Девочка шейха Книга 2

Зверь идет

Спустя 3 месяца

POV Артур

- Куда держим путь? И почему ты мне раньше не рассказал о планах!? Вечно я узнаю всё последним. Так не честно! - заскулил младший брат и поправил свои крупные золотые кудри за уши. Ярин ни на секунду не забывал о внешнем облике, ведь на рассвете на лужайке выстроилось столько прелестных женщин, искренне расстроенных отбытием принца в соседнюю землю.

Весь путь от дворца до конюшен брату приходилось подстраиваться под мой шаг и, понимая его «милостыню» или скорее подачку, я испытывал мерзкое унижение, которое прежде не ощущал за все тридцать лет жизни. Остальные люди не знали о моей хромоте, потому что Я не позволял им видеть, но Ярин, к прискорбию, знал меня лучше всех.

- На свадьбу к «милой» Розе! – тихо молвил я, едва разлепив полоску рта.

При каждом шаге в правой ноге натягивалась ниточка-нерв и до зубного скрежета искрила от боли. Моя пленница после предательства и устроенного в моем оазисе мятежа оставила о себе вечное напоминание – хромоту. Два месяца я пытался встать на ногу и благодаря не иссякающей ярости, сжав зубы и пальцы на подушках, сквозь дикую боль я поднялся. Сумел встать и начал ходить, а не лежал пластом на подушках, но теперь каждое движение правой ноги отдавалось болью в паху.

- Может не стоит быть столь категоричным? – зная мое прежнее отношение к девчонке, Ярин в очередной раз попытался улыбкой смягчить мой норов. – Зверек все же спасла нам жизнь...

- Не будь глупцом. Это был трюк для того, чтобы мы сжалились и освободили ее отца. Я тоже слишком проникся ее поступком и в результате, поступил опрометчиво. Каким же я был глупцом в тот день, когда впервые заглянул в светло-зеленые глаза Дьяволицы и похоть затмила разум. Женщины не достойны доверия. Их роль проста – воспроизводство потомства.

***

Мы жестоко играли друг с другом. Просто привыкли к тому что на наших землях властвует сила и хитрость.

Я забрал Розу под видом парня из родного оазиса. Оставил ей жизнь, потому что она должна была послужить приманкой для ее отца, которого необходимо было уничтожить и не допустить восстания их земли. Но я просчитался и не сразу узнал о том, что парень и есть Роза – Рыжая ведьма с самыми зелеными в мире глазами.

Спустя некоторое время Ярину удалось подавить небольшое восстание под предводительством отца Розы, тогда же исчезла необходимость в приманке, но я все равно не желал ее убивать. Меч не поднимался. Впервые меч не поднимался убить обычную рабыню, но и находиться рядом с ней спокойно было невозможно, особенно чувствовать ее ненависть, поэтому отправил девицу в дом прокаженных.

Роза тоже оказалась расчетливой тварью, которая поначалу притворялась влюбленной, но вскоре, осознав тщетность попыток, прекратила играть в безмозглую глупышку.

И ее отец оказался сообразителен, ведь знал, что я разыскивал Розу и подарил ее мне на блюдечке для того, чтобы однажды, поверив мелкой соплячке, я совершил роковой промах.

С того дня вся похоть, что была внутри моего тела - исчезла. Выгорела дотла и от нее остались черные угольки. Некогда плотское желание превратилось в ненависть, столь ослепляющую, что я не мог ни о чем думать – даже о своей женщине, которая в скором времени должна была подарить мне ребенка. Я думал лишь о сладкой мести Дьяволице и ее сообщникам.

После дня Бонифациев прошло около трех месяцев, примерно тогда же началась война между землями, но за прошедшее время произошло всего несколько небольших бессмысленных стычек. Враги ждали моего возвращения. Жалкие людишки посчитали себя бессмертными? Я просто обязан показать, что с Артуром Бонифацием не следует играть. Наивные глупцы посмели нагрянуть ко мне в оазис и ранить моих жителей? Что ж, теперь я вынужден утопить их землю в крови и заставить страдать.

Молились бы своим Красным Пескам, а не будили Зверя…

***

Но достаточно воспоминаний и лишних мыслей. Сегодня я забрался на своего Сизого уже не с той былой ловкостью и грацией. Погладил верного коня между ушей и, наклонившись, тихо шепнул:

- Убьем эту тварь в женском обличии?

Конь послушно заржал, так словно я сказал веселую шутку и взвился на дыбы. Пришлось его пришпорить, а потом заставить подчиниться моем рукам, крепко державшим поводья.

На наших землях почти не бывало дождя, но сегодня голубое небо затянуто черными тучами, которые накрыли тенью и поглотили свет красных песков.

Сильный ветер бил порывами в грудь, будто просил сжалиться и остановить поход.

Черные птицы пролетали огромной стаей, сгущая мрак над головами небольшой армии.

Идеальное утро для начала мести. А свадьба принца и принцессы из вражеской земель – прекрасный повод наведаться к ним в гости и лично «поздравить» с великим днем. Так и быть, после войны в память о непокорной гордячке-принцессе кровью убитых врагов я напишу на песке возле своего дворца имя «Лилия», а в саду прикажу разбить цветник из роз и лилий. Возможно, попрошу высечь ее обнаженную скульптуру в полный рост, чтобы каменным изваянием стояла возле моих родных стен и всегда улыбалась при виде своего настоящего господина!

Предсвадебные хлопоты

POV Лиля

За эти месяцы произошло многое, но одно осталось неизменным - красный песок по ночам всё также жестоко калечил смертных. После контакта с кровавым излучением песка мои пострадавшие глаза до сих пор не восстановились. По-прежнему всё тоже черное мутное пятно, порой нарушаемое световыми бликами. Передвигаться приходилось наощупь, что наложило определенный отпечаток на мое поведение и делало зависимой от воли многих людей. В особенности, от Рафаэля.

Отношения с женихом развивались в своем размеренном темпе. Я выбрала Рафаэля в мужья, потому что...потому что он - единственный, в чьих словах я еще слышала честность. Благодаря нему, я еще могла поднять высоко голову.

Я хотела власти. Хотела стать женой шейха, наверное, в ответ "тому" шейху Бонифацию. Стать на один уровень с ним. Чтобы почувствовать себя не рабыней, а кем-то кто может носить красивые украшения с высоко поднятой головой. На месте капли раба на лбу теперь красовалась серьга, как напоминание об Артуре и его отношении ко мне, как к рабыне и инструменту для достижения цели.

Существовало еще много причин для моей свадьбы с Вацлавом. К примеру, закрыть рты зевакам - женщинам, которые зубоскалили мне в спину, прожигали мою кожу ненавистными, смешанными с завистью взглядами. Такими черными, мерзкими взглядами, от которых мурашки бежали по коже, на что становилось холодно и одиноко.

После слов отца в глазах общественности, ведь я стала сумасшедшей подстилкой зверя. Люди от мала до велика разных возрастов шептались по углам о моем позоре и поливали словесной грязью. Даже молодые, незамужние девушки обсуждали, как меня имел дьявол, но я знала, чувствовала их лицемерие. Они просто завидовали и мечтали побывать на моем месте. Узнать, как Зверь занимается любовью. Он нежен? Или груб, как животное? Также жесток, как на войне? Мечтали узнать, как зверь берет женщину. Берет ее лежащей на спине или стоящей на четвереньках с оттопыренными ягодицами и вдалбливается в ее плоть, пока она не замолит о пощаде. Я была слепа, но не глуха и слышала каждый шепоток глупых сплетниц, которые мечтали о принце. Невинных дурочек привлекал не только светлоокий, добрый Ярин, но и темный, загадочный будущий шейх.

Мне равнодушно на злословие людей, но рано или поздно хотелось бы родить детей и, чтобы их имя не ассоциировалось с сумасшедшей потаскухой Зверя. Имя Вацлава – должно защитить меня и моих детей.

Вскоре я должна была отдать ему право на мою жизнь. Позволить стать моим господином. Тем, кто может прилюдно казнить за непослушание или плохое поведение, но я не переживала, ведь Рафаэль был веселым собеседником, любил обниматься, проявлял ласку и заботу. Своими ненавязчивыми действиями старался меня отогреть. На правах жениха он мог всё и мне нечего было противопоставить.

Наши любовные встречи проходили ночью на водопаде, который образовывал достаточно глубокое озеро. Под шум капель воды я часто стояла обнаженная в воде по пояс, а Рафаэль ходил вокруг меня. Я это понимала, поскольку его голос кружил, доносился с разных сторон.

В те минуты я стояла подобно статуэтке без движения с мокрыми волосами. Рафаэль их любовно перебирал и убирал с груди, при этом движении случайно задевал вершинки сосков, а после пробовал на вкус, как спелые ягоды. После невинной ласки накрывал грудь ладонями и набрасывался на мою шею. Облизывал слюнявыми поцелуями мою кожу. В такие моменты я.. я терпела, прикусывала щеку изнутри, поднимала лицо к небу (но видела лишь черноту) и чувствовала, как щипало глаза от разных эмоций. Затем от Рафаэля следовал страстный поцелуй, который вызывал лишь скуку и желание начать отсчет до того момента, когда закончится поцелуй. При этом я из всех сил старалась не показывать равнодушия и изображала страсть. В поцелуй вкладывала эмоции, которые помнила мне передавал Артур. Его поцелуи были какими угодно, но, пожалуй, не равнодушными.

В наших встречах с Рафаэлем было что-то интимное, запретное. Чтобы люди сказали, если бы увидели жениха и невесту до свадьбы? Пожалуй, это очень не правильно, но мужчина обращался с моим телом очень ласково будто моя кожа - тончайший шелк, который страшно испортить.

До того дня я не позволяла Рафаэлю прикасаться к серьге-пирсингу между моих ног. Наверное, я забывала снять эту дрянь, подаренную Артуром, ибо зачем мне на клиторе это украшение, которое как я узнала уже здесь на этих землях, имело функцию - подарить наложнице весь спектр острых ощущений. Ведь серьга приподнимала клитор, делала более доступным для интимных ласк. От этого даже ношение белья поначалу казалось возбуждающим.

Рафаэлю было не позволено трогать меня там пальцами, но как-то раз его выдержка дала сбой и, находясь в некоей степени алкогольного опьянения, он прикоснулся. Это было почти ожидаемо. В конце концов, до свадьбы необязательно было терпеть, я ведь уже порченная.

- Не надо, – мертвой хваткой сдавила его руку, которая трогала под водой мою внутреннюю сторону бедра.

- Почему? - хрипло и искренне не понимающе поинтересовался Вацлав голосом обиженного ребенка.

А рука его всё пыталась вырваться из моей, тем самым создавая вибрацию по воде, и ненароком задевала пирсинг. На столь откровенную ласку я аккуратно начала отстраняться. Подниматься выше по воде и дальше от мужчины. Боюсь, своим отступлением делала только хуже, поскольку тело ниже живота тоже теперь открыто для взгляда. К тому же, ветер бежал по мокрой коже и заставлял ее покрываться мурашками; ледяные струйки мгновенно любовно хлынули по моему телу, абсолютно лишенному волосков (Артур постарался, чтобы мое тело всегда было в идеальном состоянии и готово для его развлечения).

Незнакомка

POV Лиля

После разговора с отцом, находясь в ошеломленном состоянии, я пустилась по коридорам дворца. Иногда врезалась в стены, но мне было чихать на ушибы или стесанные ладони, которыми ощупывала прохладный камень, чтобы совсем уж жестко не удариться лбом и не нанести телу серьезную травму.

От клокотавших эмоций скорости я не сбавляла, а наоборот ускорялась. Мне надо было сбежать на волю. Срочно нужен был глоток воздуха. Хотелось выбраться из невидимой удавки, которая появилась на шее, едва опасения подтвердились. Одно дело слухи, ранее достигавшие ушей, а другое, когда отец твердо объявил о незваном госте, что прибудет на свадьбу.

Зверь шел за мной. Знакомая с мужчиной я прекрасно осознавала его желание отомстить отцу, Рафаэлю и, в целом, семье Вацлавов за нападение на оазис. Но самое главное другое - он шел за мной и, нет, не по причине чувств. Надо быть совсем наивной дурой, чтобы хоть на секунду поверить во вспыхнувшие вдруг «чувства» у подобного мужчины. Все его чувства концентрировались ниже пояса. Но даже этого мало, как бы ни была хороша новая плоть для занятий любовью, интерес к женщине у мужчин со временем угасал. Я много раз слышала подобное высказывание от воинов отца, которые, думая, что я мальчик, вели совершенно разносторонние разговоры.

Почти без проблем, лишь с небольшими ссадинами, добравшись до комнаты, я ощутила, что ладони и шея покрылись каплями холодного пота. Я боялась? Нет. Скорее работал инстинкт самосохранения, ведь в обмен на жизнь отца, я дала клятву, которую не выполнила.

Надо быть совсем глупой, чтобы не опасаться его гнева, а я не была глупой. Я всегда была практичной и находчивой.   Не честной девушкой, Не правильной, а скорее аморальной в глазах нашего общества. Но мне не важно их мнение, поскольку они не знали каково быть в Моей Шкуре!

Первым делом сняла проклятую серьгу-пирсинг, чувствуя облегчение, словно я освободилась от оков рабовладельца. От его невидимых наручников. Я СВОБОДНА от тюремщика. Для меня он больше никто! Пустое место.

В тот же вечер я впервые за несколько месяцев позволила себе подумать об Артуре. Поднялась на крышу дворца, где находилось несколько позолоченных куполов, а между ними разбит цветущий сад. Аромат цветов и уединенность меня неизменно притягивали. Прекрасное место, где можно  вспомнить и в спокойной обстановке проанализировать прошедшие события.

Для Зверя я была маленькой диковинной зверушкой, которую можно пощипать за лапу. Если игрушка будет умна и потерпит экзекуцию, то палач будет милостив со зверушкой. Даже накормит и напоит, даст некую волю и свободу. В случае, если диковинка ощетинится или, не дай красным пескам, будет столь глупа, что цапнет благодетеля, он немедля вырвет ей зубы или оторвет лапу. Бонифаций захотел - посмеялся над глупым зверьком, пощупал его на предмет мужских органов, захотел привязал к столбу и заставил ночь провести под свечением красного песка с риском ослепнуть. Взбесил паренек и отдал его в бордель. Захотел – вернул обратно во дворец. Пока зверек не трепыхался, почему бы и нет? Мог даже стать на время спокойным и заботливым хозяином. Дать работу и возможность учиться оборванцу. А почему нет? Он ведь не садист, а вскоре повелитель целой земли. Ради разнообразия мог подать милостыню глупому юнцу.

Когда узнал о том, что мальчик и есть сбежавшая Роза на некоторое время мне показалось, что он был заинтригован рабыней, посмевшей обмануть, начал присматриваться к ней. Вероятно, в тот момент на некоторое время я была переведена из статуса «зверька» до статуса «девушки». Но и в этом положении он относился ко мне, как глупой неодушевленной вещи, у которой мозга быть не должно. Только желание услужить, выполнить. А в случае непослушания он применял наказания, изгнание, причисление к статусу падших.

Для Бонифация не было равных, но, надеюсь, он понял, что хоть немного просчитался. 

Оглядываясь назад, я до сих пор не смогла бы в точности определить свои чувства к нему.  Мне некогда было думать о девичьих чувствах, поскольку единственной целью являлось выживание. 

Хорошо было на крыше в одиночестве, я заметила, как стало смеркаться, после этого солнце прекратило припекать, но зной продолжал морить. Поставив локти на бордюр, я посмотрела вдаль, но видела, как и всегда темноту. Тогда-то я услышала тихий голос.

- Нет, что вы…я не из…этих… я благородных кровей! Мой папенька вас…вас…наругает! – весьма жалко прозвучал девичий испуганный лепет. Я с долей скепсиса приподняла бровь. Она-то сама верила в свою благородную кровь?

- Неужели!? – с долей наигранно преувеличенного удивления переспросил мужчина. На смешное замечание раздался дружественный уродливый смех. – А я-то не знал, что каждая оборванка в шароварах и потной одежде – это непременно представительница благородных кровей.

Судя по количеству голосов, да и дальнейшему диалогу к девушке приставали несколько слишком настойчивых подвыпивших поклонников. В замок прибыло уже достаточно гостей из других земель, и я искренне раздосадована, что кто-то из них нарушил мое уединение!

- Не трогайте меня! – взвизгнула незнакомка, на что послышался шум крыльев птиц. Словно стая птиц, прежде сидевшая на крыше дворца, услышала испуганный визг, а после этого резко вспорхнула в небо. – Не трогайте! Пожалуйста!

Ее голос становился все более жалким и никчемным. Я скучающе подперла кулаком щеку, чувствуя порывы ветра на лице, уверенная, что мне нет дела до девчонки. У меня своих проблем достаточно. Мне все равно. Вот вообще все равно. Надо головой думать и не уединяться. А молодой девушке благородных кровей, чтобы сохранить честь и достоинство и вовсе следовало ходить на пару со служанкой.

- Не пугайтесь, милая девушка, будьте милостивы и скрасьте наш досуг.

Дары

POV Лиля

Ту ночь я промучилась без сна. Одно понимание, что где-то в этом же дворце спит Артур меня заставляло беспокойно переворачиваться с одного бока на другой, теребить подушки и накрываться ими с головой. Тени на стенах покачивались и меняли страшные формы, протягивая ко мне свои скрюченные тонкие пальцы. Возле моей комнаты стояла охрана, но всегда можно найти способ пробраться через них, а потом без зазрения совести отрубить мне голову.

***

После инцидента, когда охмелевший Рафаэль начал сильно распускать руки, пришлось просить назначить моей служанкой Клару, которой я могла бы доверить свое обнаженное тело. С тех пор мы много общались уже с новой Кларой. Видоизмененной. Собранной с новыми характеристиками. После года, проведенного в рабстве, спесь и гордыня девушки исчезли почти бесследно, что осталось неизменным – ее желание красивой жизни и некая избалованность. Кто бы мне сказал, несколько лет назад, что избалованная принцесса, которую я охраняла от нее же самой, будет делать мне макияж и прически, я бы тому лжецу плюнула в глаз.

Нас сблизило то, что многие люди в мире нам желали смерти. Ей – как той, что загубила тринадцатую земля, а мне – как ведьме, сошедшей с ума после встречи со зверем. Мой цвет волос стал чуть ли не олицетворением колдовства, ибо это не здоровый цвет, колдовство сожгло мои волосы и украло зрение.

Утром после бессонной ночи Клара как обычно прибыла ко мне в комнату, чтобы помочь со сборами. Одеться, умыться, накраситься. В ту секунду Клара как раз развлекалась с моими волосами, старательно закалывала каждую прядку на затылке, а я рассказывала о прибывших гостях и знакомстве с девушкой, влюбленной в Бонифация.

Внезапный голос посторонней женщины заставил Клару остановиться, а меня несколько напряженно повернуться к открытому проему возле входа. Через маленькую брешь «прямоугольника видимости» я смутно увидела склоненную голову темноволосой женщины.

- Простите, принцесса за то, что нарушаю ваши утренние приготовления, мой господин - принц Артур приглашает вас на утреннюю прогулку по саду. Все формальности, конечно, будут соблюдены. При вас будет достаточное количество людей…

Женщина еще что-то говорила, красиво расписывала все прелести утренней прогулки в компании с ее господином, а я от такой наглости почувствовала вновь ураган эмоций, который лишил возможности трезво оценивать ситуацию. А еще Клара раздразнила нервные клетки, тихонько прошептав на ушко:

- Ты слышишь? Артур пппп…приглашает на прогулку!? – это настолько глупо и не серьезно и нереально, что даже Клара это поняла, после чего раздражающе захихикала мне на ухо. Правда ведь смешно услышать о том, что Артур приглашал меня на прогулку? Пахнет романтикой. А это настолько невозможно, ну как если наша пустыня неожиданно станет океаном.

Я вспылила на это глупое приглашение и высказалась в грубой форме:

- Пусть засунет свое предложение куда-нибудь себе в з.. – я резко замолчала, едва служанка, присланная Артуром, удивленно подняла голову и позволила себе посмотреть на мое перекошенное от ненависти лицо. Пришлось исправляться и менять речь. – Простите, я сегодня плохо спала, уж слишком волновалась из-за предстоящего торжества. Передайте своему господину, что я с удовольствием встречусь с ним после своей свадьбы, а пока у меня слишком много дел.

Служанка поклонилась и побежала передавать послание, а я в то время пыталась сообразить, зачем Артуру была нужна эта прогулка. Уж, явно не для романтичной встречи в саду. Но сколько бы я не думала, так и не смогла найти причину его «милого» поведения. А залезть в голову к этому расчетливому, хитрому сукину сыну, и прочесть его тайные мысли и желания, к сожалению, не получалось.

Мои внутренние размышления разбавлял голос Клары, возобновившей укладку моих волос:

- Опрометчивое решение, радость моя, не буди в мужчине зверя. А тем более в звере зверя? Может стоит переговорить прежде чем нечаянно встретитесь втроем в день свадьбы? Один любовник, второй любовник и ты в середине? Смотри, как бы мужчины не решили тебе отомстить. Однажды я встречалась одновременно с двумя парнями, (никак не могла выбрать одного) и, в результате, они узнали о существовании друг друга, ну и закончилась все как бы неплохо, но для меня несколько необычно, поскольку развлечение втроем я до того момента не практиковала.

Клара от усердия прикусывала нижнюю губу, одновременно закидывала мои волосы то на один бок, то на другой, оценивая, как бы лучше смотрелось здесь или там. Она только успела заколоть мне волосы высоко на макушке, оставив лицо приоткрытым, тем самым давая рассмотреть широкий разрез глаз, как вновь явилась служанка от Бонифация.

Мы с Кларой, заинтересованные вестями, синхронно обернулись.

- Не тяни! – поторопила Клара служанку. – Он в бешенстве?

Мне кажется Клара в тайне имела садистские наклонности и обожала, когда другие люди испытывали боль. Видимо, она предвкушала бешенство Артура. Вероятно, она забыла, как в прошлый раз разгневанный принц истребил целую землю, а ее – отдал на потеху своим воинам.

- Я передала ваш ответ…и…

- И… Как он отреагировал? – Клара в нетерпении неосознанно впилась пальцами в мои плечи, делая больно.

- Принц пожал равнодушно плечами и сказал: «как пожелает». Правда, велел передать госпоже подарки. Их скоро принесут.

- Подарки!? – восторженно переспросила Клара. А меня скорее смутил его ответ: «как пожелает».

Подарки действительно прибыли. Целый огромный сундук, при виде которого Клара восторженно запищала. Да, один сундук позолочен и усыпан сотнями драгоценных камней, а внутри оказались платья, шелка, обувь. Клара лично доставала каждую вещицу и радостно охала, рассказывая о качестве ткани и вышивки, поскольку я-то слепая и плохо видела. А на самом дне сундука притаилось белое прозрачное платье.

Клара с детским визгом взялась за края платья, рассматривая изысканную работу швеи. Прокомментировала отсутствие стежков, натирающих нежную кожу, после чего заставила меня одеться в это великолепие. Белая воздушная ткань полностью просвечивала тело. На груди чашечки держались только за счет объемов, один неправильный выдох и ткань бы оголила все великолепие. От груди ткань свободно спадала вниз и заканчивалась точно на один сантиметр ниже самого интимного места. На спине ткань отсутствовала, а начиналась на уровне ягодиц и достигала щиколоток. Одним словом - не так вздохнешь и платье спадет.

Гости

POV Лиля

К завтраку я спустилась вместе с Кларой под руку на случай опасности – к примеру, нечаянной встречи с незваным гостем. На людях таким образом я была в безопасности и могла найти причину отказа от разговора.

В главном зале по случае великого торжества поставили столы с изысканными деликатесами и, в целом, дворец казался веселым и «живым». Обитель тепла и добра, которая манила к себе, но едва я спустилась по лестнице и завернула в зал, то передумала идти. Остановилась, точно вросла стопами в пол, из-за чего невнимательная Клара едва не упала.

- Лиль!? – не подобающе дерзко на людях она обратилась ко мне по имени, взывая о причине остановки, но как только подруга осмотрелась, так непременно поняла мое состояние. Обычно в зале за завтраком собиралось много людей – сыновья и дочери шейха, но сегодня помещение уж слишком звенело от гула голосов, а высокие стены гремели от хохота гостей. Среди всего шума и гвалта удалось различить двух знакомых людей. Артура и отца. Двое друг против друга. По виду вели непринужденную  беседу, но скрестили враждебные взгляды, словно на поле боя.

Аж три наложницы шейха Вацлава отвлекали внимание Бонифация на себя. Одна из них стояла за его спиной, обнимала мужчину за шею, пальцами скользила по его могучим плечам, иногда наглела и ноготками царапала его жесткую грудь в вороте черной рубахи. Другие две наложницы в красном одеянии расположились на полу возле мужских массивных широко расставленных ног, гладили твердые голени и бедра. Каждое движение искусительниц – четкое и выверенное. Призванное соблазнить, очаровать, заставить забыть обо всем, кроме игривых пальцев. Девы дорвались до сладкого. Да, это не толстый старик с лысиной. Да простит меня великий шейх!

 Бонифаций же позволял прикасаться к себе. Только с его разрешения к нему прикасались. Это была великая честь. Мне иногда казалось, что у него какая-то мания. Он не терпел, когда к нему прикасались без разрешения.

Если Бонифаций со стороны чудился раскованным, спокойным, то мой отец во время разговора бросал короткие взгляды на свой меч, прислоненный к стулу, что выдавало его эмоциональную обеспокоенность. Отец что-то произнес с улыбкой, отчаянно пытаясь создать иллюзию уверенности в себе, а Артур же сухо кивнул, одновременно слушая должно быть жаркие, пошлые предложения красавиц – наложниц.

Я осознавала, каких трудов стоило отцу и Бонифацию сидеть друг напротив друга и создавать видимость мира, когда в душе они искренне желали смерти друг другу. Но это политика наших земель. Искусство лжи и хитрости. И гости в зале прибыли лишь с одной целью, узнать, когда враги набросятся друг на друга, но вместо ожидаемой сцены убийства Артур внезапно поднял кружку с хмельным напитком, чем заставил людей послушно умолкнуть, после чего мысленно скрестил фужеры с отцом и что-то произнес, но я не смогла услышать или прочитать по губам. Слишком далеко. Зато услышала, как Ярин, сидевший рядом с братом, громко провозгласил-повторил речь:

- За жениха и невесту! – тогда же зал закричал от радости и наполнился ликованием. Опасность и напряжение, сковывающее зал, отлегло, а я отмерла и наконец, покинула зал пока меня не заметили. 

***

Я не собиралась встречаться с Артуром, к тому же, у меня много дел перед предстоящей свадьбой.  Приготовлениями мы занимались с матушкой Рафаэля - милая тетушка, которая всегда казалась ласковой и понимающей, в отличие от остальных представителей Вацлавов. Но несмотря на долгое время и разговоры со слугами, я так и не отвлеклась. Каждую секунду ощущала невидимую слежку от Бонифация. Его глаза были везде! За каждым углом и в каждом встречном госте. Он следил за мной. Желал найти. Проклятый убийца словно ходил за мной или мне так казалось. У меня развилась мания преследования, отчего я была нервная и раздраженная.  Говорила грубо со слугами и повышала голос. Даже матушка Рафа поняла мое волнение и отправила меня после обеда отдыхать и морально готовиться к свадьбе.

Оказавшись на втором этаже за защитой охранников, хоть и изможденная жарой, но я почувствовала спокойствие. Словно сняли жесткий ошейник и поводок. После возвращения «прямоугольника видимости» с непривычки заболел правый глаз, а от него и голова. Держась за виски обеими руками, я вошла в личные покои и, оглядев помещение, остолбенела. В ноздри пробрался сладкий аромат цветов, чьи лепестки я обнаружила на месте шелковых покрывал и подушек. На моем ложе был изображен огромный круг из белых лепестков, как символ чистоты девушки, а в центре – красный круг из красных роз. Немедленно возникла ассоциация - белые простыни, на которых символом отнятой девственности лежали красные капли-цветы, будто кровь. Это сцена брачной ночи, когда муж берет девственность жены.

От гадливости затряслись руки. Будь моя воля я бы начала крушить и орать не своим голосом. Это издевательство – прямое оскорбление, намек на то, что моему будущему мужу никогда не взять мою девственность, потому что она уже подарена Ему. Не было сомнений, кто сделал очередной дар и захотел унизить. Вся кровь прилила к лицу красками стыда.

Он словно издевался надо мной. Воскрешал в памяти события, когда я сама пришла к нему. Показывал, что не принуждал, а я добровольно легла под него. Мне так в жизни не было стыдно. Мои мысли были глупы и хаотичны, тело горело от стыда, а руки принялись мять. Мять эти кровавые лепестки, выжимать их, а потом я с удовольствием потопталась на цветах. И хоть сколько не топчись, но из памяти не изъять тех моментов. Ведь это я подарила ему девственность, он действительно не отбирал. И винить кроме себя некого. Я думала, что так будет лучше. Думала отомщу, а может, если удастся, то однажды всажу ему нож в спину, пока будет меня иметь, но поняла, что бесполезно играть с таким. Он сам, с кем хочешь поиграет. Да и убить его я бы не смогла. Все же он не убил меня в свое время.

Свадьба

POV Лиля

В день свадьбы я проснулась с отчетливой, режущей болью в глазах и с легкой ломотой в теле, как напоминание о схватке с похитителями, из которой выбралась живой только благодаря жениху. По моей просьбе остаток ночи Рафаэль провел рядом со мной, объятиями оберегал от возможного нападения.

Среди ночи охранники бы не посмели зайти в покои принца, поэтому более подробной информации о попытке убийства и причастных к грязному делу лиц, мы пока не имели. Оставалось гадать - кто и что хотел со мной сделать? И почему именно я?

Едва пропала паника, как мысли касательно нападавших окончательно разбрелись в разные стороны, но времени было мало, впереди - свадьба, следовательно, некогда думать о ночи. Для начала необходимо подготовиться к торжеству и не ударить в грязь лицом, а уже в процессе подготовки возможно будет время проанализировать. Разумеется, я могла закрыться в собственных покоях и сжаться в углу от страха, но вдруг это цель похитителя? Моя паника и капитуляция перед свадьбой?

Я не стала будить будущего супруга, поскольку только мне предстояло привести себя в порядок, а Рафаэль мог отдохнуть перед долгим и напряженным днем.

Перед выходом из покоев в первые в жизни сложила ладони в молитвенном жесте и прикрыла глаза. Помолилась красным пескам об одном:

" Чтобы свадьба состоялась без жертв"!

Я не хотела видеть бойню, трупы и разрушения.

Как только прекратила молиться, так сразу кивнула охранникам, которые после ночного происшествия по указу Вацлава теперь обязаны ходить за мной тенью. Взяла одного из них под руку, изображая слепоту и невозможность одной передвигаться по лестнице, затем стряхнула с плеч невидимое беспокойство и изобразила веселое настроение. Свадьба должна быть идеальная. Я должна быть идеальная. Достойная невеста Вацлава. Чтобы ни одна завистница не посмела назвать ведьмой, а величала не иначе, как Лилия Вацлав… Хорошо звучало.

В своих покоях я была вновь хладнокровна, спокойна, решительна точно змея. Если бы наступили, то непременно бы ужалила. В таком же уверенном состоянии разглядывала смятую кровать, с которой прошлой ночью пытались украсть, напугать или убить. Если поначалу я была уверенна в том, что меня желали убить, то теперь странным казался способ убийства, ведь мне могли просто перерезать горло, но тогда вероятно было бы много крови, а удушье – это более тихое убийство, в результате которого дела можно было обставить в пользу похитителей. Вероятнее всего нападавшие желали представить смерть, как нечаянный случай, к примеру, сделать вид, что остановилось сердце. Видимых травм не было, а значит, это не убийство и не кара от Бонифация. Я бы не прочь увидеть его на виселице, но не в день своей свадьбы, поэтому успокоившись и претерпев гнев, почувствовала приток вдохновения. Не стоило прогибаться под всякими «убийцами» и идти у них на поводу.

Взяла себя мысленно в руки и с улыбкой обернулась, как раз в тот момент, когда в мои покои вбежала запыхавшаяся Клара:

- О! Красный пески, я уже успела испугаться, куда ты девалась?! Всё утро служанки обсуждали покушение! Это правда? Что же делать? – бывшая принцесса была искренне удивлена. Даже в приступе эмоций схватила меня крепко за руки, рассматривая меня на предмет ран. Повертела мою шею, на которой остался небольшой порез после вчерашнего нападения и от ужаса долго охала и размахивала руками в воздухе, затем долго проклинала именно меня, будто я сама виновата в нападении на себя. Все ее недовольство было по причине того, что Клара являлась руководителем моих приготовлений к свадьбе, в случае неудачи – отвечала головой за невыполненную задачу.

В процессе приготовлений, а именно: купания в бассейне гарема, намазывания тела различными маслами специально для первой брачной ночи я смотрела спокойно на множественные руки служанок, готовившие меня к празднеству. Иногда уделяла внимание темным тучам на небе, которое почти никогда не скрыто тьмой. Что это было - плохой знак или хороший не знаю? Очнулась уже в тот момент, когда была физически готова к выходу. Свадебное одеяние неизменно белое, девственно-чистое для невесты плотно покрывало мою кожу, на голове обязательный капюшон, который не давал увидеть самую главную роскошь – волосы. На лицо же я долго думала надевать или не надевать белую повязку в сетку, но после некоторых внутренних размышлений решила, что за ней смогу хоть частично скрыть свой взгляд. Тем самым для остальных останусь слепой, но в тоже время смогу частично видеть людей.

После того, как стану женой сына шейха моя внешность должна говорить каждому человеку о богатстве. Артур тоже дарил драгоценности, но и Рафаэль был щедр. Запястья украсили толстые золотые браслеты с красными камнями, на одной щиколотке – большой браслет, напоминал чем-то одну половину от кандалов, чтобы сложнее было двигаться, а уж тем более сбежать, а на шее – колье, как удавка, которая холодила кожу и держала шею в напряжении. Замужние высокородные женщины носили эти обручи, как подсказка остальным жителям, что они собственность великого рода.

С мыслью, что отныне и до конца своих дней буду принадлежать Рафаэлю я покинула свои покои. Клара повела на завтрак, после которого должна состояться церемония. И хоть мне претила мысль о том, чтобы всецело, без остатка принадлежать какому-то мужчине, я надеялась, что удастся более или менее выторговать себе неплохие условия для жизни. Как уже поняла, с женихом возможно найти компромисс. В весьма боевом для свадьбы настрое мы под рукой с Кларой появились на втором этаже и по мере нашего передвижения в сторону лестницы головы гостей поворачивались в попытке получше рассмотреть невесту Рафаэля. Жених же находился в отдалении возле белой колонны, но ни один, а с шумной компанией - отцом и Бонифацием. Судя по тому, как было перекошено от эмоций лицо Рафа, разговор был мало приятным.

Чем ниже спускалась по лестнице, тем очевиднее казался спор между тремя мужчинами и если двое из них что-то возбужденно доказывали Бонифацию, возможно с гневом обвиняли в нападении, то гость напротив казался расслабленным. В своей стихии. Скучающим. Более того, пока мой жених и отец гневались, Артур располагался удобно так, что мог видеть весь зал, включая нас. Не берусь утверждать, куда направлен его взгляд, но не на собеседников точно.

Муж

POV Лиля

После притока адреналина всегда неизменно приходила отдача. Под этим понятием я привыкла понимать чаще всего атрофию чувств - полное эмоциональное выгорание. Так и сегодня едва закончился шквал поздравлений, как меня полностью выжало. Каждую эмоцию из меня высосало по капельке. Почти не осталось тревог касательно Бонифация. А потом и вовсе пришло понимание я - госпожа Вацлав, за чью сохранность теперь отвечал каждый воин в этом зале. Дворце. На этой земле.

В течение вечера были небольшие сигналы интуиции, но, наверное, я просто очень сильно и на пустом месте беспокоилась. Или, как сказал Рафаэль, переоценивала возможности врага. Всё возможно.

Остаток вечера я с улыбкой на бледных от переживаний губах, пила терпкое вино, смакуя горечь, и смеялась гостям подобно глупой, но красивой кукле. Всё чего я желала во время праздничного обеда, плавно переходящего в ужин – это остаться в одиночестве. Меня не интересовали ни военные дела, ни муж, и даже вид Артура гораздо меньше приводил мысли в сумбур. А он, к слову сказать, после церемонии забыл обо мне, каждое свое слово и взгляд направлял на Трин.

Но, словно, проклятие висело над головой, праздник напротив длился мучительно долго. Музыка задорно переливалась волнами вдоль шумных гостей. От смеха грузные толстые мужчины-шейхи хватались за огромные животы. Их жены сидели смирно и ухаживали за знатными отпрысками, а танцовщицы - в развратных полупрозрачных накидках совращали великих господ. В отличие от жен и приличных дам, я не стеснялась смотреть на обнаженных красоток.

Вскоре муж еще сильнее испортил настроение, так некстати, положив руку на мое бедро, он нащупал там…ничего не нащупал. Отсутствие белья. Свадебное платье слишком обтягивало изгибы тела и белье смотрелось бы не к месту, поэтому я без него.

Глаза мужа нашли меня, вспыхнули нездоровым блеском, едва не сожгли желанием мою фигуру в свадебном платье, уделив внимание соскам, которые выделялись под тканью. Игривый настрой Рафаэля обжигал до угольков на протяжении вечера и сопровождался неприличной лаской моих бедер, талии или груди. Естественно, ласки проводились под столом, в тайне от гостей, но меня немного выводили из равновесия. Прямо-таки раздражали!

Муж в очередной раз погладил мое колено, а после, удовлетворенный послушанием, направил руку все выше, желая дотронуться до интимной зоны между моих ног, на что пришлось свести бедра и не дать шкодливым пальцам потрогать там.

- Как думаешь, отец скоро убьет его? – не столько интересовал ответ на вопрос, сколько старалась отвлечь разбушевавшееся воображение Рафа, иначе рисковала оказаться в верхних покоях с задранным подолом раньше времени. Не то чтобы я не понимала, что будет ночью и я разумеется, не намеревалась сопротивляться, но, честно, для первого раза мне необходимо было напиться. Хорошо напиться. Конечно, можно было еще претвориться поленом или как там называли? Закрыть глаза и потерпеть. Чтобы от такой страстной любовницы у Рафаэля навсегда отбило желание приходить ко мне в покои. В последующем я бы за ним ухаживала, проявляла ласку и заботу, а наложницы удовлетворяли его в физической близости. Идеальная семья.

Задав вопрос мужу, я покусывала краешек бокала и боковым зрением посматривала за столом Бонифациев. Старший принц после нескольких часов ухаживаний за Трин, наконец, вернул невинную девушку отцу и матери, а сам занял место рядом с братом. Очевидно - с целью насладиться вином и вниманием женщин, которые льнули к Ярину.

Рафаэль тем временем прекратил приставать ко мне под столом и выдавил сначала неохотно, а потом уже с большим чувством и желанием:

- Каждый раз забываю, кого взял в жены. Хочется сказать, чтобы поменьше думала, но ты обидишься. Думаю, напоследок ЕМУ позволят покататься на какой-нибудь прыткой кобылице, а в разгар действа глупцу отрежут член с яйцами. А завтра утром после нашей брачной ночи голого урода вывалят нам на завтрак. Будет вместо шута. Как тебе? Нравится?

От одних мерзких слов рот наполнился привкусом гнилья и помоев. Рафаэль наслаждался каждым словом, каждой фантазией касательно судьбы врага. В красках и с особой жестокостью представлял его бесславную кончину. Но сильнее всего мужа интересовала реакция жены, видимо, обнаружил мое внимание к столу Бонифациев.

– Тебе понравится изуродованный Артур без члена, а, любовь моя? Понравится, как он обезьянкой будет вылизывать мне ноги? – Рафаэль, высунув язык, насмешливо изобразил, как будет происходить лизание ног, а потом красочно описывал, как будет заставлять не только ноги лизать, но и дальше…выше…

Мое лицо само скривилось от омерзения, тело конвульсивно дернулось один…второй раз, будто я закоченела и продрогла до костей. Ужасные описания унижений рождали кошмарные сцены в моем воображении. Я больше не смогла спокойно слушать. Уже поднялась со стула, готовая уйти из зала. Желала хоть на секунду остаться в одиночестве и смыть прохладной водой разгоряченное лицо, но муж пресек мою капитуляцию. Быстро схватил мое запястье и сжал с такой силы будто хотел раздавить каждую фалангу пальцев. Как только я села, так он внешне успокоился. Даже подарил добрую улыбку, затем любовно погладил мою пульсирующую от жесткой хватки руку. Сплел наши пальцы в замок и поцеловал тыльную сторону моей руки. Еще несколько раз нежно поцеловал, а затем лизнул, попробовав вкус моей кожи.

– Поскольку отцы решили нашу судьбу без нас, у меня не было выбора, как отдать тебя Бонифацию в качестве приманки. В то время я не имел ни войска, ни должного уважения, но, клянусь, я не хотел тебя отдавать и ругался с отцом, чтобы тебя тоже спрятали в тот день нападения Бонифация на тринадцатую землю, но они не послушали. И я ненавижу их за это. Я мог взять в жены любую женщину, но я привык считать тебя своей невестой. Ты уже стала частью меня.

Со вздохом прикрыла веки, выслушав очередное признание мужа, но на это мне нечего было сказать.

Я чувствовала, как его бесили мои вопросы о враге. Даже простой интерес к его смерти заставлял мужа поступать жестко и грубо. Где-то глубоко я понимала Рафаэля, его раздражение и ревность, но если так страдал от неверности, то лучше бы не брал в жены и не сводил с ума жестокостью.

Оратор

POV Лиля

Тосты не прекращались. Гости один за одним дарили подарки и говорили поздравления, которые я не запоминала и даже вряд ли слышала. Мало кто оставался трезв, вероятно лишь отец со стражами, расположенными по периметру зала и охранявшими выход. К слову, маленькие гости праздника давно ушли по своим палаткам, разбитым возле дворца, либо на верхние этажи, поскольку атмосфера в зале царила уже изрядно пошлая.

В середине празднества в зале прозвучал озорной голос Ярина. Мужчина шутливо сбросил одну из танцовщиц со своих колен на соседний стул, а заметив, что красавица надула пухлые губки, шлепнул ее по попке, после чего с чувством всесилия и собственной неотразимости поднялся, держа в руке полный бокал вина.

- Прошу извинить своего брата, но он слегка перепил. Все же он тоже человек! - над этим сомнительном утверждении Ярин скептически скривил губы и махнул ладонью на пьяного брата. Хмельной Артур же в знак согласия поднял руку и будто не смог ее удержать со всей силой бахнул ею по столу, вызывая громкий стук, от которого ближайшие соседи перекосились в лице. От страха танцовщица, сидевшая на коленях Артура, едва не упала с его колен, при этом оголенным соском скользнула по его губам.

- Как видите, он тоже человек (в чем я сам иногда сомневаюсь) и теперь не в состоянии связать двух слов, поэтому поздравлять жениха и невесту буду Я!

Бонифаций не узнаваем. Ни разу не видела его в таком жалком состоянии. Сколько бы он не выпил, умом и телом всегда оставался трезв. Возможно становился более общительным, как в тот судьбоносный день нашей первой встречи на озере, но при этом оставался гордым и знающим себе цену мужчиной. А сейчас все, что его интересовало – это женская грудь с крупными коричневыми сосками, которую он тер подушечками крупных пальцев.

При одном взгляде мой рот скривился, поэтому не дождавшись тоста от Ярина я выпила новый глоток вина, чтобы была хотя бы объективная причина, почему мне было гадко внутри. Вместе с вином, попавшим через губы в рот, ощущение, что я нажралась битого стекла, порезавшего горло и язык.

- Сегодня брат отдыхает, не будем столь строги к нему. Его невеста скоро подарит ему ребенка, и он на нервной почве перебрал. Беспокоится, наверное, перед родами. - продолжал Ярин оправдывать Артура, а затем глубокомысленно изрек:

- Несмотря на пасмурный день, омраченный тучами за окном здесь нам с вами очень тепло и уютно. От имени великой семьи Бонифациев хочу поздравить молодоженов!

Ярин вялым шагом добрался до нашего стола, при этом озаряя людей яркой улыбкой. Встал напротив нас с Рафом с благоговейным видом и в особенности, глядя на меня, поведал свои мысли насчет бытия. Долго вещал о святости обрядов, о правильности выбора и о принятых решениях. Речь завуалированная, но очень тонкая и проникающая в самую суть. Со стороны создавался эффект пьяного бреда, но я всё поняла. Ярин меня откровенно осуждал за принятое решение, на что Раф демонстративно сжал мою руку в своей, а я неловко отвернулась в сторону, не понимая, как златокудрый Бонифаций мог ожидать от меня смирения и того, чтобы я добровольно осталась на их стороне после устроенной резни в их оазисе.

После сказанных мне слов Ярин обратился ко всему залу. Мастер лжи и обмана. Тот, кто умело играл публикой и обладал талантом красиво запутывать в паутине своей лжи.

Он говорил тост, так чтобы обратить внимание зала на себя. Великий оратор. На время он стал главным участником торжества. Если бы вдруг в этот момент в зал вошли убийцы, то никто бы не заметил новых лиц. Возможно отец, поскольку тот не пил и не был подвластен веселью праздника. Это время - отличный шанс совершить обманный маневр, но ничего не произошло. Артур все также продолжал пьяно гладить обнаженную деву.

Я прекратила гипнотизирующе рассматривать мужские пальцы на больших сосках танцовщицы только когда Ярин щелкнул пальцами, пробуждая зал ото сна. После этого внесли сундуки, наподобие тех, которые мне недавно подарил Бонифаций.

- С этими дарами, надеюсь, мы сможем достигнуть мира. Зверь не злопамятен и дарит вам их. В конце концов, он лишний раз доказал, насколько бесполезны попытки пробраться в наш оазис и уничтожить нашу землю. Это, как биться о каменную высокую стену или пытаться ее перелезть. Согласитесь, также глупо!

Смех Ярина звучал инородно среди молчания, но невзирая на неоцененную шутку он продолжал смеяться и вести себя, как хозяин положения, чем вызывал протестующее покашливание отца.

Когда Ярин отсмеялся, то закончил вдохновенную речь:

- Забудем о наших распрях? К тому же, надо признать, ведь это мы первые завоевали тринадцатую землю? – а это был удар ниже пояса. Удар в самое болезненное место. Цель - припугнуть каждого. Всколыхнуть память и намекнуть, как жестока их земля с врагами, если не принять предложение о перемирие. Судя по всему, Ярин с Артуром пытались наладить контакт!? Что показалось немыслимым, чем-то граничившим со сказкой, которая становилась явью.

- Мы готовы пойти на мирное урегулирование конфликта, - голос Ярин окончательно потерял пьяные или веселые нотки, насквозь пропитался гордостью и уверенностью. - В знак дружбы и особого расположения дарим всем знатным семьям наших южных земель, прибывших на праздник, вот эти дары - ткани, одежды, масла, драгоценности. Ах, да...- Ярин еще раз прищелкнул задорно пальцами и плотоядно улыбнулся. - И конечно, наши красивые смуглые пышнотелые красавицы. Наши женщины - самые дорогие рабыни на невольничьем рынке. Мы же отдаем даром каждому взрослому мужчине, достигшему возраста шестнадцати лет.

Только тогда рабыня (а я наивно думала танцовщица) перестала облизывать шею Артуру. А когда отрывала свои губы от его кожи, то стала заметна порочно-слюнявая ниточка, пролегшая от ее губ до его шеи, но в последствия та оборвалась. Бедная женщина исходила слюной по Бонифацию. Или же по его богатству и власти?

Тем временем Ярин открыл несколько сундуков, набрал в две ладони золота и подбросил в воздух. В следующем сундуке показал платья, в другом – шелка.

Месть

POV Артур

Подведем итог:

"Свадьба скучная, даже никто не подрался, а у меня кулаки чесались. Не мечом, так хоть кулаками размозжить пару лоснящихся, заплывших жиром рож."

К этому выводу я пришел, стоя возле одного из деревьев, и, соответственно справляя нужду. Сад прекрасен, тих и темен в это время суток. Идеальное место для тихого убийства хмельного Артура. В подтверждение мыслей позади расслышал шорохи листьев – кто-то пробирался сквозь кусты, стараясь не привлекать мое внимание, но я продолжал то зачем пришел, по крайней мере изображал, одновременно вынимал из внутреннего кармана черной рубахи два украденных из-за стола ножа для резки мяса. Маленькие, но вспороть брюхо или шею вполне возможно. Глупцы не пожелали идти на перемирие - правильно, хотя бы оказались не конченными идиотами. Естественно, я намеревался умыть весь дворец Кровью в отместку за моих погибших людей. И я это сделаю! Буду наблюдать, как они дохнут в ужасных муках!

Когда шаги и звуки за спиной стихли, я интуитивно по шорохам подсчитал количество убийц.

- Отлить-то хоть дайте? – пьяно попросил, но изображать пьяного было очень сложно. Ярин искренне не верил в мою игру и на протяжении вечера очень сильно переживал, что у меня нет таланта лжеца. Голос пьяным не получался, да и жесты были слишком уверенны для пьяного, но, к нашему счастью, здесь мало, кто знал Зверя, а уж тем более то, каким он выглядел в хмельном состоянии.

План был примитивен донельзя. Еще в родном оазисе на его разработку у меня ушел всего час . Сыграть на самоуверенности врагов, считавших свой оазис личной крепостью. В войске Вацлавов около тысячи солдат, разбросанных по всему оазису. Основная их масса спала в казармах. Ими в данную секунду занимался Ярин и мои лучшие пятьдесят сарацинов, которых я привел под видом обычных мужчин и женщин. Отличное умение моих лучших убийц - тихое убийство во сне. Воины Вацлава даже не проснутся, не произнесут и слова, а тихо будут спать до утра, пока какой-нибудь воин-охранник не заметит отсутствие людей на построении.

В отличие от меня Ярин мог свободно развлекаться и уйти сейчас с праздника незаметным на это дело. А на умения Ярина никто не рассчитывал. Его преимущественно считали идиотом.

- Ты скоро? – поторопил противный голос старикашки. Убивать меня они быстро не собирались. Им нужен я в качестве трофея, поэтому здесь у меня тоже преимущество. Они даже ждали пока я справлю якобы нужду. Что сказать? Глупцы…

К кулакам прилила кровь, а в груди запылал огонь. Целый пожар отмщения. Пальцы приятно покалывало от мощи и желания убивать. Ради этой минуты я терпел издевки, насмешки, самодовольные рожи гостей, которые в разных углах залах обсуждали, как Зверь Красных Песков оказался всего лишь похотливым кобелем, допустившим врагов в свой оазис, из-за красивых ножек рыжей ведьмы.

С непередаваемым удовольствием, но серьезным лицом я развернулся к главному убийце – папе Розы, которому подарил жизнь, а теперь собирался забрать. Склонив голову на бок, молча оглядел шестерых убийц, пришедших по мою душу. Удовлетворенно отметил страх на своих будущих жертвах, чьи руки задрожали на рукоятях мечей, ведь я должен был быть пьян и напуган их неожиданным появлением, а я повернулся трезвым и злым.

Глупцы поддались панике и совершили огромное количество смертельных ошибок и я этим умело пользовался.

Они заслужили бесславную и никчемную смерть, подкараулив меня в одиночестве и вроде как пьяным. Резким движением выпустил два припрятанных между пальцев ножей, острием попав точно в грудину двум верзилам. Те успели еле слышно застонать прежде чем испустить дух и дряхлым мешком с костями упасть мордой в траву.

Пока двое другие недоверчиво рассматривали падающие трупы, а другие - замахивались грузными мечами, я успел всё: несколько раз ушел от удара, несколько раз ударил кулаком в жирные морды и залил кровью свои сбитые костяшки и оплывшие лица ублюдков. Предпоследнего убийцу схватил за череп и с особой жестокостью выдавил ему глазницы.

Папу Розы я оставил на сааааамое сладкое. К его глотке в последнюю очередь прислонил нож и, крепко держа мужчину в захвате, почувствовал, как трусливо задрожали ноги врага, как пленник аккуратно сглатывал слюну, боясь, что лезвие возле шеи порежет его.

На ушко ему шепнул, ощущая его скачущий пульс:

- Я пришел возвращать долги, великий шейх мертвой тринадцатой земли! После тебя пойду сдирать долг с твоей дочурки, притом с огромными процентами. Она выторговала твою жизнь, но не заплатила мне. Теперь я сильно расстроен ее бесчестием! – вполне миролюбиво поведал мужчине, но ножом надавил сильнее и прорвал немного кожи на его шее. Запах крови тут же пробрался в наши ноздри. - После этой великой ночи каждый человек в южных землях будет знать, как опасно поднимать руку на меня и мою землю и чем чреваты подобные попытки! – договорил и медленно повел ножом вдоль его шеи. С наслаждением совершая свое правосудие!

Безвольное тело тут же рухнуло лицом в траву. В абсолютной тишине я забрал чужой меч. Всяко лучше, чем нож для резки мяса. С чувством частично выполненного долга, не таясь, забросил меч на плечо и направился во дворец праздновать. Теперь наконец-то я шел действительно праздновать и наслаждаться весельем!

Примерно возле одиннадцати вечера моя основная армия во главе с Ярином напала на казармы. В зале осталось десять процентов от гостей, остальные хмельные пошли трахаться, кто на улице в своих палатках, кто во дворце в комнатах. Во всех этих местах гостей уже давно дожидались мои милые ползучие твари – змеи, которых я выпустил из сундуков. На дне всех даров, прикрытые теплыми тканями, притаились ядовитые твари. И как только хозяева сундуков решат потрахаться, так ползучие гады лишат их жизни всего одним маленьким укусом. Это мои самые ядовитые змеи из родного оазиса. На их поимку ушло несколько дней, при этом погибло девять лучших ловцов дикой живности.

В каждом сундуке набиты десятки змей. Постепенно в течение ночи они расползутся по всему дворцу и ближайшим окрестностям, после чего наполнят оазис страхом и паникой. Мне даже не понадобится ничего делать. А мои люди предупреждены и в безопасности, поскольку на каждом из них специальная резиновая одежда от стоп до середины бедра. Змеи черные с красным хохолком, либо красные с черным хохолком, в зависимости от пола. Одни чуть длиннее, другие – короче и самое высокое расстояние, куда могли укусить стоящего человека - это колено. Чаще всего кусали в голень, где самая мякоть и кровь.