Дорога к счастью

Глава 19. Эпизод из прошлого

Вот чего не предусмотрел — пиджак. Не помешал бы, чтобы накинуть девчонке на плечики. Ночи уже не летние. Да ещё у воды. А лишний раз обнять, даже с целью просто согреть, не решился. Сам как бы и не против, только снова чувствовалось напряжение очаровательной спутницы. Словно и не было ничего между ними. Впрочем, да, между ними — не было. Это он позволил себе "слегка" пошалить, не спрашивая разрешения. Учитывая и без того присутствующе между ними напряжение, удивительно, как очаровательное создание не драпануло от него при первой же возможности. Меньше всего хотел обидеть девочку.

Уже и не думал, что после всего, что произошло в личном, появится желание оберегать. В том числе и от самого себя. Монстром не был, но…

Дом встретил ночной тишиной. Практически бесшумно миновав холл, поднялись на второй этаж. Тоже — никого.

Прижавшись спиной к двери своей комнаты, Эльвира замерла. Аристов оказался невероятно близко. Практически в плотную к ней. И снова — сравнение. Не хотелось убежать, спрятаться, найти любую причину, чтобы выдержать дистанцию. Ей хотелось… Чего? Объятий? Поцелуев? Или… Его самого??! Шок от сделанного открытия не остался незамеченным. Только истолкован оказался несколько иначе.

— Не трепыхайся, как листик на ветру, — тихо прозвучал голос Аристова. — Теперь уж точно ничего не сделаю. Просто поцелую. Очень хочу.

Она отлично помнила его поцелуи два года назад. Осторожные, без требований и почти без нарушения личного пространства. И сейчас… Губы мягко касались губ. Будто пил ее. Медленно, чувственно. Никакого проникновения, никакой жесткости. Только объятия чуть усилились. Удерживая за талию, другую запустил в её распущенные волосы…

— Константин, если вы хотите…

Собственные голос донесся как из какого колодца. Что это с ней? Что за реакция на обычные объятия и поцелуй? Что происходит с телом? Жесткого самоконтроля не получалось.

— Без если, — попросил Константин, пытаясь вернуть собственному голосу ровный тон, одновременно, словно прочитав её мысли, заверив, — Очень хочу, — касаясь губами шейки, теснее прижал к себе, давай почувствовать собственное, вновь нарастающее желание. — Но обещания нарушать не привык. А я обещал сегодня запирающуюся комнату.

Его руки, обнимая и одновременно исследуя каждый соблазнительный изгиб её стройной фигурки, несли волну желания и, самое удивительное, покоя. Страх и отвращение отсутствовали напрочь!

— Всё, листик, давай спать, — неожиданно прервав объятия, увеличить расстояние между тем не торопился. — Дрожишь, как на ветру, — продолжал завораживающе тихо звучать его голос. — От вечерней прохлады или от моей близости, не знаю. Но дальше рисковать опасно, могу не сдержаться, — закончил он, решительно толкнув очаровательную гостью в приготовленную для нее комнату.

Очень надеялся, что настаивать на продолжении общения не станет. Не каменный он. А сорваться подобно юнцу неопытному не хотелось совершенно. Какое-то шестое чувство подсказывало, что в таком случае неминуемы проблемы.

Эльвира, замерев, прислушалась. Аристов ушёл, задержавшись лишь на мгновение. Ни одного требования, ни одной настойчивой просьбы. И снова вспомнился Рубальских. Вот так просто, прекрасно проведенный вечер, с тем человеком завершиться не мог. Ей непременно напомнили бы о необходимости «отблагодарить» за проявленное внимание и понимание. Этот же не просил, не настаивал. Просто был рядом…

Присев на краешек постели, прикрыла глаза.

А вот его в собственной комнате ждал сюрприз. Сергей Сергеевич Аристов собственной персоной. Перед его компьютером. Точно помнил, что перед уходом не выключил. Отца интересовали дела предприятия? Или просто заглянул, в ожидании сына? С интернетом был на "ты", так что вполне мог скоротать время.

— Бать, эт как понимать? — не удержался от вопроса, прикрывая дверь и оборачиваясь. — Сейчас выговор получу за позднее возвращение домой?

Пытаясь иронизировать, пересек комнату, прикрыв балконную дверь. Бог знает, что взбредет в голову гостье, захочет подышать воздухом. Слышимость ночью отменная, а цель отцовского визита пока не ясна.

— Не поздновато для прогулок?

Резко прозвучавший вопрос отца вызвал недоумение. Оглянувшись, выдержал внушительную паузу. Но и старший Аристов хранил молчание в ожидании ответа. Что происходило, разобраться бы. В прежние-то времена не припоминал тотального контроля. А уж с тех пор, как твердо встал на ноги…

— Можно напомню, давно вышел из возраста, когда контроль необходим, — тон постарался выдержать ровный, резонно добавив, — Я мог, между прочим, сюда и с женщиной, зарулить. Ничего так?

— Костя, попросить тебя хочу, — кажется, не обратив совершенно никакого внимания на слова сына, снова заговорил старший Аристов. — Свою бульдожью хватку на девочке не оттачивай, — добавив, — У неё и без тебя психика переломана.

Константин, чуть склонив голову, с настороженностью посмотрел на отца. Значит, не показалось в момент самой первой встречи Сергея Сергеевича с будущей невесткой. Знал старик девчонку. Только вот откуда? Последние лет пять жил в этом доме практически безвыездно. Да и Эля для него уж слишком юная. Сорок лет разницы, это даже не пятнадцать.

— Бать, ты мне ничего сказать не хочешь? — вопрос, вертевшийся на языке, на самом деле, пугал и держал в напряжении. — Новость меня убийственная никакая не ждёт? Давай уже сразу.

— Я хорошо знал её мать, — без какого-либо вступления сообщил старший Аристов.

Приехали, — мелькнула у Константина мысль. Вот только мелодраматического поворота в их истории для полного комплекта и не достает. Ну, в таком случае — честь и хвала будет собственной выдержке. Планы, правда, были несколько иные.

А в другое мгновение подумалось об Эльвире. Если, как отец говорит, с психикой проблемы…

— Так, уже интересно, — протянул он медленно, присаживаясь на край подоконника таким образом, чтобы видеть сидящего в кресле перед компьютером, отца. — С этого места поподробнее. Надеюсь, не твоя дочь? После Димки ничему не удивлюсь.

— Вполне могла бы ею быть, согласись Наталья Конская чуть меньше двадцати пяти лет назад стать моей женой, — без проблем выдерживая взгляд сына, заговорил Сергей Сергеевич, прислонившись к сетчатой спинке компьютерного стула. — Только выбрала она не меня. Староват показался. Сорок два было, тебе восемнадцать, ей — двадцать. Я тогда лезть между ними не стал. Хотя для её родителей моя партия была куда выгоднее.

— У Эли фамилия Соколовская, — счел нужным напомнить Константин.

— Естественно, — хмыкнул старший Аристов, чему-то странно как-то усмехнувшись. — В девичестве — Конская, по мужу — Соколовская. Красивая пара была. Девочка твоя на мать похожа, просто копия. Не знаю, как сейчас, конечно, выглядит. Но когда видел последний раз…

— Подожди, Соколовский… — перебил отца Константин. — Николай Соколовский… — в раздумье протянул он, а во взгляде появилась догадка, как относиться к которой, пока не знал. — У нас с ним сейчас переговоры буксуют, — легко спрыгивая с подоконника и направляясь к столу с ноутбуком, продолжал, — Свою линию давит. И очень грязно. Но у него, вроде, дочка маленькая совсем.

— Вторая жена. Поаккуратнее с ним, Костя, — предупреждающе прозвучал голос отца. — Для достижения своих целей никакими методами не гнушается. Жестокий и беспринципный до безобразия.

— А подробнее? — вот чего точно не ожидалось, так это подобного знакомства с так называемым тестем. — Тебе ведь что-то известно?

— Не многое, — судя по всему особо распространяться относительно Соколовского и связанной с тем истории (если таковая имела место быть) желанием не горел, и не собирался. — Несколько лет назад ходили упорные слухи, что ради одной крайне выгодной сделки собственную дочь под нужного себе человека подложил. Девчонке только восемнадцать исполнилось. Тот был, тоже бездоказательно, любителем юной клубнички. Балансировал на грани. Несовершеннолетних не трогал, ждал, когда восемнадцать исполнится. Скандал тогда случился громкий, девчонку, само собой ни о чем не проинформировали. Та написала заявление в полицию на изнасилование. А потом вдруг, через несколько дней, забрала…

— Подожди, такое разве возможно? — с сомнением посмотрев на отца, поинтересовался Константин. — Там же, наверняка, экспертиза была.

— Дело странным образом замяли, — отвечая на замечание сына, продолжал Аристов старший. — Причем — очень быстро. На несколько месяцев девчонка пропала. Тоже, на уровне слухов, попала с нервным срывом в соответствующее профильное заведение. За это время Соколовский подал на развод и вышвырнул обеих: жену и дочь, за ворота своей жизни.

— Так, подожди, правильно улавливаю мысль — эта дочь и Эльвира одно лицо? — неожиданно туго сегодня соображал мозг. — Черт, вот оно в чем дело. А я голову сломал, не понимая, что делаю не так, что девчонку в ступор периодически вводит. Реакция на мои… — осекся он.

— Удивляюсь, как ты в прошлом предполагаемой кандидатки на статус мадам Аристовой основательно не покопался до сих пор. Не узнаю тебя, сын.

Язвительный тон отца вызвал искреннее недоумение Константина.

— А мне не со статусом отношения строить, — заметил он резонно. — У Натальи покопался, толку.

Историю с женой переживал долго. И, иногда казалось, до сих пор червоточинка гложет откуда-то изнутри. При жизни попила крови, и после смерти не отпускает. И, чего греха таить, старший Константинов всерьез опасался, что сын больше так и не женится.

— Костя, если в жизни девочки действительно, а не по слухам, произошла трагедия и вместо квалифицированной помощи получила еще одно предательство, психологически будет не стабильна. Срыв вполне может повториться.

— Ну, до психологической нестабильности ей далеко, — слишком уверенно проговорил Константин, припоминая события минувшего утра. — У нас сегодня в клинике небольшой инцидент произошел, — без подробностей, удовлетворяя молчаливое любопытство отца, продолжал он. — Так вот, Эльвира, оказавшись его непосредственным участником, сохранила выдержку, которой можно позавидовать. Так что с психикой у нее точно полный порядок. А с остальным — разберемся.

— Константин…

— Пап, ты дал информацию, остальное предоставь мне, — тон младшего Аристова стал неожиданно резким, с налетом жесткости. — Изнасилование в нашей стране наказуемо. Не получается по закону…

— Ты что задумал? — насторожился поздний собеседник.

— Поверь, ничего криминального и опасного для жизни. Для этого мне Рубальских хватает, — проворчал Константин, присаживаясь к ноутбуку.

Проводив взглядом отца, запустил гаджет. На рабочем столе появилась папка, которую точно не создавал. Значит отец успел перекинуть какую-то информацию.

Если остановиться вплотную к разделяющей балкон балюстраде, то можно беспрепятственно наблюдать за происходящим в соседней комнате. Нет, не всей, но большей ее части. Рабочий стол Аристова было видно отлично.

Эльвира, кутаясь в тонкое покрывало, не сводила с хозяина соседней комнаты глаз. Для себя — видела идеал. Во всяком случае — во внешности, манере держаться, в отношении с женщинами. По крайней мере, как казалось ей.

Аристов сидел за компьютером. Снова работал? Или личная переписка? Работал за полночь? Сомнительно… С другой стороны — почему нет? Одна клиника, наверняка, отнимала массу сил и времени. А еще — фонд и по наследству доставшееся предприятие…

Отодвинувшись от стола, Аристов кого-то набрал по телефону. Заходил по комнате… Щелкая нервно зажигалкой, направился на балкон. Эльвира бросилась в комнату, спешно рухнула на постель.

Затянувшись, глянул на дверь её комнаты. Спала. Какими бы не были крепкими нервами, а сегодня, сомнений в том не было, устала. Да еще маленькая его выходка во время прогулки. Эксперимент, можно сказать. В обмороки не падала. В истерике не билось. Значит — надежда есть1

Бегом вернувшись на постель, Эльвира, обняв подушку, наверно впервые в жизни серьёзно задумалась над собственной жизнью.

О чем мечтала "до"? О любящем мужем, детях, семье. Что стало "после"? Пустота, страх. Хочет жить дальше так? Или… Шанс в жизни выпадает лишь раз. Поймать его, понять, что твоё идёт к тебе — непросто. А если Аристов — её? Если сейчас оттолкнёт его, чтобы сохранить собственное спокойствие? И не иллюзорно ли оно…