Докажи мне

Даша почему-то всем телом вздрогнула! Причем, сама для себя не могла эту реакцию объяснить. Ничего конкретного в голове, а в груди будто в спираль ее что-то закручивает, саму душу сворачивая, сжимая…

Дрожащими же руками дотронулась до шкатулки в его ладони, почему-то не решаясь открыть никак. И Олег, словно поняв, решительным щелчком откинул крышку…

** На обычной белой атласной подушечке, пожелтевшей от времени и кое-где покрытой странными пятнами, лежала золотая цепочка с кулоном в виде пера. Причем, не писчего, а такого… какого-то необычного. И сразу ощущение, что не штамповка. Нет, индивидуальная работа, старая.

Львов славится своими ювелирами…

Черт знает, откуда в ней эта мысль вспыхнула?! Только не могла сейчас на ней сосредоточиться.

— Бабка та, что торговала, рассказывала, что дом ей достался старый, дети снести хотели и выстроить новое, под сдачу, земля почти в центре, это в прошлом веке он стоял на окраине города. Вот она и распродает все вещи. Ей тот попал недавно каким-то сложным путем в наследство, не помню уже. Вот она там в подвале и нашла, в тайнике, — как-то тише продолжал говорить Олег, и при этом внимательно следил за каждым ее жестом.

А взгляд словно потемнел, жадным стал, пристальным, как у дикого зверя, ей-богу! Прям зеркальным отсветом блеснуло ей, как у котов и собак в полной тьме… Или чудится от напряжения?!

Обхватила, продела пальцы в цепочку, аккуратно вытащила тонкое плетение. Старое золото, еще то, которое червонным называли. И какая-то крохотная печать на замочке… Присмотрелась — не советская, более ранняя, с инициалами. Видимо, точно частный ювелир делал. Год тоже указан, кажется, но мелко, так сходу не разобрать цифры, лупа не помешала бы.

Подняла руку, рассматривая тонкое, изящное перо… будто только из крыла выпало…

«Ангел!»… Хрипловатый, насмешливый голос в голове эхом отозвался.

Он ее так всегда называл. Его ангел… потому что познакомились, когда она из церкви после воскресной службы выходила, столкнувшись с ним у входа на ступенях.

Дыхание перехватило! Сжала эту цепочку сильно-сильно, кулончик затрепетал, завертелся в воздухе, будто настоящее перо…

А перед глазами словно потемнело! И яркая вспышка-виденье: как его руки, только целые, без шрамов и со всеми пальцами, надевают ей эту цепочку на шею!.. Прям ощутила прикосновение, когда застегивал. И жаркий поцелуй в шею, такой же жадный, властный, каким совсем недавно одурманивал ее на вот этой вот постели!

Кажется, у нее тихий возглас с губ сорвался, покачнулась, не разбирая сейчас, где реальность?..

— Ангел мой!.. — Олег внезапно сгреб ее в объятия, жестковатые, мощные.

Так, что она ударилась об его грудь с глухим ударом. Прижал к себе, впился в губы, словно выпивая этот возглас. Уже точно по-настоящему! А она же ощущает, что Олега самого бьет нервом и напряженной лихорадкой. Будто и он это увидел или в ней уловил… Сам ощутил? «Вспомнил» что-то?

Потянулась к нему, обняла за шею своими дрожащими руками! Они словно друг друга поддерживали в этом вихре, который обоих захлестывал, накатывал памятью, эмоциями, прошлыми потерями, болью, счастьями, такими вот вспышками-откровениями!

Олег вскинул свою руку и накрыл ее ладонь, обхватил пальцы Даши, продолжая ее целовать. Мягко потянул, высвободив золотые звенья, в которые она вцепилась жадно. И, едва-едва отстранившись, обвил этой цепочкой ее шею, пытаясь и надеть на нее украшение, и губы вновь горячей лаской припечатать… Хотя больше казалось, что оба пьют друг друга! Убедить себя пытаются, что реально все и оба живые, рядом наконец-то, могут стук сердца родного ощущать, целовать!..

— Я надеюсь, хоть ты понимаешь, что все это значит, ангел мой? — спустя несколько томительных, звенящих мгновений, выдохнул Олег ей в висок, начав губами касаться скулы, века, целуя дрожащие ресницы Даши.

— Более-менее, — робко выдохнула она, прячась в его руках, губах, в плечо уткнулась лицом.

— Хорошо! Потом, как с настоящим утрясем все, расскажешь и мне обязательно, попытаюсь и я понять, — усмехнулся Гутник с усилием отклонившись.

Будто пытался взять под контроль этот вихрь, который так и кружил вокруг них в тихой спальне, забирая дыхание, заставляя глохнуть от грохота пульса и… отголосков другого времени, словно бы.

— А пока просто носи, не снимая. Мне как-то спокойней и легче, когда оно на тебе, — он обхватил ее лицо своими шероховатыми, чуть грубыми от рубцов ладонями. А ей же каждую линии поцеловать хочется!

Но Олег не пускает, гладит ее щеки большими пальцами, всматриваясь в полутьме в глаза Даши.

— Носи! — как приказывая, повторил. Закрепил это повеление еще одним крепким поцелуем. — А пока пошли, будем с бумагами разбираться, — с явным сожалением все же оторвался в итоге, и мягко увлек ее опять в сторону кухни.

** Несмотря на тяжелый, насыщенный тревогами, нервами и потрясениями день, спала она плохо. А может, как раз из-за обилия случившегося: и пугающего, и прекрасного. И вроде легла поздно, засидевшись над бумагами, и устала дико, а все равно…

Олег и того дольше сидел. Какие-то схемы на листе выводил, что-то записывал, обрывками, знаками… Не от нее пряча, просто привыкнув и давно для одного себя понятные сокращения и знаки создав, понимала. Думал… все больше мрачнея, как ей казалось.

А Даша без него толком забыться во сне не могла. Трижды поднималась, приходила к нему на кухню, уговаривая лечь, ведь устал не меньше. И только ее настойчивое напоминание, что ему завтра на процедуры с самого утра, подниматься надо рано, сработало в конце концов. Лег рядом… Хотя, точнее, практически Дашу собой накрыв. Вроде и успокоиться можно. А ей все равно никак в сон погрузиться нормально не получалось, то и дело просыпалась.

Не могла ему объяснить в чем причина, сны какие-то мутные, тяжелые, обрывистые, выматывающие душу. Спасибо, что не его смерть снится, конечно, уже легче.

Вскинулась около шести, привычка сработала. Растерялась, попыталась повернуться, не понимая, где она. Не адаптировалась еще к этому месту, наверное. Спальня залита отсветами огней города, Олег шторы на ночь не привык закрывать. Это Даша со своим чутким сном вечно затемняла все по максимуму. Может, еще и потому спала так тревожно.

Хотя объятия Олега грели… И это было настолько неповторим принято, что и сейчас притихла, осознав. Прижалась, словно в руки его кутаясь, не хотела никуда выбираться из крепких… даже властных, наверное, тисков.

Олег ее сразу под себя как-то подгреб, стоило ему уснуть. До этого момента еще как-то культурно так обнимал, в том плане, что не сжимая до хруста, а как в сон погрузился — все, прям подмял. Поначалу даже дышать было тяжело, а потом ничего, пригрелась, все-таки отключилась.

Вот и сейчас, стоило понять, что окруженная им со всех сторон — мигом успокоилась. Олег обнимал ее со спины, прижимая сильно рукой Дашу к себе, и словно сверху накрывал еще плечом. А она на другой его руке щекой лежит, он своим массивным телом ее всю как укутал!

Не привыкла спать ни с кем. Вообще новый опыт! Но странное чувство, что никогда комфортней себя не чувствовала. И это наиболее органичное, самое правильное для нее место. Да и для него тоже… И сейчас прям разморило, словно пыталось ускользающую ночь догнать. Опять уснуть — дикое искушение, тем более что не выспалась же, но ведь надо в больницу…

— Ты так и не отдохнула нормально, ангел мой, — вдруг прошептал Олег, глубоко вдохнув, словно ее мыслями откликнулся.

Она его разбудила? Или и сам привык так просыпаться?

Судя по тому, что он всегда раньше нее на работе оказывался — последнее было весьма близко к правде.

Олег же уткнулся лицом в затылок Даше, буквально в растрепанные волосы зарывшись носом. Чуть больше сжал руку, притиснув ее еще крепче, будто под себя подстроив. Скользнул мягко губами по нежной коже за мочкой уха.

А ее медленно, но неотвратно вдруг начало плавким, тягучим теплом затапливать, каждую клеточку, каждый нерв будоража… Потому что ощутила, что он возбужден!.. И его тяга ей отозвалась, гулким звонов в груди, в живот тяжелым, удушающим теплом ухнулась! Непроизвольно поерзала, неуверенно ища большего соприкосновения телом, прижалась бедрами.

— Ничего, мне не привыкать. У меня часто бессонница или такие вот сны… суматошные, — попыталась его успокоить.

Но голос прозвучал так низко и сипло, явно ломаясь звуками… Выдавая то, что горло комком сдавило…

А так неуместно, наверное, им же подниматься пора! Ему на процедуры…

Только Даше вдруг невыносимо выгнуться хочется, вжаться бедрами в пах Олега, потереться, заставить его вновь таким неистовым стать, каким вчера был, потеряв напрочь всю эту железную сдержанность и контроль! Из-за нее… Хотя ни опыта, ни особых каких-то данных же… И пусть все понимала и сама их связь всей душой чувствовала, а все равно, это Дарью так мощно и глубоко вчера потрясло! Сегодня невероятно возбуждало одной лишь мыслью…

Правда… нет, не только.

В этот момент Даша осознала, что руки Олега сжали ее куда сильнее, чем еще мгновение назад держали. Будто он уловил, прочитал эти мысли. Притиснул к себе Дашу так, словно распластал, подогнал под каждую свою впадину и плоскость. И твердый, налившийся эрекцией член, уже между ее бедрами однозначно давлением ощущается, она возбужденную пульсацию чувствует. Та ей в промежность отдается собственным желанием…

И при этом Олег вообще не напирает. Хотя Даша улавливает, насколько тяжело ему это дается! Не пытается давить, а как прислушивается к ней, пытается на ее отношение настроиться.

— Нам торопиться нужно? — голос упал до шёпота, но она даже не попробовала отстраниться. И, кажется, нужда и собственное желание Даши очень хорошо в этой хрипотце слышались.

И да, поддалась своей тяге, вжалась бедрами в его пах плотно-плотно.

— Нет, время есть, — так же тихо, шершавым тембром отозвался Олег, жадными губами припав к ее шее. — Но только если ты уверена, что хочешь сейчас чего-то, ангел мой. Что тебе больно не будет. На меня не смотри, только ты решать право имеешь…

**А ее от одной вероятности, что можно все, и он всего себя, свою тягу и желания, в ее руки вверяет без всяких претензий или ограничений — тряхануло изнутри, словно током! Непривычно-тягучим удовольствием отозвалось…

Ну надо же, выходит, власти над любимым хочется? Чтоб он ее слушал?.. Да ну нет, смешно!

Но сам факт, что такой суровый и властный «Олег Георгиевич» к ней прислушивается и учитывает… Ладно, будоражил капитально, чего уж!

Повернулась в его руках, и не думая высвобождаться, обхватила ладонями твердые, резкие скулы Олега, пытаясь в полутьме комнаты выражение его глаз рассмотреть. А там такое пламя бушует! Испепеляет ее!

Всякие мысли напрочь вылетели из головы! Ничего нет, только потребность снова вместе быть, как вчера: вопреки уместности и времени, вопреки всему в мире! Умрет, чудилось, если сейчас же с ним единым целым не станет!

И душно вдруг так, словно живое пламя по сосудам несется, поджигая тело, на него перебрасываясь!

— Хочу! — выдохнула жарко ему в губы, первой поцеловав. Дашу крупная дрожь бить начала. — От этого больно! От того, насколько сильно ты мне нужен! А все остальное — пустое, уверена, что легко все получится! — бормотала, мешая слова с ласками.

Скользнула языкам по его губам, руками на плечи переместилась сжав в непонятной себе алчности. А Олега будто дикое напряжение обуяло, каждая мышца вибрирует словно! Но ведь держит себя — контроль железобетонный!

Всего мгновение, и он уже перекатился, ее под себя всю подмяв, накрыл собой, начав целовать с такой страстью, что у Даши голову повело в момент просто!

Оторвался, спустился ниже, обхватил губами сосок на одной груди, втянув в себя, ударив языком. Тут же на другую грудь переключился. Тоже алчный, жадный, словно над каждой клеточкой трясется!

Кулончик между их телами стиснуло, обоим в кожу впивается золото, и ни одного из них это не тревожит. Наоборот… как-то привычно даже.

— Олег! — она всем телом выгнулась, реально до боли желая ощущать его еще полней!

И так рьяно отвечала, тянулась к нему, целовала его плечи, волосы, руки, все, до чего дотянуться удавалось, что губа треснула. Только совершенно не отвлеклась на подобные мелочи! Руки блуждали по его телу, спине, груди, впитывая в себя эти шероховатости шрамов, делая их родными и любимыми, мерилом красоты для нее.

И при этом его бедра в ее вжимаются, тяжелый, мощный член трется головкой о промежность, где уже влажно и горячо… И пусто, до боли пусто! Олег нужен один везде: вокруг, на ней, внутри нее!

Господи, как выдерживала раньше?! Как он терпел?!

Даше хныкать хочется от того, как мало его, как в секунду просто весь мир на этом мужчине клином сошелся!

— Хочу! Ты мне нужен! — ее потряхивает от этой потребности! Уже сил нет.

И Олег это понял, хотя и сам горел в огне, судя по взгляду!

— Я и так только твой, ангел мой, — отозвался низко, гортанно и… Перевернул вдруг ее назад, прижав опять к себе спиной. — И весь для тебя только, — прикусил ей легко мочку, заставив выгнуться. Пробило тело чувственной судорогой.

Обхватив большими ладонями ее груди, он начал растирать, сжимать нежную кожу. Заставлял все тело становиться невыносимо чувственным. А ее только больше колотит, цепляется за его пальцы, не в силах сдержать тихие стоны, что беспрестанно уже срываются с губ.

Олег легко плечо укусил, скользнул одним запястьем ниже, погладив, придавив живот, и вдруг накрыл пальцами и всей ладонью ее влажные, пылающие складки! Даша задохнулась, дернулась, не понимая, куда податься сильнее хочется: к его паху сзади или к его руке, что спереди уже над ее телом полный контроль установила! Прижимает, скользит, гладит, растирая шелковистую влажность по самым чувствительным точкам, дразнит… Мягко внутрь влагалища проникая то одним пальцем, то двумя сразу. Будто проверяет, не обманывает ли его Даша, и действительно ли готова?..

И дышит Олег ей в плечо при этом с таким напряжение, словно в гору взбирается.

А ее натурально скручивает! Напряжение внутри бедер нарастает, пульсирует, накатывая все более сильными волнами! Будто вот-вот сосущую пустоту захлестнет чем-то! И поглотит ее всю словно бы.

Вцепилась в его предплечье, как в единственно реальное что-то! Хоть бы новых шрамов не добавить, господи! Но терпеть больше не может! Сил нет!

Бедра сами к нему стремятся. Хочет сразу и всего! Сознание, чувство такое, на осколки разлетится вот-вот!

— Олег!!! — вышло требовательно и почти с приказом, хоть и хриплым шепотом! Будто вот немедленно ему действовать велит!

Уловил это и любимый, глухо рассмеявшись ей в шею.

— Ну вот, не прошло и суток, а ты уже полковнику приказы раздаешь, ангел мой, — поддел ее, словно попрекнув, не перестав при этом терзать лаской нежные складки.

— У, вас, господин полковник, ужасная привычка временами медлить, — буркнула она, смутившись собственной жадности и порыву, если честно. Повернулась, спрятав пылающее лицо в подушку.

А Олег захохотал!

— Не торопись, ангел, — посмеиваясь, легко-легко подул Олег ей на истерзанную его поцелуями шею, заставив дрожать сильнее в предвкушении чего-то грандиозного. — Иногда в терпении — удовольствия в разы больше. Вчера мне его не хватило, искупить перед тобой теперь стараюсь, — поцеловал ее, заставив на мгновение повернуть к нему голову.

Чуть сильнее прикусил Даше кожу у основания шеи. После чего оторвал руки от ее тела, кажется, достав презервативы из-под подушки, куда они их вчера забросили, торопясь. Она спиной ощутила чуть резкие движения, когда вскрыл быстро упаковку.

А потом любимый одновременно как-то всего и сразу будто в ней коснулся! Одной рукой опять грудь обхватил, второй, чуть приподняв бедра Даши, мягко проник в ее тело сзади. И вот четко ощущалось, что очень бережно старается, нежно на плоть напирать. Позволял Даше привыкнуть.

И тут же пальцами снова начал клитор ласкать, как-то бесконечно много ощущений активизируя, в каждой клетке, в каждой точке тела, к которой касался! Будоражил плавными, протяжными толчками своей плоти!

И… Ладно… Ладно, может и было что-то толковое в этом промедлении! Убедил…

Даша вдруг осознала, что уже не в состоянии сдерживать новые волны удовольствия, которые на нее накатывают, накрывая все сильнее с каждым его движением. Сжалась, замерла, почему-то на мгновение испугавшись настолько терять над собой контроль.

Но Олег будто уловил и это! Поднял чуть одну руку, накрыв ее щеку, как от мира всего закрыв… И почему-то для Даши это так бесценно оказалось! Решающее легкое давление…

Застонала в голос! Выгнулась всем телом в его руках, осознав, что раскрошилась, разлетелась от избытка телесного восторга! Мелкой дрожью каждая мышца сотрясается!

— Любимый мой!.. — хрипло выдохнула ему в шероховатую ладонь.

А Олег сжал, держит ее невыносимо крепко, и ласкать второй рукой нежно-нежно продолжает, усиливая этот оргазм. Не останавливает свои толчки, все тяжелее дыша ей в шею.

Срывается, чувствуется, что не может уже удержать размеренный ритм, вдавливает ее в матрас, чуть под себя подмяв снова…

И низко, гортанно застонал буквально через минуту, застыв все телом, придавив Дашу. А она его дрожь прочувствовала и в своей неге, впитала каждым нервом…

— Не торопиться, да?.. — откашлялась, попыталась слова и мысли собрать в кучу в голове, минуты через две, когда хоть немного чувственный угар и довольстве схлынули.

— Ну, на самом деле, мы все же ограничены во времени, — хохотнул Олег, перевернувшись и напав на ее губы жадным поцелуем. Словно не хватило ему. — А так как моей целью сегодня твое удовольствие было… С моим можно и не носиться, — подмигнув, он перекатился к краю кровати, потащив и Дашу за собой.

Ноги подламывались, пришлось ей на него опираться. А на лице улыбка до ушей. Вот как у него выходит все таким легким и веселым обернуть?!

— Быстро в душ сейчас, кофе опять на ходу с булками в машине есть придется… И пора фен покупать, видимо, — посмотрев на нее сверху-вниз с непередаваемым кайфом во взгляде, распланировал Олег их утро.

А Даше настолько хорошо!.. Вообще спорить ни о чем не хочется. Со всем согласна. И на булки, и на кофе, на фен тоже.

Глава 25

— Ты что, уже взялся за тренировки? — наверное, в голосе очень явно ее сомнения в здравости этой идеи прозвучали.

Олег, только вернувшийся с балкона, где курил, аж рассмеялся. А Даша неодобрительно рассматривала турник, гантели и скамейку, из которых у него в тупике коридора был сооружен «спорт-зал». Как-то вот очевидно сразу, что пылью оно не покрывается и используется очень активно.

— Разве тебе врачи уже позволили?.. — не вполне уверенная, что вправе, все же не удержалась.

— Если бы я делал только то, что мне врачи разрешают, до сих пор в палате безвылазно валялся бы, а не тебя этой ночью… любил и обнимал, ангел мой, — самоуверенно подмигнул ей Гутник, и не думая устыдится, видимо. — По Управлению на одних рекомендациях не погоняешь, — точно отмахнулся от ее беспокойства.

Хотя оно и понятно, человек взрослый и точно привык своим умом жить, еще и при такой работе и ответственности… Почему-то вспомнилось, как попрекнул недавно, что она смеет им командовать. Ну да, смеет, получается. Потому что на бессознательно уровне в нем уверена, что позволит, где это безопасно, и подстрахует, где точно больше нее знает. И Олег ведь не спорил…

Так что ладно, в принципе, все устраивает. Пусть открыто запретить ему ничего не сможет, да и зачем?.. Во многом Олег прав, надо вливаться в реальную жизнь, со своими сложностями и нагрузками. А Даша повлиять где-то потихоньку, если совсем решит из-за упрямства перегнуть, точно же попробует, и поможет вов сем остальном без всяких оговорок!

А пока — спасибо, что хоть на процедуры теперь регулярно ездит, куда они уже вот-вот опоздать могли, кстати.

— Я ведь могу с тобой в больницу поехать? — мысль о том, что ей там особо нечего и делать, появилась сейчас внезапно. Даша прям остановилась на пороге спальни. Вроде как само-собой подразумевалось, но…

У нее с одеждой беда совсем: смешно, блузка так и осталась вчера в кабинете валяться, а юбку… что, с мундиром Олега вновь надевать? А колготки… Не выдержали те вчера взрыва их тяги, пали жертвой страсти.

В сухом остатке, у нее сейчас только его кофты да штаны спортивные на выбор и имелись. Не то чтоб неудобно, но как-то не по плечу, нормально ли в подобном на улицу выходить, еще и в больницу заявиться? Но все равно же надо ехать к ней за вещами…

— Ты должна со мной поехать, ангел! — Олег внимательно глянул ей в глаза.

Быстро, вроде мимо проходя, а заглянул в душу, словно бы, уловив эти колебания и внезапно обуявшее Дашу смущение.

Остановился, обхватив ее лицо своими огромными ладонями, и не чувствуются совсем увечия… Странное у нее восприятие, если честно: будто прошлое на нынешнее накладывается, смешивается, перекрывает объективность…

Или он настолько идеальным для нее был, просто, что ничего иное значения не имело?! И это правда тоже.

Смотрят глаза в глаза друг другу, оторваться не в силах. И словно исподволь начинают вновь накаляться тела! По позвоночнику, спинному мозгу жар разливается, заставляя облизывать пересохшие губы, с ноги на ногу переступать, желая к нему прижаться… И в его глазах тлеет пламя!..

Только опыт, возраст, да… Умеет держать себя. И ее, заодно, пытается. Помнит, что слишком многое должны проверить, изучить, выяснить.

— Во-первых, нет смысла распылять охрану; во-вторых, я хочу тебя кое с кем познакомить в больнице… И он обрадуется, уверен, да и тебе интересно будет, — Олег как-то загадочно прям улыбнулся, подмигнув ей, продолжая при этом щеки Даши поглаживать большими пальцами, словно утихомиривая тягу, которая в ее то в жар, то в мороз кидала.

Она не вполне поняла, о ком он говорит. Может, о тех своих контактах, которые ее вчера должны были оформить «на лечение»? Или хотел показательно ее увезти из больницы, на случай, если следит кто-то?

— И, самое главное, я просто тебя из виду упускать не хочу! — вдруг ухмыльнулся любимый, заломив многозначительно бровь. — Вон, потерял на сорок минут вчера, и тут же этим попытались воспользоваться недруги!

Даша невольно улыбнулась за ним следом. Как и вчера, когда об это говорил Олег, все казалось совершенно не страшным и контролируемым. Снимался градус того напряжения и испуга, что ее неосознанно накрыл от угроз Евтушенко.

— Хорошо… Мне и самой не хочется без тебя оставаться, — повернула чуть лицо, уткнулась губами в его ладони. — Страшно… Вдруг ты вновь что-то придумаешь и отстранишься от меня опять, — прижалась кожей к коже, прикрыла глаза.

А Олег как-то так хмыкнул… что она даже приоткрыла один глаз, глянув на него с удивлением.

— Это нереально, ангел мой. Уже просто невероятно. Я же подохну без тебя, — Гутник наклонился и еще раз мазнул поцелуем по ее губам… прям прихватил, легко куснув. — Чудо, что эти недели как-то перекантовался… А последние три дня, так и вообще… — еще один невыносимо глубокий взгляд, от которого Даша сама забыла, как дышать надо.

Олег прижался к ее лбу своим, со свистом втянув воздух через стиснутые зубы, и так алчно смотрит, будто мог бы — приковал бы к себе! Только здравый смысл все же силен в полковнике, одергивает себя.

— А теперь поехали, время поджимает, — отстранился со вздохом сожаления, выпрямился, потяну ее к шкафу, чтоб хоть какую-то одежду выбрать, наверное. — Слишком много планов мы на сегодня с тобой построили.

Она не стала спорить. В этот момент вряд ли сумела бы внятно произнести что-то пересохшими губами. Кивнула и пошла выбирать варианты нарядов из имеющегося небогатого ассортимента.

Впервые увидела Олега не в мундире, он выбрал свитер и джинсы, потому как не собирался потом ехать в Управление.

— Даже представить не могла, что в твоем гардеробе есть такое, — рассмеялась она от неожиданности. — Ты всегда так официален и до последней пуговицы застегнут на работе…

— Ну так мы же и дома сейчас, а не на работе, ангел, — щелкнул он ее по кончику носа чуть насмешливо.

И накинул на плечи Даши спортивную кофту с капюшоном, которую сам только снял. Еще хранящую его тепло, пахнущую его одеколоном с чуть легким привкусом сигаретного дыма.

**Охрана невозмутимо сопровождала их, хотя Даше еще чуть неловко было.

Ну ведь слету всем понятно, что между ними изменилось все…

Тут уж не свалить на статус помощницы все эти мелочи: взгляды, которые не удавалось удержать, невольные улыбки, само желание держаться к нему близко-близко!.. А еще его одежда на ней: от футболки до огромной кофты, в которой по утрам полковник курил, и ту охранники, наверняка, не раз видели. Ох, да, и пальто еще, в которое Олег ее закутал — все его на Дарье, кроме ботинок, разве что!

Родное пальто так и висело где-то в Управлении. Сам Олег надел куртку… Правда, Даша тут пыталась спорить, она и в толстовке его утонула, даже подвернув рукава трижды… Остальное параметры, как ни крути, по его габаритам! Та вполне могла ей за вариант верхней одежды сойти, вот куда еще что-то сверху надевать, и в машину же, не пешком!.. Но Олег в плане тепла оказался неумолим.

И сейчас Даша себя ощущала как детсадовец, вывалявшийся в грязи на прогулке, а потому одетый в одежду родителя, пришедшего его забирать домой… Вот, ей-богу, забавно самой!

Да и Олег ее за руку постоянно держал, не позволяя освободить ладонь. Причем так, что Даше и не отступить от него дальше, чем на полшага. А ей и не хотелось, если по-честному, просто смущалась. Но, видимо, стоило так же быстро принять настоящее, как и он вчера их прошлое без расспросов принять решил.

К тому же, никто ни слова, ни полунамека, ни взгляда себе не позволил. Отчего чуть полегче стало.

Конечно, еще предстояло встретиться с остальными сотрудниками, с которыми успела как-то сработаться. Но до этого имелось в запасе пару дней, надеялась, что успеет адаптироваться. Да и Евгений, наверное, так или иначе, а информацию распространит в отделе.

В машине они не особо разговаривали, хотя Даша почему-то не сомневалась, что этим людям, которые окружали их сейчас, Олег доверяет на все двести процентов. Наверняка, перепроверили каждого после всего.

Да только некогда было. Пили кофе один на двоих, потому как термокружка у Олега имелась в единственном экземпляре, а Даше так даже вкуснее было. Ну и жевали булки, купленные вчера кем-то из охраны.

Параллельно с этим, Гутник на протяжении всей поездки читал отчеты, которые Евгений ему сбросил утром, а Даша смотрела в окно, пытаясь обдумать все то, что они уже знали. Но был еще один эпизод, который она уловила: в какой-то момент Олег словно отвлекся, задумался о чем-то, посмотрев вперед, нахмурился… Она сама не поняла, когда за каждым движением его в отражение окна следить начала.

А потом он быстро открыл мессенджер на другой вкладке и написал кому-то.

Отчего-то отозвалось в груди гулким, холодным звоном. Обернулась, но…

Даша не увидела ни адресата, ни текст, хотя Олег и не закрывался от нее, просто действительно быстро все сделал. А когда они встретились глазами, только головой качнул, словно говоря, что это не существенно и ей не о чем тревожиться. Хорошо… она решила ему довериться.

К больнице они подъехали со стороны приемного покоя, Даша тут еще не бывала, а вот Олег, похоже, ориентировался великолепно.

Их подвезли так, чтоб под самый навес, к дверям, будто Олег хотел максимально усложнить работу тем, кто мог вздумать за ними следить. И, стоило авто остановиться, как охранники со всех сторон вышли, организовав прикрытый проход. А в дверях, явно ожидая, уже находился какой-то мужчина.

— Удивил, — усмехнулся он, наблюдая, как Олег вышел и обернулся, подав руку Даше.

— Серьезно, Миха? — Олег обернулся с наигранным изумлением. — Это возможно? Я бы и не поверил, — в таком же тоне отозвался ее любимый, улыбнувшись как-то непривычно… — Это — Миша, ангел мой, знакомься, — весело глянув на нее, представил Гутник мужчину.

И Даша почему-то сразу поняла, что этот человек — его друг. Настоящий. Такой, которому Олег доверяет безоговорочно и однозначно. Проверенный не в одной ситуации. А от этого понимания и самой Дарье мужчина вдруг очень знакомым и близким показался, хотя точно ни разу не встречались. Нет, просто отголосок восприятия Олега и на нее повлиял, отозвался теплом в душе.

— Доброе утро… — повернулся теперь этот Михаил и к ней все с той же открытой усмешкой. — А вы у нас Дарья, как я понимаю?

— Дарья, — не стала спорить. — Очень приятно.

Да и улыбнуться легко получилось. Этот мужчина располагал к себе неким спокойствием и глубиной. А еще, что лично для нее важным оказалось, очевидной привязанностью к Гутнику.

— Ну пошлите, обожженные вы наши, — Михаил протянул руку Олегу, а тот пожал, продолжая второй ее ладонь крепко сжать. — Дарье закроют больничный лист, пока тебе будут массаж делать, — Михаил как-то очень весело и с хитрецов посмотрел на друга.

— Нет, — Олег покачал головой.

И направился следом за другом, видимо, оба посчитали неразумным на входе задерживаться. За ними пошли и два охранника, водитель же машину куда-то отогнал.

— Разделяться мы пока не будем, Миха. Чревато. Давай как-то это все компактно и рядом оформлять. И поговорить с тобой хочу еще… И при тебе тоже кое с кем, попросил сюда человека подъехать, — на последней фразе Олег как-то помрачнел, в нем будто что-то схлопнулось.

И Даше это настроение любимого напомнило тот отголосок, что уловила в нем, когда в машине кому-то писал. С кем же он поговорить хочет? Но в коридоре не решилась спросить.

Да и узнает же, точно, раз он ее никуда из виду не собирается упускать.

** Пока Олег находился на массаже и процедурах, она сидела в смежном кабинете, где уже довелось бывать однажды. Вроде чтоб процессу не мешать, хотя дверь между кабинетами оставалась открытой. Даше, конечно, хотелось бы вместе с ним быть и там, все внутри сжималось, когда слышала, как непросто ему даются отдельные манипуляции реабилитолога или явно же тяжко переносится то, что с ним там делают…

Но… она видела и то, что любимому все равно до сих пор некомфортно перед ней за то, что своей слабостью отчего-то решил считать… Упрямый. Для самого себя самый суровый критик, придирчивый, жесткий.

Только спорить тут и сейчас — точно не лучший выбор.

Михаил, о чем-то разговаривающий в процессе с Олегом, время от времени заглядывал к ней, как удостоверяюсь, что с Дарьей все нормально. Наверняка, по просьбе Олега! Предлагал ей чай или кофе, даже конфеты и печенье откуда-то принес… Но ей было немного неловко от такого внимания и суеты, и Даша лишь отказывалась, каждый раз благодаря, а друг Олега чему-то улыбался при этом, внимательно к ней… словно присматриваясь, наверное. Какие-то свои выводы делал, чудилось. Но ее это не отталкивало.

А так Даша выполняла поручение Гутника и сосредоточилась на переписке с Евгением, который сегодня отправился за тем самым Мироненко в соседнюю область. Зам полковника заодно переправлял ей и отчеты из Управления от остальных сотрудников. Много рутинных документов, но среди них наблюдения и выводы по изученной за эту ночь информации о майоре Евтушенко, что нашли без шумихи, сумели выяснить, путь его назначений и службы за последнее время.

Дарью особо заинтересовал прошлый год, когда этот майор во Львове служил. Вот никак ей тот странный допрос покоя не давал…

Но был за эти два часа процедур и еще один… встревоживший ее момент. Когда на телефон Олега поступил вызов от абонента, подписанного «Шеф».

Логика подсказала, что вариантов тут немного. Так что она, схватив мобильный, путаясь в широких спортивных штанах, мигом понеслась в кабинет, нарушив «просьбу» Олега.

Он как раз стоял у шведской стенки, выполняя какое-то замысловатое движение под контролем реабилитолога, наверное, призванное улучшить работу мышц плеча. Однако моментально просто выпрямился, развернулся резким рывком, будто спиной ее учуял.

Медработник тут же отошел, чтобы им не мешать, очевидно.

— Что? — нахмурился, увидев ее всполошенное выражение лица.

— Думаю, ты должен ответить, — протянула ему трубку так, чтоб он сам увидел.

Олег, показалось, чуть удивился, но тут же взял мобильный, благодарно ей кивнув.

— Слушаю, Юрий Степанович? — ответил он на звонок Главы Управления.

Даше встревоженно замерла чуть в стороне, сама не в силах объяснить источник своего волнения.

— Благодарю, лучше. Да, на процедурах, — кратко отозвался Олег на какие-то вопросы руководства, усмехнувшись.

Ей не было слышно ту сторону, но можно было догадаться приблизительно о смысле по этим ответам.

— Да, конечно. Нет. Без проблем. После десяти? Хорошо, — а вот тут ей мало понятно стало.

Однако, учитывая, что время уже перевалило за десять утра, речь точно не шла о ближайших событиях. Может, о вечере договаривались? Но о чем? Да и с чего бы Главе службы безопасности Гутника ночью вызвать к себе? Или это что-то может значить?

— Да, и вам, — пока она начала изводить себя, успел попрощаться Олег.

И протянул телефон ей обратно, улыбнувшись краем рта, точно заметив ее встревоженность. Подошел ближе, нависнув над ней. А Даша…

Боже! Могла бы, вообще к нему прижалась бы!.. Но люди же вокруг! Тот же Михаил, что на подоконнике сидел все это время, не мешаясь, реабилитолог, вносящий какие-то данные в файл на компьютере…

— Все нормально, ангел мой, — тихо, но очень настойчиво хмыкнул Олег, мягко проведя костяшками пальцев по ее щеке. — Все хорошо.

** Ей очень захотелось переспросить его: «Точно?». Но и не показывать же всем, что не доверяет заверениям Гутника. Да и верила она… Верила.

Только о нем почему-то беспокоилась так, что никакая логика не работала. Хотя… понятно почему, тоже.

— Точно, гарантирую, — ухмыльнулся уже во весь рот Олег, будто она все же это вслух спросила. По глазам понял? — Иди. Я расскажу позже. И что там Женька, кстати?

— В Черкассах уже, добрался. Напишет, как выедут назад, — отчиталась она негромко, пытаясь унять нервозность. Сама улыбнулась кое-как, словно пытаясь продемонстрировать, что держит себя в руках.

Взгляд Олега дал понять, что он все заметил и такое настроение Даши вообще не по душе Гутнику. Но… слишком много вокруг людей, чтобы говорить, снова-таки.

И тут с порога между кабинетами донеслись какие-то разговоры, а потом к ним один из охранников заглянул.

— Приехал подполковник Кравченко. Пускать? — уточнил солдат.

А вот Олег помрачнел как-то моментально.

— Да, я просил его приехать. Сейчас впустишь, минута. Миша, — обернулся он к другу, который тоже поднялся. — Отведи Дашу, пожалуйста, в бассейн. Там других выходов нет, а мимо нас никто не пройдет. И возвращайся. Я при тобе хотел с Кириллом поговорить. Важно твое мнение, — очевидно, не тревожась о том, что он тут на правах пациента, быстро раздал всем указания, на секунду сжав ей плечо и словно подтолкнув к другу.

— Господин полковник, я все понимаю, но здесь больница, а не Управление, все-таки! — недовольно напомнил о себе реабилитолог, наблюдая за развернувшейся суматохой.

— Простите, док. Завтра все искуплю. Но сегодня… — Олег усмехнулся и развел руками, будто испытывая вину, но она видела, что уже весь мыслями в своем процессе. — Только ж сами понимаете, никуда из нас то Управление уже не денется, не можем мы без работы. Еще и кабинет у вас вынуждены одолжить, — как прося понимания, а по факту же, уже решил и приказал Гутник.

И все это понимали. Олег же вновь на нее пронзительно глянул, одним взглядом велев поторопиться. Михаил уже рядом стоял, готовый ее вывести. И Даша кивнула, пусть причины не поняла, повернулась туда, куда его друг указывал.

Все как-то в секунду пришло в движение, ускорилось, а она словно фокус упустила!

Волнение накрыло с головой, хотя совершенно не должно было бы. Кирилл?! Что ж, хоть фамилию его узнала, но… Он же на их стороне. Тогда почему такие приготовления? Или она чего-то не понимает? Почему Олег сейчас настолько стал внезапно напряжен и собран?

Михаил же провел Дашу к двери в противоположном углу помещения.

— Там не очень удобно, влажность высокая, но есть, где сесть, да и безопасно, сюда пройти только через нас можно,— не прикасаясь к ней, Михаил все же как-то прикрыл Дашу собой и быстро открыл ту самую дверь, выведя ее из спортивного зала. — Устраивайся, — вроде с улыбкой посоветовал, махнув рукой на ряд стульев, а сам уже вышел, она и «спасибо» сказать не успела.

Да и понять или спросить тоже.

Замерла, с трудом вдохнув вязкий, влажный воздух, пропитанный запахом хлорки. Тот будто упал на нее, придавил, как укутав лицо горячим и мокрым полотенцем. Хорошо, что хоть кофту сняла, иначе совсем упарилась бы, а в футболке еще кое-как было.

Поймала себя на том, что бессмысленно раз за разом помещение бассейна обводит невидящим взором. А тут и смотреть особо нечего: голубой кафель, те самые стулья, скамейка с другой стороны, сама емкость бассейна, не спортивный, но и не маленький совсем, есть, где проплыть. На окнах решетки. Да, точно никто не зайдет…

Развернулась и, не вполне уверенная, что правильно делает, все же осторожно приблизилась к двери, прислушаясь и пытаясь понять, что там происходит?.. Михаил те прикрыл неплотно, но Даше сейчас некогда было обдумать: специально для нее оставил или просто вышло так?

В голове прокручивается их вчерашний с Олегом разговор и его вопрос, что она по реакции Кирилла думает?..

Даша тогда честно сказала, что он прикрыл ее и показался настороженным в отношении Евтушенко, точно дружеским там и не пахло ничем. Но… с чего сейчас вот это все, еще и с таким уровнем напряжения же явно?..

Глава 26

— Олег, утро доброе! Ты просил приехать? — Кирилл зашел решительно и уверенно, казалось, чуть удивленный ситуацией, но точно настроенный позитивно. — Михаил, — кивнул, заметив и психолога. — У вас тут совещание случилось по ходу процедур? Вечно в работе, дыхание и перевести некогда? — усмехнулся, пожав руку одному, а потом и другому.

— Вроде того, как обычно у нас у всех, — хмыкнул Олег, с виду легко, но внимательно отслеживая каждую мелочь по факту.

Знал, что и Миха сейчас так же насторожен, все замечает. Не успел толком ввести друга в курс дела, но они достаточно работали вместе, чтобы Миша догадался хоть примерно, чего Олег хочет от него, тут не сомневался.

— По Управлению слухи вчера бродили, что тебе хуже стало, но вроде обошлось?.. — тем временем, не переходя границ, поинтересовался Кирилл, глянув в лицо Гутнику.

Открыто, казалось, с искренне заинтересованностью и тревогой в глазах. Да и…

Ладно, Олег верил, что так и было. Только и к самым благожелательным да приближенным, при должном желании, можно подход найти. Пример Даши — тому яркое подтверждение. И далеко не у всех интерес Олега окажется на первом месте, как у его девочки, вопреки всему: и здравому смыслу, и чувству собственного сохранения.

Про нее, кстати, и про «ожог кофе» Кирилл и не вспомнил. Олег отметил. Хотелось надеяться, что это хороший знак и он вообще тут не при чем. И все же…

— Обошлось… не стал затягивать, сразу в больницу поехал, все в норму привели, — отозвался так же легко, внимательно коллегу и приятеля изучая.

Взял с вешалки свитер, натянув через голову. Понятно, что на сегодня уже все окончено…

Но и специально, наверное, ранее не оделся. Нет, не позерствовал, не кичился шрамами. Однако и из увечия можно пользу извлечь если с умом… Хотелось оценить реакцию. И знал, что Миша тоже следит, взвешивая…

И да, тяжелый отблеск заметил: рванное движение век, дернулся нерв на виске… Кирилл виновато отвел глаза.

Гадство, бл*.

Вроде и понимал уже, просчитав варианты, осознал, а все равно тяжко.

Не хотелось голословным или несправедливым быть. Но Гутник действительно многое обдумал за эти часы, после того, как Даша все ему рассказала. И да, услышал и отметил, что Кирилл пытался ее как раз всеми силами выгородить и от интереса Евтушенко прикрыть. И даже оценил, искренне.

Благодарен? Да, с одной стороны.

Вот только… Не потому ли так старался, что сам уже знал, как этот майор достать и прижать чем-то таким может, что молодой девчонке не отвертеться? И все те визиты Кирилла в больницу, когда приходил его проведывать, ведь не то чтоб ожиданиями они для Олега были, хоть и общались нормально всегда, приятелем считал. Только и не настолько близким другом.

Да, можно допустить, что Кирилл как раз Гутника таким другом считал. Но… и здесь есть неувязка, ведь оно и ранее проявление имело бы.

Вина за плечами на него давила, толкала в спину?.. Это ли заставляло хоть для самого себя оправдание искать в непривычно активном дружеском внимании? Не то чтоб совсем неоправданном, но вот как-то все же немного излишнем. А Кирилл совестливым был всегда, это Олег знал, ценил и уважал в Кравченко и ранее.

Но вот надежным ли?..

Сложный вопрос. А кто надежен безоглядно? И для кого?

Даша для него? Олег для нее?

Ведь и тут теперь появляются нюансы, о которых две недели назад не подумал бы даже. Гутник всегда был надежен для Управления. А теперь четко понимал, что ради этой девчонки готов иные, рабочие интересы подвинуть и совершенно с новой позиции оценивать.

Для всего есть оговорки, границы, условия. Степень важности того, кого эта надежность касаться может. Приоритет.

Потому тот же Миша сейчас находился сбоку и за спиной, а Кирилл спереди, на виду. Степень доверия.

Олег с Кравченко на операции не ходил, в отличии от того же Михи, с которым по молодости пару раз на задержании случаем оказывался. Хотя, каким греб*ным образом профайлер оказывался в гуще месива еще и с оружием — обоим потом сложно было начальству объяснять. Но в тех ситуациях уже не смотришь: база есть, инстинкты, необходимые требования подготовки и нормативы сдавали все, и главное, что надежный человек, который спину прикроет.

А вот Кирилл…

Не мог заявить уверенно Гутник, что имелся повод подозревать его в чем-то. Но совокупность совершенно мелких зацепок и признаков, которые и ранее в картинку их прежнего общения не вполне укладывались, плюс наблюдения Даши… Кто-то бы искренне порадовался, что просто ее прикрыл человек, поблагодарил бы.

Олег и порадовался, да. И даже «спасибо» готов был сказать. Но и анализ в голове отключить не мог. А тот вот к чему в выводах подталкивал…

— Чем тебя прижали, Кирилл? — отодвинул махом всю напускную легкость в сторону, глянул серьезно на человека, которого врагом никогда не считал.

Да и сейчас тоже.

Потому как тоже живой, и хорошо понимал, что точку давления всегда найти можно.

— Евтушенко? Яровой? — чуть наклонил голову к плечу.

Не доработал все же. Тянуло шрам немного.

Твою ж налево! Даша точно заметит, у нее в этом плане сканер в голове встроен по ходу, не хуже, чем у него в делах. Переживать станет, ему на совесть наезжать. Ладно, со своим ангелом он разберется как-то.

А Кирилл будто в стену врезался. Закаменел на мгновение. Не ждал? Или, наоборот, облегчение испытал, что не надо больше прятаться? Глянул в ответ на Олега тяжело… и виновато.

Паршиво. Тяжело и паскудно стало в груди, а еще муторно. Потому что ясно мигом по этому взгляду, что сам себя Кирилл уже съел изнутри, до костей прогрыз нервы с потрохами. Сейчас это стало очевидно.

Но Гутник давно взрослый. И так же давно стал понимать, что нет в мире только белого и черного, а вот оттенков серого др х*ена и больше, полутонов, теней. Он сам много кому-то вовсе не ангелом в белых одеждах видится. Потому как и для того, чтоб за правду бороться — мараться приходится капитально.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ — Кто у тебя нащупал слабость, Кир? Почему ты рассказал то, что знал о моих ребятах, об охране? — резко плечом повел, пытаясь этот зажим снять. Да и как бы демонстрируя, что понять настроен.

Без осуждения или претензии, без упрека. Скорее ровно и отстраненно, но открыто к обсуждению. Хотел знать, чтобы дальше шаги просчитать тех, кто с какой-то стати против него решил играть втихую. Правда, вот этот вот недавний звонок босса натолкнул на нечеткие еще пока мысли…

**— Как давно ты знаешь? — сдавленно и тяжко попытался продышаться Кирилл, растерев шею, будто был не в толстовке, а в форменном кителе, и сейчас воротник сдавил шею.

— Да я и не скажу, что знаю, скорее, сделал умозаключения по последним событиям, — без всякого веселья хмыкнул Олег, присев на край стола врача, стараясь ничего тут человеку не нарушить.

Коротко глянул в сторону двери в зал с бассейном, как удостоверяясь, что там спокойно все… Не хотел пока тут степень близости к себе Дарьи демонстрировать. Для начала разберется с мотивами.

Михаил впритык приблизился к ним, будто собирался лично физически контролировать ситуацию. Впрочем, Гутник сомневался, что Кирилл дуреть начнет. По нему видно было, что самому от себя тошно и не знает, что с этим делать. Не сумел выход найти отчего-то, а к нему не пришел. Значит, чем-то серьезным надавили. Таким, что постыдным Кириллу видится.

— Я… — Кирилл, казалось, с трудом пытался подобрать слова для того, чтоб мысли выразить. Ощущалось внутреннее сопротивление, весь лицом посерел словно.

Глубоко прятал повод, все в нем на подкорке противилось тому, чтоб озвучить вслух.

Не то чтоб Олег такое впервые видел. Да и они все умели свои и чужие тайны беречь. Но ведь и в отказ Кирилл не ушел, а это тоже о многом говорило. Как и взгляд…

Нет, Гутник не простил. Хотя Олег и не обижался, не в детском саду. Да и столько по жизни видел… Просто просчитал все вероятности и выбрал самые реальные. В чем-то даже понять мог, возможно. Только все равно на душе паскудно и тошно стало, когда сложил этот пазл.

— Я крепко на алкоголь подсел после того, как от меня жена ушла, — наконец, сумел собраться Кирилл, но все равно паузы звенели, как подвисал местами.

Олег сжал губы, задумавшись.

Про его развод он знал. А вот про данный факт… Впрочем, все сейчас указывало на то, что Кирилл капитально старался не сделать свою проблему достоянием общественности.

Его и от того, что просто говорить начал, как передернуло всего, пусть и ощущалось, что старается соответствовать ситуации, да и званию. Видно, на том и держался. Профессиональная гордость, чин — нередко в таком все же давали опору. Совесть и честь, опять же. Это все не было пустым звуком для Кравченко.

— Насколько крепко? — уточнил Олег, чуть удивившись все же.

Ладно он с ним не особо за пределами работы пересекался, хотя и это бывало в тех же тренировочных комплексах, да и ресторан они для обедов один любили. К Управлению близко, да… Но, ок. Допустим, и начальство не в курсе могло быть, если очень старался скрыть… Даже проверки пройти вполне мог удачно, все ж опытные, блин. Развод у него начался в апреле, если Олег верно вспомнил, не так и много времени, можно и не проколоться при должном навыке. А тот у них у всех был…

Но подчиненные? Те, кто день и ночь бок о бок с Кравченко? Не могли не замечать. Или ценили начальника, уважали и прикрывали, не докладывали, надеясь на то, что переболит и переболеет?

Возможный вариант.

И тоже показатель. Если люди так в начальника верят, значит ценят, заслужил преданность.

Ведь и сам Олег до конца в его вшивость поверить не мог, искал причины и доводы, потому что и своему чутью верил. А оно, чутье то самое, всегда говорило, что Кирилл на условно-светлой половине их доски стоит, по его, Олега сторону от линии разграничения.

Но и на таких можно найти инструмент давления.

— Сильно… — Кравченко под ноги себе уставился. — Но дело не в этом даже. Взялся за ум уже, лечусь, да и… — он хрустнул суставами. — Только поздно, чего уж. В свинячий голос, — с явным сарказмом над самим собой, добавил. — Когда понял, как сильно влип, да и тебя подставил, Олег… Не прошу прощения, сам осознаю — натворил то, за что не простить, — Кирилл растер лоб, будто пытался ослабить давление стального обруча. — Нас Яровой познакомил, будто случайно, еще до официального назначения. А Евтушенко просек про мою проблему как-то. Не сразу, но… И… умело использовал, да. Позвал как-то вечером в ресторан, посидеть, его грядущее назначение отметить, познакомиться ближе, работать же будем в смежных отделах. Потом, раз, когда приехал в столицу, вещи перевозя, после — уже просто пообщаться. Одно за другое цеплялось… Он просил его в курс дела ввести, подготовить. Ничего такого, что насторожило бы. Часто сидели, я расслабился, наверное, стал считать своим. Да и… Возможно, сыграл момент возможностей: ведь не последний человек теперь Яровой, и если я его протеже помогу… Казалось, сумею и для себя какие-то бонусы получить рано или поздно, — хмыкнул Кравченко тяжело, скривил гримасу, к окну отвернулся.

Явно вибрировало, насколько нелегко признавать и говорить это, ущемленную гордость и уверенность в себе на оценку других выносить. А его придавило случившееся конкретно. Но старался, это тоже очевидно.

— А потом… Не все помню. Но он сделал фото, да и запись есть, где я будто еще и наркоту глотаю, — Кирилл подошел к стулу и сел, как-то тяжело свесив руки на коленях. — Не было такого, тут поклясться могу, Олег! Ни за что в жизни! Но и как он это снял — не помню, мл*! И… Я струсил поначалу, да. Паршиво, стыдно, но признаю, что когда он надавил и пригрозил отдать шефу файлы, рассказал то, что знал о маршруте, парнях сопровождения… Понять не мог, с чего он спрашивает, чего к тебе прицепился, не знакомы же даже? Да и это мелочи, не я же твою охрану организовывал, ничего толком и не знал, казалось. Не думал, что они смогут использовать как-то, и причины не видел, если по правде, — он уткнулся лицом в ладони. Говорил отрывисто, тяжело, признавая вину и не пытаясь даже голосом как-то найти себе оправдание. — А потом этот взрыв… — он вскинулся и глянул на Олега прямо, глаза в глаза, ничего уже не пряча.

В целом ясно.

**— Так… Опять наркотики всплывают. И подставной повод, кстати, — заметил Олег больше для самого себя, потому как остальные не в контексте. Это Женя мог понять… Кстати, надо бы уточнить данные у зама.

Достал смартфон, который Даша ему отдала, быстро набрал сообщение Евгению, уточняя, что там по брату выяснили уже? Чуть повел плечами, продолжая мышцу дергать, чтоб не затекла.

Миша и Кирилл посмотрели на него не вполне уловив, но Гутник сейчас глобально пытался охватить ситуацию.

Глянул в сторону двери в бассейн. Показалось, что Миха неплотно прикрыл? Странное какое-то ощущение внутри… словно что-то такое ощущает, несвойственное себе. Непривычное. И почему-то уверенность имеется, что Даша все слышала.

Но сейчас не время разбираться. Да и не планировал он от нее что-то скрывать. А вот ее — да пока.

— И опять Яровой всплыл. Ясно, что Евтушенко тут больше исполнитель. И как-то не то чтоб очень ловкий, должен признать, — поднял руку, таки начав разминать плечо пальцами. Тянуло капитально, елки-палки!

— А как ты, вообще, понял про меня? — нахмурился Кирилл.

Гутник поднял голову, прямо ему в глаза глянув, взвешивая про себя, что стоит или не стоит говорить.

— Майор этот вчера на Дарью прослушку навесил, хотел что-то выяснить, хр*н его знает, что именно, — Гутник прищелкнул раздраженно языком, как бы не скрывая, что терпеть подобное не собирается. — Угрожал ей чем-то похожим: будто бы у нее брат в другом городе наркотики продавать начал, и он это всем сообщит. Теперь у меня еще больше сомнений в данной версии, конечно.

Заметил, как Миша удивленно бровь вскинул… И, кажется, выстроил свою цепочку в голове. Олегу даже интересно стало, насколько та совпадет с реальностью Часто угадывал Михаил… Очень часто.

Точнее, нет, не правильно так говорить. Верно прогнозировал. Все же шикарный специалист.

— Черт! — Кирилл показался искренне раздосадованным, вновь переключив все внимание Гутника на себя. — Я видел, что он вокруг нее начал круги нарезать, подозревал. Пытался прикрыть, бл*, — он тяжело вздохнул, опять хрустнув костяшками. — Странно то, что больше они меня вообще не трогали. Тишина. Я сам сейчас на Евтушенко собираю файл, не афишируя, там немало интересного, — скривился. — Хотелось девчонку прикрыть, надеялся, что отцепится… Не вышло, жаль. Но ты же на нее не наезжал? Евтушенко умеет неплохо просечь, чем придавить, а она ж молодая совсем. Быстро погорела? — уточнил даже с каким-то профессиональным интересом.

А Олег криво усмехнулся.

— Не за что наезжать было, она пришла и сразу все мне рассказала, Кирилл. Не раздумывая даже.

На мгновение в кабинете повисла тишина.

— Надо же… — Кравченко помолчал… А потом с горькой иронией усмехнулся. — Не испугалась…

— Испугалась, Кир. Только не за себя, — покачал Олег головой, вспомнив, как Даша переполошено убеждала, что ему рядом с ней находиться опасно.

Не то чтоб хотел упрекнуть, и вроде даже ровно прозвучало, но Кирилл вперился в собственные ладони взглядом. Хотя… зыркнул раз так, словно задумавшись, снизу вверх.

А он ответил твердым взглядом. Жестким, открытым. Так или иначе, а постоянно прятать Дашу он не хочет и не сможет, да и зачем?

Надо сразу границы очерчивать категорично. И да, свое к ней отношение он тоже вряд ли сумеет скрыть, про ангела и говорить нечего. В чем-то прав Кир, опыта у нее мизер. Так что… идти ва-банк нужно, напирая и нагнетая самим.

И Кирилл понял постановку вопроса, показалось, может и не все, но основное засек.

— Так, ладно. Лирику отодвигаем, — рывком заставил тело подняться с этого стола, Олег прошелся вперед, разгоняя кровь.

Плохо после всех этих мучений, который «процедурами» называли, замирать, надо двигаться.

— Да и я многое понять могу, — он повернулся, вновь прямо на Кирилла посмотрев. — Только и просто забыть… Тоже не выйдет, сам понимаешь. Потому определяйся тут и сейчас, Кир, на чьей ты стороне. Дальше по законам военного времени действовать будем. Мне есть ради кого за жизнь зубами держаться. А это мотивация серьезней места или карьеры. Надо будет, и я пойду по головам, разбираясь, с какого х*ра они на меня войной пошли…

Пауза повисла между ними. Все взрослые, да и жизнью побитые, обтесанные. Осознают и то, что недосказано.

— Понимаю, — кивнул Кирилл, подтвердив это.

— Тогда давай сразу проясним, чего мне ждать от тебя? Без громких клятв, обещаний, ударов в грудь. Адекватно и начистоту?.. — встал напротив приятеля, внимательно всматриваясь. — Ты с какой стороны?

— Я с тобой, Олег, — Кирилл выпрямился, резко встав прямо перед ним, поднял голову. — Готов искупать. Не хотел тебя подставлять, и в мыслях не было. И сам долг свой осознаю. Да только… Задним умом всегда виднее, — признал без попыток оправдаться. — Все, что сейчас могу сделать — готов.

— Даже если надо будет идти и показания давать, в своих проколах признаваясь? — посмотрел испытующе.

— Да, — просто и кратко отозвался Кравченко.

Переглянулся коротко с Мишей. Тот едва заметно головой качнул, как подтверждая. Олег еще пару мгновений всматривался в Кирилла, как взвешивая все. Тут никак железобетонную гарантию не получить, в какой-то момент надо все же собственной интуиции и опыту поверить, ну и Кириллу.

— Хорошо. Начнем сначала тогда. Давай мне свои наработки, все, что нашел по Евтушенко. А я попытаюсь выяснить, что от меня Яровому так не уймется? Мы и не пересекались толком ни разу, если откровенно, — больше уже на анализ Миши рассчитывая, вслух поделился мыслями Олег.

Глава 27

— Любопытство чревато, мой ангел, — на телефон пришло сообщение, но Олег пока другим был занят, не доставал из кармана смартфон.

Приблизился к двери и чуть толкнул, с усмешкой глядя на Дарью, которая и не думала отходить или прятаться. Даже не пыталась скрывать, что тут весь разговор простояла.

Правда, так понимал, что это Миша подсобил, решил держать ее сразу в курсе дела. Надо бы потолковать о смысле этого поступка друга, кстати. Потому как ее руки, сжатые в кулаки до белизны пальцев, Гутника точно не радовали.

— Подслушивала? — поинтересовался больше шутя, стараясь разрядить ее и, если откровенно, балдея от вида Даши.

На «незаинтересованный» взгляд Олега, ей капитально шла его футболка и спортивные брюки, по фигу, что больше на три размера минимум!..

Ну и да, забавно это смотрелось, чего уж! Так и тянет улыбнуться. Хоть что-то позитивное в этой всей ситуации, блин. Вот с куда большим удовольствием бы сидел и на нее смотрел, а не это все распутывал…

А эта девчонка вдруг изобразила настолько уверенный апломб, что даже Мишка за его спиной хохотнул, явно оценив.

— Во-первых, ты мне ко всем делам дал доступ, значит, я имела полное право узнавать информацию и находиться в контексте, — и не подумала спасовать Дарья, выйдя из зала бассейна.

Упрямо вскинула подбородок… Ну точно, как в их первый день знакомства!

— Во-вторых, двери остались открытыми… случайно, — ага, он заметил быстрый взгляд ему за спину, в сторону Миши, продолжающего от смеха все больше угорать, кажется. — И если бы я попробовала закрыть, только выдала бы то, что тут кто-то находится…

— Ты смотри, какая умная и находчивая, на все ответ есть. И главное, такой, что не придерешься, — хохотнул и Олег, а потом плюнул на все и сгреб ее в свои объятия до хруста косточек.

Кирилл ушел, решили основные этапы, обговорили то, что сейчас было реально, перекинул ему свой файл, тоже изучить нужно. Остальное уже по ходу. Так что Гутник мог себе позволить открыто и не напрягаясь эмоции проявить.

Ну а Миха и так его насквозь видит со всем этим тремором и трепетом над Дашей. Можно выдохнуть, чуть ослабить контроль и для себя урвать момент.

Прижал ее к себе со всей дури, кажется. Придавил подбородком макушку, чтоб со всех возможных сторон его чувствовала: силу Олега, поддержку, его надежность…

Блин! Для того же без выходных теперь в этой больнице и пашет, выполняя все предписания врачей. Чтоб самому себе, как самому требовательному критику, гарантировать мог, что сумеет обеспечить для нее это все, вопреки всем ранам и увечьям после взрыва. Вопреки боли и накатывающим временам спазмам, скручивающим мышцы. Фиг им, зубы обломают об его упрямство! А он ее от всего оградит и даст на себя опереться. Потому что видит, как тяжко его ангелу.

Да, и самому от закончившегося разговора паршиво, чего уж, несмотря на весь опыт. Но Даше… Было у Олега ощущение, что она едва не больше их всех Управление и честь сотрудников идеализирует по молодости своей.

За всей этой напускной бравадой и апломбом увидел в зеленых глазах ярко боль и опустошение, а еще страх…

Хотя иногда что-то накатывало такое в этой девчонке, что старше их всех ощущалась по опыту и речениям, да.

В этот момент Даша сама вцепилась в него руками, прижалась лицом к груди так, что Олег прерывистое, напряженное дыхание мышцами впитывал. И, к сожалению, точно знал, что дело сейчас совершенно не в возбуждении. Но и успокоить Дашу нечем. Такая вот неприглядная реальность его окружает по большей части, бл*…

Елки-палки! Ну почему у него вечно ни секунды покоя нет?! И у нее с ним за компанию теперь. Заехать бы с ней куда-то за город хоть на выходные: лес, речка, бревенчатый дом, огонь в очаге и никого на десятки километров вокруг больше! Только он и Даша…

В кармане телефон опять дернул вибрацией. Реальность, будь она неладна! Рушила все его мечты, конечно…

Но имеет же Олег право хоть на минуту перезагрузки, а?! Он вон, можно сказать, еще даже толком не надышался ароматом Даши, в котором сегодня было куда меньше от тех духов и куда больше от него самого: ведь его одежда, и вся одеколоном Олега пропитана, да и сама Даша… тоже им, да!

В груди не утряс еще осознание того, что вместе теперь, и она вся его, целиком и полностью!

И, кстати… Мелькнула мысль, что есть весьма сильное, буквально полыхнувшее за ребрами в это мгновение желание, что надо бы как можно быстрее все оформить. Официально и железобетонно.

В пекло все его недавние сомнения, колебания, доводы!.. Олег слишком долго своего ангела ждал, чтобы теперь отпустить хоть куда-то! А она… сама все видела, своими пальцами щупала, все про него знает, и не заметно, чтоб с криком: «Отпустите!» — из рук Олега рвалась.

А ведь и полную неприглядность его реальности теперь просекла, что и на друзей не всегда рассчитывать они могут. Правда, ничего, и надежные есть. На которых нестрашно положиться…

Вон сидит, сдавленно ухает за спиной один. Взрослый мужик, профайлер, блин, а хихикает, как подросток. Доволен, что Дарья его «прикрыла»?

Но и это сейчас Олега не трогало.

**И, блин, вообще желания и сил нет оторваться от нее! Так и не нашел у себя внутри нигде. Куча задач, вопросов, да и надо за ее вещами ехать — а Гутник не может расцепить объятия. Даже чтоб на Мишку с упреком глянуть, осадить — нет сил и порыва. Пусть угорает, ему по фиг! Вот все в этом конкретном моменте Олега устраивает.

Кроме пары нюансов, которые видел в ее глазах…

Частично и поэтому не очень хотел, чтобы Даша слушала его разговор с Кравченко, хоть и понимал, что не удастся ее в стороне держать, уже втянули. И все равно…

Тяжело оно внутри его ангела отозвалось, уловил и считал, так же муторно, как у самого Олега. Только еще и острым страхом… И опять не за саму себя, блин! Это по глазам просек, хоть и обсуждать сейчас, казалось, не лучшее время.

В кармане вновь смартфон завибрировал. Да ну не в лес ли их всех, а?! Чертыхнулся сквозь зубы. Так и прижимая Дашу одной рукой к себе, словно своим телом ее дрожь впитывая, Гутник таки вытащил телефон.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ Но перед тем, как открывать мессенджер, обернулся к Мише, все еще притиснув ее крепко.

— У тебя какие планы на тридцать первое?

— Как и обычно, никаких, — глубоко вдохнув, видно, от хохота своего отходя, Миха растер лицо, развел руками. — Есть варианты?

— Приходи к нам, — как-то и не подумав, что у Даши другие планы могут быть, предложил, слишком явно ощущая, что очень нужна перезагрузка. Всем.

И ей, может, даже больше, чем ему. Гутник привычный, как ни крути, уже любой разумный «порог боли» в этом плане пройден, закостенели все «мозоли», а вот Дашу хотелось немного подбодрить.

— Ну я с радостью, если сами не передумаете, — внимательно глянув на них, согласился Миша, похоже, поняв его задумку.

— Вот и ладно. Только елка на тебе, — довольно хмыкнул Олег и все же проверил сообщение. — Вот ты ж… черт! — прикусил язык, чтоб поаккуратней с выражениями около Даши.

Она, кстати, тут же вскинулась, точно заинтересовавшись его реакцией.

— Что еще случилось? — поднялся и подошел к ним Михаил.

Вот блин, тертый же жизнью, знает, что у них вечно как не аврал, так кризис.

— Да Женька уже сюда несется вместе с Мироненко тем, я не смотрел сообщения, пока с Киром беседовал. Затянулся разговор, теперь хоть бы самим до дома добраться успеть… И опять без обеда, — глянул на ангела своего, как извиняясь что ли, за этот бешеный, вечно авральный график, в котором сам жил и ее окунул сходу.

— Так оставайтесь тут. Только в мой кабинет перейдем. Напиши помощнику, чтоб в госпиталь везли, тут и затеряться в толпе легче, к тому же. Ну и закажем сейчас что-то. Пока они доберутся, мы поедим…

— Опять пиццу? — вдруг уточнила Даша таким тоном, словно теперь ей стало смешно за ними наблюдать. — Вы все, вообще, чем-то другим питаетесь? Или это официальный обед сотрудников Управления? — будто самая старшая тут, поинтересовалась она с сарказмом.

Стоило признать, что тот ей шел куда больше страха и опустошенности. Потому, видимо, Олег ухмыльнулся во все лицо.

— Можем подать предложение от твоего имени, ангел, и утвердить пиццу у нас именно в таком статусе. Думаю, многие поддержат: быстро, вкусно и принесут туда, куда бы жизнь тебя не забросила, — с этой ухмылкой он еще и подмигнул ей.

— Все с вами ясно. Про меню на Новый год я сама лучше подумаю, — фыркнула по итогу Дарья, кажется, встряхнувшись от прошлого пресса мыслей.

— Об этом мы даже мечтать не могли, — с искренним весельем отозвался Олег, жадно мазнув губами по ее виску, непроизвольно сильнее стиснул руку, которой ее за плечо держал, намотал на пальцы локон, что из косы выбился…

Мизер, который мог себе позволить, пусть и при друге. Хоть Миша тактично и отвернулся, уставившись в свой смартфон.

— А пока, — заметил ненавязчиво тот, кстати, — в ожидании этого, наверняка, потрясающего праздника, я все же закажу пиццу, наверное. Вы какую любите больше? — уточнил, вроде и голову подняв, а сам и не глянул на них.

Хоть иллюзию уединения давал. Ценно, елки-палки.

— Давай всяких, и побольше с мясом. Гарантировать могу, что Женька тоже голодный явится, да и парни вон, на посту, и Мироненко еще. А Даше отдельно сырную с грушей возьми, в прошлый раз ей понравилось, — как бы не скрывая, что и тогда внимательно за ней следил, за каждым жестом, считай, распорядился Олег. — Есть у меня подозрения, что разговор будет не очень приятным, так хоть пообедаем со вкусом.

вечер того же дня

Было как-то странно уже оказаться в этом авто одному: без Дарьи рядом, без ее тонких пальцев, зажатых в его руке. Обивка сиденья холодной ощущалась, и вовсе не от того, что зима и материал такой. Забавно, насколько неотъемлемой и незаменимой Даша стала для него всего лишь за сутки, считай. Как органично заполнила каждый момент…

Достал сигарету, прикурив. При ней терпел, по большей части, держался, да и не с руки как-то дымить в больнице. Хмуро глянул на трость, брошенную рядом, которую Даша ему почти силой в руки впихнула, заметив, что Олег куда сильнее к вечеру стал хромать. Бесило, но и ухудшать состояние, перегружая ресурсы тела — тупо, да. А ангел его внимательная, елки-палки! И таблетки выпить потребовала, куда ж без них-то… А все равно — медом же по нутру вся ее забота.

Незаменимая, да? Всегда она была такой для него, наверное, просто Олег искал долго…

Тяжко оказалось сейчас оставить ее одну в квартире, хоть и в своей, еще тяжелее — уйти, видя, насколько Дашу терзают опасения и неуверенность, как она его настолько же сильно отпускать не хочет. На разрыв аорты, прямо. Слом привычной матрицы, когда рабочий долг и собственная потребность ее успокоить — на две части рвут сознание полковника. Не бывало ранее таких дилемм.

Но Гутник действительно не считал, что ей стоит ехать сейчас с ним вместе, а он никак остаться не мог. Для начала сам хотел понять, что на уме у шефа, каков его настрой, ну и что там за вопрос, который, по словам Юрия Степановича, им давно обговорить нужно?

Нет, Олег уверен был, что дело не касается конкретно его, за долгие годы научился разбираться в интонациях и намерениях шефа. Потому и заверил своего ангела, что все хорошо. Но и то, что Юрия Степановича что-то… тревожит — глупо отрицать. Уловил. И вот тут им точно стоит поговорить и обсудить детально, чего и сам шеф добивался, потому как, по его словам, вопрос висел давно, но именно из-за случившегося взрыва притормозился и не был вынесен на обсуждение.

Что ж… считайте его адептом теории заговора, но едва Глава Управления это озвучил, как у Олега в голове тут же будто лампочка предупреждения вспыхнула!

Яровой не был протеже Юрия Степановича. Вовсе нет. Скорее, фигура второго заместителя стала результатом политических торгов и договоренностей. Те длились некоторое время после смены кланов влияния при Президенте. Новые, дорвавшиеся до постов, пытались своих людей пропихнуть повыше во всех важных структурах.

Гутник политику не любил и, его бы воля, вообще туда не влазил бы. Но иногда должность обязывала касаться… Чаще всего, впечатление оставалось муторным и гадким. Да и шеф не то чтоб в восторге был от этого самого зама…

Так вот… На фоне всего этого шороха — появилось подозрение о том, что именно шефа тревожит. А уж после сегодняшнего разговора с Мироненко… так и, вообще, много мыслей и озарений у всей команды случилось, бл*!

Женька приказ выполнил, привез человека прямо в госпиталь. Да и обеду обрадовался, тем более что, как Олег и предполагал, тот ему и за завтрак был, не успел с утра помощник, помчавшись выполнять его задания. Да и охрану, чтоб не отправлять никуда, не разделяться, так было проще накормить. В общем, совместили приятное с полезным.

Заодно, пока все активно жевали, отчитался Евгений ему и по брату Дарьи: выяснил, что того недавно заперли в следственный изолятор, якобы реально поймав на распространении. Однако мужик все отрицал, активно требовал от государственного адвоката действий, да и пытался уже сам найти толкового защитника, который бы не был связан с системой.

Улики имелись, но мутные, косвенные больше, впечатление от дела «мерзкое», как признал Евгений. Будто на ходу из подручного материала слепленное.

Вариант с подкинутым товаром и сумбурно провернутой в интересах Евтушенко схемой, уже им обоим казался все более вероятным. Будто, решив использовать Дарью, своими каналами подстроил такой вот фактор сиюминутного давления, а развалится дальше дело — и не его головняк.

Да и Мироненко из Черкасского управления подкинул пищи для размышлений. Жаль, Прозапас торчал на работе, кто-то должен был отдуваться за них и там. Но ведь вел все дело Николай, хотел бы, наверное, подтверждение своих выводов услышать. Так что Олег подчиненному звонил и основное передал потом, чтоб показать, что ценит и уважает работу, не пытается задвинуть никуда.

В общем и целом, они и сами уже пришли к выводам, что подозрения по Мироненко не имеют обоснования, и расследование планировали закрывать. Но вот в свете того, что человек какое-то время работал рядом с Евтушенко, да и под руководством Ярового — открывались новые вопросы.

И они ответы получили. Не то чтобы обрадовавшие их, но хоть прояснившие определенные моменты.

Евтушенко сидел на обороте наркотиков в области, покрывал трафик, ясно, что за свой откат, да и Яровой хороший процент получал с этого. Собственно, тот майора и поставил туда, по слухам. Крышевали они и депутатов, которые устроили схему с откатами на медоборудования для больниц.

Все это было из разряда неофициальной информации, само собой, хотя многие в области знали, только не рисковали никому сообщать или выступать против. Себе дороже. Слишком могущественные покровители имелись у Ярового среди политического управления региона, а уж когда те и до столицы добрались, обеспечив перевод лояльных силовиков на новые места — идти против них совсем желающих не осталось.

Мироненко поставили на место Евтушенко, когда тот уехал во Львов. Почему так резко? Случился скандал: какая-то драка в ночном клубе с журналистом, которые сделал несколько нежелательных кадров. Подробностей Мироненко не знал, но ситуацию пытались всеми силами замять, даже «за благодарность» договаривались с интернет-изданиями, чтобы статья об этом исчезла с сайта. Ну и под этот шумок вроде, поставили лояльного и зависимого во всем майора на поток контрабанды в приграничной области.

А вот сам Мироненко влип потому, что попытался как раз намекнуть начальству: с прошлым руководителем отдела неладно многое было. Указал на несостыковки и мутные движения по делам, которые давно раскрыть должны были… И по ним же вдруг и замешан оказался, хотя в тот момент вообще на других направлениях работал. Чтоб меньше рвения проявлял, видимо. Не форсировали, но и на крючке держали постоянно.

Так что да, Мироненко был искренне заинтересован в расследовании Гутника, зная, что полковник почти маниакальной справедливостью отличается.

Ага, так и сказал… у Дарьи в этот момент глаза в половину лица стали, а вот сам Олег едва не рассмеялся. Забавные о нем легенды ходят, однако, он знал. Ну и ладно, сейчас каждый человек на их стороне — на вес золота.

В общем, понятней стало. Да и очевидно, что будучи замешанным в такие дела, Евтушенко сделает все, что велит Яровой, лишь бы его отмазывали и дальше. Вопрос теперь только в том, что второму заместителю от самого Гутника надо, раз так отчаянно его со всех сторон обложить пытаются? И к чему был тот взрыв? Ошибка исполнителя или расчет, просто припугнуть хотели?..

В общем, понимая, что решить еще много нужно, а без разговора с шефом никак тут не разобраться, Гутник отпустил Мироненко, договорившись о взаимодействии. Послал Женьку за вещами Дарьи к Анне Трофимовне, чтоб там пока не мелькать, ну и повез своего ангела домой.

А теперь вот, оставил ее под охраной. И, несмотря на все понимание и правильность, все равно, внутри разъедало тревогой.

— Эх, есть у меня такое подозрение, что и моя вина во всех этих шрамах имеется, — пожав ему руку, как-то сумрачно глянул на Олега шеф, смерив тяжелым взглядом из-под бровей. Хоть и не первый раз встречались после взрыва, вообще-то. — Ты уж не держи зла, если вдруг что. Не думал, что дойдет до такого…

Гутник молча на начальника уставился, подозревая, что на лице, в кои-то веки, выражение крайнего удивления написано. И от такого заявления, и от излишней сентиментальности шефа.

— У меня другие люди под подозрением были, — откровенно заметил Олег, вроде как на сарказм упав, пока не очень поняв настроение и посыл Юрия Степановича.

Вернее…

Но шеф не дал сосредоточиться. Протянул ему ничем непримечательную папку, перетянутую резинкой.

— Вот. Думал поручить тебе это еще в сентябре… Неофициально, так сказать. И даже намекнул кое-кому, что в твои руки передал все сведения. А тебя боятся, знаешь, Олег? — во взгляде начальника появилась теперь веселая ирония, хоть и с сожалением, да. — Боятся не меньше, чем меня. А кое-кто и больше… Знают, что не купить нас. Для них это страшнее всего.

Глава 28

Она вскинулась, едва Олег вошел в квартиру. Стук трости по плитке разбудил? А ведь он постарался ту сразу отставить к стенке. Похоже на то…

Уснула, дожидаясь его. Гутник видел, что сидела, тяжело опустив голову на руки за столом в кухне. Просматривалась та у него из прихожей.

Скоро час ночи, а она тут. Ждала.

Не послушала, хотя Олег же велел не сидеть, а идти укладываться, подозревал, что разговор с шефом затянуться может. Так и вышло по итогу. Но в этой девчонке характера и упрямства было столько же, сколько у него самого, кажется. Ладно, учитывая, что он в самое ближайшее же время собирался ее женой сделать, качество нужное, чтоб с ним прожить долго и счастливо. Олег реально понимал свои заскоки и тяжелые стороны характера.

Мимоходом успел осмотреться: свет почти везде выключен, кроме бра на кухне, у стены коридора какая-то сумка стоит, видно, те самые вещи, которые Женька должен был привезти. Но Гутнику внезапно не до них стало: Даша подлетела, обхватила его руками, как оплела всего! А Олег молча в ее волосы лицом уткнулся, зарываясь пригоршнями в пряди. Так и не сказал ничего, ни единого, пусть и мягкого, упрека, что осталась бдеть. Ему горло перекрыло и ребра будто стальным обручем сдавило.

Черт! Почему ему никто не говорил никогда, насколько охр*нительно, когда кто-то тебя дома так ждёт?! В любое время дня и ночи…

В теле жар тлеть начал, растекаясь бурлящим потоком по каждой вене. Откинулся на стену, перенеся вес, но ее обнимать ни на йоту меньше не стал.

— Олег? — Даша, словно все еще беспокоясь, запрокинула голову, желая выяснить ситуацию, как бы ничего не спрашивая при этом.

Ну, попыталась, он не то чтобы готов был ее отпустить, потому вышло, что просто уткнулась холодным носом в шею Олега. Вот и прекрасно, согреется. Ухмыльнулся, закутав по ходу ее в свою куртку, которую еще просто не успел снять, прижал к груди крепко настолько, что почувствовал кулончик-перо, давящий через свитер.

Елки-палки! Как можно настолько соскучиться за пару часов?!

— Как считаешь, нас распишут завтра? Точнее… сегодня уже? — посмотрел на часах время, повернув руку так, чтоб продолжать ее обнимать. — У меня кто-то есть из знакомых в сервисе этом… Надо вспомнить, — прикрыл глаза, пытаясь за всеми чертовыми подробностями дел выудить то, что его самого сейчас больше интересовало. — Точно был кто-то… Думаешь, если позвонить сейчас, учтут это, как подачу заявления за сутки? — опять в ее макушку зарылся носом, кайфуя вопреки всему.

Все тело болит, мышцы ломит, кости ноют, ощущение, что вот-вот судорога будет, и в висках пульсирует боль напряжения, а Гутнику по хр*ну! Стоит и обнимает ее — и большего счастья представить в мире не может, кажется. Точнее, с воображение-то все нормально, как раз, может нафантазировать, но физическое свои ограничения вносит, блин.

Вот только бы еще и фамилию на нее свою нацепить уже, как кулончик-перо тот — вообще кайф был бы.

Даша замерла, он прям всем телом ощутил, как боится шелохнуться лишний раз, словно в сами отзвуки его слов вслушивается. А потом медленно-медленно голову подняла все же, так, что он ощутил даже то, как ее ресницы по его подбородку проехались.

А он ей что, об этих своих планах еще не говорил? Надо же. Упустил за всеми делами, видно. Ну да ладно, вот, рассказал сейчас.

— Олег?..

То же самое слово, а вообще иные интонации! И смотрит на него, будто растерялась и совершенно не такого начала разговора ждала. Но при этом и невыносимо глубоко, в самое нутро ему простым и мудрым взглядом зеленых глаз заглядывает.

А Гутника на дурацкую ухмылку тянет. И странный мандраж, которым ничем логичным не в состоянии объяснить: знает, что ни секунды терять права не имеет! Гонит его что-то, словно ледяным ознобом в затылок подталкивает! Должен оформить все, своей женой сделать, успеть! Не так, как тогда…

«Когда» и что именно, Олег точно сказать не мог.

Оно, как и с кулоном тем, неким неявным, но горьким привкусом по горлу растекалось просто, выжигало ему за грудиной дыру, размером с кулак. То, что она понимала, как утверждала, а он пока не вполне сек.

Но и так его устраивало. Да и решил же все между ними принимать без анализа. А то что ей что-то яснее — прекрасно! Значит, Даша спорить не будет с его решениями… И он сумеет закрыть эту отчаянную потребность. Успеть… А потом у них будет время медленно и вдумчиво разговаривать.

Наклонился чуть ниже, жадно прижавшись к ее губам, будто у самого себя эти мгновения и касания воровал, ей-богу!

— Думаю, что зачтут, — сам себе же и ответил Олег, выдохнув через секунду, наконец-то совместив в голове образ чиновника и его фамилию.

Хороший мужик, правильный. С пониманием отнесется, да и знает, как Гутник загружен вечно. Не должен обидеться за сообщение в начале первого ночи. Вытащил смартфон и начал искать контакт, так и прижимая Дашу второй рукой.

— Вы — потрясающий человек, Олег Георгиевич, — рассмеялась вдруг она, мягко облизнув зацелованный им рот и обхватила его двумя руками за пояс. А еще привстала на носочки и сама ртом дразняще к подбородку Олега прижалась. — То из кабинета гоните и на глаза велите не являться, то, через три дня, «без объявления войны» и официального предложения, надо заметить, практически силой замуж тянете!

— Ну так ты же сразу заявила, что остаешься, с первого дня. Все, ангел, я услышал, запомнил и понял. И отпускать больше никуда не намерен, — усмехнулся Олег, обхватив ее еще сильнее. — Люблю! — выдохнул в ее шею, зубами чуть прихватив нежную кожу над пульсирующей точкой.

И… Блин, вот соврал бы, если бы сказал, что не отозвалось все в теле! Бахнуло на разрыв просто! Хотел ее, алчный до дрожи по этой девчонке! И пах огнем обожгло, и в груди полыхнуло вполне себе физической, голодной жаждой, в голове пульс на разрыв ревет… Мог бы, сожрал, натурально! Только в том же и дело, что не может, бл*…

Как ни рвалось бы к ней нутро, а взрослый достаточно, чтобы понять: состояние все же накладывало вполне ощутимые ограничения, и он адекватно оценивал свои возможности. Сейчас ни фига не смог бы, как ни хотелось бы ее в этот момент в стену вжать, намотать косу на кулак, натянуть, впиться ртом в бушующую пульсом точку и заставить стонать горлом, а не смеяться… Вот и продолжал лишь обнимать.

— Люблю тебя, — дрогнувшим, хриплым голосом отозвалась Даша, спрятав лицо на плече Олега. Судя по всему, уловив и отзеркалив полыхнувшее в нем пламя.

Ему в этот момент сообщение пришло.

— Вот и прекрасно, ангел. Потому как завтра, в два часа дня, ты станешь моей женой, — просмотрев то, самодовольно подмигнул Гутник и, заставив-таки ее голову вскинуть, натянув косу, прижался жадным ртом к округлившимся губам.

Ну да, не до секса сейчас, но хоть так отвести душу-то мог!

**— Знаешь, ангел, а ведь не зря тебя так тот допрос теребил, как ни странно, — хмыкнул Олег, потеревшись щекой о ее висок.

Они сидели на кухне, она у него на коленях. Новое утро, чуть странное для обоих вроде бы. Сегодня процедуры были назначены чуть позже, они могли хоть легко позавтракать… И не в машине, не на бегу. Выпить кофе не торопясь никуда. Олег к такому прям не привык.

И, вместе с тем, оба как-то подсознательно словно вспоминали вот это вот ощущение: обоюдности. Прожитое? Еще не обсуждали, но, казалось, что да, когда-то давно, такое уже было… похожее что-то.

Любопытный опыт, совсем не то, что Гутник мог бы объяснить рационально. А так как не был подкован в ином, не пытался ничего анализировать.

— Да? Документ оказался важен? — оживилась Дарья, до этого немного сонно потягивающая кофе.

Устала, он видел, догнало ее за все эти напряженные дни. И вроде расслабились немного, не сказать что выспались, но ведь отдохнули, а Даша будто на автопилоте. Нормально бы дух перевести. Только, видимо, не в этой жизни. Хорошо, хоть нашли друг друга, ей-богу. Вместе веселей и в таком авральном режиме жить.

Она уже успела написать своей опекунше, на роспись пригласить. Удача, что, как понял Олег, позвонила ей Даша еще вечером, пока он к шефу ездил. Немного в курс дела ввела и адаптировала к происходящим в своей жизни изменениям. Точно о реакции управляющем архива осведомлен не был, но и препятствий та чинить им не была намерена, как понял из настроя любимой.

Не то чтобы для Гутника мнение Анны Тимофеевны могло преградой послужить, но женщина поддерживала и помогала Дарье долгие годы и он был рад, что здесь не возникло трагедий от самого факта их отношений. Да и не хотел конфликта или расстраивать любимую. Помнил, как Анна Тимофеевна устроила скандал у него в кабинете, защищая воспитанницу… Наверное, сейчас и сама немного в новом свете увидела ту ситуацию.

Телефон Даше вернул Евгений еще днем в больнице, парни его со всех сторон проверили, ничего не обнаружив.

— Еще не детально изучил, не хватило вчера на все времени, — вернулся к теме обсуждения, потянувшись за своим мобильным.

Надо бы Михе сообщить, что он свидетель у него на свадьбе, кстати, а то еще придумает себе какие-то другие планы, придется спешно менять потом.

— Но мне Юрий Степанович передал оригинал допроса в перечне других документов. Знаешь, кого там опрашивали? — чуть потянув интригу, криво усмехнулся Олег.

— Кого? — Дарье, определенно, стало интересно. Она даже есть начала активней, стряхнув сонливость и сосредоточившись на разговоре.

— Майора твоего знакомого, — в голосе Олега проскользнул гневный сарказм. Он не забыл ничего и не простил ни секунды испуга своего ангела этому мудаку. — Ваши с Евгением догадки тогда были недалеки от истины. А запрос на этот документ подавал Мироненко. Прослышал через общих знакомых о том, что разборки начались по контрабанде, хотел обратить внимание начальства на то, что творилось в отделе до его назначения. Но так как Яровой на тот момент продолжал контролировать всех, подобная инициатива, как раз и спровоцировала дело против самого Мироненко, с которым мы уже и столкнулись.

— Так это Мироненко тот экземпляр, что я нашла, выдавали, весь исчерканный и вымаранный? — обхватив его плечи одной рукой, Даша чуть отклонилась, чтоб в лицо Олегу заглянуть было удобней.

— Да. Интересно только, как он тебе, вообще, на глаза попался, и в руки тоже. Вот уж совпадение! — хмыкнул Гутник, чуть покачав головой. Реально удивлялся этому вчера всю дорогу назад. — Ведь никак не должен был! А из-за начавшегося ремонта в архиве документы перемешались, перепутались. То, что нам должны были отправить, Прозапасу отдать, там осталось, то, что вернуть в областное управление, забыли у нас… Разобрались бы, понятное дело, когда сортировать начали бы. Но… Ты нашла. Мистика, не иначе, — иронично усмехнувшись, поддел ее Олег и, воспользовавшись тем, что Даша возмущенно губы поджала, тут же поцеловал, явно этого и добиваясь.

Тема для него была сложная, конечно. С отношением-то Гутника ко всему подобному… Он когда колоду карт увидел этих, гадальных… Таро, кажется, которые она из сумки достала с остальными вещами. И сказать — ничего не скажешь, потому что нечего возразить или оспорить. Есть что-то, прочувствовал. Но и все в прошлом привычном подходе не могло прям моментально подохнуть, корежилось, видимо, внутри. Впрочем, счастье, что Даша это понимала, похоже, как и обычно, просекая достаточно в мыслях и порывах Олега, а потому не давила, а мягко поддевала…

… — Вот смешно, это тебя не пугает, — иронизировала девчонка по этому поводу, кстати, — а колода каких-то разрисованных бумажек… тревожит, — точно же спешно подобрала другое слово, наткнувшись на его саркастичный взгляд.

— Меня, ангел, вообще, испугать сложно, слишком много насмотрелся по жизни такого, что и хотел бы развидеть, да нереально оно, — криво усмехнулся по этому поводу Гутник, попытавшись уйти с темы. — Просто не привык еще. И все. А так, без претензий же, — сгреб тогда ее в объятия, мешая разбирать сумку с вещами, до которых она добралась утром.

Ему нравилось, что Даша все еще его футболками обходилась, да и предлог отвлечь хороший. Ну а потом завтракать и пошли.

— А как мы в отделе сообщать будем? — вдруг насторожилась Дарья.

Выпрямилась, напряглась, жесткой прям стала в его руках.

— А что за беда? — хмыкнул Олег. — Фамилию ты мою берешь, паспорт по ускоренной процедуре закажем тебе новый. Завтра соберем всех, сообщим, ну и все. Дальше работаем. С шефом я решу, ты и дальше у меня в помощниках останешься, с учебой решим, как академотпуск к концу подойдет, определимся с формой. Ну, хочешь, можем торт купить, порадовать парней, — усмехнулся, вспомнив, как она свой День рождения отмечала.

Но его ангел вдруг вместо того, чтоб успокоиться, расхохоталась. Натурально. Засмеялась так, что всем телом затряслась, ухватившись за его плечи.

— И-и?.. — не поняв, где в его плане пункт, располагающий к подобному веселью, уточнил Олег, чуть наклонившись, чтоб заглянуть в ее лицо. — Что смешного?

— Меня Прозапас на свидание звал. Вспомнила, — задыхаясь, пытаясь щеки растереть, которые, видимо, болеть от смеха начали, постаралась выдавить Даша. — Вот с этими же словами: «с шефом я сам все порешаю», — ее накрыло новой волной хохота.

А Гутник прям ощутил, как у него лицо вытянулось, да и он сам весь закаменел, выпрямился, сжав свои руки на ней.

— А детальней?! — рявкнул, натурально потребовав от Дарьи подробностей.

Глава 29

К счастью, Даша ни ранее, ни сейчас, не пугалась его характера, а то они бы до этой точки и не дошли, наверное. И слава богу, конечно. А то Олега самого передернуло от того, как оно вслух прозвучало: резко, тяжело, требовательно и жестко. Начальник, блин, а не любящий мужчина.

Но одна мысль о том, что вокруг нее вьются… всякие, у него же под носом, причем! И мигом вспыхнуло внутри все то, что изводило Гутника предыдущие недели!

Смешно. Логика же работает. И у них роспись через семь часов. Да и Даша — вот она, вся его, в Олега руках. Смеется только сильнее от его рыка, похоже.

Обхватила ладонями, оплела мягкими, непривычно теплыми пальцами его щеки, надавила, сблизив их лица. И никак не может хихикать перестать. А Гутнику уже зацеловать ее уже охота, слизнуть этот смех с губ, впиться в рот жадно! Плеснулось горячим в груди! Да и пах отозвался тлением…

— Олег! — перемежая слова смешками и короткими поцелуями, которыми его скулы и щеки покрывала. — Не рычи! Я же и не собиралась с ним на свидание идти! Вообще в мыслях не было. Да и не ходила на свидания ни с кем, не мой стиль, если честно, на такое время тратить, — Даша опять рассмеялась, а ему почему-то стыдно стало и как-то вообще не по себе…

На свидания не ходила даже? Что она видела или пробовала в жизни? Что знает? С чем сравнить может? А он ее сходу к себе в «берлогу» и замуж…

С другой стороны, Даша и не рвалась никого ни с кем сравнивать, если попробовать голову включить. Да и его идею с браком «на ура» вчера приняла. И потом, он честно ее прогонял, как и она верно напоминала, выставлял всеми возможными способами, только кто ж его послушал, а? Не эта упрямая, имеющая на все свое мнение, девушка!

— Собственно, от него и убежала тогда быстренько, придумав, что тебе в больницу документы сама должна отвезти, — пытаясь от своего смеха отдышаться, по ходу, она улеглась щекой ему на плечо, продолжая Олега в курс дела вводить.

А Гутника огнем обдало. Только теперь не сексуальной тяги, а новых укоров собственной совести, живо напомнивших, как он сам на ее появление в той больнице отреагировал… Бл…ин!

И да, извинился уже, тоже не забыл. И все то, что за тем извинением в его… в их кабинете случилось, тоже помнил. Да только за ребрами все равно мерзко и гадко плескалось кислотой. Не так и хорошо бывает, когда совесть имеешь, еще и самому себе активней всего та допекает по любому удобному поводу.

Уткнулся в шею Даше, зарывшись лицом в длинные, еще не собранные после сна пряди, глубоко вдохнул, наслаждаясь ароматом, мягкостью, шелковистостью… Все-таки его конкретный фетиш — ее коса. Чего тут петлять.

— Так, заедем еще вечером и в торговый центр. Кольца купим. Чтоб, вообще, никаких вопросов завтра не было, — проворчал Олег, до конца еще не затолкавший вглубь весь этот зубодробительный коктейль, который сейчас бушевал, грозя искромсать изнутри ребра.

— Хорошо, — что-то в ее спокойном согласии и явно слышимых смешинках в голосе, наталкивало на мысль, что и нынешний душевный раздрай Олега, не то чтобы тайна за семью печатями для Дарьи.

Ну и по фиг! Пока он может вот так сидеть по утрам, наслаждаясь теплом и тяжестью ее тела в своих руках, ее волосами между своими пальцами!

— Как думаешь, я смогу в больнице найти утюг, чтобы погладить себе платье к росписи, пока ты будешь на процедурах? — уточнила она тем временем, вроде как уходя с прошлой темы. — Хочется уже твоей женой со всей красотой становиться, — стрельнула в него лукавым взглядом.

Ладно, он тоже не дурак, чтоб на таком зацикливаться. Его она. Однозначно и категорично. И вопрос закрыт уже сейчас, даже до штампа в паспортах, они оба это понимают.

— А зачем тебе больничный? Чем мой не устраивает? — удивился Гутник, выпрямившись.

Кайф-кайфом, а время тикало, и в ту самую больницу пора было начинать собираться.

И вот тут ему ангела своего удивить удалось, однозначно.

— Я и не думала, что человек, у которого нет фена, имеет утюг в хозяйстве, — призналась Даша с явным интересом, снова расплывшись в улыбке.

Ему это нравилось. Такое ее настроение, смешливость, легкость… Куда лучше тревоги и страха, волнений или обиды на него.

— Обижаешь, ангел, — хмыкнул Олег, с легким нажимом проведя по ее спине ладонью вверх-вниз. — А кто ж мне гладил всю жизнь сорочки? С тех пор, как мать умерла, для нас с батей это было прям идеей фикс: научиться и делать так, как она нам гладила, — с теплотой поделился своими воспоминаниями. — Это последний месяц я вынужден уже был отдавать на глажку и стирку в химчистку, а так никогда не любил этого. Не доверял, наверное, — хмыкнул, признав свой гиперконтроль. — Но утюг от этого никуда не делся, — вздохнув, все же подтолкнул ее так же легко, намекнув, что пора подниматься, особенно, если она что-то планирует гладить.

— Согласны ли вы…

— Слушай, ну я бы точно тебе вчера среди ночи не писал, если бы у нас остались сомнения, — Олег всем своим видом демонстрировал, что любые задержки его не радуют.

Тетя Нюра сбоку нахмурилась, похоже, не одобряя подобное поведение в официальном месте, пусть и со стороны полковника. Наверное, считала, что регистрация брака должна была проходить со всей важностью, тем более организованная в такой спешке.

А вот сама Даша не сумела подавить улыбку. Да и Михаил, который заметил это, подмигнул ей, вообще не скрывая веселья.

Евгений, кажется, за последние три дня научившийся философски воспринимать все, что она и Гутник чудили, как и охранники, эмоций не показывали вовсе, но по взглядам было заметно, что и парням весело. Все характер Гутника знали прекрасно.

И все же ее опекунша поймала взгляд Даши, как переспрашивая, уверена ли девушка? Впрочем, широкая улыбка на ее лице, видимо, помогла чуть успокоиться немолодой женщине. Да и удалось им немного поговорить, когда приехали, Даша еще раз заверила, что точно знает, на что идет. Да и про сны свои намекнула, рассказала вскользь то, как важен и близок ей Олег, знала, что тетя Нюра поймет и не покрутит у виска пальцем.

Ну а то что сейчас Гутник ворчал… Можно было бы списать на влияние утренних процедур, конечно, те до сих пор мало кто сумел бы назвать приятными. Только все, кто хоть немного полковника знали, сразу замечали, что настроение у него отличное. А вот терпением сегодня бог явно обделил. Но это она ему в грех вменять, определенно, не собиралась. Сама торопилась. Как-то иррационально боялась, что в последний момент может случиться что-то, помешать, сорваться…

— Так, я все понял, — регистратор усмехнулся, кажется, тоже не особо обеспокоенный таким попранием правил. — Давайте тогда, вот тут подписи ставьте, — развернул к ним журнал регистраций и еще какие-то бланки. — Капец ты романтик, Гутник, конечно, — не удержался от ремарки, тем не менее. — Хоть бы о жене подумал, ей на всю жизнь память.

— Только о ней и думаю, Боря, можешь даже не сомневаться, с первой секунды знакомства. Даже когда о работе надо бы, — искренне рассмеялся в ответ на это Олег, потянув ее за собой ближе к столу, ставить подписи.

А Даша, тоже продолжая улыбаться во все лицо, уткнулась носом в букет нежных белых цветов, который они забрали по дороге в этот центр регистрации. Она понятия не имела, как те назывались, но то, что Олег продумал, заказал и потом вручил ей этот букет… Так тронуло! Неимоверно сложно было сдержать эмоции! Слезы тогда сами набежали, грозя сорваться с ресниц… Светлые, легкие, полные обожания и любви к этому потрясающему мужчине. Хорошо, не имела привычки краситься, а то испортила бы макияж. Но и так едва удержалась, чтоб не разрыдаться.

Нет, не прав этот Борис. Может, и приятель он Гутника, но точно знает его не так хорошо, как тот же Михаил или сама Даша понимать уже научилась.

Он был безумно романтичным. Да только не знал, не привык по жизни проявлять эти эмоции или сторону своей личности. Ну а характер накладывал свой отпечаток, чего уж тут. Вот и действовал так, как привык и умел, идя напролом и максимально быстро добиваясь того, что самым лучшим и идеальным для них обоих считал.

— Твоя очередь, — Олег выпрямился, уже поставив все свои подписи. Посмотрел на нее так, что у Даши сердце зашлось и в животе что-то сжалось сладко-сладко!

Правда, Гутник с самого утра на нее так смотрел. С тех пор, как она выгладила блузку и юбку, надев это все перед большой зеркальной дверцей шкафа в его спальне. И ничего особенного же, она на работу к нему так часто одевалась. Ну верхнюю пуговичку не застегнула в этот раз, чтобы кулончик был виден, да волосы не собрала, лишь заплетя две тонкие косички у висков и заколов их сзади.

А Олег смотрел на нее так, словно в жизни никогда никого красивее не видел! Целый день не мог оторвать взгляд. Хотя, нет!.. Таким взглядом он ее пожирал с того момента, как укутал в свой мундир, сдернув прослушку.

Ну чего больше от полковника требовать можно? Дарья дышать от этого взгляда полной грудью не могла, то и дело жаром заливалась.

Сам Гутник, кстати, сегодня опять был одет по всей форме, ни о каком свитере и джинсах даже речи не шло! И она от него свой взгляд отвести не могла тоже… Правда, и тут стоило признать, что не одежда виновата в безумном притяжении, вот совершенно, и они оба это понимали.

Так что Даша только мягче улыбнулась, передав любимому букет, и уверенно подошла к столу. Точно знала, что он нужен ей именно такой: напористый, идущий напролом, где-то резкий и вовсе не соблюдающий кем-то принятые нормы. Единственный в своем роде и на всей земле! Всю жизнь его искала! И теперь, точно как и Олег, не желала время тратить на долгие церемонии или обсуждения.

Решительно и резко поставила росчерк своей подписи в журнале и выпрямилась, стрельнув лукавым взглядом в… своего мужа. И тут же оказалась сграбастана в крепкие объятия Олега.

Он притиснул ее к себе с таким восторгом!.. И спрашивать не нужно — подумал о том же самом, что и она.

— Ну что ж, объявляю вас мужем и женой! — прекрасно заметив это все, рассмеялся уже и регистратор. А потом собрал документы со стола. —Так как обоюдным желанием супругов стало носить фамилию Гутник, ваш паспорт, Дарья, я отмечаю соответствующей печатью, — пояснил Борис, поставив как раз штамп, о котором говорил, — вы должны заменить документ в течении месяца…

— Мы на более быстрый срок рассчитываем, — намекнул Гутник, опять без всякого пиетета перебив своего знакомого.

Тот только глаза закатил. Очень демонстративно. Все засмеялись уже не таясь. Даже ее тетя Нюра.

— Я понял. Оформим заявку по ускоренной процедуре. Все, можете целоваться, бракосочетание закончено, — почудилось, что немного иронизируя над Олегом, махнул рукой Борис, пока Миша подошел и собрал документы.

Понял друг Олега, что ни Даше, ни Гутнику, сейчас точно было не до таких вот формальностей и мелочей, помог.

Правда, и слишком уж давать волю своим эмоциям и желаниям при всех… точно не в характере Гутника. Хотя Олег продолжал держать ее впритык к себе. И поцеловал крепко, да! Ну и Даша великолепно ощущала, насколько напряжено его тело, буквально вибрирует каждой мышцей, передавая ей эту жажду обладания. Не в физическом плане… не только в нем. Какая-то дикая потребность даже мыслями спаяться, ощущениями…

Но Олег точно никому и никогда не позволил бы и краем глаза заглянуть в их интимное и глубокое, пусть это сейчас и касалось лишь поцелуя. Зато взгляд ее мужа ярко обещал, что они все наверстают, как только без толпы свидетелей останутся! И Даша верила! Ощущала, с какой жадностью его пальцы ее волосы в пригоршню набрали, накрутили кольца волос, пряча шрамы. Уловила, как алчно и глубоко Олег вдохнул ее аромат, прижавшись лицом к макушке Дарьи, когда этот короткий, ни одного из них не удовлетворивший поцелуй, полковник прервал исключительно силой своей воли.

— Шампанского? — предложил Борис, умелым жестом фокусника извлекая откуда-то бутылку. Видимо, тут где-то небольшой холодильник был вмонтирован в стену.

А Олег быстро в нее внимательным взглядом впился прямо, и Михаил еще кстати. Потом они также переглянулись и…

— Нет, Боря, не надо. У нас и так головы кружатся от счастья, — отказался Гутник до того, как Даша успела бы и рот открыть, или тетя Нюра что-то сказать смогла, как раз подошедшая их поздравить.

— Точно, ты глянь на них, и так счастливые, да и нам еще на работу возвращаться, — поддержал Михаил.

И ей почему-то приятно стало, что Олег помнил о ее нежелании употреблять алкоголь, что сам это учел и не настаивал под предлогом, что «так принято же и традиция»… Потянулась к нему, крепко обняв, прижалась к груди мужа. А он сильнее ее обхватил своими руками, хоть и некуда уже, казалось.

— Да и нам еще кольца выбирать. Тоже надо бы по трезвому, чтоб потом всю жизнь не жалеть, — все с тем же весельем в голосе, как подхватил у друга мяч Гутник. — Так что подаем документы на оформление и едем дальше, — уже привычным командным тоном распорядился, хоть и продолжая улыбаться.

Глава 30

Кольцо смотрелось потрясающе: с виду скромное, без камней, но при этом какое-то основательное что ли. Как сам Олег. Словно бы колоском переплетенные множество тонких золотых нитей — оно надежно обвивало ее палец. Они не сразу на нем остановились, но все же сошлись по итогу, что это больше иных нравится обоим.

Себе Олег выбрал классическое обручальное.

— Тебе точно нравится? — Гутник не пропустил ее внимательного изучения украшения.

Вот физически пристальный взгляд ощутила, то, как он в ее мысли проникнуть пытается, просчитать реакции.

Они уже вернулись домой. Он помог ей снять пальто и как раз прятал то в гардероб вместе со своим.… Ну да, то самое «красивое», переданное тетей с остальными вещами, которое и сегодня утром вызвало у Олега только недовольную гримасу и поджатые губы… Но не напяливать же серый, старый пуховик, когда замуж собралась?!

Да и он не спорил, пешком ее особо гулять не собирался заставлять. Договорились. Но все равно постоянно обнимал в течении дня, будто согреть дополнительно пытался. Или просто официальную причину нашел для того, чтоб и на людях Дашу из рук не выпускать.

Вот сейчас, наверное, в зеркале прихожей и обратил внимание на то, что Даша вновь повернула руку так, чтоб свое кольцо увидеть.

— Точно нравится, любимый! — расплылась она в улыбке, услышав напряжение в его голосе.

Обернулась, закинула ладони Гутнику на плечи, чтоб на носочки привстать и быстрым поцелуем губ мужа коснуться. Только никто ее уже не отпустил! Да и длительность объятий Олег сам предпочитал регулировать.

Муж тут же ее талию обхватил руками, притиснув Дашу к себе, не позволил отступить. Сорвал еще один поцелуй, куда более долгий… Такой, что у Даши голова кругом пошла! Засверкали звезды под веками и букет из рук выпал, кажется…

Дорвался! Она же в момент связь с реальностью утратила! Ничего и не нужно более — только его касаться, чувствовать…

Наконец, спустя какое-то время, Олег чуть отстранился. Оба дышали тяжело, будто с усилием проталкивая воздух в грудь, хватая тот обветренными, пекущими губами. Любимый прижался в коротком касании к виску Дарьи.

— А у тебя нет ощущения, что оно… Не уверен… Иным должно быть? — вдруг, с несвойственным себе сомнением, как-то осторожно подбирая слова, Олег обхватил ее пальцы своей ладонью и чуть поднял кисть.

Так, что оба теперь смотрели на ее кольцо… хотя сосредоточиться было сложно очень. И все же, казалось, Даша понимала, на что муж намекает.

— Это пустое, любимый. Шум… накладывается прошлое, думаю, — выдохнула, пытаясь контроль над эмоциями вернуть. Но это было сложно, ведь Олег продолжал ее прижимать к своему горячему и твердому телу так, что и через одежду жгло! Кровь бурлива в венах. — Но нам ведь жить в настоящем, мы уже дальше прошли… — голос сел.

Потому что Олег в этот момент ей в глаза глянул. Да так, что все мысли выдуло из головы! В его взоре такое пламя бушует! Боже, как он то в рамках держит?! У Даши горло спазмом перекрыло в момент, во рту пересохло… И во всем теле жар этот струиться начинает, как от его пламени искры поймав, разгорается сильнее, сердце колотится, бухая в грудной клетке. И щеки уже горят…

А она смотрит ему в глаза, не может разорвать этот призрачный же, а такой крепкий контакт!

И ведь в коридоре стоят, проходили бы дальше! Но их как заколдовали, остановили в этом моменте пространства, воздух уже вокруг тел накаляется!

Гутник отпустил ее ладонь и обхватил лицо Даши своей рукой, второй подхватил под спину, будто гарантируя больше поддержки.

— Обожаю!.. — прошептал вдруг сипло, низко, как с неким стоном смирения перед своей по ней жадности, вновь на рот Дарьи накинулся алчно!

Надавил, выгнув, заставил к нему припасть так, что она потрясающе совпала с ним, каждой выпуклостью-впадинкой прильнула к напряженным, крепким мышцам. Сама не поняла, как уже ее пальцы жадно сжались, скользя по его плечам, рукам, груди, сминая, дергая мундир. Опять на носочки привстала, чтобы целовать в ответ, вдавила пальцы в затылок, стараясь шрам не задеть.

И неудобно же, и дальше бы пройти! А они не могут! Одна мысль, одно воспоминание о прошлом — и их накрыло, погребло, перемололо здравый смысл в чем-то жуткой, до костей изгладывающей потребностью… Здесь, сейчас, немедленно! Добраться до его кожи, ощутить тепло, прочувствовать жар тела Олега!..

И его накрыло точно так же, если не с большой силой, ощущала каждой клеткой! Алчностью жесткой какой-то, до тремора, до судорожных, хриплых вдохов всей грудью, до того, что ходуном все тело ходит!

Прижал ее к стене, навалился, видно, ища для них еще точки опоры. Сам накрыл собой со всех сторон. И терзать губы продолжает с такой страстью, будто от этого их жизни сейчас зависят. А вот Даша вновь, как с обрыва в этого мужчину, в своего мужа рухнула! Вновь теряла ощущение реальности с первым же прикосновением губ Олега.

— Прости… — он будто попытался вернуть себе подобие контроля. — Не лучшее место выбрал. Пошли…

Вроде бы вспомнил о здравом смысле. Даже отстранился на секунду, опалив ее взглядом, в котором весь его голод по ней просто звенел. А Даша и слышит, а понять смысла не может, пекущими, натертыми губами старается побольше воздуха ухватить.

И тут Олег словно на момент завис, на эти губы уставившись! А потом его накрыло по-новой… Их обоих! Напрочь смело здравый смысл!

Опять накинулся, смял голодным поцелуем ее рот. Даша застонала от того, как ей самой он сейчас нужен! Невыносимо. Только тревожила по краю сознания одна мысль…

— Я в этом завтра собиралась на работу ехать, — едва сумела внятно прошептать, так же ища его губы, потому как руки Олега уж очень резко дернули пуговицы.

Не то чтобы против… но не хотелось в наряде с его плеча в Управлении щеголять. Не то место.

— Б**! — почти неразборчиво пробормотал он сквозь зубы, с тяжким стоном закусив ее нижнюю губу.

Но учел.

— Помогай тогда, сам никакого уже терпения не имею, — вроде бы и хохотнул, а она-то ощущает, как его от жажды по ней трясет! И на ту одежду уже плюнуть хочется!

Но Даша все-таки ухватила здравый смысл на секунду, расстегнула пуговицы, которые Олегу точно лишь мешали и усложняли все. Его мундир потянула с плеч, рубашку распахнула, горя в немедленной необходимости ощутить кожей жар его груди, плеч, всего тела! Он отклонился немного, помогая. И не было ей дела до шрамов… Не пугали, притягивали к нему сильнее только, каждого коснуться пыталась, кончиками пальцев эти линии проследить!

Олег запрокинул голову, словно она его каленым железом жгла, ей-богу! А сам с таким напряжением и потребностью за ней сквозь полуопущенные веки следит, что Дашу всю крупная дрожь сотрясать начала!

И его терпение, видимо, кончилось на этот моменте. Сжал ее плечи, начав жадными губами шею целовать. Чуть рвано потянул, дернул, подтолкнув Дашу повернуться, упереться в стену коридора ладонями, грудью. Тяжелое, массивное тело Олега накрыло сверху вновь, от всего остального мира отрезав. Горячая кожа жжет, словно оставляя реальные метки. Не хватает… всего! Этих прикосновений, воздуха, его напора — еще больше хочется, скорее, чтоб без оглядки!

Муж же сам ее юбку расстегнул, вниз потянув, им под ноги. Щелкнула пряжка его ремня, ощутила, как в тот же момент возбужденный, твёрдый член дернулся, к ее бедрам прижался, напирая. Олег пачку презервативов вскрыл, и об этом успев позаботиться днем. А Даша только и может сильнее выгибаться, чтоб ему, ей удобней было, царапает стену, наплевав и на ногти, и на штукатурку… С каждым вздохом тихие стоны из самого горла вырываются!..

Черт! Он точно не панировал, что их брачная ночь в коридоре начнет! Даже Гутник осознавал, что хр*новое место, по многим причинам. Спасибо, хоть дверь у него в квартире хорошая, да и звукоизоляция не должна подкачать. Но…

У него просто снесло крышу! Никакого контроля не осталось! Мозги в ошметки, стоило на кольцо посмотреть, на губы Даши перевести взгляд…

Дикий собственник. И знать не знал о себе такого! А сейчас «МОЯ!» барабанило в черепе, как чертов безумный пульс. И он в этом ритме себя вгоняет в ее тело, заставив Дашу чуть выгнуться, приподнял, закинув ее бедро на свою ногу…

Удобно… Неудобно… Пох*р! В какой-то момент все вырвалось за границы тел, ограничений, комфорта. Просто дикая необходимость быть! Вместе… Максимально так, как возможно для них.

Целует ее шею, плечи, слизывает солоноватую испарину под рассыпавшимися локонами. И с новым приступом жадности в ее тело вгоняет член, дурея от того, как оно изнутри его обхватывает, сжимает.

Мнет ее груди, лаская, дразня, распаляя сильнее, перекатывая соски пальцами, чтобы больше дать своему ангелу, своей жене… То и дело вскидывается, ловя ее стоны своим ртом, проглатывая, выпивая всю Дашу этими алчными поцелуями!

Ниже рукой скользнул, огладив ребра, надавил на спину, еще больше в талии прогнул. И всей ладонью накрыл влажные складки, растирая, усиливая ее кайф. Потому что самому сил сдерживаться уже нет, выдержка на исходе, а ей на максималках всего дай хочется!

Придавил напряженный клитор, сжал, растер пальцами, продолжая бешеные толчки. И всем телом навалился сверху, ощутив, как ее затрясло, впился в губы, заставив шею изогнуть, чтобы стон приглушить. Сам судорожно как-то в последнюю пару движений догнал, ощущая себя так, будто сдох… Но до чего же эта смерть сладкая, блин!

Укусил ее за шею, кажется… Засосов точно на плечах наставил… Что подросток, ей-богу. А удовольствие такое в каждой мышце растекается, что обоих мелкая дрожь бьет и нет сил от стены оттолкнуться, друг в друга вдавлены, спаяны навечно, вот уж точно…

**Утром ей пришлось надевать водолазку. И не потому, что блузку повредили, нет, просто Олег явно вчера увлекся… За что раза четыре успел извиниться потом, хотя Даше и попрекнуть ему нечем, сама тоже утратила всякую логику в той их вспышке. Но теперь стоило бы спрятать все эти следы жадных губ, от одного взгляда на которые, ее в новый жар бросало воспоминаниями об их страсти. Дабы не смущать сослуживцев.