Диво дивное

Эта поездка в Дивногорье была подарком подруги Маринки ей на день рожденья. Правда, фактически, этот день рождения был почти месяц назад, но не суть – чтобы сразу совпали такие факторы, как хорошая погода, свободное время и нормальное самочувствие порой приходится ждать и подольше. И вот оно свершилось!

Маринка была просто фанатка туристических походов с палатками, котелками, рюкзаками и прочими атрибутами активного дикого отдыха. Она и всех домашних своих подсадила на подобное проведение досуга. Наверное, это было хорошо и правильно, но всё же, Марго с ужасом представляла, что долгожданным субботним днём вместо того, чтобы часиков до одиннадцати поваляться в постельке, ей нужно будет опять просыпаться ни свет ни заря. Как на работу! Но впечатления, которые подружка гарантировала от свидания с природой, стоили подобной жертвы.

Увы, Маргоша была дитя каменных джунглей вот уже тридцать пять лет, даже банальных шести соток, гордо именуемых некоторыми обладателями фазендой, у неё отродясь не было, и никакой даже отдалённой родни, проживающей на лоне природы… Нет, может, она и была где-то на просторах родины, но Маргоше о ней ничего известно не было.

Вообще-то, звали её Маргаритой Петровной, и работала она последние десять лет воспитателем в детском саду, куда устроилась вместе с маленьким сыном после декретного отпуска. Поэтому до семи лет сынуле посчастливилось развиваться под пристальным материнским надзором, в отличие от мужа… Тот как-то быстро «отбился от рук» и так же быстро завёл на стороне другую семью, в которой тоже успел родить ребёнка.

Конечно же, Маргарите понадобился не один месяц, чтобы прийти в себя после развода. Спасали работа, часто по двенадцать часов в детском саду и, безусловно, подруги детства. Недаром говорят, не имей сто рублей… И вот одна из них, Марина, сейчас и везла Маргариту на пригородной электричке насладиться красотами природы и величием человеческого духа в Дивногорский заповедник.

Электричка была практически пустая, естественно, в утренние часы основной наплыв пассажиров был в обратном направлении, в город. Так что Маринка, устроив все рюкзаки и баулы, растянулась на пассажирской скамье подремать, строго наказав подруге слушать внимательно названия станций и не прозевать нужную. Для Марго же поездка в электричке была целым приключением – последний раз она на ней ездила, когда была сама ребёнком, и мама везла её в пионерский лагерь. Поэтому она сразу же прилипла к окну, жадно впитывая глазами проносящиеся мимо под перестук колёс такие милые русскому сердцу пейзажи. Сразу потянуло на лирику, в памяти стали всплывать разные стихотворные строчки о природе, даже слеза навернулась, когда мимо промелькнули и «дымок спалённой жнивы», и «чета белеющих берёз»….

Марго предлагала и сыну поехать с ней, но у пятнадцатилетнего подростка, конечно же, нашлись дела поважнее – игровая приставка «Сега» – так бывший компенсировал любовь и заботу, унесённую в другую семью. М-да…

В общем, сын на удивление легко пережил отцовский уход, старалась убедить сама себя Маргарита. А она сама? Ей хотелось, чтоб окружавшие её родные и просто знакомые люди думали, что – тоже. Не первая и не последняя. Кто знает, что последует за расставанием… А вдруг именно та встреча? Но как подобные философские выкладки слабо утешали! И продолжались ночные слёзы в круговерти мыслей – ну, почему это случилось именно с ней? Где и когда была допущена ошибка, чем оказалась нехороша…

Конечно же, как большинство разведённых женщин, причину охлаждения к ней со стороны супруга Марго видела только в себе: лишние килограммы, неумение модно одеться, посредственные кулинарные способности…

Её преемница бала стройна, с роскошной косой до пояса, с пятым размером груди и умением готовить заливную рыбу – это всё, что удалось узнать в своё время о сопернице. Но разве этого мало? Да нет, конечно же, Марго понимала, что истинные причины были совсем не в этом. Просто любовь к ней иссякла, а пробилась родником в другом месте. Ну, дай-то Бог, если так…

Маргарита вздрогнула и открыла глаза – Маринка стояла в проходе, навьючивая мешок с палаткой за плечи: «Вот понадейся на тебя – уедешь к чёрту на куличики! Бегом – подъезжаем!» Марго засуетилась, попеременно хватая и роняя сумки. И, правда – клуша!

Когда электричка умчалась, зачем-то пронзительно свистнув напоследок, оказалось, что на платформе, совсем малюсенькой, кроме них никого не было. Марго стояла с закрытыми глазами, медленно и глубоко вдыхая ароматы природы: июльского леса, луга и близкой реки – ну, три в одном! И мысленно хвалила себя, что не поленилась, а Марину, что та настояла на этой поездке. Господи, а ведь это только начало, а уже столько блаженства!

– Так, подруга, медитировать будем на месте, а сейчас ноги в руки и – ходу!– Марина уже спустилась с железнодорожной насыпи на чуть заметную в высокой траве тропинку, бегущую вдоль полотна. – Ритуля! Отставить столбняк! Давай, пока солнце ещё не сильно припекает, ходу-ходу!

Идти пришлось где-то с полкилометра, но, несмотря на тяжёлые баулы, дорога вдоль дубов, растущих по сторонам железнодорожного пути, не показалась ни долгой, ни тяжёлой. «НА дальней станции сойду, трава – по пояс…» – мурлыкала Маргоша, стараясь не отставать от привыкшей к походам подруги.

– Слушай, мать, а ты случайно прогноз погоды на сегодня не знаешь? – бросила через плечо, не останавливаясь, Мери, как уменьшительно – ласкательно звали Маринку близкие друзья. – А то что-то не нравятся мне вон те перистые облачка. Хоть бы успеть палатку поставить…

Ну, вот тебе – приехали! Нет, чего-чего, а дождя совсем бы было не нужно! Настроение как-то резко сбавило обороты, а окружающий пейзаж стал казаться даже зловещим, так как солнце спряталось за набежавшую стайку облаков. И всё вокруг как-то притихло: ни тебе жизнерадостного чириканья, ни плеска, ни стука – ау, люди!

Но люди, слава тебе Господи, всё же, были неподалёку. Свернув направо, женщины вышли через небольшой перелесок к речному берегу. Больше десятка разноцветных палаток были разбросаны то там, то сям. И хотя утро было довольно ранним, уже кое-где клубился дымок костра, кто-то сидел с удочкой, а какой-то смельчак уже плескался в реке.

Марина, по-видимому, испытала облегчение, заметив на берегу палатки своих хороших знакомых, таких же, как и она, любителей туризма. Но, чтобы оказаться среди себе подобных, оказывается, нужно было ещё перебраться через мост. «Мост», конечно, было громко сказано! От него остались только металлические сваи и перекладины, причём не намного шире обыкновенных рельсов. Как потом объясняла Мери, настил регулярно смывало паводком, а завсегдатаи, облюбовавшие это место, не спешили с ремонтом, дабы оградить своё заповедное место от визитов случайных и досужих посетителей, шумных компаний с пьяными дебошами, приезжавших не пообщаться с природой, а осквернить её. Марина с грацией и ловкостью воздушной гимнастки шагнула на эту металлическую перекладину и, расставив в стороны руки, двинулась на другой берег. Марго и тут не захотела отставать от подруги…

Зато теперь она с уверенностью может заявить – крылатое выражение, что в минуту опасности «вся жизнь мгновенно проносится перед глазами» – это всего-навсего очередной миф! Ни о чём она не успела подумать, потеряв равновесие и падая в реку с горе – моста! Правда каким-то чудом сумку с тёплыми вещами и спальником она умудрилась всё же поставить на этот самый «рельс», а вот рюкзачок с продуктами и бутылкой красного вина весело плескался сейчас рядом с Маргаритой. Но – о, счастье – на помощь уже плыл любитель утреннего купания – совсем молоденький паренёк.

– Плыви к берегу! Сумку я поймаю!

Легко сказать – «плыви»! До этого берега метров пятнадцать, а течение у речки, хотя и звалась она Тихая сосна, было далеко не тихим! А потом не надо сбрасывать со счетов намокшую одежду! Короче, Марго засомневалась, доплывёт ли до берега, а вот до бетонной глыбы, из которой вздымалась опора моста – вполне. Благо, что в школьном возрасте Маргоша какое-то время ходила в спортивную секцию гребли на байдарках, поэтому какие-никакие мышцы на руках всё-таки имелись.

Оп-п-а! – она уже стояла, выбравшись из воды, на бетонном основании… Забраться же наверх железной арматуры вообще оказалось плёвым делом. Короче, до берега Марго ползла на карачках, подталкивая сумку с вещами перед собой… Но всё же, цель была достигнута! Мери и ещё несколько отдыхающих, сбежавшихся на шум, даже зааплодировали, когда, выбравшись на берег, Маргарита в победном экстазе вскинула вверх руки и на секунду застыла в позе триумфатора.

– Ты в своём репертуаре, – ворчала Мери, обнимая мокрую Ритку и помогая ей напялить выловленный из реки рюкзак – до места дислокации, вглубь перелеска, нужно было пройти ещё метров сто…

И тут небеса разверзлись! Налетел июльский ливень, со сверканием и раскатами!

Марго не сразу поняла, откуда появился этот бородатый и длинноволосый мужчина с большим пляжным зонтом:

– Девчонки, ко мне! Что это с небом летним случилось, чёрными тучами всё вдруг покрылось. Миг – и грохочет гроза озорная, струями ливня задорно играя… Отбушевала и дальше умчалась, всюду оставив свои акварели, словно узором покрытый ажурным сохнет песок на садовых аллеях…

Так же внезапно и стремительно, как и начался, ливень иссяк.

Иногда смущение делает людей дерзкими, вот и Марго вдруг неожиданно для себя игриво подмигнула незнакомцу:

– М-м-м…Да вы, батенька, ещё и поэт!

Мужчина свернул зонт, стряхнув с него воду, усмехнулся и медленно пошёл куда-то вглубь берега. Странный какой-то…

Но Мери тоже уже была на ногах, с палаткой за спиной и сумками в обеих руках:

– Ладно, посидели, отдохнули… Двигаем!

Минут через пять женщины, наконец, добрались до места. Под защитой развесистых дубов уютным лагерем расположились разномастные палатки Марининых друзей – походников. Уже кто-то разжигал костёр, кто-то развешивал на верёвке промокшие вещи. Маргарита, никогда ранее не встречавшая этих людей и никогда не жившая в походных условиях, вдруг почувствовала себя вернувшейся домой, к родным и дорогим ей людям. И действительно, уже через какой-то час, надев купальник и бандану, она вместе с новой знакомой, Ольгой, женщиной лет сорока, сидела на берегу реки, оттирая песком закопчённый котелок так, словно занималась этим всю свою жизнь… Беседа текла так непринуждённо, что можно было подумать, что женщины знакомы тоже давным-давно. То ли место это было какое-то особенное, то ли и впрямь здесь собирались такие люди, простые и душевные…

Марго рассчитывала, что напившись травяного чая, заваренного прямо в котелке, висевшего над костерком, она отправится на берег реки позагорать и поплескаться в своё удовольствие, но не тут-то было! Её пассивный отдых длился лишь то время, пока Мери ставила палатку, а сделала она это мастерски, минут за десять – многолетний опыт!

Оказывается, даже свою палатку из года в год каждый из туристов ставил на своём, определённом, месте. Маринкино место было на краю довольно глубокого лесного оврага, по обрыву которого был сооружён невысокий частокол, с висевшими на нём перевёрнутыми кружками и обрезанными пластиковыми баклажками. Отхожее место было оборудовано в самом овраге, к нему вели выбитые в склоне земляные ступеньки, причём некоторые из них – о, чудо – были покрыты старой кафельной плиткой, предупредительно привезённой из города. Чувствовалось, что люди приезжают отдыхать сюда, как говорится, надолго и всерьёз.

Так вот после чаепития Марго ожидала пешеходная экскурсия к местной достопримечательности – пещерной меловой церкви Сицилийской иконы Божьей Матери. Находилась она примерно километрах в трёх от лагеря, поэтому по пути удалось вдоволь насладиться красотами местной флоры да и отчасти фауны.

Уже через полчаса Маргошка попросила привала, ноги с непривычки стали заплетаться. Но неумолимая Мери продолжала движение. И тогда под видом того, что она рассматривает и любуется разными травками и цветочками, Рита стала останавливаться, заинтересованно расспрашивая подругу об этой растительности. И Мери купилась! Горячая сторонница краеведения, знаток многих местных достопримечательностей, она с увлечением объясняла, что вот эта невзрачная, но потрясающе душистая травка с малюсенькими цветочками – ясменник. А вот те пурпурные шарики с синеватым отливом на очень длинных стеблях – не что иное, как мордовник. Ну, а вон тот перекатывающийся сухой ком – кермек, кажется, татарский… В очередной раз Марго от души подивилась эрудиции Мери и посетовала, что сама-то она напрочь погрязла в житейских проблемах, когда голову поднимаешь только, чтобы посмотреть, не пойдёт ли дождь, а не для того, чтобы полюбоваться звёздным небом!

Но Марина быстро раскусила «хитроумную» уловку Ритули, поэтому оставшийся километр до пещерного храма они шли в темпе и без разговоров. Зато вволю надышались настоянным на чабреце и полыни горячим воздухом. Время приближалось к полудню, и июльское солнце припекало – будь здоров!

Конечно же, вырубленный в меловой горе храм не мог не произвести впечатления! Даже представить невозможно, сколько труда, времени, сил, а главное – веры было вложено в это создание! Хотя на улице столбик термометра, наверняка, миновал тридцатиградусную отметку, внутри стояла поистине Божественная прохлада. Внутри храма были слышны негромкие голоса: группа экскурсантов, по-видимому, отправилась совершать крестный ход по тоннелю, прорубленному внутри меловой горы.

– Ну, что – за ними? Только свечки надо купить…

Реально, когда женщины выбрались наружу, у них зуб на зуб не попадал! Путешествие по морозильной камере!

– Не понимаю, как в таких условиях можно было находиться, молиться, размышлять? -искренне удивлялась Марго.

– Ну, ты же видела, в некоторых кельях закопчённые очаги: конечно, как-то подтапливали.

– А тот монах в капюшоне, который сидел в келье справа, интересно, манекен или настоящий?

Мери с интересом взглянула на подругу.

– Что не так на этот раз?– Ритка продолжала растирать окоченевшие пальцы рук.

– Так, давай где-нибудь присядем и пожуём, а то сил на обратный путь не найдём, – Марина вытащила полипропиленовый туристический коврик и нехитрый сухой паёк: сушки, карамельки и подтаявшие плавленые сырки «Орбита». Запивали всё родниковой водой, позаимствованной в лагере.

– И никакой манны небесной не надо, – проголодавшаяся Маргоша блаженно зажмурилась. – Ну, так что монах – настоящий был или…чучело?

Марина отвела взгляд:

– Ритунь, это тебя Дивы морочат… Не ты первая рассказываешь об этом… Не было там никого, все кельи пустыми были, я же следом за тобой шла…

– Не поняла… Глюк, что ли словила? С чего бы это?

– Не знаю, правда или нет, но во время Гражданской войны здесь расстреляли монахов, укрывшихся от Красного террора. Они хоть и молились всё время, а всё равно какие-то души, видно, неупокоенными остались… Вот и являются живым время от времени… Ладно, не бери в голову! Считай, что тебе повезло, я вон, сколько лет сюда приезжаю и ни-че-го, а ты в первый же раз сподобилась… Возвращаться будем поверху, там настоящий заповедник, даже скот местным жителям не разрешают пасти. А вид какой с высоты птичьего полёта!

Но сначала была длинная-длинная деревянная лестница, ведущая от подножия храма на вершину холма. Почему-то промелькнула мысль – «Голгофа!» Эх, где же ты моя юность спортивная! И верно – вид с вершины холма открывался такой, что хотелось пасть на колени и закричать «Аллилуйя!»

Гигантской змеёй поблёскивала под солнцем Тихая Сосна, утопая в зелени лугов и перелесков, простиравшихся до горизонта… А над головой возвышалась гряда меловых столбов, причудливой формы и расцветки – Дивы.

Марго не покидало ощущение, что каким-то образом она перенеслась то ли на другую планету, то ли в другой временной контекст… Пока под горой не загрохотал товарняк! Люди- люди, ну, разве ж можно было в этом Эдеме прокладывать железную дорогу!

Возвращение в реальность было таким стремительным, что у Маргариты даже голова закружилась, и потемнело в глазах. Да, солнце, воздух и вода порой могут и не быть лучшими друзьями, хотя всё, что чересчур – не есть хорошо всегда. Женщины добрели до лесополосы и устроили очередной привал. Здесь, в тени дубравы, они решили переждать самые знойные часы, улеглись «валетом» на коврик и….

Голоса были молодыми и звонкими, выделялся особенно один, он тянул ноту дольше всех и обрывался каким-то всхлипом «а-гах!» Мелодия была протяжной и какой-то заунывной, явно не плясовой. «Отпевают что ли кого на похоронах?» – подумалось спросонья. «Что за бред!» – Маргарита открыла глаза и рывком привстала, стараясь разглядеть «плакальщиц».

– Рит, ты тоже это слышишь, – почти шёпотом подала голос Мери, – я уж минут пять приобщаюсь….

Определить, откуда неслось пение, оказалось, весьма проблематично, создавалось впечатление, что звуки меняли своё направление. Словно невидимые певицы водили хоровод семимильными шагами: то пение слышалось справа, а мгновение спустя они голосили совсем с другой стороны! Ох, до чего же душераздирающим было это пение! Не сговариваясь, женщины, что называется, рванули с низкого старта прочь, подальше от этой заколдованной рощицы с невидимым хором. Куда только подевалась недавняя усталость – долетели до лагеря на первой космической! Правда, потом сами над собой смеялись, не понимая причины охватившего их тогда ужаса.

А в лагере разворачивалась настоящая кулинарная битва: на двух кострах в котелках кипели, шипели и пузырились какие-то умопомрачительные походные яства. Мери сразу активно подключилась к процессу, что-то стала чистить и резать, пробовать на соль, а Марго заползла в палатку и так и уснула, лёжа на животе.

Разбудили её звенящие гитарные аккорды. Чьи-то умелые пальцы исполняли прямо – таки испанские темпераментные мелодии. Маргоша даже и не удивилась, увидев сидящего в обнимку с гитарой утреннего волосатика, её удивила Мери, стоящая у него за спиной и вплетающая что-то в космы этого хиппи. «Ну, просто Джон Леннон и Йоко Оно, в натуре», – мелькнуло где-то на задворках сознания.

Как поняла Рита, трапеза уже имела место быть, котелки, ополовиненные, сиротливо сгрудились неподалёку, и народ теперь жаждал зрелищ. Гитара переходила из рук в руки, и лились незамысловатые, но такие душевные песни, которые именно возле догорающего костерка обретают какое-то сакральное звучание…

Прогулявшись в овражек, Марго подсела на брёвнышко к новым знакомым. Почему-то тоже не удивило, что кто-то поставил ей на колени миску с ещё тёплым пловом на тушёнке и на траву возле – кружку с ароматным чаем. «Вот она – Истина, – блаженно жмурилась Маргарита. – Красивая природа, вкусная еда, надёжные друзья… Гитарные переборы… Нестройное пение… Стоп!» Сознание Маргоши мгновенно навело резкость – беседа шла о поющих столбах – останцах.

И опять в главной роли был этот длинноволосый незнакомец. С таким знанием дела, так авторитетно он вещал о феномене возникающих звуковых вибраций, производимых порывами ветра, проникающих сквозь затейливые расщелины природных «эоловых арф». «Ещё один разрушитель мифов», – почему-то подумалось вдруг с раздражением.

– А почему вы исключаете возможность того, что каким-то образом эти меловые столбы стали звукозаписывающим устройством и хранят на себе звуки, которые они «слышали» много лет тому назад? – полезла в бочку Ритка.

Существует выражение – «пригвоздить взглядом», примерно это ощущение она испытала, когда патлатый всезнайка повернул свою голову и буквально впился в Марго глазами. Будь она помоложе хотя бы лет на десять, наверняка бы, сгорела от смущения от этого пристального взгляда! Рита обернулась к Мери в поисках поддержки:

– Марин, а ты что молчишь, ведь ты понимаешь, что это был не свист ветра – пели женщины, правда, на каком языке – не разобрала…

Маринка отозвалась не сразу:

–Ритунь, а про монаха в храме, которого только ты увидела, поговорить не хочешь? Как-то твоё воображение попало в резонанс с грядущим полнолунием… А может, ты головой всё же стукнулась, когда с моста падала?

Такого, блин, она от Мери не ожидала! Чувствуя, что в носу защипало, и предательские слёзы вот-вот покатятся по щекам, Ритка махнула рукой, развернулась и пошла прочь от честной компании. На речку! Искупаться! Смыть с себя пот и пыль! Благо, что купальник уже был на ней.

Вволю нанырявшись, Марго уселась на прибрежной травке, вытянув изрядно уставшие ноги. Солнце уже клонилось к закату, весь берег уже был в тени, но воздух по-прежнему был густым и горячим. Откуда-то доносились позывные радио «Маяк»… И почему-то Рите стало грустно- грустно, захотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда, например, дома. Теперь уже идея остаться в Дивногорье с ночёвкой не казалась ей ни удачной, ни правильной, ни забавной… Хотя, собственно, что произошло? Ну, привиделось ей что-то, послышалось, показалось… Ну, подумали о ней, как о полоумной – и что? Завтра расстанемся и не увидимся, возможно, больше никогда… Зачем же себе вечер портить? Пусть себе и дальше умничает этот хиппующий профессор кислых щей, буду помалкивать, как рыба об лёд… Маргарита натянула шорты и футболку на подсохший купальник и побрела к палаткам.

В лагере царило оживление – костры опять ярко пылали, на одном из них варился глинтвейн, а на другом коптились – поджаривались сардельки. Надо ли говорить, какие витали над поляной ароматы! И по-прежнему все были доброжелательными и обходительными. И таким дружелюбием и умиротворением повеяло от этого маленького мирка на Маргошу, что она опять чуть не расплакалась…

Мери, как ни в чём не бывало, нагрузила подругу баклажками и отправила с несколькими другими отдыхающими за чистой водой к родничку, который, к счастью, журчал неподалёку. Марго отметила невольно, что не встретился ей нигде этот так раздражающий её псевдодруид. Жизнь налаживалась! Возвращаясь с родника, она в первый раз за этот день подумала об оставшемся в городе сыне – тоже мне мамаша! А всё же жаль, что не поехал с ними, накупался бы, насиделся у костра, может, чего тоже на гитаре сыграл бы…

Было всё очень вкусно и весело! Много шутили, смеялись – горячее вино со специями сделало своё дело. Оказалось, что каждому из сидевших и лежавших вокруг костра нашлось, что рассказать интересного из походных историй. Марго слушала, открыв рот. Их было десять человек, волею Всевышнего собранных сейчас вокруг этого костра.