Дорога к счастью

Глава 1.

Любимые читатели!

Мне очень нравится тема, когда наша женщина попадает в тело юной невесты/жены возрастного героя. Что для юной красавицы трагедия, то для нашей героини совсем не повод опускать руки. Попробую и я создать свою историю.

Шесть лет назад. Мир Вьюнок.

— Больдо, мне необходимо это месторождение! – от удара кулаком по стене осталась вмятина.

Король был в отчаянии и плохо контролировал свой дар. Дела обстояли неважно. Денег нет, долги есть. А рядом, как назло, процветает богатое крошечное неприступное княжество, с которым в прошлом году пришлось заново заключить договор о дружбе.

— Но вы покроете себя бесчестьем, если нарушите подписанные вами же соглашения! – генерал позволил себе возразить королю.

— Больдо, а что, если ты по своей воле захватишь это княжество, а дальше посмотрим?

Довольно крупный мужчина впервые не знал, что сказать и как бы вообще улизнуть из королевских покоев.

— Как же я осмелюсь без вашего указа напасть на княжество? – опустив голову, пробубнил генерал. Он боялся посмотреть на короля, чтобы тот не понял, как он относится к этому сомнительному предложению. Имрус Больдо упорно делал вид, что до него не доходит пожелание короля.

— Ты дурака-то из себя не строй! Захватишь княжество, и я тебя пожурю, за разбой, а потом восславлю.

— А если нет? – генерал смотрел в пол, в сторону, чтобы уж наверняка не выказать своего неодобрения. В высшем обществе не принято демонстрировать свои эмоции, да и опасно это. Король бывает вспыльчив, но что ещё хуже, злопамятен.

— Ну что ж, думаю, у тебя хватит ума сложить там голову, чтобы мне не пришлось самому её…

Ну, вот и всё. Король перестал юлить и сделал открытое предложение. Видно, действительно ему очень деньги нужны, раз не стал отрабатывать дипломатию, вынуждая Больдо самого предлагать захватить княжество.

— Награда? – скупо выдавил из себя вопрос генерал. 

Он с досадой подумал, что надо было сказаться занятым, а не мчаться по первому приглашению во дворец в надежде, что наконец-то его воякам выплатят сполна за службу.

— А что ты хочешь? – король нахохлился, демонстрируя, что разговор о наградах преждевременен, но он же – лояльное величество, и вот, вынужден учитывать мнение своих подданных.

— Мне давно пора жениться, – генерал прямо посмотрел в лицо своего короля.

Величество выглядел усталым, но в этом сезоне модны утомлённость и печаль. Король мог подкрасить круги под глазами, а мог и действительно уработаться. Он непредсказуем, разный и опасный. Услышав от своего генерала о женитьбе, его величество оживился и согласно кивнул.

Эта проблема, которую разумно решать, используя королевскую помощь. Титул аристократа средней линии получил отец Имруса, Больдо первый, а сам генерал за годы службы приумножил богатства, но вот влиться в общество так и не смог.

«Крестьянин!» – называли его за глаза в обществе лэров.

Крупный для аристократа, без обязательной для аристократов гибкости и без присущего отпрыскам древних родов лоска, но, самое плохое – без магического дара. Но откуда взяться дару, если дурень-отец не отказался от взятой в бою жены, когда получил титул, и не женился на хоть какой-нибудь лэре с даром.

— Ну что ж, есть кто на примете? – благодушно улыбнулся король.

Больдо смутился. Он давно уже присматривался к старым девам из нищих родов, желая купить себе жену, но, попробовав вступить в переговоры с выбранными семьями, отступил. Столько дерьма на него вылили, что он решил: лучше удавиться, чем платить за собственные унижения деньги. Так бы и похоронил он идею жениться, если бы не увидел дебютировавшую на королевском балу прелестную Талейту. 

Ей пятнадцать – ему тридцать! Девочки её возраста таких, как он, называют стариками, но он об этом не думал, он вообще не смел о ней мечтать. Ох, всё не так, он мечтал о ней, но тайно. Только в одиночестве, робея перед ней даже в мыслях.

— Больдо, говори, я же вижу, что тебе кто-то запал в душу! – весело воскликнул король.

И генерал решился. Княжество никто никогда не захватывал! Тысячелетняя история у крохотного государства – и ни одного врага на их землях. Если ему удастся присоединить этот лакомый кусок к землям своего короля, то он имеет право получить то, что хочет!

— Талейта Эйш.

— Фьють! – король неприлично присвистнул. – Красивейшая лэра этого года! Я подумывал сделать её своей любовницей.

Больдо отступил назад, показывая, что ему теперь всё равно.

— Ну ладно, ладно, хочешь Талейту – значит, получишь. Род Эйш богат, древен и ничего с ними не случится, если они поделятся своей кровью и силой с тобой. Но только после того, как захватишь княжество!

Год спустя.

— Мама-а-а! Я не пойду за него! – рыдала третья дочь семьи Эйш.

— Но, детка, сам король подписал приказ…

— Это позор! Он урод! Он мужлан! Он старик! Он обесчестил своё имя нападением на княжество славного Вольрика!

— Солнышко моё, ты слишком долго выбирала, вот королю и надоели дуэли возле тебя.

— А если я сегодня же сделаю выбор? Ионэл такой нежный, заботливый, пишет красивые стихи, а какой у него голос!

— Нет, детка, боюсь, что уже поздно.

Глава 2.

Жизнь Имруса Больдо отчётливо делится на две части. Одна, вполне удовлетворительная, до разговора с королём о захвате о княжества. Вторая часть – после.

Можно ли всё исправить – или придётся мучиться до конца своей жизни? Ему уже всё равно. На себе он поставил крест, но у него растут двое сыновей и ради них он не теряет надежду хоть что-то изменить.

Шесть лет назад он совершил небывалое! Покончил с самостоятельностью княжества Вольрика. Он положил половину своих солдат, все маги его войска выгорели, чтобы обеспечить необходимую победу своему королю, но триумф обернулся глубочайшим разочарованием. Волшебный источник княжества, приносивший князю Вольрику славу и доход, для короля- захватчика оказался пустышкой!

Все королевства, являющиеся покупателями бесценной воды, ополчились на генерала Больдо. К чести его величества можно сказать только одно – своего генерала он не казнил, но с тех пор Имрусу частенько плюют вослед. 

К сожалению, прежде чем было выяснено, что пользы от захваченного источника королю нет, генерал Больдо успел жениться. Не проходило и дня, чтобы он не проклинал себя за своё дерзкое желание! Сверкающую магическим даром, благороднейшую из девушек, он заставил страдать.

Всё общество от неё отвернулось так же, как от него, когда узнали, что пользы для королевства от вероломного захвата княжества – нет. Ей вслед злословили, посылали проклятия, ждали, когда она, не вынося позора, отравится или покончит с мужем. На этом фоне он пытался за ней ухаживать, и не осуждает её, что она его возненавидела. Лишь одного он не может простить ей – равнодушия к детям. 

Вся боль Имруса, крушение глупых надежд на счастье с годами отступили, оставляя только усталость и раздражение. Талейта наказывала его за свою испоганенную жизнь ледяным равнодушием, деньгами, и богатейшему генералу Имрусу грозило разорение. Если бы не дети, он позволил бы ей мстить ему, но Иржи и Каджи не виноваты в непредусмотрительности отца и нелюбви матери.

В какой момент всё перестало ограничиваться безумными денежными тратами? Возле жены начал крутиться лэр высшей линии Ионэл, и Имрус ничего не мог поделать, разве что стать тюремщиком юной супруги.

Талейта влюблена в этого Ионэла, а мерзавец милостиво позволяет восхищаться собою. Душу Имруса изводило жгучее желание запретить жене выходить из дома, но единожды заикнувшись и посмотрев в её глаза, он понял: будет только хуже. Сейчас она хотя бы пытается сохранить приличия, а если её ограничивать, то станет всё делать назло.

Удивился ли Имрус, когда Талейта свернула с дороги, подставляя его под атаку своих приятелей? Нет, общество настроено против него, и бездельникам высшей линии всё неймётся, пока генерал Больдо жив.

Жена, обозлённая обиженная женщина, считающая, что возлюбленный Ионэл прилагает усилия, чтобы освободить её от мужлана. Но действительность слишком неприглядна. Таким, как лэр Ионэл Арпад, просто скучно и то, как он со своими приятелями подверг жизнь Талейты опасности – тому яркое подтверждение.

Так почему же Имрус сидит, дожидаясь королевского дознавателя и без устали вспоминает момент участия своей жены в его защите? Её веер напичкан защитными каменьями, но она действовала так, как будто не знала этого. Она не активировала их, создавая сферу. Подумать только, взяла и играючи отбила боевые огненные снаряды!

А ещё она смотрела на него с восхищением! Как долго он мечтал о таком взгляде, как жаждал его увидеть, и когда его сердце высохло, он неожиданно получил этот долгожданный подарок. Он вспоминает её испуганное лицо и не знает, что думать. Она трогательно искала его защиты, заговаривалась, а может, испугавшись последствий нападения, намерено пыталась отвести от себя подозрения об участии. Если это так, то он ни в чём её не обвиняет и напрасно она затеяла с ним играть в симпатии.

А вдруг она и правда что-то к нему чувствует? Не глупо ли с его стороны игнорировать её шаги навстречу? Даже если она играет, то ему гораздо приятнее видеть дома её улыбку, а быть может, она ещё решит быть ласковой в постели, и тогда он трижды дурак, если оттолкнёт её. Одна беда: влюблённое сердце вернётся к жизни, и снова будет страдать, обманувшись в чаяниях, но ведь уже есть опыт ковки железной клетки для безответной любви, несложно повторить!

Дознаватель приехал быстро и, записав показания всех участников, покачал головой:

— Лэры утверждают, что это вы на них напали и требуют вашего наказания. Вы говорили, что с вами была ваша жена, так вот, её слова вам очень помогли бы.

— Моя жена сильно испугалась…

— Генерал, опасаетесь, что она не захочет вас защищать? Думаете, она замешана в этом инциденте?

— Откуда такие предположения? – недовольно заворчал Больдо.

— Общество лэров – моя зона ответственности, – скупо улыбнулся дознаватель.

— Да? – усмехнулся генерал. – Что посоветуете, лэр дознаватель: добиваться правды или замять это дело?

— Королю уже давно надоела устроенная нашими лэрами ваша травля. Дипломаты всех королевств эпизод с источником считают прошлым, а наши доморощенные мстители всё муссируют эту тему, вызывая лишь раздражение нашего величества.

— Ну что ж, тогда моя позиция такова: лэры запутали мою жену и не исключаю, что угрожали ей, и она сообщила им, когда мы будем возвращаться домой. В момент нападения она старалась помочь мне изо всех сил. 

— Лэра Больдо – сильный маг, – понимающе протянул дознаватель.

— Не обученный, так же как все девушки, – невольно отмахнулся генерал, отрицая магическую помощь своей жены.

— М-да, природа неразумна, награждая женщин даром, – философски заметил дознаватель и попрощался с Больдо.

Глава 3

— А мальчики? Они не будут с нами есть? – расстроилась Злата.

— Но, Талейта, они слишком малы… – Имрус был растерян.

Чудеса продолжались, и он не знал, как себя вести, чтобы это не прекращалось. Жена ранее сама настаивала на том, что детям нечего делать за взрослым столом. В семьях лэров это не принято. Он посмотрел на неё и осторожно добавил:

— Мальчики будут счастливы, если мы пригласим их за стол, но я хочу, чтобы вы подумали об их чувствах. Если завтра вы их погоните от себя, то это будет жестоко.

Красавица жена остановилась возле обеденного стола и смотрела, как он накрыт и что подано.

«Жуть».

Она вопросительно посмотрела на мужчину, надеясь, что он сейчас улыбнётся и задорно спросит: «Поверила?»

На столе лежала пластина разогретого камня, на нём стояла кастрюля с половником; рядом, перекосившись из-за нехватки места, ютилась маленькая сковородка с серой массой.

— Отложим приглашение на завтра, – выдавила из себя девушка и опустилась на отодвинутый мужем стул.

Как только генерал уселся напротив, подошла служанка и ловко начала разливать мутный бульон, стряхивая в него ложку с серой массой, набранной на сковороде. Имрус спокойно приступил к еде, а Злата наблюдала за расползающимися на скатерти бульонными брызгами, смотрела в тарелку – и едва удерживалась от брезгливой гримасы.

Целый день её колбасит из крайности в крайность, но ведь нельзя не признать, что повод для такого эмоционального непостоянства есть! Она с величайшей осторожностью попробовала бульон и сочла его терпимым. Он перекипел, но главное, что не прокис. Аккуратненько ковырнула ложкой расплывающуюся массу и догадалась, что это каша. Очень густая каша. Ну что ж, два в одном.

— Лэра, вам не нравится? – вежливо поинтересовался муж.

Переход Имруса к первоначальной манере общения насторожил, и девушка побоялась капризничать, но и изображать восторг она не чувствовала себя способной, поэтому неопределённо пожала плечами.

— Если хотите, мы можем уволить и кухарку, но тогда вам самой придётся готовить на всех.

— Не стоит, – коротко заметила девушка, хотя готовить она умела и любила.

Одно время даже думала стать кондитером, но случай решил иначе, и она нашла работу художника-оформителя витрин, потом перешла в рекламу, оттуда в дизайнерскую фирму. В общем, попрыгав в своё время с одной работы на другую, отныне она очень осторожно берёт на себя дополнительные обязанности. Сегодня она уже взялась быть экономкой, от должности кухарки пока воздержится.

— Я знаю, что вы не любите простую пищу, но вы так редко едите дома… – начал оправдываться муж, и Злата была ему за это благодарна. Всего немного участия с его стороны – и она снова ему благоволит.

Из-за стола она вышла голодной, но не настолько, чтобы быть злой. Ничего, за один день во всём не разберёшься. Если бы она была одна в доме, то, как кошка облазала всё, выкинула лишнее, намыла всё до блеска и ощутила бы себя хозяйкой. Но настороженный взгляд прислуги остужает хозяйственный пыл, а ещё есть кухарка, учитель и гувернантка.

Девушка почти поднялась наверх, направляясь в комнату малыша, но заробела и решила вернуться, чтобы сначала зайти на кухню. Во-первых, вкусный презентик ребёнку не помешает, а во-вторых, что-то страшновато. Хочется, чтобы и старший мальчик отнёсся к ней так же тепло, как кроха, но, по-видимому, предшественница оставила свой неизгладимый след в его душе и ей предстоит устранять последствия.

— Талейта, вы хорошо себя чувствуете? – к ней подошёл Имрус и, не решаясь взять её за руку, взглядом выразил своё беспокойство.

— Имрус, почему вы ко мне по-разному обращаетесь? Вы путаете меня, – подойдя как можно ближе, зашептала Талейта.

— Вы… Ты сегодня странная, совсем другая…

— Я же объясняла, что я не… – вот тут до Златки дошло, что безумно влюблённый в свою жену Имрус может ринуться спасать её или заявит, что раз она не Талейта, то и не может быть матерью, или… да ведь тут множество вариантов воздействия, и она сама даёт рычаг давления на себя. Господи, ну почему до неё доходит как до жирафа? Сначала надо приручить мужчину, а потом уже делать откровенные заявления, а она норовит сразу всю правду вывалить на него!

С Талейтой он мягок и нежен, а вот с той экономкой, прослужившей у него всю жизнь, он повёл себя без сантиментов. Может ли она спрогнозировать, как поступит генерал, уверившись, что вместо жены самозванка?

— … у меня такое чувство, что я очень долго спала и наконец проснулась, – чувственно пролепетала Златка и благосклонно отнеслась к нежной ласке мужчины.

Имрус тыльной стороной кисти чуть коснулся её щеки и, на миг задержав руку, отнял её от лица Златы и даже спрятал за спину, сцепив в замок.

— Попробуем начать нашу жизнь заново? – забросила крючочек новоиспечённая жена – и до сих пор ненужный благородной лэре муж тут же заглотил его.

Она улыбнулась и, игриво чмокнув растерянного мужчину в щёку, почти вприпрыжку отправилась изучать кухню.

Как хорошо, что мир магический! Можно соврать, что ранее было наложено остужающее заклятье спесивыми родителями, или завистливые подруги дали испить зелье равнодушия, или отвергнутый поклонник заколдовал генерала, и он казался юной Талейте монстром. Фантазия бьёт ключом, едва успевая согласовываться с разумом, но тут дан в помощь какой-никакой жизненный опыт, и он вопит: «Меньше ври, целее будешь!» И то верно, ведь чудо-мужчина не задаёт лишних вопросов, так чего же болтать?

Новоиспечённая лэра умерила свой пыл, поправила на себе складки верхнего платья и чинно вплыла в кухню.

Глава 4

Злата проснулась рано, как в любой день, когда не надо спешить на работу и можно поспать. «Закон подлости» он во всех мирах одинаков! Настроение было приподнятое и она, накинув халатик, побежала вниз. Встретившаяся прислуга убавила градус радости.

— Лэра Больдо, скоро подойдёт лэр Гьяси, а вы без покрова, – испуганно залепетала Панива, рассматривая непотребный вид хозяйки.

Правила есть правила. Злата неприязненно посмотрела на зануду, развернулась и прежде, чем привычно развалиться с чашкой чая на диване, вернулась в свои покои и причесалась, нарядилась, потом поприветствовала мальчиков.

Они уже проснулись, и было приятно пожелать им доброго утра, а младшему помочь одеться. Желание поесть перегорело, и чинно усевшись за стол, лэра вяло ковырялась в поданной каше. Вскоре к завтраку присоединился муж. Имрус с тревогой поглядывал на неё, и в душе снова потеплело.

«Волнуется!» – удовлетворённо отметила она.

Сыновья старательно копировали взрослых, только чтобы их не отправили завтракать в детскую. Понурое мамино настроение их беспокоило, но они не теряли надежду увидеть её улыбку. Злата чуть не расплакалась от наплыва чувств: трое мужчин так остро нуждались в её любви, что сердце переполняло ответное чувство.

— Имрус, у Иржи скоро начнутся уроки с лэром Гьяси, а у госпожи Витаж выходной, и мы с Каджи займёмся наведением порядка в доме.

— Э, Талейта, но у нас есть прислуга… – недоуменно посмотрел на неё муж.

— Прислуга есть – порядка нет, – пожала плечами красавица жена.

— Вели…

— Имрус, – перебила его Злата, – я обязательно велю, но после того, как проверю, насколько запущен дом.

Генерал растеряно кивнул. Жена продолжала удивлять, и он всё что угодно сделает, лишь бы сохранить её живой интерес к детям, к дому. Старший сын бросил завистливый взгляд на маленького брата и тяжело вздохнув, поплёлся к себе готовиться к уроку.

А Злата, дождавшись прихода учителя и проводив его к Иржи, заговорщицки подмигнула Каджи:

— Солнышко, вот тебе краски, выбирай те цвета, которые понравятся и рисуй наш дом, – объявила она, но посмотрев на неуверенные движения малыша, девушка быстро начертила план гостиной с мебелью и отдала заготовку Каджи, чтобы он раскрашивал её.

Сама же она с неприязнью уставилась на многочисленные подушки и, подозвав Паниву, велела ей снимать декоративные наволочки. Они вдвоём морщились от пыли и с неудовольствием смотрели друг на друга. Злата была раздражена, что никто не следил за чистотой, а служанка думала о том, что из-за придури хозяйки у них тут сотни подушек в доме, которыми всё же пришлось заняться.

— Вот это всё выкинуть, – лэра указала на дряблые подушки, – а наволочки выстирать, – устало добавила она после того, как оглядела гостиную.

— Прачка придёт завтра, – сообщила Панива.

— А ты чем занимаешься в доме?

— Как чем? Что госпожа Радзи прикажет, тем и… – девушка забыла, что экономки больше нет.

— Что приказывала тебе госпожа Радзи?

— Пыль протереть, поломойку встретить и проследить за её работой, еду подать, отдать бельё в стирку и принять его обратно, по поручениям сбегать.

— А вторая девушка что делает?

— Ифе?

— Да, что делает Ифе и почему я её не вижу?

— Так она всё то же самое выполняет, что и я. Дом-то большой! А сейчас она отпросилась у госпожи Радзи в деревню. У неё отец умер и надо бы матери помочь, – торопливо отвечала Панива, не понимая, что сулит ей приподнятая бровь хозяйки. Чем она не довольна?

Злата не то чтобы испытывала недовольство, она пребывала в шоке. У её служанок не жизнь, а малина! Панива ходит в чистеньком балахончике и белоснежной шапочке, изредка неумело подаёт еду. Основной её труд — это подача завтраков, обедов и ужинов в детскую, а всё остальное время она бдит за хозяевами.

— Иди, собери ягоды для Гильды! – отослала она девушку, чтобы та не портила ей настроение.

— Все?

— Всё, что поспело, – на всякий случай уточнила лэра.

Оставшись вместе с увлечённо раскрашивающим картинку Каджи, Злата задумалась, с чего начать уборку гостиной. Раздражали засиженные мухами окна и не промытые углы стёкол. Она прошла на кухню и, забрав мыльную воду с бутылкой спирта, вернулась в гостиную.

Выбрав из наволочек наиболее мягкую и впитывающую влагу, Злата распотрошила её на тряпки. Гильда подглядывала из кухни и только охала, видя, как хозяйка быстро и ловко управлялась с окнами. Обычно нанимали бригаду женщин, и они с шутками-прибаутками справлялись за полдня.

Злата же первые окна вымыла как умела, а потом решила использовалась распирающую её магию. Велеть быть окнами чистыми она не могла, но вмиг распределить мыльную воду и вытереть насухо при помощи своей энергии у неё получалось. На очищенных от пыли окнах сразу становились видны жирные точки и оставшаяся грязь. Тогда в дело шёл спирт.

Она бы ни за что не призналась, что из-за того, что она магичила, расход спирта стал колоссальным, но зато окна даже заискрили чистотой. 

Довольная, она подошла к малышу и, накидав ему ещё зарисовок, обратила внимание на засаленные стулья. Немного разобравшись, как можно работать с сырой силой, Злата помчалась на кухню за следующей бутылкой спирта, но то ли кухарка оказалась жадновата, то ли действительно больше не было, пришлось стащить древнюю бутыль с каким-то другим спиртосодержащим напитком.

Если муж её до сих пор не выпил, значит, ему нет дела до этой древности или побоялся, что отравится. Смочив стулья коричневатым алкоголем, Злата помагичила – и ей осталось только стереть отошедшую многолетнюю грязь.

Глава 5.

Он подхватил её на руки, словно  боясь, что она убежит и не переступит порог в его спальню, потёрся своей щекой о её и в два шага отнёс на кровать. Ей бы хотелось сначала поцеловать его, потрогать руками, понять, насколько отзывчивое тело у Имруса, но она забыла, что у неё от него уже двое детей и, видимо, у них выработался какой-то другой ритуал сексуального общения. Поглощённая своими переживаниями, она многого не учла, и когда генерал навис над нею, спешно задирая сорочку, заволновалась.

— Имрус, подожди, прошу тебя, – зашептала она, а он, изогнувшись, уткнулся ей в грудь лбом и тяжело дыша, вроде ослабил напор, но продолжал раздвигать сжатые колени.

— Подожди, поцелуй меня, – попросила Талейта и только тогда он совершенно замер. В его взгляде было столько эмоций, что хотелось либо бежать от него, либо залюбить до смерти.

— Всего один поцелуй, – немного испуганно выдохнула она, и когда он робко коснулся её губ, то её тело даже задрожало.

«Это Он! Он! Её мужчина!»

Господи, позади три мужа, несколько бойфрендов между браками, а в ней всё перевернулось от одного вида его напряженного, жаждущего любви тела и нежного прикосновения!

— Талейта, ты плачешь? – удивлённо отпрянул он.

— Не знаю, наверное, – и потянулась к нему, чтобы наконец выразить все обуревающие её чувства через поцелуй, через свои прикосновения, отдавая себя и показывая, каким может быть единение.

Ему нравилось, она это чувствовала, он сходил с ума вместе с ней. Они созданы друг для друга, они нашлись сквозь миры. И тем неожиданнее стала его рука на её горле.

— Ты не моя жена, – будто борясь с собою, хрипло произнёс он, – что ты за тварь? Где моя Талейта?

Наверное, не так уж сильно он сжимал её шею, но много ли надо хрупкому телу, чтобы начать задыхаться?

— Кто ты? – зарычал он, не получив немедленного ответа.

Она смогла ухватиться только одной рукой за его ладонь, а вторая осталась придавленной весом генерала. Злата безуспешно царапала его, а в её глазах воцарился ужас. В первый миг она испугалась его действий, а потом, уже ничего не соображая, вновь видела своего бывшего мужа, который точно так же держал её за горло.

Владислав душил её, дожидался, когда она потеряет сознание, а потом приводил в чувство и предлагал подписать бумаги. Всё это он проделал после хорошего секса и выкуренной сигареты несколько раз, пока она не сломалась и не сдалась.

До невероятного фантастического попадания в этот мир Злата думала, что не сможет больше никогда остаться наедине с мужчиной, но хватило одного взгляда на Имруса, чтобы выбраться из той пропасти, куда её вогнал Владислав.

Ударив несколько раз кулаком по кровати, генерал отпустил обезумевшую от страха девушку. Он хотел её напугать, отомстить за то, что потерял себя с ней и чуть не предал любовь всей своей жизни, но не ожидал безграничного ужаса в её глазах.

Он сейчас был близок к тому, чтобы убить её только за то, что в его сердце словно крутят ножи, так ему больно смотреть на её муки. Он ничего не понимает! Что с ним происходит, откуда у этой твари такое влияние на него? Только потому, что она в теле Талейты?

— Не дрожи, я не причиню тебе зла, – видя, что девушка не может прийти в себя, начал уговаривать он, но она его не слышала.

Её трясло, и она лежала, явно боясь пошевелиться. Владислав пообещал, что за каждую попытку сопротивления он будет тушить об неё сигареты. После того, как он душил её, сомневаться в его угрозах не приходилось.

Имрус поднялся, а та, кого он только что любил, осталась лежать. Раздетая, беззащитная и с безумным взглядом. Ещё недавно она смеялась, минуту назад закрывала глаза от удовольствия, выгибаясь ему навстречу, а теперь…

Он накрыл её одеялом и постарался влить воды в рот. Она захлёбывалась, но пила. До него не сразу дошло, что она боится отказаться от воды.

Он со злостью выкинул бокал и с рёвом безумца выскочил в другую комнату. Имрус готов был собственноручно вырвать себе сердце за то, что совершил. Он не ожидал, что так сильно напугает существо, не думал, что ему самому будет больно видеть её состояние – и в то же время он боялся думать, что случилось с настоящей Талейтой. Где она? Жива ли? Угрожают ей или она ранена?

Он вернулся через час и осторожно заглянул в свою спальню. Девушка продолжала лежать там же, натянув одеяло до подбородка, но уже следила взглядом за его появлением. Он обошёл её, стараясь не приближаться и сел в дальнее кресло. Они смотрели друг на друга и молчали. Её взгляд был настороженным и испуганным, его – задумчивым.

— Кто ты? – коротко спросил он, а она неожиданно всхлипнула, всё так же стараясь не шевелиться.

Имрус поморщился. Ему давно не было дела до женских слёз, но перед ним Талейта, и ему больно… Или не Талейта, но её состояние все равно выворачивает его душу. А она вновь испугалась, только уже того, что увидела, как он раздражён. Пытается взять себя в руки и хотя не может пока справиться со всхлипами, уже готова к диалогу.

— Я говорила, что я Злата, – голос у неё срывается, но он догадывается, что она произносит.

— Что ты за существо? – ему страшно услышать ответ, но не спросить он не может. Из-за собственных эмоций его голос звучит угрожающе и зло. Её снова начинает трясти.

— Я человек, – хрипит она.

— Мёртвая душа? – он наклонился к ней, чтобы понять, не врёт ли она, но её взгляд, слёзы, убивают его, и ему хочется вытереть влажные дорожки. Он приподнимает руку и, опомнившись, сжимает её в кулак.

— Нет! – вцепившись в одеяло, восклицает она, следя за кулаком. – Меня вытянуло к вам из другого мира.