Цивилизованный развод

Глава первая

Администратор ресторана проводила Ольгу за столик, расположенный в углу у окна, и Ольга, устроившись поудобнее, разглядывала осенний город сквозь мелкие капли моросящего дождя. Люди спешили по своим делам. Многие были даже без зонтов, уже не обращая внимания на морось, которая не прекращалась третьи сутки.

Ольга никуда не спешила, поскольку вчера у неё начался дополнительный отпуск. Нудный дождь и свинцовые тучи тоже не смущали Ольгу. По той простой причине, что послезавтра она и Даня уже будут далеко от осени с её тоской и непредсказуемой погодой. Их ждут ласковое солнце, тёплое море и песчаный пляж. Даня всегда покупает какой-нибудь тур в это время года; они ещё ни разу не праздновали годовщину их свадьбы, находясь в своём городе.

- Привет!

Услышав бодрый и энергичный голос Гули, Ольга начала улыбаться раньше, чем посмотрела на подругу. Гульнара грациозно устроилась за столиком, откинула назад гладкие и блестящие чёрные волосы и тут же уткнулась в меню, которое Ольга до сих пор игнорировала.

- Есть хочу, как стая волков, - улыбнулась Гуля. - Что будем пить?

- Ты ничуть не меняешься, подруга, - рассмеялась Ольга. – «Есть хочу. Что будем пить?».

- Я рада тебя видеть и слышать, Оль, давно меня никто не критиковал. С тех пор, как стала руководителем, вообще никто не смеет слова против сказать.

- Я тоже рада, что ты успела приехать до того, как мы с Даней улетели, новоявленная начальница!

Подошёл официант, и Ольга с Гулей сделали заказ.

- Как дела у Даньки? Как справляется на новой должности? Ты же писала, что он стал управляющим одним из филиалов завода авиадвигателей?

- Да, так и есть. Год назад пошёл на повышение, сразу после нашего возвращения из отпуска.

- И каково это - работать под началом у собственного мужа?

- А я ушла в другой филиал. Знаешь, чтобы не говорили ничего, не искали подвохов в отношении «начальства» ко мне. Даня был против того, чтобы я переводилась, но мне удалось его убедить.

- И не боишься такого парня без присмотра оставлять? Коллектив-то смешанный, а бабы сейчас пошли ушлые и наглые.

- Я тоже баба, - усмехнулась Ольга. - И готова с любой потягаться.

Когда-то давно Ольга, Гуля, Костя (муж Гули) и Даня учились в одном лицее при политехническом университете, а потом поступили в сам Политех, на аэрокосмический факультет. Только парни стали инженерами, а девушки - экономистами.

- Двенадцать лет, с ума сойти! И до этого сколько, - Гуля попробовала салат, который им принесли, и зажмурилась от удовольствия. - Ммм, как вкусно! А ты герой. Я-то Костю мариновала ещё восемь лет после окончания универа, он всё ждал, бедолага. А вы с Данькой в июне получили дипломы, а в сентябре окольцевались, не терпелось вам узаконить ваши бурные взаимоотношения.

- Всё-то ты знаешь, - Ольга отправила в рот кусочек красной рыбы, делая вид, что целиком и полностью увлечена салатом.

- Ой, да ладно, Оль, не прикидывайся простотой деревенской! Даже когда мы в поход ходили курсе на третьем, вы с Меньшиковым умудрились найти где-то стог, пока мы коврижку с консервами ели, потому что хлеба больше не было. А вы пришли потом якобы с прогулки такие помятые и счастливые! И делали невинные глаза!

- Были времена, - рассмеялась Ольга, заправляя за ухо короткую светлую прядь. Её зелёные глаза потемнели, стали мечтательными.

- А сейчас как? Теперь, когда ты уже двенадцать лет, как сама стала Меньшиковой?

- А у тебя с Костей как?

- Ну мы-то всего четыре года женаты, - пожала плечами Гуля. - А до этого каждый жил своей жизнью. Это вы с Данькой однолюбы, никого вокруг не замечаете.

...Костя мечтал жениться на Гуле ещё во времена студенчества, но его возлюбленная оказалась очень своенравной, строптивой и вольнолюбивой. Она мечтала о свободе и путешествиях, несколько лет занималась фрилансом, переезжая с места на место. Костя уехал в столицу и сделал там карьеру. Они с Гулей поженились, когда им было по тридцать лет. Сейчас всем четверым было по тридцать четыре.

- Что с лечением, Оль? Всё так же? - осторожно спросила Гуля, потягивая вино.

- Да, - кивнула Ольга. - Результатов пока нет. Но мы договорились с Даней, что ещё в течение двух лет будем пытаться сами, а если не получится, то в тридцать шесть лет пойдем на ЭКО. А у вас как?

- Я попросила у Кости отсрочку ещё на год. Не готова я пока стать матерью, не созрела, - вздохнула Гуля.

Ольга промолчала. Что тут ответишь? В семейных делах советчиков быть не должно, решения принимают муж и жена. Они с Даниилом очень мечтали о детях, но пока мечты оставались мечтами, хотя со здоровьем у обоих супругов всё было в порядке. Бывает и такое. Почему-то Ольга была уверена, что у них получится зачать ребёнка без дополнительных процедур. Её не смущали двенадцать лет безуспешных попыток.

Через два часа Ольга и Гульнара покинули кафе и, обнявшись на прощание, сели в разные автомобили такси, поскольку им было совсем не по пути: Ольге нужно было в центр, а Гуле – за город, к родителям.

* * * * * * * *

Месяц спустя.

- Оль, ты где?

Приняв вызов, Ольга прикрыла глаза и улыбнулась. Хорошо, что ещё не успела вырулить со стоянки, расположенной возле административного здания филиала, где работала Ольга. Двенадцать лет женаты с Даней, и до этого были вместе с момента поступления в лицей при Политехе. То есть, фактически они вместе с шестнадцати лет, а это уже больше половины жизни, ведь им обоим по тридцать четыре. Однако всегда спокойный, низкий и немного хрипловатый голос Даниила имеет всё такую же власть над ней. Интересно, существует ли ещё в мире женщина, настолько влюблённая в собственного мужа?

- Я выезжаю со стоянки возле работы, скоро буду. А ты где?

- Я дома, жду тебя. Что-то ты сегодня задерживаешься.

- Отчёт переделывать пришлось. Прости, Данька.

- Хорошо, что уже освободилась. Жду тебя. В магазин не заезжай, я всё купил. И не отвлекайся, когда за рулём, - Даниил нажал отбой.

Глава вторая

Когда Ольга вышла из подъезда, заметила, что в окнах квартиры темно. Значит, Даня наблюдает за ней в окно, беспокоится. Интересно, как в нём сочетаются привычная забота о ней и то, что он сделал с ней, с их семьёй? Ведь была же семья. Они жили душа в душу, понимали друг друга, как сказал Даня, «с полуслова и с полувзгляда». Они заботились друг о друге, и им никогда не было скучно вдвоём. Путешествовали, гуляли, читали, смотрели кино, обсуждали прочитанное или просмотренное, иногда спорили, но по-доброму, без оскорблений и грубых слов.

И всё-таки когда-то они стали чужими. Причём, Ольга даже не была уверена, что дело в отсутствии детей. Они чужие друг другу, потому что между родными, между своими подобное сегодняшнему не происходит.

Ольга выехала с огороженной придомовой территории и минуты через три припарковалась на маленькой тихой улочке возле кофейни. Заглушив мотор, откинулась на сиденье и закрыла глаза.

Ну всё, роль отыграна. Она справилась, не ударила в грязь лицом. Не затаила ни одной обиды, всё высказала Дане в глаза, не спасовала. Говорила и говорила. Она сегодня почти как её любимая героиня Джулия Лэмберт: достойно сыграла свою роль от и до.

Однако нет ни удовлетворения, ни удовольствия. Она опустошена, раздавлена. И дело не в попранном доверии и не в растоптанном самолюбии. Дело в том, что из-под ног выбита почва, и непонятно, зачем, ради чего дальше жить.

Понимая, что эту мысль развивать нельзя, опасно, Ольга завела мотор и поехала к родителям. Она так наговорилась с Даней, что когда приехала, сказала только: «Мы с Даней разводимся. Можно, сейчас я лягу спать, а расскажу обо всём завтра?».

Засыпая в комнате, которая когда-то была её детской, Ольга слышала, как папа говорил по телефону с Даней. Видимо, бывший муж позвонил, чтобы узнать, приехала ли Ольга к родителям, как обещала. Опять переживает. Зачем переживать о человеке, которого ты по собственной воле выкинул из своей жизни? Грех с души снять?

Просыпаясь утром, Ольга мысленно молилась, чтобы вчерашний вечер оказался сном, но увы, - её надежды не оправдались. К счастью, была суббота, и Ольга провалялась в кровати до обеда, слушая мерный шум дождя. Видимо, погода была ветреной, потому что стук капель по подоконнику периодически усиливался.

К обеду мама с папой всё же «вытащили» Ольгу к столу, и она съела две ложки борща. Испытующе посмотрев на дочь, отец махнул рукой и ушёл в гараж, где делал ревизию перед наступлением холодов.

Ольга весь день просидела на диване перед телевизором. Включив канал, на котором крутили старые фильмы, делала вид, что внимательно смотрит, а сама думала о чём-то своём. Правда, если бы её спросили, о чём, она бы не смогла ответить, не вспомнила бы ни одной мысли.

В этот день родители так и не дождались от дочери подробностей, но спрашивать и волновать её не решились. А утром Ольгу разбудил дверной звонок. Кто-то из родителей открыл, и в квартиру ворвались шум, гам и суета.

Не ожидавшая такого поворота Ольга даже не сразу поняла, что прилетела Гульнара. Она с минуту удивлённо таращилась на подругу, прежде, чем броситься ей на шею.

Ольга, наконец, заплакала, и её мать, Евгения Павловна, быстро перекрестилась. Плачет, значит, чувствует. А то как деревянная кукла: сидит, молчит, глазами хлопает. Не поймёшь, что на уме держит.

- Как ты здесь оказалась? - сквозь всхлипывания спросила Ольга, так и не выпуская рук Гули.

- Так мама моя позвонила, рассказала обо всём. Я и рванула сюда, пока ты не набедокурила.

- А тётя Луиза откуда знает? - с подозрением спросила Ольга. - Хотя и так понятно, откуда!

- Да, это я ей рассказала, - ответила Евгения Павловна. - Хотела, чтобы Гуля сама тебе позвонила, поговорила с тобой. Ты-то ведь спряталась от всех, закрылась наглухо. А Гуля, умница наша, прилетела.

... - А может, поживёт Даня один, пока разводится, да и поймёт, что от добра добра не ищут? Всё-таки столько лет вместе! Разве можно перечеркнуть одним махом? - осторожно спросила Евгения Павловна.

Ольга, Гуля и Евгения Павловна сидели в тесной кухне и пили коньяк, который купила по пути Гуля. Отец Ольги, Вячеслав Михайлович, - человек простой, чуждый тонких женских переживаний, - опять ретировался в гараж, сказав, что три бабы в доме - это уже перебор.

- Тётя Женя, при всём уважении... Вы неправы сейчас! - Гульнара взмахнула рукой в воздухе, как дирижёр невидимого оркестра. - Понимаете, он всё решил за всех. И он не чувствует за собой вины, потому что не изменял. Захотел обставить всё красиво. Молодец, конечно, но почему-то он выпустил из вида тот факт, что Ольга тоже живой человек. И каково ей было узнать, что любимый муж, которому она безоговорочно доверяла, находясь рядом, глядя в глаза, в течение нескольких месяцев строил новую жизнь? Жизнь, в которой Ольге нет места?

Спор то утихал, то вновь разгорался. Ольга, в основном, мочала; она ещё не восстановила равновесие, и желание говорить к ней так и не вернулось. Было далеко за полночь, и Вячеслав Иванович, вернувшись из гаража, отправился в объятия Морфея. Ольга клевала носом, но услышав резюме разговора, которое озвучила Гуля, резко проснулась.

- Значит, так. Меняем замки в твоей квартире, сдаём квартиру под охрану. Пишешь генеральную доверенность на тётю Женю, и хату будет продавать она.

- Продавать? А я? - удивилась Ольга.

- А ты... Завтра увольняешься и уезжаешь со мной в Москву.

- В какую ещё Москву?! Гуля, ты с ума сошла? Я никуда не поеду!

- То есть, ты хочешь остаться, чтобы воочию наблюдать, как сложится дальнейшая жизнь твоего благоверного? Точнее, благоверного детородной Арины?

- Девочки, не наводите напраслину на человека! Она ведь не уводила Даню из семьи, - Евгения Павловна покачала головой.

- Она не увела, потому что он не повёлся на её прелести, тёть Женя! Если даже Ольга, которая со счёту раз была у него на работе, заметила, как эта девица на него смотрит и ведёт себя с ним...