Девонли. Ритмы ночи

Глава 12

Кристофер

После разговора я отвёл Лили в её комнату, затем пошёл к себе. Сегодня Жнецы уже никому не навредят.

Да, я обещал помочь, но… защитить всех артистов? Нет, невозможно. Если выживет хоть кто-то – это уже будет чудом.

Наверное, нужно было рассказать Брукс об ордене, однако я не стал. Она всё ещё в шоке, поэтому я решил отложить этот разговор. Но затягивать нельзя: в данной ситуации лучше знать, чем не знать. Удар может быть нанесён в любой момент и от любого из находящихся на острове. Игра запущена, так что теперь каждый здесь – потенциальный враг.

Скоро артисты осознают, что им предстоит бороться друг с другом, чтобы выжить, и начнётся настоящая мясорубка. Правда в том, что никто из них не покинет Девонли живым. Они видели лица членов ордена, а Жнецы не оставляют свидетелей. Вероятно, после того, как они наиграются и покинут остров, Девонли сгинет в огне вместе с труппами. Пешки Левингтона придумают для СМИ душещипательную историю, и он откупится от семей умерших денежной компенсацией. Так всё обычно и происходит.

И история повторится, если я не вмешаюсь. Но стану ли я вмешиваться? Спасти всех я всё равно не смогу, да у меня и нет такой цели. Я не герой.

Помочь можно, лишь продолжая работать на Левингтона. Однако даже в этом случае в одиночку я мало что могу сделать. Левингтон нанял столько первоклассных охранников, что устранить их всех попросту невозможно. А ещё по пятам за мной ходит вечно бдящий Итан, верный пёс Левингтона. Если эта псина почует, что я затеял бунт, то я сам окажусь в числе игроков и лишусь преимущества.

Преимущества? Как глупо это звучит.

Мы на грёбаном острове, где каждый шаг контролируется и виден как на ладони. И кого я собрался вербовать в помощники? Парней, которые не умеют ничего, кроме как двигаться в такт музыки? К тому же артисты явно считают, что я знал обо всём, когда набирал труппу. Переубедить их будет сложно. Если они не поверят мне и не примут помощь, то вскоре переубивают друг друга.

Если бы можно было как-то переманить охрану на свою сторону… Но что я могу им предложить? Деньги? Левингтон и остальные Жнецы дадут в разы больше. Среди них точно есть представители не только третьего и второго кругов, но и первого. Возможно, даже лидеры имеются, однако информация о том, какое место в ордене занимает каждый из гостей, мне недоступна. Левингтон упоминал об Андерсоне и Монтгомери, о положении остальных же я могу только догадываться.

Почему я не заподозрил неладное? Почему был так слеп? Да, на собрании об этом даже не заикались. Точнее – не заикались в моём присутствии. Однако в прошлом я ведь уже набирал людей для дикой охоты, которую Жнецы устраивают регулярно. Но то были отбитые мрази, отравляющие общество: конченные наркоманы, насильники, убийцы и прочий мусор. Жалко ли мне их было? Жалею ли я, что своими руками подписал им смертный приговор? Раскаиваюсь ли? Мучаюсь ли чувством вины? Ничуть. Я не праведник и не святой, у меня свои методы избавления от скверны.

Однако сейчас дело обстоит совсем иначе. Сегодня погибла невинная девушка. И сколько ещё умрёт невинных людей, прежде чем у меня получится вызволить их отсюда? Да и получится ли? Вполне возможно, я сгину вместе с ними.

Но я обещал Лили, что хотя бы попытаюсь.

В мыслях резко вспыхивают картинки нашей недавней близости, и я словно вновь ощущаю под пальцами бархатистую кожу. Словно вновь погружаюсь в горячую, влажную и невыносимо узкую…

Чёрт!

Я хочу ещё, и мне это не нравится. Уже очень давно в моей голове не хозяйничала женщина. После Патрисии Левингтон я не встречался ни с кем, не шёл на сближение. Мимолётные или чуть более длительные связи – это был мой максимум. Секс без обязательств мне отлично подходил, и я не рассекал по планете в поисках девушки мечты. Но с Брукс всё изначально пошло наперекосяк. Как я и предполагал, от неё слишком много проблем.

Наверняка она уже спит – беззащитная и полностью обнажённая.

Вспоминаю её тонкую длинную шею и манящие ключицы, и во мне вспыхивает желание прикусить эту нежную кожу зубами. Чем дольше я думаю об этом, тем сложнее удерживать контроль и сопротивляться порыву пойти в её комнату. Но если я позволю себе увлечься ею, мои тщательно возводимые барьеры обрушатся, и я вновь стану жалкой размазнёй.

Похоть смешивается со злостью. Почему, чёрт подери, голод такой сильный, словно это не я трахал её до хриплых криков буквально полчаса назад? Какого дьявола я так возбудился, стоило лишь подумать о ней?

Голова становится тяжёлой, и в ней оглушающим набатом бьётся навязчивая мысль: я хочу эту женщину. Прямо сейчас.

Бред. Нужно просто снять напряжение. Но, когда я уже тянусь к ширинке, мой чудом не отключившийся слух улавливает чьё-то присутствие. Рефлексы врубаются молниеносно, и, развернувшись, я успеваю отразить удар, нацеленный в спину.

– Браво, Кристофер. Твои навыки становятся всё лучше и лучше, аплодирую стоя, – саркастично подмечает Итан и действительно аплодирует.

Шут гороховый.

– Что за цирк, Итан?

– Мистеру Монтгомери очень понравилась твоя девушка. Он вежливо просит одолжить её ему на пару дней. Готов заплатить любую цену.

– Нет.

– В смысле – нет?

– Ты глухой? Я сказал, что не отдам её.

– Тогда придётся взять силой.

– Нарушаешь правила? А как же пункт о том, что отбирать чужих питомцев силой запрещено?

– Ты забыл, на кого работаешь, Кристофер? Генри велел отдать её Монтгомери.

– Она моя.

– Твои желания не учитываются, ты обязан выполнить приказ. Если ослушаешься, готов поспорить, что тебя наконец-таки бросят в камеру. Посидишь там пару-тройку дней, подумаешь над своим поведением, – Итан прищуривается и отступает к двери. – Я как раз собирался нанести мисс Брукс визит. Зашёл предупредить.

Внутри вскипает ярость, и, настигнув его, я без предупреждения наношу удар по лицу.

– Чёрта с два ты подложишь её под этого старого извращенца. Брукс останется со мной, и вам придётся с этим смириться. Можешь так и передать Генри. С Монтгомери я поговорю сам.

– Вздумал кусаться, пёс? – цедит Итан, стирая кровь с разбитой губы. – Генри плевать на твои…

– Ты, кажется, не понял меня, Итан, – резко перебиваю его. – Я сказал, что никто не навредит моей женщине. Пока Лили Брукс со мной и согласна на мою защиту – я убью любого, кто лишь подумает об этом, и мне плевать на последствия. Но Левингтону – нет. Ты ведь не хочешь, чтобы твой хозяин расстроился или понёс убытки. Поэтому даже не думай что-то сделать с Лили или отдать её кому-то. Вопрос с Монтгомери я улажу.

– Ты… ты…

Он давится слюной, сверля меня ненавидящим взглядом. О да, мы с ним никогда не ладили. И как было приятно наконец съездить кулаком по его самодовольной роже.

– Генри это так просто не оставит, – бросает Итан напоследок и скрывается в темноте коридора.

С пару минут я жду, пока он унесёт свою задницу подальше, затем направляюсь к первому гостевому корпусу, где расположился Монтгомери. Он точно должен быть у себя. Этот старый хрыч стал слишком ленив, чтобы принимать участие в продолжении увеселительной программы.

При мысли об этом я содрогаюсь от отвращения. Члены ордена и артисты давно покинули фойе, где проходил банкет в честь открытия сезона в театре Девонли. Некоторые артисты сейчас находятся в покоях своих хозяев, а некоторых охрана проводила в их комнаты. И дело вовсе не в том, что какой-то питомец пришёлся кому-то не по вкусу, нет. Жнецы ещё успеют с ними наиграться. Но сегодня они жаждали крови – и первая кровь уже пролилась.

Я прибыл на остров заблаговременно, поэтому изучил местность, здания, тропы и туннели, в том числе и тайные. И в процессе столкнулся с одной загвоздкой: мой ключ-карта отпирает не все двери. Даже в некоторые подземные коридоры я попасть не смог. Видимо, по статусу не положено. Так что я знаю: алтарь и прочая секретная хрень находятся именно там.

Я не видел, как убрали тело Хельги, потому что сразу же потащил Левингтона в кабинет и потребовал прекратить всё это. Но я прекрасно знаю, что Жнецы делают с телами своих жертв. Самые отбитые на голову сейчас стоят около алтаря, на котором лежит истерзанное тело этой девушки. В богов они не верят, зато поклоняются демонам и считают, что человеческая кровь – подходящая плата, чтобы их задобрить. Ещё в позапрошлом году Монтгомери активно принимал участие в этих сатанинских ритуалах, но теперь это перестало доставлять ему удовольствие.

Стоит зайти в замок, меня сразу же окружает охрана. Сообщаю им о цели визита, и меня провожают в левое крыло. Монтгомери занимает четыре комнаты, и сейчас находится в спальне, куда я и вхожу. Он не один, а в компании Берты – солистки, которую Монтгомери сегодня взял себе в питомцы.

Время уже позднее, но он готов меня выслушать. Этот старый извращуга сразу положил на Лили глаз. Не стоило даже думать, что его остановит то, что я назвал её своей девушкой. Возможно, Берта не произвела на него должного впечатления. Однако я готов поспорить, что ему просто нравится прибирать к рукам чужое.

– Дорогуша, подожди меня здесь, – противным приторным голосом обращается он к Берте. – Улажу дела и сразу же вернусь.

Улыбаясь, она кивает ему. Кажется, её ничуть не смущает, что он старый похотливый пень. Но в данной ситуации я могу её понять. Глупо показывать гордый нрав и брезгливость, когда твою коллегу убили за непослушание, а её труп подвесили как предупреждение.

Монтгомери жестом велит мне идти за ним, и мы уединяемся в кабинете.

– Генри передал мне, что вы хотели выкупить у меня Лили, – вежливо начинаю я, когда мы садимся.

– А вы согласны? – он резко воодушевляется. – Назовите сумму, я заплачу любую цену.

– Видите ли, тут такое дело… – я заминаюсь и кашляю в кулак, словно от недовольства. – Меня не предупредили, каким именно критериям должны соответствовать артисты, и я оценивал исключительно их профессиональные навыки. Всё остальное проверяли мои помощники.

– А? – Монтгомери приподнимает брови. – Она что, не умеет трахаться? Так это решаемый вопрос. Две-три ночи в моей постели – и заскачет как миленькая.

– Нет, дело не в этом.

И снова я делаю паузу и отвожу глаза, будто тема мне неприятна.

– Ах, Кристофер, не томите! Что не так с этой девушкой? На вид такая ладненькая, милая, красивая. Неужели дурной характер? Но это ведь мелочь. Люди поддаются дрессировке.

– У неё хламидиоз, – чётко высекаю я, смотря на Монтгомери в упор и надеясь, что он настолько же мнителен и труслив, насколько о нём говорят. – И это только вершина букета. Мне неудобно говорить об этом, но я уже поплатился своим здоровьем. И сегодня я не дал вам познакомиться с ней поближе лишь по той причине, что она лживая нечистоплотная дрянь. По условиям контракта все артисты должны были пройти обследование, однако ей удалось подделать результаты анализов. Если бы все документы проверял лично я, то обман бы вскрылся сразу, но мои помощники допустили оплошность. Поэтому, если хотите забрать её, вам придётся подождать, пока она закончит лечение. Иначе…

– Я понял, довольно объяснений, – нервно перебивает меня Монтгомери и брезгливо морщится. – Не так уж сильно она мне и понравилась. Если так посмотреть – Берта куда красивее.

– Согласен.

– Уф… – он облегчённо выдыхает. – Спасибо вам, Кристофер.

– Не нужно благодарностей. Я счёл своим долгом предупредить вас.

– Да, да, – рассеянно бормочет он и вдруг меняется в лице. – А Берта?! Она чистая? Мы ведь уже… Ох…

– Результаты её анализов подлинные, – успокаиваю я его. – Берта очень чистоплотная. Если она пришлась вам по вкусу, будет разумнее не менять питомца.

– Да, да, вы правы. Правы. Спасибо, что сообщили.

– Всегда пожалуйста, – я встаю и протягиваю ему руку. – Доброй ночи, мистер Монтгомери.

Он смотрит на неё, не скрывая отвращения. Понимающе улыбаюсь и убираю руки в карманы. Монтгомери с облегчением кивает мне, выражает притворное сочувствие по поводу моего подорванного мужского здоровья, затем зовёт охрану и велит им проводить меня до моей комнаты.

Всю дорогу обратно я мысленно извиняюсь перед Бертой, которой теперь придётся ложиться под него, пока ему не надоест. А ещё перед Брукс, про которую уже завтра поползут нелицеприятные слухи. Разумеется, их распустит Берта, ведь Монтгомери обязательно ей пожалуется. Она явно надеялась, что Лили сменит её в его постели, и очень разозлится, когда услышит пошитую белыми нитками отмазку.

Само собой, артисты должны обладать отменным здоровьем. У Брукс никак бы не получилось подделать результаты анализов или подкупить медперсонал. Это и ежу понятно. Генри тоже будет очень зол, когда узнает про мою ложь. Но мне плевать. Я не могу позволить, чтобы какой-то старый хрыч трахал женщину, которую я обещал защитить.

И пусть Брукс не моя девушка, однако я намерен оставить её при себе. Впервые за много лет во мне проснулся собственнический инстинкт, и я никому не отдам ту, которой хочу обладать. Да простит меня Брукс, но благодаря моей лжи уже завтра на острове Девонли не останется ни одного мужчины, который изъявил бы желание посягнуть на её вагину.