Давай попробуем любить

Пролог

Громкий треск ломающейся двери буквально вытягивает моё тело из сонной неги, на инстинктах я подскакиваю на ноги. Но разум по-прежнему под дурманом яда. Я рассматриваю мутным взглядом обломки дерева на полу, что когда-то служило ограждением от остальных постояльцев трактира. Сначала страх одолевает меня, и я готова вскрикнуть от испуга при мысли, что это кто-то из пьяни, что обычно ошивается внизу. Но в следующий миг оказываюсь прижатой к стене, и запах гор будоражит сознание образом Садэра, я тут же расслабляюсь.

Это же он. Мне не стоит бояться.

Но почему его рука на моей шее?

Она так крепко держит, что почти тяжело дышать.

Я поднимаю лицо вверх и, с трудом фокусируясь, ловлю ненавистный туман, что опустился на эти два осколка ночного неба, в которых голубым огнем горит ярость. Его лицо бесстрастно и в то же время такое беспощадно острое.

Что с ним?

Почему так?

Яд давит на мой мозг, и мне просто тяжело что-либо понять. Тем временем его большой палец давит на ранку от зубов малышки на шее. И я без всяких подтекстов тянусь на цыпочки, чтобы избежать боль.

— Садэр... больно.

Послушно убирает палец, я чувствую его взгляд на крохотном полумесяце, что приобрёл уже фиолетовый отлив. И его другая ладонь на моём затылке сжимается ещё сильнее.

— Ай!

Вскрикиваю я, хватаясь за его руку в попытках убрать крепкие пальцы, но всё тщетно, он не замечает. Страшно медленно приближается к моему лицу и выдыхает одними губами:

— Ты умоешься его кровью.

Кровью?

Чьей?

За что?

Мой мозг граничит между явью и сном, я не могу... не могу... не могу... понять...

Что он от меня хочет?

Меня швыряют в сторону, и я падаю к чьим-то ногам. Грязные сапоги — большие и из хорошей кожи. На фоне раздаётся хруст мебели, что ломается под убийственно сильной рукой Садэра, а я, как дура, рассматриваю сапоги и тянусь лицом вверх, чтобы рассмотреть их хозяина.

Так больно запрокидывать шею назад, но мне так страшно, что трясутся поджилки, а кровь стынет от гневного рёва Садэра за спиной. В глазах рябит, и я не могу отчётливо увидеть лицо мужчины, но замечаю рыжие пятна волос.

Бельяр!!

Хватаюсь за сапог друга и выдыхаю обсохшими губами.

— Помоги...

Но обувь вырывают из моего захвата, и я падаю животом на пол, слышу бас медведя с неслыханной ранее желчью в нём.

— Ты добилась, чего хотела...

Я не вижу больше его лица, лишь слышу звук его удаляющихся сапог, пытаюсь подняться и дойти до двери чисто на инстинктах, потому что мозг будто спит, но опять падаю.

И вижу в дверном проёме мужские фигуры. Лица размыты, но где-то внутри я знаю, кто это, тупая боль сковывает сердце от осознания, что они просто смотрят на мои мучения, но это лишь на миг, потом сознание опять ныряет под толщу сна, и я вскрикиваю почти за грань возможности своих голосовых связок, когда мои пальцы неестественно ломаются вдоль фаланг. Моя кукла ломается надвое в руках Садэра, тем самым нити энергии просто разрываются и ломают мои фаланги от отката.

Но мой крик лишь привлекает внимание Садэра. Меня поднимают, как котёнка, за шкирку и бросают на постель.

Но от боли и чертового яда я лишь плыву над явью. Слышу треск ткани, кажется, это моя одежда. Вяло отбиваюсь, но пальцы болят, и я просто машу руками в воздухе.

Раздаётся писк, и я с трудом замечаю, как дверной проём вместо двери закрывает что-то серое, будто из кожи, и лишь извилистые выпуклости выдают в этом «что-то» крыло дракона.

Нас закрывают? От чего? Что это? Реальность или галлюцинации? Кошмар?

Возвращая мутный взгляд к Садэру, я по-прежнему теряюсь в догадках. Нет, мой шаад никогда этого не сделает.

И боль. Боль в пальцах, она так реальна!

В этот момент я всеми силами упираюсь сну, пытаясь отпираться от полуголого воина, что придавил меня своим телом к постели и срывал с меня одежду.

Сломанные фаланги больно упирались в каменную грудь мужчины, но он этого и не замечал.

— Пожалуйста, не надо... Садэр... Пожалуйста...

Молила я, ощущая, как яд полностью тянет меня в сонный дурман.

Я даже плакать не могла.

Но он, как и всегда, не кричал, лишь синие глаза излучали похоть и ненависть, схватившись за мою сорочку, он медленно разрывал её на две части, обнажая и унизив таким образом. А потом опустился у самого уха и прошептал издевательски спокойно:

— Шлюхи так долго не торгуются, дорогуша, они сразу называют цену.

Эти слова стали волной, что окончательно прогнали меня от берега яви. Оставляя там лишь моё тело на истязаниях озлобленного мужчины. А разум... мой разум уносили далеко в те кошмары детства. Тогда, когда была война.

Когда убивали, насиловали просто так среди белого дня.

Но я не могла подумать, что мужчина, которого я осмелилась любить, так со мной поступит.

Впрочем, эта история началась не с этого печального момента...

Глава 1

Двумя месяцами ранее.

— Адептка Фиалковски, задержитесь.

Приятный тембр профессора Ви Туара остановил меня ровно в тот момент, когда большой зал опустел. И я вниз по стеночке спускалась с верхнего кольца парт, чтобы покинуть аудиторию. В которой ещё полчаса назад этот высокий элегантный дракон с белыми волосами до лопаток читал лекцию на тему «Разновидность тактильных ядов».

— Да, профессор.

Понуро опустив голову, я крайне медленно зашагала в сторону кафедры, где мужчина, к слову, излучал вселенское спокойствие, аккуратно перебирая фолианты с рабочей информацией.

Наконец остановившись возле стола преподавателя на приличном расстоянии, я, не поднимая головы, продолжила разглядывать трещинки на деревянном полу, держась за ремешок своей сумки, как за спасательную верёвку.

— Я такой страшный?

Насмешливый голос профессора смутил меня сильнее, чем сам вопрос. Обычно господина Ви Туара все адепты за глаза называли Ядовитым королём. И дело не только в том, что сей представитель рода драконов преподавал ядоделие.

По версии местной братии адептов, ещё никто и никогда не видел улыбающегося или довольного жизнью профессора. Всегда сдержанный, деловитый и сугубо точный. Иногда язвительный. Но уж точно не добродушный или понимающий. Он редко отпускал шутки на лекциях и задирал своих учеников ещё реже, если только настроение позволяло.

Говорил только по факту и почти никого не просил оставаться после лекции. Обычно никто на его парах и не напрашивался на неприятности. Преподаватель в силу своей природной холодности ни с кем не церемонился. И если кто имел желание испытать судьбу, то он очень легко подобное организывывал без лишней суеты.

Но даже эта грань его характера не мешала адепткам и молодым профессоршам вздыхать томными влюблёнными вздохами по этому мужчине.

— Молчание — знак согласия.

Как-то легко бросил дракон, возвращая меня этой фразой в реальность. Тряхнув головой, отчего капюшон съехал вниз по волосам, обнажая из-под своей тени моё лицо, я нервно повела плечом.

— Извините... Не понимаю, почему вы меня остановили.

Проговорив это вполголоса, я совершенно не горела желанием взглянуть в его глаза. Так было проще. Всегда скрываться от чужих глаз.

— Причина проста, адептка Фиалковски. — спокойно пожал он плечами, которые выгодно подчеркивала шелковистая рубаха, а потом сухо добавил: — Присядь, есть пара вопросов насчёт твоей скромной персоны.

Какие вопросы?

— У тебя хорошие баллы по теоретическим предметам. Но совершенно отсутствуют результаты по прикладной материи. Ни одной практики, адептка Фиалковски.

С каким-то укором протянул профессор.

— Как ни одной? — нервно дернулась я на месте. — Я не пропускала ни одного занятия...

— Но все твои проекты проходили в стенах Академии, никакого опыта вне зоны комфорта у тебя нет.

И это было правдой. Мне действительно было легче одной. А на практику по обмену ходили группами. Ко всему прочему, по своей натуре я не была любительницей приключений. И выходить из своей раковины не любила. И не могла. У меня были личные причины не покидать границ города.

Но больше всего меня смущало то, что профессор это заметил. Странное дело, я всегда держалась в тени. Старалась быть незаметной, блеклой фигурой. Той, что не запоминается. Той, что не бывает незаменимой.

Три года я успешно сдавала все экзамены на твердые 50 баллов, ровно настолько, чтобы пройти следующий курс. А тут прилетели, как говорят драконы.

— Хм... — Я прочистила горло, не зная, как лучше всего отмазаться от этого разговора. — Профессор Ви Туар, я...— Давина, давай будем предельно честны друг с другом. — Мужчина скрестил руки на своей груди, обтянутой белым шелком рубахи. Это был первый раз, когда учитель обращался ко мне по имени. Обычно для преподавательского состава я была никем другим, кроме адептки Фиалковски. Даже как-то неудобно, что ли.

Тем временем дракон продолжил.

— У тебя нет опыта, и это крайне пагубно отразится в следующем семестре на твоей дипломной работе. Я понимаю, что тебе приходится тяжело.

Последняя фраза, сказанная таким холодным голосом, совсем не убедила меня в искренности профессора. Но я, как обычно, промолчала.

— Как и остальные адептки, ты поступила в Академию, чтобы отыскать себе подходящего мужа. Но раз так распорядились боги и пока ты ещё не замужем, академию всё-таки нужно заканчивать.

Я не стала его разубеждать в собственных словах. Зачем? В некоторой мере мужчина прав. Это в любовных романах человеческая девушка — одаренный маг. И может сразиться даже с королем драконов. В реальности среди людей крупицы магии были настоящей находкой. Поэтому такие одаренные девушки и ломились в магические школы, чтобы отыскать себе мужа-мага. А ещё лучше — оборотня или, того гляди, гаргулью.

Правда, с последними было крайне сложно создать семью. Максимум — это любовница, разумеется, законная. Больше шансов давали оборотни рождённого круга — волки, коты, медведи и лисы. Но и то очеееень редко. О драконах и нагах можно было разве что мечтать. Шаады тоже на простой люд не смотрели. Хотя после столетней войны именно расы, одаренные магией, пострадали больше всего. И хоть среди людей продолжались часто находились пары для тех же оборотней, все равно пропасть между людьми и нелюдями было тяжело сократить.

Человечество возрождалось после войны быстрее, да и не пострадало так сильно. Взять бы тех же драконов. Их скалистые горы были почти что разрушены, без шансов на восстановление.

С другой стороны, именно эти высокомерные гады и начали эту войну. Нет, не между собой. Они умудрились навлечь на наш мир недругов из другого. Но это долгая история...

Правда остается в том, что большинство адепток не заканчивают свое обучение. И порой для человеческой женщины с крупинкой магии даже титул любовницы в шелках и достатке звучит лучше, чем гордая голодуха и тяжкий труд в браке с обычным человеком. Война многое погубила. И эти шесть лет после мира не смогли всё восстановить.

Глава 2

"Семья это место где тебя помнят и ждут. Хотя вру, семья это не место, это люди которые любят и всегда рядом."

Ромина Фиалковски

Часть l

— Ниласэ, оно же ещё сырое! — подняла на младшую голос всегда спокойная Эзра, поймав кошку за наглым воровством. Они со старшей сестрой, к слову, сидели у стола и разделывали филе кабана. В казане на слабом огне томилось мясо для свеженины. Почки, печень, сердце и лёгкие — всё было тщательно промыто и, нарезанное на средние кусочки, в шипящем масле готовилось на красных углях. Но Ниласэ не могла дотерпеть, всё совала под крышку свой кошачий носик.

— Пружинка, сходи в погреб, принеси пять-шесть луковиц и почисть. И ещё бочонок помидорок в своём соку.

— Так последний же... — любовно, с лёгкой обидой протянула младшая, уж как она любила помидоры — это отдельная история. Потому и добавила грустное: — Дави их только вчера приняла.

— Неси, — махнула рукой Эзра, — какая свеженина без сока помидоров и и лука? Да и не весь бочонок добавим!

Это я слышала с улицы. От того, что печка горела с самого утра, в доме стало нестерпимо жарко, и сёстры распахнули окно. Пока они резали филе на длинные пласты, потом сворачивали их в рулетики, щедро присыпая солью, я, вооружившись маленьким топориком, рубила ребрышки и позвонки своей добычи.

Охотник из меня паршивый, что правда, то правда, так что приходилось импровизировать с моими куклами. Вспомнив про них, я тихо вздохнула, бросила взгляд на поваленную на лавку возле колодца деревянную куклу в человеческий рост, у которой не досчиталась пары конечностей. Оторвал клыками царь лесов, но хоть благо, что поймали. Но с Ли придётся помучиться, пока приведу в былой вид.

Порубив косточки так, чтобы они уместились в бочонок, я бросила их в большое деревянное ведро с холодной водой, чтобы кровь вытекла...

Вернулась в дом и хмыкнула при виде того, как Нила обливается слезами, очищая лук. Но ничего, зато такой вкусный обед мы давно не ели, обычно с учебой и работой этой проклятой я только и успевала принести припасы сестрам и подлечить Алисию и Эзру. А тут почти два дня, что вместе. Жаль, мне завтра уже уезжать.

— М-м-м... Как пахнет. — Закатила глаза старшая из нас. И светловолосая Эзра, лишь перекинула за спину толстые косы, фыркнув с доброй улыбкой.

— Ну хоть что-то ты хочешь, и при этом не тошнит.

— И не напоминай, — отложила нож Лисси, как мы называли её с детства, и, вытерев руки полотенцем, отпустила ладони на свой большой, но аккуратный животик.

На миг по её красивому лицу прошлась гримаса боли и выступил на лоб пот.

— Опять дерутся, — обеспокоенность скользнула и в чертах лица Эзры. Сглотнув, я мигом подбежала к столу и опустилась на колени перед Лисси, прижав руки к её животу. Мысленно моля Дух Природы, чтобы малыши сами смогли вытянуть из меня энергию. Ведь отдавать её добровольно я не могла. Пять минут ничего не происходило, я уже было отчаялась. Как почувствовала, что слабею, дети перестали опустошать друг друга и свою мать, а уже испивали меня тоненькой струйкой.

— Давина, хватит! Ты сейчас свалишься в обморок!

Но вопреки крикам сестры, я убрала ладони с теплого даже сквозь платье живота, лишь когда детки уснули, сами оставив источник питания...

С трудом встав с пола, я всё-таки пошатнулась и тяжело упала на лавку возле печки. Нила опять провозилась в погребе, и я смогла озвучить свою мысль, что давно крутилась в голове.

— Нужна кровь нага, иначе ты роды не переживешь... И они тоже.

Эзра рассеянно кивнула, пока старшая стыдливо отвела взгляд. Ей до сих пор стыдно за случившееся. И винит во всем она по привычке только себя.

- Только где её найти? — задумчиво покрутила ножом в воздухе единственная блондинка среди нас, даже не так, у Эзры были золотые кудри, что наталкивало на то, что папочка её был из породы золотистых.

- Найду, — твёрдо качнула головой, — только скажи, какого цвета искать, сестра?

Алисия отвернулась от меня, тяжело вздохнула и сморгнула слёзы.

— Не найдёшь, Дави. Не найдёшь...

— Не глупи, старшая, — из коридора послышался голос Пружинки, — Давина все равно едет к нагам, быть может, найдёт, кому кровь пустить.

— Ниласэ!!!

Мы с Эзрой одновременно подняли голос, но мелькая лишь подняла возмущённо подбородок.

— А что, Ниласэ?! Им нашу жизнь можно портить, а нам ихнюю нет?

Как же быстро она растёт и всё понимает. Признаться честно, я скучаю по тем дням, когда несмышленая малышка едва могла связать два слова.

— Нила, принеси, пожалуйста, соли из погреба. Будем солить мясо.

Бесцветно выдавила из себя Алисия, и на этом разговор был окончен. Весь день до глубокой ночи я помогала сестрам: сушить, коптить, солить мясо и сало. Жаль, что это были единственные припасы, что сейчас я могла позволить оставить им сейчас перед отъездом. Но с работы меня уволили, когда я заикнулась об отъезде. Мыть посуду в таверне теперь могли и другие. А монет в кармане осталось мало. Конечно, мяса им хватает на пару месяцев. Но они у меня все требуют нормального питания, особенно весной. Овощи, фрукты, зелень, каши всякие.

Уезжая на второй день рано утром, я оставляла в погребе пару бочонков ребрышек в солёном растворе, ещё два бочонка с солёным мясом. Два копчёных рулета и подвязанное на верёвках вяленое мясо. Каждый деревянный бочонок на один пуд. Один мешок кукурузной муки и ещё один мешок картошки. И пару плошек соли. Не густо. Но я надеялась разжиться работой на месте практики, не буду я три месяца сидеть только их поля исследовать?!

- Уже уходишь?

Глава 3

"Я никогда не хотела внимания мужчин. Но мама говорила, что мы всегда получаем то что не желали.,,

Давина Фиалковски

— Баатар, как там груз?

Голос Эктара звучал небрежно и лениво, вокруг была весна, и кот ощутимо дремал среди белого дня. Нам обещали отпуск и отправили в эту дыру. Справедливости ради нужно заметить, что цель сей поездки — найти и обезвредить шайку разбойников, что завелась в местных лесах. Это, конечно, не лазить в подземельях проклятых катакомб и вытравливать из гнезд тварей сукров. Тем не менее отпуск я себе представлял по-другому. Война закончилась, но никто не отменял тот факт, что разбойники и разная шваль расплодились за годы сражений.

— Да всё в порядке. — Качнул головой гаргулья, тоже сопя прямо на своём жеребце. Он всю ночь работал, бедолага, с двумя человечками, голод не мог утихомирить, а я отправился спать злым и в одиночестве. Перед глазами сидела совсем ещё девчонка, что замерла на стенке, тяжко прогоняя воздух через лёгкие, отчего женская аккуратная грудь вздымалась не на шутку. Темно-каштановые волосы спускались по плечу, собранные в толстую косу. Но больше всего в память врезались большие нежно-сиреневые глаза с фиолетовой радужкой. Необычный цвет для человека. Но как они смотрелись на белой коже с лёгким оттенком спелого персика.

Она так легко меня обманула, вот я вижу, как пышные бедра скользят по дереву вниз, и в следующий момент она крутиться, хватаясь за деревянные балки, и перекидывает своё тело через стенку. Не мешкая, я на инстинктах в пару прыжков подскочил и перепрыгнул ту же стену, нырнув за ней в узкое оконце. Я поймал ее, как зверь, крепко сжал, не отпуская. Злость бурлила по венам от выходки девчонки, а она даже не пискнула в своё оправдание.

Хотя нет, в таверне у человечки прорезался голос, когда Эктар поинтересовался, с какого рожна ведьма устроила весь этот спектакль с догонялками. Она даже огрызнулась пару раз. Пока Зен не намекнул ей об отсутствии морали у женского рода. Вот практикантка и замолкла, к себе убежала не сказав ни слова. А потом из своей комнаты в зал не спускалась.

А у меня даже сейчас мысли о ней крутятся. Вот ведьма, точно что-то натворила. Неспроста так от неё клинит.

Тем временем нас обогнал Бельяр на своём рыжем жеребце. Порода кельских лошадей, только они не боялись оборотней и могли служить им в качестве скакунов.

Он сначала отстал, а потом принюхался к каждой телеге, где везли запасы соли, в Долине было всё, кроме неё, так шутили все. Но, как известно, в каждой шутки лишь доля шутке, всё остальное — правда.

Но в последние годы в Изумрудную Долину привозили не только соль...

Медведь снова громко принюхался к каждой телеги, закрытой каркасом из дерева и обшивкой из кожи, а потом недовольно скривился, заорал на всю мощь его здоровых лёгких, совершенно ничего не смущаясь.

— Командир, где девчонка?!!

Мы все остановились, даже я потянул поводья Рира. Не доверять нюху Бельяра было глупо, он медведь.

Эктар нахмурил брови и бросил взгляд на дремавшего белобрысого товарища.

— Баатар?

— Да, там она... — махнул сонно блондин, не раскрывая глаз. — М-да, видимо, те две рыженькие выжали из него весь сок. Я девчонку-разносчицу послал, чтобы разбудила, а... ааа... и к нам послала.

— Я видел, как в телегу кто-то запрыгнул, — кивнул Фаарат, наг помотал головой, отчего его почти красные волосы, что стояли лохмами, затряслись. Он не чувствовал запах так хорошо, как остальные теплокровные оборотни, но чуял тепло.

— Там кто-то есть, — качнул он головой.

— Как же меня бесят эти людишки, — рыкнул недовольно самый младший из нас. Туманный дракон недовольно поджал губы и с презрением посмотрел на телеги, я инстинктивно напрягся.

Пускай только тронет. Она моя добыча.

Пока мы все недоумевали, нетерпеливый медведь поднял ткань телеги и смачно выругался сначала на своём языке, потом на общем, чтобы все поняли степень его недовольства.

— Ты какого лешего здесь делаешь?!

Из телеги на нас смотрела белобрысая женщина с голубыми глазами и пышными формами, она на миг растерялась, а потом соблазнительно улыбнулась. Пальцами оттянув воротник откровенного платья, демонстрируя голую грудь. Где же я её видел? Кажется, вчера за столом. То ли на коленях Эктара, то ли оседлавшую Арса.

— Ну, господин... — надула губы она. — Зачем вам та пигалица? Я же лучше. И ласковее. И опытнее. Я могу вам дарить удовольствие.

Целую минуту все молчали, даже мужики на возницах. И наконец всё стало на место. Решив, что девчонку берём для развлечений, эта дрянь с помощью разносчицы бортанула практикантку и сама залезла в телегу.

— Вот бабское племя!!! — звучно рыкнул недовольно Бельяр и оттолкнул от себя девку. — Эктар, я за девчонкой!!

— Бельяр, постой! Возьми и эту с собой. Оставишь на тракте... — почесал затылок наш предводитель.

— Сейчас! — недовольно хмыкнул медведь. — Сам со своей давалкой разбирайся, командир. Приголубил, мать его...

И стегнув жеребца, рыжий понесся еа всех порах назад.

— Я поскачу вперёд! — тут же крикнул Фаарат, когда взгляд барса упал на него. На Зена он и не посмотрел, зная бурный нрав того и отношение к женщинам лёгкого поведения, и в особенности к людям.

Мою кандидатуру Эктар даже не рассматривал. Не дурак, как говорится. Остался только импульсивный Арс или Баатар. Кстати, о нем.

— А ну, гаргулья задница, марш на тракт! — рыкнул барс на опять спящего блондина. — Не доглядел, вот и вези сам!

Не понимая до конца, что происходит, блондин подпрыгнул в седле от командирского ора и спросонья взялся за меч на бедре.

— А? Чего?

Но я уже стегнул Рира и направился вперёд. Почему-то захотелось вернуться назад и самому заняться транспортировкой девчонки. Что за глупость? Злобно проклиная на чём свет стоит незнакомку, я бросился вперёд. Но в душе всё-таки примирился со своей тёмной стороной, которую не покидала мысль, что Бельяр хороший воин и привезёт девчонку в целости и сохранности.

Глава 4

"Я не могу судить или отвечать за чужие грехи, хотя в нашем с тобой случае выходит, именно так.,,

Аникей из рода Серебристых Нагов

— Хм, практикантка из человеческой академии ? Не знал , что наши государства так сотрудничают.

Мягко покачал головой Аникей, мы ехали уже два часа. Но я не могла пожаловаться на дискомфорт. Единственное, что ныла спина и место пониже её. А в остольном мы очень даже легко разговаривали с новым знакомым. В какой-то момент я даже напряглась от такой разговорчивости с собственной стороны. Уж не ментальщик ли этот наг. И меня приворожил, а, я и не заметила. Ведь раньше за мной не водилось такой общительности. Но почему-то в эту версию верилось с трудом. В конце концов, я была спиной к странному нагу и совсем не имела с ним зрительного контакта.

— А вы? Куда держите путь и с какой целью? — осмелела я, задавая вопрос больше для поддержания разговора. Чужие секреты никогда меня не интересовали, своих было вдоволь.

— Я тоже направляюсь в долину, только в её южную часть. У меня там земли, вот еду обустраиваться. Готовить гнездо, если в будущем духи смилуются и подарят мне суженую.

— Хм... — прочистила я горло, мне было известно об этой наговской легенде о суженых. От сестры. Ей тоже эту лапшу на уши вешал отец её детей, а потом поставил перед фактом: «Женой не сделаю, у меня слишком высокий пост и ранг. Так что будешь моей любовницей».

Алисия сбежала в ночь, когда этот гад ползучий направился на смотрины во дворец, жену себе искать. Я знала, что сестра действительно любила того мужчину. Всем сердцем. Оттого до сих пор мучается. А я всех этих высокогадостных видеть не могу.

— У вас сердцебиение ускорилось. Неужто это из-за моих слов?

Мне бы промолчать, как и всегда. С мужчинами не спорят, их избегают. Но что-то в последнее время я перестала следовать этим правилам. Да и злость взяла верх. Особенно, когда прозвучало аккуратное:

— Или я вам приглянулся?

Вопрос ощущался чисто теоретическим. Мужчина не предпринимал попыток меня потискать или унизить.

— Нет, не приглянулся, я вообще зареклась на нагов даже не смотреть. — И зачем, спрашивается, последнее ляпнула?

Следующие проявления любопытства со стороны Аникея не заставили себя долго ждать и совсем меня не удивили.

— И какого причина этого решения?

Молчать смысла не видела, сама затеяла этот разговор. Да и выговориться хотелось до чесотки языка. Я долго держала в себе все переживания об Алисии и собственный гнев.

— Моя сестра очень сильно пострадала из-за одного нага.

Постаралась сказать сухо, но вышло обидно и даже чуть больно. Будто я жаловалась ему, ей-богу.

— Полагаю, разговор идёт о делах сердечных.

Он попал в яблочко. И я была вынуждена лишь кивнуть. Не стала добавлять, что и беременность от этого гада приносит моей сестренке невыносимую боль, а еще риск умереть.

— Что ж, не скажу, что оправдаю поступок своего соплеменника. Но в целом я и не знаю, что произошло между этими двумя. Иногда попадаются корыстные женщины, а в других случаях мужчины моего рода ведут себя, как вы говорите, по-свински. Скажу одно, Давина. Я не могу судить или отвечать за чужие грехи, хотя в нашем с тобой случае выходит именно так.

Его слова были не по годам мудры, и я лишь мысленно с ним согласилась. В академии много девушек были готовы на любые жертвы, лишь бы выйти замуж повыгоднее. Так что всех адепток ровняли под одну гребенку.

— Что касаемо моих слов, Давина, то, думаю, тебе стоит кое-что знать, чтобы гнев тебя не ослепил. Ты девушка умная, и я не желаю тебе зла. — Он легонько стегнул лошадь, призывая ту уменьшить легкий галоп, а я затихла в ожидании его слов. — Прикоснись к моей руке, Давина. Что ты чувствуешь?

Я послушно прикоснулась пальцами к его кисти и охнула, шокированно убрав ладонь.

— Аникей, она холодная!

— Правильно, — согласился со мной наг. — Драконы и наги холоднокровные в прямом смысле слова. Наши самки чуть теплее, так вышло, что мы отличаемся от вашего племени, Давина. По нашей древней легенде когда-то давно, когда мой народ не делился на касты, один могучий змей по имени Дарз был предан и тяжко ранен, он выполз из одной из пещер и там почти что умер, приняв человеческий лик, когда его нашла сельская женщина. Она долго о нем заботилась и лечила. Говорят, ту девушку звали Армин, и была она редкой красоты, а еще не имела ни капли энергии. Дарз влюбился в нее и решил отказаться от чешуи и своего племени, перебраться в горы и жить только с ней. Но его братья, когда победили врага и явились к Дарзу, были не рады услышанному. Нас, нагов, рождается очень мало, и не всякая нагиня может понести ребенка, особенно от того, кто несет в себя яд. На Дарза была надежда, что он продолжит свой род. Но он этого не сделал. Он решил остаться без потомков, лишь бы с той женщиной. С такой постановкой вопроса были не согласны и старейшины общины нагов, они решили наказать наага и вернуть в племя. Тогда они призвали лучших воинов, и те, сражаясь с Дарзом, все-таки смогли его связать. Но на этом жестокость старых змей не закончилась, они принесли его любимую и, выцедив весь яд Дарза из ран воинов, что с ним сражались, заставили девушку выпить.

Она должна была умереть, но, вопреки самому сильному яду, Армин не погибла. Увидев силу воли и любви этой девушки к своему возлюбленному, младший брат Дарза — Белан пошёл против совета старейшин общины. Молодой наг знал, что брат под их властью, лишь пока его женщина в руках старых змей. Молодой воин украл жену брата и увёл её в горы. Именно из-за своего достойного поступка наша богиня Хара окрасила его чешую в белый цвет, и Белан стал отцом всех последующих белых змей — единственные, чей яд используется в лекарских делах. Но в дороге его настигли, казалось, все уже предначертано. Как в одном из преследователей Белан узнал своего третьего брата — Огнара. Тот провёл Амиру через горячие земли, под которыми кипела лава, отчего вся его чешуя обгорела, и тут же выросла другая — красная. Так появился клан красных змей. Но даже там погоня продолжалась. Наконец, их схватили — изменников, по мнению старейшин, бросили в подземных казематах, и девушку собрались казнить. Именно тогда остальные два брата — Фиол и Благор — открыто противостояли старейшинам. Был тяжкий бой, но братьям удалось уйти с тех земель. Так они пришли сюда. Вскоре каждый из братьев нашёл свою суженую, и главным аргументом в этом деле послужило то, что их жёны не отравились от их яда. Даже волчица, жена Фиола. Они понесли от них детей и вскоре создали небольшую общину, взяв под своё крыло прибрежные сёла людей и помогали тем в шахтах при добыче ценных металлов. И все жёны братьев были людьми? Вопрос щекотал язык с начала рассказа Аникея, и я, воспользовавшись его паузой, наконец озвучила своё любопытство. Нет, — мягко качнулись пряди его волос от отрицательного кивка. Ещё раз заметив сливовый отлив в его косе, я твёрдо убедилась в том, что он потомок того самого Фиола, если верить легенде. Только жена Дарза Чёрного была человеком. У моего прадеда была волчица, — подтвердил мои мысли мужчина, — и у Белана — ледяной драконицей. У остальных — Огнара и Благора — суженные были обычными нагинями. А что произошло с теми простыми нагами из прежней общины? Я откинула голову чуть назад, чтобы рассмотреть безмятежное мужское лицо, пока Аникей продолжил свой рассказ. Богиня Хара разозлилась на тех старейшин и отняла им жизни при страшных муках. В панике остальные наги прибежали к братьям за помощью. Те смилостивились, приняв их, а потом, спустя десятилетия, создали империю. С тех пор у нагов была земля, сила, единство и, самое главное, вера в любовь. Это выходит, что, чтобы определить, твоя ли это суженая, её надо напоить твоей кровью, и, если не умрёт, то точно она? — нахмурила я лицо, и мелодичный смех мужчины прозвучал в воздухе. Нет, глупенькая. Так бы мы убили половину нагинь и женщин, что попадались нам на глаза. Разумеется, у некоторых нагов ,даже у высших каст, есть связи не со своими сужеными, зачастую до встречи с ними. Но... Вы хотели сказать, у большинства.

Глава 5

,,Порой надо выплакаться."

Ромина Фиалковски

— Что ж... Старый мужичек в плотной рубахе с закатанными рукавами поскрёб белую бороду, а потом посмотрел на меня поверх круглых очков, что забавно цеплялись за кончик носа.

— Добро пожаловать в Изумрудную Долину и город «Сентер». — развёл он торжественно руками, а потом довольно добавил: — Рады, что император ответил на моё прошение и отправил специалиста такой узкой специальности. Хотя, не скрою, удивлён, удивлён... Не думал, что нам ведунью из человеческого королевства пришлют. Ну, это даже честь большая. Будет чем перед соседями хвастаться.

Хохотнул мужчина. И только сейчас я заметила, что у него вертикальные зрачки голубых глаз. Наг. Но такой приятный дед. Хотя борода у него и белая, но внешне ему больше сорока пяти и не дашь.

— Как вас величать, уважаемая?

— Давина Фиалковски. — вежливо ответила и сцепила руки замком на коленях. В кабинете старосты было уютно, деревянные стены, увешанные картинками в рамочке, то детей, то молодых нагов, то семейных пар. Художник, что сотворил это чудо, был настоящим талантом. Красиво и очень по-семейному. А у нас ни одной карточки. Даже маминой не осталось, нечего будет детям Алисии показать. Да и Ниласэ, ей же три годика было, когда матушка померла.

Надо эту ошибку исправить, парой монет больше или меньше, не обеднеем. А парочкой картинок нужно разжиться. Только я такие впервые вижу, у нас в королевстве только аристократы делают себе портреты на всю стену или пейзажи. А тут маленькие, размером с книгу, и милые.

— А я Уран Тан. — представился староста, и я была вынуждена отлипнуть взглядом от стены с этими чудесными картинками, а то неприлично как-то. — А это моя жена Лали Тан.

В помещение вошла высокая нагиня, держа на весу поднос с изящным заварником и чашечками с голубыми розочками на боку. Она приветливо улыбнулась, и я ответила тем же.

— Приятно познакомиться.

Серые волосы женщины были собраны косой вокруг головы, но спеси в ней, несмотря на должность хозяйки города, не наблюдалось. Простые граждане, что у людей, что у нагов, были проще.

— Попробуйте, это чай из липы с мёдом. Говорят, он очень целебный.

Подхватив изящную чашечку, я отхлебнула и на миг закатила глаза. Как в детстве.

Такой чай мама заваривала. Это память о ней.

— Спасибо. — улыбнулась я госпоже Лали, понимая, что напряженность от недавнего общения с мужчинами уходит. — Кстати, говорят правду, липа очень хорошо помогает от простуды. А мёд — это самое лучшее успокоительное, особенно для беременных или детей.

— Сразу видно, что травница. — улыбнулся по-доброму староста, подмигнув жене. — Что ж, госпожа Давина, как староста этого города, я напишу тебе бумагу, чтобы на время практики тебе предоставили комнату в нашей таверне, как государственному деятелю. Бесплатно. — Мужчина одновременно писал и говорил, царапая пером по желтоватой бумаге. Поднимая на меня глаза, он непонятно почему оправдывался: — Принял бы у себя, но у нас скоро праздник — дети, внуки собираются, в доме яблоку негде упасть.

— Я всё понимаю. — качнула головой, мысленно будучи благодарной и за это. Хорошо хоть, что контракт подписанный между академией и империей нагов, был при мне, иначе бы точно за проходную приняли. А вот моего рекомендательного письма, похоже, уже нет.

Сделала ещё пару глотков чая, что обжёг горло, но привёл мысли в порядок.

— Напиши, чтобы девочке предоставили завтрак, обед и ужин тоже за счёт государства. А то смотри, какая маленькая, того гляди и ветром унесёт.

Заботливость госпожи Лали заставила меня поперхнуться последним глотком чая. Не привыкла я к такому отношению к себе. Но эти люди... Тьфу! То есть нелюди выглядели так искренне, что я лишь глупо хлопала глазами.

— Угум, — согласился с женой муж и, заканчивая писать, ещё раз пересмотрел своё творение, передал мне письмо, в конце не забыв капнуть в углу бумаги красной смолой и поставить свою печать с перстня на безымянном пальце правой руки. — Вот, держи. Иди обустраивайся, отдохни с дороги.

— Спасибо, господин Тан. Но я бы не хотела вас беспокоить, раз у вас праздник, не могли бы вы по-быстрому обрисовать ситуацию и показать хотя бы на карте проблемные зоны.

Муж и жена переглянулись, но мужчина мне не отказал.

— Ишь какая деловитая, — по-доброму пожурил он меня, а потом поскрёб аккуратную бородку. — Но это даже хорошо, что сразу за дело взялась. Значит, серьёзно относишься к заданию.

Что ж, слышать подобную похвалу из уст мужчины было приятно, но виду я не показала. Сосредоточилась, достала дневник из собранных воедино далеко не одного размера листов бумаги и перо с чернильницей, приготовилась писать.

— Значит, вот что, милая. У нас тут рудники по добыче изумруда, в основном все там работают, но и сам люд огороды держит. Кто побольше, кто поменьше. В основном поля сеют три поселения с юга. У них земля со стороны леса, значит, плодороднее. Каменка с запада, там скалистая местность, они приграничная земля с Царством Драконом, там сады по большей части. А вот восточная часть вообще на урожай бедна, там река проходит Ба'Ара, вот селяне рыбаками и стали. Всё хорошо было, люди и наги из поколения в поколение сеяли и пожинали плоды. А тут годика так три-четыре назад совсем урожай пропал.

Мужчина возмущённо развёл руками, мол, почему такая несправедливость, и тут мягко нить разговора перехватила его жена.

— Сначала думали, погода виновна. Долго дождя не было. Потом земледельцы сменнли наделы земли, оставляя оную без посева, чтобы та отдохнула. Но и через год урожай был очень слабым. Дошло до того, что впервые за основания Изумрудной Долины к нам провиант из столицы отправили. С чего такие несчастья, не понимаю? Война проклятая закончилась, а тут теперь и эта напасть.

Подавлено пожаловалась госпожа Лали и отчаянно развела руками.

Глава 6

,,Отсутствие души, приводило к неумению вести душевные разговоры."

Садэр Ориандрэ

— Эй, ты куда?

Оставив телегу на дороге, я уверенно направилась вглубь сада. Засохшие палки в земле вместо пахучего, полного цветов сада приводили в уныние. Протянув руку, я схватила ближайшую веточку, и она от одного касания надломилась вдвое.

Сухая.

Мертвая.

Жизнь по ней не бежит, оттого и цветов нет. И не будет. Нечисто здесь что-то.

Болезнь ли это?

К сожалению, мои теоретические знания, полученные в стенах академии, здесь молчали. Пришлось прибегнуть к старому доброму способу, которому ещё мама в детстве учила.

Мягко отпустив ладонь вдоль тонкого ствола деревца, я прислушивалась к саженцу, ощущая лишь пустоту до самой кромки земли. Как же так?

Распахнув глаза, я нахмурилась ещё сильнее.

Подошла к другому, проделала те же манипуляции, и ничего.

М-да, часть дерева, что находится над землёй, уже мертва, но вот что насчёт корней? Может, ветки замёрзли, а сами корни, по идее, ещё живые, раз в земле. Хотя долина находится в довольно жарком поясе климата. Здесь очень тёплые и мягкие зимы, иначе бы наги не жили на этих землях.

Опустившись на корточки, я решительно принялась обследовать корни деревца.

Поскребла пальцем землю, достала один фрагмент корешка, а он сухой, как будто в печи грелся. Стоять! Грелся... Сжав корешок в ладони, я действительно почувствовала теплоту, так бывает, когда дрова порубишь и оставишь на солнышке греться. Тёплые. Но теплота шла не из внутри растения, а будто его грели снаружи, сушили.

Выкачивая всю влагу и жизненный сок, но земля ещё холодная, несмотря на середину весны. Дело не в деревьях, а в почве. Госпожа Лила была права, что бы тут ни посеять, оно не сможет прижиться вне зависимости от климата или качества семян, проблема в почве. Схватив из-под ног горсть земли, я сконцентрировалась, прикрыв глаза, ощущая только руками.

Я потомственная травница, дочь ведуньи. Да, моя энергия слабее чем у обычных магов этой специальности. Даже не так. Правильное было сказать, что я отличаюсь от них.

Любой ведун или ведунья, как и все одарённые существа на нашей земле, имеют свою внутреннюю энергию, но, поскольку их узкая специальность тесно связана со всем живым, соответственно, они чувствуют энергию леса, земли и жизни. Поскольку мы дети природы. Я тоже это чувствую, ещё с рождения. Это как черта характера или внешность, что передаётся от родителя к ребёнку. Как обычный слух для человека или умение видеть, говорить.

Вторая часть дара каждого мага природы — это уметь контролировать энергию, что с момента рождения развивается в теле. Вот тут и начинаются трудности у меня. Таких, как я, называют «сосудами». В нас есть энергия, но мы не можем её вытащить из нашего тела. Для использования в заклинаниях, приходится делать специальные якоря из рун, крови или артефактов, которые по ходу чародейства будут накапливать энергию мага и отдавать в самом заклинании.

Только кто-то другой может ее испить или вытянуть. Сама я на это не способна. Именно поэтому мне было проще делать практику в библиотеке. Теория у такой магии сильная сторона, а практика слабая.

Единственный парадокс в том, что я всё-таки нашла способ применять свою магию по своей воле. Куклы. Они те самые своеобразные якоря, о которых я говорила. Но об этом позже. Потянувшись к земле, я прислушалась, всё есть: железо, кальций, живые органические организмы и так далее. Всё по полочкам, как и должно быть.

Что же губит эти сады?

— Ну чего там? Нашла что-нибудь?

Старик крикнул мне из телеги, наверняка прибывая в лёгком любопытстве. Я же вернулась обратно к телеге, сбросила сапожки с ног, аккуратно поместив возле деревянного колеса. Стянув и плетеные чулки, спрятав их в карман сумки, и совершенно босая направилась снова в сад, слегка прохладная земля будто щекотала кожу стоп. С каждым новым шагом я ещё крепче чувствовала энергию земли, которая была странной. Знакомый отзвук чувства. Будто я когда-то уже имела возможность чувствовать подобное. Но никак не могу припомнить, где и когда. Кажется, в далёком детстве.

Хмурясь сильнее от странности земли, я и не заметила, как забредала всё дальше. За спиной доносится крик старика.
— Эй, да куда ты босая?! Совсем что ли... А ну вертайся...
— Сейчас... — пробубнила себе под нос, продолжая искать непонятно что, с каждым шагом углубляясь в пустой, неживой сад.
— Ах... — воздух в легких спёрло, когда моя лодыжка опустилась на чёрную, рыхлую землю. Импульс энергии разрушения прошёлся по мне, словно молния. Я упала на колени, упираясь руками в землю и пытаясь глотнуть побольше воздуха и вернуть самообладание. Ногу жгло, но я не могла отвести её от места, где ступила.
Потянувшись руками к земле, я отчаянно начала рыть пальцами, не щадя ногтей, пока не добралась до круглого амулета из белого золота. Руны были нечитаемые, но давно знакомые. Пришлые.
Аккуратно поднимая амулет от земли, я устремила свой взгляд по краям плоского круга, оттуда тянулись очень тонкие нити из паутины белого паука, идеального носителя энергии. Так это амулеты высасывали через эти ниточки сок жизни из саженцев.

— Я смотрю, тебе нравится попадать в неприятности.

Знакомый голос раздается позади.

***
— Господин, что-то ещё желает?
Подавальщица обольстительно мне улыбнулась, но я лишь махнул рукой, рядом на лавке усердно зевал Фаарат. Наг чувствовал себя как дома, хотя в коем то веке так оно и было, все-таки больше половины долины населено нагами, и этот участок земли числится территорией Империи Нагов. Змей, то и дело поглядывая на подавальщиц, глотал отвар из большой кружки, закусывая огромным куском хлеба с маслом и кусками вяленой говядины.
— Ты ещё злее, чем обычно, Садэр. — тихо заметил друг, его тёмно-вишнёвая бровь слегка приподнялась, при этом вопросительно изгибаясь. — Что же повлияло на твоё настроение, друг мой?
Скривившись от привкуса ромашки после сделанного глотка горячего отвара, я посмотрел в окно, не желая самому признавать явное. В голове уже две ночи крутиться одна и та же девчонка. И нет ни воли, ни сил выкинуть её из мыслей. Тревога за человечку каждый раз отдаёт в виски болью... Ночи стали полны голодными снами о теле незнакомки. Никогда я ещё не чувствовал подобного, даже когда был в плену под сильнейшими дурманами.
Почувствовав взгляд красного змея на себе, я вернул былое хладнокровие и задал встречный вопрос, нагло уклонясь от ранее услышанного.
Отсутствие души приводило к неумению вести душевные разговоры.
— Эктар, когда собираешься взяться за дело?
— Дня через два-три. — закатил глаза наг от очередного глотка отвара, кажется, он был на ядовитых травах, иначе от чего его так плющит. А в таверне, что принадлежит змею, определённо можно было достать подобные «напитки». — Сейчас обычные селяне празднуют Восхождение Весны, праздник почти что свящённый. Поэтому пару дней будем отдыхать. А потом и этими головорезами займёмся.
При этом от меня не ускользнуло, как Фаарат стрельнул взглядом по замершим возле нас подавальщицам, которые нагло подслушивали. Показательно кивнув в ответ, я понял, что никаких трёх дней отдыха не будет. Да и вообще отдых кончился, когда началась война.
Обменявшись понятливыми взглядами, мы оба осознали план командира. Наблюдаем и выжидаем крысу или подходящую приманку.