти полностью. Даже подумать не могла, что тут работает так много преподавателей. Интуитивно сначала пробегаюсь по помещению взглядом в поисках Велла или Аристы. Хотя… Им наверняка сейчас не до завтрака.

После вчерашнего представления ловлю на себе любопытные взгляды и слышу шепотки, которые тут же замолкают, как только я оказываюсь рядом. Сплетни. Кого ими сейчас удивишь? Да и плевать на них, только бы не лезли с расспросами.

Но расставить границы нужно. И сегодня я непременно это сделаю.

Спокойно, не обращая внимания на то, что происходит вокруг меня, я заканчиваю завтрак и иду на свои занятия. Сегодня, как Велл и говорил, в первой половине дня у меня третий курс, а потом, после обеденного перерыва, снова старшенькие. Чувствую, что к вечеру буду выжата как лимон. Но, может, меньше шальных и ненужных мыслей будет приходить в мою голову.

К счастью, третий курс оказывается действительно намного более дисциплинированным и ориентированным на учебу, чем вчерашние старшекурсники. А может, нормальная одежда этому способствует.

Мы проводим увлекательное занятие, и к концу многие адепты уже могут наложить иллюзию в виде ветки дерева на простой карандаш. Правда, целью была цветущая ветка, а не засохшая, но я просто уверена, что у них при таком старании всё непременно получится.

Я захватываю свою табличку и вместо того, чтобы идти в столовую, направляюсь в ректорский кабинет. Пора уже закрыть этот вопрос с «особым» положением магистра мастерства иллюзий.

– Господин ректор у себя? – спрашиваю я секретаря, который лениво оторвал взгляд от каких-то бумаг, чтобы посмотреть на меня.

– Да, госпожа Эристер, – кивает он. – Он вас ждёт?

Ждёт ли меня Велл? Как бы мне хотелось, чтобы это было так. Чтобы все эти пять долгих лет он ждал меня, искал, пытался вырвать из цепких лап шейха. Но нет. У него есть истинная, а я… Скоро буду вынуждена вновь пуститься в бега. Это просто неизбежно.

– Нет.

Нервно кусаю губу, переживая, что меня могут не пустить и разговор придётся отложить. – Но я должна подписать некоторые бумаги…

– Проходите, – теряет ко мне интерес секретарь, а я зависаю перед массивной дверью кабинета Велла.

Ещё одна драконья златоглазка ползёт по самой кромке… Слежу за ней глазами, а потом зажмуриваюсь и стучусь.

– Войдите, – раздаётся бархатистый голос Велла.

«Не поддаваться!» – даю себе мысленно команду и, повернув прохладную гладкую ручку, вхожу в кабинет.

Мелкий жучок влетает вместе со мной, кружит по кабинету и садится на краешек книжной полки.

Роувелл сидит за столом, на котором разложены стопки бумаг, и что-то пишет. Его фигура кажется особенно внушительной, когда он вот так сосредоточенно сидит за столом. Серебристые волосы рассыпались по плечам, а я… никак не могу перестать любоваться им.

Велл что-то дописывает и не сразу поднимает глаза. Чуть слышно поскрипывает его карандаш, скользя по бумаге, но, как только наши взгляды пересекаются, он тут же откладывает всю работу.

Все мои самоувещевания о том, что мне не стоит идти на поводу у собственного сердца, летят в бездну. Да и, признаться, к Веллу тянется не только сердце, но и всё тело практически покалывает необходимостью быть рядом, быть ближе к этому ледяному дракону. Сжимаю кулаки так, что ногти больно впиваются в ладони. Это немного отрезвляет и возвращает мысли к цели моего прихода.

– Господин ректор, – чуть дрогнувшим голосом начинаю я, потом откашливаюсь и продолжаю более уверенно: – Я бы не хотела, чтобы вы считали, что все вчерашние покупки, а также ужин были произведены за ваш счёт. Поэтому…

– Госпожа Эристер, я не совсем понимаю, о чём вы сейчас говорите, – перебивает меня Велл. – Мы с вами вполне серьёзно договорились, что…

Его брови сходятся на переносице, а взгляд становится настороженным.

– Я об этом и говорю, – сдержанно киваю я. – Я бы хотела составить дополнительное соглашение к моему трудовому договору о том, что из моей зарплаты будет удержана сумма, потраченная на мою одежду. И ужин.

Роувелл прищуривается, наклоняет голову к плечу и о чём-то задумывается. Его молчание только усиливает моё внутреннее напряжение, и я не выдерживаю:

– Я настаиваю.

– Да я уже понял, госпожа Эристер, – с лёгкой ухмылкой говорит он. – Что ж, будь по-вашему.

Он достаёт из стола бланк, читает его и с помощью магического плетения меняет несколько пунктов, а потом протягивает мне документ и карандаш.

Беру бумагу и сажусь в кресло напротив стола, пытаясь внимательно прочитать все условия и договорённости.

– Господин ректор сейчас занят! – возмущённо восклицает за дверью секретарь. – У него посетители! К нему нельзя!

– Мне можно, – отвечает грубо мужской хрипловатый голос, и дверь распахивается.

Входит высокий хмурый мужчина с тёмными короткими волосами с проседью. Его колкий взгляд лишь едва касается меня, но по спине тут же пробегают мурашки.

– Комиссар Бертан, – представляется он. – Главное управление розыска Портуреи. Я тут по просьбе моих коллег из Ангильи. Ознакомьтесь.

Мужчина протягивает своей громадной лапищей небольшое письмо Веллу. Я забываю, как дышать, и впиваюсь пальцами свободной руки в подлокотник кресла, радуясь тому, что не привлекла внимания комиссара.

Роувелл медленно поднимается:

– И вам доброго дня, комиссар, – уверенно, не обращая внимания на грозный вид ищейки, говорит Велл. – Чем же моя скромная академия могла привлечь внимание розыска?

Он распечатывает письмо, пробегается по нему глазами, а потом кидает напряжённый взгляд на меня. Всего на мгновение, но я успеваю его поймать. В глазах темнеет, однако я заставляю себя удержаться в сознании. Неужели… узнали?

– Из Ангильи пропала собственность шейха, – будничным тоном поясняет комиссар. – Девушка. И у нас есть все основания полагать, что беглянка скрывается тут, на острове. Вы обязаны её выдать, иначе не избежать международного скандала.

Глава 20.

Лия

– Собственность, значит, – тщательно скрывая негодование, цедит Роувелл. – Девушка… Очень интересно, однако. С каких пор власти Аэртании потакают рабовладельцам?

– Прошу быть аккуратным в выборе выражений, господин ректор, – чуть опустив подбородок, предупреждает комиссар. – У ангильцев свои традиции и свои законы. Не нам диктовать, как им следует поступать с их женщинами.

– А вам не кажется, господин комиссар, что девушка могла искать защиты в вашей стране? – подняв бровь, спрашивает Велл.

– Вы не о том сейчас думаете, ректор, – прищуривается Бертан. – Есть приказ, и, хотя вы не аэртанец, но раз уж живёте и работаете в нашем королевстве, вы обязаны подчиниться нашим законам.

Роувелл сжимает челюсти. Ноздри раздуваются, мне даже кажется, что его зрачок становится вертикальным, хотя с такого расстояния я могу и ошибаться.

Он демонстративно и вслух зачитывает текст приказа:

– Девушка двадцати трёх лет, ростом чуть выше полутора метров. С ярко-рыжими волосами и карими глазами. Обладает магией воздуха.

Тут Велл хмыкает и опускает письмо на стол.

– То есть, – со злостью говорит он. – Хотите сказать, что рабыней шейха стала аэртанка? И вы собираетесь сейчас отдать шейху подданную Его Величества?

– На ней его метка, – перебивает Бертан. – Вам ли, дракону, не понимать значение метки? Хотите оспорить законы Драконьих богов?

Сжимаюсь в комок. Если Велл уже догадывается, что беглянка – это я, то вот сейчас всё и решится. С богами не спорят.

– В моей академии сотни адепток, но ни у одной нет метки истинности на руке, – пожимает плечами Велл. – Иначе бы я знал. Для драконов это важная информация.

Комиссар бросает взгляд на меня, будто сомневаясь, говорить при мне или нет. Потом дёргает щекой и припечатывает:

– Метка не на руке. Она на… лопатке девушки, поэтому её можно скрыть под одеждой. В связи с этим мы требуем провести осмотр всех рыжеволосых девушек.

Я чуть не захлёбываюсь от страха и возмущения в одно время. Как вообще такое возможно?!

Но если я просто возмущаюсь, то Велл окончательно выходит из себя.

– Вы в своём уме? Можете передать своему начальству, что я не позволю и пальцем прикоснуться ни к одной из своих адепток и преподавательниц, – рычит он. – И мне плевать на все угрозы. А если му… мудрецы из Совета попробуют на меня надавить, то наш старший курс несколько поредеет. Всего доброго, комиссар Бертан.

– Советую вам хорошо подумать, – сверкнув глазами, говорит комиссар и выходит из кабинета.

– Непременно подумаю о том, как вас больше не допустить на территорию академии, – со злостью добавляет Велл, когда за Бертаном захлопывается дверь. – Госпожа Эристер, вы ознакомились с документом?

Он так резко переключает своё внимание на меня, что я даже подскакиваю на месте. Вспоминаю, что у меня в руках договор, который я потребовала и хотела тщательно изучить. Но после таких новостей какая уж там сосредоточенность? Я свои-то мысли в кучку собрать не могу, а тут ещё и документы!

Мельком просматриваю пункты соглашения и подписываю. Велл проверяет мою подпись и довольно хмыкает.

– Что ж, госпожа Эристер, – улыбается он, убирая договор в папку на полку. – Можете быть свободны. А завтра, извольте быть готовой к пяти часам вечера.

Я уже почти успеваю дойти до двери, когда до меня доходит смысл этой фразы.

– Что?! – резко обернувшись, восклицаю я.

– Моя сестра ждёт нас с вами на завершающем концерте. – Он пожимает плечами. – Если вы запамятовали, я вам повторяю.

– Я не пойду, – выдыхаю я.

– А вот это уже вряд ли, госпожа Эристер. Вы подписали дополнительное соглашение, одним из пунктов которого было посещение завтрашнего представления, – заявляет Велл, и я охаю.

Всё-таки надо было внимательнее читать.

– И нет, никаких отказов, платье уже у вас, – говорит Роувелл, а потом более мягко добавляет: – Вы же не хотите обидеть мою сестру?

Проклятье. А вот это в качестве аргумента использовать было уже совсем несправедливо. Анна – слишком милая и приятная девушка. И я чувствую, насколько мы похожи…

Кратко киваю и выхожу. Уж попала, так попала…

До следующего вечера чувствую себя словно на иголках. Особенно после этого вторжения комиссара. Что означал тот краткий взгляд Роувелла на меня? Он подозревает, что ищут именно меня?

Особенно после того, как я ни с того ни с сего сиганула по улицам незнакомого города. И тем более уж он-то знает, что я легко могу сменить внешность.

А если подозревает, почему не спросил прямо? Он имел право потребовать признания, ведь я создаю проблемы для всей его Академии. О том, что внизу, в Портурее, может быть для меня опаснее, чем на острове, я не переживаю. Прошлый раз меня застали врасплох, потому что я расслабилась. А на этот раз я заранее закрою метку так, что, даже если проклятый шейх окажется рядом, она не сработает. Эм… надеюсь на это.

В очередной раз кидаю взгляд на своё отражение в зеркале и поправляю платье, очень красиво облегающее фигуру. Без ложного стеснения признаюсь себе, что на мне оно сидит ещё лучше, чем на манекене. И я безумно рада, что Велл купил его. Но…

Я всё же нахожусь в смятении. Как мы пойдём? Я, он и Ариста? Да она съест меня ещё до того, как мы сядем в карету. Хотя… Я тоже могу показать зубки.

Накидываю дополнительные слои иллюзии на метку, чтобы её гарантированно не было заметно в платье с открытой спиной, и надеваю плащ. Легкий, практически невесомый, красный с удивительно красивой золотой вышивкой по подолу. Спускаюсь с высокого крыльца, у основания которого меня уже ждёт Велл. Один.

Он, не мигая, смотрит на меня, пока я иду вниз по ступеням, и, кажется, в его взгляде я замечаю не только восхищение, но и изрядную долю нежности и желания заботиться. Или… просто желания?

Одёргиваю себя за такие мысли и уточняю, не опоздаем ли мы, если кого-то ещё будем ждать. Потому что Ариста явно сильно задерживается.

– А разве кого-то ещё из преподавателей приглашали? – удивлённо вскидывает брови Велл. – Но вот если мы сейчас не поторопимся, то точно можем опоздать.

Вопрос так и вертится у меня на языке. Как же так? Неужели он не хочет познакомить истинную со своей сестрой? Или они уже знакомы, и там сложные отношения? Наверное, мне не стоит в это влезать.

Когда мы ныряем в тень деревьев, я чувствую, что нас провожает несколько удивлённых взглядов. Сложно будет потом как-то это объяснить. Но сейчас мне отчего-то очень не хочется об этом думать. Хочется просто насладиться вечером и представлением, которое я давно мечтала посмотреть.

Мы спускаемся в Портурею и сразу же направляемся в концертный зал. Лакей при входе проверяет наши имена в списке приглашённых и пропускает внутрь.

Сделав единственный шаг в помещение, я застываю как вкопанная. Огромный зал с балконами в два этажа, с просторным партером и сценой, закрытой тяжёлым бархатным занавесом. Стены отделаны белым мрамором с розовыми прожилками и золотом.

Со всех сторон к своим местам стекаются зрители, рассаживаясь на стульях, обитых таким же бархатом, как занавес. Всё выглядит очень богато. Я никогда не смогла бы себе позволить такие дорогие места, если бы не неожиданная встреча с Роувеллом и Анной.

Велл аккуратно касается моего предплечья, привлекая в себе внимание. Но даже этого касания хватает, чтобы по моему телу пробежала волна трепета. Проклятье! Почему этот дракон так на меня действует? Я же даже не его истинная…

Велл направляет меня к нашим местам и предлагает помочь снять плащ.

– Нет, спасибо. – Немного натянуто улыбаюсь я, радуясь, что свет начал постепенно гаснуть. – Мне кажется, тут немного прохладно.

Велл удивлённо поднимает брови, но не спорит.

– А вот на сцене точно не холодно, – кивает он на первых танцоров, появившихся на подмостках. – Но зато невероятно красиво.

И правда! Яркие, красочные костюмы, в которых ткани и крой подобраны так, чтобы дополнять движения. Лёгкие прыжки, высокие батманы, быстрые вращения. Кажется, что меня утягивает в представление. Будто я не тут, в зале, а там, среди танцующих!

Я настолько растворяюсь в музыке, которая продолжается в виде плавных взмахов рук и резких переходов, что исчезаю из реальности. Дышу мелодией, даже сердце, кажется, бьется под её ритм.

– Всем оставаться на своих местах! – громоподобный мужской голос вырывает меня из этого волшебного состояния, словно ураган выдирает из земли дерево с корнями: грубо, жёстко и безжалостно.

Музыка стихает, зато поднимается ропот возмущения среди зрителей.

– Согласно приказу Совета Высших магов Аэртании, все девушки, присутствующие в этом зале, будут осмотрены на предмет наличия метки, – продолжает греметь голос. – Покидать здание концертного зала без разрешения запрещено!

Глава 21.

Лия

По залу проносится волна шепотков, но возмущения в них уже меньше. Людьми овладевает любопытство. Большинству новое представление явно кажется более интересным чем то, что они видели на сцене.

Метка – явление редкое. А уж розыскные мероприятия с досмотрами могут стать темой для обсуждения для всего города на год, если не дольше.

Не менее двух десятков полицейских появляется в проходах, и среди них уже знакомый мне комиссар Бертан.

– Тишина! – рявкает он. – У нас есть приметы девушки, и мы начнём с тех, у кого рыжие волосы.

Комиссар оглашает приметы, и его подручные выуживают из рядов всех, кто соответствует описанию: огненно-рыжих, с лёгкой рыжинкой, шатенок.

Мне нечего бояться. Мне. Нечего. Бояться. Повторяю эти слова про себя снова и снова, пытаясь унять дрожь. Горячая ладонь Велла сжимает мои пальцы. И новая волна дрожи, но уже совсем другая пробегает по телу.

– Всё в порядке, – тихонько цедит Велл сквозь стиснутые зубы.

Но я чувствую, что он тоже напряжён. Он-то почему? Хотя… у него ведь сестра рыжая!

– Анна? – спрашиваю я, пытаясь поймать его взгляд в поисках подтверждения.

Молча отрицательно мотает головой, продолжая внимательно наблюдать за тем, что происходит в зале.

Всех девушек выводят из зала для досмотра, даже тех, у кого платья с открытой спиной. И это меня тревожит. Разве недостаточно визуального осмотра?

Родителям незамужних девушек и мужьям молодых женщин разрешается пойти вместе с дочерями или жёнами. Но исключений не делают ни для кого.

Надо сказать, что блюстители порядка обращаются с публикой вежливо. И я догадываюсь почему: простолюдины на такие концерты не попадают. Тут, похоже, вся городская знать. А рядовые полицейские – местные. Им жить в этом городе. Что же касается комиссара, то он либо прибыл из столицы, либо рассчитывает выслужиться и туда отправиться. Поэтому он не очень заботится о том впечатлении, которое производит: позволяет себе рявкать на замешкавшихся, и я всё чаще я вижу недовольные взгляды, направленные на комиссара.

У одной из вернувшихся девушек, скромно одетой в тёмное закрытое платье, я замечаю слёзы на ресницах. Она садится на своё место прямо за моей спиной, и я слышу, как сопровождавшая её женщина пытается шёпотом утешить девушку, а та всхлипывает. До меня долетают только отдельные слова и кусочки фраз:

– … унизительно… чуть не стёрли кожу… артефактом по лопатке… больно.

Чувствую, как внутри холодеет. Что ещё за артефакт? Неужели они поняли, что метку можно замаскировать? А, главное, я ничего не знаю про подобный артефакт. Только про поисковый, от которого я до сих пор успешно закрывалась. Возможно, это нечто секретное. Надеюсь, они осматривают только рыжих.

В обоих проходах появляются фигуры в чёрных плащах. И я инстинктивно вцепляюсь в руку Велла, кажется, ногтями. Один из преследователей подходит к комиссару и что-то тихо ему говорит. Тот согласно и часто-часто трясёт головой. Прямо чувствуется, что комиссар готов из кожи вон выпрыгнуть, лишь бы угодить ангильцам. Тут либо страх, либо деньги.

Чуть ли не распластавшись перед ищейкой в чёрном плаще, комиссар выпрямляется и повелительно рявкает:

– А теперь все остальные особы женского пола.

– Это возмутительно, – раздаётся со сцены решительный женский голос.

В нём столько металла, что все невольно поворачиваются к говорящей, а я не сразу узнаю в стоящей на сцене девушке с копной огненных волос сестру Велла. У неё же мягкий и нежный тембр.

Мгновение царит тишина, а потом из-под одного из капюшонов раздаётся рокочущий голос, который накатывается на зал, подобно лавине.

– Почему не досмотрели артистов?

– Да вы очешуели, – дерзко заявляет Анна. – Мы подданные короля Айсгарда. Я не позволю прикоснуться ни к одной девушке из нашей труппы.

Она точно его сестра: почти слово в слово вчерашняя речь Велла перед комиссаром и такая же непримиримость. Я даже о своих страхах забываю.

Драконьи Боги! Анна стоит на сцене над всей толпой, как огненный факел. А потом демонстративно протягивает ладонь в сторону кулис. На её руку опускается яркое полотнище. И Анна, развернув его, накидывает на свои плечи длинный цвета закатного солнца плащ.

– Ну, попробуйте меня досмотреть, – насмешливо говорит она.

И… зал взрывается аплодисментами.

– Взять её! – рявкает комиссар.

Полицейские бросаются к сцене, но в проходы вываливается толпа зрителей, возмущение которых достигло предела.

– Бежим, – обжигает моё ухо горячий шёпот Велла.

– Как? Там же Анна! Мы не можем её оставить.

– О! Не беспокойся о ней, лучше пожалей этих несчастных. Вот сейчас комиссар Бетран точно нарвался на международный скандал. И это, не говоря уже о помятых боках. Жители Портуреи не из самых терпеливых.

Велл тянет меня за руку, и я, словно во сне, подчиняюсь. Ищеек нигде не видно, мы беспрепятственно пересекаем фойе, но интуиция останавливает меня перед самым выходом. Я ощущаю знакомые вибрации.

– Что? – с тревогой спрашивает Велл.

– Сеть, – выдыхаю я. – Поисковая сеть. Мне через неё не пройти.

Поднимаю глаза на Велла:

– Простите, господин ректор, у вас из-за меня столько проблем. Сейчас вам лучше пойти и помочь Анне, а я уж как-нибудь сама.

– Угу, сама, – скептически говорит Велл и бросает взгляд по сторонам.

В фойе пусто. Из зрительного зала доносится такой шум, что все служащие театра наверняка бросились смотреть на необычное представление.

Велл увлекает меня в какую-то боковую дверцу, а затем вверх по лестнице. Первый пролёт, второй. Я задыхаюсь. И тогда Велл достаточно бесцеремонно подхватывает меня под колени и перекидывает через своё могучее плечо.

На мой писк он отвечает:

– Так быстрее.

Как будто в этом дело. Велл успокаивающе поглаживает мои бёдра. Кровь приливает к моему лицу, и это не только потому, что я вишу вниз головой.

В любом случае он и вправду ускоряется, и уже через пару минут мы оказываемся на широком балконе, опоясывающем весь театр на уровне третьего этажа.

Не сбавляя скорости, Велл вскакивает на низкую балюстраду и обрушивается с балкона вниз… или вверх. В следующее мгновение я уже в лапах дракона стремительно удаляющегося от театра.

Не самый удобный способ путешествия в лапах. Пять лет назад Велл дважды катал меня на своём драконе, но на шее, а не в когтях. К тому же я теплее одевалась, а сейчас начинаю замерзать. Попытка закутаться в плащ приводит к тому, что ветер вырывает его из моих рук.

В голове вертится несвоевременная мысль о том, что я ещё не вернула долг за этот плащ. Проклятье! Ещё и платье. Во что сейчас оно превратится?

Сделав небольшой круг над академией, дракон ставит меня на балкон ректорского кабинета, а сам взмывает к вершине башни.

Не иначе как от всех переживаний я потеряла разум. Как по-другому объяснить то, что, едва я касаюсь твёрдой поверхности, кидаюсь внутрь, чтобы посмотреть на себя в зеркале. Платье? Ага! С платьем-то как раз всё в порядке.

Сердце ухает в пятки, а зрение сужается до одного небольшого участка с моим отражением. Нет-нет-нет, только не это! Протягиваю дрожащую руку, чтобы коснуться холодной поверхности зеркала, которое равнодушно показывает мой самый страшный кошмар.

На меня с той стороны зеркальной преграды смотрит девушка с растрепанными огненно-рыжими волосами и шоколадными глазами. Пытаюсь накинуть иллюзию, но понимаю, что мой магический резерв пуст. В груди всё сжимается в тугой узел отчаяния и безнадёги. В ужасе обхватываю себя руками и слышу, как за спиной тихо открывается дверь из приёмной.

Я пропала.

Глава 22.

Велл

Гаргулья срань! Это ж надо было быть таким идиотом, чтобы потащить Лию в Портурею, и это после того, как она уже спасалась там бегством по тёмным закоулкам.

И уж тем более после того, как в Академию наведался комиссар.

Собственно, из-за того, что этот Бертан видел её в моём кабинете и никак не отреагировал, я и решил, что всё под контролем. Поверил, что они ищут её по приметам, а иллюзию Лия держит крепко. И из-за собственной глупости я чуть было не потерял её во второй раз.

Потерял? Самонадеянный болван. Чтобы потерять, надо сначала вернуть. А я всё время чувствую, что она старается избежать встреч со мной. Не доверяет, не верит, что я могу её защитить. И поделом мне.

Все эти пять лет мне снился один и тот же сон: люди в чёрных плащах тащат мою Лию к карете с гербом Ангильи. Тогда меня застали врасплох, я оказался беспомощен. До сих пор в ушах звенит её крик: «Велл!»

«У неё метка, – сказал магистр Верн, когда я пришёл в себя. – Это воля Драконьих Богов».

И я поверил, пытался принять. А через полгода, когда пираты с участием Верна едва не увезли в Амираты мою сестрёнку, было поздно. Гериси и Ангилья никого не пускают на свои земли. Начинать же войну с двумя мощными государствами из-за девочки, которая даже не была моей истинной, дед не стал. К тому же Ариста подтвердила слова Верна, что метка всё-таки была. Она сама видела.

И я погрузился в хаосову бездну. Все эти годы во сне мне снова и снова чудился тонкий свежий аромат роз, запах моей любимой. Он исчезал только с пробуждением. Каждый раз наутро я просыпался разбитый и измученный.

Я добился, чтобы в цветниках Академии не осталось ни одной розы. Плевать, если моя причуда кого-то удивляла. Но это всё равно не помогало.

Помогали только ежевечерние изматывающие тренировки. Если хорошо выложиться, то ночь пройдёт без сновидений. Да, ты будешь тоже разбитым и измученным. Но насколько же легче, когда страдает тело, а не душа.

А четыре дня назад мне показалось, что я схожу с ума: я почувствовал знакомый аромат в своём кабинете среди бела дня. Он появился вместе с аэртанкой средних лет, пришедшей по объявлению на вакансию мастера иллюзий.

Вполне приятная женщина и с даром, необходимым для Академии.

Однако первым моим побуждением было избавиться от неё как можно скорее. Сама мысль о том, что кто-то может постоянно напоминать мне о той, кого я безуспешно пытаюсь забыть, была невыносима.

И только когда аэртанка создала фантом ледяного дракончика, я понял, кто передо мной. Двух одинаковых драконов не бывает. Только Лия могла знать, что у моего белоснежного Ледяного дракона есть на шее пятно цвета утренней зари: оно досталось мне от моей огненной матери. Лия, не подумав, создала копию единственного дракона, которого она близко видела в своей жизни. И с этого мгновения краски вернулись в мой мир.

Боль не ушла, но стала другой. Исчезло ощущение безнадёжности.

Да, Лия боится и не собирается открываться мне. Я больше не достоин её доверия. Ведь я не смог спасти её тогда.

Но я всё изменю. Драконьи боги дали мне второй шанс.

Сбегаю по ступенькам башни. В приёмной пусто. На миг замираю перед дверью в собственный кабинет. Она там. И сейчас всё зашло так далеко, что молчать больше нельзя.

Поворачиваю ручку двери, и сердце замирает при виде растрёпанной копны огненных волос. Лия стоит перед зеркалом. На любимом лице страх и растерянность. Иллюзия слетела.

Услышав, как я вхожу, Лия сжимается в комочек и обхватывает себя руками. А у меня всё внутри скручивается в узел от боли. Она боится, боится любого, кто сейчас войдёт в эту дверь. В том числе и меня. Не понимает, что для меня нет ничего важнее, чем защитить её. Мои желания, мои мечты о том, чтобы сделать её своей, – всё в хаосову бездну. Главное, чтобы она перестала вздрагивать от каждого звука и чтобы перестала смотреть на мир глазами раненого зверька.

Закрываю за собой дверь магическим плетением высшего уровня. Никто не должен войти, никто не должен увидеть её в таком облике.

Поедаю глазами её хрупкую, беззащитную фигурку, открытую спину, и в глаза бросается безобразное клеймо на левой лопатке. Значит, метка всё-таки есть. Об этом мне не солгали. Руки сами собой сжимаются в кулаки. Но ведь метка означает привязанность обеих половинок. Почему же тогда Лия сбежала?

– Лия, – шёпотом зову я. – Это я, не бойся.

Она всхлипывает и поворачивается. Застываю на миг: знать, что под маской симпатичной блондинки скрывается моя Лия, – это одно, но увидеть её настоящую, её глаза, её губы, значит снова и снова ежесекундно сходить с ума. И самое тяжёлое – видеть, как эти губы дрожат.

– Велл, – в её голосе обречённость, – я не знала, что встречу тебя в этой Академии. Я бы не пришла. Я не должна быть здесь.

У меня в глазах темнеет. Ну что ж, я это заслужил.

– Лия, – стараюсь говорить спокойно. – Доверься мне. Расскажи, что происходит. Я сделаю всё, чтобы защитить тебя.

Мотает головой, а на глазах выступают слёзы.

– Нет, я не могу. Если хочешь мне помочь, просто высади меня подальше отсюда. Дальше я сама. Так будет лучше для всех. Я не смогу быть рядом с тобой. У тебя…

И я взрываюсь:

– Даже не думай! Можешь ничего не рассказывать, пытать не буду, но я никуда тебя не отпущу.

Мой рык пугает её ещё больше, но остановиться сложно. В два шага я оказываюсь рядом, притягиваю её к себе, вдыхаю запах, от которого разум почти моментально отключается, запускаю руку в роскошные огненные волосы и чуть оттягиваю назад её голову. Я должен видеть её глаза. И они не лгут. Лия всё ещё любит меня.

– Скажи мне, что я идиот, – шепчу я, наклоняясь к её губам, – только не закрывайся больше от меня.

Глава 23.

Лия

Шаг… Ещё шаг… Щелчок замка двери и слабый поток воздуха, вызывающий мурашки по всему телу. Он приносит с собой аромат, остающийся на языке терпкой горечью полыни. Я могу даже не оборачиваться, я знаю, кто это. Велл.

Впиваюсь пальцами в свои плечи, так что завтра могут появиться синяки.

Шаги замирают. В кабинете висит такая тишина, что я слышу стук собственного сердца, которое колотится так, будто вот-вот выпрыгнет из груди.

Понимаю, что это платье совсем не скрывает метки на моей спине. Что ж… Теперь он и об этом узнает. И если до этого я хотя бы могла надеяться, что Велл не понимает, что ищут именно меня, то теперь это становится «прозрачно», как морозный воздух зимой.

– Лия, – шёпот звучит, словно гром, разрывая тишину. – Это я, не бойся.

Вздрагиваю и рвано вдыхаю воздух. Теперь мне некуда деться, мне не сбежать, правда уже раскрыта. Только вопрос остаётся. Когда? Только сейчас? Тогда где его удивление в голосе?

Он знал. Он всё это время знал! И из-за этого вёл со мной так? Чтобы отдать дань памяти тому, что между нами было? На глаза наворачиваются слёзы, я вздрагиваю от этого осознания и медленно поворачиваюсь.

Сталкиваюсь взглядом с его пронзительными голубыми глазами. В них беспокойство, нежность и какое-то безграничное тепло.

– Я не знала, что встречу тебя в этой Академии, – закусываю губу и пытаюсь не сорваться в истерику. – Я бы не пришла. Я не должна быть здесь.

Ни за что не свете. Даже близко бы не подошла к этому острову. Душу просто рвёт на части: вот так вот видеть его, быть рядом, любить. И знать, что у него есть…

– Доверься мне.

Он делает небольшой шаг ко мне, а я отступаю, упираясь спиной в зеркало:

– Расскажи, что происходит. Я сделаю всё, чтобы защитить тебя.

Защитить! Как? Пойти против шейха и поставить под угрозу и себя, и всё своё окружение? А ведь он не простой мужчина, и такой поступок непременно отразится на всей правящей семье Айсгарда.

– Нет, – мотаю головой и отвожу взгляд. – Я так не могу. Если хочешь мне помочь, просто высади меня подальше отсюда. Дальше я сама. Так будет лучше для всех. Я не смогу быть рядом с тобой. У тебя есть…

Роувелл не даёт мне договорить, взрывается возмущенным рыком, в одно мгновение, за которое я едва ли успеваю сделать вдох, оказывается рядом со мной. Близко, настолько близко, что его чуть горьковатый аромат заполняет мои лёгкие, затуманивает разум, возвращает меня в те счастливые моменты, когда мы были рядом.

Он притягивает к себе и запускает свои длинные сильные пальцы в мои волосы, чуть оттягивая вниз и заставляя меня смотреть ему в глаза. Тонуть в их бездонной голубизне, позволять читать себя как открытую книгу, с каждым мигом терять те крохи способности сопротивляться, которые у меня оставались.

Кладу руки ему на грудь, чтобы оттолкнуть, но пальцы сами сжимаются, сминая ткань его камзола.

– Скажи мне, что я идиот, – чувствую его шёпот на своих губах. – Только не закрывайся больше от меня.

Как же мне сейчас хочется прокричать, что не закроюсь, что для него я готова открыть все свои тайны, рассказать обо всем, что меня тревожит, готова закутаться в его объятия. Все мысли вылетают из головы, оставляя только возможность чувствовать.

Как только губы Велла касаются моих, меня, словно молнией, прошибает безумная боль. От левой лопатки по всему телу расходятся обжигающие потоки раскалённого металла.

Я помню это ощущение: точно так же было тогда, когда это клеймо впервые появилось. Я, счастливо напевая песенку, собирала вещи, чтобы отправиться на каникулы с Веллом. А потом эта боль, появление чёрных капюшонов, унизительная демонстрация клейма магистру Верну и отчаянный рёв дракона Роувелла.

Вот и сейчас я лишь краем сознания слышу крик, даже до конца не понимая, что это кричу я. Моё тело выгибается дугой, и я изо всех сил отталкиваю Велла от себя.

Он позволяет мне отдалиться, но не выпускает из рук, помогая удержаться на ногах.

Пытаюсь отдышаться и увереннее встать на ноги. Проклятье! Как я могла так расслабиться и напрочь забыть об этом клейме?

– Лия, что с тобой? – взволнованно спрашивает Велл, скользя взглядом по моему лицу.

Чувствую капельки испарины на верхней губе. Во рту пересохло так, что я еле-еле сглатываю.

– Метка… шейха, – выдавливаю я. – Жжёт. Меня предупреждали: если на меня будет претендовать другой мужчина, она может активироваться и будет служить маячком. Меня тут же найдут, из-под земли достанут.

Брови Велла сходятся на переносице, а взгляд становится ещё более суровым. Он что-то будто бы взвешивает в мыслях:

– Мне плевать на шейха, я разберусь, – рявкает Велл.

Качаю головой и пытаюсь выпутаться из его рук, и он нехотя выпускает меня.

– Не стоит, Велл, – кусаю губу. – Я скрывалась два месяца, смогу и дольше.

Он пытается что-то возразить, но его прерывает писк какого-то устройства на столе. Велл подходит и касается грани кристалла:

– Слушаю, – серьёзно отвечает он.

– Господин ректор, – слышится взволнованный голос помощника. – Охрана мне сообщила, что к вам направляются стражи порядка из Портуреи. С каким-то приказом.

– Понял. Скажи, что я приму их, как только освобожусь, – произносит Велл и бросает на меня обеспокоенный взгляд.

Как только устройство гаснет, Роувелл обращается ко мне:

– Ты сейчас должна надеть иллюзию, но другую. И как можно лучше замаскировать метку…

Закусываю до боли щеку, чувствуя металлический привкус крови.

– Я… Я не могу, – шепчу я. – Я пуста.

– Гаргулья срань! Это все из-за магической сетки, которую накинули эти мерзавцы, – ругается Велл. – Я надеялся, что достаточно быстро вынес тебя.

Роувелл подходит к одному из шкафов и ведет пальцем по книжным корешкам. Он… решил сейчас почитать?

Я замираю, глядя на него, но он сосредоточенно рассматривает книги. Хочу спросить, успею ли я выйти, когда раздаётся стук в дверь.

Глава 24.

Велл

«Пятая, третья, восьмая и самая крайняя», – проговариваю про себя я, нажимая в нужной последовательности на корешки книг, пока Лия жмётся в углу, как загнанный зверёк.

Сам виноват: не смог достаточно быстро пронести её через магическую сеть вокруг концертного зала. Я-то сеть почувствовал, но моему дракону на неё плевать с высокой башни. А вот Лию, какой бы искусной она ни была, сетка успела напрочь лишить магии.

И так не вовремя! Остаётся надеяться, что изолирующая магическая стена моего личного тренировочного зала окажется достаточной преградой для поисковых артефактов ангильских ищеек.

Раздаётся стук в дверь одновременно со щелчком стены, которая сдвигается вместе со шкафом и открывает проход в мой зал. Я отправляю туда световой шар и киваю Лие, чтобы заходила. Она сразу же понимает меня и без лишних вопросов ныряет в приоткрывшийся проём.

– Здесь безопасно, – шепчу я, едва касаясь кончиками пальцев её щеки, потому что боюсь, что метка снова может причинить ей боль. – Прости, особых удобств нет, тут только мат на полу. Зато есть щит, не пропускающий магию. Как только разберусь с ищейками, я вернусь за тобой.

Она кивает и снова закусывает губу. Большим пальцем надавливаю на неё, вынуждая выпустить. А на самом деле сам безумно хотел бы обхватить её губами, прикусить, щекотать своим языком.

На мгновение прикрываю глаза, чтобы справиться с желанием, которое раздразнило моё воображение, выхожу и закрываю вход в тайную комнату, нажав на специальный рычажок.

Тем временем стук в дверь становится всё более настойчивым. Кажется, вот-вот, и дверь в мой кабинет просто вынесут к гаргульей заднице.

Поправляю камзол и отпираю дверь, предварительно сняв плетение.

– И что это за ерунда такая, а? – меня сносит ураганом по имени Анна.

Ого! Либо она пожалела сил на то, чтобы устроить «счастливый» вечер полицейским в Портурее, либо они быстро поняли, что с ней не стоит связываться, и сбежали.

Хотя есть ещё вариант, что метка Лии всё же оставила след, который их отвлёк. Ведь не просто так они решили прибыть сюда для проверки.

– Нет уж, Велл! Ты мне точно всё расскажешь! В подробностях всё опишешь, и только тогда я подумаю, стоит ли оно всей той кутерьмы, в которую я ввязалась! – сестра надвигается на меня, тыча своим пальчиком в мою грудь. – Взял, использовал наше тайное плетение и хочешь оставить меня без объяснений? И, вообще, не зря же я сюда летела изо всех сил?!

Всегда удивлялся: такая мелкая, а уделывала всех парней в округе. И это ещё папа отказался её учить сражаться на мечах. Хотя… Анну это не остановило, и она в одной из поездок начала изучать танец с боевыми веерами. В общем, да. С ней лучше не связываться.

– Тише, – останавливаю её за плечи и насильно усаживаю в кресло, несмотря на всё её сопротивление. – Всё дело в Сайлане.

– В той новой преподавательнице? Я так и знала! – Анна пытается снова вскочить с места, но я немного надавливаю на её плечи и снова останавливаю.

Закрываю дверь, опять накидывая охранное плетение, и сажусь за стол.

– В общем… – собираюсь я с мыслями. – Ты же помнишь, когда я был на выпускном курсе, у меня была девушка.

Она хмурится, напрягая память, а потом вскидывает брови:

– Но она же была рыжая!

– А Сайлана – мастер иллюзий, – я замолкаю, давая возможность сестре самой сделать выводы.

Она округляет глаза. Видно, как в её голове детали головоломки встают на свои места, и картина становится полной.

– Гаргулья срань… Так это та самая, которую увезли из академии! И её теперь ищет сам шейх? – Анна запускает руку в волосы. – Велл, куда ты влез?!

Я качаю головой и беру в руки карандаш.

– Анна, ты помнишь, как работает истинность?

– Ну да, – кивает она.

Конечно, Анна знает это только в теории, ведь сама ещё не встретила своего единственного, зато две мои шустрые кузины уже умудрились обзавестись мужьями, не успев достигнуть совершеннолетия.

– При истинной связи любовь, тяга, страсть – всё обоюдное, девушка не мечтает сбежать, – объясняю я Анне. – А Лия… Она уже два месяца в бегах и так напугана, что боится даже… меня.

– Погоди, – подхватывает мою мысль сестричка. – Ты хочешь сказать, что её метка искусственная и её забрали силой? Да какого… Кхм…

Возмущение Анны обрывается новым настойчивым стуком в дверь. Анна хмурится, а я снова активирую наше с ней плетение, завязанное на кровной связи.

В детстве сёстры, хоть и были намного старше меня, всегда брали меня с собой в различные игры и развлечения. И не всегда эти игры были такими уж невинными, как это могло показаться. Однажды, к примеру, мои сестрички откопали древний ритуал, с помощью которого было возможно создавать двустороннюю связь между родственниками. Такая связь активируется уникальным плетением, известным только двоим, и работает за счёт того, что при ритуале используются капельки крови.

Не думал, что спустя долгие годы придётся прибегнуть к этому. Но сейчас обстоятельства вынуждают.

Когда Анна получает сигнал, она замолкает, кидает взгляд на дверь, содрогающуюся под мощными ударами, и в её глазах мелькают озорные огоньки. Если бы я не знал, сколько ей лет, уверен, подумал бы, что она подросток.

– Ведь след… Лии ведёт сюда? – практически одними губами спрашивает Анна. – И они уверены, что она тут?

Фактически, она, действительно, тут. Я медленно киваю, а сестра расплывается в улыбке.

– Дай мне свой плащ, – просит Анна и, когда я подаю ей, накидывает его себе на плечи. – Открывай, Велл. Устроим им представление.

Мне, честно говоря, даже самому интересно, что она выкинет. Но в любом случае, если они перейдут к каким-то активным действиям, у меня будет повод их вышвырнуть из академии.

Я делаю взмах рукой, и дверь с грохотом распахивается. На пороге стоит комиссар Бертан, за его спиной двое в капюшонах и ещё несколько ищеек чуть дальше в приёмной. Перевожу взгляд на довольное лицо Анны и понимаю, что всё идёт по её сценарию, когда Бертан, вскинув руку, выкрикивает:

– Вот она! Схватить!

Глава 25.

Велл

– Что это значит? – холодно спрашивает Анна, отступая на шаг. – Кто вы такие?

– Эолия Рамис, вы арестованы, – со зловещим торжеством объявляет Бертан.

Мгновение не могу понять: они же должны были видеть Анну на сцене. Но потом до меня доходит: это я узнаю свою сестру, под каким бы слоем грима она ни маскировалась. А для ищеек в театре это была просто девушка, подходящая по приметам. Здесь же – единственная рыжая в том месте, на которое указал артефакт. Так или иначе они второй раз вместо Лии пытаются поймать Анну. Моя неуловимая сестра водит их за нос. И моя задача – ей подыграть.

– Основания? – вмешиваюсь я.

– А вы значит, не в курсе, господин ректор? Мне кажется, я вам всё ещё вчера объяснил. Но вы пошли против закона. На вашу Академию будет наложено взыскание за укрывательство девицы, принадлежащей шейху Ангильи. Правящая семья Аэртании не потерпит, чтобы из-за пришлого айсгардца отношения с Амиратом Ангилья оказались под угрозой.

– Полегче, комиссар, – хмыкаю я. – Пришлый айсгардец принадлежит к правящей семье своего королевства. И в данный момент вы ставите под угрозу отношения Аэртании и Айсгарда.

На физиономии комиссара отражаются сомнения. Но тем не менее он помнит, зачем пришёл и кто ему заплатил.

– Объяснюсь как-нибудь, – машет рукой Бертан. – Сейчас главное – вернуть шейху его собственность. Не думаю, что ваша семья одобрит вмешательство в дела чужого государства. Итак, Эолия Рамис, не усложняйте ситуацию бессмысленным сопротивлением.

– Я не Эолия Рамис. И если вы немедленно не уберётесь отсюда, я вам устрою настоящий международный скандал. Мои родители…

– Она врёт, – глухо говорит один из капюшонов. – У неё и семьи-то нет. Дальние родственники, у которых она жила – мелкие торгаши – получили выкуп и с радостью избавились от обузы.

Я редко злюсь по-настоящему, но сейчас волна ярости захлёстывает сознание. Бедная моя девочка. Получается, те люди, которых Лия почитала почти как своих родителей, продали её как вещь, как залежалый товар.

Не понимаю, что задумала Анна, и, по-моему, уже не хочу понимать.

– Убирайтесь, – рычу.

Но сестра делает движение пальцами, незаметное для чужаков, однако понятное мне. И я умолкаю.

– С чего вы решили, что я – это, как вы там сказали, Эолия Рэмис?

– Рамис, – поправляет комиссар и снисходит до объяснения. – С того, что нас сюда привёл поисковый артефакт. Стоило вам на драконе проломить поисковую сеть, как она на вас отреагировала. И артефакт…

– Глупости, – фыркает Анна. – Ваш артефакт можете выбросить на помойку. Я, действительно, предложила Веллу улететь из театра, пока не закончится ваше чудовищное вторжение, но только потому, что вы сорвали спектакль. И не было смысла там оставаться.

– То есть вы будете уверять, что пришли посмотреть спектакль, как простая горожанка?

– Нет, комиссар, я буду уверять, что я особа королевских кровей, которая прибыла в ваше государство, будучи наслышана о гостеприимстве аэртанцев. И сейчас я испытываю жесточайшее разочарование.

– Большей чуши я ещё не слышал, – цедит сквозь зубы комиссар и поворачивается к своим сопровождающим: – Достаточно. Забирайте вашу девушку.

Один из ангильцев делает стремительное движение и оказывается рядом с сестрой.

Я было дёргаюсь, чтобы вмешаться. Не знаю, что именно задумала Анна, но все мои инстинкты кричат: «Семья, защитить!» Анна же бросает на меня красноречивый взгляд, заставляя промедлить, а в следующий миг падает в обморок.

Прямо за её спиной мой письменный стол. Раздаётся глухой удар, и Анна распластывается на полу. Для всех свидетелей этой сцены, кроме меня, ясно, что она ударилась головой. Даже меня впечатлило. Но, во-первых, мне известно, насколько крепкие нервы у моей сестры: такие в обморок не падают, а во-вторых, драконьим зрением я успеваю заметить, что при падении Анна хлопнула по столу ладонью. И ни капли не сомневаюсь, что кровь, появившаяся на полу рядом с её головой, бутафорская.

Вот заноза, так играет, что у меня сердце ёкнуло. Хоть бы предупредила.

Бросаюсь к Анне первым. Кто их знает, этих пришлых, вдруг они умеют отличать настоящий обморок от притворного.

На всякий случай проверяю пульс на шее: слишком уж убедительно сыграно. Но, как я и думал, сестрёнка в полном порядке.

– Вы за это ответите, – рычу я. – За каждую каплю крови, пролитую внучкой короля Ингвара.

Посетители несколько мгновений стоят в некотором остолбенении, не потому что поверили в княжеское происхождение Анны. Наверняка переживают, что повредили собственность их хаосова шейха.

Анна стонет. Подхватываю её на руки. Плащ соскальзывает на пол. Анна, будучи в фальшивом обмороке, умудряется повернуться так, что спина с глубоким декольте оказывается повёрнута к ищейкам.

– У неё нет метки, – негромко говорит один из тёмных плащей.

– А артефакт? – с надеждой спрашивает комиссар.

– Молчит.

Анна открывает глаза:

– Велл, у меня голова кружится, – хнычет она.

Осторожно усаживаю её в кресло.

Очень вовремя в дверях появляется мой секретарь.

– Парсонс, – рычу я, – целителя вызывай живо. И проводи незваных гостей. Надеюсь, вы понимаете, комиссар, что в Академию отныне и навсегда вам путь заказан? Если вы ещё раз попытаетесь проникнуть сюда, я спущу вас с острова без помощи пегасов вместе с вашими ангильцами.

Тёмные плащи выскальзывают в приёмную.

– Но артефакт… – пытается оправдаться Бертан, но я перебиваю.

– И ваш хвалёный артефакт полетит вслед за вами. Да, и ещё: завтра нота о нападении на княжну будет отправлена вашему королю. И там будет указано, что вы используете артефакт для похищения свободных девушек, видимо, с целью пополнения гарема шейха.

Глава 26.

Лия

Дверь открывается, и в первый миг я сжимаюсь в ожидании худшего. Но на пороге Велл. И вид у него хоть и усталый, но довольный.

– Идём, Лия, всё позади, – говорит он, обнимая меня взглядом.

Именно так. Велл нежно на меня смотрит, а я ощущаю, как меня окутывает тепло. Мой любимый, мой горячий ледяной дракон. Перехватывает дыхание. За что мне эта мука?

Поднимаюсь на ноги, некоторое время переминаюсь на месте.

– Что позади? Мне в любом случае надо уехать.

На лицо Велла набегает тень.

– Даже не думай об этом. Пошли, ты, наверное, проголодалась. Я отдал распоряжение принести нам еды. Сейчас посидим втроём и всё обсудим.

– Втроём? – вырывается у меня испуганное.

Неужели он всё-таки доверился своей Аристе? Ну да, если она его истинная, то почему бы и нет. Но Ариста при нём всегда такая милая и нежная, а видел бы Велл, как она набросилась на меня в первый день в лазарете. Но рассказывать я ему об этом не буду.

– Ты уже рассказал ей, – я указываю подбородком на дверь, – что это меня ищут? И кто именно?

– Ей можно доверять, – серьёзно отвечает Велл.

Вот уж не уверена. Желание сбежать крепнет. Ариста точно меня выдаст. Если Велл этого не понимает, очень плохо. В любом случае, раз она уже в курсе, надо усыпить бдительность и сбежать при первой же возможности.

Широкие плечи Велла перегораживают дверной проём. Но, как только мы оказываемся в комнате, он делает шаг в сторону, и я вижу… Анну?

Сестра Велла порывисто бросается ко мне и берёт мои руки в свои.

– Лия, милая, как же я рада, что наконец-то вижу тебя, – она говорит это так радостно и искренне, что у меня начинает щипать в глазах. – Велл, ты ужасный человек. Почему ты мне сразу не сказал?

– А ты думаешь, Лия мне вот так сразу открылась? – ворчит Велл. – Она всё время порывалась от меня сбежать. И всё время была под иллюзией. Делала вид, что это не она, ну и я ей подыгрывал.

– Так ты всё-таки знал, что это я? – не могу удержаться от вопроса. – Но как? Чем я себя выдала?

– Фантомом, – просто отвечает Велл.

– А что не так с фантомом? Перед тем, как попасть на остров, я видела тебя парящим в небе над Илинеей. Ты же не единственный ледяной дракон в мире.

– Но я единственный, у которого небольшое огненное пятно на груди от матери, – улыбается Велл. – Его с земли не разглядеть, а ты видела моего зверя вблизи. Ну и ещё кое-какие приметы.

Нас прерывает стук в дверь. Вздрагиваю, но Анна успокаивает:

– Еду принесли.

Велл приглашающим жестом отодвигает плотную штору, прикрывающую балконную дверь, и я быстро прячусь в нише, успев заметить, как Анна падает в кресло и разваливается в нём, прикрыв глаза и приняв вид умирающей.

Очень достоверно, хоть я и не понимаю, какую роль она играет.

Шаги, стук подноса о дерево, звон посуды.

– Достаточно, Парсонс, и спасибо. Иди спать. Тебе и так сегодня нелегко пришлось.

– Но как быть с вашей сестрой? – в голосе секретаря тревога. – Может, стоит её перенести в лазарет?

– Нет-нет, – с капризной интонацией, но сохраняя благородную слабость в голосе произносит Анна, – мне уже лучше.

– Я уже распорядился, Парсонс. Анну поселят в комнате госпожи Сайланы Эристер.

– А как же госпожа Эристер? Она не против?

– Она была вынуждена уехать на несколько дней. Если помните, наш остров переместился слишком быстро. И ей понадобилось ненадолго вернуться в Илинею.

– То есть завтра её не будет на занятиях? Это нужно будет менять расписание.

– Сделайте это с утра, а сейчас идите отдыхайте.

Шаги, звук закрывающейся двери и металлический щелчок.

Ой, как вовремя. За штору уже проник запах еды. Ещё немного, и мой живот выдал бы моё укрытие громким урчанием.

– Выбирайся, беглянка, – бодро зовёт Анна.

Куда только исчезла томность из её голоса.

Я выхожу. Сейчас я вижу перед собой жизнерадостную простую в обращении девушку, а не манерную княжну. Анна машет мне рукой и указывает на стол.

– Давай поедим. С сегодняшней беготнёй и вашими сюрпризами мне совершенно было не до еды. Тем более, чтобы перелететь на остров, пришлось обернуться. Зато я везде успела.

И, не дожидаясь, пока я сяду в отодвинутое для меня Веллом кресло, Анна уже вгрызается ослепительно белыми зубами в кусок мяса.

– Божественно, – произносит она невнятно. – У вас неплохо кормят в Академии.

– Здесь всё неплохо, – улыбаюсь я. – Жаль, но мне, действительно, придётся вас покинуть.

Тянусь рукой за кусочком сыра.

– Я же тебе говорил, Анна, – недовольно ворчит Велл. – Она всё время порывается куда-то сбежать от меня.

Анна поворачивает голову к брату, и я ахаю, заметив на её виске кровь.

– Анна, ты ранена?

– Глупости, театральный реквизит, просто не всё стёрла.

Анна берёт со стола салфетку и тщательно трёт висок.

– Но откуда? – не успокаиваюсь я.

– Это не по-настоящему, – мягко объясняет Велл. – Завтра у меня будет повод подать жалобу на комиссара Бертана в мэрию города. А заодно я постараюсь выдворить из здешних мест приходивших с ним людей.

– Здесь были ищейки?

У меня от ужаса даже аппетит пропадает.

– Не знаю, кто они, но, видимо, да. Не бойся, Лия, после нападения на княжну Айсгарда ни один из этих мерзавцев не посмеет сунуться на остров.

– Да, – подхватывает Анна, – пару дней я поживу в твоей комнате с тобой. И буду изображать тяжелобольную. А через два дня наш корабль с театром отправится в Айсгард. И я перенесу тебя на борт, когда он будет на расстоянии от берега. В Айсгарде, в нашем Западном Пределе, до тебя ничьи загребущие лапищи не дотянутся. Мой отец победил Хаос. А мамина сковородка разберётся с любым шейхом.

Мне не хватает воздуха. Они всё так легко и быстро решили и… Неужели у меня появился настоящий шанс избежать той участи?

Глава 27.

Лия

– Ух! Чувствую себя настоящей драматической актрисой, – смеётся Анна, забираясь с ногами на кровать.

– Мне кажется, ты круче, чем все актрисы, о которых я когда-либо слышала, – отвечаю я, вытирая волосы после душа. – Если всё было так, как рассказал Велл, то вряд ли в ближайшее время полицейские сунутся в Академию.

– О! Даже не сомневайся в этом, – хохочет Анна.

И я невольно улыбаюсь. В ней столько кипучей жизнерадостности. Как же я соскучилась по такому открытому проявлению чувств.

Мне буквально в лицах поведали обо всём представлении, которое Анна устроила перед комиссаром и ищейками. Рассказали и про то, как мои преследователи спешно улепётывали из Академии, когда им пригрозили нотой о нападении на княжну. И про то, что теперь властям передадут информацию о том, что артефакт барахлит.

А значит, у мэра Портуреи, чью дочь во время несостоявшегося спектакля так же грубо, как и других девушек, таскали на досмотр, будет повод для недовольства. И он, скорее всего, постарается побыстрее выдворить из города незваных гостей.

– Ой, да ладно, – отмахивается Анна. – У меня же на сцене что? Всё танцы и танцы. Язык тела – это, конечно, особое искусство, и я его обожаю. Но как же иногда поговорить хочется. А тут такая возможность проявить все свои таланты!

Мы ещё какое-то время непринуждённо болтаем, потом засыпаем рядом, как будто знакомы давно-давно и всегда вот так близко общались.

Точнее, засыпает Анна, а я ещё долго лежу, глядя в потолок. Давно я не была так сильно взбудоражена. И если прежде я порой не могла заснуть из-за страха и постоянного беспокойства, что меня вот-вот обнаружат, вернут, и на моей жизни можно будет ставить крест, то сегодня впервые за долгие годы я не сплю потому, что во мне из маленького уголька разгорается пламя надежды. И даже появляется робкая уверенность в том, что я буду под защитой, что не вернусь к шейху. Что желание, которое я загадала, отпуская златоглазку, может исполниться.

Несмотря на ночное время, Велл решил отвести нас с Анной в мою комнату по очереди. Так, чтобы даже если бы нас кто-то и увидел, то не придал бы этому значения. Анну в лицо никто не знает. А мы теперь с ней одинаково рыжие. Завтра всем объявят, что ночью было совершено бессовестное нападение на княжну, она была ранена, поэтому какое-то время поживёт в академии в комнате внезапно уехавшей преподавательницы. А студенты будут обрадованы, или, я всё-таки надеюсь, хотя бы часть из них огорчится из-за того, что на несколько дней их занятия отменят.

Первой Велл отводит Анну, чтобы лишний раз проверить обстановку. Шум, который подняли незваные гости, вполне мог кого-то разбудить.

Возвращается он быстро, но провожать меня не спешит. Несколько минут, прежде чем покинуть кабинет, мы просто стоим друг напротив друга. Ни заговорить, ни прикоснуться не решаемся, чтобы не активировать метку. И кажется, что вот так, глаза в глаза, мы говорим друг другу больше, чем могли бы словами. Сердце бьётся так заполошно, будто в этот момент происходит что-то запредельно важное и просто жизненно необходимое.

Перед мысленным взором почти до самого момента, как я погружаюсь в сон, взгляд Роувелла. Голубой, щемяще-пронзительный, наполненный нежностью и… любовью?

Это в корне неправильно, но я отказываюсь верить в то, что у Велла есть истинная. Не может быть такого, что он так на меня смотрит в то время, когда у него уже есть пара. И это пробуждает в моей душе ещё один росточек надежды: слабенький, маленький, но очень желанный. Надежды на то, что у нас ещё что-то может сложиться.

Утро ласково будит тёплым лучиком солнца, пробегающим по щеке, и аппетитным запахом свежей выпечки и ванильного какао.

– М-м-м-м… – потягиваюсь я и открываю глаза.

– Проснись и пой, проснись и пой, попробуй в жизни хоть раз, – с улыбкой на лице пропевает Анна незнакомую мелодию и поясняет: – Так любила будить меня мама. Эту песенку она принесла из другого мира. Просыпайся, соня. И улыбнись. Потому что всё у нас будет прекрасно.

Анна весело мне подмигивает и переводит разговор на другое:

– Завтрак уже принесли. И я опять должна отметить, что Роувелл смог набрать отличных специалистов во всех областях!

Я сажусь на кровати и недоуменно смотрю на девушку.

– В смысле набрать?

– О, а ты не знаешь? – Анна удивлённо вскидывает брови, слизывает с губ пенку от какао. – Его позвали сюда, когда академия была на грани развала. Велл всего два года успел отслужить в морском гарнизоне Айсгарда, а потом по дипломатическим каналам аэртанцы через короля Ингвара вышли на отца. Тот сам не захотел покидать Авейру, вот и предложил на должность ректора здешней Академии Роувелла. Так что Велл за три года возродил эту Академию практически с нуля.

Надо же. То есть получается, что Велл не просто ректор, он тот, кто наладил жизнь в академии настолько, что сейчас тут всё работает так эффективно. Тогда… Тогда понятно, почему старший курс настолько наглый. Видно, это последствия того «воспитания», которое было прежде. Хотя Велл их всё-таки основательно прижал: при нём ведут себя паиньками.

– И он так легко решился бросить всё и улететь чуть ли не на другой конец света? – удивлённо спрашиваю я.

– А что ему было бросать? Домом толком ещё не обзавелся, а учёбу уже закончил. Да и не мог он больше выносить родные места, мучился очень. – На лицо Анны наползает тень. – Ему никто не верил, что это истинность. Но теперь-то я просто уверена в этом!

А, точно. Истинная. С чего я решила, что это Ариста полетела за Веллом? Возможно, это её каким-то попутным ветром занесло в Аэртанию, а дракон, не выдержав разлуки с истинной, полетел следом при малейшей возможности.

– Ну теперь-то он должен быть счастлив, да? – выдавливаю из себя улыбку, чувствуя, как тот небольшой росточек, что показался ночью, медленно начинает чахнуть. – Когда его истинная рядом.

Прячу глаза, чтобы не выдать того, что на них вот-вот могут появиться капельки слёз. Как же… больно.

– Для полного счастья не хватает только проявленной метки. – Анна пододвигает мне фарфоровую тарелочку с золотым ободком и обалденно пахнущей булочкой. – Тебе так не кажется?

Слово «тебе» Анна произносит с нажимом, пристально глядя на меня. Мне? Вскидываю голову. При чём тут я?

– А разве у Аристы…

– Стоп-стоп-стоп! – Анна берёт меня за руку и внимательно вглядывается в глаза. – При чём тут эта нахалка? Или, погоди, ты подумала, что это она истинная Велла?

Я закусываю губу и веду плечом.

– А разве нет? Я буквально пару дней назад видела, как они целовались…

– Что?! – Анна запрокидывает голову и начинает громко смеяться. – Велл и эта… Пф! Ну ты и придумала! Да Аристу сослали в Аэртанию, только чтобы она была подальше от всего семейства нашего. То, что она оказалась в этой Академии, – нелепая случайность. К твоему сведению, она обвинялась в нападении на нашу кузину. Понятия не имею, как ей удалось улизнуть от праведного гнева князя Айварса, но, будь моя воля, я бы нашла, как её прижать к ногтю. Придумала тоже: «целовались». Да Велл её терпеть не может.

Тогда получается, что всё, что я думала об Аристе и Велле, – неправда? Но если это так, то кто…

– Тогда кто же истинная Роувелла? – вырывается у меня вслух.

– Ты ещё не поняла? – с хитроватой улыбкой отвечает Анна. – Ты!

Она упирает свой аккуратный длинный пальчик мне в грудь.

– И только попробуй отговориться, что это не так. Мне всё равно, что у тебя за ерунда на спине. Мы найдем способ, как эту дрянь вывести раз и навсегда. Я видела, как вы смотрите друг на друга. Да между вами притяжение сильнее, чем между всякими там магнитами!

Ох… Вот теперь из глаз точно начинают течь слёзы. Слёзы облегчения и радости. Не могу поверить. Неужели так действительно бывает?

Анна обнимает меня, видимо, обладая достаточной способностью к эмпатии, чтобы понять все то, что творится сейчас на душе.

– Мне говорили, что он обрёл истинную и женился, – всхлипываю я и утыкаюсь в ее плечо. – Я хотела заставить себя забыть о нем. Но он продолжал сниться. Ночь за ночью. Все пять лет. Как же так, Анна? Как же так?

Она гладит меня по спине. Ласково, успокаивающе.

Этот момент разрушает стук в дверь. Вздрагиваю. Анна тут же напрягается и показывает мне глазами на ванную. Я выскальзываю из комнаты, плотно прикрываю за собой дверь и прижимаюсь к ней ухом.

– Доброго вам утра, княжна, – слышу я голос Аристы.

Глава 28.

Ариста

Роувелл, этот заносчивый, слишком принципиальный ледяной дракон, уже покинул академию, поэтому пегасов пришлось вызывать из города. Обычная карета, которой пользуются все подряд. Как же её это раздражает! Разве для того она, дочь высоко уважаемого мэра, была рождена, чтобы, как плебейка, летать в дешёвых каретах?

Но сейчас это даже к лучшему. Ариста ещё раз осматривается, чтобы убедиться, что никто не видит, как она отправляется в Портурею, и уже даже собирается выдохнуть с облегчением, но тут, как назло, из глубины парка выныривает Ардэн, закадычный друг Велла. Какого демона его сюда принесло?

– Госпожа Вилланд? – он удивленно вскидывает свои чёрные как смоль брови. – Вы собираетесь в город?

Ариста едва сдерживается от того, чтобы закатить глаза. Нет, конечно, просто полетать на пегасах.

– Да, профессор Ардэн, – она расплывается в наигранно-милой улыбке. – Хочу посетить местный модный салон. Вы же знаете, что тут самые качественные и редкие ткани во всей Аэртании. Лучше я встречала только у себя на родине, на Авейре.

Как же Ариста терпеть не могла эту ненавистную страну воздушных драконов. Всех этих белобрысых девушек, среди которых её чёрные волосы выглядели неуместно, все эти взгляды, которые постоянно бросали на нее, шепотки, которые она слышала за своей спиной после того, как её отослали подальше.

Отец стыдился её после истории с той злосчастной рыжеволосой княжной. Надо же было тогда так опростоволоситься и подумать, что Велл снова увлекся очередной девчонкой, так похожей на Лию.

И хотя сама княжна Кириана не стояла на дороге Аристы к сердцу Велла, всё же она сыграла такую роль, что Аристе до сих пор жаль, что Верну не удалось сплавить её в Амират вслед за ненавистной Лией.

А сорвалась Ариста только потому, что после того, как Лию забрали люди шейха, была практически уверена, что Роувелл будет принадлежать только ей.

– Про ткани наслышан, да, – прерывает её мысли Ардэн. – Хотя, конечно, я с б о льшим удовольствием смогу оценить заморские артефакты. Решил спуститься, посмотреть, чем сейчас смогут меня удивить. Не против, если я составлю вам компанию?

Конечно, она была против! Но отказать, не привлекая к себе лишнего внимания, не вышло бы. Поэтому она вежливо кивает и дожидается, когда довольный Ардэн откроет перед ней дверь и поможет подняться внутрь.

Они устраиваются друг напротив друга и тут же отворачиваются к своим окнам, где в лучах яркого послеполуденного солнце сверкает море. Ариста злится, нервничает и нет-нет, но всё же поглядывает на Ардэна.

Этот дракон тоже хорош, и встреть она его раньше, наверняка выбрала бы его. Но сейчас это стало уже делом принципа. Ариста даже подготовила специальный заговоренный отвар, который уже почти смогла подмешать Роувеллу. Но тут появилась эта аэртанка.

Такая же бледная, как все остальные воздушницы. Но почему-то ректор тут же начал печься о её комфорте. Начиная с лучшей палаты в лазарете и покоями рядом с его и заканчивая походом с ней за одеждой.

А теперь он ещё и сестру в её покои поселил, пока та «лечится» после нападения полицейских из Портуреи. Это слишком странно, чтобы Ариста не обратила на это внимания. И это достойно того, чтобы рассказать комиссару.

Снова и снова девушка проигрывает в голове утреннюю встречу с Анной.

Говорят, чтобы найти дорогу к сердцу мужчины, надо подружиться с его матерью и сестрой. Ну, до матери добраться сложновато, но раз уж сестра тут рядом, почему бы не воспользоваться ситуацией?

Ариста так и решила поступить, поэтому она приказала собрать корзину свежих ягод в теплице и пришла к сестре Роувелла. Про неё ходили разные слухи, но все сходились на том, что она обладает необычной внешностью и еще более необычным характером.

Что это за внешность, Ариста узнала в тот момент, когда перед ней открылась дверь покоев. Рыжая! И эта рыжая! На мгновение в голову девушки даже закралось сомнение, а сестра ли это? Но потом она решила, что абы кто не сможет выставить себя княжной, поэтому откинула эту мысль.

Хотя все равно что-то крутилось в голове. Какая-то хитрая мысль, которую Ариста никак не могла поймать за хвост.

– Ариста, если я не ошибаюсь? – с порога спросила Анна, осматривая её с ног до головы и ехидно изогнув бровь.

– Всё верно. – Ариста решила продемонстрировать себя только с самой лучшей стороны, поэтому постаралась проигнорировать тон Анны. – Ваше Сиятельство, зная о том, что вам нужны полезные продукты, я принесла вам ягод. Все выращены…

– Давайте не будем, – резко оборвала её сестра Роувелла. – Мы обе прекрасно знаем, зачем вы здесь. И да, я в курсе того, что произошло на Авейре. И нет, я не буду даже пытаться сделать вид, что готова с вами нормально общаться.

Сперва у Аристы даже дыхание перехватило. Она в курсе? А потом пришло понимание, что княжна говорит о нападении на Кирианну. То, что должно оставаться в секрете, всё ещё остаётся в секрете.

– Ну что вы, как вы могли подумать?! – Ариста попыталась притвориться, что оскорблена. Но она не была, конечно, актрисулькой, как Анна, поэтому всё вышло криво и ненатурально.

– Не как, а чем, – рявкнула Анна. – Головой! Приятного аппетита.

И дверь захлопнулась прямо перед носом Аристы да так резко, что девушка даже отшатнулась.

И всё же в последний момент Ариста успела заметить на столике завтрак, сервированный на двоих. Роувелл завтракал с сестрой? Странно. Ариста точно видела его утром в столовой.

Корзина оказалась в камине и была с удовольствием сожжена. И в то же время чётко пришло осознание, что Ариста просто обязана поговорить с настойчивым комиссаром. Девушка была уверена, что та информация, которой она готова с ним поделиться, окажется очень важной.

– Вот мы и прибыли, – после лёгкого толчка при соприкосновении кареты с землёй произносит Ардэн.

Он вылезает сам и подаёт руку Аристе.

– Желаю вам приятных покупок, – с лёгким кивком говорит он. – Или вас проводить?

– Нет! – пожалуй, слишком громко вырывается у Аристы, но она тут же берёт себя в руки и продолжает спокойнее: – Искренне благодарю вас за предложение, но, пожалуй, откажусь. Не хочу отвлекать вас от дел. И вам удачных покупок.

Приходится сделать вид, что она направляется к модному салону, Ариста даже доходит почти до самых дверей, а потом, бросив взгляд назад и убедившись, что Ардэна нигде не видно, ныряет в проулок и выходит уже на другой улице, к небольшой кофейне, где они с комиссаром договорились встретиться.

Он сидит за дальним столиком и хмуро размешивает в чашке сахар.

– Доброго дня, комиссар, – здоровается Ариста, подойдя почти вплотную. – Позволите?

Полицейский определённо не страдает галантностью и не чешется от лишних манер, поэтому, только ещё больше сведя брови к переносице, кивает на стул напротив.

Ну и не больно-то надо было. Ариста садится, берёт меню и поверх него осматривает зал. Знакомых – никого. И это прекрасно.

– Леди, – сипло начинает комиссар. – Если вы назначили встречу, чтобы потратить моё время, то вы вполне преуспели в этом.

Ариста чуть наклоняет голову и усмехается.

– Приятно иметь дело с практичным человеком, – произносит она и откладывает меня, заказав у официанта только воду. – Но я уверена, что буду вам чрезвычайно полезна. Но сперва я задам вопрос.

– Начинаете разговор с условий? – кривится комиссар. – Чего вы хотите?

– Скажите мне, кого ищут?

У Аристы даже дыхание перехватывает так, что она вздохнуть не может, пока ждёт ответ.

– Девушку, сбежавшую из гарема шейха Ангильи, – равнодушно отвечает полицейский. – Всё, что мы знаем, что она рыжая, молодая, невысокая. И с какой-то идиотской меткой, на которую реагирует артефакт. Только вот этому артефакту я склонен больше не верить.

Рыжая. Из гарема шейха.

У Аристы в голове будто все кусочки мозаики воедино собрались.

Необычное внимание Роувелла к новому преподавателю. Преподаватель мастерства иллюзии. Её внезапный отъезд сразу после того, как нагрянули ищейки. Завтрак на двоих. Лия.

– Что ж, комиссар. Кажется, я знаю, где эта девушка.

Глава 29.

Велл

– Да как они посмели?! – с надрывом восклицает директор театра.

– Они не знали, с кем имеют дело, – говорю я, теряя терпение.

Разговаривать с Оренто Дейоло то ещё испытание. Мужчина, долгие годы проведший в среде актрис и танцовщиц, может и хм… профессионально деформироваться. Мне надо всего лишь донести мысль, что Анна присоединится к ним в последний момент и не в порту, а в открытом море. А я уже час выслушиваю страдания по поводу сорванного последнего, а следовательно, самого важного концерта.

– Анна совершила ошибку, – цежу я сквозь зубы. – Ей стоило позволить осмотреть себя здесь, в театре. Полиция не погналась бы за ней в Академию, и ничего бы не случилось. Вы поняли, что я хотел сказать? Завтра утром вы выходите из порта, как и собирались, без моей сестры. Анна оскорблена случившимся и отказывается ещё и в порту подвергаться досмотру.

– Ах, княжна такая нежная и чуткая, – заламывает руки с толстыми коротенькими пальцами Оренто Дейоло. – Я понимаю, как она сейчас страдает.

Удерживаюсь от смешка. Плохо же директор знает ведущую танцовщицу своего театра. Моя сестрёнка по крепости характера покрепче иных мужчин будет. Наша кровь.

Поднимаюсь.

– Не смею вас задерживать, господин директор, у вас сегодня много хлопот.

– О да, князь, сборы, декорации, костюмы – за всем надо проследить.

Киваю и выхожу, недослушав словоохотливого Дейоло. Пробираюсь к выходу мимо ящиков, коробок с реквизитом.

Мне ещё нужно заглянуть к мэру. Вчера во время всеобщей суматохи я его видел мельком, но, судя по выражению его лица, мэр с трудом сдерживал ярость. Надеюсь, он позаботится о том, чтобы комиссар Бертан думал только о последствиях нападения на княжну, а никак не о поиске Лии.

Нам бы всего сутки продержаться. А там корабль увезёт мою девочку в Айсгард, где никто её не достанет. Жаль, что вот так вдруг и без подготовки я не могу бросить Академию. Знал бы заранее – начал бы готовить себе замену. Да хоть бы того же Рональда.

Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Рон, конечно, мой друг, и он уже немалую помощь мне оказал, когда я почти с нуля не восстанавливал, а создавал Академию. И он сведущ во многих делах. Вот только выбесил меня своим вниманием к Лии.

Хотя с чего я психую? Рона всегда интересовали блондиночки. И интересовался он в данном случае той иллюзией, которую создала Лия. А значит, подкатывал он совсем к другой девушке.

Эта мысль меня немного успокаивает и даже примиряет с другом, который покусился на моё. А Лия – моя. Чувствую это. И как я мог поверить в эту хаосову метку шейха? Да и верил ли? Скорее убеждал себя, потому что там, в Амиратах, Лия была недосягаема. Вот если бы у неё к тому моменту была моя метка…

Я даже останавливаюсь прямо посреди улицы. Хотелось бы знать, дед Ингвар пошёл бы войной на Ангилью, если бы они забрали истинную нашего рода?

А ведь она истинная – чем дальше, тем больше я в этом убеждён. Все пять лет я, как идиот, пытался её забыть. Будь это обычной влюблённостью, наверняка бы получилось. Но выкорчевать Лию из моего сердца никакое время не смогло.

Осталось разобраться, что делать с меткой мерзавца шейха. Убеждён, что это, скорее, клеймо, хитрым образом поставленное. Ну не может у драконов быть больше одной истинной, а у шейха целый гарем. И все с метками.

В глазах темнеет при мысли о том, что пережила там чистая невинная девушка. Впервые думаю о том, что её касался другой мужчина, извращенец, для которого иметь сотню жён – это норма. Внутри всё скручивает от боли. Нет, это не та ревность, которую я почувствовал, когда Рон ухаживал за Лией. Это разрывающая внутренности ярость, злость на самого себя, что не уберёг от насилия.

«Не было», – не сразу даже понимаю, что это говорит мой дракон.

Он у меня на редкость молчаливый. Если общаемся, то больше эмоциями или картинками.

«Ты о чём, Рэйг?»

«Не тр-рогал её никто, не успел».

И на этом мой драконище умолкает. Он и так сказал сейчас больше слов, чем за предыдущий год.

Но в душе появляется надежда. Не эгоистичная: я бы принял Лию любой, сделал бы всё, чтобы заставить забыть о пережитом. Надежда на то, что ей удалось избежать хотя бы этого. Дышать становится легче.

Мэра я нахожу в его кабинете. Узнав о том, кто я, он принимает меня сразу же. И понимание я нахожу без труда. Мэр и сам в ярости после вчерашнего. Его дочь подвергли унизительному досмотру, но до моего прихода он не знал, как подступиться к этому делу.

– Оскорбление правящей семьи Айсгарда?

Мэр с мстительным удовлетворением потирает руки и тут же сокрушённо добавляет:

– И как я мог подумать, что они рыщут по распоряжению Его Величества. Сговор. Точно сговор с полицейскими чинами. Хорош же я: даже бумаги не проверил. Ну попляшет теперь у меня этот комиссаришка и его проклятые ангильцы. Распустились.

Голос мэра гремит так, что, наверное, и в приёмной слыхать. Наконец, он переходит к действиям. Прямо при мне секретарь получает распоряжение отправить всех, кого только можно, на поиски Бертана и ублюдков в чёрных плащах. Всех доставить в городскую тюрьму и известить его лично.

Из мэрии выхожу воодушевлённый. Надеюсь, пыл мэра не иссякнет, если даже Бертан предъявит какие-нибудь бумаги. В любом случае это даст время для безопасной переправы Лии на корабль.

Всё сделано, теперь в Академию. Градус моего настроения настолько повысился, что при виде знакомой фигуры я впервые за эти дни испытываю не раздражение, а радость. Тем более, что у меня есть планы на того, кто вскоре сможет принять у меня Академию. И, приятельски хлопнув друга по плечу, с удовлетворением вижу ответную открытую улыбку.

– О! Тебя отпустило, что ли, Велл?

Вне Академии мы с Рональдом не соблюдаем субординацию.

– В смысле отпустило?

– Ну я о новой преподавательнице-блондиночке. Ты последнее время на меня как на врага смотрел. Я решил, что тебя всерьёз зацепило.

– Зацепило, – честно признаюсь я.

– С чего бы? – удивляется Рон. – Сколько тебя знаю, ты всегда взглядом рыжих провожал. А эта красотка, скорее, в моём вкусе. Но ты не думай, если зацепила, отступлюсь. Мужская дружба дороже красивых глаз.

– Это ты, Рон, ещё не встретил те самые глаза, из-за которых весь мир летит в гаргулью задницу.

Друг недоверчиво хмыкает.

– Брось, Велл, ты же не хочешь сказать… Да, ладно. Судя по твоему безумному взгляду, ты словно истинную встретил.

– В точку.

Рон смотрит на меня в некотором обалдении, а потом спрашивает с толикой сочувствия в голосе:

– И что? Ты рад, даже несмотря на то, что девушка явно не твой идеал по внешности?

– Чтоб ты понимал, Рон, – с чувством говорю я.

– М-да, влип ты, друг. Всё, умываю руки. Одной блондинкой больше, одной меньше.

– Дурак ты, Рон. Ты ещё встретишь свою…

– Вот остановись сейчас, – друг отмахивается и изображает испуг. – Мне такого счастья не надо. Я, пока лет пятьсот не отгуляю, брачными отношениями не заинтересуюсь. И истинная мне как дракону третье крыло.

Меня разбирает смех. И Рон охотно подхватывает его. Всё напряжение последних дней отпускает.

– В Академию сейчас? – спрашивает друг.

– Да.

– Может, в кофейню заглянем? – Рон указывает на знакомую забегаловку.

Я бы и не прочь посидеть за чашкой кофе, но в этот момент дверь распахивается, и два дюжих молодца в форме личной гвардии мэра выводят комиссара Бертана.

Сработало! Молодец, однако, мэр.

Наши взгляды встречаются. Наверное, я ожидал увидеть хоть какую-нибудь долю растерянности в глазах проигравшего. Однако на лице комиссара появляется многозначительная усмешка.

– Рано вы радуетесь, Ваше Сиятельство, – говорит он негромко, когда его проводят мимо меня.

И в голосе Бертана столько самодовольства, что у меня появляется ощущение тревоги.

Глава 30.

Велл

– О чём это он, Велл? – моментально реагирует друг.

Рон всегда отличался наблюдательностью.

– Понятия не имею, – пытаюсь улыбнуться, но получается нечто, похожее на оскал.

– Ну да, ну да, вон как тебя перекосило. Не хочешь говорить – дело твоё. Ты, главное, знай: в любое время и в любой ситуации можешь рассчитывать на мою помощь.

– Знаю, Рон, знаю. И… спасибо.

– Ну что, в кафе зайдём?

Но меня гложет чувство тревоги, хотя вроде и причин, кроме слов Бертана, для этого нет.

Отрицательно мотаю головой. Я должен побыстрее вернуться в Академию.

– Дела, – выдавливаю из себя.

И Рон ни единым жестом или словом не выдаёт своего удивления, хотя несколько минут назад даже намёка на эти самые дела не было. Друг лишь кивает и ускоряет шаг, подстраиваясь под меня.

До стоянки с пегасами идём молча. Я в раздумьях: стоит ли сейчас рассказывать Рону о том, в какой ситуации я оказался? Пожалуй, нет смысла. Всё, что от него понадобится, – заменить меня на посту ректора. Имею я право на отпуск после трёх лет бессменной работы? Имею. Жаль, что нельзя отправиться сразу же вместе с Лией. Во-первых, надо всё-таки передать дела. А во-вторых, этот комиссаришка явно меня подозревает, а значит, и ангильские ищейки настороже.

Нужно отвлечь внимание. Если я исчезну прямо сейчас вместе с Анной, то могут заподозрить и попытаться догнать в море, в нейтральных водах. Достаточно одного агнильского фрегата, чтобы справиться с гражданским судном.

Сердце стягивает словно обручем. Да нет, с чего бы им догадаться? Ведь Анны на корабле не будет в момент отплытия. Уверен, что в порту будут следить тщательно и особое внимание уделят именно этому кораблю.

Пожалуй, не стоит Анне догонять его днём. На полёт дракона не могут не обратить внимания.

Корабль не дракон, до вечера далеко не уйдёт. Девушкам стоит подождать ночи, чтобы в тёмное время суток их никто не увидел. А пока они в Академии и полностью под моей защитой.

Наверное, стоит на эти полтора дня полностью перекрыть возможность летать из Академии в Портурею и обратно. Точно. Только повод нужен.

– Рон, я пока найду своего кучера, а ты сходи к дежурному по стоянке, пусть все кареты, которые приписаны к Академии, отправят наверх. У нас будет внеплановый зачёт для воздушников, а значит, вокруг острова могут возникнуть завихрения. Не хватало ещё, чтобы какая-нибудь из карет потерпела крушение.

– Зачёт? – бровь Рональда удивлённо изгибается, но он тут же понимающе кивает: – А что? Отличная идея. Давно пора погонять молодёжь, особенно старший курс. Учёба вышибает из головы дурные мысли. А что делать тем, кто сейчас в Портурее?

– Пусть погуляют лишние сутки. На центральной площади есть неплохая гостиница, где, как я слышал, даже Его Величество король Аэртании не брезговал останавливаться. Оставь сообщение дежурному, что задержавшиеся могут там пожить двое суток за мой счёт.

– Щедро. Повезло госпоже Вилланд, если она не успела вернуться. Вместо того, чтобы вести занятия, лишний день погуляет по магазинам.

– Вилланд? Хорошо бы, чтоб опоздала, – вырывается у меня.

– А-ха-ха, – ржёт Рон. – Как я тебя понимаю. Неприятная особа. Я заметил, что она постоянно вертится вокруг тебя. Я бы уже не выдержал, уволил бы к гаргульям.

Вздыхаю. Я и сам бы уволил, да как-то не по-мужски, что ли. Если так разобраться, то в той неприятной истории на Авейре она приняла мою кузину за мою девушку. И её тогда всерьёз не наказали только потому, что она поклялась, что не знала о том, кто такая Кира, и ни в коем случае не замышляла ничего против члена королевской семьи.

Кира приняла её извинения, и дело замяли.

Однако Аристу её отец забрал из Академии. Доучивалась она где-то в другом месте. Каково же было моё удивление, когда, принимая под своё руководство Летающую Академию Аэртании, я среди преподавательского состава обнаружил и её. Она обрадовалась, а вот я не очень.

Одно время я даже подозревал, что Ариста была в сговоре с Верном. Именно она тогда, пять лет назад, подтвердила, что видела метку на спине Лии. До Верна я так и не добрался, а не верить Аристе оснований не было.

Да и сейчас нет. В том, что метка существует, я сам убедился.

И всё-таки после всех подозрений осталось неприятное ощущение, как в притче о графине, которую подозревали в краже ожерелья: «Ожерелье нашлось, а вот графиню больше в гости никто не звал».

Ну и не люблю я девиц, которые так настойчиво себя предлагают. И к тому же представляют опасность для любой девушки, на которую я могу обратить внимание.

Пока не вернулась Лия, мне было наплевать. Все девушки для меня стали на одно лицо. В сердце занозой застряла одна-единственная.

А вот теперь совсем другое дело. Хм, кстати, уж Ариста-то точно знает, какую роль в моей жизни сыграла Лия. И не дай хаос ей узнать, кто скрывается под именем Сайланы Эристер. Так что, если госпожа Вилланд застрянет в Портурее, мне будет даже спокойнее.

Неожиданно для самого себя я рассказываю Рону ту давнюю историю с Аристой и моей сестрой.

– Даже так? – хмурится он. – Пожалуй, я бы на твоём месте от неё избавился. Не хватало, чтобы она напала на госпожу Эристер. Я понаблюдаю за ней.

– Спасибо, Рон, но нет смысла. Госпожа Эристер уехала на несколько дней, – вру я, чувствуя угрызения совести.

Не привык я лгать друзьям, но и полностью довериться пока не готов. Слишком серьёзная опасность нависла над нами с Лией.

Колёса кареты касаются посадочной площадки острова, и нас слегка встряхивает.

Раздаю указания охране, отвечающей за посадку и взлёт пегасов, в русле: никого не впускать, никого не выпускать.

– Рон, – интересуюсь я, когда мы уже идём к преподавательскому корпусу, – а ты не мог бы посидеть в моём кресле месяц-другой? Я так давно не был в отпуске. Из тебя выйдет отличный ректор.

– Не вопрос. Собрался за ней?

– Не совсем, – уклончиво отвечаю я, понимая, что вконец запутался.

Ну ничего, как только Лия окажется в безопасности во владениях Айсгарда, я всё расскажу Рону и заодно утешу, что не уводил из-под его носа хорошенькую блондинку.

– Тогда займись сейчас подготовкой к этому самому зачёту воздушников, – предлагаю я. – Потренируешься. Главное, пожёстче со старшими.

– Договорились. Отдай распоряжение своему Парсонсу, чтобы слушал меня, и занимайся, чем хочешь.

Ну вот, вроде все задачи выполнены. Но на душе всё равно тревожно.

Успокаиваюсь я только тогда, когда в ответ на мой условный стук в дверь открывает Анна и, убедившись, что я один, зовёт:

– Лия! Свои.

Весь следующий день проходит как в тумане. Я всё время жду неприятностей, и от этого становится не по себе. Захожу проведать сестру раз пять за день. Только эти посещения и успокаивают. В шоколадных глазах Лии столько надежды и доверия, что они почти полностью вытеснили страх.

– Мы справимся, – тихо говорю я ей, когда Анна деликатно исчезает в купальне на добрые полчаса.

Вдыхаю такой родной аромат роз, чувствую, даже не прикасаясь, дрожь Лии. И в сердце огнём пылает счастье. Она любит меня, я в этом уверен. Мы обязательно выберемся из этой передряги.

Ближе к вечеру я всё-таки решаю отправиться в Портурею, чтобы выяснить всё насчёт корабля, на который предстоит перелететь Анне с Лией. Стоянка с пегасами по-прежнему заблокирована, хотя первый этап зачёта уже прошёл.

Вокруг острова непредсказуемые завихрения, опасные для крылатых лошадей. Зато для дракона это ерунда. И я, пользуясь низкой облачностью, взмываю вверх.

Я планировал только убедиться, что корабль уже покинул порт, но, к своему удивлению, обнаруживаю, что именно в тот момент, когда мне удаётся выглянуть в просвет между облаками, судно отчаливает.

Что могло его задержать? Не то ли, на что намекал комиссар? Приходится рискнуть и приземлиться между портовыми складами. Дело к вечеру, и здесь безлюдно. Все погрузки проходят раньше. Самый простой вариант добыть сведения – это подбросить медяк портовому мальчишке.

Оказывается, корабль из Айсгарда был подвергнут небывало тщательному досмотру.

– И что искали? – как можно равнодушнее спрашиваю я.

– Кто ж их знает, – пожимает плечами оборванец, жадно косясь на карман, из которого я только что достал монетку.

Достаю ещё один кругляш, на этот раз серебряный. Верчу его между пальцами.

– Уверен, что не знаешь? – делаю вид, что вот-вот опущу монету обратно в карман.

– Девушку, – быстро говорит мальчишка. – Там стояли люди в тёмных плащах, я слышал, как один из них сказал другому, что, если какая-то танцовщица появится, нужно её осторожно проверить, потому что она может быть быть… с другим лицом, под иляз… илюз…

– Под иллюзией?

– Точно. Так и сказали.

Вот как? Бертан решил, что вместо Анны может под иллюзией появиться Лия. Холодок пробегает по спине. А ведь это означает, что они уже в курсе насчёт того, что именно Лия владеет этим мастерством. Что же получается? У комиссара информатор в Академии? Но кто мог так быстро понять, что новая мастер иллюзий и есть та самая сбежавшая девушка?

Бросаю мальчишке серебрушку. Ухожу за склады и в надвигающихся сумерках взлетаю.

Может, ничего страшного и не произошло? Корабль обыскали. Даже хорошо, что комиссар теперь знает, что Лии там нет. Хорошо и то, что корабль вышел позже, Анне будет проще его настичь.

Все свои тревоги прячу под улыбкой, когда появляюсь перед Анной и Лией. Быстро обсуждаю с сестрой примерное расстояние, которое ей придётся преодолеть. Улучив момент, потихоньку, чтобы не напугать Лию, рассказываю про обыск.

– Ну что ж, корабль чист – так даже лучше, – мысли сестры текут в том же направлении.

Ещё через три часа под прикрытием ночи мне удаётся провести Анну на взлётную площадку башни. Спускаюсь за Лией. Академия спит. Мы беспрепятственно поднимаемся наверх. Здесь, на последней лестничной площадке, слабо освещённой магическим светильником, мы останавливаемся.

Как? Как прощаться, если нет возможности прикоснуться друг к другу? Стоим столбами, глядя друг другу в глаза. Моя девочка. И мне неожиданно вторит мой дракон:

«Наш-ша девочка».

Большие глаза Лии становятся просто огромными.

– Велл, мне показалось… да нет…померещилось.

– Что именно? – спрашиваю я.

«Она меня слыш-шит», – с самодовольной интонацией заявляет Рэйг.

– Невозможно, – я расплываюсь в улыбке.

«Ис-стинная», – заверяет Рэйг.

– Велл, как же так?

В глазах Лии слёзы.

– Так и должно быть. А метка… она появится.

– Велл, поцелуй меня ещё раз, – Лия делает шаг ко мне и, видя мою нерешительность, добавляет: – Мне кажется, что после прошлого раза что-то изменилось.

Лия поводит левым плечом, намекая на отвратительное клеймо на своей спине.

– Я её почти не чувствую. И вот здесь всё время словно припекает. Похоже на ожог.

Она протягивает ко мне левую руку внутренней стороной запястья вверх. Действительно, похоже на обычный ожог, если… если не подключать драконье зрение. Лия не дракон, а вот мой Рэйг моментально перестраивает мои зрачки. В центре круга маленький дракончик, свернувшийся клубком.

«Метка, – восторженно рявкает Рэйг. – Моя!»

И я делаю шаг к Лии, захватывая её губы в сладкий плен. Одновременно накрываю ладонью её левую лопатку, направляя в кисть поток ледяной стихии.

Лия даже не вздрагивает. Моя девочка тянется ко мне, отвечая на поцелуй. Робко касается своим язычком моего. А я сдерживаюсь, стараясь не сорваться. Нежно втягиваю то одну, то другую губу. Исследую, изучаю, приручаю мою будущую жену, мою истинную.

Отрываюсь только для того, чтобы заглянуть в затуманившиеся глаза.

Деликатный стук в дверь, ведущую на взлётную площадку, напоминает о том, что всё ещё не закончилось, и наверху ждёт Анна.

– Я догоню тебя в море, – шепчу, погрузившись носом в огненные волосы, делая глубокий вдох, чтобы вобрать в себя аромат роз.

Я снова люблю эти цветы.

Ещё через десять минут я смотрю вслед ледяной драконице, уносящей на спине моё сокровище.

Очень скоро мы увидимся.

Возвращаюсь к себе и долго ворочаюсь без сна. Тяжело не думать о том, как там Лия. Но Рэйг спокоен, значит, там всё хорошо. В конце концов, поняв бессмысленность попыток уснуть, поднимаюсь и иду в кабинет. Нужно всё подготовить для передачи дел Рону. До утра вожусь с бумагами.

Стук в дверь заставляет меня поднять голову. В дверь вплывает Ариста, на её лице безмятежная улыбка. И вообще вид у неё какой-то слишком довольный. Получается, она всё-таки успела вернуться в Академию до того, как я перекрыл всем эту возможность?

– Доброе утро, господин Ректор, – мурлычет она. – Меня послала госпожа Тарина. Она хочет уточнить, стоит ли магистра Эристер совсем вычеркнуть из расписания?

Вглядываюсь пристальнее и понимаю: её прямо-таки распирает от торжества.

И тут у меня щёлкает в голове. Позавчера после сорванного спектакля, когда неприятные посетители были у меня в кабинете, никому из них и в голову не пришло спрашивать про мастера иллюзий. А значит, эту информацию комиссар мог получить только вчера утром, именно тогда, когда Ариста спускалась в Портурею.

Пазл внезапно складывается: комиссар, шпион в Академии и… Ариста?

Глава 31.

Лия

Два дня прошли, как одно мгновение. Во-первых, из-за того, что Анна вообще не давала мне скучать, развлекая разговорами и рассказами об Айсгарде и том, как они начали гастролировать. А во-вторых, Велл под предлогом того, что посещает свою приболевшую сестру, частенько заглядывал к нам.

Каждый раз, когда он приходил, я чувствовала, как внутри растекается тепло, а на лице сама собой расцветает улыбка. Велл садился всегда рядом. Так, чтобы я могла чувствовать его тепло, и при этом избежать прикосновений.

Но мне и этого хватало: чем ближе он был, тем сильнее я ощущала жжение на левом запястье. Покрасневшее пятно зудело и саднило, как ожог. И вроде бы должно было раздражать, но почему-то мне нравилось то, что оно вообще есть. Как будто так и должно быть. Как будто это огромная ценность.

И я время от времени так концентрировалась на этом ощущении, что клеймо шейха практически переставала чувствовать. Блуждая в своих мечтах, я вообще порой забывала о существовании метки шейха.

Я понимала, что момент прощания неизбежно наступит, что придётся расстаться с Веллом. И теперь, когда я вот-вот должна улететь из академии, хочется надеяться, что мы расстанемся ненадолго, что всё выйдет так, как задумано, и совсем скоро будем вместе.

Мы стоим друг напротив друга, боясь и в то же время мечтая прикоснуться друг к другу. Дыхание сбивается, губы уже горят от того, что я их искусала, а так хочется, чтобы горели от поцелуев Велла.

Скольжу взглядом по его лицу, молчу, а так хочется кричать, что мне никто больше не нужен. Только он! Я – только его и никогда не принадлежала никому больше, ведь он должен об этом знать.

«Наш-ша девочка», – отчётливо раздаётся в моей голове. Хотя Велл не произносит ни слова.

Что? Хмурюсь. Ещё только галлюцинаций мне не хватало.

«Она меня слыш-шит, – снова слышу я довольное рычание. – Ис-стинная».

Не собиралась плакать, но слёзы застилают глаза. Слёзы счастья, сбывшейся мечты. Неужели сбывается то, о чём я молила бессонными ночами в Амирате?

Меня настолько переполняют чувства, что я решаюсь на просьбу, которая меня и пугает, и вызывает во мне шторм воодушевления.

– Велл, поцелуй меня ещё раз. Мне кажется, что после прошлого раза что-то изменилось. – Я делаю шаг к Роувеллу и протягиваю свою левую руку.

Велл буквально вгрызается взглядом в покрасневший участок кожи, на его губах появляется торжествующая улыбка, а взгляд темнеет. Успеваю это всё заметить ровно за секунду до того, как оказываюсь в плену губ моего дракона. Я теперь точно знаю, что моего: истинного, любимого, единственного. Того, с кем нас так жестоко развели, и с кем я должна была провести эти потерянные пять лет.

Голова кружится, клеймо шейха покалывает, но так незначительно, что я даже не обращаю на это внимания. Зато прикосновения губ Велла, нежная и столь будоражащая ласка языка заставляют жар внутри меня завихряться невообразимыми потоками, пульсировать во всём теле, стягиваться тугим узлом в груди, вспархивать тысячами бабочек в животе!

Не хочу его отпускать, хочу продлить это мгновение. Кажется, что, если я позволю нам разомкнуть объятия, сказка может кончиться.

– Я догоню тебя в море, – шепчет Велл.

Его глаза подёрнуты поволокой, дымкой страсти, желания. Уверена, что в моих он видит то же самое. Но сейчас точно не время, и стук Анны напоминает нам об этом.

Выходим на площадку башни, где Анна озорно подмигивает мне и превращается в поистине красивую и грациозную ледяную драконицу. Она похожа на Велла чем-то, но в то же время и сильно отличается.

Чешуя тоньше и ажурнее, шея чуть длиннее и изящнее, а на шее действительно нет такого красного пятна, как у моего ледяного. Зато все зубцы гребня отливают красноватым цветом.

Анна опускает крыло, приглашая к себе на спину. Велл ещё раз крепко прижимает к себе и неуловимо легко целует. Я поднимаюсь на спину драконицы и плотно прижимаюсь к её спине, чтобы меня меньше было видно, Велл накидывает сверху плетение морозного полога.

Чувствую лёгкий толчок, перекатывание мышц под чешуей и поток ветра от мощного взмаха крыльев. Страшно. Но в то же время я доверяю Анне. Так же, как Веллу.

Анна старается держаться в толще облаков до того самого момента, когда нам приходит пора спускаться. Она делает большой круг, слегка накреняется набок, так что я теперь могу видеть бескрайнее чернеющее море и маленькую светящуюся точку фонаря на корабле.

Когда мы подлетаем чуть ближе, я понимаю, что судно недостаточно велико, чтобы приземлиться дракону. Поэтому Анна очень ловко зависает над палубой на корме, а я, понимая, что иначе никак, буквально спрыгиваю с неё.

Но тут мне приходит на помощь моя воздушная магия. Я с таким удовольствием выпускаю, наконец, её, что пальцы буквально покалывает. Поток воздуха подхватывает меня, чуть-чуть качает и медленно и аккуратно опускает на поскрипывающий корабль.

Анна не заставляет себя долго ждать: она совершает оборот прямо в воздухе и, выполнив замысловатый пируэт, приземляется рядом.

– Кажется, получилось, – Анна крепко обнимает меня.

– Кажется, да, – шепчу я.

К нам уже спешит крупный, грубоватый в своих движениях мужчина с окладистой бородой, заправленными под бандану волосами и с ярким фонарём в руке.

– Ваша Светлость, мы вас уже заждались, даже переживать начали. А это… – мужчина хмурится, разглядывая меня.

– Это наша новая пассажирка и будущая подданная Айсгарда. Но ты же никого не видел, кроме меня, да, Фергус? – Анна касается своего подбородка и пытливо смотрит на моряка.

– Конечно, – он понимающе кивает. – На борт прибыли только вы. Что ж, в вашей каюте всё уже подготовлено, в том числе поздний ужин. Драконья порция, как обычно.

Сестра Велла довольно кивает и тянет меня за руку.

Мне непривычно идти по постоянно перемещающейся поверхности. Со стороны я наверняка выгляжу забавно. А вот Анне будто бы вообще наплевать на то, как качается палуба. Удивительная способность и грация.

– Ну вот, тут мы и будем находиться до самого прихода в порт. Я просила Велла заранее предупредить директора нашей труппы, что я не готова выходить из каюты, и мне нужно будет приносить еду, так что не переживай, вопросов не будет, – объясняет мне Анна, зажигая магический светильник на стене.

Каюта действительно достойна княжны. Огромная, кажется, трёх или даже четырёхспальная кровать под балдахином, шкаф, письменный стол, два кресла, кофейный столик, комод и, похоже, дверь в собственную уборную. Да уж, с такими условиями точно можно не покидать это место хоть сколько.

Единственным недостатком кажутся крошечные окна, через которые вряд ли хорошо видно, что происходит снаружи. Хотя в моём случае это, наверное, преимущество: через них не увидеть меня.

– Предлагаю сейчас быстро перекусить и лечь спать, – зевая, говорит она и магией подогревает остывший ужин на столе. – А уже завтра осваиваться.

Я согласно киваю, и мы так и делаем, устраиваясь уже привычно в одной кровати.

Пробуждение происходит из-за каких-то громких разговоров снаружи. Кажется, что на палубе слишком оживлённо: стук сапог по дереву, перекрикивания команды и что-то ещё, что меня напрягает. Но, вставая с кровати, я никак не могу понять, что это.

– Мы сейчас в нейтральных водах и вот-вот должны пересечь границу Айсгарда, – говорит Анна, выходя из ванной. – Нас остановил военный корабль, вроде бы, для проверки документов.

Она вытирает свои длинные волосы пушистым полотенцем и хмуро поглядывает на дверь.

– Они будут устраивать досмотр? – взволнованно и немного хрипло после сна спрашиваю я.

– Кто бы им ещё позволил, – прищуривается Анна, гипнотизируя дверь. – А ты можешь… Сделать мне иллюзию такой же метки, как у тебя?

Я тянусь к своей силе иллюзий, чтобы понять, насколько уже восстановился резерв. Ещё не полностью, но такую мелочь, как небольшой рисунок, я сделать точно смогу.

Киваю, и Анна, чуть спустив платье, подставляет лопатку. Я закрываю глаза и касаюсь её кожи. За всё это время до мелочей запомнила, как выглядит моя метка, поэтому сложности в копировании не возникает. Но зато возникает вопрос: а, собственно, зачем?

Но задать я его не успеваю. В дверь стучат.

– Пограничная служба Айсгарда, – раздаётся грубый мужской голос. – Нам поручено проверить всех пассажиров судна.

Я вижу, как напрягаются плечи Анны, а по плечам пробегает чешуя. Внутренний голос буквально кричит об опасности.

– Если это так, то вы прекрасно знаете, кто я, и то, что я имею право неприкосновенности. Так можете и передать командиру судна, – отвечает Анна.

Ещё до того, как она успевает закончить, за бортом раздаётся громкий хлопок, корабль как будто вздрагивает, а нашу дверь буквально сносит с петель. Меня откидывает в угол, а в глазах темнеет от удара затылком обо что-то очень жёсткое.

Глава 32.

Велл

Рэйг беснуется так, как лишь однажды в жизни: тогда, когда увезли Лию. А теперь, когда он уже твёрдо уверен, что она его истинная, его вообще практически невозможно остановить. По коже пробегают волны чешуи, а из груди рвётся низкий утробный рык.

– А с чего, скажите мне на милость, магистр Вилланд, нашего нового преподавателя вдруг нужно вычёркивать из расписания? – медленно поднимаясь из-за стола, сверлю глазами Аристу.

Она как будто сжимается, видя мою реакцию. Похоже, я прав.

– Ну как же, господин ректор, – улыбка сползает с губ Аристы. – Её уже несколько дней нет. Мы скоро перемещаемся, разве она успеет добраться до нас? Ведь ждать её это…

– Кажется, вы уже за меня всё успели решить, да? – Рэйг выпускает когти, которые впиваются в отполированную поверхность рабочего стола. – Или всё же оставите мне возможность тоже вставить слово?

Ариста видит то, что происходит со столешницей, нервно сглатывает и пятится.

– Как ваша прогулка позавчера в городе? Продуктивной вышла? – В глазах темнеет от ярости.

Уговариваю себя, что руки марать об эту женщину не хочется, но это, гаргулий зад, второй раз уже!

– Я… Мне… – начинает мямлить Ариста, а потом вскидывает подбородок. – В любви все методы хороши!

Обхожу стол и нависаю над ней:

– Что ты знаешь о любви, Ариста? Неужели ты думала, что я смогу полюбить ту, которая уже дважды покушалась на мою истинную пару.

В глазах Аристы штормящим морем беснуются, сменяя друг друга, непонимание, затем удивление и наконец отчаяние.

– Нев-возможно, – заикаясь, бормочет она. – Лия простолюдинка. Она не могла стать истинной дракона.

Надвигаюсь на неё. Ариста пятится назад до тех пор, пока не упирается спиной в стену и не прижимается к ней всем телом. Исходящий от неё запах дикого страха отдаёт тухлым мясом. Даже дракон, который мгновение назад был готов откусить ей голову, испытывает отвращение.

Сверлю её глазами:

– Ты мне сейчас расскажешь от и до всё, что знаешь.

– Невозможно, – повторяет уже увереннее Ариста. – Ты лжёшь насчёт истинной, или… или эта дрянь тебя опоила. Я ещё тогда, пять лет назад, видела на её спине метку стихии земли. Лия принадлежит земляному дракону шейха. Комиссар сказал, что жён шейха несколько лет учат в Академии, как обращаться с мужчинами. И она уже ублажала бы своего хозяина, если бы не сбежала перед самой консумацией.

Мой кулак врезается в стену рядом с головой Аристы. Гадина вздрагивает и на миг зажмуривается.

– Ты должна знать, – рычу я, – что закон делает с теми, кто становится между драконом и его истинной. Твоя жизнь сейчас висит на волоске и зависит от того, что случится с Лией.

– Всё равно ты уже ничего не успеешь сделать, – взвизгивает мерзавка, и на её лице появляется оскал, а в глазах безумие. – Она там, где и должна быть. Пока ты до неё доберёшься, её уже поимеет шейх, он так давно этого ждал. А ты, наконец, откроешь глаза и увидишь ту, с кем должен быть!

Дракон рвётся наружу.

Стоять, Рэйг! Нам ещё нужны её показания! Она должна рассказать всё, в том числе то, что было пять лет назад. А она явно в курсе того, что произошло.

– Р-р-р-рас-с-сказывай, – в этот момент я и Рэйг буквально сливаемся воедино. Я даже не могу понять, кто из нас отдаёт приказ. – Кому и что ты рассказала?

Ариста тянет, молчит. Надеется, что я не смогу поднять на неё руку? Но можно же и иначе…

Пускаю свою силу от пола вверх, постепенно покрывая льдом сначала туфельки Аристы, потом юбку… Вижу, что она пытается мне противостоять своим огнём. Но где её сила и где моя?!

– Хорошо! – истерично взвизгивает Ариста. – Я приходила к Анне и поняла, что она не одна живёт в комнате. И всё рассказала комиссару. Он был очень и очень заинтересован в информации, потому что люди в капюшонах ему пообещали намного больше, чем он за всю жизнь мог бы получить тут, с этим квашнёй-мэром. Таким же малахольным идиотом, как мой папочка…

Она буквально выплёвывает последние слова. И это её благодарность? За то, что её отец тогда выгородил чуть ли ценой своего места? Уговорил моего дядю не отправлять Аристу на каторгу за покушение на Киру?

– Сколько же гнили в тебе, – убираю магию. – Что он собрался делать?

– Комиссаришко-то? – ухмыляется Ариста, решив, что теперь она в безопасности. – Хаос его разберёт. К капюшонам собирался напрямую идти. А уж что они там придумают, не моя забота. Только рыжая твоя никогда не доберётся до Айсгарда. И с тобой не будет.

Вглядываюсь в её глаза, а там пляшут искорки безумия. Неужели возможно быть настолько одержимой чем-то, чтобы спокойно рушить чужие жизни?

Щёлкаю пальцами, дистанционно активируя переговорное устройство.

– Слушаю вас, господин ректор, – отвечает секретарь.

– Парсонс, распорядись подготовить для госпожи Вилланд изолированную палату в лазарете, – приказываю я. – И пусть пришлют помощников и лекаря со смирительной рубашкой. Похоже, госпожа Вилланд не в себе.

Ариста распахивает глаза, а я накладываю усыпляющее плетение. И только это хотя бы частично успокаивает Рэйга. Сдерживать его становится всё сложнее.

Оставляю Аристу на Парсонса, а сам иду в аудиторию, где должно начаться занятие Рона.

– О, господин ректор, вы сегодня решили поучаствовать… – начинает он, но я перебиваю:

– Не до шуток. – Видя моё лицо, он быстро проникается настроением. – Пора тебе принять пост.

Не до расшаркиваний и субординации.

– Хорошо, зайду к тебе после занятия, – говорит Рон.

– Сейчас.

– Что? – лицо друга удивлённо вытягивается.

– Ты принимаешь пост сейчас, а я улетаю. Они что-то задумали, – вот так просто вываливаю я. – Я должен убедиться, что с ней всё в порядке.

Вижу, что в голове Рона крутится много вопросов, но он понимает, что не время. Только кивает и хлопает по плечу.

Даже не нахожу нужным подниматься в башню, выхожу на балкон и, шагая с него, выпускаю Рэйга. Он знает, куда лететь. Чувствует.

Быстрее, быстрее, быстрее… Каждый взмах в полную силу, только самые разреженные потоки воздуха… И максимальная концентрация.

Наконец среди простора сверкающего на солнце моря появляется маленькая точка. Корабль. Наш, из Айсгарда. Но внутри ничего, кроме пустоты.

Два мощных взмаха, а потом складываю крылья и устремляюсь к точке, которая постепенно разрастается и становится судном. Из груди вырывается рык боли: паруса порваны, одна из мачт сломана, а палуба в дырах.

Перекидываюсь в человека, приземляясь на палубу. Ко мне со всех ног бежит директор театра с перевязанной головой:

– Ваша Светлость! Беда! Их увезли! Вашу сестру и ещё одну девушку! Ох! Что же будет!?

Сжимаю до боли кулаки. Я знаю, что будет. Будет война.

Глава 33.

Лия

Прихожу в себя от грубого мужского рыка с характерным ангильским акцентом:

– Кто из них та самая?

На веках словно тяжёлые булыжники, и сильно болит затылок. А ещё давит запах – запах немытых мужских тел, щедро, до тошноты, сдобренных вонючими дешёвыми специями.

– Хаос их разберёт. Обе рыжие. Проверьте метку.

И сразу же знакомый голос Анны:

– Руки убери, мерзавец.

А затем злобный рык.

– Вот дрянь! Магичка! Еле успел блокнуть её. На вторую тоже надень, пока в себя не пришла.

Холодный металл касается моих запястий. Моментально появляется знакомое ощущение: меня словно вычерпали до дна. На меня надели блокираторы магии.

Треск ткани и негодующий вскрик Анны.

– Есть метка, – в голосе мужчины злорадство. – Попалась девка.

– Забирай.

– А вторую оставляем? Может, прихватим как приз за работу?

– Вторая вроде княжна. Ну её. Больше проблем. Хотя… А ну-ка, глянь и её спину.

Чьи-то руки бесцеремонно переворачивают меня. От резкого движения меня скручивает приступ тошноты, закашливаюсь. Но это никого не останавливает. На спине с треском рвётся ткань.

– Бран, смотри: тоже метка.

– Как такое возможно? А-а-а, хаосово семя, забирай обеих. Некогда разбираться. Патрульные корабли Айсгарда в любой момент могут появиться.

Пытаюсь приоткрыть глаза, но именно в этот момент мужчина грубо подхватывает меня под живот и закидывает на плечо. Утыкаюсь носом в дурно пахнущую рубашку на его спине. Кровь приливает к пульсирующему болью затылку, и сознание меркнет.

*****

Прохладная ладонь касается моего лба.

– Лия, ты как?

Во рту сушь. Приоткрываю рот, из горла вырывается хрип. Приоткрываю глаза. Надо мной склонилась Анна.

– Где мы? – хрипло спрашиваю я.

Анна, поддерживая меня под спину, помогает сесть. Моих губ касается край чаши.

– Пей.

Делаю глоток тёплой воды. Неприятный привкус, но в горле становится легче.

– Мы на Амиратском корабле, – голосом, в котором звучат ноты ярости, объясняет Анна. – На нас надели блокировщики магии.

Оглядываюсь, мы в каюте для перевозки пленников, не в самой плохой и не в трюме. Но вариантов выбраться нет. Единственное крохотное окошко под потолком. На моих руках металлические браслеты. Обычные. Не универсум. С тревогой смотрю на руки Анны. Тоже обычные. Значит, нас берегут.

Память возвращается, а вместе с ней приходит понимание того, какую ошибку я совершила. Они ведь не собирались забирать княжну. У меня вырывается стон.

– Голова болит? – Анна воспринимает мой стон по-своему.

– Голова? Нет, это ерунда. Я не должна была ставить на тебе иллюзию метки. Тебя бы не забрали.

Как я могла повестись на её просьбу? Я, похоже, и до удара головой плохо соображала.

– Да, это я сглупила. Нужно было сделать наоборот: использовать твою магию, чтобы скрыть твою метку. Хотя… у них, скорее всего, был артефакт. Они бы тебя всё равно забрали.

– Но зато тебя не тронули бы.

– Лия, соберись. Что сделано, то сделано. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Боюсь, это невозможно, – всхлипываю я. – Из Амиратов ещё ни одну пленницу не спасли. Кто туда попал – это навсегда.

– Погоди, но ты же вырвалась как-то?

– Только благодаря магии иллюзий и стечению обстоятельств. Перед самым обрядом невесту на три дня оставляют в одиночестве. И на второй день пришла песчаная буря. Самая мощная из всех, какие я видела за пять лет. В такие дни никто не выходит на улицу.

– А ты рискнула? Понимаю.

– Если бы не моя воздушная стихия, и я бы не смогла. Песок залепляет всё, мешая дышать. Но я создала воздушный пузырь вокруг головы. И мне удалось выбраться из смерча.

Надо же. Тот кошмар уложился всего в несколько предложений. А тогда несколько часов показали мне вечностью.

Меня передёргивает при воспоминании о том, как я уже считала себя погибшей, об иссечённой песком коже на руках, о том, как неожиданно прекратившаяся буря выплеснула меня на морской берег неподалёку от порта.

– Мне помог мальчишка. Он как раз устроился юнгой на торговое судно. Но за те драгоценности, что были на мне, он отдал мне штаны и рубашку. А во мне осталось достаточно магии для того, чтобы надеть иллюзию его внешности.

– Ого! – глаза Анны становятся большими. – Ты была как моряк на том судне? Как ты справилась? Я видела, какая тяжёлая работа даже у тех моряков, которые только нанялись на корабль и совсем-совсем мальчишки.

– При помощи магии. В Ангилье меня пять лет обучали в Академии невест. И там, кроме…

К моим щекам приливает кровь. Как сказать княжне, чему учат женщин, которые в будущем должны угождать шейху в постели? Не стоит, пожалуй. Да мне и самой мерзко об этом вспоминать.

– Кроме чего? – в глазах Анны неподдельный интерес.

Собираюсь с духом и отвечаю:

– … кроме того, о чём порядочной девушке лучше не знать. Все жёны шейха до консумации должны стать «достойными».

– О как! – перебивает меня Анна. – Достойными постели мерзавца?

– Достойными звания «жены». Так вот: там обучают владению магией, особенно ценятся воздушницы. Именно жёны шейха с магией воздуха защищают столицу от песчаных бурь. Этому и учат пять лет в Академии при гареме. Меня ведь забрали с первого курса.

– А что происходит с теми, кто не старается стать «достойной»?

– Стараются все, – вздыхаю я. – Тех девушек, которые не сдают экзамен, не отпускают. И даже на невольничий рынок не передают. Потому что шейхи считают, что никто не должен касаться того, на чём или на ком клеймо шейха. Шейх самолично лишает их девственности, а затем передаёт придворным магам. Магией девушек заряжают артефакты. Отбирают всё до тех пор, пока ресурс полностью не истощится. После этого, если несчастная выживает, она становится прислугой. Таких мало. Большинство погибает.

– И Амираты славятся уникальными артефактами, которые закупают во всём мире, – с дрожью в голосе говорит Анна. – Айсгард тоже их приобретает. А, оказывается, в них жизни несчастных похищенных девушек. Но это же ужасно. И никто об этом не знает.

– Этот секрет не выходит за стены гарема и Артефактории. Маги навечно заключены в стенах дворца, как и похищенные девушки. Торговцы приобретают артефакты и перепродают их. Самый страшный из них – блокировщик магии, универсум.

– Это не легенда? – спрашивает Анна, разглядывая металлические полосы на своих руках.

– Не легенда. На нас обычные, иначе мы бы уже сейчас были на пути к безумию. Универсуму не требуется подзарядка. Он пьёт магию из жертвы, пока её совсем не останется. Его надевают на самых строптивых.

Анна в задумчивости трёт лоб.

– Вроде говорили, что Киру, нашу с Веллом двоюродную сестричку, пытались им усмирить. Я тогда мимо ушей это пропустила. Думала, преувеличивают. Не поверила в существование такой дряни. Вот ведь дурная. Кира ведь как-то с ним справилась.

– Надеюсь, до этого не дойдёт, хотя… теперь уже всё равно.

– Эй, – Анна берёт мою руку в свою. – А ну не раскисай. То, о чём ты говоришь, – это повод для большой войны. Ты не рассказывала об этом Веллу?

– Не успела. – Смаргиваю слёзы с ресниц. – Я так тебя подвела.

Эта мысль не оставляет меня, несмотря на все попытки Анны меня успокоить. Если бы я бездумно не выполнила её просьбу и не создала на ней иллюзию метки, княжну бы не тронули.

– Не переживай, Лия, дед не оставит меня в беде. Будет война. Нас обеих вытащат, тем более Велл уже знает, что ты его истинная. А уж что устроит мой папочка…

Анна даже улыбается при мысли об отце, как бы предвкушая.

Я слышала множество историй о битвах князя Рагнара с Хаосом. И даже не сомневаюсь, что родственники Анны отомстят Амиратам. Но не будет ли поздно?

– Поверь мне, – воодушевлённо заканчивает Анна.

Как же хочется ей верить. Но она не поняла главного: шейхи никогда не выпускают своих жертв из когтей. Моё бегство из Ангильи можно считать чудом. Если мы доберёмся до их материка, спасти ни Анну, ни меня будет невозможно.

Мрачные мысли обрывают шаги за дверью. Щелчок замка, и дверь распахивается. Меньше всего я ожидала увидеть здесь этого человека.

Глава 34.

Лия

В дверях стоит магистр Верн. А за его спиной двое громил бандитской наружности.

Я не видела магистра пять лет с того самого момента, как он в присутствии целителя подтвердил, что метка на моей лопатке существует.

В тот день в Академии не оказалось ни князя Рагнара, ни Велла, но, когда появились ангильцы и объявили меня собственностью шейха, я до прихода магистра Верна надеялась, что произошла какая-то ошибка.

И только тогда, когда он с грустной улыбкой подтвердил, что всё так, я поверила. Магистр Академии, которому доверял сам князь Айсгарда, не мог лгать.

Так что же он делает здесь, на ангильском корабле?

– Которая из них, магистр? – хрипло спрашивает один из тех, кто стоит за спиной Верна и окидывает нас с Анной жадным липким взглядом, от которого хочется закрыться, а ещё лучше принять душ.

Магистр переводит взгляд с лица Анны на моё. Глаза его чуть сощуриваются. И я понимаю, что он меня узнал. Но произносит он почему-то другое:

– Она была первокурсницей, одной из нескольких десятков. Занятий на их потоке я не вёл. Лицо видел мельком пять лет назад. Как вы хотите, чтобы я вот так с ходу сказал, которая из них?

При этом магистр продолжает пристально смотреть мне в глаза. Я не понимаю, что он хочет мне передать взглядом, но на всякий случай молчу.

– Я должен увидеть метки своими глазами, – говорит Верн.

Воцаряется пауза. Все чего-то ждут.

– Вы так и будете стоять и смотреть? – насмешливо интересуется магистр.

– А что не так?

– Девушка – собственность шейха. А Его Величие Эрни-даг-Шер не любит, когда на его собственность пялятся мужчины. Как доверенное лицо шейха, я вынужден буду сообщить о нарушении границ приличия.

– Ха, – сплёвывает один из громил. – Сам-то евнух, что ли? Тебе можно на них смотреть, а нам нет?

Лицо Верна багровеет, а пальцы начинают выплетать узор. Моя магия заблокирована, но тут не надо видеть потоки, чтобы понять: громилы сейчас стоят на тонком льду. Бросаю взгляд на Анну и вижу, что она подобралась. Если магистр сейчас схлестнётся с ангильцами, то, быть может, у нас появится шанс?

Но, увы…

– Остынь, Берглисон, если не хочешь лишиться верительной грамоты на губернаторство на Торенте, – звучит холодный голос из полумрака коридора.

Оба громилы оборачиваются на звук, и самоуверенности на их физиономиях становится меньше. Они даже отступают на шаг от двери в каюту, а на пороге появляется один из чёрных плащей.

– Магистр прав, – спокойно говорит он. – Его Величие Эрни-даг-Шер будет недоволен, если кто-нибудь посторонний прикоснётся к его собственности.

– Но как быть со второй? – не сдаётся тот, кого назвали Берглисоном. – Одна из девок поддельная. Значит, никому не принадлежит. И на своём корабле я имею на неё все права.

– Разберёмся. – Мужчина в чёрном плаще кивает Верну и закрывает дверь каюты с той стороны.

Щёлкает замок, оставляя нас наедине с Верном. У меня есть к нему вопросы, но сначала мне надо понять, чего ждать от него. Слежу за ним настороженно.

Верн же на меня не обращает внимания. Он изучает Анну.

– В том, что вы Эргари, сомнений нет. Очень интересное сочетание: основная стихия лёд, но есть и огонь в зачатке. Интересно, дочь которого из князей? Не Айварса, это точно.

Верн говорит как бы сам с собой, но паузу делает. Ждёт ответа княжны.

Но Анна гордо вскидывает голову.

– А, впрочем, неважно, – хмыкает Верн. – Шейх будет доволен. Но есть один вопрос: княжна, если вы хотите доехать до Амиратов…

– Не хочу, – с вызовом перебивает его Анна.

– … девственницей, – продолжает фразу Верн. – Так вот, я уже понял, что метка на вас, княжна, ненастоящая. Скорее всего, иллюзия. Надо же, как я продешевил с Эолией… Если бы я знал, что она не только воздушница, но и мастер иллюзий, шейх заплатил бы вдвое за такое сокровище. Простите, княжна, отвлёкся. Итак, метку на вас наверняка наложила Эолия. И сойдёт она через два-три дня. И после этого едва ли вы будете в безопасности. Ищейки шейха не поймут вашей ценности. Они настроены на её поиск. – Верн указывает подбородком в мою сторону и продолжает: – Вас просто отдадут вот этому Берглисону, а уж будет он вами пользоваться самолично или поделится с командой, всем будет наплевать.

– А вам, значит, не наплевать? – сощуривается Анна.

Если она и боится, то виду не показывает. Хотелось бы мне хоть частичку таких же душевных сил.

– В моих интересах, – почти равнодушно говорит Верн, – передать вас шейху нетронутой, я бы даже уточнил: не истерзанной несколькими десятками голодных мужчин. Там, в Ангилье, у вас будет хороший шанс.

– Какой же?

– Стать любимой женой шейха.

– И вы считаете, что это то, о чём я мечтала?

– А других вариантов нет. Правители обоих Амиратов – и Гериси, и Ангильи – стремятся к новому уровню отношений с Айсгардом. У меня не получилось довезти княжну Киру…

Анна подскакивает на месте.

– Так ты и есть тот ублюдочный магистр Верн?! – восклицает она, и лицо Верна перекашивается. – Ты солгал насчёт метки Лии и хотел погубить Киру.

– Так уж и погубить. Когда вы станете одной из богатейших женщин нашего мира, Кириана ещё позавидует вам.

– Не всё сводится к деньгам, мерзавец.

Верн закатывает глаза, демонстрируя, как ему надоела женская болтовня. И в этот момент раздаётся стук в дверь. Похоже, это напоминание.

– Итак, княжна, время почти истекло. За вами решение: отправляетесь ублажать морячков, или я укрепляю вашу иллюзорную метку, и вы с вашей подругой добираетесь до Ангильи. То есть у вас появляется время.

– Что значит «укрепляю»? – спрашивает Анна.

– Она будет такой же, как у Эолии. Настоящей. Такой, которую можно снять либо смертью шейха, а поверьте, его Величие умирать не собирается, либо заменить меткой истинности. А вы сами понимаете, встретить настоящего истинного шансов у вас почти нет, тем более в Амиратах.

У меня перехватывает дыхание. Получается, встреча с Веллом запустила исчезновение клейма, поставленного шейхом. Но лучше, если об этом никто не узнает. Кстати, а как оно вообще могло у меня появиться?

– Откуда взялось клеймо на моей спине, – не выдерживаю я.

– Это было несложно, Эолия, – как о чём-то само собой разумеющемся говорит Верн. – Достаточно было коснуться вашей лопатки артефактом.

– Мерзавец, – мой голос срывается.

Так вот кто сломал мне жизнь.

Мне хочется броситься на Верна, вцепиться ему в лицо. Понимаю, что это бесполезно: без магии против мага. Но я всё же делаю шаг вперёд.

Меня останавливает ещё один более громкий стук в дверь, и я понимаю, что сейчас важнее всего безопасность Анны. Она тоже это понимает и поэтому уточняет:

– То есть всё, что я получу, – это время?

– Ну да. Время, когда вы будете надеяться, что ваши родственники успеют вас вытащить отсюда, и гарантированную безопасность от насилия.

– Укрепляйте вашу метку, – решительно заявляет Анна, поворачиваясь к Верну спиной и спуская с плеча уже прежде разорванное по вороту платье. – Всё равно ваш шейх долго не проживёт, да и вам немного осталось.

Хотелось бы мне её решимости. Впрочем, я уже думала об этом.

Появившемуся в дверях мужчине в чёрном плаще Верн с поклоном объявляет:

– А вы удачливы, Авер. Восхищаюсь вами. Вы охотились за одной девушкой, я за другой. И вам повезло захватить обеих.

– Что это значит? – спрашивает ищейка шейха.

А у стоящих за его спиной громил лица багровеют от ярости. Они уже сообразили, что им ничего не обломится.

– Обе метки настоящие. Эрни-даг-Шер будет вами доволен.

Глава 35.

Лия

– Вот уж не думала, что этот гад жив, – рычит Анна, едва дверь за Верном захлопывается, и затихает звук удаляющихся шагов.

– Мне даже в голову не приходило, что он связан с ангильцами, я бы сказала Веллу, – оправдываюсь я. – Неужели он до сих пор преподаёт на Авейре?

Анна непонимающе смотрит на меня:

– В смысле? Нет, конечно. Через полгода после того, как тебя увезли, именно он пытался выкрасть Киру, нашу с Веллом кузину. Рэйгард, её истинный, сразу же бросился в погоню и отбил её.

Анна начинает рассказывать ту давнюю историю, а я борюсь с горьким чувством, которое разрастается внутри меня. Как же повезло этой Кире, что её бросились спасать сразу же. Нет, я всё понимаю: меня истинной никто не считал. И Верн тогда явно выступил как свидетель того, что у меня проявилась метка шейха. Велл не виноват. Но почему так больно?

– …и мы были уверены, что Верн тогда не выжил. А он, оказывается, жив и здоров. Но о том, что он поставил тебе ложную метку, никто не подумал. Если бы дед знал о твоей истинности…

Кулаки Анны сжимаются.

– Даже если бы знали, – пожав плечами, грустно говорю я, – разве это что-то изменило бы?

– Ты не понимаешь, – с горячностью отвечает Анна – Всё бы изменило. Ты истинная Роувелла и, значит, член нашей семьи. А мы своих не бросаем. Даже не сомневайся. Как только Велл узнает, что произошло, он сообщит отцу и деду. Нужно немного потерпеть. Вот увидишь, мы даже до Амиратов не доплывём. Нас догонят раньше.

На душе теплеет. И хочется верить Анне. Может, всё-таки не ради меня, а ради неё Айсгард бросится в погоню, и Анну спасут. А рядом с ней и у меня появляется крохотный шанс.

Но проходит день, другой, третий…

С каждым новым восходом солнца становится всё жарче и жарче. В тесной каюте не продохнуть.

Это говорит о том, что расстояние до Амиратов сокращается. И я перестаю прислушиваться, не раздастся ли шум крыльев, рёв дракона и испуганные крики ангильцев. Всё, что мы слышим, – это плеск волн о борт корабля и грубые голоса тюремщиков.

И с каждым днём тает надежда на спасение. Мной овладевает апатия.

А потом приходит день, когда через крохотное окошко под потолком до нас доносится шум порта. Мы всё-таки доплыли до Ангильи.

*****

Прежде чем вывести нас наружу, в каюту запускают двух женщин, с головы до ног закутанных в тёмно-коричневые одеяния.

Одна из них открывает лицо, и я узнаю наставницу того курса, на котором училась в ангильской Академии Невест.

– Как же ты посмела, дрянная девчонка, – шипит мать Рена. – Твой побег поставил под удар всех наставников Академии.

Прежде чем я успеваю отреагировать, мою щёку обжигает хлёсткий удар. А в следующий момент наставница отлетает от меня и с глухим стуком врезается в деревянную стену каюты.

– Только попробуй ещё раз прикоснуться к кому-нибудь из нас, ничтожество, – рявкает Анна, и я вижу, как раскаляются металлические браслеты на её запястьях.

Драконьи Боги, а ведь её драконица может вырваться. Смотрю на Анну широко раскрытыми глазами. Вот бы так и случилось. Анна разнесла бы эту каюту и половину корабля и улетела бы.

Но, увы, надежда оказывается ложной. Блокировщики магии приобретают прежний вид. Ангильские маги хорошо знают своё дело: артефакты надёжны.

Однако этой демонстрации гордости и силы хватает, чтобы наставница поняла: перед ней не обычная невольница. Мать Рена, кряхтя, выпрямляется и с опаской смотрит на Анну. Она не зря занимает высокий пост при дворе шейха, опыта в интригах ей не занимать. Наставница невест уже наверняка знает, что Анна принадлежит к знати и может занять особое место рядом с шейхом, а тогда едва ли поздоровится тем, кто не угодит норовистой княжне.

Злой блеск в глазах той, которая не гнушалась постоянно за малейшую провинность избивать беззащитных учениц, гаснет. Мать Рена делает вид, что ничего такого особенного не произошло.

– Вам надлежит переодеться. – Поджимает она свои бескровные тонкие губы и пятится к двери. – Сестра Альфина, помогите девушкам принять подобающий вид.

Наставница разворачивается и, бросив в мою сторону ненавидящий взгляд, в котором есть обещание грядущих кар, выходит. Вот только меня её угрозы не трогают. И без того есть из-за чего переживать. Мы на земле шейха. И теперь нам уже точно никто не поможет.

Анна, всё ещё кипя от возмущения, разглядывает зелёные балахоны, разложенные перед нами сестрой Альфиной.

– Я что, должна надеть эти тряпки? – с возмущением спрашивает она.

– Да, госпожа. – Женщина меряет её неодобрительным взглядом. – Вы же не пойдёте через весь порт полуголая.

– В такую-то жарищу? – начинает Анна.

– Она права, Анна, – грустно подтверждаю я, беря ближайший ко мне балахон. – Дело не в жаре. Лучше одеться, иначе от взглядов потом не отмыться. Здесь все женщины ходят наглухо закрытыми.

Анна фыркает, но позволяет надеть на себя бесформенную хламиду.

На пирсе нас встречает конвой из десятка вооружённых мужчин, одетых в широкие штаны и короткие белые туники. В их сопровождении мы проходим через весь порт, провожаемые похотливыми взглядами множества мужчин.

– У них что, здесь женщин не хватает? – шипит Анна.

– И не хватает, и нравы строгие, – тихонько отвечаю я. – Женщины сидят взаперти, даже у бедноты. С самого рождения в домах отцов, а потом из рук в руки передаются мужьям. Те, кто не может похвастаться родовитостью, рады, если удаётся пристроить дочерей в наложницы к богатеям и получить за это деньги.

– То есть они продают собственных дочерей? – Анну передёргивает. – Бедные девушки.

А я тяжело вздыхаю. Наша участь теперь не лучше.

Верн тоже отправляется с нами. Но в карету с нами он не садится. Местными правилами запрещено. К нему, как и к охранникам, подводят коня. Анна с удивлением смотрит на кожаные намордники лошадей и платки, которыми наши сопровождающие обматывают нижнюю часть лиц.

– Песок, – тихо поясняю я. – Здесь он очень мелкий и забивается в ноздри так, что дышать почти невозможно.

Мать Рена бросает на меня косой взгляд. Её рот приоткрывается и тут же захлопывается, так и не сделав мне замечания за то, что я посмела заговорить без разрешения. Опасается Анны. А я всё равно поёживаюсь: пять лет, прожитые в Академии под присмотром стервозной старухи, даром не прошли.

Наставница и её помощница садятся в карету напротив нас. Мать Рена сразу же наглухо задёргивает шторку.

Но Анна решительным жестом отдёргивает плотную тяжёлую занавесь.

– Что вы делаете? – испуганно восклицает сестра Альфина и тянет руку, чтобы помешать Анне.

Но княжна останавливает её холодным взглядом и ледяным тоном:

– А в чём проблема? От песка есть стекло.

Наставница мнётся, но потом выдавливает:

– Ваши лица не должны видеть посторонние мужчины.

– Да что вы? – бровь Анны изгибается. – А почему?

– Слухи пойдут нехорошие, – неохотно отвечает Мать Рена.

– Так это же отлично! – Анна полностью отодвигает занавеску. – Если каждая собака будет знать, куда нас повезли, тем скорее моя семья найдёт нас и надерёт вашему шейху задницу.

Обе женщины бледнеют. Сестра Альфина близка к обмороку. Но зато Мать Рена берёт себя в руки и подрагивающим от гнева голосом говорит:

– У Его Величия и не такие, как вы, нежнее сиянского шёлка становились.

Анна лишь фыркает. Зато у меня по спине бежит холод. О методах укрощения строптивых девушек шейхом я наслышана, и мне становится страшно за Анну, которая точно не смирится. Стоп, Лия! Что за мысли? А как насчёт тебя? Ты готова смириться?

Прислушиваюсь к себе и понимаю: нет. Если Велл за мной не придёт, ни наложницей, ни какой-то там по счёту женой шейха я не стану. А значит, у нас теперь с Анной одна судьба. И спасибо ей за то, что сейчас внутри меня отступают страхи, а решимость бороться до конца крепнет.

Дальше мы едем в молчании.

Карета покидает порт, колёса стучат по булыжной мостовой. За окном сразу же после портовых складов начинаются улочки с небогатыми домишками. Но по мере удаления с обеих сторон расширившейся улицы появляются роскошные особняки, окружённые зеленью. На поддержание жизни деревьев и кустарников в таком количестве требуется баснословно дорогая магия. Но, видимо, здешние богачи могут себе это позволить. Выглядят улицы не хуже, чем в городах Аэртании. И эту мою мысль подхватывает Анна:

– Надо же, я думала, что в Амиратах живут как дикари, а здесь такой же уровень жизни, как в Айсгарде, даже странно.

И в ответ на оскорблённое пыхтение матери наставницы Анна добавляет:

– Но ведут они себя в любом случае хуже дикарей. В Айсгарде гордые мужчины. Никто не позволил бы себе ставить девушкам фальшивые метки и похищать их. Низкое поведение. Видимо, иным способом здешним мужчинам внимания у женщин не добиться.

С мстительным удовлетворением наблюдаю за причудливым танцем мимических мышц на лицах наших тюремщиц. Пусть временная, но победа.

Приморский город остаётся позади вместе с его дорогостоящей зеленью. Теперь с обеих сторон горизонт загораживают барханы из красноватого песка, а дорожное полотно отрывается от земли и идёт на высоте нескольких метров.

– Это сделано, чтобы песком непрерывно не заносило, – негромко объясняю я.

Анна кивает так невозмутимо, словно за всю свою жизнь видела тысячи подобных чудес. Как же здорово она собой владеет.

– Неплохо, – снисходительно говорит она. – Хотя до летающих островов Аэртании этой магии далековато.

Она умудряется сдержать удивлённый вскрик, даже когда вершина одного из барханов приходит в движение и прямо из песка появляется треугольная морда. Глаза с вертикальными зрачками провожают нашу кавалькаду.

– Это песчаные нарги, – спешу сказать я. – На тех, кто едет по дороге, не нападают. Но вот по земле к дворцовому комплексу шейха не подобраться.

В глазах Анны немой вопрос: «Как же у тебя получилось пройти здесь?» Впрочем, соображает княжна быстро. Понимает, что без моей воздушной магии не обошлось.

Сторожевые башни из белого камня появляются на горизонте через несколько часов. За это время мы успели проголодаться, но больше всего нас мучает жажда. То, что вода в карете есть, мы знаем, видели, как наши спутницы прикладываются к фляжкам, доставая их из-под своих балахонов. Наверняка эти две грымзы ждут, что мы не выдержим и станем выпрашивать у них воду. Ничего, потерпим. А может, они так делают и не из собственной вредности, а по приказу хозяина.

Эта мысль приходит мне в голову, когда, оказавшись на территории дворца, нас, по-прежнему измученных голодом и жаждой, приводят в роскошную комнату, стены которой расписаны диковинными птицами и цветами. В центре комнаты стол, заставленный вазами с фруктами и кувшинами с напитками. Здесь прохладно, но тем контрастнее ощущается сушь в горле.

У двери, закрывшейся за нашими спинами, стоят четверо стражей, неподвижные, словно колонны, высеченные из камня.

Прежде чем исчезнуть, магистр Верн предупреждает:

– Вы должны стоять здесь и ждать, когда Его Величие найдёт время с вами познакомиться.

Глава 36.

Лия

Мы остаёмся стоять перед столом, на котором на блюдах из драгоценного фарфора лежат гроздья сочного винограда, ананасы, разрезанные на дольки и истекающие сиропом, стоят покрытые каплями испарины кувшины, полные воды…

Скулы сводит от того, как выделяется слюна и наполняет рот, соблазняя нарушить то, что сказал Верн. Хотя бы глоточек воды.

Но это стол для шейха, не для нас. Если мы прикоснёмся хоть пальцем к чему-либо, нас могут высечь розгами. Меня так точно, а вот Анну, может, и пожалеют: княжна как-никак.

Анна стаскивает со своей головы платок и поправляет волосы.

– Как вообще в такую жару можно ходить настолько укутанным? – возмущается она. – Если нельзя принять душ, то хотя бы сняли эти хаосовы браслеты, можно было бы с помощью ледяной магии освежиться.

Мне страшно, неуютно, ведь я знаю, какие и за что могут быть наказания. Например, за то, что стражники видели Анну, невесту самого шейха с неприкрытой головой, они теперь легко могут лишиться своих голов, ну или стать евнухами.

Хотя должно ли мне быть до этого дело? Они знали, что остаются охранять девушек, чужестранок, не знающих местные законы. И должны были предполагать, какие у этого могут быть последствия. Вот и пусть стоят с закрытыми глазами.

Несмотря на то, что одежда мне привычна, жарко настолько, что я тоже решаюсь последовать примеру Анны и сдвигаю платок на плечи, запуская пальцы в слипшиеся волосы, чтобы хоть немного разделить их. Мне бы тоже не помешала моя воздушная магия.

Бросаю взгляд на наше отражение в огромном зеркале.

Мы с Анной сейчас стоим посреди помещения, отделанного белым мрамором, практически не имеющим прожилок, и издали кажемся двумя огненными цветками.

Какая ирония! Возможно, мы и есть такие цветы: пока что пламенеющие, полные сил и жажды гореть верой в истинность и будущее. Но шейх найдёт способ сбить это пламя, обуздать его, а то и вообще превратить в обугленные головешки, лишённые всего того, что делало нас живыми.

– Анна, – начинаю я. – Прости меня… Я впутала в эту жуткую историю слишком много людей…

– Ты опять о том же? – Она складывает руки на груди. – Вот конкретно сейчас ты просто не представляешь, насколько я рада, что папа и Роувелл прибудут сюда и настучат этому тупоголовому шейху по самому темечку за его дурацкие обычаи и отвратительные привычки красть свободных девушек и превращать их в рабынь для своих утех. А они это сделают, вот увидишь!

– Так в том и дело! Это же… Целая война! Это жертвы, беды… – я хватаюсь за голову. – Да и стоит ли одна моя крошечная жизнь всех этих последствий?!

– Ой, брось, – отмахивается Анна. – Давно уже пора встряхнуть этот шейханат. А то и перевернуть его капитально…

Где-то в глубине помещения что-то с грохотом падает. Мы с Анной замираем и прислушиваемся: не слышно ли шагов Его грёбаного Величия. Но дальше следует тишина, только двое из охранников отделяются от стены и удаляются в сторону источника звука, демонстративно не глядя в нашу сторону. Ну да, как будто я не видела, что один из них не удержался и всё же скосил глаза.

Некоторое время не происходит ничего. Мы с Анной переглядываемся и на всякий случай мысленно готовимся действовать, хоть и не понимаем, что именно ещё может нам угрожать, кроме властителя этой мерзкой страны.

Звенящую тишину прерывает отдалённый всплеск воды, и, учитывая, что предыдущие охранники так и не вернулись, оставшиеся срываются с места и бросаются на звук.

– Как думаешь, отсюда сбежать можно? – Анна, прищурившись, внимательно рассматривает стены, арки, лепнину, уделяя особое внимание окнам и дверям.

– Увы, – рядом раздаётся низкий моложавый голос, вибрирующие нотки которого прокатываются по просторному помещению. – Девушкам ни за что не сбежать из комнаты шейха для уединения с невестами.

Из-за одной из колонн появляется статный широкоплечий мужчина с тёмными волосами. На вид ему около тридцати лет. Хотя кто его знает, сколько ему на самом деле. А вдруг он дракон или маг? Ведь кто попало едва ли мог проникнуть в эти помещения.

– Ну вы же как-то сюда попали? – Анна явно думает о том же. – Значит, и выйти как-то можно.

– Так я сказал, девушкам не выйти, – усмехается мужчина белозубой улыбкой. – Я ну совсем не девушка, если вы заметили.

Кто же он всё-таки? Я закусываю губу, стараясь понять, видела ли его прежде. Шейх поменял начальника охраны? Вполне возможно, ведь меня же упустили, даже должен был поменять. Или он евнух?

Окидываю взглядом крепкое поджарое тело с хорошо выраженными грудными мышцами и рельефным прессом. Кинжал на поясе. Ну нет… Это точно не про него. Да и повадки у него скорее как у отъявленного ловеласа, которому позволено всё.

– Долго ли ты сможешь этим щеголять, когда шейх узнает, что ты пялился на его невест? – отпускает новую шпильку Анна.

Я смотрю на неё: она взволнована, и это очевидно. Щёки горят, а в глазах какой-то опасный блеск. Невольно даже проверяю, на месте ли её ограничители.

И всё же… кто он? И охранники до сих пор не вернулись. Мог ли он что-то с ними сделать? Чует моё сердце, с этим типом надо быть осторожнее.

– Уважаемый господин, – я одёргиваю Анну и сама опускаю голову. – Нам не дозволено разговаривать с чужими мужчинами.

Мужчина даже головы не поворачивает в мою сторону, беззастенчиво и дерзко разглядывая Анну, затем снова ухмыляется, берёт со стола виноградину и закидывает себе в рот. Удивительная наглость: брать еду со стола шейха! Насколько нужно быть безбашенным или уверенным в своей безнаказанности, чтобы это сделать?!

– Не хотите? А зря: вкусный, только сегодня утром из самой Айдарской провинции привезли. – Он обходит нас кругом и оказывается у тех самых дверей, за нашими спинами. – Но в одном вы правы точно: мне нельзя было вас видеть, так что, прежде чем Его Величие сюда войдёт, вам лучше надеть платки. Это будет почти сразу после возвращения охраны… О, уже идут!

В глубине помещения, там, где слышался плюх, и куда уходила охрана, слышатся недовольные мужские голоса.

Я быстро возвращаю свой платок на место, а Анна, наоборот, его стягивает и швыряет на пол. Она оборачивается к дверям, чтобы отпустить очередную колкость, но застывает с раскрытым ртом. Проследив за её взглядом, я понимаю почему: мужчина исчез. Будто его вообще здесь и не было!

Один за другим сначала появляются охранники, двое из которых мокрые настолько, что, кажется, они искупались, хотя… Может, оно так и было?

Едва они успевают встать на свои места, как мы слышим тяжёлую поступь.

– Так-так-так, – раздаётся скрипящий, прокуренный голос шейха.

Уж его-то я точно никогда не забуду и, боюсь, буду слышать в кошмарных снах до самого конца жизни.

– Два моих сокровища. – Шейх вальяжно проходит через всё помещение к нам и скользит по нашим фигурам масляными глазками. – Два огненных дара богов!

Слащавая улыбка, за которой, я точно знаю, скрывается чёрное нутро жестокого извращенца. Говорят, его гарем каждый год пополняется двадцатью несчастными, только вот девушек там не становится больше. А учитывая, что шейх своё никогда и никому не отдаст, то нетрудно предположить судьбу обитательниц гарема.

Он разваливается на подушках, что разложены на диване за столом, и оценивающе рассматривает нас. Его взгляд пронзает меня, как насекомое пронзает игла коллекционера, когда оно становится не более, чем частью обширной коллекции.

В груди замирает, чувствую онемение на кончиках пальцев… Мне страшно. Каков будет его гнев из-за того, что я сбежала? И шейх тут же отвечает на мой невысказанный вопрос:

– Так… Тебя я видел. Ты заслуживаешь наказания за побег. Но, может, всё как раз к лучшему, если учесть, что, благодаря этой неприятности, я заполучил кое-что гораздо более ценное. Тебя не накажут. В своё время твой дар послужит благому делу нашей страны, но только после того, как я наслажусь тобой в полной мере.

Шейх сощуривает глаза и переводит их на Анну:

– А ты… Ты станешь тем мостиком, который заставит Ингвара стать более сговорчивым. А если ещё хорошо тебя воспитаю, так вообще поставит Айсгард на колени.

По спине пробегает холодок, я кидаюсь вперёд.

– Ваше Величие, – смиренно складываю руки и уже собираюсь упасть перед ним на колени. – Отпустите Анну, позвольте мне…

– Не позволю! – рычит шейх, маска благодушия слетает с него, и я понимаю, что до сих пор он просто сдерживал гнев. – Княжна, на колени!

Меня буквально отшвыривает магией в сторону, а он сверлит Анну глазами, в которых отчётливо видны вертикальные зрачки. Почти физически ощущаю, что он давит на неё своей силой, она сжимает челюсти, дышит тяжело, но держится.

– Упрямая девка! – шейх приподнимается и прилагает больше усилий.

По виску Анны стекает капля пота, и её ноги всё же подгибаются. Я кидаюсь к ней, поддерживая, чтобы она совсем не оказалась на полу.

– И не таких приручал, у меня много методов, – цедит сквозь зубы наш мучитель. – И, чтобы вы ни думали, что я не держу слово, свадьба завтра. За вами придут, чтобы подготовить.

Он исчезает где-то в глубине помещения, а я обнимаю Анну, понимая, что надежды всё меньше.

Глава 37.

Лия

Мы остаёмся одни, если не считать застывших у стен стражей.

– Гаргулья задница, – в сердцах восклицает Анна, и, несмотря на весь ужас ситуации, я невольно улыбаюсь ей.

Это их любимое семейное ругательство. У Велла пару раз тоже вырывалось, когда он думал, что я не слышу.

Вздыхаю тяжело. Где сейчас Велл? Знает ли он уже, что именно с нами случилось?

Наверняка. Мы сюда неделю добирались, а до Авейры от того места, где нас перехватили, оставалось около четырёх дней. Значит, отец Анны уже должен быть в курсе. Но всё равно не успеют. Не зря шейх торопится со свадьбой. Отлично понимает, что за княжной придут. И кто их знает в этих Амиратах, в чём заключается ритуал? Что если после этого нельзя будет вредить шейху без того, чтобы не пострадала Анна?

О себе я сейчас стараюсь не думать. Больно, очень больно осознавать, что мой побег ни к чему не привёл, только другим навредил. Я снова увидела Велла и поняла, что всё, что о нём говорили, – ложь. Он меня не забыл. Вот только не знаю, радоваться мне или нет, ведь теперь и жизнь Велла под угрозой. Амираты ещё никто и никогда не завоёвывал.

За грустными размышлениями не сразу понимаю, что Анна что-то говорит, пока она не встряхивает меня за плечо.

– Ты опять?

– Что?

– Мысли дурные гоняешь по кругу. Ещё целая ночь впереди, и для начала я не собираюсь умирать от голода.

Анна хватает меня за руку и тянет к столу:

– Поешь, Лия, а то чую я, что эти старые гусыни из вредности постараются доставить нам как можно больше неприятностей, а выпрашивать еду у них я не собираюсь.

А и правда нам нечего терять, а силы могут понадобиться.

Нам никто не препятствует. Должно быть, у стражников нет таких указаний. Они ведь должны охранять нас, а не стол с яствами.

Рассиживаться некогда, и, подойдя к столу, я сразу же беру ближайший кувшин.

В который раз убеждаюсь, что самое вкусное – это вода. Пью прямо из горлышка и не могу насладиться.

– Полей на руки, – просит Анна. – Я хоть умоюсь.

Она подставляет сложенные лодочкой ладони, и я, обалдевая от собственной смелости, наклоняю над ними кувшин.

По мраморному полу растекается лужа. Видел бы эту бесцеремонность шейх.

Анна с удовольствием умывается.

– Уф, сразу легче стало. Теперь ты, – командует она.

Прохладная вода освежает лицо, стекает ручейками по шее. Не могу удержаться и запускаю прохладные мокрые пальцы в волосы на затылке.

– Ну вот, теперь можно и поесть. – Анна берёт со стола виноградную гроздь. – М-м-м, как же вкусно. Прав тот парень: чудесные ягоды.

А я кладу в рот дольку ананаса, ощущаю его терпкий вкус. Язык легонько пощипывает. Потом пробую расхваленный виноград.

– Что вы себе позволяете? – раздаётся испуганное.

В первый миг привычно съёживаюсь, ожидая удара. Пять лет в здешней академии трудно забыть. Реакция на уровне привычки.

Зато Анна выпрямляет и без того ровную спину и бросает презрительный взгляд на сестру Альфину:

– Неужели непонятно? А вот вы, кажется, забыли своё место, если берётесь указывать нам.

Пришедшая за нами женщина выглядит такой испуганной, словно наказание грозит ей, а не нам. И я неожиданно тоже успокаиваюсь. Надоело бояться всего, каждой мелочи, каждого окрика.

– Мне вел-лено препроводить вас в куп-пальни, – заикаясь от волнения, объясняет сестра Альфина. – И вас надо готовить к ритуалу. И прикройте головы, наконец.

– Угу, – хмыкает Анна, – обязательно.

И, даже не подумав наклониться за валяющимся платком, берёт со стола ещё одну виноградную гроздь и направляется к двери.

– Идём, Лия, купальни – это то, что нам нужно.

Мы проходим мимо стражников, которые, уже не стесняясь, провожают нас взглядами. И я не замечаю на их лицах похоти. Там крупными мазками нарисовано потрясение. Похоже, с подобной дерзостью слуги шейха ещё не сталкивались.

За дверью нас ждут двое полных мужчин в длинных сиреневых халатах, расшитых серебром, с плётками, заткнутыми за широкие пояса. При виде неприлично растрёпанных нас они хмурятся и недовольно поджимают губы. На этот раз обходится без нравоучений. Только сестра Альфина удостаивается грозных взглядов. Кажется, за наш внешний вид кого-то накажут. Ну и плевать.

Мы следуем за женщиной, а мужчины… хотя какие это мужчины?… шелестя по полу длинными халатами, замыкают шествие.

– Евнухи, – негромко поясняю я Анне, как только мы оказываемся на женской половине и резные двери отрезают нас от коридора и от сиреневых халатов.

Анна хмыкает:

– Почему-то я так и подумала. А плети им зачем?

– Они следят за порядком в гареме.

На лице Анны появляется отвращение:

– Они что, бьют женщин.

– Непокорных, – раздаётся знакомое шипение Матери Рены. – Ну ничего, привыкнете, княжна, обтешетесь.

Анна даже не удостаивает её взглядом, а с повелительной интонацией в голосе обращается к сестре Альфине:

– Где тут у вас купальни? Всё приготовили? Так почему медлите?

Это звучит по-королевски. Анна ведёт себя так уверенно, как будто нам ничего не грозит.

И сестра Альфина, явно привыкшая повиноваться сильным мира сего, послушно открывает перед нами дверь.

Мы оказываемся в огромном помещении, стены которого облицованы разноцветным мрамором. Огромные витражные окна, разноцветные стёкла которых складываются в замысловатые узоры. Такую красоту я вижу впервые. В Академии всё было строго.

Всё пространство, кроме площадки у входной двери, занимает несколько бассейнов разных размеров и форм. Кое-где над поверхностью поднимается пар.

Здесь нас встречают девушки, которые прежде всего помогают избавиться от тяжёлых зелёных балахонов. Затем они расшнуровывают наши платья, за время пути превратившиеся в мятые тряпки.

Нас с Анной разводят по разным купальням, и я с наслаждением погружаюсь в тёплую ароматную воду. Пахнет мятой и вербеной.

Как же давно я нормально не мылась. Удивительно, что в нынешней ситуации я способна испытывать удовольствие хотя бы от вот такого соприкосновения с чистой водой. Ничего не могу с собой поделать, я действительно наслаждаюсь этим ощущением.

Однако спокойно посидеть в бассейне мне не дают, девушки, скинув туники и оставшись в набедренных повязках и широких лентах, закрывающих грудь, заходят в воду и начинают пенными составами и жёсткими щётками снимать с меня накопленные за дорогу слои грязи. По крайней мере, мне кажется, что именно слои. Больше всего времени уходит на мои длинные волосы.

А потом водные процедуры подходят к концу, и сестра Альфина, на которую я старалась всё это время не обращать внимания, торопит:

– Пора. Ещё нужно привести в порядок ваши руки и ноги. Невесты шейха должны быть безупречны.

Морщусь. Но под водой от проблем не спрятаться и не переждать их. С сожалением выхожу из бассейна и, повернувшись спиной к нашей надзирательнице, протягиваю руки к поднесённой тунике.

– Стойте, – раздаётся испуганный вскрик сестры Альфины, и девушки замирают, а она приоткрывает дверь и зовёт: – Мать Рена. Вы только посмотрите.

Я тоже застываю, не понимая, что происходит. Начинаю поворачивать голову. Но наставница уже вошла, и я ощущаю кисловатый запах старости совсем рядом.

– У неё нет метки, – с ужасом говорит Альфина.

Глава 38.

Лия

В первый момент меня охватывает эйфория: истинная связь заставила это клеймо исчезнуть! А, значит… Значит, слова Велла и Анны про то, что я истинная пара моего ледяного дракона, – это правда. Кристально чистая, как озёра в горах Аэртании.

А потом на меня обрушивается лавина осознания: если нет метки, то я не могу быть больше невестой шейха. Но если я не невеста, но он заинтересован в моей силе, то… Меня сделают просто-напросто рабыней. Обесчестят и запрут в огромных клетках, в которых держат всех тех, из кого тянут магию.

О, нет… Но Анна не знает здешних порядков и радуется. Ей кажется, что мои проблемы остались позади.

– Если нет метки, то прочь от неё руки убрали! – Анна отталкивает от меня и сестру Альфину, и мать Рену. – Она истинная князя Айсгарда. И уверяю, вряд ли кто-то из вас захочет узнать, на что способен в ярости мой брат, если хоть один волос упадёт с её головы.

Анна стоит нагишом, красные, уже высушенные с помощью артефактов волосы огнём струятся по её плечам. Мне кажется, тут даже некоторые бравые охранники шейха пошли бы на попятную.

Я забираю у Альфины туники, одну из которых накидываю на плечи Анны, а вторую себе.

– Его Величие будет оповещён о том, что одна из девушек порченая. И тогда вам придётся склонить головы, дерзкие девчонки, – шипит мать Рена и приказывает Альфине: – Проследи, чтобы их отвели в комнаты для раздумий.

Она вскидывает свой дрожащий от возмущения подбородок и выходит из купальни.

По спине пробегают мурашки. Комната для раздумий – это своего рода карцер. У нас в Академии это были каменные помещения в подвалах и размером меньше квадратного метра, где невозможно было сесть. Максимум, что можно было сделать, – это облокотиться на холодные влажные стены, но это потом грозило переохлаждением и болезнью.

Я понятия не имею, как они выглядят во дворце шейха, но остаётся надеяться, что не так. Анна переплетает мои пальцы со своими, как будто передавая мне чуть-чуть своей силы и смелости.

Истинная князя Айсгарда… Сердце замирает от того, что это правда, что это произошло, что… Это всё может оказаться бессмысленным.

Девушки, которые помогали нам мыться, под пристальным взором сестры Альфины проводят нас по арочному коридору с отдельными пролётами, разделёнными колоннами. Везде бело-сине-золотая мозаика с причудливыми рисунками, которая наверняка стоит баснословных богатств. Потолки такие высокие, что в этом помещении я кажусь себе букашкой на ладони гиганта.

Как только мы выходим из купальни, следом за нами снова пристраиваются два евнуха. Я могу даже не оборачиваться: противный запах, исходящий от них, слышен так, что хочется зажмуриться. Несладко им живётся, конечно. Но если так подумать, то в шейханате вообще счастливых среди простых людей не так много.

Девушки останавливают Анну у одной из низких дверей, таких что, не наклонившись, не пройдёшь, а меня, наоборот, подталкивают в спину. Мы только сильнее сжимаем переплетённые пальцы и ловим взволнованные взгляды друг друга.

– Тебе сюда, порченая, – кидает мне Альфина. – В этой части дома есть место лишь невестам Его Величия.

– Я никуда не пойду! – упрямо говорю я, но тут слышится щелчок кнута, и моё запястье обжигает хлестким ударом.

Пальцы сами разжимаются, и меня легко оттесняют от Анны. Княжна пытается что-то возразить, я вижу, как шевелятся её губы, но не могу разобрать ни слова. На меня сплошным потоком обрушиваются все воспоминания о пребывании в Академии: наказания, издевательства, «воспитательные меры».

Я как будто отключаюсь от происходящего и погружаюсь в прошлое, от которого, как я думала, уже смогла окончательно сбежать. В ушах звон и глухое биение сердца. Всё вокруг смазанное, не имеющее чётких границ. Меня словно покрывает непроницаемый кокон, а в голове звучит только одна мысль: «Тебе не сбежать, шейх никогда не отдаёт своего».

Во мне что-то ломается, я бросаю взгляд в округлившиеся глаза Анны, а потом смиренно иду туда, куда меня ведут. Коридор становится не таким богато украшенным, света всё меньше, и, когда передо мной открывается непримечательная серая дверь, я просто делаю шаг вперёд.

Вздрагиваю от громкого хлопка, словно разрушающего кокон.

Передо мной комната, освещаемая лишь тусклым светом из крохотного, всего в пару ладоней, оконца под самым потолком. Не такая маленькая, как в Академии, но и не просторная. В самом углу маленький тазик. Затхлый воздух вызывает приступ тошноты и желание поскорее выбраться, чтобы хотя бы вдохнуть.

Стены толстые – стучи-не стучи, никто не услышит. Так же, как и криков.

Комната для раздумий… Надеюсь, хотя бы у Анны условия лучше, ведь она-то всё ещё невеста шейха.

Велл, милый… Если ты можешь, поторопись, прошу тебя! Не ради меня, ради Анны.

Закрываю глаза и медленно сползаю по стене на пол. Тишина давит. Я с тоской и обречённостью смотрю на крошечное окно. Боюсь отвести взгляд, потому что кажется, что это последняя ниточка, соединяющая меня и мир. Потеряю его из виду, и всё – совсем утону в отчаянии.

Роувелл просто обязан успеть ради сестры, ради семьи, ради благополучия Айсгарда. Хотя… Ради меня тоже! Не могу и не хочу себя заранее хоронить. Не теперь, когда я обрела истинного, хотя бы на миг почувствовала вкус свободы и надежду на счастливое будущее с моим любимым драконом.

Я должна ему помочь. Уверена, что смогу. Остаётся только главный вопрос: как?

Время течёт, как вязкое желе, в котором я тону, пытаюсь выкарабкаться, снова тону… Свет медленно перетекает со стены на стену. Мысли бегают по кругу, и, чем больше я тут провожу времени, тем больше крепнет моя решимость выбраться и найти способ вернуться к Веллу.

Внезапно звенящая тишина нарушается каким-то невнятным шумом. Он влетает в мою камеру случайным эхом, но отчего-то кажется мне громче раската грома. Сердце начинает заполошно биться.

Еле различаю военные команды, крики мужчин, скрип и глухие удары дерева и камня.

Неужели?.. Я вскакиваю на ноги, больше всего жалея, что не могу сейчас приподнять себя над полом и выглянуть в окошечко, чтобы подтвердить свои надежды.

Не знаю, сколько я так стою, присматриваясь, прислушиваясь, ловя хоть что-то, что даст мне ответ на вопрос: не почудилось ли. А потом дверь резко открывается, с грохотом влетая в стену, и на пороге появляются два евнуха с матерью Реной во главе.

– Доигралась, кошка безродная, – со злорадной ухмылкой она перебирает в руках чётки. – Идём. Его Величие готов решить твою судьбу.

Так и хочется сказать: «А можно я останусь?»

Но отсюда я точно Веллу не помогу. А я должна. И я смогу.

Как только я делаю шаг за порог, меня тут же хватают под ноги и буквально волочат по коридору. Едва успеваю перебирать ногами, чтобы не упасть, но всё равно спотыкаюсь. А когда перед нами открываются высокие белоснежные и резные двери с позолотой, меня практически швыряют вперёд, и я падаю на колени.

Медленно подняв голову, понимаю, что оказалась у самых туфель шейха. Парчовых, блестящих, с загнутыми вверх носами.

Ладони и колени больно саднят: похоже, я содрала кожу. Пытаюсь встать, но шейх толкает меня ногой, так что я снова оказываюсь на полу.

– Знай своё место, – цедит он сквозь зубы. – Взять её!

Охранники, как тряпку, поднимают меня с пола и оттаскивают в сторону, сильно, до синяков, сжав мои плечи.

– Отстаньте от неё! – слышу я крик Анны и только сейчас вижу, что она тоже тут. Буквально напротив.

Разъярённые глаза мечут молнии, но в остальном Анна наряжена идеально, как подобает невесте шейха. Даже волосы забраны. Она делает шаг вперёд, и меня обжигает удар кнута.

Выгибаюсь в руках охранников и вскрикиваю от неожиданной боли, вспыхнувшей в глазах кровавыми искрами. Боль постепенно растекается, наполняет собой всё тело.

Чтобы тебя демоны хаоса утащили! Ненавижу тебя! Старый извращенец…

– Ты уверена, что тебе настолько надоела твоя подружка, что ты готова за каждое своё дерзкое действие расплачиваться её болью? – насмешливо говорит шейх.

Анна замирает на месте и только переводит разъярённый взгляд на мерзавца.

– Я очень рад, что ты готова к переговорам. – Довольство так и сквозит в его голосе. – Так вот, я решил, что раз эта, – он небрежно машет на меня рукой, – мне уже не годится в жёны, она будет прекрасным вариантом обмена.

Ноздри Анны раздуваются, а я понимаю, что шейх нашёл её слабое место. И это, о проклятье, опять я!

– Так вот. Либо ты, княжна, прямо сейчас, во время ритуала добровольно говоришь «да» и затем хорошо стараешься в постели, чтобы убедить меня оставить эту нечестивую девку в качестве твоей рабыни, либо… её ждёт смерть. Долгая и мучительная. Если, конечно, до этого она переживёт ночь в казарме моих янычаров.

Глава 39.

Лия

Осознание того, что мне грозит, и того, насколько ужасный теперь перед Анной стоит выбор, бьёт по нервам чуть ли не больнее, чем удар кнута. Это невозможно! Нельзя заставить человека выбирать между своими жизнью, свободой, будущим и чужими.

Я теперь понимаю, что Анна – именно такая Анна, какая она есть, – никогда не примет эгоистичное решение и точно пойдёт до конца, чтобы избавить меня от незавидной участи. Но могу ли я позволить ей это?

Анна кидает на шейха ненавидящий взгляд и делает шаг вперёд. Я слышу свист кнута в воздухе, но княжна удивительно быстрым, лёгким движением оказывается позади меня и… я не вижу, что там происходит…

Все присутствующие при этом замолкают, а шейх начинает хлопать.

– Удивительно строптивая кобылица, которую будет очень интересно объездить, – с насмешкой произносит он, делает почти незаметное движение пальцами, и я слышу сдавленный вздох Анны. – Так… Какое твоё решение, княжна?

– Я… согласна, – сипит девушка в ответ. – Но у меня есть условие.

– Условие? Ты считаешь, что можешь мне их ставить? – Бросаю короткий взгляд на лицо шейха. – Ты же понимаешь, что я могу прямо сейчас отдать приказ охранникам, чтобы примерно наказали нечестивицу. А тебя… заставить смотреть на это. Как тебе?

– Можешь, – шипит Анна. – Но тогда гаргулий зад тебе, а не моё добровольное согласие. А если с Лией что-то случится или наберёшься наглости и сделаешь меня рабыней, ничего, кроме огня и разрушений, от Айсгарда не получишь. Или ты думаешь, что он всё так же слаб, как это было после нападения Хаоса?

Шейх аж вскакивает с места, понимая, что его обставили. Рычит. Сбивает рукой какую-то вазу, которая разлетается на мелкие осколки.

– Чего ты хочешь? – цедит он сквозь зубы.

– Времени. До утра. С Лией в одной комнате, – в тон ему отвечает Анна. – Наедине.

– Обойдётесь насчёт «наедине»! – рявкает шейх. – И времени у вас до захода солнца, не больше.

Я не верю. Нам дали отсрочку. Да, небольшую, но, учитывая тот шум, что я слышала, люди снаружи занимаются укреплением города, а это значит, что Велл и Айсгард не теряют времени даром и скоро здесь будет очень оживлённо. Не из-за этого ли шейх так торопится со свадебной церемонией?

– Вы двое, – он указывает на двух великанов у дверей. – Охранять. Остальные все вон.

Мать Рена, выходя, поджимает губы, сестра Альфина качает головой, следуя за старухой, евнухи подбирают свои кнуты, а держащие меня воины резко разжимают пальцы. Я прилагаю все возможные усилия, чтобы удержаться на ногах, но всё равно не падаю только благодаря оказавшейся рядом Анне.

Шейх выходит последним, посылая нам высокомерный взгляд, в котором абсолютная уверенность в победе.

Посмотрим. Теперь я не собираюсь проигрывать, не попытавшись сразиться.

Великаны-охранники встают в разных концах комнаты и опускают взгляды вниз, как будто пытаются притвориться статуями.

Только теперь я могу рассмотреть помещение, в котором мы находимся. Относительно небольшая светлая комната с арочными витражными окнами, через которые проникает свет закатного солнца. И это плохо: у нас не так много времени, ведь солнце в этих местах садится быстро.

Вокруг нас мягкие разноцветные диваны с атласными подушками, шёлковые балдахины и позолота на стенах. Пахнет восточными специями и ароматическими маслами сандала и бергамота. Что это? Покои, предназначенные для жён в самом гареме?

Присматриваюсь и понимаю, что охранники не просто так распределились по разные стороны: выходы есть и там, и там… Интересно…

Анна обнимает меня и тихо шепчет:

– Нам надо придумать, как вырубить этих громил и сбежать. Я уверена, мы сможем. Нам бы продержаться до прихода Айсгарда.

Я смыкаю свои руки на её талии и утыкаюсь ей в плечо, делая вид, что плачу.

– Я слышала шум, бряцание оружия. Надеюсь, это не случайно. Нужно выиграть время. У тебя есть идеи? Магии нет, а без неё я толком ничего не умею…

– Спорим, умеешь? – она чуть отдаляется и прищуривается, глядя мне в лицо. – Велл рассказывал, что ты любишь танцевать.

Я медленно киваю и пытаюсь понять, куда ведет её мысль.

– И в Академии вас наверняка учили, как правильно танцевать для шейха? – вкрадчиво продолжает Анна. – Почему бы нам просто не потанцевать для души?

Кажется, понимаю её намёк. На мне только достаточно тонкая, но непрозрачная туника, поэтому я снимаю с одного из диванов забытый кем-то шёлковый шарф и повязываю его на пояс. Анна стягивает с себя платок, который держал волосы, и встряхивает своей шикарной шевелюрой.

Мы начинаем медленно кружиться под музыку, звучащую в наших головах. Кажется, невольно чувствуем друг друга, подстраиваемся под общий ритм, отзеркаливаем друг друга. Движения Анны тягучие, но очень точные, собранные. Мои же плавные, замысловато выстроенные.

Занавески, парчовые кисти подушек, цветы в вазах – всё идёт в ход.

Взгляд мельком на охранников: они перестают быть просто статуями и не могут уже удержаться от такого представления, поднимают глаза и начинают буквально поедать нас. Это неприятно, но я ухожу от этих ощущений, концентрируясь на танце. Анна подогревает интерес, стягивая полупрозрачную блузу и кидая её в лицо одного из великанов.

Тот перехватывает её в полёте, отвлекается, и этого оказывается достаточно для пары точных ударов Анны: в живот, чтобы он наклонился, и в шею, чтобы вырубить его.

Второй тут же выходит из транса и с рёвом кидается к нам, но… пластом падает на пол. В его спине торчит метательный кинжал, а в открытой настежь двери мы видим мужской силуэт с изогнутой саблей.

Проклятье…

Глава 40.

Велл

– Велл, тебе стоит поберечь силы, – кричит моя кузина Кира, заметив, что я начинаю оборот.

Плеск волн и свист ветра в ушах почти заглушают её слова, но драконьему слуху это не помеха. Именно усилившееся волнение и побудило меня к смене облика на драконий. Ветер попутный, и ловить его крылом гораздо приятнее, чем получать в морду очередным ударом волны.

Кира подплывает ближе на своей Тире.

– Если твой нарг выдохся, лучше смени.

Почти сразу же в ответ на её безмолвный зов из-под воды появляется голова ещё одного морского змея, более крупного, чем тот, на котором плыву я.

Отрицательно мотаю головой.

– Нормально всё с ним, – отвечаю я, останавливая оборот. – Просто я уже передохнул, и мне привычнее на своих крыльях.

– Мне тоже. Но не забудь: нам от порта до дворца шейха ещё лететь. И на бой силы понадобятся. Побереги их. А волнение и ветер скоро утихнут. – Кира, сощурившись, смотрит на небо и уточняет: – Через полчасика примерно.

Сестрёнка стала совсем взрослой и говорит убедительно. Не верится, что пять лет назад я опекал её и устраивал выволочки за малейшее нарушение дисциплины. Позже я понял, что моя огненно-рыжая сестра напоминала мне ту, кого я потерял. И я пытался уберечь её от ошибок и опасностей. А ведь всё, что она делала тогда, и то, что казалось мне безумием, оказалось к лучшему.

И сейчас её слова разумны.

Киваю. Умалчиваю о главной сложности. Дело не в заботе о моём морском коне. Мне в принципе не по себе от того, что приходится большую часть пути преодолевать на спинах тех, на кого мы прежде охотились, с кем воевали несколько десятилетий.

Мог ли я представить такое ещё пять лет назад? Нарги были нашими врагами, пока моя бедовая сестрёнка Кира не подружилась с одной из наргинь.

И теперь именно они – это наша скорость и возможность успеть. Ничего лучше не придумать. Дракон не может перелететь море без отдыха. И Рэй с Кирой предложили свой вариант: воспользоваться наргами как средством перемещения.

С отставанием где-то там за горизонтом за нами идут фрегаты. Их много, но они медленные.

Успеть! Сердце стискивает стальной обруч. Если мы опоздаем, и Лия с Анной пострадают, я выжгу к хаосовой матери эти проклятые Амираты. Но будет ли от этого легче? После стольких лет понять, что Лия моя истинная, и сразу же её потерять… В глазах темнеет от ярости. В голове болью отдаётся рык моего дракона.

Успеть!

Между мной и Кирой выныривает огромный морской дракон. Это Рэйгард. Пара мгновений, он оборачивается и тут же седлает одного из свободных наргов. Вот уж кто здесь в своей стихии: хоть верхом, хоть под водой.

– Ну что там Рэй? – горя от нетерпения, спрашиваю я.

– Мы уже рядом. Я был в бухте. Всё помнишь?

Киваю, чувствую, как закипает кровь. Уже скоро. Почувствовав моё настроение, нарг взлетает над волной, сбивая с неё белый гребень. Солёные капли обжигают потрескавшиеся губы.

Рэй коротко обрисовывает ситуацию.

– Не перепутай и постарайся не сжечь купцов. Их Гильдия тебе это потом припомнит.

– Плевать, – вырывается у меня.

И я, действительно, готов сейчас сжечь всё, только бы прорваться через все преграды к моей истинной.

– Хочешь растратить все силы на мирных торговцев? – остужает мой пыл Рэй.

И когда он успел стать таким разумным? Помнится, когда он рванул за своей истинной, с его пути шарахались и свои, и чужие.

– Тебе не понять, – рычу я.

– Очень даже понять, – парирует Рэй. – Приди в себя, Велл. Ангилью ещё никто никогда не завоёвывал. Я готов биться и за твою сестру, и за твою истинную, как когда-то сражался за Киру – до конца. Но помни: наша цель не храбро погибнуть, а спасти. Мы понятия не имеем, какие ещё сюрпризы есть в запасе у этих хаосовых шейхов. Вспомни хотя бы о том, что они одним артефактом держали в подчинении сотни наргов. Эта магия у них развита как ни у кого. Все самые сильные артефакты мира произведены ими. И я уверен, что самое лучшее они приберегли для себя.

– Я понял, Рэй, – скриплю зубами. – Будем жечь только военные фрегаты Ангильи.

– Вот и правильно, – успокаивается Рэй. – Пойду другим расскажу о расположении кораблей в порту.

Рэй разворачивает своего нарга, и я оглядываюсь. За нашими спинами не менее сотни боевых драконов Айсгарда, Драгонвелла и Аэртании.

Здесь все маги, кого мой призыв застал на Авейре.

И думаю, что причина того, что они откликнулись с такой охотой, не только в популярности моего отца, князя Рагнара, ректора морской Академии. Парни соскучились по настоящему делу.

С той поры, когда мы освободили наргов из-под власти магов Амиратов, воевать стало не с кем. Адепты продолжили выходить в рейды против контрабандистов и пиратов, но то были разовые вылазки. А воинам нужны настоящие схватки. Иначе уровень мастерства падает.

– Ну вот и всё, – говорит Рэй, догоняя нас с Кирой. – Уже виден маяк. Велл, вперёд не лезь. Первыми пойдут Ледяные драконы, а в поддержку им Огненные. Если попытаются сопротивляться – сожжём. Но сначала охладим. Думаю, сегодня в жарких землях Ангильи впервые выпадет снег.

Очень не хочется отсиживаться за чужими спинами, но на общем коротком совещании мне отвели другую роль, ту, которую, кроме меня, никому не выполнить. А пока я наблюдаю.

Нарги подплывают на расстояние, с которого видны мачты кораблей в порту. Дальше нельзя: кто-нибудь глазастый обязательно заметит.

Возглавляет нападение на порт мой отец. По его знаку десятка два Ледяных и столько же Огненных оборачиваются и взмывают в воздух.

Чёрная тень от распахнутых крыльев такого количества драконов падает на поверхность моря и быстро движется в сторону порта. А следом второй волной поднимаемся мы. Думаю, первую тучу нападающих заметили сразу же, едва они поднялись в воздух, но драконы стремительны, и никто не успевает принять меры.

Издали я вижу вспышки синего пламени. Это основной цвет. Красные огненные молнии появляются всего раза три. Кто-то из сторожевых фрегатов оказал сопротивление. И теперь в разных частях порта горят три огненных факела. Все остальные суда вмёрзли в лёд. Странно видеть столько кораблей, не качающихся на волнах. И странно видеть на фоне песчаных барханов, неровной бахромой протянувшихся вдоль всего горизонта, крупные хлопья снега.

Снижаюсь на пирс, где уже стоит отец в окружении десятка драконов. Совершаю оборот, в последний момент чувствуя, что Рэйг неожиданно включает сопротивление. Он учуял врага, и, прежде чем я успеваю поймать его мыслеобраз, навстречу мне шагает отец:

– Сын. – На его лице злая усмешка. – У меня тут сюрприз для тебя. Смотри, кого мы поймали.

Глава 41.

Велл

От убийства меня удерживает пристальный изучающий взгляд отца. Он даже отходит в сторону от пленника, всем своим видом показывая, что выбор за мной. Наблюдает.

И… я не срываюсь. Не выпускаю когти, чтобы оторвать голову, не превращаю негодяя, разрушившего мою жизнь, в ледяную статую. А ведь это легко: Верн в магических наручниках.

Или меня останавливает именно эта его беззащитность? Одно дело убить на поединке… Стоп! Сейчас разве мне нужен поединок именно с этой мразью? Мне не за прошлое карать, мне нужно истинную спасать и сестру.

– Где они? – рычу я, и Рэйг насыщает мой голос драконьей яростью.

Стая чаек вспархивает с пирса и с того участка воды, который остался нетронутый льдом.

Верн высокомерно вскидывает голову, но, судя по смертельной бледности, залившей его лицо, он всего лишь пытается скрыть страх.

– Вам не добраться до дворца без моей помощи, – начинает нагло этот предатель, но голос подрагивает, и он откашливается, чтобы это скрыть, а затем продолжает: – А времени у вас почти нет. Поэтому, если хотите успеть, я помогу, но у меня есть условие.

– Ты смеешь ставить условия? – обманчиво спокойно интересуется мой отец, и зрачки в его глазах становятся вертикальными.

– Да, князь, – севшим голосом отвечает Верн. – Вас интересует свобода вашей дочери, а меня – свобода и жизнь моего сына.

– Ты лжёшь, – раздаётся за нашими спинами возмущённое восклицание, и Кира, бесцеремонно оттолкнув одного из Ледяных, вылетает вперёд огненным вихрем. – Твой сын в Амирате Гериси, а не здесь. Ты сам говорил.

– Княжна Кириана, – наклоняет голову мерзавец. – Рад видеть, что вы в порядке.

Кажется, у сестры от этого лицемерного заявления даже дыхание перехватило. И Верн быстро продолжает:

– Прошло пять лет. Шейх Ангильи выкупил моего сына у своих соседей. Теперь судьба моего ребёнка в его руках.

– И какую же цену он запросил за твоего сына? – спрашивает отец.

Верн опускает голову:

– Любую из внучек короля Ингвара.

– И ты думаешь, мы проникнемся жалостью к тебе, как к несчастному отцу? – рычит Рэйгард. – Ты, похитивший мою истинную, рассчитываешь на снисхождение?

Только сейчас я замечаю, что морской дракон уже обернулся и стоит рядом со своей женой. При этом он собственническим жестом притягивает Киру к себе.

– В уплату за своего ребёнка ты готов отдать наших родных? Сначала дочь моего брата, а теперь мою? – голос отца наливается яростью.

– Вы ошибаетесь, дядя, – снова взвивается Кира. – Первой была истинная Велла. И её он отдал не ради своего сына, а чтобы заработать.

Верн бросает на Киру короткий ненавидящий взгляд, но тут же гасит его, чувствуя, что обстановка накалилась, и уже несколько драконов на грани того, чтобы разорвать его.

– Княжна Анна попала сюда случайно, – глотая окончания слов, торопливо оправдывается Верн. – И вы должны быть благодарны мне, что я вовремя поставил на ней метку шейха. Только поэтому она доехала до Ангильи невредимой. Если бы не я, она стала бы игрушкой корабельной команды.

– Благодарны? За метку? – Деревянные доски пирса у ног моего отца начинают покрываться ледяной коркой.

И эта изморозь змеёй ползёт к Верну.

– Погодите, князь! – испуганно кричит Верн. – Метку шейха можно снять. У другой девушки, у Лии, её уже нет.

Ледяная магия останавливается у самых сапог Верна.

– Говори! – я подаюсь вперёд.

– Метки шейха – это что-то вроде клейма. В них есть магия привязки, но это обратимо, потому что идёт не от Драконьих Богов. Убрать её может либо истинная метка, либо смерть шейха. Я это понял только недавно. У Лии исчезла, – Верн бросает на меня красноречивый взгляд, и я понимаю, что он имеет в виду. – И сейчас шейх готовится к свадебному ритуалу с княжной. Насчёт Лии – её судьбу предсказать не могу, но думаю, счёт идёт на часы. Шейх в ярости из-за исчезновения метки…то есть клейма. Вы сейчас тратите время. Я помогу. Но только в обмен на клятву князя. Мне нужен мой сын.

На последней фразе дрожь из голоса Верна исчезает, а в глазах появляется фанатичный блеск.

– Со мной можете делать потом всё что угодно, – завершает он. – Только дайте мне обнять перед смертью моего сына.

– Клянусь, – жёстко говорит отец. – Ты будешь жив до момента встречи с сыном, но только при условии, что с Анной и Лией ничего не случилось. Иначе твой сын умрёт на твоих глазах. Так что постарайся нас не подвести.

– Здесь недалеко, – торопится Верн.

И я понимаю, что сейчас он просто вынужден быть на нашей стороне. Мой отец умеет быть убедительным.

– Перелёт невозможен, – тут же добавляет негодяй. – Убеждён, что ваше прибытие уже не секрет для шейха. У начальника порта есть доступ к кристаллу прямой связи. А значит, уже сейчас весь дворец поднят по тревоге. И в воздухе стоят щиты от всего, что умеет летать.

– Наземные дороги? – спрашиваю я.

– Только одна, доступ на которую открывается артефактом, выданным либо шейхом, либо начальником его охраны. А в барханах песчаные нарги. Ваши драконы с ними справятся, но на это уйдёт много времени.

– У тебя, стало быть, есть артефакт?

– Есть, – подтверждает Верн. – Но будьте готовы к встрече с боевыми Земляными драконами. Они посерьёзнее наргов. И их больше, чем вас.

– Ну выбирать не из чего, – отец бросает взгляд на меня, и я делаю шаг вперёд.

Мне всё равно каким путём, лишь бы успеть.

Ровное полотно дороги, не касаясь песка, петляет между барханами. Там, где оно начинается, есть стоянка с каретами и лошадями. Но ни одна лошадь не сравнится по скорости с драконом, тем более с тем, который спешит к своей истинной. Нельзя лететь, но бег в состоянии полуоборота лишь немного медленнее. Верна подхватывает один из Ледяных и закидывает на плечо. Я бы посмеялся над магом, которого словно девку тащит на себе дракон, но вот не до смеха. Ударами молота бьётся в голове мысль: «Успеть!»

Я не чувствую свою пару, уверен, что её магия заблокирована, но что-то подсказывает мне, что с каждой минутой промедления опасность возрастает. Мы мчимся мимо красноватых барханов, а впереди начинает клониться к горизонту закатное солнце. Редкие облака окрашиваются в алый цвет, а красный песок барханов кажется залитым кровью. Боковым зрением отмечаю, как шевелится поверхность, как появляются из-под струящегося песка треугольные морды песчаных наргов. Отмечаю подвижность их чешуи. Она, похоже, целиком состоит из песчинок.

Один из наргов поднимается совсем близко к дорожному полотну и нависает над ним. Бегущий ближе к краю драгонвелец реагирует мгновенно: выпускает струю пламени, сплавляя песок, из которого состоит шкура нарга. Мы не останавливаемся. Визг подыхающей твари затихает вдали. И больше ни один из песчаных змеев не рискует приблизиться к нам.

Башни дворца появляются на горизонте одновременно с тем, как их касаются последние лучи заходящего солнца. К воротам мы приближаемся в начинающихся сумерках.

Мы у цели.

И нас встречают.

Между зубцами стены поблёскивают чешуёй в свете факелов Земляные драконы. Их много. На обычный караул не похоже.

Мы останавливаемся метрах в пятидесяти. Мгновение тишины, а затем со стены звучит надменный голос, усиленный магией:

– Я, Эрни-даг-Шер, шейх Великого Амирата Ангильи. Как посмели вы, инородцы, ступить на мои земли без дозволения?!

– Я, князь (раньше тоже с заглавной, честно, не помню) Рагнар из рода Эргари. Как смел ты захватить мою дочь, внучку короля Айсгарда? – раздаётся в ответ рык отцовского дракона.

– Я, князь Роувелл из рода Эргари, – говорю я, и Рэйг усиливает мой голос. – Как смел ты украсть мою невесту, мою истинную пару?

– У обеих девушек мои метки истинности, – заявляет шейх. – По закону Драконьих Богов они принадлежат мне.

– Лжёшь, – не выдерживаю я. – Все твои метки – фальшивки. У моей истинной твоё клеймо уже исчезло. Ты не мужчина, если вынужден красть и насиловать женщин. Ты не сильнее по мужской части, чем твои евнухи.

– Щенок, – в голосе шейха теперь настоящая злость. – Я сдеру с тебя кожу.

Кажется, сравнение с евнухами его взбесило. А я, наоборот, успокаиваюсь. Я обязан вывести его из себя, чтобы он не посмел прятаться за спинами своих воинов.

– Сам сдерёшь или будешь умолять женщин, которые работают у тебя на кухне, помочь, а сам спрячешься за их спинами? – ядовито спрашиваю я.

– Ах ты… – захлёбывается шейх. – Сам, своими руками!

– Ну что ж, я вызываю тебя на ритуальный поединок. Пусть вопрос истинности решат Драконьи Боги!

Глава 42.

Лия

Не сразу узнаю в широкоплечей фигуре, возникшей в дверном проёме, того самого типа, который вёл себя нагло в покоях шейха: отвлёк и сбросил в воду его охранников, а потом ещё и со стола шейха брал еду, словно имел на это право.

Но если тогда он внезапно появился и внезапно исчез, показавшись мне скорее придворным ловеласом, то сейчас, глядя на лежащего посреди комнаты охранника с кинжалом в спине, меня охватывает ощущение опасности. Я понятия не имею, чего от него ждать.

Кто он? Учитывая, как легко и непринуждённо мужчина уложил огромного воина одним точным ударом, он явно не простой солдат. И даже не просто знатный воин. Это, скорее, искусный наёмник в дорогих одеждах. А значит, есть вероятность, что он маскируется.

А что, если мужчина – из недругов шейха, мечтающих ослабить его власть? И сейчас достаточно будет просто убить нас. Шейх не женится, а Айсгард объявит войну.

Эта догадка заставляет сердце ухнуть куда-то в пятки, голова начинает кружиться от испуга, а кончики пальцев покалывает от онемения.

Незнакомец делает шаг в комнату и закрывает дверь. Тихий хлопок заставляет вздрогнуть.

Чувствую, как Анна бесшумно скользит мне за спину:

– Надо как-то обойти его, – шепчет она на ухо так, что я еле слышу. – Он не запер дверь.

Мужчина наклоняется к лежащему громиле и с удивительной лёгкостью достает торчащий кинжал, рассматривает его и как будто между прочим говорит:

– Не советую. Хищники любят охотиться на дичь, которая убегает, вы в курсе?

Он… Слышал?

– А мы не трепетные лани, чтобы убегать, – Анна снова очень ярко реагирует на провокацию мужчины. – Кто вы?

– Не думаю, что это имеет особо важное значение, княжна, – незнакомец ухмыляется и, обойдя нас, подходит ко второму охраннику, которого уложила Анна. – Живой, – отмечает он и, бросив восхищённый взгляд на Анну, вкладывает кинжал в руку лежащего. – Важнее, на что вы готовы пойти, чтобы выбраться отсюда?

Чувствую, как Анна вся подбирается и вот-вот скажет что-то взрывоопасное. Но… Я, стараясь не делать лишних движений, чтобы не привлечь внимания незнакомца, нащупываю то, что ближе всего, – ногу княжны и кончиками пальцев легонько подталкиваю её к тому выходу, у которого лежит мёртвый охранник.

Мы, медленно переступая, начинаем двигаться в этом направлении, не отводя глаз от загадочного и опасного незнакомца. Нам бы на пару мгновений раньше него оказаться снаружи и суметь заблокировать эту дверь. Тогда получится выиграть время. Я почти уверена, что Айсгард скоро будет у стен дворца, и если мы успеем хотя бы дать о себе знать, то…

– Ну и куда вы дальше отсюда побежите? – словно прочитав мои мысли, спрашивает незнакомец и изучающе смотрит на нас. – Вы в самом, можно сказать, сердце башни, рядом с хорошо охраняемым гаремом шейха. Тут везде его глаза и уши. А уж не заметить двух очаровательных пламенноволосых северянок просто невозможно.

Он не двигается, не достаёт оружие, но то, как он стоит, как обманчиво спокойно его лицо, говорит о том, что внутри мужчина собран и сбежать не получится. Только беду накликать.

– Так что вы хотите от нас? – спрашиваю я, пока Анна не успела вставить очередную дерзость, которая, как мне кажется, только отдалит нас от цели.

– Чтобы вы сбежали, – ухмыляется незнакомец, ещё больше озадачивая нас. – И при этом не попались. И, конечно же, я тут буду ни при чём. Вас упустят вот эти два оболтуса.

Он кивает на лежащих стражников.

– Это не смешно! Вы же сами сказали, что нас тут же заметят, – Анна всё же вставляет своё слово.

– Да, если только вы не замаскируетесь под обитательниц гарема и не пройдёте через него насквозь, – он разводит руками. – Вот только мне кажется, на вас есть лишние украшения.

Мы переглядываемся. На мне так точно ничего нет, а, Анна, поняв его слова по-своему, поспешно, я бы даже сказала с радостью, стягивает с себя надетые на неё серьги и массивное колье и бросает их к ногам мужчины.

– Так лучше? – Она вскидывает подбородок, чем вызывает смех незнакомца.

Низкий такой, раскатистый, гулко наполняющий всю комнату. Это не пугает, скорее вселяет растерянность и непонимание, чего же ожидать от него дальше. Совершенно непредсказуемый тип с… неопределёнными намерениями.

– Я, вообще-то, имел в виду совсем другие украшения, – ухмыляется он и в два плавных, практически незаметных шага оказывается рядом со мной. – Вот эти.

Незнакомец резко хватает меня за запястья, а я вскрикиваю от неожиданности. Но ещё больше удивляюсь, когда чувствую, как сила мощным потоком разливается во всём теле. Он… снял блокираторы!

В этот же миг я ощущаю… Я чувствую, что Велл близко. Восторг, лёгкость, распирающее счастье наполняют грудь так, что мне даже тяжело вдохнуть. Теперь это уже не просто надежда, теперь это уверенность.

Как только отщёлкиваются браслеты, незнакомец брезгливо откидывает их в сторону, а сам подходит к Анне.

Она вскидывает голову, смотрит на него снизу вверх:

– И вы хотите, чтобы мы поверили, что вы помогаете нам исключительно по доброте душевной? И от нас вам ничего не нужно?

Мужчина ехидно смотрит ей в глаза, обхватывает обеими руками запястья, а потом… резко притягивает Анну к себе и впивается в её губы.

Я не сдерживаю удивлённого «ах», блокираторы отщёлкиваются, а довольный собой незнакомец выпускает Анну из рук и основанием ладони вытирает с губы кровь.

– Да как ты… – Княжна замахивается для пощёчины, но мужчина перехватывает её руку и одновременно с этим отводит в сторону плетение, инстинктивно брошенное Анной. Одна из роскошных ваз разлетается на осколки.

– Считаю, мы в расчёте, – с довольной улыбкой заявляет он. – Вам в эту дверь, два лестничных пролёта вниз, окажетесь в гардеробной гарема. Советую приодеться, а потом по галерее до самого конца. Там, на мозаичном рисунке на стене, нажмёте на центральную плитку. Проход выведет прямо к стенам.

Мы отвлекаемся буквально на секунду, когда с глухим стуком открывается потайная дверь прямо в стене, а повернувшись, понимаем, что незнакомца уже нет в комнате. Мы переглядываемся с Анной. Мыслей – море, а времени – единичные песчинки, и тратить их неразумно.

– Я первая, – твёрдо говорю я.

Анна кивает, и мы ныряем в темноту прохода.

Глава 43.

Лия

Через два лестничных пролёта мы действительно оказываемся перед дверью, аккуратно толкнув которую, попадаем в просторную комнату. Два огромных окна выходят на западную сторону замка. Там, вдали, среди барханов, уже догорает закат, а на землю ложатся тяжёлые душные пустынные сумерки.

– Проклятье! Солнце зашло, – хмурюсь я.

– Гаргулья задница… Они сейчас придут за нами и обнаружат, что нас нет, – сразу же ловит мою мысль Анна.

Не найдут. И сдаётся мне, благодаря этому тёмному незнакомцу, будут нас очень долго искать по ложному следу. Ещё бы узнать, в какой игре мы стали пешками. Впрочем, вряд ли пешками… Наследили скорее, как слоны.

Простейшими заклинаниями создаю пару светящихся шаров, чтобы осмотреться во всём многоцветье тряпок, именуемом гардеробом гарема. Куча полупрозрачных туник, лёгких шаровар, тонких кофточек. Всё яркое, часто сверкающее, открытое… Даже если мы захотим, спрятаться в этих нарядах не выйдет. Но…

Моя магия теперь со мной. Она наполняет меня, бурлит и просится наружу. Я радостно шевелю пальчиками, формируя плетение и набрасывая на себя иллюзию. Анна охает позади меня.

– Я, конечно, знала, что ты искусна в иллюзиях, видела, как ты потрясающе замаскировалась под аэртанку, но чтобы вот само превращение видеть… Это потрясающе! – восклицает Анна.

– Позволишь? – протягиваю руку к её волосам, дожидаюсь кивка и «перекрашиваю» огненные кудри Анны в тёмно-каштановый цвет. – Нам нужно подобрать что-то удобное, более-менее плотное. Если мы действительно выйдем к стенам, там будет много мужчин, воинов. Я постараюсь поправить костюмы так, чтобы они были похожи на мужские, но на одежду уходит всегда много сил.

Анна кивает и ныряет в ворох одежды. Я делаю то же самое, но с другой стороны. В итоге, пройдя по всему периметру, мы встречаемся с княжной посередине, хвастаясь своим «уловом». У меня две плотные туники и две жилетки поверх них, у Анны достаточно плотные шаровары и платки на голову, которые можно позже перевязать на манер мужских.

Одеваюсь сама, помогаю переодеться Анне и строго инструктирую, что девушки в гареме при встрече никогда не поднимают глаз, ходят по коридорам безмолвно и вообще почти бесшумно. Но в границах гаремной башни могут перемещаться беспрепятственно.

На закате всех распускают по отдельным комнатам для подготовки ко сну. Точнее, к приёму шейха, потому что никогда заранее неизвестно, кого в какой день выберет их драгоценный муж и порадует своим вниманием.

Вооружившись этими знаниями, мы выскальзываем из гардероба и… Сталкиваемся с тем, что не учли несколько важных деталей. Первая: все в курсе, что у шейха свадьба, и он не придёт. И вторая: под стенами дворца драконы Айсгарда. А если верить передающимся из уст в уста шепоткам, то не только Айсгарда, но и Дрэгонвелла.

И поэтому шейху явно не до гарема, зато гарему очень даже до того, что происходит за стенами башни. Девушки, наплевав на традиционные безмолвные перемещения по коридорам, перебегают от окна к окну, возбужденно перешёптываясь.

– Я его видела! Видела! Точно вам говорю! – бормочет что-то одна.

– Да врёшь! Отсюда ничего не видно. Даже хвоста драконьего, не то что самого ледяного! – отвечает ей вторая.

– Песок под чешую нашему дорогому мужу! – шипит третья, но осекается, потому что её одергивает четвёртая.

– А что там, что там? – Анна очень гармонично вливается в общий гомон. – Как обидно! Я всё пропустила!

– Пока ещё не пропустила! Говорят, что всё только началось! – вставляет первая девушка, та, что говорила, что видела ледяного дракона. – Молодой княжич Айсгарда вызвал Его Величие на ритуальный поединок. Говорят, что из-за этих двух заморских фиф.

Сердце пропускает удар, а я бросаю взгляд на Анну, которая тоже всё понимает. Проклятье!

Киваю ей влево. Галерея, освещённая маленькими, плавающими в воздухе огненными шарами, уходит в противоположную сторону, туда, где сейчас совсем никого нет, и это нам точно на руку. Оглядываясь, но не снижая скорости, добегаем до конца галереи и, как и сказал незнакомец, находим на стене потрясающей красоты мозаику. Её можно было бы рассматривать часами, находя всё новые интересные элементы.

Но сейчас у нас этого времени нет.

– В центре, – напоминаю я сама себе, и Анна тоже кивает.

Уже тянусь, чтобы нажать на плитку, но где-то позади нас, за ближайшим поворотом, слышатся женские голоса. Не те молодые, которые принадлежали девочкам, болтающим о поединке. А взрослые, серьёзные.

Старшие жёны гарема. Те, что тут давно, и, похоже, вполне довольны жизнью. Про них среди невест в академии ходили особенно страшные слухи. По спине пробегает холодок. Говорят, что они хуже евнухов. И вот мне ну совсем не хотелось бы узнавать о правдивости этого.

– Давай быстрее, – шепчет Анна, выводя меня из оцепенения.

Протягиваю руку, чуть надавливаю на плитку, и она отщёлкивается, а потом слышится шорох, и прямо у наших ног исчезает одна плитка из тех, что прикрывает пол. Всё прекрасно, но лестницы там… нет.

Оглядываюсь: голоса всё ближе. Либо прыгать, либо мы попадёмся. Метка на руке теплеет, будто поддерживает меня, а я вновь вспоминаю решимость, наполнявшую меня, когда я сидела в комнате для раздумий. Да! Я тогда о многом успела подумать.

Анна хмурится, глядя на меня. Видно, как в её голове мысли бегают одна за другой, она пытается найти выход из этой ситуации, но не может. Впрочем, она и так уже много сделала. Пора и мне взять себя в руки.

– Анна, давай сразу за мной. Думаю, моей магии хватит на обеих, – быстро говорю я, сжимая в руке её пальцы.

Зажмуриваюсь и шагаю в тёмную пустоту, окутывая себя магией воздуха, притормаживающей падение. Слышу, как тихо вскрикивает Анна, падая вниз, и направляю поток и на неё тоже.

Сложно понять, как долго мы летим в кромешной темноте, наблюдая только, как удаляется и превращается в единственную светлую точку проём, в который мы шагнули. В итоге мягко приземляемся всё в той же темноте на мешки. Плотные, пыльные, пахнущие… мукой? Так мы в хранилище?

Подвешиваю в воздухе слабый световой шар, чтобы осмотреться. Первое, что вижу, – дверь. А потом слышу гомон за ней.

– Осмотреть все подсобные помещения! – звучит зычный мужской голос. – Беглянки могут прятаться где угодно! Проверять всех подозрительных людей, одна из девушек – маг иллюзий.

– Проклятье! – вырывается у меня.

А сразу следом за этим слышится, как с грохотом отодвигается засов на двери. Анна гасит мой шар и тянет меня за руку, чтобы скрыться за мешками с мукой.

В хранилище вплывает большой световой шар, выхватывающий из темноты почти всё, что находится внутри.

– Ты налево, я направо, – командует голос. – Шейх из нас душу вытрясет, если разделается с этим сопляком.

– Не если, а когда, – усмехается ему в ответ второй голос, и по помещению гулко начинают раздаваться шаги.

Один… Два… Три… Он всё ближе. Вариантов, что нас будет незаметно, вообще никаких. Думай, Лия, думай! Ты обещала помочь Веллу. Обещания должны выполняться!

И идея приходит сама собой: сначала я запускаю иллюзию в виде клубка змей, шипящих и яростно переплетающихся между собой. Это движение отвлекает охранников, а затем, чуть приподнявшись, навожу на мешки, на самом верху кучи в дальнем углу, лёгкую, не очень правдоподобную иллюзию в виде двух рыжеволосых девушек.

От них вспархивает маленькая «птичка» и привлекает внимание. Оба мужчины тут же кидаются туда, а мы с Анной – соответственно, в противоположном направлении – на выход.

Не сговариваясь, мы закрываем хранилище на засов и от творящейся суеты скрываемся в ближайшем закоулке, где я накладываю на нас мужские личины.

За стеной слышен драконий рёв. Один из них я могу узнать из тысячи, а то и сотни тысяч. Просто потому, что на него отзывается моё сердце.

– Нам надо на крепостную стену, – говорю я то, что чувствую. – Велл должен видеть нас.

Мне сейчас кажется это просто жизненно необходимым. Анна не спорит. Она кивает и не пытается лезть со своими предложениями и решениями: истинная связь гораздо важнее и сильнее логических рассуждений.

Кажется, нам везёт. Трижды те охранники, с которыми мы должны были столкнуться нос к носу, сворачивали в сторону в самый последний момент. А те, что дальше, не присматриваются к нам.

В итоге мы всё же забираемся на стену, и моему взгляду открывается вся масштабность сражения: два огромных дракона сцепились в схватке. Белый, изрыгающий светло-голубое пламя, создающий мощные ледяные заклинания. И чёрный, совсем не уступающий по величине и бьющий оранжевым пламенем, лихо закручивающий песчаные смерчи.

Оба ждут нашего с Анной появления на стене. Только шейх ждёт, что мы будем на коленях и под охраной, а Велл просто хочет знать, что мы целы.

Останавливаюсь, закрываю глаза и концентрируюсь на метке.

«Велл! Я здесь!»

Глава 44.

Лия

На стене, напротив которой сцепились два дракона, столпились все защитники крепости. Мы с Анной находим место в стороне, там, где стена изгибается. Тут никого. Для маскировки добавляю к нашей иллюзии копья, такие же как у большинства воинов. Теперь я могу полностью сосредоточиться на том, что происходит снаружи.

«Велл! Я здесь!» – кричу мысленно, ни на что не рассчитывая.

Ледяному дракону сейчас не до меня. С опозданием пугаюсь: что, если я его отвлеку? Хотя, возможно, он просто не услышит меня в горячке боя.

Но он услышал. Уже в следующий миг в меня проникает волна ликования дракона, моего дракона. Обжигающее чувство охватывает область сердца, а затем пылающими нитями пронизывает каждую клеточку до самых кончиков пальцев, будя внутри такие ощущения, от которых я перестаю понимать, кто я и где я. К счастью, ненадолго.

Анна сжимает мою руку и, наклонившись к самому уху, кричит, не опасаясь, что нас кто-нибудь услышит в грохоте смертельного поединка:

– Как помочь?

Понимаю вопрос. Анна меньше меня знает о том, как бороться с песчаными бурями, а сейчас к месту боя приближается огромное пылевое облако, за которым угадываются жёсткие очертания смертоносного песчаного смерча.

– Погоди, – ладошкой касаюсь плеча Анны, показывая, что пока ей лучше не вмешиваться. – Надо понять.

На самом деле догадка уже стучится в мою голову. Дракон шейха всё реже отвечает ударом на удар. Он ставит щиты и не даёт Ледяному отсечь себя от стены. И одновременно шейх держится на высоте верхних площадок. Там, за стационарными заряженными арбалетами, стоят наготове его люди. Любой ребёнок знает, что ни одним подобным болтом драконью чешую не пробить. Но сбить в полёте и задержать можно. На что же рассчитывает шейх? На бурю? Скорее всего. До того момента, как песчаный монстр накроет войска Айсгарда, осталось не больше минуты. Шейх в последний момент укроется за стеной, а вся сила удара достанется противникам.

И, кажется, князь Рагнар уже это понял. Он даёт команду драконам, наблюдающим за схваткой, и что-то кричит. Воины слаженно оборачиваются. Появляются первые ледяные щиты.

Если я хочу помочь, то делать это надо прямо сейчас. Я должна остановить бурю и не дать мерзкому шейху удрать от честного поединка.

Зову дракона Велла, пытаясь передать ему картинку. Слышу отклик понимания. Пока он должен просто быть начеку. С бурей я разберусь. То есть надеюсь на это. Пытаюсь унять дрожь неуверенности. Я смогу.

В Академии Ангильи было много девушек из Аэртании. В Амиратах дар магов аэртанок ценится дороже, чем любой другой. И мне уже приходилось применять воздушную магию против песчаных смерчей. Правда, они не были такими мощными, как этот. Но тогда мне не надо было бороться за своё счастье и за жизнь самого дорогого для меня человека.

И при мысли об этом дрожь уходит, а уверенность появляется.

– Анна! – кричу я, приблизив губы к самому уху подруги. – Лёд бесполезен. Оборачивайся и слетай к ним. Все огневики должны направить огонь на бурю. Сплавить песок.

Княжна соображает мгновенно.

– Но буря всё равно рухнет на них, только стеклянными осколками.

– Не рухнет, я отведу. Доверься.

– А ты?

– Справлюсь, – и рявкаю, вкладывая в свой голос максимальную силу убеждения: – Лети!

Впервые со времени нашего знакомства Анна признаёт моё право командовать и бросается к краю стены между зубцами.

Права древняя книга:

«Когда есть сила командовать, повиновение следует»*.

Анна оборачивается в прыжке. Пара мгновений, и она уже стоит рядом с отцом.

Надеюсь, никто не видел мгновения оборота и откуда она слетела. Но на всякий случай я быстро перемещаюсь подальше от того места, где мы стояли. Теперь видно чуть хуже, но вполне достаточно, чтобы понимать, что происходит.

Огненные драконы Драгонвелла поворачиваются к придвинувшейся буре, уже ломающей ледяные щиты, и, дождавшись, когда последний осколок льда будет сожран смерчем, одновременно выпускают мощные струи пламени, сплавляя песок в хрупкую конструкцию. Теперь эта громадина нависает над ними, начиная рассыпаться на бритвенно-острые осколки.

А я зачерпываю из своего солнечного сплетения столько силы, сколько могу, краем сознания удивляясь, что дна не чувствую. Я готова отдать всё, даже если потом я обнулюсь. Главное – Велл.

И у меня получается создать воздушный вихрь, мгновенно разделившийся на два рукава. Первый из потоков подхватывает мутные стеклянные осколки, в которые превратился песок, и единым мощным порывом направляет их на защитников стены, сбивая и возвращая обратно уже вылетевшие из арбалетов болты. Одновременно вторым потоком я возвращаю пытающегося удрать шейха и даже расчищаю для него путь в стеклянном месиве.

Дракон шейха оказывается прямо перед Веллом, от которого пытался сбежать, а со стены раздаются вопли ужаса. Там люди без драконьей чешуи. И я на миг даже испытываю что-то вроде сострадания, представив, как стеклянные осколки вспарывают их кожу.

А потом на меня обрушивается тяжесть. Я использовала все навыки управления смерчами, которым научилась в Академии Ангильи. Я исчерпала весь ресурс, который мне дала любовь к Веллу, и, кажется, даже больше, чем у меня было от природы.

Сознание гаснет, но, прежде чем погрузиться в небытие, я успеваю увидеть, как мой Роувел вгрызается в горло чёрного дракона.

Велл

Лия здесь. Она жива. Она в порядке.

Чувствую её каждой клеточкой, и Рэйг тоже. В ярости моего дракона впервые прорываются ликующие нотки. Торможу зверя. Отвлекаться нельзя.

Чёрный дракон шейха отступает к стене, и я уже предвижу свой решающий бросок. Сначала обманное движение, затем формирую ледяные дротики. Чешую дракона они не пробьют, но отвлекут на миг, и я надеюсь на финт, отрабатываемый годами в академиях Айсгарда и Драгонвелла. Не думаю, что Земляным известны все наши приёмы ведения боя. Но я готов и к варианту, что шейх окажется в состоянии просчитать мои действия.

А вот к тому, что эта трусливая гадина одним броском окажется за спиной своих воинов, я не готов.

Подлый Земляной прячется за людьми, для которых мои ледяные копья смертельны.

Рёв отцовского дракона предупреждает об опасности сзади. Надвигается песчаная буря. Похоже, шейх рассчитывает нас перехитрить. Песок нас не убьёт, но может дезориентировать. И тогда не сомневаюсь, что отсидевшийся в укрытии шейх воспользуется преимуществом.

А в следующий миг само время ускоряется и одновременно происходит несколько вещей.

Со стены слетает белый дракон, в котором я узнаю Анну. Сестра оказывается рядом с отцом.

Боковым зрением отмечаю, как на пути подошедшей вплотную бури вспыхивает огромный огненный щит. Такой способны создать только десятка два огненных.

Обтекая меня, в людей на стене летит поток стеклянных осколков, сверкающий острыми гранями в свете факелов.

Душераздирающие крики защитников крепости, на которых обрушиваются ледяные и стеклянные дротики вспарывают пространство, заглушая свист бури.

Отступившего за стену шейха неожиданно выбрасывает обратно, прямо ко мне, воздушным потоком, созданным… Да, я чувствую магию Лии. Но восхититься не успеваю.

Яростный рёв моего дракона перекрывает все звуки. Мы чувствуем, как гаснет сознание Лии, отдавшей всё ради меня. И, извернувшись самым немыслимым образом, Рэйг вцепляется в горло Земляного.

Глава 45.

Велл

Тишина оглушает.

Буря, обескровленная огнём драгонвельцев, окончательно умирает, когда перестаёт биться сердце Земляного.

Почти все факелы, которые освещали со стены место поединка, погасли, иссечённые осколками. Но и без них, продолжая парить на уровне зубцов, я вижу под собой зрением Рэйга смятое ударом о землю тело шейха. Умерев в воздухе, Земляной на высоте верхней кромки стены перевоплотился в первую ипостась, и его размазало об огромные булыжники в основании крепости.

Враг погиб, но радости нет, потому что я не чувствую Лию. Рэйг начинает паниковать.

Я должен найти её. Может, ещё не поздно? Возможно, её участие в бою вычислили и снова надели блокираторы.

Сейчас, когда противники дезориентированы, надо перехватывать инициативу.

Но я успеваю только подумать об этом. С той стороны, из-за стены, поднимается облако, закрывающее звёзды. Это взлетели десятки Земляных драконов. Слегка повернув голову, я отмечаю, что отец уже поднял в воздух всех наших воинов, и драконы Айсгарда и Драгонвела разворачиваются в боевой порядок.

Всё только начинается.

Драконы двух континентов замирают в воздухе в ожидании команд своих полководцев.

Вершины башен вспыхивают нестерпимо ярким магическим огнём, освещая оба войска. Странно. Проще осветить только противника, чтобы напасть из мрака.

И в этот момент откуда-то сверху раздаётся могучий рык. Наши враги получили команду к нападению? Готовлюсь к первому столкновению.

Однако Земляной, который до этой минуты был прямо напротив меня, неожиданно сдаёт назад. Удивительно, но весь первый ряд врагов сминается, пятится и, оказавшись над территорией крепости, начинает снижаться, исчезая из нашего поля зрения.

Происходит непонятное, а значит, опасность возрастает. Заманивают? Или… Они же артефакторы. Берегут своих? И сейчас против нас применят…

Додумать эту мысль я не успеваю. В воздухе над стеной появляется большой чёрный дракон. Он медленно опускается на край стены и делает оборот.

Перед нами молодой темноволосый мужчина с гордой осанкой. Он поднимает правую руку в жесте, призывающем к молчанию. Хотя необходимости в этом нет. Слышен только шелест крыльев наших драконов.

Громоподобный голос, усиленный магией, наверное, слышен в каждом закоулке крепости.

– Я, Драгар-даг-Шер, старший сын Рейнега-даг-Шера, вероломно убитого его младшим братом Эрни-даг-Шером. И я заявляю свои права на трон Амирата Ангильи.

Тишина. Затем где-то за стеной слышны крики и лязг оружия. Рядом с мужчиной, даже головы не повернувшим на шум, появляются двое драконов в полуобороте. Что-то говорят ему. Он кивает и продолжает, глядя на нас:

– Вы опередили меня и верных мне драконов на несколько часов, но я всё равно вам благодарен. Не потому, что я не смог бы справиться с убийцей своего отца. Мне пришлось бы убить его, и я сделал бы это без колебаний, но у нас в Ангилье говорят: «Проливший кровь даже самого дальнего своего родственника не удержится от убийства близкого». Полагаю, что Драконьи Боги не хотят больше братоубийственных войн на землях Ангильи. Ну и с вами мне делить нечего. Предлагаю заключить перемирие.

Усиленный магией голос говорящего звучит громко. Вот только все наши находятся в драконьей ипостаси – ответить сложно. А обращаться мы не спешим, подозревая ловушку.

Звонкий голос моей сестры разрушает полное недоверия молчание:

– Верните Лию сначала.

Новый властитель Амирата переводит взгляд вниз, туда, где в круге света стоит моя рыжеволосая сестричка.

– Разве она не с тобой, Огонёк? – неожиданно мягким тоном интересуется он.

– Отец, Велл, – звенит голос Анны. – Это он помог нам с Лией сбежать из гарема и вернуть магию. – Велл, Лия там, на стене.

Анна показывает на тёмный участок вне освещённой части и, мгновенно обернувшись, отталкивается от земли.

Я по-прежнему не чувствую метку, но всё равно бросаюсь в том направлении, куда махнула рукой сестра, рассчитывая, что, даже если Анна ошиблась, отец позаботится о том, чтобы прикрыть нам спины.

Оборачиваюсь в полёте, едва оказываюсь над площадкой, и Рэйг в моей голове рявкает: «Она здесь».

Подхватываю на руки хрупкое безжизненное тело. Губами касаюсь бьющейся жилки на виске. Жива! С отчаянием вспоминаю, что целители остались на кораблях. Далеко. Помощь нужна сейчас.

Рядом спрыгивает вездесущая сестра, говорю ей:

– Анна, нужно в порт срочно. К целителям.

– Не спеши, князь Роувелл, – раздаётся рядом спокойный баритон.

Мои руки заняты, но храбрая пичужка Анна бросается между мной и шагнувшим из темноты мужчиной, тем самым, который объявил себя новым властителем Амирата.

– Доверься мне, Огонёк, – снова этот мужчина обращается к моей сестре так, словно давно и хорошо её знает, и голос его звучит бархатно. – Во дворце есть по-настоящему хороший целитель, лучший во всем Амирате.

*****

Лия приходит в себя только через несколько дней. За это время отец уже успевает провести ряд переговоров, которые должны вывести отношения Айсгарда, Драгонвела и Ангильи на новый уровень.

Противостоять молодому шейху некому. У бывшего Властителя не осталось взрослых наследников и не потому, что он редко посещал гарем. После того, как Эрни-даг-Шер убил своего старшего брата, он никому не доверял, опасаясь предательства. Все его собственные сыновья отправлены на границу Амирата простыми воинами.

Так сказал Главный Визирь шейханата, но на Стеле Верности Даг-Шерам отказался это подтвердить. Артефакт Истины вынудил Советника открыть страшную правду: ни один из сыновей шейха не добрался до места службы.

У Драгара братьев тоже не осталось. Сам он выжил только потому, что ещё в возрасте пяти лет отец отправил его обучаться воинскому искусству к мастеру меча, у которого учился сам.

– Отец сказал: «Можно артефактом помешать дракону совершить оборот, но мастерства, полученного в человеческой ипостаси, не отнять», – поделился Драгар, и я увидел огонёк в глазах моего отца.

Уж он-то, долго бившийся с тварями Хаоса мечом, знал, чего стоит настоящее воинское искусство. После этого, несмотря на все государственные дела, эти двое находили время каждый день, чтобы обменяться знаниями и ударами своих мечей.

Я же большую часть времени проводил рядом с Лией. Хотя она оставалась без сознания, каждый раз, когда я садился на край её постели и брал в руки её холодную безжизненную ладошку, у меня появлялось ощущение, что она меня чувствует. Я пытался согреть едва заметную метку на её запястье. И мне казалось, она откликается. Однако, вглядываясь пристальнее, я в очередной раз убеждался, что маленький дракончик в центре круга всё также неподвижен.

А потом наступил день, когда Лия пришла в себя.

Прежде чем запустить меня внутрь, целитель с тяжёлым вздохом сказал, что готов вынести свой вердикт.

Анна, которая все эти дни выходила из лазарета, только чтобы поесть, отказалась уйти. И отец, словно чувствовал, появился именно в этот момент, а возможно, его предупредили.

– Магия вряд ли вернётся, Ваше Сиятельство, – сказал целитель, опустив голову со скорбным вздохом. – Она отдала всё. Если не случится чудо, она проживёт короткую жизнь обычной человеческой женщины. И простите за правду, но родить дракона она сможет только ценой своей жизни. Обычного ребёнка – да. Но сын-дракон её убьёт.

– О каком чуде вы говорите? – спрашиваю я и не узнаю свой голос, так глухо он звучит.

Целитель пожимает плечами:

– Это всего лишь речевой оборот, Ваше Сиятельство. Но…

– Но?

– В Амирате уже тысячу лет не было настоящих истинных пар. Драконьи Боги против фальшивых меток. Мы не знаем, как подействует на девушку ваша связь.

– То есть шанс есть? – В моём сердце просыпается надежда.

– Не хочу подавать ложных надежд.

Рука отца ложится на моё плечо. Пытаюсь стряхнуть её, но пальцы лишь сильнее сжимаются.

– Я приму любое твоё решение, сын, – говорит он.

– Ты ведь не оставишь Лию? – По лицу Анны текут слёзы.

Улыбаюсь ей уголками губ. Мне не нужно времени для размышлений. Для себя я всё давно решил.

– Я женюсь на ней, – спокойно отвечаю я обоим. – Лия – единственная женщина, которая мне нужна. Короткая или длинная будет у неё жизнь, но я всегда буду рядом.

Чувствую молчаливое одобрение своего дракона.

Глава 46.

Лия

Я слышу тихий звон колокольчиков, чей-то смех и шум прибоя. Влажный свежий воздух окутывает меня, оседая на губах солью, а в теле непередаваемая лёгкость, почти невесомость.

Открываю глаза и в первый момент щурюсь от ярких солнечных бликов, прыгающих по поверхности воды, приятно ласкающей мои ступни.

Где я? Что это за место?

Передо мной раскинулось бескрайнее изумрудное море, пенными волнами омывающее песчаный берег. Но на самом берегу стою только одна я. Оглядываюсь, чтобы понять, откуда я слышу смех.

Шагах в десяти от воды песок переходит в зелёную лужайку, на которой в салочки играют парни с девушками, чуть поодаль под ивой сидят седовласые старцы, а в беседке – улыбчивые пожилые женщины. Девушка с длинной русой косой звенит колокольчиком и убегает, заливисто смеясь в тон ему.

Сердце окутывают спокойствие и умиротворённость. Ощущение, как будто я оказалась дома после долгого-долгого пути. Но всё равно кажется, что я о чём-то забыла. О чём-то очень важном и ценном для меня.

Хмурюсь, пытаясь вспомнить, но ничего не выходит, поэтому я иду туда, где все веселятся. Я же должна быть там?

– Стой, – внезапно слышу голос.

Нежный, ласковый, согревающий, как летнее солнышко. Знакомый, но словно давно забытый.

В паре шагов от меня, на зелёной траве, стоит молодая хрупкая женщина в белом свободном платье с длинными рукавами. Добрый блеск в её зелёных глазах со смешинками и улыбка заставляют улыбаться в ответ.

Знакомая улыбка. Как у моей…

– Мама? – Я распахиваю глаза. – Но ты же…

Она молча кивает, подтверждая мою мысль. Мама умерла, когда мне было два года, поэтому я её помню очень плохо. В памяти остались только её улыбка и голос.

– И я?..

– Всё зависит от тебя, девочка моя, – говорит мама и протягивает вперёд руку, чтобы коснуться меня, но на границе между песком и травой наталкивается на прозрачную преграду, поджимает губы и расстроенно отступает на шаг.

Так вот ты какая, Грань…

– Почему я здесь? – растерянно спрашиваю я, не понимая, что происходит.

Я совершенно не помню, что со мной случилось. Не помню все самые последние мгновения. И ещё что-то очень важное…

– Чтобы сделать выбор, – пожимает плечами мама. – Чтобы понять, хочешь ли ты вернуться обратно, есть ли что-то, что тебя держит там. Или ты готова остаться тут навсегда.

То, что я вижу перед собой, тянет меня, зовёт. Но при мысли о том, что я никогда не вернусь, сердце начинает ныть, интуиция кричит, что я ошибусь, если выберу уход за Грань.

– Какая же ты красивая, моя Арделия, огненный цветок, – с любовью говорит мама, скользя по мне взглядом. – Я всегда знала, что ты необычная, что Драконьи боги щедро наградили тебя. Как и твоего брата.

– Брата? У меня есть брат? – Эта новость отвлекает меня от попыток вспомнить.

– Конечно, милая! Как же ты не знала? – она растерянно смотрит на меня.

А я… Как не знала? В памяти одно за другим разворачиваются воспоминания о ласковых руках мамы и крепких объятиях отца. О светловолосом мальчишке-брате с деревянным мечом в руке и кружащихся вокруг него листьях от его баловства с магией. О тётушке и дядюшке, которые отправили меня в академию, а потом просто продали шейху. О профессоре Верне, который подтвердил метку. Потом о ледяном драконе с приметным алым пятном на шее, которого сбили парализующим заклинанием.

– Велл! – чуть ли не кричу я и сразу смотрю на своё запястье.

Метки нет! Зато я точно помню теперь, что произошло и по кому так плачет душа. Поднимаю глаза на маму и сталкиваюсь с её понимающим взглядом.

– Вспомнила? – мягко, как будто обнимая, улыбается она. – Хочешь вернуться?

Готова сразу сказать «да», но потом вспоминаю, как потеряла сознание, как полностью иссушила свою магию.

– Я лишилась магии? Навсегда? – хрипло спрашиваю я, наконец-то понимая, почему я тут.

– Никто не знает, Арделия, каковы границы другой магии, магии истинности, – она пожимает плечами. – Но лишь от тебя зависит твоё будущее.

Вернуться без магии? Простым человеком? Не иметь возможности родить Веллу сына? Это страшно и больно. Но не воспользоваться возможностью провести годы рядом с любимым, наслаждаясь тем, за что так долго боролись и чего так долго ждали? Это преступление.

– Мама, я… Хочу вернуться. – Закусываю губу, видя грусть в её глазах. – Я люблю тебя, но я бы хотела остаток того, что мне отмерено Драконьими Богами, прожить рядом с Веллом.

– Поспеши, милая Арделия, а уж мы тебя точно дождёмся! – Она прислоняет ладонь к невидимой преграде и тепло улыбается.

Я слышу громкий шорох за своей спиной, оборачиваюсь, но не успеваю среагировать никак – меня накрывает высокая волна. Захлёбываюсь, теряю ощущение верха и низа, пытаюсь выплыть, а потом резко вдыхаю, распахивая глаза.

Нос щекочет запах целительских отваров, сквозь плотно сомкнутые шторы пробивается лучик солнца. Сердце бешено бьётся, как будто я действительно только что задыхалась под водой.

Издаю тихий стон, хриплый оттого, что в горле пересохло, пытаюсь облизать потрескавшиеся губы.

– Госпожа Лия! Вы очнулись! – рядом тут же оказывается миловидная девушка в платке. – Как вы?

– Я хорошо, – улыбаюсь, чувствуя, как лопается губа, и на ней выступает кровь.

Действительно слабое человеческое тело. Но это уже неважно.

– Позовите, пожалуйста, князя Роувелла, – с трудом произношу я, когда девушка осторожно промакивает мои губы мягкой тканью.

А сама напрягаюсь: он победил же, да? Наверное, иначе я бы не смогла вернуться. Но что тогда со старым шейхом? Хочу спросить у девушки, но она лопочет:

– Конечно-конечно, – суетится, а потом уходит из палаты, чтобы вернуться с целителем.

Он меня проверяет, слушает, с помощью артефактов измеряет магию, поджимая губы, и с сочувствием смотрит на меня, но ничего не говорит. Наверное, не хочет расстраивать. Потом бормочет какие-то общие слова о том, что я в полном порядке, и скрывается за дверью.

Жалею, что не нашла в себе храбрости спросить про шейха. Но что, если… Да нет, не может быть.

Поднимаюсь, прохожу босыми ногами по отполированному до блеска мраморному полу, приятно холодящему ступни. Каждый шаг даётся с трудом и отдаётся вспышками боли в голове. Ничего, пройдёт. Наберусь сил.

Распахиваю шторы и всматриваюсь в высокое полуденное солнце, заливающее белым светом двор, в котором вроде бы привычно суетятся люди, но… что-то иначе. Только я не могу понять что.

Щелчок замка, тихие, почти не слышные шаги и обнимающий радостью горьковатый аромат полыни.

– Лия, я…

Глава 47.

Лия

Горячие ладони ложатся на мои плечи и прижимают к мускулистому телу. Накрываю их своими руками и чуть поворачиваю голову, чтобы прижаться щекой к груди Велла.

– Ты же победил? – спрашиваю я, потому что знаю, что сейчас разговор будет о моей магии… которой нет.

– Да, – выдыхает Велл мне в макушку. – Шейха больше нет. Все, кого клеймили его меткой, свободны. Анна тоже. К власти пришел новый шейх.

Он говорит медленно, отрешённо, прижимая меня к себе, словно боится, что я сейчас убегу.

– Новый? – я удивлённо оборачиваюсь.

Велл ловит мой взгляд, будто въедается в него, что-то ищет и, только увидев то, что хотел, немного расслабляется. Его губ касается лёгкая улыбка:

– Как сказала Анна, это тот тип, что помог вам выбраться из гарема, – поясняет Велл, берёт меня за руку и подводит к кровати. – Он оказался единственным законным наследником в шейханате и племянником старого шейха.

Мой истинный усаживает меня к себе на колени и зарывается носом в волосы.

– Вот как? – мои брови сами взлетают вверх. – А как же… М… Зачем он нам помогал?

– Он, как оказалось, имеет больше прав на престол, чем негодяй, узурпировавший власть. Эрни-даг-Шер убил его отца, то есть своего старшего брата, и перерезал всех своих племянников. Про того, кто вам помог, он просто не знал. У этого парня получилось неузнанным вернуться в Ангилью и устроиться начальником охраны. Переворот должен был случиться со дня на день. Ваш побег должен был стать отвлекающим фактором, который помог бы ему выгадать время. Но… прибытие войск Айсгарда и Драгонвелла, а потом и ритуальный поединок ускорили события. В глазах своих подданных он не стал убийцей дяди, кровного родственника. У них на этот счёт есть какие-то верования: проливший кровь родственника впоследствии может потерять своих детей.

Надо же… Веду пальцем по груди Велла, вырисовывая замысловатый узор.

– А что Анна сказала?

Слышу глухой смешок. Значит, Велл тоже это заметил.

– А что она? – Он гладит меня по волосам и перебирает пряди. – Сидела тут с тобой, прогонять приходилось, чтобы хотя бы поела и поспала.

– Но ты же понял, что я не о том. – Слегка бью Велла в грудь кулачком.

– Понял, – он кивает. – Но я предлагаю сначала обсудить нас, а потом думать о других.

Хочу спуститься с его коленей, но Велл крепче сжимает меня в объятиях и ещё ближе притягивает к себе. Мне так сложно говорить… Я-то для себя всё решила, поэтому я тут. Но теперь в голову начинают лезть всякие дурные мысли.

А что, если я для него стану обузой? Ведь…

Он поддевает мой подбородок указательным пальцем и заставляет приподнять голову и взглянуть ему в глаза. Кусаю всё еще шершавые губы, чувствуя солоноватый вкус крови.

– Тебе же уже сказал целитель, да? – тяжело сглатывая ком в горле, спрашиваю я. – Что я теперь не…

Прерываюсь, мой вдох больше похож на отчаянный всхлип. Нельзя раскисать. А разговора всё равно не избежать.

– Что я теперь обычный человек, – заканчиваю и прикрываю глаза, а с ресниц срывается тяжёлая капля. – Конечно, ни о какой свадьбе речи не идёт. Просто буду с тобой рядом столько, сколько мне отведено богами. Но я, – новый всхлип, – пойму, если ты не захочешь теперь остаться со мной. Всё верно. С тобой рядом должна быть та, что…

Но договорить у меня не получается: его губы накрывают мои, а пальцы зарываются в волосы, обхватывают затылок, не давая отстраниться. Велл целует так, будто пытается сам себя убедить, что я рядом, в его руках.

– Всё равно. Ты слышишь? Мне всё равно. Для меня существуешь только ты. Только ты моя истинная, и я буду до последнего бороться за тебя, буду добиваться, чтобы ты осталась со мной, – оторвавшись от моих губ, говорит Роувелл. – Моя, Лия, ты только моя.

– Твоя, – отзываюсь я ровно за секунду до того, как наши губы снова соприкасаются.

Короткий стук, щелчок замка двери и тихое: «Ой!»

– Простите, не хотела помешать, – невинно хлопает глазами Анна, но сама не двигается с места.

Велл прерывает поцелуй и прислоняется своим лбом к моему.

– Не ври, – с усмешкой произносит он, а сам не отводит глаз от моих. – Хотела. Тебя любопытство съело уже просто.

– Протестую! Не любопытство, а беспокойство за Лию, – торжественно заявляет княжна и проходит в палату. – А ты зашёл сюда и не выходишь.

– Нам надо было… Решить один очень важный вопрос, – ворчит Велл и, наконец, спускает меня со своих коленей. – Но мне кажется, что мы до конца его так и не решили.

Он посылает мне выразительный взгляд и прикасается губами к кончикам моих пальцев.

Анна будто только и ждала, когда же Велл выпустит меня из рук, потому что сразу же буквально налетает на меня и сгребает в свои объятия.

– Как же я по тебе соскучилась! – как девчонка, визжит она мне на ухо. – Я так переживала! Зачем меня так пугать?

Я сама с удовольствием обхватываю руками её стройное тренированное тело. А затем Велл возвращает меня в свои руки, как будто я собираюсь сбежать. Анна надувает губы, но потом подмигивает и устраивается тут же, рядом.

Да… Удивительно, как мы с ней стали близки, побывав в передрягах и как её семья, семья Велла, выступила против шейханата. В отличие от моих… тёти и дяди, которые благополучно продали меня за море и поспешили забыть обо мне.

Тут я вспоминаю то, что мне сказала мама там, на Грани. Брат. Интересно, а с ним что произошло за это время? Я про него фактически даже не знала – слишком маленькая была, но…

– Велл!

– М? – Чувствую его щекочущее дыхание на своей шее.

– У меня… У меня, оказывается, есть брат, – говорю я, не зная, стоит ли рассказывать о разговоре с мамой. – Но я понятия не имею, где он. И кто он. Нас, похоже, разлучили сразу после смерти родителей, и он мой единственный родственник, кроме дяди и тёти…

– Хочешь его найти? – предугадывает мою просьбу Велл.

Киваю, а он целует меня в висок, аккуратно перекладывает на кровать и сам идёт к двери.

– Я вижу, как разрывает Анну желание остаться с тобой наедине и выболтать все новости, – говорит он, повернув ручку. – Но, когда я вернусь, мы поставим точку в одном волнующем меня вопросе.

Дверь за ним захлопывается, а Анна снова сгребает меня в объятия.

– Я восхищена тобой, Лия! – отстранившись, с блеском в глазах шепчет Анна. – Ты предотвратила крупное сражение, множество жертв и помогла Веллу. Ты просто невероятная!

Невесело улыбаюсь и отвожу взгляд. Да, я это всё сделала, но поплатилась своей магией. Хотя если бы мне снова дали выбор, я бы поступила точно так же. Ничего бы не изменила. Так было правильно.

Как выяснилось, я видела почти всё. После того, как я отключилась, Велл победил дракона шейха, а Драгар-даг-Шер, тот самый парень (о котором Анна если упоминала, то только с наморщенным носиком), спасший нас, остановил Земляных готовых ринуться в бой.

Моего пробуждения ждали так долго, что успели даже провести суд над бывшим профессором Верном. Как и было обговорено с Веллом и Рагнаром, ему дали возможность увидеть тренировки его сына, который воспитывается в казармах, чтобы стать одним из членов личного отряда самого шейха. А потом полностью лишили магии и сослали на судно рабом.

Незавидная доля – доживать свой короткий век абсолютно без магии и выполняя самую грязную работу.

Впрочем, мне тоже предстоит узнать, каково это… быть пустышкой. Эта мысль больно царапает сердце. Анна тут же ловит изменение моего настроения и начинает что-то рассказывать о тех девушках, которые освободились от клейма бывшего шейха. О том, что теперь в Академии очень много завидных невест. Но в первую очередь решено отправить по домам тех, кого, как и нас, увезли силой.

Я слушаю очень рассеянно и даже немного радуюсь, когда приходит та девушка, которая была рядом после пробуждения.

– Прошу прощения, – она низко кланяется. – Но целитель сказал, что госпоже Лие в первое время нужно очень много отдыхать. Поэтому прошу вас выйти.

Анна тяжело и театрально вздыхает, но потом улыбается, обнимает меня ещё раз и выходит. Меня укладывают в кровать, что-то проверяют артефактом и оставляют в одиночестве.

В голову тут же начинают лезть непрошеные мысли. Я точно знаю, что я не покину Велла. И что он не откажется от меня. Но всё же понимание, что я не могу подарить ему полноценную семью, заставляет душу плакать. Поворачиваюсь набок, лицом к окну, подтягиваю колени к груди и закрываю глаза.

Звук распахнувшейся оконной створки с дребезжащим от удара рамы о стену стеклом заставляет вздрогнуть. Окно закрывает большая тень, а затем с моего подоконника в палату спрыгивает Велл.

– Вот это появление ректора академии и князя. – Поднимаюсь на локте, пытаясь сбросить с себя морок сна.

– К тебе иначе не пробиться, – улыбается он. – А сейчас мы с тобой полетим заканчивать разговор.

Глава 48.

Лия

– Полетим? – удивлённо переспрашиваю я.

Хочу сказать, что мне велено много отдыхать. Но вместо этого соскакиваю с кровати и обвиваю обеими руками шею Велла. Какой отдых! У меня теперь так мало времени. Каждая минута дорога. И я хочу насладиться ею. Велл нежно прикасается своими губами к моим. Это что, всё? Тянусь к нему, но он только хитро улыбается.

– Ты готова, любимая?

Не дожидаясь ответа, Велл подхватывает меня на руки и вскакивает на подоконник.

Пищу то ли от страха, то ли от восторга. Мы на огромной высоте. Лазарет находится в одной из башен. Сверху виден роскошный парк и основное здание дворца. Люди отсюда кажутся мелкими.

А за крепостной стеной до самого горизонта простирается пустыня. И сейчас, когда Велл прижимает меня к своей груди, я вижу барханы величественными и красивыми. Я здесь больше не в тюрьме.

Велл зарывается носом в мои волосы.

– Не бойся, ничего не бойся со мной.

И с этими словами он шагает в пропасть.

А в следующее мгновение огромные белые крылья закрывают небо. Я, словно в колыбели, в лапах своего любимого дракона.

Зверь на лету поворачивает ко мне голову, проверяя, как я. Машу ему рукой, показывая, что всё в порядке и я ничего не боюсь.

Я и правда не боюсь, хоть мне и не совсем удобно. Но я же с Веллом.

Нахожу более-менее удобное положение для того, чтобы смотреть вниз. Амират Ангилья больше не пугает меня своими песчаными просторами.

Но, когда под нами оказывается море, я удивляюсь. Не решил же Велл вот так перелететь через огромные водные просторы. Насколько мне известно, дракону это не под силу. Анна рассказывала мне, как ледяные и огненные драконы преодолевали море, чтобы успеть спасти нас. Они отдыхали на спинах наргов, которыми управляла двоюродная сестра Велла, Кира, а потом снова летели. На кораблях они бы точно не успели.

Бр-р-р, меня передёргивает, когда я думаю о том, что случилось бы с нами, не будь семья короля Айсгарда такой дружной.

Но куда же мы всё-таки летим?

Порт остался позади, и теперь во все стороны расстилается бескрайняя гладь моря. И ни клочка суши. Хотя…

Мне кажется, или прямо по курсу на воде что-то есть? Чем ближе мы подлетаем, тем отчётливее я вижу очертания острова, покрытого густой зеленью. В центре – возвышенность. А на ней какое-то строение. Не могу разглядеть, потому что солнце ослепляет.

Воздух становится влажным и более прохладным. Я невольно поёживаюсь. Но Велл уже снижается. Мы проносимся над береговой линией, здесь, в небольших бухтах покачиваются на волнах длинные рыбацкие лодки, а на берегу лепятся друг к другу деревянные строения. Рядом с ними фигурки людей. Они застыли в разных позах, задрав головы вверх. Ну да, трудно не заметить белого дракона. Может, они и видят порой своих Земляных, но едва ли в прошедшие столетия здесь пролетал хотя бы один Ледяной.

Лодки, строения, люди – всё это быстро остаётся позади. Дракон опускается на склон возвышенности. С ювелирной осторожностью он ставит меня на ноги, зависнув над землёй. С удивлением разглядываю то самое строение. Неожиданно после деревянных хижин увидеть ажурное сооружение из разноцветного мрамора. Оно кажется таким лёгким и изящным, что появляется ощущение, будто его может унести лёгкий ветерок.

– Тебе нравится?

Сильные руки обнимают меня. К спине прижимается горячее мужское тело, и родной запах полыни проникает в лёгкие.

– Это волшебно, – отвечаю я, подразумевая не столько здание, сколько те ощущения, которые мне дарит близость Велла.

– Тогда идём, нам пора.

Не очень понимаю, что имеет в виду Велл, но он и не даёт мне времени на размышления. Я снова на его руках. И Велл легко взбегает по крутым ступеням здания. Похоже, для него я совсем ничего не вешу.

На верхней площадке стоит старец с длинной седой бородой и удивительно молодыми глазами.

– Храм Истинных пар приветствует князя Роувелла Эргари и его невесту Эолию Айрэнд.

Я вздрагиваю. Но, прежде чем я возмущусь и спрошу, почему меня назвали чужой фамилией, на меня обрушивается поток воспоминаний. Я ещё совсем малышка, и тётя день за днём заставляет меня повторять: «Я Эолия Рамис». И я повторяю и запоминаю. Как странно.

Сейчас, услышав впервые за много лет свою настоящую фамилию, я сразу её вспоминаю. Как будто снялся какой-то блок. Я Эолия Айрэнд. И в этом нет никаких сомнений.

– Готовы ли вы войти в храм для совершения обряда? – интересуется старец.

– Нет, – вырывается у меня.

Чувствую содрогание большого и сильного тела Велла и спешу добавить:

– Велл, ты очень… благородный, но я боюсь… – начинаю я и замолкаю, когда Велл, коснувшись моего подбородка пальцами, вынуждает посмотреть ему в глаза.

– Мне нужна только ты, – говорит он. – И если ты меня любишь, то скажешь: «Да», а всё остальное я решу.

Его глаза смотрят мне в душу, и все возражения куда-то исчезают.

– Ну же, Лия, ответь на главный вопрос. Ты любишь меня?

– Да, – это слово вылетает так естественно.

– Мы готовы, Хранитель, – Велл поворачивается к старцу.

Шорох крыльев над нашими головами. Огромные тени на белом мраморе площадки перед храмом. Один за другим опускаются и совершают оборот драконы.

Я узнаю князя Рагнара, мою любимую Анну, рядом с ней ещё одна огненноволосая девушка с гордой осанкой. Рыжая драконица? Та самая Кира? Королева наргов? И ещё один белоснежный зверь, на спине которого сидит темноволосый мужчина.

Белоснежный оборачивается, и ноги обоих почти одновременно касаются мрамора. Темноволосый моментально оказывается рядом с той девушкой, которую я определила как Киру, и собственнически её обнимает. Морской дракон Рэйгард?

А вот тот, на ком он прилетел… сердце моё пропускает удар, а затем начинает биться часто-часто. Память возвращает мне давно забытые черты отца.

– Велл, – звучно говорит князь Рагнар. – Найти его оказалось легче, чем я думал.

Я выскальзываю из рук любимого мужчины и бросаюсь на шею тому, в ком узнаю…

– Ферон Айрэнд, – представляет князь Рагнар. – Лучший воздушник Аэртании.

– Сестрёнка. – Обнимает меня брат. – Прости, родная. Рамисы сообщили мне, что ты умерла. Я не должен был верить им на слово.

Могла ли я мечтать о таком? Я переступаю порог храма рука об руку с братом, а в глубине, у Чаши с Негасимым Пламенем, стоит тот, о ком плакало моё сердце долгие пять лет. И сейчас я боюсь одного, что оно расплавится от счастья.

Под ногами, на мраморных плитах, солнечные пятна причудливых форм. Угадываются очертания растений, диковинных птиц и животных. Поднимаю голову вверх. Оказывается, верхняя часть храмовых стен представляет собой не сплошные плиты, а мраморные решётки из-за вырезанных в них узоров. Сквозь эти отверстия просвечивает ясное голубое небо и проникают солнечные лучи. И возникает ощущение лёгкости и невесомости.

А ещё… ветер запутывается в сложных узорах и рождает музыку. Храм поёт. И чем ближе я подхожу к Чаше, тем громче звучат голоса стихий, органично сплетаясь друг с другом: свист ветра, плеск волн, шуршание песка барханов, потрескивание льда и гул огня.

Над Чашей – разноцветные сполохи. Пламя непрерывно меняет цвет.

Брат подводит меня к Веллу, вкладывает мою руку в ладонь любимого и отступает назад, шепнув:

– Будь счастлива, сестрёнка.

Рокочущий голос Хранителя переплетается с мелодией стихий и заполняет Храм:

– Согласен ли ты, князь Роувелл Эргари, сын Великого рода Айсгарда, взять в жёны Эолию Айрэнд, дочь Лорда Айрэнда, потомка Первого Короля Аэртании?

Что? Какого ещё короля?

– Да, Хранитель, – Велл наклоняет голову.

– Обязуешься ли ты быть верным… любить и защищать… в болезни и в здравии.

– Да, Хранитель.

Теперь моя очередь.

– Согласна ли ты, Эолия Айрэнд…

Велл сжимает мою руку. В голове звучат его недавние слова: «Ты любишь меня, Лия?» И именно на них я отвечаю:

– Да.

– Обязуешься ли ты быть верной… любить… в болезни и в здравии.

И второй раз я повторяю: «Да».

От всего сердца, от всей души я клянусь до последнего дня любить и быть рядом, малодушно добавляя про себя: «Сколько бы это ни продлилось».

– Вы можете поцеловать…

Не дожидаясь конца фразы, Велл наклоняется ко мне и завладевает моими губами. Звуки глохнут, храм исчезает. Есть только он, его губы, его язык, его дыхание.

– Моя, – шепчет он мне в губы, когда воздух в лёгких заканчивается.

– Мой, – отвечаю я, и сейчас я не думаю ни о каких сложностях.

Мы вместе, и мир принадлежит нам.

Язык разноцветного пламени выплёскивается из Чаши, оплетая наши соединённые руки, и впитывается в кожу, оставляя на ней причудливый рисунок.

Жжение под рёбрами заставляет меня охнуть. В первый миг мне даже кажется, что вернулась моя магия. Или показалось?

– А сейчас вам нужно спешить, – говорит Хранитель. – Вы должны завершить обряд до наступления ночи. Боги стихий дают вам шанс.

Э… в каком смысле? Но трудно задать вопрос, когда тебя, схватив на руки, уже тащат к выходу. А уж в лапах взлетевшего дракона говорить вообще нет возможности.

Глава 49.

Лия

А, впрочем, какая разница, куда лететь? Главное – вместе. О завтрашнем дне я не буду думать. Ни мыслями, ни тенью печали на лице не испорчу настроение Веллу. Он чувствует все мои переживания. Я буду счастлива столько, сколько это возможно.

Улыбаюсь и прижимаюсь щекой к драконьей лапе. Она тёплая. Когти у зверя только на концах пальцев. А всё остальное затянуто бархатистой кожей.

Поглядываю вниз. Там всё то же бескрайнее синее море, до самого горизонта.

Дракон начинает снижение, и я открываю глаза. Неужели я задремала? Или просто замечталась?

Ух ты, прямо под нами вместо тёмной синевы бирюза. Дракон планирует над самой водой. Мне кажется, если бы тут были волны, мы бы задевали их гребешки. Но бирюзовая бухточка надёжно ограждена скалами.

Вот и берег, а за полосой песка и камней зелёная трава. И прямо на неё бережно опускает меня дракон. Сам садится рядом и не спешит оборачиваться.

Огромная морда приближается и втягивает носом мой запах. Мне кажется, или от дракона, как и от Велла, пахнет полынью?

Касаюсь раскрытой ладонью драконьего носа, глажу его. Мягкий. Анна говорила, что драконы любят, когда им почёсывают надбровные дуги. Жаль, мне не дотянуться.

Однако, словно подслушав мои мысли, драконий глаз приближается и выжидающе смотрит на меня. Несмело протягиваю руку и ноготками провожу над бровью. Глаз зажмуривается от удовольствия.

Старательно почёсываю одну бровь, затем другую. А потом в порыве чувств обхватываю руками и целую зверя в мягкий бархатный нос.

И в следующее мгновение обнаруживаю, что практически вишу на шее Велла, обвив её руками.

– Хватит с него, – ревниво говорит мой любимый и, подхватив меня под попу, отрывает от земли.

Потеряв опору, я невольно обнимаю его ногами. Чувствую внутренней стороной бёдер мощные мышцы талии.

Наши лица на одном уровне, и Велл не спеша пробует мои губы на вкус. Втягивает верхнюю, затем нижнюю, надавливает языком, провоцируя раскрыться навстречу. Прикосновение его языка к моему отдаётся жаром во всём теле. И я не могу удержаться от стона. Поцелуй становится ненасытнее. И я подаюсь вперёд, ощущая, как в нижнюю часть живота вжимается напряжённая мужская плоть.

Треск ткани. Платье ползёт с плеч. Тёплый воздух оглаживает обнажённое тело. И рука Велла мягко сжимает грудь. Это невыносимо… приятно. Нет ни стыда, ни смущения, только желание, чтобы не отпускал. Не знаю, что будет дальше, но хочется продлить это прикосновение. Трусь о его ладонь. Вскрикиваю, когда он сжимает пальцами напряжённую бусину.

– Велл, – вырывается у меня умоляющее, когда он разрывает поцелуй.

Мне не нужен воздух, чтобы дышать, мне нужны его губы. Но они уже скользят по шее вниз, к ключицам, и мир переворачивается. Кожей спины ощущаю мягкую пружинистую траву. Велл успевает провести рукой, прежде чем уложить меня на неё, и отбрасывает мелкие камешки.

Он не даёт мне передышки. Губы, язык рисуют узоры по моему телу, обходя самые чувствительные точки и разжигая во мне жажду.

И я смелею: очерчиваю ладонями рельеф мышц. Злюсь, сминая пальцами ткань рубашки, и требовательно тяну её вверх. И Велл, на миг отстранившись, стягивает её через голову.

С трепетом провожу по литым грудным мышцам, пробегаюсь пальцами по всем выемкам, увлекаюсь этим, как игрой, и охаю от неожиданности, почувствовав, как рука проникает между моих бёдер и касается необыкновенно чувствительной точки.

Что я раньше знала о себе? Всхлипываю, почти теряя разум, дёргаюсь, пытаясь отстраниться, и тут же прижимаюсь к дразнящим пальцам, чтобы усилить ощущения. Велл уверенными движениями скользит по напряжённому узелку, рисует круги, восьмёрки, а я с каждым зигзагом поднимаюсь, словно по ступеням, пытаясь удержаться на каждой из них. Тщетно: снова касание и снова подъём, пока я не зависаю над пустотой.

Рука Велла на миг замирает, а затем одним нажатием отправляет меня в бездну. Кажется, я кричу. Обмякая, тяжело дыша, каждой клеточкой ощущая тяжесть горячего мужского тела и расходящиеся внутри меня волнами мучительно-сладкие спазмы.

– Ты моя, Лия? – подрагивающий от возбуждения шёпот любимого возвращает меня в реальность.

– Твоя, – шепчу я в ответ, – только твоя.

Колено мужа вклинивается между моих бёдер, и я чувствую прикосновение там упругой плоти. Велл качается вперёд, я непроизвольно вцепляюсь пальцами в траву, выдирая её с корнем. Он замирает, давая мне возможность перевести дух. И я осторожно, боясь пошевелиться, вбираю в себя влажный воздух, пахнущий морской солью, прогретыми травами и горьковатой полынью. Выдыхаю медленно. Боль отступает.

– Велл, – прошу я, – пожалуйста.

И сама подаюсь навстречу. Принимаю в себя сильные глубокие движения.

Обжигающие нити пронизывают каждую клеточку тела, но это уже не имеет никакого отношения к боли.

Нити переплетаются, стягиваются в узел. Снова и снова: расплавляются, переплетаются, стягиваются. Виток за витком. Ступень за ступенью. Спираль закручивается в смерч, охватывающий оба наших тела. Ледяные уколы сменяются жгучими искрами.

И откуда-то из сердцевины этого хаоса поднимается несокрушимая волна наслаждения, растворяющая мышцы и кости, плавящая сознание. Рык Велла сплетается с моим криком. Мы сливаемся воедино и разлетаемся на осколки. Вместе. Навсегда.

Закатное солнце окрашивает лучами верхушки пальм. Моя голова лежит на груди моего единственного и самого любимого мужчины. По телу бродят волны неги.

Непонятное ощущение в кисти заставляет меня поднести руку к глазам и раскрыть ладонь. Над её центром закручивается, а затем раскрывается диковинным цветком крохотный воздушный вихрь.

– Что это, Велл? – недоумевающе спрашиваю я.

– Это, любимая, говорит о том, что сына-дракона рожать придётся всё-таки тебе.

Глава 50.

Лия

– Подожди здесь. – Велл приобнимает меня за талию и касается губами виска. – Мне надо переговорить с Рональдом.

После возвращения магии прошло около месяца. Когда мы вернулись после нашего с Веллом «завершения обряда», обернувшегося чудом, целитель шейха долго осматривал меня, проверял с помощью каких-то артефактов, что-то записывал. А я с удовольствием всё показывала.

После той пустоты и внутренней тишины, которую я испытывала, мне до мурашек нравилось создавать иллюзии и играть с воздушными потоками. Каждый раз, когда я касалась своего внутреннего источника, на моих губах расцветала улыбка.

Но больше всего меня радовало то, что мгновений, которые мы можем провести с Веллом, стало в бесконечное множество раз больше. И в то же время это не превратилось в обыденность. Каждый взгляд, каждое прикосновение так и остались для меня бесценным даром богов, как и то, что я смогу родить своему дракону сына.

Кладу руку на живот и улыбаюсь, чувствуя тепло, которое растекается по моему телу. Счастье.

Теперь мы стоим там, где всё столь неожиданно для меня закрутилось, – в пустой приёмной перед кабинетом ректора. С волнением смотрю на дверь: не верится, что не так давно я пришла сюда в поисках работы. Думала, что это грозит мне неприятностями, а оказалось спасением.

Велл зарывается лицом в мои волосы, шумно вдыхает, напоминая, что он со мной. Теперь, после того как мы стали мужем и женой, он так тонко меня чувствует, что порой кажется, все мои мысли стали для него открытой книгой. На самом деле это, конечно, не так. Но любые мои эмоции он точно моментально считывает.

– Я быстро. Нужно передать ему…

– Что ты собрался мне передавать? – магистр Ардэн возникает в дверях приёмной со стороны коридора. – Скажи главное: ты догнал ту хорошенькую блондиночку?

В этот момент взгляд магистра падает на меня, и он закашливается.

А я фыркаю от смеха.

– Ну, в общем, дел тут много накопилось, – хмурится Рональд, отводя глаза.

Велл не выдерживает и ржёт. Магистр Ардэн хмурится ещё больше.

– Рон, познакомься, – отсмеявшись, говорит Велл. – Это моя жена Эолия, ты её знаешь под именем Сайланы Эристер.

Рональд впивается в Велла озадаченным взглядом, затем переводит его на меня.

– Я не пони… – Он хлопает себя по лбу. – Вот я идиот. Она же мастер иллюзий.

– Верно, – улыбается Велл.

– И вся это свистопляска с поисками девушки, сбежавшей из Амиратов…

– Была связана с ней, – подтверждает Велл. – В общем, это моя Лия. И если попробуешь ещё с ней пофлиртовать…

– Быть мне гаргульей в следующей жизни, если я покушусь на чужую истинную.

Рональд галантно склоняется над моей рукой.

– Вы прекрасны, леди, в своём настоящем облике. И у меня от сердца отлегло, потому что я люблю блондинок и почти влюбился в тот ваш образ. А драться с Веллом мне бы не хотелось.

– Шут, – добродушно говорит мой муж. – Вот как тебя оставить на таком ответственном посту?

– А ты не оставляй. Я так понимаю, что ты уже вернулся. Мне эта административная работа…

– Рон, – Велл держит паузу, глядя в глаза друга.

Магистр Ардэн довольно быстро начинает понимать, что друг приготовил ему сюрприз.

– Нет-нет-нет, – выставляет он вперёд раскрытые ладони. – Вот только не надо мне котоежей на стул подкладывать. Я боевой маг, а не управленец.

– Рон, – повторяет Велл. – Ты уже утверждён на этой должности.

Он поднимает указательный палец вверх, намекая на те круги, которые утвердили Рональда.

– Мне тут довелось поговорить с отцом адепта Хойса, – продолжает Велл. – Он практически по потолку без применения магии бегает от счастья. Его сын приезжал на каникулы домой и, прикинь, ни дня без тренировок. Папаша так и сказал, что если ты смог из его разгильдяя в такой короткий срок сделать что-то путное, то лучшего кандидата на пост ректора и быть не может.

Некоторое время эти двое продолжают препираться, но я-то вижу, что магистр Рональд уже сдался. И они заходят в кабинет, чтобы договорить о каких-то важных вещах.

А я остаюсь в приёмной, чтобы не мешать. Подхожу к приоткрытому окну и любуюсь напоследок красивым парком Академии, где мне так и не пришлось поработать, но зато именно здесь я снова встретила Велла.

В приёмную входит Парсонс, вежливо мне кивает и садится за свой стол.

– Очень рад вас видеть, госпожа Сайлана, – говорит он.

Мне остаётся только удивлённо вскинуть брови. Как? Как он мог узнать?

– Но я же…

– У вас идентичная манера держаться и даже улыбаться. Хотя, надо сказать, вы до этого очень мало улыбались. А зря, – секретарь перекладывает перо с места на место и снова поднимает взгляд на меня. – Я очень рад, что у вас всё вышло.

– Должна признаться, вы меня удивили, – пожимаю плечами.

– Я слишком давно занимаю эту должность. Грош мне была бы цена, если бы я не научился видеть сквозь зачастую обманчивую внешность. Так вы скажете, как вас на самом деле зовут?

– А, да, конечно. Эолия Айрэнд, – представляюсь я. В сущности, под своей настоящей фамилией мне не довелось пожить. Я стала Эргари почти одновременно с тем, как нашла своего брата. Но я чувствую, что сейчас правильно назвать именно своё родовое имя.

– Айрэнд? – теперь пришёл черёд удивляться Парсонсу. – Я должен был догадаться, что вы не так просты. Мы всё ещё ждём, когда господин Ферон примет предложение стать одним из членов Совета магов. Но говорят, он всё ещё покоряет моря…

Да, мой брат не спешит на сушу. Но исключение он всё же сделал. Для того, чтобы наведаться к нашим тётушке с дядюшкой. Когда вернулся оттуда, на мой вопрос – Как их дела? – он хитро подмигнул нам с Веллом:

– Представляешь, на деньги, полученные от шейха, они построили роскошный особняк.

– И? – напрягается Велл.

– Смерч налетел, – коротко отвечает брат. – Разнёс всё к гаргульей заднице. А заодно и торговые склады, принадлежавшие им.

– А тётя и дядя? – спрашиваю я с замиранием сердца. – Они ведь живы?

– Само собой, – криво ухмыляется Ферон, – смерть для них была бы слишком лёгким наказанием. Теперь, чтобы заработать на жизнь, им приходится собирать хворост и продавать на рынке. Собственно, они вернулись к тому, с чего начинали.

Теряюсь в собственных чувствах, потому что, с одной стороны, мне тяжело думать о том, что они обманули меня, лишили семьи, продали шейху. А с другой… Сейчас же я счастлива: со мной рядом и Ферон, и Велл, и Анна… Стоит ли держать зло на тех, кто не видит дальше своего носа и не способен понять, что есть нечто важнее и ценнее, чем материальные блага?

Парсонс берёт со стола какую-то папку, бросает беглый взгляд на титульный лист и аккуратно делает какую-то надпись. Потом накрывает её запечатывающим плетением и с помощью магии отправляет в шкаф с надписью «Архив преподавателей».

– Вот и ваше дело стало частью истории нашей академии. Теперь придётся искать аж трёх преподавателей! Ох… – Парсонс качает головой.

– Трёх?

– Мастер иллюзий, – начинает перечислять Парсонс, загибая пальцы, – магистр боевого факультета, ибо едва ли у ректора останется время для преподавания и… магистр зельеварения на место госпожи Вилланд.

Вилланд?

– Ариста ушла из академии? – вырывается у меня быстрее, чем я успеваю осознать.

– К сожалению, у госпожи Аристы начались неконтролируемые выбросы магии, – без капли сожаления объясняет Парсонс. – Целители признали её невменяемой. Чтобы не пострадали окружающие, им пришлось полностью заблокировать её магию. Последнее, что я слышал, – это то, что она окончательно потеряла разум, и родители забрали её в их родовое имение на Авейре, и теперь она под их присмотром.

Вот уж к кому я не испытываю ни малейшего сочувствия, так это к Аристе. Она слишком много наследила в наших с Веллом отношениях. Надеюсь, я больше никогда её не увижу.

Парсонс заканчивает что-то писать, опускает перо в чернильницу и перечитывает.

– Что ж, госпожа Айрэнд… Или теперь правильнее называть вас Эргари? Я был рад с вами увидеться и узнать, что вы нашли своё счастье, – говорит секретарь. – А теперь мне нужно заняться объявлениями о вакансиях. Всего вам доброго!

Он покидает приёмную, а я подхожу к окну и вглядываясь в голубую даль с белыми кучерявыми пятнами облаков.

Сейчас мы попрощаемся с Рональдом и отправимся на Авейру, туда, где мы с Веллом познакомились. Князь Рагнар заявил, что засиделся на посту ректора, и потребовал, чтобы Велл его сменил. Не знаю, мы туда надолго или нет. Мне всё равно, лишь бы Велл был рядом.

Предстоит как минимум неделя путешествия на корабле Рэйгарда и в компании моего брата и Анны, а потом мы расстанемся. Ферон продолжит бороздить моря на «Стремительном», изредка появляясь на Авейре. А Анна отправится в Айсгард, и, когда мы сможем увидеться, трудно сказать. Это грустно, но стараюсь пока об этом не печалиться. Тем более Анна обещает, что гастроли, которые так неожиданно прервались в Портурее, не последние.

Моё внимание привлекает негромкий шорох крыльев. На подоконник садится драконья златоглазка.

Смотрю на неё и понимаю: она ведь исполнила моё желание. Чего я тогда просила? Свободы? Разве я её не получила? А о ком я тогда думала? О Велле.

Осторожно беру её двумя пальчиками, стараясь не помять крылышки, кладу на ладошку и понимаю, что для себя мне нечего больше просить.

– Пожалуйста, – шепчу я тихо-тихо, – пусть Анна найдёт своё счастье.

Златоглазка раскрывает свои узорчатые крылья, отталкивается крохотными лапками и взмывает в ясное синее небо.

– Высоко полетела, – Велл обнимает меня со спины, – к облакам. Исполнится.

– Я знаю. – Наблюдаю за полётом жука, переливающегося разными красками в солнечных лучах, и почему-то именно сейчас, в этот момент, мне хочется рассказать Веллу. – А еще я знаю, что у нас будет маленький… дракончик.

Мой истинный разворачивает меня к себе лицом, внимательно вглядывается в глаза, будто пытается узнать, правильно ли меня понял, а потом подхватывает на руки и кружит. Чувствую его искреннее счастье и всеобъемлющую любовь и ощущаю то же самое.

Теперь я точно знаю, что сказки о жуках-посланниках богов – это реальность.

Эпилог.

– Заснул? – Велл обнимает меня и через моё плечо заглядывает в колыбель, где, сладко причмокивая во сне, лежит наш первенец, Элард. – Ты устала?

Прижимаюсь спиной к груди мужа, кутаясь в его горячие ласковые объятия.

– Да, – едва слышным шёпотом выдыхаю я. – Элард сегодня немного шебутной, видно, ветер его беспокоит.

Велл нежно целует меня в висок, ловко подхватывает на руки, так что мне приходится закусить губу, чтобы не ойкнуть от неожиданности.

– Тогда тебе срочно нужно отдохнуть, – шепчет у самого уха мой муж.

Он выносит меня из детской, магией аккуратно прикрывая дверь, и несёт в нашу ванную, заполненную паром с нежным ароматом. Белые клубы поднимаются от поверхности воды, в которой плавают лепестки роз и цветки лаванды.

– Тебе снова нужно будет задержаться на работе? – выгнув бровь, спрашиваю я Велла.

В последнее время на Авейру стало стягиваться всё больше желающих стать адептами академии. Причём не только из Айсгарда, но и из Аэртании, и даже из Ангильи. Сначала просто пробовали открыть дополнительные места, но достаточно быстро поняли, что это не выход.

Поэтому на территории академии полным ходом идёт строительство новых корпусов и общежитий. Основная масса организационной работы легла, конечно, на плечи Велла. Но князь Рагнар, а ещё двоюродный брат Велла из Северного Предела помогают ему.

– Нет, – хитро улыбаясь, говорит мой муж. – Я… взял выходной. А ещё сказал няне, что тебе тоже нужен отдых.

Сначала мои глаза широко распахиваются от удивления, потом почти сразу закрываются от удовольствия, когда Велл, запустив пальцы в мои волосы, чуть оттягивает их назад, заставляя меня запрокинуть голову, и нежно прикусывает кожу у основания шеи.

Я в ответ забираюсь руками под его рубашку, касаясь мощных грудных мышц, и чуть царапаю их ногтями.

Велл издаёт низкий грудной рык, и я даже почти не успеваю заметить, как лишаюсь и халата, и домашнего платья. Подхватив меня на руки, он опускает меня в горячую ванну, а затем, избавившись от своей одежды, погружается сам.

– Ты думаешь, я так отдохну? – усмехаюсь я. Провоцирую, конечно.

– Я об этом непременно позабочусь, – отвечает на мою провокацию Велл.

И, естественно, выполняет обещание. Долго, нежно, тягуче, страстно, заставляя меня взлетать и падать, обостряя все чувства и заставляя неметь кончики пальцев, лишая разума и вновь, и вновь напоминая, что наша любовь – самое настоящее, что с нами случилось.

В кровати мы оказываемся уже далеко за полночь. Отдохнувшие и в то же время с приятной слабостью во всём теле.

Устраиваюсь на груди моего истинного, прислушиваясь к тому, как уверенно бьётся его сердце. Рисую пальчиком узор на загорелой коже Велла, перебирая в памяти всё то, через что нам пришлось пройти. И понимаю, что даже благодарна этой длинной дороге, устланной битым стеклом, за то, что дала мне возможность сблизиться с теми, кто теперь мне по-настоящему дорог.

С моим братом, который просто обожает играть с Элардом. С Кирой и Рэйгардом, чей малыш вот-вот должен появиться на свет. И, конечно, с Анной, которая…

– Велл?

– М? – сонно отзывается мой муж.

– А что Анна решила насчёт гастролей в Ангилью?

– Когда? Позавчера – что непременно поедет, потому что «Вот ещё отменять концерты из-за какого-то шейха». Вчера – что ноги её больше в шейханате не будет, потому что «Ну его, этого наглого шейха со всеми его гаремами». Сегодня… Сегодня она сказала, что если бы не шторм, то они бы уже были в море.

Велл тихо посмеивается над этим непостоянством сестры, чем заслуживает от меня лёгкий тычок в бок. Муж сгребает меня своей рукой и неторопливо, растягивая удовольствие целует.

– Ну ты же понимаешь, в какой переплёт попал Драгар? – сквозь улыбку говорит Велл. – Это непременно будут лучшие гастроли моей сестрёнки.

Прикрываю глаза. Да. Я тоже уверена в этом. Однако, боюсь, их запомнит не только Драгар, но и вся Ангилья, иначе Анна не будет Анной.

Засыпаю, согреваясь в объятиях Велла. Далеко внизу бушует шторм. Мощные порывы ветра даже сюда, в Академию, приносят солёные брызги, а дома уютно и очень спокойно. Потому что мы рядом. Мы вместе.