Десять свиданий с недотрогой, или Сам напросился!

Пролог

Пролог

Ян со скукой наблюдал за кривляющимся другом и периодически поглядывал на часы. Пять вечера. Четверг. Тоска смертная. Скорей бы вечер, завалиться в клуб, развеяться, снять напряжение. В девочках проблем не было. Была проблема в Яне. Пресытился.

Нет, девчонки встречались разные. Одни умело скрывали свой интерес, умные, красивые, с ними даже приятно вести беседу, другие никогда не скрывали своих намерений: хотели затащить Яна не только в кровать, но и в свою жизнь, мечтали о романтике с красивым парнем на дорогой тачке. А то, что он своего почти ничего не имеет, что сам студент, мало кого волновало. И как-то это всё утомляло. Не цепляла ни одна настолько, чтобы Ян согласился на второе свидание. Но хватало и ночи. Ночи, чтобы забыться.

«От отношений одни проблемы…» – часто скользила в мозгу назойливая мысль, но в груди царила пустота, которую ничем нельзя было заполнить.

Диса тем временем рассекал по сцене в курчавом парике и старинном сюртуке, расшитом золотыми нитками, размахивал деревянной рапирой, выкрикивал воинственные реплики.

– Клоун, – равнодушно вымолвил Ян, вставая с ящика. – Хватит придуриваться. Давай уже покончим с этим. Жрать хочу, – окинул взглядом инвентарь с реквизитом, который ещё нужно было перетащить, и раздражённо поморщился.

Бесполезная внеурочная деятельность, помощь театральному факультету на добровольной основе… если бы не батя-ректор… Как кость в горле.

Специально держит возле себя, словно собаку на привязи. Ни шагу ступить, преподы с радостью докладывали обо всех промашках Яна, и оставалось только соответствовать статусу сына ректора. Быть примером для других. Энтузиастом. Всегда приветливым, отзывчивым. От фальшивой улыбки, навечно приклеенной к его губам, сводило скулы. А если кто-то случайно становился свидетелем его истинной натуры, сильно удивлялся. Удивлялся и разочаровывался. Никому не нужен был Ян настоящий. Без улыбки на лице, немного грубый и вспыльчивый, временами циничный, но были ведь и положительные черты характера. На них почему-то уже никто внимания не обращал.

– Какой ты зануда, – хохотнул друг, бросая парик и рапиру в коробку.

Пока они возились с декорациями, на сцену поднялась Крыса, так за глаза называли педагога актёрского мастерства. Тощая, серые тусклые волосы, собранные в мышиный хвост, круглые очки, за стёклами которых даже цвет глаз не разобрать. Маленькие. Тёмные. Чем не крыса?

– Ясенька, ну попробуй хотя бы? Что ты все за кулисами прячешься? Грех такую красоту скрывать. Не пора ли начать самой играть? Ты зачем вообще на театральный поступила?

– Ольга Андреевна, – прозвучал из зала чистый музыкальный голос. – Я учусь и учусь хорошо, в пьесах на вторых ролях играю. Пою… мне достаточно, – твёрдо и даже категорично произнесла незнакомка.

Захотелось взглянуть: кто это там такой бессмертный Крысе перечит. У малышки должно быть стальные… гм… нервы.

Вместо ожидаемой тирады, (Крыса любила драть глотку по делу и без) преподавательница лишь тяжко вздохнула.

– Ладно, Ясь. Пройдёмся по той части, в которой Савченко выступает. Песня дочери купца, – и спокойно прошла за рояль. Ни одного грубого слова, ни одного упрёка.

Что ж там за Яся такая?

Ян покидал в коробку реквизит и понёс, но не через технический ход, а через зал. Так дольше в два раза, но черт возьми… Проклятое любопытство потом не даст покоя. Это же не преступление взглянуть на девчонку…

Неудобно было идти сворачивая шею, да ещё обзор закрывал торчащий из коробки хлам. Нейлоновые волосы париков щекотали подбородок…

Таинственная Яся, чуть ли не единственная способная возразить Крысе, запела.

Ян запнулся, застигнутый врасплох. Настолько голос был чист и знаком. Настолько будоражил кровь, вынуждая мурашки шествовать по телу, зашевелились волоски на затылке. Попытался устоять, но коробка уверенно тянула вперёд.

Под тяжестью качнулся, запнулся о не пойми откуда взявшийся порожек и полетел вперёд, инстинктивно откинув ношу, чтобы не придавило.

Голос девчонки сорвался на фальцет. Громыхнуло. Зато Ян смягчил себе падение, выставив руку. Успел порадоваться, что ничего себе не отбил, но рядом протяжно застонали.

– Яся! Что же это… Как ты? Больно?! Ничего не сломала? – причитая, Крыса рванула со сцены, громко стуча каблуками «лодочек», выбивая из досок пыль.

Ян спокойно поднялся, отряхнул ладони, досадливо поморщившись. Брюки испачкал, зацепку вот о торчащий гвоздик поставил.

Натянул на лицо обворожительную улыбку, подавив раздражение в зародыше, и протянул пытающейся подняться девушке руку.

«Косички…» – отметил мимолётно и также мимолётно заметил, что волосы у малышки медово-золотистые. Крашеные, наверное…

Девчонка задрала голову, хватаясь миниатюрной ладошкой за спинку бархатного кресла и… застыла.

– Не нужно, – выдавила сипло. В ярких глазах цвета янтаря с зеленью, таких, что не оторваться: завораживают, мелькнул панический страх.

– Да ладно, – небрежно-миролюбиво усмехнулся Ян. – Я должен загладить вину, – попытался ненавязчиво взять малышку за руку, засмотревшись на её кукольное личико со вздёрнутым носиком, не ожидая, что девчонка резко возразит.

– Я же сказала, – произнесла жёстко, выпрямляясь. Страх сменился гневом. – Всё нормально, – попыталась совладать с голосом и резко ахнула, ступив на ногу.

– Обопрись на меня, – подсуетился Ян, отыгрывая роль, но девчонка отпрянула от него, как от демона.

– Не трогай… – вымолвила деревянным голосом. Её тонкие аккуратные пальчики задрожали. – Не прикасайся…

– Соколов! – рявкнула Крыса, выводя из ступора. – Тебе заняться нечем?! Зачем здесь пошёл? Дорогу забыл?! Время почти шесть вечера вы ещё ничего не сделали, репетировать мешаете. Или мне ректору доложить?

– Не нужно ректору, – в один голос с девчонкой буркнул Ян. Удивлённо на неё взглянул, но на фарфоровом лице не осталось и следа от былых эмоций. Невозмутимая маска спокойствия и хладнокровия. На Яна даже не смотрит.

Глава первая

Кожа рук покраснела, проявлялись первые признаки раздражения, но я продолжала остервенело тереть их. Упорно. Безжалостно. Просто не могла остановиться. Зудящее ощущение в груди только нарастало, а в мозгу тревожно стучала назойливая, словно комар, мысль:

«Заразно. Заразно. Заразно…» – проклятая мизофобия.

Устало опустила плечи, машинально беря мыло. В очередной раз.

Когда это началось?.. уже не вспомню. Была ли причиной появления фобии болезнь, или что-то другое, сложно сказать. Я просто в какой-то момент стала замечать, что слишком брезглива. Морщилась, когда другие чихали, стараясь закрыться руками, морщилась перед тем, как коснуться дверных ручек, с недоверием стала относиться к общественным местам и заведениям, перестала ходить в кафе и кинотеатры. Дальше больше.

Я обрастала антисептиками, влажными антибактериальными салфетками, в отделении рюкзака навсегда поселилось жидкое мыло. Я ела из одной и той же посуды, которую мыла сама и никому не позволяла её трогать и готовку доверяла только маме. Мытьё рук превратилось в навязчивую привычку. И даже зубы я чистила после каждого приёма пищи.

При мыслях о поцелуях – вырабатывался рвотный рефлекс. Я не могла представить каково это: соприкоснуться с другим человеком губами, не говоря уже о чём-то большем. Меня бросало в ледяной пот. Тело прошибал озноб и сердце колотилось, будто обезумевшее, до мелких мушек перед глазами и звона в ушах.

Дожив до двадцати лет, я ни с кем не встречалась. Ни с кем не дружила, не заводила домашних животных, а моя комната напоминала стерильную палату. И не помогали ни терапии, ни приём лёгких транквилизаторов, не вызывающих привыкания. Они давали лишь временный эффект, лишь ненадолго заглушали мою тревожность. Через месяц всё возвращалось на свои места.

Правда последний год, мой двадцать первый год жизни, появились заметные улучшения. Я уже не нахожусь в предобморочном состоянии, если коснусь грязной ручки, смело мою руки в общественном туалете, могу проехать на автобусе пару остановок, а всё из-за сестры, которая слегла в январе в больницу с тяжёлой пневмонией, а родные были в командировке и мне приходилось… пусть через силу, но ради родного человека, почти каждый день приезжать в место, напоминающее рассадник заразы.

Я дрожала, заикалась. Рыдала… Без конца поливала всё вокруг антисептиком и, о чудо, ничем не заболела. За две недели, я ничего не подцепила. После этого случая стало капельку лучше. Легче.

Я и сама понимала, насколько глупо себя веду, но фобия не поддавалась логике и объяснению, контролю. Она просто была. Чужие прикосновения до сих пор вызывали по телу дрожь.

Горько усмехнулась, закрывая кран, поборола в себе желание достать антисептик и оторвала обычное бумажное полотенце. В туалете универа. Кому-то покажется это смешным, а для меня – настоящий прогресс.

За спиной хлопнула дверь и в отражении широких во всю стену зеркал показалась сестра. В карих глазах скользил немой укор: «Что? Опять?»

– Снова сбежала, – невозмутимо констатировала она, скрещивая руки на груди и приваливаясь плечом к стене. Русые волосы растрепались, в хрящике уха поблёскивал новый «гвоздик». Я только сейчас обнаружила, что эта ходячая проблема по имени Стася сделала ещё один прокол.

У нашего отца странное чувство юмора. Понимаю, он ждал сыновей, а родились мы, но это не повод, называть нас Станислава и Ярослава, но у него было иное мнение на этот счёт...

Плюс моего характера в том, что я никому не читала лекции, насколько грязными и опасными могут быть окружающие нас вещи. Та же стена уборной, на которую так беспечно опиралась Стася, представить страшно какие там бактерии ползают, поэтому поборола отвращение и вымолвила:

– Я пыталась держаться, правда, – глубокий вдох и выдох. И не стоит говорить сестре о том, что ногти у Звягина чёрные, неаккуратные… К горлу вновь подкатила тошнота. А он меня… этими руками, этими ногтями… – Я же извинилась, не вылетела из зала пулей. Даже не вырвало.

Стася скептически хмыкнула.

– Но тебя всё равно считают странной.

– Пусть, – выкинула влажный комок бумаги и всё же достала салфетки. Так просто к этой ручке я не прикоснусь. Не сейчас. – Ты лучше других знаешь, как много я делаю, чтобы быть нормальной.

Сестра задумчиво кивнула.

– Но я не смогу прикрывать тебя вечно. Тебе просто нужно завести отношения и всё пройдёт, – хмыкнула беспечно, доставая из кармана широкой в пол юбки телефон.

– Как у тебя всё просто, – усмехнулась, проходя мимо, касаясь поверхности исключительно сквозь влажные салфетки.

– А что сложного? – флегматично поинтересовалась Стася, придерживая пальцами дверь. Вот так легко. В душе разливалась зависть. Да. Я завидовала. Завидовала постоянно, потому что устала. Устала от себя, от фобии, от всего. Хотела сопливых отношений, хотела романтики, хотела нравиться парням, а не вызывать у них недоумение. – С нами же ты взаимодействуешь. Обнимаешься, соприкасаешься, значит, есть шанс, не всё потеряно.

– Вас я знаю, вы родные, – произнесла очевидное, выходя в коридор. Нужно возвращаться на ритмику, нельзя прогуливать пару.

Стася догнала меня и сунула под нос телефон.

– Смотри, – ткнула аккуратным розовым ногтем в экран. – В центре открылся Клуб одиноких сердец, они устраивают свидания вслепую. Ты заполняешь анкету и тебе подбирают идеального кандидата. У вас будет время узнать друг друга, не нужно сразу кидаться целоваться с ним. После первого свидания, каждый из вас анонимно напишет, хочет продолжения или нет. Если ваше желание совпадёт, на телефон потом придёт сообщение о новой встрече.

Я запнулась. Посмотрела на сестру, пристально вглядываясь в её лицо.

– Пила? – прищурилась подозрительно.

Стася шумно вздохнула, закатывая глаза.

– Тебе самой ничего не нужно делать, только анкету заполнить. Всё!.. сама подумай, ну где ты найдёшь себе парня? Красивая, а бестолковая.

Глава вторая

В последнее время Соколов стал подозрительно часто попадать в поле моего зрения. Слишком часто. У нас разные факультеты, соседние корпуса и лишь два раза в неделю общие лекции по философии и социологии, так почему мы видимся по несколько раз на дню? Что за цыганские фокусы?

Я стала невольно обращать на парня внимание. Не хотела ведь. И это до глубины души злило. Кто он такой, чтобы врываться в мою размеренную мизофобную жизнь? Сын ректора престижного ВУЗа? Красавчик? Сердцеед? И что? Ко мне это не имеет никакого отношения, меня не волнует ни его социальный статус, ни его харизматичная, как с обложки глянцевого журнала, внешность. Хотя… нет, приятно посмотреть на красивого мужественного парня с отличной спортивной фигурой, но это не значит, что я буду счастлива оказаться с ним в одной кровати.

Почему по щелчку пальцев нельзя вернуть те времена, когда мы даже не знали о существовании друг друга? Целых два с половиной года…

Нет, я его, конечно, знала. Трудно не знать о сыне ректора, имя которого у всех на слуху. Но я просто не заостряла на парне внимания. Ну Соколов и Соколов. Активист. Спортсмен, со всеми приветлив и дружелюбен. Он как Чип и Дейл, только один, всегда спешит на помощь. А по мне пустышка. И у меня не было особых оснований, чтобы так думать о человеке, да и я не судья, чтобы судить.

Но только вот очаровательная улыбка на чутко очерченных губах казалась фальшивой…

Толкнула двери зала, спустилась по проходу к сцене и кивнула собравшимся. Ольга Андреевна суетилась, пытаясь наладить творческий процесс, но, судя по всему, наша группа была не готова к репетиции.

На всякий случай встала поближе к копающейся в телефоне Стасе. С ней спокойнее.

– Ну это нечестно! Почему я снова должна открывать рот, а эта курица-Волгина петь? – с жаром воскликнула Савченко. Приоткрытые полные губы подрагивали, щёки раскраснелись, трепетали пушистые ресницы…

Я даже восхитилась. Что ни говори, а играла натуральная блондинка: как в цвете волос, так и… в общем, неважно. Играла девушка правдоподобно. Не только на сцене.

– Потому что ты только мордахой вышла, – гоготнул Соболев – дурашка-неваляшка, так мы звали парня за глаза, и едва не свалился со стула, на спинку которого взгромоздился. – Голосок твой слишком тонок, ты, Савченко, не пищи, ты нам Волгину поищи, – снова заржал этот псих и всё же грохнулся вместе со стулом.

Никто не поспешил неваляшке на помощь.

Блондинка скривила недовольную мину и жестом показала всё, что о парне думает. Да, у нашей группы очень «тёплые» взаимоотношения.

– Да хватит уже собачиться, – застонал Лёшка, запуская длинные пальцы в рыжие лохмы. Довели, бедолагу, уже шевелюру на себе рвёт.

– А что ты хотела, Юля?! – искренне удивилась преподавательница, подойдя к блондинке. – Уже третий год на сольном вокале Анна Юрьевна бьётся с тобой. И где результат? Ты как пищала, так и пищишь.

– Да разве я виновата?! – взвилась Савченко, тряхнув копной шикарных, чего уж говорить, волос. Мои тоже натуральные, а зависть всё равно берёт. Это же надо такие густые и шелковистые иметь… – Вы же знаете, как я стараюсь, но снова я только рот открываю.

Поднявшийся с пола Соболев демонстративно прочистил ухо. Девчонки благоразумно помалкивали. С Савченко лучше не ссориться: она может и хорошая актриса, а вот как человек г… так себе, с гнильцой. Подставить может, обвинить незаслуженно, случайно пихнуть со сцены, испортить сценический костюм, для неё это пустяк. И не стоит пытаться воззвать к совести, её просто нет.

Савченко с первого курса во всеуслышание объявила, что станет всемирно-известной звездой, на которую будут молиться лучшие режиссёры Голливуда и с того дня упорно пёрла напролом к своей цели. Боже упаси встать у неё на пути. Размажет.

– Может, поищешь допы по вокалу? – поинтересовалась флегматично я, подняв на блондинку равнодушный взгляд. Мне бы молчать, но… сколько можно терпеть незаслуженные претензии в свой адрес?

– А недотрога права, – оскалился Соболев, ловко запрыгивая на сцену.

Просто поразительно насколько точно Соколов назвал моё негласное прозвище, хотя не знал о нём. Наверное, и правда, недотрога…

– А чего сама не играешь, раз такая умная? – вступилась Ирка Шурыгина, отрывая холодный надменный взгляд от сценария.

Я решила не отвечать. Собака лает, караван, как известно, идёт. Пускай тявкает.

– Девочки… – устало вздохнула преподавательница, потирая переносицу под оправой очков. – Роли уже определены, дата назначена… Мы ставим мюзикл по русским народным сказкам, а это непросто. Соберитесь.

– Я хочу петь сама, – упрямо поджимая губы, обиженно прошипела Савченко.

– А я хочу, чтобы Волгина не отсвечивала, – презрительно ухмыльнулась Шурыгина. А у самой и талант посредственный и внешность невзрачная. Бесится, что её на главные роли не берут, но на ком-то же нужно злобу срывать, не на лучшей же подружке. – Вот зачем, Ольга Андреевна, вы её в танец поставили и роль русалки дали?

– Да… – Лёшка явно хотел крепко высказаться, но мужественно стиснул зубы. – А русалка тебе чем не угодила?

– Не русалка, Волгина только, – язвительно поправила Ирка.

– Может, потому что я справлюсь с любой задачей? – поинтересовалась невозмутимо. – Не тебе бы «фи» выражать, четыре движения заучить не можешь.

– Ах ты… – Ирка сорвалась с места, сжимая тонкие пальчики в кулачки. Очень вспыльчивая натура. Я, правда, даже испугаться не успела.

– Ты бессмертная, что ли? – её остановила Стася, схватив чуть повыше локтя. Убрала телефон в карман бесформенной рубашки, длиной почти до колена, и хорошенько тряхнула одногруппницу. – Я уже предупреждала. Повторюсь: ещё раз сестру мою заденешь…

– Довольно! – строго оборвала преподавательница, топнув ногой. – Марш на сцену, и чтобы ни звука не по тексту. Иначе всех выгоню! Смотрите у меня, – обвела нас строгим взглядом и поспешила за кулисы, громко стуча каблуками.

После репетиции я хотела уйти незаметно, чтобы успеть подготовиться к уроку музыки с Робертом – моим восьмилетним подопечным, но Стася нагнала в дверях. Ну да, ей же не нужно переодеваться, она до самой премьеры ходит в чём хочет, игнорируя костюмы.

Глава третья

/Ян/

Это были две самые поганые недели в истории поганых недель. Ян чувствовал, как звенят нервы натянутой струной, как раздражает любая мелочь, даже самая незначительная. Как терпение готово лопнуть, словно мыльный пузырь…

Сначала отец снова завёл свою бесконечную шарманку об учёбе за границей по обмену, потом настоял посетить с ним научную, самую скучную в мире, конференцию, на которой приходилось обворожительно улыбаться, соблюдать манеры и быть до омерзения вежливым. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Напряжение тугим узлом скручивало внутренности и тревожность не отпускала ни на минуту.

И тут, будто чувствуя неподходящий момент, появился задрот с факультета режиссуры, решивший бросить предъяву. Видите ли Ян у него девку увёл. Она же не корова, чтобы её уводить. Сама пошла. Ножками. И эти самые ножки раздвинула тоже сама. Даже с удовольствием.

О чём Ян и сообщил ревнивому парню.

Как же хотелось втащить уроду… Аж руки затряслись! В крови бушевал адреналин, толкая на глупости, но разум оказался сильнее. Нельзя. Никаких промашек. Стойко стерпел рыхлый удар и даже улыбнулся. Исполнил шутовской поклон, подмигнул перепуганной девчонке, которая явно получала удовольствие от происходящего, ведь дрались за неё, и отправился по своим делам.

В груди клокотал гнев. Чистый. Неистовый. Срочно нужно было спустить пар. И Ян спустил. Сначала в зале – мутузил грушу так, что порвал и получил от тренера, а потом отыгрался в баскетболе, чуть не сломав одному слишком борзому спортсмену наглый нос.

Ничего не помогало. Оставалось лишь одно проверенное лекарство. Алкоголь и секс. Но много алкоголя пить вредно, от него мозг умирает и печень, а секс… секс не задался.

Девчонка, вокруг которой Ян крутился несколько вечеров, очаровывая и пытаясь деликатно намекнуть на то, что ему нужно, в самый ответственный момент стала настаивать на незащищённом половом акте. Пела сладкие речи о том, что пьёт таблетки, что секс без резинки в разы круче, но Ян давно не мальчик, чтобы вестись на такие дешёвые уловки. А даже, если она не солгала и реально предохранялась, риск подцепить заразу никто не отменял.

В итоге пришлось просто плюнуть и уйти, забив на деньги, потраченные на шикарный номер в отеле. Думал ведь приятно проведёт вечер и ночь, заказал ужин, шампанское…

Вышел на улицу и, запрокинув голову в ночное затянутое облаками небо, тяжело выдохнул. И куда теперь? Домой? Спать не хотелось, но нужно было чем-то отвлечь мысли, забить барахлом пустоту в душе. Может, просмотр тупых фильмов про зомби сгладит ситуацию?

«Надо бы попкорн купить…» – подумал Ян и направился к припаркованной на углу машине. Взгляд зацепился за стильное здание, отделанное хромированными панелями. Название, выбитое неонами буквами на вывеске над козырьком гласило:

«Клуб одиноких сердец»

– Проклятье… – тихо выругался сквозь зубы, мыслями возвращаясь к той, которую всё это время пытался стереть из памяти.

Будто мало дерь… проблем, жизнь подкинула ещё одну. Мелкую, вредную с огромными глазищами цвета янтаря и голосом таким… от которого дрожь по телу и тесно становилось в одном месте. Стонать хотелось. Самому, и чтобы она тоже. Под ним…

И в то же время до одури чесались руки придушить гордячку. Хотя бы потому, что смотрела на Яна, как на грязную лужу под ногами, он и сам себя так ощущал под этим гипнотическим взглядом. Нутро дрожало от желания прикоснуться к девчонке и так же сильно противилось этому. Зачем? К чему это всё? Эти бессмысленные игры…

Не привыкнув долго терзать себя и изводить сомнениями, Ян повернул к клубу. Поганка ведь наверняка заявку уже подала… Было просто интересно, как упрямица поведёт себя на свидании. Как будет говорить, что говорить, рассказывать о себе или интересоваться партнёром. Улыбнётся или продолжит смотреть надменно, неприязненно, как смотрит всегда.

Какая она вообще в жизни эта девчонка с золотыми косичками?..

На ресепшене стояла девушка лет двадцати пяти на вид. Шикарные платиновые волосы были собраны в хвост, открывая вид на стройную шею и внушительный бюст, обтянутый тонкой тканью белой блузки с коротким рукавом. И несмотря на то, что до закрытия оставалось пять минут, администратор томно улыбнулась, в глазах сверкнул лукавый предвкушающий огонёк.

«А может, ну его, эту недотрогу…» – малодушно подумал Ян и тут же поморщился. С блондинкой будет, как и с другими. Легко. Быстро. Скучно… Никакой интриги.

– Девушка, – обезоруживающе улыбнулся Ян, облокачиваясь на стеклянную стойку. – Анкету хочу заполнить, но знаете, это, наверное, даже необязательно. Вы сможете мне помочь? – протянул томно, заглядывая блондинке в доверчиво распахнутые серые глаза.

– Постараюсь сделать всё, что в моих силах, – вежливо отозвалась она, а сама прошлась язычком по алым губам.

Ян самодовольно хмыкнул. Внутри нарастал знакомый охотничий азарт, но он схлынет, стоит блондинке согласиться поехать в ресторан. А она согласится. Неинтересно.

– Тут к вам обратилась некая Волгина Ярослава. Вы же сможете организовать мне с ней свидание, так чтобы девушка была не в курсе? – взгляд администратора похолодел. – Знаю, правилами клуба подобное запрещено, но она моя подруга детства, вместе росли, почти как сестра, а тут год не виделись, хочу сюрприз сделать. Естественно, я хорошо заплачу, – Ян улыбнулся, доставая портмоне. Раскрыл и деликатно положил на стойку несколько крупных купюр. – Ой, а у вас ямочки на щеках, такие милые…

Девушка смущённо потупилась, залившись румянцем. Пробормотала, что ей нужно позвонить руководству, уточнить и попросила подождать на диванчике, выпить кофе из автомата.

Долго ждать не пришлось, Ян даже не успел списаться с приятелями, как блондинка уже вернулась, сияя улыбкой и выдала стандартный ответ.

«Наше заведение подобное не практикует, но ради сюрприза для вашей подруги…» – сама все бумажки заполнила и направила менеджеру, который взял в обработку заявку недотроги, а прощаясь, к договору прицепила стикер со своим номером телефона.

Глава четвёртая

Костин позвонил этим же вечером. Напрашивался в гости, но мне удалось убедить его встретиться на нейтральной территории. Не любила чужаков дома, потом отмывать всё…

… от собственной брезгливости коробило. Но как бы я не старалась, не могла победить фобию в себе. Мысли о микробах и заразе навязчиво крутились в моей голове, не давая покоя.

Стася вертелась перед зеркалом, любуясь собой.

– А мне обязательно идти с тобой? – дуя губы, поинтересовалась она.

– Ну да, это же наш общий друг, – пожала плечами, натягивая брюки «с начёсом». Сестра не изменяла себе: надела юбку в пол и рубашку с тонким ремешком на талии.

– Я имею в виду, это ведь всего лишь Костин… – скривилась недовольно, явно наслаждаясь тем, что видела в зеркале. Воображала.

– Мы дружили с первого класса, – пожала плечами. – Много общих воспоминаний, было бы приятно поболтать. Неужели совсем неинтересно? – протянула хитро. – На самом деле я его с трудом узнала. Изменился. Волосы выкрасил в пепельный, модные шмотки, пирсинг в ухе…

Стася кокетливо закусила губу и всё же сдалась.

– Ладно. Уговорила, – и тряхнув волосами вышла в прихожую. Одеваться.

Я надела обтягивающую бежевую водолазку, стянула волосы в низкий хвост на затылке и вышла следом…

Парень ждал нас в кафешке недалеко от дома, я специально выбирала место, только вот… не придумала, как вести себя естественно в общественном месте, если меня буквально трясёт только от мысли, сколько же людей прошло кафе за день…

Нет, последнее время моё состояние значительно улучшилось. Допустим, Костин с понимаем отнесётся, если я протру стул и стол со своей стороны антибактериальными салфетками, а вот если закажу еду и не стану её есть… Но это всё равно лучше, чем встречаться у нас дома. Я бы потом места себе не находила, пока не провела полную дезинфекцию квартиры.

А ведь в пятницу моё первое в жизни свидание, и я понятия не имела, как себя вести, как не выставить себя ещё большей идиоткой чем есть, не показаться максимально странной.

Стася вошла в кафе первой, я осторожно плелась позади, стараясь расслабиться. Вспомнила дыхательную гимнастику, переключила свои мысли на учёбу и даже спокойно дошла до столика. Костин поднялся навстречу, сияя улыбкой.

– Привет, – поднял руку, переводя взгляд с меня на сестру и обратно. – А вы стали чем-то похожи, – выдал непринуждённо, не догадываясь, как сильно Стасю бесит, когда нас с ней сравнивают.

– Ты как всегда очень удачлив, – усмехнулась, снимая шапку. – По краю ходишь, – покачала головой и отодвинула стул, взявшись за край спинки двумя пальцами.

«Так… главное не доставать салфетки…»

– А что не так? – не понял парень, округляя глаза. Стася молча скрипела зубами. – Давай, присаживайся, – он придвинул стул, помогая сестре устроиться.

К нам подошла официантка. Смерила Костина оценивающим профессиональным взглядом и ему первому протянула меню. Друг действительно притягивал к себе внимание, что не говори, а чёрная рубашка с коротким рукавом и стильные потёртые джинсы безумно шли этому нахалу. Да и мордашка у него смазливая.

– Выбирайте, что душе угодно, дамы, – усмехнулся, раскрывая меню.

Стася красноречиво фыркнула и подпёрла щёку ладошкой.

– У тебя денег-то хватит? В детстве тебе едва хватало на мороженое, – поддела язвительно.

Костин поднял на неё взгляд и снисходительно ухмыльнулся, внезапно щёлкнув Стасю по носу.

– Я уже давно большой мальчик и зарабатываю сам. Могу себе позволить угостить подруг детства.

Сестра недовольно потёрла кончик пострадавшего носа, а я всё же поднялась, не выдержав.

– Отлучусь в уборную на минуту, – произнесла, как можно непринуждённее и, взяв сумку, поспешила в сторону туалета, ощущая как в груди клокочет тревога.

«Я только руки сполосну… Только…» – взгляд зацепился за широкую знакомую спину в тёмно-зелёном джемпере. Даже с шага сбилась. Просто не могла перестать смотреть.

Соколов… Ну почему… здесь, в этом месте… Сколько можно продолжать сталкиваться?

Мажор меня не увидел. Ворковал как ни в чём не бывало с шикарной брюнеткой. Улыбался ей, используя свою харизму и очарование, смотрел томно, многозначительно. Коснулся руки девушки как бы невзначай…

«Сволочь…» – подумала раздражённо и толкнула плечом дверь уборной. Суетливо помыла руки, обработала их антисептиком и достала несколько влажных салфеток, чтобы коснуться дверной ручки и беспрепятственно покинуть туалет.

Вернулась за столик как раз в момент жаркого спора. Точнее с пеной у рта что-то доказывала Стася, а вот Костин искренне веселился. Парень весь светился от радости и смеялся, периодически запрокидывая голову.

– Да не носила я колготки в клетку! – бессильно выла сестра, заливаясь краской стыда.

А, понятно, наше беззаботное детство вспоминают.

– Носила-носила, – поддакнула, садясь рядом. Внутри ещё дрожало напряжение, но стало капельку легче. – Ты ещё потом из них куклам платья шила.

Костин попытался сдержать смешок, но всё равно бессовестно рассмеялся в голос.

– Я помню, как бегал к вам играть в денди и однажды Стася решила нас накормить, пожарив окорочок. В итоге мы наелись полусырого мяса, а потом Яську вырвало. Помнишь?

Я судорожно сглотнула, ощущая в горле горечь, подступающим ком.

– Не надо, – серьёзно произнесла Стася. – Лучше вспомни, как не хотел уходить от нас и притворялся спящим.

Я была благодарна сестре за помощь, но перед глазами уже стояла та самая не прожаренная куриная ножка. Я же могла подхватить сальмонеллу… Или всё-таки подхватила, сколько дней мне тогда было плохо? Как перенесла?..

– Вы уже определились с заказом? – голос официантки доносился глухо, словно сквозь толщу воды. Во рту появилась сухость, чувство онемения в конечностях…

Я слишком хорошо знала эти симптомы…

– Простите… – выдавила через силу, вставая. – Мне нужно… я выйду…

– Ясь? – сестра осторожно коснулась моей руки, тревожно вглядываясь в моё лицо.

Глава пятая

Пятница наступила как-то уж слишком быстро, я не успела подготовиться. Морально…

Стася с утра выносила мозг по поводу моего гардероба и настаивала на том, что именно она должна подобрать для меня подходящий, как это модно сейчас говорить, лук. Иначе, по её словам, я всё испорчу. И продолжила доставать меня после учёбы, когда уже вернулись домой.

– Не интересует, – отмахнулась бесстрастно, доставая из-под раковины в кухне огромную пластиковую коробку с моющим экологическим средством в биоразлагаемых упаковках.

Я была повёрнута не только на чистоте, но и на экологии и даже моя фобия не могла стать преградой для регулярных субботников, которые я устраивала себе сама. Более того я разделяла мусор на пластик и не пластик и использованные батарейки сдавала в специальные контейнеры, которые, к счастью, стали появляться на улицах нашего города всё чаще.

Всё это может показаться бессмысленным, но мне нравилось думать, что я приношу пользу. Пользу нашей планете и благодарю её таким образом за то, что так щедро делится с людьми своими дарами.

Сестра называла меня «ку-ку», а я знаю, что таких как я много и не считаю это чем-то выдающимся или ненормальным. По мне, не засорять дом, в котором живёшь – естественная норма. Впрочем, никогда никому не навязывала своё мнение и родных не донимала.

Интересно, если бы Соколов узнал, что я не только мизофоб, но ещё и редкая зануда, как бы отреагировал?

– У тебя свидание через два часа, а ты уборку затеяла? – заносчиво поинтересовалась Стася, прислонившись плечом к дверному косяку.

– Что за надменный вид? – усмехнулась, ставя коробку на стол. Достала упаковку новеньких нитриловых перчаток: они не из латекса и без талька, а потому не вызывают аллергических реакций, и вскрыла. Надела на руки и довольно хлопнула в ладони. Очень удобно. – Можно подумать, это твоё свидание, – хмыкнула и открыла банку чистящей пасты.

– Благодаря тебе мне теперь не отбиться от Костина, – огрызнулась сестра, состроив недовольную гримасу. – Я просто хочу помочь, неужели неясно? Ты мало того, что душнина жуткая, мастер навевать тоску и уныние, так ещё и одеваешься, как училка. Такая, знаешь, с пучком на голове, в очках и в клетчатом старомодном костюме.

– О, какого ты высокого мнения обо мне, – отозвалась иронично и взяла губку. – Если закончила с оценкой моего характера и личных качеств, то я, с твоего позволения, продолжу занудствовать. То есть убираться. И тебе советую, шкаф разбери.

– А-а… – раздражённо завыла Стася, закатывая глаза. – Да кто тебя полюбит вообще?

– Такой же «душнина»? – предположила язвительно. И прежде чем сестра ушла к себе, произнесла: – Спасибо за заботу обо мне, я всегда ценила тебя за это. За поддержку. Но я не хочу изменять себе. Если с мизофобией я борюсь и хочу от неё избавиться, считая недостатком, то в своём внешнем виде и характере не хочу ничего менять. Мне так комфортно, – улыбнулась и не сдержала смешка, когда сестра скорчила рожицу.

– Ладно, твоя взяла, – пафосно заявила она. Оттолкнулась от косяка и направилась в свою комнату.

Я покачала головой, усмехаясь, и занялась долгожданной уборкой. Мне нравилось отмывать дверцы шкафчиков, подоконники, металлические хромированные ручки и другую поверхность. Нравилось ощущение свежести, когда всё блестит…

На встречу собиралась вприпрыжку. Заплела волосы в две ажурные косички, надела фиолетовое платье тонкой вязки с пояском на талии, под него тёплые легинсы, сапожки, пальто, красную шапку с помпоном и замоталась в такой же красный шарф. Я не планировала мёрзнуть. Мысли о возможной болезни, даже обычной простуде – ужасали. Нет уж, лучше выглядеть глупой, чем потом лежать в соплях, окружённая микробами. Бр-р…

Организаторы почему-то посчитали оригинальным устроить первое свидание на улице. Точнее на площади, на которой часто выступают уличные музыканты, рядом со скейтпарком. В инструкции было сказано, что нас будет ожидать человек, который проводит за столик под открытым небом. Мне слабо представлялось, что из этого может получиться хорошего, но всё равно согласилась. Согласилась, не зная ни имени парня, с которым встречусь, ни то как он выглядит, ни чем увлекается.

К моему удивлению, на площади сегодня установили сцену, которая подсвечивалась неоновыми огнями. На ней играли музыканты, только с виду казавшиеся уличными. Но уличные так не играют и с таким дорогим инструментом не ходят. Приглашённые точно…

Да и столик нашла без труда. На нём горели искусственные электронные свечи и края белой скатерти колыхались на ветру. Рядом застыл вышколенный официант во фраке и с подносом в руке. Взгляд скользнул по тележке с блюдами, закрытыми металлическими крышками и остановился на незнакомце с розой в руке. Одной белой розой.

Мысленно поморщилась и подошла, малодушно желая развернуться и сбежать.

– Кирилл, – представился парень, протягивая цветок.

– Положи на стол, пожалуйста, – попросила, натянуто улыбнувшись. Это глупо, наверное, но мне совершенно не хотелось брать розу после того, как её держал этот… Плейбой.

… парень был невероятно красив. Слишком. Идеальная внешность, волосы натурального пшеничного оттенка, серо-голубые насмешливые глаза и стильная одежда. Сказочно хорош, потому и насторожилась, наверное.

– Как леди будет угодно, – усмехнулся он, явно, находя ситуацию забавной. Положил цветок, обошёл стол и галантно придвинул для меня стул. – Могу я поинтересоваться, как зовут мою прелестную спутницу?

– Ярослава, – отозвалась холодно. – Ну и зачем ты здесь? – парень непонимающе вскинул бровь. Раздражённо поморщилась, потирая пальцами уголки глаз. – Зачем тебе обращаться за помощью в какой-то клуб, чтобы организовали свидание? Не думаю, что у тебя с этим проблемы, а я хочу сразу знать, что меня ждёт и чего от меня хотят. Или это просто твой способ развеять скуку?

Уголки губ блондина поползли вверх.

– А ты прямая как рельса… Сама-то чего хочешь от свидания? Искренних чувств, любови до гроба? Может, хочешь замуж выйти?

Глава шестая

Все выходные я училась, репетировала, занималась домашними делами, но никак не могла перестать думать о том, что произошло в пятницу. Соколов… как много в этом слове.

Уже неделя прошла с момента нашей безумной встречи, я отказалась от услуг клуба, как и планировала сделать, но не могла перестать думать.

Почему Соколов попросил своего друга прийти вместо себя, чем так был занят? Почему пользовался общественным транспортом, если есть машина, что это за чушь про десять свиданий? И почему ему так легко удаётся застать меня врасплох, выбить из колеи, отвлечь…

Я же схватила тот стакан, который неизвестно, как и где мыли, с лёгкостью прислонила к губам и отпила воду, которую не наливала сама. Я даже понятия не имела, откуда она. Может, из туалетного бочка, но в тот момент было плевать. Я забыла о своей фобии, поражённая словами мажора.

«Я хочу тебя…» – «Бум!» – как обухом по голове.

Скомкала изрисованный лист бумаги, тихо усмехнувшись. Сидящий рядом Соболев вопросительно вскинул бровь, а я покачала головой, мол, ничего, слушай лекцию.

И похоже Соколов не врал, когда говорил, что не станет меня доставать.

«Мы не увидимся, если ты не позвонишь. Один звонок, Недотрога…» – прошептал вкрадчиво, почти касаясь губами мочки уха прямо возле парадной моего дома.

Он вообще будто испарился. Так странно… то маячил всё время перед глазами, то исчез бесследно. Похоже все наши встречи не были случайностью. Сокол хотел этого, поэтому всегда находил меня сам. А теперь?.. Ждёт звонка?

Потёрла лоб не в силах сконцентрироваться на словах профессора по драматургии. Когда я стала такой рассеянной? Нужно просто выбросить из головы все посторонние мысли и продолжить жить как жила. До встречи с Соколовым, до этого дурацкого свидания вслепую…

Приняв решение, я немного успокоилась и смогла нормально вести записи, вникнуть в процесс. После пар Стася попросила сходить с ней на кафедру продюсерского, куратор дал ей поручение, но сама она не хотела, а староста был занят.

Идти не хотелось. Есть большая вероятность встретить Соколова, а я ведь только решила не думать о нём и ещё не готова к новой встречи.

– Не хочу одна сталкиваться с Костиным, – поморщившись, прошептала сестра, прижимая к себе папку с документами. – Серьёзно, он просто невыносим. Улыбка его эта бесящая…

– Да ладно, – усмехнулась, вглядываясь в лицо проходящих мимо студентов. – Мне казалось Стас всегда тебе нравился. Ещё в детстве наряжалась для него, краситься начала, помнишь?

Стася обречённо застонала, запрокидывая голову.

– Да это когда было?! И он был единственным симпатичным парнем во всём дворе, у меня просто выбора не было!

– Ага, – усмехнулась, подразнивая. – Но ведь в школе за тобой бегали ребята, довольно милые. Хотя бы взять Диму, который футболом занимался. Красивый мальчик был, а ты его отшила.

– Ой всё! – воскликнула Стася, закатывая глаза. – В любом случае сейчас мне Костин не нравится, не хочу иметь с ним ничего общего.

Но у нашего друга детства, видимо, было другое мнение на этот счёт. Он внезапно появился из-за угла, будто поджидал, и расплылся в радушной улыбке. Стася позорно хотел сбежать, но я схватила её за руку.

– Стоять. Сначала документы отнеси, – произнесла строго и помахала другу. – Привет, Стас.

– Не Соколова своего ищешь? – бесцеремонно поинтересовался он, вгоняя меня в ступор. Я похожа на человека, который бы стал по доброй воле искать этого наглого мажора?

– Э-э… ты как, не болен? – поинтересовалась искренне.

Стася подавила смешок, прикрываясь папкой.

– Да она скорее поест в общей столовой, чем свяжется с Соколовым.

Парень непонимающе вскинул бровь.

– Да забудь, – отмахнулась я. – Идём на кафедру по поручению куратора. А ты?

– А я вас искал, – беззаботно хмыкнул он. – Хотел пригласить в кафешку. А вы чего, не слышали?

– Слышали «что»? – насторожилась я. Не нравятся мне все эти разговоры вокруг Соколова. Когда моя жизнь успела начать вращаться вокруг него?.. несправедливо.

– Ну… – протянул Стас, ероша волосы на затылке. – Мы же на одном факультете и вот… в общем, я слышал он перевёлся в экономический. На бюджет… – добавил трагическим шёпотом.

– Что ты сказал? – думала, ослышалась. – Соколов перевёлся? Что за бред? У него же отец ректор… – сердце тревожно дрогнуло и забилось быстрее.

– Поэтому все и обсасывают эту новость, – произнёс очевидное друг. – Но факт остаётся фактом – Соколов не посещает универ, а от девчонок слышал, что его видели рядом с общагой на Мохова. Все знают, что она принадлежит студентам не только театральному, но и экономического. Похоже, мажор с папиком поругался и был сослан за грехи…

– Не рот, а помойка, – брезгливо произнесла Стася и поспешила вперёд.

– Костин-Костин… – вздохнула сочувственно. – Ты бы не сплетни собирал, а поучился азам пикапа, как произвести на девушку впечатление, как не бесить её… – произнесла философски и, подмигнув, поспешила за сестрой.

… внутренности стянуло тугим узлом. Будто… будто перекрыли клапан и кислород перестал поступать в мозг.

Слова друга лихорадочно метались в моей бестолковой голове, и я не могла объяснить это несвойственное мне волнение. Волнение за человека, который жутко раздражал одним своим видом.

Меня потряхивало. Не могла справиться с этим мучительным беспокойством, поэтому, наверное, и устроила секретарю допрос. Ну как допрос… просто выпалила, что хотела, после того, как сестра отдала документы.

– Это правда, что Соколов перевёлся в другой ВУЗ?

Секретарь утомлённо потёрла виски.

– И ты туда же… Знаешь, сколько уже таких прибегало? И всем расскажи… а не велено.

– Да мне всё равно, куда этот мажор перевёлся, волнует только: перевёлся или нет?

– Отчислился, – сдалась секретарь. – В индивидуальном порядке. Ректор, правда... приказал оформить академический отпуск. Но документы Ян забрал и, слышала, уже зачислился в другой универ. Не знаю, как ему удалось провернуть это в середине семестра, ещё и не по своему профилю, но знаю, что отец ему не помогал.

Глава седьмая

Человек – удивительное существо. Никогда не знаешь, что от него ожидать и, если мы уверены в том, что прекрасно знаем самих себя, то это, скорее всего, не так.

Я вот сейчас была в полнейшем шоке от себя. От своей выходки. От напора… Смотрела на себя со стороны и не верила. Я ведь… да близко бы не подошла к простуженному человеку! А тут так отважно шагнула в рассадник микробов…

Стоило покинуть общагу, накатило осознание, а вместе с ним тошнота. Голова закружилась, пришлось опуститься на ближайшую лавочку, чтобы немного прийти в себя. Достала из рюкзака воду и, сняв маску, сделала несколько глотков.

– Да ты спятила, Волгина, – усмехнулась вслух, пугая прохожих. Стася мне не поверит, решит, что вру, потому что такое не может происходить со мной на самом деле. Ни одного парня за двадцать лет. Может дело в этом?

Прислушалась к себе и качнула головой. Да нет… я всегда была настолько брезглива, что не испытывала никаких сексуальных желаний, тогда что на меня нашло, если не желание удовлетворить физические потребности? Жалость? Сочувствие?

Не-ет… я не солгала Соколову, когда говорила, что его можно поздравить. От хорошей жизни не уходят, если парня всё устраивало, он бы никогда так не поступил, а раз оборвал все связи с отцом и отказался от его покровительства, или как там это называется, значит не выдержал. Значит, причина была весомая. Я бы хотела его расспросить об этом, но мы не в тех отношениях…

Кисло усмехнулась и сделала ещё несколько глотков воды. Ужас… я сама пришла к парню и потребовала обещанные свидания. Где же я могла подхватить бешенство?

Телефон в кармане пальто завибрировал. Звонила педагог по театральному мастерству. Я совсем забыла про репетицию сегодня…

– Да, Ольга Андреевна, – ответила сдержанно. – Прошу прощения, что не предупредила, случилось кое-что непредвиденное, – произнесла, сгорая со стыда. С ума сойти, я сорвалась к Соколову, забыв обо всём на свете. Домой приеду, нужно температуру смерить…

– Я сочувствую, Ясенька, но может ты всё-таки приедешь, если освободилась? – елейным тоном поинтересовалась преподавательница.

– Уже еду, Ольга Андреевна, – заверила, поднимаясь с лавки. – Через пятнадцать минут буду, – хорошо общага недалеко от универа, на метро… на метро быстро доеду. Правда я им не пользовалась уже лет десять…

Надела на лицо чистую одноразовую маску, выкинув предыдущую, натянула на руки перчатки, обработав их антисептиком и спустилась в «подземку». Всего три станции проехать, а такое чувство, что тридцать три: время тянулось невыносимо и мучительно долго.

Я замечала каждый чих, каждых вздох окружающих людей и внутренне вздрагивала. Напряжение тугим узлом скручивало внутренности, меня бросало то в жар, то в холод, хотелось поскорее покинуть этот душный вагон и забраться под душ. Прямо в одежде. Но вместо этого я мужественно поплелась обратно в универ…

Помимо постановки мюзикла по русским народным сказкам, мы готовились к новогоднему концентру, в котором принимали участие студенты с других факультетов. Я согласилась отвечать за музыкальное сопровождение и, когда видела ребят с продюсерского, которые были ведущими, вспоминала Соколова. Если бы он не ушёл, то сейчас стоял бы на этой сцене...

Следующие несколько дней я была загружена учёбой и домашними делами. Стася пыталась выяснить, как прошла моя поездка в общагу, но я виртуозно увиливала от этой темы. Правда, ловила себя на том, что волнуюсь за Соколова, но писать не решалась. Не хотела навязываться, да и… я уже немного пришла в себя после моего безумного поступка и начала думать, что совершила глупость. В конце концов, у парня есть мой номер, надо будет – позвонит.

Но Ян не звонил…

– Ясь! – сестра догнала меня на выходе из зала. Сегодня мы практиковались в эмоциях. Не так это просто смеяться, плакать или удивляться, пугаться, когда совершенно не чувствуешь ничего подобного, а ещё ведь нужно играть правдоподобно…

– Чего тебе? – поинтересовалась через плечо.

– Костин зовёт меня в кино, – Стасю передёрнуло.

– Так откажи ему, в чём проблема? – пожала плечами непринуждённо.

– Не могу, – скривилась сестра.

– Эй-эй, девчонки! – нас догнал Соболев и попытался повиснуть на наших плечах, но я вовремя увернулась, и парень едва не рухнул на пол. – Ну ты чего? – обиженно насупился он, вклиниваясь между мной и Стасей. – Я к вам с предложением, вообще-то.

– Нет, – отрезала я, пытаясь отойти в сторону.

– Что «нет»?! Ты даже не выслушала! – возмутился неваляшка. – Мы хотим после зимней сессии рвануть на лыжах кататься. Давайте вместе.

Стася бросила на меня вопросительный взгляд.

Почему она не может поехать без меня? Почему всё время зависит от моего решения и всеми силами старается всегда быть рядом? Неужели я настолько беспомощна и жалка?

– Слушай, Соболев, дай подумать, а, – произнесла, как можно небрежнее. – Скинь сообщением, кто ещё едет. Куда, когда и на сколько. Полную информацию.

– Да, мой капитан! – он шуточно отдал честь и помчался дальше.

– Ты правда подумаешь? – недоверчиво прошептала Стася.

– Правда, – кивнула важно и, забрав из гардероба вещи, вышла на улицу.

Надела шапку, пальто… и застыла на ступенях, не веря в то, что вижу.

Соколов расслабленно стоял у ворот, одну руку засунув в карман кожаной куртки, второй держа кислотно-розового цвета герберу. Улыбка против воли появилась на моих губах…

– Он к тебе? – полюбопытствовала сестра, тоже заметив парня.

– Не знаю, – ответила деланно равнодушно и направилась к воротам.

Соколов приветливо здоровался со своими знакомыми, бывшими одногруппниками, которые спешили покинуть двор, отвечал улыбкой, проходящим мимо девчонкам, но увидев меня, стал серьёзным.

Показалось или парень занервничал? Хотела пройти мимо, но он преградил путь, пихнув под нос несчастный цветок.

– Думала, я к тебе не приду, после того, что ты устроила? – спросил насмешливо.

Глава восьмая

Мы приехали в исторический район города, с трудом найдя место для парковки. Я терялась в догадках и относилась к происходящему скептически. Вся эта ситуация казалась одной нелепой ошибкой. В общем, не скажу, что я чувствовала себя комфортно. Особенно после того, что выкинул Соколов…

Парень обошёл машину, галантно распахнул дверцу и подал руку, которую я проигнорировала. Вышла на улицу и поежилась. Порывистый ветер, дующий с набережной, пытался забраться под воротник пальто. Руки мгновенно замёрзли.

– Прячь в карманы, – произнёс Ян, включая сигнализацию. – Нам нужно перейти на ту сторону и прогуляться метров сто. Выдержись? – то ли заботливо, то ли издеваясь поинтересовался он.

– За себя переживай, – буркнула, утыкаясь носом в шарф. Герберу пришлось оставить в салоне. Жаль, конечно, если так быстро погибнет. – Не дари больше…

– Чего? – не понял Соколов, недоумённо склонив голову набок.

– Цветы не дари больше, – повторила, не зная куда смотреть. Опустила голову, теребя нижнюю пуговицу на пальто. – Мне жалко их, не хочу потом выносить трупы несчастных цветов на помойку…

Губы парня растянулись в улыбке. Думала начнёт смеяться надо мной, отпускать гнусные шуточки, но нет, гад умеет удивлять.

Соколов закинул руку на моё плечо, тесно прижимаясь, и прошептал в самое ухо, почти касаясь его губами:

– Ты такая трогательная…

Пихнула его в бок, ошеломлённо прикладывая ладонь к лицу, ощущая, как оно пылает. Парень отстранился, посмеиваясь.

– Об этом ты тоже в статье прочитал? – буркнула сердито.

– Об умении соблазнять мизофоба ни в одной статье не прочитаешь, – самодовольно усмехнулся гад и, засунув руки в карманы кожанки, отправился к пешеходу. – Что тебе дарить тогда? – спросил непринуждённо, искоса взглянув на меня.

– Книги? – предположила иронично.

– Ты цены на книги видела? – скептически отозвался нахал, вздёрнув бровь. – Может, чебуреки?

Я хохотнула, не сдержавшись.

– Почему именно чебуреки? Я вообще мясо не очень люблю и редко ем. Если только индейку и то, не во всех видах.

– Хм… – задумчиво протянул он, смешно выпячивая губы. – Тогда… шоколадки?

– По-моему ты просто голодный, – усмехнулась в ответ, качая головой. – Если захочешь сделать мне приятно, то подари книгу. А если нет, то можешь прийти на моё выступление… – добавила, взволнованно поджимая губы. Поверить не могу, что произнесла подобное вслух. Что сама предложила…

– Правда? – отчего-то сипло поинтересовался Соколов, недоверчиво вскинув бровь. – Вау… – выдохнул ошеломлённо. – Ты прости за прямоту, но меня реально возбуждает твой голос. Ещё хочешь, чтобы я пришёл?

– Какой же ты… – процедила, шлёпнув негодяя по плечу. Как меня вообще угораздило с ним связаться? Ещё и ржёт, зараза…

– Ладно-ладно, – протянул примирительно. – Я шучу. А если серьёзно, то мне очень нравится, как ты поёшь, как держишься на сцене.

Я дёрнула плечом, отмахиваясь от пустых комплиментов. Знаю я нашего Соколова, он может при необходимости и соловьём заливаться. Тот ещё коварный птиц…

– Долго ещё? – поинтересовалась, обхватывая плечи руками. – Ты не замёрз?

– Меня греет твоя язвительность, – парировал парень, хитро подмигнув. – Почти пришли, – он потянул меня во двор жилых домов и остановился у входа в подвальное помещение.

– Творческое пространство арт-нуар… – прочла на вывеске, недоверчиво взглянув на парня. – Ты уверен, что нам сюда? Мне уже страшно…

– Тебе понравится, – многообещающе протянул Соколов, спускаясь первым. Распахнул тяжёлую металлическую дверь и пропустил меня первой.

Внутри арт-пространство оказалось довольно уютным. Люди бродили между тематических зон, из колонок лились звуки леса и водопада, успокаивая. Для одежды предназначались обычные треногие вешалки и можно было присесть отдохнуть где угодно. Хоть на диванчиках, хоть на мягких мешках, хоть в подвесном гамаке.

Можно читать, любоваться картинами художников-самоучек, а можно самому попробовать что-то изобразить. К услугам постелей стояли мольберты, предоставлялись масляные краски, разбавитель, палитра, кисти и даже был выставлен свет. А в углу стоял шикарный глянцевый белый рояль, любой желающий мог сесть за него и сыграть любимую композицию. На стене висела гитара и домра. Так уютно и мило. Никто никого не стесняется… люди ходят, общаются…

Соколов не мешал мне наслаждаться атмосферой, держался рядом и заговаривал только тогда, когда я сама начинала разговор или что-то спрашивала. Мне хотелось обсудить некоторые работы художников, иногда я узнавала на полках книги, которые уже прочла и их тоже хотела обсудить…

– Мы можем перекусить и выпить чай, – прошептал парень, обжигая дыханием шею.

– Я не ем в общественных местах, – отозвалась, поморщившись, и потёрла шею.

– Фишка этого заведения в том, что гости сами готовят себе напитки и еду. Здесь есть в наше распоряжение кухня и холодильник с продуктами. Пойдём, покажу, – мягко улыбнулась он, беря меня за руку.

Сердце дрогнуло и забилось чаще. Из глубин подсознания поднималась паника.

– Нет… – выдохнула, вырывая руку. – Прости, не могу больше.

– Не можешь здесь находиться? – озадаченно поинтересовался парень.

– Нет, – усмехнулась невесело. – Держаться за руки. Дышать нечем…

Соколов нахмурился.

– Подожди немного, я взял с собой салфетки. Сейчас принесу.

Я обескураженно смотрела парню в спину, хлопая глазами. Он правда взял специально для меня салфетки? Как можно быть таким внимательным и наглым одновременно? Дерзким…

Кухня действительно была. Посуда в шкафчиках, кофеварка, чайник и холодильник с едой. Любой желающий мог подойти и взять, что хочет. Эта услуга уже была включена в стоимость входного билета.

– Оплата почасовая? – поинтересовалась, намывая в раковине чашку для себя.

Соколов развалился на стуле, подпирая голову ладонью.

– Ага. Я взял на три, рассчитывал посмотреть с тобой немое кино.

Глава девятая

/Ян/

Глядя на счастливое лицо недотроги, видя сверкающие радостью янтарные глаза, Ян пытался вспомнить, когда услышал её голос впервые. Кажется, на первом курсе. Был какой-то концерт и песня, которую исполняли откуда-то из-за кулис, пробирала до дрожи. Ян искал источник самого сексуального в мире голоса, а нашёл глазастое недоразумение, которое принял за ребёнка. Тогда она выглядела иначе и сильно изменилась всего за два года…

О Волгиной говорили. Он слышал о ней не раз. Как только её не называли. Самовлюблённой дивой, избалованной и капризной, высокомерной. Чудачкой. Шизофреничкой… Но Ян даже представить не мог, что Волгина, которой любят за глаза перемывать кости и недотрога, способная возбудить одним лишь неосторожно оброненным словом – одно лицо.

В Волгиной не было ничего из того, что ей так любезно приписывали. Да, по незнанию можно принять её боязнь прикосновений за высокомерие, но это не делало её таковой. То, как она шарахается от людей, как избегает любого контакта, но кто бы мог подумать, что при всём при этом девчонка может быть заботливой и трогательно милой. Умеет иронизировать не только над другими, но и над собой, её язычок острее бритвы. Слова вылетают, словно стрелы и, достигая цели, жалят.

Но при всей своей прямолинейности, малышка на удивление тактична. Видно же как она старательно избегает неудобных тем, не задаёт вопросы, которые бы задала любая на её месте: «а почему с отцом поругался?», «почему отчислился?», «собираешься возвращаться домой, а кем работаешь?», ни одного вопроса, заставившего бы Яна испытать неловкость.

Глядя на неё, такую умиротворённую, сидящую рядом на пассажирском сидении и качающую в такт песне по радио головой, Ян не мог с уверенностью сказать, что от девчонки хочет. Но чтобы им не руководило, останавливаться не собирался, пока не дойдёт до конца. Пусть будет непросто и периодически будут возникать мысли сдаться, как при марафоне километров на пятьдесят, Ян был намерен пройти этот путь, ведь неизвестно, какая награда ждёт на финише…

Въехал во двор недотроги и остановился недалеко от дома, но не у самого подъезда, не под окнами. Поставил машину на аварийку и повернулся, укладывая руки на руле.

– Может, поцелуй на прощание?

Девчонка закатила глаза.

– Не наглей, Соколов, меру знать нужно. Мы оба с тобой на испытательном сроке и только от нас зависит, чем закончатся наши свидания. Так что не рискуй зря…

– А ты чем бы хотела, чтобы они закончились? – искренне поинтересовался Ян. Было любопытно послушать мысли девчонки, которая, кажется, просто не умела врать. – Свадьбой?

Ярослава покачала головой, усмехаясь.

– Чем бы не закончились наши непонятные встречи: серьёзными отношениями, сексом, расставанием. Для меня важен лишь один результат – избавление от фобии. Тогда я смогу жить полноценной жизнью и наслаждаться тем, что всегда боялась попробовать. У меня будет столько парней, сколько захочу, – мерзавка явно издевалась, но была и доля истины в её словах.

– А ты безжалостна, – с восхищением протянул Ян. – Говорить при мне о других парнях, которые у тебя будут…

– Я реалистка, Ян, и не привыкла себя обманывать, – забирая с заднего сидения герберу, произнесла она. – Ты невероятно харазматичный и обаятельный парень, девчонки табуном за тобой бегают. Любая будет счастлива оказаться на моём месте. И я не знаю, зачем тебе я, может, ради развлечения, но я всё равно… всё равно хочу попробовать, ведь излечение от мизофобии стоит для меня на первом месте. Осталось девять свиданий, прояви чуточку терпения и тебе воздастся за труды…

Ян опустил голову на руки, иронично усмехнувшись.

– Ты невероятна.

– Только… – девчонка замялась. – Давай на время наших свиданий установим одно правило. Никакого флирта на стороне, интим сюда тоже входит. Я бы хотела доверять тебе и не думать о том, что меня используют. Не то чтобы я сильно расстроюсь, если такое произойдёт, истерик точно закатывать не стану, но всё же… Если сильно припечёт, ты может записать мой голос на диктофон и в минуты отчаянья…

Ян рассмеялся, прикрывая глаза ладонью.

– Погоди-погоди, я понял, не надо дальше. Я согласен.

– Правда? – недотрога недоверчиво вскинула бровь.

– Верь мне, – обворожительно улыбнулся и щёлкнул девчонку по носу. – То, что происходит сейчас в разы интереснее одноразового секса. Буду хранить тебе верность, как зеницу ока.

– Шут, – фыркнула она, поднимая рюкзак с пола. – Но спасибо за сегодня. Мне особо не с чем сравнивать, но это было лучшее свидание в моей жизни. Правда, единственное.

– Тролль, – не остался в долгу Ян, ощущая, как зудит в одном месте от желания немедленно впиться в манящие губы девчонки. – Иди уже, а то не сдержусь.

Угроза подействовала, недотрога махнула на прощание и выскочила из машины, словно ошпаренная. Дома наверняка замочит себя в антисептике…

Возле общаги стоял знакомый джип. Ян припарковался, чертыхаясь про себя.

«Его-то каким ветром принесло?» – подмывало малодушное желание остаться ночевать в машине, но Ян для себя решил больше не избегать трудностей. Тем более, когда они так великодушно сами приехали.

– Здравствуй, папа, – фальшиво улыбнулся, стоило отцу выйти из машины. – Что же ты мне такое важное хочешь сообщить, что аж сюда приехал, в эту дыру?

– Хватит паясничать, – в своей властной манере отрезал он. – Я подготовил документы, поедешь учиться за границу.

– Нет, – ровно отозвался Ян, глядя родителю в глаза. – Я уже всё сказал, добавить больше нечего, – хотел пройти мимо, но отец схватил за руку, чуть повыше локтя.

– Дело в девчонке? Это из-за неё ты ушёл из дома и решил поиграть в самостоятельность?

– Что? О чём ты вообще? – недоумённо скривился Ян, вырывая руку.

– Коротышка в красной шапке, которую ты сегодня выгуливать возил, – насмешливо хмыкнул отец, играя на пальце брелком от машины.

– Ты следил за мной?! – опешил Ян. – Господи… – прошептал, прикрывая глаза. – Даже говорить об этом не хочу, просто оставь меня. Захочешь посидеть, просто пообщаться, выпить кофе вместе, звони. Но забудь о том, чтобы снова управлять моей жизнью, навязывать своё виденье, какой она у меня должна быть, – развернулся и поспешил ко входу в общагу.

Глава десятая

Вышла, ощущая себя слегка пришибленной. Шла, даже не глядя куда, машинально взяла вещи в гардеробе и едва не прошла мимо сестры и друга.

– Эй? – удивлённо позвала Стася. – Ты сейчас взялась за ручку и даже… – она смолкла, недовольно покосившись на Костина, а я спохватилась и полезла за салфетками.

– Что-то случилось? Ты какая-то бледная, – участливо заметил друг.

– Ничего такого, – подняла взгляд, натянуто улыбнувшись. – Просто немного нехорошо, устала, наверное. Пойдёмте?

– Ты уверена? – с сомнением поинтересовалась сестра.

– Да, – заверила, направляясь к выходу.

Оставаться одной, наедине со своими мыслями, совершенно не хотелось. Нервы всё ещё звенели натянутыми струнами, никак не могла отойти от встречи с отцом Яна. Мне этот человек всегда казался адекватным, по крайней мере он себя так зарекомендовал, как руководитель престижного не бюджетного ВУЗа. А тут прямая угроза…

Я пребывала в смешанных чувствах. Не видела дороги, глаза застилала пелена тумана, мысли путались. Рассказать Соколову или нет? Если расскажу только хуже сделаю. Он, вот к гадалке не ходи, побежит выяснять отношения с отцом. Молчать не станет. А как это на нём отразится, даже чёрту неизвестно. Как на мне отразится тоже. А так есть шанс, если промолчу, всё придёт в норму.

Я надеялась, что Игорь Львович не до конца спятил, чтобы реально начать вредить моей учебе. Должен же он понимать, что какая-то малознакомая девчонка не может повлиять на решения его сына. Вообще странный подход он выбрал… Чего уж мелочиться, надо было сразу меня отчислить. Дурдом какой-то…

В кассе кинотеатра даже не посмотрела на какой сеанс фильм выбрали. Фильм и фильм. Машинально протирала руки салфетками, подлокотники кресла... В зале было много народа, но хорошо, что наши места на предпоследнем ряду.

– Фантастический триллер, – шепнула на ухо сестра. – Это лучшее, что сейчас идёт в прокате.

– Почему вы не захотели на комедийную мелодраму? – искренне удивился друг, садясь рядом со Стасей. Поставил напитки и протянул ей коробку с попкорном.

Мы одновременно скривились.

– Скука смертная эти мелодрамы, – тоскливо вздохнула сестра, подпирая голову кулаком. – Мы вообще с Яскькой редко фильмы смотрим.

– А как же вы тогда отдыхаете? – поинтересовался Костин, увлечённо глядя на большой экран. Видимо, реклама очень интересная.

– Играем в настольные игры, – отозвалась я бесстрастно. – А вообще Стася любит кататься в скейтпарке на роликах или на самокате.

– Ага, а Яся почти всегда читает, – лениво протянула сестра.

Костин усмехнулся.

– Ладно, в следующий раз приглашу вас играть в настольные игры.

Свет погас, началась заставка, и я немного отвлеклась. Забылась. По правде говоря, фильм был так себе, ничего примечательного, куда интереснее было смотреть немое кино с Соколовым. Удивительно то, что мысли об этом парне вызывали у меня улыбку и лёгкий трепет в душе. Неужели так быстро влюбилась?.. думала со мной подобное никогда не произойдёт…

Машинально потянулась к рюкзаку, проверить телефон, словно чувствовала. На экране горело непрочитанное сообщение.

Соколов: «Без тебя началась ломка. Это какая-то пытка… Признайся, что просто приворожила меня. Ведьма…» – и злой смайлик в конце, вызывающий смех.

Прижала ладонь ко рту, тихо хохоча. Безумие какое-то… но мне нравится.

Я: «Не надо перекладывать ответственность на меня за химические реакции в твоём мозге. Вини дофамин, адреналин и серотонин…»

Происходящее на экране потеряло всякий смысл. Мир сузился до светящегося прямоугольника в моих руках. Всем моим вниманием завладела переписка с самым невероятным, наглым и обворожительном гадом на свете.

Соколов: «О, даааа! Узнаю свою недотрогу. Теперь я уверен, что тебя не подменили инопланетяне и не взломали телефон мошенники…»

– Гад, – усмехнулась и отмахнулась, когда Стася подозрительно на меня покосилась.

Я: «Я в кино с сестрой и другом, ты отвлекаешь. Заняться нечем?» – знаю, что парень не обидится на мою такую грубоватую манеру общения. Может, потому что знаю, он понимает меня лучше других…

Соколов: «Вообще-то есть: я с одногруппниками делаю проект. Засели в кафешку. А ты не говорила, что пойдёшь в кино. Кажется, я негодую…»

С трудом сдержала смех, ощущая, как медленно краснеют кончики ушей.

Я: «Ты тоже не предупреждал, что пойдёшь в кафе с одногруппниками. Так что мы квиты…»

Соколов: «Хм… ладно. Давай предупреждать друг друга в следующий раз. А то как-то меня бесит, что ты там с этим белобрысым упырём…»

Удивительно, но парень сразу понял, с каким я другом сижу в кинотеатре. Наверное, потому, что у меня просто нет других друзей.

Я: «В данный момент я переписываюсь с тобой и даже не смотрю на экран, поэтому не вижу причин для беспокойства» – написала и закусила губу, испытывая жуткую неловкость. Не поймёт ли мажор меня двусмысленно...

Ответа долго не было. Испугался и выбросился в окно?

Соколов: «Ты хоть предупреждай, когда планируешь написать нечто милое. Капец, чуть разрыв сердца не случился…»

Я: «Шут…»

Соколов: «Я позвоню, как вернусь в общагу. Мне нужна срочная доза твоего голоса…»

Я: «Хорошо. Буду ждать…» – отправила сообщение и быстро заблокировала телефон, пока не сморозила ещё что-то. Опасно держать его в руках, пишу какие-то глупости. От которых сердце из груди выпрыгивает…

Когда фильм закончился, я попросила ребят подождать, пока все выйдут, чтобы не толпиться. Терпеть не могла давку и толкотню. Костин подозрительно поглядывал на меня, но помалкивал. А в детстве парень не мог держать язык за зубами. Что думал, то и говорил, болтал вечно без умолку и часто получал за это. Не только от меня…

Глава одиннадцатая

Я едва успевала переставлять ноги, сапожки скользили по покрытому наледью тротуару, и я была вынуждена цепляться за Соколова, позабыв о своей фобии. Только бы не свалиться и не разбить себе нос. Он так-то красивый, всегда мне нравился…

– Полегче, ковбой, – усмехнулась, когда мы уже отошли на приличное расстояние. Я видела, как Стася хотела последовать за нами, но её остановил Костин и потянул в кафе. Послала другу мысленную благодарность и повернулась к напряжённому Соколову. Он был на взводе, словно курок револьвера, готовый к выстрелу.

– Просто расскажи правду, – тяжело выдохнул парень, раздражённо потирая двумя пальцами переносицу.

– Ничего такого, – улыбнулась мягко. – Твой отец спрашивал о нас, давно ли встречаемся, хотел выведать информацию о тебе, но я сказала, что ничего не знаю. А плохо стало, потому что понервничала, мне пришлось сидеть на стуле, который я не успела облить антисептиком.

Соколов недоверчиво прищурился, но заметно расслабился. Я лгала во благо. Просто знала, что последует за этой никому не нужной правдой и не желала таких последствий…

– Не врёшь? – подозрительно поинтересовался он.

– Не переживай об этом, если случится что-то действительно серьёзное, я расскажу тебе первому, – улыбнулась непринуждённо.

– Фух… напугала… – выдохнул Соколов, нервно усмехаясь. – Ты просила предупреждать, поэтому предупреждаю: я обниму тебя сейчас.

– Тридцать секунд… – пробормотала смущённо. – У тебя есть тридцать секунд, ровно столько я смогу выдержать.

– Хорошо, – ласково улыбнулся он и заключил меня в бережные объятия.

Расслабленно прикрыла глаза, считая удары сердца… Я всё больше утопала в этом парне и совершенно не хотела спасаться…

– И ты поверил в эту чушь? – раздался насмешливый голос, разрушая столь ценный для меня момент. Раздражённо поморщилась, отстраняясь. Друг Соколова саркастично хмыкнул, ероша светлые волосы. Кирилл, кажется, так его зовут, если память не изменяет. – Я прекрасно знаю твоего батю, и ты знаешь, просто ослеп от «любви», – парень насмешливо показал в воздухе жирные кавычки. – Он не стал бы вести милые беседы, Игорь привык добиваться своего угрозами, шантажом, деньгами. Но угрожать девушке, как-то не очень красиво. Как думаешь, сколько он предложил твоей святоше за то, чтобы уговорила тебя вернуться домой?

Я флегматично вздёрнула бровь, с интересом наблюдая за разгорающимися искорками гнева в глазах блондина.

– Вау… или у тебя богатое воображение и ты так тревожишься за друга, или ты ревнуешь его ко мне. Признайся, Ян тебе просто нравится? – если задуматься, то слова этого парня неприятно царапнули, и я решила не оправдываться. Терпеть не могу оправдываться, когда ничего плохого не сделала.

– Ясь… – тихо позвал Соколов, как бы призывая меня остановиться, но мы с блондином буравили друг друга ненавистными взглядами. Почему я должна останавливаться первой, когда не я это начала.

– Ты несёшь чушь, потому что я тебя раскусил, – деланно насмешливо выплюнул он, плохо скрывая злость. – Строишь из себя саму невинность, а на деле просто нашла чем зацепить богатенького мажора и теперь умело играешь его чувствами. Я уверен, что ты в сговоре с папашей Яна, потом начнётся умелая манипуляцию и вуаля!.. Соколов как миленький побежит к отцу в ножки кланяться, прощение вымаливать…

– Тебе что, баба не дала? – флегматично поинтересовалась в ответ. – Не помню, чтобы кто-то вообще спрашивал твоё веское мнение.

– Кир, хватит, – неприязненно поморщился Соколов. – Давай потом поговорим, дай минуту побыть с Ясей наедине.

– Чтобы она тебе ещё больше мозги запудрила? – ядовито усмехнулся блондин. Моё терпение подходило к логическому завершению. – Строит из себя недотрогу, прикрываясь какой-то хернёй. Мизофобия, что это вообще такое? Выдумала, чтобы клеить таких, как Ян, да? – я не видела необходимости отвечать. – Сколько ещё собираешься разыгрывать этот спектакль? Похоже, у тебя уже есть подобный опыт, ведёшь себя как профессиональная шл… – я не выдержала и залепила парню звучную пощёчину, немного остужая его пыл…

… блондин схватился за щёку, обескураженно глядя на меня.

– Никому не позволю оскорблять меня, не зная, через что мне пришлось пройти, чтобы с правиться с «хернёй» по твоим словам, – вымолвила холодно, не мигая смотря в растерянные голубые глаза Кирилла. – Это было, во-первых. Во-вторых, мы с Яном разберёмся сами, в-третьих, – я повернулась к Соколову, ощущая, как в груди клокочет ненависть. К горлу подкатил вязким ком. – Огради меня, пожалуйста, от общения с твоим другом. Позвони потом, – кивнула, прощаясь, и, крутанувшись на пятках, отправилась в кафе к сестре и другу…

… в носу предательски защипало. Слова блондина спустили с небес на землю, кинув в пучину жестокой реальности, где такие как я только хитростью могут привлечь внимание таких, как Ян. А такие как он не могут испытывать искренних чувств, к таким как я. Конечно, это всё чушь, глупый стереотип, но… как же бесит.

По словам этого придурка, я жалкая аферистка, не способная на высокие идеалы и чувства. Продажная и лицемерная охотница за мажорами, использующая мизофобию как приманку.

Перед дверями кафе шумно выдохнула, сгоняя с лица досаду и вошла в наполненное аппетитными запахами помещение. К чёрту блондина, к чёрту всех, я буду счастлива несмотря ни на что и буду с Соколовым столько, сколько захочет он сам. Пока не прогонит…

/Ян/

– Какого чёрта ты устроил?! – прорычал Ян, выйдя из ступора. Всё произошло слишком стремительно. Пока он раздумывал над словами друга, терзался сомнениями, а не соврала ли недотрога, Кир успел нагородить фигни, что на него вообще не похоже. Обычно ему и дела нет до тех, с кем и как Ян встречается.

– Ну-у, – беспечно протянул друг, всё ещё трогая пылающую щёку. – Устроил проверку, теперь посмотрим, как твоя недотрога действовать будет. Не благодари.

«Убью придурка!..» – подумал Ян, сжимая руки в кулаки. В крови бушевал адреналин…