Дело скандальных ведьм

Пролог

За восемнадцать лет до основных событий

Погода была ветреной, на город заходила гроза. В адвокатской конторе Донована царили тепло и уют, и даже Вэл, посматривающей в темнеющее небо, в кои-то веки не мечталось парить на крыльях в его манящей синеве. Не то чтобы её могло убить молнией – огнеупорная чешуя служила и прекрасной изоляцией – но потряхивание от разрядов было жутко щекотным, а Вэл всегда боялась щекотки. Её совершенно не тянуло дёргаться и нервно хохотать в эпицентре грозы!

Благодушную атмосферу кабинета прорезал телефонный звонок, напомнив Вэл об её обязанностях начинающего адвоката – буквально на днях она получила лицензию на право вести дела клиентов и защищать их в суде без подстраховки опытного юриста. Мэтр Донован благосклонно кивнул, благословляя на первое самостоятельное дело, и она ответила на звонок, впервые представившись не как помощник-секретарь, а как адвокат.

– Они улетели! Совсем улетели и не вернулись! Помогите! Мне срочно нужен адвокат! – прокричал ей в ухо молодой женский голос.

– Не волнуйтесь, если вам нужен адвокат – он у вас будет, – твёрдо пообещала Вэл. – Объясните, пожалуйста, кто улетел и почему вас так встревожил их отлёт?

– Почему встревожил? А как он мог не встревожить?! Соседи уже вызвали полицию, меня будут допрашивать! Ваша контора на соседней улице, вы успеете добраться быстрее копов, если поспешите!

– Я поспешу, но вы так и не сказали, кто улетел.

– Они все улетели, все, понимаете?! Пять минут прошло, а на горизонте никого нет! Прошу вас, приходите сразу, вы же понимаете, какой это кошмар!

Недоуменно нахмурившись, Вэл отодвинула от уха трубку и заглянула в неё, словно могла увидеть лицо собеседницы на том конце линии связи. Шеф уверял, с годами она привыкнет к отсутствию логики и связности изложения фактов в речах клиентов, но Вэл ещё не успела прожить положенное количество лет для обретения такой глубинной мудрости. Решив зайти с другой стороны, она спросила у клиентки адрес и тут, к счастью, ей дали вразумительный ответ. Дом звонящей действительно располагался неподалёку от конторы, вблизи полосы большого городского лесопарка. Помня о муже, просящем соблюдать элементарные меры предосторожности, Вэл проверила адрес по базе представителей ИГР и убедилась, что никакие Иные и посвященные люди по указанному адресу никогда не проживали. Клиентка продолжала в панике спрашивать, когда же к ней приедет адвокат, так и не коснувшись сути проблемы, из-за которой ей потребовался правозащитник в связи с чьим-то отлётом.

– Они совсем улетели! Я не представляю, что теперь будет! Почему вы не спешите?! – в голосе девушки прорезались рыдания.

– Возьмите себя в руки, – участливо посоветовала Вэл, – и постарайтесь кратко и максимально чётко отвечать на мои вопросы, хорошо? – В телефоне всхлипнули, и она сочла это знаком согласия. – Кто эти они, которые улетели?

– Шарики!

– Простите, – растерялась Вэл и ещё раз заглянула в трубку с тем же нулевым успехом. – Какие шарики?

– Воздушные шарики! Целая охапка! Улетели с концами! Мигом взвились и пропали из вида! Что делать?!!

– О, вы упустили в небо чужие шары? Боюсь, вам придётся выплатить компенсацию их стоимости владельцу.

– Владельцу? Магазину за них уплачено! Господи, причём тут компенсация, если меня в тюрьму посадят?!

– За что посадят? – окончательно оторопела Вэл.

– За шарики улетевшие! Они о-ооочень высоко улетели, неужели вы не слышите меня?!!

– Погодите, если вы не украли эти шарики, то нет нужды опасаться полиции.

– Я ничего не крала!!! – разъярилась девушка. – Вы ненормальный адвокат какой-то! Ничего не понимаете, хоть я вам ясно всё объясняю! Я позвонила спасателям, соседи сообщили в полицию, и мне нужен адвокат! Вы едете или нет?!

Если бы не искренний ужас в голосе девушки, Вэл сочла бы весь диалог розыгрышем от коллег по работе. Посвящением в собственное адвокатское дело, так сказать. Однако недоумённо вытянувшееся лицо шефа, слышавшего доносившиеся из телефона громкие вопли, разрушало версию на корню. Как и неподдельно истеричные нотки в голосе звонящей: что бы там ни случилось с шариками, для неё это стало жизненно важным происшествием. Повторённая фраза про вызвавших полицию соседей тоже настораживала – вряд ли квартал дорогих двухэтажных коттеджей заселили сплошь неадекватные гражданки.

– Уже выезжаю, – заверила Вэл и обратилась к шефу: – Разберусь на месте, что там за беда с воздушными шариками.

.

Прибытие на место неведомого, но предположительно чрезвычайного происшествия не многим облегчило понимание его сути. По двору, заламывая руки, носилась кругами заплаканная девица, а соседи из двух соседних домов стояли у своих распахнутых калиток и, раскрыв рты, безотрывно смотрели в потемневшее предгрозовое небо. Во дворе имелось лишь два намёка на недавние события: большие баллоны с гелием и обрезанные канаты, привязанные к чугунным столбам ограды дома. Вэл подошла к девушке, причитающей «О господи, о господи» тем же голосом, что раньше слышался в телефонной трубке, и представилась, протянув ей свежеотпечатанную визитную карточку.

– Слава богу, вы приехали раньше полиции, – вцепилась в её руку клиентка. – Клянусь, это была не моя затея! Но кто мне поверит, если Джош не подтвердит?! Меня могут обвинить в убийстве, да? Совершённом с особой изощрённостью!

Глава 1, о чудесах и неприятностях

Если ваши взгляды на жизнь тверды и незыблемы, если ваше отношение к прошлому сформировалось раз и навсегда, – избегайте встреч с бывшими мужьями! Иначе рискуете взяться за совершенно безнадёжное дело, в котором любое логическое рассуждение сразу приводит к неутешительным выводам. В котором все разумные доводы голосуют за горькую реальность, а все отчаянные надежды – за веру в волшебную сказку.

Да, если вы хотите спокойно жить дальше, не начиная заново курс психологической самотерапии – не берите в клиенты бывших мужей! Особенно тех, воспоминания о которых так и не смогли захоронить в глубинах памяти, и уж паче всего тех, кто по-прежнему заставляет вас трепетать! Иначе безумные мечты и готовность поверить в любую фантастическую небыль ради возврата былого станут вашей раздражающей реальностью.

«Особенно трудно не верить в чудо, когда видишь дружную компанию демонов секса, собравшихся не на разнузданный кутёж, а на семейный ужин», – думала Вэл, смотря, как хозяин дома в компании друга и двух их сыновей соревнуются в фигурной нарезке фруктов для салата. Разумеется, никто из четверых инкубов не орудовал ножом – сочные апельсины, бананы, персики освобождались от шкурок и косточек, кувыркаясь в воздушных вихрях, и осыпались в порционные креманки уже готовыми к немедленному употреблению. Маргарет Уильямс придирчиво осматривала кусочки на предмет их точного соответствия кубической форме, и оглашала имена победителей. После четырёх видов разделанных фруктов уверенно лидировал хозяин дома, и вряд ли оставшиеся в вазе груши и ананас сильно изменят рейтинг. Дочь хозяев дома – совсем ещё юная ведьмочка-школьница – покрывала слои фруктов взбитыми сливками. Скоро десерт будет готов, все вновь соберутся на веранде за одним большим столом, а капитан полиции Стив Уильямс опять тихо пробубнит, что приезд в город лихого адвоката – не к добру, и впору ждать очередных неприятностей.

О скором возвращении всех гостей на веранду подумала и хозяйка. Элен Хэлл, ведущий специалист по магическим физико-химическим технологиям среди Иных, вышла из задумчивости и тихо, участливо заверила:

– Вэллери, мне страшно жаль, но такой запах подделать невозможно.

Выражение привлекательного личика ведьмы стало профессионально сочувствующим (сказывался её огромный опыт работы помощницей психотерапевта), и Вэл невесело усмехнулась:

– Хочешь посоветовать не пытаться быть дурой – в этом деле и без нас конкуренция высокая?

Её собеседница откровенно смутилась, но не возразила.

– Хм-ммм... что конкретно он тебе рассказал? – деловито уточнила она.

– О, мой бывший был весьма лаконичен! «У меня появились серьёзные сомнения в том, что для расторжения брака имелись веские основания», – заявил он, а на логичный вопрос о доказательной базе таких сомнений ответил: «Вам, адвокат, зачастую удаётся находить улики и вещдоки лучше, чем полиции, так что в решении этого вопроса я целиком полагаюсь на вашу компетентность, а в качестве гонорара забирайте всё моё состояние. Понимаю вашу гримасу: настоящий идеалист не стремится к деньгам. Что ж, я мог бы пообещать отдать вам своё сердце, но оно и так давно ваше».

– О господи, – вздохнула Элен. – И что дальше?!

– А дальше он встал и ушёл, – прорычала Вэл, разрывая в клочки ни в чём не повинную салфетку и не рискуя откусить печенья из опасения подавиться насмерть. – Интересно, когда Господь творил мужчин, он хоть чуть-чуть сочувствовал женщинам?!

Она имела все основания для праведной злости! Пять лет он молча соглашался с тем, что они чужие друг другу люди. Пять лет обращался к ней только вежливым, бесстрастным тоном, не мешая ей делать то же самое и даже мысленно именовать его исключительно по фамилии и согласно занимаемой должности! Чтоб её адские гончие в пекло утащили, она уже научилась жить без него, не думать о нём ежечасно и относиться к нему, как к случайному знакомому! Честно, научилась! Ну, почти... Но она дьявольски старалась, чёрт побери!!! Она смогла сбежать от него даже после того, как он жарко целовал её в сквере за ночным клубом, прикрывшись ментальной иллюзией совершенно незнакомого ей мужчины! Сбежать и выдерживать прежний официальный стиль общения с ним, и не подать прошение, чтоб на её дела никогда не назначали судью Кэмпбелла. С чего бывший муж разворошил могилу их почившего брака, если их уже пять лет связывают лишь деловые отношения?!

Вэл осознала, что последние слова сказала вслух, когда в её яростные мысли вклинился мелодичный голос Элен:

– Неужели действительно лишь деловые? – усомнилась супруга мастера Лос-Анджелеса. – Неужели он ни разу не попытался начать всё заново?

– Пытался, – буркнула Вэл, припоминая все поползновения бывшего мужа пригласить её хоть на чашечку кофе, все его взгляды, красноречиво говорившие, что он по-прежнему к ней неравнодушен. – Но он никогда не был навязчивым.

– Так он и сейчас не навязывается – он даже не уговаривал тебя взяться за расследование. Ты сама на следующий же день понеслась ко мне на другой край материка, не дожидаясь выходных и отложив все прочие заботы, – рассудительно отметила Элен.

– Чтобы выяснить, что расследовать, собственно, нечего. – Нахмурившись, Вэл сдавленно произнесла: – Эксперты утверждали, подпольная контора Хоупа производила зелья, способные воздействовать даже на сверхсильного Иного...

– О, это да, это я и сама практикую, – азартно закивала Элен, с особым интересом глянула на супруга, расставляющего на подносе готовые вазочки с десертом, и заговорщицки прошептала: – Некоторые зелья действуют даже на высших демонов. Кратковременно, но всё же действуют!

Глава 2, о том, как мало нужно демонам для счастья

Капитан Уильямс, сопровождаемый несколькими детективами в форме, с таким зверским выражением лица конвоировал Вэл к входу в банк, что столпившиеся у дверей зеваки шёпотом уточняли друг у друга, не ведут ли это к месту преступления атаманшу банды преступников. Улавливая пересуды чуткими ушками, Вэл думала, стоит ли ей расстраиваться из-за того, что она легко сошла за криминальный элемент. Или стоит удивиться людской вере в оперативность и поразительную эффективность работы правоохранительных органов? Но радовало, что на этот раз ни у одного офицера специального подразделения не возникло ни тени сомнения в допустимости её присутствия на месте происшествия, ни единого вопроса относительно её личности как таковой. Глава криминалистов лишь выразительно приподнял бровь и поинтересовался:

– Кого на этот раз защищает мисс адвокат? Мы же, вроде, ещё никого ни в чём не обвиняем?

– Я бы сказал, мы еще не поймали никого, кого могли бы в чём-то обвинить, – подхватил его сотрудник.

– Может, наши бравые офицеры опять схватили адвоката? – иронично предположил третий эксперт-криминалист.

– А может, вечер юмора оставим на потом, когда у нас не останется громких нераскрытых дел? Или вы заготавливаете шутки для агентов ФБР, которые нагрянут сюда с минуты на минуту? – прорычал Стив Уильямс, пресекая веселье специалистов своего отдела. – Два аналогичных случая взлома банковских хранилищ произошли на востоке, и там наши коллеги уже нашли обвиняемого, которого и защищает мисс Мэнс.

– А ваш подзащитный, случаем, не приезжал вместе с вами в Лос-Анджелес, адвокат? – горячо заинтересовались детективы.

– Нет, он шестые сутки сидит в тюрьме Атланты, – насмешливо откликнулась Вэл, одёргивая пышную юбку платья: увы, она наряжалась в гости к друзьям, а не на осмотр мест преступления.

– Чертовски жаль, что сегодня его не было в нашем городе, – с чувством высказались детективы.

– Да, придётся вам искать собственного подозреваемого. Я так понимаю, банк взломали сегодня?

– Совершенно верно. Вы осматривали места других происшествий?

– Вчера побывала во втором ограбленном банке – преступники разворотили пол в хранилище и вскрыли множество ячеек. Заглянуть в первый банк по горячим следам мне не удалось, но там картина примерно такая же.

– У нас тоже, – помрачнели криминалисты. – Материалы следствия по предыдущим случаям взлома нам уже прислали, но раз вы лично обследовали место происшествия, то ваша оценка степени сходства нюансов преступлений была бы очень кстати.

В пустом банке, по которому вместо сотен людей сновала лишь пара десятков полицейских, цокот каблуков по мраморному полу отдавался гулким эхом, а звук громких голосов вмиг разносился по залам и коридорам. Когда группа детективов, включающая в себя Стива Уильямса и Вэл, вошла в тамбур-шлюз, соединяющий кладовую с операционным коридором, голоса зазвучали чётче.

– И это называется «самая современная и супернадёжная маго-техническая система охраны»?! – орал басистый мужской голос. Затопивший разум гнев при виде обворованного хранилища явно затмил в кричащем страх перед любыми Иными и их сверхъестественными способностями. – Какого дьявола я потратился на вашу чёртову магию, если она работает не лучше сигнализации старого пикапа?! Да если бы хранилище обложили дополнительным слоем чугунных листов, они дали бы больше толка, чем магические плетения!

– Физическая защита хранилища от вторжения и без лишнего чугуна соответствовала высшему классу, – прозвучал голос Алекса Хэлла, из которого испарились вкрадчивые, влекущие нотки инкубских чар.

Его собеседник витиевато и нецензурно выразил своё мнение обо всех высочайших классах и, похоже, с чувством пнул ногой бронированную сталь, поскольку завершил его спич болезненный вопль.

– Вы мне за это ответите! Я вам покажу, где маги зимуют! Встретимся в суде, господин супердемон, можете присылать к моим юристам своего адвоката! – яростно гаркнул бас, и в приоткрытую круглую монструозную дверь вылетел толстячок в костюме и чуть не врезался на полном ходу в группу подошедших полицейских. Бегло оглядев мужчин в форме, невысокий лысоватый владелец банка подозрительно уставился на нарядную девушку в центре: – А вы кто такая?

– Тот самый адвокат мистера Хэлла, – ослепительно улыбнулась Вэл разъярённому человеку и ловко выхватила из сумочки визитку: – Передайте своим юристам мои контактные данные.

Злобно засопев, толстячок пихнул кусок картона в нагрудный карман и понёсся к выходу, названивая кому-то и требуя принять срочные меры для какого-то обеспечения и реализации, для поддержания и компенсации, а следственная группа вошла в святая святых банка – хранилище. В центре которого зиял красноречивый чёрный пролом в пустоту, а у края провала стоял угрюмый инкуб Алекс Хэлл.

.

Большинство фильмов про высокотехнологичные ограбления банковских хранилищ являются эффектной, но малоправдоподобной сказкой. С помощью высоких информационных технологий можно обчистить электронные банковские счета, но не содержимое ячеек его кладовой. Если вы прошли основные помещения банка и достигли хранилища, то тут вас ждёт суровая механика и только она, если не считать электронных систем освещения и пожаротушения. Камеры видеонаблюдения, датчики движения, системы сканирования отпечатков пальцев и сетчатки глаза можно встретить на подступах к хранилищу, но не в нём самом. Лучшей охраной сердца банка по-прежнему являются металл, бетон и прилагающиеся к ним надёжные люди. В последние десятилетия этот список пополнился магической защитой – как говаривал мастер Атланты, довольно потирая руки: «Интегрирование Иных в широкие людские массы идёт семимильными шагами».

Глава 3, об украденном зелье

Если в вас проснулся дар скверных пророчеств – старайтесь изрекать поменьше многозначительных фраз. Иначе скажешь в раздражении: «Чтоб меня драконы покусали!» – и будешь улепётывать от стаи неадекватных рептилий. Скажешь, что дело ограбленных банков не единственное в твоём производстве, – и будешь встречать длинную вереницу новых клиентов.

– Составьте мне жалобу, которую без возражений примут в прокуратуре! Почему никого не заботит бесцеремонное вмешательство в мои внутрисемейные дела и психологический комфорт моего малыша?! – с такой заявкой влетела в двери очередная клиентка суматошного дня.

Девушка была очень молоденькой, на вид – семнадцать человеческих лет. Она выглядела нервной, импульсивной и одновременно – откровенно беспомощной, такие часто попадают в плохие истории. Зелёные глаза девушки и заклубившийся по кабинету аромат полей и дубрав прояснили её видовую принадлежность, усилив тревогу Вэл: Иные этого вида были самыми слабыми, ранимыми и беззащитными из всех, и предпочитали не покидать лесов. Привести девушку в город могла только жизненно важная проблема! Напротив её имени в графике приёмов стояла сделанная Тони пометка, подтвердившая догадки: «Серьёзный семейный конфликт, хорошо бы дело не дошло до нашего профиля – то есть, до криминала». К такому примечанию Вэл не могла отнестись несерьёзно!

– Присаживайтесь, не волнуйтесь. Кто вмешивается в ваши отношения с ребёнком?

– Он!

– Ваш муж? Бывший супруг?

– Нет! Если и дальше так пойдёт – я его топором зарублю!

Ого, с какой экспрессией сказано! Личный помощник как всегда оказался прав в своих плохих предчувствиях.

– Вам досаждает свёкор? Ваш отец? Дело пойдёт быстрее, если вы не станете вынуждать меня угадывать. Кто – он?

– Старый клён!

– Простите, – растерялась Вэл. Ей на память пришла песенка, которую при ней напевала Элен, расставляя тарелки на столе веранды. «Старый клён, старый клён, старый клён стучит в стекло...», – так переводились слова той песни. – Разве деревья дриад умеют перемещаться?!

– Нет, конечно, с чего вы взяли?

– Просто несколько затруднительно активно вмешиваться в жизнь людей, если вынужден стоять на одном месте, – объяснилась Вэл.

– Но мой-то малыш тоже растёт на одном месте и рядом с ним! – заломила руки дриада. – И старая развалина мешает мне растить моё деревце и налаживать общение с ним!

Ситуация прояснилась. Вэл откашлялась и подумала, что привлечь к ответу дерево практически невозможно, какие бы действия оно ни совершило. Как и фамильяры ведьм, деревья дриад считались аналогами домашних питомцев и подать жалобу можно было только на их хозяев, но не на них самих. Однако юная дриада находилась на грани нервного срыва, и никак нельзя было отправить её восвояси без всякой поддержки.

– Раз у вас появилось собственное дерево, то вы уже совершеннолетняя, – констатировала Вэл, вытаскивая из закоулков памяти те положения Кодекса, что касались лесных дев.

– Да, и имею законное право подать жалобу! Но помощник окружного прокурора заявил, что деревья дриад относятся к полуразумным существам и жалобу на них подать невозможно. Когда я раскричалась в его кабинете, что это людей следует относить к полуразумным существам, а не деревья, что я не уйду, пока они не приструнят наглого вторженца в мою семью, он поморщился и в итоге посоветовал обратиться к вам.

– Замечательно, – пробормотала Вэл, беря на заметку поговорить по душам с Дереком Ривзом. – Я так понимаю, деревце у вас совсем маленькое, а рядом с ним растёт другое полу... совершенноразумное дерево?

– Всё верно, – закивала юная дриада. – Пересаживать мой клён на другое место я страшно боюсь: такой перенос неизбежно повредит его неокрепшие корни, а ещё глубокая психологическая травма от переезда останется – понимаете?

– О да, у деревьев очень тонкая душевная организация, – серьёзно согласилась абсолютно ничего не смыслящая в деревьях Вэл. Она умела по ним лазить, мастерить рогатки из их ветвей, строить шалаши из отрезанных веток, но об этом точно не стоило говорить дриаде.

Лицо девушки расслабилось впервые с момента прихода. Она облегчённо выдохнула и разразилась долгой тирадой, изливая свои переживания. Суть их сводилась к тому, что большой клён, под сенью которого выросло деревце дриады, взялся воспитывать и поучать малыша несмотря на растущее раздражение его законной хозяйки-мамы, то есть клиентки Вэл. Обычно полуразумные деревья растут слишком далеко друг от друга, чтобы иметь возможность ментально общаться между собой, и слышат только своих дриад, но данный конкретный случай стал исключением из правила.

– Мой клён – он только мой, а этот гад влезает в нашу связь, ранит хрупкую детскую психику рассказами, которые малышу совсем не по возрасту! Вчера, например, он рассказал ему о заготовке дров в лесу! – взвилась под конец рассказа юная дриада. – Мой малыш всю ночь проплакал, я его еле успокоила к утру. И мне нужно вернуться быстрее, пока он не проснулся, а то вредный старик порасскажет ему ещё каких-нибудь ужасов.

– Была какая-то причина для разговора о дровах?

– Опушку леса от сухостоя расчищали, шум до нас долетал. – На глазах дриады выступили слёзы, но она взяла себя в руки. – Наш лесничий из посвящённых, он глаз не спускает с лесорубов, чтобы до беды не допустить, да и мой народ не селится вблизи края лесов и дорог.

Глава 4, об обманчивости очевидных фактов

– В чём разница между вампиром и адвокатом? Вампир сосёт твою кровушку только когда голоден, – просветил Вэнрайт своих подчинённых, снующих по лаборатории, как рой трудолюбивых пчёл. – Мисс Мэнс, я смотрю, тебе совершенно не сидится в конторе. У тебя аллергия на папки с бумагами?

– Скорее, на стопку скопившихся писем, – кивнула Вэл, всегда неохотно работавшая с корреспонденцией, как печатной, так и электронной. Необходимость отвечать на запросы налоговых и прочих департаментов, отписываться в Коллегию адвокатов и прочие инстанции всегда вгоняла её в тоску. – Как ты понял, я представляю интересы мисс Карвет.

– Аманде никто не предъявлял никакого обвинения, – проворчал дракон, – но надо было засадить её в камеру хотя бы для того, чтоб она не понеслась к тебе.

– Лишение человека законного права на адвоката – это статья пять четвёртого раздела Кодекса Иных. Противоправное удерживание его в заключении – статья шесть...

– Без тебя знаю! – рявкнул Вэнрайт. – Ты по делу или уму-разуму меня поучить?

М-да, нервным он стал, имея на руках кучу нераскрытых громких дел.

– Хочу осмотреть место происшествия, – миролюбиво проворковала Вэл, демонстративно вытаскивая из сумки резиновые перчатки и бахилы, доказывающие, что она постарается не попортить господам полицейским вещественные доказательства.

Впрочем, оказалось, что портить совершенно нечего: отпечатков пальцев неизвестных лиц не нашли, посторонних запахов в воздухе не имелось, на камерах видеонаблюдения тоже никто не отметился – за время отсутствия Аманды в её личный лабораторный отсек вообще никто не заходил. Несколько сотрудниц стучались к начальнице и разворачивались, убедившись, что за закрытой дверью её нет. Технические специалисты готовы были клятву на крови дать, что записи с камер обработке не подвергались, а охранники в коридоре – что мимо них и мышь незнакомая не проскакивала. Следов ментального воздействия ни на ком обнаружено не было, саму Аманду тоже никакой менталист не обрабатывал, так что следствие зашло в тупик: преступников нет, взлома нет, а смертельный яд из сейфа исчез.

– Хоть гоблинами не пахнет – и то хлеб, – просопел Вэнрайт над ухом тщетно принюхивающейся Вэл. Увы, на рабочем месте Аманды Карвет пахло только Амандой Карвет, если не считать давнего вечернего следа тех служащих полицейского департамента, что забегали к ней ещё вчера.

– В подземных ходах под банками гоблинский запах тоже могли подделать, – напомнила Вэл.

– Элен Хэлл уже сотворила фальшивку на основании пробы, взятой с твоего клиента? – Капитан имел в виду пропитанную потом майку, снятую с вождя местных гоблинов после его тренировки в спортивном зале тюрьмы. Вэл, как адвокат, настояла на такой проверке и самолично отдала миссис Хэлл майку клиента в свой вчерашний визит к ней.

– Ещё нет, обещала закончить сегодня, но успешность итога её трудов не вызывает особых сомнений: Элен не из тех, кто бросает слова на ветер. Тебе тоже не нравится подозрительное сходство полного отсутствия зацепок в этих разных по сути делах?

– Ещё бы оно мне нравилось! Невольно начинаешь думать, что если все преступники выйдут на такой уровень профессионализма, то останется только на пенсию уйти. Я ума не приложу, как, ну как, они смогли провернуть эту кражу?! В банке хоть подземный ход остался, а тут – ничегошеньки! Если бы Аманда не заглянула в сейф полюбоваться на своё великое изобретение, мы могли бы ещё несколько дней не ведать о пропаже яда!

– Ты точно никому не говорила о своих разработках? – в который раз переспросила Вэл клиентку.

– Точно, даже не намекала никому, у нас ведь действует закон о неразглашении тайны следствия – даже я не всегда в курсе, над каким делом работают мои сотрудницы. К тому же, зачем мне досрочно разглашать ход своих исследований, пока они не привели к результату? А позже я просто не успела кому-то что-то сообщить, – уныло повторила изобретательница невиданного ранее зелья и взволнованно спросила в тысячный раз: – О случаях неожиданных странных смертей нашим диспетчерам не сообщалось?

– Нет, пока всё ожидаемо: инсульты, инфаркты, огнестрелы, пищевые отравления с прозрачной клинической картиной, – заверили детективы.

– Затихарился, значит, выжидает гад, – зло процедил Вэнрайт, совершенно не представляющий, как вести расследование при абсолютном отсутствии хоть каких-то следов.

Все подчинённые Карвет толпились у жёлтой ленты полицейского ограждения, перекрывшей вход в общую лабораторию, вздыхали, сочувствуя начальнице, предлагали оказать посильную помощь следствию, и не оставляли сомнений в искренности своих переживаний за руководительницу отдела. Аманда раз за разом прокручивала записи камер, пытаясь заметить хоть тень злоумышленника в кадре, но безуспешно. А это были специальные камеры, от которых не укрыться большинству Иных! Промежуток между последовательными кадрами у них был в десять раз меньше, чем в человеческих, и скорость очень немногих Иных позволяла им исчезнуть из области действия камер до того, как сработает следующий клик. Детективы ломали голову над загадкой, а шеф полиции принимал на себя удар возмущения общественности: Иные, получившие предупреждения, сходные по содержанию с теми, что отправила Вэл, требовали быстрого разрешения опасной ситуации. Однако пока официальная версия следствия звучала так:

«Неизвестное лицо неизвестным путём проникло в лабораторию, использовав дубликат ключа, созданный неизвестным следствию образом. Затем этот неизвестный, неведомым способом укрывшись от камер видеонаблюдения, открыл сейф незаконно раздобытыми дубликатами магического и механического ключей. Хитрым образом снял защитные ведьминские чары, похитил зелье, восстановил чары в прежнем виде, не потревожив сигнальных магических систем, и тайно скрылся из лаборатории. Предположительно – тем же методом, что и вошёл в неё».

Глава 5, о строптивом хирурге

Успокоенная руководительница токсикологического отдела с блаженно счастливым выражением лица закрепляла опасный флакон в магических сетях, не дающих ему соприкоснуться с твёрдыми поверхностями сейфа. Капитан Вэнрайт не спешил в ограбленный банк: он искоса поглядывал на Вэл, но вопросов о её ближайших планах не задавал, помня о высказывании судьи, что адвокатам не положено выезжать на места преступлений. К его несчастью, Кэмпбелл тоже не спешил уходить, мешая дракону небрежным тоном предложить адвокату прогуляться по банковскому подземелью. Вэл отчётливо понимала, что сам Вэнрайт мешает судье таким же небрежным тоном пригласить её в ресторан наверстать пропущенный обед. По закону подлости оба мужчины должны были озвучить свои предложения одновременно в унисон, и было бы неплохо исчезнуть до этого эпохального момента! Во-первых, капитану не стоило дразнить Кэмпбелла пренебрежительным отношением к его нравоучениям. Во-вторых, она не готова сидеть напротив бывшего мужа в укромном уголке ресторана, а безосновательно отказывать судье при многочисленных свидетелях невежливо и опасно нарастанием сплетен. С учётом, что он всенародно объявил себя её клиентом – ещё и рискованно для деловой репутации. Сбежать под благовидным предлогом, что её ждёт клиентура, не получится: Кэмпбелл был в её конторе, разговаривал с её личным помощником и наверняка выяснил, что на вечер никто не записан. Мелочь, конечно, но не хотелось выглядеть в глазах бывшего мужа трусливой лгунишкой.

Трель телефонного звонка Вэл восприняла как протянутую свыше руку божественной помощи. Торопливо ответив Тони, она молилась, чтобы он изрёк нечто отличное от «я со всем справился, закрываю контору, хорошего тебе вечера, шеф». Её молитвы были услышаны.

– Если ты освободилась, то предлагаю встретиться с новым клиентом, – извиняющимся тоном произнёс Тони. Он говорил тихо-тихо, как из общей зоны отдыха бизнес-центра, куда выходил обычно, чтобы пообщаться с начальницей вне досягаемости ушей клиентов.

– Да, я уже свободна, кто у тебя?

– В приёмной сидит пластический хирург из Центра эстетической медицины Атланты. У дамы большие неприятности из-за нарушения ею трудового контракта.

– Господи, Тони, это уж вовсе не наш профиль! – ахнула Вэл, на миг позабыв про окруживших её мужчин, не слишком умело делающих вид, что не вслушиваются в диалог. – И не надо присказок, что дамочка может дойти до криминала, если я не брошусь уговаривать её начальство закрыть глаза на все нарушения! Она сознательно пошла поперёк условий трудового договора с центром?

– Боюсь, что да.

– И чего она теперь хочет? Я не добрая фея, Тони, я всего лишь замученный работой адвокат!

– Не могу сказать, чего она хочет, поскольку клиентка заявила, что мужчина не поймёт её затруднений просто в силу того, что он мужчина. Следовательно, беседовать со мной она не видит смысла, и специально выбирала себе адвоката-женщину.

– Я не единственный адвокат женского пола в Атланте!

– Рискую быть обвинённым в мужском шовинизме, но вынужден отметить, что преуспевающая женщина-адвокат – явление довольно редкое. В пятёрке самых успешных юристов нашего мегаполиса других дам не имеется. Шеф, мне кажется, дело не такое простое, как видится на первый взгляд. Желающая попасть на приём дама – хирург высокого класса, очень умная и сдержанная женщина, она всяко не из каприза отказалась работать с пациентом, нарушив договор! Я тайком заглянул в её послужной список на сайте, пока она кофе пила: у неё море грамот, дипломов и наград. В том числе, масса благодарностей от Центра реабилитации пострадавших от пожаров – она восстанавливала лица людям после страшных ожогов, работая волонтёром на безвозмездной основе!

– Она из серафимов? – вздёрнула брови Вэл, хоть и среди ангелоподобных Иных редко встречались такие самоотверженные гуманисты.

– Она человек, – гордо возразил Тони, вызвав улыбку на её губах. Вспомнив о дилемме тактичного отступления из отдела токсикологии, Вэл решительно произнесла:

– Хорошо, ты меня заинтриговал. Гениальный хирург в курсе, к какому чудовищу обратилась за советом?

– Нет, шеф, она не из посвящённых. – Виноватые нотки в голосе личного помощника прозвучали явственней, Вэл могла поклясться, что сейчас он по привычке втянул голову в плечи. – Я тебе скину данные по ней, что нашёл в сети, только их немного.

– Ладно, скоро приеду. И очень тебя прошу, сердобольный мой, пусть эта дама будет на сегодня последней клиенткой!

.

Молодая женщина, сидящая в кресле у столика приёмной и внимательно читающая медицинский журнал, не выглядела сногсшибательной красоткой, но все её резкие черты идеально гармонировали друг с другом. Высокий гладкий лоб – с умным и доброжелательным взглядом глубоких карих глаз. Тонкие губы и орлиный нос – с решительным выражением лица человека, привыкшего руководить людьми и брать на себя ответственность за других. Чёткость каждого жеста, длинные гибкие пальцы сильных рук, устойчивый запах хлорки и лекарств подтверждали принадлежность женщины к врачам. Вэл попробовала отыскать искусственные улучшения в фигуре и лице женщины – и не нашла признаков таковых. Посетительница выглядела на свои тридцать семь лет в соответствии с короткой справкой, собранной на неё Тони. Всю свою жизнь Клара Фэйм посвятила учёбе и работе, никогда не была замужем, детей тоже не имела и до недавнего времени успешно поднималась вверх по карьерной лестнице.

Тони завершил церемонию представления дам друг другу, и Вэл гостеприимно распахнула дверь кабинета. Посетительница не пересела в другое кресло, а принялась ходить кругами по ковру, как сама Вэл, когда уходила в свои мысли.

Глава 6, о неожиданных встречах

Если вы хотите сохранить в неизменном виде свой приусадебный участок – не берите в клиенты гоблинов! Особенно настойчивых гоблинов, а тем паче – вождей племён, иначе дивное видение торчащей из клумбы зелёной головы клиента вам обеспечено.

Порадовавшись, что не пролила на блузку кофе, когда зашевелились и вздыбились розы на клумбе, и что удержалась от смены ипостаси, напрочь разорвав эту блузку и остальную одежду с ней заодно, Вэл поставила кружку на стол. Заинтересованно посмотрела, как шевелятся длинные уши на голове вождя племени, и приветливо кивнула, когда его блестящие кошачьи золотисто-зелёные глаза, окинув взором окрестности, остановились на ней, отыскав её в кресле на веранде.

– Доброго утра. Вы разрешили заглядывать к вам в любое время, – проворчал гоблин.

– Всё так, Армастан, но теперь вношу поправку: в любое время, но через дверь. Пожалуйста.

– Через дверь неудобно, – отмахнулся зеленокожий гигант, выбираясь из подземного хода. – Чары маскирующие на себя накладывать надо, следить за тем, чтобы в поддерживающем их амулете магия не кончилась, по поверхности земли под высоченным небом ходить, пока голова окончательно не закружится – словом, лишняя морока.

– Вы неуютно чувствуете себя на открытой местности? – участливо спросила Вэл, жестом приглашая клиента занять свободное кресло за плетёным столиком. Её внутренний зверь разочарованно ворчал, что драки не случилось, и горячо надеялся, что по свеженькому лазу к ним проберётся кто-то опасный, на кого позволят напасть и повалять до приезда полиции.

– Да, люди называют это агорафобией. Как гляну на бесконечно уходящую вверх синеву, так чуть в обморок не падаю, – сморщился гоблин, задвинул своё кресло в дальний тесный угол веранды и гаркнул в сторону уничтоженной клумбы: – Сколько можно возиться?! Весь лаз мне обвалишь, бестолочь неуклюжая!

– Попрошу без оскорблений, мы же договорились налаживать нормальные отношения, – донёсся из-под земли голос Дона Шепарда, и эльф выкарабкался на край провала. Брезгливо отряхнулся от налипших на рубашку и джинсы комьев земли и потряс головой, очищая кудри шевелюры от набившейся в них грязи.

– Растительность на голове – как это обременительно и негигиенично, – прокомментировал лысый гоблин. – А к разумным советам сбрить начисто всю пакость глупцы не прислушиваются...

– Нормальные отношения, – повторил Шепард, – чтоб не расстраивать любимую дочурку...

Гоблин сморщился пуще прежнего, и его мысли угадывались без всякого труда: дочь могла бы и кого поприличнее выбрать! А не карлика с ростом 175 сантиметров, гладкокожего хлюпика, до отвращения бледного, без малейшего проблеска зелени на коже, и с ненормально светлыми, будто вылинявшими глазами. С одобрением взор гоблина остановился только на длинных ушах будущего зятя – хоть что-то в его внешности радует взгляд!

– Привет, Дон, завтракать будешь? – проявила гостеприимство Вэл. В конце концов, грех не простить развороченную клумбу давнему товарищу.

– Нет, меня теперь дома как на убой кормят, – буркнул Шепард, но из-под намеренного налёта сарказма просвечивали радость и гордость, что кто-то искренне о нём заботится. Похоже, сыщик отыскал-таки своё счастье: нежданно-негаданно, прямо посреди очередного расследования, но умудрился его разглядеть и не потерять. – Кстати, моя контора работает в прежнем режиме, если что надо – всегда рад видеть.

– Вам-то что от меня надо? Подозрения с Армастана и его соплеменников сняты, их ещё могут вызвать пару раз как экспертов и свидетелей, на этом всё.

– Не всё! – зло возразил гоблин. – Если не найдут злоумышленников, на моей репутации навсегда останется пятно подозрений. И на всех гоблинах – тоже, все будут думать, что мы можем грабить банки!!! Пусть не конкретно моё племя, но всё равно гоблины.

– Вы работали в подземелье, как по-вашему, кто его создал? Ваши сородичи?

– Вполне возможно, – скривился клиент. – Нам бы только выяснить, что за ренегаты у нас завелись, а дальше мы, вожди племён, сами все вопросы с ними порешаем. Без огласки.

– Не стоит произносить такое в присутствии юриста, – тихонько пропел эльф на ухо будущему родственнику, и гоблин умолк, неодобрительно поджав губы.

– Выяснением обстоятельств ограблений и поиском преступников занимается полиция, – напомнила Вэл.

– Полиция и огласка не существуют друг без друга, – заметил эльф. – Но в качестве благодарности за весомую помощь следствию ты могла бы потребовать от Вэнрайта не трезвонить во всех газетах о ходе расследования. И уговорить прокуратуру провести закрытое заседание суда по делу ограбленных банков.

– Угу, осталось лишь оказать ту самую «весомую помощь следствию», – хмыкнула Вэл. – У меня по этому делу всего один клиент остался: Алекс Хэлл, но его к уголовной ответственности никто не привлекает и не привлечёт. Дело Хэлла чисто техническое: мне надо выторговать такое соглашение с пострадавшими, чтобы выплатить минимум компенсаций за ущерб. При этом совершенно неважно, кто именно ограбил банки, что прекрасно понимают в полиции.

– Только не говори, что это помешает Вэнрайту распахнуть перед тобой двери банков и провести экскурсию по местам преступлений, – фыркнул эльф. – Кроме того, наличие в клиентах владельца охранной фирмы позволит тебе затребовать материалы следствия для досудебного ознакомления с ними. Тебе же надо разобраться в технической стороне ограбления банков, чтобы максимально выгородить своего клиента? О, по выражению лица вижу, что в точности угадал твои намерения! Красотка, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в твоё самоустранение от расследования такого занимательного таинственного дельца!

Глава 7, о визитах к эльфам и полицейским

Личный помощник дозвонился в эльфийскую общину, и средний сын повелителя эльфов ждал визита адвоката через час. У Фила Форреста имелся в общине отдельный дом, и Тони вручил Вэл схему проезда, чтоб она не заплутала в лесу. Верный помощник умудрялся не принимать во внимание способность начальницы отрастить крылья, с высоты бреющего полёта зорким оком рассмотреть все лесные угодья и быстро отыскать поселение эльфов даже в случае отказа навигационных систем и невыдаче ей разъяснительных схем. Эльфийский посёлок был укрыт магическим пологом невидимости, но эти защитные чары, как и в баре «Пламя дракона», реагировали лишь на людей.

Оставив машину у опушки леса, Вэл помчалась строго на юг: отсутствие непосвящённых глаз позволяло развить приличную скорость и в человеческой ипостаси. Вскоре она приблизилась достаточно близко к месту назначения, чтобы ориентироваться по запаху, и к назначенному сроку поднялась на крыльцо дома, растущего из земли в прямом значении слова. Эльфы не рубили деревья для постройки жилищ – эльфийская магия земли позволяла им договариваться с растениями, чтобы те росли, образуя уютные зелёные хижины с необходимым числом комнат. Стволы, вросшие друг в друга, образовывали монолитные стены дома, а ветви с плотной глянцевой листвой – непроницаемую для солнца и дождя крышу. Единственной уступкой напору цивилизации являлись стеклянные окна, оплетённые удерживающей их лозой.

– Здравствуйте, мисс Мэнс, наслышан о вас, – приветствовал Вэл хозяин дома, вышедший ей навстречу. – Лучший пластический хирург штата не хочет портить свою безупречную репутацию, связавшись с уродом, которого никакой волшебник не сделает красавцем? Прислала вас обсудить условия, на которых я самовольно откажусь от операции?

– Не угадали, – покачала головой Вэл и приветливо улыбнулась мужчине, внешность которого ни один нормальный человек не счёл бы отталкивающей. Ей подумалось, что мистер Форрест скорее всего проводит всё своё время среди сородичей – общайся он больше с людьми, ему бы в голову не пришло лечь под нож хирурга. К слову, слова о своём уродстве он произнёс на удивление равнодушно для того, кто категорически не приемлет свою внешность, так что над его мотивами для операции ещё стоило поразмыслить.

– Разве вы пришли не по просьбе Клары Фэйм? – недоуменно свёл широкие брови неклассический эльф.

– Доктор Фэйм действительно моя клиентка и я пришла в связи с её затруднениями на работе, – подтвердила Вэл.

– Я не хотел создать ей трудности, – вздохнул эльф, и в его голосе отчётливо прозвучали теплота и грусть. – Мисс Фэйм – прекрасная женщина и отличный специалист, она могла и не говорить мне банальные глупости вроде «у вас и так всё отлично, в хирургическом вмешательстве нет необходимости» и тому подобное. Словом, ту утешительную ложь, которую произносят взамен фразы «ваш случай безнадёжен, смиритесь и живите дальше как есть». Надеюсь, если я просто сменю клинику, её неприятности завершатся.

– Мне так не кажется, – вежливо улыбнувшись, возразила Вэл, проходя в распахнутую перед ней дверь.

Воспитанный хозяин не стал продолжать деловую беседу на ходу, а провёл гостью через весь дом к летней веранде, не мешая ей внимательно осматриваться в его жилище. Придвинул её стул к сервированному столику, наполнил её кружку чаем и придвинул ближе блюдо с миниатюрными пирожными на любой вкус. Мужчина не настаивал на немедленных объяснениях, Вэл тоже не спешила, внимательно разглядывая собеседника, на что тот отвечал ей прямым спокойным взглядом.

– Если вы дадите инструкцию, как мне лучше всего поступить с учётом интересов вашей клиентки, обещаю исполнить её неукоснительно. Я не желаю мисс Фэйм ничего кроме добра, – искренне заверил эльф, протягивая Вэл блюдо с фруктами. – Я не намеренно создал ей проблемы. Не думал, что возникнет такая юридическая загвоздка с пунктом о лучшем пластическом хирурге Центра в договоре.

– С юридической стороной дела разобраться нетрудно, меня куда больше озадачивают другие вопросы. – Склонив голову на бок, Вэл с любопытством поинтересовалась: – Зачем вы пошли к пластическому хирургу, если совершенно спокойно воспринимаете свою внешность? О, вы удивлённо приподняли брови – недоумеваете, с чего я так в этом уверена? У вас зеркальный холл, тут и там у шкафов зеркальные дверцы, а у тех, кто ненавидит своё лицо, зеркала в доме имеются разве что в ванной. Если бы вы сами негативно относились к своей внешности, весь ваш дом был бы иным: более мрачным, закрытым и тёмным.

– Вы не только адвокат, но и психолог? – откинулся на спинку плетёного стула Фил Форрест.

– Это в чём-то смежные профессии, – согласилась Вэл и продолжила перечислять: – Неуверенные в себе люди часто носят кричащие одежды, красят волосы в дикие цвета, чтобы отвлечь внимание от якобы имеющихся у них недостатков внешности. Вы же одеты строго, неброско и стрижка у вас классическая. Вы работаете среди людей?

– Нет, я практически не покидаю эльфийскую территорию. У меня сильный магический дар взаимодействия с растениями, так что я главный архитектор посёлка и постоянно занят здесь. Вечно кому-то хочется пристроить к дому ещё комнату или этаж, обновить веранду или крыльцо.

– Похоже, тут и кроется корень проблемы. У эльфов не только гипертрофированное чувство прекрасного, но ещё и представления об этом прекрасном весьма консервативны и не меняются веками. Рискну предположить, что в общине при виде вас все отводят глаза в сторону, сочувствуя и стараясь не смутить вас пристальным вниманием?

– И что с того? – нахмурился эльф.

Глава 8, о том, для чего монстры грабят банки

Полночи просидев над банковскими договорами, схемами трёх разных охранных систем и старыми картами двух городов, Вэл проспала звонок будильника и вскочила на час позже, чем собиралась. Радуясь, что на утро никакие клиенты не записаны, она на ходу проглотила давно зачерствевший в холодильнике сэндвич и понеслась на работу, горя желанием обсудить с личным помощником ночные идеи. На входе в бизнес-центр нос учуял знакомый запах. Чтоб ей белым пухом обрасти, оставалось надеяться, её дождались! В конторе влетевшую в двери Вэл встретило ворчание Тони:

– Меня уже стало волновать твоё опоздание к началу рабочего дня.

– У нас же приём клиентов сегодня во второй половине дня, с четырёх часов пополудни?

– Да, но работу с бумагами никто не отменял, я подготовил тебе стопку документов на подпись. Кроме того, в кабинете тебя ожидает миссис Кэмпбелл, говорит, вы договорились о встрече.

– Верно, но не нужно вносить её визит в общий график и вообще куда-либо его вносить не нужно. – Заметив, что личный помощник собирается продолжить расспросы, она приложила палец к губам и отрицательно покачала головой, многозначительно глянув на закрытую дверь кабинета. Пригладив волосы у зеркала, она шагнула к бывшей свекрови: – Доброе утро.

– Доброе, Вэллери, я принесла то, что ты просила. Надеюсь, ты распорядишься этим правильно.

– Постараюсь, миссис Кэмпбелл. Чай, кофе?

– Нет, спасибо, я забежала на минутку. И ещё одно: мой супруг не в курсе наших встреч.

– Разумеется. Не волнуйтесь, никакая закрытая информация в СМИ не просочится.

– Я верю в твоё благоразумие, – бледно улыбнулась бывшая свекровь. – Всегда в него верила. Желаю тебе победы в борьбе с призраками прошлого.

Миссис Кэмпбелл вышла, гордо распрямив плечи, как всегда элегантная, сдержанная и прекрасная, лучший образец аристократизма, что когда-либо встречался Вэл. Выдохнув, она вернулась к личному помощнику.

– Мне не следует спрашивать, в какой раздел занести дело судьи Кэмпбелла? – хмуро уточнил Тони, покосившись за захлопнувшуюся дверь.

– Тебе вообще следует забыть, что судья – наш клиент.

– Об этом уже вся Атланта знает!

– А ты опровергай и пресекай все сплетни.

– О'кей, ты у нас начальница. Чего уселась на мой стол? Иди бумаги подписывай, шеф, мне их ещё во все инстанции отправлять!

– Тьфу на бумаги, Тони, ты мне скажи: для чего Иные грабить банки принялись? Ведь всяко не люди магические охранки высочайшего уровня поснимали и кулаками бронированную сталь ячеек пробили!

– Ты сегодня с глобальных вопросов заходишь, шеф. У нас же не осталось клиентов по делу ограбления банков?

– Остался в Калифорнии, Алекс Хэлл, скоро приземлится в нашем аэропорту. Ты не увиливай от вопроса, я сегодня всю ночь над этой загадкой голову ломала, пока присланные мне договоры банковские перечитывала.

– Где ты нашла загадку?! Банки грабят, чтобы денег себе набрать не работая!

– А зачем им столько денег? Для чего они им? – Спрыгнув с угла стола, Вэл принялась кружить по приёмной, морща лоб и то и дело задумчиво его потирая. Её личный помощник фыркнул с видом превосходства:

– Элементарно, шеф: для того, чтоб обеспечить себе безбедную жизнь, купить домик у побережья тёплого моря и до самой смерти не работать!

– Ты рассуждаешь с позиций человека, Тони, – укоризненно заметила Вэл. – Если Иной испытывает крайнюю нужду в деньгах, он легко раздобудет их, не грабя банки. Вампир любой жертве легко внушит, что та должна ему тысячу долларов или десять тысяч, и что их нужно немедленно ему вернуть. Человек снимет наличные с карты, отдаст требуемое и забудет, кому и зачем отдал свои кровные. Ловкими струйками воздушных потоков даже низший демон вмиг очистит карманы всех людей в толпе – и поди ищи ветра в поле. Что касается оборотней, то представь себе... да хотя бы меня! Представь, что я в чешуйчато-шипасто-клыкастой ипостаси тихонько подкрадусь к человеку и задушевно так мурлыкну: «Привет. Денег дай!»

– Инфаркт его хватит, – глубокомысленно предположил личный помощник.

– Во всяком случае, идея биться на смерть за кошелёк ему в голову точно не придёт. И вряд ли он кому-то расскажет о нашей дружеской встрече – побоится в психиатрическую лечебницу угодить.

– Никогда раньше не размышлял о таких обогатительных возможностях Иных, – всерьёз задумался Тони и выдал: – А правда, почему Иные так не поступают, раз действительно могут?

– Оригинальный вопрос! Ты, к примеру, можешь надеть перчатки, подобрать суковатую палку и в тёмной подворотне стукнуть по голове бредущую из магазина бабушку. Сил тебе всяко хватит и без магии Иных! С одной жертвы много денег не соберёшь, но кто тебе мешает стукнуть сотню бабушек и позаботиться не оставить следов?

– Шеф, я приличный человек! – рассердился Тони. Он хотел много добавить, но от праведного возмущения подрастерял слова.

– Ты ответил на вопрос, почему так не делают Иные, – мы тоже приличные люди! По крайней мере, подавляющее большинство из нас. В моей практике встречались случаи, когда Иные шли на кражу и весьма умело заметали свои следы, но то были разовые случаи ограблений отдельных лиц. Тогда жажда быстрой и лёгкой наживы пересиливала прочие соображения, а вот если Иные ставят кражи на поток – у них имеются на то веские причины, уж точно не ограниченные одним стремлением разбогатеть и «не работать до самой смерти»... Тони, у Иных прямо противоположная проблема! Каждый из нас, наоборот, стремится найти такое дело по душе, которое и через сотню лет не наскучит. Мы слишком долго живём для того, чтобы мечтать о бездействии, поскольку отлично знаем, что именно оно быстро сводит с ума долгоживущих. Назови мне хоть одного Иного в возрасте под двести лет и больше, который бы сидел, сложа руки, а не занимал бы самый ответственный пост и не трудился бы на нём в поте лица? Ну, кого ты знаешь из старших Иных?

Глава 9, о гоблинах и золушках

Через пару часов ситуация с подземными лазами прояснилась во всех банках. Во втором банке Атланты подкоп тоже вывел к станции метрополитена, причём – находящейся на капитальном ремонте, а в Лос-Анджелесе – к новой подземной ветке, ещё стоящейся и незапущенной в эксплуатацию. Стало очевидно, каким образом преступники доставляли к месту своего подкопа камень, балки, бурильные установки: нацепив комбинезоны строительных бригад, они преспокойно сновали посреди огромной стройки по своим делам, никого не удивляя ни провозимым оборудованием, ни стройматериалами. На вершине берега, к которому вывел первый подкоп, нашли валяющуюся в кустах небольшую бурильную установку, кое-как замаскированную ветками. Подобные бурилки покрупнее, неучтённые ни в каких ведомостях, отыскали на метрополитеновских стройках, и теперь полицейские двух городов активно шерстили все фирмы, торговавшие таким специфическим оборудованием.

К сожалению, первый же след оборвался невнятным лепетанием менеджера по продажам, что у него тогда страшно разболелась голова и он совсем не помнит, кто расплатился с ним хрустящей наличкой за покупку. Расплатился полной мерой, чтобы расхождения в финансах не побудили ни бухгалтеров, ни руководство фирмы поднять тревогу раньше времени. Камер видеонаблюдения в кабинетах фирмы не было, остаточные следы явно применённой к человеку ментальной магии давно успели рассеяться. Не стоило ожидать, что в других фирмах детективам повезёт больше. Полицейские рассуждали о том, что одни ведьмы не могли затащить столько оборудования в первый лаз через грот в отвесной скале, даже оборотням такое не под силу. Кроме того, версия группы опытных ведьм объясняла ловкое снятие магических охранок в банках, но не проясняла чисто механического взлома ячеек – ведьмы не настолько сильны физически. Следовало признать, что в компании Адама Хоупа затесались и другие виды Иных.

Словом, вопросы «кто» и «как» обчистил банковские хранилища понемногу находили ответы, но возникало множество новых. Хоуп молчал, как немой, наотрез отказываясь идти на сделку со следствием, хоть лос-анджелесский прокурор в порыве отчаяния пообещал ему не выходить в суд с требованием смертной казни, а заменить её на пожизненное заключение. А тем временем было очевидно, что ведьмы из подпольной лаборатории всего лишь наёмницы, работающие за процент от украденного, а есть ещё заказчик и идейный вдохновитель преступления. Преследующий свои цели, явно не ограниченные желанием разжиться деньгами. Теми деньгами и ценностями, которые будто растворились в воздухе: ни в скупках краденного, ни на подпольном рынке магии, нигде вообще не регистрировались всплески активности. Плохо было и другое: пока на руках у полиции была более-менее подтверждённая информация о причастности к грабежам лишь одной ведьмы – той самой, с которой очень хотелось встретиться Вэл. Той, которую никак не могли теперь разыскать.

– Отправил детективов в архив суда поднять дело о скандальном разводе начальника охраны второго банка: в материалах наверняка сохранилось фото его любовницы, – известил Вэнрайт, когда они приехали в участок на следующий эксперимент. – Чем чёрт не шутит, может, дамочка и в наших сведениях засветилась, если у Хоупа с персоналом негусто. Мои ребята уже отложили на особый просмотр всех сотрудниц банков, являющихся ведьмами, – не хочешь глянуть, вдруг ещё каких знакомых увидишь?

– Не увижу, то была разовая акция. Признаков шантажа руководящего персонала не выявили?

– Выявили: несколько человек явно лгут, заверяя, что их никто не шантажировал. Если бы мы сразу догадались такой вопрос задать, не потеряли бы столько времени! Ничего, людей мы дожмём потихоньку, расколем на признательные показания, теперь хоть знаем, где собака порылась и на что давить. Вот с Иными всё труднее, их ложь не услышать. Слушай, ты про уволенного начальника охраны соседей его расспрашивала?

– Когда?! В сутках слишком мало часов, чтобы всё успеть. Ночью к незнакомым людям не поедешь, а я в твоём участке вторые сутки сижу.

– Так ещё разгар дня! Мы не можем провести следственный эксперимент с гоблином без адвоката этого гоблина, а после лети, куда вздумается.

– Угу, вздумается мне лететь в контору: у меня первый клиент на четыре часа записан. Знаешь поговорку: «Когда Бог создавал время, он создал его достаточно»? Скажу тебе по секрету: её придумали не адвокаты!

– И не полицейские, – вздохнул Вэнрайт.

.

Двое детективов специального отдела полиции вместе с Вэл вошли в первую комнату. Наверное, для непосвящённых людей мирная совместная прогулка рыси, мастиффа и мифического крылатого зверя выглядела бы странной, если бы во всём участке имелся бы хоть один непосвящённый. Оборотни в любой ипостаси обладали сверхчутким нюхом, но в звериной быстрее справлялись с тщательным разбором состава запахов. Зверь Вэл самодовольно уверял, это из-за того, что он меньше человеческой половинки отвлекается на посторонние раздражающие факторы вроде болтовни за стеной, погоды за окном и неудачного цвета обоев в кабинете. Как бы то ни было, инструкции по экспертизе запахов предписывали оборотням проводить их во второй ипостаси.

В комнате знакомо пахло гоблином. Запах своего клиента Вэл изучила до мельчайших оттенков и жадно принюхивалась в поиске подвоха. Вряд ли поддельный запах несёт на себе такие же нотки свежей земли, прелой листвы, факельного чада (гоблины не были поклонниками благ цивилизации и электрическое освещение в их пещерах отсутствовало как данность). Обойдя по кругу комнату, она убедилась, что именно в ней сидел её клиент, а не распылялся концентрат Элен. Педантичная учёная ведьма указала в инструкции по применению её эликсира размеры помещения, в котором распыление образца даст результат, максимально приближенный к итогу нахождению живого гоблина в комнате такого же размера. Она определила даже желательное время его пребывания в ней для контрольного сравнения!

Глава 10, о бывших пассиях и утомительных ураганах

Пришлось собраться с духом, чтобы кликнуть на ярлычок «запустить видео». Ничто не даётся так тяжело, как углубление в самые мучительные моменты прошлого, которые хочется закопать в глубинах памяти и никогда не доставать на свет. Но если она намерена поставить окончательную точку в деле развода с супругом, то должна провести полное расследование и предъявить ему весомые основания для расторжения брака, в наличии которых он вдруг начал сомневаться. И сомнения эти оказались заразными...

Запретив себе верить в то, что опровергается современной наукой, Вэл настроилась на хладнокровный просмотр свидетельств по делу. Она обрела этот навык, изучая материалы с мест жестоких убийств и привыкнув сосредотачиваться не на крови и жарком чувстве ненависти к преступникам, а на мелких деталях картины их преступлений, в которых частенько скрывались ключи к разгадке мотивов и личностей виновных. Адвокат, как врач, в процессе работы должен быть абсолютно спокоен и беспристрастен.

Она промотала запись фронтальной камеры до вечерних сумерек и появления у ворот приснопамятной молодой черноволосой ведьмы. Та сунула подмышку папку с бумагами и метлу, спрятанную в мешок из-под клюшек для гольфа, подняла освободившуюся руку, чтобы позвонить в домофон, и придержала сумочку, норовящую соскользнуть с плеча. Вскоре ворота открылись, а на посыпанной красным гравием дорожке появился бывший муж Вэл, вышедший встретить припозднившуюся гостью. Звук запись не передавала, но парочка направилась к дому, развернувшись лицом к камерам. Увеличив кадр, Вэл внимательно всмотрелась в выражения их лиц: еле уловимая гримаса мужа показалась ей знакома...

Да, на его лице при виде девицы возникло то самое виноватое выражение, что она наблюдала при их столкновениях с его бывшими пассиями! Он абсолютно точно был знаком с этой девицей раньше и близко знаком. Муж даже оглянулся по сторонам, потом видимо расслабился, и она могла бы поклясться, он подумал: «Хоть в этот раз жене не придётся вспомнить о том, каким плейбоем я был раньше!» Его настороженное лицо смягчилось, он склонил голову к лепечущей что-то девице, потрясающей толстой папкой с бумагами. Нетерпение, желание отказаться от чего-то, потом смирение, усилившееся выражение чувства вины, быстрый взгляд на запястье с золотыми часами – и муж кивает, ведёт девицу в дом, и они исчезают из области видимости всех камер. Что произошло в доме? Внезапно пожаром вспыхнули старые чувства?

Внутренний зверь лишь скептически хмыкнул на хлипкую версию – его больше заинтересовало, куда собиралась умчаться их пара на ночь глядя, раз так нетерпеливо на часы глядел? Вэл записала время, когда парочка исчезла в доме, и защёлкала мышкой компьютера, открывая поочерёдно камеры бокового обзора. Есть! Машина мужа стоит перед закрытым гаражом, не загнанная внутрь. Перейдя на другую камеру, она увидела ветровое стекло и приблизила изображение: что-то белело на переднем пассажирском сидении. Ещё чуть ближе, изображение начинает терять чёткость, но охапку крупных белых ромашек ни с чем не спутаешь. Садовые ромашки с пушистыми снежными лепестками и солнечно-золотистыми серединками... её любимые цветы в той ушедшей жизни... Явно не тот букет, что придётся по вкусу светской львице, и не тот, с которым едут к любовнице.

Внутренний зверь досадливо взвыл, веля не сомневаться в очевидном. Звериная мысль, что мозги есть у всех, но не все до конца прочли инструкцию по их использованию, сформировалась в голове Вэл удивительно чётко.

«Если всякий раз доказывать себе, что белое – это белое, наш самец к нам так и не доедет! Те ромашки без нас завяли, и новые без толку пропадут», – гнула свою линию внутренняя сущность.

«Может, не пропадут. Может, у него есть новая пассия, которой тоже нравятся ромашки», – ехидно парировала Вэл.

Зверь выразил мнение, что расклад наличия пассии тоже неплох – будет кем поужинать, и кровожадно облизнулся. Мантикоры уже тысячу лет не охотились на людей, но генетическая память зверя порой давала о себе знать такими вот нетривиальными подходами к решению проблем.

Сумерки на видео становились всё темнее, Вэл вернулась к фронтальной камере, взялась перематывать запись и чуть не пропустила момент своего собственного появления в кадре. Удивлённо посмотрела на время – полчаса с момента ухода парочки в дом? Всего полчаса?! Но она нашла их крепко спящими! По крайней мере, её муж точно спал – он даже не заметил её прихода, а должен был почувствовать и услышать его минимум от порога. Сильный гибрид – это не ведьма, которая запросто прощёлкает приближение подкрадывающегося монстра!

Так, что получается? Родителям Брэд ни о чём не рассказывал, они могли полагать, что Вэл застигла любовников в разгар разврата. Сам бывший муж вряд ли обратил пристальное внимание на стрелки часов при появлении у «ложа страсти» разъярённо атакующей мантикоры. Сама Вэл раньше не знала, когда именно в дом явилась ведьма, но теперь цепочка событий выглядела очень странной.

Остановив запись и откинувшись на спинку кресла, она поступила привычным образом, как всегда поступала, готовясь защищать клиента в суде: представила, что она уже его защищает.

– При неожиданной встрече между давними любовниками вспыхнула страсть: внезапно и необоримо, – представил бы версию обвинения прокурор Соммерс. – Один взгляд, одно прикосновение привели мистера Кэмпбелла к катастрофе: он забыл о чести и долге, подхватил на руки соответчицу по делу и вихрем унёс её в спальню. Ураган вожделения закружил обвиняемого и через полчаса выбросил его обессиленного на влажные простыни, где обвиняемый мгновенно заснул мертвецким сном от утомления и очнулся лишь благодаря инстинкту самосохранения при появлении рядом с ним чрезвычайно опасного и агрессивно настроенного зверя.

Глава 11, об удручающей статистике находок

Начало вечера продолжало складываться удачно: точка местоположения жадноватого плательщика алиментов находилась в том же районе города, который Вэл со вчерашнего дня намеревалась посетить. Смотря в экран телефона, на котором красная точка разыскиваемого человека неуклонно сближалась с синей точкой её собственной геолокации, Вэл не сразу сообразила, что тот находится в едущей перед ней машине. Всё-таки опыт шпионской слежки у неё был небольшой. Сбросив газ, она пристроилась в хвост роскошного белого мустанга, номер которого фигурировал в записях по делу её новой клиентки. Мустанг вальяжно прокатился по широкой трассе шоссе и свернул к элитному ночному клубу. Припарковавшись рядом, Вэл вышла из машины и смотрела, как молодой, стильно одетый худой парень галантно открывает своей спутнице дверь. Спутницей оказалась его молодая жена – тут немного не повезло с компроматом.

– Мистер Гаррет Грин, если не ошибаюсь? – шагнула Вэл наперерез парочке, активируя рабочие амулеты. Следов ментальных воздействий на парне нет, ароматами зелий он не окутан – вера в чудо в очередной раз не оправдалась.

– Не ошибаетесь, а вы кто такая? – По адвокату пробежался взгляд чёрных глаз и отчётливо сверкнул мужским интересом. Ага, мистер и после женитьбы замечает зелёную травку по ту сторону забора. – Ваше лицо кажется знакомым...

– Вэллери Мэнс, адвокат. Намереваюсь отстаивать в суде интересы вашей бывшей гражданской жены.

– Точно, вспомнил, я видел вас в газетах и в новостях пару раз. – Мистер Грин неприятно загоготал и подтолкнул жену: – Гляди-ка, у моей бедной мышки хватило деньжат на самого дорогого адвоката штата!

– Всегда говорила, эта хитрая стерва себя ещё проявит, – скривилась длинноногая красотка, пухлые губки, острые скулы и выпирающая грудь которой наводили на размышления, что она успела полежать под острым скальпелем виртуозного пластического хирурга Клары Фэйм. – И что за манера у адвоката возникать на дороге как чёрт из табакерки? Деловые вопросы должны обсуждаться в рабочее время!

– Не собиралась ничего обсуждать, хотела просто взглянуть, как тяжело вам сейчас живётся. – Вэл многозначительно махнула в сторону дорогого суперкара и клуба с заоблачными ценами на всё.

– Ну, с меня-то никто не вытрясает алименты, могу себе позволить поддержать супруга, – оскалилась девица.

– Как благородно с вашей стороны. Я хотела уточнить и несколько других моментов. Мистер Грин, вам известно такое понятие, как «нарушение обещания жениться»? Этот древний деликт в области гражданского права ещё не вычеркнут из свода законов нашего штата.

– Я ей ничего не обещал, – поспешно отрезал парень и развернулся к супруге: – Дорогая, тебе не нужно портить настроение беседой с навязчивым адвокатом. Лучше закажи себе коктейль в баре, а я скоро подойду.

Когда за раздражённой дамочкой закрылась дверь клуба, Вэл произнесла:

– Как предусмотрительно вы отстранили от моей клиентки всех её подруг – они теперь не смогут подтвердить, что обещание вы давали, а ваши друзья наверняка из той же породы людей, что и супруга. Скажите одно: зачем вы уговаривали мою клиентку забеременеть?

Отсутствие рядом жены сняло с парня остатки маски благородного джентльмена. Скучающе пожав плечами, отпрыск богатого семейства сказал:

– Наслушался мути про прелести ожидания отцовства, полагал, это станет новым, занимательным опытом. В итоге не нашёл ничего занимательного в том, что моя любовница растолстела как корова, стала слезливой и капризной, а потом и вовсе сосредоточилась на покупке пелёнок-распашонок, задвинув меня на двадцать пятый план. Не говорил этого Мэри, но я заходил в роддом посмотреть на рождённого ею ребёнка втайне от неё. Медсестра провела меня в родильное отделение, но прилива умиления при видё сморщенного личика, красного от надрывного крика, я не ощутил.

– Эксперимент отцовства вышел неудачным, и вы списали женщину с дочерью как неликвид, – подытожила Вэл. Её собеседник иронично закатил глаза, потряс напомаженными кудрями и насмешливо изрёк:

– Ах, какой пассаж! Как сердце кровью облилось от красочных сравнений! Приберегите их для судебного заседания, адвокат, только вряд ли они произведут впечатление на судью. Я свой урок извлёк и впредь от любовниц детей заводить не буду, да и жену торопить не стану.

Вэл не сочла нужным комментировать высказывания «золотого мальчика», и между ними повисла тишина. Тягостная и зловещая. Вэл смотрела на красавчика неподвижным пристальным взглядом и замечала, как искажается гримасой страха его смазливое лицо. Мало кто из людей способен выдержать взгляд оборотня, когда в его расширенных зрачках проглядывает зверь. Мало кого не накроет инстинктивным первобытным ужасом от осознания, что здесь и сейчас сила не на твоей стороне, что от атаки монстра тебя не защитят ни деньги, ни статус, ни фамильные связи. Поскольку зверю глубоко плевать и на деньги, и на статус, и на те самые связи, из-за которых ничтожество мнит себя человеком. Зверь брезгливо оценивал, кто же стоит перед ним: не мужик и не женщина, а слизняк какой-то. Такого даже съесть противно. И если лапой раздавить, то долго отмывать её придётся.

Увы, как только вы заявляете своё право считаться вежливым человеком, вы автоматически теряете право говорить всё, что думаете. Поэтому Вэл только тихо произнесла:

– За всё в этой жизни приходится платить, за неудачные эксперименты тоже. До встречи в суде.

.

Глава 12, о невыносимых клиентах

Если вы несётесь по оживлённому городу на недопустимо большой скорости, лихо лавируя из ряда в ряд и проскакивая перекрёстки на мигающий свет светофоров, не удивляйтесь, если вас остановит полицейский. И крепко помните: оправдания, что зоркий глаз и молниеносная реакция оборотня никак не дали бы вам создать аварийную ситуацию, непосвящёнными людьми во внимание не принимаются. Их сочтут насмешкой и добавят штраф за открыто проявленное неуважение к полиции. Если же вы будете очень убедительны и вам поверят, то продолжение поездки вы совершите на машине с мигалками в окружении санитаров и помчитесь не туда, куда изначально намеревались. Вариант ударить по газам и сбежать от полиции осуществим, но не подходит в случае, если вы работаете адвокатом и цените свою репутацию законопослушного человека. Даже если человеком не являетесь.

Дородная женщина-полицейский с таким выражением лица взирала на водительские права Вэл, словно сомневалась в их подлинности.

– На пожар спешим? – процедила она.

– На свидание, – сотворив сентиментально-плаксивое и умоляющее выражение личика, пролепетала Вэл. – На первое полноценное свидание, офицер! Ах, вы бы знали, какой он красавец! Все мои подруги от него без ума, а он позвал на ужин меня, представляете? А клиенты задержали меня на работе! – Добавив в голос подавленных рыданий, Вэл открыла папку с документами в телефоне. Где бумаги по фирме «Охранные системы Алекса Хэлла» с фотографией их основателя?! Нашла! Крупным планом открыв снимок, она протянула его постовой: – Он невыразимо прекрасен! Разве можно опоздать на свидание к такому божеству?!

Мысленно молясь, чтобы демоническое очарование инкуба сработало и с фотографии в смартфоне, Вэл следила за выражением лица офицера. Как повезло, что её остановила женщина! Женщины – мы же такие романтичные создания.

Суровый взгляд офицера смягчился. Она пристальней всмотрелась в снимок и кивнула:

– Очень красивый молодой человек. Понимаю ваше желание приехать вовремя на встречу с таким очаровательным поклонником.

«Профессиональное нежелание опаздывать на ужин с клиентом, пусть ужин и не деловой», – мысленно поправила Вэл, а вслух произнесла, начиная всхлипывать и утирать одинокие слезинки:

– Если он меня не дождётся и уйдёт, я просто умру!

– Ну-ну, не зацикливайся на одном юноше, пусть и очень красивом. Ты молоденькая, у тебя ещё будет много кавалеров, а под прекрасной внешностью часто скрывается настоящий козё... хм-мм... непорядочный человек. – Урок житейской мудрости офицер завершила, протянув Вэл обратно её карточку водительских прав. – Езжай на своё свидание, но помедленней.

Поблагодарив женщину, Вэл проехала последний перекрёсток и свернула на дорогу к дому, соблюдая все ограничительные знаки. Дама-полицейский почти угадала: под прекрасной внешностью чаще всего скрывается кто-то рогатый: не козёл, так демон. К счастью, она не опоздала: часы показывали без четверти восемь, до обещанных инкубу «через два часа» оставалось десять минут. Если поспешить, она успеет загнать машину в гараж и влететь в первое попавшееся платье.

В планах не было учтено наличие у крыльца высокой широкоплечей фигуры. Алекс примчался пораньше? Нет, это не Алекс...

Сердце у Вэл забилось, ладони вспотели, захотелось вернуться обратно на трассу и попросить женщину-полицейского всё-таки арестовать её за нарушение скоростного режима и запереть в камере вплоть до просветления мозговых извилин. Вдох-выдох, вспоминаем о том, что перед нами клиент. Клиент, дело которого ещё не рассмотрено судом и постановление по нему ещё не вынесено!

Её приветствие, когда она вышла из машины, прозвучало сдержанно и нейтрально.

– Мать просила передать тебе, что видеокамеру в бунгало они нашли, – в том же тоне ответил Кэмпбелл. – Она обещала поставить тебя в известность о результате проверки и возложила эту миссию на меня.

Ещё бы! Ведь в стране внезапно заблокировали интернет? Электронная почта прекратила своё существование? Обрушились все сети мобильной связи? Короткое сообщение «камера нашлась» невозможно отправить через эсэмэс? Времена меняются, родительские хитрости – нет. Её собственная мамочка поступила бы так же, несмотря на взрослый и сознательный возраст дочери, насквозь видящей все попытки сблизить её с бывшим супругом. Да если бы так просто было сблизиться, они бы вовек не разошлись!

Вдох-выдох. Вскрывшиеся обстоятельства давнего скандала сильно мешали ей вести себя с бывшим мужем как раньше: исключительно в деловых рамках, закрывшись бронёй отчуждения и без надежд на будущее с ним.

– Ты могла бы и мне сказать о камере, – ровным тоном заметил Кэмпбелл.

– Мне не пришло в голову, что твои родители не поставят тебя в известность о такой находке. И правильно не пришло, как видишь. В камере карты памяти нет?

– Нет, всё обстоит так, как ты предполагала: информация шла на внешний приёмник.

– Тебе стоит опасаться скандальных публикаций в СМИ.

– Мне давно плевать на скандалы. Они уже не могут отнять у меня ничего жизненно важного, поскольку всё, что относилось к этой категории, пропало у меня пять лет тому назад. То, что та история была подставой, мне было кристально ясно с самого начала.

– Мне это не было ясно! – вспыхнула Вэл. Чтоб её в гоблинских пещерах замуровали, он мог бы настоять тогда на откровенном разговоре! Если бы они поговорили о той ночи, то... то... то что? Если бы она знала, что его соблазнили с намерением облить грязью в прессе, что бы это изменило, раз соблазну он поддался? Это сейчас они оба готовы допустить, что дело не столь очевидно, как полагал воображаемый прокурор Соммерс на гипотетическом заседании суда, но прежде...

Глава 13, о прошлом и настоящем

Возвращение в родительский дом – как визит в детство. В посёлке мантикор у скалистых берегов Миссисипи за десятилетия ничего не изменилось. Дом с верандой на сваях всё так же нависал над рекой, а на высоком противоположном берегу всё так же росли раскидистые деревья, по которым она лазила в детстве. Поросшие мхом скалы зияли теми же гротами, где она пряталась от дождя и играла в пиратов с друзьями.

Субботний барбекю в саду не имел ничего общего с его вампирской вариацией. Никто из родных не вырядился в платья и брюки от кутюр, многочисленные племянники носились босоногими и полуголыми, в заляпанных грязью и речным илом шортах. Племянницы щеголяли таким же чумазыми нарядами и лицами, получая максимум удовольствия от шашлыков, крылышек гриль, неограниченного сегодня лимонада и игр на природе. Вэл встретили радостными воплями, и дети повисли на ней, как шары на рождественской ёлке.

– Мама, глянь, кто пришёл! – присвистнул старший брат, офицер ФБР. – Я-то грешным делом думал, сестрица явится в отчий дом исключительно в моём сопровождении, после того как я, злоупотребив служебным положением, вытащу её из одиночной камеры очередного полицейского участка. И привезу сюда, чтоб спрятать в погребе от разозлённых копов!

– В Атланте заключение в камеру мне не грозит, – самоуверенно возразила Вэл. Подумала и добавила: – В Лос-Анджелесе тоже.

– Да уж, наслышаны о твоих подвигах, – рассмеялись сёстры и невестки, снимая с неё детей и в свою очередь обнимая её.

– Так, сегодня никаких разговоров о работе! – нарочито строго напомнила мать. – Привет, младшенькая, ещё помнишь, которая из комнат твоя?

Комната тоже не изменилась с детства, если не считать регулярно обновлявшихся обоев. Единственное усовершенствование было здесь произведено двадцать лет тому назад: в ожидании приезда молодожёнов родители заменили узкую койку на двуспальную кровать, занявшую почти всё свободное пространство. Развод дочери на интерьер никак не повлиял: кровать осталась на своём месте, каждый раз напоминая, что когда-то она спала в ней не одна.

Те же непрошеные воспоминания нахлынули на Вэл вечером, когда, управившись с уборкой, она сбежала из опустевшего сада на берег реки. Машинально прошла по заросшей тропе к укромной заводи, в тихой воде которой плескалась рыба, блестя чешуёй в лучах заходящего солнца. Как наяву ей представился муж с азартно блестящий серыми глазами, ловко подсекающий большеротого окуня.

– Ого, этот малый – символ штата, за такого лишнее очко! – восклицает Брэд.

– Неправомерное требование, прокурор, одна рыба – один балл, не вносите правки в утверждённый договор! – возмущённо вопит она, опережающая теперь мужа как раз на тот самый единственный балл. Таймер отщёлкивает последние минуты сражения и сокращение разрыва в счёте ей страшно не нравится!

Она смотрит на свой поплавок, стараясь загипнотизировать его на поклёв, но тот застыл, как замороженный. Остаётся минута, лидерство за ней, но тут у мужа леска уходит под воду! С радостным кличем он дёргает удочку, в синее небо взмывает искрящаяся на солнце рыбка... и следом взвивается чёрная молния, лихо проглатывающая чужой улов и оставляющая болтаться в воздухе пустой крючок.

– Ты не адвокат, ты жулик! – кричит смеющийся муж. – У нас равное количество очков, это ничья!

– Ничего не знаю, в моём ведре рыбы больше, – облизываясь, опротестовывает заявление приземлившаяся Вэл, довольно засовывая морду в широкое ведро и обозревая добычу. – Победа за мной, так что чистишь всё ты.

– Надо в судьи подаваться – тогда последнее слово в споре прокурора с адвокатом всегда будет за мной, – глубокомысленно изрекает муж, сматывая удочки и подхватывая оба ведра.

– Только не дома, – хихикает Вэл, вприпрыжку несясь впереди него. – И чего ты тянешь с участием в выборах на должность судьи? У тебя прекрасный послужной список, опыт работы как в адвокатуре, так и в прокуратуре, у тебя есть все шансы на избрание.

– Тогда я ещё больше времени буду проводить в залах заседаний и ещё меньше – дома.

– Не преувеличивай, время друг для друга у нас всегда найдётся, – обернувшись через плечо, клыкасто улыбнулась и подмигнула Вэл. – Брак не должен препятствовать исполнению мечты! Хотел стать судьёй – стань им!

Ночью, утомлённые страстью, они лежали на широкой постели, смотря на яркие звёзды и слушая убаюкивающий шум волн. И разумеется, именно этот редкий момент абсолютного счастья и умиротворения муж счёл самым подходящим для возвращения к неудобной теме.

– Заклинание связывания жизней предотвращает смерть от несчастного случая, но не от старости, а средний срок жизни оборотня – два века, – обронил он.

– А вампира – всего на полвека больше, – простонала Вэл и тщетно попыталась отвлечь супруга поцелуями.

– Не мой случай: в гибридах слишком много силы, мы живём куда дольше всех прочих Иных. Ты это прекрасно знаешь, как и то, что вампиры могут подарить своим любимым совместную долгую молодость, уравнять сроки их жизней.

– Угу, надо только каждый день глоток твоей крови выпивать, – наигранно испуганно распахнула глаза Вэл.

– Для тебя это совсем неприемлемо? – прошептал в темноте муж, поворачиваясь на бок и прижимая её ближе к себе. – Кровь – довольно-таки недурной на вкус напиток. Хм-ммм, вижу, аргумент вышел так себе. Вэл, ты же понимаешь, что я безумно боюсь в будущем (пусть в очень отдалённом, но которое непременно в итоге наступит) остаться без тебя? Тебе совсем меня не жалко?

Глава 14, о нешаблонных гипотезах

Контору Габриэлы Ларс не моргнув глазом именовать "конторой" могла только её владелица. При виде фирмы, занимающей два этажа небоскрёба, в голову Вэл приходили определения «концерн», «корпорация» и сходные с ними, хоть как-то отражающие размах и роскошь окружающего рабочего пространства. Неприятель суккуба верно рассчитал, что такого гиганта рынка страхований разорят лишь выплаты, близкие к миллиарду долларов, которые необходимо произвести сразу всей суммой и в кратчайшие сроки.

– Клиентам первого банка возмещения уже уплачены, но он был самым мелким из трёх, – горько произнесла демоница, заметив выражение лица осматривающегося адвоката. – Я пыталась оформить крупный займ в нескольких банках, но мне все отказали. Как говорится: «Ничего личного, просто бизнес». Банкиры готовы субсидировать твоё развитие, но отнюдь не оттягивание краха. Сложнее всего получить кредит тому, кто больше всего в нём нуждается. При финансовой поддержке я могла бы поддерживать фирму на плаву, пока новые прибыли не перекроют убытки, но руководители банков мыслят категориями «а вдруг не продержится, тогда мы своё не вернём». Я признала, что помощи ждать неоткуда, уже распродаю всё что могу, все ликвиды: и личные, и принадлежащие компании, но денег всё равно фатально не хватает. Впрочем, вас интересует другое.

– Меня интересует всё, что связано с преступлением. Ваши слова доказывают, что если я верно угадала цель ограбления банков, то эта цель практически достигнута.

– Кто-то из сильных Иных сколотил банду с одной целью – разорить меня? – скептически хмыкнула демоница.

– Не только вас и не только разорить, но не о том сейчас речь. Полиции катастрофически не хватает зацепок и подозреваемых, нам надо их отыскать.

– В моей конторе?!

– Разумеется, ведь именно здесь хранятся наиболее полные сведения обо всех застрахованных лицах и обо всём украденном.

– В полицию уже переданы списки унесённого из ячеек с данными их арендаторов и суммой оценки хранившегося, и вы сами сказали, что никаких зацепок копы там не нашли. – Распахнув дверь великолепного просторного кабинета, Габриэла пропустила Вэл вперёд и прошла к огромному столу у стеклянной стены с видом на Гранд-парк.

– Мы будем искать не там, где полицейские. Мне самой никогда не приходилось пользоваться банковской ячейкой, но при изучении переданных мне копий страховых договоров я обратила внимание на интересный момент. Клиент может арендовать ячейку двумя принципиально разными способами. В первом случае банковский работник принимает от клиента ценности, делает их опись, производит оценку с помощью соответствующего эксперта и контролирует их помещение в ячейку. Во втором случае клиенту выдают ключ от ячейки, и он сам, без свидетелей, помещает в неё всё, что сочтёт нужным. С учётом требований конфиденциальности и отсутствия внутри самого хранилища камер видеонаблюдения, никто из банковских служащих и страховщиков не знает, что лежит в ячейке, но такой вклад всё равно страхуется.

– Да, но во втором случае страховая выплата фиксированная и очень скромная, а годовая стоимости аренды высокая. К такому виду договора хранения обычно прибегают, когда надо сохранить что-то на короткий срок – тогда и страховой полис дешёвый и аренда не ударит по карману.

– Очень скромная фиксированная выплата – это сколько?

– Семь тысяч долларов.

Расхохотавшись, Вэл заметила:

– Понятия о «скромном» у всех разные. Габриэла, давайте представим, что мы с вами – члены преступной группировки, которая собирается обчистить банк. В любой организованной группе людей есть руководители, которые получают максимальную прибыль с каждого дела, и есть мелкие исполнители – это мы с вами. Мы с вами нереально разбогатеть на грабеже не планируем, поскольку в шайке состоим давно и утратили веру в сказочных фей. Представили? Рассуждаем дальше. Лишний доллар карман не тянет, семь тысяч долларов – не тянут тем более. Мы с вами точно знаем, что банковские ячейки скоро взломают и страховщик начнёт пачками выплачивать возмещения ущерба, – как вы посоветуете нам поступить?

– Арендовать несколько ячеек вторым способом, положить в них по пакету чипсов – а ещё удобнее вообще ничего не класть – и ждать покрытия убытков? – сосредоточенно прищурилась суккуб и затарабанила пальцами по столу.

– Согласна с предложением. Надо лишь позаботиться во время взлома вскрыть и наши ячейки тоже, чтобы не выяснилось, что они были пусты изначально. Очень надеюсь, такие ушлые ведьмы в команде Хоупа нашлись! Грабители ломали ячейки наугад, все подряд, наличие свободных ящиков главарей не удивило и они не заподозрили, что мелкие сошки организовали себе «левый» приработок на крупном дельце. Это та самая ниточка к исполнителям ограбления, о которой не ведает заказчик грабежей и которую он не постарается «зачистить». Если мы ухватимся за неё раньше, чем главарь, есть шанс распутать весь клубок.

– Ухватимся, если она есть, – уточнила Габриэла, с бешеной скоростью щёлкая по клавиатуре компьютера и открывая базу данных по клиентам ограбленных банков.

– Ищите годовые договоры аренды ячеек, содержимое которых люди сохранили в тайне. Вы говорили, такие договоры заключают крайне редко из-за их дороговизны?

– Да, меньше одного процента ячеек бронируют таким способом на длительный срок. Погодите, в первом банке за неделю до ограбления было заключено целых четыре договора такого типа хранения. До того – десяток за год, а тут – четыре за пару дней! Заметный всплеск.

Глава 15, о жертве ролевых игр

Личный помощник распивал чаи в приёмной в компании ведьмочки Сью и её фамильяра. Питон Фиппи не торопясь заглатывал длинный кусок чего-то похожего на колбасу, и Вэл постаралась не приглядываться, что же он утрамбовывает в свою ненасытную утробу. На явившуюся владелицу конторы парочка уставилась обвиняюще и подозрительно, как прокурор на арестанта, взятого с поличным. Подруга многозначительно постучала алыми ноготками по большому портрету Кэмпбелла в журнальной статье с названием «Лица закона», личный помощник глянул на тот же портрет и пренебрежительно фыркнул.

– Садись завтракать, шеф. – Тони сделал широкий жест в сторону чистой тарелочки и чашки, примостившихся на краю стола подальше от змея. – Оладьи сейчас погрею, кофе налью. Сью, отдай шефу джем, пока в банке хоть что-то осталось.

– Может, она уже завтракала, – заупрямилась ведьмочка, крепче вцепляясь в любимое клубничное лакомство.

– Не может, – покачал головой Тони, отбирая у неё остатки джема. – Когда шеф прилетает за полночь, то утром встаёт в плохом настроении и без малейшего аппетита, а вот к моменту прибытия на рабочее место уже не против перекусить.

– Я тоже хочу себе личного помощника, – вздохнула Сью, печально смотря на отобранную у неё баночку. – Вэл, это правда, что судья – твой клиент?

– Правда.

– И кто ещё? – вкрадчиво пропела ведьмочка.

– И ещё раз клиент.

– О котором ты даже Тони ничего не рассказала? – прищурилась Сью, всё больше напоминая окружного прокурора. Дело ясное, зачем она примчалась в контору: поболтала на выходных с Кэтрин и захотела навести справки у доверенного лица Вэл в её отсутствие. Ведьмочки – они всегда такие... ведьмочки!

– Вопрос провокационный, неправомерный и неуместный, защита вправе оставить его без ответа, – ухмыльнулась Вэл, усаживаясь и с вожделением уставившись на кружку, наполняющуюся кофе. – Тони, какие вести за вчерашний день?

– Письмо из суда пришло, ты должна была видеть его в электронной почте.

– У меня совершенно не было времени её просмотреть. Что в письме?

– Поскольку мне было велено не совать свой нос в дело мистера Кэмпбелла, а письмо пришло от него, я вначале пометил сообщение как «личное» и не стал открывать, – с ноткой обиды сообщил личный помощник. – Однако я поразмыслил и пришёл к выводу, что личные письма должны присылаться исключительно на личный, а не рабочий адрес. Всё же, что приходит в официальный ящик, помощник адвоката обязан тщательно изучить, отсортировать, вовремя внести изменения в режим труда своего шефа и поставить его в известность об этих изменениях.

– Какое счастье, что ты дал себе труд поразмыслить, – проворчала Вэл, горячо надеясь, что судья тоже дал себе такой труд, прежде чем отправить ей послание, каким бы ни было его содержание. – Так что было в письме?

– Судья сообщил, что в отношении адвоката Морана и судьи Вольфа Заргена начато служебное расследование, уж не ведаю, к чему нам эта информация? Вторая часть письма более толковая: дело Мэри Джонс будет пересмотрено сегодня в два часа пополудни.

– Сегодня?! – всполошилась Вэл, выскакивая из-за стола.

– Не нервничай. Клиентов я уже перенёс, Шепарда тоже потормошил, он успел собрать информацию по неплательщику алиментов. Его сыщики отыскали кое-что неблаговидное в действиях ответчика, и я предупредил, что они могут понадобиться нам в суде в качестве свидетелей. Все сведения лежат в печатном виде на твоём столе, успеешь с ними ознакомиться, а сейчас ешь!

– Тоже хочу себе личного помощника, – повторилась Сью, с завистью осматривая возникшую перед подругой горку благоухающих ванилью оладий.

Пихнув одну в рот и быстро жуя, Вэл виновато пожала плечами, изобразила для личного помощника знак «я одним мгновеньем» и скрылась в кабинете, чтобы позвонить клиентке. Сквозь плач её ребёнка расслышала, что Мэри о заседании известили, но девушка совершенно не представляет, с кем оставить маленькую дочь.

– Берите её с собой, – скомандовала Вэл и вылетела обратно в приёмную. – Тони, как ты относишься к детям?

Личный помощник опешил от неожиданности, Сью уронила пирожное в чай и белый крем хлопьями поплыл по чашке. Ротик ведьмочки приоткрылся, она ошеломлённо пролепетала:

– Так вон оно как! И давно между вами такие отношения, что впору задуматься о детях?!

Тони густо покраснел, глаза его стали больше и круглей, чем полагалось от природы, он гулко сглотнул и озадаченно почесал в затылке.

– Ничего принципиально против детей я не имею, шеф, особенно если они будут похожи на тебя, – брякнул личный помощник, и Вэл еле подавила желание дать ему в лоб большой столовой ложкой.

– У нас клиентка с младенцем, которого не с кем оставить дома! Та самая Мэри Джонс, дело которой слушается сегодня в суде!

От смущённых извинений и невнятных объяснений личного помощника спас стук в дверь, и он с очевидным облегчением пошёл впускать посетителя.

Посетительницей оказалась пластический хирург Клара Фэйм, сияющая, как солнце над Атлантой в безоблачный день. Принесённую ею коробку марципановых конфет в молочном шоколаде мигом приватизировала Сью, обожавшая всё чересчур сладкое. Мисс Фэйм радостно поведала о том, что в воскресенье ей сделали предложение руки и сердца. Вэл от души поздравила клиентку, её друзья присоединились к пожеланиям счастья, Тони еле слышно пробурчал под нос: «Правильно, столетнему эльфу нечего тянуть со свадьбой. Ему ещё предстоит поведать непосвящённой избраннице все свои ушастые тайны».

Глава 16, о главной сложности в раскрытии преступлений

Как только машина свернула за поворот, высадив вампира нетрадиционной сексуальной ориентации у края территории клана, все пассажиры зашлись хохотом, даже питон Сью в знак солидарности изобразил забавное фырканье. Змей был ужасно рад, что сегодня порция вакцины досталась не ему! Веселье Вэл и Тони достигло апогея, когда ведьмочке вновь позвонила клиентка – на этот раз с воплем: «Ой-ёй, вдруг он меня бросит после такого конфуза?!» Владелица салона красоты, воспользовавшись случаем, стала расписывать, какие уникальные средства (понимай: ведьминские эликсиры) завезли в её салон. И снадобья для повышения сексуальной привлекательности, и настойки для усиления либидо, и так далее и тому подобное, а напоследок Сью гордо изрекла:

– А если он решится на разрыв, мои мастера сотворят вам сногсшибательную причёску и макияж – пусть проникнется, какую шикарную даму сердца он готов уступить другому «пленному вампиру». Из отношений нужно выходить красиво, оставив последнюю точку за собой!

Словом, бизнес у каждого свой и требует оригинального подхода к клиенту. Эта истина явила себя во всей красе, когда Вэл припарковалась рядом со стареньким фордом Мэри Джонс, из которого нёсся истошный рёв младенца. Личный помощник адвоката, припомнивший своё утверждение, что ничего не имеет против детей, испуганно уставился на шефа, перевёл взгляд на детскую переноску в соседней машине и еле слышно застонал. Но верность слову превысила все прочие соображения, помощник храбро расправил широкие плечи, а Вэл только сейчас спохватилась, что не успела прочитать донесения Шепарда!

– Тони, готовься вызывать и опрашивать свидетелей самостоятельно, – сотворив на личике невинное выражение, проворковала она.

Личный помощник тяжко вздохнул, закатил глаза, выражая своё отношение к ситуации, и припечатал:

– Потребую двойную премию по итогам месяца!

Вау, а как же: «Хорошо, шеф, спасибо за доверие» и «О'кей, мне не трудно, шеф»?! Как быстро меняются люди!

«Меркантильность – зло», – уверилась Вэл, выбираясь из машины, но озвучивать нравоучение не стала. Личный помощник приветливо улыбнулся замученной клиентке и ловко подхватил на руки её рыдающую малышку. Пощекотал пухлый подбородок малютки, покачал легонько – и ребёнок притих, подозрительно всматриваясь в незнакомое лицо. Сочтя лицо достойным доверия, девчушка расплылась в улыбке, продемонстрировав все четыре имеющихся у неё зуба, и залепетала, пуская пузыри и размахивая крохотными кулачками. Мэри всхлипнула от облегчения, утёрла пот со лба и уставилась на помощника адвоката как на милосердное божество, спустившееся с Олимпа для помощи несчастной смертной.

– Вы инкуб? – застенчиво спросила она.

– С чего вы взяли?! – оторопел Тони.

– Очень похожи. Я ещё в вашей конторе так подумала, – промямлила девушка, побагровела и уставилась на свои поношенные туфельки.

Поняв, что без стороннего вмешательства эти двое ещё долго будут изображать из себя композицию статуй ошеломления и смущения, Вэл подхватила девушку под руку и повела к ступенькам здания суда, приговаривая:

– Мой личный помощник – человек, но человек выдающийся: ловок, умён, трудолюбив и до бесстрашия предан своему шефу и близким людям. Кстати, прекрасно относится к детям.

– Да, я заметила, – с восхищением оглянувшись на обсуждаемого парня, красного как варёный рак, подтвердила Мэри. – Поразительно, как мгновенно к нему привыкла моя малютка! Она второй день плачет и капризничает, педиатр говорит, очередные зубки так режутся и мне повезло, что ребёнок не температурит. Мне велено гель для дёсен ей купить, но...

Молодая мать запнулась, помрачнела и замолчала. Тони гневно сверкнул взором, пересадил вёрткую малышку на другую руку и позволил ей зажевать кончик своего воротника. Переглянулся с шефом, молчаливо договорившись сделать всё, чтобы непутёвый папаша девочки не остался совсем уж в стороне от родительских забот.

.

В зал заседаний ответчик по делу явился с помощником своего адвоката и был откровенно недоволен такой заменой правозащитника. Мистер Бошан, хваткий изворотливый василиск, в первой ипостаси являлся высоким сухощавым брюнетом. Он приветливо поздоровался с Вэл, пожал ей руку и кивнул Тони, играющему с малышкой. Выражение его лица было несколько растерянным, а то, как нервно он сжал папку с бумагами по делу, подсказало Вэл, что василиск заподозрил неладное, изучив материалы всех предыдущих заседаний и постановлений суда. Увидев адвоката противной стороны, василиск догадался, с чьей подачи его шефа «взяли в оборот».

– Давно предупреждал Морана, что когда-нибудь он нарвётся на неприятности, – тихо прошептал Бошан на ухо Вэл.

– Вы знали о его делишках?

– Догадывался, но доказательств не имел.

– И не старались их раздобыть, – в тон василиску продолжила Вэл.

– Роль чьей-то совести – не моя роль, и я не служу в Магическом Контроле.

Обозначив поклон собеседнице, василиск отошёл к своему подзащитному. Напомнив себе, что она тоже не работает совестью коллег, Вэл встала рядом с личным помощником, пытающимся убаюкать непоседливую малышку. Мэри попробовала забрать у него дочь, но та ответила протестующим воплем, от которого содрогнулись стены зала заседаний. Девочка желала расширить круг тех, кто готов таскать её на ручках, и настойчиво советовала не вмешиваться в процесс!