Девонли. Ритмы ночи

Глава 25

Кристофер

Провожу пальцами по нежной щеке, и непроизвольная улыбка трогает мои губы. Лили заснула, пока я принимал душ. Мне не хочется тревожить её сон, поэтому я не ложусь рядом, а бесшумно выскальзываю из комнаты.

Вот и подошла к концу наша история.

Когда я захожу к себе, остаточная эйфория от близости с Брукс полностью сходит на нет. Словно вся тяжесть мира наваливается на меня, и я со вздохом приваливаюсь к стене.

– И когда ты собирался сказать? – доносится из темноты голос Левингтона.

Мне стоит немалых усилий не матюгнуться вслух и ничем не выдать волнения. Что такого он узнал?

– О чём? – уточняю, включив свет.

Генри сидит в одном из кресел в дальнем углу комнаты и пристально смотрит на меня.

– О том, что согласился сотрудничать с Лео. Причём по своей воле.

Неужели Андерсон предал меня? Хотя чего ещё ждать от Жнеца…

– А разве он не рассказал тебе сразу?

– Лео у нас забывчивый. Его интересуют только пробирки, микроскопы и прочая дрянь. Как засядет в своей лаборатории – так его оттуда слезоточивым газом не вытравишь. Если бы Итан не доложил мне, что видел, как ты вечером спускался в ту часть туннелей, я бы так и оставался в неведении.

– Прости, Генри. Нужно было лично сказать, ты прав. Просто я думал, вы с Лео заодно и он сам тебе расскажет. Да мы с тобой и не пересекались после тех посиделок, когда ты вырубился.

– О, не напоминай.

– Извини. Это моя вина. Не стоило тогда приносить бренди. Так ты рад?

– Чему?

– Что я дал своё согласие на проведение опытов. Лео говорит, что близок к успеху.

– Да, – Левингтон достаёт сигару и раскуривает. Ну почему в моей комнате?! – После стольких лет наконец есть прогресс, это радует. Однако меня снова расстроила твоя своевольность. Возможно, ты не знаешь, но я являюсь партнёром Андерсона в этих исследованиях и имею такое же право знать. Он обещал держать меня в курсе и не контактировать с тобой без моего ведома. А что в итоге? Вы сговорились за моей спиной.

– Нет, Генри, всё не так.

– Так расскажи мне. Потому что Лео говорит, что ты сам его нашёл и предложил помощь с тестированием образцов.

– Насчёт этого не спорю. Мне стало интересно, что за дрянь ты мне вкалывал. Я опасался, что это яд или наркотик. Ты упоминал, что работаешь над сывороткой не в одиночку, поэтому я пошёл на поиски безумных учёных.

– И как же ты умудрился попасть в тот туннель?

– Было открыто.

– Какое чудесное совпадение, – Левингтон ухмыляется.

Конечно, он не верит в этот бред. Но я буду стоять на своём до последнего. Отлипаю от стены, прохожу в глубь комнаты и сажусь напротив Генри.

– Мне часто везёт, ты ведь знаешь.

– Везёт? А ты никогда не задумывался, почему тебе всё так легко даётся? Сногсшибательный успех в танцевальной карьере, быстрая реакция и обучаемость, острый ум, сильное тело, крепкое здоровье – думаешь, это всё дары природы? Считаешь, я не знаю о твоих хакерских познаниях? Неужто тебя не удивило, что ты так быстро освоил язык программирования? У обычных людей на это уходит намного больше времени. В боксе и единоборствах ты тоже преуспел за рекордно короткий срок. Информацию схватываешь буквально налету, а со спортом и вовсе на «ты», чем бы ни занимался. Тебе не кажется это странным?

Откуда он знает о моих навыках? Я ведь был предельно осторожен.

– К чему ты клонишь, Генри?

– А ты подумай.

– Уже поздно, я устал. Так что, прости, но на фонтанирование идеями сил не осталось.

– Конечно, – он улыбается. – Ведь ты потратил их на общение с Лео. Почему со мной ты вечно препираешься, а ему доверился? Считаешь, Андерсон лучше меня?

– Это что, «отцовская» ревность?

– Отцовская… – Генри выпускает изо рта пару колечек дыма. – Ты знаешь, кто твои родители? – вдруг спрашивает он, и внутри меня зарождается недоброе предчувствие.

– Хорошие люди, – отрезаю, мысленно отгоняя ужасные предположения. – Были хорошими людьми.

– Авария, да. Ещё раз прими мои соболезнования. Но ты ведь приёмный ребёнок, ты же в курсе. Тебя усыновили в восемь лет.

– Они воспитали меня. Остальное неважно.

– Так ли уж неважно? А если я скажу, что тебя вырастили в лаборатории?

– В каком смысле?

– Что ты знаешь о генной инженерии, Кристофер? Тебе знаком термин «генетически модифицированный организм»? Все привыкли применять это определение для растений, животных и микроорганизмов. Но что, если наука давно шагнула дальше? Синтетический геном человека позволяет создавать людей с заданными параметрами. И ты – объект под номером двести шестьдесят семь. Первый удачный результат нашего эксперимента. Точнее – первый выживший. Эксперимент удался лишь наполовину: твои клетки мутировали, но ты не хотел подчиняться и бездумно выполнять приказы. Ты до сих пор меня расстраиваешь, всегда действуя наперекор. Помнится, как-то ты спрашивал, почему я выбрал тебя. Правда в том, что мне и не нужно было выбирать, ты всегда принадлежал нам.

– Ты врёшь, – задыхаясь, хриплю я. Это не может быть правдой. Просто не может…

– Зачем мне врать?

– Почему я ничего из этого не помню?

– Думаешь, подправить память ребёнка так уж сложно? Посуди сам: только твой организм не отторгает препарат Андерсона. Твои клетки могут подстраиваться и нейтрализовывать вредные вещества. Пока ты жил в лаборатории, что мы только тебе ни вводили – и ничто не смогло тебя убить. Ничто не могло надолго ухудшить твои физические и умственные показатели. Ты способнее, выносливее и умнее, чем остальные люди. Ты единственный в своём роде, Кристофер. Таких мы больше не создавали: нам так и не удалось повторить успех. После тебя было несколько провальных этапов, и мы изменили формулу и подход. Нам нужна была послушная армия, и мы её сделали. Хоть ты так и не стал нашей марионеткой, но ты уникальный экземпляр, поэтому ценен для нас. Поняв, что ты не станешь бездумно подчиняться, мы отпустили тебя в свободное плавание. Однако мы всегда присматривали за тобой и направляли. Разве теперь, зная правду, можешь ты считать себя обычным человеком? И, в принципе, человек ли ты? Или ты всё ещё мне не веришь? Так спроси у Андерсона, он досконально изучил твоё дело. Неужели не рассказал тебе? Ах да, Лео же такой забывчивый.

– Солдаты… – насилу произношу я. Грудную клетку словно сдавило чем-то, и дыхание причиняет боль на грани с агонией. – Вся охрана на острове… они…

– Да, ты всё верно понял, – подтверждает Левингтон, и его слова доносятся до меня сквозь нарастающий шум в ушах. – Они наши преданные послушные псы, выращенные в лабораторных условиях. И пусть они не обладают твоими преимуществами, зато мы смогли заложить в них нужные нам свойства. Теперь и проблему с отторжением препарата тоже можем решить: твоя кровь оказалась как нельзя кстати. После того, как протестируем сыворотку на охране, можно будет приступать к завершающему этапу.

– Какому? – спрашиваю, уже зная ответ.

– Мы разрабатываем её для себя, конечно же. Кто не хочет жить вечно? Солдаты, которых мы создали, служат двум целям: для охраны и для науки. Мы распоряжаемся их жизнями на своё усмотрение. Но мы проводим опыты и на обычных людях. Сыворотка бессмертия – не единственная наша цель. Андерсон параллельно работает ещё над одним препаратом. Рабочее название: сыворотка контроля. После её введения молекулы ДНК человека мутируют, ослабляя волю, и он становится подобен верному надрессированному псу. Повторюсь: твоя кровь решила проблему отторжения, люди больше не умирают. Проект Девонли наконец-то будет реализован. Мы спровоцируем эпидемию и под видом вакцины введём второй препарат всем без исключения. И тогда весь мир ляжет к нашим ногам.

– Он и так там валяется.

– Да, однако пока мы действуем из тени. Но ждать осталось недолго: скоро люди станут нашими марионетками – все, без исключения. Неважно, выращены они нами или провакцинированы, они будут слушаться.

– Ты так уверен, что всё пройдёт гладко? Вы же хотите изменить человеческую ДНК. По-твоему, это шутка? Плёвое дело?

– Да, Кристофер, всё так и есть. Прогресс в генной инженерии достиг своего пика. Однако на случай непредвиденных обстоятельств я и обустроил этот остров. Места хватит всем Жнецам, входящим в ядро, первый, второй и третий круги. Остальные останутся на материке и проследят, как проходит вакцинация. Если всё завершится удачно, мы сразу же вернёмся. Если что-то пойдёт не так, переждём здесь, пока не устранят последствия.

– Безумие.

– Разве? Мы не собираемся устраивать апокалипсис или геноцид. Сыворотка контроля уже проходит испытания, и очень даже успешно. Со дня на день и опыты с сывороткой бессмертия приведут к желаемому результату, и тогда наша власть будет безграничной. Добро пожаловать в мир бессмертия. Добро пожаловать в мир подчинения. Ты тоже целиком и полностью принадлежишь нам, Кристофер, и мы надеемся на плодотворное сотрудничество.

– А если я откажусь давать свою кровь за просто так?

– Будто с тобой кто-то торгуется, – Левингтон усмехается. – Вся твоя жизнь – это прописанный нами сценарий. Без нас ты ничего не стоишь. Всё ещё считаешь себя человеком? Ты просто биоматериал, выращенный из пробирки. Без нас тебя бы даже не было. Ты – вещь. Собственность ордена. И ты будешь подчиняться.

– Пошёл ты к чёрту. Я сам решаю, что и как мне делать. Вам нужна моя кровь, значит, придётся считаться с моими желаниями.

– Предсказуемо. Но есть один нюанс.

Он умолкает, и я почти рычу:

– Говори.

– Думаешь, ты встретил Лили Брукс случайно? – насмешливо спрашивает Левингтон после пары затяжек. – Считаешь, это настоящая любовь? Нет, Кристофер. Не в твоём случае. У вас стопроцентная совместимость на физическом и психологическом уровнях. Поэтому вас потянуло друг к другу. Поэтому ты полюбил её и не можешь не любить. Так же, как и она тебя. Даже если бы Брукс захотела тебя возненавидеть, она бы не смогла. Да, всё так. Вы не можете и не сможете сопротивляться взаимному влечению. Но это не настоящая любовь, а успешный результат наших опытов. Лили Брукс сделана специально для тебя. Такая же – выращенная. Ваша встреча не была случайной. Она не могла такой быть. Ничего в твоей жизни не происходило и не происходит без нашего ведома. У нас везде есть глаза и уши. Люди ордена находятся повсюду. Мы знаем, что ты ешь, с кем спишь, о чём думаешь. И мисс Брукс – это просто средство контроля.

– Ты лжёшь. Лили не продукт, созданный, чтобы контролировать меня. Она обычный человек.

– И снова ты можешь спросить об этом у Лео, если не веришь мне. Он был тогда ещё молод, но уже возглавил исследование. Юный гений полностью оправдал своё прозвище. Именно его методы привели нас к успеху. Благодаря Андерсону мы смогли создать для тебя идеальную пару.

– Брукс не ваш проект. У неё есть семья. Настоящая семья, – шепчу, всё ещё отказываясь верить в это.

– Приёмные родители, пожалевшие беспризорного ребёнка. Искренне верящие, что сделали доброе дело, удочерив её. Вот только Лили Брукс никогда не оставалась без присмотра. Она – объект тысяча девятьсот пятьдесят шесть. Создана как пара для объекта двести шестьдесят семь. Наконец-то у нас появился рычаг давления. Теперь ты будешь слушаться. Или твоя любимая Лили умрёт.

– Ты чудовище.

– Будет тебе, Кристофер. В этой комнате только один монстр, и это явно не я. Ты ценный биоматериал, и мы никогда не позволим тебе уйти. Даже если я умру, ты не станешь свободным. Да, я знаю о твоих планах. Андерсон вырубил камеры, но я заранее приказал установить прослушку в его кабинете и лаборатории. Чувствовал, что ему нельзя верить, и не ошибся. Пока о ваших планах знаю только я, но всё может измениться, если ты не смиришься. Я удивлён твоей недальновидности. Любовь, и правда, ослепляет. Неужели ты думал, что всё закончится, если перебьёшь всех на острове? Ты же теперь в курсе, сколько всего Жнецов. Так почему ты такой глупый? Зачем спутался с Андерсоном?

– Думаешь, ты создал и знаешь меня, Генри? Думаешь, смог выдрессировать под себя и можешь контролировать?

– Конечно, я могу. Ладно, хватит разговоров, – Левингтон тушит сигару о стол, встаёт и наставляет на меня пистолет. – Вставай. И не вздумай что-нибудь выкинуть, иначе я тебя усыплю, а потом пойду за мисс Брукс. Как думаешь, она будет рада узнать правду? А если я расскажу и про то, что ты делал для ордена? Кем она будет тебя считать, если узнает, что ты искупался в крови?

Медленно поднимаюсь на ноги, не сводя взгляда с Левингтона.

– Мне всё равно. Я давно понял, что святость бесполезна. Я никого не спас, осторожничая и отказываясь идти на крайние меры. Говоришь, это тебе удалось меня сломать? Думаешь, всё прошло согласно твоему плану? Чёрта с два, Генри. Бывает так, что спасти всех может только злодей. Раньше я сомневался в своих силах и выбрал лёгкий путь. Ничего хорошего из этого не вышло. Но теперь я пойду по другой дороге.

– И кого ты собираешься спасать, ничтожество? Одно моё слово – и тебя раздавят. Ты не имеешь права дышать этим воздухом без моего разрешения. Так что слушайся, если не хочешь, чтобы тебя стёрли в порошок. Ты не знаешь, с чем имеешь дело, Кристофер. Ты просто пыль под нашими ногами. Тебе не удастся всех нас перебить. Ты даже не представляешь, кто за нами стоит. Советую быть очень послушным, ты и так уже разозлил многих.

– Считаешь, я буду играть по правилам? Думаешь, вам всё можно, а мне – нельзя? К чёрту правила, Генри, у меня своя игра. Жаль, что ты её не увидишь. Ведь начну я именно с тебя.

Он усмехается.

– Пустые угрозы. Ты просто глупый мальчишка. Давай, шевелись. И держи руки так, чтобы я их видел.

Левингтон указывает на дверь, чуть отвлекаясь при этом, и я бросаюсь на него. Дротик свистит в нескольких сантиметрах от моей шеи. Генри целится снова, но я быстрее, ведь препарат Андерсона внутри меня. Левингтон даже не успевает позвать на помощь, как я оказываюсь позади него, сжимаю его шею в локтевом захвате и что есть силы давлю.

Он хрипит.

Борется.

Роняет пистолет.

Это нихрена не тихо, однако и недостаточно громко, чтобы сюда сбежалась охрана. Задушить человека не так-то просто, но сыворотка усилила мои возможности до нечеловеческих – у него нет шансов.

Генри Левингтон за всю свою жизнь облажался лишь раз: он пришёл ко мне без подмоги. И теперь встретит здесь свою смерть.