Девочка и Пахан

Август. Владимир

Утром отвез жену с дочкой в Рощино, проводил честь по чести. Вышел из здания аэропорта на стоянку - словно гора с плеч. Целых две недели буду один пока мои зависают в Тайланде. Заранее эти недели люблю. Мне нравится возвращаться ночью в пустую квартиру, не зажигая огня сразу же проходить на балкон, и долго курить в затяжку, расслабленно поглядывая на темный двор с пятого этажа.

Скоро осень. И осень я тоже люблю. Летом я какой-то вялый, меня угнетает жара, хочется спать или торчать целыми днями на озере. Работать мне становится лень и даже деньги считать уже не то удовольствие, к хорошим деньгам я давно привык. Хотя вру насчет хилой радости от созерцания вида толстой пачки купюр. Последний раз я выгреб недельную выручку в магазине и купил своим очередную путевку. Теперь сам могу отдыхать по-настоящему.

Лариска уже не намекает, чтобы ехал с ними. Знает, что я по натуре – домосед. Четко объяснил – бери деньги и вывози Лизу на море, а меня в покое оставьте. Я терпеть не могу аэропорты, особенно после того, как чуть не влип, когда провозил несколько «стволов» из Надыма в наш город. Если б менты это дело прочухали, сразу бы взяли меня, я давно засветился по мелочам, а уж если поднять архивы… Но все обошлось. А пара "калашей" здорово выручили нас в разборке с местными.

Но это прошлое дело, тяжело вспоминать, я тогда потерял Толика-другана и Серегу-зему. Невосполнимая потеря. Таких верных корешей у меня больше не будет, это факт. Как себе доверял, а Серый у меня на руках в тачке умер. Ни жены, ни детей. Я тогда крепко задумался, захотелось после себя что-то оставить. Может, после этих мыслей и решил официально жениться на Лариске. Она залетела как раз, зареванная домой пришла. Говорит, дай денег на аборт и моральную компенсацию.

Я ей такую компенсацию устроил, говорю, рожай, будем жить как нормальные люди, все для этого есть. Нет, я ее, вроде, даже любил, ну, как женщину, с которой постоянно спишь. Лариска и сейчас еще ничего, а тогда вовсе миленькая была… стервоза. Когда Лизка появилась, пробовала мне права покачать – где ты был, да что делал?

Но я это дело быстро пресек, у меня не забалуешь. Говорю, я тебя кормлю, пою, одеваю, ты за свою жизнь палец о палец не ударила, хату убирать и то левая тетка приходит пятидесяти лет, тебе ни в чем отказу нет – шмотки, колечки и прочая хрень. Лизке все самое лучшее берешь, так какие ко мне претензии? Знала, кто я и зачем, не нравлюсь – никто не держит, иди к маме, деньжат буду подкидывать аккуратно, но уже не пошикуешь, как сейчас. Сразу притихла, коготочки спрятала.

У меня хоть шкура толстая, писк комариный я долго терпеть могу, но уж когда огрызнусь, не покажется мало. Лариска за десять лет правила выучила назубок, оттого и молчит. Да куда она без меня, образования так и не получила, сколько раз говорил – иди хоть курсы какие закончи, вот меня пришьют как будешь поднимать дочь.

Хотя, знаю как… Лизку сплавит предкам, а сама себе нового спонсора найдет, уж это моя Лара умеет. Если бы меня не опасалась, точняк рога бы наставила, блудливая кошка.

Но терплю ее, потому что есть дочь. Лизку люблю именно за то, что доча. Моя. Баб у меня может быть еще много, а вот детей я вряд ли снова захочу, так что Лизка – единственная наследница моей маленькой империи. Да, какая там империя – магазин стройтоваров напополам с Гавриком, шиномонтажка и автомойка.

Ну, еще кое-что по мелочам. Про что домашним знать не требуется, особенно Лизавете. Я хоть и не очень ласковый отец, а скорее даже строгий, хочу, чтобы дитя мое выросло в чистоте и не знало всей той грязи, через которую я прошел.

Короче, жена и дочь – вся моя нынешняя родня, которую я собираюсь беречь, невзирая на все капризы, нервы, прыщи и целлюлит. А упакованная трешка в новостройке – это моя крепость, и я никому не позволю разрушить устоявшийся мир, где все на своих четко отведенных местах и за редким допущением движется так, как удобно мне. У меня во всем полный порядок и над всем тотальный контроль. Пора бы… к сорока-то пяти годам. Хватит, напрыгался в свое время.

И хорошие кореша у меня все же есть. Куда б я без них. Взять хотя бы Гаврика – Мишаню Гаврилова. Он держит авторынок в городе и уже весьма крутой перец. Ему тачки гоняют с Дальнего Востока и «европейки» имеются. Он здорово развернулся в последние годы и меня за собой подтянул.

На него раньше местные наезжали. Я помог разобраться. А потом Гаврик сделал меня управляющим на своей стройбазе, у меня руки – золотые, я могу и бревно распилить и морду набить, если потребуется.

А еще, оказалось, меня слушаются люди, я такую хрень с детства за собой замечал. Мне достаточно посмотреть в глаза и всем все сразу делается понятно. Гаврик хохмит, что у меня взгляд волчий – безжалостный и спокойный, уверенный в своем праве сильного. А я сильный. Доказывал это не раз. И не только кулаками. Кровью харкать буду, но не перед кем не прогнусь. Гаврик знает, мы в одной бригаде были в девяностые. И сейчас держимся вместе.

Только теперь мы сами коммерсы, наподобие тех, кого тогда пасли. Те, да не те – попробуй нас тронь. И не важно, что сейчас другие времена, люди всегда одинаковые. Кое-кто пытался и сейчас урвать от нас кусочек на халяву, но крепко получил по зубам. И все местные давно знают, что с Гавриком и Паханом лучше договариваться на берегу под хорошую закусь и голых девочек у шеста.

Пахан – это я. Кликуха пошла от моей фамилии – Пашин. А по имени я - Владимир. Детское погоняло было - Володька Пахан, так и прижилось. Многие помнят, а меня уже злит. Многое из своего прошлого хотел бы засунуть куда подальше, если уж нельзя насовсем стереть из памяти. Кое-что я бы там подчистил.

Август. Настя

Когда вышла из машины, у меня так сильно билось сердце, - думала на всю улицу будет слышно. Сама не знаю, отчего разволновалась. Ну, подвез человек по пути, что такого, и тем более он сам в этом районе когда-то жил. Может, решил проехаться по знакомым дворам, вспомнить молодость. Нет, он, конечно, не совсем старый, но ему, наверно, где-то около сорока лет. Или больше. Я не очень хорошо угадываю возраст по внешнему виду, могу и ошибаться.

А разволновалась оттого, что раньше никто не подвозил меня, да я бы и не села в машину к незнакомому человеку, я же не дура. И с ним сначала хотела отказаться, а потом как-то само собой получилось, что согласилась. Он же старый друг Анатолия Ивановича, я им самсу покупала, приносила кофе. И вид у него не нахальный. Имя очень красивое – Владимир.

Так звали моего отца. Мама всегда к нему обращалась – Володя, Володенька. Она до сих пор плачет о нем, я знаю. Пусть он и не идеальный был человек и они даже чуть не развелись из-за его загулов, но мама его очень любила и прощала все. Кажется, сейчас Владимир – редкое имя, у меня нет даже знакомых, которых так зовут, на курсе, по крайней мере, не было ни одного. Курс…

Я не жалею, что пришлось на заочное перейти. Это надо было еще раньше сделать, хотя меня Вера Павловна уговаривала остаться, даже хотела похлопотать насчет повышенной стипендии. Славная у меня кураторша, обещала меня довести и уйти на пенсию. Скучаю по ее лекциям. Благодаря ей я микробиологию полюбила.

Иногда слушала про истории великих открытий, связанных с бактериями и вирусами, и жалела, что в медицинский Вуз не прошла. Я всегда мечтала стать врачом. В детстве - ветеринаром, а в старших классах - педиатром. Но мне не хватило двух баллов. Химия меня подвела, я не смогла решить задачу и в опытах что-то напутала. Обидно до слез, зато меня сразу приняли на биологический, четыре года назад был небольшой конкурс. Ясно почему – специальность биолога не так престижна, как врача.

Но вот Люда у нас летом закончила с отличием и устроилась куда-то на Север, будет писать отчеты о том, как реагирует экосреда на нефтеразработки в тундре. Зарплата высоченная и Люде нравится бывать на природе. А еще много интересных мужчин рядом, и холостые кавалеры есть, можно присмотреться. Люда общительная, она людей сразу видит насквозь, не то, что я.

Когда Максим из нашей группы пригласил по городу погулять - посидеть в кафе, я отказалась. Он развязный тип, нагловатый, мне такие парни не нравятся. И говорить не о чем с ним, мы сидели рядом на студенческом концерте, Макс мне только в шею дышал и все пытался взять за руку, было неприятно, у него влажная ладонь. Я потом с Людой поделилась этими мыслями, она меня отсчитала, говорит, как же ты узнаешь парней, если ото всех бегаешь. По ее мнению, быть девочкой в двадцать два года – просто смешно.

Ну, мне двадцать два года только в октябре исполнится, правда, это не значит, что надо успевать до заветной даты. Вообще, не хочу про такое думать! Перед глазами опять встанет летняя ночь после дискотеки и сразу начнет тошнить. Я ведь никому не рассказывала про тот случай, даже маме не смогла, сама справилась, просто, когда меня начинает трогать парень, сами собой возвращаются воспоминания и хочется убежать.

Тогда я убежать не смогла, хотя ничего особенно плохого не случилось, все равно было страшно и дико, не могу забыть. А вот Люда бы меня подняла на смех, я знаю. Она считает меня не современной, говорит, тебе надо было родиться в древней Англии, беречь невинность до упора, и выйти замуж за сэра Рочестера. Тогда меня бы звали Джейн Эйр. Люде-то что, лишь бы пошутить.

Ой, пропущенный звонок! Почему я не слышала… Мама. Как же я хочу в Сосновку сейчас, по нашему лесу побродить, наверно, уже грузди пошли, в прошлом году, когда я приезжала на выходные, мы с мамой насобирали два полных ведра и еще пакет. Еле дотащили домой. Грибов было – хоть косой коси. И в этом году лето теплое, в меру дождливое, тоже осень будет грибная. Жаль, мне уже не выбраться из города, нельзя потерять работу.

Сентябрь. Владимир. Настя

Владимир.

Поругался с Ларкой. Мало того, что вернулись только второго сентября и линейку в школе пропустили, так еще и к школе у них ничего не готово. Бегают теперь две заполошные курицы по городу, ищут шмотки, сумки, учебники. Лиза хнычет, что ей надо новый телефон, у всех друзей модные смартфоны, еще просит гироскутер, как у лучшей подруги. Еле убедил подождать до следующего сезона, говорю, какой тебе «самокат», скоро грязь начнется, а потом зима. Короче, мотали мне нервы, пока не рявкнул на них.

Достали! Ничего сами не могут.

В довершении всего Ларка с психу разбила у своей «Субару» передок, не то чтобы сильно, но порядком покоцала, звонит, приезжай, выручай, меня менты не отпускают. Старая история. Говорю, ты офигела, мать, совсем берегов не видишь, а если бы человека сбила?

Забрал ключи, пусть теперь ходит пешком. Тачку жалко, словно любимую девушку с простудой. Отвез Димасику на ремонт, там сделают хорошо, оближут, как родную. Обратно возвращался через мост, увидел вывеску «Перестройка», Наську вспомнил, думаю, надо зайти, поглядеть, как скромняшка моя поживает. За две недели чуть о ней не забыл.

А там, оказывается, крутая движуха намечается. Собираются всем офисом в лес на пикничок. Ну, еще, вроде, грибы собирать. Я так понял, это бухгалтерша всех подбила - стонет, что море грибов, а сама она выбраться не может, кто бы добрый ее свозил, она бы тому сделала хороший годовой отчет. Рыжий и повелся. Он, кстати, азартный насчет халявы и пикника. А еще лес у него ассоциируется с босоногим детством, когда они пацанами в Сосновке жгли костры и рыбу ловили в местной луже.

Я смотрю, у Настеньки глазки горят, тоже в лес хочет. Зайка моя, я бы тебе такой лес показал – и сосновый и еловый, и даже с пальмами. Что-то они меня завели своими разговорами, говорю – возьмите с собой, я сто лет грибов не собирал, вообще не помню такого счастья в своей жизни.

Рыжий хмыкнул, но спорить не стал, даже обрадовался, сразу начал планы строить, кого еще прихватить... из старых знакомых. Тут я резонно заметил, что компания у нас приличная, водку пить мы не будем, разве что только по пиву.

Ладно, договорились на завтра, если погода не обманет. И ведь Рыжий свою выгоду уже поимел, ехать-то решили на моем «Форде», он уже ветеран, на нем можно и в чащу. А это значит, я за рулем, мне даже толком горло не промочить, но я тоже подрассчитал, что Настюха по-любому должна одобрить. И «Форда» и меня трезвого.

Домой явился я бодрячком, уже предвкушая завтрашнюю поездку. Ларка настроение мое почувствовала, давай подлизываться, вся такая расфуфыренная только из парикмахерской. Оценил, оценил я твою новую стрижку и модный блонд. И ногти накладные тоже заметил. Хотя сто раз тебе говорил, что терпеть не могу у баб длинные красные когти. Но ты же для подруг марафет наводишь, подруг у тебя теперь много, ты же у нас почти директор в своей «косметической» пирамиде.

Лариска уже год занимается ерундой, втюхивает знакомым духи и помаду, делает вид, что это такая солидная работа. Сутками сидит за ноутбуком, пишет-пишет, потом накрасится и бегает по разным встречам с такими же чокнутыми «косметичками». И ведь даже доход есть. Только Лара его туда же спускает – на биодобавки и крема от морщин. Я не вмешиваюсь, пусть играет в свои игрушки, тем более там одни женщины.

Не то, чтобы я сильно супругу ревновал, но порядок есть порядок, шашни за моей спиной заводить не позволю. Лара меня коготками своими по груди щекочет, собирается всерьез занырнуть лапкой в штаны. Че-то надо опять, шубу или сапоги за двадцать штук присмотрела. У нее уже целый шкаф этих сапог, а сумок вообще несчитанное количество. Лучше бы собаку Лизке завела или хомячка.

Ребенок должен о ком-то заботу проявлять, раз уж ни братика ни сестрички мы сообразить не сумели. Лизка как-то заикнулась насчет котенка, но Лара заявила, что он мебель испортит и будет ей в туфли ссать. Я говорю, как уж приучишь, но ей возиться лень. С такими-то ногтями и такой мебелью...

Ну, не мне же зверьем заниматься в доме? А дочку я, конечно, понимаю, я в детстве тоже хотел щенка. Мне батя как-то принес маленькую дворняжку, а пьяный сосед ее запинал, мы накануне с парнями обчистили его сад. Я даже плакал тогда. А отец меня выдрал, чтобы по чужим огородам не лазил. Так я же не знал, что за мои грехи может невинное существо пострадать. Кстати, так часто в жизни бывает. Кому-то все сходит с рук, а судьба отыгрывается на родственниках или любимых.

Потому я долго не хотел заводить семью. Но, вроде, с прошлыми грехами покончено. Теперь мы уважаемые люди, у нас адвокаты, юристы свои, мы закон чтим, хотя всегда сможем найти в нем лазеечку. И ничего зазорного в этом нет. Наверху воруют миллиарды, а нам копейку левую нельзя в карман положить? Нетушки, и мы свое не упустим при удобном случае.

Прислушался к Ларкиному трепу и вспылил:

– Конгресс… Какой еще конгресс? В Питере? Да ты совсем охренела, мать! У тебя ребенок учебный год начал, возраст переходный, скоро месячные пойдут, какие поездки! Она скоро с парнями начнет мутить, за ней нужен глаз да глаз, девки нынче ранние. Нет, я сказал! Здесь тусуйся со своими клушами, в Питер я тебя не пущу. Все, отстань, совсем выжила из ума. А, может, тебе скучно, солнце мое? Так иди работать! Компьютер осилила кое-как, давай ко мне секретуткой в фирму. Приход-расход, реклама, договора. Окладик тебе положим аж двадцать пять штук, ну это еще за всякие дополнительные услуги.

Ларка губы надула, прижала пальчики с вискам, чтобы морщинки не собирались с досады, а я разошелся на полную катушку:

День за городом

Владимир.

А в джинсах и ветровке она еще лучше, только совсем уж юная. Волосы чудно забрала с боков и со лба, глаза больше кажутся и мордашка круглее. Милое такое полудетское личико. А ведь она далеко не ребенок, ей должно быть уже за двадцать, в этом возрасте уже второго-третьего можно рожать.

Смотрю, они с собой набрали еды, бухгалтерша каких-то масляных плюшек напекла, надо было мне подсуетиться насчет шашлыков. Рыжий успокоил. Просто зажарим курицу на решетке, мясо он взял уже в маринаде, пива купил. Да куда нам целый ящик? Вряд ли он один с девчонками осилит, разве что Викторовна расслабиться решила, подмигивает мне, мол, «я теперь холостая, мне все можно».

Решил ей леща запустить, говорю, вы дама очень интересная, опытная и раскрепощенная, зачем такому добру пропадать – заведите страничку на сайте знакомств и выберите себе бодрого дядю для души и тела.

Настенька вдруг вмешалась, давай бухгалтершу заверять, что это отличная мысль и многие серьезные современные люди так знакомятся. Особенно которые в возрасте и заняты на работе. Наське-то откуда это известно? Спрашиваю, у тебя тоже аккаунт есть на «знакомствах». Головой мотает отрицательно, улыбается смущенно. А кто ж тебя знает, тихоню.

Викторовна загорелась при упоминании о «бодром дяде», начала кокетничать- прибедняться:

– Да кому я, старуха, нужна… Всем вам подавай молодых да стройных.

Хорошее настроение у меня с утра, решил я главбухшу опять «подмазать»:

– Зря вы, Оксаночка… Викторовна, так рассуждаете. Да на вас еще не один мужик загнется, это как пить дай. Знойная женщина – мечта поэта.

Может, это лишнее было, но Викторовна оценила мою шутку. А разве я вру? Есть такие мужики, что западают на пожилых бабенок, особенно, если бабенка с квартирой и не нуждается в деньгах, а только в сильном мужском плече да умелых руках. При таком раскладе можно Викторовне и молодого хахаля отхватить, не фиг делать.

Одно плохо, после моих корявых комплиментов бухгалтерша забралась на переднее сидение рядом со мной, а Рыжий с девчонками уселся сзади. Я так понял, с Машуней из стройотдела у него шуры-муры свои, иначе бы зачем он продавца в лес потащил, не для массовки же.

А ведь я не рассчитывал, что компания моя и вправду собирается искать сыроежки по буеракам. Я даже опешил малость, когда Викторовна на поляне лихо ломанулась из «Форда» и как сивка-бурка поскакала в лес. Можно подумать, мы за ней следом поскачем грибы отбирать. На хрен надо, я их вообще не ем. Но признаться, не ожидал от нашей «старухи» такой прыти, стало быть порох есть…

Рыжий начал суетиться насчет костерка, Машенька осталась при нем, а я решил с Настей прогуляться по березнячку. Зачем такую возможность упускать, я же собственно, ради Насти сюда и приперся, иначе сдались мне их поганки сто лет.

И вот шагаем мы в полуметре друг от друга, лесочек чистенький, валежника мало, травка сухонькая под ногами, листвы насыпало, но деревца еще не все облетели. И воздух свежий такой, с оттенком отпотевших за ночь пеньков... Или это так возбуждающе грибы пахнут? Черт их разберет, я давно в лесу не был, так пикничок на бережку озера еще куда ни шло. Настенька вдруг заверещала:

– Ой, смотрите, белый! А-а, вон еще один. Ух, ты, какая крошечка!

Умилительная картина – Настя падает на коленки и руками разгребает листья и траву. Глазенки сияют, щечки краснеют – ни дать ни взять золотой слиток откопала. Мне смешно стало и немного грустно. Мало же человеку надо для счастья – всего-то найти в лесу два гриба. Из тех, что проворонила азартная «главбухша».

Присаживаюсь рядом, выворачиваю тот, что повыше торчит и подаю Насте, как же она взвилась:

– Да вы что! Их надо срезать осторожненько, а не так вырывать. Грибницу же надо оставлять в земле, чтобы на следующий год новые выросли.

– Ох, я и забыл! А может, вообще не знал. Я в грибах, Настя, совсем не разбираюсь. Только в людях. Научишь меня?

Вижу, самой ей неловко, что она так меня отсчитала сгоряча, я нарочно вид расстроенный сделал, пусть пожалеет. Но Настя смотрит недоверчиво.

– Так ничего сложного нет. Вы все шутите опять?

– Давай на «ты», я же не старый дед, чтобы ты мне «выкала». Или все - таки старый?

Интересно мне стало, как она ответит, а Настя реснички опустила и скромно призналась:

– Нет. Но я привыкла так с незнакомыми людьми.

– Давай знакомиться тогда. Я - Володя.

Подаю ей руку, делаю строгий вид, смотрю, «цыпленок»-то мой растерялся совсем, глазками хлопает, губку нижнюю прикусила, будто не поймет, шутка или я вправду забыл, как ее зовут.

– Настя. Очень приятно.

Вздыхаю. Ну, точно «цыпленок»…

– Руку-то дай пожать. Я же не укушу.

– А вдруг...

Пальчики ее в своей лапе стиснул и будто током меня прошибло. Вот же козявка мелкая опять завела. И так захотелось опрокинуть ее тут же на прелую листву, губки ненакрашенные поцеловать взасос.

– Ну, пойдемте дальше… пустите.

– Не пущу. Пока не будешь мне наедине говорить «ты». Ясно?

Что-то мелькнуло у нее в глазах вроде испуга, я ладошку ее из своей выпустил, сам поднялся. Детский сад! Не моя это тема. Дальше молча шли, она все себе под ноги глядела, искала грибочки и ведь находила же. А я просто шел рядом, за ней наблюдал, сам себя дразнил. Глупая затея.

Не надо было связываться с таким шуганным дитем. Иногда Настя оборачивалась, посматривала на меня серьезно, а потом спросила, зачем я пошел в лес, если грибы искать не собираюсь. Ну, я соврал, что на природе редко бываю, погулять решил, отвлечься от городских будней. Так, потихонечку завязался промеж нас степенный, взрослый разговор.

О родной Сосновке ее спрашивал, о родителях немножко, она отвечала скупо, а я понял потом, что веду себя как учитель со школьницей, разницу между нами остро почувствовал. Я же к таким куклам не привык, мне проще надо, которая сама все понимает – зачем и как оно дальше будет. А с этой даже поболтать запросто не получается, да и она будто зажалась, чего-то боится.